Светлана Супрунова

-1-

СВЕТЛАНА СУПРУНОВА

ПОЭТАМ ВЫДАТЬ ПО ДАНТЕСУ

Литературные пародии и стихи

Калининград

2012

-2-

УДК 821.161.1

ББК 84(2Рос=Рус)6-5

С89

Издательская программа Правительства Калининградской области

Супрунова С. В.

С89 Поэтам выдать по Дантесу: литературные пародии и стихи / Светлана Супрунова. –

Калининград: Капрос, 2012. – 96 стр. – (Б-ка Правительства Калининградской обл.

Калининградская поэзия).

978-5-904291-14-3

Автор книги Супрунова Светлана Вячеславовна родилась в 196О году в г. Львове.

После окончания ленинградского медицинского училища работала медсестрой в

хирургическом отделении Нестеровской районной больницы Львовской области. В 1985

году по направлению военкомата уехала в Афганистан, в медсанбат провинции Баграм.

Вернувшись через три года, поступила в Калининградский государственный университет

на филологический факультет, параллельно училась в Литературном институте им. М.

Горького на заочном отделении. С 1995 по 2000 год проходила воинскую службу в

Таджикистане, затем девять лет работала старшим литературным редактором в

издательстве «Янтарный сказ» (г. Калининград), сейчас – начальник редакции научного

журнала Калининградского государственного технического университета. Печаталась в

отечественных и зарубежных изданиях, лауреат Международного конкурса

«Литературная Вена-2012», член Союза писателей России, автор трёх поэтических

сборников.

УДК 821.161.1

ББК 84(2Рос=Рус)6-5

ISBN 978-5-904291-14-3

@ Калининградская областная научная библиотека, 2012

-3-

Литературные пародии


Д а й б о г

Дай бог не вляпаться во власть

И не геройствовать подложно,

И быть богатым, – но не красть,

Конечно, если так возможно.

(Евгений Евтушенко)

Дай бог не обижать жену,

Прощенья всем, кого обидел,

И если что-то умыкну,

Дай бог, чтоб кто-то не увидел.

Дай бог судье на лапу дать

И верить: всё в суде уладят,

И дальше книги издавать,

Конечно, если не посадят.

Дай бог, чтоб срок был небольшой

И впрок тюремная котлета,

Чтоб быть поэтом, – но с душой,

Достойной звания поэта.

-4-


П р е в о с х о д с т в о

Когда, раздвинув остриём поленья,

Наружу выйдет лезвие огня,

И наваждение стихосложенья

Издалека накатит на меня…

Я вспоминаю лепет Пастернака.

(Сергей Гандлевский)

Когда свой томик трепетно беру

И с ним ложусь в тенёк под куст малины,

То вспоминаю всякую муру –

Сюсюканье Цветаевой Марины.

Когда автограф с важностью даю

И еду на побывку в Комарово,

То вспоминаю, как галиматью,

Сухое бормотанье Льва Толстого.

Когда на свадьбе через тёмный сад

До ветру будем бегать мы, слабея,

То мы поймём, что пили суррогат,

И вспомним стих Гандлевского Сергея.

-5-


Г а с т р о н о м и ч е с к а я г е о г р а ф и я

Я бы в Томске томился,

В Туруханске струхнул,

На окно бы косился,

Опустившись на стул.

(Александр Кушнер)

Города изучаю

И жую беляши.

Я в Сахаре бы чаю

Насластил от души.

Съем я в Тете тетерю,

Выпью в Були бульон,

Я по атласу сверю

Свой дневной рацион.

В Гусь-Хрустальном румяный

Будет ждать меня гусь,

Я на стул, словно пьяный,

Тяжело опущусь.

Съев в Салайне салаку,

По стихам загрущу,

А пока Титикаку

Я на карте ищу.

-6-


Н а ч и т а в ш и с ь к л а с с и к о в

Я бы мог, наверно, жить иначе.

Будто лёд, кремнистый путь блестит.

Не жалею, не зову, не плачу –

И звезда с звездою говорит.

(Лев Котюков)

Выхожу один я на дорогу,

Пишется неплохо при луне.

Допишусь до книги понемногу.

Дай же, Джим, на счастье лапу мне!

Вроде бы зима, – а дождь и слякоть,

Прячу шею в тёплое кашне.

Ох, февраль! Достать чернил и плакать,

Вспомнив Гюльчатай и Шаганэ.

Молния ударила, сверкая,

Но её в стихах не восхвалю.

Я люблю грозу в начале мая,

А зимой, поверьте, не люблю.

А ещё, друзья, люблю культуру,

Только книг приличных не достать.

То-то и печатают халтуру,

Что умом Россию не понять.

-7-


К о ш м а р ы

Женщины, которых разлюбил,

Мне порою грезятся ночами,

С робкими и верными очами –

Женщины, которых разлюбил.

Женщины, которых разлюбил,

Мне зачем-то изредка звонили…

(Анатолий Аврутин)

Вспоминаю Краснодар и Клин,

Видел всё от края и до края.

Кто не знает – Родина большая,

Как поэт скажу и гражданин.

То Тува, то Коми, так и жил,

Но звонили изредка в печали,

Плакали и даже угрожали

Женщины, которых разлюбил.

Всё виденья, белый свет не мил,

Ну, а мысли – можно ужаснуться:

Вдруг возьмут да вместе соберутся

Женщины, которых разлюбил?

И тогда уже не до утех,

Отвернусь, пожалуй, на арапа.

Лес головок, каждый скажет «папа».

Хватит алиментов ли на всех?

-8-


Н е о ж и д а н н о с т ь

Благодаря гашишу

Я всё прекрасно вижу:

И Дельвига во фраке, и Гоголя в плаще,

И Царскую деревню,

И Анну-свет-Андревну,

И маленьких каких-то, бесцветных вообще.

(Виктор Брюховецкий)

Как накурюсь гашишу,

Такое, братцы, вижу!

Вон Кушнер в панталонах и в чепчике Эсхил,

Мережко без корсета,

На поприще поэта

Державин, в камилавке *, меня благословил.

А книг моих-то – тыщи,

И не тома – томищи!

Ни критики, ни бури мне не страшны теперь.

Иду уже смелее,

Передо мной, в ливрее,

Сам Александр Сергеич распахивает дверь.

Наутро я в тревоге:

Стою в трусах, без тоги,

Со шприцем и в халате какой-то изувер.

Где фраки и манишки?

Всё странные людишки,

И вывеска огромная: «Наркодиспансер».

* Головной убор священника

-9-


У м е р е т ь п о с л е з а в т р а

И всё-таки в борьбе за Слово

Не важно, как я назовусь,

Но важно, что воскресну снова

И воскрешу с собою Русь.

______

Не умру ни сегодня, ни завтра, –

Ещё долго я буду любить,

(Иван Переверзин)

Не умру ни сегодня, ни завтра,

Календарной страничкой шуршу.

Я, пожалуй, умру послезавтра,

Только эти стихи допишу.

Умереть мне нисколько не страшно,

Ну, подумаешь, жил средь людей!

Слёзы, сопли – всё это не важно,

Что воскресну – вот это важней.

Как положено, шапки снимите,

Помяните меня средь берёз,

Называйте уже как хотите,

Можно ласково: Ваня Христос.

-10-


П о т о п

И этот плавный лёгкий взлёт

вовек продлится над

тем, что бежит, летит, течёт

с восхода на закат.

(Марина Струкова)

Ну, до чего унылый вид,

и что-то – просто страх –

уж не летит и не парит

в суровых небесах.

Вода лилась, стекала вниз

и становилась злей,

а также появлялась из-

под вековых корней.

Она бежит который день,

бурлит и бьётся об.

Затоплен сад, снесло плетень,

считай, второй потоп.

Вон жук пускает пузыри,

накрыло лопухи.

Не тонут ну никак Мари-

ны Струковой стихи.

- 11 -


П о п о в о д у м у д р с т в о в а н и я

Грустный запах покоя

В спелых гроздьях дождя.

Кто придумал такое:

Уходить уходя?

(Владимир Овчинцев)

Вкусный смех чертовщины

В белом вое пурги.

Можно, пудря морщины,

Также пудрить мозги.

Немощь бледного слова,

Мысли слабая нить.

Ну, и что тут такого:

Не спеша не спешить?

Нет, однако, покоя,

На кровать я гляжу.

Может, кто-то и стоя,

Я же лёжа лежу.

Вот уж ловкость поэта,

Что горит, не горя:

Ни про то, ни про это

Говорить, говоря!

-12-


З а п а м я т о в а л а

Его я целовала горячо,

С ним, только с ним! Навеки. Я решила!

Всё помню. Всё!.. Припомнить бы ещё,

К кому я это, собственно, спешила.

(Алла Мережко)

Всё помню. Всё!.. Брехали дружно псы,

И планов я настроила немало.

Высокий лоб. Роскошные усы.

А собственно, кого я целовала?

Потом я помню тёмный сеновал,

Как паспорт я листала на рассвете.

Но кто мне это, собственно, сказал,

Что он женат и у него есть дети?

Ещё я помню взгляда чистоту.

Всё, этот мой! Навеки. Я решила!

В прикиде белом, нацепив фату,

К кому я это, собственно, спешила?

Да мне ли о несбыточном тужить!

Другой в костюме модного фасона.

«Как звать тебя?» – успела лишь спросить

Под сладостные звуки Мендельсона.

Готовку, стирку помню и теперь,

Как сковородкой замахнулась в споре.

С носками и сорочками, за дверь

Чей чемодан я выставила вскоре?

Все имена затёрты, впору выть,

Картины лишь всплывают в беспорядке.

А может, стоит одного любить,

Коль с памятью такие неполадки?

-13-


З л а я м о б и л а

Зима. Что делать мне в вагоне? Я встречаю

Проводника, несущего мне чаю,

Словами: мы опаздываем? нет?

И не найдётся ль свеженьких газет,

Чтоб, в новостях пошарив хорошенько,

Узнать, что стало с Юлей Тимошенко,

Не взорван ли иракцами Багдад

И что в Москве – дожди иль снегопад?

(Николай Переяслов)

Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю

Слугу, несущего мне утром чашку чаю,

Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?

Пороша есть иль нет? и можно ли постель

Покинуть для седла, иль лучше до обеда

Возиться с старыми журналами соседа?

(А. С. Пушкин)

Зима. Что делать мне на даче? Я скучаю,

Друзьям мобильными звонками докучаю:

Цела ль Москва? проснулся ли Мадрид?

Что Абрамович нынче? ходит иль сидит?

Всё сыплет снег, всё значимей вопросы:

Как Тимошенко Юля? не остригла ль косы?

А Вова Путин? В будущем году

Займётся ли он танцами на льду?

И почему моя фальшивит лира?

Где вы, певцы любви, свободы, мира?..*

И тут мобила начала басить:

«Кончай, дружок, под классиков косить!».

* Стих Н. А. Некрасова

- 14 -


Н е с п р а в е д л и в о с т ь

Берёза в платьице нелепом,

Рябина в кофточке чудной…

(Сергей Семянников)

В лесу я видел, кто богаче.

Я возмущён, я сам не свой:

Рябина – в платье от Версаче,

Берёза – в кофточке простой.

Жалея бедную подругу,

За Русь сгорая со стыда,

Я заорал на всю округу:

«Позвать Юдашкина сюда!».

-15-


Л е р м о н т о в с к о е

Стоит одиноко на севере диком

Писатель с обросшею шеей и тиком

Щеки, собирается выть.

Один-одинёшенек он на дорогу

Выходит, внимают окраины Богу,

Беседуют звёзды (кавычки закрыть).

(Сергей Гандлевский)

И как это я оказался далёко?

На севере диком стою одиноко

(Из классики, скобку закрыть),

И шмыгаю носом, и плачу натужно,

Заросший щетиной (здесь скобок не нужно),

Уже приготовился выть.

Запрыгали скулы, задёргалось веко,

Меня затрясло – не узнать человека,

Моя задрожала спина,

А в горле-то спазмы, уже я заика,

И для объясненья подобного тика,

Конечно же, сноска нужна.

Пустыня внимала доверчиво Богу,

Пока выходил я один на дорогу,

Пока собирался я выть.

Звезда прошептала: «Кто сей созерцатель?»,

Другая хихикнула: «Это писатель.

Немедля кавычки открыть!».

-16-


О н е р у к о т в о р н о м

Вперив свой взор нерукотворный

Не прямо в лоб, не между глаз,

Вдали помоек и уборной

Я благоденствую сейчас.

(Сергей Остров)

_______

Я памятник себе воздвиг нерукотворный.

(А. С. Пушкин)

Зря ляпнул Пушкин фразу эту,

Теперь поэту не уснуть,

Всё рукотворное поэту

Мешает в жизни, просто жуть!

Он городской не сносит доли.

В селе, вдали от суеты,

Нерукотворней воздух, что ли,

Нерукотворнее цветы.

В уборную бежит проворно

(А слов-то сколько на стене!),

Пускай она и рукотворна,

Зато внутри, на самом дне!..

Ну, наконец-то: взгляд задорный,

Застёгнут наглухо жакет,

Обмяк живот нерукотворный –

И благоденствует поэт!

-17-


П о л ь щ е н а в е с ь м а

Январь со мной любезен, как весна.

Краса мурашек серебрит мне спину.

И, в сущности, я польщена весьма

Влюблённостью зимы в мою ангину.

(Белла Ахмадулина)

Со мной любезны очень сентябри,

Скажу ещё – любое время года

И даже суток; что ни говори,

Но самородков чувствует природа.

Подагра, диатез – болезней тьма,

И я терплю беспамятство горячки.

Мне нравится, что матушка зима

Так влюблена во все мои болячки.

Да что зима – мне даже пища льстит!

И я опять терплю, хоть очень больно.

Влюблённостью горчицы в мой гастрит,

Признаться, я до чёртиков довольна.

Спросите о поэзии меня,

Воистину бессмертны эти темы:

Краса запоров, сладость ячменя,

Уже рукой подать и до поэмы.

Я польщена собою и сама,

Меня и флюс и грыжа вдохновляют,

И только тем не польщена весьма,

Что лишь врачи стихи мои читают.

-18-


В о з в р а щ е н и е б л у д н о г о с ы н а

Зима давно уж в пеньюаре

Лежит на мёрзлом тротуаре…

_____

Большим цветочным одеялом

Весна приляжет у корней…

_____

Стареет осень, и ничто

Остановить её не может…

(Давид Кладницкий)

По улицам вечно слоняюсь.

Морозец, но как он бодрит!

Зиме я помочь не пытаюсь –

Люблю, когда дама лежит.

Ну, кто-то другой бы, понятно,

Сказал ей: «Немедленно встань!»,

Но мне, как мужчине, приятна

Для взгляда прозрачная ткань.

Ах, топики, юбочки мини! –

Весна с чемоданом спешит.

К бесполому лету, в бикини,

Признаться, душа не лежит.

А с осенью сущие муки:

В тряпье разноцветном ко мне

Всё тянет иссохшие руки –

И я возвращаюсь к жене.

-19-


П р о в и д и ц а

Лет через двести, максимум – через триста

Мир на Земле изменится несказанно:

Переведутся лётчики, машинисты,

Звёзды уйдут на небо с телеэкранов…

(Вероника Сенькина)

Я подсчитала: через триста лет

Не будет ни тарелок, ни стаканов,

Маразм рекламы, ну, и прочий бред

Исчезнут навсегда с телеэкранов.

Колдуньи, маги улетят во мрак,

Как будто ввысь, но главное не это –

От «Дома-2» и Ксении Собчак

Вот отдохнёт уставшая планета!

Сквозь дырку в шаре вытечет вода,

И росы испарятся, и туманы,

Поэтов бестолковая орда

Переведётся, словно тараканы.

О, времена великие грядут!

Земля по тишине истосковалась,

И если пародисты не уйдут,

То это значит – я пока осталась.

-20-


А н г е л

Поглядите, я – ангел небритый…

(Лев Смирнов)

Поглядите – всё свежие лица,

Я щетиной зарос, вот дела!

Пожалела меня ангелица

И станок для бритья принесла.

С пирогами по кухне носилась,

Калорийной кормила едой

И, присев у стола, прослезилась:

«До чего, бедолага, худой!».

Я смотрел на неё виновато,

Всё пытался сказать-объяснить,

Что под небом такая зарплата,

Даже не на что бритву купить.

-21-


Р е м и н и с ц е н ц и и

Здесь колдуны беду пророчат

И память держат без огня,

Здесь всё равно меня растопчут

Копыта медного коня.

Здесь небеса белеют мутью,

Повсюду бродит ОРВи…

(Михаил Анищенко)

До святок дотяну едва ли,

Весь побледнел, озноб уже.

«Ты будешь жить, – врачи сказали, –

Но только сделай БЦЖ».

Не сплю, ворочаюсь в кровати,

Белеют чем-то небеса,

Нева чернеет чем-то, кстати,

И всей-то ночи – полчаса.

Ветра, ветра, меня заносит.

Я в БДТ – а там «Ромэн»,

Цыганка мило ручку просит.

Уйди, лукавая Кармен!

Всё как-то сразу: эта речка,

И эта крепость, и т. п.

Бросаю гневное словечко,

Я возмущён как член СП.

О город, страшный и зловредный!

Покоя нет ни тут, ни там,

Ещё и всадник этот медный

За мной несётся по пятам.

Бегу и плачу безутешно,

Чем вызываю интерес,

Реминисцирую, конечно.

Ну, что б я делал без А. С. * ?

* А. С. Пушкин

-22-


П о д л а я д у ш а

Казалось, нехитрое дело,

Однако, дурак я большой:

Она предложила мне тело,

А я отозвался душой.

(Кирилл Ковальджи)

До полночи свечка горела,

И будучи смелой весьма,

Холёное гладкое тело

Она предложила сама.

Взяла простыню, одеяло,

Во всём был покой и уют.

Кровать застилая, сказала:

«Делов-то на пару минут!».

Я начал уж было сдаваться,

Шнурки развязал не спеша,

Но – надо же этому статься! –

Во мне взбунтовалась душа.

И, как в заколдованном круге,

К двери отступил я на шаг

И строго ответил подруге:

«Прости, без любви ну никак!».

Снискал я недобрую славу,

В душе оставался же шрам:

Ведь мог бы, дурак, на халяву.

Да ну эту душу к чертям!

-23-


М у к и т в о р ч е с т в а

Всё мир я спасаю, всё духом скорблю.

Как сбросить мне эту обузу?

Я каждую ночь своим сердцем кормлю

Свою сумасшедшую музу.

(Николай Зиновьев)

Тревожные мысли по кругу неслись,

На глобусе выцвели краски.

Спасительных строчек, поди, заждались

В Гвинее, Мали, на Аляске.

Я грыз карандаш, я зачёркивал вздор,

Но муза явилась – о чудо!

И, видя голодный, блуждающий взор,

Я выложил сердце на блюдо,

Печёнку, кишечника пару мотков,

Отрезана правая почка.

И вот не осталось уже потрохов,

А только одна оболочка.

И гладила муза свой круглый живот,

Мне с хищницей не было сладу,

И чтобы её подзадорить на взлёт,

Я музу пошлёпал по заду.

Она натянула короткий подол,

Взмахнула крылами, зарделась –

И рухнула тут же на письменный стол:

«Прости меня, Коля, объелась!».

-24-


В д о х н о в л ё н н ы й в е с н о й

Расцеловал бы первого встречного!

В рожу бы плюнул! а всё зачем?

Чтобы припомнить лицо, а нечего,

Что-то такое на букву «м».

(Олег Чухонцев)

Вот и весна, соловьи за стенкою,

Не усидеть за столом уже.

Этого встречного – да коленкою

Пнуть бы под что-то на букву «ж»!

Я ароматом сражён и красками,

Эта брюнетка, как дама треф.

Врезать бы ей, засветить под глазками

Что-то такое на букву «ф»!

Долы родные, речушка узкая,

Радостно мне по земле идти.

Сила ты, силушка, удаль русская!

Кто попадётся мне на пути?

Плюнуть бы нынче в любого встречного!

Дальше, в словесной кружа пурге,

Зарифмовать бы чего, а нечего,

Что-то такое на букву «г».

-25-


Д о л ж о к

Приходи ко мне утром во вторник,

Я тебя угощу, чем смогу,

Подарю поэтический сборник

И, конечно, останусь в долгу.

(Максим Замшев)

Ты пришла ко мне утром во вторник,

Я тебя привечал-угощал,

Подарил поэтический сборник

И стихи до заката читал.

Ты мне сунула старую смету,

Взял я лист пожелтевший, гляжу.

«Дорогой, я хожу не к поэту,

Я к тебе за другим прихожу».

Четверть часа сидела ты в ванной,

Потереть себе спину звала.

Ты была необычной и странной,

Подозрительной даже была.

Ну, а после ты бросила фразу:

«Во дворе разгулялась пурга.

Ты верни мне сегодня и сразу

Три субботы и два четверга».

-26-


Р а з д у м ь я п о э т а

Едва шелестели кроны,

кичились морями карты,

Над стылой землёй безгласой

почудился Божий глас…

А это всего лишь тронул

какой-то пацан моцартый

Разлив чёрно-белых клавиш,

и боль потекла из глаз.

(Анатолий Аврутин)

Почудился голос тайный,

и вот понесло куда-то.

Поэт, на пляжу лежатый,

подумал в какой-то миг,

Что дар его не случайный,

что мыслит тургеневато,

Могутый и великатый,

однако, родной язык!

- 27 -


С т р а д а н и я

Как мне тебя от себя уберечь –

Злой и ненастной, пронзительно честной?

(Жанна Зарубина)

Крошка, тебе бы со мною прилечь,

Места полно на кровати двухместной.

Как мне тебя от себя уберечь –

Яростно знойной, но девственно честной?

Вьюга за окнами, топится печь.

Часто ворочаюсь я на кровати.

Чтобы тебя невзначай не увлечь,

Крикнула я: «Полезай на полати!».

Радости мало от этаких встреч,

Мысли дурацкие мучают снова:

Может, тебя и не стоит беречь,

Кликнуть с полатей – пронзительно злого?

Слышу, как ты безнадёжно всхрапнул,

Я же на койке широкой вздыхаю.

Чтобы от скуки ты быстро уснул,

На ночь стихи я тебе почитаю.

-28-


Б л о х а и т а р а к а н

Вчера на кухне таракана я поймал,

Поднял за ус его брезгливо над диваном.

Хотел убить…Но посмотрел в глаза

Он мне с укором странным и пространным.

Я посмотрел в глаза его тогда

И понял, что под корочкой хитина

Скрывается особая среда

Интеллигентного, печального мужчины.

(Алексей Кащеев)

Я чай хлебал и ел варенье.

Тут, уважительно тиха,

Как мимолётное виденье,

Явилась на столе блоха.

Была беременна и в трансе.

О этот безнадёжный вздох,

Ах, эта ножка в реверансе!

Мелькнуло: жаль, что я не блох!

Я понял суть её печали,

Ведь я поэт, а не чурбан.

За блюдечком усы торчали –

Вот он, виновник таракан!

Я подтолкнул его к подруге,

«Совет вам да любовь», – сказал,

Но он попятился в испуге, –

Мол, кто такая? Ну, нахал!

Я кончил стих, доел варенье.

Редактор, видно, был козёл,

Коль, прочитав моё творенье,

В санэпидстанцию пошёл.

-29-


С х о ж е с т ь

Проходим, каблуками не стуча.

А сельский храм без свечек невозможен.

А в сельском храме каждая свеча –

Она чуть-чуть на ангела похожа.

(Евгений Чепурных)

Пусть свет померкнет, если это ложь:

На Аполлона я похож фигурой,

Ну, а ещё на Пушкина похож –

Бровями и кудрявой шевелюрой.

Я даже, как Отелло, темнокож

(О широта, о чуткость глазомера!),

На Гулливера чуточку похож –

Стопою сорок пятого размера.

В миру никак нельзя без чепухи.

Я капельку похож душой на Бога.

Пишу, пишу, вот так же и стихи –

Похожи на поэзию. Немного.

-30-


П р е д а т е л ь

Провалены явки, затёрты пароли,

Нас вывели ловко на чистую воду,

А я всё никак не отвыкну от роли,

А ты всё воюешь за нашу свободу.

(Вероника Сенькина)

Масштабные планы, престижные роли,

Накрашены губы, открыта коленка,

И я для тебя сочинила пароли:

По первости «Чтиво», а после – «Нетленка».

Пароль прошептав, прошмыгнёшь ты в квартиру.

В глазок посмотревши, я дверь запираю.

На стрёме давно я, настроила лиру

И, страстно дыша, всё читаю, читаю,

Что ты не свободен, а я-то несчастна,

И часто вздыхаю в плену междометий.

Но вот постучали – и громко, и властно.

Нас двое в подполье, откуда здесь третий?

Пунцовыми стали на лбу бородавки.

Неужто мой тайный пришёл почитатель?

Жена на пороге. Провалены явки!

И я процедила сквозь зубы: «Предатель!».

-31-


З а я в к а

Теперь бы каждому поэту,

В расчёт порядочность беря,

Раздать пора по пистолету,

И это было бы не зря.

(Вадим Корнеев)

Я не подумал, ляпнул сдуру:

«Пора, друзья мои, пора

Военизировать культуру

Для благоденствия пера!

В издательствах наставить пушек,

Дать автоматы в культотдел,

К стене каких-то там Андрюшек,

Взять графоманов на прицел!».

Я сразу взбудоражил прессу,

Оратора являя дар:

«Поэтам выдать по Дантесу,

А мне ещё и гонорар!».

Не гонорар большой поэту –

Такое выдали в ответ:

«Читателям – по пистолету,

Корнееву – бронежилет!».

-32-


З а д в д о х н о в л я е т

Я живу на задворках Самары,

Где цветёт ботанический зад…

(Сергей Лейбград)

Ай да зад! Тишина и прохлада,

Ну, а в мае – так только держись!

Я кругами хожу возле зада,

Так и нюхал бы целую жизнь.

Эх, такого роскошного зада

Не видал я во веки веков.

Душам творческим много ли надо,

Раз нюхнул – и томищи стихов!

Источает какие-то чары,

Как-то в радость его белизна,

Что живу на задворках Самары.

Да, поэтам из центра хана!

Снова май, и на сердце отрада,

Я всегда тут весною ходил,

А сегодня рванул мимо зада.

Просто я к логопеду спешил.

-33-


С т и х и - к о л ы б е л ь н ы е

Пока мы спали, ты и я,

В саду листва шумела

И неба тёмные края

Сверкали то и дело.

Пока мы спали, у стола

Чудак с дремотой спорил,

Но спал я, спал, и ты спала,

И сон всех ямбов стоил.

Мы спали, спали наравне

С любовью и бессмертьем,

Давалось даром то во сне,

Что днём – сплошным усердьем.

Мы спали, спали, вопреки,

Наперекор, вникали

В узоры сна и завитки,

В детали, просто спали.

(Александр Кушнер)

Пока шумел девятый вал

И молнии сверкали,

Спал я, и Евтушенко спал,

И наши жёны спали.

Закрыта дверь, погашен свет,

Но это всё детали,

Поэт – он и во сне поэт,

В такие смотрит дали!

Кипит работа, вплетены

И образ, и идеи,

Влетают в кружевные сны

И ямбы, и хореи.

Глаза протру – и ясно мне

(Пусть кто-то и смеётся),

Что лучшее пишу во сне,

Всё там и остаётся.

Читал я, вопреки читал,

И вопреки усердью

Молчал, молчал огромный зал,

Закрывший путь к бессмертью.

-34-


В такой-то час, средь бела дня,

Причём на жёстком стуле,

Сидели, слушали меня,

И на тебе – уснули!

-35-


О п о э т е с с а х

Пусть подыхают от зависти все поэтессы…

_____

Съешь меня с печальной миной

И к другому перейди.

Шоколада, мандарина

У меня полно в груди.

(Александр Чулков)

Вовсе не без интереса,

Сняв халат и бигуди,

Так бывает, поэтесса

Припадёт к моей груди.

В кои-то, признаться, веки,

Унесу её в постель,

Пропою про чебуреки,

Про творог и про кисель.

Будет плакать до рассвета,

На лице раскиснет грим.

Я, видать, похлеще Фета,

Ну, и прочих, что за ним.

Ей читая, до прихожей

Провожу, задув свечу,

Сборник свой с бесстыжей рожей

Ей торжественно вручу.

Как же наши интересы?

Я какой-то нервный стал.

Не приходят поэтессы.

Может, плохо я читал?

-36-


Р у с с к а я ч а ш а

Чаша русская горя полна,

А иудушки усмехаются:

Не добитая ложью страна

«Демократами» чингисханится!

(Владимир Скворцов)

Ой, России любимой хана,

Небо выцвело, даль туманится!

Не добитая ложью страна

То гайдарится, то зюганится.

Мир в агонии перед концом,

И на Марье Иван не женится,

А поэзия, с бледным лицом,

Всё-то пыжится, евтушенится.

Чаша наша полна чепухи,

И слова тяжелее становятся,

Если даже такие стихи

Пародистами супруновятся.

-37-


Х о л о д н о – г о р я ч о

И впрямь, в подкрашенном извёсткой

Её лице – какая соль?

Какая сладость в бюсте плоском,

В головке, стриженной «под ноль»?

_____

Ах, я не достоин такого подарка!

Я знаю лицо твоё, губы, плечо.

Я знаю, где холодно, знаю, где жарко,

Где сразу и холодно и горячо.

(Юрий Кублановский)

О штукатурше с чёлкой жёсткой,

Читатель, мне сказать позволь.

И впрямь, в забрызганном извёсткой

Её лице – какая соль?

Да грош цена её причёскам,

Она меня не охмурит.

Что толку в бюсте её плоском?

Притронусь – и меня знобит.

Приятель для меня старался:

«Есть дезинфекторша, изволь»,

Но прикоснуться я боялся

К головке, стриженной «под ноль».

Ходили дамы с шиком, блеском

И обольщали день-деньской:

Кто силиконовым довеском,

Кто – целлюлитным, боже мой!

Всё это нужно ли поэту?

Я увернулся от оков.

Жены и тёщи, к счастью, нету,

Зато есть тема для стихов.

Друзья, не надо слухам верить,

Что я люблю лишь суп харчо,

И у меня, спешу заверить,

В порядке там, где горячо.

-38-


Н е д о т я н у л

Мне снился сон: меня в печали

От церкви братья отлучали.

В каком-то чёрном облаченье

Я сам молил об отлученье.

(Владимир Тугов)

А век сегодняшний не хуже,

Чем прошлый век, но почему же

Меня в притворе не томили

И как-то быстро пропустили?

Босой, в портах, я гордо вышел.

Тут неожиданно услышал

Я, нетерпением снедаем:

«Голубчик, нет, не отлучаем!».

Всё поплыло перед глазами,

Я гневно тряс черновиками.

Синод Священный молвил слово:

«Не дотянул ты до Толстого!»*.

* В 1901 году Лев Толстой был отлучён от Русской Православной Церкви

-39-


О б у д а р е н и и и р и ф м о в а н и и

Возвратившись в избу с мезонином,

С пристанью и замёрзшей рекой,

Стану спирт рифмовать с магазином,

А гранёный стакан – с полыньёй!

(Игорь Тюленев)

Отдышался я в кои-то веки,

Вот вернулся домой и пою

О замёрзшей за рощицей реке,

С опустевшей зимой пристанью.

Я к мышленью пространному склонен

И с ударными звуками лих,

Я с избою рифмую мезонин,

Со славой – ненаписанный стих,

Чей-то трепетный взгляд – с пуповиной,

И с колхозницей – тяжкий молот,

Дядьку в Киеве – с этой бузиной,

Что в моём огороде растёт.

Пью ночами от нервов микстуру,

Поглобальнее надобно брать:

Нашу родную литературу

Да с собою бы зарифмовать!

-40-


Н е п е й и з к о п ы т ц а !

Я тебя не видел слишком долго,

Слишком много водки утекло.

_____

Жена-любимая, смотри, проходит лето.

Сердца болят, готовятся к зиме…

Парит орлица. С птичьего полета

Я с каждым годом меньше, меньше, ме…

(Сергей Соколкин)

Эх, кабы знать такую вот развязку,

Тогда бы я к застолью ни ногой!

Не помню – как, но мы попали в сказку,

Идём вдвоём, с любимою женой.

Видать, лило – и сыро так, и влажно,

А на пути глубокие следы:

Кабаньи, волчьи – как-то даже страшно,

И каждый след полнёхонек воды.

И говорит родная, чуть не плача:

«Ты из копытца этого не пей,

Ведь у тебя одна теперь задача –

Хоть внешне-то не выглядеть свиньей

Взгрустнулось мне: далече лето, лёто,

Проходят годы в разной ерунде.

Горит нутро, кому терпеть охота?

Я отлучился как бы по нужде.

Напился я из козьего копытца.

Летели листья (дело шло к зиме).

«Любимая, кончай, не надо злиться», –

Хотел сказать, но получилось: «Ме-е-е!..».

-41-


С о в е т ч и к

Мужика бы тебе, Россия!

Да от счастья, чтоб ночью зачать…

(Борис Родин)

Вышел в поле я, молвил слово:

«Эх, Россия, моя ты мать,

Мужичка бы тебе какого,

Чтоб поэта в ночи зачать!».

Как пошёл я про дух и тело,

Уловила Россия суть

И, схватившись за сердце, села:

«Лучше с евнухом как-нибудь…».

-42-


Н а п у т и о т ц о в

С полей повеет новою весной,

И старый друг созвонится со мной,

И съедутся на улицу мою

Все, с кем нектар духовности я пью.

Услышав нас, в наш добрый уголок

Заедут Пушкин, Лермонтов и Блок,

Ахматова зайдёт на огонёк,

И Пастернак примчится на денёк.

А там, глядишь, дорогою отцов

Подъедут и Есенин, и Рубцов.

И Клюев, пыль взбивая посошком,

Из Заонежья явится пешком.

(Александр Пошехонов)

Темно и сыро. Свет в моём окне.

К кому ещё зайти, как не ко мне?

Сначала Пушкин робко постучал,

Потом Есенин – этот всё молчал.

Державин заглянул на огонёк,

Тредиаковский, Лермонтов и Блок.

Из Заонежья Клюев, с посошком,

Пришёл на Вологодчину – пешком.

Мы пили кофе, чай и заодно

Духовности нектар, затем – вино,

Ликёр, коньяк… Я на серёдку встал,

Уж и не вспомню, грешный, что читал.

Ахматову зажал я в уголок:

«Ты можешь задержаться на годок».

Сверкнув глазами злобно, Гумилёв

Послал меня, – видать, на путь отцов.

Зачем идти? – ведь путь с известных пор

Проходит через этот коридор,

Через мою кровать и кабинет,

И через стол, где ждёт меня обед.

Недолго шедший по пути отцов

В избу ввалился Николай Рубцов.

С неделю харчевался он, а днесь

Спросил, наглец: «Что делаешь ты здесь?».

-43-


Н а к а з а н и е

Однажды, протиснувшись через пространство,

Где люди и звери, любовь и засранство,

Где гордо и страшно, где буря и вёдро,

Где рак и блевота, где груди и бёдра…

Но, как ни случайно, – закономерно,

Кому-то – инфарктно, кому-то – холерно…

(Сергей Катасонов)

Однажды, протиснувшись через терновник,

Стоял возле бани я, будто садовник,

К окну на руках подтянулся стихийно –

Одышно мне сделалось и аритмийно.

Сквозь пар разглядел и тазы я, и вёдра,

И нежные груди, и стройные бёдра,

Пупки, животы, остальное пространство…

И крикнули дамы: «Какое поганство!».

К окошку с тазами придвинулись грозно,

И тут же в кусты я свалился занозно.

Нелепо всё это и так прозаично,

И врач надо мною стоит хирургично.

«Вот ты и наказан», – сказал он серьёзно,

Шипы извлекая, увы, безнаркозно.

-44-


П е р в а я

Всё-то лучше, чем так –

Былинкой малой балдеть,

Да поганкой бледной на пне трухлявом сидеть,

Среди геев шастать, шустрить шестёркой,

Бабла искать,

Гнать пургу да фуфло шабить,

Да в сортире чужом икать.

______

Одна – в Буэнос-Айресе живёт,

Другая Лондон топчет, третья – с горки

Спускается от городских ворот:

Она в Италии, но хочет жить в Нью-Йорке.

(Олеся Николаева)

Одну, в натуре, знает вся страна,

Другую я по детективам знаю,

И тащится дворовая шпана

От строк блатных, которые клепаю.

Да, у меня совсем другой размах,

Пусть третья я по счёту, только краше,

И от базара длинного в стихах

Балдеет урка, сидя на параше.

Как много было всяких мудаков,

И в их стихи я не могу врубиться,

Фуфла нагнали Пушкин и Рубцов –

Моя настала очередь звездиться!

Со мной приветлив каждый конвоир,

Я на слуху давно в любом притоне.

Глаза разуй, литературный мир:

Я третья здесь, но первая – на зоне!

-45-


Н е о п р а в д а л д о в е р и я

Теперь, все ужасы измерив,

Решив уроки повторить,

Мы будем пить вино, Сальери,

И печку русскую топить.

Пусть брезжит прошлое в окошке,

Пусть вечный Карл крадёт коралл.

Играй, Сальери, на гармошке,

Как Моцарт в жизни не играл!

(Михаил Анищенко)

Искусству ведомы потери.

Решившись, я купил вина

И пригласил к себе Сальери:

«Давай-ка выпьем, старина!».

Как тренькал он на балалайке,

Аж съехал на ухо парик!

Затихли гуси на лужайке,

И кто-то там к дверям приник.

Я так могу сыграть за трёшку,

Какая, право, чепуха.

Не выдержав, я взял гармошку –

Знай наших! – и рванул меха.

Шатается на полке ваза,

Соседка пляшет на крыльце.

Слежу за гостем краем глаза –

Ни чувств, ни краски на лице.

Я с гордостью кладу гармошку,

Я нетерпением горю

И, отвернувшись понарошку,

«Дружище, вздрогнем!» – говорю.

Всё жду: сейчас в смертельном смерче

Я закружусь, с огнём в крови,

А он сказал: «Ариведерчи!»*,

Махнул рукой: «Пока живи».

* До свиданья! (итал.)

-46-


Д о с т а л а

Я не дам себя в обиду.

Грозная, большая с виду,

Я ему отвечу так:

– Ненавижу! Сам дурак.

А не то уеду в Питер,

Руки в брюки, красный свитер

Под распахнутым пальто,

Ветер с Мойки! А не то…

(Татьяна Бек)

В несумятице скандала

Всё пугала, угрожала:

Невниманья не прощу,

Пальцы в рот – и засвищу!

Вот возьму махну на Кушку,

В жёлтых брюках – да в психушку,

Мол, за тридевять земель,

Можно даже на панель.

Грозная, большая с виду,

Не дала себя в обиду:

– А не то, увидишь сам,

Я стихи свои издам!

Что тут делать, вот досада!

Но беречь потомков надо,

Ведь такой поднимут хай!

– Всё, женюсь! Не доставай.

-47-


Т р е т и й г л а з

Что видно мне – не видно «свету».

А я о том и не тужу,

Не ржу в экран, не чту газету,

Народ к восстанью не бужу.

_____

И нынче время не такое,

Не лётное – стихом резвить.

(Мария Аввакумова)

Возьми любую передачу –

Везде позорище и срам.

Я на Сердючку зырю – плачу,

Что видно мне – не видно вам.

Торчит рябина одиноко,

Везде дожди, унылый вид.

И тут не дрыхнет третье око:

«Твой стих сегодня не взлетит».

В себе не чувствуя отваги,

Пишу я что-то втихаря

И тут же прячу в стол бумаги:

Чего глаголом жечь зазря?

Беру «Неву» – такое вижу!

Но то, что вижу, не скажу –

Боюсь, кого-нибудь обижу,

Ведь я со многими дружу.

Да, у меня полно секретов.

Я и сама не поняла,

Как вышло так, что из поэтов

Я в ясновидицы ушла.

-48-


Б е с п р и ч и н н о и л ь п р и ч и н н о

Не окинуть взором волю,

Что росой обжита всклянь.

По дубравам да по полю

Разбрелась ржаная рань.

Лопоухая опушка

Простодушно оживёт,

Где залётная кукушка

Поведёт нехитрый счёт.

Беспричинно ли, причинно

Променяю даль на даль,

Где на клавишах кувшинок

Спит русалочья печаль.

(Владимир Овчинцев)

Не окинуть взором рынок,

Что товаром обжит втряпь,

От штанов и от косынок

Только резь в глазах и рябь.

От штанов и от косынок

Ухожу в другую даль,

Где на клавишах кувшинок

Спит русалочья печаль,

Где на кнопках нежной ряски

Водяного слышен храп,

Утро там ржаной окраски

И пшеничной – всяк ухаб.

Там опушки лопоухи

И осинник глуховат,

Про осинник ходят слухи,

Что к тому же он щербат.

Счёт ведёт кукушка чинно

Всем стихам, что я издал:

«Беспричинно иль причинно

Ты всё это написал?».

-49-


С т и х о ч у в с т в о

Снегочувство, не ты ли

Высший разум частиц?..

Снегочувственны крылья

Снегочувственных птиц.

Не получится средней

Из меня никогда, –

Лучше буду последней

Спичкой в Арктике льда.

(Юнна Мориц)

Сладкопевчею птичкой

Пропорхаю в зарю,

Сернопахнущей спичкой,

Так и быть, догорю.

Не согласна быть средней

Я в стихе языка,

Буду каплей последней

Я в Сахаре песка.

Голос первопередний,

Чё-нибудь да спою,

Буду классик последний

В поредевшем строю.

Эка штука искусство,

Ничего не сбылось!

Неужель стихочувство

С рифмоплётством слилось?

-50-


С о о б р а з и л н а т р о и х

Странно, да! Какая водка!

Порицанье Октябрю?

Увеличенная фотка,

Я с тобою говорю!

Время скотское, скупое,

Перетряс избитых фраз…

После каждого запоя –

Только не на этот раз.

(Юрий Зафесов)

С кем же выпить? – море водки,

Я желанием горю,

Со стены снимаю фотки,

Каждой «здрасьте» говорю.

А на фотках-то – титаны,

Загибали будь здоров:

Лёва из Ясной Поляны,

Мишка-друг из Тарханов.

Присягаю в тостах слову,

Жизнь паскуда, спасу нет,

Пью за Мишку, пью за Лёву,

Пью за тот и этот свет.

Глядь – какая-то подстава,

Даже страшно посмотреть:

Лев с открытой пастью справа,

Слева скалится медведь.

Хряпнул снова – чую, худо:

Вроде, трое нас в дому.

Ну, а белочка откуда? –

Хоть убейте, не пойму!

-51-


С у д ь б и н а

Остаёмся мы по крохам:

Кто-то книгой, кто-то вздохом,

Кто-то песней, кто – дитём,

Но и в этих крошках даже,

Где-то, будущего дальше,

Умирая, мы живём.

_______

Всенасущным хотел бы я быть –

ну, хоть чашкою риса

в руках у вьетнамки наплаканной,

хоть головкою лука

в тюремной бурде на Гаити…

(Евгений Евтушенко)

Буду – это между нами, –

Может, грушей, может, щами

И, по логике вещей

(Проскользнув в пустой желудок,

Вниз уйдя в теченье суток),

Тем, что после груш и щей.

Дальше что? Слетятся мухи,

Глядь – и нет меня восьмухи,

Солнце выжжет только так.

Что осталось – автоматом

Превратится в жалкий атом,

Слопает его червяк.

Так позорно кануть в Лету

Не пристало мне, поэту.

Вот сижу, смотрю в окно.

Хоть глаголю и речисто,

Видно, славой пародиста

Мне остаться суждено.

-52-


Б о я з н ь р а з о б л а ч е н и я

Что-то срочно капают и колют,

И берут анализы мочи,

Но не учат даже в высшей школе

И не знают главные врачи,

Что у вас, поэтов, в организме

Всё иначе (эксклюзив ли? брак?),

И болезнь не вылечит ни клизма,

Ни тюбаж, ни вскрытие нутра.

(Екатерина Пономарёва)

Страха наши медики не имут:

С недугами ходит полстраны.

Просто смертный – этого поднимут,

А поэты – те обречены.

Где-то боль, и что-то сердце гложет,

Отчего-то меркнет белый свет.

Хоть загнись, а клизма не поможет,

Тут один диагноз: ты – поэт!

Вот уж изумленье лаборанта:

Кровь как кровь, но что-то в ней не так,

Бродят в венах вирусы таланта –

Ни убить, ни вытравить никак!

Сдать анализ – это столько стресса,

Что не пожелаешь и врагу:

Вдруг узнают, что не поэтесса,

Вдруг поймут, что я гоню пургу?

-53-


С т и ш о ч е ч е к

Плывут Москвой-рекой трамвайчики,

Играют солнечные зайчики,

И аккуратные лужайчики

Стрижёт узбек.

Остались в прошлом каравайчики,

Трактиры, бани, балалайчики…

Железный век.

(Алексей Шорохов)

Лечу в трамвайчике, на троечке,

Вон бомжик рыщет по помоечке,

Вон гастарбайтерчик на строечке

Наладил дрель.

С утра стоят на папертусечке

С рукой протянутой бабусечки.

Звенит капель.

Другое всё: коровки, хлевчики,

Остались в прошлом Достоевчики.

Мурлычу лёгкие напевчики,

Ем колбасу.

Куда мне мыслей глобальнулечка

(Поэт я просто крохотулечка) –

Не унесу!

-54-


П е р е п л ю н у л

Ах, Пушкин, душка! Вот умора!

Умора просто из умор:

Он – с бородою Черномора,

А чем он сам не Черномор?

И, поступая очень мудро,

Чтоб были под рукой везде,

Хранил он перья в чернокудрой

И чернорунной бороде.

А если приходили строчки,

В ночи бумагу не искал,

И прямо на ночной сорочке

Стихи без устали черкал.

(Валерий Семичев)

Бывает так: лежишь, не дышишь,

А рифмы прут. Беру свечу.

На плавках много ли напишешь?

На майке по ночам строчу.

Мне ближе пушкинская тема,

Играю на одной струне,

И что ни майка, то поэма –

И на груди, и на спине.

И благо пёрышко за ухом,

Я в этой майке жду трамвай.

Нырну в вагон, собравшись духом.

Народ, поэта принимай!

То выпрямлюсь под чьим-то взглядом,

И тут же к свету повернусь,

То стану передом, то задом,

То как бы просто наклонюсь.

Нет, майки в стирку не бросают

Кто жаждут пережить века.

Что книга! – может, полистают,

А тут прочтут наверняка.

-55-


О т к р о в е н и е

А поскольку дворянства нету

И пред Господом все равны,

Как талантливому поэту,

Мне на Родине нет цены.

_____

Читал мои стихи и плакал,

Печаль не в силах превозмочь.

Спать не давал своим собакам –

Стихами их травил всю ночь.

(Евгений Семичев)

Не надо бунтов и огня,

Всё проще и виднее глазу,

Однажды прочитав меня,

Дворяне вымерли бы сразу.

Перо на то и есть перо,

Чтоб сразу в сердце ядом века,

Глаголом обожжёт нутро,

Глядишь, и нету человека.

А тут, устав от разных дел,

Сосед по даче, выпив лишку,

С тоской в глазах у будки сел,

Раскрыл подаренную книжку.

Не знал, всплакнувший над строкой,

Что твари строки не во благо,

Стоял такой истошный вой,

К утру преставилась дворняга!

Не от морозов и жары

Не от того, что плох Создатель,

Подохли даже комары.

Я так скажу: живуч читатель.

-56-


Г л я д я н а м о н е т у

К священному приникши изголовью,

К отверстой ране припадая всласть,

Упейтесь золотой славянской кровью,

Что хлещет вам в оскаленную пасть.

Удавка – ересь чёрная – змеится,

Скорбят берестяные письмена.

Георгия победная десница

С карающим копьём занесена.

Покуда медлит, наклонившись низко,

Калёное имперское копьё,

Вампирствуйте, исчадья василиска,

Превознося ничтожество своё.

(Диана Кан)

Всего полтина, мелкая монета

Случайно закатилась в кошелёк.

Не думала, однако, что поэта

Заводит так латунный кругляшок.

Смотрю под лупой, скулами играя,

И вижу я на фоне золотом,

Как василиск, то бишь змея такая,

Под острым извивается копьём.

В сердцах я долго шарила под лавкой,

Колени стёрла, но топор нашла.

А может быть, надёжнее удавкой? –

Верёвку бельевую сорвала.

Я заносила ножик над свекровью,

Как над змеюкой древнее копьё,

И суп кипел, но мне-то пахло кровью.

Пойми, свекровь, ничтожество своё!

Я муками хотела насладиться,

Глаза горели, чёлка поднялась,

Но медлила победная десница,

Как видно правосудия боясь.

Пришёл с работы муж, как Божья милость,

Скрутил меня, аж ёкнуло внутри,

Потом сказал, когда угомонилась:

«Нет, ТВ-3* ты больше не смотри».

*Канал телевидения с фильмами ужасов

-58-


К о е - ч т о о к л а с с и к е

Наша классика – Пушкин и АКМ*,

Мало для решения всех проблем.

_____

На всякий случай нужен карабин.

Всего семь тысяч. Десятизарядный.

(Марина Струкова)

Поэзия да плавает в крови,

Пусть член СП напомнит нам солдата!

Водить пером, вздыхая о любви,

Для барышни чегой-то маловато.

Я прочитала Библию с тоской,

Жаль, не могли тогда затвором клацать.

Вон Голиафа стукнули пращой,

Солидный камень был, кг двенадцать.

Взять Трою, за Ахилловой пятой

Охотились мучительно, а в целом

Парису бы, конечно, не стрелой,

Ему бы ствол с оптическим прицелом!

А бедный Родя! – ведь топор не то,

Такую смерть негоже даже гадам.

Чтоб легче было спрятать под пальто,

Винтовку бы со сложенным прикладом!

Эх, АКМ Дантесу бы поднесть

(Самой напротив стать, посеяв смуту),

С калибром этак миллиметров шесть,

А также с тыщей выстрелов в минуту, –

Чтоб сразу, всей обоймой наповал,

И от мучений всё-таки увольте.

Тут вижу: Пушкин предо мною стал,

Спиной ко мне, сказав: «Мадам, позвольте!».

*Автомат Калашникова модернизированный

-59-


Р а з м ы ш л е н и я о т у а л е т н о й б у м а г е

За пятнадцать копеек любимых поэтов

Покупали на завтрак, обед и на ужин.

Если сыт от духовной пищи всё лето,

Туалетной бумаги рулончик не нужен.

(Марина Шамсутдинова)

Давно известно, в мире всё двояко:

Душа и плоть, трава и облака,

Духовное питание, однако,

Полезнее котлет и шашлыка.

На завтрак Тютчев, а Толстой – на ужин,

В обед с Рубцовым справишься едва.

Всё так путём, глядишь, совсем не нужен

Рулон бумаги или даже два.

Не до супов и не до винегрета,

Затишье в кухне, невключённый газ.

Лежишь себе, допустим, с книжкой Фета,

Который день в потёмках унитаз.

Не бродишь с бутербродами по дому,

Не пачкаешь словами чистый лист,

Но может быть и вовсе по-другому,

Когда зайдёшь, к примеру, в «Букинист».

Полны еды духовной магазины,

Товар лежалый, страшно за живот:

Возьмёшь стихи какой-нибудь Марины –

И от духовной пищи пронесёт.

-60-


С е р а ф и м

У дежурного ангела много

Неотложных, насущнейших дел…

Остановит машину, какая

Пешехода должна была сбить.

_____

Что просим? Матерьяльны мы,

И просьбы наши матерьяльны.

_____

Чёрная мне местность не мила –

Шаровой простор узреть мечтаю,

А не виден из мово угла.

(Александр Балтин)

Я на перекрёстке, вид унылый,

Здания из камня и стекла.

Серафим дежурит шестикрылый,

Вижу тень евонного крыла.

Подлетел, я руку пожимаю.

«Чё стоишь?» – глаголит серафим.

Скукотища всюду, отвечаю,

Мол, духовной жаждою томим.

Вон «хрущёвка», тесно мне в квартире,

Дивный Кипр увидеть бы на миг.

Подсобрался, рот раскрыл пошире,

Показал я грешный свой язык.

Серафим же посмотрел печально

И сказал: «Закрой, пожалуй, рот.

Мыслишь ты уж очень матерьяльно,

По-другому быть и не могёт».

-61-

Стихотворения


П о м и н к и

Осенний день. Безмолвье околотка.

Дешёвый гроб трясётся на возу.

В пальтишке куцем сухонькая тётка

Смахнула пальцем пьяную слезу.

Ни всхлипа и ни воя от ухода,

Ну, что ж, пожил, пора и на покой.

Всего-то горстка хмурого народа

Застыла над разверзнутой землёй.

Сюда, сюда сбегаются дороги,

Сошлись сегодня тот и этот свет.

Под белый саван положили в ноги

Бутылку водки, пачку сигарет.

Потом в избе раскладывали ложки,

Звенели чарки, люд повеселел.

И дождь пошёл, и крест торчал в окошке,

Но вот никто в окошко не глядел.

И гармонист уселся посерёдке,

Запели песню, как шумел камыш.

«А что за праздник нынче в околотке?» –

«Дак много всяких… Разве уследишь?».

-62-


***

В дверь мою постучали три раза,

И от чьей-то тяжёлой руки

Зашаталась на тумбочке ваза,

Облетели с цветов лепестки.

Не услышав ответа в расспросах,

Повернула я ключ до конца,

За порогом увидела посох,

Прислонённый к стене у крыльца.

Разглядела я тайные знаки,

Древний росчерк на старой коре,

И завыли, завыли собаки,

Заметалась пурга во дворе –

Как от глаз укрывала кого-то,

Уходящего в ночь от потерь.

Широко распахнулись ворота,

И захлопнулась намертво дверь.

-63-


***

Преет сено в скирдах залежалых,

Пуст сегодня высохший загон,

В тихом доме на обоях старых

Светлые квадраты от икон.

Вон сундук, и мебель не по моде,

И в печи холодная зола,

Лебеда по пояс в огороде.

Где хозяйка? Слышу: «Померла».

У реки заросшая могила,

Сколько их, заброшенных, кругом!

Чую, что-то в жизни пропустила,

Проболтавшись в городе большом,

Что-то поважнее кабинета,

Ванны на девятом этаже.

Что тут скажешь, тело-то согрето,

Только вечно холодно душе.

-64-


***

В пути – светло, в пути – покой.

Старушка, помолившись Богу,

Меня дрожащею рукой

Перекрестила на дорогу.

Меня возили поезда,

Моталась я куда попало,

Летела, шла, и мне всегда

Дорог российских не хватало.

Так и жила – на стороне,

И песни слушала чужие,

Старушка же писала мне

Про хворь свою и сны плохие,

Что тягостно в дому одной

И нелегко ей без подмоги,

Что носят пенсию домой –

До почты не доходят ноги,

И что не выйти в старый сад,

А уж куда там по сугробам,

Что жизнь и есть тот самый ад.

А есть ли дивный рай за гробом?

-65-


***

Мало жизни в сердце, мысли мелки,

И живу как будто по нужде.

Ивовые листья, словно стрелки,

На остывшей замерли воде.

Улеглись под небом как попало,

На людские указав пути.

Где же мой – спустившийся устало? –

Подсказал бы мне, куда идти.

Гляну вверх – немыслимые вёрсты,

Ничего не вижу дальше гнёзд.

На Кремле как будто тоже звёзды,

Только грустно от фальшивых звёзд –

Не мигают вовсе, нету света,

Не ведут ни в стужу, ни в дожди.

Ни с земли, ни с неба нет ответа,

Хоть бы голос чей-то впереди!

Ничего-то, глупая, не знаю

И ничем всерьёз не дорожу.

Справа храм – туда ли я шагаю?

Слева крест – туда ли я гляжу?

-66-


Водопроводная вода

В страну кисельных берегов,

С её красой живой и яркой,

Хозяин каменных домов

Явился с трубами и сваркой.

Достал Алёнушку со дна,

Прогнал притихшего козлёнка.

Взбодрился – ох и глубина,

Повеселел – что за сторонка!

С водой схватился он – устал,

Шумели вековые ели…

Одели, бедную, в металл –

И потекла, куда велели.

И не бряцал никто ведром,

И поднялась вода до крыши.

Всё ближе звёзды, громче гром,

А плач козлёночка всё тише.

Алёнушка пришла сюда,

Открыла кран с водой холодной –

Её не вспомнила вода,

Навеки став водопроводной.

-67-


***

Всё продумала, всем подала,

Всех под куполом синим простила.

Я планету с орбиты сняла

И её на ладонь поместила.

Обезумев, затих океан,

И вода не туда стала литься,

Заметавшись от страха, в карман

Залетела какая-то птица.

И метели не там замели,

И равнинные ветры пропали,

К югу с севера льды поползли,

И сквозь льдины цветы прорастали.

От Земли осторожным перстом

Отвела я тяжёлые тучи,

Голос мой разразился, как гром:

«Люди, я же хотела как лучше!».

Пусть найдутся другие пути,

И её, голубую подругу,

Я подбросила кверху – лети!

Но она завертелась по кругу.

-68-


***

Всё будет, наверно, как прежде:

Я в комнату робко войду

И, в новой копаясь одежде,

Красивое платье найду –

Всё белое, в мелкий горошек,

Я буду как в белом дыму,

И мне не отбиться от кошек –

Я каждую в руки возьму.

А к вечеру туча прибьётся,

И к ночи начнётся гроза,

Уставшая бабка вернётся

И дочери глянет в глаза,

И, ссору учуяв, поддакнет,

С бельём заспешит на чердак,

А мать, похмелившись, обмякнет

И сунет мне старый пятак.

Все годы путёвой купчихой

Я буду копить пятаки –

На домик у заводи тихой

И долгую нежность строки.

А платье? – сниму виновато,

И бабка одёжку с тоской

До праздника спрячет куда-то.

А будет ли праздник какой?

-69-


***

Доев ломоть последний хлеба

И плоть свою вернув земле,

Я всё же дотянусь до неба,

Повиснув на одном крыле.

И знаю, это может статься:

Всегда тоскуя о былом,

Я в землю буду упираться

Другим – опущенным – крылом.

Мне не стоять перед божницей,

От музыки небес не млеть,

Я буду век распятой птицей –

И не упасть, и не взлететь.

-70-


Б а б к а П р а с к о в ь я

Наклонилась к земле, ворча,

И не руки над кучкой дров –

Два состарившихся луча

Протянулись из рукавов.

Уложила дрова в подол,

Захромала в чаду пурги,

Частым скрипом немытый пол

Отвечал на её шаги.

Отдышавшись, она легла,

И как только забрезжил свет,

У печи на ногах была,

И не знала, спала иль нет.

Вот и чайник уже вскипел,

Возле чашки пустой затих.

С каждым годом всё меньше дел,

И не выдумать дел других.

-71-


Р я б и н а

А гармонист, нетрезво улыбаясь,

Донёс напев до ближних деревень

О той рябине, что стоит, качаясь,

И ягоды роняет на плетень.

И бабий хор подтягивал послушно,

Да так распелся – сразу не унять,

И мне в прохладный вечер стало душно –

А где же ту рябину отыскать?

Рассвет осенний заползал в долину,

Столы убрали, в дом сложили снедь,

Хозяева забыли про рябину,

А мне б ещё послушать да подпеть!

Я дерево другое обнимала,

Жалея все на свете дерева,

И спела бы – да дивных слов не знала,

А может быть, забыла те слова.

-72-


***

И хозяйственный же мужичок –

До полуночи плотничал в горенке,

Раз топориком – сгинул сучок,

Два топориком – нету задоринки!

А потом замахнулся на взгляд,

Да не так и не этак сказала,

Раз словечком – улыбка назад,

Два словечком – слезинка упала!

Как по чурке какой – по душе,

Всё строгал, шлифовал – не придраться,

Вот ушёл – и не знаю уже,

То ли плакать мне, то ли смеяться.

-73-


***

Вы позовите – я приду,

Когда – в открытке черканите,

Меня куда-то усадите,

Но только чтоб не на виду.

Пусть будет за окном темно

И вскоре расшумятся гости,

Растрогается кто-то в тосте

И на меня прольёт вино.

И буду я смотреть на Вас,

И музыка внезапно грянет,

Старик подвыпивший вдруг встанет

И пригласит меня на вальс.

Ну, что ж, я выйду танцевать

И опьянею от круженья.

Какие делать мне движенья,

Чтоб на ноги не наступать?

Оставлю пир. И может быть,

Что кто-то, с нежностью во взоре,

Меня приметив в коридоре,

Домой захочет проводить.

Себя виня и не виня,

Что происходит – не узнаю,

Как будто я Вам изменяю

И Вы прощаете меня.

-74-


***

Постель неприбранной осталась.

«До завтра», – чмокнул и ушёл.

Клён облетел, зима промчалась,

Шиповник под окном расцвёл.

Я всё глядела на дорогу,

Вот был – и сгинул человек.

Мою засыпали тревогу

Сначала листья, позже – снег.

И сердце сжато, как рогожей.

«А вот и я!» – шагнул вперёд.

Спросонья бормочу в прихожей:

«Который час? который год?».

-75-


В ы ш и в а л ь щ и ц а

Девчата вышли из дому,

Захлопали калитками –

И потянулась трепетно

Её рука за нитками.

И соловьи привычные

Сегодня стали лишними.

Девчата пели слаженно –

Под вишнями, под вишнями.

Девчата пели около,

Иглой вела, как слышала.

Забыли спеть про сокола –

Его-то и не вышила.

-76-


***

Всё будет уже по-другому,

Ты спрыгнешь на мокрый перрон,

Свернёшь неуверенно к дому,

Встречаемый граем ворон.

На стенах забытые снимки,

От поздних машин огоньки.

Ты мокрые снимешь ботинки,

И дам я сухие носки.

И мы в ожиданье тревожном

Присядем с тобой у стола,

Нисколько не вспомним о прошлом,

А если и вспомним – без зла.

Заплещут лампадные блики

На тонких оправах простых.

«Зачем эти скорбные лики?» –

Кивнёшь на серьёзных святых.

И я не сумею ответить,

Что так повернулись дела

И что по-другому отметить

Жилище своё не смогла.

Мы выкурим по сигарете,

И, глядя в пустое окно,

Ты выдавишь: «Где наши дети?» –

«Да выросли дети давно,

Разъехались, съедутся к лету

Родные края повидать».

Ты снова возьмёшь сигарету

И что-то захочешь сказать.

Пробьются лучи золотые,

Носки с батареи стащу.

Уйти не захочешь впервые,

Впервые легко отпущу.

-77-


***

Среди айвы и тюбетеек

За мною шла, совсем одна,

Наверно, хлеба или денег

Просить задумала она.

Но руки денег не просили,

Её душа ждала тепла:

«Скажи-ка, дочка, как в России?

Я так давно там не была…».

Я вспомнила пути-дороги

И на дорогах шумных – жизнь,

Старушка подвела итоги:

«И там не гладко всё, кажись…».

И, пот смахнув, в тени присела –

Седая, в простеньком платке,

И долго мне вослед глядела

С лепёшкой в сухонькой руке.

-78-


Огонь, вода и медные трубы

Взметнётся пламя выше роста,

И улетит крылатый конь –

Не поверну назад, а просто

Перешагну через огонь.

Пусть испытанье будет дважды,

И я хочу такой лишь путь,

Чтоб, измождённая от жажды,

Смогла ручей перешагнуть.

Я оближу сухие губы.

Куда опять пути ведут?

О только бы, услышав трубы,

Не понимать, о чём поют!

-79-


Х о з я й к а

На столе остался зайка,

Куклы, мишки – тут и там.

Всех ревнивая хозяйка

Рассадила по местам.

Всё манерно в ней и броско,

Взгляд из-под очков стальной,

Кабинетная причёска –

Стала девочка большой.

Нет, она не изменилась,

Черканула под графой –

И легко распорядилась

Чьей-то светлою судьбой.

-80-


Г р а н и ц ы

Я скатаю родину в яйцо…

Юрий Кузнецов

Я родину в яйцо скатала,

Яйцо засунула в карман.

Листва опавшая шуршала,

Шумел в кармане океан.

Пошла туда, где было пусто:

Ни неба, ни земли – покой.

Яйцо достала – стало грустно:

Оно со смятой скорлупой.

Его я всё же раскатала –

И выпрямился прежний лес,

Внизу вода заклокотала,

И синью брызнуло с небес.

И высоко взлетели птицы,

И шум пронёсся по толпе,

И обозначились границы –

От трещинок на скорлупе.

-81-


Д у ш а

Ища отчизну, в космосе блуждая,

Продрогла вся, рождённая в тепле,

Слетела вниз – наивная, простая!

Да место ли крылатым на земле!

«Была кругом, везде, а тут – ни разу», –

У колоса ржаного замерла.

Задумчивую гостью как-то сразу

Бессовестная плоть обволокла.

Не этого душе хотелось хлеба

И родины под солнцем – не такой.

«Мне надо вверх!» – душа рванула в небо.

Взмолилась плоть: «Возьми меня с собой!».

О жизни посудачили, о многом.

Курятник оживился. Рассвело.

Душа встряхнула крылышки:

«Ну, с богом!» –

Надорвалась, упала – тяжело!

-82-


***

Здесь вместо изб одни пригорки,

Дорога поросла травой,

В колючих зарослях задворки,

И ни тропинки в лес густой.

Отполыхало, отгорело,

Не знает Русь иной судьбы.

Я на опушке разглядела

Грибы, огромные грибы.

Как будто бы назло всем бедам,

Весной встречавшие салют,

Они, не собранные дедом,

Из сорок первого растут.

-83-


***

Будут земли российские белы,

А пока, обгоняя метель,

Журавлей однобокие стрелы

Всё за тридевять метят земель.

Где-то скрылись вещуньи-кукушки,

Улеглось разнотравье в стога,

Показалась в окне завалюшки

Баба Маня, по кличке Яга.

Языки ребятишек незлые

Обозвали старуху Ягой

То ль за длинные пряди седые,

То ль за близость к опушке лесной.

Подросли все, уехали в город,

Где другая гуляет весна.

У Яги огород не прополот –

Третье лето не гнётся спина.

И лицо рисовалось так тонко,

Всё сидела в окне дотемна,

И казалось, что это иконка

Криво вставлена вместо окна.

-84-


***

Случается, вздрогну невольно,

Своё разбирая житьё,

За краешек прошлого больно

Зацепится сердце моё.

Протянется слева направо

Глубокая рана моя.

Какие же острые, право,

Бывают у жизни края!

-85-


***

Как получается – не знаю,

Что, чуя дух родных ветров,

Опять дорогу выбираю

Вдали от храмов и крестов.

Намаявшись по белу свету,

Я в край попала, да такой,

Где с небом сходится по цвету

Мечети купол голубой,

Где Бог сменил свои уборы –

Венец терновый на чалму.

Не загораживают горы

Лампад таинственных в дому.

Восток Руси моей не прячет,

А добавляет в грудь тепла,

Но молится, как будто плачет

О чём-то горестно мулла.

И эхо катится, рыдая,

И я смотрю туда, где Русь,

И, за муллой не поспевая,

Словами русскими молюсь.

-86-


***

Нездешнего края жилицы

Слетелись на тучи и гром.

Откуда здесь белые птицы,

На этом болоте ночном?

Касаясь друг дружки крылами,

Так низко парят, не боясь,

Что к ним, белоснежным веками,

Прилипнет болотная грязь.

Здесь сроду зверьё не водилось

И дичь никогда не была,

А нынче всё так изменилось,

И жуткая топь ожила!

И тучи уже уплывают,

И радостен сердцу полёт,

Летают, родные, летают –

Как светлые силы болот.

-87-


***

Принося затяжную простуду,

Во дворе рассыпая дрова,

Налетают ветра отовсюду

И с бумаги сдувают слова.

Стёкла выбиты, радости мало,

И уходит из дома тепло.

Прячу мысли от страшного шквала,

Только б голову с плеч не снесло!

Так легко расшатались избушки –

Сколько мести в погоде и зла!

Но с церквей не слетают макушки,

Не срываются колокола.

Стены целы и падать не смеют,

Во спасение свечи горят.

Эту землю ветра не развеют,

Если храмы её устоят.

-88-


***

Отворочусь от всех утех земных,

Не надо мне ни славы, ни почёта,

Хочу любить – и праведных, и злых,

Мне нужен Бог, чтоб не поверить в чёрта.

Дорог полно, людей не перечесть,

Подходит кто-то, даже не назвался.

«Ты ищешь Бога? Это я и есть», –

И, высморкавшись в руку, рассмеялся.

Я отхожу, опять не повезло:

Идёт детина, смотрит разудало.

«Не узнаёшь?» – и усмехнулся зло.

«Не узнаю», – я в страхе прошептала.

Обувку износившая, в пыли,

Я обошла околицы и дали.

«Не проходил», – на западе рекли,

Вздыхали на востоке: «Не видали».

Я возвращалась, ветер подгонял.

«Ты где, отец?» – я вопрошала звонко.

«Пока хворала, рядышком стоял», –

Прошамкала сухая старушонка.

Из облака проклюнулась звезда,

Глухую деревушку осветила.

«Куда ушёл?» – «Не сказывал – куда».

«Когда придёт?» – «Да я и не спросила».

-89-


Б е р е г а

Слышу, слышу: там снова запели,

Песня длинная, ночь – коротка.

В такт тихонько качаются ели,

Мне б туда, да мешает река.

Брызжут музыкой ветры сухие,

Этих слов разобрать не могу.

Будут петь до зари – кто такие,

Что за племя на том берегу?

Извелась, все глаза проглядела,

Вышибает слезу каждый звук.

Строить мост – безуспешное дело:

Им не надо, и нам недосуг.

Залит берег таинственным светом.

Берега не приблизить мостом.

Потому-то и плачут на этом,

Если песню затянут на том.

-90-


***

Ну и темень за забором,

Не зажжётся в окнах свет!

Кто построил дом, в котором

Только окна – двери нет?

Время мимо проносилось,

Дом огромный пустовал,

Но хозяйка появилась,

Как вошла – никто не знал.

«Дом как дом», – она решила,

Паутину обмела,

Стёкла пыльные помыла,

Свечи тонкие зажгла.

Отсвет мягкий на заборе,

Никаких тебе потерь.

Прискакало как-то горе,

Потопталось – где же дверь?

-91-


***

Закат сгорел, и звёзды смотрят вниз,

На нашу жизнь с тобой, как небылицу.

Мои друзья без паспортов и виз

В небесную сбегают заграницу.

Опять встаю и спать ложусь, скорбя

И пестуя не душу, а калеку.

«Нет, ты не нас жалеешь, а себя –

Не нужную ни времени, ни веку».

Так говорят они, являясь в снах,

И я киваю, словно соглашаюсь,

Но столько правды в этих их речах,

Что я в поту холодном просыпаюсь.

И в голове от мыслей горячо,

Я осмотрюсь – тоска не убывает,

Другое племя дышит мне в плечо

И, поровнявшись, тут же обгоняет.

Натоптано, дорог не разобрать,

И всё-то вбок, и всё-то мимо сада.

А так ли надо? – хочется понять. –

И если так, кому всё это надо?

-92-


***

Зачем живу? чтоб видеть поле,

Смотреть на запад и восток?

Не зря душа грустит по воле,

Как узник отбывая срок.

Увы, не вырваться из круга.

Зачем я тут и все слова?

Чтоб слушать, как бушует вьюга,

И в печь подбрасывать дрова?

Чтоб побежать на чей-то голос,

Споткнуться и упасть во мгле?

Чтоб, переваривая колос,

Совсем не думать о земле?

Я ничего не понимаю,

И нет подсказки никакой,

Но, поплутав по жизни, знаю,

Что я на финишной прямой.

Дай бог насытиться забегом,

С последним вздохом всё принять

И чтоб под этим серым снегом

Мне с чистой совестью лежать.

-93-


Воспоминанья светлые о лете…

Когда бы время – задом наперёд!

Вот я домой вернулась на рассвете –

И сплетничают тётки у ворот.

Рассвет не тот сегодня, слишком бледен.

Помадой ярче выделяю рот.

Всего-то горя – не хватает сплетен,

Настала осень – пусто у ворот.

-94-


***

Стены последние низки.

Дьякон раба отпевал.

Господи, вывери списки:

Эту ли душу забрал?

Злые дожди моросили,

Снова колёса в грязи.

Сколько простора в России,

Место найти б для Руси!

Эту дорогу лихую

Нам ли веками топтать?

Господи, дай нам другую –

Не через дебри и гать!

Ветра б попутного в спину

И чтобы на сердце тишь.

Голову вверх опрокину:

«Господи, что ж ты молчишь?»

-95-


***

Опять в окошко стук с утра –

Вчерашний дождик беспокоит.

О нём писала я вчера,

Писать о нём уже не стоит.

Зачем стучится он опять –

Всё так же тихо и устало?

А может быть, устав писать,

Чего-то я не дописала?

Что не услышала я в нём?

Какой привет? какое слово?

Беспомощно вожу пером,

Смотрю в окошко бестолково.

Воспрянул вдруг – что за дела? –

И по стеклу ударил смело.

И я внезапно поняла,

Что ливень в нём не разглядела.

-96-


***

Изба за неделю остыла,

И дверь отзывается глухо.

Как много хозяев тут было,

Последней – худая старуха.

Копалась весной в огороде,

Щипала укроп для окрошки

И, следуя тамошней моде,

Носила простые серёжки.

А люди плохие встречались

Иль в письмах – недобрые строчки,

Серёжки сердито качались,

Волнуя отвисшие мочки.

Любила в компании бойкой,

Устав от житья холостого,

На праздник и стопочку горькой,

И крепкое русское слово.

И в сумерки всё подливала

В лампадку священного масла,

Молитву в углу прошептала,

А утром с лампадкой погасла.

И свечи две ночи не тухли,

Лежала в мерцании света,

Обутая в новые туфли

И в новое платье одета.

Соседок унылые сходки

Её не могли опечалить,

Лежала в гробу, словно в лодке,

Готовой куда-то отчалить,

Уйти за волной серебристой,

За ветром – легко, безучастно,

И не возвратиться на пристань,

Где плачут так долго, так часто.

-97-


***

Справа речка, а слева опушка,

А грибов-то – под каждым кустом,

Деревянная мокнет церквушка

Под холодным осенним дождём.

Скрипнет дверь, запоют половицы,

И ни певчих, ни благостных лиц,

На стенах из журнала страницы,

И святые глядят со страниц.

Я таких не видала окраин,

Позолота нигде не блеснёт,

И в поношенной рясе хозяин

В одиночестве службу ведёт.

Спозаранку молебен читает

За страну и за завтрашний день,

Уж не крестит, а всё отпевает

Поколенье глухих деревень.

Всё едино – дожди, завируха,

Эту древнюю дверь отопрёт,

Приблудится, бывает, старуха,

И свечу, как на память, зажжёт.

Столько света в приюте убогом,

Что, теряясь, почти не дыша,

Прослезится от близости с Богом

Непутёвая чья-то душа.

-98-


Давыдов и Жуковский

В усадьбе пахло пирогами,

Жуковский мимо проезжал.

Насытясь ратными делами,

Денис усы свои срезал.

Тряхнувши головой кудрявой,

Он закрутил их для красы,

И пахли дымом, пахли славой

На блюдце розовом усы.

Тут взял Жуковский блюдце это,

И не под силу был искус,

И у радушного поэта

Он выпросил гусарский ус.

И он сказал: «Мне левый нужно»,

«А что ж не правый?» – был вопрос.

«Он ближе к сердцу», – простодушно

Романтик старый произнёс.

-99-


Есть что-то горестней износа?

А если искра залетит?

Огонь всегда охоч до тёса,

И только камень не горит.

А мне уже подумать впору,

Что есть постройка на века.

Пускай хоть камешком в опору

Моя закатится строка.

-100-


Надежда Дурова

Опять в руках ломались спицы,

Не получались кружева,

И о свободе пели птицы,

Манила неба синева.

Себя слезами орошала –

Конец терпению, конец! –

И пол холодный целовала,

То место, где стоял отец.

И в полукруге серых окон

Блеснули ножницы в руке,

Упал к ногам последний локон,

И конь затопал вдалеке.

И как минувших дней проклятье,

И как девичеству упрёк

На берегу осталось платье,

И берег был уже далёк.

О чем ты, резвый конь, встревожен?

Неси её в казачью рать!

И сабля просится из ножен,

Рука сжимает рукоять.

Луна взойдёт над страшным миром

И поле брани озарит,

И бабье сердце под мундиром

Так не по-бабьи застучит!

-101-


***

Я повернулась на восход безродно,

Мне показалось, что на полчаса,

И вот уже кириллица не модна,

И с запада слышнее голоса.

Уже с востока тащат разносолы,

Пестры наряды, в золоте персты –

То новые татары и монголы

Идут сюда, под древние кресты.

И спеть бы про туманы-растуманы,

И выпить чарку, и тоску забыть –

Везде базар, и лысые Иваны

Торгуются, боясь продешевить.

Распутная, а может быть, святая,

Какие силы есть в тебе, о Русь,

Коль от тебя, ругаясь и рыдая,

Сто раз уйду и столько же – вернусь!

-102-


***

Падает снег за окошками низкими,

Плавают яблоки в кадке мочёные.

Были мы дальними, стали мы близкими –

Полосы белые, полосы чёрные.

Слева заброшено, справа не кошено,

И по обочинам ягоды спелые.

Словно тельняшка мне под ноги брошена –

Полосы чёрные, полосы белые.

Как беспризорные ветры шатаются,

Чувства нездешние, мысли безродные.

Чёрные полосы часто сливаются

В реки широкие, реки холодные.

Боль не уляжется, боль не отвяжется,

Страшно от грая ворон оголтелого,

И не доплыть мне до берега, кажется,

Дальнего-дальнего, белого-белого.

-103-


Ф о т о г р а ф и я

Альбомы девочка листала,

Искала что-то без конца,

По фотографиям лишь знала

Она беспутного отца.

Какая горестная сказка,

Какие муки по отцу,

И тонкий пальчик, как указка,

Скользил по гладкому лицу.

И детский взгляд, с рожденья кроток,

Всё снимки жёлтые ласкал,

Искал небритый подбородок,

Глаза потухшие искал.

Она над карточкой молчала,

Водила пальчиком в конце –

Как будто слёзы вытирала

На этом глянцевом лице.

-104-


***

Я пригрелась во сне и в тепле

С полусонными выщла глазами,

Улыбнулась весенней земле,

Перепутав её с небесами.

Поклонилась старухе седой,

Перепутав её со святою.

Взгляд её, отдававший тоской,

С тяжкой памяти, видно, не смою.

Я тот взгляд через годы несла,

Мимо сытых и праздных тащила,

Я свой розовый сон прокляла

И земную тоску возлюбила.

От высоких небес отвернусь,

Выйду в поле, пропахшее хлебом.

О моя горемычная Русь,

Почему ты обижена небом?!

-105-


Сердце

Чья-то тень мелькнула впереди,

Втянутая в зимнюю усталость.

Сердце от неё лежать осталось –

Видно, ветер вышиб из груди.

Замерла на несколько минут,

Даже не расстроившись нисколько,

Человека выпавшая долька,

Верила: за ней сейчас придут.

Но никто не шёл сквозь темноту,

Ветер разгулялся, словно бредил,

Видимо, хозяин не заметил

Под лопаткой левой пустоту.

-106-


* * *

Безжизненными стали вечера,

Покрыты пылью старые ступени.

Исчезли люди, жившие вчера,

Исчезли, не оставив даже тени.

За несколько отчаянных минут

Весёлая планета опустела,

И только я одна зачем-то тут

Ненужное несла куда-то тело.

Как хищница набрасывалась тьма,

И на меня из камня и металла

Всё наступали полчищем дома,

Я в переулках, падая, петляла.

Неслась, о всём на свете позабыв,

Нечёсанной, испуганною куклой

И всё ждала, что рядышком – обрыв,

Но, как назло, была планета круглой.

-107-


***

Молилась бабушка три года,

Слезой писала мне в Афган:

«Есть или нет такая мода,

Но при себе держи наган.

Хоть и на всё Господня воля,

Ты первой не беги вперёд

И, раненых таская с поля,

Смотри, не надорви живот».

Каракули вещали бойко,

Советовали, что куда,

А мы посмеивались только

Над милой бабушкой тогда.

В ладонях чай вчерашний грели,

На кавардак махнув рукой,

Мы доползали до постели

С куском печенья за щекой.

Порой, родные вспомнив дали,

Минорный поднимая лад,

Цепляли новые медали

Тайком на выцветший халат.

И, вырвав листик из тетрадки,

Я бабушке писала так:

«Вперёд не рвусь. Живот в порядке.

Наган не выдадут никак».

-108-


***

Нас соберёт однажды время,

Нарушив будничный уклад,

И, лапу положив на темя,

Заставит посмотреть назад.

Вручит стаканы нам по праву

И, насыщая интеллект,

К словам подсыплет, как приправу,

Родной афганский диалект.

Война покажется подружкой,

Вновь обнажая полюса.

И будет вертолёт – «вертушкой»,

«Зелёнкой» – редкие леса.

Тяжка смертельная пропажа.

Воскреснут лица в тишине,

Которые эпоха наша

В чужой рассеяла войне.

В укор посмотрят, неутешно,

С иконы будто – свысока.

За третьей стопкою поспешно

Сама потянется рука.

За тех, кто под звездой упрятан

От жизни этой, как от бед,

За тех, кто в цинке запечатан

И у кого могилы нет,

Кто жуткий крик в горах оставил,

Чей стон в душе своей храню,

За всех, кто, падая, добавил

Свеченья Вечному огню!

-109-


СОДЕРЖАНИЕ

Литературные пародии

Дай бог (Евгений Евтушенко) ……………………………………………………………..

Превосходство (Сергей Гандлевский) …………………………………………………….

Гастрономическая география (Александр Кушнер) ………………………………………

Начитавшись классиков (Лев Котюков) …………………………………………………

Кошмары (Анатолий Аврутин) …………………………………………………………...

Неожиданность (Виктор Брюховецкий) ………………………………………………….

Умереть послезавтра (Иван Переверзин) …………………………………………………

Потоп (Марина Струкова) ………………………………………………………………..

По поводу мудрствования (Владимир Овчинцев) ………………………………………..

Запамятовала (Алла Мережко) ……………………………………………………………

Злая мобила (Николай Переяслов) ………………………………………………………..

Несправедливость (Сергей Семянников) ………………………………………………….

Лермонтовское (Сергей Гандлевский) ……………………………………………………

О нерукотворном (Сергей Остров) ………………………………………………………

Польщена весьма (Белла Ахмадулина) ……………………………………………………

Возвращение блудного сына (Давид Кладницкий) ………………………………………

Провидица (Вероника Сенькина) ………………………………………………………….

Ангел (Лев Смирнов) ………………………………………………………………………

Реминисценции (Михаил Анищенко) ……………………………………………………..

Подлая душа (Кирилл Ковальджи) ……………………………………………………….

Муки творчества (Николай Зиновьев) …………………………………………………….

Вдохновлённый весной (Олег Чухонцев) …………………………………………………

Должок (Максим Замшев) …………………………………………………………………

Раздумья поэта (Анатолий Аврутин) …………………………………………………….

Страдания (Жанна Зарубина) ……………………………………………………………..

Блоха и таракан (Алексей Кащеев) ………………………………………………………..

Схожесть (Евгений Чепурных) ……………………………………………………………

Предатель (Вероника Сенькина) ………………………………………………………….

Заявка (Вадим Корнеев) ……………………………………………………………………

Зад вдохновляет (Сергей Лейбград) ………………………………………………………

Стихи-колыбельные (Александр Кушнер) ……………………………………………….

О поэтессах (Александр Чулков) ………………………………………………………….

Русская чаша (Владимир Скворцов) ………………………………………………………

Холодно – горячо (Юрий Кублановский) …………………………………………………

Не дотянул (Владимир Тугов) …………………………………………………………….

Об ударении и рифмовании (Игорь Тюленев) ……………………………………………

Не пей из копытца! (Сергей Соколкин) …………………………………………………..

Советчик (Борис Родин) …………………………………………………………………..

На пути отцов (Александр Пошехонов) ………………………………………………….

Наказание (Сергей Катасонов) ……………………………………………………………

Первая (Олеся Николаева) …………………………………………………………………

Не оправдал доверия (Михаил Анищенко) ……………………………………………….

Достала (Татьяна Бек) …………………………………………………………………….

Третий глаз (Мария Авакумова) …………………………………………………………..

Беспричинно иль причинно (Владимир Овчинцев) ………………………………………

Стихочувство (Юнна Мориц) ……………………………………………………………..

-110-


Сообразил на троих (Юрий Зафесов) …………………………………………………….

Судьбина (Евгений Евтушенко) …………………………………………………………..

Боязнь разоблачения (Екатерина Пономарёва) …………………………………………

Стишочечек (Алексей Шорохов) ………………………………………………………….

Переплюнул (Валерий Семичев) ………………………………………………………….

Откровение (Евгений Семичев) …………………………………………………………..

Глядя на монету (Диана Кан) ……………………………………………………………..

Кое-что о классике (Марина Струкова) …………………………………………………

Размышления о туалетной бумаге (Марина Шамсутдинова) …………………………

Серафим (Александр Балтин) ……………………………………………………………

Стихотворения

Поминки ……………………………………………………………………………………..

«В дверь мою постучали три раза…» ……………………………………………………..

«Преет сено в скирдах залежалых…» …………………………………………………….

«В пути – светло, в пути – покой…» ……………………………………………………..

«Мало жизни в сердце, мысли мелки…» …………………………………………………

Водопроводная вода ………………………………………………………………………

«Всё продумала, всем подала…» ………………………………………………………….

«Всё будет, наверно, как прежде…» ………………………………………………………

«Доев ломоть последний хлеба…» ………………………………………………………..

Бабка Прасковья …………………………………………………………………………….

Рябина ……………………………………………………………………………………….

«И хозяйственный же мужичок…» ………………………………………………………..

«Вы позовите – я приду…» ………………………………………………………………...

«Постель неприбранной осталась…» ……………………………………………………..

Вышивальщица ……………………………………………………………………………..

«Всё будет уже по-другому…» ……………………………………………………………

«Среди айвы и тюбетеек…» ………………………………………………………………

Огонь, вода и медные трубы ………………………………………………………………

Хозяйка ……………………………………………………………………………………...

Границы ……………………………………………………………………………………

Душа …………………………………………………………………………………………

Здесь вместо изб одни пригорки…» ………………………………………………………

«Будут земли российские белы…» ……………………………………………………….

«Случается, вздрогну невольно…» …………………………………………………….

«Как получается – не знаю…» …………………………………………………………….

«Нездешнего края жилицы…» …………………………………………………………….

«Принося затяжную простуду…» …………………………………………………………

«Отворочусь от всех утех земных…» ……………………………………………………..

Берега ………………………………………………………………………………………..

«Ну и темень за забором…» ……………………………………………………………….

«Закат сгорел, и звёзды смотрят вниз…» …………………………………………………

«Зачем живу? чтоб видеть поле…» ………………………………………………………..

«Воспоминанья светлые о лете…» ………………………………………………………..

«Стены последние низки…» ………………………………………………………………

«Опять в окошко стук с утра…» …………………………………………………………..

«Изба за неделю остыла…» ……………………………………………………………….

-111-


«Справа речка, а слева опушка …» ……………………………………………………….

Давыдов и Жуковский ……………………………………………………………………..

«Есть что-то горестней износа?..» …………………………………………………………

Надежда Дурова …………………………………………………………………………….

«Я повернулась на восход безродно…» …………………………………………………..

«Падает снег за окошками низкими…» …………………………………………………...

Фотография ………………………………………………………………………………….

«Я пригрелась во сне и в тепле…» …………………………………………………………

Сердце ………………………………………………………………………………………..

«Безжизненными стали вечера…» …………………………………………………………

«Молилась бабушка три года…» …………………………………………………………..

«Нас соберёт однажды время…» …………………………………………………………...

-112-


Литературно-художественное издание

Супрунова Светлана Вячеславовна

ПОЭТАМ ВЫДАТЬ ПО ДАНТЕСУ

Литературные пародии и стихи

Подписано в печать 03.12.2012 г. Формат 70х100 1/24.

Усл. печ. л. 5,2. Тираж 500 экз.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии «Standartu Spaustuve»,

Vilnius, Dariaus ir Gireno g. 39, LT-02189, www. standartu.lt, tel. +370 5 2167527

Светлана Супрунова

Documents