Аналитический центр этноконфессиональных исследований

Владимир Семенко

Как разрушаютЦерковь

Издание второе, переработанное

Москва«Великий Град»

2013

УДК 2-67ББК 86.372.24

C30 Владимир Семенко. Как разрушают Церковь. Изда-ние второе, перераб. М.: Великий Град, 2013. 464 с.

В книге известного православного ученого и писателяВ.П. Семенко, подводящей своего рода итог его изыскани-ям последних лет, исследуется феномен либеральных и мо-дернистских течений в современной Православной Церкви,главным образом на примере РПЦ, показывается их род-ственность аналогичным явлениям в других христианскихконфессиях, анализируются ложные реформистские взгля-ды целого ряда представителей этих течений, стремящихсянавязать их церковной полноте, демонстрируется опасностьцерковного реформизма, подрывающего основы православ-ной традиции, для самого существования Церкви как инсти-тута. Автор выступает со строго консервативных позиций,основанных на Священном Писании и Священном Преда-нии, великой духовной и богословской святоотеческой тради-ции. Глубина системного анализа сочетается в книге с публи-цистической яркостью и полемической формой изложения.

Для широкого круга читателей.ББК 86.372.24

ISBN 978-5-88060-201-8

c⃝ Владимир Семенко

Предисловие к первому изданиюЭта книга родилась не совсем обычным путем. Про-

блема церковного модернизма интересовала меня дав-но, но никогда не была основной и доминирующейкак для исследователя и писателя, каким-то там «деломжизни» или чем-то подобным. Пройдя «свои универси-теты» на подпольных и полуподпольных христианскихсеминарах 80-х, а также в научно-академической среде,поневоле всякую тему воспринимаешь как предмет дляспокойно-аналитических и концептуальных размышле-ний, конечно же, невозможных без идеи служения, —служения таким ценностям, которые сам человек неиз-бежно мыслит высшими по отношению к себе самому.Поэтому все свои старые публикации на эту, как и дру-гие, темы я воспринимал не более чем такое размыш-ление, пусть даже и окрашенное порой в некоторыепублицистические, эмоционально-оценочные тона. Ни-чего глобального — просто еще одна тема для статьиили эссе. Все это воспринималось как нечто проходное,как некое дополнение к основным, по большей частивполне рутинным занятиям.

Но вот, когда вышла статья «Призрак Второго Ва-тикана», в свое время отвлекшая от более интерес-ных и, так сказать, интеллектуально возвышенных тем,что-то новое вдруг почудилось в нашей церковно-поли-

3

тической атмосфере, какие-то небывалые вихри, невполне знакомые нам, с нашим старомодным воспита-нием и понятием о чести, вдруг закружились вокруг,казалось бы, проходной и несколько «боковой» темы.Неожиданно оказалось, что невольно, совершенно к то-му не стремясь, мне довелось разбудить какие-то скры-тые, подспудные силы, как внутри институции РПЦ,так и вне ее, которые вдруг яростно, с применениемвсех мыслимых и немыслимых запрещенных приемов,абсолютно не комплексуя по поводу «порядочности»,само собой подразумеваемой в приличной среде, об-рушились на саму идею как-то исследовать церковныйи околоцерковный модернизм. Яростный накат был та-ким, что пришлось присмотреться повнимательнее к те-ме, в которой некоторые ныне уже объявляют меня«специалистом». Последовали другие публикации, вы-звавшие со стороны, как выяснилось, необычайно за-интересованных в теме лиц неконтролируемый всплескеще большей ярости. Стало ясно, что попадание в «де-сятку», которое мне вдруг невольно удалось, есть нема-лая творческая удача и в то же время таит в себецелый клубок проблем. В частности, не вполне понят-но было, как реагировать на поток беспардонной лжи,вдруг обрушившийся на меня и моих друзей. Можноразок-другой ответить предельно жестко, но постоянноувлекаться этим — не значит ли принижать себя, ста-вить на одну доску с бессовестными клеветниками иинтриганами?

Итогом было, в частности, то, что целый ряд другихисследователей и публицистов обратились к этой, вомногом новой для себя теме, — и сколько же «открытийчудных» ожидало нас на этом пути! Теперь уже ясно,что проект «модернизации» РПЦ — вполне внешний,и корни его ведут за рубеж, но реализуется он рука-ми некоторых людей внутри самого института Церкви.В работе «Как разрушают Церковь», давшей название

4

всей книге, вкратце показано, что в указанном кон-тексте следует говорить, во-первых, об определенныхмеждународных структурах, которые очень беспокоитвозрождение Православия в России, во-вторых, о сра-щенных с ними и имеющих свой вполне практическийинтерес некоторых российских госчиновниках и, в-тре-тьих, о собственно церковных реформаторах-модер-нистах, часто работающих не столько ради корысти,сколько просто «за идею». При этом оптимистичныезаявления о «миссии» и «сильной Церкви» сопровож-даются последовательным демонтажом тех ключевыхпроектов, которые могли бы не на словах, а на делепослужить реальной проповеди Слова Божия и распро-странению христианских знаний в России. Так, на фонемощного патриархийного «пиара» демонтируется пре-подавание «Основ православной культуры» в светскойшколе, которое на протяжении ряда лет худо-бедношло в регионах; на очереди — ликвидация сложившей-ся системы церковных детских приютов∗. СмешениеЦеркви с «мiром», приспособление к нему (оправдыва-емое «миссионерскими» целями) сопровождается тем,что у Церкви отнимаются реальные рычаги воздей-ствия на этот самый мiр. Демонстрация «миссионерско-го наступления» и сближения Церкви с государствомсопровождается вытеснением ее даже из тех сфер жиз-ни, которые как-то осваивались ею с конца 80-х годов,не говоря уже об усилении обмiрщения самой церков-ной институции. Дух мiра усиленно проникает в самуЦерковь, и «соль», вместо того чтобы «осаливать» мiр,стремительно теряет силу. Эти процессы грозят не точто затормозить «православное возрождение», но про-сто взорвать, уничтожить его изнутри. Весьма реальнаугроза того, что РПЦ в итоге повторит путь римо-като-

∗В настоящий момент это по факту уже произошло. — Примеч.августа 2013 г.

5

ликов, став жертвой тех же угроз, которые в свое времяемко резюмировал один из мудрейших представителейкатолического мира: «Опасность заключена сегодня ед-

ва ли не в самых жилах и внутренностях Церкви: удары

врагов тем увереннее, чем глубже они знают Церковь».Эта книга — попытка диагноза и в чем-то самооправ-

дания. Даже если правы те, кто, глядя на пресловутую«современность» духовным взором, склонен восприни-мать сегодняшний мiр преимущественно в апокалипти-ческих тонах, это же отнюдь не значит, что примире-ние со злом — единственный выход! Если Суд близоки, по словам великого подвижника наших дней отцаСерафима (Роуза), «сейчас позже, чем мы думаем», тотем паче помимо личного покаяния — нужно сделатьвсе, что в наших силах, чтобы остановить апостасий-ное скольжение в бездну. Когда сами предстанем передСудом — неплохо бы иметь доказательство того, чтомы сделали все, что могли, будучи просто не в силахсделать больше.

И в заключение — некоторые слова благодарноститем, кто сыграл неоценимую роль в издании книгии в ее подготовке. Прежде всего не могу не вспомнитьнезабвенной памяти дорогого друга, столь безвременноушедшего от нас, — Владимира Леонидовича Махнача,чьи проникновенные беседы, в том числе и в последниегоды его подвижнической жизни, были столь важныдля меня в моей работе. Было бы несправедливым непомянуть самым добрым словом руководителей Право-славного информационного агентства «Русская линия»Сергея Михайловича Григорьева и Анатолия Дмитри-

евича Степанова, на чьем интернет-портале впервыеувидели свет многие статьи, в переработанном видевошедшие в книгу. Приношу также самую сердечнуюблагодарность редактору Валентине Борисовне Захаро-

вой, чьи необычайно ценные и высокопрофессиональ-ные замечания были огромным подспорьем при под-

6

готовке текста к печати. Не могу не вспомнить и отвсего сердца не поблагодарить тех, чьим попечениемстало возможно само издание, — рабов Божиих Влади-

мира и Людмилу , отныне навсегда занесенных в лич-ное поминание. И, наконец, я не могу не сознавать, чтомои скромные усилия остались бы ничем без духовнойподдержки усердных молитвенников, неведомых сует-ному миру, но ведомых Тому, Чьим всеблагим промыш-лением наш труд во славу Его не остается втуне. Русьжива именно такими людьми, и, пока существует этамолитвенная связь между нами и Творцом всего, в томчисле и молитвы, — жива и земная Церковь, несущаяв себе дарованную Им благодать Церкви Небесной —и всякий «модернизм» и «реформаторство» «от ветраголовы своея» не могут не остаться тщетны.

Предисловие ко второму изданиюКнига «Как разрушают Церковь» была написана

и вышла в тот момент, когда либерально-обновленче-ская, модернистская революция в РПЦ стала очевид-ным фактом для всех самостоятельно думающих людейЦеркви. Нашествие пандемии церковного модернизма(помимо нашей собственной греховной немощи и об-щего процесса апостасии, безусловно имеющей своимистоком сознательную деятельность хорошо организо-ванных международных сил) казалось абсолютно необ-ратимым. Наступление церковных модернистов шло повсем направлениям и касалось (впрочем, во многомкасается и сейчас) богослужения, конфессионально-го образования, кадровой политики Церкви, «внешнихцерковных связей», где, одновременно с неуклоннымпотеплением отношений и укреплением оных связейс инославными (особенно с папистами), происходилаи происходит последовательная сдача как промосков-ских, так и традиционалистски ориентированных группдуховенства и мирян в Поместных Православных Церк-вах. История с сербским ревнителем владыкой Артеми-ем, — тому весьма яркий пример.

В главах, которых не было в первом издании кни-ги, мы приводим новые, совсем недавние конкретныепримеры поистине триумфального шествия церковного

8

модернизма по Русской земле. Ситуация и по сей деньостается крайне тяжелой.

Однако в ней появились принципиально иные, ка-чественно новые черты. Прежде всего, это качествен-ные изменения в отношении к Церкви со стороны ес-ли не всего общества, то, во всяком случае, довольнозначительной его части. Если не брать все же доволь-но редкие случаи крайней неадекватности, то вполнеможно сказать, что общество, готовое с пиететом от-носиться к Церкви кающихся, ведомых подвижникамии святыми, со все растущим подозрением, недовериеми глухим ропотом осуждения относится к возглавляе-мому «эффективными менеджерами» бурно растуще-му предприятию по оказанию населению качественныхритуальных услуг.

Вдруг началось то, что с чьей-то легкой руки ста-ли называть «гонениями» (на самом деле это простохорошо организованная, имеющая рационально объяс-нимые причины информационная кампания в печатнойи электронной прессе), прошел неожиданным порывомвал всевозможных кощунств, среди которых бесспор-ным лидером стала акция пресловутых «Poussy Riot».

Мы говорим об этом в специально посвященныхданной проблеме главах в конце книги, но нелишнеособо сказать и здесь. Передовые, идущие в ногу с про-грессом «миссионэрствующие» «менеджеры в рясах»,самоуверенно кичащиеся своей во многом мифической«просвещенностью», презирающие этот такой темныйи невежественный, такой суеверный церковный на-род, привычно «прессующие» ненавистных ревните-лей, вдруг оказались под ударом не справа, а слева,со стороны того самого «передового» и «просвещенно-го» либерального общества, куда они так стремились.Вдруг оказалось, что нет у них неоспоримых (как имсамим казалось) заслуг перед этим самым обществоми сами они – оплот темной реакции, фундаментализма

9

и клерикального мракобесия! И так «менеджеры» самис полным успехом угодили в ту яму, которую рылисвоим немногочисленным противникам справа, почтичто уже добитым оппонентам внутри Церкви! Поис-тине неисповедимы пути Промысла! Но, зная историюЦеркви, пора бы уже и усвоить, что весьма часто го-нения Господь попускает нам в назидание! (См. главу«Война за веру и мы».)

Шумно и суетливо, стеная и причитая насчет «либе-рального беспредела», кинулись «менеджеры» под за-щиту презираемого народа, и тот, как всегда, не подвел.Молебен у ХХС в защиту поругаемых святынь, в за-щиту веры и Церкви в апреле 2012 года явил мощноеединение православных перед лицом внешнего зла, нокаковы же были последствия? С одной стороны, разу-меется, позитивные: перед лицом внешних опасностей,вновь подымающего голову безбожия единение нам, ко-нечно, необходимо. Но, с другой стороны, вынужден-но, в силу внешних обстоятельств, чисто ситуативнооперевшись на церковно-консервативное большинство,«менеджеры» ни на йоту не изменили проводимой имиполитики. Все, о чем мы писали в таких знаковых, этап-ных работах, как «Призрак Второго Ватикана», «Нашиновые миссионеры» и др., продолжает оставаться ак-туальным. Просто делается все не столь откровенно,как раньше, с оглядкой на внешнюю ситуацию. Впро-чем, думается мне, что если бы не пресловутые «гоне-ния», то многие процессы, непосредственно относящие-ся к проводимым церковным реформам, пошли бы кудакак быстрее.

Но есть и еще один результат, являющийся прямымследствием последних событий: давление на «менедже-ров» справа, со стороны ревнителей, сильно ослабло,если не совсем сошло на нет. У наиболее самостоя-тельных, мыслящих людей Церкви, конечно же, при-сутствует понимание того, что разрушительная рефор-

10

ма не только не остановлена, но по факту набираетобороты. Но говорят они об этом глухо и мало. Боль-шинство же вообще помалкивает. Среди консерваторовбытует ложное убеждение: перед лицом внешних опас-ностей нельзя вести внутрицерковную борьбу. Как-топодзабыли наши ревнители безупречные по адекватно-сти и глубине проникновения в суть вещей слова папыПия X о том, что в наше лукавое время худший врагЦеркви пребывает внутри нее самой. Или, быть может,кто-то думает, что процессы, описанные им и МарселемЛефевром, вовсе не универсальны и, будучи характер-ны для римокатоликов, не свойственны православным?Сейчас уже слишком много примеров, опровергающихэто смешное заблуждение. Одна Сербская Церковь чегостоит!

Пример братской Сербии— грозное предупрежде-ние всем нам. Он ясно показывает, что ожидает нас,если церковно-консервативное большинство и далееостанется пассивным и безгласным, ограниченным попреимуществу пределами церковно-приходской жизни.Всякую ситуацию можно обернуть во благо. Опыт по-казывает, что очень многое зависит от нашей актив-ности. Вот проявили пассивность, промолчали мы поповоду церковного устава— и он принят недавним Ар-хиерейским собором поистине в ужасном виде. Совсемне то с решениями Собора по ювенальным технологиями электронным документам. Здесь мы были заинтересо-ваны и активны—и итоги Собора вселяют осторожныйоптимизм.

Если каждый не осознает свою личную ответствен-ность за наше будущее, то будущее это будет весьмапечальным. Необходимо не просто понять умом—нопочувствовать всем сердцем, что невозможно для лю-дей Церкви не противостоять тем, кто упорно стремит-ся лишить нашу веру духовной сердцевины, сократитьи упростить богослужение, понизить планку аскети-

11

ческих требований, впустить в церковную ограду духмiра, дух века сего. Надо понимать и действовать, все-гда уметь и быть готовым распознать врага, какое быобличье он ни принял, всегда хранить в своем серд-це образ и мысль Христа. Лишь соединение главногосвойства, главной черты Православия— духовной трез-вости и способности к адекватному и эффективномудействию— способно не лишить нас будущего, дароватьбезумную для мiра надежду.

2013 год, Антипасха

Призрак Второго ВатиканаКуда движется РПЦ?

Я знаю, что по отшествии моем вой-дут к вам лютые волки, не щадящиестада. И из вас самих восстанут лю-ди, которые будут говорить превратно,дабы увлечь учеников за собою.

Деян. 20, 29–30

Опасность заключена сегодня едвали не в самых жилах и внутренностяхЦеркви: удары врагов тем увереннее,чем глубже они знают Церковь.

Папа Пий X

Все-таки быстро летит время! Кажется, еще недав-но кто-то писал, что ныне время христианского под-полья начала 80-х воспринимается почти что уже каклегендарное; нынешней приходской молодежи нужно,так сказать, с начала объяснять, что такое христиан-ский андеграунд со всеми специфическими проблема-ми того времени. И вот уже сама эта сравнительнонедавняя эпоха, романтическое время надежд и церков-ного возрождения начала 90-х, осознается как ушед-шее, как неповторимый момент наивности, чистотыи энтузиазма.

13

Однако раз уж «позиционируешь» себя как анали-тик, надо соответствовать, а не впадать в лиризм. Всеммыслящим церковным людям вполне понятно, что сей-час мы стоим перед лицом какого-то нового времени,что перемены рано или поздно коснутся нашей безмя-тежности (у кого она есть), происходящей от пребыва-ния в наших новых приходах-оазисах, и перемены этиотнюдь не во всем хороши. Надо разобраться, какиепроблемы из числа стоящих перед Церковью — новые,а какие тянутся из прошлого, что с этими проблемамиделать и что реально делается всеми нами, а в осо-бенности теми, кто по самой природе своего служенияпризван к управлению земной Церковью. Ясно ведь,что что-то происходит, и это «что-то» более чем далекоотстоит от безмятежности и, так сказать, «уверенностив себе», которой наполнены журналы заседаний Сино-да. В самом понимании существа этого «чего-то», тоесть неизбежных в реальном мире процессов развитияцерковной институции и Церкви как общины, наличе-ствуют весьма серьезные расхождения.

В последнее время даже во вполне церковно-кон-сервативной среде порой приходится слышать сужде-ния, сводящиеся к тому, что либеральную опасностьв Церкви в наше время не стоит принимать всерьез(она-де давно в прошлом), что главная опасность, опас-ность раскола, исходит ныне «справа», из среды «фун-даменталистов» и т.п. маргинальных групп. Не станемподозревать худшее, то есть кем-то заказанный харак-тер этого формируемого «мнения». Разберем суждениепо существу, так сказать, беспристрастно-аналитиче-ски. Во-первых: куда делись те церковные либералы,которые когда-то для кого-то представляли проблему?Всякий, кто владеет информацией, хорошо знает, чтоони никуда не делись, и даже число их умножилось,а активность усилилась! Вот, например, отец ГеоргийКочетков. Человек вроде как за штатом, но число его

14

так называемых общин «как песок морской» умножает-ся, и даже уже не только по России, печатные изданиярегулярно выходят, и на отличной бумаге, учебные за-ведения успешно функционируют, а каждый, кто взялсебе за труд посетить богослужение в Новодевичьеммонастыре в Москве, может засвидетельствовать, чтоэтот заштатный клирик чувствует там себя вполне уве-ренно и по-хозяйски. (Желающие могут ознакомитьсяс бурной и многообразной деятельностью кочетковскихструктур на сайте так называемого «Свято-Филаретов-ского института». См.: http://www.sfi.ru) Вместе с темникакого публичного отречения от своих вполне ере-тических воззрений типа отрицания бессмертия душиили сомнительности непорочного зачатия у данногосвященника вроде как не наблюдается. (Об этом многои выразительно писал в свое время журнал «Благодат-ный огонь».) Или, например, отец Александр Борисов.Вполне комфортно чувствует себя человек на старомместе, и никому особо не интересен факт нарушенияим канонической дисциплины — совместных храмовыхмолитв с католиками (конкретно — с архиепископом Та-деушем Кондрусевичем) на отпевании почившего кли-рика его храма священника Георгия Чистякова. То жесамое можно сказать и, к примеру, о священнике Вла-димире Лапшине, практикующем у себя в храме регу-лярные экуменические молебны с так называемой «об-щиной Тезе», протоиерее Георгии Митрофанове, с еговоинствующей русофобией и совершенно одиознымивысказываниями о некоторых моральных проблемахи почитаемых святых, и ряде других. Я уже не гово-рю о совершенно одиозных сочинениях и деятельностиигумена Петра (Мещеринова), занимающего высокуюадминистративную должность в Патриархии.

Но всем этим отнюдь не исчерпывается проблема!Кто, когда из числа «православных аналитиков» гово-рил о том, какого духа и каких убеждений люди зани-

15

мают не всегда заметные должности среднего звена внекоторых синодальных отделах и их епархиальныханалогах, в каком духе и направлении ведется обу-чение и воспитание будущих молодых священниковв целом ряде семинарий? Вполне честные и искренниеправославные люди (как клирики, так и миряне) уве-ренно свидетельствуют, что дух и направления эти непросто либеральные, а одиозно-либеральные, полныепрезрения и насмешки по отношению к тому, что име-нуют «традиционным Православием»! Откуда взялосьэто системное заражение церковных кадров и внутри-конфессионального образования в нашей Церкви ради-кальным либерализмом? Уверены ли члены Синода, чтоони точно знают, в каком именно направлении развива-ется реформа семинарского и академического образова-ния в РПЦ, столь буднично-безмятежно благословлен-ная на одном из заседаний? Или все тонко и неуловимоискажается на уровне пресловутого «среднего звена»?Многие из тех, кто знает церковную жизнь изнутри,а отнюдь не понаслышке и обладает при этом доста-точно независимым мышлением, уверенно утвержда-ют: игумен Петр (Мещеринов) отнюдь не одинок, онозвучивает то, что готово стать церковным «мейнстри-мом». Поделюсь совсем эксклюзивной информацией:один очень известный функционер из числа «прицер-ковленной» обслуги в частном разговоре прямо заявилпримерно следующее: «Что вы все так напрягаетесь поповоду этого Мещеринова? Лет через пятнадцать всяЦерковь будет такая!»∗

Мой последний опыт общения с нашими церковны-ми людьми (причем на разных уровнях иерархии, чтонемаловажно) вынуждает меня не согласиться с мне-нием о так называемом фундаментализме как глав-

∗Теперь уже выходит, через десять. И вот на ультрареформа-торском съезде (о котором речь у нас впереди) на радикальнуюреформу в РПЦ отпускается десять лет! Случайное совпадение?

16

ной опасности в РПЦ. Скорее, приходится сделать дру-гой и крайне тревожный вывод: в ней есть достаточ-ное число людей, набирающих вес и влияние, которыхочень не устраивает, казалось бы, прочно свойствен-ное умеренному консервативному большинству нашейЦеркви неприятие либерализма, стихийный традици-онализм сознания. Эти люди, немногочисленные, нокрепко и часто неформально сплоченные, имеющие се-рьезные связи на Западе (как в церковных, так и в госу-дарственных и общественных структурах), упорно го-товят либеральную революцию, слом Церкви, анало-гичный тому, который осуществили в Римско-католи-ческой церкви на Втором Ватиканском соборе.

Помимо вышеупомянутых этому есть целый рядкосвенных свидетельств. Так, в самое последнее времяна уровне ключевых позиций среднего звена церковно-го управления и различных «рабочих групп» осуществ-лен, по-видимому, с внешней подачи, странно-синхрон-ный ввод типовых менеджеров стандартно тридцати-летнего возраста, обладающих характерно запрограм-мированной манерой поведения (которую некоторыесравнивают даже с типовым поведением сектантов)и стандартно-либеральными взглядами, которые ониуже сейчас пытаются весьма активно реализовать, при-чем сопровождается это не особо афишируемым прито-ком финансовых средств неизвестного происхождения.Средства эти (помимо финансирования самих менедже-ров) тратятся на различные амбициозные проекты, по-добные молодежно-миссионерскому центру, чье ново-вопостроенное здание внушительных размеров желаю-щие могут наблюдать напротив Свято-Данилова мона-стыря. Есть и другие симптомы, о которых мы позволимсебе пока умолчать. Суетливо-активная деятельностьвышеозначенных менеджеров часто концентрируетсявокруг так называемого миссионерства и шумных пиар-акций.

17

Предвосхищая наши дальнейшие выводы, скажем,что часто даже вполне продвинутые, развитые люди,отнюдь не относящиеся к числу зомби, в значитель-ной степени все-таки поддаются промыванию мозгов,которое регулярно устраивают нам СМИ: того, о чемпоследние не пишут, вроде как и нет. Зато то, что при-влекает их внимание, автоматически воспринимаетсякак главное, самое важное событие. (Например, нашу-мевшее «Обращение» епископа Диомида и клириковЧукотско-Анадырской епархии. К подробному анализуситуации вокруг этого обращения мы еще обратимся.)Недавно один известный православный журналист, бо-лее того — руководитель одного из ведущих информа-ционных ресурсов, с удивлением заметил, когда я заго-ворил о Кочеткове: «Как, он еще жив?» Имелось в виду,конечно же, не физическое существование отца Геор-гия Кочеткова, а его, так сказать, субъектность, самоналичие активного действия. Для моего собеседника(который, в силу самой специфики его профессии, каза-лось бы, должен такую информацию тщательно отсле-живать) явилось большим сюрпризом то, что изложеновыше. Вот вам и «аналитическая журналистика»! Наив-ность, столь типичная для наших милейших патриотов.

Особый колорит и ни с чем не сравнимую вырази-тельность вышеозначенной реальности придает то, чтовсе эти, часто незаметные для поверхностного наблюде-ния процессы протекают на фоне события, в большейстепени замеченного нашей православной обществен-ностью. Имеем в виду выход на русском языке кни-ги лидера движения католиков-традиционалистов архи-епископа Марселя Лефевра «Они предали Его», с бле-стящим предисловием выдающегося богослова и пропо-ведника современности протоиерея Александра Шар-гунова. Книга эта, по нашему глубокому убеждению,должна стать обязательным настольным чтением всехмыслящих православных людей, ибо содержит опыт

18

людей христианской традиции, прошедших через либе-ральный обвал церкви (который у римо-католиков об-легчался давней духовной и догматической поврежден-ностью западного христианства). В ней автор ссылает-ся, в частности, на энциклику папы Пия X «Pascendi»от 8 сентября 1907 года, посвященную католическомумодернизму. Цитата эта настолько выразительна и на-столько подходит к нашей сегодняшней церковной си-туации, что мы не можем не привести ее целиком, лишьс небольшими купюрами.

«Особенно безотлагательно следует сказать о том, —пишет Пий X, — что изобретателей заблуждений се-годня бесполезно искать среди открытых врагов. Онискрываются — и это вселяет серьезнейшие опасенияи тревогу — в самом лоне, в самом сердце Церкви,будучи врагами тем более опасными оттого, что онидействуют исподволь. Мы говорим... о множестве мир-ских католиков и, что заслуживает особого сожаления,о священниках, которые, внешне любя Церковь и бу-дучи в высшей степени сведущими в серьезных фило-софии и богословии, но при этом до самого мозга про-низанными ядом заблуждения, почерпнутым у против-ников католической веры, преподносят себя, вопре-ки всякой скромности, в качестве новаторов Церкви;тесными рядами идут они на штурм всего наиболеесвященного в деле Иисуса Христа... Эти люди могутудивиться тому, что мы числим их среди врагов Церк-ви. Но никто, без сомнения, не удивится этому, если,оставив в стороне их намерения, суд которым выне-сет Бог, внимательно изучит их доктрины, их манеруговорить и действовать. Без всякого сомнения, они —враги Церкви, и мы не отклонимся от истины, сказав,что у Церкви нет худших врагов. Ибо не снаружи, какуже отмечалось, но изнутри они ведут свою разруши-тельную деятельность; опасность заключена сегодняедва ли не в самых жилах и внутренностях Церкви:

19

удары врагов тем увереннее, чем глубже они знаютЦерковь» . Характеризуя действия модернистов, папаПий X говорит, что «они ставят перед собой задачураспространить заразу по всему дереву, стараясь неупустить из своих рук ни одну отрасль католическойверы, но каждую из них подвергнуть методичному раз-вращению. Когда они множеством путей претворяютв жизнь свой гибельный замысел, их тактика поражаетстепенью своего коварства и вероломства: они с такимизощренным искусством смешивают в себе рациона-листические и католические воззрения, что им с легко-стью удается обмануть малосведущие души. Опытныев дерзновениях, они не упускают ни одного послед-ствия своих положений, но, напротив, с жаром вну-шают каждое из таковых... И поскольку тактика мо-дернистов... будучи поистине весьма коварной, состо-ит в том, чтобы никогда не излагать свои доктриныметодически и во всей полноте, но в некотором родераспылять их отдельными фрагментами тут и там, чтовселяет мысль об их изменчивости и неопределенно-сти, тогда как они, напротив, исключительно твердыи последовательны, первостепенно важным... являетсяпредставить эти доктрины в общем виде и показатьскрепляющую их логическую связь... Они (модерни-сты. — В.С.) верны своему пути; порицаемые и осуж-даемые, они всегда скрывают под маской повинове-ния безграничную дерзость. Они лицемерно прекло-няют голову, в то время как всеми своими помысла-ми, всеми силами продолжают со все большей дер-зостью претворять в жизнь намеченный план. Этойзадаче подчинена их воля и тактика; но, считая, чтонужно стимулировать власть, а не устранять ее, всяче-ски стремясь удержаться внутри Церкви, чтобы посте-пенно подорвать и преобразовать оттуда общие воз-зрения, они тем самым невольно признают, что этиобщие воззрения не заодно с ними и что они препод-

20

носят себя в качестве их выразителей против всякогоправа»1.

Говоря о действиях католических модернистов, ар-хиепископ М.Лефевр прямо характеризует эти дей-ствия, которые были «увенчаны» Вторым Ватиканскимсобором, как «переворот», а их самих — как «модер-нистскую секту». Пусть вдумчивый православный чи-татель попытается приложить приводимые им словапапы Пия X к многочисленным сочинениям и актив-ным действиям таких представителей нашего, «право-славного», модернизма, как ныне заштатный священ-ник Г.Кочетков или игумен Петр (Мещеринов) (этот рядпримеров, впрочем, может быть продолжен), и ему мно-гое станет ясно. А разве не прямо о нынешних нашихнеообновленцах (среди которых достаточно и другихизвестных в Церкви людей), с их бесконечными раз-говорами о том, как бы сделать богослужение полегче,покороче и попонятнее, как бы ослабить посты и ду-ховную дисциплину, как бы сделать Церковь попри-влекательнее для современников, с их обмирщвленнымсознанием, сказаны такие слова:

«В течение двух с половиной столетий внутри Церк-ви отчаянно сражаются друг против друга два духов-ных направления — консервативное и либеральное».С одной стороны — консерваторы, «интегристы», длякоторых «первейшей заботой является свобода дей-ствия Церкви и поддержка ее прав в обществе ещехристианском». С другой стороны — либералы, кото-рые «в первую очередь силятся определить меру Хри-стианства, которую еще может выносить современноеобщество, чтобы затем попросить Церковь снизить этумеру»2.

Описывая эпопею Второго Ватикана, Лефевр под-черкивает, что изначально именно либералы были в Ка-толической церкви безусловным и вполне маргиналь-ным меньшинством, а большинство католиков отнюдь

21

не разделяли их взглядов. Однако умелые и сплочен-ные действия, грамотное использование того, что сей-час назвали бы информационными технологиями, став-ка на контроль над прессой и т.д. привели к тому, чтособор пошел по указанному ими пути, а верные кон-серваторы, не поддавшиеся манипуляциям, оказалисьв меньшинстве и в конечном итоге стали формальны-ми раскольниками (которых и повел за собой Лефевр,вступивший в решительную конфронтацию с папой).

«На этом соборе имел место заговор, заговор под-готавливался заранее в течение многих лет. Все былосделано для того, чтобы обсуждение отцов не былосвободным, чтобы группки, нацеленные на разруше-ние Церкви, могли манипулировать епископами... Они(либералы — В.С.) знали, что они должны сделать и какони это сделают. Они знали, что после этого начнется.Все было подготовлено до мельчайших подробностей.Теперь мы умираем, видя успех этого заговора... Я ре-шительно утверждаю, что Собор осуществил поворотЦеркви к миру. Я оставляю вам самим задуматьсяо том, кто был вдохновителем этой духовности... Этобыл тот, кого Господь наш Иисус Христос называеткнязем мира сего»3.

И вот теперь-то, после изложения всей этой доста-точно простой, но в то же время весьма эффектив-ной технологии, примененной католическими либера-лами на Втором Ватиканском соборе и при подготовкек нему, обратимся к тому событию, которое, по мнениюмногих, стало в каком-то смысле знаковым и перелом-ным в новейшей истории нашей Церкви, — к пресло-вутому «Обращению епископа Диомида». Охотно веряи соглашаясь, что сам владыка и его соратники — людивполне искренние, выскажу все же для кого-то, бытьможет, спорную мысль, что данное «Обращение» и на-крученный вокруг него клубок событий выгодны болеевсего внутрицерковным либералам, а отнюдь не тем,

22

кто искренне ревнует о разрешении мнимых и подлин-ных проблем, в нем затронутых.

После выхода «Обращения» наша православная об-щественность в ее наиболее активной части раздели-лась на две группы: одни бросились объединяться подзнаменами «Обращения», радуясь тому, что наконец-то обрели харизматического лидера «консервативногокрыла» в Церкви (непонятно, с какой стати в Церк-ви должно быть какое-то «консервативное крыло» притом, что вся она по природе своей консервативна), дру-гие же кинулись услужливо топтать владыку, позво-ляя себе совершенно хамский тон, думая этим угодитьвысшему священноначалию. Нашлись при этом в на-шей Церкви люди, которые разумно не сделали нитого, ни другого. Среди последних — известный бого-слов Юрий Максимов (ныне— диакон Георгий), давшийвзвешенный и спокойный ответ на «Обращение», со-держащий его конструктивную богословскую критику,и авторы «Письма “Русской линии”», сделавшие попыт-ку развернуть дискуссию в спокойное и конструктив-ное русло вдумчивого, компетентного анализа внутри-церковных и внешних проблем, принципиально отли-чающееся от опасной эмоциональности и поверхност-ности «Обращения». Позитивного результата это пись-мо, однако, не принесло: второе «Обращение» клири-ков Чукотско-Анадырской епархии содержало уже пря-мой ультиматум священноначалию, состоящий из ря-да, прямо скажем, местами довольно нелепых пунктов.(Что лишь подтверждает достаточно очевидную мысль,что с этим «Обращением» все далеко не просто.) Надоотдать должное и синодалам: они проявили завидноетрезвомыслие и не порадовали различных антицерков-ных провокаторов, подталкивавших их к дисциплинар-ным репрессиям4.

Не претендуя на всесторонний анализ ситуации во-круг «Обращения», все же позволим себе решительное

23

и однозначное утверждение: искренних «подписантов»и «болельщиков» (помня, впрочем, известную поговор-ку «Простота хуже воровства») следует принципиаль-но отделять от многослойного провокативного «фле-ра», окружающего этот странный и многострадальныйдокумент. Ряд наблюдателей уже обращали вниманиена то, что либеральные антицерковные СМИ, которые,по идее, должны бы воспринимать владыку Диомидакак своего злейшего врага, устроили настоящий риту-альный танец вокруг «Обращения», радуясь тому, чтонаконец-то в Церкви «началась дискуссия» (!). В чемже причина этой столь неуемной радости? Ведь если«Обращение» всерьез угрожает позициям «либераль-ных христиан», то чего бы им так радоваться?

На наш взгляд, причина этого вполне очевидна: по-добно пресловутому «Письму пятисот», которое сво-им поверхностным радикализмом реально закрывалостановящуюся все более актуальной еврейскую тему,делая все менее возможным ее конструктивное, ана-литическое обсуждение (хотя сам автор и «подписан-ты» считали, что они ее, напротив, открывают), «Об-ращение» является серьезным фактором, в значитель-ной степени маргинализирующим нормальный церков-ный консерватизм (являющийся, повторяем, достояни-ем самой природы Церкви) и осложняющим серьезное,аналитическое обсуждение тех самых проблем, кото-рые так волнуют его авторов. Эмоциональный крик,доносящийся с Чукотки, — это фальстарт, болезненнаяи не во всем адекватная реакция на вполне реальныйпроцесс : проникновение мирского духа внутрь земнойЦеркви, попытка выразить доступными и понятнымисловами тревогу «простых людей» по поводу того, чтос нашей Церковью происходит что-то «не то», что-тотаящее в себе угрозу либерального «ревизионизма»,о котором Лефевр говорит как о стремлении прину-дить Церковь «снизить меру христианства», которую

24

она предлагает миру. Только не надо сразу искать здесь«агентов»! Сработавшую здесь технологию я подробноописал в своей статье февраля–апреля 2005 года «Ана-томия провокации»5, вызвавшей столь эмоциональнуюреакцию некоторых «патриотов». Технология эта от-нюдь не сводится к «агентуре», а называется «управ-лением по тенденциям»: искренние люди сделают всесами, требуется только слегка подтолкнуть их в нуж-ное время и в нужном месте.

Помнится, один из известных фигурантов «либе-рально-христианского» движения в РПЦ как-то прого-ворился на одном форуме: хорошо бы, говорит, неболь-шой раскольчик в нашей Церкви устроить... Что име-лось в виду? По-моему, ясно, что это именно то, начто объективно, по результату (отнюдь не с точкизрения субъективных намерений искренних «ревните-лей»!) нацелено «Обращение». Результат этот в высшейстепени выгоден «либеральным христианам», ибо сво-дится к выталкиванию в маргинальное русло «фунда-менталистского “крыла”» (то есть, по сути, — резерва-ции!) здорового умеренно-консервативного большин-ства, которое на сегодняшний день все еще составляетцерковный «мейнстрим»! «Обращение» (особенно в еговтором, ультимативном, варианте) — просто подарокдля либералов, ибо в нем верное смешано с неверным,указание на реальные проблемы «дополняется» видени-ем вполне искаженным, попытка говорить на важныебогословские темы сочетается с крайне низким бого-словским уровнем всего рассуждения. В «Обращении»,кроме того, порочен сам метод, сам принципиальныйподход; в нем, при всей резкости, как бы изначальнозаложена сугубо оборонительная, маргинальная и по-тому заведомо проигрышная тактика, типичная для де-ятелей, подобных гг. Назарову, Душенову и К◦: если всяЦерковь, церковная институция как таковая заведомообъявляется уже фактически отступнической, еретиче-

25

ской и попавшей в руки «врагов», то «нам» не остает-ся ничего иного, кроме как уходить в подполье. А этопо-другому и называется «гетто», или резервация! Привсей резкости и самоуверенности тона второго «Письмаепископа Диомида» духом уныния и какого-то изна-чального пораженчества веет от «Обращения»...

Процесс, запускаемый этим документом, крайнезловещ и деструктивен, это путь, ведущий нас к тупи-ку: чем больше консерваторов (то есть, попросту гово-ря, нормальных православных людей, живущих в цер-ковной Традиции) будет воспринимать ситуацию науровне и в терминах «Обращения», тем в большей сте-пени будет маргинализироваться консерватизм, а ли-бералы будут захватывать магистральное русло, вытес-няя нас в «фундаменталистскую» резервацию, цепля-ясь при этом к слабым местам и многочисленным бого-словским «самоподставам» и несуразностям «Обраще-ния». Собственно, так они уже и поступают, накру-чивая постоянную истерику (по своей силе несоизме-римую с остротой и значимостью проблемы) вокругтех немногочисленных людей в нашей Церкви, которыепризывают к канонизации царя Ивана Грозного и Гри-гория Распутина, представляя этих людей в виде угрозыстрашной разрушительной силы. Борьба с «канониза-цией Распутина» неуловимо трансформируется в ушатгрязи, который выливается на святых царственных му-чеников: см. пресловутое «Приложение» к известномудокладу митрополита Ювеналия на Архиерейском со-боре РПЦ 2004 года. Приложение это называется, еслине ошибаюсь, «Царская семья и Распутин». Интересно,кто его реальный автор?

Все вышеизложенное вынуждает сделать несколь-ко вполне очевидных выводов. Во-первых, есть вещи,которые, безусловно, следует понять нашим владыкам,представителям высшего клира, носителям церковнойвласти. Тактика «замыливания», столь типичная для

26

членов Синода, оказалась идеальной в ситуации ужеразгоревшегося скандала, но она не может до бес-конечности применяться в решении реально стоящихперед нашей Церковью проблем. Еще в моем старомэссе «Преждевременный триумфализм» (см. «НГ-Рели-гии» от 25.07.2001) мне уже приходилось писать, чтоигнорировать проблемы, делать вид, что их нет, ни-чего не делать, надеясь, что все как-то рассосется са-мо собой, — плохой способ решения этих самых про-блем, плохая политика. «Динамитное» обращение пре-освященного Диомида — довольно слабый документ, нопочему затронутые в нем и многие другие проблемы нерешаются системно, организованно, на высоком бого-словском уровне, без того налета нервной маргиналь-ности, который свойствен «Обращению»? Почему досих пор вся экспертно-аналитическая работа в нашейЦеркви ведется от случая к случаю, будучи привязан-ной к сугубо конкретным задачам, а не на регулярнойоснове? В Ватикане существует целая Папская акаде-мия наук, — почему у нас не существует даже малень-кого института? Нет денег? Но на помпезные приемыи дорогие лимузины они как-то находятся! После вы-хода «Обращения» г-н Назаров (не имеющий к нашейЦеркви никакого канонического отношения) открыл насвоем сайте сбор подписей за проведение Поместногособора. Что следует делать в свете этого? Опять ничегоили все же стоит запустить какой-то альтернативныйпроцесс?

Совершенно понятно, что идея Поместного собо-ра, занимающая многих, будучи реализованной, гро-зит трансформироваться в нечто совсем другое, еслине сказать прямо противоположное, — в разрушитель-ный «Первый съезд народных депутатов» в РПЦ, чегокое-кто и добивается. К примеру, те многочисленныемонастыри, которые были организованы на местах по«разнарядке» Синода и по указанию тамошних пре-

27

освященных, могут выставить на этот собор таких де-легатов, на фоне которых «Обращение» Диомида пока-жется образцом умеренности и высокого богословия6.С другой стороны, невозможно не признавать тот факт,что высшее священноначалие, с одной стороны, и про-стые священники и миряне, с другой, продолжают жить«параллельной жизнью», никак не соприкасаясь другс другом. Как можно решать многочисленные внутрен-ние и внешние проблемы нашей Церкви в духе и руслесоборности, не впадая при этом в «демократический»соблазн?

Думается, что если стремиться сделать процесс под-контрольным и при этом сохранить ту меру свободы,без которой никакое позитивное действие в Церквиневозможно, то вполне можно было бы для начала со-здать ряд комиссий Предсоборного присутствия (наоснове формально существующих синодальных комис-сий), которые могли бы действовать достаточно долгои в чью задачу входила бы подготовка взвешенныхи компетентных решений по целому ряду объектив-но существующих проблем. Эти комиссии могли бывключать как постоянный состав экспертов — клирикови мирян, так и использовать отчасти уже существу-ющую практику привлечения более широкого кругаспециалистов для всесторонней «обкатки» готовящихсядокументов, которые, по идее, могли бы стать основойдля практических действий. Такая организация всей ра-боты позволила бы востребовать тот интеллектуальныйи профессиональный ресурс, который в немалой степе-ни существует в Церкви и который, увы, пока еще нев полной мере востребован. При этом следует уделятьособое внимание блокированию влияния либеральноголобби, которое сейчас стремится действовать в большейстепени кулуарно, нежели в традиционном «громком»стиле, свойственном наиболее одиозным его представи-телям.

28

Думается, вполне ясно, что практическое решениепроблем Церкви не сводится к написанию каких-то,пусть и вполне правильных, официальных документов.Однако не менее ясно и то, что без должной органи-зации экспертно-аналитической работы7, приобретаю-щей в условиях современного мира все большее зна-чение, конструктивное движение вперед, ответ на тепроблемы, которые этот мир ставит перед нами, никакневозможно.

С другой стороны, умеренно-консервативное боль-шинство нашей Церкви, те, кто порой вполне самоот-верженно и продуктивно трудится на, так сказать, низо-вом уровне, на уровне малых, приходских общин, долж-но осознать: до бесконечности отсиживаться в нашихприходах-оазисах, в которых нам порой так хорошо,так комфортно и уютно, упорно игнорируя существо-вание «всего остального», «большого» мира, простира-ющегося за церковной оградой, конечно же, не удаст-ся. Необходимо избавиться от «оборонного» сознания,от психологии добровольных обитателей православногогетто и заново осознать истину, возвещенную Христом:люди Церкви в мире — «закваска», а не изгои, и еслимы откажемся от этого «внешнего» вектора, от нашеймиссии приведения всего «внешнего» к уровню Церкви(а не опускания Церкви до уровня «мира»), это будетозначать наше безусловное поражение, то, что мы ока-зались недостойны той великой миссии, которую воз-ложил на нас Господь.

Примечания1 Цит. по кн.: Архиепископ Марсель Лефевр. Они предали Его.От либерализма к отступничеству. СПб.: Владимир Даль, 2007.С. 220–222.2 Указ. соч. С. 10–11.3 Указ. соч. С. 20–21.

29

4 Анализ дальнейших событий вокруг мятежного епископа и его«Обращения» см. в главе «Качели. Политтехнологии и Церковьв “деле Диомида”».5 См. в сб.: Анатомия провокации. М., Бост–К, 2005.6 Дальнейшее развитие событий показало, что данное опасениебыло слишком наивным. При выборах делегатов на Поместный со-бор 2009 года мужским монастырям вообще не дали провести своймонашеский съезд, и делегатами Собора стали лишь монашеству-ющие — представители епархий! Таким образом, права мужскихмонастырей, зафиксированные в Уставе Церкви, оказались грубонарушенными!7 Наблюдая за церковно-политическими событиями сегодня, спу-стя несколько лет после первой публикации этого текста, поневолеубеждаешься в действенности печатного слова. Предсоборное при-сутствие создано (и даже как Межсоборное), и наряду с ним сфор-мирована даже целая Ассоциация православных экспертов (АПЭ)во главе не с кем-нибудь, а с К.Фроловым, человеком, мягко говоря,одиозным и неадекватным. Последнее очень хорошо известно ку-раторам всего процесса, и тогда, стало быть, какова же цель? Вотвам и «экспертиза», вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Наши новые миссионерыЕресиархи — не вредители.

Они просто миссионеры.1Протодиакон Андрей Кураев1

Появление статьи «Призрак Второго Ватикана» на-делало много шуму. Честно говоря, меня сильно пора-довало, что поддержка и понимание изложенной в нейпозиции оказались даже выше, чем я ожидал. Средичитателей нашлось немало таких, кто понял мою мысльвполне адекватно. Я получил немало писем, авторыкоторых, часто весьма известные и уважаемые в на-шей Церкви люди, выражали мне полную поддержкуи снабжали новыми фактами, ранее мне неизвестны-ми, которые стопроцентно подтверждают правильностьмысли о системном либеральном заговоре в недрах са-

30

мой институции РПЦ, которая высказана в статье. Спа-сибо им за это!

Однако даже и у вполне искренних и очевиднымобразом честных православных людей присутствуетпорой непонимание некоторых основных, аксиомати-ческих положений. Например, говорят, что «либера-лизм — консерватизм» и т.д. — это якобы чисто по-литическая терминология, которую нельзя применятьк церковным проблемам. Это, право же, странно: вотЛефевр целую книгу об этом написал, есть и другиеизвестнейшие авторы, в том числе и православные, естьмасса современной литературы, а некоторым все равнонепонятно! Поскольку в данном случае это не являет-ся нашей основной темой, отвечу кратко. Все различиезаключается в понимании свободы. Для либерала сво-бода — это отсутствие внешних препятствий для реа-лизации моего хотения; то, что я хочу, не может и недолжно иметь никаких ограничений; свобода в этомслучае равна своеволию. Здесь самореализация лично-сти, понятой как самодовлеющий индивид, в отрыве откакой-либо духовной или родовой общности, осуществ-ляется вне понятия греха; никакого греха для этого ми-ровоззрения просто не существует. С христианской жеточки зрения свобода есть пребывание в Боге; самореа-лизация личности возможна лишь в русле правильного(«православного») богообщения; свобода вне Бога естьсвобода иллюзорная, ибо она есть рабство греху. Дума-ется, из вышесказанного вполне понятно, что в каждомиз нас сидит эта греховная либеральная скверна, этопротивление Богу, и разделение проходит не между те-ми, в ком она есть, и теми, в ком ее нет, а между теми,кто, более или менее сознательно , делает этот либера-лизм основой своего мировоззрения и практической де-ятельности, и теми, кто, осознавая его как нечто прин-ципиально чуждое нашей вере, пытается его изжить,как, в первую очередь, в самом себе, так и в обществе.

31

Однако, наряду с искренним непониманием дру-жественно расположенных и в целом вполне понима-ющих основную интенцию работы людей, пришлось,разумеется, столкнуться и с обычными «полемически-ми» приемами либералов: откровенным шулерством,передергиваниями и беззастенчивой ложью. Чего сто-ит утверждение О.Куровой-Гумановой (она же Самур-фила), сделанное на ее странице в «Живом журнале»,о том, что я якобы «зову народ в ИПЦ». Эти люди, посвойственной им традиции, сами себя разоблачают, ибоделают именно то, о чем я и написал в предыдущейглаве: самым наглым, беспардонным образом пытают-ся выталкивать нас в раскол, с подачи своих курато-ров объявляя самих себя, без всякого на то права, таксказать, знаковыми, основными представителями кано-нической Церкви!

Не желая опускаться до опровержения всей осталь-ной, весьма однообразной, клеветы в наш адрес и в ад-рес наших единомышленников и друзей, которой на-полнились Интернет и печатная «православная» прес-са2, попробуем поразмышлять о той крайне важнойпроблеме, которой, как щитом, постоянно прикрыва-ются сторонники либерального пути, без всяких на тооснований, опять же, пытаясь «приватизировать» этутему, — проблеме православного миссионерства. Каж-дый, кто читал работу о «Втором Ватикане» и объек-тивно настроен, прекрасно понимает, что никакого от-рицания самой необходимости миссионерства в Церк-ви, по природе своей нацеленной на духовное завоева-ние всего мира, там, конечно же, нет. Подобного родамысль — либо порождение просто уже больного, ма-ниакального сознания, полного навязчивых идей, либоуж слишком наглая передержка. В статье говоритсялишь о том, что вокруг этой темы много спекуляций.Потому и употребляется выражение «так называемоемиссионерство». Каким же должно быть правильное,

32

православное понимание миссии Церкви в современ-ном мире?

В принципиальном, мировоззренческом плане мож-но говорить о двух основных путях в понимании мис-сии. Первое есть порождение выродившегося проте-стантизма, всякого ложного харизматизма, то есть, в ко-нечном счете, — индивидуалистической традиции секу-лярного модерна, полностью исчерпавшей и дискреди-тировавшей себя просвещенческой и постпросвещенче-ской идеологии. Согласно этому пониманию, человеквообще (любой человек) есть самоизолированный ин-дивид, а современный человек есть, по большей части,существо в религиозном плане абсолютно девственное;его сознание есть сознание исторического вырожденца,это лишенная какой-либо исторической памяти tabularasa, «чистая доска», на которой проповедник можетписать все что ему вздумается. А поскольку тракто-вок Писания в протестантизме в принципе столько же,сколько и богословов, интерпретаторов (каждый «самсебе папа»), то, в пределе, такая проповедь основанана чистом произволе. Все разговоры о том, что «еван-гелизация» должна быть принципиально отделена оттой конкретной конфессиональной, социокультурнойи т.п. традиции, к которой принадлежит данный народ,поскольку предание заслоняет Христа, — самое настоя-щее лукавство. Душа веры не существует в истории внесобственно исторического конфессионального и куль-турного тела, и совсем отделить веру, Евангелие отконфессиональной и культурной традиции народа —значит просто связать ее с какой-нибудь другой тради-цией! «Традиция» — все равно будет, и если она не бу-дет православной, то будет, например, протестантской!(А то и прямо оккультной, сектантской.) «Миссия», ос-нованная на этом ложном подходе, внешне может бытьболее чем успешной. Будут «обращаться» (и «обраща-ются») десятки и сотни тысяч, вопрос только в том, во

33

что они обращаются и происходит ли здесь реально«метанойя», покаяние, изменение человеческой души.Проповедник не чувствует за своей спиной всей мощиТрадиции; она как бы есть, но для его дела это неваж-но: ведь исторической памяти, согласно этому взгляду,не существует, и объект миссии — «всего лишь» этотконкретный человек, живущий в данную историческуюэпоху, для которого что фольклор, что Библия, что Бет-ховен — предания давно минувших дней и вообще что-то фантастическое. Сборник комиксов, «Гарри Потер»и дьякон Кураев куда как ближе... (Отец диакон, про-сти, я не хотел тебя обидеть! Просто как-то так складнопришлось...3) Ясно, что при таком подходе Предание,святые отцы и пр. — не в помощь миссионеру. К чемуже апеллировать? Приходится опускаться до уровня«объекта миссии», пытаться понять: а что ему сейчассамому интересно? Может, мы туда и внедримся? Напи-шем предисловие к «Гарри Потеру» (заодно и гонорарполучим), а между делом упомянем и о Христе. Тольконе надо особо давить, люди же еще слабые, неподготов-ленные. Они привыкли к телевизору, футбол посмот-реть, пивка там попить, на рок-концерт сходить, а вы имсразу Добротолюбие, «твердую пищу». Пускай сначалазубки вырастут... Когда игумен Евмений (Перистый) изкожи вон лезет, чтобы доказать, что «Христос — в доскусвой парень», а отнюдь не Иное по отношению к окру-жающей нас социальной скверне, он по-своему вполнеискренен, ибо следует вышеизложенной модели.

Другое, противостоящее этому, понимание миссииосновано на качественно отличном антропологическомпостулате. Человек не абстрактный индивид, существу-ющий лишь «здесь и теперь», а плод Божественного за-мысла, обладающий исторической памятью . Мои пра-вославные предки, отнюдь не святые, обычные греш-ники, но умершие в покаянии, актуально существуютдля меня сегодня, даже если я в этот момент впадаю

34

в тяжкий грех и отпадаю от Церкви. Русский народ —народ православный, как бы далеко он ни отпал от верысвоих отцов в XX веке. Если это не так, то никакая пра-вославная миссия вообще невозможна! Историческаяпамять вообще — сложная вещь и иногда преподноситтакие сюрпризы, о которых не догадываются проте-стантствующие рационалисты, пытающиеся в наши дниполностью оккупировать миссионерское поле.

В годы Великой Отечественной войны многие со-ветские солдаты, двадцатилетние парни, воспитанныепартией и комсомолом в духе воинствующего атеиз-ма, в минуту опасности крестились и надевали кре-сты, вопреки комиссарской пропаганде, понимая, что отвражеской бомбы комиссар не спасет. Именно поэто-му, пожалуй, самый почитаемый старец современнойРоссии — архимандрит Кирилл (Павлов), сам, как из-вестно, фронтовик, и говорил, что в той великой войнемы победили, потому что еще сильна была в народемужская вера, вера у самих фронтовиков, которая со-хранялась вопреки идеологическому господству комму-нистической партии. Сравните с этим трезвым и муд-рым высказыванием духоносного старца полные злобыи ненависти к России слова известного русофоба в рясепротоиерея Георгия Митрофанова, утверждающего, что«идентичность русского народа», русская историческаятрадиция прервана в 1917 году, а главным героем вели-кой войны является перебежчик и предатель А.Власов!4

Из краеугольного положения о реальном существо-вании исторической памяти в сознании народа следу-ет и основной принцип миссии, как она должна пони-маться в собственно православном контексте, с пози-ций именно Православной Церкви. Задача проповед-ника, миссионера не в том, чтобы написать на рели-гиозно девственном сознании современного человекасвои произвольные письмена, а в том, чтобы пробу-дить, вызвать к жизни дремлющие социокультурные

35

и духовные коды, помочь людям осознать свое Право-славие не просто как культурную традицию, составля-ющую основу самоидентификации человека в историии в окружающей реальности, но как именно веру, какдвустороннюю связь со Христом, побудить его к нача-лу активной церковной жизни.

Из этого расхождения в принципиальных подходахвытекает и различие, так сказать, методологическоеразличие в способе миссии. В первом случае главнымспособом является прием , тот инструмент , при помощикоторого в сознание человека вкладывается какая-тосистема взглядов и мотивов, могущих быть реализо-ванными в практической жизни. Главным, ключевымприемом является здесь апелляция не к идеальной лич-ности, не к Божественному замыслу, который, вопре-ки всему, всегда жив в человеке, а к его лежащим наповерхности эмпирическим особенностям, среди кото-рых различные слабости души и тела занимают, какпонятно, первое место, играют ведущую роль. Частопредставляют дело так, что для успеха миссии полез-но быть «своим в доску парнем» (совсем как Христосу игумена Евмения), не чуждым «нормальной жизни».Здесь миссионер часто попадается в известную ловуш-ку, нагляднее всего иллюстрирующую издержки и ту-пиковость этого пути. Для того чтобы проиллюстриро-вать этот момент, проще всего выстроить на первыйвзгляд вполне логичный ряд. Для того чтобы миссио-нерствовать среди сталеваров, неплохо и самому бытьсталеваром; чтобы миссионерствовать среди колхозни-ков, полезно и самому заниматься сельским хозяйством;успех миссии среди рокеров скорее постигнет того, ктои сам не чужд рок-музыки; люди богемы скорее вос-примут Слово Божие из уст того, кто и сам принад-лежит к богеме... (ряд в принципе может быть беско-нечным); чтобы миссионерствовать среди наркоманов,нужно... А что нужно, чтобы миссионерствовать, напри-

36

мер, в борделе?? Ясно, что погружение в социальнуюскверну, в скверну мiра, не гарантирует, говоря мягко,успеха миссии. Ибо здесь существует немалая опас-ность того, что миссионерская открытость Церкви мi-ру, стремление завоевать весь мiр может неуловимымобразом трансформироваться в свою прямую противо-положность — в готовность впустить в себя дух мiра,сдаться на милость победителя, как это и произошлос западным христианством5.

Почему-то основной упор часто делают на работус так называемыми проблемными группами, а не с те-ми, кто, Слава Богу, пока еще составляет большинствообщества, то есть с нормальными добропорядочнымилюдьми, в которых наиболее сильна та историческаяпамять, о которой говорилось выше, но которые, в си-лу известных исторических обстоятельств, в настоящеевремя находятся пока еще, к сожалению, вне спаситель-ной ограды Церкви. Часто разговоры о «православномроке» ведутся с такой агрессивностью, как будто имен-но развитие рок-движения, а отнюдь не восстановлениенормального уклада жизни является основной пробле-мой современной России. И при этом еще ссылаются насвятителя Николая Японского и других великих мисси-онеров прошлого!

Представим себе такую картину. Где-то в серединеXIX века по какой-нибудь среднерусской реке (по Вол-ге, например) плывет миссионерский пароход. Прича-лив к берегу, миссионеры выгружаются и начинают«работу с населением». Руководитель группы в краснойцыганской рубахе, с гитарой через плечо произноситпламенную проповедь, после чего цыганский хор «за-жигает» «Ручейком» и другими шедеврами, завершаямиссионерский заход своего руководителя. (Кстати, ес-ли кто сомневается, я очень люблю цыганскую музыку,в которой есть образцы настоящего высокого искус-ства.) Вам уже смешно, г-да «миссионеры»? Нельзя ме-

37

шать Божий дар с яичницей? И такое в той, настоящей,традиционной России было невозможно (такого «мисси-онера» сочли бы сумасшедшим)? Правильно, и я о томже! Только почему же вы не смеетесь, когда в качествеавторитетного источника Слова Божия выступает г-нКинчев, с головы до ног разрисованный языческо-сата-нинскими татуировками?6

Я вообще-то ничего не имею против Кинчева как та-кового. Мне его творчество не близко, другим оно нра-вится, ну и на здоровье! Только при чем здесь миссия?Человек прошел немалый путь — от прямого сатаниз-ма, каковым просто дышит «нормальный» рок (о чемимеется масса авторитетных исследований) до поверх-ностной религиозности интеллигентско-богемного ти-па. Для индивидуального жизненного пути это действи-тельно немало. Здесь можно только благодарить Бога зато, что Он призрел еще одну заблудшую душу. Правда,я встречал и других покаявшихся рок-музыкантов. Ни-когда не забуду одного бывшего бас-гитариста доволь-но известной в прошлом группы (имени не называюпо этическим соображениям) и той бездонной глубиныстрашного духовного опыта , знания глубин сатанин-ских , которая чудилась мне в его покаянном взоре. До-велось пожить с ним на соседних нарах в Оптинскомскиту, в несколько затянувшемся паломничестве. Чело-век этот был бесноватым и не выносил близости евха-ристической Чаши и других святынь. Но подобной силыпокаяния я не встречал ни в ком. В свои светлые мину-ты, когда отпускала его эта напасть, он, грустно глядя,говорил, что бес мучит его заслуженно, поскольку онслишком много ему послужил, будучи рок-музыкантом.Думаю, всем уже понятно, что возвратиться к своемупрежнему занятию у него не было ни малейшего наме-рения. И не было в нем ни грана наглой самоуверенно-сти в «правоте своего дела» (не говоря уже о хамскомотношении к людям), столь свойственной нашим но-

38

вым «миссионерам», ибо сознавал он себя недостойнымстоль высокого дела, как миссия, проповедь Слова Бо-жия. Дальнейшая судьба этого человека мне неведома,но думаю, не мог Господь, по милосердию Своему, непринять и не спасти эту несчастную кающуюся душу.Такой вот рок...

Для вдумчивых людей давно уже ясно, что либе-рализм в основе своей лукав, как лукав тот, кем онвдохновляется. Так и здесь, в деле миссии. Ибо речьидет в действительности отнюдь не только о том, что-бы «воздействовать через близкое и понятное». На са-мом деле «миссионерский» подход часто использует-ся просто для прямой войны с Традицией, для сломаее, каковы бы ни были субъективные намерения са-мих «миссионеров». Приведу два примера, не называяимен, ибо не хочу вступать в конфронтацию с людьми,делающими, в целом, немало полезного7. В одном юж-норусском городе жил-был молодежный клуб с фольк-лорно-катехизаторским уклоном. Руководители и членыэтого клуба мирно изучали казацкие песни и пляски,занимались патриотическим воспитанием, ну и, в мерусвоих сил, проповедью святого Православия. Словом,реализовывали как раз ту абсолютно правильную схе-му православной миссии, о которой говорилось выше.Приехал к ним как-то один известный проповедник и,как говорится, «поработал с людьми». После этого мо-лодые люди решительно заявили своим старшим дру-зьям, что теперь они прозрели, поняли, что такое на-стоящая миссия, и срочно переориентируются с замше-лого фольклора, патриотизма и народных обычаев... начто бы вы думали? Ну, ясное дело, конечно же на рок!Спрашивается, как же в этом случае быть с «икономи-ей»? Бывают ситуации, когда наши новые миссионерыотнюдь не склонны снисходить к слабостям и просточеловеческим интересам тех, с кем они «работают».

39

Другой пример, еще похлеще. Приехал как-то тотже проповедник в некий провинциальный город. Ну,натурально, согнали местную церковную молодежь намосковскую знаменитость. Решив, по привычке, сразу«взять быка за рога» и понравиться народу, наш мисси-онер с ходу спросил: «Какая для молодежи наипервей-шая заповедь?» Попытки вполне воцерковленных мо-лодых людей следовать Евангелию и Десяти заповедямбыли им решительно пресечены. Оказалось, что глав-нейшая молодежная заповедь для православных хри-стиан — «Плодитесь и размножайтесь». «Но как же, ба-тюшка, сейчас вроде как пост?» — пролепетала барыш-ня с «камчатки». «А ради выполнения демографическойпрограммы Президента я вас от поста разрешаю и всеваши грехи заранее вам отпускаю!» — торжественноизрек миссионер, не будучи при этом священником.Пусть читатель самостоятельно оценит этот незауряд-ный «миссионерский» ход. Так надо здесь ставить ка-вычки или нет? Ау, полемисты!.. А ведь подобного родапримеров можно привести немало! Так что абсолютноправильно пишет наш главный миссионер протодиаконАндрей Кураев, когда на примере отца Александра Ме-ня выявляет любопытную особенность некоторых на-ших миссионеров: «Отец Александр — автор своих книги отец Александр — участник публичных дискуссийоказались довольно разными людьми. Его книги болеевыверенны, продуманны. Понятно, что на лекции, в жи-вом общении... можно ожидать и ошибок, и полемиче-ских увлеченностей... Но когда одна и та же мысль пе-реходит из ответа в ответ, из одной лекции в другую, —значит, эта мысль уже не просто случайность. Здесьприоткрылось что-то, о чем этот лектор в своих книгахне писал, но в уме вынашивал...»8

Обратимся теперь к главному вопросу — к тому, ка-кой всегда была и должна быть миссия без всяких кавы-чек в ее собственно православном понимании, с точки

40

зрения «способа». Вынужден огорчить наших «модер-низаторов на основе традиции»: «способа» в смысле ин-струмента, приема здесь не существует никакого! Един-ственный способ — это не погрузиться в скверну мiра,а, напротив, явить пример святости. Этот «способ» естьто, к чему призывает нас Христос, есть путь святых.Ибо именно ими, бесчисленным сонмом наших святых,своим подвигом и жертвой стяжавших благодать, си-лу Божию, а отнюдь не менеджерами и пиарщиками,созидается Церковь, именно их незримое присутствиерядом с нами, их открытость Божественной помощиделает ее несокрушимой. Вот почему подлинных мис-сионеров так мало.

Вряд ли кто-нибудь решится утверждать, что, к при-меру, преподобный Сергий не миссионерствовал. Времяпреподобного Сергия — тяжелая эпоха в истории Руси,когда мучительно преодолевалась разруха, причинен-ная усобицами и ордынским игом. Это было кризисноевремя, когда реально стоял вопрос о том, сможет лизаново отстроиться страна. Сама социальная организа-ция была во многом делом проблемным. Стоило, ска-жем, крестьянам где-то поселиться, пустить корни, об-завестись хозяйством, обрасти жирком, как легко моглинабежать какие-нибудь разбойничьи ватаги («свои» илитатарские) и все отобрать. Обществу было крайне труд-но начать процесс социальной кристаллизации, струк-туризации, оно во многом напоминало скорее социаль-ный газ, некое «перекати-поле», свободно носимое туда-сюда ветром истории. Преподобный Сергий не шел ник сильным мира сего, ни к разбойникам, ни к ордынцам,ни к этим крестьянам. Плоть от плоти свой, исконный,русский святой, он делал прямо противоположное —уходил от окружавшей его социальной скверны в своюлесную пустыню и являл зримый образ иного бытия ,иного в самых последних духовных основаниях, во всемпоследовательно чуждого этой скверне. Приходившие

41

к нему люди не могли не ощущать, что явленный имобраз жизни принципиально отличен от погрязшегов грехах и страстях мира, чувствовали в нем, в егоскромной обители начаток той духовной крепости , безкоторой не живет общество и гибнет народ. Здесь и на-чалось на Руси то, что получило впоследствии наиме-нование «исихастского возрождения», ставшего осно-вой и социального, культурного, цивилизационного воз-рождения всей страны. Люди начинали селиться рядомс монастырем; постепенно рядом с монашеской общи-ной образовывался посад, социальная периферия, тесносвязанная с обителью духовной и социальной связью.По мере того как в бывшей пустыне становилось слиш-ком шумно и многолюдно, от преподобного отделялисьего ученики, уходившие дальше, основывая новые оби-тели, новые острова иного . Они не шли в мiр, но уходи-ли от него, однако мiр сам приходил к ним с поклономи покаянием. Так происходила знаменитая колониза-ция Северо-Восточной Руси, положившая начало наше-му возрождению. Вот это и была подлинная Миссия,давшаяся не «пиаром», но великой жертвой, великимтрудом и подвигом. Было ли это каким-либо отрицани-ем внешнего, социального служения? Отнюдь! В пре-подобном Сергии нет еще ни грана того противопо-ставления внутреннего и внешнего, которое некоторыепозднейшие историографы приписывают «иосифлян-ской» эпохе. Преподобный — человек гармонии, чело-век синтеза. Но внешний активизм множества русскихлюдей, которые, даже не соприкасаясь лично, считалиего своим наставником, — это не то суетливое беганьепо поверхности «современной истории», которое стольсвойственно некоторым нашим нынешним «миссионе-рам» и которое в действительности лишь скрадываетнедостаток духовной жизни, но фундаментальное, уко-рененное в вере делание, поистине дела веры , о кото-рых говорит нам апостол, что без них сама вера мертва.

42

Именно такая проповедь, проповедь живым примероммучеников и святых , позволила в свое время древнейЦеркви завоевать большую часть известного тогда ми-ра, и примеры такой Миссии во множестве находим мыв древних патериках.

Люди, самоуверенно вещающие нам о миссии како чем-то, лишь слегка отличном от «грамотного ме-неджмента и пиара», зацикленные на мысли о том, что«христианство вполне совместимо с богатством и успе-хом», видимо, редко читают Евангелие. Между темХристос ведь не обещал христианам в этом мире ни-какого чисто земного «успеха», и это все знают!

Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак

будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Остере-

гайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в суди-

лища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас

к правителям и царям за Меня, для свидетельства пе-

ред ними и язычниками. Когда же будут предавать вас,

не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано

будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить,

но Дух Отца вашего будет говорить в вас. Предаст же

брат брата на смерть, и отец — сына; и восстанут де-

ти на родителей, и умертвят их; и будете ненавидимы

всеми за имя Мое; претерпевший же до конца спасется.

Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в дру-

гой. Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих

убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело

погубить в геенне. Итак всякого, кто исповедает Меня

пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим

Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, от-

рекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным. Не

думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир

пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить

человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку

со свекровью ее. И враги человеку — домашние его. Кто

не берет креста своего и [не] следует за Мною, тот

43

не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее;

а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф.10, 16–39).

Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде

вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир

любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас

от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово,

которое Я сказал вам: раб не больше господина своего.

Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово

соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но все то сдела-

ют вам за имя Мое, потому что не знают Пославшего

Меня. Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели

бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем.

Ненавидящий Меня ненавидит и Отца моего. Если бы

Я не сотворил между ними дел, каких никто другой не

делал, то не имели бы греха; а теперь и видели, и возне-

навидели и Меня и Отца Моего. Но да сбудется слово,

написанное в законе их: возненавидели Меня напрасно.Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам

от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он

будет свидетельствовать о Мне; а также и вы будете

свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною

(Ин. 15, 18–27).Согласитесь, что это несколько далековато от «гра-

мотного менеджмента и пиара»...

Примечания1 См.: Кураев Андрей, диакон. Вызов экуменизма. Изд. 2-е, испр.и доп. М.: Издательский Совет РПЦ, 2003. С. 181.2 С позиций прошедшего с тех пор времени нельзя не заметить,что все это просто меркнет по сравнению с теми методами, кото-рые применяют против нас сегодня. Если доведется, когда-нибудьрасскажем и об этом.3 Но «отец», теперь уже протодиакон, с тех пор много раз всехнас «обидел» своими многочисленными кощунствами и другогорода скандалами, на фоне которых приведенные в этой главе

44

примеры выглядят почти невинно! В этой книге мы, естественно,не сможем их не коснуться.4 См. об этом в его кн.: Трагедия России. СПб.: Моби Дик, 2009.5 Об этом хорошо пишет уже упомянутый нами автор — прото-

диакон Андрей Кураев в работе «Заблудившийся миссионер» (См.:Указ. соч. С. 180 и сл.).6 А теперь уже и «Паук» (Сергей Троицкий) — известный рок-музыкант с явно сатанинскими мотивами в «творчестве», в своемроде «культовая фигура» для рок-тусовки)! Если раньше «провод-никами» «новой миссии» служили, так сказать, бывшие, покаявши-еся сатанисты (к каковым относится г-н Кинчев), то теперь про-гресс: и «Паук» сгодится, поскольку, по словам апологетов «новоймиссии», он... собирается покаяться!7 «Еже писах — писах». Однако «автор» обоих пассажей с тех порнастолько «развился», причем отнюдь не в лучшую сторону (о чемречь у нас еще впереди), что придется инкогнито раскрывать.К тому же и в «конфронтацию» я давно вступил... Впрочем, недогадаться, о ком речь, здесь довольно затруднительно. Кураев, ктож еще...8 Кураев Андрей, протодиакон. Указ. соч. С. 183.

Как разрушают ЦерковьВсем православным хорошо известно, что «Церковь

Христова стоит до скончания века, и врата адовы еене одолеют». Но в то же время не следует забывать,что обетование это относится к Церкви мистической,Церкви как Телу Христову. Что же касается церков-ной институции, конечно, не существующей отдель-но от Церкви как духовной, благодатной общности, нов то же время и нетождественной с ней, то механиче-ски распространять на нее это обетование, безусловно,неверно. Не менее известно, что в Откровении святогоИоанна Богослова упоминается ряд древних Церквей,в адрес которых посылались от Бога грозные предупре-ждения и которых ныне нет и следа. Поэтому ошибочнополагать (позиция, распространенная среди некоторыхчленов Церкви), что «Церковь не нуждается в нашей

45

защите». Это смотря в каком смысле! В некоторых от-ношениях очень даже нуждается, как нуждаемся всемы во внешней, социальной активности, органическидополняющей духовную и сакраментальную сторонуцерковной жизни и естественным образом вытекаю-щей из нее.

Сейчас для все большего числа активных, мыслящихцерковных людей и даже просто искренне «уважающихПравославие» нецерковных патриотов становится оче-видным: основная опасность для Церкви ныне не в воз-можности внешних гонений на манер какого-нибудьВеспассиана или большевистских фанатиков-атеистов.Для борьбы с Церковью ныне используются гораздо бо-лее тонкие, коварные и изощренные технологии. ВрагиХристова дела более не стремятся атаковать Церковь,так сказать, в лоб, с помощью грубого силового давле-ния. На повестке дня для них — проникновение внутрьцерковной институции, мимикрия под Православие, це-лый набор изощреннейших подмен, подделок, разнооб-разнейших бесовских уловок. Для политологии и вооб-ще системного анализа (а отнюдь не только для теорииискусства) в этой связи давно уже стало привычнымговорить о постмодернистских технологиях, особенноактуальных в информационной сетевой войне. «Будетекак боги», — сказал дьявол, принявший вид змия, иску-шая первых людей в раю. Хорош бы он был, если бы,раскрыв свое истинное обличье, попытался искуситьлюдей перспективой стать такими же, как он сам...

Для современной России, с некоторым опозданиемповторяющей трагически-безысходный путь апостасий-ного Запада, наиболее актуальным в настоящий моментявляется комплекс проблем, связанных с «либераль-ным христианством», «как бы христианством» — завет-ной мечтой нашей либеральной образованщины. Поми-мо чисто богословской, идейно-содержательной сторо-ны, которую мы анализируем в других главах, в этой

46

проблеме имеется несколько аспектов. Во-первых, этоналичие международного проекта по либерализацииРПЦ, что обусловлено понятными причинами. РПЦ яв-ляется единственным традиционным институтом в со-временной России, которого не коснулась разрушитель-ная «перестройка», который сумел, при всех сложно-стях, восстановить свою традиционную структуру, вомногом нарушенную в советские годы, и даже в значи-тельной степени приумножить и укрепить ее. Поэтомуразрушение ее при помощи самых передовых совре-менных технологий является одной из насущных за-дач тех внешних международных сил, которые упорно,несмотря на более чем лояльную позицию российскойэлиты, по-прежнему ведут многоплановую войну про-тив России. В настоящее время в полной мере продол-жается активное действие таких структур, специальносозданных в свое время для работы с «религиознымфактором» на территории стран Восточной Европы, какKenston Colledge (прямое детище британской развед-ки), а также различных НПО, «правозащитных» фон-дов и т.п. организаций (Фонд защиты гласности, ФондАденауэра, Фонд Сороса со всеми его модификациямии др.). Все они прилагают системные целенаправленныеусилия к тому, чтобы в конечном итоге достичь главнойпоставленной перед ними цели — либерализации РПЦ,слома ее традиционалистского стержня, разрушитель-ной реформации русской православной традиции.

Далее, следует говорить об участии в процессе в ро-ли «менеджеров и модераторов» и целого ряда от-ветственных чиновников российских госструктур, по-строивших с вышеозначенными организациями тесныенеформальные отношения и потому прямо заинтересо-ванных в соответствующем результате. Не намереваясьдалее вдаваться в эту скользкую тему, скажем лишь,что в принципе мы до известной степени в состояниидать конкретный ответ на два «проклятых русских во-

47

проса» наших дней, на которые, в отличие от двух всемхорошо известных, обычно никто не отвечает: «Кто ку-ратор?» и «Откуда деньги?»

Внутрицерковные факторы подразделяются на объ-ективные и субъективные . Объективные факторы за-ключаются в том, что за последние 15–20 лет в Церковьпришло достаточно большое число людей маловоцер-ковленных, недостаточно укорененных в православнойТрадиции, встроенных в глобалистическую и постмо-дернистскую культуру «постсовременности». Эти людиплохо воспринимают многие традиционные особенно-сти церковной жизни и, не понимая всей опасностиреволюционного реформаторства в Церкви, искреннестремятся к реформам, которые, по их мнению, могуттолько «улучшить» Церковь, сделать ее более привле-кательной и «удобной» для них самих и для внеш-них. Такие новообращенные, ввиду отсутствия у нихкакой-либо «идейной» злонамеренности, вполне подда-ются воцерковлению, правильному церковному воспи-танию, и проблема заключается в основном лишь в ихчисленности, а также в различных нестроениях в цер-ковно-приходской работе.

Однако наибольшую опасность для Церкви, на нашвзгляд, представляют отнюдь не эти люди и даже недействие описанных выше внешних факторов, а неко-торые люди внутри Церкви, давно пребывающие в ней,в том числе и в духовном сане. Это отнюдь не зеленаянеоперившаяся молодежь, как полагают некоторые (мо-лодежь здесь вторична), а, напротив, люди средних лети старше, опытные, идейные, твердо убежденные в сво-ей исторической правоте — в намерении осуществитьв Церкви либеральные реформы. Они сплоченны и хо-рошо организованы. Они давно ждали своего часа и ре-шили, что именно теперь этот час пробил. В правиль-ности этой мысли убеждает беспрецедентная по сво-им масштабам, информационному охвату и назойли-

48

вости чисто медийная «раскрутка» некоторых знако-вых фигур в РПЦ, о существовании которых еще летпять-шесть тому назад вообще мало кто подозревал.Например, такие клирики, как Петр (Мещеринов), Ге-оргий Митрофанов, Евмений (Перистый) и др. Все ониприобрели свою скандальную славу лишь за последниенесколько лет, причем степень этой известности никакне соизмерима с их реальной ролью в жизни Церкви(неважно, положительной или отрицательной).

Активность неообновленцев носит «волнообразный»характер. На первый план выходит то один, то другой,но смысловое, содержательное напряжение, создавае-мое постоянными «дискуссиями» о «миссии», «обнов-лении», «молодежной политике», «соответствии духувремени», непрерывно созываемыми конференциями,«круглыми столами», проводимыми «диспутами», «пре-зентациями» и т.п., постоянно сохраняется.

Методы и приемы работы либералов

Много существенного для понимания методов и при-емов либерального движения в Церкви, механизмов ли-берального влияния дает лидер движения католиков-традиционалистов архиепископ Марсель Лефевр в кни-ге «Они предали Его».

Автор выделяет две главные черты, характерные дляцерковных либералов: а) они отнюдь не стремятся уйтив раскол, а, напротив, пытаются в конечном счете за-хватить власть в самой церкви и б) они, как правило,не излагают своих воззрений где-то в одном месте си-стематически (что сразу вызвало бы жесткое противо-действие со стороны консервативного церковного боль-шинства), а распыляют их во множестве на первыйвзгляд вполне благонамеренных текстов. Характернымпримером, относящимся к нашей Церкви, являются со-чинения одного из руководителей «Центра духовно-

49

го развития молодежи» игумена Петра (Мещеринова)(ныне временно ушедшего в тень), на 90% представ-ляющие собой вполне невинные трюизмы, в которыхавтор опирается на таких классических авторов духов-ной литературы, как святитель Феофан Затворник иливладыка Антоний (Блюм). Между тем в своих многочис-ленных статьях и выступлениях на интернет-форумах,в так называемом «Живом журнале» игумен Петр пред-стает принципиально другим. Чего стоит одно его пря-мое высказывание, сделанное по поводу своих идейныхоппонентов: «Вообще-то я тоже в некотором смысле

экстремист. Я понимаю, что раскол — это ужасно. Но

иногда мне (я высказываю сугубо личное мнение) дума-

ется, что неплохо, чтобы было что-нибудь типа рас-

кольчика. Пусть в него уйдут все зилоты, ревнители,

ИНН-исты, геронтофилы, национал-патриоты и про-

чая публика. Пусть в своей церкви делают что хотят».

Следующим приемом, весьма характерным для дей-ствий церковных либералов, является особый упор назахват среднего звена церковного управления. Быстропоменять состав епископата не по силам либерально-му лобби. Поэтому они проводят нужные им решенияde facto, через союзных им сотрудников синодальныхотделов, которые порой обладают реальными возмож-ностями, вполне сопоставимыми с возможностями ру-ководителей этих учреждений.

Представляя в Церкви подавляющее меньшинство,либералы особое внимание уделяют информационнымтехнологиям, в особенности новейшим. Следует отме-тить использование ими сетевых сообществ и сетевыхметодов, не подпадающих под закон о СМИ. В «Живомжурнале» и других соцсетях присутствует большое ко-личество виртуальных персонажей, никому не знако-мых в реальной жизни. Эти персонажи часто излага-ют идеологию неообновленцев в гипертрофированно-радикальном виде, а подлинные авторы, посмеиваясь,

50

остаются в тени и абсолютно безнаказанными. Харак-терными приемами публичной полемики и информа-ционной работы, применяемыми либералами в вирту-альном пространстве, являются: фактический отказ отдискуссии по существу, «замыливание» сути, исполь-зование клише, словесных ярлыков, метод «гевалта»(информационного наката), гипертрофированной лжи,повторяемой многократно, и т.д. В то же время во всемэтом они постоянно обвиняют своих оппонентов. По-следнее — весьма широко распространенная техноло-гия: вор кричит «Держи вора».

Сетевые псевдонимы постоянно меняются, фигуран-ты перемещаются с форума на форум, блоги (сете-вые «дневники»), а также отдельные записи в них, разпоявившись и просуществовав какое-то время, сыгравсвою провокационную роль, также могут исчезнутьи возродиться вскоре под другим названием и псевдо-нимом. Нередко использование имен реальных людей(давших согласие на это) в качестве псевдонимной под-писи под текстом, написанным другим человеком илигруппой лиц. И т.д. и т.п.

Надо сказать, что эта ситуация в настоящий моментуже вызывает серьезную тревогу и у высшего свя-щенноначалия. Так, руководитель пресс-службы РПЦсвященник Владимир Вигилянский (ныне уже оста-вивший эту должность), уполномоченный озвучиватьофициальную позицию Церкви, характеризуя особен-ности дискуссий в так называемой блогосфере, недав-но заявил, что «стеб, ироничное осмысление церков-

ной жизни, а на самом деле — злоба, особенно разли-

ты» в ней. По словам отца Владимира, сегодня в тойили иной форме дискуссии в блогах ведут около пя-тисот представителей духовенства Русской Православ-ной Церкви, и тон многих из этих дискуссий явля-ется «удобрением, которое порождает церковные кон-

фликты». Он также указал на «кризис иерархично-

51

сти и послушания в Церкви, который сегодня суще-ствует на всех уровнях», и характер интернет-дискус-сий, по словам священника, тому подтверждение (см.:http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=24357).

Главный «идеологический» прием, при помощикоторого церковные модернисты находят шаблонноеоправдание своей разрушительной деятельности, — этовполне привычная, если обратиться к истории Церкви,апелляция к «миссии», объяснение всех богословскихи богослужебных новшеств, которые непременно со-провождаются и «модернизмом» в самих методах ра-боты, «миссионерскими задачами» Церкви. Эта «мис-сия» (подаваемая непременно в модернистском ключе),имеющая весьма мало общего с подлинной церковноймиссией, становится для либералов своего рода услов-ным опознавательным знаком, сигналом единомышлен-никам: «Я свой». При этом, в отличие от обычной,традиционной миссии, эта «миссионерская» активностьцерковных либералов направлена внутрь самой Церк-ви, на разрушение ее традиционного строя. Об этомв нашей книге читатель найдет еще немало материалов.

Вполне понятно, что в действительности церковныймодернизм, агрессивное реформаторство носят не мис-сионерский, а антимиссионерский характер. Об этомвполне убедительно свидетельствует недавняя история.Второй Ватиканский собор, поведший Католическуюцерковь по реформаторскому пути именно под пред-логом миссии, в действительности, как хорошо извест-но, породил настоящий кризис католицизма. Его «ре-формы» привели к результату, прямо противоположно-му тому, который декларировался в качестве цели, —к оскудению церковной жизни, оттоку людей из хра-мов. Не менее печальная участь постигла и наших, рос-сийских обновленцев 20–30-х годов XX века, чьи храмыдаже в годы жестоких гонений пользовались гораздоменьшей популярностью, нежели «тихоновские».

52

Суть идеологии церковного либерализма

Сюда, несомненно, относятся: пересмотр «перифе-рийных» элементов Предания; сокращение и русифи-кация богослужения; либерализация пастырской и ду-ховнической практики (сокращение и ослабление по-стов; сокращение и ослабление молитвенного прави-ла, особенно перед Причастием, что является путемк профанации таинств, прежде всего центрального та-инства, Евхаристии); экуменизм как принципиальнаятерпимость и признание «равночестности» иных кон-фессий; навязывание взгляда о несовместимости жизнив Церкви и патриотизма, русофобия и т.д.

Здесь либералы вступают в прямое противоречиес официальной позицией церковной власти, выражен-ной в словах покойного Святейшего Патриарха Мос-ковского и всея Руси Алексия II: «Никакой “подготовкилитургической реформы в Церкви” нет и быть не мо-жет! Те, кто порой высказывают частные мнения о том,что нужно перевести богослужение на русский язык,о чем в свое время говорили обновленцы, или предла-гают сократить богослужение, забывают, что Церковь,ее уставы и правила вырабатывались тысячелетиями,и они должны свято соблюдаться. Никакого пересмот-ра текста Великого канона преподобного Андрея Крит-ского не будет. Церковь наша в трудные времена го-нений и испытаний выстояла, сохраняя незыблемойсвою традицию. Эту традицию должны свято беречь имы. Я призываю всех вас соблюдать наши православ-ные традиции и не смущаться частными высказыва-ниями людей, пытающихся возвратить нас во временаобновленчества»1.

Кстати, именно это высказывание ПредстоятеляЦеркви таинственным образом исчезло из публикации«Церковного вестника»2 (главный редактор — С.Чап-

53

нин), хотя весь остальной текст выступления Патри-арха был опубликован полностью.

Технология захвата власти в Церкви: вытеснитьв раскол умеренно-консервативное большинство

Как убедительно показал архиепископ М.Лефевр напримере эпопеи Второго Ватиканского собора, католи-ческие модернисты, будучи в подавляющем меньшин-стве, сумели, применяя вышеописанные технологии, за-хватить церковный «мейнстрим» и, манипулируя епи-скопами, провести на соборе нужные им решения, фак-тически подведя мину замедленного действия под Рим-ско-католическую церковь. Впрочем, там этот процессоблегчался давним духовным и догматическим повре-ждением западного христианства. В данном случае длянас важно, что в результате этой по-своему очень лов-кой и умной деятельности католических модернистовв раскол оказались вытесненными отнюдь не они, а, на-против, те, кто, в общем, выражал вполне традициона-листскую позицию пассивного умеренно-консерватив-ного большинства Римско-католической церкви, то естькатолики-традиционалисты, сплотившиеся вокруг само-го Лефевра. Последние представляли наиболее пассио-нарный элемент среди консерваторов, в то время какостальные смирились с поражением.

Современные неообновленцы в РПЦ прекрасно по-нимают, что церковная Традиция, носителями коей яв-ляется большинство епископов, священников и мирян,есть главное препятствие на их пути к власти в Церкви.Поэтому их тактика заключается в том, чтобы марги-нализировать православный консерватизм и как быприцепить к этому маргиналитету умеренно-консерва-тивное большинство Церкви. Достигается это за счетискусственной «раскрутки» некоторых заведомо марги-нальных тем, информационных ресурсов, общественно-

54

религиозных организаций, персоналий и т.д. Приведемдва характерных примера.

А) Интернет-сайт «Москва— третий Рим». Данныйсетевой ресурс появился не очень давно, но быстростал одним из самых читаемых в православном сег-менте, что наводит на мысль об искусственной «рас-крутке» при помощи технических средств Интернета.Авторы выступают с агрессивно-фундаменталистскихпозиций, подчеркнуто не боясь острых тем. При этомони в крайне грубой форме нападают на высшее свя-щенноначалие, в особенности на самого Патриарха Ки-рилла и его ближайшее окружение. Постоянное име-нование Патриарха по фамилии— «Гундяев» являетсяфирменным стилем ресурса, как это было в свое вре-мя свойственно газете К.Душенова «Русь Православ-ная». Есть и другие особенности, рождающие анало-гии с газетой К.Душенова, ныне являющего собой во-площение системности. Целый ряд информированныхнаблюдателей убеждены, что реальным руководителемресурса, определяющим редакционную политику, яв-ляется православный публицист воинствующе-фунда-менталистской направленности Алексей Добычин, хотяэто нельзя считать стопроцентно доказанным, а он самэто упорно отрицает. Есть и еще одно сходство с ре-сурсом Душенова: хозяином домена в обоих случаяхявляется гражданин США г-н Будзилович, принадле-жащий к числу «зарубежников», не признавших вос-соединение РПЦЗ и РПЦ. В целом ряде случаев яко-бы наивно-откровенные публикации сайта носят прямопровокационный и деструктивный характер. Так было,например, в ситуации с информационной кампаниейпротив Боголюбского монастыря, когда ресурс публи-ковал вполне конструктивные и правдивые материалыв защиту обители рядом с откровенно экстремистскимивысказываниями, грубыми нападками на священнона-чалие, имплицитно содержащими призыв к расколу, да

55

при этом еще и выдавал себя за сайт самого монастыря!После того как официальная пресс-служба обители от-межевалась от публикаций МЗР, на сайте был утраченвсякий интерес к теме Боголюбова.

Б) «Пензенские сидельцы». Пензенские квазиправо-славные сектанты, решившие спасаться от антихриста,зарывшись под землю, — один из любимейших сюже-тов либеральных СМИ, еще недавно демонстрировав-ших с его помощью дремучую «дикость» православныхфундаменталистов. Между тем, по заявлению архи-епископа Пензенского и Кузнецкого Филарета, вполневозможно, что «ситуация с так называемыми затвор-

никами в Пензенской области могла быть спланиро-

ванной акцией». Как сообщает Интерфакс (11 апреля2008 года, 10.00), отвечая на вопрос, кто мог сплани-ровать такую акцию, владыка Филарет предположил,что «это могли быть какие-то зарубежные организации.

Ведь они сейчас принимают вид общественных орга-

низаций, некоммерческих организаций, филантропиче-

ских обществ, они могут руководить этим...». По мне-нию владыки Филарета, хорошо изучившего ситуациюна месте, сам психически неадекватный руководительсекты Кузнецов вряд ли мог написать книги, которыеподвигли сектантов к совершению их акции. Архиепи-скоп вполне справедливо заявляет, что «идет подрыврелигиозной православной жизни изнутри» . (Что сто-процентно совпадает и с нашими, абсолютно независи-мыми выводами.) На фоне этих заявлений пензенскогоархиерея небезынтересно, что, «как сообщил агентству

источник в правоохранительных органах, в настоящее

время проверяется информация о том, что до уходагруппы затворников в пещеру на счет родственницыПетра Кузнецова, проживающей в Бековском районе,якобы поступило несколько десятков тысяч долларовиз одного иностранного государства». (Что, в общем,соответствует масштабам затрат, необходимых для обо-

56

рудования «пещеры» для более-менее продолжительнойжизни в ней нескольких десятков человек.) По мнениютого же источника, «истинные руководители и спон-соры (!) пензенских затворников могут находиться запределами России» . На наш взгляд, достаточно очевид-но, что пензенская эпопея спланирована и профинан-сирована внешними для Церкви силами, более чем да-лекими от вполне маргинального мировоззрения самихсектантов.

Между тем акция сектантов вызвала достаточносимптоматичную реакцию ряда либеральных квазицер-ковных деятелей с одиозной репутацией. Так, по заявле-нию «миссионера всея Руси» протодиакона Андрея Ку-раева, мировоззрение «пензенских сидельцев» не сек-тантское, а характерное для широких кругов самойЦеркви. А поскольку формируется данное мировоззре-ние в основном под воздействием служащих священ-ников, то вывод отца диакона: «Надо перестраиватьобучение в семинариях» (понятно, в какую сторону)3.Думается, вполне очевидно, что такая «перестройка»,как она мыслится церковными либералами, будет озна-чать настоящую войну отнюдь не с маргиналитетом(это только предлог), а с остатками традиционного пра-вославного церковного сознания.

Вся вышеозначенная деятельность как «искренних»либералов, так и прямых провокаторов, по замыслуподлинных руководителей проекта, пребывающих, какпонятно, вне пределов любимого Отечества, являетсяв действительности лишь подготовкой благоприятнойпочвы для «пересадки» в Россию, в том числе и подцерковную «оболочку» разрушительных неохаризмати-ческих квазирелигиозных практик с их специфически-ми технологиями гипноза, зомбирования, НЛП (нейро-лингвистического программирования) и других «пере-довых» и «современных» способов контроля за созна-нием (что, как хорошо понятно всем вменяемым лю-

57

дям, уже просто не имеет ни с каким христианствомничего общего). Данный процесс сопровождается вбра-сыванием гигантских денежных сумм, перед чем, к со-жалению, не могут устоять некоторые ответственные,облеченные властью лица. Самый яркий пример по-добного рода — одиозная деятельность небезызвестногоигумена Евмения, который под прикрытием «миссио-нерской работы» в рамках так называемых «Альфа-курсов», программы «Путь» и их всевозможных мо-дификаций внедряет в РПЦ вышеозначенные техноло-гии с поистине неостановимой и просто бешеной ак-тивностью. В «послужном списке» игумена Евменияне только внедрение духовных практик и психологи-ческих «тренингов», абсолютно чуждых православнойтрадиции, но и уже прямо уголовные преступления.По крайней мере, так считают свидетели, в частностимать покончившего с собой семинариста Сергея Зуева,которая прямо вменяет набирающему обороты «мисси-онеру» доведение ее сына до самоубийства!4

Примечания1 Следует отметить, что и нынешний Предстоятель нашей Церк-ви — Святейший Патриарх Кирилл следует такому же подходув отношении возможности церковных (прежде всего богослужеб-ных) реформ, во всяком случае в своих декларациях. «Я выступаю

категорически против любых реформ [в Церкви], — заявлял буду-щий Патриарх в предсоборный период. — Более того, думаю, что

ни один из 145 архиереев, которые могут быть кандидатами на

патриарший престол, не имеют никакого реформаторского зуда»

(см.: http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=28109). Вот быи дальше так...2 См.: Церковный вестник. №1–2 (374–375). Январь 2008.3 На тему «перестройки» конфессионального образования в на-шей Церкви см. письмо бывшего семинариста иеродиакона Влади-мира (Морева) в Приложении.4 Подробнее об этом см. в публикации на сайте «Русская линия»:http://www.rusk.ru/st.php?idar=105271

58

КачелиПолиттехнологии и Церковьв «деле Диомида»

Кто это сделал, лорды?Шекспир, Макбет

Быть участником и рабом такой

действительности я не собираюсь. До-статочно того, что я умею ее описывать.

Стендаль

«Не делай паузу, а уж если пришлось, так держисколько сможешь», — говаривал незабвенной ДжулииЛамберт режиссер, ее учитель. Эта профессиональнаяи житейская мудрость, очень уместная в самых раз-ных сферах деятельности, оказалась как нельзя болеекстати в ситуации, сложившейся в церковной и око-лоцерковной среде в связи с пресловутым «факторомДиомида», до сих пор побуждающим некоторых весьмазаинтересованных комментаторов (как, например, Гле-ба Павловича Якунина) предрекать «скорый крах РПЦ».Ибо в «деле Диомида» все просто дышит провокаци-ей, как был пропитан ею самый воздух вокруг «Бе-лого дома» на Красной Пресне в октябре 1993-го. Но,если не поддаваться нездоровому возбуждению (передэтим соблазном, увы, не устояли слишком многие —профессиональные провокаторы не в счет) и спокойноспросить себя: увидели ли мы в этом «деле» что-нибудьпринципиально новое? — ответить придется уверенно-отрицательно. Нет, увы, это как раз тот случай, кото-рый в очередной раз подтверждает мудрость слов Пи-сания: Нет ничего нового под солнцем (Еккл. 1, 9).

Сейчас уже общим местом у многих комментаторовстала констатация того вполне очевидного факта, что,какими бы мотивами ни руководствовался сам (теперь

59

уже бывший) епископ Диомид, в целом его действияникак нельзя признать просто частной инициативой;такое выражение, как «проект “Диомид”» (точнее бы-ло бы сказать «операция»), стало уже настолько рас-хожим, что мы, вполне разделяя этот достаточно оче-видный подход, решили не выносить данную форму-лировку в заголовок. Итак, то, что все действия само-го Диомида, его сторонников, противников, апологетови обличителей, независимо от их личных мотивов, впи-саны в какую-то глобальную провокационную спецопе-рацию, достаточно очевидно. На «проклятый русскийвопрос» современности, «Кто куратор» , однако, с абсо-лютной точностью пока никто не ответил.

Вместе с тем многое уже вполне очевидно. И глав-ное, что можно с уверенностью констатировать, дажеи не обладая всей полнотой фактуры, — это, разуме-ется, вывод, своего рода итог, который всегда очевиденв подобных случаях: Кому выгодно? Выгодно ли было,например, Святейшему Патриарху Алексию и другимчленам Синода то, что произошло в связи со всей дея-тельностью Диомида, а также его искренних и не оченьапологетов и неистовых противников? Абсолютно ясно,что нет! Ибо главное, в чем заинтересованы предста-вители высшего священноначалия, — это стабильность,покой во всей церковной жизни, отсутствие видимыхконфликтов — «тихое и безмолвное житие», о котороммолится Церковь. Никакому предстоятелю не могутбыть выгодны расколы во вверенной ему юрисдикции.

Выгодно ли то, что произошло, высшему политиче-скому руководству страны, возглавителям светской вла-сти, тем «начальникам», которым, по слову апостола,вручен «меч» государственной власти, чтобы охранятьобщественный порядок? Ответ, на наш взгляд, не менееочевиден, и он ничем не отличается от приведенноговыше. РПЦ для светской власти России — один из фак-торов социально-политической стабильности; кто еще

60

успокоит народ, доведенный до отчаяния и сброшен-ный в нищету либеральными «реформами», напомнивему, что «Бог терпел и нам велел», что «всякая властьот Бога» и что главное сокровище, которое призваны«собирать» в этой жизни христиане, — «на Небесах»,а отнюдь не в накоплении чисто земных благ (и чтопоэтому не стоит слишком завидовать богатству «оли-гархов», а следует, скорее, молиться за этих заблудших,об их незавидной загробной участи, памятуя евангель-скую притчу о богаче и Лазаре)?

Выгодны ли деструктивные действия Диомида, егосторонников и противников, весь этот пресловутый«диомидовский раскол» умеренному консервативно-му большинству Церкви, православным консерваторам(архиереям, священникам и мирянам), этим вернымхранителям церковных традиций? Ну, здесь уж от-вет наиболее очевиден. Ибо главный вред, нанесенныйи наносимый «диомидовщиной» (см. об этом в главе«Призрак Второго Ватикана»), заключается в маргина-лизации поднимаемых тем; никаким церковным кон-серваторам, никаким защитникам Традиции не можетбыть выгодно, чтобы такие темы, как хранение и защи-та церковного Предания, монархия, борьба с негатив-ными последствиями глобализации, отстаивание соци-альных прав простых людей и т.д. в чьем бы то ни былосознании, особенно в сознании высшего священнона-чалия, связывались с богословскими «ляпами», раско-лом, непослушанием, нарушением канонов и вообщесо смутой. А ведь именно в этом — «сухой остаток» отвсей диомидовской эпопеи!

Итак, кому же все-таки выгодно? Прежде всего, ко-нечно, немногочисленным (по отношению к общемучислу членов Церкви) представителям «либеральногохристианства», презирающим и ненавидящим церков-ную Традицию, основанную на Предании, неистовыми фанатичным «реформаторам», упорно стремящимся

61

проникнуть на ключевые посты в административнойиерархии Церкви, в «среднее звено» синодальных от-делов, в церковные и околоцерковные СМИ. Нетерпе-ние этих людей, явно вписанных в некий глобальныйпроект, готовых в любой момент начать делить междусобой властные полномочия в «обновленной Церкви»,где «рулить будут только наши» (не путать с движе-нием «Наши», имеющим лишь довольно косвенное от-ношение ко всему «проекту»), столь велико, что онипорой «наивно» проговариваются. Так, один из идеоло-гов этого движения игумен Петр (Мещеринов) недав-но прямо заявил: «Диомидовщина — мировоззрениене кучки маргиналов, а большей части наших право-славных» (особый упор при этом сделав на монархиз-ме, монархическом мировоззрении, якобы относящемсяк фольклорно-народной вере, а не основанном на Пре-дании (см.: http://www.russia.ru/geroi/peresedov/?507).Значит, вывод — сменить народ? Кто же тогда явля-ется выразителем церковной полноты? Ведь без того,что в богословии называется рецепцией (то есть одоб-рительного восприятия того или иного решения цер-ковной власти всей церковной полнотой), оно, в строгоправославной логике, и не может считаться истинным!Наверно, церковная полнота для неообновленцев — этосам Мещеринов с кучкой своих диссидентствующихединомышленников... Плохому танцору известно чтомешает, а реформаторам — всегда народ... Собственноговоря, именно этот процесс, связанный с попыткамисменить не отдельных маргиналов, а весь народ Бо-жий, программой, теперь уже напрямую, открыто озву-ченной игуменом Петром, мы фактически и предсказа-ли ранее. Не от этой ли невольной прозорливости — теушаты грязи, которые вылили на нас «благоухающиеполиттехнологи»? Итак, церковным и околоцерковнымлибералам «диомидовский раскол» безусловно выгоден.Поскольку маргинализирует церковно-консервативное

62

большинство и создает предпосылки для захвата Церк-ви либералами, который теперь из ползучего грозитпревратиться в прямой, планомерный и открытый.

Кому это выгодно еще? Очевидно — самим «кура-торам», «операторам» «проекта “Диомид”», посколькууспех его означает для них и заслуженные награды,и продвижение по службе, да и вообще профессиональ-ный успех — это всегда приятно. Ясно, что помимо нихвся эта история выгодна тем церковным и государствен-ным чиновникам с разным уровнем властных полномо-чий (которых, в общем, довольно мало), которые давно«в прикупе» и, погрязнув в «кэше» и в не очень про-зрачных финансовых потоках, практически не имеют(да и, в общем, не хотят иметь) собственной субъектнойигры.

И наконец, последняя сила, которая, на первыйвзгляд, выигрывает от произошедшего, — это реальные(очень немногочисленные) раскольники, в частностите, которые связаны с радикальными кругами РПЦЗ,противниками политики приснопамятного митрополитаЛавра, давно стремящиеся встать на место канониче-ской Церкви.

Каков же механизм всего процесса? На политологи-ческом жаргоне то, что произошло и происходит в связис «делом Диомида» (имеем в виду отнюдь не толькоего собственные действия, степень самостоятельностикоторых до конца неясна, но понятно, что она отнюдьне стопроцентна), обозначается общепонятным русскимсловом «КАЧЕЛИ». Стоит напомнить общую канву со-бытий, к настоящему моменту уже подзабытых, несмот-ря на то что само «дело Диомида» у всех на слуху.

Сначала Диомид выпускает свое первое «Обраще-ние», которое вскоре оказывается вовсе и не обращени-ем, а предисловием к книге, из которого сделали «об-ращение» Душенов и К˚. Реакция церковных властейдовольно вялая, никакими прещениями и не пахнет. Да

63

для них нет и повода. Формальное каноническое нару-шение, допущенное Диомидом, — обращение ко всейпастве РПЦ через голову Патриарха, Синода и Архи-ерейского собора, а не только лишь к своей епархии,на серьезные прещения явно не тянет. Типичное от-ношение со стороны церковного большинства — бла-гожелательно-ироническое. Да, признают многие, че-ловек искренний (хотя и не очень умен); в «Обраще-нии» подняты реальные проблемы, но, наряду с этим,богословский уровень довольно низкий, немало всяко-го рода нелепостей и вполне маргинальной «шизы»,в которой реальные проблемы Церкви и внешнего ми-ра подаются в карикатурно-гипертрофированном, иска-женном виде. (Однако «благоухающие» уже тогда на-чинают все больше напоминать борзую свору, почуяв-шую вожделенный момент травли.) Выходит взвешен-ный богословский ответ на «Обращение» талантливогомолодого богослова Юрия Максимова (ныне — диаконГеоргий), в котором представлен его аргументирован-ный и сбалансированный разбор. Почти одновременновыходит письмо авторов и читателей интернет-сайта«Русская линия», призывающее Диомида к конструк-тивному диалогу. Синодалы заняты своим привычнымделом — «замыливанием». Митрополит Кирилл в сво-ем публичном комментарии «отделяет мух от котлет»,высказываясь в том плане, что «владыка никакого обра-щения не писал, это предисловие к книге, жаль, что еготак используют, а вообще, не надо нагнетать». В общем,острого конфликта пока нет, и дискуссия, порожденнаяпервым «Обращением», не выходит за рамки приличий.Итак, первый размах «качелей», сделанный Диомидом(или кем-то от его имени), не приводит в движениевесь механизм деструкции: «шаг» пока еще слишкомслабый.

Вскоре после этого для увещевания Диомида посы-лаются епископ Феогност из Троице-Сергиевой Лав-

64

ры, архимандрит Наум и еще несколько клириков. Вовремя беседы на все вопросы и увещевания прислан-ных к нему собратьев владыка «просто молчит», невысказывает ни согласия, ни каких-либо аргументов,что убеждает тех, что в своих поступках и распростра-няемых от его имени публичных заявлениях он явнонесамостоятелен.

Если бы дело ограничилось этим, то ни о каком «де-ле Диомида» не пришлось бы говорить. Однако черезнекоторое время от имени мятежного епископа выхо-дит еще одно, новое «Обращение», в котором Рубиконуже явно перейден. Здесь уже Диомид не просто ставитпроблемы (с какой степенью адекватности — отдель-ный вопрос), но прямо требует покаяния от Патриархаи членов Синода в приписываемых им многочисленных«ересях», вменяя им, в частности, молебен в Париже, вовремя поклонения Терновому Венцу Спасителя, считаяэтот молебен «экуменическим», и ряд прочих «прегре-шений». Ясно, что такое поведение уже прямо некано-нично и нецерковно: Диомид не ставит вопросы, пред-лагая их для соборного обсуждения, но предъявляетультиматум, полагая самого себя как бы высшим выра-зителем богооткровенной Истины. Фактически это пер-вый шаг к расколу. Такая принципиальная и поведен-ческая логика несвойственна епископам РПЦ и вообщеникаким православным епископам, даже и не очень ум-ным по жизни. Это логика обычно довольно многослов-ных, начетнических и демонстративно «бескомпромисс-ных» сочинений М.В. Назарова, для которого РПЦ (каки воссоединившаяся с ней большая часть РПЦЗ) естьцерковь безблагодатная, апостасийная, и единственныйпуть спасения — это создание «церкви последних вре-мен» из «верных» осколков РПЦ, РПЦЗ и катакомбни-ков. Что побудило бунтаря с панагией к столь радикаль-ному ответу на увещевания собратьев, без какой-либопопытки вступить в диалог, — Бог весть! Можно же

65

отстаивать свои убеждения, свою принципиальную по-зицию и без явных канонических преступлений, слов-но бы специально напрашиваясь на прещения! В этойситуации нам довольно затруднительно поставить себяна место Диомида, чтобы понять его внутреннюю ло-гику, однако вполне очевидно, что после явной неудачимиссии епископа Феогноста церковным властям следо-вало срочно отозвать Диомида с Чукотки, оторвав егоот его окружения, и благословить какое-нибудь другоепослушание, желательно поближе к центру, держа подпостоянным контролем самих синодалов. Этого, однако,сделано не было, причина чего нам также неведома.

Однако, при всей «бескомпромиссности», несмотряна, кажется, уже окончательно сделанный выбор, помере приближения Архиерейского собора июня 2008года (под который все явно и делалось), Диомид вродебы начинает понимать, что перегнул. (Вообще, впечат-ление складывается такое, что когда мятежный епископдействует сам, то его действия гораздо более адекватныи вменяемы, чем когда он испытывает давление, прямоелибо косвенное, некоего окружения.) И вот, незадолгодо Собора, когда ряд клириков его епархии, следуя фак-тической логике второго «Обращения», вдруг переста-ют поминать Патриарха Алексия за литургией, делаяпервый практический шаг к расколу, Диомид пресе-кает это самым решительным образом: он запрещаетв служении мятежных клириков, а некоторых и прямоизгоняет из своей епархии. Тем самым он как бы демон-стрирует принципиальность своей церковной позиции:«Истину отстаивать буду, но в раскол не уйду, евхари-стическое общение с Патриархом не прерву». (На чтоего, собственно, и благословляет его духовник, извест-ный православный старец Рафаил (Берестов)). Подчерк-нем, что в данном случае не столь важно, насколькоадекватно и богословски выдержано его представлениеоб истине; важно, что на этом этапе он принципиально

66

(и правильно!) отделяет вопросы идейные, содержа-тельные от дисциплинарных! В этот момент Диомидявно не хочет, чтобы его «стояние за истину» у кого-нибудь (и прежде всего у самого Патриарха и отцовсобора) ассоциировалось с расколом и превышениемим своих епископских полномочий, то есть с явнымиканоническими нарушениями и преступлениями. Еслибы Диомид до конца выдержал эту линию и, явившисьна собор, принес бы покаяние за свои прегрешениядисциплинарного характера, заявив при этом, что неотказывается от выдвигаемых им идей и считает важ-ными поднимаемые им темы, то, во-первых, никакогоповода для извержения из сана тогда бы не было. А во-вторых, идейно-содержательная сторона диомидовско-го «творчества» оказалась бы в сознании всех реши-тельно отделенной от его канонических нарушенийцерковной дисциплины, а это, в свою очередь, озна-чало бы, что подлинная цель «операторов» «качелей»не достигнута!

Этого, увы, не произошло. Диомид сделал прямопротивоположное: он отказался приехать на Собор подявно надуманным предлогом болезни (да при этом ещевместо настоящего бюллетеня представив некую справ-ку из больницы г. Анадыря), а буквально накануне далсвое знаменитое интервью, в котором продолжил на-падки на Патриарха, присовокупив заявление, что всегонения на него (которых на тот момент явным об-разом еще не было, если не принимать во вниманиеграфоманско-публицистическое творчество «благоуха-ющих политтехнологов», вообще не представляющихофициальную Церковь) — проявление личной мести состороны митрополита Кирилла. Таким образом, размах«качелей» со стороны Диомида (или, что скорее все-го, манипулирующих им сил) стал максимальным, чтоавтоматически вело к тому, что ответный «шаг» стано-вился неизбежным.

67

Здесь необходимо сделать одно небольшое поясне-ние. Когда целый ряд комментаторов вполне справед-ливо заявляют, что сторонники и противники Диоми-да, яростно сражающиеся друг с другом в виртуальномпространстве, — две руки одного субъекта, эту мысльнельзя примитивизировать расхожими представления-ми о какой-то «агентуре». То есть последняя, в томили ином виде, конечно, всегда присутствует, но глав-ную роль играет отнюдь не она! Технология «качелей»предусматривает, что «раскачиваемые» субъекты, «ак-торы» политической игры, которые становятся объекта-ми политтехнологической манипуляции, ставятся в та-кое положение, когда, принимая по видимости свобод-ные решения, в условиях формальной внешней свобо-ды, они действуют по заранее прочерченным «лека-лам»; их поступки можно спрогнозировать и вписатьв заранее подготовленный план. Такая технология, сее разнообразными модификациями, давно находитсяв арсенале спецслужб и называется «управление потенденциям». Вот, например, митрополит (нынешнийПатриарх) Кирилл. Как, спрашивается, он должен ре-агировать и может ли не реагировать вовсе, если пронего публично говорят, что он-то и есть главный злодей,изверг рода человеческого, а его любимый отдел следу-ет попросту разогнать? То есть абстрактно-теоретиче-ски он может, конечно, не реагировать или реагироватьс ангельской кротостию, но тогда... Нет, это решитель-но невозможно! Или, скажем, Святейший ПатриархАлексий (ныне, к несчастью, уже покойный). Можетли он оставить без внимания заявление действующегоепископа вверенной его предстоятельскому попечениюцерковной юрисдикции, из коего следует, что он, Свя-тейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий, —еретик, христопродавец и вероотступник, вождь всехеретиков и апостасийников? В обоих случаях мы на-меренно несколько утрируем формулировки, но ведь

68

СУТЬ диомидовских заявлений, сделанных, подчеркнем(им ли — отдельный вопрос), непосредственно передСобором, заключается именно в этом! Вполне понят-но, что оставить без внимания таковые слова своего«заклятого оппонента» эти люди никак не могли. Онии среагировали. Как могли, то есть — с максимальнойжесткостью.

Однако вначале еще немного о технологиях. Еслицелью является церковный раскол, причем по схеме«Оголтелые, невежественные и неадекватные фунда-менталисты против современных, вменяемых и адек-ватных либералов (“нашей Церкви”)», то раскачивать«качели» без участия «общественности», народных массне совсем правильно, контрпродуктивно. В предсобор-ный период «политтехнологи» решили, что «дело в шля-пе» и можно уже «поднимать народ». Противостояниедвух групп «православных демонстрантов», свезенныхв организованном порядке на автобусах из разных гео-графических точек необъятной Родины, вблизи залацерковных соборов — «диомидовцев» и «наших», — на-столько топорно срежиссированный спектакль, полу-чивший столь широкое освещение в прессе, что по-дробно останавливаться на его описании просто бес-смысленно. Необходимо подчеркнуть лишь следующее.В отличие от «диомидовцев», державших плакаты с вы-ражением поддержки Диомиду, на плакатах «наших»значилось — «Мы с Патриархом, мы с Собором». Ясно,что эти последние, по замыслу политтехнологов, долж-ны были играть роль послушных чад Церкви, в отличиеот «фундаменталистски» настроенных бунтарей. Одна-ко всякому непредвзято настроенному наблюдателю,особенно знающему и понимающему церковные реа-лии, во всей этой «мизансцене» бросалось в глаза явноенесоответствие замысла и исполнения, формы и содер-жания. Еще бы! Ведь если на минуту предположить, чтоПатриарху и отцам Собора угрожала бы реальная, а не

69

виртуальная опасность, то действительно церковная де-монстрация, созванная по воле самого священнонача-лия, выглядела бы совсем иначе! Обычные прихожанес похожими крестами и хоругвями, пришедшие защи-щать своего Предстоятеля и свою Церковь, по внеш-нему виду мало чем отличались бы от «диомидовцев»и вполне могли бы по-братски и с любовью сказать тем:«Что же вы, братья и сестры, бузите? Мы не меньшевашего монархисты, не меньше вашего не любим ересиэкуменизма и ничуть не меньше обеспокоены негатив-ными последствиями глобализации. Но зачем же вашДиомид так говорит о Патриархе и вообще смуту устра-ивает? Это нехорошо, не по-христиански это! Надо другк другу с любовью, надо молиться, а раскол — этоочень нехорошо! Так что давайте жить в мире и давайтелучше вместе помолимся» — и т.д. Однако такая «кар-тинка» (а оба «митинга» очевидным образом делалисьпод «картинку») никак не устроила бы политтехноло-гов. Где же тогда был бы искомый конфликт? И гдеже было бы искомое сращение церковного «мейнстри-ма» с либеральным «прикидом»? Поэтому «митинго-вая» часть пресловутых «качелей» устраивалась вооб-ще отдельно от самого собора. И если «диомидовцы»имели, в общем, вполне «традиционный», «фундамен-талистски-пещерный» вид, то представители движения«Наши», обозначавшие «собственно Церковь», смотре-лись настолько чужеродно и неорганично, что это немогло не броситься в глаза всякому, кто наблюдалвсе действо. Если «диомидовская» часть спектакля хотьвнешне смотрелась «естественно», то среди «наших»отличие безразличной, мобилизованной тусовки от «ру-ководящих товарищей» было видно буквально нево-оруженным глазом. Парочка «наших», раздававшая от-печатанные на мелованной бумаге цветные листовки«антидиомидовского» содержания (неповторимо безгра-мотный и неподражаемо графоманский стиль которых

70

выдавал руку К.Фролова), была буквально доведена дослез ласково-благоуветливыми расспросами моего при-ятеля-журналиста, интересовавшегося: откуда они при-ехали, как давно в Церкви, в какой приход ходят, когоиз известных духовников знают, кого из святых отцовудосужились прочитать и самое главное: чем им ненравится Диомид и что они вообще про всю эту исто-рию знают? Было абсолютно понятно, что эти, в общем,довольно симпатичные ребята — просто мобилизован-ные исполнители. «Страшная кровавая драка», якобыначавшаяся в результате нападения «диомидовцев» на«наших», в которой якобы «участвовало несколько сотчеловек», «потребовавшая вмешательства ОМОНа», —настолько скучная материя, что не хочется о ней и гово-рить. По горячим следам были проведены журналист-ские расследования, в которых и было доказано, чтовсе это не более чем газетная «утка». То есть какая-томелкая стычка, конечно, была, но была она настольконичтожной, что несколько скучающих милиционеровлегко развели альтернативные «митинги» по разнымточкам окрестностей. Один из милиционеров в ответна вопрос корреспондента даже заметил: «Спокойныйконтингент, не то что футбольные “фанаты” или посе-тители рок-концертов...» На фоне регулярно происхо-дящих в той же Москве довольно острых столкновенийна этнической почве с применением холодного и огне-стрельного оружия (как, скажем, нашумевшая воору-женная «стрелка» в Марьино, любительская видеоза-пись которой обошла Интернет) это привлекшее непро-порционально ажиотажное внимание прессы явно «по-становочное» событие — просто детский сад! В общем,сработано было топорно до несусветности.

Теперь о самом Соборе, точнее, о той его части,которая касается «дела Диомида». Прещения в отно-шении мятежного епископа были вполне ожидаемы,однако для нас в данном случае важны два нюанса.

71

Во-первых, каноническо-дисциплинарная сторона дела(которая, собственно, непосредственно и рассматрива-лась Собором). Собор принял достаточно уникальноев церковной практике (особенно новейшей) «отложен-ное» решение, согласно которому Диомид запрещалсяв служении и извергался из сана, однако вступить в си-лу это решение должно было лишь в том случае, еслитот не принесет покаяния в течение двух недель, оста-вавшихся до ближайшего заседания Синода (котороеобычно проходит 18 июля, в день памяти преподобно-го Сергия Радонежского). Однако на следующий деньутром после закрытия Собора было проведено теле-фонное голосование членов Синода, которым Диомидотстранялся от управления епархией и в СМИ сталименоваться уже «бывшим епископом», и, таким обра-зом, соборные решения были отчасти все-таки введеныв действие! Мотивы таких странных действий церков-ных властей нам неведомы, но получается, что покаяниеДиомида вроде бы и не предусматривалось? Сложиласьситуация настоящего канонического абсурда. Отменитьрешения Собора может только Собор, Синод, как ниже-стоящая инстанция церковного управления, этого сде-лать, согласно действующему Уставу Церкви, никак неможет (откуда и возникла идея «отложенных» реше-ний). В силу этого, кстати, многие владыки на Собореи выступали за более мягкое наказание бунтаря с пана-гией. Однако если Синод уже (хотя и частично?) ввелв действие соборные прещения, то получается, что дажев случае покаяния Диомида отмена этих решений наотложенном заседании Синода уже невозможна, требу-ется ждать следующего Собора (который вряд ли будетвновь специально созван по такому поводу, ждать при-дется четыре года), и тогда, стало быть, возможное по-каяние «Сергея Дзюбана» имеет для него лишь индиви-дуально-моральное, душеспасительное значение, а весьсмысл «отложенности» просто теряется, обессмыслива-

72

ется принципиальный подход, связанный с «отложен-ным» решением! Тогда непонятно, зачем же было от-кладывать?? И почему нельзя было сразу решить во-прос на заседании Собора?

Этим, однако, странности, связанные с «деломДиомида», отнюдь не исчерпываются. Дело в том, чтоархиереями — участниками Собора, по крайней мереподавляющим большинством, «дело Диомида» воспри-нималось как чисто дисциплинарное. (Главный упорна этой стороне сделан и в соборном «Определении».)Всем было понятно, что Диомид — это какой-то бун-тарь, и с ним надо что-то делать. Кроме того, се-рьезным аргументом против Диомида было просто то,что он ссорит Церковь с российским государством,с ныне действующими мирскими «начальниками», чтов Православии вообще в принципе не приветствуется.Идейно-содержательная сторона диомидовских «обра-щений» всерьез на Соборе не рассматривалась. Однакосразу же после голосования по Диомиду в виртуальномпространстве был распространен и стал доступен длявсех желающих некий весьма странный документ подназванием «Богословско-канонический анализ писеми обращений, подписанных Преосвященным Диоми-дом, епископом Анадырским и Чукотским», авторыкоторого заняты именно этой содержательной сторо-ной. К счастью, к настоящему моменту обнародованоуже немало работ, содержащих подробный разбор это-го «анализа» (см., например «круглый стол», органи-зованный интернет-сайтом «Правая.ру» 22 июня 2008года: http://www.pravaya.ru/faith/15/16163). Это избав-ляет нас от необходимости дублировать работу кол-лег. Все-таки «пауза Джулии» — очень удобная вещь!Для всех богословов, канонистов, просто грамотныхлюдей абсолютно очевидно, что богословский уровеньэтой «сопроводиловки», как говорится, «ниже плин-туса», количество очевидных «ляпов» просто зашка-

73

ливает, и мыслящие заинтересованные люди сегодняразвлекаются, соревнуясь, кто больше таких «ляпов»найдет. Если диомидовские «обращения» хотя бы поформе напоминают что-то богословское (хотя и оченьуязвимое для серьезной критики), то в данном случаескладывается впечатление, что к документу приложилируку какие-то «не вполне богословы». Какая уж тут«Богословская синодальная комиссия»! Впору вскри-чать словами Макбета: «Кто это сделал, лорды?» Какделикатно выразился порой бывавший довольно рез-ким В.Л.Махнач, «этот анонимный богословский ком-

ментарий, где нет ни одной подписи, — я не знаю,

кто это писал. Некая группа, может быть, право-

славных христиан, а может быть, и нет». Формаль-но данный документ никак не может считаться до-кументом Собора, таковым в «деле Диомида» являет-ся лишь соборное «Определение», за которое голосо-вали отцы Собора. Что же касается вышеупомянуто-го «анализа», то мы вполне точно знаем, что, в от-личие от других документов, архиереи всерьез и невникали в него, да и не имели такой возможности,поскольку он был роздан им незадолго до голосова-ния. Таким образом, налицо самая настоящая манипу-ляция: архиереи голосовали за прещения в отношении«бунтаря против Патриарха», рассматривая дело какдисциплинарно-каноническое; между тем «прицепом»к вполне обоснованному по сути решению пошел до-кумент, содержащий фактическую ревизию Преданияи церковных документов, принятых Собором 2000 го-да! Имеем в виду, разумеется, прежде всего «Основысоциальной концепции РПЦ» — предельно взвешен-ный, глубокий и сбалансированный документ, являю-щийся базовым, исходным в социальном учении на-шей Церкви. По нашему мнению, именно в этом и за-ключался изначальный замысел политтехнологов. Мыглубоко убеждены в том, что «Диомид» как проект

74

с использованием не очень умного и «упертого» че-ловека изначально был задуман как тот самый паро-воз, к которому цепляют пресловутый «пломбирован-ный вагон» с его революционным содержимым — сме-ной церковного «центра» с умеренно-консервативногона либеральный!

Как известно, «Основы...» в своей ключевой, III гла-ве, содержащей учение о власти, учат об иерархииформ власти, среди которых наивысшей называетсясудейство, то есть непосредственная теократия, бо-лее низкой — монархия (две эти формы власти прямои недвусмысленно определяются в «Основах...» как бо-гоустановленные) и, наконец, третья, самая низкая, —демократия, которая определяется как установлениечисто человеческое, как дело рук человеческих. То, чтоЦерковь не навязывает обществу духовно более вы-сокой формы власти, осознавая, что это невозможнобез духовного возрастания людей, отнюдь не означает,что все перечисленные выше формы власти тем самымуравниваются. Данное учение о власти сформулирова-но в ОСК абсолютно четко и недвусмысленно, на чтосправедливо обращают внимание комментаторы. Меж-ду тем пресловутый «анализ» фактически подвергаетревизии эту важнейшую часть «Основ...», ибо, цити-руя соответствующее место этого основополагающегоцерковного документа, просто-напросто купирует клю-чевой отрывок! Не намереваясь вдаваться в дальней-ший анализ этой, в общем-то, вполне ясной ситуации(что, повторяем, во многом уже сделано коллегами),подчеркнем, что утверждение анонимного документао безразличии Церкви к форме власти, существующейв государстве, прямо противоречит церковному Преда-нию, ибо у святых отцов древних и новых веков нет ниодного высказывания, в котором бы отрицалась бого-установленность монархии, а вот высказываний пря-мо противоположного содержания, а также обличе-

75

ний республиканско-демократического строя (особен-но у церковных писателей XIX века, в том числе и ка-нонизированных Церковью) можно привести сколькоугодно!1 Не менее странно выглядят и другие положе-ния «не вполне богословского» и «не вполне канониче-ского» «анализа».

Здесь необходимо сделать одно принципиальное за-мечание. Когда участники вышеупомянутого «круглогостола» (в частности, уважаемый В.И. Карпец) говорято необходимости «рецепции» соборного решения ар-хиереев «народом» (то есть мирянами), то, с позицийправославного богословия, это, строго говоря, не совсемточно. Критерием истины в Православии действитель-но является то, что в богословии называется «принци-пом рецепции» (то есть то или иное решение законной,канонической церковной власти считается истинным,если с течением времени оно воспринимается в каче-стве такового всей полнотой Церкви). Однако здесь неследует совершать распространенную ошибку и про-тивопоставлять иерархию и народ, «клириков» и «лаи-ков». По православным представлениям, Патриарх, Си-нод, Соборы (не говоря уже о священниках и миря-нах) — вполне могут быть погрешимы! Что же имеетсяв виду, когда мы говорим о непогрешимости Церкви?ВСЯ ЦЕРКОВЬ В ЦЕЛОМ, ВСЯ ЦЕРКОВНАЯ ПОЛНО-ТА. Итак, любое решение церковной власти, обладаю-щей апостольским преемством, правом «вязать и ре-шить», подвергается рецепции непогрешимой церков-ной полнотой, единой Церковью, в которой существу-ют разные служения — епископов, священников и ми-рян, причем служения эти связаны между собой не«равенством», а иерархическим подчинением! Это то,чего никогда не могла понять западная богословскаямысль. Поэтому представление о соборе епископов какнепогрешимом «коллективном папе» есть явное след-ствие влияния католицизма!

76

Однако чрезвычайно важно, что в данном случае,с учетом вышеизложенного, пресловутый «Богослов-ско-канонический анализ...», это убогое творение «бо-гословов в штатском», нуждается еще в «рецепции»самими отцами Собора!

Послесоборное время, первые недели две июля, бы-ло самым опасным и смутным с точки зрения наибо-лее реальной опасности раскола. Многие вполне ком-петентные богословы, впервые увидевшие вышеупомя-нутый документ, были просто в шоке. «Благоухающиеполиттехнологи» напоминали борзую свору, почти ужезагнавшую зайца. (Впрочем, для них это теперь уже,пожалуй, постоянное состояние.) Многие вполне вменя-емые люди (и клирики и миряне), никогда не отличав-шиеся склонностью к расколу и непослушанию, в лич-ных беседах прямо говорили о непризнании ими реше-ний Собора. При этом из весьма элитных экспертно-аналитических кругов приходили слухи настолько сен-сационные, что мы не решаемся их озвучить (тем бо-лее что ситуация уже все равно кардинально измени-лась). Формальное управление Чукотской и Анадыр-ской епархией было передано архиепископу Хабаров-скому и Приамурскому Марку. Между тем на Чукоткудвинулась «группа захвата». Стиль захвата напоминалдействия ВЧК–ОГПУ в ранние годы большевистскихгонений. «Благоухающие» бесновались. Духовные лю-ди по этому поводу говорили: «Одесская чрезвычай-ка вновь торопится натянуть свои кожаные тужурки».Словом, как пишут в газетах, «напряжение возрастало».

Но здесь произошло два события. Во-первых, засе-дание Синода было перенесено на 2 сентября. (Что всерасценили как определенную «милость» по отношениюк Диомиду — тому давали больше времени, чтобы оду-маться и решиться на покаяние, что, конечно, в егоположении, в которое он, по сути, сам себя загнал,уже довольно непросто.) Однако было уже поздно —

77

заведенный механизм «качелей» действовал теперь безсбоев. Увидев презрительную отписку в виде «слегкабогословского» анализа, Диомид среагировал так, какможно было предвидеть, но реакция эта, пожалуй, —самое странное во всей разбираемой цепи событий.Вначале он еще раз вступил в контакт со своим ду-ховником отцом Рафаилом (Берестовым) и подтвердилсвою обычную позицию: «На своей правоте настаиваю,но в раскол не уйду». Но буквально на следующий день,вместо того чтобы встретить архиепископа Марка и на-конец вступить в непосредственный контакт с офици-альным представителем Церкви, неожиданно отправил-ся в самую отдаленную точку Чукотки, где есть поселе-ния и православный храм, — на мыс Шмидта, одновре-менно предав анафеме Святейшего Патриарха Алексия,митрополитов Кирилла и Филарета, объявив их кафед-ры «вдовствующими». Причем, что характерно, эта ин-формация впервые появилась не где-нибудь, а на рас-кольничьем антицерковном сайте «Кредо.ру», руково-димом двумя абсолютными циниками — А.Солдатовыми Г.Лурье, что даже побудило некоторых официальныхлиц РПЦ посчитать эту информацию недостоверной.Одновременно Диомид все время повторял, что гото-вится перебраться в Москву или Подмосковье, где уже«есть участок земли для строительства храма».

Более неадекватное поведение невозможно себепредставить. Если бы Диомид реально хотел встать воглаве раскола, он должен был бы в этот момент все вре-мя максимально долго и назойливо находиться в инфор-мационном пространстве, всячески подчеркивая своюроль лидера. Кроме того, если речь идет о созданиипараллельной юрисдикции (которая, конечно, не естьЦерковь), то, как бы то ни было, необходима какая-тооргработа (вербовка сторонников, регистрация общи-ны и т.д.). Как же лидер может так демонстративновыпустить все из-под контроля? Далее. Как справед-

78

ливо было замечено, на мысе Шмидта нет церковнойбиблиотеки, нет подобающих источников, при помощикоторых можно составить довольно длинный, изобилу-ющий ссылками и цитатами начетнический документ.В этой ситуации уже всем стало ясно, что Диомидомманипулируют.

И что же? А — ничего!! Не так давно некоторыелюди пугали нас украинской автокефалией. Особенноотличились в этом нагнетании страстей «благоухаю-щие политтехнологи», чье «политическое православие»было осуждено Архиерейским собором УПЦ МП. (Обэтом см. специальную главу в нашей книге «На обрывевремен» (М., 2011). Она называется «Блеф “политиче-ского православия” и православная политика») «Окон-чательное объявление автокефалии» (не очень понятно,что это означает с канонической точки зрения) назна-чалось ими на вполне определенные сроки, которыевсе время переносились. Однако прошедшие в Киевелетом 2008 года торжества по случаю 1020-летия Кре-щения Руси окончательно показали: несмотря на всестарания украинских властей, никакой «автокефали-ей», никаким новым расколом на Украине и не пах-нет! Подтвердилось именно то, о чем все время гово-рили именно мы, оппоненты этих лжепророков! Патри-арх Варфоломей дипломатично уклонился от весьма на-стойчивых и прозрачных просьб Ющенко благословить«незалежну церкву», в которой часть приходов кано-нической РПЦ МП объединялась бы с раскольниками,Патриарх Алексий и вся московская делегация былитриумфально встречены тысячами верующих, а самираскольники даже не участвовали в официальной частипразднеств!2 Подобным же образом закончилась и на-ша история с попытками политтехнологов сформиро-вать новый раскол, поделить нашу Церковь на «диоми-довцев» и «сильную независимую церковь», управляе-мую кураторами со Старой площади (а по сути — из ку-

79

да более отдаленных мест). После «анафемы» Патриар-ху стало ясно, что «проект “Диомид”» лопнул как мыль-ный пузырь и никакие церковные массы в «диомидов-ский раскол» не пойдут! Церковь снова устояла, какстояла она во все времена.

В чем же здесь дело? А дело в том, что Церковь —это совершенно особая реальность, недоступная рассу-дочно-циничному сознанию политтехнологов, ибо в нейдействует Дух Святой, сила Божия. Маловерие, недо-статочное чувство этой духовной реальности Церквипорой подводит многих людей, даже вполне честныхи порядочных, склонных панически впадать в нездоро-вый эсхатологизм. Русские массы не поддались на «раз-водку» политтехнологов, потому что в них это чувствоживо!

Расскажу в заключение совсем недавний эпизод,как нельзя лучше иллюстрирующий тщетность жалкихпотуг политтехнологов сконструировать «цивилизован-ную» и «просвещенную» церковь, выкинув из нее то,на чем она стоит, то есть Предание. На недавнем за-ключительном заседании очередного Всемирного Рус-ского народного собора в Екатеринбурге, посвященном90-летию со дня кончины святых царственных мучени-ков, присутствовало довольно много народу: зал вмеща-ет полторы тысячи человек, а на концерте люди ещестояли в проходах. Когда во время заключительногоконцерта оркестр заиграл один из последних номеров —увертюру П.И. Чайковского «1812 год» и дошел до темы(!) «Боже, царя храни», весь зал встал в едином поры-ве. Исключение составили лишь те, кто в этот моментуже и так был на ногах, направляясь к выходу. Всталивсе — архиереи, священники, московские и питерскиеинтеллигенты, другие участники собора, жители Ека-теринбурга, пришедшие на концерт, старики, юноши-семинаристы, молодые матери с детьми — словом, бук-вально все, находившиеся в зале. Не встать не посмел

80

никто. Вот вам и ответ! Не картонная анафема Диомидастрашна политтехнологам. Угрюмое молчание русскихмиллионов, того самого народа, который безмолвствует,слушая волю Божию, — их кошмарный сон. Ибо зна-ют, что русский православный народ умеет и говорить.Умеет он и действовать. Как единый народ и как единаяЦерковь. И тогда... Впрочем, народ пока безмолвству-ет. Молится и приносит покаяние перед лицом Христа.И просит себе Царя. Ибо он — народ Божий.

Примечания1 Некоторые из них мы приводим в ст.: Выбор сделан // Незави-симая газета. 29.01.1999.2 К сожалению, ныне (в 2013 году) ситуация на Украине в этомплане значительно ухудшилась.

Отец-основатель новейшего церковного модернизма в РПЦ

митрополит Ленинградский и Новгородский

Никодим (Ротов) (†1978)

«Богословие открытости»:перезагрузкаО мировоззрении митрополита Никодима

О, бурь уснувших не буди:Под ними хаос шевелится!

Ф.Тютчев

Современные процессы, идущие как внутри самойнашей Православной Церкви, так и в сфере ее от-ношений с внешним миром, при всей их все нарас-тающей и, как представляется, весьма опасной ради-кальности, все же что-то напоминают. И напомина-ют они, без сомнения, 60-е годы минувшего столетия,прошедшие под знаком возвышения человека, которогомы не раз уже вспоминали в наших работах, —митро-полита Никодима (Ротова). И конечно же, сравниваядве не столь уж отдаленные друг от друга по вре-мени эпохи, нельзя не отметить очевидное: та, «ни-кодимовская» эпоха была куда как радикальнее. Глав-ный вектор модернистских тенденций в РПЦ, связан-ных с экуменизмом и приспособлением Церкви к ми-ру, сейчас (пока еще) проявляет себя гораздо умерен-нее. Более чем умеренной, взвешенной и корректнойявляется по большей части и его критика (см., напри-

83

мер, статью А.Б. Рогозянского «О некоторых теорети-ческих концепциях митрополита Илариона (Алфеева)»:http://ruskline.ru/analitika/2010/11/13/o_nekotoryh_teo-reticheskih_koncepciyah_mitropolita_ilariona_alfeeva/)1.Между тем порой неадекватно жесткая реакция настоль взвешенные и политкорректные тексты свиде-тельствует о том, что степень, так сказать, концен-трация модернистских тенденций— отнюдь не главное.Главное— вектор, то направление, в котором облечен-ные властью люди и некоторые церковные идеологиготовы двигать процесс. Нам в очередной раз прихо-дится напомнить, что данный текст (как и все другие,произведенные нами на свет) принципиально не имеетцелью атаковать какие-либо политические фигуры ли-бо плести интригу. Наша цель— не «политика», но про-стое понимание. В сложившейся ситуации не остаетсяничего иного, кроме как упорно придерживаться, таксказать, отвлеченно-богословского характера дискурса,рассуждая спокойно-аналитически. Раз никакая нор-мальная дискуссия, в особенности богословская, в на-шей Церкви ныне принципиально не предусмотрена,будем искренне верить в ее возможность. Только такая,абсолютно сознательная и убежденная позиция способ-на, по нашему убеждению, быть достойным ответом наподнимающийся вал церковного модернизма.

Это первое предварительное замечание. Второе жезаключается просто в том, что настоящая работа носит,так сказать, принципиально вторичный характер, имеяцелью не столько «себя показать», сколько познакомитьчитателя с теми абсолютно блестящими, но крайне ма-ло известными материалами, которые являются продук-том именно 60-х — 70-х годов прошлого, XX века и кото-рые были ответом на тот радикальный модернизм, вско-ре промыслительно сошедший на нет и вопреки всемуоказавшийся неспособным поколебать церковный ко-рабль.

84

Суть «богословия открытости», как уже не раз от-мечалось, — это размывание границ между Церковьюи внешним миром, известный постулат о том, что дляуспеха «миссии», обращенной к внешнему миру, Церк-ви следует от этого мира поменьше отличаться. В ка-толицизме эта идеология приспособленчества со вре-мен Второго Ватиканского собора носит наименование«аджорнаменто»; воплощение ее в жизнь привело, какизвестно, к колоссальному кризису католицизма.

Среди знаменательных текстов последнего време-ни следует отметить в первую очередь доклад архи-мандрита Кирилла (Говоруна) «Вхождение в церков-ное общение в наше время: от самоизоляции к пре-ображающей открытости», сделанный на конференциив монастыре Бозе (Италия), которая проходила с 8 по11 сентября 2010 года (см.: http://www.bogoslov.ru/text/1091932.html). Главный пафос доклада— борьба с тем,что уважаемый автор называет «изоляционистскимитенденциями» в Церкви, под каковыми понимаетсястремление людей Церкви как-то обособиться от внеш-него мира. Все это не привлекло бы нашего особоговнимания, если бы в союзники себе он не взял... ве-ликого борца с гностицизмом, автора хрестоматийно-го трактата «Против ересей» святителя Иринея Лион-ского. Автор полагает, что критикуемый им церковный«изоляционизм» является отнюдь не магистральным,но, напротив, периферийным, маргинальным явлени-ем в истории Церкви, приводя ряд примеров такого,на его взгляд, ложного понимания— от недавно откры-того в малоазийской Фригии «Нового Иерусалима»—огромного поселения, созданного монтанистами, до ана-логичных тенденций в кафолических общинах, базиро-вавшихся на ложном истолковании учения блаженногоАвгустина о «двух градах». По мысли автора, в основе«изоляционистского» стремления обособить Церковь отвнешнего мира лежит дуалистическое представление

85

об онтологической несовместимости Церкви и внеш-него мира: «Что же движет христианами, пытающи-

мися спрятаться от мира за чертой сакральных про-

странств? Очевидно, прежде всего желание убежать

от мира, который во зле лежит. Мир Церкви и мир про-

фанный воспринимаются ими в дуалистических тонах.

Природа одного мира— “онтологически” добрая, а дру-

гого— “онтологически” злая. Человек пытается освобо-

диться от зла, максимально далеко убегая от профанно-

го мира и максимально глубоко погружаясь в мир иной—

мир Церкви». Это, как указывает архимандрит Кирилл,является плохо скрытым проявлением гностических мо-делей в понимании творения с их изначальным онтоло-гическим дуализмом. В то же время святые отцы, гово-рит автор, в полном согласии со Священным Писанием,учили о том, что все творение Божие «хорошо весь-ма», и утверждать онтологическую порчу внешнего,«профанного» мира, лежащего за пределами сакраль-ного пространства Церкви— означает в корне противо-речить Преданию. Ибо ведь отцы в полном согласиидруг с другом говорят, что Бог зла не сотворил, чтозло— есть порождение воли, а не изначальное онтоло-гическое свойство творения. «Весь мир— это священное

пространство. Оно нуждается в обновлении и преобра-

жении, но оно не должно быть отвергаемо. В нем нет

необходимости создавать особые сакральные гетто».Далее автор и ссылается на святителя Иринея, кото-

рый приложил немало усилий к преодолению гности-ческой концепции творения с ее принципиальным дуа-лизмом. Интересно, что архимандрит Кирилл берет се-бе в союзники также и автора Ареопагитского корпуса,который, по справедливому замечанию автора, пожа-луй, наилучшим образом формулирует святоотеческоеучение об изначальной «благости» творения и «бессуб-станциальности» зла. «Пытаясь решить проблему зла

в мире, он (Дионисий Ареопагит. — В.С.) отвергал то

86

решение, которое предлагалось в рамках дуалистиче-

ских систем. Зло— это не материя и не мир. Зло— это

отрицание добра. Если мир, окружающий нас, благ по

своей природе, то зло природы не имеет . Это вакуум,

пустота, которая образуется от отсутствия добра

и которая должна быть наполнена добром: “Зло, будучи

злом, никакой сущности и рождения не производит,

и только по мере сил причиняет зло и порчу лику су-

щего... Зло-в-собственном-смысле-слова не является ни

сущим, ни Добром, неспособно порождать бытие и тво-

рить существа и блага... В числе сущих нет зла... И во

всей природе нет зла. Ведь если все природные логосы

происходят из всеобщей природы, то нет ничего, что

существовало бы вопреки ей... Зло природы— противо-

естественность, отрицание природы. Так что нет злой

природы, зло же природы состоит в неспособности ис-

полнить свою природу... Вопреки широко распростра-

ненному мнению— и не в материи зло, происходящее,

как говорят, оттого, что она является материей. Ведь

и она причастна к порядку вещей, к их красоте и ви-

ду... Остается считать, что зло представляет собой

слабость и убывание Добра... Зло вне пути, вне цели,

вне природы, вне причины, вне начала, вне конца, вне

предела, вне желания, вне субстанции. Следовательно,

зло есть ущербность, недостаток, немощь, несораз-

мерность, грех, бесцельность, безобразие, безжизнен-

ность, безумие, бессловесность, необдуманность, без-

основательность, беспричинность, неопределенность,

бесплодность, бездеятельность, безуспешность, беспо-

рядочность, несхожесть, неограниченность, темнота,

бессущественность и само никогда никак ничего не-

существование” (О божественных именах. Гл. 4). В бо-

гословии псевдо-Дионисия,—продолжает архимандритКирилл, — мы имеем дело с преодолением дуалистиче-

ских тенденций, что связано с радикальной ревизией

платонизма, приведшей к возникновению христианско-

87

го неоплатонизма. Как известно, именно под влияни-

ем такого обновленного платонизма блаженному Авгу-

стину удалось освободиться от дуализма, привитого

ему в манихействе. Изменение отношения ко злу как

не-сущему поменяло и его отношение к миру, кото-

рый для него перестал быть воплощением зла, но стал

пространством, на которое должна распространяться

освящающая благодать Церкви».Итак, основная мысль автора заключается, на пер-

вый взгляд, в напоминании вполне очевидных вещей:творение изначально, онтологически, по своей природе«хорошо весьма» (Бог зла не сотворил); зло есть ложноеустремление воли и «не-сущее», в силу чего гностиче-ские модели мира, основанные на онтологическом дуа-лизме, несостоятельны и т.д. Однако каковы же выводыавтора?

«Христианин в Церкви призван пройти путь, кото-

рый в свое время прошел блаженный Августин: от мани-

хейского дуализма к дионисиеву утверждению благости

всего существующего, от стремления изолировать се-бя в “сакральном” гетто к желанию общения со всеммиром и распространению церковной ограды на всюойкумену, от попыток законсервировать собственную

праведность к преображению всего, что нас окружает;

систему закрытого мировоззрения христианиан дол-жен сделать открытой, тем самым избавляясь от стра-ха перед внешним миром, со всеми его сложностямии вызовами».

Правда ли, что онтологический монизм, однозначноутверждаемый святыми отцами, автоматически означа-ет все это? И в каком смысле христиане должны «из-бавляться от страха перед миром», памятуя о том, чтоэтот самый «мир» две тысячи лет назад все-таки как-никак распял Самого Христа? Прежде чем попытать-ся ответить на этот вечный вопрос, обратимся к ав-торитету того, кого архимандрит Кирилл берет себе

88

в союзники, — великого борца с гностицизмом святите-ля Иринея Лионского. Если взглянуть на его дошедшеедо нас наследие объективно и непредвзято, то придетсяконстатировать следующее. Борясь с гностическим ду-ализмом в онтологии, святитель Ириней действитель-но, как и все отцы, отстаивал принципиальный онто-логический монизм, изначальную благость всего творе-ния; но именно это побуждало его тем острее ставитьпроблему, являющуюся, по сути, главной в христиан-стве, — проблему последующего разделения мира в силуфеномена греха, злого, недолжного устремления волипадших ангелов и людей-грешников. Основываясь наэтом, он со всей бескомпромиссностью ставил и про-блему посмертного воздаяния, уничтожая оригенизмс его «апокатастасисом» еще до его зарождения. Обэтом находим у святого Иринея совершенно недвусмыс-ленную, чеканную формулировку: «Итак, относитель-но природы сотворенной все мы, так сказать, дети Бо-жии, потому что все сотворены Богом. А в отношениик послушанию и учению не все сыны Божии, но тольковерующие и исполняющие Его волю. Неверующие и неисполняющие Его волю суть сыны и ангелы диавола,потому что делают дела диавола. Что это так, Он

сказал у Исаии: “Я родил и возвысил сынов, они же

Меня презрели” (Ис. 1, 2). И еще называет их чужими

сынами: “Сыны чужие солгали Мне” (Пс. 17, 46). ИБОПО ПРИРОДЕ ОНИ СЫНЫ, ПОТОМУ ЧТО СОТВОРЕ-НЫ ИМ, А ПО ДЕЛАМ НЕ СЫНЫ ЕГО»2. Обращено лиСлово Божие ко всему миру, весь ли мир предназначенко спасению? Несомненно! Однако не менее известнои то, что результат этого обращения бывает различен взависимости от устремления воли самих людей, и, сталобыть, спасутся, по видимости, не все: «Всем, соблюдаю-щим любовь к Нему, Он дает Свое общение. Общение

же с Богом есть жизнь и свет и наслаждение всеми

благами, какие есть у Него. А тех, которые по свое-

89

му произволению отступают от Него, Он подвергает

отлучению от Себя, которое сами они избрали. Разлу-чение с Богом есть смерть, и удаление от света есть

тьма... Итак, поелику в этом мире некоторые приходят

к свету и через веру соединяются с Богом, а другие

уклоняются от света и сами отделяются от Бога, то

Слово Божие приходит и всем приуготовляет прилич-ное жилище, —тем, которые находятся в свете, что-

бы наслаждались им и его благами, а тем, которые

во тьме, чтобы терпели ее бедствия. И поэтому Он

говорит, что сущие по правую сторону призываются

в Царство Отца, а тех, которые по левую сторону, Он

пошлет в огонь вечный, — ибо они сами себя лишиливсех благ»3.

Итак, по мысли святителя, уже сама обращенностьСлова Божия ко всем несет в себе последующее разде-ление, происходящее по вине самих людей. Это и естьта ключевая мысль отцов, которую всячески пытает-ся игнорировать «богословие открытости». (В конечномсчете, именно об этом разделении говорит как обще-известная притча о пшенице и плевелах (см. Мф. 13,24–30), так и приводимая отцом Кириллом притча о за-сохших и зеленеющих деревьях из «Пастыря» Ермы.)Стало быть, пресловутая «миссионерская открытость»,к которой оно призывает, никак не может развивать-ся в тонах безудержного социального и сотериологиче-ского оптимизма, а, напротив, неминуемо должна бытьнаполнена «страхом Божиим» и ощущением трагично-сти жизни— главным лейтмотивом истинного христи-анства. Если вернуться непосредственно к разбираемойвыше проблеме, то нельзя будет не сказать, что бес-спорный онтологический монизм отцов, утверждениеблагости творения никак не может автоматически пе-реводиться в сотериологический план, торя дорогу дляпротаскивания осужденного Церковью оригеновского«апокатастасиса». Подобного рода операция является

90

в лучшем случае плодом недомыслия, в худшем— созна-тельной манипуляцией.

На это могут возразить, что ведь из приведенныхвыше цитат из разбираемой статьи архимандрита Ки-рилла (Говоруна) никак не следует, что он прямо пови-нен в чем-то подобном. Можем сразу ответить, отославчитателя к началу нашей работы, что перед нами во-все и не стоит задача каких-то персональных нападокна политкорректнейшего и умнейшего отца Кирилла,который давно уже пользуется с нашей стороны самойискренней симпатией. Мы ставим себе целью борьбуне с теми или иными персоналиями, а с определенны-ми тенденциями в современном, так сказать, официаль-ном богословии РПЦ, которые представляются нам невполне правильными и конструктивными. Автор разби-раемого доклада стремится формулировать свои мыслипредельно осторожно и максимально корректно. Нижемы увидим, что эта похвальная особенность не всегдаприсутствовала в «богословии открытости» в прошлом,не всегда присутствует и теперь.

Во-первых, нельзя не напомнить, что с осужден-ной на V Вселенском соборе оригенистской ересьюапокатастасиса пытается, так или иначе, заигрыватьодин из главных представителей современного «офици-ального» богословия РПЦ—митрополит Иларион (Ал-феев), каковая позиция уважаемого владыки сравни-тельно недавно была подвергнута уничтожающей кри-тике в работах протоиерея Валентина Асмуса (см.:http://blagogon.ru/biblio/62/), Юрия Максимова (см.:http://azbyka.ru/vera_i_neverie/zhizn_posle_smerti/ma-ksimov_optimisticheskoe_bogoslovie-all.shtml) и священ-ника Петра Андриевского (см.: http://blagogon.ru/arti-cles/85/).

Во-вторых, гораздо более радикальный вариант «бо-гословия открытости» демонстрировал в свое времяуже упомянутый нами «отец-основатель» всего «на-

91

правления» митрополит Никодим (Ротов) и ряд егосоратников. Так, в докладе на региональной сессииХристианской мирной конференции в Голландии натему «Мир и свобода» он жестко обрушился на тех«фальсификаторов христианства», кто, по его словам,«начал склонять мысли христиан к полному отчужде-

нию от мира... Под длительным воздействием такой

псевдохристианской проповеди воспитывались и вырас-

тали целые поколения узких фанатиков с изуродован-

ным представлением о христианстве, людей, лишен-

ных истинной свободы во Христе»4. Митрополит Ни-кодим противопоставлял такому «псевдохристианству»борьбу за социальную справедливость, за улучшениеусловий жизни, считая последнее подлинным смысломи содержанием христианства. Комментируя эти мыс-ли митрополита Никодима, авторы доклада «По пово-ду новоявленного лжеучения митрополита Никодима(Ротова)» — священник Николай Гайнов, Феликс Каре-лин, Лев Регельсон и Виктор Капитанчук вопрошали:«Какое конкретное историческое движение митропо-лит Никодим называет длительной псевдохристианскойпроповедью, под воздействием которой воспитывалисьцелые поколения узких фанатиков? На языке Церквипсевдохристианская проповедь называется ересью. Неможет ли митрополит Никодим указать, где и когдабыла осуждена Православной Церковью “ересь”, при-зывающая христиан “к полному отчуждению от ми-ра”?.. Что худого можно усмотреть в полном отрече-нии от мира ради спасения души, если только смот-реть на это не с позиций социального реформаторства,а с позиций христианства и православного монашества?Не считает ли митрополит Никодим, что апостольскоеи святоотеческое учение по этому вопросу должно бытьрадикально пересмотрено, а монашество— отменено?..На каком религиозном, богословском или церковно-историческом основании митрополит Никодим, епископ

92

и монах, отрицает законность такого духовного пути,который связан с “полным отречением от земных заботи общественных устремлений” и со всецелым погруже-нием сердца и ума в трансцендентную область молитвыи богомыслия?»

Далее авторы приводили общеизвестные места изСвященного Писания Нового Завета, говоря мягко, ре-шительно противоречащие тому осуждению «полногоотчуждения от мира», которое высказывал митрополитНикодим.

«Не думайте, что Я пришел принести мир на зем-

лю; не мир пришел Я принести, но меч. Ибо Я при-

шел разделить человека с отцом его, и дочь с мате-

рью ее, и невестку со свекровью ее. И враги челове-

ку — домашние его. Кто любит отца или мать более,

нежели Меня, не достоин Меня, и кто любит сына

или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня, и кто

не берет креста своего, и [не] следует за Мною, тот

не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее,

а потерявший душу свою ради Меня— сбережет ее»

(Мф. 10, 34–39). «Если кто приходит ко Мне, и не воз-

ненавидит отца своего и матери, и жены, и детей,

и братьев и сестер, а притом и самой жизни сво-

ей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 26).«Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зер-

но, пав в землю, не умрет, то останется одно; а ес-

ли умрет, то принесет много плода. Любящий душу

свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем

сохранит ее в жизнь вечную» (Ин. 12, 24–25). «Пре-

любодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружбас миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет

быть другом миру, тот становится врагом Богу. Или

вы думаете, что напрасно говорит Писание: “до рев-

ности любит дух, живущий в нас?” (Иак. 4, 4–5)». «Нелюбите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в томнет любви Отчей . Ибо все, что в мире: похоть плоти,

93

похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца,

но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а испол-

няющий волю Божию пребывает вовек» (1Ин. 2, 15–17).Что там писал архимандрит Кирилл (Говорун) про

«сакральное гетто»?Не считая целесообразным излагать, так сказать,

своими словами дальнейшую мысль авторов (которая,на наш взгляд, вполне очевидна), мы просто вынужде-ны исполнить обещание, данное в начале этой работы,и привести довольно длинный пассаж из упомянутогодоклада.

«Всецело преданные Евангелию, охваченные небес-ной любовью к Божественному Жениху Церкви, луч-шие христиане всегда стремились к полному отрече-нию от мира. В эпоху раннего христианства, когда Цер-ковь и мир вполне противостояли друг другу, когдаЦерковь жила среди постоянных гонений и скорбей,когда мученичество за веру было нормой христианскойжизни, тогда полным отречением от мира являлосьсамо пребывание в христианской общине. Но когдав последующую эпоху церковной истории в результатеобращения мира под покров Церкви между христиан-ской общиной и мирским обществом стерлась видимаягрань и над Церковью нависла опасность обмирщения,тогда евангельское требование полного отречения отмира побудило лучших сынов Церкви к созданию мо-нашества. На протяжении долгих веков трудного цер-ковно-исторического делания, направленного на по-степенную христианизацию мира, православное мона-шество, сохраняя напряженность эсхатологических ча-яний древней Церкви, всегда помышляя “о горнем, а нео земном”, удерживало христианство от чрезмерногоувлечения строительством земного града... Раннехри-стианская община, мужественно свидетельствовавшаясвою верность Иисусу Христу перед лицом гонителей,и средневековый монастырь, отгородившийся от мира

94

каменной стеной, осуществляли одно и то же духовноестремление— уйти от мира сего и быть со Христом.И если полное отречение от мира в эпоху раннегохристианства украсило Церковь сонмом святых муче-ников, то полное отречение от мира, осуществляемоев монашеском аскетизме, явило Церкви светлый ликпреподобных. “Дайте мне стать пищей зверей, — писалперед казнью святой Игнатий Богоносец, — в полнойжизни выражаю я свое горячее желание смерти... Моиземные страсти распяты, и живая вода, струящаяся помне, говорит: приди ко Отцу. Я не хочу больше житьэтой земной жизнью ...”. “Никто не может приблизить-ся к Богу, — писал несколькими столетиями спустя пре-подобный Исаак Сирин, — если не удалится от мира.Удалением же называю не переселение из тела, ноустранение от земных дел. В том и добродетель, чтобычеловек не занимал ума своего миром. Сердце не мо-жет пребывать в тишине и быть без мечтаний, пока начеловека действуют чувства; телесные страсти не при-ходят в бездействие, и лукавые помыслы не оскудеваютбез пустыни”.

Существует ходячее мнение, согласно которомустремление христиан к полному отречению от мираради Христа и Бога есть проявление духовного эгоизмаи равнодушия к людям. Между тем весь двухтысячелет-ний опыт Вселенской Церкви неоспоримо свидетель-ствует, что только через исполнение той заповеди, ко-торую Сам Господь назвал первой и наибольшей (Мф.22, 35–38), только через всецелую любовь к Богу и коХристу может человек обрести силу той христоподра-жательной любви к людям, которая является нормойхристианского отношения и к своим ближним, и ковсему человеческому роду. Так, раннехристианские му-ченики и мученицы, которые, невзирая на слезные мо-ления своих родных и близких по плоти, мужественноисповедовали перед лицом гонителей свою преданность

95

Господу нашему Иисусу Христу, получали— воистинучудесный— дар искренней и действенной молитвы засвоих гонителей и благодатную способность силой сво-его свидетельства обращать язычников к истинной вереи любви.

Нечто подобное можно сказать и о монашестве.ТОЛЬКО ОБРЕТЯ ДУХОВНУЮ ТОЧКУ ОПОРЫ ЗАПРЕДЕЛАМИ МИРА СЕГО, ТОЛЬКО УЙДЯ ОТ МИРАИ УКОРЕНИВШИСЬ ВО ХРИСТЕ, МОЖЕТ ЧЕЛОВЕКВ ПОЛНУЮ МЕРУ ХРИСТИАНСКИ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬНА МИР. Поэтому средневековые монастыри, отгоро-дившиеся каменной стеной от внешнего мира и будучипрежде всего светлыми очагами непрестанного молит-венного горения к Богу, вместе с тем становилисьи центрами благодатного воздействия вовне. Видимымобразом это воздействие проявлялось и в старческомруководстве, и в подготовке достойных кандидатов наепископские кафедры, и в миссионерстве, и в боль-шой культурной работе, и даже в образцовом хозяйствеи материальной благотворительности миру.

Мы не можем себе представить, чтобы митрополитНикодим всего этого не знал. Мы не можем предста-вить и того, чтобы митрополит Никодим назвал “силамизла” и “тонкими фальсификаторами христианства” свя-тых отцов и учителей Церкви, которые действительно,в полном соответствии с Евангелием, учили христи-ан отречению от мира и безропотному перенесениюмучений и скорбей. Но, с другой стороны, мы недо-умеваем, кого же, в таком случае, имеет в виду мит-рополит Никодим? Ввиду острого духовного соблазна,который вызывает вышеприведенное рассуждение мит-рополита Никодима, мы думаем, что было бы в высшейстепени полезным, если бы митрополит Никодим передлицом всей Христоименитой полноты Русской Церквиразъяснил, какие конкретные исторические силы онназвал “силами зла” и кто были те “фальсификаторы

96

христианства”, о которых он говорит в своем докладе.Во избежание двусмысленности необходимо, чтобы эти“фальсификаторы” были названы, по возможности, по-именно».

Итак, по очень простой и очевидной для людейЦеркви, для всей церковной Традиции мысли авторовдоклада, никакое христианское воздействие на мир,поврежденный грехом, воцерковление его невозможнобез внутреннего отречения от мира, метафизическогоухода от него, будь то уход физический (как это имеломесто в жизни раннехристианских общин и имеет ме-сто в жизни монашества во все века), либо лишь духов-ный (каковой путь определен для всех христиан). Безотречения от мира невозможно накопление той духов-ной энергии, выплеск которой вовне и приводит к то-му, что Церковь завоевывает мир, воцерковляет его.Иными словами, как Священное Писание, так и Свя-щенное Предание (а в это понятие входят не толькописания святых отцов, но и двухтысячелетняя прак-тика Церкви) непреложно свидетельствуют о том, что«МИССИЯ», ТО ЕСТЬ ПРИВЕДЕНИЕ МИРА КО ХРИ-СТУ, ВОЗМОЖНА ЛИШЬ ЧЕРЕЗ ДУХОВНЫЙ ПОДВИГИ ОТДЕЛЕНИЕ ОТ МИРА, А НЕ ЧЕРЕЗ СОЕДИНЕНИЕИ СЛИЯНИЕ С НИМ.

Невозможно не признать, что перед той широ-той, с которой решалась митрополитом Никодимом иего единомышленниками проблема «Церковь и мир»и «христианство и мир», меркнут любые, самые смелыепостроения нынешних модернистов. Приведем лишьнекоторые из наиболее ярких высказываний. Так, вовремя обсуждения доклада профессора Яна Лохмана(Церковь Чешских Братьев), который назывался «Во-площение, солидарность и наша ответственность заВселенную» и был прочитан на заседании Богослов-ской комиссии Христианской мирной конференциив Ленинграде 7–10 апреля 1965 года, «православны-

97

ми (!) оппонентами» высказывалась мысль о том, что«Боговоплощение (!) делает всех без исключения лю-дей братьями , и солидарность является не только

нравственным требованием, но и онтологическим пред-

определением человеческого существования»5 (из об-зорной статьи доцента Московской духовной академииК.М. Комарова). На конференции в Экуменическом ин-ституте в Шато де Боссе 28 июня— 3 июля 1965 года натему «Действие Божественного примирения между на-родами в настоящее время» высказывалась идея о том,что «примирительное действие Божие» сказалось преж-

де всего в акте Боговоплощения, которым все человече-ство по природе было усвоено Божеством и призвано

к обновлению и обожению»6. (из обзорной статьи доцен-та Ленинградской духовной академии Н.Заболотского).Ян Лохман и д-р Йозеф Смолик в интервью секретарюредакции ЖМП Е.А. Карманову (февраль 1966 года) го-ворили, что «в последнее время из доктрины Воплоще-

ния особенно выделяется участниками ХМК (Христи-анской мирной конференции. — В.С.) аспект солидар-ности Бога со всем человечеством , которая обязыва-

ет и нас к солидарности со всеми людьми, невзирая

на цвет их кожи, расу или убеждения... Если Бог воХристе Иисусе стал Человеком, то это значит, что Ондействительно принял нашу современность, нашу ис-торию (!). В процессе этой работы мы поняли, — продол-жали представители ХМК,— что то, что нас объединя-ет , гораздо существеннее, чем те пункты, в которых

мы расходимся. В работе нашей комиссии это прежде

всего проявилось в отношении к проблеме Воплощения.Мы нашли общую основу. Она объединяет нас»7.

Сам митрополит Никодим в речи на заседании ко-миссии Христианской мирной конференции по изу-чению проблем экономики и развивающихся стран,проходившем в Троице-Сергиевой Лавре 5 июля 1966года, применил апостольские слова (1Кор. 12, 24–25)

98

к «нашей заботе об экономическом и всестороннем раз-

витии всех народов , и особенно живущих в странах

Азии, Африки и Латинской Америки, ибо они особенно

нуждаются в нашем братском внимании»8, то есть фак-тически ко всему человечеству. Напомним контекст.Указанное высказывание апостола Павла звучит следу-ющим образом: «Бог соразмерил тело, внушив о менее

совершенном большее попечение, дабы не было разде-

ления в теле, а все члены одинаково заботились друг

о друге». А сразу вслед за этим, в 1 Кор. 12, 26–27,апостол, как известно, говорит: «Посему, страдает ли

один член, страдают с ним все члены; славится ли один

член, с ним радуются все члены. И вы—тело Христово,

а порознь— члены». Иными словами, указанное «тело»есть не что иное, как «Тело Христово», то есть Церковь,а отнюдь не все человечество, и, стало быть, забота«членов» друг о друге есть забота о чадах Церкви.

Высказанную митрополитом Никодимом мысль о том,что указанные слова апостола Павла имеют отноше-ние ко всему человечеству, немедленно подхватилиего «апологеты»— другие представители «богословияоткрытости». Так, в частности, доцент, впоследствии—профессор ЛДА (Ленинградской духовной академии)Н.Заболотский в докладе на Всемирной конференции«Церковь и общество» (Женева, 12–25 июля 1966 го-да) развил целое учение о том, что он называл «миро-вой общиной» , причем реальность последней, соглас-но его суждению, «нет нужды создавать политиче-

скими мерами», поскольку она «уже существует пе-

ред лицом неотложнейших общечеловеческих проблем»

(?!). По мнению профессора, «плюрализм государства,

идеологий, структур— это всего лишь членство в те-ле человечества . Нет необходимости заменять разно-

образие членов унифицированным единством, особенно

при помощи такого негодного средства, как тоталита-

ризм. Болезни членов, если они существуют, несомнен-

99

но, должны излечиваться, но в числе средств излечения

основным является усиленное брожение жизненных со-

ков внутри каждого члена, возбуждаемое жизненностью

всего организма, Глава которого Христос , Господь мира

и истории. В этом знамение настоящей революционной

эпохи»9.Отдавая должное отцу-основателю, надо сказать,

что, в отличие от некоторых других, куда более осто-рожных деятелей церковного модернизма, митрополитНикодим, располагавший всей полнотой аппаратныхвозможностей, все же отнюдь не передоверял форму-лирование наиболее крайних положений либерально-экуменической «доктрины» другим, подчиненным емулицам, а делал это сам, вполне открыто и принципи-ально. Так, в речи на заседании комиссии «Вера и цер-ковное устройство» Всемирного совета Церквей (март1968 года) он говорил о «все растущем стремлениив человечестве к всеобщему единению» (!)10. В ре-чи же на собеседовании между богословами Еванге-лически-Лютеранской церкви (ФРГ) и Русской Право-славной Церкви (Ленинград, 12–19 сентября 1969 года)и вовсе выразился следующим образом: «Принятием

и обожением естества нашего в Боговоплощении На-

чальник и Совершитель нашей веры (Евр. 12, 2) и спа-

сения вечного (Евр. 5, 9) Господь Иисус Христос прими-рил, объединил и сроднил все человечество с Богом,а всех людей—между собой»11. А в докладе «Сотрудни-чество крещеных и нехристиан в совместном служенииблагу человечества», прочитанном на собеседованиибогословов Евангелическо-Лютеранской церкви (ФРГ)и Русской Православной Церкви (Ленинград, 12–19сентября 1969 года), предложил ключевую формулиров-ку: «Через единство своего происхождения, но особенно

через Воплощение Господа, воспринявшего человече-скую плоть и таким образом соединившего с Собоювсе человечество , христиане ощущают свое общечело-

100

веческое единство со всеми живущими на земле и свою

ответственность перед Богом мира»12.Итак, из приведенных выше материалов, как пред-

ставляется, абсолютно непреложно следует, что мыимеем дело отнюдь не с какими-то случайными вы-сказываниями и что никак нельзя утверждать, что ав-торы доклада, с чьими вполне ясными и очевидными,по нашему мнению, критическими замечаниями мы на-мерены ознакомить читателями, заняты в нем пусты-ми и предвзятыми придирками. Перед нами— систе-матическое, тщательно продуманное и вполне строй-ное учение. И именно оно в полной мере вскрыва-ет истинную подоплеку «богословия открытости», всехэтих недовольных кивков (если сказать мягко) в сторо-ну «изоляционизма» и «сакрального гетто» нынешнихптенцов, бодро выпорхнувших все из того же либе-рально-экуменического гнезда.

А теперь сравним приведенные выше пассажи, при-надлежащие перу митрополита Никодима и его едино-мышленников и сотрудников, с тем, что говорит ар-химандрит Кирилл (Говорун) в уже упомянутом намисвоем современном докладе, нападая на сторонниковэкклезиологического «изоляционизма»: «Наиболее глу-

боко интеграционный подход разработан и сформули-

рован святым Иринеем Лионским. Для Иринея весь мир

и вся его история существуют не отдельным от Хри-

ста существованием, но соединяются в Нем и через

Него возвращаются к Богу. Сын Божий , будучи главой

всего невидимого мира, воплотившись, стал также гла-вой всего видимого мира, и в первую очередь всегочеловечества . Человек как вид , как “всякая плоть всего

человечества” вошел под главу Христа . Христос, при-няв плоть , как крыльями покрыл Собой все человече-ство . Вместе с человечеством Он взял под Свое начало

и все творение. Христос как Глава всего творения—

любимая тема Иринея».

101

Выше мы уже показали, что такая трактовка святи-теля Иринея Лионского является, мягко говоря, одно-сторонней и крайне ограниченной, поскольку главнуюпроблему христианства, проблему спасения, тот решаетв ключе, более чем далеком от какого-либо сотериоло-гического оптимизма, которым наполнено «богословиеоткрытости», а именно это является главным, ключе-вым вопросом. Представляется все же, что, вырывая изконтекста отдельные положения богословия святителяИринея (а контекст этот есть борьба святителя с гно-стическим дуализмом в онтологии), да еще не приво-дя при этом конкретных ссылок, архимандрит Кириллнеоправданно перекладывает на того ответственностьза некоторые современные богословские тенденции, ко-торые вряд ли встретили бы понимание в древнейЦеркви, в том числе и у этого великого святого отца.Обратимся теперь вновь к той критике Никодимова бо-гословия, которая представлена в разбираемом докладеи которая дает ключ к пониманию всей, так сказать, ма-гистральной проблематики «богословия открытости».

Комментируя вышеприведенные пассажи из творе-ний митрополита Никодима и «никодимовского» кругацерковных писателей, авторы разбираемого критиче-ского доклада замечали: «На основании приведенныхтекстов возникает представление, что митрополит Ни-кодим и другие единомысленные ему лица стремятсяпровести мысль о том, что в акте Воплощения СынБожий, восприняв человеческую природу, воспринялв ней и весь человеческий род, так что все человече-ство в каком-то смысле стало Христовым Телом. Дей-ствительно ли, — спрашивали они, — митрополит Нико-дим придерживается такого взгляда? Как известно, —отмечали авторы доклада, — в своем учении о Богово-площении Святая Церковь никогда не учила:

• что “Боговоплощение делает всех без исключениялюдей братьями”;

102

• что “в акте Боговоплощения все человечество(имеется в виду весь человеческий род) по природебыло усвоено Божеством и призвано к обновлениюи обожению”;

• что учение св. апостола Павла о Церкви как о Те-ле Христовом имеет “непосредственное отношение”ко всему человеческому роду;

• что “плюрализм государств, идеологий, струк-тур— это всего лишь членство в теле человечества,Глава которого Христос, Господь мира и истории”;

• что “христианин неразрывно связан с обществом(имеется в виду общество гражданское. —Прим. со-

ставителей) участием в Теле Христовом”;

• что “Господь Иисус Христос примирил, объеди-нил и сроднил все человечество с Богом, а всех людеймежду собой”;

• и что “христианин ощущает свое общечеловече-ское единство” не только “через единство своего про-исхождения” (имеется в виду ветхий Адам), но “осо-бенно через Воплощение Господа, восприявшего чело-веческую плоть и таким образом соединившего с Со-бой все человечество”.

Непреложно утверждая, — продолжали авторы, — чтоЕдинородный Сын Божий, в акте Воплощения сошед-ший на землю “нас ради человек и нашего ради спа-сения”, воспринял целостное человеческое естество “издуши разумной и тела”, Святая Церковь при этом ни-когда не учила, что Сын Божий, восприяв человече-скую природу, восприял в ней и весь человеческийрод, так что все человечество в каком-то смысле сталоЕго Телом.

Если бы оказалось, что вышеприведенные изрече-ния не есть плод словесной неточности, но что мит-рополит Никодим и другие единомысленные ему лица,вопреки религиозному опыту Вселенской Церкви, дей-

103

ствительно считают, что в акте Воплощения Сын Бо-жий, восприяв человеческое естество, воспринял в неми весь человеческий род, то пришлось бы констатиро-вать, что и митрополит Никодим и другие лица, разде-ляющие такое мнение, впадают в серьезнейшую духов-ную и богословскую ошибку, ибо указанное мнение су-щественно противоречит целому ряду коренных истинПравославия:

А) учению об Искупительной Жертве;Б) учению об участии в Теле Христовом через веру

и таинства;В) учению о Церкви как Теле Христовом.

А) Согласно православной вере, Сын Божий, вос-прияв человеческую природу, “стал нам подобен вовсем, кроме греха”, и, будучи безгрешным, как чистыйи непорочный Агнец, принес Себя в жертву за грехмира.

Веруя, что Господь наш Иисус Христос принял нашигрехи на Себя, то есть стал за нас Жертвой (“Вот Агнец

Божий, Который берет на Себя грех мира”, — Ин. 1, 29),Св. Церковь не допускает и мысли о том, что Господьпринял наши грехи в Себя, то есть в Свою природу.

Потому Господь Иисус Христос и мог принести Себяв Жертву за грех мира, что Он был чистым и непороч-ным Агнцем:

“Таков и должен быть у нас первосвященник: свя-

тый, непричастный злу, непорочный, отделенный отгрешников и превознесенный выше небес , Который

не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники,

приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за гре-

хи народа; ибо Он совершил это однажды, принеся в

жертву Себя Самого” (Евр. 7, 26–27).Если же допустить, что Сын Божий в акте Богово-

площения воспринял в Свою природу весь человече-ский род, то из этого следует либо то, что весь че-

104

ловеческий род получил исцеление от греха в самомакте Боговоплощения, либо то, что Сын Божий принялпервородный грех в Свою природу. Первое делает Ис-купительную Жертву ненужной, второе— невозмож-ной. Первое упраздняет Крест, второе—НепорочногоАгнца.

Б) В акте непорочного зачатия Сын Божий, воспри-яв человеческую природу от “пречистых и девственныхкровей» Богоматери, во-первых, воспринял эту приро-ду без греха, а во-вторых, обожил ее, то есть вобралв Свою Божественную Ипостась и просветил Своим Бо-жеством. Так Сын Божий в Себе и Собою образовал но-вого Адама. Как написано: “Первый человек Адам стал

душою живущею (Быт. 2, 7); а последний Адам есть дух

животворящий... Первый человек— из земли, перстный;

второй человек— Господь с неба” (1 Кор. 15, 45–47).Всякое участие в чем бы то ни было возможно либо

по принадлежности, либо через приобщение. Все людиучаствуют в природе и грехе ветхого Адама по принад-лежности, ибо все от него родились (Быт. 3, 20), и всев нем согрешили (Рим. 5, 12). В безгрешном и обожен-ном человечестве Нового Адама люди могут принятьучастие только по приобщению, которое совершаетсяблагодатью Божией через веру и таинства. Если же до-пустить, что в самом акте Воплощения Сын Божий, вос-прияв человеческую природу, воспринял в ней и весьчеловеческий род, так что все человечество стало ЕгоТелом, то из этого следует либо то, что Сын Божий,восприяв человеческую природу, не обожил ее, то естьне образовал в Себе и Собою Нового Адама, и тогдаприобщение теряет смысл; либо то, что все люди сподо-бились обожения, то есть вошли в жизнь Нового Адамав самом акте Боговоплощения, и тогда в приобщениинет нужды. В обоих случаях упраздняется необходи-мость веры и таинств.

105

В) Св. Церковь учит о совершенной тождественно-сти Тела Христова, рожденного от Девы Марии, кре-щенного в Иордане, распятого, погребенного, воскрес-шего, вознесшегося и сидящего одесную Бога на небе-сах, — и Тела Христова, предлагаемого в снедь вернымв таинстве Евхаристии. Причащаясь от единой чаши,то есть вкушая одно Тело и пия одну Кровь, все вер-ные образуют собой единое и нераздельное Тело Хри-стово— которое есть Церковь. Будучи эмпирически, тоесть видимо, общиной верных, Церковь духовно, ми-стически, таинственно есть Тело Христово, то есть тосамое Тело, которое Господь Иисус Христос имеет поВоплощении и в Котором пребывает на небесах. Говоряо Христе и Церкви, св. Иоанн Златоуст пишет: “Как

бы некоторою машиною поднявши ее, Он возвел ее на

высоту великую и посадил на том же престоле; ибо где

Глава, там и тело...”13

В это самое Тело крестятся все уверовавшие, и этогосамого Тела причащаются все верные. Будучи ТеломХристовым, имея Самого Христа своим Главой и будучисо своим Главою Христом единым Богочеловеческиморганизмом, Св. Церковь имеет Богом данное устрое-ние— которое есть устроение Христова Тела, в котороммножество членов живут согласной жизнью, восполняяи служа друг другу.

Если же допустить, что в акте Воплощения Сын Бо-жий, восприяв человеческую природу, воспринял в нейи весь человеческий род, так что все человечество сталоего Телом, то из этого следует:

• либо то, что Тело Христово есть нечто иное, чемто, которое предлагается в таинстве Евхаристии и Ко-торое есть Церковь;• либо то, что у Иисуса Христа есть два тела: внут-

реннее—Церковь, внешнее— человечество;• либо, наконец, то, что весь человеческий род есть

Церковь.

106

Но и первое и второе предположения в корне про-тиворечат православной вере, а третье является оче-видным абсурдом, ибо человеческий род совершенноне отвечает тем признакам, которые отличают Церковь(см., напр., Катехизис митрополита Филарета):

• не основан на земле Господом нашим ИисусомХристом;

• не имеет единого учения;

• не связан Божественными Таинствами;

• не управляется Богом установленной иерархией.

Человеческий род никак не может быть назван да-же и «потенциальной церковью», ибо все человечествов целом, как и каждый человек в отдельности, имеетдве потенции: потенцию добра и потенцию зла, и нетабсолютно никакой гарантии, что все человечество из-берет и осуществит потенцию добра. Более того, Св.Писание многократно и многообразно пророчествуето том, что род человеческий в конце истории разде-лится на два стана— на Церковь Христову и на тех,которые “не приняли любви истины для своего спасе-ния”(2 Фес. 2, 10)».

Таким образом, авторы доклада обращают внима-ние на те же аспекты, что и мы, самым убедительнымобразом демонстрируя полную несостоятельность клю-чевого положения Никодимова богословия о том, чтосамим фактом Своего воплощения Господь Иисус Хри-стос принял в Свое Тело весь человеческий род. Разни-ца заключается лишь в том, что современные адепты«открытости» формулируют свои мысли гораздо кор-ректнее и осторожнее, по возможности старательно об-ходя «острые углы» и подыскивая на первый взглядубедительные цитаты.

Одна из ключевых проблем никодимовского миро-воззрения— проблема единства Церкви и мира, та са-мая, которая находится и в центре внимания совре-

107

менных адептов «богословия открытости». В докладе«Православное богословие и его отношение к про-блематике Пражского христианского мирного движе-ния», прочитанном на заседании совещательного ко-митета Пражской христианской мирной конференции(ПХМК) (Карловы Вары, май 1962 года), митрополитНикодим, в частности, говорил: «Разобщение между ин-

тересами религиозными и интересами общества всегда

считалось православными богословами одним из самых

печальных и самых болезненных явлений жизни. Отно-ситься с искренним и разумным сочувствием к луч-шим стремлениям современности составляло и состав-ляет задачу всех передовых представителей право-славной богословской науки , сознававших и сознаю-

щих, что размышлять, говорить и писать о предметах

веры и интересах Церкви только для себя или для узко-

го круга специалистов значит изменять нравственному

долгу — быть выражением религиозного сознания СВОЕ-ГО НАРОДА, КОТОРЫЙ СОСТАВЛЯЕТ ТЕЛО ЦЕРКВИ ,стремиться не к сближению жизни общества с жиз-нью Церкви, а усиливать их разобщенность, не вли-вать богатство богословской науки в жизнь общества,а отделяться от него и, отделяясь, уклоняться от вы-полнения своего высокого назначения . Эта позиция

определяет то большое внимание, какое русское пра-

вославное богословие уделяет проблематике Пражско-го мирного христианского движения . Проблемы, кото-

рыми занимается Пражское мирное христианское дви-

жение, как-то: проблемы войны и мира, справедливо-

сти и свободы, мирного сосуществования государств

и народов— характеризуют это движение, как... на-

правленное на выявление жизненных основ христи-анской религии, на мобилизацию христианских силдля творческой, созидательной работы в благих це-лях человечества . (Ср. современные разговоры о «мис-

сии»! — В.С.) Не только проблематика Пражского дви-

108

жения, но и характер разрешения этой проблематикисозвучны богословским позициям Русской Православ-ной Церкви...

Мы полностью согласны и с убеждением других де-

ятелей Пражского христианского мирного движения

в том, что христианская религия создает прочнуюоснову для СТРОИТЕЛЬСТВА НА ЗЕМЛЕ ВЕЛИКОГОХРАМА ПРАВДЫ, СПРАВЕДЛИВОСТИ И ЛЮБВИ . Под

сенью сводов этого храма действительно найдется ме-

сто всему человечеству, объединенному любовью и ми-

ром. Таким образом, С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПРАВОСЛАВ-НОГО БОГОСЛОВИЯ, ЖИВОГО И ДЕЙСТВЕННОГО,ДОСТОИНСТВО И ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ПРАЖСКО-ГО ХРИСТИАНСКОГО МИРНОГО ДВИЖЕНИЯ В ТОМИМЕННО И ЗАКЛЮЧАЕТСЯ, ЧТО В НЕМ ТЕСНОПЕРЕПЛЕТАЮТСЯ ДРУГ С ДРУГОМ И МИСТИЧЕ-СКАЯ ОСНОВА ХРИСТИАНСТВА, И ОКРУЖАЮЩАЯХРИСТИАНСКИЕ ЦЕРКВИ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СТИХИЯВО ВСЕМ ЕЕ РАЗНООБРАЗИИ. Взаимодействием этихдвух начал (!) — духовного и мирского—Пражское дви-

жение наглядно подтверждает, что для христианства

в его отношении к общечеловеческой проблематике нет

и не должно быть нейтральной зоны, которая не имела

бы религиозного коэффициента. Христианство призва-

но вести человечество в сферу Царства Божия и, следо-

вательно, должно находиться в самом близком общении

с определяющими сторонами человеческого бытия... Мы

знаем, что все люди ответственны за ход мировой

истории, никто не может освободить себя от этой

ответственности и отойти в сторону. Но два рода

людей ответственны больше других: те, кто имеет

больше духовного знания (христианские пастыри), и те,

действия которых влияют на судьбы народов (полити-

ческие руководители)»14.Итак, в этом отрывке митрополит Никодим в пол-

ной мере проявляет ключевой, магистральный пафос

109

своего богословия с его идеей «открытости». ЕдинствоЦеркви и мира (целью которого является «строитель-ство на Земле великого храма правды, справедливостии любви»), базируется на «тесном переплетении» «ми-стической основы христианства» и «окружающей ее»разнообразной «человеческой стихии». Причем «вза-имодействие этих двух начал» (которые, таким обра-зом, трактуются как самостоятельные и полноправныеучастники «диалога» Церкви и мира, каждый из ко-торых, как можно понять, обладает, вследствие этого,самостоятельной и вполне самодовлеющей ценностью),осуществляется не где-нибудь, а «под сенью» «Праж-ской мирной конференции», которая в итоге приоб-ретает в Никодимовой модели «спасения» совершенноособую роль, как бы высшую и по отношению к Церк-ви Христовой. Для того чтобы «ввести человечествов сферу Царства Божия», христианство «должно нахо-диться в тесном общении с определяющими (!) сторо-нами человеческого бытия». Непонятно в таком случае,что в человеческом бытии «определяет» само-то хри-стианство... И т.д. Комментируя эти потрясающие по-сылы Никодимовой мысли, авторы доклада вопрошали:«Какую конкретную религиозно-историческую реаль-ность имеет в виду митрополит Никодим, когда гово-рит о “строительстве на земле великого храма правды,справедливости и любви, под сенью сводов которо-го найдется место всему человечеству, объединенномулюбовью и миром”? Может ли митрополит Никодимперед лицом Христоименитой полноты Русской Церк-ви исповедать свою религиозную уверенность, что ку-пол этого грядущего храма, под сенью которого собе-рутся все народы, будет увенчан Животворящим Кре-стом Господа нашего Иисуса Христа?»

Следующая проблема, которая затрагивается в до-кладе, — это весьма важное различение у митрополи-та Никодима и «единомысленных с ним лиц» понятий

110

«Царство Божие» и «Царство Небесное», что свидетель-ствует о явном хилиастическом уклоне, присутству-ющем в его богословии. В докладе «Сотрудничествокрещеных и нехристиан в совместном служении благучеловечества», прочитанном на собеседовании богосло-вов Евангелическо-Лютеранской церкви ФРГ и РусскойПравославной Церкви (сентябрь 1969 года), митропо-лит Никодим, в частности, говорил: «Через единствосвоего происхождения, но особенно через Воплоще-ние Господа, воспринявшего человеческую плоть и та-ким образом соединившего с Собою все человечество,христиане ощущают свое общечеловеческое единствосо всеми живущими на земле и свою ответствен-

ность перед Богом мира. Благодаря этому Церковь не

может игнорировать добрые устремления, существую-щие и вне ее ограды. Церковь должна поддерживать

и поддерживает их как выражение нравственного воз-

вышения, которое наличествует повсюду, где созна-тельно или бессознательно происходит ответ челове-ка на призыв вочеловечившегося, то есть ставшего

единым ему по природе, Господа (?). Миссия Церкви

осуществляется действием двух сил: Божественной—

через благодать Духа Святого, Утешителя, и человече-

ской— через проповедь Евангелия и воплощение в жизни

его нравственных норм. Дух Святой созидает Церковь,

обновляет ее и животворит, дает силу таинствам бо-

гослужения и разумение тайн веры. Церковь— это Цар-

ство Божие на земле. Но область Царства Божия шире,чем область собственно церковной жизни с ее преиму-щественным “откровением тайн Царствия Небесного”(Мф. 13, 11).

Царство Божие ОБНИМАЕТ ВСЮ СФЕРУ ИСТИНЫИ ДОБРА ВО ВСЕХ ЕЕ РАЗНООБРАЗНЫХ ПРОЯВЛЕ-НИЯХ (!) в жизни человечества, ибо Дух дышит, где

хочет (Ин. 3, 8). ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЦЕРКВИ ТАКЖЕПРОИСХОДИТ ПОСТОЯННОЕ ОБНОВЛЕНИЕ МИРА ,

111

хотя оно и не имеет таинственно-благодатного харак-

тера. Происходит оно потому, что и после грехопа-

дения в человеческой природе сохранились многие чер-

ты нетленного образа Божия и осталось врожденноестремление к совершенствованию. Деятельность ДухаБожия не ограничена конфессиональными рамками (!).Проявление Его полно и более всего, безусловно, обна-

руживается в Церкви, но следы Его пребывания видныповсюду , где имеются плоды духовной жизни (!) — лю-

бовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосер-

дие, целомудрие и другие нравственные добродетели,

ведущие мир к нравственной чистоте и совершенству

(Гал. 5, 22–23)...»15 Абсолютно аналогичное пониманиепроблемы формулировал и один из ближайших спо-движников митрополита Никодима— профессор-прото-иерей Ливерий Воронов16.

Итак, здесь признается, что некие «добрые устрем-ления» существуют и вне церковной ограды, посколькуякобы не только в Церкви происходит «сознательныйили бессознательный» ответ человека на зов вочело-вечившегося Господа. «Сфера истины и добра» шире,чем область собственно Церкви, за пределами которойтакже происходит некое «обновление мира». Таким об-разом, как указывают авторы «доклада четырех», тра-диционное христианское учение о спасении, достигае-мом лишь через сознательное принятие истинной верыи сознательное же участие в таинствах, здесь суще-ственно, непозволительным образом размывается. Дог-матическое здание, возведенное апостолами, святымиотцами и учителями Церкви, Вселенскими Соборами,которое для всякого истинно православного, церковно-го сознания непоколебимо, как Сама Церковь, начинаетколебаться.

В своих критических замечаниях об этом новомо-дернистском учении авторы доклада пишут: «Как вид-но из вышеприведенных текстов, митрополит Никодим

112

и протоиерей Л.Воронов, говоря о Царствии Божием,с одной стороны, различают понятия “Царствие Божиеи Царствие Небесное”, а, с другой— утверждают, что“область Царствия Божия”, которое, по их выраже-нию, объемлет собой “всю сферу истины и добра вовсех ее разнообразных проявлениях в жизни человече-ства”, шире, чем “область собственно церковной жиз-ни с ее преимущественным откровением “тайн Цар-ствия Небесного” (Мф. 13, 11). Таким образом, соглас-но концепции митрополита Никодима и отца Ливерия,различающих Царствие Божие и Царствие Небесное,различие между этими реальностями сводятся к следу-ющему:

А) Царствие Божие— это вся сфера истины и добра,явленная в жизни человечества;

Б) Царствие Небесное— это эсхатологический ас-пект Царствия Божия: область спасения и жизни веч-ной.

Согласно этой концепции, Церковь, вместе со всеми“людьми доброй воли”, оказывается частью ЦарствияБожия и при этом— единственной таинницей ЦарствияНебесного. Между тем даже простое сличение соответ-ствующих параллелей в синоптических Евангелиях по-казывает, что термины “Царствие Божие” и “ЦарствиеНебесное”— тождественны. Ср.:

Мф. 4, 17 и Мк. 1, 14–15Мф. 5, 3 и Лк. 6, 20Мф. 10, 7 и Лк. 10, 9Мф. 11, 12 и Лк. 16, 16Мф. 13, 31 и Мк. 4, 30Мф. 13, 33 и Лк. 13, 20–21Мф. 18, 4 и Мк. 10, 15Мф. 19, 23–24 и Мк. 10, 23Лк. 18, 24–25Как известно, термин “Царствие Небесное” употреб-

ляется только в Евангелии от Матфея. В параллельных

113

текстах на Матфея у Марка и у Луки во всех соот-ветствующих местах употребляется термин “ЦарствиеБожие”. Употребление евангелистом Матфеем термина“Царствие Небесное” наряду с термином “Царствие Бо-жие” для выражения одного и того же понятия име-ет глубокий смысл. Согласно церковному Преданию,Евангелие от Матфея было написано на еврейскомязыке и обращено непосредственно к евреям. Во вре-мя земной жизни Спасителя в религиозном сознанииевреев, ожидавших пришествия Мессии, господствова-ло представление о грядущем Мессианском Царствекак о Царстве земном по существу. Упорное неже-лание отказаться от этого представления было глав-ной причиной отвержения Спасителя большинством ев-рейского народа. Для того чтобы искоренить из со-знания евреев, уверовавших в Иисуса Христа, остаткиложных представлений о земном царстве, евангелистМатфей, в отличие от других евангелистов, подчерк-нуто называет Царство Божие—Царствием Небесным.При этом, в соответствии с общим образным строембиблейской лексики, термин “Небесное” указывает нена местоположение Царствия Божия, а на его незем-ную природу: “Царство Мое не от мира сего” (Ин.18, 36). “Небесное” — значит неземное, иноприродное,надмирное: “Приидите, благословенные Отца Моего,

наследуйте Царство, уготованное вам от создания ми-

ра...” (Мф. 25, 34).Во Христе Иисусе Царствие Божие приходит на зем-

лю, но и на земле Царствие Божие есть то же са-мое Царство Небесное, что и на небесах, то есть над-мирная, Божественная реальность. При этом ЦарствиеНебесное открывается в жизни Церкви: и как благо-датная жизнь в сердце каждого отдельного христиани-на, и как благодатная жизнь всего народа Божия в це-лом. “Никто же да рыдает убожества, явися бо общееЦарство”».

114

Авторы доклада спрашивали:1. Какое экзегетическое или богословское основа-

ние дает право митрополиту Никодиму и отцу Ли-верию различать понятия «Царствие Божие» и «Цар-ствие Небесное»?

2. На каком основании митрополит Никодим и отецЛиверий утверждают, что «область Царства Божия ши-ре, чем область собственно церковной жизни»?

3. Не для того ли митрополит Никодим и отец Ли-верий различают понятия «Царствие Божие» и «Цар-ствие Небесное», что к тем чисто земным реальностям,которые, по их мнению, входят в состав «ЦарствияБожия», термин «Небесное», очевидно, неприложим?

Наконец, нельзя не упомянуть и еще одну тему, ко-торая затрагивается в богословии митрополита Нико-дима и является вариацией всего вышеизложенного, —тему соотношения «ветхого» и «нового» человека. В до-кладе «Сотрудничество крещеных и нехристиан в сов-местном служении благу человечества», прочитанномна собеседовании богословов Евангелическо-Лютеран-ской церкви ФРГ и Русской Православной Церкви(сентябрь 1969 года), он, в частности, говорил: «Всякийкрещеный и сознательный верующий более или менее

остро, но сознает, что между ним и некрещеным суще-

ствует, помимо прочих, глубокое онтологическое раз-

личие. И здесь возникает проблема взаимоотношений:

“новый” и “ветхий” человек— должны ли они житьвместе и, протянув друг другу руки, идти по одномупути или им нужно расстаться и каждому брести своейдорогой? Никогда этот вопрос не стоял столь остро, какв наши дни...»17

«Существует древняя икона— “Сошествие Господанашего Иисуса Христа во ад”: Спаситель, попирая со-крушенные врата адовы, протягивает руку ветхомуАдаму, изводя его из тьмы преисподней. — отвечали наэто авторы доклада. —Не кажется ли митрополиту Ни-

115

кодиму, что древняя икона дает более правильный об-раз взаимоотношений Ветхого и Нового Адама, чемтот, который митрополит Никодим пытался начертатьв приведенном отрывке: “новый” и “ветхий” человек,протянув друг другу руки, идут по одному пути?»

Подведем некоторые итоги. Вся современная про-блематика так называемого экуменизма, столь пугаю-щего наших ревнителей, просто меркнет на фоне тогодействительно, в полном смысле, модернистского бого-словия, которое развивал митрополит Никодим. Глав-ный лейтмотив его— попытка «богословски» обосно-вать размывание границ между Церковью и внешниммиром, такое раздвижение границ Церкви, при кото-ром новозаветное и святоотеческое учение о Церквикак о Теле Христовом, корабле спасения и т.п. му-тирует и приобретает качественно иные и абсолютнонехристианские оттенки— есть ключ к пониманию техреальных процессов, которые в приснопамятные 60-егоды уже в полной мере шли на Западе и сейчас наби-рают силу в православном мире, в том числе и в России.Было ли это его личным творчеством или же здесь сле-дует говорить о каких-то влияниях— этот вопрос ещеждет своего исследователя. Анализ Никодимова бого-словия, предпринятый в «докладе четырех», догматиче-ски четко и безжалостно высветляет и проясняет под-линный смысл, который кроется за двусмысленностьюи размытостью обтекаемо-дипломатических, лукавыхформулировок нынешнего, примирительно-умеренного«извода» «богословия открытости». Уверенный в себечеловек, обладавший неким сокровенным знанием, ко-торое позволяло ему без колебаний идти к намеченнойцели, не стесняясь в средствах, не боясь «кураторов»,да и всего «комитета», «не дожил», возможно промыс-лительно, выпив чаю на приеме у папы Иоанна Пав-ла I (который умер через две недели после своего со-беседника из СССР). Но «дело его живет». Бессмертно

116

ли? Или Промысл Божий над Своим Домом—ЦерковьюХристовой, взывающий к нашей мужественной верно-сти, вновь спасет нас и покроет наши грехи, оставляявремя для молитвы и покаяния? В этой Церкви—чьяограда, по обетованию, стоит неколебимо?

Приложение

ИЗ ОБРАЩЕНИЯ К ПОМЕСТНОМУ СОБОРУРУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ 1971 года18

по поводу богословской деятельностиВысокопреосвященного Никодима,митрополита Ленинградского и Новгородского,и других единомысленных ему лиц

Составители:Русской Православной Церквисвященник Николай Гайновмиряне: Феликс КарелинЛев РегельсонВиктор Капитанчук

Преосвященные Владыки!Досточтимые клирики!Честные братья!Главы и представители народа Божия!Отцы и учители!Чрезвычайные обстоятельства побуждают нас обра-

титься к Святыне Великого Собора.Вот уже десять лет как религиозная совесть рус-

ского православного народа смущена и встревоженатем духом богословского модернизма, который проникв Русскую Церковь вместе с началом епископского слу-жения Преосвященного Никодима (Ротова), ныне мит-рополита Ленинградского и Новгородского.

Всякий православный христианин, хоть сколько-нибудь внимательно следящий за церковной жизнью,

117

не мог не заметить, что на протяжении последних де-сяти лет сначала митрополит Никодим, а затем и дру-гие единомысленные ему лица, среди которых особен-но выделились митрополит Ярославский и РостовскийИоанн (Вендланд), архиепископ Львовский и Терно-польский Николай (Юрик) и два профессора Ленин-градской духовной академии: протоиерей Ливерий Во-ронов и протоиерей Виталий Боровой—на всевозмож-ных религиозных конференциях, на страницах “Жур-нала Московской Патриархии” и даже во святых хра-мах излагают и проповедуют такое учение, котороес точки зрения традиционного православного сознания,воспитанного на богословском синтезе Великой Церк-ви, нельзя назвать иначе, как новым...

Три момента в деятельности митрополита Никодимаи других единомысленных ему лиц вызывают особуютревогу:

1) то, что они не пытаются обосновать свое новоеучение религиозным опытом Вселенской Церкви, нопредпочитают «мудрствовать не по Отцам»;

2) то, что они излагают свое учение двусмыслен-но, избегая откровенных наименований, фрагментар-но, отрывочно, зачастую вкрапляя небольшие текстызначительного религиозного и богословского содержа-ния в пространные рассуждения на мирские темы,не столько обращаясь к церковному самосознанию,сколько постепенно и незаметно изменяя в Церквидуховную атмосферу ; и, наконец:

3) то, что митрополит Никодим (Ротов) и другие еди-номысленные ему лица дерзают свое новое учение, со-борным сознанием Церкви еще не рассмотренное и со-борной властью не одобренное, навязывать и РусскойЦеркви, и даже всему христианству в качестве руко-водства к действию. При этом тревога по поводу новогоучения, несомненно, усиливается теми общеизвестны-ми фактами, что митрополит Никодим за короткое вре-

118

мя сумел занять в жизни Русской Церкви совершенноисключительное место, а его экуменическая деятель-ность приобретает всемирный характер. С каждым го-дом становится все яснее и яснее, что учение и деятель-ность митрополита Никодима и единомысленных емулиц представляет собой явление провиденциальногомасштаба, перед лицом которого следует проявить всюсилу христианской бдительности. На основании все-го вышеизложенного мы, чада Русской ПравославнойЦеркви— так же как и все православные христиане,имеющие религиозный долг быть хранителями верыи благочестия, — просим отцов Великого Собора пред-ложить митрополиту Никодиму (Ротову) и названнымвыше единомысленным ему лицам дать ясное, полноеи недвусмысленное изложение своего нового учения,так чтобы соборная полнота Церкви могла его рассмот-реть и высказать о нем свое авторитетное суждение.Это особенно необходимо сделать именно теперь, дабынеясность духовной атмосферы не помешала Велико-му Собору узреть перст Божий, указующий истинногоизбранника Божией воли на великое патриаршее слу-жение, так, чтобы, скрепляя свои деяния, СвященныйСобор воистину мог сказать: «Духу Святому и нам из-волилось...»19

Примечания1 На эту статью вскоре последовал «принципальный» от-вет протоиерея Андрея Новикова (см.: http://ruskline.ru/anali-tika/2010/12/3/ewe_raz_o_revnosti_ne_po_razumu/), явным обра-зом выражающий официальную точку зрения. Однако никакой по-лемики по существу в этом «ответе» нет. Более того, автор, посвя-тивший большую часть своей статьи прославлению официальнойполитики РПЦ и персонально митрополита Илариона, ничуть нестесняясь, заявляет о том, что Рогозянскому не удастся «спрово-цировать» его на участие в дискуссии (!). Вся нелепость и анекдо-тичность такой «аргументации», видимо, им непонятна. Свидетель-ствует ли это об отсутствии аргументов или просто о презрении,

119

так сказать, штатных богословов ОВЦС ко всем, находящимся вне«корпорации»?2 См.: Святитель (епископ) Ириней Лионский. Творения. СПб.,1900. Репринт: Паломник—Благовест. М., 1996. С. 441.3 Указ. соч. С. 505–506.4 Журнал Московской Патриархии (ЖМП). 1963. №1. С. 40–41.5 ЖМП. 1965. №7. С. 39.6 ЖМП. 1965. №9. С. 64.7 ЖМП. 1966. №7. С. 59–61.8 ЖМП. 1966. №8. С.32.9 ЖМП. 1966. №10. С. 77.10 ЖМП. 1968. №4. С. 33.11 ЖМП. 1969. №11. С. 4912 ЖМП. 1970. №3. С. 76.13 Цит. по: Аквилонов Е. Новозаветное учение о Церкви. СПб.,1904. С. 36.14 ЖМП. 1962. №6. С. 37, 38, 41.15 ЖМП. 1970. №3. С. 76.16 См.: ЖМП. 1966, №5. С. 42–43.17 ЖМП 1970. №3. С. 74–75.18 Все выделения сделаны нами. — В.С.19 Собор избрал Патриархом митрополита Пимена.

Россия и Церковьпосле Цхинвала∗

Сейчас вошло в определенную моду рассуждать обовсем (ну или о многом) в аспекте «после Цхинвала».У значительной части «экспертно-аналитического со-общества» и просто мыслящих людей сформировалосьчеткое ощущение того, что после событий в Цхинвале,после злодейского нападения на мирный город, пред-ставляющего явный «перебор» даже для современногомира, и неожиданно адекватного ответа России отно-ситься ко многим проблемам по-старому уже невоз-можно. Мир (а не только Россия) вступил в «постцхин-валье» — таков пафос целого ряда выступлений поли-тологов и журналистов. Для нас несомненно, что этокасается и Церкви.

Какой же итог цхинвальских событий можно счи-тать имеющим отношение не только к государственной,но и к церковной политике?

Прежде всего, для всех здравомыслящих людей ста-ло очевидным: утопия «вхождения» России в преслову-тое «мировое сообщество» (под которым так называе-мые элиты имеют в виду в первую очередь Запад) бес-

∗Написано в сентябре 2008 года, после событий грузино-осетин-ской войны.

121

славно рухнула. Но для того чтобы понять, что именнорухнуло, нужно несколько более определенно акцен-тировать некоторые вещи, которые далеко не всегдаи далеко не до конца акцентируют.

Не только «новая Россия», но и СССР с определен-ного времени (явным образом с середины 80-х, а под-спудно еще с 60-х, своего рода рубежом здесь являетсязнаменитая встреча Косыгина с Джонсоном в Глазборов 1967 году) жил под знаком интеграции с Западом.В этом процессе были свои «откаты» и «заморозки»,но другого «проекта», кроме целенаправленной сдачина наиболее выгодных для «элит» условиях собственно-го, самостоятельного проекта для России, у «элит» небыло уже давно. Суть данного «проекта», его, так ска-зать, смысловая сердцевина, заключалась в сознатель-ном демонтаже империи и формировании на ее местесовременного, молодого, динамичного, лишенного бал-ласта «окраин» «национального государства», которое,с приданным ему новым импульсом развития, входилобы в Европу и вообще в Запад как гражданская нация,как государство западноевропейского типа1. В этом гу-бительном для нашей страны «проекте» участвовалиотнюдь не только ее прямые, сознательные и убеж-денные враги, жаждущие ее уничтожения. Целый рядлюдей, с довольно внушительных размеров звездамина погонах, искренне верили в его спасительность, ис-кренне считали империю нежизнеспособной, а «нацио-нальное государство» — единственным позитивным вы-ходом. Некоторые из них, будучи уже на пенсии, до сихпродолжают обсуждать любимую тему на своих под-московных дачах, благо времени у них теперь предо-статочно. Главная проблема современного политиче-ского руководства нашей страны заключается в том,что эти по своему искренние и преданные, в меру ихпонимания, интересам России люди — прямые ученикивышеупомянутых обитателей подмосковных дач.

122

И вот в ситуации с нападением войск Саакашвилина Южную Осетию наши политические лидеры «прыг-нули выше головы», среагировали «в терминах» един-ственно возможной для исторической России импер-ской логики! Почему? Да просто потому, что они за-хотели ЖИТЬ! Они поняли, что речь идет не толькоо будущем страны. Речь идет, попросту говоря, об ихшкуре, и выжить им в этой ситуации отдельно от стра-ны и народа — не удастся! Стало ли это тем момен-том истины, после которого человек совершает то, чтона языке православного богословия называется «транс-цендированием», то есть превышает свои естественные,предназначенные ему от природы рамки жизни и дей-ствия? Совсем пока еще не факт! Но некоторый шанстого, что сама жизнь, со своей непреодолимой логикой,заставит их, сказав «А», назвать и следующие буквыалфавита, — несомненно, есть.

Однако вернемся к нашим страницам истории. Ктоже был главным носителем, главным субъектом пресло-вутого проекта «национальной модернизации», строи-тельства «национального государства» на месте совет-ской империи? У этого проекта было немало сторон-ников, в том числе, к сожалению, и среди нашего бра-та — «патриотов», но главным субъектом был, как этони прискорбно, «Комитет», то есть андроповский КГБ!На эту тему существуют весьма интересные исследова-ния, в том числе и неопубликованные. Именно в нед-рах этого замечательного ведомства готовился распадСССР, и именно они, «чекисты» (точнее, их следующеепоколение), продолжают «рулить» страной и вопрекивсему искренне верить в то, что еще немного — и об-новленная, современная Россия, ставшая наконец го-сударством западного типа, войдет как «полноправныйчлен» в западное сообщество. И тогда у нас будут такиеже чистые улицы, как в Германии, такие же предупре-дительные, улыбчивые люди, такая же политкоррект-

123

ность, как в США, такая же терпимость, как в Голлан-дии, и т.д. и т.п. (Ну и, само собой, «бабло», кровьюи потом приватизации заработанное, нужно тоже хра-нить только там, на Западе. На худой конец, в Гонконге.В самом деле, не в России же... Как выразился одинбизнесмен эпохи «славных 90-х», «бабки будем делатьздесь, аэродромы строить за бугром». Поэтому и вкла-дывали безумно российские деньги в спасение дутойамериканской ипотеки, а не в развитие российской про-мышленности.) Что еще должны сделать откровенныесателлиты Запада, чтобы разуверить их в правильностиэтого пути? Проект «Национальное государство вместоСоюза» (то есть, как ни крути, «превращенной формы»Российской империи) — это проект Андропова, и явныйкрах его в наши дни — это полный и окончательныйкрах губительной для страны андроповщины.

Какое же отношение все это имеет к Церкви? Нанаш взгляд, самое непосредственное. И здесь мы напря-мую соприкасаемся с другой темой, весьма оживленнообсуждаемой в последнее время на страницах право-славных ресурсов, — с личностью, без всякого сомне-ния, замечательного, харизматичного и выдающегосяпо своим талантам человека — митрополита Никодима(Ротова). Окончательный анализ богословского насле-дия приснопамятного владыки отнюдь еще не закончени требует вдумчивого, а главное, компетентного уча-стия. Мы в этой главе отнюдь на него не претендуем.Выскажем лишь суждение, на наш взгляд, вполне оче-видное. Такой анализ невозможен без учета и какой-то внятной богословской реакции на записку, котораяв настоящий момент в полном виде доступна в сетии как раз претендует на богословскую оценку миро-воззрения митрополита Никодима. Имеем в виду доку-мент, принадлежащий перу Л.Регельсона, Ф.Карелина,В.Капитанчука и священника Николая Гайнова2 и со-держащий, на наш скромный взгляд, поистине разгром-

124

ную критику мировоззрения митрополита Никодима.Хотелось бы подчеркнуть, что богословский уровеньэтого анализа очень высокий, он не имеет ничего об-щего ни с какой «диомидовщиной» (авторы по сво-ему мировоззрению вообще — умеренные либералы),но между тем никакого внятного богословского ответаза прошедшие десятилетия от учеников и почитателейвладыки не последовало, что наводит на определенныемысли. Но теперь нас интересует другой, в большейстепени политический, аспект.

Нам представляется, что современные критики мит-рополита Никодима, обвиняющие его прежде всегов «филокатоличестве», экуменизме и т.д., упускают извиду главное. А именно, тот социальный и политиче-ский КОНТЕКСТ, в котором протекала бурная и, каксейчас сказали бы, «креативная» деятельность митро-полита. О контексте этом мы отчасти уже сказали вы-ше. Суть и смысловую сердцевину его составлял упомя-нутый нами андроповский проект по демонтажу «импе-рии» и формированию на ее месте национального рос-сийского государства, с вписыванием его в Запад. Ком-мунизм как проектная политическая идеология к томувремени был уже, по сути, никому неинтересен и не ну-жен, если не считать наивных «рядовых коммунистов»,не делавших погоды в политике. Так что пресловутое«октябрьское богословие» митрополита Никодима, каки «экуменизм» в его «традиционно»-упрощенном по-нимании, отнюдь не составляли, по нашему глубокомуубеждению, подлинного смысла его реальной религи-озно-политической идеологии, играя, скорее, роль из-вестного рода «дымовой завесы».

«Экуменизм» — это вообще отдельная история. Вы-сказаться на эту тему всегда было и есть столько же-лающих, тема настолько одиозна, что присоединятьсяк этому хору или тем более как-то противостоять емуу нас нет ни малейшего желания. Заметим лишь, что,

125

по нашему убеждению, при всем том, что желающихкак-то покритиковать владыку более чем достаточно,вся эта критика по своему богословскому уровню мно-го недотягивает до вышеупомянутой записки; думается,что богословская критика, если людям есть что аргу-ментированно предъявить, не должна все же опускать-ся до примитивных сплетен и упрощенного пересказакосвенных источников.

Для нас не перестает быть странностью бесспорныйфакт: все критики митрополита почему-то не замеча-ют очевидного: деятельность его по укреплению связейс инославными, особенно с Ватиканом, главный векторего политики (а это, как ни крути, сближение Пра-вославной Церкви с Европой и вообще с Западом) сто-процентно вписывался в проект «национальной модер-низации» на месте предварительно разваленной импе-рии (то есть СССР), который мы вкратце охарактери-зовали выше, как бы это ни прикрывалось коммуниз-мом для внутреннего использования. Разрушительныйкомитетский замысел западнической модернизации, ан-тиимперского (и «светского»!) «державничества» по за-падноевропейскому образцу, был подлинной сердцеви-ной очень активной (но прикровенной) деятельностинекоторых людей, прикрытой обветшалой коммунисти-ческой риторикой, давно уже никому неинтересной.Снаружи, на поверхности политики кремлевских «ге-ронтократов», сверхдержава боролась за сферы влия-ния, «несла коммунизм народам мира», а внутри неезрела сдача, отречение от тысячелетней империи. От-каз от изживших себя советских смыслов (давно ужеболее чем неизбежный и очевидный для поколения«детей номенклатуры») обернулся в итоге отказом отпроектности вообще. «Гражданская нация» и «нацио-нальное государство», «органично вписанное в Евро-пу», в России явно не удались (теперь это уже вполнеочевидно). Они и не могли удаться, ибо, во-первых, Рос-

126

сия по природе своей империя, нельзя сохранить лицо,отказавшись от своей сути, от личности, а во-вторых,никакой Запад никогда не хотел «вписать в себя» Рос-сию, он всегда стремился ее только уничтожить.

Однако 70-е годы были временем расцвета всехэтих иллюзий. «Андроповцы» нетерпеливо ждали сме-ны власти. Со своей стороны, в Церкви ждал ее и Ни-кодим. Если для государства «западническое державни-чество» — безусловный антагонизм, который рано илипоздно разрешится победой одного из составляющихего начал, то для Церкви «сближение с Европой» есте-ственным образом не могло не затронуть конфессио-нально-вероучительную сторону. Как для советско-рос-сийских так называемых реформаторов существовалединый западный мир, куда можно «вписать» обновлен-ную Россию, так и для Никодима (и до сих пор для рядадеятелей нашей Церкви) существовало и существуетнекое мифическое «единое христианство», и не былои нет никакой речи о несомненных западных ересях.

Подчеркнем, что мы более чем далеки от каких-либодосужих домыслов по поводу «агентуры», «работы наКГБ» и т.д. Эта тонкая материя — предмет отдельного,сугубо специального разговора, но для нашей темы дан-ный предмет отнюдь не имеет решающего значения. Го-раздо важнее — объективное совпадение, совпадениепо факту политического вектора и, как сейчас сказалибы, политтехнологической игры, ведомой до поры довремени скрытыми от посторонних глаз «национальны-ми модернизаторами» в погонах и открытым всему ми-ру молодым и динамичным иерархом. Покойный мит-рополит вел с «органами» и вообще с высшим полити-ческим руководством СССР свою сложную и рискован-ную игру. Обычно говорят, что он умело и ловко ис-пользовал потребность советского («коммунистическо-го») режима респектабельно выглядеть перед Западоми под этим предлогом резко омолаживал и расширял

127

церковные кадры. Говоря так, вновь не задают себеи другим более чем очевидного вопроса: а почему это«упертым» коммунистам вдруг ни с того ни с сего вооб-ще понадобилась эта «респектабельность»? Разве совет-ские руководители всегда так о ней заботились? Но эта«беззаботность» ведь не мешала развитию торговых, даи политических отношений с Западом?..3 Так что мы бысказали иначе: Никодим модернизировал Церковь под«западнический» проект определенных кругов «ЦКГБ»(иначе говоря, советской «элиты»), при этом в своей,«церковной» модернизации по западному, европейско-му образцу сильно опережая светское начальство; егонетерпение и напор (словно по наследству передавши-еся некоторым из его учеников), в отличие от общегоидеологического вектора, очевидным образом контра-стировали с осторожностью, нерешительностью и при-дворной изощренностью членов Политбюро. Не в этомли очевидном контрасте — главная, так сказать, земнаяпричина его общей неудачи? Если бы я был апологетомНикодима, я бы сказал, что он сильно опередил своевремя. Подгонять историю (тем более апостасийную) неменее опасно, чем излишне подмораживать...

Прямым результатом деятельности Никодима былабольшая, чем до того, интеграция Церкви в деятель-ность международных институтов, и отнюдь не толькотаких, как Всемирный Совет Церквей. И дело здесь,как уже сказано выше, не только лищь в преслову-том «экуменизме». Митрополит Никодим формировалне просто модернистское богословие, но, как показа-но в упомянутой выше записке и предыдущей главе унас, революционно-модернистское. Это была не простонекая церковная реформация (в широком смысле), нонечто большее. Он не просто хотел в большей степенисоответствовать «запросам времени», но формировалсовершенно особый стиль, особый подход к церков-ной жизнедеятельности, который был модернистским

128

не только лишь с точки зрения богословия, но именнов плане самого образа бытия и действия Церкви в со-временном, стремительно секуляризирующемся мире.

Стремясь соблюдать неписаные правила политкор-ректности, не будем употреблять отдающего вульгар-ностью ругательного термина «никодимовщина». По-ведем речь о стиле Никодима, о никодимовской шко-ле церковного поведения и специфической церковнойкультуре (в широком смысле), во многом порожденнойпокойным архипастырем. Вся она, как бы то ни было,опиралась именно на идею «вписывания» Православ-ной Церкви в современный секулярный мир (пустьи из предельно благих намерений), а никак не наобо-рот! И В ЭТОМ ВСЕ ДЕЛО. И именно в этом, по наше-му убеждению, — корень многих сегодняшних проблемнашей Церкви.

Думается, что крах либерально-западнического про-екта для России, который стал окончательно очеви-ден после Цхинвала, не может не коснуться и Церкви.В условиях, когда среднее поколение так называемыхчекистов, эти либеральные националисты — выходцыиз КГБ и сопряженных структур, начинают все в боль-шей степени воспроизводить реальное (а не тольколишь виртуально-пиаровское) державничество, котороедля России (что бы кто ни говорил) непременно вле-чет за собой имперские смыслы, «вхождение в Европу»и «многополярность» для Православной Церкви, этойединственной носительницы неповрежденной Истиныапостольского Предания, звучит совсем уж неприемле-мо. Если для светского государства «многополярность»допустима как real-politic, то для Церкви, живущей пол-нотою даров Святого Духа, питающейся благодатью,никак невозможно мыслить себя наравне с другимисубъектами религиозного пространства, в особенностис теми, которые исторически базируются на апостасий-ном Западе, с западными еретиками. Признание пра-

129

ва людей на свободу совести отнюдь не означает и неможет означать примирения Православной Церкви (об-ладающей всею полнотой благодатных даров СвятогоДуха, необходимых нам для нашего спасения) с рели-гиозной ложью, содержащейся в других религиях. Цер-ковная дипломатия по самой своей сути никак не мо-жет претендовать на роль православной «конгрегациивероучения»!

Церковь Христова, подобно империи, тем более неможет никуда «входить», а лишь, по природе своей,может всех приглашать войти в себя, признав Исти-ну Святого Православия. Поэтому Церковь и империя,служа великой цели, столь родственны и всегда стольтяготели друг к другу.

Ныне, когда наступил час истины и решается во-прос о самом существовании России и будущем мира,когда рушится весь западный мир, основанный на секу-лярности и гедонизме (о крахе глобального рынка, обэкономическом коллапсе не рассуждает сегодня толь-ко ленивый), абсолютно недопустима ситуация, когдаРПЦ выглядит порой едва ли не либеральнее государ-ства, проявляя недопустимую лояльность по отноше-нию к своей внутренней церковной «гайдаровщине»,в лице ряда представителей «среднего звена» церковно-го и околоцерковного менеджмента и иерархии, нетер-пеливо рвущейся к власти. Слава Богу, что пока, присодействии вменяемой части православной обществен-ности (то есть ее церковно-консервативного большин-ства), эти попытки сдерживаются Святейшим Патриар-хом Алексием и другими представителями церковнойвласти4.

На повестке дня — вопрос об изживании никоди-мовского наследства, его главной, так сказать сердце-винной, части, связанной с принципиально невернымтезисом о приспособлении Церкви к «непрерывно ме-няющемуся» секулярному миру. Игумены, проживаю-

130

щие в городских квартирах и ни одного дня не нес-шие послушаний в монастыре, приходы, где всенощнаядлится час с четвертью, а литургия — сорок минути без часов, миссионеры, кощунствующие над святыня-ми, монахи, практикующие Иисусову молитву под бес-нование рока, священники и духовники, призывающиек сокращению молитв и упразднению постов, пропо-ведники, учащие свою паству таким вещам, о которыхмы не решаемся сказать вслух, гламурные дамы с «пан-ковским» прошлым, претендующие на роль духовныхавторитетов, наконец, «церковные» журналисты, пре-вращающие православную прессу в рупор революци-онной «реформации», — должны быть преодолены, какморок ПРОИГРАВШЕГО В ИСТОРИИ ЛИБЕРАЛИЗМА,и выброшены вон на свалку истории. Их наглость, с ко-торой они претендуют на роль церковного «мейнстри-ма», должна получить и получит достойное наказание!

Между тем сегодня, под аккомпанемент красивыхрассказов о роли наших святых в отстаивании русской«идентичности», эту самую идентичность пытаются вы-корчевать вовсе, навязывая насквозь лживый и реши-тельно расходящийся со святоотеческой традицией те-зис о «непредпочтительности» для Церкви различныхформ власти. О власти мы говорим в главе «Патри-арх последних времен». Здесь же заметим, что в этихпубликациях, формально выражающих частное мне-ние отдельных богословов, происходит попытка прямойревизии «Основ социальной концепции РПЦ», в ко-торых как раз выстраивается иерархия форм властии прямо говорится о богоустановленности «судейства»(то есть непосредственного богоправления, теократии)и монархии, в отличие от парламентской демократии,которая определяется как установление чисто чело-веческое. Не намереваясь сейчас вдаваться в специ-альный анализ данной проблемы (которой мы отчастиуже касались в главе «Качели»), отметим лишь то, что

131

в данный момент представляет для нас особый интересименно в свете нашей сегодняшней темы: «непредпо-чтительность» — это ведь, по сути, и есть пресловутая«многополярность», то есть принципиальная сдача сво-его, православно-имперского, миропроекта и «вписыва-ние» России и Церкви... нет, не в коммунизм, которыйдавно мертв, а — в глобалистическое целое «прекрасно-го нового мира»5. Ибо тема и проблема власти прин-ципиально и последовательно отделяется здесь от еедуховной сердцевины, без которой вообще нет никакойвласти, а есть лишь условность чисто светского пра-ва, прикрывающего то реальное «право», которое нынеправит секулярным западным миром, — право силы. Го-лая сила и власть, имеющая сакральные основания, —не одно и то же! Стоило бы помнить об этом, празднуядействительно славную победу в Южной Осетии...

Будучи открытыми к приличной дискуссии (а от-нюдь не к поношениям и обливаниям грязью в сти-ле некоторых пользователей «ЖЖ»), позволим себев заключение одно принципиальное замечание. Имен-но в этом отделении понятия власти от его духовнойсоставляющей, в приспособлении Церкви к духу «мi-ра» и заключается подлинное существо той револю-ции, которую хотел произвести в нашей Церкви, ноне успел, искренний утопист, человек больших дарови несомненных талантов, тем не менее в свое времяпроигравший не хватавшим звезд с неба искреннимпоборникам Традиции, — митрополит Никодим.

Примечания1 Подробнее об этом см. в нашей работе: Межэтнические кон-фликты в современной России и судьба империи (вошла в нашукнигу «На обрыве времен. Есть ли будущее у христианской циви-лизации?» М., 2010).2 См. предыдущую главу.

132

3 За последнее время появился ряд интересных текстов, в кото-рых делается попытка «замылить» вообще все что можно, а глав-ное — доказать, что в никодимовской церковной политике небыло ничего принципиально нового. (См., напр.: Андрей Кураев,

диакон. Архиерейское совещание 1948 года и современные ми-фы о нем (http://www.pravoslavye.org.ua/index.php?r_type=article&action=fullinfo&id=22717). При этом ссылаются на известное со-вещание в Москве 1948 года и, используя архивные документы,говорят, что оно по замыслу также было «экуменическим», толькоцелью этого «экуменизма» было «помочь христианам всего мираосвободиться от диктата Ватикана»! Надо ли говорить, что этот«экуменизм» был чисто политическим, а не богословским явлени-ем, и поэтому непосредственно относится к нашей сегодняшнейтеме! В ответ на типично манипулятивую посылку протодиаконаА.Кураева заметим, что в 1948 году речь шла все же о противо-стоянии Ватикану и его влиянию вместе с христианами Запада,то есть о противостоянии главному религиозному центру Западаи о создании альтернативного религиозного центра в Москве (идеяперехода к Москве «первенства в пентархии» и Москвы как лидераправославного (восточно-христианского) мира). Эта идея позднегоСталина, пресловутого «сталинского ренессанса» 1943–1948 годов,была, конечно, абсолютно утопической и нереализуемой, посколь-ку возвращение к историческим истокам теории «Москва — ТретийРим» решительно расходилось с той идеологией, которая была ос-новой советского проекта, то есть с идеологией коммунистической,а от коммунизма никто из советских бонз в то время отказатьсяне хотел и не смог бы. Однако характерно, что, в отличие от по-следующего времени (то есть от тех же 70-х), в этом проекте речьшла все еще о решительном противостоянии советской империиЗападу, а не об интеграции с ним, и Церковь «вписывали» именнов это противостояние, а не в «интеграцию» по никодимовскомуобразцу. Изменилась эпоха, изменились идеи, изменились и «игро-ки»... И когда сегодня некоторые из наших иерархов в блестящемстиле занимаются публичной апологетикой святого благоверногокнязя Александра Невского как великого святого, стратега, дипло-мата и воина, то нужно будет сказать (если выдержать аналогиюдо конца), что никодимовские игры с Ватиканом — это не «поездкив Орду» святого благоверного князя Александра ради спасенияРуси, не готовой еще к открытой схватке (в качестве последнихможно, чисто формально, рассматривать умение Никодима ладитьс советскими властями), а как раз полная и безоговорочная сдачатевтонским рыцарям!4 Яркое доказательство полного единства Святейшего ПатриархаАлексия и консервативного большинства нашей Церкви — награж-

133

дение орденом святого князя Даниила Московского III степениглавного редактора журнала «Благодатный огонь» С.И. Носенко,чей печатный орган является одним из лидеров в современной пра-вославной апологетике. Как известно, С.И. Носенко сыграл крайневажную роль в сборе подписей под известным письмом 124 свя-щенников против неообновленчества. Достойный ответ Патриархана непрестанную клевету либерального лобби! (Все это было на-писано осенью 2008 года, незадолго до безвременной смерти Свя-тейшего. О новой ситуации в Церкви, складывающейся при новомпатриаршестве, см. в главе «Модернистский соблазн».)5 Когда сейчас облеченные властью церковные чиновники, гово-ря о целях межрелигиозного диалога, провозглашают в качестветаковых достижение взаимопонимания между теми, кто строитвеликую Америку, и теми, чей идеал — всемирный халифат, неочень понятно, какова же роль во всем этом России. Если Россияи Русская Церковь вступают в этот диалог как носитель своего,имперско-православного проекта, то есть великой России, тогдав стремлении к такому диалогу есть вполне очевидная логика. Еслиже мы хотим участвовать в нем, отказавшись от своей историче-ской субъектности как великая держава, как православная импе-рия, то тогда, в связи с активизацией межрелигиозных контактовв последнее время, вопросов возникает больше, чем ответов.

Конец эпохи?

Папа Римский Иоанн Павел II — человек, бесспор-но, выдающийся, как бы к нему ни относиться. Придяк высшей власти в Ватикане после довольно страннойи загадочной смерти своего предшественника, Иоан-на Павла I, он в своем служении представил, по мне-нию многих, новое лицо Римско-Католической Церк-ви, сумев сохранить равновесие и остаться умереннымконсерватором, не пойдя ни по пути неообновленче-ской, фактически революционной, либерализации в ду-хе «теологии освобождения» или современного проте-стантства, ни в сторону реставрации по образцу като-ликов-традиционалистов. Для самой Римско-Католиче-ской церкви это было, несомненно, благом.

134

В условиях очевидного духовного и культурно-циви-лизационного упадка западнохристианской традицииИоанн Павел II был папой, наверно, идеальным. Он, безсомнения, сделал все что мог, чтобы спасти не толькосвою церковь, но и весь западный мир, просто удер-жать его в лоне христианства, и тем очевиднее в нашевремя ограниченность и глубокая, явная внутренняя ис-черпанность этого мира (для которого сама принадлеж-ность к христианской традиции становится уже пробле-мой), невозможность продолжения того дела, которомуон столь ревностно служил.

Папа-миссионер, папа-пилигрим, Кароль Войтылабыл образцовым католиком, — католиком до мозга ко-стей. Он, конечно же, по-своему очень искренне и рев-ностно (насколько это вообще возможно для западно-го человека) любил Христа; но как ярко и наглядно,насколько ясно для любого беспристрастного наблю-дателя проявились в нем ограниченность и непреодо-лимая внутренняя противоречивость самой римской,латинской идеи, того папского проекта, который, пожелезным законам диалектики, ныне, исчерпав себя,неудержимо и закономерно катится к своему заверше-нию и одновременно самоотрицанию — к построениювоинствующе-секулярной объединенной Европы! Все-ленский пафос активного миссионерства, столь харак-терный и вообще для Рима, но особенно яркий в по-следнем папе, неудержимое стремление во всем ми-ре, во всех, самых дальних уголках Земли возвеститьБлагую Весть, всем народам проповедать Слово Божиев этом последнем «истинном католике» как-то неулови-мо превращалось в «открытость наоборот», когда главаЗападной церкви уже не призывает всех ко Христу,снисходя к их человеческим немощам, но идет молитьсяк Его заклятым врагам, продолжающим ожидать друго-го «мессию». Его покаяние от лица Церкви перед мно-гими из тех, кто до сих пор не примирился с Нею, вос-

135

петое по всему миру трубадурами от либерализма, —лишь на первый взгляд неожиданная оборотная сторо-на (а в действительности — закономерный итог) той«открытости», которая, собственно, и создала совре-менный Запад. Папа во главе молитвенной процессии(экуменическая встреча в Ассизи) с участием не тольковсех крупнейших мировых религий, но и представи-телей языческих африканских культов, — это ли тотитог двухтысячелетнего Рима, о котором молил первыйРимский епископ, когда распинался на кресте? Все этизнаковые деяния последнего папы, эти экуменическиемоления в синагоге или в Ассизи многими из право-славных были восприняты как предательство. Но привсем том, при всей моей нелюбви к католикам, я нико-гда не скажу, что в этом сказалась его, папы, личнаязлая воля. То есть личная воля, конечно, была, но вы-ражала она «всего лишь» собственную закономерностьв «прогрессивном развитии» самого Запада.

Этот физически немощный, полупарализованныйстарик, с его неукротимым духом, из последних сил,слабеющей рукой сжимающий меч святого Петра, сво-им острым взглядом проникающий в душу расслаблен-ных и погрязших в комфорте детей современной ци-вилизации, спешащий по миру, боясь не успеть, что-бы в самых дальних уголках его еще раз возвеститьСлово Божие, – несомненно, лучшее из всего, что ещеоставалось живого в западном мире. В его угасающихглазах, в немощном, склоненном набок теле сквозь всеупорство и рыцарственный героизм в служении своейИдее в последние годы все яснее угадывалась траге-дия умирающего Запада, пришедшей к своему концуЕвропы. Понимал ли он сам весь трагизм «постсовре-менности», ощущал ли этот отравляющий все живоеапостасийный дух ее, свидетельствующий об угасанииверы? Я уверен, что да! И это именно потому, что,как один из духовных лидеров Запада, будучи не в си-

136

лах преодолеть рамки этой западной парадигмы, они сам поневоле был одним из участников и вождейапостасии!

Своей жизнью и делами он закрыл христианскуюэпоху в истории Европы, начатую древней Церковью,и «окончательно открыл» новую эпоху, определяемуюлиберализмом и секулярным гуманизмом уже в чистомвиде. Возможно, поэтому его смерть по времени при-мерно совпала с принятием безбожной конституцииобъединенной Европы, в которой отречение от Христастало уже зафиксированным юридическим фактом.

Быть может, именно ощущая духовную катастрофузападного мира, выражая главную тайную мысль со-временного католицизма, он так стремился «зацепить-ся» за Россию, подпитаться ее сохраненным, несмотряни на что, духовным потенциалом. Но понималось имэто, конечно, по-своему, в духе все того же латинства,все той же умирающей под напором апостасийного по-тока папской идеи. В отличие от покаяния перед иуде-ями, здесь не было и следа признания ошибок и пря-мых преступлений папства против Православия, как небыло и признания его, Православия, великой духовнойправоты.

Как поляк, по природе своей склонный до бес-конечности предъявлять счет православному Востоку(и в первую очередь России), и как необычайно рев-ностный папа, он был, конечно, заклятым врагом во-сточно-русской империи в любых ее видах. Это заметнопрежде всего из его явной предвзятости в униатскомвопросе, в упорном восточном векторе его политики,в неудержимой экспансии на восток. Мы не услыша-ли от папы ни слова покаяния ни за геноцид усташей,благословленных новым католическим святым Степи-нацом, ни за бесчинства галицийских униатов, ни запогром канонического Православия на Украине в конце80-х — начале 90-х годов минувшего столетия.

137

Его так и не осуществленное желание посетить Рос-сию, которая до последних дней притягивала его каквечный предмет любви-ненависти, — несомненное сви-детельство того, что, как признают сами католическиемиссионеры, Россия снова «не далась»; при всем своембезрадостном внешнем упадке она, как духовная сущ-ность, вновь не подчинилась западной экспансии, нестала частью «нового» глобалистического мира, в кото-ром Ватикан — лишь терпимый до поры до времени,хотя и важный, внешний рычаг; осталась уделом Бого-родицы, в своей духовной сердцевине неподвластнымапостасийному духу времени.

Прославляя папу как лучшего человека на свете, ли-беральные СМИ, в своей рекламно-постмодернистскойигре, превратили его в бренд, а его жизнь и смерть —в увлекательное и душещипательное шоу. Его противо-поставляли, как образец для подражания, «нетолерант-ным» и «упертым» русским, лишенным пресловутой«открытости».

Но тайна его души и его покаяния осталась от насскрытой. Так любивший говорить, он умер в страданиии в молчании, тяжелой болезнью почти начисто лишен-ный голоса. Его смерть (в том числе и в этом) глубокосимволична; ей сопутствовали красноречивейшие сим-волы. Во время похорон порыв ветра захлопнул раскры-тое на гробу почившего понтифика папское Евангелие(как тут не вспомнить добрым словом наши тяжелыеправославные оклады!). Незадолго до его смерти по ми-ру прокатилась череда ужасных природных катастроф,а сразу после нее — израильская полиция арестовалана Храмовой горе в Иерусалиме нескольких фанатиков,намеревавшихся взорвать мечеть, расчистив место дляТретьего Храма. Лишенный удерживающей силы, мирвсе ощутимее приближается к своему концу.

Что же касается покойного папы — его душа ужев руках Божиих. Та реальность, которая ныне откры-

138

та его взору, превыше мира со всеми его проблемамии страстями. Пред нею речь умолкает и стихии замед-ляют свой бег. Кто может, молится о упокоении егодуши. Помолимся и мы — ибо вечность не знает враждыи всякая борьба и гордыня стихает и смиряется передлицом смерти.

Тайна ПатриархаКогда перестало биться сердце Святейшего Пат-

риарха Алексия, пятнадцатого Предстоятеля РусскойЦеркви, это означало отнюдь не уход из жизни ещеодного «большого начальника», который вскоре будетзаменен другим. Для всех истинно церковных людей,обладающих живым ощущением реальности Церквис действующим в ней Духом Божиим, а не только лишьформально к ней принадлежащих, было абсолютно яс-но, что перестало биться сердце Русской земли — нетой вечной России, которую именуют Святой Русьюи чей удел ныне — на небесах, а нашей, все еще живойи бренной, грешной и кающейся России. Эта Россияи молилась у гроба почившего Предстоятеля.

Невосполнимость утраты, искренняя любовь к Пат-риарху вдохновила митрополита Кирилла на, пожалуй,лучшую проповедь последних лет, побудила организа-торов похорон сделать все, чтобы они прошли достойно(и все ощутили, что таких массовых, одухотворенных и,при всем неизбежном налете официоза, каких-то оченьсемейных, наполненных любовью похорон, пожалуй, небыло в истории современной России), и эта же любовьвызвала неподдельный всплеск горя у гроба дорогогоусопшего — горя тех, кто все эти годы был рядом с ним.

Отнюдь не разделяя нагнетаемых некоторыми эсха-тологических настроений, скажем, что, по общему ощу-щению, момент настал поистине судьбоносный. В чем

139

же, по прошествии уже некоторого времени после по-хорон, видится уникальная и непреходящая роль Свя-тейшего Патриарха Алексия? Среди всех достиженийЦеркви последних лет, в которых заслуга Предстояте-ля очевидным образом несомненна, бесспорно, главнымявляется то, что в неимоверно сложных внутреннихи внешних условиях ему удалось сохранить то, без чегоспасение невозможно, что является абсолютно необхо-димым залогом дальнейшего возрождения, — единствоЦеркви.

Мудрый и смиренный человек, с его молитвенно-стью и настоящей монашеской выучкой, с простой и ка-кой-то очень естественной любовью к своему народу(на которую тот отвечал самой искренней взаимно-стью), чуждый малейшей позы, искусственной яркости,красивости в словах и поступках, духовный хозяин всеяРуси вел церковный корабль, противостоя попыткамраскачать его не только своей молитвой, смирениеми мудростью, но и умением ничего не сделать там,где практически любой стал бы суетиться, и сказатьжесткое «нет» там, где большинство бы сдалось. Имен-но так он, при всей своей видимой «мягкости», по-вел себя перед лицом попыток вновь навязать Церквивнешний диктат, учредив новый «орган по делам рели-гий». Именно так он неустанно, где только возможно,повторял простую мысль о важности духовного образо-вания и православного Интернета, настаивая на введе-нии в школах Основ православной культуры. И именнотак он противостоял неумным и суетливо торопящим-ся «реформаторам», стремящимся раскачать церковныйкорабль, в своей бездуховности и гордыне посягнув нанаследие отцов.

Ныне предстоя пред Господним Судом, наш Патри-арх может в первую очередь предъявить то из своихдеяний, которое в нынешних неимоверно трудных усло-виях нарастающей апостасии является поистине подви-

140

гом. Он не допустил раскола Церкви, не дал реализо-вать этот коварный и подлый замысел, который ужереализован в некоторых странах бывшего советскогоблока, где Церковь de facto разделена на «продвинуто-либеральную» и «уперто-фундаменталистскую» части,задав, по сути, необычайно высокую планку церковнойжизни и управления.

В чем же тайна почившего Патриарха, в чем егонаверняка простой и тем несоизмеримо более ценныйсекрет? Эта тайна — верность Традиции. Именно этаверность, основанная на живой духовной, молитвеннойсвязи с наследием веков (вот она, Святая Русь!), без ко-торой невозможна и связь с Богом, и была, в конечномсчете, настоящим корнем его отеческой любви к свое-му народу, народу Христовой Церкви, и любви народак нему.

Когда собрались у гроба Святейшего его близкиелюди, те, кто по-особенному его любил, как любят толь-ко близких, иерархи и верные чада Церкви, представи-тели других религий и официальные лица государства,они склонили головы не просто перед памятью дорогогочеловека. Они склонились перед правдой святого Пра-вославия, которому он всю свою жизнь столь ревност-но служил. Эта правда придавала ему силы; и именноона, а не абстрактный «всечеловеческий» «гуманизм»скрепляет высшее единство великой имперской нации,которой не может не быть в своем земном измерениивечная Святая Русь — Великая Россия.

Патриарх последних времен(О власти)

Неожиданная для многих (хотя и неудивительная)смерть Патриарха Алексия — один из многочислен-ных в последнее время сигналов о каких-то очень

141

существенных тектонических сдвигах, происходящихв метафизической глубине истории. Когда пришла этавесть, многие, слишком многие явственно ощутили, какчто-то оборвалось; и Церковь, все последние годы жив-шая своей особенной (хотя и не отделенной от осталь-ного общества) жизнью, вступает в тревожное и неиз-веданное, быть может, в новую смуту.

Смена эпох (ощущаемая всеми более-менее метафи-зически чуткими натурами) — серьезное дело; тем пе-чальнее пошлая и примитивная свистопляска мелких,низких и непорядочных людей, развязанная вокруг из-брания нового Предстоятеля, вокруг Поместного Собо-ра, этих доморощенных и начисто лишенных строгихморальных принципов «новых христиан», с наивной са-монадеянностью вдруг возомнивших себя «делателямиистории», увлеченно играющих в «выборы». Дабы неопускаться до их уровня, мы не станем называть ихимена (тем более что церковному народу и так всев основном ясно), ибо наша тема — совсем о другом.Идеология и метафизика проблемы — вот наш предмет.

Не греховное и суетливое кипение страстей и са-молюбий, не чуждая духу Писания и Церкви, полная«гнева и пристрастия» безблагодатная борьба и интри-га, но видение ситуации сквозь призму Божественнойистины — есть единственно верный путь. Вопрос о пат-риаршестве — есть вопрос о власти. Вопрос о властидля людей Церкви есть вопрос служения Христу и ре-альной, живой и действенной связи со Христом. Ибоникогда и нигде никакая земная, человеческая властьне воспринималась Церковью сама по себе, как само-довлеющая. Подлинная власть, власть в собственномсмысле, есть дело Божие и богочеловеческое, но никакне только человеческое. Дана Мне всякая власть на

небе и на земле (Мф. 28, 18), — говорит Господь. Деложе человека, будь то «начальник, носящий меч», из По-слания к Римлянам («тебе на добро», — добавляет апо-

142

стол) или, тем более, архиерей, предстоятель Церкви,воспринявший от апостолов право «вязать и решить»,есть только служение. Служение Церкви — молиться,имея предстоятеля (предстоятель — тот, кто предсто-ит пред престолом); служение же царства, империи —носить «меч» государственной власти, используя егопо назначению там и тогда, где и когда люди начи-нают жить явно не по заповедям, нарушая «добрыенравы» христианского общежития. В этих двух видахи формах симфонического богослужения — вся тайнаи метафизика подлинной (то есть христианской) вла-сти, освященной духом и буквой Писания, переданнойнам бесчисленными поколениями спасаемых и ведущихко спасению наших великих предков. Государь, восхи-щающий священное право Церкви — право душеводи-тельства ко спасению, — узурпатор и преступник передБогом; но и Церковь, берущая в свои руки «меч» властивнешней, будь то военная сила, нажитое не без грехаматериальное богатство или пиар-технологии, соверша-ет нечестие, ибо погрешает против высшей власти, —власти Духа, перед которой всякая земная «сила» —прах и тлен и всяческая суета.

Поэтому, когда мы читаем в начисто лишенных мо-литвенного духа пропагандистских «агитках» нашихцерковных модернистов, как мантра, повторяемое за-клинание о «сильной Церкви», то не очень понятно,что, собственно, имеется в виду и зачем Церкви быть«сильной»? Ведь основа власти Церкви — «сила» ДухаСвятого, благодать Божия. Эта власть — превыше всегоземного и, по природе своей, чужда какой-либо «силы».Для того чтобы обрести эту благодатную «силу» Духа,которая ведь не наша, но Божия, человеку потребно«всего лишь» приложить духовное же усилие, то есть«просто» открыть Богу свое сердце.

Когда Христос учил в Храме «как власть имею-щий», никто ведь не принуждал иудейских старейшин

143

его слушать! Когда побиваемая и унижаемая Церковьпобедила в итоге языческий Рим, что было призна-но его последним апологетом («Ты победил, Галилея-нин!»), и побудила всю доселе языческую империю слу-жить себе — разве эта духовная победа была достиг-нута при помощи какой-либо внешней «силы»? Пре-подобный Сергий, отец древнерусского исихастскоговозрождения, великий святой, стоявший у истоков зна-менитой колонизации Северо-Восточной Руси, один изтех, кто заложил основы древнерусского благочестия, —обладал ли он какой-либо «силой»? Ушедший от ми-ра молитвенник и пустынножитель — был ли он от-делен от мира людей? Что побуждало сильных мирасего, тогдашнюю «элиту», наравне с совсем простымилюдьми притекать к нему и подолгу ждать мудрогои прозорливого слова этого смиренного чернеца, ко-гда тому угодно было молиться или нести какое-нибудьпослушание?

Это была харизма святости, власть, данная от Бо-га (Сам Христос говорит: «Дана Мне»), которая бываетневыносима тем, кто такого подвига не прошел и пото-му им не дается, власть, перед которой все внешнее —бессмысленно и беспомощно1. Сердце, раскрытое дляБога и стяжавшее благодать Святого Духа, есть вме-стилище такой власти, перед которой склоняется все;и именно оно, сердце преподобного и великого сон-ма наших святых, стяжавшее плоды подвига, было «вначале» возрождения, а все внешнее (и военная сила,и социально-государственное строительство, и великаякультура) — все это, безусловно, важное и «необходи-мое», было все-таки вторичным и производным. Передбогоносным обликом любого настоящего старца пла-менные слова о «сильной Церкви» звучат как чужерод-ные и полные мирского духа. Но даже и языческий мирпрекрасно понимал простую и вполне очевидную раз-ницу между силой и властью! В эсхиловской трагедии

144

Прометея ведут приковывать к скале два персонажа.Одного из них зовут Сила, другого — Власть.

Понимает ли все это нынешняя Церковь? Смеемдумать, что да! Ибо и от нее слышим мы порой бого-духновенное слово Истины. «Сегодня все наши мыслии сердечные переживания направлены на поиск духов-ной пользы народа Божия, дабы всем нам пребыватьтвердыми и нерушимыми в вере и не отпадать от на-дежды Евангелия (Кол. 1, 23)... Современность ставитперед нашей Церковью новые вызовы. Мы стали сви-детелями чрезвычайно высокого количественного ро-ста (!) нашей паствы. В последние годы значительноувеличилось количество приходов, монастырей, духов-ных школ и т.д. Но, к сожалению, количество далеконе всегда равняется качеству. И в новом тысячелетиинаша Церковь прежде всего должна заботиться о ка-чественном духовном росте своих чад. Именно сего-дня, когда принадлежность к Церкви становится обы-денным явлением, когда посещения храма уже никогоне удивляют, мы должны сберечь духовную сущностьСвятого Православия, наполнить внешние формы глу-бинным содержанием. Наша паства сегодня нуждаетсяв духовных примерах, которые были бы истиннымиориентирами, ведущими к подлинному совершенству,вдохновляющими на непрестанную работу над своимсобственным сердцем» (из обращения епископов УПЦМП к митрополиту Владимиру (Сабодану)). Это освя-щенный Традицией, подлинно церковный подход.

Между тем модернистский напор, явственно уси-ливавшийся весь последний год, но особенно — по-сле смерти Святейшего Алексия, на деле игнориру-ет эту суть, эту духовную сердцевину Церкви. По-строения наших церковных модернистов насквозь про-низаны вопиющими противоречиями. Все разговорыо «сильной Церкви», об «антикризисном менеджмен-те», якобы необходимом нашей Церкви на «современ-

145

ном этапе», полны вопиюще мирского духа и потому,в конечном счете, не выдерживают серьезной критики.Оправдываясь за «антикризисного менеджера», «мис-сионер всея Руси» протодиакон-профессор А.Кураев,получив достойную порцию критики, стал распростра-няться о том, что «в кризисе»-де не Церковь, а со-временный мир. А раз Церковь живет в мире, то...Ключевое слово здесь, однако, совсем другое, и на этоне обратили внимания критики. Раз Церкви требуется«менеджер», стало быть, сама она (то есть церковнаяинституция) мыслится по образу фирмы. Здесь сра-зу прослеживается явная ересь — экклезиологическоенесторианство. Если Церковь — фирма, то, стало быть,церковная институция как бы отделяется в этом суж-дении от собственно Церкви, Церкви мистической, отТела Христова, в котором действует сила Божия. Ибони в каком совете директоров благодать Божия непо-средственно не проявляется, во всяком случае по пра-вославным понятиям. Это всего лишь бизнес. Здесь мо-дернист сразу изобличает себя, сразу демонстрирует,что Бог и сила Божия, то есть благодать, всегда по-даваемая открытому и любящему сердцу, — лишнеев его построениях. Далее, поскольку цель грамотногоменеджмента — всегда успех (а наши церковные модер-нисты просто зациклены на «совместимости христиан-ства с богатством и успехом»), ясное дело, что фирма«Патриархия и К˚» должна быть непременно успеш-ной. Если фирма неуспешная, значит, менеджер пло-хой, а наш менеджер определенно хороший. Однако,по элементарным (и общеизвестным) законам рынка,успешная фирма — значит ликвидная. Любой эконо-мист знает, что если вы не можете успешно ликви-дировать свое предприятие, то есть выгодно продатьего, то оно, значит, никакое не успешное. Ведь цельбизнеса — прибыль, а какая же у вас может быть при-быль, если ваши акции никому не нужны? Ликвид-

146

ность — главный признак успешности. Это азы эко-номики. Так кому и за сколько эти люди хотят продатьнашу Церковь?

Эти и другие вопиющие противоречия модернистовсейчас уже стали предметом пристального вниманияаналитиков. «В контексте социализации, — пишет пра-вославный публицист, — важнейшим начинает считать-ся место, которое православие занимает в обществе.Боязнь “гетто” — отъединения от процессов, происхо-дящих в современном социуме и понимаемых как ак-туальные, довлеет над церковным сообществом. Этимв значительной степени обуславливается переоценкацерковных процессов и ценностей, как периферийныхи архаично устроенных. С возникновением концепциисоциализации, с ее развитием и продвижением связы-вается секуляризация православной церковной общи-ны и рост реформистских настроений в 2000-е».

Для модернистов, забирающих все больше властив нашей Церкви, характерно стремление вписатьсяв уже существующий мейнстрим, а не сформироватьсвой; в отличие от древних христиан, они стремятся«встроиться» в так называемый современный мир, а непроизвести духовную революцию в нем, кардинальноизменив его строй и его лицо2. За всеми оптимистично-энергичными разговорами о «миссии» кроется отказот собственного, альтернативного окружающей нас со-циальной скверне глобального миропроекта. «СильнаяЦерковь» хочет стать частью «современного мира», ми-ра умирающего модерна и постмодернистского разло-жения, как-то вписаться в него, чтобы иметь возмож-ность потихоньку влиять изнутри, в том числе и припомощи безбожных и апостасийных технологий самогоэтого мира, а не предложить свою глобальную модельмироустройства, основанную на принципиально, каче-ственно иных идеалах и ценностях, качественно инойметафизике .

147

«Модернизаторам на основе традиции» видится вы-бор лишь из двух возможностей: либо старая, замше-лая, верная традициям Церковь отвоевывает в так на-зываемом современном мире свой маленький, особен-ный, «независимый» мирок («гетто»), либо она стано-вится достаточно органичной частью этого мира, говоряо Христе, о вере на понятном ему языке . Для этих лю-дей принципиально не стоит вопрос, бывший неотдели-мым от жизни древней Церкви, — вопрос о том, чтобывластно навязать «миру» свой язык , чтобы стать ядромхристианской альтернативы, христианского альтерна-тивного миропроекта, дать новый толчок тому процес-су, который стремятся начать лучшие люди Запада, —религиозному возрождению. Постпросветительская ме-тафизика, давно изменившая христианский духовныйвыбор на прямо противоположный, обветшалая системаценностей умирающего модерна все еще слишком до-влеет над этими людьми, даже тогда, когда они с боль-шей или меньшей степенью и с тем или иным каче-ством искренности с этим миром ожесточенно борются.

В нынешнем «православном» модернизме, беспо-мощно повторяющем зады западной мысли и практики60–70-х годов ХХ века, давно уже приведшей западноехристианство к практически полному вырождению, из-начально отсутствует понимание того, что внутри само-го христианства, в его духовной, метафизической глу-бине существует альтернатива апостасийной скверне«современного мира», в свое время не использованнаяв истории. Церковные модернисты в лучшем случаеуповают на возможность немного подправить, подре-монтировать «современный мир» при помощи сильноадаптированного христианства, но крайне далеки от на-дежды возродить исконно христианское, вдохновленноеБогом понимание истории как богочеловеческого твор-чества. «Домостроительство нашего спасения» в луч-шем случае остается для них отвлеченной богослов-

148

ской истиной, преподаваемой в семинариях и сдавае-мой на экзаменах, но не основой жизненной практи-ки. Внутренне, тщательно скрывая это и компенсируя«пассионарным» напором, они, по сути, давно уже от-реклись от власти, данной Христом, и потому стольуповают на «силу».

Мировоззрение модернистов, столь часто излагае-мое в жанре «ораторского богословия», представляетсобой поистине целую систему противоречий, подтвер-ждая сокровенную суть церковного модернизма и либе-рализма как «ереси всех ересей». Так, постулат о мак-симально широкой и действенной влиятельности в этоммире чаемой «сильной Церкви» парадоксально сочета-ется у них с постоянно декларируемым тезисом о «мно-гополярности», где Церковь и, по идее, порождаемыйею уклад мыслится вполне в духе постмодернистско-го «плюрализма» — лишь как один из равноправныхучастников общемирового «диалога культур». Такимобразом, непрестанные, повторяемые как обязательнаяритуальная мантра разговоры о «миссии» (ради кото-рой нас убеждают пожертвовать слишком многим в на-шей православной традиции) в действительности изна-чально предполагают, что максимальная «открытость»(«миссионерская установка»), упор на количество, а нена качество обращаемых, в конечном счете, тем не ме-нее, отнюдь не приведет к тому, что Церковь станет,как в Средние века, мировым цивилизационным ли-дером; иначе — какая же «многополярность» и, сталобыть, равноправие «полюсов»?

Что бы ни говорилось модернистами о «нашей по-беде», вся логика их подхода основана на том, что апо-стасия мыслится ими, в конечном счете, как неоста-новимый процесс; поэтому «миссия» в их исполнениии заключается, как мы сказали, во встраивании в апо-стасийный мир, а не в радикальной борьбе с ним; такимобразом, модернисты, хотят они того или нет, призна-

149

ются они самим себе в этом или нет, реализуют фун-даментальнейший историософский принцип — отож-дествляют апостасию и историю . Filioque и уния, Вели-кая схизма 1054 года и восстание гуманизма; замена Бо-гочеловечества и его духовного аналога — обожения —антропоцентризмом , ренессансная «эмансипация чело-века от Бога» и Реформация; революция и погром Церк-ви, падение монархии и российский большевизм — бы-ли, значит, предопределены? А как же свобода и ответ-ственность? Разве апостасийные процессы, какие бы нидействовали в них закономерности, изначально порож-дены не злой человеческой волей? Разве Бог ответственза наше отпадение от Него? А раз свобода существуети никакой предопределенности в том, что христиан-ская цивилизация вступила на путь апостасии, нет, зна-чит, в принципе всегда есть возможность для покаянияи смены пути погибели на путь спасения — и не толькодля отдельного человека, но и для всего народа. Но этовозможно лишь в том случае, если народ видит для се-бя в истории и жизни не заслоняемую ничем высшуюдуховную перспективу. У модернистов, к сожалению,не возникает совершенно естественной мысли о воз-можной вариативности истории (иначе ведь придетсяпризнать в истории одну лишь сплошную закономер-ность и полное отсутствие фактора свободы), о том, чтозакономерность развития, порождаемая ложным мета-физическим выбором, отнюдь не абсолютна, посколькусамый выбор может быть изменен волевым усилиемнарода Божия, и «прогресс» современного человечествав сторону апостасии и погибели может смениться дви-жением ко спасению, пусть это и не принесет народучисто земного, материального процветания. В своих по-следних основах это, в сущности, очень пессимистиче-ский взгляд.

В то же время агитационно-пропагандистские тек-сты модернистов полны совершенно неоправданного

150

социального оптимизма; вопреки слову Христа, они ве-рят (или делают вид, что верят), будто возможно «про-поведать Евангелие всей твари» — и преуспеть, всехсделать христианами. Однако в силу того, что мера хри-стианства, предлагаемая ими миру, сильно занижена,эта утопия выглядит как очень опасная и реально до-стижимая; вопрос только в том, насколько велика общ-ность между этой чаемой модернистами «христианиза-цией» мира и реальным историческим христианством.

Пресловутая «закваска», которую христианский мо-дернизм настойчиво предлагает миру, на поверку ока-зывается всего лишь сахарным сиропом или сладкойпилюлей, которой представители этого столь бурногои шумного течения пытаются подсластить апостасий-ный яд «современности». Все равно ведь умрем, такхоть сладко будет... Недаром один из них сравнитель-но недавно так яростно защищал эвтаназию. Это ми-ровоззрение и мироощущеие, ощущение истории, ми-ра и себя в истории и мире — более чем далеко отдуховной трезвости. В конечном счете, у модернистовнет серьезного, подлинного чувства истории, всей еетрагической метафизической глубины, трагичности са-мого факта нашего бытия; у них нет непосредствен-ного, живого ощущения неизбежной конечности этогомира, а значит, и подлинной любви ко Христу и жаж-ды соединения с Ним в «жизни будущего века». Всеэто побуждает нас задать себе и другим очень простойи очень страшный вопрос: а верят ли они в Бога?

Идеология «православного прорыва» парадоксаль-ным, как и все в модернизме, образом сочетается здесьс «железным» постулатом, который самими носителямии реализаторами этой идеологии воспринимается, види-мо, как абсолютно неопровержимый: мир, а стало быть,и Россия и Православная Церковь, «вступают в эпохуглобализации». Куда же тогда они намерены «проры-ваться», если апостасийная глобализация неотменима?

151

Что-то до боли знакомое чудится в этих маршальскихпланах... Не давняя ли идея, еще несколько лет назадозвученная известным политтехнологом АлександромИгнатовым, о том, что нам (то есть России, российской«элите») хорошо бы внедриться в мировое правитель-ство, чтобы разрулить все мировые процессы в своюпользу?

Последнее и самое главное противоречие православ-ного модернизма, трагикомический парадокс, в кото-ром, как в фокусе, сходятся все внутренние противоре-чия этого движения, очень просто и лежит на поверхно-сти. Когда модернисты говорят о том, что наше «вступ-ление в глобализацию» неизбежно и нужно-де учить-ся действовать в этих новых условиях, они словно незамечают очевидного. Глобализм, как специфический,постмодернистский ответ на кризис секулярного мо-дерна, в наши дни не просто сам испытывает серьезныетрудности — он буквально рушится на наших глазах!Все больше стран и народов, которые вполне успешноиспользуют современные технологии (не полит-, а про-сто технологии), то есть периферийные достижения мо-дерна, решительно восстают против первого главногопринципа глобализма — объединения мира на основенеолиберальных стандартов, на основе воинствующе-го безбожия, и мусульмане показывают в этом всемостальным достойный пример. Но главное заключаетсяв том, что трещит по швам и рассыпается в прах второйглавный принцип и инструмент глобализма — единый«свободный» рынок с его всеобщей куплей-продажей,жизнью в кредит на основе единой банковской системыи экономической прозрачностью национальных границ.Рушатся титаны финансовой империи глобализма, все-общее доверие к главным финансовым инструментамглобального рынка, прежде всего к институту кредита,подорвано, кажется, навсегда. По всему миру, в самыхэкономически развитых странах происходит фактиче-

152

ски тотальная национализация крупнейших компаний.Финансово-экономический тупик, в который продолжа-ют загонять мир замшелые старики с Уолл-стрит (со-ставившие костяк экономического блока в администра-ции Обамы), если не произойдет всеобщего отказа отгедонизма и избыточного потребления, может быть раз-решен только третьей мировой войной. А в такой войнеприменение ядерного оружия неизбежно! Все это из-вестно всякому порядочному аналитику, и это ли неярчайшее и, так сказать, окончательное свидетельствотого, что столь комфортная, гедонистическая и стольбезбожная «современность», наполняющая запоздалымвосторгом души наших «либеральных христиан», под-ходит к порогу своего не только духовного, метафизи-ческого, но и просто уже физического существования!

Главная проблема этой современности — исчерпа-ние смысла . Мир переживает настоящий кризис про-ектности , в основе которого — кризис и умирание ееметафизических основ. В этих условиях взоры луч-ших людей Запада (и не только Запада) обращены наРоссию, которая всегда (особенно в узловые, поворот-ные моменты истории) вырабатывала Большой Смысл,предлагала миру нетривиальные пути и ответы. И чтоже? Светская российская «элита», элита государстваи «бизнеса», за последние двадцать лет явила мируневиданный пример компрадорства и идеологическогопораженчества. До сих пор новые «государственники»России, гордящиеся своей любовью к Родине и по-рой делающие в своей политике вполне правильныепатриотические шаги, больны неисправимым западни-чеством, изначально подрезающим их государственно-патриотические крылья. Именно Церковь, следуя луч-шим образцам своих святых, могла бы в сегодняшнийсудьбоносный момент стать подлинным лидером нации,подтолкнув государственных мужей в правильном на-правлении. Вместо этого от «говорящих голов» Церкви

153

мы слышим знаковые слова о «неизбежности глобали-зации», фактически — верноподданические заявленияо своей принципиальной верности чужому и (если ужвспомнить о христианстве) — метафизически абсолют-но ложному миропроекту. Не сатанисты из междуна-родных элитных кланов, упорно претендующие на ми-ровую власть, декларируются здесь в качестве главныхврагов. Но — «слишком церковные» люди, слишкомревностно стоящие за Святое Православие, самим сво-им существованием служащие живым укором модерни-стам и мешающие церковной модернизации, ускорениюреформ.

На фоне поистине бешеной активности модерни-стов — чего же мы, верящие в Церковь и ее духовнуювласть, можем ожидать от нового Патриарха?

Прежде всего, разумеется, того, что он станет до-стойным продолжателем дела почившего Предстояте-ля и не допустит в Церкви радикальных реформ, тоесть, попросту говоря, — твердой и неподкупной вер-ности Традиции. Мы ждем, что наш новый Предстоя-тель будет достойным и богоугодным молитвенником завсех верных чад Церкви, за многострадальную Русскуюземлю. Мы с упованием и твердой верой в Промысложидаем, что он будет мудрым управителем Церкви,охранителем ее устоев, догматов и канонов, ее богослу-жебного строя, этого «неба на земле», оставленного намв наследство нашими предками, которое связывает насс нашей славной историей и с вечностью.

Но осмелимся высказать дерзновенную мысль, чтов нынешней непростой и, скажем откровенно, перелом-ной ситуации всего этого будет все-таки мало. В этотсудьбоносный для Родины и Церкви час не забудем, чтов отсутствие монархии власть Патриарха — единствен-ная, чья легитимность восходит не просто к воле наро-да, но непосредственно к воле Божией. Власть Церквиесть власть Самого Христа. Но как быть с тем, что

154

на протяжении многих столетий православная Церковьжила и несла людям Слово Божие, открывала им путьспасения через духовное делание и благодать таинств,будучи охраняема государственным мечом «удержива-ющего», живя и действуя в теле империи? Не толькосвятые отцы и апостолы, но уже Сам Христос свиде-тельствует о том, что всякая подлинная власть — отБога, даже если это власть языческого государя, непросветленного единой истинной верой. Пилат гово-рит Христу: Мне ли не отвечаешь? Не знаешь ли, что

я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить

Тебя? (Ин. 19, 10). «Имею» — это чисто языческое по-нимание власти как самодовлеющей силы (власть поправу сильного во всем ее первобытном ужасе). Хри-стос отвечает: Ты не имел бы надо Мной никакой вла-

сти, если бы не было дано тебе свыше (Ин. 19, 11).Не просто «имеешь», но «дано». Власть — не «сила»,а то, что дано от Бога. Мало кто задумывается о том,что здесь Господь, идущий на Крест, свидетельству-ет о богоустановленности власти отнюдь пока еще не«воцерковленной» империи (власть прокуратора про-изводна от власти императора), и только поэтому, неоправдываясь от иудейских наветов, смиренно отдаетСамого Себя в ее руки! Таким образом, первым «мисси-онером», указавшим древнему «начальнику» на боже-ственное (а отнюдь не самодовлеющее) происхождениеего власти, был Сам Христос! Затем уже апостол Павелнастойчиво требует суда у кесаря, чтобы перед лицомимперии засвидетельствовать Благую Весть о Христе.Гонимая и попираемая перед лицом языческого Рима,древняя Церковь не «встраивается», но, по образу Хри-ста, говорит как «власть имеющая» и только потомупобеждает, воцерковляет империю.

«Православного царства уже никогда не будет», —вещают модернисты, ничтоже сумняшеся забывая, чтоправославное царство — есть. Корона православного

155

монарха не упала вместе с головой царя-мученика, ноносима Самой Пречистой, что явлено в обретении ико-ны Божией Матери «Державная» сразу после отрече-ния Николая Александровича. Эта корона, по вере пра-вославного народа, хранима Приснодевой для будущегогосударя возрожденной Святой Руси.

Клерикализм, идеология «сильной Церкви», естьпуть в никуда, к историческому поражению Правосла-вия, ибо отречение от освященной многовековой тра-дицией имперской парадигмы государственного стро-ительства православной России неизбежно приведетк вписыванию церковной институции в качестве вто-ростепенного и беспомощного придатка в глобальнуюсистему безбожной мировой власти. Монархизм, чьебесспорное духовное превосходство над демократиче-скими формами государственного устройства подтвер-ждено и «Основами социальной концепции РПЦ», какдуховный ориентир и принцип, не имеет позитивнойальтернативы.

Поэтому мы ждем от нашего Патриарха, что, обра-щаясь к нынешним носителям государственной власти(каковы бы они ни были, про них, во всяком случае,нельзя сказать, что они стопроцентно плохи), он на-помнит им о том, что есть подлинная власть. Мы ждем,что наш Предстоятель, как духовный лидер нации, об-ратится и к внешнему миру с властным словом предо-стережения и вразумления. Перед лицом полного банк-ротства безбожного глобализма Россия под духовнымводительством своего Патриарха призвана напомнитьмиру о христианской, православной альтернативе. Бу-дет ли это напоминание услышано? Бог весть! Но в том,чтобы его высказать и принести миру живое свидетель-ство о единой истинной вере, и заключается подлиннаямиссия Предстоятеля нашей Церкви — Патриарха по-следних времен.

156

Примечания1 Конечно, вполне понятно различие между харизмой личнойсвятости и «святостью», положенной священству, так сказать, подолжности. Благодатность таинств для принимающих их людей независит от личного достоинства служащего архиерея или священ-ника. «Святость священства есть святость Церкви, а не личнаясвятость» (Отец Сергий Булгаков. Православие). Однако для наше-го различения силы и власти данное различие не так уж суще-ственно, поскольку в обоих случаях речь идет все же о действииблагодати, а не о какой-то внешней «силе».2 Цель межрелигиозного диалога, заявляет высокий церковныйчиновник, — усадить за стол переговоров тех, кто строит великуюАмерику, и тех, чей идеал — всемирный халифат. Ну а вы-то,претендующие на роль посредников, вы-то собираетесь строитьвеликую Россию или до смерти боитесь, что кто-нибудь про вастак подумает?

Во время отпевания блаженно почившего

Святейшего Патриарха Алексия II

Модернистский соблазн∗

«Наши новые миссионеры»и философия постмодернизма

Предисловие

Сейчас, когда прошло уже заведомо больше непри-косновенных ста дней с момента избрания нового Пат-риарха, по всем правилам политической дипломатиивполне возможно подводить некоторые предваритель-ные итоги. Что же на данный момент стало доминирую-щим фактором нового патриаршества? Анализироватькадровые перестановки — довольно скучное занятие,тем более что здесь все в основном понятно, да и сказа-но на эту тему уже достаточно. Наша сегодняшняя те-ма отнюдь не политическая, а скорее метафизическая,философско-культурологическая. Те процессы внутрен-ней перестройки некоторых существенных сторон цер-ковной жизни, которые начались еще при ПатриархеАлексии (например, реформа конфессионального обра-зования и др.), в общем, пока не приобрели какого-топринципиально нового качества, а вновь назначенныепатриархийные «менеджеры» просто не имели времени

∗Заключительная работа из цикла «Весна Патриарха».

159

сколь-либо существенным образом проявить себя. Вме-сте с тем в эти первые месяцы нового патриаршествавсе ощутили веяние какого-то действительно новоговетра. В чем же? Нам представляется, что в двух вещах.Во-первых, в совершенно особой, какой-то нарочитойтехнологичности, с которой был проведен Поместныйсобор, что уже отмечено некоторыми из коллег (не ста-нем далее углубляться в эту опасную тему), а во-вто-рых, в мощнейшей информационной кампании, в сово-купности представляющей собой как бы презентациюнового «проекта» РПЦ.

Проект этот предусматривает придание Правосла-вию и самой РПЦ совершенно нового качества, чтокасается как образа ее жизни и действия, так и, понашему убеждению, внутренней сути. По замыслу но-сителей данного проекта, его, так сказать, коллектив-ного субъекта, суть здесь заключается в активном про-движении Церкви во внешний мир, в резком увели-чении числа ее членов, в качественном усилении вли-яния Церкви на самые разные стороны жизни какв России, так и во внешнем мире, что рядом публици-стов обозначается как «миссионерская экспансия» или«агрессивное миссионерство». Принимая такую терми-нологию как данность, заметим сразу три вещи. Во-первых, крайне затруднительно понять природу ка-кого-либо феномена, всего лишь безоговорочно при-нимая свойственный ему язык. Борьба за язык неот-делима от борьбы за смысл. Поэтому с нашей сто-роны было бы крайне неосмотрительно поступать та-ким образом. Во-вторых, предлагаемое нами рассуж-дение носит принципиально аналитический и гипоте-тический характер, будучи предельно открыто к кон-структивной критике. Это очевидным образом пред-полагает его абсолютную чуждость логике партийных«разборок» и персональных «наездов», на каковые, сле-дуя принятому нами в последнее время обыкновению,

160

отвечать принципиально не будем1. В-третьих, своюцель мы видим в анализе скорее объективной логи-ки рассматриваемого проекта, нежели субъективныхнамерений тех или иных персон, с ним связанных.Поэтому еще раз подчеркнем: рассуждения суетливо-услужливых придворных публицистов в духе «ты заили против Патриарха?» — заведомо «из другой опе-ры», будучи принципиально чужды самому типу на-шего дискурса (тем более что сам Патриарх в послед-нее время высказывает целый ряд идей, вполне со-звучных нашим, к чему мы в этой книге еще обра-тимся).

Как строится проект?

Итак, совершенно очевидно, что перед нами не на-бор спонтанных действий и рассуждений, а именнопроект, причем, поскольку речь идет о православноймиссии в современном мире, проект не какой-нибудь,а религиозный. Декларируемые цели данного проектана первый взгляд вполне очевидны: сделать Церковькачественно более влиятельной силой и привести в нееколичественно больше людей. Однако здесь сразу жевозникает целый ряд вопросов. Прежде всего: почемуданный проект (по мнению его авторов и «исполните-лей») оказался востребованным? Ответ (в логике самогоже проекта) достаточно очевиден: во-первых, потому,что сама РПЦ действовала до сих пор не лучшим обра-зом, а во-вторых, потому, что все христианство в целомв современном мире пребывает в несомненном кризисе.

Как бы то ни было, авторы рассматриваемого про-екта, если верить им на слово (а у нас вроде бы нетформальных оснований поступать иначе) и доводить ихлогику до ее естественного завершения, вознамерилисьни много ни мало как изменить мегатренд самой исто-рии! Это уже интересно! И это тем более вынуждает

161

нас присмотреться к тому, как реализуются религиоз-ные миропроекты в истории.

Самым привычным (и необходимым в нашем слу-чае) примером является, конечно, древнее христиан-ство. Была ли его востребованность ответом на кризисдревнего мира? Несомненно! Причем всем мало-маль-ски образованным людям хорошо известно, что в осно-ве этого кризиса древнего мира лежала глубокая ис-черпанность его духовных основ.

Но в основании любого религиозного проекта на-ходится не просто необходимость дать ответ на кри-зис окружающего мира. Никакой религиозный про-ект невозможен без мощнейшего духовного импульса,и древнее христианство является здесь особенно яркимпримером, поскольку породивший его духовный им-пульс был связан с событием сверхъестественным — тоесть с Боговоплощением. Так бывает далеко не всегда.Например, европейский Ренессанс, Реформация или по-литический ислам — яркие, великие миропроекты, так-же содержащие в себе мощный духовный импульс, од-нако в них не было и нет ничего сверхъестественного.В этом смысле христианство, конечно, уникально.

Под влиянием духовного импульса люди, восприняв-шие данный миропроект как свой, формируют его са-кральное ядро, в котором устанавливается мистическая(метафизическая), сакральная связь с высшими сила-ми. Насколько реальна эта связь и что она представляетсобой в действительности — отдельный вопрос. Для нас,как христиан, очевидно, что подлинное богообщениеимеет место лишь в святой и спасительной апостоль-ской и соборной Православной Церкви. Однако в дан-ном случае важно, что носители любого религиозного(или даже квазирелигиозного!) проекта всегда вдохнов-ляются неким духовным началом, пусть даже с нашей,христианской, точки зрения и ложным. Ложное — незначит иллюзорное! Готовность к жертве всегда бази-

162

руется на реальной живой вере в существование неко-его высшего начала, по сравнению с которым сохране-ние земной физической жизни человека не осмысля-ется как самодовлеющее и самоценное. В этом — всясуть, зерно религиозного сознания, и именно этим ре-лигиозное сознание отличается от нерелигиозного. Да-же атеизм, осмысляемый религиозно, как вера, несетв себе определенный запас неких духовных энергий,пусть даже темных и прямо сатанинских. Однако в на-шем конкретном случае даже все эти оговорки не стольуж и важны, поскольку мы-то сейчас рассуждаем имен-но о христианском, православном религиозном проекте,в основе которого — всегда связь со Христом и со всейТроицей, духовное соединение с Богом по благодати,в реальности и истинности Которого для нас нет нималейших сомнений.

Именно эта связь имманентного и трансцендентногоявляется неисчерпаемым источником духовных, твор-ческих сил для носителей проекта. Чем сильнее нака-лено сакральное ядро, чем в большей степени привер-женцы проекта обладают живым чувством своей ина-ковости по отношению к внешнему миру, тем сильнеебывает последующая религиозная экспансия, выплескрелигиозной энергии во внешний мир. Это опять-такиособенно ярко видно на примере древнего христиан-ства. Сначала были катакомбы и мученики, «свидете-ли», отдавшие жизнь за Христа (и в немалом числе!)затем — христианство завоевало империю, но никак ненаоборот! Более того. Как только христианство прибли-жается к религиозному доминированию в повседневнойжизни империи, христианский сакралитет (будучи ду-ховной основой этой внешней экспансии) начинает какбы искать себе нового места, loсus’а, и возникает но-вое, добровольное «мученичество», иными словами —монашеское движение, последовательно стремящеесяк новому отделению от этого мира, где христианство,

163

казалось бы, побеждает! Наряду с этим начинается хри-стианизация, оцерковление культурных форм, достав-шихся в наследство от ancient world, их постепеннаятворческая трансформация, и Церковь приходит во всесферы жизни «большого» мира.

Итак, для здорового мышления вполне очевидно:экспансия религии вовне невозможна без духовногоимпульса и накаленного сакралитета, и именно по-следний, вливаясь в традиционные формы культуры,развивающиеся на основе культурной преемственно-сти, лежит в основе их творческой трансформации.Нет духовного импульса и накаленного сакралитета —и «традиционная» культура все более омертвляется,обессмысливается, становится мертвой шелухой, до техпор пока ее вновь не возгреет религиозный огонь,огонь веры и Откровения. Когда трансцендентное за-крыто и остыло сакральное ядро — проект невозможен,и невозможно вновь возжечь религиозный пламень безжертвы и подвига.

Культурные типы и религия

Сказанное выше и имеющиеся у нас (надеемся, чтои у читателя) культурологические познания неминуе-мо означают, что в реализации религиозного проектаважнейшую роль играет определенного рода связь, со-отношение его сакрального ядра и окружающих его(а также формируемых им, ибо ядро неизбежно ока-зывает влияние на периферию) форм культуры. Этасвязь никак не может быть произвольной2. Когда «на-ши новые миссионеры», некоторые из которых ещевсерьез считают себя философами и культурологами,говорят о «безразличии» Православия к тем или инымкультурным типам и vice versa, невольно испытыва-ешь сильное недоумение. Неужели эти люди не чита-ли ни Шпенглера, ни Данилевского, ни К.Леонтьева,

164

ни, наконец, Лосева? То, что Слово Божие (а сталобыть, и наша потенциальная «миссия») открыто длявсех и обращено ко всем, — это один вопрос. Но изэтого же никак не следует, что связь между религиейи порождаемыми ею социокультурными, политически-ми, экономическими феноменами, философией и т.д.является абсолютно произвольной, что здесь не дей-ствуют никакие, причем достаточно строгие, законы изакономерности! Так, например, иудаизированный ва-риант протестантизма, породивший пуританскую этикуи индивидуалистическую культуру капиталистическогохозяйствования, никак не мог бы породить Домострояи крестьянской общины, а, скажем, духовная аскетикаДобротолюбия ни в коем случае, ни при каких услови-ях не заставит нас отстраивать социум по принципамшариата. Точно так же и в искусствах (то есть в куль-туре в узком смысле). Иконопись Рублева и Дионисияи знаменный распев никоим образом не могли бы бытьпорождением утонченной чувственности позднекатоли-ческой мистики, а исихастское «умное делание» ни прикаких условиях не могло бы иметь своим культурнымпродуктом живопись титанов европейского Ренессансаили музыку эпохи барокко и классицизма. Существуютопределенные, вполне непреложные законы движениятрадиции в истории, и игнорировать их, обращатьсяс традицией на основании собственного произвола —значит обрекать себя на историческую слепоту и заве-домое историческое поражение.

«Миссия без берегов» и постмодерн

Ключевой постулат разбираемого проекта гласит,что миссионерствовать следует в культурных формахсовременного мира, дабы быть понятым этим мироми успешным в нем в качестве миссионеров. Это, каза-лось бы, простое и очевидное положение таит в себе

165

массу подводных камней, и в них-то все дело! Одна-ко прежде чем обратиться к этому главному для насна сегодня клубку проблем, констатируем другую, неменее известную православной общественности «мис-сионерскую» установку носителей проекта, от которойони, надеемся, не станут вдруг отрекаться. Факт состо-ит в том, что описанный выше, известный в историиклассический путь реализации, развертывания религи-озного проекта в данном случае отнюдь не востребован!«Наши новые миссионеры» хотят как можно меньшеотличаться от внешнего мира (то есть от объекта своеймиссии), мимикрируя под него. С одной стороны, и ос-новные синодальные документы, и выступления Патри-арха Кирилла содержат вполне справедливые и доста-точно жесткие обличения исчерпавшего себя постпро-свещенческого либерализма с его безбожием, безнрав-ственностью, попранием ценностей и т.д., с другой жестороны, в самой Церкви, то есть в сердцевине, в са-кральном ядре проекта запускается модернизация, незамечать которую может только ленивый или уж со-всем заангажированный человек. На эту тему за послед-ние годы написано более чем достаточно3. Таким обра-зом, налицо характернейший парадокс: носители дан-ного проекта собираются во внешнем мире, подлежа-щем оцерковлению и новой христианизации, боротьсяс тем, что является последствием, продуктом тех про-цессов, которые они сами запускают в Церкви, то естьв ядре своего проекта! Вместо возгревания сакрали-тета, без чего невозможна религиозная «экспансия»,выплеск религиозной энергии вовне, сакральное ядро(и так остывающее!) предполагается еще больше осту-дить, чтобы, не дай Бог, ненароком не обжечь «внеш-них», чтобы лучше «соответствовать» им, быть «доступ-нее и понятнее»! И это религиозный проект? На нашвзгляд, этот лежащий на поверхности парадокс содер-жит антагонизм, взрывающий данный проект изнутри.

166

(Если, конечно, верить, что речь всерьез идет именноо «миссии», о проповеди христианских ценностей.)

Обратимся теперь к нашей главной проблеме. Итак,«миссия в культурных формах современного мира».Если так (а тезис кажется таким очевидным!), то, поэлементарным законам научного рассуждения, следуетвначале разобраться с исходными понятиями. Ибо гово-рить о христианской миссии (для христиан вообще-топривычнее говорить о проповеди Слова Божия, апо-стольстве или благовестничестве) в современном миреи при этом не анализировать, не пытаться понять, ка-ково же реальное состояние этого самого мира, — верхабсурда и безответственности.

Итак, что же представляет собой сегодня так назы-ваемый современный мир и его «культурные формы»?И тут мы сразу наталкиваемся на серьезнейший мето-дологический риф, препятствие внешнее, которое, на-ряду с выявленным выше внутренним противоречиемразбираемого проекта, грозит просто на корню подо-рвать и уничтожить весь проект. Ибо общим местомименно современной философско-исторической, социо-культурной и политической мысли, особенно западной,стало признание того, что этот самый«современныймир» (то есть классический модерн в его секулярномизводе, порожденный эпохой Просвещения), в сущно-сти говоря, закончился и трансформировался в нечтокачественно иное, новое (хотя, как это всегда и бываетв истории, связанное с предшествующей эпохой некойпреемственной связью), то есть — в постмодерн . А внем, в постмодерне, классическую культуру с ее «фор-мами» и содержанием ожидают, говоря мягко, весьмасущественные трансформации. Итак, еще один пара-докс в нашу коллекцию: церковные «модернисты», за-являющие о своем намерении модернизировать Цер-ковь, дабы быть лучше понятыми так называемым со-временным миром, оказываются как раз архаистами,

167

ибо апеллируют к тому историческому феномену, ко-торого, по сути, уже нет, который сошел или стреми-тельно сходит с исторической арены, а по факту сво-ей деятельности, для того чтобы воплотить свой те-зис и выдержать свою логику до конца, стоят переджестким императивом, повелевающим им самим статьпостмодернистами! Как можно говорить о «культурныхформах современного мира», да еще собираться в них,в этих формах, миссионерствовать — и при этом не ста-вить проблему постмодерна, — известно, наверно, толь-ко самим представителям разбираемого проекта, самим«новым миссионерам»4. И это при том, что для всехочевидно: речь вовсе не идет о каком-то отвлеченномтеоретическом споре, ибо свое намерение авторы и реа-лизаторы проекта весьма активно стремятся воплотитьв жизнь.

Таким образом, ключевое положение «наших новыхмиссионеров» — «миссия в культурных формах совре-менного мира» — по факту означает, как ни крути, хри-стианскую миссию в «формах» постмодерна. А это ужеочень ответственный методологический постулат.

Для начала следует понять, как именно соотноситсяпостмодерн, доминирующий в так называемом совре-менном мире, мире разложившегося модерна (а ведьименно об этом последнем, а не о каких-то тради-ционных культурах прежде всего ставится вопрос), икультура вообще с ее конкретными «формами». Прямойи непосредственный ключ к пониманию этой проблемыдает нам сама философия постмодернизма.

«Ситуация постмодерна» и деконструкция куль-туры

Краткий очерк философии постмодернизма5

Оговоримся сразу, что для нас различие междудвумя близкими терминами очень просто: постмодер-

168

низм есть теория постмодерна. Философы постмо-дернизма (Р.Барт, Лакан, Батай, Бодрийяр, Ж.Делез,Ж.Деррида, Гваттари, Кристева, Лиотар, Мерло Пон-ти, Фуко и многие другие — приводим лишь самые из-вестные имена), рефлексируя над реальностью «постсо-временности», во-первых, указывают на тенденции ееразвития (как они их понимают) и, во-вторых, вполнепрямо и откровенно рассказывают о том, что они с этойреальностью хотели бы сделать. Считать все это каким-то занудством и оторванным от жизни умствованиеммогут только очень недалекие люди. Достаточно упомя-нуть, что Ж.Деррида и другие светила постмодернизмачитали лекции для актива «Солидарности» на полупод-польных семинарах в польской Праге под Варшавойнезадолго до начала гданьских событий. Курс лекцийДерриды с большим интересом прослушали некоторыероссийские политики в 1990 году, то есть примерноза год до августовских событий 1991 года, связанныхс крушением СССР. И т.д. и т.п.

Как говорит З. Бауман, «постмодернизм — эпоха не

столько в развитии социальной реальности , сколько со-знания». По словам же В. Вельша, «постмодерн понима-

ется как состояние радикальной плюральности, а пост-

модернизм — как его концепция».Два главных, так сказать, метафизических врага

постмодерна — традиционная классическая культуракак таковая со всеми ее «формами» (а также содер-жанием) и история. Рефлексируя над «современнойкультурой», постмодернисты, во-первых, подчеркивают(и это глубоко верно!), что термин «постмодернизм»«следует употреблять не как историко-литературное

или теоретико-архитектурное, а как всемирно-истори-

ческое понятие» (Г. Кюнг). Постмодернистские черты,говорят они, свойственны всем сторонам современнойжизни, а не только узко понятой «культуре» как сово-купности изящных искусств. Во-вторых, они осмысля-

169

ют «современность» как «постсовременность», то естькак «процессуальность», которая разворачивается какбы после времени» – в ситуации «свершенности» и «за-вершенности» истории. По мысли Кожева, «как бы то

ни было, история закончена». Постмодернистская кон-цепция «постистории» основана на радикальном отказефилософии от линейного понимания времени (свой-ственного культуре классического модерна, причем от-нюдь не только в сугубо секулярную эпоху), а такжеот принципиального для всей классической традициипонимания истории как закономерной (детерминиро-ванной) непрерывности. Наиболее выразительно дан-ная установка фиксируется Х.Арендт: «Нить тради-ции оборвана, и мы не будем в состоянии восстано-вить ее. Что утрачено, так это непрерывность про-шлого. То, с чем мы оставлены, все то же прошлое,но прошлое уже фрагментированное» . Именно отсюда,из этой принципиальной постмодернистской установ-ки, и вытекает, на наш взгляд, оценка таких явлений,как «творчество» пресловутого академика Фоменко непросто как «прикола» или ошибочной научной теории,а как прямого и, так сказать, естественного продуктапостмодерна. Ибо, согласно постмодернизму, в исто-рии нет и не может быть никакой логики, никакогоосмысленного движения.

Этот базисный постулат постмодернизма, которыйна общепонятном языке звучит примерно как «исто-рия кончилась, но процесс продолжается», определяетпрежде всего понимание постмодернизмом проблемы,основной для любой традиционной, классической куль-туры, — проблемы творчества. Согласно постмодер-низму, любой продукт творчества может быть интер-претирован как конструкция цитат, что является фак-тически отрицанием самого феномена творчества кактакового6. В постмодернизме принципиально невоз-можно никакое сотворение чего-либо нового; всякое

170

«новое» здесь есть лишь коллаж из старого, а твор-чество — всего лишь перелистывание книги истории,мыслимое бесконечным. Итак, постмодерн (и постмо-дернизм) по сути своей отнюдь не представляет со-бой ничего принципиально, творчески нового; ибо ненесет в себе творческого созидающего духа ; он, напро-тив, есть самый страшный враг нового. (Ниже мы рас-смотрим данный тезис подробнее, со ссылками на кон-кретные тексты философов постмодернизма.) Поэтомунастойчиво отмечаемые рядом исследователей (напри-мер, С.Е.Кургиняном) игры постмодернизма с архаи-кой, с архаическими формами культуры глубоко не слу-чайны. Еще один отец-основатель постмодернизма —Ж.Лиотар прямо говорит, что «постмодерн означаетне новизну, а обязательный плюрализм. Он живет неотрицанием всего предшествующего, но одновремен-ностью неодновременного».

Крайне важно, что ряд философов, занимающихумеренно-критическую позицию по отношению к пост-модернизму, в частности Ю.Хабермас, воспринимаютданную особенность постмодернизма не просто как вы-вод из наличной действительности, а скорее как созна-тельный отказ от нереализованных интенций модер-на. По определению же Ж.Лиотара (являющемуся длянего, в сущности, базовым), постмодернистская филосо-фия представляет собой не что иное, как войну целому.

Постмодернизм, как уже не раз указывалось, с егопринципиальным, возведенным в своего рода абсолютплюрализмом, последовательно отрицает какую-либоиерархию, в том числе и ценностную, считая ее репрес-сивной по отношению к человеку. Тем более он отрица-ет и абсолют, абсолютные ценности. Также репрессив-ным, подавляющим свободу классики постмодернизма,в частности Ж.Деррида, считают логоцентризм класси-ческой культуры, ее ориентацию на смысл, саму уста-новку на возможность и поиск истины — то есть имен-

171

но те черты, которые свойственны как христианскойтрадиции в целом, так и поздней европейской классике.Вся философия Дерриды (как и постмодернизм в целом)в конечном счете есть набор технологий по изжива-нию, уничтожению смысла, обессмысливанию бытия.Это вполне понятно, поскольку объективное присут-ствие смысла в наличных формах классической куль-туры слишком очевидно, чтобы быть оспариваемым.

Итак, если попытаться определить суть постмодер-нистской философии двумя словами, то нужно будетсказать, что это есть философия плюральности, осно-ванная на идее множества, принципиально несводимо-го ни к чему единому. В этом постмодернизм решитель-но противостоит всей классике — как древней, дохри-стианской, так и в особенности христианской, а так-же классике европейского модерна, где идея абсолю-та — единого начала, так или иначе организующегомир, все еще сохранялась. В постмодернистской фило-софии принципиально нет и не может быть никакого«единого» — ни пантеистического «начала всего», суб-станциально тождественного миру, ни трансцендент-ного и абсолютно иноприродного миру Бога Творца,ни даже «материи», как тоже своего рода абсолютнойфилософской категории, к которой возводит все мно-гообразие мира философия «диалектического матери-ализма». «Один из центральных моментов концепции

Ж.Дерриды — критика самого понятия центра, или

первоначала, субстанции, сущности, как некоего ор-

ганизующего начала классической “логоцентрической”

философии» (В. Лебедько).Отсутствие абсолюта в постмодернистской филосо-

фии, с одной стороны, отражает исчерпанность жиз-ненных и творческих сил «постсовременности», с дру-гой же стороны, есть главный фактор, лежащий в ос-нове этой исчерпанности. Как указывает современныйисследователь, другой «классик» постмодернизма —

172

Ж.Бодрийяр с присущей этим философам безыскус-ной «образностью» характеризует «постисторическую»ситуацию вечно длящейся «остановки времени», обес-смысленного мира «абсолютного» и антиерархическогоплюрализма как «состояние после оргии». Нет индиви-дуальных желаний и потребностей, есть лишь маши-на производства желаний , заставляющая наслаждать-ся, эксплуатировать наши центры наслаждения. Оргиязакончена, все уже сбылось, все силы — освобождены,утопии — реализованы, теперь остается лишь лицедей-ствовать и симулировать оргиастические судороги, бес-конечно воспроизводить идеалы, ценности, фантазмы,делая вид, что этого еще не было... ИДЕИ И ЦЕННО-СТИ... УТРАЧИВАЮТ СВОЙ СМЫСЛ, НО ИХ ВОСПРО-ИЗВОДСТВО ПРОДОЛЖАЕТСЯ И СТАНОВИТСЯ ВСЕБОЛЕЕ СОВЕРШЕННЫМ. Они (обессмысленные «цен-ности») расползаются по миру, как метастазы опухоли,и проникают всюду, просачиваясь друг в друга... Всеприсутствует везде, а значит, нигде. Разные сферы де-ятельности и символической самореализации человеканеотличимы друг от друга. Ценности более невозмож-но идентифицировать. Все подверглось радикальномуизвращению и погрузилось в ад воспроизводства, адтого же самого. Другой — как принцип различениястал знаком товара на рынке, ресурсом, который ужеисчерпан. На месте Другого, по мысли Бодрийяра, воз-веден Тот же самый, то есть объект — главный участ-ник оргии, которого мы старательно маскируем подДругого. По Бодрийяру, все наше общество... с прису-щими ему... интерактивными излияниями, иллюзиямиобмена и контакта нацелено на то, чтобы нейтрали-зовать отличия, разрушить Другого как естественноеявление. (Все эти интерактивные иллюзии подлинного,личностного, общения, на наш взгляд, нагляднейшимобразом воплощены в блоговой болтовне, по большейчасти абсолютно бессодержательной и бессмысленной.)

173

Таким образом, постмодернистское общество (и пост-модернистская философия, как теория этого общества)фактически демонтирует самое главное и самое вели-кое завоевание христианства — личность, а там, гденет личности, нет и главного качества, отличающегоее от обезличенного «индивида», — свободы. Это пря-мой путь к радикальной архаизации всей жизни, путьв дохристианское общество, лишенное языческой мо-лодости и наивности. По нашему простецкому мнению,если подойти к проблеме с позиций метафизическихи религиозных, это есть не что иное, как демонизация,обесовление бытия. Не случайно сам Бодрийяр говоритздесь об аде!

Итак, множественность, лишенная (и принципиаль-но лишаемая) в постмодернизме скрепляющего ее еди-ного смыслового центра («логоса») оказывается на по-верку иллюзорной (что понимают и сами постмодерни-сты); вместо иерархически организованной, подчинен-ной высшему смыслу целостности мы имеем здесь на-бор симулякров, объединяемых по принципу ризомы.

Ризома (корневище, розетка, противопоставляемаядереву) в постмодернизме — крайне важное понятие,означающее саморазмножающийся пучок значений,лишенный единого смыслового центра. По хрестома-тийному выражению Делеза и Гваттари, «мир потерял

свой стержень». Ср. не менее известное высказываниеЛиотара: «Зеркало культуры разбито и валяется у ног

человечества». Осколки зеркала отражают мир. Уголотражения у каждого свой. Прежней иерархии уровнейкультуры, знаний и ценностей не существует. Каждыйможет находить себя и в высоком, элитном, и в низком,массовом, не делая никакого принципиального разли-чия между ними.

Если дерево, символизирующее традиционную, «ло-гоцентрическую» философию и систему ценностей,имеет некую иерархическую организацию (у него есть

174

ствол, ветви, корни), в силу чего оно уничтожимо че-рез перерубание ствола (уничтожение центрального,стержневого смысла культуры), то ризома принципи-ально антииерархична: у нее нет верха и низа. Делези Гваттари сравнивают ризому с клубнем или лукови-цей, по своей организации противоположной стержне-вому типу корня. «Самого по себе языка, его универсаль-

ности не существует, — говорят они, — мы видим лишь

состояние диалектов, говоров, жаргонов, специальных

языков, словно крысы извиваются одна поверх другой».Э.Ионеско в своем программном тексте «Траге-

дия языка» говорит о постмодернистской револю-ции в культуре как о «страшной и удивительной»трансформации ранее простого и ясного текста, когда«знакомые и ясные предложения» «испортились, иска-

зились» так, «чтобы уже в следующее мгновение иска-

зиться вновь».Ризома, в отличие от структуры, не боится разрыва,

но, напротив, конституируется в нем, как в перманент-ном изменении своей конфигурации и, следовательно,семантики. Ризома может быть интерпретирована какпринципиально открытая среда... У нее в принципе нети не может быть ни начала, ни конца, только середина,из которой она растет и выходит за ее пределы. Точ-но так же к ризоме неприменимо четкое различениевнешнего и внутреннего. В любой момент времени лю-бая линия ризомы может быть связана принципиальнонепредсказуемым образом со всякой другой, образуякаждый раз новый рисунок. В постмодернистской фи-лософии ризома есть принципиально новая семиотиче-ская модель культуры, воплощенная, в частности, в об-разе библиотеки-лабиринта в «Имени Розы» УмбертоЭко. Ризома конечна, но безгранична. Она не начина-ется и не завершается. Она состоит «не из единства,а из измерений, точнее, из движущихся линий». Ины-ми словами, если структуре соответствует образ мира

175

как космоса, то ризоме — как хаосмоса , — еще однаважнейшая категория постмодернизма.

Хаосмос — «внутреннее тождество мира и хаоса.Это, образно говоря, сверхтяжелая точка, где все яв-ленности равноправны, возможности равнобезразлич-ны, все равнослучайно, как и их смысловая иерархияи субординация». «Мы имеем дело не с миром в целом,и даже не с истинными объективностями, но с его раз-личиями, скрывающими объективности, каждой из ко-торых свойственна множественность , которая происте-кает из множественности поставленных идей и задач».

В постмодернистской текстологии, как уже отчастиуказывалось выше, «идеалы оригинального авторскогопроизведения сменяются идеалом конструкции как по-тока явных и скрытых цитат, каждая из которых мо-жет вступить с любой другой в отношения диалога илипародии, формируя внутри текста новые квазитекстыи новые квазицитаты».

Наряду с войной с «логоцентризмом», то есть с куль-турой, основанной на смысле, постмодернизм ведет так-же непримиримую войну с другим базовым принци-пом этой культуры, то есть с подлинностью, со всемпервичным и оригинальным. Культуре образца (ори-гинала) — копии противопоставляется царство симу-лякров . По Делезу, симулякр — это то, что не име-ет никаких оснований в мире реальности, это копияникогда не существовавшего оригинала . В современ-ном мире господствуют не образцы и копии, а симу-лякры, видимости. Согласно Бодрийяру, симулякр —это универсальная имитация познания и бытия, все-общая «кажимость», за которой хаос и бессмыслицапустоты. (Иными словами, симулякр есть то, что своимиллюзорным «наличием» как бы маскирует отсутствиесмысла, онтологической укорененности «постсовремен-ной» жизни.) Он есть высший символ той нигилисти-ческой и механистической мифологии, которую поро-

176

дила европейская культура в XVII–XVIII веках. По сло-вам Бодрийяра, постмодернистская эпоха характеризу-ется тотальной симуляцией практически во всех обла-стях человеческого бытия. Серьезнейшим постулатомпостмодернистской философии, своеобразным рефре-ном, повторяемым в ее многочисленных текстах, явля-ется утверждение, что культура утратила свой творче-ский характер. Она перестала создавать новые ценно-сти и опустилась до уровня эклектического (то есть, посути, деструктивного) воспроизведения уже существу-ющего. Именно в этом, по утверждению современногоисследователя, и проявилась симулятивистская природапостмодернистского ума, который только делает вид,что познает «бесконечно многообразную» «ризомати-ческую» действительность, но на самом деле играетсам с собой. Эта бесконечная игра основана на прин-ципиальной виртуализации и плюрализации истины,которая, по словам Ж.Дерриды, есть не что иное, как«возможность-не-истины», представленная в симуля-крах . Погруженный в мир симулякров человек уже непереживает ни Бога, ни собственной самоотождеств-ленности.

Вся эта философия в конечном счете есть прямойпуть к деонтологизации самого бытия, меонизации его(от древнегреч. меон — небытие, не-сущее), превраще-нию в ничто.

Итак, постмодерн, как мы уже постулировали вы-ше, — самый страшный и последовательный враг ново-го, ибо настоящее, подлинное новое — это всегда со-творенное или творчески открытое новое, а не искус-ственно сконструированное из обломков разных тра-диционных культурных «форм» , оторванных от свое-го содержания , лишенных живительной связи с темдуховным импульсом, тем источником творческих ду-ховных энергий, под влиянием которого эти «фор-мы» возникли в реальной истории. Постмодернистское

177

конструирование, основанное на таком отрыве, являет-ся принципиальной противоположностью подлинноготворчества, будучи основанным на уничтожении смыс-ла (и большого, Божественного, смысла и порожденныхим малых смыслов) и виртуализации бытия. Виртуаль-ность есть отнюдь не какой-то новый этап в становле-нии Божественного (абсолютного) духа, как формули-ровал еще Гегель — классический философ «высокого»модерна. Это есть, напротив, иллюзорное зазеркалье,в котором «Бог умер» (то есть религиозная связь окон-чательно оборвана), парадоксальная область «сущегонебытия», царство смерти, пытающейся быть, осознатьсебя в формах жизни . То, что само не имеет связис Божественным Духом, с Источником жизни, пытаетсяприсвоить себе чужие жизненные формы, тем самымумертвляя их.

Для достижения цели, открыто декларируемой пост-модернистами (то есть для уничтожения смысла), имиразработана особая технология, называемая «декон-струкция» . Согласно Дерриде, который особенно на-стойчиво констатирует кризис «логоцентристской» (тоесть основанной на смысле и иерархии ценностей) фи-лософии и культуры, бесконечный и «репрессивный»по отношению к человеку поиск Большого Смысла,жизненной цели в сфере абсолютного и объективногобытия (то есть того «означаемого», по отношению к ко-торому вся человеческая культура является лишь набо-ром знаков, «означающих»), следует заменить аналити-кой на уровне самих означающих. Не онтологизирован-ные абсолюты или трансцендентальные «означаемые»,но сам язык, точнее игра языковой формы, записанногослова, «граммы», есть, согласно Дерриде, исток смыс-лопорождения. Не вслушивание в трансцендентальныйголос Бытия, Бога (как это было еще у Гуссерля и Хай-деггера — последних великих философов эпохи модер-на), а исследование «первописьма», differance — некой

178

абсолютной (и абсолютно бессодержательной) языко-вой формы, предшествующей самому языку и куль-туре, — таков главный принцип философии Дерриды.«Смысла» нет — есть бесконечная игра языковых зна-чений . Поэтому задача «деконструкции» — «разбор-ка идеологического каркаса, тотализирующего текст»,освобождение «первописьма», «первоформы» от «ре-прессивной идеологии» и содержания. Деконструкцияпринципиально отвергает классическую проблему ис-тины. О раз навсегда данных истинах или диалекти-ке абсолютного и относительного (как в философскойклассике) не может быть и речи.

По мысли Дерриды, главный вопрос деконструк-ции — это вопрос «письма» и «перевода». (Послед-нее особенно важно для нашего дальнейшего анализа.)В «письме» центризму традиции, свертыванию означи-вания в некую незыблемую точку присутствия (гарантасмысла и подлинности) противопоставляется центро-бежное движение «рассеивания» значения в бесконеч-ной сети генеалогии и цитации. Отслеживая элементы«письма», работу differance, деконструкция рассматри-вает совокупность текстов культуры в качестве сплош-ного поля переноса значения , не останавливающегосяни в каком месте в виде застывшей структуры; она под-рывает изнутри фундаментальные понятия западнойкультуры, указывая на их нетождественность самимсебе. «Язык» культуры приходит в столкновение с ееидеологическим строем, и тем самым демонстрируетсясопротивление языка любому метафизическому проек-ту. Внеположная тексту позиция классического интер-претатора в деконструкции фактически демонтируется.Задается «констатация факта» внедренности, привито-сти одного текста другому, бесконечного истолкованияодного текста посредством другого (в сущности, основаметодологии и главное «занятие» постмодернистов).

179

Фактически в деконструкции демонтируется и ав-тор . Нет авторов с их всегда идеологическими, смысло-выми позициями; вся культура предстает как «ризома-тическое» по форме (то есть лишенное центра, смыс-лового стержня) разворачивание гипертекста, не име-ющего ни начала, ни конца. И сколько бы постмодер-нисты ни рассуждали здесь об «открытости» будуще-му» и т.п. красивых вещах — факт убийства творче-ства и культуры в постмодернизме, дух «ничто», ви-тающий над этим «методом», и его фундаментальнаячуждость христианской духовности, то есть основе ев-ропейской культурной традиции, — слишком очевидны,чтобы быть предметом какого-либо сомнения.

Что же можно сказать о «наших новых миссионе-рах» в свете вышеизложенного?

Христианство в нагрузку

Постмодернизация религии — интереснейшая и важ-нейшая тема, причем очевидно, что она имеет длянас отнюдь не только отвлеченно-теоретическое, нои вполне практически-жизненное значение. Интуитив-но, на уровне ощущения уже у многих в связи с мно-гообразной, шумной и, как сейчас выражаются, «креа-тивной» деятельностью наших героев всплывает мысльо постмодерне.

Надо сказать, что в самое последнее время появи-лось несколько текстов, представляющих для нашейтемы крайне интересный материал. Они дают вполнеконкретное подтверждение гипотезе, согласно которойразбираемый проект, помимо того что является по фак-ту объективно постмодернистским продуктом, до из-вестной степени и задуман людьми с уже сложившимсяпостмодернистским сознанием.

В настоящей работе мы обязательно разберем этитексты. Однако вначале заметим, что наиболее «креа-

180

тивные» фигуры проекта, такие, как «протодиакон всеяРуси» А.Кураев, характернейшим образом проявляютпостмодернистские черты в своем повседневном пове-дении, причем не в каком-то бытовом поведении, свя-занном со второстепенными чертами характера, а в том,которое напрямую касается их главной «профессии»,основного рода занятий, то есть их «миссионерской»деятельности. Сочетание несочетаемого, демонстратив-ное попрание стержневого смысла — составляет ос-нову фирменного стиля Кураева. Один и тот же че-ловек может посвятить десятки и даже сотни страницразоблачению оккультизма во всех его разновидностях(не только в деятельности малозначительной и малочис-ленной интеллигентской секты рерихианцев, но дажеи в самом Православии — см. его книгу «Оккультизмв православии») — и почти в то же самое время зани-маться откровенной апологией явно оккультного меж-дународного проекта под названием «Гарри Потер»,внедряющего темную мистику и оккультизм в созна-ние наших детей. Православие, в котором почитаниеблаженной Матроны — великой святой, пользующей-ся необычайной любовью народа и глубоко почитае-мой монахами, подвижниками, духовными авторитета-ми нашей Церкви, и в частности покойным Патриар-хом Алексием II, — это оккультизм, а темная мисти-ка «Гарри Потера» — христианство и «добрая детскаясказка», — это какое-то странное православие!

Конъюнктурный характер деятельности отца прото-диакона — отдельный сюжет. Однако в свете представ-ленного у нас ранее краткого обзора основных положе-ний постмодернистской философии в данном и в дру-гих, подобных же, случаях возникает самый существен-ный для нашего анализа вопрос о наличии (точнее,об отсутствии) у «миссионера» того самого стержнево-го смысла, который составляет главный предмет нена-висти постмодернистов. Православный миссионер (чья

181

цель, казалось бы, — приводить народ к вере), кото-рый то выступает с «опровержением» великого чудаБлагодатного огня (относящегося к самой сердцевинеправославного учения о духовной жизни и стяжанииблагодати как ее главной цели7), то заявляет, что за-гробных мытарств не существует, то вдруг начинает от-стаивать права сектантов, говоря, что не следует право-славным добиваться запрета «Свидетелей Иеговы», товысказывается в том плане, что к преподаванию ОПКЦерковь пока еще не готова, то позволяет себе выпа-ды в адрес святых и всякие рискованные пассажи насексуальные темы; проповедник, регулярно атакующийцентральные, стержневые элементы Предания, — этодовольно странный миссионер и проповедник!

Сравнительно недавно Кураев предстал перед чита-телем как бы в обновленном виде. Еnfant terrible россий-ской православной журналистики, явно получив ука-зание сверху, захотел теперь казаться «белым и пу-шистым». Немедленно началась бурная (типичная дляКураева) пиар-кампания. Имеем в виду несколько егоинтервью, прежде всего то из них, которое было да-но сайту «Православие и мир» (главный редактор Ан-на Данилова), «Миссия кончается там, где начинаетсяпастырство» (26 мая 2009 года)8, а также «Миссионер-ские технологии» (11 мая)9 и ряд других.

«Новый» Кураев рассказал нам все самое главное,например, что «православная проповедь... нетехноло-

гична» (вопреки многочисленным предыдущим заявле-ниям «новых миссионеров»), что в ней «нет ни пиара,

ни сознательно просчитанного воздействия на подсо-

знание» (конечно, в доме повешенного не говорят о ве-ревке...), что «цель миссии — явление славы Божией»(вот не может Бог без их помощи явить Свою славу,и все тут!) и многое другое. Апологеты Кураева в вос-торге. Словно бы и не было многочисленных кощунстви явных неадекватностей в публичном поведении, яв-

182

лять которые, по убежденному мнению духовных ав-торитетов Церкви, может лишь человек, пребывающийв глубокой прелести! Однако, наряду с показной «пуши-стостью», наш миссионер сформулировал и ряд прин-ципиальных положений.

«Поскольку я являюсь автором этого термина

(«агрессивное миссионерство». — В.С.), то настаиваю

на своем праве его истолковывать. Агрессивное мис-сионерство — это просто впечатывание в чужой текстнужных мне смыслов. Это не цепляние к людям наулице, а кабинетная герменевтическая работа. Это

спасение чужого текста для нашей общины (?!) пу-

тем проецирования в него или обнаружения в нем техсмыслов, которые дороги именно нам и к которым мог-ли быть равнодушны даже создатели этого текста . На-

пример, позднеантичные богословы объявили филосо-

фию “служанкой богословия” и тем самым сказали цер-ковным цензорам (??): “Вот эта — со мной, пропустите

ее, не трогайте!” Так они дали античной философииправо на прописку в христианском монастыре».

Пытаться охарактеризовать данный пассаж предель-но хладнокровно, с использованием чисто научной лек-сики — значит совершить над собой серьезное волевоеусилие! Ибо наш агрессивный миссионер полностьюизобличает здесь свою неадекватность и профнепри-годность. Ведь каждый порядочный студент знает, чтосвятые отцы совершили прямо противоположное то-му, о чем говорит отец протодиакон: они отнюдь не«впечатали» свой (христианский) смысл в чужой, ра-нее существовавший и созданный другими текст (тоесть в античную языческую философию), а, напротив,использовали ее понятийный, категориальный инстру-ментарий для создания своего, принципиально, каче-ственного нового и оригинального христианского тек-ста . Сюжет этот — более чем известный. Что же касает-ся «протекции», которую якобы оказали богословы язы-

183

ческой философии перед лицом драконовской (какойже еще?) церковной цензуры, то Кураев здесь проявля-ет себя как самый настоящий постмодернист, манипу-лирующий смыслами, ибо, как грамотный все же про-фессор духовной академии, он не может не знать тек-ста, приводимого, в частности, у вроде бы почитаемогои прочитанного им А.Ф. Лосева (бывшего, как известно,великим знатоком античности), а именно — Актов Кон-стантинопольского собора 1076 года, то есть ПервогоСобора на Иоанна Итала. В них, в частности, говорится:

«Обещавшимся быть благочестивыми и вводящимбесстыдно (или, скорее, нечестиво) злочестивые эллин-ские учения в православную и соборную Церковь о че-

ловеческих душах, о небе, земле и других творениях —

анафема . Предпочитающим глупую внешних филосо-фов так называемую мудрость и следующим за их на-ставниками... — анафема ... Говорящим, что эллинские

мудрецы и первые из ересеначальников, подверженные

анафеме от семи святых и кафолических Соборов и от

всех мужей, в Православии просиявших (как чуждые ка-

фолической Церкви ради их поддельного и нечистого

в словесах преумножения), [что они] — и здесь и на бу-

дущем Суде лучшие во многом, чем мужи благочестивые

и православные, в особенности же, чем прегрешившие

по человеческой страсти или неразумению, — анафе-

ма... Проходящим эллинские учения и обучающимся имне ради только обучения, но и следующим их суетныммнениям и верующим в них как в истинные и такимобразом настаивающим на них как на имеющих кре-пость , так чтобы и других один раз тайно, другой раз

явно к ним приводить и учить без сомнения, — анафе-ма ... Эллинским и инославным догматам и учениям,введенным вопреки христианской и православной ве-ре Иоанном Италом и его учениками, участниками егоскверны, или противным кафолической и непорочнойвере православных — анафема»10.

184

Между прочим, эти и многие другие анафематиз-мы вошли в Синодик в Неделю Православия. Как-тостранно для богослова...

Таким образом, вопреки мнению (виноват, протек-ции) Кураева, Церковь тех «богословов», которые пыта-лись «протежировать» языческой философии (то естьИоанна Итала и его учеников), вполне недвусмыслен-но — анафематствует! Кураев долго использовал без-отказный прием, говоря: «Вы, конечно, можете поле-мизировать со мной, но знайте, что вы спорите не сомной, а со святыми отцами, поскольку я излагаю ихпозицию». Так вот, теперь мы можем смело вернутьему этот мячик и сказать: либо святоотеческая муд-рость, засвидетельствованная непогрешимой церковнойполнотой, семью Вселенскими соборами и последующи-ми соборами Церкви, либо — суетные и прелестные,написанные «из мнения» творения агрессивного прото-диакона! Конъюнктура и умение лавировать, нравить-ся и быть нужным «сильным мира сего» — отдельныйвопрос, но с богословской точки зрения очевидно, чтоувертливый «миссионер» наконец попался.

Итак, Церковь устами освященного Собора в Кон-стантинополе 1076 года однозначно свидетельствует:сам по себе «текст» языческой философии, обладаю-щий своим, вполне оригинальным и несводимым ник чему иному смыслом, абсолютно чужд собственнохристианскому тексту и его смыслу, и если святые от-цы использовали систему категорий языческой филосо-фии, это означает лишь то, что они переосмыслили са-ми эти категории, вложили в них свой смысл и создалиновый, доселе небывалый текст . «Усия» и «ипостась»у Аристотеля, Плотина, Порфирия и т.д. — вовсе неидентичны тому, что мы находим у отцов, равно и ари-стотелевский термин «энергия» приобрел качественноновое звучание у паламитов. И т.д. и т.п. Старый, язы-ческий текст остался, сохранив свойственный лишь ему

185

смысл и отнюдь не потеряв при этом своего историче-ского значения; но рядом с ним и после него возниктекст новый и вполне самостоятельный. Соотношениемежду ними хорошо известно профессору Кураеву, по-святившему в свое время немало усилий старательно-му выписыванию весьма многочисленных цитат из раз-ных авторитетных авторов, посвященных объяснениюразличий между монотеизмом и пантеизмом и т.п. ве-щей, — так зачем же он морочит голову читателю?

Христианский эллинизм, христианская эллинисти-ческая культура — это новая культура, новая как це-лое , а не «христианизация» старой языческой антич-ности, невозможная по определению. Культурная пре-емственность между христианской и дохристианскойэпохой означает создание новой культуры с исполь-зованием старой, усвоение ее культурных форм длясвоих, творческих целей, а не манипулятивную опе-рацию по замене смысла, выниманию из культурной«формы» старого, языческого смысла и вкладываниюв нее нового, христианского, наподобие какой-нибудьматрешки. Творчество — это всегда создание нового,а не «протекция перед цензором», как полагает Кураевсо своим номенклатурным стереотипом!

В работе «Христианская цивилизация: новый пере-лом?»11 нам уже приходилось указывать, что Византиясоздала свою великую культуру на основе историче-ской преемственности культурных форм, поэтому ейвовсе не нужно было спустя века заново открывать ан-тичность. Античность была для нее своим домом, чем-то привычным и знакомым, поскольку она творческипереработала античную культуру, сохранив культур-ную преемственность, и для нее не стояла проблемакультурного разрыва «темных веков», которая быластоль актуальна и сыграла столь роковую роль дляЗапада. Запад же свою античность окончательно до-грыз где-то к VII веку, поэтому когда Ренессанс заново

186

«открыл» ее, то для Запада античность предстала вовсей своей старой, языческой «прелести»; православнаяже Византия воспринималась как враг, которому следу-ет противостоять и от которого следует отталкиваться.(Что отнюдь не мешало, а лишь помогало тому, чтобымногому учиться у греческих еретиков-варлаамитов.)Вся эта сложность, на наш взгляд, — лишнее свидетель-ство того, что культурная преемственность в истори-ческом процессе, в живом историческом творчестве —совсем не игра и не манипуляция смыслами!

Для Кураева же по факту не существует стержне-вого, «логоцентричного» смысла культуры; смысл яв-ляется для него предметом произвола и манипуляции,а значит, при таком понимании, не существует и куль-турной преемственности как исторической закономер-ности, то есть творческого развития смысла в истории!История и классика с ее логоцентризмом и развити-ем, невозможным без охранения традиции и преем-ственности , с ее стержневым ростом культуры подме-няется у него вполне постмодернистским «ризоматиче-ским» развертыванием некоего гипертекста, в которомпо факту вообще нет центрального, стержневого смыс-ла! Ибо если «мы» (то есть, надо полагать, христиане)в принципе можем произвольно вложить в некий чу-жой текст нужный нам смысл, то кем и когда доказано,что кто-нибудь другой не сможет всунуть туда что-тосовсем другое?

И уж совсем не выдерживает самой снисходитель-ной критики приводимый Кураевым для иллюстрациисвоей мысли пример, связанный с экзегезой некото-рых мест из Священного Писания (конкретно — Гал.4, 21–31). Рассказывая о том, как апостол Павел интер-претировал повествование Книги Бытия про Авраама,Сарру и Агарь, Кураев пишет:

«Вот текст, который иудеи называют Танах, а мы

его называем “Священное Писание Ветхого Завета”.

187

С точки зрения иудеев, христиане — воры: мы у нихукрали их священное писание и нагрузили его своимисмыслами . Честно скажу, я не могу поверить, что Мои-сей, рассказывая историю про Авраама, Сарру и Агарь,

осознавал , что он противопоставляет свою церковь

грядущей новозаветной. Но апостол Павел именно это

там увидел и предложил такое толкование».

По мысли Кураева, здесь апостол Павел проявляетсебя как «агрессивный миссионер», то есть предше-ственник самого отца протодиакона.

«Это типичное агрессивное миссионерство — некий

текст используется для того, чтобы с его помощью

донести те смыслы, которые сам автор, может быть,

даже и не предполагал».

После всего этого остается лишь развести руками.Во-первых, пророк Божий Моисей традиционно счита-ется «автором» лишь Пятикнижия (Торы), а отнюдь невсего Ветхого Завета. Во-вторых, вопрос о том, насколь-ко здесь вообще применимо понятие «автор», в котороммы переносим наши новоевропейские светские стерео-типы на древний религиозный текст, где сам феноменавторства был существенно иным, достаточно сложени неоднозначен. Но самое главное заключается совсемв другом. Рассуждая об «авторстве» пророка Моисеяи апостола Павла, профессор богословия Кураев слов-но бы забывает о богодухновенности Писания, о Свя-том Духе. Здесь он ведет себя и рассуждает не столь-ко как православный богослов, сколько как типичныйпротестантский теолог.

Разве профессор-протодиакон никогда не слышал обизначально ведомом Господу прообразовательном зна-чении Ветхого Завета по отношению к Новому, о кото-ром совершенно необязательно было знать даже и Мои-сею; разве он никогда не рассказывал своим студен-там о единстве Священного Писания, созданного ДухомБожиим (хотя и через посредство людей), о синергии

188

(соработничестве человека и Бога) в создании священ-ных текстов, богодухновенность которых (в единствеобоих Заветов) по внушению того же Духа признанаЦерковью?12

Сократа (то есть язычника) Кураев приплетает сюда«до кучи», чтобы замести следы; однако в свете обще-известных вещей, которые мы сказали выше о Священ-ном Писании, вполне очевидно, что броские, сделанные«на публику» высказывания Кураева о старом пузырь-ке и новой жидкости, которую агрессивный миссионерналивает в него в виде нового смысла (какое глубокоепредставление о форме и содержании!), абсолютно неидут к делу и, будучи крайне поверхностными, дале-ки от сколь-либо научного и тем более богословскогопонимания.

Итак, Павел — никакой не «агрессивный миссио-нер», уповающий на прием, свой ум и ловкость, отнюдьне словесный жонглер и манипулятор, а, напротив, апо-стол, вдохновляемый Духом Божиим, слышащий голосСамого Христа, как о том и рассказывается в книгеДеяний. Другие же примеры, приводимые Кураевым(«более мягкие случаи»), то есть Джоан Роулинг и ЛевТолстой, — просто смехотворны и не лезут ни в какиеворота!

«Истолкователь, — пишет наш профессор, — должен

быть настойчив (агрессивен), когда предлежащий ему

текст (всем текстам просто делать нечего, кроме как«предлежать» Кураеву. — В.С.) сам по себе вполне хри-

стианский, но современный читатель не может заме-

тить его христианской нагрузки . Это постоянно про-

исходит с произведениями классической европейской

и русской литературы».Вот ведь какая штука это агрессивное миссионер-

ство: никак без него культурный (да и религиозный)процесс не складывается! Читатель современный? Со-временный! И текст современный! (В том смысле, что

189

речь-то наш профессор ведет о текстах, созданныхв эпоху модерна.) А читатель без его, «миссионера»,посредничества все равно ни бум-бум... Фокусник на-столько нагл и ловок, что не задумается доверчивыйчитатель: а зачем вообще все это «агрессивное мис-сионерство», если есть система образования, а в нейвполне могут быть соответствующие курсы?13

Но главное — несостоятельность самих приме-ров. Если в отношении русской литературы XIX ве-ка среди литературоведов существуют разные подхо-ды (от тотальной христианизации ее, предпринимаемойИ.Есауловым, до гиперкритицизма М.Дунаева), то в от-ношении пресловутой Роулинг все русские православ-ные ученые вполне едины, о чем мы уже сказали вышеи, в силу заезженности темы и наличия вполне адекват-ных исследований14, не станем далее в нее углубляться.Что же касается Льва Толстого, то это просто, можносказать, наша узкая научная, литературоведческая спе-циализация.

Кураев отделывается от проблемы общей фразой:«Или Лев Толстой. Да, как философ (??) он далек от

христианства. Но Толстой как художник и писатель (тоесть в качестве писателя Толстой не художник, что ли?И наоборот?) — частица нашей русской православной

классической культуры».То, что Толстой — классик, конечно же, несомнен-

но. Однако не очень понятно научное значение слова«частица». Кураев проявляет здесь свое обычное вер-хоглядство и научную безответственность, не удосу-живая себя конкретным анализом проблемы. В чемконкретно видит он православность художественноготворчества Толстого, а также как он понимает незави-симость этого творчества от мировоззрения художника,остается абсолютно неясным. С сожалением приходит-ся констатировать, что агрессивный миссионер мето-дологически в полной мере следует здесь за не менее

190

агрессивным В.И. Ульяновым (Лениным). Только Ленинполагал, что Толстой независимо от своего «поповско-го» мировоззрения является «зеркалом русской рево-люции», а Кураев считает писателя выразителем рус-ской православной культуры, но также независимо отего абсолютно неправославного мировоззрения. Пря-мо не художник, а медиум какой-то! Все-таки хорошообучали будущих миссионеров советские философы!Что значит школа...

Следует ли нам предположить, что Кураеву неиз-вестна великолепная работа великого КонстантинаЛеонтьева «Наши новые христиане», в которой авторблестяще показывает чуждость толстовства подлинно-му церковному христианству; фундаментальные иссле-дования Е.Н.Купреяновой, Г.Я. Галаган и других со-ветских и российских толстоведов, в которых, на нашвзгляд, неопровержимо показано, что корни толстов-ства — в просветительстве XVIII века, а отнюдь ни в ка-ком не в Православии; наконец, достаточно многочис-ленные работы современных исследователей, доказыва-ющие чисто восточное, буддийско-конфуцианское про-исхождение «религии» Толстого? Дальнейшее углубле-ние в эту тему не входит сейчас в нашу задачу. Скажемлишь, что пресловутый «вопрекизм» (то есть представ-ление о полной независимости художественных тек-стов какого-либо писателя от его философско-публи-цистических, политических сочинений и вообще ми-ровоззрения) является анахронизмом советских времени давно преодолен современным литературоведением,предпочитающим рассматривать авторские тексты вовсей их совокупности, не проводя между ними непро-ходимых границ по жанровому и т.п. принципам. Такчто не следовало бы агрессивному протодиакону втор-гаться в сферу чужой профессиональной и научнойкомпетенции со стереотипами своей кафедры научногоатеизма!

191

Итак, манипулятивный и лукавый, а также научнонесостоятельный характер термина «агрессивное мис-сионерство», на наш взгляд, вполне очевиден.

* * *

В свете интересующей нас проблемы культурнойпреемственности в истории, а также стержневого смыс-ла культуры и различия между классическим и постмо-дернистским подходами к задаче христианской миссиикрайне важно то, что «новые миссионеры» неустанномуссируют тему так называемых субкультур. Эта темапопала даже в решения XIII Всемирного Русского на-родного собора. В этом документе, как и в ряде сопут-ствовавших ему интервью, весьма выпукло проявиласьвся внутренняя противоречивость разбираемого проек-та. В документе ставится глобальная задача: «Воздей-ствовать на субкультуры, оплодотворить их христиан-ским содержанием». При этом тут же констатируется,что направленность религиозности (да и сама религи-озность либо атеистичность) сознания приверженцевтой или иной субкультуры ею самой «никак не ре-

флексируется». Молодежные субкультуры называются«лабораториями для социального творчества» (?!). От-мечается, что «в них идут культурные эксперименты,иногда рискованные (что верно, то верно. — В.С.), ко-торые приносят разные плоды . Эмоциональные вихри,

порождаемые ими в обществе, наполнены как темны-ми, так и светлыми чувствами (!). Субкультуры — этоформы, которые могут быть заряжены как созидатель-ными, так и разрушительными энергиями». «Ребята

ищут ответа на разные вопросы, но субкультура таких

ответов не дает... — указывает один из комментаторов,священник Максим Первозванский. — От каждого из

нас зависит, чем будет наполнена та или иная суб-

культура». Предостерегая от «абсолютизации субкуль-турной игры», от «придания ей квазирелигиозного ха-

192

рактера», документ ВРНС ставит задачу: «Стремитьсяк соединению субкультурных форм с традиционнымдуховно-нравственным содержанием»15.

Итак, авторы документа признают, что сами по се-бе субкультуры не являются наиболее благоприятнойпочвой для православной веры; они существуют как быпараллельно и независимо. Кроме того, комментаторы(как можно понять, разделяющие излагаемый подход)прямо говорят, что ни одна субкультура не дает отве-та на разные жизненно важные вопросы, в том числе,как можно понять, и религиозные. Почему же, в та-ком случае, работа с ними объявляется главной задачеймиссии? Ведь подавляющее большинство народа, в томчисле и молодежи, к ним не принадлежит! Если самипо себе субкультуры, во всяком случае, безразличнык вере, то с какой стати работа через них, через ихпосредство объявляется оптимальным путем к воцер-ковлению людей? Ясно, что в основе данной методоло-гической установки лежит некий особый принцип.

Для того чтобы уяснить, в чем его суть, необходимопонять, что такое вообще «субкультура», в отличие отсобственно культуры, и почему применяемая некоторы-ми апологетами «миссии без берегов» аналогия с тем,что называют христианизацией языческой античности,здесь неуместна. Ответ, на наш взгляд, достаточно оче-виден, и мы уже достаточно касались данной темыв этой главе.

«Большая», подлинная культура, культура в соб-ственном смысле, органически укоренена в историии развивается на основе культурной преемственности,неся в себе то, что называют «Большим смыслом». Этотбольшой, стержневой смысл культуры, столь ненави-димый постмодерном за его «репрессивность» по отно-шению к своевольной, греховной натуре падшего че-ловека, составляет абсолютно необходимую основу дляисторического творчества. Культурная и мировоззрен-

193

ческая революция, произведенная христианством, всяпроходила в рамках классического дискурса; это былаборьба языческой и христианской классики . Она нес-ла в себе не манипулирование смыслами, когда некоеабстрактно «новое содержание» вливается в абстракт-но «старые формы» (на манер пузырька и жидкости,как учит Кураев), но и не безоговорочное отрицаниестарого, но творческое усвоение его с последующимразвитием , приданием культурному субъекту новогокачества.

В античности не было представления о трансцен-дентном миру Боге Творце и Боге Троице, как един-стве трех равночестных Божественных Лиц (Ипоста-сей), и это было то абсолютно новое, что принесло с со-бой христианство, но там уже было философское нео-платоническое учение об абсолютном начале — «Еди-ном» плотиновских «Эннеад» и была знаменитая нео-платоническая триада — Единое, Ум («Нус»), Душа. Ка-чественное отличие этой пантеистическо-космологиче-ской схемы от христианского учения о Троице очевид-но и общеизвестно, но троичная схема-то уже была!И было пока еще теоретическое, философское пред-ставление об абсолюте, абсолютном начале. Точно также и с богодухновенным Писанием Ветхого и НовогоЗаветов. В Ветхом Завете присутствует учение о еди-ном Боге Творце и прообразовательно — о Сыне Бо-жием, что после нового откровения приобрело каче-ственно новый, открытый смысл, явленный уже в Но-вом Завете. Такое развитие на религиозном уровне от-ражалось и на уровне собственно культуры, культурыв узком смысле.

Итак, религиозное и культурное творчество зиждет-ся на трех китах: преемственности, укорененностив истории и, главное, связи с трансцендентным, о чемшла речь в начале этой главы. Если одно из этих усло-вий не выполняется, творчество невозможно.

194

Что же представляют собой на фоне всего этоготак называемые субкультуры? На наш взгляд, вполнеочевидно, что ни об одном из вышеназванных усло-вий здесь не может быть и речи. Данное весьма спе-цифическое явление вообще не имеет никакого отно-шения к традиции, к культурному «мейнстриму», ненесет в себе глубинного стержневого смысла, укоре-ненного в истории и в трансцендентном и носит чистоигровой характер . (Поэтому документ ВРНС и вспо-минает здесь, вполне справедливо, о «субкультурнойигре».) Оно есть типичное порождение постмодернист-ской эпохи с ее принципиальной чуждостью Тради-ции, поверхностной игрой со смыслом и произволь-ными «формами», игрой, враждебной всякой серьезно-сти и онтологической основательности, укорененностив бытии. Люди, входящие в субкультуру («толкиени-сты», рокеры, байкеры и т.п.), — отнюдь не отшельники,изолирующие себя от скверны мира в катакомбах илимонастыре ради духовного подвига и создания некоегопараллельного социума, который затем будет стремить-ся выйти из катакомб и завоевать мир; они, будучигражданами и членами общества, просто прячутся отсерьезной жизни со всеми ее проблемами, принимая насебя некую роль. В этом они реализуют основной прин-цип постмодерна: ничего всерьез. Сегодняшний толки-енист завтра может увлечься мотоциклами или какой-нибудь рок-группой. Здесь нет и речи о жертве, о жиз-ненной серьезности, стремлении радикально изменитьсвою жизнь (что в православной традиции называется«метанойя», покаяние), нет вообще идеи спасения —основной для религиозного сознания, и отец Максимсовершенно правильно говорит, что субкультура не да-ет ответа на коренные вопросы жизни. Субкультура,по сути, — это отказ от серьезного религиозного по-иска, от подлинного творчества, путь десоциализации,выхода из истории, подмена жизни игрой .

195

В свете всего этого задача, поставленная в докумен-те ВРНС, несет в себе очевидное внутреннее проти-воречие, когда форма воюет с содержанием (не сво-им, а чужим), стремясь его уничтожить. Такая фор-ма, враждебная содержанию, в некоторых философскихшколах носит название превращенной формы. Постмо-дерн чувствует себя в мире превращенных форм какрыба в воде, так зачем же людям традиции самим, доб-ровольно ставить себя в такое положение? Здесь либосубкультурно-игровая форма уничтожит предлагаемоеей традиционное христианское содержание, либо оно,это содержание, преобразует форму.

Почему же «новые миссионеры» пытаются найтипуть к сердцам людей через эту весьма поверхност-ную, специфическую и чуждую подлинности сферу,а не апеллируют к их исторической культурной па-мяти, связанной с многовековой принадлежностью ихпредков и их страны к великой русской православнойкультуре, укорененной в православной вере и в исто-рии? (Да еще и, как Кураев, выступают против пре-подавания ОПК в светской государственной школе, се-туя на «нашу неготовность» и «низкий культурныйуровень»?16) Причем крайне важно, что русских пра-вославных людей — наших современников, которые наделе, в своей повседневной жизни являют такую уко-ренность, они считают также представителями однойиз субкультур, фактически уравнивая с молодежными«неформалами»! И кем был навязан двусмысленныйи внутренне противоречивый подход к миссии, сфор-мулированный в документе ВРНС?17

Думается, что пора наконец договорить суть до кон-ца. «Наши новые миссионеры», сторонники «миссио-нерской» агрессии сами не обладают вышеозначеннойукоренностью в Традиции, истории и трансцендент-ном, в Боге и в Церкви и потому принимают пра-вила игры, диктуемые постмодерном. «Ларчик просто

196

открывался», или «слово наконец найдено». В глубинесознание «новых миссионеров» заражено постмодер-нистским вирусом. Иначе необъяснима их ненавистько всему, что связано с православным консерватизмом,будучи носителем культурной, исторической и религи-озной подлинности18.

Проект «миссии без берегов», или массовой миссии,постмодернистский по своей природе, содержит в себевирус, губительный для земной Церкви. Вместо углуб-ления в Традицию, с упором на духовную жизнь (безчего невозможно дело спасения), он «заточен» на еевыхолащивание и, в конечном счете, объективно, пофакту, отрицание ее стержневого смысла. В этом планеглубоко не случайны такие, уже упомянутые нами, де-марши Кураева, как отрицание реальности Благодатно-го огня, загробных мытарств души, посягновение на па-мять святых (как, например, святого Патриарха Стефа-на), попытка ревизии уже не только Предания, но и Пи-сания («замечание» в адрес Иоанна Крестителя в связис «вмешательством» в частную жизнь Ирода и Ироди-ады) и, самое главное, смертельная боязнь того, чтовместо его соблазнительных лекций в наших школахначнется наконец систематическое преподавание ОПК.(Если теперь проект ОПК отдан Кураеву, это означает,на наш взгляд, очевидную и трагическую реальность,а именно то, что постмодернистская концепция рели-гиозного и общекультурного образования, увы, побеж-дает традиционную!) Бесконечное порхание от одной«субкультуры» к другой (имеющей, как мы помним, чи-сто игровую природу, лишенной укорененности в Тра-диции, в истории и в трансцендентном) — это и естьпостмодернистская игра, выдающая за сущее то, чегонет, бесконечное «письмо», «перевод значения», смыс-ловое манипулирование, в сущности, пустыми знаками,симулякрами, лишенными сколь либо реальной связис какой-либо сущностью, «означаемым». Это антимис-

197

сия, превращение наличной, живой традиции в пост-модернистское царство превращенных форм.

* * *

Здесь мы никак не можем обойти вниманием одинзнаковый и весьма характерный эпизод лета 2009 го-да, являющийся замечательной иллюстрацией к нашимвыводам19. Эта скандальная история наглядно демон-стрирует, что речь идет отнюдь не о каком-то отвлечен-ном теоретическом споре, а о вещах, самых что ни наесть жизненно-практических. Во время так называемо-го «миссионерского крестного хода» на мотоциклах помаршруту Санкт-Петербург — Севастополь, проводимо-го по благословению Патриарха Кирилла и с одобренияпремьер-министра России (ныне — снова Президента)В.В. Путина байкерским клубом «Ночные волки» (руко-водитель — Александр Залдостанов по кличке Хирург)с участием ряда байкерских организаций России и госу-дарств ближнего Зарубежья, некая девица, одетая лишьв короткие шорты, с изображением волка на голом телеуселась на мотоцикл позади одного из участников и бы-ла запечатлена папарацци. Фотография обошла весьИнтернет. Все бы это не привлекло такого внимания,если бы именно на этом мотоцикле не было прикрепле-но знамя с изображением иконы Спаса Нерукотворно-го, которое было практически идентично древним рус-ским воинским стягам. Крайне характерно, что необы-чайно активное участие в распространениии скандаль-ных фотографий принял околокремлевский политтех-нолог Е.Холмогоров, который в крайне вызывающей,агрессивной манере обвинял православных людей, вы-ражавших недовольство, в «фарисействе» и т.д.

Среди православной общественности начался бур-ный скандал, не вполне утихший до сих пор. Однаконекоторые официальные лица Церкви, а также непо-средственные участники широкомасштабной пиар-мис-

198

сии — Холмогоров и наш герой протодиакон А.Кураевв своих комментариях пытались представить дело какполный триумф «новой миссии», а кощунственный эпи-зод глумления над святыней — поначалу всего лишь какслучайное досадное недоразумение. Говорилось, что по-чти голая байкерша — человек в акции случайный («по-просила подвезти») и т.п. Байкер, управлявший мото-циклом, был «разжалован», почти что исключен из клу-ба. Однако журналистское расследование показало, чтони о каком «случае» не может быть и речи. Героиня дняоказалась фотомоделью и членом днепропетровскогоклуба женщин-байкеров. Лишь когда скандал достигугрожающих размеров, Кураев выдвинул новую вер-сию: подслеповатая (!) фотомодель, садясь на мотоцикл,не разглядела, что за знамя было на нем прикреплено.Это уже прямо стало выглядеть как дурной анекдот.

Не желая смешивать жанры (расследование истин-ных причин происшедшего, выяснение того, являетсяли все это действительно случайностью или все же хо-рошо продуманной и срежиссированной постановкой,не входит здесь в нашу непосредственную задачу), рас-смотрим фактуру события, так сказать, «картинку».

Прежде всего: в основе очередного кощунства с уча-стием Кураева лежит давняя и продуманная с его непо-средственным участием идеология «нового миссионер-ства» — заигрывание с так называемыми субкультура-ми, заискивание перед ними, то есть как раз именното, против чего предостерегает как Патриарх Кирилл,так и официальный документ ВРНС. (Незадолго до ак-ции Кураев дал свое очередное программное интервью,в котором говорил уже не о «миссии» среди привер-женцев субкультур, а о «совместных проектах» с ни-ми.) Последнее уже просто вопиюще, поскольку средиэтих приверженцев есть люди с прямой наклонностьюк сатанизму (например, так называемые готы), по срав-нению с которыми даже байкеры покажутся невинны-

199

ми младенцами. Первые плоды проектов — налицо. Вме-сто ожидавшихся массовых обращений христианскаясвятыня — образ Самого Христа вписывается в типичнопостмодернистскую «рамку». «Картинка» действитель-но чисто постмодернистская. Икона Спаса, как сим-вол христианства, с его личностной культурой и иде-ей спасения, с его тремя главными завоеваниями —личностью, свободой и историей сопрягается здесь, во-первых, с «обнаженкой», как символом разнузданно-сти и вседозволенности (и это можно, и это), а во-вто-рых, с волком — весьма распространенным тотемомархаических культов, который одновременно являет-ся и символом данного байкерского клуба. Сама бай-керская эстетика, где сочетается крайне продвинутыйтехницизм (современный дорогой мотоцикл со всевоз-можными наворотами — весьма совершенный продуктсовременной техники) и подчеркнуто дикая, первобыт-ная «пассионарность» («не свобода, а воля»), — такжетипично постмодернистский продукт, в котором харак-терная для постмодерна игра с архаикой в сочетаниис периферийными достижениями модерна сознательнопротивопоставляется личностной христианской куль-туре20. (Крайне характерно, кстати, что «наших новыхмиссионеров» в качестве объекта приложения их уси-лий привлекают именно немногочисленные, во многомдесоциализированные слои населения, подобные «ноч-ным волкам», а отнюдь не основная масса, отнюдь нетрудовой народ России.)

Совершенно понятно, что в данном конкретном слу-чае произошло именно то, о чем мы и предупрежда-ем в нашей работе: субкультурная форма поглотилаи подчинила себе предполагавшееся христианское со-держание. Причем если по степени кощунства они при-мерно равны, то по изощренности вольной или неволь-ной «концепции» данная картинка, конечно, значитель-но превосходит чтение матерных стихов на фоне иконо-

200

стаса, имевшее место на «благословленной» Швыдкимвыставке «Россия-2» («автор» сюжета — Олег Кулик)или испражнение живых кур на восковую фигуру ЛьваТолстого (там же).

Заключение

Мы назвали наш цикл «Весна Патриарха». Но весна,как и все на свете, неизбежно заканчивается. За ней на-ступает «лето» — время зрелости, когда явление, субъ-ект либо приносит обильные плоды, либо оказываетсявредным пустоцветом.

Патриарх Кирилл — действительно сильная, незау-рядная личность, человек яркий и богато, всестороннеодаренный. Однако сейчас он стоит перед нелегкими опасным выбором. Среди людей, окружающих Пат-риарха, есть, конечно, всякие, в том числе и люди бо-лее чем достойные. Однако есть, к сожалению, и такие,которые с упорством, достойным лучшего применения,подталкивают Предстоятеля в сторону ломки традиции,сомнительных неообновленческих экспериментов, ре-прессий в отношении церковно-консервативного боль-шинства, установления авторитарной власти. Мы са-ми по форме не всегда бываем правы в отношенииПатриарха, эмоционально реагируя на волнующие нассобытия церковной жизни. Однако мы совершено ис-кренне, вместе со всей Церковью, молимся за нашегоПредстоятеля, надеясь на его такт, чувство церковно-сти, на его разум, вдохновляемый Духом Божиим и со-борным разумом всей Церкви. Один путь, открытыйперед Патриархом, — это путь неообновленческой ре-волюции, разрушения традиции, ломки устоев. Другой,тот, что зиждется на Традиции, — это путь, которым напротяжении веков шла Церковь, путь консерватизма,духовного углубления, без чего невозможно развитиеи подлинное творчество.

201

Выбрав одно из двух, Патриарх Кирилл может вой-ти в историю либо как страшный разрушитель, начав-ший решительную постмодернизацию церковной жиз-ни и революционную ломку церковных институтов, —либо как продолжатель славного, созидательного делавеликого сонма наших святых, как наследник, с однойстороны, исихастской духовной традиции преподобногоСергия, Нила Сорского, Серафима Саровского, Силу-ана Афонского, Оптинских старцев и многих, многихдругих, с другой же стороны — имперского Правосла-вия, неразрывно связанного с монархической и месси-анской Русской идеей. Выбрать предстоит между свя-тостью и созиданием — и лукаво-двусмысленным, пре-льстительным и увертливым духом кураевщины, вызы-вающей восторг русофобов и предателей в рясах. Длявсех истинно православных людей этот выбор очеви-ден. Неужели же наш отец, наш Патриарх, наш Пред-стоятель окажется не вместе со своим народом?

Примечания1 Подробнее о «партийности» и т.п. вещах в дискуссии см.в нашей статье «Одесское богословие» — http://www.rusk.ru/st.php?idar=1057102 Более подробно мы касаемся этой проблемы в нашей работе«Христианская цивилизация — новый перелом», включенной в на-шу книгу «На обрыве времен» (М., 2010).3 См., например, открытое письмо бывшего семинариста иероди-акона Владимира (Морева) в приложении к настоящей книге. Этоживое свидетельство вполне конкретного человека практическистопроцентно подтверждает то, о чем мы писали в нашей статье«Призрак Второго Ватикана» (первая глава книги).4 Не можем не отметить, что в последнее время эту пробле-му со всей остротой и бескомпромиссностью ставит как раз некто иной, как Патриарх Кирилл, который делает это, напри-мер, в своем выступлении на встрече с представителями рос-сийской молодежи в спортивном комплексе в Измайлово (см.:http://www.patriarchia.ru/ db/text/653345.html). Причем проблемаставится им в более чем критическом ключе. Такое созвучие мыс-

202

лей вселяет в наше недостоинство определенную надежду на воз-можность некоего взаимного понимания...5 Эта часть работы в основном представляет собой реферат,подготовленный с использованием статей П.Бойко, В.Лебедько,М.Можейко, А.Грицанова и А.Вашкевича.6 По нашему убеждению, все эти и другие, соотносимые с ними,особенности постмодернизма являются следствием глубочайшегокризиса цивилизации секулярного модерна, являющегося, в своюочередь, последствием отрыва от духовных истоков христианства,то есть утери той связи с трансцендентным, о которой мы говорилив начале настоящей работы. Об этом мы более подробно рассужда-ем в другой работе, уже упоминавшейся выше, — «Христианскаяцивилизация — новый перелом?», а также в других главах нашейкниги «На обрыве времен». Иными словами, выражаясь диалекти-чески, постмодерн есть продукт исчерпанности секулярного модер-на, он возникает в его недрах как его собственное самоотрицание.7 Подробнее об этом см. в главе «О Благодатном огне и богослов-ском рационализме».8 См.: http://www.pravmir.ru/article_4203.html9 См.: http://diak-kuraev.livejournal.com/19260.html10 Цит. по: Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии.М.: Мысль, 1993. С. 862–864.11 См.: «На обрыве времен» (М., 2010).12 Анекдот советских времен. Обыск в квартире диссидента-«религиозника», чекисты описывают библиотеку. Один опер дик-тует, второй записывает. «Так. Солженицын. “Архипелаг ГУЛАГ”.Ильин. “Наши задачи”. Бродский. “Стихи”. Записал? Библия». Вто-рой опер переспрашивает. «Библия? Это что, название? А авторкто? У книги должен быть автор....» Хозяин квартиры не выдержи-вает. «Дух, Дух Святый!!» «Дух... как? — переспрашивает опер. —Что за фамилия такая?.. Иностранец, что ли?»13 В свете вышеизложенного, на наш взгляд, глубоко не случайно,что в решающий судьбоносный момент, когда стоял вопрос о вве-дении ОПК, Кураев выступил жестко против. (См. его публикациюПравославие в школе. Церковь пока не готова прийти в класс» //Коммерсант, 18 сентября 2006 г. См.: http://www.kommersant.ru/doc-y.html?docId=705544&issueId=30202) В этой статье автор при-звал «говорить о вере с отстраненно-культурологических позиций»,заговорив о православных педагогах России со свойственной емунадменностью, с абсолютно хамских и унижающих людей пози-ций. Суть позиции самого Кураева, которую он не раз «менял»с тех пор, выражает заголовок. Теперь же, видимо, в награду за

203

эту многолетнюю борьбу против проекта ОПК агрессивный про-тодиакон назначен им руководить: он стал руководителем группыпо подготовке учебника по данному предмету! Неисповедимы путиТвои, Господи...14 См., напр.: Медведева И., Шишова Т. «Гарри Поттер»: СТОП.(Попытка экспертизы) — http://www.netda.ru/belka/texty/shyme/ST-36.html15 См.: http://www.rusk.ru/newsdata.php?idar=183163. В главе«Война за веру и мы» см. продолжение сюжета уже на новомматериале официально утвержденного семинарского учебника помиссиологии.16 Теперь-то он, конечно, не против, когда проект наконец отданему, но что же внесет он в его содержание?! Впрочем, наш геройуже высказался, причем вполне недвусмысленно, по этому вопросу(см.: http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=30928). В своемкомментарии агрессивный профессор не оставил православнымпедагогам, а также православным детям и их родителям никакихиллюзий. Учебник по ОПК будет готов не раньше чем через тригода, заявил он (что будут делать учащиеся и преподаватели всеэто время, отец протодиакон не уточнил); преподавать предмет«в идеале» должен преподаватель-атеист (alma mater зовет?), а цельобучения — убедить ребенка, что его любят не только мама с па-пой, но и «Некто сверху», что «мир замешан на любви». (Конеч-но, о загробных мытарствах души, по поводу которых существуетполнейшее согласие среди святых отцов, Кураев в своем учебникерассказывать не станет!) До этого он не раз выражал возмущениепо поводу того, что многие авторы уже существующих учебников(а их больше сотни названий!) и преподаватели употребляют такиевыражения, как «Господь наш Иисус Христос» или «наш АнгелХранитель». Что ж, если «Некто сверху» ближе Кураеву в качествеабсолютного начала, чем Бог Творец, Бог Троица и Господь ИисусХристос, это его дело (у нас свободная страна), но с какой статиправославные родители должны доверять такому своих детей? И скакой стати такая «миссионерская агрессия» должна осуществлять-ся им от имени Православной Церкви?17 Хорошо зная внутреннюю «кухню» подготовки подобного родадокументов, выскажем одно предположение, на котором, конечно,не можем настаивать. Скорее всего, предостережение по поводутого, чтобы слишком не увлекаться «субкультурной игрой», вы-сказано самим Патриархом, а вот вся проблематика попала сюдане без прямого участия Кураева и других единомысленных с ним«агрессивных миссионеров».18 Не в меру агрессивные апологеты проекта в этом месте обя-

204

зательно обвинят нас в том, что мы «опять посягаем» на достой-ных, плодотворно трудящихся пастырей. Наверняка будут назва-ны имена игумена Сергия (Рыбко), отца Максима Первозванско-го и других известных священников. Бессовестные манипулято-ры и агрессивные лгуны никак не удосужатся напомнить себеи читателю, что мы никогда не писали и не публиковали ничегонегативного по адресу этих и многих других отцов. Мы всегдавыступали не против миссии среди так называемых неформалов,а против того, чтобы «субкультурность» превращать в какой-тоуниверсальный миссионерский метод, что есть, конечно же, чи-сто постмодернистский подход. Кстати, надо сказать, что те, ктореально и вполне конструктивно и плодотворно занимается мисси-ей, в последнее время все лучше понимают губительность и несо-стоятельность разобранного нами псевдомиссионерского проекта.Именно такое понимание (полностью разделяемое нами) продемон-стрировал недавно действительно незаурядный миссионер, сотруд-ник миссионерского отдела РПЦ игумен Агафангел (Белых). См.его статью «Гетто или райский сад? Заметки о формах и целимиссии» (http://www.rusk.ru/st.php?idar=155771). В весьма скоромвремени игумен Агафангел отправился миссионерствовать в ме-ста не столь отдаленные, а именно — в Якутию. (Примеч. августа2013 г. )19 Ныне этих иллюстраций накопилось уже более чем достаточно.— Примеч. августа 2013 г.20 В качестве более чем адекватного исследования, дающего хо-рошее представление о байкерском движении в России и упо-мянутом у нас эпизоде в Севастополе, рекомендуем статьюА.Рогозянского «РПЦ в мире пиара» (http://www.rusk.ru/st.php?idar=156081#form).

Схождение Благодатного Огня у Гроба Господня

«Миссия» на маршеО высказываниях протодиаконаАндрея Кураева по поводуБлагодатного огня

Они, взяв деньги, поступили, как на-учены были; и пронеслось слово сиемежду иудеями до сего дня.

Мф. 28, 15

Вот вы тогда обедали, а я веру-тои потерял!..Ф.М. Достоевский. Братья Карамазовы

В предыдущей главе мы рассмотрели некоторыевоззрения протодиакона Андрея Кураева, которые нампредставляются глубоко ошибочными, методологическиневерными, но которые с некоторой натяжкой мож-но относить к его богословскому мировоззрению, фор-мально не выходящему, в общем и целом, за рамки пра-вославного вероучения. Однако то, что позволил себеКураев в отношении величайшего чуда, признаваемогонесомненным всей Православной Церковью, — схожде-ния Благодатного огня на Гроб Господень, вынуждаетуже поставить вопрос вообще о его православности,принадлежности к православной традиции. Собственнобогословскую сторону проблемы мы разберем в следу-

207

ющей главе. Здесь же позволим себе сосредоточитьсяна, так сказать, более приземленной стороне всей ис-тории, различных ситуативных реакциях на выходку«протодиакона всея Руси», для начала изложив фактурусобытий.

За несколько месяцев до анализируемых событийвышла книга двух «церковных историков» — известно-го своими скандальными публикациями журналиста из«МК» С.Бычкова и заштатного диакона Санкт-Петер-бургской епархии А.Мусина (того самого, который былглавным предводителем скандала в Санкт-Петербург-ской духовной академии несколько лет назад. Скандалэтот, будучи руководителем сайта «Соборность», тогдаактивно раскручивал не менее известный персонаж,который находится и в центре скандала нынешнего, —С.Чапнин). Называется книга «Благодатный огонь: мифили реальность?» (М.: Тэтис, 2008). В этой книге авторызадались целью «развеять» еще один «миф» православ-ного сознания — разделяемую всем православным ми-ром веру в чудо схождения Благодатного огня. В этомплане полное подтасовок и передержек творение двухстолпов «либерального христианства» вполне уклады-вается в ведущуюся современными неообновленцамимодернистскую ревизию Предания. Далее последовалитакие события.

Великим постом 2008 года состоялась паломническаяпоездка во Святую землю группы из России, органи-зованная Фондом Андрея Первозванного. В ходе этойпоездки была организована встреча российской делега-ции с Патриархом Иерусалимским Феофилом. Во вре-мя беседы с российской делегацией, происходившей нанеродном для обеих сторон английском языке, Патри-арх Иерусалимский, говоря о Благодатном огне, употре-бил слово representation, означающее «представление»,«изображение», «манифестация», «демонстрация» чего-либо, и что тут началось! Словно с цепи сорвавшие-

208

ся деятели типа уже упомянутого Сергея Бычкова ра-достно кинулись разоблачать очередной «миф церков-ников». Однако не будем забывать, что повод-то им далкак раз именно дьякон Кураев своей интерпретациейслов Патриарха!

«Во время пресс-конференции, — пишет С. Бычков, —предстоятель Иерусалимской Церкви развеял характер-

ные для русского благочестия представления об обря-

де возжигания огня в Великую субботу в храме Гроба

Господня. По словам диакона Андрея Кураева, патри-

арх всячески избегал терминов “чудо” или “схождение”,

заявив, что обряд Великой Субботы — “это церемо-

ния. Как некогда пасхальная весть от Гроба воссияла

и осветила весь мир, так и ныне мы в этой церемо-

нии совершаем репрезентацию того, как весть о вос-

кресении от кувуклии разошлась по миру”». Кураев такпрокомментировал эти слова Патриарха: «Откровеннее

сказать о зажигалке в кармане он, наверно, не мог».Используя абсолютно неверную трактовку слов Патри-арха, данную диаконом Кураевым, С. Бычков дает «ин-терпретацию на интерпретацию»: «Огромное впечатле-

ние на российских журналистов, поездку которых на

Святую землю организовал Фонд Андрея Первозванно-

го, произвела пресс-конференция Иерусалимского пат-

риарха Феофила. Оказывается, Благодатный огонь, по

словам Иерусалимского патриарха, совсем не ежегодно

свершающееся чудо, а лишь напоминание о свете, вос-

сиявшем при Воскресении Христа»1. И далее Бычковприбегает к шаблонным «аргументам», в развернутомвиде представленным в вышеупомянутой книге, кото-рую он написал совместно с А.Мусиным.

Для начала заметим, что, как уже указано целымрядом пользователей Рунета, здесь «русский Бультман»проявил себя как плохой студент и аспирант, которыйне удосужился за время обучения на кафедре научно-го атеизма в МГУ, в Московской духовной семинарии,

209

в Духовной академии в Румынии, а также в аспиранту-ре достаточно хорошо выучить английский язык. Ведьесли бы Патриарх хотел сказать, что схождение Благо-датного огня есть некий спектакль, то есть «представ-ление» некоего вымысла (подобно спектаклю в театре),он бы употребил слово performance! Representation жеотнюдь не означает, что «представляемое» действие яв-ляется непременно вымыслом. (Ср. близкое к этому позначению вполне освоенное русскими слово «презента-ция». Здесь речь идет практически всегда о «представ-лении» некоего вполне реального проекта, отнюдь неявляющегося фантазией или вымыслом.) Сам же Кура-ев на своем форуме вполне справедливо замечает, что,к примеру, «малый вход» с Евангелием на литургии —это тоже representation. Кстати, из приводимых в ста-тье Бычкова слов Патриарха (см. выше) вполне понятнамысль Иерусалимского Предстоятеля, из которой никакне следует, что он отрицает реальность несомненногочуда схождения Благодатного пламени.

Теперь приведем некоторые данные из замечатель-ной статьи известного богослова Юрия Максимова(ныне— диакон Георгий), явившейся достойным отве-том на доморощенное «разоблачение» чуда, котораявключает всю полноту аргументации, в том числеи лингвистической2. В частности, по поводу профессораЛДА Н.Д.Успенского, на чьи якобы «научные» анализы,разоблачающие феномен Благодатного огня, ссылают-ся С. Бычков и А.Мусин, автор приводит вполне несо-мненные данные, из которых видно, что этот либераль-ный богослов не раз высказывал мнения, решительнорасходящиеся как с Преданием, так даже и с Писани-ем! В частности, пишет Ю.Максимов, «в 1975 году бы-ло официально осуждено Русской Православной Цер-ковью ложное учение профессора Успенского о Евха-ристии. Он отвергал пресуществление Даров , фактиче-ски заявляя, что они остаются хлебом и вином. Неуди-

210

вительно, что человек подобных взглядов отвергал и ре-альность Благодатного огня». Хорошенькие союзничкиу «самого великого миссионера» в РПЦ!

Не будем излагать дальнейшие подробности непра-вославного богословствования профессора Успенского(с ними читатель может самостоятельно ознакомить-ся хотя бы по той же статье Ю.Максимова), но вото поднимаемом некоторыми на щит епископе Порфи-рии (Успенском) (который, как известно, также, вме-сте с Кураевым и К˚, не веровал в чудо Благодатно-го огня) кое-что сказать просто необходимо. Во-пер-вых, как, основываясь на первоисточниках, указываетЮ.Максимов, все якобы слышанные кем-то и переска-занные епископом Порфирием рассказы о «подлоге»при возжигании Благодатного огня являются именнопересказами. Сам епископ Порфирий не был свидете-лем никаких подлогов, и это крайне важно! Более того,ссылка епископа Порфирия на то, что якобы архиепи-скоп Мисаил, один из наместников Патриарха Иеру-салимского, прямо говорил о подлоге при возжиганииБлагодатного огня, также носит косвенный характер!Сам епископ Пофирий с архиепископом Мисаилом необщался, а приводил якобы сказанные им слова сослов третьего лица! А вот русский паломник иеромонахМелетий лично общался с архиепископом и слышал отнего слова, прямо противоположные тому, что со ссыл-кой на недостоверные косвенные источники приводитепископ Порфирий!

Однако главное, на наш взгляд, заключается в том,что пишет Ю.Максимов, характеризуя саму личностьепископа Пофирия (Успенского) и его, так сказать, «ме-тодологию» работы с источниками:

«Епископ Порфирий отнюдь не является свободным

от подозрений в недобросовестности, вызванной же-ланием подтвердить теми или иными подогнаннымиисториями собственные специфические гипотезы. Он

211

известен как человек, который отрицал сказания о чу-десном явлении Богородицы на Афоне (“Богоматерьне была на Афоне и быть там не думала”), считая,

будто афонские монахи выдумали эту историю ради

того, чтобы, обманывая паломников, увеличить доходы

своего монастыря. А святителя Филарета Московско-го Порфирий , бывший тогда архимандритом, пытал-ся убеждать в том, что греческие новомученики явля-ются “самозваными мучениками” и что будто бы их

специально готовят афонские монахи к мученичеству

ради того, чтобы потом иметь у себя мощи. СвятительФиларет противостал такому взгляду и в ответ “за-щищал афонцев и их мучеников, ссылаясь на пример

древних страстотерпцев, которые сами вызывались на

мучения и которых Церковь вписала в лик святых ис-

поведников”. В разговорах со святителем Филаретомотец Порфирий иногда “позволял себе в беседе упо-треблять резкие выражения, от которых он же и при-ходил в смущение”. Отец Порфирий рассказывает, чтопри одном таком случае “владыка взглянул на менязначительно, и я прикусил свой язык... и перевел речьна другие предметы” .

Как видим, епископ Порфирий был человекомвесьма своеобразных представлений, относившимсяс предубеждением к чудесам вообще и с большойпредвзятостью к греческому благочестию, выражалосьли оно на Афоне или в Иерусалиме. Учитывая такиеего взгляды, совсем не удивительно, что он повсюдусобирал байки и истории, которые могли бы эти пред-взятые взгляды обосновать.

По-видимому, он сам был введен в заблуждение та-

кими историями. Кто был в святых местах, тот знает,

что возле них бродит немало сомнительных лично-стей, которые готовы рассказывать всякую чушь, лишьбы привлечь к себе внимание . Да, впрочем, такое явле-ние, как распространяемые с большим апломбом лож-

212

ные сплетни, имеет место не только в святых местах .Думается, многие читатели имели неудовольствие этоявление наблюдать, а то и пострадать от него. (Ох уж,да! — В.С.)

То, что рассказанные епископом Порфирием исто-рии являются ложными сплетнями , следует из того

факта, что уже в близкое к нам время кувуклия Святого

Гроба ремонтировалась и никаких тайников за “ото-

двигающимися иконами” там обнаружено не было».

Не кажется ли вам, дорогой читатель, что в обликеэтого миссионера проступает что-то до боли знакомоенам по дням сегодняшним? Большой запас апломба,скепсис по отношению к несомненным чудесам, проте-стантская по духу ревизия Предания, склонность к «ис-креннему» передергиванию фактов и собиранию спле-тен... Только, в отличие от его современных апологе-тов, епископ Порфирий действительно сделал немалополезного во Святой Земле, в том числе и для русскихпаломников. Но главная черта мышления, делавшая егои других отрицателем несомненных чудес — богослов-ский рационализм, — не в меньшей, а в большей сте-пени свойственна и нынешним «борцам с суевериями»,или, как изволил выразиться один батюшка, «магиче-ской мутью» в православном сознании.

Характеризуя выходку диакона Кураева, Ю.Макси-мов, на наш взгляд, совершенно справедливо указы-вает: «Здесь мы видим интерпретацию слов патриар-

ха, осуществляющую явное насилие над самим со-держанием текста. Патриарх никоим образом не от-рицает чуда схождения огня, но лишь говорит о егозначении».

Лингвистический анализ коллеги также вполне без-упречен.

Не станем заниматься дальнейшим пересказом ста-тьи талантливого молодого богослова (еще раз насто-ятельно отсылаем читателя к первоисточнику), а об-

213

ратимся к дальнейшему изложению нашей темы, темболее что располагаем и вполне эксклюзивным матери-алом. Но вначале закончим с изложением самих собы-тий. «Интерпретация» Кураевым слов Патриарха Иеру-салимского вызвала вполне естественную отповедь гла-вы Попечительского совета Фонда Андрея Первозван-ного В.Якунина3. Он подчеркнул, что, согласно имею-щейся записи выступления Патриарха Феофила, тот«совершенно четко говорил о Святом огне, называлего Holy fire». Это подтверждается опубликованнойнаконец записью интервью Патриарха, предоставлен-ной Фондом Андрея Первозванного4. «Не знаю, каких

терминов ожидал Кураев, но, на мой взгляд, никакихоснований для толкования высказывания Иерусалим-ского Патриарха как высказывания, которое отрицаетсвятость этого события, его непознаваемость, там нет .Это есть интерпретация конкретного человека» , —подчеркнул В.Якунин. Он признал, что каждый человекобладает правом на собственное мнение, и заявил, чтоему безразлично, носит ли этот человек «костюм, рясу

или сутану». Однако при всем этом священноначалиюРусской Православной Церкви следовало бы опреде-лить, «что и как позволительно трактовать священно-служителю, если он таковым является, а что не оченьпозволительно и не очень правильно» , считает Вла-димир Якунин. Для госчиновника столь высокого ран-га это максимально дипломатичное и политкорректноевыражение крайней степени недовольства.

Через некоторое время появилась одна страннаяпубликация, в которой подлинные слова Патриарха,совпадающие с опубликованным теперь официальнымтекстом полного интервью, на которое мы ссылаемсявыше, перемежаются вполне благочестивыми, но, к со-жалению, не совсем грамотными вставками5. Источникэтой публикации не совсем ясен. Очевидно, что свет-ская журналистка «Русского репортера» Екатерина Ро-

214

жаева, не очень хорошо разбирающаяся в деталях во-проса, стала жертвой ловкой дезинформации. Патриархочевидным образом не мог произнести некоторых при-водимых в ее «интервью» фраз, поскольку они, к сожа-лению, изобличают невладение достаточно элементар-ными сведениями, касающимися как Писания и Пре-дания, так и совершаемой ныне церемонии зажженияБлагодатного огня. Кураев на своем форуме не преми-нул воспользоваться этим6.

Но всех превзошел по степени наглой самоуверен-ности и склонности к передержкам небезызвестныйК.Фролов (эпитеты пусть читатель придумает сам).

В его полной смысловых манипуляций интерпре-тации, оказывается, это Бычков вместе с ПатриархомФеофилом кощунственно отрицают чудо схожденияБлагодатного огня, а честный Кураев всего лишь возму-щается этим! Так прямо и пишет: «Выставлять дьяко-

на Андрея Кураева единомышленником Патриарха Фе-

офила — сознательный подлог»7. Обрушивается Фролови на В.Якунина. «Якунин, — говорит он, — обвиняет Ку-

раева в передергивании позиции Патриарха Феофила,

который, дескать, считает Благодатный огонь несо-

мненным Чудом». (Что, как очевидно всем непредвзятонастроенным наблюдателям, — несомненный факт. —В.С.) «Лично я, — продолжает добровольный соработникСамого Честного Диакона, — как нетрудно догадать-

ся — на стороне Кураева. Его мнение для меня болеевеско, чем мнение также уважаемого мной православ-ного чиновника (и чем мнение всех предстоятелей по-местных Православных Церквей вместе взятых. — В.С.).Да и нет никакого “мнения” — Кураев просто приво-

дит слова Патриарха Феофила, а В.Якунин требует

от Священноначалия чуть ли не санкции в отношении

о. Андрея. А вот это просто опасно (!). Миссионерскоеслужение диакона Андрея Кураева незаменимо . Же-

лающих “потеснить” его “миссионерскую монополию”

215

и на годы переселиться жить в самолет, и из года в год,

объезжая город за городом с лекциями, нет. Поэтому

с Кураева пылинки надо сдувать, поддерживать и по-

ощрять, а не “останавливать” его»8.

Эту позицию мы знаем давно: назвался миссионе-ром — автоматически стал неприкосновенным. А вотчему учит Кураев своих слушателей — этот вопрос да-же не задается. Далее г-н Фролов начинает разбиратьсяс Предстоятелем Иерусалимской Церкви. Оказывается,он и «антимиссионер» (ну, это традиционная мулькацерковных либералов), и, что самое интересное, — «ру-софоб» (первым этот ярлык стал наклеивать на Пат-риарха профессиональный провокатор Чапнин, нынедруг и единомышленник Фролова). Думается, прочитавподлинный текст интервью Патриарха, читатель самможет судить о вздорности этих обвинений. Патриархговорил, во-первых, о слабой воцерковленности мно-гих из тех русских, которые приезжают во СвятуюЗемлю и искренне считают себя православными (а что,разве это не так?), а также подробно рассказал о том,как Иерусалимская Церковь помогает этим людям. Онсообщил российской делегации, что специально дляэтого в его Церкви есть около десяти русскоговоря-щих священников. Далее Патриарх сказал о Россииследующее:

«Для меня это был великий опыт и благословение —служить в России. У меня была возможность жить

с этими людьми и быть с ними. Русская душа — рели-гиозная душа! Независимо от того, во что она верит,

это религиозная душа. И это жаждущая душа, в ду-ховном смысле. Это душа, которая впитывает любую

духовную пищу, которая доступна. И я думаю, здесьлежит ответственность Русской Православной Церкви ,особенно ее священнослужителей. Я думаю, для Русской

Церкви важно, что сейчас, когда происходит духовное

возрождение, этим людям нужна духовная пища. Духов-

216

ная пища — это великое наследие Церкви. Когда я го-

ворю “великое наследие Церкви”, я имею в виду отцов

Церкви. Я думаю, в этом есть большая потребность,

и должно быть проделано много работы. Но эта работасо стороны духовных лидеров, священнослужителейи других, очень трудна, и ОНА НЕ ПРИНОСИТ ДЕНЕГ.ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ЕСТЬ ПОТРЕБНОСТЬ В ЖЕРТ-ВЕ . И я думаю, уже пора бы Русской ПравославнойЦеркви вложить все ее материальные и иные ресурсыв то, чтобы продвигать, распространять и делать до-ступным великое духовное наследие Церкви. То есть

отцы Церкви, знания об отцах Церкви должны стать

доступны всем людям.

То, что я говорю, я не говорю только от себя и ка-

сательно своего беспокойства, но я говорю от лицавсех русских людей — как я их видел . Я говорю это,

потому что, имея доступ — я имею в виду русскихлюдей — к православной традиции, православному бо-гословию, православной философии, к отцам Церкви,они раскроют свою истинную идентичность. Если быони придерживались этой духовной, культурной, какугодно назовите идентичности, проблем, которые сего-дня Россия испытывает с Украиной, не было бы. Это

мое личное впечатление, понимание».

В понимании окончательно потерявших всякое по-добие совести «наших новых миссионеров» это назы-вается «антимиссионерство» и «хамская русофобия».И понятно, откуда берутся эти обвинения, какова их,так сказать, тайная подоплека. Патриарх Феофил нав меру политкорректном дипломатическом языке посы-лает кое-кому «мессидж» (тут же названный услужли-вым Чапниным «русофобским»). Содержание его оченьпростое: «Конечно, то, что вы умеете деньги зарабаты-вать, — это хорошо, кто бы спорил, но вообще-то порабы и о душе подумать. И главное — не забывайте, чтооснова идентичности вашего (то есть русского право-

217

славного) народа — великое духовное наследие святогоПравославия, а не что-то иное. Так несите его народу».

На вопрос о взаимоотношениях Иерусалимскойи Русской Церквей Патриарх ответил:

«Наши отношения со всеми Православными Церква-

ми превосходны. И то, что мы продвигаем со дня наше-го вступления в эту должность, — это единство Право-славной Церкви в целом. В нашем православном созна-нии и понимании мощь Православной Церкви и Пра-вославных Церквей не в их численности, или мышцах,или физической силе, а в Святом Духе, в нашем един-стве. Единство наших Церквей — это наша сила и нашамощь, и через это единство мы действительно можемразрешить всякого рода семейные проблемы. Я лично

твердо верю в единство Церкви, я предан этому и ра-

ботаю в этом направлении. Румыния и Молдавия — не

проблема, реальная проблема — это Украина! Давайте

будем честны и искренни! Потому что там политикаи церковные дела взаимосвязаны, переплетены . А по-

следствия — гораздо более далекоидущие».

Рьяно стремясь любой ценой выполнить полученныйзаказ, ссылаясь на авторитетный для него «мессидж»Чапнина, Фролов пишет:

«О миссионерских успехах нынешнего Иерусалим-ского Патриархата ничего не известно . Известно лишьоб антимиссионерских “успехах”. Совсем недавно, пе-

ред смертью, русский рок-музыкант Егор Летов хотел

принять Святое Крещение в Иерусалимском Патриар-

хате. Ему устроили “катехизацию”, предложив запла-

тить 200 у.е. После чего Летов “в знак протеста”

сам себя “крестил” в Иордане и через некоторое время

умер. Боюсь, что таких Егоров Летовых, навсегда за-

бывших дорогу в Православную Церковь после подобной

встречи, немало. Создается впечатление, что “работой”нынешнего Иерусалимского Патриарха Феофила явля-ется не апостольское служение, а изгнание из Церк-

218

ви интересующихся Православием, особенно русских.Антимиссия . (Ср. приведенные выше слова самого Пат-риарха. — В.С.) Такое впечатление усиливается после

ознакомления с “катехизаторской беседой”, которую

устроил Патриарх Феофил 50 русским журналистам,

которых Фонд святого Андрея Первозванного привез

в Святую Землю, чтобы они поняли Истину и Красо-

ту Православия. (Когда Фролов писал это , сам текстбеседы еще не был опубликован. — В.С.) Организа-

торы и участники поездки наивно полагали, что уж

кто-то, а Патриарх Иерусалимский будет их обращать

в Православие, рассказывать, доказывать, объяснять,

предложит креститься, исповедаться и причаститься

у Гроба Господня. Не тут-то было... “Хамский, русо-

фобский мессидж” Иерусалимского Патриарха Феофи-

ла произвел “огромное впечатление” на членов россий-

ской делегации.., сообщает в своем “Живом журнале”

Сергей Чапнин, ответственный редактор “Церковного

вестника” — официального органа Русской Православ-

ной Церкви. “Мне такого слышать от предстоятеля

Церкви еще не приходилось”»9. Вывод понятный: «Грекине только не справляются с православной миссией на

Святой Земле, но и препятствуют ей». «Это повод дляправославных русских (то есть для Кураева с Фроло-вым. Может, еще Малера в компанию возьмут. — В.С.)взять на себя такую ответственность». «Мы можем

прямо сказать — Феофил лжет, — распаляется защит-ник «агрессивной миссии», — и у него нет никакого

“непогрешимого” статуса, пусть даже “на кафедре”,

который мог бы запутать дело и ввести в соблазн

“младенцев в вере”». (Под последними имеются в ви-ду российские журналисты. — В.С.) И т.д. Если это незаказ, то что тогда заказ?!

Верный ученик и сотрапезник Самого ПродвинутогоАпологета был очень доволен собой. Но... «беда при-шла откуда не ждали» — от собственных «френдов»

219

Фролова. Эти последние указали апологету НастоящейМиссии на следующие «ляпы» в его грубо состряпан-ном «наезде» на Патриарха Феофила. Во-первых, эпи-зод с Летовым произошел не в Иерусалимском Пат-риархате, а в Русской миссии в Иерусалиме (!). (Чтоможно было предположить: зачем человек из Россиипойдет креститься в греческую Церковь?) Во-вторых,исповеди у Гроба Господня вообще не бывает, а прича-щают там вообще всех паломников, которые, как пра-вило, предварительно исповедуются у своих священни-ков, обычно входящих в состав паломнических групп.(Так было и в нашей группе, в составе которой мнедовелось посетить Святую Землю.) В-третьих, ВедущийМиссионер Кураев «грубо передернул» слова Патриар-ха Феофила (вот видите, собственные «френды» Фро-лова проявляют похвальное здравомыслие!), что дажепосетители «ЖЖ» Фролова назвали «предпасхальнойпровокацией». В-четвертых, Патриарх Феофил и вооб-ще Иерусалимская Церковь — как раз очень поучитель-ной пример подлинной, неполитизированной миссии.«Френды» рассказали кураевскому соработнику о при-ходе отца Романа в Яффе, где происходит до трехсоткрещений в год, о том, что сам Патриарх Феофил —незаурядный миссионер, который строил храм в Ката-ре, где до этого вообще не было православных, о том,что, вопреки обвинениям в том, что греки не желаютрукополагать арабов, «первый епископ-араб в Иеруса-лимской Патриархии появился как раз при Феофиле».(Кстати говоря, сам Патриарх Феофил во время пресло-вутой беседы рассказал, что процесс вхождения мест-ных православных палестинцев в состав клира Иеруса-лимской Церкви идет полным ходом.) Другие (будучинеангажированными пользователями Рунета) обратиливнимание на то, что «наезд» на Феофила по сути от-нюдь не миссионерский, а явно политический. Нако-нец, один из пользователей прямо заявил: «Иерусалим-

220

ская Церковь — последняя, которая еще не погрязла

в экуменизме, на нее молиться надо. Эта Церковь дей-

ствительно в полной мере исполняла и исполняет свой

апостольский долг, в отличие от приведенного здесь

в пример Антиохийского Патриархата, который вошел

в интеркоммунион с еретиками — яковитами и мельки-

тами». Добило «миссионернутого» публициста следую-щее заявление одного из «френдов»: «Теперь понятно,

на чью мельницу льет воду Кураев. В отношении таких,

как вы, патриарх Феофил безусловно прав»10. Приво-дить нецензурные «комменты» мы, конечно, не будем.Как говорится, «не рой яму другому».

Однако главная беда для Кураева и его верного ору-женосца пришла не от пользователей «ЖЖ». Я ужеупомянул о том, что располагаю эксклюзивным матери-алом, и это действительно так. Дело в том, что, преждечем писать об этом, я, разумеется, пообщался с Кура-евым, поскольку некоторые друзья говорили мне, чтотот обвиняет во всем Бычкова, а сам чист как младенец.В телефонной беседе я задал Кураеву соответствующийвопрос. Поначалу он ответил именно в таком духе. Од-нако когда я предложил отцу диакону поучаствоватьв радиопередаче, опровергающей бычковскую клевету,он отказался решительно, заявив, что хотя Бычков, ко-нечно, скомпилировал его слова, но в целом передал ихсмысл вполне верно. Не веря своим ушам, я спросил:«Но о “зажигалке в кармане” Вы, конечно, не говори-ли?» Каково же было мое изумление, когда отец Андрейи от этих слов не отрекся, заявив, что «после общенияс греками вера в чудо Благодатного огня» в нем «сильнопоколебалась». Прямо по Достоевскому: «Вот вы тогдаобедали, а я веру-то и потерял...» На всякий случай,слабо надеясь, что плохо понял высокомудрого диакона,я переспросил: «Так Вы не будете ничего опровергать?»«Еще чего, — был ответ, — пусть Феофил опровергает».То есть Патриарх должен еще и ответить за то, что кто-

221

то его так грубо «интерпретировал»!! «Миссия», осно-ванная на отрицании несомненных, величайших чудес,и «клерикализм», в качестве непременной константывключающий перманентную войну с высшим священ-ноначалием... Причем заявлено это было буквально задва часа до того, как по молитвам Патриарха Феофилаи всей Церкви вновь, по милосердию Божию, сошелБлагодатный огонь!

После Пасхи я спросил одного из ответственных со-трудников Фонда святого Андрея Первозванного о всейвышеизложенной ситуации. Тот, будучи непосредствен-ным свидетелем событий, ответил, что «огромное впе-

чатление на членов российской делегации» произвел от-нюдь не «хамский русофобский мессидж» ПатриархаИерусалимского, а как раз именно поведение дьяконаКураева, его хамство и грубость, в частности в отно-шении владыки Берлинского Марка, встреча с которымтакже входила в программу поездки. Приводить эпите-ты, которыми этот ответственный чиновник и крайнеинтеллигентный человек наградил Кураева, я здесь то-же не буду.

И в заключение — опять о «миссионерстве». Нехочется снова, в который уже раз, повторять очевид-ное: деньги, власть и технологии — не есть то главное,что составляет основу подлинной миссии. Думается, до-вольно хорошо сказал о миссии именно для русскихкак раз Патриарх Феофил. Основа миссии — духовнаяжизнь и великая духовная традиция Православия, тоесть именно то, что больше всего хотят уничтожитьнеообновленцы. Что до Кураева... Есть люди (личнознаю таких), которые весьма уверенно характеризуютего как человека с «сожженной совестью». Но мне нехочется так думать. Ведь была же когда-то в этом чело-веке искренность, радость веры и жажда подвига! Была,не может быть, чтобы не было. Поэтому в последнийраз хочу обратиться к нему по-человечески и по-хри-

222

стиански. Отец Андрей! Ваша деятельность становитсяуже вот именно что опасной. Ведь вы же не Фролов! Незнаю, кто у Вас духовник, но если так дальше пойдет, томожете плохо кончить. (Это не я говорю, это духовныелюди говорят.) Поэтому правильнее всего (искренне,дружески советую) было бы на время прекратить Ва-шу бурную деятельность, эту «жизнь в самолете» (темболее что уже, считай, и не осталось епархий, где незнали бы о Вашей склонности к различным «примочками прибамбасам» типа «засохшего фаллоса монаха» илиутверждения о допустимости для гомосексуалиста бытьсвященником, если тот «удерживается» от сексуальныхдомогательств к прихожанам и к другим клирикам) и нагодик-другой отправиться в какую-нибудь тихую оби-тель (не с лекцией, а для поправки духовного здоровья).От себя могу посоветовать Соловки. Впрочем, это деловкуса. В Оптиной пустыни тоже неплохо.

Примечания1 См.: http://www.mk.ru/blogs/MK/2008/04/21/society/349639/2 См.: http://www.pravoslavie.ru/put/0804261538103 См.: http://www.rusk.ru/st.php?idar=7265304 См.: http://testis-mutus.livejournal.com/109783.html5 См.: http://www.expert.ru/printissues/russian_reporter/2008/15/interview_feofil/6 См.: http://kuraev.ru/smf/index.php?topic=144513.07 См.: http://kirillfrolov.livejournal.com/301953.html8 См.: http://kirillfrolov.livejournal.com/303347.html. С тех пор этотапологет «миссионерства» успел уже много раз отмежеваться отКураева, тем по факту признав давнюю правоту нашего более чемкритического отношения к отцу протодиакону. — В.С.

9 См.: http://kirillfrolov.livejournal.com/299885.html10 См.: http://kirillfrolov.livejournal.com/299885.html

223

О Благодатном огнеи богословском рационализмеЦерковное святоотеческое Преданиепротив новомодернистских трактовокпротодиакона Андрея Кураева

Впрочем, сам спасется, но так, как быиз огня...

1 Кор. 3, 15

Трепещу, приемля огнь, да не опалюся...Огнь бо ecи, недостойная попаляяй...Из молитв ко Святому Причащению

Предисловие

Дискуссия о Благодатном огне, порожденная несдер-жанностью некоторых духовно нетрезвых и простовраждебных Церкви людей, помимо своей скандальнойсоставляющей имела, по крайней мере, один позитив-ный результат: она побудила к богословскому осмысле-нию того явления, которое одни называют «чудом схож-дения Благодатного огня», а другие (преимущественноиерусалимские греки) — явлением Святого света. В пе-чатной и электронной православной прессе приведеноуже достаточно документальных, сегодняшних и исто-рических, свидетельств подлинности этого чуда. Но на-ша тема в этой главе отнюдь не историческая, а чистобогословская. Поэтому мы не считаем целесообразнымдублировать работу коллег, с результатами которой чи-татель может ознакомиться в ряде статей1. Есть, одна-ко, работы, претендующие на богословский анализ, где,наряду с вполне правильными и корректными утвер-ждениями, делаются попытки отвести огонь критики(прошу простить за каламбур) от главного «виновникаторжества» — протодиакона А.Кураева — и возводится

224

явная клевета на русский православный народ. Имеемв виду в первую очередь статью Алексея Потемкина2,обнародованную автором в своем «ЖЖ». Не намерева-ясь вступать в абсолютно непродуктивную мелочнуюперепалку3 и считая чисто скандальную сторону со-бытия к настоящему моменту уже, в общем, исчерпан-ной, попробуем предложить свой богословский анализпроблемы, основанный на использовании аутентичныхтекстов Традиции.

Огонь в Священном Писаниикак знамение встречи Бога и человека

Для начала напомним общеизвестное: чудеса, свя-занные с огнем, являются в хрестоматийнейшие момен-ты Священной истории. Священный огонь появляетсячудесным образом во время заключения завета междуБогом и Авраамом (Быт. 15, 17); в несгораемом кустев момент призвания Моисея (Исх. 3, 2); на жертвенникев скинии во время посвящения Аарона (Лев. 9, 24); вовремя призвания Гедеона (Суд. 6, 21); во время судаИлии на Кармиле (3 Цар. 18, 38); в момент посвященияапостолов в день Пятидесятницы (Деян. 2, 3) и в рядедругих эпизодов. Каждый из них заслуживает отдель-ного анализа, но общее у всех заключается в том, чтоуже в Писании показано, что священный огонь возго-рает именно там и тогда, где и когда встречаются дваразноприродных мира, Бог соприкасается с человеком.

В ключевом для Ветхого Завета (ВЗ) эпизоде явле-ния Бога Моисею под образом горящего и несгорающе-го куста — Купины Неопалимой (Исх. 3, 2) — именносубстанция огня скрывает для тварных очей человека(пусть и избранного) нетварную субстанцию Божества,того личного Бога, Которого ни один человек не можетвидеть лицом к лицу и не умереть; именно стихия огнязадолго до ставшего предметом знаменитых богослов-

225

ских споров Фаворского света являет здесь вечную Бо-жественную славу. Именно здесь мы впервые слышимпроизносимое Божественными устами подлинное имяБога: «Аз есмь Сый» — «Я есть Сущий». В момент такназываемого «суда Илии» (3 Цар. 18, 38) субстанцияпосылаемого от Бога священного огня, попаляющегожертвы пророка, оказывается таинственным и парадок-сальным образом связанной со стихией прямо и, таксказать, традиционно противоположной, то есть со сти-хией воды. Учитывая прообразовательный характер ВЗпо отношению к Новому Завету (НЗ), ниже мы увидим,что данное обстоятельство оказывается чрезвычайноважным для нас.

Наконец, в новозаветной Пятидесятнице, венчаю-щей центральный этап домостроительства нашего спа-сения — основание Церкви, дары Святого Духа посыла-ются апостолам в виде разделяющихся языков пламени.Кто рискнет утверждать сугубо тварный и, так сказать,естественный характер этого огня?

Таким образом, уже из Писания мы ясно видим,что Святой огонь, являющийся в ключевые, поворотныемоменты Священной истории, есть не что иное, каксовершенно особое знамение. Это есть огонь, как бывысекаемый при встрече двух миров, двух онтологиче-ски несовместимых природ — Бога и человека, огонь,свидетельствующий о нашем обжигающем прикоснове-нии к Божеству. Ниже мы увидим, что для НЗ это естьне что иное, как огонь обожения.

Образ огня в «Философии культа» отца ПавлаФлоренского: постановка проблемы

Эту проблему ставит, предельно заостряя ее, отецПавел Флоренский в своей эпохальной работе4. Пони-мание отца Павла Флоренского основано на той тра-диции Писания, которой мы уже отчасти коснулись

226

выше. «Первое, основное и прочнейшее определениекульта таково: он — выделенная из всей реальности таее часть, где встречаются имманентное и трансцендент-ное, дольнее и горнее, здешнее и тамошнее, временноеи вечное, условное и безусловное, тленное и нетленное»(с. 30). «В чреду впечатлений мира вклинивается неот-мирное, ни с чем не сравнимое, ни на что не похожее,иное. И вклинившись, разрывает ткань обычного, а теми наше, приросшее к обычному сознание; проникает,как меч обоюдоострый, до разделения души и духа,до той спайки, где, собственно, и соприкасается нашеноуменальное ядро с областью феноменов, обнаруже-ний и мирских проникновений. Проникши же — ожо-гом ожигает наше Я: из времени мы узрели Вечность»(с. 29). «Не в виде вторгающегося — источник стра-ха, а в ощущении трансцендентности являющегося...Нездешнее открылось — и текучим, шатким, зыблю-щимся почувствовался весь мир: бывающее померклоперед истинносущим. А с бывающим померкло и самонаше бытие: сами мы (!) оказались дрожащим пламе-нем5 среди ветреных пространств, на границе ничто,еле-еле не не-сущими. Но тогда-то мы нашли и свою ве-ковечную опору — в Сущем от века. Последнее уничи-жение наше есть и величайшее возвеличение...» (с. 29).«Это окно в нашей действительности, откуда видятсямиры иные. Это брешь земного существования, откудаустремляются питающие и укрепляющие его струи издругого мира. Короче, это есть Культ» (с. 29–30).

Описывая древние культы, преимущественно культветхозаветный, отец Павел Флоренский подробнои весьма выразительно описывает никогда не угасав-ший жертвенный огонь в ветхозаветном Храме и, пе-реходя затем уже к христианству, замечает: «Древниекульты внешней стороной своей более потрясали —и тем отверзали, как бы разрывали и не вещие зе-ницы, к зрению Тайн. Рассчитанный на большую вос-

227

приимчивость, культ христианский умеряет практиче-скую глубину своих тайн более сдержанными и сухимиформами: если бы огонь, клокочущий в Святой Чаше(!), являлся в формах, равносильных формам древним,никакая плоть не выдержала бы. Если бы свет СвятыхТаин воссиял, не прикрываемый видом хлеба и вина, —говорил отец Иоанн Кронштадтский, — то не стерпелибы блеска их никакие тварные очи» (с. 41). И далееавтор приводит те слова из Последования ко Свято-му Причащению, которые мы использовали в качествеэпиграфа, где Святые Таины прямо называются огнеми отождествляются с ним: «Хотя ясти, человече, ТелоВладычне, страхом приступи, да не опалишися: огнь боесть». «Трепещу, приемля огнь, да не опалюся, яко воски яко трава. Се приступаю к Божественному Причаще-нию. Содетелю, да не опалиши мя приобщением. Огньбо еси, недостойная попаляяй».

Заметим, что эта интуиция отца Павла Флоренско-го — фактическое отождествление Святых Таин и Свя-того огня — восходит к самым сокровенным, глубиннымпластам именно православной Традиции, выраженной,в частности, в приводимых им общеизвестных молитвах(являющихся, как мы знаем, абсолютно необходимойнепосредственной подготовкой к участию в централь-ном для Церкви таинстве Евхаристии), и практическистопроцентно совпадает и с сегодняшней интуициейИерусалимского Патриарха Феофила, также сравнив-шего схождение Святого огня с этим главным для пра-вославных таинством.

Итак, что мы можем вынести из этих крайне важ-ных интуиций отца Павла Флоренского? Во-первых,Святой огонь есть то, что сопровождает переход, реали-зуемую связь между двумя абсолютно несовместимы-ми мирами — Богом и человеком, природой нетварнойи тварной, миром трансцендентного и миром имманент-ного, здешнего, «посюстороннего» земного бытия. Этот

228

огонь есть проявление главной антиномии, лежащейв основе религии вообще и ее наиболее зрелой фор-мы — христианства — в особенности. Два этих мираабсолютно несовместимы, и в то же время сама сутьрелигии заключается в установлении и осуществленииих связи: оставаясь здесь , тленными и тварными, мыпытаемся каким-то образом заглянуть туда, получитьсигнал оттуда.

По отцу Павлу Флоренскому, древние, лишенныееще той истины, что открывается зрелому человече-ству в Благой Вести, обладая, однако, религиозной чут-костью, интуитивно чувствовали онтологическую про-пасть между Богом и человеком, Творцом и тварью,которую и пытались заполнить жертвоприношениями.Огонь, попаляющий жертву, как бы связывал несов-местимое, был пока еще плохо осознанным послани-ем от человека к Богу. Более того. По мысли отцаПавла, столкновение человека с явлением иного мирапри должной религиозной чуткости и открытости душии самого человека как бы превращало и превращаетв пламя, рождая в таких натурах тот самый страх Бо-

жий, который, по слову Писания, есть начало премуд-

рости (Притч. 1, 7). Глубоко не случайно хрестоматий-ное выражение «огонь веры». Пламень древних куль-тов есть огонь жертвы человека Богу, абсолютно неиз-бежной в силу трагической ситуации нашего греховно-го, падшего бытия (ср., например, готовность Авраамапринести своего сына Исаака в качестве жертвы всесо-жжения — Быт. 22, 1–10), и насколько же превосходнее«Огонь, клокочущий в Святой Чаше», нежели «дрожа-щий пламень» приносимого в жертву тварного бытия!Здесь уже Сам Бог приносит Себя в жертву, и Святойогонь, возгорающий от этого «всесожжения», попаляетнаше греховное, тварное естество, заставляет трепетатьчеловека, приемлющего внутрь себя эту страшную, об-жигающую субстанцию Божественного пламени.

229

В связи с этим чисто религиозным восприятием Ев-харистии (а забыть о нем совсем мы просто не можем,ибо все читаем молитвы, положенные перед Прича-стием) несколько по-иному видится развернутая в по-следнее время церковными либералами довольно неле-пая дискуссия о «частоте причащений». Да причащайсяхоть каждый день, если в состоянии постоянно житьв таком религиозном напряжении! Евхаристия — этожертва. Можешь ли ты всю свою жизнь, каждую ееминуту воспринять как культ, как служение Богу, пообразу святых? В идеале так и должно быть, но в ре-альности-то это не так! Идея сверхчастых причащенийсвязана не с углублением духовной жизни (что былобы прекрасно), но с ее профанацией (как и самого та-инства). Не случайно исповедь (то есть хоть какое-тосознательное размышление о своем греховном недосто-инстве: «суд себе ям и пию»), а также посты и молитвы,необходимые перед Причастием, они хотят по возмож-ности сократить, а то и ликвидировать совсем. Дабыничто не напоминало человеку, с какой страшной, су-дящей нас реальностью соприкасаемся мы, приступаяк Святой Чаше!

Святой огонь как огонь обожения.Данные богослужебных и святоотеческих текстов

Выше мы вкратце показали, что в традиции ВЗ Свя-той огонь возгорает там, где встречается несовмести-мое, абсолютно разноприродное — Бог и человек; од-нако в христианстве, как мы знаем, они не простовстречаются, но именно соединяются особым образом,описанным в Халкидонском догмате. В образно-симво-лическом описании этого соединения Традиция сновауказывает на огонь. Помимо приведенных выше молитвко Святому Причащению, где с огнем сравниваются(точнее, прямо отождествляются!) Святые Таины, мож-

230

но указать на такой пример, как Акафист ПресвятойБогородице в честь иконы Ея «Неопалимая Купина».Логика этого акафиста проста: поскольку Божия Ма-терь, в отличие от всех других людей, сподобилась при-нять в Себя Духа Святого — Который здесь прямо по-именован как «Огнь Божества» (икос 1), — и не опали-лась, осталась жива, то, родив Сына Божия, Она обрелаособую власть укрощать тварное, вещественное пламя.«Видим икону Твою, Владычице, яко воистину купинунеопалимую, во огни несгорающую, и присутствиемСвоим жилища человеческая в пламени несгораемымисоделывающую: Тебе бо дадеся благодать свыше, силуестества огненнаго укрощати, Огнь Божества во чревеТвоем неопально вместившей» (икос 5).

В этом акафисте Церковь свидетельствует о Бо-жией Матери как о Той, Которая первая среди твар-ных и грешных людей, вместив в Себя, в Свое чре-во благодать Святого Духа, то есть «Огнь Божества»,сумела кардинально изменить свою природу; послед-няя приобрела поистине парадоксальные свойства, про-образовательно явленные Моисею в неопалимой ку-пине. Приснодева горит и не сгорает, вечно молясь«у Престола Господня» за весь мир, и этим горением-молением воспламеняет к молитве и наши «хладныесердца», одновременно «прохлаждая» «зной» (то естьжгущий, иссушающий безблагодатный пламень) нашихстрастей: «Радуйся, свеще неугасимая (!), в молитвахсвоих у Престола Господня присногорящая; Радуйся,огнем любве Божия и наша хладная сердца воспламе-няющая; Радуйся, сению молитв Твоих зной страстейнаших прохлаждающая» (там же). Итак, по представ-лению Церкви, Божия Матерь есть неугасимая и несго-рающая свеча, вечно горящая огнем молитвы, то естьустремления тварного человека к соединению с нетвар-ным Богом (и это при том, что Она, не имея личныхгрехов, уже приняла Бога в Себя и ныне пребывает

231

рядом с Престолом Господним); в то же время Она естьБожественный источник, от которого мы можем испитьводу жизни: «Радуйся, Божественный Источниче, водужизни источивый, от негоже пиющии ктому не умира-ют» (икос 8).

Таким образом, в этом акафисте Церковь свидетель-ствует о том, что в Божией Матери, как и в ветхоза-ветном эпизоде «суда Илии», взаимоисключающие сти-хии воды и огня становятся близкими и дружескими,чудесным образом дополняя друг друга. По отношениюк человеку обе они, пребывая в единстве, обладают спа-сительной и очищающей, «живопитательной» чудеснойсилой.

Обратимся теперь к наследию отцов. Здесь следуетсразу оговорить, что нас будут интересовать тексты несобственно догматическо-богословские (никакого дог-матического учения о Святом огне в ПравославнойЦеркви не существует), но именно аскетические, опи-сывающие опыт духовной жизни подвижников. Ведьдогматика есть плод попыток Церкви выразить в дис-курсивной форме свой духовный опыт, который дляживущего в правильном духовном устроении, правиль-ном богообщении понятен и так, без всякого дискурса.

Учение отцов о молитве, о правильном духовномвосхождении человека к Богу дает богатейший и ин-тереснейший материал, касающийся именно Святогоогня.

В V томе «Добротолюбия» находим рассказ о диа-логе преподобного Григория Синаита, одного из наи-более выдающихся подвижников поздневизантийскогоисихазма, со своим духовным наставником — преподоб-ным Максимом Капсокаливитом. Учитывая, что вышемы привели ссылки, связанные с одной из древнейшихбогородичных икон, уместно будет начать с рассказапреподобного Максима, также касающегося иконы Бо-жией Матери. «От юности моей, — говорит святой по-

232

движник, — имел я великую веру к Госпоже моей Бого-родице и умолял Ее со слезами, да подаст мне сию бла-годать умной молитвы. В один день, пришедши в храм,как имел обычай, просил я Ее о сем с безмерною теп-лотою сердца и, когда потом с любовию целовал свя-тую икону Ея, вдруг ощутил в груди моей и в сердцемоем некую особенную теплоту и пламя, исшедшееот святой иконы, которое не жгло меня, а орошалои услаждало и вносило в душу мою великое умиление.С этого момента, отче мой, сердце мое начало из-внутрьсебя говорить молитву... и с того времени молитва непресекалась в сердце моем»6.

Итак, в духовном опыте исихастов Святой огонь яв-ляется даром Божиим человеку, орошая и услаждаядушу неземной радостью о Господе, внося в нее мири умиление. Но это дар не всякому человеку, а лишьчеловеку молящемуся, устремленному к Богу всем сво-им существом. Источник Святого огня двояк и в то жевремя един. Это Сам Бог в Его нисхождении, обращен-ности к человеку, благодать Божия; и в то же время этосердце подвижника со сведенным в него умом, в кото-ром отсечены все земные помыслы и есть лишь сосре-доточенность на Боге. Одним словом, Святой огонь естьплод истинной молитвы, как она понимается и прак-тикуется исихастами.

Сравним с рассказом преподобного Максима (к ко-торому мы еще вернемся) рассказ одного современногоподвижника, пономаря Александра Семенова, несуще-го послушание при Гробе Господнем. «Еще не увидевБлагодатного огня, — говорит он, — я почувствовал егосхождение в свое сердце. Это невозможно объяснить.И потом я это всегда наблюдал: огонь зримо мы еще невидим, но он уже сошел. За несколько секунд... до того,как его можно увидеть зримо, он уже есть в сердце»7.

Это опытное знание, известное православным по-движникам с древнейших времен. Уже упоминавшийся

233

нами преподобный Максим Капсокаливит так свиде-тельствует о плодах истинной молитвы, над которой невластно время: «Когда благодать Святого Духа придетв человека посредством молитвы, тогда молитва пре-кращается, так как ум весь тогда овладевается благода-тию Святаго Духа и не может более действовать соб-ственными своими силами, но пребывает бездействени повинуется только Духу Святому, и куда хощет ДухСвятый, туда и ведет его...»8 «И чтобы тебе понять, какум наш видит их (то есть высшие и сокровенные ТайныБожии. — B.C.), вникни в то, что я скажу тебе. Воск, ко-гда далеко от огня находится, бывает тверд, и можно еговзять и держать; но, как только ввергнешь его в огонь,тотчас растаявает, и там в огне возгорается и горит,и бывает весь светом (!), и таким образом кончаетсявесь среди огня. Так и ум человеческий, когда один самв себе бывает, не сретясь с Богом, тогда уразумевает,как обычно, окружающее его по силе своей, — когда жеприблизится к огню Божества и к Духу Святому, тогдавесь всецело овладевается оным огнем Божеским, ибывает весь свет, и там в пламени Духа Святого возго-рается и разливается в божественных помышлениях,и никак невозможно ему тогда среди огня Божествапомышлять о своем и о том, о чем хочет»9. «Тогда умчеловека восторгается Божеским оным светом, и про-свещается светом Божеского ведения, сердце делаетсятихим и кротким, и обильно источает плоды Духа Свя-того — радость, мир, долготерпение, благость, милосер-дие, любовь, смирение и проч. (Гал. 5, 22), и душа еговосприемлет неизреченное веселие»10.

В приведенных отрывках святой Максим говорито Благодатном огне, этом плоде истинной молитвы, какодновременно и Божественном и человеческом по про-исхождению. Благодатный огонь есть «огонь Божества,Духа Святого», и в то же время огонь сердца чело-века, огонь веры. Ум «возгорается в пламени Святого

234

Духа, овладеваясь огнем Божественным». «Воск» серд-ца и «Божественный пламень» в этом случае суть недве «субстанции», но одна; совершенно понятно, чтоздесь святой подвижник свидетельствует о многовеко-вом опыте той истины, которая вскоре была догматиче-ски сформулирована Церковью на «паламитских» собо-рах, — то есть об опыте не природного (невозможногопо определению), но энергийного соединения, слияниячеловека и Бога.

В этом свидетельстве о Святом огне и о духов-ных плодах правильной духовной жизни, «правиль-ного» стяжания благодати преподобный является од-ним из непосредственных предшественников велико-го вождя исихастского движения, увенчавшего зданиенашей святой и спасительной веры своим учениемо нетварных Божественных энергиях, святителя Григо-рия Паламы, который говорит: «Столп истины, ВасилийКаппадокийский, пишет, что “человеческое знание до-стигается трудами и упражнением, а знание, идущееот Божией благодати, — праведностью и умилением;и первое знание могут приобрести даже люди, погру-женные в страсти, тогда как второе доступно толькобесстрастным, которые во время молитвы видят, как ихозаряет собственное сияние их ума”. Ты понял, брат,что избавившийся от страстей ум видит при молитвесамого себя как бы светом и Божиим светом озаря-ется?»11

Итак, отцы учат о Святом огне как порождении тойсердечной теплоты, которая рождается в человеке отправильного духовного устроения, правильной молит-вы, устремления души к Богу. Этот огонь обожениявозгорается в сердце человека как итог покаяния иневозможен без покаянного плача о своих грехах; го-рестное оплакивание грехов, разделяющих, разъединя-ющих человека с Богом, претворяется в плач радостиоттого, что грехи прощены и единство с Богом вос-

235

становлено. «Радостотворному плачу» посвящены мно-гие хрестоматийные страницы аскетической литерату-ры, самые известные из которых находим в Иоанно-вой «Лествице»12. Опытное аскетическое знание, добы-тое отцами в неимоверных трудах, заключается в том,что, вопреки падшему естеству, «естественным» зако-нам падшей греховной природы, по которым тварныйвещественный пламень угашается водой, слезы покая-ния есть абсолютно необходимый «горючий материал»для Благодатного огня обожения. Если вспомнить здесьто, что говорилось у нас вначале о прообразовательномзначении некоторых эпизодов ВЗ, имеющих отношениек нашей теме, то можно будет сказать следующее. По-добно тому как пророк Илия поливает свои жертвыводой непосредственно перед тем, как исшедший с небаогонь пожирает их, так и Святой огонь благодати Божи-ей, благодати Святого Духа нисходит на сердце подвиж-ника, орошенное, «увлажненное» слезами покаяния.

Именно покаянный плач — критерий «истинности»Святого огня, знаменующего восстановленное единствочеловека и Бога, именно он предохраняет подвижникаот прелести. Об этом прямо говорит ученик преподоб-ного Максима преподобный Григорий Синаит, сыграв-ший, пожалуй, ключевую роль в духовном становле-нии поздневизантийского исихазма. «Действие благо-дати есть сила огня Духа, которая в радости и веселиисердца движет, укрепляет, согревает и очищает душу,прекращает как бы на час помыслы и временно умерщ-вляет телесное движение... Действие прелести есть вос-пламенение греха, разгорячающее душу в услаждении,пробуждающее бешеное страстное влечение к плотско-му сожительству в телесном движении...»13

«Хранение в молитве и плача является величайшиморужием против того, чтобы от радости молитвы невпасть в самомнение, но, избрав себе [в удел] утеши-тельную печаль, соблюсти себя невредимым... Свобод-

236

ная от прелести [Иисусова] молитва, ввергающая наземлю нашего сердца огонь, сопровождается теплотой,пожигающей страсти, как тернии, и образующей в ду-ше тишину и радость. Теплота приходит не с правойили левой стороны, не свыше, но в сердце струитсянаподобие источника воды от животворящего Духа»14.

Точно так же рассуждает о цели христианской жиз-ни — обожении — другой великий святой, живший нанесколько веков ранее преподобных Григория и Мак-сима, — преподобный Симеон Новый Богослов. «Имею-щий в себе свет Всесвятого Духа, не в силах бывая стер-петь зрение Его, падает на землю ниц, взывает и во-пиет, в ужасе и страхе великом, как увидевший и ис-пытавший нечто такое, что выше естества, выше словаи разума, и бывает он подобен человеку, у которого отчего-нибудь возгорелись внутренности огнем, от кото-рого, жегомый и жжения пламени не могши терпеть,становится он весь измученным и совсем не имеющимсилы быть в себе. Но, будучи непрестанно орошаемслезами и ими прохлаждаем, еще сильнее воспламеня-ется он огнем желания божественного, а от этого слезыеще обильнее у него текут, и он, будучи омываем изли-янием их, еще блистательнее сияет»15. Подчеркнем ещераз: покаянный плач, «влага слез», согласно отцам, —абсолютно необходимый «горючий материал» для пла-мени веры, и только поливаемое покаянными слезами,это пламя способно просветлять человека, делать егобоговидным и богоподобным, сильнее проявлять в немобраз Божий16. «Когда же, весь разжегшись, станет онкак свет, — продолжает преподобный Симеон, — тогдаисполняется на нем сказанное (Богословом): Бог с бо-гами соединяем и ими познаваем (так Бог соединяетсяс обожаемыми от Него и Его познающими)»17. Итак, де-лает вывод преподобный Симеон, «плач двоякое имеетдействие: и, как вода, погашает слезами весь пламеньстрастей и омывает душу от скверны, причиняемой ей

237

ими, и опять, как огонь, присутствием Святого Духаживотворит, согревает, воспламеняет сердце и возбуж-дает в нем любовь и вожделение к Богу»18.

Главная ошибкабогословствующих рационалистов.Историческая аналогия

Мы вполне могли бы приводить и другие, весьмамногочисленные и красноречивые данные богослужеб-ных и аскетических текстов, касающиеся Святого огня,однако думается, что вполне можно уже перейти к соб-ственно богословскому анализу.

Проблема, проявившаяся в результате высказыва-ния протодиакона А.Кураева и последующей дискуссиио Благодатном огне, отнюдь не нова. Она выражаетто главное, что, зарождаясь в самой Церкви, в умахи душах людей, ее чад, становится затем главным пре-пятствием на пути ко спасению, главным двигателемапостасии. Это богословский рационализм, истоки ко-его, в свою очередь, кроются в практическом отрыве отдуховного опыта отцов, аутентичного опыта Традиции.Вдумчивым историком подобного рода эпизоды сразуопознаются как типичное «дежавю», которыми полнаистория Церкви.

Те «богословы», которые пытаются ныне богослов-ски «обосновать» кураевский пассаж, произнося напервый взгляд правильные и безупречные слова, в дей-ствительности совершают такую же подмену пробле-мы и подмену понятий, какую совершали в свое вре-мя варлаамиты. В контексте чисто рационалистическойлогики те и другие абсолютно безупречны и неопровер-жимы. Варлаам спрашивал: Фаворский свет тварен илинетварен? Если он тварен, то что есть обожение, в чемоно? Если нетварен, то как ученики могли видеть еготварными очами? Ведь нетварного Бога видеть нельзя!

238

В ответ на учение Паламы об энергиях варлаамитывопрошали: энергии суть следствие или причина Бога?Отличаясь от Божественной Сущности, они очевиднымобразом не могут быть ее причиной, поскольку нетвар-ный Бог есть Сам Себе причина; до Бога и кроме Неговообще ничего не существует, иначе какой же это аб-солют? В этом случае нетварные энергии суть то жесамое, что и Сама Сущность Божия, и никак от неенеотличимы. Если же они есть следствие Божественнойпричины, то они не менее очевидным образом тварны,ибо у Бога есть только одно «следствие» — творение.И т.д. и т.п.

Очень похожим образом рассуждают и современные«критики» Благодатного огня19. Если речь идет о ка-ком-то особом схождении благодати, пусть даже и подвидом огня, говорят они (за многие столетия термино-логию усвоили), то как же нетварная благодать можетпреобразоваться, трансформироваться во вполне твар-ную субстанцию самого обычного, вещественного пла-мени? Ведь трансформация природ, как и некое пан-теистическое слияние человека с «субстанцией» Боже-ства, по нашей вере, невозможна? Так что благодатьблагодатью (Кураев-то уж, во всяком случае, по край-ней мере на словах, благодати не отрицает), а где-то, накаком-то этапе непременно должна быть «зажигалка»...При этом доморощенные остроумцы, очень гордящиесятем, что Господь сподобил их пройти семинарский курсбогословия, оглупляют своих оппонентов, превращая ихв каких-то огнепоклонников, выдумывая какое-то «зна-мение самовозгорания», про которое никто из нас ни-когда ничего не говорил...

Что было делать исихастам во главе со своим во-ждем, святителем Григорием Паламой, перед лицомереси, в очередной раз ополчившейся на Церковь, пе-ред лицом богословствующих рационалистов? То же,что всегда делала Церковь в подобных случаях: пере-

239

вести опытную истину, опытное знание об обожении,добытое трудами подвижников, на язык богословскогодискурса. Ведь паламизм — это не космологическаятеория об устройстве мира, но «диалектика» подви-га, диалектика духовной жизни, изложенная в терми-нах, понятных для «внешних». Все богословие Паламыесть венец святоотеческого аскетического, молитвенно-го опыта; это не «учение о Боге и человеке», но бо-гословие обожения. «Когда душа неистовствует и какбы сотрясается неудержимой любовью к единому Же-ланному, — говорит святитель, — вместе с ней вол-нуется и сердце, духовной пляской выдавая общениес благодатью и словно порываясь отсюда к обетованнойтелесной встрече с Господом на облаках (Мф. 24, 30;Мк. 13, 26; Лк. 21, 27; 1 Фес. 4, 17). Так в напряжен-ной молитве, когда разгорается нечувственный огонь,зажигается умопостигаемая лампада и томление умавспыхивает воздушным пламенем духовного виденья,тело тоже странно легчает и разогревается до того,что, по слову изобразителя духовных восхождений (тоесть преподобного Иоанна Лествичника. — B.C.), привзгляде на него кажется словно вышедшим из жарачувственной печи»20. «Как телесное чувство восприметсвет нечувственный в собственном смысле слова? — от-вечает святитель на вопрошания своих противников. —Через ту всемогущую силу духа, посредством которойизбранные апостолы увидели его на Фаворе, когда онпросиял не только от плоти, несущей в себе Сына, нои от облака, несущего в себе Отца Христова»21. Ибои «душа, по святому Максиму, через причастие Божиейблагодати сама делается Богом»22.

Чисто субстанциальному (или «эссенциальному», поС.С. Хоружему) пониманию нетварного Бога и тварно-го человека, а также вполне иллюзорной и чисто умо-зрительной в рационалистической логике связи междуними паламиты противопоставили свое учение об энер-

240

гиях. Характеризуя собственно православное, «визан-тийское» богомыслие, богомыслие Дионисия Ареопаги-та, святого Максима Исповедника и др., логическим за-вершением коего является паламизм, В.Н. Лосский пи-шет, что оно «предполагает различение между непозна-ваемой «усией»23 и ее проявлениями (динамическимисвойствами, или энергиями), различение, которое вме-сто того, чтобы ограничивать мистический взлет, ста-вя человеческую личность перед накрепко запертымивратами, напротив, распахивает перед ней бесконеч-ный путь — за гранью познания»24. Нетварные Боже-ственные энергии, сообщаемые человеку от абсолют-но трансцендентного и непознаваемого Бога, «познава-емые» им в духовном опыте, суть тот же самый Бог,та же нетварная Божественная субстанция, но даннаяв аспекте своего действия, своей проявленности, своеговолевого устремления к «иному», то есть к тварномумиру, творению и его «венцу» — человеку. Бог не про-сто существует Сам в Себе, в своей нетварности, в сво-ей самодостаточной замкнутости, но устремлен к тво-рению в волевом хотении спасти его от плена грехаи смерти, соединить с Собой, обожить. В свою очередь,и человек, подобно Богу, не замкнут в своей тварности,но устремлен к Творцу своей волей к спасению. Соеди-нение несовместимых и несоединимых природ в лич-ности Богочеловека — Христа реализуется в духовнойжизни человека, или, что то же самое, в обожении поблагодати, или энергии. Нетварный Бог вполне реальносообщается тварному человеку через духовно-энергий-ное соединение.

Вся хрестоматия аскетики, начальные этапы аскети-ческого «умного художества» — борьба со страстями,послушание, отсечение помыслов, духовное восстаниепосле непрестанных падений, покаянный плач и т.д.,в общем виде обозначаемая как «невидимая брань», —суть лишь подготовка личности к тому духовному со-

241

стоянию, когда тварная энергия человека обретает спо-собность соединиться с нетварной энергией Бога. Бо-лее высокий уровень этой подготовки, как мы знаем,обозначается в аскетике как «сведение ума в сердце».Это средство преодоления обычной рассеянности ума,«путь организации всех энергий не просто в единство(в некое единство их организует и страсть), но в един-ство, пригодное для соединения с Божией энергией»25.«Таковою работою создается новый тип энергийногообраза, в котором энергии умственные и душевные об-разуют единую структуру, “сочетание ума с сердцем”,“умо-сердце”. Эта энергийная структура — порождениеподвига и один из его центральных элементов, несущихопор»26.

Резюмируя суть и подчеркивая значение паламит-ского учения об энергиях, современный исследовательуказывает на ту реальность обожения, которая в глав-ном, существенном расходится с представлениями бо-гословствующих рационалистов, полагающих благодатьчем-то сугубо внешним для «тварной природы» че-ловека. «Православие полагает стяжание благодатиактуальным соединением тварных энергий человекаи нетварной Божественной энергии ... Синергия, сора-ботничество Божественной и человеческой энергии —ключевой элемент всей икономии богообщения... “Хри-стианская жизнь — это согласие двух воль: Божествен-ной и человеческой”, — говорят Софроний и Силуан...Соединение двух энергий означает их встречу и тре-бует существования “места встречи”; оно не можетсовершиться, если нет какой-то общей арены, какого-то пространства, измерения, в котором действуют обе.Бытие не доставляет такого общего измерения: междуБогом и человеком, тварью — онтологический разрыв.Но Бог и человек встречаются в сфере личности, илиже “личностного бытия-общения”; у них нет общего ро-да, общей области бытия, и, однако, между ними проис-

242

ходит личное общение... Синергия возможна исключи-тельно в сфере “личностного бытия-общения” и долж-на рассматриваться как одна из категорий этой особойсферы». В этой особой личностной сфере энергийногосоединения человека и Бога Божественной и человече-ской энергии принадлежит различная роль. «Когда со-единение сформировалось, деятельным началом в немявляется только энергия Божественная, благодать»27.Однако «человеческой энергии должен принадлежатьисходный импульс, начальное обращение и устремле-ние к благодати: только оно может послужить завязкойпроцесса»28.

Более подробное изложение всей этой диалектикиобожения не входит в нашу задачу29. Напомним лишьобщеизвестное. А именно: подробный анализ святооте-ческого учения об энергийном соединении человекаи Бога, ставший к настоящему времени уже хрестома-тийным, представлен у целого ряда православных бого-словов XX века, полнее и глубже всего — у В.Н. Лос-ского.

Если вернуться к феномену Святого огня и пробле-ме его богословской интерпретации, то следует, во-пер-вых, резюмировать, что все многочисленные высказы-вания отцов на эту тему, а также то, что представле-но в богослужебных текстах нашей Церкви касатель-но Святого огня, очевидным образом невозможно вос-принимать лишь в качестве какой-то художественнойобразности, пусть даже и символической, какой-то фи-гуры речи. Здесь мы имеем дело с описанием совер-шенно особой реальности, особого опыта — реальностиобожения, личной встречи и энергийного соединениячеловека и Бога. Святой огонь, началом коего являетсяособая сердечная молитвенная теплота, возникающаялишь в сердце, орошенном «радостотворным» покаян-ным плачем и, в силу этого, свободном от прелести, —этот огонь на начальном этапе молитвенного подвига

243

есть внутреннее порождение молящегося сердца; и в тоже время он, как видимая, осязаемая, воспринимаемаяпреображенными чувствами форма благодати, исходитизвне, есть дар Божий.

Вывод. Природа Святого огня не субстанциальна(«эссенциальна»), но энергийна

В чуде Благодатного огня нет «превращения»нетварной Божественной природы (или субстанции)в тварную и земную. (Такое понимание, игнорирующееонтологическую пропасть между Творцом и тварью,было бы, в свете православного вероучения, нечестиеми ересью, впадением в пантеизм.) Здесь есть, напро-тив, соединение двух энергий: энергии божественногонисхождения не просто к миру, но именно к Церкви,как общине верных, и энергии волевого устремленияверы, устремления к Богу молящихся, собирающихсявокруг Святого Гроба. «Природа» Святого огня, обла-дающего чудесными свойствами, сходящего вначалев сердца молящихся, не субстанциальна («эссенциаль-на»), но энергийна. Верующие говорят о Святом огне:«пью благодать», «умываюсь благодатью» и т.п. Этотстранный летучий огонь обладает, оказывается, свой-ствами воды! В этом своем ежегодном опыте они пол-ностью совпадают с опытом великих подвижников про-шлых веков, чьи весьма многочисленные свидетельства(отчасти приведенные у нас выше) сближают (и по-рой вплоть до отождествления) Святой огонь и «водуживую» Божией благодати. Вещественный огонь све-тильников, возгорающий затем от этого Благодатногоогня веры, огня, «высекаемого» столкновением, встре-чей двух энергий — Бога и собравшихся людей, — естьзнамение и символ, напоминание об этом благодатномсоединении, но вопрос о нем в свете вышесказанноговообще вторичен. Однако если уж говорить об этом

244

вещественном огне, то именно в нем вполне уместновидеть символический смысл (напоминание о чуде обо-жения), почему этот огонь и пользуется таким почи-танием молящихся (подобно, скажем, иконе — образу,возводящему к первообразу).

Главное здесь заключается в том, что сама постанов-ка вопроса о «превращении» природы Божественнойв тварную (прямо ведущая к выводу, что поскольку этоневозможно, то никакого Благодатного огня вообще несуществует, а есть лишь зажигаемое обычным спосо-бом пламя светильников) некорректна и неправомочна.Благодатный огонь есть энергийное соединение двухволь, а не «природа», или «субстанция».

Вполне понятно, почему данное явление имеет ме-сто именно в Храме Воскресения, где объединены Гол-гофа и Гроб Господень, непосредственно из котороговоскрес Христос, ибо крестная жертва Его есть залогнашего спасения, так сказать, предпосылка обожения;без крестной жертвы и Воскресения Христа стяжаниеСвятого Духа невозможно. (Духа Утешителя пошлю

вам от Отца — Ин. 15, 26.)Схождение Святого огня — не просто какое-то

«частное» чудо, подобное мироточению икон, чудеснымисцелениям и т.п. Это феномен, относящийся к са-мой сердцевине именно духовной традиции Правосла-вия, «естественное», с точки зрения законов аскети-ки и вообще духовной жизни, явление, зримо знаме-нующее плоды обожения, личностного соединения вовзаимном волевом (энергийном) устремлении человекаи Бога.

Здесь нас обязательно спросят: пусть так, пусть Свя-той огонь — особая реальность, а не символическийобраз, и говорится о нем во множестве аутентичныхтекстов Традиции, а не только лишь в свидетельствах,связанных с чудом, которое ежегодно бывает у Гро-ба Господня. Но ведь то, о чем говорится в приве-

245

денных Вами текстах, относится к высочайшим сту-пеням аскетическо-молитвенного подвига; неужели Выготовы утверждать, что этих ступеней, которых ред-ко достигают и незаурядные подвижники, достигла всяэта масса паломников, всех этих... «теток» (особенноиз России)30, которая ежегодно собирается у СвятогоГроба?31 На это легко ответить.

Первое. Кем заранее (и доказательно) определено,что наш русский православный народ непременно глуп,невежествен и суеверен? Кем решено и подписано, чтоте паломники, которые тратят свое время и деньгине для каких-то удовольствий и развлечений, а тольколишь для того, чтобы увидеть великое чудо, суть огра-ниченные и суеверные, неразвитые искатели не благо-дати, а непременно лишь каких-то внешних знамений?Последнее — типичный и очень распространенный ли-беральный миф, плод гордыни кичащейся своим высо-коумием самопровозглашенной образованческой «цер-ковной элиты»32.

Второе и самое главное. Благодатный огонь есть от-вет Бога на молитву, во-первых, Иерусалимского Пат-риарха, а во-вторых, всей Церкви, со всем сонмом еечасто безвестных и не мелькающих «в телевизоре»подвижников, которая в этот момент умом и сердцемвозносится к воскресающему Христу. Почему Благодат-ный огонь возгорает именно на Святом Гробе — вполнепонятно, и об этом говорилось у нас выше.

Что же до богословского рационализма, этого вер-ного спутника апостасии... Я построил эту свою работувполне «традиционно», то есть так, чтобы мой личныйи, быть может, в чем-то пристрастный голос был слы-шен как можно тише. Пусть говорит сама Традиция —Писание и Предание, пусть говорят отцы — те, на когоуж точно все мы должны смотреть снизу вверх, дажеесли кто-то из нас и занимает профессорские должно-сти, не имея, впрочем, не то что докторской, но даже

246

и магистерской степени. И, думается, вполне уместнобудет завершить ее высказыванием нашего великогодуховного писателя (не бывшего, правда, никаким про-фессором) — святителя Игнатия (Брянчанинова), явноне без оснований люто ненавидимого многими из «ли-беральных христиан».

«Особенное внимание должно обратить на действиев нас тщеславия, которого действие на кровь оченьтрудно усмотреть и понять. Тщеславие почти всегдадействует вместе с утонченным сладострастием и до-ставляет человеку самое тонкое греховное наслажде-ние. Яд этого наслаждения так тонок, что многие при-знают наслаждение тщеславием и сладострастием заутешение совести, даже за действие Божественной бла-годати. Обольщаемый этим наслаждением подвижникмало-помалу приходит в состояние самообольщения,признавая самообольщение состоянием благодатным,он постепенно поступает в полную власть падшего ан-гела, постоянно принимающего вид Ангела светлого, —делается орудием, апостолом отверженных духов. Изэтого состояния написаны целые книги, восхваляемыеслепотствующим миром и читаемые не очистившими-ся от страстей людьми с наслаждением и восхищени-ем. Это мнимодуховное наслаждение есть не что иное,как наслаждение утонченным тщеславием, высокоуми-ем и сладострастием. Не наслаждение — удел грешни-ка: удел его — плач и покаяние. Тщеславие растлеваетдушу точно так же, как блудная страсть растлеваетдушу и тело... Потому-то святыми отцами предлагаетсяв общее делание всем инокам, в особенности занима-ющимся молитвою и желающим преуспеть в ней, свя-тое покаяние, которое действует прямо против тщесла-вия, доставляя душе нищету духовную. Уже при зна-чительном упражнении в покаянии усматривается дей-ствие тщеславия на душу, весьма сходное с действиемблудной страсти. Блудная страсть научает стремить-

247

ся к непозволительному совокуплению с постороннейплотью и в повинующихся ей, даже одним услажде-нием нечистыми помыслами и мечтаниями, изменяетвсе сердечные чувствования, изменяет устроение душии тела; тщеславие ведет к противозаконному приобще-нию славе человеческой и, прикасаясь к сердцу, приво-дит в нестройное сладостное движение кровь, — этимдвижением изменяет все растворение (расположение)человека, вводя в него соединение с дебелым и мрач-ным духом мира и таким образом отчуждая его от ДухаБожия»33.

Нам представляется, что высказывание это многодает для понимания духовных истоков того вкладав апостасию, который вносится порой популярными ав-торами толстых и тощих книг.

Примечания1 См., например: Авраам (Рейдман), схиигумен. О чудесахпо расписанию // Церковный вестник. 2008. №9 (382). Май(http://www.tserkov.info/numbers/shrines/?ID=2562); Иов (Гумеров),

иеромонах. Благодатный огонь: величие чуда и бессилие скепти-ков // http://www.pravoslavie.ru/put/080617115112; Максимов Ю.В защиту Благодатного Огня // http://www.pravoslavie.ru/put/0804261538102 Потемкин А. Конфликт интерпретаций: чудо Благодатногоогня или «знамение самовозгорания» // http://alex-potemkin75.livejournal.com/3 Считаем своим долгом лишь заметить, что никто из православ-ных паломников, свидетелей чуда, и богословов, его защитников,никогда не употреблял термина «знамение самовозгорания». Этоттермин изобретен как раз богословствующими либералами, отри-цающими чудо, которые, по своему обыкновению, успешно борют-ся с созданным ими самими образом врага.4 Флоренский Павел, священник. Философия культа. (Опыт пра-вославной антроподицеи). М.: Мысль, 2004. Далее ссылки на этоиздание даются в тексте с указанием страницы.5 Здесь и далее в тексте цитат знаки препинания — по оригиналу,курсив и другие выделения мои. — В.С.

248

6 Добротолюбие. Т. 5. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993.С. 473.7 См.: http://www.pravoslavie.ru/guest/0804261440248 Добротолюбие. Т. 5. С. 474.9 Там же. С. 475.10 Там же. С. 476.11 Св. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолвствую-щих. М.: Канон, 1995. С. 66–67.12 См.: Преподобного отца нашего Иоанна, игумена Синайскойгоры, Лествица. Сергиев Посад, 1908. С. 76–87 и др.13 Преподобный Григорий Синаит. Творения / Пер. еn. Вениамина(Милова). М.: Новоспасский монастырь, 1999. С. 92–93.14 Там же. C. 128.15 Добротолюбие. Т. 5. С. 25.16 В связи с этой неразрывной связью Святого огня и плача, «вла-ги» покаянных слез (знанием, постигнутым отцами опытным духов-ным путем), небезынтересно следующее наблюдение. Некоторыесвидетели, рассказывающие о схождении Благодатного огня у Гро-ба Господня, говорят о том, что изначально на камне Св. Гробапоявляются как бы некие капли росы. — Еще одно крайне интерес-ное опытное свидетельство чудесного соработничества в данномявлении двух, казалось бы, враждебных стихий.17 Там же.18 Там же. С. 27.19 Мы полагаем, что всерьез можно говорить лишь о критиках, таксказать, искренних, внутрицерковных. Люди, подобные С. Бычковуили А.Солдатову, нас принципиально не интересуют.20 Св. Григорий Палама. Указ. соч. С. 94.21 Там же. С. 99.22 Там же.23 Усия — богословский термин, активно используемый, в част-ности, В.Н. Лосским. Обозначает непознаваемую и несообщаемуючеловеку сокровенную природу, или «сущность», Бога (в отличиеот сообщаемых человеку божественных энергий, которые, будучитакже нетварными, тем не менее, по учению Православной Церк-ви, могут сообщаться человеку, соединяться с его тварными энер-гиями). Православная Церковь, таким образом, учит об обожениипо благодати, по энергии, а не по природе. Именно это строго пра-вославное святоотеческое учение лежит в основе нашей концеп-ции, в которой сделана попытка богословски объяснить природуБлагодатного огня.

249

24 Лосский В.Н. Боговидение. М.: Изд-во Свято-Владимирскогобратства, 1995. С. 96.25 Хоружий С.С. К феноменологии аскезы. М.: Изд-во гуманитар-ной литературы, 1998. С. 106.26 Там же. С. 108.27 Ср. приведенные выше свидетельства отцов об их опыте бого-общения.28 Там же. С. 127–129.29 Отчасти мы заняты этим в работе: Христианская цивилизация:новый перелом?, вошедшей в качестве центральной главы в нашукнигу «На обрыве времен» (М., 2010).30 В последнее время в либерально-неообновленческих кругах на-ших «просвещенных христиан» для обозначения основной массы«непросвещенных» православных утвердилось странноватое длярусского уха презрительное словечко «фофудья».31 Тот же Кураев недавно вполне подобострастно, с истинно «мис-сионерским» смирением, выслушивал резкие нападки двух гла-мурно-политизированных дам с НТВ — Т.Толстой и А.Смирновой.В программе «Школа злословия» они так прямо и пеняли ему: «По-чему мы (то есть «просвещенные православные») должны терпетьв этой Церкви (прямо как «эта страна»!.. — ВС.) всех этих ваших...теток?!»32 Один из идеологов этого движения игумен Петр (Мещери-нов), очень относительный, прямо скажем, богослов, недавно такпрямо и заявил: «“диомидовщина” — мировоззрение не куч-ки маргиналов, а большей части наших православных» (см.:http://www.russia.ru/geroi/peresedov/?507). Значит, вывод — сме-нить народ? Кто же тогда является выразителем церковной пол-ноты? Ведь без того, что в богословии называется «рецепцией» (тоесть одобрительного восприятия того или иного решения церков-ной власти всей церковной полнотой), оно, в строго православнойлогике, и не может считаться истинным! Наверно, церковная пол-нота для неообновленцев — это сам Мещеринов с кучкой своих дис-сидентствующих единомышленников... Плохому танцору известночто мешает, а реформаторам — всегда народ...33 Соч. еп. Игнатия (Брянчанинова). СПб., 1905. Т. 2. С. 214–216.

Современные литургическиеэксперименты в РПЦОпыт постановки проблемы

В воскресенье 20 ноября 2011 года в Храме Хри-ста Спасителя в день рождения Святейшего Патриар-ха Московского и всея Руси Кирилла была отслуженаБожественная литургия, на которой собралось множе-ство архиереев нашей Церкви, представители духовен-ства всех приходов стольного града и несметное чис-ло православного народа. Все пришли на Евхаристиче-скую трапезу, чтобы поздравить своего Первоиерархас 65-летним юбилеем, помолиться за него и причастить-ся вместе с ним Святых Христовых Таин.

Богослужение проходило чрезвычайно торжествен-но и благолепно. Алтарь не мог вместить всех предста-вителей епископата и клириков, поэтому большинствоиз них молилось не в алтаре, а в храме. Все были радыи счастливы, поскольку накануне в главный москов-ский собор прибыла великая святыня—Пояс ПресвятойБогородицы.

Небольшое замешательство произошло лишь тогда,когда была закрыта церковная завеса и в алтаре на-чалось Причастие. Оказалось, что к Причастию Тела

251

и Крови Христовых у святого престола приглашенывместе с Патриархом не все архиереи, но лишь мит-рополиты (число которых заметно увеличилось за двапоследних года). Прочие же владыки— архиепископыи епископы, равно как все московские священнослу-жители, были направлены для Причастия не в алтарь,но в галерею за алтарем, где были установлены допол-нительные престолы. Большого смущения среди епи-скопата и московского духовенства, вероятно, не про-изошло бы (учитывая исключительную многолюдностьсобрания), если бы на эти дополнительные престолыбыли вынесены из алтаря Святые Дары.

Но этого не произошло!Ни Тело Христово, ни Святая Кровь Господня из ал-

таря не выносились. Для Причастия было предложенонечто, принесенное из другого места— не из алтаря, гдеслужил литургию Святейший Патриарх Кирилл. Кли-рики причащались не только «не там» (не в алтаре), нои «не того»— не Тела и Крови, освященных во времяслужения литургии, за которой они молились.

В итоге большинство представителей епископатаи духовенства не смогли объединиться в Евхаристиче-ской трапезе со своим Предстоятелем. Чаша Христоваоказалась отделяющей «белых клобуков» от «черныхклобуков» и прочих низших церковных чинов.

Недоумение, досада и разочарование читались налицах многих. Правда, публично о таком неслыханном«литургическом нововведении» заявил в своем ЖЖлишь протодиакон Андрей Кураев.

Чем закончилась та памятная Божественная литур-гия, помнят многие. После поздравления Патриарха Ки-рилла с юбилеем Его Святейшество прямо на амвонерухнул в обморок и был унесен в алтарь, не успев про-изнести ни одного слова.

Второй раз подобное переживание испытали пред-ставители столичного духовенства в воскресенье 9 сен-

252

тября 2012 года. В этот день по случаю 200-летия тор-жества победы русского оружия над войском Наполео-на все московские клирики были приглашены Святей-шим Патриархом Кириллом на литургическое служе-ние в Храм Христа Спасителя.

Благолепная умилительная служба в присутствиичудотворной Смоленской иконы Божией Матери и насей раз не оставила никого равнодушным.

Недоумение возникло вновь, когда пришло времяПричастия. В знакомой московским батюшкам заалтар-ной галерее были предложены Святые Дары. Но онитакже были вынесены не из алтаря, а откуда-то сбоку.

Можно было услышать следующие реплики, кото-рыми обменивались причастники:

—Откуда принесли эти Дары?—Не знаю.—Может быть, с ранней литургии?—Да вряд ли.— Тогда откуда же?—Отец благочинный говорил, что будто с ранней

литургии из нижнего храма.— Точно ли?—Да какая тебе разница? Причастился и отходи.— Так мы причащаемся Преждеосвященными Да-

рами?— Выходит, что так.—По чину больных и умирающих?—Да мы такие и есть, большего и не достойны.—А может быть, это вовсе не Святые Дары?—Не знаю.—А может быть, в Чаше простое вино?..—Может, вино, а может, и что похуже. Не искушай

меня, отец, я и сам искушаюсь.В этот день Патриарх в обморок не падал.Напротив, после завершения Божественной литур-

гии на ступенях храма Христа Спасителя был отслу-

253

жен торжественный молебен, в конце которого Святей-ший Патриарх Кирилл предложил всем присутствую-щим пропеть вместе с ним Символ веры.

Невольно вспоминается духовная обстановка в Хра-ме Христа Спасителя перед его взрывом в эпоху куль-та личности. Многие обвиняют в этом злодеянии Ста-лина— как могла подняться святотатственная рука науничтожение главного собора России, храма-памятни-ка, построенного на народные деньги в честь победыв Отечественной войне 1812 года!

Но мало кто знает, что в послереволюционные го-ды этот храм не был православным. В нем служи-ли обновленцы, враги святителя Тихона. В храме Хри-ста Спасителя располагалась кафедра лжемитрополи-та Александра Введенского. Русификация богослуже-ния, безжалостное коверкание церковных чинопоследо-ваний и прочие литургические эксперименты были дляживоцерковников обычным делом. Но Бог терпел по-ругание святыни до тех пор, пока кощунство не косну-лось Евхаристической Чаши. В книге Левитина-Красно-ва описан эпизод, как однажды, во время соборного слу-жения, Введенский обратился к своим клирикам-обнов-ленцам с литургическим возгласом: «Христос посрединас!» На это епископ Антонин (Грановский) громоглас-но ответил: «Нет Христа посреди нас!»1 После чего всеприсутствующие причастились от одной Чаши...

После такого кощунства и глумления над Боже-ственной литургией Сам Господь уже не стал терпетьбесчинства еретиков и предал храм для уничтоженияв руки безбожных коммунистов. Так в древности пер-вый Иерусалимский храм Он отдал полчищам Навухо-доносора. Так после предательства иудейскими перво-священниками Христа Спасителя на крестную казньвторой Иерусалимский храм был отдан Богом на раз-рушение в руки римских легионеров под предводитель-ством Тита и Веспасиана.

254

И Сталин, и Навуходоносор, и римские кесари приразрушении Божьего храма исполняли не свою волю,но были лишь орудием в деснице Господней.

Каким наказанием посетит нас Господь за современ-ное отступничество? Каким демократам-разрушителямпредаст в руки Церковь?

Послесловие В.Семенко

Данный небольшой по объему текст, недавно по-павший в наше распоряжение, принадлежит перу дей-ствующего священника законной, канонической Рус-ской Православной Церкви, человека очень ревностно-го, который, в отличие, увы, от слишком многих, небоится взглянуть в лицо реальности и признать, что онаименно такова, не приукрашивая ее. Этот человек по-истине пламенной веры, невзирая на свою бескомпро-миссность в отстаивании Христовой Истины, неустанноговорит об угрызениях совести за свою пассивность.«Мы все виновны в том, что происходит, — говорит ба-

255

тюшка, — ибо молчанием предается Бог». Выполняя во-лю автора, мы свидетельствуем, что он готов признатьсвое авторство, открыто объявить свое имя, но лишьв том случае, если будет дан ход делу, если будет назна-чена официальная церковная комиссия для расследова-ния литургических нововведений в главном храме РПЦ,кафедральном соборе Патриарха Московского и всеяРуси. Кто знает, быть может, мужественный поступокавтора, не желающего молчать в ситуации, когда цер-ковные реформаторы, ныне рядящиеся в консерватив-ные одежды, посягнули уже на самое святое, самую со-кровенную сердцевину жизни Церкви—Святую Евха-ристию, побудит молчащие церковные массы запуган-ных и одураченных клириков и мирян прервать молча-ние и, в свою очередь, засвидетельствовать об Истине?

Проблема, поднимаемая автором, просто дышит кри-чащей, актуальнейшей судьбоносностью. Ибо всегда, вовсе времена, что бы ни происходило в нашей Церкви,мы знали и верили, что она, во всяком случае, обладаетспасительными Таинствами, среди которых централь-ное место занимает, разумеется, Евхаристия. Как быглубоко дух мiра (ныне еще поощряемый реформатора-ми) ни проник в Церковь, какие бы губительные новше-ства ни вводились, Церковь жива Духом Божиим, дей-ствующим в ее Таинствах. И значит, наша надежда наспасение не потеряна. Но что делать, если так называ-емые реформы коснулись уже и этой сакральной серд-цевины, этого духоносного сердца Христовой Церкви?Как быть, если реформаторы уже и сюда вносят вполнемiрской, теплохладный, полный «рациональности» и тя-ги к комфорту дух маловерия, безразличия и преступ-ного легкомыслия в недостойных играх со святыней?И можем ли мы надеяться на помощь Божию, Им дару-емую благодать при таком отношении к литургии— са-мой главной службе Церкви, ее главному общему делу?Когда, в какой момент нарастания нашего маловерия,

256

небрежения и отступничества Бог отнимает благодатьи, промышляя о Своей Церкви, попускает гонения? Сиеесть тайна, нам безусловно неведомая.

В этом коротком, но удивительно емком и содержа-тельном тексте автор буквально спасает честь русскогодуховенства, в истинно христианском духе рассматри-вая важнейший и вновь актуальнейший вопрос о го-нениях. Нечестие тех, прежних обновленцев «подгото-вило» уничтожение храма воинствующими безбожни-ками. Странно было бы оправдывать этих последних,отрицая наличие в них злой воли. Но если мы и в са-мом деле реально веруем в Промысл, мы не можем непризнать, что всеведущий и всемогущий Господь и са-ми гонения обращает нам во благо. Злая воля гоните-лей— отдельный вопрос. Но не учит ли Церковь, чтосокровенная суть практического христианства заклю-чена в принципе «Начни с себя»? И есть ли «заговор»внешних сил единственная причина гонений?

И вот теперь, когда с такой любовью и тщанием,с таким восторгом веры восстановленная святыня вновьподверглась явному поруганию, когда вместо благоле-пия и пышности византийского обряда вовсю порезви-лись здесь «скверные плясавицы»— не наше ли равно-душие к происходящему в храме, к профанации литур-гии тому виной?

Эта маленькая статья— укор всем нам, нашему без-различию и теплохладности. Она будит наш ум и бере-дит душу. Она зовет к борьбе— не с внешними врага-ми, принимающими для нас каждый раз удобный намсамим облик, — но к борьбе в Церкви за дело Церкви,к борьбе за веру. Останется ли автор одинок или обре-тет многих соратников?

257

Примечания1 Автор письма имеет в виду инцидент, произошедший междуепископом Антонином (Грановским) и лидером обновленческой«Живой Церкви» протоиереем Владимиром Красницким: как из-

вестно, при словах «Возлюбим друг друга» все священнослужители

подходят к архиерею для взаимного лобзания «и глаголет архиерей:

Христос посреде нас. И отвечает целовавый: И есть, и будет»

(Служебник). «Нет Христа между нами», — проговорил на всю цер-

ковь Антонин, когда к нему подошел Красницкий; то же самое

сказал он П.Сергееву— одному из самых активных живоцерковни-

ков. «Нет—и не надо», — единственное, что мог ответить ото-

ропевший Красницкий (Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки поистории русской церковной смуты. —М.: Крутицкое патриаршееподворье, 1996. С. 131).

Тупик либерального христианстваО неообновленческой экклезиологиисвященника Георгия Кочеткова

Давно замечено, что, пытаясь не просто противосто-ять всеобщей секуляризации, дехристианизации жизни(к чему неустанно призывает нас наш Предстоятель —Патриарх Кирилл), но, по возможности, завоевыватьв ней для себя новые пространства, Церковь воинству-ющая неизбежно сталкивается с обратным влияниемвнешнего мира. «Мир» стремится проникнуть черезцерковную ограду, пытаясь разрушить церковный орга-низм изнутри. Поэтому прямое или косвенное столкно-вение, конфронтация с «миром» для Церкви неизбеж-ны. Парадокс нашей нынешней церковной ситуации со-стоит в том, что вытекающую из самой природы Церк-ви необходимость распространять слово Божие, хри-стианизировать и воцерковлять все сферы жизни неко-торые «ревностные не по разуму» «миссионеры» при-нимают за неизбежность компромисса, приспособленияк «миру», к «духу века сего». Неизбежное для Церквибытие-в-истории некоторые церковные и околоцерков-

258

ные деятели лишают самого главного компонента, отли-чающего Церковь, как учреждение богочеловеческое,от любой чисто человеческой земной организации, —эсхатологического измерения, стремления выйти за ее,истории, пределы.

Из среды либерально настроенных, или, как онисебя сами часто именуют, «открытых», христиан всегромче раздаются призывы не просто к разумно по-нятому экуменизму как богословскому диалогу с дру-гими конфессиями, но к «раздвижению чисто конфес-

сиональных рамок соборности», «примирению и со-гласию», «открытости... ко всем людям доброй во-ли». Говорят не только об «общехристианской культу-ре... но и о соборной, планетарной, общечеловеческойкультуре, объемлющей все духовные достижения родачеловеческого»1. Предполагая, стало быть, позитивнуюоценку и внехристианской духовности, что для христи-анина равнозначно неразличению духов.

С этими тезисами вполне созвучны некоторые клю-чевые положения неообновленческой экклезиологии,в частности то учение о Церкви, которое давно уже раз-вивает в своих многочисленных публикациях заштат-ный клирик Московской епархии Георгий Кочетков.Последний прямо говорит о возможности «христиан-ской веры вне Церкви»2, о «внецерковной традицииистинной веры»3, о том, что «Церковь истинная, какживое Тело живого Христа, — не имеет жестких и,тем более, жестоких (? — B.C.) границ»4, и, в конеч-ном счете, по-своему вполне четко формулирует, что«нет и никогда не будет строгих определений Право-славия, а значит, и инославия, православности, ересии раскола»5. «Вершиной» богословской мысли отца Ге-оргия является призыв к Церкви «стать чувствительнойк Божественному Откровению»6. Стало быть, по отцуГ.Кочеткову, Откровение отнюдь не проявляет (или невсегда проявляет) себя в «наличной» Церкви (то есть

259

богоустановленность Церкви отнюдь не есть принад-лежность ее природы), что возможно и некое откро-вение вне Церкви, к которому ей еще только предстоитстать «чувствительной». Что тогда догматы и каноны,утвержденные отцами Вселенских Соборов, в чем кри-терий истины и каков путь ко Христу?

Если возможно Божественное Откровение внеЦеркви, то, очевидно, вне Церкви возможна и хариз-

ма — ключевое понятие неообновленческого богосло-вия. «Церковь, не имея своего голоса, не может дать

руку тому, кто имеет действительные духовные да-

ры... (выделено мною. — B.C.). Неясно, голос Церкви —где он? Соборы? Далеко не всегда и не во всем со-боры. Патриарх — тоже»7. Ясное дело, что «харизма-тикам» с их автономными от учения Христова «смыс-лами» приходится несладко. Да и Церкви не позави-дуешь: несчастная «не знает, как принять это в себя,как впитать и питаться этим»8. В соответствии с уче-нием отца Г.Кочеткова о «динамизме», а то и простоотсутствии видимых границ Церкви находится актив-но насаждаемое его Сретенским братством представле-ние о том, что православные христиане, по крещениюи вере принадлежащие к Церкви видимой, могут быть«неполными» членами мистической Церкви и для пол-ноты своего воцерковления нуждаться еще в дополни-тельной катехизации по системе, принятой в братстве,в то время как люди, очевидным образом находящие-ся вне видимых границ Церкви, могут быть не толькоее «полными членами», но даже и носителями «личнойсвятости».

Надо сказать, что отец Г.Кочетков давно уже разви-вает положение о «размытости» границ видимой Церк-ви. В своей ранней программной работе «Вхождениев Церковь и исповедание Церкви в церкви», опублико-ванной под псевдонимом Николай Герасимов9, он так-же пишет, что «границы Церкви рационально четко не

260

обозначены и не обозначимы никогда»10. Вместе с темтам же встречаем призыв «верою постигать границыЦеркви, ибо войти в Церковь значит таинственно пе-рейти границу, оказаться за этой границей...»11, а так-же утверждение, что вне своих «границ Церкви, каки Самого Бога, просто не существует»12. Православное(да и просто здравое!) сознание не в состоянии понятьэтого богословия, оставаясь в границах нормальной ло-гики: Церкви, как и Самого Бога (!), не существует вненесуществующих границ Церкви, которые мы каким-тообразом таинственно переходим!

Опыт Церкви (прежде всего Вселенских Соборов)учит, что догматически строгое, богословски коррект-ное мышление, всегда основанное на духовной трез-вости (когда разум лишь постигает богооткровеннуюИстину, а не занимается самочинным «творчеством»),непременно несет в себе некое высшее равновесие.Таков Халкидонский догмат. Напротив, рассудок само-чинного «харизматика» при всей своей видимой, ав-тономно-человеческой и потому неизбежно плоской ипримитивной «рациональности», горячащийся и неиз-менно впадающий в гордыню от близости к «духу», обя-зательно содержит неразрешимые противоречия, ко-леблясь от одной крайности к другой, а часто соче-

тая в себе все возможные крайности и противоречия,

нимало не достигая трезвости и равновесия соборногоразума Церкви. Так и неообновленческая экклезиоло-гия, размывая внешние границы Церкви, границы меж-ду Церковью и внешним миром, в то же время воз-двигает непреодолимые барьеры внутри самой Церк-ви, между ее разными аспектами, вполне в несториан-ском духе отделяя Церковь земную от Церкви небес-ной. Прямо декларируется, что, «поскольку церковьв своем объективированно-социализированном бытиине есть Сам Бог» (что справедливо), она «не божествен-на, а человечна»13. Из этой простой и ясной, предельно

261

однозначной (в отличие от более ранних построенийотца Г.Кочеткова) формулировки очевидным образомследует отрицание Богочеловеческого характера Церк-ви. Здесь же автор призывает «различать три смыс-ла слова «церковь» (включая церковь-храм). Во-первых,это Церковь (с большой буквы) как мистическое ТелоХристово, которое есть Богочеловечество и весь мирБожий, живущий по благодати. В ней поэтому нет инойвласти, кроме власти любви, и выше и старше в нейлишь тот, кто ближе к Богу во Христе. Во-вторых, этоцерковь (с малой буквы) как человеческая организа-ция и человеческое единство во имя Христа. Она че-ловечна, и в ней поэтому есть еще и административнаявласть, а выше обычно тот, кто занимает более высо-кую должность в церковной организации»14. Таким об-разом, церковная иерархия есть для отца Г.Кочетковаплод чисто человеческого, земного произвола, а неБогочеловеческое установление по образцу иерархиинебесной.

Похожие (хотя и не абсолютно) формулировки нахо-дим в уже упоминавшейся статье «Николая Герасимо-ва», где различаются «три реальности и, соответствен-но, три понятия — Церковь, церковь и храм-церковь, гдепервое ближе к тому, что чаще всего называют единымБогочеловеческим организмом, столпом и утверждени-ем Истины, полнотой Наполняющего все во всем, ми-стическим Телом Христовым, народом святым, родомизбранным, царственным священством, людьми, взяты-ми в удел; второе — к церковной институции со всемиее учреждениями и организациями в их историческихдуховно-культурных формах и проявлениях; третье —к тому, что обычно называют домом Божиим и обыч-ным местом совершения богослужения»15.

Определенного рода запутанность и неясность,некоторая «мистическая неразличенность» богослов-ской мысли отца Г.Кочеткова, преобладание интуи-

262

ции над духовной трезвостью и четким догматизмомне должны нас обманывать. Утверждение Богочеловеч-ности «мистической» Церкви и чисто человеческогохарактера церкви «институционально-правовой» естьв действительности не что иное, как нарушение исход-ного догматического равновесия Божественного и че-ловеческого аспектов в реально существующей Церк-ви. Если реально существующая, богоустановленнаяиерархия (или, скажем, орган церковного управления)искусственно лишается своего Божественного, небес-ного аспекта, если Дух Святой не действует, к приме-ру, в решениях Соборов и в распоряжениях церков-ной власти, то понятным образом этот Божественныйаспект начинает мыслиться в качестве изолированногои может быть произвольно приписан чему угодно. Ибокаков же объективный критерий «мистической Церк-ви», ее «богочеловечности», если последняя отрицает-ся в применении к исторически сложившейся и раз-вившейся Церкви? Правильное догматическое сознаниемыслит Богочеловечность как изначальное, объектив-ное качество Церкви, основанной Христом, против ко-торого люди (в том числе и иерархи) могут погрешатьсебе в осуждение, но не могут (вопреки протестант-скому взгляду) нарушить его в принципе, ибо Церковьесть установление Божие, а не плод человеческого про-извола.

Все эти построения отца Г.Кочеткова заставляютвспомнить известное предостережение Владимира Лос-ского, писавшего о двух опасностях, наиболее харак-терных для современной церковной жизни, — эккле-зиологическом монофизитстве и экклезиологическомнесторианстве. Если экклезиологические монофизиты(к которым можно было бы отнести наиболее радикаль-ных представителей современного церковного фунда-ментализма), по его словам, «желают только хранитьИстину и умерщвляют церковную икономию, ту много-

263

образную и всегда различную в зависимости от време-ни и места деятельность Церкви, посредством которойОна питает мiр», то «экклезиологические несторианеради икономии готовы забыть о неизменной полнотеИстины, обитающей в Церкви, и вместо того чтобыоплодотворять ею мiр, начинают искать вовне, в челове-ческом творчестве... питания для Церкви», переставая«видеть, что источник жизни и ведения Церкви не мiр,а Дух Святый». Или, добавим, пытаясь стяжать Духане в Церкви, а в «мiре», искажая само понятие Церкви,делая его более «мiрским». Церковные несториане, пословам Вл. Лосского, «с одной стороны, обесплочиваютТело Христово, превращая его в отвлеченное “духов-ное начало”, с другой — неразличимо смешивают егос мiром... Церковь начинает жить жизнью мiра какодна из его стихий и уже не может дать ему того, чтождет от Нее мiр, ибо Она ничем больше по существуне отличается от мiра»16.

Осуждая несторианское рассечение единства Церк-ви на два аспекта, «небесный» и «земной, историче-ский», Вл. Лосский говорит далее о «двоякой цели»,которую преследует церковная иерархия: «с одной сто-роны, ограждение самобытности и свободы Церкви отначал мiра, с другой — икономию по отношению к мiру,в котором и для спасения которого Она существует».«Частое нарушение церковного единства в наши дни...пренебрежительное отношение к канонам, в которыххотят видеть лишь внешне-административные распоря-жения, а не живое выражение церковного единства,хранимого иерархией, — все эти прискорбные явле-ния таят в своей глубине неверное восприятие Церк-ви: отрицание Ее живой плоти, развоплощение или, покрайней мере, расслабление единства божественногои человеческого начал в Церкви. Эта ложная установкаесть некое порождение протестантского спиритуализ-ма на православной почве. Она выражается в почти

264

полном нечувствии к конкретно-историческому харак-теру Тела Христова. Остается лишь сакраментальноевосприятие этого Тела, Церковь как организм, в кото-ром осуществляются таинства. Но понятие о Церквикак Экклезии с ее канонически-иерархической струк-турой... исчезает из сознания многих. Если конкретно-историческая Церковь не есть само подлинное ТелоХристово... то, конечно, все становится относительными безразличным»17. Вспомним в этой связи учение от-ца Г.Кочеткова о невозможности дать «строгие опреде-ления Православия... инославия, православности, ересии раскола».

Хорошо пишет о неприемлемости для правильнойэкклезиологии дуализма «небесного» и «земного» ас-пектов Церкви, о необходимости целостно-духовного еевосприятия, об очевидности существования видимыхграниц Церкви и такой оппонент Владимира Никола-евича Лосского, как отец Сергий Булгаков, в своей из-вестной книге «Православие»18, не случайно, кстати, неуказываемой отцом Г.Кочетковым (при всем его широ-ко декларируемом почтении к отцу Сергию) ни в одномизвестном нам списке рекомендуемой им литературы.Подобные примеры из творчества столь почитаемых на-шими либералами русских богословов XX века можномножить и множить.

Если, как следует из учения отца Г.Кочеткова, Цер-ковь земная и Церковь небесная — две абсолютно раз-личные реальности (по крайней мере, у него всегдаподчеркивается именно их различие, своего рода па-раллельность существования и нигде специально не де-кларируется их неразрывная, мистическая связь), то неясно ли, что понятие «Церковь земная» в этом случаелишается видимо богоустановленного критерия и мо-жет быть наполнено в принципе каким угодно содер-жанием? Если «сущность» — не является, то то, чторанее (при правильном понимании) мыслилось как яв-

265

ление этой сущности, теперь, по общеизвестной кан-тианской логике, оказывается не чем иным, как «ве-щью-в-себе». Церковь видимая у отца Г.Кочеткова естьне что иное, как кантовская вещь-в-себе, то есть онаоказывается как раз невидимой, не в смысле небес-ного аспекта Церкви, а в смысле ее принципиальнойнеопределимости.

Церковь земная, таким образом, не обладает види-мыми признаками, позволяющими отличить ее от всегоиного, от того, что не есть сама Она, отличить ее от«мира». А это-то как раз и означает, что границы Церк-ви размыты и неопределенны, сколько бы ни делализдесь извиняющихся оговорок.

Но если мы признаем, что объективно границЦеркви не существует, то они могут быть проведе-ны произвольно (вспомним знаменитый пассаж отцаГ.Кочеткова о «признаваемой многими христианаминастоящей личной святости... в границах Церкви ми-стической (от Франциска Ассизского до Д. Бонхоффераи А.Швейцера, может быть, даже Махатмы Ганди)».

Идущие по пути этой произвольности естественным(а в высшем смысле как раз именно противоестествен-ным) образом начинают все сильнее раскачивать цер-ковный корабль, и сектантско-раскольничья логика да-ет все явственнее о себе знать. Для того и необходимонеообновленцам это стихийное кантианство в богосло-вии (или, правильнее, богословски выражаясь, эккле-зиологическое несторианство), чтобы, разорвав объек-тивную, сверхъестественную, Богочеловеческую связьземного и небесного аспектов Церкви, вместо нее уста-новить по большей части произвольную, искусствен-ную, чисто человеческую связь, наполненную вполнесубъективным содержанием, подменить плоды Богоче-ловеческого Промысла человеческим произволом. Дру-гой вопрос, насколько такое стремление осознанно.

266

Согласно отцу Г.Кочеткову (Николаю Герасимову),«соборность Церкви на уровне всемирного Правосла-вия в настоящее время до конца не явлена и явленабыть не может»19. Оказывается, далее, что «в истиннойЦеркви вся истина не собрана и не явлена, что онаже может быть дополнительно обнаружена, по мень-шей мере в некоторых своих существенных частях, завидимыми организованными границами Церкви; в еди-ной Церкви не явлено все ее единство, в святой и апо-стольской церкви — вся ее святость и апостоличность»и т.д.20 С другой стороны, «Дух как объект поисков ста-новится иногда их субъектом»21 (С.Т. Богданов — псев-доним отца Г.Кочеткова). «История земной церкви зна-ет... многие... споры и раздоры, возникавшие в церк-ви во имя полноты духовной свободы против властииерархии, против единообразия в вере и форме бого-служения и т.п. Здесь отчасти и гностики, здесь и мон-танисты, первые поколения монахов и ислам... здесьмистические секты, павликиане и богомильство, ката-ры, вальденсы, протестантизм в своей лучшей части,здесь в известной мере оккультизм, теософия и т.д.Отчасти здесь даже юродивые и старцы церкви...»22

Таким образом, мы видим, что поиски «духа», «ис-тинного харизматизма», свободного от «пут» види-мой церковной организации, явным образом выходяту отца Г.Кочеткова за пределы христианства и охва-тывают сферу духовности, которая самой Церковьюв лице святых отцов однозначно определяется какложная.

Общеизвестен вывод отца Г.Кочеткова (С.Т. Богда-нова) о необходимости (или даже скрытом, потенциаль-ном наличии в самой Церкви) «двух типов устройствахристианских обществ («ветхозаветного», где в центрестоит храм, и «новозаветного», где в центре — благо-дать и свобода)», или, по его терминологии, «экклиси-ческого», «с его догматами, канонами, чинными устава-

267

ми, апостольской преемственностью иерархии и т.д.»,и «синагогально-синаксарного», то есть «общинного»,устройства. Вывод этот подверг в свое время уничто-жающей критике отец Иоанн Мейендорф23, обвинив-ший автора в «гностическом элитизме»24. Это проти-вопоставление, выливающееся на практике в весьмаагрессивное противопоставление прихода и общины,

как и все другие умозрительные и практические вы-воды отца Г.Кочеткова, является прямым следствиемтеоретического (по отцу Иоанну Мейендорфу, «гно-стического») дуализма в неообновленческой экклезио-логии. Парадоксальным (но лишь на первый взгляд)образом оказывается, что для отца Г.Кочеткова и егоокружения «размыты и четко не определены» грани-цы между Церковью и не-Церковью, между Церковьюи внешним миром, но воздвигнута непреодолимая сте-

на не только между Церковью небесной и земной, неви-димой и видимой, между Божественным и человече-ским аспектами Церкви, но и между их «церковью»,

этим воинствующим обновленческим «орденом мече-носцев», и тем реально существующим народом Бо-жиим, о котором более всего пекутся они на словах.(Характерно, кстати, что против неообновленчества бо-лее всего восстают именно «лаики», то есть миряне,причем богословски наиболее грамотная часть наро-да Божия, реально (и активно!) живущая церковнойжизнью.)

Искусственно разорвав два аспекта Церкви и тео-ретически размыв границы Церкви видимой, отецГ.Кочетков и иже с ним сталкиваются с реально суще-ствующей Церковью, с ее Преданием, историей и тра-дициями, и оказываются перед лицом дилеммы: либопризнать действие в ней Духа Божия и бессмыслен-ность искания «Духа» вне Церкви, либо, опираясь насвое по существу протестантское положение о возмож-ности харизматизма вне «церкви» (по отцу Г.Кочеткову,

268

с маленькой буквы), вести борьбу с ней. Таким обра-зом, признание максимально широких границ Церкви,утверждение об их неопределенности, базирующееся,в свою очередь, на отрицании объективной, богоуста-новленной связи двух аспектов Церкви, приводит напрактике к фактическому (пусть пока потенциальному,данному в виде тенденции) расколу, к противопостав-лению своей, до поры до времени функционирующейв рамках Церкви, системы «общин» реально существу-ющей и исторически сложившейся церковной органи-зации.

Церковь видимая также оказывается расколотой,причем та ее часть, которая объявляет себя макси-мально свободной, максимально «открытой» к тому,что находится вне ее (за пределами «формальных»и «жестких» границ видимой Церкви), оказывается приэтом наиболее «жесткой и даже жестокой», наиболееагрессивной по отношению к «историческому Право-славию».

Примечания1 НГ-религии. 1997. 27 февр. С. 6.2 Афанасьевские чтения. 1994. С. 104.3 Там же. С. 109.4 Там же. С. 108.5 Вестник РХД. 1994. №169. С. 16.6 Там же.7 Новая Европа. №1. С. 71.8 Там же.9 Вестник РХД. 1979. №128.10 Там же. С. 44.11 Там же. С. 43.12 Там же. С. 45.13 Православная община. 1991. №1. С. 18.14 Там же.

269

15 Вестник РХД. 1979. №128. С. 41.16 Вл. Лосский. Спор о Софии. Статьи разных лет. М.: Изд-воСвято-Владимирского братства, 1996. С. 113–114.17 Там же. С. 117–118.18 Отец Сергий Булгаков. Православие: Париж, ИМКА-ПРЕСС,1964. С. 35. 40–42. Репринт: М.: Терра, 1991.19 Вестник РХД. 1979. №128. С. 58.20 Там же. С. 59.21 Вестник РХД. №140. С. 56.22 Там же. С. 57.23 Там же. С. 78–82.24 Там же. С. 81.

Кишиневский погром,или «Миссия по самое не могу»Как протодиакон А.Кураев боретсяс ревнителями православной веры

После выхода весной этого года открытого письмамолдавских клириков против экуменизма, направлен-ного ими Святейшему Патриарху Московскому и всеяРуси Кириллу, было ясно, что в покое их не оставят.А уж после встречи с архиепископом Феогностом, накоторой выяснилось, что эти молдаване не только несобираются уходить ни в какой раскол и все времяподчеркивают свою каноническую верность Патриархуи митрополиту Владимиру, но и готовы обсуждать про-блемы, спокойно аргументировать свою позицию, а непросто ругаться, стало абсолютно понятно, что отнынекое-кто сочтет их своими личными врагами. В полномсоответствии с технологией, отработанной в историис теперь уже бывшим епископом Диомидом, их будутунижать, оскорблять, третировать, пытаясь любой це-ной избежать разговора по существу поднятых про-блем, любыми средствами стремясь перевести вменя-емый богословский диалог в плоскость скандала. Дей-ствие вышеозначенной немудреной технологии многиеиз нас испытали на себе, но только мы оказались кое

271

для кого орешком более крепким, чем пресловутыйДиомид, разгрызть который «технологам» не удается досих пор. Надеемся, что с Божией помощью не удастсяи впредь.

В случае с молдаванами наш прогноз оказался вер-ным на все сто процентов. Основным орудием про-вокации, управляемой невидимыми кукловодами, ока-зался (что неудивительно) небезызвестный «протодиа-кон всея Руси» А.Кураев, который, приехав в Киши-нев якобы для чтения «миссионерских» лекций, сра-зу взял быка за рога и публично, в передаче молдав-ского телевидения, назвал главного вдохновителя анти-экуменического письма протоиерея Анатолия Чибрикаи членов возглавляемого им Общества святой Матро-ны Московской «сектантами» и «подонками», что былозатем повторено им на встрече со студентами Киши-невского теологического института. Главная претензияотца протодиакона к своим молдавским оппонентам,с помощью которой он доказывает правоту своих слов,заключается в том, что они якобы называли Святейше-го Патриарха Кирилла еретиком, при этом оставаясьв каноническом общении с ним. Скажем сразу, чтодаже если бы это было так, то подписантов молдав-ского письма можно было бы называть «смутьянами»или, в крайнем случае, «потенциальными раскольника-ми» (что само по себе недоказуемо и в этом смыслетакже относится к области оценочных суждений), ноникак не «сектантами» и тем более «подонками». Ибосектант, в отличие от раскольника, отделившегося отспасительной церковной полноты, с которой он ранеесоставлял одно целое (а молдаване не только не отде-лились, но и не думают отделяться), изначально пре-бывает вне церковной ограды, в то время как протои-ерей А.Чибрик— действующий митрофорный протоие-рей РПЦ, имеющий церковные награды, бывший сек-ретарем у трех архиереев и по определению не может

272

быть сектантом. Что же касается эпитета «подонок», тоэто вообще слово, имеющее явно сниженный оттеноки относящееся к сфере субъективных оценочных суж-дений, не имеющих абсолютно никакого отношения ник богословию, ни к каноническому праву.

Но дело даже и не в этом, а в том, что отец протодиа-кон в данном случае позволил себе явно ложное выска-зывание, абсолютно не соответствующее действитель-ности, ибо отец А.Чибрик и другие подписанты пись-ма нигде не называли Святейшего Патриарха Кириллаеретиком и, таким образом, главный повод для скандалабыл буквально высосан Кураевым из пальца. В молдав-ском письме в действительности говорилось, что авто-ры обращаются к Предстоятелю Церкви «с достоин-ством к Первосвятительскому сану, с болью в серд-це»; в ключевом пассаже письма сказано, что «мы,нижеподписавшиеся православные верующие, являясьи оставаясь членами Русской Православной Церкви,заявляем, что отмежевываемся от всех Ваших выска-зываний на религиозных международных ассамблеях,встречах и саммитах в Канберре, Ереване, Москве, Ба-ку и т.д. и от всех предпринимаемых Вами в послед-нее время шагов, нарушающих каноны Святой Пра-вославной Церкви». «Мы свидетельствуем, — продолжа-ли авторы, — что Вы нас не представляете и все Ва-ши утверждения на международных встречах не пред-ставляют всю полноту Русской Православной Церкви,а являются Вашим личным мнением и тех, которые егоразделяют»1.

Таким образом, в самом письме не содержалось нетолько таких слов, как «еретик», но и таких, как «ере-тическое высказывание», а говорилось лишь о том, чтонекоторые высказывания Святейшего Патриарха явля-ются его «личным мнением», не разделяемым, по пред-ставлению авторов, всей церковной полнотой. Прав-да, надо признать, что на самой встрече в Кишиневе

273

(что абсолютно точно известно и не отрицается глав-ными участниками скандала с молдавской стороны),а возможно, и раньше протоиерей А.Чибрик, к сожа-лению, говорил о «еретических высказываниях» Пат-риарха Кирилла, чего делать, конечно, не следовало.

Однако то, что позволил себе в связи с этим Кураев,выходит за все мыслимые и немыслимые рамки при-личий, к тому же изобличает знаменитого миссионерав отсутствии элементарной богословской и канониче-ской грамотности. Поистине, кого Бог хочет наказать,того Он лишает разума... «Миссионер, по его словам,готов был принести извинения всем этим людям, ес-ли один из руководителей “Общества Матроны”— про-тоиерей Анатолий Чибрик публично заявит, что при-знает Патриарха Кирилла законным Патриархом. Чиб-рик сказал, что признает, но “осуждает его еретиче-ские высказывания”, — рассказывает протодиакон Ку-раев. —Но еретик— как раз тот, кто допускает еретиче-ские высказывания. По словам отца Андрея, сектантысчитают еретическими добрые слова и Патриарха Ки-рилла, и Константинопольского Патриарха Варфоломеяо людях других вероисповеданий». (Текст взят с блогасамого Кураева, см.: http://diak-kuraev.livejournal.com/,пост называется «Чибрик предстал перед церковнымсудом?»)

Итак, по мнению Кураева, «еретик— тот, кто допус-кает еретические высказывания». Здесь остается толь-ко развести руками. Разве профессор-протодиакон ни-когда не слышал о том, что признать того или иногочлена Церкви (а тем более—Патриарха, многая емуи благая лета!) еретиком может лишь непогрешимаяцерковная полнота в лице законной церковной власти,то есть Освященного Собора архиереев либо Помест-ного собора, на котором архиереям, представляющимклириков, монашествующих и мирян своих епархий,все равно принадлежит главная роль? Ни аз, греш-

274

ный, ни какой-нибудь великий богослов и миссионер,ни протоиерей А.Чибрик не имеют ни малейшего ка-нонического права провозглашать человека еретиком,а могут высказывать лишь те или иные свои частныебогословские суждения, мнения по этому поводу. По-этому, если кто-то заявляет, что другой член Церквивысказывает, по его мнению, «еретические суждения»,то для самой Церкви это вовсе не носит никакого обяза-тельного характера, и до решения Собора данные мне-ния являются, с канонической точки зрения, абсолютноравноправными, а произносящий, по чьему-то мнению,еретические суждения имеет полное право участвоватьв таинствах и считаться полноправным членом Церкви.Так, например, имеется мое частное богословское мне-ние, совпадающее с мнением членов рабочей группыБогословской синодальной комиссии, о том, что некото-рые суждения священника Георгия Кочеткова еретич-ны, поскольку кардинально расходятся со святоотече-ским Преданием. Однако пока своего окончательногосуда по этому вопросу Церковь еще не произнесла,эта наша позиция ни в коей мере не может служитьканоническим препятствием для целого ряда епископовпребывать в тесном содружестве с отцом Георгием Ко-четковым, сослужить с ним, соответственно причаща-ясь из одной Чаши, и посылать поздравления с разнымиюбилеями.

Более того, даже и соборное решение по какому-товопросу далеко не всегда может стать окончательным,как это и демонстрирует нам история Церкви, в ко-торой случались и «разбойничьи» соборы. Церковнаяполнота, непогрешимая по своей природе, подвергаетрецепции решения церковной власти, истинность либоложность которых становится ясной лишь с течениемвремени.

Хорошо понимая все это и в полной мере сохраняяна тот момент духовную трезвость, молдавские клири-

275

ки и не употребили по отношению к Патриарху Ки-риллу в своем письме таких выражений, как «ересь»и даже «еретическое высказывание», предпочтя сказатьлишь о его «личных мнениях», от каковых и отмежева-лись, поскольку, по их мнению, они не представляютпозицию всей церковной полноты. В этом, в общем, ка-нонически безупречном поведении они следуют 15-муправилу Двукратного собора, которое обязывает членовЦеркви отделяться от епископа или пресвитера, еслиего приверженность ереси является очевидной и несо-мненной, и сохранять общение с ним, надеясь на внут-рицерковное и дружеское увещевание в будущем, ес-ли такая приверженность не вполне очевидна и можетслужить предметом словопрений. Здесь, конечно, необ-ходимо оговориться, что если бы молдавские клирикии в дальнейшем, во всех ситуациях и до конца выдержа-ли эту корректную терминологию, то Кураеву было быгораздо сложнее к чему-либо придраться. Однако привсем том, что фраза о «еретических высказываниях»Предстоятеля, который при этом «не является ерети-ком», и содержит в себе известную двусмысленность,делая претензии отца протодиакона в некоторой сте-пени обоснованными, все же, думается, вышеизложен-ная каноническая логика ясно просматривается во всемдлинном ряду действий молдаван и доступна для рас-познавания непредвзятым взглядом, хотя естественная,в силу человеческой греховной немощи, страстность по-рой ее и затемняет.

Следует отметить, что, при всем вышеизложенном,решительно вопреки мнению Кураева, история Церквипредоставляет нам достаточно примеров, когда членыЦеркви не разрывали общения с нею, при этом считаяеретиками многих епископов и даже патриархов, а так-же императоров. Именно так поступали, к примеру,многие иконопочитатели во времена ереси иконоборче-ства, когда патриаршая кафедра Константинополя была

276

захвачена еретиками (что и было впоследствии установ-лено Седьмым Вселенским Собором). Если следоватькураевской логике, то, с канонической точки зрения,иконопочитатели были достойны наименования «подон-ки» и «сектанты». Абсурдность такого подхода очевид-на даже для очень неглубокого ума. И наконец, не мо-жем не указать на то, что кураевское представление,согласно которому непризнание тех или иных взглядовПредстоятеля Церкви должно непременно иметь сво-им практическим выводом разрыв церковного общенияс ним и с его общиной, имплицитно содержит в себеявный папизм и несостоятельно именно в силу тогообщеизвестного факта, что в Православии отсутствуетлатинское папистское учение о непогрешимости Пред-стоятеля Церкви (каковой у католиков считается ее гла-вой). В завершение нашего анализа данного аспектапроблемы позволим себе заметить, что столь демон-стративная и нарочитая заботливость Кураева о том,чтобы все вели себя строго в соответствии со святымиканонами (как он их понимает), соблюдали канониче-скую дисциплину, не вполне вяжется с его известнымсоветом, данным одной журналистке: поцеловать этиканоны и поставить на полочку. Или он одни канонынамерен поцеловать и поставить, а другие, напротив,вовсе даже не целовать, а держать всегда под рукой,как удобное оружие против разных смутьянов? «Сюдацелуй, сюда не целуй»?

С сожалением приходится констатировать, что пря-мая ложь, подтасовки и передергивания, смысловыеманипуляции стали за последнее время просто фир-менным стилем отца протодиакона, серьезно затрудняясколь-либо цивилизованную дискуссию с ним. Так, со-гласно его уже приведенному выше суждению, «сек-танты считают еретическими добрые слова и Патриар-ха Кирилла, и Константинопольского Патриарха Вар-фоломея о людях других вероисповеданий». Во-первых,

277

что вполне очевидно, члены Общества святой МатроныМосковской— не сектанты, а чада Православной Церк-ви. Во-вторых, на встрече молдавских «подписантов»с архиепископом Феогностом, а также на пресс-конфе-ренции в Москве ими были продемонстрированы ви-деозаписи, получившие теперь уже достаточно широкоераспространение в православной среде, на которых:

— видно, как епископы и священники, принадлежа-щие к юрисдикции Контантинопольского Патриархата,сослужат литургию вместе с клириками Коптской, Ар-мяно-григорианской и Римско-католической церквей и,соответственно, причащаются с ними из одной Чаши(во время встречи на острове Патмос);

— молодой и полный энергии митрополит Кирилл,выступая на встрече в Канберре в 1991 году, высказы-вается в том плане, что ВСЦ (Всемирный совет церквей)есть прообраз некой «церкви будущего»;

— во время недавнего визита в Баку, выступая в ме-чети, теперь уже Патриарх Кирилл говорит, что насс мусульманами «объединяет молитва»;

— зритель имеет возможность видеть и слышать вы-ступление Патриарха Варфоломея в нью-йоркской си-нагоге, где под аккомпанемент бодрых ритмов очарова-тельной еврейской музыки тот произнес столько всегопрекрасного, что автор сего скромного текста, боясьбыть превратно понятым многоуважаемой еврейскойобщиной богоспасаемого града Нью-Йорка, просто вы-нужден умолкнуть, пребывая в полном и благоговей-ном восхищении от такой варфоломеевой открытости2.И т.д. и т.п.

Именно эти фактические материалы, а отнюдь ненекие абстрактные «добрые слова о людях других ве-роисповеданий» послужили поводом для молдавскогописьма и легли в основу всей истории. Посколькуложь, сознательно допущенная Кураевым (никогда неповерю, что он не в курсе вышеизложенного), бо-

278

лее чем очевидна, я, опасаясь нарваться на правед-ный гнев знатока богословия и канонического права,а также непревзойденного мастера миссии и катехиза-ции, не стану в этом месте употреблять разные стрем-ные слова, а просто перейду к следующему аспектуразбираемой темы...

Другая претензия, предъявляемая Кураевым мол-давским клирикам и их духовным чадам, касается де-монтажа иудейской ханукии, установленной в цен-тральном парке Кишинева незадолго до иудейского жепраздника Хануки. Бесспорно, в этом вопросы мол-давские отцы и братья погорячились. Однако Кураеви здесь привирает, говоря о каком-то «погроме» еврей-ского ритуального сооружения и, стало быть, как мож-но понять, о попрании, унижении религиозных чувствкишиневских евреев. В действительности, как виднона видеозаписи, ханукия была просто аккуратно снятасо своего основания и бережно отнесена к подножиюпамятника молдавскому национальному герою воеводеШтефану Великому.

Ни в малейшей степени не намереваясь указыватьнезависимому государству— Республике Молдова, — чтоможно, а что нельзя размещать в центральном пар-ке его столицы, выскажу свое опять-таки сугубо част-ное мнение гражданина иностранного государства—Российской Федерации. Республика Молдова, согласносвоей Конституции, — светское государство. Это совер-шенно четко определено ст. 31, п. 4 ее Основного За-кона, где зафиксировано «отделение религиозных куль-тов от государства» с одновременным гарантированиемвсем гражданам свободы вероисповедания и уважени-ем к религиозным верованиям граждан. В этом смыс-ле Республика Молдова, как и Россия, вполне следуетпринципам европейской светскости. В отношении рели-гий последние, наряду с отделением религиозных куль-тов и религиозных организаций от государства, озна-

279

чают полную свободу для приверженцев той или инойрелигии или конфессии на выражение своих религи-озных чувств и верований внутри конфессиональногопространства своей религиозной организации (храма,мечети, синагоги и т.д.) и уважение с их стороны к ана-логичным правам приверженцев иных религий и кон-фессий. Что же касается пространства светского госу-дарства и общества, то, пребывая в нем, адепты ре-лигиозных культов обязаны проявлять терпимость поотношению к друг другу и не превращать светское го-сударство и общество в арену религиозной борьбы. Всеэти прописные истины, абсолютно одинаково работаю-щие в любом европейском государстве, может подтвер-дить любой юрист. В этом контексте размещение ре-лигиозного символа, являющегося священным (то естьпредставляющего сугубо религиозную ценность) дляприверженцев лишь одной из традиционных религийМолдовы, а именно иудаизма, в центральном парке Ки-шинева, по определению являющемся частью простран-ства светского общества данного государства, явилось,на наш взгляд, нарушением принципа светскости, чтои породило впоследствии религиозный конфликт. Еслибы православные Молдовы напали на синагогу, попы-тавшись что-то демонтировать в ней, это было бы во-пиющим попранием права молдавских евреев на свобо-ду вероисповедания. Однако они всего лишь аккуратнодемонтировали еврейский религиозный символ в ки-шиневском центральном парке, тем самым восстановивпринцип светскости, до того грубо нарушенный город-скими властями. Конечно, при этом ими был отслуженправославный молебен, что до известной степени такжеявляется нарушением светскости. Однако это явилосьлишь реакцией на то, что до этого сугубо светскомупространству центрального парка был неоправданнопридан религиозный характер, поскольку ханукия естьсугубо культовый предмет, предполагающий соответ-

280

ствующие действия религиозного характера со стороныприверженцев лишь одной религии— иудаизма. А длятаковых действий существуют культовые сооружениясамих иудеев.

Кстати говоря, и главный раввин Кишинева, при-надлежащий к числу евреев-ортодоксов, в специальновзятом у него по такому случаю интервью вскоре прямои недвусмысленно высказался в том плане, что ханукияпредназначена для культового почитания лишь в домахрелигиозных иудеев либо в синагоге и установка ее внепространства, являющегося сакральным, с точки зре-ния самих иудеев, есть не что иное, как самый настоя-щий модернизм, если рассматривать эту проблему с по-зиций ортодоксального иудаизма. Совершенно понятно,что ортодоксальный раввин вполне прозрачно намека-ет здесь на то, что этот модернистский обычай внесенв практику современных иудеев хасидами. А здесь при-ходится говорить уже о расхождениях внутри иуда-изма. Таким образом, наши православные братья изМолдовы косвенно защитили позиции консервативныхиудеев! Консерватор— всегда консерватор!

Кроме того, следует все же учитывать, что Право-славие сыграло совершенно особую роль в историиМолдовы, в становлении ее культуры и государствен-ности, что является еще одним косвенным оправданиемдля действий членов Общества святой Матроны Мос-ковской во главе с протоиреем А.Чибриком, которые,повторяем, отнюдь не содержали в себе какой-либо су-губой враждебности по отношению к молдавским евре-ям— приверженцам иудаизма. Так что мелкое правона-рушение, допущенное молдаванами, на наш взгляд, от-нюдь не содержало в себе никакой нетерпимости, рели-гиозного экстремизма и, следовательно, общественнойопасности.

Вместе с тем мы не можем искренне не согласитьсяс отцом протодиаконом в том, что и такие, не представ-

281

ляющие (по нашему мнению) серьезной социальнойопасности деяния следует решительно искоренять, тща-тельно исследуя их причины, дабы пресечь возможныерецидивы. Однако в том, что касается причин и побуди-тельных мотивов не вполне трезвенных действий мол-давских ревнителей, то здесь, как представляется, воз-можны различные мнения. По нашему предположению,вполне вероятно, что молдавские клирики и мирянев свое время излишне тщательно штудировали разногорода литературу по «еврейскому вопросу», в частностисочинения самого отца протодиакона, прежде всего, ра-зумеется, его крайне популярную в радикально-антисе-митской среде книгу «Как делают антисемитом». Пом-нится, тогда отец протодиакон высказывал достаточнорадикальные мнения по адресу негодяйки Есфири, почьим коварным и лживым наветам были казнены 70тысяч ни в чем не повинных персов. Правда, теперь Ку-раев предпочитает больше не вспоминать об этом, при-зывая православных каяться перед евреями за геноцид,якобы допущенный по отношению к ним казаками зна-менитого украинского гетмана Богдана Хмельницкого.Пепел ни в чем не повинных персов более не стучитв сердце нашего миссионера, ибо оное занято скорбьюпо ни в чем не повинным евреям. Оно конечно: такаялюбвеобильность делает честь не только профессио-нальному миссионеру, но и простому смертному, толь-ко вот окончательно восхититься ею нам упорно меша-ют наветы разных злопыхателей, что-то там говорящихнасчет того, что направленность кураевской сострада-тельности и гуманизма в серьезной степени обуслов-лена политической конъюнктурой. В консервативныевремена— умеренная критика по отношению к евреям;в более либеральные— плач по жертвам холокоста. Всеэто заставляет вспомнить мудрые слова нашего Пред-стоятеля—Патриарха Кирилла, сказанные на встречес участниками фестиваля православной прессы «Вера

282

и слово». Патриарх, помнится, говорил, что ему бываетне вполне приятно наблюдать за тем, как некий журна-лист еще вчера говорил одно, а сегодня изрекает прямопротивоположное, причем, по мнению Патриарха, при-чины такой метаморфозы вполне очевидны и лежат наповерхности...

Аналогичная метаморфоза произошла у Кураеваи с его отношением к блаженной Матроне Московской.Еще вчера необычайно широкое почитание ее в право-славном народе он называл не иначе как «оккультизмомв православии» (даже целую книгу об этом написал),а сегодня приводит святую в пример ее неразумнымпочитателям, проникновенно рассказывая всем, как онамолилась за весь мир. Все это, увы, не добавляет ува-жения к Кураеву не только как к миссионеру и катехи-затору, но и как к богослову и человеку.

Приближаясь к завершению нашего краткого ана-лиза, считаем своим долгом решительно не согласитьсяс еще одной позицией отца Анатолия Чибрика и егоорганизации. После инцидента в Кишиневском теологи-ческом институте протоиерей Анатолий заявил, что, поего мнению, именно Святейший Патриарх Кирилл по-слал Кураева в Кишинев, и призвал Его Святейшестворешительно отмежеваться от действий Кураева, в от-сутствие чего он, по его словам, останется при своеммнении. По нашему глубокому убеждению, в этой сво-ей позиции отец Анатолий глубоко неправ. Так вестисебя по отношению к Предстоятелю Церкви— оченьнехорошо! И здесь мы вынуждены отчасти согласитьсяс коллегой А.Степановым в том, что провокация Кура-ева отчасти удалась, поскольку ему удалось вынудитьмолдавского протоиерея к неоправданно резким и дажегрубым действиям по отношению к Патриарху3. Дока-зать данный тезис он все равно не может, а разгова-ривать со священноначалием с позиции силы—никудане годится. Вместе с тем, если вынести за скобки непо-

283

добающий тон, недопустимый в диалоге с Предстояте-лем Церкви, то по существу своего требования удалитьКураева подальше, поскольку тот своими действиямипросто дискредитирует Церковь и лично Патриарха,отец Анатолий, по нашему убеждению, глубоко прав.Мы не вполне согласны с коллегой Степановым в том,что Патриарх вовсе не посылал Кураева в Кишинев,а просто тот изначально действовал исключительно посвоей личной воле, как говорится, «от ветра головысвоея». Рискнем высказать предположение, что, конеч-но же, посылал (иначе перед тем, как по волшебству,не открылись бы все двери). Но только с целью увра-чевания нестроений, профилактики скандала. Кураевже, в силу своей нетрезвенности и ненависти к людямправославной традиции (а возможно, и «мессиджа», по-лученного из другого весьма специфического места), несдержался и устроил скандал. Теперь некие закулисныекукловоды, стремящиеся к «зачистке» консерваторовв РПЦ, используя технологию «качелей» (в свое времяподробно проанализированную нами4), со своей почтиуголовной логикой, видимо, полагают, что, посколькупротоиерей А.Чибрик лично «наехал» на Святейшего,тот, действуя, по элитно-клановым «понятиям», простоне может не ударить по молдавскому ревнителю, дабы«не потерять лицо».

Нам же хочется выразить искреннюю надежду нато, что этот номер у них не пройдет и наш Предстоя-тель с присущей ему мудростью и дипломатичностьюпоступит совсем иначе. Ибо не может не видеть, чемподлинная вера отличается от начисто лишенного ду-ховной трезвости лжемиссионерства.

Вместо послесловия

В последнее время широкое хождение в сети име-ет один отрывок из некой лекции протодиакона Ку-

284

раева, прочитанной им перед семинаристами. В оче-редной раз уличенный в пошлятине, тянущей на хо-роший материал для психоаналитика, Кураев отвечает,что это-де была «закрытая лекция для чисто мужскойаудитории». Последнее побуждает нас нарушить слово,данное в этой статье, и задать неистовому миссионеруеще один вопрос:

— Будучи миссионером, протодиакон Кураев долженбы сосредоточить свои усилия на людях внешних, ещеневерующих и невоцерковленных, при этом ни от когоне скрываясь. По какой причине он вместо этого регу-лярно выступает перед семинаристами и церковнымиактивистами, то есть как раз перед наиболее воцерко-вленной и активной в религиозном плане аудиторией,да еще и, как теперь выясняется, «в закрытом режи-ме»? Что, с какой целью и от кого скрывается на этих«миссионерских» выступлениях? И почему конкретноесодержание данных лекций столь далеко от традицион-ного русского благочестия?

Поскольку Кураев в связи с тем же пассажем упрек-нул своих оппонентов в отсутствии чувства юмора, по-пытаемся доказать обратное.

14 октября, 18:27Старик Козлодоев и миссия среди девочекНовое о миссии среди девочек, от о. Андрея КураеваПишет Человек печальный (die_ante_bellum)http://die-ante-bellum.livejournal.com/192212.html:« —Отец Андрей, как найти матушку?— Регентши— студентки регентского отделения— это

девушки православные, в основном из поповских се-мей. Она тебе будет всю жизнь лысину протирать:“А у меня папа так не делал, а мама так не советовала;это можно есть, а это нельзя есть; сюда целуй, а сюдане целуй” и т.д. Поэтому лучше, ребята, так, по-мис-сионерски скажу: идите в город, на дискотеке найдите

285

неверующую девочку. Отмиссионерьте ее, катехизни-те ее по самое не могу. Заслуга будет ваша: вы душуспасли для Церкви!» http://blagogon.ru/news/71/

На что ранее неведомый нам блоггер (см. вышеадрес его ЖЖ) отвечает:

«В целом ясно, но надо бы разъяснить подробнеенесколько моментов.

1. Девочку миссионерить прямо на дискотеке в на-зидание остальным неверующим или отвести в подво-ротню?

2. Что делать, если она будет сопротивляться, кри-чать, драться и кусаться?

3. Как быть, если неверующие пацаны с дискотекине оценят благого желания откатехизнить их девочкуи сами примутся катехиздить миссионера? Их по какойстатье привлекать, по 282-й?

4. Зачтутся ли принятые от этих гонителей миссиип...ли в исповедничество?

5. Не связано ли номинальное безбрачие отца Ан-дрея с неудачным опытом катехизации девочек по этойсхеме?»

Как говаривал в одном анекдоте лучший друг всехзеков и всех православных, «но в это нелегкое времямы находили повод и для шуток, не правда ли, това-рищ... э... отец протодиакон?».

Примечания1 См.: http://www.mdn.md/ru/index.php?view=viewarticle&article-id=60372 В этот красноречивый ряд вполне можно было бы добавитьи недавнее зажжение ханукальной свечи (!) Сербским ПатриархомИринеем в белградской синагоге.3 См.: http://www.ruskline.ru/news_rl/2010/10/16/kishinevskij_skandal/4 См. главу «Качели» в настоящей книге.

286

Момент истиныТравля тульских миссионеров в связис «делом» Б.Гребенщикова и другое

В этом интервью речь идет о следующей истории,

ярко характеризующей нравы нынешней околоцерков-

ной среды. Группа миссионеров Тульской и Белевской

епархии выступила с заявлением, в котором выразила

свое отношение к творчеству известного рок-музыкан-

та и поэта Б.Г. Гребенщикова . Миссионеры констати-

ровали, что, при всех несомненных художественных до-

стоинствах, с духовной точки зрения творчество Гре-

бенщикова не имеет никакого отношения к Правосла-

вию, сам он не может считаться человеком православ-

ным, а скорее принадлежит к популярному на Западе

течению нью-эйдж. Отсюда очевидным образом следу-

ет, что творчество Гребенщикова никак не может ис-

пользоваться в целях православной миссии, поскольку он

сам нуждается еще в серьезных миссионерских усилиях

с целью привести его в спасительное лоно нашей свя-

той Матери Церкви. После этого началась настоящая

кампания травли тульских миссионеров. С осуждающим

письмом выступил известный «рок-миссионер» игуменСергий (Рыбко) . Имели место и серьезные нападки на

известного сектоведа А.Л. Дворкина , выступившего

в поддержку туляков. Беспрецедентная кампания трав-

ли и давления завершилась тем, что в итоге тульский

архиерей формально осудил действия своих миссионе-

ров, что вынудило одного из них уйти с занимаемой

должности. До «Pussy Riot» и нападок на РПЦ в либе-

ральной прессе было ещё далеко...

Русская народная линия: Владимир Петрович, в сво-

ем последнем интервью, данном нашему сайту, Вы были

достаточно оптимистичны, довольно позитивно оце-

нив нашу нынешнюю церковную ситуацию. Что Вы мо-

жете сказать о все еще продолжающейся травле туль-

287

ских миссионеров, посмевших всего лишь добросовест-

но выполнять свою миссионерскую работу? Или это,

по-Вашему, всего лишь частный эпизод?

Владимир Семенко: Понимаю, в чем намек. Не ис-ключаю, что поторопился. Всегда хочется верить в луч-шее. А жизнь сейчас такая, что пессимист имеет заве-домо меньше шансов ошибиться. Ситуация с тульскимимиссионерами поистине вопиюща! Наглость и самоуве-ренность, с которой действует кучка интриганов из такназываемой Ассоциации православных экспертов, гдеключевую роль играют игумен Сергий (Рыбко) и давнопотерявший всякие остатки адекватности Фролов, пре-восходит все мыслимые границы. Я специально выдер-жал некоторую паузу, не комментируя эти события, на-деясь, что высшее священноначалие вмешается, чтобывосстановить элементарную справедливость. Увы, еслииметь в виду последнее заявление тульского архиерея,я ошибся и здесь. Давайте задумаемся, что произошло.Должен же быть хоть кто-то, кто смотрит на реальностьчисто аналитически, не поддаваясь гипнозу...

Первая ложь заключается в утверждении: Гребен-щиков— выдающийся музыкант. Тоже мне, Моцарт...В музыкальном плане крайне спорен сам феномен рок-музыки, в значительной степени находящейся вообщеза гранью искусства (если, конечно, стоять на позицияхклассической эстетики). Слышал я его песни. Песникак песни. Тексты, конечно, попадаются интересные,это правда. Но говорить о том, что перед нами—некоевеликое, выдающееся явление культуры, можно лишьнаходясь под сильным гипнозом массмедиа и всей этойвесьма специфической «роковой» субкультуры, подда-ваясь ему. Я все ждал: неужели не найдется никого,кто скажет для начала, что все «величие» Гребенщи-кова (а факт его массовой популярности среди моло-дежи бесспорен) неотделимо от феномена «масскуль-та»? Элитарность его во многом дутая, иначе бы он не

288

был столь популярен! Если уж говорить о поэтах, тоон гораздо менее элитарен и в несоизмеримой степенидальше от высокой поэзии (хотя кому он был бы нуженкак поэт отдельно от течения, называемого «рок-куль-турой»!), чем тот же Бродский или Седакова. Вот боль-ше чем уверен, что все эти воздыхатели, которые вопят:ах, нельзя деятелей культуры трогать, ах, с ними надоосторожнее, и не слышали, кто такая Седакова. Ещераз повторяю: феномен БГ— это не музыка и не поэзияв чистом виде, это тусовочная субкультура, которую,как ни называй и как к ней ни относись, с высокимискусством не спутаешь, если, конечно, у тебя в голо-ве не каша, а хоть какие-то систематические знанияо культуре и понимание ее. Так что никакие оценочныепараллели с Толстым или даже с Есениным тут абсо-лютно неуместны. Впрочем, борцы с «инквизицией» изАПЭ и не скрывают, что их интересует не само по се-бе творчество БГ (кто из них удосужился его всерьезпроанализировать?!), а именно его популярность...

Крайне далек от мысли, что БГ— бездарность. Таксказать было бы абсолютно неверно. Человек, бесспор-но, интересный, талантливый. Но при чем тут «выда-ющийся»? Надо же правильно употреблять слова! Как-то в ИМЛИ прошла конференция «Значение Пушкинаи Окуджавы». Мы все любим стихи и песни Окуджавы,но при чем тут Пушкин-то? Это все равно что АллуПугачеву с Моцартом сравнивать... На мой взгляд, то,что такие темы вообще формулируются, — свидетель-ство сильнейшего вырождения культуры. Все-таки хотябы исследователи-то должны сохранять чувство мас-штабности!

Кроме того, чтобы закончить с оценкой невольно-го «виновника торжества» и пойти дальше, нельзя несказать и о самом главном. Классическая эстетика ос-нована на иерархии, как эстетической (где категорияпрекрасного играет ключевую роль), так и ценностной.

289

Почему Толстой (типологически, казалось бы, близкийк разбираемому феномену) — классик, хотя всю своюсознательную жизнь боролся с христианством и Цер-ковью? Не только потому, что он гений по уровню сво-его дарования! А и потому, что, ломая, отрицая однуиерархию, он не отрицал идею иерархии в принципе.Просто одну заменял другой. То же делали и боль-шевики. В этом смысле они все еще люди классики.Постмодерн производит принципиальную революцию,отвергая саму мысль о том, что какая-то иерархия нуж-на и возможна. Здесь, в постмодерне, возможна лишьплюральность, всеобщая относительность. Этот, еслиможно так выразиться, «антипринцип» с железной по-следовательностью проводится на всех уровнях, какнож масло взрезая всю секулярную утопию, выступаяв роли ее могильщика. Поэтому, когда БГ выставляетсебя одновременно как православного, буддиста, суфияи последователя Шри Чинмоя, он всего лишь выдает«страшную тайну» свою и всего так называемого «со-временного искусства», свидетельствуя о себе и сво-их адептах как продукте постмодерна. В религии этои называется «нью-эйдж», термин вполне устоявшийсяи понятный, и в этом плане сектоведы (Дворкин, отецХвыля-Олинтер, см.: http://www.blagogon.ru/news/107/и др.) ничего нового не открывают. БГ не сознательныйпостмодернист, а «всего лишь» продукт постмодерна,со своим заведомо плюралистичным сознанием. Бытьодновременно православным, буддистом и всем осталь-ным, конечно же, невозможно в нормальной, классиче-ской логике и системе ценностей. Но это вполне воз-можно в системе постмодернистской, где шизоизациясознания является одним из базовых принципов. Надоли повторять, что «нью-эйдж» не содержит в себе ниодной из известных исторических религий, подменяяих все свальным грехом «суперэкуменизма»! Это естькачественное понижение религиозно-метафизического

290

типа по сравнению со всеми известными нам истори-ческими мировыми религиями, поскольку религиозныйсинтез в современном мире, конечно же, невозможен,в силу принципиальной несовместимости известныхнам мировых религий, прежде всего на уровне прак-тической духовной жизни, так сказать, типа богообще-ния. И тогда понятно, что в реальности весь искомыйсинтез есть подмена собственно религии оккультизмом.А в оккультизме никакого личного отношения челове-ка к Богу быть не может, там может быть и присут-ствует лишь «технология», набор приемов, при помощикоторых человек намеревается достичь духовного «про-светления». Только для одних это все плод искреннего«поиска», внутренней неукорененности в вере (вполнедопускаю, что и БГ из таких), а другие внедряют всеэти вещи сознательно, хорошо понимая, что они де-лают. Что же сделали тульские миссионеры? В чем«инквизиция»? Разве они призвали как-то ограничитьпресловутую «свободу творчества» для Гребенщикова?Или его диски уничтожать? Запретить кому-то его слу-шать? Нет, они всего лишь спокойно констатировалиочевидный факт, попытавшись проанализировать сейфеномен с нормальных классических позиций. И этапозиция ревностных людей Церкви вызвала такую ис-терику и давление! Крайне важно, что в данном случаетревогу забили как раз самые активные и деятельныелюди, которые реально занимаются практической мис-сией и именно как миссионеры, именно с религиознойточки зрения понимают всю опасность типично постмо-дернистского «плюрализма», внедряемого внутрь мас-сового сознания с помощью таких деятелей, как Гре-бенщиков. Ничего общего ни с какой христианскоймиссией это, конечно же, не имеет. Точно так же в своевремя самая непримиримая критика в адрес Кочетковас его «общинами» раздалась из уст тех, кто как разв наибольшей степени стремился и стремится возрож-

291

дать в Церкви нормы общинной жизни. В данном слу-чае речь идет не о нападении, а о защите. Люди простопопытались противодействовать проникновению пост-модернистской скверны внутрь самой Церкви. Все раз-говоры об «инквизиции»— чистейшая демагогия. Акциятульских миссионеров (которых в узнаваемом очаро-вательном стиле сразу же обозвали «околоцерковны-ми деятелями») — это попытка начать оборонительнуювойну, войну людей христианской классики, нормаль-ного (потому что нормативного!) сознания против сви-репо атакующей нас безжалостной постмодернистскоймашины1. «Матрица. Перезагрузка».

Я принципиально считаю, что сдавать тульскихмиссионеров ни в коем случае нельзя, это простопреступно. Логика, которую нам навязывают, во-пер-вых, не миссионерская, во-вторых, вообще нехри-стианская. Для самого же БГ и сотен погублен-ных им молодых людей (о которых справедливо упо-минает хорошо знающий свое дело Дворкин— см.:http://www.blagogon.ru/news/106/) было бы гораздо по-лезнее и душеспасительнее иметь дело с честной цер-ковной позицией, а не с заискиванием «миссиофилов».Речь идет о том, сумеем ли мы отстоять нашу право-славную идентичность или она будет размыта и разру-шена оккультно-экуменической болезнью под названи-ем «нью-эйдж».

Мы много поучительного узнали из уст участников«дискуссии». Например, то, что есть священники, кото-рые впустили экуменический плюрализм в святая свя-тых— в пастырскую практику. Под подозрением ока-зывается именно христианская классика, то есть по-следовательное отстаивание веры, а крайне сомнитель-ная с духовной точки зрения «субкультурщина» какраз напротив— поднимается на щит. Нечего лукавить:тульских миссионеров травят не за «инквизицию», а зато, что они попытались бороться с мутацией именно

292

церковного сознания, когда считается, что «миссия»—это приспособление Церкви к окружающему миру, а непреображение его за счет принципиально иноприрод-ной ему духовной энергии.

— Если мы правильно поняли, Вы придаете этому

эпизоду некое глобальное значение?

—Видите ли, здесь есть одна крайне тревожная тен-денция, которую мы до сих пор недооценивали. Чемвызвана острота данного конфликта? Почему в ответна вполне спокойное заявление тульских миссионеровначалась такая истерика и настоящая кампания трав-ли? На мой взгляд, дело еще и в том, что ревностныелюди с вполне традиционным христианским сознанием(основанным на идее и чувстве иерархии, а не на «плю-рализме») оказались сотрудниками той структуры, ко-торая кое-кем мыслится как своего рода параллельнаяиерархия в Церкви. Ведь что такое все эти миссионер-ские отделы с их разветвленной сетью на епархиаль-ном, приходском, «уездном» и общецерковном уровнях?Это выстраиваемая кем-то система, которая по фактуможет стать вообще неподконтрольной каноническойиерархии. Все эти штатные «миссионеры», входящиев свою чисто бюрократическую вертикаль, побужда-емы некоторыми к тому, чтобы, грубо говоря, просто«стучать» на священноначалие (прежде всего на насто-ятелей храмов, да, как показывает опыт, и на епархи-альных архиереев) своему вышестоящему начальству.Вот, дескать, у такого-то епископа и таких-то и та-ких-то отцов плохо поставлена миссионерская работа,не ведется проповедь на рок-концертах, мало молодежив храмах и вообще требоисполнительство... Стало быть,через голову архиерея, благочинных и т.д. (не говоряуже о епархиальном собрании и прочих пережиткахсоборности), прямо по «вертикали» донос куда следует:этого и этого пора менять. «Призрак Второго Ватикана»в действии. В этом, что ли, «миссионерский проект»?

293

Помимо священной иерархии, в нашей Церкви обра-зуется еще и «миссионерская» вертикаль. До сих порудивляюсь: надо же мне было так угадать насчет «ме-неджеров среднего звена»! (Сегодня, продолжая анали-зировать ситуацию, я вижу все больше сходства у вы-страиваемой параллельной системы управления нашейЦерковью с той ролью, которую сыграл и продолжа-ет играть у католиков орден «Опус Деи», при ИоаннеПавле II получивший, как известно, статус личной пре-латуры папы.) И вот, так здорово все было задумано,и вдруг свои «родные» миссионеры стали проводника-ми проклятого фундаментализма! Есть от чего прийтив ярость...

Поведение церковной бюрократии, похоже, все-такисломавшей тульского архиерея, во всей истории простопозорно. Про отца Сергия (Рыбко) говорить больше небудем, это вообще особый случай. Но чего стоит тотже Синодальный информационный отдел, в просторе-чии СИНФО! Функции его— разъяснять и комменти-ровать выступления, заявления и действия высшегосвященноначалия, а не выступать с собственными за-явлениями. Однако, когда Патриарх Кирилл несколь-ко раз подряд (что свидетельствует о продуманностии убежденности его позиции) предельно жестко вы-ступил по демографической проблематике, фактическисказав твердое «нет» ювенальной юстиции, что-то мыне дождались от СИНФО быстрых комментариев. Какводы в рот набрали. То же самое касается и «объ-единенной редакции» ЖМП и «Церковного вестника».Едва-едва выдавили из себя что-то маловразумитель-ное. А в деле тульских миссионеров какая активность!Знает кошка, чье мясо съела...

Что же касается нас, то для нас и в этом вопросеи во многих других настал момент истины. Если насту-пающая на нас система сумеет одолеть Церковь Божию,значит, «близ есть, при дверех», и колокол звонит по

294

нам всем, значит, Дух Божий ушел из этой Церкви. Нослучится так или нет— зависит от нас самих, от нашегоспокойствия, трезвомыслия, стойкости и мужества2.

— Есть ли еще какие-то новые тенденции и собы-

тия, вызывающие особое беспокойство?

—Ну вы же видите, что происходит! Внедрениеэлектронных карт, этого средства тотального контро-ля за личностью, производится небывало ускореннымитемпами. Это еще один момент истины. Сколько былоистерических криков, хамства и оскорблений по адресу«маргиналов, которые призывают выкидывать паспор-та»! И вот теперь «выкидывать паспорта» нас фактиче-ски призывают разные государственные мужи. Толькотеперь становится в полной мере понятной прозорли-вость тех старцев, тех духовно одаренных подвижни-ков, которые давно уже видели опасность бесконечногообмена документов, когда нас приучали и приучают небояться очередного шага, приближающего к поголов-ной чипизации! Теперь эти потерявшие остатки сове-сти и трезвого разума крикуны скажут, что и в элек-тронных картах нет ничего особенного, потом они жескажут, что и в чипах, внедренных в тело человека, нетничего особенного. «Богословие модернизации», пони-маешь...

Если уж говорить о позитивной роли церковной бю-рократии, то есть людей, назначенных на определенныедолжности, то она нужна именно для таких случаев, ко-гда необходимо отстаивать права членов Церкви, пра-вославного большинства наших граждан. Эти люди, за-нимающие свои должности, обязаны делать это и в дан-ном конкретном случае, исполняя соответствующее ре-шение церковной власти, то есть недавнего Архиерей-ского собора. Именно в этом заключается их обязан-ность, а вовсе не в комментариях по поводу того, что,дескать, большинство священников не видит в элек-тронных картах никакой опасности. Они их что, опра-

295

шивали? Я, например, довольно много общаясь с раз-ными клириками, пока еще таких не встречал. Обеспо-коены абсолютно все. И вот интересно: если светскиевласти проигнорируют пока еще, прямо скажем, до-вольно вялые заявления наших церковных чиновниковпо поводу «прав верующих», готовы ли они, как делаютвсе порядочные чиновники во всех странах в случаеподобной неудачи, уйти в отставку, уступив место бо-лее эффективной бюрократии? Или вся эта «забота»—только слова?

Сейчас, когда, по свидетельству духовно умудрен-ных старцев, все больше зримых черт последних вре-мен, с особой силой осознается необходимость углуб-ленной трезвенности, духовной работы над собой. Са-мое время поразмышлять: почему такое возможно в на-шей Церкви? Что является причиной? Духовно трезвыйответ очевиден: причина в первую очередь в нас са-мих, в недостатке ревности и мужества в отстаиванииСвятого Православия. Разве древние христиане стоялиперед лицом менее изощренных врагов? Но они же вы-стояли, победили! Дай Бог нам всем крепости духовнойв той битве, которую мы ведем, и да пребудет всеми-лостивый и всемогущий Господь со Своей благодатью,со Своей Божественной помощью с нами во все днинашей земной жизни!

Примечания1 Подробнее об этом см. в главе «Модернистский соблазн».2 Но пока, как видим, модернизация Церкви несколько замедли-лась в связи с внешними обстоятельствами. Значит, Господь даетнам еще один шанс. (Примеч. августа 2013 г.)

Клирики и клерки

За последнее время мы много слышали об «успе-хах» и «укреплении» РПЦ. Однако при ближайшемрассмотрении эти «успехи» и «укрепление позиций»оказываются чисто виртуальной реальностью, не имеясобственно к Церкви и к делу спасения никакого отно-шения.

Сравнительно недавно мы достаточно подробно,с помощью целого ряда весьма красноречивых приме-ров уже показали, что в реальности позиции Церквив современном российском обществе как раз ослабля-ются; однако параллельно с этим церковная бюрокра-тия действительно укрепляет свои позиции и в Рос-сии и в мире, причем делает она это так, что самыйнепритязательный анализ заставляет говорить о после-довательном и все нарастающем перерождении самойцерковной институции.

С прискорбием приходится констатировать, чтовремена сложных аналитических построений, доказа-тельств, основанных на логике и богословских знаниях,стремительно проходят, и в этом смысле мы с горечьюощущаем, что наши собственные, сравнительно недав-ние, работы быстро устаревают, теряя свое актуальноеприкладное значение. Богословие, догматы, каноны ипр. в нынешней церковной «элите» мало кого интере-суют; на смену церковности и духовному взгляду намир приходит «чистая» дипломатия и политика на гра-ни политиканства.

Еще совсем недавно официальные церковные СМИи разного рода клерки в рясах потратили немало уси-лий, доказывая, что во время визита Святейшего Пат-риарха Алексия в соборе Парижской Богоматери не бы-ло совместного с католиками молебна, а просто право-славные и паписты молились самостоятельно, отдельнодруг от друга; сегодня же впавшая в состояние столбня-

297

ка православная общественность читает вполне офици-альные сообщения о том, что католические епископы«присутствовали» за православной литургией, отслу-женной митрополитом Иларионом в одном из католи-ческих храмов Милана. Мне не вполне понятно, поче-му столь гостеприимные католики никак не возмутят-ся этими стереотипными сообщениями патриархийныхСМИ: ведь в них фактически предполагается, что те на-столько неблагочестивы, что перестают молиться в сво-их храмах у принадлежащих им святынь всякий раз,как только это начинают делать православные! Столь«дипломатическая» трактовка предполагает, естествен-но, что католические епископы и не причащались; какбыть с многочисленными призывами наших модерни-стов причащаться за каждой литургией, остается поканеясным...

Такие формулировки, предназначенные для внут-реннего использования, рассматриваются в качествеболее чем «убедительного» формального препятствиядля всякого, кто (конечно же, в силу своей неразви-тости и склонности к мракобесию) вдруг станет на-поминать о каких-то там апостольских правилах, за-прещающих молиться с еретиками. Ведь имело местоне сослужение, а дипломатическо-экуменический про-токол! К многочисленным разновидностям литургии,имеющимся у современных римо-католиков, следовалобы добавить еще одну литургию— дипломатическую.Впрочем, инициатива в данном случае принадлежит какраз православным!

Такая изощренность экуменической дипломатиипредполагает, что в крайне дурацком и, не побоим-ся этого слова, достаточно непристойном положенииокажется всякий, кто станет ломиться в открытуюдверь и напоминать о метафизической пропасти, раз-деляющей Запад и Восток (о чем мы говорили совсемнедавно1) — о не осужденной папистами варлаамитской

298

ереси с ее мировым значением, о духовной прелестипозднекатолического «подвижничества», догматическиобоснованной в учении о filioque, о ложном, папист-ском понимании самой Церкви. Незаурядно образован-ный митрополит Иларион, конечно же, все это хоро-шо знает. Должны ли мы думать, что принципиальней-шие богословские расхождения, духовность, метафизи-ка и прочие отвлеченности сознательно игнорируютсяи приносятся в жертву во имя глобальной экумениче-ской политики, органически встроенной в другую «гло-бальность», — глобальность глобализма?

Но весь этот новый всплеск дипломатической ак-тивности ОВЦС в ее, так сказать, «респектабельном»варианте выглядит невинной шалостью на фоне оче-редного экуменического действа в Мюнхене с участиемпредставителей РПЦ, где вся картина приобрела какие-то уж поистине гипертрофированные и карикатурныеформы. Если сегодня православные, «предстоящие» заэкуменическим богослужением, не используют икон,дабы «не смущать протестантов», то какое уже значе-ние имеют на этом фоне продолжающиеся в разныхместах всевозможные «богословские собеседования»?Жизнь, реальность в любом случае первична! Никакихформальных решений в духе экуменического «соеди-нения Церквей» не принимается; однако экумениче-ская идеология все активнее внедряется в повседнев-ную практику!

Все большее число православных, не потерявшихверы и церковного сознания, начинает испытывать се-рьезнейший духовный дискомфорт, не в силах воспри-нимать происходящее как какой-то совсем отвлеченныйпроцесс, не имеющий отношения к их жизни в этойЦеркви; однако большая часть клириков и архиереев,запуганная историей с Диомидом, продолжает делатьвид, что ничего особенного не происходит, надеясь «от-сидеться в окопах».

299

Действия церковной бюрократии порой таковы, чтовозникают сомнения в какой-либо церковности и самойвере этих людей. Чего стоит (уже воспетое придвор-ными борзописцами) решение традиционный Крестныйход на праздник святых Кирилла и Мефодия заменитьнеким «патриаршим шествием», куда людей, как сооб-щают, собирали по разнарядке от префектур! Из трид-цати тысяч планировавшихся участников (СМИ сооб-щают, что собрали сорок) для православных приходовМосквы была выделена квота в одну тысячу (!) человек,остальное составили люди, в лучших «совковых» тра-дициях собранные от вузов, предприятий и обществен-ных организаций. Церковная администрация, котораясобственноручно расписывается в своем бессилии (илинежелании) собрать на свое мероприятие собственноцерковный народ, — весьма красноречивая картина ре-альности, прикрываемая победными реляциями о «пра-вославном прорыве»!

Крестный ход— это общественная молитва, освяще-ние города, когда храмовое действо выходит на ули-цы; участие в такой молитве возможно лишь по зовусердца; спрашивается, молились ли люди, которых на-чальственная воля грубо оторвала от учебы, работы дляпропитания и других насущных забот? Пиар побеждаетвсе? Значит, цель этой церкви—убедительная телекар-тинка, а не спасение?

Последний шокирующий ход чувствующей себя аб-солютным победителем церковной бюрократии— эторешение пригласить на Всемирный Русский народныйсобор не нуждающуюся в дополнительных эпитетахи рекомендациях гламурную теледиву Ксению Собчак,мотивируя это в очередной раз «миссионерскими це-лями». Разве кто-то не знает, что Христос, общаясьс мытарями и блудницами, нес им Слово Божие, «Путь,Истину и Жизнь», то есть Самого Себя, обращая ихк истинной вере, а не вел с ними политический диалог?

300

Это мы, простые православные, можем каяться в грехахна исповеди; г-жа Собчак должна непременно поучатьнас с трибуны ВРНС!2

Соборность отсутствует в принципе, мнение право-славного народа в церковной «элите» никого не инте-ресует. Кому-то еще неясно, что Межсоборное присут-ствие будет штамповать решения, заранее подготовлен-ные кучкой церковных клерков?3 Говорите и пишитечто хотите, только потише; все непременно будет ста-рательно замалчиваться. У них нет ответа на наши бо-гословские аргументы (по тому же экуменизму), но они не планируется. «Собака лает, караван идет».

Главный враг церковной бюрократии (и эмоции по-следней периодически прорываются) — народ Божий, теистинно православные люди, которые, ощущая себя пе-ред лицом Христа, смотрят на жизнь с позиций ве-ры, а не политической целесообразности, примитивнойкорысти и элитно-клановых раскладов. Именно поэто-му всякий раз, когда где-то начинает накапливатьсясгусток подлинной духовной энергии и религиозногоэнтузиазма, она злобно пикирует на этот очаг, все-ми силами, любой ценой стремясь его разорить. Сей-час уже вполне ясно, что реальный проект, носителемкоего являются «симфонически» сращиваемые церков-ная и светская бюрократии, заключается ни больше нименьше как в смене самой паствы (для нас это былоясно уже давно). К.Собчак, рокеры-байкеры и Иван Де-мидов не станут вникать в богословско-каноническиевопросы.

Но Промысл победить нельзя. Парадоксальным об-разом оказывается, что тотальное наступление церков-ной бюрократии приводит к самому насущному: воз-греванию веры, накалу религиозного чувства. Ибо всебольшее число церковных людей, наблюдая зримыечерты последних времен, избавляется от гордыни, пере-стает уповать лишь на свои слабые человеческие силы;

301

перед ними открывается бесконечная метафизическаяперспектива древней Церкви, жившей радостным эс-хатологическим ожиданием: Ей, гряди, Господи Иисусе!

(Откр. 22, 20).

Примечания1 Подробнее см. об этом в нашей книге «На обрыве времен»,а также в главах настоящей книги: «Межрелигиозный диалог и ко-нец модерна» и «У кого чего болит».2 Надо отдать должное г-же Собчак, которая проигнорировалаэто предложение. Очередной «миссионерский проект» провалился!3 Справедливости ради следует отметить, что в самое последнеевремя проекты документов, подготовленных Межсоборным при-сутствием, стали публиковаться и даже предлагаться для открыто-го обсуждения. Другое дело, способно ли это обсуждение повлиятьна принятие окончательных принципиальных решений... Что ж,посмотрим. В некоторых случаях это уже удалось...

«Перестройка–2» в исполненииРПЦ?Итоги церковного года–2010

Интервью сайту информационно-аналитическойслужбы «Русская народная линия»

— Уважаемый Владимир Петрович, за три недели,

прошедшие с начала нового, 2010 года, высказано немало

оценок году минувшему и прогнозов на будущее. Каково

Ваше восприятие прошедшего церковного года, какие

события в жизни нашей Церкви Вас порадовали, ка-

кие, быть может, огорчили? Как Вы вообще оцениваете

ныне основные тенденции в нашей церковной жизни?

Каковы Ваши прогнозы?

—Что ж, что касается прогнозов, то это дело небла-годарное. В отношении Церкви прогнозы делать вооб-ще, я считаю, неправильно, это просто какое-то неве-рие в Промысл. Если какие-то негативные событияи происходят, то для православного сознания очевид-но, что они бывают попущены по нашим грехам. Отнас самих на самом деле зависит гораздо больше, чеммы думаем. Но, как бы там ни было, в минувшем годубыли и позитивные события, поэтому логичнее начатьс них. Прежде всего, это триумфальный визит Святей-

303

шего Патриарха Кирилла на Украину. А ведь передначалом визита отнюдь не все было так безоблачно!Негативным прогнозам в немалой степени способство-вала и бурная деятельность так называемых «политпра-вославных», осужденная Архиерейским собором УПЦМП, и абсолютно провальная антимиссионерская акцияс байкерским стрип-шоу под Спасом в Севастополе, и,конечно же, бесконечные игры с раскольниками и сек-тантами, которые в ущерб интересам каноническойЦеркви ведут украинские чиновники. В этой непро-стой ситуации Патриарх принял единственно правиль-ное решение: в своих проповедях и выступлениях, сде-ланных во время визита, решительно обозначил своюпринципиальную опору на церковный консерватизм.Практически впервые из уст недавно избранного Пред-стоятеля мы услышали слова решительного и недву-смысленного осуждения не просто либерализма вооб-ще, но либерализма, проникшего в само христианство,в богословие (на встрече в Киевских духовных школах).Мы услышали также замечательные слова о Святой Ру-си как высшей духовной общности России и Украины,о православных святынях (столь презираемых и трети-руемых ныне нашими церковными либералами и мо-дернистами), о верности православной традиции. Этотвполне недвусмысленный мессидж был услышан и по-нят православным народом Украины. Вот почему ви-зит прошел столь триумфально, вот почему Патриархавстречали как подлинного духовного лидера. Что быни говорили, Патриарх на Украине продемонстрировалхорошее и очевидное умение обращаться с субстанциейвласти, и это на какое-то время вселило в нас опреде-ленные надежды, не вполне иссякшие до сих пор1.

—Но, наверно, не все представляется в столь ра-

дужном свете?

—Разумеется. Главное из негатива, на что хотелосьбы обратить внимание, так это то, что вся наша цер-ковная ситуация все больше начинает приобретать до

304

боли знакомые черты «перестройки»: много красивых,уверенных слов, мощный, яркий лидер, молодая, пер-спективная команда, но в итоге общая ситуация, то, чтов аналитике называется мегатрендом, становится всехуже. К сожалению, по моим наблюдениям, пока ещемало кто из наших церковных людей это понимает.

—Что конкретно Вы имеете в виду?

—Вопреки чьим-то ожиданиям я даже не буду де-лать привычный для себя акцент на идеологии, на про-блемах церковного модернизма и обновленчества. Да-вайте для начала рассмотрим ситуацию с позиций тех,кто стремится ею управлять изнутри нынешней выс-шей иерархии Церкви, а также тех идеологов церков-ной «перестройки», кто не устает говорить о «сильнойЦеркви», о «миссии», о качественном усилении влия-ния РПЦ на жизнь общества и т.д. Одно из важней-ших направлений усиления позиций и влияния Церквиво внешнем социуме— разумеется, образование. О чемв последние годы больше всего говорилось в церковнойи околоцерковной (а также порой и светской) прессев связи с образованием? Все знают, о чем, — о проектеОПК, об инициативе преподавания Основ религиознойкультуры в светской общеобразовательной школе. В це-лом ряде регионов такое преподавание и осуществля-лось уже больше 15 лет, причем в полном объеме, с 1-гопо 11-й класс; были разработаны необходимые учебни-ки и методические пособия, интенсивно готовились ка-кие ни на есть преподавательские кадры, осуществля-лась юридическая поддержка, на местах были выстрое-ны отношения между епархиями и светскими органамиуправления образованием. Это все имело место, под-черкнем, в то время, которое кое-кто (к примеру, про-тодиакон А.Кураев) сейчас называет «временем застоя»в РПЦ. И все это происходило вопреки бешеному со-противлению Минобрнауки во главе с Фурсенко и Ка-линой! Не стану пересказывать подробно все перипе-тии, связанные с эпопеей ОПК, это сюжет для отдель-

305

ной работы. Но, по факту, к чему все свелось в итоге?Региональный компонент образования ликвидирован,и то преподавание предмета, которое продолжаетсяв некоторых регионах, теперь не имеет под собой ника-кой правовой основы, оно может быть ликвидированопо воле светских властей на вполне законных основани-ях в любой удобный момент; это преподавание держит-ся сейчас не на законе, а всего лишь на честном слове,на обещании Президента и министра Фурсенко не тро-гать эти регионы. Образовательная область «Духовно-нравственная культура», которую столько лет обеща-ло нам министерство, серьезно профанирована в но-вом стандарте начального общего образования (с 1-гопо 4-й классы), недавно наконец утвержденном самимминистерством. Что же касается ублюдочного «экспе-римента», на который соизволило пойти министерство,то о нем и говорить не хочется. На фоне той нема-лой работы, которая проведена в регионах, препода-вание какого-то странного сравнительно-религиоведче-ского курса в последней четверти 4-го и первой чет-верти 5-го класса (какое может быть сравнительное ре-лигиоведение в таком возрасте?), чем так называемыйэксперимент и ограничивается, выглядит просто изде-вательством. И это при том, что изначальное поручениеПрезидента Медведева предусматривало совсем иное,а именно— конфессионально окрашенный культуроло-гический курс по выбору! Фурсенко и К˚ просто всехобманули, включая и самого Президента с его пору-чением! Спрашивается, почему же РПЦ в лице своеговысшего руководства согласилась на эту профанацию?Ведь без ее согласия столь интенсивное движение назадбыло бы невозможно! И вот, вместо того чтобы заду-маться над этой, прямо скажем, страшной для нас ре-альностью, православная общественность и православ-ная журналистика не находит ничего лучшего, кромекак обсуждать достоинства и недостатки учебника Ку-раева! Да какой учебник, если принципиальные пози-

306

ции сданы и весь 15-летний опыт, накопленный в регио-нах, спускается в песок! Сколько можно жить по-страу-синому? Спрашивается, имеем ли мы моральное правобить в литавры по поводу «усиления влияния Церквив обществе» и «массовой миссии», если важнейшие по-зиции в системе светского образования по факту какраз сданы, какие бы правильные и красивые слова приэтом ни произносились? В итоге мы вместо духовно-го и культурного просвещения имеем в нашей школеморальных уродов, расчеловеченных, нечистоплотныхи похотливых зверьков, показанных в сериале «Школа».Их жизнь сводится к удовлетворению естественных фи-зиологических потребностей, а также к постоянномублуду, наркомании и беспробудному пьянству (плюсеще постоянное хамство по отношению к старшим).Разговаривают они в основном на сленге, который лишьотдаленно напоминает русский язык, если не считатьвиртуозного владения ненормативной лексикой. Сфераидеального снята, срезана совсем. Многолетние против-ники ОПК, в том числе и в рясах: внимательно, каждыйвечер смотрите сериал «Школа»! Вы смотрите на делорук своих. Быть может, если в вас осталась хоть каплястыда, хоть это подвигнет вас к покаянию...

—Но, может быть, это исключительный пример?

Все-таки на блокирование ОПК были брошены беспре-

цедентно мощные силы...

—Во-первых, что значит «мощные силы»? Если кто-то во внешнем мире заведомо сильнее «сильной Церк-ви», то, значит, никакая она не «сильная», и нечегооб этом говорить. Но самое главное здесь заключаетсяв том, что, будучи все-таки журналистом, я информа-цию собирать умею. Я читал закрытую служебную пе-реписку и знаю много милых подробностей. Поэтомувозьму на себя смелость утверждать: проект был имен-но сдан со стороны РПЦ, и сдан сознательно. Вы знаетеиз истории известный эпизод, связанный с деятельно-стью архимандрита Фотия. Когда нужно было закрыть

307

Библейское общество, он пришел к митрополиту, поло-жил на стол свой клобук и сказал: «Либо это масонскоегнездо будет разорено, либо я выйду отсюда без клобу-ка». Общество, как мы знаем, было закрыто. Но самоеинтересное заключается в том, что в данном случае небыло абсолютно никакой необходимости в столь силь-ных жестах. Ведь многочисленные наблюдатели давнои во всех подробностях рассказали нам, какие у нашегоПатриарха с нашим Президентом, а также с его семьейдоверительные и теплые отношения...

Возьмем другой момент, из той же оперы: социаль-ную работу монастырей. Когда наш Предстоятель гово-рит, что монахи должны не только молиться, но и вестиактивную социальную работу, просто прослезиться хо-чется. Как это верно! И понятно, что одно из главныхнаправлений такой работы— это работа с детьми. Ночто происходит в последнее время с детскими церков-ными (в том числе и монастырскими) приютами? В томже Минобрнауки разработан законопроект, на основа-нии которого, если он будет принят, все эти заведе-ния можно будет просто закрыть на вполне законныхоснованиях. Но деятельность команды Фурсенко— этовообще отдельный вопрос. Нас с вами должна интере-совать прежде всего сама РПЦ. Всем известна нашу-мевшая история с боголюбовским приютом. Церковныйчитатель, который не только и не столько телевизорсмотрит, сколько следит за событиями, пользуясь чест-ными и объективными ресурсами, хорошо знает: шестькомиссий, включая группу из Следственного комитетапрокуратуры, неопровержимо доказали: все то, что из-ложено в письме сбежавшей Вали Перовой, — вымысел,никаких ужасных фактов насилия над детьми в мона-стырском приюте не выявлено. Каков же итог? —При-ют по факту закрыт, и сделано это руками самой РПЦ!Ибо: чисто юридические проблемы, которые имелисьв отношениях с госорганами, удавалось решить вполнеуспешно и безболезненно, но именно от имени Патри-

308

архии были в итоге «выкачены» такие претензии, ко-торые сделали само существование приюта в пределахмонастыря невозможным!

Хотел бы еще раз спросить: если считать всю ин-тригу с побегом двух девочек делом рук внешних сили если позиции монастыря после всех разбирательствоказались настолько сильными в моральном плане, ибозлобная клевета не подтвердилась, то почему же цер-ковный официоз занимает столь странную позицию, незащищает своих? Ведь для этого есть все возможности!Даже глава комиссии Общественной палаты известныйадвокат А.Кучерена и член этой комиссии Н.Сванидзеведут себе в целом вполне прилично. Ювенальщика Зы-кова, что ли, наши иерархи испугались? Истина заклю-чается в том, что, как я уже недавно говорил, исхо-дит-то вся интрига как раз изнутри самой РПЦ, в нейкрайне важную роль сыграли два клирика: протоие-рей Максим Хижий и игумен Сергий (Рыбко), которыенарушили дух и букву святых канонов, через головусвященноначалия обратившись к Зыкову и К˚, начав«судиться у внешних»2. И что же? Приют «по-тихому»разоряют3 (и это после того, как гонители монасты-ря потерпели столь сокрушительное поражение в ин-формационном пространстве!), а эти клирики, посту-пившие столь нецерковно, соединившись с гонителямии прямыми врагами Церкви в борьбе против своих бра-тьев и сестер, на общецерковном уровне даже не нака-заны! Более того: ничего не известно и о том, чтобы,так сказать, «на высшем уровне» хоть как-то пожурилитех абсолютно бессовестных лжецов и интриганов, ко-торые все это время злобно клеветали на святую оби-тель, изрыгая хулу, непривычную даже для внешних.Чего стоит милитаревское: «Замочит ли Патриарх Ки-рилл архимандрита Петра в монастырском сортире?»!Это что— дух «нового православия»? Сортиром от это-го и несет за версту! Таким образом, самая мощная,самая позитивная монастырская инициатива в области

309

социального служения по факту придушена, и в реша-ющей степени— отнюдь не внешними «врагами». И этопри всех замечательных и более чем справедливых при-зывах нашего Предстоятеля к монастырям усиливатьсоциальную работу! Сколько я могу ссылаться на като-лика Лефевра, который говорит, что самый страшныйвраг Церкви пребывает ныне в ее собственной ограде?

Итак: постоянные заклинания по поводу усилениявнешних, социальных позиций Церкви сопровождают-ся реальным ослаблением этих позиций, блокировани-ем позитивных инициатив в области социального слу-жения и духовного просвещения, идущих снизу! Приэтом позиция высшей иерархии выглядит, говоря от-кровенно, как-то странно...

—Примеры, которые Вы приводите, конечно, крас-

норечивы, но, может быть, не стоит делать столь

глобальные выводы?

—Почему же? Примеров можно привести сколькоугодно. Вот, скажем, новый приходской устав. Я сей-час не буду критиковать или хвалить его, хотя свя-щенники, с которыми удалось эту тему обсудить, про-сто в шоке. Сама возможность какой-либо действеннойинициативы снизу этим уставом блокирована, говорятони. А ведь не секрет, что все так называемое цер-ковное возрождение последнего двадцатилетия во мно-гом— плоды трудов энтузиастов, безвестных и беско-рыстных тружеников, которые не ездят на лимузинах,не ходят на фуршеты и приемы и не строят себе двор-цов. Вопрос в другом. Это ведь то, что касается всехнас, нашей повседневной жизни в Церкви. Между темпринимался документ сугубо кулуарно, без какого-либонамека на общецерковное, соборное обсуждение. Непонимая того, что сочиняют просто злую пародию насамих себя, некоторые придворные борзописцы, подра-жая В.Суркову, даже окрестили такой стиль «управля-емой соборностью»! Это какое-то новое слово в бого-словии...

310

Или, скажем, столь близкая нашему сердцу изда-тельская деятельность. Об этом я могу рассуждать ужепросто как профессионал, хотя бы потому, что в нема-лой степени приложил свою руку к той записке о ре-форме отрасли, которая, как мне абсолютно точно из-вестно, легла на стол Его Святейшеству чуть меньшегода назад. (Кстати, сам Предстоятель об этом до сегомомента не знал, ибо «рулили процессом» совсем дру-гие люди.) Конечно, от имени Церкви порой издаетсястолько низкопробной, безграмотной литературы, чтоидея какого-то подобия церковной цензуры носиласьв воздухе уже давно. Однако, прежде чем закручиватьгайки, следовало бы создать соответствующую струк-туру и подготовить в достаточном количестве необхо-димые кадры, которых на данный момент нет. Вместоэтого просто набрали в Издательский совет семина-ристов, которые теперь будут старательно выискиватьереси у епископов и маститых протоиереев. Сам жеСовет, по-моему, вообще не собирается. То есть идеяо том, чтобы ведущие издатели регулярно собиралисьдля координации своих планов и вообще всей работы,естественно, не реализована. Теперь, что нас ожидает?В решении Синода много чего не прописано. Напри-мер, как быть с переводными книгами, получившимиблагословение в иных Поместных Православных Церк-вах? Как быть с книгами светских издательств, кото-рые порой пользуются немалым спросом на церковномрынке и руководители коих никогда в жизни не пой-дут благословляться в Издательский совет? И наконец.Совершенно понятно, что институт, задуманный каксредство для того, чтобы очистить рынок от всякогорода псевдоправославной литературы, полной суеверийи далекой от православного вероучения, будет теперьиспользоваться как средство идеологического диктата,причем вполне произвольно. Мне почему-то кажется,что опять править бал будут либералы, подобные г-нуЧапнину, захватившие командные высоты в отрасли.

311

Но вот интересно: как поступят, например, с сочи-нениями отца Г.Кочеткова? То, что Кочетков— крупныйересиарх, очевидно, Богословская комиссия (как мос-ковская, так и синодальная) в свое время очень хорошоэто доказала. Но его теперь на самом высшем уровнепривечают, с разными юбилеями поздравляют...

В общем, здесь ситуация такова, что прогноз в дан-ном случае как раз вполне уместен. Если все делоспустят на тормозах (как это часто в нашей странеи в нашей Церкви бывает), то все будет более-менеепо-прежнему, а если всерьез будут давить, то какая-точасть православных издателей просто покинет отрасль,уйдет в другой бизнес, а оставшиеся, более крупныеи мощные в финансовом плане, станут активнее осва-ивать светский рынок либо, невзирая на издержки, по-пытаются создать параллельную систему реализации,альтернативную ныне существующей при Церкви.

—Перечисленные Вами моменты, конечно, весьма

красноречивы, но все же: можно ли говорить о каких-то

событиях, так сказать, знаковых, определяющих, как

Вы выражаетесь, «мегатренд» развития?

—На мой взгляд, это, несомненно, системные гоне-ния на святые обители, что является более чем тре-вожной тенденцией. Помнится, когда мы с вами об-суждали ситуацию вокруг Боголюбова, я предположил,что следующей будет Оптина пустынь. К сожалению,так и случилось. Причем все смехотворные обвинения,которые воздвигаются на монастырь пока еще в медиа-сфере, устами услужливых «благоухающих политтех-нологов», точно так же, как и тогда, буквально высоса-ны из пальца. Там хоть сумели многоходовую провока-цию организовать с побегом двух девочек. Здесь же всепричитания о том, что Оптина— страшное фундамен-талистское гнездо, подкрепляются уж совсем смешнымэпизодом. Рассказывают, что некие злые фундамента-листы выгнали из храма, не допустив к Причастию, не-коего «православного негра-новостильника». Не знаю,

312

какая глобальная политика за этим стоит, новый кален-дарь, что ли, собираются лоббировать? Но даже в этомсамозваные обвинители, наши добровольные борцыс монашеством, красиво садятся в глубокую лужу, изоб-личая свою полную профнепригодность как журнали-сты. Я в Оптиной бываю довольно часто, это моя ду-ховная родина, можно сказать. Мне не составило трударасследовать этот несчастный эпизод. Во-первых, всепроизошло не сейчас, а 10 ноября 2009 года. Спрашива-ется: почему же информационная кампания по дискре-дитации монастыря развернулась лишь спустя 2,5 ме-сяца?4 Ответ на такой вопрос бывает обычно довольнопростым: просто кто-то от кого-то получил отмашку.Они же по-другому не работают... Но самое главное:африканец по имени Джон, имеющий паспорт гражда-нина Республики Конго, действительно останавливалсяв это время в монастыре, и с ним действительно про-изошла такая история. Только никаким «православнымновостильником» он не является и быть им не может,по той простой причине, что вообще не принадлежитк Православной Церкви, а является самым натураль-ным католиком, в чем и признался гостиничной, посето-вав на то, что у нас «нет экуменизма». Стало быть, злые«фундаменталисты», проявив незаурядное чутье, со-вершили просто благое дело, не допустив к Причастиюинославного. Или, может, кому-то не терпится возро-дить практику «интеркоммуниона», введенного в своевремя в нашей Церкви с подачи митрополита Нико-дима и отмененного Синодом при Патриархе Пимене?

Что же до обвинений оптинцев чуть ли не в ра-совой нетерпимости и нелюбви к иностранцам, то этасамая беспардонная и наглая ложь. Я много раз личностановился свидетелем необычайно радушного отноше-ния к паломникам как из ближнего, так и из дальнегозарубежья, с некоторыми из которых мы в свое вре-мя вместе несли различные послушания. Открытостьи гостеприимство— это как раз характерная оптинская

313

черта, не всем монастырям, к сожалению, свойственная.Все-таки дух старцев там очень чувствуется...

—Пожалуй, с этим эпизодом ясно. Но нас ведь уси-

ленно пугают тем, что в нынешней Оптиной вооб-

ще процветает страшное мракобесие, и, в частно-

сти, ссылаются на деятельность насельника монасты-

ря иеромонаха Василия (Мозгового).

—Ну, во-первых, отец Василий в настоящий моментпребывает в довольно странном положении с канони-ческой точки зрения. Поселение его сторонников, на-зываемых в народе «васильками», находится в несколь-ких километрах от монастыря, и в самой обители онпоявляется довольно редко, почти не принимая участияв общих богослужениях. Монахи вполне консерватив-ной ориентации считают его раскольником.

Поскольку монастырь ставропигиальный, то правя-щим архиереем в нем является сами понимаете кто. Онвполне может применить к данному конкретному кли-рику какие-то меры канонического плана, на то, какговорится, его полная патриаршая воля. Но при чемздесь Оптина как таковая? Другое дело, что сторонникиотца Василия из мирян как раз приходят в монастырьна службу, — что ж, их выгонять, что ли?

На мой взгляд, деятельность «васильков» являетсядля кого-то лишь предлогом, главная мишень «благо-ухающих»— как раз не они, а сама обитель.

—А что Вы скажете о фундаменталистских сайтах,

ведущихся некоторыми оптинцами, на которые в по-

следнее время так много ссылок?

—Это как раз самый интересный вопрос. Шаблон-ная технология «качелей», о которой я подробно пи-сал в связи с «делом Диомида»5, выпирает здесь слиш-ком явно. То, что объективно, по факту, среди оптин-ских насельников существуют люди разной идеологи-ческой ориентации, — отнюдь не тайна. То, что отно-шения между ними бывают порой довольно «неодно-значными», — тоже достаточно известный факт. Но это

314

все монашеские дела, которыми нам, мирянам, интере-соваться неполезно. Они между собой как-нибудь самиразберутся. Мы же в монастырь приезжаем не за этим...Однако кому-то хочется настолько накалить ситуацию,чтобы она приобрела общественно актуальное, во вся-ком случае— общецерковное звучание. Сделать это по-средством слухов затруднительно. В наше время это ар-хаичная технология. Понятное дело, к услугам провока-торов вся медиасфера, и прежде всего Интернет. По-являются сайты: фундаменталистско-«ревнительские»и противоположной ориентации; те, которые усилен-но борются с экуменизмом и либерализмом, а заод-но, естественно, с евреями и масонами, и те, которыепротивостоят «мракобесию» «ревнителей». Натураль-но, вместо обсуждения чего-то по существу те и дру-гие начинают острую перепалку, начинают поливатьдруг друга всякого рода нелицеприятными выражения-ми. Я эти сайты почитал, полюбопытствовал. К жизнимонастыря и к его истории все это, по сути, отношенияне имеет. Но вот что любопытно. Когда «фундамента-листы», пытаясь побольнее уязвить своих оппонентов,через каждое слово поминают евреев и масонов, этопонятно и удивления не вызывает. Но когда с «той»стороны на них начинают нападать практически в техже выражениях, в таком же стиле, то это уже гораздоинтереснее. Ведь, казалось бы, для «либералов» такаялексика и столь обостренный интерес к теме «еврейско-масонского заговора» в стенах монастыря должны бытьстрого табуированы! Впечатление складывается такое,что все эти малосодержательные и остроконфронтаци-онные тексты пишутся и все эти сайты делаются где-тов одном месте.

Вспомним, что в самый острый момент нашей борь-бы за Боголюбово вдруг появился интернет-ресурс, ко-торый процентов на восемьдесят состоял из вполне ре-альных публикаций защитников обители, позаимство-ванных с других сайтов, а в остальном был напол-

315

нен нарочито грубым, лживым и бессмысленным «жи-добойством». Верный способ дискредитировать спра-ведливое дело. Причем что интересно: сайт этот от-сутствовал в рейтинге религиозных ресурсов Яндекса,и зайти на него можно было только через ЖЖ Фро-лова и Милитарева!6 Милая подробность, не правдали? Ну и, понятное дело, гонители монастыря в медиа-пространстве радостно ссылались на этот сайт как наофициальный монастырский (каковым он, разумеется,никогда не был). Похожая картина и с теми сайтами,которые некоторые интерпретируют как сетевой про-дукт самой Оптиной. Вот вам и виртуальная картина«ужасного раскола» внутри обители, подтверждающаянеобходимость жесткого вмешательства извне7.

—Ну и в чем же, на Ваш взгляд, причина столь

нетерпимого отношения к монашеству со стороны

тех, кто воздвигает ныне такие гонения на святые

обители и устраивает все эти провокации?

—Мне представляется, что здесь есть как общие, таки частные причины. Что касается общих, то я скло-нен связывать их с той кадровой революцией в нашейЦеркви, которая в свое время была произведена прирешающем участии митрополита Никодима (Ротова).Ведь что значит, что высшая власть в Церкви принад-лежит монашеству, что у нас нет и не может бытьженатого епископата? Это означает попросту, что онапринадлежит тем, кто стоит выше других членов Церк-ви в духовном плане, духовно более умудрен. «По уму»будущий епископ должен не только получить достойноеобразование, но и пройти начальную школу церковнойжизни в монастыре, приобрести навык смирения, прой-дя обычный круг монашеских послушаний. Он должентам вжиться в самый строй и ритм церковной жиз-ни, узнать и полюбить Церковь, так сказать, изнутри,из ее духовной сердцевины. И лишь после этого егоможно, так сказать, отяготить властью, дающей правораспоряжаться судьбами простых клириков, применять

316

к кому-то в случае необходимости канонические преще-ния, поставлять диаконов и иереев, «вязать и решить»,ну и нас, окаянных мирян, «пасти жезлом железным».И это всегда так было, хотя всегда, во все временаслучались, конечно, и недостойные епископы. Но, какправило, народ видел: владыка такой же человек, каки мы, только он больше трудился и больше молился,большего достиг в духовной жизни, в «умном художе-стве» обoжения, поэтому и достоин нас учить и нака-зывать. Что же сделал Никодим? Он, апеллируя к тому,что в Церкви после периода жесточайших репрессийбыл острый дефицит кадров и нужно было спасать цер-ковную институцию (в каковой позиции уже сказалоськакое-то обмирщение, неверие в Промысл), пользуясьсвоими, так сказать, спецвозможностями, начал уско-ренное продвижение молодых способных клириков послужебной лестнице, нимало не заботясь об их духов-ном воспитании. Люди за три года буквально «из нико-го» становились епископами. Разве это нормально? В 22года постриг, в 27— архимандрит, «далее везде». Буй-ным цветом расцвело явление, которое, конечно, все-гда было, особенно в синодальный период, но никогдав таком масштабе, — так называемое карьерное монаше-ство. Любой духовно умудренный человек вам скажет,что столь ранний постриг (за исключением каких-тосовсем уж особых и редких случаев явного духовногопризвания) — это просто безумие. В итоге сформирова-лась генерация, которой весь этот традиционный духов-ный строй двухтысячелетнего Православия внутреннеглубоко чужд, которая слишком верит в свои чисто зем-ные силы, слишком горда своей «образованностью» (ка-ковая тоже ведь отнюдь не абсолютна). Все это приво-дит к тому, что разрыв между высшим епископатом и,так сказать, обычными епископами и рядовыми клири-ками и мирянами все усиливается. Слава Богу, Святей-ший Алексий во многом порушил плоды этой никоди-мовской кадровой революции, рукополагая в епископы

317

в основном очень достойных и консервативных людей,пусть и лишенных какого-то особого «блеска».

Ну а дальше деградация ведь усиливается! Сейчаснекоторые из юного поколения (слава Богу, не все!)вообще сформировались в духе откровенной кураев-щины, ни о каком традиционном Православии частопрактически и понятия не имеют!

Все эти люди, зацикленные на «совместимости хри-стианства с богатством и успехом», не имеют совер-шенно никаких причин любить подлинное монашествои вообще православную Традицию. Так что истокинеообновленческой, модернистской революции в Церк-ви, происходящей ныне на наших глазах, имеют, по-мимо всего прочего, еще и вполне очевидные причиныпсихологического плана.

— Если предположить, что Вы правы и все это дей-

ствительно так, то к чему может привести подобное

развитие событий, так сказать, углубление и усиление

вышеописанного «мегатренда»?

—Здесь хотелось бы вернуться к началу нашего раз-говора, а именно к перестройке. В последнее времяя что-то все чаще вспоминаю Горбачева, в частностиего глаза, то, с каким нескрываемым презрением онсмотрел на всех этих секретарей обкомов и райкомов,сидящих в первых рядах съезда (то есть на свою опо-ру, свою социальную базу!) Поймите, речь идет сейчасвовсе не о судьбе коммунизма или чем-то подобном.Человек, который так презирает тех, на ком он реальнодержится, — на что он может рассчитывать? Чего хо-тел и на что рассчитывал Горбачев— кто его знает...Но все помнят его финал: власть, которая поначалуказалась (да и была!) железобетонно абсолютной, по-степенно становилась все эфемернее, пока к августу1991 года эта субстанция власти не истончилась и неиссякла совсем. Итог — развал страны. До сих пор в па-мяти незабываемый эпизод, когда модный журналистАртем Боровик (Царствие ему Небесное!) снисходи-

318

тельно похлопал по плечу (и телевидение показало!)когда-то всесильного генсека. Я сейчас скажу нечто,для многих, быть может, странное и непривычное. Ме-тафизическая суть перестройки— виртуализация вла-сти. Это есть нечто, прямо противоположное тому, чтомы видели на Украине во время патриаршего визита,когда всем было ясно, кто здесь носитель подлиннойвласти, кто духовный лидер и что такое в действитель-ности Михал Антоныч Денисенко. В сущности, виртуа-лизации власти, как метафизической проблеме, муча-ющей страну последние десятилетия, посвящен одиниз последних романов Александра Проханова «Вирту-оз». Превращать реальную историю, реальный подвиг,реальное страдание и т.д. в общество спектакля— нетзанятия более богопротивного!

—Да, в общем, понятно, что окончательные прогно-

зы делать еще рано и несвоевременно. Но все же: после

всего изложенного— не могли бы Вы сказать читателям

что-нибудь утешительное?

—Пожалуй, вы правы, и стоит закончить наш разго-вор на мажорной ноте. Есть еще одно несомненное до-стижение в церковной политике минувшего года. Это—усиление и углубление межрелигиозного диалога. Что-бы не быть голословным, приведу выдержки из одногодокумента.

«Москва. 20 июля. ИНТЕРФАКС—Первое заседаниеГруппы высокого уровня по межрелигиозному диалогуво главе с Патриархом Московским и всея Руси Ки-риллом состоится 22 июля в Свято-Даниловом мона-стыре Москвы, сообщил Интерфаксу источник в Крем-ле... Среди участников заседания— глава Управлениямусульман Кавказа Аллахшукюр Паша-заде, замести-тель генсекретаря Всемирной исламской лиги (Саудов-ская Аравия) Мохаммед Хайят, главный раввин Изра-иля Йона Мецгер, раввин, президент фонда “Призывсовести” (США) Артур Шнайер, руководитель управ-ления по связям с зарубежными странами и други-

319

ми христианскими конфессиями Евангелической церк-ви Германии епископ Мартин Шиндехютте, предста-витель Святого Престола в РФ архиепископ АнтониоМенини... Договоренность о создании Группы высокогоуровня по межрелигиозному диалогу стала итогом ак-тивного обсуждения Русской Православной Церковьюс ЮНЕСКО вопросов формирования механизма посто-янных консультаций между системой ООН и ведущи-ми мировыми религиями, заявили в Кремле. “Ожида-ется, что уникальный формат группы позволит в пер-спективе создать эффективный механизм консультациймежду системой ООН и традиционными религиознымиобъединениями, — сказал источник. —Это будет в зна-чительной степени способствовать решению таких важ-ных задач, как урегулирование межрелигиозных кон-фликтов, предотвращение диффамации религий, сохра-нение религиозных святынь в ходе вооруженных кон-фликтов”. “Россия как страна, обладающая уникальнымопытом мирного сосуществования различных нацио-нальностей и вероисповеданий, придает большое значе-ние межкультурному и межцивилизационному диалогув самом широком глобальном контексте, поиску консен-суса в отношениях между представителями различныхкультурных и духовных традиций”, — заявил источник».

Это, повторюсь, — несомненное достижение, чтобытам ни говорили злопыхатели, сетующие на то, чтов группу столь высокого уровня не были включеныруководители шотландских лож и «Великого ВостокаФранции».

Примечания1 Подробнее об этом см. в настоящей книге, в главе «В поискахСвятой Руси. О визите Патриарха Кирилла на Украину».2 Через год история повторилась, только в роли «застрельщика»был уже другой батюшка, беспредельно любящий детей, — священ-ник Виталий Рысев.

320

3 В настоящее время этот приют закрыт, он больше не существу-ет; дети разобраны по семьям и другим приютам (примеч. июля2013 года).4 Писалось в начале 2010 года.5 В настоящей книге— глава «Качели. Политтехнологи и Церковьв “деле Диомида”».6 В настоящее время упомянутый выше уже довольно сильно«раскрученный» сайт «Москва — Третий Рим».7 К настоящему моменту «вмешательство» уже состоялось, и си-туация полностью «разрулена». Информационные войны вокругОптиной, как по команде, вдруг прекратились. Известную намв общих чертах закулисную сторону событий позволим себе опу-стить. Поскольку, во-первых, автор не принадлежит к числу людейабсолютно бесстрашных, а во-вторых, не всяко слово в строку пи-шется...

Сохранять духовную трезвость...1

О письме ижевских священников, реакции на негои некоторых актуальных проблемах церковнойжизни

Русская народная линия: Уважаемый Владимир

Петрович! В последние дни в православном Рунете,

в светских СМИ, а также в блогосфере активно обсуж-

дается нашумевшее письмо трех священников Ижев-

ской и Удмуртской епархии, объявивших о том, что они

прекращают поминовение Патриарха Кирилла, и уже

запрещенных в служении своим правящим архиереем.

Авторы перечислили целый ряд претензий к высшему

священноначалию нашей Церкви, которые в известной

степени перекликаются с тем, что писали и пишете

Вы и другие наши православные публицисты и аналити-

ки. Между тем никакого комментария от Вас мы пока

не слышали. Не могли бы Вы прояснить свою позицию

по данному вопросу?Владимир Семенко: Знаете, это мне что-то напоми-

нает. Ну, скажем, сидит охотник в засаде, ждет волка.

321

А к нему приходит корреспондент с камерой и микро-фоном, всех зверей, естественно, распугивает и спра-шивает: проясните свою позицию по крайне актуально-му в нашем лесничестве вопросу о тушканчиках... Еслиговорить серьезно, то да, не получилось отмолчаться...

В этой ситуации, как и во многих аналогичных, сле-дует, конечно, четко различать разные планы. Если ихне различать, то как раз искушения и происходят и да-же весьма близкие по духу люди начинают необосно-ванно враждовать между собой. Первое. У нас нет абсо-лютно никаких фактов, указывающих на то, что ижев-ские священники— какие-то сознательные провокато-ры. Другое дело, что результат их действий, конечно,скорее вредный, чем полезный, что позволяет осторож-но предположить, что без пресловутого «управления потенденциям» и обязательных в таком деле «операторов»дело, по-видимому, все же не обошлось. Вполне можносравнить с «Письмом пятисот»: подписанты все былилюди субъективно честные, искренние и порядочные,но результат— прямо обратный той цели, которая де-кларировалась инициаторами2.

С чем решительно нельзя согласиться— это с ухо-дом в «непоминание». Уход этот какой-то странный.Ведь логика 15-го правила Двукратного собора пред-полагает последующую апелляцию «непоминающих»к суду высшего органа власти в земной Церкви— тоесть Архиерейского либо Поместного собора. «Непо-минающие» (совершающие крайне ответственный шаг)должны, во-первых, четко, грамотно, на высоком бо-гословском уровне сформулировать свои идеи. В дан-ном случае этого сделано не было. Общий богослов-ский уровень письма, во всяком случае, не выше, чему Диомида. Во-вторых, они должны обратиться к Освя-щенному собору и сказать: вот суть наших претен-зий, рассудите нас, а пока мы прекращаем поминове-ние патриарха, или какого-то епископа, либо группыепископов. Если собор встанет на их сторону, вопрос

322

на данном этапе закрывается, если же он подтвердитправославность тех, кого они обвиняют, а они не сми-рятся с таким решением и продолжат «непоминание»,это создаст четкую каноническую основу для запреще-ния в служении, а в случае упорства— и извержения изсана самих «ревнителей». Кстати, те, кто в последнеевремя любит ссылаться на 15-е правило, как-то забы-вают, что оно как бы двустороннее, его можно приме-нить и «в другую сторону», то есть, сохраняя разно-мыслие, не уходить в непоминание (дабы не провоци-ровать раскола), надеясь, что все проблемы, связанныес имеющимися разномыслиями, могут быть уврачева-ны впоследствии путем братского увещевания и диа-лога. В данном случае ничего подобного не было. Лю-ди просто скороговоркой перечислили смущающие ихпроблемы, которые они как бы хотели предложить дляобсуждения, и сразу вслед за этим объявили о своем«непоминании» Патриарха. Такие действия по фактуне открывают, а закрывают те самые проблемы, ко-торые так взволновали подписантов. Что, спрашивает-ся, нельзя было предвидеть реакцию священноначалия?Так зачем же было действовать столь неумно? Крити-куя пресловутое «сергианство», авторы, к сожалению,как и бывший епископ Диомид, в полной мере прояви-ли свою сугубо сергианскую, авторитарную, нетерпи-мую психологию: свое мнение восприняли как некуювысшую истину, призывая Патриарха перед ними ка-яться. Это совсем нецерковно. И вместо того чтобыстать инициаторами и моральными лидерами серьезно-го консервативного движения, общецерковной дискус-сии по перечисленным ими же актуальным, животрепе-щущим проблемам, в очередной раз, подобно Диомиду,дискредитировали сами эти проблемы, связав их в со-знании многих со смутой и расколом. «Заставь дуракаБогу молиться...» Я, конечно, извиняюсь... Ну и реак-ция на это непродуманное действие была вполне подстать. При всем уважении к отцу Александру Шумско-

323

му не могу не отметить, что по своему прокурорско-обличительному тону, вполне авторитарной нетерпимо-сти его ответ не менее сергианский документ, с точкизрения, так сказать, психологии диалога, чем письмоижевских отцов.

—Хорошо, давайте пока отставим в сторону все

эти личностные оценки... Но, если не вдаваться в пси-

хологию, а просто предположить, что некое двойное

дно во всей ситуации все же имеется и преслову-

тые «операторы» сейчас потирают руки, то како-

ва, чисто теоретически, могла бы быть цель данной

спецоперации?—Ну почему же «теоретически»? Пока что все,

о чем я сказал выше (то есть дискредитация определен-ных, крайне важных, тем, как и самой идеи их обсужде-ния), имеет вполне практическое значение! Параллель-но мне видится еще одна цель: это удар по «Русскойнародной линии». Вспомните, что происходило год на-зад (то есть весной 2010 года. — В.С.) Для многих РНЛ—это ключевой ресурс, на котором ставятся и обсуж-даются проблемы церковной жизни. А для кого-то—«красный, просоветский сайт»! «Просоветскость» РНЛвесьма относительна. Вряд ли такие авторы, как ВикторАксючиц, диакон Георгий Малков, да и аз, грешный,могут считаться апологетами «левой», коммунистиче-ской идеологии. Но тогда наша критическая позицияпо отношению к внутрицерковному либерализму, мо-дернизму и неообновленчеству лукаво привязываласьк якобы «красной» идеологии сайта; теперь же проис-ходит на деле тот же рукотворный разлом, но при дру-гом соотношении фигурантов. Посмотрите. В письмоижевцев, наряду с темами экуменизма, обновленчества,лжемиссии и пр. включено это пресловутое «сергиан-ство». Для меня, например, «сергианство» есть простотакая своеобразная «традиция» церковного управления,которой совершенно новое качество придал митропо-лит Сергий, превысивший свою каноническую власть,

324

трактовавший ее в сугубо административном ключе,использовавший чисто прагматическое расположениесветских властей для устранения конкурентов, расчи-щавший при помощи государства путь к власти надземной Церковью3. (Потом еще новый этап в разви-тии этой «традиции» будет связан с именем митропо-лита Никодима.) Но для большинства это есть своегорода маркер «сотрудничества с большевиками». И вотв письме ижевцев все важнейшие проблемы нашей цер-ковной жизни как бы намертво связываются с этимсамым «сергианством». Можно было спрогнозироватьреакцию таких авторов РНЛ, как священник АлександрШумский? Для тех, кто хорошо знает предмет, вполне.Дальше понятно: вступает в свои права элементарнаялогика борьбы. «Зарубежный след», «власовская про-вокация», «удар по единству Церкви и государства»и т.д., а параллельно батюшка, не в силах сдержатьсвой темперамент, ударяет и по всему остальному ком-плексу проблем, затронутых (насколько удачно— дру-гой вопрос) в письме. И что в итоге? А вот что: са-ма идея вменяемой общецерковной дискуссии по этимпроблемам, к которой мы все время призывали, торпе-дируется руками той самой РНЛ, которая еще совсемнедавно их ставила! В итоге вбивается клин между ре-сурсом и основной массой православных ревнителей,настроенных гораздо радикальнее даже и ижевскихотцов при возобновлении прокурорского тона «фроле-ров». Получается, что РНЛ как бы борется с самойсобой образца двухлетней давности, и всякая возмож-ность какой-либо консолидации сил среди консерватив-ного большинства нашей Церкви окончательно закры-вается. Ловко, ничего не скажешь... Как говорится, еслибы этого не было, кому-то стоило бы это выдумать.

— Если мы правильно поняли, то, как и в ситуации

с Диомидом, Вы призываете принципиально отделять

недолжное каноническое поведение подписантов (кото-

рое невозможно оправдать) от тех проблем, которые

325

поставлены в ижевском письме? Если так, то каково

все же Ваше сегодняшнее видение этих проблем?—Ну, я надеюсь, Вы понимаете, что одной фразой

проблемы не решаются. Я на эту тему высказался до-статочно. Сегодня могу лишь подтвердить, что ваше по-нимание моей позиции абсолютно правильное. Мы недолжны, не имеем никакого морального права совер-шать действия, могущие привести к внутрицерковнойсмуте, но при этом просто обязаны, если хотим житьв ладах с нашей христианской совестью, настаиватьна своем праве ставить проблемы, задавать вопросыв надежде услышать на них вменяемые, взвешенныеответы от тех облеченных высоким саном лиц Церк-ви, которым вверена совершенно особая, архипастыр-ская ответственность за ее судьбу, за внутрицерков-ный мир.

Так, в частности, очень хотелось бы узнать, ка-кие именно богословские аргументы позволяют считатьсовместимым с духом и буквой святых канонов и дей-ствующего церковного устава решение, принятое нанедавнем расширенном заседании Епархиального сове-та Москвы, согласно которому в Москве по факту обра-зуются некие «викариатства», или благочинные окру-га, руководимые викарными архиереями. Достаточнобегло заглянуть в церковный устав, чтобы понять, чтоникакой своей территории у викария по определениюбыть не может, поскольку викарий— это просто по-мощник правящего епископа. Мало кто задумываетсяо революционности данного решения, о том, насколькооно ломает устоявшийся церковный строй. Теперь ви-карии становятся как бы промежуточной инстанциеймежду благочинными и Патриархом. По нашему скром-ному разумению, такое чисто административное реше-ние, плод чисто административного, бюрократическогомышления, — еще один шаг в формировании как бы па-раллельной, чисто административной системы управ-ления Церковью, альтернативной священной, канони-

326

ческой иерархии, то есть, попросту говоря, еще одиншаг в сторону фактической секуляризации системыцерковного управления по образцу папистов. Весьмахарактерно, что та инсайдерская информация, которуюмы сейчас озвучиваем, не была в полном виде обнаро-дована на официальных церковных ресурсах4.

(См.: http://www.patriarchia.ru/db/text/1437343.html;http://www.patriarchia.ru/db/text/1437173.html)Далее, нам очень интересно, чем руководствуются

те, кто, опять-таки полностью игнорируя святые кано-ны, благословляет уже мирян проповедовать с амво-на (как, скажем, известного политического публицистаЕгора Холмогорова, см.: http://holmogor.livejournal.com/4165139.html). Или главным образцом для подражанияв нашей Церкви является теперь практика, принятаяв секте матерого ересиарха Кочеткова, а каноны, позаветам великого протодиакона, нашли свое место надальней полочке?

Но в особенности мы сгораем от интереса (навер-ное, в силу наших греховных немощей, нездорового) поповоду информации, поступившей от неназванных лиц,о том, что прославившийся воинствующе русофобскими антиправославным фильмом «Царь» режиссер ПавелЛунгин уже снимает (или планирует начать снимать)фильм «Страсти по Матфею» по сценарию известногокомпозитора и сочинителя, председателя ОВЦС мит-рополита Илариона (Алфеева). Неужели это правда?Очень хотелось бы, чтобы заинтересованные лица под-твердили либо все-таки опровергли слухи о таком ко-щунстве, якобы готовящемся по благословению высше-го священноначалия РПЦ5.

Но все вышеизложенное не идет ни в какое сравне-ние с нашим крайним недоумением в связи со следую-щим информационным сообщением (см.: http://kpp-rus-sia.ru/vstrecha-s-chlenami-gruppy-pri-forume-v-davose):Предстоятель Русской Церкви встретился с члена-ми Глобальной группы по лидерству при Всемир-

327

ном экономическом форуме в Давосе. Опубликовано14.03.2011.

12 марта 2011 года в Красном зале кафедрального

соборного Храма Христа Спасителя Святейший Пат-

риарх Московский и всея Руси Кирилл встретился с чле-

нами Глобальной группы по лидерству при Всемирном

экономическом форуме в Давосе.

Во встрече приняли участие председатель Сино-

дального отдела по взаимоотношениям Церкви и обще-

ства протоиерей Всеволод Чаплин, заместитель пред-

седателя Отдела внешних церковных связей Московско-

го Патриархата игумен Филипп (Рябых), ответствен-

ный секретарь Экспертного совета “Экономика и эти-

ка” при Патриархе Московском и всея Руси П.А. Шаш-

кин, а также студенты Московской школы управления

“Сколково”.

Святейший Патриарх Кирилл обратился к собрав-

шимся с речью, в которой обозначил позицию Русской

Православной Церкви по ключевым проблемам современ-

ной политики и экономики.

Затем Святейший Владыка ответил на вопросы

участников встречи.

Профессор Гильберт Пробст, управляющий дирек-тор офиса лидерства и академических вопросов Все-мирного экономического форума , передал Его Святей-

шеству приглашение от руководителя Давосского фо-рума Клауса Шваба посетить Давос.

Глобальная группа по лидерству (The forum of young

global leaders) была образована при Всемирном эконо-

мическом форуме в Давосе в 2005 году. В состав груп-

пы входят более 700 руководителей со всего мира нестарше 40 лет . Молодые лидеры представляют инте-

ресы правительств, бизнеса, гражданского общества,

научного и культурного сообщества и средств массовой

информации.

Источник: Пресс-служба Патриарха Московскогои всея Руси».

328

Если кто не понял, речь идет о том, что РПЦ уста-навливает весьма тесные и вполне деловые контактыне только с такими одиозными структурами, как БанкВатикана (чей руководитель Готти Тедески, напомним,находится под следствием в Италии по обвинению в от-мывании грязных мафиозных денег), о чем мы уже упо-минали в одном из наших предыдущих интервью6 (см.:http: //ruskline.ru/analitika/2011/01/28/arhierejskij_sob-or_agenty_nacional noj_opasnosti_i_missiya_s_oranzhe-vym_ottenkom/), но и прямо со структурами мирово-го глобализма. При этом в данном информационномсообщении говорится о встрече нашего Предстоятеляс «молодыми лидерами» («более 700 руководителей совсего мира не старше 40 лет»), которые входят в со-став «глобальной группы по лидерству», действую-щей в рамках Давосского форума . Это чисто глоба-листская структура, не подчиняющаяся ни одному измировых правительств. Не здесь ли подлинные кор-ни всей этой плеяды «молодых, успешных (виноват,«эффективных») менеджеров среднего звена», которыедолжны в перспективе заменить консервативное боль-шинство нашего духовенства? Кстати, поищите в Ин-тернете ссылки на эту «глобальную группу по лидер-ству»— не найдете ни одной! Стало быть, эта структураДавосского форума создана специально под «диалог»с РПЦ? Или она такая тайная, что ссылки отсутствуютпо определению? Но почему тогда в данном конкретномслучае они всплывают в большом количестве? А ес-ли все же структура не такая тайная, то где искомыессылки??

Итак, не могли бы заинтересованные и ответствен-ные лица как-то отреагировать на наше смиренное во-прошание касательно того, имеет ли данная глобалист-ская структура какое-либо отношение к подготовкенаших церковных кадров (например, сотрудников си-нодальных учреждений, многие из которых— будущиеепископы) и чем конкретно руководствуется наше свя-

329

щенноначалие (многая ему и благая лета), устанавливаясоответствующие контакты?

Не менее интересна и следующая информация (см.:http: //kpp-russia.ru/events/2011s/zasedanie-29-03-11/).В рамках действующего при РПЦ Клуба православ-ных предпринимателей (чьи представители, кстати,участвовали в семинарах по «православному банкин-гу», проводимых при участии Банка Ватикана7) под-

готовлен некий документ по этике бизнеса, которому

расточает похвалы не какой-нибудь там Сурков, а сам

Юргенс — знаковая фигура современной российской по-

литики, представитель крайне либерального ее кры-

ла, можно сказать, либеральный радикал! То-то этот

«КПП» пользуется такой благосклонностью фролеров!

Кстати, в названии доклада присутствуют два клю-

чевых слова всего проекта— «духовность», «духовные

основы» и «модернизация». Вспомним: «богословие мо-

дернизации» и т.д. В связи со всем этим возникают

следующие вопросы.

1) Означает ли внедрение на территорию Россиистоль одиозной структуры, как Банк Ватикана (чье ру-ководство обвиняется итальянской прокуратурой в уго-ловных преступлениях), внедрение, осуществляемоепри прямом посредстве РПЦ, возможность последу-ющего аффилирования капиталов сего финансовогоучреждения и соответствующих структур РПЦ (напри-мер, банка «Пересвет»)?

2) Озабочены ли при этом заинтересованные лицачистотой происхождения внешних капиталов? О свя-зях Банка Ватикана с мафией и масонскими кругамина Западе существует достаточно обширная литерату-ра, а на русском языке всем настоятельно советую по-читать недавно вышедшую книгу О.Н. Четвериковой(ссылку см. выше).

3) Имеет ли какое-либо отношение сия финансоваяколлизия к финансированию строительства «шестисотбыстровозводимых храмов шаговой доступности»?

330

4) Если нет, то из каких источников и через чьепосредство осуществляется финансирование сего бого-спасаемого проекта? (Согласно комментариям офици-альных лиц РПЦ, бюджетные средства здесь не исполь-зуются.)

5) Как мы, простые представители православнойобщественности, видящие церковные деньги исключи-тельно на подносе, должны воспринимать заявлениефинансового советника митрополита Илариона (Алфе-ева) Л.Севастьянова, в котором тот применяет к цер-ковной собственности, срочно «возвращаемой» государ-ством, понятие «активы»? (См.: http://www.gzt.ru/top-news/politics/-pereiti-na-novuyu-tserkovnuyu-ekonomiku-rpts-/340357.html) Ведь «активы» в экономике принци-пиально предполагают ликвидность. Значит ли это, чтоесли, к примеру, взятый РПЦ кредит будет обеспеченее «активами», то есть, скажем, недвижимостью, тов случае неотдачи кредита соответствующее обеспече-ние перейдет в собственность кредитора?

6) Только ли боязнью «расколов» (по большей частивсе же мифических) объясняется тот факт, что «быст-ровозводимые шестьсот храмов» будут непременно соб-ственностью РПЦ в целом, как юридического лица, нони в коем случае— не своих общин?

Ну, это только некоторые из вопросов...—Да, неожиданный поворот... Но как же все-таки,

на Ваш взгляд, мы должны вести себя по отношению

к нашему священноначалию?—Убежден, что мы с вами полностью сойдемся

в двух вещах. Во-первых, какая бы ситуация ни сло-жилась, следует сохранять то, что является отличи-тельной чертой именно православного устроения ду-ши, — духовную трезвость: сначала хорошо думать, а за-тем уже говорить и делать, боясь навредить своейдуше и земной Церкви. Во-вторых, следует непре-станно молиться за наше священноначалие, и преж-де всего— за Предстоятеля, то есть делать имен-

331

но то, от чего столь опрометчиво отказались ижев-ские отцы.

—Ну, это не подлежит никакому сомнению. Но что

касается заданных Вами вопросов: Вы надеетесь быть

услышанным?— Разумеется, иначе зачем было и высказываться?

Тем более что разные ответственные лица нам посто-янно рассказывают, как в Чистом переулке заинтере-сованы в конструктивном диалоге. Правда, пока чтореагируют в основном «фролеры». За последнее времяя узнал о себе массу интересного. Оказывается, на пре-зентации своей последней «книжонки об электронномконцлагере», прошедшей в Доме Лосева (это «На об-рыве времен» имеется в виду), я что-то такое «кричал»о «захвате власти в Церкви либералами» и о необходи-мости всем срочно уходить в раскол (см.: http://kirillfro-lov.livejournal.com/1242388.html; http://kirillfrolov.livejo-urnal.com/1240344.html). Книга «На обрыве времен»имеется в широкой продаже и в библиотеках. Каждый,кто ее хотя бы открывал, хорошо знает, что в ней во-обще не поднимается тема электронных документов,как и темы церковной жизни. Там собраны мои наи-более фундаментальные исследования последних летбогословско-историософского и политологического ха-рактера. Каждый, кто был на презентации, хорошо зна-ет, что речь там о внутрицерковных проблемах вообщене шла. Запись этой презентации имеется. Из той жеоперы— сообщение другого «фролера» о том, что, ока-зывается, в книге «Как разрушают Церковь» я собралсвои статьи в защиту Диомида через два года послеего извержения из сана (см.: http://andrej-belous.live-journal.com/384619.html).

В действительности всего лишь одна глава книги по-священа истории с Диомидом, и представляет она собойобъективистское прикладное исследование, не содержа,разумеется, никакой «защиты». Эта книга на сегодняш-ний день вообще распродана. Еще раньше обо мне пи-

332

сали, что, оказывается, я — сторонник учения о «фи-лиокве» (только потому, что в определенном контекстесослался на Лефевра). Хоть бы удосужились прочитатьсоответствующую главу из последней книги, где со-держится как раз более чем критический анализ уче-ния о «филиокве»! Но настоящим шедевром этих обви-нений является задушевный рассказ, широко распро-страненный по Сети, о том, как на клубе у Кургиняная «кричал» (я у них обязательно должен кричать) о том,какой негодяй Фролов и как он враждебен «модерниза-ции» (??!). На каждом заседании клуба бывает человекпо двести, ни один из них ничего подобного не слышал.Стоит приходить на клуб, чтобы с места что-то «кри-чать» про Фролова! Где мы—и где он... Значит, ещеслуховые галлюцинации у «фролера»? И так продолжа-ется уже года четыре. На любые содержательные во-просы, концептуальный критический анализ— толькотакие «ответы». Очевидно, что больше сказать нечего.Поневоле вспоминается Солженицын: «Обо мне лгут,как о мертвом»8.

Но все это не стоило бы абсолютно никакого вни-мания, если бы при каждом удобном случае эти людине клялись именем Патриарха и не высказывались бытак, будто их Церковь официально уполномочила озву-чивать ее позицию. Может быть, наконец, от высшихзаинтересованных лиц последуют какие-то разъясне-ния о том, что в действительности эти люди— простосамозванцы?

Примечания1 Публикуется в авторской редакции.2 Подробнее об этом см. в кн.: Анатомия провокации: Сб. статей.М.: Бост—К, 2005.3 Подробнее об этом см. в кн.: Регельсон Л.Л. Трагедия русскойЦеркви. Париж, 1977.4 К настоящему моменту данная система окончательно вступилав свои права (примеч. июля 2013 года).

333

5 К настоящему моменту данная информация не подтвердилась(примеч. июля 2013 года).6 К настоящему моменту Готти Тедески уже ушел со своегопоста, а новый папа Франциск предпринимает меры по усилениюпрозрачности проводимых банком финансовых операций. Дажепоявились сообщения о том, что готовится первый в истории этойструктуры открытый финансовый отчет. Таким образом, в своемпрежнем виде Банк Ватикана уже, по-видимому, прекратил своесуществование.7 См. сетевую публикацию: Четверикова О.Н. Опасные игрыс Ватиканом: вперед, к православному «банкингу»! Подробнеео Банке Ватикана см. в ее книге: Измена в Ватикане, или Заговорпап против христианства. М.: Алгоритм, 2011.8 С сожалением приходится констатировать, что ныне и некогдасоюзная РНЛ, увы, уже на той стороне и действует аналогичнымиметодами (примеч. июля 2013 г.).

«Межрелигиозный диалог»и конец модернаИнтервью сайту информационно-аналитической служ-бы «Русская народная линия»

В настоящем интервью речь идет о документе, ко-торый некоторые поспешили наименовать «критскойунией». Шум в прессе, в церковных и околоцерковныхкругах начался тогда, когда произошла утечка инфор-мации и в блогосфере, а затем и на ряде сайтов былразмещен католический проект итогового документасобеседований о роли римского епископа (то есть папы)в I тысячелетии. Некоторые информационные ресурсыпредставляли опубликованный текст как некий «про-межуточный документ» комиссии, за который якобынесет ответственность и православная сторона. Одна-ко последние события показывают, что никакой униина заседании Смешанной комиссии по православно-католическому диалогу, которое происходило на Кри-те, а затем в Вене, конечно же, не заключено и не моглобыть заключено. Католический проект итогового доку-мента не был согласован с представителями РПЦ, даи необходимых полномочий у богословской комиссии,как понятно, нет. Однако в целом проблема отношений

335

с католиками, в частности богословского диалога с ни-ми, продолжает оставаться актуальной.

Русская народная линия: Уважаемый Владимир

Петрович, сейчас кое-кто говорит о том, что процесс

нашего «объединения с католиками» уже не остано-

вить и что документ, называемый некоторыми «крит-

ской унией», — всего лишь один из этапов этого неот-

вратимого процесса. Насколько, на Ваш взгляд, вер-

но понимание текущих событий как подготовки новой

унии?

Владимир Семенко: Если относиться к этому все-рьез, то необходимо «интерпретировать такую интер-претацию» как самую настоящую провокацию, подлин-ная цель которой— лишь взбудоражить православнуюобщественность и дискредитировать священноначалие.Я вообще не понимаю, с какой стати богословским со-беседованиям, имеющим предысторию, по-моему, ужев несколько десятилетий, следует придавать столь гло-бальное значение. Чего бы там эти богословы ни ре-шили, ни приняли, это в любом случае будет носитьсугубо предварительный, рекомендательный характер,выражая лишь позицию данных богословов. Рецепцияподобного рода решений церковной полнотой, преждевсего собором архиереев всех включенных в процессПоместных Православных Церквей, носит порой доста-точно длительный характер, и никто никогда не зна-ет, чем и когда она завершится. Но даже если иметьв виду, наверное, промыслительно засвеченный в прес-се документ, то нет никаких оснований предполагать,что он представляет собой плод совместного творче-ства православных и католиков, а не католический про-ект итогового документа. В самом деле, посмотрите.Со стороны официальных лиц РПЦ, в частности гла-вы ОВЦС митрополита Илариона (Алфеева), не развполне четко и недвусмысленно заявлялось, что ито-

336

гового взаимопонимания на критских переговорах до-стигнуто не было, и это при том, что сам опубли-кованный документ вполне однозначно трактует во-прос о роли римского епископа в типично католиче-ском духе. Сейчас вот появились разъяснения членарабочей группы ОВЦС протоиерея Андрея Новикова,в которых сформулирована весьма жесткая критиче-ская позиция по отношению к критскому документу(см.: http://www.rus-obr.ru/idea/5718). Этот документ,с точки зрения его содержания, имеет вполне логичныйи законченный вид, и если бы все православные участ-ники этих богословских собеседований под ним подпи-сались, то планируемые следующие заседания были быуже не нужны. Документ вполне ясный, и если бы онреально был подписан всеми участниками диалога, товопрос стоял бы уже о рецепции его церковной пол-нотой, а не о продолжении работы «Смешанной бого-словской комиссии», то есть группы профессиональныхбогословов-спичрайтеров. В этом плане, на мой взгляд,совершенно очевидно, что разговоры о некоей «про-межуточности» указанного документа носят спекуля-тивный и недобросовестный характер. Он никакой не«промежуточный», а представляет собой именно като-лический проект, подготовленный, как теперь стало из-вестно, без участия представителей РПЦ, а лишь с уча-стием представителя Константинополя— известного бо-гослова-модерниста митрополита Иоанна (Зизиуласа).Не случайно «сожаление» в связи со столь нечаяннойзасветкой в прессе высказывалось именно Ватиканом.

—Хорошо, пусть все это так. Действительно, у нас

нет никаких оснований не верить вполне ясным и чет-

ким разъяснениям официальных лиц нашей Церкви. Но

согласитесь, что это не снимает остроты самой про-

блемы. То, что политика в отношении РКЦ меняется,

вполне очевидно. Из уст самых высоких представите-

лей РПЦ мы постоянно слышим слова о необходимо-

337

сти совместной с христианами Запада борьбы против

негативных последствий секуляризма и т.д.; предста-

вители Ватикана, как, например, сам кардинал Вальтер

(Каспер), говорят о «прорыве» в наших отношениях

и т.д. Россия устанавливает дипломатические отно-

шения с Ватиканом. Не кажется ли Вам, что критский

документ, справедливо вызывающий серьезную критику

со стороны православных, в связи со всем этим ста-

новится все актуальнее просто с точки зрения его

проблематики, а не той конкретной позиции, которая

в нем выражена?

—Это и верно и неверно одновременно. Верно в томсмысле, что весь круг проблем, связанных с отношения-ми западных и восточных христиан, становится в нашевремя все актуальнее, но абсолютно неверно в силутого, что сама тематика собеседований «Смешанной бо-гословской комиссии» неоправданно сужает этот круг.

Если реально ставить вопрос о взаимопониманиихристианского Запада и Востока в условиях нынешнихкатастрофических процессов «постсовременности», тов первую очередь следует задать себе и другим самыйглавный вопрос. Мы говорим об отношениях христиани их церквей. Стало быть, предполагаем неповрежден-ными глубинные корни не только восточного, но и за-падного христианства. Оставим пока в стороне Восток,а также литургическую реформу (которую совсем ми-новать в нашем разговоре все же, думаю, не удастся).Попробуем твердо встать на почву самого папства. Па-па, молящийся в синагоге, просящий прощения у иуде-ев за многовековой «антисемитизм», — это тот самыйпапа, каким его привыкла знать римская традиция?Торквемада признал бы такого папу своим? Пий X со-гласился бы с тем, что это— продолжатель его дела?Меч святого Петра вручен папе для того, чтобы соватьзаписки в «Стену плача»? Жалкий лепет оправданийперед иудеями во время истории с прощением этого

338

несчастного лефевриста— епископа Вильямсона, доно-сившийся из уст «ведущего богослова современности»папы Бенедикта XVI, — это полные внутреннего досто-инства и сознания своей высшей правоты слова носи-теля «первоапостольской» духовной власти? Как види-те, я сейчас чисто условно пытаюсь встать на пози-цию ревностного католика, для которого дорого серд-це своей традиции, самый дух и, так сказать, «аро-мат» папства. Надо ли говорить, что он безвозвратноутерян! Именно поэтому я свой некролог по ИоаннуПавлу II (к которому как к личности у меня оченьнепростое отношение) и назвал в свое время «Конецэпохи?».

Западное христианство выродилось, кончилось. Хра-мы закрываются, святыни распродаются с молотка. Римутерял главное— сознание своей исторической правотыпродолжателей апостольского дела, святой огонь тойверы, что способна если не сдвинуть горы, то, во вся-ком случае, радикально изменить лицо эпохи, повер-нуть ход истории1. Нынешние церкви Запада (мы, пра-вославные, ведь римской папской идеи не признаем;для нас земная Церковь есть совокупность поместныхЦерквей) погрязли в «толерантности»; они боятся раз-говаривать с «мiром» как «власть имеющие», давно ужев арьергарде, а не в авангарде мировых процессов. Онив большинстве своем состоят из завзятых гедонистови «консьюмеристов», больше всего на свете боящих-ся утерять свой комфорт— душевный и телесный. Эти«чада церкви» в весьма значительной части не веру-ют в богочеловечество Христа и в непорочное зача-тие и недоуменно вопрошают во время рождественскихраспродаж: «What is Christ in Christmas?» Эти потомкиКарла Великого до смерти боятся двух вещей: 1) что ихне похвалят евреи и 2) что их обидят мусульмане. Вотвам и все папство! Если, конечно, иметь в виду «жизнь,как она есть», а не «планы».

339

— То есть дух традиции утерян, и безвозвратно?

—Все знают, что это так, и в этом все дело! Я невижу на Западе живых носителей аутентичной тради-ции. Если католики во Франции протестовали противвизита туда предшественника нынешнего папы! Кудауж дальше!.. Где наследники Франциска, чье слово об-ладало бы живым авторитетом? В России я вижу людей,про которых еще можно сказать: вот, их преподобныйСергий мог бы признать своими учениками. Вот отецКирилл (Павлов) до известной степени— такой чело-век. К умирающей Феодосии2 едут архиереи, игуменыи генералы со всей России; где монахи доминиканскогоордена, чье слово было бы хоть кому-то интересно? Ев-ропейцы и американцы скорее пойдут к какому-нибудьновомодному гуру или парапсихологу, чем к ним.

—Хорошо, давайте поставим вопрос так. Для нас,

православных, наша Церковь есть носитель неповре-

жденного апостольского предания; она является та-

ким носителем не теоретически, а вполне практически,

в лице конкретно взятых людей, сколько бы их ни было,

и в этом смысле можно сказать, что наше современное

Православие вполне традиционно. Когда мы вступаем

в диалог с теми, кто мыслит себя наследниками за-

паднохристианской традиции, можно ли признать за

ними, хоть за кем-то, такое право? Или же мы обречены

на то, чтобы разговаривать с уже какими-то полными

вырожденцами, «постхристианами»?

—Это как раз самый главный вопрос. Но он слиш-ком сложен, на него невозможно ответить одной корот-кой фразой. Главное, что очевидно нам всем: так на-зываемый современный (точнее постсовременный) мирдавно уже не просто изменился, но прямо восстал про-тив своих христианских корней, против собственнойтрадиции. И что значит «модерн»? Вот Индия или Ки-тай сейчас стремительно модернизируются, но мы невидим там никакой войны с индуизмом или даосизмом!

340

Враждебность так называемого Запада по отношениюк собственной христианской традиции общеизвестна.Значит, в нашем случае, когда говорят об оживлениидиалога между православием и католицизмом, о сов-местном противостоянии духу апостасии, речь идето людях внутри западного общества, которые отдаютсебе трезвый отчет в том, о чем мы сказали выше, тоесть в том, что современное западное христианство вомногом выродилось, которые готовы взглянуть реально-сти прямо в лицо. Такие люди на Западе все-таки есть,хотя и пребывают в явном, так сказать, подавляющемменьшинстве. И именно они, и никто другой, имеютморальное право рассуждать о традиции.

Но если так, то главный вопрос, который следуетставить в диалоге, — это вопрос об истоках апостасии,вопрос, основанный на исторической честности и му-жественном, ответственном понимании сути так назы-ваемых современных процессов.

— Вы полагаете, что Запад, и в частности, если

можно так выразиться, сознательные католики, не об-

ладают этой честностью и ответственностью?

—А как Вы думаете? Если, с одной стороны, папи-сты говорят о том, что нас поедает секуляризм (и, сталобыть, необходимо как-то этому совместно противосто-ять), с другой— они же делают все, чтобы приспособитьсобственную церковь к существованию в условиях это-го самого апостасийного секуляризма, а с третьей— ненаходят ничего лучшего, кроме как обозначить в ка-честве главной темы так называемого «богословскогодиалога» «роль римского епископа в первом тысяче-летии»?! Какое первое тысячелетие, опомнитесь! Надворе двадцать первый век с его страшным оскалом,и папы давно уже лебезят перед мировым правитель-ством, а не говорят как «власть имеющие»! Нельзя женастолько забывать историю! А может, как раз напро-тив, слишком хорошо помнят? Некоторые исследовате-

341

ли вполне убедительно показывают3, что современноепапство, при всем ужасном вырождении самой католи-ческой религии, вовсе не отказалось от своих властныхамбиций, только амбиции эти вписаны ныне в глобали-стический проект; папство пытается мимикрировать и,так сказать, просочиться в структуры мировой власти.Ну а с чем, точнее с кем, эти структуры в конечном сче-те связаны, я думаю, всем православным людям оченьхорошо понятно...

Так что я полагаю, что подобного рода богослов-ские отвлеченности никакой пользы в себе не несут.Вопрос об отношениях с католиками есть для нас, пра-вославных, не столько чисто канонический, сколько ду-ховный, догматический и культурно-историософский,и без того, что в науке называется междисциплинар-ным подходом, здесь не обойтись!

Еще раз хотел бы подчеркнуть: опыт показывает,что люди, с которыми можно иметь дело и дости-гать взаимопонимания, на Западе все-таки есть. Зна-ете, я просто восхищен недавно опубликованной наРНЛ статьей священника Андрея Филлипса «Противнеоарианства». Какое четкое понимание именно совре-менной проблематики и современных опасностей Церк-ви! Однако неприятие нынешнего церковного модер-низма, обличение его не должно быть, так сказать, са-модовлеющим. Если в истории все-таки действуют ка-кие-то закономерности, то, стало быть, вполне очевид-но, что нынешний кризис начался не вчера. Так чтовопрос, поставленный выше, то есть вопрос об истокахапостасии, является все-таки ключевым.

— То есть, иными словами, для того чтобы диалог

с западным христианством был полезным и продуктив-

ным, важно понимать причины, истоки отхода от хри-

стианства прежде всего на Западе, а затем и в самой

России?

342

—Разумеется! Ведь все эти попытки Церкви «при-способиться» к современному миру возникают в силутого, что сам этот мир слишком далеко ушел от Церк-ви, от своих христианских основ, а на это, в свою оче-редь, есть свои причины.

—На эти причины у Вас есть свой взгляд?

—Ну что значит «свой»... В моей схеме есть ориги-нальные моменты, не без этого, но совсем уж каких-тонебывалых открытий я, конечно, не делаю.

Можно по-разному подходить к этой теме, с разныхсторон. В свое время покойный В.Л. Махнач, рассуж-дая чисто исторически, обращал внимание на важней-шее обстоятельство, связанное с совершенно особойролью, которую сыграл в становлении Европы знаме-нитый университет Кордовы. Когда-то он играл рольведущего центра образования в Европе, наряду с древ-нейшим Константинопольским университетом. Во вре-мена ереси иконоборчества, когда считалось, что нельзяехать учиться в Константинополь, к греческим ерети-кам, многие европейцы поехали в Кордову. А там—иудеи заразили их скепсисом по отношению к Писа-нию, то есть к основе собственной традиции, а арабыпреподали им начала анализа, то есть аристотелевскойлогики. Вот эта гремучая смесь скепсиса и анализаи легла в основу того, что можно назвать западноев-ропейской ментальностью.

Но это взгляд, так сказать, чистого историка, с эле-ментами культурологии. Он объясняет многое, но невсе. Резонный вопрос: в чем истоки апостасии с бого-словской точки зрения? На мой взгляд, совершенно оче-видно, что они— в богословском рационализме, внесе-нии рационализма в решение чисто богословских про-блем (как, скажем, внутритроичная жизнь, отношениеБога к миру и т.д.). А это, в свою очередь, происходитв результате практического отрыва от аутентичногодуховного опыта отцов, духовного опыта подвижников

343

Церкви, то есть сердцевины Традиции. Именно в этоми заключается главный «нерв», глубинная суть всейпроблемы.

— То есть можно говорить о том, что с какого-то

момента духовная суть западного христианства меня-

ется, хотя догматически все остается поначалу как

прежде?

—Ну, это как сказать. На догматическом уровне то-же начинаются аберрации. Тут весь вопрос в методо-логической позиции исследователя: что первично, чтовторично— духовная жизнь или догматика. В принци-пе я считаю, что духовная жизнь, конечно, первична,а тот или иной догмат (в том числе и ложный) отража-ет на дискурсивном уровне духовные процессы, иду-щие, так сказать, в недрах народного духа. Но, с дру-гой стороны, если взять, например, проблему filioque...Здесь очевидно только одно— сама связь этого ученияи абсолютно прeлестной, соблазнительной для право-славного сознания позднекатолической мистики, мно-гочисленных видений всех этих несчастных женщин,которых католики в своем глубоком прельщении почи-тают как святых, — Терезы Авильской, Екатерины Си-енской, «блаженной» Анджелы и др. Ведь что такоеfilioque? Это, как ни крути, внесение субординацио-низма внутрь Троицы, принижение Святого Духа поотношению к первым двум ипостасям. А это автома-тически означает, что Святой Дух как бы сближаетсяс тварным миром. А что такое все эти «видения» позд-некатолических подвижниц, которые некоторые нашидуховные и богословские авторитеты прямо называлидуховной порнографией, считая их плодом глубокогопрельщения? Это есть внесение чувственности в духов-ную жизнь, смешение чувственного и духовного. Такчто учение о filioque в конечном счете догматическиочень точно описывает этот, с точки зрения Правосла-вия, абсолютно ложный, прeлестный духовный опыт!

344

Эта мысль— вовсе не мое творчество. Об этом по-раз-ному писали и святитель Игнатий (Брянчанинов), лютоненавидимый нашими модернистами, и Лодыженский,и Алексей Федорович Лосев. Если кто-то в наше времярешит отрицать тот несомненный и доказанный факт,что filioque и тесно связанный с ним полный эротикии прямой сексопатологии псевдодуховный опыт некото-рых католических «святых» противоречит самому глав-ному в христианстве— учению отцов о духовной жиз-ни, о правильной молитве, то, как говаривал один ста-рец, «у меня к нему много вопросов»...

Тогда стоит спросить: что же такое для современныхправославных, наследующих великую духовную тради-цию своей Церкви, означает «соединиться с католи-ками»? Это означает признать истиной явный абсурд,а именно: согласиться, что опыт Иоанна Лествичника,Аввы Дорофея, Максима Исповедника, Григория Си-наита, поздневизантийских исихастов есть то же са-мое, о чем говорит Игнатий Лойола в своих «Духовныхупражнениях» или все эти дамы, описывая свои «виде-ния». Конечно, Православная Церковь такого признатьникак не может, а если вдруг чисто теоретически пред-положить, что она это признaет, то она тут же переста-нет быть православной4. Наше с вами положение силь-но облегчается тем, что сейчас во главе нашей церков-ной иерархии стоят не какие-нибудь необразованныепростецы, но люди, очень хорошо разбирающиеся и во-обще в богословии и во всех этих вопросах, которые,конечно же, не могут не понимать прежде всего духов-ной несовместимости Православия и католицизма.

—Хорошо, но ведь католики сейчас готовы от чего

угодно отказаться, в том числе и от filioque. Что

Вы скажете, если на официальном уровне это все же

произойдет?

—Я не вполне понимаю, что значит «отказаться отfilioque»? Реально это означает отказаться не от какой-

345

то никому не интересной отвлеченности, а от духовногоопыта целого ряда своих святых, необычайно почитае-мых Католической церковью. Отказаться от глубинныхдуховных оснований своей веры, что по факту означа-ет в каком-то, очень существенном смысле перестатьбыть католиками и стать снова кафоликами , засвиде-тельствовав великую духовную правоту православногоВостока! Вы полагаете, это реально?

— Вы строите свое неприятие бурных экумениче-

ских устремлений некоторых наших церковных деяте-

лей только на вышеизложенном моменте?— Вовсе нет! В конечном счете речь идет о еще более

глобальных и фундаментальных вещах. Когда говорят,что Запад и Восток христианства, а конкретнее—Пра-вославие и католицизм, не разделяет ни одна великаяересь, это вызывает, мягко говоря, недоумение. То естьформально это, конечно, так, если иметь в виду ере-си, осужденные Вселенскими соборами. Однако любойчеловек, обладающий хотя бы поверхностным истори-ческим и богословским образованием, хорошо знает,что последний в истории, Седьмой Вселенский Собор,осудивший иконоборчество, отнюдь не исчерпал вели-кие ереси в истории Церкви. Через несколько вековпосле него была еще ересь варлаамитов, осужденная«паламитскими» Соборами 1341 и 1347 годов и нако-нец— великим Константинопольским Собором 1351 го-да. Имея в виду необычайно важное значение этогособора, некоторые даже называли его восьмым вселен-ским. Варлаамитство в конечном счете, при ближай-шем рассмотрении— это и есть уже упомянутый на-ми богословский рационализм, внесение рационализмав рассмотрение и решение таких вопросов, адекватноепостижение которых возможно лишь на основе пра-вильного богообщения, духовного опыта Церкви в ли-це ее великих подвижников. Как указывают наши пра-вославные богословы, в частности В.Н. Лосский, Вар-

346

лаам и его сторонники вносили причинно-следствен-ную логику в учение о Боге и не воспринимали уче-ние святителя Григория Паламы о нетварности Боже-ственных энергий, являвшееся просто дискурсивнымвыводом, объяснением духовного опыта отцов. В конеч-ном счете это учение— чисто западное, в определенномсмысле повторяющее сугубо рационалистическую ло-гику схоластов. Лосев называет Варлаама духовным от-цом западного Ренессанса. Это ключевой момент, одна-ко, прежде чем обратиться к нему, следует упомянуть,что после своего осуждения Варлаам бежал в Италию,где латиняне не только не осудили его, но, напротив,возвысили, сделали епископом. Не произошло осужде-ния варлаамитства на Западе и в течение последую-щих 660 лет. Там, кстати, в этот завершающий периодсвоей преступной жизни злостного и нераскаявшегосяеретика, он и написал свою апологию латинства, став,между прочим, одним из первых убежденных идеоло-гов экуменизма. А в исполнении папистов экуменизместь всегда объединение всех христиан под властьюпапы Римского!

Богословский рационализм есть прямой путь к эку-менизму, поскольку кладет в основание «познания» Бо-га чисто рационалистические схемы, а не духовныйопыт, а тварный и несовершенный человеческий разум,естественно, не в силах в полноте познать тайны Бо-жии. А раз это невозможно, учил Варлаам, то почемубы нам не пренебречь богословскими расхождениямии не объединиться?

Варлаамиты, как и все рационалисты в богословии,в принципе не понимали, что в основе «богопознания»лежит опыт истинного (православного) богообщения,а не отвлеченные схемы.

— Все так, но какое практическое значение все это

имело для последующего развития христианской циви-

лизации?

347

—Значение это трудно переоценить! В самом де-ле, что такое чисто рационалистическое представлениеварлаамитов о тварности Божественных энергий? Ведьэто означает попросту, что реальное обoжение, соеди-нение человека с Богом невозможно!

На протяжении многих веков рационалистическоесознание, оторванное от духовного опыта Церкви, немогло постичь тайну обoжения, то есть того же Бо-гочеловечества, но реализованного на духовном, а нена природно-сущностном уровне. Соединение человекас Богом по природе, как мы знаем, невозможно, ибомежду тварным и нетварным бытием— онтологическаяпропасть. Но соединение по благодати, о котором учитЦерковь, означает, что, в отличие от природ, соеди-нение которых означало бы прямой пантеизм, тварнаяи нетварная энергии, энергии Бога и человека все жесоединяются неким таинственным образом, непостижи-мым при помощи чисто рациональных методов. Весьопыт подвижников Церкви, весь колоссальный мас-сив святоотеческой литературы, жития, богослужебныетексты— все это просто вопиет о том, что духовное,энергийное соединение человека и Бога («обoжение») —и есть та высшая цель духовной жизни, без которойспасение невозможно и к которой, в конечном счете,устремлена Церковь воинствующая в своей земной ак-тивности.

Варлаамиты же, выражавшие общий вектор начи-навшейся апостасии, будучи вполне чужды этому опы-ту, пытались рационализировать учение о Боге в его об-ращенности к миру, то есть именно об энергиях. Варла-амитская ересь представляла собой самую настоящуюапостасийную революцию в восприятии Бога и мираи в этом оказалась очень созвучна западной схоласти-ке. Варлаам воспринимался как вполне свой на Запа-де. Если энергии Бога тварны, то это попросту озна-чает, как мы уже указали выше, что никакого реаль-

348

ного обoжения, соединения человека и Бога не проис-ходит, оно невозможно. И на место Богочеловечестваи его духовного аналога— обoжения приходит антропо-центризм и ренессансный гуманизм с его представле-нием о самоценности человека; постепенно происходитрешительная смена всех главных ценностных парадигмцивилизации. Бог остается Сам в Себе, в Своей неизре-ченной и непознаваемой Сущности, или Природе, а че-ловеку не остается ничего другого, кроме как изживатьсвои внутренние энергии и потенции, питаясь духовны-ми сокровищами, накопленными Средневековьем. Этоесть прямой путь к тому, что во вполне устоявшейсяевропейской терминологии называется секулярным мо-дерном. Модерн именно в силу своей вышеописаннойособенности всегда тратит, расходует духовную энер-гию человечества, но не создает, не накапливает ее,ибо, в конечном счете, разрывается богочеловеческаявертикаль, как бы засоряются каналы связи человекаи Бога, мир обезбоживается, утрачивает благодатность,даруемую Господом.

Корни Западной Европы— там, в этой апостасийнойподмене. Исторически именно папство было лидеромэтого процесса! Поэтому Лосев и говорит, что Варлаамвыразил апостасийный дух надвигавшегося Ренессанса.Как же могли латиняне его не принять!5

—А как же консервативная традиция, достаточно

сильная на Западе?

—Дело в том, что все эпизоды консервативной реак-ции на Западе, порой весьма грандиозные, в принципене выходили и не могли выйти за рамки культурно-цивилизационной парадигмы, окончательно сформиро-ванной в эпоху Ренессанса. Тридентский собор ведь неотказался от схоластики! Никто из католиков, борясьс Реформацией, не смел даже и подумать, что в ос-нове самой западной цивилизации лежат ложные ме-тафизические принципы. Поэтому западный консерва-

349

тизм— это есть, в конечном счете, путь в никуда, онне имеет принципиальной исторической перспективы,будучи не в силах преодолеть тот детерминант, которыйбыл сформирован, сложился в определенную ключевуюэпоху и с тех пор определяет весь ход развития Запа-да. (Стремящегося распространить свою апостасийнуюболезнь на весь мир.)

Таким образом, между западным и восточным хри-стианством, в конечном счете, — метафизическая про-пасть. Совместить одно с другим— означает примиритьдва противоборствующих, антагонистических принци-па— обoжение, синергию (соработничество человекаи Бога) и антропоцентризм, что по определению невоз-можно! От ссылок на неразделенную Церковь первыхвеков легче не становится. Что толку в этих ссылках,если апостасийные процессы с тех пор ушли далековперед! Как можно отменить историю, просто забыво том, чтo происходило все последнее тысячелетие?!Преодоление апостасии есть нечто совсем другое!

— То есть экуменизм невозможен как принцип про-

сто в силу невозможности выйти из истории и про-

игнорировать те реальные различия между западнохри-

стианской и восточнохристианской традициями, кото-

рые в ходе нее сформировались? Но тогда что значит

преодоление апостасии перед лицом тех общих угроз,

на которые указывают нам сегодня некоторые из весь-

ма авторитетных западных христиан, что находит

весьма серьезный отклик здесь, в России?

—Прежде чем ответить на этот вопрос, следуетпонять несколько, на мой взгляд, достаточно очевид-ных вещей. Во-первых: что реально означает в исто-рии упомянутый нами выше разрыв богочеловеческойвертикали, отрыв человека от Бога, замена синергиии обoжения антропоцентризмом? Это означает посте-пенное складывание цивилизации, которую ВладимирСоловьев называл «цивилизацией безбожного челове-

350

чества». Это и есть секулярный модерн. В силу ее опи-санных выше и вполне общеизвестных особенностейцивилизация эта обречена на постепенное, все большееистощение, самоисчерпание, которое и происходит нанаших глазах. Можно сказать, что мы являемся сви-детелями новой цивилизационно-культурной револю-ции, глобальной, общемировой смены модерна постмо-дерном. Постмодерн есть продукт разложения модернаи одновременно его самоотрицание. Это, между про-чим, тоже попытка выйти из истории, объявить о ееконце, подменив реальный, живой исторический про-цесс управлением мировыми процессами при помощиигровых методов. В свое время я достаточно писал обэтом, и вообще по этому вопросу существует доста-точно обширная литература. Сейчас это не являетсянапрямую нашей темой6.

И теперь стоит спросить: к чему реально может при-вести и приводит то, что цивилизация безбожного че-ловечества исчерпывает себя, все свои внутренние воз-можности? Диалектически это ясно что означает: пере-ход в свою противоположность. А что является здесьпротивоположностью? Ясно, что: то, что тот же Соло-вьев называл «цивилизацией бесчеловечного Бога», тоесть трансцендентный монотеизм, в котором нет уче-ния о Богочеловечестве. А это и есть ислам. Иудаизм,конечно, тоже сюда относится, но в нем нет такого,как в исламе, миссионерского пафоса, обращенного ковсему миру. Иудаизм есть религия еврейского народа,а все по определению не могут стать евреями. Так чтовсемирно-историческое значение иудаизма связано нестолько с историей, сколько уже с эсхатологией, состоль значимой в эсхатологическом плане фигурой Мо-шиаха, то есть, по нашему, христианскому представле-нию, антихриста.

Ислам же ныне весьма агрессивно завоевывает мир,и прежде всего Европу, оторвавшуюся от своих хри-

351

стианских корней. Я в очередной раз хотел бы особоподчеркнуть: нынешняя исламизация Европы— глубоконе случайное явление, она диалектически закономер-на, Это неизбежная реакция монотеизма на апоста-сийную революцию Запада . Исчерпавший себя секу-лярный модерн сменяется самым темным и варварским,архаическим, лишенным какого-либо гуманистическогосодержания, бесчеловечным средневековьем, выстро-енным прямо противоположным образом по отноше-нию к принципу «человек—мера всех вещей». При-чем «средневековье» это хорошо владеет современны-ми технологиями! При этом крайне важно, что насту-пает на когда-то христианскую Европу не традицион-ный, исторический ислам, не цветущая культура ка-кого-нибудь первого халифата, а ислам суррогатный,несущий в себе очевидную тенденцию к дальнейшейдеградации, понижению метафизического типа. Стал-киваясь с этой страшной силой, с этой стихией, полнойрелигиозного энтузиазма, Европа начинает платить посчетам, расплачиваться за ложный метафизический вы-бор, сделанный много веков назад7.

—Ну а Россия? Можете ли Вы утверждать, что

она— в стороне от апостасийных процессов?

—Для нас это как раз самый больной вопрос. Ко-нечно, на мой взгляд, вполне очевидно, что и Россияс определенного момента пошла в значительной сте-пени по западному пути, причем гораздо раньше, чемкто-то может подумать. Так, еще протоиерей ГеоргийФлоровский отмечал, что учение о власти Ивана Гроз-ного— это в основе своей очень западное учение (естьгипотеза о прямом влиянии Макиавелли), представля-ющее собой отход от византийской симфонии в сто-рону абсолютизма, то есть секуляризации монархии.Главная проблема христианского Востока заключает-ся в том, что исихастской цивилизации, где принципобoжения был бы основой, в настоящее время вооб-

352

ще нет. После падения Византии Россия продержаласьгде-то два столетия, потом и здесь начались неодно-значные процессы, хотя, конечно, говорить о тождествеРоссии и Запада не приходится, это ясно всем. Здесь мыуже вторгаемся в историософию России, это отдельныйвопрос8.

Для нашей же темы главное заключается в том,что хранителем неповрежденного апостольского преда-ния (а стало быть, и опыта правильного, православногобогообщения) является только наша, святая, соборнаяи апостольская Православная Церковь, а отнюдь не па-писты. Поэтому экуменизм, вся экуменическая «фило-софия» ложна в своих последних, прежде всего мета-физических, основаниях. Ибо пытается замазать мета-физическую пропасть между Православной Церковью,хранительницей неповрежденного Предания, и латин-ской, папской ересью, проигнорировать всю представ-ленную выше проблематику.

Современный экуменизм стремится как раз не по-ставить проблему принципиально, как это сделаноу нас, а, напротив, приспособить Православие для сво-их нужд. Совершенно понятно, что церковный модер-низм и реформаторство, с одной стороны, и экуменизм,с другой, неразделимы. Ибо преодоление «разрыва»между восточным и западным христианством здесь осу-ществляется на методологически ложной основе, в ко-торой игнорируется тот непреложный факт, что совре-менное «христианство» Запада есть уже в значительнойстепени плод вырождения традиции. Тогда понятно, чтосближение с Западом, прежде всего с католиками, бу-дет означать, что такое же вырождение должно бытьосуществлено и здесь. Но если на Западе это сталоплодом достаточно долгого исторического процесса,то в современное Православие вырождение вноситсяискусственно, путем сознательных реформ. Понятнопочему: «историческое» Православие, в котором дух

353

подлинной Традиции еще жив, само по себе являетсяобвинением западным еретикам, зовет к пересмотруглубинных метафизических основ апостасийной запад-ной цивилизации, а это не входит, так сказать, в пла-ны тех мировых сил, которые инспирируют и всяческиподпитывают, поддерживают экуменические устремле-ния как в России, так и на Западе, практически по все-му «христианскому» (постхристианскому) миру. Экуме-низм есть прямой плод апостасии, путь к сдаче право-славными своих принципиальных позиций.

—Но существует ли все же подлинный экуменизм?

Ведь наиболее умные и вменяемые экуменисты все вре-

мя говорят о «возврате» к «неразделенному христиан-

ству» первого тысячелетия.— Конечно, такой «экуменизм» можно было бы толь-

ко приветствовать! Но этот «возврат» есть вещь, прямопротивоположная компромиссам с «современным ми-ром», с духом апостасии, столь свойственным экумени-ческой дипломатии. Ведь он же не может быть простодекларативным! Преодоление апостасии— слишком се-рьезное дело, чтобы доверить его спичрайтерам и пустьдаже вполне вышколенной церковной бюрократии!

В одну и ту же реку нельзя войти дважды. Сталобыть, преодоление апостасии возможно лишь в исто-рии, в развитии. А это значит, что самые глубинныеоснования так называемой современной цивилизации,цивилизации секулярного модерна, должны быть пере-смотрены. Ответить на «кризис»— значит преодолетьего, а не спрятать голову в столь приятную и по своейприроде прeлестную мечтательность, в песок утопии!

В принципе существуют три ответа на то, что всебольшее число исследователей называет «концом мо-дерна». Первый— это попытка спасти модерн, герои-ческая попытка неоконов, ныне уже успешно прова-лившаяся. Второй— это постмодернистское манипули-рование смыслами, попытка подменить историю игрой

354

(что доминирует на современном Западе). Ну и, нако-нец, третий— движение религиозного возрождения, на-ходящее себе все больше сторонников, на Западе в томчисле. Но если говорить об этом всерьез, то очевид-но, что такой «экуменизм» (в русле этого движения)означает нечто прямо противоположное происходяще-му в рамках так называемого официального «экуме-нического диалога»— изживание «современности», от-каз от антропоцентризма, возвращение к тем неисполь-зованным возможностям внутри христианства, кото-рые в свое время были отброшены западным челове-чеством, начавшим строить свой «прекрасный новыймир», — мир, основанный на гордыне, жажде властии гедонистических вожделениях. Несостоявшаяся в ис-тории исихастская цивилизация, цивилизация синергиии обoжения, может состояться, но лишь ценой вели-чайших жертв и самоотверженности, ценой новых ка-такомб. Поворот от гедонизма к новому аскетизму воимя высшей цели— спасения— есть нечто прямо проти-воположное итоговому банкету после очередного меж-религиозного «саммита», где участники вполне дружнои единомысленно объединяются, отдавая должное пре-лестям средиземноморской гастрономии.

Мы верим (как верят наиболее духовно чуткие людина Западе), что в этом процессе России принадлежитсовершенно особая роль. Многословно философство-вать на эту тему сейчас неуместно, однако думаю, чтовыражу общие чаяния достаточно многих духовно про-свещенных и умудренных людей, сказав: если спасениемиру не придет из русских катакомб, то оно не при-дет ниоткуда . Либерально-экуменический, абсолютнобезудержный социальный оптимизм, причудливо со-четаемый со сдачей принципиальных вероучительных,пастырских и прочих религиозных позиций Правосла-вия, не имеет с этим чаяниями ничего общего. Наде-яться на то, что нам удастся выйти из тупика постсо-

355

временности, — значит готовить себя и других к новымвеликим жертвам, возгревать в себе религиозный пла-мень, огонь веры, возвращаясь к духовному опыту от-цов, пытаясь пронизать им свою повседневную жизнь.Не полные искусственного энтузиазма лозунги насчет«православного прорыва» и «модернизации на основетрадиции», но сознание своего недостоинства и сокру-шенные слова молитвы «Господи, Иисусе Христе, СынеБожий, помилуй нас, грешных!»— вот основа возмож-ного возрождения.

Примечания1 О современном католицизме, и в частности о богословии папыБенедикта XVI, рекомендуем читателю две очень содержательныестатьи диакона Владимира Василика на сайте «Русской народнойлинии»: «Папа Римский— поклонник вудуизма?» и «Богословиепапы Римского изменилось в сторону двоения истины и лукавства».2 Имеется в виду схимонахиня Феодосия, пользующаяся огром-ным духовным авторитетом и почитанием во всей России.3 См., напр.: Четверикова О.Н. Католицизм в наступлении: идео-логия и политика Ватикана в условиях перехода к глобализирован-ному мировому порядку // Россия–XXI. №1 (2010). В Интернете(на сайте «Русской народной линии») см. работу того же автора:«Ватикан: курс на мировое правительство».4 Подробнее на все эти темы см. мою работу «Духовная жизньи папская ересь», вошедшую в качестве главы в книгу «На обрывевремен» (М.: Домострой, 2010).5 Подробнее см. об этом в моей фундаментальной работе «Хри-стианская цивилизация: новый перелом?». Вошла в качестве цен-тральной главы в книгу «На обрыве времен».6 Подробнее см. в упомянутой выше книге, в главе «Ситуацияпостмодерна и деконструкция культуры». В настоящей книге вклю-чена в большую главу «Модернистский соблазн».7 Подробнее см. там же, в уже упомянутой работе «Христианскаяцивилизация: новый перелом?».8 Из всего огромного объема литературы на эту тему отметимодну из последних фундаментальных работ: Аксючиц В.В. МиссияРоссии (М.: Белый город, 2010).

356

У кого чего болит...На либеральные гонения в РоссииПатриарх Кирилл ответил усилениемэкуменической активности

Состоявшийся на днях1 визит Предстоятеля РПЦСвятейшего Патриарха Московского и всея Руси Ки-рилла в Польшу был запланированным и давно ожи-даемым. На первый взгляд, обычное официальное ме-роприятие. Без подобного рода дипломатических акцийофициальные структуры Церкви обойтись не могут, че-го никак не хотят или не могут понять крайне фун-даменталистски настроенные круги наших ревнителей.Церковь не может не поддерживать внешних контак-тов— с инославными, иноверными, с политическим ру-ководством иностранных государств, со светским обще-ством и государством. Необходимо постоянно разъяс-нять, комментировать позицию Церкви по различнымактуальным вопросам современной жизни, не говоря

357

уже о защите прав и интересов ее чад, которых нема-ло в разных странах мира. Эти контакты с внешниммиром тем более важны теперь, когда мы наблюдаеммощнейший всплеск либеральных гонений, пока ещеохвативших лишь информационную сферу, где непо-средственным поводом являются такие моменты, в ка-ких Церковь никак не может пойти на принципиальныеуступки враждебно настроенным внешним силам.

Польша является для нашей церковной дипломатииважнейшим участком работы. Общеизвестно, что имен-но с Польшей исторически в значительной степени свя-зан целый клубок проблем в наших отношениях с ка-толиками: уния с ее непрекращающейся экспансией,прямые гонения на православных, в том числе и доволь-но кровавые; интервенция Смутного времени; оченьнепростые отношения между русскими и поляками ужев Новое и Новейшее время и т.д. и т.п.

Поэтому сам факт того, что Патриарх и его ближай-шее окружение озаботились отношениями с Польшей,где, естественно, католицизм по-прежнему играет важ-нейшую роль, никакого принципиального противленияу разумных людей вызвать не может. Дипломатия—такая вещь, без которой никак не обойтись. Тем бо-лее церковная дипломатия, которая в известных услови-ях может сыграть крайне позитивную миротворческуюроль. Вполне понятно, что, готовя визит, чиновникиРПЦ наверняка находились в теснейшем контакте сосветскими властями России, не меньше их заинтересо-ванными в налаживании мирного диалога с гордымишляхтичами и сглаживании всевозможных острых уг-лов, коих между нашими странами и народами, к со-жалению, все еще немало. И если бы содержание визи-та, прошедших во время него переговоров и принятыхдокументов сводилось к обычной и, повторяем, неиз-бежной в нашей жизни дипломатии, никаких вопросовв связи с этим не возникло бы. Но, увы, это не так. Вовсяком случае, не вполне так.

358

Имеем в виду, конечно же, главный итог визита—принятый в результате него итоговый документ (в на-стоящей книге см. в Приложении). Здесь, к сожалению,как представляется, никак не обойтись без некоторыхкритических замечаний. И поскольку мы в полной мерерасположены к конструктивному диалогу и сотрудни-честву с официальными структурами нашей Церкви,надеемся, что замечания эти будут встречены там с по-ниманием.

Документ этот, как представляется, страдает вполнетрадиционным пороком подавляющего большинстваэкуменических документов. Если цель переговоров за-ключается в укреплении мира, в налаживании добросо-седских контактов, то совершенно неясно, какова необ-ходимость переводить весь дискурс непременно в бо-гословскую, экклезиологическую плоскость. Получает-ся, что самое главное (во всяком случае, в понима-нии Церкви) становится, в лучшем случае, каким-тодовеском, дополнением к дипломатии, а в худшем—еще и ошибочно трактуется. Не вполне понятно, чтомешает Высоким Договаривающимся Сторонам простозасвидетельствовать свое твердое стремление к мируи добрососедству, при взаимном уважении друг дру-га, оставаясь на позициях независимых друг от другарелигиозных институтов, не трогая разделяющие пра-вославных и папистов богословские, и в частности эк-клезиологические, вопросы.

«Грех, который является основным источникомвсех разделений, человеческие недостатки, индивиду-альный и общественный эгоизм и политическое дав-ление приводили к отчуждению, открытой вражде

и даже борьбе между нашими народами», — говорится,в частности, в итоговом документе. Здесь сразу неясно:если Высокими Договаривающимися Сторонами явля-ются независимые государства— Россия и Польша, токакова же, собственно, во всем этом роль Церкви? Неправильнее ли было бы в таком случае просто пору-

359

чить вышеозначенные переговоры светским диплома-там (чем те, собственно, по роду своей работы и за-няты)? Если же (что очевидно) речь идет специальноо церковной стороне дела (переговоры-то происходятмежду иерархами), то почему речь здесь идет о враждеи борьбе между народами, а не между православнымии католиками, что не вполне одно и то же? Кроме того,утверждение, что люди разделились на разные «языки»(то есть народы, нации, этносы и т.п.) в силу греха, гре-ховной человеческой немощи, конечно, с одной сторо-ны, верно с богословской точки зрения, если иметь в ви-ду вавилонское столпотворение (Бог смешал «языки»в наказание за гордыню людей.) Но здесь также неяс-но, какое прямое касательство сей библейский сюжетимеет к нынешнему состоянию российско-польских от-ношений. Ведь не хотят же Высокие ДоговаривающиесяСтороны не просто мирно жить и сосуществовать другс другом, конструктивно сотрудничая там, где можно,но вообще ликвидировать различия между русскими иполяками, вернувшись к временам до столпотворения?Вряд ли с этим согласятся и русские, и поляки...

Очевидно, что все неясности текста происходят оттого, что за русско-польскими отношениями в нем кро-ется традиционная экуменическая проблематика. Авто-ры устремлены к институциональному единству Церк-ви, то есть Западной и Восточной церквей, а вовсене намерены ликвидировать различия между русскимии поляками или объединить Россию и Польшу в одногосударство. Следующий пассаж все проясняет.

«Этому (вражде и борьбе между нашими народа-ми.— В.С.) предшествовала утрата изначального хри-стианского единства. Разделения и расколы, проти-воречащие воле Христа, стали большим соблазном,и именно поэтому мы прикладываем новые усилия ра-ди сближения наших Церквей и наших народов, чтобы

нам стать более достойными свидетелями Евангелия

Христова в современном мире».

360

Итак, как можно понять из всего приведенного от-рывка, главная причина, главный источник разделенийв церкви— грех. Оно, конечно, верно, да не совсем.Прежде всего, неясно, как понимают авторы раскол—как разделения в Церкви или как отпадение от Церк-ви? Ведь в тексте документа сказано «разделения и рас-

колы»! Но Православная Церковь ведь однозначно учито том, что сама Церковь Христова, как Его Тело, внут-ри себя разделиться не может, а действительно, в силугреха, греховной немощи некоторые люди отпадают отЦеркви, становясь раскольниками, о чем отцы и вы-сказываются в том плане, что «нет греха в Церкви,есть грех против Церкви». Кроме того, из вышесказан-ного неясно, кто именно согрешил, и если согрешиливсе (и западные и восточные), то кто же, собственно,помимо Самого Христа и святых апостолов, представ-ляет земную Церковь после так называемого разделе-ния? Готова ли православная сторона в данных пере-говорах признать общеизвестное: именно латиняне от-пали от полноты вселенского Православия и именнопапизм есть грех, ересь и нечестие с православнойточки зрения (к чему упоминаемые далее в докумен-те «богоборческие режимы в наших странах» и прочиеперипетии российско-польских отношений, собственноговоря, не имеют ни малейшего отношения)?

Кстати, раз уж зашла речь, немного, так сказать,о жизни. В документе, где, прямо скажем, несколькосмешаны собственно церковный и политический пла-ны, немало сказано о различных трагических страни-цах российско-польских отношений, содержится при-зыв к взаимному покаянию, к братскому диалогу, жест-ко критически упоминаются «тоталитарные режимы»социалистической Польши и СССР и преследованиеими «наших церквей». Вместе с тем он содержит и при-зыв «к нашим верующим» «простить друг другу обидыи причиненное зло». Все эти, казалось бы, самоочевид-ные пассажи опять же, если вдуматься, содержат в себе

361

немало неясностей. Сразу возникает вопрос: так кто жепричинял ближнему вышеупомянутое зло: «верующие»(то есть православные и католики) друг другу или вы-шеупомянутые «режимы» тем и другим вместе взятым?Кроме того, в Польше, в отличие от СССР, как мы хоро-шо знаем, никакого «тоталитарного», да еще и атеисти-ческого, режима в период между двумя мировыми вой-нами не было. Католическая церковь пользовалась тамтрадиционным для этой страны уважением. Да и в по-слевоенное время, когда Польша стала членом соцла-геря, Восточного блока, преследования религии носи-ли там гораздо более мягкий характер по сравнениюс СССР 20–30-х годов минувшего столетия. Так за какиеже «преступления богоборческих тоталитарных режи-мов» призывают авторы документа каяться поляков?Между тем, даже при отсутствии какого-либо намекана «тоталитаризм», политический режим буржуазнойПольши, всегда претендовавший на европейскую ре-спектабельность, уморил в своих концлагерях на поря-док больше пленных красноармейцев, нежели та циф-ра, коей исчисляется количество жертв Катыни (дажеесли безоговорочно признать ответственность за этопреступление Сталина и НКВД). И причина здесь, ду-мается, все же не в «режиме», а в русофобии. При этоммногие поляки вообще считают, что пресловутый «тота-литаризм» (то есть коммунизм) привнесен в их странуиз Советского Союза (который они вполне по-европей-ски именуют Россией), и вряд ли согласятся с равнойответственностью наших народов за преступления ком-мунистической эпохи, провозглашаемой в документе.

Это что касается стран и народов. Но существуютведь еще и «церкви». Конечно, всякому народу естьв чем каяться. Но вот, например, в Ватикане беати-фицирован (первая стадия причисления к лику святыху католиков) идеолог геноцида православных сербовкардинал Степинац, к деятельности которого многи-ми исследователями даже применяется такой не вполне

362

обычный для русского уха термин, как «клирофашизм»,или «клиронацизм». Как известно, устроение Католи-ческой церкви таково, что все католики иерархическиподчиняются папе. В католицизме нет понятия «по-местная церковь». И если польские католики, которыек преступлениям самих хорватских усташей, благослов-ленных Степинацем, по понятным причинам не име-ют прямого отношения, признают вслед за папой этотакт беатификации, то, стало быть, они и на самих се-бя возлагают косвенную моральную ответственность заэту совершенно беспрецедентную, позорную беатифи-кацию. Могут ли православные почислить за собой со-поставимый коллективный грех, коллективное преступ-ление? Документ, к сожалению, старательно обходитвсе эти острые проблемы, ограничиваясь лишь общимисловами о значении и ценности исторической памяти.

Но главные вопросы к документу, повторяем, вы-зывает его богословская составляющая, где странностии неясности кроются за самыми, казалось бы, просты-ми и самоочевидными формулировками. Так, например,в послании говорится: «Как русские, так и поляки осо-бо почитают Пресвятую Деву Марию». Если речь идето народной вере, народном почитании, с этим, конечно,не поспоришь. Однако общеизвестным является учениеримокатоликов о так называемом «непорочном зача-тии» Пресвятой Девы и не менее известно то, что Пра-вославная Церковь всегда считала это учение ересью.Здесь опять-таки неясно: если главная цель перегово-ров политическая и миротворческая, то по какой при-чине в итоговом документе все время затрагиваютсябогословские вопросы с явными уступками со стороныправославных? Упоминание в документе «особого по-читания» Божией Матери русскими и поляками (подав-ляющее большинство которых, как мы знаем— католи-ки) и отсутствие какого-либо указания в нем на прин-ципиальнейшие богословские расхождения двух церк-вей в вопросе о Ее «непорочном зачатии» наводит на

363

естественную мысль о том, что вероучительная истинаправославными участниками переговоров приноситсяв жертву чисто церковной, экуменической дипломатии,для которой внешнеполитические аспекты служат всеголишь удобным прикрытием.

На первый взгляд вполне невинно выглядит и сле-дующий пассаж: «Мы убеждены, что Воскресший Хри-стос есть надежда не только для наших Церквей и на-родов, но и для Европы и всего мира». Здесь, если речьидет о нашем убеждении (то есть убеждении людейЦеркви), то так и надо бы сказать, что ВоскресшийГосподь есть наша надежда, что для церковного со-знания вполне естественно. Если же речь идет далеене только о Европе, но и обо всем мире (населениекоего составляют вовсе не одни христиане), то, строгоговоря, уважая богодарованную свободу людей, следуетспросить их самих, на кого и на что они возлагаютсвои надежды, и не приписывать нехристианскому ми-ру надежды, ему несвойственные. Тем более что и са-ми авторы документа чуть выше правильно отмечают,что «под предлогом соблюдения принципа светскости

или защиты свободы выбора подвергаются сомнению

моральные принципы, основанные на заповедях Божиих.

Пропагандируются аборты, эвтаназия, однополые сою-

зы, которые пытаются представить как одну из форм

брака, насаждается потребительский образ жизни, от-

рицаются традиционные ценности и изгоняются ре-

лигиозные символы из общественного пространства».Причем, что особенно важно, происходит это преждевсего в той части мира, которая когда-то считала себяхристианской, то есть в той же Европе, хотя, конечноже, и не только в ней. Правильно отмечается далеев документе: «Нередко мы сталкиваемся с проявлени-

ями враждебности ко Христу, к Его Евангелию и Кре-

сту, а также с попытками устранить Церковь из об-

щественной жизни. Ложно понятая светскость прини-мает форму фундаментализма и в действительности

364

является разновидностью атеизма». В свете этих аб-солютно справедливых констатаций уместно спросить:как же можно в применении к такому миру, так да-леко зашедшему по пути апостасии, говорить о Христекак его надежде? Совершенно понятно, что последнееотносимо лишь к сохранившим верность, к тому «мало-му стаду», которое Господь убеждал «не бояться» апо-стасийного мiра, ныне уже открыто приуготовляющегоприход антихриста. Не содержится ли в вышеприве-денных словах некая смутная отсылка к экуменическойфилософии (которую сложно назвать христианским бо-гословием) митрополита Никодима (Ротова) и его еди-номышленников, в свое время откровенно сведеннойим к лапидарной фразе: «Фактом Своего воплощенияГосподь наш Иисус Христос принял в Свое Тело весьчеловеческий род»?2 Не здесь ли, не в этом ли учении,подрывающем все выстроенное отцами стройное зда-ние христианской догматики, — корень всех нынешнихвсплесков экуменизма, всей активно навязываемой нам«открытости», о которой в официальных документахвысоких саммитов говорится куда как более завуалиро-ванно и обтекаемо, нежели в выступлениях отдельныхбогословов, и чем говорилось в свое время «отцами-основателями» всего экуменического движения?

Примечания1 Речь идет об осени 2012 года. Анализируемый документ в пол-ном виде представлен в Приложении.2 Подробный анализ экуменическоих лжеучений митрополитаНикодима с отсылкой к весьма серьезным исследованиям этойпроблемы читатель может найти в главе «Богословие открытости:перезагрузка», вошедшей в состав настоящей книги.

Неистовый реформатор священник Георгий Кочетков

Церковь и постмодернИзучение религии и актуальное освещение событий,

с ней связанных, следует вести как изнутри нее самой,так и с полным и всесторонним учетом контекста со-временного мира.

С одной стороны, в нынешней православно-патрио-тической публицистике популярен взгляд, согласно ко-торому в настоящее время в России существенно по-вышается роль традиционных религиозных институтов,прежде всего Православной Церкви. В действительно-сти, по нашему мнению, все видимые успехи РПЦ, до-стигнутые в течение последнего двадцатилетия, объяс-няются просто снятием внешних запретов, характер-ных для советского времени, в результате чего преж-де скрытые духовные силы, которые всегда существо-вали и действовали в Церкви, вышли на поверхность.С другой же стороны, общепринятой среди специали-стов является констатация того факта, что религия и ееинституты в современном мире находятся в состояниинесомненного кризиса. Религиозные институты, всегдаоснованные на связи с определенной духовной и социо-культурной традицией (лишаясь которой они просто немогут функционировать, исполнять свою роль), по фак-ту встраиваются в систему отношений, характерныхдля эпохи «зрелого постмодерна». В итоге они подвер-

367

гаются разложению, деформации по законам последо-вательной постмодернизации.

Сталкиваясь с теми или иными проявлениями рели-гиозности в постсовременную эпоху, несведущий чело-век полагает, что имеет дело с традиционным религиоз-ным сознанием. В действительности же часто это быва-ет религиозность, в значительной степени потерявшаяглубинную связь со своей традицией, религиозностьв превращенной форме. Таковы:

— суррогатный ислам с его суицидально-террори-стической практикой с точки зрения традиции ислама;

— кришнаизм и другие восточные секты с позицийтрадиции индуизма;

— популярная каббала в свете традиций иудаизма;— «либеральное христианство», идеология «аджор-

наменто» и все формы неообновленчества с точки зре-ния традиции христианства и т.д. и т.п.

То, что многими порой вполне искренне восприни-мается как вынужденная, чисто внешняя модернизациярелигиозных институтов, неизбежная с течением вре-мени, весьма часто является в действительности пост-модернизацией самой религии, что предполагает уни-чтожение ее духовного содержания, сакрального ядрас помощью превращенных форм, полную и последо-вательную трансформацию данной религиозной тради-ции в соответствии с основными принципами постмо-дерна. Главным из этих принципов является, как из-вестно, уничтожение, во-первых, абсолюта как таково-го (а в монотеистических религиозных системах этоединый Бог Творец), а во-вторых, основанной на верев Него иерархии ценностей, самого принципа единствамира и единого стержневого смысла мира, творения,а также цивилизации и культуры. Целенаправленноепопрание, поругание единого стержневого смысла, закоторый религиозные люди готовы умирать, жертво-вать самой жизнью, — главный, так сказать, фирмен-

368

ный стиль всех, кто впустил в свою душу и в своесознание постмодернистский вирус. Люди, вовлеченныев данный процесс, могут руководствоваться различны-ми, в том числе и субъективно вполне благими, на-мерениями. Однако сознание их, в силу определенныхобстоятельств, приобретает постмодернистское устро-ение, из-за чего в принципе теряет способность адек-ватно воспринимать традиционный религиозный смысли содержание, а сам человек— полноценно осуществ-лять традиционные религиозные практики и традици-онный религиозный дискурс. Для обозначения тако-го устроения мира и сознания, в котором нет струк-туры, единого стержневого смысла, абсолюта и цен-ностей, в постмодернизме существует особая катего-рия— «ризома». Подобная перестройка сознания связа-на и с определенными чисто духовными процессами,которые могут быть описаны не только научно-анали-тически, но и в терминах самой религиозной традиции.

Последнее обстоятельство рождает необходимостьприменить в анализе вышеописанных явлений меж-дисциплинарный подход, в котором традиционно-бого-словское понимание и интерпретация тех процессовв жизни религиозных институтов, которые характер-ны для «постсовременности», сочеталось бы с их ана-лизом с помощью инструментария современной рели-гиоведческой, политологической, исторической, куль-турологической науки. Только такой комплексный си-стемный анализ, основанный на серьезном пониманиивсей многоплановости и сложности происходящих про-цессов, заточенный на «аналитику действия», позво-лит успешно противостоять тому, что некоторыми пра-вославными публицистами именуется «неообновленче-ством», и на уровне ситуативного реагирования.

Характернейшим и весьма симптоматичным приме-ром того, как постмодернистские технологии работа-ют против религиозной традиции, является нашумев-

369

шая история с «перфомансом» панк-группы Pussy Riotв Храме Христа Спасителя. В силу общеизвестностии, прямо скажем, одиозности данной истории не будемпересказывать фактуру события, а также в очереднойраз заниматься более чем очевидной моральной оцен-кой произошедшего. Наши цели в данном случае за-ключаются в максимально холодном научном анализефеномена, весьма интересного для понимания того, чтопроисходит с религией, и в частности с православи-ем, в современном мире. Отметим при этом, что длянас наиболее интересен не сам довольно примитивный«перфоманс», а реакция на него, в том числе и в право-славно-церковной среде.

Реакция православного большинства, многие пред-ставители коего изощрялись в изобретении наиболееподходящего наказания для «пуссек», в общем, вполнепонятна. Это, как представляется, проявление того, что,во-первых, религиозные смыслы для большинства при-надлежащих к Церкви людей все еще живы и вполнеактуальны (религиозное чувство понятным образомуязвлено), а во-вторых, это чувство характерным для«постхристианского» мира образом в значительной ме-ре уже ослаблено, уходит в рефлексию, ибо, в отли-чие, например, от мусульман в аналогичных ситуациях,данная реакция не содержит в себе никакого активно-го действия. Так что притворные страхи за «девочек»,которые высказывали наши либеральные «левозащит-ники», вовсе не обоснованы. Но, кроме того, в этойреакции православных людей, все еще в значительнойстепени сохраняющих живую связь со своей религиоз-ной традицией, реакции, при всей ее обоснованности,не лишенной серьезного заряда истеричности, сказыва-ется значительная растерянность перед лицом небыва-лой, незнакомой и оттого особенно страшной угрозы.

Но особенно интересна реакция добровольных ад-вокатов «пуссек», в том числе и из церковной среды.

370

Скажем сразу, что рассказы о «глупых девочках», чутьли не школьницах, — из разряда дурных сказок. «Пер-фоманс» осуществлен в полном соответствии (для на-глядности позволим себе такое «невозможное» выраже-ние) со всеми «классическими» «канонами» постмодер-на, и осуществлен он вполне сознательными людьми,хорошо понимающими, что они делают. Читателю (есликто еще не знает) полезно будет узнать, что, к примеру,Надежда Толоконникова, бывшая участница скандальноизвестной группы «Война», ранее участвовала в дру-гой нашумевшей акции— публичном групповом поло-вом акте в помещении Биологического музея, будучи надевятом месяце беременности, за четыре дня до родов.Родившаяся девочка, будучи положенной на компью-терный стол, упала с него на пол, получив серьезнуютравму головы. Подобного рода подробностей можнопривести много. Совершенно понятно, что все участни-цы «перфоманса» крайне далеки от какой-либо наив-ности, невинности и подростковых комплексов. С точ-ки зрения православной аскетики все это не что иное,как прямое беснование, то есть погруженность в ин-фернальную стихию злых сил, падших духов. Но насбольше интересуют «адвокаты».

Среди них отметилось несколько клириков во гла-ве со столь известным деятелем, как протодиакон Ан-дрей Кураев. Главным мотивом «адвокатов» являетсяне осуждение кощунства (о чем говорится вскользьи как-то сквозь зубы), а боязнь адекватной реакцииправославных людей, защищающих свою веру. (При-том что для традиционного сознания вполне естественвзгляд, согласно которому Бог и вера есть ценности,бесспорно, высшие по отношению к человеку, да ещеи не просто к человеку, а к тому, кто целенаправленнозанимается их поруганием.) Один из этих защитниковдоговорился до того, что наказание кощунниц станетбольшим несчастьем для Церкви, чем само кощунство.

371

«Продвинутые» клирики не просто берут под защи-ту «карнавальное» действие панков; они сами вовле-чены в постмодернистский карнавал, что называется,в полном объеме, ибо демонстрируют перверсию смыс-лов, типичную для карнавализованного сознания детейпостмодерна. (Главная опасность, говорят они, — со сто-роны защитников религиозной традиции, а не со сторо-ны ее разрушителей.) Под это дело естественным обра-зом подверстывается и «правозащитная» демагогия.

Полемика по существу с вышеописанной позициейинтереса не представляет. Совершенно понятно, напри-мер, что ссылки на евангельскую мораль (которыми от-метился, в частности, Кураев) здесь не работают: Хри-стос учил прощать своих личных врагов, а не враговверы и Церкви.

По нашему убеждению, защита кощунства некото-рыми— к счастью, совсем немногочисленными— клири-ками РПЦ вызвана тем, что эти люди почувствовалив панках некий родственный дух, хотя, быть может,и не готовы самим себе до конца откровенно признать-ся в этом. Полностью разделяя справедливое возму-щение миллионов верующих касательно «перфоманса»,считаем своим долгом заметить, что в целом ряде слу-чаев до этого аналогичные действия, хотя и в болееутонченной форме, предпринимались с полного согла-сия и благословения отдельных представителей нашегодуховенства. Притом что утонченная форма, делающаякощунственные действия менее узнаваемыми, тем са-мым фактически способствует лучшему усвоению со-держащегося в них духовного яда неокрепшими в ве-ре и несведущими людьми. Таковы были, в частности:оскорбляющая христианскую веру выставка так назы-ваемого актуального искусства в стенах храма Святоймученицы Татианы в Москве (его настоятель прото-иерей Максим Козлов ныне— среди активных обвини-телей «пуссей»); полные непристойностей и оскорб-

372

лений православных святых «миссионерские лекции»протодиакона А.Кураева; благословляемые некоторымиклириками столь же «миссионерские» странности рок-музыкантов, граничащие с откровенным беснованием;беспредел байкеров, в своих «миссионерских мотопро-бегах» помещающих православные хоругви со священ-ными изображениями на фоне своих бесстыдно обна-женных подруг; недавний «концерт» известного «эзоте-рика» и приверженца New Age Б.Гребенщикова в свя-щенных для всех православных людей стенах Троице-Сергиевой Лавры и многое другое.

Кощунство, целенаправленное попрание стержнево-го смысла веры становится ныне фирменным стилемтех, кто называет себя миссионерами, но в действи-тельности является носителем постмодернистского ви-руса возведенной в абсолют тотальной плюральности,фактически религиозной веры во всеобщую относи-тельность, терпимости к врагам Православия. Для тех,кто хорошо знает творчество протодиакона А.Кураева,его нынешнее снисходительно-добродушное отношениек «авторам» и исполнителям кощунственного «перфо-манса» отнюдь не неожиданность. Ибо подобного ро-да «пассажи» в смягченном словесном выражении бук-вально разбросаны по его лекциям. «Тонкое» глумлениенад святыми и святынями, ревизия Священной и цер-ковной истории, двусмысленные фривольности на тему«любви и секса» настолько привычны для «миссионер-ской» деятельности Кураева, что позволяют предпола-гать: попрание и развенчание центрального, стержне-вого смысла веры, угашение религиозного огня, воспи-тание в слушателях теплохладности (ныне называемойтолерантностью)— подлинная цель всего этого «мисси-онерства». И абсолютно неважно при этом, сознатель-но действует Кураев или не в состоянии совладать сосвоим языком. Постмодернистское по своему устрое-нию сознание просто не в силах проявлять себя иначе.

373

Кураев отличается от некоторых своих собратьев по«миссии» тем, что в своей эволюции вырвался вперед,продвинулся дальше них.

Однако главная проблема для РПЦ и всех нас, еечад, заключается отнюдь не только в наличии в соста-ве духовной иерархии таких фигур, как протодиаконА.Кураев, но прежде всего в том, что они являются некакими-то маргинальными деятелями, чье мнение ни-кому не интересно и ни на что не влияет, но выражаютопределенный мейнстрим в нынешней деятельности са-мой церковной институции, являются идеологами того,что мы называем «проектом новой миссии». В основеданного течения, которое, как раковая опухоль, изнут-ри разъедает и поражает церковный организм, лежитвполне определенная философия, по факту подвергаю-щая ревизии православную Традицию, святоотеческийподход к миссии Церкви во внешнем мире. (В книге состранно-косноязычным названием «Перестройка в Цер-ковь» Кураев прямо свидетельствует о своем довольноагрессивном неприятии святоотеческого подхода к мис-сии, который он, чтобы хоть как-то замаскировать своймодернизм, именует византийским.)

Суть данной философии заключается в идее неко-его диалога с внешним, подлежащим воцерковлению,миром, что, как всякий диалог, предполагает некое рав-ноправие его участников, то есть Церкви и этого мi-ра, по слову Писания, «во зле лежащего». Получается,что непросветленный Благой Вестью и отпавший от Бо-га мiр может нести в себе некую истину, равновели-кую той, которую содержит Откровение и православ-ное Предание. Об этом, разумеется, нигде не говорит-ся прямо. Но таков уж «метод» неообновленцев: нигдене формулировать свою «философию действия» прямои систематически, но незаметно разбрасывать ее ядови-тые семена, инкорпорируя соответствующие принципыв свои тексты и в свою практику. Вышеозначенное по-

374

нимание в его логическом развитии приводит к еще бо-лее радикальной мысли о совместимости православнойверы и этого мiра. Зачем же тогда нужна миссия, вопро-шают церковные люди, если Церковь и мiр и так сов-местимы? Подобный подход, несостоятельность которо-го наглядно продемонстрирована, в частности, опытомримо-католиков после Второго Ватиканского собора, наделе может привести (и приводит!) лишь к все больше-му обмiрщению Церкви, а отнюдь не к воцерковлениюмiра. В итоге происходит недопустимое размываниеграниц между церковно-сакральным и мирским, мута-ция традиционного православного сознания верующих.

Люди, чье сознание поражено идеей приспособле-ния Церкви к внешнему миру, якобы необходимогои потому принципиально допустимого ради миссио-нерских целей, просто не в состоянии реагировать на«перфоманс» Pussy Riot с эффективной жесткостьюи непримиримостью мусульман, с которой те воспри-няли хотя бы пресловутые «карикатуры на пророка».Постмодернистский вирус убивает горячую, живую ве-ру. Поэтому инквизиторский пафос, которым вдругвоспылали все подряд представители церковного офи-циоза, как-то неуловимо отдает неисправимо карна-вальным душком. Положим (как думают многие), и сампафос как-то случайно появился именно тогда, когдакощунницы посмели в своей акции задеть не какого-тотам Христа или Божию Матерь, а самого патриархавкупе с только что избранным президентом (многая ими благая лета). Но и сама эта инквизиция нашего офи-циоза очень скоро начинает приобретать вполне ужепривычный постмодернистский характер. Вдруг, в са-мый разгар крестового похода против Pussy Riot (те-перь-то мы хорошо знаем, кто на самом деле главныйвраг святого Православия), тот самый протоиерей Все-волод Чаплин, который оный поход столь вдохновенновозглавляет, заявил о своем намерении создать галерею

375

«современного искусства» вместе... с Маратом Гельма-ном (идеологом всего постмодернистского безобразияв этом самом современном искусстве) на территориисвоего храма. Торквемада рассуждает о смысле творе-ния вместе с ведьмами и Джордано Бруно... То, чтоГельман, стоявший за спиной практически всех «худо-жественных» провокаций яркой антихристианской на-правленности последних лет, обладающий несоизмери-мыми возможностями (в том числе финансовыми), меж-дународными связями и проч., несоизмеримо опаснее,чем Pussy Riot, — это понятно, думаем, всем. То, что дан-ное заявление фактически дезавуирует все предыду-щие выступления отца Всеволода, которого некоторыеособо простодушные представители нашей православ-ной общественности за последнее время успели ужекак бы и полюбить, — также вполне очевидно. Как неменее очевидно и то, что такой нестандартный и чистоинквизиторский ход— еще одно блестящее подтвержде-ние нашей гипотезы о триумфальном шествии постмо-дерна по мозгам наших церковных верхов.

Сразу после кураевского демарша автор этих строкобратился с открытым письмом к Святейшему Патри-арху Кириллу с просьбой принять меры каноническо-го характера против тех клириков, которые в своейагрессивной защите панков фактически предают веру.Как, видимо, уже догадался читатель, письмо это оста-лось без ответа. Что и не удивительно: ревнители верывсегда воспринимались нынешним церковным офици-озом в качестве куда более опасных врагов, нежелите (в том числе и в самой Церкви), кто ее попирает.Не является ли нынешний всплеск «ревнительства» поотношению к Pussy Riot в официальной Церкви отча-сти сознательной, отчасти бессознательной попыткойскрыть от других и от самих себя смутное подозрение,что их «перфоманс»— это своего рода материализациятех духов зла, нагло и бесстыдно попирающих веру, что

376

угнездились в наших собственных душах, в нашем соб-ственном сознании, и тогда, стало быть, это несомнен-ное кощунство попущено нам в назидание? Не стоит линам, православным, от беспроигрышной в пиаровскомплане борьбы со злом внешним обратиться к осмыс-лению и противостоянию злу внутреннему? Что ходитвокруг нас, гнездится внутри нас и порабощает нашуволю к спасению.

Церковные корни «пуссек»

Игумен Петр (Мещеринов) —

духовник движения «Даниловцы»

Вскоре после скандала с Pussy Riot досужие блогге-ры и редакторы православных интернет-ресурсов выяс-нили, что по крайней мере одна из участниц скандаль-ной группы—Мария Алехина для РПЦ человек не чу-жой (см.: http://inok-arkadiy.livejournal.com/224644.html;http: //www.ruskline.ru/news_rl/2012/06/06/duhovnik_pussy_riot/). Она оказалась причастной к благотвори-

377

тельной деятельности православного молодежного дви-жения «Даниловцы», окормляемого главой патриарше-го Центра духовного воспитания молодежи игуменомПетром (Мещериновым), ранее не раз засветившим-ся в качестве жесткого оппонента православно-консер-вативного большинства и тех людей в Церкви, кото-рые ревностно отстаивают традиционное историческоеПравославие от нападок церковных либералов (этихлюдей в церковно-либеральных кругах с оттенком пло-хо скрываемого презрения именуют «ревнителями»).Игумен Петр несколько лет назад прославился бес-смертным афоризмом, в котором выразил незатейли-вую мысль о целесообразности отправить в раскол всехревнителей, поборников традиции и т.п. жителей «чу-котской пещеры». (Ныне же люди, близкие к Патри-арху, все озабоченнее говорят об опасности раскола«слева», то есть раскола либерального, и говорят пра-вильно!) При этом, что интересно, не кто иной как самПатриарх Кирилл, еще до своего патриаршества, прак-тически открыто покровительствовал «соседу»— игу-мену Петру (ОВЦС, возглавлявшийся тогда будущимПредстоятелем, находится, как известно, на территорииСвято-Данилова монастыря, рядом с которым ныне воз-ведено весьма претенциозных размеров и архитектурыздание этого самого молодежного центра).

Ныне ситуация, на первый взгляд, кардинальнымобразом изменилась. Патриарх в своих официальныхвыступлениях не устает обличать «предателей в рясах»,столь неудачно проявивших себя в финале политиче-ского выборного цикла и взявших под защиту «пуссек».А эти последние, напомним, посягнули не только наХриста и Божию Матерь, но и на самого «хозяина»корпорации РПЦ, то есть на все того же ПатриархаКирилла. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Вот и вы-двигай после этого этих креативных либеральных игу-менов! Рано или поздно обязательно нарвешься... По-

378

неволе вспоминается классика: «Мария, бедная Мария,

краса черкасских дочерей! Не знаешь ты, какого змия

ласкаешь на груди своей!!» Наш Патриарх, конечно, недочь Кочубея, совсем даже напротив, но насчет змиялучше классика не скажешь.

Подробно, на серьезном концептуальном уровнеданную ситуацию мы разбираем, в частности, в главахнастоящей книги «Церковь и постмодерн» и «Торжест-во веры?». Наша нынешняя тема— всего лишь частный,хотя и весьма важный момент, а именно упомянутаявыше, ставшая очевидной связь между одной из, таксказать, идейных кощунниц и одним из лидеров либе-рально-реформаторского движения в РПЦ.

Ранее митрополит Кирилл (Гундяев), став Патриар-хом, регулярно, в частности, на епархиальных собра-ниях Московской епархии ставил в пример «данилов-цев», их миссионерско-катехизаторскую работу с моло-дежью. Как выяснилось, по крайней мере в этом во-просе он оказался не вполне прав. Эпизод с выходкойPussy Riot однозначно свидетельствует: те, кого особорьяные проводники церковных реформ все эти годысчитали будущим Церкви, оказались наглыми, отвязны-ми, лишенными чувства святого, да и простого уваже-ния к священному сану, к государству и просто к стар-шим по возрасту врагами Традиции, а значит и СамогоХриста, Чьим именем так любят клясться церковныереформаторы, противопоставляя свою «истинную ве-ру» «темному и невежественному фундаментализму»традиционных верующих. В главе «Торжество веры?»мы указываем на вполне очевидное: нынешний «рев-нительский» пафос высших лиц Церкви, когда как нив чем ни бывало объявляется мобилизация среди техсамых ревнителей, которых все последние годы стольожесточенно третировали, ничего не будет стоить, еслион не будет подкреплен конкретными практическимиделами. Среди этих дел главное, чего ожидает церков-

379

ный народ, — это изменение кадровой и образователь-ной политики Церкви.

Помнится, в разгар небывалой, по своей наглостии отвязности типично либеральной травли Боголюбско-го монастыря (см.: http://www.ruskline.ru/tema/raznoe/bogolyubovo/) один из близких ко «двору» и особостремившихся услужить начальству публицистов (нынеэтот автор, правда, тусуется где-то на воинствующеантицерковном «Кредо.ру») выдал замечательный, ис-тинно христианский афоризм: «Замочит ли Патриарх

Кирилл архимандрита Петра в монастырском сорти-

ре?» (см.: http://militarev.livejournal.com/1334962.html).Имелся в виду духовник обители, необычайно автори-тетный в народе старец архимандрит Петр (Кучер). Па-мятуя о том, что ныне наш отец и Предстоятель (многаяему и благая лета!) находится в крайне тяжелом поло-жении (его настоящие, а не выдуманные враги не щадятбуквально ничего святого, вплоть до горячо любимойтроюродной сестры) и главе корпорации РПЦ, как тойМарии, еще предстоит пережить укус пригретого ранее«змия», мы, разумеется, не станем уподобляться стольнедостойным примерам. Хотя... Бес журналистики, при-чем именно интернетовской, просто навязывает нам этипошлые стереотипы насчет Петра. Правда, пока всееще игумена...

Наши новые ревнителиЗа последнее время в нашей церковной, околоцер-

ковной и, так сказать, антицерковной жизни произо-шли весьма симптоматичные изменения. Измененияэти, как представляется, во-первых, являются не чем-тоабсолютно новым, но как раз напротив— продолжениемтех процессов нарастания «антиклерикализма», кото-рые начались отнюдь не вчера. Хотя сейчас новое ка-

380

Протоиерей Всеволод Чаплин и Марат Гельман

чество этого антиклерикализма заметно, как говорится,невооруженным взглядом. Во-вторых, как-то незаметнотак получилось, что знаковые для РПЦ события явнонегативного характера совпали с окончанием очеред-ного выборного цикла и победой в нем ставленника«консервативной» части кремлевского и околокремлев-ского олигархата. В-третьих же, реакция на внешниесобытия со стороны церковного официоза, как мы пола-гаем, наглядно продемонстрировала слабость реальныхпозиций этого самого официоза перед лицом внутрен-них и внешних угроз. В чем же суть произошедшихсобытий?

Во-первых, окончательно растабуированной оказа-лась тема, связанная не просто с финансово-экономи-ческой деятельностью РПЦ и имущественными отно-шениями, в которые по факту втянуты те или иныевысшие иерархи, но с той стороной этой деятельностии этих отношений, которая кому-то (справедливо илинет— отдельный вопрос) представляется неприглядной.

381

В таком тоне, с такой поистине сладострастной отвяз-ностью писать про скандал с «патриаршей квартирой»,до бесконечности муссировать незамысловатый сюжетпро «часы за e 34 000», да еще и засвечивать различныефинансовые и коммерческие структуры, якобы связан-ные с Патриархом, как это вдруг стала делать свет-ская обозревательница (то есть по своей журналист-ской специализации предельно далекая от церковныхтем) Божена Рынска (см., напр.: http://www.echomsk.spb.ru/blogs/rynska/5220.php), еще год-другой назадвряд ли кто осмелился бы. Не говоря уже о сравнитель-но недавних временах Патриарха Алексия II. «Наез-жать» на отдельно взятых иерархов еще могли (ср. мно-голетнюю деятельность журналиста «Московского ком-сомольца» С.Бычкова). На самого Патриарха— никогда.

Все это (информационный «слив», вне зависимо-сти от его достоверности, и нарочито-показная «отвяз-ность» журналистов) явным образом лишает Патри-арха Кирилла какой-либо возможности играть в рос-сийской элитно-клановой борьбе ту значимую рольверховного арбитра, высшего морального авторите-та, к которой он в последние годы столь стремился.Здесь, кстати, стоит напомнить и о более старых, хо-тя и тоже сравнительно недавних, засветках связейРПЦ со столь одиозной структурой, как Банк Вати-кана, чье руководство обвинялось тогда итальянскойпрокуратурой в отмывании денег мафии (см., напр.:http://6chuvstvo.pereprava.org/index.php/component/con-tent/article/61-qnashe-deloq-2-2010/488-gaz2-2010opasnye-igry-s-vatikanom-vpered-k-pravoslavnomu-lbankingur; или:http://www.zavtra.ru/content/view/2011-08-2381), что вы-звало в тот момент крайне болезненную реакциюв официальных кругах нашей Церкви.

Во-вторых, резко активизировались нападки на соб-ственно веру, на религиозные ценности, что для ря-довых верующих гораздо важнее, чем засветки ком-

382

промата и элитно-клановые разборки. «Перфоманс» те-перь уже трижды одиозных Pussy Riot в Храме Хри-ста Спасителя, так же как и вышеупомянутое явление,с одной стороны, может быть встроен в известный ряд(в данном случае следует говорить о многочисленныхвыставках «актуального искусства» подчеркнуто анти-клерикального и прямо антирелигиозного содержания),но, с другой, содержит в себе нечто качественно но-вое. Что же это за новое? Никогда еще в сегодняшнейРоссии кощунственные акции не выходили за пределытак называемого художественного пространства музеяили галереи, не захватывали сакральное, храмовое про-странство самой Церкви, что побуждает многих ужепрямо вспомнить времена богоборческого террора, во-инствующего безбожия.

И наконец, нечто новое появилось и в поведениисамого церковного официоза. Последние годы, годы ак-тивных попыток реализации так называемых церков-ных реформ, прошли под знаком нарастания и уси-ления церковного модернизма, попыток либерализи-ровать и модернизировать Церковь изнутри. Отнюдьне либералы и модернисты, а напротив— консерваторыи ревнители веры считались в церковных верхах самы-ми страшными, самыми опасными врагами. Любые по-пытки выступить со спокойным, взвешенным анализомцерковного модернизма (как в плане его сути, содер-жания, так и методов «реформ») встречались в штыки,вызывая неконтролируемые всплески ярости у стара-тельных придворных публицистов. Само использованиетермина «неообновленчество» (который, как известно,впервые употребил покойный Патриарх Алексий II наепархиальном собрании Московской епархии в 1993году; см.: http://www.blagogon.ru/articles/305/) встреча-лось «наверху» крайне болезненно, просто в штыки.И вот мы видим, как этот самый «неприличный» тер-мин, да еще и в достаточно агрессивной манере, упо-

383

требляет не кто иной, как председатель ОВЦО прото-иерей Всеволод Чаплин. (См.: http://www.interfax-religi-on.ru/?act=news&div=44901) Напомним, что этот тотсамый Чаплин, который: инициировал создание «пра-вославных ночных клубов» и «православный» жепоказ мод с участием моделей-трансвеститов (см.:http://www.blagogon.ru/news/123/); оправдывал рос-кошный образ жизни отдельных представителей кли-ра, считая это «отражением общественного престижаЦеркви» (см.: http://www.blagogon.ru/news/119/); вы-ступал за послабление поприща Великого поста (см.:http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=40259) ит.д. и т.п. Выступление отца Всеволода в защиту рос-коши иерархов как отражения общественного прести-жа Церкви оказалось настолько одиозным и вызываю-щим, противоречащим элементарным основам церков-ного Предания, что возмутился даже Кураев. Впрочем,помимо очевидной неправоты оппонента, на которуюон здесь правильно указывает, у Кураева есть и су-губо личные причины быть недовольным Чаплиным,ибо именно этот последний фактически дал отмашкуна весьма нелицеприятную критику отца протодиаконав церковной среде в связи, в свою очередь, с не менееодиозной и вызывающей позицией неистового «мисси-онэра» по делу Pussy Riot. Если все это— церковныйконсерватизм, то я, наверно, папа Римский. И вот такойповорот. В чем же здесь дело?

Думается, что на позицию церковного официоза по-влияли два тесно связанных обстоятельства.

Во-первых, определенная группа священников и ми-рян «отметилась» в период предвыборной борьбы, за-светившись в поддержке либеральной «несистемной»оппозиции, которую некоторые ныне устойчиво име-нуют «либерально-оранжевым болотом». Тем самымони прочно дискредитировали и церковный либерализмв глазах высшего политического руководства страны

384

(прежде всего Путина и его окружения), что для цер-ковной «элиты» куда как серьезнее, чем недовольствокаких-то там православных ревнителей. Этих либераль-но настроенных людей в Церкви не очень много, но ониактивны и крепко сплочены, группируясь, в частности,вокруг еще совсем недавно столь любимого церковным«начальством» интернет-ресурса «Правмир». Следуетотметить, что наиболее известные и влиятельные изцерковных либералов смогли удачно избежать этой гру-бой политической ошибки и в предвыборный периодмудро промолчали.

Во-вторых, практически та же группа с некоторымивариациями весьма активно бросилась на защиту PussyRiot, о чем мы писали в предыдущей главе. Смиритьсяс такой защитой публичной акции, в которой, помимо«обычного» кощунства, имела место практически лобо-вая атака на Патриарха и на избранного Президента,церковный официоз, разумеется, никак не мог.

Часть церковных консерваторов, не устояв передискушением, бросилась радостно поддакивать новояв-ленным официальным «ревнителям», словно забыв, чтоеще совсем недавно эти же самые представители цер-ковного официоза практически неприкрыто травили ихвместе с либералами, ныне неожиданно вдруг оказав-шимися в оппозиции к «линии партии».

Следует ли из всего вышеизложенного, что произо-шел решительный поворот церковной политики «впра-во» (чем тешат себя некоторые из консерваторов, в меч-тах ощущающие себя уже «при власти»)? Разумеется,нет. Ибо, за исключением громких заявлений по двумконкретным поводам, ничего принципиально не изме-нилось. Главное заключается в том, что нет и не пред-видится никаких существенных изменений в кадровойполитике Церкви. Даже наиболее одиозные из так на-зываемых неообновленцев преспокойно остаются присвоих должностях. Пресловутые менеджеры среднего

385

звена— костяк либерально-неообновленческой револю-ции в РПЦ никуда не делись. Все косметические из-менения касаются исключительно сферы пиара, декла-ративных заявлений отдельных официальных лиц. Даи с этим большие проблемы, если вспомнить, что глав-ный Торквемада наших дней— протоиерей ВсеволодЧаплин проявляет завидную широту души, стремяськ сотрудничеству с самим М.Гельманом, о чем и по-ведал недавно в своем нашумевшем интервью. (См.:http://www.blagogon.ru/news/188/) Причем это отнюдьне чисто словесная декларация. В храме, где настояте-лем является отец Всеволод, идет активная подготовкак открытию выставки «современного искусства», в по-мещении галереи «Винзавод» недавно прошла друже-ская встреча высокого церковного чиновника с Гель-маном и другими апологетами постмодернистского ан-тиискусства. Так что пока, за исключением отдельныхчисто дисциплинарных случаев, вся каноническая стро-гость в РПЦ применялась и применяется исключитель-но к ревнителям. Тем, кто, в отличие от увлекшихсяинквизиторскими мотивами представителей официоза,всерьез отстаивает веру, отдельно от политических игр.

Все это побуждает нас задаться вполне естествен-ным в этой ситуации вопросом: что дальше? Надеждынекоторых искренних, хотя и очень наивных церков-ных консерваторов на то, что сама логика реальности,сама, так сказать, природа вещей заставит нынешнийпатриархийный истеблишмент кардинально «изменитькурс», пока относятся к области всего лишь страст-но желаемого многими, выдаваемого за действитель-ное. Для того чтобы это произошло, некоторым людямнеобходимо измениться внутренне, а не просто следо-вать временной конъюнктуре. Это и есть та пробле-ма «трансцендирования», коренного выхода за пределысвоих «естественных» возможностей и «естественно-го» жизненного пути, о которой приходится говорить

386

и в связи с перспективами светской власти современ-ной России, ибо все кому не лень в патриотическойсреде после 4 марта успели уже продекларировать, что«власть должна опереться на патриотов». Может личеловек вдруг по каким-то своим внутренним причи-нам, а не только следуя политической конъюнктуре,измениться настолько, чтобы в своей основной деятель-ности начать отрицать свои убеждения, свою жизнен-ную школу, пройденный до сих пор жизненный путь?Теоретически это, конечно, возможно. Однако пока что(если вернуться к Церкви) на фоне ожесточенной борь-бы с «пуськами» и грозных обличений неообновлен-чества мы видим, как продолжает развиваться рефор-ма конфессионального образования в духовных шко-лах РПЦ, в ходе которой из сознания будущих пас-тырей вымываются остатки традиционности, как по-тихому в ряде епархий народ приучают к возможностисовместных храмовых молитв с еретиками-папистами,как незаметно, без всяких официальных распоряже-ний «сверху», в форме частной инициативы происходитослабление евхаристической дисциплины, сокращаетсяи русифицируется богослужение и т.д. и т.п. Не говоряуже о не раз отмеченном нами ранее плохо скрыва-емом презрении церковной «элиты» к простому наро-ду, который скорее вынужденно терпят, не испытываяк нему особой любви. Примеров этого множество. Одиниз последних— крестины дочери Филиппа Киркорова(рожденной с помощью суррогатного материнства), чтопротиворечит благословляемой Церковью практике се-мейной жизни) в храме Илии Обыденного, во времякоторых оттуда были удалены все «обычные» прихо-жане. (См.: http://melissa-12.livejournal.com/325959.html)Естественно, что подобного рода эпизоды всегда рож-дают в независимых наблюдателях закономерный во-прос касательно цены подобных ритуальных услуг.Все это вместе взятое и составляет настоящий мейн-

387

стрим в сегодняшней жизни РПЦ, а не вышеописанный,вполне конъюнктурный всплеск официального «ревни-тельства», который не стоил бы такого нашего внима-ния, если бы стараниями некоторых коллег не занималстолько места в информационном пространстве.

По нашему скромному мнению, если не произойдеткакое-то чудо, то эти, отчасти сознательные, отчасти,так сказать стихийные, уступки духу времени внутриЦеркви будут сопровождаться постепенным ослаблени-ем и ее внешних позиций. Ибо, как мы уже не раз за-мечали, «внешние», те миллионы жителей России, ктов принципе по своей культурной традиции принадле-жит к Православию, но не живет активной церковнойжизнью, а судит и делает выводы о Церкви как ин-ституте в основном «по картинке», руководствуясь со-общениями СМИ, накапливают все больше претензийк этому институту, глядя на двусмысленное и далеконе всегда искреннее поведение церковной бюрократии.А это, в свою очередь, означает, что постепенное уси-ление стихийного антиклерикализма в обществе (не пу-тать с принципиальным, мировоззренческим атеизмоми безбожием!) будет все в большей степени служитьтем фоном, на котором продолжатся элитно-клановые«разборки» с участием высшего клира РПЦ не в каче-стве верховного арбитра, а уже, так сказать, в качестверядового участника. Оптимизмом все это отнюдь не на-полняет...

Уроки Pussy RiotИнформационные технологии, основанные на мани-

пулировании общественным сознанием, ныне управля-ют обществом. Одиозная история с мусорной группой«Бешеные матки» (именно таков точный перевод нарусский язык самоназвания группы)— тому яркий при-

388

мер. Вся история, как и многое другое в том же роде,отнюдь не имела бы такого значения и влияния на умыи состояние общества, если бы не сопровождалась бес-прецедентной по масштабам информационной кампа-нией. Те, кто разбирается в информационных техноло-гиях, хорошо знают: если в разных концах мира почтиодновременно незнакомые друг с другом люди, кото-рые еще вчера понятия не имели об обсуждаемой про-блеме, начинают единогласно интерпретировать ее, дуяпрактически в унисон, используя однотипные клиши-рованные выражения, — это не может быть случайным.В этом случае очевидно, что включена машина СМИ,мировой информационный монстр, умело управляемыйтайной властью мировой закулисы. Спрут СМИ, «за-точенный» на промывание мозгов обывателю, навязы-вание ему нужных стереотипов, почти всегда действу-ет вместе с «правозащитно»-либеральной тусовкой, гдесвои узнают своих почти буквально по запаху.

Так что я, пожалуй, соглашусь с теми, кто говорит,что главное— не в том, что сделали мусорные девки(подобные вещи, пусть и не в столь резкой и вызываю-щей форме, бывали и раньше), а в реакции на данное

389

действо. Очевидно, что перед нами проект, в которомсама концепция «панк-молебна» (придуманная, понят-но, теми, кто, посмеиваясь, остался в тени) и та частьэтой концепции, которую удалось реализовать в ХХС,вовсе не единственная составляющая.

В свое время, анализируя эту проблему на рядеконкретных примеров1 (см.: http://ruskline.ru/analitika/2006/11/15/transformaciya_normy_kak_informacionnaya_tehnologiya/), мы выявили одну из главных особенно-стей работы информационных технологий по расша-тыванию традиционной нравственности, традиционныхдуховных скреп общества. Времена прямых гонений наверу и Церковь давно миновали. Сейчас давно уже идетвойна за язык, война интерпретаций. Закулисные игро-ки, постмодернистские политтехнологи не говорят уста-ми манипулируемых кукол: «Мы против Церкви, про-тив христианства, ваша религия— ложь». Попирая цен-тральный стержневой смысл веры, без которого невоз-можна и светская культура европейской классики, ониутверждают, что в этом попрании и заключена исти-на о вере, подлинная, угодная Богу религия, что ко-щунство и глумление— есть обретение истинной веры,затушеванной, скрытой от народа, попранной коварны-ми клерикалами. Зло выступает в личине добра, де-монстративный, гипертрофированный порок пытаетсяпредстать в роли добродетели, антихрист выдает себяза Христа, смерть представляет себя в формах жизни.В этом нет ничего нового для тех, кто хотя бы поверх-ностно знает Библию и отцов. Любой прилежный уче-ник воскресной школы хорошо усвоил, что сатана естьне просто насмешник, но именно паразит, который, неимея собственной силы и собственного смысла, крометотального отрицания, а значит устремления к небы-тию, похищает все это у Бога и Его творения.

Просто удивительно, как наши граждане (даже теиз них, кто уже привычно и регулярно проклинает ма-

390

шину СМИ и мировую закулису) отучены аналитиче-ски мыслить. В упомянутом исследовании мы указа-ли на несколько примеров, однозначно свидетельству-ющих ныне о глубокой вторичности мусорных девоки всего нынешнего проекта, в смысловой центр кото-рого их услужливо поместили. Пример первый и те-перь у всех на слуху. Это Луиза Чикконе, взявшая себекощунственный псевдоним «Мадонна», прямая и непо-средственная предшественница и учительница «беше-ных маток». (Поэтому вполне закономерной и ожида-емой стала ее защита «пуссек» на концерте в Санкт-Петербурге.)

Ее ключевые концертные номера построены наизощренных и откровенных кощунствах; сама ее био-графия (побег из католического пансиона и путь наэстраду через стриптиз-бар и т.п. «ступени») — демон-стративное отрицание, попрание христианского подви-га с его борьбой со страстями и духовным совершен-ствованием; между тем главная «фишка» проекта «Ма-донна» заключается отнюдь не в музыкальных способ-

391

ностях или артистическом даровании «певицы» (всясобственно музыкальная сторона здесь— продукт техже технологий и регулярно осмеивается серьезной му-зыкальной критикой Запада), но также и не тольков кощунствах и попрании веры как таковых. СМИ дав-но позиционируют ее как высокий образчик доброде-телей, прежде всего женских и семейных. Выставитьв качестве образцовой добродетели бездарную певич-ку с металлическим голосом (который никто никогдане слышал в «необработанном» техникой виде), дале-кую от целомудрия стриптизершу, демонстративно вы-ставляющую напоказ свои пороки и обветшалые «пре-лести», — это... Да, это классная работа. И ведь какойэффект! Стратеги и тактики информационной войнысловно бы нарочно демонстрируют свое могущество,свою истинно бесовскую «креативность». Они словнобы говорят «хавающему» их продукцию быдлу: «Мы,если надо, и из этих камней сотворим вам кумира.И ведь слопаете, никуда не денетесь. Потому что кудаж вам от нас деваться-то, обездушенным приложениямк компу и телевизору? Молиться, что ли, начнете?»

Аналогично обстоит дело и с другим проектом—с уже подзабытым ныне романом Дэна Брауна «Кодда Винчи». Действующий там орден «Приорат Сио-на» позиционирован в романе не как группировка ате-истов, врагов Бога и Христа, но— как общество ис-тинных христиан, ведущих войну не на жизнь, а насмерть с этой проклятой Церковью, исказившей истин-ное учение Христа. Кстати, связано оно в романе с «ис-тинной ученицей Христа» Марией Магдалиной, про-тивопоставленной апостолам, и носит в конечном сче-те ярко выраженную феминистскую окраску. А ини-циацией для вступления в орден являются массовыеоргии, то есть, говоря по-простому, обычная «группо-вуха». Кстати, дочь Христа и Марии Магдалины в ро-мане— будущая мессия (!). «Тайна Грааля», понимаешь.

392

«Мессия уже пришла...» (Дина Рубина). Вы уже на-чинаете прозревать, дорогой читатель, вам это ничегоне напоминает?

Итак, «истинное христианство», инициированнаяи инициирующая женщина, воинствующий антиклери-кализм, радикальный разврат как «преодоление пола»(пародия на аскетически-молитвенный труд подвижни-ков), в данный момент существенно дополненный фи-лософией «гендера» (то есть играми в перемену пола,радикальными сексуальными экспериментами), и всеэто— как путь к «истинной вере», искаженной прокля-тыми церковниками. Ну, теперь к этому еще можнодобавить столь любимую некоторой частью обществаоранжево-болотную мантру: «Жулики и воры (в РПЦ)—пять минут на сборы». Да, и главное: эти клерика-лы—ну, они, в общем, почти как террористы. Про-сто страшные люди, свирепо преследующие «истинныххристиан», знающих сокровенную тайну веры (суще-ственный момент в романе Дэна Брауна). Последнийпазл встал на место. Что же мы получили?—Правиль-но, родимых «пуссек»! Публичный групповой секс (То-локонникова, группа «Война»); текст «стишат», прони-занный гендерно-феминистской идеологией; истерикасреди «либеральных христиан» и «правых постмодер-нистов» (есть и такие, оказывается среди нашей «право-славной общественности») насчет «истинного христи-анства» пассионарных барышень; три женщины в цен-тре событий, ну и, конечно же: «Клерикалы, проклятыепопы из РПЦ!» И какая ж здесь, собственно, револю-ция? Схема в целом довольно старая, давно отрабо-танная в мировом масштабе. И во всем этом— один изглавных уроков дела Pussy Riot.

Внушаемость обывателя, необычайная легкость,с которой он ведется на примитивное шулерство про-жженных информационщиков (впрочем, по большейчасти всего лишь уныло выполняющих отмашку) и ли-

393

беральный флер, изначально сопровождающий весьпроект, поистине сатанинское могущество, казалось бы,примитивных и легко читаемых информационных тех-нологий. Разве кампания по защите «бедных девочек»не привела к тому, что известной частью обществаони стали восприниматься почти как святые? Разве но-вый миф об ангелах, которых мучают, содержа в за-стенках, спевшиеся с церковниками путинские оприч-ники, уже не вошел в качестве непременной состав-ляющей в кухонную мифологию либеральной образо-ванщины? Разве причитания насчет «сфабрикованногопроцесса» (на самом деле, по свидетельству профес-сиональных юристов, проведенного почти безупречно)не заполонили печатную прессу, телевидение и Ин-тернет? И разве не абсолютно такое же моральноедавление со стороны руководимого тайными силамиинформационного монстра мы наблюдали сравнитель-но недавно, во времена первой и второй чеченскихвойн (там ангелами были чеченские террористы и ихмеждународные пособники), а также грузинской агрес-сии против Осетии (там соответственно роль посланни-ков света выполняли пронаркотиненные «коммандос»безумно жующего собственный галстук Миши Саака-швили)? Как сказано в одном анекдоте: «Ну сколькоже можно?»

Другой важнейший урок дела Pussy Riot — это окон-чательно выявленное благодаря им крайне печаль-ное состояние нашей «православной общественности».Про «православных» адвокатов «пусек» говорилось до-вольно, и сегодня мы еще скажем. Но для начала ещераз акцентируем то, о чем, помнится, уже писали рань-ше. 99 процентов всех рассуждений о том, что бы надосделать с кощунницами, как бы их наказать, кореннымобразом отличаются от аналогичной реакции тех жемусульман, когда дело касается оскорблений их веры,почти полным отсутствием живой и здоровой непосред-

394

ственности, какой-то безнадежно-унылой рефлексивно-стью. Напрасно Кураев и К◦ пугают «прогрессивнуюобщественность» мифическими православными боеви-ками из несуществующей «Черной сотни». Эти доб-ровольные инквизиторы, погруженные в свою мечта-тельность, никогда не сдвинутся с места, уповая един-ственно на защиту государства. Мы почти потерялиспособность реагировать на попрание нашей веры жи-во и непосредственно, без той унылой рефлексии, чтовыдает в нас высокую степень деградации религиозно-го сознания, почти полную неспособность воплощатьсвою веру в дела, отсутствие активной любви к Богуи Его людям.

Удивительно, но факт: на фоне всей этой безна-дежной картины, всей инерционно-пассивной, мечта-тельно-виртуальной «инквизиции», когда люди самис трудом верят в то, что как бы по обязанности го-ворят, в глубине души надеясь, что дело в очеред-ной раз «рассосется» без них, едва ли не единствен-ным светлым пятном оказалась вполне светская ар-тистка (хотя и исключительно русская и православ-ная по духу), да еще и находившаяся тогда на девя-том месяце беременности, Елена Ваенга (в «миру»—Елена Владимировна Хрулева), выразившая свое возму-щение поступком «пусек» вполне в духе оскорбленнойженщины (см.: http://amin.su/content/analitika/9/64/;http://amin.su/content/news/5/69/), что не думая, отвсей души лепит пощечину какому-нибудь зарвавше-муся хаму. Есть в этом какая-то промыслительная сим-волика: заводила среди «пуссек» Надежда Толоконни-кова на девятом месяце беременности, почти наканунеродов сношалась в публичном месте, нагло попираянаши светские и религиозные моральные нормы. Рус-ская артистка Елена Ваенга на девятом месяце бере-менности, почти накануне родов, нашла в себе силы,чтобы залепить мусорным девкам свои «пять копеек».

395

Это было редкое проявление той живой и непосред-ственной веры, что без всякой неуместной в такомделе рефлексии заявляет о своих попранных правах,о том, что святое— трогать нельзя, как нельзя насило-вать наших жен и матерей, обливать своей либераль-ной грязью и клеветой Царя и Патриарха, посягать нанашу великую историю. Чуть больше года назад на-ша раздумчивая и легкая на осуждение ревнительскаяобщественность, теперь буквально готовая носить ар-тистку на руках, высказала мне немало нелицеприят-ных слов за мое эссе о творчестве Елены Ваенги2 (см.:http://ruskline.ru/analitika/2011/08/02/krasavica_skvoz_chudoviwe), написанное и опубликованное тогда, когдатак хвалить ее в нашей церковной среде считалось ещемоветоном. Что ж, эти слова осуждения давно прощеныи забыты. Ибо теперь-то уж всем понятно, что в тойработе автор до известной степени проявил все же из-вестную проницательность...

Но есть и третий урок дела Pussy Riot, для нас,несомненно, самый важный. Промысл— победить нель-зя, и смешон тот, кто спорит с Богом. Господь поройизбирает Себе самые недостойные орудия и через них

396

являет Истину и Свою Божественную силу. Так былов 1941 году, когда нападение нацистских полчищ под во-дительством бесноватого Гитлера побудило богоборче-ский режим Сталина кардинально изменить политикув отношении религии и Церкви. Не так ли произошлои сейчас?

Последние годы нашего нового патриаршества про-шли под знаком либерально-модернистских церковныхреформ. Нам много рассказали об «открытости», о «но-вой миссии» (в частности, через субкультуры), о «пра-вославии с человеческим лицом», о том, что, отка-завшись от «фанатизма» и убрав прочь «ревнителей»мы (то есть Церковь) станем привлекательны для мiраи «народ к нам потянется». Мы немало написали в от-вет. Мы всегда уверенно утверждали, что все эти из-любленные действия церковных либералов (понижениеаскетических требований, ослабление евхаристическойдисциплины, терпимость к свободе нравов и стяжатель-ству среди духовенства и т.д. и т.п.) никого и никогдаеще до добра не доводили, и что «новая миссия» мо-жет привести и непременно приведет не к воцерков-лению мiра, но к обмiрщению самой Церкви, как этоуже и случилось у католиков. Нас презирали, ненави-дели и травили пришедшие к власти реформаторы изновой команды и их услужливые борзописцы. И вот—в акции Pussy Riot Господь подставил им зеркало. Выхотели быть ближе к мiру, вы хотели «нового хри-стианства», «терпимости и открытости», многообразиякультурных форм? Вы не хотели «фанатизма» ревните-лей, но хотели миссии через субкультуры? Вы проти-вопоставляли традиционному церковному народу, всемэтим замшелым консерваторам, которых в Церкви покаеще большинство, передовую и «продвинутую», дина-мичную «церковь будущего»? Вы ожесточенно травиликаждого, кто смел вам наперекор что-то там бубнитьо Традиции и святых канонах? Ну что ж, получите!

397

(Как там у Пелевина? «Ты зачем это сделал?—Хотелощутить полноту жизни... —Ну, ощути...») Вы хотелипоиграть с субкультурами и даже принимали специаль-ные документы, кардинально перестраивая обучениебудущих пастырей? Что ж, теперь субкультуры самипришли к вам! Если бы «пуссек» не было, их следо-вало бы выдумать, дабы вразумить зарвавшихся цер-ковных реформаторов! Акция (виноват, «перфоманс»)Pussy Riot — это материализовавшийся вирус церков-ного модернизма, отравляющий церковный организмизнутри, и глубоко не случайно то, что идеологи ре-форм во главе с бродячим протодиаконом Кураевымстоль активно бросились на защиту мусорных девок.

«Не торопитесь бороться с церковными модерни-стами. Предоставьте действовать Богу», — помнится, го-ворил мне один мудрый владыка. И вот мы видим,как лицо церковного модернизма отражается не толь-ко в уродливых рожах нагло глумящихся над нашейверой панков, но и в пьяной физиономии одного из-вестного реформатора, поставленного «на кормление»в один из самых почитаемых и намоленных москов-ских храмов, что будучи, как говорится, в полностьюнеадекватном состоянии, на своем спортивном автомо-биле (откуда у игумена, принявшего обет нестяжания,спортивный автомобиль??) сбивает двух женщин, послечего, отказавшись сдать анализы на алкоголь, тем неменее клятвенно обещает «больше никогда не пить зарулем». Теперь фото кривой физиономии церковногореформатора широко разошлось по сети, представляяблагодатнейший материал для стебущихся блоггеров(см.: http://amin.su/content/news/5/100/). Что еще надосделать, какое зеркало подставить этим людям, чтобыони опамятовались, покаялись и отказались от своихгубительных планов?

Дух мiра, со всех сторон атакующий «святой оста-ток» верных, церковный корабль спасения, многолик

398

и в то же время уныл, примитивен и однообразен.Этот дух окружает нас и проникает в нас отовсюду.Он живет рядом с нами и приходит издалека. Он сви-репо воюет со Святым Православием, но трусливо от-ступает, если дать ему твердый отпор. Когда я пишуэти строки, мы еще не знаем итогов суда; приговореще не объявлен. Мы еще не знаем, уступило ли нашеслабое государство бешеному «гевалту», либеральномунакату последних месяцев или проявило необходимуютвердость3. Но как бы ни случилось, мы, с нашей стольявной духовной немощью, должны усердно молитьсяза тех немногочисленных исповедников веры, что му-жественно стояли в этом процессе, — за судью, обви-нителей, экспертов, потерпевших и их адвокатов, чтокаждый день проходили сквозь строй беснующейся ли-беральной толпы, особенно за тех из них, против когоуже сегодня развернута настоящая травля. Либераль-ный монстр, готовясь к осенней революции, разворачи-вается в боевые порядки, чтобы нанести свой послед-ний удар. В деле Pussy Riot в бой вступил авангард.Ибо Церковь Божия, Святая Русь, Дом Пресвятыя Бо-

399

городицы—последний оплот Истины и веры, что ещене сдался. И чтобы устоять, мы должны крепко усвоитьпромыслительно преподанные нам уроки.

Примечания1 Работа «Трансформация нормы как информационная техноло-гия. Проект “Посткультура” сквозь призму СМИ»— включена в на-шу книгу «Преодоление распада. Традиция в эпоху постмодерна»(М., 2013).2 Эссе «Красавица сквозь чудовище. Елена Ваенга как явлениерусской души»— включено в нашу книгу «Преодоление распада.Традиция в эпоху постмодерна» (М., 2013).3 Слава Богу, проявило. — Примеч. августа 2013 года.

Война за веру и мыО странностях реальностии нашей позиции

В последнее время меня частенько просят что-нибудь прокомментировать. То в очередной раз суднад Pussy Riot (хотя я по этой теме не то четыре,не то пять статей уже написал, сам со счета сбил-ся), то весьма странную программу Аркадия Мамон-това на эту тему, вызвавшую такой скандал, то но-вое заседание так называемого Общества христианско-го просвещения, на котором новомодная ныне гендер-ная философия обосновывается через Библию, то оче-редную выставку на «Винзаводе», где мусорные девкиперешли в разряд иконописных образов, то, наконец,недавнее собрание неких странных и самоуверенныхлюдей, вдруг осознавших себя церковными реформато-рами (см.: http://russiaforall.net/material.jsp?matid=351).

В ответ на все эти просьбы я с каким-то страннымдля самого себя, как и все вокруг, и все нарастающимфилософическим беспокойством отвечаю, что реаль-ность ныне с каждым днем становится настолько инте-реснее, чем еще совсем недавно, что никакого желанияреагировать на каждое из ее мелких изменений вовсене возникает, а хочется лишь наблюдать и наблюдать за

401

Икона святых отцов Семи Вселенских Соборов

ходом процесса. Как говорил Стендаль, «быть участ-

ником и рабом этой действительности я не собираюсь.

Достаточно того, что я умею ее описывать». Впрочем,для аналитика такая философичная позиция в букваль-ном виде все же вряд ли возможна: ведь адекватно

402

описать реальность, то есть дать ее понимание, — ужеозначает в каком-то смысле поучаствовать в ее «исправ-лении», дать правильный рецепт оного. Однако и здесьочень духовные, аскетично настроенные люди, совсемне похожие на Стендаля, вдруг порой говорят что-топохожее: «Не торопитесь кидаться в борьбу, успокой-тесь, предоставьте действовать Богу».

Это, конечно, отнюдь не означает, что аналитик дол-жен запретить себе мыслить, задавать себе и другимразные глупые и не очень вопросы, а порой и пытатьсякак-то отвечать на них. Вот и я, видя всю немысли-мую еще недавно, вываленную на меня кучу фактов,не могу не видеть в этой куче определенных странно-стей, причем странностей абсолютно очевидных, лежа-щих на поверхности. То, что в разных регионах ми-ра абсолютно синхронно, практически одновременнопытаются расковырять определенные болевые точки,связанные с религиозной верой, заставить религиоз-ных людей реагировать на попрание их веры, одновре-менно свирепо атакуя их самих, — это настолько оче-видно, что не нуждается ни в каких доказательствах.Pussy Riot, «крестоповал», фильм «Невинность мусуль-ман», преследование коптов в Египте, «карикатуры напророка» во Франции, убийство шейхов в Дагестанеи на Памире— этот тревожный ряд можно бы и продол-жить. «Ну и что?— спросит досужий скептик, — может,это все случайные совпадения?» «Ну и ничего, — отвечуя ему, — я же не утверждаю, что здесь есть некая же-лезная закономерность. Я лишь констатирую: религиюатакуют во всем мире. Это факт. А дальше вы можетес этим фактом поступать как вам заблагорассудится:можете его игнорировать, можете абсолютизировать,а можете включить в длинный ряд других аналитиче-ски рассматриваемых фактов. А вопрос закономерно-сти или совпадения— это, знаете ли, вопрос сильно фи-лософический, историософией попахивает и разными

403

там Гегелями». В семинарии идет экзамен, семинари-ста спрашивают, что такое закономерность. Тот мнет-ся, молчит. Ему бы чинопоследование Божественнойлитургии усвоить, не до философии. Препод пытаетсяпомочь, спрашивает: «Ну вот, например, если человекодин раз упал с колокольни и не разбился— это что?»«Случай, ваше преподобие». «А если два раза подряд?»«Счастье». «Ну хорошо, а если три раза подряд упали не разбился— это что?» «Привычка, ваше преподо-бие». Так что все зависит от стиля мышления. Если этоможно так назвать...

Как человеку наивному, но иногда видящему разныебредовые аналитические сны, мне вот совсем неясно:американские политики вместе с аналитиками совсемтупые или как? Сначала они приводят к власти в Египтеисламистские режимы (уже, по-моему, все знают, чтосама Хилари Клинтон звонила по телефону кому следу-ет и требовала, чтобы результат на выборах был какойнадо, то есть в пользу исламистов). Потом исламисты,натурально, начинают прессовать египетских коптов.Копты просят у американцев защиты и политическо-го убежища. Пока те размышляют, американец копт-ского происхождения, проживающий в Калифорнии,инспирирует фильм «Невинность мусульман», оскорб-ляющий ислам. В ответ мусульмане начинают атако-вать американцев, вплоть до нападений на их посоль-ства и даже убийства посла в Ливии. Штатники грозятвводом войск. А параллельно выходит американскийже доклад по религии, где выражается беспокойствопо поводу религиозной нетерпимости в разных стра-нах, в том числе (угадайте, где) — ясное дело, в Россиии в Белоруссии. Это как-то уж не просто топорно, а пря-мо, не побоимся этого слова, нарочито топорно. Этоуже не управляемый хаос, а неуправляемое безумие,игра с таким огнем, который может так полыхнуть, чтомало не покажется никому. Игроки сходят с ума, Big

404

Game теряет присущую ей тонкость, Santa Fe уступаетместо тупой спецухе вкупе с тупейшей пропагандой,и все это называется распространением демократии.А общественность, как зомбированная, с беспокойствомследит за новостями и повторяет мантру про проис-ки Аль Каиды и угрозу демократическим ценностям.Вот что это такое? Сложно сказать, но ясно, что менятам нет. В этом участвовать? Ну уж нет. Для этогоесть у нас еще, наверно, специально обученные люди,пускай они разбираются. Я могу в лучшем случае про-комментировать процесс, еще раз указав на очевидныестранности распространения демократии.

Но это, как говорится, их дела, хотя и напрямуюкасающиеся нас и всего процесса в России. ПосколькуБлижний Восток— это, знаете ли, такая материя, ми-мо которой кому-либо пройти сложно. Эта материя всеравно рано или поздно всех нас достанет. Но и у насздесь, как говорится, под боком, своих странностей дофига. Приведенный выше очевидный факт не одинокв своей очевидности, которую все видят и мало ктозамечает. Есть и другие, аналогичные, носящие болеемелкий и, так сказать, частный характер. Вот, к приме-ру, касаемо упомянутой выше программы Мамонтоваи сопутствующего ей флера. Я тему пресловутых «пус-сек» отработал, считай, на тысячу процентов, в томчисле и в этой книге. Я начал анализировать анало-гичные явления, когда весь церковный официоз на этутему еще боялся слово вымолвить1. Моя жесткая по-зиция по поводу «инцидента» общеизвестна. Поэтомузаподозрить меня в симпатии к мусорным девкам илив какой-то двойной игре крайне сложно. И при этомя не могу не видеть очевидного, лежащего прямо на по-верхности: история с программой и вся ситуация вокругPussy Riot становится все менее однозначной и прямомутной. И несет от нее такой тухлятиной, что, прямоскажем, становится не по себе.

405

После программы «стороны» были накалены до пре-дела, осыпая друг друга проклятиями. Фейгин (адвокат«пуссей») грозит подать в суд, православная обществен-ность, как ей и положено, продолжает обличать кощун-ниц и наглость их защитников, Кураев наезжает на Ма-монтова, Мамонтов— на Кураева. И никто не задаетсялежащим на поверхности детским вопросом: зачем этапрограмма вообще была нужна? Суд позади, мерзавкисидят, и вряд ли на суде кассационной инстанции воз-можны какие-то неожиданности. Что касается расколав обществе: «ты за девочек» или «ты против кощун-ниц», то его таким способом уж точно не преодолеешь.Зачем вдруг понадобилась столь, прямо скажем, пря-молинейная информационная поддержка в выигранноми уже откипевшем деле?

Далее, вообще неясна сама цель. Тот народ, которыйпротив «пуссей», он и так против. А тот «малый народ»,который «за», от столь примитивной пропаганды своегомнения не переменит. Если цель в том, чтобы еще разнаехать и обличить (вместо того, чтобы хотя бы попы-таться понять механизм работы тех вовсе не простыхи не примитивных информационных технологий, в ко-торые изначально вписаны «пуськи»), то совсем непо-нятно, зачем делать это в жанре ток-шоу, по опреде-лению предполагающем диалог и столкновение разныхмнений. Если цель— ток-шоу, то, во-первых, неясно, за-чем оно вообще сейчас нужно, причем неясно именнос прагматических позиций защиты интересов Церквии осуждения кощунства. Во-вторых, в этом случае во-пиющим образом нарушены законы жанра.

Мамонтов— опытный журналист и наш современ-ник. Поэтому он не может не знать, что жанр ток-шоу предполагает столкновение принципиально раз-ных мнений. Существуют законы профессии и отрабо-танные профессиональные приемы. Журналист, теле-ведущий может быть сколь угодно пристрастен и скло-

406

нен к одной из представляемых в его программе пози-ций. Он легко может поместить неприемлемую для негопозицию в такую информационную «рамку», что носи-тель ее много раз пожалеет, что ввязался в эту игру.Он может подыграть одной из сторон так, что не под-копаешься, и выставить наивно-доверчивого дилетантав роли полного идиота. Это, в общем, все знают. Зна-ют в том числе и опытные, раскрученные «медийные»фигуры, поневоле принимающие не ими придуманныеправила игры. Одного делать журналист не имеет пра-ва, дабы не потерять лицо среди коллег и среди зрите-лей, — не представить альтернативной позиции вовсе,сколь бы она ни была, по его мнению, ужасна и невер-на. Это дальше шлагбаума, ибо превращает современ-ную журналистику в архаично-тоталитарную пропа-ганду советских времен, когда правила были принци-пиально иными.

Что же побудило Аркадия Мамонтова поступить по-добным образом? Скажем сразу, что мы менее всегосклонны бросаться камнями в уважаемого коллегу, ибо,по нашему глубокому убеждению (как говаривал одинлитературный персонаж, «я их сердцем чую»), он тутвовсе ни при чем. Ибо сценарий изобретен и «спущен»с такого «верху», такой политической волей, перед ко-торой все заинтересованные лица, да и просто попав-шиеся под руку сразу ложатся носом в пол, не думаясопротивляться. Как опять же сказано в одном из ис-торических рассказов, «абсолют», да и только. Где-тов одной из соцсетей Мамонтов, кстати, проговорилсяоб этом, прямо заявив, что это он не сам, это его на-стойчиво «попросили».

Зачем же понадобилось уважаемому, почтенномужурналисту связываться со столь мутной историей,в ходе которой проблематизируется сама ситуацияс Pussy Riot, поскольку главным «свидетелем обвине-ния» в рамках программы оказывается человек с весьма

407

неоднозначной репутацией? Ответ на самом деле кроет-ся в самом вопросе. Цель программы состояла отнюдьне в том, чтобы в очередной раз лягнуть мусорных де-вок. Подлинной целью было— указать на «заказчика»,в каковой роли выступил в данном случае беглый (нынеуже покойный) олигарх Борис Абрамович Березовский.Я не знаю, может быть, Вишняк действительно убилсвоих родителей, а затем откосил от тюрьмы «по дур-ке» с «диссидентским» диагнозом «вялотекущая шизо-френия», вскоре после этого став околоцерковным тор-говцем. (Наличие кураторов из специальных ведомстви полная зависимость Вишняка от них в таком случаеочевидны.) А может он, напротив, ангел во плоти, окле-ветанный свирепыми врагами. Дело вовсе не в этом.А в том, что совсем неясно, зачем его вообще привлеклик «процессу».

И здесь-то и кроется некий момент истины, свя-зующий воедино все странности. «Обвиняемый» Бере-зовский (который из Лондона, естественно, все отри-цал) со «свидетелем» Вишняком, введенные в процесснекой железной высшей волей, понадобились в про-грамме (где Мамонтов поневоле играл роль прокуро-ра), чтобы отвлечь внимание зрителя от настояще-го процесса, где реальное законное следствие долж-но было не только наказать исполнителей, но и вы-явить реальных заказчиков и организаторов. Причемне как-нибудь, а следуя установленной процедуре, про-писанной в уголовно-процессуальном кодексе. Вместоэтого реального процесса вниманию зрителя предло-жили дурной спектакль, процесс виртуальный, риту-альное заклинание на тему врагов и заговора противРоссии. Не потому ли возник в программе традици-онный демон российской политики, подобный полуми-фическому Бен Ладену Б.А. Березовский, что следствиелибо не может, либо не хочет рассказать нам о том,как все было на самом деле, кто в действительно-

408

сти этих «пуссей» накачал, профинансировал и на наснатравил?

Я, опять-таки, не знаю, причастен БАБ к делу «пус-сей» или нет. Может, и причастен. Но это должнобыть выявлено в рамках следствия и доказано судоми только тогда станет фактом серьезной политики, а нерассказом про «заговор». Рассказ про заговор, которыйплетут против нас враги, с претензией на истину в по-следней инстанции, — как раз и есть проявление тойповсеместной шизоизации сознания и «сдвига по фазе»самой реальности, когда все видят нелепость, лежащуюна поверхности, но при этом никто ее не замечает, неможет и не хочет ее выявить и объяснить. Что такоезаговор? По сути это есть не что иное, как закры-тый проект. Но закрытый проект на то и закрытый,чтобы не давать о себе открытой информации. ЕслиБерезовский— «крестный отец» Pussy Riot и стоит воглаве заговора, он не станет рассказывать об этом зачаем какому-то Вишняку, даже если тот крышует всецерковные ларьки вместе взятые. Он в этом случае бу-дет молчать в тряпочку и, тщательно конспирируясь,плести паутину заговора. Надо все-таки определитьсяс тем, кто такой БАБ. Если он демон, то не можетбыть дураком (бесы умные существа). Если же он такойлох, что выбалтывает свои тайные планы именно томуперсонажу, которого некоторым серьезным людям покаким-то причинам удобно пригласить в программу, ко-торую смотрят миллионы зрителей, то на его «заговор»можно не обращать внимания. Здесь или— или. Для то-го и нужны спецслуцжбы, следствие, профессионалысыска, чтобы вывести злодея на чистую воду. А еслиэто и без них возможно, то... Как говаривал капитанЛебядкин, какой же я после этого капитан?.. Если мывовсю рассуждаем о тайных пружинах процесса («вотони, пружины») и при этом считаем происходящее за-говором, то либо мы ошизели, либо заговора нет, а тот,

409

кто подкинул нам инфу, ведет свою игру, далекую оттой, которую нам предлагают обсуждать. И что же этоза игра??

В целом ряде своих последних работ я уже не раз го-ворил, что все, происходящее и вокруг поначалу казав-шейся ничтожной акции пресловутых «девочек» и во-круг других событий подобного рода, носит очевиднымобразом многослойный характер. Нам же упорно пыта-ются навязать одномерную, однослойную, двухтактнуюсхему: есть стройный монолит церковной институции,свято хранящей сокровища Предания, и— консолиди-рованные враги, атакующие его извне. А почему— тожепонятно. Потому что они враги России и нашей святойверы. Точка. Одна нация, одна партия, один вождь. Даздравствует... Впрочем, это уже несколько о другом.В соответствии с этим каждый, кто ежеминутно и еже-часно не проклинает врагов и не повторяет, нарядус молитвой, заклинание о том, что у нас самый великийПатриарх и самый великий Президент (коего некото-рые уже всерьез предлагают венчать на царство), естьпособник мирового заговора, американского империа-лизма и недостоин вкушать пирожки в паломническойтрапезной Данилова монастыря и переступать порогХХС. Надо ли говорить, что эта одномерная прими-тивная схема не просто не объясняет всей сложностиреальности, но страдает прямо-таки какой-то бездухов-ностью, напоминая не религиозный взгляд верующихи кающихся людей, а агитку советских времен!

Древнюю Церковь тоже атаковали многочисленныевнешние враги, так что многим ее представителям,впоследствии причисленным к лику святых, приходи-лось становиться мучениками. Но святые отцы испи-сали множество страниц, на которых объясняли своейпастве, что корень всякого зла— наши собственные гре-хи и что, насылая на нас гонения и страдания, Всемило-стивый Господь заботится лишь о нашем исправлении

410

и спасении. И порой в истории нападение внешнеговрага играло очистительную и спасительную роль поотношению к Церкви, помогая людям Церкви очистить-ся и подняться на еще одну ступеньку духовного совер-шенства. Порой же оно просто физически спасало их.

Древность была давно, поэтому приведу пример, длявсех нас, пожалуй, наиболее актуальный. С тем, чтоАдольф Гитлер злодей и враг человечества, сегодня ни-кто не спорит. Поскольку это правда. С тем, что нападе-ние нацистов на СССР стало величайшим несчастьем,трагедией для нашего народа, тоже спорить было быстранно. Однако. Перед войной на свободе в нашейстране оставалось 3 (три) православных архиерея, даи их должны были со дня на день арестовать. Дей-ствующих храмов оставалось всего несколько десятков.А в 1943 году состоялось знаменитая встреча Стали-на с иерархами, после которой было решено изменить,пусть и очень частично, дозированно, государственнуюполитику по отношению к Церкви. И земная Церковьна тот момент была спасена. Чем руководствовался Ста-лин— отдельный вопрос. Гитлер-то уж точно не хотелвозрождения Православия в России... А вот поди ж ты!..Стало бы все это возможным, если бы не война? Врядли. И что, война от этого может трактоваться как благо?Ясное дело, что ни в коем случае. Такими вещами, таки-ми темами не шутят. Но факт налицо: это, по общемупризнанию, самое трагическое в истории страны со-бытие способствовало тому, что раннебольшевистскийплан по искоренению веры на нашей земле провалил-ся. На этом очевиднейшем примере ясно видна полнаянесостоятельность и неприменимость к истории прими-тивных одномерных схем.

В отношении уже серьезно доставшей большуючасть общества темы Pussy Riot я высказался сполна,в том числе и в этой книге. На протяжении послед-них лет мы были свидетелями ряда церковных реформ,

411

причем ту, которую с уверенностью следует признатьодной из важнейших, мало кто и заметил, как и тестранности сегодняшней реальности и информацион-ного пространства, о которых говорилось выше. Этонастоящая революция в области миссии, в принципи-альных, фундаментальных подходах к этой важнейшейстороне в деятельности Церкви. Опора на субкульту-ры в церковно-миссионерской деятельности—отнюдьне заморочка отдельно взятых авторов, а важнейшаячасть доктрины нынешней РПЦ, доктрины, вполне ле-гально и ОФИЦИАЛЬНО действующей в нашей Церквивплоть до сегодняшнего дня и на официальном уровненикак не отмененной. Вот что сказано в новом учебни-ке по миссиологии, по которому занимаются и готовят-ся к экзаменам наши семинаристы— будущие пастыри:«Общаясь с представителем той или иной субкульту-

ры, миссионер должен понимать, что духовный поиск

современного человека ярче всего выражен именно на

языке его субкультуры, которая несет в себе определен-

ные духовные ценности (пусть даже безнравственные).

Понять их значение для данного человека и осветить их

сквозь “призму” ценностей Евангельских— вот начало

поиска точек соприкосновения и “рецепции” субкульту-

ры для проповедника»2. Если внимательно и непредвзя-то вчитаться в этот текст, то нельзя не признать егосовершенно замечательным. В нем признается, во-пер-вых, что в субкультуре вполне могут содержаться некие«духовные ценности», причем тут же оговаривается,что эти самые ценности бывают (чаще всего) «безнрав-ственными». Это, в свою очередь, означает, что дан-ные ценности, с точки зрения христианства и Церкви,являются ложными. А как же иначе? Безнравственныеи ложные духовные ценности (опять же, с точки зренияЦеркви) не могут быть ничем иным, кроме как анти-христианством, как бы это ни называлось. Далее гово-рится, что их, эти ложные ценности, следует «осветить

412

сквозь призму Евангелия». Что происходит с ложнымиценностями, освещенными сквозь призму Евангелия (тоесть Откровения, Благой Вести о Христе)? Их ложностьи безнравственность, при грамотном освещении, стано-вятся ясны их носителю! Далее, по идее, следует ска-зать, что, вдохновленный светом евангельской истины,носитель ложных ценностей должен отречься от лжии безнравственности и вступить наконец в спаситель-ную ограду нашей Святой Матери-Церкви (в чем, соб-ственно, и заключается конечная цель миссии). Но нетут-то было! Согласно учебнику, меняться в процессевышеупомянутого освещения через призму должен саммиссионер, а не носитель безнравственных ценностей!!Субкультура с ее ложными и безнравственными цен-ностями должна, оказывается, быть подвергнута «ре-цепции», как какое-нибудь постановление вселенскихсоборов; между ней и проповедником следует искать«точки соприкосновения».

Вы хорошо все поняли? Это— официальный учеб-ник, по которому занимаются семинаристы, на кото-ром стоят все необходимые церковные грифы. Цен-ности субкультуры— ложные и безнравственные. Ихследует осветить светом Евангелия. И в результате—найти общность (ибо что иначе могут означать «точ-ки соприкосновения»?) между нравственным и безнрав-ственным, истиной и ложью, светом и тьмой, Христоми Велиаром. Такая вот миссия... Если это не револю-ция, то что тогда революция? «Оставайтесь в своей суб-культуре с ее ложными ценностями, — говорит офици-альный учебник РПЦ,—мы подвергнем ее “рецепции”и найдем “‘точки соприкосновения”». Итак, доктрина«новой миссии» учит не о борьбе между истиной на-шей святой и спасительной веры, истиной Евангелияи злом «мiра», по слову Писания, «во зле лежащего»,а по меньшей мере о компромиссе между тем и другим.Надеюсь, всем понятно, что это напрямую противоре-

413

чит словам Господа нашего и Спасителя Иисуса Хри-ста, который прямо учил о невозможности примиритьистину Благой Вести и ложь «мiра»?

«Новые миссионеры» истратили кучу бумаги для то-го, чтобы внушить людям свою «передовую» доктри-ну о совместимости несовместимого. Они упорно тре-тировали «упертых» ревнителей, называя традицион-ную культуру Церкви, освященную светом Предания,лишь одной из множества субкультур. Они распростер-ли «субкультурам» свои объятия, готовясь принять ихв свою толерантную церковь будущего, в которой друж-но и мирно будут цвести все цветы. Субкультуры при-шли и заявили свои права, свое видение и пониманиехристианства. Они не встали в позу учеников, но самистали учить. Война— это мир, зло— это добро, попра-ние святынь— это молитва, мусор («панк») — это сольмира. Кукушонок как-то очень быстро окреп и занялсясвоим делом. Толерантные миссионеры быстро оказа-лись лишними в своем собственном доме, и глумли-во стебущаяся «массовка.ру» неласково попросила ихпосторониться. «Миссионерская» революция соверши-лась, и «рецепция» произошла. Просвещенные носи-тели субкультур не оценили стараний проповедникапо поиску «точек соприкосновения», и сам он, передо-вой и либеральный, столь толерантный проповедник,оказался лишним в «райском» обществе новой церк-ви. Конец определил начало, верх стал низом, и кар-навал заменил само богослужение, превратив храм издома Божия и места молитвы в место попрания Ве-ры и Смысла. В общем, все получилось, как и былозадумано. Почти. Как бы ни оценивать самих «пус-сей» (сколько можно их проклинать!), но промысли-тельное значение того, что произошло, очевидно. Гос-подь подставил самоуверенным реформаторам зеркало,и, взглянув в него, они ужаснулись. Стало ясно, чтотакая миссия, конечно, возможна. Только в ней уже

414

не будет самого миссионера. Да и Церкви не будет.А что будет... Впрочем, я не большой специалист потолкованию Апокалипсиса, тем более что, на мой сер-мяжный взгляд, все еще можно поправить. Была быполитическая воля.

Но «пуськи» сегодня— это уже день вчерашний.И день сегодняшний (позволим себе столь смелое вы-ражение) — это уже не «новая миссия». На повесткудня вышла «новая реформа», заставив зябко поежитьсянедавно еще столь уверенных в себе и победоносныхреформаторов сверху. Имеем в виду состоявшееся 16сентября 2012 года в конференц-зале гостиницы «Мар-ко Поло Пресня» действо, названное организаторами«научно-практической конференцией», — «Реформация:судьба Русской Церкви в XXI веке». Участники при-няли документ такой прекрасный, такая в нем слыш-на музыка сфер, что по сравнению с ним, бесспорно,меркнет даже все, изложенное выше про «новую мис-сию». Прежде всего о самих участниках. Среди нихзатесалось лишь одно духовное лицо— священник Па-вел Адельгейм, на старости лет по наивности все-такипревратившийся по факту из почтенного старого дис-сидента, хотя и со спорной репутацией (такое поройслучается с диссидентами) в пешку на шахматной дос-ке, где разыгрывает свою партию король провокацииСтас Белковский3. Все остальные— одни совсем мало-известные, другие, напротив, крайне широко известныев предельно узких кругах журналисты, околоцерковныеобщественные деятели и научные работники. Назватьдейство собранием церковных реформаторов, могущихв будущем составить серьезную конкуренцию законно-му, каноническому священноначалию и привести Цер-ковь к расколу, вряд ли возможно, поскольку, с канони-ческой точки зрения, они никого не представляют. Так,в лучшем случае группа условно православных миряни атеистов, среди которых затесался один запрещен-

415

ный священник и один «епископ»-самосвят (ГригорийЛурье). Но ведь и «пуссек» можно называть несерьез-ным и второстепенным фактором, который ни на чтоне влияет. Однако какой эффект! Понятно, что СтасБелковский никакой не Лютер (в котором, как ни кру-ти, все же горел сильный религиозный огонь, полыхаласерьезная страсть), а холодный политтехнолог. Но ведьи Гельман не Врубель. Тем не менее основы сотрясает!Дело не в том, что враги РПЦ больно сильны (на нашсермяжный взгляд, они довольно ничтожны), а в том,что сама институция РПЦ в определенной своей ча-сти представляет собой порядочную труху, для которойи такие враги опасны. Но главное даже не в реальнойсиюминутной опасности самозваных «реформаторов»,символически задумавших заседать в то время, когдапорядочные люди еще молятся за воскресной литурги-ей. При наличии серьезной политической воли, повто-ряю, таких «врагов» законная каноническая церковнаявласть может сделать «на раз». Самое главное здесьв том, что, как и пресловутые «пусськи», «новые рефор-маторы» неожиданно выражают грозную метафизиче-скую реальность, что прорывается через них из такихсфер, перед которыми бессильна всякая власть, кроме,разумеется, власти Бога.

Каково же практическое содержание итогового до-кумента конференции? Оно поистине изумительно.Прежде всего, в документе содержится оценка дей-ствий реформаторов сверху. Их усилия по развалу цер-ковной традиции не пользуются у «новых реформато-ров» никакой благосклонностью. Так прямо и сказано:«Так называемая “православная миссия”, о которой ве-

дущие церковники особо активно рассуждают в послед-

ние годы, фактически свелась к систематической кам-

пании по выбиванию из государства (власти) различ-

ных материальных ресурсов для реализации программ,

не имеющих к интересам православных верующих ре-

416

ального отношения». Да, это от души... Могла ли ещесовсем недавно бодрая и оптимистичная команда «эф-фективных менеджеров» ожидать от либерального об-щества, с которым столь долго и столь упорно заиг-рывали, без жалости жертвуя «ревнителями» и соб-ственными традициями, такой поистине черной небла-годарности? Пнув походя лично Патриарха Кирилла,а также его духовника схиархимандрита Илия и само-го ближайшего сотрудника и любимого выдвиженца—митрополита Илариона, самопровозглашенные рефор-маторы без обиняков заявляют: «То, что ныне происхо-

дит с РПЦ МП,— концентрированный результат про-

цессов, которые шли десятилетиями. Но именно 2012

год ясно обозначил линию размежевания между Церко-

вью и гражданским обществом, показал роль Москов-

ского Патриархата как института, способствующего

не сплочению, но расколу и разобщению нации. Дето-

натором “взрыва” стало дело Pussy Riot, негативные

последствия которого для репутации РПЦ МП трудно-

поправимы». Не будем лишний раз зацикливаться здесьна обычном либеральном шулерстве: никто не давалправа ничтожному болотно-оранжевому меньшинству,нагло узурпировавшему информационные рычаги, вы-ступать от имени гражданского общества и большин-ства народа России, каковое как раз, при всем промы-вании мозгов, устроенном либеральными СМИ, «пус-сей» в лучшем для них случае просто холодно прези-рает. Главное здесь не в этой привычной для нас ли-беральной наглости, а в принципиальном посыле: «Ка-кие же вы нафиг миссионеры, если полную первер-сию христианского смысла, произведенную авторамии модераторами проекта Pussy Riot, за истинное хри-стианство не принимаете?» (См. выше и по уже приве-денной ссылке: http://amin.su/content/analitika/9/102/)Ишь, че удумали, «рецепцией субкультуры» решилиотделаться! Нет уж, родные, вы давайте-ка без терпи-

417

мости. Мы в вашей терпимости не нуждаемся! Потомукак истинная церковь— это мы и есть. А кто такие вытогда, спросите? Да мы и сами не знаем. Но спросимс вас сполна. «Которые тут временные, слазь! Кончи-

лось ваше время!»Далее, авторами заявлены основная цель и, так ска-

зать, метод реформ. Во-первых, это скорейшее прове-дение Поместного Собора (интересно, кто и как будетопределять принципы его созыва?) и, во-вторых, при-ходская реформа. Точнее, полное разрушение освящен-ного Традицией канонического строя Церкви, называ-емое авторами приходской реформой: «Члены приход-

ского собрания должны быть избираемы открытым го-

лосованием, не иметь никаких привилегий по сравнению

с рядовыми членами общин.

Священники не должны быть “подчиненными” епи-скопата ... Переход священника из одного приходав другой должен, прежде всего, быть согласован меж-ду общинами. Епископ лишь уведомляется об этом».

Особое внимание авторы документа уделяют инсти-туту оглашения, а также тому, что они называют разви-тием общинной жизни, вплоть до того, что само креще-ние, по их мнению, возможно не как просто вхождениев Церковь (как это было и есть до сих пор), а лишь каквхождение в конкретную приходскую общину. (Прак-тика, абсолютно небывалая в Церкви, коренным обра-зом, в числе других положений, подрывающая ее тра-диционный канонический строй.) Словом, кочетковщи-на в самом крайнем выражении. Доказать это на дан-ном этапе, конечно же, невозможно, но нам во всемэтом видится явное присутствие абсолютно подрывнойи разрушительной для Церкви идеологии, давно ужеразработанной в недрах той структуры пресвитериан-ской церкви, которую заштатный клирик Московскойепархии Георгий Кочетков много лет подряд упорносоздает в рамках Церкви епископальной, формально

418

не порывая с ней. Тому, кто был у него ректором вдуховной академии и с кем он вечерами гулял под липа-ми, обсуждая перспективы церковных реформ, остаетсялишь много раз пожалеть об этом.

Помимо перечисленного, документ содержит ещемного замечательнейших положений: предоставлениеавтокефалии УПЦ; отказ от реституции; отказ от про-поведи «религиозных ценностей» вне Церкви (вот тебеи «миссия»!); запрет на освящение любых зданий, со-оружений и проч., находящихся вне непосредственнойцерковной ограды; вынос за пределы государственных,военных учреждений храмов и часовен; разрешение«совершать богослужение по любому чину, принятомув любой из Поместных Церквей, строить храм в любойархитектурной стилистике, приглашать для его оформ-ления любых художников»; деканонизацию ряда свя-тых (святителей Филарета Московского, Арсения Ма-цеевича и др.); «новый перевод Ветхого и Нового Заве-та с учетом последних достижений библеистики» (пред-ставляем себе этот перевод, см. «опыт» протестантов!);введение конфирмации по образцу католиков и многоедругое, в том же радикально-разрушительном и рево-люционном роде.

Но самое прекрасное, своего рода квинтэссенция,формулировка главной цели «реформаторов» звучитеще круче: «Мы полагаем, что в обозримом будущем

должен пройти Поместный собор, который не толькоодобрит ДОБРОВОЛЬНЫЙ УХОД НА ПОКОЙ ПАТРИ-АРХА КИРИЛЛА ГУНДЯЕВА, превратившегося в сим-вол дискредитации РПЦ, но, прежде всего, примет ос-новные положения церковной реформы, утвердит но-вый Устав и социальную концепцию Церкви... Конеч-ная цель Реформации— возврат в Церковь евангельско-

го духа любви и мира, когда власть в Церкви при-

надлежит народу Божию в лице ДЕМОКРАТИЧЕСКИОРГАНИЗОВАННЫХ ПРИХОДОВ. ДЕСЯТИЛЕТИЕ РЕ-

419

ФОРМ должно привести церковную жизнь в соответ-ствие с потребностями современной эпохи». Пусть те-перь некоторые люди вспомнят, как они давали от-машку своим клевретам злобно гнобить нас за то, чтонесколько лет назад мы указали на опасность подоб-ного рода модернистских, реформаторских тенденций,уже тогда зревших в недрах земной Церкви и в либе-ральном околоцерковном обществе...

Итак, некая случайная группа людей, неизвестнокем уполномоченная и кого представляющая, с подку-пающей прямотой заявляет: «Реформа, конечно, воз-можна, только не надейтесь на реформу сверху; высами, Ваше Святейшество, со всей своей командойв этом процессе не нужны». Ибо нечего было зани-мать столь антилиберальную позицию поддержки за-конной действующей власти России в острый периодзимнего противостояния России и Церкви, ее консерва-тивного большинства (на языке либералов, «анчоусов»)и оранжево-болотного движения, считающего себя со-лью столь ненавидимой ими Русской земли. Эти людине прощают «предательства».

Здесь много чего можно сказать, помимо чистой«политики». Можно сказать, например, что излишнийупор в сторону бюрократизации Церкви, имевший ме-сто в последние годы, породил противоположную край-ность в виде этих разрушительных, деструктивных об-новленческих речей. Но сказать так было бы по мень-шей мере неточно. Ибо бюрократизация в РПЦ послед-них лет ведь вовсе не сопрягалась с укреплением в нейконсервативного начала. Мы много раз указывали, чтокак раз консерватизм и традиционализм все эти годынаходился в положении гонимого, и теперь мы имеемдело не с либерально-модернистской реакцией на якобыконсервативную политику нынешней патриархийнойкоманды, а с совершенно иным явлением: радикальныелибералы, в силу целого комплекса причин, пытаются

420

смести либералов более умеренных, находящихся у вла-сти, — ситуация, полностью подобная, аналогичная той,которая имеет место и в масштабах нашего государства,о чем мы также не раз писали.

«Новые реформаторы» с присущим либералам лу-кавством пытаются представить дело так, будто собор-ность в Церкви неизбежно влечет за собой либерализа-цию, то есть будто бы понятие соборности = понятию«демократии». Все церковные люди, знакомые с соот-ветствующей литературой, хорошо знают, что это нетак и что соборность в Церкви, в ее каноническом строенеотделима от иерархичности. Главный вопрос в том,какого качества то и другое. Но довольно об этом. Темамасштабная, за один раз не охватишь; написано по нейуже много, и будет написано еще.

Какой же может и должна быть наша позиция в све-те всей этой весьма тревожной реальности? Ничегопринципиально нового по сравнению с тем, что ужеговорили раньше, мы здесь сказать не можем. Право-славно-консервативное большинство Церкви, сохраня-ющее верность Священному Преданию и ее, Церкви,каноническим основам (к каковому большинству авторотносит, разумеется, и самого себя), никак не можетмириться с попытками либерально-модернистских «ре-форм», искажения нашей великой православной Тра-диции, вне всякой зависимости от того, откуда эти по-пытки исходят: изнутри церковной институции, будьто от иерархов либо внедрившихся в церковную оградуквазицерковных либерально-модернистских групп, ли-бо же извне, от всякого рода странных «светских» сооб-ществ, руководимых интеллектуальными авантюриста-ми, олигархами и политтехнологами. Мы— защитникиПредания и традиционного канонического строя Церк-ви и именно поэтому посреди всех жизненных бурьи антицерковных кампаний нашего времени сохраня-

421

ем духовную трезвость и верность богоустановленному,законному священноначалию. Но это вовсе не значит,что мы не можем критиковать любого члена Церкви,сколь бы высокое положение он ни занимал, если еговысказывания, воззрения либо практические действия,по нашему мнению, начинают противоречить тем тра-диционным святоотеческим основам, на которых стоитЦерковь.

Что же касается иерархии, то и здесь не скажем ни-чего нового. Иного пути, кроме решительного консер-вативного поворота, опоры на церковно-консерватив-ное большинство, сейчас уже не осталось. Три-четырегода назад это понимали не все, и на эту тему в прин-ципе можно было спорить. Сейчас это ясно уже всем.Всем тем, кто смотрит на мир с позиций интересовЦеркви. Если такого поворота не случится, с церковнойинституцией РПЦ произойдет катастрофа— та самая,со свидетельствами сознательной подготовки котороймы сталкиваемся сегодня все чаще.

2012 год, Отдание праздника Воздвижения

Животворящего Креста Господня

Примечания1 Работа «Трансформация нормы как информационная техноло-гия. Проект “Посткульутра” сквозь призму СМИ» включена в на-шу книгу «Преодоление распада. Традиция в эпоху постмодерна»(М., 2013).2 Миссиология: Учебное пособие. Изд. 2, исправленное и допол-ненное. Миссионерский отдел Русской Православной Церкви, 2010.С. 188.3 И вот, удостоился мученической смерти за веру! Церковные иоколоцерковные либералы попытались выжать из этого событиямаксимум возможного, пытаясь связать его с внутрицерковной,ультрареформаторской позицией покойного. Это типичная для ли-бералов грязная игра, ибо, если быть объективным, вполне очевид-но, что одно к другому не имеет никакого отношения.

422

В поисках Святой РусиО визите Патриарха Кирилла на Украину (2009 год)

Сообщения о событиях религиозной и церковнойжизни на Украине с начала 90-х порой напоминаютсводки военных действий — то затихающего, то вспыхи-вающего вновь конфликта. Особенно ярко после офи-циозной безмятежности советского времени это про-явилось в начале тех самых «лихих девяностых». Напа-дения, захваты храмов (в том числе и с использованиемчастных и государственных вооруженных формирова-ний), вопиющие случаи насилия, порой и со смертель-ным исходом, голодовки протеста, жизнь целого рядаправославных общин в режиме непрестанной оборо-ны своих храмов, постоянного ожидания возможногонападения. Не правы будут те, кто попытается све-сти все содержание этого конфликта к противостояниюзаконной, канонической Православной Церкви и рас-кольников, присутствующих здесь в лице целого ряда«юрисдикций», либо к противостоянию Церкви и рядаукраинских политиков, разыгрывающих карту «неза-лежной церквы», либо, наконец, к борьбе различныхконфессий, прежде всего православных и униатов. Тоесть все перечисленное, конечно же, является состав-ляющей частью вышеозначенного конфликта, но тем неменее не выражает его целиком. Ибо главное, глубин-ное содержание его — это выбор пути, пути духовно-го, культурного, цивилизационного развития, того, чтона языке современной политологии обозначается как«проект», — для значительной части территории и на-рода, которые исторически издавна входили в состав«большой (или «исторической») России», но стали ныненезависимым государством.

В контексте этого конфликта, этой беспощадной,ибо основанной на глубинных, стержневых ценностяхдуховной войны визит Патриарха Кирилла на Украину

423

с точки зрения как заявленных целей, так и достигнуто-го результата выглядит если не как «десять сталинскихударов», то, во всяком случае, как свой Сталинград.Говорить об «успехе» визита совершенно неправильно(успех может быть и мелким, частным). Это не «успех»,а решающий перелом в войне. Что, в конечном счете,понятно даже бескорыстным, как сама нищета, публи-цистам с «Кредо.ру». Между тем такой результат былотнюдь не прогнозируемым, и даже обычно падкая наопережающие похвалы придворная пресса вела себяперед началом визита необычно тихо.

Накануне визита

Крайне осторожным прогнозам одних и ожиданиюпровала другими перед началом визита способствовалонесколько факторов. Во-первых, это необычайно «упер-тая» позиция зависимых от внешней поддержки «оран-жевых» политиков, становящихся особенно несговорчи-выми во всем, что касается, с их точки зрения, «вли-яния Москвы», накануне своих, украинских, выборов.Вот уже немало лет украинские власти и подконтроль-ные им люди из СБУ и украинского Совета по де-лам религий с упорством, достойным лучшего приме-нения, всеми силами поддерживают раскольников изнеканоничной УПЦ КП, возглавляемой лишенным са-на и отлученным от Церкви М.А.Денисенко, самочин-но провозгласившим себя «патриархом», и притесня-ют законную, каноническую УПЦ МП, руководствуясьчисто политическими соображениями. Если бы лейте-нанты советского КГБ, в одночасье сделавшие феери-ческую карьеру в новом независимом государстве, хотябы в небольшой степени соответствовали своим долж-ностям, обладая необходимым минимумом профессио-нальной компетенции (то есть просто разбирались быхотя бы во внешних, формальных сторонах церковной

424

жизни), они бы давно поняли бесперспективность та-кой неумной тактики. Однако ненависть к мифической«москальской экспансии» и любимая мечта касатель-но «незалежной церквы» регулярно оказываются силь-нее разумных соображений. Это ставит каноническуюУкраинскую Церковь порой в невыносимое положение.Накануне визита вполне можно было ожидать широко-масштабных провокаций со стороны украинских спец-служб и связанных с ними националистических груп-пировок.

Во-вторых, конечной неудаче миссии Патриарха Ки-рилла давно и упорно способствовала необычайно бур-ная активность на Украине так называемых политпра-вославных, своими неумными, агрессивными и поройпросто провокационными действиями дискредитирую-щих промосковскую позицию1. Эта деятельность, вос-принимаемая как однозначно одиозная и священнона-чалием, и простыми украинскими верующими (о чемимеется достаточно свидетельств вполне конкретныхправославных граждан Украины — наших корреспон-дентов), сравнительно недавно была осуждена Архи-ерейским собором Украинской Церкви. Напомним, чтоэто был тот самый собор, который одновременно с этимосудил и муссируемую некоторыми идею так называе-мой украинской автокефалии.

Однако третьим и крайне тревожным негативнымфактором накануне патриаршего визита на Украинубыла недавняя (приуроченная практически к началувизита) абсолютно провальная «миссионерская акция»,связанная с пресловутым байк-шоу в Севастополе, ко-торая вкратце проанализирована нами в заключитель-ной части главы «Модернистский соблазн». К этомуанализу мы здесь можем добавить лишь то, что, изви-нившись перед байкерами (!) за распространение скан-дальных снимков, ни Холмогоров, ни Кураев, ни другиеорганизаторы и участники «акции» и не подумали из-

425

виниться перед православным народом России и Укра-ины, чьи святыни подверглись поруганию.

На эту тему в сети на данный момент достаточноматериалов2. Сейчас для нас крайне важно лишь от-метить, что все события, связанные с «миссией черезскандал» (а по данным наших украинских источни-ков, «миссионерская акция» закончилась, говоря мяг-ко, не вполне воздержанным поведением участников-байкеров после завершения ее, так сказать, официаль-ной части, что еще подлило масла в огонь), происхо-дили как раз накануне патриаршего визита! Понятно,что украинская националистическая пресса не моглане воспользоваться столь неожиданным подарком мос-ковских пиарщиков. Националистические газеты, с удо-вольствием смаковавшие скандал, запестрели заголов-ками типа «Москальские свиньи — вот как они понима-ют православие» и т.п. При этом то подавляющее боль-шинство УПЦ, которое традиционно настроено пророс-сийски, в пользу единства с Матерью-Церковью, вос-принимало произошедшее крайне болезненно. Ведь по-лучалось, что пресловутые «миссионэры» фактическиуравняли святое дело православной миссии с риту-альными кощунствами какого-нибудь Гельмана, Куликаили Самодурова! Словом, как говорится, «напряжениенарастало».

Концепции. Народ и Патриарх

Предчувствия некоторых информированных людей,бывших, что называется, в теме, были далеки от без-мятежности. Однако они не оправдались. Здесь, дума-ется, сыграли роль два главных фактора. И оба не мо-гут не радовать. Во-первых, теперь понятно, что опе-ративная разведка у РПЦ все-таки есть (насчет стра-тегической не скажу, не знаю), и Патриарх был во-время проинформирован о настроениях среди украин-

426

ских православных. После этого стало понятно, что,как ни делай хорошую мину при плохой игре, речьидет ни много ни мало как о переламывании ситуа-ции, а отнюдь не о легкой прогулке. Во-вторых, сле-дует, конечно, говорить о личной роли самого Пред-стоятеля, и именно это в значительной степени естьглавная тема настоящей работы. Обладая достаточнойполнотой информации и понимая не просто важность,но судьбоносность визита, Патриарх смог переломитьситуацию, по сути, тремя ударами, тремя программны-ми заявлениями.

Во-первых, это не раз повторенные слова о недопу-стимости заигрывания с субкультурами. («Церковь не

должна замыкаться от светской культуры... но это не

значит, что она должна принимать все, что присут-

ствует в этой культуре». Священник вполне можетприйти туда, где собралась молодежь, подчеркнул Пат-риарх. (А разве кто-то когда-то утверждал обратное? —В.С.) — Но: «Не надо мимикрировать под молодежную

субкультуру». И т.д. Слова о «священнике в шортах»,который проповедует на дискотеке, были услышаныи поняты благодарной аудиторией православной Укра-ины, с радостью воспринявшей скрытый подспудныйсмысл мягкого, но недвусмысленного отмежевыванияПредстоятеля от «субкультурщиков»3, которое оченьнапоминало аналогичное отстранение тогда еще мит-рополита Кирилла от «политического православия» двагода назад.

Во-вторых, нашумевшее обличение либерализма навстрече с преподавателями и учащимися Киевских ду-ховных школ в Киево-Печерской Лавре. Правда, Пат-риарх развивает подобные идеи уже давно, но в данномвыступлении, являющемся, по сути, центральным средивсех проповедей и выступлений во время украинскоговизита, следует признать крайне важными некоторыеновые акценты. Многие комментаторы (как светские,

427

так и церковные) по горячим следам кинулись обсуж-дать, насколько правильно или насколько глубоко, на-сколько резко Патриарх обличил либерализм. Однакомало кто обратил внимание на то, что суть данноговыступления отнюдь не в этом (негативное отношениеПатриарха Кирилла к самому феномену либерализма,повторяем, отнюдь не новость). Главный смысл здесьв другом. Острие критики Патриарха оказалось на-правлено не столько против либерализма как такового,сколько против присутствия и влияния его в христи-анском богословии, то есть, по сути, — против того са-мого «либерального христианства», с которым право-славные консерваторы (в терминологии некоторых —проклятые «миссиофобы») борются по меньшей мерес начала 90-х годов XX века!4

«Реально существует колоссальная опасность: хри-

стианское богословие попадает в плен светской мыс-

ли, причем этот процесс пленения христианского бого-

словия на Западе оказался далеко не безобидным. Это

не было просто философским заимствованием какой-то

светской идеи и перенесением ее на христианскую поч-

ву... Здесь совсем не так. Здесь происходила диффузия,проникновение светских идей в ткань богословскоймысли настолько глубокое, что на выходе появлялся

очень недоброкачественный продукт. Я имею в виду

огромное влияние на западное христианское богословие

идей эпохи Просвещения и философских идей либера-

лизма...» И т.д.«Диффузному» взаимодействию собственно бого-

словской и светской мысли Патриарх противопоставилсвятоотеческий подход.

«Какой первый урок нам дают святые отцы как

ученые богословы? Они дают замечательный урок то-го, как богословие может и должно использовать до-стижения светского разума . Если вы читаете отцов-

каппадокийцев, вам может казаться, что идеи плато-

428

низма и неоплатонизма вошли в сознание каппадокий-

цев. Некоторые говорят — нет ничего нового у каппа-

докийцев, это просто заимствование платонистиче-

ских идей, перенесение языческой философии на хри-

стианскую почву. Но так говорят только люди бли-зорукие, не видящие смысла того, что происходилов ту эпоху . Святые отцы сумели использовать свет-скую ученость, светскую методологию, даже светскиеязыческие категории философского мышления для то-го, чтобы выразить христианские идеи . И то, что

сказано ими о Святой Троице, то, что живет уже на

протяжении двух тысяч лет и привлекает своей си-

лой, было сформулировано именно таким образом. Незаимствовались и не пересаживались на христиан-скую почву идеи. Заимствовался инструментарий, по-средством которого выражались глубочайшие истиныхристианства».

Стоит ли напоминать, что эти вполне безупречныеформулировки Предстоятеля Церкви, по сути, в глав-ном, в методологии подхода, решительно противостояткураевским умствованиям насчет «впечатывания» сво-его, христианского смысла в чужой, например языче-ский, текст!5

Далее, опять-таки мало кто обратил внимание на то,что начало апостасийных процессов в так называемомсовременном мире Патриарх видит отнюдь не в эпохеПросвещения, окончательно сформировавшей идеоло-гию и систему «ценностей» секулярного модерна, а поменьшей мере в Ренессансе.

«Эта эпоха (Просвещение. — В.С.) окончательно по-

ставила человека в центр мира, хотя все началось на-

много раньше, в эпоху так называемого Ренессанса ,когда человек был поставлен в центр — не Бог, а че-

ловек»6.

И наконец, еще одно важнейшее идеологическоеположение Святейшего Патриарха, сформулированное

429

в этом выступлении, заключает в себе вполне недву-смысленную критику постмодернизма, в полном созву-чии с некоторыми недавними публикациями все тех же«миссиофобов», не получившими ни малейшего ответапо существу от Кураева и К◦!

Но все-таки решающую роль в переломе ситуациив сторону безоговорочного успеха визита сыграли дажене эти крайне важные заявления, а решительный тра-диционалистский пафос и традиционалистская идео-логия ключевых выступлений Патриарха, необычайновыгодно контрастировавшая как с суетливой агрессив-ностью «политправославных», так и с позорно-проваль-ными «заходами» «миссионэров». Практически впервыев постсоветский период идеологема «Святой Руси» ста-ла смысловым центром проповеди Предстоятеля Церк-ви, и это не могло быть не замечено той массой пра-вославных людей Украины, которые пришли привет-ствовать своего Патриарха либо внимательно следилиза происходящим по телевидению и другим СМИ.

«Ни одна страна не называлась святой страной,

а Русь называлась Святой Русью. Возникает вопрос:

откуда это словосочетание — Святая Русь?.. Русь сталаСвятой Русью потому, что святость была доминантойжизни нашего народа .

Святой человек был положительным героем нашего

эпоса, житийной литературы, а затем художествен-ный образ святого человека вошел в классическую ли-тературу . Он потерял многие житийные черты свято-

сти, но образ положительного героя классической ли-

тературы — нашей общей литературы — дает замеча-

тельное понимание того, как святость, христианский

образ жизни, высокая нравственность могут проявлять

себя в конкретных жизненных обстоятельствах...

Люди не устремлялись к богатству, хотя и не чура-

лись этого; люди не устремлялись к тому, что сделалобы их успешными в этой жизни , хотя и не чурались

430

успеха. А к чему устремлялся народ? К тому, чтобыдостичь идеала святости . Ясно, что в истории никогда

не бывает, чтобы идеалы достигались в полной мере,

и только, может быть, отдельным героям духа удава-

лось это сделать, но то, что святость была националь-

ным идеалом, очень сильно отразилось на всей нашей

истории; возможно, именно это обстоятельство спасло

нас от страшного атеистического разгрома».

Святая Русь, как духовная сущность, духовная суб-станция, объединяющая народы «большой» России по-верх национально-государственных границ, котораяне отрицает национально-государственный, так ска-зать, частный и светский патриотизм, но возвышаетсянад ним как качество принципиально более высокогоуровня, — стала не только идеологической, но и пря-мо метафизической доминантой «явления» Патриархасвоему народу во время украинского визита. В конеч-ном счете, если не брать жившую в условиях относи-тельной свободы белоэмиграцию и Зарубежную Цер-ковь, здесь, в самой большой России (или, политкор-ректно выражаясь, «на постсоветском пространстве»),впервые после 1917 года именно этот глубинный архе-тип народного сознания, именно эта глубочайшая сим-волическая мифологема была положена в основу нимного ни мало — проектного вызова, который Патриархбросил Европе и вообще Западу.

«Я думаю, что наше единство — единство духов-ного пространства Святой Руси , исторической Руси, —

это огромной силы цивилизационный проект, и ОННЕ ПРЕДНАЗНАЧЕН ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ БЫТЬ ВЕ-ДОМЫМ . Он предназначен для того, чтобы генери-ровать идеи , и это сейчас происходит; он предназна-чен для того, чтобы бросать мировоззренческие вызо-вы , на которые другим потребуется ответить . У нас

есть потенциал для развития подлинного диалога Во-стока и Запада — не диалога всадника с лошадью...

431

Единая Европа не может быть построена по лекалам,которые не создавались нашей с вами великой ци-вилизацией, самостоятельной и самобытной . Если мы

хотим строить эту Европу, мы должны договорить-

ся о том, чтобы СОЗДАТЬ НОВЫЕ ЛЕКАЛА . Может

быть, Господь приведет нас к этому, и мы сможем вне-

сти свой цивилизационный вклад в построение в ми-

ре тех справедливых отношений, о которых многие

мечтают».

Не политиканство в Церкви («политическое право-славие»), но привнесение духовного измерения в самуполитику, напоминание о Боге, о силе Божией, как нетолько высшем Судии, но непосредственном участни-ке самого исторического процесса — стало доминантойвыступлений Патриарха на Украине.

«В какой-то момент мы все нуждаемся в том, чтобы

отдать свой разум благодати Божией. Человек часто

противится действию благодати, стремится идти на-

перекор этому Божественному потоку. Но когда-тонужно отдаваться ему, особенно в критические момен-ты... в сложных вопросах истории , в сложных и запу-

танных политических схемах современности мы, веру-

ющие люди... должны сопрягать проникновение в суть

проблем с призыванием помощи Божией».Не «технологии» и приемы «миссии», не кураев-

ско-мещериновская «просвещенность», но живая связьверующих и жаждущих веры сердец — стояли в цен-тре его проповеди. Патриарх не раз говорил о веревстречавших его людей, о живо ощущаемой им силедуховной убежденности народа в истинности своей ве-ры и своей Церкви как о самом сильном впечатленииза все время визита.

«Самое яркое впечатление — от встречи с веру-

ющими людьми... То, что я очень глубоко пережил, —

это горячую молитву людей в Киево-Печерской Лавре.

Живая вера, которая настолько сильна, что способна

432

переставлять горы (Мф. 17, 20)... Я чувствую, насколько

сильна и горяча вера православных украинцев. Благодаря

этому и в советское время гонения не достигали цели;

благодаря этому сегодня, несмотря на многие проблемы

в общественной жизни Украины, у людей сохраняет-

ся... надежда и, я бы сказал, оптимистический взгляд

в будущее».

Именно вера, по мысли Патриарха, является «за-

кваской солидарности всего общества», «той силой, ко-

торая только и способна изменить жизнь к лучшему

в этой стране, а все остальное вторично. Первична же

сила народной веры и благочестия, сила призыванияимени Божия , и будем молиться, чтобы эту простую

мысль поняли все: и политики, и люди бизнеса, культу-

ры, науки, и землепашцы, и рабочие; чтобы еще раз это

поняли люди Церкви — священники и архиереи. Тогда,

объятые общей силой веры и великим вдохновением,

мы сможем сделать все, что благословит нам Господь,

сможем преодолеть любые трудности».Ключевые выступления Патриарха, его обращения

к народу шли, мягко говоря, вразрез с рационалисти-ческим посылом «нового», либерального богословия,представители коего не раз кощунственно посмеива-лись над тем, что они считают проявлением «народнойверы», а не собственно православного Предания, на-пример над величайшей святыней Православной Церк-ви — «Стопой Богородицы», хранящейся в Успенскомсоборе Почаевской Лавры. Как отличается по духу и постилю от теплохладных построений протестантствую-щих, погрязших в богословском рационализме «мисси-онэров», например, вот это:

«Сегодня великий праздник: мы празднуем 450-ю го-

довщину со дня принесения на сию святую землю чу-

дотворного образа, который стал щитом и великим

символом надежды для тысяч и миллионов людей; мы

прославляем силу Царицы Небесной, явленную всем нам,

433

всему роду человеческому, через этот чудотворный об-

раз. Потому и притекаем мы сюда в таком множестве,

что знаем историю этих чудес, знаем не понаслышке ,потому что и сегодня многие люди, делясь друг с дру-

гом, говорят о том, что совершила Божия Матерь в их

жизни после молитвы на этом святом месте у чудо-творного образа, у отпечатка стопы Царицы Небесной .

Мы прославляем Божию Матерь, Которая слышит на-

ши молитвы и отвечает на них; именно в этом ответе

и содержится основание нашей веры в то, что Она, Ма-

терь наша, предстательствует за нас пред Престолом

Сына Своего и молится за род человеческий».

В главе «Наши новые миссионеры» мы говорим, что:«Задача проповедника, миссионера не в том, чтобы

написать на религиозно девственном сознании совре-менного человека свои произвольные письмена, а втом, чтобы ПРОБУДИТЬ, ВЫЗВАТЬ К ЖИЗНИ ДРЕМ-ЛЮЩИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ И ДУХОВНЫЕ КОДЫ,помочь людям осознать свое Православие не простокак культурную традицию, составляющую основу са-моидентификации человека в истории и в окружаю-щей реальности, но как именно веру, как двусторон-нюю связь со Христом, побудить его к началу актив-ной церковной жизни».

По существу, Патриарх во время украинского визи-та сделал именно это. Он «вызвал к жизни дремлющиесоциокультурные и духовные коды» православного со-знания, сказал именно те ключевые слова, которымиобозначил свою глубинную духовную связь с народнойобщностью. И благодарно раскрывшаяся в ответ душанарода ответила ему самой искренней и горячей любо-вью. Тайна духовной власти, грубо попираемая в нашидни «технологами и пиарщиками», усиленно подменяе-мая суррогатами, рождаемыми в прокуренных «ситуа-ционных комнатах» постмодернистских манипуляторови регулярно ускользающая от них, превращающих все

434

в «симулякр», вдруг «далась» — и перед лицом этой тон-кой и грозной, опасной для безрелигиозного сознанияреальности все «здешнее» (политические расклады, ин-триги политиканов, суета дворни и экспансия внешнихсил) оказалось вдруг неважным. Электрическая дуганародной любви к своему отцу вдруг установилась какответ на обращение Патриарха к реалиям, рожденнымв соработничестве Отца Небесного и народного гения.Украинские националисты и их помощники в РФ, за-ангажированные журналисты и раскольники могут те-перь сколько угодно рассуждать о «неудаче визита» —это шипение раздавленных. Однако раздавлены ониоказались отнюдь не чисто человеческой силой, ловко-стью и умением тех или иных церковно-политическихперсон, а силой Божией, силой патриаршей харизмы,даруемой при хиротонии, которая вдруг «сработала»именно тогда, когда тот, кому она дарована, отдалсяестественному чувству истории и неотвратимо действу-ющих в ней духовных, неотмирных сил. На языке пра-вославного богословия это называется, если не ошиба-юсь, «трансцендирование», преодоление человеком сво-ей ограниченной и грешной натуры, прорыв в иное,к божественному замыслу о себе, когда Сам Бог начина-ет победоносно и неотвратимо действовать в человеке.

В 30-е годы XX века можно было сколько угоднозаниматься партийными разборками, репрессиями в ар-мии и чистками аппарата. Но в грозный для Родинычас, в час, когда «враг у ворот», стало с неотвратимойясностью ощутимо, что ничто не спасет. Кроме одно-го. И тогда прозвучало знаменитое: «Братья и сестры».И народ — измордованный, измученный (но, к счастью,недобитый), со своими не раз оплеванными святынями,неисправимо склонный вопреки всему — верить «ца-рю», встал на защиту Отечества, про которое во времявойны многие как-то стали забывать, что оно «социали-стическое». И дошел до Берлина, свято поверив (иначе

435

воевать невозможно), что «братья и сестры» — это все-рьез. И не его, не народа, вина за последовавший послевойны новый откат к государственному террору.

После последнего Собора можно было сколько угод-но заниматься «реформой» всего, что попадет под ру-ку, тасовать кадры, расставлять в нужных местах нуж-ных людей, поощрять начатую уже в некоторых местахломку богослужения и продвигать вперед реформато-ров в рясах. Однако в час «Х», когда горела земляи пришлось самолично спасать ситуацию после кучидров, наломанных «новыми, молодыми и успешными»,пришло безобманное чувство, что апеллировать нуж-но к тому, кто спасал Русь всегда, в самых страшныхневзгодах и испытаниях, — к православному народу.И это чувство, не каждому даруемое, неотрывное отхаризмы, — как обычно, не подвело. На площади По-чаевской Лавры своего Патриарха встречали и называ-ли «родненьким» отнюдь не десоциализированные от-морозки, перед которыми, чувствуя их темную энер-гию и притягивающую «пассионарность», так заиски-вают в своей теплохладности «новые миссионеры», и нежалкие кучки «просвещенных христиан», вылезших насвет Божий со своих прокуренных либерально-образо-ванческих кухонь. Но — Православный Народ, созида-тель великой державы, держатель тех вечных импер-ских смыслов, которые неразрывно связаны с духов-ной реальностью Святой Руси. Все эти монахи, сель-ские священники, паломницы, без гроша преодолева-ющие огромные расстояния, чтобы приложиться к ка-кой-нибудь святыне, православные педагоги, безвест-ные подвижники, всю жизнь тянущие приходскую лям-ку в безнадежной, ибо слишком уж далекой, глубин-ке... Народ, столько раз ошельмованный либерально-христианскими публицистами за его «темноту», «неве-жество», «склонность к суевериям и «диомидовщине»»и прямо «магическое сознание». И перед лицом этого

436

народа — что могла сделать нанятая массовка «неза-лежных»?!

Патриарх на Украине открыл новую страницу в ис-тории большой России. Ибо вызвал к жизни тот Боль-шой Смысл , который казался многим утерянным, но —таился в сокровенных глубинах истории. Теперь Ру-бикон перейден, и назад дороги уже нет. Ибо Цер-ковь держится на духовных реалиях, и любовь наро-да — слишком серьезная вещь, чтобы относиться к нейбез пиетета и без должного ответного чувства. Ска-зав «Святая Русь», придется соответствовать харизме,и держать в своем окружении безграмотно-местечко-вых «малерoв»7 (выражение покойного В.Л.Махнача,Царствие ему Небесное) и кощунствующих «мисси-онэров», а также неудержимо тянущихся ко всякогорода моральной грязи, доносам и т.п. «фролеров» —совсем уже неприлично. И вряд ли совместима с этойапелляцией к Традиции и Большому Смыслу «рефор-маторская» ломка этой самой традиции, начиная с еедуховной, сакральной сердцевины — богослужебногостроя Церкви8. Шутить с любовью народа, с духовнымэросом Святой Матери Руси — плохая идея.

Итак, что же сказать нам в заключение? Только од-но: мы, Церковь, русский православный народ, должныусиленно молиться за нашего Патриарха, вознося егосвятое имя за литургией. И не из «чисто человеческо-го», придворного угодничества. Но потому, что он —наш Патриарх, носитель дарованной от Бога харизмы,той Божией силы, которая преобразует человеческоеи без которой все наши земные усилия тщетны. Пат-риарх Святой Руси, которая по нашим и его молит-вам, вопреки нашему недостоинству, по всесильномупроизволению Божию может и должна воскресить —великую Россию.

437

Примечания

1 Более подробный концептуальный анализ этой темы см. в главе«Блеф “политического православия” и православная политика»в нашей книге «На обрыве времен» (М., 2011). Нам совершенноточно известно, что в свое время эта наша работа послужилахорошим подспорьем для ответственных лиц УПЦ МП в ходенебезуспешных попыток развернуть деятельность так называемогоСоюза православных граждан Украины в более конструктивноерусло. См. также: http://www.rusk.ru/st.php?idar=1140992 См., например, статью А.Рогозянского «РПЦ в мире пиара»(http://www.rusk.ru/st.php?idar=156081#form).3 Вместе с тем, однако, справедливости ради не можем не за-метить, что в другом, так сказать, спокойном контексте Патриархпродолжает употреблять термин «субкультура» в необычайно ши-роком значении. По-видимому, здесь не обходится без каких-товнешних влияний.4 Правда, несколько омрачает нашу неподдельную радость от чте-ния нижеследующих текстов включение нескольких кочетковцев(то есть как раз либеральных реформаторов именно в богословии)в состав Богословской синодальной комиссии и Межсоборного при-сутствия. Следует ли нам воспринимать сей прискорбный факт какпростую недоработку, накладку или все же как некоторое расхож-дение слов с делами?5 Об этом см. в главе «Модернистский соблазн», в части тре-тьей — «Христианство в нагрузку». В первой части этой главы мывысказываем осторожную надежду на усиление взаимного пони-мания с Предстоятелем в недалеком будущем (прим. 3). Радостносознавать, что эта надежда в итоге оказалась не беспочвенной!6 Опять-таки не можем с искренней радостью не констати-ровать, по сути, полное созвучие наших давних идей и по-зиции Предстоятеля. На все эти темы см. нашу фундамен-тальную работу «Христианская цивилизация: новый перелом?»(http://www.pravoslavie.ru/jurnal/923.htm).7 Полная профнепригодность и несостоятельность как филосо-фа нового члена Богословской синодальной комиссии (!) и Меж-соборного присутствия А.Малера убедительно показана в блестя-щей рецензии Яны Бражниковой «Эластичное гиперправославие»(http://www.pravaya.ru/idea/20/12715).8 Главной задачей нового состава Богословской синодальной ко-миссии объявлено ни много ни мало, как... написание нового ка-техизиса! Значит, кого-то уже и катехизис не устраивает?! А ведьэто уже сфера вероучения! И еще будут говорить, что «Второй

438

Ватикан в РПЦ» — сказки... Если даже и катехизис будет «новым»(надо полагать, более «прогрессивным»), то что же тогда останется,так сказать... «старого»?

Торжество веры?

Для тех, кто «в теме», отнюдь не секрет, что началонынешнего патриаршества воспринималось как стартлиберальных реформ в РПЦ. Все три года, прошед-шие с тех пор, люди, ревностно стоявшие за веру, засохранение традиционных основ Церкви, ощущали насебе пристальное недоверие церковных верхов. В тече-ние этого и предыдущего времени мы не раз обращаливнимание на главные внутренние проблемы церковнойинституции, которые пока что не только не решены,но все больше обостряются. Мы говорили о рефор-ме конфессионального образования в духовных школахРПЦ, в ходе которой из сознания будущих пастырейвымываются остатки традиционности, о том, как по-тихому в ряде епархий народ приучают к возможностисовместных храмовых молитв с еретиками-папистами,как незаметно, без всяких официальных распоряже-ний «сверху», в форме частной инициативы происходитослабление евхаристической дисциплины, сокращает-ся и русифицируется богослужение и т.д. и т.п. На-конец, мы пытались обратить внимание на кадровуюполитику в Церкви, в результате которой продвигаютсяв епископы и оказываются на ключевых должностяхпо большей части люди либеральной и модернистскойориентации, а авторитетные духовники и просто ува-жаемые в народе пастыри и архипастыри в ходе кадро-вых перемещений весьма часто оправляются в глушь,на дальние окраины «канонической территории» РПЦ.Именно ревнительство, защита веры неравнодушнымилюдьми, ряды которых (если иметь в виду людей ак-

439

тивных и небоязливых) все редеют, все эти годы вос-принималась «наверху» как главная опасность, и уж вовсяком случае как крайне нежелательное явление.

В начале и в последующие годы нынешнего патри-аршества мы пережили настоящую травлю ревнителей,которая подспудно, в хорошо замаскированной формепродолжалась до самого последнего времени.

Однако последние события, связанные с внутреннейи внешней жизнью РПЦ, неожиданно создали опреде-ленные предпосылки для того консервативного поворо-та, о котором наиболее наивные церковные консервато-ры не уставали говорить все это время и продолжаютдо сих пор. Что же это за события? Прежде всего, необ-ходимо заметить, что они блестяще подтвердили нашуправоту, правоту нашего диагноза, состоящего в том,что главная опасность для земной Церкви, исходящаяизнутри нее самой, заключается в наличии в ней неочень многочисленного, но зато крепко сплоченногои упорного либерального лобби. Опыт последних ме-сяцев наглядно свидетельствует, что именно церков-ные либералы были и остаются носителями той смер-тельной опасности, которая угрожает как внутреннемумиру в Церкви, так и ее положению в обществе (неговоря уже о том, что они посягают на ее духовныеосновы). Церковные либералы (хотя и не все, наиболеехитрые из них «мудро» промолчали) сполна явили всемсвое подлинное лицо, во-первых, поддержав антирос-сийское, антигосударственное «оранжевое» движение,которое изначально было нацелено на слом российскогогосударства, а во-вторых, фактически взяв под защитукощунниц из пресловутой панк-группы Pussy Riot, темсамым по факту заявив о своей терпимости по отно-шению к кощунству как таковому (то есть к прямомупоруганию веры), а значит и к богоборчеству в принци-пе. Таким образом, эти «истинные христиане» проявилисебе как антихристиане, наглядно продемонстрировав

440

то, на что мы в нашем анализе обращали внимание ужедавно: полную несовместимость либерализма и христи-анства.

Кроме того, абсолютно верным оказался и другойнаш аналитический вывод, касавшийся особой опас-ности постмодернистских информационных технологий(тесно связанных с так называемым «актуальным ис-кусством») для традиционной культуры и традицион-ных религиозных ценностей. Именно кощунство PussyRiot, посягнувших на сакралитет, центральный стерж-невой смысл веры, при этом, как говорится, в лоб атако-вавших и Предстоятеля Церкви, Святейшего ПатриархаКирилла, в полной мере раскрыло как перед священно-началием, так и перед широкими кругами верующих гу-бительность столь популярного в последние годы лже-миссионерского заигрывания с так называемыми суб-культурами. До некоторых из тех, кто до самого по-следнего времени активно поддерживал проект «новоймиссии», вдруг начала доходить простая евангельскаяистина о несовместимости Бога с мамоной и Христас Велиаром.

А ведь мы не забыли, как еще совсем недавно при-дворные публицисты РПЦ злобно травили подлинныхмиссионеров, слабо пытавшихся посягнуть на «священ-ную корову» новой команды Чистого переулка – заиг-рывание с молодежными субкультурами и постмодер-нистские приемы «миссии». Мы хорошо помним, с ка-кой наглой отвязностью практически те же самые лю-ди травили старцев, подвижников, приверженцев пра-вославной аскезы и традиционных методов воспита-ния в Церкви, носителей духа подлинного Православия,как чувствовали себя хозяевами ситуации, представи-телями мейнстрима «молодые и успешные» карьери-сты-реформаторы, посягавшие на Традицию поистинев духе последних времен.

441

И вот выяснилось, что в «час Х» грозной опасности,когда гонители Церкви (и лично Патриарха) поднимаютголову, опереться на это новое поколение, на все этоокружение властного церковного субъекта, «жадноютолпою стоящее у трона», никак невозможно. И каквсегда бывает в час опасности, востребованными оказа-лись традиционные смыслы и традиционные ценности,тот самый народ Божий, что пользуется таким презре-нием со стороны реформаторов.

Люди, свезенные из разных епархий на молебенк Храму Христа Спасителя, — не ученики Кураева и непоклонники «православного рока», не завсегдатаи гла-мурных тусовок и не адепты «европравославия». Онине изучали труды протоиереев Шмемана и Афанасьеваи не входили в квазицерковные группировки Кочетко-ва и ему подобных; не призывали устроить в Церкви«небольшой раскольчик», как игумен Петр (Мещери-нов), не глумились над чудом Благодатного огня, какКураев, и не устраивали сомнительных литургическихэкспериментов. Наконец, они никогда не жалели о том,что мы не пребываем в литургическом единстве с па-пистами, называя великий раскол «несчастным недора-зумением». Они все эти годы угрюмо и стойко терпе-ли те поверхностные эксперименты, попирающие духи букву Традиции, которыми развлекались реформато-ры. И веровали в Церковь, в силу Божией благодати,неколебимо пребывающих в Церкви спасительных та-инств. Их час настал. Сила их веры оказалась востребо-ванной, и «просвещенные» менеджеры в шелковых ря-сах вдруг куда-то попрятались. На молебне перед ХХСбыли православные братчики с русскими имперскимизнаменами, казаки и военные в форме, церковные ак-тивисты с суровыми, опаленными ветром и солнцемлицами подвижников, словно высеченными из камня;сестры милосердия в своих форменных одеяниях, на-поминающих ангельские воскрылия; интеллигентного

442

вида воцерковленная молодежь, начисто лишенная на-лета «субкультурности». На них нет гламурного блеска,но навсегда отложилась печать тяжелого будничноготруда. Эти люди, живущие в Церкви ради спасения,обладают разным уровнем церковности и богословско-го образования. Но одно они понимают хорошо: речьидет о попрании святынь и защите веры; их призва-ли на войну, где вовсе не интересны клановые разбор-ки и стоимость элитной недвижимости. Они пришли—и встали рядом не с гражданином Гундяевым, наверно,имеющим какие-то свои, отдельные от всех жизненныеинтересы, но— рядом с первоиерархом Церкви, чье имяони возносят за литургией, с кем их объединяет единаяЧаша. Они жаждали вдохновляющего слова духовноговождя. Они его услышали. Произнеся вслух ключевыеслова о «предателях в рясах», Патриарх Кирилл сде-лал первую за все свое правление серьезную заявку наконсервативный поворот. Слово Предстоятеля – не пу-стой звук, но обладает онтологической подлинностью,в основе которой— благодать, та сила Божия, что да-руется в хиротонии. Теперь народ ждет, что за этимизнаковыми словами последуют конкретные дела, средикоторых главное— коренное изменение кадровой и об-разовательной политики, прекращение безумных ли-тургических экспериментов, сворачивание экуменизмаи пресловутой «новой миссии». Которая, как мы не разуже показали, и не миссия вовсе, а профанация самойверы. И горе нам, если эти ожидания не сбудутся.

2012 год, Антипасха

Авторитетный гуру «православных» харизматов,

специалист по «миссии» среди молодежи

игумен Евмений (Перистый)

Приложения

«Помолимся “папочке”»

Письмо прихожанПокровского храмасела Рузино Московской епархии

Дорогие братья и сестры!8–10 октября 2007 года по благословению и при

непосредственном участии настоятеля Церкви ПокроваПресвятой Богородицы в селе Рузино Солнечногорско-го района Московской области отца Максима Гудковачасть прихода указанной церкви лукавым образом былавовлечена в участие в сектантском движении «Альфа-курс».

Отец Максим предложил прихожанам паломниче-скую поездку к мощам преподобного Серафима Са-ровского в Дивеево, сказав, что организаторами па-ломнической поездки являются представители миссио-нерского отдела МП. Обрадованные возможностью по-клониться святым мощам преподобного Серафима Са-ровского вместе со своим приходом во главе со своимнастоятелем, прихожане отправились в паломничествона автобусе в 21 час 8 октября 2007 года. Представите-лями миссионерского отдела МП назвались иеромонах

445

Павел, Вадим Вершинин и две женщины, имена кото-рых мы не запомнили. Традиционно женщины прихо-дят в храм и отправляются к святыням в юбках и плат-ках, а эти представительницы миссионерского отделабыли одеты в брюки.

8 октября, как известно, Православная Церковьпразднует память преподобного Сергия Радонежского.В этом году этот праздник попал на понедельник — ра-бочий день. Многие прихожане отработали целый день,кто-то ходил в церковь (в нашем храме литургии в этотдень не было), естественно, хотелось отдохнуть, тем бо-лее что время было уже позднее. Мы думали, что мож-но соборно помолиться на ночь и устроиться поспатьи отдохнуть перед напряженным днем в Дивеево. Одна-ко представители миссионерского отдела предполагалииначе.

К нам обратился Вадим Вершинин и стал учить нас.В общем, смысл его речи был в том, что он решил(неизвестно, на каком основании), что мы неправильноверуем, и он будет нас учить, как правильно верить.Когда он начал нас учить, мы поняли, что он учит некак православный, а как протестант. Кто-то из прихо-жан даже сказал, что не радио ли «Teoc» звучит. Вадимпродолжал учить нас любви к Иисусу, так он назы-вал Господа Нашего Иисуса Христа. Много он говорили о Святом Духе, что не соответствовало учению Пра-вославной Церкви, а скорее представлениям о СвятомДухе неопятидесятников... Многое он читал с какого-то листа, и мы подумали, что он еще учится в каком-нибудь учебном заведении и многого не понимает.

Наш отец Максим Гудков его не перебивал, не по-правлял в соответствии с каноническим учением Пра-вославной Церкви. Многие уснули, кто-то не хотел слу-шать явную ересь, были и такие, кто выступил противнасильственного обучения азам протестантизма. По-скольку было уже очень поздно, Вадим все-таки закон-чил свое выступление. Отец Максим прочитал прави-

446

ло преподобного Серафима Саровского и благословилна сон.

На следующее утро, 9 октября, когда Православ-ная Церковь празднует память апостола и ЕвангелистаИоанна Богослова, представители миссионерского отде-ла решили, что паломникам необязательно идти в мо-настырь на Божественную литургию, хотя, когда отецМаксим объявлял о поездке, он говорил, что именнов этот праздник мы будем в Троицком соборе на Бо-жественной литургии. Автобус направлялся не в мона-стырь, а на святой источник преподобного СерафимаСаровского в Цыгановке.

И с самого утра нас опять стали учить веритьпо-протестантски, теперь уже иеромонах Павел. На-ши прихожане Игорь Дрождин и Светлана Карповскаярешительно выступили против навязывания нам про-тестантских, сектантских представлений о вере. ОтецМаксим резко осудил эти выступления, предложивпокинуть автобус Игорю, который был с ребенком,и Светлане, которая была со своей пожилой мамой.Очевидно, что Игорь и Светлана мешали организато-рам поездки проводить намеченные планы обучениянаших прихожан новой вере. Отец Максим много го-ворил в поездке, что «все у нас теперь будет по-ново-му, что мы должны ему во всем доверять, безропотнослушаться его во всем».

До этой поездки мы и так доверяли отцу Мак-симу, любили его как своего верного православногопастыря. Но почему-то на фоне проповеди протестан-тизма и неопятидесятничества со стороны миссионе-ров пламенные призывы отца Максима безоговороч-но доверять ему, устранение инакомыслящих в ли-це Игоря и Светланы воспринимались как авторитар-ные, присущие скорее лидеру секты, а не православ-ному пастырю. Почему-то любовь, о которой так мно-го говорили миссионеры и отец Максим, не распро-странялась на Игоря и Светлану и их родственни-

447

ков. Расценивалось это как неуважительное отношениек священникам.

Надо отметить, что против навязывания нашим при-хожанам обучения неопятидесятничеству были не толь-ко Игорь и Светлана, но и многие другие прихо-жане. На источнике преподобного Серафима Саровско-го миссионеры сказали, что необязательно посещатьвсе четыре источника, связанные с батюшкой Серафи-мом, а достаточно одного. Тем самым они выигрывалисвободное время для вечернего общения. После посе-щения святого источника нас повезли в гостиницу, гдемы разместились и после этого пошли в монастырь.В монастыре свою экскурсию начал Вадим Вершинин,который решил, что необязательно сначала идти в хрампоклониться святым мощам преподобного СерафимаСаровского, а стал опять говорить о любви к Иисусуна площади перед храмом.

Те прихожане, которые уже поняли суть миссионер-ской проповеди иеромонаха Павла и Вадима, пошли по-клониться святым мощам преподобного Серафима Са-ровского самостоятельно, прошлись по святой Канавке,а остальные все это время на холоде слушали Вадима.Потом мы пошли на всенощную, приложились к святымиконам. Оказалось, что миссионеры не пошли на все-нощную, а отправились в гостиницу. Видимо, иеромо-наху Павлу и остальным миссионерам поклонение свя-тым мощам преподобного Серафима Саровского и посе-щение всенощного бдения в монастыре необязательнои не являлось их духовной потребностью; не ходилиони и на Божественную литургию, что вызвало недо-умение и недоверие к этим миссионерам со стороныприхожан. Как может православный иеромонах при-ехать в святое место и не посетить всенощную и Бо-жественную литургию?!

Самое главное меню всей поездки миссионеры под-готовили на вечер 9 октября. Всем объявили, что по-сле всенощной в гостинице состоится общий молебен.

448

Часть прихожан решила помолиться перед святым При-чащением келейно и, к своему счастью, не пошла на такназываемый общий молебен. То, что происходило в го-стинице вечером 9 октября под руководством иеромо-наха Павла и отца Максима, трудно назвать молебном.Те, кто пошел на него, думали, что соборно помолятсябатюшке Серафиму, а оказалось все иначе.

Все сели в крут, свет выключили, зажгли свечуи поставили в центр круга на пол. После замечанияодного прихожанина свечу поставили в стакан на та-бурете. Некоторые думали, что вот-вот поставят ико-ну перед свечой, но этого не случилось. Отец Мак-сим обратился к прихожанам, что давайте познакомим-ся поближе, пусть каждый расскажет о себе, как онпришел к Богу, что у него болит, давайте все помо-лимся за него, давайте помолимся за каждого свои-ми словами. В качестве примера начал свою исповедьперед всеми иеромонах Павел, потом остальные мис-сионеры, потом матушка Екатерина. Помолиться сво-ими словами предложили под гитару. Когда зазвуча-ла гитара, некоторые прихожане покинули этот стран-ный молебен, не находя в нем ничего общего с пра-вославным молебном, тем более что нужно было ра-но вставать на литургию, помолиться на ночь, про-читать правило перед святым Причащением. Некото-рые из тех, кто остались, как бы оцепенели и несмогли уйти, воспринимали это как шок. Были и те,кому все это понравилось, было интересно, их этовзбудоражило.

В заключение этого странного молебна иеромонахПавел кинулся на колени, стал молиться своими слова-ми за всех, обращаясь к Богу очень просто: «Папочка».Во время этого странного молебна родители, приехав-шие со своими детьми, оставили их без присмотра.

В то время когда родители учились у иеромонахаПавла любить по-новому Иисуса, себя и своих близких,их дети баловались, прыгали, скакали и вопили до та-

449

кой степени, что обслуживающий персонал гостиницыбыл шокирован, на их замечания дети не реагировали.Дети мешали отдыхать и молиться келейно тем прихо-жанам, которые не пошли на «молебен», а среди нихбыли и пожилые люди, очень уставшие за ночь в авто-бусе и за целый день.

На следующий день, 10 октября, мы пошли на Бо-жественную литургию. Многие прихожане исповедо-вались и причастились. Все почувствовали БлагодатьБожию. На обратном пути, в автобусе, певчие нашегохора стали петь от всей души русские народные песни.Иван и Валентина Деревянко являются профессиональ-ными певцами, создали фольклорный коллектив, кото-рый успешно выступает на самых разных сценах. Мно-гие прихожане никогда не бывали на их концертныхвыступлениях и были очень обрадованы экспромтномупению наших певчих. Многие подпевали.

Однако миссионерам и отцу Максиму не понрави-лось, что прихожане пели русские народные песни,а вчерашним вечером под гитару своими словами мо-литься не стали. Грубо прервав и обидев певчих, отецМаксим предложил просмотр видеофильма с выступ-лением владыки Антония Сурожского. Многие сталипротестовать против просмотра фильма, но, видимо,программу миссионеров надо было выполнять.

Потом мы заехали в старинный город Арзамас в ка-федральный собор, в котором поклонились многим свя-тым иконам. На обратном пути миссионеры опять ста-ли учить любви к Иисусу, но прихожане уже ста-ли совместно противостоять насильственному, навяз-чивому проповедничеству ереси. Начали играть в го-рода, чем вызвали крайнее недовольство со стороныотца Максима.

Паломническая поездка показала, что за шесть летпастырского служения на нашем приходе отец Максимвоспитал своих прихожан истинными православнымихристианами, которые на попытки миссионеров во гла-

450

ве с иеромонахом Павлом сделать приходу сектантскуюпрививку отреагировали по-православному.

Остается загадкой: что случилось с нашим отцомМаксимом? Почему он решил учить наш приход веритьпо-новому? Почему обманным образом втянул прихо-жан в круговое моление под гитару? Почему позволилиеромонаху Павлу вести свою паству? Почему держит-ся в секрете фамилия иеромонаха Павла? В каком мона-стыре подвизается иеромонах Павел? Кто благословилиеромонаха Павла на подобные психологические прак-тики? Почему, приглашая на дальнейшие встречи тех,кому понравилась эта новая вера, местом для встречиназначается станция метро? Знают ли в миссионерскомотделе МП, представителями которого назвались иеро-монах Павел и Вадим Вершинин, о методах их миссио-нерской деятельности?

Прихожане храма Покрова Божией Матери селаРузино Солнечногорского района Московской

области:

Игорь Юрьевич ДрождинСветлана Аркадьевна Карповская

Валентина Петровна ПлюснинаВасилий Павлович Вяткин

Татьяна Георгиевна ВяткинаЛюдмила Валентиновна Фийфер

и др.

21.10.2007

(Впервые опубликовано на сайте «Русская линия»http://www.rusk.ru/analitika/2007/11/16/pomolimsya_pa-pochke/)

451

«Я чуть было не потерял веру»Открытое письмобывшего семинаристаиеродиакона Владимира (Морева)

Здравствуйте! Я окончил одну из провинциальныхсеминарий. Когда мы с товарищами поступили на пер-вый курс, все были православными воцерковленнымилюдьми. Лишь несколько человек попалось «залетных»,которые ошиблись с выбором учебного заведения. Всехнас с первых же дней учебы неприятно удивил препо-даватель, подстриженный на манер ксендза, в футболкеи спортивных штанах. Впоследствии оказалось, что ониеромонах и помощник инспектора. Насторожили наси студенты, уже окончившие первый курс. Некоторыеиз них открыто высказывали экуменические и латин-ские заблуждения, курили и ругались матом. Мы, но-вички, вступали с ними в диспуты и негодовали, нооказалось, что это лишь «цветочки», а «ягодки» насожидали впереди.

На втором курсе стало еще сложнее. Некоторыепредметы вели иеромонахи, в прошлом окончившиеМДА. Все они были стриженые, и все с нескрываемойсимпатией рассказывали о католичестве и экумениз-ме. Некоторые из них преподавали по католическимучебникам и книгам, заставляя нас наизусть заучиватьогромные отрывки еретического содержания.

На втором курсе многие студенты увлеклись эку-менической риторикой. Всем хотелось иметь хорошиеоценки и слыть знатоком богословия. А для этого надобыло пересказывать экуменические домыслы препода-вателей или авторов экуменических учебников...

В итоге в классе образовались три группы: филока-толики — самая многочисленная, ортодоксы — сторон-ники православных канонов и догматов, которые былив значительном меньшинстве; а в третью группу вхо-дили студенты, колебавшиеся между этими двумя «по-

452

люсами». Я... относил себя к третьей группе и старалсябольше присматриваться к тем и другим.

С каждым годом группа православных редела.К четвертому курсу расклад был такой: два ортодокса,человек шесть филокатоликов и остальных — двена-дцать. Ортодоксам было нелегко: нередко приходилосьвыдерживать жесткий прессинг как от филокатоликови их более умеренных собратьев, так и со стороныпреподавателей католического направления. Студентыдействовали грубостью, а преподаватели вливали ядэкуменической ереси и католичества в души будущихсвященников. А ведь еще преподобный Исаак Сиринговорил: «Ничто так не располагает душу к богохуль-

ству, как чтение книг еретических».Мои симпатии к ортодоксам сблизили меня с ними,

но иногда меня посещал злой дух сомнения в вере и

богохульства, который сеял в душе различные помыслы,

говоря: «А может, они (то есть преподаватели и сту-денты католического и экуменического направления)правы? Может быть, действительно, католики не ере-

тики?« Борьба с этими сомнениями бывала иногда тя-желее, чем открытые дебаты.

Но постепенно я утвердился в православном пони-мании: ведь столько святых отцов ясно свидетельству-ют, что католики — еретики!

Преподобный Феодосий Печерский пишет: «Мно-

жеством ересей своих они <латиняне> всю землю обез-

честили. <...> Нет Жизни Вечной живущим в вере ла-

тинской». Святитель Марк Ефесский учит: «Мы от-

торгли от себя латинян не по какой иной причине, кро-

ме той, что они еретики. Поэтому совершенно непра-

вильно объединяться с ними. <...> Латиняне не только

раскольники, но и еретики. Церковь молчала об этом по-

тому, что их племя гораздо больше и сильнее нашего».Преподобный Максим Грек говорит: «Я в своих сочи-

нениях обличаю всякую латинскую ересь и всякую хулу

иудейскую и языческую».

453

Однако, как свидетельствует русская народная по-словица, вода камень точит. Когда человеку изо дняв день настойчиво повторяют одно и то же — что ка-толики не еретики, католичество не ересь, а частноебогословское мнение и т.д., — тогда, если он не будетмолиться и читать святых отцов, ему не устоять в Пра-вославии.

Этот рассказ — лишь об одном, далеко не самомхудшем духовном учебном заведении.

В некоторых семинариях и академиях ситуацияеще тяжелее... Один мой знакомый студент, поступивв Санкт-Петербургскую духовную академию и про-учившись там год, перешел из Православия к бапти-стам.

В Белгородской епархии преподаватель духовногоучилища священник Владислав Сохин, начитавшисьэкуменической литературы и отравившись ее ядом,оставил Православие, принял ислам и в настоящее вре-мя пишет статьи против Православия...

Конечно, было бы крайностью повально обвинятьвсех студентов духовных академий и семинарий, а так-же их преподавателей в склонности к экуменизму и ла-тинству. Есть в этой среде и верующие люди, которыев меру своих сил сопротивляются ересям. Среди нихможно назвать иеромонаха Никанора (Лепешева) изХабаровской духовной семинарии. Однако, к сожале-нию, не они сейчас «задают тон» и «делают погоду»в духовных школах РПЦ, а такие крикуны, как про-тодиакон-баснослов Кураев, который разделяет ересьФеодора Мопсуетского, осужденную Шестым Вселен-ским Собором...

Какой толк в образовании, если после такого обуче-ния человек становится еретиком?

Иеродиакон Владимир (Морев)

454

Совместное послание народамРоссии и Польши

Предстоятеля Русской Православной ЦерквиПатриарха Московского и всея Руси Кириллаи ПредседателяЕпископской Конференции ПольшиАрхиепископа Юзефа Михалика,митрополита Перемышльского

17 августа 2012 года в Королевском дворце Варшавысостоялась торжественная церемония подписания Свя-тейшим Патриархом Московским и всея Руси Кирил-лом и председателем Польской епископской конферен-ции митрополитом Юзефом Михаликом Совместногопослания народам России и Польши.

Бог во Христе примирил с Собою мир,не вменяя людям преступлений их,и дал нам слово примирения.

2 Kор. 5, 19

Чувствуя ответственность за настоящее и будущеенаших Церквей и народов и движимые пастырской за-ботой, мы, от лица Русской Православной Церкви и Ка-толической Церкви в Польше, обращаемся со словомпримирения к верующим наших Церквей, к нашим на-родам и ко всем людям доброй воли.

Исповедуя ту истину, что Христос— наш мир и при-мирение (ср. Еф. 2, 14, Рим. 5, 11), и осознавая своепризвание, вверенное нам духом Христова Евангелия,мы желаем внести свой вклад в дело сближения нашихЦерквей и примирения наших народов.

1. Диалог и примирение

Наши братские народы объединяет не только мно-говековое соседство, но и богатое христианское насле-дие Востока и Запада. Осознавая эту долгую общую

455

историю и вырастающую из Христова Евангелия тради-цию, оказавшую решающее влияние на идентичность,духовный облик и культуру наших народов, а такжевсей Европы, мы вступаем на путь искреннего диалогав надежде, что он поможет нам залечить раны про-шлого и преодолеть взаимные предрассудки и непо-нимание, а также укрепит нас в стремлении к при-мирению.

Грех, который является основным источником всехразделений, человеческие недостатки, индивидуальныйи общественный эгоизм и политическое давление при-водили к отчуждению, открытой вражде и даже борьбемежду нашими народами. Этому предшествовала утра-та изначального христианского единства. Разделенияи расколы, противоречащие воле Христа, стали боль-шим соблазном, и именно поэтому мы прикладываемновые усилия ради сближения наших Церквей и нашихнародов, чтобы нам стать более достойными свидетеля-ми Евангелия Христова в современном мире.

После Второй мировой войны и болезненного опытаатеизма, навязанного нашим народам, сегодня мы всту-паем на путь духовного и материального обновления.Чтобы быть постоянным, это обновление должно стать,прежде всего, обновлением человека, а через челове-ка— обновлением взаимных отношений между Церква-ми и народами.

Путем к такому обновлению является братский диа-лог. Он должен помочь лучше узнать друг друга, вос-становить взаимное доверие и таким образом привестик примирению. Примирение же подразумевает готов-ность прощать пережитые обиды и несправедливости.К этому нас обязывает молитва: «Отче наш... оставинам долги наша, якоже и мы оставляем должником на-шим», — данная нам Христом, которую мы читаем каж-дый день.

Мы призываем наших верующих просить проще-ния за нанесенные друг другу обиды, несправедливость

456

и всякое зло. Мы верим, что это первый и самый важ-ный шаг к восстановлению взаимного доверия, без ко-торого нет ни прочного человеческого сообщества, ниподлинного примирения.

Прощение, конечно, не означает забвение. Памятьпредставляет собой важную часть нашей идентичности.Мы также имеем долг памяти перед жертвами про-шлого, которые были замучены и отдали свою жизньза верность Богу и земному отечеству. Простить— зна-чит отказаться от мести и ненависти, участвовать в со-зидании согласия и братства между людьми, нашиминародами и странами, что является основой мирногобудущего.

2. Прошлое в перспективе будущего

Все страны и народы Европы в той или иной сте-пени пережили трагический опыт ХХ века. Болезнен-ным он был и для наших стран, народов и Церквей.Российский и польский народы соединяет опыт Второймировой войны и период репрессий, порожденных то-талитарными режимами. Руководствуясь атеистическойидеологией, эти режимы боролись со всеми формамирелигиозности и вели особенно ожесточенную борьбус христианством и нашими Церквами. Жертвами ока-зались миллионы невинных людей, о чем напоминаютмногочисленные места казней и могилы, находящиесякак на Русской, так и на Польской земле.

События нашей общей, зачастую сложной и траги-ческой истории иногда порождают взаимные претензиии обвинения, которые не позволяют затянуться старымранам.

Объективное познание фактов, выявление драм про-шлого и масштабов трагедии ныне становится неотлож-ным делом историков и специалистов. Мы с призна-тельностью воспринимаем деятельность компетентныхкомиссий и научных коллективов наших стран. Мы

457

убеждены, что их усилия позволят познать нефаль-сифицированную историческую истину, помогут раз-веять сомнения и избавиться от негативных стерео-типов. Мы считаем, что прочное примирение какфундамент мирного будущего может быть достигну-то лишь на основе полной правды о нашем общемпрошлом.

Мы обращаемся ко всем, кто стремится к добру,прочному миру и счастливому будущему: к полити-кам, общественным деятелям, ученым, людям искусстваи культуры, верующим и неверующим, представите-лям Церквей: предпринимайте постоянные усилия ра-ди развития диалога, поддерживайте то, что позволяетвосстановить взаимное доверие, сближает людей другс другом и способствует созиданию свободного от на-силия и войн мирного будущего наших стран и народов.

3. Вместе перед новыми вызовами

В результате политических и социальных переменконца ХХ века наши Церкви получили возможностьисполнять свою миссию евангелизации, а также при-нимать участие в преобразовании наших обществ, опи-раясь на традиционные христианские ценности. В про-шлом христианство внесло огромный вклад в форми-рование духовного облика и культуры наших народов.Мы стремимся и сегодня, в эпоху религиозной индиф-ферентности и продолжающейся секуляризации, пред-принимать все усилия ради того, чтобы общественнаяжизнь и культура наших народов не утрачивали ос-новополагающих нравственных ценностей, без которыхне может быть мирного и стабильного будущего.

Первой и самой главной задачей Церкви во все вре-мена является проповедь Евангелия Христова. Все хри-стиане— не только священнослужители, но и миряне—призваны к тому, чтобы проповедовать Евангелие Гос-пода и Спасителя Иисуса Христа, нести Благую весть

458

словом и свидетельством в частной, семейной и обще-ственной жизни.

Мы признаем автономию светской и церковной вла-стей, но выступаем за их сотрудничество по вопросам,касающимся семьи, воспитания, общественного поряд-ка, и по другим вопросам, имеющим важное обществен-ное значение.

Мы хотим способствовать утверждению толерант-ности и в то же время защищать фундаментальныесвободы, и прежде всего религиозную свободу, а так-же отстаивать законное право религии на присутствиев публичной сфере.

Сегодня наши народы оказались перед новыми вы-зовами. Под предлогом соблюдения принципа светско-сти или защиты свободы выбора подвергаются сомне-нию моральные принципы, основанные на заповедяхБожиих. Пропагандируются аборты, эвтаназия, однопо-лые союзы, которые пытаются представить как одну изформ брака, насаждается потребительский образ жиз-ни, отрицаются традиционные ценности и изгоняютсярелигиозные символы из общественного пространства.

Нередко мы сталкиваемся с проявлениями враждеб-ности ко Христу, к Его Евангелию и Кресту, а такжес попытками устранить Церковь из общественной жиз-ни. Ложно понятая светскость принимает форму фун-даментализма и в действительности является разновид-ностью атеизма.

Мы призываем всех уважать неотъемлемое досто-инство каждого человека, созданного по образу и по-добию Божию (Быт. 1, 27). Ради будущего наших на-родов мы выступаем за то, чтобы уважать и защищатьжизнь каждого человеческого существа от зачатия доестественной смерти. Мы считаем, что тяжким грехомпротив жизни и позором современной цивилизации яв-ляются не только терроризм и вооруженные конфлик-ты, но также аборты и эвтаназия.

459

Прочной основой любого общества является семьякак постоянный союз мужчины и женщины. Будучиустановлением Бога (ср. Быт. 1, 28, 2, 23–24), она тре-бует уважения и защиты. Семья есть колыбель жиз-ни, здоровая воспитательная среда, гарант социальнойустойчивости и знак надежды для общества. Именнов семье созревает человек, принимающий ответствен-ность за себя, за других и за общество, в котором онживет.

С искренней заботой, надеждой и любовью мы смот-рим на молодежь, которую хотим защитить от демора-лизации и воспитывать в духе Евангелия. Мы хотимнаучить молодежь любви к Богу, человеку и земно-му Отечеству и приобщить ее к духу христианскойкультуры, плодом которой будет уважение, терпимостьи справедливость.

Мы убеждены, что Воскресший Христос есть надеж-да не только для наших Церквей и народов, но и для Ев-ропы и всего мира. Да дарует Он нам Свою Благодать,чтобы каждый поляк в любом росcиянине и каждыйросcиянин в любом поляке видели друга и брата.

Как русские, так и поляки особо почитают Пресвя-тую Деву Марию. Уповая на предстательство МатериБожией, мы передаем под Ее покровительство великоедело примирения и сближения наших Церквей и наро-дов. Помня слова апостола Павла: и да владычествует

в сердцах ваших мир Божий (Кол. 3, 15), — благословля-ем всех во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

† Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси† Юзеф Михалик, митрополит ПеремышльскийВаршава, 17.08.2012

(Источник: http://www.patriarchia.ru/db/print/2411498.html)

Содержание

Предисловие к первому изданию . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3

Предисловие ко второму изданию . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8

Призрак Второго Ватикана. Куда движется РПЦ? . . . . 13

Наши новые миссионеры . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 30

Как разрушают Церковь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 45

Качели. Политтехнологии и Церковьв «деле Диомида» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 59

Богословие открытости: перезагрузка. О миро-воззрении митрополита Никодима . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83

Россия и Церковь после Цхинвала . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121

Конец эпохи? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 134

Тайна Патриарха . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 139

Патриарх последних времен. (О власти) . . . . . . . . . . . . .141

Модернистский соблазн. «Наши новыемиссионеры» и философия постмодернизма . . . . . . . . . 159

«Миссия» на марше. О высказыванияхпротодиакона Андрея Кураевапо поводу Благодатного огня . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 207

461

О Благодатном огне и богословском рационализме.Церковное святоотеческое Предание противновомодернистских трактовок протодиаконаАндрея Кураева . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 224

Современные литургические экспериментыв РПЦ. Опыт постановки проблемы . . . . . . . . . . . . . . . . . . 251

Тупик либерального христианства. О неообновлен-ческой экклезиологии священника ГеоргияКочеткова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 258

Кишиневский погром. Как протодиакон А.Кураевборется с ревнителями православной веры . . . . . . . . . . 271

Момент истины. Травля тульских миссионеровв связи с «делом» Б.Гребенщикова и другое . . . . . . . . . 287

Клирики и клерки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 297

«Перестройка–2» в исполнении РПЦ? Итогицерковного года–2010 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 303

Сохранять духовную трезвость... О письмеижевских священников, реакции на него инекоторых актуальных проблемахцерковной жизни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 321

«Межрелигиозный диалог» и конец модерна. Ин-тервью сайту информационно-аналитическойслужбы «Русская народная линия» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 335

У кого чего болит... На либеральные гоненияв России Патриарх Кирилл ответил усилениемэкуменической активности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 357

Церковь и постмодерн . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 367

Церковные корни «пуссек» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 377

Наши новые ревнители . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 380

Уроки Pussy Riot . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 388

462

Война за веру и мы. О странностях реальностии нашей позиции. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .401

В поисках Святой Руси. О визите Патриарха Ки-рилла на Украину (2009 год) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 423

Торжество веры? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 439

Приложения

«Помолимся “папочке”». Письмо прихожан По-кровского храма села Рузино Московской епархии . 445

«Я чуть было не потерял веру». Открытое письмобывшего семинариста иеродиакона Владимира(Морева) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 452

Совместное послание народам России и ПольшиПредстоятеля Русской Православной ЦерквиПатриарха Московского и всея Руси Кириллаи Председателя Епископской КонференцииПольши Архиепископа Юзефа Михалика,митрополита Перемышльского. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .455

Владимир Петрович СеменкоКАК РАЗРУШАЮТ ЦЕРКОВЬ

Ответственный за выпуск П.Р.Николаев

Художник Д.Е. Бикашов

Компьютерная верстка: В.В. Иванов

Корректор Г.А. Островская

Тираж 2000 экз. Заказ №ООО «Великий Град»

Алрес издательства: 105094, Москва,Семеновская наб., д. 2/1, стр. 1, пом. VII.