Об авторах

Об авторах

Гуськова Елена Юрьевна - руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института

славяноведения РАН, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН, генеральный директор Международного фонда югославянских исследований и сотрудничества "Славянская летопись", член президиума Российской ассоциации содействия ООН, доктор исторических наук. В 1994 г. работала научным экспертом по Балканам в штабе миротворческих сил ООН в бывшей Югославии. Автор более 150 научных и публицистических работ, в том числе 12 книг и брошюр, среди которых: "Югославия в огне" (1992), "Политический ландшафт новой Югославии" (1995), "Новые государства на Балканах: первые шаги по пути самостоятельности" (1996), "Урегулирование на Балканах: от Бриони до Дейтона (мирные планы 1991-1995 гг.)" (1998), "Военные конфликты на территории бывшей Югославии в конце XX в.: хроника событий" (1999). Книга "Югославский кризис и Россия" (1993) переведена на болгарский и сербский языки.

Давыдов Юрий Павлович - профессор, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института США и Канады РАН, академик Академии военных наук РФ, член научных советов Института США и Канады, Института Европы, ИНИОН РАН, член редколлегии журнала "США и Канада: экономика, политика, идеология", член совета Ассоциации европейских исследований РФ. Окончил факультет журналистики МГУ в 1961 г., в 1968 г. - аспирантуру Академии общественных наук. С того же года - научный сотрудник, потом заведующий Центром европейских исследований Института США и Канады РАН. В 1982 г. защитил докторскую диссертацию на тему "Политика США в отношении Восточной Европы в послевоенный период. 1945-1982 гг.". Ныне основная сфера интересов - взаимоотношения по линии СССР (Россия) - Европа - США, Россия - НАТО. Автор четырех книг и ответственный редактор пяти коллективных монографий, многочисленных статей (глав коллективных монографий), опубликованных в СССР/России и за рубежом. Общий объем научных публикаций превышает 200 печатных листов.

Кандель Павел Ефимович - заведующий сектором этнополитических конфликтов Института Европы РАН,

кандидат исторических наук. В 1970 г. окончил исторический факультет МГУ. В 1971-1989 гг. работал в Институте международных экономических и политических проблем РАН, с 1989 г. - в Институте Европы РАН. В 1979 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему "Югославская система самоуправления и основные направления внешней политики СФРЮ (1949-1979 гг.)". Автор более 100 научных работ по проблемам внутренней и внешней политики стран Юго-Восточной и Центральной Европы, а также постсоветских государств.

Рубинский Юрий Ильич - руководитель Центра французских исследований Института Европы РАН, доктор исторических наук, профессор. В 1953 г. окончил МГИМО, в 1956 г. - аспирантуру того же института. В 1969 г. защитил докторскую диссертацию на тему "Политические партии и государство во Франции в период Третьей республики". В 1956-1977 гг. работал научным сотрудником, заведующим сектором ИМЭМО АН СССР. Работал также ассоциированным профессором в ряде университетов Франции (в Экс-ан-Прованс, Страсбурге, Туре), приглашенным профессором в ряде других стран. В 1978-1985 и 1987-1997 гг. занимал пост советника посольства СССР, затем России во Франции. Автор более 100 научных работ, в том числе 10 монографий, последняя - "Франция и Россия в поисках многополярного мира" (1999), на русском и французском языках.

Смирнова Нина Дмитриевна - ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, доктор исторических наук. В 1950 г. окончила исторический факультет МГУ. В 1973 г. защитила докторскую диссертацию на тему "Албанская партия труда: страницы истории". Читала спецкурсы по истории Албании и Балкан на историческом факультет МГУ (1956-1961 гг.) и в МГИМО (1959-1993 гг.). Автор 140 научных статей по проблемам истории Албании и международных отношений на Балканах, в том числе монографий "Образование Народной Республики Албании" (1960), "Албанская партия труда. Страницы истории" (1974), "Краткая история Албании" (в соавторстве) (1992).

Степанова Екатерина Андреевна - ученый секретарь Московского Центра Карнеги, научный сотрудник программы "Проблемы внешней политики и безопасности", кандидат исторических наук. В 1995 г. окончила исторический факультет МГУ. Сфера научных интересов - проблемы внешней и военной политики США, миротворческая деятельность США и НАТО, проблемы регулирования региональных и локальных конфликтов. В 1998 г. защитила кандидатскую диссертацию по проблемам участия США в региональных конфликтах и кризисах в 90-е годы. Автор глав в научных трудах и статей на русском, английском и сербском языках.

Тренин Дмитрий Витальевич - заместитель директора Московского Центра Карнеги, руководитель программы "Проблемы внешней политики и безопасности".

Язькова Алла Алексеевна - главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН, доктор исторических наук, профессор. В 1952 г. окончила исторический факультет МГУ. В 1977 г. защитила докторскую диссертацию на тему "Малая Антанта в европейской политике. 1918-1925 гг.". В 1984 г. утверждена в звании профессора по кафедре стран Европы и Америки МГИМО, где вела преподавательскую работу в течение 10 лет. Является автором и редактором свыше 150

научных работ, опубликованных в России и за рубежом, в том числе монографий "Малая Антанта в европейской политике. 1918–1925 (1974), "Балканы: между прошлым и будущим" (1995).

Принятые сокращения

АКК Автономный край Косово и Метохия (также Космет)

ВВС военно-воздушные силы

ВМС военно-морские силы

ВМРО - ДПМНЕ Всемакедонская революционная организация - Демократическая партия македонского национального единства

ДЛК Демократическая лига Косово

ЕС Европейский Союз (до 1992 г. - Европейское Сообщество)

ЗЕС Западноевропейский Союз

КНШ Комитет начальников штабов Вооруженных сил США

КПА Коммунистическая партия Албании

КПЮ Коммунистическая партия Югославии (с 1952 г. - Союз коммунистов Югославии)

МОС многонациональные оперативные силы НАТО (Combined Joint Task Forces - CJTF)

МПК Миссия ОБСЕ по проверке в Косово

МТБЮ Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии

НКОЮ Национальный комитет освобождения Югославии

ОАК Освободительная армия Косово (в литературе встречается также вариант "Армия освобождения Косово" - АОК)

ОБСЕ Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. До 1995 г. - Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ)

ОВД Организация стран Варшавского Договора

ОВПБ Общая внешняя политика и политика безопасности ЕС

ОВС Объединенные вооруженные силы НАТО

ОДД Объединенное демократическое движение (косовских албанцев)

ОИК Организация "Исламская конференция"

ОПМ операции по поддержанию мира

ОЧЭС Организация Черноморского экономического сотрудничества

ПВО противовоздушная оборона

ПИМ программа НАТО "Партнерство во имя мира" (в литературе встречается вариант "Партнерство ради мира")

СВС Силы НАТО по выполнению Дейтонских мирных соглашений по Боснии

СКЮ Союз коммунистов Югославии

СООНО Силы ООН по охране в бывшей Югославии

СПР ООН Силы превентивного развертывания ООН в бывшей югославской республике Македония

СРЮ Союзная Республика Югославия (в составе Сербии и Черногории)

СФРЮ Социалистическая Федеративная Республика Югославия

СЭВ Совет экономической взаимопомощи

ТВД театр военных действий

УВКБ Управление верховного комиссара ООН по делам беженцам

ФНРЮ Федеративная Народная Республика Югославия

ЦРУ Центральное разведывательное управление США

ЮВКИ Юго-Восточноевропейская кооперативная инициатива

ЮНА Югославская народная армия

Эпиграф

Можем ли мы допустить, чтобы из этих... балканских войн не было извлечено никаких уроков, чтобы мы не знали... не начнутся ли они завтра вновь и не продлятся ли до бесконечности?

Барон д’Эстурнель де Констан. Введение к докладу Международной комиссии по изучению причин и характера Балканских войн, Фонд Карнеги за Международный Мир, 1913 г. (The Other Balkan Wars: A 1913 Carnegie Endowment Inquiry in Retrospect with a New Introduction and Reflections on the Present Conflict by George F. Kennan. - Washington, D.C., 1993. - P. 5).

15

Косово — небольшой, около 11 тыс. кв. км, край с двухмилли-онным (до начала конфликта) населением, зажатый между собственноСербией, Черногорией, Албанией и Македонией. Экономическое, по-литическое, стратегическое значение этого региона не только для Ев-ропы, но и для Балкан ничтожно. Тем не менее Косово стало очагомодного из самых интенсивных военных конфликтов на континентепосле окончания второй мировой войны. Что заставляет руководствоЮгославии столь упорно стремиться удержать мятежную провинцию?Чем объясняется радикализм лидеров косовских албанцев? Какие при-чины привели к началу первой в истории НАТО наступательной воен-ной операции? Чем объясняется чрезвычайно жесткая реакция Рос-сии? Таков примерный круг вопросов, которые лежат в основе предла-гаемой вниманию читателя коллективной монографии. Ее авторы, ес-тественно, расходятся в оценках, но согласны в одном: косовскийкризис способен стать водоразделом не только в новейшей историиЮгославии, но и всей Европы.

Поворотным пунктом в формировании современной системы меж-дународных отношений в Европе стал 1989 г., когда в течение несколь-ких месяцев в странах тогдашней Восточной Европы произошла пол-ная смена политических режимов, в результате чего перестал сущест-вовать так называемый советский блок. Этот поворот стал необрати-мым, когда в ноябре того же года Берлинская стена перестала бытьполитической реальностью и осталась просто архитектурным соору-жением, предназначенным на снос. Наконец, в декабре 1989 г. на встре-че президентов СССР и США у берегов Мальты «холодная война» былаофициально похоронена.

Формирование новой международной системы никогда не проис-ходит одномоментно. На создание опор нового миропорядка, отлажи-вание механизма балансов и контрбалансов, достижение в итоге ус-тойчивого равновесия требуется время. Процессы, происходившие впоследнее десятилетие ХХ в., оказались более глубокими, чем те, кото-рые следовали за обеими мировыми войнами, и становление новой сис-

Введение

Дмитрий ТРЕНИН

Косово: международные аспекты кризиса

16

темы международных отношений затянулось. Таким образом, есть го-раздо больше оснований говорить о мировом беспорядке, чем о появ-лении какой-то новой стройной конструкции. Вместе с тем можно ут-верждать, что в мировом развитии пройден важный этап. Символиче-скую черту под первым десятилетием после «холодной войны» подвелименно косовский кризис.

Мы традиционно употребляем понятие «кризис» — по аналогии сКарибским, Берлинскими и др. — для обозначения международныхаспектов внутреннего конфликта в Косово. Название сербской про-винции, таким образом, указывает на географический эпицентр по-трясения, которое затронуло не только Югославию и южные Балканы,но фактически всю Европу, а также США и Россию. В международнойсреде, следовательно, создались условия для того, чтобы острый этно-политический конфликт в сравнительно небольшой стране спровоци-ровал опасный кризис на мировой арене. В результате увеличения числаучастников претерпели изменения и содержание конфликта внутриКосово, и мотивы непосредственно вовлеченных в него сторон. Слово«кризис», помимо прочего, указывает на потенциально различные ва-рианты развития ситуации как на локальном и региональном, так и наглобальном уровнях. От того, какие из возможных вариантов будут реа-лизованы, во многом будет зависеть направление дальнейшей эволю-ции международных отношений.

* * *

Для тех, кто, подобно Фрэнсису Фукуяме, увидел в окончании«холодной войны» «конец истории», последние десять лет ХХ в. сталипериодом убывающих иллюзий. Перестройка в СССР, «бархатные ре-волюции» в бывших социалистических странах, окончание «холоднойвойны» изначально настраивали на оптимистический лад, порождаяэйфорию. Погромы в Сумгаите и Баку, конфликт в Нагорном Караба-хе, кровавый конец семьи Чаушеску в Румынии представлялись траги-ческими исключениями из общего правила «необратимого перехода»от авторитарных режимов к демократии, от плановой экономики к сво-бодному рынку, от засилья идеологии к плюрализму гражданского об-щества. Западное общественное мнение и российские демократы пер-вой волны считали, что мировое сообщество (после окончания «холод-ной войны» это понятие приобрело отсутствовавшую раньше цель-

17

ность) будет в состоянии справиться с любыми новыми вызовами безо-пасности.

Первая война новой эпохи — конфликт в зоне Персидского залива,завершившийся в начале 1991 г. разгромом классического агрессора —Ирака и освобождением жертвы неспровоцированного нападения —Кувейта, казалось, стал проверкой в деле нового — справедливого, еди-ного, многостороннего — мирового порядка. Представлялось, что един-ство воли и эффективность действий десятков стран, объединенныхпринципами Устава ООН, являются достаточной гарантией от между-народного произвола. Потенциальные агрессоры получили наглядныйурок, а потенциальные жертвы агрессии приобрели уверенность в за-щите со стороны сил, обеспечивающих мировой порядок.

Правда, как вскоре выяснилось, главным вызовом новому миропо-рядку стала не классическая агрессия. Гораздо более серьезной оказа-лась проблема конфликтов на этнической или религиозной почве, вы-шедшая на поверхность сразу во многих регионах мира, как только со-шла на нет «холодная война». Впрочем, и здесь многие находили осно-вания для оптимизма. То, как произошел распад Советского Союза,вселяло уверенность в управляемости процессов реорганизации миро-вого геополитического пространства. Демонтаж огромной ядерной дер-жавы с тысячелетней историей осуществился в основном упорядочен-но, главным образом благодаря тому, что Российская Федерация — ядроСССР и историческая метрополия этого евразийского колосса — спо-койно «отпустила» свои бывшие окраины.

Иначе развивались события в Югославии, где была предпринятанеудачная попытка сохранить единство федерации, силой обуздав цен-тробежные тенденции. На рубеже 90-х годов Югославия была в целомболее либеральным, более рыночным и более компактным образова-нием, чем Советский Союз. Тем не менее именно бывшая СФРЮ ста-ла очагом многих конфликтов, заставивших мир содрогнуться и при-ведших к вмешательству извне.

Впрочем, первоначально общий оптимизм был настолько силен, чтоюгославский и другие подобные конфликты парадоксальным образомдаже укрепляли его. Казалось, что потребность в миротворчестве нетолько морально сплотит мировое сообщество, но и даст мощный им-пульс формированию некоего реального прототипа «мирового прави-тельства», что станет настоящим «прорывом» к политическому объе-динению человечества. На авансцену мировой политики выдвигалась

Введение


18

Организация Объединенных Наций, до тех пор чаще служившая по-лем конфронтации, чем форумом сотрудничества.

Совет Безопасности ООН, прежде безнадежно блокированный из-за несогласия между его постоянными членами, стал проявлять ус-тойчивое единодушие. Право вето не применялось ни одним из го-сударств — членов Совета Безопасности несколько лет подряд. По-нятие миротворчества было расширено и переосмыслено. Помимопассивного поддержания мира (peacekeeping) возросла потребностьв активном принуждении к миру (peace enforcement) тех, кто прак-тикует насилие, появилось понятие «гуманитарная интервенция».В результате впервые стало возможным задействовать ст. VII УставаООН, посвященную коллективным силовым акциям против агрес-сора, в том числе в этнополитических конфликтах. Появились про-екты создания постоянных международных вооруженных сил и по-лиции, реанимации Военно-штабного комитета ООН, придания ге-неральному секретарю ООН функций «всемирного главнокомандую-щего» и т. п.

С самого начала, однако, «новый интервенционизм» оказался пе-ред двойной дилеммой. Во-первых, в большинстве этнополитическихконфликтов сталкивались освященный международным правом прин-цип территориальной целостности государств и так называемое правонаций на самоопределение, одновременно сформулированное еще вконце первой мировой войны президентом США В. Вильсоном и рос-сийскими большевиками во главе с В. Лениным. Во-вторых, новая док-трина международного вмешательства во имя защиты прав человека(гуманитарной интервенции) однозначно предусматривала ограниче-ние суверенитета государств.

Что касается первого противоречия, то с точки зрения действующе-го международного права конфликт принципа территориальнойцелостности государств и права наций на самоопределение вплоть доотделения является в значительной степени искусственным. Принциптерриториальной целостности и нерушимости границ (т. е. отказа отих насильственного изменения) безусловно доминирует в международ-ном праве. Правом на сецессию обладают — в специально оговорен-ных случаях — не «нации», а территории, входящие в состав сложныхгосударств. В мире, где проживают — далеко не всегда компактно —около 2 тыс. этносов, буквальная реализация их «права на отделение»не может не привести к всеобщему хаосу.

19

На практике лозунг национального самоопределения успешно исполь-зовался в освободительной борьбе народов колоний. Его применяли по-бедители в первой мировой войне — президент В. Вильсон и руководи-тели стран Антанты — в ходе Версальской конференции при конструи-ровании послевоенной Европы. На него ссылались российские больше-вики, стремившиеся расшатать царскую империю и приобрести при этомновых союзников. В самом СССР, однако, принцип территориальнойцелостности безусловно доминировал: право наций на самоопределениеоставалось не более чем политической декларацией.

Второе противоречие носит более серьезный характер. Оно связанос общей демократизацией международных отношений, растущим при-знанием того, что права человека в любой стране являются предметомозабоченности всего мирового сообщества. Следовательно, нарушениеэтих прав неизбежно влечет реакцию со стороны международных ор-ганизаций, объединений государств и отдельных правительств. Про-блема состоит в разногласиях между государствами по поводу характе-ра, форм, субъекта, а также объекта такой реакции. Какой междуна-родный орган обладает правом на принятие легитимных решений? Ктои в каком порядке призван исполнять эти решения? Какими могут идолжны быть формы и пределы применения силы? Как обеспечить«равенство всех стран перед международным законом»? Пока здесь су-ществует гораздо больше вопросов, чем ответов. Можно констатиро-вать, что коллективный и индивидуальный интервенционизм, ставшийпосле окончания «холодной войны» основным способом применениявоенной силы в мире, сам становится источником международных ос-ложнений. Яркий пример тому — косовский кризис.

* * *

Кризис вокруг Косово, как уже отмечалось, подвел черту подпервым десятилетием постбиполярного мира. Преодоление раскола Ев-ропы, начало экономической, социальной и политической трансфор-мации России создавали основу для формирования единой системыбезопасности всего Северного полушария в рамках формулы «от Ван-кувера до Владивостока». Недавние антагонисты, США и Россия офи-циально провозгласили друг друга стратегическими партнерами, раз-делявшими общие ценности и декларировавшими идентичные илипараллельные интересы.

Введение


20

С окончанием «холодной войны» вероятность ядерной войны сни-зилась до ничтожно малой величины, стали возможными глубокие со-кращения арсеналов ядерного оружия. За подписанием ДоговораСНВ-1 вскоре последовал Договор СНВ-2. Сдерживание посредствомустрашения, обеспечивавшее в течение десятилетий конфронтациистратегическую стабильность в мире, признавалось устаревшим и тре-бовало замены на новую концепцию, исходившую из новых партнер-ских отношений. Контроль над вооружениями утратил прежнюю ак-туальность и воспринимался как реликт «холодной войны». Блиста-тельный успех политики нераспространения, исключившей появлениеновых ядерных государств в пределах бывшего СССР, казалось, пре-вращал ядерную проблематику как таковую в анахронизм.

Войны регионального или локального масштаба считались возмож-ными, и для их предотвращения или прекращения предусматривалиськоллективные акции, вплоть до силового навязывания мира. Приме-нительно к изменившимся условиям были разработаны новые теориипредупреждения конфликтов, кризисного регулирования и посткон-фликтного восстановления. Предполагалось, что мандат на примене-ние силы будет выдавать ООН, а сами миротворческие (в широкомсмысле слова) операции могут осуществляться как самой всемирнойорганизацией, так и ее региональными партнерами.

Против стран, чьи режимы представляли угрозу соседям или миро-вому сообществу в целом, были введены санкции ООН. Исключенныеправящими кругами и общественным мнением западных стран из клуба«цивилизованных государств» (отсюда не вполне точный русский пе-ревод «rogue states» как «страны-изгои»), эти государства помещалисьв карантин санкций, подвергались различным формам корректирую-щего давления и контроля за их поведением. Сравнительно слабые иизолированные, они, как считалось, представляли лишь ограниченнуюопасность.

Резкое сокращение уровня и масштаба угроз привело к кризису «обо-ронного сознания» в Америке, Европе и России. После исчезновенияодной большой военной угрозы возрастала потребность в переориен-тации вооруженных сил на ведение миротворческой деятельности. Уве-личение числа «горячих точек» означало как количественный рост опе-раций по поддержанию, восстановлению или установлению мира, таки изменение их качества. В Европе подавляющее большинство таких«точек» оказалось сконцентрировано в двух регионах — на Балканах и

21

на Кавказе. ООН в первом случае и Россия во втором брались стабили-зировать ситуацию, усадить конфликтующие стороны за стол перего-воров и открыть путь мирному урегулированию.

Возможно, будущий историк определит рубеж 1992 и 1993 гг. какчерту, отделяющую торжество оптимизма от нарастающего пессимиз-ма. Фиаско операции в Сомали (октябрь 1993 г.) еще представлялосьизолированным инцидентом, но боснийская война 1992—1995 гг. икровопролитие в Чечне в 1994—1996 гг. стали настоящим поражениемидеалистической версии «нового мирового порядка». Дело не в том,что в рамках ООН или ОБСЕ не удалось создать систему «раннего пре-дупреждения», — правительства оказались неспособны не только уп-реждать события, но зачастую и адекватно реагировать на них. Мно-гие ведущие государства включая США быстро охладели к ООН. В ре-зультате организация, еще недавно превозносившаяся как главныйфорум принятия решений, предстала в положении беспомощной и впринципе второстепенной структуры. Региональный аналог ООН —ОБСЕ с трудом ищет свою нишу в системе европейской безопасности.Декларативной приверженности одним и тем же принципам оказалосьнедостаточно в случаях, когда расходятся национальные интересы ве-дущих держав. Наконец, логика внутриполитической борьбы в неко-торых крупных странах — в частности, в США и России — стала всебольше диктовать конкретные шаги их правительств на международ-ной арене.

К середине 90-х годов общие контуры порядка, идущего на сменубиполярному миру, стали впервые проступать более или менее отчет-ливо. Прежде всего резко возросла асимметрия ведущих участниковмеждународных отношений. Нарастающие трудности в процессе пост-коммунистической трансформации России, продолжение дезинтегра-ционных процессов в бывшей советской Евразии контрастировали сбеспрецедентным ростом мощи и международного влияния США, уси-лением динамики европейской интеграции после заключения Мааст-рихтского договора и неуклонным возвышением Китая.

В Европе процесс расширения НАТО на восток, начавшийся в1993 г.; осуществленное американцами в 1995 г. силовое принуждениесербов, хорватов и мусульман к миру в Боснии и Герцеговине; пораже-ние Москвы в чеченской войне создавали новую ситуацию. Не ОБСЕ,а НАТО становилось центральным несущим элементом новой архи-тектуры европейской безопасности. Протесты России против строи-

Введение


22

тельства Европы с «разделительными линиями», предостережения пре-зидента Б. Ельцина насчет опасности «холодного мира» (после приня-тия решения о расширении НАТО в 1994 г.) и даже «третьей мировойвойны» (во время бомбардировок Боснии в 1995 г.) не возымели эф-фекта. Россия была вынуждена приспосабливаться к новой ситуации,где у нее оставалось все меньше рычагов влияния на международныеотношения, а ее собственная зависимость от внешнего мира беспре-цедентно возросла.

Приспособление России к такой ситуации оказалось особенно труд-ным из-за затянувшегося и глубокого экономического спада и расту-щего несоответствия между остаточным великодержавным мышлени-ем значительной части элиты и существенно сокращавшимися возмож-ностями государства. Партнерство с США не состоялось, посколькуоно не могло не быть асимметричным, что не устраивало российскиеверхи, и поскольку Вашингтон постепенно перестал рассматриватьРоссию как надежного и важного партнера. Начиная с 1993 г. в отно-шениях между Россией и США наметилась тенденция к постепенномуотчуждению, которую до сих пор так и не удалось переломить.

Эти отношения сумели пережить многое: октябрьский кризис 1993 г.в Москве и чеченскую войну, расширение НАТО и односторонние аме-риканские удары по Ираку, — но с каждым разом нормализация дву-сторонних отношений, пусть даже поверхностная, давалась Кремлю иБелому дому все тяжелее. Каждый новый кризис увеличивал пассивэтих отношений, ничего не добавляя в актив. По существу российско-американские отношения оказались поражены системным кризисом,выход из которого пока не просматривается. В известном смысле сим-волом реального состояния отношений между США и Россией сталасудьба Договора СНВ-2, подписанного в январе 1993 г. и превратив-шегося затем в заложника внутриполитической борьбы между Крем-лем и оппозиционно настроенным российским парламентом. Крометого, Государственная дума, возможности которой влиять на форми-рование внешней политики России ограниченны, откладывала рас-смотрение договора всякий раз, когда США прибегали к применениюсилы в Ираке или на Балканах.

Косовский кризис 1999 г. стал первым откровенно жестким столк-новением России и Америки после окончания «холодной войны».Взрыв антиамериканизма был лишь спровоцирован ударами НАТО поЮгославии — он был подготовлен расширением альянса, которое

23

Москва тщетно пыталась предотвратить, американо-британскими на-летами на Ирак без санкции ООН, наконец, августовским финансо-вым крахом 1998 г. в России и последовавшим за ним тяжелым эконо-мическим кризисом. Этот кризис в предельно жесткой форме проде-монстрировал зависимость России от Запада и в первую очередь отСША. Многие россияне восприняли такую зависимость как унизитель-ную. В свою очередь, многие эксперты и официальные лица в СШАсочли кризис окончательным свидетельством провала российских ре-форм. Конфликт из-за Косово закрепил новую историческую «рассты-ковку» России и США, оставив без ответа вопрос о том, как будет вы-глядеть новая модель российско-американских отношений.

Отношения между единственной сверхдержавой и ее бывшим кон-курентом при всей их значимости более уже не являются центральнымэлементом мировой политики. Косовский кризис высветил другие важ-ные черты нового порядка, требующие глубокого изучения и осмысле-ния. Остановимся на некоторых из них.

Самое очевидное состоит в том, что перемены в международных от-ношениях преобладают над преемственностью не столь явно и не по-всеместно, как предполагалось ранее. В то время как часть мира про-являет готовность к действительно фундаментальным изменениям(пример — введение единой европейской валюты), другая его частьдемонстрирует стойкую приверженность сложившимся стереотипаммышления и поведения. Речь не идет о новом разделении стран на «про-грессивные» и «регрессивные». Процессы глобализации и интеграции,затрагивающие человечество в целом, иногда соседствуют в одних итех же странах с процессами примитивизации жизни и структурногоразложения обществ. Популярность геоэкономики растет параллель-но ренессансу традиционной геополитики.

Косовский кризис означает важнейший прецедент в современ-ной практике международных отношений: впервые в истории воен-ный удар по суверенному государству был нанесен в ответ не навнешнюю агрессию, а на внутренний конфликт и на насилие госу-дарства в отношении собственного населения. В реакции странНАТО тесно переплелось многое: и жесткий внешнеполитическийреализм, и стремление к реализации идеала демократии в полиэт-ническом обществе, и давление общества в пользу «принятия мер»,и манипулирование общественным сознанием с помощью средствмассовой информации.

Введение


24

Несмотря на резкие различия в реакции на интервенцию НАТО, бес-спорно, что на исходе ХХ в. то, что делает правительство в пределахграниц своей страны, перестает являться сугубо внутренним делом дан-ного государства. Массовый исход беженцев из района конфликта вы-ступает в качестве важнейшего стимула к активизации международно-го вмешательства. Заснятые на пленку и переданные в эфир кадры,свидетельствующие о массовых репрессиях, являются другим важней-шим сигналом. Эти сигналы распространяются мировыми средствамимассовой информации, воздействующими как на общественность, таки на лиц, принимающих решения.

В результате международное вмешательство постепенно становитсянормой, если в ходе внутреннего конфликта оказываются затронуты-ми права человека. В то же время само это вмешательство носит сугубоизбирательный характер, и интервенты практически не имеют возмож-ности избежать обвинений в следовании «двойным стандартам». Прав-да, не стоит забывать, что на Балканах вмешательство во внутренниедела государств во имя защиты прав единоверцев — старая практика, ккоторой в XVIII — начале ХХ в. обычно прибегали и Россия («покро-вительница православных»), и другие ведущие европейские державы.Как правило, они выступали в индивидуальном порядке, конкурируядруг с другом, но иногда действовали согласованно — например, вовремена Священного союза.

Это напоминание представляется важным, поскольку из-за серьез-ных разногласий между постоянными членами Совета БезопасностиООН международное вмешательство в Ираке и Югославии с 1998—1999 гг. осуществляется без санкции Совета Безопасности, по реше-нию руководства США и/или Совета НАТО. Такая практика можетиметь важные последствия в будущем, и не только в Европе.

Косовский кризис — еще один аргумент в уже упоминавшемся кон-фликте стремления государств к защите своей территориальной целост-ности и нерушимости границ, с одной стороны, и попытке сепаратист-ских движений добиться государственной независимости под лозун-гом национального самоопределения, с другой. Пока мировое сооб-щество государств еще пытается соблюсти принцип нерушимостиграниц, но проведение этого принципа в жизнь оказывается труднойзадачей. Невозможность в ряде случаев — особенно после кровопро-литных конфликтов — обеспечить совместное безопасное проживаниевраждовавших этнических групп в рамках не только унитарного, но

25

даже федеративного государства завела в тупик процесс урегулирова-ния даже там, где достигнутое перемирие сохраняется в течение не-скольких лет. Реально существует целый ряд непризнанных квазигосу-дарств, от Абхазии до Чечни. Спустя пять лет после подписания Дей-тонских соглашений дальнейшая судьба Боснии и Герцеговины одно-значно не определена. На нее может оказать влияние тот или инойвариант решения косовской проблемы.

* * *

Обращение к балканской теме — давняя традиция Фонда Кар-неги за Международный Мир. Одной из первых публикаций Фонда сталувидевший свет накануне первой мировой войны доклад международ-ной комиссии, исследовавшей причины и ход Балканских войн 1912 и1913 гг. Среди авторов этого доклада был депутат Государственной думыРоссии профессор Павел Милюков, позднее ставший министром ино-странных дел Временного правительства 1. В списке изданий основан-ного в 1993 г. Московского Центра Карнеги — вышедший в 1996 г. сбор-ник статей «Россия на Балканах» 2.

Работа над нынешней книгой шла параллельно с нарастанием ко-совского кризиса. Когда материалы были уже готовы к печати, перего-ворный процесс, начавшийся в Рамбуйе, зашел в тупик, и началасьнатовская операция «Союзная сила». Естественным образом книгаоказалась посвященной предыстории острейшего международногокризиса. Авторы попытались вскрыть глубинные мотивы сербско-ал-банского конфликта, а также причины, приведшие к вооруженномувмешательству Запада.

C самого начала работы над книгой имелось в виду, что внутреннийконфликт в южном сербском крае станет необходимым фоном иссле-дования, а в центре внимания авторов будут находиться преимущест-венно международные аспекты косовского кризиса, который, как ста-ло ясно уже в начале 1998 г., будет иметь важные последствия как дляБалканского региона, так и для всей системы международных отно-шений в Европе.

Монография состоит из семи глав, две из которых посвящены исто-рической эволюции косовской проблемы (т. е. сербско-албанским от-ношениям), а остальные — непосредственно международным аспек-там кризиса. Такой замысел определил подбор авторов, среди которых

Введение


26

как ведущие российские балканисты, так и известные ученые-полито-логи. Кроме того, подбор авторов имел целью представить читателюосновные точки зрения, существующие в российском научном сооб-ществе по одному из самых актуальных вопросов современных между-народных отношений. В этом смысле книга не только и, возможно, нестолько о Косово, сколько о России, ее международной идентичностии роли в современном мире.

В первой главе, написанной Еленой Гуськовой, излагается историякосовской проблемы и прослеживается динамика развития нынешне-го кризиса. При этом особое внимание уделено вÅдению проблемы ссербской стороны. Споры по поводу исторических прав на ту или инуютерриторию, характерные для Балкан и Кавказа, хотя и не способны«выяснить истину», указывают на доминирующий стереотип «истори-ческого мышления». Пронесенная через века память о собственнойпрошлой славе и утраченном величии и, наоборот, о нанесенных сосе-дями обидах является важнейшим психологическим фактором, кото-рый вынуждены учитывать все, кто претендует на роль посредника илимиротворца в этнополитических конфликтах.

Е. Гуськова исследует этническую политику титовской Югославиии кризис социалистической модели федерализма. В самом деле, всесуществовавшие в мире социалистические федерации распались, нораспад югославской федерации оказался наиболее болезненным и за-тяжным. Косовский кризис — очередной, но, возможно, не послед-ний его этап. Характерно, что в процессе распада происходит мутацияинтернационального по своей природе коммунизма в национал-шо-винизм, который порождает не менее агрессивный вооруженный се-паратизм.

Рассматривая различные планы мирного решения конфликта в Ко-сово, Е. Гуськова подробно анализирует варианты урегулирования,выдвинутые сербскими политико-академическими кругами, в том чис-ле проекты регионализации Сербии, кантонизации или раздела Косо-во и т. д.

Вторая глава, принадлежащая перу Нины Смирновой, сосредото-чена на анализе аргументов албанской стороны. Автор обращает вни-мание на то, что, приходя к власти, коммунисты немедленно превра-щались в стойких государственников, сторонников централизма, не ос-танавливавшихся перед этнолингвистической дискриминацией тех илииных этнических групп. В то же время основная причина этнополити-

27

ческого конфликта видится Н. Смирновой в социально-экономическойотсталости края, обострении демографической проблемы.

Особую остроту косовской проблеме придало наличие соседнегонезависимого албанского государства. Руководство прежней Югосла-вии противилось повышению статуса края до республиканского, по-скольку опасалось, что следующим шагом косоваров станет отделениеот СФРЮ и присоединение к Албании — хотя именно в то время этобыло крайне маловероятно. Существование независимой Албании,наличие активной косовской диаспоры в Германии, других странахЗападной Европы, в США способствовали интернационализации кри-зиса.

Н. Смирнова делает вывод, что применение силовых приемов с це-лью удержания Косово в составе Югославии фактически приводит кутрате Сербией этого края. После масштабного кровопролития и эт-нических чисток дальнейшее сосуществование сербов и албанцев всоставе Сербии или хотя бы Югославии представляется невероятным.

На Балканах, как и на Кавказе, основные проблемы взаимосвяза-ны. Когда в 1913 г. Косово было отделено от Османской империи, этатерритория была разделена между Сербией, Черногорией и Албанией.Для сегодняшней Сербии то или иное решение косовской проблемыпрямо связано с судьбой союзной Югославии. Черногория и Македо-ния, Греция и Турция, Болгария и Венгрия, Босния и, конечно, Алба-ния непосредственно затронуты конфликтом. Некоторые из этих страниспытывают огромный наплыв беженцев из Косово, другие являютсябазой для военных действий НАТО или косовских повстанцев, третьимогут распасться или отделиться, четвертые — вступить в конфликтдруг с другом.

В третьей главе, написанной Аллой Язьковой, рассматривается ре-гиональное балканское измерение косовского конфликта. А. Язьковаставит вопрос о причинах непрерывной атомизации Балканского ре-гиона. Она указывает на «пограничный» характер положения Балкан,где сталкивались три ведущих цивилизационно-конфессиональныхареала, чрезвычайную этническую пестроту региона, длительное ино-земное господство и традиции вооруженной борьбы за освобождение,пËзднее формирование наций и государств, многократную насильст-венную перекройку границ, вмешательство мощных внешних сил.А. Язькова подчеркивает, что при всех внешних различиях балканскихнародов очень много схожего (но не общего!), что, однако, не только

Введение


28

не сближает их, а наоборот, способствует конфликтам. Различные пла-ны Балканской федерации оказались не реализованными; продолжа-ется распад единственной реальной федеративной структуры региона —Югославии.

Тем не менее проблемы Юго-Восточной Европы не могут решатьсябез активного участия самих балканских государств: либо эти странынаучатся брать на себя ответственность и проявлять инициативу, со-трудничая друг с другом, либо проблемы каждой страны будут продол-жать беспокоить соседей и весь остальной мир. Такой поворот, одна-ко, возможен только в результате успешного осуществления экономи-ческих и политических реформ в странах, где долгое время существо-вали авторитарные (как в СФРЮ) и тоталитарные (например, в Алба-нии) режимы. Как свидетельствует опыт 90-х годов, трансформацион-ные процессы в большинстве государств Юго-Восточной Европы обе-щают быть длительными и трудными.

Разумеется, роль внешних факторов в международных отношениях наБалканах, изменившись по форме, остается чрезвычайно важной. Екате-рина Степанова исследует в четвертой главе эволюцию политики США вкосовском вопросе — от первого «рождественского» предупреждения,адресованного в 1991 г. С. Милошевичу президентом Дж. Бушем, до ре-шения Б. Клинтона в марте 1999 г. о нанесении ударов по Югославии.

Фокусируя внимание на проблеме средств и способов регулирова-ния региональных конфликтов, Е. Степанова отмечает, что «в услови-ях относительного, а не абсолютного господства США на мировой аре-не» действия Вашингтона диктуются «преимущественно внутриполи-тическими факторами, а также ограниченным набором внешнеполи-тических интересов», среди которых важнейшим остается укреплениевзаимодействия с европейскими союзниками по НАТО.

В то же время, втянувшись в косовский кризис, несмотря на отсут-ствие прямых жизненно важных интересов в регионе, США и их союз-ники все глубже вовлекаются в процессы на Балканах, которые в дли-тельной перспективе будут требовать определенных ресурсов и посто-янного внимания. Во всяком случае, по мнению Е. Степановой, любоедолговременное решение косовской проблемы должно быть увязано сситуацией в Боснии, Албании, Македонии, что требует комплексногои всеобъемлющего подхода.

Позицию европейских союзников США по НАТО анализирует в пя-той главе Юрий Рубинский. Он вскрывает причины негативного от-

29

ношения общественного мнения западноевропейских стран к белград-скому режиму и к сербам вообще и анализирует мотивы, которымируководствуются ведущие европейские державы в своей балканской по-литике.

Ю. Рубинский отказывается видеть в Западной Европе простого дуб-лера Вашингтона и указывает на возросшую по сравнению с босний-ским кризисом степень согласованности политики стран ЕС на косов-ском направлении. Процесс европейской интеграции, увенчавшийсяв начале 1999 г. важным успехом — введением единой валюты 11 госу-дарств Евросоюза, постепенно распространяется на сферу внешней по-литики, безопасности, а в перспективе — обороны. Европейцы не мо-гут оставаться безучастными к массовому кровопролитию и гумани-тарной катастрофе, происходящим вблизи границ ЕС и грозящим пе-рекинуться через эти границы. Кроме того, ряд стран Европы несвободны от этнополитических проблем у себя дома.

В главе подробно анализируются особенности подходов ведущихевропейских стран — Германии, Франции, Великобритании, Италии.Автор делает вывод, что, как и для США, косовский конфликт являет-ся пробным камнем для определения роли и веса Европы в междуна-родных отношениях на рубеже XXI в.

Еще одной страной, чья внешняя политика и внутриполитическаястабильность проходят испытание в косовском конфликте, являетсяРоссия. Российское видение этого конфликта рассматривает в шестойглаве Юрий Давыдов. Анализируя исторический опыт российской по-литики на Балканах, автор приходит к выводу, что Россия, политикакоторой в данном регионе традиционно была густо замешена на дер-жавных интересах и сильных эмоциях, может в очередной раз оказать-ся в своего рода «балканской ловушке». Ю. Давыдов полемизирует сустановившимся мнением о том, что Сербия якобы является наиболееверным союзником России на Балканах. Сейчас, когда международ-ные позиции Москвы ослаблены и поиск союзников превращается внавязчивую идею, Россия, по его мнению, рискует пасть жертвой соб-ственных симпатий (как в 1914 г.) — вопреки национальным интересам.

Внутри российской политической элиты и в обществе в целом су-ществует значительный разброс мнений по проблеме курса Москвы вкосовском вопросе — от сосредоточенных на внутренних проблемах«изоляционистов» до активизировавшихся «антизападников» и остаю-щихся в явном меньшинстве умеренных «национал-либералов». Рез-

Введение


30

кая и быстрая радикализация общественного сознания после началаударов НАТО по Югославии очевидна, но тем не менее не достаточнадля действительной консолидации элит и общества.

Наконец, автор седьмой главы Павел Кандель сопоставляет косов-ский кризис и конфликты на постсоветском пространстве. РаспадСССР и СФРЮ произошел практически одновременно, но до сих поримел очень разные последствия. Несмотря на отмечаемое многимивнешнее сходство между Сербией и Россией, лидеры, элиты, обществав двух государствах очень разнятся, что предопределило разный ходпроцесса распада Советского Союза и старой Югославии. В этой свя-зи П. Кандель отмечает в качестве доминирующей характеристикисербского общественного сознания «погруженность в историю и со-средоточенность на традиционных комплексах и национальныхмифах». Логическим следствием этого является стремление «довоеватьнедовыигранные войны». Российское сознание принципиально иноеблагодаря тому, что в его основе лежит имперский, а не этническийпринцип. Для того, чтобы стать россиянином, не нужно доказывать«чистоту крови» или переходить в православие — достаточно россий-ского подданства (паспорта) и знания русского языка.

Впрочем, предупреждает П. Кандель, процессы трансформации напостсоветском пространстве еще не завершены, и возможность «юго-славизации» ситуации не исключается полностью. Российский эконо-мический кризис, политическая нестабильность и расстыковка междумеждународными амбициями страны и ее реальными возможностямиповышают опасность срыва в пропасть внутренних усобиц. «Игра безправил» по балканскому образцу при определенных условиях можетутвердиться и в Российской Федерации, и в странах СНГ.

* * *

Постиндустриальное ядро Европы устремлено вперед, но на пе-риферии континента действует другое историческое время. Балканскиекризисы 90-х годов, в том числе и косовский, являются своего родабунтом истории против прогрессистских устремлений этого «ядра». Вответ же «ядро», несмотря на все его колоссальные преимущества, неможет просто взять ситуацию под свой контроль и навязать сербам,албанцам и другим ту или иную общественно-политическую модель.Необходимо, чтобы удовлетворяющую их современную модель выра-

31

ботали сами балканские народы. На это уйдет время. Пока же, как и вначале века, на Балканах вновь популярны проекты Великой Сербии,Великой Албании и пр.

При безусловной важности «албанского вопроса» ключевой странойрегиона, как подтвердили все кризисы 90-х годов, остается Сербия. Ееизоляция или смена в ней руководства может в лучшем случае принес-ти ограниченные и непрочные результаты. Лишь встраивание Сербиив систему взаимовыгодных отношений в регионе и на континенте в це-лом может стабилизировать Балканы.

Примечания1 Современное переиздание доклада с вступлением, написанным крупнейшим аме-

риканским дипломатом Джорджем Кеннаном, было выпущено в 1993 г.: The Other Bal-kan Wars: A 1913 Carnegie Endowment Inquiry in Retrospect with a New Introduction andReflections on the Present Conflict by George F. Kennan / Carnegie Endowment. — Wash-ington, D.C., 1993.

2 Россия на Балканах / Под ред. Ш. Гарнетта и И. Кобринской; Моск. Центр Карне-ги. — М., 1996.

Введение

32

Современный кризис на территории бывшей Социалистиче-ской Федеративной Республики Югославии (СФРЮ), распад федера-ции — это трагедия не только для людей всех национальностей быв-шей и нынешней Югославии, но и для Европы в целом. Сотни тысячпогибших, миллионы беженцев, массовые преступления, ненависть ижестокость, искореженные судьбы, разрушенные церкви, костелы имечети, музеи и библиотеки — таковы основные вехи этой трагедии.Уже написаны сотни книг, в которых рассматриваются различные ас-пекты этой сложной проблемы. Российские ученые внимательно сле-дили за развитием кризиса на Балканах с самого начала. Опубликова-ны книги, статьи обобщающего характера и брошюры на эту тему 1,защищены кандидатские и докторские диссертации 2. Однако еще невсе события стали предметом исследования, и ученые продолжают спо-рить по целому ряду проблем. Основные разногласия касаются при-чин возникновения «югокризиса», оценок соотношения внутренних ивнешних факторов распада югославской федерации, роли субъектовконфликта, а также участия России в урегулировании балканского кри-зиса и ее стратегических целей в Европе и мире на современном этапе.

Для Югославии как многонационального и многоконфессиональ-ного государства национальный вопрос всегда был особо чувствитель-ным. Историческое развитие большинства народов, входивших в еесостав, проходило по-разному: одни находились под игом Турции, дру-гие — под господством Австро-Венгрии, одни боролись за освобожде-ние с оружием в руках, другие ждали благоприятных условий. Разли-чия в общественно-экономическом, политическом, культурном и ре-лигиозном развитии, разные взгляды на принципы организации госу-

Г Л А В А 1Динамика косовского кризисаи политика России

Е л е н а Г УС Ь КО В А

33

дарства, на историческую перспективу развития нации создавали про-блемы во взаимоотношениях между народами, объединившимися водном государстве в 1918 г. (Королевство сербов, хорватов и словен-цев, с 1929 г. — Югославия) и в 1945 г. (Федеративная Народная Рес-публика Югославия — ФНРЮ, с 1963 г. — Социалистическая Федера-тивная Республика Югославия — СФРЮ). Одной из таких проблемявляется движение за объединение Косово с Албанией.

Кризис, охвативший Югославию в начале 90-х годов, не закончил-ся подписанием Дейтонских соглашений. Обострение ситуации в Ав-тономном крае Косово и Метохия привело к новому витку кризиса, наразрешение которого были направлены усилия международных орга-низаций и мировой дипломатии.

Немного истории

В югославской и албанской исторической науке идут споры опроисхождении албанцев и их исконных землях на раннем этапе ал-банской истории. Директор Исторического института Сербской ака-демии наук С. Терзич считает общепризнанным, что области Косово иМетохия никогда не находились в составе какого-либо албанского го-сударства, а с XII в. входили в средневековое cербское государство «и стех пор в европейской науке известны как исторические области Сер-бии», что в XIV в. «...южная граница сербского средневекового госу-дарства проходила по реке Мат в современной Албании. После завое-ваний сербского царя Душана в Сербское царство вошла почти всяАлбания. Однако из этого исторического факта сербы не делают выводоб особых правах на земли, которые составляют нынешнюю Алба-нию» 3. Косово Поле после известной битвы сербов против турок в1389 г. стало символом сербского героизма, сопротивления турецкомузавоеванию и занимает особое место в сербском эпосе, литературе, ис-кусстве и коллективном сознании сербов.

В Албании, напротив, полагают, что Косово «является территориейс автохтонным иллиро-албанским населением, которое не только по-стоянно проживало там в разные исторические периоды, но и состав-ляло большинство жителей», что, «несмотря на нашествие на Косову 4

в IX—XI вв. славян и ее вхождение в болгарские и сербские государст-венные структуры, албанцы все же остались в большинстве на своихземлях, успешно сопротивляясь процессу славянизации» 5.

Динамика косовского кризиса и политика России


34

Нашествие турок на Балканы привело к росту эмиграции славянскогонаселения на запад и север за Дунай и Саву на протяжении XVI—XIX вв.Сокращение православного населения в исконных районах его прожи-вания стало важным следствием турецких завоеваний. Турецкие прави-тели заселяли опустошенные юго-западные районы Старой Сербиимусульманским населением, преимущественно турками и албанцамииз горных областей Албании. Туркам удалось закрепить многочислен-ное мусульманское население в важных со стратегической точки зре-ния районах Вардарской Македонии, Косово, Метохии, Санджака иБоснии. Этот мусульманский коридор как бы делил надвое область рас-селения сербов и черногорцев 6. Спасаясь от массовых преследованийсо стороны турецкого войска и албанских отрядов, часть сербов поки-дала родные места, другие же принимали ислам. С. Новакович, послан-ник Сербии в Константинополе, писал в 1898 г. министру иностранныхдел Турции о злодеяниях албанцев по отношению к «христианскомунаселению сербской народности», преследовавших цель «истребить этотнарод в тех краях», отмечая, что «число беженцев, которые переходятграницу, чтобы спасти свои жизни, огромно, и оно растет каждыйдень...» 7. Несмотря на длительное выселение из района Косово и Ме-тохии, сербы, как православные, так и принявшие ислам, в конце XIX в.еще составляли там около половины населения 8.

В результате победы в Первой Балканской войне (1912—1913 гг.),которую страны Балканского союза (Сербия, Черногория, Болгария иГреция) вели против Турции, последняя утратила почти все свои вла-дения на Балканах, а территории стран Балканского союза расшири-лись. Несмотря на то, что усилиями «великих держав» создавалась не-зависимая Албания, сербское правительство не шло ни на какие ус-тупки по поводу Косово и Метохии, считая их «святой землей» серб-ского народа, и обе области отошли к Сербии. Это дало повод Албаниипредъявить территориальные претензии к Сербии, а албанцам края —заявить об оккупации Косово Сербией и после 1918 г. начать при под-держке Тираны борьбу за присоединение этих областей к Албании.Лидер Албании Э. Ходжа позже писал: «Берлинский конгресс и Вер-сальский мирный договор несправедливо нарушили интересы Алба-нии и албанского национального меньшинства в Косово... не согла-сившегося с таким решением вопроса и не желающего оставаться вграницах Югославии, независимо от ее политического строя... Их [ко-совских албанцев] единственный идеал — это слияние с Албанией» 9.

35

С началом второй мировой войны в процессе расчленения югослав-ского государства бËльшая часть Косово и Метохии вошла в создан-ную Италией Великую Албанию. Именно в эти годы активно осущест-влялась идея выселения с этой территории неалбанского населения. Виюне 1942 г. М. Кроя, премьер-министр албанского марионеточногоправительства, открыто заявил, что «...необходимо приложить усилияк тому, чтобы всех сербов-старожилов из Косово выгнать… сослать вконцентрационные лагеря в Албанию. А сербов-переселенцев надоубить» 10. По данным американских спецслужб, с апреля 1941 г. по ав-густ 1942 г. албанцы уничтожили около 10 тыс. сербов, а число серб-ских беженцев за все годы оккупации составило 100 тыс. человек. При-мерно столько же албанцев в эти годы переселилось из Албании в Ко-сово 11. По словам Э. Ходжи, на территории Косово не велась народно-освободительная борьба, поскольку албанцы не были уверены в том,что, «сражаясь наряду с народами Югославии против фашизма, ониэтим завоевывают себе право на самоопределение для объединения сАлбанией» 12.

После войны руководство Югославии ничего не сделало для восста-новления прежней этнической структуры Косово. Наоборот, уже 6 мар-та 1945 г. было принято постановление «О временном запрещении воз-вращения колонистов в места их прежнего проживания» в Македонию,Косово, Метохию, Срем и Воеводину. На протяжении нескольких де-сятилетий этот факт в научной литературе не обсуждался. Однако впоследние годы были опубликованы новые документы, которые по-зволили историкам сделать несколько предположений относительномотивов появления данного указа.

Известный политик, ученый и писатель, близкий соратник ИосипаБроз Тито Милован Джилас писал в своих воспоминаниях, что прави-тельства Албании и Югославии в конце войны «в принципе стояли наточке зрения, что Албания должна объединиться с Югославией, чторазрешило бы и вопрос албанского национального меньшинства вЮгославии». Это «принесло бы не только непосредственные выгоды иЮгославии, и Албании, но одновременно покончило бы с традицион-ной нетерпимостью и конфликтами между сербами и албанцами. И —что особенно важно — это дало бы возможность присоединить значи-тельное и компактное албанское меньшинство к Албании как к отдель-ной республике в составе югославско-албанской федерации» 13. И. Титонамного больше интересовала судьба задуманной им «Балканской фе-



36

дерации», ядром которой должна была стать Югославия, чем областьКосово в составе Сербии. Он готов был ею пожертвовать, чтобы сде-лать свои планы привлекательными для Албании. Майор Дж. Х. Мей-джор, член британской военной миссии в Сербии, записал в конце1944 г.: «Я верю в заявление Тито, что его не интересует будущее Косо-во, которое он отдал бы Албании, если бы она этого захотела» 14. Э. Ход-жа подтвердил такое желание, дословно повторив слова И. Тито из егописьма в ЦК ВКП(б): «Косово принадлежит Албании и должно бытьприсоединено к Албании. Мы желаем этого от всей души, но в настоя-щий момент не можем этого допустить, потому что реакция велико-сербов еще очень сильна» 15. Идея федерации долго оставалась дляИ. Тито актуальной, и он продолжал делать все для сближения двухстран. В 1946—1947 гг. было заключено 46 договоров, которые факти-чески устанавливали единую экономическую политику Албании и Юго-славии. Договоры о сотрудничестве и соглашение об отмене виз соот-ветствовали планам И. Тито «принять все меры к сближению населе-ния Косово и Метохии с населением Албании» 16. Югославские уче-ные оценивают такую политику как ущемление прав прежде всегосербского населения. Одни полагают, что для И. Тито «Косово былоканалом по овладению Албанией и одновременно способом разруше-ния исторического сознания сербского народа» 17, другие видят в этом«стратегию ослабления сербского фактора в будущей Югославии» 18,третьи отмечают стремление уменьшить территорию Сербии под влия-нием синдрома «великосербской угрозы» 19.

Особый статус территориальной политической единицы Косово иМетохия получили только после образования ФНРЮ в 1945—1946 гг. 19а

Каждое послевоенное десятилетие повышало статус Косово и прино-сило существенное расширение автономии — от автономной областив составе Сербии в 1945 г. до автономного края с широчайшими пол-номочиями, фактически самостоятельного субъекта федерации, в1974 г.

Проблема Косово в социалистической Югославии

Последние двадцать лет косовские албанцы не участвовали впереписи населения, поэтому данные об их численности разнятся. Поодним источникам, в 1981 г. население Автономного края Косово со-ставляло 1584 тыс. человек, из которых албанцев было 1227 тыс., или

37

77,4%, а сербов — 209 тыс., или 13,2% 20. Сами албанцы считают, что ихв крае около 2 млн человек 21. По другим сведениям, это соотношениеимеет более благоприятный для сербов характер: согласно последнимданным Статистического управления Югославии, албанцев в крае око-ло 917 тыс., или 66%. Сербов, черногорцев и тех, кто считает себя юго-славами, насчитывается 250 тыс. Кроме того, в этой небольшой про-винции проживают 72 тыс. мусульман 22, 21 тыс. турок, 97 тыс. цыган 23.

В социалистической Югославии строительству федеративных отно-шений всегда уделялось большое внимание. В развитии югославскогофедерализма, в том числе и во взаимоотношениях республик и краев,можно выделить несколько этапов.

Первый этап (1943—1950 гг.) связан с теоретической разработкой истроительством централистско-административной системы власти вфедеративном государстве. Первая Конституция ФНРЮ (1946 г.) ис-пытала на себе сильное влияние Конституции СССР 1936 г. Она окон-чательно утвердила федеративный строй, провозгласив Югославию«союзным государством республиканского типа, объединением равно-правных народов, которые на основе права на самоопределение, вклю-чая право на отделение, выразили свою волю жить совместно в феде-ративном государстве». Союзными единицами становились республи-ки как содружества проживающих на их территориях народов и нацио-нальных меньшинств. Сербия была конституирована как сложнаяфедеральная единица. Воеводина, где проживало около 500 тыс. венг-ров, и Косово и Метохия (Космет) получили статус автономных об-ластей в составе Сербии. Отношения между республиками и федераль-ными органами в этот период строились на приоритете центральнойвласти.

Косовские албанцы не были довольны своей судьбой в составе но-вой Югославии. Во всяком случае, в этом уверял руководство СССРЭ. Ходжа, писавший в ЦК ВКП(б) в 1949 г. о том, что «...демократиче-ские и национальные права албанского национального меньшинстваКосово и Метохии совершенно не соблюдаются. Никакой связи с Ал-банией!» 24. В этот период именно связь с Албанией и осуществлениевозможности присоединения к Албании стали для албанцев основны-ми критериями «уровня демократии» в крае. Предоставление Косовоавтономии, открытие албанских школ в Косово и Метохии Э. Ходжарасценил как демагогию, поскольку «их идеал — соединение с Алба-нией — остался неосуществленным» 25. После 1948 г. он считал, что



38

настал удобный момент для начала борьбы албанского населения вЮгославии «за свое освобождение», которая должна быть жесткой, бес-компромиссной, не исключающей вооруженного восстания 26.

Второй этап начался в 50-е годы, когда югославское общество взя-ло курс на самоуправление, и закончился принятием Конституции1974 г. Проводившиеся реформы, разработка самоуправленческой тео-рии, использование новой терминологии создавали ощущение пере-мен, демократизации, усиления влияния республик на жизнь страны.Хотя в партийных документах этого периода подчеркивалась актуаль-ность решения национального вопроса и необходимость развития Юго-славии в качестве федеративного государства равноправных народов,приоритет все же был отдан решению социально-политических про-блем самоуправления, а не национальных вопросов. Принятая в 1963 г.Конституция носила достаточно противоречивый характер: с однойстороны, повышался статус национальных меньшинств, которые ста-ли называть народностями, а автономные области (в том числе Косо-во) получили статус краев, а с другой — понижалось значение нации вполитической системе страны. Югославское руководство пыталось по-строить новое, так называемое «самоуправленческое» общество, в связис чем в новой структуре парламента не нашли отражения принципыучета интересов народов и народностей, населявших Югославию. Тривеча (палаты) были задуманы как выразители интересов трудящихсяразных профессий, а организационно-политическое вече должно былоотражать интегральные интересы самоуправления в целом и интересыобщественно-политических организаций. Но в многонациональнойстране нельзя было не учитывать требования населяющих ее народов.Поэтому за период с 1967 по 1971 г. были приняты 42 поправки к Кон-ституции, которые расширяли суверенные права республик и краев исужали компетенции федерации. Предполагалось, что с помощью этихизменений будут сняты причины межнациональных конфликтов. Од-нако предотвратить развитие националистических выступлений неудалось.

Третий этап развития югославской федерации начался с принятиемКонституции 1974 г., согласно которой республики и автономные краянаделялись еще более широкими правами и приобретали бËльшую по-литическую и экономическую самостоятельность. Автономные края(Воеводина, Косово и Метохия), получившие полномочия по решениювсех вопросов внутренней жизни, обладали широким двойным стату-

39

сом: с одной стороны, они являлись составной частью Сербии, а с дру-гой — имели фактически те же права в рамках СФРЮ, что и сама рес-публика. По сути автономные края превратились в равноправные еди-ницы союзного государства. Сербия не могла принять ни одного реше-ния без одобрения автономного края, который, в свою очередь, мог несчитаться с мнением руководства Сербии. На практике при решениихозяйственных или политических вопросов на республиканском уров-не трудно было достичь единства — руководящие органы края подчи-нялись республиканским только в том случае, когда считали это выгод-ным. Автономный край обладал равными правами с республиками кро-ме одного — не мог отделиться от Сербии. Поэтому в Косово с первыхдней выступления албанцев звучали требования предоставления краюстатуса республики. Поскольку албанцы по численности были четвер-той нацией в СФРЮ 27, они считали свои требования обоснованными.Руководство Сербии опасалось деятельности «контрреволюционногоподполья» по албанизации Косово и усиливало там активность мини-стерства внутренних дел и службы безопасности. Однако со стороныруководства федерации и других республик действия Сербии часто рас-ценивались как унитаристские и подвергались резкой критике.

Сепаратистская деятельность албанских группировок в Автономномкрае Косово началась сразу после войны и не прекращалась ни на одиндень. Менялись средства и тактика, но цель сепаратистов — объедине-ние с Албанией — была неизменной и не зависела от статуса края вреспублике, от объема вкладываемых в его развитие средств, от уровнямежнациональных отношений во всей федерации. Следует подчерк-нуть, что в 50-е годы антиюгославская деятельность в крае не носиламассового характера. Она начиналась с создания сети подпольныхгрупп, с пропагандистской деятельности, особенно среди молодежи, сналаживания связей в руководстве республики и страны. Уже в 1956 г.сербская служба безопасности раскрыла в крае несколько диверсион-ных групп, которые за несколько лет до этого были заброшены в Косо-во из Албании с целью создания нелегальных националистическихорганизаций. В июле 1956 г. состоялся известный Призренский про-цесс, показавший глубокие корни подпольных организаций и их ши-рокие связи в руководстве страны 28. В конце 50-х — начале 60-х годовв Косово действовало «Революционное движение за объединение ал-банцев» в составе около 300 человек, которое возглавлял Адем Демачи.В программе движения было записано: «Наша борьба будет долгой, и



40

мы к ней должны подготовиться», а устав начинался со слов: «Основ-ная и конечная цель движения — освобождение шиптарских 29 краев,аннексированных Югославией, и их объединение с матерью Албани-ей» 30. Чтобы достичь поставленных целей, предполагалось «употребитьвсе средства» включая политические и пропагандистские акции, а такжевооруженную борьбу и общенародное восстание. Основными форма-ми национального движения косовских албанцев были: национали-стическая пропаганда — в 50-е годы, демонстрации и провокации — в60-е, вооруженная борьба — в 70-е, вооруженное восстание — в начале80-х и, наконец, полномасштабная война за независимость — в конце90-х годов. Подпольные организации Косово пользовались поддерж-кой албанских организаций по всему миру — таких, как «Союз косова-ров» (со штаб-квартирой в Италии, позже в Турции), третья «Призрен-ская лига» (со штаб-квартирой в Нью-Йорке и филиалами в Турции,Австралии, Канаде, Франции, Бельгии, ФРГ).

В 60-е годы албанские сепаратисты активизировались: они устраи-вали провокации и диверсии, оскверняли церковные и культовые па-мятники, запугивали православное население. В архиве Призренскойправославной епархии имеются письма священников, которые сооб-щали об отъезде многих сербских семей из края. Дечанский игуменМакарий писал 3 апреля 1968 г. сербскому патриарху Герману: «Шип-тары опять проявляют свою исконную ненависть к сербам. Мы нахо-димся в более тяжелой ситуации, чем во время австрийской или турец-кой оккупации. Тогда мы имели хоть какие-то права... Ежедневнымистали насилие, кражи средь бела дня, унижения и преследования…» 31.В 1968 г. в крае произошли массовые выступления националистическинастроенной албанской молодежи, которые были разогнаны полици-ей. «Тем демонстрациям, — вспоминал видный албанский политиче-ский деятель, заместитель председателя Демократической лиги Косо-во профессор Фехми Агани, — предшествовали так называемые кон-ституционные дискуссии в СФРЮ. Я участвовал в них, настаивая натребованиях, которые с того времени уже стали постоянными: само-определение, Косово — республика...» 32. Служба государственной безо-пасности (УДБА) отмечала, что националистические настроения вКосово ширятся, охватывая интеллектуалов, школьников и студентов.В одном из сообщений МВД Сербии, составленном в 1966 г. на осно-вании данных краевого отделения внутренних дел, подчеркивалось: «Всредних школах, средних специальных заведениях, гимназиях и учи-

41

тельских школах молодежи легально преподают национализм... Враж-дебная активность растет. В последнее время становится все большетаких акций, как... организация бойкота, физические нападения на лицчерногорской и сербской национальности, угрозы и принуждения котъезду с этой территории, открытые враждебные выступления в об-щественных местах...» 33.

Неспокойно было в крае и в 70-е годы, хотя Конституция 1974 г. зна-чительно расширила права автономии для Косово, а многие албанцысчитают этот период наиболее благоприятным для развития края 34.Союзный секретарь (министр) по внутренним делам СФРЮ Ф. Хер-левич сообщал, что с 1974 г. по начало 1981 г. органами безопасностибыло обнаружено свыше тысячи албанских националистов, занимав-шихся подрывной деятельностью. Многие из них, по его словам, былисвязаны с одной из самых активных ирредентистских организаций —так называемым «Красным фронтом», «проалбанской организацией,которая действует с территории западных стран, а направляется Ал-банской партией труда» 35. В 1973 г. окружной суд Приштины пригово-рил к тюремному заключению Х. Хайзерая, «министра обороны» такназываемой «Республики Косово», и еще 13 человек, занимавшихсянабором «новобранцев» в отряды «армии Косово», которые проходи-ли военную подготовку и обучение на территории северной Албании 36.Один из организаторов акций протеста в 1981 г. Хидает Хюсени вспо-минал, что в 70-е годы он «включился в общее студенческое движе-ние», которое занималось в основном пропагандой, распространени-ем запрещенной литературы и листовок. «Это был вид постоянногодвижения албанцев за национальное освобождение и равноправие сдругими народами в той Югославии... Я поддерживал тогда связи с груп-пами, которые действовали в рамках движения за национальное осво-бождение албанцев», — рассказывал он 37.

В марте 1981 г. в Косово вспыхнуло восстание. Очень быстро соци-альный протест перерос в постоянную политическую акцию длиной вдесять лет, усилив напряженность внутри Сербии и обострив межрес-публиканские отношения. Уже через несколько дней демонстрантынесли транспаранты с открыто политическими требованиями: «Косо-во — республика», «Мы албанцы, а не югославы», «Косово — косова-рам». Ф. Агани вспоминал: «...демонстрации были подготовлены мно-жеством нелегальных групп. Впоследствии, с началом митингов, поя-вились и другие организации. Все хотели использовать атмосферу, ко-



42

торая сложилась после смерти Тито» 38. Несмотря на то, что на этомэтапе косовские албанцы еще опасались потерять высокий уровеньавтономии, им тем не менее удалось заявить о себе как о силе, котораяготова отстаивать свои цели. Один из участников тех событий писал:«...Демонстрации в какой-то степени были реакцией на тенденции кусилению сербского национализма и объявленной [Белградом] дест-руктивной политики по отношению к албанцам… Мы попытались за-щищаться путем создания республики Косово, так как считали, что этоединственная гарантия того, что мы будем независимы, как Македо-ния или Черногория» 39. Постепенно митинги стали принимать анти-государственный характер — на них все чаще звучали требования обобъединении с Албанией, с флагштоков сбрасывались югославскиефлаги. Сепаратисты пользовались активной поддержкой Тираны: ал-банские теле- и радиопередачи принимались почти на всей террито-рии Косово.

Демонстрации в крае сопровождались саботажем на отдельных пред-приятиях, распространением листовок, активизацией деятельности попревращению Косово в «этнически чистый» край. Албанские нацио-налисты использовали любые методы вплоть до угроз физического ис-требления сербов и черногорцев, оскверняли памятники культуры,православные церкви и кладбища, поджигали дома, насильственнозанимали чужую землю, ограничивали свободу передвижения. След-ствием этого стал массовый отъезд сербских семей из края. В 1981 г. в635 населенных пунктах из 1451 не осталось ни одного серба. Чистосербскими оставались только 216 сел 40. На протяжении 10 лет на этойтерритории царил албанский террор, остановить который было труд-но. Осенью 1988 г. уже 7 из 23 общин края были «этнически чистыми»,а к 1991 г. сербов в Косово насчитывалось менее 10%. Постоянный про-цесс выселения из автономного края сербов и черногорцев стал важ-нейшим индикатором кризиса.

События в Косово в разной степени способствовали активизациинекоторых националистических сил и в других частях Югославии.Помимо выступлений албанцев в Македонии, Хорватии, Боснии и Гер-цеговине с призывом ехать в Косово и «бороться за республику» отме-чались провенгерские националистические выступления в Воеводине.Немедленно последовала и реакция сербского населения, активнуюподдержку у которого находили лозунги «Сербская нация под угрозой»и «Сербский народ разобщен».

43

В то время косовский вопрос стал чуть ли не самой крупной обще-ственно-политической проблемой страны. Уже тогда некоторые поли-тические деятели напрямую связывали его с кризисом югославскогофедерализма. «Косово — это проблема не только Сербии, это обще-югославская проблема, — подчеркивал член Президиума СФРЮ В. Ба-карич. — Если в Югославии какая-то национальность не может суще-ствовать, тогда вопрос надо поставить по-другому — а может ли вооб-ще существовать Югославия?» 41. Руководство Югославии понимало,что предоставление краю статуса республики «в наибольшей степениугрожает стабильности и территориальной целостности Югославии» 42,поэтому пыталось разрешить конфликт другими способами.

Обществоведы и политики выдвигали различные объяснения при-чин националистических выступлений в Косово в 80-е годы. Албан-ские авторы связывали их с дискриминацией албанцев в социально-экономической и национальной сферах, в результате чего они ощуща-ли себя «гражданами второго сорта» 43. Однако следует отметить, чтомногие исследователи, в числе и албанские специалисты, отмечаютдискриминацию албанского населения Косово в основном в первыедва десятилетия существования «второй» Югославии, в то время какпоследующий период до смерти И. Тито они оценивают как достаточ-но благоприятный для развития албанского народа. По мнению Ф. Ага-ни, несмотря на то, что время до 1981 г. было, возможно, «самым ус-пешным периодом в нашем послевоенном развитии», «трудности идеформации оправданно или неоправданно объяснялись давлением состороны Сербии», и албанцы всерьез опасались, что власти пойдут наизменение Конституции. «Требование “Косово — республика” былочастично результатом этой неуверенности, попыткой предотвратитьнамечающуюся ревизию Конституции», — подчеркивал он 44. По сло-вам академика Реджепа Чосьи, с 1968 по 1980 г. албанцы «дышали бо-лее или менее свободно» 45.

Хорватский политический деятель С. Шувар в своей книге «Все нашинационализмы» предлагал искать корни проблемы Косово в рециди-вах «великосербской политики». Однако и он ссылался главным обра-зом на 50—60-е годы, когда, по его словам, попирались конституцион-ные права албанского населения, искажалась история албанского на-рода, не приветствовалось официальное употребление албанского язы-ка, а УДБА во главе с Александром Ранковичем «культивироваланедоверие к национальным меньшинствам» и практиковала физиче-



44

ские расправы в отношении отдельных лиц 46. Говоря о «дискримина-ции граждан» и «государственном терроре», албанцы, как правило,имели в виду именно «времена Ранковича» (до 1968 г.) 47. Хорватскийисторик Д. Биланджич писал, что «недоверие к представителям нацио-нальных меньшинств, устранение их представителей с ответственныхполитических должностей, особенно в органах государственной безо-пасности, препятствование работе радио, печати, развитию языка» ста-ли последствиями унитаристско-централистских тенденций в разви-тии Югославии в конце 50-х — начале 60-х годов 48.

Сейчас большинство сербских историков и политологов видят при-чины албанских выступлений «в сепаратистской идеологии албанцевв Сербии», а в последнее время — и в «исламском экстремизме» 49. Од-нако некоторые сербские авторы усматривают и более глубокие при-чины кризиса в крае. Так, Н. Пашич писал, что албанские демонстра-ции показали «исковерканные национальные отношения и ряд про-блем, которые долго, в течение десятилетий, скрывались». Среди нихон называл разрушение старой патриархальной системы ценностей итрадиционного способа жизни, негативные тенденции, которые «со-провождают любую быструю урбанизацию, — такие, как нерешенныепроблемы жилья, социальная неуверенность, безработица», разделе-ние общества по национальному признаку и национальную нетерпи-мость, «политику территориальной замкнутости», проводимую мест-ными властями, иллюзию, что проблемы Косово можно решить безучастия албанцев 50. Представители оппозиционных партий во всем ви-нят только «навязанный и албанцам, и сербам» политический режимСлободана Милошевича, «виновного в том, что во всей Сербии не со-блюдаются права человека» 51.

В 80-е годы руководство СФРЮ и Союза коммунистов Югославии 52

связывало решение проблемы Косово с борьбой против «антисоциа-листических действий» и «антикоммунистической идеологии», преж-де всего в самой Сербии. Сербское руководство обвиняли в многооб-разных проявлениях национализма — в «унитаризме», «бюрократиче-ском стремлении к централизму», в «великосербском национализме»,который прикрывается лозунгом «Сербия и сербы находятся под угро-зой» 53. Информация о событиях в Косово в полном объеме была не-доступна общественности в течение длительного времени. Согласносоциологическим данным, 23% словенцев, 20% жителей Боснии и Гер-цеговины, 17% хорватов и македонцев вообще не знали, с какими про-

45

блемами сталкиваются народы, населяющие Косово 54. Между тем боль-шинство исследователей склонялось к выводу, что причины такой си-туации следует искать в неблагоприятной общественно-политическойатмосфере, социальных и экономических проблемах, среди которыхвыделялись безработица и низкий уровень жизни 55.

Проявления крайнего национализма во многом были порождениемнерешенных экономических проблем и сложной социально-экономи-ческой ситуации в Косово. На экономическом положении края сказы-вались и трудности экономического развития страны в целом, кото-рые стали наиболее ощутимыми с начала 80-х годов. Автономный крайКосово, богатый природными ресурсами (углем и минералами) и имею-щий плодородную землю, являлся самой отсталой частью Югославии.Средний уровень жизни здесь оставался намного ниже не только сред-неюгославского, но и характерного для других слаборазвитых частейстраны. Если в 1947 г. уровень развития трех слаборазвитых республикстраны — Боснии и Герцеговины, Македонии и Черногории — был все-го на несколько процентов выше, чем в Косово, то в 1980 г. — уже в 2,5раза выше 56.

На развитие Автономного края Косово в течение всего послевоен-ного периода выделялись значительные средства: с 1956 г. — Сербией,с 1957 г. — Югославской федерацией, а с 1965 г. — федеральным Фон-дом по кредитованию ускоренного развития слаборазвитых республики автономных краев 57. Результаты таких масштабных финансовыхвлияний в экономику края наиболее отчетливо видны в абсолютныхцифрах. С 1965 по 1985 г. темпы экономического роста в крае были са-мыми высокими в стране и составляли 6,7%; если в Югославии в це-лом совокупный общественный продукт за тридцать лет увеличился в5,5 раза, то в Косово — в 5,2 раза. Промышленное производство увели-чилось в СФРЮ на 6%, а в Косово — на 7%. Но в пересчете на душунаселения экономические показатели Косово значительно уступалидругим регионам. В 1980 г. уровень общественного продукта на душунаселения там был на 72% ниже среднеюгославского. Уровень безра-ботицы в крае на 30% превышал средний показатель по стране: более800 тыс. человек в Косово не могли найти работу 58. Одним из факто-ров, обусловивших такие различия в показателях, был опережающийестественный прирост населения, по темпам которого Косово зани-мало первое место как в Югославии, так и в Европе. Все средства иресурсы, которые Югославия вкладывала в развитие края, поглоща-



46

лись приростом населения. Неудивительно, что «демографическиеинвестиции» вызывали, с одной стороны, нарекания остальных рес-публик Югославии, а с другой стороны, недовольство самих албанцев,полагавших, что они недополучают средства, предназначенные дляразвития края, и потому отстают в социально-экономическом разви-тии. Эффективность капиталовложений в Косово была в два раза ниже,чем в среднем по стране. В 1981 г. сумма убытков от нерентабельныхпредприятий составила 280 млрд динаров, а план экономического раз-вития в том же году был выполнен лишь на 41%. В условиях экономи-ческой дезинтеграции СФРЮ увеличивалась хозяйственная обособлен-ность края — в 1983 г. доля товарооборота в пределах Косово составилапочти 63% 59.

В поисках причин обострения ситуации многие исследователи об-ратили внимание на систему образования, которая была тесно связанас системой начального и среднего образования в Албании. По мнениюспециалистов, именно эта система во многом способствовала «алба-низации» и росту националистических настроений в крае, особенносреди молодежи. В Косово приезжали сотни учителей и профессоровиз Тираны, а косовские преподаватели, в свою очередь, проходили ста-жировку в Албании. Занятия велись по албанским учебникам, госу-дарственные программы игнорировались. Университет готовил алба-нистов в таком количестве, которое не требовалось стране. «Албаниза-ция Косово» становилась естественным процессом, а восприятие на-ционалистических идей происходило уже за школьной партой. ВКосово насчитывалось 904 начальных и 69 средних албанских школ. В1970 г. в Приштине был открыт университет, где на албанском и серб-ском языках обучались 37 тыс. студентов, 80% которых были албанца-ми 60. В итоге в крае было на 14% больше студентов на 1000 человек,чем в среднем по стране.

Югославский журналист Б. Богунович вспоминал слова, сказанные в1974 г. будущим послом США в Югославии Лоуренсом Иглбергером наодной из неформальных встреч. Тот посетовал, что югославы постояннотратят силы на борьбу с антикоммунистической эмиграцией, не замечая,«что могилу Югославии копают в Приштине». И далее пояснил: «Посмот-рите, что вы как государство делаете в Приштине и в Косово в целом. Выоткрыли им [косовским албанцам] один из самых больших университе-тов в Югославии, дали им Академию наук и в этих… институтах готови-те… политологов, социологов, философов, чем сами себе создаете вели-

47

кую армию будущих недовольных, которые не будут ни хотеть, ни уметьделать что-нибудь серьезное, которые завтра выйдут на улицы и потребу-ют свое государство и свою республику!» 61. Действительно, все краевыеструктуры власти — милиция, суды, система школьного и университет-ского образования, Академия наук, писательская организация — практи-чески неограниченно использовались албанскими националистами дляпропаганды своих идей во всех слоях населения.

В 80-е годы руководство Сербии использовало различные методыурегулирования ситуации в крае. Периоды введения военного поло-жения сменялись периодами разработки новых программ решенияпроблемы Косово, которые включали в себя экономические (преодо-ление замкнутости края, изменение его экономической структуры,укрепление материальной основы самоуправления) и политические(попытки формирования краевого единства на классовой, а не на на-циональной основе) меры. Так, в соответствии с общеюгославскойпрограммой по косовскому вопросу, принятой в декабре 1987 г. ЦКСКЮ, было решено продолжить работу по созданию условий для опе-режающих темпов экономического развития края, интегрированияэкономики Косово в экономику СФРЮ, обеспечения края квалифи-цированными специалистами для работы в органах управления и пра-восудия, установления планового контроля над использованиемсредств федерального Фонда по кредитованию ускоренного развитияслаборазвитых республик и автономных краев и принятия соответст-вующих мер по развитию культуры и образования. При скупщинеСФРЮ был образован постоянный орган для наблюдения за осущест-влением этой программы 62. На федеральном и республиканском уров-нях неоднократно рассматривались вопросы преодоления замкнуто-сти края, изменения структуры его экономики, укрепления материаль-ной основы самоуправления, создания современной инфраструктуры,усиления социальных гарантий со стороны государства, осуществле-ния гарантий конституционной законности для всех жителей Косово.Опрос общественного мнения в Югославии показал, что 20% респон-дентов высказались за меры укрепления законности в крае, 17% — заулучшение организации труда, 12% — за развитие демократическихинститутов 63. В 1987 г. была принята программа по предотвращениюпереселения сербов и черногорцев из Косово.

В конце 80-х годов ситуация в крае резко обострилась. Когда реше-нием руководства Союза коммунистов Сербии были сняты руководи-



48

тели краевого комитета Союза коммунистов Косово, в числе которыхбыл популярный среди албанцев Азем Власи, в Приштине и других го-родах прошли демонстрации протеста, а в феврале 1989 г. началась за-бастовка шахтеров, выступавших против исключения А. Власи из ЦКСКЮ. События в крае вызвали огромный резонанс в стране. В Любля-не (Словения) население поддержало требования шахтеров, а в Сер-бии — осудило, потребовав от правительства принятия срочных мерпо стабилизации ситуации. 3 марта 1989 г. Президиум СФРЮ ввел вКосово комендантский час. Дальнейшие события в крае связывают сименем С. Милошевича, избранного в 1986 г. председателем ЦК Сою-за коммунистов Сербии. В 1987 г. популярность этого человека стре-мительно возросла — его выступление в апреле в Косово-Поле, где онвпервые открыто заговорил о несправедливом положении Сербии вюгославской федерации и пообещал защиту сербскому народу, быловоспринято как сербская национальная программа. В С. Милошевиченарод увидел национального лидера. В 1988 г. он организовал ряд ма-нифестаций и так называемых «митингов истины» (в Ужице, Валево,Заечаре, Шабаце, Крушеваце, Кралево, Вране, Лесковаце, Крагуева-це, Нише, Белграде), в которых участвовало от 100 до 300 тыс. человек.Воодушевленные возможностью впервые говорить о своих националь-ных чувствах и проблемах власти, люди скандировали имя С. Мило-шевича и носили его портреты. К концу 80-х годов С. Милошевич вы-делился из партийно-государственной олигархии и фактически стал«неприкосновенным политическим правителем Сербии» 64. Однако,отмечает американская исследовательница С. Вудворд, несмотря на то,что «личная популярность Милошевича росла, на формирование серб-ского общественного мнения влияли различные политические про-граммы, а сам Милошевич подвергался давлению со стороны нацио-налистов некоммунистической ориентации, часть которых открытовыступала против албанцев в Косово и выражала поддержку сербам внеСербии» 65.

Пути поиска выхода из ситуации привели руководство Сербии кубеждению, что только централизация власти и упразднение ряда пол-номочий краевых органов сможет нормализовать ситуацию. Серьез-ной критике подверглись равноправные отношения между республи-кой и краями. Возобладала точка зрения, согласно которой Конститу-ция 1974 г. ослабила Сербию, лишив ее права на собственное государ-ство. В Сербии развернулась кампания за правовое, территориальное

49

и административное единство республики и за ограничение прав ав-тономных краев. Принятые сербской скупщиной в марте 1989 г. по-правки к Конституции Сербии, лишавшие АКК права вето в отноше-нии конституционных изменений в Сербии, были встречены в штыкикосовскими албанцами. В сентябре 1990 г. эти изменения были офи-циально узаконены с принятием новой Конституции Сербии. Генераль-ный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали отмечал в этой связи, что, «...пословам правительства, реформа была необходима в связи с тем, чтоСербия была серьезно парализована широкой независимостью, кото-рой обладали края. Многие законодательные и судебные функции крае-вых органов были переданы республике». Автономные края сохрани-ли полномочия в отношении краевого бюджета, вопросов культуры,образования, здравоохранения, использования языков и других вопро-сов. В ответ на эти изменения, по словам Б. Бутрос-Гали, «...большоечисло государственных служащих из числа албанцев в Косово подалив отставку, многие были уволены и заменены лицами из других частейСербии. Как утверждают, до 100 тыс. человек были таким образом сня-ты со своих должностей в республиканских и краевых административ-ных органах, школах и на государственных предприятиях» 66.

Реакцией на изменение статуса Косово (1989 г.) стали демонстра-ции и стычки с полицией, которые с этого момента приобрели массо-вый характер: в январе 1990 г. в демонстрациях уже участвовало около40 тыс. албанцев. Введенные в край военные подразделения и поли-ция силой пытались удержать порядок в ряде городов. В Косово мно-жились жертвы как со стороны демонстрантов, так и со стороны поли-ции, а в Белграде тысячи студентов скандировали: «Не отдадим Косо-во!». Словения была возмущена поведением Белграда и отозвала из краясвоих полицейских, которых встретили в республике как героев. Этобыло время, когда становилась очевидной неизбежность распада фе-дерации, когда Хорватия и Словения встали на путь отделения, под-крепляя свои шаги юридическими мерами — решениями республикан-ского парламента, принятием соответствующих деклараций, волеизъ-явлением граждан на референдуме. По стопам Хорватии и Словениипошло и Косово. 2 июля 1990 г., в тот же день, когда Словения приняла«Декларацию о полном государственном суверенитете РеспубликиСловения», албанские делегаты краевой скупщины приняли «Консти-туционную декларацию», которая провозглашала Косово республикой.В ответ сербская скупщина распустила скупщину Косово, обосновав



50

это решение многочисленными нарушениями общественного поряд-ка в крае. В этих условиях 7 сентября 1990 г. делегаты распущеннойкраевой скупщины в обстановке полной секретности приняли новуюконституцию края, провозгласившую Косово республикой, судьба ко-торой должна впредь решаться ее гражданами. Этот акт был расцененсербским руководством как антиконституционный и подрывающийтерриториальную целостность республики.

Все меры по политической и экономической стабилизации поло-жения в крае не принесли ожидаемого эффекта. Конфликт переросреспубликанские границы и стал острейшей проблемой всей страны,которую в течение 10 лет не удавалось решить ни с помощью воору-женных сил, ни путем принятия соответствующих партийных резолю-ций и постановлений, ни ограничением автономии.

Распад СФРЮ и обострение ситуациив Автономном крае Косово и Метохия

Косовские албанцы считают, что с принятием КонституцииСербии 1990 г. автономия края была уничтожена. В крае развернуласькампания гражданского неповиновения и началась массовая бессроч-ная забастовка. Распущенный парламент на тайном заседании решилприступить к созданию «параллельных структур власти» — подполь-ных парламента и правительства. Албанские учителя отказались сле-довать новой школьной программе и выразили желание учить детей поалбанским программам на албанском языке. В ответ власти отказалисьфинансировать албаноязычное обучение. Тогда албанские дети пере-стали ходить в государственные школы, а занятия проводились в дру-гих местах. В то время как с государственной службы было уволенобольшое число учителей и профессоров — албанцев, в условиях под-полья продолжил работу албанский университет. Нелегальная системаобразования охватывала 400 тыс. детей (480 школ) и 15 тыс. студентов(13 факультетов университета и семь высших школ) 67. В результате веськрай разделился на два параллельных общества — албанское и серб-ское. Каждое имело свои систему управления, экономику, просвеще-ние и культуру. В экономике, несомненно, доминировали албанцы,создававшие частные фирмы с солидным капиталом. В политическихструктурах преобладали сербы, поскольку албанцы бойкотироваливыборы и отказывались занимать административные должности.

51

В 1990 г., когда в СФРЮ начала формироваться многопартийнаясистема, в крае возникли албанские политические партии, выступав-шие с программами, нацеленными на достижение равноправного по-ложения албанцев в Сербии, — Демократическая лига Косово, Партиядемократического действия, Демократическая мусульманская партияреформ. Позже возникли Албанская демохристианская партия, Кре-стьянская, Парламентская и Социал-демократическая партии Косо-во. Демократическая лига Косово стала самой крупной политическойпартией края, а авторитет ее лидера, писателя-диссидента ИбрагимаРуговы, был неоспорим. И. Ругова призывал своих сторонников к ор-ганизации «мирного отпора сербской оккупации», опасаясь последст-вий серьезных столкновений 68. Позже, в 1994 г., ДЛК стала ведущейпартией, которую жители края провозгласили «лидером национальногодвижения за независимость Косово» 69. В выборах 1990 г. в Косово уча-ствовали и сербские партии — Социалистическая партия Сербии, На-родная радикальная партия, Сербское движение обновления. Албан-ское население края бойкотировало выборы: в первом туре на участкипришли всего 18,61% избирателей, преимущественно сербы. Практи-чески все голоса были отданы Социалистической партии Сербии, по-лучившей 30 из 34 мест в парламенте 70. С этого времени большинствоалбанцев бойкотировало все выборы в государственные институтыРеспублики Сербии и СРЮ, исключив тем самым албанское меньшин-ство из процесса ведения государственных дел.

В сентябре 1991 г. косовские албанцы провели референдум о неза-висимости края и единодушно высказались за создание независимойреспублики, а 24 мая 1992 г. в крае состоялись выборы президента ипарламента. Руководство Сербии, объявившее эти выборы незаконны-ми, не слишком мешало их проведению. Сербы в выборах участия непринимали. Албанцы отдали свои голоса И. Ругове (95—100%) как пре-зиденту «Республики Косово» и его партии — Демократической лигеКосово (78%). Чтобы выразить поддержку албанцам, на выборы прие-хали делегации ряда стран и международных организаций 71.

В целом суть проблемы Косово состоит в столкновении интересовбольшинства албанского населения края, которые выражаются в стрем-лении, отделившись от Югославии, создать свое национальное госу-дарство и соединиться с Албанией, и интересов Республики Сербии иСРЮ, которые отстаивают целостность своей территории. Обе сторо-ны используют все доступные меры для достижения поставленных це-



52

лей. Нарушения прав человека в крае, вызванные усилением полицей-ского режима, в равной степени являются следствием отказа албанцевиспользовать предоставленные им Конституцией Сербии права. Так, с1989 г. косовские албанцы бойкотировали выборы, участие в которыхмогло бы позволить им управлять всеми краевыми органами власти,иметь 30 депутатских мест в скупщине Сербии и участвовать в реше-нии общегосударственных вопросов. Проблемы в области просвеще-ния во многом были связаны с бойкотом албанским населением краясистемы образования Югославии и нежеланием признавать государ-ственные институты Сербии и СРЮ. «Продолжающаяся нестабиль-ность, — подчеркивал Б. Бутрос-Гали в 1996 г., — оказала пагубное влия-ние как на местное албанское население, так и на сербское меньшин-ство в крае» 72. Ситуацию в Косово генеральный секретарь ООН оце-нивал как тупиковую, поскольку стороны придерживались диаметраль-но противоположных взглядов на статус и будущее края.

На фоне развала страны, сопровождавшегося конфликтами в Хор-ватии и Боснии и Герцеговине, а также введения против Сербии и Чер-ногории международных санкций решение проблемы Косово отодви-галось Белградом на неопределенный срок. Руководство Сербии удер-живало ситуацию под контролем только с помощью находившихся вкрае полицейских сил. Как сообщали албанцы, полиция постоянноводит их на так называемые информационные разговоры, проводитобыски в албанских селах, арестовывает мужчин, подвергает их допро-сам, а иногда избивает, держит под контролем все дороги, регулируетдеятельность средств массовой информацию и все сферы обществен-ной жизни 73. Видный албанский политический деятель ШкельзенМаличи отмечал в 1994 г., что албанцы старались не отвечать на поли-цейские репрессии, вследствие чего «албанское движение уже четырегода практически топчется на месте». Однако эта пауза была использо-вана косовскими албанцами для политической консолидации: в этотпериод, который Ш. Маличи назвал «временем Руговы», позиции ДЛКи ее лидера значительно усилились 74.

Действительно, «терпеливый и хитрый», как его характеризовалШ. Маличи, И. Ругова в это время много сделал для того, чтобы при-влечь внимание Запада к проблеме Косово. Он обращался к правящимкругам стран Запада с просьбой о размещении в крае миротворческихсил ООН и военных сил НАТО, а позже стремился убедить Запад в не-обходимости установления «гражданского протектората» над Косово 75.

53

Союзная республика Югославия (Сербия и Черногория)



54

В 1993 г. во время поездки в США И. Ругова получил заверения Ва-шингтона, что снятие санкций с Югославии будет обусловлено реше-нием проблем края. В Косово зачастили иностранные гости. Интерес-ные выводы сделали представители Великобритании, Франции и Пор-тугалии, которые побывали там в мае 1994 г. По их оценкам, 38% насе-ления ожидали решения проблем от политического руководства края,20% — от США (в 1991 г. — 64%) и только 11% — от ЕС. 65% были уве-рены, что получат военную поддержку извне в своей борьбе противСербии. Члены делегации выражали опасения относительно усиления«радикализма и даже экстремизма» в Демократической лиге Косово,несмотря на то, что руководители ДЛК не отвергали возможности на-чать переговоры с Белградом 76. В мае 1994 г. в ответ на призывы со сто-роны участников Международной конференции по бывшей Югосла-вии к началу диалога между властями Сербии и косовскими албанца-ми о статусе края С. Милошевич заявил, что «не видит никаких пре-град для осуществления политической и культурной автономии дляКосово и албанцев». В Приштине эти слова, напомнившие косовскималбанцам высказывания некоторых политических лидеров Сербии, ко-торые хотели «всеми средствами разрушить параллельную систему об-разования и здравоохранения, созданную албанцами в Косово» 77, быловоспринято с недоверием. Обе стороны с трудом шли на переговоры,настаивая на своих условиях. Албанцы требовали «срочно остановитьунижения, репрессии и изгнание албанского населения, открытияшкол и предприятий для албанцев». В свою очередь, сербы настаива-ли, чтобы албанцы признали Сербию «своим государством» 78. Лишь1 сентября 1996 г. С. Милошевич и И. Ругова подписали меморандум овзаимопонимании, касавшийся системы образования в Косово.

Населенные албанцами области Македонии и Черногории такженикогда не исключались из планов косовских албанцев. В ходе ме-ждународных переговоров по урегулированию конфликта в Босниии Герцеговине И. Ругова ожидал, что боснийские сербы вступят вконфедеративные отношения с Сербией, что значительно облегчи-ло бы косовским албанцам задачу вступления в конфедеративныеотношения с Албанией. По замыслу И. Руговы Косово должно былостать независимой республикой, «открытой для Сербии и Албании»,а албанцы в Черногории должны были получить автономию. Длямакедонских албанцев он планировал добиваться «статуса государ-ствообразующего народа» в рамках Македонии 79. С осени 1994 г. в

55

выступлениях И. Руговы все чаще стали звучать идеи объединенияКосово с Албанией.

Весной 1996 г. напряженность в крае вновь обострилась. Убийствосербом албанского юноши вызвало ответные акции албанских боеви-ков — нападения на полицейских, расстрел посетителей кафе и т. п.Власти провели массовые аресты. Международная общественностьобвинила сербское руководство в нарушении прав человека, физичес-ком насилии и даже в применении пыток к арестованным. На Балка-ны вылетела специальный докладчик Комиссии по правам человекаООН Элизабет Рэн, которая, по ее словам, «была информирована осотнях таких случаев». Однако Б. Бутрос-Гали в своей записке от 12 ноя-бря 1996 г. отметил, что Э. Рэн «не смогла подтвердить эту информа-цию» 80.

Как писал бывший лидер Союза коммунистической молодежи, азатем деятель национального движения косовских албанцев А. Власи,в 1997 г. закончился период моделирования концепции будущего по-литического статуса Косово, «концентрации политических сил», раз-работки политической инфраструктуры и интернационализации про-блем края, для которого было характерно полное единение албанцевна общей политической платформе. «Косовский кризис выходит нановый виток и вступает в период большего обострения, — прогнози-ровал А. Власи. — Назревает серьезный поворот, идет перегруппиров-ка политических сил для участия в будущих событиях, дыхание кото-рых уже ощущается» 81. По словам А. Власи, «косовские албанцы боль-ше не одиноки» и, поскольку ситуация в крае не улучшилась по срав-нению с 1989 г., больше не верят в эффективность мирных переговоровс сербскими властями, переключившись на поддержку Освободитель-ной армии Косово (ОАК), деятельность которой «предвещает серьез-ные перемены». «Сербский режим ошибся в оценках, полагая, что ал-банцев можно сломить силой... Желание, стремление и готовность ал-банцев к борьбе за независимость Косово от Сербии остались непоко-лебимыми» 82. А. Власи отмечал, что появление ОАК, о которой былоеще мало что известно, свидетельствует о создании радикального кры-ла албанского национального движения в виде военной организации.

Действительно, в 1998 г. началась резкая радикализаця сепаратист-ского движения в Косово и Метохии. В нем можно выделить три тече-ния. Первое — политическое, которое действует через Демократиче-скую лигу Косово во главе с И. Руговой. Выступая за независимость



56

Косово, И. Ругова в принципе не отрицает возможности переговоров сруководством республики. Второе течение связано с деятельностью«правительства Республики Косово в подполье» во главе с Буяром Бу-коши и со штаб-квартирой в Ульме (Германия). Б. Букоши имеет боль-шое влияние на албанцев, находящихся на заработках или в эмигра-ции за пределами Косово. Через его руки проходят деньги, которыенаправляются в Косово из-за границы. Третье течение, которое оли-цетворяет Освободительная армия Косово, носит экстремистский ха-рактер и действует террористическими методами. Цели политическо-го и военного руководства ОАК заключаются в том, чтобы создать ирасширить территорию, свободную от власти Сербии, добиться при-знания своей борьбы как национально-освободительной и, заручив-шись поддержкой международных организаций, отделиться от Юго-славии. Затем должен вступить в действие план объединения тех тер-риторий Косово, Черногории, Македонии и Санджака, большинствонаселения которых составляют этнические албанцы. С августа 1998 г.по март 1999 г. политическое крыло ОАК было представлено бывшимпредседателем Комитета защиты прав косовских албанцев А. Демачи,возглавившим в декабре 1996 г. Парламентскую партию Косово. Егопланы и действия пользовались мощной поддержкой со стороны Ти-раны. Диссидент со стажем, проведший в тюрьмах СФРЮ более 25 лет,А. Демачи остается одним из самых непримиримых критиков полити-ки «мирного сопротивления» И. Руговы.

Уже осенью 1998 г. в руководстве национальным движением косов-ских албанцев стал назревать раскол, обозначивший тенденцию к уси-лению «жесткой линии», сторонники которой выразили готовность кведению вооруженной борьбы. От И. Руговы отвернулся его замести-тель по партии Х. Хюсени, создавший Новую демократическую лигуКосово. Освободительную армию Косово стала открыто поддерживатьНезависимая уния студентов, которая отозвала своего представителяиз делегации для переговоров с Белградом, сформированной И. Руго-вой. Сторонники более радикальной линии потянулись из Демокра-тической лиги Косово в партию А. Демачи. Постепенно все более за-метную роль начал играть премьер-министр непризнанной «Респуб-лики Косово» Б. Букоши, заявивший, что выступает «за войну, а не запереговоры, которые равносильны капитуляции албанцев».

В начале 1998 г. боевики ОАК, прошедшие подготовку в албанскихлагерях, спровоцировали возобновление конфликта, вылившееся в

57

вооруженные столкновения с сербской полицией, взрывы в македон-ских городах Гостивар, Куманово и Прилеп и не прекращавшиеся убий-ства мирных жителей. Помимо насильственного вытеснения сербов изкрая и блокады сербских сел среди использовавшихся террористамиметодов были убийства и угрозы в адрес лояльных албанцев, не желав-ших воевать, захват в заложники мирных жителей, нападения на по-сты милиции и армейские патрули. Большинство дорог в крае, кон-тролируемых, особенно в ночное время, албанскими военизированны-ми патрулями, стало небезопасно для передвижения. Население края,которое не поддерживало экстремистов, было запугано и подвергалосьнасилию. Албанцы-католики в страхе уезжали из метохийских сел, что-бы избежать насильственного включения в отряды террористов.

Ответные меры полиции, носившие жесткий характер, вызвали но-вую волну сопротивления. Югославские пограничники пытались ос-тановить шедших через границу боевиков и лавину оружия для сепа-ратистов. Количество проникавших на территорию Косово и Метохиитеррористических групп, а также оружия, нелегально доставлявшего-ся из Албании, агрессивность этих групп при столкновениях с югослав-скими пограничниками говорили о подготовке албанцев к проведениюболее широких военных акций. Только за четыре дня апреля 1998 г.пограничники обнаружили семь террористических групп (некоторыепо несколько сотен человек); за 10 дней были задержаны «посылки» с250 автоматами, 4 пушками, 20 пулеметами, 5 минометами, 200 мина-ми, 5,5 тыс. гранат и 200 тыс. снарядов 83. Уже весной 1998 г. столкно-вения вооруженных албанских групп с полицией напоминали боевыедействия. ОАК пыталась расширить зону своего влияния, а армейскиеправительственные подразделения и полиция не только старались по-мешать им в этом, но и активно разрушали склады оружия и опорныебазы сепаратистов, продвигаясь к границе с Албанией. К октябрю1998 г. Косово практически было очищено от повстанческих вооружен-ных формирований, которые были оттеснены к албанской границе.

Проекты и практика урегулирования конфликта в Косово

В социалистический период развития Югославии решениепроблем Косово осуществлялось различными методами: в годы, когдагосподствовал курс партии на «построение интернационального об-щества и преодоление национальных предрассудков», существование



58

межнациональных противоречий замалчивалось, позже для наведенияпорядка использовались полицейские силы, затем применялись эко-номические и политические меры. Периоды расширения прав автоно-мий сменялись периодами усиления централизации власти. При этомнаиболее интересные планы урегулирования кризиса выдвигалисьименно в моменты наибольшего обострения ситуации в Косово.

Известный сербский писатель Добрица Чосич еще в 1968 г., высту-пая на пленуме ЦК Союза коммунистов Сербии, открыто сказал о труд-ностях в межнациональных отношениях в стране, в том числе о косов-ской проблеме. Он впервые заговорил о нетерпимости и даже нена-висти, которые существуют между народами Югославии. Писателькритиковал как сербский национализм, так и «этноцентрическую энер-гию» албанцев, их «стремление к объединению со своими соплемен-никами в Албании» и произнес свою знаменитую фразу: «В Косововозможно или югославское, или албанское государство. Оба вариан-та — исключены». Д. Чосич не верил, что идее «братства и дружбы»может быть противопоставлена идея создания единого албанского го-сударства, ибо в этом случае, по его словам, «встанет проблема гра-ниц» 84. Предвидя тяжелые последствия борьбы албанцев за отделениекрая, Д. Чосич разработал план раздела края на сербскую и албанскуючасти, согласно которому большая часть из 200 памятников сербскойкультуры — православных церквей и монастырей, которыми богато Ко-сово, — сохранилась бы за Сербией. Тогда идеи Д. Чосича не встрети-ли поддержки у руководства страны, а сам он подвергся резкой кри-тике.

Вопрос о разделе Косово вновь возник в 1994 г. во время очередногообострения обстановки в крае. Профессор Бранислав Крстич предло-жил свой вариант решения проблемы, исходя из того, что в Косово иМетохии столкнулись два права: «историческое право сербского наро-да и этническое право албанского национального содружества». Помнению Б. Крстича, эти два права можно примирить только в том слу-чае, если их разделить территориально. Поэтому он выступил с идеейраздела территории Косово, взяв в основу перепись населения 1961 г.,проводившуюся до начала албанского демографического бума. В со-ответствии с «планом Крстича» албанцам отошла бы территория, накоторой расположены памятники албанской культуры, а также запад-ные и южные области, населенные преимущественно албанским на-селением. Этим землям Б. Крстич предложил обеспечить широкую тер-

59

риториальную автономию. Оставшиеся общины с большинством серб-ского и черногорского населения, по его мнению, могли бы быть ин-тегрированы в состав Черногории и Сербии 85. Б. Крстич пытался убе-дить своих оппонентов, что до тех пор, пока сербы будут считать все доединой общины Косово и Метохии, где живут 90% шиптаров, своимиисторическими территориями, а албанские политические партии —настаивать, что весь край должен стать «независимой республикойКосово», вопросы сербско-черногорско-албанских отношений нельзябудет решить демократическими методами. Прогноз Б. Крстича, со-гласно которому в середине ХХI в. в Сербии численность населениядостигнет 10,5 млн человек, из которых 40,5% составят албанцы, дол-жен был заставить задуматься тех, кто считал проект нереальным. Одиниз лидеров Демократической партии депутат союзной скупщины Д. То-шич в более осторожной форме также поддержал идею разделенияКосово на две области, предложив сконцентрировать в одной из нихприблизительно 98% общего числа албанцев в крае (при этом доля серб-ского населения в другой части края могла бы составить до 30%) 86.

Албанские ученые и политические деятели сразу назвали проектБ. Крстича абсолютно неприемлемым. «Учитывая этнический, эконо-мический и другие факторы, Косово неделимо», — заявил Ф. Агани 87.Единственно возможным решением для Косово, по мнению албанскихлидеров, могло бы быть проведение референдума о независимости краяпод контролем ООН, ОБСЕ, ЕС и США, исход которого ни у кого невызывал сомнений 88.

В 1996 г. академик Миодраг Йовичич выдвинул идею регионализа-ции всей страны, согласно которой Косово и Метохия стали бы двумярегионами. Он исходил из следующих предпосылок: во-первых, Сер-бия должна сохранить Косово и Метохию, во-вторых, в современноммире все граждане независимо от национальности должны обладатьравными правами, поэтому национальные автономии — анахронизм,в-третьих, Автономная область (край) Косово и Метохия начиная с1945 г. является источником постоянных проблем для Сербии. В ре-зультате, как отмечал М. Йовичич, «Косово и Метохия сегодня пред-ставляют собой недопустимый пример асимметричного государствен-ного устройства, который по этим причинам надо обязательно ликви-дировать» 89. План М. Йовичича заключался в том, чтобы разделитьстрану на 13 регионов — территориальных единиц с широкой автоно-мией и своими органами власти — двухпалатной скупщиной и прави-



60

тельством, но не имеющих элементов государственности. При этомкаждый регион представлял бы собой географическое, экономическоеи культурное целое.

Сербский историк Душан Батакович разработал план кантонизацииКосово. В феврале 1999 г. во время переговоров в Рамбуйе этот планбыл даже представлен его автором государственному секретарю СШАМадлен Олбрайт в надежде, что он поможет сербам обрести гарантиибезопасности, если станет одним из приложений к тексту договора. Помнению Д. Батаковича, весь край следует разделить на 18 кантонов, впяти из которых сербское население составило бы большинство. Серб-ские кантоны могли бы войти в конституционную систему Сербии, аалбанские поддерживали бы связь с Югославией на федеральном уров-не и имели бы незначительные обязательства по отношению к Сер-бии 90.

В 1997 г. к решению косовской проблемы активно подключилось имеждународное сообщество. В этом процессе приняли участие Кон-тактная группа по бывшей Югославии, ООН, ОБСЕ, НАТО, а такжеруководство отдельных стран. В ноябре 1997 г. министры иностранныхдел Франции и Германии выступили с инициативой предоставить краюспециальный «промежуточный» статус, рассчитанный на определен-ный переходный период. Согласно этой инициативе с помощью меж-дународных организаций должны были быть созданы «оптимальныеусловия для мирного политического выхода Косово из-под юрисдик-ции Сербии и для формирования соответствующей демократическойполитической инфраструктуры», которая обеспечила бы равноправноеположение Косово в «будущем содружестве равноправных народов игосударств» 91. Албанцы поддержали эту инициативу, поскольку рас-сматривали любой специальный статус как шаг к осуществлению сво-его стремления к отделению от Сербии; по тем же причинам сербскоеруководство выступило против нее. Сербская оппозиция, обвиняя ру-ководство страны в обострении межнациональных отношений, пола-гала, что и албанцы виноваты в сложившейся ситуации, посколькуничего не делают, чтобы изменить правящий строй, — в частности, неучаствуют в выборах, а значит, и «в изменении власти в Сербии, чтообязательно привело бы к улучшению ситуации в Косово». Если быалбанцы «вышли на выборы еще в 1990 г., то мы бы покончили с этимрежимом, и уже сейчас проблема Косово в основе своей была бы реше-на», — отмечал директор Центра сербских исследований М. Протич 92.

61

Заявку на участие в урегулировании конфликта в Косово сделал иСевероатлантический альянс, уже в августе 1997 г. предупредившийюгославского президента о возможности вооруженного вмешательст-ва в конфликт с целью «предотвращения дальнейшего кровопролития»(уже тогда в качестве наиболее вероятного сценария силовой акции вКосово рассматривались удары с воздуха по сербским позициям). Экс-тренно собралась и Контактная группа, стран-участниц которой встре-вожили вооруженные столкновения в Косово: самую жесткую пози-цию, как всегда, заняли США, предложившие применить к Белградужесткие меры вплоть до введения экономических санкций и военнойинтервенции. В «Сообщении о ситуации в Косово», подписанном чле-нами Контактной группы, подчеркивалось, что Белград «не может про-тивостоять международным стандартам и не ожидать при этом серьез-ных последствий». С этого времени Контактная группа начала гото-вить переговоры по урегулированию кризиса в Косово.

В начале декабря 1997 г. косовская тема неожиданно возникла назаседании Совета по выполнению Дейтонских соглашений по Босниии Герцеговине в Бонне. Это вызвало негативную реакцию югославскойделегации, заявившей, что, с одной стороны, проблема Косово явля-ется внутренним делом Югославии, а с другой — она не являлась пред-метом обсуждения в Дейтоне, поэтому не может рассматриваться дан-ным международным органом. Югославская делегация в знак протес-та против обсуждения темы Косово покинула Бонн.

Контактная группа подкрепляла свои шаги решениями Совета Безо-пасности ООН. В сентябре 1998 г. была принята резолюция № 1199,обязывавшая сербов прекратить огонь и начать мирные переговоры салбанской стороной. В ответ правительство и скупщина Сербии при-няли заключение о ситуации в Косово, в котором было выражено стрем-ление к сотрудничеству как с международными организациями, так ис албанской делегацией, а также предлагался ряд мер по решению проб-лемы политическими средствами в рамках СРЮ. Скупщина Черного-рии в ходе многодневного заседания попыталась отмежеваться от ре-шения сербской скупщины, приняв резолюцию, осуждавшую «оши-бочную политику» сербского руководства в Косово и бездеятельностьсоюзных органов, но поддержавшую стремление начать переговоры салбанской стороной 93.

Здесь следует отметить, что с первого дня обострения проблемы Ко-сово мировое сообщество поторопилось так расставить акценты, что-



62

бы речь шла не о сепаратистском движении косовских албанцев, а одвижении за автономию. Чтобы настроить общественное мнение нанужную волну, утверждалось, что косовские албанцы вообще лишеныкакой-либо автономии и борются за элементарные права человека. Каки при оценке предыдущих конфликтов и кризисов на территории быв-шей Югославии, при анализе ситуации в Косово в западных и рядероссийских средств массовой информации замалчивались некоторыесущественные моменты, касающиеся взаимоотношений Белграда икосовских албанцев, а также статуса автономного края. Поэтому, рас-сматривая развитие нынешнего кризиса в Косово, следует особо под-черкнуть, что в условиях растущего национализма и сепаратизма во всехреспубликах бывшей СФРЮ руководство Сербии пошло в 1990 г. наограничение (но не ликвидацию!) автономии Косово. Целью роспускакраевой скупщины, провозгласившей отделение Косово от Югосла-вии, была попытка интегрировать всю территорию Сербии и выбитьпочву из-под сепаратистского движения.

Выдвигая все новые и новые условия, албанская сторона долгое вре-мя отказывалась от переговоров с Белградом, на которых настаивалЗапад. Сначала албанцы требовали ведения переговоров на югослав-ском (федеральном), а не на сербском (республиканском) уровне, за-тем введения войск НАТО или установления международного протек-тората над Косово, наконец, вывода всех армейских и полицейскихподразделений из края, на что руководство страны долго не соглаша-лось. В начале октября 1998 г. ситуация накалилась: в Косово началисьбоевые действия, а НАТО пригрозила Югославии воздушными удара-ми, если сербские полицейские силы и формирования ЮНА продол-жат операции в крае. Представители НАТО заявили, что альянс готовнанести удары без одобрения Совета Безопасности ООН, а страны —члены альянса начали подготовку к возможной военной акции.

Угрозы бомбовых ударов с воздуха по территории Сербии в октябре1998 г. выполнили роль дамоклова меча, спасаясь от которого С. Ми-лошевич подписал 13 октября соглашение с представителем США Ри-чардом Холбруком. Оно предполагало отвод сербских сил из края иразмещение там 2 тыс. наблюдателей ОБСЕ. Миссию ОБСЕ по про-верке в Косово возглавил американский посол Уильям Уокер. 15 ок-тября начальник Генерального штаба ЮНА и верховный главнокоман-дующий объединенными вооруженными силами НАТО в Европе под-писали соглашение, предусматривавшее учреждение миссии по воз-

63

душному контролю над территорией края, дополняющей МПК ОБСЕ.Глава французской дипломатии Юбер Ведрин подчеркнул, что уста-новление режима воздушного контроля самолетов НАТО над террито-рией Косово, а также ряд других мер (таких, как дислокация «сил ин-тервенции в соседних странах в случае возникновения проблем» иливзаимоотношения ОБСЕ и НАТО) должны быть рассмотрены и под-тверждены Советом Безопасности. Последовавшая за этими соглаше-ниями резолюция Совета Безопаснсти 1203 действительно обратила«особое внимание на необходимость обеспечения охраны и безопас-ности членов Миссии по проверке в Косово и Метохии» и признала,что Югославия «представляет собой сохраняющуюся угрозу миру ибезопасности в регионе» 94.

Против военных планов НАТО выступил ряд стран (Китай, Индия,Белоруссия и др.), но наиболее решительной была реакция России,заявившей, что вмешательство во внутренние дела суверенного госу-дарства требует согласия Совета Безопасности ООН. Известный рос-сийский ученый и опытнейший дипломат О. Хлестов писал, что крае-угольным камнем современного международного правопорядка явля-ется правомерность использования вооруженной силы в международ-ных отношениях «лишь в двух случаях: 1) при осуществлении права насамооборону; 2) по решению Совета Безопасности ООН против нару-шителя мира или агрессора, что именуется принудительными дейст-виями ООН». Поэтому если НАТО «осуществит принудительные дей-ствия без санкций Совета Безопасности, это взорвет всю правовуюсистему, на которой зиждутся отношения между членами мировогосообщества», и явится «актом агрессии, как она определена в докумен-тах ООН, принятых в 1974 г.» 95.

В феврале 1999 г. в Рамбуйе под Парижем 17 дней длился первыйраунд переговоров. Албанскую делегацию из 16 человек составляли восновном представители Освободительной армии Косово, умереннойДемократической лиги Косово во главе с И. Руговой, а также Объеди-ненного демократического движения во главе с Реджепом Чосьей. Де-легацию возглавил один из командиров боевиков ОАК Хашим Тачи.«Политический представитель ОАК» А. Демачи высказался против ве-дения любых переговоров и заключения любых соглашений с Белгра-дом. В сербскую делегацию из 14 человек помимо официальных лицвходили ученые-правоведы, а также представители турок, албанцев,цыган и других национальностей Косово.



64

На начавшейся 6 февраля в Рамбуйе мирной конференции должныбыли обсуждаться разработанные Контактной группой принципы ре-шения косовской проблемы включая «элементы широкой автономииКосово». Однако делегациям для обсуждения были предложены толь-ко отдельные части «Временного договора о мире и самоуправлении вКосово и Метохии» — «Рамочный документ» и три приложения из де-вяти, которые уточняли проблемы Конституции Косово, выборов в ор-ганы самоуправления и судебной системы. Лишь через неделю делега-ции получили еще одно приложение, касавшееся экономических во-просов. Несмотря на то, что текст этих документов не совпадал с тек-стом политического заявления о принципах мирного урегулирования,состоявшего из 10 пунктов, согласованных Контактной группой, де-легации продолжили работу. Все дополнения, на которых настаиваладелегация СРЮ, касались лишь положений о сохранении территори-альной целостности Сербии и Югославии. 23 февраля Контактная груп-па констатировала, что в переговорном процессе произошел прогресс,и выразила надежду, что в скором времени удастся договориться по всемвопросам политической части договора.

Однако весь текст предполагаемого соглашения сторонам предоста-вили лишь в день окончания переговоров. Оказалось, что 69% текстасербская делегация видела впервые. В частности, два приложения (№ 2и 7) предварительно не рассматривались Контактной группой и осно-вывались на предложениях отдельных ее членов об автоматическом вво-де войск НАТО после подписания мирного соглашения и организацииполицейских сил. В сопроводительном письме отмечалось, что «этоокончательное предложение включает в себя положения, высказанныена встрече в Рамбуйе», подчеркивалось, что «Россия не присоединяет-ся к приложениям 2 и 7» (представитель России посол Борис Майор-ский поставил свою подпись под документом с примечанием: «Кромеглав 2 и 7») и что ответ надо дать не позднее 13 часов того же дня 96.

По окончании первой фазы переговоров стороны ограничились по-литическими заявлениями. Югославская делегация отметила, что, не-смотря на достигнутый в Рамбуйе прогресс, переговоры следует про-должить, четко определив элементы автономии Косово и подтвердивтерриториальную целостность Сербии и Югославии. В заявлении де-легации косоваров подчеркивалось, что она подпишет договор, есличерез три года албанское население Косово сможет провести референ-дум о независимости. Представители США отвергли возможность про-

65

должения переговоров, уточнив, что предложенный текст должен бытьподписан в первый день начала второго раунда. Фактически СРЮ по-лучила ультиматум: в случае подписания югославской делегацией мир-ного соглашения на территорию края должны были быть введены вой-ска НАТО, а в случае отказа от подписания на сербов возлагалась от-ветственность за провал переговоров, что предполагало наказание бом-бовыми ударами.

Югославия резко осудила предъявленный ультиматум и выразилаготовность подписать ранее согласованную политическую часть дого-вора, настаивая на гарантиях целостности Сербии даже по истечениитрехлетнего «переходного» периода. Только после этого СРЮ была со-гласна рассмотреть объем и характер международного присутствия вКосово для выполнения соглашения. Албанская делегация также непошла ни на какие уступки, отказавшись подписать соглашение и ра-зоружить армию, а также потребовала проведения референдума о не-зависимости по окончании трехлетнего переходного периода и при-сутствия сил Североатлантического альянса на своей территории.

Второй раунд переговоров начался в Париже 15 марта 1999 г. Пред-ложение югославской делегации о продолжении переговоров принятоне было. Албанской делегации разрешили подписать договор в одно-стороннем порядке. Представитель России отказался удостоверить сво-ей подписью этот документ, поскольку в Контактной группе не обсуж-дались военные приложения к нему. Фактически сорвав продолжениепереговоров, США и НАТО начали готовиться к наказанию «виновни-ка срыва переговоров». 24 марта НАТО обрушила на Югославию пер-вые ракетно-бомбовые удары.

Воздушная акция НАТО длилась несколько недель и нанесла Юго-славии огромный ущерб. Только за первые две недели бомбежек былосовершено свыше 1000 авианалетов. В них было задействовано 430 са-молетов, в том числе 330 боевых, выпущено более 800 крылатых ракети сброшено свыше 3000 т взрывчатки. Бомбовые удары, кроме воен-ных объектов, пришлись на национальные парки и заповедники, ко-торые находились под защитой ЮНЕСКО, а также на средневековыемонастыри и святыни: частично или полностью разрушены 10 право-славных и католических церквей и монастырей, в Джаковице тяжелоповрежден исторический памятник IV в. н. э. «Табачки мост», постра-дали Петроварадинская крепость и многие другие объекты. В ряде го-родов были поражены центры для беженцев, больницы, водопроводы,



66

мосты, школы, частные дома, телефонные и другие коммуникации,автомагистрали, склады сырья для искусственных удобрений, фабри-ки. Уже через несколько дней после начала акции площадь нанесениябомбовых ударов была расширена на всю Югославию. Пострадали хо-зяйственные и гражданские объекты, центры для беженцев из Босниии Хорватии, более 150 школьных зданий, ТЭЦ, мосты, железные доро-ги, больницы, телевизионные ретрансляторы, табачная фабрика, са-мый крупный автомобильный завод в стране «Застава», были разру-шены шесть и повреждены восемь мостов, пять раз ракеты падали нажелезную дорогу. Уже за первые две недели бомбардировок 500 тыс.рабочих лишились работы. Наконец, бомбовые удары вызвали лавинубеженцев из Косово, направившихся в Македонию, Албанию, Сербиюи Черногорию, что уже превратилось в колоссальную проблему длястран Балканского региона.

Военный путь решения проблемы расширения автономии Косово,предложенный западными странами, оказался нерезультативным.Мировое сообщество вынуждено искать новые варианты урегулиро-вания кризиса, самым эффективным из которых, на наш взгляд, явля-ется путь продолжения переговоров, каким бы долгим и многотруд-ным он ни был.

Кризис в Косово и политика России

На протяжении последних столетий российско-сербские и рос-сийско-югославские отношения пережили взлеты и падения, перио-ды охлаждения и сотрудничества. Кризис на территории Югославии вначале 90-х годов пришелся на конец длительного периода охлажде-ния и стагнации отношений между СССР и Югославией, когда бал-канское направление не входило в число приоритетов советской, а за-тем и российской внешней политики. В этих условиях в СССР и СФРЮпочти одновременно разразились национально-политические кризисы.

В последующие годы экономической изоляции и давления со сто-роны международных организаций Югославия искала поддержку сре-ди европейских государств. Как это часто случалось в истории, руко-водство Сербии и Черногории обратилось к России как к возможномупосреднику в переговорах с Западом. Реакция Москвы на эти предло-жения, носившая весьма прохладный характер, оставалась неизмен-ной вплоть до 1996 г., хотя на протяжении этого периода можно про-

67

следить некоторые внутренние изменения внешнеполитического кур-са России на Балканах. Причинами такого постоянства были желаниеРоссии получить экономическую и политическую поддержку Запададля проведения либеральных реформ, ее стремление избежать «юго-славского варианта» развития и занять место СССР в международныхорганизациях, в том числе в Совете Безопасности ООН, а также поли-тическая незрелость российского внешнеполитического руководства,строившего иллюзорные планы сближения «национальных интересов»России и США.

С начала 90-х годов внешняя политика России на балканском на-правлении прошла несколько этапов.

1. Период внешнеполитической неопределенности 1991—1992 гг.,непосредственно после распада СССР (вплоть до февраля 1992 г. Мос-ква руководствовалась принципом невмешательства во внутренние делаЮгославии и необходимости сохранения единства СФРЮ).

После заключения в декабре 1991 г. Беловежских соглашений, за-фиксировавших начало распада СССР, в условиях отсутствия общефе-дерального механизма разработки и принятия внешнеполитическихрешений сфера внешней политики была фактически полностью мо-нополизирована руководством МИД. Президент и его администрацияпрактически не принимали участия в разработке тактики поведенияРоссии на Балканах, как, впрочем, и в других регионах (внешнеполи-тическая стратегия как таковая в тот период вообще отсутствовала).Поэтому на начальном этапе «югокризиса» основным разработчикомроссийского внешнеполитического курса был министр иностранныхдел Андрей Козырев. При отсутствии научно обоснованной внешне-политической концепции нового российского государства, политикана отдельных направлениях, в том числе и на балканском, часто фор-мировалась спонтанно. Начало обострения «балканской проблемы»пришлось, таким образом, на период, когда в России преобладал ан-тикоммунистический пафос, отрицались все элементы внешней по-литики предшествовавшего периода включая «сферы влияния», былиотвергнуты все союзники бывшего СССР и официально объявлено оботсутствии внешнеполитических противников, а дипломатия новойРоссии налаживала дружеские отношения с лидерами западных стран,стремясь ни в чем им не противоречить.

Как писал А. Козырев, российскими дипломатами в самом тесномконтакте с их английскими и другими западными коллегами была раз-



68

работана «концепция нового государства — продолжателя СССР вООН», в соответствии с которой России «удалось унаследовать статус,привилегии и одновременно ответственность одной из пяти великихдержав — постоянных членов Совета Безопасности». Чтобы оправдать«кредит доверия» Запада к новому руководству России, Москва, помнению А. Козырева, должна была «перейти на другую, цивилизован-ную, демократическую сторону баррикад», заключив «подлинный союзс теми, кто стоит на страже международной законности». Таким обра-зом, главной целью деятельности А. Козырева было, по его словам,введение России «в качестве великой державы в семью наиболее пере-довых демократических государств... в так называемое западное обще-ство...» 97.

2. С февраля 1992 г. Москва резко изменила оценку событий в Юго-славии, признав факт распада федерации. На этом этапе балканскаяполитика России, самоустранившейся от участия в урегулировании«югокризиса», носила крайне противоречивый и непоследовательныйхарактер.

3. Период с 1993 по 1995 г. характеризовался попытками Россиивключиться в формирующуюся систему европейской безопасности и вмировое сообщество в качестве равноправного демократического го-сударства. В соответствии с этим курсом российская дипломатическаяактивность на Балканах осуществлялась в русле политики США и дру-гих западных держав. В таких обстоятельствах Россия выполняла рольпоследнего инструмента давления на сербскую сторону. Основной ха-рактеристикой этого периода была несамостоятельность внешней по-литики России, ее зависимость от западных держав, прежде всего отСША. К концу 1995 г. Россия перестала быть фактором, влияющим наход событий в этом регионе.

4. Период с начала 1996 г. характеризовался разочарованием Россиив идее быстрой интеграции в «западный мир» и систему европейскойбезопасности. Наряду с другими факторами, повлиявшими на изме-нение российской внешнеполитической концепции, не последнююроль сыграли и первые итоги балканского кризиса, которые уже былиочевидны к началу 1996 г. Среди набиравших силу негативных тенден-ций в деятельности «мирового сообщества» во главе с западными стра-нами, особенно ярко проявившихся на постюгославском пространст-ве, было закрепление в международных отношениях «права и законасилы», признание международными организациями административ-

69

ных границ многонационального государства как межгосударственныхпо просьбе субъектов федерации без согласия на то центра; изменениесути миротворческой концепции ООН, переход к применению силыдля наказания непослушной или несговорчивой стороны конфликта,возможность участия войск НАТО в миротворческих операциях.

С назначением в начале 1996 г. Евгения Примакова министром ино-странных дел стали вырисовываться новые параметры внешней поли-тики России. Столкнувшись с последствиями деятельности своегопредшественника, Е. Примаков уже в марте 1996 г. заявил о необходи-мости «активизировать политику по всем азимутам» с целью созданиянаиболее благоприятных условий для сохранения целостности России,противостояния тем негативным тенденциям, которые проистекают изглавенствующей роли одной сверхдержавы при переходе от двухполюс-ного мира к многополюсному, и активного участия в ликвидации меж-дународных конфликтов 98.

В августе 1996 г. Е. Примаков впервые заговорил о приоритете на-циональных интересов России перед всеми другими внешнеполити-ческими соображениями. Он подчеркивал, что необходимо «отстаи-вать национальные интересы России, идя даже на разногласия, пред-положим, с США, — но в рамках партнерства, не сползая к конфрон-тации». Министр выразил недовольство складывающейся системойглавенства одной державы в системе международных отношений, под-черкнув, что «двухполюсный мир ранее соперничавших двух сверхдер-жав и блоков должен эволюционировать не к однополюсному под ко-мандой США, а к многополюсному, где у России больше маневра длязащиты национальных интересов» 99. Эти тезисы отражали поиск но-вых ориентиров во внешней политике России, но Балканы пока не за-нимали в ней определенного места.

С упрочением позиций Е. Примакова его внешнеполитическая кон-цепция становилась более рельефной. Основные положения этой кон-цепции он сформулировал 28 апреля 1998 г. в докладе на научной кон-ференции «Юбилейные Горчаковские чтения», определив ее как «ра-циональный прагматизм». По его мнению, России по плечу активнаявнешняя политика с многовекторной направленностью. Вместо манев-рирования между великими державами и создания коалиций России,по мнению Е. Примакова, следует налаживать конструктивные парт-нерские отношения со всеми образующимися мировыми полюсами.При этом Россия должна строить свои отношения с США, имеющие



70

для нее большое значение, на взаимовыгодной основе, «вспахивая полясовпадающих интересов». Е. Примаков неоднократно подчеркивалнеобходимость сохранения «накопленных за всю историю России по-зитивных ценностей и традиций, в том числе и в имперский, и в совет-ский периоды» 100. В качестве важнейшего ориентира внешней поли-тики России он рассматривал укрепление территориальной целостно-сти страны.

Участие России в Контактной группе и в процессе реализации Дей-тонских мирных соглашений по Боснии, а также нестабильность иновые очаги конфликтов на Балканах обусловили повышение значе-ния балканского направления российской внешней политики. Своюроль здесь сыграли и другие внешнеполитические соображения и за-дачи: поиск стран, которые могли бы сохранить военный нейтралитетв условиях всеобщего стремления в НАТО, определение места Россиив складывающейся системе европейской и мировой безопасности и т. д.По уровню экономического развития и проблемам переходного перио-да Россия ближе к странам балканского региона, чем к развитым стра-нам Европы. Участие в процессе мирного урегулирования на Балканахи степень влияния Москвы на процесс принятия международных ре-шений, затрагивающих этот регион, стали важным показателем местаи роли России в системе международных отношений. Е. Примаков так-же связывал активную роль России на Балканах со способностью ми-рового сообщества преодолеть новые угрозы международной безопас-ности и «не допустить превращения Косово в одну из наиболее опас-ных горячих точек на земном шаре» 101.

В ходе дискуссий по косовскому вопросу российская дипломатияпервоначально чувствовала себя несколько неуверенно в уже сложив-шейся системе взаимоотношений среди западных партнеров. На еепозицию влияли условности и «традиции» Контактной группы, а так-же стереотипы поведения США и НАТО на Балканах и восприятия имиучастников конфликта. Однако постепенно Россия стала, образно го-воря, не только «подавать реплики», но и «выступать с монологами» врамках Контактной группы, впервые высказав особое мнение по рядувопросов. Параллельно этому политика России на Балканах приобре-тала более четкие очертания, чему во многом способствовало развитиеситуации в самом Косово.

В апреле 1998 г. Е. Примаков выразил позицию России уже болееопределенно, выступив против попыток отделения Косово от Сербии

71

и размещения в крае «иностранных войск под чьим бы то ни было фла-гом». Он подчеркнул, что особое мнение России по косовскому вопро-су сложилось в немалой степени под влиянием анализа планов и дея-тельности НАТО в регионе и в Европе в целом. Высказав опасения поповоду создания прецедента применения Североатлантическим аль-янсом военной силы без соответствующего мандата со стороны Сове-та Безопасности ООН, Е. Примаков решительно выступил против лю-бого военного вмешательства в косовский конфликт.

В целом суть перемен в позиции России по урегулированию в Косо-во, произошедших в связи с более глубинными изменениями россий-ской внешнеполитической линии, связанными с деятельностьюЕ. Примакова в качестве министра иностранных дел (1996—1998 гг.), азатем главы правительства России (сентябрь 1998 — май 1999 г.), мож-но было бы обозначить следующим образом.

Во-первых, смягчились требования демонстрации Россией обяза-тельного единства в рядах постоянных членов Совета БезопасностиООН и Контактной группы по бывшей Югославии в ущерб объектив-ности российской позиции, как это было, например, в 1994 г., когдазаместитель руководителя российской делегации на 49-й сессии Ко-миссии ООН по правам человека В. Бахмин отмечал, что ряд приня-тых сессией резолюций недостаточно сбалансирован и носит заведо-мо антисербский характер. Тогда российская делегация, критикуя от-дельные положения соответствующих резолюций, «решила не нарушатьконсенсус, учитывая сложность югославского кризиса» 102. Теперь жепозиция России в Совете Безопасности должна была, по словам Е. При-макова, «зависеть от адекватности предлагаемых мер той ситуации,которая будет существовать на тот момент» 103. Во-вторых, российскаядипломатия стала все чаще руководствоваться экспертными оценкамив ходе анализа событий и подготовки решений. В-третьих, Россия на-чала выдвигать самостоятельные дипломатические инициативы (нетолько в отношении конфликта в Косово, но и по поводу очередногообострения кризиса вокруг Ирака в феврале — марте и декабре 1998 г.,американских бомбардировок территории Афганистана и Судана в ав-густе того же года и т. д. В-четвертых, Россия выступила категорическипротив применения военной силы НАТО в этнополитических конфлик-тах без одобрения Совета Безопасности ООН. В-пятых, Россия акти-визировала усилия по укреплению роли ООН и ОБСЕ в системе евро-пейской и международной безопасности. Наконец, Россия в принци-



72

пе отвергла «равнение на США как на единственный полюс влияния вмире» в качестве основы своей внешней политики, в том числе и наБалканах 104.

Наметившиеся изменения во внешней политике России предстоя-ло продолжить и закрепить новому министру иностранных дел ИгорюИванову, назначение которого на эту должность в сентябре 1998 г. сов-пало с новым обострением ситуации в Косово. Продолжив курс на со-хранение территориальной целостности Югославии, И. Иванов выска-зался категорически против применения силы для решения косовскойпроблемы. В октябре 1998 г. четкая и последовательная политическаялиния Москвы сыграла немалую роль в предотвращении военного вме-шательства НАТО на территории Югославии. Помешав нанесениюспланированных воздушных ударов, Россия неожиданно для Запада вусловиях тяжелейшего экономического кризиса нарушила естествен-ный ритм систематического и беспрепятственного выполнения Севе-роатлантическим альянсом своих планов. Фактически Россия впервыесыграла роль частичного контрбаланса негативных тенденций в сис-теме международных отношений, отведенную ей Е. Примаковым.

В ходе переговоров по урегулированию косовского конфликта в Рам-буйе предстояло проверить на практике выдвинутый И. Ивановым26 января 1999 г. на встрече с госсекретарем США М. Олбрайт тезис отом, что «рыночная экономика не означает, что внешняя политикадолжна быть рыночной» и что «Россия не торгует своими националь-ными интересами». В целом оценить позицию России в отношенииурегулирования косовской проблемы трудно в силу ее противоречиво-го характера. С одной стороны, Россия поддерживала применение раз-нообразных «мер воздействия» на Югославию за исключением воен-ной силы, отклонила просьбу Югославии рассмотреть в Совете Безо-пасности вопрос об осуждении угроз НАТО нанести воздушные ударыпо территории СРЮ и не возражала против максимального расшире-ния статуса автономии для Косово «с выходом на федеративный уро-вень», что неизбежно приближало Косово к созданию независимойреспублики. С другой стороны, И. Иванов последовательно выступалпротив вооруженного вмешательства НАТО в югославские дела безсанкции Совета Безопасности и поддержал позицию Белграда, согла-сившегося рассматривать только политическую часть мирного согла-шения, предложенного Контактной группой участникам конфликта.Параллельно в декабре 1998 г. Россия и Югославия подписали прото-

73

колы о военно-техническом и научно-техническом сотрудничестве вобласти обороны.

* * *

В 1997—1998 гг. в структурах российской власти впервые на-метилось широкое совпадение интересов по вопросам урегулированиякризиса на территории Югославии. В октябре 1998 г. Государственнаядума провела слушания на тему «Угрозы европейской безопасности всвязи с расширением НАТО (на примере событий на Балканах)», поитогам которых депутаты признали «непосредственную (без участияООН) деятельность НАТО по урегулированию конфликтов в Боснии иАлбании разновидностью недопустимого вмешательства во внутрен-ние дела суверенных государств или вооруженной агрессией». Продол-жая выступать против использования оружия в косовском конфликте,российская дипломатия, проявляя максимум выдержки, настаивает наего решении мирными политическими средствами. Россия решитель-но осудила военную операцию НАТО против СРЮ как агрессию про-тив суверенного государства и выступила инициатором поиска дипло-матического и политического урегулирования этой сложной проблемы.

В целом с начала 90-х годов внешняя политика России прошла слож-ный путь — от полного бездействия к сосредоточению и активномуотстаиванию национальных интересов, в том числе и на Балканах.Опыт демократического обсуждения проблем, упор на диалог и пере-говоры вместо военного давления и бряцанья оружием, ставшие не-отъемлемыми чертами российской дипломатии, дают миру положи-тельный пример решения национальных конфликтов, а России — на-дежду на сохранение территориальной целостности и неповторениеюгославского варианта на своей территории.

Примечания1 Балканы между прошлым и будущим. — М.: ИМЭПИ — Горбачев-Фонд, 1995. —

222 с.; Валев Э. Б. Югославский клубок // География. — 1996. — № 5, 7, 9, 13, 15, 19;Волков В. К. Трагедия Югославии // Новая и новейшая история. — 1994. — № 4. —С. 3—32; Гуськова Е. Ю. Урегулирование на Балканах : От Бриони до Дейтона (мирныепланы 1991—1995). — М.: ИНИОН, 1998. — 68 с.; Она же. Вооруженные конфликты натерритории бывшей Югославии (хроника событий). — М.: ИНИОН, 1998. — 156 с.;Князев В. К. Трагическая судьба Югославии предупреждает // Федерализм. — 1996. —



74

№ 3. — С. 139—154; Куликова Н., Милованов В. Балканский кризис и Дейтонское со-глашение // Правила игры. — 1996. — № 1. — С. 100—126; Лещиловская И. И. Истори-ческие корни югославского конфликта // Вопр. истории. — 1994. — № 5. — С. 40—56;Мартынова М. Ю. Балканский кризис: Народы и политика / Ин-т этнологии и антро-пологии РАН. — М., 1998. — 465 с.; Мартынова М. Ю., Кошуба М. С. Новая этнополи-тическая карта Балкан. — М., 1995; Очаги тревоги в Восточной Европе (Драма нацио-нальных противоречий). — М.: Инслав, 1994. — 328 с.; Россия на Балканах. — М., 1996.— 106 с. — (Моск. Центр Карнеги; Вып. 8).

2 Ганин М. В. Югославский конфликт и роль ЕС в его урегулировании: Автореф. дис...канд. полит. наук. — М., 1994; Лукашенко Е. А. Распад Югославии, его уроки и между-народные последствия (политологический анализ): Автореф. дис... канд. полит. наук. —М., 1997; Мартынова М. Ю. Этнические аспекты современного балканского кризиса:Автореф. дис... д-ра ист. наук. — М., 1996; Пономарева Е. Г. Распад югославской моде-ли федерализма: Автореф. дис... канд. полит. наук. — М., 1995.

3 Терзич С. Историческая подоплека событий в Косово и Метохии // Обозреватель. —1998. — № 10. — С. 37, 38.

4 Албанское название края — «Косова» (женского рода).5 Ляука И. Эволюция проблемы Косовы и ее современное состояние: Автореф. дис...

канд. полит. наук. — М., 1994. — С. 7.6 Валев Э. Б. Югославский клубок // География. — 1996. — № 13. — С. 4.7 Documents diplomatiques: Correspondance concernant les actes de violence et de brig-

andage des Albanais dans la Vieille-Sérbie (Vilayet de Kossovo) 1898—1899. — Belgrade,1899. — S. 16.

8 Терзич С. Указ. соч. — С. 40.9 Письмо Э. Ходжи в ЦК ВКП(б) о предыстории возникновения косовского вопро-

са и методах его решения // Восточная Европа в документах российских архивов 1944—1953. — Т. 2: 1949—1953. — Москва; Новосибирск: Сибир. хронограф, 1998. — С. 206.

10 Цит. по: Терзич С. Указ. соч. — С. 40.11 Там же.12 Письмо Э. Ходжи... — С. 207.13 Джилас М. Лицо тоталитаризма. — М.: Новости, 1992. — С. 96.14 Българија непризнатијат противник на Третија Рајх. — София: Министарство на

одбраната, 1995. — С. 169.15 Письмо Э. Ходжи... — С. 211.16 Восточная Европа в документах российских архивов 1944—1953. — Москва; Но-

восибирск: Сибир. хронограф, 1997. — Т. 1: 1944—1948. — С. 477.17 Avramov S. Postherojski rat Zapada protiv Jugoslavije. — Veternik: LDI, 1997. — S. 123.18 Велика Албанија: замисли и могуће последице. — Београд: Инст. за геополит. сту-

дије, 1998. — С. 35.

75

19 Глигоријевић Б. Југословенски национализам и комунизам (бољшевизам) као де-зинтеграциони фактори // Европа и Срби. — Београд: Историјски инст. САНУ, 1996. —С. 506.

19а Декларация о провозглашении ФНРЮ была принята Учредительной скупщиной29 ноября 1945 г. — Примеч. ред.

20 Валев Э. Б. Указ. соч. — С. 2. Ср.: Stanovni�tvo Jugoslavije u posleratnom periodu:Grafièki prikaz statistike stanovni�tva. — Beograd, 1988. — S. 32, 155.

21 Џелетовић Иванов П. Ко су и шта хоће Шиптари. — Београд: Богавац, 1998. —С. 186.

22 В данном случае название национальности. Термин «мусульмане» для определе-ния этнической принадлежности употребляется начиная с переписи населения 1961 г.Для понимания терминологии приведем такой пример. В анкетах писали: «националь-ность — мусульманин, вероисповедание — атеист».

23 Автономный край Косово и Метохия: Факты. — Белград: Союз. секретариат поинформ., 1998. — С. 6.

24 Письмо Э. Ходжи... — С. 209.25 Там же.26 Там же. — С. 212.27 После сербов, хорватов и мусульман.28 Подробнее об этом см.: Bulatoviæ Lj. Prizrenski proces. — Novi Sad, 1987. — 230 s.29 Шиптар — албанец (серб.).30 Bulatoviæ Lj. Op. cit. — S. 129.31 Јевтић Атанасије, јеромонах. Страдања Срба на Косову и Метохији од 1941. до

1990. — Приштина: Јединство, 1990. — С. 44.32 Agani F. [Intervju] // Intervju. — 1996. — 19 jan. — Br. 374. — S. 23.33 Bulatoviæ Lj. Op. cit. — S. 158—159.34 Ляука И. Указ. соч. — С. 17; Æosja R. Gandijevski put udaljava od cilja // Monitor. —

1994. — 2 sept. — S. 14; Agani F. [Intervju]. — S. 23.35 Херлевић Ф. Нећемо дозволити да Титово и наше дјело ико угрожава // Борба. —

1981. — 13 мај. — С. 6.36 Миялковски М. Профиль среднего албанского террориста // Сербия. — 1994. —

Окт. — № 12. — С. 4.37 Хисени Х. [Интервју] // Интервју. — 1994. — 5 авг. — Бр. 341. — С. 26.38 Agani F. [Intervju]. — S. 23.39 Хисени Х. [Интервју]. — C. 30.40 Игић Ж. Косово и Метохија (1981—1991): Увод у југословенску кризу. Дневник. —

Приштина, 1996. — Књ. 1. — С. 316.41 Bakariæ V. Stabilizacija instrument dru�tvenih odnosa za buduænost // Vijesnik. — 1982. —

1/3 jan. — S. 2.



76

42 Шеснаеста седница Централног комитета СКЈ: Косово одређује будућност СФРЈ// Комунист. — 1988. — 5 авг. — Г. 46. — Бр. 1633. — С. 6.

43 Ляука И. Указ. соч. — С. 23.44 Agani F. [Intervju]. — S. 23.45 Æosja R. Op. cit. — S. 14.46 �uvar S. Svi na�i nacionalizmi. — Valjevo, 1986. — S. 219—220, 224.47 Æosja R. Gandijevski put... — S. 12.48 Biland�iæ D. Historija Socijalistièke Federativne Republike Jugoslavije. — Zagreb: �kols-

ka knjiga, 1979. — S. 264.49 Автономный край Косово и Метохия... — C. 22—23.50 Пашић Н. Косово између cтраха и наде // НИН. — 1996. — 16 авг. — Бр. 2381. —

С. 55—56.51 Most Radija Slobodna Evropa: Inicijativa o specijalnom statusu Kosova // Na�a borba. —

1997. — 13/14 dec. — S. IV/V.52 До 1952 г. — Коммунистическая партия Югославии (КПЮ). КПЮ была создана в

1919 г.53 Janiæ D. Prilog raspravi o uzroèima i oblièima ispoljavanja nacionalizma u SRS // Savez

komunista u borbi protiv antisocijalistièkih delovanja i antikomunistièkih ideologija. — Beo-grad, 1986. — S. 100—103.

54 Jugoslavija na kriznoj prekretnici. — Beograd: Inst. dru�tv. nauka, 1991. — S. 157.55 Шеснаеста седница Централног комитета СКJ... — С. 6.56 ИТАР-ТАСС. Служебный вестник информации из социалистических стран. Се-

рия «СО». — 1982. — 28 мая. — С. 19.57 Эта помощь, как пишет в своем исследовании М. Маркович, составляла в 80-е

годы 1,5 млн долл. ежедневно. Markoviæ M. Problem Kosova // Srpsko pitanje. — Beograd:Politika, 1991. — S. 214.

58 Социалистическая Федеративная Республика Югославия. — М.: Наука, 1985. —С. 170.

59 Там же.60 Автономный край Косово и Метохия... — C. 30.61 ТАНJУГ — пола века. — Београд: ТАНJУГ, 1993. — С. 234.62 Jugoslovenski program o Kosovu // Jugosl. pregled. — 1987. — G. 31. — Br. 11/12. —

S. 494—504.63 Jugoslavija na kriznoj prekretnici... — S. 158.64 Антонић С. Влада Слободана Милошевића. Покушај типолошког одређења //

Српска полит. мисао. — 1995. — № 1. — С. 97.65 Vudvord S. Balkanska tragedija: Haos i raspad posle hladnog rata. — Beograd: Filip Vi�-

niæ, 1997. — S. 104.

77

66 Документация ООН. A/51/665; S/1996/931. — P. 11.67 Радовановић Ј. Факултет у гаражи, пракса у Истамбулу // Нaшa борба. — 1995. —

24 нов. — С. 12; Школство на Космету // НИН. — 1994. — 30 септ. — Бр. 2283. — С. 26.68 �aponja-Hadћiæ M. Èovek s evropskom �alom // Na�a borba. — 1994. — 13/14 dec. —

S. VII.69 Bud�ovi J. [Intervju] // Borba. — 1994. — 17 avg. — S. 14.70 Od izbornih rituala do slobodnih izbora. — Beograd: Inst. dru�tv. nauka, 1991. — C. 295—

298.71 Kovaèeviæ S., Dajiæ P. Hronologija jugoslovenske krize 1942—1993. — Beograd: IES,

1994. — S. 71.72 Документация ООН. A/51/665; S/1996/931. — P. 12.73 Dokumenti. Represija nad albancima na Kosovu // Na�a borba. — 1994. — 24 dec. —

S. 7.74 Малићи Ш. Време Ругове // НИН. — 1994. — 12 авг. — Бр. 2276. — С. 24.75 �aponja-Had�iæ M. Èovek s evropskom �alom... — S. VII.76 British, French and Portuguese Delegation. Report of the visit. — (Manuscript).77 Ibrahim Rugova povodom Holbrukove izjave i navodnoj Milo�eviæevoj «ponudi» // Bor-

ba. — 1994. — 10 maj. — S. 12—13.78 Bariaktareviæ R. Trougao sa dva tupa ugla // Borba. — 1994. — 25/26 jun. — S. IX.79 Барјактаревић Р. Судар двеју конфедерација // Борба. — 1994. — 28 септ. — С. 14.80 Документация ООН. A/51/665; S/1996/931. — P. 13.81 Vlasi A. Nojev refleks srpske vlasti // Na�a borba. — 1997. — 13/14 dec. — S. II/III.82 Ibid.83 Симеуновић Д. Распрострањена појава // Воjска. — 1998. — 7/14 маj. — Бр. 23. —

С. 10; Мијалковски М. Насиље терориста неће проћи // Там же. — С. 20—21.84 Æosiæ D. Govor sa sednice CK SK Serbije // Nedeljni telegraf. — 1998. — 1 apr. — S. 28,

31.85 Krstiæ B. Dva prava — ista teritorija // Borba. — 1994. — 22 sept. — S. 11 (подробнее см.:

Krstiæ B. Kosovo izmeæu istorijskog i etnièkog prava. — Beograd: Kuða Vid, 1994. — Примеч.ред.).

86 Тошић Д. [Интервју] // Интервју. — 1994. — 5 авг. — Бр. 341. — С. 25.87 Agani F. [Intervju] // Vreme. — 1994. — 16 maj. — ¹ 186. — S. .22.88 Æosja R. Gandijevski put... — S. 14.89 Jovièiæ M. Re�enje sa dvodomnom skup�tinom // Na�a borba. — 1997. — 17 jun. — S. 8.90 Bulajiæ J. �vajcarski recept za Kosovo i Metohiju // Blic. — 1999. — 8 mart. — S. 3.91 Most Radija Slobodna Evropa... — S. IV/V.92 Там же.



78

93 Резолуциjа Скупштине Црне Горе о Косову и Метохиjи // Побjеда. [Подгорица]. —1998. — 1 окт. — С. 1.

94 S/RES/1203 (1998), 24 oct. 1998.95 Хлестов О. Н. Если по Югославии нанесут удар // Независимая газ. — 1998. —

24 окт.96 Izve�taj delegacije vlade Republike Srbije o razgovorima voðenim na sastancima u Ram-

bujeu i Parizu radi utvrðivanja sporazuma o su�tinskoj samoupravi na Kosovu i Metohiji //Politika. — 1999. — 24 mart. — S. 1.

97 Козырев А. В. «Преображение или кафкианская метаморфоза»: демократическаявнешняя политика России и ее приоритеты // Независимая газ. — 1992. — 20 авг.

98 Примаков Е. [Интервью] // Известия. — 1996. — 6 марта.99 Примаков Е. [Интервью] // Известия. — 1996. — 9 авг.100 Примаков Е. М. Россия в мировой политике // Канцлер А. М. Горчаков: 200 лет со

дня рождения. — М.: МИД РФ, 1998. — С. 15.101 Там же. — C. 14.102 Вестник ИТАР-ТАСС. — М., 1993. — 26 февраля.103 Примаков Е. М. [Интервью] // Независимая газ. — 1994. — 30 мая.104 Пушков А. Кому нужно избавиться от Примакова // Независимая газ. — 1994. —

20 мая.

79

Исторический контекст

Историческая область Косово, большая часть которой вошлав состав Автономной области Косово и Метохия и, согласно Консти-туции ФНРЮ, принятой 31 января 1946 г., стала частью Народной Рес-публики Сербии 1, привлекает пристальное внимание международнойобщественности в течение последних десяти лет. В средствах массовойинформации драматическое развитие событий в этом крае характери-зуется и как межэтнический конфликт, и как столкновение идей Вели-кой Албании и Великой Сербии, и как религиозное противостояниемусульман и православных, и как проявление сепаратизма, поощряе-мого Вашингтоном, Бонном и даже Ватиканом (несмотря на то, чтопапа Иоанн Павел II и скончавшаяся в 1997 г. настоятельница католи-ческого Ордена милосердия мать Тереза, албанка по происхождению,неустанно призывали к прекращению кровопролития на Балканах). Всеэти интерпретации содержания конфликта имеют один изъян — онипрактически не принимают во внимание албанскую сторону, не учи-тывают интересы и мнения самого албанского населения Косово (ко-соваров), их взгляды на происходящее. А ведь речь идет о судьбе двух-миллионного народа, второго по численности в современной Югосла-вии. Истоки косовского конфликта уходят вглубь веков и коренятся вистории борьбы албанского народа за независимость против инозем-ных захватчиков.

Вместе с тем выработка рекомендаций по преодолению кризиса не-возможна без знания и понимания того, как народы, жившие в тече-ние многих веков на относительно небольшой по площади террито-рии Косово, боровшиеся против общих врагов в средние века и в но-

Г Л А В А 2Конфликт в Косово как часть«албанского вопроса»

Н и н а С М И Р Н О В А


80

вое время, оказались настолько разведенными по разные стороны бар-рикад, что уже вряд ли смогут мирно сосуществовать в ближайшем бу-дущем. Ясно, что ни сербская, ни албанская стороны не сомневаютсяв невозможности и ненужности восстановления status quo ante bellum.

Обратимся к давно документально доказанным фактам о совмест-ном проживании в этой части Балканского полуострова славян и ал-банцев в средние века (что отрицается современными сербскими по-литиками). Так, в битве на Косовом Поле в 1389 г. в коалицию балкан-ских феодалов во главе с сербским князем Лазарем, выступившую про-тив турецкого нашествия, входили, кроме сербских, ополчения бос-нийских, венгерских, влашских (румынских) и двух албанских феода-лов — Георгия Бальши и Димитра Йонимы. Их владениям угрожалиосманы, и князья пытались их остановить. О Косовской битве сущест-вует обширная научная литература. Связанные с ней героические итрагические события нашли отражение также в устном творчестве бал-канских народов. Наиболее известен сербский эпос. Однако еще в 20-егоды ХХ в. сербские исследователи обнаружили, что в фольклоре ко-совских албанцев утвердилось представление, что главным героем бит-вы, проникшим в стан врагов и убившим султана Мурада, был албанецМилош Копилич 2. Можно привести свидетельства того, что косовскиеалбанцы боролись вместе с сербами против турок во время австро-ту-рецких войн 1689—1690 и 1737—1739 гг. в составе вооруженных силимперии Габсбургов 3.

В XIX в. в обстановке общего подъема антитурецкого движения по-рабощенных народов Балкан началась борьба албанского народа заавтономию. В 1847 г. была образована недолго просуществовавшаяАлбанская национальная лига, впервые выдвинувшая требование объ-единения территорий, населенных албанцами, и создания автономно-го государства 4. В Османской империи сложилась практика формиро-вания административных единиц независимо от этнического составанаселения. Так было удобнее пресекать в зародыше национальные дви-жения. Поэтому албанцы оказались рассредоточенными по четыремвилайетам — Скутарийскому (Шкодринскому), Косовскому, Мана-стирскому (Битольскому) и Янинскому. Занимавшее в этой системеключевые позиции Косово дважды на протяжении последней четвер-ти ХIХ в. становилось центром освободительного албанского движе-ния. Видный российский дипломат того времени М. Хитрово уже то-гда выделил главную тенденцию, отметив в служебной записке в рос-

81

сийское министерство иностранных дел в октябре 1879 г., что в Косово«происходит теперь громадное социальное движение в смысле нацио-нального возрождения». Вместе с военным министром графом Д. Ми-лютиным он отстаивал идею автономии края 5. Приоритет в изученииЛиги Призрена (1878—1881 гг.) — первого общенационального объе-динения, руководившего борьбой албанцев, принадлежит рано ушед-шей из жизни советской исследовательнице Ирине Сенкевич 6. Онапервой в мировой историографии создала прекрасно документирован-ную монографию по материалам главным образом российских и авст-рийских архивов. История Лиги Пейи (1899 г.) менее известна и нашлаотражение по преимуществу в трудах косовских историков 7.

В начале ХХ в. очаги вооруженного сопротивления вспыхивали повсей территории Балкан, еще находившейся под турецким владычест-вом. В 1910 г. во время общеалбанского восстания Косово вновь сыг-рало роль объединителя для албанцев Северной Албании, а также со-временных Черногории и Македонии. Но возобладавшие местническиенастроения региональных вождей свели на нет многолетнюю борьбупартизанских чет (отрядов). Провозглашение независимости Албаниисостоялось на юге страны 28 ноября 1912 г. в городе-порте Влёра. Ни-кем не признанное новое государство не имело даже приблизительнообозначенных границ. Его спонтанное появление на карте Европы вразгар дипломатических интриг и военных действий на Балканах ос-талось мало кем замеченным, кроме самих албанцев. Только по окон-чании Балканских войн в 1913 г., когда «великие державы» стали в оче-редной раз перекраивать карту Балкан, добавив в общий котел турец-кое наследство, Албания официально получила независимость, статуснейтрального княжества и границы, за пределами которых осталосьзначительное по численности албанское население.

Вопрос о воссоединении албанских земель всегда составлял одно изважнейших направлений внутренней политики Албании. В албанскомпарламенте 20-х годов заседали депутаты от Косово, а Ахмет Зогу привосшествии на престол в сентябре 1928 г. провозгласил себя «королемвсех албанцев».

Косово впервые вошло в состав Сербии в 1913 г., а после первоймировой войны и образования Югославии — в состав последней. Исразу на ее территории появился нелегальный ирредентистский Ко-совский комитет, поставивший своей целью подготовку условий длявоссоединения с Албанией и получавший моральную и материальную

Конфликт в Косово как часть «албанского вопроса»


82

поддержку как от фашистской Италии, так и от Коминтерна (по ли-нии Балканской секции).

Поддержка прав Косово на самоопределение вплоть до отделениявходила в программу югославской компартии. Политика насильствен-ной сербизации Македонии и населенной в большинстве своем албан-цами области Косово и Метохия, проводившаяся Белградом, породи-ла движение комитаджиев — отрядов вооруженных крестьян. Населе-ние оказывало им всестороннюю помощь. «Их защищают все местныежители — крестьяне, ремесленники, интеллигенция, — писала прави-тельственная газета «Политика» в марте 1923 г. — Их защищают и имсочувствуют местные священники, учителя, судьи, даже местные по-лицейские и другие чиновники, словом, все те, кто не любит нашувласть и кто открыто или тайно борется против нее» 8.

После 1935 г. Коммунистическая партия Югославии стала выступатьза целостность Югославии, выдвинув лозунг автономии Косово и Ме-тохии. Созданный в 1940 г. Областной комитет КПЮ для Косово иМетохии подчинялся непосредственно ЦК наряду с партийными ор-ганизациями Словении, Хорватии и Македонии. После начала второймировой войны, в декабрьском номере коммунистического журнала«Пролетер» за 1942 г. в статье о национальном вопросе в ЮгославииИ. Тито увязал его с освободительной борьбой и поставил проблемыКосово в один ряд с черногорскими, хорватскими, македонскими и т. п.

После краха королевской Югославии почти вся территория Косовои небольшая часть Македонии вошли в оккупационную зону Италиии управлялись итальянским наместником из Тираны. Промышленныйрайон Трепче немецкие оккупанты взяли под свою юрисдикцию, со-хранив ее даже тогда, когда осенью 1943 г. Берлин, под лозунгом «даро-вания» албанцам свободы и «освобождения» их от власти Италии, зая-вил о создании «Великой Албании». По всей вероятности, такие спе-куляции на объединении албанцев в одном государстве привели к тому,что антифашистское движение в Косово стало развиваться позже, чемв соседней Македонии, где албанские районы попали в болгарскуюоккупационную зону. Именно там 14 октября 1941 г. погиб албанец изКуманова Байрам Шабани, ставший первым Народным героем Юго-славии.

Албанские коммунисты отрицали фашистский вариант объедине-ния всех албанцев в одном государстве. Такой же позиции придержи-вались и националисты, включившиеся в антифашистскую борьбу про-

83

тив итальянских оккупантов намного раньше коммунистов. Однако ите, и другие подразумевали под национально-освободительной борь-бой противостояние не только итало-немецкой оккупации, но и гнетувеликосербских шовинистов. Различие состояло в том, что коммуни-сты скрывали свои ирредентистские чаяния за интернационалистски-ми лозунгами, а националисты открыто провозглашали, что борютсяза «единую этническую Албанию». Поэтому созданная в конце 1942 г.националистическая организация «Балы комбтар» («Национальныйфронт») смогла привлечь на свою сторону широкие слои населения.Летом 1943 г. на переговорах с делегацией прокоммунистического На-ционально-освободительного фронта члены «Балы комбтар» (балысты)навязали свою концепцию организации власти, и только вмешатель-ство югославских инструкторов при ЦК албанской компартии предот-вратило, как тогда говорили, «сползание на националистические по-зиции» 9.

Коммунисты тем не менее не могли игнорировать настроения масси по своим каналам ставили соответствующие вопросы перед руковод-ством КПЮ 10. Так, в июле 1943 г. ЦК Коммунистической партии Ал-бании предложил переподчинить партийную организацию Косово иместные партизанские отряды албанскому партийному руководству.Этот демарш не увенчался успехом: югославские коммунисты призна-вали, что освободительное движение в албанских районах Югославиимогло значительно выиграть, если бы им руководили из Албании, но,как отмечал в письме к И. Тито С. Вукманович-Темпо 11, «в этом случаемы повредили бы себе в глазах сербского народа» 12. Ситуация, сложив-шаяся в связи с освобождением албанскими партизанами г. Дебара иподнятием там албанского флага, вызвала бурную полемику междуИ. Тито и Э. Ходжей. Причем последний оправдывал действия албан-цев тем, что если бы они, взяв город, установили там македонскуювласть, то «даже народ нас бы не понял, ибо он и без того считает наспродавшимися славянам» 13. Только обещание И. Тито провести послеокончания войны плебисцит в албанских районах Югославии приос-тановило дальнейшее обсуждение «албанского вопроса».

С 31 декабря 1943 г. по 2 января 1944 г. в высокогорной деревне Буян,расположенной в пограничной зоне нынешнего албанского округаТропойя, а в годы войны служившей прибежищем для косовских пар-тизан, состоялась конференция, на которой было зафиксировано соз-дание Национально-освободительного совета Косово и Плато Дукагь-



84

ин 14. Председателем руководящего комитета избрали М. Ходжу, егозаместителями — П. Йовичевича и Р. Беришу. Членами совета, состо-явшего из 42 человек, стали в основном албанцы. Шесть депутатов пред-ставляли сербскую и черногорскую общины. Резолюция конференциисодержала все обычные для того времени положения, подчеркивалазначение антифашистской борьбы народов Югославии, призывалапопуляризировать «братство народов Балкан, англо-советско-амери-канский блок и Красную армию, ведомую маршалом Сталиным». Од-нако в одном абзаце этого документа подчеркивалось: «Косово и Пла-то Дукагьин являются регионом, большинство населения которого со-ставляют албанцы, желающие объединения с Албанией, что было ихвсегдашним чаянием... Единственным путем для албанского народаКосово и Плато Дукагьин по достижению объединения с Албаниейявляется совместная с другими народами Югославии борьба противкровавого нацистского оккупанта и его продажных прислужников,потому что это единственный путь завоевания свободы, что позволитвсем народам включая и албанский определить свою судьбу и реализо-вать свое право на самоопределение вплоть до отделения» 15.

Руководство КПЮ оказалось в весьма сложной ситуации. С однойстороны, признание принципа самоопределения наций вплоть до от-деления и образования самостоятельного государства входило в наборпостулатов, которых формально придерживались все компартии, а сдругой — постановка такого вопроса в практической плоскости обна-руживала полную его абсурдность. Ни одна компартия, стремящаяся кзавоеванию власти и реально на нее претендующая, не стала бы нару-шать целостность страны. Об этом свидетельствовала история компар-тий всех стран Восточной Европы, стремившихся сохранить ряд за-воеваний «буржуазных» правительств. Руководство КПЮ также пред-почитало хранить молчание о том, что произошло в Буяне, ибо одноупоминание о том, что косовары требуют самоопределения, могло на-нести ущерб антифашистскому движению в Сербии и сыграть на рукучетникам Д. Михайловича, утверждавшим, что коммунисты продол-жают разваливать Югославию.

В июне 1944 г., когда на острове Вис состоялось подписание извест-ного соглашения Тито — Шубашича 16 и там собралась вся верхушкакомпартии, обсуждение косовского вопроса вызвало живую дискуссию.Главные теоретики партии Э. Кардель и М. Пияде сошлись во мнении,что проблема Косово может быть решена «путем создания федератив-

85

ных связей Югославии с Албанией» 17. Известно, что популярные в1944—1947 гг. проекты «Балканской федерации» не исключали участияв ней не только Болгарии и Югославии, но также Албании и даже Гре-ции. Другой вариант решения проблемы, основанный на необходимо-сти изменения этнического состава Косово, выдвигал профессор ВасоЧубрилович, обратившийся в ноябре 1944 г. к И. Тито, М. Джиласу иА. Ранковичу с памятной запиской «Проблема меньшинств в новойЮгославии». В ней он перечислил тех, кого надо было выселить с за-нимаемых ими территорий из соображений стратегического характе-ра. Упомянув о немцах и венграх, он основное внимание уделил ал-банцам. «Косово и Метохия всегда занимали ключевые позиции наБалканах, — писал В. Чубрилович. — Расположенные в Центральнойчасти Балкан, эти районы отделяют Черногорию от Сербии, а их обе-их — от Македонии. Эти земли Федеративной Югославии не устано-вят надежных связей между собой до тех пор, пока они не обретут об-щую этническую границу» 18.

Во время первого официального партийно-государственного визи-та в Белград в июне 1946 г. Э. Ходжа поднял вопрос о Косово. Первона-чально предполагалось выступить с совместной декларацией по Косо-во или в какой-то форме затронуть вопрос о будущей судьбе края в ал-бано-югославском договоре о дружбе и взаимной помощи. ОднакоИ. Тито отказался это сделать, заявив, что «эта область, населенная вподавляющем большинстве своем албанцами, несомненно будет при-соединена в свое время к Албании, но что это возможно лишь тогда,когда и Албания, и Югославия будут государствами социалистически-ми». Он подчеркнул, что в тогдашней международной обстановке этобыло бы преждевременным, а внутри страны привело бы к ослабле-нию позиций югославского правительства, особенно в Сербии 19.

В последующие полтора года ориентация на тесный албано-югослав-ский союз вплоть до включения Албании в состав Югославии в каче-стве седьмой республики смягчала остроту косовского вопроса. На ру-беже 1947—1948 гг. интеграционные процессы вступили в стадию прак-тического осуществления: шли переговоры о составлении привязан-ного к югославской экономике албанского пятилетнего плана, осоздании объединенного военного командования, о формировании об-щего бюджета, о таможенном союзе, об общей валюте и т. д. Развивав-шийся полным ходом конфликт между И. Сталиным и И. Тито побу-дил Белград согласиться на отказ от Косово — с тем, чтобы удержать в



86

своей орбите Албанию. Представитель КПЮ при ЦК компартии Ал-бании С. Златич намекнул тиранскому руководству в марте 1948 г. навозможный приезд в Тирану самого И. Тито, имевший целью «переда-чу» Косово Албании. «По моему мнению, хотя я могу ошибаться, —делился своими соображениями с Э. Ходжей С. Златич, — стоит за-няться косовским вопросом. Пришло время собрать воедино албан-ский народ» 20.

После разрыва советско-югославских отношений в связи с попыт-ками И. Сталина «расшатать» внутреннюю обстановку в Югославии идаже ликвидировать И. Тито физически Э. Ходжа обратился в 1949 г. списьмом в ЦК ВКП(б) «О Косово и Метохии», в котором высказыва-лись соображения о необходимости поддержки албанского населенияКосово, Метохии, Македонии, Черногории в его борьбе против «фа-шистской банды Тито». В Албании намечалось создание Комитета ос-вобождения Косово, и Э. Ходжа предложил организовать антититов-ское восстание косовских албанцев, конечной целью которого явилосьбы воссоединение с Албанией. В Кремле с этим не согласились. ИзМосквы поступила рекомендация «не проявлять особой торопливости»,ибо лозунг отторжения Косово и Метохии от Югославии не найдетподдержки у югославских народов, а вопрос о судьбе албанского мень-шинства «может быть успешно решен только после свержения дикта-туры югославских националистов» 21.

С того времени и до наших дней вопрос о воссоединении Косово сАлбанией в практической плоскости не ставился. В первые годы послеразрыва с СССР югославское руководство заняло жесткую линию вотношении всех сторонников Коминформа. Репрессивные меры про-тив «своих» албанцев оправдывалсь в том числе и тем, что они тайносочувствовали позиции, занятой группой Э. Ходжи, который безого-ворочно поддержал обе резолюции Коминформа — как относительномягкую 1948 г., так и разгромную 1949 г., объявлявшую Югославию«фашистским государством». Карикатуры, изображавшие И. Тито иА. Ранковича с топорами, с которых стекала кровь косовских албан-цев, появлялись и в Югославии. Только после нормализации межгосу-дарственных советско-югославских отношений и ослабления полицей-ского режима в стране началось движение косоваров за расширениеавтономных прав, а затем и за республику.

87

Этнолингвистические и демографические проблемы

Этнодемографические особенности ситуации в Косово сталипредметом масштабных политических спекуляций. В прежней и ны-нешней Югославии Косово было и продолжает оставаться одним изсамых слаборазвитых регионов, особенно в промышленном отноше-нии. Даже богатейшие в Югославии месторождения полезных иско-паемых не используются в полной мере. Вместе с тем в Косово сосре-доточено 58% запасов угля, 52% свинцово-цинковых руд, 100% висму-та, 50% железо-никелевых руд бывшей Югославии, там велась добычаредких и цветных металлов, ртути, а также неметаллических минера-лов (магнезита, асбеста и др.) 22, которые вывозились из края в сыромвиде или после первичной переработки. Рабочую силу составляли ал-банцы, администрацию, а после 1991 г. и инженерно-технический пер-сонал — исключительно сербы. Свинцово-цинковый комбинат в Треп-че и железо-никелевый в Глоговаце представляют такую ценность дляюгославской экономики в целом, что, как отмечал сербский бизнес-мен и радикальный политик, организатор этнических чисток в Вос-точной Славонии Ж. Разнатович («Аркан»), они останутся в сербскихруках даже в том случае, если произойдет раздел провинции между Сер-бией и Албанией 23.

Послевоенная ориентация на ускоренное индустриальное развитиеЮгославии мало затронула Косово. Приток албанского населения вгорода не только Косово, но и Югославии в целом был относительноневелик. Он направлялся в основном в сферу обслуживания, в комму-нальный сектор. Перенаселенные сельские районы продолжали ори-ентироваться на традиционные формы ведения хозяйства. Его нату-ральный характер не способствовал продвижению крестьянской про-дукции на широкий общеюгославский рынок. Край сохранял замкну-тость, обусловленную экономическими и этнокультурными особен-ностями.

Албанцы, горожане и сельские жители, так или иначе контактиро-вавшие со славянским населением, свободно овладевали сербскохор-ватским языком, ибо он был языком межнационального общения. Ноесли даже этот по сути дела единый язык в 80-е годы после длительныхотнюдь не лингвистических споров был разделен на сербский и хор-ватский языки, то негативные тенденции во взаимоотношениях носи-телей неродственных языков в период обострения центробежных яв-



88

лений в национальных республиках усиливались отчужденностью ме-жду славянами и албанцами, существовавшей на бытовом уровне. За-конодательно закрепленное двуязычие в крае, просуществовавшее до1989 г., предоставляло равные права обеим общинам. Но в повседнев-ной жизни общепринятой нормой стало ведение делопроизводства насербскохорватском языке на основе латинской графики 24 (для славянгегский (северный) диалект албанского языка, на котором говорят ко-совары, довольно труден). Надо признать, что такое положение не при-водило к конфликтам: две параллельно развивающиеся общины, каж-дая со своими языком, культурой, вековыми традициями, своими шко-лами и магазинами, мирно сосуществовали. Однако постепенное уве-личение диспропорции между численностью албанского и славянскогонаселения фактически привело к превращению края в мононациональ-ный (в настоящее время около 90% населения Косово составляют ал-банцы, и 10% приходится на долю всех остальных национальностей),а рассуждения на тему демографии стали предметом политических спе-куляций.

Официальная югославская пропаганда всегда ссылалась на «исто-рические» права сербов на территорию Косово, которая якобы лишьвпоследствии подверглась заселению неизвестно откуда пришедшимиалбанцами, для которых была характерна высокая рождаемость. Такимобразом, у славян («законных» жителей) на бытовом уровне складыва-лось отношение к их албанским соседям как к «незаконным» пришель-цам, людям «второго сорта».

Демографическая ситуация в Косово действительно является слож-ной. Но без понимания того, как она складывалась после созданиямногонационального югославского государства в 1918 г., невозможнонайти пути выхода из нынешнего кризиса.

По данным переписи населения 1924 г. (национальность определя-лась по языку матери), на территории Югославии проживало 441 740албанцев (из них 280 440 — в Косово). Они составляли 2,2% населениявсей Югославии и 64% населения Косово 25 (причем в самой Албаниитогда насчитывалось всего 830 тыс. жителей).

После первой мировой войны Италия стала проводить активнуюэкспансионистскую политику на Балканах. Крупное славянское госу-дарство — Югославия — рассматривалось ею в качестве «врага номеродин». Стремление фашистской Италии превратить Албанию в свойплацдарм наталкивалось на противодействие югославского правитель-

89

ства. Косово и населенные албанцами территории Македонии счита-лись важнейшим стратегическим районом, входящим в систему обес-печения безопасности югославского государства. В рамках создания«полосы безопасности» вдоль границы с Албанией Белградом быларазработана программа изменения этнического состава района за счетпереселения сербов и черногорцев и поощрения албанской эмиграции.

Законы о колонизации южных районов Югославии от 24 сентября1920 г. и 11 июня 1931 г. гарантировали переселенцам предоставлениедо 50 га земли, бесплатный переезд к месту поселения, право пользо-вания общественными лесами и пастбищами, освобождение в течениетрех лет от налогов. Земельный фонд формировался за счет государст-венной и церковной собственности, заброшенных частных поместийи владений албанцев, которые экспроприировали под предлогом от-сутствия у хозяев прав на владение землей. В результате двух волн ко-лонизации 1922—1929 и 1933—1938 гг. около 11 тыс. сербских и черно-горских семей заняли более 120 тыс. га земли. Глава аграрной комис-сии Дж. Кристич, ответственный за колонизацию Косово, с удовле-творением отмечал, что в некоторых районах на севере края этническийсостав изменился, и славянские поселения появились там, где в 1913 г.не было ни одного серба 26.

Объявлению колонизации успешной мешал возникший между ме-стным албанским населением и «пришельцами» антагонизм. Выража-ли недовольство и местные сербы, не имевшие привилегий и преиму-ществ новых сербских поселенцев. Часть изгнанных со своих земелькосоваров согласились принять албанское подданство (так, в 1930 г.около 2 тыс. семей получили наделы на государственных землях, рас-полагавшихся в болотистых местностях центральной Албании) 27. Дру-гие же переселялись в Турцию или просто уходили в горы, возрождаядвижение качаков — крестьянской вольницы времен османского гос-подства. Общее число вынужденных переселенцев неизвестно. Офи-циальные югославские источники приводили следующие цифры: запериод с 1927 по 1939 г. 19 279 человек эмигрировали в Турцию, 4 322 —в Албанию. Британская исследовательница М. Викерс считает эту циф-ру заниженной по сравнению с 30 тыс. сербов, хорватов и словенцев,ежегодно уезжавших за океан по экономическим причинам 28.

Королевское правительство не отказалось от попыток изменитьэтнический состав Косово и в конце 30-годов. Теоретическое обос-нование и практические шаги по решению проблемы содержались



90

в докладе В. Чубриловича «Выселение арнаутов», прочитанном вСербском культурном клубе в Белграде 7 марта 1937 г. 29 Известныйисторик и общественный деятель, В. Чубрилович анализировал про-блему колонизации южных районов, критикуя действия правитель-ства в предшествовавший период. Рассматривая внутренние аспек-ты этой проблемы, он предлагал конкретные методы ее реализации,рассчитывая стоимость выселения 200 тыс. албанцев и размещенияв крае славянских (по преимуществу черногорских) колонистов.В. Чубрилович считал, что привычные к тяжелому крестьянскомутруду черногорцы легче уживутся с албанцами, чем сербы. В заклю-чении доклада он привел данные статистики за 1921—1931 гг., сви-детельствующие, по его словам, о том, что «плодовитость албанскойженщины нанесла поражение нашей колонизаторской политике...мы должны как можно скорее извлечь из этого выводы и сделатькоррективы, пока еще есть время».

Однако на это у югославского государства не оказалось ни времени,ни денег. В июне 1938 г. после сложных переговоров Белграду удалосьзаключить конвенцию с турецким правительством о переселении в Тур-цию 40 тыс. семей югославских (косовских) албанцев-мусульман и ту-рок в течение семи лет (с 1939 по 1944 гг.) 30. Не ратифицированная кон-венция так и осталась на бумаге, а албанская проблема продолжалавызывать головную боль у белградских властей. В начале 1939 г. италь-янский министр иностранных дел Г. Чиано, готовясь к оккупации Ал-бании, предложил принцу-регенту Павлу участвовать в разделе стра-ны. Тот отказался, заявив: «Мы имеем столько албанцев в пределахнашего государства и столько от них неприятностей, что у нас нет нималейшего желания увеличивать их число» 31. По обе стороны от 114-ки-лометровой албано-югославской границы оказалось албанское насе-ление, одинаково враждебно настроенное по отношению к «группеТито». В связи с этим перед югославским руководством вновь всталанеобходимость «обеспечения спокойствия и порядка» в Косово. В но-вой Югославии оказались востребованными идеи В. Чубриловича онеобходимости изменения этнического состава населения путем де-портаций и поощрения выезда албанцев в Турцию, изложенные им вупомянутом докладе в ноябре 1944 г. Однако все эти меры не дали ре-зультатов: с 1948 г. вплоть до 90-х годов происходило постепенное аб-солютное и относительное увеличение численности албанского насе-ления в Косово за счет естественного прироста.

91

Все исследователи, изучающие демографические процессы в Юго-славии, опираются на официальные результаты переписи населения1981 г. как на наиболее достоверные 32. Они, в частности, отмечали зна-чительный перевес албанского населения над сербским (см. таблицу).

Этнический состав населения Автономного края Косово(по данным переписи 1981 г.)

Примечание. В таблице не приведены данные по прочим национально-стям, доля которых на порядок ниже, чем у двух основных.


Ãîä Âñåãî Àëáàíöû Ñåðáû

1948:

÷åëîâåê 733 820 498 242 171 914

% 100,0 68,5 23,6

1953:

÷åëîâåê 808 141 524 559 189 869

% 100,0 64,9 23,5

1961:

÷åëîâåê 963 988 646 605 22 716

% 100,0 67,2 23,6

1971:

÷åëîâåê 1 234 693 916 167 228 261

% 100,0 73,7 18,4

1981:

÷åëîâåê 1 588 441 1 226 736 209 498

% 100,0 77,2 13,2


92

Преобладающий этнический состав населения Сербии, Черногориии Македонии (по данным на 1991 г.)

93

По переписи населения 1991 г., которую косовские албанцы бойко-тировали, что несколько снижает степень достоверности цифр, из об-щей численности 1 954 747 жителей Косово албанцев насчитывалось1 607 690 (82,2%), а сербов — 195 301 (10%). Причем в целом за периодс 1948 по 1991 г. численность албанцев в крае выросла в 3,2 раза, глав-ным образом за счет высокого уровня рождаемости и снижения смерт-ности. В 1988 г. каждый третий житель Югославии был рожден в этомкрае 33. Поэтому приводившееся до начала военных действий в 1998 г. вроссийских СМИ соотношение между численностью албанцев и дру-гих национальных групп в Косово как 9 : 1 при всей условности имеетправо на существование, ибо оно отражает устоявшую в течение мно-гих лет тенденцию к гомогенизации населения в этническом отноше-нии.

Статистические данные свидетельствуют, что только в период 1948—1961 гг. происходило относительное снижение доли албанцев в общейчисленности населения Косово при продолжавшемся увеличении ихчисла в абсолютных цифрах. При этом доля сербов сохранялась неиз-менной при некотором росте абсолютных цифр. В тот период прави-тельство Турции согласилось принять на постоянное жительство не-которое количество мусульман-турок из Югославии, и тогда менятьнациональность стали не только албанцы, но и все те, кого «коопера-тивный социализм» И. Тито не устраивал по политическим и эконо-мическим причинам. В итоге из 259 535 кандидатов на выезд в 1953 г.только 181 887 человек (70,1%) в анкетах указали турецкий в качестверодного языка 34.

Печально известная Служба государственной безопасности во гла-ве с А. Ранковичем производила массовые репрессии против албан-цев, уличенных (или подозревавшихся) в противозаконном храненииоружия и в подготовке восстания с целью воссоединения с Албанией.Брионский пленум ЦК СКЮ 1966 г. остановил выселение в Турцию иконстатировал, что в 50-е годы Косово действительно захлестнула волнапреследования албанского населения 35. Методы А. Ранковича осуди-ли. Начался процесс осознания албанцами своих прав, было продек-ларировано их равноправие с сербами и черногорцами и... начался ис-ход сербов. Уезжали замешанные в злоупотреблениях чиновники изполицейских органов и государственного аппарата, не сумевшие при-житься колонисты и те, кто лишился привилегий. В результате естест-венного оттока сельского населения в города славяне предпочитали



94

обосновываться в родственных по духу и более развитых по уровнюжизни славянских городах федерации. Тогда около 40% сербских пе-реселенцев осели в окрестностях Белграда. На их места в Косово при-езжали албанцы из Македонии, Южной Сербии, Черногории 36.

В 1971 г. статистика зафиксировала двойной (по сравнению с 1948 г.)рост албанского населения и самую большую по сравнению с преды-дущими периодами численность сербского и черногорского населения(соответственно 228 261 и 31 555 человек). Поэтому, несмотря на то,что в последующие два десятилетия экономическая эмиграция косо-варов (главным образом в ФРГ) превышала славянскую, процентноесоотношение изменялось в пользу первых. За то же время официаль-ная югославская статистика зафиксировала уменьшение численностисербов на 33 тыс. В целом же по экс-Югославии сокращение доли сер-бов во всех республиках (кроме Словении) стало отмечаться с 1961 г. 37

Сложность современного демографического положения в Косовопрослеживается на таком показателе, как плотность населения. С1921 по 1981 г. она выросла с 40,3 до 145,5 человека на 1 кв. км. Длясравнения можно привести данные по Боснии и Герцеговине, второйпосле Косово территориальной единице бывшей Югославии, отличаю-щейся высоким приростом населения. За тот же период плотность на-селения там увеличилась с 37,5 до 80,7 человек на 1 кв. км 38. Что каса-ется более поздних сведений, то в докладе косовских экспертов на ме-ждународной конференции по народонаселению 1996 г. приведены дан-ные о плотности населения в 192 человека на кв. км 39.

Уникальная по сложности демографическая ситуация не учитыва-ется при разработке долгосрочных планов урегулирования косовскогокризиса. Представляется, что федеральные власти готовы повторитьэксперименты по изменению этнического состава края, проводившие-ся в 1920, 1931, 1937 гг. и в послевоенные годы. Доказательством слу-жит переселение в Косово в 1996 г. сербских беженцев из Хорватии иорганизация в 1998—1999 гг. своеобразной «дороги в одном направле-нии», когда бежавшим за пределы края албанцам перекрывался путьназад.

Диаспора. Косово, как, впрочем, и другие территории Балкан, насе-ленные албанцами, стало источником масштабной эмиграции. Мно-гочисленная албанская диаспора, в настоящее время насчитывающая,по приблизительным данным, от 7 до 10 млн человек, начала созда-ваться с XV—XVI вв. после захвата Балкан турками.

95

До весны 1999 г. в Югославии проживало около 2 млн албанцев, боль-шая часть которых сосредоточена в Косово. Небольшой анклав — око-ло 40 тыс. человек — находился на юге Черногории. Непосредственнок границам Албании примыкают районы расселения албанцев в быв-шей республике Югославии — Македонии. Их численность составля-ла около 500 тыс. человек, т. е. приблизительно треть всего населенияреспублики 40.

В соседней Греции наряду с экономическими эмигрантами, прибыв-шими из Албании после 1990 г., существуют поселения албанцев (с XV—XVI вв. и даже ранее) вокруг Афин и в Эгейской Македонии. Эти «ис-торические» мигранты сохранили этническое средневековое самона-звание — арбреши. Тогда же, спасаясь от турецкого нашествия, албан-цы бежали в Италию (на Сицилию и в Калабрию). Они, подобноарбрешам Греции, интегрировались в общественно-политическуюжизнь страны, но не ассимилировались полностью, сохранив свои языки культуру. Итальянские арбреши участвовали в освободительных по-ходах Джузеппе Гарибальди, а его ближайший соратник арбреш Фран-ческо Криспи стал первым премьер-министром объединенной Италии.Симптоматично, что во время массового исхода из Албании летом1990 г. именно арбрешские районы юга Италии послужили прибежи-щем для албанских беженцев.

Обширная албанская диаспора с центром в Бостоне образовалась вСША в конце XIX в. У нее своя автокефальная православная церковь,созданная с благословения и при поддержке Русской зарубежной церк-ви. Издаются двуязычные газеты. В наши дни, во время боснийского икосовского кризисов, албанская диаспора в США старалась влиять наполитику Вашингтона в сторону более активного вмешательства в кон-фликт. Из других стран, в которых проживает значительное число ал-банцев, можно отметить Турцию, Египет, государства Латинской Аме-рики, Австралию. В 70—80-е годы неблагоприятная экономическаяконъюнктура в Югославии и в частности в Косово вызвала отток ал-банской рабочей силы в развитые страны Европы. В настоящее времятолько в Германии находится около 350 тыс. гастарбайтеров из Косо-во. Нестабильность в крае не только препятствует их возвращению народину, но и создает постоянную опасность увеличения их числа.



96

Изменение статуса Косово в составе Югославиипосле 1989 г.

За послевоенный период статус Косово претерпел следующиеизменения: в 1946—1963 гг. — Автономная область Косово и Метохия(Космет) в составе Сербии, в 1963—1974 гг. — Автономный край Косо-во, в 1974—1989 гг. — Автономный край Косово в составе Сербии и па-ритетная часть федерации, наконец, с 1990 г. по настоящее время —Автономный край Косово и Метохия в составе Республики Сербия.

После 1966 г. федеральное правительство стало уделять больше вни-мания урегулированию статуса этнических меньшинств и выравнива-нию их прав с титульными этносами республик. Демонстрируя пере-лом в национальной политике, И. Тито в 1967 г. совершил визит в Ко-сово, проехав на знаменитом «голубом поезде» через главные городакрая. Ослабление полицейского режима позволило косоварам усилитьдвижение за расширение автономии, что вылилось в октябре — нояб-ре 1968 г. в демонстрации под лозунгами «Косово — республика!» и«Долой сербский колониализм!». При разгоне молодежного митинга вПриштине произошли столкновения с полицией, и один из студентовбыл убит. В ответ по всему городу прокатилась волна насилия. Для пре-кращения беспорядков в город вошли армейские подразделения и не-сколько танков 41. Позже, в декабре 1968 г., лозунги албанской респуб-лики в составе Югославии поддержали демонстранты в Западной Ма-кедонии (при условии присоединения последней к Косово).

Конституционные поправки 1967—1971 гг. поощряли регионализмв югославской политической жизни и постепенно расширяли автоном-ные права Косово и Воеводины. Радикальная реформа федерации былапроведена в результате принятия Конституции СФРЮ в 1974 г. Рес-публики получили возможность принимать самостоятельные решенияпо важнейшим вопросам экономического и социального характера.Косово и Воеводина уравнивались в правах с остальными республика-ми при сохранении прежнего автономного статуса. Конституция в це-лом ослабляла позиции центра, усилив самостоятельность республик.Однако албанцы не получили формального изменения статуса и про-должали время от времени выходить на улицы с лозунгом «Косово —республика!». Оживление дискуссий вокруг «национального вопроса»происходило повсеместно. Так, в Сербии недовольство республикан-ских властей вызвал сам факт признания за автономными краями Ко-

97

сово и Воеводина равных с нею прав, в то время как в Хорватии, гдесербы составляли 14,7% населения и могли претендовать на особыйстатус, подобный албанскому в Сербии, их права специально не ого-варивались. Исподволь создавалось представление о дискриминациисербов в других союзных республиках, что имело большое значение длявыдвижения С. Милошевича в конце 80-х годов на роль защитникаинтересов сербского народа.

Обязательность применения принципа двуязычия при приеме нагосударственную службу создавала трудности для славянского населе-ния, лишь немногие представители которого знали албанский язык.Стали строго соблюдаться паритетность и система национальных квот.В результате четыре пятых всех постов в государственных структурахстали занимать албанцы. Как писал известный югославский полито-лог П. Симич, началась албанизация общественной жизни Косово 42.Можно спорить о точности определения, данного начавшемуся про-цессу, но то, что Конституция 1974 г. стимулировала суверенизациювсех (кроме Сербии) национальных республик Югославии и Автоном-ного края Косово, является непреложным фактом. На примере Юго-славии прослеживаются все те линии развития, которые впоследствиипроявились и при распаде СССР. И так же, как и на всем постсовет-ском пространстве, этнолингвистические проблемы стали неотъемле-мой частью острейшей политической борьбы 43.

Федеральное руководство отвергало саму мысль о возможности по-явления седьмой албанской республики под тем предлогом, что сле-дующим шагом может стать ее отделение и воссоединение с Албанией.Обманутые левацкими, часто откровенно террористическими идеями,имевшими хождение в Европе, некоторые косовары бежали из «поли-цейского государства» Югославии в «свободную социалистическую»Албанию. Но их ждало глубокое разочарование в виде тюремного за-ключения (например, брат Б. Букоши, отсидев пять лет в Югославииза свою политическую деятельность, смог эмигрировать в Албанию,где был осужден уже на десять лет за шпионаж). Это не мешало неко-торым наиболее радикально настроенным националистам мечтать овоссоединении с Албанией. Так, в феврале 1976 г. А. Демачи, отбыв-ший к тому времени два срока за националистическую пропаганду, былприговорен к 15 годам заключения по обвинению в создании «Нацио-нально-освободительного движения Косово», преследовавшего цельвоссоединения с Албанией.



98

Движение за придание Косово статуса республики решительно пре-секалось сербскими властями. Наибольшего накала конфронтация вкрае достигла после смерти И. Тито, вылившись весной 1981 г. в массо-вые студенческие волнения. Формальным поводом стало выступление11 марта 1981 г. группы студентов Приштинского университета с жало-бами на плохие условия жизни в общежитии и некачественное питаниев столовой. В то время в университете насчитывалось 36 тыс. студен-тов-очников и 18 тыс. заочников. Албанское руководство края созна-тельно шло на обучение такого количества студентов, считая, что луч-ше держать молодежь в аудиториях в качестве студентов, чем на улицебезработными. Вместе с тем учебные и жилые корпуса могли принятьбез ущерба для качества обучения и уровня жизни от силы треть этогоколичества. Вместо того, чтобы предъявить претензии руководству уни-верситета и вместе с ним наметить меры по устранению этого действи-тельно ненормального положения, студенты окунулись в митинговуюстихию. Они нашли сочувствие у уличной толпы, но были разогнаны.

Следующее выступление произошло 26 марта, но на этот раз сту-денты выдвинули среди прочих и лозунг провозглашения Косово рес-публикой. Их поддержали рабочие, крестьяне и, как выяснилось впо-следствии, некоторые руководящие работники СКЮ края, солдаты иполицейские. Начались массовые беспорядки, в ходе которых постра-дали в первую очередь сербские и черногорские торговцы и ремеслен-ники. В разгоне манифестаций участвовали подразделения ЮНА. Необошлось без жертв, точное количество которых неизвестно (по дан-ным официальных источников, погибло 11 человек, по сведениям ор-ганизации «Международная амнистия» — 300, албанской общины —1000 человек). Сведения о событиях в крае замалчивались, и только29 сентября 1981 г. о них более или менее подробно рассказал в интер-вью агентству «Танюг» министр внутренних дел Сербии С. Доланц. Онподчеркнул, что «...албанские ирредентисты обнаружили свое истин-ное лицо…. Они не говорят больше о республике, а провозглашают “Даздравствует Энвер Ходжа!”». Это не что иное, как покушение на цело-стность югославского государства. Вот почему мы называем это контр-революцией» 44.

Напряженная ситуация в крае сохранялась до середины мая 1981 г.,когда было предотвращено новое студенческое выступление и закрытуниверситет. В печати началась критика местных властей, которые до-пустили создание неконтролируемого положения в системе образова-

99

ния. Ежегодный выпуск 8—10 тыс. специалистов, из которых только20% имели техническую подготовку, а остальные были филологами, ис-ториками, лингвистами, способствовал увеличению армии безработ-ных, если они оставались в крае, а не эмигрировали, пополняя армиююгославских гастарбайтеров. Для специалистов, получивших исследо-вательские или преподавательские должности, существовала льготнаяпроцедура получения ученых степеней. Прекратились и без того нере-гулярные прямые культурные связи с Албанией. Активизировавшиесяс начала 70-х годов торгово-экономические отношения между двумястранами вновь перешли на федеральный уровень. Критике подверг-лась хозяйственная политика администрации края, которая использо-вала довольно значительные отчисления из созданного еще в 1965 г.федерального Фонда по кредитованию ускоренного развития слабо-развитых республик и автономных краев не на экономическое разви-тие Косово, а на строительство престижных объектов.

Во второй половине 80-х годов борьба косовских албанцев за рес-публиканский статус для Косово развивалась на фоне общего стрем-ления региональных элит (кроме сербской) к обретению максималь-ной самостоятельности в рамках федерации. Сербы в силу своего ис-торически сложившегося (начиная с 1918 г.) численного преобладанияв Югославии не желали мириться с тем, что они могут оказаться наположении национального меньшинства в «чужом» государстве. И темболее в «своей» автономной провинции Косово. Для шедшего к вер-шинам власти в республике С. Милошевича стало естественной по-требностью использовать это противопоставление сербов албанцам,которое переросло в противостояние, для завоевания симпатий сер-бов в Косово. Прошедшая с триумфом поездка в край 27 апреля 1987 г.создала ему авторитет защитника интересов сербов не только в Косо-во, но и за пределами Сербии. Именно это обстоятельство помогло емуутвердиться на посту председателя президиума ЦК Союза коммуни-стов Сербии, а затем и президента республики. Победа жесткой линииимела еще одно немаловажное последствие: она означала поворот кконфронтации не только с албанцами Косово, но также с Хорватией иСловенией 45.

Еще в феврале 1987 г. Президиум СФРЮ обнародовал проект по-правок к Конституции федерации, детализированных в поправках Пре-зидиума Социалистической Республики Сербии, которые ставили це-лью внести рациональные изменения в структуру федерации, но на деле



100

не только лишали Косово и Воеводину права считаться ее паритетны-ми частями, но и существенно урезали их автономный статус. В Воево-дине к грядущим изменениям отнеслись довольно спокойно, особен-но после смещения осенью 1988 г. партийной верхушки. В Косово дис-куссия относительно поправок вызвала волнения в обществе, а попыткиотрешить от власти двух оппозиционных республиканским властямалбанских лидеров привели к протесту шахтеров, совершивших 70-ки-лометровый марш-бросок из Митровицы в Приштину в ноябре 1988 г.Через три месяца около тысячи шахтеров промышленного комплексаТрепче объявили голодовку, требуя увольнения из административныхи партийных органов функционеров, считавшихся ставленникамисербских властей.

Последующий ход событий известен. Пытаясь предотвратить при-нятие поправок, 215 представителей творческой интеллигенции обра-тились 21 февраля 1989 г. с призывом к законодательным органам цен-тра и республик, к общественному мнению Югославии не допуститьущемления прав автономий 46. Тем не менее 23 февраля 1989 г. скупщи-на Сербии приняла поправки к Конституции. Через месяц, после про-должительных споров и манипуляций с составом и численностью ко-совской скупщины, с ними вынуждены были согласиться косовскиезаконодатели. 27 марта на улицы Приштины, Печа, Подуево, Митро-вицы вышли демонстранты, протестуя против этого решения. ЧастиЮНА и МВД Сербии разогнали манифестантов, многие из которыхполучили ранения, а 27 человек было убито. Подтверждая ориентациюна жесткий курс, С. Милошевич выступил в Косово-Поле 28 июня1989 г. Он признал, что одной из причин поражения сербов в извест-ной битве на Косовом Поле в 1389 г. явились внутренние разногласияи призвал к укреплению единства сербского народа. «Сегодня, как ишесть веков тому назад, — заявил С. Милошевич, — мы боремся… Покаэто не военные сражения, хотя и их нельзя исключать». В ответ нача-лось невооруженное сопротивление косовских албанцев, возглавлен-ное литератором И. Руговой.

Лидер косовских албанцев И. Ругова родился 2 декабря 1944 г. в не-большой деревушке Церце, расположенной в горном массиве Ругованедалеко от границ с Албанией и Черногорией в зажиточной кресть-янской семье. Ему не исполнилось и полугода, когда его дед и отец былирасстреляны по подозрению в сотрудничестве с албанской национа-листической организацией «Балы комбтар». Он окончил факультет

101

албанского языка и литературы университета в Приштине, в 1976—1977 гг. стажировался в Высшей школе социальных исследований в Па-риже, где, как он признавался, «заразился демократией». В 1984 г. И. Ру-гова защитил диссертацию по истории албанской литературной кри-тики и с головой ушел в политику. «Настало время не писать, — гово-рил он, — а работать на то, чтобы обеспечить условия для творческогопроцесса в будущем» 47. Несмотря на то, что решение заняться полити-кой И. Ругова принял после кровавых событий 1981 г., его привержен-ность мирным методам сохранилась до наших дней. Он убежден, что«политика — это война без оружия, а обращение к оружию означаетконец политики» 48.

Необходимость придать национальному движению организованныйхарактер привело к объединению в декабре 1989 г. нескольких партий,наиболее крупными из которых были Крестьянская, Социал-демокра-тическая, Парламентарная и Христианско-демократическая, в Демо-кратическую лигу Косово, во главе которой встал И. Ругова. Отказав-шись от требования республики, ДЛК выступила за широкую автоно-мию, проведение свободных выборов и переход к рыночной экономи-ке. И. Ругова надеялся на успех прямых переговоров с сербами ипризывал своих соратников избегать инцидентов, которые могли быспровоцировать С. Милошевича на проведение этнических чисток 49.

Тем временем 22 марта 1990 г. сербская скупщина одобрила програм-му развития Косово. Во имя главной цели — мирного сосуществова-ния этнических групп, главной угрозой которому являлся якобы ал-банский сепаратизм, предусматривалось принятие «специфических мердля обеспечения законности и порядка, мира, свободы, равенства, тер-риториальной целостности Сербии». Провозглашая равноправие длявсех косовских граждан, программа предусматривала право возвра-щаться на прежнее (довоенное) местожительство только для сербов ичерногорцев. На эти нужды предполагалось выделение особых сумм,но денег не было, и в этой части программа не была осуществлена. Од-нако ее дополнила серия подзаконных актов, которые определили ме-ханизм перевода адмнистративно-хозяйственной системы края в фе-деральное подчинение. В итоге функции законодательной, исполни-тельной, административной и юридической властей впредь стали осу-ществляться республиканскими органами. Произошло частичноеперераспределение собственности путем передачи краевых объектов вреспубликанскую собственность.



102

Но основной удар был нанесен по системе образования, науки, куль-туры и средствам массовой информации под тем предлогом, что с нихнадо было снять «печать национальной ограниченности». Язык, куль-тура и история албанского народа, которая до того преподавалась иизучалась в Косово, подлежали фактическому запрету, ибо их развитиеспособствовало укреплению национального самосознания 50.

Ущемление прав албанцев в Косово вызвало серию ответных дейст-вий со стороны руководства ДЛК, которое приступило к формирова-нию параллельных административных органов. 2 июля 1991 г. собра-ние албанских депутатов косовского парламента приняло решениепровозгласить Косово «независимой и равноправной республикой всоставе федерации (конфедерации)», а также дезавуировало решение23 марта 1989 г. о согласии с конституционными поправками. Черезнесколько дней Народное собрание Албании признало независимостьКосово в усеченной формулировке (без слов, выделенных курсивом) 51.

5 июля 1991 г. сербские власти издали указ о роспуске косовскогоправительства и парламента, после чего на территории Косово быловведено прямое правление Белграда. Начались массовые увольненияслужащих-албанцев, из коллегиального президиума федерации выве-ли албанских представителей, закрылись учебные заведения всех уров-ней (от школ до университета), преподавание в которых велось на ал-банском языке, была ликвидирована Академия наук, прекращены пе-редачи на албанском языке по радио и телевидению, запрещено изда-ние и распространение выходившей с февраля 1945 г. самой старойгазеты на албанском языке «Рилиндья» («Возрождение»). Из периоди-ческих изданий продолжала выходить только газета «Буйку» («Кресть-янин»).

На гонения против албанского языка и культуры албанцы ответилисозданием параллельной системы образования на родном языке, а наизгнание из государственных учреждений — формированием парал-лельной системы власти. 26—30 сентября 1991 г. состоялся полулегаль-ный референдум о независимости. Согласно сообщению избиратель-ной комиссии, в нем участвовало 87% избирателей. Из них 99,87% вы-сказались за провозглашение Косово независимой и суверенной рес-публикой с правом стать субъектом содружества суверенных государствв новой Югославии. 19 октября было сформировано временное коали-ционное правительство Республики Косово во главе с доктором меди-цины Б. Букоши, признанное Народным собранием Албании 52.

103

В политической декларации, принятой по итогам событий Коорди-национным советом албанских политических партий в Югославии,предусматривались следующие три варианта разрешения албанскоговопроса в будущем:

если не будут меняться внутренние межреспубликанские и внеш-ние границы Югославии, то Республика Косово войдет в союз суве-ренных республик Югославии как независимое и суверенное государ-ство; таким образом, албанский народ останется в ареале Македонии,Сербии и Черногории и будет пользоваться всеми соответствующимиего статусу правами;

если внешние границы останутся прежними, а изменения коснутсяграниц республики, то главным требованием момента станет созданиеАлбанской республики в составе Югославии на основе этническогопринципа, как это имеет место у сербов, хорватов, словенцев и другихнародов;

если не сохранятся и внешние границы Югославии, то албанскийнарод Югославии может решить вопрос о воссоединении с Албаниейпутем плебисцита 53.

Декларация повисла в воздухе и пока никем не была востребована.Боснийский кризис показал, что в наше время все попытки реализа-ции объединительных и разъединительных проектов с позиции силыи большой кровью обречены на провал. Это не значит, что горячие го-ловы в Косово и Албании, слушая призывы боснийских сербов объе-диниться с Сербией в одном государстве, не мечтали о том же для ал-банцев. Словесная дуэль между президентом Албании Сали Беришейи известным косовским писателем Р. Чосьей в начале 1993 г. стала томуподтверждением.

Скандал разгорелся после интервью, данного С. Беришей косовскойгазете «Буйку» и озаглавленного «Идея Великой Албании никогда серь-езно не рассматривалась в албанских политических кругах». В ответ наэто Р. Чосья в открытом письме С. Берише обвинил его в том, что онпренебрег жертвами страдающих в сербских тюрьмах албанских писа-телей, историков, ученых, которые «никогда не примирятся с грани-цами 1912 г.», «прошедшими по сердцу албанского народа». С. Беришаответил столь же эмоциональным открытым письмом, опубликован-ном одновременно в «Зери и популыт» и «Буйку». «Косовскую пробле-му никогда не разрешить на пути терроризма, — подчеркивал С. Бери-ша. — Албанское движение в Косово развивается успешно именно по-



104

тому, что использует цивилизованные и нетеррористические методы...Любое другое решение, навязывающее насилие, только узаконит на-силие и агрессию на Балканах и приведет к настоящей трагедии дляБалкан и Албании» 54.

В период обострения боснийского кризиса основное внимание ми-ровой общественности было приковано к ситуации в Боснии и Герце-говине. Только когда в печати появлялись сообщения о каком-либоинциденте в Косово, комментаторы начинали предсказывать близкоевооруженное выступление косовских албанцев. И. Ругова отрицал са-мую возможность таких акций, считая их самоубийственными: по егомнению, безоружный народ не смог бы противостоять хорошо воору-женной сербской армии 55. Сформулированное И. Руговой вÅдениебудущего края звучало так: «Наилучшим выходом для Косово являетсяпредоставление краю статуса независимой и нейтральной республи-ки, открытой как в сторону Сербии, так и в сторону Албании, при ус-ловии введения на всей территории международной гражданской ад-министрации как переходной ступени». Этой позиции, разработаннойв конце 1995 г., он продолжал придерживаться до октября 1998 г.

Интернационализация косовского конфликта

Впервые обсуждение положения в Косово вышло на междуна-родный уровень в октябре 1990 г. Тогдашний президент Албании Ра-миз Алия, выступая на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, заявил,что югославское руководство применяет в Косово политику и практи-ку геноцида в отношении албанского населения, и призвал мировоесообщество обратить на это пристальное внимание. Заявление встре-тило сочувствие делегатов ассамблеи, которые стоя приветствовали ал-банского лидера. Телевидение Тираны вело прямую трансляцию, и впоследующие дни именно эта часть выступления тиражировалась все-ми албанскими СМИ.

Международные организации откликнулись на поступавшие изКосово сведения о нарушениях прав человека. Особую озабоченностьвызывали действия, предпринятые югославским руководством послевведения в Косово режима прямого правления Белграда. Направлен-ная в Югославию группа депутатов Европарламента составила подроб-ный отчет, на основании которого была принята специальная резолю-ция. Выражая глубокое беспокойство «в связи с постоянным наруше-

105

нием прав человека в Косово», Европарламент сделал вывод о том, что«республики и автономные края Югославии должны обладать правомсвободного определения своего политического будущего мирным идемократическим путем в рамках признания внешних и внутреннихграниц».

Косовские политики, и в первую очередь И. Ругова, приложилимного усилий, чтобы решение косовской проблемы стало рассматри-ваться на Западе как неотъемлемая часть регулирования «югокризи-са». Этому способствовали как результаты миссии в экс-Югославииспециального посланника Комиссии ООН по правам человека Т. Ма-зовецкого, так и позиция тогдашнего югославского премьер-минист-ра Милана Панича, наладившего прямые переговоры с косовскимилидерами. Последний, выступая по самым разнообразным аспектамурегулирования конфликтов на территории Югославии, высказал со-ображение относительно Косово, которое непосредственно отразилосьна его политической судьбе. «Право на самоопределение должно рас-пространяться и на албанское население автономного края Косово, —заявил он 22 сентября 1992 г. — Если этнические албанцы будут сво-бодны, если у них будут такие же права, как и у всех остальных, то онине станут требовать независимости. Более того, возможно, соседнейнезависимой Албании следует присоединиться к нам в рамках союзабалканских государств» 56. Таких заявлений М. Паничу не могли про-стить ни сербы, ни албанцы: первые — потому, что он фактически пред-лагал уступить Косово албанцам, а вторые — за намерение подчинитьАлбанию Югославии под предлогом включения ее в «балканский союз».Косовские албанцы бойкотировали президентские выборы в Сербии20 декабря 1992 г., на которых С. Милошевич одержал победу над М. Па-ничем.

Дальнейшей интернационализации косовского вопроса способст-вовала и деятельность президента Албании С. Бериши. Так, выступаяв Корче 4 июня 1993 г., он обосновал необходимость вмешательствамеждународных структур в ситуацию в Косово тем, что вопрос о поло-жении почти трех миллионов албанцев на территории экс-Югославииимеет общебалканское значение. При этом в решении косовского во-проса С. Бериша исходил из двух основных посылок. Во-первых, онуказывал на необходимость содействия мирового сообщества предот-вращению вооруженного конфликта, а во-вторых, предлагал вырабо-тать для Косово такой политический статус, который соответствовал



106

бы современному подходу к территориальным и этнонациональнымпроблемам. При этом под «мировым сообществом» он подразумевалЕвропейский Союз, Совет Безопасности ООН и НАТО. План С. Бери-ши предусматривал рассмотрение конкретных шагов по решению ко-совской проблемы на Совете Безопасности ООН с привлечением «пра-вительства Косово» и с учетом требований населения края 57. В одномиз пунктов плана содержалось предложение о необходимости возвра-щения к схеме урегулирования боснийского кризиса, принятой в ходеженевских и лондонских консультаций 1991—1992 гг., когда решениекосовской проблемы стояло в ряду требований, выполнение которыхпризнавалось необходимых для снятия санкций с СРЮ.

События в Боснии и Герцеговине в 1994—1995 гг. отодвинули ко-совский вопрос на второй план. Однако по дипломатическим каналамалбанские политики из Тираны и Приштины продолжали предприни-мать усилия по интернационализации косовского вопроса. Правитель-ство Албании не скрывало заинтересованности в судьбе своих сопле-менников. Одним из приоритетных направлений албанской внешнейполитики, как отмечал тогдашний заместитель министра иностранныхдел А. Старова, явилось «стимулирование широкой постановки вопросао Косово в международных организациях», включения этого вопроса вобщий пакет, касающийся урегулирования ситуации в бывшей Юго-славии 58. Этого, однако, не произошло из-за позиции, занятой офи-циальным Белградом и президентом С. Милошевичем, который объ-являл любую попытку обсуждения косовской проблемы в международ-ных структурах вмешательством во внутренние дела Сербии. Албанцызаподозрили, что мировое сообщество принесло Косово в жертву радибоснийского урегулирования. В ДЛК наметился раскол: А. Демачи иР. Чосья резко критиковали И. Ругову, «ненасильственная тактика» ко-торого, по мнению его оппонентов, не принесла никакого успеха.

В постдейтонский период И. Ругова начал заново строить схему ин-тернационализации косовской проблемы без особой надежды на со-действие со стороны С. Бериши, который к тому времени успел испор-тить отношения с США и увязнуть во внутриполитических проблемах.Правда, И. Ругове удалось при активной поддержке со стороны албан-ской диаспоры в США привлечь внимание вашингтонской админист-рации к проблеме Косово и добиться личной встречи с президентомБ. Клинтоном. Летом 1996 г., в разгар кампании по выборам президен-та, И. Ругова получил заверения от Б. Клинтона, госсекретаря Уоррена

107

Кристофера, представителя США в ООН М. Олбрайт, сенатора Б. До-ула и других американских политиков и официальных лиц в том, чтоони приложат все усилия, чтобы косовский вопрос был, наконец, ре-шен. В США согласились с тем, что целью американской политики вКосово должно быть улучшение условий жизни для проживающих тамалбанцев и предоставление краю статуса автономии с самыми широ-кими полномочиями, однако не поддержали требования независимо-сти Косово, которое нарушало бы территориальную целостность Юго-славии. В поисках путей воздействия на ситуацию в Косово 5 июня1996 г. в Приштине открылось представительство Информационногоагентства США 59 (до этого монополия на освещение событий в Косо-во находилась в руках сербских СМИ).

Позиция официальной Тираны по всему комплексу проблем, свя-занных с Косово, нашла отражение в интервью С. Бериши венской га-зете «Die Presse» 16 августа 1996 г. Он сказал, что после заключенияДейтонских мирных соглашений по Боснии положение в Косово су-щественно ухудшилось, и поэтому нельзя исключать вероятность по-литического взрыва. С. Бериша отверг все спекуляции насчет возмож-ных претензий его страны на воссоединение Косово с Албанией, под-черкнув, что «Албания уважает существующие границы». Однако Ти-рана, по его словам, не примирится ни с разделом Косово, предлагае-мым в некоторых разработках белградских политиков, ни с этнически-ми чистками в крае. С. Бериша призвал также к переговорам междуБелградом и Приштиной при посредничестве третьей стороны 60.

Между тем в Белграде активно обсуждали косовскую проблему. Ини-циативу проявила Сербская академия наук в лице ее президента Алек-сандра Деспича, предложившего начать переговоры с албанцами о«мирном разводе». Предложения А. Деспича вызвали бурю негодова-ния среди других академиков. В дискуссию включилась и демократи-ческая оппозиция режиму С. Милошевича. В частности, высказыва-лось мнение, что Сербии следует всеми силами пытаться избежать опас-ности «дейтонизации» Косово и решать проблему своими силами, безпостороннего вмешательства. Подчеркивалась также необходимостьвыработки общесербской программы, чтобы затем на ее основе начатьпереговоры с легитимными представителями албанцев Косово 61. Вовсех проектах раздела края подчеркивалась необходимость удержаниярайона Трепче в руках сербов, что подтверждало мнение албанцев отом, что никакие обоснования мифических исторических прав не вы-



108

держивали сравнения со вполне материальными расчетами сербскойстороны.

Между тем С. Милошевич отказывался как от обсуждения косов-ской проблемы, продолжая считать ее внутренним делом Сербии, таки от прямого диалога с И. Руговой, не признавая последнего полно-мочным представителем косовских албанцев. И. Ругове все же удалосьполучить согласие С. Милошевича на открытие албанских школ в крае,но это обещание так и не было выполнено. Выступления демократи-ческой оппозиции в Белграде в конце 1996 г., а затем вооруженныймятеж в Албании в марте 1997 г. временно отвлекли внимание югослав-ской и международной общественности от косовской проблемы. Од-нако уже на этом этапе стало очевидно, что в Югославии не выработа-на общенациональная программа в отношении судьбы Косово. С. Ми-лошевичу удалось в очередной раз упрочить свои внутриполитическиепозиции путем усиления откровенно националистического крыла вправительстве. Демонстрацией «безальтернативной политики» С. Ми-лошевича стала беспрецедентная по жестокости акция югославскойармии в марте 1998 г., когда под предлогом ликвидации базы террори-стов ОАК было уничтожено 52 человека рода Яшари включая стари-ков, женщин и детей. В Югославии окончательно победила ориента-ция на силовое решение косовской проблемы, предполагавшее этни-ческие чистки и изменение этнического баланса в крае в пользу сер-бов. При этом неясно, понимала ли обновленная политическая командаС. Милошевича, усиленная националистами Воиславом Шешелем иВуком Драшковичем, бесперспективность такого курса.

Кризис 1998 г. и пути его преодоления

С 1998 г. расстановка сил в Косово кардинально изменилась.Неспособность или нежелание мирового сообщества использовать ми-ротворческий потенциал И. Руговы и его сторонников привели к ра-дикализации позиции косоваров в целом. Вышла на поверхность Ос-вободительная армия Косово (Ushtrija çlirimtare e Kosovёs), еще годомраньше казавшаяся «виртуальной реальностью». История возникно-вения ОАК пока покрыта тайной. Когда с апреля 1996 г. в Косово сталисовершаться нападения на сербских полицейских, в югославской пе-чати впервые появились сообщения о субсидируемых Тираной и/илиалбанским посольством в Белграде нелегальных вооруженных группи-

109

ровках с центром в одной из европейских стран. И. Ругова категориче-ски отрицал, что ДЛК имеет какое-либо отношение к террору и к ОАК,утверждая, что теракты подстроены сербскими властями, стремящи-мися сорвать наметившийся диалог 62.

На нынешнем этапе ОАК пользуется поддержкой большинства ко-соваров, убежденных в том, что ее формирования защищают их от про-извола сербских спецназа и армии. В рядах ОАК сражаются албанцы —бывшие солдаты ЮНА, считавшиеся лучшими (наряду с черногорца-ми) воинами, а также возвращающиеся из Европы гастарбайтеры. ОАК,первоначально вооруженная старым стрелковым оружием, смогла уве-личить свой военный потенциал при помощи контрабандного ввозаоружия, в том числе и через Югославию. «Война — это бизнес», — ут-верждали в свое время торговцы оружием в Боснии, совершая сомни-тельные сделки даже в ущерб интересам собственной общины. То жепроисходит и в Косово.

Только в самое последнее время появилась информация о структуреОАК, разделенной на пять «оперативных зон», а также о некоторых еевоенных и политических руководителях. Так, официально объявлено,что главнокомандующим ОАК назначен 30-летний Сулейман Селими,бывший командующий «оперативной зоной» в районе Дреницы 63. Егосверстник Х. Тачи, председатель политического руководства ОАК, вы-шел из подполья только к моменту начала переговоров в Рамбуйе, накоторых он выступил в качестве руководителя делегации косовскихалбанцев. Х. Тачи, изучавший политологию в Цюрихе, вероятно, об-ладает хорошими организаторскими способностями, если ему удалосьобъединить весьма разношерстную по составу делегацию косовскихалбанцев. Однако его политические взгляды пока не особенно ясны,так как он избегал публичных выступлений (по свидетельству очевид-цев, Х. Тачи склонен к радикализму в подходе к вопросам стратегии итактики принятия политических решений).

В целом ОАК де-факто признана частью международного сообще-ства как организация, за которой стоит реальная сила. В ходе подго-товки к началу прямого сербско-албанского диалога выяснилось, чтоОАК к тому же претендует на роль постоянно действующей военно-политической партии.

Весной 1998 г. конфликт между сербами и албанцами в Косово рез-ко обострился. Обе стороны пытались доказать, что именно «оппонент»виноват в развязывании очередного витка напряженности. Казалось,



110

что когда под давлением мировой общественности начался диалогС. Милошевича и И. Руговы, появилась реальная возможность мир-ного выхода из кризиса. Политические комментаторы видели реше-ние проблемы в превращении Косово в третью республику Югославииили в обретении краем особого автономного статуса по типу Катало-нии.

29 мая 1998 г., после переговоров в Белом доме с Б. Клинтоном И. Ру-гова, приняв во внимание твердую позицию мирового сообщества,выступающего за целостность Югославии, так сформулировал своюточку зрения: «Мы стоим за независимость, но признаем необходи-мость переходного периода под эгидой международных организаций».Ответом С. Милошевича стала военно-полицейская операция на юго-западе края, имевшая целью поиск и ликвидацию боевиков ОАК и соз-дание «коридора безопасности». В результате тысячи албанских бежен-цев снялись с места (только в Албании их обосновалось 25 тыс., общееже число беженцев на тот момент колебалось от 300 до 500 тыс.).

В октябре 1998 г. под угрозой ракетно-бомбовых ударов НАТО потерритории Югославии было подписано соглашение Холбрука — Ми-лошевича, предусматривавшее прекращение вооруженного противо-стояния. В январе 1999 г. Белград проигнорировал требование миро-вого сообщества о прекращении использования военной силы в Косо-во, к которому присоединился и российский МИД. Наступление наПодуево, расстрел 45 человек в деревне Рачак, карательные операции сприменением тяжелой техники в ряде других районов заставили гово-рить о нарушении югославской стороной октябрьского соглашения ио возможности в связи с этим нанесения военных ударов НАТО по тер-ритории Югославии. Действия С. Милошевича привели к усилениюшироко распространенного среди косовских албанцев мнения, чтообразумить сербов может только демонстрация силы.

Новая серия дипломатических челночных рейсов между Белградоми столицами некоторых европейских государств включая Москву непривела к прекращению военных действий. Срочный созыв 28 января1999 г. Контактной группы позволил ее участникам предъявить обеимсторонам конфликта по сути дела ультимативные требования согла-ситься на участие в переговорах в Рамбуйе.

Слабость позиций албанской стороны на этом, как и на предыду-щих этапах переговорного процесса состояла в разобщенности ее дей-ствий и взглядов. Раскол в ДЛК, приведший к выходу из движения ра-

111

дикалов, не способных к принятию компромиссных решений, ослож-нил политическую ситуацию внутри Косово. При полном совпадениивзглядов на будущий статус Косово как на суверенную республику,правительство которой должно иметь право принимать самостоятель-ные решения по всем жизненно важным политическим, экономиче-ским и социальным проблемам, в понимании методов достижения этойцели нет единства. Переговорный процесс, начавшийся в Рамбуйе,фактически впервые заставил вошедших в косовскую делегацию лю-дей, некоторые из которых до этого даже не встречались друг с другом,работать единой командой.

Осмысление итогов начального этапа переговоров позволяет понятьрасстановку политических сил в Косово. Очевидно, что реальное воз-действие на ситуацию в крае оказывают три организации — ОАК, ДЛКи Объединенное демократическое движение Р. Чосьи. Представителиэтих движений, возглавившие делегацию в Рамбуйе (руководителемделегации стал Х. Тачи, И. Ругова и Р. Чосья — его заместителями),договорились о взаимодействии, приняв решение о создании Времен-ного правительства Косово на переходный период — вплоть до прове-дения свободных выборов 64. Неясно, насколько реально создание та-кого органа и какова его дееспособность в обстановке нестабильно-сти, подогреваемой непрекращающимися вооруженными столкнове-ниями и террористическими актами. По всей вероятности, это решениеможно расценить пока в качестве декларации о намерении косовскихалбанцев сотрудничать между собой.

Положительным моментом предпринимавшихся попыток по кон-солидации албанской общины Косово стало временное снижение уров-ня радикализма в политических верхах косовского общества. «Вечныйдиссидент» А. Демачи, еще в 1997 г. тому назад выступавший с эфемер-ной идеей формирования суперреспублики под названием Балкания всоставе трех суверенных республик — Сербии, Черногории и Косово —и бойкотировавший переговоры в Рамбуйе, так как они не предусмат-ривали обсуждения независимого статуса Косово, по-видимому, сошелс политической сцены. А. Демачи резко критиковал позицию косов-ской делегации на переговорах, хотя и признавал, что существующаяуже сто лет проблема Косово не может быть решена так скоро, как быэтого хотелось. Через неделю после данного 24 февраля 1999 г. интер-вью газете «Косова сот» («Косово сегодня»), в котором А. Демачи го-ворил, что косовары должны опираться исключительно на свои силы



112

и собственную армию и не ждать ни от кого дарования свободы, емупришлось подать в отставку с поста политического представителя ОАК.

В Рамбуйе победила умеренная часть косовских албанцев. Влиятель-ный журналист Ветон Суррои, наиболее прагматичный политик из всех16 делегатов, убеждал соотечественников не настаивать на включениив пункты соглашения «магического слова “референдум”», а также пред-рекал «изоляцию ОАК от народа и мира», если ее представители неподпишут политическое соглашение. И в конечном счете именно еготочка зрения оказалась решающей.

Косовары полагали, что в Рамбуйе они пошли на серьезные уступ-ки, согласившись подписать политические условия, выполнение ко-торых не было обеспечено международными гарантиями. По возвра-щении в Приштину И. Ругова и Р. Чосья заявили о том, что соглаше-ние ставит своей целью прекращение кровопролития в Косово и от-крывает перспективы для мирного урегулирования. Х. Тачи наканунеокончания конференции в Рамбуйе так обозначил надежды албанскойстороны: «достижение справедливого мирного соглашения, гаранта-ми соблюдения которого выступят НАТО и правительство США; об-разование демократических институтов и обеспечение их функциони-рования; признание прав народа Косово на определение окончатель-ного статуса края; строительство прочной экономической системы исвободного рынка» 65.

Правительство Албании неоднозначно оценило итоги переговоровв Рамбуйе. Премьер-министр Пандели Майко еще при вступлении вдолжность в сентябре 1998 г. в качестве одной из важнейших задач сво-его кабинета выдвинул содействие окончательному урегулированиюкосовской проблемы. В дальнейшем он прилагал усилия к тому, чтобыубедить косоваров в необходимости сохранять и укреплять внутреннееединство, продолжая линию своего предшественника Фатоса Нано.Была выработана формула, согласно которой албанское правительст-во выражало готовность поддержать любое решение косовского вопро-са, одобренное самими косоварами. В заявлении для печати 22 февра-ля 1999 г. по результатам встречи в Рамбуйе П. Майко подтвердил по-зицию албанского правительства, которое «выражает глубокое убеж-дение, что политическое соглашение между обеими сторонами напереговорах должно быть гарантировано присутствием в Косово ми-ротворческих сил НАТО» 66. Вместе с тем П. Майко весьма критическивысказался по поводу «бездействия мирового сообщества» в отноше-

113

нии нарушения белградскими властями октябрьского соглашения Хол-брука — Милошевича, выразившегося в выводе тяжелой бронетехни-ки из казарм и в массовой передислокации сербских войск, о чем пре-мьер направил послание генеральному секретарю НАТО Хавьеру Со-лане 67.

Прекращение кровопролития в Косово стало ближайшей и непо-средственной задачей мирового сообщества, взявшего под контрольразвитие косовского кризиса. В сложившейся после провала перего-воров в Париже ситуации было также очевидно, что чисто политиче-ского решения вопроса уже явно недостаточно. Действия как сербско-го спецназа и ЮНА, так и ОАК принимали все более ожесточенныйхарактер, и насущным требованием момента стала задача демилита-ризации края, осуществление которой без введения в зону конфликтамеждународных разделительных сил не представлялось возможным.Однако способ решения этой проблемы, предложенный западнымиучастниками Контактной группы, а именно претворение в жизнь по-литических аспектов мирного плана под контролем сил НАТО, былобречен на неудачу, ибо изначально отвергался югославской стороной.

Вместе с тем переговоры в Рамбуйе завершились выдвижением оп-тимального в тех условиях плана политического урегулирования, пред-полагавшего предоставление краю широкой автономии в рамках Юго-славии и разоружение ОАК. Установление трехлетнего периода, в ходекоторого должна была происходить «притирка» механизмов функцио-нирования административно-хозяйственной структуры края в мирныхусловиях, давала возможность ослабить существующие между сербамии албанцами противоречия. Обсуждение жизнеспособности модели«расширенной автономии» откладывалось вплоть до истечения трех-летнего «промежуточного» этапа, который мог бы продемонстрироватьцелесообразность предоставления краю независимости в чистом видеили поиска различных модификаций автономного устройства, соот-ветствующего правилам сожительства в европейском сообществе. При-чем, исходя из истории 80-летнего пребывания Косово в составе Юго-славии, второй вариант представлялся наиболее реальным, а потомупредпочтительным.

Дело в том, что добывающая и обрабатывающая промышленностькрая, ряд предприятий которой имел общеюгославское значение, дол-гие годы ориентировалась на тесные связи с соответствующими внут-риюгославскими структурами, а ее дальнейшее развитие открывало



114

новые рабочие места для перенаселенного аграрного юга Косово. Имен-но албанцы составляли костяк шахтеров, металлургов, строителей вкрае. Кроме того, еще в 1990—1991 гг. требования албанского нацио-нального движения по сути дела не шли дальше широкого самоуправ-ления и восстановления позиций албанской национальной культурыи не предполагали выхода края из состава Югославии. Радикализациялозунгов косовских албанцев относится лишь к периоду с 1996 г.

15 марта 1999 г., когда на авеню Клебер в Париже открылся второйраунд переговоров, сербская делегация отказалась подписать предло-женный Контактной группой план мирного урегулирования. За счи-танные часы ситуация вокруг Косово кардинально изменилась. В на-рушение октябрьского соглашения Холбрука — Милошевича 1998 г.началось введение в край сорокатысячного контингента ЮНА, с но-вой силой возобновились «этнические чистки». После вывода из краямиссии ОБСЕ и первых ракетно-бомбовых ударов НАТО по террито-рии СРЮ началась пятая по счету и самая кардинальная за всю исто-рию существования Югославии кампания по изменению этническогосостава Косово.

За год — с марта 1998 г., когда сербская полиция и формированияЮНА начали военные действия в Косово, по 24 марта 1999 г., когдаНАТО начало военную операцию против СРЮ, — из края выехало око-ло 400 тыс. человек, в основном этнические албанцы. Почти столькоже беженцев покинуло территорию края за неделю после 24 марта 1999 г.Уже к 31 марта, по данным Управления верховного комиссара ООН поделам беженцев, в Косово на положении беженцев оказалось до 830тыс. человек, т. е. половина албанского населения края 68. Гуманитар-ная катастрофа, под предлогом предотвращения которой НАТО нача-ло военные действия против Белграда, стала реальностью. Под дуламисербских автоматов албанцы вынуждены были покидать свои жили-ща, устремляясь в сторону Македонии и Албании (при этом у них от-бирали документы, чтобы навсегда закрыть дорогу назад).

По мнению многих политических наблюдателей, начало военнойоперации НАТО на Балканах и новый виток противостояния в Косовоперечеркнули договоренности, достигнутые в ходе переговоров в Рам-буйе. Все чаще появляются проекты раздела Косово на сербский севери албанский юг. Вопрос состоит в том, кто будет жить и работать на«сербском севере» после изгнания оттуда основной рабочей силы, ведьсудьба 200—250 тыс. косовских сербов, которые жили в крае накануне

115

начала военных действий, остается неизвестной. Несомненно, разделКосово приведет к разрушению края как единого хозяйственного це-лого и превращения его лишь в географическое понятие на карте Бал-канского полуострова.

Еще одним важным следствием трагических событий весны 1999 г.внутри и вокруг Югославии стал фактический уход с политическойсцены ключевых фигур, представлявших албанскую сторону в Рамбуйе.С одной стороны, И. Ругова существенно дискредитировал себя в гла-зах косовских албанцев встречей с президентом С. Милошевичем по-сле начала бомбардировок территории СРЮ, в том числе Косово. Сдругой стороны, при любом варианте последующего мирного урегули-рования никаких политических перспектив не имеет и идейный анти-под С. Руговы — Х. Тачи, за которым еще в феврале 1999 г. стояла ре-альная сила ОАК. Очевидная бесперспективность военно-силовыхметодов решения политических проблем постепенно превращает ОАКи ее руководителей в «виртуальную реальность» образца периода до1997 г.

Война разрушила и всю систему политических партий и объедине-ний в Косово, строительство которой придется начинать заново. Неисключено, что в случае реализации одного из вариантов автономиза-ции Косово могут быть востребованы бывшие партийные функционе-ры из числа «национальных кадров», подготовленных в свое времяИ. Тито (например, Махмут Бакалы), подобно тому, как это произош-ло в некоторых республиках бывшего СССР. Однако любые прогнозыотносительно перспектив преодоления кризиса могут быть опрокину-ты очередным витком развития событий.

* * *

Косовская проблема переходит в XXI в. с туманной перспек-тивой на разумное разрешение в ближайшие годы. Опыт более чем80-летнего пребывания албанцев Косово под властью королевской, азатем социалистической Югославии не сулит быстрого преодолениянакопившихся за эти годы национальных, экономических, психоло-гических, демографических и прочих противоречий. Независимо от ис-хода переговорного процесса, начавшегося в Рамбуйе, необходимопризнать, что Косово потеряно для Сербии с того времени, когда ста-ли предприниматься силовые приемы для его удержания в составе рес-



116

публики. Де-юре пока можно сохранить видимость целостности гра-ниц Югославии, но де-факто ее уже давно нет. Свидетельством этогоявляется ситуация не только в Косово, но и в фактически неконтроли-руемой Белградом Черногории.

Примечания1 Косово впервые вошло в состав Сербии после Балканских войн 1912—1913 гг. По-

сле образования Югославии в 1918 г. (до 1929 г. — Королевство сербов, хорватов и сло-венцев) Косово не выделялось в качестве особой административной единицы, сохра-нив свое определение исключительно в качестве исторической области, подобно Ме-тохии, Боснии, Далмации, Македонии и др. Поэтому распространенное в публици-стической литературе определение Косово как «сербской области, населеннойпреимущественно албанцами», по меньшей мере неточно.

2 В сборнике Arhiv za arbanasku starinu, jezik i etnologiju. — Beograd, 1923. — Knji-ga 1. — Sv. 1—2 были опубликованы как сама песня, так и материал о причинах, поро-дивших ее появление (Elezoviæ G. Edna arnautska varianta o boji na Kosovu; Cajkanoviæ V.Motivi prve arnautske pesme). См. также: Stojkoviæ M. Lazarica ili boj na Kosovu, narodnaepopeja u 25 pesma. — Beograd, 1927. В России этот факт, претендующий на сенсацию,обнародовал в наши дни в своих репортажах из Югославии И. Некрасов. См.: НекрасовИ. Бессмысленная война // Эксперт. — 1998. — № 31.; Он же. Ни разрубить, ни развя-зать // Известия. — 1999. — 14 янв. Можно также прибегнуть к авторитету К. Маркса,который писал, что в Косовской битве османы одержали победу над объединеннымисилами сербов, албанцев, боснийцев, болгар и валахов. См.: Архив Маркса и Энгель-са. — Т. 6. — М., 1939. — С. 156.

3 Tomiæ J. O Arnautima u Staroj Srbiji i Sand�aku. — Beograd, 1913; Kostiæ M. UstanakSrba i Arbanasa u Staroj Srbiji protiv Turaka, 1737—1739, i seoba Srba u Ugarsku // GlasnikSrbskog nauènog dru�tva. — Skoplije, 1930. — Knjiga 7—8.; Rizaj S. Kosova gjatё shekujveXV, XVI dhe XVII. — Prishtinё, 1982; Историjа народа Jугославиjе. — Београд, 1960. —Т. 2.

4 Prifti K. Aspekte tё luftes pёr krijimin e shtetit kombёtar shqiptar nё vitet e Lidhjes sh-qiptare tё Prizrenit (1878—1881) // Studime historike. — 1979. — № 4. — F. 86;Смирнова Н. Д. Документы АВПР о Призренской лиге (1878—1881) // Балканские на-роды и европейские правительства в XVIII — начале ХХ в. — М., 1982. — С. 234.

5 Смирнова Н. Д. Указ. соч. — С. 225.6 Сенкевич И. Г. Албания в период Восточного кризиса. — М., 1965.7 Rahimi Sh. Lufta e shqiptarёve pёr autonomi (1897 — 1912). — Prishtinё, 1978.8 История Югославии: В 2 т. — М., 1963. — Т. 2. — С. 76.9 О переговорах в Мукье существует обширная научная и научно-политическая ли-

тература в Албании и Югославии. Вопрос о том, что же на самом деле произошло вэтой небольшой деревушке около Тираны, продолжает вызывать споры. Новый взгляд

117

на проблему дают публикации албанских документов. См.: Politike antikombetare e En-ver Hoxhes. Plenumi i 2-tё i KQ tё PKSH. — Berat, 23—27 nёntor 1944. Dokumente. —Tiranё, 1996.

10 С 1952 г. — Союз коммунистов Югославии (СКЮ).11 С. Вукманович-Темпо — видный деятель КПЮ. В 1943 г. — делегат Генерального

штаба Народно-освободительной армии Югославии на переговорах с руководством пар-тизанских армий Албании и Греции о создании Объединенного балканского штаба.

12 Markoviè D., Bosiljcic S. Delegat vrhovnog �taba. — Beograd, 1968. — S. 209.13 Смирнова Н. Д. Албанская партия труда (страницы истории) // Бюл. науч. информ.

ИВИ РАН. — 1974. — № 9. — С. 120—121.14 Плато Дукагьин (Rrafsh i Dukagjinit) — албанское название Метохии, принятое у

косоваров (косовских албанцев). Косово по-албански звучит как КосËва. Двойныеназвания — сербские и албанские — имеют практически все крупные населенные пунк-ты Косово, а также албанских районов Черногории и Македонии.

15 Резолюция опубликована полностью в приложении к статье: Lalaj A. On the BujanConference // The Truth on Kosova. — Tirana, 1993. — Р. 218.

16 И. Шубашич — с мая 1944 г. глава эмигрантского (Лондонского) правительстваЮгославии. Соглашение Тито — Шубашича касалось взаимного признания НКОЮ(Национального комитета освобождения Югославии) и Лондонского правительства.

17 Rajeviæ R. Autonomija Kosova. — Beograd, 1985. — S. 229—230.18 Cubrilovic V. The Minority problem in the New Jugoslavia // Kosova: Historical Political

Rev. [Tirana]. — 1993. — № 1. — Р. 39.19 Восточная Европа в документах российских архивов. 1944—1953. — Новосибирск,

1997. — Т. 1: 1944—1948. — С. 476—477.20 Marrёdheniet shqiptaro-jugosllave 1945—1948. Dokumente. — Tiranё, 1996. — F. 412—

413.21 Восточная Европа в документах российских архивов. 1944—1953. — Москва; Но-

восибирск, 1998. — Т. 2: 1949—1953. — С. 161—163, 206—212.22 Fjalori enciklopedik shqiptar. — Tiranё, 1985. — F. 534.23 Vickers M. Between Serb and Albanian: A History of Kosovo. — London, 1998. — Р. 267.24 Албанский язык принадлежит к индоевропейской языковой семье. Предполага-

ется, что он сформировался на основе одного из исчезнувших палеобалканских язы-ков — иллирийского. Албанский язык имеет два диалекта, на которых говорят север-ные (геги) и южные (тоски) албанцы. В послевоенной Албании в качестве официаль-ного языка утвердилась литературная норма тоскского диалекта.

25 Prethodni resultati Popisa stanovni�tva u Kraljevini Srba, Hrvata i Slovenaca. 31 januara1924. — Sarajevo, 1924. — S. 3—24. Для сравнения: Westermanns Weltatlas. — Berlin; Ham-burg, 1926. — S. 49b (численность албанцев в Югославии на 1921 г. дана в количестве480 тыс. человек).

26 Vickers M. Op. cit. — P. 105—107.



118

27 Краткая история Албании. — C. 305.28 Vickers M. Op. cit. — P. 119.29 Арнауты — одно из названий албанцев (от турецкого «Арнавутлук» — Албания). В

современной Югославии албанцев называют «шиптарами» — искаженное самоназва-ние албанцев «шкиптары» (shqiptare). Самоназвание народа и страны «Shqipёri» про-исходит от глагола «shqipёtoj», что значит «говорить ясно, понятно». Доклад хранитсяв Военно-историческом архиве (Белград). Цитируется по рукописной копии, находя-щейся в распоряжении автора главы.

30 Текст конвенции опубликован в: Gjurmime Albanologjike. — Prishtinё, 12/1982;The Truth on Kosova. — Tirana, 1993.

31 Смирнова Н. Д. Балканская политика фашистской Италии (1936—1941). — М.,1969. — C. 82.

32 Popis stanovni�tva, domaèinstava i stanova 1981 godini. Nacionalni sastav stanovni�tvapo opstinama. Konacni rezultat // Statisticki bilten. — Beograd, 1982. — Br. 1295.

33 Мартынова М. Ю. Балканский кризис: народы и политика. — М., 1998. — C. 21—23, 309—313. Исследовательница приводит следующие данные: при общем сниженииуровня рождаемости сербов в Югославии в целом (в 1988 г. 53 общины имели отрица-тельный индекс прироста населения), в Косово уровень рождаемости повышался. Повсей вероятности, это достигалось за счет населения сельских районов, где крестьянезаботились о наследовании земельной собственности в рамках одной семьи.

34 Islami H. Kosova dhe shqiptaret. Cёshtje demografike. — Prishtinё, 1990. — F. 83.35 В 1958 г. за публичные протесты против практики выселения албанцев в Турцию

впервые попал в тюрьму 22-летний писатель Адем Демачи. См.: Wickers M. Op. cit. —P. 160.

36 Islami H. Op. cit. — F. 166.37 Мартынова М. Ю. Указ. соч. — С. 24.38 Там же. — С. 23.39 Kosova: The Hungry Future. The National Report to the World Food Summit. — Rome,

13—17 November 1996. — Р. 6.40 Мартынова М. Ю. Указ соч. — С. 275. О проблемах албанцев в Македонии см.:

Смирнова Н. Д. Албанский вопрос: в чем его суть // Этнополитические конфликты впосткоммунистическом мире. — М., 1996. — Ч. 1, а также Schmidt-Neke M. SchwierigeNachbarschaft: Albanien zwischen Griechenland und Makedonien // Südosteuropa. — Mün-chen, 11—12/1994.

41 Wickers M. Op. cit. — Р. 167.42 Simic P. The Kosovo and Metohija Problem and Regional Security in the Balkans. —

Belgrade: Inst. of Intern. Politics and Economics, 1996. — Р. 10.43 В Косово сербскохорватский язык продолжал сохранять функции языка обще-

ния, а, например, в Словении он потерял такое значение, что было расценено сербамикак ущемление их прав и послужило одной из причин исхода сербского населения изреспублики.

119

44 Vickers M. Op. cit. — Р. 197—198.45 Silber L., Little A. The Death of Yugoslavia. — London, 1995. — Р. 99.46 См. текст обращения в: The Truth on Kosova. — Р. 314—318.47 Rugova I. La question du Kosovo. — Paris, 1994. — Р. 117.48 Ibid. — Р. 33.49 Biberaj E. Kosova: The Balkan Powder Keg // Kosova. — 1994. — № 3. — Р. 30.50 Stavileci E. Constitutional Changes and Abolition of Autonomy // Ibid. — № 4. — Р. 27—

28. Между прочим, некоторые работы по истории Албании, написанные советскимиисториками, переводились на албанский язык в Косово. Например, вышедшая в 1965 г.«Краткая история Албании» была переведена в 1967 г. и уничтожена при разгроме биб-лиотечного фонда университета в 1992 г.

51 Zёri i popullit. — 1991. — 12.07.52 Repishti S. Self-determination and the Present Status of Kosova // Kosova. — 1993. —

№ 2. — Р. 37; Zёri i popullit. — 1991. — 22.10.53 The Truth on Kosova. — Р. 338.54 Biberaj E. Op. cit. — Р. 14; Illyria. — 1993. — 3.02.55 И. Ругова, избранный 24 мая 1992 г. президентом Республики Косово, получил в

западных средствах массовой информации неофициальный титул лидера косовскихалбанцев.

56 Цит. по: Известия. — 1992. — 24 сент.57 Rilindja demokratike. — 1993. — 5.06.58 Rilindja. — 1996. — 29.11.59 Rilindja. — 1996. — 29.06.60 См. перепечатку этого интервью в газете «Relindja» (1996. — 18.08).61 Подробнее см.: Смирнова Н. Д. Последняя резервация Европы // Новое время. —

1996. — № 37. — С. 34—35.62 Рябинин С. Косовские албанцы готовы к переговорам с Белградом, но только при

посредничестве Вашингтона // Сегодня. — 1996. — 13 авг.63 Rilindja. — 1999. — 23.02.64 Rilindja. — 1999. — 25.02.65 Gazeta shqiptare. — 1999. — 20.02.66 Zёri i popullit. — 1999. — 23.02.67 Rilindja. — 1999. — 26.02.68 Бегство из Косово // Коммерсантъ-Daily. — 1999. — 8 апр.


120

Эволюция кризисной ситуации в Косово и вокруг него под-тверждает тот очевидный для международных наблюдателей факт, чтокосовский конфликт еще далек от окончательного разрешения, какдалеки и перспективы мира и стабильности в Балканском регионе. В1998 г. наиболее опасные этапы косовского кризиса (февраль — март иоктябрь), как правило, завершались выработкой компромиссных фор-мальных и неформальных соглашений, в основу которых были поло-жены взаимные уступки сторон. Но это не снимало, а лишь временноприглушало остроту противоречий, представляющих потенциальнуюугрозу европейскому миру. Военная акция НАТО против Югославии,начавшаяся в конце марта 1999 г., привела к превращению косовскогоконфликта в международный.

Кризис вокруг Косово оказывает непосредственное воздействие навнутрибалканскую ситуацию, чреватое опасными последствиями. Пооценке директора белградского Центра стратегических исследованийВ. Векарича, косовский конфликт представляет собой потенциальныйочаг общебалканской войны, в которую в случае ее возникновениянеизбежно будут вовлечены Союзная Республика Югославия (Сербияи Черногория), Албания, возможно — Македония и Греция, а такжеТурция, со всеми вытекающими из этого негативными последствиямидля мира в Европе. Но и сейчас, замечает он, неразрешенный косов-ский конфликт порождает и усиливает почти все опасности и тревоги,с которыми столкнулся балканский мир после окончания «холоднойвойны», — от межэтнических конфликтов, терроризма и нарушенийправ человека до неконтролируемых миграций, торговли наркотика-ми, разрастания криминальных структур 1.

Г Л А В А 3Косовский конфликтв балканском политическомконтексте

А л л а Я З Ь КО В А

121

С учетом сказанного представляется необходимым рассмотреть ко-совскую проблему в ее региональном, общебалканском аспекте, обо-значив основные этапы ее эволюции в 90-е годы, а также раскрыть спе-цифику интересов и позиций балканских государств, в наибольшейстепени затронутых косовским кризисом. «Албанский вопрос» как однаиз ключевых проблем нынешнего конфликта на территории Косово внастоящей главе детально представлен не будет, так как его рассмотре-нию посвящена глава 2.

Исторический опыт взаимоотношенийбалканских государств в ХХ в.

В контекст европейских и международных событий ХХ в., атакже в соответствующие представления современников Балканы не-изменно вписывались как негативно окрашенная геополитическаясфера. Уже сам термин «Балканы» зачастую подразумевал характери-стику этого региона как «порохового погреба» или «уязвимого подбрю-шья» Европы. Подобного же рода негативная окраска присуща и по-лучившему широкое хождение в XX в. понятию «балканизация». Пооценке известного югославского аналитика и публициста Р. Петкови-ча, балканизация — это состояние постоянного конфликта между бал-канскими государствами по поводу территорий и непрерывная атоми-зация Балканского региона 2. К этой характеристике можно добавитьфактор многолетней своекорыстной «игры» крупных европейских имировых держав на противоречиях между балканскими государствами.

Как и почему возникли эти негативные стереотипы и породившиеих объективные реалии? Каковы их исторические рамки и возможныепути стабилизации положения в Балканском регионе? Ответы на эти идругие связанные с ними вопросы позволяют глубже понять причины,современный характер и дальнейшую эволюцию кризисной ситуациив Косово в новых историко-политических условиях на рубеже ХХI в.

Многие из нынешних сложных проблем стратегически важного игустонаселенного Балканского региона (общая численность проживаю-щего в его географических рамках населения составляет около 50 млнчеловек) носят объективный характер. На Балканах издавна происхо-дило соприкосновение православия, католицизма и ислама, неодно-кратно выливавшееся в острые религиозные конфликты. Этническаякарта Балкан по пестроте не сопоставима ни с одним другим европей-

Косовский конфликт в балканском контексте


122

ским регионом (за исключением, пожалуй, Кавказа), что стало резуль-татом множественных массовых миграций разнородных этническихгрупп в течение последних двух тысячелетий. Находясь на протяжениивеков под властью Османской и Австрийской (затем Австро-Венгер-ской) империй и ощущая на себе постоянное, хотя и осуществлявшее-ся в различных формах воздействие политики Российской империи,народы Балканского полуострова формировались в условиях противо-речивых культурно-политических влияний. Наконец, в ХХ в. на Балка-нах произошло мощное столкновение порожденных западной цивили-зацией политических идеологий — коммунизма, фашизма и национа-лизма 3, что еще более усилило конфликтный потенциал региона.

Многие из ныне свойственных Балканам проблем и их характери-стик уходят корнями в прошлое. Это и исторически сложившаяся мно-гоэтничность, и позднее формирование наций и государств, и много-кратная насильственная перекройка границ, и длительная борьба про-тив иноземного господства и, как следствие всего этого, затяжная эко-номическая отсталость.

Применительно к бывшей Югославии обнаружились и издержкизаимствованного из советской практики административного деления,при котором в основу территориального разграничения был положенпринцип более или менее компактного расселения титульных наций.Границы между союзными республиками устанавливались произволь-но, а некоторые этнические группы, например, албанцы, изначальнобыли поставлены в этом плане в неравноправное положение. Слож-ный характер взаимоотношений между коммунистическими партия-ми Югославии и Албании в годы войны и в послевоенный период так-же оказал непосредственное воздействие на развитие конфликта во-круг Косово.

Характерной чертой международного развития балканских госу-дарств всегда была их зависимость от крупных европейских держав,которые после обеих мировых войн также решали крайне болезнен-ные для них вопросы об установлении либо изменении государствен-ных границ. Территориальный передел обострял межгосударственныепротиворечия, а после второй мировой войны к этому добавилось бло-ковое противостояние. В годы «холодной войны» Балканский полу-остров представлял собой мир в миниатюре: расположенные на немгосударства входили в НАТО (Греция и Турция), Организацию Варшав-ского Договора (Румыния и Болгария), Движение неприсоединения

123

(Югославия) либо оставались в самоизоляции (Албания — единствен-ная европейская страна, не подписавшая в 1975 г. Хельсинкского За-ключительного акта СБСЕ).

Крушение авторитарных и тоталитарных режимов в Болгарии, Ру-мынии, Албании и прекращение блокового противостояния внеслокардинальные изменения в расстановку сил на Балканах. Вниматель-ный наблюдатель не мог не заметить по крайней мере двух характер-ных черт балканской ситуации конца 80-х — начала 90-х годов: воз-растания самостоятельности стран региона и их одновременного «спол-зания» в острый экономический и политический кризис, усилениянестабильности и конфликтности, эскалации национализма и межэт-нических противоречий вплоть до призывов к пересмотру границ. Пос-ле распада Югославии и начала военных действий между ее бывшимиреспубликами региональные кризисы стали реально угрожать миру вЕвропе. Нынешнее противостояние на территории Косово и вокругнего представляется особенно опасным не только в силу заложенногов нем потенциала этнической непримиримости и конфликтности, нои ввиду возможностей его неконтролируемой эскалации на Европу идругие прилегающие к ней регионы.

Пытаясь найти выход из сложившейся ситуации и выявить возмож-ности регулирования балканских кризисов, многие аналитики задаютсявопросом: так ли уж исконна непримиримость многочисленных этно-сов и культур в этом регионе, как об этом твердят противостоящие другдругу стороны? Существовали ли у них общие исторические корни ипредпринимались ли ими попытки совместных действий? И, что осо-бенно важно для постепенного ослабления напряженности вокруг Ко-сово, на какой основе возможно «примирение» населяющих этот крайалбанцев и сербов?

В свете этих вопросов представляется весьма интересным суждениеизвестного итальянского исследователя балканских проблем С. Бьян-кини. Вопреки распространенным представлениям он выдвигает обос-нованный, на наш взгляд, тезис об общности исторического прошло-го балканских народов и их сходных по характеру культуре и цивили-зационной основе 4. Oб этом же в свое время писал крупнейший ру-мынский историк Н. Иорга, отмечавший, что по одежде, орнамента-ции, домашнему убранству и архитектуре, методам ведения сельскогохозяйства, обычаям и суевериям, образу мыслей и чувств, музыкаль-ным мелодиям балканские народы «абсолютно идентичны» 5.



124

На протяжении веков народы балканского региона были объедине-ны идеями и практикой национально-освободительной борьбы про-тив османского господства. Не случайно поэтому на различных этапахистории возникали попытки их многостороннего сотрудничества, идаже проекты федеративного объединения, в пользу чего активно вы-сказывались балканские лидеры — Светозар Маркович, Христо Ботев,Димитр Благоев. Для обсуждения одного из таких проектов по ини-циативе Д. Благоева в 1910 г. была созвана конференция социал-демо-кратических партий балканских стран, что, впрочем, не помогло пред-отвратить Балканские войны 1911—1912 гг. и 1913 г. В межвоенные годыбыла предпринята попытка создания блока балканских государств —Балканской Антанты, объединившей Румынию, Югославию, Грециюи Турцию, но оставившей в изоляции Болгарию и Албанию. Раздирае-мая внутренними противоречиями и постоянно подвергавшаяся на-тиску извне, Балканская Антанта не способствовала предотвращениювоенного конфликта на Балканах и распалась в 1940—1941 гг. Нако-нец, в годы второй мировой войны и сразу после ее окончания при уча-стии британской дипломатии разрабатывались планы создания Бал-канской федерации в составе Югославии — Греции, Югославии — Бол-гарии — Албании, которые встретили резкое противодействие И. Ста-лина и не были реализованы из-за разногласий между бывшимисоюзниками по антигитлеровской коалиции 6. Федеративным планамне способствовало и нарастание противоречий между самими балкан-скими государствами в связи с территориальными спорами в процессепослевоенного мирного урегулирования 7.

Новый этап межбалканского сотрудничества наступил после под-писания в Хельсинки Заключительного акта СБСЕ в 1975 г. В январе —феврале 1976 г. по инициативе тогдашнего премьер-министра ГрецииК. Караманлиса состоялась встреча экономических экспертов Болга-рии, Греции, Румынии, Турции и Югославии, на которой обсуждалисьперспективы сотрудничества в сфере промышленности и торговли,организации научных и культурных обменов, туризма, транспорта,медицины. Вопросы политического сотрудничества на встрече офи-циально не рассматривались из-за резкого противодействия тогдаш-него советского руководства, опасавшегося создания на Балканах«замкнутых политических блоков». Тем не менее встреча в Афинах сталасвоеобразным преломлением «духа Хельсинки» и прологом последую-щего преодоления блокового противостояния на Балканах.

125

Согласно принятым на встрече в Афинах рекомендациям в конце70-х — начале 80-х годов прошли совещания отраслевых ведомств вАнкаре (1979 г.), Софии (1981 г.), Бухаресте (1982 г.), Белграде (1984 г.).В январе — феврале 1984 г. в Афинах состоялась встреча экспертов повопросам создания на Балканах зоны, свободной от ядерного оружия,однако это не привело к принятию конкретных решений из-за неоп-ределенности самого статуса безъядерных зон 8.

Дальнейшим существенным шагом к оздоровлению обстановки врегионе стала первая в его истории встреча министров иностранныхдел всех балканских государств включая Албанию, прошедшая в Бел-граде в феврале 1988 г. В ходе предшествовавших встрече переговоровбыл сделан ряд существенных шагов в сторону сближения балканскихгосударств. Так, было прекращено — более чем через 40 лет после окон-чания второй мировой войны! — формальное состояние войны междуГрецией и Албанией, наметились сдвиги в обсуждении двустороннихпроблем в болгаро-турецко-греческих отношениях. Болгария и Греция,еще принадлежавшие к противостоявшим друг другу военно-полити-ческим блокам, стали налаживать тесное сотрудничество, в том числеи в военной сфере. Практически все участники межбалканского со-трудничества высказались в пользу преодоления его замкнутого харак-тера, за налаживание совместных или скоординированных связей сзападными странами и их интеграционными группировками.

С 1988 по 1990 гг. проводились регулярные встречи министров ино-странных дел всех балканских стран, что способствовало ослаблениюих внутренних, в том числе и межэтнических противоречий. На состо-явшейся в октябре 1990 г. встрече в Тиране отмечалось в качестве свое-образного политического парадокса, что в век многосторонней дипло-матии главы государств и правительств балканских стран ни разу невстречались, хотя их интересы намного ближе, чем, например, интере-сы лидеров стран «третьего мира», проводящих регулярные встречи 9.

Подводя итоги этому этапу межбалканского сотрудничества, нельзяне заметить, что его активизации, особенно во второй половине 80-хгодов, способствовало постепенное размывание национальных, идео-логических и блоковых барьеров в отношениях между самими балкан-скими странами и в их контактах с Западом. Далеко не последнюю (еслине главную) роль в этом процессе сыграл сформировавшийся на этапегорбачевской перестройки новый характер отношений СССР с госу-дарствами Восточной и Западной Европы.



126

Однако в конце 80-х годов межбалканское сотрудничество вступи-ло в полосу кризиса. Крушение коммунистических режимов сопрово-ждалось сложными и противоречивыми процессами, возрождениемнационалистических идей и лозунгов. Американский исследовательС. Лэррэби еще до начала вооруженного конфликта в Югославии от-мечал в этой связи, что главная угроза европейской безопасности те-перь исходила уже не от советского блока, а от межэтнических кон-фликтов и политической фрагментации самого балканского региона 10.Об этом писал и греческий исследователь Т. Кулумбис, по мнению ко-торого два главных очага нестабильности в балканском регионе в на-чале 90-х годов — это эскалация межэтнических и территориальныхпротиворечий и ослабление взаимного доверия как следствие ликви-дации биполярных структур времен «холодной войны» 11.

Наступившие в результате распада советского блока перемены обо-значили, таким образом, новую расстановку сил в балканском регио-не. Тем не менее нельзя не подчеркнуть положительное значение пред-шествующего этапа конструктивного сотрудничества балканских го-сударств, опровергнувшего представления о «непримиримости» ихнациональных интересов и идеологий.

Главным дестабилизирующим фактором балканской политики на-чала 90-х годов стал распад СФРЮ как результат крушения коммуни-стического режима и роста националистических настроений в руково-дящих слоях ее бывших союзных республик. В силу ряда причин уже вконце 80-х годов все ранее существовавшие противоречия между нимии всё многообразие их политических интересов трансформировалисьв этнополитические конфликты, а «национальные интересы» возоб-ладали над интересами политических групп и индивидуума 12.

Суверенизация республик проходила в условиях нарастающей дис-криминации и нарушений прав национальных меньшинств. Однимииз первых дискриминации были подвергнуты косовские албанцы, ли-шившиеся после 1989 г. большей части ранее предоставленных им ав-тономных прав. Уже в начале 90-х годов ситуация в Косово стала при-обретать взрывоопасный характер как вследствие усилившейся внут-ренней напряженности, так и в результате резкого ухудшения отноше-ний между Сербией и Албанией. Межнациональный конфликт натерритории Косово стал, таким образом, не только одним из первых,но и в силу ряда обстоятельств одним из самых сложных на Балканах,постепенно вовлекая в противостояние другие страны этого неспокой-

127

ного региона. На позиции конфликтующих сторон оказывали воздей-ствие как реальные факторы, так и укоренившиеся в сознании поко-лений албанцев и сербов мифологемы, реанимируемые их радикаль-ными научными и политическими элитами.

Еще накануне распада СФРЮ сербские ученые выдвинули идею«этнически обоснованных границ». Один из наиболее активных ее про-пагандистов академик Д. Чосич, впоследствии избранный на пост пре-зидента СРЮ, в марте 1991 г. заявил в открытом письме Конгрессу серб-ской интеллигенции о «свободе и правах сербов защищать свою духов-ную, культурную и историческую идентичность, невзирая на временныереспубликанские границы внутри Югославии» (курсив мой. — А. Я.) 13. Вапреле того же года в подготовленной на этой основе программной«Декларации сербского национального единства» было заявлено ба-зовое требование: «Единое государство для всех сербов» 14.

Тем самым возрождались идеи «Великой Сербии», в рамках кото-рых при участии президента Сербской академии наук А. Деспича раз-рабатывались проекты раздела Косово и выселения из края сотен ты-сяч албанцев. Известно также, что С. Милошевич с конца 80-х годовбыл лично причастен к развязыванию антиалбанских кампаний в прес-се 15.

Подобного рода планы конструировались и албанской стороной. Вфеврале 1992 г. видный интеллектуал из числа косовских албанцев Р. Чо-сья заявил, что разрешение албанского вопроса посредством объеди-нения всех албанцев должно устранить одну из величайших неспра-ведливостей в Европе 16. «Албанская нация разорвана на пять частей(Албания, Косово, Македония, Черногория и Греция), но сегодня воз-никли новые условия для решения великой национальной задачи», —заявлял Р. Чосья 17.

Публичные заявления идеологов албанского и сербского национа-лизма выносили полемику на международный уровень и способство-вали размежеванию позиций самих балканских государств, а такжеевро-атлантического сообщества и России. Как справедливо подметилныне проживающий в США югославский писатель и диссидент М.Михайлов, в своем подходе к проблемам Югославии международноесообщество с самого начала руководствовалось мифами и идеями, про-тиворечащими друг другу, что было чревато недальновидностью реше-ний, принимаемых в отношении этого разнообразного, но глубоковзаимозависимого региона 18.



128

Не менее опасной была перспектива эскалации общебалканскойнестабильности, ставшая очевидной после того, как обнаружилось,что вслед за призывами к пересмотру границ Сербии и Албаниимогут последовать такого же рода попытки со стороны других бал-канских государств. Их многостороннее сотрудничество, сформи-ровавшееся в 70—80-е годы, подверглось в новых условиях серьез-ному испытанию. Как справедливо отмечает президент Греческогофонда европейской и внешней политики Т. Веремис, повсеместныйвзрыв «национализмов» не способствовал их взаимодействию. «На-ционализмы» несовместимы, подчеркивает он, и если одно го-сударство проявляет национализм против другого, то оно получаетв ответ ту же реакцию 19.

Сербско-албанское противостояние вокруг Косово, послужившееиллюстрацией к этому высказыванию, превратилось в силу ряда об-стоятельств в один из самых сложных конфликтов на Балканах. Во вто-рой половине 90-х годов оно стало серьезным фактором, постояннопровоцирующим региональную нестабильность.

Взаимоотношения стран Балканского регионав 90-е годы

После начала вооруженных конфликтов на территории распа-давшейся Югославии опасность их «расползания» на другие районыБалканского полуострова привела к изменению расстановки сил в ре-гионе. На предшествующих этапах основными линиями противостоя-ния на Балканах были: румыно-венгерский конфликт по поводу при-надлежности исторической области Трансильвания и положения про-живающего в ней почти двухмиллионного венгерского населения; бол-гаро-югославо-греческий спор вокруг так называемого македонскоговопроса; болгаро-турецкий конфликт, обусловленный грубейшей дис-криминацией режимом Т. Живкова проживающих в южных районахБолгарии этнических турок; приграничные проблемы в отношенияхмежду Албанией и Грецией; наконец, постоянная напряженность междуЮгославией и Албанией в связи албанским населением Косово. Боль-шинство этих проблем было обусловлено неоднородным составом на-селения балканских государств и проживанием в их приграничных рай-онах значительных национальных меньшинств, этническая родинакоторых находится в сопредельных странах 20.

129

Распад СФРЮ и вооруженные конфликты на ее территории послу-жили причиной появления острых противоречий, на этот раз междубывшими союзными республиками, а также в самих этих республи-ках — по поводу дискриминации национальных меньшинств. Вплотьдо середины 90-х годов, пока военными действиями были охваченыХорватия и Босния и Герцеговина, конфликт в Косово переживал ста-дию внутреннего развития. Но уже тогда высказывались опасения поповоду возможности выхода конфликта за пределы Югославии в слу-чая применения сербским руководством силы против албанского на-селения Косово.

Большинство балканских государств попыталось в условиях возрос-шей нестабильности обезопасить себя посредством нормализации от-ношений с соседями. Важным стимулом, обусловившим казавшеесяранее недостижимым «историческое примирение» между Румынией иВенгрией, Болгарией и Турцией стала также перспектива разноскорост-ного вовлечения стран региона в трансатлантические и западноевро-пейские интеграционные группировки — НАТО и ЕС.

В начале 90-х годов с инициативой заключения двусторонних со-глашений, которые должны были гарантировать нерушимость граници продемонстрировать намерение развивать добрососедские отноше-ния на Балканах, выступила Болгария. В октябре 1991 г. она заключилас Грецией заключен Договор о дружбе, добрососедстве, сотрудничест-ве и безопасности сроком на 20 лет. В декабре того же года был подпи-сан «Софийский документ» о мерах по обеспечению доверия, безопас-ности и военных контактах между Болгарией и Турцией, дополненныйзаключенным в мае 1992 г. двусторонним Договором о дружбе, добро-соседстве и сотрудничестве 21. Вопреки исторически сложившимся про-тиворечиям Болгария стала также первым государством, признавшимв декабре 1992 г. независимость Македонии.

В первой половине 90-х годов Болгария заключила двусторонниедоговоры с Румынией и Албанией, заявив о «равностороннем» подхо-де к развитию отношений со всеми государствами — наследникамиСФРЮ, но на практике более активно сотрудничая с Македонией иотчасти с Хорватией и Словенией 22.

Избирательный подход к развитию отношений с постюгославски-ми государствами был характерен и для других балканских стран: Гре-ция и Румыния поддерживали наиболее активные контакты с СРЮ(Сербией), Турция — с Боснией и Герцеговиной, Македонией и Алба-



130

нией, Албания — с Турцией и Македонией 23. В 1992 г. был заключеналбано-турецкий договор о военном сотрудничестве, тогда же Алба-ния вступила в Организацию «Исламская конференция» в расчете наполучение поддержки исламских государств, в том числе и в косовскомвопросе 24.

Что касается Греции, то ее традиционная роль инициатора и орга-низатора процессов межбалканского сотрудничества в первой поло-вине 90-х годов существенно ослабла, и сегодня греческие политологихарактеризуют этот период как «время упущенных возможностей» 25. Взначительной мере это объяснялось «зацикленностью» греческого пра-вительства и руководства правящей партии ПАСОК на проблемах го-сударственной символики и названия Македонии, которую греческаясторона до середины 90-х годов отказывалась признавать 26. В первойполовине 90-х годов из-за ухудшения положения национальных мень-шинств по обе стороны албано-греческой границы обострились такжеи отношения между Грецией и Албанией. Особенно острый характер«проблема Северного Эпира» в албано-греческих отношениях приоб-рела летом 1993 г., когда тогдашний премьер-министр Греции К. Ми-цотакис напрямую увязал вопросы о необходимости предоставленияавтономных прав национальным меньшинствам в южных районах Ал-бании и в Косово 27. Сам же косовский вопрос рассматривался в этотпериод греческими политиками в основном в связи с проблемой «ту-рецкого проникновения» на Балканы и с расширением конфессиональ-ных связей Турции с албанским населением Косово и Македонии, рав-но как и самой Албании.

Балканская политика Греции приобрела более сбалансированныйхарактер после прихода в 1996 г. к власти правительства Константино-са Симитиса, которое в дальнейшем многое сделало для нормализа-ции отношений с Албанией, заключив с ней в марте 1996 г. Договор овзаимопомощи и сотрудничестве.

Сама же Албания, предпринимая шаги в сторону нормализации от-ношений со странами Балканского региона, в середине 90-х годов ста-ла тем не менее первым и единственным государством, официальнопризнавшим «теневое правительство» Косово и поддержавшим требо-вание албанского населения Македонии о предоставлении автономии.При поддержке албанской стороны конституированная в Загребе (Хор-ватия) Ассамблея Косово провела в мае 1991 г. выборы президента, ко-торым стал И. Ругова. В сентябре того же года состоялся подпольный

131

референдум, провозгласивший Косово «суверенным и независимымгосударством» 28.

В октябре 1991 г. был создан Координационный совет албанскихполитических партий бывшей Югославии, объединивший албанскиеполитические группы в Сербии и Косово, Черногории и Македонии.И хотя официально Албания не принимала участия в деятельности это-го органа, контакты его лидера И. Руговы с тогдашним политическимруководством Албании были, по оценкам международных наблюдате-лей, очевидными 29. Все это не способствовало улучшению отношенийАлбании с Сербией и настораживало правительства Македонии и Чер-ногории, где проживает значительное число этнических албанцев 30. Вэтих условиях на первый план постепенно выходила косовская про-блема, образуя замкнутый круг противоречий, основанный на неже-лании белградского руководства своевременно принять конструктив-ные решения и ответных действиях албанских лидеров.

Исходя из этого, итальянский исследователь Р. Спано оценивал си-туацию в Косово как одну из наиболее сложных и запутанных проблемБалканского региона в 90-е годы. По его мнению, дальнейшее нарас-тание противоречий, связанных с проживанием в рамках одного госу-дарства сербов и албанцев, албанцев и македонцев, в перспективе мо-жет привести к пересмотру ряда внутрибалканских границ. Именнопоэтому, как полагал Р. Спано, положение в Косово стало в 90-е годыцентральным пунктом балканской политики, своеобразной «бомбой счасовым механизмом» на Балканах 31.

Опасения пограничных с Албанией и Косово государств подтвер-ждались направлением эволюции политических требований косовскихлидеров. Если в начале 90-х годов, накануне распада СФРЮ, они до-бивались самоопределения в ее составе, а в случае изменения внутри-республиканских границ — объединения всех албанцев в одной рес-публике, то после распада Югославской федерации и по сей день не-изменным остается их требование независимости Косово, ставящее подугрозу территориальную целостность Сербии и Союзной РеспубликиЮгославии, а также провоцирующее нестабильность в других облас-тях Сербии, в частности, в Воеводине и Санджаке.

В начале 90-х годов под непосредственным влиянием событий вКосово в населенном мусульманами славянского происхождения Санд-жаке вопреки рекомендациям союзных властей был проведен референ-дум о придании этой области статуса политической автономии. В де-



132

кабре 1992 г. партия «Мусульманское национальное вече» призваланаселение Санджака по примеру косовских албанцев бойкотироватьвыборы в государственные органы республики, а позднее высказаласьв пользу вхождения в состав Боснии и Герцеговины. При этом юго-славские авторы подчеркивали идентичность позиций и требованийполитических лидеров косовских албанцев и мусульман Санджака 32.

Что касается других государств балканского региона и в особенно-сти ближайших соседей Сербии, то реализация этих планов означалабы для них дальнейшую эскалацию сепаратизма и межэтнических кон-фликтов. Поэтому уже в первой половине 90-х годов начался поисквозможностей мирного разрешения спорных вопросов, и одна из пер-вых инициатив в этом направлении была предпринята премьер-мини-стром СРЮ М. Паничем 33, изложившим в августе 1992 г. свой конкрет-ный план решения косовской проблемы. По его мнению, нормализа-ция обстановки в Косово могла бы быть достигнута на основе прове-дения свободных демократических выборов, в которых приняло быучастие все население края. М. Панич поручил министерству юстициипривести действующее в крае законодательство в соответствие с нор-мами СБСЕ. В целях нормализации обстановки была создана Комис-сия по правам национальных меньшинств, началась разработка зако-на «О свободе и правах объединений национальных меньшинств и ихпредставителей», которая после ухода М. Панича из правительства вдекабре 1992 г. так и не была завершена. Было также принято решениео восстановлении в Косово обучения на албанском языке 34.

План М. Панича по нормализации обстановки в Косово, поддер-жанный премьер-министром Греции, который согласился быть посред-ником в переговорах между Белградом и Приштиной, собирались об-народовать в августе 1992 г. на лондонской конференции по Югосла-вии. Однако в последний момент он был отклонен лидером косовскихалбанцев И. Руговой — по мнению международных наблюдателей, врасчете на то, что на конференции «будет отдано предпочтение плат-форме косовских албанцев, не учитывающей интересы Сербии» 35.

За короткое время пребывания на посту премьер-министра М. Па-нич предпринял также ряд шагов по нормализации общей обстановкина Балканах. Важной международной инициативой стал его план соз-дания экономической унии расположенных на полуострове государств.В августе 1992 г. он провел переговоры с руководителями Венгрии, Ру-мынии, Болгарии, Греции, а также совершил сенсационный визит в

133

Тирану, в ходе которого предложил Албании сотрудничество «без ка-ких-либо предварительных условий», заверив албанскую сторону в том,что «трагедия Боснии в Косово не повторится» 36. Эти конструктивныепредложения были, однако, сведены на нет после поражения М. Па-нича в декабре 1992 г. на президентских выборах. Тем самым была упу-щена реальная возможность начать переговоры о судьбе Косово на об-щебалканском (с участием Греции) и международном уровнях.

Попытки посредничества в мирном решении косовской и другихпотенциально опасных проблем предпринимали в первой половине90-х годов и другие балканские государства. В ноябре 1992 г. по ини-циативе Турции в Стамбуле была созвана конференция министров ино-странных дел балканских государств с участием Австрии, но без СРЮ.Ее участники обратились к Совету Безопасности ООН с просьбой «изу-чить возможность развертывания международных вооруженных сил вКосово, Воеводине и Санджаке… в целях сдерживания исключитель-но взрывоопасной ситуации в этих областях». Участники стамбульскойконференции призвали также руководство Сербии и косовских албан-цев к проведению переговоров по ситуации в Косово в рамках Женев-ской конференции по бывшей Югославии и к установлению контролянад экстремистскими группировками 37.

В последующие годы проблема Косово неоднократно обсуждаласьна встречах политиков балканских государств, но, как правило, в ог-раниченном составе и в ряде случаев без участия СРЮ. К тому же, какпоказала состоявшаяся в апреле 1994 г. в Софии встреча президентовАлбании, Болгарии и Македонии, их позиции по Югославии и по ко-совской проблеме оказалось трудно совместить. Так, выступая в На-родном собрании Болгарии, албанский президент С. Бериша заявил,имея в виду ситуацию в Косово: «...Если сербская агрессия будет и да-лее поощряться, конфликт в Боснии и Герцеговине станет лишь пре-людией к региональным столкновениям неизмеримо большего масшта-ба», чем вызвал недовольство болгарской стороны и резкий протестпосольства СРЮ 38.

В 1995 г. Греческий фонд европейской и внешней политики, ставяцелью разработку конкретных предложений по урегулированию косов-ского конфликта, инициировал исследовательский проект на тему«Стратегия предотвращения конфликта в Косово». Основные выводысостояли в необходимости проведения переговоров между конфлик-тующими сторонами с участием пользующегося их доверием между-



134

народного посредника. По мнению греческих экспертов, обязательны-ми условиями начала переговоров могли бы быть подтверждение тер-риториальной целостности СРЮ и предоставление Косово широкойавтономии. Гарантами федеративного характера Югославии и статусаКосово как ее интегральной части должны были бы стать ООН, ЕС,ОБСЕ и Совет Европы 39.

Предложенные греческими экспертами условия мирного разреше-ния косовского конфликта содержали также следующие конкретныерекомендации: а) восстановление автономного статуса Косово долж-но предшествовать завершению переговоров; б) международные гаран-тии территориальной целостности СРЮ должны исключать возмож-ность предоставления Косово независимости или его объединения ссоседними государствами; в) Косово должна быть предоставлена меж-дународная помощь для финансирования совместных сербско-албан-ских проектов; г) албанцы Косово должны дать согласие на участие впредстоящих общереспубликанских выборах; д) воинские подразде-ления должны быть выведены из населенных пунктов, а военизиро-ванные соединения распущены; е) возможно создание единого право-вого органа на основе паритетного представительства сербов и албан-цев, председателем которого стало бы нейтральное лицо, пользующее-ся доверием обеих сторон 40.

Согласованные меры доверия, согласно греческому проекту, долж-ны были включать положения о запрещении пропаганды и акций сепа-ратизма, восстановление двуязычного Приштинского университета ивозобновление деятельности двуязычных СМИ, а также учреждениепоста омбудсмена 41. Греческий проект содержал позитивную основу дляпереговоров по установлению мира в Косово при посредничестве за-интересованных балканских государств, прежде всего Греции, и его ос-новные положения сохраняют значимость по сей день. В какой-то сте-пени эти идеи нашли отражение летом 1996 г. в ходе переговоров междуБелградом и косовскими албанцами, на которых было достигнуто со-глашение Милошевича — Руговы, предполагавшее взаимное призна-ние властных полномочий, но так и не вступившее в силу (за исключе-нием возобновления образовательных программ на албанском языке).

Середина 90-х годов ознаменовалась относительной нормализаци-ей отношений между Сербией и Хорватией, а также завершением во-енных действий на территории Боснии и Герцеговины и подписаниемв ноябре 1995 г. Дейтонских мирных соглашений по Боснии, реализа-

135

ция которых пока не принесла конструктивных результатов, кромепрекращения военных действий и сохранения статус-кво под контро-лем многонациональных сил по поддержанию мира под командова-нием НАТО. Косовские албанцы пристально следили за развитием си-туации в Боснии, восприняв в основном негативные уроки Дейтона.

По мнению Т. Веремиса, нынешняя боснийская ситуация можетстать своего рода моделью для Косово, открывая в перспективе по край-ней мере три возможности: создание широкой конфедерации (уже су-ществующей в Боснии, но неприемлемой для сербской стороны в Ко-сово), реализацию «американской мечты» о полиэтничном граждан-ском обществе (что сегодня на Балканах маловероятно), распад илираздел края в случае возобновления широкомасштабного противостоя-ния. Если де-факто существующий раздел Боснии когда-либо будетюридически оформлен, косовские албанцы «несомненно воспримут этокак сигнал к подобным же действиям», — подчеркивает Т. Веремис 42.

Этот и другие уроки Дейтона, к сожалению, не были должным об-разом восприняты и сербскими радикальными политиками, продол-жавшими делать ставку на решение косовской проблемы силовымиметодами. Тем временем в Косово начали действовать экстремистскиеалбанские группировки, для которых обсуждавшиеся ранее условиявосстановления автономии и сам термин «автономия» оказались не-приемлемыми. В конце 1996 г. на политической арене появилась Ос-вободительная армия Косово, которая сделала ставку на достижениенезависимости силовым путем. В дальнейшем все это привело к рез-кому обострению косовского конфликта, его выходу на первый план вбалканской и международной политике и существенной перегруппи-ровке сил в Балканском регионе.

Позиции балканских стран по косовскому конфликту

Начало нынешнего этапа конфликта в Косово, превративше-го край в наиболее опасную кризисную зону на Балканах, положилисобытия сентября — ноября 1997 г., когда после очередных студенче-ских выступлений в Приштине и последовавшей за этим серии терро-ристических акций ОАК присутствие сербских силовых структур в краебыло резко усилено 43. В конце февраля — начале марта 1998 г. произош-ли вооруженные столкновения между боевиками ОАК, с одной сторо-ны, и сербской полицией и формированиями ЮНА, с другой сторо-



136

ны, результатом чего стало большое число жертв среди мирного насе-ления в районе Дреницы, где проживают в основном этнические ал-банцы.

Развитие событий на территории Косово и вокруг него внушало серь-езную тревогу руководителям балканских государств. В ноябре 1997 г.на Крите состоялась встреча глав восьми государств и правительствстран Юго-Восточной Европы, в ходе которой ее участники даже из-бегали называть свой регион «Балканами», как бы подчеркивая этимотказ от негативного содержания этого термина. Особый характервстречи на Крите подчеркивался составом ее участников, среди кото-рых были президенты Югославии и Македонии и премьер-министрыГреции, Турции, Болгарии, Румынии и Албании. Босния была пред-ставлена заместителем министра иностранных дел, а Хорватия и Сло-вения не представлены вообще, так как, согласно заявлениям руково-дителей этих стран, они «не являются балканскими государствами».

На первый план встречи вышел вопрос о взаимоотношениях Юго-славии и Албании. В кулуарах состоялись переговоры с глазу на глазмежду руководителями обеих стран. Албанский премьер-министрФ. Нано назвал их историческими, отметив, что тем самым был зало-жен «новый фундамент для более тесного сотрудничества между двумястранами». С. Милошевич ограничился заявлением, что его встреча сФ. Нано была «очень интересной для обеих сторон» 44. Касаясь вопро-са об албанцах Косово, С. Милошевич назвал их «национальным мень-шинством», подчеркнув, что косовская проблема «будет решена в рам-ках международного права» с учетом того, что Косово является неотъ-емлемой частью Сербии и ситуация в крае является внутренним деломЮгославии. В свою очередь, Ф. Нано назвал албанцев Косово «албан-ской общиной», указав, что их проблемы должны решаться в тех жесамых европейских рамках, что и проблемы других общин 45.

Основное значение переговоров Милошевича — Нано состояло пре-жде всего в том, что это была первая почти за полвека личная встречавысших руководителей Югославии и Албании. Хотя переговоры завер-шились без видимых результатов, они вызвали негативную реакцию вКосово 46.

Другие организации многостороннего сотрудничества, в которых вовторой половине 90-х годов участвовали страны балканского регио-на, — Организация черноморского экономического сотрудничества иЮго-Восточноевропейская кооперативная инициатива — воздержи-

137

вались от обсуждения косовской проблемы, ссылаясь на свой преиму-щественно экономический характер.

Большинство балканских стран, непосредственно не затронутыхкосовским конфликтом, предпочитали по возможности держаться отнего в стороне, используя каналы двусторонней дипломатии. Однаконаиболее опасные кризисные моменты заставляли их объединять уси-лия, чтобы не допустить распространения кризиса на другие районыполуострова. Так, массовые убийства в Дренице заставили министровиностранных дел Болгарии, Греции, Македонии, Румынии и Турциисозвать экстренное совещание в Софии и обратиться к сторонам кон-фликта с развернутыми рекомендациями. В направленном ими в Пар-ламентскую ассамблею Совета Европы документе содержался призывк диалогу между сербскими властями и представителями косовскихалбанцев без предварительных условий. Согласованная в Софии по-зиция балканских стран содержала осуждение как противоправныхдействий сербских силовых структур, так и террористических акцийОАК. В документе подчеркивалось, что окончательное решение косов-ской проблемы может основываться только на твердом соблюденииправ албанцев, сербов и других проживающих в Косово этническихгрупп на основе Устава ООН, принципов Хельсинки и стандартовОБСЕ. Министры специально подчеркнули важнейшее, по их мнению,условие сохранения мира в регионе — безусловное уважение сущест-вующих границ, сохранность границ СРЮ и неприятие сепаратист-ских устремлений радикальных организаций Косово при условии пре-доставления краю самых широких автономных прав 47.

Октябрьский (1998 г.) международный кризис вокруг Косово побу-дил балканские государства прибегнуть к более действенным мерам, аименно к учреждению в январе 1999 г. на встрече в Афинах группы объ-единенных вооруженных подразделений — балканских многонацио-нальных миротворческих сил с участием Италии, Греции, Турции, Ал-бании, Болгарии, Македонии и Румынии (Словения, а также СШАприсутствовали на учредительной встрече в качестве наблюдателей).Штаб-квартира новой группировки должна перемещаться между сто-лицами государств-участников, а в течение первых четырех лет — рас-полагаться в болгарском Пловдиве. На встрече также было решено про-вести в конце 1999 г. первые совместные учения балканских миротвор-ческих сил. Греческий министр А. Цохадзопулос заявил, что силы бу-дут «инструментом международного сообщества по решению проблем



138

безопасности и стабильности в регионе на основе международногоправа». Министр обороны Италии К. Сконьямильо подчеркнул, что,создавая многонациональные силы, европейцы предоставляют миро-вому сообществу «дополнительные военные возможности». По словамглавы оборонного ведомства Македонии Н. Клюсева, силы призваныдемонстрировать «добрую волю к преодолению исторических конфлик-тов прошлого» 48.

Значительный интерес к этим планам проявила Югославия, но ейбыло отказано в членстве в новой группировке, в которой, однако, при-нимают активное участие главные региональные оппоненты СРЮ —Албания и Турция. Опыт предшествующих этапов балканской поли-тики показывает, однако, что изоляция хотя бы одного из государствможет в перспективе негативно отразиться на положении региона вцелом.

Что касается нынешнего этапа развития двусторонних отношенийв рамках региона и посреднической деятельности отдельных балкан-ских государств, то наибольшую активность на этом направлении про-являет Греция, оказавшаяся в условиях разгорающихся на Балканахвооруженных конфликтов перед непростым выбором: либо действо-вать в русле политики США и НАТО, либо отстаивать собственнуюпозицию, претендуя на региональное лидерство. Греческое руководствоизбрало второй вариант 49. В частности, недовольство Запада не поме-шало грекам во время боснийской войны, невзирая на санкции ООН,снабжать Сербию и Черногорию горючим 50. В связи с постоянным ха-рактером греко-турецкого противостояния в рамках НАТО и обостре-нием конфликтной ситуации вокруг Косово целью греческой страте-гии на Балканах оставалось также противодействие турецкой экспан-сии и предотвращение возможности создания в регионе «исламско-турецкого пояса» 51.

Во второй половине 90-х годов внешняя политика Греции стала бо-лее сбалансированной и менее конфронтационной. Из страны, прямоили косвенно вовлеченной в балканские конфликты, она начала по-степенно превращаться в стабилизирующую силу и потенциального по-средника в процессе мирного урегулирования спорных проблем. По-сле крушения коммунистических режимов греческий капитал стал ак-тивно завоевывать рынки балканских стран, создавая общие предпри-ятия с местными партнерами. Основная доля греческих инвестиций(их общая сумма в регионе оценивается в 800—900 млн долл.) идет в

139

Болгарию и Румынию, в меньшей степени — в Албанию и Македо-нию. В перспективе разносторонняя деятельность в балканских стра-нах крупнейших греческих банков и быстро растущих компаний в раз-личных сферах производства может способствовать их превращению врегиональные транснациональные корпорации 52.

С целью укрепления своих политических позиций Греция стала игратьболее активную посредническую роль в вопросах регулирования балкан-ских конфликтов. Так, в июле — августе 1996 г. греческий премьер-ми-нистр К. Симитис провел секретные переговоры между Белградом и За-гребом, добившись нормализации отношений между Сербией и Хорва-тией и официального признания ими существующих границ 53.

Греческая сторона также пыталась, хотя и безуспешно, способство-вать урегулированию конфликта вокруг Косово. В январе 1998 г. за-меститель министра иностранных дел Греции И. Папандреу предло-жил посреднические услуги С. Милошевичу, И. Ругове и Ф. Нано. Ал-бания приняла предложение, косовское руководство отвергло его, а изБелграда не последовало никакой реакции 54.

В албанских кругах Косово настороженно относятся к Греции из-заее особых отношений с Белградом на основе христианско-православ-ных ценностей и антиисламской направленности политики обеихстран. Попытки прямых переговоров греческого министра иностран-ных дел Т. Пангалоса с лидерами ОАК в Тиране (сентябрь 1998 г.) при-вели лишь к ухудшению албано-греческих отношений в связи с заяв-ленными косовскими лидерами претензиями на населенные этниче-скими албанцами греческие районы как на часть «Великой Албании».Однако греческая сторона и в этом случае не отошла от своего сбалан-сированного курса в отношении конфликтующих сторон.

В ноябре 1998 г. в Афинах состоялись переговоры К. Симитиса салбанским премьер-министром П. Майко, центральным пунктом ко-торых был вопрос об урегулировании конфликта в Косово. Позициисторон были близки, но не во всем совпадали. Греческая сторона вы-сказалась против использования силы и в пользу более широкой авто-номии для Косово, но против каких-либо изменений существующихграниц. Албанский премьер-министр, ссылаясь на решения парламен-та, заявил о необходимости политического диалога для достиженияурегулирования, «хотя бы с временным статусом» для Косово 55. Тем неменее Албании была обещана поддержка во вступлении в НАТО и ЕС,а также экономическая помощь (предоставление Тиране займа в сум-



140

ме 18 млн долл., несомненно, способствовало стабилизации греческо-албанских отношений).

Следуя линии на сбалансированное развитие отношений со страна-ми Балканского региона, в декабре 1998 г. Греция предприняла попыт-ку устранения спорных вопросов на наиболее чувствительном для неенаправлении — в отношениях с Македонией. И хотя название бывшейюгославской республики по-прежнему остается препятствием для раз-вития отношений между Афинами и Скопье, в ходе двусторонних пе-реговоров были достигнуты договоренности по ряду экономическихвопросов, а также наметился компромисс по вопросу о названии ма-кедонского государства.

На всех этапах косовского кризиса Греция сохраняла отрицатель-ное отношение к возможной силовой акции против Белграда, посколь-ку для нее больше, чем для любого другого члена НАТО, была очевид-на опасность расширения в этом случае общебалканского конфликта.Причины фактического отказа Греции от участия в военных операци-ях НАТО на территории бывшей Югославии заключались также в ееопасениях по поводу неизбежного в этом случае ухудшения сербско-греческих отношений.

В целом греческое руководство сохраняет взвешенную позицию вотношении косовского конфликта, поддерживая баланс сил в регионеи оправдывая взятую на себя роль регионального балканского лидера.Такая позиция Афин вряд ли будет зависеть от персональных измене-ний в правительстве и сохранится в перспективе, обеспечивая Грециипрочные позиции в экономической и политической жизни стран Бал-канского полуострова.

В свете конфликта на территории Косово возросло значение отно-шений в треугольнике СРЮ — Албания — Македония 56.

В 90-е годы быстро растущее албанское меньшинство Македонии 56а

выдвинуло требование признать албанцев «второй государствообразую-щей нацией» и предоставить им территориальную автономию 57. Учи-тывая, что албанское население проживает в приграничных с Албани-ей районах, а также имея перед глазами пример Косово, македонскоеправительство отказалось удовлетворить эти требования. В ответ ал-банское население бойкотировало государственный референдум 1991 г.и в январе 1992 г. провело собственный референдум, в ходе которого90% его участников высказались за отделение населенных албанцамитерриторий от Македонии.

141

В сложившихся условиях правительство Македонии дало согласиена размещение начиная с марта 1995 г. на ее территории Сил превен-тивного развертывания (СПР) ООН, укомплектованных в основномвоеннослужащими США и Скандинавских стран. Вопрос о пребыва-нии «голубых касок» в Македонии и их численном составе неоднократ-но становился предметом обсуждения на международном уровне. Вапреле 1997 г. Совет Безопасности ООН в связи с беспорядками в со-седней Албании и возможностью их воздействия на Македонию еди-ногласно отклонил ранее принятую резолюцию об их сокращении 58.Однако в феврале 1999 г. вопрос о продлении мандата СПР ООН былзаблокирован в Совете Безопасности Китаем после того, как Македо-ния установила дипломатические отношения с Тайванем.

В дальнейшем противоречия между македонскими властями и ал-банскими экстремистами, создававшими нелегальные объединения иподпольные вооруженные группировки, оставались острыми 59. Терро-ристические группы в Македонии и Косово поддерживают между со-бой контакты, и вооруженный конфликт в Косово легко может пере-кинуться в Македонию. Подтверждением этому стали взрывы бомб вСкопье и других городах в июле 1998 г., ответственность за которыевзяла на себя Освободительная армия Косово. В разгар октябрьскогокризиса 1998 г. политические партии албанского меньшинства Маке-донии открыто поддержали действия ОАК, потребовав от правитель-ства предоставить территорию страны в распоряжение сил НАТО в слу-чае интервенции против СРЮ 60.

В этих условиях для Македонии первостепенное значение приобре-ла необходимость установления более тесного взаимодействия с Алба-нией. В феврале 1998 г., в момент очередного обострения косовскойпроблемы, президент Киро Глигоров заявил о возможности в случаевойны открыть через территорию Македонии коридор для беженцев-албанцев из Косово. Однако албанские власти дали понять, что Алба-ния не готова принять 100—200 тыс. беженцев, как это предложилК. Глигоров 61. В январе 1999 г. на встрече премьер-министров двух странв Тиране была достигнута договоренность о координации действийМакедонии и Албании по косовскому вопросу. Этому в значительноймере способствовали внутриполитические перемены в Македонии по-сле победы на парламентских выборах оппозиционной социал-демо-кратам Всемакедонской революционной организации — Демократи-ческой партии македонского национального единства. Несмотря на



142

анахронизм в ее названии, ВМРО и ее коалиционный партнер — пар-тия «Демократическая альтернатива» — сразу же выступила за конст-руктивный диалог со всеми соседями на основе выдвинутого нынеш-ним премьер-министром Любчо Георгиевским лозунга: «На Балканахдолжен воцариться европейский дух!». В качестве первого шага былоустановлено конструктивное взаимодействие с Партией демократиче-ского процветания албанцев, 11 представителей которой вошли в со-став нового правительства 62. Тем самым была продемонстрированавозможность конструктивного сотрудничества этнических групп —пример, который резко контрастирует с политикой Белграда в отно-шении албанского населения Косово.

С приходом к власти правительства Л. Георгиевского произошлисущественные перемены в отношениях Македонии с балканскими со-седями и ее позиции по косовскому конфликту. Прежняя линия на со-хранение «равноудаленности» уступила место налаживанию более тес-ных отношений с Грецией и Болгарией и преодолению «историческихразногласий» с ними. Не исключено, что новое руководство можетпойти на компромисс с Грецией и по вопросу о названии (предложив,например, вариант «Республика Македония — Скопье») 63.

Новое македонское руководство стало уделять меньше вниманияотношениям с Сербией за исключением вопроса о необходимости де-лимитации границ, который руководство СРЮ не спешит решать. Оза-боченность Македонии этой проблемой продиктована ее опасениямипо поводу возможности вторжения частей югославской армии, кото-рая под предлогом преследования албанских террористов может нару-шить еще не делимитированную границу. Согласно оценкам ЦРУ, та-кой сценарий представляет несомненную опасность, поскольку можетспровоцировать военное вмешательство Албании, Болгарии, Греции иТурции и вызвать масштабный конфликт на Балканах 64.

В вопросе об отношении к конфликту в Косово правительство Л. Ге-оргиевского все в большей мере ориентируется на США и НАТО. Неслучайно первым государственным визитом нового премьера была по-ездка в Брюссель в декабре 1998 г., где он обсуждал с генеральным сек-ретарем НАТО Х. Соланой совместные действия по урегулированиюкосовской проблемы 65—66. Уже в конце прошлого года в приграничныхрайонах Македонии и Югославии были дислоцированы Силы НАТОпо эвакуации миссии ОБСЕ в Косово в составе 1800 военнослужащих.На случай широкомасштабной военной операции в Косово были раз-

143

работаны и осуществлены планы развертывания более мощной груп-пировки на македонско-югославской и албано-югославской границах.

Македония относится к числу наименее развитых балканских стран(по объему ВНП Македония превосходит лишь Албанию), отягощен-ных экономической отсталостью, массовой безработицей, особенносреди молодежи, и наличием у населения неучтенных запасов оружия.О состоянии экономики Македонии красноречиво свидетельствует тотфакт, что в 1998 г. она из-за неуплаты взноса в ООН (90 тыс. долл.) былалишена права голоса в этой международной организации.

В нынешних условиях македонская сторона проявляет заинтересо-ванность в предотвращении расширения косовского кризиса, урегу-лировании других спорных вопросов в отношениях с соседями и полу-чении экономической и политической поддержки Запада. Новые ма-кедонские лидеры постоянно подчеркивают, что несогласованностьдействий балканских государств на фоне разрастания косовского кри-зиса может обернуться опасными последствиями для всего региона.

Это осознает и руководство еще одной балканской республики,где проживает албанское меньшинство, — Черногории, объединен-ной с Сербией в составе СРЮ. Избрание в октябре 1997 г. на постпрезидента лидера реформаторских сил Мило Джукановича озна-чало поворот Черногории в сторону большей независимости от Бел-града, в том числе и в отношении косовского конфликта. Еще доначала нынешнего обострения ситуации в Косово М. Джуканович винтервью журналу «Време» (1997. — 21.02) объявил С. Милошевича«некомпетентным политиком», выступив за урегулирование конф-ликта политическими средствами 67. Летом 1998 г. черногорский пар-ламент потребовал в срочном порядке отозвать всех солдат из этойреспублики, несущих службу в Косово, и перевести их в части, дис-лоцированные в Черногории.

Черногорские политики настаивали на своем участии в переговор-ном процессе в Рамбуйе (февраль 1999 г.) на правах наблюдателей.Выступая за предоставление Косово самой широкой автономии, оникатегорически возражали против предоставления краю статуса треть-ей республики в составе СРЮ. М. Джуканович резко критиковал опе-рации югославской армии и сербской полиции против мирного насе-ления Косово. Единственный путь к решению косовской проблемыМ. Джуканович усматривал в смене белградского режима, который, поего мнению, «привел страну к международной изоляции» 68.



144

В сложном переплетении национальных и политических интересови сил на Балканах перспективы разрешения косовского конфликта нев последнюю очередь зависят и от позиции Албании. Несмотря на ростнационал-экстремистских настроений как в самой Албании, так и осо-бенно в среде зарубежной албанской диаспоры в 90-е годы, официаль-ная политика Тираны характеризовалась осторожным отношением к«албанскому вопросу» и его конкретным проявлениям в Македонии,Черногории и Косово. Очевидны были и различия в подходе к косов-скому конфликту более осторожных «южан»-тосков (Ф. Нано) и «се-верянина»-гега С. Бериши 69. Впрочем, и сам С. Бериша, будучи пре-зидентом, предпочитал ограничиваться словесной поддержкой сооте-чественников и стремился всеми силами избежать прямой конфрон-тации с соседями 70.

Албанские власти стараются не допускать открытого противостоя-ния в приграничных районах с сербскими вооруженными силами, рас-положенными вдоль югославо-албанской границы. Тем более что, пооценке экспертов НАТО, для этого необходимо по меньшей мере 60 тыс.хорошо вооруженных военнослужащих, которыми сама Албания нерасполагает. К тому же перед албанским руководством постоянно воз-никал вопрос, сумеет ли оно в случае более активной поддержки ко-совских вооруженных формирований взять их под свой контроль и сто-ит ли брать на себя ответственность за открыто пропагандируемый ко-совскими экстремистами лозунг «За Великую Албанию!», способныйперессорить Албанию с большинством балканских государств и евро-пейским сообществом.

Тем не менее средства массовой информации ряда стран приводилифакты неофициальной поддержки албанскими политиками вооружен-ных албанских формирований в Косово. Само албанское правительст-во подтвердило, что в сентябре 1998 г. в ходе противостояния с законноизбранной властью экс-президент С. Бериша пользовался услугамибоевиков ОАК 71. Из Албании в Косово систематически переправля-ются большие партии оружия, а северные районы страны фактическиконтролируются ОАК. Однако, по оценкам Международной кризис-ной группы, выдворение формирований ОАК с албанской территорииозначало бы «политическое самоубийство» для албанского правитель-ства, поэтому оно в интересах «национальной солидарности» вынуж-дено закрывать глаза на активность косовских боевиков в своей стра-не 72.

145

В балканской политике Албании активно присутствует и «ислам-ский фактор», прежде всего в его политическом измерении. Исходнымпунктом на этом пути стало вступление Албании в Организацию «Ис-ламская конференция»: при этом она стала первой европейской стра-ной, получившей полноправный статус в ОИК. Тогда это, однако, вы-звало ожесточенную дискуссию в среде албанских оппозиционныхполитиков, обосновывавших свою позицию тем, что сближение с ис-ламским миром может отрицательно сказаться на общей евроатланти-ческой ориентации страны, ее попытках интегрироваться в западныеструктуры. После прихода к власти в июне 1997 г. правительства Ф. На-но — П. Мило Албания стала ориентироваться преимущественно надвусторонние отношения с исламским миром 73. При этом она продол-жает получать экономическую помощь от Турции, с которой связанаДоговором о дружбе и военным соглашением, и финансовую поддержкуот Саудовской Аравии, Кувейта и Египта 74.

Обострение во второй половине 90-х годов кризиса на территорииКосово и вокруг него наложило отпечаток на внешнюю политику Бол-гарии. Балканское направление болгарской внешней политики в этотпериод все более тесно увязывалось с общей евроатлантической ори-ентацией пришедшего в 1997 г. к власти правительства правых сил воглаве с Иваном Костовым. В качестве главной цели правительство пра-вых сил объявило намерение интегрировать страну в НАТО и ЕС, что иопределило его позицию по косовскому конфликту. Конкретные ак-ции Болгарии были прежде всего направлены на ликвидацию спор-ных проблем с соседями и поддержку действий США и НАТО в отно-шении Югославии и Косово.

Особое значение было уделено нормализации отношений с Ма-кедонией, приобретавших для болгарской стороны практическоезначение в моменты обострения косовского конфликта. В марте1997 г. Болгария подписала с Македонией серию соглашений, приэтом документы впервые были составлены на двух языках, что рас-ценивалось как значительная уступка со стороны Софии, ранее непризнававшей македонского языка и считавшей его диалектом бол-гарского. В октябре 1998 г. болгарская пресса, как полагали обозре-ватели, под влиянием правительства, поддержала ВМРО — ДПМНЕи в значительной мере обеспечила ее победу на парламентских вы-борах, что, в свою очередь, способствовало дальнейшему улучше-нию двусторонних отношений.



146

Конец большинству спорных проблем в болгаро-македонских отно-шениях был положен в феврале 1999 г. с подписанием в Софии совмест-ной Декларации об отказе от взаимных территориальных претензий иофициальном признании македонского языка в качестве государствен-ного языка Республики Македония. Премьер-министры Болгарии и Ма-кедонии оценили этот шаг как полезный пример для решения других за-старелых споров, в их числе косовского конфликта 75. Совместная болга-ро-македонская декларация была поддержана руководством ЕС, оценив-шим ее как «ценный вклад в обеспечение стабильности и безопасности врегионе, где еще далеко не исчерпан потенциал сотрудничества» .

В то же время правительство Болгарии в порядке поддержания «ат-лантической солидарности» приняло в ноябре 1998 г. решение о закры-тии национального воздушного пространства для югославских авиа-перевозчиков. По оценкам болгарской печати левой ориентации, этостало «очередным шагом, ведущим к преднамеренной конфронтациис югославскими властями», тем более что ему предшествовало разре-шение на использование боевыми самолетами НАТО болгарского воз-душного пространства для нанесения авиаударов по армейским объ-ектам в Косово 76. Придерживаясь в косовском вопросе линии на без-оговорочную «атлантическую солидарность», болгарская сторонастолкнулась с рядом неприятных проблем — прежде всего с неготов-ностью болгарских ВВС и ПВО отразить ответные действия сербскойстороны в случае вооруженного конфликта в Косово, о чем прямо зая-вил президент Болгарии П. Стоянов в интервью немецкому еженедель-нику «Berliner Morgen» 77.

Антисербской позицией болгарского руководства не преминули вос-пользоваться косовские сепаратисты. Так, по сообщению софийскойгазеты «Сега» со ссылкой на «источники в контрразведке», ОАК раз-работала программу, предусматривающую распространение сферы сво-его влияния на соседние с Югославией страны, причем в качестве од-ного из приоритетных направлений указана Болгария. Многочислен-ная колония косовских албанцев обосновалась в курортном городкеСандански, расположенном в «стратегическом треугольнике» на сты-ке границ Болгарии с Македонией и Грецией, а также вблизи границ сТурцией, где проживает мусульманское население — болгарские туркии помаки 78.

Сама же Турция активно использует в своей балканской политике«исламский фактор» и поддержку влиятельных стран Персидского за-

147

лива, которые, в свою очередь, поощряют ее усилия по оказанию по-мощи балканским мусульманам. При этом Турция стремится сбалан-сировать свою политику одновременной поддержкой стратегии СШАи НАТО, что стало особенно очевидным на примере ее отношения ккосовскому конфликту.

Выступая за соблюдение прав исламского населения, турецкие по-литики неоднократно предлагали направить в «горячие точки» на Бал-канах, в том числе и в Косово, свои воинские контингенты, противчего активно возражала Греция, указывая, что это могло бы возродитьв памяти балканских народов многовековое господство Османскойимперии. Тем не менее, согласно сообщениям западных информаци-онных агентств, турецкая сторона в феврале 1999 г. подтвердила готов-ность направить по договоренности с Болгарией свой воинский кон-тингент в Косово 79.

В последнее время Турция стала активно расширять контакты сМакедонией. В частности, она оказывала Скопье экономическую по-мощь во время греческой блокады. Недавно подписанное двусторон-нее соглашение о военном сотрудничестве предполагало, что офице-ры пока еще немногочисленной македонской армии будут проходитьстажировку в Анкаре.

В целом, однако, политика Турции на всех этапах косовского кри-зиса по понятным причинам оставалась осторожной: турецкие власти,вынужденные решать сложнейшую курдскую проблему, не могут за-нять позицию, которая могла бы быть истолкована как поддержка се-паратизма.

Подводя итоги сказанному, можно заметить, что косовский кризиссущественно повлиял на расстановку сил на Балканах, способствуяполяризации позиций большей части балканских государств. Болеенейтральную позицию заняли Босния и Хорватия, на территории ко-торых расположены сербские анклавы, а также Словения и Румыния,территориально относительно удаленные от зоны конфликта.

Последние две страны, претендуя на членство в НАТО, вынужденыбыли отреагировать на угрозу нанесения ракетно-бомбовых ударов повоенным объектам СРЮ. Согласно сообщениям, полученным в октябре1998 г., Румыния, как и Болгария, предоставила ВВС НАТО свое воз-душное пространство, однако позже румынская сторона дезавуирова-ла эти сообщения. По словам посла Румынии в Москве Иона Дьякону,речь шла лишь о возможности пролета или посадок отдельных самоле-



148

тов, испытывающих технические неполадки. В этом отличие румын-ской позиции от венгерской или болгарской, подчеркнул посол. Ру-мыния не поддерживает предложение о введении санкций противСРЮ, так как только в прошлом она понесла ущерб в 7 млрд долл. из-за эмбарго, объявленного Белграду. Что касается более общих подхо-дов к урегулированию косовской проблемы, то Румынии ближе пози-ция России, отметил посол 80. В марте 1999 г. Румыния выступила ини-циатором созыва «синайской тройки» в составе руководителей Турции,Болгарии и Румынии для обсуждения ситуации в Косово и возможныхпредложений по выходу из кризиса.

В то же время нельзя не указать на те существенные для всех бал-канских государств обстоятельства, которые побуждают их совместноискать пути мирного разрешения косовского конфликта.

На протяжении 90-х годов важнейшим деструктивным фактором наБалканах оставалась проблема беженцев, вынужденных переселенцев,не имеющих социальной защиты жертв вооруженных столкновений, атакже перемещающихся из страны в страну вооруженных лиц и груп-пировок без определенных занятий. По оценкам ООН, уже в январе1994 г. численность всех этих «групп риска» в постюгославских респуб-ликах достигла 4135 тыс. человек 81. В результате военных действий вБоснии только на территории Хорватии оказалось свыше 300 тыс. бе-женцев, а их общая численность превысила во второй половине 90-хгодов 600 тыс. человек 82.

После каждой новой вспышки вооруженного конфликта в Косово числобеженцев, как албанцев, так и сербов, возрастает (еще до октябрьскогокризиса 1998 г. оно превышало 200 тыс.). Часть из них через венгерскуюграницу перебирается на Запад — в Австрию, Германию, Швейцарию, гдепытается получить вспомоществование согласно Конвенции о статусебеженцев (1951 г.) и вызывает все бËльшую озабоченность местной обще-ственности и властей. Однако значительный контингент лиц без опреде-ленных занятий оседает в сопредельных балканских странах. По даннымавстрийской прессы, их численность составляла в октябре 1998 г. в Алба-нии 20 тыс., в Черногории — более 40 тыс., в Боснии — 7 тыс., в Слове-нии — 2 тыс. 83 Большинство перемещенных лиц живут в неудовлетвори-тельных условиях, осложняя и без того непростую внутриполитическуюситуацию в этих странах и пополняя их криминальные структуры.

Не менее негативным для общебалканской ситуации фактором, по-рожденным нынешним косовским кризисом, стал практически некон-

149

тролируемый наркобизнес. Косовские события придали этому тради-ционному для албанских районов промыслу новый импульс, так какполучаемая прибыль идет в основном на финансирование ОАК. Поданным Интерпола, албанская наркомафия контролирует до 40% рынканаркотиков бывшей Югославии и до 70% германского рынка. Албан-цы из Косово, Македонии и самой Албании контролируют до 80% обо-рота наркотиков в Швейцарии, Венгрии, а также в ряде балканскихгосударств 84.

Косовский конфликт продолжает, таким образом, оказывать самоенегативное воздействие на общебалканскую ситуацию, способствуя еедальнейшей дестабилизации. Нерешенность проблемы Косово и еедальнейшая эскалация неизбежно повлечет за собой распространениеконфликта на другие страны региона. Но даже если бы этот процессбыл приостановлен международным сообществом на компромисснойоснове (по дейтонскому образцу), это не гарантировало бы Балканскийрегион от негативных явлений, которые были порождены косовскимкризисом и могут быть нейтрализованы и устранены лишь совместны-ми и согласованными усилиями всех без исключения государств ре-гиона.

До последнего времени большинство балканских стран предпочи-тало держаться в стороне от косовского конфликта, однако после на-чала натовских бомбардировок в него оказались втянутыми сопредель-ные с Косово Македония и Албания, а также занимающая особую по-зицию в рамках СРЮ Республика Черногория. Именно они первымииспытали на себе последствия гуманитарной катастрофы на террито-рии Косово. Развязанный режимом С. Милошевича террор против ал-банского населения, многократно усилившийся под влиянием натов-ских бомбардировок, привел к массовому перемещению в эти респуб-лики беженцев из Косово. Только за одну неделю в Албанию, Македо-нию и Черногорию были выдворены или вынуждены были спасатьсябегством более 120 тыс. косовских албанцев. По оценкам УВКБ ООНобщее количество перемещенных лиц за год косовского конфликтадостигло 550 тыс., а в случае расширения конфликта может составить1 млн человек. Наряду с большинством государств балканского регио-на (прежде всего это относится к Греции) их наплыв угрожает Централь-ной и Западной Европе — потоки беженцев могут хлынуть через вен-герскую границу в Австрию и Германию, а через Адриатику — в Ита-лию.



150

Расположенные вблизи границ Югославии государства оказалисьпосле начала воздушных ударов по Югославии в непосредственной«зоне риска». В Македонию еще в начале 1999 г. были переброшенысухопутные контингенты НАТО — до 12 тыс. солдат, оснащенных тя-желой бронетехникой и артиллерией, дислоцированных в Скопье, Ку-маново и Тетово. Расширение военно-воздушных операций в Косовоповлекло за собой и прямую угрозу Македонии в случае попаданияракет на ее территорию или же нанесения сербской стороной ответ-ных ракетных ударов по позициям воинских группировок НАТО. Всеэто послужило причиной того, что после начала второго этапа воору-женного вторжения НАТО в Югославию македонская сторона офици-ально запросила предоставления ей «защитного зонтика НАТО» вплотьдо возможного вступления в Североатлантический блок.

С началом военной операции НАТО против Югославии самостоя-тельную позицию заняло руководство Черногории. После начала воз-душных операций НАТО ее президент М. Джуканович резко критико-вал политику С. Милошевича, назвав ее «безумной», а самого С. Ми-лошевича — «главным организатором кризиса». Власти Черногории от-казались распространить на территорию республики режим военногоположения. В этих условиях грубым политическим просчетом сталибомбардировки ВВС НАТО ракетных батарей и аэродромов Черного-рии, отказавшейся поддерживать политику Белграда и еще летом 1998 г.отозвавшей своих солдат из Косово.

Официальная позиция сопредельной с Косово Албании до послед-него времени характеризовалась осторожным отношением к «албан-скому вопросу» и его конкретным проявлениям в Косово, Черногориии Македонии, хотя негласная поддержка ОАК была очевидной. Наплывбеженцев из Косово (по некоторым данным, более 100 тыс. человек заодну лишь последнюю неделю марта) усиливает политическую неста-бильность в Албании. Результатом этого становится легализация дея-тельности радикальных косовских группировок, что стало очевиднымпосле того, как 3 апреля лидер ОАК Х. Тачи заявил о формировании натерритории Албании «временного правительства независимого Косо-во». В то же время в Брюсселе было заявлено о развертывании в Алба-нии шеститысячного воинского контингента и размещении команд-ной структуры НАТО в Тиране.

Единственным государством — членом НАТО, которое не только неприняло участия в военно-силовой акции против Белграда, но и осу-

151

дило ее, остается Греция. Греческое общество едино в своей негатив-ной оценке возможных последствий нынешнего кризиса, посколькудля Греции больше, чем для любой другой страны — члена НАТО, оче-видна опасность расширения общебалканского конфликта с вовлече-нием в него Македонии, Турции и Албании. После воздушных ударовНАТО по Югославии Греция официально выразила свое неодобрениеэтой акции. И премьер-министр К. Симитис, и министр иностранныхдел Г. Папандреу высказались за поиск новых политических подходов,учитывая сложность этнических проблем на Балканах и невозможностьих решения военным путем. Предлагалось, в частности, в случае пре-кращения натовских бомбардировок размещение в Косово «междуна-родных сил контроля» с участием России и ряда малых стран Европы,к которым в Белграде нет очевидного предубеждения.

Суммируя сказанное, можно утверждать, что решение о проведениивоенной операции НАТО против Югославии не только не способство-вало прекращению конфликта на территории Косово, но с большойдолей вероятности может привести к возникновению новых очаговвойн на Балканах. Упорство противоборствующих сторон, желаниеодной из них сохранить свои позиции ценой жизней собственного на-рода, «высокомерие силы» и непонимание реальной ситуации со сто-роны другой подтолкнули Европу и мир к опасному рубежу. Собиратькамни несоизмеримо труднее, чем разбрасывать их. Но именно этимпридется заняться политикам, если они хотят сохранить мир на Бал-канах и в Европе.

* * *

Распад СФРЮ и серия конфликтов на ее бывшей территориине только изменили карту Балканского полуострова, но и самым нега-тивным образом сказались на характере межгосударственных и меж-национальных отношений в регионе. Набиравшее во второй половине80-х годов силу многостороннее сотрудничество балканских государствпрервалось, поскольку после преодоления блокового противостоянияв Европе были исчерпаны его основные цели. В результате крушениякоммунистических режимов большинство балканских государств из-брали прозападную ориентацию, взяв курс на вступление в НАТО иЕС. Это в конечном счете и определило новый характер и структуру ихвзаимодействия.



152

Что же касается межнациональных отношений в регионе, то их со-временный уровень определяется стремлением большинства балкан-ских государств и обществ соответствовать стандартам европейскихструктур. Именно этим объясняются казавшиеся ранее невозможны-ми процессы «примирения» между Македонией и Болгарией, Македо-нией и Грецией.

В то же время отсутствие реального прогресса на пути демократиза-ции консервирует межнациональную рознь, что наиболее ярко демон-стрирует ситуация на территории Косово. По словам философа и пуб-лициста Ш. Маличи, в крае «сложилась обстановка тотальной, всеоб-щей и непримиримой конфронтации между сербами и албанцами» 85.При всей сложности исторических предпосылок этой конфронтации,возможности ее преодоления существовали (например начавшийся в1992 г. диалог, инициированный тогдашним премьер-министром Юго-славии М. Паничем).

В свое время известный югославский политик М. Джилас сформу-лировал вывод о том, что путь к политической и экономической ста-билизации Югославии лежит через осознание национальных различийи договоренности между нациями. Этот разумный совет и сегодня ос-тается в силе, и пренебрежение им способствует эскалации конфликтав Косово с самыми непредсказуемыми последствиями для края, СРЮи балканского региона в целом. Без соблюдения демократических нормневозможно преодолеть негативные стереотипы и взаимные «образыврага». Пренебрежение этими нормами со стороны сербского руковод-ства еще туже затягивает узел конфликта, усиливает военное противо-стояние, в котором не может быть победителей.

Предпринимаемые США и НАТО меры по разрешению сложней-ших этнонациональных противоречий и «установлению демократии»силовым путем также контрпродуктивны и могут повлечь лишь укреп-ление нынешнего режима СРЮ, а в конечном счете и эскалацию кон-фликта за пределы Косово. Если международное сообщество имеетцелью стабилизацию обстановки в регионе, оно должно прежде всегонайти реальные пути укрепления позиций демократических сил каксреди сербов и косовских албанцев, так и в других национальных груп-пах, памятуя о том, что «национальный вопрос» не может быть разре-шен в условиях отсутствия демократии.

В более широком плане опыт недавней истории ряда балканскихгосударств свидетельствует, что постепенное ослабление в регионе меж-

153

национальных и межгосударственных противоречий возможно лишьна основе преодоления последствий господства авторитарных и тота-литарных режимов, поощрявших создание различного рода «нацио-нальных мифологем» и активно использовавших их в государственнойполитике.

Поэтому одна из главных целей европейского и мирового сообще-ства состоит в необходимости поддержки в странах Балканского ре-гиона тех внутренних политических сил, которые выступают за про-движение реформ и утверждение демократических ценностей и ужепоэтому несовместимы с практикой национализма и разжигания на-циональной вражды. Использование их конструктивного опыта и кон-кретных предложений могло бы внести существенный вклад в преодо-ление косовского кризиса путем политических переговоров.

Примечания1 Vekaric V. The Kosovo Problem and the International Community: Reflections on Possi-

ble Approaches // CSS Survey [Belgrade]. — 1997. — Apr. — Р. 6.2 Petkovic R. Effects of the Yugoslav Crisis upon the Balkan Situation // CSS Survey. —

1996. — March. — Р. 3.3 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка

(отрывки из книги) // Pro et Сontra. — 1997. — Т. 2. — № 2. — Весна. — С. 121.4 Bianchini S. The Adriatic Southeast European Area: The Balkans // The Intern. Specta-

tor. — 1990. — Vol. 25. — № 4. — Oct.—Dec. — Р. 310.5 Iorga N. Histoire des États balkaniques jusqu’à 1924. — Paris, 1925. — Р. 9—10.6 Petkoviè R. Balkan: ni «bure baruta» ni «zona mira». — Zagreb, 1978. — Р. 104—105.7 Смирнова Н., Язькова А. Балканы в российской политике ХIХ—ХХ веков // Евро-

пейский альманах: История, традиции, культура. — М., 1998. — С. 58—59.8 Grigorova G. The Balkans and Common European Home // Études balkaniques [Sofia]. —

1989. — № 4. — Р. 19; Balkan krajem 80-tih. — Beograd, 1987. — S. 99.9 Петкович Р. Встреча министров иностранных дел балканских стран в Тиране //

Междунар. политика [Белград]. — 1990. — № 974. — 5 нояб.10 Larrabee S. Long Memories and Short Fuses: Change and Instability in the Balkans //

Intern. Security. — 1990/91. — Winter. — Vol. 15. — № 3. — Р. 59.11 Couloumbis T. A. Greece, NATO and Eastern Europe // Rev. roumaine d’études intern. —

1992. — Jan.—Fev. — Р. 24.12 См.: Аблазова Л. С. Государства — наследники СФРЮ // Балканы между прошлым

и будущим. — М., 1995. — С. 42—43.13 Borba. — 1991. — 31.03.



154

14 Borba. — 1991. — 9.04.15 Loza T. Kosovo Albanians: Closing the Ranks // Transition. —1998. — May. — Р. 23—25, 26.16 «Greater Albania». Concepts and Possible Consequences. — Belgrade, 1998. — Р. 45—47.17 Со ссылкой на сообщение Албанского телеграфного агентства от 9 февраля 1992 г.:

Vickers M., Pettifer J. Albania: From Anarchy to a Balkan Identity. — London, 1997. — Р. 153.18 Михайлов М. Уроки Югославии // Дружба народов. — 1995. — № 3. — С. 163.20 Veremis T. Greece, the Balkans and the European Union.— Athens: ELIAMEP, 1998. —

Р. 9—10. — (Discussion Papers; C9).21 Согласно официальным данным, венгерское меньшинство в Румынии составляло

7,1% (1992 г.), турецкое население Болгарии — 8,5% (1991 г.), греческое в Албании —12,3% (1991 г.). Турецкое меньшинство проживает практически во всех балканских го-сударствах, наименее многочисленно оно в Греции, где греки составляют 98% общейчисленности населения, хотя согласно данным второй половины 80-х годов в ее север-ных районах существенно возросла численность албанского населения. — Grecic V.,Stojcevic M. Ethnic and Minority Conflicts // Rev. of Intern. Affairs [Belgrade]. — 1993. —Vol. 44. — № 1016—17. — P. 20—21.

22 Tzonkov S. Political Changes in the Balkans, Possibilities for Development of Coopera-tion among the Balkan States // Middle East Business & Banking. — 1992. — Р. 44.

23 Балканите пред избор. Мир или война, европеизация или ребалканизация. — Со-фия, 1993. — С. 24.

24 Там же. — С. 25.25 «Greater Albania»... — Р. 47.26 Veremis T. Op. cit. — Р. 10.27 Подробнее см.: Цехмистренко С. Россия — Греция: формирование новых моделей

отношений // Россия на Балканах. — М., 1996. — С. 79—80.28 La politique balkanique greque de 1990 à 1995 // CSS Survey. — 1996. — July—Aug. —

Р. 11.29 Vickers M., Pettifer J. Op. cit. — Р. 150.30 Spano R. Children of a Lesser God? Albania and Albanians between Balkan Dreams and

European Images // The Yugoslav Conflict and its Implications for International Relations. —Bologna; Ravenna, 1998. — Р. 155.

31 Согласно официальным данным в Македонии проживает около 428 тыс. албан-цев, в Черногории — свыше 40 тыс. (cм.: Мартынова М. Ю. Балканский кризис: наро-ды и политика. — М., 1998. — С. 20). Численность албанских мигрантов в Греции ко-леблется от 100 до 200 тыс. (cм.: Spano R. Op. cit. — Р. 145). По другим данным, их числодостигает 400 тыс. (см.: Сегодня. — 1996. — 4 сент.).

32 Spano R. Op. cit. — Р. 174.33 Lutovac Z. Minorities: A Wick on the Gun-Powder Barrel? // Rev. of Intern. Affairs [Bel-

grade]. — 1993. — Vol. 44. — № 1016—17. — P. 36.

155

34 М. Панич — известный американский предприниматель, глава международногофармацевтического концерна ICN. Уроженец Югославии, в годы второй мировой вой-ны М. Панич участвовал в партизанском движении, а в 1959 г. эмигрировал в США. Сиюня по декабрь 1992 г. он занимал пост премьер-министра СРЮ. В настоящее времяМ. Панич оказывает активную поддержку сербской демократической оппозиции.

35 Балканы между прошлым и будущим. — С. 69—70.36 Вострухов Е. Югославский премьер обещает отменить в Косово чрезвычайное

положение // Известия. — 1992. — 21 авг.37 Балканы между прошлым и будущим. — М., 1995 — С. 11.38 Conflict in Kosovo: Failure of Prevention? An Analytical Documentation, 1992—1998. —

Schleswig, 1998. — Р. 69. — (ECMI Working Paper; № 1).39 Компас. ИТАР-ТАСС. — 1994. — № 75. — 19 мая. — С. 10.40 Kosovo: Avoiding Another Balkan War. — Athens: ELIAMEP, 1996. — Р. 15. В допол-

ненной в 1998 г. версии проекта понятие «широкая автономия» было заменено терми-ном «специальный статус».

41 Ibid. — Р. 6—7.42 Ibid. Омбудсмен — чиновник, рассматривающий протесты граждан к админист-

рации.43 Veremis T. Op. cit. — Р. 7.44 Conflict in Kosovo. — Р. 1—2.45 Компас. ИТАР-ТАСС. — 1997. — № 47. — 20 нояб.46 Там же.47 Conflict in Kosovo. — Р. 69.48 Полный текст документа см.: Crisis in Kosovo. Report Political Affairs Committee of

the Parliamentary Assembly of Council of Europe. — Strasbourg, 17 March 1998. — Annex 3. —(Doc. 8037).

48 Пульс планеты. ИТАР-ТАСС. — 1999. — 13 янв. — СЕ-4.49 Цехмистренко С. Указ. соч. — С. 76.50 Реферат статьи К. Хоуп в «Financial Times» (1997. — 1 July) см.: Компас. ИТАР-

ТАСС. — 1998. — № 27. — 9 июля. — С. 54.51 La politique balkanique greque... — Р. 8—9.52 Компас. ИТАР-ТАСС. — 1998. — № 27. — С. 54.53 Юсин М. Югославия признала Хорватию с пятилетним опозданием // Известия. —

1996. — 9 авг.54 Conflict in Kosovo. — Р. 70.55 Пульс планеты. ИТАР-ТАСС. — 1998. — 16 нояб. — СЕ-9.56 Veremis T. Op. cit.— Р. 6.



156

56а До разрешения спорного вопроса о названии страны в ООН принято использо-вать название «бывшая югославская республика Македония». — Примеч. ред.

57 Если в 1981 г. в Македонии насчитывалось 377,7 тыс. албанцев, то в 1991 г. — уже427,3 тыс. (при общей численности населения около 2 млн). См.: Мартынова М. Ю.Указ. соч. — С. 18—20.

58 Keesing’s Record of World Events. — 1997. — Vol. 43. — № 2. — Р. 41506.59 Isakovic Z. International Position of Macedonia and the (Sub)Regional Cooperation in

the Balkans // Romanian J. of Intern. Affairs [Bucharest]. — 1998. — Vol. 4. — № 3—4. —Р. 246.

60 Кнежевић П. То би запалио цео регион // Политика [Белград]. — 1998. — 17—18окт.

61 Öschlies W. Kosovo’98 (II) // Breitenwirkung und (mögliche) Lösungen des Konflikts. —1998. — № 21. — Р. 9.

62 Macedonia: New Faces in Skopje / Intern. Crisis Group. — Brussels, Jan. 1999. — Р. 9—10.

63 Ibid. — Р. 4.64 ИТАР-ТАСС, Пульс планеты. 1999. — 12 февр. — СЕ-3.65—66 Macedonia: New Faces... — Р. 2.67 Keesing’s Record... — Р. 41504.68 См.: Добер Э. На переговорах по Косово решится судьба Черногории // Извес-

тия. — 1999. — 5 февр.69 Conflict in Kosovo...— P. 41504.70 Vickers M., Pettifer J. Op. cit. — P. 165.71 См.: Добер Э. Доктор Бериша не смирился с поражением // Рус. телеграф. — 1998. —

18 сент.; см. также: Flieder P. Kosovo wird Europas Alptraum // Neue Krone Zeitung. —1998. — 10 Okt.

72 Подробнее см.: The State of Albania. — Brussels, Jan. 1999. — (Intern. Crisis GroupReport).

73 Ibid. — Р. 7.74 Potezica O. The Islamic Factor in the Balkans // Rev. of Intern. Affairs. — 1993. —

№ 1016—17. — P. 31.75 България — Македония. Партньори без скрити намерения // Политика [София]. —

1999. — 27 февр.—5 март.76 Дума [София]. — 1998. — 26.11.77 См.: Горностаев Д. У России и Болгарии немало противоречий // Известия. —

1999. — 4 февр.78 См.: Пульс планеты. — 1998. — 26 окт. Помаки — славяне, принявшие ислам в

годы османского господства.

157

79 Денов Л. Пращаме войски в Косово? През България ще минат главно турски уми-ротворительны части, твърди Би Би Си // 24 часа [София]. — 1999. — 27.02.

80 См.: Петровская Ю. Россия заинтересована в стабильной Центральной Европе //Независимая газ. — 1998. — 19 дек.

81 Мартынова М. Ю. Указ. соч. — С. 318.82 Raffone P. The Refugees in the Former Yugoslavia Have Got May-be Rights but No Deeds

// Südosteuropa. — 1996. — 45 Jgh. — 4—5.— S. 374.83 Cм. диаграмму о потоках беженцев из Косово: Politik [Wien]. — 1998. — 11 Okt. —

F. 3.84 Пульс планеты. — 1999. — 11 февр.85 См.: Некрасов И. Ни разрубить, ни развязать. Косово — заложник противополож-

ных интересов // Известия. — 14 января 1999.


158

Резко обострившийся с начала 1998 г. этнополитический кон-фликт в Автономном крае Косово быстро приобрел широко интерна-ционализированный характер. В него оказались прямо или косвеннововлечены ведущие европейские и мировые державы, международныеорганизации (ООН, ОБСЕ, НАТО, ЕС и т. д.), множество неправитель-ственных гуманитарных организаций и т. п. Однако главным внешнимфактором, оказывающим воздействие на развитие косовского кризисана современном этапе, остается политика Соединенных Штатов Аме-рики, сохранивших после окончания «холодной войны» позиции ве-дущей державы постбиполярного мира.

Формирование и эволюцию американской политики в отношенииконфликта в Косово нельзя рассматривать в отрыве от политики СШАв отношении Сербии, постюгославского пространства, стран Балкан-ского полуострова и Европы в целом, а также от тех радикальных пере-мен, которые произошли в мире с окончанием «холодной войны» ираспадом биполярной системы. В этом контексте политику США покосовскому вопросу за последнее десятилетие можно подразделить натри основных этапа: 1) период с начала дезинтеграционных процессовна территории бывшей Югославии (конец 80-х годов) до окончатель-ного распада СФРЮ в 1992 г.; 2) период с 1992 по 1997 г., когда на фонеожесточенных вооруженных конфликтов в Хорватии и Боснии и Гер-цеговине и предпринятых международным сообществом попыток ихурегулирования, завершившихся разработкой и реализацией Дейтон-ских мирных договоренностей по Боснии, проблема Косово временноотошла на второй план; 3) период с начала 1998 г., когда произошлорезкое обострение самого конфликта и активизировалось американ-ское и международное вмешательство в Косово.

Г Л А В А 4Политика США в отношениикосовского конфликта

Е к а т е р и н а С Т Е П А Н О В А

159

Проблема Косово в балканской политике США(конец 80-х годов — 1997 г.)

На протяжении послевоенного периода СФРЮ играла совер-шенно особую роль своеобразного буфера, государства-посредника, вподдержании стабильности которого были заинтересованы как Ва-шингтон, так и Москва. В то же время в Албании господствовал изоля-ционистский ортодоксально-коммунистический режим во главе сЭ. Ходжeй. Большинство нелегальных объединений косовских албан-цев под влиянием Тираны исповедовали радикальные левокоммуни-стические варианты марксизма (маоизм или сталинизм), что также немогло не способствовать их международной изоляции. В этих услови-ях косовская проблема оказалась как бы законсервированной, и лю-бые попытки ее интернационализации были обречены на провал.

Вследствие системного кризиса, а затем распада советского блока исамого СССР давление внешних факторов на СФРЮ резко возросло.Единая Югославия, успешно отстаивавшая свою индивидуальность исамобытность благодаря гибкому маневрированию между двумя полю-сами системы международных отношений, с развалом биполярнойсистемы стала не нужна ни Востоку, ни Западу 1. В то же время нацио-налистическое сепаратистское движение косовских албанцев постепен-но привлекало все большее внимание Запада, особенно усилившеесяпосле смерти албанского лидера Э. Ходжи в 1985 г. Немалую роль вмеждународном признании косовской проблемы сыграла многочис-ленная и хорошо организованная албанская диаспора в США и Запад-ной Европе.

В конце 80-х — начале 90-х годов американская политика в отноше-нии конфликтов на территории Югославии характеризовалась извест-ной неопределенностью. Это было связано прежде всего с тем, чтоокончание «холодной войны» и распад биполярной мировой системыпоставили под вопрос саму основу военно-политической стратегииСША. Перед американской правящей элитой встала задача определе-ния новой роли США в Европе и мире, кардинального пересмотравнешнеполитических приоритетов. Несмотря на весьма благоприят-ные для США перемены в мире, переходный характер периода 1989—1990 гг. диктовал достаточно осторожный подход к любым изменени-ям внешнеполитического курса. Так, в 1990—1991 гг. администрацияДжорджа Буша придерживалась весьма сдержанной позиции в отно-

Политика США в отношении косовского конфликта


160

шении возможного распада Югославской федерации и в целом высту-пала за сохранение территориальной целостности страны, справедли-во опасаясь перекройки границ в Европе и ее негативного влияния наевропейскую безопасность в целом и в особенности на ситуацию вСССР, где активно набирали силу дезинтеграционные процессы.

К интернационализации югославского конфликта первоначальнопривело поспешное признание Германией и Италией независимостиХорватии и Словении, которые предприняли в мае — июне 1991 г. шагипо выходу из югославской федерации, сопровождавшиеся ожесточен-ными сербско-хорватскими столкновениями. Однако после проведе-ния референдумов по вопросу о независимости в Македонии (сентябрь1991 г.) и особенно в Боснии и Герцеговине (март 1992 г.) инициативапо международному оформлению дальнейшего распада СФРЮ пере-шла к США. Позиция администрации Дж. Буша сыграла немаловаж-ную, если не решающую роль в международном признании независи-мости Боснии и Герцеговины во главе с «центральным» мусульманскимправительством 2. В то же время США демонстративно отказались при-знать образовавшуюся в апреле — марте 1992 г. Союзную РеспубликуЮгославию (СРЮ) в составе Сербии и Черногории.

Такой поворот в позиции американского руководства объяснялсятем, что в случае назревавшего раздела Боснии США пришлось бы со-гласиться на сербский вариант этого раздела и на дальнейший союзбоснийских сербов с СРЮ. Этот вариант не устраивал администрациюДж. Буша, которая не могла допустить, чтобы плохо контролируемоеЗападом образование, во главе которого находились «необольшевист-ские», по американской терминологии, силы, стало новым центромюгославской интеграции. Важную роль в определении позиции СШАсыграл и окончательный распад СССР в 1991—1992 гг., а также ряд дру-гих геополитических факторов и интересов, не связанных напрямую спроцессом мирного урегулирования на Балканах, — разыгрывание«мусульманской карты» в виде компенсации за войну в Персидскомзаливе, многолетнюю поддержку Израиля и борьбу с исламским фун-даментализмом, необходимость потеснить Германию в вопросах юго-славского урегулирования, стремление укрепить американское лидер-ство в НАТО и позиции США в Европе и т. д.

В 1989—1992 гг. со стороны администрации Дж. Буша и междуна-родного сообщества в целом заметно возрос интерес и к проблеме Ко-сово. Это было связано прежде всего с резким обострением обстанов-

161

ки, приведшим в марте 1989 г. к отмене Белградом широкой автоно-мии для Косово и Воеводины, предоставленной им в соответствие сКонституцией 1974 г. Ответом косовских албанцев на назначение серб-ским правительством на июль 1990 г. референдума по новой Конститу-ции стало провозглашение 2 июля 1990 г. «Республики Косово». Серб-ское правительство расценило этот шаг как попытку отделения Косо-во от Сербии и фактически ввело в крае чрезвычайное положение нанеопределенный срок. Реакцией американских законодателей на ог-раничение Белградом автономии Косово стало принятие палатой пред-ставителей (29 июня 1989 г.) и сенатом (18 июля) резолюций, осуждав-ших действия сербских властей.

Интересно, что согласно прогнозу, содержавшемуся в докладе ЦРУ,частично опубликованном в ноябре 1990 г., именно Косово считалосьглавным очагом возможной гражданской войны в СФРЮ, которая, какпредполагалось, начнется в течение ближайших 18 месяцев. В целомопасность возникновения новой балканской войны из-за Косово вначале 90-х годов оценивалась американскими экспертами как весьмареальная 3. Не случайно военнослужащие США (численностью 540 че-ловек) впервые появились на территории бывшей Югославии в декаб-ре 1992 г. именно в граничащей с Косово Македонии в составе миро-творческого контингента ООН, одной из основных задач которого былонаблюдение за албано-югославской границей. В конце 1992 г., накану-не своего ухода в отставку, президент Дж. Буш специальной телеграм-мой предупредил президента Сербии С. Милошевича о том, что «в слу-чае конфликта в Косово, вызванного действиями Сербии, США гото-вы использовать военную силу против сербов в Косово и в самой Сер-бии» 4. Сразу после вступления в должность президента США Б. Клин-тона в январе 1993 г. госсекретарь У. Кристофер от имени новойадминистрации повторил это «рождественское предупреждение». По-казательно, что впоследствии даже гораздо более ожесточенные межэт-нические столкновения в Боснии не послужили поводом к подобным«предупреждениям» Сербии со стороны США.

Однако в ходе кровопролитных событий, развернувшихся в 1992—1995 гг. в Хорватии и особенно в Боснии, проблема Косово естествен-ным образом отошла на задний план. Претензии по косовскому во-просу, предъявлявшиеся администрацией Б. Клинтона сербскому ру-ководству в этот период, не шли дальше призывов к возвращению вкрай наблюдателей СБСЕ 5, покинувших Косово по требованию Бел-



162

града в июле 1993 г. после исключения СРЮ из этой организации 6.Предпринятые в 1994 г. рядом законодателей попытки добиться при-нятия Конгрессом США резолюции, рекомендовавшей президентуобсудить со странами — членами Совета Безопасности ООН и Евро-пейского Союза возможность «установления международного протек-тората в Косово» 7, а также одобрения закона «О мире и демократии вКосово», который позволил бы увязать вопрос о санкциях против СРЮс «улучшением ситуации в области прав человека в Косово» 8, в тотмомент не нашли поддержки у администрации Б. Клинтона. Изредка«косовская проблема» возникала в Конгрессе в связи с опасениямизаконодателей по поводу безопасности американского миротворческо-го контингента в Македонии в составе Сил превентивного разверты-вания (СПР) ООН «в отсутствие какой-либо определенной политикиСША» 9 в этой части Балкан.

В середине 1995 г. заинтересованность администрации Б. Клинтонав установлении любыми средствами более или менее длительного пе-ремирия в Боснии в условиях начала предвыборной гонки в США при-вела к эскалации американского вмешательства на территории быв-шей Югославии. Благодаря интенсивной дипломатической активно-сти помощника госсекретаря США Ричарда Холбрука, подкрепленнойвоздушными ударами НАТО по позициям боснийских сербов и масси-рованным мусульмано-хорватским наступлением августа — сентября1995 г., в ноябре/декабре того же года были заключены Дейтонские/Парижские соглашения, заложившие основу для размещения 70-ты-сячного многонационального военного контингента под командова-нием НАТО в Боснии.

Косовская проблема осталась за рамками Дейтонских мирных до-говоренностей по Боснии. 27 декабря 1995 г., в соответствии с усло-виями Дейтонских соглашений и резолюцией Совета БезопасностиООН № 1022, Б. Клинтон принял решение о некотором смягчении эко-номических санкций против СРЮ 10, действовавших с мая 1992 г. Од-нако, несмотря на то, что в октябре 1996 г. экономические санкциипротив СРЮ и боснийских сербов были полностью отменены реше-нием Совета Безопасности ООН 11, США в одностороннем порядкепродолжали блокировать участие Югославии в международных орга-низациях (Генеральной Ассамблее ООН, ОБСЕ, Всемирном банке ит. д.) 12. В июле 1996 г. Конгресс одобрил резолюцию о необходимостисохранения режима санкций против Белграда вплоть до решения ко-

163

совской проблемы и назначения специального посланника США поКосово 13, а в сентябре того же года администрация Б. Клинтона впер-вые увязала проблему снятия санкций с СРЮ с «восстановлением са-моуправления и защитой прав человека в Косово» 14. Наиболее значи-тельными шагами американской дипломатии на «косовском направ-лении» в период после заключения Дейтонских договоренностей и дообострения косовского кризиса в 1998 г. стали организация личнойвстречи президента Б. Клинтона с лидером косовских албанцев И. Ру-говой и открытие американского информационного центра в Пришти-не в июне 1996 г. 15 Показательно, что помимо правительства США ниодно другое государство или международная организация, не говоряуже о зарубежных средствах массовой информации, не получили раз-решения на открытие постоянного представительства в Косово.

Весной 1997 г. начало новому обострению обстановки на Балканахположил острый финансово-экономический и политический кризисв Албании, постепенно переросший в вялотекущую гражданскую вой-ну, продолжающуюся по сей день. Беспорядкам в Албании предшест-вовала резкая критика подготовки и проведения выборов в этой стра-не (май — июнь 1996 г.) со стороны американских и международныхнаблюдателей 16. Она сопровождалась охлаждением в отношениях меж-ду администрацией Клинтона и албанским руководством во главе сС. Беришей, который до того пользовался активной поддержкой СШАс момента его прихода к власти в 1992 г. как выразитель «демократиче-ской альтернативы» тогдашнему «неокоммунистическому» руководствустраны. После резкого обострения внутриполитической ситуации вАлбании в феврале 1997 г. США, в отличие от других заинтересован-ных стран (прежде всего Италии и Греции), даже настаивали на отставкеправительства С. Бериши в качестве основного условия «восстановле-ния демократического процесса». Такая позиция стала возможна вомногом благодаря заключению Дейтонских договоренностей по Бос-нии, вследствие чего стратегическое значение Албании для США вре-менно снизилось 17. Этим, вероятно, объяснялось и более чем прохлад-ное отношение администрации Б. Клинтона к возможности участиявооруженных сил США в миротворческой операции на территорииАлбании.

На примере албанского кризиса 1997 г. особенно хорошо просмат-ривается одна из важных особенностей американской политики наБалканах — явно недостаточное внимание, сознательно или неосоз-



164

нанно уделяемое «албанскому фактору» в регионе, на фоне повышен-ного внимания к «сербскому фактору». Так, в отличие от ближайшихсоседей Албании — Греции и Италии, а также ряда других европейскихстран США подчеркнуто сдержанно отреагировали на возможный вы-ход кризиса 1997 г. за пределы Албании: как отметил помощник гос-секретаря по европейским делам Джон Корнблюм в самый разгар бес-порядков в Албании, «в данный момент мы не видим опасности рас-пространения насилия в другие районы» 18. Такая оптимистическаяоценка разделялась не всеми: не случайно в условиях албанского кри-зиса 1997 г. и ухудшающейся ситуации вокруг Косово Совет Безопас-ности ООН принял решение о продлении мандата СПР ООН в Маке-донии и о сохранении их численности на прежнем уровне 19.

В долгосрочном плане геополитическое ослабление Албании, нару-шившее и без того хрупкий баланс сил в этой части Балкан, не облег-чило, а многократно усложнило задачу урегулирования косовской про-блемы. Хотя вероятность полного отделения Косово от Сербии с по-следующим присоединением к Албании в подобной ситуации сталаеще ниже, тем не менее резкое ослабление Албании сделало весьмапроблематичными такие варианты урегулирования, как, например,раздел Косово на сербскую и албанскую части. В краткосрочном пла-не события в Албании 1997 г. стали одним из главных факторов, ока-завших непосредственное влияние на обострение ситуации в Косово вконце 1997 — начале 1998 г. Полная политическая дестабилизация се-верных районов Албании, которые и ранее использовались в качествебазы косовскими сепаратистами, дезинтеграция албанских вооружен-ных сил, а также резкое увеличение притока оружия в Косово в резуль-тате разграбления военных складов дали толчок новому витку обост-рения напряженности, начиная с осени 1997 г. Уже 8 января 1998 г. ме-ждународная Контактная группа по бывшей Югославии была вынуж-дена объявить проблему Косово приоритетным вопросом и призватьконфликтующие стороны к началу мирного диалога.

Активизация американской политики по косовскойпроблеме с 1998 г., цели и задачи США в конфликте

23 февраля 1998 г., в ответ на провокацию со стороны сепара-тистской Освободительной армии Косово, приведшую к гибели серб-ских полицейских, Белград направил в край дополнительные силы

165

безопасности для проведения крупномасштабной полицейской акции,в которой были задействованы вертолеты и тяжелая военная техника.Впоследствии в Косово были введены отдельные подразделения Юго-славской народной армии, а численность внутренних войск в крае былаутроена. Политическая реакция со стороны администрации США по-следовала незамедлительно. Уже 4 марта 1998 г. специальный предста-витель США на Балканах Роберт Гелбард, отвечая на вопрос о том, дей-ствует ли до сих пор «рождественское предупреждение» Дж. БушаС. Милошевичу, заявил, что «политика США не менялась» и что «Ми-лошевич соответствующим образом предупрежден» 20. Особенно рез-кими были выпады в адрес сербских властей со стороны госсекретаряМ. Олбрайт: уже в первые дни кризиса она заявила, что США «распо-лагают всей необходимой информацией для того, чтобы считать всепроисходящее в крае этнической чисткой», и «не намерены оставатьсяв стороне и наблюдать за тем, как сербские власти творят в Косово то,что им более не позволено творить в Боснии» 21. Уже на этом этапе офи-циальные представители США не исключили возможность примене-ния военной силы против Белграда 22.

Международная реакция на резкое обострение обстановки в Косо-во также не заставила себя ждать. На чрезвычайных заседаниях Кон-тактной группы в Лондоне и Бонне (март 1998 г.) было решено выска-заться в пользу принятия Советом Безопасности ООН резолюции обэмбарго на поставку вооружения в СРЮ 23, заморозить экспортныекредиты Сербии и отказать в визах сербским официальным лицам, свя-занным с проведением военно-полицейской операции в Косово 24. Тог-да же к рассмотрению вопроса о военном вмешательстве в косовскийконфликт приступил Совет НАТО. Представители альянса провеличрезвычайную встречу с руководством Албании и договорились об ока-зании этой стране военной и другой помощи включая новые системысвязи и технику для патрулирования границы с Косово 25, а также осоздании военной миссии НАТО в Тиране с целью укрепления оборо-носпособности албанских вооруженных сил. На встречах министровиностранных дел и министров обороны стран — членов НАТО (в мае ииюне 1998 г.) было принято решение о начале военного планированияв связи с ситуацией в Косово по трем основным направлениям: подго-товка серии превентивных мер по предотвращению дальнейшего рас-пространения кризиса, возможное нанесение воздушных ударов поСербии и проведение «миротворческой» операции по контролю над



166

выполнением соглашения о мире или перемирии, если таковое будетдостигнуто. К середине июня силы НАТО приняли участие в воздуш-ных маневрах над Албанией и Македонией, а в августе и сентябре — вназемных маневрах албанской армии. В сентябре в Македонии про-шли многонациональные учения НАТО и государств — участниковпрограммы «Партнерство во имя мира» по отработке сценария мас-штабной операции по поддержанию мира 26.

Однако резкие заявления официальных представителей США иНАТО в адрес Белграда не означали, что администрация Б. Клинтонасформировала свою позицию по косовской проблеме. Этот процессрастянулся на более длительный срок, и вплоть до начала осени 1998 г.носил весьма неоднозначный и противоречивый характер, что объяс-нялось как сложностью самой проблемы, так и тем, что руководствоСША просто не успело более или менее четко определить собственныеинтересы и приоритеты в отношении конфликта в Косово. Как заме-тил в июне 1998 г. Мортон Абрамовиц, президент Международной кри-зисной группы — неправительственной организации, ведущей актив-ную деятельность на Балканах, риторика по косовскому вопросу «ме-няется каждый день», и «ни Запад, ни С. Милошевич не знают, что де-лать» в cложившейся ситуации 27. По мнению президента американ-ского Балканского института Джеймса Хупера, цель политики СШАна этом этапе состояла в том, чтобы «избежать каких-либо рискован-ных действий, прямой вовлеченности в конфликт и ответственностиза его исход» 28. В целом у политических наблюдателей порой даже воз-никало ощущение, что реальной целью переговоров, ведущихся аме-риканскими посланниками в Косово, было «затягивание решения ко-совской проблемы до того момента, когда президент Клинтон поки-нет Белый дом» 29. Эта неясность и двойственность в полной мере от-разилась на отношении администрации США к этническим общинам,а также политическим и военно-политическим группировкам в самомКосово.

Соединенные Штаты долгие годы поддерживали умеренную частьалбанской оппозиции в Косово во главе с лидером Демократическойлиги Косово И. Руговой, неофициально избранным в 1992 г. первым«президентом» самопровозглашенной «Республики Косово». 14 мая1998 г. американскому посланнику на Балканах Р. Холбруку удалосьорганизовать первую встречу И. Руговы с С. Милошевичем, на кото-рой было принято решение продолжить переговоры в ходе дальней-

167

ших контактов 30. Такие переговоры состоялись 22 мая, однако уже сле-дующая встреча была отложена из-за поездки И. Руговы в Вашингтон.Встреча с Б. Клинтоном, которая, по замыслу американских диплома-тов, должна была поднять авторитет И. Руговы среди косовских ал-банцев, привела к обратному результату, укрепив за ним репутацию«марионетки США» 31. Этому способствовало и совпадение визитаИ. Руговы в США с временной отменой Контактной группой (19 мая)и Европейским Союзом (26 мая) решения о запрете инвестиций в эко-номику СРЮ в качестве поощрения Сербии, начавшей диалог с ко-совскими албанцами. Хотя официально администрация Б. Клинтонапродолжает считать «д-ра Ругову, избранного более чем 85% албанско-го населения Косово, законным представителем косовских албанцев» 32,внешнеполитические круги США все более укреплялись в мысли, что«лидирующие позиции г-на Руговы серьезно, если не окончательно,ослаблены» 33.

Позиция США по отношению к экстремистской Освободительнойармии Косово носила не менее противоречивый характер. В течениевсего 1998 г. нельзя было однозначно ответить на вопрос, «рассматри-вает ли администрация Освободительную армию Косово в качествелегитимной политической единицы, с которой можно вести перегово-ры, или террористической организации» 34. 23 февраля 1998 г., букваль-но накануне начала сербской полицейской операции в Косово, СШАобъявили о некотором смягчении санкций против СРЮ в качествепоощрения С. Милошевича за поддержку умеренного правительствабоснийской Республики Сербской во главе с Милорадом Додиком.Тогда же, выступая в Приштине, специальный представитель Госде-партамента Р. Гелбард назвал ОАК «без всякого сомнения, террористи-ческой группой», подчеркнув, что США резко осуждают террористи-ческую деятельность в крае. Однако уже 12 марта, выступая перед кон-грессменами, Р. Гелбард признал, что, хотя ОАК несет ответственностьза ряд террористических актов, «правительство США официально нерассматривает эту организацию как террористическую» 35. Позднее этупозицию подтвердил и пресс-секретарь Госдепартамента Дж. Рубин,заявивший, что организация, отдельные члены которой совершилиакты терроризма, не обязательно является террористической. При этом«обеспокоенность» США действиями ОАК не шла ни в какое сравне-ние с озабоченностью по поводу политики Белграда, который, по мне-нию американских официальных лиц, «несет основную ответствен-



168

ность за принятие мер по прекращению насилия» 36 и за то, что «подугрозу поставлено само существование сербского государства» 37.

По мере обострения обстановки и активизации военных действий вКосово США перестали игнорировать растущее политическое влия-ние ОАК. Американские посредники неоднократно встречались с пред-ставителями ОАК, пытаясь вовлечь их в политический диалог. Долгоевремя эта задача осложнялась практическим отсутствием политическо-го крыла в рамках ОАК, представлявшей собой, по словам американ-ских наблюдателей, «разнородное объединение партизанских групп» 38,лидеры которых «малоизвестны и плохо связаны друг с другом» 39. Пер-вые контакты США с радикальными албанскими сепаратистами навысоком дипломатическом уровне относятся к концу июня 1998 г., ког-да Р. Холбрук на следующий день после переговоров с С. Милошеви-чем встретился с повстанцами в Юнике, а Р. Гелбард вступил в контактс представителями ОАК в Западной Европе, пытаясь убедить их при-знать политическое лидерство И. Руговы в обмен на допуск к участиюв переговорах 40. Хотя в начале июля США в рамках Контактной груп-пы впервые с начала кризиса позволили себе довольно резкую крити-ку в адрес ОАК, подчеркнув «неприемлемость насилия как способарешения проблемы Косово» 41, уже в конце того же месяца Р. Гелбардофициально заявил, что «Освободительная армия Косово — это реаль-ная сила в крае, и как бы мы ни осуждали насилие с обеих сторон, ОАКдолжна быть представлена на любых переговорах о перемирии илимирном урегулировании» 42. Показательно, что при тесных контактах спредставителями албанского населения Косово США практическиигнорировали сербскую общину: за все время своих поездок по краюР. Холбрук не нашел времени встретиться с лидерами сербской общи-ны и представителями православного духовенства 43.

Осенью 1998 г. политика США по «косовскому вопросу» явно акти-визировалась. Этому способствовал ряд факторов, и прежде всего раз-витие военно-политической ситуации в крае. Еще в середине июля1998 г. представители ОАК заявляли, что контролируют около 40% тер-ритории Косово (по американским данным на тот же момент, околотрети территории края либо полностью контролировалось ОАК, либобыло ареной ожесточенных вооруженных столкновений) 44. Однако вавгусте — сентябре того же года сербским силам безопасности совме-стно с армейскими подразделениями удалось подавить основные оча-ги сопротивления и практически полностью взять под контроль си-

169

туацию в крае. Ответной реакцией со стороны международного сооб-щества во главе с США стала эскалация военно-политического давле-ния на Белград. 23 сентября 1998 г. Совет Безопасности ООН принялрезолюцию № 1199, требовавшую немедленного прекращения воен-ных действий в Косово и постановлявшую в противном случае «рас-смотреть дальнейшие действия и дополнительные меры по поддержа-нию или восстановлению мира и стабильности в регионе». 24 сентяб-ря на неформальном заседании в Виламоре (Португалия) министрыобороны стран НАТО приняли решение о начале подготовки к нанесе-нию ракетно-бомбовых ударов по Сербии и к наблюдению и контро-лю за перемирием, если таковое будет достигнуто. 1 октября Госдепар-тамент США призвал всех американских граждан срочно покинуть тер-риторию СРЮ, а 12 октября Б. Клинтон выдвинул ультиматум С. Ми-лошевичу, потребовав немедленного выполнения условий резолюцииСовета Безопасности ООН № 1199. На следующий день генеральныйсекретарь НАТО Х. Солана объявил о приведении вооруженных силальянса в 96-часовую боевую готовность.

Помимо противодействия успешным операциям сербской армии иполиции по подавлению очагов сепаратизма в Косово, еще одной при-чиной резко усилившегося с конца сентября 1998 г. давления на Бел-град стало неблагоприятное для США развитие ситуации в регионе вцелом (в частности, победа на сентябрьских выборах в Боснии нацио-нал-радикалов во всех трех боснийских общинах, нанесшая серьезныйудар по Дейтонским соглашениям, а также самые сильные с весны1997 г. беспорядки в Албании, вылившиеся в настоящий мятеж оппо-зиции). Наконец, свою роль, безусловно, сыграли и конъюнктурныевнутриполитические интересы администрации и лично Б. Клинтона:за три дня до ультиматума С. Милошевичу палата представителей СШАпроголосовала за проведение Конгрессом полномасштабного рассле-дования на предмет возможного начала процедуры отстранения пре-зидента от власти. Стремление администрации сгладить политическиепоследствия скандала вокруг личной жизни Б. Клинтона за счет реши-тельных действий на внешнеполитическом фронте в данном случаебыло усилено задачей подготовки к промежуточным ноябрьским вы-борам в Конгресс.

В более общем плане активизация американского вмешательства вкосовский кризис явилась не только и не столько способом решениясиюминутных внутриполитических проблем и реакцией на успешные



170

действия Белграда против албанских сепаратистов, сколько свидетель-ством того, что США наконец более или менее определили свои внеш-неполитические интересы в связи с этим конфликтом. Среди них наи-более важными представляются два момента: стратегический и идео-логический.

Рассуждая о стратегических интересах США применительно к дан-ному конфликту, представители администрации Б. Клинтона посто-янно заявляли, что целью американского вмешательства в косовскийкризис является прежде всего предотвращение выхода конфликта зарамки Сербии, что привело бы к дестабилизации ситуации во всех со-седних странах включая балканских союзников США по НАТО — Гре-цию и Турцию 45. Причем, по оценкам официальных представителейСША, «в случае резкого обострения ситуации в Косово риск распро-странения вооруженного конфликта во всех направлениях… будет зна-чительно выше, чем в свое время в Боснии» 46. Отметим, что хотя де-стабилизационный потенциал косовского кризиса в случае его выходаза пределы Сербии действительно довольно высок, непосредственноевовлечение в конфликт таких стран, как Греция, Болгария или Румы-ния, также как и резкое ухудшение греко-турецких отношений (вплотьдо возможного военного конфликта) из-за разногласий по косовскойпроблеме, все же представляется маловероятным 47.

Гораздо более реальную угрозу для США представляло возможноенегативное влияние косовского кризиса на процесс мирного урегули-рования в Боснии и Герцеговине. Администрация Б. Клинтона, потра-тившая много сил и средств на разработку и реализацию Дейтонскихмирных соглашений по Боснии, было крайне заинтересована в под-держании региональной стабильности и в том, чтобы избежать необ-ходимости новой широкомасштабной миротворческой миссии и про-граммы реконструкции на Балканах 48. Именно угроза срыва процессавыполнения Дейтонских договоренностей, а также дестабилизации гра-ничащих с Косово Македонии и Албании в результате «действий юго-славских и сербских властей» в крае была указана президентом Б. Клин-тоном в качестве основной причины ужесточения экономических санк-ций против республик СРЮ в июле 1998 г. 49

Другим важным стратегическим интересом США является исполь-зование конфликта в Косово в целях «укрепления позиций НАТО вкачестве основного инструмента по обеспечению мира и безопасно-сти в Европе» 50 за счет дальнейшего усиления «миротворческо-поли-

171

цейской» функции альянса. С начала обострения кризиса в Косово в1998 г. руководство США осознавало невозможность отстраниться отрешения косовской проблемы, полностью оставив ее на усмотрениесвоих европейских союзников по НАТО. Кроме того, разразившийся вКосово кризис в очередной раз поставил под вопрос своевременностьи адекватность расширения НАТО на восток в качестве ответа на ос-новные угрозы безопасности в Европе. В этом смысле проблема Косо-во, подобно боснийскому конфликту, стала для США «делом принци-па», своеобразным «испытанием на лидерство и решимость» 51.

Другой комплекс причин активизации американского вмешатель-ства в Косово, на первый взгляд, носил ярко выраженный идеологиче-ский характер. Представители администрации Б. Клинтона постоян-но указывали в качестве одной из главных причин американского вме-шательства на резко ухудшившуюся ситуацию с правами человека вКосово в результате сербских полицейских операций, а также на от-сутствие основных атрибутов демократического общества в этом авто-номном крае и, что особенно важно, в Сербии и СРЮ в целом. Приэтом открыто заявлялось, что главной помехой на пути «демократиче-ского развития» Сербии является правление социалистов и личноС. Милошевича в качестве президента СРЮ.

Для США С. Милошевич с момента избрания на пост президентаСербии в 1990 г. представлял собой нежелательного партнера как «не-контролируемый» Западом «неокоммунистический» лидер, стремив-шийся к тому же к построению на Балканах единого сербского государ-ства (непосредственно примыкающего к южному флангу НАТО), по-литика которого вряд ли соответствовала бы курсу США на вовлечениестран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в сферу влия-ния Североатлантического альянса. Администрация Б. Клинтона былавынуждена несколько смягчить это отношение в ходе разработки и на-чала реализации Дейтонских соглашений, заключение которых не в по-следнюю очередь стало возможно благодаря лично С. Милошевичу. Од-нако, по мере того как процесс мирного урегулирования в Боснии на-бирал силу, администрация США возобновила поиск предлогов для ос-лабления «режима Милошевича» или даже отстранения его от власти.Казалось, такой шанс давали массовые демонстрации «демократиче-ской оппозиции» зимы 1996—1997 гг., однако эти ожидания не оправ-дались. В июле 1997 г. С. Милошевич стал президентом СРЮ; осеньютого же года коалиция левых сил во главе с социалистами сумела полу-



172

чить наибольшее число мест (110 из 250) на выборах в сербскую скуп-щину, а ставленник С. Милошевича Милан Милутинович был избранна пост президента Сербии. Более того, на выборах 1997 г. значительноукрепили свои позиции националистические силы: второе место заня-ли представители Сербской радикальной партии, получившие 82 мес-та, а третье — националистическое Сербское движение обновления воглаве с В. Драшковичем (45 мест). Чтобы сформировать правительство,левым пришлось пойти на союз с сербскими радикалами, лидер кото-рых В. Шешель занял в марте 1998 г. пост заместителя премьер-мини-стра Сербии. Победа осенью 1997 г. противников С. Милошевича во гла-ве с М. Джукановичем на президентских и парламентских выборах вЧерногории, сопровождавшаяся обострением сербско-черногорскихпротиворечий в рамках СРЮ, не способствовала усилению позицийС. Милошевича, но и не смогла их существенно подорвать.

В этом смысле косовский кризис, резко обострившийся с начала1998 г., предоставил в распоряжение администрации США новый мощ-ный рычаг политического давления на С. Милошевича — возможностьпредставить в качестве основной причины конфликта «антидемокра-тический» характер правящего в Сербии режима. Официальные пред-ставители США поспешили заявить, что «в конечном счете проблемане в ситуации в Косово... а в отсутствии в Сербии и Югославии демо-кратии и демократических институтов» 52. Именно «неспособностьСША помочь развитию демократии в Сербии», по словам Дж. Хупера,явилась «основной причиной наших проблем на Балканах» 53. Смыслподобных высказываний очевиден: как заявил лидер демократическо-го меньшинства в сенатском комитете по международным делам Джо-зеф Байден, «...пора перестать считать Милошевича частью решения[косовской] проблемы, а не самой проблемой. В долгосрочной перспек-тиве в регионе нет шансов для мира, пока на смену Милошевичу непридет демократическое правительство» 54. По словам видного сенато-ра-республиканца Ричарда Лугара, «...долговременное урегулированиебалканских кризисов невозможно до тех пор, пока в руководстве Сер-бии и СРЮ не произойдут коренные перемены… Приоритетом поли-тики США должно быть содействие таким переменам» 55.

Однако в данном случае важно четко различать политическую рито-рику и реальное понимание ситуации: несмотря на все публичные вы-пады против С. Милошевича, администрация США продолжает исхо-дить из того, что «на данный момент Милошевич продолжает контро-

173

лировать ситуацию независимо от того, нравится это нам или нет» 56, ичто его политические позиции внутри Сербии остаются достаточнопрочными. Так, в отличие от публичных заявлений официальных лицСША, выступления законодателей и экспертов на слушаниях по косов-скому вопросу в комитетах и подкомитетах Конгресса свидетельствуютоб их довольно скептическом отношении к «сербской демократическойоппозиции». По словам сенатора Дж. Байдена, потратившего, по егособственному выражению, «уйму времени на поиск демократическойсередины в Сербии», для него «наиболее печальным открытием былото, что по крайней мере половина оппозиции настроена гораздо болеенационалистически, чем Милошевич», считая последнего «излишне ус-тупчивым». По мнению Дж. Байдена, «в Сербии нет сил, способныхгенерировать реальную демократическую инициативу в тех временнÏхрамках, которые отпущены на решение косовской проблемы» 57.

Итак, реалистически мыслящая часть американского внешнеполи-тического истеблишмента осознавала, что надежды США на подрыврежима С. Милошевича изнутри остаются призрачными. Более того, участи американских экспертов было понимание того, что фактическиу С. Милошевича нет иного выбора, чем та политика, которую он про-водит. Как отмечал М. Абрамовиц, теоретически «Сербия может про-должать контролировать Косово только путем усиления репрессий илимассированного притока в край сербского населения параллельно с“выталкиванием” огромного числа косовских албанцев» 58. Так каксербская «реколонизация» Косово и насильственное изгнание из краязначительного числа албанского населения вряд ли возможны, «у Ми-лошевича есть только два способа изменить существующий баланс сил:проводить этнические чистки или приступить к разделу края» 59. В свя-зи с этим все большее распространение среди американских экспер-тов получала идея о том, что С. Милошевич сознательно пошел на обо-стрение конфликта, чтобы так или иначе разрешить наконец «косов-скую проблему», параллельно укрепив свои внутриполитические по-зиции. Так, Р. Гелбард неоднократно выражал сомнение, «не специальноли правительство подыгрывает Освободительной армии Косово» и «несуществует ли какого-либо негласного соглашения между двумя сто-ронами, направленного на поляризацию ситуации и ослабление пози-ции умеренных сил во главе с д-ром Руговой» 60.

Однако эти нюансы не меняют сущности проблемы: для админист-рации США ослабление или подрыв режима С. Милошевича являлось



174

не столько средством урегулирования косовского кризиса, сколько са-моцелью. Таким образом, основными стратегическими интересамиСША, повлиявшими на решение администрации активизировать вме-шательство в косовский кризис, были: предотвращение угрозы срываДейтонского процесса мирного урегулирования по Боснии, стремле-ние использовать косовский кризис как инструмент давления на ре-жим С. Милошевича, а также более широкие внешнеполитическиеинтересы, главным из которых остается необходимость обеспечитьвзаимодействие с европейскими союзниками по НАТО и способство-вать дальнейшему укреплению позиций этого военно-политическогоблока в Европе и мире.

Позиция США в отношении возможных вариантовурегулирования конфликта

Помимо собственных стратегических интересов при вмеша-тельстве в косовский кризис администрация США была вынужденаучитывать и специфические особенности данного конфликта, диктую-щие возможные варианты его урегулирования. Большинство планов ипредложений по урегулированию конфликта формулируется в соответ-ствии с тремя основными вариантами его разрешения: а) предоставле-нием Косово расширенной автономии в рамках Сербии или СРЮ;б) разделом края на сербскую и албанскую части; в) отделением Косо-во от Сербии. Следует учитывать, что по мере эскалации кризиса чис-ло возможных вариантов его урегулирования, включая различные про-межуточные стадии, уменьшается. Более того, как заметил Дж. Бай-ден, приближается тот момент, когда любое решение по выходу из кри-зиса будет носить «одинаково проблематичный характер» 61.

Вплоть до марта 1999 г. наиболее широко обсуждаемым являлся ва-риант, предусматривавший предоставление Косово широкой автономии(близкой к той, которую край имел по Конституции 1974 г.) 62. При этомрешение о дальнейшем статусе Косово должно было быть отложено какминимум на три года. Эта модель «отложенного статуса» предполагалаустановление над Косово «мягкого» международного протектората идемилитаризацию края.

Первым конкретным шагом в этом направлении стало Заявление опринципах политического урегулирования ситуации в Косово, сделан-ное 13 октября 1998 г. после массированного военно-силового нажима

175

на Белград со стороны США и НАТО и подписанное президентом СРЮС. Милошевичем и специальным посланником президента СШАР. Холбруком. Суть соглашения Холбрука — Милошевича из 11 пунк-тов заключалась в том, что любое решение косовской проблемы долж-но соблюдать территориальную целостность СРЮ, а вопрос о само-управлении в Косово — решаться в рамках законодательства Сербии иСРЮ, а также в соответствии с международными стандартами и прин-ципами Хельсинкского Заключительного акта СБСЕ. Предполагалось,что население Косово получит право на демократическое самоуправ-ление и контроль над законодательной, исполнительной и судебнойвластями в крае; в течение девяти месяцев будут проведены свободныевыборы в краевые и муниципальные органы власти. ПравительствоСРЮ обязалось обратиться к ОБСЕ с просьбой о контроле над выбо-рами, наделить представителей национальных общин дополнительны-ми правами, сформировать под контролем муниципальных властейместную полицию, состав которой должен отражать состав населениякрая, а деятельность — координироваться краевой администрацией.

Соглашение Холбрука — Милошевича предусматривало также отводиз Косово сербских армейских и полицейских подразделений в места по-стоянной дислокации (в крае должны были остаться лишь те формирова-ния, которые находились там по состоянию на февраль 1998 г.); развер-тывание в крае гражданского контингента международных наблюдателейпод эгидой ОБСЕ по проверке выполнения сербскими властями и косов-скими албанцами требований резолюций № 1160 и 1199 Совета Безопас-ности ООН; осуществление военно-воздушными силами НАТО провер-ки выполнения сербами соглашения о перемирии и соответствующих ре-золюций ООН; обязательство Белграда начать переговоры с албанскойстороной до 2 ноября 1998 г., а также обеспечить беспрепятственный до-пуск на территорию края представителей международных гуманитарныхорганизаций. В целом соглашение Холбрука — Милошевича позволилона время разрядить обстановку вокруг Косово, и Совет НАТО принял ре-шение приостановить механизм автоматической реализации планов на-несения ударов по территории СРЮ (первоначально — до 27 октября1998 г., затем — вплоть до нового политического решения Совета альян-са). 24 октября основные положения соглашения Холбрука — Милоше-вича, в частности соглашения между СРЮ и ОБСЕ (от 16 октября) и СРЮи НАТО (от 15 октября), были закреплены соответствующей резолюциейСовета Безопасности ООН 63.



176

Вторым шагом в направлении реализации варианта «автономии»стал предварительный план мирного урегулирования косовской про-блемы, выдвинутый США 11 ноября 1998 г. 64 Несмотря на то, что «аме-риканский план» урегулирования часто называют «планом Хилла» (поимени посла США в Македонии Кристофера Хилла), есть основанияполагать, что важную роль в его разработке сыграл советник госсекре-таря США юрист Джеймс О’Брайен 65 (именно он в свое время был глав-ным разработчиком Конституции Мусульмано-хорватской федерациии Конституции Боснии и Герцеговины, закрепленных Дейтонскимимирными соглашениями по Боснии). Согласно «плану Хилла» косов-ские албанцы должны были получить пятую часть мест в федеральнойассамблее СРЮ, представительство в Федеральном суде и членство вВысшем совете обороны СРЮ. Предполагалось, что жители края бу-дут избирать своего президента, принимать законы, собирать налоги,формировать собственную полицию, административные и уголовныесуды. При этом «американский план» не содержал письменного под-тверждения возможности изменения статуса края и не гарантировал,что Косово будет иметь свою конституцию и формальный статус рес-публики в составе СРЮ, что позволило даже умеренным силам внутриалбанской общины оценить уровень автономии, предлагаемый СШАи Контактной группой, как неадекватный 66. Ноябрьский вариант аме-риканского мирного плана практически не затрагивал и таких важныхвопросов, как защита прав сербского меньшинства, проблема контро-ля за приватизацией и прибылями от промышленных предприятий ишахт. В целом суть американских предложений по урегулированиюкризиса в Косово сводилась к фактическому предоставлению Косоворасширенной автономии, близкой к статусу республики в составе Юго-славской федерации, однако без формального права отделения от СРЮ.

Руководство Сербии во главе с президентом М. Милутиновичем,высказавшись против американского плана, уже 21 ноября выдвинулособственный план мирного урегулирования, согласно которому Косо-во получило бы широкое самоуправление на три года, оставаясь в рам-ках Сербии 67. В «сербском плане», помимо требования уважения тер-риториальной целостности СРЮ, было сохранено положение о необ-ходимости проведения всеобщих выборов в Косово в течение девятимесяцев. Главное отличие сербского плана от американского состоялов том, что его авторы сделали упор на укреплении местного, а не крае-вого самоуправления в Косово: план предоставлял каждой этнической

177

общине право самостоятельно контролировать свои дела, предполагалобразование верхней палаты парламента, в которой общины будутиметь равное число представителей, и оставлял последнее слово в спор-ных вопросах за сербским парламентом. Характерно, что оба ноябрь-ских плана мирного урегулирования, американский и сербский, не-смотря на все различия между ними, отталкивались от одних и тех же11 пунктов, содержавшихся в соглашении Холбрука — Милошевича.

В конце 1998 — начале 1999 г. международные посредники вели ак-тивную работу по разработке всеобъемлющего плана мирного урегули-рования по Косово (так, за три месяца — с ноября 1998 г. по конец ян-варя 1999 г. — американской стороной было разработано семь вариан-тов «плана Хилла»). 29 января 1999 г. Контактная группа на своем за-седании в Лондоне приняла решение об организации переговоров междуконфликтующими сторонами по проекту мирного соглашения, осно-вой для которого послужил последний вариант американского плана.В феврале 1999 г. такие переговоры под председательством министровиностранных дел Великобритании и Франции Р. Кука и Ю. Ведрина ипри посредничестве представителей США (К. Хилл), ЕС (В. Петрич) иРоссии (Б. Майорский) состоялись в парижском пригороде Рамбуйе.Проект политического соглашения, предложенный Контактной груп-пой конфликтующим сторонам, предусматривал «расширенную авто-номию» для Косово при неизменности границ СРЮ на трехлетний «пе-реходный» период. Белград, сохранявший, согласно этому плану, пол-номочия в области внешних сношений, обороны и финансовой поли-тики, должен был при этом согласиться на вывод большей частисербских сил из Косово при одновременном разоружении ОАК.

Стратегия США на переговорах в Рамбуйе состояла в том, чтобы,заручившись согласием делегации косовских албанцев на план мир-ного урегулирования, использовать его наряду с угрозой нанесенияракетно-бомбовых ударов в качестве рычага давления на Белград и «вы-бить» из сербской делегации согласие на размещение в крае войскНАТО. Однако этим надеждам не суждено было оправдаться, чему впервую очередь способствовала позиция, занятая косовскими албан-цами, в последний момент отказавшимися подписать мирное согла-шение под давлением экстремистского крыла ОАК во главе с А. Дема-чи, не принявшего участия в переговорах. Протест албанской сторонывызвали отсутствие в тексте соглашения положения о проведении ре-ферендума о независимости Косово по окончании переходного периода



178

и требование частичного разоружения формирований ОАК, а такжепрекращения контрабанды оружия в Косово. В то же время Белградвыразил принципиальное согласие с планом политического урегули-рования, выступив лишь против военных аспектов его реализации,включавших требование США и их союзниками введения в Косово30-тысячного контингента многонациональных сил НАТО для обес-печения выполнения соглашения 68. В результате международным по-средникам не удалось добиться подписания сторонами основного по-литического документа и пришлось ограничиться лишь двумя отдель-ными заявлениями сербской и албанской делегаций, в которых сторо-ны подтвердили свою принципиальную приверженность делуполитического урегулирования и «расширенной автономии» для Ко-сово. Переговоры об окончательном политическом соглашении и егореализации были отложены до 15 марта, чтобы дать сторонам времядля консультаций. Белграду удалось временно избежать авиаударовНАТО, а косовским албанцам — отказаться от разоружения своих вое-низированных формирований 69.

На переговорах в Рамбуйе американскую дипломатию в целом, атакже лично госсекретаря США М. Олбрайт, принявшую в них актив-ное участие, постигла неудача, связанная прежде всего с неверной оцен-кой характера, целей и задач делегации косовских албанцев (которую,кстати, консультировали почти исключительно американские совет-ники, в частности профессор Американского университета П. Уиль-ямс, уже упоминавшийся М. Абрамовиц и др.) 70. В ходе переговоров вРамбуйе отчетливо проявились также внутриведомственные разногла-сия в Госдепартаменте США по средствам и методам урегулированиякосовского кризиса. Доминирующий жесткий подход, основанный намассированном давлении на Белград, олицетворял главный предста-витель США по вопросам Косово — американский посол в Македо-нии К. Хилл, которому, однако, не удалось достичь каких-либо замет-ных результатов в переговорном процессе. Более мягкий и взвешен-ный подход связывают с именем специального представителя США наБалканах многоопытного Р. Холбрука, сыгравшего одну из ведущихролей в ходе боснийского мирного урегулирования 71 и заключившегов октябре 1998 г. пока единственное соглашение по Косово с прези-дентом С. Милошевичем.

После провала переговоров в Рамбуйе американская дипломатиясконцентрировала усилия на согласовании текста мирного соглашения

179

с представителями косовских албанцев. Результатом этой работы сталпроект мирного соглашения 72, принципиально отличавшийся от пер-воначального политического документа, предложенного сторонам вначале переговоров в Рамбуйе и в целом получившего одобрение серб-ской делегации. С формальной точки зрения новый вариант соглаше-ния, которое, по замыслу его авторов, должно иметь приоритет передлюбыми законодательными актами Сербии и СРЮ, не делал никакихразличий между международно признанным государством СРЮ и не-признанной «Республикой Косово» и ее вооруженными формирования-ми (ОАК), которые в тексте соглашения были обозначены как «иныесилы». Согласно гражданским аспектам соглашения органы самоуправ-ления Косово получили бы возможность влиять на федеральную поли-тику (в частности, решения Высшего суда Косово являются обязатель-ными для выполнения всеми федеральными властями), в то время каквласти СРЮ фактически были бы лишены соответствующей возмож-ности в отношении края. Права главы гражданской миссии по выпол-нению соглашения (под эгидой ОБСЕ/ЕС) фактически приравнивалиськ полномочиям генерал-губернатора, решения которого должны былииметь приоритет даже по отношению к итогам выборов, а сама миссияполучила бы собственное телерадиовещание в крае. Предусмотреннаясоглашением необходимость созыва конференции стран-доноров с це-лью экономического возрождения Косово не сопровождалась положе-нием о снятии санкций с СРЮ. Но главное — новый вариант мирногоплана в качестве неотъемлемой части включал в себя главы, регулиро-вавшие полицейские (глава 2) 73 и военные (глава 7) 74 аспекты урегули-рования, заведомо неприемлемые для Белграда (помимо размещения вкрае контингента Сил НАТО в Косово, максимальный размер которогоне уточнялся, проект соглашения предусматривал полный контроль состороны альянса над воздушным пространством края; при практиче-ски полном выводе сербских сил из Косово за исключением 1500 по-граничников и 2500 гражданских полицейских в качестве ответной мерысо стороны косовских албанцев предполагалось лишь их принципиаль-ное согласие на разоружение; проект соглашения не предусматривалрегулирование военной ситуации в соседних Албании и Македонии,территория которых служит базой для боевиков ОАК, и предполагалпроизвольное расширение функций военного контингента НАТО вКосово без согласия на то со стороны СРЮ и т. п.). В результате возоб-новившиеся 15 марта 1999 г. в Париже переговоры уже через несколько



180

дней зашли в тупик: добившись подписания нового варианта промежу-точного мирного соглашения по Косово со стороны косовских албан-цев, международные посредники получили категорический отказ серб-ской стороны от одобрения не согласованного с ней документа.

Однако независимо от результатов любых дальнейших переговоровпо Косово разработка и осуществление варианта «расширенной авто-номии» в принципе сопряжены с рядом серьезных трудностей 75. Поиск«оптимального» варианта автономии для Косово может продолжатьсянеопределенно долго, а возможность его реализации вызывает серьез-ные сомнения. В самом Косово главным препятствием к осуществле-нию любого варианта автономии как долговременного решения кон-фликта является неприятие его албанской стороной, в лучшем случаерассматривающей такой вариант как промежуточный на пути к конеч-ной цели — обретению независимости от Сербии. Эта ситуация ещеболее осложняется отсутствием единства внутри албанской общиныкрая, что даже в случае достижения соглашения между противоборст-вующими сторонами не гарантирует выполнения албанской сторонойсвоих обязательств 76.

Жизнеспособность любого варианта автономного устройства Косовоподрывают и внешние факторы. Требование Соединенных Штатов идругих стран Запада наделить Косово «расширенной автономией», уро-вень которой приближался бы к статусу федеральной республики, ноне предусматривал бы права отделения от СРЮ, изначально носилоглубоко противоречивый характер. США не в последнюю очередь ис-ходили из того, что если пятую часть федеральной ассамблеи Югосла-вии составят представители косовских албанцев, они могут войти в блокс представителями Черногории, настроенными оппозиционно к Бел-граду, и таким образом способствовать отстранению С. Милошевичаот власти. Эту же цель преследовала игра Вашингтона на противоре-чиях между Сербией и Черногорией внутри Югославской федерации.Официально выступая за предоставление Косово статуса «расширен-ной автономии», который имел бы смысл только в случае сохраненияи укрепления Югославской федерации, США одновременно пред-принимали действия по ослаблению СРЮ, активно используя в этихцелях сербско-черногорские противоречия 77. В таких условиях статус«расширенной автономии» для Косово теряет всякий смысл, ибо даль-нейшее ослабление СРЮ при определенных условиях может привестик ее развалу, чреватому полной дестабилизацией на Балканах.

181

По мере обострения ситуации в крае и интенсификации иностран-ного вмешательства в конфликт, факторов, способных помешать реа-лизации варианта предоставления Косово «расширенной автономии»,становилось все больше. Еще в ноябре 1998 г. главнокомандующий ОВСНАТО в Европе американский генерал Уэсли Кларк заявил, что «окно»для достижения мира в Косово не превышает четырех месяцев, так какобе стороны пользуются временной передышкой для наращиваниясил 78. Хотя большинство экспертов предрекали, что относительное «пе-ремирие» конца 1998 г. продлится по крайней мере до следующей вес-ны, уже начало 1999 г. ознаменовалось новым обострением обстанов-ки в Косово: террористическими актами, захватами заложников и вво-дом в край дополнительных подразделений ЮНА. Непрекращающие-ся столкновения между боевиками ОАК, с одной стороны, и сербскимисилами безопасности и формированиями ЮНА — с другой, стали по-стоянным фоном международных переговоров по урегулированию ко-совского конфликта в Рамбуйе и Париже.

Однако наиболее серьезный удар по возможности реализации ва-рианта «расширенной автономии» для Косово нанесла начавшаяся24 марта 1999 г. военная операция НАТО против СРЮ, которая полно-стью перечеркнула не только первоначальный мирный план Контакт-ной группы, предложенный сторонам в Рамбуйе, но и предшествовав-шее ему соглашение Холбрука — Милошевича. Напрямую вмешавшисьв конфликт на стороне Освободительной армии Косово, США и НАТОпотеряли возможность играть роль посредника в мирном урегулирова-нии. Между тем окончательный провал в условиях военных действийНАТО против Югославии предложенного США и другими западнымидержавами в Рамбуйе плана автономизации Косово не помешал пред-ставителям обеих конфликтующих сторон продолжить прямые контак-ты, о чем свидетельствовала встреча С. Милошевича с И. Руговой илидерами ряда албанских общин края в начале апреля 1999 г.

По мере обострения ситуации в Косово и усиления международно-го вмешательства в конфликт все более реальной становится идея раз-дела края на сербскую и албанскую части (возможно, при формальномсохранении, хотя бы на первом этапе, суверенитета Сербии). Основ-ным внешним фактором, осложняющим раздел Косово, остается край-няя геополитическая слабость Албании (большая часть экономическойактивности сосредоточена в северной части Косово, где проживает ибольшая часть сербского населения; в то же время южная часть края



182

при отсутствии реальной перспективы присоединения к Албании врядли способна выжить в качестве самостоятельного государства). Одна-ко на примере Боснии хорошо видно, насколько раздел проблемати-чен сам по себе (любая его форма неминуемо влечет за собой дальней-шие «этнические чистки» и новые потоки беженцев) и как непростобудет найти такую его формулу, которая была бы относительно прием-лемой для обеих общин, ибо только компромиссный раздел может бытьболее или менее жизнеспособным. Среди вариантов такого компро-мисса оптимальным с точки зрения урегулирования конфликта пред-ставляется предложенный профессором Б. Крстичем план, предлагаю-щий наряду с этническим принципом, который в силу особенностей де-мографической ситуации в крае дает односторонние преимуществаалбанской стороне, использовать в качестве основного критерия раз-дела принцип исторического права (предполагающий принять во вни-мание ареал размещения сербских исторических памятников в Косо-во, долю землевладения среди сербского и албанского населения и дру-гие критерии, которые позволили бы несколько выправить ситуациюв пользу сербов) 79.

Администрация Б. Клинтона изначально выступала против разделаКосово: как заявлял Р. Гелбард, США обеспокоены дискуссиями во-круг этой идеи и «будут ей противодействовать», ибо она «попахиваетэтническими чистками» и может «обернуться полной катастрофой» 80.Такая позиция объясняется прежде всего тем, что в случае раздела Ко-сово серьезную опасность для США представляет создаваемый такимобразом прецедент, который неминуемо подорвет Дейтонский мирныйпроцесс в Боснии, подтолкнув это искусственное объединение к рас-паду. Под вопросом оказывается и существование такого государства —клиента США, как Македония. Кроме того, возможный раздел Косо-во объективно выгоден Белграду в большей степени, чем косовскималбанцам, предоставляя С. Милошевичу возможность с честью выйтииз сложившейся ситуации, что вряд ли может устроить США. Несмот-ря на это, нельзя исключать ситуацию, в которой Вашингтон будетвынужден примириться с фактическим разделом края (возможно, каки в Боснии и Герцеговине, при формальном сохранении его единства).Более того, военная операция НАТО против Югославии, прямым след-ствием которой стало ужесточение военно-полицейских операций вКосово и резкий рост числа беженцев 81, преимущественно албанцев,объективно способствует созданию более благоприятных условий для

183

возможного раздела края. Именно после начала военной операцииНАТО против СРЮ были обнародованы первые предложения офици-альных лиц США о разделе Косово, например, план, выдвинутый кон-грессменом-демократом Родом Благоевичем 82.

Наконец, наиболее радикальным вариантом вмешательства США вкосовский конфликт стала бы прямая или косвенная поддержка имиидеи достижения независимости Косово. Характерно, что если раньшеподобные идеи на Западе носили довольно абстрактный характер, тоначиная с 1998 г. в США появились и вполне конкретные разработкитакого варианта «урегулирования» косовского конфликта. В частно-сти, они были изложены в докладе американской Общественной груп-пы по международному праву и политике 83. Авторы доклада предлага-ли модель «промежуточного суверенитета», в соответствии с которойнаселение Косово получило бы специфические суверенные права (осу-ществление полного законодательного, исполнительного и судебногоконтроля в области внутренней политики и безопасности, экономиче-ского развития, образования, налогообложения, добычи и переработ-ки природных ресурсов, транспорта, здравоохранения, культуры исредств массовой информации) на срок от трех до пяти лет. Взамен откосовских албанцев потребовалось бы осуществление специфическихгарантий защиты прав всех этнических меньшинств, проживающих вКосово, уважение территориальной целостности соседних стран (Ма-кедонии и Албании), отказ от возможности присоединения к Албаниии признание Косово в границах, подтвержденных югославской Кон-ституцией 1974 г. Представители Косово были бы также обязаны уча-ствовать в работе федеральных органов в той степени, в которой этонеобходимо для эффективного перехода к обретению международно-го статуса. При этом все формирования ЮНА и сербской полициидолжны были быть выведены из Косово в течение шесть месяцев. Поокончании этого периода предполагалось проведение в Косово рефе-рендума под международным контролем, по результатам которого на-селение края могло бы обратиться к международному сообществу спросьбой о признании независимости.

Как и в случае с возможным разделом края, администрация Б. Клин-тона изначально выступала против независимости Косово. Р. Гелбардеще весной 1998 г. заявил, что «дальнейшая атомизация не будет спо-собствовать миру и безопасности в регионе» 84. В самый разгар октябрь-ского кризиса вокруг возможного военного вмешательства НАТО в



184

Косово (1998 г.) Б. Клинтон подчеркнул в письме сенаторам-респуб-ликанцам, что «...Косово не будет жизнеспособно в качестве незави-симого государства. Независимость Косово послужит совершенно не-желательным сигналом тем силам в регионе, которые стремятся к соз-данию Великой Албании, а также национальным меньшинствам в дру-гих странах Европы, что приведет к росту нестабильности» 85. В СШАпонимали, что Сербия не пойдет на односторонний отказ от каких-либо прав на часть своей территории и что вывод сербских полицей-ских сил из Косово будет означать «фактическую передачу края подконтроль ОАК и последующее уничтожение всего сербского населе-ния» 86. Как официально заявил посол США в Македонии К. Хилл воктябре 1998 г., «мы осознаем, что никогда не смогли бы достичь со-гласия с Сербией, если бы речь шла о независимости Косово» 87.

Однако, оценивая вероятность такого исхода как весьма невысокуюи на словах выступая против независимости Косово, администрация,не имевшая, по замечанию сенаторов-республиканцев, «четкой про-граммы, нацеленной на воплощение этого курса в жизнь» 88, никогдане исключала и такого варианта развития событий. Показательно, чтов дискуссиях в Конгрессе в 1998—1999 гг. возможному отделению краяот Сербии уделялось непропорционально большое внимание по срав-нению с другими вариантами урегулирования, и неоднократно подни-мался вопрос о том, «на какой стадии США будут готовы признатьКосово в качестве независимого государства» 89. В целом М. Абрамо-виц так суммировал отношение США к возможности отделения Косо-во от Сербии: «как бы США ни выступали против этого, в конечномсчете Косово может обрести независимость» 90 «в силу демографиче-ских причин и исходя из логики развития ситуации в крае за послед-ние 10 лет» 91. С началом военной операции НАТО против Югославиив марте 1999 г. дискуссии вокруг возможного обретения косовскимиалбанцами независимого статуса получили мощный импульс и приоб-рели новое звучание: все чаще речь заходит о превращении Косово вслучае его оккупации войсками Североатлантического альянса в оче-редной протекторат НАТО на Балканах, что будет означать фактиче-ское отделение края от Сербии и Югославии.

185

Влияние внутриполитических факторов на политикуСША по косовскому вопросу

Итак, преследуя собственные внешнеполитические интересыприменительно к косовскому конфликту, администрация США выну-ждена учитывать военно-политические реалии в самом крае и в регио-не в целом. Однако это не единственное и не главное ограничение,влияющее на политику США по косовскому вопросу. Важнейшим фак-тором, во многом определяющим позицию администрации по этому идругим внешнеполитическим вопросам, являются внутриполитическиеинтересы и ограничители в самих США. В целом на протяжении 90-хгодов влияние внутриполитических факторов на формирование аме-риканской внешней политики, в том числе в отношении региональ-ных конфликтов, оставалось чрезвычайно высоким, что вполне зако-номерно в условиях резкого ослабления внешних ограничителей аме-риканской военно-политической мощи.

Современные внутриполитические дискуссии по вопросам участияСША в региональных конфликтах преимущественно сводятся к вопро-су о возможности и условиях применения американской военной силы.Основной смысл этих дискуссий состоит в том, что два важнейшихкомпонента государственной бюрократии США — Конгресс, обе па-латы которого с 1994 г. контролируются республиканцами, и так назы-ваемое военное сообщество (в особенности профессиональное руко-водство вооруженных сил во главе с Комитетом начальников штабов) —оказывают сдерживающее воздействие на администрацию в вопросеоб использовании вооруженных сил США в региональных конфлик-тах и кризисах, особенно если речь идет о широкомасштабных назем-ных операциях. Обострение кризиса в Косово в начале 1998 г. и воз-можность американского военного участия в его урегулировании в оче-редной раз привели к возобновлению этой дискуссии 92.

Немаловажно, что обсуждению американского военного вмешатель-ства в Косово предшествовала аналогичная дискуссия 1994—1996 гг.вокруг участия США в боснийском конфликте. Разработанные тогдаДейтонские договоренности по Боснии сами скорее явились следст-вием внутриполитического компромисса в американских правящихкругах, чем были продиктованы интересами собственно мирного уре-гулирования кризиса. Боснийский опыт не мог не оказать воздейст-вия на внутриамериканские дискуссии по косовскому вопросу и пре-



186

жде всего на позицию республиканцев. Вопреки пессимистическимпрогнозам середины 90-х годов со стороны республиканцев и военных,боснийская операция пока не стала военной катастрофой для много-национальных сил НАТО, костяк которых составили военнослужащиеСША. Более того, в ходе операции НАТО в Боснии был достигнут не-сомненный успех в области осуществления военных мероприятий попрекращению кровопролития, разъединению и частичному разоруже-нию противоборствующих сторон, укреплению и охране разделитель-ных линий между ними, созданию демилитаризованных зон и т. п. 93

Именно влиянием боснийского опыта объясняется сдержанная пер-воначальная реакция ряда умеренных республиканцев на возможностьприменения Соединенными Штатами военной силы в Косово, кон-трастировавшая с редким единодушием в рядах республиканцев отно-сительно нежелательности размещения американских войск в Бос-нии 94. Свою роль здесь сыграл и межпартийный характер выдвинутогов 1992 г. президентом-республиканцем Дж. Бушем и полностью под-держанного в 1993 г. президентом-демократом Б. Клинтоном «рождест-венского ультиматума» Сербии в отношении Косово 95.

Однако влияние боснийского опыта на формирование позиции за-конодателей по косовской проблеме было неоднозначным. Пребыва-ние сил НАТО в Боснии явно затянулось и потребовало гораздо боль-ше ресурсов, чем предполагалось ранее. По данным на ноябрь 1997 г.США израсходовали на реализацию Дейтонских мирных договорен-ностей по Боснии свыше 7,4 млрд долл. 96; дальнейшее пребываниеамериканских войск в Боснии обходится США в среднем в 2 млрд долл.в год. В феврале 1998 г. Совет НАТО принял решение о повторном про-длении срока пребывания военного контингента в Боснии по истече-нии очередного мандата в июне того же года. В связи с этим в марте1998 г. администрация Б. Клинтона в очередной раз обратилась в Кон-гресс с просьбой выделить дополнительно 487 млн долл. на содержа-ние американских войск в Боснии в 1998 финансовом году и 1,9 млрддолл. на 1999 финансовый год. При этом Б. Клинтон дал понять, чтофактически американские войска остаются в Боснии на неопределен-ный срок 97. Более того, несмотря на значительные затраты и продол-жительное военное присутствие США и НАТО в Боснии, конечныйрезультат процесса мирного урегулирования остается под вопросом.Даже относительный успех в деле осуществления военных положенийДейтонских соглашений составил разительный контраст с выполне-

187

нием их невоенных аспектов, по поводу которых сохраняются серьез-ные сомнения с точки зрения практической реализации 98. В плане при-дания мирному процессу необратимого характера эффективность «дей-тонской модели» пока фактически свелась к закреплению нового тер-риториального раздела Боснии и Герцеговины.

По мере обострения ситуации в Косово эти уроки боснийской опе-рации НАТО стали все чаще выходить на первый план во внутриполи-тических дискуссиях по косовскому вопросу. Постоянно проводя па-раллели между ситуацией в Боснии и Герцеговине и Косово 99, респуб-ликанцы указывали, что политические условия для американскоговмешательства в этом сербском крае носят еще менее благоприятныйхарактер, чем в 1995 г. в Боснии. Если Босния формально была при-знана США, другими странами Запада и, наконец, международнымсообществом в целом в качестве «единого» суверенного государства,то Косово является международно признанной частью Сербии. Крометого, если в Боснии интересы США были созвучны целям по крайнемере одной из общин (мусульман) и заключались в сохранении един-ства Боснии и Герцеговины любой ценой, то в отношении Косово нетокончательной ясности в вопросе о том, насколько американским ин-тересам соответствует основная цель косовских албанцев — отделениеот Сербии с перспективой последующего присоединения к Албании.

Обсуждая вопрос о применении военной силы против Сербии, рес-публиканцы выражали опасения относительно того, что предложен-ные администрацией ограниченные ракетно-бомбовые удары могут непривести к желаемому результату и даже способствовать дальнейшейдестабилизации обстановки в регионе, что, в свою очередь, неизбежноприведет к эскалации американского вмешательства вплоть до возмож-ного широкомасштабного участия США в наземной операции в Косо-во 100. По мнению сенатора Джона Уорнера 101 — главного, наряду с се-натором-республиканцем Джоном Маккейном, рупора республикан-цев по косовской проблеме, — «авиаудары могут привести к дестаби-лизации всего региона» и не должны проводиться «до тех пор, пока мыне определим, как нам обеспечить стабильность после их нанесения идо разработки и заключения соглашения о перемирии, а также каковыбудут параметры этой стабилизационной операции и будут ли в нейучаствовать США» 102. Рассматривая запланированную воздушную опе-рацию против Сербии, предусматривавшую «ограниченный» и «рас-ширенный» варианты, как типичное проявление «градуированной эс-



188

калации» военной силы, республиканцы подчеркивали, что «нанесе-ние ракетно-бомбовых ударов изначально должно носить длительный,непрерывный и масштабный характер», чтобы «раз и навсегда лишитьС. Милошевича возможности продолжать репрессии в Косово» 103.

Наиболее скептические оценки возможного вооруженного вмеша-тельства США в Косово принадлежали американскому военному со-обществу, которое, как правило, критически относится к любым «ог-раниченным» операциям. БËльшая часть военного сообщества СШАтрадиционно, еще со времен войны во Вьетнаме, придерживается кон-цепции «подавляющей силы», современный вариант которой — «док-трина Пауэлла» — сформировался на основе опыта массированного на-ращивания и применения американской военной мощи в ходе войныв Персидском заливе 1991 г. Сторонники этой концепции — профес-сиональное военное сообщество США во главе с КНШ и особенно ар-мейское руководство — выдвигают жесткий набор условий примене-ния Соединенными Штатами военной силы, настаивая на массиро-ванном, а не ограниченном ее использовании. Противостоящие имприверженцы концепции «ограниченных целей», особенно популярнойв Госдепартаменте, аппарате Совета национальной безопасности и дру-гих невоенных компонентах внешнеполитической бюрократии, а так-же среди гражданских экспертов в области обороны и безопасности,ставят во главу угла военное принуждение конфликтующих сторон квнутриполитическим изменениям (т. е. осуществление ограниченныхполитических целей ограниченными военными средствами), выступая,таким образом, за рутинизацию использования вооруженных сил СШАв региональных конфликтах и кризисах.

Руководство КНШ прекрасно осознавало серьезные проблемы, свя-занные с проведением вооруженной операции против Югославии. С во-енной точки зрения косовский кризис, как и боснийский конфликт, пред-ставляет собой классический образец преобладающего типа современно-го регионального конфликта — субконвенционального противостояния(на уровне ниже обычной войны), связанного с межэтническими проти-воречиями и внутриполитической напряженностью. Хотя современные«интернационализированные» гражданские войны, как правило, не вы-ходят за субконвенциональные рамки, они носят особенно продолжитель-ный и упорный характер, и интенсивность вооруженного противостоя-ния в них в среднем превышает уровень насилия, характерный для кон-фликтов «низкой интенсивности» 70—80-х годов 104.

189

Хотя речь идет об одном регионе, военные условия возможного вме-шательства США/НАТО в Косово существенно отличаются от ситуа-ции в Боснии. Если в Боснии рельеф местности, особенно в долинереки Дрины, облегчал обнаружение, слежение и уничтожение скопле-ний сербских тяжелых вооружений с воздуха, то между Сербией и соб-ственно Косово не существует географических преград. Колонны свооружением могут двигаться различными путями, а войска и тяжелаятехника — избегать сосредоточения (в отличие, например, от располо-жения сербских сил во время блокады ими боснийской столицы Са-раево). По уровню оснащенности и боеготовности Югославская на-родная армия существенно превосходит армию боснийских сербов 105.Для военной победы над Сербией CША/НАТО в любом случае при-дется вводить на ее территорию наземные силы. Причем если в воз-душной операции технически неизмеримо более слабая армия СРЮобречена на поражение, то в противоборстве сухопутных группировоксербы вполне способны противостоять войскам альянса. В отличие отБоснии, где были значительные силы боснийских хорватов и мусуль-ман, в Косово нет наземных войск, которые могли бы угрожать сер-бам. ЮНА насчитывает по разным подсчетам от 114,2 тыс. (оценкаМеждународного института стратегических исследований) 106 до 200тыс. человек 107, к которым после мобилизации могут присоединитьсяболее 400 тыс. резервистов 108. Если, по оценкам экспертов НАТО, толь-ко для размещения вдоль границ края с Албанией и Македонией пона-добилось бы до 20 тыс. солдат, то в случае наземной военной интер-венции НАТО против Сербии понадобится по разным данным от 50 до200 тыс. солдат. Более того, начав военную операцию на территорииСербии, США и НАТО ставят под удар свои силы в Боснии. Как под-черкнул помощник министра обороны США по политическим вопро-сам Уильям Слоукомб, «...рассматривая проблему Косово, нельзя за-бывать, что главным национальным интересом США в регионе оста-ется успешная реализация Дейтонских мирных договоренностей поБоснии. Мы не можем позволить ситуации в Косово отвлечь нас или“международное сообщество” в целом от выполнения Дейтонских со-глашений и в особенности их гражданских [невоенных] аспектов» 109.

Исходя из этого, американские военные довольно скептически от-неслись даже к идее нанесения «точечных» ракетно-бомбовых ударовпо Сербии, не говоря уже о возможности проведении еще одной ши-рокомасштабной наземной операции на Балканах 110. При обсуждении



190

планов нанесения ракетно-бомбовых ударов по СРЮ в феврале — марте1999 г., накануне начала военной операции НАТО против Югославии,руководство Комитета начальников штабов во главе с председателемКНШ генералом Генри Шелтоном и его заместителем Джозефом Рал-стоном неоднократно высказывало глубокие сомнения в том, что жиз-ненно важные интересы национальной безопасности США требуютвооруженного вмешательства в Косово и что планируемая воздушнаякампания достигнет своих политических целей, предлагая еще раз со-средоточиться на экономических и других невоенных мерах давленияна Белград 111.

Что касается размещения американских войск в Косово, то уже вначале октября 1998 г. министр обороны США Уильям Коэн, выступаяв сенатском комитете по вооруженным силам, не исключил такой воз-можности, указав в то же время на крайнюю нежелательность подоб-ной операции 112. Стремление избежать «размещения американскихвойск в Косово, как, впрочем, и в соседних странах», подтверждали ипредставители американской военной разведки 113. Эту позицию тогдаподдержали обе палаты Конгресса, принявшие в начале октября 1998 г.согласованную резолюцию, выражавшую негативное отношение к воз-можности размещения в Косово сухопутных сил США 114.

Администрация Б. Клинтона, которая не могла не учитывать тотфакт, что внутриполитическая поддержка новой наземной военнойоперации США на Балканах невелика, вплоть до осени 1998 г. пыта-лась всячески обойти этот вопрос и сфокусировать внимание Конгрессаи общественности на необходимости нанесения ограниченных ракет-но-бомбовых ударов по Сербии 115. Однако в октябре 1998 г. админист-рации все же пришлось высказаться по этому вопросу более опреде-ленно: Б. Клинтон заверил сенаторов-республиканцев, что «...США неподдержат такие варианты урегулирования, которые требуют разме-щения вооруженных сил [в Косово] в неблагоприятной обстановке, ив НАТО пока придерживаются такой же точки зрения. Реально рас-сматривается лишь возможность градуированных ракетно-бомбовыхударов» 116.

Однако принципиальность и последовательность республиканцев вделе противодействия эскалации военного вмешательства США в ре-гиональных конфликтах не стоит переоценивать. Как и многие другиевнешнеполитические вопросы, возможность американского военноговмешательства в косовский конфликт представляет для большинства

191

законодателей удобный предмет для политического торга по более важ-ным для них проблемам. Наиболее ярко это проявилось на примереиспользования республиканцами проблемы Косово в качестве инст-румента давления на администрацию в «больном» для них вопросе оподдержании боеготовности американских вооруженных сил и необ-ходимости увеличения расходов на оборону. По мнению республикан-цев, участившееся использование американских вооруженных сил врегиональных конфликтах служит помехой осуществлению жизненноважных задач по обеспечению национальной безопасности США, спо-собствует изнашиванию оборудования и персонала, падению дисцип-лины и морали в войсках и т. п. Как заявил сенатор Гордон Смит, «мыпытаемся убедить президента в том, что США не могут одновременнорасходовать средства из военного бюджета на Боснию или другие ми-ротворческие операции и поддерживать на должном уровне боеготов-ность вооруженных сил» 117. В специальном послании президенту по«косовскому вопросу» сенаторы-республиканцы недвусмысленно зая-вили, что не поддержат военную операцию США в Косово до тех пор,пока администрация «не обратиться к Конгрессу с просьбой о значи-тельном увеличении оборонного бюджета в ответ на необходимостьповышения боеготовности вооруженных сил, подготовки личного со-става и модернизации, на которую указывает Комитет начальниковштабов» 118. В этом вопросе президент пошел навстречу республикан-цам и военному руководству страны, проинформировав лидера респуб-ликанского большинства в сенате Т. Лотта о начале разработки Адми-нистративно-бюджетной службой президента и Советом националь-ной безопасности совместно с Министерством обороны и КНШ мно-голетнего плана увеличения финансирования вооруженных сил 119.19 января 1999 г. в своем ежегодном послании «О положении в стране»президент публично объявил о планах администрации «покончить ссокращениями военных расходов, которые проводятся с 1985 г.», и уве-личить ассигнования на нужды обороны на 12 млрд долл. в 2000 фи-нансовом году и на 110 млрд в течение ближайших шести лет 120.

Таким образом, администрации удалось одним махом «обезоружить»двух своих главных оппонентов в вопросе о применении вооруженнойсилы в региональных конфликтах вообще и в Косово в частности —республиканцев и военных — и снять любые возражения с их стороныотносительно возможной воздушной кампании против Сербии. Сло-жилась ситуация, в которой практически все политические силы и ком-



192

поненты внешнеполитической бюрократии США поддерживали илипо крайне мере не выступали против нанесения мощных авиа- и ра-кетных ударов по Сербии и Косово 121. Это позволило администрацииначать готовить почву для обсуждения в Конгрессе и обществе идеинаправления в Косово американских военнослужащих для участия вназемной операции, невозможность целиком избежать которого ста-новилась все более очевидной для США в ходе подготовки перегово-ров по урегулированию косовского конфликта в Рамбуйе 122. В этомадминистрации безусловно помогло успешное для президента завер-шение процесса импичмента: вероятность того, что республиканцы,не желавшие усиливать свой имидж «неконструктивных критиков ад-министрации», сложившийся в ходе суда над президентом, будут жесткопротиводействовать балканскому курсу Б. Клинтона, уменьшилась.

Американское общественное мнение оказалось вполне подготовлен-ным к обоим вариантам развития событий как практикой вмешатель-ства США в региональные конфликты 90-х годов, которую отличаетрутинизация ограниченного применения военной силы, так и много-летней антисербской риторикой, кампанией по демонизации образаС. Милошевича и массированной пропагандой «в защиту косовскихалбанцев» от «сербской агрессии». По данным опроса Гэллапа, прове-денного 19—23 февраля 1999 г., в разгар переговоров в Рамбуйе, 54%респондентов одобряли участие США в миротворческой операцииНАТО в Косово, в то время как 40% высказались против такого уча-стия. При этом 80% опрошенных заявили, что администрация должнадобиться одобрения любой военной операции США в Косово со сто-роны Конгресса. Голоса тех, кто высказались за и против нанесенияракетно-бомбовых ударов по сербской стороне в случае, если полити-ческое соглашение между сербами и косовскими албанцами не будетдостигнуто, разделились поровну 123, что подтверждает наблюдениедиректора Исследовательского центра Пью по изучению обществен-ного мнения и прессы Эндрю Кохута о том, что, как правило, третьамериканцев традиционно поддерживает военные интервенции СШАв зонах конфликтов, а треть стабильно выступает против, что дает воз-можность манипулировать мнением оставшейся третьей части насе-ления 124.

Здесь следует особо подчеркнуть роль, которую в пропагандистскойкампании против Сербии в США сыграли фирмы, специализирующие-ся на связях с общественностью, и прежде всего «Ruder Finn Global

193

Public Affairs» 125, являющаяся официальным агентом «правительства»самопровозглашенной «Республики Косово». В ноябре 1992 г. Мини-стерством юстиции США был зарегистрирован контракт (№ 4315) ме-жду «Ruder Finn» и «правительством Республики Косово», подписан-ный президентом фирмы Джимом Харфом и «премьер-министром»правительства косовских албанцев в изгнании Б. Букоши (первым ме-роприятием, предпринятым «Ruder Finn» в этой связи, была попыткадобиться присутствия делегации от непризнанной «Республики Косо-во» на инаугурации президента Б. Клинтона в январе 1993 г.). Уже в1994 г. около двух третей всех средств, заработанных «Ruder Finn» в быв-шей Югославии, поступило от «правительства Косово» (230 141 долл.из 321 912 долл. за второе полугодие 1994 г.). Позднее к «раскручива-нию» косовской темы в американских средствах массовой информа-ции подключилась респектабельная юридическая контора «Arnold &Porter». В то же время правительство Сербии, которое в условиях эко-номических санкций не могло заключать контракты с американскимифирмами, не имело возможности использовать этот рычаг влияния наобщественное мнение в США.

Следует отметить также чрезвычайно высокую активность албанскойдиаспоры в США, насчитывающей, по некоторым оценкам, до 400 тыс.человек (только в одном Нью-Йорке проживает не менее 100 тыс. эт-нических албанцев). Албанское лобби в США имеет разветвленную сетьобщественных организаций (Американо-албанская национальная ор-ганизация, существующая с 1946 г., Американо-албанская гражданскаялига во главе с бывшим конгрессменом этническим албанцем Джозе-фом Диогуарди, действующая с 1986 г., Национальный албано-амери-канский совет со штаб-квартирой в Вашингтоне, основанный в 1996 г.,и т. д.), свои газеты, в том числе выходящая в Бронксе (Нью-Йорк)«Иллирия», и т. п. Основанная в 1998 г. организация американских ал-банцев «Родина зовет!» официально занимается сбором средств дляОсвободительной армии Косово (общая сумма средств, собранных этойорганизацией в 1998 г., составила, по ее собственным оценкам, около10 млн долл., а по оценкам независимых экспертов — около 5 млндолл.) 126. В апреле 1999 г., после начала военной операции НАТО про-тив Югославии, на деньги албанской диаспоры в США был сформи-рован первый батальон в поддержку ОАК и войск альянса. Свои орга-низации имеет и гораздо менее многочисленная сербская диаспора:американское представительство Конгресса сербского единства — меж-



194

дународной организации сербской диаспоры, созданной в 1990 г., пред-ставительство Фонда балканских исследований лорда Байрона со штаб-квартирой в Лондоне 127 и т. п. Однако активность сербской диаспоры вСША не идет ни в какое сравнение с деятельностью значительно болеевлиятельного американо-албанского лобби (так, для лоббированиясвоих интересов Конгресс сербского единства вынужден пользоватьсяуслугами фирм, представляющих интересы греческой диаспоры).

В целом, учитывая опыт американского регионального вмешатель-ства 90-х годов и стремление избежать нового масштабного размеще-ния вооруженных сил США на Балканах, поиск администрациейБ. Клинтона пути наименьшего с внутриполитической точки зрениясопротивления в выработке собственной позиции по косовскому во-просу представляется вполне закономерным. В области реальных внеш-неполитических шагов такому политическому курсу в наибольшей сте-пени соответствует сочетание ракетно-бомбовых ударов по Сербии илиугроз их нанесения, с одной стороны, и прямой или косвенной под-держки албанских сепаратистов, с другой стороны 128 (поддержка ал-банских сепаратистов в данном контексте стала лишним способом за-ручиться одобрением воздушной кампании против Сербии со сторо-ны значительного числа республиканцев в Конгрессе, полагавших, чтов отсутствие мирного соглашения между Белградом и косовскими ал-банцами ракетно-бомбовые удары неминуемо приведут к эскалациипрямого американского военного вмешательства в конфликт) 129. Од-нако в ходе разработки политического соглашения между противобор-ствующими сторонами перед США вплотную встал вопрос о междуна-родном контроле над реализацией такого соглашения, которая, помнению администрации Б. Клинтона и руководства европейскихстран — членов НАТО, требовала размещения в крае вооруженногоконтингента НАТО.

Проблема взаимодействия США с европейскимисоюзниками по НАТО

Учитывая внутриполитические ограничения на использованиесобственных вооруженных формирований в новой военной операциина Балканах, США были крайне заинтересованы в том, чтобы в случаенеобходимости эти функции выполнили их европейские союзники поНАТО 130. В этом смысле для США особое значение приобрела пробле-

195

ма взаимодействия с европейскими союзниками по НАТО, которуюследует рассматривать в качестве главного внешнеполитического огра-ничителя американского вмешательства в косовский конфликт.

Руководство США с самого начала обострения косовского кризисапризнавало, что в НАТО отсутствует единодушие по косовскому во-просу и что «потенциал косовского конфликта, с точки зрения серьез-ных разногласий между США и другими членами альянса, а также меж-ду европейскими союзниками США по НАТО, гораздо выше, чем вБоснии» 131. Действительно, европейские союзники США по НАТО,имеющие собственные политические и экономические интересы наБалканах, в принципе не были заинтересованы в военной операциипротив Сербии. Единственной «жизненно важной» угрозой их безо-пасности, вызванной конфликтом в Косово, могло стать резкое обост-рение проблемы беженцев, которого до начала массированных ракет-но-бомбовых ударов НАТО по территории Косово все же не наблюда-лось 132. Администрации Б. Клинтона пришлось приложить немало уси-лий, чтобы в октябре 1998 г. заручиться согласием со стороны Франции,Германии, Италии и Дании на возможное проведение воздушной опе-рации против Сербии.

Значение косовского кризиса для взаимоотношений США с их ев-ропейскими союзниками по НАТО невозможно рассматривать в от-рыве от более глубинных трансатлантических противоречий. В пред-дверии Вашингтонской конференции (23—25 апреля 1999 г.), приуро-ченной к 50-летней годовщине образования НАТО, внутри альянса раз-вернулась широкая дискуссия вокруг новой стратегической концеп-ции НАТО, подготовленной для рассмотрения и принятия на саммитевзамен той, которая была одобрена в 1991 г. Среди основных направ-лений этой дискуссии важнейшее место заняло обсуждение трех взаи-мосвязанных проблем. Во-первых, речь шла о возведении «кризисно-го реагирования» и операций, выходящих за рамки ст. V Вашингтон-ского договора 1949 г., в ранг основной функции альянса наряду с за-дачей обеспечения «коллективной обороны». Во-вторых, в непосред-ственной связи с этим встала проблема расширения «зоны ответствен-ности» НАТО и дискуссии вокруг ее возможной «глобализации».В-третьих, рассмотрение этих вопросов неизбежно обостряло пробле-му легитимации деятельности Североатлантического альянса со сто-роны более универсальных международных организаций, прежде все-го ООН.



196

По всем трем проблемам США столкнулись с более осторожной исдержанной позицией нескольких или большинства своих европейскихсоюзников. Администрация Б. Клинтона, поддержанная руководствомВеликобритании, выдвинула идею расширенного толкования ролиальянса в Европе и мире (как выразилась М. Олбрайт, «от БлижнегоВостока до Центральной Африки» 133) и официального признания «кри-зисного реагирования» второй основной функцией НАТО, настаиваяна замене принципа защиты «общей территории» принципом защиты«общих интересов». В то же время большинство континентальных ев-ропейских стран — членов НАТО выступило против глобализации аль-янса, опасаясь быть втянутыми в конфликты далеко за пределами Ев-ропы, и против приравнивания «кризисного реагирования» к задачамобеспечения «коллективной обороны». Однако если поддержка союз-никами американской идеи «глобализации» НАТО носит ограничен-ный характер, то в отношении расширения «зоны ответственности»альянса на «все евроатлантическое пространство и его периферию» (подкоторой, очевидно, подразумевается и часть территории бывшегоСССР) они близки к консенсусу с Вашингтоном.

Наиболее острые разногласия между союзниками продолжает вызы-вать вопрос о необходимости или, напротив, нежелательности получе-ния санкции ООН на военные акции НАТО за пределами «зоны ответ-ственности» альянса. Руководство большинства европейских стран не-однократно выражало опасения, что проведение таких акций без соот-ветствующего мандата ООН может привести к серьезному потрясениюсложившегося миропорядка и всей системы международных отноше-ний, основанных на центральной роли ООН. Основным оппонентомСША в этом вопросе выступила Франция, настаивавшая, что любаявоенная акция НАТО, предпринимаемая вне традиционной «зоны от-ветственности» альянса (т. е. территории его членов), обязательно тре-бует соответствующего мандата со стороны Совета Безопасности ООН(или ОБСЕ как единственной общеевропейской организации). По мне-нию французской стороны, разделяемому Бонном, игнорирование ООНи ОБСЕ при проведении военных операций НАТО вне «зоны ответст-венности» альянса приведет к тому, что отдельные государства, группыстран или международные организации смогут последовать примеруальянса, что окончательно подорвет существующую международно-правовую систему. Такое различие в позициях союзников по этому во-просу подчеркивает, во-первых, важность для США создания прецеден-

197

та военного вмешательства НАТО в косовский конфликт без санкциина то со стороны Совета Безопасности ООН, а во-вторых, большую ве-роятность принятия компромиссной формулировки, декларирующей«соответствие действий НАТО принципам и целям ООН», в то времякак в каждом конкретном случае вопрос о международной легитима-ции деятельности альянса будет решаться отдельно.

Еще один важнейший комплекс вопросов, обсуждавшихся в пред-дверии апрельской конференции НАТО в Вашингтоне, был связан спроблемой укрепления «европейской основы» альянса. Эта долгосроч-ная стратегическая проблема носит особенно острый политическийхарактер, так как она напрямую связана с перераспределением команд-ных постов внутри НАТО. Несмотря на то, что все предыдущие попыт-ки Франции добиться права контролировать назначение на пост глав-нокомандующего ОВС НАТО в Южной Европе натолкнулись на стой-кое сопротивление со стороны США, Париж продолжает требоватьусиления роли европейских союзников США в определении политикиальянса в области обороны и безопасности, а также передачи ряда важ-ных постов в военной иерархии НАТО представителям европейскихстран. Определенным прорывом в этой области стали изменения в по-зиции одного из главных традиционных оппонентов создания силь-ной «европейской опоры» НАТО — Великобритании, представителикоторой заявили в ноябре 1998 г. на заседании министров стран — чле-нов Западноевропейского Союза о всесторонней поддержке Лондономконцепции Общей внешней политики и политики безопасности ЕС.Это сделало возможным подписание в декабре 1998 г. в Сен-Мало(Франция) британо-французской декларации о необходимости укреп-ления военного потенциала объединенной Европы и активизации уча-стия европейских стран в «кризисном реагировании». АдминистрацияБ. Клинтона, на словах поддержавшая эти и другие европейские ини-циативы, делает упор на необходимости предотвращения «трех Д» —«дезинтеграции» трансатлантического процесса принятия решений вобласти обороны и безопасности, «дублирования» функций НАТО ев-ропейскими структурами и «дискриминации» при этом тех европей-ских членов НАТО, которые не являются членами ЕС.

Косовский кризис как нельзя лучше подошел на роль полигона дляотработки новой модели участия европейских стран в «кризисном реа-гировании» и их взаимоотношений с США. Оказавшись своеобразнойпрелюдией к 50-летнему юбилею НАТО, он стал очередной «размен-



198

ной картой» в отношениях США с их европейскими союзниками поНАТО, которая как бы иллюстрирует разногласия между ними по бо-лее принципиальным вопросам.

В этом смысле еще соглашение Холбрука — Милошевича (октябрь1998 г.) и предусмотренное им размещение в Косово миссии наблюда-телей ОБСЕ зафиксировали временный компромисс не только междуВашингтоном и Белградом, но и в каком-то смысле между США и ихевропейскими союзниками по НАТО. Острота трансатлантическихпротиворечий по косовскому вопросу была временно ослаблена тем,что удалось отодвинуть перспективу ввода военного контингента НАТОна территорию края, «заменив» его гражданским контингентом ОБСЕ.Кроме того, несмотря на то, что ни соглашением Холбрука — Мило-шевича, ни соответствующей резолюцией Совета Безопасности ООНне предусматривалось размещение в крае или вокруг него сил НАТО 134,Совет НАТО счел необходимым создание на основе сил быстрого реа-гирования альянса специальных отрядов для срочной эвакуациинаблюдателей ОБСЕ, если возникнет такая необходимость. В составтак называемых Сил эвакуации НАТО под командованием француз-ского генерала, размещенных на территории Македонии в декабре1998 г., вошли формирования Франции, предоставившей основнойконтингент, а также Великобритании, Италии и Нидерландов (всегооколо 1800 военнослужащих). Согласие европейских союзников СШАпо НАТО на участие в силах эвакуации НАТО без непосредственногоучастия военнослужащих США объяснялось тем, что сама операция пла-нировалась как ограниченная выполнением конкретной задачи — эва-куации в случае необходимости наблюдателей ОБСЕ из Косово.

Как показали подготовка и ход переговоров в Рамбуйе (февраль1999 г.) и в Париже (март 1999 г.), обязательным условием любой мас-штабной операции на Балканах для европейских союзников США яв-ляется непосредственное участие в ней американских войск. Крометого, размещение в Косово сил НАТО с обязательным, хотя бы симво-лическим участием в них американского контингента стало одним изглавных условий подписания соглашения о политическом урегулиро-вании в крае представителями косовских албанцев. 13 февраля 1999 г.,после того, как накануне Совет НАТО принял решение о направлениив Македонию дополнительного шеститысячного контингента для под-готовки к возможному размещению войск альянса в Косово (операция«Совместная охрана»), а также одобрил политическую концепцию во-

199

оруженного вмешательства НАТО в Косово с участием около 26 тыс.военнослужащих, президент Б. Клинтон заявил в еженедельном радио-обращении к нации, что США предоставят в состав этого контингентадо 4 тыс. солдат (10—15% всех многонациональных сил, предназна-чавшихся для размещения в крае) 135. В тот же день Б. Клинтон провелконсультации относительно возможного участия американских войскв операции НАТО в Косово с новым спикером Конгресса республи-канцем Деннисом Хастертом и лидером республиканского большин-ства в сенате Трентом Лоттом. Уже спустя несколько дней госсекре-тарь М. Олбрайт заявила, что если американские войска в составе силНАТО будут размещены в Косово, они останутся там на неопределен-ный срок 136. Наконец, 11 марта палата представителей Конгресса вцелом одобрила предложение администрации о направлении амери-канского наземного контингента в составе 4 тыс. военнослужащих дляучастия в возможной операции на территории Косово 137. Однако се-нат, принявший 23 марта большинством всего в восемь голосов резо-люцию, санкционировавшую нанесение ракетно-бомбовых ударов потерритории СРЮ, отказался на этой стадии рассматривать вопрос обучастии США в наземной операции 138.

Одним из основных условий предоставления американских войск,наряду с заключением всеобъемлющего политического соглашениямежду конфликтующими сторонами и выводом из края большей частисербских сил, стало выдвинутое администрацией Б. Клинтона требо-вание комплектации вооруженного контингента НАТО в основномевропейскими силами. В результате основу сил, задействованных воперации «Совместная охрана», — ядра новой мощной сухопутнойгруппировки НАТО на Балканах — составили контингенты Велико-британии, Франции и ФРГ. В свою очередь, США пришлось согласить-ся уступить командование операцией в целом, в том числе американ-ским контингентом, командующему силами быстрого реагированияНАТО британскому генералу Майклу Джексону 139. Вопросы, связан-ные с размещением многонациональных сил НАТО в Косово, былиподробно рассмотрены в главе 7 промежуточного мирного соглаше-ния по Косово 140, представленного США и их европейскими союзни-ками на рассмотрение конфликтующих сторон в Париже (март 1999 г.)и категорически отвергнутого руководством СРЮ, расценившим лю-бое возможное размещение войск НАТО на территории Косово какиностранную интервенцию и оккупацию.



200

Использовав такую позицию Белграда в качестве предлога, 24 марта1999 г. НАТО приступило к нанесению ракетно-бомбовых ударов повсей территории СРЮ. Нет необходимости подробно анализироватьсоотношение сил сторон, чтобы оценить степень реальности осущест-вления основной военной задачи НАТО — нанесения непоправимогоурона военному потенциалу СРЮ, которая довольно высока. Однакоуже первые результаты этой операции в большинстве своем оказалисьобратными заявленным политическим целям (гуманитарная катастро-фа в Косово, которой до того не наблюдалось, стала реальностью, ис-ход албанских беженцев из края превысил все мыслимые пределы, бом-бардировки не только не ослабили, а укрепили положение С. Мило-шевича внутри страны и т. д.). Проведенный анализ показывает, что,во-первых, проблемы, с которыми США и НАТО столкнулись в ходевоенной операции против СРЮ, носят не столько военный, сколькополитический характер, ставя американское руководство перед необ-ходимостью определить, какую политическую цену оно готово запла-тить за планомерное уничтожение военного и экономического потен-циала европейской страны и в какой степени стратегическим интере-сам США отвечает полномасштабная наземная операция в Косово, аво-вторых, оценивать эффективность как военной акции НАТО, так иполитической стратегии США в Косово и на Балканах следует, исходяиз их более глубинных интересов внутри- и внешнеполитического ха-рактера.

* * *

В обстановке, сложившейся на международной арене послераспада биполярной системы международных отношений, прежниеметоды и инструменты регулирования региональных конфликтов пе-рестали отвечать интересам США. Одновременно открылись новыевозможности для международного сотрудничества в этой области, сло-жились предпосылки для более широкого использования Соединен-ными Штатами международных институтов в качестве инструментоврегионального вмешательства.

Значительно возросла непосредственная вовлеченность США в ре-гиональные конфликты и кризисы (в том числе с использованием аме-риканских вооруженных сил) и, соответственно, потребность амери-канских правящих кругов в выработке средств и методов регулирова-

201

ния региональных конфликтов. Этим во многом объясняется тот факт,что ведущаяся в военно-политических, академических и более широ-ких общественных кругах США дискуссия по проблемам региональ-ного вмешательства продолжает сводиться преимущественно к вопро-су о необходимости или, наоборот, нежелательности применения аме-риканских вооруженных сил в целях регулирования региональных кон-фликтов.

Если в годы «холодной войны» логика биполярной мировой систе-мы накладывала серьезные ограничения на возможность и характерамериканского вмешательства в процесс регулирования региональныхконфликтов, то в условиях постбиполярной эпохи произошло резкоеослабление внешних ограничителей военно-политической мощи США.Поэтому нет ничего удивительного в том, что современная практикаамериканского участия в региональных кризисах и конфликтах дикту-ется преимущественно внутриполитическими факторами, а также ог-раниченным набором внешнеполитических интересов, основным из ко-торых в условиях относительного, а не абсолютного господства СШАна мировой арене является поддержание союзнических обязательств —прежде всего в отношении партнеров США по НАТО. Политика адми-нистрации Б. Клинтона в отношении острейшего кризиса, разгорев-шегося в Косово, не является исключением из этого правила.

Как и в ходе разработки Дейтонского мирного плана по Боснии,американское участие в урегулировании конфликта в Косово являетсяи будет продолжать оставаться следствием прежде всего внутриполи-тического компромисса в самих США. Учитывая цели и интересы, пре-следуемые США применительно к данному конфликту, наиболее при-емлемым с внутриполитической точки зрения вариантом американ-ского вмешательства является сочетание ракетно-бомбовых ударов поСербии или угроз их нанесения с прямой или косвенной поддержкойалбанских сепаратистов при максимально ограниченном участии влюбой возможной наземной операции. С внешнеполитической точкизрения для США ключевым является обеспечение взаимодействия севропейскими союзниками по НАТО и их активное привлечение к воз-можной военной операции против Сербии, особенно в случае назем-ной интервенции в Косово.

Официально администрация Б. Клинтона продолжает придержи-ваться той точки зрения, что реализации всего комплекса интересовСША с учетом всех существующих ограничений нового американско-



202

го вмешательства на Балканах в наибольшей степени отвечает вариант«расширенной автономии» для Косово. Время покажет, насколько реа-листичен этот вариант. Сейчас поражает лишь сходство между предла-гаемой моделью решения косовской проблемы в рамках «расширен-ной автономии» и «дейтонской моделью» боснийского урегулирова-ния. Учитывая, что, как показывает трехлетний опыт реализации «дей-тонской модели», ее применение в отношении боснийского конфликтаскорее загнало вглубь его фундаментальные причины и противоречия,чем способствовало их разрешению, США сознательно продолжаютпридерживаться курса, направленного на создание марионеточныхгосударств на Балканах и построение «дуги безопасности» вокруг Сер-бии — от Македонии через Албанию вплоть до Хорватии, Венгрии иРумынии.

Особенность позиции, занятой США по отношению к косовскомукризису, в том, что она, не гарантируя успешного продвижения впередв деле урегулирования конфликта, вместе с тем крайне затрудняет лю-бое «отыгрывание» ситуации назад. Любой вариант урегулированиякосовского конфликта с участием вооруженных формирований НАТОбудет иметь далеко идущие последствия для всех стран региона, спо-собствуя его дальнейшей фрагментации. Здесь важно подчеркнуть, чтов таких условиях США и НАТО не только манипулируют ситуацией врегионе, но и сами в некоторой степени становятся заложниками мест-ных сил и интересов (так, жесткие акции США и НАТО в отношенииСербии активно используются косовскими сепаратистами в своих це-лях). Более того, реагируя на каждую новую вспышку насилия в регио-не и следуя курсу на установление одного за другим международныхпротекторатов на территории бывшей Югославии (де-факто такимипротекторатами уже являются Босния и Македония, на очереди —Косово, а возможно, и Албания), США и НАТО фактически втягива-ются в более широкий процесс, который может вылиться в бесконеч-ную череду акций в зонах кризисов и конфликтов на Балканах (а в пер-спективе и в других регионах — в восточной части Европы, в бассей-нах Черного и Средиземного морей, на Кавказе, в Средней Азии и т. д.).

В конечном счете любая попытка США решить косовскую пробле-му в отрыве от ситуации в регионе (от Дейтонского процесса в Боснии,положения в Албании и Македонии и т. д.) контрпродуктивна. Несмот-ря на то, что возможности поиска общебалканского решения для это-го и других кризисов ограниченны, они существуют (все более широ-

203

кое распространение получает, например, идея созыва при междуна-родном посредничестве всеобъемлющей мирной конференции по си-туации на Балканах с участием представителей Боснии, Хорватии,Македонии, Албании и СРЮ) 141. Точно так же военная операция про-тив СРЮ, начатая НАТО без санкции Совета Безопасности ООН и соз-дающая прецедент ничем не ограниченного военного вмешательстваальянса на территории страны вне зоны его ответственности, представ-ляет собой серьезную проблему не только для всего международногосообщества, но и для самих США, долгосрочным интересам нацио-нальной безопасности которых вряд ли соответствует окончательнаядевальвация роли ООН в мире и ОБСЕ в Европе.

Примечания1 Подробнее об этом см.: Маныкин А. С., Степанова Е. А. Формирование новой сис-

темы международных отношений и югославский кризис // На рубеже веков / МГУ им.Ломоносова, Белградский ун-т. — 1997. — № 1. — C. 55—63.

2 США были первой страной, признавшей независимость Боснии и Герцеговины(7 апреля 1992 г.) вслед за соответствующим решением Европейского Союза (6 апреля1992 г.).

3 См., например: Woehrel S. Kosovo: The Next Post-Yugoslav Crisis?: Congressional Re-search Service (CRS) Report. — Washington, D.C., 16 Nov. 1992.

4 Несмотря на то, что текст телеграммы носил секретный характер, он был широкорастиражирован в американской прессе — см., например: Goshko J. M. Bush Threatens‘Military Force’ if Serbs Attack Ethnic Albanians // Washington Post (далее — WP). — 1992. —29 Dec. Согласно официальному подтверждению специального представителя СШАна Балканах Р. Гелбарда, попавшие в печать отрывки послания Дж. Буша С. Милоше-вичу «в точности соответствовали его содержанию». В рассекреченной версии «рожде-ственского послания» отсутствует угроза американской военной интервенции и гово-рится лишь о том, что «США отреагируют на насилие в Косово, вызванное действия-ми сербов» (см.: R. Gelbard’s response to Sen. D’Amato // Appendix to ‘The Crisis in Kos-ovo’. Hearings before the Subcomm. on European Affairs of the Senate Comm. on ForeignRelations, 105th Congress, 2nd session. — Washington, D.C., 6 May and 24 June 1998. —P. 81).

5 C 1 января 1995 г. — ОБСЕ.6 Situation in Kosovo. Hearings before the Subcomm. on Europe and the Middle East of the

Comm. on Foreign Affairs. U.S. House of Representatives. 103d Congress. 2nd session. — Wash-ington, D.C., 5 Oct. 1994. — P. 2, 5.

7 H. Con. Res. 251. International Support for Human Rights in Kosova. 23 May 1994 //Situation in Kosovo... — P. 82—84.

8 H. R. 4115. Kosova Peace and Democracy Act of 1994 // Ibid. — P. 62—75.



204

9 Situation in Kosovo... — P. 27.10 Presidential Determination No. 96-7. 27 Dec. 1995.11 S/RES/1074 (1996), 1 Oct. 1996.12 Подробнее об этом см.: Woehrel S. J. Kosovo and U.S. Policy. CRS Report. — Wash-

ington, D.C., 26 Sept. 1996.13 Supporting a Resolution of the Crisis in Kosova, H. Con. Res. 155 // Congressional

Record. — Washington, D.C., 29 July 1996. — P. H8629—H8633.14 U.S. Public Law 104—208. — 30 Sept. 1996.15 Подробнее см.: Kostovic D. Washington Tests the Waters // War Report. — London, Aug.

1996. — P. 13.16 Подробнее см.: Kim J., Ek C. Romania, Bulgaria, Albania: Recent Developments: CRS

Issue Brief № 92064. — Washington, D.C., 1996. — 13 Dec.; Nazi F. Washington Goes So-cialist // War Report. — 1997. — № 53. — Aug.

17 В частности, США более не испытывали необходимости в использовании албан-ских авиабаз для запуска беспилотных самолетов с целью ведения разведывательныхполетов над Боснией (эти базы использовались США с 1994 г.).

18 Из выступления на пресс-конференции в Скопье 12 апреля 1998 г.19 S/RES/1142 (1997), 4 Dec. 1997.20 Reuters. — 1998. — 4 March.21 Reuters. — 1998. — 7 March; см. также: Erlanger S. Albright Warns Serbs on Kosovo

Violence // New York Times (далее — NYT). — 1998. — 8 March.22 Shenon P. US Says It Might Consider Attacking Serbs // NYT. — 1998. — 13 March.23 См. соответствующую резолюцию Совета Безопасности ООН: S/RES/1160 (1998),

31 March 1998.24 Параллельно этот шаг Контактной группы означал фактическое признание Со-

единенными Штатами Союзной Республики Югославии, так как до этого США офи-циально использовали в качестве названия этой страны лишь сочетание «Сербия-Чер-ногория».

25 Drozdiak W. NATO, Albania Discuss Kosovo // WP. — 1998. — 12 March; Perlez J. U.S.Official Asks Restrainst by Albanians // NYT. — 1998. — 17 March.

26 Хотя это были плановые маневры, на совещании министров иностранных делНАТО в Люксембурге (май 1998 г.) им было придано особое значение в связи с собы-тиями в Косово. На финансирование маневров Пентагон выделил 120 тыс. долл., акомандование НАТО — 40 тыс. фунтов стерлингов.

27 The Crisis in Kosovo... — Р. 63, 66.28 Ibid. — Р. 22.29 Radu M. Dangerous Incoherence in Kosovo // Foreign Policy Research Inst. Bull. —

1998. — 21 Oct.

205

30 Dinmore G. U.S. Envoy Arranges Kosovo Peace Talks: Yugoslav President, Albanian Leaderto Meet for the First Time in Belgrade // WP. — 1998. — 14 May.

31 См.: Erlanger S. Clinton Meets Delegation form Kosovo // NYT. — 1998. — 30 May.32 Statement of Hon. Robert S. Gelbard, Special Representative of the President and the

Secretary of State for Implementation of the Dayton Peace Accords // The Crisis in Koso-vo... — Р. 17.

33 Statement of Hon. Morton I. Abramovitz, International Crisis Group; and former Assis-tant Secretary of State for Intelligence and Research // Ibid. — Р. 65.

34 Intervention by Sen. Joseph R. Biden // Ibid. — Р. 17.35 Цит. по: Shenon P. U.S. Says It Might Consider Attacking Serbs // NYT. — 1998. — 13

March.36 Kosovo: Current Situation and Future Options. Hearing before the House Committee on

International Relations, 105th Congress, 2nd sess. — Washington, D.C., 23 July 1998. — P. 6.37 Выступление С. Тэлбота цит. по: Reuters. — 1998. — 18 March.38 Statement of John Fox, Director, Washington Office, Open Society Institute // The Cri-

sis in Kosovo... — P. 26. Только 13 августа 1998 г. ОАК формально объявила о том, что ееполитические интересы будет представлять лидер Парламентской партии Косово А. Де-мачи (который, впрочем, уже в марте 1999 г. подал в отставку с этого поста в связи снесогласием с участием делегации косовских албанцев в мирных переговорах в Рам-буйе).

39 Sen. Warner on Kosovo // Congressional Record. — 1998. — 8 Oct. — P. S11898; см.также: Sen. Warner on Kosovo // Ibid. — 1998. — 3 Sept. — P. S9929; etc.

40 Radio B92 Daily Service. — 1998. — 27 June; Erlanger S. U.S. Meets with Kosovo RebelArmy Leaders // NYT. — 1998. — 28 June; Smith R. J. Kosovo Rebel Leaders Hard to Find;U.S. Efforts to Get Them to Peace Talks Unsuccessful // WP. — 1998. — 28 June.

41 Whitney C. Frustrated by Kosovo Stalement, the West Criricizes All Sides // NYT. —1998. — 9 July.

42 Statement of R. S. Gelbard // Kosovo: Current Situation and Future Options... — P. 8.43 В сентябре 1998 г. делегация православного духовенства Косово посетила Вашинг-

тон, а глава делегации епископ Артемий выступал перед Конгрессом США.44 Areas of Control in Kosovo, Mid-July 1998. — US Government Map No. 746891 [R00940]

7-98.45 См.: Sen. McConnell on Catastrophe in Kosovo // Congressional Record. — 1998. — 24

Sept. — P. S10902; President Clinton’s Letter to Senate Majority Leader Trent, 6 Oct. 1998 //Ibid. — 1998. — 8 Oct. — P. S11899.

46 Высказывание заместителя госсекретаря США С. Тэлбота цит. по: Statement of J. Fox// The Crisis in Kosovo... — P. 24.

47 Единственным камнем преткновения в греко-турецких отношениях, который дей-ствительно чреват их резким обострением, является кипрская проблема.



206

48 См., например: Statement of M. Abramovitz // The Crisis in Kosovo... — P. 64; State-ment of R. Gelbard // Kosovo: Current Situation and Future Options... — P. 11; etc.

49 Сlinton W. J. Executive Order 13088. 9 June 1998. Blocking Property of the Governmentsof the FRY, the Republic of Serbia and the Republic of Montenegro, and Prohibiting NewInvestment in the Republic of Serbia in Response to the Situation in Kosovo // Federal Regis-ter. — 1998. — Vol. 63. — № 113. — 12 June. — Р. 32109.

50 President Clinton’s Letter to Senate Majority Leader T. Lott, 6 Oct. 1998 // Congres-sional Record. — 1998. — 8 Oct. — Р. S11899.

51 Prepared Statement by James R. Hopper, Director, the Balkan Institute, Wash., D.C //The Crisis in Kosovo... — Р. 22; см. также: Hoagland J. NATO’s Balkan ‘Policy’ // WP. —1998. — 24 Nov.

52 Amb. Hill Meets with Media Representatives in Montenegro // USIS Washington File. —1998. — 20 Oct.

53 The Crisis in Kosovo... — Р. 21.54 Sen. J. Biden on the Situation in Kosovo // Congressional Record. — 1998. — 14 Oct. —

Р. S12487.55 Lugar D. The Milosevic Problem // WP. — 1998. — 30 Nov.56 Statement of M. Abramovitz // The Crisis in Kosovo... — Р. 66.57 Intervention by Sen. J. Biden // Ibid. — Р. 42—43.58 Statement of M. Abramovitz // Ibid. — Р. 65; см. также: Hayden R. M. The State as Legal

Fiction: American Proposals for the Constitutional and Political Status of Kosovo // East Eu-ropean Constitutional Rev. — 1998. — Vol. 7. — № 4. — Fall. — Р. 49; etc.

59 Statement of J. R. Hooper // Ibid. — Р. 20.60 Statement of Hon. R. Gelbard // Ibid. — Р. 18.61 Intervention by Sen. J. Biden // Ibid. — Р. 69.62 Об этом варианте подробнее см., например: Heraclides A. Ethnonational and Sepa-

ratist Conflict Settlement and the Case of Kosovo // Kosovo: Avoiding Another Balkan War /Ed. by T. Veremis, E. Kofos. — Athens: ELIAMEP, Univ. of Athens, 1998. — Р. 421.

63 S/RES/1203 (1998), 24 Oct. 1998. При голосовании Россия и Китай воздержались.64 Подробнее об этой и предыдущих американских мирных инициативах по Косово

см.: Hayden R. M. Op. cit. — Р. 45—50; Smith J. R. U.S. Proposal Outlines Kosovo Power-Sharing // Intern. Herald Tribune. — 1998. — 11 Nov.

65 С декабря 1998 г. — заместитель директора Отдела политического планированияГосдепартамента.

66 Finn P. Kosovo Albanians Greet Deal with Mistrust // WP. — 1998. — 14 Oct.; O’Connor M.Kosovo’s Albanians Give Truce Pact Poor Reviews // NYT. — 1998. — 15 Oct.; Smith R. J.Both Sides Resist U.S. Proposals in Kosovo // WP. — 1998. — 30 Dec.

67 Текст плана см.: Политика [Белград]. — 1998. — 21 нояб.

207

68 Cм. критический анализ переговоров в Рамбуйе: Rambouillet — A Process Analysis.Transnational Foundation for Peace and Future Research (TFF). — Lund (Sweden), 20 Febr.1999. — (PressInfo; № 56).

69 Rambouillet Accords: Co-Chairmen’s Conclusions. — Rambouillet, 23 Feb. 1999; Bal-man S. Agreement in Principle Reached // UPI. — 1999. — 23 Feb.

70 Smith R. J. Albanian Intransigence Stymied Accord // WP. — 1999. — 24 Feb.; Perlez J.No Winners at Kosovo Peace Talks, and Albright Seems to Lose Prestige // NYT. — 1999. —25 Feb.

71 См. его критический анализ трехлетнего опыта реализации Дейтонских соглаше-ний по Боснии: Holbrooke R. El Mayor Fracaso Colectivo de Occidente // Politica Exteri-or. — 1999. — Vol. 13. — № 67. — Enero/Febrero. — Р. 85—97.

72 Interim Agreement for Peace and Self-Government in Kosovo. — Rambouillet, 23 Febr.1999.

73 Ibid. — Р. 28—38.74 Вместе с приложениями см.: Ibid. — Р. 54—80.75 Следует отметить, что в ходе обсуждения косовского вопроса на слушаниях в ко-

митетах и подкомитетах Конгресса варианту «автономии для Косово», несмотря на то,что он является основой официальной политики США, уделяется наименьшее (!) вни-мание.

76 Подробнее см.: Unifying the Kosovar Factions: The Way Forward. — Brussels, 12 March1999. — (ICG Report).

77 Подробнее см. Caplan R. International Diplomacy and the Crisis in Kosovo // Intern.Affairs. — 1998. — Vol. 74. — № 4. — Oct. — Р. 757—758.

78 Reuters. — 1998. — 18 Nov.79 Krstiæ B. Kosovo izmeðu istorijskog i etnièkog prava. — Beograd: Kuèa Vid, 1994.80 Statement of Hon. R. Gelbard // The Crisis in Kosovo... — Р. 14.81 По данным Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев, только за

две первые недели бомбардировок НАТО (с 24 марта по 6 апреля 1999 г.) Косово поки-нули более 400 тыс. человек (более пятой части всего населения края), при том что загод с начала обострения конфликта в марте 1998 г. беженцев насчитывалось не более200 тыс.

82 Blagojecich R. Partition Kosovo // WP. — 1999. — 13 Apr.83 Intermediate Sovereignty as a Basis for Resolving the Kosovo Crisis. Public International

Law and Policy Group Report Publ. by the International Crisis Group. — New York; Brussels,9 Nov. 1998.

84 The Crisis in Kosovo. — P. 5.85 President Clinton’s Letter to Trent Lott, 6 Oct.1998 // Congressional Record. — 1998. —

8 Oct. — P. S11899.86 Statement of M. Abramovitz, 24 June 1998 // Ibid. — P. 70.



208

87 Amb. Hill Meets with Media Representatives in Montenegro // USIS Washington File. —1998. — 20 Oct.

88 Senate Republicans’ Letter to President Clinton, 2 Oct. 1998 // Congressional Record. —1998. — 8 Oct. — P. S11899.

89 Intervention by Sen. Smith, May 1998 // The Crisis in Kosovo... — P. 14.90 Statement of M. Abramovitz, 24 June 1998 // Ibid. — P. 67.91 Ibid. — P. 70.92 Raum T. Kosovo Causes Angst in Congress // Associated Press. — 1998. — 7 Oct.93 Bosnia Peace Operation. Progress Toward the Dayton Agreement’s Goals. — Washing-

ton, May 1997. — P. 4; Neville-Jones D. P. Dayton, IFOR and the Future of Bosnia? — Dres-den, Sept. 1996. — P. 10—11.

94 Pomper M. A. Repuctant White House Urged to Send Troops to Province of Kosovo //Congressional Quart. Weekly. — 1998. — Vol. 56. — № 24. — 13 June. — Р. 1628—1629.

95 См. с. 4.96 Bosnia: The U.S. Role. Hearings before the Committee on International Relations. U.S.

House. 105th Congress. 1st session. — Washington, D.C., 7 Nov. 1997. — H. 18.97 Clinton’s Report to Congress. House Document 105—223.98 Подробнее см.: Bosnia Peace Operation. Progress Toward the Dayton Agreement’s Goals:

An Update: GAO Report. — Washington, D.C., July 1997.99 Statement of J. R. Hooper // The Crisis in Kosovo... — P. 19.100 См., например, Sen. Roberts on Kosovo // Congressional Record. — 1998. — 30 Sept. —

Р. S11147; Sen. J. Warner on Kosovo // Ibid. — 1998. — 20 Oct. — Р. S12683; etc.101 С 1999 г. — председатель сенатского комитета по вооруженным силам.102 Sen. J. Warner on Kosovo // Congressional Record. — 1998. — 8 Oct. — Р. S11897—

S11898; cм. также: Sen. DeWine on Violence in Kosovo, 2 Oct. 1998 // Ibid. — 1998. — 6Oct. — Р. S11530.

103 Senate Republicans’ Letter to President Clinton // Congressional Record. — 1998. — 8Oct. — Р. S11898.

104 Grant T. A. The Protraction of Internal Wars // Small Wars and Insurgencies. — 1992. —Vol. 3. — № 3. — Р. 241—256.

105 Подробнее см.: The Military Balance. 1998. — London: IISS, 1998. — P. 99—100;Сысоев Г. «Буря в горах» может начаться со дня на день // Коммерсантъ-Daily. — 1998. —8 окт.; Плотников Н. Югославия опять в прицеле НАТО // Независимое военное обо-зрение. — 1998. — № 38 и т. д.

106 The Military Balance. — P. 99.107 Фельгенгауэр П. НАТО продолжает держать сербов на мушке // Cегодня. — 1998. —

29 окт.108 The Military Balance. 1988. — P. 99.

209

109 Statement of the Hon. Walter B. Slocombe, Under Secretary of Defense for Policy //Kosovo: Current Situation and Future Options. — Р. 15.

110 Priest D. Military Doubtful on Kosovo Strikes; Officials Say Success Would Require All-Out Bombardment // WP. — 1998. — 17 June; Drozdyak W. Allies Grim; Military Defiantamid Kosovo Uncertainty // Ibid. — 8 Oct.

111 См.: Graham B. Joint Chiefs Doubted Air Strategy // WP. — 1999. — 5 Apr.;Scarborough R., Cain A. GAO Cites ‘Confusion’ in Kosovo Policy // Washington Times. —1999. — 8 Apr.; etc.

112 Testimony of U.S. Secretary of Defense, William Cohen before the Senate Comm. onthe Armed Services. — 6 Oct. 1998.

113 U.S. Dep. of Defense Background Briefing on Kosovo. — Washington, 27 Oct. 1998.114 Expressing the Opposition of Congress to Any Deployment of United States Ground

Forces in Kosovo. S. Con. Res. 125, 8 Oct. 1998 // Congressional Record. — P. S11991; H. Con.Res. 343, 8 Oct. 1998 // Ibid. — P. H10076.

115 Об этом см.: Sen. J. Warner on Kosovo // Ibid. — 1998. — 8 Oct. — P. S11897.116 President Clinton’s Letter to Trent Lott // Ibid. — P. S11900.117 Intervention by Sen. G. Smith, 24 June 1998 // The Crisis in Kosovo... — P.63.118 Senate Republicans’ Letter to President Clinton // Congressional Record. — 1998. — 8

Oct. — P. S11898.119 President Clinton’s Letter to Trent Lott // Ibid. — 1998. — 8 Oct. — P. S11899.120 1999 State of the Union Address // WP. — 1999. — 20 Jan.; см. также: Clinton Steals

Conservatives’ Thunder by Boosting Military Spending // Agence France Press. — 1999. — 21Jan.

121 Anderson J. H. Dampening the Tinderbox: What the U.S. Should Do about Kosovo. —Washington, D.C., 5 June 1998. — (The Heritage Foundation Executive Memorandum;№ 531); Dewar H., Goshko J. M. Hill Signals Support for Airstrikes // WP. — 1998. — 2 Oct. —Р. A35.

122 Glachant P. Washington Slowly Accepting Sending Troops to Kosovo // Agence FrancePress. — 1999. — 3 Feb.; U.S. Might Commit Troops to Kosovo, Cohen Says // Intern. HeraldTribune. — 1999. — 4 Feb.; etc.

123 Из 1014 опрошенных взрослых американцев (возможная погрешность составляет3 процентных пункта) более половины не знали, где находится Косово, а около двухтретей указали, что не следят за новостями из Косово регулярно или вообще; см.: Lest-er W. Most Americans Favor Sending Troops to Kosovo, Poll Says // Seattle Times. — 1999. —25 Feb.

124 См.: Davis B. Public Pressure Lessens for Clinton to Achieve quick Gains in Kosovo //Wall Street J. — 1999. — 5 Apr.; Kohut A. Beware of Polls on the War // NYT. — 1999. — 8 Apr.

125 С 1991 г. «Ruder Finn» работала на правительства Словении и Хорватии, а с 1992 г. —на «центральное» правительство боснийских мусульман. Так, произошедшая в начале90-х годов переориентация влиятельной еврейской общины в США на поддержку на-ционалистических сил в Хорватии и Боснии в их борьбе с сербами произошла почти



210

исключительно благодаря усилиям «Ruder Finn». Подробнее об этом см.: Brock P. ThePartisan Press // Foreign Policy. — 1993-94. — Winter. — Р. 152—172; Levinsohn F. H. Bel-grade Among the Serbs. — Chicago, 1994. — Р. 7, 312—317; NATO in the Balkans: Voices ofOpposition / Ed. by R. Clark. — N.Y.: Intern. Action Center, 1998. — Р. 55; etc.

126 Labott E. Albanian-Americans Help Fund the KLA // Agence France Press. — 1999. —20 Feb.; см. также: Sullivan S. Albanian Americans Funding Rebels’ Cause // WP. — 1998. —26 May.

127 Сопредседателем Фонда с американской стороны является профессор универси-тетов в Хьюстоне и Сан-Диего Рональд Хатчетт, в прошлом — советник президентаРональда Рейгана.

128 The Crisis in Kosovo... — Р. 67, 70, 74.129 Schmitt E. Republicans Criticize Clinton on Kosovo // NYT. — 1998. — 3 Oct.; Priest D.

Lott Questions Timing on Kosovo; Administration Has «No Real Plan» of Action, GOP Leas-er Says // WP. — 1998. — 5 Oct.; etc. В свое время группа сенаторов-республиканцев воглаве с Р. Доулом и Р. Лугаром и военное руководство выдвигали идею массированнойвоенной поддержки боснийских мусульман именно как средство избежать наземнойинтервенции США в Боснии.

130 См., например: Sen. J. Warner on Kosovo // Congressional Record. — 1998. — 8 Oct. —Р. S11897; Senate Republicans’ Letter to President Clinton // Ibid. — Р. S11898.

131 Statement of J. Fox, 6 May 1998 // The Crisis in Kosovo... — Р. 45; см. также: Interven-tion by Sen. J. Biden, May 6, 1998 // Ibid. — Р. 45; Statement of M. Abramovitz, 24 June 1998// Ibid. — Р. 64; Drozdyak W. Some Allies Fear Strike on Yugoslavia Might Worsen the Situa-tion // WP. — 1998. — 27 Oct.; Cohen R. Kosovo Crisis Strains Relations between the U.S. andEurope // NYT. — 1998. — 10 Nov.; etc.

132 Statement of M. Abramovitz, 24 June 1998 // The Crisis in Kosovo... — Р. 66; Interven-tion by Sen. J. Biden, 24 June 1998 // Ibid. — Р. 73; etc. Именно резкий рост числа албан-ских беженцев в 1997 г. стал главной причиной решения ряда европейских стран оборганизации собственными силами, без участия США, операции «Альба» на террито-рии Албании.

133 Цит. по: Drozdyak W. European Allies Balk at Expanded Role for NATO // WP. —1998. — 22 Feb.

134 В резолюции Совета Безопасности ООН № 1203, принятой 24 октября 1998 г.,говорится лишь о том, что «в случае возникновения чрезвычайной ситуации» со сто-роны международного сообщества могут потребоваться «меры по обеспечению безо-пасности наблюдателей ОБСЕ и свободы их передвижения».

135 Передовой отряд американского контингента составили 2200 морских пехотин-цев из 24-й экпедиционной бригады, базирующейся на трех десантных кораблях, вхо-дящих в состав 6-го (Средиземноморского) флота ВМС США, а остальную часть —армейские подразделения. Стоимость даже такого ограниченного участия США в на-земной операции в Косово предварительно оценивалась Пентагоном в 1,5—2 млрд долл.в год (см.: Pentagon Daily Briefing. — 1999. — 23 Feb.).

136 Secretary Albright’s interview on ABC-TV «Good Morning America», 16 Febr. 1999.

211

137 Regarding the Use of United States Armed Forces as Part of a NATO PeacekeepingOperation Implementing a Kosovo Peace Agreement. H. Con. Res. 42. 106 Congress, 1st ses-sion. — Washington, D.C., 11 March 1999.

138 Authorizing the President of the United States to Conduct Military Air Operations andMissile Strikes against the Federal Republic of Yugoslavia (Serbia and Montenegro). S. Con.Res. 21 // Congressional Record, U.S. Senate. — 1999. — 23 March. — P. S3110—S3119.

139 Передовой контингент численностью до 10 тыс. военнослужащих был составлениз трех формирований: штаб операции был сформирован на основе сил быстрого реа-гирования альянса (Рейндален, ФРГ), в качестве второго компонента в операцию влил-ся уже размещенный в Македонии контингент Сил эвакуации НАТО, а третью частьсоставили более 2 тыс. морских пехотинцев США. Именно они в случае необходимо-сти должны были первыми войти на территорию Косово и занять Приштину.

140 Interim Agreement for Peace... — P. 54—80. В частности, предполагалось, что мно-гонациональные силы НАТО будут не сами осуществлять полицейские функции, а кон-тролировать действия местной полиции и, в отличие от Боснии, будут размещены невдоль разделительных линий между сторонами, а по всей территории Косово (cм. так-же P. 24).

141 См., например: Friedman T. L. Redo Dayton on Bosnia, and Do a Deal on Kosovo //Intern. Herald Tribune. — 1999. — 8 Feb.; Crown Prince Alexander of Yugoslavia. Kosovo isOnly Part of the Problem in the Balkans // Ibid. — 1999. — 20—21 Feb.


212

Позиция Европейского Союза по косовскому вопросу

Когда в феврале 1998 г. конфликт в Косово перерос в крово-пролитную гражданскую войну, это не стало неожиданностью для Ев-ропейского Союза. В брюссельской штаб-квартире Комиссии ЕС, насессиях Европейского Совета на высшем уровне и Совета министровстран ЕС, в страсбургском Дворце Европы, где заседает Европарламент,давно опасались вспышки этнополитического конфликта в этом серб-ском крае.

Когда же взрыв наконец произошел, руководящие органы ЕС реа-гировали на него немногим более эффективно, чем это было в ходепредыдущих этапов мучительного процесса распада бывшей Югосла-вии. Руководство ЕС ограничилось сожалениями по поводу судьбынаселения края и пожеланиями политического урегулирования путемпереговоров между враждующими сторонами на базе предоставленияКосово широкого внутреннего самоуправления в рамках СРЮ. Вме-сте с тем в ЕС, вслед за США и в отличие от России, с самого начала неисключали мер силового воздействия на Белград путем угрозы воздуш-ных ударов НАТО по сербским объектам и настаивали на введениивойск альянса на территорию Косово в качестве единственной надеж-ной гарантии соблюдения условий будущего компромисса. Великобри-тания, Франция и ФРГ приняли активное участие в начавшейся 24 мар-та 1999 г. военной операции НАТО против СРЮ; кроме того, Лондон,Рим и Анкара предоставили базы на территории своих стран в качест-ве перевалочных пунктов для авиации США, которая играла ведущуюроль в воздушной кампании.

Г Л А В А 5Политика западноевропейскихдержав в отношении косовскогоконфликта

Ю р и й Р У Б И Н С К И Й

213

Подобная реакция европейцев вполне объяснима. Между уровнемэкономической интеграции в рамках ЕС, крупным прорывом в облас-ти которой стало введение 4 января 1999 г. евро — единой валюты 11 из15 стран — участниц «Евроленда», и выработкой ими Общей внешнейполитики и политики безопасности сохраняется значительный разрыв,хотя последняя, наряду с реформой институтов и бюджета союза, фи-гурирует на видном месте в программе ЕС «Повестка дня — 2000».

Неудивительно, что хотя все решения в рамках НАТО принимаютсяна основе консенсуса, ни одна из европейских держав не решилась за-блокировать военную акцию альянса против СРЮ, предпринятую безсанкции Совета Безопасности ООН. Подобный шаг неминуемо повлекбы не только тяжелый кризис внутри альянса и резкое ухудшение от-ношений с Вашингтоном, но и расколол бы сам ЕС, затормозив весьпроцесс евростроительства. Ни одна европейская страна не готова пой-ти на такой риск.

При этом нельзя не учитывать и роль факторов внутреннего поряд-ка в западноевропейских странах — членах ЕС. В 1998—1999 гг. почтиво всех этих государствах у власти находились левые правительства со-циал-демократов, лейбористов, социалистов. Заботясь о своей репу-тации не менее последовательных защитников национальных интере-сов, прав человека и национальных меньшинств, чем правые партии,и стремясь избежать обвинений в пацифизме, они вынуждены, былипостоянно доказывать свою решимость использовать все средствавключая военную силу для урегулирования международных кризисов.Это особенно характерно для правительств Франции, в котором уча-ствуют коммунисты, Италии, где они входят в парламентское большин-ство, и Германии, где правящий кабинет опирается на блок социал-демократов и «зеленых», еще недавно выступавших против использо-вания бундесвера в операциях за рубежом, если не вообще за выход изНАТО.

По мере распада бывшей Югославии, начавшегося в 1991 г. одно-сторонним провозглашением независимости Хорватией и Словенией,которое повлекло за собой их вооруженный конфликт с федеральны-ми властями, но особенно в ходе жестокой междоусобной войны в Бос-нии и Герцеговине (1992—1995 гг.) образ сербов в Западной Европе серь-езно пострадал. Воспоминания об их героическом сопротивлении ту-рецкому игу, затем Центральным державам и нацистской оккупацииво время двух мировых войн, наконец, о мужественном противостоя-

Политика западноевропейских держав


214

нии И. Тито диктату И. Сталина в годы «холодной войны» постепенноуходили в прошлое. Под влиянием активной кампании в средствахмассовой информации стран ЕС режим президента СРЮ С. Милоше-вича все больше отождествлялся в глазах широкого спектра предста-вителей европейской политической элиты от социал-демократов сле-ва до либералов, христианских демократов и умеренных консервато-ров справа с авторитарно-националистическим режимом личной вла-сти — прямым наследником рухнувшей коммунистической системы.Согласно этой версии, внутренняя политика режима С. Милошевичасводится к подавлению демократии и прав человека, а внешняя — кагрессивным авантюрам во имя создания «Великой Сербии», военнымпреступлениям вплоть до этнических чисток и циничному попраниюсвоих международных обязательств. В итоге значительная часть обще-ственности Западной Европы склонна воспринимать С. Милошевичакак основного, если не единственного виновника югославской траге-дии, постоянно грозящего поднести горящий фитиль к балканскойпороховой бочке, — как некоего европейского аналога С. Хусейна.Соответственно в глазах европейской общественности СРЮ (наряду сИраком, Ираном, Ливией, КНДР) вошла в число так называемых «го-сударств-преступников», систематически угрожающих стабильностив мире по окончании «холодной войны» и подлежащих вследствие этогомеждународному остракизму.

Массовый исход из Косово албанского населения под давлениемсербской полиции и армейских спецподразделений, вытеснивших изкрая, по данным УВКБ ООН, около 650 тыс. человек (из них 350 тыс. —после начала ракетно-бомбовых ударов НАТО), еще более усилил ан-тисербские настроения в Западной Европе. Трагические картины«гуманитарной катастрофы», постоянно передаваемые средствами мас-совой информации, оживили в памяти европейцев воспоминания овторой мировой войне и связанных с ней жестокостях и геноциде вотношении целых народов. В течение первых двух недель после началаСевероатлантическим альянсом боевых действий против Югославииопросы общественного мнения в западноевропейских странах выяви-ли устойчивую поддержку военной операции НАТО и даже ее расши-рения — удельный вес таких оценок увеличился на треть (в среднем с40—45% до 60%).

Очевидно, что столь негативный для сербов психологический фоннаряду с привычным рефлексом атлантической дисциплины подтал-

215

кивал страны ЕС к следованию в фарватере политики США по косов-ской проблеме еще на дипломатической стадии урегулирования. Вмомент очередного резкого обострения конфликта осенью 1998 г. имен-но американец Р. Холбрук, главный архитектор Дейтонских соглаше-ний по Боснии и Герцеговине, добился в ходе прямых переговоров вБелграде с С. Милошевичем временного компромисса 1, выступая приэтом от имени не только Соединенных Штатов, но и европейских дер-жав. Миссию ОБСЕ по проверке соблюдения условий компромиссаХолбрука — Милошевича также возглавил американец Уильям Уокер.Международный посредник — посол США в Македонии К. Хилл ста-рался играть первую скрипку в ходе подготовки планов мирного урегу-лирования, зачастую отодвигая в тень своего европейского коллегу ав-стрийца Вольфганга Петрича, который был назначен специальнымпредставителем ЕС по вопросам бывшей Югославии во второй поло-вине 1998 г., когда Австрия выполняла председательские функции в ЕС(эти планы обсуждались затем Контактной группой по бывшей Юго-славии, принимались на основе консенсуса и передавались на рассмот-рение враждующих сторон). После неудачи миссии полномочногопредставителя ЕС по Косово, бывшего премьер-министра ИспанииФ. Гонсалеса весной 1998 г., которому не удалось продвинуть сторонык сближению, аналогичную роль взял на себя год спустя известный аме-риканский политик, бывший сенатор Б. Доул, сосредоточившийся наобработке албанской стороны в пользу принятия плана Контактнойгруппы, выдвинутого на первом этапе конференции в Рамбуйе.

Тем не менее представлять Западную Европу в виде безгласного ста-тиста, если не простого дублера Вашингтона в косовской проблемебыло бы явным упрощением. Как раз с развертыванием конфликта вКосово несколько поутихли ставшие уже привычными сетования на«бессилие Европы», столь характерные для обоих предыдущих этаповюгославской трагедии. Более того, все чаще можно встретить утвер-ждения, что именно в косовских делах европейцы избавились от преж-ней летаргии, начинают преодолевать дефицит политической воли ивот-вот будут готовы принять, наконец, на себя должную меру ответ-ственности за обеспечение мира и безопасности на собственном кон-тиненте. Действительно, если на начальных стадиях югославского кри-зиса различие мотиваций стран Западной Европы служило серьезнымпрепятствием к поискам хотя бы минимального консенсуса, то в слу-чае конфликта в Косово это препятствие стало заметно слабее. В ко-



216

совском вопросе европейцы стараются делать акцент больше на точ-ках соприкосновения, чем на разногласиях между собой.

Речь при этом идет не столько о ЕС в целом, сколько о четырех веду-щих его участницах — Франции, Великобритании, Германии и Италии,которые входят в состав Контактной группы наряду с США и Россией.В ходе сессий Контактной группы в Лондоне, Бонне, Риме, Париже науровне постоянных представителей и министров иностранных дел, об-суждения в Совете Безопасности ООН косовского вопроса (особеннорезолюции № 1199), в ОБСЕ, наконец, в рамках двусторонних контак-тов эта четверка вела себя более энергично, а главное — более согласо-ванно, чем когда-либо на протяжении югославского кризиса.

Еще в ноябре 1997 г. министр иностранных дел Франции Юбер Ведрини его тогдашний германский коллега Клаус Кинкель предпринялисовместную поездку в СРЮ с целью примирить конфликтующие сторо-ны. В феврале и марте 1999 г. Ю. Ведрин и министр иностранных дел Ве-ликобритании Робин Кук сопредседательствовали на международной кон-ференции в загородной резиденции французского президента — замкеРамбуйе под Парижем — с участием делегаций обеих враждующих сто-рон и представителей стран — членов Контактной группы (в том числепериодически на уровне министров). Представитель ЕС на переговорахВ. Петрич на равных с его американским партнером К. Хиллом и россий-ским послом по особым поручениям Б. Майорским осуществлял по прин-ципу «тройки» постоянные контакты между сербской и албанской деле-гациями, размещавшимися на разных этажах здания.

Комментируя открытие конференции в Рамбуйе президентом Фран-ции Жаком Шираком, главный редактор парижской газеты «Le Monde»Даниэль Верне отмечал: «Те самые европейцы, которые в начале вой-ны в Югославии в 1991 г. переоценили свои силы и с большим трудомпытаются определить общую внешнюю политику и политику безопас-ности, оказываясь неспособными сохранить мир на своем континен-те, совместно убедили Соединенные Штаты Америки в том, что, с од-ной стороны, удары с воздуха, к которым, видимо, склонялся Вашинг-тон, чтобы принудить С. Милошевича пойти на соглашение, могут при-вести лишь к катастрофе, если они не вписываются в определеннуюполитическую логику; с другой — основные европейские страны гото-вы послать свои вооруженные силы в Косово для контроля над соблю-дением возможного соглашения, даже если Соединенные Штаты от-казываются от этого» 2 .

217

В итоге голоса западноевропейцев зазвучали чаще в унисон, чем вразнобой, а их позиции при оценке поведения сербов и албанцев дале-ко не всегда послушно копировали позицию США (однозначно враж-дебную по отношению к сербам) и старались учитывать также россий-ский подход, основанный на защите суверенитета СРЮ от албанскогосепаратизма.

В целом европейские державы пытались искать относительно авто-номную политическую линию в косовском вопросе, которая отвечалабы прежде всего их собственным интересам — как коллективным, таки индивидуальным. В этом смысле косовский кризис отличается оттиповых сценариев обычных локальных конфликтов времен «холод-ной войны» и биполярного мира в еще большей степени, чем военныеакции против Ирака («Буря в пустыне» 1991 г., «Лиса в пустыне» 1998 г.).

Причины этого очевидны. Западноевропейские руководители немогут не учитывать того факта, что в косовском кризисе столкнулисьосновополагающие принципы современных международных отноше-ний: территориальной целостности государств и невмешательства в ихвнутренние дела, с одной стороны, и права наций на самоопределе-ние, гуманитарного долга защиты прав человека, в частности этниче-ских меньшинств, вне зависимости от национальных границ, — с дру-гой. Подобная противоречивая ситуация имеет место отнюдь не толь-ко в бывшей Югославии и на Балканах в целом. Она характерна и длядесятков других регионов и стран — от Тибета до Палестины. Однакотот факт, что югославский кризис включая косовский конфликт вспых-нул не где-то за тридевять земель, а в самой Европе, вызвал особое бес-покойство европейских стран. «Угрозы этнического сепаратизма и воз-рождающегося национализма становятся важнейшими проблемами, скоторыми сталкиваются многие члены НАТО — такие, как Канада,Турция, Италия и Испания», — отмечал обозреватель «InternationalHerald Tribune» Уильям Дроздяк 3.

Великобритания уже 30 лет страдает от незаживающей раны граж-данской войны в Северной Ирландии, Испания — от террора сепара-тистов подпольной организации ЭТА в Стране Басков, Франция — наКорсике, Турция — в Курдистане. После распада СССР и Чехослова-кии кризис федераций перебросился на запад Европы: он грозит рас-колоть Бельгию на государства валлонов и фламандцев. В Италии «ЛигаСевера» широко оперирует сепаратистской демагогией, ссылаясь на то,что слаборазвитый Юг выкачивает средства из богатых северных про-



218

винций. Даже Канаде грозит отделение франкоязычной провинцииКвебек, которая давно добивается государственной независимости.

Все это имеет самое прямое отношение к косовской проблеме. Какподчеркивает обозреватель французской газеты «Le Monde diplomatique»,«Европейский Союз справедливо отвергает независимость Косово: былобы безответственно поощрять дробление Европы на микрогосударства,грозящие воспламенить регион. В то же время ЕС справедливо требует отБелграда восстановления автономного статуса Косово. Выход может бытьнайден в признании самой широкой автономии Косово в рамках Сербии,если не Югославии. Такое соглашение имеет смысл лишь в том случае,если Европа при поддержке НАТО и США найдет средства навязать Сер-бии и Косово демократическое правление» 4.

Другая причина, способствовавшая активизации западноевропей-ских держав в косовском кризисе, связана с его международным кон-текстом. Этот внутренний межэтнический конфликт чрезвычайно труд-но поддается локализации и постоянно грозит дестабилизировать по-ложение в крайне взрывоопасном регионе, изобилующем кризиснымиситуациями. Выход края из состава СРЮ и провозглашение косовски-ми албанцами независимости может дать толчок к их воссоединению сАлбанией, и так уже раздираемой соперничеством ее северных и юж-ных районов, к распаду Македонии, более 30% населения которой со-ставляют этнические албанцы, притязаниям Греции на южные терри-тории обеих («Северный Эпир»), Болгарии — на македонский север,обострению греко-турецкого противостояния из-за Кипра и острововЭгейского моря и т. д. Очевидно, что эта цепная реакция грозит быстровыйти из-под контроля, подрывая стабильность на континенте в целоми затрагивая безопасность всех европейских государств. Великая Алба-ния, о которой мечтают экстремисты из Освободительной армии Ко-сово, рискует стать детонатором непредсказуемых событий ничуть неменьше, чем мечты о Великой Сербии, которые вынашивали некото-рые безответственные политики в Белграде. «Народы Балкан продол-жают дорого платить за слепоту Запада, который допустил в 1991 г. ус-коренный распад бывшей Югославии под давлением национали-стов», — признает обозреватель «Le Monde diplomatique» 5.

Наконец, проблема Косово отличается от предыдущих этапов юго-славского кризиса тем, что при всей своей геополитической провин-циальности она теснейшим образом связана с глобальными пробле-мами становления нового миропорядка на пороге третьего тысячелетия.

219

Новая стратегическая концепция НАТОили «европейская оборонная индивидуальность»?

В конце апреля 1999 г. в Вашингтоне состоялась сессия СоветаНАТО на высшем уровне, приуроченная к 50-летию подписания Севе-роатлантического договора. На ней, в частности, обсуждалась новаястратегическая концепция альянса на XXI в.

Согласно этой концепции с окончанием «холодной войны» и ис-чезновением прежнего главного противника — СССР — смыслом су-ществования НАТО должна стать не только коллективная гарантиябезопасности границ стран-участниц от внешней агрессии в регионеСеверной Атлантики, но и гораздо более масштабные задачи. Речь идето предотвращении создания оружия массового уничтожения антиза-падными диктаторскими режимами, активном противодействии меж-дународному терроризму, защите прав человека и национальных мень-шинств, которым грозит геноцид, а главное — об операциях по восста-новлению и поддержанию мира в локальных конфликтах, в том числевнутреннего характера.

Главная особенность данной концепции заключается в том, что, позамыслу ее американских разработчиков, вооруженные силы альянсамогли бы использоваться им вне зоны действия Североатлантическогодоговора и без обязательного мандата единственного уполномоченно-го на то органа — Совета Безопасности ООН. Новая стратегическаяконцепция НАТО, таким образом, впервые открыто выводит за скобкиООН с ее правилом единогласия пяти постоянных членов Совета Безо-пасности и прямо придает действиям альянса глобальный масштаб.

Опытным полем применения новой стратегической концепцииНАТО в Европе стала бывшая Югославия — сначала Босния и Герце-говина, а теперь Косово, где односторонние вооруженные действияальянса были призваны легализовать эту концепцию еще до офици-ального ее одобрения на вашингтонском саммите.

Между тем среди европейских участников Североатлантическогосоюза данная концепция вызвала неоднозначную реакцию. Косовскийкризис обнажил серьезные разногласия между Соединенными Штата-ми и их европейскими союзниками по вопросу о том, имеет ли НАТОзаконное право предпринимать военные акции вне территории стран-участниц без официального одобрения ООН. Некоторые европейскиесоюзники США — Франция, Италия и Германия — долгое время на-



220

стаивали, чтобы в вопросе о будущих операциях НАТО вне территориистран — участниц альянса авторитет ООН оставался основополагаю-щим. Они оспаривали тезис, согласно которому Косово было исклю-чением из этого правила ввиду потенциальной гуманитарной катаст-рофы, угрожающей сотням тысяч беженцев 6.

Разумеется, масштабы этих расхождений не следует преувеличивать:под нажимом Вашингтона западноевропейские державы постепеннокорректировали свою позицию в сторону сближения с американской.Принципиальное согласие на ракетно-бомбовые удары НАТО по во-енным объектам СРЮ без санкции Совета Безопасности ООН былодано на уровне постоянных представителей 15 стран-участниц приштаб-квартире альянса в Брюсселе еще в октябре 1998 г. и вновь под-тверждено в феврале 1999 г. с передачей права привести его в исполне-ние на организационном уровне генеральному секретарю НАТО Х. Со-лане, а права отдать приказ о начале боевых действий — главнокоман-дующему вооруженными силами НАТО в Европе американскому ге-нералу У. Кларку. Великобритания, Италия и Турция предоставилибазы для развертывания около 400 боевых самолетов, главным обра-зом американских, английских и французских; в Адриатическое мореснова, как во времена боснийского кризиса, вошли авианосцы флотовНАТО. Казалось бы, история повторяется.

Однако военно-политическая ситуация в Косово изначально иная,чем в Боснии и Герцеговине. В Боснии европейцы тоже присутствова-ли достаточно широко — и дипломатически через Контактную группу,ОБСЕ и ООН, и в военном отношении. Именно Франция и Велико-британия направили самые крупные военные контингенты сначала всостав Сил ООН по охране в бывшей Югославии (СООНО), а затемСил быстрого реагирования НАТО, призванных обеспечить безопас-ность СООНО. Однако реальная роль европейцев в урегулированиикризиса оказалась минимальной. В конечном счете его исход решилиСША, которые, оказав мощную поддержку вооруженным силам Му-сульмано-хорватской федерации, подготовили изменение баланса силмежду вооруженными сторонами в ущерб боснийским сербам. УдарыНАТО с воздуха по сербским позициям лишь завершили процесс, рас-чистив путь к подписанию под эгидой США Дейтонских соглашенийв ноябре 1995 г. 7

Не исключено, что косовский конфликт рассматривался Вашинг-тоном просто в качестве удобного инструмента для устранения режи-

221

ма С. Милошевича в СРЮ, подобно тому, как операция «Лиса в пусты-не» имела целью ликвидацию режима С. Хусейна в Ираке. «Откровен-но говоря, никакое прочное решение балканского кризиса невозмож-но без коренных перемен в Сербии и руководстве Югославии. При-оритетом политики США должно быть содействие этим переменам», —подчеркивал американский сенатор Р. Лугар 8. Однако и в том, и в дру-гом случаях результат оказался обратным — США сумели лишь спло-тить вокруг своих врагов патриотические силы, превратив их в нацио-нальных героев. Более того, как показала конференция в Рамбуйе, ко-совские албанцы в политическом плане весьма трудно управляемаясила. Да и в военном отношении ОАК не идет ни в какое сравнение,например, с боснийскими хорватами, за спиной которых стояла ар-мия Хорватии. Помощь же сепаратистам со стороны соседней Алба-нии рискует развалить не столько белградский режим, сколько южныйфланг НАТО, и без того ослабленный греко-турецким конфликтом.

В этих условиях роль европейских держав в косовских делах объек-тивно могла бы быть более весомой. Дав Вашингтону санкцию на ра-кетно-бомбовые удары НАТО по СРЮ в случае неподписания серб-ской делегацией соглашения о мирном урегулировании в Косово иприняв участие в этой операции, европейцы сознавали, что удары самипо себе ничего не решат, а скорее усложнят проблему. Наземный кон-тингент войск альянса, призванный обеспечить выполнение условийбудущего компромисса, может столкнуться с гораздо более серьезны-ми трудностями, чем в соседней Боснии. Власти СРЮ последователь-но возражают против его ввода, во всяком случае под флагом НАТО.Администрация США с учетом приближения президентских выборовв США также не горит желанием рисковать жизнями американскихсолдат.

Между тем в феврале 1999 г. минимальная численность наземногоконтингента сил НАТО в крае была определена брюссельской штаб-квартирой альянса в 28 тыс. человек: 8 тыс. англичан, 6 тыс. францу-зов, 3—3,5 тыс. немцев при участии голландских, норвежских и, воз-можно, польских подразделений. Таким образом, подавляющая частьназемного контингента НАТО, предназначенного к размещению вКосово, пришлась бы на европейцев (которые, кстати, уже предоста-вили бËльшую часть персонала Миссии ОБСЕ по проверке в Косово,для прикрытия которой НАТО первоначально сосредоточило в Маке-донии десятитысячный военный контингент) 9. Иными словами, аме-



222

риканцы взяли на себя «чистую» и безопасную задачу в воздухе, пре-доставив «грязную работу» на земле европейцам.

Колоссальный поток албанских беженцев из Косово, резко усилив-шийся с началом бомбардировок НАТО, поставил европейские стра-ны перед гораздо бËльшими проблемами, чем те, с которыми столкну-лись США. Вашингтон ограничился согласием принять несколькотысяч косоваров на своей военной базе Гуантанамо (Куба) и направле-нием воинских частей для обустройства нескольких лагерей для бежен-цев, что должно было обойтись всего в 12 млн долл. БËльшую частьбеженцев, хлынувших в соседние страны, не имеющие средств для ихсодержания, — Албанию, Македонию, Черногорию — придется при-нимать странам Западной Европы, на плечи которых лягут и связан-ные с этим огромные расходы. Между тем иммиграция на фоне высо-кого уровня безработицы давно превратилась в крайне болезненнуювнутриполитическую проблему для многих западноевропейских стран,создавая почву для межэтнических конфликтов и подпитывая расист-скую демагогию ультраправых движений (в связи с присутствием мил-лионов арабов из Северной Африки во Франции, турок, сербов, хор-ватов и босняков в Германии, албанцев — в Италии и т. д.). Очевидно,что в такой ситуации правительства стран Западной Европы не моглиостаться в стороне от косовского конфликта.

В этих условиях перед европейскими державами открылось опреде-ленное поле для политического маневра не только по конкретной про-блеме косовского урегулирования, но и по его роли в качестве полиго-на по отработке новой стратегической концепции НАТО перед вашинг-тонским саммитом альянса и прецедента ее применения на практике.

Трансатлантический торг возник прежде всего вокруг самого поня-тия «прецедент». Ссылаясь на англосаксонскую традицию, согласнокоторой прецедент создает правовые нормы наряду с законом, СШАхотели бы видеть в военном вмешательстве в Косово юридическую ос-нову для односторонних действий НАТО на будущее без санкций Со-вета Безопасности ООН и за пределами границ альянса. Для европей-цев же, воспитанных не на обычном, а на писаном римском праве, гдеисточником юридических норм могут быть только законы или догово-ры, дело обстоит по-иному. Согласившись после долгих колебаний нато, что Косово может рассматриваться как прецедент, они считают по-тенциальную вооруженную акцию НАТО там не правилом, а исключе-нием, продиктованным чрезвычайными обстоятельствами — гумани-

223

тарной катастрофой, грозящей сотням тысяч албанских беженцев,вынужденных покинуть свои разрушенные боевыми действиями де-ревни и скрываться в горах или пытаться попасть за рубеж.

Еще одно различие позиций европейских стран и США по косов-скому вопросу связано с политическими целями Запада в Косово. Хотявсе члены Контактной группы включая Соединенные Штаты и Рос-сию согласились с планом решения проблемы путем предоставлениякраю «расширенной автономии» в рамках СРЮ, которой косоварыфактически пользовались на протяжении 15 лет вплоть до произволь-ной отмены ее Белградом в 1989 г., европейцы по причинам, уже упо-мянутым выше, более твердо, чем американцы, возражали против тре-бования албанских сепаратистов о независимости путем проведениячерез три года референдума о статусе провинции. Это объективно сбли-жало их с Россией, для которой принцип территориальной целостно-сти суверенных государств имеет приоритет перед правом наций на са-моопределение (что вполне понятно с учетом опыта чеченской войныи центробежных тенденций в РФ в целом). Несмотря на резко крити-ческое отношение к режиму С. Милошевича, европейские державыявно не готовы оплачивать его ликвидацию ценой распада СРЮ со все-ми вытекающими отсюда непредсказуемыми последствиями.

Наконец, в противовес новой стратегической концепции НАТО, за-щищаемой американцами, Европа давно выдвигает идею создания вто-рого, европейского полюса альянса. Проблема Косово оказалась тесней-шим образом связана с дискуссиями по этому вопросу. Истоки идеи фор-мирования «европейской опоры» НАТО восходят еще к началу 60-х го-дов, когда ее главным инициатором выступила Франция. Покинув поинициативе Ш. де Голля в 1966 г. интегрированное военное командова-ние альянса и ликвидировав его инфраструктуру на своей территории (присохранении членства в Североатлантическом альянсе и тесного сотруд-ничества с его органами на основе специальных соглашений), Париж дол-гое время пытался построить «европейскую оборонную индивидуаль-ность» вне НАТО — на базе Западноевропейского Союза, созданного в1954 г. для контроля над соблюдением ФРГ ограничений ее военного по-тенциала (впрочем, вскоре отмененных) и более тесной военной привяз-ки Великобритании к континенту. Однако упорное сопротивление евро-пейских партнеров Франции — Англии, Германии, Италии любой попыткедублировать функции Североатлантического альянса завело первоначаль-ные проекты «европейского полюса» в тупик.



224

С середины 90-х годов дискуссии по этой проблеме снова оживи-лись. Речь шла теперь о создании внутри НАТО автономной цепочкикомандования многоцелевыми соединениями быстрого реагированиядля проведения миротворческих операций (в рамках концепции мно-гонациональных оперативных сил) силами одних европейцев, но с ис-пользованием инфраструктуры НАТО, если США сочтут для себя не-целесообразным принять в них участие. На таких условиях Франциябыла готова вернуться в систему интегрированного командования аль-янса (первые шаги к этому уже имели место). ЗЕС же должен был наоснове Маастрихтского договора стать органической составной частьюЕвропейского Союза, выполняя функции военной связки ЕС с НАТОи способствуя реализации застрявшей на мертвой точке Общей внеш-ней политики и политики безопасности ЕС.

Первым опытным полигоном для испытания будущего «европейско-го полюса» на практике должна была послужить Босния и Герцегови-на. Эта попытка закончилась для европейцев бесславно. Европейскиестраны не сыграли сколько-нибудь автономной и тем более самостоя-тельной роли в ходе урегулирования кризиса в Боснии и Герцеговинени в рамках ООН, ни в рамках ЗЕС. В то же время категорический от-каз США от передачи европейцам права назначать главнокомандую-щего ОВС НАТО в Южной Европе затормозил возврат Франции в ин-тегрированную структуру альянса.

На сессии Совета НАТО в Брюсселе в декабре 1998 г., где госсекре-тарь США М. Олбрайт изложила основные тезисы американского вÅде-ния новой стратегической концепции альянса, министр иностранныхдел Франции Ю. Ведрин подверг их критике. Подчеркнув, что «НАТО —это организация Североатлантического договора, а не северной частиТихого океана», он отметил, что распространение оружия массовогоуничтожения фигурирует среди новых рисков, но не является единст-венным, а в противодействии ему альянс — всего лишь один из инст-рументов среди прочих 10. При поддержке Германии Франция настаи-вала, чтобы вмешательство НАТО в конфликты за пределами террито-рии членов альянса осуществлялось только на основании мандата Со-вета Безопасности ООН.

В связи с этим вряд ли можно считать случайностью тот факт, чтонезадолго до этой сессии — 1 декабря 1998 г. руководители Франции иГермании в ходе двусторонней встречи в Потсдаме высказались за то,чтобы ЕС создал «оперативные возможности, которых ему не хвата-

225

ет» 11. Три дня спустя — 4 декабря 1998 г. последовала встреча прези-дента Франции Ж. Ширака и премьер-министра Лионеля Жоспена вофранцузском городке Сен-Мало с главой британского правительстваТони Блэйром. Хотя последний подтвердил традиционный отказ Лон-дона от выбора между атлантической лояльностью США и НАТО какфундаментом безопасности страны и сближением с европейским кон-тинентом, он впервые согласился со своими французскими партнера-ми относительно возможности создания в рамках альянса сугубо евро-пейской составляющей. Стороны обсудили пути потенциальной ко-ординации действий своих вооруженных сил на различных театрах во-енных действий, прежде всего в Косово, и выработку европейцамиобщей позиции на юбилейном саммите НАТО в Вашингтоне 12. Евро-пейский Союз, отмечалось в совместном заявлении, «должен распола-гать способностью к автономным действиям, поддержанным кредито-способными военными силами, а также средствами для принятия ре-шений об их использовании и боеготовности» 13.

Реакция Вашингтона на франко-британское заявление в Сен-Малоне отличалась особым энтузиазмом: как отмечали американские дип-ломаты в Париже, «формальное присоединение к идее европейскойобороны пошло дальше, чем ожидали в Вашингтоне» 14. Хотя США впринципе не возражают против самой идеи «европейского полю-са» НАТО, они вкладывают в это понятие в основном только одинсмысл — увеличение доли европейских партнеров в расходах альянсапри сохранении права принятия решений исключительно за Вашинг-тоном.

Неудивительно, что встреча в Сен-Мало получила неоднозначнуюоценку со стороны М. Олбрайт: подтвердив на словах поддержку Со-единенными Штатами «европейской оборонной идентичности», онаподчеркнула, что последняя должна вписываться в рамки НАТО и неподрывать «жизнеспособности» альянса 15. Американская печать незамедлила напомнить, что оборонная автономия европейцев целикомзависит от военно-транспортной авиации США и их системы разве-дывательных спутников, предоставление которых в «аренду» должноутверждаться специальным решением Конгресса. Стремясь вбить клинв ряды партнеров США по НАТО, М. Олбрайт подчеркнула, что «евро-пейский полюс» ограничивается лишь узким кругом государств (Ве-ликобритания, Франция, Германия, Италия, Бельгия, Голландия, Люк-сембург, Испания, Португалия), оставляя за бортом другие страны —



226

Ирландию, Швецию, Турцию, что вряд ли им понравится: «Перспек-тива действий в данном направлении вызывает озабоченность средидолжностных лиц в Вашингтоне и европейцев в некоторых союзныхстолицах, которые опасаются, что инициатива Франции и Великобри-тании поставит под вопрос ряд договоренностей в НАТО и в Европей-ском Союзе ввиду предоставления особых полномочий горстке евро-пейских наций» 16.

В таких условиях можно ожидать, что исход конфликта в Косово ( вбольшей степени, чем, например, ситуация вокруг Ирака) станет проб-ным камнем совместимости «новой стратегической концепции» НАТОс «европейской оборонной идентичностью» и своеобразной размен-ной монетой в диалоге Европы и США вокруг будущей эволюции аль-янса.

Хотя некий общий знаменатель в подходе к косовскому конфликтуведущих западноевропейских держав — членов международной Кон-тактной группы, не всегда совпадающем с американским подходом, атем более с российской точкой зрения, бесспорно налицо, каждая изних все же сохраняет определенную специфику в данном вопросе. Этиоттенки определяются различными факторами — историческими тра-дициями, геополитическими интересами, внутренним раскладом сил.

Политика Франции в отношении «югокризиса»и конфликта в Косово

Политика Франции в отношении конфликта в Косово сочета-ет неоднородные, зачастую противоречивые элементы, которые отра-жают последовательную эволюцию ее подходов к разным стадиям юго-славского кризиса.

Одностороннее провозглашение независимости Хорватией и Сло-венией в 1991 г. было встречено французскими правящими кругами снескрываемым беспокойством. Президент Франсуа Миттеран, чело-век старшего поколения, хорошо помнил, что сербы были вернымисоюзниками Франции в обеих мировых войнах, а в период между нимиЮгославия вместе с Чехословакией и Румынией являлась стержнемтройственной «Малой Антанты» — опоры Франции на Балканах. Кро-ме того, будучи убежденным сторонником европейской интеграции,он крайне отрицательно относился к умножению числа моноэтниче-ских микрогосударств, в которых видел лишь рассадник национализ-

227

ма и фактор дестабилизации баланса сил на континенте. Поэтому со-гласие на признание ЕС независимости Хорватии и Словении былодано Парижем с большей неохотой и только под решительным нажи-мом ФРГ, «привилегированные» отношения с которой Ф. Миттерансчитал краеугольным камнем европейской политики Франции и всегопроцесса евростроительства.

Но и после того, как эпицентр кризиса переместился в Боснию иГерцеговину, среди кадровой элиты французской дипломатии, в офи-церском корпусе, генералитете все еще сохранялись довольно сильныепросербские настроения. Официальная политика Франции в югослав-ском кризисе проводилась в строгом соответствии с решениями Сове-та Безопасности ООН, которые ограничивали мандат Сил ООН по ох-ране в бывшей Югославии, наиболее многочисленным контингентомв составе которых был французский, гуманитарными функциями иконтролем за соблюдением постоянно нарушавшихся по вине той илииной враждующей стороны соглашений о прекращении огня.

Эта позиция, весьма близкая к российской, начала заметно менять-ся с 1993 г., когда к власти во Франции пришло правительство коали-ции правых партий во главе с Эдуардом Балладюром, и особенно с1995 г. — после того, как Ф. Миттерана на посту главы государства сме-нил Ж. Ширак. Уже в период предвыборной кампании Ж. Ширак иего ближайший соратник Ален Жюппе (министр иностранных дел вкабинете Э. Балладюра в 1993—1995 гг. и премьер-министр Франции в1995—1997 гг.) однозначно возложили основную ответственность закровавую гражданскую войну в Боснии на лидеров местных сербов —президента Республики Сербской Радована Караджича, главнокоман-дующего армией боснийских сербов генерала Рато Младича и руковод-ство Сербии во главе со С. Милошевичем, призывая НАТО к нанесе-нию ракетно-бомбовых ударов по сербским позициям как к единст-венному способу спасти от физического уничтожения мирных жите-лей мусульманских анклавов (Сребреницы, Жепы, Горажде, и особенноСараево).

Такой сдвиг в позиции французского руководства определялся преж-де всего обстановкой в Боснии и Герцеговине, которая резко обостри-лась после того, как поиски политического решения конфликта в рам-ках Контактной группы (планы Вэнса — Оуэна, Оуэна — Столтенбер-га, посреднические миссии Джимми Картера, Карла Бильдта) зашли втупик. Под влиянием развернутой средствами массовой информации



228

кампании вокруг кровавых событий, жертвами которых, как утвержда-лось, становились в основном мусульмане — мирные жители анкла-вов, французское общественное мнение все более определенно на-страивалось на антисербский лад. С этим не могли не считаться поли-тические партии, боровшиеся за власть во Франции в ходе многочис-ленных выборов 1993—1997 гг. (местных, парламентских, президент-ских, общеевропейских).

Захват боснийскими сербами французов из числа «голубых касок»ООН в качестве заложников и угроза использовать их как живой щит вслучае воздушных ударов НАТО были восприняты официальным Па-рижем как жестокое национальное унижение, требующее самого ре-шительного отпора. Эта реакция нашла двоякое продолжение: скло-няя США к более активному вмешательству в конфликт, Ж. Шираквыступил в то же время инициатором формирования европейских Силбыстрого реагирования НАТО в бывшей Югославии, призванных обес-печить безопасность миротворцев ООН. Судя по всему, французскоеруководство видело в этих силах зародыш той самой «европейской обо-ронной идентичности», создания которой оно так долго и безуспешнодобивалось на основе ЗЕС, а затем и в рамках НАТО, обеспечив в то жевремя более позитивное отношение к ней со стороны США. Однако,как уже отмечалось, результат не оправдал ожиданий Парижа: эти силыне сыграли сколько-нибудь заметной роли в развязке боснийской дра-мы, урегулирование которой прочно взяли в свои руки американцы спомощью войск Мусульмано-хорватской федерации и бомбовых уда-ров авиации НАТО по сербам, расчистившим путь к Дейтонским со-глашениям. Многонациональные силы, созданные для контроля надих реализацией и размещенные в Боснии и Герцеговине (Силы по вы-полнению соглашений, с декабря 1996 г. — Силы стабилизации), на-прямую подчинены верховному главнокомандующему ОВС НАТО вЕвропе 17.

С развертыванием косовского конфликта уроки Боснии были учте-ны Парижем, политика которого в какой-то мере сочетает подходы двухпрезидентов — Ф. Миттерана и Ж. Ширака — к последовательным ста-диям развития югославского кризиса. Поискам этой оптимальной рав-нодействующей линии способствовали факторы как международногохарактера (эволюция позиций других европейских держав — партне-ров Франции по ЕС и Контактной группе), так и внутреннего плана(поражение правых партий на досрочных выборах в мае 1997 г., резуль-

229

татом которого стало политическое «сожительство» президента-голли-ста Ж. Ширака с премьером-социалистом Л. Жоспеном).

Формулируя общую позицию французского руководства по косов-ской проблеме и связывая ее с перспективой саммита НАТО по новойстратегической концепции альянса, на очередном совещании пословФранции за рубежом Ж. Ширак подчеркнул: «Саммит в Вашингтонене должен превращать НАТО в некий “Священный союз”, призван-ный вмешиваться повсюду и по любому поводу. Франция не принялабы этого. Именно поэтому она вместе с почти всеми своими европей-скими партнерами настаивает на необходимости мандата Совета Безо-пасности ООН для любой военной интервенции НАТО. Сказанноеприложимо сегодня и к ситуации в Косово, где продолжение боев гро-зит воспламенить все Балканы и, перевернув все существующие гра-ницы, вызвать распад наиболее хрупких государств, поставив в томчисле под вопрос еще непрочные результаты, достигнутые в Боснии.Мы можем блокировать эту цепную реакцию только при одном усло-вии — шесть стран — членов Контактной группы должны срочно до-биться возобновления переговоров на четких основах. Они должныподтвердить свою решимость обеспечить принятие статуса весьма ши-рокой автономии в пределах существующих границ. Необходима по-литика крайней твердости. Но применение силы альянсом на основемандата Совета Безопасности будет иметь смысл лишь в случае, еслионо будет подчинено достижению политических целей, контуры кото-рых призвана единогласно и быстро уточнить Контактная группа» 18.

Упоминание Ж. Шираком необходимости для любых военных дей-ствий НАТО в Косово мандата Совета Безопасности ООН, постоян-ным членом которого Франция является вместе с США, Россией, Ве-ликобританией и Китаем, и единогласного определения Контактнойгруппой (где присутствуют также Германия и Италия) политическихцелей такой акции не случайно. Оно определяет установку Парижа наподдержание определенного баланса между центрами силы многопо-лярного мира, смягчая тенденции к глобальной гегемонии США —единственной сверхдержавы, вышедшей победительницей из «холод-ной войны». «В этой трагедии, — продолжал французский президент, —Россия может и должна играть позитивную роль, которую все ее парт-неры ожидают от нее. Неоднократно обсудив это с президентом Ель-циным, я убежден, что она сделает правильный выбор, как и в Бос-нии, — выбор стратегического партнерства, предлагаемого ей Осно-



230

вополагающим актом НАТО — Россия, выбор, который должен выра-зиться с обеих сторон в доверительном сотрудничестве в Совете Безо-пасности, за столом переговоров и на месте» 19.

Выступая на этом же совещании, министр иностранных дел Ю. Вед-рин, в прошлом дипломатический советник и генеральный секретарьЕлисейского дворца (руководитель аппарата президента) при Ф. Мит-теране, подчеркнул, что все шесть членов Контактной группы отвер-гают статус-кво в Косово и не поддерживают обретение краем незави-симости, стремясь добиться лишь широкой автономии для косовскихалбанцев. Однако достижение согласия в вопросе о конечных целяхмирного урегулирования по Косово сталкивается, по его словам, с ря-дом серьезных препятствий, среди которых упорное сопротивлениеС. Милошевича, чувствующего поддержку сербов в этом вопросе, мак-симализм и раздоры среди албанцев, сдержанность Соединенных Шта-тов в отношении Контактной группы, и, наконец, проблема принятиярешения об использовании военной силы против СРЮ: как тогда за-верял Ж. Ширак, «для нас применение силы со стороны НАТО не мо-жет быть осуществлено без резолюции Совета Безопасности» 20.

Разумеется, реальная политика Франции, для которой характерныпостоянные колебания, далеко не всегда соответствовала этому сба-лансированному курсу. В конечном счете Париж так открыто и не вос-противился решению НАТО применить «в порядке исключения» силупротив СРЮ даже без санкции Совета Безопасности, опасаясь разры-ва как с США, так и с наиболее близкими европейским партнерами —Великобританией, Германией и Италией 21. Во время визита президен-та Франции в США 19 января 1999 г. Ж. Ширак и Б. Клинтон обрати-лись к С. Милошевичу с заявлением о своей общей решимости при-бегнуть к ударам с воздуха по СРЮ в случае ее противодействия мир-ному соглашению по Косово, а 24 марта 1999 г. такие удары были впер-вые нанесены. Поэтому считать линию Франции в косовской проблемеравноудаленной от Белграда и Приштины, а тем более — от Вашинг-тона и Москвы было бы явным преувеличением.

Тем не менее французское руководство приложило немало усилий,чтобы сыграть как можно более заметную роль в переговорном про-цессе. Оно приняло на себя непростые обязанности организатора кон-ференции в Рамбуйе и направило в Македонию значительный контин-гент (1500 военнослужащих из 2800) в состав Сил эвакуации НАТО подкомандованием французского генерала Марселя Валантена, которые

231

были призваны обеспечить безопасность наблюдателей ОБСЕ в Косо-во. Посетив 26 февраля 1999 г. французских солдат и офицеров в Маке-донии, Ж. Ширак обратился к обеим враждующим сторонам с преду-преждением, что та из них, которая возьмет на себя ответственность засрыв переговоров, будет наказана международным сообществом.

С началом военной операции НАТО против Югославии француз-ское руководство, в целом поддерживая общую линию альянса и уча-ствуя в ее реализации, продолжало настаивать на использовании по-тенциала России в восстановлении политического диалога с Белгра-дом. Об этом, в частности, шла речь в ходе телефонных переговоровБ. Ельцина с Ж. Шираком, беседы последнего с мэром МосквыЮ. Лужковым в Париже, а также в конце марта 1999 г., когда генераль-ный секретарь министерства иностранных дел Франции посетил Моск-ву. «Русские могут сыграть важную роль в поисках мирного решения.Мы хотим, чтобы руководство и дипломатия России играли более ак-тивную роль и не стремимся к их изоляции», — подчеркивал премьер-министр Франции Л. Жоспен 22.

Особенности балканской политики Германии

Значительную эволюцию с начала югославского кризиса доразвертывания конфликта в Косово претерпела и балканская полити-ка ФРГ. Если ее исходная точка была диаметрально противоположнафранцузской, то впоследствии они постепенно сблизились. В моментпровозглашения Хорватией и Словенией независимости в 1991 г. Боннне только немедленно признал оба государства, но и ультимативно на-стоял на принятии аналогичного решения Европейским Союзом. Вобоснование этой позиции руководители ФРГ ссылались прежде все-го на приоритет права наций на самоопределение перед целостностьюи неприкосновенностью границ, что за год до того послужило юриди-ческой основой воссоединения Германии. «Мы не можем отказыватьдругим в том, что столь эффективно послужило на пользу нам», — ут-верждали германские лидеры. Эта установка так или иначе сохраня-лась в немецком подходе к последующим этапам югославского кризи-са — конфликтам в Боснии и Герцеговине, а в какой-то мере, хотя игораздо меньше, и к ситуации в Косово.

В основе данной позиции лежали не только юридические принци-пы, но и давние исторические традиции. Вплоть до 1918 г. Хорватия и



232

Словения входили в состав основного партнера и сателлита Германиив Тройственном союзе — Австро-Венгерской империи, аннексировав-шей также Боснию и Герцеговину. Они служили трамплином герман-ской экспансии на юго-востоке Европы в процессе раздела «оттоман-ского наследства». Со своей стороны Сербия и Черногория, векамиборовшиеся за независимость против Турции, угнетавшей славянскиенароды Балкан более 500 лет, на юге и против экспансии Австро-Венг-рии на севере, искали поддержки на востоке у России — традиционно-го противника обеих империй. После убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараево именно австрийский ультиматум Сербии, ко-торую поддержала Россия, послужил, как известно, непосредственнымповодом к развязыванию первой мировой войны.

Затем история повторилась. Между двумя мировыми войнами Юго-славия, созданная под короной сербской династии Карагеоргиевичей,была верным оплотом Версальской системы на Балканах против побеж-денной Германии. Переворот в Белграде весной 1941 г., усиливший ан-тигерманские тенденции в политике Югославии, привел к ее оккупа-ции войсками Германии и Италии, главным союзником которых сталпрофашистский режим Анте Павелича в Хорватии, а противником —партизанское движение во главе с И. Тито, опиравшееся в основномна сербов (хотя и среди последних были коллаборационисты). Естест-венно, что в сознании немцев хорваты и словенцы традиционно вос-принимались как дружественная сила, естественная составная частьгерманской зоны влияния в Европе, а сербы и черногорцы — как исто-рические противники.

До тех пор, пока по итогам второй мировой войны Европа и Герма-ния оставались разделенными «железным занавесом», а единствоСФРЮ цементировалось авторитарным коммунистическим режимом,черпавшим к тому же свою легитимность в общепатриотических чув-ствах всех народов страны, связанных с воспоминаниями о традицияхДвижения Сопротивления нацистским оккупантам, противостояни-ем сталинскому давлению, активной ролью страны в Движении непри-соединения, Балканы оставались вне списка первоочередных между-народных приоритетов обоих германских государств. Прочная привяз-ка ФРГ к НАТО и ЕС, а ГДР — к ОВД и СЭВ ограничивала интереснемцев к СФРЮ, старавшейся лавировать между двумя блоками.

Тем не менее уже тогда Бонн был наиболее крупным торговым парт-нером Югославии в Европе, а Западная Германия стала местом работы

233

для сотен тысяч югославских иммигрантов, чьи переводы семьям народину служили весьма важной активной статьей платежного балансастраны.

Коренные перемены геополитической картины Европы и мира вконце 80-х годов — крушение тоталитарных режимов в странах Цен-тральной и Восточной Европы, воссоединение Германии, распадСССР — придали этим экономическим связям политическое измере-ние. Бонн не остался равнодушным перед лицом кризиса Югославскойфедерации, демонстрацией которого стало провозглашение в 1991 г.независимости Хорватией и Словенией. Как уже отмечалось, ФРГ нетолько активно поддерживала сепаратистские действия Хорватии иСловении, немедленно признав новые государства в одностороннемпорядке, но и сумела добиться соответствующего решения ЕС вопре-ки оппозиции своего «привилегированного» партнера — Франции.

Более того, ФРГ в ходе вооруженного конфликта Загреба и Любля-ны с федеральными властями начала негласно вооружать хорватов исловенцев несмотря на объявленное ООН эмбарго на поставки ору-жия воюющим сторонам. Та же практика имела место позже, когда кон-фликт распространился на Боснию и Герцеговину.

Наряду с юридическими принципами, историческими традициями,экономическими интересами поддержка Германией хорватов противсербов объяснялась также внутренними причинами политико-конфес-сионального плана. Славяне по языку и культуре, хорваты и словенцы,бывшие подданные католической Австро-Венгрии, являются католи-ками, тогда как сербы и черногорцы исповедуют православие. Твер-дая, хотя и не афишируемая поддержка единоверцев в бывшей Юго-славии римской курией и лично папой Иоанном Павлом II (по ини-циативе которого был канонизирован хорватский кардинал Степинац,осужденный за сотрудничество с профашистским режимом А. Паве-лича) оказала значительное влияние на позицию в югославском кри-зисе как Австрии, так и католической Южной Германии, особенноБаварии и долины Рейна. Христианско-социальный союз — баварскаяпартия, образующая в бундестаге единую фракцию с находившимся увласти 16 лет подряд (до 1998 г.). Христианско-демократическим сою-зом, — оказывал систематический нажим на канцлера ФРГ ГельмутаКоля, требуя активной солидарности с югославскими католиками.

Однако нельзя сказать, что все перечисленные факторы сами по себесыграли определяющую роль в разработке политики ФРГ в югослав-



234

ском кризисе. Еще менее убедительно выглядят утверждения некото-рых авторов, встревоженных ростом веса объединенной Германии в ЕС,насчет того, что Бонн якобы возвращается к имперским концепциям«Срединной Европы» и «натиска на восток», которые уделяли боль-шое внимание активному германскому присутствию на Балканах и вТурции (достаточно вспомнить строительство железной дороги Бер-лин — Багдад, военную миссию генерала Лимана фон Сандерса в Стам-буле и т. д.).

Анализ политики Германии на различных стадиях югославского кри-зиса вплоть до обострения конфликта в Косово говорит о том, что про-стой возврат к прошлому не только несовместим с качественно новы-ми европейскими и глобальными реалиями, но и не отвечает геополи-тическим интересам современной ФРГ. После того, как предыдущиегерманские национальные задачи — обеспечение военной безопасно-сти, достижение «экономического чуда» и, наконец, воссоединение —были решены, на повестку дня выдвинулись окончательная ликвида-ция морально-политических последствий поражения Германии в двухмировых войнах и вхождение ее на равноправных основах в число ве-ликих держав не только с региональными, но и с глобальными интере-сами. Экономический гигант не намерен более ни оставаться полити-ческим карликом, ни нести ответственность за преступления нацист-ского режима, которого нынешняя политическая элита Германии, ро-дившаяся после войны, не знала. Именно эта задача была поставленаво главу угла внешней политики страны коалиционным левоцентри-стским правительством (социал-демократов в союзе с «зелеными») воглаве с канцлером Герхардом Шредером, пришедшим к власти в итогепарламентских выборов 27 сентября 1998 г.

Между тем на пути решения данной исторической задачи остаетсянемало препятствий. Это не только тот факт, что ФРГ не является по-стоянным членом Совета Безопасности ООН и не представлена в ядер-ном клубе, но и сохранявшиеся долгое время жесткие ограничения научастие бундесвера в военных операциях за пределами территориистран — членов Североатлантического альянса, в состав которого ФРГвходит еще с 1955 г. Эти препятствия, как конституционного, так ипсихологического характера, исходили со стороны не только стран, яв-лявшихся в прошлом жертвами германской агрессии, но и значитель-ной части самих немцев. Без преодоления этих барьеров Германия несможет претендовать на роль полноценной участницы урегулирования

235

локальных кризисов, обещающих стать основной формой военных кон-фликтов XXI в., в составе международных миротворческих сил, подчьим бы флагом они ни действовали — ООН, ОБСЕ или НАТО.

Осторожные поиски Германией путей выхода из этой ущербной си-туации начались почти сразу после воссоединения страны. На Ближ-нем и Среднем Востоке, в Африке и Латинской Америке военные ак-ции с участием немецких солдат в ближайшей перспективе заведомоисключены из-за категорического неприятия их общественным мне-нием ФРГ. Речь может идти только о Европе, а именно о первом после1945 г. масштабном вооруженном конфликте в бывшей Югославии. Онстал «окном» для возврата Германии на Балканы не столько из-за того,что ФРГ преследует какие-либо особые экономические или геополи-тические интересы в данном регионе (в Центральной и Восточной Ев-ропе они гораздо значительнее), сколько потому, что так объективносложилась ситуация.

Правоцентристское правительство Г. Коля без особого труда доби-лось решения соответствующих судебных инстанций ФРГ, снявшихсомнения насчет конституционности использования германских во-оруженных сил за рубежом в коллективных операциях по поддержа-нию мира. На этой основе в рамках ЗЕС в бывшую Югославию былинаправлены сравнительно небольшие технико-вспомогательные час-ти бундесвера. Когда же эпицентр «югокризиса» переместился из Бос-нии в Косово, правительство Г. Шредера официально заявило о готов-ности направить солидный контингент бундесвера (3500 солдат приподдержке 14 самолетов «Торнадо») в составе сил НАТО для контролянад соблюдением сторонами условий мирного урегулирования. Тем са-мым Германия сделала официальную заявку на равноправное дипло-матическое и военное участие в решении конфликта наравне с други-ми державами — участницами Контактной группы.

Вместе с тем основная цель внешней политики Бонна (последова-тельное обеспечение полного равноправия ФРГ с державами — побе-дительницами во второй мировой войне полвека спустя после ее окон-чания) могла быть достигнута лишь при условии относительно сба-лансированного подхода к враждующим сторонам в локальных кон-фликтах и активного сотрудничества со всеми участницами переговор-ного процесса в поисках мирного урегулирования.

Обстановка в Косово объективно создавала для этого благоприят-ные предпосылки. Конфликт напрямую не затрагивал интересы тра-



236

диционных германских партнеров — хорватов и словенцев, что, каза-лось бы, давало германской дипломатии возможность установить кон-такты в рамках международных организаций и в двустороннем поряд-ке как с албанцами, так и с сербами. «Германия особо заинтересована вбыстром решении конфликта — у нас скопилось почти 150 тыс. бе-женцев из Косово, причем каждый месяц прибывает еще по 1—2 тыс.Дальнейшая эскалация конфликта снова сделает Германию их основ-ным убежищем. Уже во время конфликта в Боснии Германия принялаболее чем вдвое больше беженцев, чем все остальные члены ЕС вместевзятые», — отмечал тогдашний германский министр иностранных делК. Кинкель в мае 1998 г. 23

Всецело поддерживая стремление США сыграть, как и в Боснии иГерцеговине, ведущую роль в диалоге с Белградом и Приштиной, ФРГотнюдь не игнорировала и необходимость участия в этом России: «Длягерманской внешней политики, — подчеркивал К. Кинкель, — особоважно сотрудничество с Россией в Контактной группе… Без активногороссийского содействия никакое длительное решение проблемы Бал-кан невозможно».

Эту принципиальную позицию Бонн разделяет со своим традици-онным партнером в ЕС — Францией, подтвердив ее, в частности, в ходефранко-германского саммита в Авиньоне в мае 1998 г. По существуименно в связи с событиями в Косово ось «Париж — Бонн», котораядала глубокую трещину в начале югославского кризиса, на какое-товремя возродилась, что подтвердила совместная поездка в СРЮ К. Кин-келя и Ю. Ведрина в ноябре 1997 г. «В том, что касается Косово, к сча-стью, нет эквивалента разногласий, существовавших между Германи-ей и другими европейскими странами в 1991 г. относительно Хорватиии Боснии», — констатировал Ю. Ведрин 24.

Германия принимала активное участие в работе всех международ-ных организаций и структур, так или иначе задействованных в поис-ках компромиссного решения по Косово, — ООН, ОБСЕ, ЗЕС, Кон-тактной группы. Бонн полностью поддержал направление в Косовомиссии наблюдателей ОБСЕ, в то же время уделяя особое вниманиероли Контактной группы, где германские представители изначальнопользовались полным равноправием, а также ЕС, в котором ФРГ яв-ляется, во всяком случае экономически, «твердым ядром». Разделяямнение западных держав во главе с США о необходимости примене-ния «кнута» — силовых мер воздействия на враждующие стороны, пре-

237

жде всего на С. Милошевича, немцы вместе с тем выражали готовностьдополнить его «пряником» — обещанием отмены экономических санк-ций со стороны ЕС, полагая, что «Белград должен знать, что его обрат-ный билет в Европу, международные организации и финансовые ин-ституты зависит от его поведения в косовском вопросе» 25. По мнениюгерманского руководства, такой подход оправдывал себя: на конферен-ции в Рамбуйе (февраль 1999 г.) югославская делегация впервые заяви-ла, что в отдаленной перспективе СРЮ будет, как и все республикибывшей Югославии, стремиться к вступлению в ЕС (Словения с пода-чи Бонна уже фигурирует в официальном списке шести первоочеред-ных кандидатов).

Что же касается существа политического решения конфликта, топозиция ФРГ носила четкий характер и сводилась к «сохранению тер-риториальной целостности Югославии, с одной стороны, изменениюнынешнего статус-кво в плане далеко идущей автономии и самоуправ-ления [Косово] — с другой, при осуждении использования силы с лю-бой стороны» 26. Наконец, ФРГ не осталась в стороне от более широ-кого международного измерения косовского конфликта — его взаимо-связи с разработкой новой стратегической концепции НАТО и «евро-пейской оборонной идентичностью». Конечно, непоколебимаяверность Североатлантическому союзу и безоговорочное признаниелидерства США в НАТО по-прежнему является фундаментом внеш-ней политики Германии, как это было на протяжении полувека. ФРГдала согласие на применение альянсом военной силы против СРЮ вкачестве средства нажима на Белград, несмотря на то, еще в декабре1998 г. министр иностранных дел левоцентристского правительстваГ. Шредера Йошка Фишер, выступая на сессии Совета НАТО в Брюс-селе, высказался против превращения косовского прецедента «из ис-ключения в правило», чего упорно добиваются США 27 (напомним, чтореалии ведения военных действий на территории Югославии извест-ны Германии лучше, чем кому-либо). Итак, поддерживая США в отно-шении будущей эволюции НАТО, пробным камнем для которой мо-жет стать конфликт в Косово, ФРГ в то же время стремиться не отры-ваться от своих европейских партнеров по ЕС.

Начало военных действий НАТО против Югославии, в которых ФРГприняла гораздо более широкое участие, чем в ходе боснийского кон-фликта, не перечеркнуло особый характер германского подхода к ко-совской проблеме. Оказавшись наряду с Италией основной страной



238

приема косовских беженцев, ФРГ взяла на себя нелегкую задачу коор-динации гуманитарной помощи жертвам конфликта со стороны госу-дарств — членов ЕС.

В качестве председателя ЕС канцлер ФРГ Г. Шредер в апреле 1999 г.принял российского премьера Е. Примакова после визита последнегов Белград. Несмотря на то, что переданные Г. Шредеру предложенияпрезидента СРЮ были отклонены НАТО как явно недостаточные, ФРГстремится сохранить роль выразителя не только общих для стран НАТО,но и специфических европейских интересов в диалоге с Россией поситуации в Косово и Югославии. Именно эта задача была в центре пе-реговоров в Москве статс-секретаря МИД ФРГ В. Ишингера, после-довавших вскоре после апрельской миссии Е. Примакова в Белград иБонн. Германский представитель первым на Западе заявил, что допус-кает возможность введения в Косово многонациональных миротвор-ческих сил под флагом ООН и/или ОБСЕ, а не НАТО. ОдновременноЕвропейский Союз по инициативе Германии выдвинул план комплекс-ного решения косовской проблемы, которое затрагивало бы не толькоСРЮ, но и другие балканские страны, при финансовой поддержке состороны ЕС.

Лондон между Парижем и Вашингтоном

Британские правящие круги уделяли Югославии повышенноевнимание еще во время второй мировой войны, когда англичане в лицегенерала Ф. Маклейна поддерживали тесный контакт сначала с неком-мунистическим движением сопротивления германским оккупантам воглаве с Д. Михайловичем, а затем и с И. Тито, делая ставку на его стрем-ление к автономии от Москвы, которое вылилось в 1948 г. в разрыв сИ. Сталиным. Естественно, что распад бывшей Югославии в 1991 г. немог пройти мимо внимания Лондона, сохранившего традиционныесвязи как с Сербией, так и с ее бывшими партнерами по федерации.

Позиция Великобритании по косовскому конфликту, как и по боль-шинству других международных проблем, определялась попыткамисочетать неукоснительное равнение на США в НАТО с постепеннымсближением со странами континентальной Европы в процессе евро-строительства. На предыдущих стадиях югославского кризиса такоесочетание достигалось со сравнительно ограниченными издержками:в ходе конфликтов, вызванных провозглашением независимости Хор-

239

ватией и Словенией, США держались на втором плане, что давало воз-можность Лондону играть излюбленную им роль арбитра между двумяведущими континентальными партнерами по ЕС — Францией и ФРГ.

Однако уже в ходе кризиса в Боснии и Герцеговине, когда Вашинг-тон открыто выступил на авансцену, Лондон впервые за долгое времясчел необходимым несколько дистанцироваться от него, сблизившисьс Парижем и приняв активное участие в многонациональных (факти-чески западноевропейских) Силах быстрого реагирования НАТО. Всвоих воспоминаниях бывший командующий миротворческими сила-ми ООН в Боснии и Герцеговине британский генерал Майкл Роуз ут-верждает, что первоначально англичане еще более жестко, чем фран-цузы, возражали против массированных бомбардировок сербских по-зиций авиацией НАТО. Только после избрания Ж. Ширака в 1995 г. напост президента Франции и поворота во французской политике в Бос-нии и Герцеговине (см. выше) позиция Лондона претерпела опреде-ленные изменения.

С развертыванием кризиса в Косово положение британской дипло-матии еще более осложнилось, причем даже не столько из-за конфликт-ной ситуации в самом крае, сколько из-за ее международного контек-ста. Обострение конфронтации между Белградом и косовскими албан-цами совпало по времени, с одной стороны, с началом американскогозондажа насчет новой стратегической концепции НАТО (официальнопервыми ее еще в 1997 г. озвучили тогдашний госсекретарь СШАУ. Кристофер и министр обороны Уильям Перри), а с другой — со всту-плением в решающую фазу процесса перехода ЕС к единой валюте.Хотя эти процессы развивались в разных плоскостях — один в военно-политической, другой в финансово-экономической и на первый взгляд,казалось, никак не пересекались, проблема выбора между Америкой иЕвропой, преследовавшая британскую дипломатию на протяжениивсей второй половины XX в., не могла не обостриться: «Дело в том, чтоглобализация стратегии США идет параллельно экономической гло-бализации. Она подкрепляет некоторые грандиозные американскиеидеи международной интеграции под лидерством Соединенных Шта-тов, обсуждавшиеся еще со времен Теодора Рузвельта и Вудро Вильсо-на» — отмечал в этой связи обозреватель «International Herald Tribune»Уильям Пфафф 28.

Эта проблема, которую оказались не в состоянии решить консерва-торы Маргарет Тэтчер и Джон Мэйджор, со всей остротой встала перед



240

лейбористским правительством Т. Блейра. Не скрывая своих проевро-пейских взглядов, в том числе насчет желательности присоединенияВеликобритании в более или менее отдаленной перспективе к 11 госу-дарствам, которые ввели у себя единую валюту («Евролэнду»), Т. Блейротдавал себе отчет в том, что значительная часть его собственной пар-тии, не говоря уже о консервативной оппозиции, относится к евро-строительству скептически, если не откровенно враждебно. Будучитрезвым прагматиком, глава британского правительства избрал двой-ственную тактику: каждый его шаг в сторону Европы сопровождалсядемонстрацией непоколебимой «англосаксонской солидарности» сСША, дополняемой историческими связями со странами Содружества.

Именно так было в ходе англо-французской встречи на высшем уров-не в Сен-Мало (декабрь 1998 г.), на которой британская сторона под-держала инициативу Парижа относительно «европейской обороннойиндивидуальности». В Сен-Мало Т. Блейр заявил о фактическом отка-зе Лондона от многолетнего неприятия французских идей относительноавтономной обороны в рамках НАТО, но в то же время подтвердил со-хранение привилегированных отношений Великобритании с Соеди-ненными Штатами в качестве стратегической цели Великобритании 29.

Это положение «между двух стульев» вызвало острую полемику всамой Англии. Бывший министр обороны в правительстве тори МайклПортилло резко критиковал страны Западной Европы (и прежде всегоФранцию), которые выступают за «европейскую оборонную идентич-ность», обвиняя их в вынашивании планов создания «мощного евро-пейского блока, предлагающего миру альтернативу экономической ивнешней политике Америки». Со своей стороны, известный публицистФилипп Боуринг клеймил «рабскую преданность Америке», задаваявопрос: «Почему Лондон смотрит на Вашингтон вместо того, чтобыидти к своему европейскому будущему и способствовать формирова-нию общей европейской политики?» 30.

Наибольшую остроту эта полемика приобрела в момент нанесениявоенных ударов по Ираку в декабре 1998 г. (операция «Лиса в пусты-не»), когда к Вашингтону присоединился только Лондон, тогда какостальные европейские страны либо ограничились словесной поддерж-кой (ФРГ), либо даже осудили действия США (Франция). В этих усло-виях Т. Блейр прибег к своей обычной тактике: продемонстрировавсолидарность с США на Ближнем Востоке, он, как бы в порядке ком-пенсации, сделал жест в сторону Европы, подтвердив поддержку Ве-

241

ликобританией «европейской оборонной идентичности», сформули-рованную ранее в ходе франко-британского саммита в Сен-Мало (самаинициатива созыва которого исходила от Лондона), а главное — взявкурс на более тесное взаимодействие с европейцами в косовском во-просе. Именно тогда родилась идея созыва международной конферен-ции в Рамбуйе под франко-британским сопредседательством, где пред-ставители всех шести стран — членов Контактной группы предъявилибы делегациям враждующих сторон согласованный план мирного уре-гулирования с жесткими временнÏми рамками. Британский министриностранных дел Робин Кук активизировал контакты со всеми участ-никами переговорного процесса, в том числе с Белградом. В итоге по-литика Великобритании в косовском конфликте приобрела относи-тельно сбалансированный характер, вполне совместимый с позиция-ми ее партнеров по ЕС.

Позиция Италии по косовскому вопросу

То же относится к политике Италии — четвертой западноев-ропейской страны — участницы Контактной группы, вошедшей в еесостав позже других членов ЕС. Пристально следя за эволюцией юго-славского кризиса с самого его начала, итальянская дипломатия исхо-дила прежде всего из очевидных геополитических интересов своей стра-ны — непосредственного соседства с очагом первого вооруженногоконфликта в Европе после окончания «холодной войны».

Как у Франции или Германии, этот интерес подкрепляется давнимиисторическим традициями. После первой мировой войны Италия пре-тендовала на часть восточного побережья Адриатики (Иллирию), за-хватив Триест и Трентино, после второй мировой войны долгое времяконфликтовала с Югославией из-за Триеста. На начальных стадияхюгославского кризиса симпатии Италии (не без влияния Ватикана)были, безусловно, на стороне католиков-хорватов в их борьбе противправославных сербов.

Из других исторических фактов большое значение для формирова-ния позиции Италии по косовскому вопросу имела аннексия Албаниифашистским режимом Б. Муссолини в 1939 г. 31 Хотя итальянская ок-купация продолжалась только до 1943 г., когда Италия была освобож-дена союзниками, а ее войска в Албании сменили силы вермахта, по-сле второй мировой войны между двумя странами сохранялись тесные



242

экономические и культурные связи, не прерывавшиеся полностью дажев период правления ортодоксального коммунистического режимаЭ. Ходжи и тем более после его падения. Италия, наряду с Германией,всегда оставалась основным центром притяжения иммигрантов-албан-цев, нелегальный поток которых через Адриатику резко увеличивалсяв периоды тяжелого внутреннего кризиса в Албании, обострившегосяв 1997 г., а затем в ходе косовского конфликта.

Неудивительно, что с началом конфликта в Косово Италия, пытав-шаяся приостановить этот нескончаемый поток беженцев, в том числевоенно-полицейскими мерами, склонялась скорее принять сторонукосовских албанцев. Итальянская печать акцентировала вниманиеобщественности на «ответственности СРЮ за отсутствие компромис-са» и на действиях югославской полиции несравнимо больше, чем натеррористических акциях албанских сепаратистов из Освободительнойармии Косово 32. Вместе с другими западноевропейским странами —членами Контактной группы Италия поддержала принятое под нажи-мом США решение об использовании военной силы против СРЮ вцелях давления на сербскую сторону.

Тем не менее заинтересованность в скорейшем мирном урегулиро-вании и стремление сохранить единство действий с остальными чле-нами Контактной группы способствовали формированию более сба-лансированного подхода Италии к решению проблемы Косово. Этоособенно ощущалось сразу после прихода к власти в 1998 г. левоцен-тристского правительства Массимо Д’Алема, который, в отличие отсвоего предшественника Романо Проди, на первых порах старался из-бегать чересчур обязывающих заявлений насчет предоставления баз натерритории Италии для авиации НАТО в случае ее атак на СРЮ. Витальянских СМИ развернулась кампания, обвиняющая США в во-оружении боевиков ОАК за счет средств не только американского илигерманского происхождения, но и действующих на территории Ита-лии мафиозных структур албанских эмигрантов, получаемых, в част-ности, путем торговли наркотиками 33.

Главный вопрос, волновавший итальянцев, которые чувствуют мо-ральную ответственность не только за будущее Косово, но и за реше-ние «албанского вопроса» в целом, состоял в том, что предпримет ру-ководство их страны и Запад в целом после применения военных мер кСРЮ. Общественное мнение Италии было обеспокоено тем, что стра-на «окажется вынужденной вступить в войну против Югославии (Сер-

243

бии и Черногории) на фланге западного союза без того, чтобы кто-либопо обе стороны Атлантики имел ясное представление о целях и послед-ствиях беспрецедентной военной интервенции в Европе за вторую по-ловину XX в.» 34.

Главный редактор авторитетного итальянского журнала «Limes in più»Лучо Караччойо заявил, что ОАК, организующая военные акции вКосово, объективно заинтересована в обострении обстановки, стре-мясь спровоцировать ракетно-бомбовые удары НАТО по СРЮ и вводнатовских войск в край, чтобы поставить затем не только Белград, но ивсе международное сообщество перед свершившимся фактом отделе-ния «Республики Косово» от Сербии и последующего создания Вели-кой Албании. «Я не верю в возможность стабильного решения для Ко-сово вне проекта, охватывающего постюгославское пространство и всеБалканы. Знаем ли мы уже, что хотят сделать Запад и Европа, включаяИталию, в этом регионе? Серию протекторатов (Босния, Албания,Сербия и т. д.)? Ничейную территорию? Банду авторитарных госу-дарств, рай для мафии?.. Необходим созыв международной конферен-ции по Балканам, на которой Запад и Россия играли бы решающуюроль. Иначе сербские и албанские националисты подготовят более илименее стабильное решение, основанное на разделе территории края», —предупреждал Л. Караччойо 35.

Сознавая ограниченность своих возможностей существенно повли-ять на ход событий и стремясь сохранить взаимодействие с партнера-ми по Контактной группе — прежде всего с США и странами ЕС, Ита-лия настойчиво старается найти оптимальный подход в косовской про-блеме, который надолго стабилизировал бы регион, составной частьюкоторого она себя считает. Отсюда активные поиски оригинальныхрешений, примиряющих различные, а порой и противоположные ин-тересы враждующих сторон.

Отметим, что весьма важен для итальянской внешней политики ко-ренной поворот в позиции Ватикана по югославскому кризису. В усло-виях, когда католические народы бывшей Югославии — хорваты и сло-венцы — давно «вышли из игры», папа Иоанн Павел II резко изменилпрежние подходы римской курии к «югокризису», открыто выступив впользу политического решения косовской проблемы и призвав, хотя ибезуспешно, США и НАТО прекратить бомбардировки СРЮ хотя бына время пасхальных праздников 1999 г.



244

* * *

Подводя итоги, можно констатировать, что в ходе косовскогоконфликта позиции четырех ведущих западноевропейских держав —членов Контактной группы сблизились больше, чем когда-либо преж-де на всем протяжении «югокризиса». Отправляясь от разных исход-ных рубежей, определяемых различными историческим традициями игеополитическими факторами, они по логике вещей были вынужденыформировать хотя бы наименьший, но все же общий знаменатель, ко-торый позволил бы сохранить атлантическую солидарность с США врамках НАТО, в том числе в ходе военной операции против СРЮ, незакрывая в то же время возможностей для продолжения диалога с Рос-сией в целях перевода конфликта в политическую плоскость.

Такая линия (отнюдь не означающая, как уже отмечалось, постоян-ной равноудаленности от враждующих сторон — сербов и албанцев, атем более от Вашингтона и Москвы) является необходимым условиемукрепления позиций Европы в решении судьбоносной проблемы ста-новления многополярного мира XXI в. Оно зависит как от исхода вы-яснения трансатлантических отношений между Европой и США, таки от места России в новом раскладе сил на мировой арене после «хо-лодной войны».

Не случайно сессия совета НАТО в декабре 1998 г. в Брюсселе, гдевпервые прямо столкнулись новая стратегическая концепция альянсаи «европейская оборонная инициатива», практически совпала с 7-йсессией Совета министров иностранных дел ОБСЕ в Осло. Одним изцентральных пунктов повестки дня обеих оказалась проблема Косово,куда тогда была отправлена миссия наблюдателей ОБСЕ под прикры-тием сил НАТО, развернутых в Македонии. Характерно, что в заклю-чительных документах обеих сессий подтверждались как необходи-мость уважения суверенитета и территориальной целостности Косо-во, так и расширение автономии края. Как в Брюсселе, так и в Ослоевропейские страны выразили недвусмысленное стремление к тому,чтобы безопасность континента обеспечивалась впредь не на блоко-вой, а на общеевропейской основе. На 14—15 ноября 1999 г. назначенопроведение очередного саммита ОБСЕ в Стамбуле, на котором плани-руется принять Хартию европейской безопасности. Смысл Хартии,работа над которой продолжается уже не первый год, состоит в том,чтобы обеспечить тесную координацию и взаимодействие международ-

245

ных организаций, так или иначе имеющих отношение к обеспечениюбезопасности в Европе — ООН, ОБСЕ, НАТО, ЗЕС, СНГ. Увидит лисвет этот важный документ и насколько он будет эффективным, вомногом зависит от исхода конфликта в Косово и урегулирования затя-нувшегося кризиса в бывшей Югославии в целом. В связи с этим осо-бый интерес представляет ведущаяся в штаб-квартире Евросоюза ра-бота над планом не только урегулирования конфликта в Косово, но иподписания Балканского пакта стабильности, странам — участницамкоторого могла была бы оказана помощь со стороны ЕС.

Примечания1 Компромисс от 13 октября 1998 г. включал прекращение огня, вывод значительной

части сербских войск и полиции из Косово под контролем двух тысяч невооруженныхнаблюдателей ОБСЕ, возврат беженцев в места их проживания, начало переговоров остатусе края.

2 Vernet D. Sursaut européen au Kosovo // Le Monde. — 1999. — 5 mars.3 Drozdyak W. A Precedent in Kosovo? NATO Is Split on Authority to Use Force // Intern.

Herald Tribune. — 1998. — 9 Nov.4 Ramonet I. Kosovo // Le Monde diplomatique. — 1999. — Févr.5 Ibid.6 Подробнее см.: Drozdyak W. Op. cit.7 Будущее этих соглашений, кстати, остается под большим вопросом, что признает

даже их архитектор Р. Холбрук.8 Lugar R. What the Balkans Need Is Democracy in Serbia // Intern. Herald Tribune. —

1998. — 1 Dec.9 В составе этих так называемых Сил эвакуации НАТО, призванных оперативно эва-

куировать невооруженных членов миссии по проверке ОБСЕ в Косово с помощью вер-толетов и бронетехники, входили контингенты Франции, Великобритании, Германии,Италии и Нидерландов.

10 OTAN: frictions franco-américaines. Hubert Vedrine s’est opposé a Madeleine Albrightsur les nouvelles missions de l’Alliance // Le Figaro. — 1999. — 9 déc.

11 Ibid.12 de Bresson H. Paris et Londres posent les bases d’une politique de défense commune // Le

Monde. — 1998. — 5 déc.13 Fitchett J. Britain and France Call for EU Military Capability for Crises // Intern. Herald

Tribune. — 1998. — 5—6 Dec.14 Fitchett J. Op. cit.15 OTAN: frictions franco-américaines.



246

16 Fitchett J. Op. cit.17 Небольшой российский контингент также связан с ним, но имеет особый статус.18 PIC. Déclarations — documents: Bulletin d’information du 27août 1998 (165/98). —

P. 6—7.19 Ibid.20 Ibid. — Р. 23.21 Вашингтон, и без этого раздраженный отрицательной реакцией Парижа на англо-

американские бомбардировки Ирака, оказывал на французов постоянный нажим: имен-но американские спецслужбы дали в США утечку о том, что французский майорП.-А. Бюнель передал югославскому представителю в Брюсселе список объектов вСРЮ, по которым готовились удары НАТО. Подробнее см.: Jordan R. Le récit du Com-mandant Pierre-Henri Bunel a la DST de ses contacts avec l’espion serbe Jovan Milanovic //Le Monde. — 1998. — 5 Nov.

22 Цит. по: Коваленко Ю. НАТО вспоминает о России // Новые известия. — 1999. —10 апр.

23 Auswärtiges Amt: Pressereferat. — 1998. — № 271 — 9 Mai.24 PIC. Déclarations — Documents: Bulletin d’information № 165/98 de 27 août 1998. —

Р. 23.25 Auswärtiges Amt: Pressereferat. — 1998. — № 145/98, — 3 Apr.26 Auswärtiges Amt: Pressereferat. — 1998. — № 256/98. — 6 Mai.27 Whitney C. R. A Cool Response to U.S. Strategy // Intern. Herald Tribune. — 1998. — 9

Nov.28 Pfaff W. Washington’s New Vision for NATO Could Be Divisive // Intern. Herald Tri-

bune. — 1998. — 5—6 Dec.29 Практически Лондон склонял Париж к тому, чтобы демонтировать ЗЕС, полно-

стью интегрировав его в структуры ЕС. См.: Whitney C. R. U.S., France and Britain: Tan-gle of Friendship and Suspicion // Intern. Herald Tribune. — 1998. — 7 Dec.

30 Bowing Ph. Britain’s Slavish Devotion to America // Intern. Herald Tribune. — 1998. —19—20 Dec.

31 В момент провозглашения независимости Албании в 1912 г., подтвержденной Ли-гой Наций в 1920—1921 гг., ее отказались признать Италия, Сербия и Греция.

32 Konomi A. Rappoto dall’Albania: aspettando un nuovo «principe» // Limes in più. —1997. — Juigno; Kosovo, la guerra delle tombe // Il Manifesto. — 1998. — 6.08.

33 Gatti F. Dai soldi dell’eroino le armi per il Kosovo // Corriere della sera. — 1998. —11.07.

34 Caraccioiolo L. Morire per Pristina? La Trappola — Balcani // La Repubblica. — 1998. —13.08.

35 Idem. Mediazione USA? Quasi provocazione // Il Manifesto. — 1998. — 16.10.

247

Несмотря на обилие этнополитических конфликтов как в са-мой России, так и на постсоветском пространстве, в которые она темили иным образом вовлечена, Москва не выработала методологии под-хода к их предупреждению, регулированию и разрешению, к проблемемиротворчества в целом. Пока в распоряжении руководства Россииимеется стандартный набор лозунгов (решение конфликта прежде всегополитическими средствами, право национальностей или националь-ных меньшинств на самоопределение, невмешательство во внутрен-ние дела государства, незыблемость его территориальной целостности)и мер кризисного реагирования (прекращение военного противобор-ства, решение всех проблем путем мирных переговоров и — особая сла-бость российской дипломатии — созыв международной конференциипо любому спорному вопросу и т. д.), которые обычно не вызываютвозражений (в том числе со стороны участников конфликтов), но, сра-батывая в одних обстоятельствах, совершенно неэффективны в дру-гих. К сожалению, российский опыт в этой сфере осваивается пока восновном на уровне публицистики, а не научного познания. Поэтомупри выработке подхода к кризисным ситуациям, угрожающим безо-пасности (национальной, региональной, международной), российскаядипломатия вынуждена либо каждый раз начинать с азов, либо повто-рять ошибки недавнего прошлого.

«Балканская ловушка»

В историческом плане российское общество всегда (хотя и невсегда обоснованно) испытывало к Балканам повышенный интерес,замешенный на славянофильских (православных) эмоциях и держав-

ГЛАВА 6Проблема Косово в российскомвнутриполитическом контексте

Ю р и й Д А В Ы ДО В


248

ной геополитике (прежде всего на стремлении получить контроль надчерноморскими проливами, который обеспечил бы России беспрепят-ственный выход в Средиземное море). В самом деле, Балканы — роди-на Кирилла и Мефодия, изобретших славянскую азбуку и положив-ших начало славянской письменной культуре. На Балканах русскиевсегда рассматривались как братья по крови и вере. Хотя Болгария вгоды второй мировой войны была союзницей фашистской Германии,А. Гитлер не осмелился предложить царю Борису отправить болгар навосточный фронт.

В свою очередь Россия, опираясь на симпатии в обществе к стра-дающим от турецкого гнета, многое сделала для освобождение наро-дов полуострова от османского господства и становления их государ-ственности. А. Пушкин, сосланный царем на юг, мечтал уехать в Гре-цию, восставшую в 1821 г. против турок, — тогда в рядах греческих пов-станцев впервые появились русские добровольцы, в основном армей-ские офицеры греческого происхождения. Восемь лет греки боролисьза свою независимость, но лишь после поражения в русско-турецкойвойне 1829—1829 гг. Стамбул, по заключенному с Россией Адриано-польскому договору, признал автономию Греции, через год провозгла-сившей полную независимость. Россия сыграла решающую роль и встановлении сербской государственности. В результате давления Рос-сии на Блистательную Порту входившая в состав Османской империиСербия в 1830—1833 гг. получила статус автономного княжества. Идео-логи сербского национально-освободительного движения ЖивоинЖуёвич (1838—1870 гг.) и Светозар Маркович (1846—1875 гг.) училисьв Петербурге и находились под сильным идеологическим воздействи-ем А. Герцена, Н. Чернышевского, А. Добролюбова.

На 70-е годы прошлого столетия, когда Балканы готовились к ре-шающему сражению с турками за свою независимость, пришелся пиксимпатий российского общества к освободительному движению в ре-гионе. Это отразила русская литература того периода. Герой тургенев-ского романа «Накануне» болгарин Инсаров — борец за независимостьсвоей страны, как и его русская жена Елена. Вронский у Л. Толстогопосле гибели Анны Карениной ищет искупления в сражениях русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Тогда по всей стране создавались «сла-вянские комитеты», призванные мобилизовать российскую обществен-ную поддержку (как моральную, так и материальную) борьбы балкан-ских народов за независимость от Турции. После того как Сербия и

249

Черногория выступили в 1876 г. против Турции, тысячи русских доб-ровольцев (кадровых офицеров, студентов, медиков) отправились наБалканы. Героем этой войны, которая вскоре переросла в русско-ту-рецкую, был не только генерал М. Скобелев, но и опальный герой вой-ны в Туркестане генерал М. Черняев, возглавивший одну из сербскихармий, а также известный российский живописец В. Верещагин, запе-чатлевший для истории совместный ратный труд россиян и южныхславян. После победы над турками Сербия, Черногория и Румыния поСан-Стефанскому договору 1878 г. получили полную независимость.Болгария, а также Босния и Герцеговина получили автономию (Болга-рия обрела полную независимость в 1908 г., Босния и Герцеговина ре-шением Берлинского конгресса передавалась Австро-Венгрии). В ходеПервой Балканской войны Балканский союз, сложившийся под воз-действием России, окончательно покончил с владычеством Турции наБалканах, которая потеряла все свои владения в Европе, кроме Стам-була и небольшой части Восточной Фракии 1.

Между двумя мировыми войнами Балканы находились на перифе-рии советских внешнеполитических интересов СССР. Большинствостран региона испытывало сильное влияние Запада, выполняя вспо-могательную роль санитарного кордона между двумя социальнымисистемами. Лишь в 1940 г. Югославия официально признала СоветскийСоюз. Однако после второй мировой войны значимость Балкан дляМосквы резко возросла, а большинство стран региона вошло в социа-листический лагерь. На первом этапе именно на Балканах находилисьнаиболее стабильные социалистические режимы (в Болгарии, Югосла-вии, Албании). Подключение ряда балканских стран к социалистиче-ской системе имело ряд важных функций. Во-первых, оно должно былопродемонстрировать, что социализм — не столько советский феномен,сколько тенденция мирового развития, распространяющаяся на всеновые и новые страны. Во-вторых, балканские сателлиты являлисьпередовыми рубежами обороны СССР. В-третьих, они были потенци-альным плацдармом для прорыва, в случае необходимости, в Среди-земное море в обход турецких проливов и выхода советских войск втыл Западной Европы.

Вместе с тем именно на Балканах началась эрозия советской миро-вой империи. В Греции гражданская война закончилась поражениемлевых сил, и наступили долгие годы антикоммунистической реакции.В 1946 г. И. Сталин отказался поддержать выдвинутую болгарским ли-

Проблема Косово в российском контексте


250

дером Г. Димитровым идею создания «Балканской социалистическойфедерации»: Москва опасалась, что такая федерация станет действо-вать независимо от СССР. В 1947 г. начались проблемы в отношенияхСССР с Югославией. С 1948 г. Белград был отлучен от социалистиче-ского лагеря, а И. Тито, в соответствии с уже отработанным сценари-ем, был объявлен шпионом и наймитом западных держав. В 1955 г.,уже после смерти И. Сталина, отношения между СССР и СФРЮ былинормализованы, но Белград, наученный горьким опытом, постоянносохранял дистанцию в отношениях с Москвой. Фактически последст-вия конфликта между И. Сталиным и И. Тито так и не были полностьюпреодолены вплоть до распада СССР и СФРЮ 2. С 1964 г. и РумынияНиколае Чаушеску начала проводить собственную политику в рамкахсоциалистического содружества, пытаясь играть в своих интересах напротиворечиях между советским и китайским руководством. Таким об-разом, уже к середине 60-х годов возможности политики Москвы наБалканах значительно сократились. Фактически единственным лояль-ным союзником СССР в регионе оставалась Болгария. Нельзя не учи-тывать тот факт, что социалистический путь развития был насильст-венно навязан Москвой народам балканских стран, отложился в их ис-торической памяти.

После августа 1991 г., когда Россия переориентировала свою внеш-нюю политику на сближение с Западом, то же самое сделали и бывшиесоветские союзники в Центральной и Восточной Европе, в том числена Балканах. Тогда правящие элиты этих стран полагали, что в процес-се реформ они не нужны друг другу. За редким исключением такие на-строения способствовали взаимному отчуждению между государства-ми региона. Однако если для России поворот в сторону Запада оказал-ся конъюнктурным (временным), а впоследствии вынужденным явле-нием, вызванным зависимостью от западных кредитов, то для балкан-ских стран (за исключением Сербии и Черногории) равнение на Западимело принципиальное значение и носило стратегический характер:все эти государства надеются в конечном счете войти в НАТО и ЕС ипотому готовы полностью следовать прозападному внешнеполитиче-скому курсу. Поэтому если у России ныне и сохраняются определен-ные стратегические или тактические интересы на Балканах (выход кСредиземному морю, прокладка нефте- и газопроводов и т. д.), то еевозможности опереться на какие-то силы в регионе в процессе реали-зации этих интересов крайне ограниченны.

251

Существует расхожее мнение, что Сербия является наиболее после-довательным историческим союзником России на Балканах. Действи-тельно, в отдельные периоды наши страны связывали тесные отноше-ния, основанные на том, что Россия, преследуя собственные цели, объ-ективно и субъективно помогала Белграду решать национально-госу-дарственные проблемы. Но, как правило, годы подъема в российско-сербских отношениях сменялись периодами резкого охлаждения. По-сле 1878 г., также как и после 1945 г., добившись при поддержке (в томчисле военной) со стороны «старшего славянского брата» своих целей,Белград отказывался следовать в фарватере российской (советской)политики, стремясь стать региональным центром силы на Балканах,что противоречило интересам и целям России (а затем СССР), стре-мившейся к поддержанию баланса сил в регионе, которым она моглабы управлять. Между тем «братские» отношения между Белградом иМосквой в конечном счете имели роковые последствия для России:формально именно Сербия втянула ее в первую мировую войну, траги-чески изменившую всю последующую историю страны.

Несомненно, что в исторической памяти балканских народов Рос-сия продолжает оставаться государством, в свое время внесшим зна-чительный, если не решающий вклад в становление их государст-венности. Однако в настоящее время основной мотивацией внеш-неполитического поведения большинства балканских стран явля-ются не столько прошлые заслуги России, сколько ее нынешняянеготовность (определяемая в первую очередь ограниченностьюматериальных ресурсов) способствовать реализации их устремленийна международной арене. В результате Россия, общественное мне-ние которой априорно настроено в пользу единоверцев и «братьевпо крови», рискует угодить в «балканскую ловушку», чреватую принынешнем раскладе сил на международной арене серьезными стра-тегическими просчетами.

Косовский кризис в российском измерении

В целом позиция российской правящей элиты (равно как иправительства РФ) в отношении этнополитического конфликта в Ко-сово и Метохии во многом напоминает ее подход к разрешению бос-нийского кризиса: фактически в обоих случаях эта позиция формиро-валась под влиянием обстоятельств, во-первых, преимущественно внут-



252

реннего порядка, а во-вторых, имеющих, как правило, лишь отдален-ное отношение к сути самого конфликта.

Специфика современной внешней политики состоит в том, что онаприспособлена не столько для внешнего, сколько для внутреннего по-требления. Фактически она служит не для обеспечения национальныхинтересов страны на международной арене, а в основном для удовле-творения различными группировками российской политической эли-ты своих интересов внутри страны, главным из которых является стрем-ление усилить свои позиции и влияние в обществе и государстве и вконечном счете прорваться во власть. В этом плане для элиты важна несама по себе косовская или любая другая внешнеполитическая про-блема, а то, как она работает на усиление или ослабление политиче-ских возможностей той или иной группировки российского истеблиш-мента.

Подобная аберрация во многом обусловлена тем, что в целом рос-сийское общество, озабоченное в основном проблемой выживания взатянувшийся переходный период, в большинстве своем индифферент-но к тому, что происходит за пределами страны (за исключением, воз-можно, ближайшего окружения, бывших советских республик, где ос-тались родственники и близкие), и хотело бы избежать втягиванияРоссии во внутренние конфликты за рубежом. Почти 60% участниковопроса, проведенного радиостанцией «Эхо Москвы» накануне фор-мального вступления Польши, Чехии и Венгрии в Североатлантиче-ский альянс, проявили полное безразличие относительно последствийрасширения НАТО на восток 3. Опрос фонда «Общественное мнение»,проведенный на стадии развертывания конфликта в Косово (март1998 г.), выявил, что 61% респондентов (главным образом жителейМосквы и С.-Петербурга) мало или вообще не интересовались кризи-сом в этом сербском крае, угрожающим взорвать мир на Балканах. 83%опрошенных полагали, что для России вообще лучше было бы держать-ся в стороне от этого конфликта или по крайней мере соблюдать в немнейтралитет 4.

Подобное равнодушие населения к тому, что происходит в мире, даетвозможность политической элите легко манипулировать российским об-щественным мнением в вопросах внешней политики. В принципе, ка-ким бы ни был курс России в отношении конфликта в Косово и Метохии,он вряд ли вызовет у большей части населения какое-либо беспокойство,повышенный интерес или возмущение по поводу его содержания. По-

253

этому косовский кризис относится к разряду тех внешнеполитическихсобытий, которые активно используются различными российскими по-литическими группировками прежде всего в своих эгоистических инте-ресах (яркий пример — турне по ряду зарубежных столиц, совершенное вконце марта 1999 г. Е. Гайдаром, Б. Немцовым и Б. Федоровым, которыене могли оказать никакого влияния на ход конфликта, но ставили цельюнапомнить россиянам, а заодно и Западу, о своем существовании). А это,в свою очередь, не может не оказывать влияния на формирование офици-ального подхода Москвы к оценке и разрешению косовского кризиса,придавая этому подходу более конъюнктурный, политизированный иэмоциональный характер и, следовательно, делая его более далеким отреальностей самого конфликта. В конечном счете предполагаемый вкладМосквы в развязку косовского узла основывается в большей степени нажелаемом, чем на действительном.

Кроме того, приходится учитывать и резкое сокращение внешнепо-литического потенциала России, т. е. объема тех ресурсов, которые онав состоянии выделить для ведения своей международной деятельно-сти. Ведь именно количество и качество этих ресурсов определяет влия-ние того или иного государства в современном мире. Если страна снаселением почти в 150 млн человек не может позволить себе иметьгодовой бюджет более 20—25 млрд долл. (столько же, сколько позво-ляет себе иметь соседняя Финляндия с населением в 3 млн человек),если около 30% этой суммы идет на содержание силовых министерстви ведомств, то не трудно представить себе, сколько ресурсов остаетсяна международную деятельность. Ведение активной внешней полити-ки предполагает сочетание методов «кнута» и «пряника». Но что мо-жет предложить Москва в качестве «пряника» (по сравнению с Соеди-ненными Штатами или Германией) тому же Белграду за его более кон-структивный подход к разрешению косовского конфликта? Россия неможет пообещать в качестве поощрения за какие-либо уступки ни пре-доставления значительных кредитов или технологической помощи, ниотмены международных экономических санкций, ибо это зависит нестолько от нее, сколько от Вашингтона и его европейских союзников,которые сами являются кредиторами России. Москва не может прель-стить югославского президента политической поддержкой, посколькуполитический ресурс самой России давно выработан. По оценке быв-шего премьер-министра Югославии М. Панича, Москва имеет «нольвлияния» на С. Милошевича 5.



254

В этой ситуации российская дипломатия может оперировать потен-циальными угрозами в адрес Запада, однако их набор крайне ограни-чен. Россия не может использовать в качестве инструмента военно-политического давления ядерное оружие применительно к конфликтутакого масштаба. Все остальные меры военно-политического характе-ра — такие, как выход из Основополагающего акта о взаимоотноше-ниях, сотрудничестве и безопасности между НАТО и Россией, подпи-санного в мае 1997 г., и разрыв всех отношений с этой организацией,вопрос о целесообразности которого впервые встал в практическуюплоскость непосредственно после начала бомбардировок Югославиисилами НАТО, — скорее всего, нанесут больший вред самой России.Поэтому не будет преувеличением сделать вывод, что возможностиРоссии влиять в своих интересах (тем более в интересах Белграда) наход и разрешение конфликта в Косово и Метохии крайне ограничен-ны. Не случайно некоторые конструктивные российские инициативыпо косовскому урегулированию имели шансы быть реализованы лишьтогда, когда они предлагались не самой Москвой, а Западом.

Кроме факторов ограничительного порядка на подход Москвы кразрешению косовской проблемы влияет ряд специфических обстоя-тельств, обусловленных как ностальгией по советскому прошлому, таки деформациями недавнего перестроечного периода. К числу первыхследовало бы прежде всего отнести антизападный настрой российскойполитической элиты (именно элиты, а не общества, как это часто по-лагают эксперты в России и за ее пределами). Неспособная, а возмож-но, и не желающая выправить ситуацию в стране, остановить ее спол-зание к хаосу, российская элита хотела бы списать на кого-то все не-удачи своего правления. Запад как недавний противник по «холоднойвойне», обманувший на этапе демократизации ожидания тех, кто по-лагал, что развал Советского Союза и переход к новой системе ценно-стей пройдут безболезненно, как нельзя лучше подходит на эту роль.Достаточно лишь восстановить образ Запада как врага, который стоитза каждой российской проблемой (огромной внешней задолженностью,неудачей экономических реформ, падением престижа на международ-ной арене и т. д.).

В соответствии с подобным настроем любой подход Москвы к ко-совской проблеме объективно и неизбежно должен был иметь антиза-падную подоплеку и — как зеркальное отображение этого — носитьпросербский характер, а зачастую просто сводиться к поддержке ли-

255

нии югославского президента С. Милошевича. Если у депутатов Госу-дарственной думы этот антизападный настрой в косовском вопросепроявляется сильнее и эмоциональней, то у дипломатов — тоньше иболее двусмысленно. Подобный подход с позиций «анти» (т. е. отрица-ния и противостояния) должен, по мнению представителей значитель-ной части российской политической элиты, демонстрировать само-стоятельность и независимость внешней политики Москвы вообще ив косовском вопросе в частности. Возможно, с точки зрения внутри-политической консолидации в этом есть смысл, но для выработки об-щего международного подхода к разрешению косовской проблемы ан-тизападный настрой Москвы объективно представляет собой серьез-ную помеху. Фактически такая позиция отнюдь не способствует и вы-работке самой Россией оптимальной внешнеполитической линии вотношении косовского конфликта, поскольку явная поддержка однойиз конфликтующих сторон лишь содействует укреплению ее непри-миримой позиции.

Квинтэссенцией этого антизападного настроя является глубокий ипрогрессирующий антиамериканизм российской правящей элиты.Точкой его отсчета является возникновение однополярного мира воглаве с Соединенными Штатами. Российская политическая элита по-лагала, что Вашингтон, который, исходя исключительно из собствен-ных интересов, поощрял процесс «демократизации» России, а затембыл поставлен в тупик его неожиданными результатами, должен былне только продолжать поддерживать все социальные и политическиереформаторские эксперименты, но и мобилизовать Запад на дальней-шее их финансирование. Неизбежное вовлечение США в процесс уре-гулирования югославской (и косовской) проблемы, вызванное неспо-собностью не только местных сил, но и Западной Европы, а также Рос-сии решить эту проблему собственными усилиями, было воспринятоМосквой как стремление вытеснить ее из региона, где она когда-тоимела значительное влияние. Несомненно, что действия Вашингтонана международной арене в целом и на Балканах (в том числе и в Косо-во) в частности диктуются исключительно национальными интереса-ми самих США. Однако такая ситуация стала возможна не только бла-годаря росту американской мощи, в том числе и военной, но и из-заобъективной слабости других игроков на международной арене, в осо-бенности России. Вряд ли можно упрекать США в том, что основныестраны и политические силы региона ориентируются именно на Ва-



256

шингтон, — скорее это следствие того, что в советском политическомлексиконе именовалось «соотношением сил». Точно так же российскаяполитическая элита, объявившая США «империей зла», руководству-ется прежде всего собственными корпоративными интересами, а ненациональными интересами страны.

На практике все это вело к тому, что с самого начала в подходе Мо-сквы к косовскому кризису преобладало стремление не столько решитьсаму проблему, сколько воспрепятствовать ее решению по американ-скому образцу. Поэтому Москва изначально поддержала ту сторону вконфликте, которая демонстрировала явный антиамериканизм — бел-градский режим во главе с президентом С. Милошевичем. В результатеюгославский президент, используя стойкий антиамериканизм влия-тельных сил в Москве, фактически стал определять позицию Россиипо косовскому конфликту, не только делая ставку на российско-аме-риканские противоречия, но и всемерно обостряя их. При этом по во-просу будущего статуса Косово между Россией и США с самого началасуществовало принципиальное согласие — все расхождения носилитактический характер.

Между тем для Вашингтона с самого начала косовского конфликтане остался незамеченным сначала скрытый, а затем все более явныйантиамериканизм России, ее стремление вбить клин между союзника-ми по НАТО. Соответственно вместо того, чтобы действовать в танде-ме с Россией, Соединенные Штаты, обладающие большим влияниемв регионе, повели свою индивидуальную партию, реализуя собствен-ные, а иногда и российские инициативы, но под своим флагом. Анти-американский настрой российской политической элиты, замешенныйна былом сверхдержавии, не позволил ей напрямую обратиться к США,предложив действовать совместно. События развивались таким обра-зом, что наиболее ощутимым результатом антиамериканизма россий-ской политической элиты было не продвижение к разрешению косов-ского конфликта, а прогрессирующее ухудшение российско-американ-ских отношений по всему фронту.

Более того, на базе антизападного (антиамериканского) настрояполитической элиты в России начала складываться «партия войны».Она заявила о себе еще во время кровопролитных событий в Чечне,боснийского конфликта, противостояния между Ираком и Западом, атеперь и в связи с косовским кризисом. Основная цель этой влиятель-ной группировки состоит в том, чтобы переключить внимание обще-

257

ства с существующих социально-экономических проблем (неудачи де-мократических и рыночных реформ, невыплаты заработной платы,обнищания населения, демографической катастрофы, растущей диф-ференциации доходов и т. д.) на проблемы несуществующие или наду-манные, на роль которых лучше всего подходит «внешняя угроза». Всамом деле, любой международный кризис может быть интерпретиро-ван как угроза безопасности России, интересы которой традиционнораспространяются далеко за ее пределы. Не случайно, выступая в Го-сударственной думе 27 марта 1999 г. по косовской проблеме, В. Жири-новский откровенно заявил, что «девять лет разрухи в России могутбыть перекрыты ее победой на Балканах» 6.

Именно «партия войны» стоит за «спонтанным» возмущением во-енными действиями НАТО против СРЮ, нашедшим отражение в экс-тремистских действиях — прежде всего у посольства США в Москве.Организаторы этих акций умело воспользовались естественным недо-вольством российской общественности унижением и невостребован-ностью России на международной арене и попытками отдельных по-литиков, особенно из числа бывших советских союзников, низвестиобращение с ней до уровня беднейшей развивающейся страны. Одна-ко стимулировать «веймарский синдром» в отношении страны, имею-щий тысячи ядерных зарядов, крайне опасно и неблагоразумно. Ещеодной особенностью подогреваемой национал-патриотическими ли-дерами реакции российской общественности на бомбардировки Юго-славии является то, что она выражает свой гнев против НАТО, а непротив Запада вообще, видимо, полагая, что это не одно и то же, —феномен, над которым стоит серьезно задуматься.

Идеи панславизма — единения всех славянских народов — такжеоказывали воздействие на формирование подхода Москвы к конфликтумежду сербами и албанцами в Косово. В отсутствие национальной идеи,способной консолидировать общество, некоторые политические груп-пировки обратились к идеям панславизма, рассматривая их как идео-логическую основу объединения значительной части постсоветскогопространства. Во всяком случае, среди российской элиты большое рас-пространение получила «тенденция рассматривать Россию и весь мирславянства как самостоятельную цивилизационную единицу, равнуюпо отношению к остальной Европе» 7. К этой идее, в частности, нерав-нодушен знаменитый русский писатель и нобелевский лауреат А. Сол-женицын. В своей работе «Как нам обустроить Россию» он предлагал



258

строить новую Россию на основе союза трех славянских государств —России, Белоруссии и Украины (при возможном участии Казахстана) 8.Идеи «славянского единства» активно поддерживала и Русская право-славная церковь, надеясь таким образом не только расширить своемеждународное влияние, но и преодолеть существующий раскол в этойветви христианства. Поэтому она активно пыталась представить ко-совский конфликт противоборством христианства и ислама, подчер-кивая, что безусловно выступает на стороне единоверцев. И даже офи-циальные российские круги не чурались панславянских идей. Послепереговоров в июне 1998 г. с президентом С. Милошевичем в Москвеглава российского государства подчеркивал: «Мы не забываем, что яв-ляемся славянскими государствами и друзьями» 9.

Тем не менее эти идеи не получили широкого развития на постсо-ветском пространстве. Хотя Белоруссия готова к славянскому едине-нию с Россией на равноправных условиях, руководство славянскойУкраины по уровню своей враждебности к славянской же России дав-но оставило позади лидеров неславянских бывших советских респуб-лик. Более того, глава украинского МИД Б. Тарасюк назвал «опасной»идею союза трех славянских государств, сославшись на печальный опытЮгославии 10. Как, впрочем, и в императорской России, «славянскийвопрос» ныне обсуждается и ставится прежде всего как вопрос о сла-вянах и их землях, находящихся за пределами самой России. В нынеш-ней ситуации единственным славянским государством — партнером,остро нуждающимся в поддержке Москвы, является Югославия, пре-зидент которой С. Милошевич готов идти на союз с кем угодно, лишьбы этот союз был направлен против западной коалиции, но не стольков интересах «славянского братства», сколько в своих собственных.

Именно в этом плане следует рассматривать предложение С. Мило-шевича, поддержанное 10 апреля 1999 г. сербским парламентом, а 16 ап-реля — и Государственной думой РФ, о присоединении Сербии к Сою-зу Белоруссии и России. Идея «объединения славянских народов» на-шла открытую поддержку у коммунистической и национал-патриоти-ческой части Государственной думы (в частности, у спикера ДумыГеннадия Селезнева и его заместителя Сергея Бабурина, считающегосебя одним из авторов этой идеи), и президента Белоруссии Александ-ра Лукашенко, который претендует на лидерство в Союзе. Первона-чальная реакция Бориса Ельцина и его администрации также носиласкорее позитивный характер. Между тем создание Москвой блока с

259

двумя государствами, членство которых либо в ООН, либо в ОБСЕ, либов Совете Европы приостановлено, не добавит России пространства дляманевра на международной арене.

Во-первых, предполагаемый союз с Сербией (СРЮ), т. е. с одной изконфликтующих сторон, может подорвать статус России как посред-ника в балканском конфликте и втянуть ее в военное противоборствокак с НАТО, так и с косовскими албанцами. Это то, чего Москва, вовсяком случае, согласно официальной российской позиции, всегдапыталась избежать. Кроме того, возможное заключение такого союзаявно не соответствует нынешним возможностям России на междуна-родной арене. Россия вряд ли сможет преодолеть последствия финан-сово-экономического кризиса без помощи Запада, к которой «привя-зан» даже федеральный бюджет. Ответ на вопрос, насколько такая ини-циатива отвечает настрою российского общества, также не представ-ляется однозначным. Безусловно, эта идея всецело поддерживается«партией войны», пытающейся нажить перед предстоящими выбора-ми политический капитал на возрождении внешней угрозы, однакореакцию российского общества в целом, и так измученного социаль-но-политическими экспериментами правящей верхушки, трудно про-гнозировать. Так, согласно данным одного из опросов, проведенногорадиостанцией «Эхо Москвы» в апреле 1999 г., лишь 23% респонден-тов поддержали идею союза России, Белоруссии и Сербии, в то времякак 77% высказались против 11.

Во-вторых, в случае вступления Югославии с Союз Белоруссии иРоссии будет создан не просто союз, а антизападная коалиция. Обасоюзника Москвы — СРЮ и Белоруссия — избрали противоборство сЗападом в качестве основы своей внешней политики и сотрудничествос Москвой не в последнюю очередь необходимо Белграду и Минску,чтобы усилить эту антизападгую линию, получить для ее реализации всвое распоряжение все еще значительный военный, ресурсный, поли-тический и моральный потенциал России. Таким образом, Москва наофициальном уровне солидаризировалась бы с курсом на возобновле-ние «холодной войны» и восстановление разделительных линий в Ев-ропе.

В-третьих, надежды политических сил в России и Белоруссии на то,что союз с С. Милошевичем усилит военный потенциал Сербии и ук-репит ее сопротивление совокупному военному давлению Запада, от-мечены либо чрезмерной наивностью, либо отсутствием профессио-



260

нализма и незнанием даже недавней истории. В самом деле, Югосла-вия находится в условиях военной блокады, осуществляемой либо стра-нами НАТО, либо государствами — потенциальными кандидатами вчлены этого альянса. История с первым после начала военных дейст-вий НАТО против СРЮ российским гуманитарным конвоем уже на-глядно продемонстрировала отношение этих стран к Москве и труд-ности с установлением транспортной связи с Сербией.

В целом обращение российских политиков к идеям «славянскогоединения» имело целью создать в российском обществе атмосферу,благоприятную по отношению к нынешним устремлениями Белградаи негативную — по отношению к косовским албанцам и Западу, ока-зывающему им поддержку. Можно предположить, что на официаль-ном уровне удалось создать такую атмосферу, однако сама политиче-ская элита слишком рациональна, чтобы искренне разделять подоб-ные идеи (при этом значительная часть российского общества прием-лет их более искренне). Не следует исключать возможности возрожде-ния панславизма в России на новой основе, для которой будет харак-терно совмещение западного рационализма со славянской духовно-стью, однако решение этой задачи выходит за пределы ближайшегобудущего. Поэтому Россия вряд ли может опереться на другие славян-ские государства в своих усилиях помочь С. Милошевичу разрешитькризис в Косово на своих условиях. В нынешней ситуации панславизм,приемлемый как пропагандистский прием, вряд ли может служитьопорой реальной политики.

Объективно на сближение России и Сербии работает тот факт, что всвоей внутренней политике оба государства столкнулись с неразреши-мой дилеммой между правом национального меньшинства на самооп-ределение (вплоть до отделения) и/или сохранением территориальнойцелостности государства. В посткоммунистической России, в зависи-мости от политической конъюнктуры, предпочтение отдавалось то од-ному, то другому праву. В ходе борьбы за власть «группы Ельцина» ссоюзным центром во главе с Михаилом Горбачевым потребность в под-держке республик, регионов и национальных образований вынуждалаельцинскую команду отдавать предпочтение праву наций (националь-ных меньшинств) на самоопределение. Ельцинский лозунг того вре-мени — «Каждая нация имеет право иметь столько самостоятельно-сти, сколько сможет взять», — подразумевал, что каждая нация (на-циональность, национальное меньшинство) сама определяет уровень

261

и меру самостоятельности. Когда же эта потребность в том или иномвиде была удовлетворена в результате развала Советского Союза, внут-ри самой Российской Федерации возникла проблема Татарстана (ре-шенная мирным путем), а затем Чечни (не решенная и военными ме-тодами). Москва вынуждена была апеллировать к праву на сохранениетерриториальной целостности государства, кодифицированному ме-ждународными документами ООН и Хельсинкским Заключительнымактом СБСЕ. Однако идеи сепаратизма уже были подхвачены Калмы-кией, а в какой-то мере и некоторыми лидерами Урала, Дальнего Вос-тока и даже Поволжья.

Особенно серьезным предупреждением для самой России стала про-блема российского «Косово» — Чечни. Позиция Москвы, до сих порне сумевшей решить чеченскую проблему и продолжающей делать вид,что Чечня по-прежнему является частью территории РФ, по вопросуурегулирования этнополитического конфликта в Косово была, такимобразом, предопределена заранее: российскому истеблишменту, рас-сматривавшему косовскую проблему как «сербскую Чечню», не оста-валось ничего другого, как поддержать С. Милошевича, выступающе-го за территориальную целостность Сербии.

Все эти обстоятельства в той или иной мере работали на поддержкуМосквой позиции Белграда в косовском конфликте. Между тем, под-держивая (пусть даже вынужденно) лишь одну сторону в конфликте и,соответственно, возлагая всю вину за его развязывание на другую сто-рону, российская дипломатия может упустить возможность стать объ-ективным, нейтральным международным посредником, ведущим диа-лог с обеими сторонами. Это неизбежно подрывает российские пози-ции в разрешении косовского кризиса.

«Три цвета времени»

В нынешнем российском обществе можно выделить по край-ней мере три совершенно различных группировки и, соответственно,три различных взгляда на внешнюю политику Москвы в целом и наполитику в отношении ситуации на Балканах и кризиса в Косово в част-ности. Существование этих не совпадающих и зачастую противореча-щих друг другу подходов отражает не только различное вÅдение их сто-ронниками внешнего мира, но и углубляющуюся дифференциациюинтересов разных политических сил в стране. В известной мере их раз-



262

новекторное воздействие предопределяет противоречия и непоследо-вательность российской официальной позиции в вопросах косовскогоурегулирования. Возможно, этим же объясняется и то обстоятельство,что каждая ветвь власти или организация, имеющая выход на внеш-ний мир, практически имеет свой подход к развитию кризисной си-туации на Балканах.

Первая группировка (условно говоря, «российские изоляционисты»)выражает мнение тех, кто полагает, что в свете советского имперскогоопыта, нынешнего бедственного экономического положения страны,внутриполитического и социального хаоса, трагических последствийпребывания советских войск в Афганистане Россия должна «уйти всебя», сосредоточиться и сконцентрировать свои усилия и ресурсы нарешении внутренних проблем и проведении экономических и поли-тических реформ, резко сократив международную активность, отвле-кающую внимание, время и энергию общества на такие далекие отРоссии проблемы, как косовское урегулирование. По мнению сторон-ников этого подхода, российское общество и так поляризовано в дос-таточной мере, чтобы быть расколотым еще и по внешнеполитическимвопросам. Величие державы и ее международный престиж определя-ется, по мнению «российских изоляционистов», прежде всего ее вкла-дом в обустройство собственной страны и в повышение благосостоя-ния собственного народа. Лишь добившись успехов на этом направле-нии, Россия, по их мнению, приобретет право быть арбитром в между-народных спорах и конфликтах и вести миротворческую деятельность.

Вторая группировка (представленная «антизападниками») отражаетвзгляды тех представителей российской политической элиты, которыепрежде всего озабочены поражением Советского Союза в «холоднойвойне», «геополитическим сжатием» страны и тем, какие негативныепоследствия все это имело для международных позиций России. Ос-новную вину за такое положение дел, по их мнению, несет Запад, глав-ным образом Соединенные Штаты, правящие круги которых состави-ли международный заговор, нацеленный на подрыв коммунистическойсистемы и развал Советского Союза. «Антизападники» полагают, чтоЗапад настроен против Сербии в основном потому, что Белград явля-ется последним оплотом России на Балканах. Москва могла бы, по ихмнению, использовать сложную ситуацию на Балканах, в том числе икризис в Косово, чтобы, однозначно встав на сторону Сербии и прези-дента С. Милошевича, попытаться взять у Запада реванш за пораже-

263

ние СССР в «холодной войне». В случае удачи подобная политика, поих мнению, неизбежно положила бы начало восстановлению россий-ского влияния в Европе и мире. Осуществление этой идеи могло быидти по двум направлениям: во-первых, восстановление прежней гео-политической ситуации, для которой была характерна «игра с нулевойсуммой» (в самом упрощенном виде подразумевающая, что все, чтоплохо для Запада и США, хорошо для России, и наоборот), а во-вто-рых, игра на противоречиях между западными союзниками по вопро-сам косовского урегулирования.

Третья группировка («национал-либералы») предполагает использо-вать ситуацию, сложившуюся вокруг Косово, для налаживания и рас-ширения взаимодействия России с Западом, выделяя не столько то,что разделяет ту и другую стороны на Балканах, сколько то, что их сбли-жает, и используя общие интересы в целях урегулировании кризиса вКосово. Российская дипломатия, по мнению «национал-либералов»,могла бы сосредоточиться на совместных поисках общего и оптималь-ного решения данной проблемы, на совместном с Западом (а не раз-дельном) ведении переговоров как с Белградом, так и с косовскимиалбанцами, на оказании общими усилиями давления на конфликтую-щие стороны в случае, если возникнет такая необходимость, блокируяих возможность играть на противоречиях в стане международных по-средников. Такая позиция не означает, что Москва должна полностьюотдавать инициативу Западу, но предполагает, что на всех этапах уре-гулирования Россия и Запад должны выступать как единая командамиротворцев, стремящая к поиску взаимоприемлемых решений.

Можно с уверенностью предположить, что в пользу первого подхо-да настроено подавляющее большинство российских граждан, индиф-ферентно, как отмечалось выше, настроенных по отношению к внеш-нему миру и внешнеполитической активности страны. Однако эту груп-пу правильнее было бы назвать «молчаливым большинством», посколь-ку ее участие в политической жизни страны минимально. «Молчаливоебольшинство» возникло в результате глубочайшего разочарования зна-чительной части общества в последствиях тех социальных, политиче-ских, экономических перемен, которые произошли в стране после ав-густовских событий 1991 г. (показательно, что в настоящее время в вы-борах участвуют, как правило, 25—30% имеющих право голоса). Это темиллионы людей, до которых так и не дошли миллиарды западнойпомощи. Большинство российского населения, олицетворяющее из-



264

вестную пушкинскую формулу «народ безмолвствует», пока практиче-ски не оказывает заметного влияния на формирование внешнеполи-тического курса страны, не понимая, в какой мере посредничество вмежэтнических распрях в Косово может благоприятно сказаться напреодолении его собственных неурядиц.

Второй подход в значительной мере отражает мнение российскойполитической элиты. Более того, можно говорить о том, что в ее средесуществует определенный консенсус по поводу оценок как балканско-го конфликта (включая косовский кризис), так и роли Москвы в егоразрешении. Именно в этой среде наиболее сильны и активны антиза-падные (антиамериканские) настроения, которые проецируются и наинтерпретацию политической элитой кризисной ситуации в Югосла-вии. Этот антизападный (прежде всего антиамериканский) настройприсущ и левым, и правым силам (включая многих либералов и дажерадикальных демократов), о чем свидетельствует практически едино-душное принятие Государственной думой антизападных заявлений покосовской проблематике. Подходы различных группировок внутри рос-сийской политической элиты различаются лишь различным уровнемоппортунизма. В целом для сторонников данного подхода характернаориентация на конъюнктурные политические интересы, и если по чис-ленности своих рядов они значительно уступают «молчаливому боль-шинству», то по активности и по степени влияния, оказываемого имина формирование внешней политики России, они значительно его пре-восходят.

Наконец, представители третьей группы, наверное, самой малочис-ленной, в большинстве своем принадлежат к экспертным кругам, пред-ставляя часть мидовской бюрократии, уставшей от постоянной необ-ходимости подменять политику идеологией, некоторых военных, осо-бенно успевших поучаствовать в миротворческих операциях, невостре-бованных на сегодняшний день ученых-политологов, некоторых не-зависимых журналистов-международников, сохранивших способностьне соглашаться с мнением официальных кругов, ряда представителей«нового политического мышления» и т. д. Хотя эта группа не оказыва-ет значительного влияния на внешнеполитический процесс, событияв мире, в том числе и на Балканах, в конечном счете развиваются посценарию, предсказанному экспертами.

Стоит отметить, что все эти обстоятельства внутриполитическогохарактера, оказывая определенное воздействие на восприятие балкан-

265

ской трагедии российским обществом и его политической элитой, учи-тываются прежде всего и в наибольшей степени нынешним югослав-ским руководством. Именно на эти факторы делает ставку С. Мило-шевич, пытающийся втянуть Россию в разрешение косовского кон-фликта на своих условиях. К сожалению, США и Запад в целом уделя-ют этим аспектам гораздо меньше внимания. Зачастую игнорируявнутриполитические факторы, влияющие на восприятие российскимобществом балканских (косовских) проблем, Запад (США) объектив-но и, возможно, неосознанно отчуждает Россию от совместной рабо-ты по урегулированию косовского конфликта вместо того, чтобы во-влекать ее в этот процесс.

Косовский кризис и властная вертикаль

Сам по себе косовский кризис не является «головной болью»для российских властных структур, позиция которых по этому вопро-су стала отражением более глубинных процессов, происходящих какво внешнем мире, так и в самой России, в том числе противоборствамежду различными ветвями российской власти. Поэтому, несмотря нато, что косовская проблематика обсуждается на всех уровнях власти,трудно говорить о каком-либо едином подходе или о единой стратегиироссийской властной вертикали по отношению к тому, что происхо-дит на Балканах. Конфликт в Косово активно используется россий-скими властными структурами прежде всего для того, чтобы показатьобществу, что та или иная ветвь власти, во-первых, существует, во-вто-рых, существует не зря, и в-третьих, что именно данная ветвь властиделает для разрешения нового конфликта на Балканах больше, нежелидругие. Содержательная сторона этой активности, как правило, отхо-дит на второй план, а результативная — на третий.

Рельефнее всего это видно на примере Государственной думы, ко-торая в плане международной деятельности отличается невысокимпрофессионализмом и в целом оказывает незначительное влияние наформулирование и формирование внешней политики страны. Прово-димые в думских комитетах, деятельность которых имеет отношение квнешней политике (по международным делам, по геополитике, по безо-пасности, по обороне и т. д.), слушания по соответствующей пробле-матике, либо носящие закрытый характер 12, либо имеющие явную про-пагандистскую направленность, также как и многочисленные резолю-



266

ции, не имеющие обязательного характера 13, не вносят существенноговклада в формирование внешнеполитической концепции страны.

Между тем во второй половине 1998 — начале 1999 г. Государствен-ная дума приняла ряд документов, затрагивающих косовскую ситуа-цию. В разгар очередного обострения кризиса вокруг Косово 14 октяб-ря 1998 г. Дума одобрила заявление «Об угрозе развязывания военныхдействий со стороны Организации Североатлантического договорапротив Союзной Республики Югославия», в котором депутаты полно-стью солидаризировались с позицией Белграда по урегулированиюситуации в Косово. Более того, в заявлении утверждалось, что возмож-ные бомбардировки НАТО можно расценивать как угрозу националь-ной безопасности самой России. В связи с этим Государственная думарекомендовала правительству «выйти из международных санкций вотношении Югославии», в срочном порядке «рассмотреть вопрос овозобновлении военного сотрудничества Российской Федерации иСоюзной Республики Югославия», «скорректировать программу Рос-сийской Федерации и блока НАТО с учетом позиции НАТО в отноше-нии Югославии». Одновременно было принято решение направитьделегацию Госдумы в СРЮ «для изучения и оценки ситуации в Косо-во». Делегации было поручено «обсудить с руководством парламентаЮгославии вопрос об укреплении связей между Югославией и Сою-зом Белоруссии и России» 14.

Поездка в Белград восьми депутатов Государственной думы во главес вице-спикером С. Бабуриным, сопредседателем депутатской группы«Народовластие», носила пропагандистский характер. Парламентариии сопровождавшие их эксперты, представлявшие различные думскиефракции и придерживавшиеся различных взглядов на развитие косов-ского конфликта, чаще спорили друг с другом, чем дискутировали ссербскими парламентариями. Возможно, поэтому миссия Госдумыоказала мало влияния на югославского президента. Как и прежде, подугрозами применения военной силы со стороны Запада С. Милоше-вич пошел на уступки, заключив соглашение с представителем СШАР. Холбруком. Не исключено при этом, что, пытаясь выжать как мож-но больше уступок со стороны Запада, югославский президент вел своюигру с российскими депутатами, которые, в свою очередь, прежде все-го преследовали цель продемонстрировать избирателям «личное му-жество и патриотизм» в деле спасения России от западной угрозы. Темне менее Государственная дума в постановлении «Об итогах визита

267

официальной делегации Государственной думы Федерального собра-ния в Союзную Республику Югославия» высоко оценила деятельностьсвоих посланников. Несмотря на то, что вопрос об ударах НАТО поСербии в результате договоренности С. Милошевича с руководствомСевероатлантического альянса и ОБСЕ был временно снят с повесткидня, Дума рекомендовала президенту и правительству рассматриватьнанесение ударов по СРЮ «как акт агрессии», «считать решение Сове-та Безопасности ООН о введении эмбарго на поставки оружия в СРЮнедействительным» и начать осуществление «поставок вооружений ивоенной техники в СРЮ» 15.

В начале 1999 г. в связи с ухудшением ситуации в Косово Государст-венная дума в точности повторила октябрьскую процедуру, одобрив20 января заявление «В связи с обострением ситуации в Косово» 16, при-няв 3 февраля соответствующее обращение к президенту Б. Ельцину 17

и вновь решив направить парламентскую делегацию в Белград. Ни ар-гументация думцев, ни характер их предложений правительству и пре-зиденту не претерпели серьезных изменений, хотя и стали более сдер-жанными по тону. Возможно, последнее не очень понравилось серб-ским руководителям, которые, видимо, ожидали большего от россий-ских депутатов. Во всяком случае, президент С. Милошевич на этотраз даже не принял российскую парламентскую делегацию. А черезнесколько дней скупщина Сербии дала добро на поездку сербской де-легации на переговоры с косовскими албанцами под патронажем Кон-тактной группы в Рамбуйе.

27 марта 1999 г., спустя три дня после начала военной операции НАТОпротив СРЮ, Государственная дума провела довольно сумбурную дис-куссию о возможных действиях России в сложившейся ситуации. Вчастности, предлагалось перекрыть газопроводы, идущие в Западную,Центральную и Восточную Европу, немедленно поставить Сербии са-мые современные средства ПВО для отражения нападения, направитьв Белград парламентскую делегацию (ее возглавил С. Бабурин) и т. д.,и т. п. Однако принятое по итогам обсуждения заявление, резко осуж-давшее «агрессию НАТО», не содержало никаких конкретных ответ-ных мер за исключением предложения президенту временно отозватьнаправленный в Думу для ратификации Договор СНВ-2, а правитель-ству — поставить вопрос о созыве специальной сессии ГенеральнойАссамблеи ООН. Правительству и президенту было также предложеновыступить с новыми инициативами, оценить последствия предприня-



268

той НАТО военной акции, рассмотреть возможность выхода России изОсновополагающего акта Россия — НАТО и т. п. МИД РФ выразилудовлетворение по поводу заявления Госдумы, охарактеризовав его как«сдержанное и своевременное» 18. В апреле 1999 г. в Белграде побывалспикер Думы Г. Селезнев, который привез в Москву предложение юго-славского президента о вступлении Сербии в Союз Белоруссии и Рос-сии (Черногория эту идею не поддержала).

В целом деятельность Государственной думы в косовском вопросеоказалась малоэффективной — не в последней степени потому, чтосвоими заявлениями Дума однозначно приняла лишь одну сторону вкосовском конфликте и тем самым лишила себя возможности поискапрагматичного и компромиссного варианта его разрешения. Такимобразом, Государственной думе не удалось ни повлиять на политикуЗапада, ни предложить С. Милошевичу разумную альтернативу пове-дения в косовском конфликте. Более того, своей односторонностьютакая позиция Думы, подталкивавшая Москву к нарушению режимамеждународных санкций, за которые Россия сама проголосовала, объ-ективно нацеливавшая СРЮ на конфронтацию с Западом и на воен-ное решение косовской проблемы, подрывала попытки Министерстваиностранных дел РФ выглядеть объективным и работать с обеими сто-ронами косовского конфликта.

Политические партии России, отражая существующую в обществеиндифферентность к внешнему миру, в целом мало интересуются меж-дународной деятельностью страны. Они, как правило, разделяют ан-тизападный (антиамериканский) настрой российской политическойэлиты, и это вполне объяснимо: тем самым партии как бы снимают ссебя ответственность за развал страны, перекладывая ее на внешниесилы. По той же причине политические партии периодически крити-куют деятельность министерства иностранных дел (в том числе и набалканском направлении) за попытку проведения сбалансированноговнешнеполитического курса. Внешнеполитические программы боль-шинства политических партий не демонстрируют особой глубины и вцелом мало отличаются друг от друга.

Исключение составляют несколько партий, которые уделяют меж-дународной тематике повышенное внимание. Прежде всего это ЛДПР —партия, слишком часто меняющая свои позиции по внутриполитиче-ским вопросам и испытывающая явный недостаток в конструктивных,созидательных идеях. Поэтому для того, чтобы привлечь к себе внима-

269

ние электората, ЛДПР заинтересована в экстраординарных ситуациях,особенно в области международной политики, где легче сорвать поли-тические дивиденды, не неся при этом никакой ответственности. От-сюда стремление В. Жириновского ассоциировать себя с наиболее оди-озными фигурами типа С. Хуссейна в Ираке или Ж.-М. Ле Пэна воФранции. В ЛДПР понимают, что Белград сейчас не в том положении,когда можно быть разборчивым в выборе союзников, тем более что обалидера — С. Милошевич и В. Жириновский, в трактовке ЛДПР, в рав-ной степени являются националистами: один хочет «великой Сербии»,другой — «великой России». По мере обострения ситуации вокруг Ко-сово и самой Югославии и повышения международного внимания кэтим проблемам ЛДПР все более активно высказывалась по косовско-му вопросу, организовывала акции в поддержку С. Милошевича у аме-риканских представительств в России, вела агитацию в Госдуме за вы-ход России из международных санкций по Югославии и т. д.

Позиция коммунистов по косовской проблеме носит более сдержан-ный и более конкретный характер. Коммунисты всегда пытались пред-ставить себя в качестве последовательных интернационалистов в мире,где господствуют «классовая логика» и «классовая солидарность». По-нятие Запада как основного носителя «мирового империализма» длякоммунистов слишком расплывчато — и главный упор они делают нанеобходимости противостоять Соединенным Штатам, стремящимся,по их мнению, к мировой гегемонии. В этом коммунисты довольноуспешно опираются на массовое сознание, еще не излечившееся отстереотипов «холодной войны» (как заявил депутат Госдумы от фрак-ции КПРФ Александр Поморов, перефразируя рейгановское опреде-ление «империи зла», «США консервируют и воспроизводят все нега-тивное, что только накопила человеческая история») 19. По словамГ. Зюганова, вероятный удар НАТО по Югославии означает объявле-ние блоком войны России 20. Впрочем, понимая, что подобное заявле-ние ко многому обязывает, лидер КПРФ уточнил, что речь пока идеттолько о направлении в Югославию российских добровольцев. Ком-мунист Виктор Илюхин, председатель думского комитета по безопас-ности, утверждал, что располагает 10 тыс. добровольцев, готовых сра-жаться с НАТО на стороне Югославии 21.

Довольно активную внешнеполитическую программу имеет блок«Яблоко», который, с одной стороны, выступает за включение Россиив сообщество цивилизованных (западных) держав в качестве «законо-



270

послушного члена» 22, а с другой стороны, не может игнорировать ан-тизападный настрой значительной части общества и вынужден крити-ковать правящие круги США и других стран Запада за непониманиероссийского своеобразия и игнорирование российских национальныхинтересов. В «Яблоке» также есть деятели, которые априорно считаютпозицию Запада в косовском вопросе неприемлемой, но в целом пар-тия занимает более взвешенные позиции. Разделяя официальную идеюотносительно урегулирования косовского кризиса политическими ме-тодами, «Яблоко» в то же время против крайностей, разрыва отноше-ний с НАТО, разрушения сложившихся структур взаимоотношений идоговоренностей с Западом в целом, полагая, что в конечном счете всеравно альтернативы сотрудничеству с Западом у России нет. «Яблоч-ники» считают, что с точки зрения национальных интересов отноше-ния с Западом для России важнее отношений с С. Милошевичем ивыступают против посылки российских добровольцев в Югославию,которое, по словам лидера партии Григория Явлинского, может при-вести к «прямому вовлечению России в войну» 23.

Единственной откровенно прозападной российской партией, кри-тически воспринимающей югославского президента и его позицию поКосово, равно как и подход Москвы к этой проблеме, является «Демо-кратический выбор России» (впрочем, партия не представлена в само-стоятельном качестве в Государственной думе, а ее влияние на полити-ческую жизнь страны минимально). Лидеры ДВР полагают, что при-чина интернационализации югославского конфликта состоит не в том,что США, Германия или Франция борются за гегемонию на Балканах,а в том, что Европа не может позволить себе терпеть «средневековыйгеноцид и насилие» в центре континента. Как полагают отдельные дея-тели партии, от российской политики на Балканах внутри страны вы-игрывают лишь лево-патриотические силы. По мнению члена ДВРА. Козырева, бывшего министра иностранных дел РФ, «наша дипло-матия... сидит на двух стульях, покровительствуя Милошевичу, а передЗападом стремясь сохранить видимость объективности». А. Козыревутверждает, что проблема Косово «сегодня не имеет чисто политиче-ского решения, она загнана в тупик, и без введения разделительныхмиротворческих сил уже не обойтись — так далеко зашел конфликтмежду центральной властью и косовскими албанцами» 24.

Между тем власти предержащие мало считаются с позициями раз-личных политических партий по международным проблемам. В Рос-

271

сии отсутствует практика, в соответствии с которой руководитель го-сударства или правительства при принятии каких-то принципиальныхвнешнеполитических решений советуется с лидерами крупнейшихполитических партий или по крайней мере информирует их об основ-ных внешнеполитических шагах. Как правило, российские партийныелидеры узнают о такого рода решениях из средств массовой информа-ции.

Попытки ряда западных стран вмешаться в нынешнее развитиеситуации в Косово вызывают резко негативную реакцию части рос-сийского генералитета. Однако на этот раз российское военное ру-ководство, потерпевшее жестокое поражение в Чечне, прямому уча-стию в боевых действиях предпочитает демонстрацию мускулов(пусть и ослабевших, но не потерявших ядерного заряда) и наборвоенно-политических «контрмер», которые Москва частично ужепыталась задействовать в период борьбы против расширения НАТО:отказ от ратификации Договора СНВ-2 и от ограничений, наклады-ваемых Договором об обычных вооруженных силах в Европе (ОВСЕ),выход из Основополагающего акта Россия — НАТО и заморажива-ние всех контактов с НАТО, налаживание тесных связей с «потен-циальными противниками» Вашингтона (Иран, Ирак, Ливия и т. д.),попытку создания антизападного альянса с Китаем и т. д. Так, в се-редине октября 1998 г., когда истекал ультиматум НАТО по поводувыполнения Белградом резолюции ООН № 1199, генерал-полков-ник Леонид Ивашов, начальник Главного управления международ-ного сотрудничества Министерства обороны России, заявил, чтоесли НАТО решится использовать военную силу против сувереннойЮгославии, Москва немедленно выйдет из режима санкций (эмбар-го на поставку оружия), объявленных Совета Безопасности ООН вотношении Сербии 31 марта 1998 г., и начнет поставку ей современ-ного вооружения, подготовку ее офицерских кадров и других воен-ных специалистов в российских военных академиях, а также рас-смотрит вопрос о направлении на Балканы российских доброволь-цев, разорвет все отношения с НАТО, откажется от ратификацииДоговора СНВ-2 и т. д. 25 По мнению Л. Ивашова, все эти меры былибы вполне оправданны, поскольку «военные силы альянса проеци-ровали подобный же сценарий и на Россию» 26. Отметим, что в ответна угрозу расширения НАТО на восток эти меры не сработали, по-этому нет уверенности, что ныне они будут более действенны.



272

Вместе с тем в подходе российской военной элиты к решению ко-совской проблемы появились моменты, свидетельствующие, что она,возможно, выходит из-под политического контроля. Так, в октябрь-скую дискуссию по ситуации на Балканах включился начальник Глав-ного организационно-мобилизационного управления Генштаба во-оруженных сил РФ генерал-полковник Владислав Путилин, объявив-ший, что российские войска «располагают всем необходимым, чтобывыполнить приказ президента и правительства в связи с текущим раз-витием ситуации вокруг Косово» 27. По мнению присутствовавших приданном заявлении журналистов, речь шла чуть ли не о возможном на-правлении российских войск на Балканы. Подобные соображения,озвученные начальником мобилизационного управления Генштаба, немогут не вызывать исторических ассоциаций. В самом деле, формаль-но Россия оказалась втянутой в первую мировую войну помимо всегопрочего еще и потому, что не смогла вовремя остановить, несмотря натребование со стороны союзников, уже объявленную мобилизацию. Неслишком ли рано и на этот раз Москва объявляет о своей готовностиввязаться в военные действия? Можно понять, когда подобным обра-зом блефует лидер ЛДПР, но когда такие слова произносит глава моби-лизационного управления Генштаба, то возникают сомнения относи-тельно эффективности политического контроля за деятельностью си-ловых структур в России. Подобные заявления не только противоре-чат официальному курсу России на Балканах, но и способны подорватьее миротворческие усилия. Видимо, учитывая эту разноголосицу меж-ду различными ветвями и органами власти, Кремль через пресс-секре-таря президента Дмитрия Якушкина вынужден был призвать россий-ское и мировое общественное мнение «не обращать внимания на заяв-ление некоторых военных о возможности какой-либо военной помо-щи Белграду в случае силовой развязки кризиса» 28, подчеркнув, чтонеобходимо «ориентироваться на официальные позиции, которые вы-сказывают президент и премьер» 29.

Согласно Конституции РФ характер внешней политики страны оп-ределяет глава государства. Однако нынешний президент по своемупрофессиональному уровню мало способен играть подобную роль,крайне слабо разбираясь в тонкостях международной политики, а егоздравый смысл на этом поле уступает место спонтанным эмоциям.Президенту легче вести международные дела в домашней обстановке,поэтому он предпочитает встречи «без галстуков», когда можно не при-

273

держиваться протокола и не заботиться о том, чтобы тщательно фор-мулировать политические заявления и обязательства. Вместе с тем вряде случаев ситуация требует от президента высказаться по тому илииному вопросу, и он делает это так, как привык высказываться в своемокружении — жестко, прямолинейно, безальтернативно, не всегда учи-тывая специфику конкретной ситуации. В известной мере этому спо-собствует и непосредственное окружение Б. Ельцина, в котором в по-следнее время начинают преобладать представители силовых структур,склонные к одномерному вÅдению мира и упрощенным решениям.

Все сказанное относится и к нынешней балканской проблематике. 16февраля 1999 г., предваряя встречу в верхах с канцлером ФРГ Г. Шреде-ром и председателем Еврокомиссии Жаком Сантером, российский пре-зидент крайне резко высказался по поводу ситуации на Балканах, заявив:«...мы не дадим тронуть Косово... это не пройдет. Вот и все» 30. Такого родажесткие заявления, обычно широко тиражируемые, как правило, лишьусложняют процесс урегулирования кризиса, так как, с одной стороны,могут породить у президента С. Милошевича иллюзии по поводу того,что он может рассчитывать на силовое вмешательство России, а с дру-гой — вызывают сомнения на Западе относительно способности России,занявшей однозначно просербские позиции, внести позитивный вклад впоиски и достижение компромисса на переговорах.

В сложившейся ситуации очевидны два важных предварительныхзаключения, вытекающие из нынешнего подхода Москвы к трагедиина Балканах. Во-первых, координация деятельности различных рос-сийских властных структур, имеющих выход на косовский кризис имиротворческие усилия по его преодолению, явно нуждается в значи-тельном усилении. Во-вторых, все ветви власти пока слабо просчиты-вают в перспективе возможные последствия тех шагов, которые онипредпринимают сегодня в целях разрешения конфликта.

Косово как зеркало российских интересов

Наличие в российской политической верхушке не только раз-личных, но и трудно совместимых подходов к той роли, которую Мо-сква могла бы играть в миротворческих усилиях в Косово, помимо все-го прочего, затрудняет определение и формулирование национальныхинтересов России в данном регионе в целом. В самом деле, в чем сегоднясостоит важность для России Балканского региона? Былой дружест-



274

венности, обусловленной совместным героическим прошлым или общ-ностью официальной идеологии, ныне уже не существует. Да и самоэто прошлое не дает оснований для однозначных выводов. Большин-ство нынешних балканских стран отворачиваются от переживающейкризис России и с вожделением смотрят на НАТО и ЕС, дожидаясь тогочаса, когда им будет позволено войти в эти союзы. Конечно, через Бал-каны можно было бы протянуть газопровод к средиземноморским пор-там, но, во-первых, добираться до Балкан придется через Украину, чтосамо по себе нелегкое дело, а во-вторых, интересы «Газпрома» — этоеще не интересы всей России. Можно было бы попытаться проложитьторговый путь через Балканы, минуя все более труднопроходимые ту-рецкие проливы, но это планы слишком далекого будущего. Главныйже нынешний интерес Москвы к Балканам — обеспечение стабильно-сти и безопасности региона. Но это не специфически российский, аболее общий европейский интерес, который может быть обеспечен нена национальном, а только на общеевропейском уровне.

Расхожий термин «балканизация» означает прежде всего тенденциюк фрагментации, постоянным распрям на этнической и территориаль-ной основе, превращающим нестабильность в отличительную чертутого или иного региона. Более того, национальные и политическиелидеры балканских стран и территорий традиционно стремились втя-нуть в свои локальные споры и конфликты «великие державы» в надеж-де, что последние неизбежно примут ту или иную сторону в конфлик-те. К сожалению, на протяжении веков «великие державы» в стремле-нии усилить свое влияние в регионе, являющемся сухопутным мостоммежду Европой и Азией, охотно вовлекались в местные склоки, что вконечном счете заканчивалось трагически как для них самих, так и длястран и народов региона. Не являемся ли и мы свидетелями нового актавсе той же балканской драмы, на этот раз в Косово? В самом деле, дляМосквы пока единственным результатом очередного витка балканскойтрагедии стало дальнейшее ухудшение и без того напряженных отно-шений России с США и Западом в целом. Видимо, ни одна из сторон,втянутых сегодня в конфликт или в его разрешение, так и не сделалавыводов из не столь уж далекого прошлого. Похоже, что как Россия,так и страны Запада во главе в США в очередной раз попали в тради-ционную «балканскую ловушку».

Можно предположить, что Россия, переживающая нелегкие време-на «полураспада» и, как обычно бывает в подобных ситуациях, расте-

275

рявшая своих некогда многочисленных «партнеров» и «союзников» повсему миру, стремится опереться на те страны, которые, как Югосла-вия, еще дружественно настроены по отношению к Москве. Однако этовполне понятное и объяснимое стремление легко могут эксплуатиро-вать те или иные внешние силы. В самом деле, если в нынешней ситуа-ции Россия кому-то и нужна на Балканах, то наверное лишь для того,чтобы обеспечить свои, а не ее интересы. Может показаться, что Бел-град, традиционно считающий себя славянским собратом России иныне сам переживающий период крушения иллюзий относительностроительства Великой Сербии, является исключением из этого прави-ла. Однако события недавнего прошлого показывают, что это далеко нетак. В период боснийского кризиса, когда президент С. Милошевичрассчитывал на то, что Москва поможет ему снять международные санк-ции с Югославии, он активно заигрывал с российским руководством.Однако уяснив, что снятие санкций в большей степени зависит не отМосквы, а от Вашингтона, он сделал резкий поворот в сторону Запада,подписав Дейтонские соглашения, которые давали боснийским сербами СРЮ гораздо меньше, чем ранее предлагала и надеялась добиться дляних Москва. То же справедливо и в отношении косовской проблемы.Всякий раз, когда Москва предлагала Белграду пойти на определенныеуступки в интересах разрешения конфликта, С. Милошевич либо отве-чал отказом, либо не выполнял взятые на себя обязательства. Однакопод угрозой ультиматумов со стороны НАТО С. Милошевич обычно шелна попятный, ставя «своего самого верного славянского друга» в нелов-кое положение. Не лишено оснований и предположение, что, возмож-но, С. Милошевич делал ставку на прямое столкновение между Росси-ей и Соединенными Штатами, в возможности которого его могли убе-ждать некоторые высказывания наиболее радикальных российских по-литиков, военных и экспертов. Если это так, то подобные расчетыявляются крупнейшей ошибкой президента С. Милошевича, совершен-ной им после ликвидации автономии в Косово.

* * *

Характер российского вÅдения косовской ситуации при всейего дифференцированности в определенной мере влияет на официаль-ный подход Москвы к разрешению этого кризиса, миротворческим уси-лиям других держав и организаций в том плане, что оно устанавливает



276

определенные рамки внешнего поведения России, за которые она час-то уже не может выйти. Это прежде всего априорная поддержка однойстороны в конфликте и, как следствие, отсутствие доверительных кон-тактов с другой стороной, заведомо критическое отношение к усилиями шагам Запада, прежде всего Соединенных Штатов, объективно иг-рающих решающую роль в определении методов разрешения кризис-ной ситуации. Эти рамки ограничивают возможности России в планевнешнеполитического маневрирования, заведомо обрекают на провалмногие ее инициативы в области миротворчества и затрудняют взаи-модействие с ведущими игроками на международной арене, котороетолько и позволяет надеяться на позитивный исход. В ряде случаев, посоображениям внутреннего порядка, Россия вынуждена реализовыватьсобственные инициативы через своих партнеров. Идея о допустимо-сти исключительно политических методов урегулирования конфлик-тов при всей ее привлекательности в нынешних условиях «повисает ввоздухе», так как априорно исключает возможность принуждения кон-фликтующих сторон к миру путем использования внешней военнойсилы.

Вместе с тем жесткость этих рамок кажется искусственной, особен-но если рассматривать ее с точки зрения возможного исхода косовско-го кризиса. Дело в том, что по тем же соображениям внутреннего по-рядка Россия будет вынуждена принять любое (силовое или политиче-ское) решение косовской проблемы — прежде всего потому, что Моск-ва ни при каких условиях не может себе позволить пойти на открытуюконфронтацию с США и Западом ради сохранения у власти С. Мило-шевича, а также потому, что подавляющему большинству россиян, оза-боченных проблемой собственного выживания, в конечном счете без-различен исход конфликта.

Общий же вывод, видимо, сводится к тому, что на уровне общест-венного сознания, политического мышления, властных структур привсем их относительно критическом настрое лично к президенту С. Ми-лошевичу внутриполитическая ситуация в России в целом благопри-ятна для осуществления Белградом его политики в отношении косов-ского конфликта. Однако этот внутриполитический настрой не можетбыть трансформирован Россией в систему внешнеполитических ме-роприятий — как из-за критического состояния ее экономики и фи-нансов и ограниченности нынешнего международного потенциала, таки из-за активного сопротивления такой роли той колоссальной поли-

277

тической и военной мощи Запада, которая противостоит Белграду.Надежда на то, что Москва сможет остановить югославский конфликтлишь своими силами, невелика. Но то же, хотя и по совершенно инымпричинам, справедливо и для Запада. Косовский кризис может бытьостановлен только совместными усилиями России и Запада, основойдля которых могли бы послужить три фундаментальных принципа:

Россия и Запад должны быть нейтральны в подходе к конфликтую-щим сторонам в Косово (что предполагает прекращение военной опе-рации НАТО против СРЮ);

Россия и Запад должны блокировать все пути решения косовскойпроблемы, альтернативные переговорному процессу, основанному навзаимных уступках сторон, и перекрыть все каналы, питающие этотконфликт (финансовые, экономические, военные и т. д.);

Россия и Запад могут использовать военную силу для принужденияконфликтующих сторон к миру только с согласия международного со-общества в лице ООН (ОБСЕ) и в ограниченных масштабах.

Примечания1 См.: Терехов А. Исторический очерк движения России на Балканский полуостров. —

СПб., 1888; Шпаро О. Б. Освобождение Греции и Россия (1821—1829). — М.: Мысль,1965; Станиславская А. М. Россия и Греция в конце ХVIII и начале XIX вв. — М.: Нау-ка, 1976; Попов Н. Россия и Сербия: Исторический очерк русского покровительстваСербии с 1806 по 1856 гг. — М., 1869; Игнатьев Н. П. После Сан-Стефано: Записки. —Петроград, 1916; Вяземская Е. К., Данченко С. И. Россия и Балканы: Конец XVIII в. —1918 г. / Ин-т славяноведения и балканистики РАН. — М., 1990; Кинягина Н. С. Балка-ны и проливы во внешней политике России в конце XIX в. (1878—1898 гг.). — М.: Изд-во МГУ, 1994; Россия и национально-освободительная борьба на Балканах (1875—1878) / Под ред. А. Л. Нарочницкого. — М.: Наука, 1978; Кузьмичева Л. В. Сербско-русские отношения в период восточного кризиса (1875—1878). — М.: Изд-во МГУ, 1986;Кудрявцева Н. И. Россия и образование автономного сербского государства / Ин-т все-общей истории РАН. — М., 1992; Павлюченко О. В. Россия и Сербия. — Киев: Науковадумка, 1987; Писарев Ю. А. Великие державы и Балканы накануне первой мировой вой-ны. — М.: Наука, 1985 и др.

2 Cм. Тито Броз И. Избранные статьи и речи. — М.: Политиздат, 1973; История Юго-славии: В 2 т. — М.: Наука, 1963; Улунян Ф. Ф. Коминтерн и геополитика: балканскийрубеж: 1919—1938 / Ин-т всеобщей истории РАН. — М., 1997; Марьянович Й. Освобо-дительная война и народная революция в Югославии. — М.: Политиздат, 1956; ГиренкоЮ. С. Советско-югославские отношения (страницы истории). — М.: Междунар. отно-шения, 1983; Гибианский Л. Я. Советский Союз и новая Югославия. — М.: Наука, 1987;Гиренко Ю. С. Сталин и Тито. — М.: Политиздат, 1991; Карасев В. Г. Исторические свя-



278

зи народов Советского Союза и Югославии. — М.: Политиздат, 1956; Россия на Балка-нах. — М., 1996. — (Науч. докл. / Моск. Центр Карнеги; Вып. 8); Джилас М. Лицо тота-литаризма. — М.: Новости, 1992; Djilas М. The Contested Country: Yugoslav Unity andCommunist Revolution. 1919—1953. — Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1991: Wood-ward S. Balkan Tragedy. — Washington, D. C.: Brookings Institution, 1995; Caplan R. BalkanChast: a Journey through History. — New York, Vantage Books, 1993; Holbrooke R. To End aWar. — New York: Random House, 1998 и т. д.

3 Вопрос дня // Сегодня. — 1999. — 12 марта.4 Фонд «Общественное мнение». Всероссийский опрос городского и сельского на-

селения 14 марта 1998 г. (http://www.fom.ru/week/t338_4.htm).5 М. Панич: «Тащить Милошевича — пустая трата сил» [Интервью] // Время MН. —

1999. — 26 февр.6 См.: Стенограмма утреннего пленарного заседания Государственной Думы 27 мар-

та 1999 г. Информационный канал Госдумы РФ (http://www.economic.ru/gd).7 «Славянский фактор»: Межславянские отношения в середине 90-х гг. — М.: Рос.

науч. фонд, 1995. — С. 17.8 Солженицын А. Как нам обустроить Россию. — М.: Патриот, 1991. — C. 26—27.9 Встреча президента России Ельцина и президента Югославии Милошевича в Крем-

ле // Сербия в мире. — 1998. — Июль/Авг. — C. 6.10 См.: Луговин C., Ядуха В. Украине снится вступление в НАТО // Сегодня. — 1999. —

11 февр.11 Вопрос дня // Сегодня. — 1999. — 13 апр.12 Во всяком случае, единственное слушание по косовской ситуации, проведенное

Комитетом по международным делам Государственной думы, носило закрытый харак-тер.

13 Так, Государственной думой второго созыва в общей сложности было принято 46резолюций по ситуации в бывшей Югославии, в том числе и по конфликту в Косово(по данным на конец марта 1999 г.) — Примеч. ред.

14 Собрание законодательства Российской Федерации: Официальное издание. —1998. — № 42 — 19 окт. — C. 9445—9446.

15 Там же. — № 44. — 2 нояб. — C. 9909.16 Там же. — 1999. — № 4 — 25 янв. — C. 919.17 Там же. — № 6 — 8 февр. — C. 1291.18 См.: Юрьев Е. Дума выпустила пар // Сегодня. — 1999. — 29 марта.19 Поморов А. Агония на планете // Правда. — 1999. — 15—18 янв.20 См.: Мулин С. Звонок из Кремля // Независимая газ. — 1998. — 16 окт.21 См.: Сегодня. — 1998. — 28 окт. В то же время опросы общественного мнения

показывают, что 82% респондентов высказываются против отправки российских доб-ровольцев в Югославию (см.: Вопрос дня // Там же. — 1999. — 6 апр.).

279

22 Высказывание председателя Комитета по международным делам Госдумы В. Лу-кина. Цит. по: Сычева В. Российские депутаты рвутся защищать сербов // Там же. —1998. — 14 апр.

23 Цит. по: Лолаева С. Голуби против ястребов // Время. — 1999. — 23 марта.24 Козырев А. Покровительствуя Милошевичу, мы оказали ему плохую услугу // Ито-

ги. — 1999. — 2 марта. — С. 30.25 Цит. по: Мухин В. Белград отступил перед угрозами НАТО // Независимая газ. —

1998. — 14 окт.26 Цит. по: Бовт Г. Косовская драма // Сегодня. — 1998. — 14 окт.27 Цит. по: Петровская Ю., Горностаев Д. Отправит ли Москва свои войска на Балка-

ны? // Независимая газ. — 1998. — 7 окт.28 Цит. по: Бовт Г. Указ. соч.29 См.: Позицию России определяют не военные // Рос. газ. — 1998. — 15 окт.30 Цит. по: Горностаев Д., Соколов В. Борис Ельцин объявил, что «мы не дадим тро-

нуть Косово» // Независимая газ. — 1999. — 19 февр.


280

Сравнение процессов, развивавшихся в СФРЮ и СССР нарубеже 80—90-х годов, было в те годы весьма популярным среди поли-тиков и ученых. Это и понятно, ибо сопоставлялись своеобразные «па-раллельные миры» с типологически общими проблемами 1. Возмож-ная «югославизация» Советского Союза не только рассматривалась какреальная опасность в последний год его существования, но и объек-тивно была вполне вероятной. По авторитетному свидетельству лордаДэвида Оуэна, сопредседателя Международной конференции по быв-шей Югославии в 1992—1995 гг., подход большинства мировых лиде-ров к начавшемуся распаду СФРЮ во многом был продиктован их опа-сениями о судьбе СССР 2. Не случайно при признании новых госу-дарств, возникших на месте социалистической Югославии и Советско-го Союза, страны ЕС руководствовались едиными критериями, сфор-мулированными в одном документе 3.

Причины для подобных опасений были. В обоих случаях речь шла омногонациональных социалистических федерациях с этнополитиче-ской структурой, народы которых уже имели опыт государственногораскола (в 1917—1922 гг. на территории Советского Союза, в 1941—1945 гг. на территории Югославии). Бросалось в глаза и поверхностноесходство не только двух стран, но и их составных частей в отношении кобъединяющей целостности. В Советском Союзе, глядя сквозь юго-славскую призму, нетрудно было отыскать свою «Словению» — При-

Г Л А В А 7Косовский кризиси этнополитические конфликтыпостсоветского пространства(политические и международно-правовыеаспекты взаимовлияния)

П а в е л К А Н Д Е Л Ь

281

балтику, свою «Хорватию» — Украину. В Белоруссии легко было опо-знать Черногорию, в Средней Азии и особенно в Казахстане найти сход-ство с Боснией и Герцеговиной, а Северному Кавказу и особенно Чеч-не отыскать аналогию в Косово. В последнем случае можно говорить ио более высокой степени схожести, что поставило перед Россией и Сер-бией одинаковые проблемы. Однако ограничимся пока лишь конста-тацией единого международно-правового контекста: бывшие автоно-мии в составе союзных республик (Косово в Сербии и Чечня в Россий-ской Федерации) претендовали поначалу на равный с ними статус, апозднее на независимость. Своеобразие Косово лишь в том, что в 1974—1989 гг. край фактически, а отчасти и конституционно пользовалсяправами субъекта федерации, хотя именовался автономным и формаль-но оставался в составе Сербии.

Особенности сравнительного анализа постсоветскогои постюгославского пространств

Внешние параллели между Сербией и Россией — исторически-ми центрами притяжения и собирания многоэтничных государств, но-сительницами объединительной идеи — достаточно очевидны. Междутем удельный вес Сербии и России в соответствующих федерациях былпринципиально различен, что отчасти и привело к тому, что последую-щее развитие событий пошло различными путями. В СССР именноРоссия была средоточием научного, промышленного и культурногопотенциала страны и фактически донором других республик. Это нетолько порождало впечатление о ее самодостаточности, но и подпи-тывало настроения недовольства экономически обременительным дляроссийского населения положением республики в составе федератив-ного государства. В СФРЮ роль наиболее экономически развитыхсубъектов федерации, вынужденных более других расходовать средст-ва на преодоление отставания «юга», принадлежала Словении и Хор-ватии, которые не уступали Сербии и по уровню развития культуры. ВЮгославии, за исключением сербо-албанских отношений, самые ост-рые противоречия возникли между тремя наиболее близкими народа-ми, разведенными религией и историей, но связанных общим языком:сербами, хорватами и «мусульманами» славянского происхождения. Вэтих условиях естественная близость стала превращаться в фактор, уси-ливающий взаимоотторжение, поскольку требовала искусственного

Косовский кризис и постсоветские конфликты


282

наращивания различительных характеристик. В Советском Союзеспектр межнациональных проблем был гораздо многообразнее, но от-ношения русских, украинцев и белорусов не являлись в нем болевойточкой. В свете последующих событий историческим парадоксом ка-жется тот факт, что СФРЮ в 1974—1991 гг. по уровню равноправия еесубъектов и народов оставалась недосягаемым образцом для СССР идля многих других стран на востоке и на западе.

При всей популярности сравнений Сербии с Россией причиныпринципиально различной развязки югославского и советского кри-зисов невозможно исчерпывающе объяснить, не отметив существен-ных различий в поведении руководства обеих стран, в ориентации до-минирующих политических сил и в историческом выборе двух наро-дов. Помимо различий при таком сопоставлении выявляются и те чер-ты сходства, которые на первый взгляд могут остаться незамеченными,что дополнительно подтверждает неслучайность сравнения ситуациина постюгославском и постсоветском пространствах и достаточно вы-сокую вероятность развития событий по одному сценарию.

«Демократическая» и антикоммунистическая фразеология Б. Ель-цина резко контрастирует с национал-коммунистической риторикойС. Милошевича, хотя властолюбие и популизм роднят этих внешнестоль не похожих и не симпатизирующих друг другу персонажей. При-мечательно, что оба лидера составили начальный политический капи-тал на «антибюрократической революции». Действия ельцинской груп-пировки в коалиции с национал-сепаратистскими силами против гор-бачевского «союзного центра» кажутся противоположными курсуС. Милошевича, поддержанному большей частью сербской элиты, насоздание «третьей Югославии» — централизованного государства, в ко-тором была бы обеспечена доминирующая роль Сербии. Однако, не-смотря на эти различия, речь в обоих случаях идет об однотипных посодержанию политических линиях — последовательном разрушенииоснов существовавшей федеративной государственности и отстране-нии от власти ее приверженцев. Это глубинное сходство было подтвер-ждено одинаковыми результатами. Между тем борьба за «суверенитетРоссии», давшая наиболее сильный импульс дезинтеграции СССР,оказалась лишена великорусского националистического подтекста,монополизированного оппозиционным национал-коммунистическимтечением 4. Политика же С. Милошевича, представляемая как отстаи-вание равноправия Сербии в федерации и ее суверенитета на собст-

283

венной территории, прямо легитимировала сербский национализм ииспользовала его мобилизационный потенциал.

Объективные причины для неудовлетворенности двух структурооб-разующих народов СФРЮ и СССР своим положением были схожи-ми 5. Однако разные политические предпочтения российского и серб-ского обществ побуждают внимательнее присмотреться к различиям вориентации массового сознания в России и Сербии — прежде всего поосновному вектору движения общественной мысли. В условиях, когдароссийское общество было поглощено идеей экономических и поли-тических преобразований, традиционалистско-реставрационные про-екты не нашли общественного спроса. Об этом свидетельствовало исокрушительное поражение на выборах в российский парламент в мар-те 1990 г. «Блока общественно-патриотических движений России», исоотношение тиражей изданий «демократической» и «патриотической»направленности, и констатированная во многих этносоциологическихисследованиях относительно небольшая выраженность этническиххарактеристик в самосознании русских 6.

Доминирующей характеристикой сербского общественного созна-ния, за исключением очень узкой части европейски образованной ин-теллигенции, стала одержимость межнациональными проблемами,погруженность в историю и сосредоточенность на традиционных ком-плексах и национальных мифах. Это и предопределило внутри- и внеш-неполитические приоритеты Сербии. Логичным следствием сталостремление Белграда воздать соседям за прежде нанесенные обиды,вернуть «исторические» или «справедливые» границы, довоевать не-довыигранные войны. Поразительно, что даже в такой рационализи-рованной сфере, как внешняя политика, сербская политическая элитаруководствовалась представлениями о мире, свойственными скорееХIX, чем ХХ в., что в конечном счете и привело Сербию к международ-ной изоляции.

Различия в дальнейших судьбах новой России и новой Югославиистали суммарным результатом всех этих тенденций и факторов. В ус-ловиях всеобщей политизации этнических процессов и этнизации по-литики на постсоветском пространстве Россия осталась явным исклю-чением. Напротив, Сербия после прихода к власти С. Милошевича взя-ла на себя роль активной и инициативной участницы этнополитиче-ской конфронтации на территории СФРЮ. В итоге постсоветскоепространство в целом избежало «югославизации», хотя разразившие-



284

ся этнополитические конфликты подтверждали высокую вероятностьсовсем иного сценария развития событий. Однако именно благодаряпозиции России их оказалось намного меньше, чем потенциально кон-фликтоопасных очагов и прогнозируемых столкновений.

В отличие от режима С. Милошевича, для которого воссозданиеВеликой Сербии силовыми методами стало осознанной целью, руко-водство России во главе с Б. Ельциным не было инициатором карабах-ского, приднестровского, абхазского и даже чеченского конфликтов.Не имело оно и стратегии действий в этих ситуациях. Само допуще-ние, что Россия проводила в пределах СНГ какую-либо целенаправ-ленную, скоординированную и последовательную политику, выглядитявным преувеличением. Но если все же попытаться сформулироватьрациональные основания политики России, их можно свести к сле-дующему: геополитические жертвы ради социально-экономической иобщественно-политической модернизации, отказ от территориальныхпретензий ради выигрыша во времени, поддержание стабильностипостсоветского пространства как условия мирного развития самойРоссийской Федерации. Россия никогда не ставила под сомнение це-лостность постсоветских государств и не поддерживала максималист-ские требования лидеров непризнанных государственных образований,несмотря на их пророссийскую ориентацию. За исключением Чечничастичная и стихийная российская вовлеченность в эти события быласкорее делом случая, плодом нескоординированной импровизацииотдельных силовых структур или общественных формирований. Пра-вомерно говорить о попытках России задним числом воспользоватьсяуже сложившимся положением в конфликтных регионах к своей вы-годе. Но и с этой точки зрения реальные усилия Москвы были явноменьше возможных, что подтверждают и объективные западные ис-следователи 7, и постоянная критика умеренного характера официаль-ной дипломатии в Верховном совете, а затем и в Государственной думеРоссии.

Между тем «параллельные миры» бывшей Югославии и бывшегоСССР еще окончательно не утратили своего сходства, а следователь-но, и взаимовлияния. Более того, предотвращенную «югославизацию»постсоветского пространства преждевременно расценивать как необ-ратимо пройденный этап. Так, по мнению российского политолога-международника Николая Косолапова, «более чем достаточно осно-ваний предполагать, что события 1990—1995 гг. — не более, чем пре-

285

людия к той гораздо более высокой совокупной конфликтности, кото-рая может охватить постсоветское пространство или его заметную частьв среднесрочной и более отдаленной перспективе» 8. Но даже считаяподобный прогноз преувеличенно пессимистическим, нельзя не при-знать: опасного сценария удалось избежать потому, что объективные исубъективные факторы различий между двумя типологически сходны-ми системами возобладали над элементами их общности. По мере из-менения этого соотношения в противоположную сторону, которое уженаблюдается, «югославизация» неизбежно будет приобретать силу ре-альной альтернативы сложившемуся в России положению, а сопостав-ление РФ и СРЮ, постсоветского и постюгославского мира сохраняетэвристическую ценность и политическую актуальность.

Несмотря на то, что постсоветские конфликты «заморожены», ониостаются неурегулированными. На постюгославском пространстве сер-бо-хорвато-мусульманский треугольник даже спустя несколько летпосле Дейтонского мира продолжает быть болевой точкой. Активиза-ция «албанского вопроса» затрагивает не только СРЮ и Албанию, нои Македонию, а следовательно, Болгарию, Грецию и Турцию. На этомфоне можно ожидать актуализации «венгерской проблемы» в Воево-дине, что отзовется эхом в Румынии и Словакии. Ни Россия, ни новаяЮгославия не могут быть безучастны к происходящему у их порога,даже если постараются дистанцироваться от прямого и непосредствен-ного втягивания в развитие событий. Сохраняются их экономические,политические и оборонные интересы на сопредельных территориях.Острота положения соотечественников в «ближнем зарубежье» Россиии Сербии не только не снижается, но, напротив, в результате усили-вающейся вынужденной миграции становится для двух стран все бо-лее ощутимой внутренней проблемой. Несмотря на ослабление мощии эрозию влияния обеих стран, Россия и Сербия продолжают оставатьсянаиболее сильными игроками соответственно на постсоветском про-странстве и на территории бывшей СФРЮ. Неизменна их ключеваяроль в поддержании стабильности в этих зонах или, напротив, в нара-щивании дестабилизирующих тенденций посредством сознательнойактивизации конфликтного потенциала. Сербская политика, остава-ясь верной изначальным целям, должна была умерить свои притяза-ния и перейти к вынужденной самообороне. Россия, столкнувшись снерентабельностью принципиально иного первоначального курса,вновь оказалась в ситуации непредрешенного стратегического выбо-



286

ра. Закат «эпохи Ельцина», начатый финансово-экономическим и по-литическим кризисом осени 1998 г., вполне соотносится с ослаблени-ем режима С. Милошевича, которому едва удалось предотвратить по-беду В. Шешеля на президентских выборах в Сербии в 1998 г.

Таким образом, два государства с разных исходных позиций подо-шли к схожей ситуации внутри- и внешнеполитической неопределен-ности, заново воспроизводящей их сходство и усиливающей их бли-зость. Типологическая общность проблем объективно «провоцирует»на уподобление способов их решения не только Россию и Сербию.Сходство «параллельных миров» дает о себе знать постоянным взаим-ным проецированием «постюгославских» и постсоветских конфлик-тов всеми заинтересованными участниками. Каждый из них может лег-ко отыскать близкие прототипы и антиподы. Ведь на разных подмост-ках разыгрывается одна пьеса, постановки которой отличаются испол-нителями, но не действующими лицами. С международно-правовойточки зрения государства — наследники СФРЮ являются прямымианалогами постсоветских. Противостоящие им и претендующие насобственную государственность или присоединение к другому государ-ству новообразования также имеют свои подобия на постсоветскомпространстве. Объективное тождество ситуаций не только вызываловзаимопонимание и сочувствие общественных кругов обеих стран, нои ставило непризнанные или неудовлетворенные своим статусом го-сударственные образования в одинаковый международный контекст.Признание независимости Сербской Краины и Республики Сербскойв Боснии или их права на присоединение к СРЮ предоставило бы же-лаемый прецедент их постсоветским собратьям.

Было бы преувеличением утверждать, что после распада СФРЮ иСССР для политической элиты всех непризнанных постсоветских го-сударственных образований белградский режим и его внешние сател-литы являлись значимым ориентиром. Но такой курьез, как призна-ние Приднестровской республики Сербской Краиной 9, свидетельст-вует, что их взаимная близость вполне осознавалась. Не вызывает удив-ления, что поборники армянского Карабаха обычно столь же ревностноотстаивают великосербские претензии. Той же логике следует и лидерсербских националистов В. Шешель, когда ратует за присоединениеСРЮ к «православно-славянскому союзу» России, Белоруссии и...Армении 10. Перелистав страницы российских национал-коммунисти-ческих изданий, нетрудно убедиться, что противники статус-кво на

287

постсоветском пространстве одновременно выступают как активныесторонники великосербской идеи. Общая правовая основа этой соли-дарности — примат права наций на самоопределение над принципомтерриториальной целостности и суверенитета постсоветских и пост-югославских государств. Пытаясь увязать свои политические требова-ния с соответствующими российским национально-государственны-ми интересами и лоббируя собственные потребности в российскихвластных структурах, лидеры непризнанных государственных образо-ваний старались влиять на эволюцию внешней политики РФ в выгод-ном для них направлении.

Сближению России и новой Югославии способствовал и общийконтекст их отношений с Западом. Двойные стандарты западных дер-жав в подходе к правам национальных меньшинств, к статусу и самËйвозможности их автономий, к сепаратизму и терроризму в Москве и вБелграде воспринимаются одинаково болезненно, ибо Россия и СРЮвсегда оказываются жертвами избирательного правоприменения, а ихоппоненты — привилегированной стороной. По мере того как в СШАи Европе все отчетливее стало обозначаться стремление воспользовать-ся слабостью России к собственной выгоде, но за ее счет, в российскойполитике на западном направлении естественным образом нарасталинастороженность и дистанцированность. Изначальное антизападни-чество белградского режима и пристрастно антиюгославская полити-ка западных держав, особенно недвусмысленно продемонстрирован-ная в косовском кризисе, дополнительно усиливают тождественностьюгославской и российской ситуации.

Объективное сходство порождает и стимулирует субъективное срод-ство тех политических сил, которые желали бы привести политикуМосквы и Белграда к общему знаменателю. Заинтересованность по-павшего в международную изоляцию белградского режима в россий-ской поддержке очевидна. Только таким образом он может ослаблятьзападное давление и противостоять навязываемым ему неприемлемымрешениям. Для российской национал-коммунистической оппозициибезоговорочная поддержка югославских единомышленников — нетолько естественное выражение социально-политического родства,партийной солидарности и общности мировосприятия, но и собствен-ных внутри- и внешнеполитических расчетов. Поставив страну в по-ложение «осажденной крепости» и возобновив конфронтацию с Запа-дом, оппозиция получила бы особо благоприятные условия для воз-



288

вращения к власти. В кампании С. Милошевича за собирание всех серб-ских земель его российские сторонники видели вдохновляющий при-мер и удобный международно-правовой прецедент для игнорированиянерушимости границ постсоветских государств, пригодный для ис-пользования в Приднестровье, Крыму, Абхазии, Южной Осетии, Ка-рабахе и других «горячих» или конфликтоопасных регионах. «Юго-славизация» постсоветского пространства и последующее силовое вос-становление его единства гарантировали бы этим силам доминирова-ние в реанимированном в той или иной форме союзе.

Если раньше подобная логика была уделом национал-коммунисти-ческой оппозиции, которая активно защищала сербские интересы вРоссии, то ныне к тому же склоняется и немалая часть «государствен-ников», или «реалистов», стремящихся занять центристскую нишу вроссийском внутриполитическом раскладе. Наиболее последователь-но и откровенно эта точка зрения изложена в нашумевшем докладе«СНГ: начало или конец истории» Константина Затулина и Андрани-ка Миграняна, заявляющих, что «только активные действия (вплотьдо дестабилизации внутриполитической ситуации в регионах, где осо-бенно активизировались антироссийские и антиинтеграционные силы)способны предотвратить процесс медленного н неотвратимого принынешней политике российских властей ухода этих государств от Рос-сии и превращения СНГ в фикцию... Российскому руководству следу-ет недвусмысленно дать понять всем своим партнерам-соперникамвблизи и вдали, что Россия скорее поощрит широкий передел всегопостсоветского пространства, используя для этого все возможности,политизацию своей диаспоры, чем допустит образование множествацентров силы на антироссийской основе с вытеснением России из но-вого зарубежья» 11. Стратегия дестабилизации конкретизируется при-менительно к Украине, Грузии, Азербайджану и среднеазиатским го-сударствам. Особенно характерной для понимания авторами докладанационально-государственных интересов России и ее желательногоповедения на постсоветском пространстве является следующая кон-цептуальная позиция: «В последнее время у России появляется мощ-ный аргумент в случае действительного отделения Чечни от России ипризнания ее независимости со стороны международного сообщест-ва. Это выдвижение права наций на самоопределение как приоритетав иерархии принципов международных отношений. Смена приорите-тов даст России повод ревизовать всю существующую систему догово-

289

ренностей по территориальному размежеванию республик после рас-пада СССР, игнорировать применительно к ним принцип территори-альной целостности и поставить вопрос о переделе этого пространствана основе права наций на самоопределение» 12. Выступления Ю. Луж-кова в начале 1999 г. против российско-украинского договора, моти-вировавшиеся среди прочего и территориальными претензиями к Ук-раине, свидетельствуют, что речь идет не об отвлеченном теоретизиро-вании.

Подобный проект для России настолько точно совпадает с внешне-политической практикой режима С. Милошевича, что уместно пред-положить, что именно она вполне могла послужить реальным прото-типом данной аналитической разработки. Неудивительно, что его ав-торы считают российскую поддержку Югославии недостаточной, же-стко критикуя официальную дипломатию не только А. Козырева, но иЕ. Примакова и И. Иванова как забвение национальных интересов ипредательство союзников 13. Подобная позиция выглядит противоре-чивой, ибо независимость Косово — как раз тот международно-право-вой прецедент, который рассматривается ими как полезный примени-тельно к решению чеченской проблемы. Эта логика в большей степе-ни опирается на силу, чем на право, и поскольку в косовском случае иполитика западных держав демонстрирует ту же двусмысленность, про-тивоположные политические линии оказываются вполне симметрич-ны и оправдывают друг друга.

Отмеченная «симметрия» весьма показательна. В России многиесчитают, что Запад в соответствии со своими интересами и с принци-пами, которые он отстаивал на предыдущих фазах югославского кри-зиса, должен был бы заботиться об упрочении стабильности на терри-тории бывшей СФРЮ и на постсоветском пространстве даже в боль-шей степени, чем Сербия и Россия, для которых стабилизация суще-ствующего положения сопряжена с немалыми вынужденными жерт-вами. И коль скоро США, а под их влиянием и другие члены НАТОизбрали объективно дестабилизирующую политику в косовском вопро-се, у России тем больше поводов и оснований сменить амплуа и такжевыступить в роли «возмутителя спокойствия», якобы сулящей бËльшиеполитические выгоды. Сторонники такого курса, естественно, игно-рируют его оборотную сторону: политическую и экономическую изо-ляцию страны, непосильную лобовую конфронтацию с западным иисламским мирами, экономический крах, втягивание России в бесчис-



290

ленное множество новых этнополитических конфликтов по всему пе-риметру российских границ и провоцирование сепаратистских тенден-ций внутри Российской Федерации. Но сама по себе подобная пози-ция, являющаяся зеркальным отражением западного подхода к косов-ской проблеме, наглядно демонстрирует, какую эволюцию российскойполитики провоцирует и легитимирует поведение западных держав.

Роль внешних факторов в косовском кризисеи в конфликтах на постсоветском пространстве

В отношении конфликта в Косово США и ведущие европей-ские государства, сохранив приверженность своим антиюгославскимпристрастиям, по сути совершили поворот на 180 градусов в вопросе опринципах урегулирования этнополитических конфликтов, которыеони декларировали на предыдущих стадиях югославского кризиса ипродолжают отстаивать на постсоветском пространстве. Противодей-ствие силам этнического национализма и поборникам этнотеррито-риального передела сменилось покровительством сепаратизму, вдох-новленному великоалбанскими идеями, руководствующемуся идеаломмоноэтнического государства и многие десятилетия практикующемуполунасильственное выдавливание славянского населения края. В тоже время режим С. Милошевича, ставший главной мишенью силовогодавления западных правительств, в косовском случае оказался в выну-жденной и противоестественной роли защитника многонациональнойюгославской государственности и поборника международно-правовойлегитимности. Прямое попустительство террористическим действиямОсвободительной армии Косово, а затем и откровенная ее поддержкасо стороны Запада несовместимы с непримиримостью к терроризму,провозглашаемому одной из главных угроз международной безопас-ности. Курс на интеграцию Боснии и Герцеговины прямо противоре-чит попыткам навязать Косово такой статус, который приведет к де-зинтеграции СРЮ — если не де-юре, то де-факто.

Формально независимость Косово никем не поддерживалась, а це-лостность СРЮ не ставилась под сомнение. Однако предложения опереходном или «отложенном» статусе края заставляли сомневаться,что речь идет о принципиальном выборе, а не о тактике. Реальный жеобраз действий западных держав плохо согласовывался с заявленнойими позицией, что отмечают и американские критики курса админи-

291

страции Б. Клинтона 14. Его невозможно объяснить ни с точки зрениямеждународного права, ни в контексте поддержания стабильности вконфликтоопасных зонах посттоталитарного мира, ни исходя из тех-нологии разрешения этнополитических конфликтов. Между тем по-добное поведение настолько логично укладывается в сценарий целе-направленного разогревания и своекорыстного использования кон-фликтной ситуации, что вряд ли можно говорить об ошибках, непони-мании и случайностях. Если подлинными целями Запада в отношенииконфликта в Косово считать «приручение» непокорной Югославиипосредством превращения ее в псевдогосударство по образцу Босниии Герцеговины и дестабилизацию режима С. Милошевича, то любойиной подход был бы менее продуктивен 15.

Попытки повторить Дейтон и создать еще одно нежизнеспособноеобразование на Балканах или скопировать «кипрский вариант», к чемупока сводится американский план, по точному замечанию некоторыхего критиков 16, кажутся необъяснимыми. Они, однако, небесполезныв качестве «запасных вариантов» окончательного урегулирования все-го югославского кризиса. Стабилизация Боснии и Герцеговины и пре-вращение ее в нормальное государство может оказаться недостижимойили излишне трудоемкой задачей. Постоянная обеспокоенность Кон-гресса США перспективой застрять в Боснии надолго и отсутствием«стратегии выхода» 17, констатации иллюзорности боснийской государ-ственности 18, неустанные попытки Генри Киссинджера при поддерж-ке ряда сенаторов-республиканцев склонить общественное мнение кцелесообразности раздела Боснии и Герцеговины 19, — все это свиде-тельствует о том, что для Соединенных Штатов отнюдь не исключеныальтернативные решения, принципиально отличные от тех, которыепредлагаются ныне. В этом случае необходимые условия для террито-риального размена будут налицо: уступка Югославией Косово, цели-ком или частично, может быть компенсирована за счет присоедине-ния к ней в том или ином виде боснийской Республики Сербской приодновременном удовлетворении давнишних хорватских притязаний наГерцеговину. Такую перспективу не может не принимать в расчет иС. Милошевич, причем подобный исход югославского кризиса был бысочтен приемлемым и сербским общественным мнением. Не случай-но А. Деспич, президент Сербской академии наук, пользующейся ре-путацией «цитадели сербского национализма», еще в июне 1996 г. вы-ступил с предложением о целесообразности мирного и цивилизован-



292

ного отделения Косово, чтобы избежать прогнозируемого численногопреобладания албанцев в СРЮ 20. Избавление от чужеродного анкла-ва, источника вечных проблем и пугающей демографической экспан-сии, было бы вознаграждено воссоединением с соотечественниками вБоснии. Правда, для достижения подобного решения требуется доволь-но долго поддерживать косовский конфликт в состоянии, близком к«точке кипения», стараясь при этом не допустить его выхода из-подконтроля. Необходимой предпосылкой такого урегулирования явля-ется и обострение ситуации в Боснии и Герцеговине, что уже происхо-дит (не важно, запланированно или стихийно).

Однако более вероятным все же представляется иное развитие со-бытий. Поражение белградского режима на собственной территории иослабление СРЮ при фактическом отделении Косово может побудитьлидеров боснийских мусульман не дожидаться невыгодного торга сС. Милошевичем или его преемниками, а оказать силовое давление наРеспублику Сербскую (вплоть до возобновления военных действий) врасчете на то, что перевес в силах на этот раз будет на их стороне. Вме-сте с тем лидеры герцеговинских хорватов наверняка попытаются вос-пользоваться сложившейся ситуацией и явочным порядком достичьсвоей изначальной цели — присоединения к Хорватии. В этом случаене исключено и выдвижение аналогичных требований мусульманскимнаселением Санджака.

Продукт «made in Dayton» сам по себе уже представлял прагматиче-скую полууступку этническому национализму, закамуфлированнуюформальным сохранением Боснии и Герцеговины в качестве псевдо-государства под долговременной международной опекой. Дальнейшееудовлетворение его притязаний означало бы не просто сдачу мировымсообществом еще одного рубежа обороны, а отказ от ранее отстаивав-шихся принципов и стимулирование бесконечной череды новых эт-нополитических конфликтов. Правовая санкция на создание этниче-ски однородных государств «железом и кровью», легитимация нацио-нально-территориальных переделов в рамках бывшей СФРЮ поста-вят под вопрос и целостность постсоветских государств, и нерушимостьих границ, и нынешнюю относительную стабильность постсоветскогопространства.

Международная реакция на этнополитические конфликты являет-ся важнейшим фактором их взаимосвязи и взаимовлияния не толькопотому, что создает международно-правовые прецеденты, но и пото-

293

му, что демонстрирует технологию урегулирования, выявляющую мо-тивы, возможную степень вовлеченности и образ действий внешнихсил. В этом смысле поведение государств — членов международнойКонтактной группы по бывшей Югославии и международных органи-заций в косовском кризисе уже позволяет сформулировать некоторыевыводы.

В подходе к этнополитическим конфликтам ООН и ОБСЕ претен-дуют на беспристрастную защиту общезначимых принципов и норм.Однако сколько-нибудь действенное международное вмешательство вту или иную конфликтную ситуацию не может быть реализовано беззаинтересованного участия так называемых великих держав. Когда оп-ределенные конфликтные ситуации возникают вне поля их геополи-тических и геоэкономических интересов, международная деятельностьпо урегулированию конфликта сводится к имитации активности приявной неготовности к сколько-нибудь значительным усилиям и жерт-вам. И даже в тех случаях, когда непосредственная заинтересованность«великих держав» в разрешении того или иного конфликта отсутствуетили крайне мала, для того, чтобы вступить в действие, им требуется«изобрести» собственные национальные интересы в зоне конфликта иубедить общественность в их важности.

Примечательно, что после начала югославского кризиса и Соеди-ненным Штатам, и России потребовалось несколько лет довольно ин-тенсивных национальных дебатов, максимальная активность соответ-ствующих лоббистских групп и целенаправленно деформированноеинформационное воздействие, чтобы побудить администрацию СШАк прямому вмешательству, а руководство РФ — к наращиванию усилийпо разрешению конфликта. При этом собственный национальныйинтерес (не важно, подлинный или иллюзорный) был наиболее силь-ным аргументом, а в конечном счете и решающим мотивом. Ведущиегосударства ЕС, которых югославский кризис должен был бы затро-нуть в неизмеримо большей степени, чем США или Россию, в очеред-ной раз продемонстрировали неготовность к проведению в жизнь Об-щей внешней политики и политики безопасности и недостаток средствк ее реализации вне НАТО и в отсутствие американского лидерства.

Международное право и сама методика урегулирования этнополи-тических конфликтов требуют от «третьей стороны» нейтральной по-зиции и нейтрального статуса. Однако, поставив во главу угла собст-венный национальный интерес, арбитр и посредник уже заведомо об-



294

речен на пристрастность и вынужден найти среди конфликтующих сто-рон своего «клиента», чьи интересы более соответствуют потребностямтретейского судьи. К тому же побуждает и склонность западных дер-жав к «бесконтактной» технологии воздействия на участников кон-фликтов с безопасного расстояния — преимущественно посредствомракетно-бомбовых ударов. Причины подобного предпочтения не скры-ваются: «бесконтактная» технология минимизирует риск возможныхпотерь среди «миротворцев». По сравнению с таким важным преиму-ществом малозаметными кажутся оборотные стороны этого образа дей-ствий. Поскольку в таких условиях единственно объективно достижи-мой целью становится изменение баланса сил на театре военных дей-ствий в пользу одной из конфликтующих сторон, эта сторона получаетстимул к дальнейшей интенсификации военных действий для реали-зации полученного преимущества. Обострению ситуации и расшире-нию числа участников конфликта способствуют и неизбежные жерт-вы среди мирного населения. Сами же «умиротворители», лишившиесебя средств непосредственного контроля за происходящим в зоне кон-фликта, вынуждены дожидаться, пока очередной виток эскалации,вызванный их собственными действиями, сам исчерпает себя.

«Принуждение к миру», основанное на угрозе применения подоб-ных средств, поддерживает непримиримость и агрессивность той кон-фликтующей стороны, которая рассчитывает на ослабление против-ника в результате внешнего вмешательства, побуждая ее постояннопровоцировать желаемое развитие событий. Поведение боснийскихмусульман и косовских албанцев служит хорошей иллюстрацией та-кой тактики. Вместе с тем публичная демонстрация чрезмерной при-верженности «бесконтактной» технологии изобличает внутреннююслабость мнимой силы: при всем военно-техническом превосходстведаже скромные потери в людях расцениваются как неприемлемыйущерб и ведут, как показал опыт Сомали (1993 г.) и Руанды (1994 г.), кпрекращению или ограничению иностранного вмешательства. В этихусловиях главной задачей тех, кто подвергается подобной угрозе, ста-новится готовность выдержать воздушный удар и не пойти на уступки.Понимание ограниченности возможностей и нерациональностисредств «дистанционного» управления конфликтом побуждает воспри-нимать силовой шантаж как откровенный блеф, а последствия дейст-вительного применения силы расценивать как допустимые потери. Влюбом случае решимость противостоять внешнему давлению и пере-

295

говорная жесткость приобретают характер рациональных действий.Яркой иллюстрацией этому стала история противоборства США иНАТО с режимом С. Милошевича по косовскому вопросу.

Втянувшись в конфликт фактически на стороне одного из его уча-стников, «третья сила» утрачивает возможность быть «над схваткой».Она зачастую становится заложницей своих подопечных и обреченаруководствоваться тактическими сиюминутными соображениями иреагировать на происходящее, лишая себя инициативы. Задачи спасе-ния «незадачливого» союзника от разгрома или потребности собствен-ного тылового обеспечения оттесняют на второй план понимание ши-рокого международного контекста и долгосрочной перспективы раз-вития конфликта.

Опыт Хорватии, Боснии и Косово показал, что как ООН, так иОБСЕ, действуя в отрыве от «великих держав», мало дееспособны. По-скольку США и НАТО все откровеннее демонстрируют готовность дей-ствовать по своему усмотрению, не стесняя себя ни мандатом СоветаБезопасности ООН, ни международным правом, у конфликтующихсторон появляется тем больше оснований невысоко оценивать авто-ритет и правовые принципы международных организаций. Гораздоболее важным оказывается поддержание или обеспечение выгодногобаланса сил участников конфликтов, что стимулирует их дальнейшуюмилитаризацию. Главной же заботой противоборствующих сторон ста-новится привлечение мощных внешних покровителей или, напротив,предотвращение их активного вмешательства.

Явное игнорирование позиций России, в меру ее слабости и вне за-висимости от конструктивности ее предложений, придает дополнитель-ную убедительность предположениям, что антиюгославская пристраст-ность западных держав среди прочего вызвана желанием ограничитьеще оставшееся российское влияние на Балканах. Проецирование ко-совской ситуации на постсоветское пространство порождает убежден-ность, что НАТО отрабатывает в Косово варианты действий и на пост-советском пространстве, и в самой РФ. Однако продемонстрирован-ные в косовском случае нарушение международно-правовых принци-пов урегулирования подобных конфликтов, асимметрия в подходе кего участникам и неразборчивость в средствах превращает эту проек-цию из прямой в обратную.



296

Влияние косовского кризиса на участниковмежэтнических конфликтов на постсоветскомпространстве

Косовский прецедент формально еще более подходит для реа-лизации целей постсоветских непризнанных государственных образо-ваний, нежели прежние примеры Сербской Краины и РеспубликиСербской в Боснии: бывшие советские автономии в составе прежнихсоюзных республик СССР являются прямыми аналогами Косово. Не-зависимость Косово, его «отложенный статус» с возможностью после-дующего самоопределения вне рамок СРЮ, наделение края правамисубъекта конфедерации или федерации — все это может дать стимул,повод и правооснования для сепаратистских сил внутри постсоветскихгосударств добиваться того же. Примечательна реакция МИД Арме-нии на начало военной операции НАТО против СРЮ: выразив озабо-ченность применением силы со стороны НАТО и игнорированиемСовета Безопасности ООН, пресс-секретарь армянского внешнеполи-тического ведомства подчеркнул, что Армения всегда стояла и стоитна защите «права справедливого самоопределения народов» 21. А не-сколькими днями ранее глава МИД Армении В. Осканян позитивнорасценил намерение западных держав определить окончательный ста-тус Косово путем волеизъявления населения края 22.

Вместе с тем в политическом плане у тех сил на постсоветском про-странстве, которые рассчитывают на российскую поддержку, нет ос-нований желать дезинтеграции СРЮ, также претендующей на союз сРоссией. Симпатии США и ведущих европейских государств, не бла-госклонных к пророссийскому сепаратизму на постсоветском про-странстве, но готовых находить оправдания антироссийским сепара-тистским силам, столь же общеизвестны. Поэтому кажущийся заман-чивым косовский прецедент должен восприниматься постсоветскиминепризнанными государственно-территориальными образованиямикак «данайский дар». Однако из сложившейся ситуации они, скореевсего, сделают другие выводы — о том, что право при решении этно-политических конфликтов вообще имеет третьестепенное значение,гораздо важнее собственная готовность добиваться предельных целей,мера заинтересованности внешних покровителей. Таким образом, меж-дународно-правовые последствия косовского кризиса и политическиевыводы, которые делаются из него участниками постсоветских кон-

297

фликтов, прямо противоречат друг другу. Все это повышает степеньправовой и политической неопределенности в конфликтных и кон-фликтоопасных регионах, при которой каждая из заинтересованныхсторон может найти равные юридические основания и одинаково убе-дительные политические мотивы для противоположных и взаимоис-ключающих притязаний.

У «политического класса» Грузии, Азербайджана и Молдавии, не-безосновательно страшащихся подобных конфликтов, косовский урокможет породить надежды на возможность привлечения НАТО для ре-шения абхазского, карабахского и приднестровского конфликтов навыгодных для Тбилиси, Баку и Кишинева условиях, а также ослабитьготовность к компромиссам, стимулировать укрепление силового по-тенциала, дать основание для целеустремленного наращивания напря-женности и неуступчивого игнорирования законных прав жителей не-признанных государственных образований. В свою очередь, для поли-тической элиты этих государственных образований оказываются дей-ственными идентичные по сути рекомендации противоположнойнаправленности. Антизападные настроения обретают функциональ-ность, целесообразным становится усиление давления на противопо-ложную сторону и обострение противоборства, а бескомпромиссностьи готовность при необходимости парализовать переговорный процессприобретают рациональный смысл.

Вместе с тем все заинтересованные стороны в реальных и потенци-альных постсоветских конфликтах не могут не отдавать себе отчета втом, что силовая акция НАТО против Югославии по мере ее углубле-ния и интенсификации будет все больше способствовать увеличениюпотенциала левых сил не только в России, но и во многих сопредель-ных с ней государствах, росту антинатовских настроений среди рус-скоязычного населения Украины и Казахстана и усилению процессовконсолидации СНГ. Неожиданно резкое осуждение ракетно-бомбовыхударов НАТО по территории Югославии украинскими парламентария-ми — первый симптом этой тенденции.

Россия вправе рассматривать поведение западных держав в отно-шении косовского конфликта как угрозу повторения подобного сце-нария на собственной территории и на постсоветском пространстве, атакже как «алиби» для аналогичных действий в своем окружении. И втом, и в другом случае целостность постсоветских государств, их суве-ренитет и нерушимость границ ставятся под сомнение. Целенаправ-



298

ленное разогревание различными силами этнополитических конфлик-тов в «ближнем зарубежье» ради собственных внешнеполитическихцелей становится вполне вероятным. Силовое вмешательство в их ходна стороне одного из участников, хотя бы и под предлогом миротвор-чества — вот ожидаемый образ действий внешних сил на постсовет-ском пространстве. Навязывание внутреннего устройства постсовет-ским государствам будет в таком случае рассматриваться как нормаурегулирования конфликтов. В этом свете естественной и равно леги-тимной становится стратегия преднамеренной дестабилизации всегопостсоветского мира или его отдельных государств как самой Россиейв собственных интересах, так и ее соперниками, движимыми антирос-сийскими устремлениями.

Сегодняшняя экономическая, политическая и военная слабостьРоссийской Федерации служит определенным тормозом, удерживаю-щим Москву от движения в этом направлении. Раньше приверженцыэкспансионистской политики могли апеллировать лишь к сомнитель-ному опыту советского режима, обрекшего собственный народ на тяж-кие страдания, да ссылаться на малоубедительно формулируемые бал-канские интересы России. Ныне они могут брать за образец западныестандарты международного поведения. Учитывая все бËльшую модусреди российской политической элиты на весьма архаичный «реализм»и новейшие доказательства его актуальности, продемонстрированныеСША и НАТО в косовском кризисе, подобный пример может пока-заться слишком соблазнительным не только для национал-коммуни-стических сил.

* * *

Совокупное влияние косовского случая на постсоветские кон-фликты можно свести к следующему: все их субъекты и заинтересо-ванные стороны получают мощный стимул к «игре без правил». Урегу-лирование конфликтов лишается надежной международно-правовойосновы, решения ООН и ОБСЕ утрачивают авторитетность, перего-ворный процесс приобретает дополнительную жесткость, участникиконфликтов получают импульс к гонке вооружений и эскалации на-пряженности, а Россия и ее соседи провоцируются на обострение взаи-моотношений. Одни вольны рассматривать подобное развитие собы-тий как «адекватный» ответ на западную стратегию «поддержания гео-

299

политического плюрализма постсоветского пространства». Другим этопокажется естественным выражением такого «плюрализма», перешаг-нувшего границы постсоветских государств и ставшего нормой их внут-реннего бытия. Как бы ни относиться к этим устрашающим сценари-ям, вероятность того, что «миротворцы» начнут соревноваться с «уми-ротворяемыми» в попрании права и подрыве стабильности, а босний-ские и косовские кошмары получат продолжение в десятках новых«горячих точек», повышается. Натовские бомбардировки Югославиивесной 1999 г. и все, что за ними последовало, подтверждают, что этотпечальный прогноз на Балканах начал сбываться прежде, чем эти стра-ницы вышли из печати. Трудно ожидать, что он ограничится толькоБалканами.

Примечания1 Мартынова М. Ю. Балканский кризис: народы и политика. — М., 1998. — С. 358—

366.2 Owen D. An Effective CFSP for the Future // How Can Europe Prevent Conflicts? / The

Philip Morris Inst. for Public Policy Research. — Brussels, Nov. 1997. — Р. 33.3 Guidelines on the Recognition of New States in Eastern Europe and in the Soviet Union

// Bull. of the European Communities Comission. — 1991. — Vol. 24. — № 12. — P. 119.4 Подробнее см.: Соловей В. Д. Русский национализм и власть в эпоху Горбачева //

Межнациональные отношения в России и СНГ. — М., 1994. — С. 45—72. — (СеминарМоск. Центра Карнеги; Вып. 1).

5 Полезно сравнить упомянутую статью В. Соловья с работой В. Вуячича: Vujacic V.Institutional Origin of Contemporary Serbian Nationalism // East European ConstitutionalRev. — 1996. — Vol. 5. — № 4. — Р. 51—61.

6 Cм., например: Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. — М.,1998. — С. 262, 308; Рыжова С. В. Установки этнического самосознания русских (поматериалам эмпирического исследования в Москве и Тверской области) // Конфликт-ная этничность и этнические конфликты. — М., 1994. — С. 117—118; Клямкин И. М.,Лапкин В. В. Русский вопрос в России // Полис. — 1995. — № 5. — С. 79—81, 87—92, 94;Проблемы национального самосознания русских: этнические стереотипы населения. —М., 1998. — С. 16—17.

7 См. например: Легволд Р. Американский взгляд на российскую внешнюю полити-ку: страхи и фантазии // Pro et Contra. — 1997. — Т. 2. — № 1. — С. 41—42, 49.

8 Косолапов Н. А. Конфликты постсоветского пространства: политические реалии //Мировая экономика и междунар. отношения. —1995. — № 10. — С. 39.

9 См.: Югославия в огне: Документы, факты, комментарии (1990—1992). — М.,1992. — Т. 1. — С. 320—321.



300

10 Коммерсанть. — 1998. — 4 нояб.11 СНГ: начало или конец истории // Независимая газ. — 1997. — 26 марта.12 Там же.13 См., например, выступление А. Миграняна на Международной конференции в

Белграде в Институте международной политики и экономики на тему «Руска политикана Балкану» (15—17 октября 1998 г.). См. также: Затулин К. Ответ советника суфлеру //Независимая газ. — 1998. — 3 дек.

14 См., например: The Washington Times. — 1998. — 19 Oct., 1999. — 12 Jan.15 Ряд авторов подобные цели считают вполне позитивными в контексте «демокра-

тизации» Югославии. См., например: Bugajski J. Close to the Edge in Kosovo // ForeignAffairs. — 1998. — Vol. 21. — № 3. — Р. 19—21; Шарп Дж. Испытание в Косово // Intern.Politik. — 1998. — № 4. — Р. 45—50.

16 См.: Hayden R. M. The State as Legal Fiction // East European Constitutional Rev. —1998. — Vol. 7. — № 4. — P. 45—50.

17 См.: McCain J. Get Our Troops Out of Bosnia // The Washington Quart. — 1998. —Vol. 21. — № 2. — Р. 5—7; Rose G. The Exit Strategy Delusion // Foreign Asffairs. — 1998. —Vol. 77. — № 1. — Р. 56—57.

18 См.: Hayden R. M. Bosnia: The Contradictions of «Democracy» without Consent // EastEuropean Constitutional Rev. — 1998. — Vol. 7. — № 2. — P. 47—51; Idem. The 1995 Agree-ments on Bosnia and Herzegovina and the Dayton Constitution: The Political Utility of aConstitutional Illusion // Ibid. — 1995. — Vol. 4. — № 4. — P. 59—68.

19 См. серию статей Г. Киссинджера в «Washington Post» (1995. — 9 March, 11 June,22 Oct., 10 Dec.). Об этом также см.: The Issues Raised by Bosnia and the TransatlanticDebate. — Paris, May 1998. — P. 11—12, 15—49. — (Chaillot Paper; № 32).

20 См.: Шарп Дж. Указ. соч. — С. 36.21 Независимая газ. — 1999. — 27 марта.22 Там же. — 25 марта.

301

Начало военной операции НАТО против Союзной Республи-ки Югославии вывело этнополитический конфликт в Косово на каче-ственно новый уровень. Собственно, с конца марта 1999 г. проблемаурегулирования очередного кризиса на Балканах уже не сводится лишьк ситуации в Косово и ее международным аспектам. Речь идет об ост-ром международном кризисе регионального масштаба, включающемпервую полномасштабную войну на территории Европы после 1945 г.,гуманитарную катастрофу, затронувшую ряд балканских стран, а так-же серьезную напряженность в отношениях между Россией и страна-ми Запада, в первую очередь США.

Оценивать эффективность военной операции НАТО против СРЮпреждевременно. Сложность такой оценки усугубляется тем, что онаво многом зависит от выбранного угла зрения. Уже сейчас очевидно,что рассматривать эту проблему следует по крайней мере с двух сто-рон: с точки зрения внутри- и внешнеполитических интересов странНАТО, принявших участие в операции, а также руководства Югосла-вии, с одной стороны, и в плане содействия разрешению этнополити-ческого конфликта в Косово и придания процессу мирного урегули-рования необратимого характера — с другой.

Первые военные и в особенности политические итоги военной опе-рации НАТО против СРЮ носят весьма неоднозначный характер. Бо-лее того, объективная ограниченность военно-силовых методов какспособов решения сложных политических, социально-экономических,этнических, религиозных и других противоречий, составляющих со-держание современных региональных конфликтов, заведомо предопре-деляет ее невысокую эффективность в плане придания процессам мир-ного урегулирования необратимого характера. В конечном cчете залюбой войной следует мир, и рано или поздно мировому сообществу ивластям Югославии придется вернуться за стол переговоров и возоб-новить поиск мирных путей урегулирования этнополитического кон-фликта в Косово.

Не отдавая явного предпочтения какому-либо из существующих ва-риантов мирного урегулирования, большинство авторов предлагаемой

Заключение


302

вниманию читателя коллективной монографии видят выход из сложив-шейся ситуации прежде всего в поиске общебалканского решения про-блемы Косово и других этнополитических кризисов и конфликтов врегионе. Следует отметить, что эта идея находит все бËльшую между-народную поддержку.

Поставив перед собой вначале ограниченную цель силой принудитьБелград к принятию конкретного варианта решения косовской про-блемы, Запад в результате стремительного развития событий оказалсявынужден действовать в более широком и сложном региональном кон-тексте. Частное военное решение фактически лишь загоняет проблемувглубь, создавая условия для возобновления конфликта, в том числе ввиде нового раунда балканских войн. НАТО, начавшее операцию про-тив Югославии в качестве проверки новой стратегической концепцииальянса, будет вынуждено не только извлечь уроки из операции, но такили иначе скорректировать в свете этих уроков свою концепцию.

Действительная стабилизация обстановки на Балканах потребуетсерьезных и длительных усилий со стороны многих институтов и орга-низаций, таких, как ООН, ОБСЕ, Европейский Союз. Важнейшимнаправлением этих усилий должно стать экономическое восстановле-ние Югославии, масштабная помощь соседним государствам, интегра-ция Юго-Восточной Европы в общеконтинентальное экономическоепространство.

Россия в результате косовского кризиса оказалась в положении, ког-да от ее действий может зависеть многое и на региональном, и на об-щеевропейском уровне. Москва в последнее время постоянно высту-пает за политическое решение международных проблем, отвергая самувозможность применения силы. В этих условиях важной задачей рос-сийской политики и дипломатии является выработка реалистичных иконкретных предложений по урегулированию конфликтных ситуаций.Это относится не только к Югославии и Балканам в целом, но и к си-туациям вокруг Ирака, Северной Кореи и ряду других. Определенныепреимущества, которыми Россия обладает как страна, не вовлеченнаяв косовский кризис, могут быть с успехом использованы ею не толькодля поднятия собственного престижа, но и для практического форми-рования благоприятной международной среды на континенте.

Более того, косовский кризис должен заставить российское руково-дство задуматься о стратегии урегулирования конфликтов на постсо-ветском пространстве, которые остаются законсервированными, но

303

представляют потенциальную опасность. Пассивность Москвы, в осо-бенности в приднестровском и грузино-абхазском конфликтах, можетв определенных условиях привести к кризисам, которые, в отличие откосовского, затронут Россию непосредственным образом. В обоих этихслучаях, а также в Нагорном Карабахе и на Северном Кавказе, укреп-ление безопасности и стабильности не может быть обеспечено толькосистемой политических и военных мер. Необходим всеобъемлющийподход, предусматривающий как экономические стимулы, так и орга-низацию субрегионального сотрудничества, приводящего к взаимоза-висимости.

Косовский кризис — это кризис, ставящий вопрос о контурах и прин-ципах новой Европы. Эскалация конфликта до масштабов, которые онпринял весной 1999 г., свидетельствует о неспособности европейскихгосударств и их институтов самостоятельно справиться с вызовами безо-пасности на континенте. Этот кризис — вызов Европейскому Союзу,претендующему на ведущую роль не только в экономике, но и в поли-тике, а в перспективе и в области безопасности в рамках расширяю-щейся Европы. Активная и конструктивная роль Евросоюза на Балка-нах поможет формированию Большой Европы, в то время как пассив-ность и несогласованность действий ЕС сузит его перспективы.

Важнейшим измерением косовского кризиса является напряжен-ность, настолько резко обострившаяся в отношениях между Россией иСША, что следует говорить о самом серьезном кризисе в двустороннихотношениях с 1991 г. Глубинной причиной этого кризиса, конечно, яв-ляется не косовский конфликт и не операция НАТО в Югославии кактаковые — хотя они способствовали «переходу количества в качество», —а неспособность и отчасти нежелание политических элит обеих странвыработать реалистичную формулу отношений после окончания «хо-лодной войны». Сейчас, когда опасности, с которыми сопряжено такоеположение дел, стали очевидны для всех, невозможно дольше отклады-вать серьезную работу по «инвентаризации» обоюдных интересов и про-блем и выработке на этой основе новых правил игры между Москвой иВашингтоном.

Дмитрий ТРЕНИНЕкатерина СТЕПАНОВА

май 1999 г.

Заключение