Download - Коммуникология // Communicology vol.3 №5 (2015)

1

МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ КОММУНИКОЛОГИИ * INTERNATIONAL ACADEMY OF COMMUNICOLOGY

ISSN 2311-3065 (print) ISSN 2311-3332 (online)

КОММУНИКОЛОГИЯCOMMUNICOLOGY

Москва2015

Том 3 № 5 2015

2

КОММУНИКОЛОГИЯ — COMMUNICOLOGY

КОММУНИКОЛОГИЯ ISSN 2311-3065 (print)

Международный научный журнал ISSN 2311-3332 (online)

Зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных тех-

нологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).

Свидетельство о регистрации ПИ № ФС 77-54393 от 10.06.2013 г.

Зарегистрирован Международным центром стандартной нумерации сериальных изданий

(International Standard Serial Numbering — ISSN) с присвоением международного стандарт-

ного номера ISSN 2311-3065 (print), ISSN 2311-3332 (online).

Включен в базы данных Российского индекса научного цитирования (РИНЦ), Всероссий-

ского института научной и технической информации Российской академии наук (ВИНИТИ

РАН), EBSCO, ULRICHSWEB, ООО “Ивис».

Публикуемые материалы прошли процедуру рецензирования и экспертного отбора.

Категория информационной продукции «16+»

Том 3. № 5, сентябрь-октябрь 2015 г.Издается с 2013 г.Выходит 6 раз в год

Главный редактор:Шарков Ф.И. — председатель редколлегии, доктор социологических наук, профессор, замести-тель декана факультета журналистики, заведующий кафедрой общественных связей и медиаполи-тики Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), заслуженный де-ятель науки РФ, г. Москва, Российская Федерация.

Редакционная коллегия:Попов Н.П. — заместитель председателя редколлегии, заместитель главного редактора, доктор исторических наук, профессор кафедры общественных связей и медиаполитики Института госу-дарственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), г. Москва, Российская Федерация.Захарова В.И. — заместитель главного редактора по развитию, кандидат социологических наук, доцент кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президен-те Российской Федерации (РАНХиГС), г. Москва, Российская Федерация.Кашаф Ш.Р. — начальник Отдела по взаимодействию с государственными, общественными ор-ганизациями и религиозными объединениями Духовного управления мусульман Российской Фе-дерации, заместитель главного редактора журнала «Ислам в современном мире», г. Москва, Рос-сийская Федерация.Киричек П.Н. — доктор социологических наук, профессор кафедры культурологии и социаль-ной коммуникации факультета государственного управления Российской академии народного хо-зяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), г. Москва, Российская Федерация.Левкина Л.И. — кандидат педагогических наук, доцент кафедры общественных связей и медиа-политики Института государственной службы и управления Российской академии народного хо-зяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), г. Москва, Российская Федерация.Мамедов Н.М. — доктор философских наук, профессор кафедры организации и управления со-циальными системами Института государственной службы и управления Российской академии на-родного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), г. Москва, Российская Федерация.Назарова Е.А. — доктор социологических наук, заместитель заведующего кафедрой об щественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАН-ХиГС), г. Москва, Российская Федерация.

3

Cулейманова Ш.С. — доктор политических наук, профессор кафедры об щественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления Российской академии народ-ного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), г. Москва, Российская Федерация.Попов В.Д. — доктор философских наук, профессор кафедры культурологии и социальной ком-муникации факультета государственного управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (ФГУ РАНХиГС), заслуженный деятель науки РФ, г. Москва, Российская Федерация. Уколова Л.Е. — доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой связей с обще-ственностью и массовых коммуникаций ГБОУ ВО «Московский авиационный институт», г. Москва, Российская Федерация.

Организационно-управленческая группа редколлегии:Рюмшин С.А. — ответственный секретарь, ведущий специалист кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления Российской академии народ-ного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), г. Москва, Российская Федерация.Ямбушев В.Ю. — редактор сайта журнала «Коммуникология»

Журнал аффилирован с факультетом журналистики Института государственной службы и

управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Пре-

зиденте Российской Федерации; декан факультета — заместитель председателя редакцион-

ного совета журнала «Коммуникология», доктор политических наук, профессор Силкин В.В.

Формат: 70x100/16, бумага: офсет №1 - 80г/м2, тираж 1500 экз. © Оформление, макет, верстка: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°»Авторские права на публикации принадлежат авторам.

Международн ая академия коммуникологии

Москва

4


Редакционный совет:

Председатель редакционного совета:Сафонов А.Л. — доктор экономических наук, профессор, проректор Российской академии народ-ного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), Мо-сква, Российская Федерация.

Заместители председателя редакционного совета:Барциц И.Н. — первый заместитель председателя редакционного совета, доктор юридических наук, профессор, директор Института государственной службы и управления Российской акаде-мии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАН-ХиГС), заслуженный юрист РФ, действительный государственный советник РФ 3 класса, Москва, Российская Федерация.Cилкин В.В. — заместитель председателя редакционного совета, доктор политических наук, про-фессор, декан факультета журналистики Института государственной службы и управления Россий-ской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Фе-дерации (РАНХиГС), Москва., Российская Федерация.Шарков Ф.И. — заместитель председателя, доктор социологических наук, профессор, замести-тель декана факультета журналистики, заведующий кафедрой общественных связей и медиаполи-тики Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), заслуженный дея-тель науки РФ, Москва., Российская Федерация.Ядов В.А. — доктор философских наук, профессор, декан факультета социологии Государственно-го академического уни верситета гуманитарных наук, член Международной социологической ассо-циации, почетный доктор Института социологии РАН, Москва, Российская Федерация.Алексеев Ю.В. — кандидат психологических наук, профессор, член-корреспондент РАЕН, Мо-сква, Российская Федерация.

Российские члены редакционного совета:Аверин А.Н. — доктор философских наук, профессор кафедры философии философско-социологического факультета Института общественных наук, Российской академии народного хо-зяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), Москва, Российская Федерация.Антипов К.В. — доктор экономических наук, профессор, ректор ФГОУ ВПО «Московский государ-ственный университет печати», Москва, Российская ФедерацияБочаров М.П. — доктор социологических наук, профессор, заместитель генерального директо-ра Международного пресс- клуба «Чумиков PR и консалтинг», Москва., Российская ФедерацияВолгин Н.А. — доктор экономических наук, профессор, первый заместитель генерального дирек-тора ОАО Всероссийский центр уровня жизни, за служенный деятель науки РФ, Москва, Россий-ская ФедерацияДашков Л.П. — доктор экономических наук, профессор, академик РАЕН, генеральный директор издательско-торговой корпорации «Дашков и К», Москва, Российская ФедерацияДмитриев А.В. — доктор философских наук, профессор, член-корреспондент РАН, советник РАН, Москва, Российская ФедерацияЕвстафьев В.А. — доктор филологических наук, профессор, академик РАЕН, вице-президент Ас-социации коммуникативных агентств России (АКАР), Москва, Российская ФедерацияЗорин В.Ю. — доктор политических наук, профессор, член Совета по межнациональным отноше-ниям при Президенте Российской Федерации, Москва, Российская ФедерацияИванов О.Б. — доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой корпоративного менеджмента Московского государственного университета путей сообщения (МИИТ), директор ОАО “Российские железные дороги” по внутреннему контролю и аудиту, главный редактор журна-ла “ЭТАП: «Экономическая теория, анализ, практика”, Москва, Российская Федерация Минаева Л.В. — доктор филологических наук, заслуженный профессор МГУ им. М.В. Ломоносо-ва, академик Академии педаго гических и социальных наук, президент Ассоциации преподавате-лей по связям с общественностью, Москва., Российская Федерация

5

Михайлов В.А. — доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой национальных и федеративных отношений Института государственной службы и управления РАНХиГС, заслужен-ный деятель науки РФ, Москва, Российская ФедерацияМикульский К.И. — доктор экономический наук, член-корреспондент РАН, Москва, Российская ФедерацияНосов С.И. — доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой государственного строительства и права РАН ХиГС, Москва, Российская ФедерацияПихоя Р.Г. — доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории российской государственности РАНХиГС, Москва, Российская ФедерацияСоловей В.Д. — доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой связей с обще-ственностью, председатель УМС по рекламе и связям с общественностью УМО по международ-ным отношениям МГИМО (У) МИД РФ, Москва, Российская ФедерацияФролов С.С. — доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой социологии управления РАНХиГС, Москва., Российская ФедерацияЧумиков А.Н. — доктор политических наук, профессор, главный научный сотрудник Института со-циологии РАН, генеральный директор Агентства «Международный пресс-клуб Чумиков PR и кон-салтинг», председатель Комитета по профессиональному образованию и сер тификации Россий-ской ассоциации по связям с общественностью, Москва, Российская Федерация.Шабров О.Ф. — доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии и по-литического управления РАНХиГС, Москва, Российская Федерация

Зарубежные члены редакционного совета:

Байменов А.М. — кандидат технических наук, Председатель Агентства Республики Казахстан по делам государственной службы, г. Астана., Республика Казахстан.Хуан Карлос Беллозо — международный эксперт по корпоративной стратегии и стратегии раз-вития территорий, брендингу и международному продвижению, глава консультационной компании ‘Future Places’, г. Барселона, Испания.Бука С.А. — доктор экономических наук, профессор, соучредитель Балтийской международной академии, г. Рига, Латвийская Республика. Ромат Е.В. — доктор наук государственного управления, профессор кафедры маркетинга и ре-кламы Киевского националь ного торгово-экономического университета, президент Союза рекла-мистов Украины, , г. Киев, Украина.Ки ён Су — профессор, Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), Президент Корейско-Российской Ассоциации (KORUSS), г. Сеул, Республика Корея.Хейманис Б.М. — доктор экономики, ассоциированный профессор Балтийской Международной Академии, директор маги стерской программы «Управление и администрирование предпринима-тельской деятельностью», г. Рига., Латвийская Республика.Станишич Ваня — профессор кафедры южнославянских языков филологического факультета Бел-градского университета, г. Белград, Республика Сербия.Гвинн М. Пауэлл — профессор университета Клемсона, г. Клемсон, США.Аргиро Казотаки-Гатополоу — профессор Афинского университета, доктор философии, г. Афи-ны, Греческая Республика.Вукичевич С. — доктор философии, профессор философского факультета Университета Черно-гории, г. Подгорица, Черногория.Старк Е. — PhD, Почетный профессор, Школа общественных дел и управления Университета Рут-герс, г. Вудбридж, США.Максимович Горан — PhD, профессор, декан Философского факультета Университета г. Ниш, Сербия.Джафаров Джафар М. — доктор, профессор, ректор Азербайджанского Института туризма, Баку, Азербайджан.Конрад Л. — независимый исследователь, со-основатель Академии ораторского искусства, Лон-дон, Великобритания.Ле Нгок Хунг — доктор философии (PhD of sociology), заместитель директора Института социоло-гии Государственной административно-политической Академии имени Хо Ши Мина, Ханой, Вьетнам. Эрдоган Оздемир — PhD, Political Science, Аналитический институт «МирНас», Стамбул, Турция.

6


COMMUNICOLOGY

International Scientific Journal

The journal is registered by the Federal Service for Supervision in the Sphere of Telecom,

Information Technologies and Mass Communications (ROSKOMNADZOR). PI certificate number

FS77-54393 from 10.06.2013.

Registered by the International Standard Serial Number International Centre and awarded with

international standard numbers: ISSN 2311-3065 (print), ISSN 2311-3332 (online).

The journal is included in the data bases of the Russian Index of Scientific Citation (RSCI), the

Russian Institute of Scientific and Technical Information of the Russian Academy of Sciences

(VINITI RAN), EBSCO, ULRICHSWEB, LLC “Ivis”.

Published materials have undergone peer review procedure and expert recruitment.

Information product category «16+»

Volume 3. No. 5. September-October 2015 Published since 2013(6 issues a year)

Chief Editor: Sharkov, F.I. — Head of the Editorial Board, Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy Dean of Journalism Division, Head of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Administration of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Honored Scientist of the Russian Federation, Russia, Moscow.

Editorial Board:Popov, N.P. — Deputy Head of the Editorial Board, Vice Chief Editor, Doctor of Historical Sciences, Professor of the Public Relations and Media Policy Department, Institute of State Service and Administration, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation.Zakharova, V. I. — Deputy Chief Editor for Development, Candidate of Sociological Sciences, Associate Pro fessor of the Public Relations and Media Policy Department, Institute of State Service and Administration, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation.Kashaf Sh.R. — Head of department of co-operation with governmental, public organizations, and religious associations of the Religious Board of Muslims of the Russian Federation, deputy Chief Editor of the journal “Islam in modern world”, Moscow, Russian Federation.Кirichek, P.N. — Doctor of Social Sciences, Professor of Department of Cultural and Social Communication, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian FederationLevkina, L.I. — Candidate of Pedagogical Sciences, Doctorate, Associate Professor of the Public Relations and Media Policy Department, Institute of State Service and Administration, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian FederationMamedov, N.M. — Doctor of Philosophical Sciences, Professor of Department of Organization and Management of Social Systems, Institute of State Service and Administration, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation.Nazarova, E.A. — Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy Head of the Public Relations and Media Policy Department, Institute of State Service and Administration, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation.Suleymanova, Sh.S. — Doctor of Political Sciences, Professor of the Public Relations and Media Policy Department, Institute of State Service and Administration, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation.Popov, V.D. — Doctor of Philosophical Sciences, Professor of the Culturology and Social Communication Department, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Honored Scientist of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation.

7

Ukolova, L.E. — Member of the Editorial Board, Doctor of Philological Sciences, Professor, Head of the Public Re lations and Mass Communication Department of the Moscow Aviation Institute, Moscow, Russian Federation.

Organizational and management team of the editorial board Rumshin, S.A. — Executive Secretary, Leading Specialist of the Public Relations and Media Policy Department, Institute of State Service and Administration, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation Yambushev, V.Yu. — editor of the online Communicology journal

The Journal is affiliated with the Journalism Department of the Institute of State Service

and Administration of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public

Administration. Dean of the Journalism Department, Deputy Chairman of the Editorial Council of

Communicology Journal — Silkin V.V., Doctor of Political Sciences, Professor.

70x100/16, Number of copies 1500© Page make-up: Publishing and Trading Corporation Dashkov &CoCopyright of publications belongs to authors.

8


Editorial Council:

Chairman of the Editorial Council:Safonov, A.L. — Doctor of Economic Sciences, Professor, Prorector of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation.

Vice-Chairmen of the Editorial Council:Bartsits, I.N. — First Deputy Chairman of the Editorial Council, Doctor of Jurisprudence, Professor, Director of the Institute of State Service and Administration of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Honored Lawyer of the Russian Federation, Full State Adviser of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation.Silkin, V.V. — Deputy Chairman of the Editorial Council, Doctor of Political Sciences, Professor, Dean of Journalism Division, Institute of State Service and Administration, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation.Sharkov, F.I. — Deputy Chairman of the Editorial Council, Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy Dean of Journalism Division, Head of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Administration of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Honored Scientist of the Russian Federation, Russia, Moscow. Yadov, V.A. — Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Dean of Sociology Faculty of the State Academic University of Humanitarian Sciences, Member of the International Sociological Association, Honored Doctor of the Institute of Sociology RAN, Moscow, Russian Federation. Alekseev, Yu.V. — Candidate of Psychological Sciences, Professor, Corresponding Member of the Russian Academy of Natural Sci ences, Moscow, Russian Federation.

Russian Members of the Editorial Council:Averin, A.N. — Doctor of Philosophical Sciences, Professor of the Philosophical Chair, Philosophy and Sociology Department, Institute of Social Sciences, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation. Antipov, K.V. — Doctor of Economic Sciences, Professor, Rector of the Moscow State University of Printing Arts, Moscow, Russian Federation. Bocharov, M.P. — Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy General Director of the International Press-Club Chumikov PR and Consulting, Moscow, Russian Federation. Volgin, N.A. — Doctor of Economic Sciences, Professor, First Deputy General Director of the Russian Center of Standard of Living, Honored Scientist of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation. Dashkov, L.P. — Doctor of Economic Sciences, Professor, Arademik RANS, General Director of Publishing and Trading Corporation «Dashkov & К», Moscow, Russian FederationDmitriev, A.V. — Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Corresponding Member, Counselor of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation. Evstafyev, V.A. — Doctor of Philological Sciences, Professor, Academic of Russian Academy of Natural Sciences, Vice-President of the Association of Communicative agencies of Russia, Moscow, Russian Federation.Zorin,V.Yu. — Doctor of Political Sciences, Professor, Member of the Presidential Council on Interethnic Relations, Moscow, Russian Federation.Ivanov, O.B. — Doctor of Economic Sciences, Professor, Head of the Department of Corporate Management of Moscow State University of Railroads (MIIT), Director of OAO Russian Railroads, Internal control and audit, Editor in Chief of the Journal ETAP: Economic Theory, Analysis and Practice, Moscow, Russian FederationMinaeva, L.V. — Doctor of Philological Sciences, Professor, Academic of the Academy of Pedagogical and Social Sciences, President of the Lecturers of the Public Relations Association, Moscow, Russian Federation.Mikhailov, V.A. — Doctor of Historical Sciences, Professor, Head, National and Federal Relations Department, of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian FederationMikulski, K.I. — Doctor of Economic Sciences, Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian FederationNosov, S.I. — Doctor of Juridical Sciences, Professor, Head of the State Development and Law Department of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation

9

Pihoya, R.G. — Doctor of Historical Sciences, Professor, Head of the Russian Statehood History Department of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian AdministrationSolovey, V.D. — Doctor of Political Sciences, Professor, Head of the Public Relations Department, Chairman of PR Educational-Methodological Council of International Relations Association of MGIMO, Russia, Moscow.Frolov, S.S. — Doctor of Social Sciences, Professor, Head of the Sociology of Management Department of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation Chumikov, A.N. — Doctor of Political Sciences, Professor, Chief Researcher of the Institute of Sociology, Russian Academy of Sciences, General Director of the Agency International Press Club “Chumikov PR and Consulting”, Chairman of the Committee of Professional Education and Certification of the Russian Association of Public Relations, Moscow, Russian Federation.Shabrov, O.F. — Doctor of Political Sciences, Professor, Head of the Politology and Policy Management Department of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russian Federation.

Foreign Members of the Editorial Council:Baimenov, A.M. — Candidate of Technical Sciences, Chairman of Agency of the Republic of Kazakhstan for Civil Service Affairs, Republic of Kazakhstan, Astana. Belloso, J.C. — International Expert on Corporate Strategy and the Strategy of Territorial Development, Branding and International Promotion, Head of the Consulting Company «Future Places», Spain, Barcelona.Buka, S.A. — Doctor of Economical Sciences, Professor, Co-Founder of the Baltic International Academy, Latvia, Riga. Romat, E.V. — Doctor of Governance, Professor of Marketing and Advertising Department of the Kiev National Trade and Economic University, President of the Advertisers Academy of Ukraine, Ukraine, Kiev.Ki En Su — Professor, Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), President of the Korean-Russian Association (KORUSS), Korea, Seoul.Heymanis, B.M. — Doctor of Economic Sciences, Associate Professor of Baltic International Academy, Director of the Undergraduate Program «Management and Administration of Business Activities», Latvia, Riga.Stanishich, V. — Professor of South Slavic Languages Department of Philological Faculty of the University of Belgrade, Serbia, Bel grade.Gvynn M. Powell — Professor of the Clemson University, USA, Clemson.Kasotaki-Gatopoulou, A. — Doctor of Philosophical Sciences, Professor of the University of Athens, Greece, Athens.Vukicevic, C. — Doctor, Professor, University Crne Gore, Podgorica, Montenegro.Stark, E. — PhD, Professor Emeritus, School of Public Affairs and Administration, Rutgers University, Woodbridge, CT, USA.Maksimovich, Goran — Doctor, Professor, Dean of Philosophy Department, University of Nis, Serbia.Jafarov, Jafar M. — Professor, Doctor, Rector of the Azerbaijan Tourism Institute, Baku, Azerbaijan.Conrad, L. — Independent Researcher, Co-Founder of the Academy of Oratory, London, UK.Le Ngoc Hung — PhD of Sociology, Professor, Deputy Director of Sociology, Ho Chi Minh National Political Academy, Hanoi, Vietnam.Erdogan Ozdemir — PhD, Political Science, Analitical Institute “Mirnas”, Istanbul, Turkey.

10


СОДЕРЖАНИЕ

Теория коммуникологии

Попов В.Д. Журналистика – информациология – коммуникология .............................................................................. 13Шарков Ф.И. Развитие виртуальных сетевых сообществ в интернете ..................................................................................... 29

Социология массовой коммуникации

Аверин А.Н. Социология коммуникации и социология массовой коммуникации в системе научного знания ....................... 47Федотова Л.Н. Бизнес – СМК – бизнес: социологическая парадигма ....................................................................................... 55

Политические и международные коммуникации

Чекунова М.А. Специфика отечественных концептов в области политической коммуникации .......................................... 74Левкина Л.И. Концептуальное приращение права на информацию и международное взаимодействие после 1945 г. ... 87

Медиакоммуникации и медийный рынок

Музыкант В.Л. Социальные медиа: от вертикали к горизонтали. Из новой книги «Аудит бренда: офлайн, онлайн среда» ...............................................................................104Сулейманова Ш.С. Перспективы развития социальных медиа ....111Евстафьев В.А. Медийный рекламный рынок России в период кризиса (итоги середины 2015 года) ...............................126Вознесенский С.Ф. Медиация как коммуникация: проблемы применения в Российской Федерации ..........................136

Журналистика: журналистская критика и аудитория СМИ

Счастливцева Ю.А. Принцип повышенной терпимости к критике в СМИ: европейский стандарт ........................................143Жданов А.А. Борьба за аудиторию газеты в эпоху ТВ и интернета. Опыт газеты “Financial Times” ....................................151

11

CONTENTS

Theory of communicology

Popov V.D. Journalism – informatiology – communicology . . . . . . . 13Sharkov F.I. Development of virtual online communities in the Internet . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29

Sociology of mass communication

Averin A.N. Sociology of communication and sociology of mass communication in the system of scientific knowledge . . . . . . . . . . . . . 47Fedotova L.N. Business – mass media – business: sociological paradigm . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55

Political and international communications

Chekunova M.A. The specific character of domestic concepts in the field of political communication . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74Levkina L.I. Conceptual increment of right for information and international cooperation after 1945 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87

Media communications and media market

Muzykant V.L. Social media: from the vertical to the horizontal . . . 104Suleymanova Sh.S. Prospects of development of social media . . . 111Evstafiev V.A. Russian media advertizing market in the period of crisis (mid-2015 results) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126Voznesenskii S.F. Mediation as communication: problems of application in Russia . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 136

Journalism: journalistic criticism and mass media audience

Schastlivtseva I.A. The principle of tolerance to criticism in the mass media: European standard . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 143Zhdanov A.A. Competition for audience of a newspaper in the age of TV and Internet. Experience of “The FinancialTimes” . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 151

12


ТЕОРИЯ КОММУНИКОЛОГИИ

THEORY OF COMMUNICOLOGY

13


ЖУРНАЛИСТИКА — ИНФОРМАЦИОЛОГИЯ — КОММУНИКОЛОГИЯ

Автор: ПОПОВ В.Д

ПОПОВ Владимир Дмитриевич — доктор философских наук, профессор кафедры государственного и муниципального управления факультета эко-номики и управления Международного университета природы, общества и человека «Дубна», заслуженный деятель науки РФ. Адрес: 141982 г. Дубна Московской области, ул. Университетская, 19. E-mail: [email protected]

Аннотация: автор, развивающий новое научное направление — социаль-ная информациология — делится идеями, позволяющими по новому взгля-нуть на соотношение журналистики, информациологии, коммуникологии, коммуникативистики. Информация, знания и коммуникация, информаци-онные и коммуникативные отношения в обществе рассматриваются авто-ром как поле субъект-объектного и субъект-субъектного взаимодействия, на изучении которого и нацелена как социальная информациология, так и коммуникология.

Ключевые слова: знания, коммуникация, информация, сознание, разум, массмедиа, управление, социальная информациология, закон, информа-ционная политика, информационные отношения.

Ученые доказывают, что сегодня в мире происходит революция в со-знании. «Сдвиг сознания в обществе» обусловливает «сдвиг парадигмы в науке» [1]. В условиях построения информационного общества проис-ходит объективный парадигмальный сдвиг в науке. Формируется ком-плекс новых наук: медиалогия, коммуникативистика, коммуникология, медиаэкология, информационная социопсихология, медиапсихология, информациология и др. Особое место среди них занимает социальная информациология как наука, изучающая законы информации и комму-никации в жизнедеятельности социума.

Существует информация о состоянии информационной сферы, о вли-янии коммуникации на массовое сознание социума. А есть информация о состоянии коммуникативной сферы. Здесь информация — ядро и «мате-рия» коммуникации и средство связи информационно-коммуникативных отношений.

Однако без коммуникации информация в социальном смысле мерт-ва. Скажем, если журналистская информация не отражает интересы гражданского общества, простого народа, и доверие к ней ниже кри-тического (> 30%), то она теряет коммуникативное свойство, переста-ет быть средством общения между СМИ, властью и населением. Осо-

14


бенно ярко это проявляется на телевидении, в бесконечных кровавых сериалах-боевиках, смакованиях на ЧП и трагедиях. Создается впечат-ление, что наши телеканалы не изучают коммуникативный эффект сво-их передач. Если изучают, то не считаются с общественным мнением. К такому выводу приводит тот факт, что в ряде газет, журналов, в одной «Литературной газете», опубликованы сотни статей о никрофиличе-ском характере телевидения. Телевизионная журналистика становит-ся «вещью в себе».

«Вся телевизионная реальность, — отмечает известный журналист, аналитик, преподаватель Виталий Третьяков, — разверстывается меж-ду обманом мифологическим и обманом реальным. Современное те-левидение тотально. Следовательно, оно потенциально, а в некотором смысле уже и реально тоталитарно» [2]. Если так, то оно теряет свою коммуникативную сущность и превращает массу по Бодрийяру в «мол-чаливое большинство», но ведь тогда не наступит «конец социально-го» и телевидению, полагающему, что массы телезрителей это те, «кто воспринимает все, что угодно, лишь бы это оказалось зрелищным» и не принимает, якобы, «диалектику» смысла [3]. По «жизне–смыслу», наше телевидение — жертва «рыночного фундаментализма» (Стиглиц) и ма-териальной ангажированности, кризиса духовных потребностей хозяев СМИ и журналистов. Поэтому для общества сегодня уже недостаточно одного вида информации — журналистской. Люди получают информа-цию в процессе осознания своего бытия, общения с другими людьми и она может доминировать в формировании их сознания.

Коммуникации и журналистика. Журналистика — это деятельность по распространению информации, имеющей не только материальный, но и духовный смысл. Сегодня вся теория и практика информационно-го менеджмента свелась к прибыли, о духовности — забыли, посколь-ку она не приносит дивиденды. Получается, что состояние обществен-ного сознания или сознания гражданского общества выпадает из кри-териев оценки СМИ.

Если так будет продолжаться, то СМИ не будут иметь перспективы в России в плане их нравственного авторитета. А общество лишится их как средства своего коммуникативного развития. Поэтому необходи-мо обновление теории и практики журналистики, а главное, в услови-ях информационного общества невозможно судить о сложной системе информационно-коммуникативных отношений только по одному, мо-жет, самому важному субъекту этих отношений. Например, политик, го-сударственный деятель, работник культуры, деятель искусства и т.д. на-ходится в постоянной коммуникации с людьми, доносят до них свою ин-формацию, часто минуя СМИ. А если они свое кредо (а не журналист-ское) доносят через СМИ до масс, то это уже не журналистская инфор-мация, а информация, поданная с помощью журналиста и СМИ. Изучать

15


журналистскую деятельность, систему СМИ необходимо в контексте ее идентичности деятельности и отношений в обществе, а не как самодо-статочную для одного из субъектов информационного общества. Иначе без внимания останется процесс взаимодействия общественного бы-тия и общественного сознания.

Информация, знания, коммуникация. Итак, информация, знания и коммуникация, информационные и коммуникативные отношения в об-ществе — есть то поле субъект-объектного и субъект-субъектного взаи-модействия, на изучении которого и складывается наука — социальная информациология, которой вот уже несколько лет занимается кафедра информационной политики РАГС. В последнее время информационная политика включается в объект исследований по политической коммуника-ции [4]. И это вполне правомерно. Однако заметим, что, во-первых, поли-тическая коммуникация выступает в качестве объекта политической ком-муникативистики как научного направления. Во-вторых, последняя скла-дывается преимущественно как прикладное научное направление, изуча-ющее преимущественно технологии информационного воздействия на население в интересах политической элиты, власти и слабо сориентиро-вана на фундаментальные законы политической информации, отражаю-щей жизнедеятельность социума в целом, особенно его интересы и по-требности. Политическая информация искусственно вырывается из ин-формации социальной. Для нас не учитывается, не реализуется фунда-ментальный принцип: единства социальной и коммуникативной идентич-ности, где достигается синтез информации, знаний, научения и воспита-ния. В процессе политической, социальной коммуникации должен реа-лизоваться другой принцип: единства обучения и воспитания личности.

Мы стоим на позиции выделения в социальной информациологии специального направления — политической (или политологической) ин-формациологии, которая включает в себя теорию политической комму-никации, журналистику как политическую науку и другие, но опять не ис-черпывается ими, о чем подробно будет сказано ниже.

Все это можно было бы принять за «схоластическое изобретение», если бы не стояла в нашем государстве проблема информационного кризиса или иначе — кризиса доверия к информации, транслируемой СМИ и выдаваемой «на гора» политиками, доминирование манипуля-тивных информационных технологий и дефицит технологий диалоговых в массовой коммуникации, дефицит образовательной и воспитатель-ной функций СМИ и МК. Доверие — это продукт реализации коммуни-кативной природы власти и общества, результат дискурса, коммуника-тивной зрелости журналистов и их хозяев. Избыток насилия и разврата и дефицит духовной культуры вызывает агрессию в обществе, острую потребность на ограничение социальной некрофилии в наших СМИ как способ защиты.

16


Представляется, что в обществе, в масс-медиа, в политике произо-шло смешение понятий: «информация», «коммуникация» и «знания». А за знания выдается «знахарство». Чаще за знания принимается про-стая информация, даже коммуникация. В итоге — инфляция и знания, и информации. А главное — инфляция истины и совести. В конечном сче-те — кризис в воспитании и формировании личности. Ложь становится нормой, поскольку свобода слова становится товаром и дает хорошую норму прибыли. Часто доверие больше к коммуникации, чем к знанию и правдивой информации. Слову Бабушки Матрены, сказанному на ла-вочке у подъезда, больше доверия, чем официальному слову, исходяще-му от власти. Кризис веры в слово приводит к кризису доверия к власти. И, наоборот, если власть, политика становится бизнесом, она теряет авторитет, доверие, политическое слово подвергается гиперинфляции. В итоге вырастают два кризиса: кризис доверия к власти и информаци-онный кризис, в основе которого — кризис доверия к СМИ. СМИ практи-чески перестали выполнять образовательную, просвещенческую функ-цию, исчезла аналитическая журналистика, научно-популярные жанры, доминируют разные виды шоу и «насильственная реклама». Поэтому, очевидно, представляют в целом смысл и цели проводимых реформ все-го 10-20% населения (по жилищно-коммунальной реформе — 22,2%, по реформе государственной службы — 11,7%, судебно-правовой — 14,1%, налоговой — 13,1%, реформе образования — 20,3%) [5].

При реализации образовательной, просвещенческой функции жур-налистики явно недостаточно ограничиваться традиционными для жур-налистики подходами, скажем, выявлением только функции массмедиа. Практика преподавания курса по информационной политике в РАГС по-казала активную востребованность в синергетической, немарковской, рефлексивной, мотивационной и других парадигм научного анализа [6]. В последнее время они дополняются политологическим подходом, обо-значенном в тезисе Н.Лумана, а именно: власть имеет коммуникативную природу и является средством коммуникации; положения Ю.Хабермаса по теории коммуникативного действия, его концепты о «коммуникатив-ном разуме», о «коммуникативном психоанализе», об «информационной власти» по-Тоффлеру; о «социальной аномии» в информационном про-изводстве и о «духовной власти» А.Панарина и др. Синтез данных науч-ных направлений позволяет, на наш взгляд, успешно решить судьбу со-циальной информациологии.

Для профессионального решения указанных проблем уже недоста-точно знаний по традиционной журналистике, она должна развиваться, на наш взгляд, в контексте социальной информациологии и коммуни-кологии. Для того, чтобы убедиться в ее «судьбинности», следует обра-титься к истокам общества информации, коммуникации, знаний. Рас-сматривая социальную составляющую теории Н.Винера важно введе-

17


ние им впервые в научный оборот понятия «коммуникативный организм», «общество коммуникации» и обозначение науки об отношениях и связи, которые могут быть объяснены с точки зрения циркулирования инфор-мации. Н.Винер обосновывает «формы коммуникативного поведения», которые впоследствии разовьет Ю.Хабермас, например, в обоснова-нии «коммуникативного разума», «коммуникативного сообщества» [7], «коммуникативного действия», «ориентированного на достижение вза-имопонимания и ориентация на успех» [8].

Винер формулирует закон, согласно которому в «высших формах коммуникативных организмов» проявляется «высшая среда», в кото-рой концентрируется «опыт прошлого» и он может «эффективно воз-действовать на будущую внешнюю среду». В «коммуникативном орга-низме его настоящее — не такое, как прошлое, а будущее — не такое, как настоящее», но между ним существуют «формы обратной связи» [9]. Данный концепт Н.Винера развивается, на наш взгляд, в «немар-ковскую парадигму» [10], которую мы применяем при анализе инфор-мационных процессов.

Не меньшее значение для социальной информациологии имеет по-ложение Н.Винера о «коммуникации и социальной политике» [11], где он предсказал, что информация будет иметь стоимость, создавать при-быль, ввел категорию «информационной стоимости». Он предупре-ждает прозорливо: «наибольшую безопасность будет иметь та стра-на, чьё информационное и научное положение соответствует удовлет-ворению потребностей, которые могут возникнуть у нее, та страна, где полностью осознано, что информация имеет важное значение в каче-стве ступени в непрерывном процессе нашего наблюдения над внеш-ним миром и активного воздействия на него»… Образно говоря, пони-мать проходящее в мире — значит участвовать в беспрестанном разви-тии знания и его беспрепятственном обмене» [12]. Данные положения Н.Винера имеют отношение к современной ситуации в России, к ком-муникативной природе имиджа страны, к статусу науки и ученых в стра-не, к пониманию властями места и роли РАГС, региональных академий и институтов в «развитии знаний» для госслужащих, выполняющих функ-цию управления. Кстати заметим, сборник трудов Н.Винера называет-ся «Человек управляющий».

«Кибернетика» Норберта Винера действительно связана с поиском основных законов коммуникации, но для этого «реальность может и должна быть объяснена, прежде всего, в терминах информации и ком-муникации» [13]. Предложенный Винером «поведенческий метод» ока-зывается был забыт, но «его содержание было взято на вооружение в исследовании процессов коммуникации» [14].

Из наследия Н.Винера и предложенной их современной интерпре-тации сделаем для себя ряд выводов. Во-первых, идея «общества ком-

18


муникации» трансформировалась в «информационное общество», что, если строго судить, не одно и то же. На наш взгляд, «общество ком-муникации» (Н.Винера), «коммуникативное сообщество», «коммуни-кационные жизненные миры», дискурс «коммуникативного разума» (Ю.Хабермаса) шире по содержанию, по сущностным характеристикам «информационного общества», если принять во внимание, что «инфор-мация» — ядро, но все-таки составляющая «коммуникации». Без инфор-мации — нет коммуникации. А без коммуникации — знание мертво. Зна-ние — это обобщенная информация. Но без обмена, потребления она теряет социальное значение. Информация и знание правомерно рас-сматривать в контексте феноменологии Гуссерля, трансцендентально-го значения языка и информации, теории коммуникативного действия по Хабермасу. И добавим: в контексте теории обучения и воспитания, социальной педагогики.

«Следуя кантовской логике, мы должны иметь перед глазами идеал знания для того, чтобы сравнивать с этим идеалом знание менее совер-шенное» [15]. То же самое относится к информации как содержанию ком-муникации. По трансцендентальному критерию она может быть идеалом, по функциональному — относительным идеалом, более того может быть его противоположностью, т.е. ложью, например, в манипулятивных управ-ленческих технологиях. По социальному — нужной или ненужной, сози-дательной или разрушающей. Она может быть востребована, осознана социумом, а может, и нет. Но потенциально, в субстациональном и онто-логическом смыслах информация всегда существует. Здесь действует, на наш взгляд, социально-информациологический закон: «факт» в нача-ле отражается субъектом (ученым, журналистом и т.д.) — формируется субъективированное знание и информация, затем это знание и инфор-мация проходит общественную экспертизу (признание, непризнание) в обществе — признание, «интерсубъективная проверка» (Поппер) обще-ственным сознанием информации — это уже процесс ее субъективиза-ции (признание субъективного объектом, объективным), в результате ин-формация становится социальной материей социальной коммуникации. Информация потенциально «бытийственна», объективна, экзистенцио-нальна как отражение факта, функционально-субъектна, субъективна [16].

Коммуникация (от лат. «communicatio» — сообщение, передача (чего? информации!) и от «communicare» — делать общим, беседовать, связы-вать, сообщать, передавать (с помощью и на основе чего? Слова, ин-формации!). Но заметим, что сообщение, передача информации осу-ществляется в результате деятельности. В процессе коммуникативной деятельности складываются отношения. Отношения развиваются по определенным законам.

В условиях «информационной эпохи» (М. Кастельс) уточняется, раз-вивается содержание категории «коммуникация». В основе коммуника-

19


ции лежит общение, взаимодействие между ее субъектами и объекта-ми. Ряд авторов справедливо трактуют «коммуникацию» как способ вза-имодействия людей, групп, народов, государств, с помощью которого «осуществляется передача и взаимопередача информации, чувств, оце-нок, значений, смыслов, ценностей и занимает ведущее место в сфе-ре социальных процессов» [17]. Если с этим положением согласиться (мы соглашаемся), то оно уже не укладывается в традиционную теорию коммуникации, существенно должно дополниться признанием «комму-никативных отношений» (раз это «способ взаимодействия») как ново-го вида общественных отношений, теории общественного сознания (в плане общего содержания «коммуникации») и социальной психологии и педагогики (коль скоро речь идет о чувствах, смыслах, ценностях), от-ражающих данные общественные отношения. Эту «дополнительную за-дачу» берет на себя социальная информациология и, в частности, такое ее направление как «информационная социопсихология» [18].

В данном контексте объектом социальной информациологии явля-ется все многообразие коммуникативно-информационных связей, об-разующих новый вид общественных отношений, который отражает-ся общественным сознанием и социальной психикой. Состояние этих коммуникативно-информационных отношений, как и всех других, от-ражается в состояниях общественного сознания (в общественном мнении, общественном настроении, социальном самочувствии). По-следние есть результат информационной политики, коммуникативно-информационного воздействия на социум и отражения состояния об-щественного бытия в данный исторический момент времени.

Все это подводит нас к мысли, что «общество коммуникации» шире, чем «информационное общество». В самом деле, основным концептом «информационного общества является факт, что информация и знания в системе производительных сил и производственных отношений в при-ращении капитала выходят на первый план [19], становятся субстратом нового типа экономики — «информациологизма» [20]. Встает вопрос: а где же здесь коммуникация? И какова ее роль? Представим себе, на-пример, известность, имидж, экономический успех «Лукойла» без ком-муникации. Или общество без системы воспитания.

На наш взгляд, синтез знаний, информации и коммуникации или зна-ний и коммуникации (поскольку «информация» входит в «коммуника-цию») составляют онтологическое ядро «общества коммуникации» (по Винеру) и «коммуникативного сообщества» (по-Хабермасу), «духов-ной власти» (по Панарину). Важно иметь не только информацию и зна-ние — сами по себе, а адекватное сознание личности и общества, и мо-тивацию социального поведения.

ХХI век — век интеллектуального капитала. В его развитии, в эконо-мике знаний, в управлении информацией и коммуникацией — ключ к

20


успеху в новом тысячелетии [21]. Если элита, власть, общество не вос-пользуются этим капиталом, они могут навсегда остаться в хвосте ци-вилизации. Если реформы в науке и образовании в России дадут такой же эффект как в промышленности, то она навсегда останется в стане развивающихся, а не развитых стран мира.

Социальная информациология объективно должна развиваться во взаимодействии не только с журналистикой, но и с социальной комму-никологией [22], социальной педагогикой и другими науками в целях обеспечения синтеза информации знаний и коммуникации, эффектив-ности социального действия. Только единство знаний, информации и коммуникации формирует настоящее, полноценное «информационное общество» в принятой научной транскрипции. Поскольку оно уже при-обрело статус научного дискурса, то мы дальше будем придерживать-ся этого понятия, но включая в него сущностные черты «общества ком-муникации».

Коммуникативное общество представляется сложной структу-рой субъект-объектных и субъект-субъектных коммуникативно-информационных отношений в обществе, складывающихся в процес-се деятельности по производству, обмену, распределению и потребле-нию информации. Особый срез этих отношений формируется в процес-се социального общения в социальной педагогике, в информационной политике. В пользу актуализации коммуникативно-информационных от-ношений и их научного исследования и развития социальной информа-циологии говорит тот факт, что идея Н.Винера о развитии «науки о ком-муникации» получила свое фундаментальное развитие. Прежде всего, это в теории «коммуникативного действия» Ю.Хабермаса, в его «дискур-сах» «коммуникативного разума»; в коммуникативно-пропагандистских правилах «коллективного поведения» Г.Блюмера; в убедительных дока-зательствах Н.Лумана о коммуникативной природе власти и власти как средстве коммуникации; в «метаморфозах власти» и ее информацион-ной составляющей Э.Тоффлера; о коммуникации как факторе форми-рования толпы С.Московичи; о доминанте в России «духовной власти» и открытие феномена «социальной аномии» А.С.Панариным; введение в научный оборот новой онтропологической категории «информацион-ный человек» В.С.Егоровым [23].

Результативность, действенность теории Паркинсона и Хабермаса убедительно показал наш отечественный исследователь — Э.Макаревич в своих работах по изучению общественных связей по управлению об-щественными отношениями. Так, при анализе «общественных связей и коммуникационных систем» он высказывает важный для нас концепт: «Каналы коммуникации выступают как несущая конструкция обществен-ных связей, они определяют движение информации в социальном вре-мени и пространстве» [24]. И другой концепт очень для нас важен с по-

21


зиции нашей гипотезы, что информационные потребности — состав-ляющая духовных потребностей. «Духовное производство, — пишет Э.Макаревич, — связано с деятельностью средств массовой информа-ции, с развитием средств связи, кинематографической и полиграфиче-ской промышленности, электронно-вычислительных комплексов, с де-ятельностью школ и вузов, культурно-просветительных учреждений и т.д.» [25]. При этом важно, что «процесс передачи информации непо-средственно «завязан» на развитие социальных отношений, на устой-чивость общества» [26].

Ядром культуры также является коммуникация, поскольку она цемен-тирует связи между прошлым, настоящим и будущим. Социокоммуника-тивный подход не исчерпывается социокультурным, хотя и обусловлен социокультурной модернизацией как для России упущенной возможно-стью. Для нас важен аспект изучения культуры в масс-медиа и медий-ной культуры. И он входит в социокультурную парадигму.

Социокоммуникативный подход в единстве с социокультурным мы рассматриваем в контексте их аксиологической ценностной связи, в контексте «превносимого культурой новых аспектов реальности мира, порождающих новые смыслы, новые ценностные смыслы», «поиска но-вого понимания природы человека» [27].

Без коммуникации невозможно порождение новых ценностных смыс-лов, тем более нового понимания сущности человека. Здесь мы уже вы-ходим на антропологический аспект социокоммуникативного подхо-да, на стык социальной информациологии и социальной антропологии.

На наш взгляд, данная совокупность подходов, их синтез правомер-но включить в более общий, интегрированный подход — социально-информациологический. Но специфическим методологическим ядром является, согласно нашей концепции социальной информаци-ологии, социокоммуникативный подход, нацеленный на исследование информационно-коммуникативных отношений как вида обществен-ных социальных отношений. Он обусловлен потребностью в социо-культурной и социо-коммуникативной трансформации, т.е. измене-нии в жизнедеятельности социума под воздействием коммуникации. Социально-информациологический подход включает в себя такие па-радигмы анализа данных отношений как: синергетическая, немарков-ская, рефлексивная, мотивационная, психоаналитическая (социальный психоанализ) и другие [28].

Если в теории Маркса доминировал экономический детерминизм, экономическая трансформация, а социальная природа определялась преимущественно совокупностью общественных отношений, то в но-вейшей истории в качестве приоритетной детерминанты начинает вы-ступать социокультурная и социокоммуникативная модернизации, а со-циальный компонент сущности человека (социальное мышление, соци-

22


альное действие и поведение, социальная культура) во многом задает-ся социальной, массовой коммуникацией, ее ценностным ядром и его «производными».

С позиции социокоммуникативного подхода важен тезис о том, что «именно «производные» ценности служат эволюционному процессу, яв-ляются накопителями объектов информации для очередного револю-ционного прорыва» [29]. Но не очередной революции!.

Ценностное ядро составляют ментальные ценности. Система ценно-стей каждого нового поколения — производные от ценностей менталь-ных. Ментальные залегают в глубинной психологии, в «социальном бес-сознательном» (Э.Фромм), производные — в вершинной психологии, в верхних слоях психики, в сфере сознательного.

Социокоммуникативный подход исследует проблему социальной и информационно-коммуникативной идентичности между ними и роль СМИ и МК в ее решении.

Если такие новые науки как медиалогия или коммуникативистика из-учают законы функционирования массмедиа и коммуникацию как «вещи в себе», то социальная информациология изучает их, во-первых, в ор-ганическом единстве, проникая не только в законы жизни человека, но и законы природы, вычленяя в них проявление социокоммуникативных факторов. Можно согласиться с авторами, высказывающими идею о вы-делении «инфосферы» — информационной сферы как относительно са-мостоятельной сферы. Подтверждением сему может служить содержа-ние социокоммуникативного и социоинформационного сечения, кото-рое вскрывает определенную целостность сущности человека и соци-ума. Скрепление сфер происходит за счет коммуникации и обмена ин-формацией. Один и тот же феномен, например, архитепический прин-цип социальной справедливости в сферах биоценоза, филогенеза и ан-тропогенеза и даже этногенеза проявляет себя как принцип справедли-вости, без прилагательного — «социальный». Животный мир по своему проявляет справедливость. И человек, как часть этого мира, придержи-вается справедливости, но на уровне преимущественно «животного бес-сознательного» или «общественного животного». И только далее, особен-но в социогенезе он обретает значение — социальной справедливости.

Однако социокоммуникативным и социоинформационным сечениями не ограничивается «инфосфера», это лишь вертикаль ее детерминации, а есть, на наш взгляд, горизонталь, или точнее — шаровидная часть, как и другие сферы. Она формируется с помощью и в процессе коммуника-ции, но ее содержание — информация. Изучение содержания, законов развития «инфосферы» является перспективным, стратегическим объек-том социальной информациологии, социально-информациологического подхода, включающего в себя классические, неклассические и постне-классические методы традиционных и нетрадиционных, новых наук [30].

23


***

Человек, как часть животного мира, как часть природы вынужден для удовлетворения своих биологических потребностей (в пище и т.п.) объ-единяться в группы, семейства, общины, вначале по родовым связям, а затем — по этническим и социальным. Род и клан — это особая коммуни-кация, основанная на «кровной генетике». Но уже и другая коммуникация между родами, кланами, а также группами, расами. Между ними всегда существует соперничество, борьба, война за потребности (в обогаще-нии, господстве одних над другими, как и у животных). Но поскольку это люди, то они наделены сознанием и их борьба, особенно за власть, ста-новится осознанной, что, с одной стороны, способствует установлению отношений сотрудничества, а с другой — усиливает животные инстин-кты и рефлексы за счет их коммуникации с сознанием, когда происходит «прострел» от инстинкта — к мысли. И к власти. Известно, например, ка-кую роль во властных отношениях играют кланы в ряде стран Востока. Коммуникация как средство дает им власть и реализует ее как коммуни-кацию. Несмотря на наличие сознания у человека, на уровне филогенеза у него, тем не менее, доминирует бессознательное, оно обуславливает мотив власти и коллективного, межколлективного поведения.

Онтогенез — процесс индивидуального развития организма, фор-мирование основных структур психики человека, преимущественно на уровне возрастной психологии, психологии поколений. Здесь ком-муникация объединяет детей, подростков, молодежь, среднее и стар-шее поколение в определенные группы. В них существует неформаль-ный и формальный лидер (власть). Каждая из возрастных групп имеет свой характер коммуникации, который следует особо изучать. Большая и острая сегодня проблема — это разрыв между поколениями, где СМИ сыграли не последнюю роль.

Во всех вышеописываемых процессах, чем дальше мы движемся по эволюционному пути — от первобытного общества к обществу инфор-мационному, тем в большей степени возрастает атрибутивное и функ-циональное значение информации, без нее коммуникация становится невозможной.

В современном онтогенезе российского народа разрушены многие нравственные модусы, правила нравственного поведения, например, уважение к старшим, почитание их мудрости, подражание авторитету старейшин, стыд перед старшими (например, за матерное слово), и дру-гие, что не способствует укреплению связей между поколениями, а зна-чит, укреплению целостности России. Эта проблема, эта тема практиче-ски забыта в наших массмедиа и ее надо воссоздать как приоритетную.

Этногенез — процесс становления этноса от момента его возникно-вения (акматическая фаза) до исчезновения (фаза реликта) или пере-

24


хода в состояние гомеостаза (по Гумилеву). Наряду с многими факто-рами развития этногенеза подчеркнем три из них: 1) колебания (резо-нансные, скачкообразные, цикличные) коммуникации, 2) наличие по-пулярной идеи (считай, информации и знания) и 3) наличие популяр-ного лидера. Отсутствие одного из них не может вывести этнос, народ, общество из фазы «надлома» в благополучную фазу «золотой осени».

В данном процессе коммуникация и обмен информацией совершают-ся при взаимодействии этнического, национального бессознательного с этническим, национальным самосознанием и сознанием с помощью опять же механизмов «вытеснения» и «сопротивления», где происходит «сшибка» или «стык», «гармония» в структуре психики этноса. Если бес-сознательное подавляет сознательное, этнос заболевает шовинизмом, национализмом. При нормальном их взаимодействии осуществляется рефлексия — осознание этносом себя и себя среди других. Вот почему так важно информационно-коммуникативное сопровождение процес-са этногенеза в нашей стране, обеспечение единства грамотной нацио-нальной и информационной политики, когда надо считаться с этнически-ми генами с кодами этнической, национальной глубинной психологии.

Культурогенез — кристаллизация опыта социума, выраженного в сте-реотипах поведения, мировосприятия и мироосмысления, рождающе-го то, что называется культурным типом. Зарождение такого типа начи-нается в этногенезе и обретает свое развитие и совершенствование в культурогенезе.

В плане методологии социальная информациология должна опираться на культурологию. Для исследования информационно-коммуникативного фактора культурогенеза важно обратиться к мето-дам кросскультурного исследования, изучающим отношение одних эт-носов к другим, приемам социально-психологического анализа раз-личных диаспор, их коммуникации внутри себя и с другими [31], мето-дам и методикам социологических исследований этничности, федера-тивных отношений (например, в известных работах Дробижевой Л.М.).

Особое значение сегодня имеет, на наш взгляд, разработка методов оценки степени идентичности между народной культурой (скажем, как это трактуется в работах В.В.Налимова) и культурой официальной, куль-турной политикой государства, где существенную роль играют СМИ и МК, часто увлекаясь массовой культурой и забывая о народной культу-ре. Для достижения этой идентичности важно опираться на работы по «философии культуры» [32], если учесть, что мы «находимся на изломе культуры» (В.Налимов), а «разлом цивилизации» происходит с участи-ем «разлома культур» (С.Хангтингтон), а культура зиждется на комму-никации и обмене опытом, информацией, то объективно нужен «стык» методологии культурологии с социальной информациологией для изу-чения коммуникации и информации в культурогенезе.

25


Список литературы

1. Гроф С., Ласло Э., Рассел П. Революция сознания: трансатлантический диа-лог. М.. 2004. С.53.

2. Третьяков В.Т. Как стать знаменитым журналистом. М., 2004. С. 588.3. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства или конец социального. Ека-

теринбург, 2000. С. 3.4. Политическая коммуникация: Учебное пособие для студентов вузов /Петру-

нин Ю.Ю. и др./; под ред. А.И.Соловьева. М., 2004. С. 207-221.5. Социология власти. 2003. №5. С. 84.6. Попов В.Д. Парадигма исследования информационных процессов. М., 2010.7. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003. С. 305.8. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2001.

С.198-200.9. Винер Н. Человек управляющий. СПб., 2001. С. 44-45.10. Азроянц Э.А., Харитонов А.С., Шелепин Л.А. Немарковские процессы, как

новая парадигма. // Вопросы философии. 1999. №4.11. Винер Н. Человек управляющий. СПб., 2001. С. 111-131.12. Винер Н. Человек управляющий. СПб., 2001. С. 121.13. Комаровский В.С. Государственная служба и СМИ (курс лекций), Воронеж,

2003. С.98.14. Комаровский В.С. Государственная служба и СМИ (курс лекций), Воронеж,

2003. С.98.15. Демидов Ф.Д. Трансцендентальное в метафизике Канта: проекции в совре-

менность. М. 2003. С.11.16. Попов В.Д. Социальная информациология и журналистика: учебное посо-

бие. М., 2007.17. Бориснев С.В. Социология коммуникации. М., 2003. С. 6.18. Попов В.Д. Управление информационными процессами (психоаналитиче-

ская парадигма). М., 2015. 19. Мелюхин И.С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции

развития. М., 1999.20. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М.,

2000. С. 36-40.21. Интеллектуальный капитал — стратегический потенциал организации. Под

ред. Гапоненко А.Л., Орловой Т.М. М., 2003; Брукинг Э. Интеллектуальный капитал. Ключ к успеху в новом тысячелетии. СПб., 2001.

22. Шарков Ф.И. Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2015.23. См.: Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие (Пере-

вод с нем.). СПб, 2000; Блумер Г. Коллективное поведение //Американская социо-логическая мысль: Тексты //Под ред. В.И.Добренькова, М. 1996; Луман Н. Власть /Пер. с нем. А.Антоновского. М. 2001; Тоффлер Э. Метаморфозы власти /Пер. с англ./ М. 2001; Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. М. 1966; Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в ХХ1 веке. М. 1998; Егоров В.С. Человек информационный. В кн.: Человек, наука, управление. М., 2000.

24. Макаревич Э.Ф. Общественные связи. М., 1998. С. 92.25. Макаревич Э.Ф. Общественные связи. М., 1998. С. 23.26. Макаревич Э.Ф. Общественные отношения: природа и система управления.

В кн. Управление общественными отношениями. Под общ.ред. В.С.Комаровского. М., 2003. С.17.

26


27. Налимов В.В. В поисках иных смыслов. М., 1993. С. 132, 135.28. Попов В.Д. Информациология и информационная политика. М., 2001.29. Карпухин О., Макаревич Э. Формирование масс. Калининград, 2001, С. 19.30. Попов В.Д. Законы управления: познание и искусство применения. М., 2015.31. Лебедева Н.М. Новая русская диаспора. Социально-психологический ана-

лиз. М., 1997.32. Егоров В.К. Философия культуры России: контуры и проблемы. М., 2002.33. Шарков Ф.И. Социология социальных коммуникаций в контексте развития

научного направления. «Коммуникология». // Коммуникология. 2014. Том 7. №5. С. 15-27.

JOURNALISM — INFORMATIOLOGY — COMMUNICOLOGY

Author: POPOV V. D.

POPOV Vladimir Dmitrievich, Doctor of Philosophical Sciences, Professor of the Chair of state and municipal management, Department of Economics and management, International University of Nature, Society and Man “Dubna”, honored scientist of Russia. Address: Universitetskaya St., 19, 141982 Dubna, Moscow region, E-mail: [email protected]

Abstract: the author is developing new scientific direction — social informatiology, he shares with colleagues new ideas, allowing new insights on the relationship of journalism, informationology, communicology, communicativistiks. Information, knowledge and communication, information and communicative relationships in society are considered by the author as a field of subject-object and subject-subject interaction, to the study of which are aimed both social informatiology and communicology.

Key words: knowledge, communication, information, consciousness, intelligence, media, management, social informatiology, law, information policy, information relations.

References

1. Grof S., Laslo E., Rassel P. Revolyuciya soznaniya: transatlanticheskij dialog. M., 2004, S.53. [Grof, S., László E., Russell P. The consciousness Revolution: a transatlantic dialogue. M., 2004. P. 53].

2. Tretyakov V.T. Kak stat’ znamenitym zhurnalistom. M., 2004. S. 588. [Tretyakov V. T. (2004). How to become a famous journalist. Moscow. P. 588].

3. Bodrijjar Zh. V teni molchalivogo bolshinstva ili konets sotsialnogo. Ekaterinburg, 2000. S. 3. [Baudrillard J. In the shade of silent majority or the end of the social. Ekaterinburg, 2000. P.3].

4. Politicheskaya kommunikacija: Uchebnoe posobie dlja studentov vuzov /Petrunin Yu.Yu. i dr./; pod red. A.I.Solov’eva. M. 2004, S.207-221. [Political communication: textbook for university students / Petrunin Y. Y., et al. Ed. by A. I. Soloviev. M., 2004. Pp. 207-221].

27


5. Sociologiya vlasti. №5, 2003, S.84. [Sociologiya vlasti. 2003. No. 5. P. 84.].6. Popov V.D. Paradigma issledovaniya informacionnykh processov. M., 2010. [Popov

V. D. the Paradigm of the study of information processes. M. 2010.].7. Habermas Yu. Filosofskij diskurs o moderne. M. 2003, S.305. [Habermas Yu.

Philosophical discourse of modernity. M., 2003. P. 305].8. Habermas Yu. Moral’noe soznanie i kommunikativnoe deystvie. SPb, 2001.

S. 198-200. [Habermas Y. Moral consciousness and communicative action. SPb, 2001. Pp. 198-200].

9. Viner N. Chelovek upravlyayushchiy. SPb., 2001. S. 44-45. [Wiener N. (2001). Managing man. St. Petersburgh. Pp. 44-45].

10. Azrojanc JE.A., Haritonov A.S., Shelepin L.A. Nemarkovskie processy, kak novaja paradigma. Voprosy filosofii. 1999, №4. [Azroyants E. A., Kharitonov S. A., Shelepin L.A. ‘A non-Markovian processes, as the new paradigm’. Voprosy filosofii. 1999. No. 4.].

11. Viner N. Chelovek upravlyayushchiy. SPb., 2001. S. 111-131. [Wiener N. Managing man. St. Petersburgh. Pp. 111-131].

12. Viner N. Chelovek upravlyayushchiy. SPb., 2001. S. 121. [Wiener N. Managing man. St. Petersburgh. Pp. 121].

13. Komarovskiy V.S. Gosudarstvennaya sluzhba i SMI (kurs lekcij), Voronezh, 2003, S.98. [Komarovsky V. S. Public service and media (course of lectures), Voronezh, 2003. P. 98].

14. Komarovskiy V.S. Gosudarstvennaja sluzhba i SMI (kurs lekcij), Voronezh, 2003, S.98. [Komarovsky V. S. Public service and media (course of lectures), Voronezh, 2003. P. 98].

15. Demidov F.D. Transcendental’noe v metafizike Kanta: proekcii v sovremennost’. M. 2003. S.11. [Demidov F. D. (2003). Transcendental metaphysics in Kant: the projections in the present. Moscow. P. 11].

16. Popov V.D. Social’naya informaciologiya i zhurnalistika: Uchebnoe posobie. M. 2007. [Popov V. D. (2007). Social informatiology and journalism: textbook. Moscow].

17. Borisnev S.V. Sociologiya kommunikacii. M., 2003. S. 6. [Beresnev S. V. (2003). Sociology of communication. Moscow. P.6].

18. Popov V.D. Upravlenie informacionnymi processami (psihoanaliticheskaya paradigma). M., 2015. [Popov V. D. (2015). Management of information processes (psychoanalytic paradigm). Moscow.]

19. Melyukhin I.S. Informacionnoe obshhestvo: istoki, problemy, tendencii razvitija. M., 1999 i dr. [Melukhin I. S. (1999). the Information society: origins, problems, development trends. Moscow].

20. Kastel’s M. Informacionnaya epokha: ekonomika, obshhestvo, kul’tura. M., 2000. S.36-40. [Castells M. (2000). The Information age: economy, society, culture. Moscow. Pp. 36-40].

21. Intellektual’nyi kapital — strategicheskij potencial organizacii. Pod red. Gaponenko A.L., Orlovoy T.M. M. 2003. [Intellectual capital — strategic potential of the organization. Ed. by Gaponenko A. L., Orlova T. M. M. 2003].

22. Sharkov F.I. Kommunikologiya: osnovy teorii kommunikacii. M., 2015. [Sharkov F. I. (2015). Communicology: the basics of communication theory. Moscow].

23. Habermas Y. Moral’noe soznanie i kommunikativnoe deystvie. SPb, 2001. S. 198-200. [Habermas Y. Moral consciousness and communicative action. SPb, 2001, Pp. 198-200.]. Blumer G. Kollektivnoe povedenie //Amerikanskaja sociologicheskaja mysl’: //Pod red. V.I.Dobren’kova, M. 1996. [Bloomer H. Collective behavior //American sociological thought: ed.V. I. Dobrenkov, M. 1996.]. Luman N. Vlast’ /Per. s nem. A.Antonovskogo. M. 2001. [Luhmann N. Power / Trfns. A. Antonovsky. M. 2001.]. Toffler JE. Metamorfozy

28


vlasti /Per. s angl./ M. 2001. [Toffler A. The Metamorphosis of power / Trans. / M., 2001.]. Moskovichi S. Vek tolp. Istoricheskij traktat po psihologii mass. M. 1966. [Moscovici, S. the Age of crowds. Historical treatise on mass psychology. M. 1966.]. Panarin A.S. Revansh istorii: rossijskaja strategicheskaja iniciativa v HH1 veke. M. 1998. [Panarin A. S. Revenge of history: Russian strategic initiative in XX1 century. M., 1998.]. Egorov V.K. Chelovek informatsionnyi. V kn.: Chelovek, nauka, upravleniye. M., 2000. [Egorov V.K. (2000). Information man. In book: Man, science, management. Moscow].

24. Makarevich E.F. Obshhestvennye svjazi. M. 1998, S.92. [Makarevich E.F. (1998). Public communication. Moscow. P. 92].

25. Makarevich E.F. Obshhestvennye svjazi. M. 1998, S.92. [Makarevich E.F. (1998). Public communication. Moscow. P. 23].

26. Makarevich E.F. Obshhestvennye otnoshenija: priroda i sistema upravlenija. V kn. Upravlenie obshhestvennymi otnoshenijami. Pod obshh.red. V.S.Komarovskogo. M., 2003. S.17. [Makarevich E. F. Public relations: nature and management system. In book: Management of public relations. Ed. V. S. Komarovsky. M., 2003. P. 17].

27. Nalimov V.V. V poiskakh inykh smyslov. M., 1993, S. 132, 135. [Nalimov V. V. (1993) In search of other meanings. Moscow. P. 132, 135].

28. Popov V.D. Informaciologiya i informacionnaya politika. M. 2001. [Popov V. D. (2001). Informatiology and information policy. Moscow].

29. Karpukhin O., Makarevich E. Formirovanie mass. Kaliningrad, 2001, S.19. [Karpukhin O., Makarevich E. (2001). The Formation of the masses. Kaliningrad. P.19].

30. Popov V.D. Zakony upravlenija, poznanie i iskusstvo primeneniya. M., 2014. [Popov V. D. (2014). Laws of management: knowledge and skill in the use. Moscow].

31. Lebedeva N.M. Novaya russkaya diaspora. [Lebedeva N.M. (1997). The new Russian Diaspora. Moscow].

32. Egorov V.K. Filosofiya kul’tury Rossii: kontury i problemy. M., 2002. [Yegorov V. K. (2002). The philosophy of culture of Russia: contours and issues. Moscow].

33. Шарков Ф.И. Социология социальных коммуникаций в контексте развития на-учного направления «Коммуникология». // Коммуникология. 2014. Том 7. №5. С. 15-27. [Sharkov F.I. ‘Sociology of social communications in the context of the development of scientific direction “Communicology”’. // Communicology. 2014. Vol. 7. No. 5. Pp. 15-27].

29


РАЗВИТИЕ ВИРТУАЛЬНЫХ СЕТЕВЫХ СООБЩЕСТВ В ИНТЕРНЕТЕ

Автор: Шарков Ф.И.

ШАРКОВ Феликс Изосимович — доктор социологических наук, профессор, проректор Академии труда и социальных отношений, заместитель декана факультета журналистики, заведующий кафедрой общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления РАНХиГС, заслуженный деятель науки РФ.Адрес: 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 84.Тел./факс: +7(499) 956-05-01. Е-mail: [email protected]

Аннотация:

Появление интернета преобразило мир. Человечество все более начинает отказываться от традиционных публичных коммуникаций, отдавая предпо-чтения способам непрямого общения. Этому способствует виртуализация интернет-пространства. Вещание сегодня охватывает все уголки Земли, используя разнообразные формы контента. Интенсивность распростра-нения информации в Интернете и огромное количество адресатов, кото-рым одновременно можно разослать по электронным адресам, приводит к соблазну отнесения интернета к средствам массовой информации. Од-нако, необходимо помнить, что не все средства массовой коммуникации являются средствами массовой информации (СМИ). СМИ, кроме призна-ков, которые имеют средства массовой коммуникации, должно иметь пе-риодичность, а также должны быть зарегистрированы установленным об-разом. На платформе же Интернета можно «построить» любые СМИ (печат-ные, электронные), выполнив названные условия. Это означает, что их нуж-но зарегистрировать и придать периодичность самому процессу переда-чи контента получателям. По форме же, любое формализованное содержа-ние, размещенное на сайтах, может быть идентичным тем, которые разме-щают интернет-СМИ (интернет-газета, интернет-журнал, интернет-радио, интернет-телевидение). Интернет-сообщества обладают реальными воз-можностями. Они связаны информационным пространством (через сети). Для такого сообщества характерна рассредоточенность и сложность свя-зей, поскольку индивиды, составляющие каждое сообщество, являются одновременно участниками других как реальных, так и виртуальных сооб-ществ, и для них характерна межгрупповая мобильность. Таким образом, во фрагментарной информационно-коммуникативной среде начинают су-ществовать многомерные сообщества, члены которых обладают качеством множественной принадлежности.С целью выработки норм сетевые сообщества вырабатывают определен-ные кодексы поведения. Например, «Этический кодекс интернет-торговли», устанавливает общие нормы и правила, которыми должны руководство-ваться участники электронной коммерции. Присоединившись к сетевому сообществу интернет торговли и приняв этический кодекс, участник под-тверждает, что намерен нести ответственность в соответствии с доброволь-

30


но принятыми на себя обязательствами Кодекса. Этика профессионально-го поведения участников Кодекса определяет моральные ценности, кото-рые участники обязуются защищать способами, не нарушающими права и свободы других участников.

Ключевые слова: виртуальное сообщество, социальные сети, киберсооб-щество, акторы коммуникаций, информационно-коммуникационная среда, субкультурные социальные группы, киберсообщество, онлайн-сообщество

К традиционным каналам вещания — эфирному (наземному), спут-никовому и кабельному — постепенно прибавляется интернет-вещание. В основе современной технологии трансляции ТВ-сигнала через Все-мирную сеть лежит принцип захвата видео- и звуковых сигналов стан-цией оцифровки, кодирование сигналов по заданным параметрам, пе-редача цифровой информации на сервер и последующая трансляция пользователям интернета. В настоящее время большинство телеком-паний предлагают смотреть передачи либо в режиме on-line, для чего можно бесплатно установить на компьютер программу Real player или Windows Media Player, либо в режиме off-line, предварительно скачав файл на жесткий диск компьютера.

Основной проблемой трансляции ТВ через интернет является нали-чие достаточной пропускной способности канала доступа к централь-ному серверу телекомпании, чтобы обеспечить одновременный доступ пользователей Всемирной паутины к медиапотокам. Наблюдается об-щая тенденция уплотнения цифрового ТВ-спектра. Сегодня возможно получать ТВ-сигнал через интернет как зарубежных каналов, таких, как CNN (http://www.cnn.com/video/), BBC (http://news.bbc.co.uk/) и др., так и российских: РТР-планета (http://www.rtr-planeta.com), 1-ый канал (http://www.1tv.ru), Рамблер (http://www.rambler-tv.ru/) и т.д. Внедрение компрессии MPEG-1, MPEG-2 позволило в 4-6 раз увеличить количе-ство передаваемых программ в обычном радиоканале.

На сегодняшний день в России аудитория интернета проявляет инте-рес к низкоскоростному потоку видеоданных, это объясняется недоста-точной пропускной способностью интернет-канала: большинство поль-зователей заходят в сеть по обычным телефонным каналам общего поль-зования со скоростью от 28,8 Кбит/с. Такая технология отличается деше-визной (так как помимо компьютера требуется только модем), но делает невозможным получение большего объема информации из-за низкого качества телефонных линий. Существуют технологии повышения скоро-сти передачи данных при помощи модема: например, в европейских стра-нах (Франция и др.) и сейчас в России для приема спутникового телеви-дения по телефонным линиям используются скоростные ADSL-модемы.

Наиболее распространенным каналом связи являются выделенные линии с высокоскоростным доступом. В этом случае скорость передачи

31


данных к конечному пользователю увеличивается в несколько десятков раз, что позволяет увеличить разрешающую способность изображения.

Запросы требуемой программы также могут передаваться через мо-дем, выделенную линию или мобильный телефон (по технологии GPRS), далее сигналы через цифровой передатчик, расположенный на теле-башне, могут поступать на специальные антенны домашнего телеви-зора. Возможно принимать телевизионный сигнал на монитор персо-нального компьютера непосредственно со спутника: пользователь за-прашивает интересующий его канал у провайдера и через операцион-ный центр (DirectPC) принимает сигнал. При этом существует возмож-ность как просмотра прямых трансляций, так и создания архива видео- и аудиозаписей для отложенного просмотра. Программно-аппаратные средства позволяют вести одновременные трансляции для пользовате-лей с различной пропускной способностью каналов выхода в интернет.

В свое время рекорд скорости передачи информации в сети устано-вили сотрудники Европейского центра ядерных исследований (CERN) в Швейцарии и Калифорнийского политехнического института (Пасаде-на, США) — 859 Гб данных были отправлены на расстояние 16 000 км за 17 мин. При этом скорость передачи информации составила 6,63 Гбит/сек. Телевещание в режиме реального времени сегодня возможно получать даже на сотовый телефон, разумеется, при невысоком качестве изобра-жения. При этом звук транслируется непрерывным потоком, а видеои-зображение передается со скоростью одного-двух кадров в секунду, что достаточно для просмотра новостей. Временная задержка между изо-бражением на кабельных каналах (CNBC и ABC News, MSNBC, Discovery Channel и The Learning Channel) и на экране телефона составляет одну минуту, это время уходит на обработку информации. Мобильное телеви-дение, как и интернет-ТВ-вещание, сдерживается недостаточной про-пускной способностью линий связи.

Интересно вспомнить, что в 1945 г. академик Б. А. Введенский писал, что емкость диапазона УКВ огромна. Во всем диапазоне от длинных до коротких волн можно разместить 3 тыс. телефонных каналов, тогда как на УКВ — миллион телефонных и полторы тысячи телевизионных. По мнению академика, переход в этот диапазон обеспечивал неограни-ченные возможности коммуникации. В то время ученый не предполагал, что через полвека возможности УКВ-диапазона будут почти исчерпаны.

Тот факт, что интернет — один из самых распространенных совре-менных средств информации и коммуникации, ни у кого не вызывает сомнения. Интенсивность распространения информации в интернете и огромное количество адресатов, которым одновременно можно ра-зослать по электронным адресам, приводит к соблазну отнесения ин-тернета к средствам массовой информации, и, соответственно, к сред-ствам массовой коммуникации. Некоторые авторы задают себе ряд во-

32


просов, от ответов на которые принимают решение об отнесении или не отнесении Интернета к массовой коммуникации. Коммуникацию лю-дей в сети некоторые ученые называют видом социальной деятельно-сти, имеющей субъект, объект, определенную систему ценностей, лежа-щую в основе целеполагающей деятельности субъекта, а также опреде-ленные продукты деятельности, служащие целереализации субъекта.

Подобный анализ интернета, на наш взгляд, представляется доволь-но затруднительным, тем не менее, в литературе, анализирующей де-ятельность массовой коммуникации, время от времени высказывают-ся позиции, относящие интернет к средствам массовых коммуникаций на основании больших объемов циркулирующей информации, а также относительно большой включенности массовой аудитории. Однако су-ществуют представители и других точек зрения, на основе конкретных данных доказывающие, что интернет не обладает необходимыми ха-рактеристиками для отнесения его к массовым коммуникациям. В лю-бом случае такая сложная и востребованная коммуникативная форма, как интернет найдет свое место в коммуникативном пространстве и в системе исследующих это пространство наук.

Безусловно, современные информационно-телекоммуникационные технологии нарушают целостность социально-демографических, этни-ческих, религиозных, национальных, субкультурных социальных групп. Они разрушают идентификационный процесс в рамках традиционных социальных институтов. Трансформации социальных институтов во многом способствует становление фрагментарной информационно-коммуникативной среды, которая предполагает возможность дистанци-онного общения между акторами телекоммуникационной сети в интере-сующем их информационном секторе. В обществе в массовом порядке образуются так называемые «сетевые сообщества» (кибер-сообщество или онлайн-сообщество), которые представляют из себя общность лю-дей, чье взаимодействие протекает преимущественно в глобальных компьютерных сетях. В понятии «сетевое сообщество» акцент делает-ся на общность идентификации в отличие от виртуального сообщества, где акцентируется внимание на «символьности» коммуникации, и сете-вых структур, для которых, в первую очередь, важна децентрализация.

Как показывают данные Pew Internet & American Life Project (2005, N = 1 450 среди сетевых пользователей), интернет сыграл важную или основную роль в различных аспектах их жизнедеятельности [1]. Как по-казывают результаты исследования, в пяти случаях жизненного выбо-ра: 1) покупка автомобиля, 2) принятие решения о покупке или вложе-нии средств, 3) получение дополнительного образования для карьеры, 4) выбор образовательного учреждения для себя или ребенка и 5) по-мощь при решении личной проблемы, обращения для консультаций к другим представителям сетевого сообщества оказалось значимым. Для

33


45 % респондентов сетевое сообщество сыграло важную роль, по край-ней мере, в одном из данных пунктов. Самую значительную роль (для 54 % опрошенных сетевых пользователей) интернет сыграл при реше-нии их личных проблем. Следовательно, общение в рамках сетевых со-обществ, распространенных в рамках информационно-коммуникативная среды, имеет большое значение, когда необходима поддержка при при-нятии решения не просто экспертами, а обычными людьми, кто недав-но столкнулся с подобными обстоятельствами. Это является свидетель-ством того, что информационно-коммуникативная среда сегодня мо-жет удовлетворять не только информационную, но и коммуникативную потребность личности.

Безусловно, можно сомневаться в том, являются ли эти сообщества некоторой реальностью. На фоне проистекающих экономических и по-литических потрясений, исследование эфемерных, не имеющих очер-ченных границ сообществ, представляется делом праздным и с прак-тической стороны безрезультативным. Но, на наш взгляд, сетевые со-общества должны оказаться в фокусе социологических исследований, так они трансформируют институциональную структуру общества, за-давая новые образцы социальных практик.

Использование новых информационно-телекоммуникационных тех-нологий (в частности мобильного телефона) изменяет формы и стили коммуникации людей, фрагментируя ее не только во времени, но и про-странстве. Данные технологии наносят все более значительный «ущерб» «традиционным» социальным коммуникациям. Непосредственное об-щение «лицом к лицу» может быть прервано в любой момент звонком мобильного телефона или зуммером ICQ, которые переводят человека в иное коммуникативное пространство.

Благодаря интерактивности информационно-телекоммуникационных технологий трансформируется структура коммуникации. Б.Гладарев де-лает следующий вывод: возможности мобильной телефонии изменяют структуру повседневности путем реорганизации времени и простран-ства. «Альтеры одной сети становятся более доступны, плотность обще-ния возрастает, облегчается возможность поддержки территориально удаленных фрагментов социальной сети» [2]. Планы, последователь-ность действий могут создаваться и корректироваться в текущем по-рядке, что в значительной степени облегчает координацию совместных действий. На вопрос «Чем для Вас является мобильный телефон?», за-данный респондентам в рамках нашего исследования влияния процесса информатизации на молодежную культуру (Курск, 2005, N=555) [3], вто-рым по значимости ответ после ответа «мобильный телефон — удобное средство связи» (88 % респондентов) стала позиция «мобильный теле-фон- это возможность быть доступным». Так оценивают мобильную те-лефонию 59 % опрошенных, что отражает стремление поддерживать со-

34


циальные коммуникации даже в случае отсутствия прямого, непосред-ственного контакта с другими людьми.

Коммуникация стала проще. Но это, возможно, в некоторой степе-ни девальвировало ценность коммуникации. Чтобы связаться с сете-вым актором посредством информационно-телекоммуникационных тех-нологий, не нужно держать в голове его распорядок дня и думать о его местоположении, достаточно нажать пару кнопок на панели мобильно-го телефона. В то время как индивид, исключенный из информационно-коммуникативной среды, теряет ощущение уверенности в своей вклю-ченности и в привычные формы социального взаимодействия: целые сегменты сетевого социума пропадают из его жизни.

Еще более фрагментируют информационно-коммуникативное про-странство интернет-технологии, посредством которых создаются развет-вленные сетевые сообщества. Первые реальные интернет-сообщества возникли в 1979 году в связи с появлением открытых электронных досок объявлений BBS (Bulletin Board System). С возникновением в 80–х годах групп рассылки электронных сообщений и чат-форумов это явление по-лучило дальнейшее развитие. Зачинателем онлайн-общения считают WELL (The Whole Earth ‘Lectronic Link) (http://www.well.com/). И именно в это время Й. Масуда предложил концепцию «информационных свобод-ных сообществ» — совершенно нового типа свободных сообществ, осно-ванных на компьютерных сетях — которые будут основной организацион-ной единицей в информационном обществе [3]. Характеристиками дан-ных свободных сообществ являются следующие. Во-первых, они не бу-дут утопическими коммунами (хиппи и т.д.), а будут обладать реальными возможностями. Во-вторых, они будут связаны информационным про-странством (через сети), что означает совместные достижения, функци-ональный кооперированный труд. В-третьих, будет наблюдаться возрас-тание рассредоточенности и сложности связей в сетевых сообществах, поскольку индивиды, составляющие каждое сообщество, будут в то же время участниками других как реальных, так и виртуальных сообществ, и для них открыта возможность перехода в другое сообщество. Таким об-разом, во фрагментарной информационно-коммуникативной среде на-чинают существовать многомерные сообщества, члены которых облада-ют качеством множественной принадлежности.

Реальные сетевые сообщества стали развиваться как сопоставимая с другими составляющая социальной жизни с конца 90–х годов прошло-го века. Онлайн-общение стало рассматриваться преимущественно не в качестве изолированного вида сервиса, а как часть общей системы ком-пьютерного обеспечения работы территориально распределенных кол-лективов. Такие системы пользовались необычайным успехом, и вско-ре возникли различные модели сообществ. Преимущественно возник-новение сетевых сообществ происходит следующим образом — соз-

35


дается тот или иной электронный ресурс, позволяющая осуществлять коммуникацию, потом на этот ресурс приходят (или не приходят) поль-зователи телекоммуникационных сетей. Сегодня «вершиной» сетевых сообществ становятся так называемые социальные сети, которые пред-ставляют собой сервис, объединяющий людей по какому либо призна-ку, чаще всего, по интересам. Но самое главное в социальных сетях то, что они позволяют пользователям: 1) создавать свои профили (профай-лы), в которых они могут размещать фотографии, тексты и любую дру-гую информацию, которая характеризует пользователя не с помощью сухих анкетных данных, а так, как захочет он сам; 2) присоединять дру-гих к своей сети, выходить на других пользователей через своих знако-мых, посылать им сообщения.

По результатам социологического исследования «Информационная культура и социальные практики: современное состояние и противоре-чия» (2011 г.), сетевые сообщества, как правило, привлекают предста-вителей информационно-продвинутой группы, которые для этих целей используют весь спектр возможностей осуществления социальных кон-тактов посредством информационно-телекоммуникационных техноло-гий (см. табл. 1) [5].

Таблица 1. Основные способы осуществления социальных контактов

посредством информационно-телекоммуникационных технологий

(в % от числа ответивших по каждой группе пользователей)

Изменяющиеся

статусные характери-

стики

Информацион-

но продвину-

тая группа

Группа,

имеющая

стандартные

навыки работы

Информаци-

онно отсталая

группа

Социальные сети (Одноклассники, В контакте и др.)

33 18 7

Виртуальные игры 32 15 3

Профессиональные или профильные чаты и форумы

21 10 -

Обсуждение блогов (Live Journal и др.)

12 - -

Примечание: учтены ответы «каждый день» и «от одного до нескольких раз в неделю».

Коммуникация в рамках сетевых сообществ позволяет найти едино-мышленников, которые не только разделяют общие культурные интере-сы, но и придерживаются схожих социальных практик в повседневной жизни. А значимые различия в тезаурусах и габитусах представителей сетевых сообществ становятся маркером для определения «своих-чужих» в огромном пространстве интернета.

36


Сетевые сообщества отличаются по принципам организации, техно-логиям, размерам, целям и демографическим показателям. Оно может быть инициировано сверху, в рамках программы государства, отдельно-го фонда или учреждения или же сложиться в результате естественного объединения заинтересованных граждан. Однако главные причины их успешного существования — это полная свобода общения, знакомств и самовыражения. Можно сказать, что разные люди со всего мира, до-бровольно вступившие в увлекательнейшую игру под названием «ин-тернет», создали своеобразную «киберпопуляцию». Они называют себя «граждане Сети» — «netizens», от англ. net — сеть и citizens — граждане.

Социокультурный мир интернета столь же многообразен и проти-воречив, как и само общество в целом. Сегодня в информационно-коммуникативной среде пересекаются самые различные ценности и ин-тересы — единой культуры или субкультуры Интернета, которая бы вы-разилась в институциональных нормах, как таковой просто не существу-ет. Более того, социальные характеристики пользователей, вовлеченных в коммуникацию, имеют свойство определять и их субкультурные отли-чия. Так, многопользовательские игры (MUD) представляют собой при-вилегированную зону ролевой игры и фальсификации личности. Одна-ко, насколько можно судить, большинство MUD-игроков являются сту-дентами, для которых такие онлайновые игры в немалой степени стано-вятся выражением типичного ролевого поведения, свойственного это-му периоду жизни, когда тинейджеры нередко проводят эксперименты над своей личностью. Таким образом, пользователи имеют обыкнове-ние приспосабливать информационно-телекоммуникационные техно-логии под собственные нужды и интересы. В итоге, сетевое сообщество представляет собой не связанную общими нормами систему.

Условиями возникновения сетевых сообществ выступают, по мне-нию В.Н.Щербины, следующие возможности, предоставляемые тем или иным кибернетическим ресурсом (узлом, порталом и т.п.) [6]. Во-первых, должна существовать возможность какой-либо формы идентификации индивида или группы, причем степень ее строгости может быть самой различной — от псевдонима до полных данных с адресом и местом ра-боты. Во-вторых, обязательно наличие того или иного механизма кон-троля — от морально-психологического до юридического, а в перспекти-ве же — политического. В-третьих, существенным фактором существо-вания группы является наличие той или иной формы истории — фактора идентификации индивида на сверхиндивидуальном основании, в рамках совместной деятельности. На первых этапах формирования интернет-сообществ их историей была история будущего. В-четвертых, условием существования кибер-сообщества выступает возможность влияния его членов на формирование правил коммуникации. Однако по мере услож-нения коммуникации и увеличения числа ее агентов, возможность тако-

37


го влияния будет все меньшей. В-пятых, необходимым фактором высту-пает единство целеполагания и достигаемое на этой основе взаимное доверие. Участники киберсообществ на раннем этапе их развития вы-ступают в этом отношении сектой избранных, движущихся в Будущее, на фоне которого все индивидуальные различия остающиеся от насто-ящего, мыслятся несущественными.

Фундаментальная характеристика таких сообществ — свобода от привязанности к конкретному месту. Люди, объединенные в таких со-обществах, связаны общей идеологией и/или целями повседневной жизни. Телекоммуникационные сети делают возможным такое един-ство. Непрерывно обмениваясь между собой информацией, акторы се-тевого общения участвуют в совместном формировании определенно-го информационного образа (тезауруса) их возможной совместной де-ятельности. При этом происходит уточнение и согласование их взгля-дов на содержание их совместной деятельности, а также определяет-ся статусно-ролевая позиция каждого из них в системе коммуникаций сетевого сообщества. На определенном этапе согласований и уточне-ний текущее состояние информационного образа совместной деятель-ности в сети начинает считаться индивидами приемлемым для практи-ческой реализации, после чего и начинается процесс габитуализации («опривычивания»).

Основа сетевых сообществ — это всевозможные чаты. «Первичная функция чата не коммуникативная, даже не игровая, а — бытийная. Чат — это не клуб знакомств и не представление, это реальная жизнь, прожи-ваемая в иначе организованном мире. Посетители чата не общаются в нем, они в нем живут. Прежде всего — в отличие от театрального и кар-навального представления, чат не локализован во времени, он беско-нечен, его девиз — Show must go on!» [7]. В большинстве чатов народ присутствует всегда, а в силу того, что пользователями являются люди, которые проживают в самых разных часовых поясах и придерживаются различного ритма жизни, коммуникативное единство не разрушается. Как и сама жизнь, сетевое сообщество существует само по себе, в опре-деленной степени независимо от участников. При входе индивид попа-дает в уже существующий фрагмент информационно-коммуникативной сети, который продолжит свое существование и после его ухода.

Сетевые сообщества в определенном смысле являются аналогич-ным социальному феномену «неформалов» — самодеятельным объ-единениям перестроечной поры (80–х — начала 90–х прошлого века). Сетевые неформалы, объединив людей — носителей альтернативных мировоззренческих установок, активно используют для самооргани-зации глобальную информационно-коммуникативную среду. Станов-ление сетевых сообществ затрагивает все традиционно сформиро-вавшиеся пространства (моральное, экономическое, политическое,

38


правовое). Наиболее яркие и заметные формы общения посредством информационно-телекоммуникационных технологий составляют на се-годняшний день тот магический кристалл коммуникационных отноше-ний, вокруг которых берут начало, растут и выходят на первые позиции, пока малозаметные, но гораздо более сложные формы и способы вза-имоотношений между людьми, габитализируются новые социальные практики. В настоящее время сетевые сообщества переживают смену фазы развития: наблюдается их эволюция от простейших форм, исполь-зующих элементарные сетевые технологии в межличностном социаль-ном взаимодействии, к более сложным формам, ориентированным на институциональные модели социального взаимодействий. Сегодня в информационно-коммуникативной среде идет процесс перехода от се-тевых микросообществ к социальным макрообразованиям, к которым можно отнести социальные сети, такие как «Одноклассники» и «В кон-такте». В итоге сетевые сообщества привели к инициированию процес-са институциональных изменений, несопоставимого по своим масшта-бам с деятельностью микрогрупп, каковыми они поначалу являлись.

По мнению ряда ученых, основной особенностью сетевых сообществ, является их временная нестабильность. Редко какое сообщество суще-ствует в относительно стабильном составе больше одного-двух лет [8].

С.В.Бондаренко раскрывает технологическую причину нестабильно-сти сетевых сообществ. Сама информационно-коммуникативная сре-да каждое мгновение изменяет свою структуру: появляются и прекра-щают свое существование информационные ресурсы и соответствен-но появляются и прекращают свое существование виртуальные сетевые сообщества, изменяют свое направление информационные потоки [9].

В.Нестеров дает иное, на наш взгляд, более глубокое объяснение это-му феномену. Существование группы обусловлено двумя факторами: Во-первых, нацеленностью на решение стоящих перед группой задач, связанных с осуществлением ее целевой функции в рамках определен-ной социальной структуры и, во-вторых, стремлением к поддержанию внутреннего равновесия и устойчивости в группе, сохранению ее цело-го, сплочения. Причина возникновения социальных групп в сети — это стремление удовлетворить информационно-коммуникативную потреб-ность, которая ощущается индивидом как желание интересного или по-лезного общения, а её удовлетворение возможно только через созда-ние группы. Так как одному общаться довольно затруднительно, орга-низуется группа. Сетевые группы не имеют некой внешней по отноше-нию к самой группе цели. Весь смысл существования группы находит-ся внутри ее самой, группа возникает для того, чтобы обслуживать ин-тересы своих членов, и не более того. Как только участники группы «ис-черпывают» друг друга, сетевое микросообщество распадается [10].

39


Причин исчерпания сетевого сообщества, по мнению В.Нестерова, несколько. Во-первых, общение в телекоммуникационной сети крайне обеднено: отсутствие телесности приводит к тому, что возможности пре-зентации себя у человека в Сети крайне ограничены, человек может быть представлен только через текст. Естественно, при столь бедных средствах самопрезентации своего «Я» человек иссякает для общения гораздо бы-стрее. С этим же связана и концентрированность процессов межличност-ного взаимодействия во времени. Но главное заключается в том, что в ре-альной жизни традиционно группа обретает устойчивость, сплачиваясь под влиянием обстоятельств приходящих извне (со стороны «внешнего мира») и изнутри (разрешая противоречия, возникающие внутри самой группы). Сетевые сообщества действуют при полном отсутствии вызовов внешней среды, которые в немалой степени способствуют внутригруп-повому сплочению. В телекоммуникационной сети же отвечать на требо-вания внешней среды невозможно, ибо она в принципе отсутствует. Все возмутители спокойствия находится внутри самой группы.

При этом количество членов сетевого сообщества принципиально-го значения не имеет. Несмотря на то, что, например, в Рунете в тече-ние достаточно долгого промежутка времен существуют сообщества, объединяющие сотни и даже тысячи людей, нельзя говорить о том, что в этих сетевых социумах имеется стабильные групповые социальные свя-зи. В.Нестеровом был подвергнут анализу персональный состав поль-зователей чата «Отель у Максима» (http://chat.cnt.ru). Каждый пользо-ватель, регистрирующийся в этом ресурсе (а на нем обязательная ре-гистрация), получает персональный номер. Периодически база очища-ется от «мертвых» посетителей, то есть тех, кто не пользуется ресурсом более трех месяцев. Таким образом, за счет удаления тех, кто выбыл из состава социума, меняется и порядковый номер пользователя. Им срав-нивались списки пользователей от 6.09.1998 года и от 16.09.1999 года. В 1998 году база посетителей насчитывала более 6 тысяч пользователей, через год — более 13 тысяч, то есть уже удвоилась. По нашим наблю-дениям к 20.02.07 численность пользователей в базе данных — 17162. И это несмотря на то, что в указанный период «чистка» базы пользова-телей происходила регулярно и вряд ли «мертвые души» составляли значительный процент в многотысячном массиве. Так вот, посетитель Lucky, номер которого в 1998 году был 6001, спустя год был уже 699-м. То есть, от прошлогоднего состава пользователей осталось порядка 11,5 %! Если же взять для анализа самых активных пользователей ре-сурса — первую тысячу человек — 56 % членов социума за год покину-ли его. В начале 2008 года сайт продолжает обновляться со скоростью 15–20 % за сто дней (http://www.max-club.ru). Это позволяет делать вы-вод, что в самых устойчивых больших сетевых коллективах за год пер-сональный состав обновляется как минимум на 50–60 %. То есть сред-

40


ний «срок жизни» конкретного человека и в этой форме социумов тот же самый — как правило, не более 1,5-2 лет.

Причина недолговечности существования индивида в рамках сете-вого сообщества в том, что при приходе человека в сетевое сообщество круг его знакомств расширяется лавинообразно, но только до момента коммуникационного насыщения — надо пообщаться с уже состоявши-мися знакомыми, а на остальных времени не остается. Таким образом, и складывается «свой круг общения». Причем, как правило, круг обще-ния формируется большей частью из людей, пришедших одновремен-но — у старожилов он уже сформирован, и новичку туда попасть слож-но. По сути, формируются поколения, которые рано или поздно исчер-пывают сами себя. Однако следует отметить, что практически при каж-дом ресурсе существует группа «долгожителей», которые проживают, по меркам Интернета, «мафусаилов век», переживая не только свое, но и несколько следующих поколений. Именно такие пользователи часто определяют нормы и формируют образцы социальных практик как об-щения, так и поведения в рамках сетевого социума.

Больших стабильных сетевых социумов, существующих годами, не-много. Мирная смена поколений, скорее, исключение, нежели прави-ло, поскольку достигнув изрядной популярности, такие социумы пре-кращают свое существование, раздираемые внутренними противоре-чиями. На взгляд В.Нестерова, мина конфликтности и нестабильности заложена изначально. Дело в том, что при количественном росте посе-тителей ресурса существование его в качестве одной социальной груп-пы невозможно. Выделяется множество групп, которые поначалу име-ют общие позиции, на основании чего и считают себя единым сообще-ством. Но рано или поздно, но начинаются внутренние трения, конфлик-ты, завершается все это «войной кланов». В лучшем случае верх одер-живает одна группа, а проигравшие — покидают социум. В худшем слу-чае социум прекращает существование [9].

Объяснить это можно опираясь на «теорию групповой синтальности» Р. Кэтелла. Он вводит в теорию групп понятие «синергии», под которой понимается общее количество энергии, привнесенной каждый индиви-дом, вступающим в группу для развертывания групповой активности. Часть ее (синергия сохранения группы) расходуется на сохранение су-ществования группы в качестве некой целостности, оставшееся количе-ство (эффективная синергия) направляется на достижение целей, ради которых группа создана. И если в реальной жизни на решение внутри-групповых противоречий уходит только часть синергии, то в виртуаль-ных социумах ситуация обратная — «эффективной синергии» просто не на что расходоваться, вся энергия направляется внутрь группы. В ито-ге происходит энергетический перегрев, который просто «разрывает» сетевое сообщество изнутри.

41


Таким образом, особенностью существования сетевых сообществ является их пространственная и темпоральная фрагментация. Про-странственная фрагментация выражается в одновременно протекающих процессах сужения коллективного «Мы» при росте числа групп иденти-фикации за счет пересечения информационно-коммуникативных про-странств. В случае темпоральной фрагментации имеет место сокраще-ние времени пребывания индивида в том или ином сетевом сообществе как фрагменте информационно-коммуникативной среды. В итоге реа-лизуемые человеком социальные практики могут быть названы «веб-серфингом», поскольку в них индивид как бы скользит по поверхности информационно-коммуникативной среды, выбирая те ее участки, где в настоящий момент более интересно.

Показательна в этом отношении ситуация с запуском большого адрон-ного коллайдера в Швейцарии, который готовился летом 2008 года.Еще год до этого адронными коллайдерами никто, кроме нескольких специалистов, не интересовался — ежемесячное количество запросов не превышало нескольких десятков.

Как правило, сетевые социумы практически не имеют иерархиче-ской социальной структуры: привилегированный статус лишь у созда-теля и (или) владельца ресурса. Именно он обладает наибольшим со-циальным капиталом. Но привилегированное положение его социаль-ного статуса в сетевом сообществе вытекает из той роли, которая нала-гается на него данным сообществом, а именно — обеспечить комфорт-ность всем остальным членам сетевого социума, исключая из коммуни-кативного пространства тех, кто мешает этому.

С целью выработки норм сетевые сообщества вырабатывают опре-деленные кодексы поведения. Например, «Этический кодекс интернет-торговли», устанавливает общие нормы и правила, которыми должны руководствоваться участники электронной коммерции. Присоединив-шись к сетевому сообществу интернет-торговли и приняв этический ко-декс, участник подтверждает, что намерен нести ответственность в со-ответствии с добровольно принятыми на себя обязательствами Кодек-са. Этика профессионального поведения участников Кодекса опреде-ляет моральные ценности, которые участники обязуются защищать спо-собами, не нарушающими права и свободы других участников. Данный Кодекс содержит критерии, которые позволяют принять решение о при-знании действий участников электронной коммерции неэтичными, что может служить основанием для требования участниками принятия воз-можных мер по воздействию на нарушителя. Высшим органом по кон-тролю за соблюдением правил Кодекса является Экспертный Совет, ис-полнительным органом — Координатор Проекта. Таким образом, форма поддержания общественного порядка через обращение к помощи за-кона здесь заменена автономным ограничением, осуществляемым са-

42


мими индивидами: налицо движение от закона — к самоорганизации и саморегулированию.

Саморегулирование сети стало возможным, поскольку стало возмож-ным появление и закрепление статусов, для которых главным социаль-ным капиталом становится информация, она же является и источником их власти в сетевом сообществе. Лозунг «знание — сила» в информа-ционном обществе приобретает смысл «знание — власть», доступ к ин-формации означает доступ к ресурсам власти, а его ограничение при-равнивается к ограничению свободы.

Однако следует иметь в виду, что проблема сохранения норм и тра-диций — больной вопрос больших виртуальных сообществ. Дело в том, что сетевые социумы в силу пространственной и темпоральной фраг-ментации существуют по принципу «здесь и сейчас». Если принять «по-коленческую» модель жизни сетевых сообщества и признать, что каж-дое из поколений в той или иной степени варится в собственном соку, становится понятна проблематичность нормативной преемственности. Положение не спасают и «долгожители» — их численность не превыша-ет 2–7 % от общего количества. То есть, нормы и традиции социума с каждым «обновлением состава» изменяются, иной раз до полной про-тивоположности [10].

Таким образом, в сетевых сообществах налицо отсутствие устоявших-ся институционально закрепленных отношений. Можно констатировать, что механизм поддержки стабильности существования социума находит-ся еще в процессе формирования. Информационно-коммуникативная среда вступила в особое состояние, которое характеризуется посто-янной сетевой мобильностью. Рассредоточенность информационно-коммуникативной среды в пространстве и времени, за которой стоит фрагментация социума без его функциональной дифференциации и трансформации, выступает здесь способом поддержания относитель-ной устойчивости целого, его воспроизводства в ненапряженном, «пло-хом», но привычном, так или иначе действующем виде.

Литература:

1. URL: www.pewinternet.org. См. сайт организации Pew Internet & American Life Project.

2. Гладарев Б.С. Повседневное пользование информационно-коммуникационными технологиями. // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2004. № 5. С. 39.

3. Влияние информатизации на молодёжную культуру. Отчет о социологическом исследовании. Курск, 2010.

4. Masuda, Y. The information society as Postindustrial Society: World Future Society. Washington, D.C. USA, 1983. P. 139.

5. Информационная культура и социальные практики: современное состояние и противоречия. Отчет о социологическом исследовании. М., 2011.

43


6. Щербина В.Н. Сетевые сообщества в ракурсе социологического анализа. Бердянск, 2001. С.252.

7. Новоженина О.В. Интернет как новая реальность и феномен современной ци-вилизации. / О.В.Новоженина // Влияние Интернета на сознание и структуру зна-ния. М., 2004. C.207.

8. См.: Бондаренко С.В. Социальная система киберпространства как новая социальная общность / С.В.Бондаренко // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2002. № 12 (38). С. 32-39; URL:www.i–u.ru.: Нестеров В. К вопросу о динамике сете-вых сообществ [Электр. ресурс] / В.Нестеров // Русский Гуманитарный Интернет-Университет.

9. Бондаренко С.В. Социальная система киберпространства как новая соци-альная общность. / С.В.Бондаренко // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2002. № 12 (38). С.33.

10. URL: www.i–u.ru. Нестеров В. К вопросу о динамике сетевых сообществ [Электр. ресурс] / В.Нестеров // Русский Гуманитарный Интернет-Университет.

11. URL: www.i–u.ru. Нестеров В. К вопросу о динамике сетевых сообществ [Электр. ресурс] / В.Нестеров // Русский Гуманитарный Интернет-Университет.

12. Шарков Ф.И. Современные механизмы повышения социальной ответствен-ности и саморегулирования профессиональной журналистской деятельности // Коммуникология. 2015. Том 3. №1. С.55-65.

DEVELOPMENT OF VIRTUAL COMMUNITY NETWORKS IN THE INTERNET

Author: SHARKOV F.I.

SHARKOV Felix Izosimovich, Doctor of Sociological Sciences, Professor, Vice Rector of the Academy of Labor and Social Relations, Deputy Dean of the Faculty of Journalism, head of the Department of Public Relations and Media Policy, the Institute of State Service and Administration, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Honored Worker of Science.

Address: 84, Vernadsky prospect, Moscow. Tel. / Fax: +7 (499) 956-05-01. E-mail: [email protected]

Abstract: The Internet has transformed the world. Mankind is increasingly beginning to abandon traditional public communications, favoring indirect methods of communication. This is facilitated by virtualization of the Internet space. Broadcasting now covers all corners of the earth, using various forms of content. The intensity of dissemination of information on the Internet and the vast number of electronic addresses that can be reached simultaneously leads to temptation of attribution of the Internet to the mass information media. However, it should be remembered that not all means of mass communication are the media of mass information. Mass information media should have — besides features

44


that have means of mass communication — also periodicity, and be registered in the prescribed manner. While on the platform of the Internet, one can “build” any media (print and electronic), performing the above conditions. This means that they need to be registered and provide periodicity to the very process of content delivery to recipients. By its form, any formalized posted on sites, can be identical to those placed by online media (online newspaper, online magazine, Internet radio, Internet TV). Internet communities have real possibilities. They are interconnected by the information space (through the networks). These communities are characterized by dispersion and complexity of relationships since the individuals that make up each community are at the same time members of other, both real and virtual communities, and they are characterized by intergroup mobility. Thus, in the fragmented information and communication environment, multi-dimensional communities begin to exist, whose members have the quality of multiple membership.In order to develop the rules online communities produce codes of conduct. For example, the “Code of Ethics of Internet commerce”, establishes common rules and regulations to be followed by participants in e-commerce. By joining the online community of Internet commerce and adopting a code of ethics, the participant confirms that he is going to be responsible in accordance with the voluntarily assumed obligations of the Code. The ethics of professional conduct for members of the Code define the moral values that the participants undertake to protect by ways that do not violate the rights and freedoms of others.

Keywords: virtual community, social networking, actors communications, information and communication environment, subcultural social groups, online community

References

1. URL: www.pewinternet.org. Sm. sajt organizacii Pew Internet & American Life Project. [URL: www.pewinternet.org. Website of the organization Pew Internet & American Life Project].

2. Gladarev,B.S. Povsednevnoe pol’zovanie informacionno-kommunikacionnymi tehnologijami. // Teleskop: nabljudenija za povsednevnoj zhizn’ju peterburzhcev. 2004. № 5. S. 39. [Gladarev, B.S. Everyday use of information and communication technologies. // Telescope: observing everyday life of St. Petersburg residents. 2004. No. 5. P. 39].

3. Vliyanie informatizatsii na molodezhnuyu kulturu. Otchet o sotsiologicheskom issledovanii. Kursk, 2010. [Influence of informatization on the youth culture. Report of the sociological survey. Kursk, 2010].

4. Masuda, Y. The information society as Postindustrial Society: World Future Society. — Washington: D.C. USA, 1983. P. 139.

5. Informatsionnaya kultura I sotsialnyye praktiki: sovremennoye sostoyaniye I protivorechiya.Otchet o sotsiologicheskom issledovanii. M., 2011. [Information culture and social practices: modern state and controversies. Report of the sociological survey. M., 2011].

6. Shcherbina V.N. Setevye soobshhestva v rakurse sociologicheskogo analiza. Berdyansk, 2001. S.252. [Shcherbina V. N. (2001) Online communities from the perspective of sociological analysis. Berdyansk. P. 252].

7. Novozhenina O.V. Internet kak novaya real’nost’ i fenomen sovremennoy civilizacii / O.V.Novozhenina // Vliyanie Interneta na soznanie i strukturu znaniya. M., 2004. S.207.

45


[Novozhenina O. V. (2004) The Internet as a new reality and the phenomenon of modern civilization. / In: Novozhenina O.V. // Influence of the Internet on consciousness and knowledge structure. Moscow. P. 207].

8. Bondarenko S.V. Social’naya sistema kiberprostranstva kak novaya social’naya obshhnost’ / S.V.Bondarenko // Nauchnaja mysl’ Kavkaza. Prilozhenie. 2002. № 12 (38). S. 32-39; URL:www.i–u.ru.: Nesterov V. K voprosu o dinamike setevyh soobshhestv / V.Nesterov // Russkiy Gumanitarnyi Internet-Universitet. [See: Bondarenko S. V. Social system of cyberspace as a new social community / S. V. Bondarenko S.V. // Scientific thought of Caucasus. App. 2002. No. 12 (38). P. 32-39; URL:www.i-u.ru.: Nesterov V. on the dynamics of network communities / Nesterov, V. // Russian Humanitarian Internet-University].

9. Bondarenko S.V. Social’naya sistema kiberprostranstva kak novaja social’naja obshhnost’ / S.V.Bondarenko // Nauchnaja mysl’ Kavkaza. Prilozhenie. 2002. № 12 (38). S.33. [Bondarenko S. V. Social system of cyberspace as a new social community / S. V. Bondarenko // Scientific thought of Caucasus. App. 2002. No. 12 (38). P. 33].

10. URL: www.i–u.ru.Nesterov V. K voprosu o dinamike setevyh soobshhestv [Jelektr. resurs] / V.Nesterov // Russkij Gumanitarnyj Internet-Universitet. [URL: www.i-u.ru. Nesterov V. On the dynamics of network communities. // Nesterov V. Russian Humanitarian Internet-University].

11. URL: www.i–u.ru.Nesterov V. K voprosu o dinamike setevyh soobshhestv [Jelektr. resurs] / V.Nesterov // Russkij Gumanitarnyj Internet-Universitet. [URL: www.i-u.ru. Nesterov V. On the dynamics of network communities. // Nesterov V. Russian Humanitarian Internet-University].

12. Sharkov F.I. Sovremennye mehanizmy povysheniya social’noy otvetstvennosti i samoregulirovanija professional’noj zhurnalistskoj dejatel’nosti // Kommunikologiya. 2015. Tom 3. №1. S. 55-65. [Sharkov F. I. ‘Modern mechanisms of increase of social responsibility and self-regulation of journalists’ professional activity’ // Communicology. 2015. Volume 3. No. 1. P. 55-65].

46


СОЦИОЛОГИЯ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ

SOCIOLOGY OF MASS COMMUNICATION

47


СОЦИОЛОГИЯ КОММУНИКАЦИИ И СОЦИОЛОГИЯ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ В СИСТЕМЕ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ

Автор: АВЕРИН А.Н.

АВЕРИН Александр Николаевич — профессор, доктор философских наук, профессор кафедры философии философско-социологического факуль-тета Института общественных наук Российской академии народного хо-зяйства и государственной службы при Президенте Российской Федера-ции (РАНХиГС). Адрес: 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 84.Тел.: 8(499) 956-9514. E-mail: [email protected]

Аннотация: Рассматривается место социологии коммуникации и социологии массовой коммуникации в системе научного знания. Особое внимание автор уделяет анализу их места в структуре социологического знания, вертикальной связи с общесоциологической теорией и эмпирическим социологическим ис-следованием, а также с теорией коммуникации и коммуникологией. Автор ста-вит проблему, требующую научного решения, о признании социологии комму-никации и социологии массовой коммуникации в качестве взаимосвязанных, но относительно самостоятельных научных социологических дисциплин или об их интеграции в одну научную специальную социологическую дисциплину. Не-обходимы дальнейшие научные исследования о связи социологии коммуника-ции и социологии массовой коммуникации с коммуникологией.

Ключевые слова: коммуникология, массовая коммуникация, метод, объ-ект, общесоциологическая теория, социология, специальная социологиче-ская научная дисциплина, предмет, социальная коммуникация, социология коммуникации, социология массовой коммуникации, теория коммуникации.

В отечественной социологии существует научные дисциплины — социо-логия коммуникации и социология массовой коммуникации, каждая из кото-рых нашла отражение в литературе (1, 2, 3, 4, 5, 6, 7). Их место в системе на-учного знания определяется, прежде всего, объектом и предметом научно-го исследования. Объектом социологии коммуникации выступает социаль-ная коммуникация, являющаяся одним из видов коммуникации. О.Л. Гнатюк определяет коммуникацию как «средства и способы связи любых объектов материального и духовного мира. Это обмен информацией между систе-мами разного типа (биологическими, техническими, социальными)» (8, с. 13). В соответствии с этими системами существует биологическая, техни-ческая и социальная коммуникация. А.В. Соколов под социальной комму-никацией понимает «движение смыслов в социальном времени и простран-стве» (9, с. 27). В.П. Конецкая рассматривает социальную коммуникацию в качестве предмета социологии коммуникации. Она пишет, что социология коммуникации изучает «функциональные особенности общения предста-вителей различных социальных групп в плане их взаимодействия — пере-дачи и получения смысловой и оценочной информации и в плане воздей-

48


ствия на их отношение к социальным ценностям данного общества и социу-ма в целом». Социология коммуникации изучает взаимодействие социаль-ных и коммуникативных факторов в межличностной, групповой и массовой коммуникации, уровни коммуникации, виды коммуникативных систем, их единицы, социально значимые категории, частные функции социальной коммуникации. В ней акцент делается на социальном аспекте коммуника-ции, её изучении в русле социологических исследований, во взаимосвязи с социологическими категориями (3, с. 6). Данное В.П. Конецкой определе-ние предмета социологии коммуникации повторяет С.В. Бориснёв. По его мнению, предметом социологии коммуникации являются «функциональ-ные особенности общения представителей различных социальных групп в процессе их взаимодействия (передачи и получения смысловой и оценоч-ной информации) и в результате воздействия на их отношение к социаль-ным ценностям данного общества и социума в целом» (1, с. 9).

Наряду с социологией коммуникации существует социология массо-вой коммуникации. О.Г. Филатова отмечает, что социология массовой коммуникации изучает процессы функционирования и развития средств массовой коммуникации, социальную обусловленность и последова-тельность их деятельности. Её объектом является массовая коммуни-кативная деятельность как социальный институт. Под массовой ком-муникацией понимается процесс сообщения информации с помощью средств массовой коммуникации (печать, радио, кинематограф, теле-видение) большим, рассредоточенным аудиториям с целью воздей-ствия на оценки, мнения и поведения людей. Предмет социологи мас-совой коммуникации определяется как совокупность закономерностей массовой коммуникативной деятельности (6, с. 9, 50, 270). Т.В. Наумен-ко считает, что в качестве объекта исследования социологии массовой коммуникации выступает массовая коммуникация как социальный про-цесс. Под её предметом понимается совокупность основных понятий и проблем, способствующих обнаружению общих закономерностей мас-совой коммуникативной деятельности. Социология массовой коммуни-кации изучает объект массовой коммуникативной деятельности — мас-совую аудиторию, субъект этой деятельности, структуры массовых ком-муникаций и способы их функционирования (4, с. 14, 15).

Таким образом, различие между социологией коммуникации и со-циологией массовой коммуникации состоит, прежде всего, в том, какой вид социальной коммуникации исследует каждая из них. Если социоло-гия массовой коммуникации занимается изучением массовой коммуни-кации, то социология коммуникации исследует прежде всего межлич-ностную и групповую коммуникацию.

Какое место занимают социология коммуникации и социология мас-совой коммуникации в структуре научного социологического знания? В социологии существуют эмпирический и теоретический уровни науч-ного знания. Эмпирическое знание получается в процессе проведения

49


конкретного эмпирического социологического исследования. К эмпи-рическому социологическому знанию относятся первичная социологи-ческая информация, факты, классификации, статистические данные. Основу теоретического уровня социологического знания составляют гипотезы, концепции, теории. В социологии существуют общесоцио-логические и частные теории. Американский социолог Р. Мертон пред-ложил выделить в социологии теорию среднего уровня, которая зани-мает промежуточное положение между общесоциологической теорией и конкретным эмпирическим социологическим исследованием. Приня-то выделять отраслевые и специальные социологические научные дис-циплины, теории. Различие между ними состоит в том, что отраслевые научные дисциплины, теории возникают на стыке социологии с други-ми науками (например, политическая, правовая, экономическая социо-логия, социолингвистика). Так, например, социолингвистика возникла и развивается на стыке социологии и лингвистики. Будучи отраслевой со-циологической теорией, она изучает языковую социальную коммуника-цию в контексте социальной природы языка, его социальные функции, механизм воздействия социальных факторов на язык, роль языка в об-щественной жизни. Специальные научные дисциплины, теории отража-ют определённые области общественной жизни (например, социоло-гия семьи, образования, религии). Социология коммуникации и социо-логия массовой коммуникации относятся к специальным социологиче-ским научным дисциплинам, теориям. Хотя в литературе можно встре-тить утверждение, что социология коммуникации и социология массо-вой коммуникации — отраслевые теории социологии. По-видимому, это связано с тем, что не проводится различия между отраслевыми и специальными социологическими научными дисциплинами, теориями.

В социологии отсутствует единая общесоциологическая теория. Это создаёт определённые трудности в процессе взаимодействия меж-ду уровнями теоретического социологического знания. Некоторые со-циологи к общим социологическим теориям относит теорию обще-ственных формаций К. Маркса, теорию социального действия М. Ве-бера, структурно-функциональную теорию Т. Парсонса, теорию обмена П. Блау (6, с. 49; 10, с. 91). Авторы учебника «Основы теории коммуника-ции» отмечают, что «социальная коммуникация изучается общей соци-ологической теорией. В теоретических построениях Н. Лумана, Ю. Ха-бермаса она становится основной категорией, предметом социологи-ческого исследования» (11, с. 13, 14). Для социологии коммуникации и социологии массовой коммуникации могут представлять научный инте-рес теоретические положения тех направлений и школ в социологии, в которых анализируется социальная коммуникация. Использовать их те-оретические положения возможно при условии, что учёные-социологи принимают данные теоретико-методологические установки.

50


В целом следует подчеркнуть, что теоретической основой социоло-гии коммуникации и социологии массовой коммуникации является об-щая социология. Социология изучает, считает Ф.И. Шарков, особенности общения различных социальных групп, представляющие их взаимодей-ствие, передачу, получение смысловой и оценочной информации с це-лью оказания воздействия на отношение этих групп к социальным ценно-стям общества и отдельных сообществ. Социология также изучает взаи-модействие социальных и коммуникативных факторов во внутригруппо-вой, межличностной и массовой коммуникации, уровни коммуникации, виды коммуникативных систем, их единицы, категории и частные функ-ции социальной коммуникации. Для социолога важно исследование ком-муникации как социально обусловленного процесса, в рамках которого формируются индивидуальные и групповые установки речевого поведе-ния» (12, с. 16). Т.В. Науменко отмечает, что общесоциологическая тео-рия объясняет крупный фрагмент реальности, который изучается соци-ологией массовой коммуникации. Таким фрагментом является массовая коммуникация как социальный процесс, подсистема общества (4, с. 10).

Социология коммуникации и социология массовой коммуникации от-носятся к теоретическому знанию менее общего порядка сравнительно с общесоциологической теорией. Существует вертикальная связь между об-щесоциологической теорией, социологией коммуникации, социологией массовой коммуникации и конкретным эмпирическим социологическим исследованием. Социология коммуникации и социология массовой ком-муникации призваны обобщить эмпирическое знание, полученное в кон-кретном эмпирическом социологическом исследовании, и одновремен-но они являются теоретической основой для его проведения. Обобщён-ное социологией коммуникации и социологией массовой коммуникации знание может быть использовано в общесоциологической теории. В свою очередь, в социологии коммуникации и социологии массовой коммуника-ции используется знание, содержащееся в общесоциологической теории.

Социология коммуникации и социология массовой коммуника-ции изучают социальную коммуникацию, используя социологические и некоторые психологические методы исследования. Ф.И. Шарков и А.А. Родионов дали содержательную характеристику методов сбора, обработки и анализа массовой информации. В социологии массовой коммуникации используются выборочный метод, контент-анализ, ан-кетный опрос, интервью, фокус-группы, наблюдение, социометриче-ский тест, социометрические индексы, тест семантического дифферен-циала, бальные оценки, ранжирование, парные сравнения, кейс-стади, онлайновый опрос, эксперимент, измерение, группировка и эмпириче-ская типологизация, статистический, логлинейный, кластерный, корре-ляционный, факторный анализ (7, с. 103 — 243).

Социология коммуникации и социология массовой коммуникации имеют горизонтальные связи со специальными социологическими дис-

51


циплинами, в которых исследуется социальная информация. Так, в ра-боте А.А. Николаева «Социология управления» содержится глава о ком-муникации в организациях. В ней раскрывается содержание коммуни-кации, излагаются научные подходы в исследовании коммуникативных процессов, модели процесса коммуникации, конфигурации и дефекты коммуникативных сетей (13, с. 193 — 214).

Социология коммуникации и социология массовой коммуникации связаны с теорией коммуникации. По мнению авторов учебника «Осно-вы теории коммуникации», теория коммуникации — самостоятельная научная дисциплина. Она является комплексной областью и сочетает результаты исследований наук, прежде всего, философии, социоло-гии, психологии, политологии, культурологии, лингвистики, экономи-ки, биологических и технических наук (11, с. 12, 17).

Сложилось два подхода в понимании объекта теории коммуникации. Одни исследователи считают, что теория коммуникации в качестве сво-его объекта имеет социальную коммуникацию, другие признают в каче-стве объекта биологическую, техническую и социальную коммуникацию. «В самом широком смысле, — отмечают авторы учебника «Основы тео-рии коммуникации», — теория коммуникации включает в себя всё комму-никативное знание, представляя собой комплекс дисциплин, изучающих коммуникацию наряду со своим основным предметом, тогда как в более строгом значении теория коммуникации (или общая теория коммуника-ции) связана лишь с универсальными механизмами и закономерностями информационного обмена» (11, с. 18). В учебнике выделяются три уров-ня обобщения коммуникативного знания. Высший уровень представлен общей теорией коммуникации, которая может претендовать на статус метатеории. Общая теория соответствует предельному (философско-му) уровню обобщения. Она представляет собой теоретический синтез социально-коммуникативных, естественно-научных и научно-технических знаний. Её предметом является всеобщее в природных, социальных и технических системах коммуникационных связей. Второй уровень пред-ставляют общие теории социальной и биологической коммуникации, ко-торые обеспечивают межнаучный синтез и обобщение знаний соответ-ственно в социальной и биологической коммуникации. Предметом общей теории социальной коммуникации являются законы социальной комму-никации, универсальные средства и механизмы информационного обме-на в обществе. Третий уровень в биологической коммуникации образуют теории видовых и межвидовых коммуникаций, в социальной коммуника-ции — частные теории. Предмет частных теорий социальной коммуника-ции составляют коммуникативные аспекты различных сторон человече-ской деятельности. К частным теориям относятся экономические, соци-ологические, политологические, культурологические, психологические, лингвистические и технологические теории. В социологический цикл вхо-дят такие специальные дисциплины, как теория массовой коммуника-

52


ции, теория межличностной коммуникации, теория групповой коммуни-кации, теория социального обмена, теория пропаганды (11, с. 19 — 21).

В предложенной схеме уровней обобщения коммуникативного знания вызывают возражения характеристика первого и третьего уровня. Общая теория коммуникации может рассматриваться как высший уровень обоб-щения коммуникативного знания, но она не соответствует предельному (философскому) уровню. Философия рассматривает всеобщее в мате-риальном и духовном бытии и в отношении человека к бытию — неживой и живой природе, обществе, сознании, познании в качестве своего пред-мета исследования. Вряд ли есть необходимость необоснованно и искус-ственно поднимать статус общей теории коммуникации до уровня фило-софии. Нельзя согласиться с отнесением к третьему уровню обобщения коммуникативного знания в социальной коммуникации социологической теории как частной теории. Социологические теории бывают не только частными, но и общими, общесоциологическими теориями.

Формируется наука коммуникология, которая, как отмечает Ф.И. Шар-ков, синтезирует в единое знание теорию коммуникации; теории раз-личных коммуникаций; науки и научные направления, изучающие раз-личные коммуникации; теорию и практику коммуникативной деятель-ности в различных сферах общества с помощью различных средств и с различными субъектами. Научным направлением коммуникологии явля-ется коммуникативистика. Она исследует зарождение и функциониро-вание информационно-коммуникационных систем, способы их комму-никации с внешней общественной средой, гуманитарные аспекты раз-вития информационных систем и средств, характер, формы, результа-ты их воздействия на общественную жизнь (12, с. 13, 14, 33, 44, 551). О.Л. Гнатюк рассматривает коммуникологию как интегративную науку, которая включает теории биологической, технической и социальной ком-муникации. Биологическая коммуникация представляет собой коммуни-кацию способов связи в мире флоры и фауны, у растений и между живот-ными. В коммуникологии он выделяет гуманитарно-социальную комму-никологию, которая изучает социальную коммуникацию между людьми в обществе. Социальная коммуникация представляет собой движение знаний, эмоциональных переживаний, волевых воздействий; движение смыслов в социальном времени и пространстве» (8, с. 22, 33, 60). Зна-ние, получаемое социологией коммуникации и социологией массовой коммуникации, может использоваться и синтезироваться в коммунико-логии, в том числе в гуманитарно-социальной коммуникологии. Вместе с тем социология коммуникации и социология массовой коммуникации остаются специальными социологическими научными дисциплинами.

Подводя итоги, следует отметить, что существует тесная вертикаль-ная связь между общесоциологической теорией, социологией комму-никации, социологией массовой коммуникации и конкретным эмпири-ческим социологическим исследованием, горизонтальная связь меж-

53


ду социологией коммуникации, социологией массовой коммуникации и другими социологическими дисциплинами. Вместе с тем нужно полу-чить научное обоснование ответа на вопрос о том, существуют ли соци-ология коммуникации и социология массовой коммуникации в качестве взаимосвязанных, но относительно самостоятельных научных социоло-гических дисциплин или они должны быть интегрированы в одну науч-ную социологическую дисциплину. Необходимы дальнейшие научные исследования о связи социологии коммуникации и социологии массо-вой коммуникации с коммуникологией.


1. Бориснёв С.В. Социология коммуникации: уч. пособие. М., 2003. 2. Буданцев Ю.П. Социология коммуникации: учеб. Пособие. М., 1995.3. Конецкая В.П. Социология коммуникации. Учебник. М., 1997. 4. Науменко Т.В. Социология массовой коммуникации: учебное пособие. СПб., 2005. 5. Федотова Л.Н. Социология массовой коммуникации: Учебник для вузов. СПб., 2003. 6. Филатова О.Г. Социология массовой коммуникации: учебное пособие. М., 2006. 7. Шарков Ф.И., Родионов А.А. Социология массовой коммуникации. Учебное по-

собие: В 2-х ч. — Ч. 1 Техника и технология сбора и обработки информации. М., 2002. 8. Гнатюк О.Л. Основы теории коммуникацию. М., 2010.9. Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие.

СПб., 2002.10. Социология. Основы общей теории: Учебное пособие / Г.В. Осипов, Л.Н.

Москвичёв, А.В. Кабыща и др. / Под ред. Г.В. Осипова, Л.Н. Москвичёва. М., 1996.11. Основы теории коммуникации: Учебник. Ред. М.А. Василик. М., 2005.12. Шарков Ф. И. Коммуникология: основы теории коммуникации. Учебник. М., 2010.13. Николаев А.А. Социология управления: учебное пособие. М., 2011.14. Шарков Ф.Э., Подгорная Л.Д. Генезис теорий массовой информации и ком-

муникации. Коммуникология. 2013. Том 2. №2.

SOCIOLOGY OF COMMUNICATION AND SOCIOLOGY OF MASS COMMUNICATION IN THE SYSTEM OF SCIENTIFIC KNOWLEDGE

Author: AVERIN A.N.

AVERIN Alexander Nikolayevich — Professor, Doctor of Philosophy, professor of Philosophy Division of Department of Philosophy and Sociology of Institute of Social Sciences of The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA). Address: Prospect Vernadskogo, 84, Moscow, Russian Federation 119571.Phone: +7 (499) 956-9319. E-mail: [email protected] .

Annotation: The article examines the place of sociology of communication and sociology of mass communication in the system of scientific knowledge.

54


The author pays special attention to the analysis of their place in the structure of sociological knowledge, vertical integration with general sociological theory and empirical sociological research as well as with the theory of communication and the science of communication. The author defines the problem which requires scientific solution whether it is necessary to recognize sociology of communication and sociology of mass communication as interrelated, but relatively separated, scientific sociological disciplines or it is better to integrate them in the united scientific special sociological discipline. Further scientific investigations re connection of sociology of communication and sociology of mass communication with the science of communication are required

Key words: science of communication, mass communication, method, object, general sociological theory, sociology, special sociological scientific discipline, subject, social communication, sociology of communication, sociology of mass communication, theory of communication.

References

1. Borysnev S.V. Sotsiologia kommunikatsii: Ucheb. posobie dlya vuzov. — M., 2003. [Borysnev S.V. (2003) Sociology of communication. Moscow].

2. Boudantsev Y.P. Sotsiologia kommunikatsii: ucheb. Posobie. M., 1995. [Boudantsev Y.P. (1995) Sociology of communication: study guide. Moscow].

3. Konetskaya V.P. Sotsiologia kommunikatsii. Ushebnik. M., 1997. [Konetskaya V.P. (1997). Sociology of communication. Textbook. Moscow].

4. Naumenko T.V. Sotsiologia massovoy kommunikatsii: ucheb. posobiye. SPb., 2005. [Naumenko T.V. (2005) Sociology of mass communication. SPb.].

5. Fedotova L.N. Sotsiologia massovoy kommunikatsii: Ushebnik dlya vuzov. SPb., 2003. [Fedotova L.N. (2003). Sociology of mass communication: Textbook for universities. SPb.].

6. Filatova O.G. Sotsiologia massovoy kommunikatsii: usheb. Posobiye. M., 2006. [Filatova O.G. (2006) Sociology of mass communication. Moscow].

7. Sharkov F.I., Rodionov A.A. Sotsiologia massovoy kommunikatsii. Ushebnoye posobiye: V 2-kh ch. Ch. 1 Tekhnika i tekhnologiya sbora i obrabotki informatsii. M., 2002. [Sharkov F.I., Rodionov A.A. Sociology of mass communication. Study guide: in two parts. — Part 1 Technique and technology of information collection and processing. Moscow, 2002].

8. Gnatuk O.L. Osnovy teorii kommunikatsii: ushebnoe posobiye. M., 2010. [Gnatuk O.L. (2010) Fundamentals of theory of communication. Moscow].

9. Sokolov A.V. Obshaya teriya sotsialnoy kommunikatsii: Uchebnoye posobiye. SPb., 2002. [Sokolov A.V. (2002) General theory of social communication: Study guide. SPb.].

10. Sotsiologiya. Osnovy obshey teorii: Usheb. posobiye / G.V. Osipov, L.N. Moskvichev, A.V. Kabisha i dr/ / Pod red G.V. Osipova, L.N. Moskvicheva. M., 1996. [Sociology. Basis of general theory: Study guide / G.V. Osipov, L.N. Moskvichev, A.V. Kabisha and others / Under the editorship of G.V. Osipov, L.N. Moskvichev. Moscow, 1996].

11. Osnovy teorii kommunikatsii. / Pod red. M.A. Vasilika — M., 2005. [Fundamentals of the theory of communication.Ed.M.A. Vasilik ed. M., 2005].

12. Sharkov F.I. Kommunikologiya: osnovy teorii kommunikatsii: Ushebnik. M., 2010. [Sharkov F.I. (2010) Science of communication: fundaments of the theory of communication: Textbook. Moscow].

13. Nikolaev A.A. Sotsiologiya upravleniya: ushebnoye posobiye. M., 2011. [Nikolaev A.A. (2011). Sociology of management: study guide. Moscow].

14. Sharkov F.I., Podgornaya L.D. Genezis teoriy massovoy informatsii I kommunikatsii. // Kommunikologiya. 2013, No 12. [Sharkov F.I., Podgornaya L.D. ‘Genesis of theories of mass information and communication’. // Communicology. 2013. No.2].

55


БИЗНЕС — СМК — БИЗНЕС: СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА

Автор: ФЕДОТОВА Л.Н.

ФЕДОТОВА Лариса Николаевна — доктор социологических наук, профес-сор кафедры рекламы и связей с общественностью факультета журналисти-ки Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.Адрес: 125009, г. Москва, улица Моховая, 9. Тел: 8 (495) 629-50-13. E-mail: [email protected]

Аннотация: рассматривается процесс возникновения прессы как актуа-лизация интересов различных социальных институтов, в частности, биз-неса. Анализируется сегодняшнее взаимодействие бизнеса и массмедиа. Такой угол зрения соответствует основной характеристике социологиче-ской науки с ее стремлением изучать явления социума в их тесной зави-симости друг от друга.

Ключевые слова: СМК, бизнес, реклама, связи с общественностью.

Заявленная тема очень благодатна для анализа сложных взаимоот-ношений между бизнесом и средствами массовой коммуникации. На-чиная с возникновения первой информационной площадки — прессы, которая заложила основы системы массовых коммуникаций, социоло-ги обозначали связи между этими объектами: бизнесом и СМК. Задача вполне социологическая, поскольку одна из сущностных черт этой на-уки — это стремление изучать явления социума в их зависимости друг от друга.

Чтобы понять причины и обстоятельства появления информацион-ных каналов с их регулярностью выхода на общество, с их функциями оперативно снабжать общество разносторонней, по возможности объ-ективной (в идеале), плюралистической информацией, мы используем и исторический контекст рассмотрения этого социального явления, что помогает анализировать и возможные трансформации этих функций с учетом социальных обстоятельств. По сути дела картина меняющихся потребностей общества в связи с урбанизацией, усложнением структу-ры поселений человека, технологическими революциями в материаль-ном производстве, политической модернизацией социума, междуна-родных связей внутри современного рынка дает нам объяснение появ-ления СМК, как отклика на объективные потребности социума.

Сами эти потребности выкристаллизовывались параллельно с тен-денциями превращения феодального общества в капиталистическое, а натурального способа хозяйствования в рыночные отношения.

56


Коренные изменения в социоэкономическом развитии общества на-чались с переходом ремесленного производства к мануфактуре (хотя сама по себе проблема очередности фактора относится к извечным во-просам типа «что было первичным: курица или яйцо»). Они состояли в том, что мануфактура объединила работников, специализирующихся на индивидуальной операции, на производстве отдельной детали про-дукта. Это привело к взрывному росту производительности труда. Это-му также способствовали технологические революции того периода, с их «машинизацией», механизацией, электрификацией производства, определенной степенью конвейеризации. Производство товаров ста-ло поистине массовым, встал вопрос, как их продать. Самому произ-водителю делать это стало невыгодно: он был готов платить за прода-жу им произведенного.

В недрах производства, в самом производственном цикле стала обо-собляться новая профессиональная сфера деятельности — маркетинг –, которая и была нацелена решать проблему «как продать», в том числе и с помощью рекламы — мультиплицированных в больших количествах тек-стов, своеобразного информационного дубликата самих товаров (дру-гие формы маркетинговых мероприятий, как, например, стимулирование сбыта — англ. sales promotion — мы также должны упомянуть). При этом производители должны были обеспечивать соответствие своей продукции вкусам действительных и потенциальных покупателей; изучать последних; обеспечивать их осведомленность в отношении производимых товаров или услуг; добиваться того, чтобы достаточно большая доля потенциаль-ных покупателей нашла установленные цены приемлемыми; делать все возможное, чтобы продукт легко доходил до покупателя. Это уже дела-ет востребованным весь арсенал социологических процедур и относит-ся к более поздним временам, когда такие методики были разработаны.

Но мы вернемся к более раннему периоду. Еще одна характери-стика процесса развития бизнеса начального периода, это то, что по мере того как производитель стал многоликим, возникла конкуренция. У производителя появилась заинтересованность в потребителе не про-сто потому, что много товара, а потому, что рядом другой производи-тель предлагает подобный (похожий, такой же, чем-то отличный) товар. И поэтому сразу после вопроса, какой товар, определяющим для сделки стал вопрос: какой товар? Вот эта оценочная, качественная надстройка над потребительскими свойствами товара стала играть все более важ-ную роль в мотивировках обращения к потребителю, практически ста-ла определяющей характеристикой рекламы, оказывая свое влияние и на конкуренцию между производителями. Объективно это привело к наличию на рынке реального выбора предметов покупки для потреби-теля. Стал возникать принципиально иной вид конкуренции, так назы-ваемая «неценовая».

57


Но этот процесс появления множества производителей одного диа-пазона применения товара означал и появление в самой рекламе прин-ципиально нового содержания. На спрос стала влиять такая нематери-альная субстанция, как разница между образами производителей: их репутация, надежность, характеристики их предшествующих товаров, информация о конкурирующих фирмах, брендах и т. п.

Сама эта субстанция явилась предметом внимания и заботы про-изводителей и в других видах маркетинговой коммуникации, в частно-сти, в деятельности служб по связям с общественностью. Помимо ре-кламы, рассылаемой и размещаемой производителем на платной осно-ве, стало осуществляться снабжение системы возникших к тому време-ни массовых информационных каналов специально создаваемой для этого информационной продукции: пресс-релизами, брошюрами, об-ращениями к массам первых лиц производства и т. д. В этом же ряду должна быть упомянута деятельность служб по связям с общественно-стью по налаживанию непосредственных контактов с журналистами: на пресс-конференциях, выставках, на специально организованных меро-приятиях с событийным поводом и т.д.

Фундаментальными здесь видятся проблемы функционирования структур по связям с общественностью в рамках гармонизации отно-шений как с обществом в целом, так и с отдельными производствен-ными ячейками, так сказать, по вертикали. Эти последние, «сиюминут-ные» обязанности администрации перед работниками осознавались и в долгосрочной перспективе как необходимость создавать благопри-ятное общественное мнение в национально-государственных границах для увеличения спроса на рабочие места.

Понятно, что в нашем анализе объективных потребностей, которые привели к возникновению прессы, это не последнее обстоятельство. У владельца (у этой социальной роли) готового продукта возникла так-же необходимость в постоянном общении со своими работниками, что-бы обосновать размеры заработной платы, величину трудового дня. От-сюда до осознания необходимости гармонизации этих отношений оста-валось уже недалеко. А эти процессы тоже порождали новые социаль-ные потребности, для обеспечения которых нужны были новые инфор-мационные каналы.

Обобщенно — на начальной стадии возникновения производствен-ной инфраструктуры остро осознается потребность в новых информа-ционных каналах, чтобы «для всех сразу» и по возможности на регуляр-ной основе мультиплицировать позитивный образ производителя.

Тем более, что для бизнеса это была стадия первоначального нако-пления капитала: владелец, концентрируя в своих руках прибыль от про-изводства, располагал средствами, зоной приложения которых стали впоследствии технологически сложные процессы производства и рас-

58


пространения массовой информации. И когда возник вопрос о созда-нии информационных каналов с целью актуализировать социальные ин-тересы этого слоя, капитал для создания таких каналов был уже налицо.

Но в этой расстановке субъектов бизнеса важен и социо-политический срез. Владелец средств производства стал с этого момента самостоя-тельной общественной силой, претендующей на свое место в разработке стратегии и тактики социально-политического развития общества. Эта сила нуждалась в новых информационных каналах презентации своего социального интереса. В то же самое время массовое производство про-демонстрировало свою огромную зависимость от владельцев рабочих рук1. Такая тенденция привела к тому, что владельцы рабочих рук стали генерировать свои социальные интересы при разработке политических программ социума. Эти две силы определили характер последующего развития человеческой цивилизации: с одной стороны — собственни-ки предприятий и средств производства, а с другой — собственники ра-бочих рук, работающие на производстве по найму, обладающие необ-ходимой квалификацией. Интересы этих двух сил породили професси-ональную деятельность по защите их интересов — партийную деятель-ность. Реальным каналом по актуализации новых социальных интере-сов стала и нарождающаяся пресса.

Итак, возникшие первоначально прежде всего как средство переда-чи, трансмиссии информации, исходящей от заинтересованных соци-альных слоев, страт, если угодно, классов, газеты, репрезентирующие новую социальную реальность, деятельность новых социальных субъ-ектов, с течением времени превратились в систему собственного про-изводства социальной информации и таким образом оформились в со-циальный институт, на равных участвующий в процессе производства оперативной, фундаментальной и структурной информации для реше-ния задач по обеспечению устойчивости социального организма и по выработке целей для его развития.

Тем не менее, и сегодняшняя информационная индустрия существует в режиме осознания своих интересов бизнесом, о чем разговор впереди.

Сейчас же укажем, что новое время означало для нарождающейся прессы появление новых, по сравнению с традиционными коммуника-циями докапиталистических формаций, функций. Действительно, тра-диционные коммуникации воспроизводили нормы, ценности, стандар-ты поведения, опрокинутые в прошлое. Устойчивость социального ор-ганизма обеспечивалась тем, что сегодняшнее было калькой с вчераш-

1 В краеведческом музее г. Кинешмы хранится брошюра «Цены на строи-тельные материалы и рабочие руки в Костромской губернии с 1902 по 1910 гг.». Любопытно, что рабочие руки приравнены к средствам производства! Мы-то хотели бы подчеркнуть их самодовлеющую ценность.

59


него. В этом был запас прочности социальной структуры, отношений, связей. Новое время началось с того, что общество стало выбирать из альтернатив социальной практики. Репрезентировать социальные, по-литические, культурные альтернативы, обсуждать их, апробировать с помощью общественной, в том числе экспертной, дискуссии, адапти-ровать к ним население должны были новые информационные каналы.

Итак, бизнес, безусловно, стоит в основании процесса появле-

ния прессы. Как же пресса стала отдавать эти долги?

Массовая коммуникация в обществе реализуется, как мы выяснили в предыдущем разделе, системой средств. По мнению ряда исследовате-лей, эта система помимо привычных для ХХ в. средств сегодня включа-ет и новейшие информационные технологии. Научная рефлексия отно-сительно деятельности СМК уже прошла этап исследования их как чи-сто профессиональной сферы творчества по продуцированию инфор-мации — наиболее видимой части сущности СМК на функциональном срезе. Однако не менее важен анализ СМК как социального институ-та, в деятельности которого сталкиваются интересы разных социаль-ных субъектов и где реализуются функции СМК глубинного характера. Реальная деятельность СМК существует сегодня в режиме осознания своих прав этими социальными субъектами. Сам набор этих субъектов и настоятельность их требований для прессы — исторически склады-вающаяся ситуация, зависящая от множества параметров социального развития, некоторые из них мы уже осветили ранее. Тем не менее, мы должны сгруппировать материал вокруг некоторых из этих субъектов.

Сразу скажем, что мы опускаем материал, анализирующий тот факт, что сама по себе индустрия масс медиа — это бизнес. Это большая и са-мостоятельная тема. Перечислим лишь проблемы, которые тут возника-ют, потому что это тоже — социологическая тематика: из каких связей с сегодняшним социумом рождается эта деятельность? СМК представля-ют собой индустрию со сложным технологическим циклом, состоящим из нескольких этапов: сбора информации, производства содержания, мультиплицирования этого содержания и доставки его потребителю. Это производство, как и любое другое, должно соблюдать баланс эко-номических показателей (чтобы не быть убыточным), показателей за-трат и прибыли. Необходимо придерживаться простой схемы: посту-пления от реализации продукции и продажи рекламного пространства должны превышать расходы на производство информации (стоимость затрат на получение первичной информации, амортизация оборудова-ния, зарплата работникам и т.д.). И здесь уже сталкиваются чисто эко-номические модели «ведения хозяйства» и социальные императивы: так, американские специалисты утверждают, что наиболее эффектив-ная модель издания газеты — 80% доходов от рекламодателей и 20% от тиража [1]. Если рекламы меньше, а по российскому законодатель-

60


ству ее не может быть в газете более 40%, то она должна будет находить другие источники дохода: прибегать к помощи мэров, губернато ров и олигархов, контролирующих значительные денежные ресурсы, и отра-жать потребности своих спонсоров, а не интересы ауди тории и рекла-модателя. Из-за этого уровень доверия к газетам ни зок, что, в свою оче-редь, мешает привлечению рек ламы. А другого способа привлечь рекла-модателя, как только заработать доверие потребителя, не существует.

Но СМИ производят особый продукт, государство проявляет себя по отношению к ним как лицо заинтересованное и может содержать ин-формационные каналы, деятельность которых экономически невыгод-на. В России, например, существует государственный реестр прессы, которая поддерживается экономически: это городские, районные газе-ты, радио- и телеканалы. В этом бизнесе весьма дорого обходится само распространение информации. Издатели всерьез говорят, что произве-сти информацию легче, чем распространить готовую продукцию. Зако-нодательство ряда стран устанавливает квоты на участие в этом произ-водстве иностранного капитала. Ограничение на участие иностран ного капитала в национальных СМИ существует в большинстве стран мира. Существуют и антимонопольные ограничения. Так, в свое время возни-кали проблемы у медиа магната Р. Мердока: не угрожает ли плюрализму мнений в СМИ концентрация медиа ресурсов в его руках [2].

Вообще вмешательство государства в процесс ведения этого бизне-са регулируется формами социополитической жизни общества: в диа-пазоне «тоталитарный режим — демократическое устройство». Для по-следнего в целом характерна свобода слова как идеал. Причем здесь прорисовывается прямая зависимость между параметрами финансо-вой независимости от государства и содержательной свободы.

На начало ХХI в. число прибыльных проектов газет в России в среднем составляло лишь 10% от их общего числа: газетный сегмент в стране был сильно политизирован, и это мешало ему развиваться как бизнесу [3].

Итак, пресса является элементом свободного предпринимательства. Означает ли это установление абсолютного произвола со стороны вла-дельцев изданий — лишь бы получить максимальную прибыль? Как тен-денция, такое положение вещей существует. Ограничителями здесь вы-ступают характеристики общества. Условием функционирования рыноч-ной экономики служит наличие демократических свобод в обществе: со-блюдение прав личности, деятельность гражданских структур, особен-ности формирования правительства, зависимого от электората. В этот комплекс входит и право граждан на информацию.

Определенное ограничение связано и с потребностями аудитории. Она перестает потреблять информационный продукт, не учитывающий эти потребности. Но и общество в целом, которое гарантирует право на информацию, расценивая его как признак демократических свобод,

61


не будет безразличным, если это право игнорируют (путем замалчива-ния, пристрастного освещения и т.д.) отдельным изданием. Ограниче-ние также связано с профессиональной этикой создателей информации.

За этим вырисовывается философская проблема: идти ли за публи-кой или вести ее за собой. ХХ век знает самые различные решения этой проблемы. Крайности здесь одинаково неприемлемы. Информация СМК существует лишь как одна из возможностей удовлетворить и качественно изменить сами потребности. Аудитория может обратиться и к альтерна-тивным способам достижения рационально-психологического баланса.

Итак, возвращаясь к долгам, укажем, что в ходе общественной эво-люции возникла система массовых коммуникаций, которая, помимо накопляемых ценностей и знаний, поставляла оперативную информа-цию о социуме, рождаясь в сложном дискурсе реальных социополити-ческих сил, групп, слоев и т.п. Эта система искала свою нишу в генери-ровании и трансляции общественной информации. Исторически воз-никшая специализация разных способов коммуникации — от газеты до мультимедиа — создала конкурентное поле преимуществ этих спосо-бов коммуникации.

Потребитель осознанно включился в этот процесс, поскольку здесь удовлетворялись его потребности, и отныне потребление СМК стало ча-стью — и довольно объемной — его жизнедеятельности. И бизнес стал активно осваивать это информационное пространство, потому что была высока вероятность для рекламы попасть в зону внимания населения, которое заведомо было включено в этот процесс.

Реклама, являясь частью корпоративных коммуникаций, несет в себе целый комплекс противоречий, связанный с тем, что любой корпоратив-ный интерес узок. При этом важно подчеркнуть, что единственный спо-соб удовлетворить интерес — это сделать его задачи важными для все-го общества. В этом смысле первая проблема для всех видов корпора-тивных коммуникаций (в том числе для наиболее близких рекламе свя-зей с общественностью, более конкретных маркетинговых мероприя-тий) — стать частью массовых источников информации, использовать средства массовой коммуникации. Это, так сказать, исходная фаза для бизнеса для дальнейших взаимоотношений с обществом в целом, его социальными институтами и отдельными потребителями.

Это не означает, что не важны другие рекламоносители, рекламе есть из чего выбирать. Тем не менее, каналы массовых коммуникаций сегод-ня по-прежнему наиболее востребованы рекламодателями: средства массовой коммуникации, повторяем, входят в набор наиболее потре-бляемых. Это объясняет, почему все корпоративные структуры стремят-ся быть представленными в массовых информационных каналах. Ведь последние, оформляясь как самостоятельный социальный институт по производству информации, по определению видели своей задачей мак-

62


симальный выход на массы как на свою аудиторию, а значит, они ста-вили информационные потребности масс во главу угла. Производство массовой информации было обречено на создание такого продукта, ко-торый бы нашел массового потребителя — это фундаментальное (хотя и не без исключений) условие рыночного механизма отношений меж-ду производителем и потребителем. Именно с учетом данного обсто-ятельства видоизменилась (чисто содержательно) сама реклама: если раньше это было не более чем усиление возможностей человеческого голоса для информирования потребителя о продукте, то сейчас рекла-ма приобрела самое главное свое качество — это не только реклама о продукте в буквальном смысле, но и реклама человеческих потребно-стей, которые могут быть удовлетворены с помощью этого продукта.

Но и пресса сделала свой выбор — в этом корень ее сегодняшнего существования: владельцы массовой информации должны были объ-ективно дистанцироваться от узких социальных интересов, и предло-жить на рынок информационный продукт, удовлетворяющий запросы большинства.

Развитие вышеизложенных процессов привело к тому, что реклама, в том числе тексты структур по связям с общественностью на правах рекламы, оплачивая сегодня саму возможность производства прессы, вполне удовлетворяется тем фактом, что взамен пресса предоставля-ет ей возможность быть представленной в остальном информацион-ном пространстве газеты, радио-, телеканала жестко фиксированным объемом. И происходит это по весьма значимой для рекламы причине: мы добровольно потребляем прессу, исходя из более широких инфор-мационных потребностей, мы делаем отбор конкретного информаци-онного источника для своего потребления, исходя из его высокой зна-чимости для нас (престижа, авторитета).

СМК дистанцируются от узких социальных интересов законодатель-но (реклама должна по закону подаваться в прессе как таковая); СМК не отвечает за содержание рекламы. Со связями с общественностью се-годня дела обстоят довольно просто: взаимоотношения с ними прессы укладываются в два варианта (мы говорим лишь о легальных формах): продукт деятельности СО как оплаченная форма существования в ин-формационном контексте СМК и маркируемая как таковая, и ньюсмей-керство таких организаций, когда событийный повод попадает на кон-вейер СМК точно на таких же основаниях, как информация информаци-онных агентств. И обратного пути тут нет.

Сегодня, поскольку общество в целом (даже при сегментировании его на потребительские группы конкретных товаров и услуг) является тут пределом мечтаний корпорации, понятна важность таких корпора-тивных мероприятий как благотворительность, участие в социальных проектах по местонахождению фирмы, организация событийных по-

63


водов для информационных каналов. Вышеперечисленные мероприя-тия в свою очередь становятся для СМК информационным поводом, и последние в этом весьма заинтересованы. И в том, и в другом, и в тре-тьем случае корпорация работает на массовую аудиторию и, что осо-бенно важно, культивируемые ею потребности вплетаются в более ши-рокий фон актуализируемых в рамках этих событий интересов людей. Здесь корпоративные коммуникации работают по модели массовых, которые тоже транслируют информационный «пакет». Этот пакет зача-стую содержит материалы, выходящие за пределы осознанных, целе-устремленных потребностей аудитории. Тем не менее, такие материа-лы потребляются, что в числе прочего способствует расширению самих аудиторных потребностей.

Тем не менее, мы должны подчеркнуть отличие корпоративной ин-формации и более массовой. Разница между ними кроется не только в узости интересов общественных сил, производящих один вид инфор-мации, и в более широком спектре интересов, представляемых произ-водителями массовой информации, но эта разница и функциональна: корпоративная информация более обнаженно представляет свои цели — ее суть в том, чтобы сформировать позитивное отношение к структурам, производящим такую информацию. Поэтому эта информация по опре-делению односторонняя, однозначно положительная, она рисует, пре-жде всего, (а зачастую только ее) благоприятную картину происходя-щего в корпорации, благоприятную оценку товара или услуги, или лица этой корпорации. Массовая информация возникла в обществе для це-лей более сложных: общество для собственной ориентации нуждается в объективной картине мира — профессиональная деятельность в сфе-ре журналистики возникла как отклик на эту потребность. Отдавать себе отчет в существовании этих двух пластов информации — это значит ви-деть происходящее во всем его многообразии, контролировать возмож-ные случаи мимикрии одного вида информации под другую.

Существование рекламы в прессе порождает ряд проблем, начи-ная с той, что информационный канал не всегда четко и недвусмыслен-но дает понять, где начинается, а главное, где кончается реклама. За-конодательство же требует от источника, чтобы реклама «подавалась как таковая», чтобы потребитель осознавал, с чем он всякий раз име-ет дело. Ведь в самой рекламе интересы заказчика преобладают изна-чально. Действительно, мы получаем рекламу через СМК «в наборе». Это уже свидетельство наступательного характера рекламы, который опре-деляет ее коммуникацию с потребителем. Все способы защиты обще-ства, СМК, потребителя от исполнения рекламой функций, расценива-емых обществом как нежелательные, существуют как бы постфактум.

Этот механизм сосуществования разных текстов на одной информа-ционной площадке обнажается в ходе критической рефлексии общества

64


по этому поводу, но особенно адекватно эта задача может быть решена лишь с использованием специальных социологических методик, в част-ности, контент-анализа.

Реклама, когда она так и обозначается, может более или менее стро-го регламентироваться: регламент, как правило, касается двух ее харак-теристик: объема в публичном и информационном пространстве и та-буирования некоторых содержательных моментов (табак, алкоголь, ма-гия и т.п.). Критерии отбора объектов для табуирования в разных стра-нах будут разниться: для мусульманских стран будет один набор, а для католических — другой. Многочисленные примеры на этот счет сви-детельствуют, что в ряде случаев государство, заботясь, например, об общественном или индивидуальном здоровье, регламентирует доступ такой рекламы к наиболее массовым, а внутри них — к наиболее силь-ным по своему воздействию на аудиторию каналам. Но все же это от-носительно простая ситуация. Сложности возникают, когда журнали-стика использует гибридные формы, лежащие между рекламой и ре-дакционным материалом. Иногда такая реклама мимикрирует, камуф-лировается под журналистский материал и появляется то, что называ-ется скрытой рекламой.

Почему эту рекламу пытаются скрыть? Самое очевидное объяснение, что таким образом скрывается и факт увеличения количества рекламы. Для рекламодателя это важно. Ведь массовая газета не может состоять из одной только рекламы, тогда это будет рекламная газета и отноше-ние к ней потребителя станет совершенно другим. На радио и телеви-дении ограничения на этот предмет более жесткие — временные рам-ки не раздвигаются, доля рекламы квотируется. Но не это, повторяем, главное. В конце концов, самому рекламодателю и скрытая реклама де-шево не дается. Но вот вопрос — кому он платит в последнем случае? Не просто СМК — ему платят за коммерческую рекламу, и это не накла-дывает на него никаких дополнительных обязательств. Значит, рекламо-датель оплачивает неафишируемые услуги. Что требуется взамен?1 [4].

Скрытая реклама опасна еще по двум обстоятельствам. Продукт под-держивается доверием к источнику информации, испытываемому ау-

1 У Джеймса Джойса в романе «Улисс» находим придуманный им пере-чень Двенадцати Худших Книг в Мире. Одна из них — «Путеводитель реклам-ного агента». Рекламным агентом является Леопольд Блум, главный герой ро-мана. Следом за названием /в скобках/ Джойс дает расшифровку: «жирноли-стика». См.: Джойс Дж. Улисс. Эпизод 15. // Иностранная литература. 1989. № 9. С. 127. Еще одна сноска просится сюда. У актера Г. Милляра (непревзой-денный Кащей Бессмертный) есть книга под названием «Алфавит Милляра». На каждую букву автор дает забавный и острый комментарий. Так, под словом «журналистика» он пишет: « тридцать серебрянников на дороге не валяются». Впрочем, это можно трактовать и безотносительно к скрытой рекламе…

65


диторией на основании ее знакомства с деятельностью источника. Кро-ме того, скрытая реклама — это заведомо односторонняя и однознач-но благоприятная информация.

Мы же должны иметь право точно знать, что перед нами реклама. Это исходная позиция наших отношений. Все понимают, что функцио-нальная обязанность рекламы — хвалить товар или услугу, чтобы их про-дать. Обратная ситуация: когда мы не знаем, что перед нами реклама (о чем прекрасно осведомлены и рекламодатель, и рекламораспростра-нитель), что является банальным обманом и запрещается законом. За-конодательства многих стран регламентируют, что массовые источники информации всеми доступными средствами — графически, вербально, специальными заставками, словами ведущего — должны давать понять потребителю: внимание, далее последует реклама!

Заинтересованность рекламодателей размещать свою рекламу именно в массовых источниках информации велика: здесь значитель-но увеличивается вероятность ее получения потребителем, а это исхо-дная ситуация для воздействия на него всех остальных стадий рекла-мы. Потребление массовых источников сегодня — повседневная дея-тельность людей. Для заказчика соблазнительно разместить свою ре-кламу в авторитетных рубриках, в которых качество материалов гаран-тируется газетой. Материал при этом подписывается фамилией журна-листа, который ранее писал, скажем, о трудностях нашей экономики, о сложностях переходного периода, о проблемах с воспитанием подрас-тающего поколения, а сегодня он хочет поговорить с читателем о до-стоинствах импортных марок чая. Нормальным и логичным шагом вы-глядит обращение в ходе разбирательства дела к экспертам, которые и выносят заключение, было ли в содержании что-либо, попадающее под действие закона.

Общество может оговорить запретительные действия по отношению к рекламе в законах: это отчасти заставляет рекламодателей учитывать их наличие до, а не после размещения рекламы. Определенный кодекс чести должны соблюдать и сами журналисты.

Оперируя единичными фактами, совсем непросто отследить общую тенденцию на этот счет. Но издательский опыт показывает, что это со-всем не редкость, когда между рекламодателями и редакцией уста-навливаются партнерские отношения, когда рекламодатель обязуется стать постоянным покупателем газетной площади под рекламу (а это могут быть и очень солидные клиенты!) при условии, что редакция воз-держивается от всякой критики в адрес этого (физического или юри-дического) лица.

Социологические исследования информационных потоков печати, радио и телевидения на этот предмет необходимы. Единичные ситуа-ции легко наблюдаемы, но когда надо составить квалифицированное

66


представление о соотношении в редакционной политике разных влия-ний, следует анализировать статистически представительные массивы информационных сообщений. Наука располагает методическими воз-можностями на этот счет, но остается большим вопросом, кто будет за-казывать — а значит, и финансировать — такие исследования. Трудно предположить, что заказчиками станут заинтересованные стороны: ре-дакции и рекламодатели. Хотя представить, что объединения профес-сионалов в этой области, приветствующие чистоту нравов в своей сре-де, будут и заказчиками таких исследований, гипотетически возможно. Но гипотетичность этих предположений весьма велика. Скорее в роли заказчиков могут выступать властные структуры, которым следует за-ботиться о реализации гражданских прав населения, в том числе и пра-ва на объективную информацию.

Мировая практика знает разные возможности, которыми располагает рекламодатель, чтобы добиться прозрачной и желаемой цели — благо-желательного отношения к его рекламе. Например, рекламодатель тре-бует изъятия из более широкого информационного контекста критиче-ских материалов, которые могут нанести вред имиджу его продукции, грозя отзывом своего рекламного заказа. Ясно, что такого рода инфор-мация редко становится известной общественности.

Подобного рода цензура, которую устанавливают рекламодатели, представляет угрозу самим основам четвертой власти в гражданском обществе и не может быть одобрена ни с точки зрения законодатель-ства, ни с точки зрения неписаных законов этики журналистов, если бы они поддавались такому шантажу.

Но есть способы и более завуалированные. Рекламные агентства стали оплачивать беллетристику, гороскопы и другие редакционные ма-териалы в женских журналах при условии, что в них будет содержаться благожелательная информация о тех же товарах, которые будут впря-мую рекламироваться на близлежащих страницах. На страницах одного журнала помещалась контрпропаганда кремов, которые подвергались критической экспертизе в другом издании. Причем эта контринформа-ция содержалась в редакционных колонках. Стала нередкой практика, когда редакционный материал, размещенный вокруг рекламы, смыка-ется с ней по предмету и характеру освещения, все более и более ста-новясь лишь благоприятным окружением для рекламы.

Примером более широкого влияния рекламы на содержание инфор-мационной политики говорит и следующее. Поскольку исследования ау-дитории говорят о меньшем интересе к политике и материалам обще-ственного звучания у женщин и молодежи — а это две главные мише-ни рекламодателей, — то происходит деполитизация популярных изда-ний, вытеснение подобной информации развлекательной, материала-ми, рассчитанными на общечеловеческий интерес (жанр так и называ-

67


ется — human interest) и т.п. Газета перестает быть органом информа-ции; все больший вес приобретает функция развлечения. На телевиде-нии развлекательные передачи привлекают, естественно, больший ин-терес рекламодателей, поскольку гарантируют большие размеры ау-дитории, т.е. потенциальных потребителей. Но еще больших размеров достигает эта аудитория в прайм-тайм. Зафиксирована тенденция вы-теснения с прайм-тайма серьезных материалов (политических или ма-териалов общественного звучания).

Анализ вышеперечисленных способов влияния рекламодателя на ис-точник информации показывает, что способы эти весьма разнообраз-ны. Общество противопоставляет этой практике как писаные, так и не-писаные законы. Проблемой оказывается лишь обнаружение дисфунк-циональных моментов в соседстве рекламного и остального информа-ционного потока. А значит, роль постоянных комплексных социологиче-ских исследований этой сферы поистине огромна.

Пресса ставится на одно из первых мест по воздействию на обще-ственное мнение наряду со структурами по связям с общественностью. Эти структуры ставят перед собой генеральные, стратегические цели в виде достижения и поддержания взаимопонимания между фирмой и общественностью. Тактическими целями при этом можно назвать вы-работку наиболее оптимальных взаимоотношений; создание позитив-ного образа продукта, услуги, персоны или фирмы в массовом созна-нии; улучшение имиджа структуры или личности. И конечно, пресса по охвату населения неизмеримо превосходит другие способы информи-рования публики о проблемах, стоящих перед определенными органи-зациями, фирмами и т.д.

При этом интересы прессы и практиков связей с общественностью не совпадают изначально. Накоплен большой опыт по организации вза-имодействия между прессой и службами по связям с общественностью. Здесь важно учитывать то обстоятельство, что для журналистики важна оперативность, ведь пресса существует в режиме конкуренции с дру-гими изданиями; существенны также профессиональные стандарты «интересности» сообщаемого для публики: действует жесткая система отбора, просеивания сообщений. Все это в совокупности создает до-вольно фрагментарную картину мира. Деятельность структур по свя-зям с общественностью строится с расчетом создать в воображении потребителя целостное представление о своей фирме; в таких случаях говорят, что целью здесь является пусть мозаичное, но цельное полот-но, социально-конструктивное событие. И опять — организация хочет, чтобы о ней сообщали положительную информацию, журналисты же по определению, идя навстречу интересам своих читателей, слушателей, зрителей, рассчитывают получить от функционеров объективную, сба-лансированную, а значит, и негативную информацию о происходящем.

68


Когда так называемый черный PR становится практикой, СМК теря-ют доверие как публики, так и самой системы по связям с обществен-ностью. И наоборот, чем честнее и объективнее будут СМК, тем больше доверия вызовет информация, предоставленная структурой по связям с общественностью и опубликованная в прессе.

Надо иметь в виду, что в последнюю треть ХХ в. существенно изменил-ся социальный климат вокруг бизнеса [5]: бизнес стали обвинять во всех проблемах общества; в падении доверия ко всем остальным социаль-ным институтам общества; проблемы окружающей среды впрямую свя-зывались с бизнесом; особенно акцентировалась коррупция в бизнесе, хотя она особенно не отличалась от таковой во всех остальных сферах.

К этому привели процессы, имевшие место и в деятельности струк-тур по связям с общественностью: преувеличение социальных резуль-татов бизнес-деятельности, сокрытие негативной информации, о кото-рой становилось известно из прессы, создание псевдоновостных собы-тий, откровенный обман публики и прессы, отказ от независимых экс-пертиз деятельности, игнорирование социальных интересов и т.д. Нечто подобное было и с рекламой. В результате международные рекламные организации стали тратить довольно большие деньги на «рекламу ре-кламы». На такие акции тратятся не от хорошей жизни. Негативное от-ношение к рекламе, существующее во всех странах, должно было дой-ти до отметки, когда оно стало угрожать самому бизнесу.

На повестку дня встал вопрос, как навести порядок в собственном доме. В коммуникации с обществом уже не видели панацеи, становилось понятным, что это только зеркало, отражающее происходящее в органи-зации, а не сущность происходящего. В деятельности структур по свя-зям с общественностью стал обозначаться крен в сторону обществен-ной деятельности (public affairs): специальных усилий по трансформа-ции атмосферы, в которой существует свободное предпринимательство.

Эта проблема осознается и на интернациональном уровне. На 33-м Всемирном эконо мическом форуме в Давосе (Швейцария), со-стоявшемся в январе 2003 г., она была поставлена в повестку дня: как оздоровить мировую экономику и вернуть к ней доверие [6]. Некоторые участники выступили с благотворительными программами.

Профессиональные кодексы этики могут в значительной степени из-менить этот микроклимат. Так, в 2006 г. Ассоциация менеджеров России (AMP) представила меморандум «О принципах корпоративной социаль-ной ответственности» (КСО). Основные принципы КСО: производство качественной продукции и услуг для потребителя, создание привлека-тельных рабочих мест, неукоснительное выполнение требований зако-нодательства, учет общественных ожиданий и общепринятых этических норм в практике ведения дел, построение добросовестных и взаимовы-годных отношений со всеми заинтересованными сторонами.

69


Приоритетными направлениями КСО являются: инвестиции в разви-тие персонала, создание безопасных условий труда и охрана здоровья, поощрение благотворительности, природоохранная деятельность и ре-сурсосбережение, чтобы «не только бизнес стал частью общества, ра-ботал в его интересах, но и общество, государство, принимая какие-то решения, учитывало пожелания бизнеса». КСО в России не должны от-ходить от международных стандартов.

Социальная ответственность бизнеса все чаще становится темой об-суждения в российском бизнес-сообществе. Все больше предприятий и организаций приходят к выводу, что без соответствующей стратегии присутствия в обществе, предполагающей заинтересованное участие в решении его социально-экономических проблем, эффективная дея-тельность невозможна. Компании стремятся наполнить гуманитарным смыслом отношения с обществом.

Мировые тенденции указывают, что деловая репутация все более бу-дет зависеть от того, насколько социально ответственным гражданином является ее носитель. Понятие «социальная ответственность» бизнеса уже давно стало экономической категорией, учитываемой и при расче-те уровня капитализации компаний.

В рамках данной темы полезно рассмотреть достаточно новую прак-тику взаимоотношений бизнеса и общества, которая имеет название фандрайзинга и получила в последнее время широкую известность в за-падных странах. «Фандрайзинг в практике спонсорства обозначает по-иск средств проведения общественных мероприятий, чаще всего поли-тических» [7]. Это тенденция сокращения государственного финанси-рования культуры и как ответ на нее — государственная политика сти-мулирования спонсорства.

Примеры спонсорства в России встречаются сегодня в основном в деятельности крупных корпораций, которые оказывают под держку или организациям культуры национального значения, или организациям на территориях, где действуют эти корпорации.

В привлечении спонсорских средств заинтересованы и сами органи-зации культуры: успешный фандрайзинг может стать одним из факто ров выживания и развития организаций культуры, особенно на местах, с по-мощью перечисления средств, передачи материалов, обору дования и т.д.

Большое значение имеет освещение проблемы поддержки куль туры в СМИ. Говоря о поддержке культуры, сегодня чаще всего вспомина-ют меценатов дореволюционной России. Как и в других направлениях куль турной политики, необходимо уравновесить ностальгическое зву-чание этой темы современными реалиями.

Спонсорство и фандрайзинг — это процесс, востребованный сегод-ня в России. Усилия прессы помогут создать благоприятный климат, не-обходимый для развития сотрудничества культуры и бизнеса.

70


К нашей теме примыкает и деятельность корпоративных изданий.Понятно, что корпоративная пресса по определению не может быть

приравнена к массовой: она исповедует корпоративную идеологию, работает на корпоративную миссию и в этом смысле замкнута на себя, освещает любые события под четко выраженным корпоративным углом зрения, актуализирует внутрикорпоративные правила и установления. Соответственно, такая пресса может существовать внутри корпорации и не претендовать на выход «за ворота» организации.

В качестве другой коммуникативной модели может быть использован принцип «от организации к организации». Такая модель реализует транс-ляцию имиджевой, рекламной информации, но при этом может содер-жать и профессиональные научные данные, что вполне гармонично впи-сывается в сегодняшнюю картину информационных источников, которые в силу своей оперативности обеспечивают науку, производственную прак-тику подобными дополнительными каналами связи с обществом. Для та-кой модели есть и другие названия: безусловно, это можно назвать дело-вой или профессиональной прессой. В последнем случае мы должны бу-дем несколько расширить адрес такого издания: это не только организа-ция, но и узкий слой потребителей с четко сегментированным професси-ональным интересом. По своему тиражу это могут быть достаточно мощ-ные издания, вполне сопоставимые с массовыми газетами и журналами.

Но более интересна третья модель, когда корпоративное издание соревнуется с массовым не только по количеству экземпляров, но и по своей сути: подстраивается под массовые общесоциальные издания. Сохраняя свою цель, а именно защиту и представительство корпора-тивных интересов, оно лоббирует свои узкие институциональные инте-ресы. Социальный универсум рассматривается через ведомственный бинокль (а скорее, монокль). Понятия свободы слова, гласности, цен-зуры, объективности, сбалансированности информации могут быть в этом процессе весьма сильно деформированы.

Особо следует сказать о ситуации, когда корпоративная пресса пред-ставляет градообразующие предприятия, которые определяют или не определяют благополучие целых регионов. И корпоративные издания здесь могут быть вполне традиционными региональными общественно-политическими СМИ. Корпоративные газеты, близкие к об щегородским (региональным), самоокупаемы, содержат ре гиональные новости, раз-влекательные заметки, телепрограмму, рекламу и т.п. Распространяют-ся по под писке и через розничную сеть.

У корпоративного издания, обрет шего статус регионального, шире аудито рия и спектр освещаемых тем, оно обретает большее влияние.

Но это не может гарантировать чита тельского интереса к такой прес-се. Сегодня на этом рынке можно конкурировать исключительно высо-ким уровнем содержания.

71


Российская действительность выявила наиболее уязвимые для соци-альной критики модели взаимоотношений прессы и структур по связям с общественностью: в ходе перестройки наиболее заметной оказалась практика, когда собственники информационных каналов стали рассма-тривать их как способ непосредственной актуализации своих финансо-вых и политических интересов даже в ущерб выполнению прессой сво-их более широких обязательств перед обществом. На первое десяти-летие гласности в постсоветской России пришелся расцвет так называ-емого черного PR — когда платные статьи по заказам отдельных соци-альных структур стали заполонять полосы газет, эфирное время радио и телевидения под видом собственно редакционной продукции. Прес-са, таким образом, подрубала сук, на котором сидела. Потеря доверия масс к ней, ставшая следствием такой многолетней практики, била не только по репутации самой прессы, но и опосредованно лишала дове-рия сами структуры, размещающие эти платные заказы. Скоро сотруд-ники структур по связям с общественностью перестали пользоваться услугами тех информационных каналов, которые скомпрометировали себя таким образом.

Не исключено, что именно такой способ отрезвления служб по свя-зям с общественностью послужит всеобщему пониманию элементар-ной зависимости между истинными стандартами объективности и не-зависимости прессы и собственной выгодой структур, нуждающихся в трибуне прессы для налаживания диалога с массами. Мировые тенден-ции в журналистике демонстрируют, что главным козырем СМИ являет-ся доверие к источнику информации.

Именно на этом основании базируются взаимоотношения массме-диа и бизнеса, которые являются социально одобряемыми.

Список литературы:

1. Цены на строительные материалы и рабочие руки в Костромской губернии с 1902 по 1910 гг. Брошюра. Краеведческий музей г. Кинешмы.

2. Данкерли У. Подбирайте крючок по размеру рыбы // Известия. 2003. 17 февр.3. Жуйков Д. Империя Мердока под ударом. Начато расследование против News

Corp. // РБК daily. 2007. 28 февр.4. Законодательство и практика масс-медиа. Ноябрь, 2004. С. 24.5. Джойс Дж. Улисс. Эпизод 15. // Иностранная литература. 1989. № 9. С. 127.

Г. Милляр. Алфавит Милляра. 6. Федотова Л. Н. Общественное мнение в рекламе и связях с общественностью.

М.: Издательство Московского университета, 2013.7. Огнева Е. Давосский форум подвел итоги // Новые Известия. 2003. 29 янв.8. Шарков Ф.И.Современные маркетинговые коммуникации. Словарь-

справочник. М.: Альфа-Пресс, 2006. С.314.

72


BUSINESS — MASS MEDIA — BUSINESS: THE SOCIOLOGICAL PARADIGM

Author: FEDOTOVA L.N.

FEDOTOVA Larisa Nikolaevna, Doctor of Sociology, Professor of the Advertising and Public Relations Department of Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University.Address: 9 Mohovaya Street, Moscow, Russia, 125009.Tel: +7 (495) 629-50-13. E-mail: [email protected]

Abstract: the article considers the process of emergence of the press as expression of interests of various social institutions, particularly, business; it examines interaction of business and media today. This angle corresponds to the basic characteristic of sociological science in its desire to examine the phenomena of society in their close dependence on one another.

Keywords: mass media, business, advertising, public relations.

References:

1.Tseny na stroitelnye materially irabochiye ruki v Kostromskoy gubernii s 1902 po 1910 gg. Brosura. Kraevedcheskiy muzey. [Prices of building materials and working hands in Kostroma gubernia in 1902-1910. Brochure. Kineshma museum].

2.Dankerli U. Podbirayte kryuchok po razmeru ryby [Dankerly U. Pick up a hook size fish] // Izvestija. 2003. 17 February].

3. Zhuykov D. Imperiya Merdoka pod udarom. Nachato rassledovanie protiv News Corp. RBK daily. [ Zhuykov, D. Murdoch’s Empire under attack. An investigation against News Corp // RBC daily. 2007. Feb. 28].

4. Zakonodatel’stvo i praktika mass-media [The law and practice of mass-media. November 2004. P. 24].

5. Djoys Dj. Uliss. Epizod 15 // Inostrannaya literatura. 1989. № 9. S. 127. [Joyce J. Ulysses. Episode 15. // Foreign literature. 1989. No. 9. P. 127]. G. Millyar. Alfavit Millyara. [Millyar, G. Millyar’s Alphabet. Vikipedia].

6.Fedotova L. N. Obshhestvennoe mnenie v reklame i svyazyakh s obshhestvennostyu. [Fedotova L.N. (2013) Public opinion in advertising and public relations. Moscow].

7. Ogneva E. Davosskiy forum podvel itogi [Ogneva E. Davos Forum summed up. // Novye Izvestiya. 2003. Jan 29].

8. Sharkov F.I. Sovremennyie marketingovyie kommunikatsii. Slovar-spravochnik. M.: Alfa-Press, 2006. S.314. [Sharkov F. I. Modern marketing communications. Dictionary. Moscow: Alpha-Press, 2006. Р. 314].

73

ПОЛИТИЧЕСКИЕ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ КОММУНИКАЦИИ


POLITICAL AND INTERNATIONAL COMMUNICATIONS

74


СПЕЦИФИКА ОТЕЧЕСТВЕННЫХ КОНЦЕПТОВ В ОБЛАСТИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ

Автор: ЧЕКУНОВА М.А.

ЧЕКУНОВА Марина Анатольевна — кандидат филологических наук, доцент ка-федры массовых коммуникаций Российского университета дружбы народов.Адрес: Россия,117198 г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10 корп. 2А.Тел.: +7(903) 792-47-48. Е-mail: [email protected]

Аннотация. Статья ориентирована на изучение отечественных теоретических моделей в сфере политической коммуникативистики. Подчеркивается, что современные научные исследования в области политической коммуникати-вистики сделали большой шаг за прошедшее десятилетие в развитии поли-тологии в России. Автор рассматривает самые разные направления отече-ственных исследований в сфере политической коммуникативистики. Изучен советский опыт, а также работы современных российских ученых, где анали-зировались принципы политической коммуникации в избирательных систе-мах, электронных правительствах, «цветных революциях», сетецентричных системах. Не оставляет автор без внимания и аспекты научной терминологии. В работе показано, что отечественные исследования в области политиче-ской коммуникативистики проделали значительный путь от советского пе-риода отрицания зарубежной политологии как таковой через заимствова-ние западных политико-коммуникационных научных конструктов к созда-нию собственных теоретических моделей.

Ключевые слова: власть, концепт, политическая коммуникация, полити-ческие сети, общество, научная теория, российская наука.

Отечественная политическая коммуникативистика сделала серьез-ный шаг вперед за последнее десятилетие развития политологии в Рос-сии. Время, когда российские специалисты в этой отрасли только учи-тывали мнения зарубежных (в основном, американских и европейских) ученых, не создавая собственного отличного концепта, постепенно ухо-дит. И в этом нет ничего удивительного, так как политическая наука в на-шей стране не только активно развивается, но и порождает професси-ональные сообщества, новые передовые направления и, самое важное, научно-исследовательские школы (К примеру, активно действует уни-кальная Ростовская научная элитологическая школа, одним из основате-лей которой стал доктор политических наук, профессор А.В. Понеделков).

Политическая коммуникативистика постепенно проходит этап про-стого восприятия, аккумулирования готового политологического зна-ния, ориентации лишь на зарубежные позиции и теоретические моде-ли. Наступает логичный период ревизии устаревших научных идей и ги-потез, переосмысления собственной специфики, места и роли в миро-

75


вой политической науке. Отечественные ученые понимают, что время безальтернативных и панегирических по отношению к зарубежным ис-следованиям статей и монографий уходит в прошлое. В настоящее вре-мя важно преодолеть оставшиеся прежние стереотипы и сильное иску-шение тотальной критики иностранных трудов. Логично учитывать, а не полностью отвергать чужой накопленный опыт.

Следует начать того, что вопросами политической коммуникации на-чали заниматься уже советские авторы. Здесь зарубежных ученых не следует во всем считать «первооткрывателями».

Несмотря на то, что в СССР официальной политологии просто не су-ществовало, аспекты политической коммуникативистики активно об-суждались в научном дискурсе советских обществоведов, психологов, философов, этнографов, историков и социологов. Прежде всего, здесь следует называть работы В.Г. Афанасьева, Г.К. Ашина, Ю.П. Буданцева, А.И. Власова, Б.А. Грушина, И.А. Федякина, О.А. Феофанова и др.

Так, уже В.Г. Афанасьев рассматривал проблематику понятийного ап-парата, сущность, виды, источники социальной информации. Он же из-учал феномен роли информации в управлении социумом, анализировал нюансы решений, информационных систем и политической информа-ции как таковой [1]. Г.К. Ашин подробно проанализировал такие сторо-ны коммуникации как манипулятивное управление, феномен массового общества, лидерство, «элитарная» и «массовая» культура [2]. Ю.П. Бу-данцев показал в своих работах специфику коммуникационных техно-логий, применив так называемый конкретно-исторический анализ [4].

Безусловно, что первые работы, затрагивающие проблемы политиче-ской коммуникации, не могли обойтись без марксисткой идеологической матрицы [23]. Между тем, исследования советских учёных заслужива-ют самого серьезного анализа — ведь они, фактически, не только были «пионерами» в этом плане, они заложили научно-теоретические основы изучения политической коммуникации в современной России [3; 5; 27]. И отдельные их идеи до сих пор актуальны и не теряют своей остроты.

Одной из первых отечественных диссертационных работ, посвящен-ных роли политической коммуникации в избирательной системе, явля-ется труд Л.Р. Посикеры «Политическая коммуникация в условиях изби-рательных кампаний: Анализ концепций и технологий». В этой диссер-тации затронуты вопросы понятийного аппарата, эволюции историче-ских типов политической коммуникации, феномена выборов и его ме-сто в сфере политической коммуникации, влияния законов и политиче-ских традиций на проведение избирательных кампаний, использования электорального маркетинга, факторов повышения эффективности ис-пользования политико-коммуникационных техник [19].

Интерес к избирательной проблематике политической коммуника-ции в среде российских исследователей появился не случайно. После

76


длительного существования коммунистической идеологии и советско-го режима не просто появилось своеобразное увлечение зарубежны-ми концептами демократии, политической культуры, политической ком-муникации, политической системы, была разрушена прежняя, совет-ская форма политической коммуникации. Требовалось осмыслить ту новую коммуникационную форму, которая только стала выстраивать-ся между властью, бизнесом и обществом, его отдельными группами в начале 1990-х гг. Например, в современных исследованиях даются по-пытки проанализировать форму политической коммуникации в России 2000-х годов. Так, А.М. Максимов в своей работе показал преобладание субъект-объектных коммуникативных отношений, когда субъекты пред-ставлены акторами разнообразного типа (в этом случае один из акто-ров является доминирующим, его отношения с другими субъектами от-личаются асимметричностью) [15]. Другой особенностью отечествен-ного вида политической коммуникации Максимов называет слабую об-ратную связь (граждане и их группы, объединения могут лишь эпизоди-чески доводить до субъектов политической власти информацию о своих требованиях и интересах). При этом автор считает, что конфликтный вид взаимодействия в отечественной форме политической коммуникации не находит серьезного отражения, кроме сферы деятельности маргиналь-ных политических движений. Кроме того, Максимов подробно изучил явление институциональных преобразований в избирательной системе Российской Федерации и их влияние на политическую коммуникацию.

В самом начале исследования политической коммуникативистики от-ечественные авторы часто принимали зарубежную точку зрения на эту проблему как основную, безальтернативную. Так, с точки зрения функ-ционального подхода, отечественные авторы понимали под политиче-ской коммуникацией функциональное свойство, особенность одного из элементов политической системы социума, ее особой подсистемы, которая создаёт связи между институтами политической системы [10].

Благодаря зарубежным влияниям появился и процессуальный подход к политическим коммуникациям. Для примера, отечественный политолог А.И. Соловьев определяет политические коммуникации как процесс фор-мирования осмысленных контактов между коммуникаторами и реципи-ентами политической коммуникации [21]. Ученый делает упор на том, что в любой форме коммуникации есть инициатор, преследующий конкрет-ную цель. С другой стороны, автор подчеркивает роль политической ин-формации — тех сведений, которые выбираются из потока разнообраз-ных сведений для подготовки и принятия необходимых решений в сфе-ре государственной власти либо исполнения функций или совершения определенных сопутствующих действий. Другими словами, информация играет роль предпосылки действий любого политического актора, а также является ресурсом, позволяющим достигать определенных целей [18].

77


Серьезный вклад в развитие отечественной политической коммуни-кативистики совершил доктор политических наук, профессор М.Н. Гра-чёв, который в 2005 защитил докторскую диссертацию на тему «Поли-тическая коммуникация: теоретико-методологический характер». Пони-мая под политической коммуникацией информационное воздействие по-литических акторов друг на друга и окружающую социальную среду по поводу власти, автор определяет её важнейшим, неотъемлемым свой-ством политической деятельности [11]. Исследователь обнаружил су-ществование прочной тенденции постепенного формирования четырех взаимодополняющих типов коммуникационных стратегий: обществен-ного информирования, рекламно-пропагандистского типа, двусторон-ней ассиметричной и двусторонней симметричной. Данный тезис был неплохо доказан на примерах политико-коммуникационной практи-ки стран Запада, Российской империи, СССР и постсоветской России.

Интересное наблюдение Грачев делает и на счет устойчивой тенден-ции постепенной трансформации однонаправленной («униполярной») коммуникации «вещательной» формы в новую разновидность информа-ционного обмена, подразумевающего повышение роли обратной свя-зи. Вместе с тем, автор применяет политико-культурный концепт Г. Ал-монда и С. Вербы, который является достаточно спорным на фоне по-явившихся новых научных исследований (особенно после публикации результатов социологических замеров Р. Инглхарта).

Несмотря на это, в основном теоретические допущения Грачева вы-глядят весьма основательными и логичными. Например, заслужива-ет определенного интереса его идея о том, что мощный рост новей-ших информационно-коммуникационных приемов сопровождается увеличением уровня информационной открытости как деятельности социально-политических институтов, так и деятельности отдельных индивидов. Любопытно и другое замечание автора по поводу того, что эволюция технологической базы политической коммуникации в усло-виях формирующегося информационного социума потребует лучшей нормативно-правовой регламентации, т.к. кроме расширения публич-ности, открытости власти прогресс несет в себе потенциальную опас-ность ограничения традиционно известных демократических принципов.

На основании сравнительного анализа макро- и микроуровневых на-правлений западной политологии в сегменте политико-коммуникационных теоретических разработок Грачёв пришел к важному выводу, что серьез-ных противоречий между этими двумя подходами не существует. Син-тезировав оба подхода, автор предложил собственную структурно-функциональную модель, объясняющую политическую систему социу-ма как конкретно-исторический вид коммуникации политических акто-ров между собой и с окружающей внешней средой, властно упорядочи-вающую в определенные рамки политическую деятельность в обществе.

78


Многие идеи и гипотезы М.Н. Грачева нашли своё отражение в его широко известных работах [12; 13]. Труды Грачева весьма важны для развития отечественных политологических школ и направлений. Дока-зательством этого является тот факт, что на его исследования появля-ется довольно много цитирований в трудах современных, особенно на-чинающих свой карьерный путь ученых (не только столичных, но и реги-ональных). Например, в диссертации Е.А. Кузьминой есть подобные ци-тирования, что означает определенную преемственность научного зна-ния в отечественной политологии. (Кузьмина анализирует такие явления как визуальная, аудиальная, аудиавизуальная и интернет-реклама) [14].

Другим московским автором, анализирующим политические коммуни-кации в завязке с Интернетом, выступает кандидат политических наук С.В. Володенков. Исследователь актуализирует вопросы виртуализации поли-тического пространства [6], специфики интернет-коммуникаций [7], а также феномен манипуляции сознанием через политические коммуникации [8].

Необходимо заметить, что в Санкт-Петербурге складывается прочная традиция по изучению политической коммуникации. Если проанализировать библиотеки, в том числе электронные, то много исследований политико-коммуникационного толка принадлежат именно санкт-петербургским авторам.

В работах санкт-петербургского политолога А.В. Чугунова больше внимания уделяется роли сети Интернет в политических коммуникаци-ях. Автор акцентировал научный анализ на том, что в современных усло-виях развития информационных интернет-технологий в жизни социума политико-коммуникационная сфера приобретает новые черты [28]. Он обозначил ряд тенденций, связанных с этим явлением: информация при-обретает глобальный характер, снижая роль государственных границ; по-пытки цензуры могут оборачиваться серьезными технологическими про-блемами для той страны, где власти пытаются внедрить ограничения; воз-растают технические возможности по работе с политической информаци-ей; усиливается воздействие информационных технологий на все сферы человеческой жизни, приводя к феномену децентрализации общества; подобные процессы влияют на формирование новых трудовых ресурсов.

Также Чугунов развивает свои идеи в работах, посвященных изучению феномена электронного правительства. В этих работах затрагиваются аспекты электронной идентификации граждан, проблемы электронно-го участия, электронной демократии, институционализация электрон-ного правительства, востребованности общества в электронных услу-гах и т.п. [29]. Отечественные исследователи уже не просто ориентиру-ются на зарубежных специалистов и их авторитетные позиции в сегмен-те электронного правительства (М. Каазе, Д. Фухс, С. Столл и др.), но и пытаются учесть российскую специфику, процессы адаптации зарубеж-ного опыта, совместимости новых и старых политических институтов.

79


Трансформационные нюансы политической коммуникации анализи-рует в своей диссертации Ю.А. Твирова. Работа содержит исследова-ние самых различных аспектов [22]. К примеру, автор доказывает важ-ность феномена политической коммуникации в трансформационных процессах политической системы тем, что, во-первых, политическая коммуникация приводит к зарождению совершенно новых общественно-политических отношений, во-вторых, способствует консолидации/диф-ференциации политической системы, наконец, в-третьих, означает сам показатель проводимых реформ и преобразований в государстве.

По мнению Твировой, изменение институтов политической системы приводит к существенной трансформации политико-коммуникационной сферы от скрытого одностороннего к открытому двустороннему типу. Интерес представляет и другое наблюдение автора, согласно которо-му развитие отечественной медиасистемы сопряжено с общемировым трендом медиатизации политики. Твирова пришла к логичному выводу, что в условиях демократизации, при отсутствии сдерживающих эту тен-денцию механизмов (традиции, общественные институты и т.п.) для Рос-сии появляется опасность развития антидемократических процессов.

Диссертация О.В. Гайковой больше ориентирована на анализ предвы-борного дискурса как жанра политической коммуникации [9]. Здесь рас-смотрены специфические проблемы: принципы выделения предвыборно-го дискурса, институциональные характеристики предвыборного дискур-са, его ритуальная и риторическая специфика, манипулятивеные и аргу-ментативные стратегии, структурно-композиционные особенности и т.п.

Вслед за иностранными публикациями о политических сетях поя-вились и работы российских политологов. В этом плане интерес пред-ставляет монография О.В. Михайловой, где придаётся особенное зна-чение таким вопросам политических сетей как эволюция государствен-ного управления, сетевой цикл, политические сети в контексте теории демократии, идентификация политических коммуникаций, их проекти-рование и оценка, менеджмент сетей [17].

Тем не менее, работа больше посвящена именно сетевому анализу, четкой взаимосвязи с концептом политической коммуникации, к сожа-лению, не наблюдается. Кроме того, автор чрезмерно увлёкся презен-тацией зарубежных теоретических конструктов и практических кейсов в плане функционирования политических сетей. В работе практически не нашёл отражение российский опыт построения эффективных для госу-дарства и общества политических сетей. Нет четкой критики зарубеж-ных научных допущений и концептов.

Определенный импульс развитию теории политической коммуника-ции в России придала так называемая модель сетецентризма. Сама идея о сетецентрическом подходе в коммуникациях появилась в работах за-рубежных исследователей Артура Себровски и Джона Гарстки. Самое примечательное, что российские учёные не просто развили этот под-

80


ход, но и скорректировали его, исходя из специфики демократических институтов, государственного управления, политической культуры и по-литической системы Российской Федерации.

К примеру, в коллективной монографии «Сетецентрические методы в государственном управлении» авторы, во-первых, постарались проана-лизировать зарубежные научные концепты в сегменте сетецентризма, рассмотрели такие аспекты как роль государства в политических ком-муникациях, природу сетецентризма [20]. Во-вторых, исследователи не просто копировали известные американские и европейские политологи-ческие подходы к коммуникациям. Они актуализировали проблему эти-ки в государственном управлении, государственной службе и новых ти-пах коммуникации. Рассмотрели российский кейс новых политических коммуникаций с точки зрения специфики отечественной политической культуры и традиций государственного управления.

Параллельно авторы пришли к важному выводу о том, что слепое заим-ствование зарубежных концептов и стратегий коммуникационной поли-тики, электронной демократии с одновременным игнорированием поли-тической культуры России способно не улучшить, а наоборот, разрушить политическую систему, внести в государственную службу и управление де-структивный характер.

Среди отечественных исследований можно выделить целый кластер те-орий политической коммуникации, который изучает так называемые техно-логии «мягкой силы», «цветных революций», «управления хаосом». Здесь можно отметить важную тенденцию — российские авторы постепенно осво-бождаются от манеры слепого преклонения перед зарубежными концепта-ми и применяют их только в тех случаях, которые соответствуют специфике российского политического процесса и характерным особенностям поли-тической культуры России. Например, появились работы в области изуче-ния рисков «цветных революций» для российского политического режима.

Новые политико-коммуникационные технологии борьбы с государствен-ностью получили весьма серьёзное освещение в отечественной полито-логической литературе (исследования В.Э. Багдасаряна, С.С. Сулакшина и др.) [34]. В работах кандидата политических наук С.Н. Федорченко осо-бое значение придаётся изучению роли деструктивных политических ком-муникаций, порождающих «цветные революции». Трилогия его статей, по-священных этой специфической проблематике, рассматривает аспекты ме-тодологии, теории, кейсы «цветных революций» в Сербии, Украине, Кирги-зии, Тунисе, Египте, попытки управляемых переворотов в Белоруссии, Ар-мении и России [24; 25; 26]. Автор изучил влияние деструктивной полити-ческой коммуникации с точки зрения так называемой политической коло-ристики и психологии цвета, выявил роль политических символов в консо-лидации политической элиты и маргинальной политической оппозиции.

Доктор политических наук А.В. Манойло также анализирует феномен по-литических коммуникаций во взаимосвязи с «цветными революциями» [16].

81


Широкую известность получили работы Ф.И. Шаркова. В своих трудах он подчеркивает, что основной стороной политико-коммуникационной сферы выступает перемещение, передача, оборот самой политической информации, конкретных сведений [30], которыми в процессе опреде-ленной общественно-практической деятельности обмениваются обе сто-роны («источники» и «потребители») — взаимодействующие в обществе социальные группы, индивиды, слои, классы и т.п. Как и Соловьев, Шар-ков придает большое значение феномену политической информации, которая, согласно его позиции, представляет собой сумму сообщений и знаний о событиях и фактах политического сегмента социума. Автор не просто учитывает исследования Лассуэла, Эдельмана и других зарубеж-ных авторитетов, он вырабатывает собственную концептуальную модель, обобщает существующий теоретический опыт. Так, исследователь выде-ляет три типа политических сообщений, передаваемых посредством ком-муникации: технологические, информативные и побудительные.

Шарков справедливо замечает, что эйфория по поводу проектов соз-дания электронного правительства ещё преждевременна и не отражает современное положение дел в политической коммуникации. Он отмеча-ет категоричность критиков и сторонников технологического подхода к демократическим институтам. По мнению Шаркова, без качественного технического и информационного обеспечения функционирования со-временных политических институтов их демократическая сущность ока-жется под вопросом [31]. Автор пишет, что компьютерные системы мо-гут значительно улучшать качество информации для тех же политиче-ских партий. Но, как отмечает Шарков, для демократизации необходи-мо важное условие — обеспечение равного доступа к коммуникациям, что должно способствовать закреплению демократических правил на уровнях межгруппового и межличностного взаимодействия. Также Шар-ков подметил, что для эффективной демократизации политических ин-ститутов необходимо другое важное условие — сами средства массо-вой политической коммуникации (особенно телекоммуникации) долж-ны быть демократически ориентированными.

Таким образом, отечественные исследования в области политиче-ской коммуникативистики проделали значительный путь от советского периода отрицания зарубежной политологии как буржуазной науки че-рез заимствование западных политико-коммуникационных научных кон-структов к созданию собственных теоретических моделей. Подтверж-дением этого являются исследования отечественных авторов в сфере роли политической коммуникации в политической системе, демократи-ческих институтах, организации управляемых «цветных революций» и т.п.

Разные отечественные авторы подметили (Грачев, Твирова, Шарков и др.), что эволюция технологической базы политической коммуникации в условиях формирующегося информационного социума потребует лучшей нормативно-правовой регламентации, т.к. кроме расширения публично-

82


сти, открытости власти прогресс несет в себе потенциальную опасность ограничения традиционно известных демократических принципов.


1. Афанасьев В.Г. Социальная информация и управление обществом. М., 1975. 408 с.2. Ашин Г.К. Доктрина «массового общества». М., 1971. 191 с.3. Борев В.Ю., Коваленко А.В. Культура и массовая коммуникация. М., 1986. 301 с.4. Буданцев Ю.П. Социология массовой коммуникации. М., 1995. 111 с.5. Власов А.И. Политические манипуляции: История и практика средств массо-

вой информации США. М., 1982. 303 с.6. Володенков С.В. Киберсимулякры как инструмент виртуализации современ-

ной массовой политической коммуникации // Научно-практич. Междисципл. жур-нал «Информационные войны», 2014. №4 (32). С. 18-21.

7. Володенков С.В. Интернет-коммуникации в глобальном пространстве совре-менного политического управления. М., 2015. 272 с.

8. Володенков С.В., Федорченко С.Н. Окно Овертона — манипулятивная матри-ца политического менеджмента //Обозреватель. 2015. №4. С. 83-93.

9. Гайкова О.В. Предвыборный дискурс как жанр политической коммуникации (на материале английского языка): диссертация на соискание кандидата филологических наук: 10.02.04. Волгоградский государственный университет. Волгоград, 2003. 211 с.

10. Гончаров М.Ю. Риторика политической коммуникации //Массовая комму-никация в современном мире: Сборник научных трудов. /Под ред. Ю. П. Буданце-ва. М., 1991. С. 55–60.

11. Грачев М.Н. К вопросу об определении понятий «политическая коммуника-ция» и «политическая информация» //Вестник РУДН. Серия: Политология, 2003. №4. С. 34–42.

12. Грачёв М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, моде-ли, векторы развития. М., 2004. 328 с.

13. Грачев М.Н. Политика: коммуникационное измерение. Тула, 2011.14. Кузьмина Е.А. Механизм политической коммуникации и факторы его эффек-

тивности: теоретико-методологический анализ: диссертация на соискание канди-дата политических наук: 23.00.01. Саратовская государственная юридическая ака-демия. Саратов, 2013. 199 с.

15. Максимов А.М. Институциональные преобразования в избирательной систе-ме Российской Федерации и их влияние на политическую коммуникацию //Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Поли-тология. Экономика. Информатика, 2011. №19(114). С. 224-228.

16. Манойло А.В. Информационный фактор цветных революций и современных технологий демонтажа политических режимов //Вестник МГИМО, 2014. №6. С. 61-67.

17. Михайлова О.В. Сети в политике и государственном управлении. М., 2013. 332 с.18. Пименов Н.П. Сравнительный анализ западных и отечественных подходов

к определению современных политических коммуникаций //Наука и мир, 2014. №11(15). С. 177-179.

19. Посикера Л.Р. Политическая коммуникация в условиях избирательных кам-паний: анализ концепций и технологий: диссертация на соискание кандидата поли-тических наук.Российская академия государственной службы при Президенте Рос-сийской Федерации. М., 1994.

20. Савин Л.В., Федорченко С.Н., Шварц О.К. Сетецентрические методы в госу-дарственном управлении. М., 2015. 146 с.

83


21. Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические техноло-гии. М., 2003. 559 с.

22. Твирова Ю.А. Политическая коммуникация как фактор трансформации поли-тической системы современной России: диссертация на соискание кандидата поли-тических наук: 23.00.02. Тульский государственный университет. Тула, 2003. 212 с.

23. Федякин И.А. Общественное сознание и массовая коммуникация в буржуаз-ном обществе. М., 1988. 212 с.

24. Федорченко С.Н. Фрейм-анализ политической символики «цветной рево-люции»: теоретико-методологические и исторические аспекты проблемы //Элек-тронный журнал «Вестник Московского государственного областного университе-та», 2012. №3. С. 64-72.

25. Федорченко С.Н. Технологии создания политической символики «цветных революций»: мировой опыт // «Вестник Московского государственного областно-го университета», 2012. №4. С. 135-155.

26. Федорченко С.Н. Технологии применения политической символики «цветных революций» в России //Электронный журнал «Вестник Московского государствен-ного областного университета», 2013. №1. С. 1-14.

27. Феофанов О.А. США: реклама и общество. М., 1974. 262 с.28. Чугунов А.В. Политика и интернет: политическая коммуникация в услови-

ях развития современных информационных технологий: диссертация на соиска-ние кандидата политических наук: 23.00.01. Санкт-Петербургский государствен-ный университет. СПб., 2000. 179 c.

29. Чугунов А.В. Развитие электронного правительства в России: международ-ные рейтинги и актуализация текущих проблем реализации проектов на федераль-ном и региональном уровнях //Межотраслевая информационная служба, 2013. №2(163). С. 31-40.

30. Шарков Ф.И. Политический консалтинг. М., 2012. 31. Шарков Ф.И. Политическая коммуникация в современном информационном

обществе //PolitBook, 2012. №2. С. 121-130.32. Шарков Ф.И. Политическое сознание — политическая практика — полити-

ческая коммуникация //PolitBook, 2014. №1. С. 153-165.33. Шарков Ф.И. Социология социальных коммуникаций в контексте развития на-

учного направления «Коммуникология». // Коммуникология. Том 7. № 5. 2014. С 15-26.34. Якунин В.И., Багдасарян В.Э., Сулакшин С.Н. Новые технологии борьбы с

российской государственностью. М., 2009. 424 с.

THE SPECIFIC CHARACTER OF DOMESTIC CONCEPTS IN THE FIELD OF POLITICAL COMMUNICATION

Author: CHEKUNOVA M.A.

CHEKUNOVA Marina Anatolevna, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor, Department of Mass Communications of the Russian Peoples' Friendship University. Address: Building 10, housing 2A, Miklukho-Maklaya street, Moscow, 117198 Russia. E-mail : [email protected]

84


Annotation: The article focuses on the study of local theoretical models in the field of political communication studies. It is stressed that modern research in the field of political communication studies made a big step in the last decade of political science in Russia. The author examines a variety of areas of domestic research in the field of political communication studies. Studied the Soviet experience, as well as works by contemporary Russian scientists, which analyzed the principles of political communication in the electoral systems, e-government, “color revolutions,” net-centric systems. Do not leave without attention and the author of the scientific aspects of the terminology.The paper shows that domestic research in the field of political communication studies done long way from the Soviet period of denial of foreign political science itself through powerful borrowing of Western political science and communication constructs to create their own theoretical models.

Keywords: power, concept, political communications, political networks, society, scientific theory, Russian science.

References

1. Afanasyev V.G. Sotsialnaya informatsiya i upravlenie obschestvom. M., 1975. 408 s. [Afanasyev, V.G. (1975) Social information and management of the company. M., 408 p.].

2. Ashin G.K. Doktrina “massovogo obschestva.” M., 1971. 191 s. [Ashin, G.K. (1971) The doctrine of “mass society.” M., 191 p.].

3. Borev V.Y., Kovalenko A.V. Kultura i massovaya kommunikatsiya. M., 1986. [Borev, V.Y., Kovalenko, A.V. (1986) Culture and Mass Communications. M.]

4. Budantsev Y.P. Sotsiologiya massovoy kommunikatsii. M., 1995. 111 s. [Budantsev, Y.P. (1995) Sociology of Mass Communications. M., 111 p.].

5. Vlasov A.I. Politicheskie manipulyatsii: Istoriya i praktika sredstv massovoy informatsii SSHA. M., 1982. 303 s. [Vlasov, A.I. (1982) Political manipulation: History and Practice of the US media. M., 303 p.].

6. Volodenkov S.V. Kibersimulyakry kak instrument virtualizatsii sovremennoy massovoy politicheskoy kommunikatsii //Nauchno-prakticheskiy mezhdistsiplinarnyy zhurnal “Informationye voyny», 2014. №4 (32). S. 18-21. [Volodenkov, S.V. (2014) Kibersimulyakry virtualization as a tool of modern mass political communication. «Information wars», no.4 (32). P. 18-21.]

7. Volodenkov S.V. Internet kommunikatsii in globalnom prostranstve sovremennogo politicheskogo upravleniya. M., 2015. 272 s. 7. [Volodenkov, S.V. (2015) Internet communication in the global space of modern political management. M., 272 p.].

8. Volodenkov S.V., Fedorchenko S.N. Okno Overtona — manipulyativnaya matritsa politicogo menedzhmenta //Obozrevatel-Observer, 2015. №4. S. 83-93. [Volodenkov, S.V., Fedorchenko, S.N. (2015) Overton Window — manipulative political management matrix . Obozrevatel -Observer, 2015. no.4. P. 83-93.].

9. Gaikova O.V. Predvybornyy diskurs kak zhanr politicheskoy kommunikatsii (na materialk angliyskogo yazyka) dissertatsiya na soiskanie kandidata filologicheskih nauk: 10.02.04. Volgogradskiy gosudarstvennyy universitet. Volgograd, 2003. 211 s. [Gaikova, O.V. (2003) The pre-election discourse as a genre of political communication (based on English): Thesis for the candidate of philological sciences: 10.02.04. Volgograd State University. Volgograd. 211 p.].

10. Goncharov M.Y. Ritorika politicheskoy kommunikatsii //Massovaya kommunikatsiya v sovremennom mire: Sbornik nauchny trudov. /Pod red. Y.P. Budantseva. M., 1991, S. 55-60.

85


[Goncharov, M.Y. (1991) The rhetoric of political communication. Mass communication in the modern world: the Collection of scientific works. / Ed. YP Budantseva. M., P. 55-60].

11. Grachev M.N. K voprosu ob opredelenii ponyatiy “politicheskaya kommunikatsiya” i “politicheskaya informatia” //Vestnik RUDN. Seriya: Politologiya, 2003. №4. S. 34-42. [Grachev, M.N. (2003) On the question of the definition of “political communication” and “political information” //Bulletin of PFUR. Series: Politics, 2003. no.4. P. 34-42].

12. Grachev M.N. Politicheskaya kommunikatsiya: teoreticheskie kontseptsii, modeli, vektory razvitiya. M., 2004. 328 s. [Grachev, M.N. (2004) Political communication: theoretical concepts, models, vectors of development. M., 328 p.].

13. Grachev M.N. Politika: kommunikatsionnoe izmerenie. Tula, 2011. P. 44-45. [Grachev, M.N. (2011) Politics: the communication dimension. Tula. P. 44-45].

14. Kuzmina E.A. Mehanizm politicheskoy kommunikatsii i faktory ego effektivnosti: teoretiko-metodologicheskiy analiz: dissertatsiya na soiskanie kandidata politicheskih nauk: 23.00.01. Saratovskaya gosudarstvennaya yuridicheskaya akademiy. Saratov, 2013. 199 s. [Kuzmina, E.A. (2013) The mechanism of political communication and the factors of its efficiency: theoretical and methodological analysis: the dissertation on competition of the candidate of political sciences: 23.00.01. Saratov State Academy of Law. Saratov. 199 p.].

15. Maksimov A.M. Institutsionalnye preobrazovaniya v izbiratelnoy sisteme Rossiyskoy Federatsii i ih vliyanie na politicheskuyu kommunikatsiyu //Nauchnye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya. Politologiya. Ekonomika. Informatika, 2011. №19 (114). S. 224-228. [Maksimov, A.M. (2011) Institutional reforms in the electoral system of the Russian Federation and their impact on political communication. Scientific statements Belgorod State University. Series: History. Politics. The Economy. Informatics. no.19 (114). P. 224-228].

16. Manoilo A.V. Informatsionnyy faktor tsvetnyh revolyutsiy i sovremennyh tehnologiy demontazha politicheskih rezhimov //Vestnik MGIMO, 2014. №6. S. 61-67. [Manoilo, A.V. (2014) Information factor of color revolutions and modern technology of dismantling of the political regimes //Vestnik MGIMO. no.6. P. 61-67].

17. Mikhailova O.V. Seti v politike i gosudarstvennom upravlenii. M., 2013. 332 s. [Mikhailova, O.V. (2013) Networks in politics and public administration. M.. 332 p].

18. Pimenov N.P. Sravnitelnyy analiz zapadnyh i otechestvennyh podhodov kk opredeleniyu sovremennyh politicheskikh kommunikatsiy //Nauka i Mir, 2014. №11 (15). S. 177-179. [Pimenov, N.P. (2014) A comparative analysis of western and domestic approaches to the definition of modern political communications. Science and Peace. no.11 (15). P. 177-179].

19. Posikera L.R. Politicheskaya kommunikatsiya v usloviyah izbiratelnyh kampaniy: analiz kontseptsiy i tehnologiy: dissertatsiya na soiskanie kandidata politicheskik nauk: 23.00.02. Rossiyskaya akademiya gosudarstvennoy sluzhby pri Prezidente Rossiyskoy Federatsii. M., 1994. 163 s. [Posikera, L.R. (1994) Political communication in a campaign: an analysis of concepts and technologies: the dissertation on competition of the candidate of political sciences: 23.00.02. Russian Academy of Public Service under the President of the Russian Federation. M., 163 p.].

20. Savin L.V., Fedorchenko S.N., Schwartz O.K. Setetsentricheskie metody v gosudarstvennom upravlenii. M., 2015. 146 s. [Savin, L.V., Fedorchenko, S.N., Schwartz, O.K. (2015) Network-centric techniques in public administration. M., 146 p.].

21. Solovyov A.I. Politologiya: Politicheskaya teoriya, politicheskie tehnologiik. M., 2003. 559 s. [Solovyov, A.I. (2003) Politics: Political Theory, Political Technologies. M., 559 p.].

22. Tvirova Y.A. Politicheskaya kommunikatsiya kak faktor transformatsii politicheskoy sistemy sovremennoy Rossii: dissertatsiya na soiskanie kandidata politicheskih nauk: 23.00.02. Tulskiy gosudarstvennyy universitet. Tula, 2003. 212 s. [Tvirova, Y.A. (2003) Political communication as a factor in the transformation of the political system of modern

86


Russia: the dissertation on competition of the candidate of political sciences: 23.00.02. Tula State University. Tula. 212 p.].

23. Fedyakin I.A. Obschestvennoe soznanie i massovaya kommunikatsiya v burzhuaznom obschestve. M., 1988. 212 s. [Fedyakin, I.A. (1988) Social consciousness and mass communication in bourgeois society. M., 212 p.].

24. Fedorchenko S.N. Freym-analiz politicheskoy simvoliki “tsvetnoy revolyutsii”: teoretiko-metodologicheskie i istoricheskie aspekty problemy //Elektronnyy zhurnal «Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta», 2012. №3. S. 64-72. [Fedorchenko, S.N. (2012) Frame analysis of the political symbolism of “color revolution”: theoretical and methodological and historical aspects of the problem. Electronic Journal «Herald of Moscow State Regional University». no.3. P. 64-72].

25. Fedorchenko S.N. Tehnologii sozdaniya politicheskoy simvoliki “tsvetnyh revolyutsiy”: // «Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta», 2012. №4. S. 135-155. [Fedorchenko, S.N. (2012) Technologies of creation of the political symbolism of “color revolutions”: world experience // «Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta», 2012. No.4. P. 135-155].

26. Fedorchenko S.N. Tehnologii primeneniya politicheskoy simvoliki “tsvetnyh revolyutsiy” v Rossii //Elektronnyy zhurnal «Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta», 2013. №1. S. 1-14. [Fedorchenko, S.N. (2013) Application Technologies political symbolism “color revolutions” in Russia //Electronic Journal «Herald of Moscow State Regional University», no.1. P. 1-14].

27. Feofanov O.A. SSHA: reklama i obschestvo. M., 1974. 262 s. [Feofanov, O.A. (1974) US advertising and society. M., 1974. 262 p].

28. Chugunov A.V. Politika i internet: politicheskaya kommunikatsiya v usloviyah razvitiya sovremennyh informatsionnyh tehnologiy: dissertatsiya na soiskanie kandidata politicheskih nauk: 23.00.01. Sankt-Peterburgskiy gosudarstvennyy universitet. Sankt-Peterburg, 2000. 179 s. [Chugunov, A.V. (200) Politics and the Internet: political communication in the conditions of modern information technologies: Candidate dissertation: 23.00.01. Saint Petersburg, 179 p.].

29. Chugunov A.V. Razvitie elektronnogo pravitelstva v Rossii: mezhdunarodnye29. Chugunov A.V. Razvitie elektronnogo pravitelstva v Rossii: mezhdunarodnye

reytingi i aktualizatsiya tekuschih problemr realizatsii proektov na federalnom i regionalnom urovnyah //Mezhotraslevaya informatsionnaya sluzhba, 2013. №2 (163). S. 31-40. [Chugunov, A.V. (2013) The development of e-government in Russia, the international ratings and updating the current problems the implementation of projects at the federal and regional levels //Interindustry Information Service, no.2 (163). P. 31-40].

30. Sharkov F.I. Politicheskiy konsalting. M., 2012. [Sharkov F.I. (2012) Political consulting. Moscow].

31. Sharkov F.I. Politicheskaya kommunikatsiya v sovremennom informatsionnom obschestve // PolitBook, 2012. №2. S. 121-130. [Sharkov, F.I. (2012) ‘Political communication in today’s information society’. PolitBook, no.2. P. 121-130].

32. Sharkov F.I. Politicheskoe soznanie — politicheskaya praktika — politicheskaya kommunikatsiya // PolitBook, 2014. №1. S. 153-165. [Sharkov, F.I. (2014) ‘Political consciousness — political practice — political communication’ // PolitBook, no.1. P. 153-165].

33. Sharkov F.I. Sotsiologiya sotsialnykh kommunikatsiy v kontekste razvitiya nauchnogo napravleniya. // Kommunikologiya. Tom 7. No. 5. 2014. Str. 15-26. [Sharkov F.I. ‘Sociology of social communication in the context of the development of scientific direction “Communicology”’. Communicology. Vol. 7. No. 5. 2014].

34. Yakunin V.I., Bagdasarian V.E., Sulakshin S.S. Novye tehnologii borby crossiyskoy gosudarstvennostyu. M., 2009. 424 s. [Yakunin V.Y., Bagdasarian V.E., Sulakshin S.S. (2009) New technology to combat the Russian statehood. M., 424 p.].

87


КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ПРИРАЩЕНИЕ ПРАВА НА ИНФОРМАЦИЮ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПОСЛЕ 1945 Г.

Автор: ЛЕВКИНА Л.И.

ЛЕВКИНА Лилия Ивановна — кандидат педагогических наук, докторант, до-цент кафедры общественных связей и медиаполитики Института государ-ственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУ РАНХиГС). Адрес: 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (903) 785-16-33. Е-mail: [email protected]

Аннотация: потребность в устойчивом развитии, безопасности, сни-жении рисков и угроз, достижении безопасности обусловило самоорга-низацию государств в международные сообщества, и явилась в период после окончания Второй мировой войны основой усиления синергийно-информационного миропонимания. Соответственно право на информа-цию вышло за пределы конкретных государств и из ряда четырёх основных прав стало приматом. При этом в начале 20 в. информация обрела и мили-таристскую функцию, стала фактическим оружием. Это повлекло за собой необходимость укрепления международного сотрудничества и развития как внутригосударственного, так и международного права на информацию. На основании анализа социальных и политико-правовых проблем, связанных с различными подходами к свободе информации, автором обнаруживают-ся потенциальные векторы развития концепции свободы информации, на-копление и реализация информационно-коммуникационного потенциала.

Ключевые слова: устойчивое развитие, безопасность, информация, право на информацию, свобода информации, потенциальные векторы развития, коммуникация, коммуникативный потенциал, кросс- дисциплинарное ис-следование, международное сотрудничество, международные сообщества.

С появлением новых информационных технологий, возможностей связи, систем коммуникации информация становится необходимым атрибутом обеспечения деятельности государства, юридических лиц, общественных организаций и граждан. Понятие «информация» неодно-кратно менялось, его границы то расширялись, то сужались. Изначаль-но она трактовалась как «представление», «понятие», позже как «сведе-ния», «передача сообщений». Клод Шеннон ввел это понятие и (мате-матическая теория информатики и передачи данных, 1948 г.) под «ин-формацией» понимал все ее виды. Вместе с В. Уивер он описал методы определения количества передаваемой информации, но лишь ее зна-ковую структуру, не затрагивая содержания. Далее «информация» об-

88


рела смысл не всех сведений, но тех, которые отличаются новизной и необходимы для принятия решений и достижения целей управления. С позиции синергийно-информационного миропонимания, «инфор-мация представляет собой важный движущий фактор самоорганизую-щихся систем любой природы». Она является «одним из факторов раз-вития общества, важнейшим продуктом общественной практики», обу-словливая развитие «не только материального производства, но и со-циальных отношений, культуры, коммуникации, практически всех эво-люционных процессов, радикально изменяя содержание деятельности человека» [1].

Изначальные основы вопроса свободы информации — базовые при взгляде на информацию как на предмет правоотношений в системе, предмет взаимоотношений государства, юридических и физических лиц. Они возвращают нас к его базису. Данное кросс-дисциплинарное исследование непосредственно связано и с другими разработками, ка-сающимися права на информацию, основных проблем информацион-ного права и коммуникаций.

Юридическая природа права на информацию, его содержание и меж-дународные стандарты в их комплексе исследованы недостаточно, по-сему легальные дефиниции этого права трактуются неоднозначно. Эф-фективность правового регулирования зависит от единого понимания права на информацию на международном уровне.

Россия выбрала демократический путь развития в соответствии с признанной в мире системой ценностей и стандартов жизни, ей пред-стоит обрести достойное место в мировом сообществе, оставаясь со-бою. Страна, имеющая прочные историко-культурные основы, мо-жет основываться исключительно на концепции справедливого об-щества [2, 3] и принимать обязательство обеспечения права гражда-нина на информацию. Для этого необходимо тщательное изучение международно-правовых норм, стандартов и принципов, имеющих от-ношение к информационно-коммуникационному праву. Изучение и ана-лиз этих вопросов, раскрытие информационно-коммуникативного по-тенциала [4] и является целью данной статьи.

Вопросами свободы человечество задается все время своего суще-ствования. «Свобода есть вечное начало человеческого духа, дух и есть свобода. Свобода есть вечное начало человеческого общения, подлин-ное общение только и может быть свободным… Познаете Истину, и Ис-тина сделает вас свободными… Неизбежен переход от формальной сво-боды, через которую каждый охраняет и защищает себя, к свободе ре-альной, через которую творчески преображается человеческое общение и человеческое общество», — Бердяев Н.А. [5]. К. Ясперс полагал, что свобода связана с трансформацией человека, коммуникациями между людьми, готовыми измениться. Привести людей к свободе, по мнению

89


Ясперса, значит привести их в такое состояние, когда они в диалоге бу-дут открываться друг перед другом. Подлинное общение чистосердеч-но и откровенно, а истина рождается исключительно в абсолютной ди-алоговой открытости [6]. Быть готовым и расположенным к общению, ожидать того же от людей — это значит искать истину, считал Э. Фромм [7]. Для Д. Ролза свобода выступает первым и наиболее важным прин-ципом справедливости, с которого все начинается [8].

Однозначного толкования понятия свободы человека нет. Свобода как свобода человека как личности и гражданина, экономическая, полити-ческая, социальная, свободы государственного порядка и др. Нас инте-ресует жизненно необходимая свобода человека, являющаяся основой любого выбора, на получение, распространение и обмен информацией.

Из понятия свободы информации происходит право на информацию, его понимание и реализация в современном обществе. Свобода инфор-мации не ограничивается функцией получения информации человеком, она является составляющей свободы человека и влияет на ее осущест-вление. Для реализации своей свободы человек пополняет имеющую-ся у него информацию, например, путем обмена информацией с дру-гими людьми, производит новую информацию [9]. Этот процесс пред-ставлен на Рис.1.

Постулирование права на информацию одним из основных прав — итог вектора развития международного права, выбранного после окон-чания Второй мировой войны [10]. Лозунг «свобода информации» — не-прикосновенность международного обмена информацией со стороны государства провозглашён на межамериканской конференции в Ме-хико делегацией США в 1945 г. [11] На первой сессии Генеральной Ас-самблеи ООН в 1946 г. была принята Резолюция 59 (I) под названием «Созыв международной конференции по вопросу о свободе информа-ции». Свобода информации в ней обозначена как основное право че-ловека собирать, передавать и опубликовывать информацию беспре-пятственно [12]. При подготовке Декларации прав человека был учтен опыт работы над нормативным обобщением прав, в итоге положение о праве на свободу убеждений и их выражение включило в себя инфор-мационные правомочия, реализуемые, «независимо от государствен-ных границ» [13]. Закрепление прав на информацию подобно практиче-ски во всех международных документах, касающихся прав и свобод че-ловека. Различия касаются в основном механизмов обеспечения осу-ществления этого права.

Всеобщая декларация прав человека, провозглашенная 10 декабря 1948 г., установила: «Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепят-ственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо

90


Рис.1. Право на информацию как составная часть выражения свободы человека

от государственных границ» [14]. Статья 19 содержит общие принципы и наделяет свободу слова высоким статусом, поместив ее в преамбу-лу среди четырех основных свобод: «люди должны пользоваться сво-бодой слова и убеждений и быть свободными от страха и нужды» [14].

В резолюции 59 (I) Генеральной Ассамблеи ООН отмечается, что «свобода информации является основным правом человека и критери-ем всех остальных свобод» [15].

Статья 19 Международного пакта о гражданских и политических пра-вах 1966 г. провозглашает право каждого «беспрепятственно придержи-ваться своих мнений, включая свободу искать, получать и распростра-нять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему усмотрению» [16].

Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) внесла значительный вклад в развитие институтов обеспечения и за-

91


щиты свободы слова. Сделано это было в основном на Конференции ОБСЕ по человеческому измерению, проходившей в три этапа: Париж 1989, Копенгаген 1990 и Москва 1991 г. В Итоговом документе Копен-гагенского совещания (от 29 июня 1990 г.) государства-участники под-тверждают, что «каждый человек имеет право на свободу выражения своих мыслей, включая право на общение. Это право включает свобо-ду придерживаться своих мыслей и получать и распространять инфор-мацию и идеи без вмешательства со стороны публичных властей и не-зависимо от государственных границ» [17].

Последние 50 лет важная работа по расширению свободы слова и информации проводится Советом Европы (СЕ). Он сыграл решающую роль в содействии утверждения на континенте принципов демократии и прав человека, в частности, благодаря определению общих принципов законодательства и политики в отношении СМИ в контексте динамиче-ских политических, культурных, экономических и технических изменений.

В 1993 г. на Венской конференции главы государств и правительств стран-членов СЕ провозгласили, что «гарантированное соблюдение сво-боды слова, и особенно свободы СМИ, и в будущем останется основ-ным критерием при оценке заявлений стран с просьбой о вступлении в Совет» [18]. Что касается государств — членов СЕ, — для них выработа-на система и специальный механизм оценки соблюдения обязательств, взятых при вступлении в эту организацию. Одно из важнейших — обяза-тельства государства в полной мере обеспечивать гражданам действен-ную возможность пользоваться всеми правами и свободами, гаранти-рованными Европейской конвенцией о защите прав человека и основ-ных свобод 1950 г. [18]. При этом ценности — свобода мнений, право по-лучать и распространять информацию, обмениваться идеями без вме-шательства органов государственной власти, свободная пресса, зани-мают центральное место в системе правового государства, подвижни-ком которого является ЕС.

Основным документом, регламентирующим право на свободу слова и информацию, является Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., статья 10 (далее ст.10 Конвенции). Важнейши-ми правоустанавливающими позициями здесь выступают следующие:

— каждый человек может обратиться в Европейский суд по правам человека в случае нарушения его прав и свобод;

— каждый может свободно выражать свое мнение, получать и рас-пространять информацию и идеи без вмешательства органов государ-ственной власти и независимо от государственных границ. Вместе с тем, государства могут осуществлять лицензирование радиовещатель-ных, телевизионных или кинематографических предприятий. Свобо-да информации сопряжена с ограничениями или санкциями, которые «предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе

92


в интересах национальной безопасности, территориальной целостно-сти или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты ре-путации или прав других лиц, предотвращения разглашения информа-ции, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и бес-пристрастности правосудия»;

— защищается не только высказываемая информация, но и средства её воспроизведения, передачи и распространения. Средства выраже-ния позиции человека: слова, печатные средства, теле- и радиовеща-ние, кинофильмы, сценические произведения, электронные системы, реклама и т.п., включающие в себя не только политические взгляды, но и информацию коммерческого характера, а также деятельность в худо-жественной сфере;

— устанавливается перечень свобод: право выражать свои взгля-ды — свобода мысли, право получать информацию — свобода доступа к информации, право распространять информацию — право на свобо-ду слова, который является расширением понятия «информационные права человека» и «свобода информации»;

— предусматривается запрет принуждения человека разглашать дру-гим свою позицию и свобода «придерживаться своего мнения», а также защита человека от приписывания ему определенной позиции на осно-ве его предыдущих высказываний и негативных последствий;

— свобода слова включает и взгляды, и критику, и предположения. Га-рантии распространяются на право выражения человеком свои взглядов, а не только фактов; лицо не должно доказывать их правдивость — это является нарушением ст. 10 Конвенции;

— гарантирована свобода слова «всем» «без какой бы то ни было дискриминации», в т.ч. при выражении политических и иных убежде-ний национального или социального содержания независимо от при-надлежности «к полу, расе, цвету кожи, языку, религии, национальным меньшинствам, от имущественного положения, рождения или по лю-бым иным признакам»;

— государство должно защитить человека, когда угроза свободе вы-ражения возникает со стороны органов или лиц, не связанных с госу-дарственными органами. При этом свобода «получать информацию» не предусматривает права доступа к конфиденциальной информации, ст. 10 лишь обязывает государство не ограничивать доступ к открытой информации;

— идеи и позиции политических лидеров должны стать достояни-ем общества, этому призвана служить предоставленная свобода прес-сы [18].

При этом Конвенция позволяет защищать репутацию каждого. Одна-ко интерес общества к открытой дискуссии по политическим вопросам

93


может стать альтернативой мнению властных структур. Не только зако-нодательные и судебные органы, но и пресса и общественное мнение могут являться выразителями и проводниками пристального внимания к недостаткам в действиях правительства и отдельных руководящих лиц, что свойственно для демократической системы.

Европейский Союз 26 мая 1994 г. принял Рекомендации Европейско-го Совета «Европа и глобальное информационное общество», 19 июля 1994 г. — «Европейский путь к информационному обществу. План дей-ствий», 12 декабря 2003 г. — Декларация принципов «Построение ин-формационного общества — глобальная задача в новом тысячелетии».

В ст. 13 Американской конвенции по правам человека, принятой 22 ноября 1969 г. признается право каждого человека на свободу мыс-ли и высказываний. Это право включает свободу искать, получать и рас-пространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государ-ственных границ, устно, письменно или посредством печати или худо-жественных форм выражения, или иными способами по своему выбо-ру. Также ч. 2 ст. 13 Конвенции запрещена цензура [19].

26 июня 1981 г. в Найроби принята Африканская хартия прав челове-ка и народов, признающая, что основные права человека проистекают из самой человеческой природы и поэтому требуют защиты на нацио-нальном и международном уровне, реальность и уважение прав наро-дов обязательно должны гарантировать права человека. Значительное место в Xартии заняло право каждого человека получать информацию, а также в рамках закона выражать и распространять свое мнение [20].

В ст. 11 Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека указано, что «1. Каждый человек имеет пра-во на свободное выражение своего мнения. Это право включает свобо-ду придерживаться своего мнения, получать и распространять инфор-мацию и идеи любым законным способом без вмешательства со сторо-ны публичных властей и независимо от государственных границ. 2. По-скольку пользование этими свободами налагает обязанности и ответ-ственность, оно может быть связано с формальностями, условиями и ограничениями, предусмотренными законом и необходимыми в демо-кратическом обществе в интересах государственной или обществен-ной безопасности, общественного порядка или защиты прав и свобод других лиц» [21].

На Третьей Центральной конференции по вопросам средств массо-вой информации (г. Алма-Аты, декабрь 2001), организованной Между-народным фондом защиты свободы слова «Адил ООЗ», принята Декла-рация по вопросам свободы средств массовой информации в период борьбы с терроризмом, акцентирущая внимание на том, что «прави-тельства стран-участниц антитеррористического альянса в период кон-

94


фликта не должны использовать ситуацию конфликта для оправдания репрессивных мер против СМИ» [22].

Вывод: все универсальные и основные региональные соглашения по правам человека относят право на информацию и свободу слова к основ-ным правам человека и предусматривают определенные механизмы ее реализации, соответственно, право на информацию и свободу слова относятся к обычным нормам международного права.

В международных документах используются различные категории, а именно: «свобода убеждений и право на свободное выражение», «сво-бода информации», «беспрепятственно придерживаться своих мнений», «свобода выражения», «свобода средств массовой информации», «сво-бода выражения своих мыслей, включая право на общение», «свобода мысли и высказываний». Итак, в международно-правовых актах отсут-ствует единый термин, обозначающий право на информацию. Указанные права и свободы включают в свое содержание также свободу средств массовой информации.

В результате реализации миллионами людей во всем мире меж-дународно-признанного права на информацию формируется глобаль-ное информационное пространство.

Сказанное нами выше представим в Таблице 1, дающей сводное представление о «приращении» позиций права на информацию в меж-дународной правовой системе.

Таблица 1. Эволюция права на информацию в международной правовой

практике после 1945 г.

1945 г. Межамериканская кон-ференция в Мехико

Делегация США выдвинула лозунг «свободы информации», понимавшийся как неприкос-новенность международного обмена инфор-мацией со стороны государства

1946 г.

Первая сессия Генераль-ной Ассамблеи ООН. Ре-золюция 59 (И) «Созыв международной конфе-ренции по вопросу о сво-боде информации»

Свобода информации стала рассматривать-ся как основное право человека, заключаю-щееся в возможности беспрепятственно со-бирать, передавать и опубликовывать ин-формацию. В резолюции отмечается, что свобода информации является основным правом человека и критерием всех осталь-ных свобод

1948 г. Всеобщая декларация прав человека (10 дека-бря 1948 г.)

«Каждый человек имеет право на свобо-ду убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепят-ственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ»

95


1950 г. Европейская конвенция о защите прав человекаи основных свобод (ста-тья 10)

Гарантирует право на свободу слова и полу-чение информации. Каждый имеет право в случае нарушения его прав и свобод со сто-роны государственных органов обратиться с жалобой о нарушении в Европейский суд по правам человека.Однако оговорены ограничения или санкции, которые «необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безо-пасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвра-щения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвра-щения разглашения информации, получен-ной конфиденциально, или обеспечения ав-торитета и беспристрастности правосудия».Ст.10 защищает не только высказывание, но и средства его воспроизведения, передачи и распространения, включает в себя прояв-ление политических взглядов, деятельность в художественной сфере, информацию ком-мерческого характера.Право на свободу выражения взглядов трак-туется как более общее понятие, включающее в себя перечень других прав, в т.ч. право при-держиваться своих взглядов (свобода мысли), право получать информацию (свобода доступа к информации), право распространять инфор-мацию и идеи (право на свободу слова). Пере-численные свободы в своей совокупнос-ти — информационные права человека.Ст.10 также запрещает принуждать человека разглашать другим свою позицию

1966 г. Международный пакт о гражданских и политиче-ских правах (Статья 19).

Провозглашено право каждого беспрепят-ственно придерживаться своих мнений, включая свободу искать, получать и распро-странять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, уст-но, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему усмотрению

1969 г. Американская конвен-ция по правам человека (принята 22 ноября 1969 г., ст. 13).

Признается право каждого на свободу мыс-ли и высказываний. Оно включает свободу ис-кать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государ-ственных границ, устно, письменно или по-средством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору.Ч. 2 ст. 13 Конвенции — запрещена цензура

Продолжение табл. 1

96


1976 г. Европейский суд по пра-вам человека по делу Handyside (Страсбург)

«Свобода выражения мнений лежит в осно-ве [демократического] общества, является одним из основных условий его прогресса и развития каждого человека» ... эта свобода распространяется в т.ч. на те позиции, кото-рые «оскорбляют, шокируют или беспокоят государство или какую-то часть населения. Таково требование плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно демократическое общество»

1981 г. Африканская Хартия прав человека и народов (Найроби)

Утверждается право каждого человека по-лучать информацию, а также в рамках зако-на выражать и распространять свое мнение (ст. 9)

1989,1990,1991 гг.

Конференция ОБСЕ по человеческому измере-нию: Париж 1989, Копен-гаген 1990, Москва 1991 гг. Итоговый документ.

«Каждый человек имеет право на свободу выражения своих мыслей, включая право на общение. Это право включает свободу при-держиваться своих мыслей и получать и рас-пространять информацию и идеи без вме-шательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ»

1993 г. Венская конференция глав государств и пра-вительств стран-членов Совета Европы

«Гарантированное соблюдение свободы сло-ва, и особенно свободы средств массовой информации, имеет и в будущем оставать-ся основным критерием при оценке заявле-ний стран с просьбой о вступлении в Совет». Одним из важнейших условий вступления го-сударства в Совет Европы является «свобо-да мнений, право получать и распространять информацию и обмениваться идеями без вмешательства органов государственной власти, так же как и существование в стране свободной прессы».Свобода слова не ограничивается фактиче-ски подтверждаемыми данными, а включает взгляды, критику, предположения.Свобода «получать информацию» не преду-сматривает права доступа к конфиденциаль-ной информации, но ст. 10 обязывает госу-дарство не ограничивать доступ к уже имею-щейся информации

1995 г. Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных сво-бодах человека (Минск)

Каждый человек имеет право на свободное выражение мнения. Право включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи любым законным способом без вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Однако оговорены ограничения, предусмотренные законом

Продолжение табл. 1

97


и необходимые в «демократическом обще-стве в интересах государственной или обще-ственной безопасности, общественного по-рядка или защиты прав и свобод других лиц»

2001 г. III Центральная кон-ференция по вопро-сам СМИ (Алма-Аты, де-кабрь 2001), организова-на Международным фон-дом защиты свободы слова «Адил ООЗ».Декларация по вопросам свободы СМИ в период борьбы с терроризмом.

«Правительства стран-участниц антитерро-ристического альянса в период конфликта не должны использовать ситуацию конфлик-та для оправдания репрессивных мер про-тив СМИ»

Глобальное информационное пространство стало объектом международно-правового регулирования. Его значение не только в осуществлении права на информацию, но и в осуществлении других международно-признанных прав и свобод. Его уникальность в истории человечества позволяет назвать это пространство универсальной цен-ностью, международным достоянием. К нему можно применить прин-цип общего наследия человечества.

Вместе с тем проявляется и обратная сторона информационной «свободы».

Первая компьютерная война состоялась в 1999г. Это были уловки хакеров в период кампании НАТО в Косове. С территории Косово были внесены вирусы в официальный сайт НАТО с территории Югославии. Затем были инициированы СМС в количестве, способном блокировать функционирование сайта [23]. Cторонники Сербии заблокировали не-сколько сайтов США, которые не были связаны с военными действия-ми; множество уведомлений было направлено для предупреждения о готовящемся нападении НАТО по электронной почте. Пентагон офици-ально признался, что действия НАТО против Югославии действительно содержали признаки информационной войны, но главной их целью были счета в иностранных банках ряда сербских лидеров [24].

В 2008 г. в Афганистане были установлены трансляционные вышки на территории, контролируемой организацией Талибан. Целью было блоки-рование информации от населения в адрес командования коалиционны-ми силами. Сотовая связь была полностью прекращена более, чем на че-тырнадцать часов, что вызвало протест компаний сотовой связи. Однако в ответ на протест были ликвидированы примерно 40 трансляционных уста-новок, стоимость которых составила более пятнадцати тысяч долларов.

Некоторые современные военные теоретики полагают, что инфор-мационные войны гораздо менее затратны, чем полномасштабные во-

Окончание табл. 1

98


енные действия в связи с тем, что разрушительные последствия мини-мизированы [25]. Скажем, что атаки на компьютерную сеть выходят за пределы вебсайтов, которые обслуживают правительство. Электростан-ции, воздушное движение, водоснабжение, регулирование распределе-ния продуктов питания, материального обеспечения ликвидации чрез-вычайных ситуаций, оповещение об эвакуации и координация оказания медицинской помощи — вот сфера их распространения. Одновремен-но считается, что воздействия компьютерных операций и информаци-онных технологий, направленные на быстрое восстановление разруше-ний, производимых принятыми сегодня традиционными военными дей-ствиями, занимают гораздо меньшее временное пространство. Так, до-клад Минобороны США об итогах первой войны в Персидском заливе против Ирака информирует, что уничтожение электростанций в Ираке привело к недостатку электроэнергии для городского населения, ис-числяемому десятками лет [26]. В результате разрушенная в результа-те бомбежки в 1999 г. электростанция, захваченная в свою очередь бо-евиками в 2003 г., привела страну на грань катастрофы [27].

К долговременным последствиям могут привести информационные войны, разворачивающиеся в важнейших для жизнедеятельности сфе-рах. В таких случаях любая вредоносная программа или интернет-вирус должны квалифицироваться как неизбирательное оружие. «Бескровное» оружие, как считается, не может нанести непосредственных разруше-ний и увечий [28]. Информационное оружие как оружие нового поколе-ния соответствуют позициям Женевских конвенций об уменьшении на-носимых страданий. «Международное гуманитарное право должно при-знать правомерным применение информационного оружия на том осно-вании, что с его помощью можно наносить удары противнику с меньши-ми затратами человеческих жизней и меньшими разрушениями граж-данских сооружений» (Дж. Келси) [29].

Враждебное воздействие на информационные системы и компью-терные атаки — новая угроза для человечества, проблема, созревшая для решения международными сообществами. Международных юриди-ческих норм, которые могли бы быть применены к регулированию пра-воотношений в сфере права на информацию в условиях компьютерных войн или нападений на информационные системы еще не существует.

После Второй мировой войны право на информацию расширялось, обретало все большие свободы как внутри государств, так и на междуна-родном уровне. В то же время информация, способы ее получения и пе-редачи стали оружием, рычагом и инструментом военной угрозы, влеку-щей крушение социально-политических систем и человеческие жертвы.

Взаимодействие сообществ как внутри государств, так и между ними, должны основываться на расширении и углублении синергийно-информационного миропонимания. И при этом право на информацию

99


должно усилиями всех акторов сохранить свою первостепенную значи-мость и стать гарантом сохранения базовых «природных» и обществен-ных прав человека: права на жизнь, свободный выбор, основой и нако-пления и реализации информационно-коммуникационного потенциала.


1. Василенко Л.А. Интернет в информатизации государственной службы России (социологические аспекты). Изд. 2-е дополненное. М.: Наука, 2008. 28 с.

2. Ушакова Л.Н. Эффективность дефиниций в праве. // Наука: 21 век, 2009. №1. С. 26-34.

3. Ядов В.А. Россия как трансформирующееся общество: резюме многолетней дис-куссии социологов. 2000. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/009/681/1219/048Yadov.pdf (дата обращения: 16.06.2015)

4. Левкина Л.И. Коммуникативный потенциал — исследование понятийно-терминологического аппарата. // Коммуникология, 2013. Том 2. №2. С. 51-64.

5. Бердяев Н.А. Судьба человека в современном мире. К пониманию нашей эпо-хи. — Философия свободного духа. М.: Республика, 1994. 480 с.

6. Ясперс К. Цель — свобода. // Новое время, 1990. №5. С.34-37. № 6. С.40-43. 7. Фромм Э. Бегство от свободы; Человек для себя. Минск: Попурри, 1998. 672 с.8. Rawls J.A (1973) Theory of Justice. N.-Y.: Oxford University Press.9. Кротов А.В. Свобода информации и право на информацию человека. // Адво-

катская практика, 2007. № 2. С. 2-5.10. Xижняк В.С. Право человека на информацию: механизм реализации. / Под

ред. В.Т. Кабышева. Саратов, 1998. С. 112.11. Колосов Ю. М. Массовая информация и международное право. / Ю. М. Ко-

лосов. М., 1974. С. 117-118.12. Международное публичное право: сб. док. Т. 1. М.: БЕК, 1996. С. 125-128.13. Башаратьян М. К. Информация как объект права и содержание права на ин-

формацию. // Современное право, 2006. № 12. С. 36-38.14. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr.shtml (дата

обращения: 13.06.2015).15. URL: http://www.un.org (дата обращения: 15.06.2015).16. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml

(дата обращения: 15.06.2015).17. URL: http://www.osce.org/ru/odihr/elections/14304 (дата обращения:

16.06.2015).18. Основные международные нормы, относящиеся к свободе выражения мне-

ний. URL: http://conventions.coe.int/treaty/rus/treaties/html/005.htm (дата обраще-ния: 16.06.2015).

19. URL: http://www.memo.ru/prawo/reg/america.htm (дата обращения:16.06.2015).20. URL: http://www.memo.ru/prawo/reg/afrika.htm (дата обращения: 16.06.2015)21. http://www1.umn.edu/humanrts/russian/cis/Rconvention.html (дата обраще-

ния: 16.06.2015)22. ‘Declaration on the questions of freedom of the media in the period of the struggle

with terrorism. Almaty. December 11, 2001’ (2001).23. Walker K.G. (2000) ‘Information Warfare and Neutrality’, 83 V. J. I. L. 2, November,

2000, p. 3.24. Pollock E.J. and Petersen A. (1999) ‘Serbs Take Offensive in the First Cyber War,

Bombing America’, Wall Street Journal, April 8, р. A1.

100


25. Markoff J. (2008) Before the Gunfire, Cyberattacks (12 August 2008). URL: http://www.nytimes.com/2008/08/13/technology/13cyber.html (дата обращения: 12.01.2013).

26. Department of Defense, Office of General Counsel, An Assessment of International Legal Issues in Information Operations. (May 1999), р. 5. URL: http://www.msnbc.msn.com/id/32726457 (дата обращения: 28.04.2011).

27. Associated Press, Iraq suffers hot summer amid power problems (7 September 2009).

28. Dervan L. (2011) ‘Information Warfare and Civilian Populations: How the Law of War Addresses a Fear of the Unknown’, Goettingen Journal of International Law, vol. 3, no. 1, pp. 373-396.

29. Kelsey J. T. G. (2008) ‘Hacking into International Humanitarian Law: The Principles of Distinction and Neutrality in the Age of Cyber Warfare’, 106 Michigan Law Review 2008, no 7, р. 1445.

30. Шарков Ф.И. Социология социальных коммуникаций в контексте развития научного направления «Коммуникология» // Коммуникология. Т.7, № 5. С. 15-26.

31. URL: http://www.pravo.vuzlib.su/book_z1381_page_26.html (дата обращения: 17.06.2015)

32. URL: http://sl.krdu-mvd.ru/_files/sl-2009-1.pdf#7 (дата обращения: 17.06.2015)33. URL: http://podelise.ru/docs/34751/index-3009-2.html (дата обращения:

17.06.2015)34. URL: http://lawdiss.org.ua/books/791.doc.html (дата обращения: 17.06.2015)

CONCEPTUAL INCREMENT OF RIGHT FOR INFORMATION AND INTERNATIONAL COOPERATIONAFTER 1945.

Author: LEVKINA L.I.

LEVKINA Liliya Ivanovna, Candidate of Pedagogical Science, Doctorant, Associate Professor of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSU RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (903) 785-16-33. E-mail: [email protected]

Annotation: The article covers the issues of the need for sustainable development, safety, reducing risks and threats caused the self-organization of states to the international communities and became the basis of strengthening of the information — synergetic worldview in the period after the Second World War. Accordingly, the right to information has gone beyond the specific states and from the number of the four fundamental rights has become a primate. In the early 20th century information gained militaristic function also and became the actual weapon. This resulted in the need to strengthen international cooperation and the development of both domestic and international law on the information. By the analysis of social, political and legal problems associated with the different approaches to informational freedom the author proves the potential vectors

101


of the development of the concept in Russian and international law and the implementation of communicative potential.

Keywords: sustainable development, safety, information, right to information, freedom of information, potential vectors of development, communication, communicative potential, cross-disciplinary research, international cooperation, international communities.

References

1. Vasilenko L.A. Internet v informatizatsii gosudarsvennoi sluzhby Rossii. М.: Nauka, 2008. 28 S. [Vasilenko, L.A. (2008) Internet in informatisation of state service in Russia (sociological aspects), Мoscow].

2. Ushakova, L.N. Effektivnost definitsii v prave. // Nauka: 21 vek, 2009. №1. S. 26-34.[Ushakova, L.N. (2009) ‘The effectiveness of definitions in law’, Nauka: 21 century, no. 1, pp. 26-34].

3. Yadov V.A. Rossiya kak transformiruyusheesya obshestvo: rezyume mnogoletnei diskussii sotsiologov. 2000. 391 s. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/009/681/1219/048Yadov.pdf

[Yadov, V.A. (2000) Russia as a transforming society: summary of many years sociologists’ discussion. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/009/681/1219/048Yadov.pdf].

4. Levkina L.I. Kommunikativnii potencial — issledovanie ponyatiino-terminologicheskogo apparata. Communicology. 2013. Vol 2. № 2. S. 51-64 [Levkina L.I. (2013) ‘Communicative potencial — conceptual and terminological apparatus’, Communicology, vol 2, no 2, pp. 51-64].

5. Berdyaev N.A. Sudba cheloveka v sovremennom mire. K ponimaniiy nashei epokhi. Philosophiya svobodnogo dukkha. M.: Respublika, 1994. 480 s. [Berdyaev, N.A. (1994) Fate of Man in the modern world. Understanding our time. — The Philosophy of the Free Spirit, Мoscow].

6. Jaspers K. Tsel — svoboda. // Novoe vremya, 1990. №5. S. 34-37. № 6. S. 40-43. [Jaspers, К. (1990) ‘The goal — freedom’, Novoe vremya, no 5. pp.34-37, no 6, pp.40-43].

7. Fromm E. Begstvo ot svobody: chelovek dlya sebya. Minsk: Poppuri, 1998. 672 s. [Fromm, E. (1998) Escape from Freedom: a man for himself, Minsk]

8. Rawls J.A (1973) Theory of Justice. N.-Y.: Oxford University Press.9. Krotov A.V. Svoboda informatsii I pravo na informatsiiy cheloveka. // Advokatskaya

praktika, 2007. № 2. S. 2-5. [Krotov A.V. (2007) ‘Freedom of information and the human right to information’, Advokatskaya practika, no 2, pp. 2-5].

10. Hizhnyak V.S. Pravo cheloveka na informatsiiy: mekhanizm realizatsii. / pod red. V.T. Kabysheva. Saratov, 1998. S. 112. [Hizhnyak V.S. (1998) The human right to information: the mechanism of realization, Saratov].

11. Kolosov Iu.M. Massovaya informatsiya I mezhdunarodnoe pravo: sb. dok. T. 1. M.: BEK, 1996. S. 117-118. [Kolosov Iu.M. (1996) Mass media and international law, Мoscow].

12. Mezhdunarodnoe publichnoe pravo, Vol. 1. М. : VEK, 1996. Pp. 125-128. [International public law: doc. coll. (1996), vol. 1. Мoscow].

13. Basharatian М. К. Informatsiya kak obiekt prava I soderzhanie prava na informatsiiy. // Sovremennoe pravo, 2006. № 12. S. 36- 38. [Basharatian М. К. (2006) ‘Information as an object of rights and content of the right to information’, Sovremennoe pravo, no 12, pp. 36- 38].

14. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr.shtml [13.06.2015]

15. URL: http://www.un.org [15.06.2015]

102


16. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml [15.06.2015]

17. URL: http://www.osce.org/ru/odihr/elections/14304 [16.06.2015]18. URL: http://conventions.coe.int/treaty/rus/treaties/html/005.htm [16.06.2015].

[The main international norms relating to the freedom of expression. URL: http://conventions.coe.int/treaty/rus/treaties/html/005.htm [16.06.2015].

19. URL: http://www.memo.ru/prawo/reg/america.htm [16.06.2015].20. URL: http://www.memo.ru/prawo/reg/afrika.htm [16.06.2015].21. URL: http://www1.umn.edu/humanrts/russian/cis/Rconvention.html [16.06.2015].22. ‘Declaration on the questions of freedom of the media in the period of the struggle

with terrorism. Almaty. December 11, 2001’ (2001).23. Walker K.G. (2000) ‘Information Warfare and Neutrality’, 83 V. J. I. L. 2, November,

2000, p. 3.24. Pollock E.J. and Petersen A. (1999) ‘Serbs Take Offensive in the First Cyber War,

Bombing America’, Wall Street Journal, April 8, р. A1. 25. Markoff J. (2008) Before the Gunfire, Cyberattacks (12 August 2008). URL: http://

www.nytimes.com/2008/08/13/technology/13cyber.html [12.01.2013]. 26. Department of Defense, Office of General Counsel, An Assessment of International

Legal Issues in Information Operations. (May 1999), р. 5. URL: http://www.msnbc.msn.com/id/32726457 [28.04.2011].

27. Associated Press, Iraq suffers hot summer amid power problems (7 September 2009).

28. Dervan L. (2011) ‘Information Warfare and Civilian Populations: How the Law of War Addresses a Fear of the Unknown’, Goettingen Journal of International Law, vol. 3, no. 1, pp. 373-396.

29. Kelsey J. T. G. (2008) ‘Hacking into International Humanitarian Law: The Principles of Distinction and Neutrality in the Age of Cyber Warfare’, 106 Michigan Law Review 2008, no 7, р. 1445.

30. Шарков Ф.И. Sociology of social communication in the context of the development of scientific direction “Communicology”// Коммуникология. Т.7, № 5. С. 15-26.

31. URL: http://www.pravo.vuzlib.su/book_z1381_page_26.html/ [17.06.2015]32. http://sl.krdu-mvd.ru/_files/sl-2009-1.pdf#7 [17.06.201533. http://podelise.ru/docs/34751/index-3009-2.html [17.06.2015]34. http://lawdiss.org.ua/books/791.doc.html [17.06.2015]

103

МЕДИАКОММУНИКАЦИИ И МЕДИЙНЫЙ РЫНОК


MEDIA COMMUNICATIONS AND MEDIA MARKET

104


СОЦИАЛЬНЫЕ МЕДИА: ОТ ВЕРТИКАЛИ — К ГОРИЗОНТАЛИ

Отрывок из новой книги «Аудит бренда: офлайн, онлайн среда»

Автор: МУЗЫКАНТ В.Л.

МУЗЫКАНТ Валерий Леонидович — доктор социологических наук, профес-сор кафедры массовых коммуникаций Российского университета дружбы на-родов (РУДН), профессор Российской академии народного хозяйства и го-сударственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС). Адрес: Москва ул. Миклухо-Маклая, д.6.Тел.: +7 (495) 434-3745. E-mail: [email protected]

Аннотация: в отрывке рассматривается динамика развития социальных Интернет-медиа в России; новые тенденции развития сети Интернет, спец-ифика российской аудитории социальных сетей.Ключевые слова: Интернет, социальные сети, «Одноклассники», «В кон-такте», «Мой мир», “Facebook”, “Twitter”.

Новые медиа — средства коммуникации, размещенные в сети Интер-нет. Главные их особенности: неограниченный охват аудитории; высокая оперативность доставки контента; неограниченный объем информации; низкая себестоимость распространяемой информации; хранение инфор-мации в базах данных, что дает возможность ее повторного использова-ния. Сеть Интернет с появлением идеологии WEB 2.0 преобразовалась в симбиоз трех составляющих: содержательной — базы данных в виде сай-тов и социальных сетей, типа Facebook, Myspace, Twitter, чатов, блогов, форумов; технической — мощные компьютеры для выполнения опреде-ленных сервисных функций; и, наконец, технологической — программ-ные комплексы для обеспечения работы компьютеров и сетевых узлов.

Данное триединство уже обеспечивает коммуникационный диалог как на межличностном, так и на массовом уровнях [1]. В фокусе внима-ния оказывается задача научиться беседовать с потребителем, который занял активную позицию в маркетинговом диалоге, что привело к прин-ципиальным изменениям в коммуникационном планировании (Рис.1).

Сразу после кризиса, в 2010 г., проникновение социальных сетей в России выросло на 21,5%, опередив Германию — 16,6%. В целом лидер-ство по проникновению социальных сетей в Европе среди пользователей сети Интернет удерживает Турция с показателем 92,2%, на втором месте Польша (90,6%), далее — Великобритания (87,9%). У России 10-е место с показателем 83,4%, а среднеевропейский уровень составляет 84,4% [2].

Не удивительно, что популярность крупнейшей в мире социаль-ной сети Facebook в России самая низкая в Европе: по итогам 2010 г.

105


Рис. 1. Рейтинг SMM-агентств России Тэглайн-2013 — специализированный рейтинг русскоязычных компаний, у которых можно заказывать social media-услуги (услуги в сфере социального маркетинга) [4]

Facebook пользовались только 19% аудитории рунета, в то время как, например, в Турции 90% пользователей, а в Финляндии 81%. Англоя-зычный Facebook может остаться в России локальной социальной се-тью, но при этом его аудитория наиболее платежеспособна и привле-кательна для рекламодателей [3].

В социальных сетях проводят большую часть своего времени свыше трети современных российских интернет-пользователей. Активность подтверждается ростом числа доменных имён второго уровня в зонах .RU и .РФ — оно достигло 5,1 млн в 2012 году. Около 40% из них распо-лагается в столицах [5].

Уровень конкуренции в различных сегментах сети можно определить, анализируя ряд факторов:

1. Характер страниц в поисковой выдаче: главная страница, внутрен-ние страницы, теги, архивы и так далее.

2. Присутствие ключевого слова в заголовке сниппета (небольшое тек-стовое описание, которое присутствует вместе со ссылкой в поисковой выдаче) и его позиция в нем. Если запрос состоит из двух и более слов, то при анализе учитывается дополнительный фактор удаленности слов.

3. Размер бюджета на продвижение в ссылочных агрегаторах.4. Возраст сайтов, а также SEO-показатели (ТИЦ, PageRank, количе-

ство проиндексированных страниц и так далее).

106


5. Количество платных размещений в поисковой выдаче.6. Наличие проектов в каталогах сайтов (к примеру, в DMOZ).7. Количество найденных документов по запросу.8. Частотность запроса.9. Анализ релевантности целевых страниц.10. Общее качество сайтов.Комплексный анализ данных пунктов поможет владельцу ресурса

определить конкуренцию в выбранной тематике в интересующем реги-оне. Самым «прикольным и крутым» ресурсом россияне считают сер-вис микроблогов Twitter, самыми простыми в использовании — «Од-ноклассники» и «Мой мир». Более трети российских пользователей из 1000 опрошенных заходят в интернет с целью посетить социальные сети: 8% опрошенных практически все время проводят в социальных сетях, 22% — «большую часть времени», «половину времени» — 33%, «мень-шую его часть» — 31%, не заглядывает в социальные сети — 1% [6].

В России социальная сеть «Одноклассники» известна 100%, а 79% респондентов в ней зарегистрированы; сеть «ВКонтакте» знакома 99%, а зарегистрированы в ней 83% опрошенных — это максимальный по-казатель для всех сетей [7]. Примечательно, что по размеру аудитории сеть «ВКонтакте» значительно превосходит популярность Facebook в России, которой пользуются только 28%, но знают 83%, тогда как в США в ней зарегистрированы 58% пользователей, во Франции — 54%, в Ита-лии — 65%, а в Великобритании — 66%.

Кроме того, сервис микроблогов Twitter в России пользуется боль-шей популярностью, чем в странах континентальной Европы: 9% про-тив 2% во Франции и 5% в Италии. В то время, как показатели Twitter в США — 20%, в Великобритании — 22% [8].

Современные рекламодатели осознают важность социальных ме-диа: в социальных сетях на создание собственных страниц брендов и лояльных им сообществ компании инвестируют до 10% от бюджета на медийную и интернет-рекламу [9].

Переориентация рекламной деятельности, наблюдаемая в нынеш-нее время, вызвана тем, что манипулировать аудиторией становится все сложнее. Наиболее эффективными признаны взаимовыгодные практи-ческие отношения между рекламодателями и потребителями. В странах с высокоразвитой экономикой потребитель уже является инициатором и самым активным участником рекламного процесса, выступая как «ге-нератор обратной связи», по собственной воле запрашивая в реклам-ных агентствах и СМИ необходимую ему информацию [10].

В качестве классификационного критерия предложен тип основного ресурса, который используется инициатором коммуникации для дости-жения поставленной цели. Типология ресурсов предусматривает — ин-

107


Рис. 2. В социальных сетях проводят большую часть своего времени свыше трети российских интернет-пользователей,

но Twitter у нас популярнее, чем в Италии и Франции

формационные: общественное информирование, дезинформиро-вание; логико-диалогические: убеждение, диалог «черная ритори-ка»; манипулятивные: управление коммуникационной ситуацией, ис-пользование провокативных высказываний и действий, имитационные технологии, психологическое манипулирование, технологии социаль-ной ответственности; суггестивные: внушение, технологии социаль-ной индукции, нейролингвистическое программирование, технологии психологического насилия.

Большая часть пользователей Интернета — около 77 % — россий-ские граждане, остальные 23 % — пользователи из Украины, Белорус-сии, Казахстана и многих других стран. В суточном использовании Ин-тернет можно выделить два основных промежутка: с 10 утра до 18 ве-чера и с 20 вечера до 23 часов. Пики активности приходятся на рабочее время и на время, когда молодежная аудитория возвращается домой, а в это время более взрослая аудитория смотрит ТВ.

Привлекательность Интернет как носителя — в относительной де-шевизне, по сравнению с телевидением или прессой, при достаточно большом охвате (рис. 4). В то же время по уровню лояльности интернет-аудитория лидирует, если учитывать площадку размещения и формат обращения.

К традиционным медиа относятся средства массовой коммуника-ции, которые существовали до изобретения Интернета: газеты, журна-лы, радио, телевидение, кино и др. Функционирование традиционных

108


СМИ обеспечивают в основном медиа-предприятия, которые относят-ся к социальному институту «журналистика».

Рис. 3. Модель коммуникационного процесса

Рис. 4. 2011 г. стал самым успешным за всю историю «Одноклассников»: количество активированных аккаунтов выросло с 53,7 млн до 87,5 млн,

дневная аудитория социальной сети увеличилась почти в два раза, в конце февраля 2012 г. число пользователей достигло 32,9 млн в день [11]

Очевидно, изменения в социальных медиа стали возможны благода-ря процессам глобализации. Количественный и качественный рост кон-тактов в инновационных коммуникационных форматах стал следствием целого комплекса изменений, произошедших с целевыми аудитория-ми. Возникла возможность практически мгновенного выхода за рамки

109


отраслевых, корпоративных, национальных медиасистем в иные меди-апространства. Виртуализация способствует потере зеркальной свя-зи между компаниями и представлениями об их реальной активности. Появились горизонтальные связи — к рынкам B2B и B2C добавилось и усиленно развивается направление C2C или новая коммуникационная модель B2C2C [12], обеспечивающая обратную связь «вируса».


1. Бронников И. А. Особенности сети Интернет как фактора политической ком-муникации. — дисс… канд. полит. наук. М., 2011; Вартанова Е. Л. Конвергенция в электронных СМИ: методики преподавания. М., МГУ им. М.В. Ломоносова, Неком-мерческое партнерство факультетов журналистики, 2007.

2. Малахов А. Facebook не грузится. Популярность сети в России одна из самых низких в Европе. Коммерсантъ. Интернет ресурс: http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1591130

3. Данные компании Comscore.4. В рейтинге представлены только ведущие SMM-агентства, а также полносер-

висные digital-агентства в специализации которых значительное место занимают social media-услуги: стратегии для соцсетей; создание и ведение страниц и групп; работа с обратной связью; интеграция с веб-сайтами; мониторинг упоминаний; раз-мещение рекламы в соцсетях; отработка конфликтных ситуаций в информационном поле; вирусы. Интернет ресурс: http://2013.tagline.ru/smm-agencies/

5. Данные ТЦИ.6. Данные компания ARMI-Marketing, вводятся по: Соболев С. Сетям измери-

ли социальность. В России Twitter популярнее, чем в Италии и Франции // Коммер-сантъ. 2010. 30 ноября. С. 13.

7. Данные компании TNS Russia.8. Данные компании Millward Brown.9. Данные маркетингового агентства MindShare.10. Шульц Д., Барнс Б.Стратегические бренд-коммуникационные кампании. М.:

Издательский дом Гребенникова, 2003. С. 94. 11. Данные LiveInternet.12. Sernovitz A. Word of Mouth Marketing. How Smart Companies Get People Talking.

N.Y.: Pressbox. 2011. P. 11–84.

SOCIAL MEDIA: FROM THE VERTICAL TO THE HORIZONTAL

Excerpt from the new book “Brand audit: offline, online environment”.

Author: MUZYKANT V.L.

MUZYKANT Valeriy Leonidovich, Doctor of Social Sciences, Professor of the Chair of Mass Communications, the Russian University of friendship of peoples, Professor of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA).

110


Address: 6, Miklukho-Maklaya St., 117198, Moscow, Russia.Tel.: +7(495) 434-3745. E-mail: [email protected]

Abstract: the text addresses the dynamics of development of social Internet media in Russia; new trends in the development of the Internet, the specifics of the Russian audience of social networks.

Keywords: Internet, social network, “Odnoklassniki”, “Vkontakte”, “Moi Mir”, “Facebook”, “Twitter”.

References

1. Bronnikov I. A. Osobennosti seti Internet kak faktora politicheskoy kommunikatsii. — diss… kand. polit. nauk. M., 2011. [Bronnikov I. A. (2011) Features of the Internet as a factor of political communication. — thesis of candidate of political sciences, Moscow]. Vartanova E.L. Konvergentsiya v elektronnyih SMI: metodiki prepodavaniya — M.: MGU im. M.V. Lomonosova, Nekommercheskoe partnerstvo fakultetov zhurnalistiki, 2007. [Vartanova E. L. (2007) Convergence in electronic media: methods of teaching — Lomonosov Moscow State University, Non-commercial partnership of journalism faculties, Moscow].

2. Malakhov A. Facebook ne gruzitsya. Populyarnost seti v Rossii odna iz samyih nizkih v Evrope. Kommersant. [Malahov A. Facebook is not loaded. The popularity of the network in Russia is one of the lowest in Europe. URL: http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1591130

3. Dannyie kompanii Comscore. [Data of company Comscore].4. V reytinge predstavlenyi tolko veduschie SMM-agentstva, a takzhe polnoservisnyie

digital-agentstva v spetsializatsii kotoryih znachitelnoe mesto zanimayut social media-uslugi: strategii dlya sotssetey; sozdanie i vedenie stranits i grupp; rabota s obratnoy svyazyu; integratsiya s veb-saytami; monitoring upominaniy; razmeschenie reklamyi v sotssetyah; otrabotka konfliktnyih situatsiy v informatsionnom pole; virusyi. [The rating provided only by the leading SMM Agencies and full service digital Agencies with specialization of considerable amount is occupied by social media services: strategy for social networks; creation and maintenance of pages and groups; working with feedback; integration with web sites; monitoring of mentions; advertising in social networks; improvement of conflict situations in the information field; the viruses. URL: http://2013.tagline.ru/smm-agencies/].

5. Dannyie TTsI. [Data of TTsI].6. Dannyie kompaniya ARMI-Marketing vvodyatsya po: Sobolev S. Setyam izmerili

sotsialnost. V Rossii Twitter populyarnee, chem v Italii i Frantsii // Kommersant’. 30 noyabrya. 2010. S. 13. [Data of company ARMI-Marketing are found in: Sobolev S. ‘Networks measured social. In Russia, Twitter is more popular than in Italy and France’ // Kommersant. 2010. November 30. p. 13].

7. Dannyie kompanii TNS Russia. [The data of company TNS Russia].8. Dannyie kompanii Millward Brown. [The data of company Millward Brown].9. Dannyie marketingovogo agentstva MindShare. [Data of marketing Agency

MindShare].10. Shults D., Barns B. Strategicheskie brend-kommunikatsionnyie kampanii. M.:

Izdatelskiy dom Grebennikova, 2003. S. 94. [Shults D., Barns B. (2003) Strategic brand communication campaigns, Moscow].

11. Dannyie LiveInternet. [Data of LiveInternet].12 . Sernovitz A. Word of Mouth Marketing. How Smart Companies Get People Talking.

N.Y.: Pressbox. 2011. P. 11–84. [Sernovitz A. (2011) Word of Mouth Marketing. How Smart Companies Get People Talking, N.Y., pp. 11–84.].

111


ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛЬНЫХ МЕДИА

Автор: СУЛЕЙМАНОВА Ш. С.

СУЛЕЙМАНОВА Шукран Саидовна — доктор политических наук, профессор, кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления Россий-ской академии народного хозяйства и государственной службы при Пре-зиденте РФ (ИГСУП РАНХиГС).Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (916) 551-74-79. Е-mail: [email protected]

Аннотация: Автором отмечается, что одним из самых популярных направ-лений использования глобальной сети интернет является создание бло-гов, форумов, социальных сетей и других международных средств массо-вой коммуникации. Стремительное развитие мультимедийных технологий и их активное применение интернет-пользователями обусловили появле-ние новых форм создания и распространения информации и коммуникаци-онных моделей, существенно увеличив общий объем коммуникационного взаимодействия через современные медийные системы, включив исполь-зование интернет-технологий не только на уровне массового популярно-го общения, но и профессиональных взаимодействий. Интернет предоста-вил пользователям инструменты для создания любой информации, опера-тивного обмена ею и осуществления взаимодействия в режиме реального времени вне географических ограничений.В данной работе анализируются перспективы развития социальных медиа в контексте трансформации коммуникационных средств и информационно-коммуникационных моделей, находящихся в основе социальных взаимо-действий современного общества. Актуальность настоящего исследова-ния во многом обусловлена потребностью проанализировать ключевые характеристики современных социальных медиа и их аудитории, а также описать перспективы и журналистские прогнозы их развития в глобаль-ной сети интернет.

Ключевые слова: журналистика, информация, общество, интернет-технологии, деятельность средств массовой информации, коммуникации, перспективы, социальные медиа.

За последние 10 лет все большее значение для жизни общества име-ет глобальная информационная сеть (интернет), затронувшая практи-чески все сферы человеческой деятельности. Сама суть «социальных медиа» до сих пор остается не до конца раскрытой, модифицируется с учетом различных авторских подходов к данному понятию и нуждается в научном осмыслении.

На современном этапе растет общее число пользователей глобальной сети интернет. И в связи с ростом популярности интернета во всем мире

112


среди людей всех возрастов (особенно подрастающего поколения) все большую популярность набирают так называемые социальные медиа.

Дефиницию «социальные медиа» ученые трактуют неоднозначно. Социальные медиа — вид массовой коммуникации, осуществляемый посредством интернета, который имеет ряд существенных отличий от традиционных средств массовой коммуникации [1].

Социальные медиа — это набор online технологий, которые позволяют пользователям общаться между собой. Общение может быть различной формы — пользователи могут делиться своими мнениями, опытом и зна-ниями, взаимодействовать друг с другом, налаживать контакты, а также делиться новостями, информацией, видео, фото, музыкой и линками [2].

Социальные медиа — это основанные на интернет-технологиях кана-лы и площадки для общения и обмена контентом между пользователя-ми, такие как форумы, блоги, социальные сети, фото и видео-хостинги, платформы для совместного творчества [3].

По нашему мнению, социальные медиа можно определить как новый вид онлайн-СМИ, где любой пользователь Интернета может участвовать в процессе создания, хранения и распространения социально значимой информации, адресованной широкой общественности. В научной лите-ратуре также встречаются термины «новые медиа», «интерактивные ме-диа», «гражданские медиа», «проекты Web 2.0».

Примерная классификация социальных медиа может выглядеть сле-дующим образом: интернет-форумы; блоги, микроблоги (ЖЖ, Blogger, LiveInternet, Twitter, Jaiku); социальные сети («ВКонтакте», «Однокласс-ники», Facebook); службы обмена данными (YouTube, Flickr); подкасты (Russian Podcasting, PodFM); вики во всех формах (Wikipedia, Google Docs); социальные базы данных (LinkedIn, Friendfeed); онлайновые игры (Second Life, World of Warcraft); новостные социальные сайты (Habrahabr); прочие социальные ресурсы (Pinterest и др.) [4].

Термин «медиа» является калькой английского «media». Внедрен в русский язык сравнительно недавно вместо появившегося в русском языке, по крайней мере, с 1960-х годов перевода «mass communication media (в единственном числе — medium)» как средства (массовой) ком-муникации [5].

Своего рода прародителем социальных медиа стали электронные доски объявлений в конце 70-х годов. Они были первым типом сайтов, которые позволяли пользователям входить в систему и общаться друг с другом, хотя и медленно по сравнению с тем, что мы имеем сегодня.

После электронных досок объявлений пришли он-лайн сервисы, та-кие как CompuServe и Prodigy. Они были первыми серьезными попытками доступа в Интернет. Затем появились ICQ и IRC (Internet Relay Chat). Са-мые популярные среди социальных медиа — социальные сети, наиболее известные из которых имеют до полутора миллиардов пользователей.

113


Сайты знакомств считаются первыми социальными сетями. Они впер-вые начали появляться практически сразу же, как люди начали пользо-ваться Интернетом. Они позволяли пользователям создавать учетные записи (обычно с фотографиями) и связываться с другими пользова-телями. Следом за сайтами знакомств появились ранние социальные сети, но они практически ничем не запомнились [6].

В 1999-м был запущен LiveJournal, который использовал иной под-ход к понятию социальных сетей. Он был построен как социальная сеть постоянно обновляемых блогов. Далее стали выходить в свет крупные достижения в области социальных сетей, такие как Friendster, LinkedIn, MySpace, Twitter и лидер по посещаемости Facebook.

Некоторые исследователи воспринимают социальные сети в Интер-нете, как еще не окончательно сформировавшиеся медиа. В их пред-ставлении сети — это такие недо-СМИ, которые еще только в начале своего эволюционного пути, и в будущем, возможно, покажут себя. По-добная точка зрения может быть справедлива по отношению к «моло-дым», только возникшим сетям, связи участников в которых еще недо-статочно развиты, тогда как сети с активными и разветвленными свя-зями участников представляют собой сложные техно-социальные объ-екты, которые выполняют функции классических СМИ [7].

Основополагающим принципом развития соцсетей является эволю-ционное саморазвитие социального поля. За счет этого процесса про-исходит усложнение структуры комьюнити, а также развитие внутрен-ней информационной среды. Несмотря на то, что сетевая эволюция за-висит от воздействия внешних факторов, таких как административное управление, например, сети являются аутопойетическими системами, и развиваются индивидуально. Данное свойство позволяет определить их не как “недоразвитые”, но как перманентно не до конца сформиро-ванные медиа. Такая особенность дает им потенциал практически бес-конечного развития, которого нет у классических СМИ.

Таким образом, современные социальные медиа прошли долгий путь от электронных досок объявлений до крупных социальных сетей. И про-должают развиваться.

Социальные формы коммуникации посредством интернета пред-ставляют собой исторически новый вид коммуникации производителей содержания сообщений (контента) с потребителями, которые при этом сами вовлекаются в его производство, когда каждый читатель/подпис-чик блога может выполнять функции автора, в том числе действуя в ка-честве комментатора, репортёра, фотокорреспондента и/или редакто-ра данного сервиса.

Речь идет о быстро развивающейся совокупности технологий ком-муникации, которые позволяют людям общаться между собой посред-ством интернета для достижения всевозможных целей.

114


Следует отметить, что социальные медиа популярны среди моло-дой аудитории. Персонализируется процесс коммуникации, в резуль-тате чего классическая журналистика вынуждена приспосабливаться к новым коммуникационным моделям.

Появление одновременно социальных медиа стало причиной неожи-данной и стремительной модернизации в области журналистики. По-сле того как во второй половине XX века журналистика сформировалась как профессиональная сфера, она включила в себя две формы медиа: печатные и электронные медиа. В печатную форму входит издание га-зет и журналов, а к электронным медиа относится телерадиовещание.

В обычной журналистике идут процессы поступления и выпуска ин-формации. Корреспонденты, исследователи принимают информацию, а редакторы и аналитики, работая над ней, придают ей форму и пред-ставляют читателю. Выпуск информации означает ее распространение.

Появление социальных медиа изменило этапы выпуска информации в журналистике. Информация поступает из социальных медиа, в частно-сти из блогов. Исследования показывают, что в получении информации журналистика больше всего зависит от социальных медиа.

Гражданская журналистика, то есть распространение простыми людь-ми интересной информации, появилась благодаря социальным медиа. Гражданская журналистика нашла широкое распространение в элек-тронных и социальных медиа.

Для традиционных СМИ социальные медиа представляют собой эф-фективный инструмент продвижения контента. Ситуация в медиаинду-стрии стремительно меняется. По мнению зарубежных экспертов, соци-альные медиа способны играть роль новостных веб-ресурсов, а пользо-ватели будут читать новости непосредственно в соцсетях, а не на сай-тах СМИ. Данная тенденция стала отчетливо прослеживаться в послед-ние годы. Больше трафика на сайты зарубежных СМИ приходит имен-но с Facebook. В странах СНГ наиболее эффективно продвижение сай-тов традиционных СМИ в социальных сетях «В Контакте» и «Однокласс-ники» [8].

Сайты интернет-СМИ могут значительно увеличить свою аудиторию за счет пользователей социальных сетей благодаря специально подго-товленным для них текстам.

Во-первых, социальные сети могут стать для СМИ новыми каналами коммуникации с аудиторией.

Во-вторых, социальные медиа являются источником информации для журналистов. Идея нового витка отношений СМИ и пользователей состоит в том, что традиционные медиа приходят в ближний круг поль-зователей и пытаются сохранять его интерес и доверие.

Проиллюстрируем данные тенденции на конкретных примерах. Но-вые возможности социальных медиа в России стало использовать РИА

115


«Новости». Продвижение агентства в социальных сетях включает такие направления работы, как общение с пользователями, ответы на вопро-сы, проведение опросов пользовательского мнения, публикация муль-тимедийных материалов (фото, видео, инфографика, карикатуры), про-ведение конкурсов и т.д.

Для печатных СМИ дальнего зарубежья социальные сети представ-ляют не только эффективный канал продвижения, но и основную ком-муникационную площадку. Порой количество подписчиков в социаль-ных сетях превышает не только тираж, но и среднесуточную посещае-мость сайта. Социальные медиа позволяют СМИ значительно нарастить аудиторию, часто выступают источником фактов. Газеты подхватывают новостные поводы непосредственно от участников тех или иных собы-тий через Twitter и YouTube.

Для многих СМИ стратегическим направлением деятельности стано-вится создание собственных социальных интернет-представительств и выбор подходящих для этого интернет-платформ. Причем важно иссле-довать поведение пользователей и определять особенности распро-странения контента в основных социальных медиа. Зачастую наблюда-ется картина, когда заметка может иметь непропорционально больше «лайков» в одной социальной сети (например, в Facebook) по отноше-нию к другим («В Контакте», Twitter) [9].

Принципиально важным и совершенно новым видом деятельности для СМИ в Интернете является интерактивное взаимодействие с ауди-торией. Сегодня традиционные способы продвижения СМИ уступают место новым медиа и технологиям. Журналистам необходимо активи-зировать многосторонние коммуникации, используя новые диалоговые возможности общения с аудиторией. Процессы конвергенции в СМИ влияют на творческую деятельность журналистов: изменяется специ-фика их взаимодействия с читателями, существенно трансформируют-ся коммуникативные стратегии.

Для успешного продвижения в Twitter важны, в частности, кликабель-ные заголовки с глаголами и ключевыми словами. Кроме того, показа-телем эффективности работы в Twitter является количество ретвитов, показывающее, пишет ли редакция то, что действительно интересно ау-дитории. Еще одним не менее важным критерием успеха можно назвать количество ответов на твиты.

Публикации в Twitter имеют свои языковые, стилистические, жан-ровые и другие специфические особенности по сравнению с сайтами интернет-СМИ. Социальные медиа являются средой для проявления творческих способностей журналиста в диалоге с аудиторией.

Популярность группы в сети «В Контакте» измеряется несколько ины-ми показателями: это число участников, статистика просмотров груп-пы; количество и качество комментариев.

116


Рост числа пользователей сети интернет в целом и социальными ме-диа в частности чуть ли не в геометрической прогрессии является на-глядным доказательством того, что социальная сеть приобрела обще-ственный характер. Согласно статистике на начало 2014 года, у Facebook 1,16 миллиарда пользователей, а у находящегося на втором месте Youtube - 1 миллиард пользователей [10].

Социальные медиа стали стандартным рабочим инструментом для журналистов, сообщается в результатах исследования, проведенного Cision Europe’s Social Journalism и университетом Sunderland (Велико-британия) в Великобритании, Германии и Франции.

Сегодня журналисты используют социальные медиа для поиска ин-формации и продвижения собственных материалов. Однако социаль-ные медиа не заменяют традиционные рабочие инструменты, такие как корпоративные сайты и взаимодействие с PR-службами. Многие жур-налисты используют Wikipedia.org для проверки фактов, но достовер-ность информации предпочитают уточнять в PR-службах. Социальные медиа становятся стандартом в журналистской работе, дополняя тра-диционные инструменты.

В Великобритании 74% журналистов и около 50% во Франции и Гер-мании считают социальные медиа «весьма важным» или «важным» ра-бочим инструментом. 80% опрошенных во всех трех странах исполь-зуют социальные медиа для поиска информации и продвижения соб-ственных материалов. В результатах исследования говорится о том, что социальные медиа не заменяют традиционные каналы, а дополня-ют их. Почти 70% журналистов в трех странах утверждают, что исполь-зуют традиционные инструменты - PR и корпоративные сайты - так же часто, как и три года назад.

По мнению многих специалистов, социальные медиа являются важ-ным источником для получения большого количества информации, зна-комства с самыми последними новостями. В то же время нельзя не со-гласиться с таким мнением, что далекие от правил журналистики со-циальные медиа доводят информацию, факты и события субъективно, неточно, сообразно личному отношению. Эти медиа не отвечают тре-бованиям современной журналистики, таким как точность и объектив-ность. Кроме того, онлайн-пользователи не несут, подобно журнали-стам, социальной ответственности, из-за чего по-разному подходят к вопросам [11].

Несмотря на эти и другие недостатки, распространение информации в социальных сетях невозможно предотвратить. В отличие от журнали-стики, столкнувшейся с нехваткой источников и материальных средств, социальные сети превратились в машину по передаче информации. Большинство профессиональных журналистов выступают за использова-ние социальных медиа в качестве средства для развития журналистики.

117


При этом необходимо обратить внимание еще на один момент, что процесс не везде идет одинаковыми темпами. В странах, находящихся на различных этапах развития, данное социальное событие может про-являть себя в несколько иных формах. Однако, в целом, тренд созда-ния информации за пределами традиционных медиа-структур общества и интеграции в процесс ее потребления в той или иной степени схож.

Сложно прогнозировать, чем завершится противостояние в секторе традиционных СМИ между дипломированными журналистами и осталь-ными членами общества, в том числе интернетом, по мере все большего влияния социальной журналистики на наше общество, кто будет иметь преимущество. Споры по этому поводу продолжаются. Порой мнения совпадают, а порой — разделяются. В определенных случаях стороны воспринимают друг друга как оппонентов. Есть и те, кто определил это противостояние «холодной войной». Хотя представляется, что это все же больше взаимодействие, нежели нездоровая конкуренция.

Данный вопрос, в первую очередь, беспокоит представителей тра-диционных медиа. Они считают расширение аудитории социальных се-тей, бум социальных медиа источником угрозы для рейтингов просмо-тра телевизионных передач и реализации печатной продукции. Одна-ко они не представляют себя и свою профессиональную деятельность без айпадов, смартфонов и социальных сетей.

И не случайно в последнее время большинство тренингов в медиа-школах, базирующихся на телеканалах, новостных агентствах или га-зетах, посвящено именно теме работы в социальных сетях. А это сви-детельствует о том, что интернет является основным коммуникацион-ным каналом для профессиональных журналистов. В действительности речь идет не о какой-то «холодной войне», а о взаимодействии техно-логий, их взаимовлиянии.

Что касается новостных агентств, то они не только не должны попа-дать под влияние социальных сетей, а обязаны стремиться к тому, чтобы стать маяком в «водовороте информации». Новостные критерии эпохи: скорость и комфорт. ХХI век является веком скоростей, поэтому особое значение имеет то, кто быстрее и в более комфортном для потребителя виде сообщит новость. В социальных медиа разницы во времени меж-ду отправлением и прочтением информации, практически нет. Обычно часто просматривают сайты, чтобы прочитать новость в онлайн-газете. В то же время в социальных медиа после операции «Отправить» на экра-нах пользователей сразу же появляется текст или информация в виде фото, либо видео. Используя именно это преимущество, новостные и печатные агентства для распространения информации создали свои аккаунты в социальных сетях. Пользователи социальных медиа, обме-ниваясь этими новостями, помогают в донесении информации до бо-лее широких масс [12].

118


Однако далеко не все, в особенности представители старшего по-коления, проявляют большое желание к использованию новых, порой необычных трендов.

Многие журналисты и редакторы сегодня в своей работе стремятся пользоваться услугами Facebook, Youtube, Twitter и других социальных сетей. Во многих редакциях есть штатные сотрудники, которые специ-ально создают материалы для распространения посредством социаль-ных медиа, могут на достаточно высоком уровне подготовить и пред-ставить мультимедийный репортаж.

Этот новый жанр — мультимедийный репортаж не требует обязатель-ного присутствия журналиста на месте события. Этот репортаж появ-ляется в режиме реального времени. Если журналист участвует в меро-приятии или событии, то он делится своими наблюдениями со зрителя-ми в режиме онлайн, в этом случае зрительские комментарии допол-няют и обогащают материал данного журналиста фактами и суждения-ми. Мультимедийные репортажи могут содержать оперативные фото-снимки с места события, комментарии свидетелей события, интервью участников и должностных лиц, распространенные в социальных сетях, а также видео материалы и заключения экспертов [13].

Социальные медиа и новые технологии практически неотделимы от производства мультимедийных материалов. Инфографика, видео и аудиоматериалы, статистические таблицы, геоэкономические карты — все это важные составные части мультимедийного репортажа. В свое время было такое традиционное выражение, которое любили газетчи-ки: «Здесь я ставлю точку своим замечанием». Но мультимедийный ре-портаж не любит окончания. Это невозможно и неприемлемо, так как онлайн-репортаж не завершается с размещением материала на сай-те, потому что работающий над темой журналист продолжает некото-рое время следить за ходом событий. Он имеет возможность завершить информацию в формате апдейт (update), внести в нее дополнения. Это стимулирует аудиторию к тому, чтобы вернуться к данному материалу, обновить память и поинтересоваться подробностями событий. Этого было сложно добиться несколько десятилетий назад, когда приступа-ли к журналистской деятельности, когда не было даже теоретического понятия об интернете, когда после выхода газеты мы считали свою ра-боту завершенной.

Социальные сети оказывают серьезное влияние на современную жур-налистику во всем мире. Они не только остаются оперативным источни-ком эксклюзивной информации, полученной от ньюсмейкеров («созда-телей новостей») и свидетелей событий, но и обладают большой силой воздействия, как средство формирования своей аудитории. Еще один важный аспект вопроса заключается в том, что каждое агентство — это не только коллектив, но и отдельные журналисты. Каждый из этих жур-

119


налистов и репортеров, естественно, обязан соблюдать общую концеп-цию своего агентства и общую политику работодателя. Вместе с тем, каждый из них имеет свой индивидуальный стиль, свой почерк. Зачастую автора можно узнать, если даже под материалом нет подписи. В боль-шинстве случаев многие сотрудники имеют персональные блоги, спе-циальные уголки в рамках отдельных рубрик на интернет-порталах сво-их агентств. Именно для таких современных журналистов особое зна-чение представляет формирование индивидуального бренда не толь-ко как просто информированного в своей сфере, но и компетентного специалиста. Поэтому им необходимо изучить пути привлечения ауди-тории в свой аккаунт, не только как сотрудникам новостного агентства, но и как авторам индивидуальных онлайн-блогов.

Методов таких много. К примеру, «твитирование» сенсаций, исполь-зование h-тегов, передача аудитории (sharing) информации, которую они считают интересной, со ссылкой на ее источники и пр. Справед-ливости ради надо признать, что большинство сотрудников крупных медиа-структур считают онлайн-блогинг излишней нагрузкой, не по-нимая того, для чего им приходится дважды выполнять одну и ту же ра-боту. Поэтому они зачастую довольствуются размещением и коммен-тированием ссылок на Facebook. Часто справедливо недоумевают: для чего надо создавать индивидуальные блоги. Ведь они хотят находиться на месте события, вести съемки и вживую общаться с ньюсмейкерами, а не компилировать и размещать в сетях твиты этих ньюсмейкеров. Од-нако для авторов интернет-изданий будущее цифровой журналистики связано именно с форматом профессионального «лайв-блогинга» [14].

Очевидно, что современность требует иного, современного подхода к журналистской профессии, как и к медиа. Блоги отвоевывают всё боль-ше информационного пространства у традиционных СМИ. Крупные из-дания привлекают читателей, размещая на своих сайтах посты извест-ных блогеров. В будущем журналистика, основанная на компиляции уже существующей информации, станет главным конкурентом традицион-ных медиа. А искусный компилятор, составляющий выжимки из ориги-нальных текстов, сталкивающий лбами разные позиции, подстрекатель к неожиданным дискуссиям — еще одна перспективная профессия [15].

Отметим, что влиятельный журнал «Forbes», анализируя глобальные тренды, пришел к выводу, что в предстоящие десятилетия профессия журналиста-агрегатора станет одной из самых востребованных специ-альностей.

Практика развития социальной журналистики или, так называемой, гражданской журналистики на Западе свидетельствует о том, что про-тивники традиционных медиа постепенно обретают популярность в интернет-аудитории. В отличие от телевизионной, газетной и радиоау-дитории, эта аудитория с каждым годом расширяется. И это не вызыва-

120


ет сомнений в том, что равно как неизбежна трансформация традицион-ных медиа во всемирную сеть, так же необходимо совмещение совре-менными журналистами работы в оффлайн-режиме с онлайн-блогами.

Возможно, в ближайшем будущем число потребителей информа-ции посредством новых медиа превысит число телезрителей или чита-телей газет. Насколько близко это время, во многом зависит от гибко-сти классических медиа, от того, насколько чутко они относятся к вы-зовам времени, от их способности осваивать новые технологии и со-временные бренды.

В целом, хотя те же газеты имеют многолетнюю историю, на данный момент блогеры больше преуспели в установлении более близ ких кон-тактов и обширных связей с читателями. Аналитики называют блогер-ство «гражданской журналистикой» — те или иные потенциально инте-ресные события в мире моментально находят отклики в миллионах поль-зовательских интернет-журналов («блогов», «дневников») по всему миру, давая стороннему наблюдателю возможность с той или иной степенью объективности понять, что же на самом деле происходит. За эту инфор-мацию не надо платить, но те, кто ее распространяют, как правило, и не несут особой ответственности — это своеобразная информационно-аналитическая аналогия концепции [16].

Блоги становятся все более мультимедийными — если раньше в них доминировали текстовые записи, то сейчас, по мере широкого распро-странения цифровой фототехники, в них публикуется все больше самых разнообразных иллюстраций (для этого создаются службы фотохостин-га); кроме того, некоторые сервисы позволяют делать звуковые запи-си (например, по телефону), а ряд разработчиков создает платформы для ведения видеоблогов.

Значение просвещения в области медиа и информации в связи с взглядами на роль Интернета в обществе отмечается членами ЮНЕ-СКО. В каждом обществе потребности граждан в Интернете не должны оцениваться больше необходимости. Медиа- и информационное про-свещение также играет важную роль в пропаганде этого вопроса.

Отмечая возможности новых технологий, предоставленных обще-ству, не следует забывать, что традиционная журналистика до сих пор остается важным социальным институтом, которым пользуются доста-точно широкая аудитория. Стремительный рост возможностей Интер-нета и других, цифровых медиа создает серьезную проблему традици-онным новостным институтам, включая печать и распространение. Од-нако профессиональная журналистика остается важной частью демо-кратической коммуникационной среды.

Традиционные медиа достаточно часто используют элементы «граж-данской» или «социальной» журналистики. «Гражданские» или «социаль-ные» журналисты своей деятельностью придают дополнительное зна-

121


чение новым медиа. ЮНЕСКО подчеркивает необходимость работы с медиа-профессионалами. В 2009 году ЮНЕСКО совместно с Ассоциа-цией независимого вещания выпустила книгу «Неофициальная инфор-мация и основные принципы телерадиовещательной кампании по по-вышению медиа- и информационной грамотности». Между традицион-ными журналистами и другими журналистами в условиях демократии должны существовать взаимные позитивные связи.

Основной вопрос состоит в том, чтобы создать баланс между тра-диционной журналистикой и новообразованными коммуникационными средствами. Над традиционной журналистикой существует редакцион-ный контроль. А у граждан и социальной журналистики существуют чет-кие идеологические цели. Это означает, что мы должны иметь всесто-ронний подход к новым формам социальных коммуникаций.

Проведенный анализ медиасферы позволяет сделать вывод о том, что ситуация в медиаиндустрии стремительно меняется. Сохранение тира-жей и количества подписчиков газет уже неактуально. Одной из страте-гий развития современных СМИ может стать активное наращивание при-сутствия в социальных медиа, выступающих как каналами коммуника-ции с пользователями, так и источником информации для журналистов.

На современном этапе развития цивилизации можно говорить о то-тальном заполнении интернетом большей части информационного пространства государств, в том числе и России. Одним из популярных средств использования интернета является современные социальные медиа, под которыми понимается виды массовых коммуникаций через глобальную сеть.

Социальные формы коммуникации посредством интернета, прини-мают различные формы: социальные сети; блоги и микроблоги; различ-ного вида сайты (отзывов, знакомств, новостные и т.д.); форумы; фото и видеохостинги; виртуальные он-лайн игры и миры; геосоциальные сер-висы. Сегодня сфера интренет-коммуникаций динамично развивается под воздействием активного использования различных мультимедий-ных технологий, а также осуществления интерактивной коммуникации средств массовой информации и медиапользователей посредством ис-пользования сети интернета.

В рамках общей многоуровневой глобализации медиа-системы в по-следние годы происходит становление инфраструктуры новых социаль-ных медиа, преобразующих единое информационно-коммуникационное поле. Это, прежде всего, выражается в повышении скорости создания и публикации информации, трансформации коммуникационных моделей популярных и профессиональных взаимодействий, что влечет за собой увеличение динамики развития социальных медиа и появление новых моделей развития медиатехнологий, генезисе новых социокультуроло-гических феноменов, основанных на эволюции средств коммуникации.

122


Создание и бесконтрольно быстрое развитие интернета привнесло в мир медии термин «сетевой журналистики». «Сетевая журналисти-ка» или «интернетная журналистика» в компьютерной сфере непосред-ственно связаны с применением новых технологий.

Создание сетевой или интернетной журналистики стало реальным отображением общей тенденции «безбумажных технологий». На дея-тельность журналиста в сети нужно смотреть как на глобальную циви-лизацию и культурный процесс.

Принципы передачи информации противоположной стороне в «се-тевой журналистике» вычисляются в нескольких важных свойствах Ин-тернета как «мультимедийность», «интерактивность», «мгновенность», «безграничность». Свойство «безграничности» интернет журналистики создают широкие возможности. Независимо от местонахождения, жур-налист, за счет возможностей, который создает виртуальное простран-ство, в короткий срок, передавая информацию в нужный печатный ор-ган, справляется с фактором оперативности.

С помощью интернета возможно узнать самые свежие новости, которые не встречаются в традиционных медиа. Таким образом, главное превосход-ство интернет-медиа - это доступная популярность в любой точке земли.

Понятие интернета и журналистики можно выразить в двух значе-ниях: интернет, как огромная информационная база, вспомогательное средство в деятельности журналистов и интернет непосредственно как глобальная информация и коммуникационное средство для массовых пользователей.

В заключение следует отметить, что социальные медиа — это не па-нацея для всех проблем мира. В то же время социальные медиа по срав-нению с другими средствами лучше отражают общество. Изменение мира в лучшую сторону - в руках сотен миллионов людей, а не допуще-ние катастроф — это задача каждого государства.


1. Кичко И.И. Государственное регулирование информационных потребностей личности. // Известия Гомельского государственного университета им. Ф. Скори-ны. 2013. №2. С. 47-53.

2. Градюшко А. Социальные медиа в системе интернет-коммуникаций. Журна-листика. Минск, 2010. С. 10–13.

3. Дубравина, А.М. Иллюзорные цели массового сознания как фактор социо-культурной динамики. Известия Гомельского государственного университета им. Ф. Скорины. 2013. № 4. С. 157-161.

4. Информационное общество, правовая информатизация. // Право. by. 2012. № 1. С. 107-133.

5. Залесский, Б.Л. Средства массовой информации и формирование единого ин-формационного пространства Содружества Независимых Государств. Весник БДУ. Сер. 4. Филология. Журналистика. Педагогика. 2012. № 2. С. 73-77.

123


6. Лукина М.М. Трансформации журналистского текста в условиях интернет-среды. Вестник Московского Университета. 2009. № 3. С. 54–73.

7. Интернет-СМИ: теория и практика: Учеб. пособие для студ. Под ред. М. М. Лу-киной. М., 2010.

8. Лукина М.М. Трансформации журналистского текста в условиях интернет-среды. Вестник Московского Университета. 2009. № 3. С. 54–73.

9. Качан Т.А. Глобальный переход к информационному обществу: преимуще-ства и угрозы. Этносоциальные и конфессиональные процессы в современном об-ществе: сборник научных статей Учреждение образования «Гродненский государ-ственный университет имени Я. Купалы». Гродно, 2012. С. 371-375.

10. Зверевич В.В. Информационное общество в виртуальной и социальной ре-альности. Что это за общество и как оно существует в этих реальностях. Научные и технические библиотеки. 2013. № 6. С. 84-103; № 7. С. 54-75.

11. Интернет-СМИ: теория и практика: Учеб. пособие для студ. Под ред. М. М. Лу-киной. М., 2010.

12. Алексеева Ю.И. Сидоров А.Ю. Информационная эпоха: вызовы человеку. М., 2010. 335 с.

13. Толстик, И.А. Медиасфера в системе международной интеграции. Минск, 2010. 236 с.

14. Луков, В.А. Будущее молодежи в обществе будущего. // Человек. 2012. № 4. С. 38-48.

15. Парамонова И., Вайтешонок М. Информационная составляющая иннова-ционной восприимчивости субъектов хозяйствования. // Наука и инновации. 2013. № 8. С. 33-35.

16. Заренин М.В. Информатизация — процесс информационного преобразо-вания современного мира. Информация: свойства, ресурсы, инновационные тех-нологии. Гомель, 2012. С. 74-83.

PROSPECTS OF DEVELOPMENT OF SOCIAL MEDIA

Author: SULEYMANOVA Sh.S.

SULEYMANOVA Shukran Saidovna, Doctor of Political Sciences, Professor of the Department of Public Relations and Media Policy at the Institute of Public Administration and Management of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA).Address: 119571, Russia, Moscow, Vernadsky Avenue, 84.Tel: +7 (916) 551-74-79. E-mail: [email protected].

Abstract: The author notes that one of the most popular uses of the global Internet is to create blogs, forums, social networks and other international mass media. The rapid development of multimedia technology and their active use by Internet users have caused the emergence of new forms of creation and dissemination of information and communication models, significantly increasing the total amount of communication interaction via modern media system,

124


including the use of Internet technology not only at the level of mass interaction, but also in professional interactions. The Internet has provided users with tools for creating of any information, official exchange of it and collaboration in real time outside the geographical limits.This paper analyses the development prospects of social media in the context of the transformation of communication means and communication patterns in the social interactions of modern society. The relevance of this study is largely due to the need to analyze the key characteristics of modern social media and their audience, as well as to describe the prospects and journalistic forecasts of their development in the global Internet.

Keywords: journalism, information, society, Internet technologies, the activities of the media, communication, perspective, social media.

References

1. Kichko I.I. Gosudarstvennoye regulirovaniye informatsionnykh potrebnostey lichnosti. Izvestiya Gomelskogo gosudarstvennogo universiteta im. F. Skoriny. 2013. № 2. pp. 47-53. [Kichko I.I. (2013) State regulation of the information needs of the individual. F. Skoriny Gomel State University. № 2. pp. 47-53.].

2. Gradyushko A. Sotsialnye media v sisteme internet-kommunikatsy. Zhurnalistika. Minsk, 2010. pp. 10–13. [Gradyushko A. (2010) Social Media in the Internet communications. Journalism. Pp. 10-13. Minsk].

3. Dubravina, A.M. Illyuzornye tseli massovogo soznaniya kak faktor sotsiokulturnoy dinamiki. Izvestiya Gomelskogo gosudarstvennogo universiteta im. F. Skoriny. 2013. № 4. pp. 157-161. [Dubravina, A.M. (2013) The illusory goal of the mass consciousness as a factor of socio-cultural dynamics. News of F. Skoriny Gomel State University. № 4. pp. 157-161].

4. Informatsionnoye obshchestvo, pravovaya informatizatsiya. Pravo. by. 2012. № 1. pp. 107-133. [(2012) Information Society, the legal informatization. Pravo. by. № 1. Pp. 107-133].

5. Zalessky, B.L. Sredstva massovoy informatsii i formirovaniye edinogo informatsionnogo prostranstva Sodruzhestva Nezavisimykh Gosudarstv. Vesnik BDU. Ser. 4. Filologiya. Zhurnalistika. Pedagogika. 2012. № 2. S. 73-77. [Zalesski, B.L. (2012) The media and the formation of a unified information space of the Commonwealth of Independent States. Vesnik BSU. Ser. 4. Philology. Journalism. Pedagogy. № 2. pp 73-77].

6. Lukina M.M. Transformatsii zhurnalistskogo teksta v usloviyakh internet-sredy. Vestn. Mosk. un-ta. 2009. № 3. S. 54–73. [Lukina, M.M. (2009) Transformation journalistic text in a web environment. Vestnik. Mosk. Univ.. № 3. pp. 54-73].

7. Internet-SMI: teoriya i praktika: Ucheb. posobiye dlya stud. Pod red. M. M. Lukinoy. M., 2010. [(2010) Online media: Theory and Practice: Textbook. benefits for students. Ed. Mikhail Lukin. Moscow].

8. Lukina M.M. Transformatsii zhurnalistskogo teksta v usloviyakh internet-sredy. Vestn. Mosk. un-ta. 2009. № 3. S. 54–73. [Lukina, M.M. (2009) Transformation journalistic text in a web environment. Vestnik. Mosk. Univ.. № 3. pp. 54-73].

9. Kachan T.A. Globalny perekhod k informatsionnomu obshchestvu: preimushchestva i ugrozy. Etnosotsialnye i konfessionalnye protsessy v sovremennom obshchestve: sbornik nauchnykh statey Uchrezhdeniye obrazovaniya «Grodnensky gosudarstvenny universitet imeni Ya. Kupaly». Grodno, 2012. S. 371-375. [Kachan T.A. (2012) Global transition to the information society: the benefits and threats. Ethno-social and religious processes

125


in contemporary society: a collection of scientific articles Institution of Education «Yanka Kupala Grodno State University»; pp 371-375. Grodno].

10. Zverevich, V.V. Informatsionnoye obshchestvo v virtualnoy i sotsialnoy realnosti. Chto eto za obshchestvo i kak ono sushchestvuyet v etikh realnostyakh? Nauchnye i tekhnicheskiye biblioteki. 2013. № 6. S. 84-103; № 7. S. 54-75. [Zverevich, V.V. (2013) The Information Society in the virtual and social reality. What kind of a society and as it exists in this reality. // Scientific and technical library.. № 6. S. 84-103; № 7. S. 54-75].

11. Internet-SMI: teoriya i praktika: Ucheb. posobiye dlya stud. Pod red. M. M. Lukinoy. M., 2010. [(2010) Online media: Theory and Practice: A Textbook. Study aid for students. Ed. Mikhail Lukin. Moscow].

12. Alekseyeva Yu.I. Sidorov A.Yu. Informatsionnaya epokha: vyzovy cheloveku. Monografiya. M.: ROSSPEN, 2010. 335 pp. [Alekseyeva Yu.I. Sidorov A.Yu. (2010) The Information Age: Challenges to man. 335 pp. Moscow].

13. Tolstik, I.A. Mediasfera v sisteme mezhdunarodnoy integratsi. Minsk, 2010. 236 s. [Toustsik, I.A. (2010) Mediasphere in the international integration. Minsk. 236 pp].

14. Lukov V.A. Budushcheye molodezhi v obshchestve budushchego. // Chelovek. 2012. № 4. S. 38-48. [Lukov V.A. (2012) ‘The future of youth in the society of the future’. Chelovek. № 4. P. 38-48].

15. Paramonova I., Vayteshonok M. Informatsionnaya sostavlyayushchaya innovatsionnoy vospriimchivosti subyektov khozyaystvovaniya. Nauka i innovatsii. 2013. № 8. S. 33-35. [Paramonova I., Vayteshonok M. (2013) ‘Information component of innovation receptivity entities’. // Science and Innovation. № 8. Pp. 33-35].

16. Zarenin M.V. Informatizatsiya — protsess informatsionnogo preobrazovaniya sovremennogo mira. Informatsiya: svoystva, resursy, innovatsionnye tekhnologii. Gomel, 2012. S. 74-83. [Zarenin M.V. (2012) Informatization - the process of information transformation of the modern world. Information: property, resources, innovative technologies. Gomel. Pp. 74-83].

126


МЕДИЙНЫЙ РЕКЛАМНЫЙ РЫНОК РОССИИ В ПЕРИОД КРИЗИСА (ИТОГИ СЕРЕДИНЫ 2015 ГОДА)

Автор: ЕВСТАФЬЕВ В.А.

ЕВСТАФЬЕВ Владимир Александрович — доктор филологических наук, про-фессор, заведующий кафедрой рекламы и связей с общественностью Ин-ститута отраслевого менеджмента РАНХиГС при Президенте РФ, прези-дент ООО КА «ИМА-Пресс», вице-президент Ассоциации коммуникацион-ных агентств России (АКАР), академик РАЕН.Адрес: 115184. Большой Овчинниковский переулок, д 18, стр.4.Тел.: 8(985)997-9868. E-mail: [email protected]

Аннотация:

В работе представлены оригинальные данные по объемам медийного ре-кламного рынка России за 1-е полугодие 2015 года, полученные непосред-ственно при участии автора, который является председателем комиссии экспертов АКАР и на основе данных, обработанных аналитическим центром Видео Интернешнл (под руководством С.В.Веселова). Приведена поквар-тальная динамика рекламных бюджетов основных медиа сегментов реклам-ного рынка в 2014 г. и первом полугодии 2015 года по каждому из сегмен-тов (телевидение, радио, печатные СМИ, наружная реклама, интернет, ки-нотеатры). Выполнен анализ текущей ситуации и вскрыты причины ее ны-нешнего состояния, а также факторы, влияющие на ее динамику. Показа-но, что единственным медиа сегментом, имеющим положительную дина-мику в первом полугодии 2015 года, является интернет (за счет контекст-ной рекламы). Также обсуждается влияние законодательных инициатив на динамику объема средств, поступающих в отечественные СМИ в период кризиса. Показано, что настоящий кризис, в котором оказались средства массовой коммуникации России, в отличие от предыдущих кризисов (1998 и 2008 гг.), имеет продолжительный характер, который не позволяет гово-рить о быстром восстановлении объемов рынка.

Ключевые слова: рекламный рынок России, объем рекламы, рекламный бюджет, медиа сегменты.

Традиционно комиссия экспертов Ассоциации коммуникационных агентств России (АКАР) раз в полгода объявляет итоги развития отече-ственного рекламного рынка. Экономический кризис в стране, начав-шийся осенью прошлого года, продолжает наступление. А рекламная индустрия, как мы знаем, является зеркалом состояния экономики. По-этому впервые с 2009 года рынок показал отрицательную динамику. За период с января по июнь 2015 года объемы рекламы в СМИ сократи-

127


лись на 16 процентов по сравнению с первым полугодием 2014-го. За шесть месяцев суммарный объем рекламы в средствах ее распростра-нения составил 138 млрд руб. (в аналогичном периоде прошлого года было потрачено 165 млрд. руб.) [1] (табл. 1, 2).

Таблица 1. Объем рекламы в средствах ее распространения в первом

полугодии 2015 года

СегментыЯнварь-Июнь

2015 года, млрд. рубПрирост, %

Телевидение 61.1-61.6 -22

в т.ч. эфирное 60.2-60.7 -21

кабельно-спутниковое 0.92 -52

Радио 6.0-6.2 -21

Печатные СМИ 11.2-11.4 -33

в т.ч. газеты 3.1-3.3 -26

журналы 5.4-5.6 -33

рекламные издания 2.5-2.7 -40

Наружная реклама 15.3-15.5 -27

Интернет 41.6-42.0 +10

в т.ч. медийная реклама 7.1-7.2 -11

контекстная реклама 34.5-34.8 +15

Прочие 1.75 -16

в т.ч. indoor-реклама 1.43 -11

реклама в кинотеатрах 0.32 -30

ИТОГО 137.4-137.9 -16

Автор статьи является председателем комиссии экспертов АКАР по оценке рын-ка печатных СМИ. Основную работу делают в аналитическом центре Видео Интер-нешнл (руководитель С.В. Веселов). Подробные таблицы за последние годы можно найти на сайте АКАР: http://www.akarussia.ru/

Таблица 2. Объем региональной рекламы в средствах ее

распространения в первом полугодии 2015 года

СегментыЯнварь-Июнь

2015 года, млрд. руб.Прирост, %

Телевидение 9.6-9.8 -20

Радио 3.0-3.2 -22

Печатные СМИ 3.5-3.7 -35

Наружная реклама 4.0-4.2 -21

ИТОГО по 4 медиа сегментам 20.2-20.7 -24

128


В 2014 году, благодаря Олимпиаде, первый квартал был наиболее успешным для рекламного рынка. Поэтому база для сравнения была очень высокой. Соответственно в процентном отношении в первом квартале 2015 г. в большинстве сегментов падение было большим, чем во втором.

Рис.1. Поквартальная динамика рекламных бюджетов основных медиа сегментов рекламного рынка в 2014 -1 пол. 2015 гг., % Источник: [2]

Эфирное телевидение в обоих кварталах показало одинаковую ди-намику — минус 21 процент. Хотя если смотреть по месяцам, то второй квартал был очень неровным, так же, как и в 2014 году. В мае 2014 года телевидение ушло в минус. Поэтому в этом году май показал прекрас-ные результаты по сравнению с другими месяцами первого полугодия. А в июне 2014-го года проходил чемпионат мира по футболу, который всегда приносит дополнительные рекламные деньги. Поэтому в этом году в июне наблюдалось сильное падение.

Поведение рекламодателей с конца прошлого года не изменилось — они продолжают работать на краткосрочных контрактах (на месяц-два). В настоящее время — это оптимальный режим работы, так как и поку-патель, и продавец стараются не попасть в ситуацию, когда резкие из-менения в экономике могут сильно по ним ударить.

Если мы возьмем крупнейших рекламодателей (к ним отнесем 20 — с наибольшими бюджетами), то увидим, что в 1 пол. 2014 г. их доля рав-нялась 40% от всех рекламных бюджетов на федеральном ТВ, а по ито-гам 1 половины текущего года она увеличилась до 45%. У крупных ре-кламодателей (в рэнкинге бюджетов занимают места с 21 по 40) доля фактически сохранилась (18 и 17% соответственно), а у средних и мел-ких (с 41 места и ниже) заметно снизилась — с 33 до 29% [3].

Больше всех в текущем году пострадало кабельное и спутниковое телевидение из-за принятого в прошлом году закона, запрещающего с 2015 года размещение рекламы на платных телеканалах.

129


Рис.2. Доли бюджетов групп рекламодателей при федеральном размещении телевизионной рекламы в 1 пол. 2013-2015 гг., %. Источник: [4]

В 2014 году в сегменте кабельно-спутникового телевидения было при-мерно 176 каналов, которые продавали свои рекламные возможности. А в конце декабря только около 40 каналов смогли заявить, что техни-чески с 1 января 2015 года имеют возможность размещать рекламу. Но годовые рекламные бюджеты планируются значительно раньше конца декабря, поэтому большинство рекламодателей не включили этот сег-мент в свои бюджеты. Соответственно, в первом квартале падение со-ставило 59 процентов по сравнению с 2014 годом.

Законодатели начали немного отыгрывать назад, постепенно разре-шая то одно, то другое. Во втором квартале 2015 года начал восстанав-ливаться объем инвентаря, который можно предложить рекламодате-лям. Рекламу смогли продавать уже около 105 каналов. И теперь посто-янно добавляются новые каналы.

Во втором квартале падение уменьшилось и составило 46 процен-тов, а за полугодие — 52 процента. Положительная динамика связана с добавлением новых каналов.

Но быстро восстановить прежние бюджеты невозможно, т.к. крупные рекламодатели, которые являются стержнем, заранее составляют бюд-жеты и их трудно оперативно изменить. Поэтому сегмент сегодня дер-жится в основном на средних и мелких рекламодателях. Хотя есть на-дежда, что за счет восстановления инвентаря ситуация в сегменте по-степенно стабилизируется.

Для радио первое полугодие оказалось стабильным, без каких-либо законодательных потрясений. По первому кварталу падение составило 25 процентов, по второму — 17, за полугодие — соответственно 21 про-цент. Наибольшее падение показали регионы, и, по прогнозам, это па-дение в дальнейшем увеличится.

Пресса осталась на уровне минус 33-34 процента, как и в первом, так и во втором квартале. Наибольшее падение у рекламных изданий, кото-рые в последние годы чувствуют себя хуже всех в сегменте.

130


Рис. 3. Долевое распределение рекламных бюджетов классических роликов на радио по товарным категориям, московское и сетевое размещение

1 пол. 2014-2015 гг. Источник: [5]

Многие из них в первые шесть месяцев этого года были закрыты. В частности, с 1 марта в Москве перестала выходить в печатном виде газета «Из рук в руки». При этом электронный вариант газеты, реали-зуемый на сайте и в мобильном приложении, продолжает развиваться. В числе закрытых рекламных изданий также «Обустройство & Ремонт», «Автомобили & Цены», «Обучение & Карьера», «Коммерческие авто — Из рук в руки» и другие.

Журналы тоже понесли потери: с января по июнь были закры-ты «Collezioni», «Афиша. Все развлечения Вселенной», «Афиша-Еда», «Афиша-Мир», «Cosmopolitan Психология», «YES!» и другие. Общее со-кращение рекламных бюджетов по журналам составило 34%. Журна-лы, выходящие раз в месяц, по динамическим показателям оказались выше тех, что выходят раз в неделю (-32% и -37% соответственно). Бо-лее того, у пяти крупнейших — по объемам рекламных доходов — глян-цевых журналов (Vogue, Elle, Cosmopolitan, Glamour, Harper’s Bazaar) со-вокупное сокращение бюджетов по отношению к 1 пол. 2014 г. состави-ло 28%. Наиболее рекламируемыми категориями товаров и услуг в жур-налах остаются «одежда, обувь, аксессуары» и «парфюмерия и косме-тика» (20% и 17% всех рекламных бюджетов соответственно).

Среди всех типов изданий несколько лучшую динамику демонстри-руют газеты (-26% к 1 пол. 2014 г.). Крупных изданий, закрытых с нача-ла 2015 г., в этой группе не было. Наиболее активно рекламируемыми категориями в газетах в январе-июне 2015 г. были «медицина, лекар-ства, БАДы» и «финансовые и страховые услуги» с долей 24% и 17% со-ответственно. Также относительно высокая доля рекламных бюджетов приходится на частные объявления (9%) [6].

Немного поменялись динамические пропорции региональной и цен-тральной прессы. Во втором квартале центральная пресса по динами-

131


ке просела немного меньше, чем в первом, а региональная — наоборот. Регионы могут попасть под пресс кризиса немного раньше, т.к. «жиро-вая прослойка» у них меньше, чем у центральной прессы.

Рис. 4. Динамика рекламных бюджетов в центральной прессе в 2014 г. (верхняя кривая)- 1 полугодии 2015 г. (нижняя кривая),

млн. руб. без НДС. Источник: [7]

Рис. 5. Распределение рекламных бюджетов между типами изданий, млн. руб. Источник: [8]

Наружная реклама находится в тяжелом состоянии, что связано не только с кризисом, но и с изменениями в законодательном регулирова-нии на местах. Падение объемов рекламы в сегменте было одинаковым в обоих кварталах — 27 процентов. Хотя во втором квартале в Москве ситуация немного улучшилась по сравнению с первым, а в регионах не-много ухудшилась. Это закономерно, т.к. обычно кризис раньше прояв-ляется в Москве и Санкт-Петербурге, а до регионов доходит позднее.

Московские операторы находятся в очень тяжелой экономической си-туации. Год начался с банкротства компании «Илион», входящей в хол-динг «Никэ», которая в 2013 году была одним из победителей аукцио-на на размещение рекламы, но не справилась с выплатами в городской бюджет. Ушла с московского рынка компания «Бульварное кольцо», раз-мещавшая рекламу на транспорте. Во втором квартале вышла из игры фирма «Авто селл», размещающая рекламу в метрополитене.

132


Как считает генеральный директор ЗАО «ЗСПАР-Аналитик» Андрей Березкин, по прогнозам, объем московского рынка стационарной наруж-ной рекламы составит 10-11 млрд. рублей, а платежи в городской бюд-жет могут достигнуть 8 млрд. рублей. И нет уверенности, что до конца года остальные операторы выдержат обязательства по выплатам городу.

Чтобы сравнить, как ведут себя рекламодатели в медиа сегментах, разделим их на три группы по величине бюджетов. Первая группа — крупные рекламодатели ТОП-10, вторая — средние ТОП 11-40, и груп-па мелких рекламодателей 41+ [9].

Единственным сегментом, показавшим прирост, остался интернет за счет контекстной рекламы. Медийная реклама сократилась в пер-вом квартале на 18 процентов, что связано с высокой базой из-за Олим-пиады 2014 года, а во втором — на 5 процентов. При этом наблюдался рост видео рекламы.

Довольно сильно просела реклама в кинотеатрах — в первом квар-тале на 40 процентов, а во втором — на 30 процентов. В этом сегмен-те остались крупные рекламодатели, хотя они и сократили рекламные бюджеты. Пока количество зрителей в кинотеатрах не очень снизилось, т.к. цены на билеты не выросли. Кинотеатры понимают, что увеличение цен на билеты — это прямой путь к сокращению числа зрителей, что в результате приведет к сокращению доходов и от рекламы, и от кафе. По словам директора по стратегии ООО «Система 360» Павла Шиловского, цена на билеты сейчас стала важным фактором. Люди считают деньги и стараются покупать билеты по специальным ценам. В будние дни, ког-да цены на билеты ниже, люди больше посещают кинотеатры, чем в вы-ходные дни. При этом в кафе и барах при кинотеатрах они тратят оди-наковое количество денег как в будни, так и в выходные.

Но, как и в некоторых других сегментах, дополнительным негативным моментом к экономическому кризису могут стать законодательные иници-ативы. В 2014 году было две законодательные инициативы по запрету ре-кламы в кинотеатрах, которые не прошли. Теперь появилась новая инициа-тива от Министерства культуры — увеличить стоимость билетов на 18 про-центов. Если это произойдет, то кинотеатры потеряют от 12 до 15 процен-тов зрителей. Если же законодательная инициатива не пройдет, то есть на-дежда, что в третьем и в четвертом квартале падение рекламы в кинотеа-трах будет меньше, чем во втором, т.к. осенью планируется ряд мировых премьер, а также в это время обычно увеличивается количество зрителей.

Если говорить о наиболее рекламируемых категориях товаров и услуг по всем СМИ, то в первом полугодии, по данным ЗАО «ТНС ГЭЛ-ЛАП МЕДИА», первое место по бюджетам заняли «лекарства и БАДы». В первом квартале они показали рост в 16 процентов. На втором месте среди товарных категорий «ритейл» с падением в 10 процентов,на тре-тьем — «косметика и гигиена».

133


Рис. 6. Распределение рекламных бюджетов на 3 группы рекламодателей по Источник: [10]

Среди рекламодателей на первом месте компания Novartis со значи-тельным приростом бюджетов по сравнению с прошлым годом. И сре-ди первой десятки рекламодателей четыре фармацевтических компа-нии. На втором месте — компания Mars, на третьем — Procter & Gamble.

Категория «лекарства и БАДы» показывает рост по рекламным бюд-жетам последние несколько лет. Это большая и разнообразная катего-рия, в которой 20-25 крупных игроков, чего нет в других товарных кате-гориях. Поэтому среди них большая конкуренция, в том числе и на ре-

134


кламном рынке. Это не чисто российское явление — за рубежом фар-мацевтика тоже стабильно усиливает позиции на рекламном рынке.

В настоящее время невозможно предсказать, что будет в рекламе не только на какую-то перспективу, но даже в ближайшее время — в чет-вертом квартале этого года, т.к. экономическая ситуация пока только ухудшается. По всей вероятности, экономический кризис продолжится. В современной истории у нас нет опыта существования в длительном кризисном периоде или даже в длительной стагнации, потому что наш рынок пока такого не переживал. Когда экономика на подъеме, то ре-кламный рынок развивается еще быстрее. Когда резкий кризис, то ре-кламный рынок падает сильнее. Это у нас уже было, а длительных пе-риодов на несколько лет пока не было.

Тем не менее, мы видим, что даже в нынешней ситуации рекламода-тели сохраняют интерес к российскому рынку и имеют планы на второе полугодие. Индустрия настроена на совместное продвижение вперед вместе с бизнесом и продолжает учиться действовать в новых условиях.

Наибольшую опасность в кризисный период представляют неожидан-ные непроработанные популистские законодательные инициативы, ко-личество которых возрастает при приближении выборов. В частности — недавнее предложение об ужесточении Закона «О рекламе». Депутат от «Единой России» Василий Шестаков предложил внести поправки, ограни-чивающие рекламу продуктов с высоким содержанием соли, сахара и на-сыщенных жиров — газированные напитки, чипсы, маргарин, кондитерские изделия и некоторые виды колбас. Если эти поправки будут приняты, то ре-кламный рынок потеряет миллиарды рублей. Если же в законодательном поле сохранится стабильность, то индустрии будет легче пережить кризис.


1. Интернет ресурс: http://www.seonews.ru/events/reklamnyy-rynok-sokratilsya-na-16-v-pervom-polugodii-2015-goda/

2. Интернет ресурс: http://www.sostav.ru/publication/radio-prokhodit-krizis-luchshe-2009-ogo-18383.html

3. Интернет ресурс: http://www.sostav.ru/publication/farma-zakhvatila-27-tv-reklamy-18332.html

4. Интернет ресурс: http://www.sostav.ru/publication/farma-zakhvatila-27-tv-reklamy-18332.html

5. Интернет ресурс: http://www.sostav.ru/publication/radio-prokhodit-krizis-luchshe-2009-ogo-18383.html

6. Интернет ресурс: http://www.sostav.ru/publication/pressa-vi-1-polugodie-18266.html7. Интернет ресурс: http://www.sostav.ru/publication/pressa-vi-1-polugodie-18266.html8. Интернет ресурс: http://www.sostav.ru/publication/pressa-vi-1-polugodie-18266.html 9. Интернет ресурс: http://www.sostav.ru/publication/radio-prokhodit-krizis-

luchshe-2009-ogo-18383.html10. Интернет ресурс: http://www.sostav.ru/publication/radio-prokhodit-krizis-

luchshe-2009-ogo-18383.html

135


RUSSIAN MEDIA ADVERTISING MARKET IN THE PERIOD OF CRISIS (MID-2015 RESULTS)

Author: EVSTAFYEV V.A.

EVSTAFYEV Vladimir Alexandrovich, Doctor of Philology, Professor, Head of “Advertising and public relations” department, Institute of branch management, The Russian Presidental Academy of national economy and public administration. President of Communication Agency “IMA-press”.Vice president of ACAR, Academician of Russian Academy of Natural Sciences.Address: 18, Ovchinnikovskiy Per., Blng 4.Tel.: +7(985) 997-9868. E-mail: [email protected]

Abstract:

The article presents the original data of the volume of media advertising market in Russia for the 1st half of 2015. The information is found directly with the participation of the author, who is the chairman of the committee of experts on the basis of ACAR and the data processed by the analytical center Video International (led by S.V.Veselov) .The work mirrors Quarterly changes in advertising budgets of major segments of the media advertising market in 2014, the 1st half of 2015, for each of the segments (television, radio, print media, outdoor, Internet and cinema).The paper shows the analysis of the current situation and discovers the reasons for its current status, as well as the factors influencing its dynamics. It is shown that the only media segment which has a positive trend in the first half of 2015 is the Internet (because of context advertisement).It also discusses the impact of legislative initiatives on the dynamics of money coming into the domestic media in times of crisis. It is shown that the present crisis which mass media in Russia faced with, in contrast to previous ones (1998 and 2008) has a continuous nature, which does not allow to speak about a rapid recovery of the market.

Key words:

Russian advertising market, the volume of advertising, the advertising budget, media segments.

References:

1. web: http://www.seonews.ru/events/reklamnyy-rynok-sokratilsya-na-16-v-pervom-polugodii-2015-goda/

2. web: http://www.sostav.ru/publication/radio-prokhodit-krizis-luchshe-2009-ogo-18383.html

3. web: http://www.sostav.ru/publication/farma-zakhvatila-27-tv-reklamy-18332.html4. web: http://www.sostav.ru/publication/farma-zakhvatila-27-tv-reklamy-18332.html 5. web: http://www.sostav.ru/publication/radio-prokhodit-krizis-luchshe-2009-

ogo-18383.html6. web: http://www.sostav.ru/publication/pressa-vi-1-polugodie-18266.html7. web: http://www.sostav.ru/publication/pressa-vi-1-polugodie-18266.html8. web: http://www.sostav.ru/publication/pressa-vi-1-polugodie-18266.html 9. web: http://www.sostav.ru/publication/radio-prokhodit-krizis-luchshe-2009-

ogo-18383.html10. web: http://www.sostav.ru/publication/radio-prokhodit-krizis-luchshe-2009-

ogo-18383.html

136


МЕДИАЦИЯ КАК КОММУНИКАТИВНОЕ СВОЙСТВО. ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Автор: ВОЗНЕСЕНСКИЙ С.Ф.

ВОЗНЕСЕНСКИЙ Станислав Феликсович — заместитель начальника отдела гражданского права Правового управления Аппарата Совета Федерации.Адрес: 103426, Москва, Б.Дмитровка, 26Тел: +7(495)697-86-70. E-mail: [email protected]

Аннотация. В статье рассматриваются проблемные вопросы становления и развития медиации в России, исследуются причины, препятствующие ее распространению в обществе, и предлагаются необходимые меры для ее дальнейшего эффективного развития.

Ключевые слова: медиация, альтернативные способы урегулирования правовых споров, примирительные процедуры, коммуникация, социокуль-турные факторы.

Одним из признаков существования гражданского общества, то есть общества, обладающего широкой сетью самостоятельных коммуника-тивных связей между гражданами, является способность разрешать возникающие конфликты мирным путём самими сторонами спора без привлечения государственных органов, в том числе и судебных, для вы-несения решений.

Общепризнанно, что медиация — это не только средство снижения давления на судебные инстанции, но существенный фактор в формиро-вании гражданского общества путем повышения социальной активно-сти и распространения правовых знаний, уменьшения конфликтности. Медиация представляет собой опосредующую систему, особую фор-му коммуникации, встроенную между различными субъектами, позво-ляющую им успешно коммуницировать между собой. Посредничество медиативных средств допустимо тогда, когда коммуникаторы сами не в силах достичь наибольшего результата из-за нехватки своих возмож-ностей и ресурсов [4].

В сфере, связанной с вопросами альтернативной процедуры урегу-лирования споров (медиации), принят и действует Федеральный закон от 27 июля 2010 года № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегу-лирования споров с участием посредника (процедуре медиации)», при этом Федеральным законом от 27 июля 2010 года № 194-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об альтернативной проце-

137


дуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре меди-ации)» внесены необходимые изменения в иные законодательные акты.

Уполномоченными федеральными органами исполнительной вла-сти разработаны и утверждены необходимые для реализации положе-ний Федерального закона о медиации нормативные акты.

Так, Приказом Министерства образования и науки Российской Феде-рации от 14 февраля 2011 года № 187 утверждена программа для под-готовки медиаторов, осуществляющих свою деятельность на профес-сиональной основе, Приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 14 октября 2011 года № 567 утверждён Ад-министративный регламент предоставления Федеральной службой го-сударственной регистрации, кадастра и картографии государственной услуги по предоставлению сведений из государственного реестра са-морегулируемых организаций медиаторов.

Таким образом, наряду с уже существующими в Российской Феде-рации двумя внесудебными способами альтернативного разрешения споров (прямые переговоры сторон конфликта и третейские процеду-ры), введен в действие третий способ — урегулирование споров с уча-стием посредника (медиация).

В то же время приходится признать, что Федеральный закон о меди-ации на настоящий момент не смог выполнить свою основную задачу, заключающуюся в снижении нагрузки на суды путём сокращения обра-щения в них за счёт разрешения споров путём медиации.

Преимуществами медиации являются скорость рассмотрения спо-ра по сравнению с судебным порядком, возможность урегулирования спора по усмотрению сторон, а не только в соответствии с законом, со-кращение финансовых издержек.

Вместе с тем с тем в Российской Федерации медиация не получила какого-либо существенного распространения.

Причины недостаточного использования механизмов медиации яв-ляются общими для альтернативных способов разрешения споров.

В соответствии с действующим законодательством обращение к альтернативным процедурам разбирательства споров является добро-вольным.

Как показывает опыт других стран, без понуждения стороны будут об-ращаться к альтернативным процедурам разбирательства споров толь-ко в том случае, если процесс разбирательства споров в судах будет происходить длительное время и приводить к ощутимым судебным из-держкам, однако действующее российское законодательство придер-живается принципов быстрого разбирательства судебных дел в судах и доступности правосудия.

Так, в соответствии с частью 1 статьи 154 Гражданского процессу-ального кодекса Российской Федерации, гражданские дела рассматри-

138


ваются и разрешаются судом до истечения двух месяцев со дня посту-пления заявления в суд, если иные сроки рассмотрения и разрешения дел не установлены настоящим Кодексом, а мировым судьей до исте-чения месяца со дня принятия заявления к производству, частью 1 ста-тьи 152 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федера-ции установлено, что дело должно быть рассмотрено арбитражным су-дом первой инстанции в срок, не превышающий трех месяцев со дня поступления заявления в арбитражный суд, включая срок на подготов-ку дела к судебному разбирательству и на принятие решения по делу, если настоящим Кодексом не установлено иное.

Размер государственной пошлины, установленный Налоговым ко-дексом Российской Федерации, также не является препятствием для обращения в суд, кроме того, для отдельных категорий лиц установле-ны существенные льготы либо же они вообще освобождены от уплаты государственной пошлины.

Следовательно, медиация для российских граждан в большинстве случаев не имеет каких-либо преимуществ по сравнению с судебным разбирательством споров.

Примерно схожие причины слабого распространения медиации в Рос-сийской Федерации указаны и в Справке о практике применения Феде-рального закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)», утверждённой Прези-диумом Верховного Суда Российской Федерации 6 июня 2012 года. Со-гласно ей примирительные процедуры в настоящее время пока не наш-ли широкого применения в связи с новизной процедуры, высокой степе-нью конфликтности отношений участников спора, отсутствием навыков и традиций по ведению переговоров и т.д., при этом стороны соглашаются пройти процедуру медиации в исключительных случаях, после того, как судьями в судебных заседаниях затрачивается значительное время на разъяснение сущности процедуры медиации и ее преимуществ.

Необходимо учитывать и сложившийся менталитет населения, не склонного к самостоятельному разрешению споров, высоко конфликт-ному и привыкшему к обращению к государству. К примеру, даже в ар-битражном разбирательстве, где в основном участвуют профессиональ-ные представители юридических лиц, наблюдается устойчивая тенден-ция к уменьшению количества заключаемых мировых соглашений.

Кроме того, разность религиозных, культурных, социальных воззре-ний населения Российской Федерации чрезвычайно велика, в связи с чем спорящие стороны исходят из абсолютно разных воззрений на пред-мет спора и мирное его разрешение практически невозможно.

К аналогичным выводам приходят и представители научного сооб-щества. Так, Поспелов Б.И. полагает, что слабому распространению ме-диации помимо социокультурных факторов объективно способствует и доступность судебной защиты, в частности: незначительный размер го-

139


спошлины по неимущественным искам для физических лиц; относитель-ная процессуальная простота судопроизводства, допускающая возмож-ность подачи искового заявления в суд общей юрисдикции без право-вой квалификации спорных правоотношений и ссылок на нормы мате-риального права, а также последующая активная роль суда по опреде-лению предмета доказывания, распределению между сторонами обя-занностей по доказыванию и т.д. [1].

Использование судей в качестве пропагандистов медиации приводит к определённым результатам. Так, в названной Справке указано, что сторо-ны редко самостоятельно принимают решение об обращении к процеду-ре медиации. Как правило, указанные лица заключают соглашение о при-менении медиации только после разъяснения судьей существа этого ин-ститута, порядка и условий его проведения, а также преимуществ урегу-лирования спора с использованием данной примирительной процедуры.

Конечно, с советских времён судьи должны быть распространителя-ми правовых знаний, но задача ли это суда и не может ли такая рекла-ма медиации восприниматься гражданами как попытка суда избавить-ся от разрешения спора по существу?

Широкому распространению процедуры медиации за границей спо-собствовала крайне высокая загруженность судов, при этом чётких сро-ков рассмотрения споров процессуальным законодательством боль-шинства стран не установлено, кроме того, высок уровень судебных из-держек, которые обязаны понести стороны для разбирательства спора, поскольку в судах либо обязательно профессиональное представитель-ство, либо самостоятельная защита прав без помощи юриста практи-чески невозможна, а активность суда при разбирательстве дела низка.

Так, по данным Поспелова Б.И. [1], разбирательство гражданского дела в США обходится стороне в среднем в 100.000 долларов, что яв-ляется существенной суммой. В итоге в США отмечается резкое паде-ние количества не только поданных в суд исков, но и количества дел, дошедших до реального разбирательства в суде первой инстанции [3].

Вторым стимулом для возникновения и развития института медиа-ции являются культурные и религиозные традиции населения соответ-ствующей страны.

Типичным примером стран с такими традициями являются мусуль-манские страны.

Так, в этических основах ислама заложен принцип прощения, что сти-мулирует разрешение спора мирными договорённостями без привле-чения государственных органов, в том числе и судебных, поскольку вы-несение конфликта за рамки спорящих сторон может повлечь разруше-ние сложившихся отношений.

Как отмечают Шайдуллин Р.Р., Баранов С.Ю., медиация в исламе — это хорошо организованный процесс урегулирования разногласий, в ко-

140


тором участвует беспристрастная третья сторона (медиатор), помога-ющая людям найти взаимоприемлемое решение спора, при этом в ка-честве медиатора обычно выступают имам, глава местной общины или посредник, обладающий высоким моральным и религиозным авторите-том, а также правовыми знаниями, при этом единый менталитет и вос-питание спорящих сторон, высокая религиозность значительно упро-щают применение примирительных процедур [2].

Но, как было отмечено выше, указанные факторы на настоящий мо-мент в нашей стране отсутствуют.

Что же можно предпринять для более широкого внедрения медиа-ции в Российской Федерации?

Полагаем, что возможно законодательное расширение сферы обя-зательного досудебного урегулирования споров, в том числе и путём медиации.

В этой связи интересно изучение и использование опыта Республи-ки Беларусь.

В силу положений части третьей статьи 6, части шестой статьи 133, абзаца пятого статьи 151, части второй статьи 159, части первой ста-тьи 160 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь стороны обязаны представить доказательства соблюдения досудебно-го порядка урегулирования спора (предъявления претензии, проведе-ния переговоров либо урегулирования спора с участием внесудебного посредника (медиатора).

При этом Налоговым кодексом Республики Беларусь в случае про-ведения примирительной процедуры при нахождении дела в суде пла-тельщику государственной пошлины производится частичный возврат уплаченной государственной пошлины.

По данным на 2010 год применение обязательной досудебной проце-дуры разрешения споров привело к понижению нагрузки на хозяйствен-ные суды Республики Беларусь на 20%, при этом 35% дел, уже находя-щихся в хозяйственных судах, были окончены утверждением мирового соглашения, достигнутого по результатам примирительных процедур.

Полагаем, что аналогичные меры могли бы бить предприняты и в рос-сийской Федерации.

В частности, в Гражданский кодекс Российской Федерации можно было бы внести положения, предусматривающие обязательность аль-тернативных процедур разрешения споров, в том числе и медиации, предусмотреть обязательность медиации по ряду семейных, трудовых и жилищных споров.


1. Поспелов Б.И. Проблемные вопросы развития медиации в России // Россий-ская юстиция. 2014. № 9

141


2. Шайдуллин Р.Р., Баранов С.Ю. Медиация в исламском праве (шариате) и прак-тика ее применения в некоторых странах исламского мира // Вестник гражданско-го процесса. 2014. № 4

3. Решетникова И.В. И снова о медиации. Какой ей быть в России? // Закон. 2014. № 1.

4. Захарова В.И. Медиативные средства деловых коммуникаций. // Междуна-родный научный журнал «Коммуникология». 2014. Том 6, № 4.

MEDIATION: PROBLEMS OF APPLICATION IN THE RUSSIAN FEDERATION

Author: VOZNESENSKII S. F.

VOZNESENSKII Stanislav Feliksovich, Deputy Chief of the Civil Rights Division of the Legal Department of Federation Council. Address: 103426, Moscow, B.Dmitrovka, 26. Tel: +7 (495) 697-86-70. E-mail: [email protected]

Abstract. The article deals with the problematic issues of the formation and of the development of mediation in Russia, the reasons impeding its spread in the society are researched and also necessary steps for its further effective development are offered.

Key words: mediation, alternative ways of the settlement of legal disputes, conciliation, sociocultural factors.

References

1. Pospelov B.I. Problemnye voprosy razvitiya mediatsii v Rossii // Rossiyskaya yustitsiya. 2014. № 9. [Pospelov B. I. ‘Problematic issues of development of mediation in Russia’ // Rossiyskaya yustitsiya. 2014. No. 9].

2. Shajdullin R.R., Baranov S.Yu. Mediatsiya v islamskom prave (shariate) i praktika ee primenenija v nekotoryh stranah islamskogo mira // Vestnik grazhdanskogo processa. 2014. № 4/ [Shaydullin R. R., Baranov S.Yu. ‘Mediation in the Islamic law (Sharia) and practice of its application in some countries of the Islamic world’ // Vestnik grazhdanskogo processa. 2014. No. 4].

3. Reshetnikova I.V. I snova o mediacii. Kakoy ey byt’ v Rossii? // Zakon. 2014. № 1. [Reshetnikova I.V. ‘And again about mediation’. What it to be in Russia? // Zakon. 2014. No. 1].

4. Zaharova V.I. Mediativnye sredstva delovykh kommunikaciy. // Mezhdunarodnyi nauchnyi zhurnal «Kommunikologiya». 2014. Tom 6, № 4. [V.I Zakharova. ‘Mediative means of business communications’. // International Journal “Communicology.” 2014. Volume 6, № 4.

142


ЖУРНАЛИСТИКА: ЖУРНАЛИСТСКАЯ КРИТИКА И АУДИТОРИЯ СМИ

JOURNALISM: JOURNALISTIC CRITICISM AND MASS MEDIA AUDIENCE

143


ПРИНЦИП ПОВЫШЕННОЙ ТЕРПИМОСТИ К КРИТИКЕ В СМИ: ЕВРОПЕЙСКИЙ СТАНДАРТ

Автор: СЧАСТЛИВЦЕВА Ю. А.

СЧАСТЛИВЦЕВА Юлия Анатольевна — магистрант кафедры судебной вла-сти НИУ «Высшая школа экономики».Адрес: 123022 Москва, Большой Трехсвятительский пер, 3, ком. 445.Тел. : +7(965)2897105. E-mail: [email protected]

Аннотация. В статье рассматриваются стандарты, применяемые Евро-пейским Судом по правам человека при разрешении конфликта таких спо-рящих интересов, как право и обязанность журналиста получать и распро-странять информацию, а также право общества быть информированным о деятельности государственных и муниципальных органов власти, полити-ков, общественных деятелей и других «публичных фигур», с одной сторо-ны, и право указанных лиц на защиту чести, достоинства и деловой репута-ции, согласно нормам международного и российского права, с другой сто-роны. Особое внимание уделено практике ЕСПЧ по делам о диффамации в СМИ в отношении представителей судебной власти (судей, присяжных за-седателей). Наряду с анализом прецедентной практики Европейского Суда в статье приведены примеры из практики российских судов по аналогич-ным делам и позиции Верховного Суда РФ.

Ключевые слова: право на свободу выражения, диффамация, защита че-сти и достоинства, СМИ, ЕСПЧ, Европейская конвенция о защите прав че-ловека и основных свобод, публичная фигура, журналист.

Масс медиа в демократическом обществе наделены правом ком-ментировать любые общественно значимые вопросы без цензуры или иных ограничений, чему корреспондирует право общественности полу-чать информацию, или «право знать».

В российской судебной практике иски к СМИ о защите чести, досто-инства, деловой репутации, поданные публичной фигурой (высокопо-ставленные чиновники, общественные деятели, политики, должност-ные лица органов исполнительной власти, местного самоуправления) составляют 60% от общей массы исков о защите чести и достоинства, предъявляемых к российским СМИ [1]. Приведем несколько примеров. В 2005 году Волжский районный суд г. Саратова признал местного жур-налиста виновным в клевете на вице-спикера Государственной Думы и заместителя прокурора Саратовской области. В 2011 году Хамовниче-ский районный суд Москвы рассмотрел иск о защите чести, достоин-ства и деловой репутации президента Чечни к председателю правоза-щитного центра «Мемориал», который выступил с критикой Р. Кадыро-

144


ва во время пресс-конференции. В 2013 году мировой судья г. Абакана Республики Хакасия вынес оправдательный приговор журналисту, обви-нявшемуся сразу по двум статьям — клевета (ст. 128.1 УК РФ) и оскор-бление представителя власти (ст. 319 УК РФ) — за критическую публи-кацию в адрес заместителя начальника местной полиции.

При рассмотрении дел данной категории российские суды, как пра-вило, исходят из норм российского законодательства, не обращаясь к практике Европейского Суда по правам человека в Страсбурге (ЕСПЧ). При этом толкования ЕСПЧ являются обязательными для российских су-дов, что подчеркивается в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 21 от 27 июня 2013 года (п. 2–3) [2]: правовые позиции Европейского суда, содержащиеся «в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для су-дов» при рассмотрении аналогичных дел. В своей практике Европейский Суд применяет наряду с другими самую «медийную» статью Европей-ской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) — статью 10, гарантирующую каждому право на свободу вы-ражения мнения. В то же время часть 2 статьи 10 Конвенции предусма-тривает ограничения данного права «в интересах национальной безо-пасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здо-ровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, пре-дотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».

Защита репутации или прав других лиц — один из самых строгих «ограничителей» для СМИ согласно и российскому законодательству, предусматривающему возможность подачи иска о защите чести, до-стоинства и деловой репутации, а также уголовную ответственность за клевету и оскорбление представителя власти. При этом формально ста-тья 152 Гражданского кодекса РФ («Защита чести, достоинства и дело-вой репутации») ставит истцов и ответчиков по данной категории дел в равные условия, не делая различий между, например, главой города и частным лицом. В данном случае как раз уместно обратиться к прак-тике Европейского Суда, который подчеркивает, что в делах о клевете имеет значение не только содержание и форма подачи материала, не только добросовестность журналиста при работе с информацией и об-щественная значимость поднятой темы — важен также статус того, кто распространил критическую или не соответствующую действительно-сти информацию, и статус того, кого данная информация прямо касает-ся: «Анализируя конкретные обстоятельства дела, Суд будет принимать во внимание следующие элементы: позицию заявителя, позицию чело-века, против которого была направлена критика, предметное содержа-ние публикации, характеристику, данную спорным высказываниям на-

145


циональными судами, словесное выражение высказываний заявителя, а также наказание, которое было к нему применено» [3]. Так, редакции СМИ и журналисты пользуются большей защитой, чем физические или юридические лица, поскольку информирование населения, распростра-нение знаний, поддержание общественной дискуссии по вопросам «об-щественного интереса» является функцией СМИ, обозначенной в рос-сийском законодательстве. Относительно статуса тех, в отношении кого распространена информация, Европейский Суд выработал и придер-живается принципа повышенной терпимости «публичных фигур» к кри-тике в свой адрес: «…пределы допустимой критики в отношении поли-тического деятеля как такового шире, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего первый должен проявлять и большую степень терпимости к пристальному вниманию журналистов и всего общества к каждому его слову и действию. Нет сомнения, что п. 2 статьи 10 позво-ляет защищать репутацию всех лиц, т.е. распространяется и на полити-ков, даже когда они выступают не в качестве частных лиц; но в таких слу-чаях необходимо взвешивать потребности подобной защиты в связи с интересом общества к открытой дискуссии по политическим вопросам» [4]. Данная позиция Европейского Суда нашла отражение в Постанов-лении Пленума Верховного Суда РФ, указавшего на то, что «судам сле-дует иметь в виду, что <…> политические деятели, стремящиеся зару-читься общественным мнением, тем самым соглашаются стать объек-том общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Государ-ственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий» [5].

Принцип повышенной терпимости ЕСПЧ применяет к политикам, го-сударственным и муниципальным служащим (губернаторам, мэрам, фе-деральным чиновникам), депутатам, общественным деятелям, публич-ным людям («звездам»). Суд исходит, во-первых, из того, что все они имеют возможность отстоять свою правоту в СМИ, публичных дискус-сиях, лекциях; во-вторых, из того, что постоянное нахождение «под при-целом» СМИ и общества есть суть публичных профессий [6]. В большин-стве случаев Европейский Суд считает, что для защиты чести и досто-инства публичных лиц в случае публикации недостоверных фактов, вы-званной добросовестным заблуждением журналиста, достаточно потре-бовать опубликования опровержения. Конечно, гарантированная ст. 10 Конвенции защита репутации распространяется и на «публичных лиц», но определяя уровень такой защиты, суд соотносит ее с потребностью общества в открытой дискуссии по политическим вопросам. Так, в по-становлении по делу «Красуля против России» (Krasulya v. Russia) Ев-ропейский Суд следующим образом обосновал требование повышен-

146


ной терпимости профессиональных политиков к критике в СМИ: «Высту-пив кандидатом на выборах губернатора, мистер Черногоров взошел на политическую сцену и, неизбежно и сознательно, сделал каждое свое слово и деяние открытым для пристального изучения со стороны жур-налистов и публики в целом. Следовательно, он должен был проявить бόльшую степень толерантности».

Самые широкие пределы допустимой критики ЕСПЧ допускает в от-ношении членов правительства, чьи «действия должны быть предметом пристального изучения» СМИ, и политиков. В постановлении по делу «Кастеллс против Испании» (Castells v. Spain) Европейский Суд указал на то, что государству в лице правительства следует «проявлять сдер-жанность в обращении к таким мерам, как уголовное преследование за диффамацию, особенно когда доступны иные средства ответа на нео-боснованную критику» [7]. Кроме того, эффективность государственно-го управления представляет непосредственный интерес для общества. Напротив, должность рядового госслужащего не подразумевает созна-тельной публичности, но зато для того, чтобы у чиновника была возмож-ность эффективно делать свою работу, люди должны ему доверять. По-этому ЕСПЧ говорит о необходимости защитить рядовых чиновников от оскорбительных или клеветнических нападок в СМИ. Тем не менее, в отличие от частных лиц, всем госслужащим надлежит быть терпимее к критическим публикациям журналистов [8]. Гораздо меньше свободы у СМИ в отношении критики судей, прокуроров и полицейских, выпол-няющих свои функции [9].

Остановимся подробнее на статусе судей как объекте внимания СМИ. Критика суда, по мнению Европейского Суда, может отрицатель-но повлиять на авторитет судебной власти и беспристрастность пра-восудия, поэтому суд пристально анализирует все нюансы дел, так или иначе связанных с судебной властью. С другой стороны, гласность су-дебных процессов необходима, поскольку, во-первых, содействует за-щите сторон от необъективности судей, во-вторых, освещение судеб-ных процессов отвечает потребности общества в получении информа-ции о деятельности судебной системы. Кроме того, открытость суда СМИ одновременно является формой защиты самого суда от неспра-ведливой критики в тех случаях, когда речь идет об освещении в СМИ громких процессов при условии, что журналисты не преступают грани-цы, установленные законом в интересах правосудия. Важную роль в со-блюдении баланса между свободой слова и защитой репутации судеб-ной власти играет применяемый в международном праве принцип со-размерности, в данном случае — необходимость поиска баланса меж-ду защитой репутации судебной власти и ценностью открытой дискус-сии на темы «общественного интереса». Так или иначе, наряду с долж-ностными лицами, публичными фигурами, политиками, военными, су-

147


дьи, судебные чиновники, присяжные заседатели и прокуроры состав-ляют группу лиц, в отношении которых действуют особый стандарт за-щиты репутации [10], в их случае — повышенный, необходимый для под-держания доверия общества к системе правосудия [11]. С этой целью судебная власть должна быть защищена от деструктивных и необосно-ванных нападок журналистов, особенно с учетом того, что подвергши-еся критике судьи не могут публично ответить.

Дело «Прагер и Обершлик против Австрии» (Prager and Oberschlick v. Austria) [12] представляет собой характерный пример конфликта СМИ и судебной системы. Г-н Прагер, австрийский журналист, опубликовал в журнале доклад с критикой поведения девяти судей районного суда по уголовным делам г. Вены, в том числе судьи Ж., от которого после-довал иск о клевете. Национальный суд обязал журналиста выплатить штраф и денежную компенсацию судье, а также распорядился о конфи-скации нераспроданных экземпляров журнала. Европейский Суд согла-сился с данными мерами в отношении журналиста, признав, что утверж-дения г-на Прагера могли не только запятнать репутацию даннфых су-дей, но и поколебать доверие граждан в справедливость всего судей-ского корпуса. Кроме того, журналист не представил достаточных осно-ваний для подтверждения опубликованной информации, что свидетель-ствует о несоблюдении им норм журналистской этики. В деле «Барфод против Дании» (Barfod v. Denmark) [13] резкой журналистской критике подверглись судебные заседатели. Журналист обвинил двух судебных заседателей в необъективности при рассмотрении дела, подвергнув сомнению профессионализм присяжных и их способность судить бес-пристрастно в деле против работодателя в лице местного правитель-ства, назвав работу присяжных «выполнением своего долга». Европей-ский Суд счел, что наложенный на журналиста штраф был правомерным, поскольку г-н Барфод мог выразиться менее оскорбительно и критико-вать состав суда без перехода на личности.

В целом вопрос степени защиты судей от критики в СМИ остается для Европейского Суда дискуссионным, что находит отражение в особых мне-ниях судей. «Однако я не представляю, как наказание кого бы то ни было за «пренебрежение» к суду (в отличие от более строгого «неуважения» к суду) может быть признано необходимым для обеспечения авторитета правосу-дия, -- пишет, например, судья Лукаидес, — …свобода критиковать судеб-ные решения и функционирование судебной системы в целом является в наше время неотъемлемым элементом демократии — тем более потому, что такого рода критика служит гарантией надлежащего контроля над су-дебными органами. И подобная критика вполне может быть истолкована как «пренебрежение» к суду, поскольку данное понятие может включать любое недовольство, оспаривание или несогласие с действиями судебной власти, выраженное в форме голословной критики» [14].

148


Итак, согласно положениям Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в ситуации конфликта СМИ и публичной фигуры суды должны нащупать баланс между двумя спорящими права-ми — правом граждан на получение информации и правом на защиту репутации, чести и доброго имени конкретного лица. В целом развитие судебной практики ЕСПЧ в рамках ст. 10 Конвенции по «особым случа-ям», связанным с освещением в СМИ деятельности политиков, чинов-ников разного уровня, судебной и правоохранительной систем, движет-ся в сторону усиления защиты свободы слова. Однако необходимо пом-нить, что статус спорящих сторон может оказаться небольшим грузом на чаше весов правосудия, а более существенным и тяжелым — фор-ма и конкретное содержание словесного высказывания, его тема, инте-рес и значимость для общества. Суд обращает внимание на то, что «сво-бода средств массовой информации не безгранична», а сами СМИ «не должны переходить границы, установленные в целях, помимо прочего, “защиты прав и свобод других лиц”, и должны соблюдать правила, ко-торые требуют от них добросовестного, основанного на фактах предо-ставления “достоверной и точной” информации» [15]. Под защиту Кон-венции не подпадают безосновательные нападки на конкретную лич-ность, которые преследуют единственную цель доставить ей неприят-ности и оскорбить. А мнение журналиста должно иметь хотя бы какие-то фактические основания.


1. Диффамация в СМИ /Авт. — сост. Г.Ю. Арапова, М.А. Ледовских. Воронеж, 2012. 160 с. С. 62.

2. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 21, г. Москва, «О применении судами общею юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней».

3. Постановление Европейского Суда по делу «Красуля против России» (Krasulya v. Russia) от 22 февраля 2007 г., §35.

4. Постановления Европейского Суда по делу «Лингенс против Австрии» (Lingens v. Austria) от 8 июля 1986 г., § 42.

5. Постановление Пленума Верховного Суда №3 от 24.02.2005 «О судебной прак-тике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц».

6. Постановление Европейского Суда по делу «Лингенс против Австрии» (Lingens v. Austria) от 8 июля 1986, §42.

7. Постановление Европейского Суда по делу «Кастеллс против Испании» (Castells v. Spain) от 23 апреля 1992, §46.

8. Постановление Европейского Суда по делу «Никула против Финляндии» (Nikula v. Finland) от 21 March 2002, §48.

9. Постановление Европейского Суда по делу «Яновский против Польши» (Janowski v. Poland) от 21 января 1999 г., §31–32.

10. Постановление Европейского Суда по делу «Ворм против Австрии» (Worm v. Austria) от 29 августа 1997 г., § 40.

149


11. Постановление Европейского Суда по делу «Фей против Австрии» (Fey v. Austria) от 24 февраля 1993 г., § 30.

12. Постановление Европейского Суда по делу «Прагер и Обершик против Ав-трии» (Prager and Oberschlick v. Austria) от 26 апреля 1995 г.

13. Постановление Европейского Суда по делу «Барфод против Дании» (Barfod v. Denmark), жалоба № 11508/85.

14. Особое мнение судьи Лукаидеса в Постановлении Европейского Суда по делу «Амихалакиоайе против Молдовы» (Amihalachioaie v. Moldova) от 20 апреля 2004 г.

15. Постановление Европейского Суда по делу «Красуля против России» (Krasulya v. Russia) от 22 февраля 2007 г., § 45 — 46.

THE PRINCIPLE OF TOLERANCE TO CRITICISM IN THE MASS MEDIA: EUROPEAN STANDARD

Author: SCHASTLIVTSEVA I.A.

SCHASTLIVTSEVA Iuliia Anatolievna, Master student of the Department of Judicial Power, Higher School of Economics — National Research University. Address: 3, Bolshoi Trekhasvyatitelskiy per., room 445, 123022, Moscow, Russian Federation. Tel.: +7 (965) 289-7105. E-mail: [email protected],.

Abstract. The article analyses standards applied by the European Court of Human Rights for solving the conflict of contending interests, as the right of journalists to receive and disseminate information, as well as the public’s right to receive information about the activities of state and municipal authorities, politicians and other public figures — on the one hand; and the right of these individuals to the protection of honor, dignity and business reputation in accordance with International and Russian law, on the other hand. Particular attention is given to the practice of the ECHR in cases of defamation in the media in relation to the judiciary. In the article there are examples of the practice of Russian courts in similar cases and the law approach of the Russian Federation Supreme Court.

Keywords: right to freedom of expression, defamation, protection of honor and dignity, media, ECHR, European Convention on Human Rights, public figure, journalist.

References

1. Diffamaciia v SMI / Avt.-sost. G.Y.Arapova, M.A. Ledovskih. Voronezh, 2012. 160 s. S. 62. [Defamation in the media / G.Y. Arapova, M.A. Ledovskih. Voronezh, 2012. P. 62].

2. Postanovleniie Plenuma Verkhovnogo Suda Rossiiskoy Federacii ot 27 iiunia 2013 goda № 21, Moskva, “O primenenii sudami obschei iuricdikcii Konvencii o zaschite prav cheloveka I osnovnih svobod ot 4 noiabria 1950 goda I Protokolov k ney”. [Resolution of the Plenum of the Russian Federation Supreme Court of June 27, 2013, № 21, Moscow, “On application by the courts of general jurisdiction of the Convention on Human Rights of 4 November 1950 and the Protocols thereto”].

150


3. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Krasulia protiv Rossii” ot 22 fevralia 2007 g., §35. [ECHR. Krasulya v. Russia. Judgment of 22 February 2007. § 35].

4. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Lingens protiv Avstrii” ot 8 iulia 1986 g., § 42. [ECHR. Lingens v. Austria. Judgment of 8 July 1986. § 42].

5. Postanovleniie Plenuma Verkhovnogo Suda Rossiiskoy Federacii №3 ot 24.02.2005 “O sudebnoi praktike po delam o zaschite chesti i dostoinstva grazhdan, a takzhe delovoi reputacii grazhdan I iuridicheskih lits”. [Resolution of the Plenum of Russian Federation Supreme Court № 3 of 24 February 2005 «On judicial practice in cases on protection of honor and dignity of citizens and business reputation of citizens and legal persons»].

6. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Lingens protiv Avstrii” ot 8 iulia 1986 g., § 42. [ECHR. Lingens v. Austria. Judgment of 8 July 1986. § 42].

7. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Kastells protiv Ispanii” ot 23 aprelia 1992, § 46. [ECHR. Castells v. Spain. Judgment of 23 April 1992, § 46].

8. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Nikula protiv Finliandii” ot 21 marta 2002, §48. [ECHR. Nikula v. Finland. Judgment of 21 March 2002, § 48].

9. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Ianovskii protiv Polshi” ot 21 ianvaria 1999, § 31–32. [ECHR. Janowski v. Poland. Judgment of 21 January 1999, § 31–32].

10. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Vorm protiv Avstrii” ot 29 avgusta 1997, § 40. [ECHR. Worm v. Austria. Judgment of 29 August 1997, § 40].

11. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Fey protiv Avstrii” ot 24 fevralia 1993, § 30. [ECHR. Fey v. Austria. Judgment of 24 February 1993, § 30].

12. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Prager and Oberschlick protiv Avstrii” ot 26 aprelia 1995. [ECHR. Prager and Oberschlick v. Austria. Judgment of 26 April 1995].

13. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Barfod protiv Danii” ot 22 fevralia 1989. [ECHR. Barfod v. Denmark. Judgment of 22 February 1989].

14. Osoboie mneniie sudii Lukaidesa v Postanovlenii Ievropeiskogo Suda po delu “Amihalachioaie protiv Moldovy” ot 20 aprelia 2004. [ECHR. Amihalachioaie v. Moldova. Judgment of April 20, 2004. Opinion of Judge Loucaides].

15. Postanovleniie Ievropeiskogo Suda po delu “Krasulia protiv Rossii” ot 22 fevralia 2007, § 45–46. [ECHR. Krasulya v. Russia. Judgment of 22 February 2007. § 45–46].

151


БОРЬБА ЗА АУДИТОРИЮ ГАЗЕТЫ В ЭПОХУ ТВ И ИНТЕРНЕТА. ОПЫТ ГАЗЕТЫ “THE FINANCIAL tIMES”

Автор: ЖДАНОВ А.А.

ЖДАНОВ Алексей Александрович — магистрант 2-го курса магистерской программы «Общественные связи и медиа воздействие», направление под-готовки «Государственное и муниципальное управление», Институт госу-дарственной службы и управления персоналом Российской академии на-родного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС).Тел.: +7 (925) 059-2037. E-mail: [email protected]

Аннотация: в данной статье автор раскрывает современные тенденции к централизации средств массовой информации и растущую коммерциали-зацию западных печатных средств массовой информации, которые сегодня все в большей степени подчиняют свое содержание интересам рекламо-дателей, чем читателей. Встает вопрос: что первично — непосредственно СМИ или читательские предпочтения их аудитории. Сегодня молодежь все дальше уходит от традиционных средств массовой коммуникации в сторо-ну мобильных устройств, планшетов, интернета и предпочитают получать новости из социальных сетей, и новостных мобильных приложений. Каким образом печатные СМИ сегодня меняют свою стратегию развития, автор рассмотрел на примере авторитетного издания газеты The Financial Times.

Ключевые слова: The Financial Times, Pearson PLC, средства массовой коммуникации, печатные СМИ, мобильные приложения, история британ-ских печатаных СМИ, Американский институт прессы, целевая аудитория, тираж газеты.

По данным Американского института прессы (American press institute), сегодня молодежь, являясь активным потребителем новостей, практи-чески не реагирует на новости с пометкой “срочно”. При этом молодые люди, в целом интересуются новостным потоком по содержанию, ана-логичным содержанию новостей, которыми интересуется более стар-шее поколение. Однако средства массовой коммуникации (СМК), кото-рые молодые люди выбирают для получения новостей сильно отлича-ются от способов получения этой информации и возраста аудитории. Старшее поколение по-прежнему больше доверяет новостям, которые они получают по телевидению, по радио и из газет. Молодое же поко-ление больше доверяет новостям, полученным из мобильных устройств (смартфонов, планшетов и т.п.). Тем не менее, для повзрослевшей мо-лодежи, традиционные СМК по-прежнему являются важным источни-ком информации. Так аудитория в возрасте 18-29 лет одинаково поло-жительно относится к получению новостей, как из телевизора, так и из

152


смартфона. Однако аудитория в возрасте от 30 до 39 лет уже с большей охотой, в качестве источника информации, использует телевидение, чем компьютер или смартфон. Газетами как источником информации сегод-ня пользуются 50% аудитории в возрасте от 18 до 29 лет и 55% аудито-рии в возрасте от 30 до 39 лет [1].

Рассмотрим на примере газеты The Financial Times вопрос о том, ка-ким образом экономические и политические процессы влияют на СМИ, а те в свою очередь на аудиторию.

Газета The Financial Times (FT) (русск. Файнэ́ншел таймс) — являет-ся ведущей международной деловой газетой и издаётся на английском языке в 24 городах мира общим ежедневным печатным и электронным тиражом до 744 тыс. экземпляров. В 2012 году количество подписчиков на электронную версию газеты превысило количество подписчиков на печатную версию и составляет 70% от общего числа подписчиков. Штаб-квартира главной редакции FT располагается в Лондоне. Газета принадле-жит медиа-холдингу Пирсон Пи-Эл-Си (Pearson PLC), в которую помимо FT входят издания “Экономист” и “Ведомости”. Газета специализируется на публикации и анализе новостей из мира финансов и бизнеса. В 2013 году газета отпраздновала свое 125-летие, отметив юбилей особыми по-казателями, в частности, половина трафика сайта FT.com и четверть новых подписчиков цифровой версии газеты пришли с мобильных устройств.

История создания FT

Первоначально газета FT была известна под названием London Financial и первый номер газеты увидел свет 9 января 1888 г. Однако уже 13 февраля того же года, ее основатель и первый руководитель Го-рацио Боттомли, переименовал газету в The Financial Times. Газета пре-поднесла себя читателям как друг “Честного Финансиста и Респекта-бельного Брокера”, и, по сути, была журналом, состоящим из 4-х по-лос. Первоначально читательская аудитория газеты в основном состо-яла из членов лондонского финансового общества. FT зарекомендова-ла себя «трезвой и надежной» «Библией» биржевого маклера. В то вре-мя единственную конкуренцию FT составляла газета «Финансовые но-вости», которая по возрасту была немного старше и носила репутацию более “смелых финансовых новостей”. В 1893 году FT сделала ориги-нальный маркетинговый ход, с тем, чтобы отличаться от своего конку-рента, газеты «Финансовые новости». Так, особенностью газеты стало то, что её начали печатать на бумаге светло-лососевого цвета. По это-му поводу в 1993 году FT была единожды напечатана на белой бумаге с тем, что бы отметить 100-летие этого события. Часто неофициально газету FT называют «Розовый Юн». В 1945 году газеты FT и «Финансо-вые новости» были объединены Бренданом Бракеном в единое изда-

153


ние, состоящее из шести страниц. На протяжении многих лет, тираж и аудитория газеты стремительно росли. Широкая корреспондентская сеть FT была дальновидно сформирована и функционировала по всему миру, отразив тенденции мировой экономики к глобализации. В 1957 году газету приобрела компания Пирсон Пи-Эл-Си. Находясь в центре международной торговли и финансов в течение 1970-х годов, FT нача-ла международную экспансию. Этому способствовало изменение тех-нологий и растущее признание английского языка в качестве междуна-родного делового языка. 1 января 1979 года, впервые FT была напеча-тана за пределами Великобритании, во Франкфурте. С тех пор, с уве-личением международного охвата, FT стала глобальной газетой, издаю-щейся в 22 городах и имеющей 4 четыре международных издания, рас-пространяющейся в Великобритании, континентальной Европе, США, Азии и Ближнем Востоке [2].

Европейское издание распространяется в континентальной Европе и Африке. Оно выходит с понедельника по субботу в пяти региональных центах Европы. Благодаря широкой корреспондентской сети и репор-тажам из всех центров Европы, FT рассматривается в качестве главно-го источника новостей с участием Европейского союза, о Европейском корпоративном бизнесе.

13 мая 1995 года группа Financial Times сделала свой первый шаг в мир Интернета запуском электронной версии газеты на FT.com. Это обеспечило высокую оперативность новостей со всего мира. Сайт был профинансирован за счет средств от рекламы, размещаемой в газете, и способствовал росту рынка Интернет-рекламы в Великобритании в конце 1990-х гг.

Основные исторические вехи развития газеты:• 1884 — Гарри Маркс основывает издание “Financial news” (Финан-

совые новости);• 1888 — запуск FT на рынок в качестве друга для «Честного финан-

систа и Респектабельный Брокера»;• 1893 — газета FT впервые напечатана на розовой бумаге;• 1919 — братья Берри, владельцы The Sunday Times, а затем и The

Daily Telegraph берут под контроль FT;• 1928 — Брендан Бракен становится председателем совета дирек-

торов Финансовых новостей;• 1935 — введен фондовый индекс в FT;• 1945 — Бракен покупает FT, сливает ее с газетой Финансовые но-

вости, но оставляет название газеты FT и продолжает печатать на ро-зовой бумаге. В это же время редактором FT становится Х. Паркинсон. Появляется колонка Lex;

• 1953 — празднование 20000-го выпуска; увеличен тираж газеты; введена рубрика «Культура и Искусство»;

154


• 1957 — FT захвачен Пирсоном;• 1960 — средний тираж превышает 132 000 экз.;• 1979 — европейское издание начинает печататься в Германии,

Франкфурт;• 1985 — FT печатается в Нью-Йорке;• 1986 — тираж газеты проходит отметку 250 000 экз. Печать газе-

ты переходит от процесса «горячего металла» к типографской печати;• 1988 — FT начинает печататься в Париже, в 1990 в Токио;• 1991 — Ричард Ламберт становится редактором;• 1995 — FT печатается в Мадриде, Стокгольме и Лос-Анджелесе,

и возобновляется международное издание. Появляется интернет вер-сия издания FT.com;

• 2000 — FT начинает печататься в Далласе, Майами, Куала-Лумпур и Сеуле. Запуск FT Deutschland на немецком языке, совместное пред-приятие с Gruner + Jahr;

• 2001 — FT преодолевает отметку в 500 000 экземпляров в день (март). FT отмечает 25-летие своего европейского издания;

• 2005 — Лайонел Барбер назначен редактором газеты FT;• 2007 — «Газета года» по версии Премии “What Papers Say”;• 2008 — Газета FT названа «Газетой года» Премии Британской Прес-

сы, FT запускает «Китай Конфиденциальный»;• 2009 — FT запускает приложения для iPhone и IPod Touch на Apple

Store;• 2010 — FT приобретает Medley Global Advisors (MGA). FT запускает

IPad приложения и выигрывает премию Apple Design; • 2013 — FT празднует свой 125-летний юбилей.

Участие газеты в политической жизни

Исторически деятельность газеты основывается, исходя из опреде-ленной конъюнктуры политических взглядов ее руководителей. Так, в 1992 году руководство FT заявило о поддержке лейбористов, которые в то время во главе с Нейлом Кинноком на парламентских выборах пыта-лись во второй раз вернуться в правительство Великобритании, которое они были вынуждены покинуть в 1979 году. Одним из самых удивитель-ных результатов избирательной кампании в Великобритании 20-го века стал приход к власти консерваторов во главе с Джоном Мейджором, ко-торые были избраны на четвертый срок подряд (до этого консерваторы приходили к власти три раза подряд с Маргарет Тэтчер). На всеобщих выборах в 2010 году FT, несмотря на критику, поддержала Тори, кото-рая была избрана впервые за последние 13 лет. Однако Тори были не в состоянии набрать абсолютное большинство голосов и поэтому сфор-мировали коалицию с либерал-демократами.

155


Тем не менее, деятельность газеты основывалась и на экономиче-ских принципах. Так в июле 2006 года FT объявила о более тесной ин-теграции газеты с сайтом FT.com. С целью сокращения издержек в то же время было объявлено о планах сокращения сотрудников редакции с 525 до 475 человек. В августе руководство объявило, что все необхо-димые сокращения рабочих мест в газете были достигнуты за счет до-бровольных увольнений.

Газета FT как «кузница» кадров

FT является хорошей стартовой площадкой для журналистской ка-рьеры. Ряд бывших журналистов FT перешли на работу в престижные места в журналистике, политике и бизнесе. Роберт Томсон, к примеру, ранее управляющий директор газеты на территории США, стал редак-тором журнала «Таймс», а в настоящее время он — издатель Wall Street Journal. Вил Льюис, бывший нью-йоркский корреспондент и новостной редактор FT, в настоящее время редактор Daily Telegraph. Доминик Ло-усон до 2005 года был редактором “Санди телеграф”. Эндрю Адонис, бывший корреспондент в области образования, стал советником Тони Блэра, Премьер-министра Великобритании по вопросам образования, впоследствии получил работу в качестве министра образования и место в Палате Лордов Британского парламента после выборов 2005 года. Эд Боллз стал главным экономическим советником в Казначействе прави-тельства Гордона Брауна, канцлером казначейства, а с июля 2007 года был государственным секретарем по вопросам детства, образования и семьи. Бернард Грей, бывший корреспондент по вопросам обороны и обозреватель колонки Lex, был исполнительным директором издатель-ства CMP, прежде чем стать руководителем TSL Education, теперь из-датель Образовательного приложения к журналу Times. Financial Times Group является подразделением Pearson PLC, в которую входят: газета The Financial Times, Интернет издание FT.com, компания полнотекстово-го поиска Inc, издательство FT Press, 50% акций журнала The Economist, компания Interactive Data Corporation (поставщик данных о рынке), а так-же многочисленные совместные предприятия в том числе “Ведомости” в России. Кроме того, FT Group имеет подразделение под названием FT Бизнес, которое является поставщиком специализированной информа-ции по экономике и финансам.

Аудитория FT

Хотя проводившиеся опросы читателей FT дают рекламодателям об-щее представление о целевой аудитории, тем не менее, перед менед-жментом газеты не стоит задача создать целостный и уникальный по-трет аудитории газеты. Исследовательский департамент The Financial

156


Times разработал специальную модель под названием «Средняя гло-бальная ежедневная аудитория» (ADGA). Это лучшая оценка FT о коли-честве людей всего мира, которые, в среднем в день, читают газету FT или знакомятся с информацией, опубликованной на FT.com. ADGA по-казывает, что ежедневная аудитория FT достигает 2,25 млн. читателей. И, как показывают исследования читательской аудитории, в основ-ном эти читатели — топ менеджеры бизнеса, принимающие реше-ния, потребителями либо влиятельные политики. Эти данные глобаль-ный аудитории одного номера предоставляет два раза в год компания PriceWaterhouse Coopers. Последние исследования показывают, что аудитория FT в период с 2012 года по декабрь 2013 года выросла на 17,68%. Инновационная ADGA модель FT дает рекламодателям более значимые цифры и четкое представление об аудитории, так что рекла-модатель способен принять более обоснованное решение. По данным исследовательского агентства EMS на сегодня FT делит аудиторию сво-ей газеты на следующие основные группы:

1) Люди принимающие решения в бизнесе — 32%;2) Предприниматели — 55%;3) Финансисты — 65%;4) Лидеры мнений — 16%;5) Менеджеры, занятые в общественном секторе --26%;6) Лоббисты и влиятельные люди — 28%.Кроме этого стоит отметить, что бренд FT информационно достигает

более 1,28 млн. человек на рынке европейских читателей каждый день. FT является международным брендом № 1 для 3% топ-менеджеров ев-ропейцев. FT является крупнейшей международной ежедневной газетой и третьим международным изданием по тиражу. Сайт FT.com является пятым крупнейшим сайтом-средством массовой информации в Евро-пе и № 1 среди электронных СМИ с аудиторией пользователей: более 3,5 миллиона каждый месяц или 630 тыс. ежедневно (см. табл. 1) [3].

Территория распространения FT

The Financial Times издается в пяти региональных версиях: в Велико-британии, Европе, США, Латинской Америке, Азии и на Ближнем Восто-ке. FT доступна более чем в 100 странах, достигая суммарной аудитории в 2,25 млн. человек. Каждая печатная версия газеты предназначена для удовлетворения потребностей и интересов местных читателей, сохраняя, как написано на сайте газеты “беспристрастность к глобальным эконо-мическим событиям”. Так, например, в Азии издается специальный раз-дел об инвестиционных возможностях в экономику Китая, в то время как в американской версии издается приложение «Карьера в США». Суммар-ный ежедневный мировой тираж газеты составляет около 744 тыс. экз.

157


Таблица 1. Размер средней ежедневной глобальной аудитории FT

в 2013 году

РегионАудитория

номера

Аудитория

сайта

Аудитория

гаджетов

и смартфо-

нов

Всего

Изме-

нения к

2012 г.

2012 2013 2012 2013 2012 2013 2012 2013 %Велико-брита-ния

418000 322000 130723 179659 н/у 55000 510796 557986 9,23

Цен-тральная Европа, Средний Восток и Африка

359847 572619 117397 129315 н/у 20000 437300 723033 65,34

Азия и Океания

221477 113451 106242 79891 н/у 11000 299362 207222 -31,78%

США и Латин-ская Америка

492984 494035 237892 241104 н/у 26000 665624 763105 14,64

Всего 1492308 1502105 574823 630059 н/у 112000 1913082 2251353 17,68

Ценовая и рекламная политика FT

Расценки на размещение рекламы в газете FT (данные за 2012 год) приведены в таблице 2.

Таблица 2. Расценки на размещение рекламы в газете FT

Размер

и позиционированиеМировой выпуск, $

Евро-

па, $

Великобритания

(фунты)

1-я полоса 180,265 137,020 78,430

Полоса 152,830 115,940 65,720

Рубрикация FT

FT, как правило, состоит из двух основных разделов, первый раздел охватывает национальные и международные новости, второй — ново-сти компаний и рынков, с учетом следующих рубрик: события в мире, компании, рынки, глобальная экономика, колонка «Лекс», коммента-рии экспертов, менеджмент, личные инвестиции, общество и культура; подрубрики: колумнисты (ведущие колонок), аналитика, колонка редак-тора, письма читателей.

158


Редакционная политика газеты FT

В FT редакционной политикой газеты называют стилистику издания, которая “определена позицией редакции FT и ее политическими взгля-дами на текущие события”. FT выступает за свободный рынок и в поль-зу глобализации. В 1980-х годах она поддерживала монетаристскую политику Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана. Тем не менее, FT при-держивается линии умеренной поддержки рабочего движения Велико-британии. FT также поддержала Гордона Брауна, бывшего британского премьер-министра. Позиция FT поддерживает, как правило, проевро-пейскую линию. В 2008г. во время президентских выборов в США, The Financial Times поддержала Барака Обаму. В 2010г. на всеобщих выбо-рах в Великобритании, несмотря на критику консерваторов, тем не ме-нее FT поддержала Премьера от Тори.

Заключение

Сегодня главной тенденцией в развитии мировых средств массовой информации является их растущая концентрация, к примеру, если в 1960 году в мире насчитывалось около 700 крупных медиа-компаний, то се-годня их остается около 10, а к 2016 году, по некоторым прогнозам, мо-жет остаться не больше трех. Другой важнейшей тенденцией является бурное развитие коммуникационных технологий, в частности, широкое внедрение цифровых технологий и растущая доля кабельных и спутни-ковых систем, дополняющих и частично вытесняющих наземные пере-датчики. Эти структурные и технологические изменения происходят на фоне растущей коммерциализации средств массовой информации. Та-кая гиперкоммерциализация — превращение электронных СМИ в чисто коммерческие предприятия, отбрасывая при этом «устаревшую» кон-цепцию интеллектуальной миссии СМИ, сегодня имеет самое непо-средственное влияние на содержание информационных потоков. Поэ-тому в стратегии развития FT на ближайшие годы заложено более глу-бокое проникновение в мобильные приложения читателей, сделав со-держание газеты более доступным и, соответственно, FT более влия-тельным и привлекательным изданием не только для читателей, но и ре-кламодателей. FT уже имеет успехи на этом пути, так в 2013 году коли-чество подписчиков на электронную версию газеты превысило количе-ство подписчиков на печатную версию и теперь составляет 70% от об-щего числа ее подписчиков.


1. Интернет ресурс: http://www.americanpressinstitute.org2. Официальный сайт газеты The Financial Times, Интернет ресурс: www.ft.com3. Интернет ресурс: http://fttoolkit.co.uk/d/audience/

159


4. Википедия — свободная электронная энциклопедия, www. ru.wikipedia.org/wiki/ 5. Василенко В.И. Социальные сети в глобализующемся мире: культура безопас-

ности и демократия. // Коммуникология. 2013. Том 2.№ 2.С. 77-82.6. Шарков Ф.И., Баранова В.И. Аудитория и мониторинг СМИ. // Социологиче-

ские исследования. 2005. № 10. С. 106-110.

COMPETITION FOR AUDIENCE OF A NEWSPAPER IN THE AGE OF TV AND INTERNET. EXPERIENCE OF “THE FINACIAL TIMES”

Author: ZHDANOV A.A.

ZHDANOV Alexei Alexandrovich, Student of the 2nd year master’s program Public Relations and Media Impacts, of the Institute of Public Administration and Management of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA).E-mail: [email protected]

Abstract: In this article the author reveals the current trends towards centralization of the media and excessive commercializing of the Western print media, which are now increasingly subordinate in their content toward interests of advertisers and not to those of readers. Today, young people are moving further away from traditional media toward mobile devices, tablets and gadgets and prefer to receive news from social networks, rather than traditional media. How is print media changing its development strategy? The author examined the example of the newspaper The Financial Times.

Keywords: The Financial Times, Pearson PLC, the media communications, print media, mobile applications, the history of the British printing media, the American Press Institute, the target audience, the newspaper's circulation.

References

1. Website of The American Press Institute. URL: http://www.americanpressinstitute.org.2. The official website of the newspaper The Financial Times. URL: www.ft.com3. URL: http://fttoolkit.co.uk/d/audience/4. Wikipedia — the free electronic encyclopedia, http://ru.wikipedia.org/wiki/5. Vasilenko V.I. Sotsialnye seti v globalizuyushchemsya mire: kultura bezopasnosti

I demokratiya. // Kommunikologiya. 2013. Tom 2.No. 2. S. 77-82. [Vasilenko V.I. ‘Social networks in a globalizing world: safety culture and democracy’. // Communicology. 2013. Vol. 2. No. 2. Pp. 77-82].

6. Sharkov F.I., Baranova V.I. Auditoriya I monitoring SMI. // Sotsiologicheskiye issledovaniya. 2005. No. 10. S. 106-110. [Sharkov F.I., Baranova V.I. ‘Audience and monitoring of the mass media’. Sotsiologicheskiye issledovaniya. 2005. No. 10. Pp. 106-110].

160


Международная академия коммуникологии

Коммуникология

[Communicology]

Международный научный журнал

Том 3. № 5. 2015

Ответственный за номер — В.И.Захарова

Ссылку на опубликованные в журнале статьи оформлять следующим образом:

а) на русском языке, например: Шарков Ф.И., Юдина Е.Н. Регулирование отношений в современном медиапространстве // Коммуникология. Том 1. № 1. 2013. С. 36–44.

b) References in English (example):Sharkov, F.I. and Yudina, E.N. (2013) ‘Regulirovanie otnoshenii v sovremennom

mediaprostranstve’ [Regulation of Relations in the Modern Media Space], Kommunikologiya [Communicology], vol. 1. no. 1, pp. 36–44.

Никакая часть данной публикации не может быть воспроизведена или распространена в любой форме или любыми средствами,

или храниться в базе данных или информационно-поисковой системе без предварительного письменного согласия редакции журнала

«Коммуникология», в том числе, но не ограничиваясь, в любой сети или других электронные носителях или при передаче данных, или трансляции

для дистанционного обучения. Позиция авторов представленных в номере статей не всегда совпадает с позицией издателей журнала.

No part of this publication may be reproduced or distributed in any form or by any means, or stored in a database or retrieval system without the prior written consent of the Editorial Board of the

journal «Communicology», including, but not limited to, in any network or other electronic media or transmission, or broadcast for distance learning.

The position of the authors represented in the journal does not always coincide with the position of the publishers of the journal.

За регистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи,

информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).

Свидетельство о регистрации ПИ № ФС 77-54393 от 10.06.2013 г.

Зарегистрирован Международным центром стандартной нумерации сериальных

изданий (International Standart Serial Numbering — ISSN) с присвоением

международного стандартного номера

ISSN 2311-3065 (print), ISSN 2311-3332 (online)

Включен в базы данных Российского индекса научного цитирования (РИНЦ),

Всероссийского института научной и технической информации Российской

академии наук (ВИНИТИ РАН), EBSCO, ULRICHSWEB, ООО «Ивис».

Редакция:119606, г. Москва, просп. Вернадского, 84

Телефоны: +7 (499) 956-05-01, +7 (499) 956-07-01

E-mail: [email protected]Сайт журнала в Интернете: http://www.communicology.us

Издатель: ЗАО «Центр исследований и внедрения инновационных технологий управления организациями “ОПТИМА ПРОЕКТ”» (119019, г. Москва, ул. Волхонка, д. 15, офис 27).

Индекс журнала в каталоге агентства «Роспечать» — 62195Тираж 1500 экз. Цена свободная.

Подписано в печать 25.10.2015 г. Формат 70х100/16Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 10.

Download - Коммуникология // Communicology vol.3 №5 (2015)

Top Related