Игрушка из грязных трущоб - mir-knigi · 2019-05-31 · Игрушка из...

Игрушка из грязных трущоб 1 Бесплатная библиотека mir-knigi.org

"Игрушка из грязных трущоб"

Читайте больше БЕСПЛАТНОЙ литературыв онлайн-библиотеке

mir-knigi.org

https://mir-knigi.org/



Игрушка из грязных трущоб

Мой отец продал меня за дозу... после которой сам же откинулся, оставив в наследство убогуюкомнатушку в грязных трущобах и долг по цене свободы родной дочери.

Я одевалась как пацан и питалась на свалках, пока не решила продать собственную честьза место на заводе, чтобы выжить. Но сделать это не успела.

Ибо у кое-кого на мою невинность уже имелись грандиозные планы...

Он — мой хозяин. Я — его верная игрушка, бездушно отданная в оплату отцовского долга.Он — наркобарон и владелец грязных трущоб. А я всего лишь нищая зверушка, рожденная дляплотских забав.

Кто победит?

Есть ли любовь?

И как мне выжить в логове сущего монстра, у которого в сердце вечный пожар, а на лице— страшная маска...

Внимание! 18+ Насилие, жестокость, принуждение, эротика, нецензурная лексика! Безванили, розовых соплей и прекрасных принцев. Главный герой — жестокий тиран снеудержимой манией к насилию и садизму, а героиня — падший ангел со страннымстремлением излечить героя.

Однако любовь будет, но очень сложная и своеобразная.

P.S Особо впечатлительным не читать. Автор предупредила :)

— Как тебя зовут?

— Милана…

— А впрочем неважно! Теперь я буду называть тебя игрушка.

Добро пожаловать в мою коллекцию, безделушка! Всю. Одежду. Живо. Снимай. Папочкажелает поиграть…

ГЛАВА 1.

mir-kn

igi.or

g



— Але, бомжатинка, приехали! Живо на выход! — кто-то очень громко мне на ухо наорал,мигом приводя в чувство.

Подпрыгнув от неожиданности, я осмотрелась, прикладывая ладони к пульсирующему больюлбу.

Мерзкий ублюдок все еще что-то хрипло вопил, но я не обращала внимания на его ярыеугрозы, пытаясь рассмотреть незнакомую местность из окна тонированного автомобиля.

Когда зрение стабилизировалось, мужчина схватил меня за руки и одним резким рывкомвыволок из джипа, бездушно швырнув на твёрдый асфальт, декорированный плиткой изнатурального камня. Удар коленными чашечками о каменную поверхность окончательновернул затуманенное сознание в привычную реальность.

Руки всё ещё были плотно связаны грубым ремнём, который протёр нежную кожу до самыхсуставов, но уже не в районе поясницы, а на уровне живота. То есть подонки перевязали мнепуты так, чтобы я их видела и чтобы легче было двигаться.

— Поднимайся, шалава! Чего разлеглась?!— сильный рывок за волосы — и я снова на ногах.

Боже… Сколько у меня уже синяков?

Странно… Но я до сих пор не обращала должного внимания на боль, потому что была доинфаркта напугана. Потому что меня доставили в логово одного из самых влиятельныхнаркомагнатов мира. К хозяину «Грязных Трущоб», владеющему многокилометровымизакрытыми плантациями по производству высококачественной дряни, а также владеющему неодной дюжиной ювелирных фабрик.

К Дамиру.

***

Судя по густым сумеркам и ярко мерцающей полной луне, время было достаточно позднее.Часов одиннадцать-двенадцать вечера.

Те же самые упитанные амбалы, не имеющие ни сердца, ни души, грубо тащили меня прямо заволосы, используя локоны в качестве поводка, по идеально вычищенной дорожке изнатурального камня, вдоль густо высаженных кустарников.

Исходя из визуальных наблюдений, мы находились в экзотическом саду. Или же, если бы яумерла, то в Раю.

Как жаль, что я всё ещё дышала.

Уж лучше бы уроды меня просто пристрелили…

Покинув место парковки бронированных махин, мы направлялись к огромному многоэтажномудому, со всех сторон освещаемому красивыми светильниками. Нет, не к дому. А к самомунастоящему замку! При виде которого у меня в горле образовалась беспощадная пустыня, а ибез того ушибленная челюсть, от ошеломительного восторга, практически на пол шлёпнулась.

Не думала, что когда-либо увижу нечто прекрасное. Ни во сне, ни по телевизору, ни накартинках… ничего более волшебного не приходилось видеть, так как выросла я среди мусора

mir-kn

igi.or

g



и кроме помоев ничего в жизни не знала.

Изумительный сад мы обошли стороной, направляясь к запасному входу в особняк. Головакружилась от дивных цветочных запахов, а по всему периметру владений эхом витало чудесноепение райских птиц, заставляя моё сердце бешено колотиться в груди.

Вероятно, тут обитали павлины.

Хоромы Дамира оказались нереально огромными, красивыми и сказочно богатыми. Если бымои руки не были бы связаны я бы сто раз протерла глаза и двести раз ущипнула бы себя защёки, чтобы проснуться.

Многоэтажный дом, перед которым расположился большой пруд с кристально-прозрачнойводой, до потери сознания очаровывал своим великолепием. Кругом зелено, красочно,живописно. Ухоженные газоны, идеально подобранные растения. Тихо, умиротворённо. Аоригинальная подсветка создавала дополнительный уют.

Сам особняк был построен в золотисто-белых тонах и отделан замысловатыми узорами. Окна —арочной формы. Несколько балконов и одна большая лоджия с мраморными колоннами.Видимо, там находились личные апартаменты Хозяина.

— Хватит пялиться! И рот закрой! Не то весь газон соплями своими запачкаешь! — внезапно яощутила резкий толчок в спину, и с ненавистью сжала челюсть до сильного напряжения вмышцах.

Добравшись до чёрного входа, амбалы втолкнули меня в массивные двери усадьбы, утаскиваяза собой прямиком к кованой лестнице, по которой мы поднялись на предпоследний этажздания и замерли перед огромными вратами, литыми из чистого золота.

Возле врат, «обнимаясь с автоматами», стояли грозные люди в чёрных масках, охраняя покоиглавного предводителя, окидывая вновь прибывших серьёзными взглядами.

Один из безликих бандитов, облачённый в кожаную жилетку и дутые шаровары цвета грязноймазуты, угрожающе направил на нас дуло автомата, выкрикнув вопрос:

— Новенькая??

— Ага! Та самая, которая была обещана в качестве долга! — отозвался Алик, потрепав меня залохмы так грубо, словно пойманного кролика за уши, хвастаясь уловом.

— Фу… Ну и дрянь! Уверены, что Господин именно ЭТО приказал доставить? — фыркнулстражник, взирая на меня с таким отвращением, словно я не из крови и плоти состояла, а изпервосортного коровьего дерьма.

— Уверены!

— Мда уж… Похоже, по весне нынче совсем крыша у нашего босса того… — в полтона хохотнулбезликий, кивком намекая на то, чтобы мы поторапливались и не толпились у прохода.

— Пх-ха-ха! Да она у него уже давно того… ещё с рождения. А баба, между прочим, норм!Грязная как свинья, но это дело поправимое! — в разговор вмешался Сева, игриво подёргавбровями, с ног до головы окатив меня озабоченным взглядом, — Но киска у неё волшебная...

mir-kn

igi.or

g



Придурки!

Если бы не верёвки… уже давно бы всех по очереди кастрировала!

— Вы, кстати, как раз вовремя! У Барона вечеринка! — отчеканив это охранник, взявшись запозолоченные кольца, служившие дверной ручкой, отворил тяжелые двери, впуская нас влогово самого настоящего бездушного демона.

***

Первое, что ощутила — едкий, удушающий запах дыма, от которого моментально началазадыхаться. А первое, что увидела — была просторная, словно музей, комната, царскойкрасоты, до предела обставленная дорогой мебелью, вазами, картинами ручной работы ивсякой прочей богатющей диковиной.

Пол — застелен белоснежным ворсом, на окнах — колыхаются восхитительные шторы изроскошного шёлка, ну а по центру хором расположился многоярусный фонтанчик, выточенныйиз редкого мрамора, с обнаженной нимфой, с грудями как у кормящей женщины. Правда водав фонтане была какого-то странного цвета. Жёлтая.

Музейная комната от и до была наполнена тяжелым, приторно-отравляющим ароматом, а ввоздухе витала белая дымка. Поэтому я не сразу заметила Хозяина всей этой изумительнойроскоши, который, развалившись на мягком диване прямо за фонтаном, лениво жевалвиноград, наблюдая за страстным танцем троих не то женщин, не то кошек.

Мда...

Это были действительно женщины. Правда, облаченные в костюмы кошек. Точнее, в костюмытигриц. Но весьма вызывающие такие костюмы: лосины с пришитыми к ним длиннымихвостами, тигровые портупеи, надетые на голое тело, полосатые маски и прикреплённые кволосам ушки. Лица девушек украшал эпатажный макияж. Но самое ужасное было то, что кшеям невольниц были пристёгнуты кожаные ошейники, как у собак, а к ошейникам крепилисьметаллические цепи, концы которых находились в руках… их мучителя.

Наркобарон сидел к нам вполоборота и кажется не замечал, что в его персональные покоипожаловали посторонние. Я лишь мельком смогла рассмотреть властный профиль мафиози,оценив некоторые детали его… весьма особенной внешности: хмурый лоб, широкий нос сорлиной горбинкой, пухлая нижняя губа, верхняя же — тонкая, на подбородке изысканнаяямочка, а скулы покрыты модно выбритой щетиной, по цвету напоминающей чёрный шёлк.

На его безупречном, атлетично-сложенном теле, очерченном грудой каменных мышц,поблескивал дорогущий смокинг из натурального шёлка, цвета тёмного шоколада. Пиджак былнебрежно наброшен прямо на голое тело, давая возможность ничтожным рабам оценитьбезупречные кубики пресса, а штаны — свободно облегали крепкие ноги. Также мнепоказалось, что я сумела разглядеть приличный холм, размером с переспелый огурец,выпирающий из модельных брюк в области паха тирана.

Что касается возраста, визуально ему можно было дать не более двадцати восьми лет.

Наркобарон был очень красив. И от этой невероятной красоты меня бросило в морознуюдрожь, а тело превратилось в безвестную вату. Но сердце подсказывало, что эта красота

mir-kn

igi.or

g



являлась обманной уловкой, с помощью которой данный мужчина вертел глупыми женщинаминаправо и налево, словно опытный кукловод, подёргивая за верёвочки, разбивая их нежныесердца, как бракованный хрусталь.

Внешность Дамира притягивала, опьяняла, сводила с ума, окрыляла… Он действовал на менякак наркотик, хотя ещё даже ни разу не взглянул в мою сторону. Мне вдруг захотелосьподойти к мужчине ближе, чтобы изучить его идеальное тело более тщательней, узнать какогоцвета его глаза… и какого вкуса его губы.

Так!

Стоп!!!

Какого чёрта я творю!!!

Что за дурацкие мысли??

Видимо, просто надышалась странных паров, оттого и крышу срывает!

Но как же сразу я не заметила одной, до разрыва сердца пугающей детали?? Девушки-невольницы, которые отплясывали на хрупком хрустальном столе развратный стриптиз,наряженные в кошачьи костюмы, прикованные друг к другу цепями, сексуально двигающиесяв такт ритмичной музыке, были тем ещё пустяком, в отличие от того, на чем расположилисьноги наркобарона.

На живом человеке, выступающим в роли стола.

Дамир, развалившись на мягком диване, лениво пожёвывал виноград, которым его прямо изподрагивающих рук кормила одна из рабынь, «женщина-кошка», а он, в свою очередь, наглосплёвывал фруктовые косточки прямо в спину темнокожего мужчины, который, стоя надрожащих конечностях, терпел жестокие унижения и небывалую тяжесть веса мучителя.

В этот миг у меня сердце в пятки упало, когда я по достоинству оценила всю эту мерзкуюкартину, с ужасом осознавая, что влипла я конкретно. И меня, возможно, ожидает похожаяучасть.

***

Громкая, ритмичная мелодия больно била по ушам, а едкий дым — вызывал адское, ни с чем несравнимое, головокружение. Всё происходило как в кино. Как в замедленной съёмке. И мне бысвято хотелось верить, что я действительно сейчас снимаюсь в фильме, что такого кошмара всовременном мире ну просто не должно существовать!

Всё-таки рабство уже давно отменили…

Но, видимо, некоторым закон не писан.

Внезапно одним грубым толчком ноги в бедро Дамир оттолкнул от себя «кормилицувиноградом» и, деловито рыкнув, вручил ей кожаную плеть:

— Накажи их!

Девушка нехотя взяла хлыст и на трясущихся ногах направилась к столику, на котором полнымходом демонстрировались развратные танцы, а тиран, ехидно улыбнувшись, потянулся к

mir-kn

igi.or

g



кальяну, полной грудью вдохнув содержимое устройства, выпуская кольца белого дыма навспотевшую спину мавра, служившую подставкой для ног Господина.

Подобная дерзость со стороны наркобарона вогнала меня в каменный ступор!

Танцовщицы нервно замешкались, глядя на плеть. Но, переключив внимание наухмыляющегося Дамира, всё же продолжили двигаться, стараясь не обращать внимания наболь… когда первый удар хлыста обрушился на их обнажённые груди.

— Сильней! — скомандовал деспот, хлопнув в ладоши и рабыня-карательница ударила плетьюещё несколько раз.

Девушки взвизгнули, но всё равно продолжали стоять на ногах, двигаясь в такт музыке.

— Ещё сильней! — ирод закричал настолько властно, что хрустальная люстра, расположеннаянад нашими головами, задрожала как во время землетрясения.

Ещё несколько приличных ударов кнута и лица девушек увлажнились горькими слезами, а ихобнажённые тела покрылись красными ссадинами.

С каждым новым ударом он требовал бить всё сильней и сильней, пока одна из рабынь неоступилась и не упала на пол. После чего бездушный монстр довольно захлопал в ладоши инеожиданно… повернулся в мою сторону.

Наконец наши глаза встретились.

Пламя и лёд…

День и ночь…

Жизнь и смерть…

Все это отразилось в таких разных и таких противоположных взглядах, когда мы… впервыеувидели друг друга.

***

Боже…

Мне казалось, что я умерла и попала в кромешный Ад, к самому настоящему кровожадномудемону, питающемуся человеческой плотью, болью и страданиями.

Но самым ужасным в его внешности был не редкий угольно-тёмный с огненным отливом цветглаз… а МАСКА, выкованная из чистого серебра, скрывающая ЛЕВУЮ ПОЛОВИНУ его лица.

Что?

Маска??!

Зачем?

Почему его лицо скрыто маской? Точнее не всё лицо. Лишь левая часть.

Может он уродец какой??

mir-kn

igi.or

g



Мутант?

Жертва пластической операции??

Ужас…

Счастливая улыбка Дамира вмиг покинула его загадочное лицо, и он одобрительным кивкомприказал охранникам подойти ближе.

— Новенькая?? — голос Барона наполнился звериным хрипом, а в чёрных, как ночь глазах,сверкнули пламенные искры гнева.

— Д-да, Господин! — ушлёпки грубо пихнули меня в спину. Так, что я, не устояв на ногах,неуклюже упала на пол.

— Ублюдки!!! Только не на белый ковёр!

Я вздрогнула и начала молиться, когда его хриплый рык, будто раскатистый гром, больнополоснул по барабанным перепонкам.

— П-простите! П-простите! — упитанные терминаторы, словно дети малые, упали передтираном на колени, моля о пощаде, но перед этим спешно столкнули меня с ковра, — Вы в-ведьприказали сразу к в-вам доставить! И-или надо было с-сначала отмыть??

Мужчина призадумался, почесав шелковистую бородку, продолжая жадно трахать менявзглядом, и через пять секунд ответил уже более спокойным тоном:

— Нет. Не надо в банную! Кажется, её грязнота… выглядит интересной.

Ох…

После этой сумасшедшей фразы мне словно в голову, раз эдак с пять, из пистолета в упорвыстрелили!

Грязнота…

Интересной!

Да кто он, чёрт его дери, такой?? И что задумал??

Полоумный извращенец...

— Значит так! Кошек — обратно в клетки, темнокожего — тоже на хер. Хочу хорошенько новуюигрушку осмотреть!

Что???

Игрушку...

Игрушку, мать его??

Боже!!!

Помоги…

mir-kn

igi.or

g



ГЛАВА 2.

[Часом ранее]

Перепрыгивая через ямы в раздроблённом асфальте, которые до самого предела былизаполнены грязной дождевой водой, оборачиваясь на любой шорох, я спешила убраться прочьиз тёмных улиц помойных трущоб, от греха подальше...

Как обычно, тут витали самые отвратительные запахи, от которых буквально выворачивалонаизнанку, к которым за все свои никчёмные восемнадцать лет я до сих пор не моглапривыкнуть, как и к такой же дерьмовой погоде.

Дожди, дожди, дожди! Климат здесь полностью соответствовал окружающейдействительности. Порой даже мне казалось, что мы живём на какой-либо другой планете подфееричным названием «Клоака», поэтому тут всегда так дождливо, убого и жутко смердитотходами.

Я никогда прежде не покидала бараков. Или покидала, правда, весьма редко, используямаскировку. Пришлось периодически нарушать привычные запреты. Потому что умирать неочень-то хотелось. Ведь моя жизнь, по сути, должна была только начаться. Всем своим хрупкимсердцем и душой я свято верила в то, что смогу выбраться из этой адской тюрьмыбезысходности, выкупив у Владельца трущоб свой заветный ключик в мир свободы.

Мой отец умер. Совсем недавно. Поэтому мне пришлось отправиться на поиски работы. Доэтого о моём существовании не знал никто, кроме близких людей. Погибшие родителизапрещали выходить из нашего «дома», потому что боялись за мою жизнь.

По крайней мере так они объясняли свои запреты. На самом же деле просто выжидалиудачного момента... Чтобы продать. Какому-нибудь богатенькому наркоману-извращенцу дляличного пользования, с надеждой купить себе вольную.

Дочь шлюхи и наркораба… Как же грязно это осознавать!

Мать погибла буквально за неделю до кончины отца, выполняя привычные рабочиеобязанности. А именно — обслуживая одну из элитных банд-головорезов, решивших приятнымвечером заскочить в бордель, чтобы развлечься.

Обезумевшие наркоманы, явно перебрав с дозой, всей своей плешивей ордой, имели мою матьдо последнего удара сердца. А затем, словно мусор, выбросили её тело на ближайшую помойку.

До утра она не дожила.

А им что?

Им, естественно, ничего!

Таким тварям в грязных трущобах закон не писан.

Отец сутками пахал на плантациях, будто скотина бесправная, выращивая отборную дрянь дляглавного мафиози притона.

mir-kn

igi.or

g



Честно, даже не знаю истинной правды... был ли мой отец на самом деле моим биологическимотцом? Или же мать залетела от одного из своих клиентов. Так как ни внешностью, нихарактером на отца я не была похожа. Всем своим сердцем и душой я отчаянно мечталавырваться из этой грязной тюрьмы, устремившись в поисках лучшей жизни.

К тому же мне всегда хотелось стать кем-то более лучшим, чем шлюхой или сборщикомгубительной дряни, а не идти по стопам своих никчемных предков. Я хотела получитьобразование, найти достойную работу, стать именно личностью, а не мусором. Но я не знала,есть ли жизнь за пределами трущоб. Или же весь мир, как наши помои, одна сплошная ичёрная задница.

Я родилась и выросла в трущобах. Отец практически никогда не позволял мне покидать нашубогий барак, так как боялся, что меня моментально умыкнут в один из дешёвых борделей.Потому что моя внешность действительно была уникальна и не вписывалась в «интерьер» всейэтой дохлой местности.

Природа наградила меня длинными, слегка волнистыми волосами цвета некрепкого кофе,большими серо-голубыми глазами, обрамлёнными кукольными ресницами, идеально ровным,слегка вздёрнутым носом, полными, бледно-розовыми губами, нежной, весьма бледной кожей ифигурой, как у чистокровной модели, с точными модельными параметрами.

Моя мать была русской, а отец — из кавказских кровей.

Тот ещё паштет получился! Характерная, местами вспыльчивая, я мечтала отыскать путь ксвободе любыми возможными способами.

В настоящий момент, из-за хронического безденежья, я страдала анорексией, чуть ли не допотери сознания. Отец ведь перед смертью не позаботился о такой мелочи, как оставитьединственной дочери хотя бы немного средств на первое время, до последней копеечкиспустив все наши скудные пожитки на дозу самой дорогой и самой отменной дури. Благодарячему и откинулся.

Денег не хватало даже на похороны. Его тело, с помощью неравнодушных соседей, былосброшено в канализационный сток, отправившись вниз по течению вместе с остальныминикому ненужными отходами.

Наверно он это заслужил. Чтобы его похоронили как мусор.

Наблюдая за тем, как то, что осталось от отца, стремительно уноситься вдаль по реке, яосознала, что осталась совершенно одна. В этом жестоком и бездушном мире. Надеяться начудо, молиться, просить помощи — бесполезно. Одна надежда — только на себя.

Не знаю, как у жирного урода и костлявой шлюхи могла появиться на свет такая милая дочь собличием ангела?? Честно, предки сами были шокированы. А я же искренне верила, чтооказалась в этом гниющем болоте совершенно случайно.

Подбросили. Потеряли. Украли??

Как же сильно я мечтала о другой семье, о других корнях, и, конечно же, о другой судьбе.

Любили ли мои предки друг друга? Или же просто объединились, чтобы выжить, щедро делямежду собой свой скудный заработок?

mir-kn

igi.or

g



До сих пор оставалось загадкой.

Как можно искренне любить шлюху? Которая за день может перетрахать целую роту убийц иманьяков.

Ну а наркомана? Разве можно любить полоумного торчка, который за один нюх способенпродать собственную дочь в пожизненное рабство?

Вот и нашёлся ответ.

До дня их смерти они лишь притворялись заботливыми родителями, а после… организовалифеерический сюрприз.

На самом деле отец долго сдерживался, чтобы не подсесть на наркоту. Он вкалывал наплантациях уже более двадцати лет, что считалось рекордом, который можно было смелорегистрировать в книге «Гиннесса». В один ужасный миг папаша сдался и сорвался, спустиввсе наши сбережения на одну треклятую дозу сверхмощной шмали. А затем, заложив моюжизнь в долг для получения последующей дозы, и вовсе откинулся.

В общем, всю свою немощную жизнь они осознанно скрывали моё существование, надеясьоднажды выпорхнуть «за периметр».

Хотели ли они мне добра?

Любили ли они меня?

Либо же просто берегли «для особого случая», чтобы спасти свои хитрые задницы? Например,выгодно продать, рассчитавшись с долгами, либо же выкупить вольную… для своих чёрныхдуш. Ведь молоденькие девственницы, да ещё и чертовски привлекательные, достаточнодорого оценивались гангстерской «элитой».

Они растили меня практически в полной изоляции, запертой в тесной бетонной конуре, вкоторой мы всей «счастливой» троицей влачили своё жалкое существование.

А проживало наше семейство в закрытом бандитском посёлке. Точнее, посёлком этопристанище бомжей трудно было назвать. Ведь нас использовали как рабов, содержав вгрязных бараках, огороженных колючим забором, находящимся под смертельно опаснымтоком. Тех, кто пытался бежать — жестоко расстреливали, избивали, расчленяли, а трупы вкачестве кормёжки швыряли свиньям на лакомство.

Жалкие рабы потели с утра до ночи практически задарма. Кто на наркотических плантациях,кто в борделях, торгуя телом, ну а счастливчики — на заводах и фабриках. Помимонаркотической гадости в трущобах производили отменную ювелирку и высшего качества шёлк.Которые потом за бешеные суммы впаривали безмозглым богачам.

Наш адский труд оплачивался лишь скудной порцией еды или же какой-никакой, но крышейнад головой. Мы рождались для того, чтобы пахать. Во благо одного очень злобного мафиози,который и управлял этими гиблыми трущобами.

Его звали Дамир…

Или же просто «Варвар».

mir-kn

igi.or

g



Но местные бандюки величали его Бароном.

А для жителей «Грязных трущоб» Господин Дамир являлся самым настоящим кровожаднымдемоном. Ведь это место целиком и полностью принадлежало ему. А он держал его с однойцелью — рубить бабло, производить наркоту, плодить шлюх и штамповать побрякушки сбрюликами.

«Слёзные трущобы», как местные называли наш мусорный отстойник, были построены всраную честь верховного мафиози и подарены его же отцом-тираном для открытиясобственного бизнеса.

Сами трущобы представляли собой закрытый, надёжно охраняемый посёлок, расположенный вБогом забытой глуши (то есть на одном из частных островов, спрятанных в водахАтлантического океана). Сюда свозили людей из самых разных уголков мира. В основном этобыли брошенные, никому не нужные лохмотники вроде бездомного, разорившегося,спившегося сброда. О существовании которых никто не знал. Которых, тем более, никто дажеискать не будет.

Так, в течении нескольких лет, и появилось на свет это плешивое гнездо, заполненное самымотборным мусором, которое работало для удовлетворения потребностей настоящегобездушного монстра, которого местные бандюки считали великим лидером и могучимпредводителем, а невольники, наоборот, — презирали и до сумасшествия ненавидели.

***

Сегодня я сделала то, что не хотела делать… То, что, не позволяла мне совесть. Нопочувствовав тупой, мучительно пожирающий голод, я готова была на все угодно! Дажесобственную душу в пекло продать, забив на мораль, мечты, стремления.

Как бы отчаянно не тянулась к лучшему — жизнь все равно меня топтала, избивала, швыряла собрыва, отправляя прямиком на острые скалы.

Поэтому, именно сегодняшним треклятым вечером я решилась на отчаянный шаг — продатьсебя...

За возможность просто жить.

За возможность просто дышать.

Даже несмотря на шокирующую атмосферу, в которой родилась и выросла — жить мнехотелось безумно.

У нас был телевизор, подаренный постоянным и весьма щедрым клиентом матери. Поэтому,просиживая сутками у экрана, я пыталась хоть немного учиться грамоте. Ведь в школу я неходила. Не потому что мы не могли себе это позволить, а просто потому, что в трущобах небыло высших учебных заведений. Зачем же рабам грамота? Чем тупее человек — тем лучше имуправлять.

Там, по ту сторону монитора, я видела другую реальность. Идеальный, совершенный мир… Вкотором царил безупречный порядок, доброта и гармония. В котором люди не избивали другдруга за кусок сухаря, не брали женщин прямо на грязных тротуарах, не унижали за цвет глаз,кожи, или же врождённые дефекты внешности.

mir-kn

igi.or

g



В грязных трущобах весь этот кошмар был привычным делом.

В грязных трущобах людей принимали за скот, за дешёвую рабочую силу.

Поэтому мне так отчаянно хотелось перешагнуть через запретные стены проклятого карцера,устремившись в лучшее будущее. В тот красочный мир, который я наблюдала с экранастаренького телевизора. В тот мир, в котором было так живописно и так прекрасно. В тот мир,который являлся для меня самой настоящей иллюзией, мечтой, или же... сладким сном.

***

Как я уже говорила, чтобы выжить, мне пришлось пожертвовать своей честью. Да… как быунизительно это ни звучало, только что я продала свою девственность. За место на ювелирнойфабрике.

Госпожа Джалил, начальница ювелирного цеха, оценив внешние данные «товара», с радостьюприняла сделку, устроив меня «под своё крыло» в одном из престижнейших заводов трущоб.Условие: я отдаю свою невинность полностью в её распоряжение, а она — навечно закрепляетза мной место на фабрике.

Кто будет покупателем, пока неизвестно. Она дала мне время до того момента, пока не найдётклиента, и ещё пятьдесят баксов аванса. Так что при виде такой баснословной купюры я готовабыла прямо сейчас хоть ей отдаться, хоть первому встречному, ибо мой бедный желудок уже досквозных дыр себя же прогрыз.

Клиенты Госпожи являлись весьма солидными, обеспеченными мужчинами, а не каким-либоплешивым сбродом. Так что волноваться по поводу своей жизни не стоило.

Одна кошмарная ночь — и в моих руках престижная работа. А если соглашусь на дальнейшеесотрудничество — меня ожидает полнейшая безопасность, прочная крыша над головой,изысканное пропитание и море внимания.

То есть Джалил просто предложила мне стать одной из «элитных шлюх», обслуживающихклиентов, прибывающих из других стран, для заключения сделок с Дамиром о покупкеукрашений или эксклюзивной одежды для своих жён, или же для пополнения коллекциибрендовых магазинов.

До такого уровня я бы опускаться не хотела. Ведь я всё ещё считала себя личностью,неумолимо жаждущей выкупить собственную свободу.

И да, рабства можно избежать. Нужно лишь заплатить каких-то там десять тысяч долларов вкачестве пропуска за стены трущоб.

Каких-то там…

Ага!

Проще повеситься, чем стать свободным! Потому что мой отец, потея с утра до ночи,зарабатывал по одному доллару в день, а мать — по два. Но иногда, если попадался щедрыйклиент, максимум до пяти. И то половину суммы она сразу же спускала на новые шмотки,косметику, побрякушки, чтобы выглядеть как можно лучше, торгуя собой направо и налево.

На заводе не позволялось расхаживать в лохмотьях, заляпанных грязью. Как это делала я.

mir-kn

igi.or

g



Потому что не хотела привлекать к себе излишнего внимания. А ходила я в старыхпоношенных джинсах, которые буквально спадали с впалого живота, отчего приходилосьнесколько раз подвязывать их верёвкой к такой же потрёпанной толстовке с капюшоном,благодаря которой я казалась толще обычного. Волосы скручивала в тугой жгут, прятала подпацанской кепкой с широким козырьком, наглухо закрывающим лицо, а на ногах носилаподранные до дыр, в районе больших пальцев, кроссовки на три размера больше моегореального размера.

Всю одежду я донашивала за отцом. Поэтому и выглядела как беспризорный, никому ненужный бродяжка, от которого на «добрых» полкилометра несло куриными фекалиями.

Это была моя маскировка. Которая всегда срабатывала.

Без маскировки я обрекала себя на чудовищный риск быть отодранной до потери пульса вкаком-нибудь помойном переулке, либо же переданной в один из дешёвых борделей трущоб. Вкотором пару лет назад безжалостно погибла моя мать, зарабатывая на кусок плесневелогохлеба умением широко раздвигать ноги и по самые гланды искусно сосать.

ГЛАВА 3.

На улице практически стемнело, но я всё ещё успевала до закрытия хлебной лавки. Мягкая,слегка шершавая купюра в пятьдесят баксов приятно шелестела в моих руках, когда яневольно сжимала её в подранном кармане своей убогой толстовки. Для нашей нищей семьи —эта сумма являлась целым состоянием, на которое можно было месяц беззаботно жить.Признаюсь, банкноту такого масштаба я держала в своих тощих руках впервые в жизни.Отчего приятная нега растекалась по всему телу, а желудок радостно сжимался, предвкушая вскором времени полакомиться тёплой выпечкой.

Последний раз я ела три дня назад. Моим ужином были протухшие объедки, найденные водном из мусорных бачков, вблизи одной из убогих забегаловок трущоб.

Практически целый, но покрытый плесенью сэндвич… За право обладать которым я подраласьс бродячим псом, заработав несколько приличных укусов в области запястья. А пёс, в своюочередь, заработал несколько сильных ударов металлической крышкой мусорника почерепушке, после чего, трусливо поджав хвост, быстро «смысля» с места сражения.

Кажется, я выбила ему глаз.

Этим варварством я не гордилась. Но когда испытываешь ни с чем ни сравнимый голод… похерстановится абсолютно на всё.

Почему раньше не додумалась нож достать? Нужно было просто прирезать. Ибо это всё-таки,как-никак, но бесплатное мясо на неделю.

Чёрт!

Вот ведь безмозглая!

Собаки, как и любые другие животные в наших мусорных краях — большая редкость. Ихлопают как плюшки за обедом. А эта псина, вероятно, либо из какого-нибудь трактирасбежала, либо из постовой зоны, охраняющей территорию трущоб. А может, какой-нибудь

mir-kn

igi.or

g



маленький ребёнок у мамочки выклянчил. На что та, чтобы порадовать своё единственное идрагоценное чадо, хорошенько хуёк соснула. Одного из постовых головорезов.

После драки с псиной я жутко боялась, что подхвачу бешенство. Но судя по всему, собака былаухоженной и даже с ошейником.

Точно сбежала…

Прошло уже пару дней после того ужасного случая. Слава Богу, меня не трясло, пена изо ртане валила, да и на людей я не кидалась. Но раны от укусов начинали гноиться.

Естественно.

В такой-то антисанитарии…

Денег на лекарства не было. Просто промыла и перевязала чистой тряпкой. Но всё равно непомогло. Место ранения заметно посинело и с каждым днём саднило всё больше и больше.

***

Осталось несколько кварталов до пекарни. Я оборачивалась на каждый малейший шорох,страшась того, что какая-нибудь обколотая пьянь выскочит из темного переулка, отнимет моюдрагоценную выручку и в качестве приятного бонуса полакомится нетронутой плотью.

Как говорится, то, о чём думаешь — сбывается.

За долю секунды до того, как на меня полетел водопад из помоев, выплеснутый с верхнегоэтажа пятиэтажной фавелы, я всё же успела отскочить в сторону. Заприметив случайногопрохожего, невольно попавшего под раздачу, проститутка с тазиком, чьи ярко выкрашенныеволосы были нашпигованы бигудями, выругалась так грязно, словно это я её шлаком окатила, ане она меня.

Похоже, в этом районе не было системы канализации. И туалетов, соответственно, тоже.Поэтому рабы испражнялись прямо на улице, просто выплёскивая содержимое «унитазов» напроходящий мимо сброд.

Никого это не заботило, что в один миг прямо на голову может свалиться чьё-то дерьмо. Людипривыкли. Люди смирились. И не желали идти против власти… Вероятно, подобная жизнь ихвполне устраивала.

Трущобы делились на «зоны»: низшую, среднюю и премиум класса. Мы жили на границенизшего и среднего сектора, в бетонном бараке без окон, с одной комнатой.

Отец собирался пристроить наше «счастливое» семейство в фавелы, в «средний класс», где я,собственно, в данный момент и находилась, двигаясь в сторону пекарни, но ему не хваталовыдержки. Он сдался. Скапустился. И откинулся. Так и не осуществив обещанное.

Но самыми «элитными» апартаментами считались многоэтажки класса «люкс» в секторе«один», где было чисто, уютно и относительно безопасно. Проживали там в основном рабочие,которые с утра до ночи вкалывали на ювелирных фабриках, или же «элитные шлюхи».

Эта зона надёжно охранялась. Допуск осуществлялся по специальным пропускам. ГосподинДамир внимательно следил за здоровьем рабочих «класса люкс», остерегаясь какой-либо

mir-kn

igi.or

g



заразы, которую носил в себе каждый второй трущобный «мусор». Поэтому главный ублюдоктак лихо трясся за своё здоровье и здоровье клиентов, не допуская к работе на заводах (илитем более на кухнях), сброд из «низшего класса». Тиран боялся подцепить какую-либо заразу изаразить своих многоуважаемых заказчиков. Поэтому перед началом рабочего дня каждый изневольников проходил предварительный медосмотр с дезинфекцией.

***

Показав средний палец шалаве с бигудями, я со всех ног бросилась наутёк, петляя междутемными переулками, пока не выскочила на дорогу.

Как вдруг...

Яркий свет фар резко ударил в глаза, ослепив до потери ориентации, так неожиданно, что ядаже не сразу ощутила острую боль в животе, когда налетела на нечто холодное, скользкое, икак камень твёрдое.

На улице моросил мелкий дождь. И от этой поганой погоды я, кажется, ослепла. Поэтому и неувидела чертов автомобиль. В висках противно пульсировало, тело подбрасывало от кошмарнойболи, а в живот будто всадили острый кинжал, который медленно и мучительно прокручивалиизнутри.

Прежде чем я успела осознать, что лежу на капоте огромного, бронированного внедорожника,меня резко схватили за шиворот и грубо швырнули обратно на асфальт. Во время падениякепка слетела с головы, а тёмно-каштановые волосы хаотично разметались по железнойповерхности автомобиля.

Больно ударившись копчиком, тихонько взвизгнула, рассматривая две огромные фигуры,склонившиеся надо мной с таким отвращением, словно я была не человеком, а ничтожнымнавозным насекомым, которое они мечтали жестоко растоптать. За то, что посмела заляпатьгрязью их «железное имущество».

— Твою ж мать! Эта сучка мне тачку поцарапала!!! Смотри!!! — я услышала хриплый мужскойбас, который буквально насмерть разорвал мою барабанную перепонку.

— Да вижу я, бл*ть!!! — отозвался второй выродок, с виду казавшийся бесконечно высокойскалой.

Мужчины, чьи размеры и внешний вид внушали бесконечный страх, осмотрев махину, сноваповернулись в мою сторону. Один из амбалов (тот, что покрупнее) присел напротив меня накорточки и, оскалившись в акульей ухмылке, больно схватил за волосы, выдрав парочкупрядей, на что я умоляющее пискнула:

— Прошу… Не бейте. У меня есть немного денег. Я дам вам всё, что попросите.

— Ммм… Всё, говоришь?? — хохотнул свинолицый мудак с лысой башкой, и в его громаднойлапище появился миниатюрный фонарик, который он направил мне точно в лицо, слюбопытством изучая внешность, — Как насчёт твоей дырки??

О Боже…

Только не это!

mir-kn

igi.or

g



Я отчаянно забилась в его стальных руках, пытаясь вырвать несчастные локоны из мертвойхватки бандита, на что ублюдок, глядя на мои жалкие брыкание, возбудился ещё больше.

— Слышь, Сев, а эта бомжатина ничего! Если отмыть, вполне сгодится на разок оттянуться.Ставлю сотню, что доходяга всё ещё целка! — прошипел второй приятель, который,прижавшись задом к капоту, деловито скрестив руки на груди, склонив голову на бок,рассматривал меня опасно прожорливым взглядом. Таким, с которым обычно голодный волккараулит отбившуюся от стада овечку.

«Дружок» же, противно облизнув пересохшие губы, громко закричал мне прямо в лицо, опаляямою чувствительную кожу тошнотворным перегаром, от которого я чуть-было на смерть незадохнулась.

— О да, приятель! Ты прям мысли мои прочитал! Чур я первый на очереди!

Ушлёпки явно перебрали с выпивкой. Эти бессердечные выродки напоминали обритых «подноль» двух братьев близнецов из фильма «Хитмэн», на которых были надеты чёрные строгиекостюмы с красными галстуками, а поверх костюмов — кожаные плащи.

Глупая дурочка!

Кажется, я попала в капкан к элитным шавкам главного наркобарона притона.

Жилистая рука бандита по кличке «Сева», с силой рванула меня вперёд, вздёргивая на ноги. Вэтот переломный момент, теряя страх, я сжала руки в кулаки до болезненного хруста и со всейдури врезала коленом ублюдку между ног. И, кажется, услышала хруст. Напоминающий тот, скоторым куриное яйцо падает на пол и вдребезги разбивается.

— Сукаааа! — лысый взвыл от боли, прикрывая пах руками, но хватку в области волос неослабил. Вместо этого он замахнулся и с невероятной силой ударил меня по лицу, повторноотправив на капот колымаги, — Дрянь…

Адреналин резко стукнул в голову, поэтому я не сразу ощутила эту адскую боль в полномобъёме. Плашмя шлёпнулась на спину, внутренне сгорая в огне от нахлынувших ощущений.

— Давай уже, бери её быстрей, пока стерва в отключке. Не то ещё хозяйство твоё откусит. Ах-ха-х! Вишь какая характерная попалась! Поручи как следует эту выдру вшивую, млять! Будетзнать, как кочерыжками своими махать! — второй головорез, похоже, морально забавлялся,глядя на то, как его напарник скачет будто безлапый кузнечик, ужаленный осой, обеимируками придерживаясь за своё, вероятно опухшее достоинство.

Хорошо я его треснула!

Не зря на подушках периодически дома практиковалась, изучая по телеку уроки самообороны.Но вот блок поставить не успела.

Лучше бы сразу нож достала и кастрировала нелюдя.

Пока пыталась заставить разум, вместе с телом, вернуться в кошмарную реальность, Севаперестал поскуливать и уже на меня сверху навалился, жёстко вдавливая в капот джипа:

— Ну и несёт от неё… Может, на хрен такую?! Пусть бомжей развлекает. Лучше в бордельтолкнём. Или Хозяину нашему помешанному на забаву. Если целка — дофига за такую рожу

mir-kn

igi.or

g



светит. Девчонка-то красотка.

На что напарник ответил:

— Да ну, тебе ж не привыкать мусор драть! Гандон надень и вперёд! Или чё, очкуешь, поди?

— Не. Просто брезгую чуток.

— Тогда отойди. Я первым опробую… — скомандовал Сева, уверенно отталкивая друга в бок,занимая его место, — Если и правда тугая, тогда тем более лучше боссу на забаву отправить!

— Ага! В коллекцию разбитых сердец и рухнувших надежд! - дополнил утырок.

— Нет же! В коллекцию подранных вагин и безлимитных кончин! Ах-ха-ха! — перефразировалвыродок, добавив, — Но в зад по-любому вдую… Даже если целочкой окажется, чтомаловероятно в этом мусорнике!

— Не факт, бро! Судя по одёжке — она будто всю свою жизнь в контейнере с помоямикантовалась! Сто пудово непорченная! - омерзительно хрюкнув в ухо, кретин ещё сильнеевдавился в моё обмякшее тело, намереваясь протиснуть наглые грабли к пояску штанов.

Я, тем временем, попыталась сбросить урода. На что амбал с силой шлепнул меня по ягодицам,выбивая из гортани невольный стон боли. Для личной безопасности насильник заломил мнеруки за спину, выдернул ремень из брюк и до онемения связал запястья.

Оторвав саднящую щеку от мокрого железа, снова попробовала выбраться, но тут же получилаещё один удар головой о капот. Теперь в глазах замелькали чёрные пятна.

А когда мигрень более-менее успокоилась — почувствовала, как нечто твёрдое, вытянутойформы, настойчиво прижалось к моим саднящим ягодицам.

— Чёрт! Проверь стерву! Дышит ли? Не перестарался? Хочу, чтобы в сознании была, когда ябуду драть её во все её грязные щели!

Видела я плохо. Как в тумане. Но зато очень хорошо слышала. Каждое слово насильниковбудто острым скальпелем втыкалось в воспалённое сознание. А когда грабли домагателярывком стянули с меня штаны — громко закричала, выпуская на волю первые горькие слёзы.Похоже, я оказалась той ещё слабачкой. Этот вшивый гандон ещё даже на миллиметр невошёл в моё тело, а я уже во всю молила о пощаде.

Когда в лицо снова ударил яркий свет фонаря — зажмурилась, попыталась отвернуться, ноголова словно с тонну весила.

— Погоди, бро! А это не та курва, которую мы уже с полвечера ищем?? — прокуренным басомпрохрипел тот монстр, который в лицо фонариком тыкал.

— Ты уверен?? — недовольно рявкнул второй ирод, жадно сминая мои ягодицы стальнымиклешнями и поглаживая пульсирующей головкой члена нетронутую щёлочку.

— Сам глянь!

— Бл*ть! — утырок нехотя спрятал свой жирный хуй в штаны и склонился над моим бледнымлицом, брезгливо отбрасывая мокрые пряди волос с окровавленной щеки, — Охренеть… Походу

mir-kn

igi.or

g



реально она!

С невероятным усилием я приоткрыла веки, пытаясь сфокусировать зрение, чтобы понять, чегоони там шепчутся и почему до сих пор не осквернили. Как вдруг, заметила в руках одного изголоворезов некую карточку, напоминающее фотографию. Мою фотографию. Ту самую,которую отец с собой в бумажнике вечно таскал. Это фото было сделано на доисторическийкарточный фотоаппарат, который папаша когда-то давно нашёл на свалке и сумел починить.

Во время «фотосессии», мне было шестнадцать.

— Слышь, убогая! Как звать-то тебя?? Милана? — резко выпалил Сева, покрутив карточкойперед моим опухшим лицом.

Я не ответила. Лишь моргнула и слизнула кончиком языка солоноватую на вкус жидкость,стекающую по разбитой губе прямо на грязный капот автомобиля. (Оригинальная книганаходится на сайте Лит Нет)

— Она эта! По глазам вижу! — ответил второй тиран, потирая ладони друг о друга, пытаясьсогреться.

— Ой, да пофиг вообще! Берём швабру и к боссу валим! Скажем — она. Вроде похожа. Грязьотмоем — будет точной копией. Вот только с трахом облом!

— Ах-ха! Рискни давай! И у тебя больше никогда не встанет. Просто потому, что Дамир твоёхозяйство «под самый корешок» подрежет, если на его собственность посягнёшь!

— Заткнись ты! Дай хоть на зад вздрочну! Или придётся в бордель тащиться. Возбудился,млять! Капец как лихо! Аж яйца до боли скрутило! — зашипел недоносок, снова пристраиваясьпозади меня.

— Давай тока быстро! Жрать и спать охота…

По крайне мере я позволила себе немного расслабиться и глубоко выдохнуть, потому чтопридурки передумали насиловать мою плоть. Но это не могло радовать… Ибо я зачем-топонадобилась главному мафиози притона! Который, по сути, вообще не должен был знать омоём существовании. Ведь родилась я незаконно, без ведома предводителя. Как и проживала,соответственно, тоже.

Мать родила меня тайно. На месяц раньше положенного срока. Рожала дома. А когда родила —сказала, что ребёнок родился мёртвым.

План мамаши был идеально продуман. За день до моего рождения у маминой лучшей подругиначались схватки. Её подруга тоже была на сносях. Она произвела на свет близнецов. Но одинмладенец родился слабым и умер через пять минут после рождения. Поэтому подругапередала новорожденного маме, а та, в свою очередь, отнесла труп головорезам-смотрителям,выдав его за меня.

***

Прокусив губу до крови, каждый раз я невольно вздрагивала, ощущая шершавую хватку вобласти пульсирующей промежности. Не стесняясь ни друга, ни собственной совести, выродокодной рукой нагло лапал мои половые органы, а другой — мастурбировал. Через минуту яуслышала громкие стоны кретина. А через долю секунды — ощутила, как нечто липкое, острой

mir-kn

igi.or

g



струёй выстрелило в ложбинку между ягодиц.

Грязный подонок...

После того как утырок кончил, он вытер мои бёдра найденной на тротуаре тряпкой, после чего,оторвав от капота, перебросил вялое тело на плечо и понёс к машине.

Благодаря неоднократному удару головой о твёрдую поверхность металла, я всё ещё плохоориентировалась в реальности. А когда затылком ощутила мягкую обивку подголовника —моментально отключилась. Видимо, из-за сильного стресса и небольшого сотрясения.

ГЛАВА 4.

Настоящее

Опустив голову в пол, сжавшись в ничтожный комочек, я слышала, как его начищенные докристального блеска ботинки ступили на дорогущий мрамор и, отцокивая мелодию власти,направились в мою сторону.

Но перед тем, как мужчина встал с дивана, я услышала звонкий шлепок, после которого нечтотяжелое, звякнув цепями, с грохотом шмякнулось на пол. И тогда я поняла, что Дамир всё жеударил темнокожего раба, у которого на спине, помимо пояса из ржавых цепей, имелисьмногочисленные шрамы, порезы и ожоги.

В этот миг задорная музыка стихла.

Смолки и хнычущие рабыни, забившись под столом, наигранно плясавшие минутой ранее.

Звук шаркающих ботинков раздался в полушаге от меня. Я, не дыша, не моргая, не двигаясь,нервно сглотнула ком страха, готовясь к самому худшему.

— Посмотри на меня, — холодный, словно северно-ледовитый океан голос, могучим цунамиобрушился на моё жалкое тело, заставляя моментально подчиниться.

И я посмотрела.

Но только не в глаза.

А куда-то в область лба.

Потому что его дьявольские глаза, чёрт подери, пугали меня до потери сознания. Как и пугалаего странная маска цвета тёмного серебра, украшенная изумительными драгоценнымикамнями.

— Какого хера??? — глаза тирана вспыхнули красным пламенем, а кулаки сжались до белизныв суставах, — Кто, сука, посмел коснуться моей собственности??

Запахло дерьмом.

Похоже, лысые охранники от страха наложили в штаны. Теперь всё внимание ВерховногоДьявола было приковано к подчиненным.

mir-kn

igi.or

g



— П-простите, Господин! У-умоляю! П-простите. Девка сопротивлялась… т-так получилось! —один из ушлёпков, опустившись на карачки, подполз к Дамиру, носом уткнувшись в егодорогущие туфли.

— Это ты сделал?? — наркобарон даже покраснел от гнева.

Каждое действие, каждое слово, каждый малейший звук не на шутку нервировали Дамира.

Невероятно!

Здоровила-бугай, вооружённый не только пистолетом, но и кинжалом, расплакался какгрудной ребёнок.

— Руку давай. Правую! — холодно приказал Барон.

— Н-нет! Молю! С-смилуйтесь!!! — лысый забился в истерике, буквально языком вылизываяобувь тирана, в надежде на помилование.

Но Дамир лишь брезгливо оттолкнул подчинённого, гаркнув:

— Сатир!

И в комнату вломился тот самый охранник, дежуривший на входе, в чёрной маске и в кожанойжилетке, надетой на голое тело.

— На стол его. Накажи. За то, что посмел прикоснуться к тому, что по праву принадлежит егоГосподину.

После этой страшной фразы в груди больно заныло, а в глазах защипало.

Поверить не могу, что он реально собирается сделать ЭТО.

Прямо здесь.

Прямо сейчас.

Прямо на моих глазах.

О Боже… Помоги!

Лучше не смотреть.

Захлёбываясь в собственных слезах, я опустила голову в пол, жалея о том, что мои руки былисвязаны, и я не успела вовремя закрыть уши. Потому что тот отчаянный вопль провинившегосяохранника я буду помнить вечно…

Как ассоциации с нашей первой встречей.

Встречей ангела с демоном.

***

— Встань. И подойди.

mir-kn

igi.or

g



Когда душераздирающие крики смолкли, Дамир снова обратился ко мне.

У меня с трудом дышать получалось… а он встать попросил.

С первой минуты нашего «знакомства» я сразу же уяснила одно — что злить его не следует нив коем случае.

Крепко сжав дрожащие руки в кулаки, медленно, но уверенно, поднялась с пола, шаг за шагомпотихоньку передвигая ногами, направилась к мужчине.

— Умница. — Тихонько похвалил, и настроение тирана мгновенно улучшилось. Словно ничего ине было. Словно тут минутой ранее никого руки не лишили. Прямо на любимом хрустальномстоле деспота.

Ох…

Совершенно случайно я имела глупость посмотреть на место наказания — на журнальныйстолик. Который, в настоящий момент, напоминал разделочную доску. С которого, прямо напол, тонкими струйками стекала кроваво-красная жидкость.

При виде этого ужаса, меня практически вывернуло наизнанку.

Но благо я не успела купить тот желанный кусок хлеба, о котором мечтала несколько дней.Если бы съела — получила бы обратно. Тогда на том столике осталась бы и моя рука тоже.

Слухи оказались правдой. Главный мафиози трущоб не славился добродушностью. Он былболен. Конкретно болен! Особым психопатологическим недугом.

Либо же проклят.

И я даже понятия не имела, что для меня уготовило жестокое будущее!

Явно ничего хорошего.

Пока я пыталась прийти в себя после увиденного, в хоромах появились девушки-уборщицы,которые со спокойными выражениями лиц принялись отмывать стол от алых следов расплаты,предварительно выбросив в урну отрубленную человеческую руку. Мне показалось, чтоподобное дело было для них привычной работой. Ни единая морщинка, ни единая жилка, и темболее слезинка, на их каменных лицах не посмела дрогнуть.

Вероятно, они столького тут натерпелись, что уже выплакали все свои слёзы. На несколько летвперёд.

Пока девушки занимались уборкой, Дамир взял бокал со стола и направился к фонтану, в товремя как я продолжала притворяться сильной, перешагивая через страх, ломая себя, забиваяна душевную боль.

Зачерпнув воду из фонтана, мужчина одним залпом осушил содержимое бокала, довольновыдохнув. И тогда я поняла, что в фонтане была вовсе не вода, а алкоголь. Вот почему по цветуона напоминала ослиную мочу.

— Знаешь ли ты, грязная потаскушка, почему находишься в моих хоромах? — он сновапродолжил жрать меня взглядом, словно в мыслях уже тщательно вырисовывал самые ужасныепланы на моё тело и душу.

mir-kn

igi.or

g



— Н-нет. Н-не совсем. — Я не узнала собственный голос. Он звучал так, будто мне на горлонаступили.

— Твой отец продал тебя. За дозу.

Сказать, что я была удивлена?

Значит ничего не сказать.

На самом-то деле я не почувствовала ни капли удивления и на все сто процентов поверилапохитителю.

— Понятно. — Даже и спорить не собиралась. А смысл?

Что может маленькая и хрупкая мышка в лапах свирепого хищного льва?

— Не удивлена? — его идеально красивые брови выгнулись дугой.

Отрицательно махнула головой.

— Хм… Знаешь, если бы мой отец продал меня за сраную дозу отменной дури… я бы лучше подпоезд бросился! Зная, каким неудачником мне «посчастливилось» родиться! Наверно, это такунизительно… осознавать предательство родного человека? — мужчина оскалился, обнаживидеально белые зубы и наполнил ещё один бокал из недр фонтана, — Интересно, и как ты себясейчас чувствуешь? Понимая, что тебя тут вовсе не полы заставят драить! А куда болееунизительные вещи исполнять, расплачиваясь за ошибки предков!

Я нервно сглотнула, пытаясь не реагировать на эти гадости.

Ублюдок просто проверяет силу моего характера. Пытается унизить, вывести из себя. Чтобыспровоцировать на наказание.

Вместо новых слёз ещё сильней сжала руки в кулаки, до боли в суставах, и тихонько шепнула:

— Может, он и не был моим отцом…

Не знаю, зачем я это ляпнула!

Это прозвучало настолько жалко и ущербно, как оправдание.

В первую очередь, для самой себя.

— Ах да! Верно! Твоя же мать была шлюхой… И неплохой, кстати! Мои ребята частонахваливали её заслуги! Но, видимо, перехвалили.

Терпи!

Терпи!!

Терпи!!!

Не реагируй… Умоляю!

— А отец — рабом на плантациях… Адский коктейлчик вышел! — губы Дамира растянулись в

mir-kn

igi.or

g



надменной улыбке.

Его настолько сильно забавляли издевательства над рабами, что я подумала, что вот-вот и онполучит моральный оргазм.

— Но знаешь что, твоя глупая мамаша совершила огромную ошибку! Родив тебя втайне.ВТАЙНЕ ОТ МЕНЯ! — свирепый рык монстра эхом вознёсся в потолок огромного зала,заставляя моё бедное сердце безжизненным камнем удариться о рёбра.

А затем… я услышала звонкий треск над головой, раздавшийся в сантиметре от моей макушки,и невольно вскрикнула, закрывая голову трясущимися руками, ощущая острые осколки отстекла в спутанных волосах.

Дамир, находясь на пике бешенства, бросил в меня фужер.

И он бы попал.

Если бы пожелал.

— Так что не удивляйся её внезапной смерти. Как и смерти отца. — Выродок двинулся ко мне,а я, отступив на шаг назад, вжалась лопатками в колонну. — Ведь тайна всегда становитсяявью. Ничто в моей империи не должно быть скрыто! От меня… Даже рождение очереднойникчёмной шлюшки!

Всё, о чем я сейчас мечтала — броситься к этому ублюдку и выцарапать ему глаза. Но меня,будто статую, парализовало мощным страхом.

Подонок принялся медленно расхаживать вокруг моей оси, одержимым взглядом раздирая вклочья мою поношенную одежду, этим же ядовитым взглядом проникая глубоко-глубоко, подсамую кожу, в самые кости, словно хищный питон, неторопливо окольцовывал, намереваясьсначала задушить, а затем — проглотить. Залпом.

Внезапно, в руках угнетателя появились какие-то непонятные бумаги. Насытившись моимстрахом он властно махнул ими перед моим носом, отчеканив:

— Если не веришь, вот договор о передачи собственности. Сначала твой отец предложил мневашу халупу... Но на что мне то, что и так по праву моё? Я отказался. Тогда, чтобы спастисобственную шкурку и получить заветную отраву, от нехватки которой у него в любую минутумог начаться припадок, «мусор» (Прим. так называли жителей трущоб) показал тебя…Маленькую, аппетитную красотку, с прекрасными волосами цвета кофе, играющимирыжеватыми бликами на солнце и глазами оттенка весеннего неба перед дождём. Разумеется,я чуть было с ума не сошёл от желания обладать настолько редкой игрушкой. Но знаешь как,порой не все игрушки хотят добровольно подчиняться владельцу. Приходится ломать. Жестоко.Коварно. Насильно. Поэтому я бы не хотел портить шрамами и увечьями столь дивныйэкземпляр вроде тебя, который твой ушлепок-отец пообещал мне добровольно. Он пообещал,что заранее подготовит свою дочурку к жизненной миссии, предназначение которой —ублажать назначенного судьбой Хозяина. Везде и во всём!

— Кретин. — Не выдержала. Выругалась. Но сказала это очень тихо. Одними губами, спрятавлицо в волосах.

— Правда, ждать я не стал. Не люблю, знаешь ли, ожидание. Нервирует… Поэтому маленько сдозой для твоего папеньки перебрал, отправив этого долба*ба прямиком к маменьке!

mir-kn

igi.or

g



Дамир сделал паузу, оценивая мою реакцию.

— Всё по-чесноку, кисонька. Ты — моя. На законных основаниях. Так как до двадцатилетнеговозраста по нашим законам ответственность за отпрысков несут предки. Но если неподчинишься по-хорошему — тебя ждут большие проблемы. А мне бы не хотелось лишний размарать руки, поганя столь прекрасные внешние данные! А вдруг я пожелаю продать твоюзадницу? Со шрамами, знаешь ли, товар обесценивается! Так что выбирай… Либо по-хорошему… Либо по-плохому!

На последней фразе он снова нацепил на своё холёное лицо демоническую маску и свирепозарычал, пробуждая во всём моём теле всё новые и новые волны страха.

Да уж…

Какой тут может быть выбор?

Мне конец.

***

Когда комната очистилась от алых следов расплаты, а прислужницы вместе с «женщинами-кошками» (которых, словно собак на цепи, вывел тот самый охранник, по имени Сатир)покинули покои Верховного, Дамир, хлестнув меня острым взглядом бездонно-чёрных глаз,снова кого-то позвал:

— Завир!

И в комнату влетел немолодой бородатый мужчина в белом жакете, длиной чуть ниже колен, вшароварах, с белым тюрбаном, намотанным на седую голову:

— Звали, Господин?

— Проверь её! — мучитель вальяжно клацнул пальцами.

— Будет исполнено, Господин! — седоволосый откланялся.

— Проверь, девственница ли!? — уточнил «барин».

— Пойдём, милочка! — дедок недовольно сморщил нос, оценивая запах моей «маскировки».

— Нет! Прямо здесь! Терпение на исходе! Поиграть хочу Немедленно!

Что он имеет в виду?

Но прежде, чем я успела о чём-либо подумать, пожилой мужчина по имени Завир резкосхватил меня за плечо и развернул лицом к холодной колонне, коленом вжался между ног,пытаясь раздвинуть их пошире, вынуждая меня невольно всхлипнуть. Боковым зрением явидела, как седовласый натягивает на свои руки латексные перчатки.

Мне стало дурно. И невыносимо жарко.

А Дамир, присев на краешек керамической чаши фонтана, деловито закинув ногу на ногу,взглядом голодного хищника наблюдал за моим позором, когда старый извращенец, брезгливо

mir-kn

igi.or

g



стащив с моего впалого живота штаны, пытался нащупать промежность.

Господин не отличался терпением. Поэтому, громко цыкнув, он выплюнул новый приказ:

— Только не надо упрямиться, девочка. Наклонись и раздвинь ноги! Привыкай. Скорой этопростое действие станет для твоей грязной задницы обычным делом.

Припав лбом к холодной опоре, я закрыла глаза, мечтая об одном —просто раствориться ввоздухе. Не прошло и секунды, как там, между ног, я ощутила чёрствые прикосновения острыхпальцев Завира, которые на пару сантиметров уже успели проскользнуть в тесные глубины, из-за чего мне стало весьма некомфортно и даже немного больно.

—Ну?? — Хозяина распирало любопытство.

— Слишком тугая, Господин, — подданный отчеканил заключительный диагноз и убрал своипоганые лапти прочь,

вдоволь оттрахав мою несчастную промежность латексной перчаткой.

— Ммм… Великолепно! — деспот переливался всеми оттенками радуги, восхищаясь тому, чтоименно он будет первым счастливчиком, который побывает внутри моей киски, наградивстатусом женщины… и, конечно же, статусом «постельной тряпки».

— Что прикажете делать дальше? — поинтересовался врач.

— Выметайся. Но через двадцать минут снова явись. Когда я закончу с девчонкой — заберёшьна осмотр и приведёшь в опрятный вид, пока эта засранка вшей своих заразных не расплодилав моих покоях!

Быстро натянув штаны на обнаженные ягодицы, я снова вжалась в стену, пытаясь нерасплакаться. Потому что слёзы рабынь для мучителя... являлись слаще мёда.

Мне уже было всё равно даже на то, с какой одержимой жадностью Дамир пялился на мойголый зад, как и на то, с какими стараниями старый извращенец втыкал в меня свои холодныепальцы. Я хотела лишь одного... Чтобы моё сердце остановилось, и я не испытала техсумасшедших мучений, которые мне были уготованы самым настоящим бездушным демоном,укрывшимся в теле влиятельного человека.

— О, забыл сказать, Господин. На промежности девчонки я обнаружил засохшее семя. Воттолько не могу понять… Она же всё ещё девственна, как так получилось? И анальный проходникогда не использовался для половых сношений.

— Вот твари!!! Какая-то гнида всё же успела поглумиться над моей собственностью! Пусть хотьи поверхностно!!! Разузнай, да накажи!

— Слушаюсь! — Завир, одарив Хозяина низким поклоном, шустро выскользнул из комнаты. АДамир, откашлявшись, поспешил ко мне.

Уловив его бешено-маниакальный взгляд, я поняла, что сейчас, все мои самые адские страхи...станут жестокой реальностью.

ГЛАВА 5.

mir-kn

igi.or

g



— Как твоё имя? — когда мы остались одни, чудовище приблизилось на предельно близкоерасстояние, а я — задержала дыхание, стараясь не смотреть в жуткие глаза мучителя, которыевыглядели страшнее самого страшного ночного кошмара, не говоря уже о странной маске,скрывающей половину его лица.

Я понимала, что если не дам ему то, что просит, и то, что велит, мне явно не поздоровится.Поэтому старалась выполнять абсолютно все прихоти диктатора.

— Милана, — тихонько всхлипнула, не признав собственного голоса.

— А впрочем, неважно. — Он приблизился ещё на один шаг, так близко, что я ощутила еголедяное дыхание на своих потрёпанных волосах, и оскалился в зловещей ухмылке, — Теперь ябуду звать тебя ИГРУШКА.

Кажется, словно земля растворилась под моими ногами и меня затянуло в беспросветнуюбездну, ставя жирную точку на былой жизни. Прежняя жизнь была ничуть ни лучшетеперешней, но она хотя бы находилась в моих собственных руках. И у меня было имя. Но,начиная с этого момента, я превратилась в ничто.

Точнее, я стала персональной шлюхой одержимого наркомана.

— И сейчас, игрушка, мы немного поиграем. — Холодная дрожь пробежала по всему телу,когда мужчина вцепился в мои волосы и потащил к фонтану.

Ноги заплетались, не слушались, подкашивались. А сердце — громыхало где-то в горле,превратившись в несмолкаемый автомат.

Что он задумал?

Избить, изнасиловать?

Вряд ли шампанским угостить...

— Знаешь что, твой убогий внешний вид нереально заводит, — выпаливает точно в ухо так, чтоего алкогольное дыхание обжигает кожу, и неожиданно кончиком горячего языка облизываетмочку.

Гадко. Мерзко. Унизительно.

— Поэтому в первую очередь я предпочитаю отодрать тебя прямо в твой грязный рот. А ужепотом, после предварительной дезинфекции, получить всё остальное.

Эти гадкие слова раскатистым эхом ворвались в моё подсознание, пробуждая невероятныйужас. Но визуально я не должна была показывать ни малейшего намёка на страх. Ибочерноглазого ублюдка моя трусость до эйфории забавляла.

— Сними куртку! — подталкивает к фонтану, выплевывая приказ за приказом.

Медленно тянусь к застёжке, дрожащими руками пытаюсь нащупать молнию. Но кисти будтоокаменели, отказываясь подчиняться хозяйке.

— Да что ты там возишься?? — резко хлопает по рукам и со всей дури разрывает молнию,силой своего физического превосходства превращая одежду в ничтожное рваньё.

mir-kn

igi.or

g



Куртка упала на пол, я осталась стоять в одной застиранной майке, нижний край которой едвадоходил до уровня пупка, скрестив руки на груди, прикрывая свои самые сокровенные места.

Лифчики я никогда не носила. По причине жёсткой экономии.

Так унизительно я себя ещё никогда не чувствовала.

Но рано или поздно то, чего страшишься, сбывается. А я — всю свою недолгую жизнь бояласьоказаться в подобном месте, исполняя роль грязной потаскушки.

— Ох, какие мы стесняшки! — стальной хохот обрушился на моё жалкое тельце, будтокинжалом, врезаясь в самое ранимое место. В центр, где проживает честь, гордость,самоуважение… в сердце, — Убери руки и дай взглянуть!

Не нужно было повторять дважды. При угрожающем тоне его голоса они непроизвольношлёпнулись «по швам», а тело буквально подбросило до самого потолка от сумасшедшей,накатывающей дикими волнами дрожи.

Наверно, мои бледные щёки полыхнули всеми оттенками красного, когда он увидел мою грудь— округлую, аккуратную троечку, с твёрдыми, бледно-розовыми сосками-ягодами, отчётливовиднеющимися сквозь полупрозрачную ткань топа.

Если бы я не страдала анорексией, можно поспорить, что мои формы выглядели бы болеепышно и более объёмно. Но в данном случае они являлись моим сущим проклятием, так как допика сексуального бешенства возбуждали главного душегуба трущоб.

— Хмм… — почесав подбородок, Дамир призадумался, — Сколько тебе? Девятнадцать? Норазвита ты не по годам. Особенно твои аппетитные формы, — неожиданно его холоднаяклешня с силой смяла правую грудь, отправив мою грешную душу прямиком в Преисподнюю.Но я, во что бы то ни стало, продолжала терпеть. Потому что у меня просто не было выбора. —Несмотря на твою болезненную худобу.

Ещё несколько секунд он пожирал меня безумным взглядом, пристально изучая каждыйсантиметр тела, периодически надавливая на твёрдую ореолу соску, а затем вдруг насмешливовыпалил:

— Подойди к фонтану, хорошенько умойся и рот прополощи.

Не знаю, какой чёрт меня за язык укусил, но я осмелилась отказать деспоту. И моментальнопожалела.

— Я не пью алкоголь, — кажется, мой голос обрёл некую бесстрашную уверенность.

В этот момент я стояла спиной к мучителю и лицом к фонтану, в шаге от воды. Как хорошо, чтоя не видела того, насколько резко изменилось выражение лица Дамира, а его давящаяэнергетика жестокости мощной бурей ударила в спину.

Ох…

Сейчас мне предстоит узнать ирода в гневе.

Впервые.

mir-kn

igi.or

g



— ЧТО?? Отказывать смеешь?? МНЕ?? Твоему, бл*ть, Хозяину??! — грубые руки вцепились вмои волосы и прежде, чем я успела сделать глубокий вдох, ублюдок толкнул меня в фонтан,резко окунув с головой в воду.

Я думала, что моё сердце остановится, или что я потеряю сознание от страха. Ведь вся мояубогая жизнь, словно немое кино, пронеслась перед глазами, когда едкая, обжигающая кожужидкость, подобно серной кислоте, заполонила собой ноздри, разъедая изнутри все моивнутренности. И я начала задыхаться, отчаянно барахтаясь в липкой жиже.

Ещё пару секунд... и сознание настигнет клиническая смерть.

Стоило только подумать о смерти — мучитель моментально вытащил меня обратно наповерхность, предварительно намылив лицо шершавой ладонью, смывая засохшую грязь, пот икровь от побоев.

— Запомни, игрушка, сопротивляться бессмысленно. Я. ЕСТЬ. БОГ.

И «Бог» развернул меня к себе лицом, пытаясь задушить одним лишь диким взглядомядовитых глаз. В которых бушевал настоящий ураган и мания к насилию.

Я же, тяжело дыша, похрипывая, дрожа, подобно параличному кролику в лапах хищного зверя,старалась не смотреть в лицо истинной смерти, что так нереально пугала. Особенно если этасмерть предстала в облике властного безумца, лицо которого наполовину скрывалось поджуткой маской из чистого серебра.

— Ммм, а ты и правда милашка! Оказывается, у тебя даже есть веснушки! О! Придумал новуюкличку! Игрушка-веснушка! Как тебе??

Да пошёл ты на х*р!

Я не заплачу…

Не заплачу!

Не заплачу!!!

Я сильная!

Я справлюсь!

А когда полоумный ублюдок подпустит к себе слишком близко — воткну ему кол в сердце!

— Не думал, что ты так быстро проявишь строптивость! Твой мусор-отец ведь из кавказскихкровей?! Но мне это, знаешь ли, чертовски нравится — строптивых шлюх укрощать... Становисьна колени! Живо!

Остолбенев от шока, я даже не смогла понять смысл его гадких слов.

Тогда он помог мне с этим… Отвесив жёсткую подсечку, отправил прямиком на холодный пол.Но я не упала. Дамир ловко подхватил меня за плечи в полуметре от падения и, словно ватнуюстатую, поставил на колени. Таким образом, что теперь моя голова находилась на уровне егосовершенных бёдер.

Прежде чем я успела сообразить о том, что мерзавец собирается делать дальше, одной рукой

mir-kn

igi.or

g



он дерзко ухватил меня за волосы, а другой — властно расстегнул ширинку брюк, которая ужевыпирала огромным холмом, запуская руку в трусы и деловито извлекая из трикотажныхбоксёрок эрегированный член небывалого размера.

Толстый, властный, такой же надменный, как и его обладатель, длиной сантиметров двадцатьпять, с отчётливо виднеющимися жилками, он был полностью готов к дикому, ненасытномусексу. Но самой интересной, ярко бросающейся в глаза деталью «внешности» члена, былиметаллические шарики, сверкающие в области головки, выступающие в роли пирсинга.

Я забыла как дышать, как говорить, и как кричать…

Ему даже не пришлось повторно прикрикивать, чтобы я открыла рот. Он решил взять менясилой.

— Впечатляет? Не правда ли? — изверг наслаждался каждой секундой моего позора и своегопревосходства.

Осознав постыдность данной ситуации, я плотно сжала челюсти, надеясь, что это спасёт моймаленький рот от неминуемой участи быть жёстко оттраханым.

Усмехнувшись, Барон резко схватил меня за подбородок, грубо надавил двумя пальцами наскулы, хрипло рыкнув:

— Сама откроешь? Или помочь? Учти, будешь сопротивляться —

будет больнее.

Испугавшись, утвердительно кивнула, чувствуя, как кожу в области нажимов обжигает дикимогнём от силы его жёстких прикосновений.

— Хорошо. Послушная игрушка.

Мне хотелось разрыдаться от унижения, боли и отчаяния. Но больше всего — хотелосьоторвать ему яйца и скормить свиньям.

— Открывай шире!

Но как бы я не хотела — не получалось. Страх полностью сковал моё тело, начиная откончиков волос, заканчивая кончиками ногтей. Тогда насильник решил действоватьсамостоятельно — всунул свои грёбанные пальцы в мой рот, открыв его на максимум. Решивпоглумиться перед трахом, Дамир несколько раз шлёпнул меня горячим членом по лицу,продолжая ухмыляться акульим оскалом до самых ушей.

По ощущениям меня будто бы огрели распаренным утюгом. Настолько сильно его членвыглядел объемным, длинным, горячим и пульсирующим, будто во всем мире ему не былоравных.

Ещё пара таких вот унизительных шлепков, и через секунду в мой рот будто врезалсябронированный танк. Отчаянно взвизгнув, я попыталась отстранится, чтобы как можнобыстрей избавится от этого дискомфортного ощущения. Но стальная хватка в волосах непозволяя мне этого сделать. Мужчина держал меня властно и сильно, словно собаку,используя локоны в качестве поводка.

mir-kn

igi.or

g



Ещё пару секунд, и меня вырвет.

Ещё хоть один толчок, и он сломает мне челюсть.

Боже! Насколько же он огромный...

— Шшш, расслабься! — Дамир попытался нежно погладить мои напряжённые скулы, —Привыкай, лапочка, привыкай… Теперь это будет одна из твоих обязанностей. Учись.Набирайся опыта. Если удовлетворишь достаточно — не скуплюсь и даже пожалуюперсональную комнатку в награду за старания.

Интересно, он это всем своим шлюхам говорит, когда впервые имеет? Или только я особенная?

— И не вздумай укусить!!! Сразу же брошу своим парням на растерзание! А они, уж поверь, небудут долго нежиться! Усекла?

В ответ я покорно кивнула, чувствуя, как бедные губы буквально растягиваются отперенапряжения, превращаясь в дряблую резину. Ещё я почувствовала, как маленькие,металлические шарики пирсинга уверенно скользнули вдоль языка, оставляя на рецепторахпривкус металла и неприятную прохладу.

После строгого предупреждения, диктатор совершил первый толчок.

Толкнувшись резко, грубо, практически во всю длину, будто пытался отодрать меня до самогожелудка, так дерзко, что на моих глазах брызнули новые слёзы.

— Расслабься.

Попробовала сделать то, что велит насильник.

Стало немного легче.

После чего Дамир удовлетворённо заскользил внутри моей глотки, совершая властные,уверенные толчки, постанывая, тяжело вздыхая, придерживая за волосы, своей резкой хваткойзадавая ритм движениям.

— Какая же ты сладкая! Хоть и как помойка — грязная! — с каждым новым рывком ондвигался все быстрей и быстрей, пока я не ощутила, как его титанического размера органнапрягся, окаменел ещё больше и ритмично запульсировал, вливая в моё горло тёплую,солоноватую на вкус жидкость.

Невероятно!

Кончил он очень быстро, излившись до последней капли. Отдышавшись, всё ещё не вынимаяфаллос, ублюдок приказал:

— Теперь глотай.

Это было ещё страшнее, чем просто взять в рот. Я боялась, что меня вырвет. Вероятно,Господину это бы вряд ли понравилось.

После того, как мужчина вытащил едва обмякший хер из моей пульсирует болью глотки — ясглотнула. Проглотив сперму, моментально ощутила, как желудок охватился тупым,болезненным спазмом. Наверно, обрадовался, надеясь, что это долгожданная еда внутрь

mir-kn

igi.or

g



пожаловала. Я ведь несколько суток ничего не ела! Но вместо еды, похоже, теперь мнепредстояло питаться исключительно кончой моего персонального мучителя.

— Для первого раза волшебно! — изверг радостно улыбнулся, кончиком большого пальца стёркапельку влаги с моих, пылающих пламенем губ и… жадно облизал перепачканный палец.

После оргазма Господина я продолжала стоять на коленях со связанными руками. Меня тряслои колотило. Тело шатало в разные стороны, а перед глазами всё плыло и вращалось как накаруселях. Дамир крепко удерживал мои волосы, смотрел в глаза, улыбался. Благодаря этойзвеирной хватке, я до сих пор находилась в сознании. Боль отрезвляла.

Слава небесам, оральные мучения на этом закончились, но вот словесные… тольконачинались:

— Скажи, а ты когда-нибудь видела член?

Я отрицательно качнула головой.

— Поверить не могу?? Ах-ха. Да я, нах, первооткрыватель! Испугалась?

Очень.

Говорить я не могла. Горло саднило и чесалось, будто после мощной ангины. Лишь кивала. НоГосподин не выглядел разгневанным. Напротив, деспот искрился от счастья.

Болезненного такого счастья...

— Мастурбировала когда-нибудь?

Снова отрицательно крутанула шеей.

На самом деле соврала.

Мастурбировала! И не раз.

Впервые попробовала тогда, когда подсматривала за предками, когда они страстно ебаш*лисьпо ночам, не стесняясь собственного ребёнка. Жили ведь мы в однокомнатной халупке,поэтому мне частенько приходилось наблюдать за тем, как мой отец напяливает мою мать,имея её в абсолютно разных позах.

«Собачья», как оказалось, была его любимой.

Поэтому, подглядывая на сладкую парочку трахунов-извращенцев из-под одеяла, я тихонькомастурбировала, получая море удовольствия. Ведь на самом деле я очень любилаэкспериментировать, изучать собственное тело и познавать новые ощущения.

Поэтому х*й видела не впервой.

Во второй раз.

Первый — видела у отца, а второй — у мучителя. Но тот оказался тем ещё стручком, посравнению с бизоном Дамира.

mir-kn

igi.or

g



— Значит, у нас тут объявилась скромная, серая мышка?! Большая редкость, как ни странно!Девятнадцать лет прожить в трущобах и до сих пор не лишиться плёнки?! — с этими словамипроклятый мучитель наконец-то оставил мои патлы в покое и рывком вздёрнул на ноги, — Ты...многого стоишь. И ты… теперь моя вещь. — Так же резко прочь оттолкнул, снова пряча вштаны свой ненасытный автомат, которым он только что отстрелялся до самого последнегопатрона.

А затем, расправив невидимые складки на дорогом пиджаке, с полным безразличиемнаправился к выходу из покоев.

ГЛАВА 6.

Всё, о чём я сейчас мечтала — хорошенько прополоскать саднящий рот и вдовольпроплакаться. Ну… и конечно же догнать изверга, выхватить пушку из лап его верных шавок ив упор нелюдя расстрелять.

Но мечты — всего лишь пустые мысли. Через пять секунд после ухода главного, в покоивломился тот самый лекарь Завир в сопровождении вооружённого головореза.

— Идём, милочка! Хозяин велел заняться тобой.

О Боже!

Да будь ты тысячу раз проклят, чёрт бездушный!!!

Сначала я подумала, что меня по пустят кругу, развлекая остальных мразей (охранников,например), но старикан, ухватив меня за локоть, быстро потащил в банную комнату.

Мы спустились на нулевой этаж роскошного замка. Подвальное помещение, в отличие отхором Барона, оказалось весьма убогим, достаточно тёмным и довольно прохладным. По путинам встречались какие-то люди в одинаковых одеждах, которые суетливо бегали по коридору,выполняя разного рода работу. Наверно, именно в подвале и проживал рабочий скот вродесекс-рабынь, уборщиков, наемников.

Две немолодые женщины в простых серых платьях приняли меня из рук Завира, втолкнув внебольшую комнату, окутанную белым туманом, в которой пахло пряными травами. И подпристальным вниманием охранника грубо запихнули в чан с тёплой водой, стоящий по центрупомещения, принявшись жёстко намывать и натирать моё тело, не разрешив даже снятьодежду. Ощущение было таким, словно мою нежную кожу не мочалками драили, а наждачнойбумагой.

— Тряпки снимай! — гаркнула одна из рабынь. Полноватая шатенка.

На что я, испугавшись, лишь упрямей скрестила руки в области груди.

— Дура тупая! Даже после жесткого тр*ха в горло ты не уяснила, что тут не существует такогопонятия как «нет»?? — хохотнула вторая дамочка с темно-рыжими кучерявыми волосами,неожиданно полоснув в лицо ледяной водой из ржавого ведра.

Я до сих пор не могла смириться с тем, в какое ужасное место попала. Не дожидаясьдобровольного подчинения, ко мне тотчас же подскочил охранник и грубо разорвал на мне

mir-kn

igi.or

g



одежду, прямо в воде.

Усмехнувшись, бандит продолжил внимательно следить за тем, как эти драные курицы,подобно кровожадным коршунам, набросились на моё худосочное тело, и живьём принялисьсдирать с меня коду своими железными мочалками. Извращенки, не стесняясь, лапали моюгрудь, бедра, ягодицы, щупали мои интимные места, к которым я ещё никому и никогда непозволяла прикасаться.

Боковым зрением заметила, как надзиратель приспустил штаны и, глядя на всю эту пошлуюкартину, бесстыже наяривал в уголочке свой толстый член, не моргая, часто дыша, не сводя сменя жадного взгляда.

Полыхая смущением и отвращением — отвернулась. Правда, этот раздражающий хлюпающийзвук, во время бессовестной дрочки, начал действовать на нервы. Никого, кроме меня, похоже,не смущала его наглая мастурбация. Жабы в серых обносках намеренно пытались возбудитьярыжника ещё больше.

Мне хотелось залепить каждой дуре по щедрому лещу и вырвать их грязные патлы, но сил ужени на что не было. Измотанная, истощённая, голодная, я окончательно сдалась, позволяяизвращенкам безжалостно щупать мои соски, ягодицы и промежность.

Когда ублюдок в чёрной маске застонал, спуская прямо на пол, бабы велели мне вылезти изтаза и одеться. Из одежды полагалось такое же как у них мешковатое платье, пошитое изгрубой ткани, серого цвета, которое в области талии подвязывалось тонким пояском. На ноги янадела дешёвые балетки на полтора размера больше привычного. А вот бельё мне не выдали.Ссылаясь на то, что якобы рабыням оно ни к чему.

В банной комнате находилось разбитое зеркало. Взглянув в отражение — не узнала себя. Грязьотмылась, волосы блестели, а кожа выглядела идеально гладкой, нежной и мягкой. Уже непомню, когда в последний я принимала раз ванну. В прошлом году, наверно. Поэтому и забыла,как на самом деле выгляжу, без маскировки из толстого слоя глины.

Женщины, закончив с уборкой в банной, велели мне следовать за ними на кухню. Нонеожиданно, у самого порога купальни, тот самый охранник-головорез, который дрочил наменя минутой ранее, резко преградил мне путь. Грубо схватив за ягодицы — толкнул лицом кстене, агрессивно зарычав на ухо:

— Какая же ты, сучка, аппетитная… Жаль, что не моя! Очень прошу, сопротивляйся, борись,дерись изо всех сил! Сделай всё, чтобы наш босс отправил тебя на «продлёнку». Ах-ха-ха! Будуждать с нетерпением… С удовольствием стану одним из твоих, сука, воспитателей!

С этими словами паршивый ублюдок меня укусил. За мочку.

Немощно забившись в истерике, обнимаясь со стеной, я попыталась высвободиться и непотерять сознание от отвратительного запаха. Запаха пота и травки, смешанного с запахомнесвежего дыхания.

Напоследок, отвесив огненный шлепок по бедру, дегенерат вытолкнул меня в холл.

Не знаю точно, что бандюк имел в виду под этим словом «продлёнка», но явно ничегохорошего. Я поняла лишь то, что если оступишься — тебя ожидает страшное наказание.

И это… даже не порка. А куда более болезненное действие.

mir-kn

igi.or

g



***

На кухне меня ждал настоящий сюрприз.

Тарелка супа, два куска хлеба и… сочный мясной стейк!

Ох…

Да я готова была душу Дьяволу продать за один лишь кус от этого божественного деликатеса.Наконец хоть что-то приятное случилось за этот паршивый вечер!

— Новенькая? — на кухне меня встретила незнакомая женщина с пышными формами, тёмно-русыми волосами, спрятанными под колпаком, облачённая в белое платье с передником.

— Д-да, — шепнула, даже не посмотрев на собеседницу.

Все моё внимание было приковано к этой восхитительной пище. Горячей, ароматной, сочной...

— Чего стоишь? Жри давай! — хмыкнула повариха, ставя передо мной табуретку, — Я Роза.Повариха.

Шмякнувшись на стул, быстро схватила ложку, и меньше чем за полминуты вылизала тарелкус похлёбкой до самого донышка. Стейк решила оставить на десерт.

— Милана. — Прожевав, коротко ответила.

— Похоже, понравилась ты Господину, раз такую стряпню на тебя распорядился пожертвовать.

Приятное тепло растеклось по пищеводу, когда первая капелька супа достигла желудка. Инастроение моментально улучшилось. Сперва я немного полюбовалась, понюхала, лизнула,оттягивая удовольствие… А затем, словно дикий зверь, жадно вонзилась зубами в мясо,разделавшись с добычей за пару секунд.

— Ммм, как вкусно! Спасибо. — Облизав ложку и обе тарелки, подобрав со стола крошки —искренне отблагодарила женщину, — Ничего вкуснее в жизни не ела. Что это?

Дамочка как раз в этот момент стряпала что-то на плите, помешивая деревянной ложкойароматное варево в глубокой кастрюлине, но, услышав вопрос, прервалась:

— Собачье бедро.

Твою ю ж…

Если я бы не жила в трущобах — меня бы вывернуло наизнанку. Но однажды мне ужеприходилось есть собак. Этим я не гордилась. Потому что мне пришлось убить того… с кем яподружилась.

Его звали Бинго. Я нашла его ещё щенком, вырастила, как собственного ребёнка. Но нашасемья переживала не лучшие времена. Тем ужасным вечером я не смогла его спасти. Отецпринял жесткое решение, помешать которому у меня не было никаких прав. За попыткувымолить пощаду другу я получила несколько ударов ремнём. В итоге… пса всё же сварили.

— Но обычно… такую шваль вроде тебя крысами кормят. — С ехидной усмешкой на

mir-kn

igi.or

g



непривлекательном лице добавила кухарка.

Всё.

Хватит!

Не хочу больше ничего слушать!

Боже…

В какое всё-таки жестокое место мне угораздило провалиться?!

Издевки, унижения — на каждом шагу!

— Теперь, когда ты пожрала, я отведу тебя в «опочивальню». А рано утром тебя ожидаетосмотр у Завира и встреча с Господином.

При мысли о повторном «свидании» с Дамиром меня начало трясти. Да что там о встрече… отодного только страшного имени «Дамир» я превращалась в бескостное желе, мечтая, подобноталому снегу, навсегда растаять.

***

«Опочивальня» представляла собой небольшое помещение, обставленное клетками, в которыхпрямо на бетонном полу, посыпанном соломой, словно зверушки, постанывая и поплакиваяютились самые разнообразные девушки. Толстые и худые. Страшные и красивые. Темнокожиеи бледнолицые.

Таких комнат было несколько. Меня засунули в одну из них, надёжно заперев на замок. Я былавосьмой пленницей, заключенной в ржавой клетке вместе с остальными невольницами. Благотут было чисто и практически не воняло. Даже имелось какое-никакое одеяло. И ведро… дляиспражнений.

Мои соседки выглядели измученными, истощёнными, забитыми суровой жизнью пленницами.Кожа некоторых была сплошь изувечена синяками, ссадинами, царапинами.

Если честно, их даже трудно было назвать людьми. Девушки больше напоминали несчастныхзверушек, с отчаянием ожидающих утреннего забоя.

Никто из рабынь не разговаривал. Всё делали вид, что спали.

Но нас самом деле девушки просто притворялись. После того, что довелось вытерпеть тут, вобители настоящего монстра, вряд ли бы у них получилось беззаботно закрыть глаза ирасслабиться.

Как и у меня.

Даже когда Сатир, осмотрев невольниц перед отбоем, выключил свет — я ещё долго не могласомкнуть глаз. Лишь под утро немного вздремнула. И причина была не в боли в саднящемгорле, а в завтрашнем дне. Так как нехорошее предчувствие буквально изнутри разъедалокаждый мой орган. Мне бы следовало поспать и набраться сил... перед очередной кошмарнойвстречей.

***

mir-kn

igi.or

g



Надеяться на завтрак было глупо. Судя по анорексичному телосложению некоторых рабынь —кормили тут не каждый день. Везло не всем. Только избранным.

С рассветом меня бесцеремонно выдернули из клетки и куда-то потащили. А именно — вдругое крыло, которое находилось в нескольких метрах от «центрального здания».

Светало.

На бледно-голубом небе появились первые солнечные лучи, которые своим тёплым светомозарили многокилометровые владения, принадлежащие самому ужасному существу в мире.Вместе с солнцем проснулись и обитатели прекрасного сада, запев сладкие песни, от которыхна душе сделалось ещё тоскливее. Воздух был наполнен свежестью и прохладой. Пройдянесколько шагов в своём тонком плате невольницы — я промёрзла до самых костей. Пользуясьслучаем, мельком осмотрела местность, в надежде найти хоть крошечный шанс на спасение.

Тщетно.

Владения Дамира огораживались многовысотным металлическим забором, который сплошьбыл обтыкан камерами и головорезами в масках, вооружёнными до дрожи в коленях. Болеетого, некоторые бандиты патрулировали территорию в сопровождении специально обученныхсобак.

В соседнем здании, в компании незнакомой девушки-медсестры, меня встретил Завир,сопроводив в какую-то комнату, битком набитую медицинским оборудованием. Такуювычурную технику я видела только по телевизору.

— Сначала возьмём анализы, потом — прививки, а потом — осмотр, — бегло отчеканилдокторишка, усаживая наменя кушетку.

Впервые в жизни у меня взяли кровь.

Благо, я не испугалась. Всё-таки выживание в трущобах научило меня преодолевать свой страхи выработать некую устойчивость к боли.

Закончив с анализами, девушка-медсестра усадила меня в специальное кресло длягинекологического профосмотра, предварительно зафиксировав руки и ноги в неподвижномположении. За всем этим унижением внимательно следил Сатир, сжимая в руках кожануюплеть. Видимо, на случай если надумаю сопротивляться. Но я прекрасно понимала, что еслиуж бунтовать — то до смерти. А пока ещё в сердце теплился шанс отыскать надежду наспасениею чтобы вырваться из этого чудовищного пекла.

Зажмурив глаза, мечтая превратиться в невидимку, я постаралась подумать о чём-либохорошем, пока старикашка в тюрбане ковырялся в моей промежности, оценивая качество«новоприобретенного» товара.

Всё это он, между прочим, делал на виду у Сатира.

Думала, что и этот осёл решит подрочить на халяву, насладившись моим позором, но кретинпродолжал стоять подобно каменному истукану, периодически почухивая яйца, когда докторотворачивался. По расширенным зрачкам урода я поняла, как сильно он меня хочет.

Когда холодные пальцы старикана касались моей промежности, погружаясь внутрь, яиспытывала ни с чем не сравнимые отвратительные ощущения. Мне было неприятно.

mir-kn

igi.or

g



Некомфортно. Даже чуточку больно. И я поймала себя на страшной мысли: что же будет тогда,когда Дамир возжелает отнять у меня мою девственность?

Думаю, что при первом же соприкосновении его гигантского члена с моей хрупкой девочкой, ясразу же грохнусь в обморок! Я не выдержу его грубости, его давления, его жестокости! Онменя порвёт. Это ведь очевидно! А я… я испытаю новые вершины ни с чем не сравнимой боли!

Закончив с осмотром, Сатир проводил меня обратно в камеру.

Напоследок докторишка отмочил:

— Визуально ты абсолютно здорова. Даже вшей нет. Дождёмся результатов экспертизы, итогда Господин может смело распоряжаться твоим телом.

Старый ублюдок!

Для тебя я тоже вещь??!

Игрушка!

Безделушка!

Даже вшей нет…

Ничтожество!

Ненавижу вас!

Да чтоб вы все в одном большом котле Ада утонули!

***

Когда я вернулась в тюрьму, первым делом, хорошенько проплакалась. Ибо это — было остронеобходимо. Сейчас я должна была выплакать всё свои слёзы. До последней капли. Перед тем,как проклятый изверг выбьет из меня всю мою боль и выпьет все мои соки.

***

День тянулся очень медленно и мучительно. Пленниц приводили, уводили и снова всеповторялось. Некоторые возвращались со свежими побоями, а одна… и вовсе не вернулась.Лежать, предвкушая собственную казнь, хуже самой казни. Не знаешь, когда именно тебевынесут приговор. Как и не знаешь того, когда снова придётся столкнуться с чудовищнымиглазами настоящего кровожадного аспида.

Охранники пришли за мной ближе к обеду следующего дня. Я надеялась, что Дамир попростузабыл о моём существовании, оставив гнить как корм крысам, но мои надежды превратились вничтожный прах.

Сатир сказал, что анализы пришли очень хорошие, но, правда, для улучшения общегофизического состояния нужно наладить питание, так как организм достаточно сильноистощён, что для меня являлось не первой сенсационной новостью.

В остальном — все прекрасно и Господин ожидает новую игрушку к вечеру, в своих

mir-kn

igi.or

g



персональных покоях.

После последней ошеломительной фразы я почувствовала, как моё сердце провалилось куда-тов желудок, в глазах потемнело, а лёгкие — превратились в твёрдый гранит.

И снова я оказалась в банной с теми же грубыми девками и охранником-извращенцем, которыйи в этот раз принялся рукодельничать ещё до того момента, как я сняла одежду.

Сегодня ушлёпок кончил дважды.

Если бы не приказ Дамира «о неприкосновенности» — драчун уже с ног до головы отымел бымоё нетронутое тело самыми ужасными способами.

***

Этого момента я боялась больше всего на свете… Этот момент мне снился каждую ночь,являясь в самых страшных кошмарах.

Чистая, выкупанная в ароматных травах, с идеально расчёсанной, ниспадающей до самойталии копной тёмно-русых волос, одетая в абсолютно прозрачный пеньюар, босая, я шагала полестнице, направляясь навстречу вечными пыткам, боли, унижениям…

По пути приходилось уворачиваться от грубых ручищ головорезов, норовивших схватить меняза грудь, попу, или же… облапать промежность.

Прикрывая грудь руками, я поднялась на самый последний этаж здания, пытаясь взять подконтроль сумасшедшую дрожь, холодными волнами накатывающую по всему телу.

Главное, не поддаваться истерике!

Иначе будет только хуже!

Сегодня возле хором Предводителя дежурило уж слишком много охранников. Или это ониспециально собрались на меня, убогую, поглазеть?

Уроды весело присвистывали, приветствуя новую шлюху, подзывали меня к себе браннымисловами, избивали матами и запугивали. Некоторые выплёвывали очень жёсткие угрозы,пытаясь унизить, уничтожить и растоптать, как насекомое. Но я по-прежнему старалась нереагировать на провокации этих умственно отсталых дегенератов, мозги которых давно какрасплавились под действием стероидов.

Сатир провёл меня в уже знакомую комнату, напоминающую один большой и шикарный музей,усадив на огромную двуспальную кровать, застеленную шёлковыми простынями. Сердце вгруди колотилось настолько сильно, что я даже не слышала, какие гадости выплёвывает мнеэтот озабоченный подонок.

Дамира в покоях не было. Его приход ожидался с минуты на минуту.

В этой ужасной, полностью прозрачной ночнушке, я чувствовала себя словно без кожи. Квеличайшему огорчению мне сообщили, что если я «буду послушной сучкой» и «сделаюГосподину офигительно приятно», то, возможно, меня переведут на «уровень выше», величаводной из «элитных шлюх Его Величества». А это означает, что меня будут лучше кормить,одевать, выделят комфортные покои с кроватью. Даже иногда позволят гулять и отдыхать. Но я

mir-kn

igi.or

g



должна буду всегда носить эти вульгарные, безвкусные тряпки. Разумеется, без белья.

Ухмыльнувшись, Сатир приблизился к моему лицу…

Я вздрогнула. Когда услышала звонкий щелчок и ощутила прохладную сталь на своей шее.

Ошейник!

Грёбанный мучитель напялил на меня ошейник.

С цепями!!!

Как дворовой шавке!

— Ну вот, теперь ты готова! Красотка… Господин будет доволен! — с этими словами безликийнатянул цепь таким образом, что меня по инерции бросило на ковёр, — К ноге, сучка! Будешьсидеть на полу, как собака. Знай своё место!

Не уверена…

Смогу ли выдержать все эти пытки!?

Думаю, вряд ли…

Какие ещё сюрпризы, помимо ошейника, мне следует ожидать??

Привязав поводок к ножке кровати, Сатир направился к выходу, с ехидной усмешкой, бросивна прощание:

— Ты уж постарайся по полной программе ублажить нашего босса. Может, добрее станет.Можешь, к примеру, яйца хорошенько лизнуть, он от этого страсть как кайфует!

Как бы ни старалась, как бы ни умоляла себя успокоиться, но мне бы и жизни не хватило,чтобы смириться с тем, что моим первым мужчиной станет не человек, а самое настоящееомерзительное чудовище.

ГЛАВА 7.

Так я просидела ещё несколько долгих минут, вздрагивая при каждом малейшем шорохе. Вконце концов снаружи покоев послышались голоса, дополняемые звучными шагами.

Я напряглась, обхватив дрожащее тело руками, прикрывая наготу, забившись в самый дальнийугол между кроватью и тумбой, насколько позволяла удавка.

Золотые врата скрипнули. На пороге появился ОН.

Кровожадный демон в человеческом лике.

И не один.

В сопровождении двух упитанных ТИГРОВ.

ТИГРОВ!

mir-kn

igi.or

g



Огромных полосатых котяр, величественно шагающих своими крупными лапами по беломуперсидскому ковру, порыкивая, принюхиваясь, осматриваясь. Животные покорно следовали засвоим хозяином. К их шеям крепились металлические цепи. Такие же, как и у меня. А самиошейники покрывали острые шипы.

При виде всей этой безумной картины у меня поплыло перед глазами. Наверно, я стала белеебумаги. Это уж точно. Тело, волосы, и даже ногти покрылось холодной дрожью, когда Дамирнашёл меня своими чёрными, пропитанными смертоносным ядом, глазами. В которых бушевалнастоящий Апокалипсис.

— Цезарь, Графиня! Место! — рыкнул деспот, привязывая поводки к ножкам дивана.

Хищные кошки, оскалившись, послушно запрыгнули на диван, находившийся всего в пятиметрах от моего парализованного ужасом тела. Похвалив питомцев, мужчина направился комне, мечтающую в кошмарном припадке забиться под кровать, отыскав там тайный портал вдругое измерение.

Не дрожать!

Не дрожать!!

Не дрожать!!!

Помни, ублюдок только этого и жаждет!

— Бл*ть! — неожиданно, Дамир грубо выругался, — Игрушка, это ты, что ли? Поверить немогу! Да без дерьма на худосочном теле тебя прям не узнать!

Он просто мастер комплиментов!

Ничего не скажешь…

Сегодня Дамир выглядел ещё прекрасней. И одновременно ещё ужасней. Чёрная кожанаякуртка, наброшенная поверх крепкого, подкачанного тела, модельные брюки, цвета смолы, из-под которых выглядывали белые боксерки «Calvin Klein». Также его совершенно тело украшалзолотой ролекс, сверкающий на мясистом запястье, перстень с рубином, блистающий направой руке, и золотая цепь с крупными звеньями.

Определённо, он знал толк в побрякушках.

Естественно, Дамир считался одним из лучших магнатов-ювелиров.

Но особого внимание заслуживали его оригинальные туфли, принтованные леопардовымузором. На лице мафиози по-прежнему была надета странная маска из серебра.

Мне вдруг захотелось узнать, что же под ней скрывается?

Шрам?

Врождённое уродство?

Родинка размером с яблоко?

Навряд ли…

mir-kn

igi.or

g



Все это убожество в наше время без всяких проблем можно было исправить пластикой.Особенно, если ты при деньгах.

В ответ на грубое приветствие я ещё больше скукожилась, стараясь не смотреть в глазанелюдю, которые визуально отравляли меня своим чёрным ядом.

— Ко мне, игрушка! — не дожидаясь ответа, мучитель резко дёрнул за цепь таким образом, чтопо инерции я моментально свалилась животом на пол, — Ползи.

Тигры, уютно устроившись на диване, агрессивно рыкнув и лениво зевнув, принялисьнаслаждаться бесплатным шоу.

И как только их жилистые туши до сих пор не проломили мебель?

Испытывая сумасшедший страх, под пристальные взгляды хищников, я покорно подчинилась и,опустившись на карачки, на дрожащих конечностях направилась к выродку.

— Хорошая девочка. Позволь-ка оценить новую безделушку. Поднимись! — зашипел варвар,повелевая хриплым басом.

Господи! Пусть уже скорей отымеет и в камеру обратно швырнёт! Сил уже никаких нет…терпеть всё это!

— Идеальна. — Лицо Дамира озарилось полным удовлетворением, а в глазах — полыхнулимолнии восхищения. — Одна доза недешевой дури, определённо, стоила твоего дивного тела!Немного костлявая… Но мы это исправим. А вот сиськи и жопа — что надо!

Меня будто током шибануло.

Грязный мерзавец…

Когда его горячие руки упали на мои бёдра, сминая тонкую ткань сорочки, я мысленнозаплакала. А ещё — почувствовала некие странные ощущения в нижней части живота. Такие,словно мою промежность кольнули острой иглой.

Если бы этот деспот обращался со мной более обходительно, возможно, я была бы счастлива,чтобы он стал моим первым мужчиной. Дамир был чертовски привлекательным существом. Всёв его властной энергетике будоражило, опьяняло, сводило с ума… Особенно его идеальнокрасивое тело, модно стриженая борода, и даже запах. Его исключительный запах действовална меня как наркотический дурман. От него веяло кальяном, смешанным с запахом элитногопарфюма.

Помимо душистой травы в воздухе также витал и более едкий аромат. Вероятно, это былопиум.

Его тёплые прикосновения поначалу даже немного расслабили. Дамир нежно притянул меня ксебе, погладив спину, поясницу, бёдра и… смял обеими руками округлые ягодицы.

Боже!

Я практически застонала, удивляясь столь странной реакции на прикосновения бессердечногомонстра! Благо сдержалась.

mir-kn

igi.or

g



Кажется, тиран это понял.

Тогда же его мнимую нежность как ветром сдуло.

Я не успела даже выдохнуть — сильные руки деспота стальной хваткой сомкнулись на моихволосах, одним резким рывком отправляя на пол. В следующую секунду, шлёпнувшись наколени, я буквально носом ударилась в его твёрдый бугор, властно выпирающий сквозьтолстую брючную ткань.

— Давай, игрушка, закрепим вчерашний навык!

Меня рефлекторно затошнило. К горлу подступил острый ком, а глаза — увлажнились.

— Н-нет, прошу… — впервые, стоя на карачках, я взмолилась о пощаде.

Но договорить не успела. Тяжёлая бляшка ремня ударила по макушке, а ненавистный звукширинки на долю секунды лишил меня слуха.

И вот орудие пыток снова перед моим лицом. Дерзко упирается в губы, пульсируя, содрогаясь вявном нетерпении снова овладеть моим бедным ртом. Я попыталась отстраниться, но Дамиржестко дернул меня за волосы, удерживая в желаемом положении.

— П-пожалуйста, пощадите… — снова взмолилась, чувствуя себя полным ничтожеством,выклянчивающим помилование.

Но вместо эмпатии я получила грубый шлепок членом по лицу и тут же смирилась, осознавполную бесполезность.

— Заткнись! Привыкай, девочка, привыкай! Скоро это станет привычным делом, и ты небудешь так сильно бояться. Ты же боишься?

Как бы я не хотела казаться сильной, в душе я по-прежнему была слабым ребёнком.

Кивнула, роняя первую слезу.

— Всё правильно! На самом деле ты должна его бояться!

И он грубо вонзился в мой рот, одной рукой надавливая на скулы, другой — сдирая живьёмскальп.

Стальные шарики пирсинга скользнули по нёбу, заставляя почувствовать холодный привкусметалла и запах мужской плоти. Горячий, огромный, пульсирующий… он снова принялсяскользить в моём горле, с каждым толчком проникая всё глубже и глубже, казалось бы, досамого желудка.

Глаза непроизвольно слезились. Я снова начала задыхаться. Но, к удивлению, мне уже было нетак больно, как в первый раз. Горло начинало привыкать к баснословному размеру членаХозяина, но разум всё ещё отчаянно сопротивлялся.

— О да… Какая же ты сладкая!

Он двигался всё быстрей и быстрей, пока я не ощутила, как ствол фаллоса заметно напрягся,превращаясь в камень. Тогда я поняла — Дамир скоро кончит.

mir-kn

igi.or

g



Так и случилось.

Горячая, вязкая жидкость, по консистенции напоминающая сырой белок, брызнула в глотку.

— Глотай, игрушка! Глотай!

Подумав о яйце, я тут же попыталась отстраниться, но Дамир ещё сильней вжался в мой рот,вколачиваясь до самого предела.

Наверно, я бы захлебнулась. Если бы он ещё хоть несколько секунд продолжил свои грубыенадругательства.

Выродок вытащил свой заметно обмякший ствол, перепачканный белой жидкостью инедовольно рыкнул:

— Я же приказал глотать! Посмотри, что ты наделала, дура тупая! Приберись за собой!

А дальше насильник заставил меня тщательно вылизать его гладкие яйца, до последней каплипроглотив оставшуюся влагу, которая невольно запачкала мошонку. Ничего унизительней иотвратительней, я ещё никогда в своей жизни не делала! Даже сожрать протухший сэндвич напомойке — было не так омерзительно, как вылизывать языком кончу одержимого демона!

Дамир застонал, невольно намотав мои волосы на кулак, прижав мой лоб ещё теснее к своемулобку.

Сперма была практически безвкусной. Но вот у мошонки ощущался довольно-таки странныйпривкус.

Тигры за спиной изверга ликовали. Урчали, разминали лапы о кожаную обивку дивана идикими взглядами наблюдали за тем, как их Хозяин жестоко имеет очередную никчемнуюдавалку.

Если бы я отказалась сосать — тогда бы без разговоров отправилась на растерзание кполосатым тварям.

— Достаточно, сероглазая шлюшка. Неплохо. Весьма неплохо. У тебя определённо талант ксосанию. Будем развивать.

Наконец я позволила себе глубоко выдохнуть и обтереть ладонью припухшие губы. В горле досих пор было как в гиблой пустыне — больно, сухо, тошнотворно.

Бросив последний взгляд на расслабленный агрегат, Дамир успел уловить некое облегчение вмоих печальных глазах. Но, лукаво усмехнувшись, мужчина резко вздёрнул меня с пола,злобно отчеканив:

— Не расслабляйся, сучка! Сегодня я опробую все твои сочные дырки!

И с этими страшными словами он грубо бросил меня на кровать. Навалившись сверху.

ГЛАВА 8.

Не прошло и минуты, а его член снова превратился в мрамор. Когда пылающий жаром кол

mir-kn

igi.or

g



упёрся в мои ягодицы — я невольно застонала, вцепившись руками в белоснежные простыни, аБарон, хохотнув, схватил меня за бёдра и резко поставил на карачки, коленом надавив насжатые ноги.

— Вот так… Не вздумай шевелиться! — прорычал в спину, подразнивая, потираясь, толкаясьещё не вставленным елдаком в узенькую дырочку через тонкую материю пеньюара.

Тигры снова встрепенулись и, грозно зарычав, заёрзали на диване. Они явно нервничали. Но я— больше.

— Пожалуйста... Можно вас попросить? — впервые произнесла больше двух слов, обращаясь кпленителю.

Его голос наполнился холодом, а член — ещё более настойчивей прижался к чувствительнымскладкам промежности:

— Каждый раз, когда смеешь о чем-то попросить, называй меня Хозяин. На первый разпрощаю. Не буду наказывать. Запомни, ты — моя вещь. Собственность. А я — твой законныйВладелец.

Обречённо кивнула, собственными ногтями, насквозь дырявя шёлковые простыни:

— Х-Хозяин… Мне страшно, когда тигры так жадно смотрят на меня.

Чёрт.

Сказала и тотчас же пожалела, имея глупость признать свой страх.

Перед ним. Сумасшедшим маньяком.

— Что ты предлагаешь? Вышвырнуть? Они словно дети мои родные… Я лично их вырастил. Илично роды принимал.

Больной придурок…

Безнадёжно!

Умолять, спорить, разговаривать… Бессмысленно!

— Ладно! Хватит болтать! Раздвинь-ка ноги пошире и постарайся расслабиться. В твоих жеинтересах! Не обещаю быть нежным. Всякая там сопливость — не по мне. Люблю грубо ижёстко. И сейчас — я буду еб*ть твою тесную киску, как козу на пастбище.

Весь мир провалился в чёрную бездну, когда его сильные руки обрушились на мои ягодицы,задирая сорочку до уровня лопаток. Дамир уверенно стоял на ногах, разложив меня раком накраешке кровати, и возбуждённо дышал, грубо лапая ягодицы, грудь, промежность и дажеанальное колечко.

Мне уже было плевать на всё! Хотелось оттолкнуть выродка и самолично броситься к тиграм вглотки. Но тесная удавка на шее не давала возможности это сделать.

— На вот, закуси. — Неожиданно в моих зубах появилась деревянная палка. Но я её быстровыплюнула, — Ну как хочешь! Если хоть раз заорёшь — ударю.

mir-kn

igi.or

g



Сглотнув, тихонько заплакала, не переставая думать о том, как нечто твёрдое, напоминающеебейсбольную биту, упирается в мою узкую шёлочку. Первое, что я почувствовала — холодныйпалец мучителя, по-свойски скользнувший в напряжённое лоно, — Совсем как сухарь! Будетбольно…

Да не тяни уже!!!

Рви!

Всаживай!

Напяливай!

Только не мучай больше!

Словно мысли прочитав, выродок, крепко обхватив мои бёдра, слегка отстранился и…совершил резкий толчок. Толкнувшись грубо, сильно, на всю длину, одним мощным толчкомнасквозь прорывая плотную плёнку.

Взвизгнув от сумасшедшей боли, я, потеряв равновесие, упала на кровать, но тут жепочувствовала жгучий удар по бедру:

— Замри, сучка! Не рыпайся!

Тигры, утробно рыкнув, возбудились ещё больше, намереваясь спрыгнуть с дивана, чтобыпоменяться местами с Хозяином. Но Владелец велел тварям сидеть на месте.

Странно…

Сколько же власти было в его грязных руках?

Дамира слушались даже дикие хищники. Его не то, чтобы человечишка, но и каждая букашка,каждая лютая тварь, существующая на нашей планете, боялась до потери пульса.

— Охх, какая же ты, мать твою, тугая! — Дамир томно выдохнул, сдерживаясь отпреднамеренного оргазма, и начал двигаться ещё быстрей, порождая в моём саднящем лоне нис чем не сравнимые ощущения.

Повторный толчок — и в глазах потемнело.

Ещё один — и я, передумав, сама затолкала в рот деревянный кляп, чтобы не завопить от боли.На что насильник довольно хохотнул.

С каждым движением мужчина наращивал темп. А меня изнутри будто напичкали ядернымибоеголовками, которые взрывались в порядке очереди, превращая все мои внутренности вкровавое месиво.

— Да, моя девочка! Да! — толчки усилились и болевые спазмы тоже усилились. Но современем я начала привыкать. Или же просто смирилась, забивая на адскую боль, так какадреналин остро ударил мне в голову.

Наверно, перед изнасилованием надо было упасть перед извергом на колени и умолять датьмне наркотик… Или же лучше яду.

mir-kn

igi.or

g



Он начал вколачиваться ещё жёстче. Ещё грубее. Ещё быстрее. Трахая мою маленькуюдевочку как одержимый бес. А я еле-еле на ногах стояла, но ублюдок не давал мне упасть напол. Руками обхватив за талию, придерживая в желаемом положении, он резко насаживалменя на себя, тем самым, помогая члену входить на всю длину, до упора, в нереально тугуюдырочку.

— Как тебе? Нравится?

Да пошёл ты…

Из моих глаз всё-таки брызнули слёзы.

— Ничего-ничего скоро сама будешь умолять отодрать себя до поноса из ушей! Моим шлюхамэто нравится. И тебе понравится! А мой горячий елдак будет каждую ночь тебе в дивных снахмерещиться… — Дамир властно сжал мою грудь, сильно надавив на сосок, задаваямаксимальную скорость толчкам.

Тигры сходили с ума, мечась на диване, принюхиваясь, завывая. Вероятно, почувствоваликровь.

— Твоя киска такая приятная… тесная, нетронутая. И только моя. — Прошипел, склонившисьнад ухом, и влажным языком облизал мочку, раковину и немного ушную дырочку.

Меня снова затошнило.

А затем он перебросил меня на спину. И, навалившись сверху, снова вошёл. Теперь ублюдоктрахался лёжа, заставляя меня смотреть своему персональному ужасу в мрачные, как глубокаяночь на кладбище, безумные глаза, наполненные одержимой, болезненной жестокостью.

— Смотри на меня, бл*ть! Смотри! Нравится?? Нравится, да?? Отвечай!

— Д-да. —Всхлипнула, до крови кусая губу.

— Что да??? — Ещё один резкий толчок и в меня будто воткнули острый кол.

— Д-да, Хозяин.

Дамир рассмеялся. Получив наконец то, что так одержимо жаждал. Придерживая обеимируками мои щёки, нависая надо мной чёрной бездной, демон не позволял мне даже моргнуть,заставляя смотреть на его треклятую маску. А когда я попыталась зажмуриться — сильносдавил голову ладонями, словно стальными тисками, и ещё больнее толкнулся в матку.

Несколько рывков. И Дамир кончил. Застонав, закатив глаза, выродок излился тёплымсеменем в израненное от бесконечных мучений лоно. А затем брезгливо оттолкнулся,перекатившись на спину. Свернувшись калачиком, я быстро сползла на пол, забившись в угол,между тумбой и постелью, продолжая рыдать, стонать, трястись от страха.

Промежность саднила, пульсировала, горела! Будто Дамир облил мои внутренности бензиноми поджёг.

Я больше не выдержу таких пыток...

Уж лучше смерть!

mir-kn

igi.or

g



Немного придя в себя, невольно взглянула на тигров.

Боже.

Твари спаривались.

Прямо на диване.

Тот, который был покрупнее, навалившись на партнёршу сверху, жадно вцепился клыками в еёхолку, принявшись вколачиваться своим объёмным чреслом в немаленькую дырку самки. Асамка, в свою очередь, приятно урчала, вздернув волосато-полосатую задницу кверху.

— О, ну наконец-то! Хвала небесам, трахнулись! Уж думал, бракованные попались. Ну, илигомосек с лесби. — Гоготнул ушлёпок, приподнимаясь с кровати, обтирая окровавленный члено белоснежную простынь, — Ты смотри! Никак не мог потомства из ленивых тварей выбить, атут… как с цепи сорвались. Видимо, киска твоя так понравилась. Папочке давно пора начатьзарабатывать на этих вонючих клочках шерсти! Один только отпрыск чистокровного Амураоценивается в один мой завод.

Ублюдок!

Какой же он всё-таки ублюдок редкостный!

Натрахавшись, довольные тигры, в конце концов, усмирились.

— Сатир! — вскрикнул Господин Выродок, — Кошар забери! И азиаток мне пригласи!

— Слушаюсь! — в хоромах появился охранник. Отвязав тигров, Сатир быстро вывелозабоченную животину прочь.

После того, как в комнате стало немного спокойней, Дамир снова обратился ко мне, махнувокровавленной простынкой, словно белым флагом поражения.

— Поздравляю, игрушка! Теперь ты — женщина! Пах-ха! — оскалившись, он натянул брюки навлажные бёдра и добавил, — Сегодня — ночуешь тут. На полу. Рядом с кроватью. Хочу целуюночь ощущать запах твоей поверженной вагины… А в следующий раз, когда снова на работкуявишься, попросишь Завира сделать тебе клизму.

Но клизма так и не понадобилась… На следующий день грязный подонок овладел моимкишечником без предупреждения.

В наказание за попытку побега.

Но об этом… чуть позже.

***

До самого рассвета я просидела в том самом углу между тумбой и кроватью, сжавшись внемощный комочек, пытаясь не обращать внимания на кошмарную боль в промежности ибесконечные женские вопли.

Этой ночью Барон развлекался не только со мной. Отымев мою бедную девочку докровотечения, выродок занялся другими жертвами. Через полчаса после быстрого отдыха, кнему в покои привели горячих азиатских шлюх. В количестве пяти штук.

mir-kn

igi.or

g



Похоже, Дамир напрочь забыл о моём существовании, забавляясь с другими игрушками. Ихорошо. Потому что я просто с ума сходила от невыносимой боли в области пылающих бёдер.Но оценить степень увечий не решалась. Просто боялась потерять сознание при виде крови.

Всё же, ближе к утру я посмотрела. Чёртов кретин даже

не позволил мне подмыться! На бедре, на ногах, даже на ковре я обнаружила кровавыелужицы. Меня затошнило, голова закружилась, и я снова уткнулась носом в палас.

Громкие вопли, крики, стоны, маты… продолжались до самого утра. Под утро развлекающиесясброд из гостиной переместился в спальню, и там они уже еб*лись практически мне в самоеухо.

А с рассветом, наконец, затихли.

Хорошо, что кровать была достаточно высокой, поэтому моё жалкое тело до сих пор оставалосьнезамеченным. Приподнявшись на локтях, я увидела Дамира. Он сладко спал, приобнимаядвух узкоглазых шлюшек прямо за сиськи, а третья — кажется так и заснула с его членом взубах. Подобная картина меня рассмешила.

Рабыни были абсолютно голыми, но с ошейниками на худосочных шеях, а их кожапредставляла собой один сплошной и страшный синяк. Грёбанный живодёр снова забавлялся скнутом.

Две остальные проститутки валялись на полу.

Хоть бы они дышали…

Но вдруг моё любопытное внимание привлекла чаша с фруктами, в которой завороженнопоблескивала серебристая рукоять ножа.

Ох…

Не смей даже!!!

Но соблазн был уж слишком велик.

Мгновение — и в моём воображении вспыхивает прекрасная картина, где я, крепко сжимаяострую сталь кинжала, запрыгиваю на мучителя и ловко, по самую рукоять, вгоняю лезвиеточно в его бездушное сердце.

Если бы мне предоставили выбор: еда или кинжал, несмотря на дикий голод, я бы всё равновыбрала оружие.

Не медля ни секунды, оглянувшись, бросилась к столику с фруктами.

Вот ведь дурочка!

Как я могла забыть про ошейник??

Натянутая цепь противно звякнула, повалив меня на пол. Мне не хватило всего каких-то тампары сантиметров, чтобы дотянуться до стола.

mir-kn

igi.or

g



Неожиданный грохот разбудил Хозяина покоев. Дамир резко подскочил на месте, брезгливорасталкивая шлюх в разные стороны, подобно поломанным вещам, отправляя девок намраморный пол, а сам — уставился на источник шума, метая в меня ядовитые стрелы гнева изсвоих жутких, чудовищно страшных глаз.

О Боже!

Прости!

Хоть бы не понял…

Откашлявшись, Господин властно крикнул:

— Сатир! Вымой и накорми эту доходяжку! А потом — отправь на осмотр к Завиру! Пустьспираль от залёта поставит и клизму сделает! Вечером хочу получить и вторую дырку!

Уххх…

Моему облегчение не было предела. Наверно, ублюдку показалось, что я просто пыталасьдотянуться до тарелки с пищей.

Через мгновение Сатир послушно исполнил приказ, сопроводив меня сначала в ванную, азатем — на кухню. Вот только на душе от этой кратковременной передышки легче не стало.Мою душу, словно лимон, досуха выжали. И пытки на этом не закончились.

Вечером меня ожидало ещё одно страшное испытание.

***

Когда я на шатающихся ногах выползла из покоев, пытаясь не застонать от боли при малейшемдвижении, в холле меня уже поджидали восторженные свисты и море оваций со стороны ротыбандюганов, охраняющей хоромы Верховного мафиози.

Оценив потрёпанную лохму волос, изорванное платье и запёкшуюся кровь на внутренней частибедра, нелюди одобрительно захлопали:

— Ну как, сучка, понравилось??

— Хочешь добавки??

— Господин остался довольным! Сказал, дырка у тебя отменная!

В этот миг я готова была проклинать и ненавидеть весь мир. Особенно вот таких вот бездушныхвыродков.

— Заткнитесь уже! Даже не надейтесь выклянчить у Хозяина хотя бы разок облапать её сочнуютечь! Понятно!? Эта шавка только его. Кто тронет — мгновенно с яйцами распрощается. — Вразговор вмешался Сатир. Грубо вцепившись своей сильной лаптей в мой костлявый локоть, онтащил меня в банную.

Бандиты тотчас же смолкли и чуть было в штаны от страха не наложили, услышав намёк наугрозу кастрации.

***

mir-kn

igi.or

g



В этот раз мылась я сама. И на этом спасибо.

Правда, визуальной дрочки избежать не удалось. На этот раз дрочивших было двое — Сатир иещё один малознакомый юнец. Их лица по-прежнему скрывали чёрные маски.

Вдоволь насмотревшись, кобелины одновременно кончили, «на брудершафт», так сказать,запачкав своей отвратительной жижей чистый пол в ванной. Я до жути боялась, что забуду обэтой мерзости, оступлюсь, и ненароком поскользнусь на их сраной конче.

После душа стало немного легче, но промежность всё ещё дико саднила и кровила.Оказывается, вместе с чистым платьем мне полагался ещё и тампон.

До сих пор с трудом вериться, что я больше не девочка. И что меня только что грубо отодрали,как какую-то грязную, подзаборную шлюху. А само изнасилование и вовсе показалось мнечудовищным сном.

Никогда не думала, что стать женщиной — это так ужасно! Или, быть может, мне повезло? Яведь часто грезила по этому поводу, мечтая отдаться тому, кого до безумия полюблю. Того, закого выйду замуж и буду верна только ему. Одному. До самой смерти.

И что в итоге получилось?

Мечты превратились в прах... который я плачевно развеяла над своей жестоко отодраннойвагиной.

***

После того как я переоделась и расчесала спутанные волосы, я поспешила на кухню. Уловивприятные запахи только что приготовленной пищи, мой впалый живот жалобно заурчал, а наязыке приятно защекотало, при воспоминаниях о вкусе волшебного стейка.

В просторной кухне, на удивление чистой, светлой и обставленной самой последнейнавороченной аппаратурой, никого, кроме кухарки Риты, не было.

Поздоровавшись, я присела на свободное место, уставившись на аппетитную трапезу. Сегодняхавчик был ничуть ни хуже вчерашнего: оладьи, тосты с ветчиной, сыр, овсянка и яичница.

Неужели всё это богатство… моё??

Моргнув несколько раз, спросила:

— Роза, а это точно мне??

— Ну кому же ещё? Ты ведь сегодня впервые в п*зду еб*лась?

— Н-ну да…

— Тогда точно тебе! — гоготнула тучная дамочка, жёстко расчленяя острым тесаком какую-тоживотину, подёргивающуюся на разделочной доске, — Комплимент от Хозяина.

Была бы я сильнее духом, отказалась бы от всякого рода комплиментов, адресованных этиммерзким нелюдем. Но такой божественной стряпни, клянусь, я никогда в жизни не видела!

Набросившись на пищу, чуть было кусок тарелки не откусила. Повариха, заприметив силу

mir-kn

igi.or

g



моего звериного жора, моментально вскрикнула, выплюнув предупреждение:

— Эй, полегче! Смотри, много за раз не жри, иначе заворот кишок будет! А у тебя ведь сегоднявечером ещё одна ходка намечается!

Вот Дьявол!

Да похоже о потери моей девственности уже знает весь особняк?? Ещё и о предстоящем анале,конечно же тоже!

Оригинальную версию книги ищите на Лит Нет или на Призрачных мирах.

Вот сволочи!

Не удивлюсь, если и в трущобах эта новость уже в трендах.

— Ой, кое-что забыла! — Роза рассеянное хлопнула в ладоши, повернувшись ко мне, — Посидитут тихонечко, да не высовывайся! А я отлучусь ненадолго!

С этими словами повариха испарилась, оставляя меня наслаждаться вкуснятиной в гордомодиночестве.

Завтрак действительно был божественным!

Несмотря на предупреждения Розы — я умяла всё до крошинки, наслаждаясь приятнымтеплом, пульсирующим внизу живота.

И вдруг я поймала себя на кошмарной мысли: а что, если быть подстилкой мафиози не так ужи плохо? Всем ведь больно впервые! Привыкну потом. Зато вон как кормят обалденно! Ещё икупают, одевают, крышей над головой снабжают. Чего ещё надо? Ну, подумаешь, ноги почащераздвигать, да на члене скакать… Унизительней ведь на свалках питаться, отбирая помои усобак, удирая от всяких там облезлых наркоманов, мечтающих до смерти отчекрыжить впереулке.

А Дамир, он… Хоть и жестокий, грубый, немножко даже ненормальный, но он первый человек,который проявил ко мне какую-никакую заботу! Такой вот характер. Нужно простопривыкнуть.

Всё-таки тут определённо лучше, чем в трущобах.

Не успела я было смириться со своей жалкой участью, как вдруг… мой взгляд упал на настежьоткрытую потайную дверь кухни, которая в прошлый раз была заперта. Странная дрожьпробежала по всему телу, а сердце ускорило свой жизненный ритм.

Ох, нет!

Ничего не выйдет…

Даже если выберусь во двор, дальше-то что?

Кругом высокий-превысокий забор, размером с пятиэтажный дом. А за забором, вероятно, лес,или пустыня? Куда дальше?

Но, чёрт… ноги уже сами по себе неслись к порогу, игнорируя приказы головного мозга.

mir-kn

igi.or

g



Один шаг — и я на свободе.

Практически.

Юркнув в ближайшие кусты — призадумалась, осторожно осматривая местность. Никого.Вероятно, многие охранники в это время завтракали. Видеокамер тоже не было. Ближайшиенаходились в десяти метрах от моего местонахождения. И то, они были направленыобъективами в противоположную сторону.

Вдруг мой беглый взгляд упал на высокое дерево, прорастающее возле забора. Еслиполучиться — можно рискнуть забраться по стволу дерева до верхней границы забора, а затемперемахнуть через преграду и… вуаля! Да здравствует свобода!

Но нужна ещё хотя бы верёвка!

Времени было в обрез. Рискуя не на шутку, я быстро вернулась на кухню и направилась ккладовке. Не так давно я видела, как Роза копошилась там в куче разного бытового хлама!

Быть может, повезёт.

Таки да! Повезло.

На одной из деревянных полок я откопала достаточно прочный канат.

Вернувшись на прежнее место, осмотревшись, мысленно сосчитав до пяти, я бросилась кдереву.

До объекта оставалось несколько шагов, как вдруг, словно из-под земли, мне навстречувыскочили два упитанных и очень… очень злобных добермана!

Ох, чёёёрт!!!

Вот я попала...

Швырнув верёвку в псин, резко развернулась и рванула обратно. Но меня… окружили.

Со стороны чёрного входа, вооружённые агрессивным оскалом, мне навстречу устремилисьещё две собачары.

Твою ж…

Мозг перешёл на экстренное функционирование. Осмотревшись, я обнаружила нечто, похожеена клетки собачьих вольеров, находившихся неподалёку, и, не раздумывая, бросилась в ихсторону. А злобные шавки, зарычав и затявкав на всю территорию особняка, метнулись замной следом.

Прыгнув на сетку, шустро перебирая ногами, я забралась до самого верха вольера, успевперебросить вторую ногу на территорию вольера за считанные секунды до нападения. Самаябыстрая шавка, настигнув цели, чуть было не вцепилась в мою левую ногу. Вместо укусаживотина всей своей упитанной тушей, словно танк, налетела на забор, ударившись брюхом ометалл.

Божееее….

mir-kn

igi.or

g



Чуть не погибла…

Прижавшись спиной к холодной стене, тяжело дыша, я сползла по холодной опоре на грязныйпол, не веря, что совершила самую глупую ошибку в жизни, решившись на этот дурацкийпобег.

Жирные щенки продолжали рычать и громко лаять, гневно бросаясь не сетку так лихо, что ихомерзительные слюни долетали до моего скукожившегося тела, забрызгивая платье.

Эти тупые твари привлекали слишком много внимания!

Осмотревшись, я вдруг поняла... что нахожусь в ловушке.

Благо, хоть вольер был совершенно пуст.

Не прошло и минуты, как на шумиху сбежались охранники.

— Какого дьявола вы тут растявкались? — заорал на шавок один из бандюганов, угрожаяавтоматом, но, заприметив меня, удивился — Опля! Вы только поглядите! Картина масломпрям!!!

Мне вдруг стало безумно стыдно… Как будто я кого-то ограбила. Или хуже — убила. На самогоделе я просто хотела уйти. Уйти от боли и страданий. Но вместо этого... добавила ещё жгучейсоли на рану.

Охранник, насмешливо ухмыльнувшись, приложил к губам рацию:

— Сэр, у нас тут нежданчик!

Наверно, моё сердце всё же на несколько секунд остановилось, когда я услышала знакомый, датакой холодный, голос моего персонального кошмара.

— Что ещё?

— В сад гляньте, возле псарни.

Внезапно, на самом большом балконе особняка, декорированном массивными колоннами, яувидела ЕГО.

Дамир, обнаружив нарушение, резко шиндарахнул руками по перилам, демонстрируяневиданную силу всей своей дьявольской злости, и, насмерть поражая ядовитым взглядом,даже находясь на приличном расстоянии, пулей заскочил обратно в комнату.

— Ну ты и дура тупая! Чего спокойно не живётся? — перекрикивая собак, прошипел головорез,— Ты, блин, реально попала! Лучше молись…

Сглотнув нарастающий ком страха, я почувствовала, что мои мышцы превратились в вату, акровь в венах — кристаллизовалась в лёд.

Меня начало реально колотить.

Как во время сильного гриппа.

Меньше, чем через минуту, у вольеров появился ОН — безжалостный Дьявол. Дамир, в одних

mir-kn

igi.or

g



только штанах, приспущенных на узких бёдрах и голым, поблескивающим в первых лучахтёплого солнца торсом, с невероятной скоростью бежал к клеткам, пиная всё и всех на своёмпути.

— Сидеть! — заорал так, что у собак от мочи его металлического голоса явно лопнулибарабанные перепонки.


— Вот ведь шлюха бесстрашная! — деспота буквально разрывало на куски от сумасшедшегогнева. Мужчина рычал и скалился, ломая собственные кулаки друг о друга, мечтаяхорошенько кому-то вмазать, чтобы выпусти наружу бьющую через край ярость, — Открывай,чего встал! Или тоже отхватить захотел??

Ойкнув, охранник вытащил из кармана ключи, несколько раз уронил их на газон, а потом ещёдолго не мог вставить ключ в замочную скважину. Потому что его руки парализовало нервнойдрожью.

— Быстрей! — Дамир вмазал кулаком по двери так сильно, что стены клетки практически наземлю рухнули, в щепки рассыпавшись от титанической силы удара.

Пожалуйста. Не надо. Не открывайте.

Иначе... мне точно конец.

Я думала, что когда он вломится внутрь, то он мне нос сломает.

Но Дамир не стал сильно лупить. Пока что.

Выбив дверь с ноги, изверг всё же прорвался, первым делом отвесив жгучую пощёчину поедва-едва поджившему лицу:

— Дрянь.

Я упала на землю, не издав ни единого звука. Хотя, по ощущениям, в моё лицо будто толькочто врезался бронированный бульдозер.

После мощного леща, если честно, мне уже было попросту фиолетово.

Пусть убивает.

Смерть, по крайней мере, сделает меня свободной.

Дамир резко схватил меня за руку, рванул к себе и, грубо забросив на плечо, будто мешок смусором, отвесив острый шлепок по попе, мучитель потащил меня в дом, с головы до пятпокрывая самым отборным матом. Но я не слушала. Перед глазами появилась белая пелена, атело — превратилось в подобие безжизненной куклы.

У которой только что сердце изъяли.

А душу… Душу в прах растоптали.

ГЛАВА 9.

mir-kn

igi.or

g



Перепрыгивая через ямы в раздроблённом асфальте, которые до самого предела былизаполнены грязной дождевой водой, оборачиваясь на любой шорох, я спешила убраться прочьиз тёмных улиц помойных трущоб, от греха подальше...

Как обычно тут витали самые отвратительные запахи, от которых наизнанку выворачивало, ккоторым за все свои никчёмные восемнадцать лет до сих пор не могла привыкнуть, как и ктакой же, дерьмовой погоде.

Дожди, дожди, дожди… Климат здесь полностью соответствовал окружающейдействительности. Порой даже, мне казалось, что мы на какой-либо другой планете живём, подфееричным названием «Клоака», поэтому тут всегда так дождливо, убого и жутко смердит.

Никогда прежде я не покидала бараков. Или покидала, правда весьма редко, используямаскировку. Но солнце давно перестало сиять над моей жалкой макушкой… поэтому пришлосьнарушить привычные запреты. Ибо умирать не очень-то хотелось. Ведь моя жизнь, по сути,должна была только начаться. Ибо я, всем своим хрупким сердцем и душой, свято верила, чтосмогу выбраться из грязной болотной тюрьмы, выкупив свой заветный ключик, отворяющийврата вечной свободы.

Мой отец совсем недавно отошёл в мир иной. Тогда же я приняла решение покинуть«убежище» в поисках работы. Ведь кушать то хотелось!

Дочь шлюхи и наркораба… Вот такой вот адской смесью второсортного паштета я являлась!

Мать погибла буквально за неделю до кончины отца, выполняя привычные рабочиеобязанности. А именно — обслуживая одну из элитных банд головорезов, решивших приятнымвечерком заскочить в бордель, дабы развлечься.

Обезумевшие наркоманы, явно перебрав с дозой, отымели мать до полусмерти всей своейплешивой ордой. А затем, словно мусор, выбросили на ближайшую помойку. До утра она недожила. А таким тварям, вроде бессердечных бандюганов, в грязных трущобах закон не писан.

Отец же сутками пахал на плантациях, подобно скотине бесправной, выращивая отборнуюдрянь для главного мафиози притона.

Честно, даже не знаю истинной правды... был ли мой отец на самом деле моим биологическимотцом? Либо же мать залетела от одного из своих клиентов. Так как ни внешностью, нихарактером на отца я не походила. Ибо в недрах моей обречённой души всегда бушевалонеистовое желание вырваться из этой грязной тюрьмы, устремившись в поисках лучшейжизни.

К тому же мне всегда хотелось стать кем-то более лучшим, чем шлюхой или сборщикомгубительной дряни, а не идти по стопам своих никчемных предков. Я хотела получитьобразование, найти достойную работу, стать именно личностью, а не мусором. Но я не зналаесть ли жизнь за пределами трущоб. Или же весь мир, как и наши помои, одна сплошная,чёрная задница.

Я родилась и выросла в трущобах. Отец практически не позволял покидать наш барак, так какбоялся, что меня моментально загребут в один из борделей, ибо моя внешность действительнобыла уникальна и не вписывалась в «интерьер» всей этой поганой местности.

Природа одарила меня длинными, слегка волнистыми волосами, цвета некрепкого кофе;

mir-kn

igi.or

g



большими, серо-голубыми глазами, приукрашенными кукольными ресницами; идеальноровным, слегка вздёрнутым носиком; полными, бледно-розовыми губами; нежной, весьмабледной кожей и фигурой, как у чистокровной модели, с точными модельными параметрами.

Моя мать была русской, а отец — из кавказских кровей. В итоге, получилось весьма необычноесоздание, наделенное болезненным стремлением вырваться из вечной тюрьмы, тем самым,отыскав грёбанные приключения на свой идеальный зад.

Правда, в данный момент, из-за безденежья я страдала анорексией, чуть ли не до потерисознания. Ибо отец, перед смертью, не позаботился о такой мелочи, как оставить единственнойдочери хотя бы немного средств на первое время, спустив всё до копеечки на дозу самойдорогой и самой отменной дури. Отчего же, сам и откинулся.

То бишь, от передоза.

Поэтому, денег даже на похороны не хватило… Его тело, с помощью неравнодушных соседей,бесчеловечно было сброшено в канализационный сток, отправившись вниз по течению вместес остальными никому ненужными отходами.

Наблюдая за тем, как то, что осталось от отца, стремительно уноситься вдаль по реке, яосознала, что осталась совершенно одна. В этом жестоком и хладнокровном мире. Надеятьсяна чудо, молиться, просить помощи — бесполезно. Одна надежда — только на себя.

Не знаю, как у жирного урода и костлявой шлюхи могла появиться на свет такая милая дочь собличием ангела?? Честно, предки сами были шокированы. А я же, искренне верила, что меняпросто случайным образом занесло в это вечно гниющее болото.

Подбросили. Потеряли. Украли??

Да лучше бы меня украли, а мои биологические родители были бы из этих… как их там?? А!Интеллигентов…

Но ещё одной страшной, до конца не ясной тайной, являлось то, что любили ли предки другдруга на самом деле, раз пожениться решили? Или же просто объединились, дабы выжить,щедро деля меж собой свой скудный заработок.

Естественно, второй вариант больше подходит. Как можно искренне любить шлюху? Котораяза день может перетрахать целую роту убийц и маньяков. Ну а наркомана? Разве можнолюбить полоумного торчка, который за один нюх может собственную дочь в пожизненноерабство продать…

Вот и нашёлся ответ.

До дня их смерти они лишь прикидывались заботливыми шнурками, а после… организовалифеерический сюрприз.

На самом деле, отец долго сдерживался, дабы на наркоту не подсесть. Он вкалывал наплантациях уже более двадцать лет, что считалось рекордом, который можно было смело вкниге «Гиннесса» регистрировать. В один ужасный миг, батя сдался и сорвался, спустив всенаши сбережения на одну сраную дозу сверх мощной шмали. А затем, заложив мою жизнь вдолг последующей дозы, и вовсе откинулся.

В общем, всю свою немощную жизнь они сознательно скрывали моё существование надеясь

mir-kn

igi.or

g



однажды выпорхнуть «за периметр».

Хотели ли они мне добра?

Любили ли они меня?

Либо же просто берегли «для особого случая», дабы задницы свои спасти. Например, выгоднопродать, тем самым рассчитавшись с долгами, либо же вольную выкупить… для своих чёрныхдуш. Ведь молоденькие девственницы, да ещё и чертовски привлекательные, достаточнодорого оценивались гангстерской «элитой».

До сих пор остаётся загадкой.

Ведь эта страшная тайна отправилась вместе с ними. В беспросветный мир мёртвых.

Поэтому они растили меня практически в полной изоляции, запертой в тесной бетоннойконуре, в которой мы всей «счастливой» троицей влачили своё жалкое существование.

А проживало наше семейство в закрытом бандитском посёлке. Точнее, посёлком этопристанище бомжей трудно было назвать. Ведь нас использовали как рабов, содержав вгрязных бараках, огороженных неприступным забором, находящимся под смертельно-опаснымтоком. Тех, кто всячески пытался бежать — жестоко расстреливали, избивали, расчленяли, атрупы, в качестве кормёжки, свиньям на лакомство пускали.

Жалкие рабы потели с утра до ночи, практически задаром. Кто на наркотических плантациях,кто в борделях, торгуя телом, ну а счастливчики — на заводах и фабриках. Помимонаркотической дряни, в трущобах производили отменную ювелирку и высшего качества шёлк.Которые потом за бешеные суммы впаривали безмозглым богачам.

Наш адский труд оплачивался лишь скудной порцией еды или же какой-никакой, но крышейнад головой.

Мы рождались для того, чтобы пахать. Во благо одного очень злобного мафиози, который иуправлял этими гиблыми трущобами.

Его звали Дамир…

Или же, просто «Варвар».

Но местные бандюки величали его Бароном.

А для жителей «Грязных трущоб» Господин Дамир являлся самым настоящим варваромкровожадным. Ведь это место целиком и полностью принадлежало ему. А он держал его содной целью — рубить бабло, производить наркоту, плодить элитных шлюх и штамповатьпобрякушки с брюликами.

«Слёзные трущобы», как местные величали наш мусорный отстойник, были построены всраную честь верховного мафиози и подарены его же тираничным отцом для открытиясобственного бизнеса.

Сами трущобы представляли собой закрытый, надёжно охраняемый посёлок, расположенный вБогом забытой глуши (то есть на одном из частных островов, спрятанных в водахАтлантического океана). Сюда свозили людей из самых разных уголков мира. В основном это

mir-kn

igi.or

g



были брошенные, никому ненужные лохмотники, вроде бездомного, разорившегося,спившегося сброда. О существовании которых никто не знал. Которых, тем более, никто дажеискать не будет.

Так, в течении нескольких лет, и появилось на свет это плешивое гнездо, заполненное самымотборным мусором, которое работало для удовлетворения потребностей настоящего демонабездушного, которого местные бандюки считали великим лидером и могучим предводителем, аневольники, наоборот, — презирали и до сумасшествия ненавидели.

***

Сегодня же я сделала то, что не хотела делать… То, что совесть не позволяла. Но вкусив тупой,мучительно пожирающий голод, я готова была на все угодно! Даже душу собственную в пеклопродать, забив на мораль, мечты, стремления.

Как бы отчаянно не тянулась к лучшему — жизнь все равно топтала, избивала, грубосталкивала с обрыва, отправляя прямиком на острые скалы.

Именно сегодняшним мерзопакостным вечером я решилась на отчаянный шаг — продатьсебя...

За возможность просто жить.

За возможность просто дышать.

Ибо несмотря на шокирующую атмосферу, в которой родилась и выросла — жить мне безумнохотелось.

У нас был телевизор, подаренный постоянным и весьма щедрым клиентом матери. Поэтому,просиживая сутками у экрана, я пыталась хоть немного учиться грамоте. Ведь в школу я неходила. Не потому что мы не могли себе это позволить, а просто потому, что в трущобах небыло высших учебных заведений. Зачем же рабам грамота? Чем тупее человек — тем лучше имуправлять.

Там, по ту сторону монитора, я видела другую реальность. Идеальный, совершенный мир… Вкотором царил идеальный порядок, доброта и гармония. В котором люди не избивали другдруга за кусок сухаря, не брали женщин прямо на грязных тротуарах, не унижали за цвет глаз,кожи, или же врождённые дефекты внешности.

В грязных трущобах весь этот кошмар был привычным делом.

В грязных трущобах людей принимали за скот, за дешёвую рабочую силу.

Поэтому, мне так отчаянно хотелось перешагнуть через запретные «стены бездушного гетто»,устремившись в лучшее будущее. В тот красочный мир, который я наблюдала с экранастаренького телевизора. В тот мир, в котором было так живописно и так прекрасно. В тот мир,который являлся для меня самой настоящей иллюзией, мечтой, или же... сладким сном.

***

Как я уже говорила, чтобы выжить мне пришлось пожертвовать своей честью. Да… как быунизительно не звучало, но только что я продала свою девственность. За место на ювелирнойфабрике.

mir-kn

igi.or

g



Госпожа Джалил, начальница ювелирного цеха, оценив внешние данные «товара», с радостьюприняла сделку, устроив меня «под своё крыло» в одном из престижнейших заводов трущоб.Условие: я отдаю свою невинность полностью в её распоряжение, а она — навечно закрепляетза мной место на фабрике.

Кто будет покупателем, пока неизвестно. Она дала мне время до того момента, пока не найдётклиента, и ещё пятьдесят баксов аванса. Так что, при виде такой баснословной купюры, яготова была прямо сейчас, хоть ей отдаться, хоть первому встречному, ибо мой бедныйжелудок уже до сквозных дыр себя же прогрыз.

Клиенты Госпожи являлись весьма солидными, обеспеченными мужчинами, а не каким-либоплешивым сбродом. Так что волноваться по поводу своей жизни не стоило.

Одна кошмарная ночь — и в моих руках престижная работа. А если соглашусь на дальнейшеесотрудничество — меня ожидает полнейшая безопасность, прочная крыша над головой,изысканное пропитание и море внимания.

То есть, Джалил просто предложила мне стать одной из «элитных шлюх», обслуживающихклиентов, прибывших из других стран, для заключения сделок с Дамиром о покупкеукрашений или эксклюзивной одежды для своих жён или же для пополнения коллекциибрендовых магазинов.

До такого уровня я бы опускаться не хотела. Ведь я, всё ещё считала себя личностью сприсущим стремлением выкупить собственную свободу.

И да, рабства можно избежать. Нужно лишь заплатить каких-то там десять тысяч долларов вкачестве пропуска за стены трущоб.

Каких-то там…

Ага!

Проще повеситься, чем свободным стать! Потому что мой отец, потея с утра до ночи,зарабатывал по одному доллару в день, а мать — по два. Но иногда, если попадался щедрыйклиент, максимум до пяти. И то половину суммы она сразу же спускала на новые шмотки,косметику, побрякушки дабы выглядеть как можно лучше, торгуя собой направо и налево.

Но всё же, я отчаянно нуждалась в защите. Ибо на заводе не позволялось расхаживать влохмотьях, заляпанных грязью. Как это делала я. Тем самым, не привлекая к себе излишнеговнимания.

А ходила я в старых поношенных джинсах, которые буквально спадали с впалого живота,отчего приходилось несколько раз подвязывать их верёвкой к такой же потрёпанной толстовкес капюшоном, благодаря которой я казалось толще обычного, в то время как голову«украшала» пацанская кепка, наглухо закрывающая лицо, а на ногах красовались подранныедо дыр, в районе больших пальцев, кроссовки на три размера больше моего обычного.

Всю одежду я донашивала за отцом. Оттого и выглядела как беспризорный, никому не нужныйбродяжка, от которого на добрых полкилометра куриными фекалиями несло.

Это была моя маскировка.

mir-kn

igi.or

g



Которая всегда срабатывала.

Поэтому, если вдруг кто лицезреет без заляпанного грязью лица… я обрекаю себя начудовищный риск быть отодранной до потери пульса в каком-нибудь помойном переулке, либоже переданной в один из дешёвых борделей трущоб. В котором пару лет назад безжалостнопогибла моя мать, зарабатывая на кусок плесневелого хлеба умением широко раздвигать ногии по самые гланды искусно сосать.

ГЛАВА 3.

На улице практически стемнело, но я всё ещё успевала до закрытия хлебной лавки. Мягкая,слегка шершавая купюра в пятьдесят баксов, приятно шелестела в моих руках, когда яневольно сжимала её в подранном кармане своей убогой толстовки. Для нашей нищей семьи —это целое состояние, на которое можно было месяц беззаботно жить. Признаюсь, банкнотутакого масштаба я держала в своих тощих руках впервые в жизни. Отчего, приятная негарастекалась по всему телу, а желудок радостно сжимался, предвкушая в скором времениполакомиться тёплой выпечкой.

Последний раз я ела три дня назад. Моим ужином были протухшие объедки, найденные водном из мусорных бачков вблизи зачуханной забегаловки.

Практически целый, но покрытый плесенью сэндвич… За право обладать которым буквально сбродячим псом подралась, поэтому получила несколько приличных укусов в области запястья.А пёс, в свою очередь, получил несколько сильных ударов металлической крышкой мусорникапо черепушке, после чего, трусливо поджав хвост, сбежал.

Кажется, я выбила ему глаз.

Этим варварством я не гордилась. Но когда испытываешь ни с чем ни сравнимый голод… похерстановится абсолютно на всё.

Почему раньше не додумалась нож достать? Нужно было прирезать. Ибо это, всё-таки, как-никак, но бесплатное мясо на неделю.

Чёрт!

Вот тупоголовая!

Собаки, как и любые другие животные в наших мусорных краях — большая редкость. Ибо всеони съедаются. А эта псина, вероятно, либо из какого-нибудь трактира сбежала, либо изпостовой зоны, охраняющей территорию трущоб. А может какой-нибудь маленький ребёнок умамочки выклянчил. На что та, дабы порадовать своё единственное и драгоценное чадо,хорошенько хуёк соснула. Одного из постовых головорезов.

После драки с псиной жутко боялась, что бешенство подхвачу. Но судя по всему, собака былаухоженной и даже с ошейником.

Точно сбежала…

Прошло уже пару дней. Благо меня не трясло, пена изо рта не валила, да и на людей я некидалась. Но раны от укусов начинали гноиться.

mir-kn

igi.or

g




В такой-то антисанитарии…

Денег на лекарства не было. Просто промыла и перевязала чистой тряпкой. Но всё равно непомогло. Место ранения заметно побагровело и с каждым днём саднило всё больше и больше.

***

Осталось несколько кварталов до пекарни. Я оборачивалась на каждый посторонний шорох,страшась того, что какая-нибудь обколотая пьянь выскочит из темного переулка, отнимет моюдрагоценную выручку и в качестве приятного бонуса — полакомиться нетронутой плотью.

Как говориться, то о чём думаешь — сбывается.

За долю секунды до того, как на меня полетел водопад из помоев, выплеснутый с верхнегоэтажа высотной фавелы, я успела отскочить в сторону, тем самым, не промокнув.

Заприметив случайного прохожего, невольно попавшего под раздачу, проститутка с тазиком,чьи ярко выкрашенные волосы были нашпигованы бигудями, выругалась так дико, словно это яеё шлаком окатила, а не она меня.

Похоже, в этом районе не было системы канализации. И туалетов, соответственно тоже.Поэтому рабы испражнялись прямо на улице, просто выплёскивая содержимое «унитазов» напроходящий мимо сброд.

Никого это не заботило. Что в один миг, прямо на голову, может чьё-то дерьмо свалиться.Люди привыкли. Люди смирились. И не желали идти против власти… Похоже, подобная жизньих вполне устраивала.

Трущобы делились на «зоны»: низшую, среднюю, и премиум класса. Мы жили на границенизшего и среднего сектора, в бетонном бараке, без окон, но с одной комнатой.

Отец собирался пристроить наше «счастливое» семейство в фавелы, в «средний класс», где я,собственно, в данный момент и находилась, двигаясь в сторону пекарни, но ему не хваталовыдержки. Он сдался. Скапустился. И откинулся. Так и не осуществив обещанное.

Но самыми «элитным» апартаментами считались многоэтажки класса «люкс» в секторе«один», где было чисто, уютно и относительно безопасно. Проживали там в основном рабочие,которые вкалывали на фабриках или же «элитные шлюхи».

Эта зона надёжно охранялась. Допуск осуществлялся по специальным пропускам. Так какДамир, главный наркобарон одного из самых прибыльных притонов, внимательно следил заздоровьем рабочих, остерегаясь какой-либо заразы, которую носил в себе каждый второйтрущобный “мусор”. Ведь там же проживали и те невольники, которые производиливысококачественный кокс, включая продукты питания. Поэтому главный ублюдок так лихотрясся за своё здоровье и здоровье клиентов, не допуская к работе сброд из «низшего класса».Таким образом, тиран боялся заразиться и заразить своих многоуважаемых клиентов. Именноперед началом рабочего дня каждый из невольников проходил предварительный медосмотр сдезинфекцией.

***

mir-kn

igi.or

g



Показав средний палец шалаве с бигудями я со всех ног бросилась наутёк, петляя межтемными переулками, пока на дорогу не выскочила.

Как вдруг...

Яркий свет фар резко ударил в глаза, ослепив вплоть до потери ориентации, так неожиданно,что даже не сразу ощутила острую боль в животе, когда на нечто холодное, скользкое, и каккамень твёрдое налетела.

Мелкий дождь все ещё продолжал моросить, порождая размытую пелену в поле зрения. Ввисках противно пульсировало, а в живот словно острый кинжал всадили, да медленно изнутрипрокручивали.

Прежде чем успела осознать, что лежу на капоте огромного, бронированного внедорожника,меня грубо схватили за шиворот и обратно на асфальт швыранули. Во время падения кепкаслетела с головы, выпуская из укрытия копну тёмно-каштановых волос. Больно ударившиськопчиком, тихонько взвизгнула, рассматривая две здоровенные фигуры, освещённые яркимсветом автомобильных фар, склонившиеся надо мной так презрительно, словно я для нихничтожной букашкой являлась, которую они мечтали жестоко растоптать за то, что посмела наих «железное имущество» посягнуть.

— Твою ж мать! Эта сучка мне тачку поцарапала!!! Смотри!!! — я услышала хриплый мужскойбас, который буквально насквозь барабанную перепонку сразил.

— Да вижу я, блять!!! — отозвался второй выродок, с виду казавшийся бесконечно высокойскалой.

Мужчины, чьи размеры и внешний вид в целом были весьма впечатлительными, осмотревмахину, снова повернулись в мою сторону. Один из амбалов, (тот который выглядел болеекрупнее) присел напротив меня на корточки и, оскалившись в акульей ухмылке, больносхватил за волосы, выдрав парочку прядей, на что я умоляющее пискнула:

— Прошу… Не бейте. У меня есть немного денег. Я дам вам всё, что попросите.

— Ммм, всё говоришь?? — хохотнул бесстрашный мудак, и в его громадной лапище появилсянебольшой фонарик, который он направил мне точно в лицо, рассматривая детали внешности,— Как на счёт твоей дырки??

О, Боже…

Только не это!

Я отчаянно забилась в его стальных руках, пытаясь вырвать несчастные локоны из мертвойхватки, на что ублюдок ещё больше возбудился.

— Слышь, Фрэнк, а эта бомжатина ничего! Если отмыть, вполне сгодиться на разок оттянуться.Ставлю сотню, что доходяга всё ещё целка! — прошипел второй приятель, который,прижавшись задом к капоту, деловито скрестив руки на груди, склонив бошку на бок,рассматривал меня нереально прожорливым взглядом. Таким, с которым обычно голодныйволк отбившуюся от стада овечку караулит.

mir-kn

igi.or

g



Дружок же, противно облизнув пересохшие губы, громко мне прямо в лицо выкрикнул, от чегоя чуть было не задохнулась, благодаря “ароматной свежести” пивного дыхания:

— О да, Скотти! Ты прям мысли мои прочитал! Чур я первый на очереди!

Ушлёпки явно в хлам ушатались. Сегодня ведь пятница… Пятница, мать её, развратница! Аещё выродки напоминали обритых «под ноль» двух братьев близнецов из фильма «Хитмэн». Ноих нельзя было назвать близнецами, ведь рост, цвет глаз и общие пропорции тела гоблинов-переростков заметно отличались. Правда одежда была однотипной: чёрные строгие костюмы, скрасными галстуками, и, напяленные поверх смокингов, кожаные плащи.

Сомнений быть не может.

Передо мной те самые, элитные шавки главного наркобарона нерушимого притона. Его бойцы.Охранники. А также… Смотрители грязных трущоб.

Жилистая рука того, которого Фрэнком величали, с силой рванула меня вперёд, вздёргивая наноги. В этот особенный момент, собрав всё своё жалкое мужество, я со всей силы врезалаколеном мудаку прямо меж ног. И, кажется, услышала хруст. Напоминающий тот, с которымкуриное яйцо на пол падает и вдребезги разбивается.

— Сукаааа! — лысый взвыл от боли, прикрывая пах руками, но хватку волос не ослабил. Вместоэтого, он замахнулся и с незабываемой силой ударил меня по лицу, повторно отправив накапот ублюдской колымаги, — Дрянь…

Мощный толчок словно в другое измерение выбросил. Адреналин резко стукнул в голову,поэтому даже не ощутила сумасшедшей боли от удара в челюсть и повторного столкновения схолодным металлом.

— Давай уже, бери её быстрей, пока стерва в отключке. Не то ещё хозяйство твоё откусит. Ах-ха-х! Вишь какая характерная попалась! Поручи-ка как следует эту выдру вшивую, млеать!Будет знать, как кочерыжками своими махать! — второй головорез, похоже, весело забавлялся,глядя на то, как товарищ до сих пор словно ужаленный скачет.

Хорошо я его треснула.

Не зря на подушке практиковалась, изучая по телеку уроки самообороны. Но вот блокпоставить не успела.

Лучше бы сразу нож достала и кастрировала.

Пока пыталась заставить разум, вместе с телом, в кошмарную реальность вернуться, Фрэнкперестал поскуливать и уже сверху навалился, жёстко вдавливая в капот джипа:

— Ну и несёт от неё… Может на хрен такую?! Пусть бомжей забавляет. Лучше в бордельтолкнём. Или Хозяину нашему помешанному... Если целка — то дофига за такую рожу светит.Девчонка-то красотка.

На что напарник ответил:

— Да ну, тебе ж не привыкать мусор драть! Гандон надень и вперёд! Или чё, очкуешь, поди?

— Не. Просто брезгую чуток.

mir-kn

igi.or

g



— Тогда отойди. Я первым опробую… — скомандовал Скотти уверенно отталкивая друга всторону, занимая его место, — Если и правда тугая, тогда лучше боссу на забаву отправить!

— Ага! В коллекцию разбитых сердец и рухнувших надежд! - дополнил напарник.

— Нет же! В коллекцию подранных вагин и безлимитных кончин, ах-ха-ха! — перефразировалутырок и добавил, — Но в зад по любому вдую… Даже если целочкой окажется, чтомаловероятно в этом мусорнике!

— Не факт, бро! Судя по одёжке — она будто всю свою жизнь в контейнере с помоямикантовалась! Сто пудово непорченная ещё! - омерзительно харкнув в ухо, кретин ещё сильнеевдавился, намереваясь протиснуть наглые грабли к пояску моих штанов.

Я, тем временем, попыталась сбросить урода. На что амбал с силой шлепнул по ягодицам,выбивая из гортани невольный стон боли. Для безопасности насильник бездушно заломил мнеруки за спину, выдернул ремень из брюк и до онемения связал запястья.

Оторвав саднящую щеку от мокрого железа, снова попробовала выбраться, но тут же получилаещё один удар головой о капот. Теперь в глазах замелькали чёрные пятна.

А когда мигрень более-менее успокоилась — почувствовала, как нечто твёрдое, вытянутойформы, настойчиво прижалось к моим саднящим ягодицам.

— Чёрт! Проверь стерву! Дышит ли? Не перестарался? Хочу, чтобы в сознании была, когдадрать во все щели буду!

Видела я плохо. Как в тумане. Но слышала уж очень хорошо. Более того, каждое словонасильников будто скальпелем в сознание втыкалось. А когда руки домагателя с силой стянулимои штаны — громко закричала, выпуская на волю первые горькие слёзы. Похоже, я оказаласьтой ещё слабачкой. Этот вшивый кабель ещё даже на миллиметрик не вошёл в моё тело, а яуже о пощаде вовсю молила.

Когда в лицо снова ударил яркий свет фонаря — зажмурилась, пытаясь отвернуться,отстраниться, выпутаться и бежать. Но голова, словно с тонну весила.

— Погоди, бро! А эта не та курва, которую мы уже с полвечера ищем?? — прокуренным басомпрохрипел тот монстр, который в лицо фонариком тыкал.

— Ты уверен?? — недовольно рявкнул второй ирод, жадно сминая ягодицы стальнымиклешнями, заодно и поглаживая пульсирующей головкой жаждущего секса инструмента,нетронутую щёлочку.

— Сам глянь!

— Блять! — утырок нехотя спрятал член в штаны и склонился над моим обездвиженным лицом,брезгливо отбрасывая мокрые прядки волос с раненной щеки, — Охренеть… Походу реальноона!

С невероятным усилием я приподняла веки, пытаясь сфокусировать зрение, дабы понять, чегоони там шепчутся и почему до сих пор не отымели. Как вдруг, заметила в руках одного изголоворезов нечто, напоминающее фотографию. Мою фотографию. Ту самую, которую отец ссобой в бумажнике вечно таскал. Ибо это был один единственный снимок со мной,существующий на всём белом свете, сделанный ещё на доисторический карточный

mir-kn

igi.or

g



фотоаппарат, который папаша на свалке нашёл и починить сумел.

Во время «фотосессии», на тот момент, мне было шестнадцать.

— Слышь, убогая! Как звать-то тебя?? Милана? — резко выпалил Фрэнк, покрутив фотокарточкой перед моей кровоточащей щекой. Я не ответила. Лишь моргнула и слизнулакончиком языка солоноватую на вкус жидкость, стекающую по разбитой губе прямо нагрязный капот махины.

— Она эта! По глазам вижу! — ответил второй тиран, потирая ладони друг о друга, пытаясьсогреться.

— Ой, да пофиг вообще! Берём швабру и к боссу валим! Скажем — она. Вроде похожа. Еслигрязь поусердней отмыть — точной копией будет. Вот только с трахом облом!

— Ах-ха! Рискни давай! И у тебя больше никогда не встанет. Просто потому, что Дамир твоёхозяйство «под самый корешок» подрежет, если на его собственность посягнёшь!

— Заткнись ты! Дай хоть на зад вздрочну! Или придётся в бордель наведаться! — зашипелнедоносок, снова пристраиваясь позади меня.

— Давай тока быстро! Жрать и спать охота…

По крайне мере, я позволила себе немного расслабиться и глубоко выдохнуть. Так какпридурки передумали насиловать моё тело. Но это не могло радовать… Ибо я, зачем-то,страсть как понадобилась главному мафиози притону! Который, по сути, вообще не должензнать о моём существовании. Ведь родилась я незаконно, без ведома предводителя. Как ипроживала, соответственно тоже.

Мать родила меня тайно. На месяц раньше положенного срока. Рожала дома. А когда родила —сказала, что ребёнок на свет мёртвым явился.

План мамаши был идеально продуман. Нашу “везучую” семейку постигла счастливаяслучайность, благодаря которой я до сих пор диковинной девственницей являлась. За день домоего рождения у маминой лучшей подруги начались схватки. Она произвела на светблизнецов. Но один младенец родился слабым и умер через пять минут после рождения.Поэтому подруга передала новорожденного маме, а та, в свою очередь, отнесла трупголоворезам-смотрителями выдав его за меня.

***

Прокусив губу до мяса, каждый раз я невольно вздрагивала, ощущая шершавую хватку вобласти пульсирующей промежности. Не стесняясь ни друга, ни собственной совести, выродокодной рукой нагло лапал мои половые органы, а другой — мастурбировал. Через минуту яуслышала громкие стоны кретина. А через долю секунды — ощутила нечто липкое, тонкимиструйками выстреливающее точно в ложбинку меж ягодиц.

После того, как утырок кончил, он вытер мой зад какой-то найденной прямо на тротуаретряпкой, после чего, оторвав от капота, перебросил на плечо и понёс к машине.

Благодаря неоднократному удару головой о твёрдую поверхность металла, я всё ещё плохоориентировалась в пространстве. А когда ощутила мягкую обивку подголовника —

mir-kn

igi.or

g



моментально отключилась. Видимо, из-за сильного стресса и небольшого сотрясения.

ГЛАВА 10.

Всё, о чём мечтала — так это хорошенько прополоскать саднящий рот и вдоволь проплакаться.Ну… и конечно же догнать изверга, выхватить пушку из рук его же верных шавок, дабыжестоко в упор расстрелять, приукрасив дорогущие полы свеженькими внутренностямисобственного Владельца.



О, Боже!

Да будь ты проклят, чёрт бездушный!!!

Сначала, я было подумала, что меня по кругу пустят, развлекая остальных мразей (охранников,например), но старикан, ухватив за локоть, быстро потащил в банную комнату.

Мы спустились на нулевой этаж роскошного замка, где меня ожидала интенсивная чистка.Подвальное помещение, в отличии от хором Барона, оказалось весьма убогим, достаточнотёмным, сырым и довольно прохладным. По пути нам встречались какие-то люди в одинаковыходёжках, которые суетливо бегали по коридору, выполняя разного рода работу. Наверно,именно в подвале и обитал рабочий скот, вроде секс-рабынь, уборщиков, готовщиков.

Две немолодые женщины в простых серых платьях приняли меня из рук Завира, втолкнув внебольшую комнатку, окутанную белым туманом, в которой пахло пряными травами. И подпристальным вниманием охранника, грубо запихнули в чан с тёплой водой, стоящий по центрупомещения, принявшись жёстко намывать, натирать, полоскать, не позволив даже одеждуснять. Ощущение было таким, что чувствительную кожу не мочалками драили, а самыминастоящими наждачками.



— Дура тупая! Даже после жесткого траха в горло ты не уяснила, что тут не существует такогопонятия как «нет» ?? — хохотнула вторая дамочка, с темно-рыжими курчавыми волосами,неожиданно полоснув в лицо ледяной водой из ржавого ведра.

Встрепенувшись, всё ещё не могла смириться с тем, в какое ужасное место попала. Недожидаясь добровольного подчинения, ко мне тотчас же охранник подскочил, грубо разорваводежду прямо на мене, прямо в воде, заставляя тихонько вскрикнуть.

Усмехнувшись, бандит продолжил внимательно следить за тем, как драные курицы, подобнокоршунам кровожадным, лихо набросились на моё худосочное тельце, живём сдирая кожусвоими железными мочалками. Извращенки не стеснялись лапать груди, бедра, ягодицы,интенсивно мацая, жмякая, щупая интимные места, к которым я ещё никому и никогда непозволяла прикасаться.

mir-kn

igi.or

g



Боковым зрением заметила, как надзиратель приспустил штаны и, глядя на всю эту пошлуюкартину, бесстыже наяривал в уголочке, не моргая, не сводя с моих нагих прелестей похабноговзгляда.

Полыхая смущением и отвращением — отвернулась. Правда этот раздражающий хлюпающийзвук, во время бессовестной дрочки, начала действовать на нервы. Никого, кроме меня,похоже, не смущала его наглая мастурбация. Ибо жабы в серых обносках, намеренно пыталисьвозбудить ярыжника ещё больше.

Хотелось залепить каждой дуре по щедрому лещу. Но сил уже ни на что не было. Измотанная,истощённая, голодная, я окончательно сдалась, позволяя извращенкам безжалостно щупатьмои соски, ягодицы, промежность.

Когда ублюдок в чёрной маске застонал, спуская прямо на пол, бабы велели мне вылезти изтаза и одеться.

Из одежды полагалось такое же как у них мешковатое платье, пошитое из грубой ткани, серогоцвета, которое в области талии подвязывалось тонким пояском. На ноги я надела клеёнчатыебалетки, на полтора размер больше привычного. А вот бельё мне не выдали. Ссылаясь на то,что рабыням оно ни к чему.

В банной комнате находилось разбитое зеркало. Взглянув в отражение — не узнала себя. Грязьотмылась, волосы блестели, а кожа выглядела идеально гладкой, нежной и мягкой. Уже непомню, когда в последний раз ванну принимала. В прошлом году наверно. Поэтому и позабыла,как на самом-то деле выгляжу.

Женщины, очистив чан от чёрной грязи, после моего пребывания там, велели следовать заними на кухню. Но неожиданно, у самого порога купальни, охранник-головорез преградил мнепуть. Грубо схватив за задницу — толкнул лицом к стене и агрессивно зарычал, точно в ухо:

— Какая же ты, сучка, аппетитная… Жаль, что не моя! Очень прошу, сопротивляйся, борись,дерись изо всех сил! Сделай всё, дабы босс на «продлёнку» отправил. Ах-ха-ха! Буду ждать снетерпением… С удовольствием стану одним из твоих, сука, воспитателей!

С этими словами, паршивый ублюдок меня укусил. За мочку.

Я же, жалко забилась в истерике, обнимаясь со стеной, пытаясь высвободиться, да не потерятьсознание от едкого запаха, исходившего из его сраного хавальника. Ибо от кретина жутконесло. Потом, травкой и пивом.


Не знаю точно, что бандюк имел в виду, под этим словом «продлёнка», но явно ничегохорошего. Поняла лишь то, что если оступишься — провинившемуся грозит страшноенаказание. И это… даже не порка. А куда более болезненное действие.

***


Тарелка супа, два куска хлеба и… сочный, румяный, аппетитно прожаренный мясной стейк!

Ох…

mir-kn

igi.or

g



Да я готова была душу Дьяволу продать за один лишь кус от божественного деликатеса.Наконец, хоть что-то приятное за этот паршивый вечер случилось!

— Новенькая? — на кухоньке меня встретила незнакомая женщина с пышными формами,тёмно-русыми волосами, спрятанными под колпаком, облачённая в белое платье,приукрашенное передником.

— Д-да, — шепнула, даже не посмотрев на собеседницу. Все моё жадное внимание былоприковано к еде.


Шмякнувшись на стул, схватила ложку и меньше чем за полминуты вылизала тарелку спохлёбкой до самого донышка. Стейк оставила на десерт.

— Милана. — Прожевав коротко ответила.

— Похоже, понравилась ты Господину. Раз такую стряпню на тебя распорядился пожертвовать.

Приятное тепло растеклось по пищеводу, когда первая капелька супа достигла желудка. Инастроение моментально улучшилось. Сперва, я немного полюбовалась, понюхала, лизнула,оттягивая удовольствие… А затем, словно дикий зверёныш, жадно вонзилась зубами в мясо,разделавшись с добычей за пару секунд.

— Ммм, как вкусно! Спасибо. — Облизав ложку и обе тарелки, подобрав со стола крошечки —искренне отблагодарила женщину, — Ничего вкуснее в жизни не еле. Что это?

Дамочка, как раз в этот момент стряпала что-то на плите, помешивая деревянной ложкойароматное варево в глубокой кострюлине, но услышав вопрос — прервалась:


Твою ю ж…

Если бы не жила в трущобах — давно бы проблевалась. Но однажды, мне уже приходилось естьсобак. Этим я не гордилась. Потому как, пришлось убить того… с кем подружилась.

Его звали Бинго. Я нашла его ещё щенком, вырастила, как собственного ребёнка. Но нашасемья переживала не лучшие времена. Тем ужасным вечером я не смогла его спасти. Отецпринял жесткое решение, помешать которому у меня не было никаких прав. За попыткувымолить пощаду другу — я получила несколько ударов ремнём. В итоге… пса всё же сварили.

— Но обычно… такую шваль вроде тебя крысами кормят. — С ехидной усмешкой нанепривлекательном лице добавила кухарка.

Всё.

Хватит!

Больше не желала ничего слушать!

Боже…

mir-kn

igi.or

g



В какое жестокое место мне угораздило провалиться?!


— Теперь, когда ты пожрала, я отведу тебя в опочивальню. А рано утром — тебя ожидаетосмотр у Завира и встреча с Господином.

При мысли о повторном «свидании» с Дамиром меня начало трясти. Да что там о встрече… ободном только страшном имени «Дамир» я в бескостное желе превращалась, мечтая подобноснегу на тропическом солнце… навсегда растаять.

***

«Опочивальня» представляла собой небольшое помещение, обставленное клетками, в которых,прямо на бетонном полу, посыпанном соломой, словно зверушки, постанывая ютились самыеразнообразные девушки. Толстые и худые. Страшные и красивые. Темнокожие и бледнолицые.

Таких комнат было несколько. Меня засунули в одну из них, надёжно заперев на замок. Я былавосьмой пленницей, заключенной в ржавой клетке, вместе с остальными невольницами.

Благо тут было чисто и практически не воняло. Даже какое-никакое одеяло имелось. И ведро…для испражнений.

Мои соседки выглядели измученными, истощёнными, поверженными. Кожа некоторых быласплошь изувечена синяками, ссадинами, царапинами.

Если честно, их даже трудно было назвать людьми. Девушки больше походили на избитыхзверушек, с отчаянием ожидающих утреннего забоя.

Никто не разговаривал.

Всё делали вид, что спали.

Но нас самом деле, притворялись. Ибо после того, что довелось вытерпеть тут, в обителинастоящего Дьявола, вряд ли бы получилось беззаботно закрыть глаза и расслабиться.


Даже когда Сатир, осмотрев пленниц перед отбоем, выключил свет — я ещё долго не могласомкнуть глаз. Лишь под утро немного вздремнула. И причина была не в боли в саднящемгорле, а в завтрашнем дне. Так как нехорошее предчувствие — буквально изнутри разъедало.Ведь завтра, определённо, у главного Люцифера имелись на мою душу особые планы. Поэтому,мне бы следовало поспать, да сил набраться. Перед очередной, кошмарной встречей.

***


С рассветом меня бесцеремонно выдернули из клетки и куда-то потащили. А именно — вдругое крыло, которое находилось в нескольких метрах от «центрального замка».

Светало.

mir-kn

igi.or

g



На бледно-голубом небе появились первые солнечные лучи, которые своим тёплым светомозарили многокилометровые владения, принадлежащие самому ужасному существу в мире.Вместе с солнцем проснулись обитатели прекрасного сада, запев сладкие песни, от которых надуше сделалось ещё тоскливее. Воздух был наполнен свежестью и прохладой. Пройдянесколько шагов в своём тонком платьишке-невольницы — успела предельно замёрзнуть.Пользуясь случаем, мельком осмотрела местность, в надежде найти хоть крошечный шанс наспасение.

Тщетно.

Владения Дамира огораживались многовысотным металлическим забором, который сплошьбыл обтыкан камерами и головорезами в масках, вооружёнными до инфаркта. Более того,некоторые бандиты патрулировали территорию в сопровождении специально обученных собак.

В соседнем здании, в компании незнакомой девушки-медсестры, меня встретил Завир,сопроводив в какую-то комнату, битком набитую медицинским оборудованием. Такую техникуя видела только по телеку.

—Сначала, возьмём анализы, потом — прививки, а потом — осмотр, — бегло отчеканилдокторишка, усаживая на кушетку.


Благо, я не испугалась.

Всё-таки выживание в трущобах научило противиться страху, блокируя боль.

Закончив с анализами, девушка-медсестра усадила меня в специальное кресло длягинекологического профосмотра, предварительно зафиксировав руки и ноги в неподвижномположении. За всем этим унижением внимательно следил Сатир, сжимая в руках кожануюплеть. Видимо, на случай если противиться надумаю. Но я прекрасно понимала, что если ужбунтовать — то до смерти. А пока ещё в сердце теплился шанс отыскать надежду на спасение,да вырваться из этого чудовищного пекла.

Зажмурив глаза, мечтая превратиться в невидимку, постаралась подумать о чём-либо хорошем,пока старикашка в тюрбане, ковырялся в моей промежности, оценивая качествоновоприобретенного товара. На виду у Сатира.

Думала, что и этот осёл решит подродрочить, наслаждаясь моим позором, но кретинпродолжал стоять подобно истукану, периодически почухивая яйца, когда докторотворачивался. По расширенным, до самого предела зрачкам уродца, я поняла, как сильно онменя хочет.

Когда холодные пальцы старикана касались киски, погружаясь внутрь, я испытывала ни с чемне сравнимые отвратительные ощущения. Мне было неприятно. Некомфортно. Даже чуточкубольно. И я поймала себя на страшной мысли: что же будет тогда, когда Дамир возжелает уменя девственность отнять?

Думаю, что при первом же касании его великанского члена к тугой девочке, я сразу же вобморок грохнусь! Ибо моя щелочка явно не для его титанического агрегата на светсоздавалась. Он порвёт меня. Это ведь очевидно! А я… я испытаю новые вершины ни с чем несравнимой боли!

mir-kn

igi.or

g



Закончив с осмотром, Сатир проводил обратно в камеру.

Напоследок, докторишка отмочил:

— Визуально, ты абсолютно здорова. Даже вшей нет. Дождёмся результатов экспертизы итогда Господин может смело распоряжаться твоим телом.



Игрушка!






***

Когда вернулась в тюрьму, первым делом, позволила себе несчастной вдоволь прореветься. Ибоэто — было остро необходимо. Сейчас, я должна была выплакать всё слёзы. До последнейкапельки. Перед тем, как персональный мучитель выбьет из меня всю мою боль и выпьет всемои соки.

***

День тянулся очень медленно и мучительно. Пленниц приводили, уводили и снова всеповторялось. Некоторые возвращались со свежими побоями, а одна… и вовсе не вернулась.Лежать, предвкушая собственную казнь, хуже самой казни. Не знаешь, когда именно тебеприговор вынесут. Как и не знаешь того, когда снова придётся столкнуться с чудовищнымиглазами настоящего аспида кровожадного.

За мной же пожаловали ближе к обеду следующего дня. Я надеялась, что Дамир попроступозабыл о моём существовании, оставив гнить как корм крысам, но мои надежды — вничтожный прах превратились.

Сатир сказал, что анализы пришли очень хорошие, но правда, для улучшения общегофизического состояния, нужно наладить питание, так как организм достаточно сильноистощён, что для меня являлось не первой сенсационной новостью.

В остальном — все прекрасно и Господин ожидает новую игрушку к вечеру, в своихперсональных покоях.

После последней ошеломительной фразы, я почувствовала, как собственное сердце в желудокпровалилось, в глазах потемнело, а лёгкие — твёрдым камнем обернулись.

И снова я оказалась в банной с теми же грубыми девками и охранником-извращенцем, который

mir-kn

igi.or

g



и в этот раз принялся рукодельничать ещё до того момента, как я одежду сняла.


Если бы не приказ Дамира «о неприкосновенности» — драчун бы уже с ног до головы отымелмое нетронутое тело самыми ужасными способами.

***

Этого момента я боялась больше всего на свете… Этот момент мне каждую ночь снился,являясь в самых страшных кошмарах.

Чистая, выкупанная в ароматных травах, с идеально расчёсанной, ниспадающей до самойталии копной тёмно-русых волос, с рыжеватым отливом, облачённая в абсолютно прозрачныйпеньюар, босая, я шагала по лестнице, направляясь навстречу вечными пыткам, боли,унижениям…

По пути приходилось уворачиваться от грубых ручищ головорезов, норовивших схватить загрудь, попу, или же… облапать промежность.

Прикрывая округлые вершинки руками, поднялась на самый последний этаж, пытаяськонтролировать сумасшедшую дрожь, волнами накатывающую по всему телу.


Иначе хуже будет!

Сегодня уж что-то много охранников было. Или они специально на меня, убогую, поглазетьсобрались?!

Уродцы противно свистели, приветствуя новую шлюху, подзывали к себе, избивали матами иявно запугивали. Некоторые выплёвывали очень жёсткие угрозы, пытаясь унизить,уничтожить, растоптать. Но я по-прежнему старалась не реагировать.

Сатир провёл меня в уже знакомую комнату, напоминающую один большой и шикарный музей,усадив на огромную двуспальную кровать, застеленную шёлковыми простынями. Сердце вгруди колотилось так сильно, что я даже не слышала, о чём подонок треплется. Да и не важно!Запугивал наверно…


В этой ужасной, полностью прозрачной ночнушке, я чувствовала себя словно без кожи. Квеличайшему огорчению мне сообщили, что если я буду послушной сучкой и сделаюГосподину офигительно приятно, то возможно, меня переведут на «уровень выше», величаводной из «элитных шлюх Его Величества». А это означает, что меня будут лучше кормить,одевать, выделят комфортные покои с кроватью. Даже иногда позволят гулять и отдыхать. Но ядолжна буду абсолютно всегда носить эти сатанинские, прозрачные тряпки. Разумеется, безбелья. Эдакая униформа унижения…


Я вздрогнула. Когда услышала звонкий щелчок и ощутила прохладу на своей шее.

Ошейник!

mir-kn

igi.or

g




С цепями!!!

Как шавке дворовой!

— Ну вот, теперь ты готова! Красотка… Господин будет доволен! — с этими словами, безликийнатянул цепь таким образом, что меня по инерции на ковёр бросило, — К ноге, сучка! Будешьсидеть на полу, как собака. Знай своё место!




Какие ещё сюрпризы, помимо ошейника ожидать следует??


— Ты уж постарайся по полной программе нашего босса ублажить. Может добрее станет.Можешь, к примеру, яйца хорошенько лизнуть, он от этого страсть как кайфует!

Как бы ни старалась. Как бы ни умоляла себя прошлой ночью, успокоиться, но мне бы и жизнине хватило, дабы смириться с тем, что моим первым мужчиной станет не человек, а самоенастоящее чудовище омерзительное.

ГЛАВА 11.

Никогда бы не подумала, что судьба уготовила для меня самую глупую смерть в мире: упасть собрыва, разбиться о скалы и пойти ко дну, подобно бездушному валуну, на корм рыбам. Стоилотолько увидеть мир за пределами вечного лагеря страданий, мне вдруг, неистово захотелосьжить! Да. Я поняла, что за свободу нужно бороться! И никогда ни при каких обстоятельствахне опускать руки. Кто знает, что будет завтра, послезавтра, через неделю? Быть может всёизменится? Как и в лучшую сторону, так и в худшую… Если бы мне выпал шанс, хотькрошечный такой шансик, я бы попробовала начать всё сначала. Не знаю каким образом, ноклянусь, обязательно попробовала бы! Для начала, хотя бы просто помолилась. Каждый день икаждую свободную минуту я бы молилась Богу, выпрашивая помощи. Я бы молилась о том,чтобы преступные стены цитадели смерти рухнули и, впервые за длительные годы,восторжествовала справедливость.

Бурные потоки океанского течения подхватили моё обмякшее тело, закружили в ураганнойворонке и понесли в неизвестном направлении. Всё это время, во время падения со скалы ямолилась. Так отчаянно, как никогда ранее. Всем сердцем и душой. До последнего ударапульса.

Воздух давно перестал попадать в лёгкие, а место кислорода заняла солёная жижа. Нещадныеволновые потоки кромсали моё хрупкое тело словно бумажную куклу, бросая сначала на самоедно, а затем, подрожая могучему кашалоту, выталкивали на поверхность.

Из-за сильного шока и асфиксии боль отступила. Поэтому, я даже не чувствовала с какой

mir-kn

igi.or

g



силой океан швырял меня о скалистое днище. Наверно потому, что мозг уже пересталфункционировать...

На секунду приоткрыла глаза. Сквозь голубую пелену, дополняемую устрашающим шипениемморской пучины, я увидела яркий свет, подумав, что это ангел-хранитель явился за угасающимдухом грешницы. Всхлипнув, потянула руки навстречу ослепительному зареву, отмечая, чтобуквально на долю секунды весь окружающий мир словно замер. Водные потоки пересталикусаться, ветер стих, а тёмно-серые облака, подгоняемые океанским бризом, застыли как и всёживое. Показалось, что наша планета остановилась. Перестала вращаться вокруг своей оси,позволяя мне, погибающей душе, сойти прочь. В неизвестность.

Светящийся шар стремительно приближался. Я уже тянула свои тощие ручки навстречу этомунеобъяснимому явлению, которое согревало, манило, успокаивало, как вдруг… услышаламягкий голос, звучавший не снаружи водной глади, а словно внутри моего сердца:

— Тебе ещё рано…

И я, тотчас же поняла, что означали эти простые, но такие понятные слова, и что за странныйсгусток света так неистово манил заблудшую грешницу. Но было уже всё неважно. Небесаодарили меня ещё одним шансом, несмотря даже на то, что за последний год, я простомечтала уйти из жизни.

Наверно, Боги всё же услышали молитвы. И теперь, возможно, судьба проявит хотя бы немногожалости.

Три секунды… и мир снова завертелся, закружился, забурлил как прежде. Я же, закрыв глаза,провалилась в темноту. Так и не поняв… радоваться или тосковать. Или, быть может в Раю, насамом-то деле, не место такому грязному отродью, вроде меня?

***

— Эй!!! Слышишь меня?? Девочка! Ну же, давай! Дыши! Дыши, чёрт подери! — япочувствовала сильную пульсацию в груде, после которой захотелось сильно откашляться. Аещё, я услышала хриплый мужской голос, звучавший как-то отдалённо. Словно в глубокойпещере, или неприступных горах.

Яркий свет ударил в глаза, а в животе, будто морская буря орудовала, превращая всевнутренние органы в мелкий песок. Перевернувшись на живот интенсивно откашлялась,выплевывая куски горьких водорослей прямо на деревянный пол неизвестного плавающегосредства.

— Вот так вот, милая! Дыши. Дыши. И попытайся хорошенько прокашляться. Молодец! —шершавые ладони упали на спину, слегка постучав по лопаткам, облегчая судорожные спазмы.

После рвоты заметно полегчало. Дрожащими руками я перебросила волосы с лица на спину и,хорошенько проморгавшись, решила взглянуть в лицо своему спасителю.

Голова всё ещё кружилась, а образы окружающих предметов выглядели размытыми ибесформенными. К тому же, сумасшедшая качка до сих пор ни на секунду не прекращалась.

Оглянувшись, поняла почему. Потому что я находилась в небольшой рыбацкой лодке, которую

mir-kn

igi.or

g



трясло из стороны в сторону, хаотично раскачивая гигантскими барашками.

Ухватившись за бортик деревянного корытца, постаралась успокоиться и вымолвить хотя быслово, дабы узнать, что со мной приключилось и как именно тут оказалась. Но в ротовойполости до сих пор чувствовался противный привкус морской капусты.

— Деточка, как ты? Помнишь, что-нибудь? — услышала всё тот же сиплый мужской голос, акогда зрение окончательно восстановилось, увидела немолодого, седовласого старичка впоношенной одёжке. Мужичок осторожно присел напротив, обеспокоенно сканируя взглядомсветло-серых глаз, — Что с тобой приключилось, несчастное дитя, и как ты тут оказалась?

Неожиданно, горькие воспоминания, подобно нещадному урагану, ворвались в мойвоспалённый разум.

Дамир… Наша первая поездка за пределы вечной тюрьмы… Океан… Опасный обрыв… И этотстрашный обвал, чуть было не забравший жизнь.

Неуверенно кивнула, не понимая, стоит ли доверять деду, раскрыв все тайные карты, или желучше солгать. И что скажу? Типа, память потеряла, поэтому не помню, как у берегов самогоопасного острова в мире оказалась? Либо же, просто с мужем на яхте путешествовали, дасовершенно случайно в шторм угодили.

Нет. Полный бред! Не прокатит… Это ведь частные владения! А местные уже давно знаюткакому дьяволу принадлежат эти тёмные земли!

Уловив явный страх в моих измученных глазах, незнакомец сказал:

— Меня ты можешь звать Омаром. Хоть и старый, но не злобный. Поэтому, не боись. Не трону.— Дед попытался улыбнуться, тем самым, стараясь расположить к себе.

Я же, заметив, что у старикашки не хватает нескольких передних зубов, почувствоваланепонятное тепло в груди, которое указывало на то, что рыбаку, таки можно доверять.

Оценив одобрительную реакцию на лице пострадавшей, Омар продолжил:

— Знаю, чей это остров, девочка. Туристы минуют его десятой дорогой… Обычно, в пределахнескольких километров, тут ошивается всякая шваль опасная, вооружённая до кончиков волос.Но сегодня воскресенье. Следовательно, у уродов выходной. А я, на свой страх и риск, люблю вэти дни порыбачить. Ведь именно возле берегов этого треклятого пекла водится самаяотменная рыба. Поэтому, не стоит меня бояться. Я не сдам. Могу лишь помочь… Ты ведь неслучайно тут, верно?

Всё ещё не могла нормально говорить. Лишь неуверенно кивала. Ибо голосовые связки, словнодо изорванных дыр, жгучим морским ядом испепелило.

— Сбежала наверно? Из этого Ада проклятого… Знаю я, какие ужасы тут творятся, и кто всемэтим чёрным хаосом орудует. Самый настоящий Дьявол, который бесконечными деньжатамиприкрывается! Прикупил себе Богом забытый островок в океанской глуши и живетприпеваючи, воротя всякие мерзкие делишки направо да налево, ирод бездушный. СынСатаны! Отребье демонское! Тьху на него!

Ого! Неожиданно, я даже невольно улыбнулась, так как этот милый дедушка немногоразвеселил своей особой манерой ругаться, плеваться и возмущаться. Думаю, мы с ним

mir-kn

igi.or

g



поладим.

— Чтоб он сдох, аспид кровожадный! — Омар несколько раз плюнул через левое плечо и,вернувшись к привычной работе, резко вытянув рыбацкие сети из неспокойных вод обратно влодку. Огромная рыбная стая, пойманная в веревочную ловушку, задёргалась на безводнойповерхности катера, жадно хватая ртом воздух. Действительно, селёдка тут обитала ну простогигантская. Видимо, потому что местные браконьеры очковали соваться в эти запретные воды,поэтому для всякой там живности селёдочной побережье «острова смерти» стало не абы какимраем.

— В общем, рыбачу я рыбачу, и тут вдруг бах! Обвал приключился… После дождей, знаешь ли,оползни — довольно таки частое явление. Опасно по скалам в этот период бродить. Землица вэтих краях как пепел. Бац! И рассеется над водой, даже пикнуть не успеешь.

Настроение резко пропало. Горло опять невыносимо сдавило, а по спине пробежала холоднаядрожь. Меня затрясло. Больше от страха, чем от холода. Так как я… окончательно вспомнилато, что часом ранее приключилось.

— Что такое, куколка, побледнела вся. Хочешь сказать, этот обвал имеет к тебе лично кое-какое отношение?

Утвердительно киваю. Но говорить в голос по-прежнему не получается.

— Господи боже! Бедное дитя! — рыбак замешкался, а затем, вытащил из рядом стоящейкоробки одеяло и бережно набросил на мои посиневшие плечи. Ещё, Омар метнулсяпромывать мне раны… на лбу, руках и ногах. Повезло считай. На вид, всего лишь царапины, нокровило прилично!

— Я вот случайно тебя выловил. В сетях застряла. Испугался сначала, думал русалка-какаясловилась! Или того хуже… утопленница. А тут вдруг девушка… живая. Хрупкая такая, вссадинах вся и как лёд, до ужаса холодная. Думал, чертов Дьявол, хозяин проклятого островатьмы, снова развлекается... Над девушками издевается. Так ведь? Это он тебя в океан бросил?

— Почти. — прошептала одними губами, — Упала.

— Что же делать? — старичок, схватившись за голову, принялся нервно мерить лодку шагами.

Закутавшись в тёплый плед с головой, как вылитая монахиня, снова попыталась выдавить хотькакие-нибудь звуки:

— Пожалуйста, спасите. Спрячьте меня, умоляю. Я не хочу обратно. Мне страшно.

Кажется, Омар всё понял. По губам прочитал. Тогда же, он быстро сгрёб все свои рыбацкиеинструменты обратно в лодку, поднял якорь на поверхность и уверенно отчеканил:

— Хорошо, я помогу тебе, девочка. Ты только держись, ладно. Скоро прибудем в деревню,обещаю, что спрячу и буду заботиться. Там то уж точно никто не найдёт. Человек я одинокий.Детей нет. Жена уж померла давно. Вопросов задавать никто не станет. Первое время. А там,что-нибудь придумаем. Давай-ка, ложись на пол, накройся одеялом и тихонько себя веди. Нехватало ещё на патруль нарваться. Наверняка искать будут.

Я мигом сделала всё, так, как велел рыбак, претворившись безжизненной мышью. А когдамоторная лодка резко рванула в открытое море, острым носом рассекая бушующие волны, я

mir-kn

igi.or

g



облегченно выдохнула, радуясь тому, что у меня, хотя бы малюсенький шансик на спасениепоявился.

— Эххх, понеслось дер*мо по стокам! Держись, девочка! Оторвёмся! Дядька Омар в обиду недаст… — рыбак весело хохотнул, разгоняя дряхлое корытце до максимума, своими смелымифразочками явно пытаясь поднять настроение. И у него, таки получилось. Получив в лицорезкий шлепок соленой водицы, я, впервые в жизни, искренне улыбнулась.

ГЛАВА 12.

— Как твоё имя? — когда мы остались совершенно одни, чудовище приблизилось на предельноблизкое расстояние, а я же — задержала дыхание, стараясь не смотреть в жуткие глазамучителя, которые выглядели страшнее самого страшного фильма ужасов, не говоря уже остранной маске, скрывающей половину лица, дополняющей его жуткий образ ещё болеечудовищными ассоциациями.

Я понимала, что если не дам ему то, что просит, и то, что велит, мне явно не поздоровится.Поэтому, старалась выполнять абсолютно все прихоти диктатора.

— Милана, — тихонько всхлипнула, не признав собственного голоса.

— А, впрочем, неважно. — Он приблизился ещё на один шаг, так близко, что я ощутила еголютое дыхание на своих потрёпанных волосах, и оскалился в зловещей ухмылке, — Теперь, ябуду звать тебя ИГРУШКА.

Кажется, словно земля растворилась под ногами и меня резко в беспросветную безднузатянуло, ставя жирную точку на былой жизни. Прежняя жизнь была ничуть ни лучше, но онахотя бы в моих собственных руках находилась. И у меня было имя. Но, начиная с этогомомента, я превратилась в ничто.

Точнее, я стала персональной шлюхой одержимого наркомана.

— И сейчас, игрушка, мы немного поиграем. — Холодная дрожь пробежала по всему телу,когда мужчина вцепился в мои волосы и потащил к фонтану.

Ноги заплетались, не слушались, подкашивались. А сердце — громыхало где-то в горле,превратившись в несмолкаемый автомат.

Что он задумал?

Избить, изнасиловать?

Вряд ли шампанским угостить...

— Знаешь что, твой убогий внешний вид нереально заводит, — выпаливает точно в ухо так, чтоего алкогольное дыхание обжигает кожу, и, неожиданно, кончиком горячего языка облизываетмочку.

Гадко. Мерзко. Унизительно.

— Поэтому, в первую очередь, я предпочитаю отодрать тебя прямо в твой грязный рот. А уж

mir-kn

igi.or

g



потом, после предварительной дезинфекции, получить всё остальное.

Эти гадкие слова будто горным эхом в подсознание ворвались, доводя до грани инфаркта,отчего я жутко испугалась. Но я не должна была показывать ни малейшего намёка на страх.Ибо черноглазого ублюдка моя трусость до эйфории забавляла.

— Сними куртку! — подталкивает к фонтану, выплевывая приказ за приказом.

Медленно потянулась к застёжке, дрожащими руками пытаясь нащупать молнию. Но кистисловно одеревенели, отказываясь подчиняться хозяйке.

— Да что ты там возишься?? — резко хлопает по рукам и со всей мочи разрывает молнию,силой своего физического превосходства превращая одежду в ничтожное рваньё.

Куртка упала на пол, а я же осталась стоять в одной застиранной майке, нижний край которойчуть доходил до уровня пупка, моментально скрестив руки на груди, прикрывая свои самыесокровенные места. Ибо такое понятие, как «лифчик», мне до сих пор было неведомо.

Так унизительно я себя ещё никогда не ощущала.

Но рано или поздно то, чего страшишься, сбывается. А я — всю свою недолгую жизнь бояласьоказаться в подобном месте, исполняя роль грязной потаскушки.

— Ох, какие мы стесняшки! — стальной хохот обрушился на моё жалкое тельце, будтокинжалом, врезаясь в самое ранимое место. В центр, где проживает честь, гордость,самоуважение, — Убери руки и дай взглянуть!

Не нужно было повторять дважды. При ужасающем тоне его голоса они непроизвольно «пошвам» шлёпнулись, не смея препятствовать тому, что диктатор по первой же прихотипотребует.

Наверно мои бледные щёки полыхнули всеми оттенками красного, когда его безумному взорупредстали две округлые пирамидки немалого размера, приукрашенные твёрдыми ягодами,отчётливо виднеющимися сквозь полупрозрачную ткань топа.

Если бы не страдала анорексией, груди выглядели бы более пышнее и более объёмнее. Но вданном случае, мои формы - являлись моим проклятием. Так как возбуждали главногоЛюцифера Преисподней до пика сексуального бешенства...

— Хмм… — почесав подбородок, Дамир призадумался, — Сколько тебе? Девятнадцать? Норазвита ты не по годам. Особенно твои аппетитные формы, — неожиданно, его холодная рука ссилой смяла правую грудь, отправив сознание прямиком в Преисподнюю. Но я, во что бы то нистало, продолжала терпеть. Ибо выбора у меня просто не было. — Несмотря твою болезненнуюхудобу.

Ещё несколько секунд он пожирал меня безумным взглядом, предельно пристально изучаякаждый сантиметрик тела, периодически надавливая на отверделый сосок поверх тонкойматерии, а затем, вдруг, насмешливо выпалил:

— Подойди к фонтану, хорошенько умойся, да рот прополощи.

Не знаю, какой чёрт меня за язык укусил, но я осмелилась отказать деспоту. И моментальнопожалела.

mir-kn

igi.or

g



— Я не пью алкоголь, — кажется, мой голос обрёл некую бесстрашную уверенность.

В этот момент я стояла спиной к мучителю и лицом к фонтану. В шаге от воды. Как хорошо,что не видела того, как резко переменилось выражение лица Дьявола, а его давящаяэнергетика жестокости, мощной бурей ударила в спину.

Ох…

Сейчас мне предстоит узнать ирода в гневе.

Впервые.

— ЧТО?? Отказывать смеешь?? МНЕ?? Твоему, блять, Хозяину??! — грубые руки сомкнулись наволосах и прежде, чем успела сделать глубокий вдох, ублюдок толкнул меня в фонтан, резкоокунув с головой в воду.

Думала, что сердце остановиться. Думала, что сознание от страха потеряю. Ведь вся мояубогая жизнь, в этот дьявольски жестокий миг, словно немое кино, перед глазами пронеслась.

Едкая, жгучая жидкость, подобно кислоте, заполонила ноздри, разъедая все внутренностиизнутри. И я начала задыхаться, отчаянно барахтаясь в липкой жиже.

Ещё пару секунд... и сознание клиническая смерть настигнет.

Как только подумала о смерти — мучитель моментально вытащил меня обратно наповерхность, предварительно намылив лицо шершавой ладонью, смывая засохшую грязь, пот, икровь от побоев.

— Запомни, игрушка, сопротивляться бессмысленно. Я. ЕСТЬ. БОГ.

И «Бог» развернул меня к себе лицом, пытаясь задушить одним лишь диким взглядомядовитых глаз. В которых бушевал настоящий ураган мании к насилию.

Я же, тяжело дыша, хрипя, дрожа, подобно параличному кролику в лапах хищного зверя,старалась не смотреть в лицо истинной смерти, что так нереально пугала. Особенно, если этасмерть предстала в облике красивого безумца, лицо которого наполовину скрывалось поджуткой маской из чистого серебра.

— Ммм, а ты и правда милашка! Оказывается, у тебя даже веснушки имеются! О! Придумалновую кличку! Игрушка-веснушка! Как тебе??

Да пошёл ты на х*р!

Я не заплачу…

Не заплачу!

Не заплачу!!!

Я сильная!

Я справлюсь!

А когда Дьявол подпустит к себе слишком близко — воткну ему нож в сердце!

mir-kn

igi.or

g



— Не думал, что так быстро строптивость проявишь! Твой мусор-отец ведь из кавказскихкровей будет?! Но мне это, знаешь ли, чертовски нравится — строптивых шлюх укрощать...Становись на колени! Живо!

Остолбенев от шока, я даже не могла понять смысл его гадких слов.

Тогда он помог мне с этим… Отвесив жёсткую подсечку, отправляя прямиком на холодный пол.Но я не упала. Дамир ловко подхватил меня за плечи в полуметре от падения и, словно ватнуюстатую, на колени поставил. Таким образом, что теперь моя голова находилась на уровне егосовершенных бёдер.

Прежде, чем успела сообразить о том, что мерзавец собирается делать дальше, одной рукой —он дерзко ухватил меня за волосы, а другой — властно расстегнул ширинку брюк, (которая такнереально громадным холмом выпирала) запуская руку в трусы и деловито извлекая изтрикотажных боксёрок эрегированный член небывалого размера.

Толстый, властный, такой же надменный, как и его обладатель, длиной сантиметров двадцатьпять, с отчётливо виднеющимися жилками, он был полностью готов к дикому, ненасытномусексу. Мне показалось, что головка этого королевского посоха пульсировала в явномнетерпении вонзиться в чьи-то тесные глубины. Но самой интересной, яро бросающейся вглаза деталью внешности члена, были металлические шарики, сверкающие в области головки,выступающие в роли пирсинга.

Ужас сковал каждую мышцу моего тела, а несчастная челюсть отвисла сама собой,практически до пола, при виде всей этой нереальной мочи мужского достоинства. Ему даже непришлось повторно прикрикивать, дабы я рот открыла.

— Впечатляет? Не правда ли? — изверг наслаждался каждой секундой позора своегоновоиспечённого раба и своего же величия.

Однако, осознав постыдность данной ситуации, явно покраснев от позора, я плотно стиснулачелюсть, надеясь, что это спасёт мой маленький рот от неминуемой участи быть жёсткооттраханым.

Усмехнувшись, Барон ловко схватил скованный подбородок и грубо надавил двумя пальцами наскулы, снова подчиняя своей безграничной тирании:

— Сама откроешь? Или помочь? Учти, будешь сопротивляться — больнее будет.

Испугавшись, я утвердительно кивнула, чувствуя, как кожа в области его нажимов уже в синийокрашивается.

— Хорошо. Послушная игрушка.

Мне хотелось разрыдаться от унижения, боли и отчаяния. Но больше всего — хотелосьоткусить ему яйца и свиньям скормить.

— Открывай шире!

Но как бы я не хотела — не получалось. Страх полностью сковал моё тело, начиная откончиков волос, заканчивая кончиками ногтей. Тогда насильник, дабы помочь, всунул своигрёбанные пальцы в несчастный рот, размыкая челюсть до самого предела.

mir-kn

igi.or

g



Решив поглумиться перед трахом, он несколько раз надменно шлёпнул горячим членом полицу, продолжая ухмыляться акульим оскалом до самых ушей.

Кажется, словно в кожу распаренный утюг вонзился. Настолько сильно его член выгляделобъёмным, длинным, горячим и пульсирующим, будто во всем мире, ему не было равных.

Ещё пару шлепков и через секунду в мой рот словно танк врезался. Я, взвизгнув, тотчас жеотстранится попыталась, как можно быстрей избавившись от этого некомфортно ощущения. Нокретин уж очень сильно держал за волосы, не позволяя сбежать.

Ещё пару секунд, и меня вырвет.

Ещё хоть один толчок, и он сломает мне челюсть.

Боже! Насколько же он огромный...

— Шшш, расслабься! — Дамир попытался нежно погладить мои напряжённые скулы, —Привыкай, лапочка, теперь это будет одна из твоих важнейших обязанностей. Учись.Набирайся опыта. Если удовлетворишь достаточно — не скуплюсь на награду и комнаткуперсональную пожалую.

Интересно, он это всем своим шлюхам говорит, когда впервые имеет? Или только я особенная?

— И не вздумай укусить!!! Сразу же парням своим на растерзание брошу! А они, уж поверь, небудут долго нежиться! Усекла?

В ответ я покорно кивнула, чувствуя, как бедные губы буквально растягиваются отперенапряжения, превращаясь в дряблую резину. Ещё я почувствовала, как маленькиеметаллические шарики скользнули по языку, оставляя на рецепторах привкус металла илёгкую прохладу.

После предупредительной речи, тиран совершил первый толчок.

Толкнувшись резко, грубо, практически во всю длину, словно проникая до самого желудка, такдерзко, что на моих глазах моментально слезы брызнули. Даже несмотря на то, что явсяческими способами пыталась отвлечься, думая о чём-либо другом, но только не о боли.

— Расслабься.

Попробовала сделать то, что велит насильник.

Стало немного легче.

После чего, Дамир удовлетворённо заскользил, совершая властные толчки, постанывая,тяжело вздыхая, придерживая за волосы, тем самым, задавая ритм движениям.

— Какая же ты сладкая! Хоть и как помойка — грязная! — с каждым новым рывком ондвигался все быстрей и быстрей, пока я не ощутила, как его титанического размера органнапрягся, окаменел ещё больше, и ритмично запульсировал, вливая в моё горло тёплую,солоноватую на вкус жидкость.

Невероятно.

Кончил он очень быстро.

mir-kn

igi.or

g



Излившись до последней капли, отдышавшись, всё ещё не вынимая фаллос, ублюдок приказал:

— Теперь глотай.

Это было ещё страшнее, чем просто в рот взять. Больше всего я боялась, что меня вырвет.Вероятно, Господину это не понравится. И он будет повторять муки снова и снова. Пока неполучит желанного.

Сразу же после того, как мужчина вытащил орудие пыток из моего полыхающего огнём горла,крепко зажмурившись — всё же глотнула. Проглотив сперму, я моментально ощутила, какжелудок охватился тупым спазмом. Наверно, обрадовался, надеясь, что это заветная еда кнему пожаловала. Но вместо еды, похоже, теперь мне предстояло питаться исключительнокончой персонального мучителя.

— Для первого раза волшебно! — изверг сладко улыбнулся, кончиком большого пальца стеревкапельку его же влаги с моих пылающих пламенем губ и… жадно облизал перепачканныйпалец.

Меня трясло и одновременно штормило. После оргазма Господина я, стоя на коленях сосвязанными руками, начала пошатываться в разные стороны, подобно пьяному маятнику,готовясь провалиться в небытие. Но Дамир всё ещё крепко удерживал мои волосы. Именнопоэтому я до сих пор не упала.

Слава небесам, оральные мучения на этом закончились, но вот словесные … тольконачинались:

— Скажи, а ты когда-нибудь видела член?

Я отрицательно качнула головой.

— Поверить не могу?? Ах-ха. Да я, нах, первооткрыватель! Испугалась?

Очень.

Говорить я не могла. Горло саднило будто после сильной ангины. Лишь кивала. Но он невыглядел недовольным. Напротив, весь такой искрился от счастья. Болезненного счастья...

— Мастурбировала когда-нибудь?

Снова отрицательно крутанула шеей.

На самом деле соврала.

Мастурбировала! И ни раз.

Впервые попробовала тогда, когда за предками подсматривала, когда они жарко ебаш*лись поночам, не стесняясь собственного ребёнка. Жили ведь мы в однокомнатной халупе. Поэтому,всякий раз я подглядывала, как отец лихо напяливает мать, пользуясь ей в совершенно разныхпозах. Но его любимой была — собачья.

Поэтому, подглядывая на сладкую парочку трахунов из-под одеяла, тихонько мастурбировала,получая море удовольствия. Ведь на самом-то деле я страсть как любила экспериментироватьподобным образом.

mir-kn

igi.or

g



Поэтому, хуй не впервой видела.

Во второй.

Первый — у отца лицезрела. Но тот, оказался тем ещё стручком. По сравнению с бизономДамира.

— Значит, у нас тут скромная, серая мышка объявилась?! Большая редкость, как ни странно!Девятнадцать лет в трущобах прожить и девственность сохранить! — с этими словамипроклятый мучитель, наконец, отпустил мои патлы, резко на ноги вздёрнув, — Ты… многогостоишь. — И так же резко прочь оттолкнул, снова пряча в штаны свой небывалый автомат,которым только что до самого последнего патрона отстрелялся. И с полным безразличием квыходу из покоев направился.

ГЛАВА 13.

Мысль о живом призраке до самого обеда не давала покоя. Сколько не утешала разбитоесердце — всё равно не могла склеить воедино все его части. Воспоминания буквальнопожирали, разъедая каждую клеточку, каждый орган изнутри. Я знала, что окончательноуспокоит дух… Визит на территорию треклятого острова.

Безумие конечно. Но лишь только так смогу успокоиться, тем самым дав вольную терзающимвоспоминаниям. Не успела было подумать об этой сумасшедшей идее, как вдруг услышалавесьма удивительную беседу двух продавщиц-соседок.

— Представляешь, сегодня состоится открытие реабилитационного центра! — трещала однадевица, размахивая плетёнками.

— Да Ладно?! Уверена? Не уж то слухи были вовсе не слухами! — удивилась вторая торгашка,натирая до дыр глиняные статуэтки ручной работы.

— Богом клянусь! — перекрестилась ремесленница, — Это точно… Никогда бы не подумала,что на месте самого настоящего наркопритона когда-то построят целый реабилитационныйцентр для наркозависимых и также для других тяжелобольных людей.

— Чудеса прям! Всего за шесть месяцев… Перевернуть весь остров наизнанку. И что теперьлюбой желающий может побывать на запретной территории?

— Думаю да. По крайней мере уж точно не обстреляют из пулемётов! Ах-ха! — хохотнуларукодельница, заприметив как близко я подошла к их столу, будто бабки были не купчихами, агипнотизёршами какими, — Ты чего, Миланочка? Корзиночку желаешь?

Подпрыгнув от неожиданности, отрицательно махнула головой.

— Слушай дорогая, — продолжила одна из продавщиц, обратившись ко мне, — А что если тебена островок наведаться, может помогут с бедой-то твоей? Ну по поводу голоса… Да заодно иребёночка глянут.

Изобразив безразличие, пожала плечами. Но всё-таки решив убедиться в правильностисплетен, черканула в блокноте вопрос:

— Где находится этот остров?

mir-kn

igi.or

g



— Ааа, да всего лишь в тридцати минутах отсюда. Курс на юг.

Бедное дитя… И как это Омар только недавно сумел признаться, что дочка у него имеется.Внебрачная. Которую муж жестоко избил на ранних сроках беременности, отчего она и к отцусбежала, намеренно затерявшись в этой Господом забытой глуши.

Но я больше не слушала бабские сплетни, ибо на всех возможных парах мчалась к Омару. Содной очень важной просьбой — хотя бы на несколько минут вернуться туда, откуда я всю своюнелегкую жизнь сбежать мечтала.

***

После длительных уговоров дедушка согласился. Я же наплела пурги, что устала отпостоянных кошмаров, мешающих нормально жить. Поэтому, излив все свои чувства вписьменном виде в блокнот, решила вернуться на место «гибели», изорвать в клочья своистрадания, выплеснутые на бумагу, развеяв над могучим океаном. Заодно, убедиться вправдивости сплетен.

Неужели… полиция всё-таки добралась до истины, уничтожив действующий филиала Ада наЗемле?

Когда мы, уютно устроившись в быстро мчавшейся лодке приблизились к острову, у меняперехватило дыхание от внезапно нахлынувших воспоминаний. Лёгкие превратились в мрамор,а мир перед глазами перевернулся вверх тормашками, в то время как в памяти мелькнула всямоя боль, полученная во время беспросветного рабства.

Бывали конечно и положительные моменты в отношениях с Дамиром. Тогда же я свято верила,что люди меняются. Но наверно, горько ошиблась… Тогда, когда тиран избил меня своим жеремнём, а потом приковал к дереву на пару с лучшей подругой, которую до этого, отымела всяего вонючая орда.

Тогда я лишилась всего. Особенно сильно тосковала по Сатиру. Жаль, что у нас с ним ничегоне вышло. Тогда я не думала о каких-либо отношениях, но узнав на какие подвиги осмелилсябоец ради моей свободы, действительно прониклась уважением. Он стал для меня личнымангелом хранителем. Которого… бездушно отобрали небеса. И почему они лишают самоголучшего? За какие такие грехи?

Наверно, в прошлой жизни сама была жестоким маньяком.

Подумав о Сатире, в памяти всплыл образ голубоглазого парня с лучезарной улыбкой,спровоцировав новую порцию горьких слез.

Смахнув солёные капельки с ресничек, немного успокоившись, приготовилась к высадке наберег.

***

Омар всё ещё недовольно ухмылялся и вздыхал, пока мы ковыляли к месту моей мнимойгибели. Я поклялась собственным зрением, что больше ни за что и ни при какихобстоятельствах не подойду меньше чем на пять метров к обрыву. Благо, дождей уженесколько недель не было, поэтому и селей не ожидалось. Первым делом, мне захотелосьизорвать былые воспоминания в клочья и развеять над бушующим океаном, а лишь потом, хотя

mir-kn

igi.or

g



бы одним глазком, взглянуть на трущобы.

Когда мы швартовались у берега «острова несбывшихся надежд», я заметила ещё несколькоодиноких лодок. Вероятно, базарные бабки не лгали. Вероятно, чёрные земли открылись длялюдей, а вечное рабство, наконец, уничтожено.

Омар помог мне преодолеть крутой подъем в гору, всё ещё бурча себе что-то под нос, ибо я,напряжённо стиснув зубы, заметно прихрамывала, периодически ощущая болестныепокалывания в травмированном бедре. К тому же, ещё и задыхалась от усталости.

Ничего-ничего! Ходить всё равно полезно! Кислорода больше ребёночку будет.

Затем, забравшись на вершину скалы, дедушка заявил:

— Ну давай, милая, только осторожно, я пока перекурю в сторонке. Очень прошу, помни обосторожности.

Кивнула, направившись в сторону обрыва.

Странно… А ведь дорожка, по которой мы карабкались, была асфальтированной. Также,недалеко от берега, я увидела ещё одну дорогу. Автомобильную. Напротив которойрасполагалась некая конструкция, напоминающая автобусную остановку.

Не остался и без внимания новенький пирс, вероятно, построенный совсем недавно.

Чудеса прям!

Дикий остров превратился в цивилизованный.

Сделав несколько глубоких вдохов, захромала к знакомому месту падения. Тёплый океанскийбриз теребил моё простенькое платье, настойчиво подталкивал в спину и также, пыталсясорвать платок, скрывающий лицо, отчего пришлось придерживать тканевую «маску» руками.Неожиданно, когда практически вплотную подошла к тому месту, где последний раз виделаДамира, мне стало не на шутку дурно и волнительно одновременно… То, что увидела, попроступарализовало, выбило почву из-под ног, довело до невольных слёз. Ибо я… увиделасобственный алтарь… С огромным портретом, нарисованным масляными красками, усыпаннымсвежими цветами.

Господи…

Ноги подкосились, и я плюхнулась подле рисунка, захлебываясь в бешеных слезах. Всё этотронуло до глубины души. Особенно послание, выгравированное на белом мраморе, которое яневольно потрогала кончиками влажных пальцев: «Любимая… Прости за всё. Этот островбудет назван в твою честь, как ты и хотела. Трущоб больше не существует. Гиблый Адуничтожен. Теперь, лишь благодаря тебе, беспросветные земли тьмы испепелились, уступаяместо вечному Раю...»

Невероятно…

Невозможно!

Не в силах оторваться от собственного чарующего портера, мысленно продолжала повторятьодно и тоже, одно и тоже, без конца трогая памятник, цветы и почву под ногами, пытаясь

mir-kn

igi.or

g



поверить, что всё это реальность, а не очередной жуткий кошмар.

Наконец, немного успокоившись, встала с песка, пытаясь найти логику во всем этомсумасшествии. Исходя из увиденного, я смела предположить лишь одно — неужели Дамир насамом деле уничтожил трущобы, ради меня?

А как же его злобный брат? Наркобарон ведь умер. Неужели брат выполнил его последнююпросьбу? Дико сомневаюсь…

Тогда же, Дамир… выходит жив?

Отдавшись бесконечному потоку мыслей, даже не заметила, как оказалась в шаге от края.

Чёрт побери!

Меня прям как тянет в сторону неприятностей!

Так и есть…

Сильный ветровой порыв толкнул в спину и я, чуть было не споткнувшись об острый камешек,припрятанный в песке, практически снова в пугающую бездну кувыркнулась.

Дежавю?

Только этого ещё не хватало!

Если бы не чьи-то тёплые руки, крепко обхватившие талию, мой ужас повторился бы снова.Только теперь, вряд ли бы всё так мирно закончилось.

— Господи! Вам что, жить надоело? — взволнованный мужской голос шепнул на ухо,превращая все мои внутренние органы в толстый лёд.

Сомнений быть не может.

Этот голос. Этот аромат и прикосновения… Я буду помнить вечно. Они, несомненно,принадлежали тому, кого я считала призраком.

Оттащив моё каменное тело на безопасное расстояние от крутого обрыва, незнакомец немногоослабил хватку:

— Вы что это там делали? О, Боже! Ещё и беременная… Неужели самоубийство?

Чёрт!

Всё ещё страшась посмотреть в лицо былому кошмару, вернувшемуся с того света, ещё плотнеезакуталась в паранджу, отрицательно качнув головой.

Подсмотрев через щёлочку в платке, в шоке заметила, как мужчина, усадив моёнеповоротливое тело на мягкую траву, присел напротив, тяжело дыша и дрожа.

— Ни один человек больше не грохнется с этого обрыва! Поняла!? — мужчина резко сорвалсяна крик. Видимо, я его не на шутку разозлила, — Умереть надумала? Да ещё и ребёнка жизнилишить, клуша бессовестная?! — Чуть слышно добавил.

mir-kn

igi.or

g



Всё это время я так и не рискнула посмотреть в лицо спасителю. А смысл? Каждой клеточкойсобственного тела я знала кто именно только что спас мою безалаберную шкурку. Мой старыйзнакомый… Мой лютый кошмар… Мой ненавистный пленитель.

Ненавистный?

Точно?

Если это так, то почему же сердце столь неумолимо бьётся, когда его руки чересчур заботливокасаются талии, задерживаясь в области живота. Благодаря чему, малыш снова проснулся исильно пнулся в ребро, заставляя беззвучно взвизгнуть и согнуться от боли.

— Эй, ты в порядке? — мужчина взволнованной хваткой впился в подрагивающие плечи,легонько встряхнув, — Посмотри на меня? Не бойся… Это что, схватка?

Я снова истерически качнула головой, не в силах остановиться, мотыляя шеей так лихо, словнона голову только что улей с дикими пчёлами вывернули.

Лишь бы не узнал… Лишь бы в покое оставил. Хотя… не знаю, действительно ли именно этогохотелось? Или же совершенно обратного... Например, просто прижаться к его тёплой груди,вспомнив те моменты, когда нам реально было хорошо. Правда те счастливые воспоминания пообъёму, можно было сопоставить с жаркой каплей надежды, бушующей в вечном океанестраданий.

— Миланочка! — эхом воздалось со стороны сосновой рощи.

Проклятье!

Омар.

Омар блин!

Только этого не хватало.

Всё… Нет больше смысла скрываться.

Хотела было самолично платок сбросить, но мужчина определил. Одним ловким рывком онсорвал с меня накидку, позволяя густым локонам рассыпаться по спине.

Когда наши глаза встретились, я не смогла справиться с эмоциями. Крупные слёзы не торадости, не то страха брызнули прямо на крепкие запястья собеседника, ровно тогда когда я...безошибочно узнала в нём Дамира.




mir-kn

igi.or

g



О, Боже!














mir-kn

igi.or

g











***



Ох…






mir-kn

igi.or

g









Твою ю ж…




Всё.

Хватит!


Боже…





***

«Опочивальня» представляла собой небольшое помещение, обставленное клетками, в которых,прямо на бетонном полу, посыпанном соломой, словно зверушки, постанывая ютились самые

mir-kn

igi.or

g



разнообразные девушки. Толстые и худые. Страшные и красивые. Темнокожие и бледнолицые.










***



Светало.


Тщетно.


В соседнем здании, в компании незнакомой девушки-медсестры, меня встретил Завир,

mir-kn

igi.or

g



сопроводив в какую-то комнату, битком набитую медицинским оборудованием. Такую техникуя видела только по телеку.















Игрушка!



mir-kn

igi.or

g






***


***






И снова я оказалась в банной с теми же грубыми девками и охранником-извращенцем, которыйи в этот раз принялся рукодельничать ещё до того момента, как я одежду сняла.



***



По пути приходилось уворачиваться от грубых ручищ головорезов, норовивших схватить за

mir-kn

igi.or

g



грудь, попу, или же… облапать промежность.











Ошейник!


С цепями!!!






mir-kn

igi.or

g







ГЛАВА 15.

Последний месяц для моего преобразившегося тела выдался наиболее трудным… К общемупаршивому самочувствию присоединилась сумасшедшая отдышка, на пару с мучительнойизжогой и слоновидными отёками. Наверно, я сейчас походила на неповоротливого бегемота,обожравшегося до потери пульса. Иногда, мне казалось, что ещё через неделю, или же черездве, дверные проёмы станут для моего мега громадного живота ну просто феерическойпомехой…

Вот он оказывается какой, восьмой месяц беременности. Что будет на девятом, даже труднопредставить! Наверно, точно ходить не смогу. Так как шарообразное пузо во всю давило нанесчастную ногу. Порою даже, перетрудившись в огороде, ближе к вечеру, ощущаласумасшедшую боль в повреждённой ноге. Ведь после попытки суицида хромота так и непрошла.

О своих многочисленных проблемах неравнодушному спасителю Омару до сих поррассказывать не решалась. По двум причинам: первая — всё-таки возраст у человекаприличный, вторая — после падения с обрыва, голос так и не вернулся… Вдруг что, совсемодна останусь. С малюткой на руках.

По привычке, набросив на голову вуаль, взяв корзинку с товаром, ещё разок взглянув в мутноезеркало, мигом поспешила на работу.

Новенькое платье, пошитое в прошлом месяце, уже стало прилично тесноватым. Особенно вобласти мега округлого живота и баснословного размера груди.

Несколько важных вопросов больно терзали мой воспалённый разум каждую свободную отработы минуту. Не знаю, как одна справлюсь, когда малыш родится... Без отца, денег, должноймедицины, нелегко будет. Зато, я буду растить своего малыша сама. В абсолютной свободе!Хоть и в нищете, но в свободной от рабства атмосфере!

С первыми лучами тёплого солнца, выскользнув из рыбацкого домика, с тяжелой корзиной вруках, я побрела вдоль побережья в сторону рынка. Океан в этот день был непривычноспокойным. Сбросив сандалии, погрузив стопы в прохладную водную гладь, поковыляла вдольживописного берега, наслаждаясь тишиной и покоем. Кажется, словно солоноватые водыокеана обладали лечебными свойствами, так как пламенная боль в искалеченном бедре ижуткие отёки мгновенно уменьшались.

Я любила восхищаться здешними пейзажами. Особенно бескрайними морскими просторами,

mir-kn

igi.or

g



скалистой местностью, редкого вида флорой и фауной. Ведь, живя в трущобах, о такой роскошиможно было только мечтать! А тут… я не мечтала, а наслаждалась реальностью, понимая, чтомягкий песок, шуршащий под моими ногами — не сон и не телевизор! Ведь я ощущала каждыйкамешек, каждую крупинку во время неторопливой ходьбы. Как и ощущала блаженнуюпрохладу, ласкающую оголенные покровы.

Океан стал для меня личным успокоением, после жутких ужасов прошлого… В моей нелегкойжизни довелось многое вытерпеть. И вот, судьба наконец, подарила долгожданный покой. Нонадолго ли? С рождением малыша всё измениться…

Я хотела этого ребёнка. Чёрт. Если раньше, как только узнав о беременности, подумывала надтем как незаметно избавиться от ненавистного бремени, то сейчас… я действительно началанаслаждаться своим положением. Даже не смотря но то, что отцом моего дитя являлся сущийДьявол, умело скрывающийся в человеческом теле.

В настоящий момент было уже плевать от кого этот ребёнок. Главное, что он мой. Теперь… онтолько мой. А о Дамире… я постараюсь забыть. Нет его. Ведь он… уже давно как умер. Ровносемь месяцев назад. От передоза.

Неудивительно. Самая предрекаемая кончина для такого безжалостного тирана — сдохнуть отсобственной гадости.

Неожиданно, почувствовав мощный толчок в животе, я даже корзину в песок выронила.Малыш вдруг проснулся… Запаниковал видимо. С чего бы это? Ещё так сильно никогда непинался…

Нежно погладив выпирающий живот, таки успокоила непоседу. Ибо печень уже наверно вотбивную превратилась, благодаря его развесёлым танцам. Интересно, кто там? Мальчик илидевочка… Главное, чтобы не близнецы. Иначе, просто с ума сойду от колоссальной нагрузки.Ведь кроме старичка Омара у меня больше никого нет… Ну ещё и старая, расшатаннаяизбушка, одиноко существующая вдали от цивилизации, замаскированная в густыхтропических пальмах, расположенная в дикой местности.

Дедушка Омар воистину заменил мне родителей. Я же для него стала любимой дочкой. Онпринял меня со всеми достоинствами и недостатками, подарив новую надежду на спасение.Омар спас меня от вечного рабства. Взамен, я помогала чем могла: следила за хозяйством,работала на местном рынке, иногда даже и в море выходила, дабы порыбачить.

Дедушка рыбак даже обрадовался, когда узнал, что у меня малыш будет. Думала прогонит…Зачем же ему лишний, вечно голодный рот. Но я ошибалась. За пределами трущоб людисовершенно другие. Добрые, отзывчивые, понимающие… Двадцать лет я жила в настоящемАду. Как вспомню — сердце кровью обливается. Жаль, что голос потеряла… а не память.

И да. Способность говорить, после падения со скалы, так и не вернулась…

***

Опустив ноги в кристально чистую гладь океана, я просидела ещё несколько минут,наслаждаясь чарующим рассветом, вдыхая солёный запах моря и утренней свежести, как вдругзаметила знакомую лодку, стремительно приближающуюся к берегу.

«Омар. С рыбалки возвращается» — подумала я и тотчас же махнула рукой в знак приветствия.

mir-kn

igi.or

g



Рыбак пришвартовал катер, улыбнулся и, прихватив плетёную корзинку, доверху набитуюсвеженьким уловом, прыгнул в мокрый песок:

— Дочечка? Ты чего это в такую рань тут делаешь? Не уж то на ярмарку собралась?

Утвердительно кивнув, виновато опустила глаза, рассматривая резиновые сапоги моегопопечителя.

— Во те на! Мы же договорились! Полно тебе уже сумки тягать, отдыхать пора. Вот-вот идитятко на свет явиться. Эх, вот бы на материк нам наведаться… В клинику какую. Переживаючто-то. Ни разу ведь не обследовались.

Я отрицательно махнула руками. Омар мигом перестал улыбаться. Знает ведь, что хоть моегомучителя и нет в живых… но я, всё ещё страшусь. Страшусь нарваться на его дьявольскихохранников, или, того хуже, дружков полоумных… Тех, которые всей своей плешивей ордойдружно насиловали мою честь в дни развесёлых вечеринок. Есть ещё один страх — его имяНазар.

Наверняка теперь этот жирный монстр владеет всем обширным «хозяйством» покойного брата.А по праву — я всё ещё являюсь собственностью Дамира. Более того, во мне бьётся сердцепрямого наследника. И если Назар об этом узнает, во имя конкуренции, ребёнок не родиться.

Дабы избавиться от беспокойных воспоминаний (ибо они, уж точно, мне сейчас ни к чему)несколько раз хорошенько моргнула, достала блокнотик с ручкой и нацарапала:

— Дядя, не могу я дома сидеть, превращусь в немощный табурет. С ума схожу, на рынке хотьотвлекаюсь… Пожалуйста, разрешите поработать.

Омар добродушно ухмыльнулся, прочитав послание, а затем, всё-таки согласился, но с однимусловием, что проводит до деревни, так как дополнительная тяжёлая ноша на таком срокеможет спровоцировать преждевременные роды.

***

На самом деле я побрела на рынок в первую очередь от того, что нашей небольшой семьекатастрофически не хватало средств. Вдвоём с Омаром мы вполне могли жить, питаясь рыбой иовощами, которые выращивали собственными руками. Но вот малышу… подобные условия негодились. Омар обещал купить корову, кур и посадить фруктовые деревья. Поэтому, впоследнее время, он появлялся дома ближе к ночи. Спал четыре часа, затем — снова выходил вморе. Поэтому, его улов всегда ценился превыше улова других рыбаков. Люди разбирали всё засчитанные секунды.

Я же, в это время, занималась огородом и приторговывала на местном рынке.

***

Сегодня суббота. Следовательно, ожидается много туристов.

Расположившись на привычном месте, принялась раскладывать свежепойманный товар.Некоторые рыбёшки до сих пор брыкались, от чего, я каждый раз невольно вздрагивала, морщанос. Этот ужасный запах действовал на нервы, пробуждая рвотные рефлексы. Сколько временизанимаюсь подобным ремеслом, а до сих пор привыкнуть не могу. Видимо, всё дело в

mir-kn

igi.or

g



пузожителе.

***

К девяти утра людей заметно прибавилось, так как островной рыночек славился своейуникальностью. С первыми лучами солнца, особенно в выходные дни, тут собирались самыеумелые рыбаки, ремесленники и крестьяне в ожидании туристов, или же перекупщиков.Островок сам по себе был не богат на всякого рода исторические памятники, но ценился своейэкологически чистой урожайностью и уникальной заповедной территорией, на которойобитали редкого вида растения и животные.

Надёжно спрятав обличие под шифоновой вуалью, принялась за работу, стараясь думать о чем-то приятном во время чистки рыбы. Острым тесаком разделочного ножа, я устроилаприлюдную казнь парочке карасям, обезглавив бедолаг, предварительно выпотрошив ихжуткие внутренности. Омар же, отучившись на некоторое время по делам, поручил свойдрагоценный бизнес в умелые ручки приемщицы.

Настолько увлеклась работой, что даже не заметила, как кто-то тихонько подошёл к нашемускромному прилавку. В этот будоражащий миг я почувствовала себя весьма странно, так как вноздри ударил неожиданно знакомый аромат дорогого парфюма, который напрочь перебилужасную рыбную вонь, благодаря чему, привычная тошнота моментально испарилась.

— Извините… не подскажите где тут можно купить цветы? — приятный мужской голособрушился на моё одеревенелое тельце, а мощная энергетика незнакомца буквально довела досумасшедшего головокружения.

О, Боже…

Сердце чуть было не остановилось, когда я услышала этот голос, от которого, в былые времена,меня до потери пульса в ледяную дрожь бросало. Ибо тембр незнакомца, с едва уловимойноткой стали, был точной копией Дамира. Если бы не одно но… Баритон этого мужчины былнаполнен сладким мёдом.

Невозможно…

Это не ОН!

Дамир умер. Полгода назад.

Скорей всего, накануне годовщины моей мнимой смерти, у меня попросту глюки разыгрались.

Страшась посмотреть в глаза собеседнику, тупо ткнула дрожащим пальцем в сторонуцветочной лавки, ещё больше закутавшись в парандже.

— Спасибо. Хорошего дня. — Мурлыкнул незнакомец и, круто развернувшись, почапал прочь.

Всё произошло настолько быстро что я, на свой страх и риск, даже не успела оценитьвнешность мужчины. Ну а вдруг, это и не глюк вовсе? Кто знает… Ведь от Дамира можноожидать что угодно. Ибо он — правая рука Люцифера, магическим образом вернувшаяся измира тьмы, для возобновления вершений чудовищных злодеяний.

Когда этот странный тип отдалился на достаточно безопасное расстояние, я отложив нож всторону, посмотрела вслед незнакомцу. Сердце бешено громыхнуло в груди, желудок совершил

mir-kn

igi.or

g



тройное сальто, а ноги словно в желе превратились, когда глаза лицезрели высокого, слегкаподкаченного мужчину, так сильно напоминающего моего бывшего мучителя. Правда, яуспела рассмотреть только спину. Красивую, широкоплечую спину, обтяную простойхлопковой майкой снежного цвета, заправленной в светло-серые брюки. Ещё моё пристальноевнимание привлекли коротко стриженные волосы, оттенка тёмного шоколада.

Наверно, показалось. Наверно, я с ума схожу… Так как сегодня исполняется ровно семьмесяцев с момента моей ложной гибели. Не зря ведь накануне этого «грандиозного» события,сплошные кошмары мерещились, заставляя сознание заново пережить падение в холоднуюбездну и потерю речевых способностей.

Глядя в спину абсолютной копией Дамира, начала задыхаться. Острый нож выпал из моихдрожащих рук, и я наклонилась, чтобы поднять прибор, как раз в тот момент, когда мужчинарезко остановился и обернулся.

Сидя под прилавком я дрожала так сильно, как во время истерического припадка, стараясьпереубедить разум, что этот мужчина, всего лишь глупый мираже, а не восставший из могилыпризрак. Наконец, успокоившись, вернулась к работе.

Осторожно выглянув из временного укрытия, облегченно выдохнула.

Наверно, всё-таки показалось.

Ведь в данный момент, никого похожего на сумасшедшего наркобарона, к счастью, я неувидела. А тот мужчина, нереально сильно напоминающий Дамира, вероятно, оказался всеголишь игрой истощенного воображения.

Незнакомец исчез. Будто в воздухе растворился. Оставив после себя нереально шумную толпувновь прибывших туристов, щеголяющую от одного прилавка к другому.

Вряд ли бы наркокороль вырядился подобным образом, как обычный, среднестатистическийкрестьянин. Тем более, вряд ли бы он решил посетить рынок ради… каких-то там никчёмныхцветов.

ГЛАВА 16.

Однажды, из-за сильного умственного переутомления, я вышла на прогулку в сад, дабыразвеяться. Дамир расщедрился на новое платье, пошитое из собственного дорогостоящегошёлка. Не такое, какое обычно грязные шлюхи таскали, а скорее такое — в которомвысокоуважаемые жёны олигархов расхаживали.

Наркобарон без проблем разрешил покидать покои. Но только мне строго-настрогозапрещалось выходить за территорию живописного парка. Другие наложницы, к которыминтерес Хозяина стремительно снизился, глядя на меня, нервно прикуривали в сторонке,метая в спину ядовитые взгляды зависти. А я же удивлялась тому, как это они до сих пор из-заревности мне кинжал в спину не пырнули. Ведь последние две недели… Дамир спал только сомной. В то время как вагины некоторых излюбленных шлюшек — уже давно гадкой плесеньюпокрылись.

Меня же распирало чувство гордости. Не потому что я получила статус первой шлюхинаркобарона, а потому, что смогла соблазнить Господина не только сиськами, но и своим

mir-kn

igi.or

g



находчивым умом.

Ведь никто ранее не додумался просто поговорить с мужчиной, тем самым сделав его чуточкудобрее. Ибо кишка тонка…

Так вот, прогуливаясь в инжирной роще, на ходу дочитывая ещё одну занимательную книгу попсихотерапии, даже и не заметила, как на кого-то налетела. Вернее, этот кто-то на меняналетел.

Вписавшись в чьё-то жилистое плечо своими костями, думала, что вывих заработала и, неудержавшись на ногах, на мягкий газон свалилась. Книга отлетела в одну сторону, я же — вдругую.

Потирая ушибленный копчик, привстала, собираясь выбить всю дурь с того, по чьей вине намоем ушибленной заднице одним синяком больше стало.

Поправив растрепавшиеся пряди тёмно-каштановых волос, упавших на лицо, заметилашироченную спину стоящего ко мне спиной рослого бойца, напряжённо сжимающеговпечатляющего размера кулаки.

Практически все головорезы двадцать четыре часа в сутки щеголяли в масках. И все они,казалось бы, были на одно лицо клоны, таким образом, что я различала бандитов лишь поцвету глаз.

— Эй, ты, ослина безмозглая! А извиняться не учили?? — прошипела, отряхивая испачканное впеске платье, и взглядом обшаривая полянку в поисках утерянной книги. Как вдруг заметилаучебник прямо под здоровенным ботинком бойца-растяпы, — Знаешь, что! Если не прекратишьмою книгу топтать — то я обязательно Хозяину сообщу, кто из его ушлепков бараньих сталпричиной появления свежего синяка на моей заднице! Думаю, Барону вряд ли это понравится!

Нервно отдышавшись, буквально выкрикнула мощную угрозу в спину отморозку.

Ох…

Власть всё-таки опьяняет, сводит с ума, награждает короной невидимой. Мне не хотелосьстановиться какой-то там стервозной сукой… но я… нахамила не со зла.

Случайно вырвалось.

А когда человек в маске обернулся… мне стало больнее вдвойне. Ибо я… узнала в нём Сатира.

Который, между прочим, на целый месяц куда-то испарился.

Более того, его левая рука была как-то странно подвязана к шее, как при переломе илиранении.

Мои щёки покрылись алым румянцем, а ладони — невольно губы накрыли, тем самым выражаяне абы какое удивление, разбавленное смущением.

Ох, как же хотелось затолкать свои грубые слова обратно в бесстыжий еб*льник.

С минуту мы молча дрались взглядами, разъедая друг друга до сквозных дыр. В этот тяжелыймомент я заметила, что небесно-лазурные глаза Сатира печально потухли, затянувшись

mir-kn

igi.or

g



чёрными тучами. Кажется, в его взгляде искрилось самое настоящее предательство.

— Где ты был? — более ласковым тоном спросила.

На что парень рыкнул:

— Деньги на твою свободу зарабатывал!!!

Его ответ — как грубая подсечка. А слова… — как каменный град, крупными осколкамипосыпавшийся точно в сердце.

— Не нужно было… — тихо-тихо шепнула, сдерживая рвавшиеся на волю слёзы.

— Я так и понял! Вижу неплохо устроилась под крылышком у того, который тебя даже зачеловека не считает! — Неожиданно Сатир сорвал с себя маску.

Боже!

Я невольно вскрикнула, рассматривая некогда молодое и прекрасное лицо парня… теперь ужеизувеченное шрамами и порезами.

— Хотя нет… теперь ты, оказывается, его первая и обожаемая шлюха! Причём, по слухам, тебеведь это в кайф. Так ведь?? Отвечай!!!

От его резкого вскрика я испуганно подпрыгнула, схватившись за сердце.

— Отвечай, Милана!!! Так ведь?? Ты действительно шлюха Господина??? Верная и покорнаяшлюха?? — со свистом шальной пули в меня полетела его защитная маска, угодив точно вживот…

Вдруг, если не отвечу, с кулаками ещё кинется?

— Д-да. — Шепнула, ощутив первую каплю жидкой печали, скользнувшую по щеке.

— Тварь. — Сатир гневно выругался, грубо пнул мою книгу, развернулся и засеменил прочь.

В этот миг я готова была вырвать собственное сердце и прилюдно растоптать. Ибо оногромыхало настолько нестерпимо, что я практически с ума сошла от этого сумасшедшегогрохота. Как и от того, что посмела обидеть, да ещё и придать хорошего человека.

Человека, который, видимо, жизнью своей рисковал.

Чуть позже от Розы я узнала, что Сатир отправился добровольцем на одно весьма смертельноезадание, которое щедро оплачивалось Господином.

Ради меня.

Он сделал это ради меня…

Наверно, я никогда не прощу свою глупость. А именно то, что нагрубила. И то, что подариласвои чувства совершенно другому человеку.

Хотя какие именно чувства?

mir-kn

igi.or

g



До сих пор не могу объяснить, что именно испытываю к Дамиру?

Любовь?

Пока не могу утверждать.

Жалость?

Определённо.

Именно поэтому решила помочь мужчине разобраться в себе, найди ключ исцелению своегокаменного сердца. Дабы со временем он осознал свои чудовищные ошибки, совершённые впорыве гнева. А также простил и отпустил всех несчастных женщин, на которых многие годызлость срывал, выплескивая боль от детской травмы.

***

Сегодня, наконец, я решилась на то, чего так ранее страшилась. А именно — доказать мужчинето, что внешность не главное. Душа… вот что главнее.

Этим вечером я попросила Розу организовать нам романтический ужин при свечах. Она былаединственной, кто имел власть над прислугой. Ведь ужин должен был быть сюрпризом.

Дамир в этот день по делам отлучился, так что ничто не помешало осуществлению плана.Охранники также пошли навстречу, пропустив в покои лидера. Правда, не за просто так. А завозможность передёрнуть, глядя на мои обнажённые прелести.

Стыд и срам…

Ну да ладно.

Подумаешь, пять минут голышом попозирую.

Утырки, положив лапти на сердце, поклялись не лапать. Ведь такое — карается лишениемруки. Я-то знаю! Своими глазами видала…

С тех пор, как стала почётной подстилкой Господина, спрос на мою «скромную» особуутроился в несколько раз. Меня лучше кормили, красиво одевали, да и вообще практическикак к самой настоящей Госпоже относились. Но такое отношение стоило немалых усилий.

За месяц я изрядно поправилась, став похожей на здорового человека, а не на хилую селёдку,обтянутую шелухой. Грудь прибавила два размерчика, бёдра округлились, а цвет кожи избледно-зелёного сделался нежно-розовым. Волосы отросли и перестали сыпаться. Присолнечном свете они переливались изумительным красновато-рыжим оттенком, делая окрасволос весьма редким.

Я была довольна телесными изменениями. Правда, пришлось кое-чем пожертвовать:гордостью, честью, искренним желанием чокнуться.

Иногда жесть как не хотелось секса. Но порой моя киска просто с ума сходила, мечтаяпочувствовать в своих тесных недрах огромный и толстый член покровителя. Вероятно, в этотпериод меня пичкали возбудителем.

Когда хоромы были полностью готовы к романтическому ужину, я, сбросив шёлковый халатик

mir-kn

igi.or

g



с распаренного в душистых ваннах тела, позволила двум охранникам осуществить желаннуюдрочку, которая длилась всего три минуты. Довольные ушлепки, спустив парок, поспешноудалились. А я при романтическом свете аромасвечей устроилась на меховом одеялеабсолютно гола. В ожидании главного Люцифера обители.

Ровно в полночь золотые врата Ада отворились и на пороге появился ОН. Мой самый страшныйи самый желанный кошмар.

Настроение Дамира испытывало не лучшие времена. Он ввалился в покои с угрюмой маской налице, заприметив приятную атмосферу и свою самую желанную рабыню, тотчас же напялилсовершенно иную личину.

— Что за праздник? — на губах Хозяина мелькнула заветная улыбка.

Медленно встаю с постели и двигаюсь к мужчине, соблазнительно покручивая бёдрами.

Боже! Ощущаю себя продажной дешёвкой! Понимаю, если бы за замок, к примеру, продалась.Ну, или хотя бы за несколько тысяч баксов. Но я же… оценила собственную покорность поцене Азбуки.

Вот дура…

Вечер начался с того, что впервые в жизни я осмелилась прикоснутся к мужчине, чтобыраздеть. Читала, что истинным доминантам это нравится.

Так и есть!

Дамир прям аж мурлыкнул от удовольствия, когда я рубаху с него стащила и застежкой ремняклацнула. О правильности моих действий свидетельствовал моментальный стояк. Каменный,твёрдый, жаждущий ласки… он буквально рвал по швам плотную брючную ткань. А с каждыммоим прикосновением, кажется, я слышала всё новый и новый треск молнии.

В этот интимный миг, во время раздевания, в обязательном порядке необходимо было смотретьисключительно в глаза партнёру. Не моргать. Не дышать. Тем более ни на что не отвлекаться.

Только он и я.

В этом мире предстоящих наслаждений мы одни...

Перед началом вечера я проглотила две таблетки сильнодействующей виагры. Поэтому меняпрям колотило от бешеного недержания.

Первое, что сделала, когда штаны стянула, — лихо набросилась на выпрыгнувший из укрытиянебывалого размера мужской орган, полностью погрузив гиганта в своё, уже в совершенстверазработанное горло.

Дамир застонал, нежно погладив по волосам.

Раньше он никогда не дарил мне нежность.

Всё течёт и всё изменяется…

В данном случае — я теку, ну а Господин — преображается.

mir-kn

igi.or

g



Под сумасшедшие стоны Хозяина, вылизав сладкий леденец до хрустального блеска, приняласьублажать мошонку.

Кончиком языка поиграла с яичками и, не прерывая мастурбацию, продолжила натиратьвеликое достоинство вспотевшей от напряжения ладошкой. А когда полностью и яичишки врот взяла, Дамир… неожиданно кончил. Прямо на макушку. От чего вязкая сперма при светеаромасвечей заблестела мелкими капельками росы, растекаясь по всей длине ниспадающих доталии волос.

Впервые это случилось так быстро.

Как и впервые я добровольно облизала его сочные шарики.

После предварительных ласк мы взяли «тайм-аут».

Кто знает, а может и я сегодня получу халявное куни.

Устроившись на диване закурили кальян, как обычно общаясь на всякие разные темы. Снедавних пор это стало приятной привычкой. Поболтать да пошмалить после отменного траха.

Наболтавшись, отметила, что у мужчины снова стояк. Это означало, что пора приступать ковторой части плана.

Сегодня я хотела… чтобы он занялся со мной любовью без маски.

Я хотела, дабы Дамир перестал страшиться и ненавидеть свое лицо. Я хотела доказать ему то,что внешность не главное. Что детские насмешки — просто глупое ребячество.

Дети, они ведь все такие… Непонимающие, не знающие границ.

Как только Дамир повторно возбудился, мигом отбросила кальян в сторону и резво оседлалаего бёдра, на что мужчина в очередной раз приятно удивился.

— Ты какая-то странная сегодня… Непривычно, прям! Можно подумать, словно влюбилась… —мужчина нежно накрыл своими ладонями мои груди и мягко надавил на набухшие соски, темсамым выдавливая из меня томный стон.

Я же, накрыв его сильные руки своими, резко выпалила:

— А что иесли это так…

Удивлению партнера не было предела. Его шелковистые брови взлетели до самых небес, а вглазах полыхнуло яркое пламя страсти.

Да… когда он был удовлетворён и спокоен, его глаза выглядели иначе. Как тёмные водыспокойного океана безоблачной ночью.

— Перестань, малышка, — горячая ладонь переместилась на щеку, — Как можно полюбитьтакого урода вроде меня? — а другая рука надавила на маску.

Уверенно отбросив руку в сторону, я наклонилась к его сочным губам, обхватив голову обеимируками, закрывшись ноготками в бархатистых волосах, нащупала верёвочку, удерживающуюличину.

mir-kn

igi.or

g



А когда наши губы слились в головокружительном поцелуе — резко сорвала защитноеукрашение с изувеченного лица Дамира и быстро отшвырнула на пол.

В следующую секунду я уже была полностью готова к удару, ругани или же к ещё большимпоследствиям. Но мужчина… просто застыла будто парализованный, переваривая то, что ятолько что сделала. А когда он попытался открыть рот, дабы закричать… я снова поцеловалаего в ожоги, предварительно зафиксировав руки наручниками.

О да…

В этот раз план был продуман до мелочей.

Во время горячего поцелуя Дамир даже не заметил, как я ловко умудрилась приковать егозапястья к боковинке кровати.

Мужчина был зол и шокирован. И как только он, обнажив свои белые зубы в акульем оскале,собрался кричать, требуя охранников явиться на помощь, я перебила:

— Только пикни и мигом кляп в рот схлопочешь! Не постесняюсь даже на платок пописать и врот тебе затолкать! Усёк??

Пыталась говорить серьёзно, уверенно, бесстрашно, но у самой то слёзы наворачивались, тоскулы подёргивались в преддверии бурного смеха.

— О, как! — кажется}(,) ему тоже стало немного весело, — Шантаж, значит!? И чего тыхочешь?

Должна была требовать вольную…

Но это невозможно. Ибо если он правда отпустит, то лишь для того, чтобы потом личнопристрелить, устроив занимательную охоту. Десять штук баксов за личную свободу — всеголишь фейк. Или стимул больше пахать. Ну кто запросто так отпустит раба на свою голову?Дабы потом весь мир из его уст узнал о бандитизме, который нынче в нашем современномобществе твориться

Глупости!

Поэтому я твёрдо ответила вот что:

— Мне нужен ты. Ты настоящий! И я не боюсь ни твоих шрамов, ни твоей власти. Я простохочу, чтобы ты понял… что искренне любят за душу, а не за оболочку.

После чего набросилась на его губы, лаская их как никогда ранее. Словно это былаединственная вещь, которую я имела возможность перед смертью опробовать.

А далее оседлала его пульсирующий на пике экстаза член, впервые руководя процессом так,как мне этого хотелось, а не ему. Ведь Дамир в данный момент полностью находился в моейвласти, под моим строгим контролем, что аж дух захватывало!


— Я хочу, дабы сегодняшним вечером ты любил меня без маски.

Любил…

mir-kn

igi.or

g



Впервые я осмелилась сказать подобное. Ему. В лицо.

А он — впервые не пожелал задушить меня за подобную дерзость.

Это были настолько сногсшибательные ощущения, что думалас ума сойду. Как и мужчина. Онтоже потихоньку в нирвану погружался, когда им женщина обладать осмелилась. Пособственному, мать её, желанию!

И это было просто потрясающе!

Дамир кончил за считанные секундызакричав так громко, что в комнату, не стесняясь,вломились охранникии тут же пожалели…

До сегодняшнего вечера я никогда не брала мужчину сверху. Да и я вообще считайне брала.Обычно это он драл меня. Только раком, или сверху, или на столе с задранными ногами. Ночтобы я восседала сверху, как умелая наездница, — никогда. Для рабынь это являлось такимже табу, как и поцелуи. Женщинам строго запрещалось насаживаться самостоятельно, чтосчиталось признаком не мужского доминирования, а наоборот — женского. Рабыни попростуникем считались. Или же многоразовыми постельными тряпками.

В этот раз вовремя оргазма я смотрела Дамиру только в глаза. И улыбалась. Менядействительно ни чуточку не пугало его стрёмное уродство. Он по-прежнему был безумнокрасив. А его щетина и вовсе... практически скрывала все самые страшные шрамы.

Мужчина явно нафантазировал, преувеличив реальность, тем самым понизив собственнуюсамооценку до критичного уровня.

— Ты прекрасен, правда. — Получив бешеный оргазм, ещё раз поцеловала его левую скулу, —Я совершенно не страшусь твоих шрамов, верь мне.

Кажется, в его глазах блеснули солёные хрусталики, именно поэтому Дамир несколько разхорошенько моргнул. А затем… улыбнулся. Искренне. Добродушно. Счастливо. Как ребёнок,нашедший родителей, которые его на несколько лет в детском доме заперли, а сами сбежали.

До раннего утра я лежала на груди мужчины, поглаживая идеальные кубики пресса,рассказывая о своих самых сокровенных чувствах, пока не поверила, что он... поверил мне.

Затем мы ещё раз занялись любовью, после чего я согласилась отстегнуть его пленённые кистилишь для того, чтобы Дамир обнял меня и уснул, ощущая своим оттаявшим сердцем тепломоего юного тела.

ГЛАВА 17.

Так я просидела ещё несколько вечных минут, вздрагивая при каждом малейшем шорохе. Вконце концов, снаружи покоев послышались голоса, дополняемые звучными шагами.

Я напряглась, обхватив дрожащее тельце руками, прикрывая наготу, забившись в самыйдальний уголок меж кроватью и тумбой, насколько удавка позволяла.

Золотые врата скрипнули. На пороге появился ОН.

mir-kn

igi.or

g



Кровожадный демон в человеческом лике.

И не один.

В сопровождении двух упитанных ТИГРОВ.

ТИГРОВ!

Громадных полосатых котяр, величественно шагающих своими крупными лапами по беломуперсидскому ковру, порыкивая, принюхиваясь, осматриваясь.

Животные покорно следовали за своим хозяином. К их шеям крепились металлические цепи.Такие же, как и у меня. А сами ошейники — покрывали острые шипы.

При виде всей этой безумной картины, я чуть самый настоящий инфаркт не схлопотала.Наверно, стала бледнее бумаги. Это уж точно. Тело, волосы, даже ногти покрылось холоднойдрожью, когда Дамир нашёл меня своими чёрными, смертельно-ядовитыми очами. В которыхбушевал настоящий Апокалипсис.

— Цезарь, Графиня! Место! — рыкнул деспот, привязывая поводки к ножкам дивана.

Хищные кошки, оскалившись, послушно запрыгнули на диван, находившийся всего в пятиметрах от моего парализованного ужасом тела.

Похвалив питомцев, мужчина двинулся прямиком ко мне, мечтающую в кошмарном припадкезабиться под кровать, отыскав там тайный портал в другой мир.

Не дрожать!

Не дрожать!!

Не дрожать!!!

Помни, ублюдок только этого и жаждет!

— Блять! — неожиданно, Дамир грубо выругался, — Игрушка, это ты что ли? Поверить не могу!Да без дерьма на худосочном теле, тебя прям не узнать!

Он просто мастер комплиментов!

Ничего не скажешь…

Сегодня Дамир выглядел ещё прекрасней. И ещё ужасней.

Чёрная кожаная куртка, наброшенная поверх крепкого, подкаченного тела, модельные брюки,цвета смолы, из-под которых выглядывали белые боксерки «Calvin Klein». Также его дерзкоетело украшал золотой ролекс, сверкающий на мясистом запястье, перстень с рубином,блистающий на правой руке, и золотая цепь с крупными звеньями.

Определённо, он знал толк в побрякушках.


Дамир считался одним из лучших ювелирных магнатов.

mir-kn

igi.or

g



Но особого внимание заслуживали оригинальные туфли, принтованные леопардовым окрасом.На лице мафиози по-прежнему красовалась странная маска из серебра. Мне вдруг захотелосьузнать, что же под ней скрывается?

Шрам?

Врождённое уродство?

Родинка размером с яблоко?

Навряд ли…

Все это убожество в наше время без всяких проблем можно исправить пластикой.

В ответ на грубое приветствие, я ещё больше съежилась, стараясь не смотреть в егоубийственные глаза.

— Ко мне, игрушка! — не дожидаясь ответа, мучитель резко дёрнул за цепь, так, что поинерции, я моментально животом на пол свалилась, — Ползи.

Тигры, уютно устроившись на диване, агрессивно рыкнув, принялись наслаждатьсябесплатным шоу.

И как только их жилистые туши, до сих пор мебель не проломили?

Испытывая сумасшедший дискомфорт, по вине двух хищных взглядов, принадлежащихплотоядным монстрами, покорно подчинилась и, опустившись на карачки, на дрожащихконечностях, сдерживая жгучие слёзы, направилась к выродку.

— Хороша девочка. Позволь-ка оценить новую безделушку. Поднимись! — зашипел варвар,повелевая хриплым басом.

Еле-еле хватило сил на подкашивающихся ногах устоять, да в обморок не свалиться.Выпрямившись, сильно сжав кулаки, я перевела взор в потолок, мгновенно ощутив жадно-разъедающий взгляд персонального кошмара, от которого меня сначала в жар бросило, а затем— в холод.

Господи! Пусть уже скорей отымеет, да в камеру обратно швыранёт! Сил уже никаких нет…терпеть всё это!

— Идеальна. — Лицо Дамира озарилось полным удовлетворением, а в глазах — полыхнулимолнии восхищения. — Одна доза недешевой дури, определённо, стоила твоего дивного тела!Немного костлявая… Но мы это исправим. А вот сиськи и жопа — что надо!

Меня будто током шибануло.

Грязный мерзавец…

Когда его горячие руки упали на бёдра, сминая тонкую ткань нежно-голубой сорочки, ямысленно заплакала. А ещё — почувствовала некие странные ощущения в нижней частиживота. Словно иглой в промежность кольнули.

Если бы этот деспот обращался со мной более галантно, возможно, я была бы счастлива, дабыон стал моим первым мужчиной. Ибо Дамир был чертовски привлекательным существом.

mir-kn

igi.or

g



Настолько, что было немного стыдно, что он позволил своим золотым руками коснуться такогожалкого мусора, вроде меня. Или, тем более, комплиментом одарить. Всё в его властнойэнергетике будоражило. Опьяняло. Сводило с ума. Особенно, идеально красивое тело, модностриженная борода, исключительно-совершенный запах.

Правда, и в этот раз от него веяло кальяном, смешанным с запахом элитного парфюма. Помимодушистой травы, в воздухе также витал и более едкий аромат. Вероятно, сильнодействующегоопиума.

Его тёплые прикосновения, поначалу, даже немного расслабили. Дамир нежно притянул меняк себе, погладив спину, поясницу, бёдра и… смял обеими руками округлые ягодицы.

Боже!

Я практически застонала, удивляясь столь странной реакции на прикосновения бессердечногопленителя! Благо сдержалась.

Кажется, тиран это понял.

Тогда же, его мнимую нежность, как ветром сдуло.

Не успела было выдохнуть — сильные руки деспота стальной хваткой сомкнулись на моихволосах, одним резким рывком отправив на пол.

В следующую секунду, шлёпнувшись на колени, я буквально носом ударилась в его отверделыйбугор, властно прорывающийся сквозь толстую брючную ткань.

— Давай, игрушка, закрепим вчерашний навык!

Меня рефлекторно затошнило. К горлу подступил болестный ком, а глаза — увлажнились.

— Н-нет, прошу… — впервые, стоя на карачках, я взмолилась о пощаде.

Но договорить не успела. Тяжёлая бляшка ремня ударила по макушке, а ненавистный звукширинки — на долю секунды слуха лишил.

И вот орудие пыток снова перед моим лицом. Дерзко упирается в губы, пульсируя, содрогаясь вявном нетерпении снова овладеть моим бедным ртом.

Попыталась отстраниться, но Дамир жестко дернул за волосы, удерживая в послушномположении.

— П-пожалуйста, пощадите… — снова взмолилась, чувствуя себя полным ничтожеством,выклянчивающим помилование.

Но вместо эмпатии, я получила грубый шлепок членом по лицу и тут же смирилась, осознавполную бесполезность.

— Заткнись! Привыкай, девочка, привыкай! Скоро это станет привычным делом, и ты небудешь так сильно бояться. Ты же боишься?

Как бы не хотела казаться сильной, в душе я по-прежнему являлась слабым ребёнком.

Невольно кивнула, роняя первую слезу.

mir-kn

igi.or

g



— Всё правильно! На самом деле, ты должна его бояться!

И он грубо вонзился в мой рот, одной рукой надавливая на скулы, другой — живьём скальпсдирая.

Стальные шарики пирсинга скользнули по нёбу, заставляя почувствовать холодный привкусметалла и запах мужской плоти. Горячий, огромный, пульсирующий… он снова принялсяскользить в моём горле, с каждым толчком проникая всё глубже и глубже, казалось бы, досамого желудка.

Глаза непроизвольно слезились. Снова задыхалась. Но к удивлению, мне уже было не такбольно, как впервые. Горло начинало привыкать к баснословному размеру члена Хозяина, норазум — всё ещё отчаянно сопротивлялся.

— О, да… Какая же ты сладкая!

Он двигался всё быстрей и быстрей, пока я не ощутила, как ствол фаллоса заметно напрягся,превращаясь в камень. Тогда поняла — Дамир скоро кончит.

Так и случилось.

Горячая, вязкая жидкость, по консистенции напоминающая сырой белок, брызнула в глотку.

— Глотай, игрушка! Глотай!

Подумав о яйце, я тут же попыталась отстраниться, но Дамир ещё сильней вжался в рот,вколачиваясь до самого предела.

Наверно, я бы захлебнулась. Если бы он ещё хоть несколько секунд подвигался в трахее, недавая возможности вдохнуть.

Выродок вытащил свой заметно обмякший ствол, перепачканный беловатой жидкостью инедовольно рыкнул:

— Я же приказал глотать! Посмотри, что ты наделала, дура тупая! Приберись за собой!

А дальше, насильник заставил мой язык тщательно вылизать его гладкие яйца, до последнейкапельки проглотив оставшуюся влагу, которая невольно запачкала мошонку, выпав из моегорта.

Ничего унизительней, отвратительней, я ещё никогда не практиковала! Даже сожратьпротухший сэндвич на помойке — было не так омерзительно, как вылизывать языком кончунастоящего демона!

Дамир застонал, невольно намотав мои волосы на кулак, прижав лбом ещё теснее к лобку.Сперма была практически безвкусной. Но вот у мошонки ощущался довольно-таки странныйпривкус.

Тигры за спиной изверга ликовали. Урчали, разминали лапы о кожаную обивку дивана идикими взглядами наблюдали за тем, как их Хозяин жестоко имеет очередную никчемнуюсамку.

Если бы отказалась сосать — тогда бы без разговоров отправилась на растерзание к полосатым

mir-kn

igi.or

g



тварям.

— Достаточно, сероглазая шлюшка. Неплохо. Весьма неплохо. У тебя, определённо, талант ксосанию. Будем развивать.

Наконец, я позволила себе выдохнуть и обтереть покрасневшие губы ладонью. В горле до сихпор было, как в гиблой пустыне. Больно, сухо, тошнотворно.

Бросив последний взгляд на расслабленный агрегат, Дамир успел уловить некое облегчение вмоих отчаянных глазах. Но лукаво усмехнувшись, он резко вздёрнул меня с пола, злобноотчеканив:

— Не расслабляйся, сучка! Сегодня я опробую все твои сочные дырки!

И с этими страшными словами — дерзко бросил на кровать. Навалившись сверху.

ГЛАВА 8.

Не прошло и минуты, а его член снова превратился в мрамор. Когда пламенный хер упёрся вягодицы — я невольно застонала, вцепившись руками в белоснежные простыни, а Барон,хохотнув, схватил меня за бёдра и резко поставил на карачки, каленом надавив на сжатыеноги.

— Вот так… Не вздумай шевелиться! — прорычал в спину, подразнивая, потираясь, толкаясьещё не вставленным членом в узенькую дырочку, через тонкую материю пеньюара.

Тигры снова встрепенулись, грозно зарычав, заметно заёрзали на диване. Они явнонервничали. Но я — больше.

— Пожалуйста... Можно вас попросить? — впервые произнесла больше двух слов, обращаясь кпленителю.

Его голос наполнился холодом, а член — ещё более настойчивей прижался к вагине:

— Каждый раз, когда смеешь о чем-то попросить, называй меня Хозяин. На первый разпрощаю. Не буду наказывать. Ибо запомни, ты — моя вещь. Собственность. А я — твойзаконный Владелец.

Обречённо кивнула, собственными ногтями, насквозь прорывая дорогие шёлковые простыни:

— Х-Хозяин… Мне страшно, когда тигры так жадно смотрят на меня.

Чёрт.

Я тотчас же пожалела, имея глупость признать свой страх.

Перед ним. Сумасшедшим маньяком.

— Что ты предлагаешь? Вышвырнуть? Они словно дети мои родные… Я лично их вырастил. Илично роды принимал.

Больной придурок…

mir-kn

igi.or

g



Безнадёжно!

Умолять, спорить, разговаривать… Бессмысленно!

— Ладно! Хватит болтать! Раздвинь-ка ноги пошире и постарайся расслабиться. В твоих жеинтересах! Не обещаю быть нежным. Всякая там сопливость — не по мне. Люблю грубо ижёстко. И сейчас — я буду еб*ть твою тесную киску, как козу на пастбище.

Весь мир провалился в чёрную бездну, когда его сильные руки обрушились на мои ягодицы,задирая сорочку до уровня лопаток. Дамир уверенно стоял на ногах, разложив меня раком накраешке кровати и возбуждённо дышал, грубо лапая ягодицы, грудь, промежность и дажеочко.

Мне уже было плевать на всё! Хотелось оттолкнуть выродка и самолично к тиграм в глоткиброситься. Но тесная удавка на шее оберегала от необдуманных действий.

— На вот, закуси. — Неожиданно, в моих зубах появилась деревянная палочка. Но я её тотчасже выплюнула, — Ну как хочешь! Если хоть раз заорёшь — ударю.

Сглотнув, тихонько заплакала, не переставая думать о том, как нечто твёрдое, напоминающеебейсбольную биту, упирается в мою узкую шёлочку.

Первое, что почувствовала — холодный палец мучителя, по-свойски скользнувший внапряжённое лоно, — Совсем, как сухарь! Будет больно…

Да не тяни уже!!!

Рви!

Всаживай!

Напяливай!

Только не мучай больше!

Словно мысли прочитав, выродок, крепко обхватив мои бёдра, слегка отстранился и…совершил резкий рывок. Одним мощным толчком жестоко прорывая плотную плёнку.

Взвизгнув от сумасшедшей боли я, потеряв равновесие, упала на кровать, но тут жепочувствовала жгучий удар по бедру:

— Замри, сучка! Не рыпайся!

Тигры, рыкнув, возбудились ещё больше, намереваясь спрыгнуть с дивана, дабы поменятьсяместами с Хозяином. Но Владелец велел тварям сидеть на месте.

Странно…

Сколько же власти было в его грязных руках?

Что даже дикие хищники покорно слушались.

Определённо, этот ирод являлся безумно страшным уродом. Которого не то, чтобычеловечишка, но и каждая букашка, каждая тварь лютая, существующая на планете, до потери

mir-kn

igi.or

g



пульса боялась.

— Охх, какая же ты, мать твою, тугая! — Дамир томно выдохнул, сдерживаясь отпреднамеренного оргазма, не доделав начатое до конца, и начал двигаться, порождая в моёмсаднящем лоне ни с чем не сравнимые ощущения.

Повторный толчок — и в глазах потемнело.

Ещё один — и я, передумав, сама затолкала в рот деревянный кляп, дабы не завопить от боли.На что, насильник, довольно хохотнул.

С каждым движением, мужчина наращивал темп. А меня, изнутри, будто ядернымибоеголовками напичкали, которые в порядке очереди взрывались, превращая все внутренностив кровавое месиво.

— Да, моя девочка! Да! — толчки усиливались и болестные спазмы усиливались. Но современем, я начала привыкать. Или же просто смирилась, забивая на адскую боль, так какадреналин остро ударил в голову.

Наверно, перед изнасилованием, надо было умолять дать мне наркотик… Или же яду.

Он начал вколачиваться ещё жёстче. Ещё грубее. Ещё быстрее. Трахая мою маленькуюцелочку. А я, еле-еле на ногах стояла. Но изверг не давал упасть, руками обхватив за живот,надавливая и придерживая в желаемом положении, тем самым, помогая члену проникнуть навсю длину в нереально тугую дырочку.

— Как тебе? Нравиться?

Да пошёл ты…

Из моих глаз, всё-таки, брызнули слёзы.

— Ничего-ничего скоро сама будешь умолять отодрать себя до поноса из ушей. Моим шлюхамэто нравиться. И тебе понравится! А мой горячий член будет каждую ночь тебе в дивных снахмерещиться… — Дамир властно сжал мою грудь, сильно надавив на сосок, задаваямаксимальную скорость толчкам.

Тигры сходили с ума, мечась на диване, принюхиваясь, завывая. Вероятно, почувствоваликровь.

— Твоя киска такая приятная… тесная, нетронутая. И только моя. — Прошипел, склонившисьнад ухом, влажным языком облизнув мочку, раковину и немного ушную дырочку.

Снова затошнило.

А затем, очень резко, грубо, неожиданно, он перебросил меня на спину. И, навалившисьсверху, снова вошёл. Теперь ублюдок трахался лёжа, заставляя меня смотреть своемуперсональному ужасу в мрачные, как глубокая ночь на кладбище, безумные глаза.Наполненные одержимой, болезненной жестокостью.

— Смотри на меня, блять! Смотри! Нравится?? Нравится, да?? Отвечай!

— Д-да. —Всхлипнула, до крови кусая губу.

mir-kn

igi.or

g



— Что да??? — Ещё один резкий толчок и меня словно кинжалами пронзило.

— Д-да, Хозяин.

Дамир рассмеялся. Получив наконец то, что так неумолимо жаждал. Придерживая обеимируками за щёки, нависая над лицом, демон не позволял мне моргнуть, желая, дабы жалкаяжертва смотрела на его уродливую маску или ещё хуже — в омут бесконечной ненависти. Акогда попыталась зажмуриться — сильно сдавил голову ладонями, словно стальными тисками,и ещё больнее в матку вонзаясь.

Несколько рывков. Дамир кончил. Застонав, закатив глаза, кретин излился тёплым семенемточно в израненное от бесконечных мучений лоно.

А затем, брезгливо оттолкнулся, перекатившись на спину. Я же, свернувшись калачиком,быстро сползла на пол, забившись в угол, меж тумбой и постелью, продолжая рыдать, стонать,трястись от страха.

Промежность саднила, пульсировала, горела. Будто Дамир облил мои внутренности бензиноми поджёг.

Больше я такого не выдержу.

Лучше самоубийство, чем пытки, причинённые его стальной дубинкой.

Немного придя в себя, невольно взглянула на тигров.

Боже.

Твари спаривались.

Прямо на диване.

Тот, который покрупнее, навалившись на партнёршу, вцепившись клыками в холку,вколачивался своим объёмным чреслом в немаленькую дырку самки. А самка, в свою очередь,приятно урчала, вздернув волосато-полосатую задницу кверху.

— О, ну наконец-то! Хвала небесам трахнулись! Уж думал бракованные попались. Ну илигомосек с лесби. — Гоготнул ушлёпок, приподнимаясь с кровати, обтирая окровавленный члено белоснежную простынь, — Ты смотри! Никак не мог потомства из ленивых тварей выбить, атут… как с цепи сорвались. Видимо, киска твоя так понравилась. Папочке давно пора начатьзарабатывать на этих вонючих клочках никчемной шерсти! Один только отпрыскчистокровного Амура оценивается в один мой завод.

Ублюдок!

Какой же всё-таки он ублюдок редкостный!

Натрахавшись, довольные тигры, в конце концов, усмирились.

— Сатир! — вскрикнул Господин Выродок, — Кошар забери! Да азиаток мне пригласи!

— Слушаюсь! — в хоромы, тотчас же, охранник явился, уводя озабоченную животину прочь.

mir-kn

igi.or

g



После того, как в комнате стало немного спокойней, Дамир снова ко мне обратился, махнувокровавленной простынкой, словно белым флагом поражения.

— Поздравляю, игрушка! Теперь ты — женщина! Пах-ха! — оскалившись страшной улыбкой, оннатянул брюки и добавил, — Сегодня — ночуешь тут. На полу. Подле кровати. Хочу целую ночьощущать запах твоей поверженной вагины… А в следующий раз, когда снова на работкуявишься, попросишь Завира клизму сделать.

Но клизма так и не понадобилась.

На следующий день, грязный подонок овладел моим кишечником без предупреждения.

В наказание за попытку побега.

Но об этом… чуть позже.

***

До самого рассвета я ничтожно просидела в том самом уголочке меж тумбой и кроватью,сжавшись комочком, пытаясь не обращать внимания на кошмарную боль в промежности ибесконечные женские вопли.

Этой ночью Барон развлекался не только со мной. Отодрав мою бедную девочку докровотечения, выродок занялся другими жертвами. Через полчаса после быстрого отдыха, кнему в покои привели горячих азиатских шлюх. В количестве пяти штук.

Похоже, Дамир напрочь забыл о моём существовании, забавляя с новыми игрушками. Ихорошо. Ибо я просто сходила с ума от невыносимой боли, в области пылающих ног. Нопроверить, как там дела, не решалась. Просто боялась сознание потерять, обнаружив кровавоеозеро.

Всё же, ближе к утру, посмотрела. Чёртов кретин даже

подмыться не позволил! На бедре, на ногах, даже на ковре, обнаружила кровавые лужицы.Меня затошнило, голова закружилась, и я снова уткнулась носом в ковёр.

Громкие вопли, крики, стоны, маты… продолжались до самого утра. Под утро развлекающиесяиз гостиной переместились в спальню и уже еб*лись практически мне в ухо. А с рассветом,наконец, затихли.

Хорошо, что кровать была достаточно высокой, поэтому моё жалкое тельце никто необнаружил. Приподнявшись — заметила Дамира. Он сладко спал, приобнимая двух узкоглазыхшлюшек прямо за сиськи, а третья — кажется так и заснула с его членом в зубах. Подобнаякартина меня рассмешила.

Рабыни были полностью нагими, с ошейниками. Правда их кожа представляла собой одинсплошной и страшный синяк. Живодёр снова с кнутом забавлялся.

Две остальные проститутки валялись на полу.

Хоть бы они дышали…

Но вдруг, моё любопытное внимание привлекла чаша с фруктами, в которой завороженнопоблескивала серебристая рукоять ножа.

mir-kn

igi.or

g



Ох…

Не смей даже!!!

Но соблазн был уж слишком велик.

Мгновение — и в моём воображении появляется прекрасная картинка, где я, крепко сжимаяклинок, запрыгиваю на мучителя и ловко, по самую рукоять, вгоняю лезвие кинжала точно вего бездушное сердце.

Если бы мне предоставили выбор еда или кинжал?

Не смотря на дикий голод, я бы всё равно выбрала оружие.

Немедля ни секунды, оглянувшись, бросилась к столику с фруктами.

Вот же ш дура!

Как могла про ошейник забыть??

Натянутая цепь противно звякнула, неуклюже повалив меня на пол. Не хватило всего каких-тотам пары сантиметров, дабы до стола дотянуться.

Неожиданный грохот пробудил Хозяина покоев. Дамир резко подскочил, брезгливорасталкивая шлюх в разные стороны, подобно поломанным вещам, отправляя девок на намраморный пол, а сам — на источник шума уставился, метая в меня ядовитые стрелы гнева измрачных, чудовищно хищных глаз.

О, Боже!

Прости!

Хоть бы не понял…

Откашлявшись, Господин громко вскрикнул:

— Сатир! Вымой и мигом накорми эту доходяжку! А потом — на осмотр к Завиру отправь!Пусть спираль от залёта поставит и клизму сделает! Вечером хочу получить и вторую дырку!

Уххх…

Моему облегчение не было предела.

Наверно, ублюдку показалось, что я просто за едой дотянуться пыталась.

Через мгновение, Сатир послушно исполнил приказ, сопроводив меня сначала в ванную, азатем — на кухню.

Вот только на душе легче не стало. Её словно лимон, досуха выжали. Потому как, вечеромпытки должны продолжиться. А значит боль — должна только усилиться.

***

Когда я, на шатающихся ногах, выползла из покоев, пытаясь не застонать от боли при

mir-kn

igi.or

g



малейшем телодвижении, в холле меня уже поджидали восторженные свисты и море оваций состороны роты бандюганов, охраняющей хоромы Верховного мафиози.

Оценив потрёпанную лохму волос, изорванное платье и запёкшуюся кровь на внутренней частибедра, нелюди одобрительно захлопали:

— Ну как, сучка, понравилось??

— Хочешь добавки??

— Господин остался довольным! Сказал дырка у тебя отменная!

В этот час я готова была проклинать и ненавидеть весь мир. Особенно, вот таких вот, выродковбездушных.

— Заткнитесь уже! Даже не надейтесь выклянчить у Хозяина хотя бы разок облапать её сочнуютечь! Понятно! Эта шавка только его. Кто тронет — мгновенно с яйцами распрощается. — Вразговор вмешался Сатир. Грубо впившись сильной лаптей в мой локоть, он тащил меня вбанную.

Бандиты тотчас же смолкли. Чуть было в штаны не наложив, услышав намёк на угрозукастрации.

***

В этот раз мылась я сама. И на этом спасибо.

Правда визуальной дрочки избежать не посчастливилось. На этот раз дрочующих было двое —Сатир и ещё один малознакомый юнец. Их лица по-прежнему скрывали чёрные маски.

Вдоволь наглядевшись, кобелины кончили одновременно, «на брудершафт» как говориться,запачкав своей жижей чистый пол в ванной. Боялась, что забуду, оступлюсь, да поскользнусьненароком на их сраной конче.

После купания стало немного легче. Но промежность всё также неистово болела и кровила.Оказывается, вместе с чистым платьем, мне еще и тампон полагался.

До сих пор с трудом вериться, что я больше не девочка. И что меня только что грубо отодрали,как какую-то шлюху самую настоящую. А само изнасилование, и вовсе, чудовищным сномпоказалось.

Никогда не думала, что стать женщиной — это так ужасно! Или, быть может, мне повезло? Яведь часто грезила по этому поводу, мечтая отдаться тому, кого до безумия люблю. Того, закого замуж выйду и буду верна только ему. Одному. До самой смерти. И что в итогеполучилось? Мечты превратились в прах, который я плачевно развеяла над своей, жёсткоотодранной вагиной.

***

Переодевшись, расчесав спутанные волосы, вставив тампон, двигаясь подобно хромоногойутке, направилась на кухню. Уловив приятные запахи пищи, мой впалый живот жалобнозаурчал, а на языке приятно защекотало, вспомнив о вкусе волшебного стейка.

В просторной кухне, на удивление чистой, светлой и обставленной самой последней

mir-kn

igi.or

g



навороченной аппаратурой, никого кроме кухарки Риты не было.

Поздоровавшись, я присела на свободное место, уставившись на аппетитную трапезу. Сегодняхавчик был ничуть ни хуже тогдашнего: оладьи, тосты с ветчиной, сыр, овсянка и яичница.

Неужели всё это богатство… моё??

Моргнув несколько раз, спросила:

— Рита, а это точно мне??

— Ну кому же ещё? Ты ведь сегодня впервые в п*зду еб*лась?

— Н-ну да…

— Тогда точно тебе! — гоготнула тучная дамочка, жёстко расчленяя какую-то животину,подёргивающуюся на разделочной доске, — Комплимент от Хозяина.

Была бы я сильнее духом, отказалась бы от всякого рода комплиментов, адресованных этиммерзким Люцифером. Но такой божественной стряпни, клянусь, никогда в жизни не видывала!

Набросившись на хавку, чуть было кусок тарелки не откусила. Повариха, заприметив силумоего звериного жора, моментально вскрикнула, выплюнув предупреждение:

— Эй, полегче! Смотри, много за раз не жри, иначе заворот кишок будет! А у тебя сегодня ведьвечером ещё одна ходка намечается!

Вот Дьявол!

Да похоже о моей потери девственности уже весь особняк знает?? Ещё и о предстоящем анале,конечно же!

Вот сволочи!

Не удивлюсь если и в трущобах эта новость уже «номер один».

— Ой, кое-что забыла! — Роза рассеянное хлопнула в ладоши, повернувшись ко мне, — Посидитут тихонечко, да не высовывайся! А я отлучусь ненадолго!

С этими словами повариха испарилась, оставляя меня наслаждаться вкуснятиной в гордомодиночестве.

Завтрак действительно был божественным!

Несмотря на предупреждения Розы — умяла всё до крошинки, наслаждаясь приятным теплом,пульсирующим внизу живота.

И вдруг, я поймала себя на кошмарной мысли: а что если быть персональной подстилкойстрашного мафиози не так уж и плохо? Всем ведь больно впервые! Привыкну потом. Зато, вонкак кормят обалденно! Ещё и купают, одевают, крышей над головой снабжают. Чего ещё надо?Ну подумаешь ноги почаще раздвигать, да на члене скакать… Унизительней ведь на свалкахпитаться, отбирая помои у собак, удирая от всяких там наркоманов облезлых, мечтающих досмерти отчекрыжить в переулке.

mir-kn

igi.or

g



А Дамир он… Хоть и жестокий, грубый, немножко даже ненормальный, но он первый человек,который проявил какую-никакую заботу! Такой вот характер. Нужно просто привыкнуть.

Всё-таки тут, определённо лучше, чем в трущобах.

Не успела было смириться со своей жалкой участью, как вдруг… мой взгляд упал на настежьоткрытую потайную дверь кухни, которая в прошлый раз была закрыта. Странная дрожьпробежала по всему телу, а сердце ускорило свой жизненный ритм.

Ох, нет!

Ничего не выйдет…

Даже, если выберусь во двор, дальше-то что?

Кругом высоченный забор, с пятиэтажный дом. А за забором, вероятно, лес, или пустыня? Кудадальше?

Но чёрт… ноги уже сами по себе неслись к порогу, напрочь забывая о логике.

Один шаг — и я на свободе.

Практически.

Юркнув в ближайшие кусты — призадумалась, осторожно осматривая местность. Охранниковне наблюдалось. Вероятно, многие завтракали.

Камер тоже не было. Ближайшие находились в десяти метрах. И то, направленные впротивоположную сторону.

Тут мой беглый взгляд упал на высокое дерево, прорастающее ввысь практически до самогозабора.

Нужна ещё хотя бы верёвка какая!

Времени было в обрез.

Рискуя не на шутку, вернулась в кухню, направляясь прямиком к кладовке. Видела, какнедавно Роза там копошилась. Быть может повезёт.

Таки да! Повезло.

На одной из деревянных полок я откопала достаточно прочный канат.

Вернувшись на прежнее место, осмотревшись, мысленно сосчитав до пяти, бросилась к дереву.

До многовысотного растения оставалось несколько метров. Думала, преодолею расстояниесекунд за десять. Как вдруг, словно из-под земли, навстречу выскочили два упитанных иочень… очень злобных добермана!

Ох, ёпт!!!

Вот я попала...

mir-kn

igi.or

g



Швыранув верёвку прямо в псин, развернувшись, рванула обратно. Но меня… окружили.

Со стороны чёрного входа, оскалившись, навстречу устремились ещё две собачары.

Твою ж…

Мозг перешёл на экстренное функционирование. Осмотревшись, тотчас же обнаружила клеткисобачьих вольеров, находившихся неподалёку, и, не раздумывая, к укрытию кинулась. Азлобные шавки, зарычав, затявкав на всю территорию особняка, следом метнулись.

Прыгнув на сетку, шустро перебирая ногами, забралась до самого верха, успев переброситьвторую ногу на территорию вольера за считанные секунды до нападения. Самая быстраяшавка, настигнув цели, чуть было в ногу не вцепилась. Вместо укуса животина, всей своейупитанной тушей, жёстко налетела на забор, ударившись брюхом о металл.

Божееее….

Чуть не погибла…

Прижавшись спиной к холодной стене, тяжело дыша, я сползла по опоре точно на пол, не веря,что совершила самую глупую ошибку в жизни, решившись на дурацкий побег.

Жирные щенки продолжали рычать и громко лаять, гневно бросаясь не сетку так лихо, что ихомерзительные слюни долетали до моего скукожившегося тела, забрызгивая платье.

Эти тупые твари привлекали слишком много внимания!

Осмотревшись, вдруг поняла... что нахожусь в ловушке.

Благо хоть вольер был совершенно пуст.

Не прошло и минуты, как на шумиху сбежались первые охранники.

— Какого дьявола вы тут растявкались? — заорал на шавок один из бандюганов, угрожаяавтоматом, но тут же, заприметив меня, окаянную, удивился — Опля! Вы только поглядите!Картина маслом прям!!!

Мне вдруг стало безумно стыдно… Как будто ограбила кого. Или хуже — убила. На самого делея просто хотела уйти. Уйти от боли и страданий. Но вместо этого... добавила ещё жгучей солина рану.

Охранник, насмешливо ухмыльнувшись, приложил к губам рацию:

— Сэр, у нас тут нежданчик!

Наверно, моё сердце всё же на несколько секунд остановилось, когда я услышала знакомый, датакой холодный голос, моего персонального кошмара.

— Что ещё?

— В сад гляньте, возле псарни.

Внезапно, на самом большом балконе особняка, приукрашенном массивными колоннами, яувидела ЕГО.

mir-kn

igi.or

g



Дамир, лицезрев нарушение, резко шиндарахнул руками по перилам, демонстрируяневиданную силу всей своей дьявольской злости, и, насмерть поражая ядовитым взглядом,даже находясь на приличном расстоянии, пулей заскочил обратно в комнату.

— Ну ты и дура тупая! Чего спокойно не живётся? — перекрикивая собак, прошипел головорез,— Ты, блин, реально попала! Лучше молись…

Сглотнув нарастающий ком страха, я почувствовала, как бедное тело превратилось внастоящую вату, а кровь в венах — в лёд кристаллизовалась.

Меня начало реально колотить.

Как во время сильного гриппа.

Меньше, чем через минуту у вольеров появился истинный Дьявол. Дамир, в одних толькоприспущенных штанах и голым, поблескивающим в первых лучах тёплого солнца торсом, сневероятной скоростью бежал к клеткам, пиная всё и всех на своём пути.

— Сидеть! — заорал так, что у собак, от мочи его металлического голоса, явно барабанныеперепонки лопнули.


— Вот же ш шлюха бесстрашная! — наркокороль содрогался в приступе безбашенного гнева,рыча, скалясь, ломая собственные кулаки друг о друга, мечтая хорошенько кому-то вмазать,выпуская бьющую через край ярость, — Открывай, чего встал! Или тоже отхватить захотел??

Ойкнув, охранник вытащил из кармана ключи, несколько раз уронив на газон, а потом ещёдолго не мог вставить ключ в замочную скважину. Ибо его руки нервно дрожали.

— Быстрей! — Дамир вмазал кулаком по двери так сильно, что клетка практическим наземьрухнула, в щепки рассыпавшись от титанической силы удара.

Пожалуйста. Не надо. Не открывайте.

Иначе... мне точно конец.

Думала, когда вломиться, нос сломает.

Но Дамир не стал сильно лупить. Пока что.

Выбив дверь с ноги, изверг всё же прорвался, первым делом, отвесив жгучую пощёчину поедва-едва поджившему лицу:

— Дрянь.

Я упала на землю, не издав ни единого звука. Хотя только что, по ощущениям, в моё лицословно бульдозер врезался.

После мощного леща, честно, мне уже было попросту фиолетово.

Пусть убивает.

Смерть, по крайней мере, сделает меня свободной.

mir-kn

igi.or

g



Грубо забросив на плечо, будто мешок мусорный, отрадно хлестанув по заднице, мучительпотащил меня в дом, с головы до пят покрывая самым отборным матом. Но я не слушала.Перед глазами появилась белая пелена, а тело — в подобие безжизненной куклы превратилось.

У которой, только что сердце изъяли.

А душу… Душу в прах растоптали.

ГЛАВА 18.

А затем, подхватывает на руки, и в кровать несёт.

Я. ПРОСТО. В ШОКЕ.

Прежде, он ещё никогда не смел меня целовать. Ибо с рабынями такое не практиковали. Ихтолько во все сочные дырки еб*ли. Ибо поцелуи — считаются выражением истинной любви.

— Как же сильно я соскучился…

Стоп!

А это точно Дамир??

Не верю!

Ошибка какая-то!

Ну сто пудово, подменили!

Бережно укладывает на подушки, осыпая шею, плечи, грудь пылкими поцелуями, от которыхперед глазами радужные искры взрываться начинают. Его горячие руки нежно поглаживаютмою чувствительную кожу начиная с плеч, заканчивая щиколотками. И каждый раз, когдамужчина так делает (либо губами, либо руками касается тела) я невольно вздрагиваю и…томно вздыхаю.

Какого Дьявола твориться??

Что он мне только что в рот засунул??

Наркотик какой??

— Виагра… Супермощная. — А вот и ответ на важный вопрос, — Сегодня ты будешь САМАумолять меня вы*бать твои сладкие щёлочки до сквозных дыр!

Мерзавец!!!

Какой же, мать его, он мерзавец!!!

И Дамир снова трахнул мой рот своими грязными губами и… конечно же языком! Я невольнозастонала, широко распахнув глаза, впиваясь руками в скомканные простыни, когда егодерзкий язык нагло ворвался в мою глотку, устроив там настоящий Армагеддон.

Чёрт возьми… Это ведь мой ПЕРВЫЙ поцелуй.

mir-kn

igi.or

g



И я никак не желала отдавать его тому, кто сделал меня своей личной постельной игрушкой.

Впрочем, как и девственность.

Но, видимо, небеса решили именно так. Наказав мою грешную душу за ошибки прошлыхжизней.

Горячий, толстый, бешеный… его змеиный язык был везде. В моей глотке, желудке и, казалосьбы, даже в мозгах.

Наконец, вытащив слизкую плоть из глотки, он принялся сминать, кусать, посасывать моигубы, порождая во всем теле странные, но приятные ощущения.

Мерзко осознавать, но похоже, я реально возбудилась!

А в моей вагине-предательнице уже во всю полыхал самый настоящий пожар желания, чтодаже и не заметила, как сама начала слегка двигать бёдрами, в такт его движениям,намеренно стараясь коснуться клитором головки горячего члена.

— Ооо, когда ты ведёшь себя, как послушная девочка, я возбуждаюсь ещё больше!!! Но и когдаты плохая… не меньше тащусь!

Ненавижу…

Всем своим телом и душой — ненавижу!

Но в данный момент… такие странные ощущения испытываю, словно мы муж и жена, толькочто поженившиеся. Которым предки добро на брак не давали, да заядлыми богомольцами себясчитали.

С каждым жадным поцелуем, с каждым прикосновением, на удивление мягких рук, я желалаДьявола всё больше и больше, мечтая продать свою душу, сука, всего лишь за один клятыйоргазм.

Черноглазый демон был доволен как никогда. Его бездонные очи, наполненные жуткой тьмой,искрились от небывалого удовольствия, а его твёрдый кол — ненасытно толкался в мягкиескладочки промежности, разрываясь от нетерпения жёстко войти.

Теряя голову, даже не заметила, как мои руки упали на его крепкие ягодицы, силой сжимаяупругий, совершенно идеальный зад.

Это не я!

Не я!!!

Я просто жалкая кукла-марионетка.

— Ваууу… — мурлыкнул деспот, одним рывком разрывая пеньюар, жадно набрасываясь насоски, покусывая, посасывая, облизывая сочные ягодки, пробуждая всё новые и новыедьявольски-приятные ощущения, — Какая же ты, блять, сладкая!

От переизбытка приятных ощущений, чуть было не выкрикнула:

«И ты очень сладкий!»

mir-kn

igi.or

g



О, Господи!

Вот же ш дура…

Долбанная виагра…

Дорожкой из поцелуев он двинулся к пупку, скользнув языком в маленькое колечко, заставляяменя предательских выгнуть спину, испустив явный стон.

СТОН!

Дела совсем плохи…

Я полностью теряю контроль над здравым смыслом.

А этот долбанный наркотик, и вправду, весьма мощная гадость!

Руки Дамира скользнули к коленям… Рывок — и ноги раздвинуты на максимум, а его горячеедыхание уже ласкает набухшую девочку.

Напрягаюсь. Замираю. Улавливаю его похотливый взгляд, адресованной пульсирующей киске.

Что этот кретин собирается делать?

Как вдруг, Дамир резко набрасывается на мою малышку, глубоко проникая языком в сладкиенедра, вытворяя сумасшедше невообразимые вещи, от которых я невольно визжать начинаю,словно животина обречённая, за секунду до забоя.

— О, да, миленькая! Кричи! Громче кричи! Какая же ты мокрая… Для меня течёшь, да??Скажи это! Скажи своему Господину! — рычит в промежность, настойчиво вонзаясь языком вабсолютно влажную киску.

— Д-да, Господин! Д-для тебя! — ахаю, закатывая глаза.

Таких невероятных эмоций я ещё никогда не испытывала…

С ума сойти можно!

Не знала, что секс… это настолько приятно!

За подобные ощущения, я готова хоть до самой смерти быть его вечно покорной рабыней.

— Отлично, игрушка! Отлично! А теперь — становись на карачки.

Не нужно было повторно приказывать.

Один вдох — и я уже попой кверху. Покручиваю задом перед его ухмыляющееся физиономией,пытаясь дотянуться до члена.

— Вот же ш тигрица еблив*я!!! — пару мощных шлепков, и я снова в нирване.

Мне не больно! Ни капельки!

Наоборот… До безумия кайфово.

mir-kn

igi.or

g



Хочется стонать, рвать на себе волосы, вопить до срыва связок лишь бы Хозяин хотя бы ещёразок шлёпнул, или… вставил. Да погрубее!!!

Стыдно…

Очень и очень стыдно!!!

Но ничего поделать не могу.

Эти ощущения сводят с ума, окрыляют, разумом завладевают.

Я будто впервые дозу опробовала.

Хотя… так и есть!

— Ноги шире… — его шаловливые пальчики падают на мягкие складочки, принимаясьвырисовывать невидимые круги, с каждым разом наращивая темп. А когда я начинаючувствовать стремительно разгорающееся пламя — он замирает. И так продолжается ещёнесколько раз.

Затем, место пальцев занимает толстый член.

И я вскрикиваю, мечтая вкусить этот мраморный орган глубоко, внутри себя, во всю егомаксимальную длину.

По самые яйца, черт!

Один резкий толчок — и я на седьмом небе от счастья!

Он уже внутри.

Глубоко.

Так тесно… И обалденно приятно.

По сравнению с первым разом — это как Рай, против Ада.

— Как тебе, крошка?? Кто самый лучший? — толчки усиливаются, выбивая из меня страстныестоны.

— Т-ты, Хозяин! Только т-ты!

Смеётся, продолжая вколачиваться до самого основания, тяжело дыша, рыча, похрипывая.

— Послушная зверушка! Моя ненасытная шлюшка-игрушка!

Да!

И я готова ей быть!

Мне нравиться… Нравиться, черт возьми!

Ох… не могу больше.

В руках Дамира появляется плеть. И мокрая, от собственной влаги попа, получает несколько

mir-kn

igi.or

g



дерзких шлепков.

Теперь, мои дикие крики слышит весь особняк.

А мне же кажется, что и трущобы тоже.

— Ох… не могу больше! Ты — чертовски горячая сучка! — шлёпает ещё раз, достигаямаксимальной скорости.

И мы кончаем.

Одновременно.

Живот охватывается диким пламенем, а затем — словно взрывается, приятной дрожьюрассыпаясь по всем нервным окончаниям в теле…

Божечки!

Как же это удивительно приятно!

Не знала, что так бывает.

Дамир изливается мощным напором спермы в пульсирующие глубины, перекрикивая мой криксвоим.

Пылающая страстью киска, словно тоже вопит, сжимаясь вокруг твёрдого ствола, обмениваясьс обезумевшим штырем сладкими соками.

— Обожаю, когда ты вопишь, маленькая давалка. Когда я, твой Владелец, этому причина.Теперь, ложись у моих ног и спи.

Мужчина, получив желанную разрядку, отталкивает меня в изголовье кровати, а сам, извлекаяиз прикроватной тумбочки сигару, деловито закуривает. Прямо в постели, удобно устроившисьна подушках.

— Отдохни, немножко. А после — щедро отблагодаришь своего Хозяина за дарованноенаслаждение.

Всё…

Вот и сказочки конец.

Кто ослушается — тому полный трындец.

***

Не помню, как отрубилась. Ещё бы… получив столь мощный оргазм — мгновенно захрапела,изнеможённая, истощённая, и… по сути, сучка удовлетворённая.

Плевать даже было на то, что ублюдок ноги свои на мои волосы закинул. А сам — так ипросидел, покуривая пряную дрянь, да глаз с меня не сводя.

Странно как-то.

mir-kn

igi.or

g



Несколько часов проспала, а он — и глаза не сомкнул. Всё шмалил, да задумчиво пялился.

Наверно, упырь чувствовал себя главным доминантном. И его жесть как забавляло девушкамиобладать. Именно поэтому он поглядывал на меня так, будто на собачонку верную, покорноютившуюся в его «золотых ногах».

Когда очнулась, то чуть было себя, своими же руками не придушила, вспомнив то, что часомранее творилось! Вероятно, действие наркотика закончилось, выдернув сознание вчудовищную действительность из мира сладких грёз. Возбуждение, как ветром сдуло. И местовозбуждения заняло отвращение, на пару с раздражением.

Странный такой наркотик. Смесь какая-то… Виагры с галлюциногеном.

Первое, что увидела — нечисть самую настоящую.

Ухмыляется ирод бездушный! Вампир эмоциональный!

Наглумился, поди!??

Навряд ли!

Такие, как он, обычно, самые настоящие твари ненасытные. Им всегда мало будет. Ибо болезньих... неизлечима.

Дамир надменно потягивается, зевает и рот свой поганый открывает:

— Ну как, понравилось, когда мой язык тебя трахал!?

Молчу.

Тогда да. Но сейчас — Нет!

Когда твой язык меня трахал — это была не Я.

Меня подменили.

— Тогда и ты меня ублажи! — ехидно ухмыляется, — Вылижи и моё очко тоже.

Пизд*ц.

Слов нет!

Какое же чудовище…

Неожиданно, меня злость дерёт!

Руками прикрываю обнажённую грудь, бросаю яростный взгляд и тихонько гавкаю:

— Нет. Не буду.

— Что? Не расслышал?! Игрушка, что ты там вякаешь?? — продолжает глумиться.

Тогда, делаю глубокий вдох, а на выдохе, что было мочи выкрикиваю, членораздельно повторяякаждое слово:

mir-kn

igi.or

g



— Я. НЕ. БУДУ. ЛИЗАТЬ. ТВОЙ. ВОНЮЧИЙ. ЗАД!!!

О, Боже…

Мне конец!

Теперь, моей грёбанной жизни, сто процентов полный пизд*ц!

ГЛАВА 12.

— КАКОГО ДЬЯВОЛА??!! Ану-ка иди сюда, ТЫ — маленькая, неблагодарная дрянь!

Дамир явно в шоке… Наорал, но не сразу. Молчал пару секунд, словно слов подобрать не мог.Даже рот от ошеломления приоткрыл. А затем, обматерив, ко мне бросился… Затушив окурок омою ногу.

Всё.

Это был предел нерушимой грани.

Сейчас на всё готова! Даже глаза выцарапать!

— Сука! — вскрикнула, зашипев от боли, и замахнувшись, попыталась ударить… но Дамир,ловко перехватив руку за запястье, завёл за спину, притянул к себе и… сильно в шею ЗУБАМИВОНЗИЛСЯ, одной рукой приобнимая плечи, другой — выкручивая лопатку.

— Чёрт! — снова выругалась, трясясь от злости, боли и обиды.

А затем, окончательно теряя страх, ответно вцепилась зубами в его руку, ощутивметаллический привкус крови.

Но кровь ненавистника, в предвкушении мести, оказалась слаще сиропа…

Хриплый рык, смешанный с матом, на время оглушил. Дамир, не ожидав такого эпическогодействия, ослабил хватку, переключая внимание на свежую рану.

Тогда, у меня появился крохотный шанс.

Собрав все имеющиеся силы в один мощный рывок — вырвалась, устремившись к настежьраспахнутому балкону.

Уж лучше один прыжок… чем вечные муки.

— СТОЯТЬ! — демон кинулся следом.

Но он был быстрей, сильней, проворней.

Даже пикнуть не успела, как его железные лапы сомкнулись на моём животе и сильно сдавиликишки. А затем он повалил меня на барный столик, моей же спиной, на пол сметая стеклянныепредметы, стоявшие там.

Всё произошло очень быстро. Настолько, что даже боли не успела почувствовать, когдаосколки фужеров вонзились в кожу. Дамир, схватив рассыпанные на гладкой поверхности

mir-kn

igi.or

g



волосы, сильно дёрнул, прокричав на ухо:

— Ну все, гадина! Поздравляю! Окончательно вывела… Готовься к страшной расплате.

Его толстый член снова набух, воткнувшись в крепко сжатые ноги, а у меня — вся ничтожнаяжизнь перед глазами пронеслась. Я была готова к смерти… Вот только лучше бы застрелилили заколол. Но не насиловал больше.

Одним быстрым рывком выродок забросил мои ноги на свои плечи, чуть развёл и я сразу жеощутила, как его паршивая дубинка, точно металлическими шариками, в анальный проходуткнулась.

Только не это…

Только не снова!

— Моли о пощаде!

— Пошёл ты! — выплёвываю ответочку вместе с мокротой.

Господи!

Я только что ему в лицо плюнула... И немного слюны на маску попало. Благодаря плевку, членнаркомана увеличился ещё вдвое.

Возбудился.

Бунт его заводит.

— Стерва! — глаза демона налились кровью, а руки — сильнее стянули волосы.

Безумная улыбка расплылась на лице мужчины… и я поняла, что сейчас всё повторитьсяснова.

Слегка раздвинув ягодицы, он резко толкнулся.

Действие наркотика уже давно закончилась. А обезболивающего, по-видимому, никто сегодняв еду не жертвовал. И правда… в этот раз всё было совершенно по-другому. Не так каквпервые. Боль была настолько чудовищной, что я подумала, если выживу — «то с катушек ужточно съеду», в отличии от прошлого раза.

Дамир начал толкаться. Не сводя с меня демонических, наполненных полным безумием глаз.Всё сильней и сильней, пошлёпывая ладонями по ягодицам.

Когда из моих глаз брызнули первые слёзы, всё-таки, я взмолилась о прощении.

Бунт был подавлен.

— Зачем?? Зачем вы так поступаете? — всхлипнула, растворяясь в мраке замогильных глаз.

Хмыкает, наслаждаясь превосходством:

— Заслужила! Не люблю чересчур строптивых кобылок! К тому же… разве с тобой можноиначе? Ты родилась, дабы мне принадлежать, да член мой ласкать. Ведь ты — всего лишь

mir-kn

igi.or

g



грязный мусор. Таких как вы, с одной целью выращивают — ноги вытирать, да для развлекухиеб*ть.

— Чудовище…

Как бы не сдерживала рыдания — бесполезно.

Дамир лишь слаще улыбнулся, наблюдая, как я от боли морщусь, да сильно моргаю, темсамым, пытаясь слёзы прогнать.

Его движения становились властней, настойчивей, грубей. А его горячий кол уже во всю длинувходил.

Со временем, боль отступила. Либо привыкла, либо адреналин в голову ударил.

Чёртов апсид это заметил... И тут случилось то, что я никак не могла ожидать. Его рукипотянулись к маске…

— Грёбанная сучка! Маску запачкала…

Вот и всё.

Я сделала абсолютно всё, чтобы этого Дьявола поганого до грани вывести.

И даже больше…

За её пределы.

***

— Смотри! Смотри на меня, блять!

Когда уродливая маска слетела с лица, со звоном ударившись о мраморный пол, я тотчас жеглаза закрыла, нашёптывая прощальные молитвы.

— То, что ты увидишь последним в жизни — будет моё лицо…

Я и так знала.

Ну что же.

Я выбираю смерть.

И как бонус — свободу.

Распахиваю глаза…

Время, словно останавливается. Толчки прекращаются. Звон предметов, падающих со стола вовремя жестоких ударов тоже.

Дамир смотрит на меня.

Я — на него.

Не моргаем.

mir-kn

igi.or

g



Не дышим.

Вижу его карму…

И мне… его жалко.

Господи.

Без маски он выглядит совершенно иначе.

Подавленный. Несчастный. Истерзанный собственным горем.

В душе… этот человек безумно ранимый.

Но месть, злоба, ненависть — вот что пленило его истинную душу.

Ему нужна помощь.

Ему нужен друг.

Шрамы меня не пугают. Совершенно.

Думала — у него действительно вместо кожи кусок кости выпирает. Но нет же.

Рубцы.

Не настолько жуткие, как я воображала.

Он слишком утрирует, касательно принятия своей внешности.

Профессиональный грим может исправить эту проблему. Я более чем уверена.

Кажется, он растерян.

Сбит с толку.

Ведь я не кричу. Не падаю в обморок…

Напротив. Прекращаю плакать. Успокаиваюсь. С сочувствием протягиваю руки кискалеченному лицу.

Не знаю, зачем это делаю.

Просто…

Так сердце велит.

Дамир скалится, брезгливо отталкивает мою руку и отскакивает на шаг от стола. Будто я емуне ладонь поддержки протянула, а кинжал, направленный точно в душу.

Боже…

Наверно, на фоне постоянного нервного стресса, я окончательно рехнулась! Ибо взатуманенной головушке моментально нарисовался весьма интересный план…

mir-kn

igi.or

g



За сногсшибательный стресс наркокороль вряд ли отпустит, точнее наоборот, пленит ещёбольше, так и будет воспринимать, как легкодоступную потаскушку… А если попробуюоткрыть свои истинные чувства… пожалеть, поддержать, подлечить в конце концов, то и егоотношение изменится. А может даже… я добьюсь свободы. По крайне мере, к этому и нужностремиться.

Спрыгиваю со стола. Делаю шаг вперёд и босыми ногами ступаю на осколки, которые противнои очень, очень больно хрустят под ногами.

Мужчина напрягается. Сжимает руки в кулаки, будто нападать собирается, используя вкачестве бойцовской груши. Но мне уже всё равно. Пусть убивает. Или я… попробую удивитьего чёрную душу. Дав ему то, в чём он так трепетно нуждается.

Точно ненормальная…

Этот подонок невинности лишил, избивал, в тюрьме держал, до изнеможения пахать заставлял.А я… любить его вздумала!

Несколько острых крупинок вонзаются в кожу.

Но я терплю.

Уверенно шагаю к мужчине, соблюдая совершенно спокойное выражение лица, с ноткойпечали.

— Я тебя не боюсь… — мой голос дрожит.

— Напрасно. — Дамир злорадно ухмыляется, но почему-то не нападает. — До утра тебе недожить. После того, как без маски увидела.

— Мне плевать.

— Может ты именно этого добиваешься? — снова в Дьявола превращается, — Лёгкой смерти?

— Нет.

Он отступает, я, наоборот, приближаюсь.

— Вынужден расстроить. Подобное преступление карается самой страшной пыткой. Сначала —избиением, затем — купанием в кипятке, и в конце — скачкой «вверх тормашками» через всюпустыню.

Не слушаю, что он там тявкает.

Главное — быть уверенной.

Также, как с тиграми.

Главное — не боятся.

— Тогда чего же?? — на крик срывается.

— Любви…

mir-kn

igi.or

g



Его чёрные брови взлетают до самой макушки, а рот — от безграничного удивленияприоткрывается:

— Головой ударилась?? Или доза ещё не рассосалась?? Какой любви?? Как можно… т-такогоурода, вроде меня, полюбить?? — снова в лютого зверя превращается.

Вот-вот… и в атаку бросится.

— Любят ведь не за обёртку… а за душу.

Мои искренняя фраза бьёт в самое сердце.

Мужчина растерян… Настолько, что слов подобрать не может. Видимо, с ним такое впервые.Не ожидал, поди такого, от той, которую чуть до потери пульса не отодрал.

Следующее, что делаю… можно расценивать, как предел наивысшего безумия.

Ещё один шаг и… резкий рывок.

Мои дрожащие руки обхватывают напряжённую талию толстокожего тирана и заключают вкрепкие объятия.

Дыхание Дамира учащается, как и сердцебиение. Его кожа мягкая, нежная, ароматная, в товремя как тепло тела — головокружительно дурманящее.

Пока пленитель пытается прийти в чувства, мигом приподнимаюсь на носочки и бросаюзаключительный снаряд… целуя его точно в изувеченную щеку.

Глаза мужчины, как два шарика, неожиданно округляются, дыхание сбивается, а руки…больно впиваются в плечи.

— Идиотка!!!

Грубый толчок обрушивается точно в грудь, и меня, подобно мячику резиновому, впротивоположную сторону отбрасывает… так, что пролетев пару метров, падаю точно нажурнальный столик из хрусталя… локтём разбивая прозрачную поверхность.

— Твою ж мать!

Кровь брызжет фонтаном, заливая белый ворс персидского ковра. А я — все ещё ничего непонимаю. Лишь ругаю… Ругаю и проклинаю собственное безрассудство.

Пытаюсь подняться, прижимая красную руку, напоминающую кусок сырого мяса, к саднящейгруди, намереваясь зажать рану, остановив кровопотерю, но снова спотыкаюсь и снова падаю.

Дамир, несколько секунд смотрит таким ярым взглядом, как бык на красную тряпку, а затем,что-то в этих чернильных глазах меняется… И перешагивая через гордость, он на подмогубросается.

Хватает собственный халат, отрывает кусок лоскутка и плотно перевязывает область пореза,одновременно окликнув охранника. Но не дожидаясь помощи, набрасывает тот же халат намоё, будто измазанное кетчупом тело, подхватывает на руки и куда-то уносит.

***

mir-kn

igi.or

g



Каково было удивление охранников, когда Господин, сам лично, на руках, перепачканных вкрови, прямиком из покоев рабыню вынес. Причём, серьёзно провинившуюся.

Сначала головорезы, жутко испугались, предположив будто Хозяина ранили. Но увидев моистеклянные глаза и бледно-зеленое лицо — расслабились.

Кроме Сатира.

Парень попытался меня из рук Господина выхватить, но тот, словно тигр озверевший, гневнона подчинённого рыкнул, бережно, как самое дорогое сокровище, прижав мою холодную щекук своей пламенной груди.

Сатир покорно опешил. Но в его обеспокоенном взгляде застыла тревога.

Странно.

Очень странно и весьма противоестественно выглядит их чрезвычайно заботливое поведение.

Но ещё более странным были мои чувства, по отношению к охранникам. Я даже капелькузабеспокоилась о целостности их жизней, так как думала, что Дамир без маски на людяхпоказался.

Однако, мужчина всё же успел своё уродство прикрыть, повторно напялив все ту же защитнуюличину.

Через пару минут, ощущая себя овощем переваренным, я осознала, что возлегаю на кушетке вбольничном крыле, наблюдая за тем, как Дамир (которого словно черти подменили) нервнорасхаживает по периметру санитарной комнаты, не моргая, не сводя с меня ярого взгляда.

Что это с деспотом?

Не уж то… влюбился?

Ха!

В мечтах моих ненормальных…

Игрушку излюбленную потерять страшиться, вот и всё!

Или подлечить, дабы потом убить снова. Ну чтоб подольше мучилась.

Однако, в его тяжёлой ауре чувствовалось нечто новое, непонятное… я бы сказала дажетёплое. Согревающее душу… Но это тепло было слабым. Очень слабым… Едва уловимым.

Может я права оказалась?

И Дамиру нужен верный друг. Как и нужны искренние, человеческие чувства. Например:принятие, поддержка, симпатия.

Кажется, я нашла ту слабую ниточку, за которую можно потянуть, распутав клубок к заветнойсвободе, избавившись от вечного рабства.

Нужно лишь справиться с одним очень непростым заданием — исцелить падшую душу.

mir-kn

igi.or

g



***

Оказывается, в моей руке кусок стекла застрял.

Пришлось вытаскивать…

Всё это время пока Завир, тяжело вздыхая, возился с продырявленной рукой, а я, прикрыввеки, втихую поглядывала на Дамира, наслаждаясь тем, как мужчина озабоченно мешкается,испытывая явное беспокойство.

Ещё бы…

Своим неожиданным поцелуем я, походу, превратила его мысли в хлам.

Ранение оказалось не очень серьезным. Но вот шов, все же, пришлось наложить. Завир, вовремя мини-операции, некисло нервничал. Даже было заметно то, как умелые руки лекаря,слегка подрагивают. Естественно, благодаря хищному взгляду свирепого зверя, буквальнодышащему в затылок, внимательно контролируя ход лечения.

Укол успокоительного с обезболивающим помог расслабиться и погрузиться в крепкий сон.Последнее, что помню до отключки, всё те же пристально-бурявящие, чёрные, каккосмическое пространство, глаза… с нереальной тревогой взирающие на меня. А последнее,что слышу — бархатный баритон Дамира, наполненный прохладой, требовательнорасспрашивающий доктора о моём самочувствии.

ГЛАВА 19.

Но одним только поцелуем дело не закончилось.

Решив закрепить сделку, мы занялись страстным сексом.

После бесконечной ночи любви, я получила ноутбук и ключи от библиотеки. Плюс ко всему —новые обязанности. Доступ на кухню и к конюшням, отныне, для меня был закрыт. А моейновой работой стало плотское ублажение Хозяина в любой момент. Как только он тогопожелает. Хоть глубокой ночью, хоть ранним утром. Хоть во время месячных, хоть во времякишечного гриппа. Без разницы!

Сделка, есть сделка!

***

На следующий день ко мне явился… репетитор.

Персональный учитель, блин!

Немолодой мужичок в круглых очёчках с умными глазками и в поношенной одёжке —принялся обучать грамоте.

Радости не было предела…

Каждый день мы занимались до изнеможения. Впрочем, это я настаивала. И буквально замесяц научилась неплохо читать, как и писать, впрочем. Поэтому, преступила к

mir-kn

igi.or

g



осуществлению коварного плана по излечению душевного больного деспота.

Дамир же пользовался моим телом направо и налево.

Несколько раз в неделю мучитель являлся, дабы поиграть с излюбленной игрушкой. И каждыйраз придумывал что-то новенькое.

Ролевые игры… БДСМ… Ошеломительная романтика или же жесткий трах!

Приходилось терпеть все его жуткие фантазия. Дамир, определённо был помешан нажестокости.

Но в этом месяце его настроение было весьма стабильным. Обострение недуга, обычно,проявлялось либо ранней весной, либо же осенью. Он никогда не избивал меня докровоточащих ран, да и не насиловал до боли, как это было раньше.

Но всё равно, без пыток не обходилось.

Дамир жёстко брал мой рот, заставляя лакомится спермой, приказывая изображать то, чтосглатывать это дерьмо до ошеломления приятно. Правда, спустя пару сеансов, я привыкла. Ибольше не испытывала и доли того омерзения, как впервые.

Также, излюбленным занятием тирана было долбиться в зад.

С этим было сложнее… Иногда он использовал специальные обезболивающие смазки, а иногда— на сухую вколачивался. Под настроение. Ибо брать меня с криками боли — было для деспотакайфовей любого наркотика.

Но несмотря на пытки после разрядки, мужчина мгновенно менялся. Иногда даже, последикого секса, он просто ложился со мной рядом и кончиками пальцев нежно ласкал царапинына саднящей коже, подаренные агрессивной лаской излюбленного кнута, вместе с тем,оставляя лёгкие поцелуи на шее, плечах, и влажных от слёз щеках.

Настроение карателя, действительно, было непредсказуемым.

По возвращению в персональную комнату после нашей близости я, по-прежнему не могласвыкнуться, да от слёз воздержаться.

Скорей всего слёзы — просто привычка.

Ведь иногда, Господин был излишне нежен и позволял-таки испытывать новые вершинынаслаждения.

Во время оргазма, у меня крышу срывало… и тогда, я думала, что действительно спятила… ивлюбилась.

Любовь… ведь бывает разной.

Для меня не существовало иной.

Да и вообще, что такое истинная любовь, я не понимала.

Ведь я выросла в сложных условиях.

mir-kn

igi.or

g



Где насилие... являлось образом жизни.

Поэтому, спустя месяц, прожитый в роли послушной постельной игрушки, кажется, яосознала, что влюбилась!

Что и дня не могу прожить без дурманящих чёрных глаз, властных прикосновений сильныхмужских рук, дерзких оральных ласк, и, порой даже, жёсткого, неугомонного секса.

Наверно, я заболела. Страшным психическим недугом.

Вроде того, которым Дамир был болен.

А спустя ещё неделю, моя болезнь начала прогрессировать. Ведь я, подобно кошолке ебл*вой,окончательно полюбила член Господина, с этими его металлическими шариками,доставляющими особое удовольствие моему клитору, когда Хозяин, подразнивая, смел касалсяхолодными кружочками набухших лепестков полыхающего возбуждением лона, порождаясильные, ни с чем не сравнимые импульсы нарастающего наслаждения, сопоставимые свзрывом на электростанции.

При одном только взгляде на могучее чресло мужчины, моё тело (в отличии от разума)отзывалось предательской влагой между ног, доводя разум до полоумия.

И да!

Я текла, как самая последняя сука, при виде желанного кабеля! Но увы… ничего не могла сэтим поделать.

Через пару недель подобного образа жизни, иногда, я сама, по собственной инициативе,приходила в хоромы Господина, выталкивала за патлы верных подстилок, чуть ли не избивая, азатем — набрасывалась на его, словно из чистого золота созданный могучий член, будтообезумевшая, до боли в горле лаская любимую конфету, исполняя свою часть договора.

Далее мы менялись местами. И Дамир, не жалея, драл меня во все щели по очереди доочередного сумасшедшего оргазма.

Вероятно, в подобные дни, меня виагрой тайком подкармливали.

Когда мы получали разрядку, обычно, я старалась расположить мужчину к разговору. Сначала,не очень получалось. Но со временем он перестал сопротивляться и потихоньку началобщаться.

Так, лёжа в постели, после жарких сношений, мы болтали на совершенно любые темы. Ведь ондолжен был выговориться. Признать во мне друга.

Для первых бесед я использовала простые вопросы, начиная с обсуждения погоды, заканчиваялюбыми фильмами.

Честно, во время диалогов, я начала узнавать совершенно другую сторону Дамира... Светлую,добрую, жизнерадостную. Оказывается, он любил радоваться. И у него это весьма неплохополучалось. А его улыбка, воистину казалась бесподобной.

Тема семьи до сих пор находилась под строжайшим запретом. Для этого нужно ещё немноговремени и немного терпения.

mir-kn

igi.or

g



Со временем, наше общение вошло в привычку. А отношение Дамира ко мне, как к рабыне,менялось с каждым прожитым днём.

Он одарил меня новой одеждой и перестал называть шлюхой… Или же игрушкой. А в моментыполного умиротворения, Господин звал меня просто… Милана. Тогда же, у меня душа в пяткипрыгала от непередаваемого умиления.

Самое интересное было то, что он начал проявлять странную нежность. Грубых сношенийстало всё меньше и меньше, а улыбок — всё больше и больше.

Также, обучившись письму и азбуке я начала усиленно заниматься психологией, всё свободноевремя уделяя саморазвитию и анализу тяжёлых форм шизофрении. Иногда просматривалавидео тренинги, но чаще — буквально залпом пожирала всю печатную и электроннуюлитературу по этому поводу.

Вести конспекты и делать пометки в блокноте вошло в привычку. Меньше чем за месяц яисписала до дыр более пяти тетрадей, ощущая себя одержимой психологическими знаниями.Возможно, если в будущем вырвусь из вечного плена — обязательно поступлю в университет, авскоре — и на работу заветной мечты устроюсь.

ГЛАВА 16.

Однажды, из-за сильного умственного переутомления, я вышла на прогулку в сад, дабыразвеяться. Дамир расщедрился на новое платье, пошитое из собственного дорогостоящегошёлка. Не такое, как обычно грязные шлюхи таскали, а скорее такое — в которомвысокоуважаемые жёны олигархов расхаживали.

Наркобарон без проблем разрешил покидать покои. Только, не выходить за территориюживописного парка. Другие наложницы, к которым интерес Хозяина стремительно снизился,глядя на меня, нервно прикуривали в сторонке, метая в спину ядовитые взгляды зависти. А яже удивлялась тому, как это они до сих пор из-за ревности мне кинжал в спину не пырнули.Ведь последние две недели… Дамир спал только со мной. В то время как вагины некоторыхизлюбленных шлюшек — уже давно гадкой плесенью покрылись.

Меня же распирало чувство гордости. Не потому что я получила статус первой шлюхинаркобарона, а потому, что смогла соблазнить Господина не только сиськами, но и своимнаходчивым умом.

Ведь никто ранее не додумался просто поговорить с мужчиной, тем самым, сделав его чуточкудобрее. Ибо кишка тонка…

Так вот, прогуливаясь в инжирной роще, на ходу дочитывая ещё одну занимательную книгу попсихотерапии, даже и не заметила, как на кого-то налетела. Вернее, этот кто-то на меняналетел.

Вписавшись в чьё-то жилистое плечо своими костями, думала, что вывих заработала и, неудержавшись на ногах, на мягкий газон свалилась. Книга отлетела в одну сторону, я же — вдругую.

Потирая ушибленный копчик — привстала, собираясь выбить всю дурь с того, по чьей вине намоем ушибленной заднице одним синяком больше стало.

mir-kn

igi.or

g



Поправив растрепавшиеся пряди тёмно-каштановых волос, упавших на лицо, заметилашироченную спину стоящего ко мне спиной рослого бойца, напряжённо сжимающеговпечатляющего размера кулаки.

Практически все головорезы двадцать четыре часа в сутки щеголяли в масках. И все они,казалось бы, были на одно лицо клоны, таким образом, что я различала бандитов лишь поцвету глаз.

— Эй, ты, ослина безмозглая! А извиняться не учили?? — прошипела, отряхивая испачканное впеске платье, и взглядом обшаривая полянку в поисках утерянной книги. Как вдруг, заметилаеё прямо под здоровенным ботинком бойца-растяпы, — Знаешь, что! Если не прекратишь моюкнигу топтать — то я обязательно Хозяину сообщу, кто из его ушлепков бараньих сталпричиной появления свежего синяка на моей заднице! Думаю, Барону вряд ли это понравится!

Отдышавшись, буквально выкрикнула мощную угрозу в спину отморозку.

Ох…

Власть, всё-таки, опьяняет. Сводит с ума. Награждает короной невидимой. Мне не хотелосьстановиться какой-то там стервозной сукой… но я… нахамила не со зла.

Случайно вырвалось.

А когда человек в маске обернулся… мне стало больнее вдвойне. Ибо я… узнала в нём Сатира.

Который, между прочим, на целый месяц куда-то пропал.

Более того, его левая рука была как-то странно подвязана к шее, как при переломе илиранении.

Мои щёки покрылись алым румянцем, а ладони — невольно губы накрыли, тем самым,выражая не абы какое удивление, разбавленное смущением.

Ох, как же хотелось затолкать свои грубые слова обратно в бесстыжий еб*льник.

С минуту мы молча дрались взглядами, разъедая друг друга до сквозных дыр. В этот тяжелыймомент я заметила, что небесно-лазурные глаза Сатира печально потухли, затянувшисьчёрными тучами. Кажется, в его взгляде искрилось самое настоящее предательство.

— Где ты был? — более ласковым тоном спросила.

На что парень рыкнул:

— Деньги на твою свободу зарабатывал!!!

Его ответ — как грубая подсечка. А слова… — как каменный град, крупными осколкамипосыпавшийся точно в сердце.

— Не нужно было… — тихо-тихо шепнула, сдерживая рвавшиеся на волю слёзы.

— Я так и понял! Вижу неплохо устроилась под крылышком у того, который тебя даже зачеловека не считает! — Неожиданно, Сатир сорвал с себя маску.

mir-kn

igi.or

g



Боже!

Я невольно вскрикнула, рассматривая некогда молодое и прекрасное лицо парня… теперь ужеизувеченное шрамами и порезами.

— Хотя нет… теперь ты, оказывается, его первая и обожаемая шлюха! Причём, по слухам, тебеведь это в кайф. Так ведь?? Отвечай!!!

От его резкого вскрика я испуганно подпрыгнула, схватившись за сердце.

— Отвечай, Милана!!! Так ведь?? Ты действительно шлюха Господина??? Верная и покорнаяшлюха?? — со свистом шальной пули в меня полетела его защитная маска, угодив точно вживот…

Вдруг, если не отвечу, с кулаками ещё кинется?

— Д-да. — Шепнула, ощутив первую каплю печали, скользнувшую по щеке.

— Тварь. — Сатир гневно выругался, грубо пнул мою книгу, развернулся и засеменил прочь.

В этот миг я готова была вырвать собственное сердце и прилюдно растоптать. Ибо оногромыхало так нестерпимо, что я быстро с ума сходила. От того, что посмела обидеть, да ещё ипридать хорошего человека.

Человека, который видимо жизнью своей рисковал.

Чуть позже от Розы я узнала, что Сатир отправился добровольцем на одно весьма смертельноезадание, которое щедро оплачивалось Господином.

Ради меня.

Он сделал это ради меня…

Наверно, я никогда не прощу свою глупость. А именно то, что нагрубила. И то, что подариласвои чувства совершенно другому человеку.

Хотя, какие именно чувства?

До сих пор не могу объяснить, что именно испытываю к Дамиру?

Любовь?

Пока не могу утверждать.

Жалость?

Определённо.

Именно поэтому решила помочь мужчине разобраться в себе, найди ключ исцелению своегокаменного сердца. Дабы со временем он понял чудовищные ошибки, совершённые в порывегнева. А также, простил и отпустил всех несчастных женщин, на которых многие годы злостьсрывал, выплескивая детскую травму.

***

mir-kn

igi.or

g



Сегодня, наконец, я решилась на то, чего так ранее страшилась. А именно — доказать мужчинето, что внешность не главное. Душа… вот что главнее.

Этим вечером я попросила Розу организовать нам романтический ужин при свечах. Она былаединственной, кто имел власть над прислугой. Ведь ужин должен был быть сюрпризом.

Дамир в этот день по делам отлучился, так что ничто не помешало осуществлению плана.Охранники также пошли навстречу, пропустив в покои лидера. Правда, не за просто так. А завозможность передёрнуть, глядя на мои обнажённые прелести.

Стыд и срам…

Ну да ладно.

Подумаешь, пять минут голышом попозирую.

Утырки, положив лапти на сердце, поклялись не лапать. Ведь такое — карается лишениемруки. Я-то знаю! Своими глазами видала…

С тех пор, как стала почётной подстилкой Господина, спрос на мою «скромную» особуутроился в несколько раз. Меня лучше кормили, красиво одевали, да и вообще, практическикак к самой настоящей Госпоже относились. Но такое отношение стоило немалых усилий.

За месяц я изрядно поправилась, став похожей на здорового человека, а не на хилую селёдку,обтянутую шелухой. Грудь прибавила два размерчика, бёдра округлились, а цвет кожи избледно-зелёного сделался нежно-розовым. Волосы отросли и перестали сыпаться. Присолнечном свете они переливались изумительным красновато-рыжим оттенком, делая окрасволос весьма редким.

Я была довольна телесными изменениями. Правда, пришлось кое-чем пожертвовать:гордостью, честью, искренним желанием чокнуться.

Иногда жесть как не хотелось секса. Но порой, моя киска просто с ума сходила, мечтаяпочувствовать в своих тесных недрах огромный и толстый член покровителя. Вероятно, в этотпериод меня пичкали возбудителем.

Когда хоромы были полностью готовы к романтическому ужину, я, сбросив шёлковый халатикс распаренного в душистых ваннах тела, позволила двум охранникам осуществить желаннуюдрочку, которая длилась всего три минуты. Довольные ушлепки, спустив парок, поспешноудалились. А я, при романтическом свете аромасвечей, устроилась на меховом одеяле,абсолютно гола. В ожидании главного Люцифера обители.

Ровно в полночь золотые врата Ада отворились и на пороге появился ОН. Мой самый страшныйи самый желанный кошмар.

Настроение Дамира испытывало не лучшие времена. Он ввалился в покои с угрюмой маской налице, но заприметив приятную атмосферу и свою самую желанную рабыню, тотчас же напялилсовершенно иную личину.

— Что за праздник? — на губах Хозяина мелькнула заветная улыбка.

Медленно встаю с постели и двигаюсь к мужчине, соблазнительно покручивая бёдрами.

mir-kn

igi.or

g



Боже! Ощущаю себя продажной дешёвкой! Понимаю, если бы за замок, к примеру, продалась.Ну, или хотя бы за несколько тысяч баксов. Но я же… оценила собственную покорность поцене Азбуки.

Вот дура…

Вечер начался с того, что впервые в жизни, я осмелилась прикоснутся к мужчине, чтобыраздеть. Читала, что истинным доминантам это нравится.

Так и есть!

Дамир прям аж мурлыкнул от удовольствия, когда я рубаху с него стащила и застежкой ремняклацнула. О правильности моих действий свидетельствовал моментальный стояк. Каменный,твёрдый, жаждущий ласки… он буквально рвал по швам плотную брючную ткань. А с каждыммоим прикосновением, кажется, я слышала всё новый и новый треск молнии.

В этот интимный миг, во время раздевания, в обязательном порядке необходимо было смотретьисключительно в глаза партнёру. Не моргать. Не дышать. Тем более, ни на что не отвлекаться.

Только он и я.

В этом мире предстоящих наслаждений мы одни...

Перед началом вечера я проглотила две таблетки сильнодействующей виагры. Поэтому, меняпрям колотило от бешеного недержания.

Первое, что сделала, когда штаны стянула, — лихо набросилась на выпрыгнувший из укрытиянебывалого размера мужской орган, полностью погрузив гиганта в своё, уже в совершенстверазработанное горло.

Дамир застонал, нежно погладив по волосам.

Раньше, он никогда не дарил мне нежность.

Всё течёт и всё изменяется…

В данном случае — я теку, ну а Господин — преображается.

Под сумасшедшие стоны Хозяина, вылизав сладкий леденец до хрустального блеска, приняласьублажать мошонку.

Кончиком языка поиграла с яичками и, не прерывая мастурбацию, продолжила натиратьвеликое достоинство вспотевшей от напряжения ладошкой. А когда полностью и яичишки врот взяла, Дамир… неожиданно кончил. Прямо на макушку. От чего вязкая сперма, при светеаромасвечей, заблестела мелкими капельками росы, растекаясь по всей длине ниспадающихдо талии волос.

Впервые это случилось так быстро.

Как и впервые я добровольно облизала его сочные шарики.

После предварительных ласк мы взяли «тайм-аут».

mir-kn

igi.or

g



Кто знает, а может и я сегодня получу халявное куни.

Устроившись на диване закурили кальян, как обычно, общаясь на всякие разные темы. Снедавних пор это стало приятной привычкой. Поболтать, да пошмалить после отменного траха.

Наболтавшись, отметила, что у мужчины снова стояк. Это означало, что пора приступать ковторой части плана.

Сегодня я хотела… чтобы он занялся со мной любовью без маски.

Я хотела, дабы Дамир перестал страшиться и ненавидеть свое лицо. Я хотела доказать ему то,что внешность не главное. Что детские насмешки — просто глупое ребячество.

Дети, они ведь все такие… Непонимающие, не знающие границ.

Как только Дамир повторно возбудился, мигом отбросила кальян в сторону и резво оседлалаего бёдра, на что мужчина в очередной раз приятно удивился.

— Ты какая-то странная сегодня… Непривычно, прям! Можно подумать, словно влюбилась… —мужчина нежно накрыл своими ладонями мои груди и мягко надавил на набухшие соски, темсамым, выдавливая из меня томный стон.

Я же, накрыв его сильные руки своими, резко выпалила:

— А что если это так…

Удивлению партнера не было предела. Его шелковистые брови взлетели до самых небес, а вглазах полыхнуло яркое пламя страсти.

Да… когда он был удовлетворён и спокоен, его глаза выглядели иначе. Как тёмные водыспокойного океана безоблачной ночью.

— Перестань, малышка, — горячая ладонь переместилась на щеку, — Как можно полюбитьтакого урода, вроде меня? — А другая рука надавила на маску.

Уверенно отбросив руку в сторону, я наклонилась к его сочным губам, обхватив голову обеимируками, закрывшись ноготками в бархатистых волосах, нащупала верёвочку, удерживающуюличину.

А когда наши губы слились в головокружительном поцелуе — резко сорвала защитноеукрашение с изувеченного лица Дамира и быстро отшвырнула на пол.

В следующую секунду я уже была полностью готова к удару, ругани или же к ещё большимпоследствиям. Но мужчина… просто застыла, будто парализованный, переваривая то, что ятолько что сделала. А когда он попытался открыть рот, дабы закричать… я снова поцеловалаего в ожоги, предварительно зафиксировав руки наручниками.

О да…

В этот раз план был продуман до мелочей.

Во время горячего поцелуя Дамир даже не заметил, как я ловко умудрилась приковать егозапястья к боковинке кровати.

mir-kn

igi.or

g



Мужчина был зол и шокирован. И как только он, обнажив свои белые зубы в акульем оскале,собрался кричать, требуя охранников явиться на помощь, я перебила:

— Только пикни и мигом кляп в рот схлопочешь! Не постесняюсь даже на платок пописать и врот тебе затолкать! Усёк??

Пыталась говорить серьёзно, уверенно, бесстрашно, но у самой то слёзы наворачивались, тоскулы подёргивались, в преддверии бурного смеха.

— О, как! — кажется ему тоже стало немного весело, — Шантаж, значит!? И чего ты хочешь?

Должна была требовать вольную…

Но это невозможно. Ибо если он правда отпустит, то лишь для того, чтобы потом личнопристрелить, устроив занимательную охоту. Десять штук баксов за личную свободу — всеголишь фейк. Или стимул больше пахать. Ну кто запросто так отпустит раба на свою голову?Дабы потом весь мир из его уст узнал о бандитизме, который нынче в нашем современномобществе твориться??

Глупости!

Поэтому, я твёрдо ответила вот что:

— Мне нужен ты. Ты настоящий! И я не боюсь ни твоих шрамов, ни твоей власти. Я простохочу, чтобы ты понял… что искренне любят за душу, а не за оболочку.

После чего, набросилась на его губы, лаская их как никогда ранее. Словно это былаединственная вещь, которую я имела возможность перед смертью опробовать.

А далее, оседлала его пульсирующий на пике экстаза член, впервые руководя процессом так,как мне этого хотелось, а не ему. Ведь Дамир, в данный момент, полностью находился в моейвласти, под моим строгим контролем, что аж дух захватывало!


— Я хочу, дабы сегодняшним вечером, ты любил меня без маски.

Любил…

Впервые я осмелилась сказать подобное. Ему. В лицо.

А он — впервые не пожелал задушить меня за подобную дерзость.

Это были настолько сногсшибательные ощущения, что думала с ума сойду. Как и мужчина. Онтоже потихоньку в нирвану погружался, когда им женщина обладать осмелилась. Пособственному, мать её, желанию!

И это было просто потрясающе!

Дамир кончил за считанные секунды закричав так громко, что в комнату, не стесняясь,вломились охранники и тут же пожалели…

До сегодняшнего вечера я никогда не брала мужчину сверху. Да и я вообще считай не брала.Обычно это он драл меня. Только раком, или сверху, или на столе с задранными ногами. Но

mir-kn

igi.or

g



чтобы я восседала сверху, как умелая наездница, — никогда. Для рабынь это являлось такимже табу, как и поцелуи. Женщинам строго запрещалось насаживаться самостоятельно, чтосчиталось признаком не мужского доминирования, а наоборот — женского. Рабыни попростуникем считались. Или же, многоразовыми постельными тряпками.

В этот раз, вовремя оргазма, я смотрела Дамиру только в глаза. И улыбалась. Меня,действительно, ни чуточку не пугало его стрёмное уродство. Он по-прежнему был безумнокрасив. А его щетина и вовсе... практически скрывала все самые страшные шрамы.

Мужчина явно нафантазировал, преувеличив реальность, тем самым понизив собственнуюсамооценку до критичного уровня.

— Ты прекрасен, правда. — Получив бешеный оргазм, ещё раз поцеловала его левую скулу, —Я совершенно не страшусь твоих шрамов, верь мне.

Кажется, в его глазах блеснули солёные хрусталики, именно поэтому Дамир несколько разхорошенько моргнул. А затем… улыбнулся. Искренне. Добродушно. Счастливо. Как ребёнок,нашедший родителей, которые его на несколько лет в детском доме заперли, а сами сбежали.

До раннего утра я лежала на груди мужчины, поглаживая идеальные кубики пресса,рассказывая о своих самых сокровенных чувствах, пока не поверила, что он... поверил мне.

Затем, мы ещё раз занялись любовью, после чего я согласилась отстегнуть его пленённыекисти, лишь для того, чтобы Дамир обнял меня и уснул, ощущая своим оттаявшим сердцемтепло моего юного тела.

ГЛАВА 20.




О, Боже!




mir-kn

igi.or

g















Женщины, очистив чан от чёрной грязи, после моего пребывания там, велели следовать заними на кухню. Но неожиданно, у самого порога купальни, охранник-головорез преградил мне

mir-kn

igi.or

g



путь. Грубо схватив за задницу — толкнул лицом к стене и агрессивно зарычал, точно в ухо:






***



Ох…










mir-kn

igi.or

g





Твою ю ж…




Всё.

Хватит!


Боже…





***






mir-kn

igi.or

g








***



Светало.


Тщетно.







Закончив с анализами, девушка-медсестра усадила меня в специальное кресло для

mir-kn

igi.or

g



гинекологического профосмотра, предварительно зафиксировав руки и ноги в неподвижномположении. За всем этим унижением внимательно следил Сатир, сжимая в руках кожануюплеть. Видимо, на случай если противиться надумаю. Но я прекрасно понимала, что если ужбунтовать — то до смерти. А пока ещё в сердце теплился шанс отыскать надежду на спасение,да вырваться из этого чудовищного пекла.










Игрушка!






***


mir-kn

igi.or

g



***









***








Уродцы противно свистели, приветствуя новую шлюху, подзывали к себе, избивали матами и

mir-kn

igi.or

g



явно запугивали. Некоторые выплёвывали очень жёсткие угрозы, пытаясь унизить,уничтожить, растоптать. Но я по-прежнему старалась не реагировать.






Ошейник!


С цепями!!!










mir-kn

igi.or

g



ГЛАВА 21.












Из одежды полагалось такое же как у них мешковатое платье, пошитое из грубой ткани, серогоцвета, которое в области талии подвязывалось тонким пояском. На ноги я надела клеёнчатыебалетки, на полтора размер больше привычного. А вот бельё мне не выдали. Ссылаясь на то,

mir-kn

igi.or

g



что рабыням оно ни к чему.








***



Ох…








mir-kn

igi.or

g







Твою ю ж…




Всё.

Хватит!


Боже…





***



mir-kn

igi.or

g











***



Светало.


Тщетно.



—Сначала, возьмём анализы, потом — прививки, а потом — осмотр, — бегло отчеканил

mir-kn

igi.or

g



докторишка, усаживая на кушетку.














Игрушка!





mir-kn

igi.or

g




***


***









***




Прикрывая округлые вершинки руками, поднялась на самый последний этаж, пытаясь

mir-kn

igi.or

g



контролировать сумасшедшую дрожь, волнами накатывающую по всему телу.










Ошейник!


С цепями!!!







Привязав поводок к ножке кровати, Сатир направился к выходу, с ехидной усмешкой, бросив

mir-kn

igi.or

g



на прощание:



ГЛАВА 22.

— Как же сильно я соскучился…

Стоп!

А это точно Дамир??

Не верю!

Ошибка какая-то!

Ну сто пудово, подменили!

Бережно укладывает на подушки, осыпая шею, плечи, грудь пылкими поцелуями, от которыхперед глазами радужные искры взрываться начинают. Его горячие руки нежно поглаживаютмою чувствительную кожу начиная с плеч, заканчивая щиколотками. И каждый раз, когдамужчина так делает (либо губами, либо руками касается тела) я невольно вздрагиваю и…томно вздыхаю.

Какого Дьявола твориться??

Что он мне только что в рот засунул??

Наркотик какой??

— Виагра… Супермощная. — А вот и ответ на важный вопрос, — Сегодня ты будешь САМАумолять меня вы*бать твои сладкие щёлочки до сквозных дыр!

Мерзавец!!!

Какой же, мать его, он мерзавец!!!

И Дамир снова трахнул мой рот своими грязными губами и… конечно же языком! Я невольнозастонала, широко распахнув глаза, впиваясь руками в скомканные простыни, когда егодерзкий язык нагло ворвался в мою глотку, устроив там настоящий Армагеддон.

Чёрт возьми… Это ведь мой ПЕРВЫЙ поцелуй.

И я никак не желала отдавать его тому, кто сделал меня своей личной постельной игрушкой.

Впрочем, как и девственность.

Но, видимо, небеса решили именно так. Наказав мою грешную душу за ошибки прошлых

mir-kn

igi.or

g



жизней.

Горячий, толстый, бешеный… его змеиный язык был везде. В моей глотке, желудке и, казалосьбы, даже в мозгах.

Наконец, вытащив слизкую плоть из глотки, он принялся сминать, кусать, посасывать моигубы, порождая во всем теле странные, но приятные ощущения.

Мерзко осознавать, но похоже, я реально возбудилась!

А в моей вагине-предательнице уже во всю полыхал самый настоящий пожар желания, чтодаже и не заметила, как сама начала слегка двигать бёдрами, в такт его движениям,намеренно стараясь коснуться клитором головки горячего члена.

— Ооо, когда ты ведёшь себя, как послушная девочка, я возбуждаюсь ещё больше!!! Но и когдаты плохая… не меньше тащусь!

Ненавижу…

Всем своим телом и душой — ненавижу!

Но в данный момент… такие странные ощущения испытываю, словно мы муж и жена, толькочто поженившиеся. Которым предки добро на брак не давали, да заядлыми богомольцами себясчитали.

С каждым жадным поцелуем, с каждым прикосновением, на удивление мягких рук, я желалаДьявола всё больше и больше, мечтая продать свою душу, сука, всего лишь за один клятыйоргазм.

Черноглазый демон был доволен как никогда. Его бездонные очи, наполненные жуткой тьмой,искрились от небывалого удовольствия, а его твёрдый кол — ненасытно толкался в мягкиескладочки промежности, разрываясь от нетерпения жёстко войти.

Теряя голову, даже не заметила, как мои руки упали на его крепкие ягодицы, силой сжимаяупругий, совершенно идеальный зад.

Это не я!

Не я!!!

Я просто жалкая кукла-марионетка.

— Ваууу… — мурлыкнул деспот, одним рывком разрывая пеньюар, жадно набрасываясь насоски, покусывая, посасывая, облизывая сочные ягодки, пробуждая всё новые и новыедьявольски-приятные ощущения, — Какая же ты, блять, сладкая!

От переизбытка приятных ощущений, чуть было не выкрикнула:

«И ты очень сладкий!»

О, Господи!

Вот же ш дура…

mir-kn

igi.or

g



Долбанная виагра…

Дорожкой из поцелуев он двинулся к пупку, скользнув языком в маленькое колечко, заставляяменя предательских выгнуть спину, испустив явный стон.

СТОН!

Дела совсем плохи…

Я полностью теряю контроль над здравым смыслом.

А этот долбанный наркотик, и вправду, весьма мощная гадость!

Руки Дамира скользнули к коленям… Рывок — и ноги раздвинуты на максимум, а его горячеедыхание уже ласкает набухшую девочку.

Напрягаюсь. Замираю. Улавливаю его похотливый взгляд, адресованной пульсирующей киске.

Что этот кретин собирается делать?

Как вдруг, Дамир резко набрасывается на мою малышку, глубоко проникая языком в сладкиенедра, вытворяя сумасшедше невообразимые вещи, от которых я невольно визжать начинаю,словно животина обречённая, за секунду до забоя.

— О, да, миленькая! Кричи! Громче кричи! Какая же ты мокрая… Для меня течёшь, да??Скажи это! Скажи своему Господину! — рычит в промежность, настойчиво вонзаясь языком вабсолютно влажную киску.

— Д-да, Господин! Д-для тебя! — ахаю, закатывая глаза.

Таких невероятных эмоций я ещё никогда не испытывала…

С ума сойти можно!

Не знала, что секс… это настолько приятно!

За подобные ощущения, я готова хоть до самой смерти быть его вечно покорной рабыней.

— Отлично, игрушка! Отлично! А теперь — становись на карачки.

Не нужно было повторно приказывать.

Один вдох — и я уже попой кверху. Покручиваю задом перед его ухмыляющееся физиономией,пытаясь дотянуться до члена.

— Вот же ш тигрица еблив*я!!! — пару мощных шлепков, и я снова в нирване.

Мне не больно! Ни капельки!

Наоборот… До безумия кайфово.

Хочется стонать, рвать на себе волосы, вопить до срыва связок лишь бы Хозяин хотя бы ещёразок шлёпнул, или… вставил. Да погрубее!!!

Стыдно…

mir-kn

igi.or

g



Очень и очень стыдно!!!

Но ничего поделать не могу.

Эти ощущения сводят с ума, окрыляют, разумом завладевают.

Я будто впервые дозу опробовала.

Хотя… так и есть!

— Ноги шире… — его шаловливые пальчики падают на мягкие складочки, принимаясьвырисовывать невидимые круги, с каждым разом наращивая темп. А когда я начинаючувствовать стремительно разгорающееся пламя — он замирает. И так продолжается ещёнесколько раз.

Затем, место пальцев занимает толстый член.

И я вскрикиваю, мечтая вкусить этот мраморный орган глубоко, внутри себя, во всю егомаксимальную длину.

По самые яйца, черт!

Один резкий толчок — и я на седьмом небе от счастья!

Он уже внутри.

Глубоко.

Так тесно… И обалденно приятно.

По сравнению с первым разом — это как Рай, против Ада.

— Как тебе, крошка?? Кто самый лучший? — толчки усиливаются, выбивая из меня страстныестоны.

— Т-ты, Хозяин! Только т-ты!

Смеётся, продолжая вколачиваться до самого основания, тяжело дыша, рыча, похрипывая.

— Послушная зверушка! Моя ненасытная шлюшка-игрушка!

Да!

И я готова ей быть!

Мне нравиться… Нравиться, черт возьми!

Ох… не могу больше.

В руках Дамира появляется плеть. И мокрая, от собственной влаги попа, получает несколькодерзких шлепков.

Теперь, мои дикие крики слышит весь особняк.

mir-kn

igi.or

g



А мне же кажется, что и трущобы тоже.

— Ох… не могу больше! Ты — чертовски горячая сучка! — шлёпает ещё раз, достигаямаксимальной скорости.

И мы кончаем.

Одновременно.

Живот охватывается диким пламенем, а затем — словно взрывается, приятной дрожьюрассыпаясь по всем нервным окончаниям в теле…

Божечки!

Как же это удивительно приятно!

Не знала, что так бывает.

Дамир изливается мощным напором спермы в пульсирующие глубины, перекрикивая мой криксвоим.

Пылающая страстью киска, словно тоже вопит, сжимаясь вокруг твёрдого ствола, обмениваясьс обезумевшим штырем сладкими соками.

— Обожаю, когда ты вопишь, маленькая давалка. Когда я, твой Владелец, этому причина.Теперь, ложись у моих ног и спи.

Мужчина, получив желанную разрядку, отталкивает меня в изголовье кровати, а сам, извлекаяиз прикроватной тумбочки сигару, деловито закуривает. Прямо в постели, удобно устроившисьна подушках.

— Отдохни, немножко. А после — щедро отблагодаришь своего Хозяина за дарованноенаслаждение.

Всё…

Вот и сказочки конец.

Кто ослушается — тому полный трындец.

***

Не помню, как отрубилась. Ещё бы… получив столь мощный оргазм — мгновенно захрапела,изнеможённая, истощённая, и… по сути, сучка удовлетворённая.

Плевать даже было на то, что ублюдок ноги свои на мои волосы закинул. А сам — так ипросидел, покуривая пряную дрянь, да глаз с меня не сводя.

Странно как-то.

Несколько часов проспала, а он — и глаза не сомкнул. Всё шмалил, да задумчиво пялился.

Наверно, упырь чувствовал себя главным доминантном. И его жесть как забавляло девушкамиобладать. Именно поэтому он поглядывал на меня так, будто на собачонку верную, покорно

mir-kn

igi.or

g



ютившуюся в его «золотых ногах».

Когда очнулась, то чуть было себя, своими же руками не придушила, вспомнив то, что часомранее творилось! Вероятно, действие наркотика закончилось, выдернув сознание вчудовищную действительность из мира сладких грёз. Возбуждение, как ветром сдуло. И местовозбуждения заняло отвращение, на пару с раздражением.

Странный такой наркотик. Смесь какая-то… Виагры с галлюциногеном.

Первое, что увидела — нечисть самую настоящую.

Ухмыляется ирод бездушный! Вампир эмоциональный!

Наглумился, поди!??

Навряд ли!

Такие, как он, обычно, самые настоящие твари ненасытные. Им всегда мало будет. Ибо болезньих... неизлечима.

Дамир надменно потягивается, зевает и рот свой поганый открывает:

— Ну как, понравилось, когда мой язык тебя трахал!?

Молчу.

Тогда да. Но сейчас — Нет!

Когда твой язык меня трахал — это была не Я.

Меня подменили.

— Тогда и ты меня ублажи! — ехидно ухмыляется, — Вылижи и моё очко тоже.

Пизд*ц.

Слов нет!

Какое же чудовище…

Неожиданно, меня злость дерёт!

Руками прикрываю обнажённую грудь, бросаю яростный взгляд и тихонько гавкаю:

— Нет. Не буду.

— Что? Не расслышал?! Игрушка, что ты там вякаешь?? — продолжает глумиться.

Тогда, делаю глубокий вдох, а на выдохе, что было мочи выкрикиваю, членораздельно повторяякаждое слово:

— Я. НЕ. БУДУ. ЛИЗАТЬ. ТВОЙ. ВОНЮЧИЙ. ЗАД!!!

О, Боже…

mir-kn

igi.or

g



Мне конец!

Теперь, моей грёбанной жизни, сто процентов полный пизд*ц!

ГЛАВА 23.

Через пару недель однотипного жизненного графика, я проснулась с каким-то страннымпредчувствием…

Как мощная вспышка молнии, разум настигло озарение. Думаю, у некоторых женщинпоразительным образом развито чутьё, касательно предстоящих изменений в их теле,связанных с будущим материнством. Именно поэтому, когда я вскочила ни свет не заря,заёрзав на влажных простынях, даже не заметила, как невольно положила руки на живот.

Он был таким тёплым… И от этого тепла на душе щебетали птицы и расцветали цветочныесады.

Вернувшись в реальность, начала вспоминать какое сегодня число и когда последний разгрязные дни были.

Пять дней задержки…

Для моего организма это нормально. Часто случались опоздания на день-пять. Но тут, вдруг,будто оса невидимая ужалила!

Нет!

Невозможно!

Я ведь поклялась не беременеть от главного представителя исчадий Ада!

Поразмыслив немного — вспомнила, что уже четвёртые сутки и ни единой крошки в горло нелезет. Не тошнит, но никакая еда, даже обожаемые кремовые пироги, особенно по утрам, невызывает аппетита!

Метнувшись в ванную, достала запечатанный тест, (который по велению Верховного и без тогоделала раз в неделю) и пописала на тоненько палочку.

— Пожалуйста, пожалуйста… Не подведи! Давай, как обычно, одна полосочка! — чокнулась дотакой степени, что уже с лакмусовой палочкой разговариваю.

Когда краска полностью растеклась по поверхности теста, я заметила не одну полоску, какобычно… А две.

Твою ж мать…

От переизбытка эмоций, стиснув тест в кулак, моментально на пол шмякнулась. Так и не успевдаже трусики на бёдра натянуть.

***

Надеялась, что ещё хотя бы несколько дней поживу нормально, скрывая новость обеременности. Если бы в обморок не шмякнулась.

mir-kn

igi.or

g



Прислужница, приставленная Дамиром, моментально заметила меня, бесформенной тушкойраспластанную в туалете, обнимаясь с положительным тестом в руках, и тотчас же «радостнуюновость» Хозяину доложила.

Хозяин же, как пожаром огретый, шальной пулей в больничное крыло примчался, куда меняпосле обморока перенесли.

***

Слегка подрагивая от ошеломительной новости, находясь в больничном секторе, я лежала накровати, закрыв лицо ладонями и тихонько поплакивала, ибо знала, что жизнь скорозакончиться. Ведь очень скоро меня, подобно отходам ненужным, попросту на помойкувыкинут.

Дамир буквально блистал от бьющего через край счастья. Он гладил мои волосы, целовалвлажные от слёз щёки и мурлыкал сладкие речи, которые я, в данный момент, не моглавоспринимать. Так как в шоке находилась.

Странно, но узнав о беременности, Дамир заметно преобразился. Преобразились и егоковарные глаза, наполнившись странной мягкостью, а черты лица заметно сгладились.

Деспот готов был даже к себе в комнату переселить, дабы лучше заботиться, но из-запредстоящей свадьбы не мог этого сделать. А мне больно было. Больно осознавать, что я лишьинкубатор. Суррогатная кобылка. У которой, сразу же после последней потуги, самоесокровенное выдернут.

Хотела ли я малыша?

Разумеется, да.

Вот только не от такого ужасного человека.

Хотя, за последний год, отношение мужчины заметно переменилось, но я не могла забыть то,какие ужасы он вершил.

Часто, словно только вчера, я видела несчастную Розу, которую напяливала целый армия еговерных бесов, и рядом с ней — искалеченного побоями Сатира, которого в грузовик передказнью запихивали. Не говоря уже о несчастных девушках, прилюдно изнасилованных самымглавным варваром и брошенным на растерзание хищным тиграм…

Всё это отчётливо помню, но благодаря сильным успокоительным вынужденно стараюсь необращать внимания.

***

Контроль за моим наблюдением усилился. Слуги и охрана следовали по пятам. Более того,каждый день снова начал наведываться психиатр, с профилактическими речами противсамоубийства.

Оказывается, я находилась на третьей неделе беременности. Тошноты, как таковой,практически не было. Правда, периодически мучило головокружение, на пару с сонливостью иотсутствием аппетита.

mir-kn

igi.or

g



Все это время я вела себя подобно послушной зверушки. Мысли о самоубийстве не посещали.Не знаю почему, но не хотела лишать ни в чём неповинного ребёнка жизни. Боялась лишьстрашного недуга, передающегося по наследству. Поэтому, каждый день молилась за здравиене родившегося малыша, дабы это проклятье обошло кроху стороной.

В благодарность за послушное поведение, Господин решился сделать мне странный подарок.

В это солнечное утро я попивала чаек на свежем воздухе, наслаждаясь хорошей погодой илюбуясь горделивыми павлинами, расхаживающими в роскошном саду. Их крики успокаивали,а дивный окрас хвостов — вгонял в зависть.

Неожиданно, кто-то неизвестный подкрался со спины и накрыл мои глаза тёплыми ладонями.Я ощутила знакомый запах дорогого парфюма, смешанный с запахом кальяна.

Дамир, нежно приобняв за плечи, задорно хохотнул, и резко выпалил:

— Хочу показать тебе океан...

Сначала, не поверила, но потом, когда он, взяв меня за руку, повёл к припаркованной у воротшикарной тачке, у меня дух перехватило, а сердце — норовило из груди выпрыгнуть, от стольнеожиданного предложения.

Когда перед глазами распахнулись тяжёлые врата свободы и мы покинули усадьбу, даженевольно в Дамира вцепилась, когда мужчина, сидя за рулём, руку на коробке передачедержал. Отчего, он улыбнулся и нежно поцеловал в щеку.

На секунду представила себя золушкой, тающей в объятиях прекрасного принца.

Правда это принц, через восемь месяцев, должен был превратиться в страшную жабу. Ибо покая представляю для магната хоть-какую выгоду — он безгранично счастлив.

***

Когда немного прокатились по изумительному островку — чуть было с ума не сошла отрадости! Ибо впервые в жизни неприступные стены грязной тюрьмы покинула.

Кругом зелено, живописно. Свежий воздух и ни единой души. Неудивительно, ведь данныйостров полностью принадлежал одному безумно влиятельному человек.

Наконец, солёный запах ощутился ещё сильней.

— Если хочешь, можешь ветерок словить! — Дамир улыбнулся, нажав на кнопку, отворяющуюверхний люк машины.

Смутившись, но сгорая от любопытного желания, я выглянула в «иллюминатор», впервые занесколько проклятых дней выдавив искреннюю улыбку.

Потянувшись к тёплому солнцу — закрыла глаза, вдыхая несравненный воздух свободы.

А когда мы доехали «до края земли», где кончалась почва и начинался могучий океан, навремя даже дара речи лишилась.

Насколько же мир удивительный и красивый, оказывается!

mir-kn

igi.or

g



Дамир заглушил двигатель, наслаждаясь моим довольным состоянием. Затем, мужчина ещёраз погладил по щеке, одарил чувственным поцелуем, и с нежностью коснулся тёплой ладоньюживота.

В этот миг, чуть было не разревелась… Но сдержалась, зная, что его смазливые улыбочки ипоцелуйчики — сраная фальшь.

Не я ему нужна. А выгода.

Хотя, глаза влюблённого человека не врут. Но этим же чёрным, как беспросветная безднаглазам, поверить очень сложно.

Люди не меняются, особенно в зрелом возрасте. А Дамиру… сейчас двадцать восемь.

Покровитель, как истинный джентльмен, помог выбраться из машины, томно пролепетав:

— Отдыхай, милая. Этот остров… сегодня твой.

Затем, мужчина быстренько засеменил к багажнику, за вещами для «романтического»пикника на дикой природе.

Как обычно, дура наивная, поверила сладким речам деспота и растаяла подобно шоколадкепод палящим солнцем. Правда, ещё с раннего утра, в душе томилось какое-то жуткоепредчувствие.

Этот день показался весьма странным. Даже проснулась раньше обычного, так как низ животанемного покалывал, да и сердце пошаливало. Врачи заверили, что подобное состояние —норма.

***

Ничего не ответив Дамиру, лишь кивнула, направившись к скалистому краю. Сегодня моюстройную фигурку обтягивало лёгкое платьице, василькового цвета, а голову прикрываласоломенная шляпка с широкими полями.

Пока ещё не было ни одного визуального намёка на беременность. Лишь пока.

Я слышала, что «интересное положение» меняет девушку. Некоторые, как свиньи толстеют,некоторые уродками с угрями на лице шастают, а некоторые же — будто клячами старыми, какдикое торнадо, от любой мелочи взрываются.

Странно. Какой же я, интересно, буду?

К сожалению… возможно никогда не узнаю.

Поразительно, однако, какой всё-таки коварной жизнь бывает.

Живёт себе человек, живёт… и тут БАХ!

Нет его больше...

Лишь грудка пепла и фото в рамочке, перетянутое чёрной лентой.

***

mir-kn

igi.or

g



Позабыв обо всем на свете, медленно прихрамывая, двинулась к краю обрыва, которыйчрезвычайно неистово манил своими дикими красотами, что даже и не расслышала строгоепредупреждение Дамира:

— Осмотрись тут, но только к обрыву не подходи.

Никогда не видела океан настолько близко. Лишь на экранах гаджетов. В жизни же, подобноевеликолепие выглядело ещё краше. Ибо красота бушующих вод нереально манила,завораживала, пленила... До такой степени, что даже не заметила, как к самой гранирыхлистой скалы приблизилась, настолько опасно, что кончиком остроносых туфлейневесомость почувствовала.

Мурашки охватили тело, когда сильный океанский бриз ударил в спину, заставив пошатнутьсяи чуть было равновесие не потерять. Шляпка слетела с головы и унеслась в неизвестность, адлинные волосы разлетелись в разные стороны.

Высота обрыва прилично пугающая. Там внизу — скалистый берег, о который, с ярымшипением, мощные океанские волны разбиваются.

Воистину прекрасное зрелище!

Похоже, надвигается шторм.

Глянув вдаль, заметила, что океан выглядел словно бесконечный мир, не имеющий ни конца,ни края.

Ох, если бы я могла стать его, хоть самой крошечной частичкой. Ибо мне казалось, что ничегоболее сильного, более могучего, более властного, даже во всей необъятной Вселенной, несуществует.

Неожиданно, почувствовала, как рыхлый грунт под ногами странным образом заскрипел. Сужасом, только сейчас заметила, что почва — насквозь влажная. Ибо ночью шпарил сильныйливень. Да ещё и этот ветер дурацкий…

Зря вообще сюда поперлась!!!

И впервые горько пожалела, что Дамира ослушалась.

Наверно потому, что в данный момент, я слушала лишь плач собственного сердца...

Правда сегодня, особенно тогда, когда о беременности узнала, умирать мне, черт подери, никапельки не хотелось!

Возможно, в душе ещё теплился лучик надежды, что Дамира можно излечить. И что люди, всё-таки, способны меняться.

— Милана! Остановись! услышала хриплый мужской возглас и обернулась.

Дамир застыл, будто перед инфарктом. Бутылка вина выскользнула из его треморных рук, сгрохотом разбившись о каменистую землю, кровавыми кляксами заляпав рыхлую почву.

mir-kn

igi.or

g



Господи!

Клянусь.

Я не хотела!

И я не знала, что так бывает...

А дальше, все произошло слишком быстро, слишком неожиданно, слишком непредсказуемо.Но мне же, показалось словно весь этот надвигающийся кошмар в замедленной "съёмке"прокрутился.

Пол под дрожащими ногами начал резко оседать и провалиться. Все, что успела — так этовскрикнуть и почувствовать невероятный ужас, когда опора превратилась в мелкий песок,развеявшись безвестным прахом над водами бушующей стихии. А вместо грунта, я увиделахолодный и нещадный океан, стремительно двигающиеся навстречу.

Вернее, это я в его чёрную пучину двигалась.

Две секунды…

Холод.

Боль.

И бесконечная, пугающая тьма.

Конец.

mir-kn

igi.or

g


Игрушка из грязных трущоб - mir-knigi · 2019-05-31 · Игрушка из...

Documents