f l h ^ b q № 1 (3) / 2016 · f _ l h ^ b q _ № 1 (3) / 2016 j _ z e b aя i j z \ h k e z \ g...

$: F l h ^ b q № 1 (3) / 2016 · F _ l h ^ b q _ № 1 (3) / 2016 J _ Z e b aя i j Z \ h k e Z \ g f i h g _ g l Z 3 А. С. Ерохина, учитель церковнославянского$
Методический поиск № 1 (3) / 2016

Реализация православного компонента

Преподавание общеобразовательных

предметов

Внеурочная деятельность

Внеклассная работа

Дошкольное образование

Педагогическое наследие


Содержание 2

СОДЕРЖАНИЕ

Реализация православного компонента

Ерохина А. С. Использование прецеднтных текстов в преподавании

церковнославянского языка в школе……………………………………………………..………..3

Шкуропацкая М. Г. Церковнославянский язык и «культурная память» русского слова ...... 10

Преподавание общеобразовательных предметов

Шипилова А. Ю. Методическая разработка урока по изобразительному искусству в 6 классе

по теме «Графический портретный рисунок и выразительность образа человека» ................. 19

Внеурочная деятельность

Коротаева М. В. Как мы мотали Мотанки (фотоотчет с занятия кружка «Умелые ручки») .. 24

Внеклассная работа

Колобова Н. Н. Приобщение детей младшего школьного возраста к традициям русской

культуры через внеклассную работу.............................................................................................. 35

Дошкольное образование

Горина М. А. Готовность ребенка к школе .................................................................................. 38

Педагогическое наследие

Святитель Иоанн Златоуст. О тщеславии и о том, как должно родителям

воспитывать детей ............................................................................................................................ 43


Реализация православного компонента 3

А. С. Ерохина, учитель церковнославянского языка

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПРЕЦЕДЕНТНЫХ ТЕКСТОВ В ПРЕПОДАВАНИИ

ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА В ШКОЛЕ

Исследование посвящено описанию возможностей использования прецедентных

церковнославянских текстов на уроках церковнославянского языка в средней школе с целью

формирования у учащихся лингвистической и культурологической компетенций. Под

лингвистической компетенцией понимается знание словаря и грамматики

церковнославянского языка. Культурологическая компетенция предполагает знание о

церковнославянском языке как об особом фундаменте русской духовной культуры. Наряду с

прецедентными текстами, которые понимаются широко, как «любая характеризующаяся

цельностью и связанностью последовательность знаковых единиц, обладающая ценностной

значимостью для определенной культурной группы» (Г. Г. Слышкин и М. А.Ефремова), в

работе используются понятия прецедентного высказывания и прецедентного имени. На

примере русских фразеологических сочетаний и пословиц, имеющих библейское

происхождение, демонстрируется возможность формирования у учеников

культурологической компетенции. А на основе грамматического и лексикологического

комментария к тексту Псалма № 3, который является церковнославянским прецедентным

текстом, показывается возможность сформировать у школьников лингвистические знания.

Цель исследования – показать, как использование прецедентных текстов церковно-

славянского языка в православной школе может способствовать формированию у учащихся

лингвистической и культурологической компетенций.

Наша повседневность сложна и противоречива. Но, преодолевая трудности и

противоречия, мы стремимся к полноценной духовной и светской жизни, к обновлению и, в

то же время, к возвращению многих почти забытых ценностей, без которых не было бы

возможно наше прошлое и едва ли осуществится будущее. Мы вновь начинаем ценить то,

что уже испытано поколениями и передано нам в наследие. К таким ценностям относится

древний книжный церковнославянский язык. Без церковнославянского языка, который

бытовал на Руси, начиная с IX века, трудно себе представить развитие русского

литературного языка во все периоды его истории. Еще М.В. Ломоносов в «Предисловии о

пользе книг церковных в российском языке» в 1757 г. писал, что «российский язык в полной

силе, красоте и богатстве переменам и упадку неподвержен утвердится, коль долго церковь

российская славословием Божиим на славянском языке украшаться будет» [1, с. 591]. Как

видно из сказанного, благоприятное будущее русского языка ученый видел в опоре на



словенский (т. е. старославянский) язык, что в XIX веке было блистательно подтверждено

русской классической литературой.

Как учебная дисциплина церковнославянский язык преподается в православных

средних образовательных школах. Согласно концепции преподавания церковнославянского

языка в средней школе необходимо показать его роль как средство исторической памяти,

духовности, самосознания и единства славянских народов, а также как фундамент русской и

других славянских духовных культур [2]. Как представляется, это невозможно без знания

словаря и грамматики церковнославянского языка и умения применять эти знания в переводе

и понимании духовных текстов. Поэтому одной из главных задач при обучении

церковнославянскому языку является формирование навыков всестороннего анализа

церковнославянских текстов и осмысленное участие учеников православных школ в

литургической практике. Обучение церковнославянскому языку связано с формированием у

учащихся таких компетенций, как лингвистическая, коммуникативная и культурологическая.

Лингвистическая компетенция связана с формированием знания словаря и грамматики и

понимания логики исторического развития языка. Коммуникативная компетенция

направлена на развитие у учащихся навыков осмысленного слушания, внимания к чужой

речи, овладение различными формами речевой деятельности, особенно формами русского

красноречия на основе изучения памятников Древней Руси. Культурологическая

компетенция предполагает знание о церковнославянском языке как об особом фундаменте

русской духовной культуры. Как отмечает Л. Г. Панин, «церковнославянский язык –

письменный, это язык текстов. Текстовый характер функционирования языка приводит к

установлению самодовлеющей ценности текста (молитвы, псалма, жития, гомилии и т. д.)»

[3]. Поэтому для успешного овладения языком требуется постоянное и интенсивное

«погружение» учащихся в тексты.

Церковнославянские тексты, особенно те, которые используются в литургической

практике, можно рассматривать как прецедентные феномены, отражающие категории

духовной культуры. В лингвокультурологическом словаре «Русское культурное

пространство» прецедентные феномены определяются как такие, которые «хорошо

известные всем представителям национально-лингво-культурного сообщества («имеющие

сверхличностный характер»); актуальные в когнитивном (познавательном и эмоциональном)

плане; обращение к которым постоянно возобновляется в речи представителей того или

иного национально-лингво-культурного сообщества» [4, с. 16]. Кроме текстов, к числу

прецедентных феноменов авторы словаря относят прецедентные высказывания,

прецедентные имена и прецедентные ситуации. Термин «прецедентный текст» был введен в

научных обиход Ю. Н. Карауловым, который определял его как «значимые для той или иной



личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличный характер,

т. е. хорошо известные широкому окружению данной личности, включая еѐ

предшественников и современников, и, наконец, такие, обращения к которым

возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [5, с. 216]. Как следует

из определения, к характеристикам, определяющим сущность прецедентных текстов Ю. Н.

Караулов относил хрестоматийность и общеизвестность, эмоциональную и познавательную

ценность, реинтерпретируемость, проявляющуюся в их многократной интерпретации /

воспроизводимости в различного рода текстах и дискурсах, что в итоге ведет к тому, что

такие тексты становятся фактом культуры. Данный термин оказался весьма востребованным

в среде ученых, в результате чего в ходе своего эволюционного развития приобрел

множество синонимических терминов, таких как «прецедентный феномен», «прецедентное

высказывание» и др. На наш взгляд, термин «прецедентный феномен» является родовым

значением по отношению к термину «прецедентный текст». К родовому термину, наряду с

«прецедентным текстом», можно было бы причислить и такие термины, как «прецедентное

имя», «прецедентная ситуация», «прецедентный оним» и другие им подобные. О них пойдет

речь далее. Возвращаясь к понятию прецедентного текста, отметим, что в настоящее время в

лингвистике прослеживается тенденция к расширению первоначального значения данного

понятия. Например, Г. Г. Слышкин и М. А. Ефремова к прецедентным текстам относят

«любую характеризующуюся цельностью и связанностью последовательность знаковых

единиц, обладающую ценностной значимостью для определенной культурной группы» [6, с.

40]. С этой точки зрения прецедентные высказывания и прецедентные имена являются как

бы символами прецедентного текста. Их использование в речи предполагает отсылку или к

прецедентному тексту, или к прецедентной ситуации в том смысле, что без нее «либо не

будет понятен смысл высказывания, либо не прочитываются связанные с прецедентным

феноменом коннотации» [4, с. 32].

В своем исследовании мы придерживаемся широкого понимания термина

«прецедентный текст», в составе которого могут быть выделены «прецедентные

высказывания» и «прецедентные имена». К числу прецедентных текстов русской

православной культуры мы относим библейские отрывки, наиболее известные молитвы,

тропари и песнопения, употребляемые во время православного богослужения.

Вначале рассмотрим вопрос о влиянии прецедентных текстов на формирование

культурологической составляющей языковой личности учащихся. В русском языке, который

в малой степени причастен к переоценке социальных ценностей, связанной со сменой

общественно-экономических формаций, получило отражение большое количество

прецедентных высказываний и слов, имеющих библейское происхождение. Приведем



некоторые примеры, более полно представленные в словарях: альфа и омега, бесплодная

смоковница, блудный сын, братья меньшие, вавилонское столпотворение, вавилонский плач,

Валтасаров пир, вернуться на круги своя, власти предержащие, власть тьмы, внести свою

лепту, во главу угла, волк в овечьей шкуре, волосы встали дыбом, воскурение фимиама, в

поте лица, время разбрасывать камни и время собирать камни, всякое тайное становится

явным, всякой твари по паре, геенна огненная, глас вопиющего в пустыне, хляби небесные,

грехи молодости, добрый самаритянин, дом, построенный на песке, допотопные времена,

древо познания, за други своя, заблудшая овца, запретный плод и т.д.[7].

Тексты Священного Писания «дали жизнь» большому количеству русских пословиц и

поговорок, за которыми легко угадываются прецедентные высказывания из первоисточника.

Например: Бог гордых наказует, а смиренных помазует («Бог гордым противится, а

смиренным дает благодать» (Иак. 4, 6)); Грешнику путь вначале широк, да после крут

(«Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель» (Матф. 7, 13)); Кто Бога в суе

призывает, всуе свой век проживает («Не произноси имени Господа Бога твоего

напрасно(всуе)» (Исх. 2., 7)); Нет веры без дел добрых («Вера без дел мертва» (Иак. 2, 26));

Что Бог сочетает, того человек да не разлучает («Что Бог сочетал, того человек да не

разлучит» (Марк. 10, 9)); Над другими посмеешься, над собой поплачешь («Кто радуется

несчастью, тот не останется безнаказанным» (Притч. 17. 14)); Кто других не судит, того Бог

не осудит («Не судите, да не судимы будете» (Матф. 7, 1)); Не хвали сам себя, есть получше

тебя («Пусть хвалит тебя другой, а не уста твои (Притч. 27, 2)) и др.

Под прецедентным именем мы, вслед за авторами «Лингвокультурологического

словаря», понимаем «воплощенное имя собственное, связанное с широко известным текстом,

ситуацией и/или фиксированным комплексом определенных качеств, способное регулярно

употребляться» [4, с. 23]. К числу прецедентных имен, источником которых является

Библия, относится большое количество слов, получивших отражение, например, в «Словаре

сюжетов и символов в искусстве» [8]. Назовем некоторые из них: Авраам, Адам и Ева,

Андрей (Первозванный), богач и Лазарь, Михаил (Михайлов день); Давид, Дева Мария,

Змей-искуситель, Иоанн Креститель (Иоаннов день), Иов многострадальный, Ирод, Иуда

Искариот, Каин, Лонгин, Лот, Мария Египетская, Марфа и Мария, Моисей, Вера, Надежда,

Любовь и мать их София, пир Валтасара, Самаритянка, Самсон, Сатана, Соломон, Святой

Дух, Фома, Христос и др.

Знакомство с прецедентными именами, высказываниями и текстами на уроках

церковнославянского языка служит не только формированию культурологической

компетенции, но и лингвистической компетенции, связанной с усвоением словарного состава

и грамматической структуры церковнославянского языка. В прецедентных высказываниях



присутствуют изучаемые грамматические формы, слова и синтаксические конструкции.

Поэтому узнавание слова или формы в знакомом тексте позволяет более эффективно усвоить

соответствующий материал. Мы предлагаем «изучать» грамматику на примерах

прецедентных текстов, которые хорошо знакомы ученикам. К числу прецедентных текстов

относится псалом № 3, входящий в состав Шестопсалмия. Рассмотрим, какие

грамматические темы могут быть изучены с использованием данного текста.

Приведем полный текст псалма, который для удобства чтения будет набран

гражданским шрифтом, без «еров» на конце слова, без церковнославянских букв, которые не

используются в русском языке, и без сокращений под титлом.

Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози востают на мя, мнози глаголют

души моей: несть спасения ему в Бозе его. Ты же, Господи, Заступник мой еси, слава моя, и

возносяй главу мою. Гласом моим ко Господу воззвах, и услыша мя от горы святыя Своея. Аз

уснух и спах; востах, яко Господь заступит мя. Не убоюся от тем людей, окрест

нападающих на мя. Воскресни, Господи, спаси мя, Боже мой, яко Ты поразил еси вся

враждующия ми всуе, зубы грешников сокрушил еси. Господне есть спасение, и на людей

Твоих благословение Твое (Пс. 3).

В тексте псалма выделены те слова и формы, анализируя которые мы можем ближе

познакомиться с лексикой и грамматикой церковнославянского языка. Попробуем это

сделать.

1) Ся умножиша: окончание –ша у глагола говорит нам о том, что перед нами глагол

в форме прошедшего времени (аорист), указывающий на 3-е лицо и множественное число.

Ся – это возвратное местоимение себя, которое в церковнославянском языке могло

употребляться как самостоятельно, так и входить в состав слова. Поэтому выделенное

сочетание можно перевести как «Они умножились».

2) Раз уж мы заговорили об аористе, то в 1-ом лице множественного числа было бы

умножихомъся, во 2-ом лице того же числа – умножистеся. А если бы этот глагол был

употреблен в единственном числе, то в 1-ом лице было бы умножихъся, а во 2-ом и 3- ем

лицах – умножи. Чаще всего проблема возникает при переводе именно этой формы с

нулевой флексией. Когда мы, например, читаем: «и рече Господь…», то так и хочется

подставить «т» (речет). В результате возникает обманчивое впечатление, что перед нами

глагол в настоящем времени. В тексте псалма в аористе употреблены глаголы воззвах,

услыша, уснух, спах, востах.

3) Стужающии ми: слово «стужающии» образовано не от «студъ» (стыд) и не стужа

(холод) и обозначает «гонители, притеснители, беспокоящие».



4) Несть спасения ему в Бозе его: форма «несть» – это отрицательная частица с

глаголом «есть», указывает на 3-е лицо, единственное число (азъ есмь, ты еси, он есть, мы

есьмы, вы есте, они суть). При отрицании частицы сливаются с глаголом: азъ несмь, ты неси,

он несть, мы несмы, вы несте, они (обрати внимание) не суть.

5) Возносяй: это причастие. У церковнославянских причастий мужского рода

выпадали суффиксы -ущ/ющ, -ащ/ящ, -ш/вш. Вместо суффиксов причастий в именительном

падеже употребляются окончания: -ый/ий, -ай/яй. Например, в утренней молитве мы читаем:

Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, иже везде сый и вся исполняяй, где слово

«сый» обозначает «существующий», а «исполняяй» – «исполняющий». Церковнославянские

причастия лучше переводить глаголом, в нашем тексте это глагол «возносит».

6) Не убоюся от темъ людей, окрест нападающих на мя: «от темъ» – родительный

падеж слова «тьма» («бесчисленное множество»); «окрест нападающих» – «со всех сторон»;

«на мя» – краткая форма местоимения меня.

7) Воскресни: форма повелительного наклонения глагола, переводится как «восстань и

яви свою силу».

8) Зубы грешников: псалмопевец сравнивает лютых врагов с дикими зверями.

Подводя итог проведенному анализу, отметим, что использование прецедентных

текстов церковнославянского языка помогает детям, с одной стороны, легче усвоить

словарный состав языка и грамматические трудности, а с другой стороны, знание

прецедентных текстов русского языка (фразеологических единиц, пословиц и поговорок),

образованных на базе церковнославянских библейских текстов, позволяет укрепить

культурную образованность личности ребенка, его умение сопоставлять языковые явления в

историческом и культурном контексте.

Библиографический список

1. Ломоносов М. В. Полн. собр. соч.: Труды по филологии. 1739 – 1758 гг. – М.; Л.,

1952. – Т. 7.

2. Церковнославянский язык. Основная ступень. – URL: http://первая-

заповедь.рф/церковнославянский-язык-основная-с/

3. Панин Л. Г. Церковный язык и русская словесность. – URL:

http://www.slavdict.narod.ru/art02.htm.

4. Русское культурное пространство. Лингвокультурологический словарь. Вып. 1. –

М.: Гнозис, 2004.

5. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. – Изд. 6-е. –

М.: Изд-во ЛКИ, 2007.



6. Слышкин Г. Г. Кинотекст (опыт лингвокультурологического анализа) /

Г. Г. Слышкин, М. А. Ефремова. – М.: Водолей Publishers, 2004.

7. Вечные истины. Крылатые слова, пословицы, поговорки библейского

происхождения. / Сост. В. Г. Мельников. – Новосибирск.

8. Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве / Пер. с английского

А. Е. Майкапара. – М.: КРОН-ПРЕСС, 1996. – 656 с.



М. Г. Шкуропацкая, учитель церковнославянского языка

ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК И «КУЛЬТУРНАЯ ПАМЯТЬ»

РУССКОГО СЛОВА

Мысль о том, что слово является носителем культуры, не нова. Об этом писал

Ю. М. Лотман, рассуждая о внутреннем разнообразии культур, о способности культурной

памяти противостоять времени и сохранять в значениях слов для народа, говорящего на

данном языке, его прошлое. Чтобы выяснить «культурную память» слова, можно обратиться

к сравнению семантического наполнения выбранного слова в двух языках. В данной статье

представлены некоторые наблюдения над семантическими преобразованиями слов,

относящихся к церковнославянскому и к русскому языкам, которые со времени Крещения

Руси сосуществуют на одной территории как две исторически сложившиеся формы

литературного языка. Семантические преобразования, о которых пойдет речь, коснулись,

главным образом, слов русского языка и были обусловлены влиянием культурного, или

мировоззренческого фактора, связанного с особой средой их функционирования.

Слово, по убеждению многих, это не только практическое устройство передачи

информации, но также инструмент мысли и аккумулятор культуры. Способность

аккумулировать в себе культурные смыслы – это свойство живого языка. В связи с этим

возникает вопрос о том, как происходит накопление и сохранение культурной информации в

слове? Специалисты по проблеме «Язык и культура» говорят о двух уровнях проявления

культурного фона в лексике. Первый уровень – отражение в лексическом составе языка и в

отдельном слове специфики материальной культуры. Этот уровень изучен и описан

основательно. Второй уровень проявления культурного фона в лексике – воздействие на

язык и лексику, в частности, мировоззренческого фактора. Выяснение путей и форм

включения культурного фактора в ход исторического развития языка далеко от завершения.

Как уже отмечалось, в последнее время обсуждается вопрос о наличии особой культурной

памяти слова. Этому вопросу посвящена статья Н. А. Дьячковой [7], на материалы которой

мы опираемся в своем исследовании. Автор полагает, что семантическая эволюция слова

является результатом действия фактора «культурной памяти». В статье Е. С. Яковлевой «О

понятии «культурная память» в применении к семантике слова» [14] говорится о методе

культурно-исторической диагностики, позволяющем видеть результаты сопряжения в слове

языкового и культурного. Для русского языка одним из источников культурной памяти, как

уже было сказано, является церковнославянский язык.

В книге «Древняя Русь: наследие в слове» [8] профессор Санкт-Петербургского

университета В. В. Колесов пишет о том, что формирование этических и эстетических

представлений Древней Руси происходило в момент столкновения и начавшегося



взаимопроникновения языческой образности славянского слова и христианского символа.

Оппозиция христианское/языческое, заключающаяся в отличие христианского взгляда от

языческого, находит широкое отражение в русском языке. Например, языческое прошлое

славян нашло отражение в лексемах вълшьба «колдовство, чародейство», гульныи

«волшебный», любьжа «приворот», обаяньник «чародей, волх». Оно выразилось также в

наличие в русском языке двух корней, этимологически восходящих к одному

индоевропейскому источнику: куд- (кудесьник) как элемент языческого представления и чуд-

(чудо, чудодеяние, чудьный) – признак христианского мироощущения. «Языческим» является

суффикс -ищ-: церквище «нехристианский храм», требище «жертвенник у нехристиан» (у

христиан – требник), капище «языческий идол, место языческого служения» (христианское

капь «образ»). Отсюда отрицательная коннотация у слов необрядового характера с

суффиксом -ищ- (игрище, гульбище, идолище).

Эволюция некоторых русских слов происходила под непосредственным воздействием

Священного Писания. Например, существительное риза обозначало одежду вообще, но

позже выработало значение «верхнее облачение священника при богослужении». Под

влиянием Библии глагол вожделеть «сильно желать» приобретает отрицательный оттенок

«похотствовать». Глагол искусить первоначально означал «испытать, получить опыт»

(искусный мастер), но в текстах Священного Писания искусити означает «прельщать,

соблазнять, обманывать, испытывать, дознавать» (Да тя искушу в веселiи и виждь во блазе –

испытаю я себя веселием, попытаю насладиться добром) (Еккл. 2, 1). И в словаре

современного русского языка искушать заманчивыми обещаниями имеет значение

«соблазнять, прельщать»; а известный фразеологический оборот искушать судьбу

обозначает «делать что-либо, сопряженное с излишним риском», и чаще всего употребляется

с общеотрицательной модальностью.

Глагол преобразить, первоначально имевший значение «изменить», приобрел сему

«улучшить» под влиянием церковнославянского языка, в котором есть выражение

Преображение Христово, обозначающее «изменение наружного вида Его на другой, при чем

лицо Его светилось как солнце, а одежда Его сделалась бела как снег. Было оно

свидетельством Его божественности» [6, с. 48]. Поэтому сейчас можно сказать изменить к

лучшему, но нельзя говорить преобразить к лучшему: Творческий труд преобразил человека;

Зима преобразила природу [13, с. 584].

Глагол ведать «знать» сейчас не сочетается с именами негативного субъекта. В

истории русского языка и в русской ментальности изменилось соотношение синонимических

глаголов ведать и знать. Ведать можно было только с помощью органов чувств, а знать –

это чистое знание, возможно сверхъестественное. Ведун, ведьма имеют отрицательную



оценку, знахарь – положительную. Интересно, что в новгородских берестяных грамотах,

отразивших бытовую жизнь горожан, наличествует только глагол ведать.

Сравнивая глаголы верить и веровать, обнаруживаем у последнего сакральный

смысл.

Слово неприязнь в древнерусском и церковнославянском языке – одно из названий

дьявола, лукавого (неприязньский – дьявольский, сатанинский). Обозначая в современном

русском языке «недоброжелательность, недружелюбие» (например, испытывать к кому-

либо н.; Скрытая н.), оно сохранило исконный отрицательный смысл.

Обмирщение русского языка, связанное с секуляризацией общественной жизни,

привело к тому, что «отрицательные» с точки зрения Библии, слова приобрели

положительный смысл. Это очаровать, обаять, прельстить, обворожительный, чары.

Остановимся более подробно на одном из них. В толковом словаре современного

русского языка слово прелесть обозначает «очарование, обаяние, привлекательность»

(прелесть детской улыбки); «приятные, пленяющие явления, впечатления» (прелести

сельской жизни);

Заключительная строфа в стихотворении «На выздоровление Лукулла» (1835 г.)

А. С. Пушкина начинается строками:

Так жизнь тебе возвращена

Со всею прелестью своею;

Смотри: бесценный дар она;

Умей же пользоваться ею.

Это слово широко употребляется при упоминании «о ком-чем-л. прелестном,

чарующем» (Что за прелесть эта девчонка! П. ты моя!); «внешние черты женской

красоты» (увядающие прелести). В стихотворении, датированном 1830 г., А. С. Пушкин

пишет:

Исполнились мои желания. Творец

Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,

Чистейшей прелести чистейшей образец.

В православном дискурсе прелесть – это тоже своеобразный термин, частотность

которого весьма высока: Изъ нощи делъ омраченныя прелести – по пробуждении от ночи дел

мрачного заблуждения (Конд. Рожд. Христ.); прелести тьму – тьму заблуждений; кознь

прелести вражия – ухищрения вражеского обмана. В святоотеческих сочинениях прелесть –

это результат дьявольского обольщения, «усвоение человеком лжи, принятой им за истину»,

«повреждение естества человека ложью»; «состояние прелести есть состояние погибели или

вечной смерти» (души) [3, с. 183 – 184]. В сочинениях Отцов церкви она именуется не иначе



как бесовской. Святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Все виды бесовской прелести,

которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не

положено покаяние (…). Всякий, усиливающийся взойти на брак Сына Божия не в чистых и

светлых одеждах, а в состоянии ветхости, греховности (…) извергается вон, во тьму

кромешную, в бесовскую прелесть» [Там же, с. 185]. Пожалуй, нет ни одного подвижника

благочестия, который так или иначе не высказался бы о прелести и ее губительной силе.

Обмирщение русского языка привело к изменению коннотации многих слов.

Коннотациями в лингвистике называют модальные, оценочные и эмоционально-

экспрессивные элементы лексических значений, включаемые непосредственно в словарные

дефиниции слова; с другой стороны, о коннотациях говорят тогда, когда имеют в виду

узаконенную в данной среде оценку вещи или иного объекта действительности,

обозначаемого данным словом, не входящую непосредственно в лексическое значение слова

[1, с. 157]. Коннотация может быть положительной и отрицательной. Многие слова

современного русского языка утратили отрицательную оценку по сравнению с

церковнославянским языком. Она исчезла, например, из слов гордиться, гордость, страсть.

В современном русском языке страсть – это «сильная любовь, сильное влечение»

(воспылать страстью к кому-н.); «сильно выраженное чувство, воодушевленность» (со

страстью делать что-либо); «крайнее увлечение, пристрастие к чему-н.» (Театр – его страсть;

Увлечен до страсти чем-л.). И только в некоторых устойчивых выражениях обнаруживается

генетическое родство данного слова со словами страх, страшный: натерпеться страстей

или страсти-мордасти – о чем-н. очень страшном, однако с оттенком разговорной

шутливости.

Если мы обратимся к словарю церковнославянского языка, то значение слова

страсть открывается нам через такие синонимы, как страдание, мучение, муки, болезнь,

бедность, жалкое состояние, и даже бедствие [6, c. 671]. Низложиши я в страстехъ, -

этими словами пророк царь Давид говорит о том, что он попран страстями. В книге

«Душеполезные поучения» преподобного аввы Дорофея содержится свидетельство о том,

что страсти те же скорби и Господь не отделил их, но сказал: призови Мя в день скорби

твоея, и изму тя, и прославиши Мя (Пс. 49, 15). И далее преподобный авва Дорофей, со слов

своих святых учителей Варсонофия Великого и Иоанна Пророка, записывает следующее:

Страсти, как сказано, суть демоны и исходят от призывания имени Иисуса [5, с. 248].

В том же смысловом ключе раскрывают содержание данного понятия и современные

духовники и проповедники . Страсть – явление духовное, то есть не поддающееся до конца

рациональному объяснению. «Исходя из учения святых отцов, можно сказать, что все

страсти действуют в сердце человека неким таинственным образом, подменяя собой ту



естественную духовную деятельность души, которая предусмотрена Промыслом Божиим

при сотворении человека», – пишет протоиерей Владимир Воробьев [4, с. 57]. Страсти – это

есть жизнь с бесами. И поэтому очень часто святые отцы говорят прямо, что в человеке

действует бес блуда, бес винопития, бес чревоугодия, не считая нужным оговариваться, где

страсть, а где бес, потому что по смыслу это одно и то же. «Если страсть поселилась в сердце

человека, значит, человек стал уже одержимым в какой-то мере. Значит, он над собой уже не

властен, он исполняет волю бесовскую. Сами понимаете, что это есть очень страшный путь,

это путь гибели, путь духовной смерти» [Там же, с. 60].

Затронутая нами проблема аккумулятивности слова связана со многими

фундаментальными вопросами когнитологии, лингвистики, культуроведения,

искусствознания и философии. Выдающийся лингвист XX века Сепир подчеркивал

значимость для решения наиболее фундаментальных проблем человеческой культуры знание

языковых механизмов и понимание процесса исторического развития языка. Он пишет о том,

что «мы можем считать язык символическим руководством к понимании культуры» [10,

с. 262].

Словарь, корневые слова языка, само наличие или отсутствие тех или иных слов,

свидетельствует о том, какие предметы были самыми важными для народа в период

формирования языка, о чем думает народ, синтаксис – как думает, а коннотация слов – о том,

как он оценивает предмет мысли. Язык самый честный и справедливый свидетель истории

народа. Н. Д. Арутюнова пишет об этом свойстве языка следующее: «То, что говорит язык,

казалось интереснее того, что говорит на языке человек» [2, с. 33].

Если одна из задач концептуального анализа выявление «культурной памяти слова»,

то необходимо обращение не только к светским текстам, но и к религиозным сочинениям.

Обращение к христианскому дискурсу необходимо для того, чтобы реконструируемый

концепт был объективным. Обратимся к примеру. Концепт радость, хотя и остается плохо

описанным в русской и мировой культуре, нельзя сказать, что данный концепт, а также его

лексические репрезентанты не привлекали внимание исследователей. Нас же интересует

вопрос о лингво-богословский составляющей концепта радость, поскольку именно она, на

наш взгляд, не нашла должного освещения.

Концепт радость рассматривается учеными применительно к поэтической картине

мира – общеязыковой и индивидуально-авторской. А. Б. Пеньковский показал, что в русской

поэтической картине в образе радости сопрягаются языческие и христианские

представления. Автор пишет, что в русской поэтической картине мира сложился

мифологический образ радости: радость – это прекрасное женское существо, живущее на

грани двух миров, земного и небесного, с лицом неземной красоты, с глазами-очами.



излучающими небесный свет, с несущим тепло легким дыханием, с добрыми теплыми

руками, с легкими ногами-стопами, на которых радость приходит и уходит, и с легкими, но

мощными крыльями-крылами, на которых она прилетает, окрыляя человека и одаряя его

способностью лететь на крыльях радости» [9, с. 379]. Это впечатляющий поэтический образ

радости. Однако – это именно мифологический, а не христианский образ.

Русские письменные памятники XI – XVII вв. свидетельствуют о том, что различение

двух представлений о радости (земной, телесной, с одной стороны, и духовной, небесной – с

другой) сложилось в языке достаточно поздно. Ученые отмечают, что лексема радость

вплоть до Нового времени продолжая быть именем того, что чувственно открывается

человеку в земном, с известного момента становится также обозначением умопостигаемой

эмоции, внутреннего переживания, приписываемого индивидууму. Именно это, второе

значение является концептуальным признаком, который актуализируется в православно-

христианском дискурсе.

Определения к слову радость, которые встречаются в православных текстах, дают

представление о природе христианской радости. Она здесь всегда небесная, неземная,

духовная, несказанная, благодарная Господу, пасхальная, вечная, дивная. Например,

Небесная радость наполнила сердце смиренного Сергия; он пожелал разделить свою

духовную радость с кем-нибудь из присных учеников своих (Никон (Рождественский).

Житие Сергия Радонежского).

В православном дискурсе радость – это эмоция, имеющая духовную природу, причем

такая, источник которой всегда известен. «Неведомой» – причина радости может быть

только в светском дискурсе: Я вдруг почувствовал беспричинную радость жизни

(Л. Толстой); Без всякой причины в груди ее шевельнулась радость (Чехов). Основываясь на

этих примерах, Пеньковский делает вывод, что в языковой картине мира современного

русского языка радость может быть и беспричинной, «ни от чего». Однако это примеры из

мирского дикурса, и они не могут свидетельствовать о концептуализации данной эмоции в

языке в целом.

Ю. С. Степанов пишет: «Внутренняя форма концепта «Радость» по данным

этимологии, в русском языке такова: «ощущение внутреннего комфорта, удовольствия

бытия, возникающее в ответ на осознание (или просто ощущение) гармонии меня со средой,

заботы кого-то обо мне» [12, с. 428]. Источником того, что ученый называет гармонией со

средой, ощущением заботы кого-то обо мне является для христианина Господь, который есть

любовь, потому что все от Него и Его любви. Например: Блажен тот, кто познал, что

ничего у него нет; даже то, что кажется его собственностью – не его. Жизнь, тело, ум,

сердце и все, чем богата наша жизнь, – все это от Бога. И если почувствовать



совершенную нашу нищету, почувствовать, что ничего у нас нет, тогда вдруг хлынет в

сердце такая несказанная радость: хотя нет этого у меня, хотя оно не мое, но – Господь

дает! (Антоний Сурожский. Любовь всепобеждающая).

В культурной памяти слова радость и его производных есть представление не только

о причине этого чувства, но и о его цели. В русском языке есть целевой предлог ради

(Христа ради, ради детей), восходящий к древнерусской форме косвенного падежа с

локативным значением рад. Христианский дискурс сохраняет эту «память». «Это

(предпочтение духовного всему остальному) есть всего лишь благодарно и радостно

принятый дар Его Благодати (Ильин. Аксиомы религиозного опыта). Радость Его Благодати,

таким образом, является целью, ради которой человек предпочитает духовное всему

остальному.

Что является объектами радости в светском дискурсе. Они многочисленны и

разнообразны. В Новом объяснительном словаре синонимов приводятся такие примеры:

победе в изнурительной войне, новому костюму, спасению детей, хорошей погоде, тому,

чего долго ждали, случайному подарку судьбы, завершению своей работы, успехам другого

человека. Радоваться можно без всякой конкретной или видимой причины – от ощущения

физического здоровья, полноты жизни. Светские тексты отражают также и тот факт, что

источником радости может быть зло. – Товарищ Сталин, мы можем взять его через час, – с

радостной готовностью отозвался Берия (Ф. Искандер); Только теперь я понял великую

радость войны, это древнее первичное наслаждение убивать людей (Л. Андреев). Тут,

может быть, примешивается и некоторая радость мести (М. Осоргин). – Ну, взялись, –

негромко, с ехидной радостью сказал Владимир Семенович своей новой подруге

(В. Шукшин).

В православно-христианском дискурсе представления о так называемых мирских

радостях подчеркнуто противопоставляется радостям духовым. Например: Они (христиане)

радуются не о злате, серебре, пище, питии, чести и славе, но о Бозе своем, о благости и

милости Его к нам, о надежде вечного живота (Игнатий Брянчанинов. Приношение

современному монашеству).

Концепт радости рассматривался и применительно к индивидуально-авторским

поэтическим картинам мира. Например, в лирических текстах М. И. Цветаевой сочетается

два представления о радости: мирское как о внутреннем состоянии человека (радостное

настроение, радоваться луже) и религиозное как об источнике жизни и вдохновения (Мне

чтобы жить надо радоваться; за гробом радость велика). Именно о таком, религиозном

понимании радости писал, например, в «Слове четвертом» преподобный Симеон Новый

Богослов: «Тот же кто увидел и познал Бога, и через это не позволяет себе легкомысленно и



бесстрашно вдаваться в грех, перейдет в другую жизнь с надеждою и чаянием воскресения

мертвых, воскреснет к радости неизглаголанной, для которой одной и рождаются и умирают

люди [11, т. 1 , с. 52].

Сравнительный анализ значений слов в двух языках и выявление семантических

преобразований, связанных с функционированием русского слова в особых дискурсивных

условиях, конечно, далек от завершения и может быть продолжен. Заключая данный очерк,

отметим, что церковнославянский язык, являясь исторической памятью русского народа,

сохраняет в себе огромный потенциал его духовных сил и энергии. Оказав большое влияние

на русский литературный язык, церковнославянский язык продолжает оставаться для него

источником преисполненного содержания, красоты и глубины, по словам архимандрита

Рафаила (Карелина), бесценным сокровищем мистического гнозиса.


1. Апресян Ю. Д. Коннотации как часть прагматики слова // Избранные труды, т. 2.

Интегральное описание языка и системная лексикография. – М., 1995. – С. 156-177.

2. Арутюнова Н. Д., Рябцева Н. К. Логический анализ языка: Истина и истинность в

культуре и языке. – М.: Наука, 1995. – 201 с.

3. Брянчанинов И., свт. Аскетические опыты. Том I и II. – Николо-Погост, 2005.

4. Воробьев Н., игумен. Нам оставлено покаяние. Письма о духовной жизни. – М.:

Русский паломник, 2006.

5. Дорофей авва, прп. Душеполезные поучения и послания с присовокуплением

вопросов его и ответов на оные Варсонофия Великого и Иоанна Пророка. – М., 2003. – 288 с.

6. Дьяченко Г., протоиерей. Полный церковно-славянский словарь. – М.:

Издательский отдел Московской патриархии, 1993. – 1120 с.

7. Дьячкова Н. А. Православно-христианский дискурс и «культурная память» слова //

Филология и человек. – Барнаул: Издательство Алтайского государственного университета.

– 2007. – № 3. – С.3 0-40.

8. Колесов В. В. Древняя Русь: наследие в слове. В 5 кн. Кн. 3: Бытие и быт. – СПб.:

Филологический факультет СПбГУ, 2004. – 400 с.

9. Пеньковский А.Б. Радость и удовольствие в представлении русского языка //

Логический анализ языка: Культурные концепты. – М., 1991.

10. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи. – М.: Прогресс,

1993. – 656 с.

11. Симеон Новый Богослов, преп. Творения. В 3 т. – Т. I. – М., 1993.

12. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. – М., 2001.



13. Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов /

РАН. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. Отв. ред. Н. Ю. Шведова. – М.:

Издательский центр «Азбуковник», 2007. – 1175 с.

14. Яковлева Е. С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова //

Вопросы языкознания – 1998. – № 3.

.


Преподавание общеобразовательных предметов 19

А. Ю. Шипилова, учитель изобразительного искусства

МЕТОДИЧЕСКАЯ РАЗРАБОТКА УРОКА ПО ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМУ

ИСКУССТВУ В 6 КЛАССЕ ПО ТЕМЕ «ГРАФИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТНЫЙ РИСУНОК

И ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТЬ ОБРАЗА ЧЕЛОВЕКА»

Графический портретный рисунок – важный этап в изучении портрета человека, его

основа. Задача педагога состоит в том, чтобы на доступном для шестиклассников уровне, не

располагая большим количеством времени, помочь учащимся освоить выразительные

средства графического изображения, расположения на листе, возможности разных

графических материалов.

Эта разработка позволяет школьникам почувствовать себя сразу в роли художника и

натуры, так как дети рисуют, сидя за одной партой, повернувшись друг к другу лицом. А

также раскрывает творческие способности учащихся через свободу выбора материала (в

данном случае это мягкие графические материалы: соус, сангина, уголь).

Такое занятие будет являться важным этапом в закреплении полученного материала

(пропорции человеческого лица, компоновка на листе) и получении новых навыков

основанных на сопричастности себя к искусству, получению удовольствия от творческого

процесса.

Методическая разработка занятия может быть полезна не только учителю

изобразительного искусства, но и педагогу дополнительного образования.

Цель: формирование умений работать такими материалами, как соус и уголь, при

изображении портрета человека.

Обучающие задачи:

1) повторить пропорций головы человека;

2) закрепить навыки работы графическими материалами;

3) дать понятие о порядке выполнения рисунка портрета человека.

Развивающие задачи: развивать наблюдательность, глазомер, творческие способности.

Воспитывающие задачи: воспитывать интерес к изучению личности каждого

человека, формировать умение находить красоту, гармонию во внутреннем и внешнем

облике человека.

Наглядные пособия: портреты художников, схема пропорций изображения головы

человека, облако «тегов» – опорных слов применяемых при рефлексии, мультимедийная

презентация «Графический портретный рисунок» (слайды формат JPEG – см. Приложение).

Материалы для выполнения графических работ, учащимися: простой карандаш, соус,

сангина, уголь, бумага для пастели.



Ход урока

Деятельность учащихся Деятельность учителя Примечание

1. Организационный момент (1 мин)

Цель учащихся: успокоиться, настроиться на работу.

Цель учителя: активизировать внимание учащихся.


Молитва Молитва, приветствие

2. Проверка домашнего задания (2 мин)

Цель учащихся: назвать ассоциации, принадлежащие к графическому портрету.

Цель учителя: активизировать интерес учащихся к теме урока.

Приемы и методы: кластер.


Называют общие сведения о

графическом портрете.

Записывает смысловые единицы на

доске в виде схемы.

3. Показ презентации «Репродукции графического портрета» (3 мин)

Цель учащихся: пополнить знания о жанре графического портрета.

Цель учителя: совместно с учащимися сделать выводы о выразительных возможностях

графического портрета.

Приемы и методы: просмотр презентации.


Смотрят демонстрационный материал.

На протяжении беседы учащиеся

отвечают на поставленные вопросы.

Проводится показ подобранного

материала по теме урока (живая

речь учителя в контексте

демонстрации слайдов).

Показ

слайдов

4. Определение задания и порядок выполнения работы (3 мин)

Цель учащихся: определить порядок ведения работы, повторения пропорций человеческого

лица.

Цель учителя: направлять учащихся к определению задания, формировать активную работу

учащихся.

Методы и приемы: совместный поиск.


Отвечают на вопросы, организуют

своѐ рабочее место.

Организует работу. Записывает на

доске порядок ведения работы.



5. Рисунок головы одноклассника (26 мин)

Цель учащихся: разбиться на пары (за одной партой), выполнить рисунок.

Цель учителя: организовать выполнение практической работы, помощь учащимся.

Приемы и методы: индивидуальная работа учащихся.

Во время практической работы делаем перерыв на физкультминутку (разминаем пальцы и

трѐм ладони).


Рисуют друг друга в парах.

Организует работу. Подходит к

ребятам, помогает учащимся, если в

этом есть потребность.

6. Рефлексия. Оценка своей работы (4 мин)

Цель учащихся: оценить свою графическую работу, выполненную на уроке.

Цель учителя: организовать рефлексию.

Методы и приемы: Рефлексия деятельности.


Ребята показывают свою работу

одноклассникам и при помощи

«тегов», которые необходимо

дополнить, оценивают свою работу.

Задает вопрос:

– Ребята, а что необходимо ещѐ

выполнить по улучшению

изображения человека?

7. Домашнее задание (2 мин)

Цель учащихся: закрепить навыки по изображению портрета человека.

Цель учителя: объяснить домашнее задание.

Методы и приемы: устное объяснение задания и запись на доске.


Записывают задания в дневник. Инструктирует во время записи

домашнего задания.



Приложение

Слайды мультимедийной презентации «Графический портретный рисунок»


Внеурочная деятельность 24

М. В. Коротаева, учитель технологии

КАК МЫ МОТАЛИ МОТАНКИ

(фотоотчет с занятия кружка «Умелые ручки»)

Без нее, без куклы, мир бы рассыпался, развалился,

и дети перестали бы походить на родителей,

и народ бы рассеялся пылью по лицу земли.

А. Синявский

Мотанки – это народные куклы, которые изготовляются в технике мотания, т. е. без

сшивания деталей куклы при помощи иголки. Все части куклы делаются из сложенных

(смотанных) кусочков ткани и скрепляются с помощью нити. За основу наших поделок мы

взяли именно это свойство народных мотанок, а также то, что наши куколки должны иметь

русский народный костюм, т. к. их одежда часто представляла собой традиционный

народный костюм определенной местности в миниатюре.

Занятие с детьми народной куклой очень полезно по ряду причин.

Изготовление чего-либо своими руками позволяет ощутить радость открытия.

Рукоделие – это иллюстрация того, что главный инструмент человека – руки и смекалка.

Получая такую установку, человек в жизни никогда не почувствует себя беспомощным.

Кукла воспитывает в детях доброту, любовь и сострадание, учит понимать чувства

других людей.

Сам процесс изготовления воспитывает усидчивость, усердие, аккуратность,

способность довести начатое до конца, трудолюбие и обязательность, развивает творческое

воображение, мелкую моторику, насыщает сенсорно.

Изготавливая кукол, ребенок знакомится с основами жизни, которые скрыты в

любом народном творчестве.

Изготовление традиционного костюма является важным средством эстетического и

нравственного воспитания, а также средством сохранения и передачи традиций.

Для наших мотанок мы взяли один из традиционных сибирских женских костюмных

комплексов, состоявший из рубахи и юбки (комплекс с юбкой, сибирская пара), с

неотъемлемой ее частью: передником и поясом. Обязательным завершением женского

костюма был головной убор. В нашем случае – платок и косынка. К нашей работе мы

отнеслись творчески: приняли решение делать не простую народную мотанку, а куклу-

бабушку с элементами характерной куклы.



Народная тряпичная кукла-мотанка

часто делалась из самого доступного

материала: старой ткани, ниток, даже из

соломы. Для ее изготовления

использовалось все, что есть в хозяйстве.

Для нас это было очень интересно и важно!

Ведь это экономично: берешь кусочек

старой простыни или потертой папиной

рубашки – и готово! Девочки с

удовольствием подбирали дома подходящие

кусочки натуральных тканей (бязь, ситец,

лен, шерсть, шитье), старых тряпочек;

ленточки; отслужившие свой век фрагменты

одежды с интересным орнаментом или

вышивкой.

Изготовление куклы начинается с носа! Для этого нужен квадратный кусочек светлой

натуральной ткани, вата или ветошь и нитки. Нос – самая обаятельная часть куклы-бабушки!

И самая ответственная – из нее складывается характер бабушки.



Как видно на фотографии, это довольно просто: кладется кусочек ваты на серединку

ткани и обматывается ниткой.



Вот носы! Самых разных размеров.

Снова вата и нитки, и вот уже готова голова со смешным носиком!



Далее из прямоугольного кусочка ткани мотаем ножки и нижнюю часть туловища.

Нитками обматываем полоску скрученной ткани – это будут ножки. Сразу две.

Затем нужно соединить голову и нижнюю часть. Складываем верх и низ и

приматываем нитками. Для плотности и объема туловища приматываем туда же ветошь.



Далее у нашей куклы-бабушки будет грудь. Она состоит из двух круглых частей,

которые изготовляются по отдельности из двух квадратиков любой ткани (их будет не видно

под рубашкой). Шарики для груди мотаются по тому же принципу, что и голова с носом.

Набиваются ватой (ветошью).

Грудь приматывается нитками на свое место.



Сделаем для бабушки рубашку. Это уже элемент костюма. Для рубашки нужна ткань,

подходящая по рисунку. Выкраиваем прямоугольник, складываем пополам и сшиваем с

одного бока. Затем просто привязываем к шее куклы.

Следующий этап – изготовление штанишек. Их можно было бы не делать, но

девочкам интересно изготовление одежды для куколок, поэтому берем прямоугольник ткани

подходящего рисунка, размером чуть больше размера куклы без головы по ширине и длине и

выкраиваем штанишки. Их нужно будет сшить вручную.

Штанишки надеваем на ножки куклы и приматываем нитками.



Затем из пакли делаем подобие валеночек. Обматываем паклей нижнюю часть ножки.

Этот материал натуральный и очень живописный. Очень подходит для имитации валеночек.

Закрепляем нитками.



Валеночки можно обмотать красными нитками для красоты.

Теперь настала очередь рук. Руки делаются сразу две (как и ноги). Они состоят из

двух частей: самих рук (с кулачками) и рукавов.

Из прямоугольника светлой однотонной ткани скручиваем основу ручек и

оборачиваем сверху цветной тряпочкой-рукавом. Все сматываем нитками.

Руки также прикручиваем нитками к туловищу, прикладывая к спинке.



Шьем для куколки подходящую юбочку и вырезаем прямоугольный фартучек.

Приматываем на талии нитками.

В старину одним из самых ценных украшений для такой куклы был кусочек старой

одежды с вышивкой! У нас такие элементы на фартучках.

И наконец, платочки. Сначала привязываем нижнюю косыночку, а сверху платок.

Вышиваем бабушке глазки и ротик, тонируем лицо (например, темной пудрой).



Школьная выставка наших работ.

Делая кукол, дети узнали, из чего можно изготовить народную куклу и где найти

необходимый материал, из чего состоит народный женский сибирский костюм. А также

научились гармонично подбирать ткани для костюма, уважительно относиться к богатым

традициям русского народа, освоили технологию скручивания и мотания деталей куклы,

обогатили свою фантазию и совершенствовали художественный вкус.


Внеклассная работа 35

Н. Н. Колобова, учитель начальных классов

ПРИОБЩЕНИЕ ДЕТЕЙ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА

К ТРАДИЦИЯМ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ ЧЕРЕЗ ВНЕКЛАССНУЮ РАБОТУ

Сегодня преподавание и воспитание становится все более трудным делом. У детей

гаснет любознательность и пропадает тяга к знаниям. Именно сегодня нашим детям нужна

помощь, которую и может оказать учитель. Он способен поднять культуру учащихся до

высокого духовного уровня на уроке и вне его, возрождая русские традиции в школьном

образовании. Задачи формирования у школьников творческого подхода к учению,

формирования активности и самостоятельности в поиске знаний особенно актуальны в

настоящее время [1; 2; 4].

Внеклассная работа – это дополнительное средство формирования у учеников

интереса к предмету, средство расширения и углубления знаний, приобретаемых детьми на

уроках. Современной школе необходима такая система внеклассной работы, которая

позволила бы передавать от одного поколения к другому знания, опыт творческой

деятельности, ценности, присущие народу, и опыт его духовной жизни [3; 5].

Актуальность проблемы организации внеклассной работы в начальной школе

определила необходимость проведения исследовательской работы по данной теме.

Цель исследования – показать эффективность форм внеклассной работы с изучением

традиций русского народа в Православной школе. Объект – процесс внеклассной работы в

Православной школе. Предмет – формы внеклассной работы в Православной школе.

В процессе исследовательской работы мы выдвинули гипотезу, основанную на том,

что систематическая организация и проведение фольклорной внеклассной работы в школе



способствует приобщению детей младшего школьного возраста к традиционной русской

культуре.

Психолого-педагогический эксперимент проводился в три этапа: констатирующий

(исследование уровня знаний о фольклоре), формирующий (процесс формирования знаний

детей о русских традициях через внеклассную работу) и контрольный (анализ полученных

результатов экспериментальной работы). Для исследования было привлечено 10 детей с

разными уровнями знаний о фольклоре. В результате анализа уровня представлений детей о

русских традициях, выяснилось, что детей со вторым уровнем оказалось 70 %, с третьим

уровнем – 20%, с первым уровнем – 10%. Таким образом, в начале эксперимента дети имели

слабые знания о русской национальной культуре.

Участие детей в ходе эксперимента заключалось в подготовке и проведении

праздников: «Рождество Христово», «Пасха», «Масленица», «Христославы». Дети учились

играть на музыкальных инструментах (деревянных ложках, трещотках, колотушке и др.),

шить кокошники, украшать русские народные костюмы, петь колядки, русские песни, водить

хороводы и т. д. Приготовив рождественскую звезду, мешок для подарков, костюмы, дети

отправлялись поздравлять с Рождеством тех, кто не смог приехать на рождественскую елку.

В основном это были больные и пожилые люди, которые с нетерпеньем ждали этих милых и

веселых ребят. Дети с шумом заходили в дома, играли в народные инструменты.

Подготовленный заранее мальчик аккомпанировал на аккордеоне колядки, дети загадывали

хозяевам загадки на смекалку, шутили, водили с ними хороводы, играли в народную

хороводную игру «Золотые ворота», да «пугали» хозяев, что, если они не дадут за их

выступления куска пирога, сало, хлеба, – уведут деда и т. д. Хозяева с большой радостью

благодарили детей, наполняя их мешок сладостями. Прощаясь с ребятами со слезами на

глазах, они просили, чтобы и на следующий год про их дом не забыли. Какое удовольствие

колядки доставляли самим детям – описать трудно. Они расходились по домам с сияющими

глазами. При обсуждении этого досуга ученики делились приятными воспоминаниями о том,

сколько радости они подарили пожилым немощным людям. Мы провели контрольный срез

знаний о фольклорных традициях русского народа у тех же учеников после проведенных

мероприятий и получили следующие результаты: детей с высоким уровнем знаний оказалось

60 %, со средним уровнем – 40 %, низким уровнем не было ни одного ребенка. Это позволяет

нам сделать вывод о том, что после проведения формирующего этапа эксперимента у детей

значительно расширились представления о традиционной народной культуре. Гипотеза,

сформулированная на первой стадии эксперимента, подтвердилась. Действительно,

систематическая организация и проведение «фольклорной» внеклассной работы

способствует приобщению детей младшего школьного возраста к традициям русского



народа. В результате работы над данной темой была изучена литература о внеклассной

работе, связанная с фольклором, в школе, определены особенности формирования у детей

представлений о русских традициях, экспериментально доказано плодотворное влияние

внеклассной работы, направленной на приобщение детей к традиционной культуре.

Все сказанное свидетельствует о том, что народные ценности наиболее яркое

применение находят во внеклассной работе с младшими школьниками. Участие ребят во

внеклассной работе с изучением русских национальных традиций обогащает детскую душу,

расширяет кругозор детей, вызывает интерес к духовному наследию народа, желание еще

больше узнать, большему научиться из того, что знали и умели наши предки.


1. Абраменкова В. В. Игры и игрушки наших детей. Забава или пагуба?

Современный ребенок в «Игровой цивилизации». – М., 2001. – 144 с.

2. Безрукова В. С., Мороз А. Образ русской школы. – СПб: Сатись, 2002. – 160 с.

3. Михайлова М. А. А у наших у ворот развеселый хоровод. Народные праздники,

игры и развлечения. – Ярославль: Академия развития, 2002. – 224 с.

4. Не такой как все. – М.: Даниловский благовестник, 2000. – 320 с.

5. Фольклор-музыка-театр / Под ред. С. И. Мерзляковой. – М.: Владос, 2003. –

216 с.


Дошкольное образование 38

М. А. Горина, учитель начальных классов

ГОТОВНОСТЬ РЕБЕНКА К ШКОЛЕ

Когда думаешь о детском мозге,

представляешь нежный цветок розы,

на котором дрожит капелька росы.

Какая осторожность и нежность нужны,

чтобы, сорвав цветок, не уронить каплю

В. А.Сухомлинский

Каждый родитель в своей жизни сталкивается с вопросом: «Готов ли ребенок к

школе?» Одни родители пытаются привести свое чадо в первый класс в шесть лет, другие

считают, что и в семь ему еще рановато.

Безусловно, все зависит от индивидуальных особенностей каждого ребенка, его

врожденных физических и психических особенностей, от степени его подготовленности и

мотивации.

В данной статье мы и попытаемся разобраться, как же определить степень готовности

ребенка к школе и как облегчить переход от дошкольного возраста к школьному.

Начнем с того, что «быть готовым к школе – не значит уметь читать, писать и считать.

Быть готовым к школе – значит быть готовым всему этому научиться», – считал детский

психолог Л. А. Венгер.

Существует несколько критериев, по которым определяется готовность ребенка к

школе: физиологическая, психологическая, интеллектуальная готовность и т. д. Опираясь на

эти критерии, можно определить, насколько готов ребенок начать нелегкий путь школьной

жизни.

Физиологическая готовность ребенка к школе означает, что ребенок должен быть

готов к обучению в школе физически. То есть состояние его здоровья должно позволять

успешно проходить образовательную программу. Кроме этого, физиологическая готовность

подразумевает развитие мелкой моторики (пальчиков), координации движения. Ребенок

должен знать, в какой руке и как нужно держать ручку. А также ребенок при поступлении в

первый класс должен знать, соблюдать и понимать важность соблюдения основных

гигиенических норм, правильной позы за столом и т. п.

Психологическая готовность ребенка к школе. Психологический аспект включает

в себя три компонента: интеллектуальную готовность, личностную и социальную,

эмоционально-волевую.



Интеллектуальная готовность к школе означает, что:

у ребенка есть запас определенных знаний;

он умеет ориентироваться в пространстве, то есть знает, как пройти в школу и

обратно, до магазина и т. д.;

ребенок стремится к получению новых знаний, то есть он любознателен;

развитие памяти, речи, мышления соответствуют возрасту.

Личностная и социальная готовность подразумевает, что ребенок:

коммуникабельный, то есть умеет общаться со сверстниками и взрослыми; в

общении не проявляет агрессии, а при ссоре с другим ребенком оценивает и ищет выход из

проблемной ситуации;

понимает и признает авторитет взрослых;

толерантен, адекватно реагирует на конструктивные замечания взрослых и

сверстников;

понимает, что хорошо, а что – плохо;

принимает поставленную педагогом задачу, внимательно выслушивая, уточняя

неясные моменты, а после выполнения адекватно оценивает свою работу, признает свои

ошибки, если таковые имеются.

Эмоционально-волевая готовность ребенка к школе предполагает:

понимание ребенком, почему он идет в школу, важность обучения;

наличие интереса к учению и получению новых знаний, так называемой мотивации

к обучению;

способность ребенка выполнять задание, которое ему не совсем по душе, но этого

требует учебная программа;

наличие усидчивости, способности в течение определенного времени внимательно

слушать взрослого и выполнять задания, не отвлекаясь на посторонние предметы и дела.

Познавательная готовность ребенка к школе означает, что будущий первоклассник

должен обладать определенным комплексом знаний и умений, который понадобится для

успешного обучения в школе. Итак, что должен знать и уметь ребенок в шесть-семь лет?

Математика:

знать цифры от 1 до 10, прямой счет от 1 до 10 и обратный счѐт от 10 до 1,

арифметические знаки « > », « < », « = », основные принципы деления круга, квадрата

напополам, четыре части.

уметь ориентироваться в пространстве и на листе бумаги: справа, слева, вверху,

внизу, над, под, за и т.д.



Окружающий мир:

знать основные цвета, домашних и диких животных, птиц, деревья, грибы, цветы,

овощи, фрукты и т. д.;

называть времена года, явления природы, перелетных и зимующих птиц, месяцы,

дни недели, свои фамилию, имя и отчество, имена своих родителей и место их работы, свой

город, адрес, какие бывают профессии.

Внимание:

уметь заниматься каким-либо делом, не отвлекаясь, в течение 20 – 30 минут;

находить сходства и отличия между предметами, картинками; выполнять работу по образцу,

например, с точностью воспроизводить на своем листе бумаги узор, копировать движения

человека и т. д.;

легко играть в игры на внимательность, где требуется быстрота реакции.

Например, называйте живое существо, но перед игрой обсудите правила: если ребенок

услышит домашнее животное, то он должен хлопнуть в ладоши, если дикое – постучать

ногами, если птица – помахать руками.

Память:

запоминать 10 – 12 картинок;

рассказывать по памяти стишки, скороговорки, пословицы, сказки и т. п.;

пересказывать текст из 4 – 5 предложений.

Мышление:

заканчивать предложение, например, «Река широкая, а ручей…», «Суп горячий, а

компот…» и т. п.;

находить лишнее слово из группы слов, например, «стол, стул, кровать, сапоги,

кресло», «лиса, медведь, волк, собака, заяц» и т. д.;

определять последовательность событий, что было сначала, а что – потом;

находить несоответствия в рисунках, стихах-небылицах;

складывать пазлы без помощи взрослого;

складывать из бумаги вместе со взрослым простой предмет: лодочку, кораблик.

Мелкая моторика:

уметь правильно держать в руке ручку, карандаш, кисть и регулировать силу их

нажима при письме и рисовании;

раскрашивать предметы и штриховать их, не выходя за контур;

вырезать ножницами по линии, нарисованной на бумаге;

выполнять аппликации.



Речь:

уметь составлять предложения из нескольких слов, например, «кошка», «двор»,

«идти», «солнечный зайчик», играть»;

узнавать и называть сказку, загадку, стихотворение;

составлять связный рассказ по серии из 4 – 5 сюжетных картинок;

уметь слушать чтение, рассказ взрослого, отвечать на элементарные вопросы по

содержанию текста и иллюстрации;

различать в словах звуки.

Рассмотрев критерии готовности ребенка к школе, мы определили, в каком случае

дошкольник готов преступить порог школы и стать первоклассником. Но нужно помнить о

том, что первый класс – это не только новшество в жизни ребенка, но и тяжелый труд, так

как происходит переход от игровой деятельности к учебной, который не у всех детей

проходит легко и безболезненно. У одного период адаптации займет несколько недель, а у

другого – несколько месяцев. Это будет зависеть не только от того, насколько ребенок готов

к школе, но и от готовности родителей помочь своему ребенку в этом не легком начинании.

Ниже приведем рекомендации родителям первоклассников.

1. Требования, предъявляемые к ребенку, должны быть умеренными.

2. Необходимо помнить, что ребенок имеет право на ошибку.

3. Нагрузка должна быть умеренной и чередоваться с отдыхом.

4. Необходимо соблюдать режим дня, следить за его распорядком, вовремя

укладывать ребенка спать.

5. При выявлении у ребенка проблем в учебе, здоровье, поведении не следует

бояться обращаться за помощью к специалистам (логопеду, психологу и т. д.).

6. Необходимо развивать индивидуальные способности и интересы ребенка.

7. Если ребенок устал или у него пропало желание заниматься, нужно дать ему

отдохнуть. Но помните, что к 6 годам ребенок должен уметь заниматься одним делом, не

отвлекаясь, в течение 15 – 20 минут.

8. Нельзя пугать ребенка злой учительницей, плохими отметками или наказаниями

за плохое поведение.

9. Нужно разговаривать с ребенком на тему школы, рассказывать истории из своего

детства, читать книги о школе. Это поможет создать положительный настрой у ребенка.

10. Желательно пройти курс предшкольной подготовки. Это облегчит процесс

адаптации, вызовет чувство ответственности и интерес. Школьная атмосфера даст ребенку

почувствовать себя более взрослым, поможет мягко влиться в учебный процесс.



11. Необходимо прививать ребенку культуру общения, учить правильно выражать

свои мысли и желания, общаться со взрослыми и сверстниками.

12. У дошкольника должно быть свое рабочее место, которое он должен стараться

держать в порядке. Это умение облегчит ему самоорганизацию на уроках в школе.

13. Развивайте мелкую моторику руки ребенка.

14. Необходимо быть помощником во всех начинаниях ребенка, поддерживать его,

но в то же время добиваться того, чтобы ребенок не только выполнял данные ему задания, но

и сам ставил перед собой задачи и пытался их самостоятельно выполнить.

В заключение отметим, что самообразование и саморазвитие семьи, совместный труд

и отдых, совместное решение проблем и сложных вопросов в обучении и воспитании

ребенка, положительный пример отца и матери – это залог гармонично развитой личности.

Нужно помнить: ребенок – зеркало семьи; воспитывая себя, мы незаметно воспитываем

своего ребенка.


1. Чивикова Н. Ю. Как подготовить ребенка к школе». – М.: Рольф, 2001 г.

2. Венгер Л. А., Марцинковская Т. Д., Венгер А. Л. Готов ли ваш ребенок к школе. –

М.: Знание, 1994 г.

3. Гаврина С. Е., Кутявина Н. Л., Топоркова И. Г., Щербинина С. В. Готов ли ваш

ребенок к школе? Книга тестов. – М.: ООО «Росмэн-Издат», 2001 г.


Педагогическое наследие 43

Святитель Иоанн Златоуст

О ТЩЕСЛАВИИ И О ТОМ,

КАК ДОЛЖНО РОДИТЕЛЯМ ВОСПИТЫВАТЬ ДЕТЕЙ

...Как только дитя родилось, отец измышляет все, что можно, не с тем, чтобы

упорядочить его жизнь, но чтобы его украсить и облачить в золотые украшения и одежды.

Что же ты делаешь, человек? Пожалуйста, носи это сам, зачем же ты и ребенка, который не

вкусил еще этого безумия, воспитываешь в нем? Чего ради одеваешь ему на шею

украшение? Нужен добросовестный воспитатель, который наставлял бы ребенка, а не золото.

И волосы ему отпускаешь сзади, на манер девочки делая мальчика женоподобным и

ослабляя его природную крепость, с самого начала превращая его в любителя излишеств и

убеждая стремиться к неразумному. Зачем устраиваешь ты против него сильнейший заговор,

зачем заставляешь пленяться телесным?

Многие, может быть, будут смеяться над сказанным, как над ничтожными вещами. Не

ничтожны эти вещи, но, напротив, очень значимы. Девушка, в материнских покоях

приученная увлекаться женскими украшениями, когда покинет отеческий дом, будет

злонравна и тяжела для супруга своего и требовательна более, нежели сборщики податей. Я

уже говорил вам, что если зло становится трудноискоренимым, то это потому, что никто не

заботится о детях, никто не говорит им о девстве, о благоразумии, о презрении к богатствам

и славе, о том, что возвещено в Писании.

Итак, если начиная с первой поры детства дети будут лишены учителей, кем они

станут? Ибо, если некоторые, с рождения своего из чрева выкармливаемые и до старости

воспитываемые, не исправились, то тот, кто с начала жизни своей приучен к таким вещам,

чего чудовищного он только не сотворит? Теперь же каждый прилагает все усилия к тому,

чтобы выучить своих детей ремеслам, наукам и красноречию, и никто не заботится о том,

чтобы украшать их душу.

Не перестану я просить и умолять о том, чтобы прежде всех ваших дел позаботиться о

наставлении детей. Ибо, если боишься за ребенка, докажи этим - и не останешься без

воздаяния. Слушай, что говорит Павел: «Если пребудет в вере и любви и в святости с

целомудрием» (1 Тим. 2, 15). И даже если ты знаешь за собой тысячу зол, знай, что есть для

тебя от грехов твоих и некое утешение. Воспитай борца для Христа! Не о том говорю, чтобы

ты отвратил его от брака, послал в пустыню и подготовил к принятию монашеской жизни, не

это говорю. Хотел бы и этого и всех молил бы принять это звание, но, если кажется оно

обременительным, не принуждаю к тому. Воспитай борца для Христа и с детского возраста

его, пребывающего в мире, приучи быть богобоязненным.



Если в не окрепшей еще душе запечатлены будут благие учения, никто не сможет их

изгладить, когда она затвердеет, подобно тому, что бывает с восковой печатью. Ты имеешь в

нем существо еще робкое, дрожащее, боящееся и взгляда, и слова, всего, чего угодно:

используй власть над ним для того, что должно. Ты первый воспользуешься благими

плодами, если будешь иметь хорошего сына, а затем – Бог. Для себя ты трудишься.

Каждый из вас – отцов и матерей – подобно художникам, с великой тщательностью

украшающим изображения и статуи, пусть заботится и о своих удивительных

произведениях. Ибо живописцы, каждый день ставя картину перед собой, покрывают ее

красками, стремясь к тому, что должно. Так же поступают и каменотесы, убирая лишнее и

добавляя недостающее. Так и вы, подобно делающим статуи, используйте для этого все

имеющееся у нас время, делая для Бога статуи, достойные восхищения: лишнее убирайте, а

то, чего недостает, добавляйте и внимательно наблюдайте их всякий день, какое от природы

есть у них дарование – чтобы его умножить, какой недостаток – чтобы его устранить. И с

особенным тщанием изгоняйте от них всякий повод к распущенности, ибо склонность к

этому более всего вредна душам юных. Лучше всего, прежде чем он успеет изведать этого,

приучи его быть трезвым, побеждать сон, бодрствовать на молитве, все слова и дела свои

отмечать знаком Креста.

Считай себя царем, имеющим подчиненный тебе город – душу ребенка, ибо душа

действительно город. И подобно тому, как в городе одни воруют, а другие ведут себя честно,

одни трудятся, а другие занимаются тем, что попадается под руку, так же ведут себя в душе

рассудок и помыслы: одни сражаются против преступников, как в городе воины, другие

заботятся обо всем, что относится к телу и к дому, как граждане в городах, третьи же отдают

приказания, как городские власти.

Итак, установи законы этому городу... и наблюдай внимательно за их соблюдением.

Пределами его и вратами будут четыре чувства, тело пусть все будет как бы стеною, входами

же будут глаза, язык, слух, обоняние, если хочешь - и ощущение. Ибо через входы эти и

входят, и выходят граждане этого города, посредством этих входов и портятся, и

исправляются помыслы.

Давайте направимся сначала к тому входу, который заключается в языке, поскольку

он является наиболее оживленным, и прежде всех прочих воздвигнем в нем двери и запоры

не из дерева и не из железа, а из золота... то есть из речений Бога, как говорит пророк: слово

Божие «слаще меда и капель сота» (Пс. 18, II), «ценнее золота и множества драгоценных

камней». И приучим к тому, чтобы они все время были на устах и в обращении: не просто

изредка и между делом, но постоянно. И не только оболочку дверей нужно сделать из золота,

но и самих их должно сделать золотыми и при этом толстыми и плотными, имеющими



вместо обычных камней драгоценные камни на внешней своей поверхности. Запором же для

этих дверей пусть будет Крест Господень, сделанный весь из драгоценных камней и

помещенный посередине дверей в качестве основы.

Когда же сделаем эти толстые золотые двери и наложим запор, приготовим и

достойных граждан. Каких же? Серьезные и благочестивые речи, к которым приучим

ребенка. Устроим и полное изгнание чужеземцев, чтобы не примешивать к этим гражданам

какой-нибудь вредный сброд: надменные и бранные слова, речи неразумные и постыдные,

пошлые и мирские - всех их изгоним. И никто пусть не шествует через эти ворота, кроме

одного Царя. Ему только и сущим с Ним пусть будут открыты эти ворота, чтобы и о них

можно было бы сказать: «Вот врата Господа, праведные войдут в них» (Пс. 117, 20). И у

блаженного Павла: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для

назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» (Еф. 4, 29). Благодарением

Богу пусть будут слова и святые песнопения: о Боге пусть всегда рассуждают и о небесной

философии.

Как же добиться этого и с чего начнем их воспитывать? С того, что будем

внимательно следить за происходящим с ними, ибо ребенок легко может быть привлечен к

такому (поведению). Почему? Так как не воюет с другими за деньги и славу, нет у него

заботы о жене, детях и доме, поскольку в детском еще находится возрасте. Какая,

следовательно, у него причина для спеси и брани? Все состязание у него со сверстниками.

Поэтому сразу же установи закон: ни над кем не надмеваться, никого не оскорблять,

не клясться, не быть драчливым. И если видишь, что нарушается закон, накажи: когда

суровым взглядом, когда язвящим словом, когда и упреком, порой же хвали его и обещай

награду. Ударами же не злоупотребляй, чтобы не привык он к этому способу воспитания -

ибо если приучится к тому, что его постоянно этим воспитывают, приучится и пренебрегать

этим, и когда приучится он презирать это, тогда все потеряно. Но пусть все время боится он

побоев, да не подвергнется им, пусть угрожают ему розгой, но не пускают ее в ход. И угрозы

пусть не доходят до дела, но вместе с тем пусть не будет ему ясно, что все закончится

угрозами: ибо угроза тогда хороша, когда ей верят, что она будет осуществлена, когда же

совершивший проступок поймет замысел, то пренебрежет ей. Но пусть он думает, что будет

наказан, и не наказывается, дабы не погас страх, пусть остается он (страх) как растущее и все

шипы сожигающее пламя, как широкая и острая мотыга, проникающая в самую глубину.

Когда видишь, что страх пошел на пользу, отложи его, ибо природа наша нуждается в

успокоении.



Научи его быть приветливым и человеколюбивым. Пусть рот у него будет зашит для

всякого злословия. Если увидишь, что он бранит кого-либо, заставь его замолчать и переведи

речь на его собственные проступки.

Убеди так разговаривать с ребенком и мать, и воспитателя, и прислужника, так чтобы

все вместе были стражами и не позволяли ни одному из этих дурных слов извергаться из

ребенка и из уст его, то есть из золотых дверей.

И не доказывай мне, что дело это требует много времени. Ибо если с самого начала

займешься этим серьезно и пригрозишь и таких приставишь стражей, двух месяцев хватит и

для того, чтобы исправить все, и для того, чтобы придать ему твердость природного

состояния.

И таким образом сами врата эти будут достойны Господа, так что не произносится ни

позорное, ни глумливое, ни бессмысленное, но лишь то, что подобает Владыке. Ибо если

воспитывающие плотское воинство в походах учат своих детей и стрелять из лука, и носить

военную одежду, и взбираться на лошадь, и возраст не бывает препятствием этому учению,

тем более тех, кто о вышнем воинствует, надлежит облечь в это царское одеяние.

Итак, пусть научатся петь псалмы во славу Бога, чтобы не терять времени на

постыдные песни и неуместные рассказы.

Перейдем теперь к вторым вратам. Каким же? К лежащим вблизи первых и много

имеющим с ними сходства – говорю о слухе. Если никому из преступников и негодяев не

позволим взойти на порог их, немного доставят они беспокойства устам – ибо не

слушающий дурного и постыдного и не произнесет этого.

Итак, пусть дети не слышат ничего неуместного ни от слуг, ни от воспитателя, ни от

кормилиц.

Пусть не слышат они вздорных старушечьих басен: «Такой-то любил такую-то».

Пусть ничего из этого не слышат, но слушают другое, лишенное всякой уклончивости и

рассказываемое очень просто.

Когда отдыхает ребенок от трудов учения, а душа охотно проводит время, слушая

рассказы о прошлом, тогда говори с ним, отвратив его от всякого ребячества, ведь философа

воспитываешь, борца и гражданина небес... и расскажи ему: «Вначале были двое детей у

одного отца, двое братьев». Затем, помедлив, продолжай: «Вышедших из одной утробы.

Один из них был старший, другой младший. Один, старший, был земледельцем, другой,

младший, – пастухом. И выводил он стада в долины и к озерам».

Сделай приятным твое изложение, чтобы ребенок находил в нем некоторое

удовольствие, и оно не утомляло его душу. «Другой же сажал и сеял. И решил он почтить

Бога. И пастух, взяв лучшее из стад, принес в жертву Богу». Не много ли лучше рассказывать



об этом, чем повествовать о златорунных баранах и волшебстве? Затем же привлеки его

внимание, ибо рассказ заключает в себе нечто, и не вноси ничего ложного, но следуй

Писанию: «Когда же принес Богу лучшее, сразу же сошел огонь с небес и все восхитил в

небесный жертвенник. Старший же не сделал так, но отступил от этого: оставив лучшее себе

самому, поднес Богу другое. И не принял это Бог, но отвернулся и оставил это лежать на

земле – те же, первые, принял к себе. Подобно тому, как бывает у владеющих землями:

одного из приносящих хозяин почтит и примет внутри дома, другого же оставит стоять

снаружи – так было и здесь. Что же произошло после этого? Старший брат опечалился,

считая себя обесславленным и превзойденным в чести, и был мрачен. Говорит ему Бог:

«Почему ты огорчился? Разве не знал, что Богу приносишь? Почему оскорбил Меня? Чем ты

недоволен? Зачем принес Мне в жертву остатки?» Если кажется, что нужно пользоваться

более простым языком, скажи: «Тот, не имея что сказать, утих или, скорее, замолчал. После

того, увидев своего младшего брата, говорит ему: «Выйдем на равнину». И захватив его

хитростью, убил его. И думал, что укроется это от Бога. Приходит к нему Бог и говорит ему:

«Где брат твой?» Отвечает он: «Не знаю. Не сторож я брату моему». Говорит ему Бог: «Вот

кровь брата твоего кричит ко Мне с земли».

Пусть и мать сидит рядом, в то время как душа ребенка образовывается такими

рассказами, чтобы и она помогла этому и хвалила рассказываемое.

«Так что же было после этого? Того (брата) Бог принял на небо, и после смерти он

пребывает наверху». Пусть и о воскресении услышит ребенок в таких рассказах. Ибо если в

мифах рассказывают чудеса, и верит ребенок – тем более будет он восхищен, услышав о

воскресении и о том, что душа его пошла на небо. «И того Он сразу взял наверх – этот же,

убийца, скитался повсюду, многие годы терпя несчастья, живя в страхе и трепете, и много

претерпел ужасного и каждый день был наказываем. Не простую, но чрезвычайную понес

кару, ибо слышал от Бога, что в страхе и трепете будешь на земле».

Ребенок не знает, что это такое, но ты скажи ему, что подобно тому, как ты, стоя

перед учителем и мучаясь ожиданием наказания, трепещешь и страшишься, так и он везде

страшился Бога.

Хватит с него, чтобы было ему рассказано до этого места: расскажи это в один вечер

за трапезой. И мать пусть говорит ему о том же самом. Затем же, когда много раз услышит

он об этом, попроси и у него: «Расскажи мне историю» – чтобы он мог проявить себя. И

когда усвоит он рассказ, тогда поведай ему и о пользе от него: «Видишь, какое зло

прожорливость, какое зло братоубийство, какое зло думать, что можешь обокрасть Бога. Ибо

Он видит все, и даже то, что совершается скрытно». И если одно только это правило



сможешь насадить в душе ребенка, не будет у тебя нужды в воспитателе, ибо этот страх

перед Богом лучше всякого другого страха представится ребенку и потрясет его душу.

Не только это, но и в церковь веди его, взяв за руку, и стремись привести его туда в

особенности тогда, когда читается этот самый рассказ. И видишь, как он веселится, прыгает

и радуется, что знает то, чего не знают все остальные, что он предвосхищает, узнает наперед

и получает великую пользу. И тогда дело это запечатлеется в памяти на будущее.

Можно получить от этого рассказа и другую пользу. Пусть научится от тебя, что не

нужно горевать, когда терпишь зло. Ибо Бог с самого начала показал это самому ребенку,

когда получившего блаженство посредством смерти принял на небо.

Когда же рассказ этот утвердился в детском разуме, расскажи ему другой, например

опять о двух братьях, и скажи: «Было два других брата, также старший и младший. Старший

же был охотником, а младший жил дома». Доставит этот рассказ ему большее удовольствие,

чем предшествующий, так как много в нем приключений, и они, дети, становятся взрослее.

«Эти два брата были также и близнецами. Но после того, как они родились, младшего

полюбила мать, а старшего отец. Старший большую часть времени проводил в полях,

младший – в доме. И однажды состарившийся отец говорит тому, кого он любил: «Дитя, так

как я состарился, пойди и приготовь мне дичь – поймай косулю или зайца, принеси и свари,

чтобы, поев, я благословил тебя». Младшему же ничего такого не сказал. Мать, услышав, что

отец сказал это, призывает младшего и говорит ему: «Дитя, так как отец приказал твоему

брату достать ему дичь, чтобы, поев, он благословил его, послушай меня: иди к стаду и, взяв

молодых и красивых козлят, принеси мне, и я сделаю то, что любит твой отец, и ты

принесешь ему, чтобы, поев, он благословил тебя».

Отец же в старости стал плохо видеть. Когда младший принес козлят, мать сварила их

и, положив ему на блюдо, дала ребенку, и он принес их отцу. Она одела на него козлиные

шкуры, чтобы он не был изобличен, так как кожа у него была гладкая, а у старшего брата

волосатая, – чтобы мог он скрыть и не увидел отец, и так послала его. Отец же, подумав, что

это действительно старший, поев, благословил его. Затем, когда закончилось благословение,

приходит старший сын и приносит дичь. Увидев же, что случилось, он (в отчаянии) закричал

и заплакал».

Наблюдая, какое это производит благое действие и не рассказывая всей истории до

конца, понимаешь, сколько можно извлечь из этого. Прежде всего, страх и уважение будут

чувствовать к отцам дети, видя, как борются за отцовское благословение, и предпочтут

скорее подвергнуться тысяче ударов, чем услышать родительское проклятие. Затем явствует

из этого, что нужно пренебрегать чревом: ибо должно рассказать и о том, что никакой



пользы не получил он от того, что был первородным и старшим, так как из-за

невоздержанности чрева продал он превосходство своего первородства.

Затем, когда он прочно усвоит это, в какой-нибудь другой вечер вновь попроси его:

«Расскажи мне историю о тех двух братьях». И если начнет рассказывать о Каине и Авеле,

останови его и скажи: «Не этот я прошу, но тот о двух других, где отец благословлял». И

другие дай ему указания, но имен еще не называй. Когда же он расскажет все, прибавь к

этому и то, что следует далее, и скажи: «Послушай же, что было после этого. Стремился, как

прежний, и этот убить брата и ждал кончины отца своего. Мать же, узнав и испугавшись,

заставила сына бежать». Затем следует глубокое поучение, превосходящее детский разум,

однако при должном снисхождении можно и в детском, не окрепшем еще уме насадить его,

если изменить рассказ, скажем, так: «Этот брат пришел в некое место, не имея при себе

никого – ни раба, ни кормильца, ни воспитателя, ни кого другого. Придя же в это место,

помолился и сказал: «Господи, дай мне хлеб и одежду и спаси меня». Затем, сказав это, от

печали уснул. И увидел во сне лестницу от земли до неба и ангелов Бога, восходящих и

нисходящих, и самого Бога, стоящего наверху ее, и сказал: «Благослови меня». И

благословил и назвал его Израилем».

Есть и другие врата, прекраснее тех, но трудноохраняемые, – врата глаз, так как

благодаря им душа открывается небу и обладает красотой.

Здесь и воспитатель, и слуга должны прикладывать особенно большие усилия.

Покажи ему другую красоту и туда возведи глаза его: например, небо, солнце, звезды,

земные цветы, луга, красоту книг, пусть наслаждается он видом всего этого. Много есть и

другого, не несущего в себе вреда.

Пусть он постоянно слушает все об Иосифе, пусть вообще изучит то, что относится к

Царствию Небесному, какая награда ожидает воздержанных.

Если он в особенности будет приучен к тому, чтобы не говорить непристойностей, то

с самого начала будет обладать требуемой скромностью. Беседуй с ним о красоте души.

...Есть и другие ворота, не похожие на те, но проходящие по всему телу, которые

называем ощущением и считаем закрытыми, когда же они открыты, то пропускают внутрь

все. Не позволим ему прикасаться ни к мягким одеждам, ни к телесам. Сделаем их (врата)

твердыми. Ведь мы воспитываем борца, подумаем об этом! Итак, пусть не пользуется

мягкими подстилками и одеждами. И пусть это будет для нас правилом.

Перейдем к властительной части – к воле. Не следует ни полностью отсекать ее у

юноши, ни позволять ей проявляться во всех случаях, но будем воспитывать их с раннего

возраста в том, чтобы, когда сами они подвергаются несправедливости, переносить это, если



же увидят кого-либо обижаемым, то храбро выступить на помощь и должным образом

защитить истязаемого.

Когда он рассердится, напомни ему о его собственных недостатках. Пусть не будет он

ни изнеженным, ни диким – но мужественным и кротким. Ибо часто нужна ему будет

помощь гнева, например, если сам будет иметь детей или станет господином над рабами.

Везде полезен гнев и лишь там только вреден, где мы защищаем себя. Поэтому и Павел сам

по себе никогда не пользовался этим, кроме как в защиту обиженных. И Моисей, видя

обиженного брата, воспользовался гневом, и очень благородно, будучи при этом смиреннее

всех людей; сам же, когда был обижен, то не защищался, но бежал. Пусть и об этом

выслушает рассказы, так как когда мы еще украшали врата, то нуждались в тех, более

простых рассказах, теперь же, когда, войдя внутрь, воспитываем граждан, настает время и

этих, более возвышенных (рассказов). Пусть будет у него одно правило - будучи обиженным

или терпящим зло, никогда не защищаться и никогда не оставлять без помощи другого

подвергающегося этому.

Станет и сам отец много лучше, в то время как учит этому, и сам себя будет

воспитывать ни по какой иной причине, кроме той, чтобы не развратить собственным

примером; поступая так, он превзойдет самого себя.

Пусть научится он (ребенок) быть в пренебрежении и презрении. Пусть не требует

ничего от рабов, как это свойственно свободным, но пусть в большинстве случаев

обслуживает себя сам.

Скажи ему: «Если ты видишь, что слуга потерял стиль или сломал тростниковое перо,

не гневайся и не бранись, но будь сострадателен и милостив». Начав с малого, он сможет

затем переносить и более серьезные потери, когда потеряется кожаный футляр у таблички

(для письма) или медная цепочка. Ибо с трудом переносят дети такие потери и скорее душу

отдадут, чем оставят эту пропажу ненаказанной. Итак, пусть в это время укрощается гнев их.

Ведь тебе хорошо известно, что тот, кто спокоен и кроток в этих обстоятельствах, став

взрослым человеком, легко переносит всякую утрату. И не покупай ему утраченное сразу,

чтобы только погасить страсть, но когда увидишь, что он уже не просит и не волнуется,

тогда избавь его от затруднения.

Не пустяки это, об устроении вселенной идет у нас речь! Воспитай его так, чтобы он

оказывал предпочтение младшему брату, если он есть, если же нет, то и слуге – так как и это

относится к великому любомудрию.

Этим укроти его гнев, чтобы возрастали в нем благие помыслы, потому что когда он

ничему не огорчается, переносит утрату, не нуждается в прислуге, не негодует, видя, что

честь оказывается другому, – то что еще остается, от чего можно прийти в гнев.



Есть и другое: пусть научится он молиться со всем старанием и сокрушением. И не

говори мне о том, что ребенок никак не может воспринять этого. Ибо много видим таких

примеров у древних, как, например, Даниил, как Иосиф. Не говори мне о том, что Иосифу

было семнадцать лет, но подумай, чем привлек он к себе отца больше, чем старшие братья.

Разве не был младшим Иаков? А Иеремия? Не двенадцати ли лет был Даниил? А Соломон,

не двенадцать ли лет было ему, когда произнес он ту чудесную молитву; а Самуил не

воспитывал разве своего учителя, сам еще будучи юным? Итак, не будем отчаиваться, ибо не

принимает этого тот, кто незрел душой, а не возрастом. Пусть воспитывается в том, чтобы с

великим сокрушением молиться и ночью, насколько это для него возможно, бодрствовать (в

молитве), и вообще пусть запечатлеется в ребенке образ святого мужа. Ибо тот, кто не

стремится клясться, не отвечает несправедливостью на несправедливость, не бранится, не

ненавидит, постится и молится, немалое получает от всего этого побуждение к

воздержанности.

Есть еще и другое: мы переходим к тому, что важнее всего, на чем все основывается.

Что же это? Я имею в виду разум. Много нужно труда, чтобы сделать его понятливым и

изгнать всяческое неразумие. Ибо это в особенности наибольшая и удивительнейшая часть

любомудрия: знать то, что относится к Богу, обо всем находящемся там - о геенне, о

Царствии: «Начало мудрости - страх Господень» (Притч. 1, 7).

Итак, установим и разовьем в нем такое рассуждение, чтобы понимал он человеческие

дела: что значит богатство, слава, власть, и чтобы умел пренебрегать ими и стремился к

высшему. И запечатлеем у него в памяти такой совет: «Дитя, бойся Бога и, кроме Него, не

бойся ничего другого».

Это сделает его человеком разумным и приятным: ибо ничто не мешает разуму в

такой степени, как эти страсти. Страха Божия достаточно для мудрости и для того, чтобы

иметь должное и правильное суждение о человеческих делах. Ибо вершиной мудрости

является то, чтобы не увлекаться ребячествами. Пусть приучится считать ничем деньги,

человеческую славу, власть, смерть и эту (временную) жизнь – и, поступая так, будет

разумным. Если же, искушенного во всем этом, введем его в брачные покои, подумай, каким

даром будет он для молодой жены.

Пусть и мать научится воспитывать свою деву в этих правилах, отвращая от роскоши

и от украшений и от всего прочего, что свойственно блудницам. Пусть все делается по этому

закону: пусть отвращают от изнеженности и пьянства и юношу, и девушку. И это имеет

великое значение для воздержанности: ибо юношам досаждает страсть, девушкам же любовь

к нарядам и тщеславие. Уймем все это и тем самым сможем угодить Богу, воспитав таких

борцов, чтобы и нам, и детям нашим получить блага, обещанные любящим Его, благодатью



и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Ему же и с Ним Отцу и Святому Духу

власть, честь и слава ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Источник: Святой праведный Иоанн Кронштадтский // Воспитание детей.

Отечник №2. – URL: http://www.wco.ru/biblio/books/otech2/Main.htm


Ответственный редактор: С. В. Ганова.

Редколлегия: Н.А. Мощина, А.Ю. Шипилова, Н.В. Юричич.

Технический редактор: С. В. Ганова.

За содержание публикуемых материалов ответственность несут авторы

f l h ^ b q № 1 (3) / 2016 · f _ l h ^ b q _ № 1 (3) / 2016 j _ z e b aя i j z \ h k e z \ g...

Documents