М О С К О В С К И Й И Н С Т И Т У Т П С И Х О А Н А Л И З А

Психологические

и психоаналитические

исследования

Ежегодник 2015–2016

Москва

МОСКОВСКИЙ ИНСТИТУТ ПСИХОАНАЛИЗА 2016

УДК 159.9

ББК 88

П86

Печатается по решению Ученого совета

Московский институт психоанализа

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

Ананьева К.И., Асанова Н.К., Барабанщиков В.А., Демидов А.А. — отв. ред.,

Лебедев А.Н., Лейбин В.М., Моисеева Л.А., Немов Р.С., Сурат Л.И., Соловьева Е.В.

П86 Психологические и психоаналитические исследования. Еже-

годник 2015–2016 / Под ред. А.А. Демидова. — М.: Московский институт

психоанализа, 2016. — 368 с.

ISBN 978–5–904677–30–5

В настоящем сборнике представлены работы сотрудников и учащихся Мос-

ковского института психоанализа в различных предметных областях психо-

логии, психоанализа и психотерапии. Содержательно сборник представлен

пятью разделами, отражающими основные направления научных исследо-

ваний, реализуемых в институте. Это: теоретические и методологические

проблемы психологической науки; бытие человека в системе социальных

отношений; проблемы межличностного познания; психология личности; и

психоаналитические и психотерапевтические исследования. Каждый из раз-

делов по-своему высвечивает многомерную, многоплановую проблему пси-

хологической науки — человека в различных своих ипостасях.

Монография рекомендуется для специалистов-психологов, психоанали-

тиков и психотерапевтов, а также для широкого круга читателей, интере-

сующихся проблемами психологической науки.

ISBN 978–5–904677–30–5

© Московский институт психоанализа, 2016

© Воробьев А.В. & ЦСК, оформление, 2016 3

Научное издание

Подписано в печать 30.01.2016. Формат 60х88/16. Бумага офсетная.

Усл.-печ. л. 23,0. Уч.-изд. л. 15,57.Тираж 500 экз. Заказ № 233.

Оригинал-макет и обложка подготовлены А.В. Воробьевым

Московский институт психоанализа. inpsycho@inpsycho.ru

121170, Россия, Москва, Кутузовский проспект, д. 34, стр. 14. Тел.: +7 495 933 26 83

Типография ООО «Телер». 125299, г. Москва, ул. Космонавта Волкова, д. 12. Лицензия на типографскую деятельность ПД № 00595

3

С О Д Е Р Ж А Н И Е

I. Введение ......................................................................................... 6

II. Теоретические и методологические проблемы психологической науки .............................................................. 8

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С., Выскочил Н.А. Парадигма воспринимаемого качества в изучении изменений акустической среды .......................................................................... 8

Немов Р. С., Яценко Д. А. Трехсторонняя валидизация системы метанаучного конструктивно-критического анализа психологических разработок в области личности .................. 31

Богданова И.В., Богданов К.И., Галаничев П.А., Носуленко В.Н., Самойленко Е.С., Шлык С.А. Система онлайн управления психологическими экспериментами .......................................... 65

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С. К вопросу построения системы описанияи передачи когнитивного опыта профессионала.... 80

Винер И.Ю., Моисеева Л.А. О психофизиологической природе циркадных ритмов ......................................................... 97

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н., Самойленко Е.С. Метод анализа вербализаций в задаче эмпирического выбора эмоционально окрашенных акустических событий ............ 104

Яценко Д.А. О различных подходах к предметному содержанию метапсихологии и ее связях с методологией психологии ... 116

III. Человек в системе социальных отношений .................... 129

Гордякова О.В., Лебедев А.Н. Психология патриотизма и проблемы патриотического воспитания молодых граждан России ..... 129

Стрижов Е.Ю., Мещерякова Ю.С. Нравственно-психологические основы военной деятельности российских воинов ............... 141

Татаринцева В.Е. Корпоративная социальная ответственность в современном бизнесе ................................................................. 149

Лебедев А.Н., Гордякова О.В., Орлова Н.В. Взаимосвязь этнической и религиозной идентичности молодых граждан России с эмоциональными оценками различных экономических систем ................................................................. 156

4

Загирова А.А., Соловьева Е.В., Моисеева Л.А. Изучение природы лидерства в животном мире и человеческом обществе........ 170

IV. Проблемы межличностного познания ............................ 182

Дивеев Д.А., Аверченков Ю.Н., Литвинова О.Н. Роль эмоционального интеллекта в оценках перцептивного доверия по выражению лица ........................ 182

Дивеева А.С., Карапышева А.И. Индивидуально-психологические предикторы перцептивного доверия ....................................... 194

Тимохина Ю.А., Ананьева К.И. Роль типа темперамента в адекватности межличностных оценок .................................. 205

Ананьева К.И., Тимохина Ю.А. Когнитивный стиль как предиктор адекватности межрасовых оценок ................ 215

Товуу Н.О., Ананьева К.И., Басюл И.А., Харитонов А.Н. Перцептивная категоризация в интерпретации результатов парного эксперимента по идентификации лиц разных рас... 226

Беспрозванная И.И. Оценка психологических особенностей людей по выражениям лиц, подвергнутым пространственным трансформациям ...................................... 235

Лободинская Е.А. Стробоскопическая экспозиция как метод исследования восприятия экспрессий лица ........ 244

V. Психология личности в различных контекстах жизнедеятельности .................................................................. 261

Володарская Е.А., Кондратова Л.В. Развитие творческого потенциала студентов как компонента конкурентоспособности вуза ...................................................... 261

Гречишкина М.В. Психологическая компетентность педагога как составляющая его профессионально-педагогической деятельности ................................................................................... 271

Крутькова А.В. Психосемантическое исследование природы стилевых предпочтений в одежде у женщин в период ранней взрослости......................................................................... 276

Асеева И.И. Проблема взаимосвязи качеств агрессии и самооценки в поведении подростков .................................... 284

Рыженкова Е.В. Роль мотивации на предприятиях нефтегазовой промышленности................................................ 290

5

Ермоленко Т.В. Взаимосвязь уровня психологического благополучия с локусом контроля личности ......................... 296

VI. Психоаналитические и психотерапевтические исследования ............................................................................. 303

Лейбин В.М. Фрейд в Париже ............................................................ 303

Тихонова Т.Е. Наблюдающее Эго психотерапевта как символический Третий в диаде «перенос-контрперенос». Дополнение к пониманию феномена контрпереноса в психоаналитической психотерапии ......................................... 313

Старшенбаум Г.В. Мудрость сновидений ....................................... 324

Кузьмина А.А., Хегай Л.А. Особенности краткосрочной материнско-младенческой психотерапии ............................... 342

Иванова Г.П. Особенности психотерапии при депрессивных состояниях ....................................................................................... 350

Гонтаренко Р.А. Психоаналитический подход в бизнес-консультировании ........................................................ 356

Сведения об авторах ................................................................... 365

6

I. ВВЕДЕНИЕ

В настоящем сборнике представлены работы сотрудников и уча-

щихся Московского института психоанализа в различных пред-

метных областях психологии, психоанализа и психотерапии. Это

продолжающееся ежегодное издание научных трудов, выполнен-

ных в стенах института в 2015–2016 гг. Указанные работы разнят-

ся как по рассматриваемой проблематике, методологии исследова-

ния, так и по тому заделу и профессиональному опыту, который

характеризует авторов сборника. Подобная эклектика, с нашей

точки зрения, позволяет продемонстрировать не только реальные

достижения профессорско-преподавательского состава института,

вносящие вклад в расширение психологического знания, но и тот

потенциал научного творчества, который мы связываем с нашими

студентами, магистрантами и аспирантами.

Содержательно сборник представлен пятью разделами, отра-

жающими основные направления научных исследований в инсти-

туте. Это: теоретические и методологические проблемы психологи-

ческой науки; бытие человека в системе социальных отношений;

проблемы межличностного познания; психология личности; и пси-

хоаналитические и психотерапевтические исследования. Каждый из

разделов по-своему высвечивает многомерную, многоплановую

проблему психологической науки — человека в различных своих

ипостасях.

Особенностью настоящего сборника является представлен-

ность на его страницах результатов иследований, выполненных

признанными в профессиональном сообществе научными шко-

лами и исследовательскими группами. Это и исследования меж-

личностного познания, реализуемые учениками чл.-корр. РАО,

доктора психологических наук, декана факультета психологии

7

института, профессора В.А. Барабанщикова — К.И. Ананьевой,

И.И. Беспрозванной, Д.А. Дивеевым, Е.А. Лободинской и други-

ми. Это и исследования, выполненные в парадигме «восприни-

маемого качества» доктора психологических наук, профессора

В.Н. Носуленко совместно с Е.С. Самойленко, К.И. Богдановым,

Н.А. Выскочил, П.А. Галаничевым и другими. Это и социально-

психологические исследования идентичности молодежи, выпол-

няемые профессорами института — доктором психологических на-

ук А.Н. Лебедевым и кандидатом психологических наук О.В. Гор-

дяковой. Помимо этого, в подготовке сборника приняли участие

ведущие профессора и преподаватели института — Е.А. Володар-

ская, В.М. Лейбин, Л.А. Моисеева, Р.С. Немов, Г.В. Старшенбаум,

Е.Ю. Стрижов, Л.А. Хегай и многие другие. Все это говорит и о

привлекательности Московского института психоанализа как о

своеобразной «дискуссионной площадки», которая может при-

влечь к себе внимание коллег-психологов, психоаналитиков и пси-

хотерапевтов.

Надеемся, что представленный сборник статей будет интересен

и полезен не только тем, кто напрямую ассоциирует себя с психоло-

гической наукой, но и более широкому кругу читателей, привлекае-

мых проблемой «познания человека» — познания самих себя.

Ответственный редактор

А.А. Демидов

8

II. Теоретические и методологические

проблемы психологической науки

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С., Выскочил Н.А.

Парадигма воспринимаемого качества в изучении изменений акустической среды1

Свойства современной акустической среды все больше становятся

зависимыми от деятельности человека. В ее составе постоянно по-

являются новые звуки, которые, например, сопровождают работу

технических устройств, транспорта и т.п. Побочными эффектами

появляющегося нового звукового окружения, качественно отли-

чающегося от того, в котором человек находился в процессе своей

длительной эволюции, являются вновь создаваемая техника, целе-

направленный синтез звучаний при помощи информационных тех-

нологий, создание и разработка новейших систем звукопередачи.

Роль каждого из этих факторов не всегда очевидна, а происходящие

под их воздействием качественные и количественные изменения в

среде часто не замечаются людьми, что делает непредсказуемыми

возможные риски этих изменений. В этой связи речь идет об эколо-

гической проблеме «загрязнения» естественной акустической сре-

ды: необходимо оценить характер этого загрязнения, выявить его

основные источники и определить предельные уровни, переход че-

рез которые опасен для психического здоровья человека.

————– 1 Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фунда-

ментальных исследований (РФФИ), проект № 15–06–05499.

9

Особое место в происходящих изменениях занимают информа-

ционные и коммуникационные технологии. Роль этих технологий

определяется не столько самим фактом новых преобразований

звука, сколько скоростью и незаметностью их проникновения в

окружение каждого человека. За минувшие три десятилетия (т.е. в

течение жизни одного поколения) сменилось несколько стандар-

тов звукозаписи и появился цифровой звук, что само по себе яви-

лось революцией в этой области. При этом оказались возможными

такие изменения звукового окружения, которые переводят его объ-

екты из категории значимых, жизненно важных, в незначимые или

же меняют направленность их значимости на противоположную

(Носуленко, 2007, 2013). Например, использование фрагмента ши-

роко известного музыкального произведения в качестве сигнала

мобильного телефона легко переводит его из категории объектов

эстетического наслаждения в категорию раздражающих звуков.

Существенно, что развитие и внедрение звуковых технологий

по своим темпам опережает исследования по оценке их возможно-

го эффекта в повседневной жизни людей. Новые технологические

идеи реализуются на базе собственных представлений разработ-

чиков об имеющихся технических возможностях. При этом они в

большей степени руководствуются конъюнктурой рынка, а психо-

логический анализ влияния этих технологий на человека осущест-

вляется, как правило, лишь тогда, когда результат внедрения ока-

зывается необратимым. Новые технологии проникают в жизнь

людей неравномерно. В зависимости от уровня технологического

развития конкретного региона они по-разному будут влиять на че-

ловека, а значит, по-разному отдельные составляющие акустиче-

ской среды будут восприниматься как «загрязняющие» источники.

Соответственно, по-разному будет проявляться влияние техноло-

гий на человека. В развитой, быстро изменяющейся техногенной

среде и в условиях слабого проникновения звуковых технологий

одни и те же акустические события могут выступать для человека

в разном качестве и играть разную роль. Кроме того, в различных

ситуациях иерархия их свойств может организовываться по-

разному, обусловливая соответствующее восприятие и отношение

к ним человека.

10

Поэтому объяснение и прогнозирование восприятия людьми

событий акустической среды в условиях повседневной жизни ста-

новится важной научной и социально значимой задачей. Анализ

содержания субъективно значимых свойств акустической среды

необходим для определения ее негативных для психического здо-

ровья человека параметров.

«Загрязнение» акустической среды

Исследования в области взаимодействия человека и акустической

среды очень разнообразны, характеризуются прикладной направ-

ленностью и особой междисциплинарностью. Так, слуховое вос-

приятие изучается не только в психологии, но и в целом ряде есте-

ственнонаучных дисциплин. В первую очередь речь идет об

акустике, где субъективные качества звука используются для ин-

терпретации данных акустических измерений. Специфические за-

дачи акустики определили целый веер ее отраслей, таких, напри-

мер, как музыкальная и архитектурная акустика, где результаты

акустических разработок направлены на создание определенных

эмоциональных состояний человека. Особое место занимает ин-

дустрия звукопроизводства, которая объединяет разработчиков,

производителей звуковой техники и собственно систему формиро-

вания звука (радио, телевидение, звукозапись, озвучивание кон-

цертных залов и организация различных зрелищных мероприятий,

средства массовой коммуникации и т.п.). Именно в рамках этой

чрезвычайно замкнутой индустрии вырабатываются критерии то-

го, какой звук должен услышать потребитель. И здесь же решают-

ся вопросы оценки (субъективной экспертизы) качества разраба-

тываемой техники и качества формируемого с помощью этой

техники звука.

В последнее время проблема«загрязнения» акустической среды

привлекает все большее внимание исследователей. Традиционно

эта проблема направлена на анализ влияния шума на человека.

Еще в прошлом веке было показано негативное влияние шума на

поведение человека, на особенности восприятия, памяти и других

11

психических качеств (Alexandre, Barde, 1973; Campbell, 1983; Day,

1986; Lipscomb, 1978; Webster, 1978 и др.). При этом шумом обыч-

но назывались звуки, являющиеся побочным результатом работы

технических устройств (транспортные шумы, механические про-

изводства и т.д.).

Однако в последнее время к категории «шума» стали относить

и некоторые звуки, продуцируемые с помощью современных тех-

нологий звукопередачи. Огромное количество исследований в

этой области косвенно свидетельствует о массовом распростране-

нии таких технологий и возможности их негативного эффекта.

Последнее подтверждается тем, что многие из работ выполнены

по заказу общественных или правительственных организаций, за-

нимающихся проблемами здоровья населения.

В этом контексте к категории шума стали относить и музыку

(Blesser, 2007; Gutiérrez, Moledero, 2007; Petrescu, 2008). Громкая

музыка сравнивается с наркотиком, который сначала приносит

удовольствие, но затем вызывает привыкание, приводит к сниже-

нию слуховой чувствительности и, как следствие, к физическим и

психологическим проблемам. Обнаружено, что даже при одно-

кратном прослушивании громкой музыки временно смещается

порог чувствительности, а при постоянном опыте подобного слу-

шания возможны необратимые изменения. Так, в группу «профес-

сиональных рисков» попали рок-музыканты, музыканты симфо-

нических оркестров, а также специалисты по акустическому

обеспечению зрелищных мероприятий (Bray, Szymanski, Mills,

2004; Jansson, Karlsson, 1983; Kaharietal., 2003; McBrideetal., 1992;

Sadhraetal., 2002; Stormer, Stenklev, 2007). В рекомендациях RNID

(Королевский национальный институт изучения глухих, Велико-

британия) отмечается необходимость возлагать на организаторов

музыкальных мероприятий ответственность за здоровье обслужи-

вающего персонала (RNID, 2007). На правительственном уровне

предложено контролировать музыкальные мероприятия, а органи-

затором этих мероприятий рекомендовано создавать зоны отдыха,

защищенные от звука.

В этом же отчете (RNID, 2007) показана высокая вероятность

снижения слуховой чувствительности и развития глухоты у поль-

12

зователей персональных музыкальных плееров и мобильных те-

лефонов. Наибольшему риску таких изменений подвергаются дети

и подростки. Исследование, проведенное среди молодежи Англии,

Шотландии и Уэльса, показало, что риски потери слуха связаны,

прежде всего, с недостаточным информированием подростков о

потенциальном вреде такого прослушивания музыки. Аналогич-

ные выводы сделаны по результатам исследования, проведенного

в США Советом по науке и здоровью населения (McCaffree, 2008).

Данные других исследований, полученные на детях школьного

возраста в Канаде и США, а также в Китае и большинстве стран

Западной Европы также указывают на постоянное возрастание

процента детей, у которых снижается слуховая чувствительность

вследствие использования персональных музыкальных устройств,

(Farina, 2007; Harrison, 2008; Peng, Tao, Huang, 2007; Wash, 2007).

Это же отмечается в научном отчете Еврокомиссии по защите здо-

ровья потребителя (Rydzynski, Jung, 2008).

Ряд исследований направлен на анализ рисков, которым подвер-

гаются пользователи мобильных устройств во время выполнения ка-

кой-либо деятельности. Так, по заказу Бельгийского института до-

рожной безопасности (Belgian Road Safety Institute) проведено

комплексное исследование связи между безопасностью дорожного

движения и использованием MP3 плееров водителями (Meesmann,

Boets, Tant, 2009). Показано, что мультимедийные устройства явля-

ются источником негативного шумового воздействия и существенно

отвлекают внимание водителя во время управления транспортом.

Значительное количество экологически направленных исследо-

ваний акустической среды посвящено вопросам изучения, монито-

ринга и трансформации акустической среды. Такие работы ведутся,

например, в направлении изменения акустического ландшафта на-

селенных пунктов, с целью улучшения его восприятия жителями

(Brambilla et al., 2013; Daviesetal., 2014; Ricciardietal., 2015;

Tardieuetal., 2008, 2015 и др.). По результатам исследований созда-

ются, в частности, приборы для измерения и классификации шу-

мов окружающей среды с точки зрения их предпочтения людьми.

К этой же области можно отнести многочисленные работы по ана-

лизу содержания транспортных шумов, которые выполняются, в

13

частности, при разработке автомобильной, авиационной и др. тех-

ники (Montignies, Nosulenko, Parizet, 2010; Nosulenko, Parizet,

Samoylenko, 2000, 2013; Parizet, Amari, Nosulenko, 2007; Parizet,

Guyader, Nosulenko, 2008 и др.). В этих работах обычно ставится

задача определения физических (акустических) параметров звука,

детерминирующих их психологическое (эмоциональное) воздей-

ствие на человека. Как правило, эта задача ставится достаточно

узко в терминах разработчика соответствующей техники.

Среди прикладных исследований значительная часть работ свя-

зана с изучением восприятия звуков, синтезированных при помо-

щи информационных технологий, или с оценкой качества звуча-

ния электроакустических систем и стандартизацией методов

экспертной оценки (Azzali et al., 2004; Farina, Tronchin, 2005;

Koehl, Paquier, 2008; Ugolotti, Gobbi, Farina, 2001). При этом зада-

ча оценки качества технологий звукопередачи ставится и решается

обычно инженерами или акустиками. Несмотря на это, многие ав-

торы достаточно продвинулись в развитии применяемых методов

и процедур. В частности, они приходят к выводу о важной инфор-

мативной роли вербальных данных.

Как было показано в наших работах (Носуленко, 2007, 2013),

современная акустическая среда является примером технологиче-

ски насыщенного контекста жизни и деятельности человека, чем

определяется ее особая специфика. Свойства акустической среды

приобретают свойства «расширенной среды», в которой использо-

вание объектов опосредовано информационными системами. Спе-

цифика расширенной среды коренным образом меняет отношения

между находящимися во взаимодействии людьми и способом ис-

пользования ими объектов окружения. Так, целостные компонен-

ты расширенной среды оказываются распределенными в про-

странстве и во времени. Распределенные объекты находятся в

непрерывной динамике, а их физическую взаимосвязь не всегда

возможно зарегистрировать. Возникает ситуация, когда исчезает

привычное представление об общем физическом пространстве. Не-

предсказуемость и спонтанность изменения параметров расширен-

ной среды является другой ее неотъемлемой характеристикой. При

этом чем более совершенна система, тем она меньше заметна для

14

использующих ее людей. Здесь вполне вероятен риск, что такая

система окажется «невидимой» и для исследователя (Nosulenko,

2008).

Современные технологии предполагают участие многочислен-

ных субъектов, вносящих собственные представления в оконча-

тельный продукт, предлагаемый слушателю (Носуленко, 2013).

Они осуществляют коммуникацию друг другу и слушателю собст-

венного представления об исходном звуковом событии. Слушатель

получает звук, обладающий качествами, которые привнес разра-

ботчик звуковой техники при определении ее параметров, звуко-

режиссер при формировании звуковой картины, а инженер при

создании соответствующей акустики. Действия этих участников

формирования событий акустической среды практически незави-

симы. Они распределены во времени и в пространстве, но вместе

образуют акустическое событие, которым определяется содержа-

ние слуховых эталонов массы слушателей. Другими словами, зна-

чительная часть акустической среды человека формируется неко-

торой изолированной группой специалистов.

При этом мы вынуждены констатировать, что революционный

характер технологического развития общества по своим темпам

опережает исследования, позволяющие прогнозировать возмож-

ный эффект внедрения новых технологий в повседневную жизнь

человека. Идеи о создании новых устройств и об их функциях

реализуются разработчиками на базе их собственных представле-

ний о возможностях существующих технических решений и исхо-

дя из конъюнктуры рынка. А реальные психологические исследо-

вания влияния происходящих в среде изменений на человека

осуществляются, как правило, уже тогда, когда соответствующие

внедрения стали необратимыми.

Фактически человек оказывается в ситуации, когда над ним по-

стоянно «экспериментируют» разработчики новых устройств и

систем, стремящиеся как можно быстрее материализовать свои

идеи и оценить результат такой материализации по показателям

принятия/отторжения рынком. Именно этот вывод дал нам осно-

вание использовать для описания возникающей ситуации понятие

«экспериментальной реальности». Современная окружающая сре-

15

да человека становится «экспериментальной реальностью» — экспе-

риментальной средой, которую разработчики насыщают новыми

технологиями без какого-либо анализа возможных последствий на

повседневную жизнь людей. Акустическая среда стала наглядным

примером такой экспериментальной реальности, как только появи-

лись первые средства звукозаписи, звуковоспроизведения и, соответ-

ственно, люди, которые по собственному усмотрению осуществляют

преобразование и передачу звука от источника к слушателю (Носу-

ленко, 1988, 2013). В этой среде «экспериментаторами» оказываются

люди, участвующие в создании и внедрении новых технологий, а все

пользователи этих технологий становятся, не осознавая, «испытуе-

мыми». Результат «эксперимента» — качественно-количественная

связь между типом и числом применений «испытуемыми» вновь

создаваемых устройств и характеристиками этих устройств. Причем

оценку получаемого результата проводят сами разработчики и ры-

нок, что усиливает риск «загрязнения» акустической среды как важ-

ной составляющей экологической среды человека.

Проведенный ранее анализ (Носуленко, 1988, 1991, 2007, 2013)

показал, что для решения указанной проблемы загрязнения акусти-

ческой среды необходимо получить ответы на следующие вопросы:

Какие свойства акустических событий непрерывно изме-

няющейся среды являются наиболее значимыми для человека?

Как эти свойства объединяются в некоторое функциональ-

ное целое?

Как это функциональное целое изменяется и каким детер-

минантам подчиняется в разных культурах, социальных или этни-

ческих группах?

Как проявляются в характеристиках человеческого воспри-

ятия изменения среды, происходящие под влиянием современных

технологий?

Как и с помощью каких методов следует изучать изменения

в акустической среде, чтобы вывести на первый план незаметные

для восприятия, но представляющие риск для человека новые

свойства среды?

Ответы на поставленные вопросы дает парадигма восприни-

маемого качества акустической среды.

16

Парадигма воспринимаемого качества

Речь идет о выявлении совокупности свойств акустической среды,

которые детерминируют качественную определенность ее состав-

ляющих для человека — ее «воспринимаемое качество» (Носу-

ленко, 2006, 2007). Анализ воспринимаемого качества направлен

на идентификацию тех составляющих среды, усиление или воз-

никновение которых связано с появлением «загрязняющих» аку-

стических событий.

В динамических ситуациях повседневной жизни невозможно

заранее определить изменения в параметрах среды с целью выяв-

ления соответствующих им изменений в восприятии у человека

(как это делается в традиционном эксперименте). Поэтому на пер-

вый план выходит задача выявления наиболее значимых, «сущно-

стных» для конкретного субъекта свойств предметов или событий,

их «воспринимаемого качества». Эти свойства позволяют субъек-

ту относить определенные предметы или события к одной и той

же качественной категории (например, «проезжающий автомо-

биль»), либо идентифицировать их как относящиеся к разным ка-

тегориям (например, «поющая птица» и «камнепад»). В рамках

одной категории возможны количественные различия по ряду

свойств (например, по «интенсивности», по «длительности», по

«эмоциональной окрашенности» и т.д.). Исследовательская пара-

дигма направлена на оценку количественного соотношения между

такими качественными составляющими события. В этом смысле

воспринимаемое качество становится «измерительным инструмен-

том» эмпирического исследования, позволяющим оценивать пред-

меты и события среды с точки зрения отношения к ним субъекта.

Процесс «измерения» составляющих воспринимаемого качества

обеспечивается системой методов, в основе которой лежит метод

индуктивного анализа вербализаций, продуцируемых человеком

при характеристике и сравнении воспринимаемых событий. Мно-

гочисленные инструментальные процедуры, позволяющие учиты-

вать невербальное поведение людей и включенность контекста, да-

ют возможность количественно-качественной интерпретации

получаемых в исследовании данных и строить так называемые

17

«вербальные портреты» события. Фактически вербальный портрет

является эмпирическим референтом воспринимаемого качества со-

бытия (Носуленко, 2007) и одной из форм представления результа-

тов «измерения составляющих воспринимаемого качества (Носу-

ленко, Самойленко, 2012, 2013; Nosulenko, Samoylenko, 2001, 2011).

Информационным источником для построения вербальных

портретов служит база данных, в которой записаны и закодированы

вербальные единицы, продуцированные участниками эксперимента

при восприятии и сравнении изучаемых событий (Самойленко,

2010; Nosulenko, Samoylenko, 1997; Samoylenko, McAdams,

Nosulenko, 1996). В качестве вербальных единиц рассматриваются

фрагменты высказываний, в которых независимым образом отра-

жаются отдельные аспекты или же сущности воспринимаемых со-

бытий. Каждая вербальная единица рассматривается как отдельный

элемент в группе данных и является независимой записью в общей

системе получаемой информации (отдельный элемент среди «изме-

ряемых» и подвергающихся статистической обработке совокупно-

сти данных). Таким образом, получаемые в исследовании вербали-

зации могут подвергаться статистическому анализу в совокупности

с другими эмпирическими данными и в соответствии с критериями,

выработанными в рамках парадигмы воспринимаемого качества.

На этапе кодирования каждая вербальная единица взвешивается

в зависимости от ее положения в целостном тексте, числа повторе-

ний, оговорок и исправлений, общего числа вербальных единиц,

выделенных из высказываний каждого участника исследования, и

т.п. Такое взвешивание позволяет учесть общие взаимосвязи вер-

бальной единицы со всеми фрагментами вербального протокола и

со всей совокупностью референтов, используемых группой участ-

ников. Например, вербальные единицы «чуть заметно», «замет-

но» и «очень хорошо заметно» имеют различный вес с точки зре-

ния их присутствия в совокупности вербальных единиц,

выделенных из высказываний конкретного участника. В зависи-

мости от задач исследования, требуемой точности получаемых ре-

зультатов и ограничений во времени на проведение исследования,

возможен предварительный анализ базы данных без учета коэф-

фициентов взвешивания.

18

Как правило, одним из результатов предварительного анализа

является укрупнение вербальных единиц с точки зрения их семан-

тической близости. Каждая семантическая группа, созданная в ре-

зультате анализа, может быть представлена соответствующим би-

полярным дескриптором (например, «Глухой звук — Звонкий

звук»). Однако в базу данных включается только один из полюсов

дескриптора (например, «Глухой звук») с указанием направленно-

сти суждения в категориях “yes/no”: “yes” — да, «Глухой звук»;

“no” — нет, «Звонкий звук». Такое кодирование позволяет осуще-

ствлять статистический анализ частотности употребления каждого

дескриптора и определять относительную представленность раз-

ных семантических групп в описании конкретного события. Ре-

зультат анализа служит основанием для построения вербального

портрета, в котором содержатся наиболее значимые для человека

характеристики воспринимаемого события.

При построении вербального портрета отдельного события

сравниваются относительные частоты использования вербальных

единиц, соответствующих разным семантическим группам. При-

сутствие этих семантических групп в вербальном портрете (Fi)

вычисляется в результате сопоставления частотности их исполь-

зования с различной направленностью. Если (Fipos) является сред-

ней частотой применения вербальных единиц «позитивной»

(“yes”) направленности (например, «более громкий»), а (Fineg) час-

тота применения вербальных единиц «негативной» (“no”) направ-

ленности («менее громкий» или «более тихий»), то

,

где kpi характеризует «коэффициент асимметрии» этой разницы

в совокупности вербальных единиц данной семантической груп-

пы:

Этот коэффициент позволяет оценить значимость совокупно-

сти таких суждений, в зависимости от общего количества вер-

бальных единиц одной семантической группы. Например, если

)( negposi FiFikpFi

negpos

negpos

iFiFi

FiFikp

19

вербальная единица «глухой» в одном случае использовалась 5 раз

и все 5 суждений оказались позитивной направленности (“yes”), а

в другом случае использовалась 15 раз и из них 10 суждений пози-

тивной (“yes”), 5 — негативной направленности (“no”), то их раз-

ница (Fipos — Fineg) в обоих случаях будет равна 5. Очевидно, что

эти случаи не эквивалентны по общей значимости суждений.

Именно для учета таких случаев, когда для одного и того же объ-

екта одновременно даются суждения различной направленности,

необходим коэффициент асимметрии kpi. Тогда для первого случая

он будет равен 1, а для второго — 0,33. При наличии суждений

только одной направленности величина Fi равна взвешенной сум-

ме использованных дескрипторов.

Для построения вербальных портретов принят порог представ-

ленности вербальных единиц, равный 0,2. Это соответствует слу-

чаям, когда в суждениях только одной направленности не менее

20% вербальных единиц указывают на присутствие в событии оп-

ределенной характеристики. В случае разнонаправленности суж-

дений этот порог рассчитывается с учетом коэффициента асим-

метрии разницы между количествами вербальных единиц разной

направленности.

Основные направления программы изучения воспринимаемого качества акустической среды

Исследовательский инструментарий интегрирует качественные и

количественные методы, адаптированные для поставленных нами

специфических задач. Этот инструментарий частично апробиро-

ван в исследованиях воспринимаемого качества звуков технологи-

ческого окружения человека (Жейснер, Носуленко, Паризе, 2009;

Montignies, Nosulenko, Parizet, 2010; Nosulenko, Parizet, Samoylenko,

1998, 2000, 2013, 2014; Parizet, Amari, Nosulenko, 2007; Parizet,

Guyader, Nosulenko, 2008), эмоционально окрашенных акустиче-

ских событий (Выскочил, 2011; Выскочил, Носуленко, 2012, 2014,

2015; Выскочил, Носуленко, Старикова, 2011) а также звуков, пре-

20

образованных средствами звукозаписи (Носуленко, Старикова,

2009; 2010).

Программа изучения воспринимаемого качества акустических

событий интегрирует два направления получения эмпирического

материала, которые традиционно относятся к независимым мето-

дологическим подходам. Первое направление связано с организа-

цией опросов и интервью, в результате которых формируются

списки акустических событий, которые, по мнению респондентов,

являются составляющими их окружающей среды и могут быть ис-

точниками конкретных эмоциональных проявлений у находящих-

ся в этой среде людей (Выскочил, 2011; Выскочил, Носуленко,

2015; Жейснер, Носуленко, Паризе, 2009; Montignies, Nosulenko,

Parizet, 2010). Второе направление касается эмпирического отбора

звукового материала, представленного в результатах первого этапа

исследования, и экспериментального построения вербальных порт-

ретов выбранных образцов звучания (определения составляющих

их воспринимаемого качества). Результатом должно быть создание

библиотеки акустических событий естественной среды, раскласси-

фицированных по основанию их эмоционального воздействия на

человека и общего вклада в «загрязнение» окружающей среды.

Опросы и интервью в изучении воспринимаемого качества акустической среды

Процедуры опроса и интервью разделяются на качественные и ко-

личественные. Качественные опросы могут помочь выявить и

сформулировать проблемы, которые могут быть исследованы с

помощью количественных опросов. Далее, они помогают выяв-

лять и исправлять погрешности формализованных вопросников.

На стадии анализа качественные опросы могут служить для сбора

разъясняющей и дополняющей информации, ставя своей целью

развить аналитические аспекты исследования.

Как следует из проведенного выше анализа, целевая аудитория

исследования дифференцируется, как минимум, на две группы.

К первой группе относятся люди, которые являются действующи-

21

ми участниками преобразований акустической среды. Это разра-

ботчики звуковой техники, звукорежиссеры и т.д., а также те, кто

отвечает за функционирование устройств, побочным эффектом

которых является «загрязнение» акустической среды (производ-

ственные и транспортные шумы, звуки средств звуковой ком-

муникации и т.д.). Во вторую группу включаются собственно

«потребители» звуковой продукции и невольные «слушатели»

окружающих шумов.

Опрос строится таким образом, чтобы по возможности мини-

мизировать повторения вопросов и обеспечить взаимную допол-

нительность качественных и количественных данных. Он струк-

турирует описательные анкеты, которые могут быть использованы

как в форме интервью «лицом к лицу», так и в различных формах

технологического опосредования (Skype, e-mail, Internet и др.).

Это инструмент, интегрирующий пять методов опроса:

Метод закрытых вопросов. Закрытые опросники предлагают

список ответов на один четко сформулированный вопрос. Задача

респондента — сделать выбор из возможных ответов.

Метод открытых вопросов. Открытые вопросы не ограничи-

вают тип ответа. Респондент дает ответ в своей терминологии.

Для этого ему предлагается место для написания ответа, или ис-

пользуется средство для аудиозаписи его свободных ответов.

Метод незаконченных предложений. Незаконченные предло-

жения дают респонденту главное направление размышления, ко-

торые могут завершаться по-разному, в зависимости от выбран-

ных приоритетов. В этом случае также предлагается место для

написания ответа или используется средство для аудиозаписи его

свободных ответов.

Метод шкальных оценок. Вопросы содержат шкалу, позво-

ляющую респонденту выразить свое мнение в значениях этой

шкалы. Это модификация шкалы Лайкерта, где индивид отмечает

свое согласие или несогласие с некоторым утверждением. Шкалы

этого типа биполярны: они показывают градации величин (обычно

пять или семь) между двумя противоположными вопросами. Рес-

пондент должен отметить точку, наиболее соответствующую его

оценке соотношения между двумя вопросами.

22

Метод ранжирования. Все варианты ответов должны быть

представлены респонденту одновременно. Задача респондента за-

ключается в распределении ответов по их значимости.

Совокупность этих методов позволяет одновременно собирать

качественные и количественные данные. Закрытые вопросы,

шкальные оценки и ранжирование обеспечивают возможность ко-

личественного анализа эмпирического материала. Открытые во-

просы и незаконченные предложения дают богатую качественную

информацию, касающуюся детальной характеристики акустиче-

ской среды. Эта информация подвергается индуктивному контент-

анализу и способствуют более четкой интерпретации количест-

венных данных и выявлению значимых составляющих восприни-

маемого качества изучаемого объекта.

Эксперимент в изучении воспринимаемого качества акустической среды

Полученные в результате опросов и интервью списки акустиче-

ских событий лежат в основе предварительного отбора звукового

материала. Для этого проводился поиск по существующим базам

естественных звуков, архивам звуковых эффектов и т.д. Из вы-

бранных записей осуществлялся монтаж звуковых фрагментов,

представляющих собой законченные участки описанного акусти-

ческого события (например, «неожиданно возникающий сбоку рев

животного на фоне спокойного пения птиц»). Такая технология

использовалась нами в работах по созданию библиотеки эмоцио-

нально окрашенных акустических событий (Выскочил, Носулен-

ко, 2014, 2015) и в исследованиях восприятия качества звучания

музыкальных фрагментов, различающихся способом кодирования

записи (Носуленко, Старикова, 2009, 2010). В других случаях про-

изводилась непосредственная запись отмеченных акустических

событий. Так, при исследовании воспринимаемого качества го-

родских шумов записывались звуки, сопровождающие действия

поставщиков продуктов в магазины, расположенные в жилых

кварталах спальных районов (Жейсснер, Носуленко, Паризе,

23

2009). Запись всего процесса (прибытие грузовика в 5–6 часов ут-

ра и все манипуляции по разгрузке и перемещению товаров) зани-

мала около 6 минут. При изучении восприятия автомобильных

шумов записывались шумы, производимые при работе двигателя

разных автомобилей (Nosulenko, Parizet, Samoylenko, 1998, 2000,

2013; Parizet, Amari, Nosulenko, 2007), при закрывании дверей

(Носуленко, Паризе, Самойленко, 2014; Nosulenko, Parizet,

Samoylenko, 2014; Parizet, Guyader, Nosulenko, 2008) или же при

манипуляциях водителя внутри автомобиля (Montignies,

Nosulenko, Parizet, 2010).

Полученные таким образом звуковые фрагменты использова-

лись в экспериментах по восприятию, результатом которых было

построение вербальных портретов выбранных акустических собы-

тий (эмпирических референтов их воспринимаемого качества). За-

тем в других экспериментах проверялась адекватность вербальных

портретов, устанавливалась связь между объективно измеряемыми

параметрами акустического события и составляющими восприни-

маемого качества этого события и т.д. (Носуленко, 2007; Носуленко,

Самойленко, 2013; Nosulenko, Parizet, Samoylenko, 2014).

В таких исследованиях, в частности, был создан метод сокра-

щения количества характеристик в вербальном портрете события

без потери его информативности для идентификации этого собы-

тия (Носуленко, Самойленко, 2013). Этот метод заключается в пе-

рераспределении характеристик на основании данных: (1) о часто-

те использования характеристики в качестве наиболее значимой

для выбора соответствия прослушиваемому звуку; (2) о количест-

ве отнесений к данному звуку характеристики, указанной при

ошибочных идентификациях другого звука пары; (3) о коэффици-

енте оригинальности (Koi) каждой из характеристик, содержащих-

ся в вербальном портрете звука. Было показано, что дескрипторы

шумов, выработанные в одной группе участников, позволяют дру-

гим участникам эти шумы идентифицировать. Иначе говоря, ин-

формация, заключенная в вербальном портрете некоторого звука,

оказывается достаточной для передачи воспринимаемого качества

звука между людьми. Для этого достаточно наличие ограниченно-

го числа дескрипторов, иногда одного. В межкультурном исследо-

24

вании обнаружилось, что перевод вербального портрета с русского

на французский и наоборот не меняет его информационного со-

держания: показатели правильной идентификации звуков в груп-

пах, использующих «оригинальные» портреты и портреты-

«переводы», оказались относительно близкими (Носуленко, Пари-

зе, Самойленко, 2014; Nosulenko, Parizet, Samoylenko, 2014).

Общий вывод заключается в том, что метод свободной верба-

лизации в парадигме воспринимаемого качества дает инструмент

для выявления наиболее значимых характеристик звука без необ-

ходимости предлагать слушателю категории, разработанные ис-

следователем. Этот метод обеспечивает возможность реконструк-

ции воспринимаемого качества акустического события у одних

людей с помощью вербального портрета этого события, построен-

ного по данным других людей.

Заключение

Главным итогом проделанной работы мы считаем выбор общей

парадигмы исследования, в рамках которой была разработана сис-

тема методов, обеспечивающая качественно-количественный ана-

лиз воспринимаемого качества акустических событий естествен-

ного окружения человека. С помощью этих методов, связанных

прежде всего с процедурами свободной вербализации, возможно

выявление содержания и оценка значимости составляющих (в том

числе — эмоциональных) воспринимаемого качества акустиче-

ских событий.

Практическое значение имеет существенная автоматизации эм-

пирических процедур по отбору акустических событий в соответ-

ствии с параметрами их воспринимаемого качества. Создано про-

граммное обеспечение для поддержки процесса кодирования

вербального материала, продуцированного людьми при воспри-

ятии звука. Программа автоматизирует некоторые действия коди-

ровщика (например, установление связи между кодируемым мате-

риалом и данными об участнике, между записью в базе данных и

25

типом звукового материала и т.д.), что гарантирует в любое время

возможность повторного редактирования вербализации, занесен-

ной в систему. Аналогичная программа облегчает анализ закоди-

рованных данных.

Как показал опыт организации эмпирических исследований,

важной проблемой выбора (или создания) акустических событий

является содержание и качество их записи. Многие звучания, взя-

тые из существующих звуковых баз, воспринимаются участника-

ми как искусственные, синтезированные. Для обеспечения соот-

ветствия описаниям, полученным при опросах, необходим

специальный монтаж «звуковых сцен» и «звуковых пейзажей».

Для этого требуется одновременно использовать записи разных

источников. Например, при изучении эмоционально окрашенных

звуков «неожиданно возникающему звуку» для эмоции «страх»

должен предшествовать предварительный «спокойный» акустиче-

ский фон. Этот пример показывает важность технологического

обеспечения программы исследования.

Как было показано ранее (Носуленко, 2007, 2013), проблема

технологического обеспечения экспериментального исследова-

ния и его валидности приобретает особую значимость именно

при изучения акустической среды. Ведь практически любая экс-

периментальная процедура в психоакустике охватывает только ту

часть акустических событий, которые могут предъявляться с по-

мощью электроакустических средств, т.е. оказываются подверг-

нутыми преобразованию при записи и воспроизведении звука.

При этом из рассмотрения выпадает, с одной стороны, целый

класс натуральных звучаний (первичных источников звука), а с

другой стороны, специфические особенности пространственной

структуры первичных полей. Отметим, что проблема технологи-

ческого обеспечения эксперимента сохраняет и более «традици-

онные» аспекты качества используемой аппаратуры. Особенно

это важно учитывать при организации сравнительных исследо-

ваний звучаний, преобразованных электроакустическими средст-

вами. Все это требует сотрудничества с акустиками и звукоре-

жиссерами, что подчеркивает исходно междисциплинарный

характер программы.

26

ЛИТЕРАТУРА

Выскочил Н.А. Воспринимаемое качество эмоционально окра-

шенных акустических событий: Диссертация... кандидата психо-

логических наук. М.: ИП РАН, 2011.

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н. Роль предметной идентифика-

ции источника акустического события в формировании эмоцио-

нальной составляющей его воспринимаемого качества // Пятая

международная конференция по когнитивной науке. Калининград,

2012. Т. 1. С. 306–307.

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н. Экспериментальное исследова-

ние восприятия эмоционально окрашенных акустических событий //

Естественнонаучный подход в современной психологии. М.: ИП

РАН, 2014. C. 384–392.

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н. Создание библиотеки эмоцио-

нально окрашенных акустических событий: вопросы экологиче-

ской валидности // 7-я Российская конференция по экологической

психологии. М.; СПб., 2015. С. 115–118.

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н., Старикова И.В. О некоторых во-

просах изучения эмоционального отношения человека к акустическим

событиям // Экспериментальная психология. 2011. Т. 4. № 2. С.62–78.

Жейсснер Е., Носуленко В.Н., Паризе Е. Воспринимаемое каче-

ство как основа психофизического измерения событий естествен-

ной среды // Современная психофизика / Под ред. В.А. Барабан-

щикова. М.: ИП РАН, 2009. С. 13–40.

Носуленко В.Н. Психология слухового восприятия. М.: Наука, 1988.

Носуленко В.Н.«Экологизация» психоакустического исследова-

ния: основные направления // Проблемы экологической психоаку-

стики. М.: ИП РАН, 1991. С. 8–27.

Носуленко В.Н. Психофизика восприятия естественной среды:

смена парадигмы экспериментального исследования // Эпистемо-

логия & Философия науки. 2006. № 1. Т. VII. С. 89–92.

Носуленко В.Н. Психофизика восприятия естественной среды.

Проблема воспринимаемого качества. М.: ИП РАН, 2007.

Носуленко В.Н. Коммуникация воспринимаемого качества зву-

кового события при формировании акустической среды человека //

Мир психологии. 2013. №1(73). С. 236–246.

27

Носуленко В.Н., Паризе Е. Самойленко Е.С. Сохранение и пе-

редача субъективно значимых характеристик акустического собы-

тия через его вербальный портрет: межкультурный аспект // Есте-

ственнонаучный подход в современной психологии. М.: ИП РАН,

2014. C. 556–566.

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С.«Познание и общение»: сис-

темная исследовательская парадигма // Психологический журнал.

2012. Т. 33. №4. С. 5–16.

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С. Реконструкция воспринимае-

мого качества акустического события по его вербальным описани-

ям // Экспериментальная психология. 2013. Т. 6. № 3. С. 74–82.

Носуленко В.Н., Старикова И.В. Сравнение качества звучания

музыкальных фрагментов, различающихся способом кодирования

записи // Экспериментальная психология. 2009. Т. 2. №3. С. 19–34.

Носуленко В.Н., Старикова И.В. Способ вербального сравне-

ния акустических событий как показатель величины восприни-

маемого между ними различия // Экспериментальная психология.

2010. Т. 3. №3. С. 27–38.

Самойленко Е.С. Проблемы сравнения в психологическом ис-

следовании. М.: ИПРАН, 2010.

Alexandre A., Barde J.-P. Le temps du bruit. Paris: Flammarion, 1973.

Azzali A., Farina A., Rovai G., Boreanaz G., et al.Construction of a

Car Stereo Audio Quality Index. Paper presented at the 117th AES

Convention, San Francisco, CA, USA. 2004, October 28–31.

Blesser B. The Seductive (Yet Destructive) Appeal of Loud Music //

eContact! 2007. №9. P. 1–8.

Brambilla G., Gallo V., Asdrubalia F., D’Alessandro F. The per-

ceived quality of soundscape in three urban parks in Rome // Acoust.

Soc. Am. Vol. 134.2013. № 1. P. 832–839.

Bray A., Szymanski M., Mills R. Noise induced hearing loss in

dance music disc jockeys and an examination of sound levels in night-

clubs // Otolaryngol. Vol. 118. 2004. №2. P. 124–128.

Campbell J. Ambiente stressor // Environment and Behavior. Vol. 15.

1983. P. 335–380.

Day P. Noise prodiction and social situation // Contributions to Psy-

chological Acoustics. Oldenburg: B.I.S., 1986. P. 205–222.

28

Davies W.J., Bruce N.S., Murphy J.E. Soundscape Reproduction

and Synthesis // Acta Acustica united with Acustica. Vol. 100.2014.

№ 2. P. 285–292.

Farina A. A study of hearing damage caused by personal MP3 players.

Paper presented at the 123rd AES Convention. New York, 5–8.10.2007.

Farina A., Tronchin L. Measurements and reproduction of spatial

sound characteristics of auditoria // Acoustical Science and Techology.

Vol. 26. 2005. №2. P. 192–199.

Gutiérrez B., Moledero I. Headphone Sound Exposure and Hearing

/ Aalborg: Institute of Electronic Systems, Department of Acoustics.

Aalborg University, 2007.

Harrison R.V. Noise induced hearing loss in children: a “less than

silent” environmental danger // Paediatr Child Health. Vol. 13. 2008.

№5. P. 377–382.

Jansson E., Karlsson K. Sound levels recorded within the sympho-

ny orchestra and risk criteria for hearing loss // Scand. Audiol. Vol. 12.

1983. №3. P. 215–221.

Kahari K., Zachau G., Eklof M., Sandsjo L., et al.Assessment of

hearing and hearing disorders in rock/jazz musicians // International

Journal of Audiology. Vol. 42. 2003. P. 279–288.

Koehl V., Paquier M. Loudspeaker sound quality: comparison of as-

sessment procedures. Paper presented at the Acoustic'08. Par-

is,29.06.2008–04.07.2008.

Lipscomb D.M. Noise and Audiology. Baltimore: University Park

Press, 1978.

McBride D., Gill F., Proops D., Harrington M., et al. Noise and the

classical musician // BMJ. Vol. 305. 1992.P. 1561–1563.

McCaffree M.A. Portable Listening Devices and Noise-Induced

Hearing Loss (Report of the Council on Science and Public Health):

Council on Science and Public Health. 2008.

Meesmann U., Boets S., Tant M. MP3 players and traffic safety.

State of the Art. Brussels: Belgian Road Safety Institute. 2009.

Montignies F., Nosulenko V., Parizet E. Empirical identification of

perceptual criteria for customer-centred design. Focus on the sound of

tapping on the dashboard when exploring a car // International Journal

of Industrial Ergonomics. Vol. 40.2010.№5. P. 592–603.

29

Nosulenko V. Mesurer les activités numérisées par leur qualité

perçue // Social Science Information. Vol. 47.2008.№3. P. 391–417.

Nosulenko V., Parizet E., Samoylenko E. La méthode d’analyse des

verbalisations libres: une application à la caractérisation des bruits de

véhicules // Social Science Information. Vol. 37.1998. № 4. P. 593–611.

Nosulenko V., Parizet E., Samoylenko E. Différences individuelles

de perception de bruits de véhicules à moteur Diesel // Revue française

de marketing. 2000. № 179/180. P. 157–165.

Nosulenko V., Parizet E., Samoylenko E. The emotional component

in perceived quality of noises produced by car engines // Vehicle Noise

and Vibration. Vol. 9.2013.№ 1/2. P. 96–108.

Nosulenko V., Parizet E., Samoylenko E. Identification des bruits

des portes des véhicules selon leurs portraits verbaux // CFA 2014,

Poitiers. 2014. P. 651–657.

Nosulenko V., Samoylenko E. Approche systémique de l’analyse des

verbalisations dans le cadre de l’étude des processus perceptifs et

cognitifs // Social Science Information. Vol. 36. 1997. №2. P. 223–261.

Nosulenko V., Samoylenko E. Evaluation de la qualité perçue des

produits et services: approche interdisciplinaire // International Journal

of Design and Innovation Research.Vol. 2. 2001.№ 2. P. 35–60.

Nosulenko V., Samoylenko E. Cognition et communication: un

paradigme de recherche et d'application // Social Science Information.

Vol. 50. 2011. №3–4. P. 656–677.

Parizet E., Amari M., Nosulenko V. Vibro-acoustical comfort in cars

at idle: human perception of simulated sounds and vibrations from 3-

and 4-cylinder diesel engines // Vehicle Noise and Vibration.Vol.

2.2007.№ 2. P. 143–156.

Parizet E., Guyader E., Nosulenko V. Analysis of car door closing

sound quality // Applied Acoustics.Vol. 69. 2008.№ 1. P.12–22.

Peng J.-H., Tao Z.-Z., Huang Z.-W. Risk of Damage to Hearing

from Personal Listening Devices in Young Adults // The Journal of

Otolaryngology. Vol. 36. 2007. №3. P. 181–185.

Petrescu N. Loud Music Listening // McGill Journal of Medicine.

Vol. 11. 2008. №2. P. 169–176.

Ricciardi P., Delaitre P., Lavandier C., Torchia F., Aumond P.

Sound quality indicators for urban places in Paris cross-validated by

30

Milan data // Acoust. Soc. Am. 2015. Vol. 138.№ 4. P. 2337–2348.

Rydzynski K., Jung T. Potential health risks of exposure to noise

from personal music players and mobile phones including a music

playing function. Brussels: European Commission, Scientific Commit-

tee on Emerging and Newly Identified Health Risks. 2008.

RNID. Like it loud? Exploring young people’s attitudes to loud mu-

sic and their hearing. London: RNID, 2007.

Sadhra S., Jackson C.A., Ryder T., Brown M.J. Noise exposure and

hearing loss among student employees working in university enter-

tainment venues // Ann. Occup. Hyg. Vol. 45. 2002. №5. P. 455–463.

Samoylenko E., McAdams S., Nosulenko V. Systematic analysis of

verbalizations produced in comparing musical timbres // International

Journal of Psychology.Vol. 31.1996.№ 6. P. 255–278.

Stormer C.C., Stenklev N.C. Rock music and Hearing Disorders //

Tidsskr Nor Laegeforen. 2007. Vol. 127. №7. P. 874–877.

Tardieu J., Susini P., Poisson F., Lazareff P., et al.Perceptual study

of soundscapes in train stations // Applied Acoustics. Vol. 69. 2008.

P. 1224–1239.

Tardieu J., Magnen C., Colle-Quesada M.M., Spanghero-Gaillard

N., Gaillard P. A method to collect representative samples of urban

soundscapes // EuroNoise-2015. 2015. P. 1483–1488.

Ugolotti E., Gobbi G., Farina A. IPA — A Subjective Assessment

Method of Sound Quality of Car Sound Systems. Paper presented at the

110th AES Convention, Amsterdam, The Netherlands. 2001, May 12–15.

Västfjäll D. The Subjective Sense of Presence, Emotion Recogni-

tion, and Experienced Emotions in Auditory Virtual Environments //

CyberPsychology & Behavior. Vol. 6. 2003.№2. P. 181–188.

Wash P.J. Investigation into noise levels produced by personal MP3

players. London: London South Bank University, Faculty of Engineer-

ing Science and the Built Environment. 2007.

Webster J.C. Speech interference aspects of noise // Noise and Au-

diology / D.M. Lipscomb. Baltimore: University Park Press, 1978. P.

193–228.

31

Немов Р.С., Яценко Д.А.

Трехсторонняя валидизация системы метанаучного конструктивно-критического

анализа психологических разработок в области личности

Одним из авторов данной статьи была разработана и нашла отра-

жение в ряде опубликованных работ (Яценко Д. А., 2013; Яценко

Д. А., 2014) новая система конструктивно-критического метанауч-

ного анализа научных и практических разработок в области пси-

хологии личности. Она была в указанных выше и многих других

публикациях автора подробно описана, теоретически обоснована

и практически использована для проведения соответствующего

анализа существующих теорий личности, разработанных как за

рубежом, так и в нашей стране. В настоящем сообщении предпри-

нимается попытка его дополнительной разносторонней проверки

(перекрестной валидизации), включая использование метода экс-

пертов, а также сравнения ее с теми способами анализа и оценки

теорий личности, которые предложены зарубежными специали-

стами, в частности авторами известных, переведенных на русский

язык обобщающих научных трудов, посвященных психологиче-

ским теориям личности.

Для того чтобы стало возможным выполнить и критически

оценить результаты проведенного анализа, мы для читателей крат-

ко воспроизводим те параметры, признаки и показатели, которые

были включены в созданную нами систему метанаучного, конст-

руктивно-критического анализа соответствующих научных и

практических разработок в области психологии личности (табли-

цы 1, 2, 3, 4).

32

ТАБЛИЦА 1. Параметры, признаки и показатели, предлагаемые

для проведения конструктивно-критического метанаучного

анализа и оценки психологических теорий личности

№

п/п

Параметры и признаки, которые можно

использовать при проведении конструк-

тивно-критического метанаучного анализа

психологических теорий личности

Соответствую-

щие этим пара-

метрам и при-

знакам оценки

в баллах

1. Определенность и точность формулировок

понятий, используемых в теории:

- все понятия, используемые в теории, имеют

определения

1,0

- понятия определены достаточно точно 1,0

- определения понятий однозначны 1,0

- при определении понятий соблюдены пра-

вила логики

1,0

- используемые понятия операционализиро-

ваны

1,0

- применяемые в теории понятия верифици-

рованы

1,0

2 Источники знаний о личности, на базе ко-

торых разработана теория:

- достоверные научные факты, добытые

опытным путем самим автором теории

1,0

- достоверные научные факты, опытным путем

установленные другими исследователями

1,0

- факты, заимствованные из научной литера-

туры, но их достоверность не проверена

0,5

- факты, заимствованные из ненаучной, на-

пример, из художественной литературы

0,5

- житейские наблюдения за личностью 0,5

- отсутствие в теории каких-либо указаний на

факты, на основе анализа и обобщения кото-

рых данная теория разработана

0

3 Методы, на базе которых построена тео-

рия, проведены анализ и обобщение поло-

женных в ее основу фактов:

- индуктивный 1,0

- дедуктивный 1,0

- смешанный, индуктивно-дедуктивный 1,0

- гипотетико-конструктивный 0,5

33

- метод обоснования теории не известен 0

4 Достоверность фактов, на основе которых

путем их анализа и обобщения создана

теория:

- достоверность фактов убедительно доказа-

на, проверена

1,0

- достоверность фактов частично доказана,

частично вызывает сомнения

0,5

- достоверность фактов не доказана, не про-

верена

0

5 Круг явлений, объясняемых с помощью

данной теории:

- хорошо известные факты, которые данная

теория объясняет по-иному, чем другие тео-

рии личности

1,0

- известные факты, которые не получили

удовлетворительного объяснения с помощью

других теорий личности

1,0

- новые факты, которые установлены (откры-

ты) с применением данной теории

1,0

- известные и неизвестные факты, вместе взя-

тые

1,0

- никаких новых научных объяснений каких-

либо известных или неизвестных фактов дан-

ная теория не предлагает

0

6 Связь теории с практикой:

- теория связана с психотерапевтической,

психокоррекционной практикой

1,0

- теория связана с практикой обучения и вос-

питания

1,0

- теория связана только с житейскими наблю-

дениями за личностью и ее поведением

0,5

- теория не связана с какой-либо научной или

житейской (жизненной) практикой

0

7 Завершенность теории:

- теория полностью завершена 1,0

- теория частично завершена 0,5

- имеются лишь общие, предварительные на-

меки на теорию, а ключевые вопросы, ка-

сающиеся личности, в данной теории не по-

ставлены и не решены

0

34

ТАБЛИЦА 2. Параметры, признаки и показатели, в соответствии

с которыми рекомендуется проводить конструктивно-крити-

ческий метанаучный анализ опытных (экспериментальных)

исследований личности

№

п/п

Параметры и признаки, используемые

при проведении конструктивно-

критического метанаучного анализа

опытных (экспериментальных)

исследований личности

Соответствую-

щие этим пара-

метрам и при-

знакам оценки в

баллах

1 Точность постановки целей и задач ис-

следования, соответствие им полученных

результатов и сделанных на основе про-

веденного исследования выводов

- цели и задачи исследования сформулиро-

ваны точно с использованием адекватно оп-

ределенных научных и однозначно пони-

маемых понятий. Их формулировки не

изменяются на протяжении всего исследо-

вания и полностью соответствуют получен-

ным результатам

1,5

- цели и задачи исследования сформулиро-

ваны понятно, однако в этих формулировках

использованы не вполне определенные и

неоднозначно трактуемые термины. Из кон-

текста исследования, тем не менее, ясно, что

на всем его протяжении формулировки це-

лей и задач не меняются, а полученные ре-

зультаты им в целом соответствуют

1,5

- цели и задачи исследования сформулиро-

ваны так, что их можно понимать по-

разному. В соответствующих формулиров-

ках использованы неточно определенные и

неоднозначно трактуемые понятия, причем

уточнение их содержания в тексте данного

исследовании отсутствует. Вопрос о соот-

ветствии полученных результатов и сфор-

мулированных выводов целям и задачам ис-

следования остается открытым

0,5

- цель и задачи исследования сформулирова-

ны непонятно. В их формулировках исполь-

зованы термины, точное научное содержание

которых неизвестно. Нельзя сделать опреде-

0

35

ленных выводов о том, что полученные в хо-

де исследовании результаты действительно

соответствуют поставленными в нем целями

и решенным задачам

2 Точность и однозначность формулировки

гипотезы (гипотез), проверяемой в иссле-

довании, ее сохранение в неизменном ви-

де на протяжении всего исследования, со-

ответствие данной гипотезе (гипотезам)

полученных результатов и выводов

- гипотеза сформулированаточно и одно-

значно. Она не изменяется на протяжении

всего исследования. Ей полностью соответ-

ствуют полученные результаты и сделанные

выводы

1,5

- гипотеза сформулирована понятно, но не-

однозначно, и может по-разному пониматься

учеными. Тем не менее, содержание гипоте-

зы на протяжении всего исследования не из-

меняется, а полученные результаты и сделан-

ные выводы ей в целом соответствуют

1,0

- гипотеза сформулирована понятно, но яв-

ляется многозначной. Специалисты могут

расходиться во мнениях относительно ее

содержания и понимать данную гипотезу

по-разному. Каждый из них может вклады-

вать в формулировку гипотезы свое содер-

жание и, исходя из него, делать выводы о

сохранении гипотезы на протяжении ис-

следования, о ее соответствии полученным

результатам

0,5

- гипотеза сформулирована непонятно, ее

реальное содержание доподлинно не из-

вестно. Даже специалисты, хорошо знако-

мые с научными понятиями, не могут сде-

лать определенных выводов о сохранении

данной гипотезы на протяжении всего ис-

следования или о соответствии ей получен-

ных результатов

0

3 Убедительность, логическая непротиво-

речивость умозаключений, связанных с

достижением целей, решением задач и

подтверждением гипотез.

36

- логика исследования изначально тща-

тельно продумана. Из нее ясно, каким об-

разом связаны друг с другом содержание

исследования, его цель, задачи и гипотезы,

каким образом осуществляется переход от

полученных результатов к выводам. Эта

логика ни у кого не вызывает сомнений.

Она четко прописана автором и последова-

тельно соблюдается на протяжении всего

исследования

1,5

- логика в исследовании присутствует, но

явно, эксплицитно не заявлена. В ней име-

ются определенные изъяны, но, тем не ме-

нее, серьезных сомнений в том, что содер-

жание исследования связано с его целями,

задачами и гипотезами, а выводы соответст-

вуют полученным результатам, у специали-

стов не возникает

1,0

- автор исследования заранее не позаботился

о соблюдении в нем определенной логики

связей полученных результатов, целей, за-

дач, гипотез и выводов исследования. Его

содержание, цели, задачи, гипотезы и выво-

ды не вполне соответствуют друг другу. Ис-

следование, однако, проведено не напрасно,

и в его содержании имеется кое-какая по-

лезная информация. В ней, однако, нужно

разбираться, восстанавливать или исправить

нарушенную логику связей

0,5

- логические отношения между основными

составляющими исследования — его содер-

жанием, целями, задачами, гипотезами и

выводами — отсутствует. Его результаты

вызывают серьезные сомнения и не имеют

научной или практической значимости

0

4 Научная обоснованность (валидность,

надежность и точность) использованных

исследовательских или психодиагности-

ческих методик

- все исследовательские и психодиагности-

ческие методики, использованные в данном

исследовании, валидны, надежны, имеет

достаточную степень точности

1,5

37

- психодиагностические (исследовательские)

методики, использованные в исследовании,

валидны, надежны, но недостаточно точны

1,5

- некоторые психодиагностические (иссле-

довательские) методики является невалид-

ными, ненадежными и неточными. Исследо-

вание в целом, тем не менее, позволяет

получить полезную информацию об изучае-

мом в нем явлении

0,5

- все психодиагностические методики, на

использовании которых построено данное

исследование, являются невалидными или

ненадежными, или обладают теми или дру-

гими недостатками, вместе взятыми

0

5 Достаточность полученного в ходе иссле-

дования материала для достижения це-

лей, решения задач и доказательства

предложенной гипотезы.

- выборка испытуемых, использованная в

данном исследовании, является репрезента-

тивной, достаточной для производства необ-

ходимых статистических расчетов

1,5

- выборка не является репрезентативной в

обычном ее понимании, но, тем не менее, по-

зволяет производить математико-статистичес-

кие расчеты

1,0

- выборка мала для производства достовер-

ных математико-статистических расчетов

0,5

- выборка не позволяет проводить какие-либо

доверительные математико-статистические

расчеты

0

38

ТАБЛИЦА 3. Параметры (признаки и показатели), в соответствии

с которыми рекомендуется проводить конструктивно-

критический метанаучный анализ практических разработок

в области психологии личности

№

п/п

Параметры и признаки, используемые при

проведении конструктивно-критического ме-

танаучного анализа методов практической

психологии личности

Соответст-

вующие этим

параметрам

и признакам

оценки

в баллах

1 Убедительность теоретического обоснования

данного метода практической работы с лично-

стью

- имеется полное и убедительное теоретическое

обоснование данного метода практической пси-

хологии личности

1,5

- имеется убедительное, но не полное теоретиче-

ское обоснование метода

1,0

- существует фрагментарное, неполное, не впол-

не убедительное теоретическое обоснование ме-

тода

0,5

- никакого теоретического обоснования данный

метод практической психологии личности не име-

ет

0

2 Точность определения проблемы, которая ре-

шается с помощью данного метода практиче-

ского воздействия на личность

- психологическая проблема (проблемы), решае-

мая (решаемые) с помощью данного метода, точ-

но определена (определены), причем это сделано

с достаточной полнотой

1,5

- личностная психологическая проблема (про-

блемы), которая (которые) решается (решаются)

при помощи данного метода, определена (опре-

делены), но недостаточно конкретно. Ее (их)

формулировка (формулировки) разными людьми

может пониматься по-разному, но, тем не менее,

когда обсуждается данный метод, то все хорошо

осознают, о чем идет речь

1,0

- психологическая проблема (проблемы), касаю-

щаяся (касающиеся) личности человека, и задача,

0,5

39

решаемая (решаемые) при помощи данного ме-

тода, определены неточно. В результате как кли-

ент, так и психолог затрудняются сказать, какие

конкретные изменения в личности человека про-

исходят или могут происходить в результате

практического применения данного метода

- психологическая проблема (проблемы), решае-

мые при помощи данного метода, не определены,

и никто, включая применяющего его психолога,

не в состоянии сказать, какие конкретные изме-

нения в личности производит или может произ-

вести данный метод практической психологии

0

3 Осознание, за счет чего в результате примене-

ния данного метода в личности человека про-

исходят или могут происходить ожидаемые

позитивные изменения

- психолог, применяющий данный метод на прак-

тике, хорошо осознает, за счет чего в личности

клиента происходят или могут произойти ожи-

даемые позитивные изменения

1,5

- психолог, применяющий данный метод на прак-

тике, не до конца (не полностью) отдает себе отчет

в том, за счет чего в результате обращения к дан-

ному методу происходят или могут происходить

определенные изменения в личности клиента

1,0

- психолог, пользующийся данным методом, не

понимает (не осознает), как работает данный ме-

тод и за счет чего при его использовании могут

происходить (происходят) те или иные изменения

в личности клиента

0

4 Систематический контроль (мониторинг) из-

менений, происходящих в личности в резуль-

тате применения данного метода

- как психолог, применяющий данный метод

практической психологии, так и клиент, обра-

щающийся к нему, в состоянии полностью кон-

тролировать процесс его применения, включая

изменения, которые происходят в личности кли-

ента

1,5

- как психолог, использующий данный метод на

практике, так и клиент, подвергающийся его воз-

действию, в основном в состоянии контролиро-

вать процесс и результаты применения метода

1,0

40

- и психолог, пользующийся данным методом, и

клиент, обращающийся к нему, в состоянии лишь

частично (фрагментарно, не полностью) контро-

лировать происходящий процесс, в частности те

изменения, которые в результате применения

данного метода происходят в личности клиента

0,5

- ни психолог, ни клиент совершенно не в со-

стоянии контролировать процесс практического

применения соответствующего метода и просле-

живать те изменения, которые в результате его

использования происходят или могут происхо-

дить в личности клиента

0

5 Точная оценка изменений, происходящих в

личности человека в результате применения

данного метода

- и психолог, и клиент в состоянии точно и одно-

значно оценивать изменения, которые происходят

или могут произойти в результате практического

применения данного метода

1,5

- и психолог, и клиент в основном в состоянии аде-

кватно и правильно оценивать те изменения, кото-

рые в результате использования данного метода

происходят (или могут произойти) в личности кли-

ента

1,0

- ни психолог, ни клиент не в состоянии полно-

стью и адекватно оценить то, что в результате

практического применения данного метода проис-

ходит или может происходить в личности клиента

0,5

- как психолог, так и клиент совершенно не в со-

стоянии, даже частично, оценивать то, что проис-

ходит или может произойти в личности клиента в

итоге практического применения соответствую-

щего метода. Они работают и участвуют в этом

процессе полностью «вслепую»

0

6 Сохранность во времени изменений, происхо-

дящих в личности клиента в результате прак-

тического применения данного метода

- все позитивные изменения, которые в результате

применения данного метода происходят в лично-

сти клиента, полностью сохраняются в дальней-

шем

1,5

- позитивные изменения, произошедшие в лично-

сти клиента в результате практического примене-

1,0

41

ния данного метода, надолго сохраняются, но вре-

мя от времени все же требуется их подкрепление

- положительные изменения, произошедшие в

личности клиента в итоге обращения к данному

методу практической психологии, являются неус-

тойчивыми, кратковременными, и их системати-

чески требуется подкреплять (поддерживать)

0,5

- позитивные изменения, которые происходят в

личности клиента в результате практического

применения данного метода, сразу же сходят на

нет, как только заканчивается его непосредствен-

ное воздействие на личность клиента, и никакие

дополнительные подкрепления не позволяют их

сохранить или восстановить

0

ТАБЛИЦА 4. Параметры, признаки и показатели, которыми мож-

но воспользоваться при проведении конструктивно-критичес-

кого метанаучного анализа степени согласованности теоре-

тических, эмпирических (экспериментальных) научных

исследований и практических разработок в области

психологии личности

№

п/п

Возможные случаи согласования

(рассогласования) теоретических, эмпирических

(экспериментальных) исследований

и практических методов работы с личностью

(связанные с ними параметры и признаки)

Оценки

этих

частных

случаев

в баллах

1 Согласованность разработанной теории с экспе-

риментальными исследованиями и практикой

- теория полностью разработана, подкреплена необ-

ходимыми экспериментальными исследованиями и

достаточно полностью реализована в практике

3,0

- теория разработана, в достаточной степени под-

креплена экспериментальными исследованиями, но

только частично реализована в практике

2,5

- теория разработана, удовлетворительно подкреп-

лена соответствующими экспериментальными ис-

следованиями, однако основанная на ней практика

отсутствует

2,0

- теория разработана, но только отчасти подкрепле-

на экспериментальными исследованиями, а связан-

ная с ней практика также не разработана

1,5

42

- теория разработана, но не подкреплена ни экспе-

риментальными исследованиями, ни практикой

1,0

- теория частично разработана, и, вместе с тем, не

подкреплена ни экспериментальными исследова-

ниями, ни практикой

0,5

- ни одна из рассматриваемых составляющих —

теория, экспериментальные исследования и практи-

ка — на удовлетворительном уровне не разработаны

0

2 Согласованность проведенных эксперименталь-

ных исследований с теорией и практикой

- экспериментальные исследования выполнены в

полном объеме, теоретически осмыслены, а имею-

щаяся в них информация полностью и с успехом

реализована на практике

3,0

- экспериментальные исследования выполнены и

теоретически обобщены, однако полученная в них

информация лишь частично используется в практике

2,5

- экспериментальные исследования проведены,

обобщены на теоретическом уровне, но связанная с

ними практика отсутствует

2,0

- экспериментальные исследования проведены в непол-

ном объеме, частично теоретически обобщены, и все

это, вместе взятое, еще не нашло выхода в практику

1,5

- экспериментальные исследования в полном объеме

не проведены, их результаты лишь частично реали-

зованы в практике воздействия, а связанная с ними

научная теория отсутствует

1,0

- экспериментальные исследования проведены

фрагментарно, не подкреплены теоретическими

разработками, а соответствующая им практика от-

сутствует

0,5

- экспериментальные исследования, теоретические раз-

работки и практика находятся в неудовлетворительном

состоянии, и никаких связей между ними не существует

0

3 Согласованность разнообразной, успешной рабо-

тающей (эффективной) практики с научной

теорией и экспериментальными исследованиями.

- разнообразная и успешная практика в достаточной

степени подкреплена и проверена эксперименталь-

ным путем, полностью осмыслена на уровне теории

3,0

- эффективная практика имеет теоретическое обоснова-

ние, но недостаточную экспериментальную проверку

2,5

43

- разнообразная и успешная практика подкреплена

экспериментальными исследованиями, но связанная

с ними теория отсутствует

2,0

- имеющаяся разнообразная и эффективная (успеш-

ная) практика подкреплена теоретически, но экспе-

риментально не обоснована

1,5

- существует разнообразная и эффективная (успеш-

но работающая) практика, но она не подкреплена ни

теоретически, ни экспериментально (теоретические

и экспериментальные исследования на данную тему

отсутствуют)

1,0

- существует недостаточно эффективная практика,

которая не полностью подкреплена теоретически и

лишь частично экспериментально проверена

0,5

- в данной области знаний существует бедная и не-

эффективная практика, которая, кроме того, убеди-

тельно не обоснована теоретически, не проверена

экспериментально (с точки зрения ее эффективности)

0

Для проверки валидности описанной выше системы конструк-

тивно-критического анализа психологических разработок в облас-

ти личности была проведена ее перекрестная валидизация. Она

включила в себя три самостоятельных, дополняющих друг друга и

преследующих одну и ту же цель исследования:

1. Независимая оценка одних и тех же психологических теорий

личности по предложенной нами системе метанаучного анализа

экспертами — высококвалифицированными психологами, с по-

следующим сравнением предложенных ими оценок с теми, кото-

рые тем же теориям личности были выставлены нами в процессе

проведения их метанаучного анализа.

2. Прямой содержательный анализ и сравнение параметров,

положенных в основу нашей системы метанаучного анализа, с те-

ми критериями, которые имеются в работах зарубежных авторов.

3.Независимая экспертная оценка предложенной системы ме-

танаучного анализ по отдельным, выделенным и представленным

в ней параметрам.

Далее в статье все три указанных выше исследования подробно

описываются, анализируются полученные в них результаты и из

них делаются соответствующие выводы.

44

В первом исследовании в качестве независимых экспертов вы-

ступили 18 высококвалифицированных преподавателей, докторов

и кандидатов психологических наук из четырех различных вузов

России, имеющие многолетний опыт преподавания курсов общей

психологии, прежде всего, разделов, посвященных психологии

личности, а также отдельных курсов по психологии личности.

Эксперты были предварительно ознакомлены с разработанной на-

ми системой метанаучного анализа, и далее им для оценки по

данной системе были предложены следующие зарубежные теории

личности, представленные как в зарубежной, так и отечественной

психологической литературе. Это теории З. Фрейда, А. Адлера,

К. Юнга, К. Хорни, Г. Оллпорта, Р. Кеттелла, Дж. Келли, Дж. Ротте-

ра, А. Маслоу, В. Франкла, К. Роджерса, Э. Эриксона и А. Бандуры.

Каждый из экспертов оценивал перечисленные теории с помо-

щью предложенной системы метанаучного анализа, и делал это

независимо от остальных экспертов, будучи незнакомым с наши-

ми оценками тех же самых теорий личности. В заключение полу-

ченные экспертами оценки усреднялись и сравнивались с теми

оценками, которые этим же теориям были даны нами в ходе про-

веденного до этого метанаучного анализа.

В таблице 5 представлены итоги описанного выше исследова-

ния, приведены средние оценки соответствующих теорий лично-

сти, предложенные нами и независимыми экспертами.

Таблица 5. Оценки одних и тех же зарубежных теорий личности,

полученные нами по предложенной системе метанаучного

анализа, и независимыми экспертами

Авторы оцени-

ваемых психоло-

гических теорий

личности

Оценки данных теорий, предложенными нами

и независимыми экспертами

Оценки, полученные од-

ним из автором настоя-

щей работы (Д.А. Яценко)

Оценки, предложен-

ные независимыми

экспертами

З. Фрейд 11,0 9,3

А. Адлер 10,0 9,1

К. Юнг 4,0 8,2

К. Хорни 6,5 6,4

Г. Оллпорт 10,5 7,9

45

Р. Кеттелл 7,0 7,3

Дж. Келли 10,5 6,9

Дж. Роттер 8,5 6,0

А. Маслоу 7,0 7,4

В. Франкл 6,0 6,8

К. Роджерс 8,5 8,9

Э. Эриксон 8,0 8,5

А. Бандура 8,0 7,1

Корреляционный анализ (по Спирмену) двух рядов оценок, пред-

ставленных в таблице 5, дал следующие результаты. Коэффициент

ранговой корреляции между соответствующими рядами оценок ока-

зался равным 0,91 и статистически достоверным на уровне р ≤ 0,001.

Это значит, что предложенная нами система конструктивно-

критического метанаучного анализа психологических теорий лично-

сти является объективной (валидной) и позволяет проводить такой

анализ разным профессиональным психологам, знакомым с содер-

жанием анализируемых теорий личности и с предложенной систе-

мой анализа. Другими словами, она обеспечивает объективность

рейтинговых оценок, выставляемых соответствующим теориям.

Второе из обозначенных в начале статьи исследований предпола-

гало прямое сравнение выделенных нами параметров (показателей и

признаков) с теми критериями и признаками, которые были опреде-

лены некоторыми зарубежными специалистами — авторами переве-

денных на русский язык книг по психологическим теориям лично-

сти. Здесь мы воспользовались данными, которые нашли отражение

в содержании переведенных на русский язык научных изданий, по-

священных теориям личности (Мадди С., 2002; К. С. Холл, Г. Лин-

дсей, 1999; Л. Хьелл, Д. Зиглер Д. Теории личности, 1998).

С. Мадди предлагает сравнивать между собой разные теории

личности по следующим параметрам:

1, Свойства, характеризующие человека как личность.

2. Описание типов личностей.

3. Характеристика законов развития личности.

4. Способы объяснения личностных феноменов.

Автор пишет о необходимости иметь для ученого-методолога,

который проводит соответствующее сравнение, в своем распоря-

46

жении некоторый идеальный образец психологической теории

личности. «Идеал (теории личности — Р.Н., Д.Я.), — пишет по

этому поводу Мадди, — определяет то, к чему должен стремиться

автор любой теории личности»2.

Мадди предлагает следующие конкретные критерии формаль-

ного соответствия теории идеалу, о котором идет речь:

– существенность (нетривиальность), то есть способность тео-

рии открывать и представлять главное, неизвестное в личности, а

не то, что хорошо известно и является второстепенным для психо-

логической характеристики личности;

– операциональность — определенность используемых в тео-

рии научных понятий, их содержательное уточнение через соот-

ветствующие измерительные операции. Всякое вводимое в теории

понятие должно, по мнению Мадди, сопровождаться его опера-

ционализацией. Вместе с тем, считая психологию гуманитарной

наукой, еще не достигшей уровня измерительной точности, харак-

терной для большинства естественных наук, Мадди допускает, что

далеко не все теоретические понятия, связанные с психологией

личности, обязательно должны выступать как операционализиро-

ванные в указанном выше смысле этого слова. Операционализа-

ции должны подвергаться только те теоретические понятия, кото-

рые представляют конкретные личностные свойства, изучаемые

опытным путем — такие, сведения о которых положены в основу

разрабатываемой теории личности;

– экономность — относительная простота теории, ее способ-

ность представлять главное в личности с помощью минимального

количества сравнительно простых и понятных (однозначно трак-

туемых специалистами) утверждений;

– точность — все понятия теории должны быть точно опреде-

лены. Это означает избегание в теоретических рассуждениях ис-

пользования терминов, представляющих имплицитные (скрытые,

только «подразумеваемые» по своему реальному содержанию) и

метафорические утверждения;

– эмпирическая валидность — проведение систематической опыт-

ной проверки выводов и предсказаний, делаемых на основе теории;

————– 2 Мадди С. Теории личности. Сравнительный анализ. СПб: Речь, 2002. С. 472.

47

– стимулирующий характер — возможность генерирования но-

вых идей на базе теории, а также стимулирования ученых к новым

размышлениям и исследованиям на соответствующую тему.

Л. Хьелл и Д. Зиглер, со своей стороны, предлагают следую-

щие критерии сравнительного анализа и оценки психологических

теорий личности:

– верифицируемость — открытость положений теории для

опытной проверки, в том числе такой, которая может быть выпол-

нена независимыми исследователями. Для этого все положения и

гипотезы, связанные с теорией, должны быть определенными и

логически связанными друг с другом. Теория, в свою очередь,

должна быть способной порождать эмпирически (эксперимен-

тально) проверяемые гипотезы.

– эвристическая ценность — то, в какой степени теория стиму-

лирует формулировку новых идей, проведение дальнейших науч-

ных исследований на соответствующую тему;

– внутренняя согласованность — теория должна быть свобод-

ной от противоречий, объяснять не схожие между собой феноме-

ны, состоять из положений (утверждений), которые согласуются

друг с другом;

– экономность — простота и четкость объяснений, предлагае-

мых теорией для касающихся личности фактов и событий. Чем

меньше утверждений в теории требуется для объяснения каких-

либо феноменов, тем она экономнее;

– широта охвата — разнообразие феноменов, представленных,

обсуждаемых и объясняемых в данной теории личности. Способ-

ность теории объединить в себе и удовлетворительно объяснить

большое количество фактов;

– функциональная значимость — способность теории помочь

людям лучше понять себя, как личностей, объяснить свое поведе-

ние, а также решить на основе теории реальные жизненные пси-

хологические проблемы.

К. С. Холл и Г. Линдсей предлагают следующие критерии ана-

лиза и оценки психологических теорий личности. По их мнению,

полноценная теория личности должна включать в себя следующие

составляющие:

48

– допущения — общие положения (утверждения), опирающие-

ся на эмпирические факты. «Сама теория, — пишут авторы, —

есть допущение» (Холл К. С., Линдсей Г., с. 27);

– эмпирические определения — определения, опирающиеся на

установленные связи теоретических допущений с эмпирическими

фактами;

– операционализация — обеспеченность теории способами эм-

пирического проверки и измерения характеристик, входящих в со-

став определений основных теоретических понятий;

– экспликация — возможность демонстрировать опытным пу-

тем ранее не наблюдавшиеся эмпирические факты и отношения;

– верифицируемость — способность теории продуцировать

предсказания, подтверждаемые при сборе соответствующих эмпи-

рических данных;

– широта — свойство научной теории, которое авторы раскрывают

в форме следующего высказывания: «В идеале теория должна приво-

дить к точным предсказаниям высокой степени обобщенности относи-

тельно рассматриваемых эмпирических событий» (там же, с. 27);

– интегрируемость — возможность «объединять известные эм-

пирические открытия в рамках логически последовательной и…

простой системы» (там же);

– простота, или экономичность — способность теории пред-

ставлять себя в виде сравнительно простых и немногословных ут-

верждений.

Для непосредственного сравнения психологических теорий

личности между собой Холл и Линдсей предлагают, кроме того,

следующие формальные признаки:

– ясность и точность — то, насколько четко в теории определе-

ны основные используемые в ней понятия и положения;

– соотносимость теории с эмпирическими феноменами;

– новые опытные исследования, которые порождает, иницииру-

ет и стимулирует данная теория;

– наличие в теории так называемых сущностных признаков —

тех, в которых отражается содержание данной теории, и которые

не являются оценочными по природе. Это такие признаки, кото-

рые нельзя оценивать в терминах «хорошо» или «плохо».

49

Нами были проведены сравнение и содержательный анализ

всех критериев, названных перечисленными зарубежными авто-

рами, с теми параметрами, которыми были выделены нами в раз-

работанной системе конструктивно-критического метанаучного

анализа психологических теорий личности и отражены в таблице 1.

В результате проведения такого анализа предполагалось устано-

вить общее и различное между ними, а далее на этой основе ре-

шить, насколько система параметров, положенная нами в основу

метанаучного анализа психологических теорий личности, совпа-

дает или не совпадает с критериями и признаками, выделенными

зарубежными авторами. Совпадение этих двух систем должно бы-

ло свидетельствовать о валидности и надежности выделенных на-

ми параметров, а расхождение — о том, что предложенная нами

система конструктивно-критического метанаучного анализа явля-

ется иной, чем та, которая существует за рубежом (вопрос о ва-

лидности и надежности в данном случае не решался)3.

В ходе анализа было установлено, что введенные С. Мадди

критерии для сравнения между собой теорий личности следую-

щим образом соотносятся с предлагаемыми нами параметрами.

Критерий «свойства, характеризующие человека как личность»

не имеет прямого аналога в нашей системе метанаучного анализа,

но, тем не менее, по содержанию пересекается с параметром «за-

вершенность теории», так как под завершенной научной теорией

личности понимается такая теория, которая включает в себя опи-

сание и объяснение всех известных феноменов личности. Кроме

того, с методологической (метанаучной) точки зрения не имеет

смысла сравнивать между собой и оценивать теории личности по

включаемой в них совокупности свойств, характеризующих чело-

века как личность. Во-первых, — потому, что в разных теориях

личности эти свойства обозначаются по-разному и, кроме того, не

————– 3 Тех параметров, которые относятся к анализу опытных (экспериментальных)

исследований, практических разработок в области психологии личности и согласо-

ванности между собой теорий, опытных (экспериментальных) исследований и мето-

дов практического воздействия на личность, мы в настоящей работе не касались, по-

скольку в анализируемых научных трудах зарубежных психологов анализу и оценке

были подвергнуты только психологические теории личности, а данный вопрос тре-

бует организации и проведения специальных сравнительных исследований.

50

всегда точно и однозначно определены. Во-вторых, — по той при-

чине, что такое сравнение имеет не столько методологический

(оценочно-критический), сколько констатирующий характер, и на

его основе вряд ли можно делать какие-либо выводы относитель-

но научной состоятельности той или иной теории личности. К при-

меру, какое конкретное критическое или конструктивное умозак-

лючение можно сделать на основе простой констатации того, что в

одной теории представлены и обсуждаются одни свойства лично-

сти, в другой — другие? Именно об этом фактически и идет речь в

формулировке критерия, обозначенного Мадди как «свойства, ха-

рактеризующие человека как личность», если, конечно, это не

простая ошибка перевода данного критерия на русский язык.

Критерий «описание типов личностей» представляется при-

мерно таким же по своему методологическому значению, как пре-

дыдущий. Он также не имеет прямого аналога в предложенной

нами системе метанаучного анализа теорий личности. Косвенно

он может быть соотнесен по содержанию только с параметром

«завершенность теории» в нашей системе анализа, поскольку под

завершенной может пониматься такая теория личности, которая

включает в свой состав определенную типологию личностей.

Следует, однако, иметь в виду то, что в отношении возможности

и целесообразности построения личностных типологий в совре-

менной психологии возникают непростые, до сих пор удовлетвори-

тельно не решенные проблемы методологического характера, кото-

рые ставят под сомнение как возможность, так и необходимость

построения психологических личностных типологий. Этот вопрос

неоднократно обсуждался в литературе в связи с, например, уже

существующими типологиями темпераментов и характеров. На-

пример, проведенные еще в первой половине прошлого века опыт-

ные проверки «классических» типологий темпераментов и характе-

ров по Гиппократу и по Э. Кречмеру показали, что они, по

большому счету, являются несостоятельными. Научно обоснован-

ная типология предполагает, что на ее основе можно будет разде-

лять на четко выделяемые, отличающиеся друг от друга группы все

или большинство явлений, к которым данная типология относится.

Однако это правило явно нарушается применительно к известным

51

типологиям темпераментов и характеров людей. Проведенные про-

верки убедили ученых в том, что в уже существующие типологии

темпераментов более или менее укладывается не большинство, а

меньшинство, как правило, не более четверти, всех людей, к кото-

рым эти типологии относятся. Остальные индивиды имеют или

смешанные, или четко не выраженные типы темпераментов.

По причине отсутствия убедительного опытного подтвержде-

ния типологии темпераментов по Гиппократу (а также, по-

видимому, и по И. Канту, типология которого в обобщенной форме

в основном повторяет типологию Гиппократа), отечественный

психолог В.С. Мерлин предложил в свое время вообще отказаться

от дальнейших попыток построения каких бы то ни было типоло-

гий темпераментов, справедливо полагая, что четко выраженных

типов темпераментов не существует. Ученый предложил заменить

понятие «тип темперамента» на понятие «интегральная индивиду-

альность», которая, в свою очередь, не предполагает существова-

ние четко очерченных типов.

Еще сложнее дело обстоит с известными типологиями характе-

ров. Ни одна из них не прошла соответствующей эксперименталь-

ной проверки и опытного подтверждения ее научной состоятельно-

сти, за исключением только предложенного К. Юнгом разделения

людей на интровертов и экстравертов, впоследствии подтвержден-

ного факторно-аналитическими исследованиями Г.Ю. Айзенка.

Кроме того, почти все существующие типологии характеров ока-

зались разными как по их названиям, так и по количеству выделяе-

мых в них типов характера (сравни, например, типологии характе-

ров по Теофрасту, А. Ф. Лазурскому, Э. Кречмеру, У. Шелдону, К.

Юнгу, Э. Фромму, К. Леонгарду и другим). В свете всех этих фактов

теряет какой-либо методологический смысл рассматривать психо-

логические теории личности с точки зрения того, присутствует или

отсутствует в них определенная типология личностей. Даже если

бы она там присутствовала, то к ней, наверное, можно было бы от-

нести все высказанные выше замечания, касающиеся существен-

ных недостатков типологий темпераментов и характеров людей.

Критерий «характеристика законов развития личности» по сво-

ему содержанию очевидным образом пересекается с нашим пара-

52

метром «круг явлений, объясняемых с помощью данной теории

личности». Дело в том, что законы формирования и развития че-

ловека, как личности, входят в соответствующий круг психологи-

ческих явлений, представляя собой частные случаи феноменов,

относящихся к законам развития личности.

Последний, четвертый критерий, выделенный С. Мадди, —

«способы объяснения личностных феноменов» — по своему со-

держанию примерно соответствует указанному выше параметру в

нашей системе метанаучного анализа.

Таким образом, проведя сравнение между собой системы пред-

ложенных нами параметров метанаучного анализа психологиче-

ских теорий личности и критериев, заданных в соответствующих

исследованиях С. Мадди, можно сделать следующие выводы:

1. Предложенные нами параметры частично совпадают с кри-

териями, заданными С. Мадди.

2. Обе системы методологического (метанаучного) анализа от-

личаются друг от друга, поскольку с их помощью решаются раз-

ные методологические задачи. Система критериев по Мадди

предназначена для содержательного сравнения и безоценочного

анализа теорий личности, в то время как разработанная нами со-

вокупность параметров преследует цель метанаучного, конструк-

тивного критического, сравнительно-оценочного, рейтингового

анализа теорий личности и в конечном счете рассчитана на их со-

вершенствование на основе высказанных в ходе критической час-

ти анализа замечаний.

Следует, правда, признать, что и сам С. Мадди в ходе прове-

денного им анализа не ограничился только так называемым «па-

раметрическим» сравнением представленных в его работе зару-

бежных теорий личности. Он также предложил определенные

критерии соответствия этих теорий некоторому изначально задан-

ному образцу, то есть фактически частично проделал ту же работу,

которую мы в свое время выполнили в процессе проведенного

конструктивно-критического метанаучного анализа самых теорий

личности (см. указанные в списке литературы публикации). В свя-

зи с этим, продолжая сравнение между собой предложенных Мад-

ди критериев с оценочными параметрами, которые выделены на-

53

ми, мы обнаруживаем в этих двух системах больше общих момен-

тов, чем различий. Например, критерию «существенность (нетри-

виальность) теории личности», по Мадди, соответствует наш па-

раметр «круг явлений, объясняемых с помощью данной теории

личности». Критерий «рациональность» в системе Мадди содер-

жательно пересекается с нашим параметром «определенность и

точность формулировок понятий, используемых в теории». «Точ-

ность» в ряду оценочных критериев Мадди более или менее соот-

ветствует параметру «определенность и точность формулировок

понятий» в нашей системе анализа. Имеется, кроме того, соответст-

вие между критерием «эмпирическая валидность», по Мадди, и дву-

мя нашими параметрами: «источники знаний о личности, на базе ко-

торых разработана теория личности» и «достоверность фактов, на

основе которых путем их анализа и обобщения создана теория лич-

ности». Наконец, критерий «стимулирующий характер» Мадди не-

посредственно коррелирует (если воспользоваться этим термином в

его нестрогом, метафорическом, а не математико-статистическом

значении) с содержанием параметра «круг явлений, объясняемых с

помощью данной теории». И только критерию Мадди «экономность»

в нашей системе параметров ни один напрямую не соответствует, хо-

тя связанное с ним методологическое требование, передаваемое сло-

вами «иметь в теории простые и понятные утверждения» вполне со-

гласуется с содержанием предлагаемого нами параметра

«определенность и точность формулировок понятий».

Это позволяет нам несколько изменить и смягчить сформули-

рованный выше вывод о наличии различий в системе параметров,

по Мадди, и совокупности критериев, по нашей системе, пере-

формулировать его следующим образом. В том случае, когда Мад-

ди переходит от простого, безоценочного сравнительного описа-

ния психологических теорий личности к их анализу и оценке

научной состоятельности, к выявлению имеющихся в них недос-

татков, то наш подход к решению данной задачи и подход С. Мад-

ди практически совпадают.

Обратимся к сравнению параметров, заданных нашей системой

конструктивно-критического анализа, с теми критериями, которые

предлагаются в совместной работе Л. Хьелла и Д. Зиглера. Прове-

54

дем этот анализ по отдельным критериям, выделенным и описан-

ным в книге названных авторов, и сравним, как и предыдущем

случае, их с параметрами, присутствующими в нашей системе ме-

танаучного анализа.

«Верифицируемость теории» — так этот критерий обозначили

названные выше авторы — частично соответствует двум параметрам

нашей системы: «определенность и точность формулировок понятий,

используемых в теории» и «круг явлений, объясняемых с помощью

данной теории». С последним из параметров в нашей системе мета-

научного анализа определенным образом сочетается и критерий,

обозначенный Хьеллом и Зиглером как «эвристическая ценность»

теории. Критерий «внутренняя согласованность» в системе сравни-

тельного анализа и оценки теорий личности Хьелла и Зиглера не со-

ответствует ни одному из параметров нашей системе метанаучного

анализа. То же самое можно сказать и относительно критерия «эко-

номность»: он также содержательно выпадает из совокупности пред-

ложенных нами параметров. Критерий «широта охвата» по своему

содержанию практически полностью соответствует параметру «круг

явлений, объясняемых с помощью данной теории» в нашей системе

анализа. Наконец, критерию «функциональная значимость» в систе-

ме методологического анализа по Хьеллу и Зиглеру частично соот-

ветствует наш параметр «связь теории с практикой».

Общий вывод, который можно сделать на основе проведенного

сравнения критериев анализа и оценки психологических теорий лич-

ности, предложенных Хьеллом и Зиглером, с параметрами, опреде-

ленными в нашей системе метанаучного анализа, можно сформули-

ровать следующим образом. В данной случае, как и в предыдущем (в

случае сравнение нашей системы параметров с критериями, задан-

ными С. Мадди), наблюдается частичное их совпадение. Причина

имеющегося в них расхождения, на наш взгляд, та же самая, которая

выше называлась применительно к анализу критериев Мадди и на-

ших параметров. Это — разные методологические предпосылки и

конечные целевые установки, лежащие в основе двух сравниваемых

между собой систем методологического (метанаучного) анализа.

В заключение обратимся к сопоставлению критериев, предла-

гаемых К.С. Холлом и Г. Линдсеем, с параметрами, входящими в

55

состав предложенной нами системы метанаучного анализа психо-

логических теорий личности.

Критерий «допущения» в системе Холла и Линдсея не вполне

ясен по своему реальному содержанию, если воспользоваться для его

раскрытия теми словами, которые имеются в переведенной на рус-

ский язык работе авторов. Как критерий, он, по-видимому, не соот-

ветствует ни одному из выделенных нами параметров, и прежде все-

го — по указанной выше причине, если, конечно, его не домысливать

и произвольно не интерпретировать. Критерий «эмпирические опре-

деления» по содержанию более или менее соотносится с параметром

«источники знаний о личности, на базе которых разработана теория».

Критерий «операционализация основных теоретических понятий» в

системе Холла и Линдсея в целом соответствует предложенному на-

ми параметру «определенность иточность формулировок понятий,

используемых в теории». Критерий «способность эксплицировать

ранее не наблюдавшиеся эмпирические факты и отношения» доста-

точно близок по своему научному содержанию к одному из аспектов,

касающихся параметра «круг явлений, объясняемых с помощью дан-

ной теории». То же можно сказать и о критерии «верифицируе-

мость». Он содержательно раскрывается авторами обсуждаемого

труда как «способность теории продуцировать предсказания, под-

тверждаемые при сборе соответствующих эмпирических данных».

Кроме того, он пересекается с одним из проявлений названного выше

параметра в нашей системе метанаучного анализа.

Критерий «широта» также недостаточно ясен по своему кон-

кретному содержанию, отраженному в переведенной на русский

язык книге указанных выше авторов, и, кроме того, в существую-

щем его переводе он не вполне соответствует значению русского

слова «широта». Поэтому в данной статье нам пришлось передавать

его содержание с помощью прямой цитаты, и по этой причине мы

не будем сравнивать его с предложенными нами параметрами. То

же самое в основном относится и к критерию «интегрируемость».

Хотя его реальное научное содержание является более определен-

ным, чем значение термина «широта», тем не менее, в имеющемся

переводе оно также не вполне, на наш взгляд, соответствует рус-

скоязычному значению слова «интегрируемость».

56

Можно, однако, констатировать, что этот критерий не вполне

валидный с методологической точки зрения. Он больше соответ-

ствует требованиям, предъявляемым к теориям, разрабатываемым

в области точных, естественных наук, таких, например, как мате-

матика, физика, химия, чем требованиям, характерным для гума-

нитарных наук, к которым относится психология. Сказанное каса-

ется и такого критерия, как «простота, или экономичность»,

который авторами рассматриваемой работы называется, но содер-

жательно не раскрывается.

Сравним в заключение с предложенными нами параметрами те

формальные признаки, которые Холл и Линдсей рекомендуют ис-

пользовать для непосредственной оценки психологических теорий

личности — ясность и точность, соотносимость с эмпирическими

феноменами, способность порождать новые исследования и нали-

чие в теории «сущностных» признаков.

Критерий «ясность и точность» в нашей системе метанаучного

анализа вполне соответствует параметру «определенность и точность

формулировок понятий, используемых в теории». Критерий «соот-

носимость теории с эмпирическими феноменами» более или менее

укладывается в содержание параметра с названием «источники зна-

ний о личности, на базе которых разрабатывается теория» Критерий

«порождение новых опытных исследований» по своему смыслу пе-

ресекается с тем же параметром в нашей системе анализа.

Что касается последнего из указанных выше оценочных крите-

риев Холла и Линдсея, то с ним по причине его содержательной не-

ясности нет оснований сравнивать предложенные нами параметры.

Таким образом, подводя общий итог проведенному сравенению

выделенных зарубежными авторами критериев и оценочных пока-

зателей с тем параметрами и признаками и показателями, которые

представлены в предложенной нами системе конструктивно-

критического метанаучного анализа психологических теорий лич-

ности, можно сделать следующие выводы.

1. В сравниваемых между собой системах анализа имеется не-

мало общего, но они, тем не менее, являются разными по своей

методологической основе, по направленности и по реальному со-

держанию.

57

2. Предложенные зарубежными авторами оценочные критерии

имеют между собой не меньше различий, чем те, которые выявле-

ны в ходе проведенного нами сравнительного анализа этих крите-

риев с предлагаемыми нами параметрами.

3. Наша система параметров, признаков и показателей в отличие

от совокупности критериев и оценочных ориентиров, задаваемых

зарубежными авторами, является логически более последователь-

ной и внутри себя более дифференцированной и точной. В ней ис-

пользовано единое логическое основание выделения параметров —

соответствие рассматриваемой теории априори заданной эталонной

модели психологической теории личности. Эти параметры, призна-

ки и показатели, кроме того, представлены и подробно описаны в

нашей системе метанаучного анализа с соответствующими им ко-

личественными оценками. Каждый ее параметр расписан через ряд

конкретных признаков, и для каждого такого признака предложена

дифференцированная шкала точных оценок его наличия или отсут-

ствия в анализируемой теории личности.

4. Критерии, предлагаемые зарубежными авторами, разные как

по своему названию, так и по содержанию, в том числе по лежа-

щим в их основе методологическим установкам, в то время как в

нашей системе анализа выделенные параметры, признаки и пока-

затели более или менее соответствуют определенной, изначально

заданной цели и единому логическому (методологическому, мета-

научному) основанию.

Третье из исследований, входивших в состав предпринятой нами

перекрестной валидизации предложенной системы конструктивно-

критического метанаучного анализа психологических разработок в

области личности, представляло собой независимую экспертную

оценку положенных в основу нашей системы метанаучного анализа

параметров, признаков и показателей репрезентативной выборкой

экспертов. Эта выборка была составлена из высококвалифициро-

ванных преподавателей психологических дисциплин пяти вузов

России — Московского педагогического университета (Института

психологии, социологии и социальных отношений), Сахалинского

государственного университета (Института педагогики и психоло-

гии), Московского психолого-социального университета, Москов-

58

ского гуманитарного университета и Московского института психо-

анализа). Всего в выборке оказалось 30 человек, из них — 12 док-

торов наук и 18 кандидатов наук.

Всем экспертам был предложен вопросник (см. сводную таб-

лицу 6), включающий выделенные нами параметры, показатели и

признаки, в сопровождении инструкции следующего содержания:

«Ознакомьтесь, пожалуйста, с параметрами, предлагаемыми в

данном вопроснике для оценки психологических теорий. В случае

вашего согласия с необходимостью выделения и использования

того или иного параметра, указанного в левой части вопросника,

просим вас в правой части проставить знак «+», в случае несогла-

сия — знак «−», в случае сомнения в правомерности его выделе-

ния — знак вопроса «?».

Таблица 6.Параметры, предназначенные для конструктивно-

критического анализа психологических теорий личности, эмпири-

ческих исследований, практических разработок в области теории

личности и их согласованности между собой, которые предлагает-

ся оценить экспертам

ТАБЛИЦА 6. Параметры, предлагаемые для анализа

и оценки психологических теорий личности

№

п/п

Параметры, которые рекомендуется

использовать при проведении анализа

психологических теорий личности

Экспертная оценка

необходимости учета

данного параметра

1 Определенность и точность формулиро-

вок понятий, используемых в теории

2 Источники знаний о личности, на базе

которых разработана теория

3 Методы, на базе которых построена тео-

рия, проведены анализ и обобщение по-

ложенных в ее основу фактов

4 Достоверность фактов, на основе кото-

рых путем их анализа и обобщения соз-

дана теория

5 Круг явлений, объясняемых с помощью

данной теории

6 Связь теории с практикой

7 Завершенность теории

59

ТАБЛИЦА 7. Параметры, в соответствии с которыми

рекомендуется проводить анализ и оценку опытных

(экспериментальных) исследований личности

№

п/п

Параметры, которые рекомендуется

использовать при проведении анализа

экспериментальных исследований

по психологии личности

Экспертная

оценка необходи-

мости данного

параметра

1 Точность постановки целей и задач исследова-

ния, соответствие им полученных результатов

и сделанных на основе проведенного исследо-

вания выводов

2 Точность и однозначность формулировки ги-

потезы (гипотез), проверяемой в исследова-

нии, ее сохранение в неизменном виде на про-

тяжении всего исследования, соответствие

данной гипотезе (гипотезам) полученных ре-

зультатов и выводов

3 Убедительность, логическая непротиворечи-

вость умозаключений, связанных с достиже-

нием целей, решением задач и подтверждени-

ем гипотез

4 Научная обоснованность (валидность, надеж-

ность и точность) использованных исследова-

тельских или психодиагностических методик

5 Достаточность полученного в ходе исследова-

ния материала для достижения целей, решения

задач и доказательства предложенной гипотезы

ТАБЛИЦА 8. Параметры, рекомендуемые для проведения анализа и

оценки практических разработок в области психологии личности

№

п/п

Параметры, рекомендуемые

к использованию при проведении

анализа методов практической

психологии личности

Экспертная

оценка необходи-

мости данного

параметра

1 Убедительность теоретического обоснования дан-

ного метода практической работы с личностью

2 Точность определения проблемы, которая ре-

шается с помощью данного метода практиче-

ского воздействия на личность

3 Осознание, за счет чего в результате примене-

ния данного метода в личности человека про-

60

исходят или могут происходить ожидаемые

позитивные изменения

4 Систематический контроль (мониторинг) из-

менений, происходящих в личности в резуль-

тате применения данного метода

5 Точная оценка изменений, происходящих в лич-

ности человека в результате применения данного

метода

6 Сохранность во времени изменений, происхо-

дящих в личности клиента в результате прак-

тического применения данного метода

ТАБЛИЦА 9. Параметры, которыми можно воспользоваться при

проведении анализа и оценке степени согласованности теоре-

тических, эмпирических (экспериментальных) исследований

и практических разработок в области психологии личности

№

п/п

Возможные (оцениваемые в ходе анализа)

случаи согласования (рассогласования)

теоретических, эмпирических (экспери-

ментальных) исследований и практиче-

ских методов работы с личностью

Экспертная оценка

необходимости учета

данного параметра в

процессе проведения

анализа

1 Согласованность разработанной теории с

экспериментальными исследованиями и

практикой

2 Согласованность проведенных эксперимен-

тальных исследований с теорией и практикой

3 Согласованность разнообразной, успешной

работающей (эффективной) практики с на-

учной теорией и экспериментальными ис-

следованиям

В следующей далее, итоговой таблице 7 приведены обработан-

ные, обобщенные результаты экспертного опроса. В правом

столбце таблицы 7 в процентах указана степень согласия экспер-

тов с предложенными параметрами.

Средние экспертные оценки необходимости и правильности

формулировок параметров, по которым предлагается с метанаучной

(методологической) точки зрения оценивать психологические тео-

рии личности, эмпирические исследования, практические разработ-

ки в области теории личности и их согласованность между собой

61

ТАБЛИЦА 10. Экспертная оценка параметров, предлагаемых

для анализа и оценки психологических теорий личности

№

п/п Параметры, которые рекомендуется

использовать при проведении анализа

психологических теорий личности

Средняя экспертная

оценка необходимости

учета данного пара-

метра при проведении

метанаучного анализа

(% согласия с ним

экспертов)

1 Определенность и точность формулиро-

вок понятий, используемых в теории

100

2 Источники знаний о личности, на базе ко-

торых разработана теория

100

3 Методы, на базе которых построена тео-

рия, проведены анализ и обобщение по-

ложенных в ее основу фактов

95

4 Достоверность фактов, на основе которых

путем их анализа и обобщения создана

теория

100

5 Круг явлений, объясняемых с помощью

данной теории

95

6 Связь теории с практикой 100

7 Завершенность теории 90

ТАБЛИЦА 11. Экспертная оценка параметров, предлагаемых

для анализа и оценки опытных (экспериментальных

исследований личности

№

п/п

Параметры, которые рекомендуется

использовать при проведении анализа

экспериментальных исследований по

психологии личности

Средняя экспертная

оценка необходимости

учета данного пара-

метра при проведе-

нии метанаучного

анализа (% согласия

с ним экспертов)

1 Точность постановки целей и задач ис-

следования, соответствие им полученных

результатов и сделанных на основе прове-

денного исследования выводов

100

2 Точность и однозначность формулировки

гипотезы (гипотез), проверяемой в иссле-

довании, ее сохранение в неизменном ви-

100

62

де на протяжении всего исследования, со-

ответствие данной гипотезе (гипотезам)

полученных результатов и выводов

3 Убедительность, логическая непротиво-

речивость умозаключений, связанных с

достижением целей, решением задач и

подтверждением гипотез

96

4 Научная обоснованность (валидность, на-

дежность и точность) использованных ис-

следовательских или психодиагностиче-

ских методик

100

5 Достаточность полученного в ходе иссле-

дования материала для достижения целей,

решения задач и доказательства предло-

женной гипотезы

100

ТАБЛИЦА 12. Экспертная оценка параметров, предлагаемых

для анализа и оценки практических разработок

в области психологии личности

№

п/п

Параметры, рекомендуемые к исполь-

зованию при проведении анализа ме-

тодов практической психологии лич-

ности

Средняя экспертная

оценка необходимости

учета данного пара-

метра при проведении

метанаучного анализа

(% согласия с ним

экспертов)

1 Убедительность теоретического обосно-

вания данного метода практической ра-

боты с личностью

100

2 Точность определения проблемы, кото-

рая решается с помощью данного метода

практического воздействия на личность

98

3 Осознание, за счет чего в результате

применения данного метода в личности

человека происходят или могут происхо-

дить ожидаемые позитивные изменения

100

4 Систематический контроль (мониторинг)

изменений, происходящих в личности в

результате применения данного метода

100

5 Точная оценка изменений, происходящих

в личности человека в результате приме-

нения данного метода

97

63

6 Сохранность во времени изменений, про-

исходящих в личности клиента в резуль-

тате практического применения данного

метода

98

ТАБЛИЦА 13. Экспертная оценка параметров, предлагаемых для

анализа и оценки степени согласованности теоретических,

эмпирических (экспериментальных) исследований

и практических разработок в области психологии личности

№

п/п

Возможные (оцениваемые в ходе ана-

лиза) случаи согласования (рассогла-

сования) теоретических, эмпириче-

ских (экспериментальных)

исследований и практических методов

работы с личностью

Средняя экспертная

оценка необходимо-

сти учета данного

параметра при про-

ведении метанаучно-

го анализа (% согла-

сия с ним экспертов)

1 Согласованность разработанной теории

с экспериментальными исследованиями

и практикой

100

2 Согласованность проведенных экспери-

ментальных исследований с теорией и

практикой

100

3 Согласованность разнообразной, успеш-

ной работающей (эффективной) практи-

ки с научной теорией и эксперименталь-

ными исследованиями

96

Таким образом, проведенный опрос экспертов подтверждает

правильность выбранных нами параметров и адекватность их фор-

мулировок для проведения метанаучного конструктивно-

критического анализа психологических теорий, экспериментальных

исследований, методов практической психологии личности и их со-

гласованности между собой. Частичные сомнения и вызвали у экс-

пертов только 5 из 21 параметра, но и по ним степень согласия экс-

пертов оказалась достаточно высокой, в среднем — выше 95%.

Это означает, что выделенные нами параметры вполне валид-

ные и соответствуют требованиям, с позиций которых целесооб-

разно изучать и оценивать существующие научные и практические

разработки в области психологии личности.

64

Общий вывод, который позволяют сделать результаты всех

трех проведенных и представленных в данной статье исследова-

ний, можно сформулировать следующим образом:

Разработанная нами система метанаучного конструктивно-

критического анализа психологических теорий, опытных (экспе-

риментальных) исследований, методов практической психологии

личности и их согласованности между собой является валидной и

позволяет успешно решать поставленные перед ней задачи.

ЛИТЕРАТУРА

1. Мадди С. Теории личности. Сравнительный анализ. СПб.:

Речь, 2002. 539 с.

2. Холл К. С., Линдсей Г. Теории личности. М.: АПРЕЛЬ-

ПРЕСС, ЭКСМО-ПРЕСС, 1999. 591 с.

3. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб.; М.: Питер,

1998.606 с.

4. Яценко Д.А. Методологический анализ теории и практики

формирования личности. М.: Московский институт психоанализа,

2013. 220 с.

5. Яценко Д. А.Основы конструктивно-критического метанауч-

ного (методологического) анализа теорий, экспериментальных ис-

следований и практических методов работы с личностью. М.: Мо-

сковский институт психоанализа, 2014.304 с.

65

Богданова И.В., Богданов К.И., Галаничев П.А., Носуленко В.Н., Самойленко Е.С., Шлык С.А.

Система онлайн-управления психологическими экспериментами4

Эксперимент в психологии является важнейшим средством полу-

чения эмпирических данных для раскрытия закономерностей,

свойств и закономерностей психического. Через эксперимент в

психологию проникают инновационные технологии, процедуры

измерения, новые представления о природе объективной действи-

тельности. Качество экспериментальных исследований является

показателем фундаментальности науки и одновременно ее прак-

тического потенциала, а технологическое переоснащение отечест-

венной психологии открывает возможность существенно повы-

сить конкурентоспособность исследований, а также транслировать

опыт современной экспериментальной работы в региональные на-

учные и образовательные центры (Барабанщиков, 2010).

В последние несколько лет проявились признаки возрождения

интереса психологов к экспериментальному методу. Проведено не-

сколько всероссийских конференций по экспериментальной психо-

логии, выпущен ряд фундаментальных трудов, представивших но-

вейшие результаты отечественных психологов, создан научный

журнал «Экспериментальная психология», устанавливаются связи с

международными партнерами. Происходит технологическое осна-

щение российской психологии, но темп этого процесса явно недос-

таточен.

Задача расширения возможностей экспериментально-психоло-

гических исследований и профессиональной подготовки психологов

была поставлена в проекте «Система on-line управления психологи-

ческими экспериментами», некоторые результаты выполнения кото-

————– 4Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного

научного фонда (РГНФ), проект №14–06–12005в.

66

рого обсуждаются в этой статье. Проект направлен на создание лег-

кодоступной для научного сообщества системы онлайн-управления

психологическими экспериментами. Ее применение будет способ-

ствовать решению актуальных задач для общей и эксперименталь-

ной психологии благодаря новым возможностям получения эмпи-

рических данных, организации межкультурных исследований и т.п.

В сферу использования системы входят научные и практические ор-

ганизации, использующие экспериментально-психологические мето-

ды для решения исследовательских и прикладных задач. Система

предназначена также для применения образовательными учрежде-

ниями в рамках курсов по общей и экспериментальной психологии и

психологических практикумов для студентов и аспирантов.

Основу современных экспериментально-психологических иссле-

дований составляют информационно-коммуникационные техноло-

гии. Благодаря им открываются возможности транспортировки экс-

периментальных данных, их обработки и анализа в тех научных

центрах, где существуют наиболее подходящие условия и техноло-

гии. Применение современных технологий способствует расшире-

нию сферы эксперимента: исследования выходят за рамки отдельных

организаций и все чаще принимают интернациональный характер.

Рассмотрим современные подходы к решению задачи онлайн-

обеспечения психологического эксперимента.

Проблема онлайн-обеспечения психологического исследования

С 2011 года доступ в Интернет признан ООН базовым правом че-

ловека, а его применение стало обыденным явлением. В настоя-

щее время Интернет представляет собой важнейшее средство со-

временной расширенной среды, в которой физические объекты

объединены в цифровую систему информации, опосредствующую

их использование человеком. Такое «расширение» становится ес-

тественным элементом не только профессионального окружения

людей, но и их повседневной жизни (Лалу, Носуленко, 2009; Но-

суленко, 2007, 2012; Lahlou, Nosulenko, Samoylenko, 2002, 2012).

67

Разумеется, эта тенденция не обошла и область психологических

исследований: сначала в части их компьютеризации и автоматиза-

ции, а затем и в качестве нового «естественного» контекста ситуа-

ции эмпирического исследования. Отмечено, например, что отве-

ты на опросник по электронной почте в настоящее время

оказываются более развернутыми по сравнению с бумажным ва-

риантом, хотя 10 лет назад такого различия не обнаруживалось

(Buchanan, 2000). Автор это объясняет тем, что работа в цифровой

среде стала для многих более привычной, чем написание от руки.

Аргументация в пользу применения Интернета для психологиче-

ских исследований представлена во многих работах (Ромек, Са-

тин, 2000; Krantz, Dalal, 2000; Pagani, Lombardi, 2000; Reips, 2002;

Riva, Teruzzi, Anolli, 2003). Считается, что участники в Интернете

более открыты, что снижает возможность искажения данных под

воздействием фактора социальной желательности. При этом при-

вычность работы в сети способствует повышению экологической

валидности полученных результатов.

Одновременно отмечаются и трудности проведения онлайн-

экспериментов, связанные, например, с невозможностью контроля

выборки участников со стороны экспериментатора при использо-

вании принципа волонтеров («self-selected»). Тип методики также

может влиять на характер выборки. Так, при опросе люди охотнее

выполняют те тесты, в названии которых указана интересующая

их психологическая черта. Например, неуверенные в себе участ-

ники будут чаще выбирать тесты на уверенность (Жичкина, 2007).

Анализ существующих решений программного обеспечения

психологического эксперимента показал, что собственно онлайн-

экспериментирование обычно ограничивается формированием

опросников и сбором ответов на них, а также задачами традици-

онного психологического тестирования, охватывающими прежде

всего область социальной психологии.

Например, один из популярных англоязычных интернет-

ресурсов (WebExperimentResources) обеспечивает поддержку со-

циально-психологических исследований. Он содержит ссылки на

методики и программы для проведения эмпирических исследова-

ний. Также предлагаются онлайн-функции и возможность компь-

68

ютеризации лабораторного исследования с использованием про-

цедур анкетирования, опроса и тестирования.

Среди русскоязычных интернет-ресурсов профессиональные

опросы, анкетирование и тестирование позволяет аппаратно-

программная среда VirtualExS (Конструктор опросов). Она под-

держивает учебные и профессиональные интернет-опросы и

обеспечивает разные формы графического представления резуль-

татов. Сервис предоставляется бесплатно для персонального ис-

пользования, а для использования в коммерческих целях взимает-

ся плата за каждый ответ респондента. Обнаруживаются также

многочисленные коммерческие предложения по преобразованию

стандартных опросников и тестов в онлайн-формы с автоматиче-

ской обработкой результата, который выдается участнику. Исполь-

зование таких ресурсов для научных целей сомнительно, посколь-

ку они направлены прежде всего не на исследователей и решение

научных задач, а на привлечение внимания индивидуальных поль-

зователей Интернета («узнайте себя …»). При этом не последним

фактором оказывается получение коммерческой выгоды от разме-

щаемой рекламы (см., например, сайты «Мир психологии», «Пси-

хологический сайт», «Психологические тесты онлайн»).

Наибольшее распространение получили интернет-ресурсы,

предлагающие компьютеризированные психологические методики

или позволяющие компьютеризацию исследований в локальном

(офлайн) режиме лабораторных условий. Они не дают возможно-

сти проводить эксперименты удаленно, но значительно облегчают

и автоматизируют процедуру исследования и обработку данных, а

также позволяют использовать дополнительное оборудования для

регистрации таких параметров, как ЭЭГ, КГР, движение глаз и т.д.

Существует множество предложений по использованию компью-

теризированных версий стандартных психологических методик,

разработанных для сугубо учебных целей. Как правило, они пред-

назначены для определенного курса обучения и распространяются

в рамках отдельных университетов и не всегда оказываются доступ-

ны для внешнего использования. Рассмотрим подробнее некоторые

из обнаруженных ресурсов. Нас будут интересовать те программные

продукты, которые позволяют конструирование эксперимента с по-

69

мощью Интернета и не требуют специальных навыков программиро-

вания.

Обращают на себя внимание программные платформы, разрабо-

танные фирмой Empirisoft (SoftwareOverview), такие как MediaLab

и DirectRT (все предлагаемые ресурсы платные). Платформа

MediaLab сочетает современные научные наработки в области экс-

периментальных дизайнов и мультимедийных компьютерных тех-

нологий. Она дает возможность предъявлять участникам экспери-

мента различные комбинации стимулов в зависимости от

экспериментальных задач и предлагает гибкую систему регистра-

ции ответов испытуемых. MediaLab позволяет предъявлять муль-

тимедийные файлы, такие как аудио, видео, изображения по от-

дельности или в комбинации. В программе есть возможность

форматирования данных для последующего анализа в Microsoft

Excel или SPSS Statistics. Программа DirectRT предназначена для

дизайна экспериментальных исследований в области когнитивной

психологии и психологии восприятия, в которых требуются относи-

тельно высокие скоростные показатели (до миллисекунд) предъяв-

ления стимулов и регистрации ответов испытуемых.

Другой платный интернет-ресурс (E-Prime Overview) предлага-

ет компания PsychologySoftwareTools, Inc. Это комплекс программ

для разработки и проведения психологических экспериментов в

лаборатории по методикам с однотипными пробами в области

психофизики и когнитивной психологии. Дополнительная функ-

циональность реализуется с помощью встроенного языка на базе

VBA. В программе выделены 4 функциональных модуля: E-Studio

(среда разработки эксперимента), E-Run (модуль запуска экспери-

мента), E-DataAid (чтение, фильтрация, редактирование и экспорт

данных) и E-Recovery (восстановление потерянных или повреж-

денных данных). Программа имеет графический пользовательский

интерфейс, позволяющий пошагово осуществлять дизайн экспе-

римента. За отдельную плату предоставляется возможность син-

хронизации с другим оборудованием (МРТ, устройства регистра-

ции ЭЭГ, глазодвигательной активности и др.).

Аналогичный интернет-ресурс (SuperLab) представлен компа-

нией CedrusCorporation. Это также программа для проведения

70

психологических экспериментов и сбора данных в лаборатории.

В качестве стимулов можно использовать изображения, видео-

или аудиофайлы, а также осуществлять синхронизацию с допол-

нительным оборудованием. При конструировании эксперимента

доступно предъявление стимулов в случайном порядке, регули-

ровка времени их предъявления, регистрация времени реакции и

т.п. Данные эксперимента сохраняются в текстовом файле и могут

экспортироваться для статистической обработки.

Компания Softpedia предлагает еще одну программу (PsyScope X)

для разработки и проведения лабораторных экспериментов. Про-

грамма позволяет контролировать различные звуковые и визуаль-

ные (изображения и видео) стимулы. При этом имеется возмож-

ность обмена в сети созданными экспериментами и полученными

данными. Программа поддерживается только операционной сис-

темой Mac OS.

PerceptionResearchSystemsIncorporated распространяет платный

ресурс, который также позволяет создать на компьютере экспери-

мент для лабораторных исследований (Paradigm). Для формирова-

ния стимулов можно использовать и редактировать тексты, изо-

бражения, видео и звуки. Программа имеет широкий набор шкал и

анкет, а также возможность регистрации времени реакции с раз-

личных периферийных устройств: микрофонов, кнопок, джойсти-

ков, клавиатуры или мыши. При помощи интегрированных сцена-

риев и гибкого графического интерфейса программа позволяет

осуществлять разнообразный дизайн экспериментов. Возмож-

ность подключения дополнительного оборудования ограничена

перечнем конкретных производителей (например, глазодвига-

тельную активность можно регистрировать только с помощью

ASLEye Tracker).

Эксперименты в области когнитивной психологии, а также

проведение опросов позволяет платформа Psytools (Delosis

Psytools). Для ее использования необходимо скачать требуемую

методику на компьютер исследователя, а результаты исследования

отсроченно передаются на сервер для обработки и хранения.

Платформа совместима со средой MS Windows и Apple Macintosh.

Услуга является платной и рассчитана на различные масштабы

71

исследования, вплоть до использования выборок в сотни тысяч

участников.

Ноттингемским университетом (The Universityof Nottingham)

предлагается программа, позволяющая программировать экспе-

рименты (Psycho Py). Программа находится в свободном доступе

и работает на платформах Windows, Mac OS X и Linux. В качестве

скриптового языка используется Python. Для создания экспери-

ментов возможно применение программного модуля (Coder) или

графического интерфейса (Builder) с ограниченным набором

функциональных возможностей.

Университет Индианы (Indiana University) предлагает студен-

там программное обеспечение для освоения курсов общей и ког-

нитивной психологии (Softwarefora Cognitive Psychology Laborato-

ry). Курс, разработанный Р. Голдстоуном (Robert Goldstone),

включает эксперименты и тесты на запоминание и научение, а

также ряд методик для изучения восприятия (например, иллюзии

движения). Студенты имеют возможность использовать в качестве

стимулов слова, картинки и звуки. Каждый эксперимент состоит

из одного или нескольких интерфейсов, каждый из них содержит

инструкцию.

Аналогично, университет Лувена (University of Leuven, Belgium)

предлагает программу для образовательных целей (Affect 4.0). Она

позволяет освоить психологические и психофизиологические экс-

периментальные процедуры в рамках курса «Экспериментальная

психология». Имеется возможность предъявлять звуки и изобра-

жения, а также регистрировать время реакции.

Другой пример дает сервис, предназначенный для демонстра-

ции, программирования и проведения психологических экспери-

ментов и исследований, в том числе личностных тестов (Psy

Toolkit). Ресурс обеспечивает доступ к использованию до 20 психо-

логических методик.

Завершая наш краткий анализ, мы вынуждены констатировать,

что не было обнаружено аналога системы онлайн-управления

психологическими экспериментами, предполагающего инстру-

ментальные функции дизайна эксперимента, предъявления сти-

мульного материала и регистрации ответов испытуемых. Собст-

72

венно онлайн-экспериментирование обычно ограничивается фор-

мированием опросников и сбором ответов на них, также задачами

психологического тестирования. Многие ресурсы направлены на

поддержку компьютеризации лабораторных (офлайн) эксперимен-

тов предназначены для решения коммерческих или учебных задач.

Критерии строгого научного исследования для таких инструмен-

тов не всегда применимы. Все это подтверждает значимость зада-

чи создания легкодоступной для научного сообщества системы

онлайн управления психологическими экспериментами.

Рассмотрим некоторые практические решения поставленной

задачи.

Реализация системы онлайн-управления психологическим экспериментом

При разработке системы использовались общедоступные средства

и технологии, распространяемые по свободным лицензиям. Ядро

системы реализовано на скриптовом языке программирования

общего назначения PHP и использует реляционную систему

управления базами данных MySQL. Систему можно установить на

веб-сервер, обеспечивающий поддержку данного языка програм-

мирования и СУБД, учитывая широкую распространенность этой

связки, можно сказать, что подойдет практически любой веб-

сервер. Также это позволяет развернуть копию системы на ло-

кальном компьютере или в локальной сети.

Система построена по принципам шаблона (паттерна) проек-

тирования Model-view-controller (MVC, «модель представление-

поведение»). Модель данных приложения, пользовательский ин-

терфейс и взаимодействие с пользователем разделены на три от-

дельных компонента таким образом, чтобы модификация одного

из компонентов оказывала минимальное воздействие на осталь-

ные (Гамма, Хелм, Джонсон, Влиссидес, 2001).

Реализована система в виде ядра, к которому с помощью API

(интерфейс программирования приложений) подключаются моду-

73

ли — веб-реализации методик исследований. А административная

зона и ее пользовательский интерфейс поделены соответственно

на 2 части — глобальное управление функциями системы и на

управление непосредственно экспериментами внутри модулей.

Такой подход позволяет включать любой необходимый функцио-

нал в разрабатываемые модули.

В раздел администрирования глобальных функций вынесены

управление профилями пользователей, просмотр отчетов по прово-

димым исследованиям, управление страницами презентаций и т.д.

Пользовательский интерфейс реализован с помощью стандарт-

ного языка разметки документов в Интернет (HTML) с использо-

ванием сценарного языка программирования Java Script, обычно

встроенного в браузер пользователя, который в свою очередь име-

ет большое количество доступных библиотек, таких как jQuery.

Функционал модулей системы доступен в их административ-

ных разделах. В этих разделах находятся функции создания и

управления экспериментами. Здесь можно получить отчеты и вы-

борки по проведенным исследованиям, управлять стимульным ма-

териалом и разрабатывать дизайн эксперимента. Готовя новое ис-

следование, можно создать необходимые анкеты и инструкции для

испытуемых. Инструкции могут быть на разных языках, а также

использоваться как шаблоны, например при проведении серий од-

ного эксперимента с разным стимульным материалом. В веб-

реализациях модуля может использоваться графический, звуковой

или текстовый стимульный материал, при этом текстовые объекты

могут быть загружены и из файла.

Возможности системы позволяют экспериментатору как загру-

жать на сервер новый стимульный материал, так и создавать нуж-

ные наборы из ранее загруженного. Все шаблоны и созданные на-

боры доступны для просмотра в соответствующих разделах

административного интерфейса системы и кроме названия снаб-

жены дополнительной информацией. Можно, например, видеть

оставленные автором комментарии, кем и когда был создан шаб-

лон, сколько раз и где использовался.

Созданный эксперимент, после корректного заполнения необхо-

димых полей, может быть опубликован экспериментатором и соот-

74

ветственно доступен для других пользователей. Прямая ссылка для

запуска эксперимента формируется при его создании. При создании

эксперимента такая ссылка, снабженная некоторыми деталями и

пояснениями, может быть опубликована на домашней странице

системы, доступной участникам испытаний через веб-интерфейс.

Так же, для начала испытания, участнику может быть предложено

перейти на специально сформированную исследователем страницу

с подборкой различных экспериментов созданных в системе. Такие

страницы с подборками удобны, например, когда по задумке иссле-

дователя испытуемые должны принять участие в целом ряде экспе-

риментов. С помощью специального интерфейса экспериментаторы

могут, в зависимости от задач, оформлять и редактировать свои

страницы с подборками. Есть возможность добавлять на страницы

изображения, описания и комментарии, а также редактировать со-

став видимых веб-пользователю ссылок на исследования.

Специальный раздел административной зоны системы содер-

жит все доступные страницы-подборки, их состав, некоторые де-

тали и управляемые статусы активности (доступность для веб-

пользователя со стороны пользовательского интерфейса) разме-

щенных на этих страницах исследований.

В любой момент автор имеет возможность приостановить ра-

боту своих испытаний или возобновить работу ранее остановлен-

ных. Все результаты, данные об участниках, времени и количестве

проведенных исследований, а также прочая дополнительная ин-

формация, оставленная исследователем, доступны в администра-

тивной зоне системы независимо от того, проводится данное ис-

следование сейчас или приостановлено.

Исследователи, как пользователи системы с расширенными

правами в отличие от испытуемых, могут быть логически объеди-

нены в пулы, по принципу рабочих групп или лабораторий, и

иметь частный или совместный доступ к просмотру результатов и

управлению проводимыми исследованиями.

Для изучения результатов проведенных исследований экспери-

ментатор может задавать различные параметры выборки, а при

необходимости полученные данные могут быть экспортированы

из системы и обработаны во многих сторонних программах, как ком-

75

мерческих, так и свободно распространяемых, например Microsoft

Excel, Google Документы, Apache OpenOffice.org Calc Calc или SPSS

Statistics.

На данном этапе реализации проекта создано два модуля: (1) веб-

реализация метода классификации объектов разной модальности

(текст, зрительные изображения, акустические события), (2) метод

парного сравнения. Этот выбор определился широким распростра-

нением разнообразных процедур классификации и процедур сравне-

ния при исследовании восприятия, памяти, мышления, общения и

т.д. Такая онлайн процедура может также представлять интерес для

социальных психологов и других специалистов, использующих про-

цедуры выбора предпочтений, сравнения и классификации объектов.

Созданная версия системы позволяет проводить эксперименты

с использованием Интернета, а также в локальной сети (например,

в оснащенной компьютерами аудитории) или на локальных ком-

пьютерах. Планирование, дизайн и организация экспериментов, а

также доступ к получаемым данным возможны удаленно по ло-

кальной сети или через Интернет.

Построению системы предшествовал анализ возможностей уско-

рения, удешевления и упрощения процесса сбора и обработки

данных, как минимум на начальной стадии проведения исследо-

вания. В настоящее время пробная версия системы позволяет реа-

лизовывать следующие функции:

Формировать план и разработать дизайн эксперимента с ис-

пользованием стимулов разной модальности;

Использовать существующий в базе данных стимульный ма-

териал, а также добавлять в базу новые стимульные объекты и со-

бытия;

Хранить в общей базе данные экспериментов и осуществ-

лять поиск информации по разнообразным критериям.

Эти функции ускоряют процесс сбора и обработки данных, уп-

рощают проведение исследований и обеспечивают возможность

их организации в различных этнических, региональных и т.д. сре-

дах. В рамках создаваемой системы предоставляется возможность

обмена между исследователями экспериментальными методика-

ми, стимульным материалом и результатами исследований.

76

Одним из плюсов использования кроссплатформенного веб-

приложения является соответствие условиям испытаний широкого

круга технических средств и, следовательно, упрощение многих за-

дач как для исследователей, так и для испытуемых. Перейдя по адре-

су страницы с подборкой или по прямой ссылке конкретного испы-

тания, испытуемый должен авторизоваться в системе и заполнить

анкету, составленную исследователем. После этого ему будет пред-

ложено проверить ранее заполненные поля, а при необходимости

внести новые данные. Новые данные дополнят профиль пользовате-

ля, в котором кроме анкетных данных, например, содержится ин-

формация о том, в каких исследованиях и когда он принимал уча-

стие. После авторизации испытуемый, при необходимости, должен

согласиться с условиями проведения испытания, а также дать согла-

сие на обработку и использование полученных данных.

Заключение

На данном этапе выполнения проекта проанализированы доступ-

ные технические возможности и средства, а также уточнены бли-

жайшие задачи разработки. Главная идея проекта — создать легко

доступный веб-сервис, позволяющий в онлайн-режиме автомати-

зировать экспериментальные процедуры, а также обработку и об-

мен данных. Это даст возможность повысить технологическую

поддержку экспериментальных исследований, профессиональную

подготовку психологов, а также обеспечить эффективную транс-

ляцию опыта современной исследовательской работы в регио-

нальные научные и образовательные центры. Такая система долж-

на сыграть важную роль в создании сети экспериментальных

коллективов, связанных как с академической наукой, так и с прак-

тическими организациями.

Анализ существующих ресурсов, обеспечивающих онлайн-

доступ к психологическим методикам, показал, что собственно

онлайн экспериментирование обычно ограничивается сферой оп-

росов и психологического тестирования. Не было выявлено анало-

га онлайн-системы, обеспечивающей в этом режиме инструмен-

77

тальные функции дизайна эксперимента, предъявления стимуль-

ного материала и регистрации ответов испытуемых. По результа-

там анализа была осуществлена оценка границ применимости он-

лайн экспериментально-психологических исследований и сделан

выбор путей практической реализации системы. Создана тестовая

версия системы, включающая два модуля, обеспечивающих он-

лайн-дизайн экспериментов, построенных с применением наибо-

лее распространенных экспериментальных процедур. При этом

возможно генерирование стимульного материала различного типа

и модальностей (текст, изображение, звук).

Предварительное тестирование системы определило главные

направления ее совершенствования в части функционального удоб-

ства пользовательского интерфейса экспериментатора (удобство

дальнейшей разработки модулей и подключения их новых версий;

улучшение функционала предоставления данных исследователям;

совершенствование системы распределения прав пользователей).

ЛИТЕРАТУРА

Барабанщиков В.А. Предисловие // Экспериментальная психо-

логия в России: традиции и перспективы / Под ред. В.А. Барабан-

щикова. М.: ИП РАН, 2010. С. 13–18.

Гамма Э., Хелм Р., Джонсон Р., Влиссидес Дж. Приемы объ-

ектно-ориентированного проектирования. Паттерны проектирова-

ния. СПб.: Питер, 2001.

Жичкина А.Е. О возможностях психологических исследований

в сети Интернет // Психологический журнал. 2000. Т. 21. № 2.

С. 75–78.

Конструктор опросов // Сервер виртуальных исследований

VirtualExS [virtualexs.ru/cgi-bin/constructor.cgi (25.07.2015)].

Лалу С., Носуленко В.Н.«Экспериментальная реальность»: сис-

темная парадигма изучения и конструирования расширенных сред //

Идея системности в современной психологии. М.: ИП РАН, 2005.

С. 433–468.

Мир Психологии // psychology.net.ru/tests/ (12.06.2015).

Носуленко В.Н. Психофизика восприятия естественной среды.

Проблема воспринимаемого качества. М.: ИП РАН, 2007.

78

Носуленко В.Н. Воспринимаемое качество как инструмент ис-

следования «экспериментальной реальности» современной есте-

ственной среды // Экспериментальный метод в структуре психоло-

гического знания / Под ред. В.А. Барабанщикова. М.: ИП РАН,

2012. С. 91–95.

Носуленко В.Н. Психофизика восприятия естественной среды.

Проблема воспринимаемого качества. М.: ИП РАН. 2007.

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С. Вербальный метод в изуче-

нии восприятия изменений в окружающей среде // Психология и

окружающая среда. М.: ИП РАН, 1995. С.11–50.

Психологический Сайт // test-metod.ru/ (23.06.2015).

Психологические тесты онлайн (главная страница) // psytests.org/

index.html (07.07.2015).

Ромек В.Г., Сатин Д.К. Сохранение надежности многофактор-

ных тестов при использовании их в сети интернет // Психологиче-

ский журнал. 2000. Т. 21. № 2. С. 70–75.

Affect 4.0 // KU Leuven [fac.ppw.kuleuven.be/clep/affect4/index2.php

(09.06.2015)].

Buchanan T. Potential of the Internet for Personality Research. /

Psychological Experiments on the Internet. London: Academic Press,

2000.P.121–141.

Delosis Psytools // Delosis research technology [www.delosis.com/

psytools/overview.html (21.08.2015)].

E-Prime Overview // Psychology Software Tools, Inc. [www.pstnet.com/

eprime.cfm (14.07.2015)].

Krantz J.H., Dalal R. Validity of Web-based Psychological Re-

search // Psychological Experiments on the Internet. London: Academ-

ic Press, 2000. P. 35–61.

Lahlou S., Nosulenko V., Samoylenko E. Numériser le travail.

Théories, méthodes, expérimentations. Paris: Lavoisier, 2012.

Lahlou S., Nosulenko V., Samoylenko E. Un cadre méthodologique

pour le design des environnements augmentés // Social Science

Information. Vol. 41.2002. № 4. P. 471–530.

Pagani D., Lombardi L. In intercultural examination in facial

features communication surprise // Psychological Experiments on the

Internet. London: Academic Press, 2000. P. 169–194.

79

Paradigm // Perception Research Systems Incorporated

[www.paradigmexperiments.com/ (19.07.2015)].

PsychoPy // PsychoPy psychology software in Python

[www.psychopy.org/about/overview.html (01.02.2015)].

PsyScope X // PsyScope X Info Page [psy.ck.sissa.it/ (20.09.2015)].

PsyToolkit // PsyToolkit [www.psytoolkit.org/ (19.08.2015)].

Reips U. Standards for Internet-based experimenting. Experimental

Psychology. 2002. Т. 4. № 49. P. 243–256.

Riva G., Teruzzi T, Anolli L. The use of the internet in psychological

research: comparison of online and offline questionnaires. Cyberpsychol

Behav. 2003. T. 6 № 1. P. 73–80.

Software for a Cognitive Psychology Laboratory // The Percepts and

Concepts Laboratory at Indiana University [cognitrn.psych.indiana.edu/

rgoldsto/labware.html (23.09.2015)].

Software Overview // Empirisoft Corporation [www.empirisoft.com/

Software.aspx?index=1 (18.02.2014)].

SuperLab // www.superlab.com/ (05.08.2015).

Web Experiment Resources // Social Psychology Network

[www.socialpsychology.org/expts.htm#resources (11.07.2015)].

80

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С.

К вопросу построения системы описанияи передачи

когнитивного опыта профессионала5

Проблема сохранения и передачи накопленного людьми когнитив-

ного опыта приобретает в настоящее время особую научную и

практическую значимость. Как мы уже отмечали (Носуленко, Са-

мойленко, 2012), в производственной сфере эта проблема опреде-

ляется необходимостью сохранения для предприятия элементов

индивидуального опыта таким образом, чтобы его применение не

зависело от конкретного специалиста — носителя этого опыта.

Такая постановка вопроса становится социально значимой в со-

временной демографической ситуации, когда массовый уход пер-

сонала предприятий на пенсию затрудняет передачу накопленного

опыта новым специалистам в процессе совместной работы с ни-

ми. Одновременно наблюдается тенденция быстрой смены харак-

тера деятельности конкретных специалистов, что вызвано прежде

всего интенсивным развитием новых технологий и запросами

рынка. Это предполагает мониторинг изменений в характеристи-

ках когнитивного опыта специалиста, а также анализ изменяю-

щихся требований к профессиональным качествам специалистов.

Последнее необходимо для своевременной адаптации системы об-

разования и профессиональной подготовки к новым условиям.

Сложившаяся ситуация определяет задачу оперативного выяв-

ления и описания наиболее значимых характеристик когнитивного

опыта специалиста в процессе выполнения конкретной профес-

сиональной деятельности. Решение этой задачи представляет ин-

терес в связи с возможностью применения информационных и

коммуникационных технологий для создания новых способов со-

————– 5 Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного

научного фонда (РГНФ), проект №14–06–00295.

81

хранения профессиональных знаний. Речь идет о разработке

принципов построения системы сохранения (описания) и переда-

чи когнитивного опыта профессионала. Для организации профес-

сиональной подготовки такое исследование даст информацию о

компетенциях, необходимых для конкретного предприятия, и о

возможной их динамике.

Определение содержания когнитивного опыта для его сохране-

ния и передачи является сложной задачей, учитывая его индиви-

дуальность, динамичность и зависимость от конкретной ситуации.

Как отмечают Ив Кло с коллегами, опыт «не передается, как мя-

чик, от индивида к индивиду или от поколения к поколению... он

постоянно эволюционирует, а иногда исчезает, теряется... он не

является чем-то всегда готовым к употреблению…» (Clot,

Fernandez, Scheller, 2007, P. 133). Речь идет об опыте, который

включает все органы чувств и который в большей степени «ощу-

щается», чем объясняется (Завалова, Ломов, Пономаренко, 1986;

Aubert, 2000). Как отмечает Ж. Лепля, этот опыт относится к осо-

бому классу компетенций, «включенных в действие, трудно вер-

бализуемых и сильно зависимых от контекста» (Leplat, 1995,

P. 101). Он адаптируется к ситуативному действию (Lave, 1988;

Suchman, 1987), и его так хорошо удается применять, но совер-

шенно не получается описать словами (Корнилов, 2000; Varela,

Thompson, Rosch & Havelange, 1993).

Специфичность когнитивного опыта проявляется прежде всего

в том, что его характеристики не всегда могут быть выражены в

словах (Артемьева, 1999; Корнилов, 2000). Показано, например,

что профессиональная проблема, определяемая для одного спе-

циалиста простым словом, может иметь совсем иное значение для

другого работника (Корнилов, 2014). Все это делает трудной прак-

тическую задачу раскрытия составляющих когнитивного опыта

профессионала, которые только частично могут быть переданы в

речи. Это плохо вербализуемое индивидуальное знание, а также

связанное с навыками неосознаваемое стереотипное знание, эври-

стики, стратегии оценки, контекстные знания и т.д. (Корнилов,

2014). Важно отметить, что речь идет не только о свойствах объ-

ектов, но и о выполняемых с ним профессиональных действиях.

82

В этом плане В.Д. Шадриков (Шадриков, 1974) говорит о трех

группах характеристик, важных для создания системы передачи

опыта профессионала: (1) характеристики, которые могут быть вер-

бализованы, (2) характеристики, которые могут быть представлены

в виде зрительных образов, (3) так называемые сенсорные призна-

ки, которые трудно вербализовать или представить графически.

Но основным методом анализа знаний профессионала является

вербальный протокол, хотя вербализации не всегда позволяют рас-

крыть все значимые составляющие опыта. Как отмечает Ю.К. Кор-

нилов (2014), значительная часть содержания когнитивного опыта

скрывается в так называемом «невербализуемом» или «молчали-

вом» знании. Мы будем все-таки говорить не о невербализуемых, а

о «трудно вербализуемых» характеристиках когнитивного опыта,

стремясь найти способы помочь профессионалу выразить эти

характеристики в речи.

Другая проблема связана с тем, что в практике не всегда воз-

можно получать вербальный материал непосредственно в процес-

се выполняемой деятельности (Amalberti, Hoc, 1998; Caverni,

1988; Hoc, 1984; Leplat, Hoc, 1981). Особенно это касается высоко

динамичных ситуаций, когда приходится использовать вербализа-

ции, получаемые после реализации основной деятельности

(Amalberti, 1996). Такая процедура получила название методики

«последовательной вербализации, управляемой следами деятель-

ности» (Hoc, Leplat, 1983). Она широко применяется в задачах

изучения предметно-практической деятельности (например, Saad,

1996). Подробный анализ особенностей этой процедуры представ-

лен в ряде наших работ (Носуленко, 2007; Самойленко, 2010;

Lahlou, Nosulenko, Samoylenko, 2012).

Таким образом, на первый план выходит задача создания сово-

купности методов, позволяющих выявлять явные и неявные со-

ставляющие когнитивного опыта в разных ситуациях: как в про-

цессе анализируемой деятельности, так и при взаимодействии с

профессионалом вне этого процесса. В последнем случае необхо-

димым условием становится сочетание вербальных процедур с

невербальными инструментальными методами, такими как реги-

страция поведения, глазодвигательной активности и т.д. Практи-

83

ческая перспектива такого подхода показана в наших работах по

созданию системного метода анализа вербализаций и применению

метода полипозиционного наблюдения (Носуленко, Самойленко,

1995; Носуленко, 2007; Самойленко, 2010; Nosulenko, Samoylenko,

1997, 2009).

Главная трудность заключается в том, что в реальных, посто-

янно меняющихся ситуациях невозможно исходно описать со-

ставляющие когнитивного опыта, которые будут определять его

специфику в конкретных условиях, а также надежность и эффек-

тивность соответствующей деятельности. Но можно ставить зада-

чу выявления в процессе деятельности той совокупности харак-

теристик, которая оказалась для опытного специалиста наиболее

значимой. Решение такой задачи видится в применении парадиг-

мы воспринимаемого качества для эмпирического сбора и струк-

турирования данных о когнитивном опыте индивида.

Воспринимаемое качество профессиональной деятельности

Напомним, что в рамках парадигмы воспринимаемого качества

разработана совокупность методов, направленных на выявление

наиболее значимых, сущностных для индивида свойств события

(объекта, деятельности). В воспринимаемом качестве отражаются

одновременно свойства некоторого события, доступные для

внешнего наблюдения, так и отношение к этому событию самого

субъекта (Носуленко, 2004, 2006, 2007; Носуленко, Самойленко,

2012; Nosulenko, Samoylenko, 2001, 2012). В этом смысле совокуп-

ность методов, разработанных в рамках парадигмы воспринимаемого

качества, становится своеобразным «измерительным инструментом»

анализа содержания когнитивного опыта и количественного сопос-

тавления его различных оставляющих. Оценка воспринимаемого

качества позволяет «высветить» и сопоставить в рамках единого

набора понятий такие разные стороны этого взаимодействия, как

восприятие характеристик некоторого объекта и восприятие ха-

84

рактеристик деятельности с ним. При этом изучаемые явления

дифференцируются как на уровне целого (оценка целостной ситуа-

ции взаимодействия «человек-среда»), так и на уровне составляю-

щих (отдельные стороны ситуации, объекта или компонентов дея-

тельности). С точки зрения воспринимаемого качества каждая из

составляющих также оценивается как система, характеризуемая оп-

ределенной совокупностью значимых для субъекта свойств и от-

ношений (Барабанщиков, Носуленко, 2004; Носуленко, 2004, 2007).

В основе парадигмы воспринимаемого качества лежат сле-

дующие представления.

Коммуникативная ситуация является естественной ситуацией

взаимодействия людей и, одновременно, одним из источников дан-

ных о содержании воспринимаемого качества объектов или событий.

Моделью коммуникативной ситуации по передаче воспри-

нимаемого качества является процедура референтного общения.

В процессе референтного общения один человек (или группа лю-

дей) решает задачу передачи другим людям собственных пред-

ставлений о некотором объекте или событии так, чтобы у послед-

них сложилось адекватное представление об их содержании.

Ключевые характеристики воспринимаемого качества и их

иерархия могут отражаться в вербализациях человека.

Условием, способствующим получению адекватных верба-

лизаций, является сравнение воспринимаемых объектов, событий

или их составляющих.

Применительно к задаче сохранения когнитивного опыта вос-

принимаемое качество является «интегратором» субъективно зна-

чимых свойств опыта, опосредованного практической деятельно-

стью индивида. Вопрос анализа воспринимаемого качества

деятельности ставится следующим образом: что определяет содер-

жание опыта индивида, какие характеристики опыта являются наи-

более значимыми, какие психологические компоненты деятельно-

сти характеризуют его специфику, какими действиями

обеспечивается эффективное достижение общей цели профессио-

нальной деятельности и т.д. В последнем случае речь идет о вос-

принимаемом качестве деятельности, характеризующем уровень

профессионализма специалиста: при возможности разных комби-

85

наций действий, этот уровень связан с опытом выбора их наилуч-

шего сочетания. Тогда анализ содержания когнитивного опыта на-

правляется на поиск оптимального сочетания возможных действий.

Проблема сохранения и передачи когнитивного опыта профес-

сионала интерпретируется нами в терминах «проектирования вос-

принимаемого качества» деятельности. Результатом такого проек-

тирования должно стать технологическое средство передачи

информации о когнитивном опыте, позволяющее сформировать у

обучаемого соответствующее воспринимаемое качество будущей

профессиональной деятельности.

Здесь можно провести аналогию с классическим пониманием

«проектирования деятельности» (Ломов, 1975, 1977), согласно ко-

торому разработка системы «человек — техника» предполагает

оценку, описание и формирование у субъекта компетенций, необ-

ходимых для последующего использования этой системы. Идея

проектирования воспринимаемого качества профессиональной

деятельности созвучна также инструментальному подходу (Рабар-

дель, 1999; Rabardel, 1995), согласно которому объект (артефакт)

становится инструментом тогда, когда у субъекта сформировано

представление о способах его применения. Аналогично, «воспри-

нимаемые качества» опыта использования некоторого объекта

формируются у его разработчиков и пользователей в процессе

«партисипативного дизайна» (Ehn, 1992; Kyng, Mathiassen, 1997).

Обмен этими воспринимаемыми качествами между разработчика-

ми и пользователями становится условием совершенствования

разработки (Lahlou, Nosulenko, Samoylenko, 2012).

Основной этап проектирования воспринимаемого качества ка-

сается выявления наиболее существенных компонентов опыта

(в терминах их субъективной значимости). На этом этапе осуще-

ствляется регистрация изучаемой деятельности и строится описа-

ние системы предметных и операциональных составляющих, ха-

рактеризующих содержание когнитивного опыта в контексте

конкретной деятельности. Т.е. речь идет о воспринимаемом каче-

стве, сформировавшемся у профессиональных экспертов — носи-

телей знаний о данной деятельности. Это так называемое «инди-

видуальное воспринимаемое качество», характеризующее опыт

86

конкретного профессионала. Среди существенных составляющих

опыта следует выделить, прежде всего, опыт реализации наиболее

эффективных стратегий достижения цели деятельности и опыт

использования имеющихся средств. На этом же этапе собирается

информация о так называемом «обобщенном воспринимаемом ка-

честве», в котором интегрированы данные разных специалистов, а

также данные, накопленные в опыте предприятия (история про-

блемных ситуаций, регламентирующие документы и т.п.) и факти-

чески определяющие «ноу-хау профессии».

Полученная информация, структурированная в соответствии с

иерархией всех доступных данных об анализируемой деятельно-

сти, должна быть определенным образом сохранена для после-

дующего применения. Это предполагает создание технологий за-

крепления полученных данных на некотором информационном

носителе. Такая технологическая система должна обеспечивать

воспроизведение и презентацию совокупности существенных

компонентов опыта в форме, позволяющей формировать у других

людей воспринимаемое качество соответствующей деятельности.

Другими словами, передаваемая с помощью информационных тех-

нологий информация о деятельности в процессе передачи должна

быть воспринята как совокупность наиболее значимых составляю-

щих воспринимаемого качества этой деятельности. В этом смысле

технологическое средство передачи когнитивного опыта является в

определенном смысле «материализацией» воспринимаемого каче-

ства соответствующей профессиональной деятельности.

Проектирование воспринимаемого качества профессиональной

деятельности предполагает анализ и сопоставление его компонен-

тов для разных групп участников исследования.

В первую группу входят профессионалы, являющиеся носите-

лями опыта, предполагаемого для сохранения. У представителей

этой группы воспринимаемое качество сформировано в процессе

их практической деятельности. Оно является главным источником

данных о значимых составляющих когнитивного опыта и об их

соотношении. Анализ этого воспринимаемого качества направлен

прежде всего на определение структуры информации, которая бу-

дет сохраняться в создаваемой системе передачи опыта.

87

Вторая группа включает самих исследователей, у которых вос-

принимаемое качество анализируемой деятельности формируется

в результате первичного анализа полученных данных. Содержание

этого воспринимаемого качества корректируется и дополняется в

процессе взаимодействия с представителями первой группы (но-

сителями опыта). Это взаимодействие организуется в рамках коо-

перативного дебрифинга (см. ниже), предполагающего активное

участие профессионала в организации исследования и в анализе

получаемых данных.

Наконец, третья группа участников объединяет тех, кому пе-

редается сохраненный когнитивный опыт (обучаемых). У них

формируется воспринимаемое качество деятельности, характери-

стики которого должны быть сравнимы с характеристиками вос-

принимаемого качества у профессионала. Показатели эффектив-

ности системы сохранения и передачи когнитивного опыта

определяются по результатам сравнения содержания исходного

воспринимаемого качества деятельности (выявленного у профес-

сионалов) и воспринимаемого качества, сформированного в про-

цессе обучения новых специалистов.

Завершая этот раздел, отметим, что специфика предложен-

ного подхода заключается в интеграции разных методов на-

блюдения и анализа, а также в равном интересе к содержанию

когнитивного опыта и к его носителям. Конкретные задачи ре-

шаются в естественном трудовом контексте, что дает возмож-

ность выявлять проблемные ситуации и удачные практические

решения при выполнении человеком профессиональной дея-

тельности (Lahlou, Nosulenko, Samoylenko, 2012). Оценка и вери-

фикация значимости составляющих воспринимаемого качества

осуществляется в результате комплексного анализа вербальных

данных и данных полипозиционного наблюдения за выполняе-

мой деятельностью. Для выявления составляющих восприни-

маемого качества из данных полипозиционного наблюдения

разработана специальная процедура «кооперативного дебри-

финга», предполагающая сотрудничество исследователя и но-

сителя конкретного опыта. Рассмотрим подробнее особенности

некоторых методов.

88

Полипозиционное наблюдение

В современных психологических исследованиях метод наблюде-

ния получает все большее распространение. Это вызвано, в пер-

вую очередь, возрастающими запросами практики, требованиями

и развитием информационных технологий, применение которых

способствует повышению экологической валидности получаемых

результатов. Новые технологии обеспечивают более строгий кон-

троль и качественную регистрацию наблюдаемых ситуаций, а

также позволяют осуществлять одновременный анализ больших

массивов данных. Тем самым устраняются главные недостатки,

приписываемые методу наблюдения: риск потери информации о

контексте наблюдаемого события, субъективизм в выборе наибо-

лее значимой информации для анализа, трудность перепроверки

сделанных интерпретаций и т.п. В этой связи перспектива исследо-

ваний видится в сочетании методов «этнографического наблюде-

ния» (Cicourel, 1964, 2002) и эмпирических методов в контролируе-

мых условиях, т.е. в развитии на современном уровне принципов

«естественного эксперимента» (Лазурский, 1911).

В наших исследованиях источником информации могут являться

как данные непрерывного наблюдения, так и эпизодические данные.

Их анализ должен обеспечивать количественную интерпретацию

данных наблюдения, в том числе данных субъективной экспертизы

наблюдаемых событий (Носуленко, 2007; Носуленко, Самойленко,

2012; Лалу, Носуленко, 2005; Лалу, Носуленко, Самойленко, 2009;

Nosulenko, 2008; Nosulenko, Samoylenko, 2009, 2012).

Видеорегистрация является основной технологией полипози-

ционного наблюдения. Во многих случаях задачи внешнего на-

блюдения за реальной профессиональной деятельностью требуют

одновременной видеозаписи с разных источников, обеспечиваю-

щих различные ракурсы, а иногда и различные временные мас-

штабы. Среди используемых средств целесообразно выделить три

вида источников.

Главным является видеозапись, осуществляемая при помощи

стандартной видеокамеры для непрерывной регистрации в реаль-

ном времени всего, что происходит в изучаемом пространстве.

89

Другим типом видеорегистрации является съемка при помощи

SubCam — миниатюрной видеокамеры, установленной, например,

на очковой паре участника (Лалу, Носуленко, Самойленко, 2009).

Использование этого устройства позволяет составить объективи-

рованное представление о происходящем, так, как это видел (и слы-

шал) участник.

Третий тип видеорегистрации связан с применением устройств,

построенных на базе Web камер, установленных обычно на потолке

здания и позволяющих регистрировать через определенные проме-

жутки времени (например, каждые 20 секунд) зоны активности

участников в изучаемых пространствах. Эта техника позволяет со-

ставить глобальное представление об изменениях, произошедших

за длительный период, например, в использовании рабочего про-

странства.

Результаты наблюдения группируются в единой базе данных,

позволяющей устанавливать связи между разными категориями

анализа (например, между типами наблюдаемого поведения и вер-

бальными проявлениями). Такая база данных включает также ин-

терпретации, сделанные исследователями по результатам анализа

внешне наблюдаемых показателей (видео и аудио). При ее обра-

ботке применяется стратегия «обратной реконструкции» эмпири-

ческого материала, т.е. возврат к тем ситуациям, которые связаны

с вновь возникающими практическими или научными вопросами

(Лалу, Носуленко, 2005; Lahlou, Nosulenko, Samoylenko, 2012).

Например, при обнаружении непредвиденного события в некото-

рой ситуации можно вернуться ко всем сходным ситуациям и про-

анализировать их с большей детализацией.

Совокупность процедур полипозиционного наблюдения обес-

печивает всестороннюю регистрацию внешне наблюдаемых со-

ставляющих профессиональной деятельности и является основ-

ным источником данных для выявления составляющих ее

воспринимаемого качества и организации процедуры «коопера-

тивного дебрифинга».

90

Кооперативный дебрифинг

Процедура «кооперативного дебрифинга» разработана специально

для исследований, выполняемых методом полипозиционного наблю-

дения (Лалу, Носуленко, 2005; Лалу, Носуленко, Самойленко, 2009;

Lahlou, Nosulenko, Samoylenko, 2002, 2012). Она является сущест-

венным элементом методического инструментария, разработанного в

рамках парадигмы воспринимаемого качества. Одна из задач коопе-

ративного дебрифинга — помочь профессионалу выявить «трудно

вербализуемые» характеристики его когнитивного опыта.

В ходе кооперативного дебрифинга профессионал-эксперт и ис-

следователь совместно обсуждают материалы, полученные в резуль-

тате наблюдения за выполнением изучаемой деятельности. В ходе

этого обсуждения просматривается видеозапись, смонтированная по

результатам регистрации наблюдаемых ситуаций. Такая визуализа-

ция существенных сторон выполненной деятельности дает ее участ-

нику «психологическое орудие» для мобилизации внимания, памяти,

восприятий и т.д. (Выготский, 1984). Комментарии эксперта фикси-

руются видеокамерой для последующего анализа. Кроме аудио- и

видеозаписей, используются также результаты предварительного

анализа регламентирующих документов, данных об истории про-

блемных ситуаций и т.п. Кооперативный дебрифинг может прово-

диться не только со специалистом, который демонстрируется на ви-

деозаписи, но и с другими профессионалами в данной области и

даже с группой экспертов (своего рода «фокус-группа»).

Внешне «кооперативный дебрифинг» имеет много общего с

традиционным дебрифингом (Coolican, 2007). В обоих случаях

участник и исследователь «сотрудничают», обсуждая вопросы,

связанные с проведением исследования. Однако имеются принци-

пиальные различия в содержании такого сотрудничества и в рас-

пределении ролей между его участниками. Если в классическом

дебрифинге исследователь раскрывает участнику все неявное со-

держание исследования, обеспечивая его полную прозрачность, то

главное назначение кооперативного дебрифинга — получить от

профессионала дополнительную информацию о содержательных

составляющих его деятельности: целях, задачах, мотивах. Други-

91

ми словами, предполагается активное сотрудничество участника-

эксперта в процессе первичного анализа эмпирических данных.

Разумеется, должны быть предварительно удовлетворены все тре-

бования классического дебрифинга в части информирования уча-

стника об истинной сути исследования.

Важная особенность процедуры кооперативного дебрифинга

заключается в том, что это неотъемлемая часть общего протокола

сохранения воспринимаемого качества деятельности, информация

о котором зарегистрирована при полипозиционном наблюдении.

Носитель профессионального опыта с самого начала осведомлен о

наличии такой процедуры и заинтересован в ее результате, по-

скольку является равноправным участником исследования. Это

совместное «проектирование» воспринимаемого качества дея-

тельности, в процессе которого уточняются и сближаются интер-

претации его существенных компонентов, выполненные специа-

листом и исследователем. Результаты кооперативного дебрифинга

определяют основные направления последующей обработки дан-

ных и способы их представления.

Заключение

В этой статье обсуждались возможности решения задачи сохране-

ния и передачи когнитивного опыта профессионала. В первую оче-

редь рассматривались вопросы оперативного выявления значимых

качеств когнитивного опыта в условиях реальной профессиональ-

ной деятельности и изменяющихся требований к профессиональ-

ным качествам специалистов. Для решения поставленных задач

были предложены методы, разработанные в рамках парадигмы вос-

принимаемого качества. В статье дано краткое описание этой пара-

дигмы, эффективность практической реализации которой подтвер-

дилась в многочисленных прикладных работах (Lahlou, Nosulenko,

Samoylenko, 2012; LeBellu, 2011; LeBellu, Lahlou, Nosulenko, 2010).

Главные вопросы, на которые необходимо ответить при реше-

нии задачи сохранения когнитивного опыта профессионала, мож-

92

но объединить в три группы: (1) как получить доступ к информа-

ции о содержании опыта, накопленного конкретным специали-

стом, (2) как зарегистрировать это содержание и сохранить его для

последующего анализа и структурирования, и (3) как представить

основное содержание зарегистрированного когнитивного опыта

для эффективной передачи другим специалистам.

Содержание когнитивного опыта характеризуется совокупно-

стью составляющих, разной степени «доступности». «Явные» со-

ставляющие могут быть обнаружены в действиях, физических

операциях, характеристиках физических объектов и т.п. Это

внешне наблюдаемые данные, для регистрации и измерения кото-

рых имеются соответствующие технологии, в частности система

процедур полипозиционного наблюдения. «Неявные» составляю-

щие опыта относятся к субъективному миру специалиста (цели,

принятые специалистом задачи, и т.д.). Для их регистрации и «из-

мерения» нужны специальные методы и техники. Парадигма вос-

принимаемого качества предлагает совокупность таких методов,

адаптированных для практического исследования в условиях ре-

ального контекста профессиональной деятельности. Основным

источником данных о содержании когнитивного опыта отражается

в вербализациях, продуцируемых специалистом в процессе или

после выполнения деятельности. Эти вербализации подвергаются

системному анализу в соответствии со специально разработанны-

ми процедурами (Носуленко, Самойленко, 1995; Носуленко, 2007;

Самойленко, 2010; Nosulenko, Samoylenko, 1997, 2009). Коопера-

тивный дебрифинг является одним из способов помощи профес-

сионалу выразить в речи «трудно вербализуемые» характеристики

когнитивного опыта.

Отметим ряд практических моментов в решении задачи по-

строения системы описания и передачи когнитивного опыта про-

фессионала.

Необходимым этапом исследования является идентификация и

экспертная оценка тех сфер опыта, которые являются «репрезен-

тативными» для того или иного производственного контекста и

которые представляют собой реальные объекты «сохранения».

Соответственно, необходимо определить конкретных носителей

93

профессионального опыта. Важным условием является обеспече-

ние реального сотрудничества с этими специалистами. Они долж-

ны быть заинтересованы в его положительном результате и готовы

участвовать в исследовании на всех его этапах, как в процессе со-

хранения опыта, так и при разработке средств его передачи.

Особый интерес представляет выявление тех элементов опыта,

которые являются стратегическими для менеджмента предприятия

и определяют специфику профессии. В первую очередь речь идет

об уникальных действиях, которые требуются редко и поэтому не

могут быть усвоены за счет многократного повторения, а также о

действиях, являющихся «ключевыми» для обеспечения надежно-

сти, безопасности и/или производственной эффективности.

Результатом исследования должна быть мультимедийная система

передачи когнитивного опыта профессионала. В такой системе ин-

тегрируется общая схема презентации наглядного материала, отра-

жающая структуру изучаемой деятельности и значимость ее состав-

ляющих (индивидуальное и обобщенное воспринимаемое качество

деятельности). В рамках такой презентации выделяется содержание

действий и операций, характеризующих индивидуальный опыт, а

также определяются существенные параметры этих действий и опе-

раций. При этом, в соответствии с принципами оценки восприни-

маемого качества, маскируются незначимые параметры соответст-

вующих действий и операций. Такая мультимедийная интерактивная

система передачи опыта может быть предназначена как для исполь-

зования инструктором в качестве средства подготовки специалистов,

так и самими специалистами в свободном режиме (в сети организа-

ции) в качестве средства самоподготовки.

ЛИТЕРАТУРА

Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики.

М.: Наука-Смысл, 1999.

Выготский Л.С. Орудие и знак в развитии ребенка // Выгот-

ский Л.С.Избранные труды / Сост. М.Г. Ярошевский. М.: Педаго-

гика, 1984. Т. 6. С. 5–89.

Завалова Н.Д., Ломов Б.Ф., Пономаренко В.А. Образ в системе

психической регуляции деятельности. М., 1986.

94

Корнилов Ю.К. Практическое мышление и опыт: ситуативность

и инструментальность обобщений. Ярославль: ЯрГУ, 2000.

Корнилов Ю.К. На пути к психологии практического мышле-

ния. Москва: ИП РАН, 2014.

Лазурский А.Ф. Об естественном эксперименте. Труды первого

всероссийского съезда по экспериментальной педагогике. Санкт-

Петербург: Издание бюро съезда, 1911.

Ломов Б.Ф. О путях построения теории инженерной психологии

на основе системного подхода // Инженерная психология / Под ред.

Б.Ф. Ломова, В.Ф. Рубахина, В.Ф. Венды. М.: Наука, 1977. С. 31–55.

Ломов Б.Ф. Системный подход в инженерной психологии //

Studia psychologica. 1975. №17. С. 86–93.

Носуленко В.Н. Психофизика восприятия естественной среды.

Проблема воспринимаемого качества. М.: ИП РАН, 2007.

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С. Вербальный метод в изуче-

нии восприятия изменений в окружающей среде // Психология и

окружающая среда. М.: ИП РАН, 1995. С.11–50.

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С. Накопление и передача ког-

нитивного опыта в процессах общения // Вестник РГНФ. 2012. № 4.

С. 132–140.

Рабардель П. Люди и технологии. Когнитивный подход к ана-

лизу современных инструментов. М.: ИП РАН, 1999.

Самойленко Е.С. Проблемы сравнения в психологическом ис-

следовании. М.: ИП РАН, 2010.

Шадриков В.Д. Психология производственного обучения:

принципы и управление. Ярославль: ЯрГУ, 1974.

Amalberti R. La conduite des systèmes à risque. Paris: PUF, 1996.

Amalberti R., Hoc J.-M. Analyse des activités cognitives en

situation dynamique: Pour quels buts? Comment? // Le Travail

Humain.V. 61. 1998. №3. P. 209–234.

Aubert S. Transformer la formation par l'analyse du travail. Le cas des

peintres aéronautiques // Education permanente. 2000.№143. P. 51–63.

Caverni J.-P. La verbalisation comme source d’observables pour

l’étude du fonctionnement cognitif // Psychologie cognitive: Modèles et

méthodes / Eds. J. Caverni, C. Bastien, P. Mendelsohn, G. Tiberghien.

Grenoble: Presses Universitaires de Grenoble, 1988. P. 253–273.

95

Cicourel A.V. Method & Measurement in Sociology. Glencoe: The

Free Press, 1964.

Cicourel A.V. Le raisonnement médical. Paris: Seuil, 2002.

Clot Y., Fernandez G., Scheller L. Le geste de métier: problèmes de

la transmission // Psychologie de l’interaction. 2007. №23. P. 109–139.

Coolican H. Research methods and statistics in psychology.

London: Hodder Arnold, 2007.

Ehn P. Scandinavian Design: On Participation and Skill // Usabil-

ity: Turning technologies into tools / Eds. P.S. Adler, T.A. Winograd.

New York: Oxford University Press, 1992. P. 96–132.

Hoc J.-M. La verbalisation provoquée pour l’étude du fonctionnement

cognitif // Psychologie Française, 1984. № 3. № 29, P. 231–234.

Hoc J.-M., Leplat J. Evaluation of different modalities of verbaliza-

tion in a sorting task // International Journal of Man-Machine Studies,

1983. V. 18. №3. P. 283–306.

Kyng M., Mathiassen L. Computers and Design in Context. Cam-

bridge, MA: MIT Press, 1997.

Lave J. Cognition in practice. Cambridge, MA: Cambridge Univer-

sity Press, 1988.

Le Bellu S. Capitalisation des savoir-faire et des gestes professionnels

dans le milieu industriel. Thèse Docteur es Science. Bordeaux:

Université Bordeaux Segalen, 2011.

Le Bellu S., Lahlou S., Nosulenko V. Capter et transférer le savoir

incorporé dans un geste professionnel // Social Science Information. V. 49.

2010. №3. P. 371–413.

Lahlou S., Nosulenko V., Samoylenko E. Numériser le travail.

Théories, méthodes, expérimentations. Paris: Lavoisier, 2012.

Leplat J. A propos des compétences incorporées // Education

permanente. 1995. №123. P. 101–115.

Leplat J., Hoc J.-M. Subsequent verbalization in the study of cogni-

tive processes // Ergonomics. Vol. 24.1981. P. 743–755.

Nosulenko V., Samoylenko E. Approche systémique de l’analyse des

verbalisations dans le cadre de l’étude des processus perceptifs et

cognitifs // Social Science Information. Vol. 36. 1997. №2. P. 223–261.

Nosulenko V.N., Samoylenko E.S. Psychological methods for the

study of Augmented Environments // Designing User Friendly Aug-

96

mented Work Environments. London: Springer Verlag, 2009. P.

213–236.

Rabardel P. Les hommes et les technologies. Approche cognitive

des instruments contemporains. Paris: Armand Colin, 1995.

Saad F. Contribution des techniques d’observation et de verbalisation

à l’analyses psychologique de l’activité: études de cas dans de domaine

de la conduite automobile // Performances Humaines, Techniques.

Journée GERRA: Les verbalisations, 1996. V. hors série, P. 16–23.

Suchman L. Plans and situated actions. The problem of human-

machine communication. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.

Varela F.J., Thompson E., Rosch E., Havelange V. L'inscription

corporelle de l'esprit: sciences cognitives et expérience humaine. Paris:

Seuil, 1993.

97

Винер И.Ю., Моисеева Л.А.

О психофизиологической природе циркадных ритмов

Все живое на Земле подчиняется ритмам. Система биоритмов

представляет собой широкий временной диапазон: от коротких

интервалов (в несколько секунд) до глобальных, связанных с го-

довыми изменениями солнечной активности. Главным фактором в

хронобиологии является циркадный (endogenously) ритм, связанный

с суточными циклическими колебаниями интенсивности различных

биологических процессов и определяющий психофизиологическое

состояние человека, его самочувствие и работоспособность. Это об-

стоятельство напрямую связано с вопросами организации жизни

человека: продуктивной работы, отдыха, сна, питания и составля-

ет содержание проблем государственной важности — демографии

и медицины: продолжительность жизни, трудоспособность, физи-

ческое и психическое здоровье нации. Интерес к природе биорит-

мов постоянно возрастает. В последние годы в хронобиологии бы-

ло сделано много важных открытий. Одним из таких является

обнаружение в головном мозге «циркадного центра», а в нем «ча-

совых генов» биологических ритмов здоровья человека.

Феномен циркадных ритмов издавна интересовал людей. Пер-

вым документированным упоминанием о циркадных ритмах явля-

ется наблюдение капитана судна, служившего при Александре Ве-

ликом, который записал дневные циклы роста листа дерева

индийского финика (Tamarindusindica).

Жан-Жак Дорту де Меран в 1729 году отметил наличие цикли-

ческих изменений листьев мимозы (pudica), которые продолжали

двигаться даже после помещения их в постоянную темноту. Карл

Линней сконструировал настоящие биологические часы, для этого

он использовал некоторые суточные виды цветов. Карл Эрнст фон

Бер в 1860-е годы впервые описал многообразие различий биологи-

ческого времени у многочисленных видов животных. Нашим оте-

98

чественным ученым Александром Чижевским в начале ХХ века

были опубликованы работы«Физические факторы исторического

процесса» и «Эпидемиологические катастрофы и периодичность

активности солнца», имевшие большую практическую значимость.

В 1930-х годах он попал под репрессии, и его исследования по кро-

ви и электролитным параметрам эритроцитов в связи с циклами че-

ловеческой циркадной системы увидели свет только спустя 40 лет.

Занимательные данные получены Мишелем Сифром в середине ХХ

века, который провел серию экспериментов с многомесячным за-

ключением людей в пещере, без информации о времени суток. На-

блюдения показали сохранение в первый период времени 24-

часового суточного ритма, с последующей его трансформацией в

48-часовой. Альфред Леви при исследовании влияния светолечения

и значения мелатонина на самочувствие человека тестировал эти

факторы как средство для перенастройки суточных ритмов живот-

ных и человека. Но одно из самых интересных наблюдений в хро-

нобиологии описал Ашофф в 1959 году. Оно заключается в том, что

у ночных животных период активности более продолжителен при

постоянном освещении, в то время как у дневных животных актив-

ный период более продолжителен при постоянной темноте.

Биоритмы. Пока мы бодрствуем, наш организм в основном пе-

рерабатывает накопленные нами питательные вещества для полу-

чения энергии. А вот во время сна он, наоборот, запасается пита-

тельными веществами. Эти изменения в обмене веществ

регулирует эндокринная система. Перед наступлением ночи из

мозговой железы — эпифиза выделяется мелатонин, поступая в

кровь и спинномозговую жидкость. Количество мелатонина выра-

батывается по-разному, в зависимости от времени суток. У пожи-

лых людей часто присутствует нарушение секреции мелатонина,

что приводит к бессоннице.

Мелатонин не только принимает участие в регулировке сна, но

и имеет много других функций: обеспечение нормальной работы

эндокринной системы; торможение процессов старения; стимуля-

ция защитных свойств; иммунной системы; адаптация организма

к смене часовых поясов антиоксидантные свойства; контроль пе-

риодичности сна; регулировка кровяного давления.

99

РИСУНОК 1. График концентрации мелатонина в зависимости

от возраста и времени суток

Вопрос о природе регуляции циркадных колебаний гормона в

крови давно интересовал ученых. В 1972 году американские ис-

следователи Роберт Мур и Виктор Эйхлер смогли доказать, что

циркадными ритмами у млекопитающих управляет супрахиазма-

тическое ядро (СХЯ). Оно располагается в основании гипоталаму-

са и у человека состоит примерно из 20000 нейронов. СХЯ управ-

ляет циркадной активностью всего организма (Табл.2).

ТАБЛИЦА 2. Суточные изменения психофизиологических

показателей человека

02:00 Самый глубокий сон

04:30 Минимальная температура тела

06:00 Наиболее резкий подъем давления

07:30 Окончание секреции мелатонина

08:30 Перистальтика кишечника

09:00 Максимальная секреция тестостерона

10:00 Максимальная внимательность

14:30 Наилучшая координация

15:30 Лучшее время реакции

17:00 Максимальная работоспособность сердечно-сосудистой

системы и сила мышц

18:30 Максимальное кровяное давление

19:00 Максимальная температура тела

21:00 Начало секреции мелатонина

22:30 Подавлена перистальтика кишечника

100

Суточным ритмам подчинены не только эндокринная и нервная

системы, внутренние органы. Жизнедеятельность клеток в пери-

ферических тканях также идет по специфической циркадной про-

грамме. Эта область исследований только начинает развиваться,

но уже накоплены интересные данные. Циклически меняется ин-

тенсивность роста клеток слизистой оболочки рта человека (Фи-

зиология человека, 2011).

Часовые гены. Одним из самых интересных открытий в хроно-

биологии является установление наличия часовых генов. Они на

генетическом уровне способствуют одиночным нейронам супра-

хиазматического ядра (СХЯ) выступить в роли циркадных часов.

Первым в истории часовым геном был ген Clock (circadian

locomotor output clock kaput), клонированный D.King и соавторами

в 1997 (King, Zhao, Sagoram, et al., 1997). Позжеобнаружилигены

Period (Per 1–3), Cryptochrome (Cry 1–3), и Bmal1 (Brain and muscle

Arnt-like protein 1) (Homo, Ikeda, Abe, et al., 1998). Транскрипция

генов Per1–3 и Cry1–2 активизируется с началом светового дня

комплексом, содержащим Clock и Bmal1 белки. При активации гена

Clock в СХЯ на протяжении светового дня накапливает мРНК Per и

Cry генов с запаздывающим синтезом их белков. Cry-протеины

обеспечивают взаимодействие Clock и Bmal1 генов. У мышей,

лишенных отдельных часовых генов, либо при изменении строе-

ния одного из генов Per и Cry нарушается скорость «часов». Но

это не убирает полностью циркадный механизм. Полное отключе-

ние механизма наступает при одновременном нарушении функций

Per1–2 либо Cry1–2 генов (Hasting, Reddy, Maywood, 2003; Has-

tings, Herzog, 2004; Ko, Takahashi, 2006).

Хронотип. Само понятие «хронотип» ввел А.А. Ухтомский в

рамках своих физиологических исследованиях. Теория в ее ны-

нешнем виде появилась в 1970-е годы, тогда смогли доказать, что

хронотипы реально существуют. Считается, что суточный био-

ритм имеет генетические предпосылки. Были установлены три

типа циркадных ритмов: «жаворонок», «сова», «голубь».

Совсем недавно российскими учеными было предложено доба-

вить 4-й тип — аритмик. В исследованиях Аркадия Путилова и

его коллег из Сибирского отделения РАН предложили 130 испы-

101

туемым не спать 24 часа. После истечения времени эксперимента

они должны были заполнить анкеты, состоящие из вопросов: о

самочувствии во время пробуждения, времени их обычного сна и

степени работоспособности (Табл.3). Результаты эксперимента

показали, что кроме трех классических хронотипов, была выделе-

на группа в 32 человека, которая не коррелировала полностью с

особенностями ни одного из этих типов. Все 32 человека чувство-

вали себя сонными в любое время суток. При этом обычно они

пробуждались в интервале между «жаворонком» и «совой». Их ав-

торы выделили в новый тип — «низкоэнергичные».

ТАБЛИЦА 3. Таблица основных особенностей хронотипов

Хроно-

тип

Пробужде-

ние

Период физиче-

ской активности

Пики и спады интел-

лектуальной актив-

ности

Отход

ко сну

«Жаво-

ронки»

В 6–7 часов

или раньше

От момента пробу-

ждения до 12–13 ча-

сов

Два пика, первый — от

8(9) до 12(13) далее

спад до 16, второй пик –

с 16 до 18 часов

21–22

часа

«Совы» В 10–11 ча-

сов или

позже

14–21 часов Три пика: с 13–14, с

18–20, с 23–1

24 часа

и позже

«Голуби» В 7–9 часов От пробуждения до

18 часов. В течение

дня может быть

спад около часа

Равномерная актив-

ность в течение дня,

без явных пиков

22–23

часа

Биоритмические показатели являются наследуемыми.Можно

выделить несколько факторов, которые влияют на хронотип буду-

щего ребенка:

1. Дата рождения, периодичность изменения показателей ок-

ружающего мира во время беременности и после родов (колеба-

ния освещенности, температуры, времени года).

2. Биологические ритмы мамы во время беременности. Хотя

существуют факты самостоятельных биоритмов плода.

Хронотип меняется в течение жизни. У детей, как правило,

имеет место быть тип «жаворонка». Однако в течение жизни по-

степенно можно изменить свой хронотип на другой.

102

У типа «совы» отмечают наличие синдрома отставленной фазы

сна. Они легче приспосабливаются к ночной работе, а также они более

стрессоустойчивы. Однако ночная жизнь сказывается на «совах» не

благоприятно: они чаще страдают язвой желудка, гипертонией, бес-

сонницей, сердечно-сосудистой патологией. У мужчин «сов» инфарк-

ты случаются в вечернее время в 2 раза чаще, чем у «жаворонков».

Типы «сова» чаще выбирают профессии, где не надо вставать рано, а

лучше иметь возможность планировать самим свой рабочий график.

Хронотип «жаворонки» имеют синдром опережающей фазы

сна. Медицинские исследования показывают, что в молодости они

имеют более крепкое здоровье, однако любая смена графика вы-

зывает проблемы в самочувствии. Они часто склонны к депресси-

ям, болезням сердца, гипертонии и ожирению. Профессии, где

может быть вечерняя работа или ночные дежурства, — не для них.

Тип «голуби» наиболее приспособлены к обычному циклу

день-ночь, но при смене часовых поясов они также подвержены

бессоннице и сонливости, как и остальные типы.

По мнению ученых, люди разделяются на 40% «сов», 25% «жа-

воронков» и 35% «голубей», но чистых хронотипов не более 3%.

На основании экспериментального материала специалисты из

университета Калифорнии в Беркли пришли к выводу, что люди,

которые нарушают режим сна и поздно ложатся, чаще набирают

лишний вес (интернет-источник: Люди-совы больше предраспо-

ложены к ожирению…). Таким образом, было установлено, что те,

кто поздно ложился и поздно вставал, с большей вероятностью

наберут лишний вес, чем те, кто соблюдал режим сна.Занятие

спортом и правильное питание не оказывало существенного влия-

ния. Было отмечено, если человек ложится на час позже привыч-

ного времени, то за 5 лет он набирает около 6 кг. По мнению Ло-

рен Асарноу, полученные результаты подтверждают, что медикам

и родителям стоит обращать внимание не только на общее время

сна их детей, но и когда они ложатся спать. Ученые из Универси-

тета Аахена с помощью МРТ подтвердили свою теорию о «физи-

ческом различии в мозге у людей с разными хронотипами» (ин-

тернет-источник: «Жаворонки» и «Совы»: Хронотип…). Они

обнаружили, что у «сов» снижена целостность белого вещества

103

мозга. Это особенность наблюдается в зонах головного мозга, свя-

занных с депрессией.

Таким образом, циркадные ритмы — один из основополагаю-

щих биологических механизмов целостного организма всех жи-

вых существ. Они присутствуют на всех этапах эволюции и имеют

глубокий психофизиологический смысл.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ковальзон В.М. Основы сомнологии: физиология и нейрохи-

мия цикла «бодрствование-сон». М.: Бином. Лаборатория знаний,

2011. 239 с.

2. Петров А.М., Гиниатуллин А.Р. Нейробиология сна: совре-

менный взгляд. Учебное пособие. Казань: КГМУ, 2012.109 с.

3. Физиология человека: Учебник / Под ред. В.М. Покровского,

Г.Ф. Коротько. М.: Медицина, 2011. 664 с.

4. Hasting M.H., Reddy A.B., Maywood E.S. A clockwork web: cir-

cadian timing in brain and periphery, in health and disease. Nature

Reviaws Neurosciences. 2003. С. 649–661.

5. Hastings M.H., Herzog E.D. Clock genes, oscillators, and cellu-

lar networks in the suprachiasmatic nuclui // Biol Rhythms. 2004.

P. 400–413.

6. Homo S., Ikeda M., Abe H., et al. Circadian oscillation of BMAL1,

a partner of a mammalian clock gene CLOCK, in rat suprachiasmatic

nucleus. Bloch. Biophysiol. Res. Commun. 1998. Р. 250–287.

7. King D.P., Zhao Y., Sagoram A.M., et al. Positional cloning of the

mouse circadian clock gene cell. 1997. Р. 641–653.

8. Ko C.Y., Takahashi J.S. Molecular components of the mammalian

circadian clock. HumanMolecularGenetics.2006. Р. 271–277.

9. Гриневич В. Биологические ритмы здоровья // m.nkj.ru/archive/

articles/1087/.

10. «Жаворонки» и «Совы»: Хронотип человека определяется разли-

чиями мозга. Научный медицинский портал // www.scientificmedicine.ru/

mednews/8978.

11. Люди-совы больше предрасположены к ожирению, чем жа-

воронки//wek.ru/lyudi-sovy-bolshe-predraspolozheny-k-ozhireniyu-

chem-zhavoronki.

104

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н., Самойленко Е.С.

Метод анализа вербализаций в задаче эмпири-ческого выбора эмоционально окрашенных

акустических событий6

В статье обсуждаются вопросы отбора и/или формирования звуков

для библиотеки эмоционально окрашенных акустических событий

естественной среды. Речь идет о звуковых событиях (звуковых

сценах), которые при прослушивании вызывали бы относительно

стабильные эмоциональные состояния. Создание такой библиоте-

ки требует разработки системы методов, позволяющих изучать

восприятие человеком звуков естественного окружения и осуще-

ствлять их классификацию в рамках широкомасштабного эмпири-

ческого исследования.

Основные трудности изучения восприятия акустической среды

связаны с большим разнообразием звуковых источников и отсут-

ствием их четкой таксономии. Это усугубляется еще и лавинооб-

разным проникновением в повседневную жизнь человека новых

технологий преобразования звука, применение которых увеличи-

вает долю звучаний, не ассоциирующихся с существующими в

природе источниками звука (Носуленко, 1991, 2007, 2012). В ди-

намических ситуациях акустическая среда описывается множест-

вом параметров, среди которых нельзя исходно определить те, ко-

торые будут наиболее значимыми для человека в конкретных

условиях восприятия. Поэтому классическая парадигма психоаку-

стического исследования, показавшая свою научную ценность в

лабораторных условиях, оказывается недостаточно действенной в

естественных условиях, в контексте отношения «человек-среда»

(Носуленко, 2004; Панов, 2005, 2014). В наших исследованиях

смена парадигмы заключается в акценте на анализ тех свойств

внешней среды, которые оказываются наиболее существенными

————– 6 Работа выполнена в рамках президентского гранта MK-7002.2015.6.

105

для индивида (Носуленко, 2006). Эмпирический анализ направлен

на определение составляющих «воспринимаемого качества» аку-

стического события и оценку значимости эмоциональной состав-

ляющей. Предполагается, что события акустической среды разли-

чаются степенью и типом их «эмоциональной окрашенности»,

представленной количественным соотношением эмоциональной

составляющей в совокупности характеристик воспринимаемого

качества акустического события (Выскочил, Носуленко, Старико-

ва, 2011). Оценка количественного соотношения между состав-

ляющими воспринимаемого качества обеспечивается системой

методов, в основе которой лежит метод индуктивного анализа

вербализаций, продуцируемых человеком при характеристике и

сравнении воспринимаемых событий (Носуленко, Самойленко,

1995, 2011; Самойленко, 2010).

Практическая задача создания библиотеки эмоционально ок-

рашенных акустических событий решалась в комплексном эмпи-

рическом исследовании, с использованием батареи методик,

включающей опросы, техники звукового монтажа и различные

процедуры экспериментальной проверки адекватности отобранно-

го или сконструированного звукового материала (Выскочил, 2011;

Выскочил, Носуленко, 2014).

Эмпирическое исследование

На первом этапе был проведен опрос среди более 350 респонден-

тов, которые высказывали мнение относительно того, какие эмо-

ции могут вызвать различные звуки окружающей среды. Всего

было систематизировано и проанализировано около 10000 выска-

зываний, послуживших основой для формирования списка аку-

стических событий, прослушивание которых, по мнению респон-

дентов, будет сопровождаться конкретными эмоциональными

проявлениями. Эти эмоциональные проявления были распределе-

ны по 8 группам, в соответствии с основными базовыми эмоциями

(Изард, 1999): «гнев», «интерес», «отвращение», «радость», «страх»,

«печаль», «стыд», «удивление». Полученный таким образом список

106

использовался для предварительного отбора звукового материала.

Для этого был проведен поиск по существующим базам естест-

венных звуков, архивам звуковых эффектов и т.д. Особое внима-

ние обращалось на качество записи звука, прежде всего с точки

зрения передачи пространственной структуры акустического со-

бытия и отсутствия частотных и гармонических искажений. Из

выбранных записей формировались звуковые фрагменты, пред-

ставляющие собой законченные участки акустического события.

В ряде случаев осуществлялся монтаж из нескольких звуковых

фрагментов. Таким образом было отобрано около сотни звуков

средней длительностью около 10 секунд.

Следующий этап заключается в экспериментальной проверке

эмоционального воздействия выбранных образцов звучания. Для

этого организовано два разных исследования. В первом исследо-

вании участники должны сравнивать звуки, расклассифицирован-

ные в соответствии с данными опроса, и оценить, какие из них

наиболее подходят к обозначенной респондентами эмоции. Во

втором исследовании участникам не навязывается обозначение

эмоции: им дается полная свобода в оценке эмоционального воз-

действия прослушиваемого звука. В каждом из этих исследований

используются независимые выборки.

Дизайн первого исследования основан на процедуре парного

сравнения. Из отобранных звуковых фрагментов отбирались груп-

пы по несколько звуков для каждой эмоции (для начала, по 3 звука

применительно к одной эмоции). Затем из этих звуков формирова-

лись пары звуков (каждой эмоции соответствовало несколько ком-

бинаций из выбранных звуковых фрагментов). В эксперименте

участники прослушивали каждую пару звуков и выбирали в паре

тот, который, по их мнению, наиболее соответствует эмоции, обо-

значенной на экране.

Результаты позволили выделить среди подобранных по дан-

ным опроса звуков те, которые в наибольшей степени связыва-

ются при восприятии с конкретной эмоцией и тем самым могут

претендовать на включение в библиотеку эмоционально окра-

шенных акустических событий (Выскочил, 2010; Выскочил, Но-

суленко, 2012, 2014).

107

В основе дизайна второго исследования лежит метод свободной

вербализации и поэтапного анализа вербальных данных (Носулен-

ко, Самойленко, 1995; Самойленко, 2010; Nosulenko, Samoylenko,

1997). Первоначально этот метод применялся для оценки предмет-

ной отнесенности воспринимаемых звуков и ее связи с составляю-

щими воспринимаемого качества, характеризующими их эмоцио-

нальную окрашенность (Выскочил, Носуленко, 2012). Участники

последовательно прослушивали выбранные по данным опроса зву-

ковые фрагменты и описывали вслух каждый из них. В этом сво-

бодном описании участникам предлагалось обратить внимание на

характеристику узнаваемого источника звука и на его возможное

эмоциональное воздействие.

Результаты подтвердили связь эмоциональной составляющей

воспринимаемого качества с предметной идентификацией источ-

ника акустического события: чем лучше идентифицируется ис-

точник звука, тем чаще распознается базовая эмоция.

Вместе с тем обнаружилось, что не все сформированные по

данным опроса звуки соответствуют той эмоции, которая пред-

полагалась опрошенными респондентами. Некоторые из звуков

оказывались более подходящими для другой эмоциональной ка-

тегории.

Этот результат показал целесообразность более широкого при-

менения метода свободной вербализации для подбора звуков в

библиотеку эмоционально окрашенных акустических событий.

Учитывая необходимость проведения массовых обследований для

получения экологически валидных результатов, а также возмож-

ность получения более богатого и детализированного эмпириче-

ского материала с применением метода свободных вербализаций,

некоторые процедуры анализа текстов вербальных описаний тре-

буют автоматизации.

Ниже дается описание принципов анализа вербализаций, про-

дуцируемых участниками при прослушивании эмоционально ок-

рашенных звуков, метода формирования базы данных по результа-

там такого анализа и программы, позволяющей количественную

оценку компонентов воспринимаемого качества акустического со-

бытия.

108

Кодирование и анализ вербальных данных

Получаемые в эмпирическом исследовании вербализации участ-

ников записываются на цифровой носитель, а затем переводятся в

текстовый файл для обработки.

Как уже отмечалось, в наших предыдущих работах была пока-

зана связь между эмоциональной составляющей воспринимаемого

качества звука и предметной идентификацией источника акусти-

ческого события (Выскочил, Носуленко, 2012). В этом проявляется

роль индивидуального опыта восприятия акустической среды и

специфика интерпретации человеком возникающих впечатлений

(Носуленко, 2007). Поэтому важное направление анализа полу-

чаемых вербализаций связывается с оценкой правильности иден-

тификации источника звука. Учитывая, что акустическое событие

всегда представляет некоторый процесс, мы разделяем идентифи-

кацию источника и идентификацию акустического события (на-

пример, «звук автомобиля» и «автомобильная авария»). Другое

направление анализа касается определения типа и интенсивности

эмоции, которую предъявленный звук мог вызвать у слушателя.

Результаты анализа интегрируются в общей базе данных, по-

зволяющей соотносить и одновременно обрабатывать несколько

групп данных: вербализации, полученные от разных участников и

в разных ситуациях; данные интервью и опросников и т.д. При не-

обходимости база данных может дополняться результатами других

исследований, характеризующих участника (личностные тесты,

психометрические тесты и т.п.). Наполнение базы предполагает

индексирование и кодирование информации, заключенной в тек-

стах вербализаций.

Общая схема кодирования вербальных описаний представлена

на рисунке 1.

Предварительно тексты вербализаций разбиваются на фраг-

менты в соответствии с типом звука, к которому данный фрагмент

относится. Например, фрагмент «Я так понимаю, что авария ка-

кая-то произошла. Автомобиль разбился сильно. Тоже не очень

приятный звук. Вызывает страх какой-то» касается звука «Ава-

рия», в котором воспроизводится сцена автомобильной катастро-

109

фы. Участник слышит движение автомобиля слева направо, а в

конце — звук разбившейся машины и рассыпающихся со всех

сторон осколков. Этот фрагмент записывается в отдельную ячейку

таблицы Excel. В другие ячейки той же строки заносятся данные о

типе звука и данные об участнике. Таким образом, для каждого

звукового фрагмента вербализации каждого участника распреде-

ляются по строкам основной таблицы базы данных. Этот этап на-

полнения базы данных называется «индексацией» эмпирического

материала.

РИСУНОК 1. Схема кодирования вербальных описаний

акустического события

Следующий этап анализа заключается собственно в кодирова-

нии проиндексированных данных в соответствии со схемой, пока-

занной на рисунке 1.

В задачу кодировщика входит оценка степени идентификации

участником прослушанного акустического события и источника

звука (по четырем градациям), а также оценка типа описанной

110

участником эмоции, ее направленности (по трем градациям) и ин-

тенсивности (по четырем градациям). Тип описанной эмоции вы-

бирается в соответствии со списком восьми базовых эмоций:

«гнев», «интерес», «отвращение», «радость», «страх», «печаль»,

«стыд», «удивление».

Для поддержки процесса кодирования разработана специальная

программа, которая автоматизирует некоторые действия кодировщи-

ка (например, установление связи между кодируемым материалом и

данными об участнике, между записью в базе данных и типом звуко-

вого материала и т.д.), что гарантирует в любое время возможность

повторного редактирования вербализации, занесенной в систему.

Общий вид интерфейса программы показан на рисунке 2.

Верхнюю часть экрана (окно «Вербализация») занимает текст

вербализации, импортируемый из первой незакодированной стро-

ки базы данных. В соответствии с исходной информацией базы

данных, в окне «Участник» визуализируется соответствующий

номер участника, а в окне «Звук» — тип акустического события,

предъявленного участнику для описания. Работа кодировщика за-

ключается в анализе текста вербализации и выборе параметров в

соответствии со схемой кодирования (Рис. 1).

РИСУНОК 2. Интерфейс программы кодирования вербальных

описаний акустических событий

Функции, предлагаемые программой, обеспечивают выбор необ-

ходимых кодов. Вначале из общего текста вербализации в окно

«Описание эмоции» копируется участок текста, касающийся эмо-

111

циональной составляющей описания. Затем осуществляется запол-

нение соответствующих полей базы данных: «Идентификация собы-

тия», «Идентификация источника», «Тип эмоции», «Направленность

эмоции», «Интенсивность эмоции». Кнопка «ОК» осуществляет за-

пись в базу данных выбранных кодов. При необходимости, можно

создать копию строки (кнопка «Копия»), содержащей текст, в кото-

ром представлена неоднозначная информация (например: «этот звук

вызывает у меня стыд и отвращение»). В случае ошибки соответст-

вующая строка может быть удалена при помощи кнопки «Стереть»

(программа запросит подтверждение этой операции).

Записи в каждой строке базы данных объединяют совокуп-

ность информации, касающейся восприятия конкретного акусти-

ческого события конкретным участником исследования. В этом

смысле запись строки представляет собой единицу «измерения»

составляющей воспринимаемого качества звука, являясь незави-

симой группой данных, к которым могут быть применены стан-

дартные процедуры статистического анализа.

Для предварительного выбора и проверки направлений анализа

данных создана программа, вариант интерфейса которой показан

на рисунке 3.

РИСУНОК 3. Интерфейс программы предварительного анализа

базы данных

112

При запуске программы открывается соответствующий файл

базы данных, а также осуществляется загрузка в систему списков,

необходимых для выбора параметров и стратегий анализа (блок

«Выбор»). Опции выбора соответствуют схеме кодирования вер-

бализаций (Рис. 1) и позволяют дать оценку совокупности полу-

ченной информации и обнаружить возможные связи между раз-

ными типами закодированных данных.

Кроме выбора параметров сортировки данных (по отношению к

типу акустического события, по отношению к данным идентификации

события и/или источника, по типу эмоции и т.д.), программа позволяет

автоматизировать некоторые задачи комплексного анализа. Например,

возможен выбор участников, данные которых подвергаются обработке,

или групп участников, требующих усреднения данных. В случае ин-

дивидуального анализа данных в окне «Участник» выбирается соот-

ветствующий номер конкретного участника. При необходимости

группового анализа выбор осуществляется в окне «Группа участни-

ков», список которой предварительно заносится в специальный файл

конфигурации системы. При групповом анализе система позволяет

нормализацию данных каждого участника по отношению к среднему

по группе (кнопка «Нормализовать»), а также сравнение результатов

анализа нормализованных и абсолютных данных (опции «Норм» и

«Абс»). В окне «Результат» визуализируется частота встречаемости

данных, соответствующих выбранным критериям. Одновременно этот

результат и информация о выбранных критериях экспортируются в

таблицу Excel, которую можно использовать для последующего анали-

за с применением других статистических программ.

Анализ данных запускается четырьмя кнопками: «По выбору»,

«По событиям», «По эмоциям» и «Индивидуально».

Кнопка «По выбору» запускает сортировку данных в соответ-

ствии с выбранными критериями. Результат сортировки показыва-

ется в соответствующем окне.

Кнопка «По событиям» используется в случае, когда для каж-

дого акустического события необходимо оценить эмоциональную

составляющую воспринимаемого качества этого события (напри-

мер, в каком событии наиболее представлена эмоция «Страх»).

В этом случае критерий «Акустическое событие» не выбирается:

113

система осуществляет перебор всех событий имеющегося списка

и для каждого проводит независимый анализ. Результаты анализа

группируются в виде таблицы, в которой каждому акустическому

событию показано количество отнесений к категории «Страх».

Аналогично, кнопка «По эмоциям» запускает перебор данных

отдельно для каждой эмоции списка «Тип эмоции», а результаты

представляет в таблице (например, как часто каждая из восьми

эмоций обнаруживаются при прослушивании звука «Авария»).

Кнопка «Индивидуально» применяется для анализа данных

каждого участника, входящего в группу. При этом в таблицу запи-

сываются результаты представленности выбранных критериев от-

дельно для каждого участника соответствующей группы.

Заключение

Целью этой статьи было дать общее представление о проблемах, с

которыми авторам пришлось столкнуться при организации работ

по созданию библиотеки эмоционально окрашенных акустических

событий, а также о первых результатах проводимого комплексного

исследования.

Главным итогом проделанной работы мы считаем выбор общей

парадигмы исследования, в рамках которой была разработана сис-

тема методов, обеспечивающая качественно-количественный ана-

лиз воспринимаемого качества акустических событий естествен-

ного окружения человека. С помощью этих методов, прежде всего

связанных с процедурами свободной вербализации, ожидается

выявление содержания и оценка значимости эмоциональной со-

ставляющей воспринимаемого качества разных звуков с целью их

последующей классификации. Предварительные результаты ис-

следования показали целесообразность продолжения работ в рам-

ках выбранного направления. Практическое значение имеет суще-

ственная автоматизация эмпирических процедур по отбору

акустических событий в соответствии с параметрами их воспри-

нимаемого качества. Следующий этап реализации проекта будет

направлен на расширение списка тестовых акустических событий

и экспериментальную проверку их экологической валидности.

114

Как показал опыт организации исследований, важной проблемой

выбора (или создания) акустических событий является содержание

и качество их записи. Многие звучания, взятые из существующих

звуковых баз, воспринимаются участниками как искусственные,

синтезированные. Для обеспечения соответствия описаниям, полу-

ченным при опросах, необходим специальный монтаж «звуковых

сцен» и «звуковых пейзажей». Для этого требуется одновременно

использовать записи разных источников. Например, «неожиданно

возникающему звуку» для эмоции «страх» должен предшествовать

предварительный «спокойный» акустический фон. Этот пример по-

казывает важность технологического обеспечения программы ис-

следования. Такое обеспечение не может быть достигнуто без со-

трудничества с акустиками и звукорежиссерами, что подчеркивает

исходно междисциплинарный характер программы.

ЛИТЕРАТУРА

Выскочил Н.А. Воспринимаемое качество эмоционально окра-

шенных акустических событий : Диссертация ... кандидата психо-

логических наук. М.: ИП РАН, 2011.

Выскочил Н.А. Подбор аудиального стимульного материала для

изучения эмоциональной сферы человека // Экспериментальная

психология в России: традиции и перспективы / Под ред. В.А. Ба-

рабанщикова. М.: ИП РАН, 2010. С. 477–482.

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н. Создание библиотеки эмоцио-

нально окрашенных акустических событий: вопросы экологиче-

ской валидности // 7-я Российская конференция по экологической

психологии. М.: ФГБНУ «Психологический институт РАО»; СПб:

Нестор-История, 2015. С. 115–118.

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н. Экспериментальное исследова-

ние восприятия эмоционально окрашенных акустических событий //

Естественнонаучный подход в современной психологии. М.: ИП

РАН, 2014. C. 384–392.

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н. Роль предметной идентифика-

ции источника акустического события в формировании эмоцио-

нальной составляющей его воспринимаемого качества // Пятая

международная конференция по когнитивной науке. Калининград,

115

2012. Т. 1. С. 306–307.

Выскочил Н.А., Носуленко В.Н., Старикова И.В. О некоторых во-

просах изучения эмоционального отношения человека к акустическим

событиям // Экспериментальная психология. 2011. Т. 4. № 2. С.62–78.

Изард К.Э. Психология эмоций. СПб.: Питер, 1999.

Носуленко В.Н. Воспринимаемое качество как инструмент иссле-

дования «экспериментальной реальности» современной естественной

среды // Экспериментальный метод в структуре психологического зна-

ния / Под ред. В.А. Барабанщикова. М.: ИП РАН, 2012. С. 91–95.

Носуленко В.Н. Психофизика восприятия естественной среды.

Проблема воспринимаемого качества. М.: ИП РАН, 2007.

Носуленко В.Н. Психофизика восприятия естественной среды:

смена парадигмы экспериментального исследования // Эпистемо-

логия & Философия науки. 2006. Т. VII. №1. С. 89–92.

Носуленко В.Н. Психофизика восприятия естественной среды :

Диссертация ... доктора психологических наук. М.: ИП РАН, 2004.

Носуленко В.Н.«Экологизация» психоакустического исследова-

ния: основные направления // Проблемы экологической психоаку-

стики. М.: ИПАН, 1991. С. 8–27.

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С. Вербальный метод в изуче-

нии восприятия изменений в окружающей среде // Психология и

окружающая среда. М.: ИП РАН, 1995. С.11–50.

Носуленко В.Н., Самойленко Е.С. Индуктивный анализ в рамках

перцептивно-коммуникативного подхода // Актуальные проблемы

теоретической и прикладной психологии: традиции и перспективы /

Под ред. А.В. Карпова. Ярославль: ЯрГУ, 2011. С. 366–370.

Панов В.И. Экопсихология. Парадигмальный поиск. М.; СПб:

Психологический институт РАО; Нестор-История, 2014.

Панов В.Н. Экологическая психология: системный анализ //

Идея системности в современной психологии. М.: ИП РАН, 2005.

С. 407–432.

Самойленко Е.С. Проблемы сравнения в психологическом ис-

следовании. М.: ИПРАН, 2010.

Nosulenko V., Samoylenko E. Approche systémique de l’analyse des

verbalisations dans le cadre de l’étude des processus perceptifs et

cognitifs // Social Science Information. 1997. Vol. 36.№2. P. 223–261.

116

Яценко Д.А.

О различных подходах к предметному содержанию метапсихологии

и ее связях с методологией психологии

Многие психологи-методологи в последние годы говорят и пишут

о том, что психология и ее методология находятся в состоянии, ко-

торое иногда называют кризисным. Предлагается определенным

образом реформировать методологию психологии (Асмолов, 2002;

Василюк, 2003; Гарбер, 2006, 2010; Юревич, 1999). По вопросу о

том, как это лучше сделать, высказывают разные точки зрения, и

среди них находится предложение о создании новой науки, назы-

ваемой метапсихологией, надстраивающейся над другими психо-

логическими науками, включая методологию психологи, и способ-

ной ставить и решать проблемы, возникшие на пути дальнейшего

развития всей системы психологических наук и практик (Гарбер,

2006, 2010; Яценко, 2012, 2014). В разных публикациях на данную

тему перед соответствующей наукой ставятся различные задачи, в

нее вкладывается разное предметное содержание.

В данной статье мы попробуем разобраться в том, как эти зада-

чи поднимаются разными авторами. Речь, в частности, пойдет о

том, какие цели, задачи и проблемы связывают с метапсихологией

И.Е. Гарбер и автор настоящей статьи. Начнем соответствующее

сравнение с предложений на этот счет, высказанных И.Е. Гарбе-

ром (Гарбер, 2006, 2010).

Обсуждая в своих научных трудах данную проблему, И.Е. Гар-

бер пишет о том, что префикс «мета» является маркером кризис-

ных, переломных периодов развития многих наук, включая психо-

логии, и далее демонстрирует, что он в настоящее время широко

используется в разных естественных, гуманитарных и социальных

науках, где уже существуют связанные с ними метанаучные отрасли

(Гарбер, 2003). Согласно точке зрения И.Е. Гарбера, метапсихоло-

гия должна выступить как способ вывода из кризиса психологии в

117

целом и как альтернатива и дополнение по отношению к традици-

онной методологии психологии. В статье «Метапсихология в XXI

веке: предмет, структура и методы»(Гарбер, 2006) автор пишет сле-

дующее: «…Под метапсихологией предлагается понимать психоло-

гическую дисциплину, изучающую научную психологию».

В этом определении, однако, остается неясным, что имеется в

виду под словами «изучающую научную психологию». Этим, то

есть изучением научной психологии, давно и традиционно зани-

маются как сами психологи, так и философы, а такжевсе люди, ко-

торые ею интересуются. И.Е. Гарбер предлагает использовать в

так понимаемой метапсихологиине традиционный язык психоло-

гии как науки, а особый «теоретический метаязык», который, по

мнению автора, психологам еще предстоит разработать.

Под конечной целью метапсихологии как науки И.Е. Гарбер

понимает «создание многоуровневой теории, способной сохра-

нить значительную часть имеющихся достижений и отбросить ряд

старых ошибок и заблуждений» (Гарбер, 2006). Соответственно,

метапсихология в понимании автора рассматриваемой работы —

это своеобразная общая теория (метатеория), надстраивающаяся

над существующей системой психологических наук.

Теперь кратко изложим то, что мы называем метанаучной психо-

логией (Яценко, 2012, 2014). Мы не предлагаем заменить методоло-

гию психологии на метапсихологию или создать совершенно новую,

пока еще не существующую, науку, а высказываем и обосновываем

предложение о разделении научных разработок, проводимых в тра-

диционной, сложившейся области методологии психологии, на отно-

сительно самостоятельные отрасли метанаучных знаний, в частности

следующие: философию психологии, логику психологии, методоло-

гию психологии (понимаемую в узком смысле слова), метатеорети-

ческую психологию, метаэмпирическую (метаэкспериментальную)

психологию, метапрактическую психологию, внутридисциплинар-

ную метапсихологию и междисциплинарную метапсихологию. Всем

этим направлениям предлагается, кроме того, дать новое, обобщаю-

щее их название «метанаучная психология» (рис. 1).

Идея разделения методологии психологии на отдельные отрас-

ли со специфическим их обозначением не нова. Многие известные

118

психологи-методологи, признавая необходимость такого разделе-

ния, подтверждали это выделением разных уровней методологи-

ческого анализа (Аллахвердов В.М. (1993), Андреева Г.М. (2000),

Асмолов А.Г. (1990), Василюк Ф.Е. (2003), 2012), Журавлев А.Л.

(2007), Карандашев В.Н. (2005), Кольцова В.А. (2005), Корнилова

Т.В., Смирнов С.Д. (2011), Мазилов В.А. (2003, 2007), Маланов

С.В. (2005), Манухина С.Ю., Занковский А.Н. (2009), Марцинков-

ская Т.Д. (2004, 2007), Никандров В.В. (2008), Петровский А.В.,

Ярошевский М.Г. (1998), Пономарев Я.А. (1983), Семенов В.В.

(2007), Смирнов С.Д. (2005), Фейерабенд П. (1986), Юдин Э.Г.

(1997), Юревич А.В. (2000, 2004, 2006)).

Идея существования разных уровней методологического ана-

лиза в метапсихологии может быть, на наш взгляд, сохранена и

вписана в предлагаемую систему отраслей метанаучных (методо-

логических — по старому названию) знаний. По отношению к ка-

ждой из них эти уровни приобретают свою специфику, отражаю-

щую обсуждаемые в них проблемы. В схематическом виде эта

идея представлена на рис. 2.

В сферу философии психологии может войти постановка и реше-

ние следующих философских и, одновременно, психологических

проблем: общие методологические основы всех научных исследова-

ний в их приложении к психологическим наукам; понятия об истине

и заблуждении в научных исследованиях, в том числе в психологии;

методы научного познания в психологии и других науках; парадиг-

мальный характер всех наук и парадигмы в психологии; природа

психических явлений и явлений, изучаемых в других науках (напри-

мер, понимание психики как энергии и представление о различных

видах энергии в физике); отличие психических явлений, как идеаль-

ных, от материальных процессов, происходящих в организме, в част-

ности в мозге человека; место, занимаемое психическими явлениями

среди других явлений, изучаемых разными науками; категориальный

строй различных наук и психологии в частности; общие принципы

организации и проведения научных исследований в психологии (ме-

тодологические принципы психологии); способы объяснения психи-

ческих явлений; место, занимаемое психологией среди других наук;

взаимодействие психологии с разными науками; достоинства и не-

119

достатки различных подходов к изучению психических явлений (на-

пример, философского, теоретического, опытного, эксперименталь-

ного, описательного и объяснительного, логического и интуитивного,

классического и неклассического, и т.д.); ориентация психологии на

разные науки, использование накопленных в них знаний и методов

для изучения психических явлений; междисциплинарные связи пси-

хологии; роль психологических знаний для правильной постановки и

принципиального решения гносеологических проблем; соотнесение

философских и психологических знаний об одних и тех же объектах

исследования, например, личности, мышления, воли, сознания и т.д.;

а также многие другие философско-психологические проблемы.

РИСУНОК 1. Совокупность отраслей метанаучных

психологических исследований

120

РИСУНОК 2. Уровни метанаучного анализа в метанаучных

психологических исследованиях

История философии и психологии дает много примеров органи-

зации и успешного проведения таких междисциплинарных, фило-

софско-психологических исследований, начиная с классических тру-

дов древнегреческих философов, посвященных проблемам души, и

до настоящего времени. Сюда же можно отнести научные труды уче-

ных-философов эпохи Средневековья, Возрождения, Нового време-

ни, например, труды Р. Декарта, Ж. Ламетри, Д. Юма, Дж. Локка,

Д. Беркли и многих других. Примерами метанаучных, более близких

к современности философско-психологических исследований, могут

служить труды зарубежных ученых Т. Куна (1996, 1997), К. Левина

(1990), а в нашей стране — С.Л. Рубинштейна (2003, 2012), А.Н. Ле-

онтьева (1994), Б.Ф. Ломова (1999), М.К. Мамардашвили (1992),

В.А. Лекторского (2001), А.Г. Асмолова (1990) и многих других из-

вестных российских психологов и философов.

В предметную область логики психологии может быть включе-

но обсуждение и решение следующих вопросов, связанных с пси-

хологической наукой и практикой: виды понятий, используемых в

психологии, их отличие от понятий, употребляемых в других нау-

ках; логические требования, предъявляемые к определениям на-

учных понятий в научной психологии и в психологической прак-

тике; способы проверки и оценки правильности формулировок

научных понятий; правила системно-логического обоснования и

представления научных гипотез; способы доказательства, приме-

няемые в различных психологических исследованиях: теоретиче-

ских, эмпирических, описательных, объяснительных, эксперимен-

тальных, не экспериментальных; типичные логические ошибки,

121

встречающиеся в психологических исследованиях, их причины и

способы устранения.

Некоторых вопросов и проблем логики организации и проведения

психологических исследований касались в своих научных трудах

Н.П. Бусыгина (2010), А.А. Зиновьева (1971), Т.В. Корнилова (2002)

и другие психологи. Это были в основном работы, посвященные ор-

ганизации и проведению различных видов научных исследований в

психологии, включая экспериментальные, а также применяемым в

них способам формулировки и доказательства гипотез.

К сожалению, почти не проводятся метанаучные психологиче-

ские исследования, посвященные особенностям и правилам опре-

деления психологических понятий, используемых как в научной,

так и практической психологии, хотя в данной области знаний и

практики имеется немало серьезных недостатков методологиче-

ского характера. Они касаются неточности, неопределенности и

многозначности формулировок многих научных понятий. Нередко

в опытных, в том числе экспериментальных психологических

исследованиях, встречаются не корректно, с нарушениями правил

логики сформулированные гипотезы. Примеров подобного рода

можно было бы привести немало, поэтому область психологии,

связанную с логикой организации и проведения научных психоло-

гических исследований и правилами логики, в соответствии с ко-

торыми необходимо строить доказательную и эффективную пси-

хологическую практику, еще предстоит разработать.

Методология психологии, понимаемая в узком, лингвистически

исходном, этимологическом значении этого слова, может быть оп-

ределена как наука об общих методах и частных методиках, приме-

няемых в научных исследованиях, проводимых в разных психоло-

гических науках и ориентированных на непосредственное изучение

самих психических явлений, а также как наука о методах и методи-

ках, используемых в практической психологии. Внутри узко пони-

маемой методологии психологии могут быть выделены два относи-

тельно самостоятельных раздела, один из которых касается методов

и методик, используемых в научных, фундаментальных и приклад-

ных исследованиях (его условно можно назвать методологией на-

учной психологии), и раздел, посвященный методам и методикам,

122

применяемым в практической психологии (его можно было бы обо-

значить как методологию практической психологии).

В целом методология психологии, объединяющая два указанные

выше раздела, может содержать в себе постановку и решение сле-

дующих частных проблем и вопросов: определение требований,

предъявляемых к различным исследовательским и психодиагности-

ческим методам и методикам как в научной, так и в практической

психологии; способы проверки соответствия исследовательских и

психологических методов и методик, а также методов и методик

практической психологии общенаучным требованиям; создание на-

учно обоснованной классификации методов и методик психологиче-

ского исследования и психологической практики; выяснение особен-

ностей разных методов и методик изучения психических явлений с

целью выработки правил их оптимального использования в практике

организации и проведения как научных исследований, так и коррек-

ционной работы с психикой и поведением человека; установление

оптимального соотношения качественных и количественных методов

и методик в психологии; уточнение специальных требований, предъ-

являемых к методам и методикам практической психологии; оценка

различных методов и методик практической психологии с точки зре-

ния их достоинств и недостатков, возможностей и ограничений; оп-

ределение путей и перспектив совершенствования исследователь-

ских и психодиагностических методик в психологии; разработка и

обоснование процедуры конструирования новых исследовательских

и психодиагностических методов и методик; установление опти-

мальных связей между методами и методиками научной и практиче-

ской психологии, с одной стороны, и с существующими в психоло-

гии научными теориями, с другой стороны.

Этой проблематике в методологических исследованиях также до

сих пор не уделялось должного внимания, и некоторые связанные с

ней вопросы ставились и обсуждались в основном только в науч-

ных трудах, посвященных психодиагностике или психологическому

тестированию. В качестве примера можно назвать обсуждение этих

проблем в научных изданиях, посвященных экспериментальной

психологии (см. например, многотомный труд по эксперименталь-

123

ной психологии, написанный П. Фрессом и Ж. Пиаже, переведен-

ный на русский язык в семидесятые годы ХХ века).

Метатеоретическая психология — это область знаний, охваты-

вающая проблематику, связанную с разработкой и обоснованием

научных теорий. К ее предметной области относятся, например, та-

кие проблемы, как виды и уровни существования теоретического

знания; их представление в различных сферах психологии; требо-

вания, предъявляемые к теоретическим исследованиям в области

психологии; соотношение теоретических и других видов исследо-

ваний в научной и практической психологии; специфика научных

психологических теорий, их отличие от теорий, разрабатываемых в

других науках; требования, которым должна соответствовать со-

временная научная психологическая теория; особенности научных

теорий, разрабатываемых в разных областях психологии; способы

проверки научных психологических теорий на достоверность. Сюда

же можно отнести проблематику так называемых классической, не-

классической и постнеклассической рациональностей, которая в

недавнем прошлом привлекала к себе повышенное внимание со

стороны методологов, философов и психологов.

Примерами метанаучных исследований, которые можно отне-

сти к так понимаемой метатеоретической психологии, являются

исследования, выполненные М.К. Мамардашвили (1992),

В.М. Аллахвердовым (1993), Ф.Е. Василюком (1986), А.Л. Журав-

левым и А.В. Юревичем (2007), В.А. Кольцовой (2005), С.В. Ма-

лановым (2005), Т.Д. Марцинковской (2007), А.В. Петровским и

М.Г. Ярошевским (1998), В.С. Степиным (2000) и другими.

Метаэмпирической (метаэкспериментальной) психологией

предлагается назвать область знаний и исследований, надстраи-

вающуюся над опытной (эмпирической, экспериментальной)

психологией и решающей связанные с ней метанаучные вопро-

сы. В их число могут войти следующие проблемы и вопросы: Что

надо понимать под опытом в современной психологии? Какие су-

ществуют виды психологического опыта? Чем опыт, понимаемый

в психологии, отличается от опыта, используемого в других нау-

ках, с которыми психология сотрудничает и на достижения кото-

рых опирается в своих исследованиях? Каким может и должен

124

быть опыт, характерный для разных отраслей научной психоло-

гии? Каким образом различные виды опыта соотносятся с изучае-

мыми в психологии явлениями? Каковы научные критерии объек-

тивности (достоверности, соответствия действительности) того

или иного психологического опыта? Как организуются и прово-

дятся опытные (экспериментальные) исследования в психологии?

По каким критериям и признакам их можно и нужно практически

оценивать? Чем опытные исследования отличаются от других ви-

дов научных исследований?

Дополнительно, обсуждая вероятную метанаучную проблема-

тику опытной (экспериментальной) психологии, применительно к

экспериментальной психологии в число вопросов, подлежащих

метанаучному анализу, можно включить выяснение специфики

психологических экспериментов, их отличия от экспериментов,

проводимых в других науках; связь данных о психических явле-

ниях, получаемых экспериментальным путем, с феноменами,

представленными в реальной жизни; экологическая валидность

психологических экспериментов; соотношение экспериментальных

исследований с теоретическими и эмпирическими исследованиями,

а также с практической психологией; роль точных математических

знаний и методов в экспериментальных психологических исследо-

ваниях.

Немало вопросов метанаучного характера, касающихся пони-

мания опыта, возникает и в практической психологии, например,

следующие: Каким метанаучным требованиям должен соответст-

вовать опыт внедрения научных достижений психологии в прак-

тику? В какой мере такой опыт может и должен служить оценке

научной обоснованности и ценности тех или иных научных разра-

боток в психологии? Как должны соотноситься между собой на-

учный опыт и опыт, характерный для практической психологии?

Проблемы и вопросы, касающиеся специфики понимания опы-

та и его использования в эмпирических (экспериментальных) пси-

хологических исследованиях, давно обсуждаются в трудах многих

методологов, например, в работах В.А. Барабанщикова (2007),

И.П. Волкова (2003), Л.Я. Дорфмана (2005), В.Н. Дружинина

(2011), Т.Е. Егоровой (2007), Т.В. Корниловой (2002, 2007),

125

Б.Ф. Ломова (2011), В.Н. Машкова (1996), В.С. Мерлина (1986),

В.В. Никандрова (2007), С.Д. Смирнова (2011), В.С. Швырева

(1978). Они же широко представлены в научных трудах по эмпири-

ческой и экспериментальной психологии (см., например, П. Фресс и

Ж. Пиаже (1975)). Гораздо меньше исследований методологическо-

го характера посвящено, к сожалению, представлению и обсужде-

нию опыта, связанного с практической психологией, но некоторые

из связанных с этой проблемой вопросов можно также ставить и

обсуждать в следующем разделе метанаучной психологии.

Метапрактической психологией предлагается назвать область

специальных знаний, соотносимую с современной практической

психологией, ставящую и решающую характерные для нее мета-

научные проблемы. В их число можно включить следующие про-

блемы и вопросы: специфика понимания психологической прак-

тики; отличие практической психологии от других областей

современной психологии; соотношение науки и практики в облас-

ти психологии; связь психологической практики с фундаменталь-

ными и прикладными научными исследованиями; требования, ко-

торым должна соответствовать научно обоснованная и эффективная

психологическая практика; способы проверки методов практиче-

ской психологии с точки зрения их соответствия научным требо-

ваниями и задачам, которые перед ними стоят.

В качестве известных примеров подобных метанаучных (мето-

дологических) исследований можно назвать труды Г.А. Берулавы

(2004), Ф.Е. Василюка (2003), И.В. Вачкова (2003), М.А. Гулиной

(1998), Т.Е. Егоровой (2007), И.Н. Карицкого (2002, 2003, 2007).

Как в любой другой науке по мере ее становления и развития, в

метапсихологии неизбежно будут возникать и внутренние, харак-

терные для нее как науки проблемы, которые требуют проведения

специального, внутридисциплинарного метанаучного анализа. За

последние несколько десятков лет методология психологии дос-

тигла такого состояния. Поэтому появились труды, посвященные

ее собственному метанаучному анализу, проблемам и перспекти-

вам дальнейшего развития. Область соответствующих метанауч-

ных знаний и исследований в предлагаемой классификации ме-

тапсихологических наук мы выделяем отдельно и обозначаем как

126

сферу научных исследований, посвященных внутридисциплинар-

ным проблемам метапсихологии (сокращенно — внутридисципли-

нарная метапсихология). Среди характерных для нее вопросов

можно назвать следующие.

В качестве известных примеров такого рода исследований

можно назвать труды многих российских психологов-методологов,

в том числе научные работы А.Г. Асмолова (2002), Ф.Е. Василюка,

В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова, А.В. Петровского, Б.И. Пружи-

нина, Т.Г. Щедриной (2012), И.П. Волкова (2003), А.Л. Журавлева,

А.В. Юревича (2007), А.Л. Журавлева, В.А. Кольцовой (2008),

В.А. Мазилова (2001, 2007), С.Д. Смирнова (2005), Е.Е. Соколовой

(2007), А.П. Стеценко (1990), А.М. Улановского (2006), Г.П. Щед-

ровицкого (1997), А.В. Юревича (2000, 2001, 2004, 2005, 2010).

Междисциплинарная метапсихология. Это также сравнительно

новая область методологии психологии, углубленная разработка

которой началась в нашей стране недавно. В этой области научных

знаний с методологических (метанаучных) позиций ставятся и

решаются вопросы, касающиеся положения, занимаемого психо-

логической науки в современном обществе, ее связей с другими,

прежде всего, социальными и гуманитарными науками, а также

специфические проблемы психологии, имеющие социальный,

культурный, политический и социально-психологический харак-

тер. В качестве примера таких исследований можно назвать рабо-

ты А.В. Юревича (2005, 2006, 2007, 2010).

Предлагаемое нами понимание содержания метанаучной пси-

хологии не упраздняет методологию психологии, а расширяет и

углубляет ее предметную область, одновременно с этим повышая

и значение метанаучной психологии (традиционной методологии

психологии) для дальнейшего совершенствования всей научной и

практической психологии.

Мы также не вносим предложения о замене в метанаучной

психологии принятого в психологических науках языка на какой-

либо другой, особый, отличный от используемого в разных отрас-

лях современной психологии, полагая, что в метанаучных иссле-

дованиях может использоваться уже сложившийся научный язык,

что его вполне достаточно, для того чтобы решать разнообразные

127

метанаучные (методологические в широком смысле слова) про-

блемы современной психологии.

С интерпретацией префикса «мета» как признака кризиса на-

учных исследований условно можно было бы согласиться, но с

существенной оговоркой: применительно к состоянию современ-

ной психологии вряд ли можно говорить, используя для ее харак-

теристики слово «кризис». Трудно назвать кризисом такое состоя-

ние психологической науки, когда количество психологических

наук постоянно расширяется, когда она получает все больше при-

знание в мире, включая Россию, когда все более широкое приме-

нение в практике находят методы психологической работы с

людьми, и когда в психологию приходят, предпочитая ее как про-

фессию, большие массы людей.

Если соглашаться с мнением Е.И. Гарбера об использовании

префикса «мета», то только в одном значении данного слова — в

том, что наряду расширением и прогрессом любой системы науч-

ных знаний и практических методов работы — а именно это и

происходит, на наш взгляд, в современной психологии — количе-

ство проблем, которые необходимо решать на метанаучном (мето-

дологическом) уровне, существенно возрастает, и для их решения

требуется выделение особой системы научных знаний, называе-

мой метапсихологией.

ЛИТЕРАТУРА

1. Асмолов А. Г. По ту сторону сознания: Методологические

проблемы неклассической психологии.М., 2002.

2. Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии.М.:

2003.

3. Гарбер И.Е. Метаподход к психологии: монография. Саратов.

Саратовский источник. 2010.266 с.

4. Гарбер И.Е. Метапсихология в XXI веке: предмет, структура,

методы // Психологический журнал. 2006. № 4. С.106–113.

5. Мазилов В.А. Методологические проблемы в психологии в

начале 21 века // Психологический журнал. 2006. №1. С.23–34.

6. Юревич А.В. Системный кризис психологии // Вопросы пси-

хологии. 1999. №2. С. 3–11.

128

7. Яценко Д.А. Основы конструктивно-критического метанауч-

ного (методологического) анализа теорий, экспериментальных ис-

следований и практических методов работы с личностью. М.: Мо-

сковский институт психоанализа, 2014. 304 с.

8. Яценко Д.А. Конструктивно-критическая методология науч-

ных исследований и практической психологии личности // Акту-

альные проблемы психологического знания. Теоретические и

практические проблемы психологии. 2012. №4 (25). С. 27–39.

129

III. Человек в системе

социальных отношений

Гордякова О.В., Лебедев А.Н.

Психология патриотизма и проблемы патриотического воспитания

молодых граждан России7

Чувства патриотизма и национальной гордости являются услови-

ем стабильности и экономического благополучия любого совре-

менного государства. В некоторых странах, в частности, в Украи-

не, в Беларуси, США, Китае, КНДР, Японии и др., принимаются

специальные программы для развития патриотического (или во-

енно-патриотического) воспитания. В этом плане Россия во мно-

гом отстает от своих зарубежных партнеров и оппонентов. Если в

СССР существовала официальная государственная идеология, то в

настоящее время Конституция Российской Федерации отменила

какую-либо главенствующую идеологию на государственном

уровне. В результате возникла некая неопределенность в отноше-

нии оценки адекватности патриотических настроений в стране и

проблемы патриотического воспитания молодежи. В свою оче-

редь, отсутствию четкого понимания того, какая форма патрио-

тизма приемлема или необходима для формирования отношения

————– 7 Исследование проводится при поддержке РГНФ (проект «Влияние массовой

культуры и рекламы на чувство патриотизма молодых граждан России», №15–

06–10406а).

130

общества к собственной истории и перспективам развития, а так-

же к дружественным или недружественным странам. Как показы-

вает практика, идеологическая неопределенность в кризисных си-

туациях может приводить к социально-политическим проблемам,

которые требуют зачастую сложных и экономически затратных

решений.

Проблема патриотического воспитания молодых граждан Рос-

сии в настоящее время стоит достаточно остро, поэтому количест-

во публикаций по вопросам изучения патриотических настроений

постепенно растет (Кольцова В.А., Соснин В.А., 2005; Юревич

А.В., Юревич М.А., 2012; Лебедев А.Н., Гордякова О.В., 2015).

Однако многие вопросы до сих пор остаются нерешенными. В ча-

стности, непонятно, каким образом патриотические настроения

различных слоев населения России могут сочетаться с культур-

ными нормами, традициями и предпочтениями народов других

стран, с их историей, мировоззрением, этническими стереотипами

и пр. Где та разумная грань между «своим» и «чужим», позво-

ляющая добиться разумного сочетания национальных интересов с

оценками мировой культуры. В условиях такой социокультурной

неопределенности, мир оказывается на грани глобальных кон-

фликтов с непредсказуемыми последствиями.

Понятие патриотизма трактуется по-разному не только пред-

ставителями различных политических партий в нашей стране, но

и учеными. В этой ситуации возможны ошибки, которые, по по-

нятным причинам, проявятся лишь спустя значительное время

(годы и десятилетия). В настоящее время в психологии часто го-

ворят о разных типах патриотизма как высшего социального чув-

ства (Изард К., 2013). Патриотизм, основанный на абсолютном

«ингрупповом фаворитизме», когда «свое» всегда лучше «чужо-

го», часто называют имперским (TajfelH., TurnerJ.C., 1986). По-

видимому, можно также говорить о показном или «конформном»

патриотизме. Его условно можно было бы назвать патриотизмом

«за деньги». Однако очевидно, что наиболее полезным для страны

будет тот вид патриотизма, который позволяет людям, не закрывая

глаза на проблемы государства, участвовать в решении этих про-

блем, зачастую жертвуя собственным благополучием и не стра-

131

шась обвинений в предательстве. А это всегда невыносимо тяжело

для настоящего патриота. Такой патриотизм может быть назван

«конструктивным» (Лебедев А.Н., Гордякова О.В., 2015).

К сожалению, идеи конструктивного патриотизма на данном ис-

торическом этапе у многих слоев населения страны не популярны.

Это определяется большим количеством факторов, к числу которых

можно отнести: недостаточный уровень образования, стереотип-

ность мышления, чувство ущемленного достоинства, чувство стра-

ха и неуверенности в завтрашнем дне, неприятие социальных норм

и ценностей представителей иных этносов и культур, религиозные

предрассудки, социальные представления и многое другое. Тем не

менее, сегодня в российском обществе наиболее значимым факто-

ром для формирования конструктивного патриотизма всего населе-

ния является мировоззрение именно молодых людей, формирова-

ние у них способности критически оценивать явления современной

социальной и политической жизни.

Многие чиновники, имеющие то или иное отношение к про-

цессу патриотического воспитания, к сожалению, не всегда при-

слушиваются к мнению ученых, что, на наш взгляд, является тен-

денцией недальновидной и даже опасной. Поэтому патриотически

настроенное научное сообщество обязано разобраться в этих акту-

альных и сложных вопросах и сказать свое слово. В противном

случае социальные последствия неверно принятых сегодня реше-

ний в будущем могут нанести непоправимый вред обществу.

Научная проблема, которая является предметом нашего исследо-

вания, кратко может быть описана следующим образом: оказывает

ли негативное влияние на патриотические чувства молодых граж-

дан знание и позитивное отношение к культуре других народов.

В частности, влияет ли увлечение «западной» музыкой и кинемато-

графом на патриотические настроения российской молодежи.

Метод. Для проведения исследования нами был разработан

специальный опросник для оценки уровня патриотизма (см. При-

ложение 1). Ответы на вопросы опросника, полученные от рес-

пондентов (N=98) в возрасте 18–21 года (53% — девушки, 47% —

юноши), позволили определить его внутреннюю согласованность

по критерию Альфа-Кронбаха (r=0,7). После заполнения опросни-

132

ка на первом этапе исследования респондентам предлагалось оце-

нить современную популярную зарубежную и отечественную му-

зыку как направление современного искусства. Оценка проводи-

лась по шкалам семантического дифференциала (см. таблица 1).

ТАБЛИЦА 1. Шкалы семантического дифференциала для

эмоциональной оценки современной популярной зарубежной

и отечественной музыки как явления современного искусства

1. Злая Добрая

2. Неприятная Приятная

3. Раздражающая Успокаивающая

4. Отстойная Крутая

5. Угнетающая Вдохновляющая

6. Отупляющая Развивающая

7. Напрягающая Расслабляющая

8. Грубая Утонченная

На втором этапе исследования испытуемым предлагалось оце-

нить свое отношение к зарубежному и российскому кинематогра-

фу как направлению современного искусства. Для этого респон-

дентам предлагался список из 57 зарубежных и отечественных

художественных фильмов различных жанров, подобранных с по-

мощью интернет-ресурсов, предлагающих соответствующие рей-

тинги («КИНОПОИСК» и др.) периода 1957–1999 годов (см. При-

ложение 2), которые они были оценить по шкале от -3 до +3, где:

ТАБЛИЦА 2

-3 — очень не понравился

-2 — не понравился

-1 — скорее не понравился, чем понравился

0 — НЕ СМОТРЕЛ(ЛА)

1 — скорее понравился, чем не понравился

2 — понравился

3 — очень понравился

Оценка проводилась по шкалам семантического дифференциа-

ла (см. таблица 3).

133

Таблица 3. Шкалы семантического дифференциала для оценки

современного зарубежного и отечественного кинематографа

как явления современного искусства

1. Злое Доброе

2. Неприятное Приятное

3. Скучное Увлекательное

4. Нудное Захватывающее

5. Неинформативное Информативное

6. Отстойное Крутое

7. Раздражающее Успокаивающее

8. Пугающее Расслабляющее

9. Отупляющее Развивающее

10. Угнетающее Вдохновляющее

11. Грубое Утонченное

Результаты и их анализ. По результатам опроса был построен

график оценок популярной зарубежной музыки и отечественной

музыки (см. рис. 1). Как следует из графика, зарубежная популяр-

ная музыка как явление современного искусства в целом получила

более высокие оценки испытуемых, чем отечественная. Совпаде-

ние в оценках зарубежной и отечественной музыки обнаруживает-

ся только по шкале «злая — добрая». Отечественная музыка, в от-

личие от зарубежной, чаще оценивается как «отупляющая»,

«раздражающая» и «отстойная».

РИСУНОК 1. График эмоциональных оценок популярной музык

как направления современного искусства по шкалам

семантического дифференциала

-0,50

0,00

0,50

1,00

1,50

2,00

2,50

6 3 4 2 8 5 7 1

зарубежная музыка

134

При выявлении связей между оценками современной популяр-

ной музыки как направления современного искусства и уровнем

патриотизма респондентов были получены следующие коэффици-

енты корреляции (см. таблица 2).

ТАБЛИЦА 2. Коэффициенты корреляции между эмоциональными

оценками современной музыки как направления современного

искусства и уровнем патриотизма респондентов

Уровень патрио-

тизма (Спирмен)

Уровень патрио-

тизма (Кендалл)

Отечественная музыка 0,297** 0,215**

Зарубежная музыка - 0,016 - 0,014 **

p<0,01

Как следует из таблицы 2, значимая положительная связь обна-

руживается между уровнем патриотизма респондентов и их оцен-

ками отечественной современной музыки. Значимой статистиче-

ской связи между уровнем патриотизма и оценками современной

западной музыки не обнаруживается. В процессе анализа резуль-

татов был сделан вывод о том, что, несмотря на высокие оценки

популярной зарубежной музыки, это никак не связано с уровнем

патриотизма испытуемых.

По результатам оценки зарубежного и российского кинемато-

графа по шкалам семантического дифференциала был построен

график (см. рис. 2), на котором показано, что в целом оценки как

отечественного, так и зарубежного кино положительные. Отече-

ственный кинематограф оценивается как более «развивающий»,

«утонченный», «расслабляющий», «информативный» и «доб-

рый». Зарубежный кинематограф оценивается как более «захва-

тывающий», «крутой», «увлекательный», «вдохновляющий» и

«приятный», однако испытуемые оценили его как «отупляющий»

и «грубый».

Статистическая обработка полученных результатов выявляет

связь между уровнем патриотизма респондентов и их оценками

отечественного кинематографа.

135

РИСУНОК 2. График оценок кинематографа как направления

современного искусства по шкалам семантического

дифференциала

ТАБЛИЦА 4. Коэффициенты корреляции между оценками

современного кинематографа как направления современного

искусства и уровнем патриотизма респондентов

Уровень патрио-

тизма (Спирмен)

Уровень патрио-

тизма (Кендалл)

Отечественный

кинематограф

0,438** 0,316**

Зарубежный

кинематограф

0,055 0,047

**p<0,01

Однако какой-либо значимой корреляционной связи между

уровнем патриотизма и оценками зарубежного кинематографа вы-

явлено не было.

Заключение

Стратегия и тактика патриотического воспитания молодых граж-

дан страны, как практическая задача, во многом зависят от некоей

-0,50

0,00

0,50

1,00

1,50

2,00

2,50

4 6 3 9 11 7 10 8 5 2 1

зарубежное кино

отечественное кино

136

«теоретической концепции», неизбежно возникающей в процессе

разработки программ формирования мировоззрения граждан,

обеспечивающего политическую стабильность, а также экономи-

ческую и социальную мощь государства. Очевидно, что психоло-

гия, изучающая сознание и поведение людей, не может игнориро-

вать данную проблему. Однако эмпирические исследования,

предполагающие глубокий теоретический анализ получаемых ре-

зультатов, в настоящее время проводятся в недостаточном объеме.

То есть практика явно опережает научное осмысление данного

сложного и противоречивого явления.

Мировоззрение молодых граждан России, которое сегодня

формируют дошкольные и общеобразовательные учреждения, а

также высшие учебные заведения, должно быть направлено на

понимание роли нашей страны в мировом сообществе и одновре-

менно способствовать доброжелательному отношению к предста-

вителям иных народов, их традициям, ценностям, религиозным

убеждениям, нормам морали, особенностям культуры и т.д. При-

чем, учитывая процессы глобализации, накопленный в мире воен-

ный потенциал, рост населения планеты, резко возрастающие эко-

логические проблемы и многие другие факторы, это должны

понимать руководители всех государств, играющих какую-либо

значительную роль в политических, экономических и социальных

процессах современного мира.

Решение данной проблемы — процесс сложный, противоречи-

вый и длительный. Оно возможно лишь при хорошо скоординиро-

ванной работе политиков, чиновников, бизнесменов и ученых всех

стран. И очевидно, что патриотические настроения граждан не

должны принимать радикальную форму и ограничиваться тем, что

много лет назад социальные психологи Г.Тедшфел и Д.Тернер на-

звали «ингрупповым фаворитизмом», когда этническая идентич-

ность заставляет человека делить мир на «своих» и «чужих», при-

писывая «своим» только положительные качества, а «чужим»

только отрицательные (TajfelH., TurnerJ.C. , 1986).

ЛИТЕРАТУРА

1. Изард К. Психология эмоций.СПб.: Питер, 2013.

137

2. Кольцова В.А., Соснин В.А. Социально-психологические про-

блемы патриотизма и особенности его воспитания в современном рос-

сийском обществе // Психологический журнал. 2005. № 4. С. 89–98.

3. Лебедев А.Н., Гордякова О.В.Взаимосвязь отношения к

СССР с чувством патриотизма российских граждан // Актуальные

проблемы социальной и экономической психологии: методология,

теория, практика: Сборник научных статей. Выпуск третий. М.:

Спутник+, 2015. С.54–57.

4. Юревич А.В., Юревич М.А. Динамика психологического со-

стояния российского общества: экспертная оценка // Нравствен-

ность современного российского общества: психологический ана-

лиз / Отв. ред. А.Л. Журавлев, А.В. Юревич.М.: Институт психо-

логии РАН, 2012. С.21–42.

5. Tajfel H., Turner J.C. The Social identity theory of intergroup

behavior // Psychology of intergroup relations.Chicago, 1986.149–178 р.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1 Оценка представления о патриотизме

Фамилия ______________________ Имя _____________________

Учебное заведение _______________________________________

Факультет ______________________________ Курс ____________

Инструкция: Прочитайте утверждения и отмечайте те вариан-

ты ответа, которые соответствуют степени Вашего согласия или

несогласия с данным утверждением.

Нет Скорее

нет, чем да

Затруд-

няюсь

ответить

Скорее

да, чем

нет

Да

1. Понятие патриотизма для меня

является очень важным

2. Мне не безразлично, что гово-

рят о моей стране за границей

3. Многие страны, призывая че-

ловека быть патриотом, на са-

138

мом деле лишь эксплуатируют

его способности и умения, не

давая ничего взамен

4. Я уверен в том, что многим,

что у меня есть, я обязан своей

Родине

5. Любить человека или страну, в

которой живешь, можно только

в том случае, если они отно-

сятся к тебе так же

6. Меня раздражают люди, которые

плохо говорят о моей стране

7. Считаю, что каждый человек

изначально находится в долгу у

своей Родины без всяких специ-

ально оговариваемых условий

8. По моему мнению, высказыва-

ние писателя Стриндберга «Ко-

гда государство становится

убийцей, оно называет себя Ро-

диной» соответствует действи-

тельности

9. Люди должны отстаивать на-

циональные интересы своей

страны даже в ущерб собст-

венному благополучию

10

.

С выражением «Родина там, где

человеку хорошо» в определен-

ном смысле можно согласиться

11

.

Я убежден, что живу в великой

стране

12

.

Если страна не обеспечивает че-

ловеку условия для материально-

го и духовного развития, то вряд

ли ее можно называть Родиной

13

.

Граждане обязаны защищать

свою Родину и отстаивать ее

интересы в любых ситуациях

14

.

Патриот не должен противо-

действовать людям, которые

стоят у власти в его стране, да-

же если, по его мнению, они

что-то делают не так

15

.

Я считаю, что человек, который

любит своих родителей, любит

и свою Родину

16 Человек должен защищать

139

. страну, в которой он живет,

только в том случае, если она

обеспечивает ему комфортные

условия для жизни

17

.

Если власть унижает или неза-

служенно наказывает своих

граждан, то они не обязаны

быть патриотами своей страны

ПРИЛОЖЕНИЕ 2 Список зарубежных и отечественных фильмов

для оценки испытуемыми

1. А зори здесь тихие, 1972

2. Белое солнце пустыни, 1970

3. Белый Бим Черное ухо, 1977

4. Бойцовский клуб (FightClub), 1999

5. Брат, 1997

6. Бриллиантовая рука, 1968

7. В бой идут одни «старики», 1973

8. В джазе только девушки (Some Like It Hot), 1959

9. Ворошиловский стрелок, 1999

10. Двенадцать стульев, 1971

11. Двухсотлетний человек (BicentennialMan), 1999

12. Девчата, 1961

13. День сурка (GroundhogDay), 1993

14. Джентльмены удачи, 1971

15. Жестокий романс, 1984

16. Жизнь прекрасна (La Vita e bella), 1997

17. Запахженщины (Scent of a Woman), 1992

18. Иван Васильевич меняет профессию, 1973

19. Ирония судьбы, или С легким паром!, 1975

20. Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика, 1967

21. Карты, деньги, дваствола (Stock and Two Smoking Barrels), 1998

22. Крепкийорешек (Die Hard), 1988

23. Крестныйотец (The Godfather), 1972

24. Криминальное чтиво (Pulp Fiction), 1994

25. Леон (Léon), 1994

26. Летят журавли, 1957

140

27. Любовь и голуби, 1984

28. Маска (The Mask), 1994

29. Матрица (The Matrix), 1999

30. Молчаниеягнят (The Silence of the Lambs), 1991

31. Москва слезам не верит, 1979

32. Назадвбудущее (Back to the Future), 1985

33. Одиндома (Home Alone), 1990

34. ОднаждывАмерике (Once Upon a Time in America), 1983

35. Они сражались за Родину, 1975

36. Операция «Ы» и другие приключения Шурика, 1965

37. От заката до рассвета (From Dusk Till Dawn), 1995

38. Отпетыемошенники (Dirty Rotten Scoundrels), 1988

39. Офицеры, 1971

40. ПобегизШоушенка (The Shawshank Redemption), 1994

41. Покровские ворота, 1982

42. Полосатый рейс, 1961

43. Пролетаянадгнездомкукушки (One Flew Over the Cuckoo's Nest), 1975

44. Пятыйэлемент (The Fifth Element), 1997

45. Сладкая жизнь (La dolce vita), 1959

46. Служебный роман, 1977

47. Собачье сердце, 1988

48. Список Шиндлера (Schindler'sList), 1993

49. Судьба человека, 1959

50. Телохранитель (TheBodyguard), 1992

51. Тот самый Мюнхгаузен, 1979

52. Форрест Гамп (Forrest Gump), 1994

53. Чародеи, 1982

54. Человек дождя (RainMan), 1988

55. Человек с бульвара Капуцинов, 1987

56. Челюсти (Jaws), 1975

57. Шерлок Холмс и доктор Ватсон, 1981

141

Стрижов Е.Ю., Мещерякова Ю.С.

Нравственно-психологические основы военной деятельности российских воинов

В нaстоящее время Россия сталкивается с рядом моральных про-

блем социального характера. Речь идет об yсилении расслоения

общества, снижении патриотических чувств, девальвации духов-

ных ценностей.

В такой социокультурной ситуации oсобеннo остро встает

вoпрос воспитания патриотических чувств среди молодежи — бу-

дущих представителей Вооруженных сил России.

Военные силы нашей страны дают основу для ее социального и

экономического развития, позволяют ей занимать твердую пози-

цию на мировой арене. Заметим, что не только обладая достаточ-

ной мощью для возможного силового решения конфликтных си-

туаций, страна может позволить себе уверенно выступать в сфере

международных отношений, решать конфликты дипломатическим

путем, но для всего этого необходимо иметь базу, состоящую из

высоконравственной и патриотически-вдохновленной молодежи и

строгой дисциплины личного состава.

Воинская дисциплина — неотъемлемая составная часть боево-

го потенциала Вооруженных сил РФ. Состояние воинской дисци-

плины в войсках во многом зависит от дисциплинированности

личного состава армии и флота и от таких факторов, влияющих на

нее, как нравственно-духовная культура солдата.

Отечественная психология занимается вoпросами вoенной дис-

циплины более двух столетий. В большинстве случаев теория воен-

ной психологии и психологии военной дисциплины изначально, в

частности, развивалась практикующими военнослужащими, труды

носили эмпирический характер, сoдержали множество практиче-

ских сoветов, однако не дифференцировали военно-тактические,

юридические, истoрические, педагoгические, социолoгические и

мнoгие другие аспекты дисциплины.

142

Изучение феномена дисциплинированности сотрудников про-

водилось не только с точки зрения социальной психологии, но и

психологии управления, психологии личности (В.Г. Афанасьев,

И.П. Волков, А.В. Воробьев, К. Павлица, Б.Ф. Поршнев, В.Е. Сол-

датов, Ю.П. Степкин и др.).

В настоящее время в общей, социальной, военной психологии,

психологии управления насчитывается не более сотни научных

работ по проблеме укрепления трудовой и воинской дисциплины в

военных организациях и войсковых частях. В первую очередь —

это диссертации А.В. Барабанщикова, В.И. Вдовюка, В.Г. Демина,

М.И. Дьяченко, В.Т. Доценко, В.П.Дворецкого, A.И. Китова, В.Д.

Кулакова, В.В. Майорова, Г.Д. Лукова, В.П. Лазарева, И.В. Лебе-

дева, П.И. Сергеюка, В.А. Соколова, Е.Ю. Стрижова, Я.Я. Юрчен-

ко и других.

А также уже на более современном этапе проблемой дисципли-

нированности военнослужащих занимались педагоги и психологи,

такие как В.К. Луценко, В.В. Стрежнев, А.И. Китов, Э.П. Утлик,

Е.С. Алехнович, О.В. Томашко, А.Б. Мерзляк, К. Павлица, Е.Ю.

Стрижов, А.В. Барабанщиков, В.В.Алешкин, В.В. Зайцев и другие.

В этих и других работах вскрыты недостатки и противоречия

процесса дисциплинирования военнослужащих:

– между серьезными достижениями психологов в исследовании

когнитивной, ценностно-смысловой сфер личности и недостаточ-

ным использованием результатов и рекомендаций психологов этих

достижений в деятельности командиров подразделений;

– в понимании командованием важности высокой боеготовности

и крепкой воинской дисциплины войсковых частей в условиях на-

растающей террористической опасности и отсутствии системы со-

вместной деятельности командиров по дисциплинированию воинов;

– в отсутствии теоретических обобщений и практических ре-

комендаций по учету социально-психологических особенностей

военнослужащих как срочной, так и контрактной службы в дея-

тельности по укреплению воинской дисциплины и поддержанию

твердого уставного порядка.

Постепенно психологические основы дисциплины были обо-

соблены в отдельную область изучения. К настоящему времени

143

сложилось представление о психологических основах дисципли-

ны как о «специфическом комплексе личностных и межличност-

ных структур и процессов психической регуляции, которые обес-

печивают нормативное поведение военнослужащих в полном

объеме» (Утлик,2008).

Необходимо отметить, что значение дисциплины в современ-

ной армии трудно переоценить. Развитие науки и техники выводит

искусство ведения военных действий на невиданный ранее уро-

вень. Необходимо находиться в сoстоянии постоянной бoевой го-

товности, пoскольку современная техника позволяет вести воен-

ные действия с невероятной быстротой, требует значительных как

физических, тaк и умственных усилий. В тaкoй ситуации aрмия

может функционировать тoлько при условии строжайшего следо-

вания военной дисциплине. Каждый вoин обязан рационально ис-

пользовать собственные силы и время, а также активно развивать

профессиональные умения и навыки.

Уже давно доказано, что армия не может существовать без дис-

циплины. Специфика воинской службы такова, что без строгой

регламентации деятельности, четкой субординации, беспреко-

словномго следования приказаниям и инструкциям поддержание

боевой готовности военных сил невозможно.

Согласно устaву, «Воинская дисциплина есть строгое и точное

соблюдение всеми военнослужащими порядкa и правил, установ-

ленных законами Российской Федерации, общевоинскими устава-

ми Вооруженных сил Российской Федерации и прикaзами коман-

диров (начальников)» (Дисциплинарный устав Вооруженных сил

Российской Федерации).

В психологии дисциплинированность понимается как качество

личности, включaющее привычку к дисциплине, выдержанность,

внутреннюю организованность, ответственнoсть, готовность и

привычку подчиняться собственным целям (сaмодисциплина) и

общественным установлениям.

Дисциплинированность может быть определена как качество

личности, которое обеспечивает целеустремленное, устойчивое и

организованное в строгом соответствии с нравственно-уставными

нормами поведение, основанное на глубоком осoзнании их обще-

144

ственной, служебной и личностной значимости, их безусловном

принятии и поддержке. В дисциплинированности можно выделить

две стороны: внешнюю и внутреннюю. Без сoмнения, ведущую

роль играет внутренняя сторона, поскольку требования, приказы

без их принятия сaмими военнослужащими не могут стать регуля-

торами пoведения. Исследoвания свидетельствуют о том, что

внешнее требование без смысловой идентификации, без положи-

тельного осмысления и включения в иерархию личностных цен-

ностей не преобразуется в мотивы дисциплинированного поведе-

ния. Поэтому формировать дисциплинированность — это в первую

очередь развивать у военнослужащих мотивы дисциплинированно-

го, уставного поведения, поскольку, как утверждал С.Л. Рубин-

штейн: все «внешние воздействия связаны со своим психическим

эффектом опосредованно через личность», преломляются через

«внутренние условия человека».

Формирование мотива дисциплинированного поведения — это

усиление побуждения следовать модели поведения, залoженной в

Общевоинских уставах. Но так как эта модель не воспроизводит

поведение во всех его деталях, а отражает лишь наиболее сущест-

венные черты, военнослужащий сам создает для себя мысленную

модель поведения. Эта модель субъективна: она соответствует ре-

альным условиям, в которых проходит его работа, а также ранее

сформировавшимся у него представлениям.

Внешними показателями дисциплинированности воина являет-

ся количество нарушений дисциплины, совершаемых им созна-

тельно, в соответствии с его представлениями о границах допус-

тимого поведения.

Пределы границ дoпустимого поведения определяется каждым

военнослужащим самостоятельно. Теперь давайте рассмотрим та-

кое понятие, как нравственно-правовая надежность. Так как

дисциплинa существует в тесной взаимосвязи с нрaвственно-

правовой надежностью, то при отборе кандидатов в режимные ор-

ганизации существует примерный ряд критериев психолoгического

отбoра, котoрый был вывeден путем анализа научной литературы,

результатов различных тестов, сбором информации и также деталь-

ным изучением нормативно-правовых актов, воинского устава и

145

других федеральных законов. Содержание воинского воспитания

определено Конституцией Российской Федерации, военной прися-

гой и воинскими уставами. В частности, Конституция Рoссийской

Федерации определяет, что «защита Отечества является долгoм и

обязаннoстью грaждaнина Российской Федерации», который несет

военную службу в соответствии с федеральным законом. Военная

присяга обязывает каждого военнослужащего «достойно выпoлнять

воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и

конституционный строй России, народ и Отечество». Воинские ус-

тавы в значительной степени регламентируют воинскую деятель-

ность, определяют права, обязанности и ответственность каждого

военнослужащего.

А что же мы видим в реальной жизни?

Проведенные нами исследования среди солдат-призывников

срочной службы, средний возраст от 18–23 лет, в большинстве слу-

чая это были военнослужащие со средним и средне-специальным

образованием, проживающие в областном центре, сельской местно-

сти и г. Москве, создают неоднозначное впечатление о современной

молодежи.

Анализируя полученные результаты нас, не может не огорчать

тот факт, что не всегда выбор «служить» был осознанным, в

большинстве случаев это были ответы: «все служат, и я служу...»,

«побоялся Уголовного кодекса...», «не хватило денег и зна-

комств...», дальше это вело к неосознанному, не качественному, а

местами просто «вялому» выполнению своих непосредственных

обязанностей, на большую часть вопросов, содержащих в своей

основе скрытый подтекст, направленный на выявление, для чего,

почему и зачем солдат выполняет свои обязанности в армии, мы

получали следующие «в армии так принято...», «не хочу быть ху-

же сослуживцев...», «все так делают...», «не желаю получить взы-

скание...» и прочие подобные ответы (ок. 32%). Соответственно,

такое пренебрежительное отношение к службе в ряде случаев

влекло за собой разного рода нарушения дисциплины, начиная с

мелких проступков и заканчивая строгим выговором или гаупт-

вахтой, 11% призывников нарушали дисциплину, причем только

5% из них испытывали после этого угрызения совести, 4% из них

146

обдумывали свое поведение и совершали проступки не преднаме-

ренно, около 46% шли на нарушения умышленно, оправдывая се-

бя вредными привычками гражданской жизни, 2% не задумыва-

лись о случившемся вообще. Не может не волновать и тот факт,

что 7% считают требования уставов бессмысленными, нормы мо-

рали и этики устаревшими, замечания командиров придирками, не

способны воспринимать критику со стороны старших по званию и

сослуживцев.

Конечно же не могут не настораживать такие мысли современ-

ной молодежи, как «понятия чести и долга устарели...», «эти по-

нятия не приносят выгоды и т.д.», «никто их не соблюдает, почему

должен я?».

Только около 57 % испытуемых сделали выбор самостоятельно,

понимая ответственность принятoго решения. Около 50% считают

службу не трудной и с честью и достоинствoм переносят тяготы и

лишения воинской службы. Обращая внимание на ответы солдат в

анкетах, конечно же мы видим, что формирование патриотизма и

нравственных качеств проистекает из детства, об этом мы можем

судить по людям, которые вызываютуважение у участников опро-

са и которых приводят в качестве примера для подражания, в

оснoвном это близкие родственники, военнослужащие, старшие

по званию, и командиры части.

Отсюда мы можем сформулировать несколько критериев, по

которым можно оценить облик современного военнослужащего.

Первым критерием может быть нравственность — является

критерием качественного и духовного состояния aрмии, включает

в себя понятия, такие как долг, честь, честность, совесть и

прoфессионализм кoмандного состава всех урoвней.

Втoрой критерий — это отношение к своему Отечеству.

Оснoвные понятия этого критерия: патриотизм, верность и лю-

бовь к своему Отечеству, уважение к истории народа, гoсударства

и армии, oбщая культура личности.

Третьим критерием может выступать такое понятие, как «лич-

ные качества». Поэтому в его состав мoгут входить: скромность,

самооценка, взыскательность, честoлюбие, самoконтроль, само-

развитие и самообразование, соизмерение своих действий и по-

147

ступков по отношению к морально-нравственным устoям общест-

ва и вoeнной службе.

Четвертый критерий — отношение к военной службе — это

верность воинскому долгу, высoкая самooтдача, высокий профес-

сионализм, умение самостоятельно и быстрo принимать решения.

И пятым критерием может стaть отношение к воинскому кол-

лективу и другим людям (семье, родителям и т.д.), включает в се-

бя: благородство, добрoта, порядочность, личный пример, следо-

вание боевым традициям, непримиримость с нарушениями устава.

Все эти составляющие также можно отнести к мотивам, побу-

ждающим к несению воинской службы. М.И. Дьяченко выделял

три вида такой мотивации:

широкие социальные мотивы (любовь к Родине, ненависть к

врагу, чувство воинского долга ит.п.);

коллективно-групповые мотивы (товарищество, взаимовы-

ручка, страх быть подвергнутым групповому презрению);

индивидуально-личностные мотивы (стремление отличить-

ся, получить награду, испытать свои возможности, заработать де-

нег и др.) (Дьяченко,1872).

На наш взгляд, научная проблема исследования состоит в разра-

ботке, формулировании и определении нравственно-психологичес-

ких закономерностей формирования дисциплинированности воинов

ВС России, а также в определении психологических методов нравст-

венного развития личного состава.

Опыт войн убедительно показывает, что чаще побеждают те воо-

руженные силы, воины которых видят в противнике лютого и нена-

вистного врага, а не преследуют целей достижения личной выгоды.

Моральная деградация нашего общества констатируется пред-

ставителями сaмых различных наук, и ее можно считать подлинно

«междисциплинарным» фактом. Психoлоги демoнстрируют, что

Рoссия долгие годы была полигоном, где нравственность и право-

вое сознание граждан проходили суровые испытания. Социологи

показывают, что в конце XX — начале XXI века российское обще-

ство, постоянно испытывало моральный дефицит не столько со-

циальных, экoномических и пoлитических, сколько нравственных

ориентиров, цeнностей и образцов поведения.

148

Сейчас нашим правительством делается большая ставка на

Вооруженные силы России. Учитывая непростую политическую

ситуацию в стране, а также странах, граничащих с Россией, нам

нужно начать формировать достойный потенциал будущих защит-

ников с детства. Безусловно в этом должны быть задействованы

родители и педагоги, если это школа или кадетские корпусы,

высшие учебные заведения, психологи и командиры части, если

это войсковая часть или государственные режимные учреждения.

Работа по формированию здорового нравственного контингента,

должна идти направленно, постоянно и параллельно с основной

деятельностью учащихся или военнослужащих.

ЛИТЕРАТУРА

1. Дьяченко М.И. Психологический анализ боевой деятельно-

сти советских воинов. М.: ВПА, 1872.

2. Караяни А.Г. Психологическое обеспечение боевых действий

личного состава частей Сухопутных войск в локальных военных

конфликтах. М.: ВУ, 1998.

3. Коробейников М.П.Современный бой и проблемы психоло-

гии. М.: Воениздат, 1972.

4. Социальная и военная психология. М.: ГА ВС, 1990.

5. Стрижов Е.Ю.Психологические условия повышения эффек-

тивности деятельности командиров подразделений по формирова-

нию дисциплинированности у курсантов вузов : Диссертация …

М., 1989;

6. Утлик Э.П. Психология личности. М.: 2008.

7. Дисциплинарный устав Вооруженных Сил Российской Фе-

дерации. Глава 1. Общие положения. С. 4.

149

Татаринцева В.Е.

Корпоративная социальная ответственность в современном бизнесе

В концепции устойчивого развития существует три направления —

экологическое, экономическое и социальное. Решение проблем в

этих сферах общественной жизни является приоритетным направ-

лением концепции устойчивого развития. В разных странах дан-

ная концепция имеет одинаковые цели — преодоление неравенст-

ва и бедности, рациональное использование природных ресурсов,

решения социальных проблем и др.

В современных условиях внимание к проблемам социально от-

ветственного поведения организаций и их роли в экономическом и

социальном развитии со стороны мирового и отечественного со-

общества значительно усилилось. Новые требования общества и

экономики в целом больше не позволяют осуществлять обеспече-

ние реализации генеральных целей компании, учитывая лишь ин-

тересы бизнеса. Социальная ответственность теперь должна вхо-

дить в организацию менеджмента как средство достижения успеха

и критерий оценки деятельности компаний.

Под социальной ответственностью бизнеса в современном по-

нимании имеется в видуответственность организации за воздейст-

вие ее решений и деятельности на общество и окружающую среду

через прозрачное и этичное поведение, которое содействует ус-

тойчивому развитию, включая здоровье и благосостояние общест-

ва; учитывает ожидания заинтересованных сторон; соответствует

применяемому законодательству и согласуется с международными

нормами поведения; введено во всей организации (Международ-

ный стандарт ISO 26000).

Следует отметить, что социальная ответственность применима

ко всем коммерческим организациям, и наибольшее распростра-

нение в бизнес-сообществе она получила под названием «корпо-

ративная социальная ответственность», или КСО.

150

Первое определение социальной ответственности в 1953 г. дал

Г. Боуен: «Социальная ответственность бизнесмена состоит в реа-

лизации такой политики, принятии таких решений либо следова-

нии такой линии поведения, которые были бы желательны для це-

лей и ценностей общества» (Иванова, Безденежных, 2012).

Определение Боуэна, говоря о поведении бизнесмена или корпо-

рации, желательном для общества, подразумевает наличие обще-

ственного договора, согласующего поведение бизнесмена с целя-

ми и ценностями общества. Конкретные условия этого договора

могут быть различными в разных странах и меняться с течением

времени, но договор в целом сохраняется как основной источник

легитимности бизнеса, или, другими словами, общество гаранти-

рует свободу предпринимательства, если предприниматели в сво-

ей деятельности учитывают ожидания общества. Ответственной в

контексте корпоративной социальной ответственности можно на-

звать организацию, топ-менеджеры которой в случае возможности

выбора между различными по ресурсоемкости (но приемлемыми

по прибыльности) управленческими решениями готовы выбрать

более ресурсоемкий вариант, если он лучше отвечает ожиданиям

собственных сотрудников и общества. Также понимание социаль-

ной ответственности в рамках определения Боуэна предполагает

признание общественной роли самого бизнесмена как морального

агента, способного не только воспринимать и учитывать ценности

общества, но и активно принимать участие в их формировании.

Концепция «корпоративная социальная ответственность» по-

пала в Россию в тот момент, когда происходила замена правил о

взаимоотношениях различных секторов общества. Дискуссии о

корпоративной социальной ответственности отразили ситуацию —

бизнес оказался конечным звеном в прениях о справедливости

существующих механизмов и принципов по устройству и созда-

нию общественных благ, их перераспределению.

В настоящее время накоплен разнообразный практический

опыт, который может послужить материалом для теоретических

обобщений и характеристик в целях определения термина «корпо-

ративная ответственность». Мнения в этой области пока очень

мобильны, поэтому единого понимания многих процессов еще

151

только предстоит достичь. Один из ведущих исследовательских

центров при Бостонском колледже описывал корпоративную от-

ветственностькак «стратегию бизнеса, которая формирует лежа-

щие в основе деятельности компании и в ее взаимодействии с об-

ществом ценности» (Корпоративная социальная…, 2004).

Социальная ответственность бизнеса — это добровольные ин-

вестиции бизнеса в развитие общества, связанные напрямую с ос-

новной деятельностью компании и выходящие за рамки опреде-

ленных законом норм. Корпоративная ответственность бизнеса —

это новая область знаний, которая формируется и развивается в

настоящее время применительно к деятельности компаний, созда-

вая базу для теоретических обобщений. Анализ нормативно-

правовых документов дает право социальную ответственность

корпораций охарактеризовать как систему норм, в соответствии с

которыми организации берут на себя обязательства в интересах

общества. Эти обязательства выходят за рамки законодательных

актов и предполагают дополнительные действия со стороны ком-

мерческого сектора по улучшению повышению качества жизни

общества (Аникеева, Фехтел, 2013).

Обратившись к разным источникам в области права, социоло-

гии, политологии, корпоративную социальную ответственность

можно охарактеризовать как систему норм, в соответствии с кото-

рыми организации берут на себя обязательства, учитывая интере-

сы общества. Такие обязательства вытекают за рамки, установ-

ленные законом, и предполагают дополнительные действия по

улучшению и повышению качества жизни не только своих работ-

ников, но и их семей, местного сообщества и общества в целом.

По отношению к социально-экономической среде, в которой

находится любая компания, такая ответственность может делиться

на два типа: внутренняя и внешняя ответственность.

К обязательной внутренней ответственности можно отнести

ответственность организации в сфере трудовых и социально-

трудовых отношений. Первые характеризуют отношения, зафик-

сированные в трудовом договоре. Вторые нацелены на обеспече-

ние высокого качества трудовой жизни. К добровольной внутрен-

ней ответственности можно отнести заботу о психическом и

152

физиологическом здоровье сотрудников, разрешение внутренних

конфликтов и др.

Внешняя социальная ответственность подразумевает последст-

вия для внешней среды от деятельности компании. К обязательной

внешней ответственности можно отнести: необходимость органи-

заций отвечать перед обществом за качество произведенной про-

дукции и предоставленных услуг; вред, который может быть на-

несен экологии окружающей среды; влияние на политическую,

экономическую и социальную сферы и др. К добровольной внеш-

ней ответственности можно отнести взятые организацией обязан-

ности по участию в благотворительной деятельности, поддержке

местных сообществ в экологических акциях, но только тех, кото-

рые не относятся напрямую к деятельности предприятия (Чуди-

нов, 2014).

Как внешнюю, так и внутреннюю социальную ответственность

бизнеса можно не только измерять, но и регулировать. Теоретиче-

ски крупные бизнес-структуры могут оказывать существенное

влияние на изменение показателей внешней среды. Ориентиром

будет являться рост или снижение этих показателей за счет вы-

полнения социальных, экологических, экономических и других

норм со стороны компаний.

Источники корпоративной социальной ответственности — те

силы, которые диктуют корпорации и менеджерам соответствую-

щие обязанности ответственного поведения.

Внешние источники корпоративной социальной ответственно-

сти — это силы, диктующие ответственное поведение бизнеса, ко-

торые вызваны существующим в обществе негласным договором,

согласующим поведение бизнеса с целями и ценностями всего

общества.

Внутренние источники КСО — ответственность, вызванная

существующей реальной властью бизнесмена.

Развивая идеи социальной ответственности бизнеса, различные

экономисты дают различные трактовки источников корпоративной

социальной ответственности, диктующие обязанности ответст-

венного поведения (Социальное партнерство и защита…, 2011):

– рыночные силы;

153

– политические процессы;

– комплексные — внешние (диктует институт бизнеса) и внут-

ренние (диктует реальная социальная власть бизнесмена).

Первая трактовка дана неоклассическими экономистами Т. Ле-

виттом (Гарвардская школа бизнеса) и М. Фридманом. Впервые

рыночные силы в обсуждении темы социальной ответственности

бизнеса упомянул Левитт. Он писал, что одна (главная) ответст-

венность бизнеса — стремление к материальной выгоде, а другая —

следование элементарным канонам повседневного цивилизован-

ного общения, таким как честность, добросовестность и так далее

(Иванова, Безденежных, 2012).

Вторая трактовка политических процессов как источников кор-

поративной социальной ответственности дана институциональ-

ными экономистами, в частностиДж. Гелбрейтом. Общество, го-

сударство должны воздействовать на корпорацию посредством

инструментов госрегулирования, дабы интересы «анонимной тех-

ноструктуры» не доминировали над интересами общества. Гел-

брейт подчеркивал, что необходимо создание жестких рамок, ко-

торые смогут привести власть корпораций в соответствие с

общественными целями. Определение корпоративной социальной

ответственности Гелбрейт не дал, но косвенно трактовал социаль-

ную ответственность корпораций как обязанность следовать

внешнему регулированию (Гурьева, 2015).

Третья трактовка состоит в комплексном подходе к анализу ис-

точников корпоративной социальной ответственности. Автор К.

Девис (профессор университета Аризоны) рассматривает корпора-

тивную социальную ответственность и на системном уровне, и на

уровне фирмы — в управленческом контексте. Конкретные управ-

ленческие решения принимает бизнесмен, а соответствующий ин-

ститут бизнеса определяет только культурные рамки, направления

деятельности и специфические интересы. Девис дал свое опреде-

ление корпоративной социальной ответственности, отличное от

предыдущих трактовок. Корпоративная социальная ответствен-

ность — это «осознание фирмой проблем, выходящих за пределы

узких экономических, технических и правовых требований, и ре-

акция на эти проблемы».Фирма не будет социально ответствен-

154

ной, если она всего лишь соотносит свою деятельность с мини-

мальными требованиями закона, поскольку это присуще любому

хорошему гражданину (Юрьева, 2012).

Итак, в современных условиях решающую роль играет соци-

альная ответственность корпораций. По мере развития производ-

ства, научно-технического прогресса, урбанизации жизни возни-

кают и обостряются новые, чрезвычайно сложные проблемы:

экологические, социально-экономические, технические, информа-

ционные, урбанистические, культурологические и др.

От комплексного решения этих проблем зависит будущее ци-

вилизации. Но решение их в значительной мере определяется дея-

тельностью современных корпораций, их ответственностью перед

обществом и будущим. Вот почему проблема корпоративной со-

циальной ответственности сегодня становится центральной про-

блемой менеджмента. Ее решение в экономическом, научно-

техническом, социально-политическом ракурсе волнует умы мно-

гих представителей политики, науки, бизнеса и менеджмента.

ЛИТЕРАТУРА

1. Аникеева О.А., Фехтел Е.В. Институт социального партнер-

ства в формировании социальной сплоченности общества: теория

и практика проблемы // Социальная сплоченность как историче-

ская и практическая проблема России в современных условиях:

монография / Под ред. П.Д. Павленка.М.: ИНФРА-М, 2013.143 с.

2. Гурьева О.Ю. Корпоративная социальная ответственность

как социально-экономическая категория // Многоуровневое обще-

ственное воспроизводство: вопросы теории и практики. 2015. № 8.

С. 136–142.

3. Иванова В.Н., Безденежных Т.И. Социальная корпоративная

ответственность.М.: Финансы и статистика, 2012.246 с

4. Корпоративная социальная ответственность и конкурентоспо-

собность / Под ред. В.В. Кантора. М.: ИМЭМО РАН, 2004. 235 с.

5. Международный стандарт ISO 26000 «Руководство по соци-

альной ответственности» //www.iso.org.

6. Социальное партнерство и защита социально-трудовых прав

работников // Право и государство.2011.№ 3.С. 21–28.

155

7. Чудинов О.О.Роль корпоративной социальной ответственно-

сти в современных социально-экономических условиях // Вест-

ник Красноярского государственного аграрного университета. 2014.

№ 12. С. 19–23.

8. Юрьева Т.В. Социальная экономика. М.: Дрофа, 2012. 245 с.

156

Лебедев А.Н., Гордякова О.В., Орлова Н.В.

Взаимосвязь этнической и религиозной идентичности молодых граждан России

с эмоциональными оценками различных экономических систем8

Понятие идентичности получило наибольшее развитие в психоло-

гии во второй половине прошлого века, хотя проблема изучения

феномена идентичности, как известно, имеет более длительную

историю (Андреева Г.М., 2004, Павленко В.Н., 2000). Термины

«идентификация» и «идентичность» начали использоваться еще в

начале ХХ века. Их появление связывают с именами Э. Эриксона,

З. Фрейда, У. Джемса, Ж. Пиаже и других выдающихся ученых

(Эриксон Э., 1996).

В конце ХХ века благодаря Г. Тэджфелу, Д. Тернеру и их по-

следователям, представления об идентичности существенно рас-

ширились и углубились (TajfelH., TurnerJ.C., 1986). И в настоящее

время рассматривается уже целый комплекс понятий, в частности,

говорят о личностной, социальной, гендерной, этнической, рели-

гиозной и других типах идентичности. Как отмечают А.В. Мик-

ляева и П.В. Румянцева, вопросы разных типов идентичности со-

временного человека, тем не менее, все еще носят дискуссионный

характер, и вопрос о том, как они соотносятся между собой, на се-

годняшний день не имеет однозначного решения (Микляева А.В.,

Румянцева П.В., 2008).

В настоящее время проблемы изучения религиозной и этниче-

ской идентичности приобретают особую актуальность в связи с

обострением отношений между исламским и остальным миром.

И эта проблема оказывается крайне запутанной. Ведь из работ

————– 8 Исследование проводилось при финансовой поддержке РГНФ (№ 13–06–

00690а, «Влияние обыденных представлений людей о «советском времени» на

отношение к рыночной экономике современной России»).

157

выше упомянутых Г. Тэджфела и Д. Тернера следует, что малые

народы обычно идентифицируют себя с титульным этносом, но в

случае с мусульманами это не всегда происходит. Очень часто

здесь религиозная идентичность преобладает над идентичностью

этнической (национальной).

Титульная нация в определении М. Барреса — доминирующаяв

стране этническая группа, на основе языка и культуры которой

строится государственная система образования. В соответствии с

этой концепцией многонациональное государство может сохра-

нять свою политическую стабильность и быть экономически

мощным только в том случае, если этнические меньшинства со-

храняют лояльность титульной нации, а титульная нация поддер-

живает «свои» национальные меньшинства за границей.

Многие российские авторы говорят также и о том, что для мно-

гих людей в настоящее время религиозное самосознание зачастую

оказывается более значимым, чем их этническая принадлежность.

И в этом случае, например, патриотические настроения, понимае-

мые как преданность стране проживания, уходят на второй план.

С другой стороны, опыт Великой Отечественной войны 1941–1945

года показал, что осознание общей опасности может быть опреде-

ляющим фактором для объединения малых народов вокруг ти-

тульной нации. И в этом случае религиозные и этнические факто-

ры оказываются второстепенными. В любом случае явление, о

котором идет речь, для научного анализа оказывается весьма

сложным, а на практике оно доставляет немало проблем структу-

рам управления в государствах с федеративным устройством. (Ле-

бедев А.Н., Гордякова О.В., 2015; Юревич А.В., Юревич М.А.,

2012; Соснин В.А., 1998; Журавлев А.Л., Соснин В.А., 2014).

Проблема этнической и других видов идентичности показана в

большом количестве работ американских социальных психологов.

Здесь также часто отмечается сложная и противоречивая природа

социальной идентичности. Так, обсуждая данную проблему, из-

вестный американский психолог Д. Майерс приводит в качестве

примера высказывание одной чернокожей американки. Отвечая на

вопросы психолога, она отметила, что в окружении черных муж-

чин чувствует себя женщиной, то есть на первое место выходит

158

гендерная идентичность. В окружении белых мужчин она чувст-

вует себя чернокожей. То есть на первое место у нее выходит этни-

ческая, или расовая идентичность (Майерс Д., 2013).

Данный пример достаточно ярко отражает феномен идентич-

ности. Однако непонятно, какие явления проявятся в наибольшей

степени, если речь пойдет о столкновении этнической и религиоз-

ной идентичности. Ведь на практике это может быть связано с

обострением радикальных религиозных течений. Если следовать

логике вышеприведенного примера Д. Майерса, то среди предста-

вителей титульной нации представитель национального меньшин-

ства должен идентифицировать себя со своим этносом, а за грани-

цей государства с титульной нацией страны, гражданином которой

он является.

Таким образом, в данной области на сегодняшний день обна-

руживается много нерешенных вопросов (как на эмпирическом,

так и теоретическом уровнях) и остро ощущается недостаток аде-

кватных методов для проведения репрезентативных, надежных и

валидных исследований.

В этом случае проблема связи религиозной и этнической иден-

тичности с оценками различных социокультурных, политических

и экономических явлений также становится весьма актуальной.

Например, важным оказывается вопрос об отношении к различ-

ным экономическим системам граждан России различных нацио-

нальностей. В рамках проекта «Влияние обыденных представле-

ний людей о «советском времени» на отношение к рыночной

экономике современной России»нами было проведено исследова-

ние9. Некоторые его результаты приводятся в настоящей статье.

Метод. В исследовании, проведенном в 2015году, приняли уча-

стие 98 человек в возрасте 21–25 лет (М=47%, Ж=53%), студенты

экономических факультетов старших курсов ряда московских ву-

зов, имеющие российское гражданство и постоянно проживающие

в России. В соответствии с методикой респондентов просили за-

полнить лист регистрации, где они указывали место проживания,

————– 9 Исследование проводилось при финансовой поддержке РГНФ (№13–06–

00690а, «Влияние обыденных представлений людей о «советском времени» на

отношение к рыночной экономике современной России»).

159

гражданство, этническую принадлежность (национальность) и ве-

роисповедание. Они также могли отказаться от необходимости

идентифицировать себя с какой-либо религией или национально-

стью или могли указать на отсутствие религиозных убеждений.

После этого респондентам было предложено оценить «идеаль-

ную» с их точки зрения экономическую систему, а также рыноч-

ную экономику современной России, США и плановую экономику

СССР по шкалам семантического дифференциала (таблица 1).

ТАБЛИЦА 1. Шкалы семантического дифференциала для оценки

экономических систем

1 Жестокая Добрая

2 Ненадежная Надежная

3 Несправедливая Справедливая

4 Разрушающая Созидающая

5 Запрещающая Разрешающая

6 Бесперспективная Перспективная

7 Пугающая Защищающая

8 Нерациональная Рациональная

9 Жесткая Гибкая

10 Нетворческая Творческая

11 Деградирующая Развивающаяся

12 Бесчеловечная Гуманная

С помощью данной методики были проанализированы оценки

респондентов различных экономических систем. При обработке

результатов эти оценки сравнивались с оценками «идеальной»

экономической системы, которые также должны были сделать

участники исследования. Близость оценок различных экономиче-

ских систем к «идеальной» определялась на основе статистиче-

ского метода наименьших квадратов. Далее, полученные в иссле-

довании оценки сопоставлялись с характеристиками этнической и

религиозной идентичности по информации, которую респонденты

представили при заполнении листа регистрации.

Результаты и их анализ. По результатам исследования был

построен график оценок экономических систем современной Рос-

сии, США и плановой экономики СССР (см. рис. 1).

160

РИСУНОК 1. Оценки различных экономических систем (проранжи-

ровано по оценкам «идеальной» экономической системы)

OY — среднее значение; OX — номинальная шкала биполяр-

ных конструктов семантического дифференциала

Как видно из графика на рис.1, плановая экономика СССР в

целом оценивается респондентами хуже, чем рыночные эконо-

мические системы современной России и США. Экономическая

система СССР оценивается как «жестокая», «запрещающая»,

«нетворческая», «жесткая» и «бесчеловечная». В свою очередь,

рыночные экономические системы современной России и США

оцениваются как более «творческие», «гибкие», «гуманные»,

«защищающие», «перспективные» и «развивающиеся». Наибо-

лее близкими к «идеальной» оказались оценки экономических

систем современной России и США по шкале «разрешающая».

Однако по шкале «ненадежная — надежная» плановая экономика

СССР оценивается, как наиболее «надежная» по сравнению с

другими. По оценкам испытуемых рыночная экономическая сис-

тема современной России оказывается менее «справедливой» и

менее «надежной» по сравнению с оценками экономических сис-

тем США и СССР.

На следующем этапе исследования проводился анализ оценок

испытуемых по признаку вероисповедания. Принадлежность рес-

пондентов к различным религиям (религиозная идентичность),

-200

-150

-100

-50

0

50

100

150

200

250

300

1 5 10 9 12 4 7 3 8 2 6 11

"идельная" экономическая система

рыночная экономика России

рыночная экономика США

161

а также отсутствие или неопределенность религиозных убежде-

ний распределились следующим образом:

Ислам — 17,3 %

Православие — 43,9%

Атеизм — 8,2%

Буддизм — 3%

Не указали — 27,6%

РИСУНОК 2. Распределение оценок экономической системы совре-

менной России респондентами, принадлежащими к различным

религиям и с атеистическими убеждениями (проранжировано

по оценкам «идеальной» экономической системы)

OY — среднее значение; OX — номинальная шкала биполяр-

ных конструктов семантического дифференциала

Как следует из графика на рис. 2, кривые оценок рыночной

экономической системы современной России близки по форме

распределения. Оценки респондентов, исповедующих ислам, по

всем шкалам положительны, и они выше оценок респондентов

других вероисповеданий. По шкале «разрешающая» они оказа-

лись более высокими, «идеальные» оценки.

-1,0

-0,5

0,0

0,5

1,0

1,5

2,0

2,5

3,0

1 5 10 9 12 4 7 3 8 2 6 11

оценка "идеальной" экономической системы мусульмане

православные

атеисты

162

РИСУНОК 3. Распределение оценок экономической системы США

респондентами, принадлежащими к различным религиям и

с атеистическими убеждениямипроранжировано по оценкам

«идеальной» экономической системы)

OY — среднее значение; OX — номинальная шкала биполяр-

ных конструктов семантического дифференциала

Результаты исследования показали, что респонденты, испове-

дующие буддизм, оценивают рыночную экономику США как «не-

надежную», но «гуманную» и «добрую». Причем эти оценки вы-

ше, чем оценки «идеальной» экономической системы по данному

пункту шкалы семантического дифференциала. Оценки респон-

дентов, исповедующих ислам, оказались самыми высокими по

шкалам «надежная», «разрешающая» и «защищающая». В целом

экономическая система США оценивается респондентами разных

вероисповеданий, а также атеистами положительно.

Анализ оценок плановой экономики СССР показал, что респон-

денты различных вероисповеданий оценивают ее по-разному (рис.3).

Так, например, респонденты, исповедующие ислам, и те, кто не ука-

зал никакого вероисповедания, оценивают ее как «справедливую» и

«перспективную». Атеисты, буддисты и православные оценивают

плановую экономическую систему СССР как «несправедливую» и

-1,0

-0,5

0,0

0,5

1,0

1,5

2,0

2,5

3,0

1 5 10 9 12 4 7 3 8 2 6 11

оценка "идеальной" экономической системы

мусульмане

православные

163

«бесперспективную». Атеисты считают ее «нерациональной», а все

остальные «рациональной». Все респонденты дают ей следующие

оценки: «надежная», «запрещающая» и «жесткая».

РИСУНОК 3. Распределение оценок плановой экономической

системы СССР респондентами, принадлежащим к различным

религиям и с атеистическими убеждениями (проранжировано

по оценкам «идеальной» экономической системы)

OY — среднее значение; OX — номинальная шкала биполяр-

ных конструктов семантического дифференциала

В результате статистического анализа методом наименьших

квадратов была определена близость оценок различных экономи-

ческих систем гражданами России разных национальностей оцен-

кам «идеальной» экономической системы (таблица 2).

Так, наиболее близкими к «идеальной» экономической системе

оказались оценки граждан России, исповедующих ислам. Наибо-

лее далекими от «идеальной» экономической системы оказались

оценки экономических систем России и СССР атеистами, а также

оценки экономической системы США православными гражданами

России.

-2,5

-2,0

-1,5

-1,0

-0,5

0,0

0,5

1,0

1,5

2,0

2,5

3,0

1 5 10 9 12 4 7 3 8 2 6 11

оценка "идеальной" экономической системы мусульмане

православные

атеисты

164

ТАБЛИЦА 2. Коэффициенты наименьших квадратов оценок

различных экономических систем гражданами России разных

национальностей

Ислам Правос-

лавие

Атеизм Буддизм Не опреде-

лились

Экономическая

система России

4,43 5,55 6,52 6,48 6,17

Экономическая

система США

3,46 5,6 4,69 5,2 4,61

Экономическая

система СССР

5,19 7,64 8,52 7,36 7,3

По результатам анализа оценок различных экономических сис-

тем российскими гражданами разных национальностей были по-

строены графики.

РИСУНОК 4. Оценки «идеальной» экономической системы

российскими гражданами различных национальностей

(проранжировано в порядке возрастания номинальной шкалы

семантического дифференциала титульной нации — русские)

OY — среднее значение; OX — номинальная шкала биполяр-

ных конструктов семантического дифференциала

-1,0

-0,5

0,0

0,5

1,0

1,5

2,0

2,5

3,0

3,5

1 5 10 9 12 4 3 7 8 2 6 11

таджики

армяне

грузины

азербайджанцы

165

Самыми высокими оценками «идеальной» экономической сис-

темы оказались оценки граждан России азербайджанской нацио-

нальности, а самыми низкими — оценки россиян таджикской на-

циональности (рис. 4).

РИСУНОК 5. Оценки рыночной экономической системы современ-

ной России российскими гражданами различных национально-

стей (проранжировано в порядке возрастания номинальной

шкалы семантического дифференциала титульной нации —

русские)

OY — среднее значение; OX — номинальная шкала биполяр-

ных конструктов семантического дифференциала

Рыночная экономическая система современной России оцени-

вается респондентами по-разному (рис. 5). Так, наиболее высокие

оценки дают азербайджанцы, проживающие в России. По их мне-

нию, экономическая система современной России «надежная»,

«творческая», «защищающая», «рациональная», «гибкая», «разви-

вающая», «гуманная», «разрешающая» и «перспективная». Армя-

не, проживающие в России, оценивают ее экономическую систему

-1,0

-0,5

0,0

0,5

1,0

1,5

2,0

2,5

3,0

2 3 1 10 4 7 8 9 11 12 6 5

таджики

армяне

грузины

азербайджанцы

166

как «жесткую», а представители других национальностей как

«гибкую». Армяне и русские оценивают описываемую экономиче-

скую систему как «ненадежную», «несправедливую» и «жесто-

кую». Таджики, грузины и азербайджанцы, наоборот, как «надеж-

ную», «справедливую» и «добрую».

РИСУНОК 6. Оценки рыночной экономической системы США

российскими гражданами различных национальностей

(проранжировано в порядке возрастания номинальной шкалы

семантического дифференциала титульной нации — русские)

OY — среднее значение; OX — номинальная шкала биполяр-

ных конструктов семантического дифференциала

Наиболее высокие оценки рыночной экономике США дают

граждане России грузинской национальности (рис. 6). Они оцени-

вают ее как «добрую», «справедливую», «надежную», «созидаю-

щую», «защищающую», «рациональную», «гибкую», «гуманную»

и «развивающую». Самые низкие оценки этой экономической сис-

темы у азербайджанцев. В отличие от респондентов других на-

циональностей, они оценивают ее как «бесчеловечную», «дегра-

дирующую» и «нетворческую».

-3,0

-2,0

-1,0

0,0

1,0

2,0

3,0

1 3 2 4 7 8 9 12 11 5 6 10

таджики

армяне

грузины

167

РИСУНОК 7. Оценки плановой экономической системы ССС

российскими гражданами различных национальностей

(проранжировано в порядке возрастания номинальной шкалы

семантического дифференциала титульной нации — русские)

OY — среднее значение; OX — номинальная шкала биполяр-

ных конструктов семантического дифференциала

Как следует из графика, наиболее высокие оценки плановой эко-

номической системе СССР дают граждане таджикской националь-

ности (рис. 7). Они оценивают ее как «добрую», «разрешающую»,

«гибкую», «творческую», «перспективную», «справедливую» и

«созидающую». В отличие от таджиков, респонденты других на-

циональностей оценивают ее как «жестокую», «запрещающую» и

«нетворческую». Армяне так же, как и таджики, оценивают ее как

«перспективную», а русские, азербайджанцы и грузины — как

«бесперспективную». Армяне, в отличие от респондентов других

национальностей, оценивают ее как «пугающую» и «нерациональ-

ную», а грузины — как «деградирующую».

Таким образом, в исследовании были выявлены некоторые раз-

личия в оценках экономических систем молодыми людьми разных

национальностей. В силу специфики методики семантического

дифференциала статистическую значимость полученных различий

-4,0

-3,0

-2,0

-1,0

0,0

1,0

2,0

3,0

1 5 9 10 12 6 7 3 11 4 8 2

таджики

армяне

грузины

168

по конкретным позициям определить сложно, однако можно гово-

рить о том, что в целом различия существуют, и это было бы не-

верно объяснять простым совпадением.

Выводы

1. Распределения оценок экономической системы современной

России респондентами, принадлежащими к различным религиям,

и с атеистическими убеждениями, оказались весьма близкими по

форме. Здесь оценки респондентов, исповедующих ислам, по всем

шкалам положительны, и они выше оценок респондентов других

вероисповеданий. Экономическая система США оценивается рес-

пондентами разных вероисповеданий, а также атеистами, в целом

положительно. Анализ оценок плановой экономики СССР пока-

зал, что у респондентов различных вероисповеданий они весьма

вариативны. По одним характеристикам плановая экономика

СССР оценивается положительно, а по другим отрицательно.

2. Наиболее высокие оценки рыночной экономике России дают

проживающие в России молодые люди азербайджанской нацио-

нальности. Наиболее высокие оценки рыночной экономике США —

молодые люди грузинской национальности. Плановой экономике

СССР наиболее высокие оценки в исследовании ставят прожи-

вающие в России молодые люди таджикской национальности.

Плановой экономике СССР они почти не дают негативных оценок.

3. Негативные оценки рыночной экономике США в исследова-

нии дали только молодые люди азербайджанской национальности.

Остальные, включая русских, оценивают экономическую систему

этой страны положительно. Рыночную экономику современной

России по ряду показателей негативно оценивают русские и армя-

не. В целом всеми участниками исследования по большинству па-

раметров эта экономическая система получила положительные

оценки. Все предложенные респондентам для оценки экономиче-

ские системы оказались весьма далекими от оценок «идеальной».

4. Значительный разброс оценок получен в исследовании при

оценке «идеальной» экономической системы и плановой экономи-

169

ческой системы СССР. Оценивая плановую экономическую сис-

тему СССР, по одним показателям респонденты всех националь-

ностей дают положительные оценки, а по другим отрицательные.

Здесь нет единодушия. В целом плановая экономика СССР оцени-

вается всеми респондентами хуже, чем рыночные экономические

системы современной России и США.

ЛИТЕРАТУРА

1. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 2004.

2. Журавлев А. Л., Соснин В. А. Психология массового поведе-

ния: истоки и современные тенденции исследования // Знание.

Понимание. Умение. 2014. № 1. С. 49–61.

3. Лебедев А.Н., Гордякова О.В.Взаимосвязь отношения к

СССР с чувством патриотизма российских граждан // Актуальные

проблемы социальной и экономической психологии: методология,

теория, практика: Сборник научных статей. Выпуск третий. М.:

Спутник+, 2015. С.54–57.

4. Майерс Д. Социальная психология.СПб.: Питер, 2013.

5. Микляева А.В., Румянцева П.В. Социальная идентичность

личности: содержание, структура, механизмы формирования.

СПб.: РГПУ имени А.И. Герцена, 2008.

6. Павленко В.Н. Представления о соотношении социальной и

личностной идентичности в современной западной психологии //

Вопросы психологии. № 1. 2000. С. 135–142.

7. Соснин В.А. Социально-психологическая динамика межэтни-

ческих конфликтов/Национальная электронная библиотека, 1998 //

lib.rin.ru/doc/i/154358p.html.

8. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Прогресс, 1996.

9. Юревич А.В., Юревич М.А. Динамика психологического со-

стояния российского общества: экспертная оценка // Нравствен-

ность современного российского общества: психологический ана-

лиз / Отв. ред. А. Л. Журавлев, А. В. Юревич.М.: Институт

психологии РАН, 2012. С.21–42.

10. Tajfel H., Turner J.C. The Social identity theory of intergroup be-

havior // Psychology of intergroup relations.Chicago, 1986. P. 149–178.

170

Загирова А.А., Соловьева Е.В., Моисеева Л.А.

Изучение природы лидерства в животном мире и человеческом обществе

Феномен лидерства волновал людей еще с древности, поскольку

история человечества всегда рассматривалась как результат дея-

тельности выдающихся личностей. Эта проблема всегда была на

стыке рассмотрения и изучения многих научных дисциплин, таких

как философия, социология, психология, поэтому взгляды на при-

роду лидерства весьма разнообразны. Одни считали, что лидером

становится тот, кто обладает определенным набором качеств

(«теория черт» Ф. Гальтон, Э. Богардус). Ч. Ламброзо рассматри-

вал стремление к лидерству как паранойю, З. Фрейд и А. Адлер —

как невроз. Г. Лассуэлл считал лидерство попыткой компенсации в

условиях заниженной самооценки. Другие говорят о том, что ли-

дера выбирает его окружение и что лидер соответствует запросам

своих последователей («теория конституэнтов» Ф.Стэнфорда).

Третьи — Р.Стогдилл, Т.Хилтон — настаивают на том, что лидера

определяет ситуация. В каждой ситуации нужен свой тип лидера,

который сможет разрешить проблему (ситуационная теория). Не-

которые ученые считают важным наличие у лидера эмоционально-

го интеллекта как основного фактора его выдвижения (Д. Гоулман).

Наконец, есть еще одна теория, обьединяющая все обозначенные

идеи. Это синтетическая теория, подразумевающая изучение при-

роды лидерства через призму целого ряда факторов, влияющих на

лидера (М.Дж. Херманн). Ввиду важности проблемы и неодно-

значности точек зрения на нее в данной работе предпринята по-

пытка ознакомления с предпосылками зарождения лидерства как

психобиологического феномена в животном мире и сравнительно-

го анализа его с проявлением у человека.

Предпосылки лидерства. Первые признаки лидерства наблю-

даются еще в животном мире. У социальных животных существу-

ет тенденция выделять из общей массы особей лидера (вожака).

171

Вожак поддерживает внутреннюю иерархию в сообществе при

собственном доминирующем положении. У него есть возмож-

ность получать доступ к ресурсам, не считаясь с интересами дру-

гих, но при этом он несет бремя неудобств, связанных с защитой

своего статуса.

При изучении взаимоотношений в группе у кур и уток норвеж-

ский ученый Т. Шьелдеpупп-Эббе (Schjelderup-Ebbe, 1992) обна-

ружил у них линейную иерархию, в которой каждая особь либо

доминирует над другой, либо подчиняется ей (Рис. 1). Такие от-

ношения были названы «правом клевка»: одна особь-альфа гоняет

всех остальных. Следующая по рангу особь-бетт гоняет всех,

кроме альфа-особи. Такая тенденция сохраняется до самой низкой

по рангу особи-омега, которую гоняют все птицы. Подобное жест-

кое подчинение также обнаружено у сверчков и речных раков. Од-

нако у большинства социальных животных уже наблюдаются раз-

личные отклонения от линейной структуры иерархии. Так, у

самцов домовых мышей и самцов колюшки, помещенных в искус-

ственно созданные сообщества, появлялась двухуровневая иерар-

хическая цепочка: доминант и все остальные. Абсолютный доми-

нант гонял всех остальных членов группы. В других случаях

иерархические цепочки имели вид «петлей» или «треугольников»:

особь А доминировала над особью В, особь В — над особью С, но

особь А боялась особь С. Кольцевой тип доминирования пред-

ставлен на рис. 2.

РИСУНОК 1. Линейная иерархия у животных.

172

РИСУНОК 2. Кольцевая иерархия у животных.

Что же определяет социальный статус животного в группе?

Исследования многих ученых говорят о том, что основными фак-

торами, определяющими положение особи в социальной структу-

ре сообщества, являются: возраст особи, ее пол, физическая при-

способленность, агрессивность, умение драться, способность

вступать в коалиции, уровень интеллекта, индивидуальный и со-

циальный опыт, физиологическое состояние, а также сочетание

всех этих качеств с конкретной ситуацией. Рассмотрим некоторые

из представленных факторов подробнее (Гудолл, 1982; Мак-

Фарленд, 1988; Моисеева, 2009).

Большую роль в определении рангового положения особи

имеют индивидуальные психические особенности. Взрослые сам-

цы, имеющие значительный индивидуальный опыт, в том числе и

опыт побед, формируют особый стереотип поведения. Этот стерео-

тип дает преимущества как им самим в борьбе с более молодыми и

менее опытными самцами, так и стаду в ситуациях, требующих бы-

строй и адаптивной реакции. Это косвенно подтверждается поле-

выми наблюдениями за копытными и за обезьянами. Наблюдения

за выводками волчат показали, что ранг волчонка в выводке согла-

суется со степенью проявления исследовательской активности и

общей реактивностью поведения: пассивные и «боязливые» вол-

чата занимают подчиненное положение. Но еще более отчетливо

психические свойства отдельных особей проявлялись в экспери-

ментальных условиях. Опыты с макаками-резусами, при которых

детенышей содержали в условиях отсутствия контакта с матерью

и сверстниками, выявили существенные нарушения стадного и

полового поведения у подопытных животных. Эти исследования

173

убедительно показали громадную роль личного опыта и социаль-

ного общения в становлении нормального стадного поведения

(Резникова, 2005).

В зависимости от возраста ранг особи в группе может менять-

ся. Это, как правило, связано с половым созреванием. У многих

животных агрессивность увеличивается под влиянием комплекса

половых гормонов. Характер любого агрессивного взаимодейст-

вия очень сильно зависит от пола животных. Многочисленные на-

блюдения над приматами в природных условиях ясно показали,

что самцы, как правило, обнаруживают агрессивное поведение

чаще самок и что их агрессия проявляется в более энергичных

формах. Установлено, что ключевую роль в регуляции агрессивно-

го поведения играет мозговая структура — гипоталамус. У крыс и

мышей выявлены половые различия в анатомической организации

головного мозга на уровне гипоталамуса. В момент рождения жи-

вотных этих различий еще нет. Однако, сразу после рождения у

будущих самцов высокое содержание мужского полового гормона

тестостерона в крови стимулирует развитие типично мужских

особенностей организации гипоталамуса. Если самца тотчас по-

сле рождения кастрировать, его гипоталамус сохраняет черты, ха-

рактерные для самок. Если в таком раннем возрасте самкам вво-

дить тестостерон, гипоталамус развивается у них по мужскому

типу (Гудолл, 1982).

Ученые выяснили, что существует взаимосвязь между уровнем

андрогенов у животного и его иерархическим рангом. Содержание

тестостерона в плазме резус-самцов, которые живут в чисто сам-

цовой группе, положительно коррелирует с их социальным рангом

(Rose,Haladay,Bernstein,1971), но при изучении смешанных сооб-

ществ достоверной корреляции выявлено не было. Р. Сапольски

(см. Мак-Фарленд, 1988) выявил зависимость между иерархиче-

ским статусом и эндокринными функциями у оливкового бабуина

в природных условиях. Когда внутригрупповая иерархия была

стабильной, уровень тестостерона у семи высокоранговых обезьян

не был особо велик: их агрессивность была меньше, чем у девяти

низкоранговых обезьян. После ранения одного из альфа-самцов

уровень тестостерона у шести высокопоставленных особей повы-

174

сился до крайней отметки и их агрессивность стала наивысшей.

По мнению автора, у этих самцов изменилась секреция кортизона

при стрессе из-за нарушения функционирования эндокринной

системы, что повлекло за собой прекращение повышения тесто-

стерона под влиянием стрессорных факторов.

Американский ученый испанского происхождения Х. Дельгадо

разработал нейрофизиологическую методику, с помощью которой

было показано, что можно управлять центрами агрессии головно-

го мозга животного. Вожаку стада макак-резусов имплантировали

в мозг приспособление, позволяющее изменять у него проявление

агрессии. Рычаг, включающий электрический импульс и вызы-

вающий торможение агрессии у подопытного животного, был вы-

веден в клетку с другими обезьянами. При нарушении правил ор-

ганизации стада вожак обычно наказывал провинившихся особей:

или демонстрацией агрессивных жестов, или нападением на них.

Убегая от вожака, обезьяны часто задевали рычаг, посылая раз-

дражение в мозг подопытного, и агрессор мгновенно успокаивал-

ся. Проявление такого поведения у вожака постепенно приводило

к потере его статуса.

Интересные наблюдения относительно влияния возраста на

ранговое положение в стаде были проведены на японских макаках.

Выяснили, что ранг детенышей зависит от ранга матери и опреде-

ляется к годовалому возрасту. Среди сестер и братьев до двухлет-

него возраста действует принцип «господства младшего». В даль-

нейшем среди самок этот принцип сохраняется, а самцы в

возрасте 2–3 лет устанавливают иерархию в соответствии с физи-

ческой силой и держатся на периферии стада. При этом продолжа-

ет иметь значение и ранг матери. В возрасте 7–8 лет у самцов ус-

танавливается их окончательный ранг в составе стада (Биофайл).

Дж. Гудолл отмечает, что: «Способность самца шимпанзе по-

лучать поддержку во время конфликтов — это, вероятно, самое

важное для достижения и поддержания высокого ранга». Сущест-

вуют стабильные коалиции, создающиеся на долгое время для

взаимной поддержки и дружбы. Такие кланы образуют, как прави-

ло, самки слонов, дельфинов, обезьян, гиеновых собак. Времен-

ные коалиции создаются, как правило, и самцами для получения

175

сиюминутной выгоды или повышения своего социального статуса

(Гудолл, 1982). Йеркс отмечал, что в ряде случаев борьба за доми-

нантный статус напоминала «состязание характеров, в котором

большое значение имеют уверенность в себе, инициатива, изобре-

тательность и упорство» (Yerkes, 1943, c.47). Дж. Гудолл в своих

наблюдениях описывала нетипичную историю становления одно-

го молодого вожака (14 лет). При своей низкой физической при-

способленности (маленький вес) он постоянно проявлял и ини-

циативу, и изобретательность в тактике нападения на других

самцов, легко выдерживал прессинг и быстро оправлялся от по-

ражений. Проявлял упорство при ухаживании за самками (мог

быть отвергнутым 10 раз подряд до согласия). Он же долгое время

был в коалиции с альфа-самцом (Гудолл, 1982). Весьма наглядные

эксперименты по изучению иерархии были проведены этологами

на молодых петухах, проявляющих высокую агрессию и быстро

устанавливающих отношения между собой.Самому низкорангово-

му из петушков в каждой группе приклеивали на голову огромный

красный гребень из поролона — символ высокого иерархического

ранга. А затем выпускали обратно в загон. Вначале поведение пе-

тушка не менялось. Но подбегающие клюнуть его петушки, видя

огромный гребень, начинают пасовать. Раз за разом, обнаруживая

их неуверенность, петушок поднимает голову, выпячивает грудь и

шаг за шагом восходит на вершину иерархической лестницы без чье-

го-либо сопротивления. Когда с петушка снимали наклеенный гре-

бень, он снова скатывался на дно иерархической пирамиды. В сход-

ных опытах естественным доминантам заклеивали пластырем их

прекрасные гребни, и, невзирая на все свои качества, они оказы-

вались на дне пирамиды. Петухи с низким социальным рангом,

«назначенные» экспериментаторами в доминанты, оказывались

более жестокими, чем естественные доминанты, в силу своей тру-

сости. Поэтому они больше терроризировали подчиненных. Изме-

няя у доминантного петуха размер гребня, можно дозированно

менять полноту его власти. Оказалось, что чем больше экспери-

ментаторы дают ему власти, тем агрессивнее он себя ведет и тем

больше тиранит подчиненных. Если же гребень не дает власти и

петух вынужден отражать атаки подчиненных, в группе устанав-

176

ливается самая спокойная обстановка. Некогда было сказано:

«власть портит человека; абсолютная власть портит его абсолют-

но». Подбирая гребни по размеру, подобно числу звезд на погонах,

этологи могут за неделю построить модель армейской структуры

(или церковной иерархии) и смоделировать ее эволюцию при тех

или иных заданных построениях и качествах назначаемых «офи-

церов» (Моисеева, 2009).

Дополнительную информацию по выстраиванию иерархии

представили исследования братьев Роуверсов взаимоотношений

внутри стаи воробьев Харриса (Zonotrichia querula). Эти птицы

зимой собираются в стаи, где доминантные особи имеют перво-

очередное преимущество над подчиненными птицами в получе-

нии доступа к пище. У доминантных самцов оперение темнее, чем

у самцов более низкого ранга. Однако и у всех самцов, когда они

надевают брачный наряд весной, отрастают черные перья. Экспе-

риментаторы окрашивали самцов более низкого ранга, придавая

им вид доминантов, однако ранг этих птиц не повышался. Свет-

лые птицы, которым вводили гормон тестостерон, становились аг-

рессивнее, но во время конфликтов их соперники не отступали.

Однако птицы, которых перекрашивали и одновременно вводили

им тестостерон, оказались способными отстоять свои права доми-

нанта. Таким образом, не исключено, что комбинация темной ок-

раски и доминантного поведения является необходимым условием

для достижения статуса лидера, который признают другие птицы

(Мак-Фарленд, 1988).

Становление вождизма в сообществах людей, определенно, об-

ладает общими чертами с факторами и процессами проявления

лидера у животных. Однако, следует предположить, имеет свои

специфические характеристики.

Ранние западные теории. Поиски качеств, присущих лидерам,

продолжаются в течение многих веков. Вопросами о том, что от-

личает лидеров от обычных людей, задавались философы от Пла-

тона до Плутарха, тем самым отмечая, что лидерство проистекает

из индивидуальных особенностей человека (Лидерство…).

В XIX веке английский ученый, основоположник психогенетики

Ф. Гальтон сформулировал одну из наиболее значимых теорий ли-

177

дерства (теория черт). Он считал лидерство проявлением природно-

го, наследного таланта. Проанализировав родословные почти 300 се-

мей, в которых были выдающиеся личности, Ф. Гальтон показал, что

чем ближе ваше родство, тем больше у вас вероятность стать вы-

дающимся, и наоборот. Ф. Гальтон большое значение придавал на-

следственным факторам и считал, что факторы среды не оказывают

большого влияния на формирование способностей людей. Теория

черт подразумевала, что лидер должен обладать передающимися по-

наследству качествами, отличающими его от последователей, —

юмором, тактом, умением привлекать к себе внимание, энергией,

умом, характером. Развивая концепцию Ф. Гальтона, американский

социолог Э. Богардус утверждал, что такие качества рано или поздно

сделают их обладателя лидером. Одним из подходов теории черт яв-

ляется харизматическая концепция лидерства, которая говорит о том,

что лидерство ниспослано отдельным выдающимся личностям как

некая благодать («харизма»). В 40-е годы американские ученые

К. Бэрд и Р. Стогдилл сравнили между собой накопленные за долгое

время списки «лидерских» качеств и пришли к выводу, что нет серь-

езных научных оснований считать, что личность, обладющая черта-

ми из данного списка, обязательно станет лидером.

Американский психолог Р. Стогдилл, говоря о противоречивости

«лидерских» качеств, посчитал основным из них — интеллектуаль-

ное превосходство лидера над своими приверженцами. Однако

большинство исследователей считает, что интеллект лидера должен

быть близок среднему интеллектуальному уровню его сторонников,

что большей частью лидерами становятся не мыслители, а люди-

действия. Они не должны обладать большой проницательностью,

так как это ведет к сомнениям и бездействию. Лидеры, по их мне-

нию,рекрутируются из нервных, эмоционально возбудимых людей.

По экспериментальным данным наиболее низкий уровень влияния

оказался у лидеров, чейинтеллектуальный потенциал в 3–4 раза

ниже или выше среднего. Наибольший успех доставался тем инди-

видам, у кого он превышал средний лишь на 25–30 %.

Теории середины XX века. В конце 1940-х — начале 1950-х го-

дов стала очевидна необходимость нового подхода к проблеме ли-

дерства. Новые теории обратили внимание на поведение человека,

178

уйдя от индивидуальных черт лидера. Появились психоаналити-

ческие концепции лидерства, восходящие к воззрениям З.Фрейда

и К. Юнга. З.Фрейд считал, что в основе лидерства лежит подав-

ленное либидо. Человек, потерпевший неудачу в личной жизни,

стремится компенсировать свою интимную неудовлетворенность

стремлением к власти и подавлению. Э. Фромм, К. Хорни, Т. Адор-

но утверждали, что лидер — это человек, предрасположенный к

авторитаризму и стремящийся к власти. Нездоровые социальные

условия, в которых люди формируются, вызывают проявления в

поведении фрустраций и неврозов,избежать которых человек мо-

жет, уходя в сферу господства или в сферу подчинения.

Психоаналитические концепции лидерства носят довольно-таки

односторонний характер, поэтому не всегда совпадают с реально-

стью. На больший реализм претендует ситуационная концепция

лидерства, утверждающая, что лидер появляется в результате удач-

ного сочетания факторов времени, места и обстоятельств. Таким

образом, получается, что ситуация определяет лидера и что в каж-

дой ситуации востребован определенный тип лидера. В этой связи

словаамериканского социолога Ю. Дженнингса: «Нет сомнения, что

еслиситуация созрела для Наполеона, то Наполеон созрел для си-

туации» представляются весьма примечательными. Великие собы-

тия всегда — свадьба между человеком и временем. Сторонники

ситуационных теорий лидерства приводят три главных аргумента:

один и тот же человек может быть ведущим в одной социальной

группе и ведомым в другой; человек, занимавший лидерскую пози-

цию в группе, может потерять свой социальный статус, но при этом

оставаться членом этой группы; в условиях многоплановой совме-

стной деятельности в каждой сфере может появляться свой лидер

для решения определенных задач данной направленности.

Теория определяющей роли последователей рассматривает лидера

в качестве инструмента в руках его приверженцев, который выражает

их ожидания и цели. В этой теории лидер является отражением за-

просов его конституэнтов, по принципу «короля делает свита».

Интегративная или синтетическая теория американской иссле-

довательницы М.Дж. Херманн, решая проблему происхождения

лидерства, объединяла в себе сразу несколько концепций. Лидер-

179

ство рассматривается ею как взаимодействие, в процессе которого

лидер выражает интересы своих сторонников. Чтобы получить

полное представление о лидере, необходимо изучать: а) личность

лидера, его происхождение, процесс социализации и способ вы-

движения; б) окружение лидеров и его оппонентов; в) отношения

между лидером и его сторонниками; г) результаты взаимодействия

лидера и его сторонников в конкретных ситуациях.

В настоящее время широкое распространение получила кон-

цепция эмоционального интеллекта как необходимого критерия

лидерства, разработанная группой американских социальных пси-

хологов во главе с Д. Гоулманом. Она опирается на результаты

фундаментальных нейрофизиологических исследований послед-

них лет. Согласно данной концепции, именно высокий уровень

развития эмоционального интеллекта отличает лидеров от других

людей, чья деятельность требует развитых когнитивных способ-

ностей в сочетании с организаторскими. Под эмоциональным ин-

теллектом понимается интегральная личностная структура, вклю-

чающая четыре составляющих: самосознание, самоконтроль,

социальную чуткость и управленческие навыки. Под самосозна-

нием Д. Гоулман понимает способность к рефлексии и адекватной

оценке индивидом «...характера собственных эмоций, а также

осознание своих сильных и слабых сторон, ценностей и мотивов».

Лидерам «...необходимо сделать шаг, который многим может пока-

заться прыжком в неизвестность: лидеры должны быть способны

выйти за рамки доступной информации и выдвинуть смелую ги-

потезу». Самоконтроль в рамках концепции эмоционального ин-

теллекта наиболее тесно связан с самосознанием, поскольку, «ес-

ли мы не понимаем своих чувств, то не в наших силах управлять

ими».По мнению Д. Гоулмана, развитый самоконтроль представ-

ляет собой, «...нечто, подобное непрерывному внутреннему диа-

логу». Под социальной чуткостью понимается способность к со-

переживанию, или эмпатии в сочетании со способностью

«...выразить свои мысли так, чтобы тронуть сердца людей».

Управление отношениями в рамках концепции эмоционального

интеллекта определяется как «...доброжелательное воздействие,

имеющее определенную цель: подвигнуть людей в нужном на-

180

правлении». Важна способность лидера к актуализации эмоцио-

нальных факторов в качестве мотиваторов деятельности.

Лидерство передается по наследству? Исследование, опубли-

кованное в американском журнале Quarterly, является первой рабо-

той, в которой проводилась идентификация конкретной последова-

тельности ДНК, связанной с тенденцией проявления у физических

лиц лидерских свойств. Международная исследовательская группа

ученых из Гарварда, Нью-Йоркского университета и Университета

Калифорнии, проанализировав большое число образцов генетиче-

ского материала родственников склонных к лидерству лиц, при-

шла к выводу, что 25% случаев проявления черт руководителя в

поведенческой модели у людей можно объяснить родительскими

генами. «Мы определили генотип, называемый rs4950, который,

как нам кажется, связан с передачей способностей к лидерству из

поколения в поколение, — сказал один из авторов статьи доктор

Жан-Эммануэль де Неве. — Лидерство — это, прежде всего, уме-

ние». Чтобы найти генотип, Де Неве и его коллеги проанализиро-

вали данные, взятые из двух крупных баз образцов в Соединенных

Штатах. Они сравнили генетические образцы около 4 тыс. лиц с

информацией об их рабочих местах и роли в коллективах. В рам-

ках исследования была установлена очевидная связь между ли-

дерством и rs4950. По сути rs4950 — это не ген, а маркер — адрес

определенной точки, позиция внутри гена — ацетилхолинового

рецептора CHRNB3. Это рецептор нейромедиаторов — веществ,

которые передают нервный сигнал в мозг. По точке rs4950 можно

судить о вариациях этого гена. Он может быть наделен либо нук-

леотидом А, либо нуклеотидом G. Речь идет о частоте встречаемо-

сти данной аллели (одного из структурных состояний гена) по этой

точке. Исследователи нашли, что у потенциальных лидеров вариант

с нуклеотидом А встречался чаще.Респондентам предлагалась ан-

кета, где нужно было указать, руководят они кем-то или нет. «Ли-

дерство в этом исследовании понимается по самоидентификации,

способности человека аттестовать себя и ответить — он руководит

или подчиняется» (Лидерство передается по наследству…).

Современные психологи при обсуждении проблем лидерства

разбиваются на два лагеря: с одной стороны — это сторонники

181

врожденной природы лидерства; с другой — те, кто считает, что

лидерство — это вопрос воспитания. Приверженцы первого лаге-

ря говорят, что дети, проявляющие еще с детства активность и

инициативность, как правило, идут по жизни лидерами. Лидер-

ские качества напрямую зависят от темперамента. Чаще это холе-

рики и сангвиники. Никогда не станет вожаком человек с шизоид-

ным типом личности, а все потому, что таким людям безразличны

отношения. Лидеры — это в первую очередь те, кого интересует

окружающий мир, кто ориентирован на внешнее пространство,

для кого люди — ресурс. Приверженцы второго лагеря решающую

роль в становлении лидера отдают воспитанию, а именно: обста-

новке в семье (была ли поддержка семьи?), как ребенок прошел

через социальные институты (были ли преграды на пути?) и мно-

гое другое (Теории политического лидерства…).

Таким образом, проблема природы лидерства не решается од-

нозначно. Остается открытым вопрос о том: какой фактор, генети-

ческий или средовой, в наибольшей степени определяет формиро-

вание феномена лидерства.

ЛИТЕРАТУРА

Гудолл Дж. Шимпанзе в природе: поведение. М., 1982.

Мак-Фарленд Д. Поведение животных: Психобиология, этоло-

гия и эволюция. М.: Мир, 1988.

Моисеева Л.А. О природе живого. Зоопсихология и сравни-

тельная психология. М.: Социально-политическая Мысль,2009.

Резникова Ж.И. Интеллект и язык животных и человека. Осно-

вы когнитивной этологии. М.: Академкнига, 2005.

Биофайл. Научно-информационный журнал // biofile.ru/bio/

15944.html.

Теории политического лидерства // all-politologija.ru/knigi/

politologiya-uchebnoe-posobie-dlya-vuzov-krajterman/teorii-politicheskogo-

liderstva.

Лидерство передается по наследству: // forum.sources.ru/

index.php?showtopic=371113.

Лидерство. Википедия //ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%

B8%D0%B4%D0%B5%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE.

182

IV. Проблемы межличностного

познания

Дивеев Д.А., Аверченков Ю.Н., Литвинова О.Н.

Роль эмоционального интеллекта в оценках перцептивного доверия

по выражению лица10

Данная статья посвящена изучению роли эмоционального интел-

лекта при оценках перцептивного доверия к незнакомому челове-

ку по выражению его лица. В настоящее время исследования фе-

номена эмоционального интеллекта являются одним из наиболее

актуальных направлений в психологической науке. Данный конст-

рукт изучается в связи с тем, что многие ученые, а также специа-

листы-практики, работающие над повышением эффективности

коммуникативной составляющей человека, считают эмоциональ-

ный интеллект основой социальной успешности личности. Соци-

альная успешность человека с неизбежностью актуализирует дру-

гое очень важное понятие, скорее, отношение к другому человеку,

речь идет о доверии, которое очень тесно связано с успехом лич-

ности. Доверие — это процесс, развивающийся во времени и ба-

зирующийся на актуальном, прожитом опыте. Требуется немало

времени, чтобы создать и укрепить доверие. Большинство из нас

согласится с тем, что очень трудно (или вообще невозможно) до-

————– 10 Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ, проект № 13–06–00645а

«Феномен доверия в межличностном восприятии».

183

верять человеку, которого мы видим впервые в жизни и о котором

нам практически ничего неизвестно. В крайнем случае, если нам

не остается ничего другого, можно рискнуть, но ни о каком дове-

рии, как обычно его понимают, как отношении, разворачиваю-

щемся во времени, здесь речи быть не может. Именно этот аспект

доверия — первое впечатление о незнакомом человеке, попал в

фокус нашего исследования, мы его обозначаем как перцептивное

доверие — доверие, которое возникает по отношению к незнако-

мому человеку в течение очень короткого промежутка времени,

складывающееся на протяжении нескольких секунд. Однако по

мере того, как мы все больше узнаем о человеке, наше довери-

тельное отношение к человеку может измениться, и скорее всего

так и будет, а может и нет.

Вступая в доверительные отношения с человеком, мы поневоле

становимся уязвимыми, когда, например, сообщаем ему конфиден-

циальную информацию или полагаемся на его обещания. В силу

своей природы доверие заключает в себе возможность разочарова-

ния, т.е. возможность того, что другая сторона просто воспользует-

ся вами. Поэтому, когда я доверяю кому-либо, я ожидаю, что этот

человек не попытается воспользоваться мною. Такая готовность

принять на себя риск характерна для любых доверительных отно-

шений.

На сегодняшний день эмоциональный интеллект описывают

несколько теорий: теория эмоционально-интеллектуальных спо-

собностей Дж. Майера, П. Сэловея, Д. Карузо (1999, 2001); теория

эмоционального интеллекта Р. Бар-Она (1997); теория эмоцио-

нальной компетентности Д. Гоулмена (1995); двух- компонентная

теория эмоционального интеллекта Д.В. Люсина (2004). При этом,

несмотря на то, что все исследователи называют исследуемый ими

конструкт «эмоциональным интеллектом», их мнения по поводу

психологической сущности исследуемого феномена расходятся.

В нашем исследовании мы будем опираться на двухкомпонентную

теорию эмоционального интеллекта Д.В. Люсина (Люсин, 2004,

2006, 2009). Из имеющихся данных ясно, что интегративный уро-

вень эмоционального интеллекта имеет корреляционные взаимо-

связи с высокой значимостью с целым рядом исследованных па-

184

раметров, таких как честность, интуиция, уровень притязаний,

уровень самооценки, лидерство и доверие.

Гипотеза исследования состоит в следующем чем выше уро-

вень развития эмоционального интеллекта, тем оценки перцеп-

тивного доверия к незнакомому человеку по выражению его лица

будут носить более адекватный характер.

Методика и процедура исследования

Стимульный материал

В качестве стимульного материала использовались цветные фото-

изображения лиц анфас, размером 10х15 см, представителей трех

расовых групп: европеоидов, монголоидов и негроидов. Всего бы-

ло использовано 20 фотоизображений лиц натурщиков: 4 фото-

изображения женских лиц и 3 фотоизображения мужских лиц ев-

ропеоидной расовой группы, 3 фотоизображения женских лиц и 4

фотоизображения мужских лиц монголоидной расовой группы, 3

фотоизображения женских лиц и 3 фотоизображения мужских лиц

негроидной расовой группы. Примеры стимульных изображений

представлены на рисунке 1.

Выборка испытуемых

В качестве испытуемых в нашем исследовании выступили сту-

денты Московского института психоанализа общей численностью

24 человека, в возрасте от 23 до 52 лет (средний возраст — 32,97 г.).

Все испытуемые являлись представителями европеоидной расо-

вой группы.

Процедура исследования

Испытуемым на экране монитора компьютера демонстрирова-

лись фотоизображения выражений лица натурщиков различных

рас в течении 3 сек. Необходимо было внимательно посмотреть на

натурщиков и отметить, кто из них вызывает доверие, а кто нет.

После этого испытуемые заполняли опросник Д.В. Люсина, со-

стоящий из 46 утверждений. Попарное сравнение оценок перцеп-

тивного доверия производилось с помощью непараметрического

критерия Манна—Уитни.

185

РИСУНОК 1. Примеры стимульных фотоизображений —

лиц представителей европеоидной, монголоидной

и негроидной расовых групп

Результаты исследования

При оценке перцептивного доверия в зависимости от расы натур-

щиков наблюдается следующая картина (рис. 2). Испытуемые ев-

ропейцы доверяют европейским натурщикам в 54,17% и не дове-

ряют в 45,83% случаев, тогда как по отношению к другим расам

натурщиков проявляется недоверие. В отношении тувинских на-

турщиков доверяют в 40,48% и не доверяют в 59,52% случаев и в

отношении натурщиков негроидов доверяют в 42,36% и не дове-

ряют в 57,64% случаев. Интересно отметить, что на тувинской вы-

186

борке результат оказывается иным (Дивеев, Демидов, 2015). Испы-

туемые тувинцы не доверяют представителям всех рас, включая

собственную. Интересно отметить, что на русской выборке испы-

туемых наблюдается так называемый эффект своей расы.

РИСУНОК 2. Оценка перцептивного доверия в зависимости

от расы натурщиков

187

На рисунке 3 представлена оценка перцептивного доверия

разных расовых групп в зависимости от конкретного лица на-

турщика.

РИСУНОК 3. Оценка перцептивного доверия в зависимости

от фотоизображения лица конкретного натурщика

Фото натурщиков (тувинцы)

7654321

Перцептивное доверие

0,6

0,4

0,2

0

0,261

0,087

0,522

0,435

0,348

0,609

0,522

188

При оценке перцептивного доверия натурщиков монголоидной

расы обнаруживаются значимые различия (при p< 0,05) по фото-

изображениям №1 (М1=0,52; SD=0,5) №2 (М2=0,6; SD=0,5) в

сравнении с фото №5 (М5=0,09; SD=0,3).

При оценке перцептивного доверия натурщиков европеоидной

расы обнаруживаются значимые различия по фотоизображениям

№3 и №4 (соответственно М3=0,6; SD=0,5; М=0,9; SD=0,3; при p<

0,05) в сравнении с фото №2 (М2=0,3; SD=0,5).

Фото натурщиков (русские)

7654321

Перцептивное доверие

1

0,8

0,6

0,4

0,478

0,478

0,522

0,913

0,609

0,304

0,565

Фото натурщиков (негроиды)

654321

Перцептивное доверие

0,6

0,4

0,2

0

0,609

0,522

0,304

0,087

0,609

0,391

189

При оценке перцептивного доверия натурщиков негроидной

расы обнаруживаются значимые различия по фотоизображениям

№1, №2, №5 и №6 (соответственно М1=0,4; SD=0,5; М2=0,6;

SD=0,5; М5=0,5; SD=0,5; М6=0,6; SD=0,5 при p< 0,05) в сравне-

нии с фото №3 (М3=0,09; SD=0,3).

Таким образом, можно сказать, что при индивидуальной оценке

перцептивного доверия к незнакомому человеку важную роль иг-

рает выражение его лица.

При изучении оценок перцептивного доверия по выражению

лица человека в связи с эмоциональным интеллектом наблюдате-

лей мы не обнаружили значимых различий. Это говорит о том, что

характеристика личности «эмоциональный интеллект» не влияет

на оценку перцептивного доверия.

На рисунке 4 представлена оценка перцептивного доверия кон-

кретных натурщиков монголоидной расы в зависимости от эмо-

ционального интеллекта испытуемых.

РИСУНОК 4. Оценка перцептивного доверия в зависимости

от эмоционального интеллекта испытуемых и фотоизобра-

жения лица конкретного натурщика монголоидной расы

фото натурщиков (тувинцы)

7654321

Эмоциональный интеллект

94

92

90

88

86

84

92,33

93

90,75

88

89,12

85,71

93,25

Доверие

190

В оценке перцептивного доверия при восприятии конкретного

натурщика монголоидной расы мы не обнаруживаем значимых раз-

личий, единственно, что можно отметить, так это различия, прояв-

ляющиеся в оценках недоверия между фотоизображениями натур-

щиков под №1 и №2 (М1=84,2; SD=12; М2=94; SD=8.0 при p< 0,05).

РИСУНОК 5. Оценка перцептивного доверия в зависимости от

эмоционального интеллекта испытуемых и фотоизображения

лица конкретного натурщика европеоидной расы

Фото натурщиков (тувинцы)

7654321

Эмоциональный интелект

94

92

90

88

86

84

87,71

88,52

86,91

89,62

88,8

93,89

84,18

Не доверие

Фото натурщиков (русские)

7654321

Эмоциональный интеллект

97,5

95

92,5

90

87,5

88,18

94,18

88,67

88,05

86,86

96,86

86,69

Доверие

191

__

В оценке перцептивного доверия при восприятии конкретного

натурщика европеоидной расы (рис. 5) мы не обнаруживаем зна-

чимых различий, единственно, что можно отметить, так это раз-

личия, проявляющиеся в оценках доверия между фотоизображе-

ниями натурщиков под №1 и №2 (М1=86,7; SD=9.5; М2=96,9;

SD=8.5 при p< 0,05).

РИСУНОК 6. Оценка перцептивного доверия в зависимости от

эмоционального интеллекта испытуемых и фотоизображения

лица конкретного натурщика негроидной расы

Фото натурщиков (русские)

7654321

Эмоциональный интеллект

97,5

95

92,5

90

87,5

85

89,58

84,08

89,18

98

92,11

85,44

91,8

Недоверие

фото натурщиков (негроиды)

654321

Эмоциональный интеллект

105

100

95

90

85

87,0787,08

90,71

104,5

90,86

86,67

Доверие

192

В оценке перцептивного доверия при восприятии конкретного

натурщика негроидной расы (рис. 6) мы обнаруживаем значимые

различий только в оценках доверия между фотоизображениями

натурщиков под №1, №5 и №6 (М1=86,7; SD=12; М5=87; SD=13.3;

М6=87; SD=9.7 при p< 0,05) в сравнении с натурщиком № 3

(М1=104.5; SD=10.6).

Подводя итог эксперимента, отметим, что гипотеза нашего ис-

следования не получила подтверждения, тем не менее, мы показа-

ли, что при оценке перцептивного доверия в связи с уровнем раз-

вития эмоционального интеллекта наблюдателя большую роль

играет выражение лица конкретного натурщика.

Выводы

1. При индивидуальной оценке перцептивного доверия к не-

знакомому человеку важную роль играет выражение его лица.

2. При оценке перцептивного доверия наблюдается эффект

своей расы.

3. Уровень развития эмоционального интеллекта, измеряемый с

помощью методики Д.В.Люсина, не оказывает значимого влияния

на оценку перцептивного доверия к незнакомому человеку по фо-

тоизображению его лица. Этот вывод распространяется на все расы.

Фото натурщиков (негроиды)

654321

Эмоциональный интеллект

92

90

88

86

91,7890,91

88,12

87,43

85,89

90,36

Не доверие

193

4. Отмечается значимое различие в оценках перцептивного до-

верия в зависимости от изображения лица конкретного натурщика

и эмоционального интеллекта наблюдателя, иначе говоря, воз-

можно структура самого лица оказывает влияние на оценку пер-

цептивного доверия/недоверия.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гоулман Д. Эмоциональный интеллект. Почему он может

значить больше, чем IQ. М.: Манн, Иванов, Фербер, 2013.

2. Люсин Д.В. Современные представления об эмоциональном

интеллекте / Под ред. Д.В. Люсина, Д.В. Ушакова/ Социальный

интеллект: Теория, измерение, исследования. М.: Институт психо-

логии РАН, 2004.

3. Люсин Д.В. Способность к пониманию эмоций: Психометри-

ческий и когнитивный аспекты // Социальное познание в эпоху бы-

стрых политических и экономических перемен. М.: Смысл, 2000.

4. Bar-On R. The Bar-On Emotional Quotient Inventory (EQ-i):

Technical Manual. Toronto: Multi-Health Systems, 1997.

5. Goleman D. Emotional intelligence. New York: Bantam Books,

1995.

6. Mayer J.D., Caruso D.R., Salovey P. Emotional Intelligence

meets traditional standards for an intelligence // Intelligence. 1999. V. 27.

P. 267–298.

7. Mayer J.D., Salovey P., Caruso D.R., Sitarenios G. Emotional

intelligence as a standard intelligence // Emotion. 2001. V. 1. P. 232–242.

194

Дивеева А.С., Карапышева А.И.

Индивидуально-психологические предикторы перцептивного доверия11

Проблема исследования

Изучаемый нами феномен перцептивного доверия является соци-

ально-психологическим явлением, которое возникает в процессе

межличностного общения. Межличностное общение имеет очень

широкий спектр и не ограничивается только непосредственным

общением. В данной статье обсуждается возникновение доверия в

ситуации викарного общения. В процессе викарного общения чело-

век общается с неким заменителем другого человека — это может

быть фотография человека, портрет, скульптура и т.п. Межличност-

ное восприятие в данных условиях является принципиально сход-

ным, а оценка индивидуально-психологических особенностей ус-

тойчива во времени (Барабанщиков, Демидов, 2009). Среди

многочисленных проявлений доверия в процессе общения нас ин-

тересует возникновение доверия или недоверия к незнакомому че-

ловеку при первичном восприятии его лица, которое впоследствии

достаточно часто определяет взаимоотношения людей, их поведе-

ние и поступки, именно такой тип доверия мы называем перцеп-

тивное доверие. Процесс общения всегда сопровождается рас-

сматриванием коммуниканта, при этом лицо человека является

приоритетным объектом наблюдения. И это неслучайно: лицо яв-

ляется богатым источником информации, прежде всего о его вла-

дельце. Лицо даѐт нам не только текущую и явную информацию о

человеке (эмоции, переживания, пол, возраст, раса и др.), но и бо-

лее глубинную, неявную (например, информацию о состоянии

здоровья человека или его индивидуально-психологических осо-

————– 11 Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ, проект № 13–06–00645а

«Феномен доверия в межличностном восприятии».

195

бенностях). Согласно основным положениям системного подхода

(Ломов, 1984) все многообразие индивидуально-психологических

качеств организовано иерархичным образом. Каждый уровень ие-

рархии определяется различной степенью влияния биологических

и социальных факторов. Эти факторы влияют на формирование

структуры характера человека и определяют развитие тех или

иных индивидуально-психологических качеств. Достаточно под-

робный и убедительный анализ отдельных системообразующих

факторов осуществляется в рамках теорий ведущих тенденций

(Собчик, 2005;McWilliams, 1994; Fadiman, Frager, 2002).

Влиянию системообразующих факторов подвергаются все

структуры в человеке, в том числе и лицо. На наш взгляд, лицо яв-

ляется узловым местом, в котором встречаются две реальности:

биологическая и психическая. С одной стороны, лицо включено в

функционирование многих систем организма и является зоной

презентации основных сенсорных органов человека, главным на-

значением которых является информационный обмен со средой.

С другой стороны, лицо является средством коммуникации в меж-

личностном общении благодаря сложной системе мимики и дру-

гих сигнальных систем. Эта функция лица стала возможной бла-

годаря социальной природе человека, поскольку жизнь человека в

норме невозможна вне социума. Данное положение было более

подробно раскрыто нами в ряде предшествующих работ (Хрисан-

фова, 2009; Хрисанфова, 2012). В процессе восприятия существу-

ет возможность считать информацию об индивидуально-

психологических особенностях человека по его лицу. Информация

в процессе реального общения считывается, как правило, импли-

цитно и достигает сознания в обобщенных, интегральных формах,

выражаемых через такие понятия, как доверие/недоверие к ком-

муниканту, приятность/неприятность в общении и т.п. В нашем

эксперименте в качестве психологических параметров, оценивае-

мых по лицу человека, были выбраны напряженность, активность

и привлекательность. Выбор качеств для оценки основан на ос-

новных положениях теории ведущих тенденций, которая опирает-

ся на парадигму преемственности разных уровней психических

функций (Собчик, 2005) и на предшествующие исследования, ко-

196

торые подтверждают наличие определенного числа ведущих тен-

денций, результаты влияния которых могут презентироваться на

лице человека (Хрисанфова, 2012). Теория ведущих тенденций ут-

верждает, что из широчайшего спектра впечатлений об окружаю-

щем мире каждый человек присущим именно ему индивидуаль-

ным способом восприятия выбирает и осваивает определенную

информацию, акцентируя свое внимание на одних явлениях и

пренебрегая другими. Понятие «ведущая тенденция» — более ем-

кое и динамичное, чем понятия «черта», «свойство», «состояние»:

оно их объединяет и определяет направление их трансформации в

разные периоды жизни и на разных уровнях самосознания. «Ве-

дущая тенденция» — это дефиниция, которая включает в себя и

условия формирования определенного личностного свойства, и

само свойство, и предиспозицию к тому состоянию, которое мо-

жет развиться под влиянием средовых воздействий как продолже-

ние данного свойства (Собчик, 2005, Куликова, 2010). Изложенные

нами основания выбора психологических параметров для оценки

качеств по лицу находят подтверждение и в исследованиях, на-

правленных на поиск тех личностных особенностей, которые мо-

гут служить критериями доверия.

Так, в исследованиях А.Б. Купрейченко в качестве наиболее

значимых критериев доверия были выделено четыре свойства

личности: сила, активность, оптимизм (веселость), смелость (Ку-

прейченко, 2008). Силу, активность, смелость можно соотнести с

ведущей тенденцией «активность», оптимизм (веселость) — с

«напряженностью», вернее ее отсутствием. Под активностью в

нашем исследовании понимается стремление и способность чело-

века преобразовывать окружающую среду, отношения с другими

людьми и себя лично. Напряженность понимается как чувство на-

тяжения, напряжения, общее ощущение нарушения равновесия и

готовности изменить поведение при встрече с каким-либо угро-

жающим ситуативным фактором, при этом обязательно присутст-

вует возрастание и сила переживаемых эмоций и реакций. При-

влекательность — это обладание приятным внешним видом,

вызывающим симпатию, располагающим к себе. Обсуждая ин-

формационные возможности лица человека, не стоит забывать,

197

что общение является двусторонним процессом, и на формирова-

ние впечатления о коммуниканте оказывают влияние и свойства

самого воспринимающего субъекта. В качестве измеряемых осо-

бенностей были взяты следующие: экстравертированность — ин-

тровертированность, привязанность — отдалѐнность, контролиро-

вание — естественность, эмоциональность — сдержанность,

игривость — практичность. Для оценки этих показателей нами

использовлся опросник «Пятифакторный опросник личности» Р.

МакКрае и П. Коста (сост. Х. Тсуйи) в адаптации А.Б. Хромова

(Хромов, 2000).

Целью исследования является выявление психологических па-

раметров личностных особенностей, способствующих формиро-

ванию доверия. Исходя из цели исследования, была сформулиро-

вана следующая гипотеза: формирование доверия к незнакомому

человеку при восприятии его лица по фотографии зависит от

оценки воспринимаемого человека по параметрам напряженности,

активности и привлекательности.

Организация исследования

Исследование проходило в несколько этапов. Первый этап заклю-

чался в фотографировании лиц участников эксперимента с целью

подготовки стимульного материала для предъявления испытуе-

мым. Фотографирование лиц испытуемых происходило цифровым

фотоаппаратом в помещении с хорошим освещением с соблюде-

нием всех условий для получения стандартных фотографий в ра-

курсе анфас. В дальнейшем работа с фотографиями заключалась в

приведении к общему стандарту всех фотоизображений. При по-

мощи программы AdobePhotoshop каждое фотоизображение ре-

дактировалось с целью нивелирования явных погрешностей с точ-

ки зрения «чистоты эксперимента»: убирались те элементы

изображения, которые явно привлекли бы внимание (большие ро-

динки, сережки в ушах, угревая сыпь и т.п.). Фотографии из цвет-

ного переводились в черно-белый вариант. В качестве стимульно-

го материала использовались фотографии мужских лиц, которые

198

соответствовали требованиям, описанным ниже. Прежде всего

были отобраны фотографии лиц, которые в соответствии с морфо-

логическим индексом Гарсона (Garson’sfacialindex, GI) относились

к лептопрозопному типу (GI равен 88,0–92,9% и более), то есть

фотографии узких лиц. Всего в эксперименте было использовано

35 фотографий мужских лиц. Ни одно лицо не повторялось и

предъявлялось одному испытуемому лишь один раз.

Второй этап экспериментального исследования заключался в

процедуре оценки испытуемыми подготовленных фотоизображе-

ний на предмет выраженности у людей на фотографиях таких ка-

честв, как активность, напряжѐнность и привлекательность.

Предъявление стимульного материала осуществлялось на экране

компьютера. Время экспозиции каждой фотографии составляло

2000 м/сек. Для получения оценочных суждений испытуемых при

восприятии стимульного материала использовалась пятибалльная

шкала (от 1 балла до 5 по возрастающей). При анализе данных 5-

балльная шкала преобразовывалась следующим образом: качество

не выражено — оценка в 1 и 2 балла, качество выражено — оцен-

ка в 3, 4, 5 баллов (оценка выраженности качества в 5 баллов ис-

пытуемыми использовалась крайне редко). На этом же этапе ис-

пытуемые оценивали возможность доверия или недоверия к

каждому лицу на фотографии.

Третий этап исследования включал в себя диагностику инди-

видуально-психологических особенностей испытуемых. Измерен-

ные личностные особенности каждого испытуемого сопоставля-

лись с количеством выборов доверия к лицам на фотографиях. В

качестве испытуемых выступили 23 человека, среди которых 11

женщин и 12 мужчин в возрасте от 18 до 52 лет. Статистическая

обработка данных производилась с помощью программы

IBMSPSS20.0.

Результаты исследования

Индекс доверия определялся количеством доверительных выборов

испытуемых к каждой фотографии. При обработке полученных

199

данных с использованием корреляционного метода была обнару-

жена статистически значимая взаимосвязь количества выборов

доверия к лицу на фотографии с выраженностью признака «на-

пряженность» (критерий Спирмена равен 0,783, уровень значимо-

сти 0,003). С оценкой привлекательности и активности количество

выборов доверия статистически значимой связи не показало.

Взаимосвязь оценки испытуемыми напряженности наблюдаемых

лиц на фотографиях и количества доверительных выборов к этим

лицам иллюстрируется графиком, представленным на рис. 1.

РИСУНОК 1. Количество доверительных выборов испытуемых

к лицам на фотографиях в зависимости от оценки

их напряженности

* Выраженность качества «напряженность» измерялась коли-

чеством выборов каждого фотоизображения как напряженного

При сопоставлении смысловых значений понятий доверия и

напряженности обнаруживается их общая глубинная составляю-

щая, которая относится к эмоциональной сфере, а именно сила

переживаемых эмоций и реакций. Согласно найденной в исследо-

вании взаимосвязи, можно утверждать, что для человека, лицо ко-

торого воспринимается как напряженное, характерно переживание

эмоций, сила которых быстро нарастает. Это приводит к наруше-

200

нию прежде всего эмоционального баланса. Нарушение внутрен-

него эмоционального баланса приводит к нарушению эмоцио-

нальной устойчивости. Как известно, эмоциональная устойчи-

вость позволяет гибко и адекватно приспособиться к новым или

изменившимся внешним условиям или внутреннему состоянию

без негативных последствий для личности и профессиональной

деятельности (Ашихмина, 2010). Как показывают полученные ре-

зультаты, испытуемые, не доверяя людям, которых они оценивают

как напряженных, в итоге стараются не полагаться на человека,

чье поведение не отличается гибкостью и адаптивностью в разных

ситуациях, в том числе и угрожающих. Как известно, гибкость и

адаптивность являются важными гарантами психологической ус-

тойчивости в целом.

ТАБЛИЦА 1. Значимые взаимосвязи (по Спирмену) количества

выборов доверия испытуемых к лицам на фотографиях

с личностными качествами этих испытуемых

Экстравертирован

ность —

интровертированн

ость

Привязанность —

отделѐнность

Эмоциональность —

сдержанность

Игривость —

практичность

привлечение вни-мания — избегание

понимание — непонимание

уважение других —

самоуважение

тревожность —

беззаботность

депрессивность —

эмоциональная

сбалансиро

ванность

мечтательность — реалистичность

–0,624** 0,482* 0,636** –0,562* – 0,617** –0,604*

*уровень значимости 0.05;

** уровень значимости 0.01

Интересно отметить, что самим людям, характеризующимся

эмоциональной неустойчивостью (высоким нейротизмом), больше

нравятся люди добродушные, спокойные, то есть эмоционально

устойчивые (Khrisanfova, 2013). Следующее, на чем стоит подроб-

нее остановиться, это взаимосвязь личностных особенностей лю-

дей, рассматривающих фотографии, с количеством доверительных

выборов, которые они осуществили по отношению к людям на

этих фотоизображениях. Пятифакторный личностный опросник

Р. МакКрае и П. Коста, который использовался в работе, предпо-

201

лагает диагностику пяти обобщенных черт-факторов человека, ко-

торые включают по пять первичных компонентов. Четыре из пяти

черт-факторов (кроме контролирования) показали наличие значи-

мых корреляционных связей с количеством выборов доверия к не-

знакомым людям на фотографиях. Но лидируют по числу связей

такие черты-факторы, как «привязанность — отделенность» (ко-

эффициент Спирмена равен 0,772 при уровне значимости 0.01) и

«эмоциональность — сдержанность» (коэффициент Спирмена ра-

вен — 0,654 при уровне значимости 0,004). Анализируя эти две

черты личности по компонентам (табл. 2), можно утверждать, что

больше склонны доверять незнакомым людям испытуемые, кото-

рые уверены, что умеют понимать других людей, и уважают их, а

также не являются тревожными и депрессивными. Каждая из этих

характеристик отражает в определенной степени какой-либо ас-

пект эмоциональной сферы. Отсутствие тревожности и депрес-

сивности характеризуют, по сути, сбалансированность эмоцио-

нальной сферы (отсутствие напряженности и присутствие эмоций

в оптимальном количестве, которое выражается в стеничности че-

ловека). Умения понимать и уважать других людей являются ха-

рактеристиками эмоционального интеллекта. При сопоставлении

полученных личностных черт людей, которым доверяют, с харак-

теристиками людей, чьи лица рассматривались испытуемыми и

которым доверяют, обнаруживается интересное соответствие: вы-

зывают доверие (по лицу человека) и доверяют люди, характери-

зующиеся прежде всего эмоциональной устойчивостью. Интерес-

но отметить, что при анализе первичных компонентов черт-

факторов «экстравертированность — интровертированность» и

«игривость — практичность» было выявлено, что не склонны дове-

рять незнакомым людям испытуемые, которые стремятся привле-

кать к себе внимание и любят мечтать. И в том, и в другом случае

выделенные характеристики подчеркивают некую отчужденность

от социальной реальности. Следовательно, недоверие может слу-

жить индикатором отсутствия ориентации на социальную реаль-

ность. В ситуации же, когда идет общение (в том числе и викарное),

детерминантом доверия является прежде всего эмоциональная ус-

тойчивость, то есть фактор, определяющий в итоге безопасность и

202

адекватность участников коммуникации, и источником подобной

информации является лицо человека. Этот факт, как правило, фак-

тически не осознается людьми. Последнее высказывание под-

тверждают результаты устного опроса испытуемых после оценки

ими возможности доверять человеку на фотографии. На задавае-

мый вопрос «Почему же Вы доверяете/не доверяете этому челове-

ку?» никто из испытуемых не назвал четких критериев. Ответы

носили расплывчатый, эмоциональный характер («общее впечат-

ление», «видно, что ему нельзя доверять», «глаза обо всем гово-

рят», «какой-то он странный» и т.п.).

Выводы

1. Количество выборов доверия к лицу на фотографии показа-

ло наличие связи с выраженностью признака «напряженность» у

человека на фотографии. Количество выборов доверия к лицу на

фотографии не связано с оценкой активности и привлекательности

человека на фотографии.

2. Больше склонны доверять незнакомым людям испытуемые,

которые уверены, что умеют понимать других людей, и уважают

их, а также не являются тревожными и депрессивными.

3. Не склонны доверять незнакомым людям испытуемые, кото-

рые стремятся привлекать к себе внимание и любят мечтать.

Заключение

Подводя итоги проведенного исследования, необходимо отметить,

что выдвинутая гипотеза, согласно которой формирование дове-

рия к незнакомому человеку при восприятии его лица по фотогра-

фии зависит от оценки воспринимаемого человека по параметрам

напряженности, активности и привлекательности, подтвердилась

частично. Обнаружено влияние на возникновение доверия только

параметра напряженности. Исходя из анализа найденной законо-

мерности, можно утверждать, что доверие может служить опреде-

203

ленным индикатором эмоциональной устойчивости человека, по-

скольку доверие не вызывают прежде всего те люди, лица которых

оцениваются как напряженные. Как известно, устойчивая напря-

женность свидетельствует о нарушении эмоционального баланса.

Обнаружено, что возникновение доверия/недоверия при оценке

другого человека по его лицу и возможность доверять незнакомо-

му человеку как субъективное качество основываются на общей

детерминанте — эмоциональной сбалансированности, отражаю-

щей эмоциональную устойчивость личности. Кроме того, недове-

рие указывает на отсутствие направленности человека на соци-

альные контакты. Детерминантой доверия в процессе общения

является эмоциональная устойчивость участников коммуникации,

и источником информации об эмоциональной устойчивости явля-

ется лицо человека. Этот факт, как правило, фактически не осоз-

нается людьми. Что касается выдвинутой гипотезы о том, на фор-

мирование доверия к незнакомому человеку личностные качества,

связанные с эмоциональной сферой, то данная гипотеза также

подтвердилась частично. К процессу формирования доверия к не-

знакомому человеку при рассматривании фотографии его лица

имеют отношение личностные качества наблюдателя, связанные с

эмоциональной сферой.

ЛИТЕРАТУРА

1. Алексеева А.Ю. Уверенность, обобщенное доверие и меж-

личностное доверие: критерии различения // Социальная реаль-

ность. 2008. № 7. С. 85–98.

2. Ашихмина О.А. Эмоциональная устойчивость психологов

системы образования на разных этапах профессионализации: Ав-

тореферат дис. … кандидата психологических наук. М., 2010. 26 с.

3. Барабанщиков В.А., Демидов А.А. Восприятие индивидуаль-

но-психологических особенностей человека в ситуациях непо-

средственного и викарного общения // Вестник МГОУ. Серия

Психологические науки. 2007. № 3. С. 17–28.

4. Ильин Е.П. Психология доверия. СПб.: Питер, 2013. 288 с.

5. Купрейченко А.Б. Психология доверия и недоверия. М.:

Институт психологии РАН, 2008. 520 с.

204

6. Психические состояния / Сост. и общ. ред. Л.В. Куликова.

СПб.: Питер, 2000. 512 с.

7. Скрипкина Т.П. Психология доверия: Учебное пособие для

студентов высших педагогических учебных заведений. М., 2000.

264 с.

8. Собчик Л.Н. Психология индивидуальности. Теория и прак-

тика психодиагностики. СПб.: Речь, 2005. 624 с.

9. Хрисанфова Л.А. Индивидуально-психологические особен-

ности, презентируемые на лице человека с точки зрения системно-

го подхода // Познание в структуре общения / Под ред. В.А. Бара-

банщикова, Е.С. Самойленко. М.: Институт психологии РАН,

2009. С. 43–54.

10. Хрисанфова Л.А. Лицо человека. Системный подход // Ли-

цо человека как средство общения. Междисциплинарный подход /

Под ред. В.А. Барабанщикова, А.А. Демидова, Д.А. Дивеева. М.:

Когито-центр, 2012. С. 115–142.

11. Хромов А.Б. Пятифакторный опросник личности: Учебно-

методическое пособие. Курган, 2000. 23 с.

12. Fadiman J., Frager R. Personality and personal growth. 5th ed.

Upper Saddle River. N.J.: Prentice Hall, 2002. 584 p.

13. Khrisanfova L.A. Assessment of individual psychological char-

acteristics based on perception of photographic image of human face

with the use of SensoMotoric Instruments// Bremen, Perception sup-

plement. 2013. № 42. P. 199.

14. McWilliams N. Psychoanalytic diagnosis: Understanding per-

sonality structure in the clinical process. N.Y.: The Guilford Press,

1994. 414 с.

205

Тимохина Ю.А., Ананьева К.И.

Роль типа темперамента в адекватности межличностных оценок12

Интерес к проблеме темперамента появился более двух с половиной

тысяч лет назад и актуален в настоящее время. Он был вызван бес-

спорностью существования индивидуальных различий, которые пре-

допределялись особенностями биологического и физиологического

строения и формирования организма, равно как спецификой соци-

ального развития, своеобразием социальных контактов и связей.

В своих трудах Д. Кейрси писал, что «темперамент — это

свойство, придающее неповторимое своеобразие всем проявлени-

ям личности, позволяющее выделить индивидуальность и под-

черкнуть Самость, то есть то, что отличает каждого человека от

других. Темперамент представляет собой некий универсальный

регулятор, подстраивающий и приспосабливающий свойства вос-

принимающего организма согласно свойствам поступающей ин-

формации, изменяющей и придающей личную окраску всему мно-

гообразию внешних воздействий» (Ефимова, 2015, с. 57).

Темперамент и характер человека определяют как его харак-

терные реакции на обстоятельства жизни, так и реакции окру-

жающих на его поведение. Формирование характера человека во

многом зависит от темперамента. Знание типа темперамента и

умение определить тип и свойства темперамента у конкретного

человека или группы людей способствует нахождению подхода к

человеку и лучшему построению отношений с ним и в коллективе.

Несмотря на то, что предпринимались многократные и непре-

рывные попытки изучить проблему темперамента, все еще эта за-

дача причисляется к разряду неоднозначных и окончательно не

решенных проблем современной психологической науки. На сего-

————– 12 Исследование выполнено при поддержке РГНФ, проект № 14–06–00670а

«Социально-перцептивная компетентность в структуре межэтнического общения».

206

дняшний день имеется много подходов к исследованию темпера-

мента. Впрочем, при всем существующем многообразии подходов,

большая часть исследователей признает, что темперамент — это

биологическая основа, на которой строится личность как социаль-

ное существо, а свойства личности, определенные темпераментом,

являются преимущественно постоянными и устойчивыми (Совре-

менная экспериментальная психология, 2011, с. 148).

Во многих отечественных исследованиях общительность рас-

сматривается в связи с типами темперамента. Например, по дан-

ным А.Г. Ковалева, сангвинический тип темперамента влияет на

скорость вхождения в контакт, когда нет скованности в общении с

людьми вне зависимости от их авторитета, человек легко приспо-

сабливается к новым условиям жизни. Меланхолик, напротив,

пуглив, растерян и замкнут в новой среде, предпочитает одиноче-

ство.

Е.П. Ильин в своих работах доказывает, что сангвиническому

типу темперамента свойственна быстрота реакции в общении,

легкость знакомства, широта круга общения, активность, но и не-

устойчивость в общении. Флегматики, напротив, характеризуются

медленностью реакций, пассивностью общения, трудностями в

привыкании к людям, но в то же время устойчивостью в общении

(Ильин, 2015, с. 174).

Среди разных видов межличностных отношений особая роль

принадлежит симпатиям и антипатиям, поскольку при их разви-

тии большим значением обладают индивидуальные характеристи-

ки личности.

При развитии межличностных отношений в группе девушек

О.В. Ломтатидзе выявила преобладание тенденций в проявлении

симпатий и антипатий в зависимости от типа темперамента. Автор

установила особенности формирования межличностных отноше-

ний у девушек с различными типами и качествами темперамента

непосредственно при проявлении симпатии и антипатии.

Доказано, что стремление к принятию у флегматического, сан-

гвинического и холерического типов темперамента отличаются.

Флегматикам свойственно низкое стремление к принятию, сан-

гвиникам — высокое. Средние значения мотива страх отвержения

207

достоверно различает сангвинический с холерическим и флегма-

тическим типом темперамента.

Девушки-холерики вступают в активные межличностные от-

ношения с девушками, у которых преобладает меланхолический,

холерический или сангвинический тип темперамента.

Девушки-сангвиники отличаются большим количеством связей

с девушками холерического типа темперамента. Меньшее прояв-

ление взаимных симпатий и антипатий наблюдается при общении

с девушками-меланхоликами.

Межличностные отношения у девушек-меланхоликов прояв-

ляются с девушками с холерическим и холерико-сангвиническим

типом темперамента, причем с последними только антипатии

(Ильин, 2015, с. 181).

Имеют место достоверные различия в симпатиях и антипатиях

холериков и других типов темпераментов. Холерики выступают в

качестве активного начала в развитии как положительных, так и

отрицательных межличностных отношений.

У девушек-экстравертов взаимное проявление симпатий обла-

дает средним уровнем. Девушки-интроверты поддерживают уро-

вень взаимного проявления на низком уровне.

Наибольшая стабильность в симпатиях выявлена в парах: «сан-

гвиник-меланхолик», «сангвиник-флегматик», «меланхолик-меланхо-

лик», наибольшие нестабильные симпатии выявлены в парах: «холе-

рик-холерик», «флегматик-меланхолик» (Куницина, 2002, с. 124).

Типы темперамента, по мнению Р.М. Грановской, отражаются

на способах общения, определяют степень активности в установ-

лении контактов.

В частности, сангвиники легко налаживают социальные кон-

такты. Они не умеют предаваться страхам и мрачным мыслям.

В общении они выступают инициаторами, легко входят в компа-

нии, могут занимать в них лидирующие позиции (Куницина, 2002,

с. 127).

Холерики, которым свойственна чрезмерная подвижность и

импульсивность, также быстро налаживают межличностные кон-

такты. Но в случае несоответствия качеств партнеров по общению

ожиданиям холерика он быстро теряет к ним интерес и устанавли-

208

вает новые контакты. Холерика необходимо постоянно загружать

полезной деятельностью, иначе он может выступать в качестве ис-

точника межличностных конфликтов в группе.

Флегматики характеризуются медленным установлением соци-

альных контактов. В новом кругу они, как правило, замыкаются в

себе. Свои чувства флегматики проявляют слабо, длительное вре-

мя могут не замечать, что кто-то проявляет к ним интерес, однако

они более постоянны и устойчивы в своем отношении к человеку,

предпочитают узкий круг старых знакомых, привычную обстанов-

ку (Куницина, 2002, с. 128).

Меланхоликам свойственна робость, осторожность в контак-

тах, повышенное интуитивное восприятие отношения к себе дру-

гих людей. В силу чрезмерной чувствительности они испытывают

постоянную потребность в сопереживании. Именно сопережива-

ние служит для меланхолика своеобразным стимулом к налажива-

нию контактов с окружающими.

Темперамент выражает отношение индивида к происходящим

вокруг него событиям. Каждому человеку необходимо постоянно

принимать во внимание особенности темперамента людей, с кото-

рыми он работает и общается. Это нужно для успешного взаимо-

действия с ними, снижения вероятности возникновения кон-

фликтных ситуаций. Усилия при контакте с людьми необходимо

направлять не на то, чтобы их исправить, а на то, чтобы грамотно

использовать достоинства и преимущества темперамента и одно-

временно нейтрализовать отрицательные проявления. В зависимо-

сти от типа темперамента у различных людей проявляются разные

тенденции в симпатиях и антипатиях, в совместимости и срабо-

танности людей, в налаживании социальных и межличностных

контактов.

Вышеописанные исследования описывают особенности пове-

дения людей с различным типом темперамента в межличностных

отношениях и позволяют заключить, что люди с разным типом

темперамента с разной степенью адекватности будут оценивать

личностные характеристик других людей. Проверке этой гипотезы

было посвящено наше исследование.

209

Организация исследования

Участники исследования

В исследовании приняли участие 30 европеоидов, жителей Моск-

вы (10 мужчин и 20 женщин) в возрасте от 21 до 55 лет.

Стимульный материал

Стимульным материалом исследования выступили цветные фото-

изображения лиц анфас мужчин и женщин двух расовых типов (ев-

ропеоидного и монголоидного), подготовленные ранее К.И. Ананье-

вой и А.А. Демидовым (см. напр. Ананьева, Демидов, Швец,

2013). Для людей (натурщиков), изображенных на фото, были оп-

ределены личностные профили с помощью методики «Личност-

ный дифференциал». Натурщики, отобранные для участия в ис-

следовании, характеризовались согласованностью представлений

о себе с представлениями о них окружающих.

Процедура исследования

Исследование проводилось в несколько этапов.

На первом этапе участники исследования проходили тестиро-

вание с помощью методики Айзенка EPI. Данные, полученные по

шкалам методики «Экстраверсия—интроверсия» и «Эмоциональ-

ная устойчивость — нейротизм» позволяют диагностировать тип

темперамента каждого испытуемого.

На втором этапе испытуемым предлагалось оценить по фотоизобра-

жениям лиц натурщиков их индивидуально-психологические особенно-

сти по 21 шкале методики «Личностный дифференциал». Фотоизобра-

жения предъявлялись на мониторе компьютера с помощью программы

PowerPoint, ответы испытуемые давали на бланке согласно инструкции.

Результаты исследования

Был выполнен расчет адекватности оценок индивидуально-

психологических особенностей натурщиков отдельно по каждой

шкале методики «личностный дифференциал» посредством со-

поставления оценок натурщиков участниками исследования и их

истинных личностных профилей.

210

Независимыми переменными исследования выступили: тип

темперамента испытуемых, а также расовый тип оцениваемого

лица (натурщика). Зависимые переменные: адекватность оценки

индивидуально-психологических особенностей испытуемых по

шкалам методики «Личностный дифференциал».

Статистическая обработка проводилась с использованием паке-

та статистических программ SPSS 20.0. Поскольку распределение

данных об адекватности оценок личностных особенностей натур-

щиков значимо отличалось от нормального (Критерий Колмогоро-

ва—Смирнова, p< 0,001), для проверки гипотез исследования ис-

пользовался непараметрические критерии H — Красскала—

Уолиса и критерий Бенферрони для попарного сравнения.

Были обнаружены статистически значимые различия в адек-

ватности оценки личностных особенностей людей по фотоизо-

бражениям их лиц в зависимости от типа темперамента испытуе-

мых для следующих шкал: слабый/сильный (р=0,011),

черствый/отзывчивый (р=0,033), враждебный/дружелюбный

(р=0,040), уверенный/неуверенный (р=0,011), несамостоятель-

ный/самостоятельный (р=0,001) (рис. 1).

РИСУНОК 1. Зависимость адекватности оценки индивидуально-

психологических характеристик людей по фотоизображениям

их лиц от типа темперамента испытуемых

211

Участники исследования с типом темперамента флегматик оказа-

лись более адекватными при оценке индивидуально-психологичес-

ких характеристик по шкале «слабый/сильный». Наименее адекватно

данную шкалу оценили испытуемые-холерики. Участники исследо-

вания — меланхолики более адекватно дали оценки натурщикам по

шкале «черствый/отзывчивый», а наименее адекватно — испытуе-

мые-флегматики. По шкале «враждебный/дружелюбный» более аде-

кватные оценки дали участники исследования, определенные по ти-

пу темперамента как холерики и меланхолики (статистически

значимых различий между данными группами не обнаружено,

p = 0,196), а самые неадекватные оценки по этой шкале дали испы-

туемые-сангвиники. Участники исследования, определенные по типу

темперамента как меланхолики, адекватнее других оценили шкалу

«уверенный/неуверенный». Наименее адекватные оценки были по-

лучены от участников исследования с типом темперамента «холе-

рик». По шкале «несамостоятельный/самостоятельный» наиболее

адекватно оценили меланхолики, а наименее адекватно холерики.

Также был выполнен анализ адекватности оценок индивиду-

ально-психологических особенностей людей по фотоизображени-

ям их лиц в зависимости от типа темперамента испытуемых с уче-

том расовой принадлежности натурщиков.

Статистически значимые различия при оценке натурщиков монго-

лоидного типа были обнаружены для шкал: обаятельный/неп-

ривлекательный (р=0,027), зависимый/независимый (р=0,005), черст-

вый/отзывчивый (р=0,015), уверенный/неуверенный (р=0,003),

несамостоятельный/самостоятельный (р=0,001) и раздражитель-

ный/невозмутимый (р=0,034) (рис.2).

По фотоизображениям лиц монголоидной расы (не своей) наи-

более адекватно дают оценки по шкалам зависимый/независимый,

черствый/отзывчивый, уверенный/неуверенный и несамостоя-

тельный/самостоятельный испытуемые-меланхолики. При этом

наименее адекватно по шкалам зависимый/независимый, уверен-

ный/неуверенный и несамостоятельный/самостоятельный дали

оценку участники исследования, определенный по типу темпера-

мента как холерики, а по шкале черствый/отзывчивый — испы-

туемые-флегматики.

212

РИСУНОК 2. Адекватность оценки индивидуально-психологических

особенностей монголоидной расы от типа темперамента

испытуемых

Шкала обаятельный/непривлекательный более адекватно оце-

нивается как меланхоликами, так и сангвиниками, а наименее —

испытуемымим-холериками.

Участники исследования, определенные по типу темперамента

как флегматики, наиболее адекватно оценивают индивидуально-

психологические особенности по выражениям лиц не своей расы

по шкале раздражительный/невозмутимый, а наименее адекватно —

испытуемые-меланхолики (хотя по другим шкалам данная группа

была наиболее адекватной).

Для адекватности оценки индивидуально-психологических осо-

бенностей по фотоизображения лиц натурщиков-европеоидов (своей

расы) статистически значимые различия были обнаружены только

для одной шкалы — разговорчивый/молчаливый (р=0,037) (рис. 3).

Участники исследования, определенные по типу темперамента

как меланхолики, более точно оценивают по фотоизображениям

лиц европеоидной расы по шкалу «разговорчивый/молчаливый», а

наименее эффективно эта шкала оценивается испытуемыми-

холериками.

213

РИСУНОК 3. Адекватность оценки шкалы «разговорчивый/

молчаливый» по фотоизображениям лиц европеоидной расы

испытуемыми с разным типом темперамента

***

Обобщая полученные результаты, можно заключить, что в целом

наиболее адекватно оценивают личностные особенности по фото-

изображениям лиц людей (в том числе разных рас) участники иссле-

дования, обладающие типом темперамента меланхолик. А наименее

адекватные оценки дают холерики, причем для представителей этого

типа темперамента исключение составляет только одна шкала «вра-

ждебный/дружелюбный».

Испытуемые-флегматики тем не менее оказыватся более адек-

ватными в оценке шкалы «сильный/слабый». А оценивая изобра-

жения лиц монголоидной расы, флегматики также более эффек-

тивны при оценке шкалы «раздрожительный/невозмутимый». При

чем наименее адекватными в оценке данной шкалы оказались ме-

ланхолики, домонстрировавшие наилучшие результаты по осталь-

ным шкалам, для которых были получены статистически значи-

мые различия.

Подводя итог, можно сказать, что тип темперамента играет

роль в адекватности межличностных оценок, но это правомерно

только ряда личностных особенностей.

214

ЛИТЕРАТУРА

1. Ананьева К.И., Демидов А.А.,Швец Т.А.Оценка психологи-

ческих особенностей человека по изображению его лица предста-

вителями различных расовых групп // Экспериментальная психо-

логия, 2013. Т. 6. № 3.С. 98–109.

2. Ефимова Н.С. Психология общения: Учебное пособие. М.:

Форум, 2015.

3. Ильин Е.П. Психология общения и межличностных отно-

шений.СПб.: Питер, 2015.

4. Куницына В.Н., Казаринова Н.В., Погольша В.М. Межлич-

ностное общение. Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2002.

5. Современная экспериментальная психология: В 2 т. / Под

ред. В.А. Барабанщикова.М.: Институт психологии РАН, 2011.

215

Ананьева К.И., Тимохина Ю.А.

Когнитивный стиль как предиктор адекватности межрасовых оценок13

Понятие «психологическая проницательность» — относительно

новое в понятие психологической науки. Одним из первых этот

термин использовал Н.П. Ерастов в 1975 году. Затем исследование

сущности и структуры психологической проницательности прово-

дили В.Г. Зазыкин, А.А. Борисова, Е. А. Корсунский, Н. А. Коваль

и многие другие.

Весомый вклад в исследование феномена психологической

проницательности внес А.А. Бодалев, который, не используя по-

нятие «психологическая проницательность», определил детали

внешнего облика индивида, выступающие в качестве знаков-

индикаторов внутреннего мира личности в межличностном по-

знании (Бодалев, 2012).

Как утверждает В.Г. Зазыкин,проницательность является осо-

бым качеством личности, связанным сумением наблюдать, многое

замечать, предвидеть, угадывать. Проницательность, как правило,

проявляется в угадывании личностных качеств, характерологиче-

ских свойств, предвосхищении эмоциональных реакций и дейст-

вий другого человека (Зазыкин, 2009, с. 22).

Как отмечает В.Г.Зазыкин, имеют место природные личност-

ные предпосылки, которые могут рассматриваться в качестве спо-

собностей к проницательности. К ним относятся хорошая память,

развитое внимание (практически любая его форма), аналитиче-

ский склад ума, критичность мышления, наблюдательность и т.д.

Данные качества также рассматриваются как своего рода крите-

рии, способствующие проведению психологического профессио-

нального отбора претендентов на специальности, предполагаю-

щие высокую проницательность (Зазыкин, 2009, с. 78).

————– 13 Исследование выполнено при поддержке РГНФ, проект № 14–06–00670а

«Социально-перцептивная компетентность в структуре межэтнического общения».

216

Согласно результатам исследований В.А. Барабанщикова, адек-

ватность оценок целого и фрагментарного лица требует разных

предикторов, или особенностей личности зрителя. Кроме того,

данные свойства оказываются разными при восприятии разных

фрагментов лица (Барабанщиков, 2012, с. 64). Например, за адек-

ватное восприятие выражения целого и фрагментарного лица от-

вечают разные предикторы. Целостное лицо требует эмоциональ-

но-волевых качеств, опирающихся на высокий самоконтроль (Q),

фрагментарное лицо — коммуникативных особенностей межлич-

ностного взаимодействия: горизонтальное разделение — зависи-

мость от других людей (Q), вертикальное — слабый социальный

контакт (Н).

Обобщенный взгляд на предикторы проницательности зрителя,

по мнению В.А. Барабанщикова, требует дополнительной аргумен-

тации. Несомненным же является различие предикторов оценки це-

лого и фрагментарного лица и связанных с ним стилей восприятия

индивидуально-психологических особенностей натурщика по изо-

бражению лица (Базаров, Вашурина, 2014, с. 68). И тем более

данный вопрос актуален для изучения предикторов проницатель-

ности личности в случае оценки представителей разных расовых

групп.

Обзор отечественных и зарубежных исследований показывает,

что проявления когнитивно-стилевых особенностей наблюдаются

в характеристиках образов как самого себя, так и других людей,

воздействуя тем самым и на поведение личности в сфере общения.

Но большая часть этих работ носит фрагментарный характер, при

котором исследуется взаимосвязь одного параметра когнитивного

стиля и отдельной характеристики социальной перцепции (Ефи-

мова, 2015, с. 143).

Одна из характеристик социальной перцепции — это интер-

персональная дифференцированность. Под ней понимается пред-

расположенность человека подчеркивать сходства или различия

между окружающими, в том числе между собой и другими людь-

ми. Лица с высокой интеpпеpсональной диффеpенциpованностью

отмечают мало сходства между собой и окружающими и характе-

ризуются менее стереотипными оценками других людей. Сущест-

217

вует множество свидетельств весьма существенных различий ме-

жду людьми в этом плане (Лабунская, 2011, с. 99).

Один из факторов, влияющих на величину идентификации в ходе

оценки себя и окружающих, — это когнитивный стиль, в частности —

полезависимость/поленезависимость и когнитивная сложность-

простота. Диффеpенциpованность восприятия себя и других у полене-

зависимых является проявлением одного из элементов психологиче-

ской диффеpенциации — чувства сепаратной идентичности. Особенно

наглядно о различиях в диффеpенциpованности социальной перцеп-

ции у полезависимых и поленезависимых говорит уровень детализа-

ции в изображении ими других людей (Панфилова, 2011, с. 121).

В различных возрастных группах наблюдается абсолютно оче-

видная тенденция: у поленезависимых выше, чем у их полезави-

симых сверстников, четкость, детализированность и артикулиро-

ванность изображений людей. Кроме того, когнитивно сложные

личности в сравнении с когнитивно простыми отличаются прове-

дением более четких различий при восприятии окружающих и

считают их непохожими на себя (Чалдини, 2011, с. 144).

Экспериментальные данные, доказывающие взаимосвязь ста-

бильности оценки себя и окружающих с когнитивно-стилевыми ха-

рактеристиками личности, практически отсутствуют. Мы имеем све-

дения лишь о сопоставлении полезависимости-поленезависимости и

стабильности оценки себя, обладающие весьма противоречивым ха-

рактером (Столяренко, 2013, с. 187).

В исследовании С. Рудина и Р. Стагнеpа испытуемому предла-

галось представить и оценить себя в четырех разных ситуациях

при помощи шкал семантического диффеpенциала. Степень из-

менчивости самоописания в различных ситуациях свидетельство-

вала о нестабильности Я-концепции. Сопоставление этих данных

с показателем полезависимости показало, что поленезависимые

личности дают более стабильное самоописание. Данный результат

соответствует представлениям Г. Виткина о том, что устойчивость

Я-концепции представляет собой следствие чувства вышеупомя-

нутой сепаpатной идентичности (Столяренко, 2013, с. 194).

Тем не менее, существует и противоположная точка зрения на

взаимосвязь полезависимости и стабильности оценки себя. В ча-

218

стности, В. Клайес с сотрудниками предположил, что поленеза-

висимые студенты в сравнении с полезависимыми после первого

года обучения покажут большие изменения в оценке себя по та-

ким характеристикам, как дружелюбие, эмоциональная неста-

бильность, экстpавеpсия и общий уровень культуры. Но показа-

телем устойчивости самооценки для авторов служила разница

между самооценкой личности в конце учебного года и оценкой,

данной его родителями при поступлении в учебное заведение.

Однако это является, скорее, показателем независимости мнений

студентов от суждения родителей, чем устойчивости их само-

оценки, и поэтому не удивляет то, что оценка себя у поленезави-

симых студентов больше отличается от оценки их родителей

(Столяренко, 2013, с. 101).

Существуют множество исследований различий поведения по-

лезависимых и поленезависимых индивидов в общении. Обобщая

их, можно заключить, что полезависимые индивиды, независимо

от возраста, стремятся к общению и проводят в нем больше вре-

мени. Они легче видят сходство между собой и окружающими и

снисходительнее в их оценке. Окружающие воспринимают их как

людей мягких, ведомых, деликатных. Они очень чувствительны к

оценкам окружающих и постоянно следят за реакцией партнера.

Поскольку поленезависимость является противоположным полю-

сом по отношению к полезависимости, то для лиц, находящихся

на нем, характерны обратные особенности: замкнутость, критич-

ность в оценке себя и окружающих, низкая величина идентифика-

ции себя с другими людьми. Они воспринимаются окружающими

как требовательные, нечуткие, предпочитающие одиночество,

ориентированные на дело, высоко ценящие мыслительные заня-

тия. Полезависимость характерна больше для представительниц

женского пола во всех возрастных группах, а поленезависимость —

для лиц мужского пола (Андреева, 2011, с. 152).

Вышеизложенный материал свидетельствует о вкладе когни-

тивного стиля в эффективность оценки индивидуально-психоло-

гических характеристик людей, но в то же время показывает не-

достаточную изученность различий между полезависимыми и

поленезависимыми, например, в ситуациях оценки личностных

219

особенностей людей совей и другой расовой группы (т.н. эффект

другой расы), чему и было посвящено выполненное исследование.

Организация исследования

Участники исследования

В исследовании приняли участие 30 европеоидов, жителей Моск-

вы (10 мужчин и 20 женщин) в возрасте от 21 до 55 лет.

Стимульный материал

Стимульным материалом исследования выступили цветные фото-

изображения лиц анфас мужчин и женщин двух расовых типов (ев-

ропеоидного и монголоидного), подготовленные ранее К.И. Ананье-

вой и А.А. Демидовым (см. напр. Ананьева, Демидов, Швец, 2013).

Для людей (натурщиков), изображенных на фото, были определены

личностные профили с помощью методики «Личностный дифферен-

циал». Натурщики, отобранные для участия в исследовании, харак-

теризовались согласованностью представлений о себе с представле-

ниями о них окружающих.

Процедура исследования

Исследование проводилось в несколько этапов.

На первом этапе у участников исследования определялись ха-

рактеристика когнитивного стиля — «полезависимость / полене-

зависимость» с помощью методики «Фигуры Готтшальдта» (см.

psylab.info/Методика_«Фигуры_Готшальда», дата обращения:

02.11.2015). По итогам тестирования участники распределились

на две равные группы (по 15 человек).

На втором этапе испытуемым предлагалось оценить по фотоизо-

бражениям лиц натурщиков их индивидуально-психологические

особенности по 21 шкале методики «Личностный дифференциал».

Фотоизображения предъявлялись на мониторе компьютера с помо-

щью программы PowerPoint, ответы испытуемые давали на бланке

согласно инструкции.

220

Результаты исследования

Был выполнен расчет адекватности оценок индивидуально-психо-

логических особенностей натурщиков отдельно по каждой шкале

методики «личностный дифференциал» посредством сопоставле-

ния оценок натурщиков участниками исследования и их истинных

личностных профилей.

Независимыми переменными исследования выступили: харак-

теристика когнитивного стиля (полезависимость / поленезависи-

мость), а также расовый тип оцениваемого лица (натурщика). За-

висимые переменные: адекватность оценки индивидуально-

психологических особенностей испытуемых по шкалам методики

«Личностный дифференциал».

Статистическая обработка проводилась с использованием паке-

та статистических программ SPSS 20.0. Поскольку распределение

данных об адекватности оценок личностных особенностей натур-

щиков значимо отличалось от нормального (Критерий Колмогоро-

ва—Смирнова, p< 0.001) для проверки гипотез исследования ис-

пользовались непараметрические критерии U — Манна—Уитни и

Т—Вилкоксона.

Были обнаружены значимые различия в адекватности оценок

личностных особенностей людей по фотоизображению лиц в за-

висимости от когнитивного стиля испытуемых только для двух

шкал: «слабый/сильный» и «зависимый/независимый». Полезави-

симые участники исследования адекватнее оценивают силу на-

турщиков (Mann—Whitney U = 6300, p = 0,05), а поленезависимые —

зависимость (Mann—Whitney U = 6000, p = 0,01) (рис.1).

Отдельный этап анализа был связан с изучение вклада когни-

тивного стиля участноков исследования в адекватность оценки

людей своей и другой расовой группы.

Были обнаружены значимые различия в адекватности оценок

для полезависимых и поленезависимых испытуемыми натурщиков

европеоидного и монголоидного расового типа.

221

РИСУНОК 1: Адекватность оценки натурщиков испытуемыми

с разными когнитивными стилями

Так, полезависимые участники исследования по фотоизображени-

ям лиц европеоидного расового типа (своей расы) более адекватно

оценивают шкалы: «обаятельный/непривлекательный» (Wilcoxon

Signed Ranks Test, Z=-5,19, p<0,001), «упрямый/уступчивый»

(Wilcoxon Signed Ranks Test, Z=-2,6, p=0,009), «деятель-

ный/пассивный» (Wilcoxon Signed Ranks Test, Z=-2,2, p=0,028) и

«раздражительный/невозмутимый» (Wilcoxon Signed Ranks Test, Z =-

3,12, p=0,002). А при оценке людей монголоидного расового типа (не

своей расы) — шкалы «сильный/слабый» (Wilcoxon Signed Ranks

Test, Z=-2,23, p<0,025), «замкнутый/открытый» (Wilcoxon Signed

Ranks Test, Z=-2,74, p=0,006) и «черствый/отзывчивый» (Wilcoxon

Signed Ranks Test, Z = -2,74, p=0,006).

Поленезависимые испытуемые, оценивая индивидуально-

психологические характеристики людей европеоидного расово-

гоипа (своей расы) более адекватно оценивают шкалы «обаятель-

ный/непривлекательный» (Wilcoxon Signed Ranks Test, Z =-4,32,

p<0,001), «деятельный/пассивный» (Wilcoxon Signed Ranks Test,

Z =-3,12, p=0,002), «вялый/энергичный» (Wilcoxon Signed Ranks

Test, Z =-2,2, p=0,028) и «раздражительный/невозмутимый»

0

0,1

0,2

0,3

0,4

0,5

0,6

Полезависимые испытуемые

Поленезависимые испытуемые

222

(Wilcoxon Signed Ranks Test, Z =-4,01, p=0,000). А поленезависимые

испытуемые при оценки лиц монголоидного типа (не своей расы)

более адекватны в оценке шкал «слабый/сильный»(Wilcoxon Signed

Ranks Test, Z =-2,44, p=0,014), «замкнутый/открытый» (Wilcoxon

Signed Ranks Test, Z =-2,04, p=0,041) и «черствый/отзывчивый»

(Wilcoxon Signed Ranks Test, Z =-3,02, p=0,002) (рис. 3).

РИСУНОК 2: Адекватность оценки натурщиков разных рас

испытуемыми с когнитивным стилем «Полезависимость»

0

0,1

0,2

0,3

0,4

0,5

0,6

0,7

0,8

Фотоизображения могнолоидов

Фотоизображения европеоидов

223

РИСУНОК 3. Адекватность оценки натурщиков разных рас

испытуемыми с когнитивным стилем «Поленезависимость»

Был выполнен анализ адекватности оценок индивидуально-

психологических качеств по фотоизображениям лиц различного

расового типа в зависимости от когнитивного стиля испытуемых

(полезависимость/поленезависимость).

При оценке индивидуально-психологических особенностей по

фотоизображениям лиц монголоидного типа участники исследова-

ния, имеющие поленезависимый когнититивный стиль поведения,

оказались более адекватными при оценке шкалы «зависи-

мый/независимый» (Mann—Whitney U = 1470, p = 0,045), а поле-

зависимые адекватнее в оценке шкалы «вялый/энергичный»

(Mann—Whitney U = 1470, p = 0,042) (рис. 4).

0

0,1

0,2

0,3

0,4

0,5

0,6

0,7

0,8

0,9

Фотоизображения монголоидов

Фотоизображения европеоидов

224

РИСУНОК 4. Адекватность оценки натурщиков-монголоидов

испытуемыми с разными когнитивными стилями

При предъявлении фотоизображений лиц европеоидного расо-

вого типа (своей расы) значимых различий обнаружено не было.

Результаты, свидетельствующие в пользу более адекватной

оценки представителей другой расы, в целом согласуются с дан-

ными, полученными в ранее выполненой работе К.И. Ананьевой

(Ананьева, 2009), где испытуемые-европеоиды адекватнее оцени-

вали представителей монголоидной расы.

* * *

Выполненное исследование позволило оценить вклад когнтивного

стиля полезависимость — поленезависимость в адекватность оце-

нок индиивлуально-психологических хараткеристик лиц разных

рас. Было показано, что и полезависимые, и поленезависимые

участники исследования могут достаточно адекватно оценить ин-

дивидуально-психологические особенности людей разных рас по

фотоизображениям их лиц, однако когнитивный стиль является

предиктором адекватной оценки различных зарактеристик лично-

сти. Полезависимость способствует адекватной оценке «силы-

слабости», а поленезависимость — «зависимости-независимости».

0 0,1 0,2 0,3 0,4 0,5 0,6 0,7 0,8

Полезависимые испытуемые

Поленезависимые испытуемые

225

Оценивая личностные особенности натурщиков-европеоидов, и

полезависимые и поленезависимые испытуемые адекватно оцени-

вают шкалы «обаятельный-непривлекательный», «деятельный-

пассивный» и «раздражительный-невозмутимый», а натурщиков-

монголоидов — по шкалам «сильный-слабый», «замкнутый — от-

крыты» и «ерствый-отзывчивый». И только оценивая индивиду-

ально-психологические осоебнности монголоидов, участники ис-

следования с когнитивным стилем полезависимость адекватнее

оценивают шкалу «вялый-энергичный», а поленезависимые —

шкалу «зависимый-независимый».

ЛИТЕРАТУРА

1. Ананьева К.И.Идентификация и оценка лиц разных рас : Дис-

сертация … кандидата психологических наук М.: ИПРАН, 2009.

2. Ананьева К.И., Демидов А.А., Швец Т.А. Оценка психологи-

ческих особенностей человека по изображению его лица предста-

вителями различных расовых групп // Экспериментальная психо-

логия, 2013. Т. 6. № 3.С. 98–109.

3. Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник. М.: Аспект-

Пресс, 2011.

4. Базаров Т.Ю., Вашурина Е.Д. Организационно-психологи-

ческий контекст общения и доверия // Организационная психоло-

гия. 2014. № 4.Т. 4. С. 154–158.

5. Барабанщиков В.А. Лицо человека как средство общения.

М.: Когито-центр. 2012. 352 с.

6. Бодалев А.А.Восприятие и понимание человека человеком.

М.: Книга по требованию, 2012.

7. Ефимова Н.С. Психология общения: Учебное пособие. М.:

Форум, 2015.

8. Зазыкин В.Г. Психология проницательности. М.: РАГС, 2009.

9. Лабунская В.А. Психология затрудненного общения. М.:

Академия, 2011.

10. Панфилова А.П. Теория и практика общения: Учебное по-

собие. М.: Академия, 2011.

11. Столяренко Л.Д. СамыгинС.И. Психология общения:

Учебник. Ростов-на-Дону: Феникс, 2013.

12. Чалдини Р. Психология влияния. СПб.: Питер, 2011.

226

Товуу Н.О., Ананьева К.И., Басюл И.А., Харитонов А.Н.

Перцептивная категоризация в интерпретации результатов

парного эксперимента по идентификации лиц разных рас14

В конце 70-х — начале 80-х гг. ХХ века Б.Ф. Ломовым разрабаты-

валась идея о координации познавательных процессов у партнеров

по общению в ходе совместного решения ими задачи и принятия

согласованного решения. Согласно Б.Ф.Ломову, это «выражается в

согласовании сформированных в процессе общения представле-

ний, понятий, решений, принципов и стратегий совместной дея-

тельности», вследствие чего, если не происходит «размежевания»

партнеров по общению, в его завершающей фазе «осуществляется

согласование результатов взаимодействия, их контроль и коррек-

ция, вырабатываются общие позиции его участников» (Ломов,

1981, с. 14). В психологии зрительного восприятия опознание,

идентификация, распознавание, узнавание объектов обычно свя-

зывают с процессом категоризации — «отнесения предъявленного

объекта к какому-либо известному, зафиксированному в памяти

классу (категории)» (Шехтер, 1981, с. 6).

А.М. Либерман с соавторами (Libermanetal., 1957) на переход-

ном ряду, составленном между двумя стимулами слуховой мо-

дальности описали явление, получившее название «эффекта кате-

гориальности восприятия». В их исследовании последовательно

предъявлялись звуковые пары стимулов, причем каждую пару со-

ставляли соседние стимулы. В общем виде этот феномен может

быть описан как лучшее различение стимулов в середине пере-

ходного ряда при убывающей эффективности различения по мере

————– 14 Исследование выполнено при поддержке РГНФ, проект № 14–16–17003

«Разработка психологического инструментария для изучения индивидуально-

психологических особенностей представителей тувинского этноса».

227

приближения к краям ряда. Эффект также был подтвержден в экс-

периментах, когда в качестве стимульного материала предъявля-

лись пары из переходного ряда между двумя лицами с нейтраль-

ным выражением (Ананьева, 2009; Ананьева, Барабанщиков,

Жегалло, 2008), а также для переходного эмоциональных экспрес-

сий лица одного и того же натурщика (Куракова, Жегалло, 2012).

Однако, в отличие от простых стимулов, на которых были получе-

ны классические эффекты, при восприятии человеческого лица

были получены и неклассические графики категоризации, что мо-

жет быть следствием целого ряда самых разных причин — в том

числе конфигуративных признаков конкретных лиц, личного опы-

та восприятия и общения испытуемых и т.д.

В наших работах эти эффекты были выявлены в условиях ин-

дивидуального (Ананьева, 2009) восприятия и в задаче парной

идентификации русскими и тувинцами европеоидных и монголо-

идных лиц представителей своей и другой расы (Ананьева, Хари-

тонов, 2011, 2012; Ананьева, Харитонов и др. 2014; Харитонов,

Ананьева, 2012).

По данным, полученным на московской выборке (студенты ву-

зов, N=110), решавшей ABX-задачу, в которой попарно предъяв-

лялись соседние цветные фотоизображения из переходного (мор-

фированного) ряда между лицом монголоида (казах) и европеоида

(русский), была построена практически классическая кривая кате-

гориальности восприятия (рис. 1).

РИСУНОК 1

1 2 3 4 5

АВХ=задача 59 69 78 67 63

40

50

60

70

80

Точн

ост

ь

228

Опираясь на приведенные выше представления о согласова-

нии когнитивных процессов при совместном решении задач, мы

использовали тот же стимульный материал для эмпирического

исследования совместной идентификации диадой испытуемых

лиц представителей своей и другой расы. В исследовании при-

нимали участие 38 европейцев-студентов московских вузов, из

которых в случайном порядке было образовано 19 диад. Сосед-

ние изображения предъявлялись испытуемым на экране монито-

ра компьютера, каждому испытуемому — одно из пары. Допол-

нительно к морфированному ряду в каждую серию предъявлений

были включены пары одинаковых изображений, а также крайние

(естественные) фотографии лиц натурщиков. Согласно инструк-

ции, испытуемые должны были договориться о том, какие изо-

бражения они наблюдают: одинаковые или разные и принять со-

вместное решение. Регистрировался ответ испытуемых и ряд

других параметров, которые в настоящей статье не рассматрива-

ются. В анализе учитывались правильные ответы испытуемых

при предъявлении различавшихся изображений. Полученная

кривая категоризации — ее центральная, наиболее информатив-

ная часть, включающая границу переходного ряда — сравнива-

лась с кривой, полученной в описанном выше индивидуальном

исследовании (рис. 2).

Сопоставление результатов индивидуального и парного экспе-

римента показывает, что лучше различаются фотоизображения на

границе смешения расовых признаков, причем это происходит как

в индивидуальном, так и в парном эксперименте, а относительный

сдвиг вниз графика, полученного в парном эксперименте, может

быть отнесен на счет большей когнитивной сложности диадной

экспериментальной задачи.

229

РИСУНОК 2

Сходную картину дали эмпирические исследования, проведен-

ные на выборках представителей монголоидной расы — студен-

тах-тувинцах Тувинского государственного университета (г. Кы-

зыл). В индивидуальном (N = 34) (Ананьева, Куракова и др., 2012)

и парном (N = 52, 26 диад) исследованиях использовалась та же

процедура, что и была описана выше. К стимульному материалу

был добавлен еще один переходный ряд («тувинец-русский»),

причем были подобраны натурщики с более «резкими» чертами

лица, чем у натурщиков, послуживших для построения первого

ряда. Таким образом, в совокупности весь стимульный материал

был построен на основе фотографий четырех натурщиков — двух

европеоидов среднерусского типа и двух монголоидов разных

центральноазиатских типов, отличавшихся по выраженности

(«резкости») черт лица: два натурщика с плавными овальными

лицами (казах и русский) и два широколицых с резко выраженны-

ми «высокими» скулами (тувинец и русский) — см. рис. 3. Добав-

ление еще одного стимульного ряда имело целью выявить, на-

1 2 3 4 5

АВХ-задача 59 69 78 67 63

Совместная идентификация

27 44 33

0 10 20 30 40 50 60 70 80 90

Точн

ост

ь

230

сколько существенными для испытуемых-тувинцев являются кон-

фигуративные признаки русских и тувинских лиц.

РИСУНОК 3

Кривая категориальности восприятия, полученная в индивиду-

альном эксперименте, показала небольшой подъем в левой части

относительно «классической» кривой категориальности, что, ве-

роятно, свидетельствует о тенденции худшего различения лиц ев-

ропеоидного типа (не своей расы). Тем показательнее оказалось

сравнение результатов индивидуального и парного экспериментов.

Центральная кривая категоризации парного эксперимента для

первого стимульного ряда (как в предыдущем исследовании, см.

рис. 2), представляет собой небольшой сдвиг вниз (параллельный

перенос) центральной части кривой категориальности восприятия,

в то время как график для второго стимульного ряда представлен

прямой, что указывает на отсутствие резкой границы категорий и

скорее на плавное возрастание точности совместной идентифика-

ции ближе к «русскому» полюсу ряда (рис. 4).

Обнаруженный феномен был использован при анализе резуль-

татов, полученных в парных экспериментах на двух других вы-

борках испытуемых из удаленных и относительно изолированных

районов Тувы (пос. Азас, Тоджинский кожуун, 34 испытуемых, 17

диад, и пос. Кызыл-Хая, Монгун-Тайгинский кожуун, 20 испы-

туемых, 10 диад). Графики категоризации, как и в исследовании в

231

г. Кызыл, строились отдельно для обоих переходных рядов сти-

мульных изображений (рис. 5).

РИСУНОК 4. Слева — категориальность восприятия по данным

индивидуальнго эксперимента; справа — категоризация

в парном эксперименте. Более темным цветом показаны дан-

ные по первому переходному ряду, более светлым — по второму

РИСУНОК 5. Слева — Республика Тыва, Тоджи;

справа — Республика Тыва, Монгун-Тайга

Для первого стимульного ряда изображений характерно боль-

шее соответствие «классической» категоризационной кривой с

небольшим уменьшением эффективности решения задачи в сто-

1 2 3 4 5

"Казах-

русский"

0,70 0,84 0,86 0,77 0,63

"Тувинец-русский"

0,63 0,77 0,74 0,66 0,57

0,00 0,20 0,40 0,60 0,80 1,00

Точн

ост

ь

0

10

20

30

40

50

1 2 3

0

10

20

30

40

50

1 2 3 0

5

10

15

20

25

30

35

1 2 3

232

рону «другой расы». В этом плане представители обоих изолятов

оказываются ближе к московской выборке.

Для второго ряда в обоих случаях видны отличия, причем тод-

жинская выборка характеризуется плавным уменьшением точно-

сти решения задачи в сторону «другой расы», а на монгун-

тайгинской выборке фиксируется резкое падение различения на

границе категорий — там, где в других исследованиях отмечается

наиболее яркое проявление эффекта категориальности. Это за-

ставляет предположить, что монгун-тайгинцы выделяют в этом

ряду еще одну, третью категорию.

Таким образом, сопоставление кривых категоризации в случае

разных фотоизображений (парный эксперимент на идентифика-

цию) дает результаты, в общих чертах соответствующие эффекту

категориальности восприятия в индивидуальном эксперименте

(ABX-задача). Это происходит, когда выборки представляют в ка-

кой-то степени сходные популяции. Таковыми, по-видимому, яв-

ляются студенты, независимо от того, проживают они в Москве

или в Кызыле. Население столицы Тывы г. Кызыл помимо тувин-

цев и русских включает представителей других народов европео-

идной и монголоидной рас: хакасов, коми, украинцев, киргизов,

татар и ряд других. Проживающие в Кызыле тувинцы используют

в быту русский язык наравне с родным, а иногда — и преимуще-

ственно русский. Последнее, в частности, характерно для прини-

мавших участие в наших экспериментах студентов Тувинского

университета, где преподавание ведется на русском языке. Однако

отклонения от этого эффекта, как в случае со вторым стимульным

рядом во всех тувинских экспериментах, требует дополнительной

интерпретации.

С другой стороны, в республике существуют малочисленные

популяции, проживающие компактно и относительно изолирован-

но и включающие очень небольшой компонент представителей

других национальностей — такие как тувинцы-тоджинцы (туга,

туха), говорящие на тоджинском диалекте тувинского языка (Тод-

жинский район, северо-восток Тывы), и тувинцы из района Мон-

гун-Тайга (крайний северо-запад республики). В отличие от мон-

гун-тайгинских тувинцев, этногенез тоджинцев характеризуется

233

смешением не только монгольского и других тюрских, но также и

самодийского и кетского субстратов, элементы культуры которых

сохранились в материальной и духовной культуре тоджинцев.

Кроме того, в этих двух группах сохранился (или за последние 20–

25 лет частично восстановился) архаичный образ жизни и тради-

ционный способ хозяйствования. Это представляет особый инте-

рес с точки зрения возможности сравнения разных выборок внут-

ри тувинской популяции.

Более «резкие» конфигуративные признаки лиц, которыми ха-

рактеризуется второй стимульный ряд, вызывают разные эффекты

у трех разных популяций тувинцев. Можно предположить, что и

генезис этих различий разный. Учитывая, что часть студентов Ту-

винского госуниверситета являются приезжими, их индивидуаль-

ный перцептивный опыт, накопленный за время обучения, уже

достаточен для того, чтобы в индивидуальном эксперименте вы-

являлась «классическая» кривая категориальности, а коммуника-

тивный опыт соотнесения особенностей лиц представителей сво-

ей расовой группы с другими еще мал, что на втором ряду

проявляется как подъем кривой в сторону «другой расы».

Обратный эффект у тоджинцев может свидетельствовать об

очень малом перцептивном опыте общения с представителями ев-

ропеоилной расы. В пользу этих двух предположений, хотя и по-

разному, может свидетельствовать и отсутствие пика на границе

(«объективной») категорий.

«Провал» на графике для второго переходного ряда у монгун-

тайгинской выборки, обычно свидетельствующий о проявлении

еще одной, не предполагавшейся исследователем перцептивной

категории, может быть прямым следствием конфигуративных осо-

бенностей лиц второго стимульного ряда, тем более, что категори-

зационный график для первого ряда практически совпадает с та-

ковым у кызыльской выборки: в силу своей относительной

изолированности эта популяция может быть особенно чувстви-

тельна к категоризации лиц именно такого типа.

Впрочем, все три предположения имеет высокую степень ги-

потетичности и требуют дополнительного обоснования и про-

верки.

234

ЛИТЕРАТУРА

1. Ананьева К.И. Идентификация и оценка лиц разной расовой при-

надлежности : Автореферат дисс. … кандидата психологических наук.

М.: ИП РАН, 2009.

2. Ананьева К.И., Куракова О.А., Товуу Н.О., Атаманова Г.И. Эффект

категориальности при восприятии лиц русских и тувинцев // Пятая между-

народная конференция по когнитивной науке. Тезисы докладов. Кали-

нинград, 18–24 июня 2012 г. Калининград, 2012. С. 221–222.

3. Ананьева К.И., Харитонов А.Н. Совместная идентификация лиц

разных рас: согласование познавательных процессов // Познание в дея-

тельности и общении: от теории и практики к эксперименту / Под ред.

В.А. Барабанщикова, В.Н. Носуленко, Е.С. Самойленко, М.: Институт

психологии РАН, 2011. С.17–25.

4. Ананьева К.И., Харитонов А.Н. Совместная идентификация лиц

разных расовых типов // Экспериментальный метод в структуре психоло-

гического знания / Под ред. В.А. Барабанщикова. М.: Институт психоло-

гии РАН, 2012. С. 181–187.

5. Ананьева К.И., Харитонов А.Н., Басюл И.А., Товуу Н.О. «Эффект дру-

гой расы» и опыт общения с представителями другой расовой группы // Ли-

цо человека в науке, искусстве и практике / Под ред. К.И. Ананьевой, В.А.

Барабанщикова, А.А. Демидова. М.: Когито-Центр, 2014. С. 661–667.

6. Барабанщиков В.А., Жегалло А.В., Королькова О.А. Прецептивная

категорихация выражений лица. М.: Когито-Центр, 2015.

7. Ананьева К.И., Барабанщиков В.А., Жегалло А.В. Категориаль-

ность восприятиявыражений лиц // Вестник РУДН. 2008. № 2. С. 20–28.

8. Куракова О.А., Жегалло А.В.Эффект категориальности восприятия

экспрессий лица: многообразие проявлений // Экспериментальная психо-

логия. 2012. Т. 5. № 2. С. 22–38.

9. Ломов Б.Ф. Проблема общения в психологии (вместо введения) //

Проблема общения в психологии / Отв. ред. Б.Ф. Ломов. М.: Наука, 1981.

С. 3–22.

10. Харитонов А.Н., Ананьева К.И. Распознавание лица и «эффект

другой расы» // Лицо человека как средство общения. Междисциплинар-

ный подход. М.: Институт психологии РАН, 2012. С. 145–160.

11. Шехтер М.С. Зрительное опознание: закономерности и меха-

низмы. М.: Педагогика, 1981.

12. Liberman A. M., Harris K.S., Hoffman H.S., Griffith B.C. The Dis-

crimination of speech sounds within and across phoneme boundaries // Jour-

nal of experimental psychology. 1957. Vol. 54. № 5. P. 358–368.

235

Беспрозванная И.И.

Оценка психологических особенностей людей по выражениям лиц, подвергнутым

пространственным трансформациям

Введение

Еще в античности люди пытались определять характерологиче-

ские свойства человека по его внешности. В результате этого

сформировалась физиогномика — искусство чтения характера че-

ловека по его лицу. На протяжении длительного периода истории

она была единственной формой знания о распознавании психоло-

гических свойств человека по его внешности.

Современные научные исследования также уделяют внимание

данной проблемной области, и за последние 50 лет внимание ис-

следователей резко возросло. Современные исследования можно

разделить на посвященные изучению идентификации эмоцио-

нальных экспрессий и посвященные оценке индивидуально-

психологических особенностей по выражению лица.

Представленная работа проводится в рамках программы иссле-

дований эффектов сверхгенерализации эмоциональных экспрес-

сий лица — широкого обобщения социально значимых поведен-

ческих проявлений человека, путем их превращения в свойства

воспринимаемой личности (Zebrowitz, 1997).

Речь идет о том, например, когда, если спокойное лицо содер-

жит хотя бы слабые признаки гнева, оно воспринимается как не

очень дружелюбное, не располагающее к общению или не очень

приятное; едва заметные проявления грусти ведут к представле-

нию о человеке как серьезной, тонко чувствующей личности.

В работе Э. Брунсвика на материале восприятия схематических

лиц было показано, что относительное расположение глаз, длина но-

са и высота рта оказывают влияние на восприятие, и при соответст-

вующих трансформациях дают возможность сконструировать впе-

чатления различных эмоциональных состоянии и свойств личности

236

(Brunswik, 1956). Е.Г. Хозе было показано, что тенденции индуциро-

ванного восприятия, обнаруженные Э. Брунсвиком, сохраняются при

экспозиции фотопортретов лиц реальных людей (Хозе, 2013).

Также существует ряд исследований, в которых показано влия-

ние формы лица на восприятие как физических, так и психологи-

ческих характеристик человека, например, симметрия лица. Чело-

век оценивается более привлекательным, если имеет более

симметричную форму лица, а также более сильным, если у него

широкие скулы и высокий лоб (цит. по Дивеев, 2009). Форма лица

влияет не только на оценку таких внешних характеристик, как

красота или физическая сила, но и внутренних. Человек с мило-

видным, симметричным лицом и большими глазами воспринима-

ется не только физически привлекательным, но и тщеславным,

при этом его поведение рассматривается в большей степени как

искусственно-демонстративное (цит. по Дивеев, 2009). Большее

доверие вызывают люди с пропорциональными лицами, имеющи-

ми минимальную флуктуацию асимметрии (Барабанщиков, Же-

галло, Хрисанфова, 2007). В работе Д.А. Дивеева (2009) изучалась

роль формы лица в адекватности суждений о личности. Было по-

казано, что люди с естественной конфигурацией лица восприни-

маются наиболее адекватно, менее точно оцениваются натурщики

с круглой формой лица, хуже всего — с ромбовидной. Но вклад

изменений внутренней структуры лица в оценку индивидуально-

психологических особенностей изучен не был.

Выполненное исследование посвящено поиску ключевых законо-

мерностей межличностного восприятия, таких как превращение эмо-

циональных проявлений лица в свойства личности коммуниканта.

Организация исследования

Стимульный материал

При подготовке стимульного материала в качестве исходных ис-

пользовались фотографии трех мужских (WF2–5; JJ3–4; PE2–4) и

четырех женских (PF1–2; SW3–3; C2–3; A1–2) лиц анфас в спо-

койном состоянии (рис. 1), отобранных из базы Picturesof Facial

Affect П. Экмана (Ekman, Friesen, 1976).

237

РИСУНОК 1. Фотопортреты мимически неи тральных лиц

из набора POFA (Ekman, Friesen, 1976)

Пространственные преобразования структуры лица обеспечи-

вались компьютерной программой FantaMorf путем варпинга (см.

Дивеев, Хозе, 2009). Линейным трансформациям подверглись од-

новременно четыре конфигурационных признака лица: (1) высота

глаз, (2) расстояние между зрачками, (3) длина носа, (4) высота

рта, образующих единый конфигурационный паттерн. Последнии изменялся в двух противоположных направлениях, которые в экс-

периментах Брунсвика (Brunswik, 1956) вели к впечатлениям ра-

дости либо грусти. Е.Г. Хозе (2013) были созданы изображения

реальных лиц двух типов: Bt(условные обозначения: В — паттерн

конфигурационных признаков, использованный в эксперименте

Брунсвика, t — впечатление грусти), аналогичное схематическому

лицу Т7,и Bf(f — впечатление радости), аналогичное схематиче-

скому лицу F3 (см. Хозе, 2013). Стимульный материал исследова-

ния приведен на рис.2.

РИСУНОК 2. Лица с конфигурационными изменениями (Хозе, 2013)

238

Испытуемые

В исследовании приняли участие 67 студентов психологиче-

ских факультетов вузов Москвы: 49 женщин и 18 мужчин, средний

возраст 29 лет, стандартное отклонение 10,945.

Процедура исследования

Перед началом исследования была проведена фотосъемка каждо-

го участника с помощью фотокамеры SonyNEX-5N. Фотосъемка

проводилась на однородном фоне при одинаковых условиях осве-

щенности, на расстоянии 1,5–2 метра с экспокоррекцией от +1 до +2.

Фотографировались лица испытуемых до плечевого пояса анфас.

Все фотоизображения подверглись обработке в программе

JascPaintShopePro 8: убирались артефакты съемки, приводились к

единому размеру (ширина 200 pxl с пропорциональный высотой),

а также переводились в черно-белый цвет (рис.3).

РИСУНОК 3. Примеры фотоизображений испытуемых

Затем фотоизображение испытуемого помещалось в программу

PXLab для предъявления стимульных изображений.

Участнику исследования, размещенному перед ПК, предлага-

лось рассмотреть собственное фотоизображение и оценить его по

21 биполярной шкале методики «Личностный дифференциал» —

ЛД (Карелин, 2007). Затем каждый испытуемый с помощью мето-

дики ЛД оценивал стимульные изображения. Каждому респонден-

ту предъявлялось в псевдослучайном порядке 7 из 21 лиц. Стиму-

лы предъявлялись на экране до нажатия на отметку на шкале.

239

Ответы испытуемого и время ответа (в мс) регистрировались про-

граммой PXLab.

Обработка и анализ данных

Данные исследования анализировались с помощью пакета ста-

тистических программ SPSS 21.0.

Независимой переменной выступил тип конфигурационных

трансформаций. Зависимыми переменными были оценки фото-

изображений по шкалам методики ЛД, сделанные испытуемыми.

Для удобства обработки «сырых» данных исходные значения

шкал перекодировались от 1 до 7; так же уменьшалась степень

градации шкал с 7 до 3. Так, значения 1, 2, 3 приняли условное

значение 1, значение 4 2, а значения 5, 6, 7 приняли условное

значение 3. Уменьшение «мерности» оценочных шкал использо-

валось для исключения влияния эффекта сверхтрудности выпол-

няемой задачи на выявление общих тенденций межличностного

восприятия. Правомерность и обоснованность данной процедуры

обсуждалась в других работах (см. Демидов, 2009).

Была проведена проверка на нормальность распределения по-

лученных оценок стимульных фотоизображений с помощью кри-

терия Колмагорова—Смирнова. Поскольку распределение данных

значимо (p< 0,05) отличается от нормального, для дальнейшего

анализа использовался непараметрический критерии: Н-Крас-

скала—Уолиса.

Результаты исследования

Были обнаружены значимые различия в средних оценках фото-

изображений с различным типом конфигурационных изменений

по следующим шкалам:

– враждебный — дружелюбный (KruskalWallisTest = 6,071,

p = 0,048);

– замкнутый — открытый (Kruskal Wallis Test =19,735,

p<0,001);

– нелюдимый — общительный (Kruskal Wallis Test = 32,537,

p<0,001);

240

– обаятельный — непривлекательный (KruskalWallisTest =

74,927, p<0,001);

– разговорчивый — молчаливый (KruskalWallisTest = 37,836,

p<0,001);

– расслабленный — напряженный (KruskalWallisTest = 8,230,

p=0,016);

– слабый — сильный (Kruskal Wallis Test = 8,985, p=0,011),

– черствый — отзывчивый (Kruskal Wallis Test = 6,060,

p=0,048);

– честный — неискренний (Kruskal Wallis Test = 7,707,

p=0,021).

РИСУНОК 4. Средние оценки индивидуально — психологических

особенностей людей, изображенных на фото

А. Средние оценки нейтральных фотоизображений лиц

241

Б. Средние оценки фотоизображений трансформации лица по типу грусти

В. Средние оценки фотоизображений трансформации лица по типу радости

242

Нейтральные фотоизображения лиц натурщиков в среднем

воспринимаются наиболее обаятельными, сильными и честными

(рис. 4А). Фотоизображения с конфигурационными изменениями

лица по типу грусти в среднем оцениваются наименее дружелюб-

ными, замкнутыми, нелюдимыми, наиболее непривлекательными,

молчаливыми и наиболее напряженными (рис. 4Б). Фотоизобра-

жения с конфигурационными изменениями лица по типу радости

в среднем воспринимаются наиболее открытыми, общительными,

разговорчивыми, наименее напряженными и наиболее отзывчи-

выми (рис. 4В).

* * *

В выполненном исследовании продемонстрирован вклад конфигу-

рационных изменений внутренней структуры лица в оценку враж-

дебности, замкнутости, общительности, обаятельности, разговор-

чивости, напряженности, силы, честности и отзывчивости

личности. Однако вопрос о том, почему конфигурационные транс-

формации затронули изменение лишь некоторых индивидуально-

психологических особенностей, требует более глубокой разработки:

учета гендерных и индивидуальных особенностей натурщиков, а

также наблюдателей.

ЛИТЕРАТУРА

1. Барабанщиков В.А., Хозе Е.Г. Восприятие экспрессий лица,

обусловленных его конфигурацией. М.: Когито-Центр, 2015.

С. 159–182.

2. Барабанщиков В.А., Жегалло А.В., Хрисанфова Л.А. Перцеп-

тогенез экспрессии лица // Общение и познание. М.: ИП РАН,

2007. С. 44–83.

3. Демидов А.А. Оценка индивидуально-психологических осо-

бенностей человека по выражению его лица в различных ситуаци-

ях восприятия : Диссертация … кандидата психологических наук.

М.: ИП РАН. 2009.

4. Дивеев Д.А. Роль формы лица в восприятии индивидуально-

психологических характеристик человека : Диссертация … канди-

дата психологических наук. М.: ИП РАН. 2009.

243

5. Дивеев Д.А., Хозе Е.Г. Современные технологии трансформа-

ции изображений в изучении восприятия человека по выражению его

лица // Экспериментальная психология. 2009. Т. 2. № 4. C. 101–110.

6. Карелин А. Большая энциклопедия психологических тестов,

М.: Эксмо, 2007.

7. Хозе Е.Г. Восприятие индуцированных экспрессий лица.

Дис. канд. психол. наук. М.: ИП РАН. 2013.

8. Brunswik E. Perception and the representative design of psycho-

logical experiments. Berkeley: University of California Press, 1956.

9. Ekman P. Friesen W. Pictures of Facial Affect // Palo Alto: Con-

sulting psychologists Press, 1976.

10. Zebrowitz L. Reading Faces: Window to the Soul? Boulder:

Westview Press. 1997.

244

Лободинская Е.А.

Стробоскопическая экспозиция как метод исследования восприятия экспрессий лица15

Представленная работа выполнена в русле когнитивно-коммуника-

тивного подхода к исследованию процессов межличностного взаи-

модействия и посвящена феномену восприятия стробоскопического

движения лица, выражающего базовые эмоции. Под кажущимся

(стробоскопическим) движением в данном случае имеется в виду

впечатление непрерывного изменения эмоционального состояния

натурщика, возникающее в условиях быстрой смены экспозиций

статичных изображений мимических экспрессий. Целесообраз-

ность обращения к подобным ситуациям состоит в том, что здесь

реализуется простейшая временная структура динамической экспо-

зиции экспрессий и моделируется преобразование одного эмоцио-

нального состояния в другое, подобно линейному пространствен-

ному морфингу лица (Барабанщиков, 2009, 2012; Барабанщиков,

Жегалло, Королькова, 2015; Calderetal., 1996). Поиск закономерно-

стей временной организации эмоциональных экспрессий входит в

число наиболее перспективных задач исследования восприятия ес-

тественных выражений лица в процессах межличностной комму-

никации (Барабанщиков, Жегалло, Королькова, 2015). Влияет ли

стробоскопическая экспозиция экспрессий на точность их распо-

знавания? Если влияет, то как? Зависит ли результат распознавания

от модальности экспрессий или их интенсивности? Каков механизм

влияния стробоскопической экспозиции на оценку экспрессий?

Методика

Для ответа на поставленные вопросы мы разработали методику,

позволяющую оценивать точность распознавания выражений лица

————– 15 Исследование поддержано Российским научным фондом; проект №14–18–

03350 «Когнитивные механизмы невербальной коммуникации».

245

в ситуациях (1) стробоскопического движения, (2) маскировки и

(3) статичной экспозиции фотоизображений экспрессий на экране

монитора. В условиях стробоскопического движения наблюдате-

лю на короткое время экспонируется фотопортрет человека, пере-

живающего одну из базовых эмоций, до и после которого в этой

же части экрана предъявляются изображения спокойного лица.

В условиях маскировки спокойное лицо заменяется «маской»,

созданной путем случайного перемешивания частей нейтрального

изображения; возникновение эффекта движения в этом случае не

ожидается, а снижение эффективности распознавания эмоций

предполагается неизбежным. Наконец, в контрольной серии фото-

графии эмоционального лица предъявляются сами по себе, без ка-

ких-либо дополнительных изображений.

Было проведено три эксперимента, каждый из которых решал

отдельные задачи. Цель эксперимента 1 состояла в том, чтобы оп-

ределить, способствует ли стробоскопическая экспозиция экс-

прессии более эффективному распознаванию эмоций по сравне-

нию со статичными «срезами» лица и/или с изображениями,

подверженными маскировке. Эксперимент 2 был направлен на

выявление механизмов влияния различных типов контекста вос-

приятия (маскировки, стробоскопического движения) на оценку

эмоциональных экспрессий лица. Нас интересовало, на какие при-

знаки ориентируются наблюдатели в рассмотренных ситуациях.

Для участия была привлечена группа экспертов — опытных спе-

циалистов в области восприятия лица. Основным методом исследо-

вания стали вербальные описания видимых сцен (Барабанщиков,

2012). В эксперименте 3 оценивалось восприятие расфокусирован-

ных изображений экспрессий в контексте стробоскопического дви-

жения, маскировки и при экспозиции изолированного лица. Изуча-

лось влияние кажущегося движения лица на точность распознавания

экспрессий при ухудшении условий восприятия.

Во всех экспериментах использовались один и тот же стимуль-

ный материал и оборудование.

Стимульный материал. Стимульным материалом для всех трех

экспериментов служили цветные фотографии лиц натурщиков

(трех мужчин и трех женщин) анфас, выражающие шесть базовых

246

эмоций (радость, удивление, страх, печаль, отвращение, гнев) и

спокойное состояние (нейтральное лицо). Изображения отобраны

из валидизированной базы RaFD (Langneretal., 2010). Их размер и

угол поворота были скорректированы так, чтобы глаза натурщиков

во всех изображениях располагались на одном уровне, расстояние

между зрачками было одинаковым, а лица на каждой фотографии

занимали равную площадь. Изображения кадрировались до раз-

мера 450×564 пикселей (рис. 1).

РИСУНОК 1. Примеры фотоизображений экспрессий лица из базы

RaFD (Langneretal., 2010): а — спокойное (нейтральное),

б — радость, в — отвращение, г — удивление

При маскировке использовались рандомизированные лица, ко-

торые получали следующим образом. Изображения нейтральных

лиц разрезали на 13 частей по вертикали и 15 частей по горизон-

тали, затем полученные прямоугольники (размером 35×38 пиксе-

лей) в случайном порядке меняли местами. Благодаря этой проце-

дуре распределения цветов и яркости на изображениях

сохранялись, но целостная структура лица разрушалась (рис. 2).

Для ухудшения четкости изображений экспрессий использова-

лось гауссово расфокусирование, реализованное в программе

PaintShop (функция GaussianBlur), с помощью которой цвет каж-

дой из точек изображения в пределах определенного радиуса рас-

считывается как функция нормального распределения в зависимо-

сти от расстояния до центральной точки. Были созданы 3 уровня

расфокусированных изображений с радиусом размытости 20, 40 и

247

60 пикселей (рис. 3). Рандомизированные лица также подверга-

лись расфокусировке.

РИСУНОК 2. Примеры рандомизированных фотоизображений лица

из базы RaFD (Langneretal., 2010): а, в — спокойные

(нейтральные) лица, б, г — рандомизированные лица

РИСУНОК 3. Примеры расфокусированных фотоизображений лица

из базы RaFD (Langneretal., 2010): а — спокойное (нейтраль-

ное), б — радиус размытости 20 пикселей, в — радиус размы-

тости 40 пикселей, г — радиус размытости 60 пикселей

Оборудование. Стимульные изображения во всех эксперимен-

тах предъявлялись на экране ЭЛТ-монитора (ViewSonicG90f, час-

тота 100 Гц), подключенного к ПК, в условиях нормальной осве-

щенности. Испытуемые располагались на расстояние около 60 см

248

от экрана и смотрели на изображения бинокулярно. Угловые раз-

меры изображений составляли 16×20°.

Испытуемые. В эксперименте 1 участвовали 53 человека

(37 женщин, 16 мужчин; возраст 17–53 года, медиана — 19

лет). В эксперименте 2 приняли участие 7 человек (5 женщин,

2 мужчин; возраст 27–54 года, медиана — 47 лет) — специалисты

в области межличностного восприятия. В эксперименте 3 участ-

вовали 31 человек (20 женщин, 11 мужчин; возраст 19–54 года,

медиана — 36 лет). Все участники имели нормальное или скор-

ректированное до нормального зрение.

Эксперимент 1

Процедура. Исследование включало три экспериментальные се-

рии, отличавшиеся друг от друга содержанием контекста — изо-

бражениями, которые предшествовали и следовали за тестовым.

В первой серии в качестве контекста использовались изображения

нейтрального лица того же натурщика, экспрессия которого де-

монстрировалась в данной пробе. Во второй серии контекстом

служили рандомизированные лица, в третьей — светло-серый фон

пустого экрана. Каждый испытуемый участвовал во всех трех се-

риях, выполняя их в разные дни.

В каждой серии испытуемому предлагалось внимательно рас-

смотреть тестовые изображения лица и выбрать из предъявленно-

го списка название той эмоции, которая максимально соответству-

ет увиденной экспрессии.

На рисунке 4 представлена схема предъявления стимульного

материала и время экспозиции каждого изображения. В каждой

пробе в центре экрана на светло-сером фоне последовательно экс-

понировались: 1) черный фиксационный крест (2000 мс, угловые

размеры 1,4×1,4°); 2) «пустой» экран (время случайно варьирова-

лось от 300 мс до 1300 мс, среднее время — 800 мс); 3) первое

контекстное изображение, аналогичное первому (300 мс); 4) пус-

той экран (20 мс); 5) тестовое изображение лица (300 мс); 6) вто-

рое контекстное изображение (100 мс); 7) пустой экран (500 мс);

249

8) вопрос «Какие эмоции присутствовали на изображении?» с ва-

риантами ответа «радость», «гнев», «страх», «удивление», «от-

вращение», «печаль», «спокойное лицо». Испытуемый при помо-

щи «мышки» отмечал один из вариантов. Ответ, выбранный в

каждой пробе, а также время ответа регистрировались путем на-

жатия клавиши «пробел», которое позволяло перейти к следую-

щей пробе. Для сохранения эффекта движения в пробах, где в ка-

честве тестового предъявлялось спокойное лицо, оно смещалось

на 5 пикселей вверх.

РИСУНОК 4. Структура стимульной ситуации эксперимента 1

Временная организация стимульного материала подбиралась

опытным путем на основе данных, полученных в других исследо-

ваниях (Braddick, 1980; Kolers, 1972; Michaels, Turvey, 1979;

Turvey, 1973). Тестовые изображения предъявлялись на время,

250

равное 50, 100 либо 200 мс. Длительность первого контекстного

изображения составляла 300 мс, второго — 100 мс.

В течение одной серии каждая из семи экспрессий, выраженная

каждым из шести натурщиков, предъявлялась по 7 раз. Таким об-

разом, серия включала: 3 времени экспозиции × 7 экспрессий × 6

натурщиков × 7 повторов = 882 пробы. Все пробы были разбиты

на 4 блока, между которыми испытуемые могли делать паузы. По-

рядок предъявления стимульного материала в каждом блоке был

случайным.

Перед началом основного эксперимента проводилась трениро-

вочная серия. Она состояла из 7 проб, в каждой из которых экспони-

ровалась одна из 7 экспрессий, выраженная одним из 6 натурщиков.

Длительность тестового изображения составляла 300 мс. Экспони-

руемые экспрессии в тренировочных пробах не повторялись.

Обработка данных. Статистическая обработка проводилась

при помощи пакета R 3.0.3 и SPSS 20.0. Анализировалось влияние

изучаемых факторов на точность и скорость распознавания экс-

прессий. При анализе точности решения верными ответами счи-

тали совпадение выбранной в каждой пробе категории эмоции с

тем состоянием, которое изображал натурщик. Методом диспер-

сионного анализа с внутригрупповыми факторами Время предъяв-

ления (3 градации), Содержание контекста (3 градации), Экс-

прессия натурщика (7 градаций) рассчитывались отношения

F-Фишера для каждого из факторов и их взаимодействий. Значи-

мость критерия оценивалась с помощью рандомизационного тес-

та, эффективного даже при нарушении условий использования

дисперсионного анализа. Рандомизация проводилась для каждого

испытуемого в отдельности, количество итераций — 1000. С по-

мощью точного теста Фишера частоты верных ответов в трех се-

риях сопоставлялись попарно: (а) средние по всем экспрессиям и

всем временам предъявления; (б) средние по всем временам

предъявления для каждой экспрессии; (в) средние по всем экс-

прессиям для каждого времени предъявления; (г) для каждой экс-

прессии и каждого времени предъявления в отдельности.

Частоты выборов семи категорий — названий базовых эмоций —

сопоставлялись при помощи χ2 Пирсона для каждой экспрессии:

251

сравнивались распределения частот в трех сериях (кажущееся

движение; маскировка; изолированное лицо) и при разном време-

ни экспозиции (50, 100, 200 мс). Уровни значимости во всех слу-

чаях рассчитывались методом Монте-Карло (количество итераций —

2000) с коррекцией Бенджамини–Хохберга на множественные

сравнения.

Чтобы получить психологическую характеристику сконструи-

рованных ситуаций, в частности, определить их трудность для на-

блюдателей, на полученном материале проведен анализ продол-

жительности решения задач в каждой из серий с учетом времени

экспозиции, модальности эмоций и индивидуальных особенно-

стей испытуемых. Анализировалось влияние факторов Время

предъявления, Содержание контекста, Экспрессия натурщика на

время решения (ВР) задачи на распознавание экспрессий, усред-

ненное по изображениям всех натурщиков. Из анализа исключа-

лись пробы, в которых ВР превышало 95-й процентиль. При на-

рушении сферичности применялась коррекция степеней свободы

по методу Хайн–Фельдта (Huynh–Feldt). При сопоставлении сред-

него ВР в зависимости от содержания контекста использовались

апостериорные сравнения (парный t-тест с коррекцией Бенджами-

ни–Хохберга).

Эксперимент 2

Процедура. Исследование включало три экспериментальные серии

с тем же содержанием контекста, что и в эксперименте 1. Отличия

от процедуры первого эксперимента заключались в следующем.

Тестовые изображения всегда предъявлялись на 50 мс; каждая из

семи экспрессий, выраженная каждым из шести натурщиков,

предъявлялась по одному разу (всего 42 пробы); порядок предъяв-

ления был случайным. Варианты ответов не предлагались. От ис-

пытуемых требовалось в каждой отдельной пробе словами опи-

сать выражение лица натурщика, а также любые другие

замеченные особенности изображения. Ответы испытуемых запи-

сывались на диктофон. Тренировочная сессия не проводилась.

252

Обработка данных. Полученные аудиозаписи расшифровыва-

лись и соотносились с каждым из экспериментальных условий.

В вербальных описаниях, данных участниками исследования, вы-

делялись следующие классы дескрипторов: (1) называние кон-

кретной эмоции (напр., «гнев», «горе» и др.) или общая оценка

модальности («негативная эмоция»); (2) описание мимики в от-

дельных зонах лица — лба/бровей, глаз, носа, рта (напр., «нахму-

ренные брови», «открытые глаза», «наморщенный нос», «растяну-

тый рот»); (3) указания на движения головы (напр., «кивок»,

«поворот головы слева направо»); (4) недифференцированное вос-

приятие движения/изменения изображения в целом («мимолетное

движение», «сдвиг изображения», «что-то изменилось»); (5) зна-

чительные затруднения в определении эмоции, приводящие к от-

казу давать ответ («не понятно, какая эмоция»). Помимо основных

дескрипторов часто отмечался пол натурщика и особенности его

внешности (напр., «девушка, блондинка»).

Точность распознавания экспрессий оценивалась на основании

содержания дескрипторов, указывающих на модальность эмоции.

Верными считались те описания, в которых эмоция была названа

однозначно и совпадала с состоянием, которое изображал натур-

щик. К этой же категории относились и синонимичные описания;

так, для экспрессии гнева адекватными считались описания

«гнев», «злость» и однокоренные слова; для «страха» — «страх» и

«испуг»; для «радости» — «радость» и «улыбка»; для нейтрально-

го лица — «нейтральное», «спокойное», «без эмоции»; для «печа-

ли» — «печаль», «грусть» и «горе»; для «удивления» и «отвраще-

ния» синонимы в категорию верных ответов не включались.

Частично верными ответами считались неоднозначные описания,

включавшие верный дескриптор, например, «либо гнев, либо го-

ре» для экспрессии «гнева». «Ошибочными» ответами считались

все иные описания эмоциональных состояний, а «отказами» —

ответы, в которых называние эмоции отсутствовало.

Доминантность мимических признаков оценивалась по предпоч-

тениям, отдаваемым в описаниях верхней (брови—лоб), средней

(глаза—веки—основание носа) и нижней (рот—подбородок) частей

лица либо его отдельных элементов. Примеры подобных высказы-

253

ваний: «поднятые брови», «наморщенный лоб», «увеличились гла-

за», «широко открытый рот», «напряжение вокруг носа».

Влияние кажущегося движения головы устанавливалось путем

соотнесения предметных описаний воспринятого изменения рас-

положения лица в целом с точностью распознавания экспрессий

либо с их доминантными признаками («наклон головы вперед,

кажется, это был гнев»; «движение назад небольшое, изменение в

области рта, даже зубы видел, вероятно, это отвращение»). Анало-

гично рассматривались и описания изменений изображения при

невозможности (затруднениях) раскрыть его содержание («было

движение непонятно какое; эмоции не было вообще»).

Анализ результатов включал сопоставление долей соответст-

вующих дескрипторов в зависимости от модальности экспрессии

и содержания контекста. Статистическая оценка значимости раз-

личий анализируемых параметров ввиду небольшого объема вы-

борки не проводилась.

Эксперимент 3

Процедура. Как и первые два эксперимента, исследование включа-

ло три серии с различным содержанием контекста. В каждой серии

предъявлялись изображения семи экспрессий с различной степенью

расфокусированности. Кроме того, как и в первом эксперименте,

варьировалось время экспозиции тест-объектов. Задача испытуемо-

го состояла в выборе одного из названий эмоций из списка.

На рисунке 5 представлена схема предъявления стимульного

материала и время экспозиции каждого изображения. Структура

каждой пробы была аналогична использованной в эксперименте 1,

за исключением того, что пауза между первым контекстным изо-

бражением и тест-объектом отсутствовала. В каждой пробе в цен-

тре экрана на светло-сером фоне последовательно экспонирова-

лись: 1) черный фиксационный крест (2000 мс, угловые размеры

1,4×1,4°); 2) «пустой» экран (время случайно варьировалось от

300 мс до 1300 мс, среднее время — 800 мс); 3) первое контекст-

ное изображение, аналогичное первому (300 мс); 4) тестовое изо-

254

бражение лица (300 мс); 5) второе контекстное изображение (100

мс); 6) пустой экран (500 мс); 7) вопрос «Какие эмоции присутст-

вовали на изображении?» с вариантами ответа «радость», «гнев»,

«страх», «удивление», «отвращение», «печаль», «спокойное ли-

цо». Испытуемый при помощи «мышки» отмечал один из вариан-

тов. Ответ, выбранный в каждой пробе, а также время ответа реги-

стрировались путем нажатия клавиши «пробел», которое

позволяло перейти к следующей пробе. Для сохранения эффекта

движения в пробах, где в качестве тестового предъявлялось спо-

койное лицо, оно смещалось на 5 пикселей вправо.

РИСУНОК 5. Структура стимульной ситуации эксперимента 3

(серия 1 — экспрессии в контексте нейтрального лица)

255

В течение одной серии каждая из семи экспрессий, выраженная

каждым из шести натурщиков, предъявлялась по 2 раза. Таким об-

разом, серия включала: 3 времени экспозиции × 3 степени размы-

тости × 7 экспрессий × 6 натурщиков × 2 повтора = 756 проб. Все

пробы были разбиты на 2 блока, между которыми испытуемые

могли делать паузы. Порядок предъявления стимульного материа-

ла в каждом блоке был случайным.

Тренировочная серия включала 7 проб, в каждой из которых в

качестве тест-объекта на 300 мс экспонировалась одна из 7 экс-

прессий, выраженная одним из 6 натурщиков.

Обработка данных проводилась аналогично эксперименту 1.

Оценивалась роль факторов Время предъявления (3 градации), Со-

держание контекста (3 градации), Экспрессия натурщика (7 гра-

даций) и Степень размытости (3 градации) на точность и ско-

рость распознавания экспрессий. При анализе точности решения

верными ответами считали совпадение выбранной в каждой пробе

категории эмоции с тем состоянием, которое изображал натурщик.

При анализе времени решения исключались пробы, в которых ВР

превышало 95-й процентиль.

Результаты апробации методики

Проведенные эксперименты (Барабанщиков, Королькова, Лобо-

динская, 2014–2015гг.) позволили получить ряд новых данных,

раскрывающих природу межличностного восприятия эмоцио-

нальных состояний коммуникантов.

Основной результат эксперимента 1 заключается в том, что по

сравнению со статической экспозицией кажущееся движение не

приводит к увеличению точности распознавания базовых эмоций.

Напротив, происходит снижение точности распознавания, в сред-

нем сходное с воздействием маскировки.

При экспозиции экспрессии в течение 200 мс (время, близкое к

средней зрительной фиксации) точность распознавания мимиче-

ских паттернов в условиях кажущегося движения и маскировки

соответствует точности распознавания отдельных статических

256

изображений, а при более коротких экспозициях — 100 мс и осо-

бенно 50 мс — значимо снижена. Таким образом, в коротком диа-

пазоне длительностей стробоскопическая стимуляция сдерживает

развитие перцептогенеза и по существу маскирует эмоциональные

экспрессии.

Несмотря на то, что средние тенденции динамики точности

восприятия в условиях кажущегося движения и маскировки сов-

падают, на уровне отдельных экспрессий их различия, как прави-

ло, значимы и носят разнонаправленный характер. Для «радости»,

«печали», «гнева» и «страха» кажущееся движение лица ведет к

более низкому результату, чем условия рандомизированного кон-

текста, особенно при минимальном времени экспозиции. Негатив-

ное влияние маскировки сильнее проявилось при экспозиции

«удивления», «отвращения» и спокойного выражения лица. В ито-

ге средние значения точности распознавания экспрессий в услови-

ях кажущегося движения и маскировки практически совпадают,

указывая на функциональное сходство стимульных ситуаций.

С точки зрения сложности выполнения, задачи распознавания

экспрессий в сконструированных ситуациях не являются равно-

ценными. Наиболее благоприятными (согласно оценкам времени

решения) оказываются условия кажущегося изменения экспрес-

сий, наименее благоприятными — их маскировка. Распознавание

кажущегося движения лица совершается легче и по отношению к

отдельным статичным экспрессиям. Это означает, что, несмотря

на близость средних значений точности распознавания, психоло-

гические механизмы восприятия экспрессий лица при маскировке

и кажущемся движении различны, а маскирующий потенциал

стробоскопического движения и возможности оперативного ре-

шения задачи распознавания относительно независимы. Выявлен-

ные тенденции проявляются на фоне обратной взаимосвязи точ-

ности и сложности оценок.

Данный результат подтвердился в эксперименте 2, который по-

казал, что при сходстве временной структуры влияние стробоско-

пической экспозиции экспрессии и рандомизированных масок на

точность опознания имеет разную природу. Если в условиях ран-

домизированного контекста основным фактором неадекватного

257

восприятия является прерывание естественного хода перцептоге-

неза, то в условиях кажущегося движения эту роль выполняет ус-

ложнение информационного содержания: проявление в фотоизо-

бражении дополнительного качества, выраженного в смещениях

элементов лица и головы. Распознавание эмоционального состоя-

ния натурщика опосредуется «жестом» (кивком, поворотом, на-

клоном и т.д.), переключающим внимание наблюдателя.

При дополнительном усложнении условий восприятия — рас-

фокусировке изображений экспрессий (эксперимент 3) — преиму-

щество воспринимаемого движения проявилось и в точности рас-

познавания. В случае минимальной степени размытости лица

действие маскировки и кажущегося движения практически совпа-

дает с результатами, полученными при восприятии четких изобра-

жений (эксперимент 1), снижая точность восприятия экспрессий

относительно их статической экспозиции. В то же время, постепен-

ное усиление расфокусировки затрудняет оценки статических и

«маскированных» экспрессий в значительно большей степени, чем

лица, воспринимаемого в динамике. Это приводит к тому, что при

максимальном уровне размытости стробоскопическая экспозиция

улучшает эффективность распознавания эмоций по сравнению не

только с маскировкой, но и с изолированным лицом.

Таким образом, использование предложенной методики для

изучения восприятия экспрессий лица показало, что несмотря на

общность временной организации стимульных паттернов в усло-

виях маскировки и стробоскопической экспозиции, их восприятие

существенно зависит от содержательного контекста. Оценки экс-

прессий в условиях кажущейся динамики отличаются от распо-

знавания отдельных срезов экспрессивных состояний и от ситуа-

ции, когда они находятся под воздействием рандомизированных

паттернов. Как и реальное, кажущееся движение обладает особым

качеством, порождаемым собственной временной структурой

(Aguado etal., 2014; Ambadaretal., 2005).

Экспозиция экспрессий в контексте стробоскопической стиму-

ляции моделирует начальный этап перцептогенеза, когда образ

лица плохо дифференцирован, нестабилен и легко подвержен раз-

рушению. Проявляясь на ранних фазах этого процесса, кажущиеся

258

жесты головы, сдвиги изображения либо смещения элементов ли-

ца становятся предметом внимания и «загораживают» признаки

экспрессии (гнева, печали, страха). В отсутствие этих движений

доминантные признаки, особенно в области рта, распознаются бо-

лее эффективно. В отличие от стробоскопической экспозиции,

прямая и обратная маскировка прерывает перцептогенез выраже-

ния лица: оно воспринимается в обобщенной форме, а выделение

частных мимических признаков затруднено (Harrisetal., 2011). При

изолированной экспозиции лица естественный ход перцептогенеза

не меняется; он совершается оптимальным путем, позволяя на-

блюдателю мгновенно формировать общее впечатление об экс-

прессии и ориентироваться на изменения мимики в отдельных зо-

нах лица; точность распознавания эмоционального выражения

достигает апогея.

В проведенном исследовании зарегистрирована высокая внутри-

групповая вариативность ответов, указывающая на тесную связь эф-

фектов восприятия с индивидуально-психологическими особенно-

стями наблюдателей. Рассмотрение этого аспекта, а также уточнение

условий, в которых стробоскопическое предъявление состояний лица

приводит к возникновению эффектов движения, положительно

влияющих на точность распознавания экспрессий, составляют воз-

можные направления дальнейшей работы.

ЛИТЕРАТУРА

Барабанщиков В.А. Восприятие выражений лица. М.: Институт

психологии РАН, 2009.

Барабанщиков В.А. Экспрессии лица и их восприятие. М.: Ин-

ститут психологии РАН, 2012.

Барабанщиков В.А., Жегалло А.В., Королькова О.А. Перцептив-

ная категоризация выражений лица. М.: Когито-Центр, 2015.

Барабанщиков В.А., Королькова О.А., Лободинская Е.А. Точ-

ность и сложность решения задач на распознавание эмоциональ-

ных выражений лица // Творчество: наука, искусство, жизнь: Ма-

териалы Всероссийской научной конференции, посвященной 95-

летию со дня рождения Я. А. Пономарева, ИП РАН, 24–25 сентяб-

ря 2015 г. М.: Институт психологии РАН, 2015. С. 41–44.

259

Барабанщиков В.А., Королькова О.А., Лободинская Е.А. Верба-

лизации эмоциональных экспрессий лица в условиях маскировки

и кажущегося движения // Актуальные проблемы психологии и

педагогики в современном мире: сборник научных трудов участ-

ников II Международной научно-практической конференции. Мо-

сква, РУДН, 23–24 апреля 2015 г. / Под общ. ред. Н.Б. Карабущен-

ко, Н.Л. Сунгуровой. Москва: РУДН, 2015. С. 124–127.

Барабанщиков В.А., Королькова О.А., Лободинская Е.А. Вос-

приятие эмоциональных экспрессий лица при его маскировке и

кажущемся движении // Экспериментальная психология. 2015. Т. 8.

№ 1. С. 7–27.

Барабанщиков В.А., Королькова О.А., Лободинская Е.А. Роль

кажущегося движения в восприятии эмоциональных состояний

лица // Лицо человека в науке, искусстве и практике / Отв. ред.

К.И. Ананьева, В.А. Барабанщиков, А.А. Демидов. М.: Когито-

Центр, 2014. С. 139–158.

Барабанщиков В.А., Королькова О.А., Лободинская Е.А. Влия-

ние кажущегося движения на распознавание эмоциональных экс-

прессий лица // Мышление и речь: подходы, проблемы, решения:

Материалы XV Международных чтений памяти Л.С. Выготского.

Москва, 17–21 ноября 2014 г. / Под ред. В.Т. Кудрявцева: В 2 т. Т. 1.

М.: Левъ, 2014. С. 87–93.

Барабанщиков В.А., Королькова О.А., Лободинская Е.А. Распо-

знавание эмоциональных экспрессий лица в условиях стробоско-

пической экспозиции // Естественно-научный подход в современ-

ной психологии / Отв. ред. В. А. Барабанщиков. М.: Институт

психологии РАН, 2014. С. 371–378.

Aguado L., Serrano-Pedraza I., García-Gutiérrez A. A comparison

of backward masking of faces in expression and gender identification //

Psicológica. 2014. Vol. 35. № 2. P. 171–194.

Ambadar Z., Schooler J., Cohn J. Deciphering the enigmatic face:

The importance of facial dynamics in interpreting subtle facial expres-

sions // Psychological Science. 2005. Vol. 16. P. 403–410.

Braddick O.J. Low-level and high-level processes in apparent mo-

tion // Philosophical Transactions of the Royal Society of London.

B, Biological Sciences. 1980. Vol. 290. №. 1038. P. 137–151.

260

Calder A. J., Young A. W., Perrett D. I., Etcoff N. L., Rowland D.

Categorical perception of morphed facial expressions // Visual Cogni-

tion. 1996. Vol. 3. № 2. P. 81–117.

Harris J.A., Wu C.-T., Woldorff M.G. Sandwich masking eliminates

both visual awareness of faces and face-specific brain activity through a

feedforward mechanism // Journal of Vision. 2011. Vol. 11. № 7. P. 1–12.

Kolers P.A. Aspects of motion perception. Oxford: Pergamon Press,

1972.

Langner O., Dotsch R., Bijlstra G., Wigboldus D. H. J., Hawk S. T.,

van Knippenberg A. Presentation and validation of the Radboud Faces

Database // Cognition & Emotion. 2010. Vol. 24. № 8. P. 1377–1388.

Michaels C.F., Turvey M.T. Central sources of visual masking: In-

dexing structures supporting seeing at a single, brief glance // Psycho-

logical Research. 1979. Vol. 41. №. 1. P. 1–61.

Turvey M.T. On peripheral and central processes in vision: infer-

ences from an information-processing analysis of masking with pat-

terned stimuli // Psychological review. 1973. Vol. 80. №. 1. P. 1–52.

261

V. Психология личности в различных

контекстах жизнедеятельности

Володарская Е.А., Кондратова Л.В.

Развитие творческого потенциала студентов как компонента конкурентоспособности вуза

В современных условиях инновации становятся главным фактор

развития и ведущим источником роста конкурентоспособности

национальной экономики. Возрастает значение системы образова-

ния, нацеленного на подготовку специалистов, обладающих необ-

ходимым уровнем профессиональных компетенций, которые по-

зволили бы им эффективно работать в новых социально-

экономических условиях. В современном обществе будущие спе-

циалисты не только усваивают и используют научное знание, а

постепенно переходят к планированию и управлению процессом

производства и использования знаний. Изменение подхода к зна-

нию не как к совокупности усваиваемой информации, а как к объ-

екту управления, нацеленного на поиск, отбор, интерпретацию,

адаптацию нового знания, предполагает изменение в системе под-

готовки будущих профессионалов, активная трансформация кото-

рой отражает процесс модификации структуры психологических

представлений, ценностей, установок личности и группы.

Важным параметром становления конкурентоспособного спе-

циалиста в условиях образовательной среды является конкуренто-

способность самого вуза, как целостного субъекта, способного

учитывать и прогнозировать динамику спроса на основные компе-

262

тенции профессиональной эффективности со стороны рынка тру-

да в соответствии с экономическими показателями продуктивно-

сти деятельности.

Несмотря на относительно недолгий временной отрезок доми-

нирования конкурентного типа интеракции как базового условия

межличностных и межгрупповых отношений в системе взаимо-

действия субъектов современной экономики можно говорить о

многомерности трактовок, разнообразии научных подходов, бога-

той эмпирической базе прикладных исследований при отсутствии

единого определения феномена конкурентоспособности. Это

можно объяснить, во-первых, новизной данного научного понятия,

во-вторых, его прикладным характером, и, в-третьих, междисцип-

линарным содержанием, что выражается в интересе к концепту

конкурентоспособности как со стороны экономических дисцип-

лин, так и со стороны педагогики, социологии, а также психоло-

гии (Володарская, Кондратова, 2015).

Проблема конкурентоспособности организации и ее персонала в

основном выполнены в рамках экономических научных дисциплин,

что предполагает необходимость учета психологических особенно-

стей данного субъекта совместной деятельности. Показано, что

структура психологической детерминации конкурентоспособности,

в частности, коммерческой организации представлена как «взаимо-

связь и взаимообусловленность факторов, действующих на уровне

общества (особенности его исторического и культурного развития,

обусловливающие специфику экономической социализации и пред-

ставления его членов о социально-экономической ситуации в стра-

не, отношение к рыночной экономике, конкуренции и конкуренто-

способности как индивидуальных, так и совокупных или

групповых субъектов), группы (особенности складывающихся в

трудовом коллективе межличностных отношений, специфика про-

цессов групповой идентификации и внутриорганизационного рас-

пределения командных ролей) и личности (индивидуально-

типологические особенности и социально-психологические харак-

теристики личности специалистов и менеджеров: их жизненная

стратегия, ценностные ориентации, мотивационно-потребностная,

когнитивная и эмоционально-волевая сферы)» (Петров, 2013, с. 9).

263

Психолого-педагогический подход к описанию конкурентоспо-

собности личности связан с изучением условий, стратегий, прие-

мов, способов развития конкурентоспособности у формирующей-

ся личности в процессе обучения в школе или вузе. Акцент

переносится на описание педагогических факторов, особенностей

организации образовательного пространства, составление психо-

логических программ сопровождения обучающегося с целью вы-

работки у них соответствующих компетенций, который могли бы

обеспечить выпускнику высокий профессиональный статус, воз-

можность занять более высокую позицию на карьерной лестнице,

предполагающие профессиональную самореализацию на основе

соответствия полученных за время обучения знаний, умений и на-

выков специалиста требованиям рынка труда, профессионального

сообщества (Бегидова, Хазова, Мозгат, 2012; Дарманская, 2003;

Ильковская, 2003).

Признаки востребованности рынком труда, престижности бу-

дущей профессии в целом и высшего учебного заведения в част-

ности накладывают отпечаток на их привлекательность в процессе

профессионального выбора будущего студента, опосредуя готов-

ность овладевать определенной профессией в конкретном вузе на

основе реализуемости запроса на необходимость формирования

конкурентоспособности личности, способной к эффективной са-

мореализации в конкурентной профессиональной среде. Одной из

важнейших государственных программ поддержки образования

является государственная программа РФ «Развитие образования»

на 2013–2020 гг.», основной целью которой является достижение

высокого качества образования в РФ и повышение эффективности

осуществления молодежной политики в интересах инновационно-

го социально ориентированного развития страны. К задачам про-

граммы отнесены создание гибкой системы образования, разви-

вающей потенциал будущих специалистов; обеспечение равной

доступности услуг дошкольного, общего и дополнительного обра-

зования для детей; достижение высокого качества учебных ре-

зультатов и результатов социализации школьников путем модер-

низации действующих образовательных программ в системах

дошкольного, общего и дополнительного образования; создание

264

эффективного механизма социализации и самореализации мо-

лодежи.

Значимым параметром формирования конкурентоспособной

личности будущего профессионала в условиях вуза, обладающего

конкурентными преимуществами, является, на наш взгляд, фактор

развития у студента творческого потенциала, готовности работать

в условиях новизны и неопределенности, обусловленных неста-

бильностью, динамичностью внешней среды. Проявление творче-

ского потенциала напрямую связано с эффективностью профес-

сиональной деятельности в инновационной экономике. С точки

зрения Ж. Гилфорда, в творческих способностях выделяются: 1)

беглость мышления — способность как можно быстрее предло-

жить несколько решений одной и той же проблемы; 2) гибкость

мышления — умение без труда перейти от одной точки зрения на

объект или проблему к другой; 3) оригинальность — непривыч-

ность, неординарность предлагаемых решений (Guilford, 1967).

Ядром способности к творчеству автор считает дивергентное, «вее-

рообразное» мышление, при котором человек не концентрируется

на каком-то одном способе решения, а ведет поиск одновременно

по нескольким возможным направлениям, например, выдвигает

сразу несколько нетривиальных гипотез и по ходу решения быстро

переключается с проверки одной на другую. Исходя из этого были

сконструированы тесты на креативность, в основе которых лежала

оценка умения выдвинуть как можно больше нестандартных реше-

ний в единицу времени. Также к качествам творческой личности

относят решительность, активность, настойчивость, уверенность в

своих идеях и мыслях (Степанов, Савина, 2013).

Д.Б. Богоявленская предложила в качестве единицы изучения

творческого потенциала понятие «интеллектуальная активность»

(Богоявленская, 1983). Творческая способность является результа-

том двух факторов: собственно, интеллектуального (уровня умст-

венных способностей) и мотивационного, призванного активизи-

ровать, заряжать энергией познавательные функции, включая их в

контекст значимой для личности деятельности и придавая им тем

самым смысл и значение. Интеллектуальная активность определя-

ется как интеллект, преломленный через мотивационную структу-

265

ру, которая либо тормозит, либо стимулирует проявление умствен-

ных способностей. Выделены такие виды интеллектуальной актив-

ности личности, как: 1) простое многократное решение предлагав-

шихся задач (стимульно-продуктивный уровень ИА), 2) выделение

обобщенных способов решения разных типов задач и в дальней-

шем действие с ними по схеме (эвристический уровень ИА),

3) выявление закономерностей, ответ на вопрос о том, какой

принцип лежит в основе всех задач и почему (креативный уровень

ИА). Переход к обобщению и поиску закономерностей не стиму-

лировался извне и мог быть исключительно инициативой испы-

туемых. Эта избыточная, «лишняя» активность может служить

критерием творческой работы.

Компонентом творческого потенциала личности является твор-

ческое воображение, развитие которого связано с генерированием

сумасшедших, на первый взгляд, идей, призванных организовать,

упорядочить, направить мышление (Альтшуллер, Верткин, 1994).

В частности, выявлено, что научно-фантастическая идея несколь-

ко опережает свое время, поэтому кажется невозможной. Форми-

рование культуры творчества связано с пониманием технологий

производства новых идей, описанием механизмов генерирования

знания.

Предложен оригинальный подход к развитию творческих спо-

собностей студентов в соответствии с шестью этапами профес-

сиональной подготовки: предварительный, начальный, средний,

высший, послевузовский и дополнительный, на каждом из кото-

рых обосновывается необходимость использования специальных

методов, подходов к развитию креативных способностей учащих-

ся (Батоврина, 2007). Автор выдвигает следующие возможные

подходы для каждого этапа профессионального становления лич-

ности: общий подход, который заключается в развитии творческих

способностей без учета специфики профессиональной деятельно-

сти; специальный подход, учитывающий специфику профессио-

нальной деятельности; системный подход, основной идеей кото-

рого является создание благоприятных условий, атмосферы

вокруг будущего специалиста; компетентностный подход, который

заключается в развитии креативных способностей как социально-

266

профессиональной компетенции; и деятельностный подход с ис-

пользованием вовлеченияучащихся в различные проекты, в дея-

тельность, основанную на творчестве.

В исследованиях социально-психологических условий станов-

ления стиля профессиональной деятельности показано, что «оп-

тимальной средой является полистилистическое образовательное

пространство, представляющее собой структурированную педаго-

гическую реальность, возникающую на пересечении ряда про-

странств (персональное, интерперсональное, информационное,

деятельностное, средовое), обладающих свойствами взаимопро-

никновения и взаимопревращения» (Гафуров, 2012, с. 8).

Особенности образовательного пространства подготовки сту-

дента к работе в конкурентной среде могут быть исследованы на

основе описания и оценки программ вузовских дисциплин с точки

зрения соответствия формируемых профессиональных компетен-

ций требованиям работодателей, в частности, необходимостью

учитывать и развивать инновационный компонент профессио-

нальной среды.

Например, в Национальном исследовательском университе-

те«Высшая школа экономики» используется следующий комплекс

мероприятий, направленный на развитие творческого компонента

студентов, а именно: конкурс письменных работ «Крылья для об-

разования», направленный на поиск инновационных нововведе-

ний в сфере образования; конкурс инноваций в образовании, в ко-

тором участвовали школьники, студенты, преподаватели и

успешные бизнесмены, связанный с составлением психологиче-

ского портрета инноватора, определения его целей и системы цен-

ностей; проект «Университет — открытый городу», включающий

такие формы, как выставка творческих работ студентов вузов Рос-

сии «Art-Вышка»: художественная школа, смотр музыкальных та-

лантов «Муз-Вышка», русско-французский театр «Le Defi», фес-

тиваль кино по актуальным темам науки «360 градусов» и т.д.

Анализ программ развития творческих способностей учащихся,

осуществляемых в Московском физико-техническом институте, по-

казал, что на предварительном этапе изучения креативного потен-

циала абитуриентов действуют межвузовский центр воспитания и

267

развития талантливой молодежи в области естественно-математи-

ческих наук «Физтех — центр»; центр развития ИТ — образования

(ЦРИТО); лаборатория «Информационный центр приемной комис-

сии»; центр технологической поддержки образования «Клуб ФИЗ-

ТЕХ-ЛЭНД». Каждый год для школьников проводится более 50

крупных мероприятий, включая очные и дистанционные олимпиа-

ды, конференции и различные школы юных талантов.

В результате опроса студентов относительно мотивов выбора

МФТИ выявлены следующие параметры:

– возможность работы на новых, передовых направлениях нау-

ки и техники;

– широкий выбор конкретного направления будущей профес-

сиональной деятельности в ходе обучения, основанный на удовле-

творении личных интересов, добровольности и осознанности;

– получение высокого уровня образования и профессиональ-

ных навыков;

– имидж университета, пользующегося уважением и известно-

стью во всем научном мире;

– возможность получения образования у действующих ученых —

профессионалов высочайшего уровня;

– непосредственное участие в научно-исследовательской и

опытно-конструкторской работе еще на стадии бакалавриата;

– интересная среда общения;

– уважительное отношение к выпускникам МФТИ во всех сло-

ях социальной среды и высокий уровень их востребованности на

рынке труда.

Перечень мотивов определения направления обучения подтвер-

ждает высокие конкурентные преимущества МФТИ на рынке обра-

зовательных услуг. К особенностям МФТИ как элитарного вуза

можно отнести: непростую историю создания; громкие имена неко-

торых представителей профессорско-преподавательского состава и

выпускников (в том числе обилие лауреатов Нобелевской премии);

обширность сферы применения полученных здесь знаний в совер-

шенно различных областях человеческой деятельности, в основе

которой лежат естественные науки (от получения наноматериалов и

изучения микромира до разработки решений по проблемам астро-

268

физики и звездной астрономии; биофизика и биотехнологии; ком-

пьютерные и информационные науки; системный анализ, управле-

ние и обработка информации; математическое моделирование и

многое, многое другое); высокий качественный уровень образова-

ния; сложившуюся «систему Физтеха» подготовки кадров.

Подтверждением масштаба и глубины решения поставленных

задач является формулировка миссии МФТИ. «Миссия МФТИ за-

ключается в развитии человеческого капитала как фактора, опре-

деляющего успех стран и регионов в XXI веке, путем создания на

базе МФТИ научно-образовательного центра мирового класса по

разработке и внедрению технических инноваций на основе пере-

довых достижений в области естественных наук с целью подго-

товки ведущих исследователей» (Результаты работы…, 2015).

В качестве стратегической цели Физтех провозгласил формирова-

ние исследовательского университета мирового уровня, входящего

в ТОП-100. Для достижения этой цели разработана Программа по-

вышения конкурентоспособности МФТИ среди ведущих мировых

научно-образовательных центров на период с 2013 по 2020 годы.

В прошедшем учебном году свыше 90 студентов получили

именную стипендию Правительства Москвы и стали кураторами

одной из московских школ по программе «Городского центра про-

фессионального и карьерного развития города Москвы». Студен-

ческая жизнь, новости вуза освещаются в газетах «За науку» и

«Альма-матер», научные работы публикуются в журнале «Труды

МФТИ», в журнале «Moscow Journal of Combinatorics and Number

Theory» («Московский журнал по комбинаторике и теории чи-

сел»), учрежденном МФТИ.

Весь процесс обучения способствует развитию способностей и

психологических характеристик выпускника МФТИ. Как показы-

вают результаты реализации программ психологического сопро-

вождения обучения выпускникам свойственны высокий уровень

профессиональных базовых знаний и навыков; высокий уровень

эрудиции и широкий спектр областей применения полученных

знаний, разностороннее развитие; развитые аналитические спо-

собности; быстрая обучаемость при смене направления деятель-

ности; способность найти рациональное решение в проблемной

269

ситуации; способность быстро понять суть возникшей проблемы;

умение оценить ситуацию и предложить варианты развития собы-

тий; высокий уровень владения иностранным языком на профес-

сиональном уровне; умение слушать и понимать суть сказанного;

высокий уровень интеллекта; стремление к самообразованию и са-

мосовершенствованию. Сбалансированный комплекс этих свойств

характера и личностных качеств приводит к конкурентным пре-

имуществам выпускника этого вуза, что проявляется в высоком

уровне профессиональной компетентности выпускника, позволяю-

щем претендовать и занимать должности высокого уровня.

Таким образом, конкурентоспособность вуза является важнейшим

мотивирующим фактором формирования конкурентоспособности

личности студента, возникновения у него мотивации достижения в

будущей профессиональной деятельности. Значимая компетенция,

формированию которой в процессе овладения профессиональными

знаниями необходимо уделять пристальное внимание, — это выяв-

ление, формирование, развитие использование креативного потен-

циала личности для решения профессиональных задач.

ЛИТЕРАТУРА

1. Альтшуллер Г.С., Верткин И.М. Как стать гением: Жизнен-

ная стратегия творческой личности. Минск: Беларусь, 1994.

2. Богоявленская Д.Б. Интеллектуальная активность как про-

блема творчества. Ростов-на-Дону, 1983.

3. Батоврина Е.В. Развитие креативности управленцев в про-

цессе профессиональной подготовки : Автореферат дисс. … кан-

дидата социологических наук. М., 2007.

4. Бегидова С.Н., Хазова С.А., Мозгат В.Г. Развитие конкурен-

тоспособности личности учащихся как целевой ориентир системы

общего образования // Вестник Адыгейского государственного уни-

верситета. Серия 3. Педагогика и психология. 2012. № 3.С. 45–52.

5. Володарская Е.А., Кондратова Л.В. Конкурентоспособность

личности как социальная установка // Российский научный жур-

нал. 2015. № 4 (47). С. 107–114.

6. Гафуров Е.К. Социально-психологические детерминанты

становления индивидуального стиля профессиональной деятель-

270

ности у студентов педагогических специальностей : Автореферат

дисс. … кандидата психологических наук.М., 2012.

7. Дарманская И.В. Формирование конкурентоспособности

учащихся профессионального училища средствами дополнитель-

ного образования: Диссертация ... кандидата педагогических наук.

Вологда, 2003.

8. Ильковская И.М. Формирование конкурентоспособности

выпускника современной школы: Автореферат дис. ... кандидата

педагогических наук. Саратов, 2003.

9. Петров А.И. Психологические факторы конкурентоспособ-

ности коммерческой организации: Автореферат дисс. … кандидата

психологических наук. М., 2013.

10. Результаты работы Московского физико-технического ин-

ститута (государственного университета) в 2014 году / Под ред.

Н.Н. Кудрявцева, Д.А. Зубцова. М.: МФТИ, 2015.

11. Степанов А.А., Савина М.В. Креативная экономика: сущ-

ность и проблемы развития // Управление экономическими систе-

мами.2013 [uecs.ru/marketing/item/2667–2013–12–26–08–35–52].

12. Guilford J.P. The nature of human intelligence. N.Y., 1967.

271

Гречишкина М.В.

Психологическая компетентность педагога как составляющая его профессионально-

педагогической деятельности

Сегодня школа обрела новый, современный облик. Изменились

все участники образовательного процесса: учителя, ученики, ро-

дители. Дети ХХI века без труда овладевают любыми электрон-

ными гаджетами, будь то электронная книга, компьютер, телефон.

Естественно, что современная школа тоже претерпевает измене-

ния и диктует новые требования к работе учителя. Сегодня глав-

ным профессиональным качеством, которое педагог должен по-

стоянно демонстрировать учащимся, становится умение учиться.

Важными чертами являются самообразование, самосовершенст-

вование, самокритичность, эрудиция, овладение новыми совре-

менными технологиями. А самое главное, современный педагог —

это не только профессионал, который шагает в ногу со временем,

но и профессионал, в совершенстве владеющий психолого-

педагогическими компетенциями, призванными помочь ему в ре-

шении возникших трудностей.

Значимой составляющей педагога-профессионала является его

педагогическая и психологическая компетентность.

Педагогическая компетентность педагога — это многофактор-

ное явление, включающее в себя систему теоретических знаний

учителя и способов их применения в конкретных педагогических

ситуациях, ценностные ориентации педагога, а также интегратив-

ные показатели его культуры.

Психологическую компетентность определяют как сумму необ-

ходимых психологических знаний (А.Д. Алферов) и психологиче-

ских умений (И.С. Якаманская), степень соответствия знаний,

умения, навыков на психологическом уровне (М.Е. Бершадский)

интегрированный личностный ресурс в форме психологических

функций (С.Н. Чаткина), субъектное или психическое образова-

272

ние, интегральная акмеологическая характеристика учителя (Т.Н.

Щербакова) (Чернова, 2015).

Деятельность педагога относится к типу «человек — человек»,

а значит, особое значение в ее эффективном осуществлении при-

надлежит психологической компетентности педагога, которая

предполагает знание возрастных особенностей школьников, мето-

дов эффективного взаимодействия, закономерностей поведения

учащихся и т.д. Педагог должен быть образован и владеть знания-

ми о возрастных психологических особенностях учащихся, пото-

му что он занимается профессиональной деятельностью, непо-

средственно связанной с детьми (Карпагольцева, 2013). Таким

образом, в современных условиях психологическая компетент-

ность учителя — главное условие успешности образовательных

реформ и первостепенная задача высшего педагогического обра-

зования.

Понимая то, что сегодня стране нужны педагоги нового формата,

18.10.13 Приказом Минтруда России был утвержден Профессио-

нальный стандарт педагога, в приложении которого четко прописаны

психолого-педагогические требования к квалификации учителя

(Профессиональный стандарт педагога, 2013). Согласно этому стан-

дарту, учитель должен знать: основные закономерности возрастного

развития, стадии и кризисы развития, социализацию личности, ин-

дикаторы индивидуальных особенностей траектории жизни, их воз-

можные девиации, а также основы их психодиагностики.

Кто такой сегодня хороший, квалифицированный педагог? В раз-

ное время прошлого века в нашей стране основательно изучался этот

вопрос. Учащихся старших классов просили написать сочинение на

тему «Мой учитель». Обратимся к ретроспективе основных пред-

ставлений об учителе на протяжении 20 века и в наши дни.

В 30-е годы прошлого столетия исследования Г.С. Прозорова

показали, что портрет хорошего учителя состоял из отличного

знания предмета, владения методики преподавания, хорошего

взаимоотношения с учащимся, умения справедливо оценивать

знания учеников, дисциплинировать их внешний вид.

В 40-е годы ученики в учителе больше ценили общую эруди-

цию, политическую зрелость.

273

В 60-е годы в качестве наиболее важных были выделены сле-

дующие качества: уравновешенность, гармоничность, авторитет,

сильная воля, храбрость, остроумие, знание предмета, приятная

наружность, понимание своих учеников, умение говорить логично

и выразительно, требовательность самостоятельности, любовь к

педагогике.

В 70-е Ж. Лендел, проведя аналогичное исследование, выделил

следующие качества хорошего учителя: справедливый, умный,

энергичный, требовательный, авторитетный, хороший организа-

тор, приветливый, любящий детей и свой предмет.

Д.В. Колесов и И.Ф. Мягков, проведя подобное исследование в

1986 году, писали, что ученикам среднего звена импонировали в

личности педагога сочетание строгости с душевностью, добротой и

уважении к ученикам. А также справедливость, доброта, общая эру-

диция, взаимопонимание, аккуратность. Отрицательное отношение к

учителю формировали такие качества, как несправедливость, гру-

бость, отсутствие индивидуального подхода, несдержанность.

Г.И. Михалевская в 1996 году провела исследование, в котором

школьникам предлагалось ранжировать качества педагога по сте-

пени их важности. На первое место ученики поставили доброту,

внимательность, чувство юмора, такт (Цветкова, Ястребова, 2014).

Нами в сентябре 2015 году было проведено подобное анкети-

рование в среднем звене школы, которое показало, что современ-

ный педагог должен быть добрым, понимающим, заботливым,

справедливым, активным, мобильным, спортивным, умным, доб-

рожелательным, с хорошим чувством юмора.

С целью развития ценностных компетенций педагога, а именно

психологической компетенции в октябре 2015 года нами было

проведено анкетирование педагогов ДОУ №1891, педагогов Гим-

назии №1567, преподавателей детского дома творчества «Киев-

ский».

Среди вопросов анкеты учителей просили ответить на сле-

дующие вопросы:

1. На Ваш взгляд, психологическая компетентность — это…

2. Оцените свою психологическую компетентность по 5 баль-

ной шкале.

274

3. Как Вы считаете, большинство Ваших коллег — это педагоги:

А) которые не знают, что такое психологическая компетент-

ность, и отсутствие этих знаний отрицательно сказывается на их

работе с детьми, родителями, педагогами;

Б) которые не знают, что такое психологическая компетент-

ность, и отсутствие этих знаний не сказывается на их работе с

детьми, родителями, педагогами;

В) которые психологически компетентны.

4. Считаете ли Вы, что каждый педагог должен быть психоло-

гически компетентен?

5. Какой вид помощи Вам необходим для развития психологи-

ческой компетенции:

А) организовать курсы повышения квалификации,

Б) организовать тренинговые учебные занятия на рабочем месте,

В) консультативная помощь решении трудных вопросов,

Г) наличие методической литературы,

Д) другое ______________.

Подводя итоги данного анкетирования, следует отметить, что

четкого понимания, что такое «психологическая компетентность»,

у педагогов во всех образовательных учреждениях не обнаружено,

большинство ответов по типу «это умение находить выход из

трудной ситуации». Наличие у себя психологической компетент-

ности 80% оценили на 3 балла. 50% педагогов посчитали, что их

коллегам отсутствие знаний о психологической компетенции не

мешает квалифицированно работать, 40% педагогов считают, что

пробелы в данной области у коллег отрицательно сказываются на

работе со всеми участниками образовательного процесса, 10%

считают своих коллег психологически компетентными. При этом

все они отмечают, что наличие психологической компетенции не-

обходимо, и готовы к разным видам сотрудничества. 70% опро-

шенных хотели бы посещать тренинговые занятия на рабочем

месте, 20% — организовать курсы повышения квалификации, 10%

готовы получать консультативную помощь от специалиста.

Признавая необходимость формирования психологической

компетентности у существующих педагогов, следует находить

способы решения этой задачи.

275

ЛИТЕРАТУРА

1. Карпагольцева C.Ю. Психологическая компетентность педаго-

га // Электронный журнал «Педсовет». 2013 [pedsovet.su/publ/164–1-

0–4243 (20.09.2015)].

2. Профессиональный стандарт педагога // Живой журнал

[минобрнауки.рф/документы/3071] (20.09.2015).

3. Цветкова Г.В., Ястребова Г.А. Индивидуальный образова-

тельный маршрут педагога как инструмент овладения новыми

профессиональными компетенциями. Волгоград, 2014.

4. Чернова О.Н. Вопросы формирования психологической

компетентности учителя// Электронный научный журнал

«Apriori.Серия: Гуманитарные науки». 2015. №5. С.14 [apriori-

journal.ru/seria1/5–2015/Chernova.pdf (06.09.2015)].

276

Крутькова А.В.

Психосемантическое исследование природы стилевых предпочтений в одежде у женщин

в период ранней взрослости

Внешний вид человека — первое, что подлежит оценке со сторо-

ны окружающих. Более того, часто от первого впечатления о чело-

веке зависит и дальнейшее восприятие его последующих поступ-

ков и личностных качеств (так называемый эффект ореола). Таким

образом, внешний облик помогает человеку «заявить о себе», до-

нести до окружающих определенную информацию о своих при-

оритетах, ценностях, эмоциях, внутреннем мире. Исходя из этого,

сложно переоценить значимость выбора стиля в одежде при фор-

мировании желаемого впечатления о себе.

В течение последних десятилетий общество стало уделять дос-

таточно большое внимание вопросам стиля в одежде: появились

многочисленные телепрограммы, посвященные модным перево-

площениям участниц, увеличилось число специализированных

журналов, осведомляющих читательниц о новинках моды и красо-

ты, в сфере услуг появилось такое направление, как шопинг-

сопровождение, и т.д. Однако если оставить в стороне вопрос тех-

нической реализации стилевых решений, представляется актуаль-

ным исследовать, чем руководствуются женщины при выборе соз-

даваемого образа, что им представляется важным подчеркнуть в

себе, какую информацию они хотят донести о себе окружающим,

какое впечатление намерены произвести — иными словами, как

формируются стилевые предпочтения женщин.

В связи с тем, что предпочитаемый стиль в одежде очевидно

является компонентой образа Я, за методологическую основу дан-

ного исследования было решено взять понятие Я-концепции по

Р. Бернсу. Во-вторых, данное исследование также базируется на

основных постулатах теории личностных конструктов Дж. Келли,

позволяющей рассмотреть особенности восприятия образа/стиля в

277

одежде как следствие специфического набора понятий и катего-

рий, которым руководствуется каждая женщина.

Если исходить из того, что Я-концепция «возникает у человека

в процессе социального взаимодействия как неизбежный и всегда

уникальный результат психического развития», можно утвер-

ждать, что и стиль в одежде, являясь компонентой образа Я, также

возникает в результате определенного опыта личности и является

следствием и отражением определенного набора жизненных об-

стоятельств, в которых индивид существует.

Как и образ Я в целом, предпочитаемый стиль в одежде — об-

разование динамическое, в течение жизни он может меняться не-

сколько раз при переходе от одной жизненной вехи к другой. Оче-

видно, что на восприятие себя в значительной степени влияют

такие факторы, как социальный статус, семейный статус, соци-

альная роль. Следовательно, эти же факторы с большой долей ве-

роятности могут выступать причиной изменения стилевых пред-

почтений. Иными словами, можно предположить, что жизненные

обстоятельства, такие как семейное положение, могут косвенным

путем, через специфику восприятия и, как следствие, специфику

категориальной структуры мышления, оказывать влияние на

предпочитаемый стиль в одежде.

В этой связи представляется интересным сравнить наборы поня-

тий, которыми руководствуются замужние и незамужние женщины

при оценке образа/стиля в одежде и, как следствие, попробовать ус-

тановить взаимосвязь между спецификой категориальных структур

женщин (и, соответственно, стилевыми предпочтениями) и их се-

мейным статусом.

Для целей данного исследования в качестве испытуемых были

выбраны 16 женщин (8 замужних и 8 незамужних) в возрасте 23–35

лет. Сначала с помощью техники репертуарных решеток Келли бы-

ли выявлены личностные конструкты, используемые незамужними

и замужними женщинами при оценке и восприятии образа/стиля в

одежде (и, как следствие, при формировании собственных стилевых

предпочтений), а затем проведен их факторный анализ.

Интерпретация результатов исследования показала, что факто-

ры, определяющие специфику восприятия образа/стиля в одежде

278

замужними и незамужними женщинами, в целом одни и те же, од-

нако их содержание в этих двух случаях разное. В ходе интерпре-

тации результатов этим факторам были присвоены следующие на-

звания: «Независимость от рамок», «Ориентация на мужчин»,

«Креативность, смелость», «Эффектность», «Наличие вкуса»,

«Продуманность» и «Комфортность». Сравнительный анализ со-

держания этих факторов у двух групп испытуемых позволил вы-

явить ряд некоторых характерных различий в восприятии и оценке

образа/стиля в одежде замужними и незамужними женщинами.

Первый и, вероятно, наиболее значимый аспект различия —

восприятие самого понятия моды замужними и незамужними жен-

щинами. Специфику этого восприятия у обеих групп испытуемых

легко выявить, если проанализировать положение двух ключевых в

этом аспекте признаков — модный и не зависящий от моды.

У незамужних женщин понятие не зависящий от моды нахо-

дится в составе фактора Независимость от рамок на том же по-

люсе, что и признаки, характеризующие свободу от ограничений

(небрежный, расслабленный, раскованный, легкий), а у замужних

женщин, наоборот, это понятие рассматривается в составе того же

фактора, однако вместе с таким понятиями, как старомодный,

классический, консервативный, офисный, традиционный и т.д.

Это может свидетельствовать о диаметральном различии в вос-

приятии моды замужними и незамужними женщинами — неза-

мужние рассматривают моду как рамки, ограничивающие их сво-

боду выражения, то есть для них зависеть от моды означает не

расслабляться, не быть раскованными, свободными. А вот замуж-

ние женщины, наоборот, рассматривают моду как нечто расслаб-

ленное, легкое, противопоставляемое классическим, традицион-

ным образам. Для замужних женщин зависеть от моды, по-

видимому, означает иметь свободу самовыражения, не следовать

классике и выходить за рамки консервативности.

Кроме того, если сопоставить положение понятия модный у

замужних и незамужних женщин, то можно также заметить неко-

торые различия. У замужних женщин оно относится к фактору

Ориентация на мужчин и находится на том же полюсе, что и

слова соблазнительный, сексуальный, в то время как у незамужних

279

женщин этот признак попадает в фактор Эффектность, где он на-

ходится рядом с такими понятиями, как нарядный, пикантный,

ориентированный на себя, будоражащий и т.д. Это опять же мо-

жет свидетельствовать о разнице в восприятии понятия моды не-

замужними и замужними женщинами: для первых мода — это

средство продемонстрировать себя, выразить, привлечь внимание

(причем, учитывая предыдущие выводы, с учетом определенных

рамок и ограничений, диктуемых модой), для замужних мода —

это способ не просто привлечь к себе внимание, а подчеркнуть

свою сексуальность и женскую привлекательность.

Исходя из отмеченных выше различий, представляется также

интересным исследовать вопрос ориентированности на мужчин

замужними и незамужними женщинами или, иными словами, со-

поставить женские представления о привлекающем мужчин жен-

ском образе.

В первую очередь, интересным представляется нахождение у

незамужних женщин на одном полюсе фактора Эффектность по-

нятий «нравящийся мужчинам» и «ориентированный на себя».

Для сравнения — у замужних женщин понятие «ориентирован-

ный на себя» попадает в фактор Наличие вкуса и соседствует там

с такими понятиями, как нелепый, вульгарный и пошлый, а признак

нравящийся мужчинам у них относится к фактору Ориентация

на мужчин и располагается на одном полюсе с такими понятия-

ми, как соблазнительный, сексуальный, ориентированный на

мужчин, ориентированный на флирт. По всей видимости, это го-

ворит о наличии у замужних женщин более тесной взаимосвязи

между ориентированностью на мужчину и стилем, выбираемым

для того, чтобы это подчеркнуть, в то время как для незамужних

женщин ориентиром привлекательности образа для мужчин явля-

ются их собственные (женские) предпочтения.

Что касается признаков, характеризующих откровенную сексу-

альность (соблазнительный, игривый, ориентированный на

флирт, нравящийся мужчинам, сексуальный, откровенный и т.д.),

то у незамужних женщин они включены в состав таких факторов,

как Эффектность, Креативность, Смелость и Продуманность.

У замужних женщин, как было отмечено выше, они входят в со-

280

став фактора Ориентация на мужчин и противопоставляются

признакам сдержанной женственности (нежный, девичий, милый,

спокойный, изящный, умеренный, целомудренный, светлый). Кро-

ме того, у замужних женщин сюда же попадают и такие признаки,

как сложный и творческий, что позволяет предположить, чтоза-

мужние женщины в большей степени используют свои творческие

способности для создания именно женственных образов (для

сравнения — у незамужних женщин эти признаки попадают в

факторы Креативность, Смелость и Продуманность, что не по-

зволяет сделать какие-либо однозначные выводы о специфике

проявления их творческого начала).

В случае с незамужними женщинами фактор Ориентация на

мужчин включает в себя признаки, которые характеризуют наце-

ленность на общение с мужчинами в более легком, кокетливом

ключе, а не в откровенно-соблазняющем: женственный, легкий,

кокетливый, ориентированный на мужчин, непринужденный. Ин-

тересно также отметить, что на противоположном полюсе этого

фактора располагаются такие понятия, как гармоничный и со вку-

сом, что может говорить о том, что незамужними женщинами ко-

кетство в образе вообще воспринимается как некая безвкусица.

Таким образом, очевидно, что содержание фактора Ориента-

ция на мужчин у замужних и незамужних женщин является дос-

таточно отличающимся, что позволяет сделать вывод о том, что

замужние женщины предпочитают более откровенную и агрес-

сивную политику привлечения мужского внимания, в то время как

незамужние женщины привлекают мужчин более женственными

образами, а сексуальность облика больше все-таки рассматривают

как средство самовыражения и произведения эффектного впечат-

ления, нежели как непосредственно средство соблазнения.

Этот же вывод подтверждается и в ходе анализа состава факто-

ра Эффектность. У незамужних женщин в состав этого фактора

входят такие признаки, как нарядный, соблазнительный, парад-

ный, игривый, ориентированный на флирт, модный, смелый,

изящный, пикантный, подиумный, будоражащий, радостный,

торжественный, гламурный, нравящийся мужчинам, ориентиро-

ванный на себя и т.д., причем онипротивопоставлены располо-

281

женным на противоположном полюсе этого фактора понятиям не-

формальный, унисекс, спокойный, нейтральный, рациональный,

скрывающий фигуру.

У замужних женщин в составе фактора Эффектность такие

признаки, как интересный, статусный, вызывающий, дорогой,

эффектный, запоминающийся, смелый, агрессивный, пикантный,

производящий впечатление, обязывающий держать форму и

т.д.,противопоставлены понятиям обыкновенный и лаконичный.

Очевидно, что для замужних женщин понятие эффектности в

большей степени связано со статусом, в то время как для неза-

мужних эффектность состоит в первую очередь в сексуальной

привлекательности. Кроме того, анализ фактора Продуманность

дополняет этот вывод идеей о том, что для незамужних женщин

эффектность и соблазнительность образа обеспечивается путем

его тщательной подготовки и является основным вектором прило-

жения усилий.

У незамужних женщин этот фактор собрал, с одной стороны,

такие признаки, как сложный, требующий тщательной подго-

товки, статусный, сексуальный, чувственный, вызывающий, до-

рогой, эффектный, ориентированный на окружающих, заметный,

продуманный, производящий впечатление, обязывающий держать

форму, а с другой — простой, молодежный, скромный, однотон-

ный, естественный, удобный, целомудренный, традиционный,

универсальный.

У замужних женщин фактор Продуманность объединил, с од-

ной стороны, такие признаки, как парадный, требующий тща-

тельной подготовки, стильный, зрелый, гармоничный, элегант-

ный, со вкусом, утонченный, продуманный, а с другой — скучный,

стандартный, примитивный, повседневный, молодежный, скры-

вающий фигуру.

Очевидно, что для незамужних женщин продуманность образа

предполагает его ориентацию на окружающих и приводит к его

эффектности и соблазнительности, а для замужних женщин ос-

новным результатом их усилий является прежде всего элегант-

ность и утонченность образа. Соответственно, под непродуман-

ным образом незамужние женщины понимают скромность и

282

целомудренность, а замужние — простоту образа, свойственную

молодежи (впрочем, понятие молодежный воспринимается как

противопоставление тщательно созданному образу обеими груп-

пами испытуемых).

Ну и наконец, последний аспект, на который хотелось бы обра-

тить внимание — это различия в понимании вкуса в одежде. У за-

мужних женщин фактор Наличие вкуса включает признаки, опи-

сывающие практичность образа и одновременно характеризующие

его невыразительность: нейтральный, практичный, аккуратный,

однотонный, подчиняющийся дресс-коду, темный и т.д. На проти-

воположном полюсе этого фактора находятся такие признаки, как

претенциозный, вульгарный, привлекающий внимание, пошлый,

кричащий, вызывающий, фривольный, ориентированный на себя,

вычурный, нелепый. Несложно сделать вывод, что для замужних

женщин имеется четкое представление о вкусе в одежде как о чем-

то достаточно сдержанном и практичном в противопоставление

вульгарности.

У незамужних испытуемых один из полюсов данного фактора

имеет похожий состав: вульгарный, скучный, примитивный, мрач-

ный, старомодный, дерзкий, грубый, агрессивный, обыкновенный,

эпатажный, вычурный, нелепый, пошлый и т.д. Однако этим по-

нятиям противопоставлены признаки, характеризующие ориги-

нальность образов: с«изюминкой», интересный, оригинальный,

стильный, элегантный, запоминающийся, утонченный. Из этого

можно сделать вывод, что для замужних и незамужних женщин

понятия безвкусицы достаточно близки, а вот под вкусом в одежде

незамужние скорее понимают оригинальность, а замужние —

практичность.

Таким образом, можно говорить о наличии взаимосвязи между

семейным статусом женщины и спецификой ее личностных кон-

структов в области образа/стиля в одежде (то есть, по сути, ее сти-

левыми предпочтениями в одежде). Несмотря на то, что факторы,

определяющие специфику восприятия образа/стиля в одежде за-

мужними и незамужними женщинами, в общем, одни и те же, их

содержание в этих двух случаях разное. Сравнительный анализ

состава этих факторов позволяет выделить некоторые достаточно

283

значимые различия в специфике восприятия образа/стиля в одеж-

де замужними и незамужними женщинами, которые преимущест-

венно касаются следующих аспектов:

– восприятие моды;

– представления о привлекающем мужчин женском образе;

– вектор приложения усилий при создании образа;

– понимание вкуса в одежде.

Выявление подобной взаимосвязи между семейным статусом

женщины и спецификой ее личностных конструктов в области об-

раза/стиля в одежде позволяет применять полученные данные при

разработке социально-психологических тренингов, предназначен-

ных для женщин, а также открывает более широкие возможности

для внедрения психологических методов в практику имидж-

консультирования.

284

Асеева И.И.

Проблема взаимосвязи качеств агрессии и самооценки в поведении подростков

Агрессивное поведение подростков является в настоящее время

проблемой, которая волнует как родителей, так и учителей. Психо-

логическая атмосфера в детском коллективе зачастую зависит от

детей, более агрессивных по отношению к окружающим. Агрес-

сивные подростки характеризуются высокой самооценкой. Агрес-

сивность проявляется у детей иногда как защитная реакция и может

быть связана с низкой самооценкой. Черты, качества агрессивности

подросток приобретает под влиянием ошибок, недоработок, упу-

щений в воспитательной работе, сложностей окружающей его сре-

ды (Акрушенко, Князева, Катарьян, 2012; Батюта, Князева, 2011;

Белопольская, 2011). В целях правильной организации воспита-

тельных и корректирующих воздействий необходимо исследовать

взаимосвязь таких личностных проявлений, как самооценка и аг-

рессивность в подростковом возрасте.

В данной работе основной задачей исследования является изу-

чение особенностей личностных качеств самооценки и агрессив-

ности в подростковом возрасте, гендерные различия этих качеств

при их поведенческой реализации, выявление уровня соотноше-

ния агрессии и самооценки.

Различные авторы в своих исследованиях по-разному трактуют

агрессию и агрессивность: как врожденную реакцию человека для

«защиты занимаемой территории» (Лоренц, Ардри); как стремле-

ние к господству (Моррисом), как реакцию личности на окружаю-

щую действительность, враждебную человеку (Хорни, Фромм).

Очень широкое распространение получили теории, связывающие

агрессию и фрустрацию (Бандура, Уолтерс, 1986; Можгинский,

2008).

Однако нельзя рассматривать агрессивность только как нега-

тивное явление. Следует помнить о том, что она может законо-

285

мерно возрастать на фоне повышения активности подростка в

процессе его аффективного развития. Вероятно, деструктивный

компонент человеческой активности является необходимым в со-

зидательной деятельности, так как потребности индивидуального

развития с неизбежностью формируют в людях способность к

устранению и разрушению препятствий, преодолению того, что

противодействует этому процессу (Бернс, 1986; Галкина, 2011;

Ермаков, 2011).

Агрессивность имеет качественную и количественную харак-

теристики. Как и всякое свойство, она имеет различную степень

выраженности: от почти полного отсутствия до ее предельного

развития. Каждая личность должна обладать определенной степе-

нью агрессивности. Отсутствие ее приводит к пассивности, ведо-

мости, конформности и т.д. (Ермаков, 2011; Николаенко, Колосова,

2013). Чрезмерное развитие ее начинает определять весь облик

личности, которая может стать конфликтной, неспособной на соз-

нательную кооперацию и т.д.

В своем исследовании современного подростка мы базируемся

на кардинальных положениях, разрабатываемых в отечественной

психологической науке, и прежде всего, в научной школе Л.С. Вы-

готского, А.Н. Леонтьева по проблемам развития психики в онто-

генезе, становления личности. Эти положения были творчески

развиты в трудах В.В. Давыдова, А.В. Петровского, Д.Б. Элькони-

на и других ученых.

Рассматривая становление личности как сложный процесс,

следует рассматривать подростковый возраст не как отдельно взя-

тый этап, а как этап развития, в процессе движения, в динамике.

Потому что без изучения закономерностей развития ребенка в он-

тогенезе, без выявления противоречий, составляющих движущую

силу этого развития, невозможно ни углубленно исследовать пси-

хологические особенности подростка, ни определять психологи-

ческие основы его воспитания.

Подростковый период — это самый трудный и сложный из

всех детских возрастов, представляющий собой период становле-

ния личности. Вместе с тем, этот самый ответственный период,

поскольку здесь складываются основы нравственности, формиру-

286

ются социальные установки, отношение к себе, к людям, к обще-

ству. Кроме того, в данном возрасте стабилизируются черты ха-

рактера и основные формы лексического поведения. Главные мо-

тивационные линии этого возрастного периода, связанные с

активным стремлением к личному самосовершенствованию, —

это самопознание, самовыражение, стремление к самоутвержде-

нию (Галкина, 2011). Одним из регуляторов агрессивного поведе-

ния подростка является его самооценка. Самооценка, формирую-

щаяся под влиянием оценок взрослых и, что не менее важно, под

влиянием результатов собственной деятельности подростков, на-

чинает активно влиять наих поведение, определяя их реакции на

воздействия взрослых (Галкина, 2011; Тревога и тревожность,

2008). Самооценка — компонент самосознания, включающий на-

ряду со знаниями о себе оценку человеком своих физических ха-

рактеристик, способностей, нравственных качеств и поступков.

Самооценка представляет собой центральное образование лично-

сти. Она в значительной степени определяет социальную адапта-

цию личности, является регулятором ее поведения и деятельно-

сти. Хотя, конечно, следует отдавать себе отчет в том, что

самооценка не есть нечто данное, изначально присущее личности.

Само формирование самооценки происходит в процессе деятель-

ности и межличностного взаимодействия. Социум в значительной

степени влияет на формирование самооценки личности. Отноше-

ние человека к самому себе является наиболее поздним образова-

нием в системе отношений человека к миру. Самооценка стано-

вится важнейшим условием эмоционального благополучия.

Исследователи единодушны в описаниях особенностей само-

оценки подростков. Они отмечают ее ситуативность и неустойчи-

вость, подверженность внешним воздействием — в младшем подро-

стковым возрасте. Однако при этом — значительную устойчивость,

многосторонность охвата различных сфер жизнедеятельности, про-

являющуюся в старшем подростковом возрасте.

Уровень выраженности агрессивных реакций коррелирует с

самооценкой подростка. Общая тенденция здесь заключается в

наличии прямой связи: чем выше уровень самооценки, тем выше

показатели общей агрессии и различных ее составляющих. Такая

287

взаимосвязь характерна как для инструментальной агрессии, так и

для формы агрессии — враждебности.

Уровень физической агрессии подростков 13–14 лет связан с

уровнем общей самооценки личности. Чем выше была самооцен-

ка, тем больше была выражена и склонность к проявлению физи-

ческой агрессии.

Парциальные самооценки, такие как самооценка способности к

лидерству и самооценка своего «физического я», коррелируют с

такой формой агрессии, как негативизм. Таким образом, оппози-

ционная манера поведения, направленная против авторитетов и

установившихся правил, в большей степени характерна именно

для подростков, высоко оценивающих свою физическую привле-

кательность и телесное совершенство.

Очевидно, в наибольшей степени подростковый негативизм

выражен в том случае, когда обе эти парциальные самооценки

«сходятся» в одной личности.

Вербальная агрессия коррелирует с различными аспектами са-

мооценки подростков. Так же как и в случае с негативизмом, уро-

вень проявления вербальной агрессии выше у тех, для кого харак-

терна высокая самооценка способности к лидерству. Вербальная

агрессия оказалась связанной с уровнем оценки собственной само-

стоятельности, автономности и самооценкой интеллекта. Таким об-

разом, наибольшая вероятность проявления высокой вербальной

агрессии также связана с высокой самооценкой личности, особенно

если для этого подростка характерны представления о себе как о

высокоавтономной, самостоятельной личности, отличающейся вы-

раженной способностью к лидерству и высоким интеллектом.

Более агрессивные подростки чаще имеют крайнюю, экстре-

мальную самооценку — либо чрезвычайно высокую, либо крайне

низкую. Для неагрессивных подростков более характерной тенден-

цией является распространенность средней по уровню самооценки.

Так, если в группе высоко агрессивных подростков высокую само-

оценку имеют 31% испытуемых, то в группе неагрессивных такую

самооценку имеют в два раза меньше подростков — 15%. Соответ-

ственно, низкую самооценку в группе высоко агрессивных име-

ют — 25%, а в группе неагрессивных — только 15%.

288

Самооценка связана с одной из центральных потребностей че-

ловека — потребностью в самоутверждении, со стремлением че-

ловека найти свое место в жизни, утвердить себя как члена обще-

ства в глазах окружающих и в своем собственном мнении.

Данное исследование подтвердило гипотезу о связи агрессивных

реакций подростков с уровнем их самооценки: оказалось, чем выше

уровень самооценки, тем выше показатели общей агрессии. В под-

ростковом возрасте ярко выражена вербальная форма агрессии.

1. Отмечаются различия в выраженности разной степени коэф-

фициента агрессивности и количественной представленности этих

степеней: больше всего подростков со средним уровнем коэффи-

циента по всем формам агрессивных реакций (исключение со-

ставляет показатель по шкале «негативизм», который более всего

проявляется на высоком уровне).

2. У подростков отмечается общая тенденция преобладания

вербальной агрессии при всех уровнях самооценки; менее пред-

ставлены проявления физической и косвенной формы агрессии

также при всех уровнях самооценки; отмечается тенденция увели-

чения физической агрессии у девочек по мере снижения уровня их

самооценки, так, при низком уровне самооценки девочки в боль-

шей мере агрессивны, чем мальчики.

3. Имеются половые различия в проявлении агрессивных реак-

ций. Для девочек в большей мере характерны реакции вербальной

формы агрессии, тогда как мальчикам свойственны реакции физи-

ческой формы агрессии. У девочек вербальная агрессия сочетает-

ся с косвенной, тогда как агрессия мальчиков сопровождается не-

гативизмом.

4. Хотя в среднем по общей выборке индекс агрессии находит-

ся в пределах нормы, есть несколько детей, у которых индекс аг-

рессивности и враждебности выше нормы, при этом уровень их

самооценки также высокий. Такие дети составляют 12% от всей

выборки.

Если исходить из того, что высокая самооценка складывается

под влиянием успешности учебной деятельности и успешности в

системе межличностных отношений в школьном взаимодействии,

то обращает на себя внимание факт агрессивности так называемых

289

«благополучных» учеников подросткового возраста. Учитывая, что

подростки при высокой потребности в самоутверждении не умеют

еще предвосхищать результаты своих действий и поступков, факт

агрессивности подростков с высокой самооценкой должен привлечь

к себе внимание школьных психологов и педагогов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Акрушенко М.Б., Князева Т.Н., Катарьян Т.В. Психология

развития и возрастная психология. Учебное пособие. Саратов: На-

учная книга, 2012.

2. Батюта М.Б., Князева Т.Н. Возрастная психология: Учеб-

ное пособие. М.: Логос, 2011.

3. Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия. М.: 1986.

4. Белопольская Н.Л. Половозрастная идентификация. Методи-

ка исследования самосознания подростков и взрослых. М.: Коги-

то-Центр, 2011.

5. Бэрнс Р. Развитие Я — концепции и воспитание. М.: 1986.

6. Галкина Т.В. Самооценка как процесс решения задач. Сис-

темный подход. М.: Институт психологии РАН, 2011.

7. Ермаков В.А. Гуманистическая психология личности: Учеб-

ное пособие. М.: Евразийский открытый институт, 2011.

8. Можгинский Ю.Б. Агрессивность детей и подростков. М.:

Когито-Центр, 2008.

9. Николаенко Я.Н., Колосова Т.А. Коррекция агрессивного по-

ведения детей и подростков. СПб.: Институт социальной педаго-

гики и психологии, 2013.

10. Тревога и тревожность. Хрестоматия / Сост. В.М.Астанов.

М.: Пер Сэ, 2008.

290

Рыженкова Е.В.

Роль мотивации на предприятиях нефтегазовой промышленности

В условиях развивающихся рыночных отношений обязательным

фактором успешности предприятий нефтегазовой промышленно-

сти является эффективное использование ресурсов. Важнейшим

ресурсом, обеспечивающим конкурентоспособность предприятия,

выступает человеческий потенциал. Именно человеческие ресур-

сы предприятия, его управленческий, производственный и инже-

нерно-технический персонал, обеспечивают адаптацию производ-

ственной системы к условиям внешней среды и достижение

основной цели предприятия как экономической системы — мак-

симизацию прибыли на основе конкурентоспособности в долго-

срочной перспективе.

Сейчас в нефтегазовой отрасли очень важно удержать собст-

венные «человеческие ресурсы» для достижения высоких произ-

водственных показателей. Поэтому в такой ситуации многие ком-

пании-работодатели стараются больше и больше внимания

уделять мотивации персонала, внедряя все новые и новые меры

стимулирования, т.к. путь к эффективной профессиональной дея-

тельности человека лежит через ее понимание.

Только зная то, что движет человеком, что побуждает его к дея-

тельности, какие мотивы лежат в основе его действий, можно по-

пытаться разработать эффективную систему форм и методов

управления.

Важность исследования мотивации определяется тем, что от

уровня заинтересованности сотрудников в труде, их вовлеченно-

сти в процесс, т.е. от степени мотивированности персонала нефте-

газовых предприятий зависит готовность работников сочетать

собственные интересы с интересами организации.

Таким образом, трудовая деятельность работников предпри-

ятий нефтегазовой промышленности и их мотивированность к

291

труду выступает существенным фактором повышения эффектив-

ности деятельности.

Мотивация персонала является основным средством обеспече-

ния оптимального использования ресурсов, мобилизации имеюще-

гося кадрового потенциала. Основная цель процесса мотивации —

это получение максимальной отдачи от использования имеющихся

трудовых ресурсов, что позволяет повысить общую результатив-

ность и прибыльность деятельности предприятий нефтегазовой

промышленности.

Основной особенностью управления персоналом в настоящее

время является возрастающая роль личности работника. Ситуа-

ция, которая сложилась в стране, несет как большие возможно-

сти, так и большие угрозы для каждой личности в плане ее ус-

тойчивости.

Люди, трудящиеся в современных организациях, обычно гораз-

до более образованны и амбициозны, чем в прошлом, поэтому мо-

тивы их трудовой деятельности более сложны и трудны для воз-

действия. Не существует единого рецепта выработки механизма

эффективной мотивации работников к труду. Эффективность мо-

тивации, как и другие проблемы в управленческой деятельности,

всегда связаны с конкретной ситуацией.

В настоящее время организация эффективной системы стиму-

лирования персонала является одной из наиболее сложных прак-

тических проблем менеджмента. Многие предприятия нефтегазо-

вой промышленности сталкиваются с реальными трудностями

разработки и внедрения действующей и эффективной системы мо-

тивации. Эти трудности заключаются в следующем:

1. Недостаточное понимание значения мотивации персонала

заключается в том, что мотивирующим признается наличие рабо-

чего места как такового. Тем не менее, имея одно и тоже положе-

ние и заработную плату, в одной компании работник может тру-

диться с полной самоотдачей, а в другой — спустя рукава.

2. Преобладание «карательной» системы мотивации персонала —

это культурологическая привычка: больше ругать за ошибки и

меньше хвалить за успехи (или вообще не хвалить).

3. Не учитываются ожидания сотрудников. Эта проблема воз-

292

никает тогда, когда руководство принимает решения по мотивации

сотрудников без получения от них обратной связи.

4. Не учитываются интересы сотрудников. Желая поощрить

сотрудников за успехи, руководство компании использует либо

привычные способы мотивации, либо те, которые находятся «под

рукой», не всегда задумываясь, будет ли действительно достигнут

мотивирующий эффект. В данном случае причина та же, что и

предыдущих примерах: отсутствие обратной связи.

5. Большой временной интервал между получением хорошего

результата и поощрением. Выдача поощрения сотрудникам через

слишком большое время после получения хорошего результата в

работе — серьезная ошибка. Это вызывает резкую и обоснован-

ную критику в адрес руководства.

6. Отсутствие мониторинга системы мотивации. Контроль и

отслеживание эффективной работы системы мотивации — важное

условие. Оно должно выполняться не только потому, что у сотруд-

ников меняются ожидания и интересы: кроме того, они просто

привыкают к мотивирующему фактору, и он перестает влиять на

повышение эффективности их работы.

7. Отсутствие поддержки системы мотивации. Недостаточно

разработать систему мотивации персонала, не менее важно под-

держивать ее на «работающем» уровне. Поддержка — это специ-

альный и значительный этап мотивации персонала.

8. Отсутствие у персонала информации о факторах мотивации.

Сотрудники должны знать, на какую поощрительную оценку со

стороны руководства могут рассчитывать после получения хоро-

шего результата в работе.

9. Нестабильность системы мотивации.

Учитывая вышесказанное, вопросы мотивации с уверенностью

можно назвать вечными. Еще несколько столетий назад на пред-

приятиях, в которых еще работали Г. Форд (Ford Motor Company,

1903), Тейлор (управляющим Мануфактурной инвестиционной

компанией в Филадельфии, 1890), Фоллетт, Мэйо (проводя экспе-

рименты в компании «Вестерн Электрик» в г. Хоторн, 1928) и

многие другие, началось научное изучение поведения людей и

предпринимались попытки разработать универсальный механизм

293

мотивации. Однако до сих пор такой механизм не создан, и веро-

ятность того, что он когда-либо будет создан, ничтожно мала. Но

это не делает проблему мотивации работников в современном ми-

ре менее актуальной и важной. Типичными проблемами в органи-

зациях, связанными с низкой мотивацией персонала, являются:

– высокая текучесть кадров;

– высокая конфликтность;

– низкий уровень исполнительской дисциплины;

– некачественный труд;

– нерациональность мотивов поведения исполнителей;

– слабая связь результатов труда исполнителей и поощрения;

– отсутствие условий для самореализации потенциалов со-

трудников;

– проблемы «общественного сотрудничества» для создания

согласованной команды;

– низкий уровень межличностных коммуникаций;

– неудовлетворенность работой сотрудников;

– безынициативность сотрудников;

– деятельность руководства негативно оценивается персоналом;

– неудовлетворительный морально-психологический климат.

По результатам исследований, проведенных на предприятиях

нефтегазовой промышленности г. Москвы, выявлено, что, несмотря

на стремление к формированию целостной системы управления,

мотивации персонала предприятия нефтегазовой промышленности

уделяется еще недостаточно внимания. В то же время персонал в

большинстве своем готов к переменам в системе мотивации и ожи-

дает от руководства решительных шагов в этом направлении.

В данный момент существуют следующие недостатки в части

материальной мотивации: отсутствует утвержденная «вил-

ка»окладов; отсутствует четкая и понятная сотрудникам система

премирования.

Для того чтобы устранить недостатки и повысить эффектив-

ность системы мотивации, необходимо создавать комфортный

внутренний климат в коллективе, предоставляя возможность пер-

соналу предприятия почувствовать себя его важной составной ча-

стью, ощутить признание значимости своего труда на предпри-

294

ятии как весомый вклад в его функционирование и развитие. Дан-

ных результатов возможно добиться путем проведения мероприя-

тий, направленных на вовлечение персонала, стимулирование его

желания активно развиваться в условиях предприятия.

Исходя из вышеизложенного, можно сформулировать один из

важнейших выводов о том, что мотивация персонала всегда была,

есть и будет одним из важнейших двигателей, который выделяет

предприятия нефтегазовой промышленности из многочисленных

предприятий одной и той же сферы на рынке и является стимулом

для адаптации и развития деятельности организации в условиях

изменяющихся экономических условий в государстве.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гражданский кодекс Российской Федерации. М.: Проспект,

2013. 512 с.

2. Трудовой кодекс Российской Федерации. М.: Проспект,

КноРус, 2013. 224 с.

3. Алехина О.Е. Стимулирование развития работников органи-

зации // Управление персоналом. 2012. № 1. С. 50–52.

4. Андреева И.Н. Управление кадрами. Руководство для персо-

нала и топ-менеджмента. СПб.: БХВ–Петербург, 2013. 416 с.

5. Армстронг М. Практика управления человеческими ресур-

сами. СПб.: Питер, 2012. 848 с.

6. Аширов Д.А. Управление персоналом. М.: ТК Велби, Про-

спект, 2012. 432 с.

7. Бердников А. Система стимулирования труда менеджеров

коммерческих организацийдиагностика состояния и пути совер-

шенствования // Кадровик. 2013. № 9. С. 50–52.

8. Батоврина Е.В., Зайцева Т.В., Пугычев В.П. Мотивация тру-

довой деятельности. М.: Гардарики, 2013. 413 с.

9. Бурмистров А., Газенко Н.Какие методы повышения моти-

вации персонала являются наиболее действенными? // Управление

персоналом. 2013. № 7.С. 122–123.

10. Веснин В.Р. Менеджмент. М.: Проспект, 2013. 624 с.

11. Виханский О.С., Наумов А.И. Менеджмент. М.: Инфра–М,

2012. 576 с.

295

12. Варданян И.С. Предложение по совершенствованию систе-

мы нематериального стимулирования // Управление персоналом.

2012. № 4. С. 42–46.

13. Вардаян И. Предложение по совершенствованию системы

нематериального стимулирования сотрудников // Кадровик. 2013.

№ 10. С. 63–65.

14. Ветоха Д.И. Совершенствование трудовых отношений как

фактор мотивации труда // Вестник Полоцкого государственного

университета. Серия D. Экономические и юридические науки.

2014. № 8. С. 23–31.

15. Гонова А.А. Основные направления повышения эффектив-

ности системы мотивации персонала на предприятии // Проблемы

региональной экономики. 2013. № 1/2. С. 207–208.

16. Гутгарц Р.Д. Эволюция подходов к проблеме управления

кадрами предприятия // Менеджмент в России и за рубежом. 2010.

№ 5. С. 25–27

17. Дафт Р. Менеджмент.СПб.: Питер, 2013. 656 с.

18. Друкер П. Менеджмент Вызовы XXI века. М.: Манн, Ива-

нов и Фарбер, 2013. 256 с.

19. Егоршин А.П., Зайцев А.К. Организация труда персонала.

М.: Инфра–М, 2012. 320 с.

20. Зайцев И. Мотивация труда в некоммерческой организации //

Справочник по управлению персоналом. 2013. № 6. С. 27–34.

21. Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. Мастера психологии.

СПб.: Питер, 2013. 512 с.

22. Ищенко С.Д. Определение стратегического направления в

работе с персоналом на основе анализа служебного поведения //

Управление персоналом. 2013. № 14. С. 66–73.

23. Климова В.А. Пути совершенствования мотивационного

механизма организации // Российский внешнеэкономический

вестник. 2012. № 7. С. 70–74.

296

Ермоленко Т.В.

Взаимосвязь уровня психологического благополучия с локусом контроля личности

Понятие «психологическое благополучие» (далее — ПБ) по сво-

ему смыслу и содержанию характеризует субъективную оценку

индивидом своего бытия. Для психологической науки и практики

необходимо четко понимать, что является наиболее важным для

гармоничной жизни и внутреннего равновесия личности, а также

насколько сам человек может и готов влиять на факторы собст-

венного психологического благополучия. Термин «психологиче-

ское благополучие» было введено Н. Брэдберном еще в 1969 году,

но в современной психологии до сих пор не существует общепри-

знанного значения этого понятия при том, что с каждым годом от-

мечается рост интереса ученых к данной проблеме.

В психологии довольно продолжительное время активно

изучается вопрос ответственности личности за свою судьбу

(К.А. Абульханова-Славская, К. Муздыбаев, Л.И. Дементий) и

конкретно феномен локуса контроля. Локус контроля показывает,

насколько личность готова принимать ответственность за свои

действия и события в жизни.

В ходе нашей работы мы исследовали взаимосвязь психологи-

ческого благополучия и локуса контроля личности. В проведенном

исследовании мы ставили целью выявить связь между уровнем

психологического благополучия и локусом контроля как важной

личностной характеристики, а также посмотреть, насколько пси-

хологическое благополучие личности взаимосвязано с ее интер-

нально-экстернальной направленностью. Как человек ощущает

себя, отдав на волю обстоятельствам, среде, судьбе, поступкам

других людей ответственность за происходящее в его жизни; на-

сколько благополучно индивид чувствует себя, взяв контроль над

своей жизнью в свои руки, адекватно оценивая причины и послед-

ствия своих поступков, осознавая их значимость в собственной

297

судьбе? Какие представления о влиянии на собственную жизнь и

на какие области в большей и в меньшей степени имеют личности

с высоким и низким уровнем ПБ?

Для решения задач исследования были применены следующие

методики:

1. Шкала психологического благополучия (К. Рифф).

2. Уровень субъективного контроля (Е.Ф. Бажин, Е.А. Голын-

кина, Л.М. Эткинд).

3. Тест смысложизненных ориентаций (версия Д.А. Леонтьева).

Для измерения уровня психологического благополучия мы ис-

пользовали модель Кэролл Рифф, которая включает в себя шесть

компонентов: позитивные отношения, автономия, управление сре-

дой, личностный рост, цели в жизни, самопринятие.

Среди работающих мужчин и женщин 30–55 лет основная

часть респондентов показала средний уровень психологического

благополучия, 26% — высокий уровень и 22% — низкий. Для

сравнительного анализа мы взяли показатели испытуемых с низ-

ким и высоким уровнем ПБ.

В основе теста УСК (уровень субъективного контроля) лежит

концепция локуса контроля Дж. Роттера. В адаптированной со-

временной версии методики диагностики локуса контроля выде-

лены субшкалы: контроль в ситуациях достижения, в ситуациях

неудачи, в области производственных, межличностных и семей-

ных отношений, в области здоровья.

РИСУНОК 1. Уровень субъективного контроля

0 2 4 6 8

10

высокий уровень ПБ

низкий уровень ПБ

298

Как видно из рисунка 1, наибольшее различие выявлено в шка-

лах «общая интернальность» (7,5 у группы с высоким уровнем ПБ

против 3,2 респондентов с низким ПБ), «интернальность в облас-

ти достижений» (8,5 против 4, соответственно) и «интернальность

в области семейных отношений (6 против 2,8). Чем выше показа-

тели по данным шкалам, тем выше уровень субъективного кон-

троля над любыми значимыми и эмоционально положительными

событиями в жизни, а также ситуациями, происходящими в семье.

Получается, что для высоко благополучной личности более харак-

терно воспринимать важные события и достижения в настоящем и

прошлом как результат ее собственного выбора. Такие люди убе-

ждены, что они способны с успехом преследовать свои цели в бу-

дущем, и берут на себя ответственность за события, происходя-

щие в семейной жизни.

Напротив, группа испытуемых с низким ПБ показала низкие

баллы по вышеуказанным шкалам. Для таких людей в меньшей

степени характерно ощущать связь между своими действиями и

значимыми событиями в жизни, они склонны приписывать свои

успехи, достижения и радости внешним обстоятельствам — везе-

нию, судьбе или вмешательству других людей; не считают себя

способными контролировать развитие событий и управлять ими и,

таким образом, не чувствуют собственную ответственность за то,

как складывается их жизнь. В семейной жизни ответственность за

события перекладывается чаще всего на партнера.

Однако следует заметить, что у людей с низким ПБ не по всем

шкалам наблюдаются низкие показатели: средний уровень интер-

нальности можно увидеть в области достижений, производствен-

ных и межличностных отношений и здоровья. У группы с высо-

ким ПБ мы видим средние показатели в следующих шкалах:

интернальность в области неудач, семейных отношений, здоровья,

остальные показатели относятся к высокой группе. Нет значимых

различий в области здоровья и производственных отношений ме-

жду людьми с высоким и низким ПБ.

Таким образом, нельзя однозначно сказать, что все испытуемые

с высоким ПБ имеют высокий уровень интернальности по всем

шкалам, а с низким ПБ показывают низкий уровень субъективного

299

контроля.Но мы можем говорить о том, что налицо существенная

разница между показателями интернальности-экстернальности у

групп людей с высоким и низким ПБ, в пользу группы высоко бла-

гополучных, где уровень интернальности значительно выше почти

по всем шкалам. Различия в показателях статистически значимы

при p≤0,01 по t-критерию Стьюдента.

Далее мы применили методику «тест смысложизненных ориен-

таций», так как было интересно посмотреть, насколько ПБ связано

с осмысленным восприятием жизни, а это, на наш взгляд, также от-

ражает степень ответственности личности за свою жизнь. Тест

включает в себя шкалы: цели в жизни; процесс жизни как интерес и

эмоциональная насыщенность; результативность жизни как удовле-

творенность самореализацией. Кроме того, в данной методике

представлены две шкалы, которые связаны с локусом контроля (ло-

кус контроля — я: возможность построить свою жизнь в соответст-

вии со своими целями и представлениями о ее смысле или неверие

в свои силы контролировать события собственной жизни; локус

контроля — жизнь, управляемость жизни: убеждение в том, что че-

ловеку дано контролировать свою жизнь, свободно воплощать свои

решения в жизнь при высоких баллах или фатализм при низких).

РИСУНОК 2. Тест смысложизненных ориентаций

ПРИМЕЧАНИЕ: нормативные значения по всем шкалам разные, поэтому нельзя

сравнивать их между собой.

Как и в предыдущем тесте, мы будем рассматривать различия в

показателях групп с высоким и низким ПБ. Общая осмысленность

0

2

4

6

8

высокий уровень ПБ

низкий уровень ПБ

300

жизни в полтора раза выше у группы с высоким ПБ, почти такую

же разницу наблюдаем и по другим шкалам. Наиболее существен-

но разнятся значения шкал «цели» и «лк-жизнь», что означает на-

личие в жизни испытуемых целей в будущем, придающих жизни

осмысленность, направленность и временную перспективу. Чело-

век убежден, что ему дано контролировать свою жизнь и строить

ее в соответствии со своими решениями. Если, напротив, значения

низкие, то человек имеет склонность к фатализму, уверен в том,

что жизнь не может поддаваться сознательному контролю, а сво-

бода выбора — иллюзия.

У высоко благополучных людей значения всех шкал относятся

к высокому уровню, значения по шкале «лк-я» — средние. Оценки

по этой шкале характеризует личность как хозяина жизни. Обе ка-

тегории испытуемых оказались в средней группе: высоко благопо-

лучные — на верхней ее границе, а низко благополучные — на

нижней. Чем выше балл, тем большей свободой выбора обладает

индивидуум, чтобы построить свою жизнь в соответствии со

своими целями и представлениями о ее смысле.

В группе людей с низким ПБ шкала «процесс», как и «лк-я»,

показывает среднее значение, по остальным шкалам значения

низкие. Получается, что люди с низким уровнем ПБ как правило,

чаще живут сегодняшним или вчерашним днем, не особенно удов-

летворены прожитой частью жизни, им в большей степени при-

сущ фатализм, но они не лишены определенной уверенности в

своих силах, имеют интерес к жизни и ведут более или менее эмо-

ционально насыщенную жизнь. Часто их смысл жизни в том, что-

бы просто жить.

Был проведен математический анализ на выявление статисти-

ческой значимости различий показателей по t-критерию Стьюден-

та, 0,5≤p≤0,01.

Все испытуемые с низким уровнем ПБ показали низкое и ниже

среднего значение общей интернальности. Для испытуемых этой

группы характерны низкая целеустремленность, недостаточная

удовлетворенность в семейных (или значимых) отношениях, не-

высокие показатели осмысленности жизни. При этом их, как пра-

вило, устраивает жизнь в основном сегодняшним днем, они спо-

301

собны управлять средой, получать удовольствие от жизни, но на-

блюдается избегание постановки далеких осмысленных целей,

долгосрочного планирования.Наиболее высокий уровень интер-

нальности показали испытуемые с высоким и средним уровнем ПБ,

но линейной зависимости нет: люди с высоким показателем ПБ мо-

гут обладать и интернальным, и интернально-экстернальным локу-

сом контроля. Это означает, что существуют такие области, кото-

рые человек не в силах контролировать в полном объеме:

здоровье, межличностные отношения, семейные отношения и др.

Также эта группа людей обладает высокой степенью осмысленно-

сти жизни. Не все испытуемые с преобладанием интернального

локуса контроля имеют показатели высокого уровня ПБ, иногда

эти показатели средние.

ЛИТЕРАТУРА

1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль,

1991. 299 с.

2. Бажин Е.Ф., Голынкина Е.А., Эткинд А.М. Метод исследо-

вания уровня субъективного контроля // Психологический журнал.

1984. № 3. С.152–162.

3. Дементий Л.И. Ответственность личности как свойство

субъекта жизнедеятельности : Автореферат дис. … кандидата пси-

хологических наук. М., 2005.

4. Кондаков И.М., Нилопец М.Н. Экспериментальное исследо-

вание структуры и личностного контекста локуса контроля // Пси-

хологический журнал. 1995. Т. 16. № 1. С. 43–52

5. Психологическое благополучие личности в современном

образовательном пространстве: Сборник статеи / Сост. Ю.В. Брат-

чикова. Екатеринбург: Уралский государственный педагогический

университет, 2013.146 с.

6. Пуговкина О.Д., Шильникова З.Н. Концепция mindfulness

(осознанность): неспецифическии фактор психологического бла-

гополучия // Современная зарубежная психология. 2014. №2.

7. Реан А.А. Проблемы и перспективы развития концепции ло-

куса контроля личности // Психологический журнал. 1998. Т. 19.

№ 4. С. 3–13.

302

8. Фесенко П.П. Осмысленность жизни и психологическое бла-

гополучие личности : Диссертация … кандидата психологических

наук. М., 2005.

9. Чиликина И.А. Локус контроля как социально-психологи-

ческая детерминанта представлении о лидерских качествах : Ав-

тореферат дисс. ... кандидата психологических наук. М., 2010.

10. Шевеленкова Т.Д., Фесенко П.П. Психологическое благо-

получие личности (обзор основных концепций и методика иссле-

дования) // Психологическая диагностика. 2005. № 3. С. 95–129.

11. Bradburn N.M. The Strucrure of Psychological well-being.

Chicago: Aldine Pub. Co., 1969.

12. Deci E.L., Ryan R.M. Self-determination theory and the facili-

tation of intrinsic motivation, social development, and well-being //

American Psychology. 2000.

303

VI. Психоаналитические

и психотерапевтические исследования

Лейбин В.М.

Фрейд в Париже

Между Люксембурским садом и Пантеоном, ближе к саду и чуть в

стороне на улице Ле Гофф (названная, вероятно, в честь француз-

ского историка Жака Ле Гоффа) расположен дом № 10, в котором в

1885–1886 годах проживал Зигмунд Фрейд (1856–1939). Сейчас в

этом доме, как и в 80-х годах ХIХ века, находится скромный (две

звезды) отель «Дю Брезиль».

Начиная новую жизнь в Париже, одна из моих дочерей во вре-

мя очередной прогулки неожиданно набрела на данный отель, на

стене которого прикреплена памятная табличка, извещающая об

историческом, во всяком случае, для психоаналитиков, событии —

пребывании в этом доме молодого врача Фрейда.

Когда во время моего визита в Париж в мае 2013 года я знако-

мился с достопримечательностями этого города, моя дочь препод-

несла мне сюрприз. Ничего не говоря заранее, она привела меня к

отелю «Дю Брезиль», где я воочию увидел здание, в котором мно-

го лет тому назад несколько месяцев проживал Фрейд.

Разумеется, я не мог не воспользоваться представленной мне воз-

можностью и, после того как было сфотографировано данное здание,

решил зайти внутрь отеля. С женой и дочерью мы вошли в вести-

бюль отеля и спросили портье, молодого мужчину, знает ли он, на ка-

ком этаже снимал комнату Фрейд. Тот не только сообщил о том, что

304

Фрейд проживал на седьмом этаже в комнате 601, но и, узнав о моем

интересе к истории психоанализа, поделился некоторой информаци-

ей о сохранившемся здании и тех ремонтных работах, которые со

временем производились внутри его. Более того, на мой вопрос, воз-

можно ли взглянуть на комнату, в которой ранее проживал молодой

Фрейд, портье любезно согласился показать данную комнату.

РИСУНОК 1. Отель «Дю Брезиль»

Оказалось, что номер 601 заселен, но в настоящий момент его

обитатели находятся на прогулке. Портье предоставил нам ключи

от этого номера и проводил нас до лифта, чтобы мы могли под-

няться на шестой этаж (дальше лифт не идет, так как выше уже

мансардный уровень). Сам он не стал сопровождать нас, посколь-

ку лифт рассчитан всего на двух человек, а идти пешком семь

этажей не входило в его планы.

Мы с женой воспользовались лифтом. Едва поместившись в

кабину лифта, приехали на шестой этаж, а затем по узкой, крутой

деревянной винтовой лестнице добрались до седьмого этажа.

И вот мы оказываемся перед дверью комнаты № 601. Открываем

305

ключом дверь и входим в номер. Небольшая комната мансардного

типа. Две кровати, выходящее на улицу Гофф окно. Напротив крова-

тей дверь, за которой, видимо, душевая кабинка, раковина и туалет.

Скорее всего, это — результат последующих перестроек по благоус-

тройству отеля. Во время пребывания Фрейда в этом номере были

прислоненный к одной стене стол, кровать, а за занавеской в углу —

умывальник и биде. Окно обрамлялось красными бархатными гар-

динами. Напротив кровати висело невзрачного вида зеркало.

Когда мы покинули номер № 601 и спустились в вестибюль

отеля, то портье сообщил, что ранее помещение отеля было еще

меньше: там, где сейчас находится ресепшн, раньше был бар. Во

время пребывания Фрейда жильцы отеля часто собирались вместе

в этом баре, знакомились друг с другом, вели отвлеченные беседы,

разговаривали на профессиональные темы, вели дебаты. Портье

был настолько любезен, что показал нам большую фотографию, на

которой запечатлено здание отеля, как оно выглядело во второй

половине ХIХ века. Тут же, воспользовавшись Интернетом, моло-

дой человек сообщил нам, что Фрейд дважды был в Париже —

первый раз в 1885/1886 годах, второй раз в 1889 году.

В свою очередь я поведал портье о некоторых известных мне

деталях пребывания Фрейда в Париже. Конечно, руководство оте-

ля уже много раз сменилось за прошедший век, и исторические

события, как пребывание в этой гостинице основателя психоана-

лиза или нобелевских лауреатов, обросли слухами. Например,

точно неизвестно, сколько времени Фрейд прожил именно в этой

комнате, которую нам показал портье. По его словам, не исключе-

но, что Фрейд жил в разных комнатах.

Впечатления от увиденного и услышанного несколько дней

роились в голове, и очень скоро у меня возникла потребность ос-

вежить и еще раз внимательно изучить доступную информацию о

поездках Фрейда в Париж. Не только охватить данный период

времени мысленным взором, но и уточнить некоторые детали и

подробности его пребывания во Франции.

Как Фрейд оказался в Париже в 80-х годах ХIХ века? С какой

целью он туда приехал? Что он там делал, чем занимался, с кем

общался и чем интересовался?

306

Итак, несколько штрихов, связанных с шестимесячным пребы-

ванием Фрейда в Париже.

Известно, что, окончив медицинский факультет Венского уни-

верситета и проработав несколько лет в Венской городской боль-

нице, молодой 29-летний Фрейд подал заявление на участие в

конкурсе, проводимом среди младших врачей. В случае успеха он

мог надеяться на получение крупной денежной суммы и право на

научную стажировку за границей. Не рассчитывая на быстрый ус-

пех в Вене, он хотел пройти стажировку в Париже у известного в

то время врача Жана Мартена Шарко, возглавлявшего клинику

Сальпетриер.

В результате длительного рассмотрения учеными мужами кан-

дидатов на соответствующего победителя тридцатью голосами

против восьми Фрейд выиграл данный конкурс, о чем и узнал во

второй половине июня 1885 года. В том же году девятнадцатью

голосами против трех он был утвержден в звании доцента Венско-

го университета. Поделившись этой радостью со своей невестой

Мартой Бернайс, Фрейд писал ей в своем письме от 20 июня 1885

года: «Как будет все прекрасно — я разбогатею и буду прав во

всем и принесу нечто красивое для тебя, а потом поеду в Париж, и

стану великим ученым, и возвращусь в Вену с большим-

пребольшим нимбом вокруг головы, и мы поженимся» (Фрейд,

1994, с. 109).

Молодой врач прибыл в Париж 13 октября 1885 года. Первона-

чально на протяжении шести недель Фрейд жил на втором этаже в

отеле «Де ля Пэ», находящемся в Латинском квартале, в тупике

Руайе-Коллар недалеко от Пантеона и в получасе ходьбы до боль-

ницы Сальпетриер, расположенной около Аустерлицкого вокза-

ла.20 декабря он выехал из этого отеля и отправился в Вандесбек,

чтобы провести Рождество в семье своей невесты.

По возвращении в Париж Фрейд переехал в отель «Де Бра-

зиль» на улице Ле Гофф, находящийся на расстоянии квартала от

Руайе-Коллар и в нескольких шагах от бульвара Сен Мишель.В

этом отеле он занял более свободную комнату, по сравнению с ра-

нее занимаемой комнатой в отеле «Де ля Пэ». Правда, оплата за

эту комнату была почти в три раза выше, но зато в эту сумму вхо-

307

дило питание. В его номере на полу лежал ковер, который вызвал

у Фрейда некоторые сомнения. Чтобы определить, нет ли в соста-

ве красителя мышьяка, он провел химический анализ.

Первые несколько дней своего пребывания в Париже Фрейд

знакомился с достопримечательностями столицы Франции. Дом

Инвалидов, мосты Сены, Елисейские поля, площадь Согласия, в

центре которой возвышается старинная скульптурная группа из

города Луксора, сад Тюильри, проспект Республики — вот только

некоторые места, о которых Фрейд поведал в одном из писем сво-

ей невесте.

Через несколько дней он дошел до больницы Сальпетриер, куда

приехал на стажировку. Его маршрут пролегал от гостиницы «Де

ля Пэ» до угла Люксембурского сада, по улице Ломон и бульвара

Сен Марсель, ведущего к больнице, занимающей значительную

территорию с несколькими зданиями, разделенными лужайками и

гравийными дорожками. Присоединившись к группе молодых

врачей, 20 октября 1885 г. Фрейд впервые увидел проводящего

консультацию 58-летнего Шарко, который произвел на него ог-

ромное впечатление.

РИСУНОК 2. Госпиталь Сальпетриер в наши дни

308

В дальнейшем Фрейд с удовольствием слушал лекции париж-

ского мэтра, которые тот читал в аудитории-амфитеатре с подни-

мающимися вверх рядами и с картиной на задней стене, на которой

был изображен Филипп Пинель, освобождающий сумасшедшего от

цепи в Сальпетриере в 1793 году. Кроме того, Фрейд имел возмож-

ность общаться с Шарко и его семьей в неформальной обстановке,

когда получал официальное приглашение на званые обеды и ужи-

ны. По крайней мере, за период своего пребывания в Париже Фрейд

несколько раз посещал роскошные, с множеством картин, гобеле-

нов, ковров, шкафов с антикварными изделиями индийского и ки-

тайского происхождения, апартаменты на бульваре Сен-Жермен,

где проживала чета Шарко.

Несмотря на скромные средства, которыми молодой врач рас-

полагал во время своей научной стажировки, он посещал париж-

ские театры и музеи. В частности, в театре «Комеди де Франсез»

он смотрел «Царя Эдипа» Софокла и «Тартюф» Мольера, слушал

«Кармен» Бизе, «Фигаро» и «Волшебную флейту» Моцарта. В те-

атре «Порт-Сен-Мартен» наслаждался, по его собственному вы-

ражению, «божественной игрой» Сары Бернар в спектакле «Тео-

дора». Причем посещение театральных спектаклей не только

доставляло ему эстетическое наслаждение, но и позволяло полу-

чать своего рода уроки французского языка.

309

Фрейд не располагал достаточными средствами, чтобы иметь

возможность покупать дорогие билеты на театральные представ-

ления (перед поездкой в Париж ему выдали половину присужден-

ной премии, вторую половину которой он должен был получить

по возвращении в Вену и предоставлении научного доклада). По-

этому ему приходилось довольствоваться подчас неудобным рас-

положением, как это имело место, в частности, на спектакле «Тео-

дора», где место, на котором он сидел, оказалось настолько

тесным, что, как он сам писал в одном из сообщений невесте,

«даже в гробу просторнее и удобнее».

Фрейду приходилось экономить не только на театральных би-

летах, но и на еде. Его новый знакомый ассистент профессора

Боткина, русский врач Кликович показал ему дешевое бистро и

ресторан, в котором был выбор разнообразных блюд, но главное,за

меньшую плату можно было съесть и выпить в два раза больше,

чем в соседнем кафе. Однако экономия денег не распространялась

на пиво, которое Фрейд предпочитал вместо вина, хотя последнее

было дешевле.

В Лувре Фрейд ознакомился с античным отделом, где было

представлено множество греческих и римских статуй, надгробий,

надписей и обломков. Некоторые экспонаты он нашел просто ве-

ликолепными. Увидев знаменитую Венеру Милосскую, Фрейд, по

его собственному выражению, сделал ей общеприятный компли-

мент. Все эти музейные экспонаты имели для него скорее истори-

ческую, чем эстетическую ценность.

В Лувре внимание Фрейда привлекли также бюсты императо-

ров. Кроме того, ему удалось ознакомиться с ассирийскими и еги-

петскими залами, где он увидел статуи ассирийских царей, дер-

жащих на руках львов. Описывая свои впечатления, в своем

письме невесте от 19 октября 1885 года он подчеркнул: «Там вос-

седали на постаментах крылатые человекозвери с красиво под-

стриженными волосами. Клинопись выглядит так, как будто сра-

ботана вчера. Еще были разукрашенные в огненные цвета

египетские барельефы, настоящие сфинксы, императорские коро-

ны. Немного воображения, и, кажется, вся вселенная в ее истори-

ческом прошлом представлены здесь» (Фрейд, 1994, с. 118).

310

Кроме Лувра Фрейд побывал в музее Клюни, посетил кладби-

ще Пер-Лашез, и, в частности, побывал на могиле немецкого пи-

сателя и публициста Людвига Берне. Оказывается, в четырнадцать

лет Фрейду подарили томик сочинений Людвига Берне, который

был единственно уцелевшей с юного возраста книгой, сохранив-

шейся на протяжении пятидесяти лет. Впоследствии, став психо-

аналитиком, он не помнил, что именно он читал в раннем возрас-

те, но, судя по всему, та криптомизия, на которую он указывал в

своих работах, на бессознательном уровне давала ему материал,

вошедший в его психоаналитические идеи.

В частности, в первом томе сочинений Людвига Берне была

помещена статья «Искусство стать в три дня оригинальным писа-

телем» (1823), которая заканчивалась следующим пассажем:

«Возьмите лист бумаги и записывайте три дня подряд без фальши

и льстивости все, что вам придет в голову. Пишите все, что думае-

те о себе, о ваших женах, о турецкой войне, о Гете, о криминаль-

ном процессе Фукса, о дне великого суда, о ваших начальниках —

и по прошествии трех дней вы будете страшно поражены и удив-

лены своими новыми невероятными мыслями. Вот оно искусство

стать в три дня оригинальным писателем» (Фрейд, 1997, с.150).

Не эти ли мысли Людвига Берна предопределили возникновение

метода свободных ассоциаций, благодаря которым Фрейд перешел

от катарсиса к психоанализу?

В начале декабря 1885 года он дважды поднимался на смотро-

вую площадку Нотр-Дама, который произвел на него неизгладимое

впечатление. Фрейд читал в Вене роман Виктора Гюго «Собор Па-

рижской богоматери», но, очарованный Нотр-Дамом, купил книгу

на французском языке, открывшую ему новые грани Парижа.

Впрочем, первоначально Фрейд не испытал никакого восторга

от Парижа. Напротив, в незнакомом, шумном и довольно грязном

во время дождя городе он чувствовал себя одиноким. «Париж, —

как характеризовал его Фрейд, — это огромный разодетый

сфинкс, который пожирает любого пришельца, неспособного ре-

шить его загадки» (Стоун, 1994, с. 147).

Его разговорный французский язык не был столь блестящим,

чтобы понимать все тонкости общения между людьми. Поэтому

311

новый окружающий его мир казался ему враждебным, когда тор-

говцы с бесстыдной улыбкой могли нагло обманывать покупателя.

«Город и люди, — писал Фрейд, — жуткие; они кажутся сделан-

ными из другого теста, чем мы. Я полагаю, во всех них вселились

тысячи демонов. Вместо «месье» и «Voilà l’EchodeParis» мне

слышится, как они визжат «Alalaterne» [«На фонарь!»] или

«Abasdieserundjener» [«Покончить с этим и этим»]. Это народ пси-

хических эпидемий и массовых истерических конвульсий»

(Джонс, 1997, с. 109).

Правда, в Париже были родственники его невесты, а также не-

сколько коллег Фрейда из Вены, общение с которыми скрашивало

его одиночество. В частности, в это же время в Сальпетриере на-

ходился русский врач Л.О.Даркшевич, который окончил Москов-

ский императорский университет, на стажировке в Вене работал в

физиологической лаборатории Мейнерта вместе с Фрейдом и пе-

ревел на русский язык его статью о новом методе окраскихлори-

стым золотом препаратов для исследования центральной нервной

системы с целью изучения нервных волокон. Статья Даркшевича

была опубликована в еженедельной газете «Врач» в 1884 году, в

результате чего российские врачи узнали Фрейда до того, как он

стал основателем психоанализа.

Тем не менее, он испытывал дискомфорт в большом и шумном,

по сравнению с Веной, городе. Но особенно тосковал Фрейд по

своей невесте. Поэтому даже при всем своем восхищении Шарко

как оригинальной личностью, талантливым врачом и блестящим

лектором он решил провести Рождество 1885 года с семьей Бер-

найс в Гамбурге, затем поехать в Берлин и больше не возвращать-

ся в Париж. Однако пришедшая в голову Фрейда идея перевести

на немецкий язык собрание лекций Шарко и полученное со сторо-

ны мэтра одобрение привели к тому, что он изменил свое решение

и после рождественских праздников вернулся в Париж.

Со временем Фрейд настолько привык к Парижу, что стал на-

ходить его чарующим и величественным. Один из вечеров, прове-

денных в доме Шарко в начале февраля, оказался особенно прият-

ным, так как среди многих видных гостей он встретил

французского романиста и драматурга Альфонса Доде.

312

28 февраля 1886 года Фрейд покинул Париж. Перед своим отъ-

ездом он попросил Шарко подписать купленную им фотографию,

но французский мэтр подарил ему другую, сделав на ней свой ав-

тограф.

Проведя несколько недель в Берлине, где он изучал детские бо-

лезни, Фрейд вернулся в Вену, занялся частной практикой и вы-

двинул те идеи, которые десятилетие спустя заложили основы

психоанализа как науки и терапии.

На протяжении последующей жизни Фрейд еще дважды кратко

побывал в Париже. В июле 1889 года, когда он направлялся в Нанси

к профессору Ипполиту Бернгейму, применявшему гипнотическое

внушение при лечении пациентов, для совершенствования навыков

в гипнозе, которое он использовал в то время, пока не отказался от

гипноза как мистического средства, и не стал использовать метод

свободных ассоциаций. И в июне 1938 года, когда, спасаясь от на-

цистов, покинув Вену, в которой он прожил 79 лет, и по пути в Анг-

лию, Фрейд вместе со своей женой и дочерью пересек границу

Франции и провел двенадцать часов в парижском доме своего близ-

кого друга, греческой и датской принцессы Марии Бонапарт.

ЛИТЕРАТУРА

1. Джонс Э. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. М.: Гумани-

тарий АГИ, 1996.

2. Стоун И. Страсти ума, или жизнь Фрейда. М.: Мысль, 1994.

3. Фрейд З. Письма к невесте. М.: Московский рабочий,1994.

4. Фрейд З. Заметки из ранней истории психоаналитической тех-

ники //Фрейд З. Психоаналитические этюды. Минск: Попурри, 1997.

313

Тихонова Т.Е.

Наблюдающее Эго психотерапевта как символический Третий в диаде

«перенос-контрперенос». Дополнение к пониманию феномена контрпереноса

в психоаналитической психотерапии

В настоящее время представители практически всех психотера-

певтических модальностей знакомы с феноменами переноса и

контрпереноса, и многие используют их в качестве важных инст-

рументов, способствующих продвижению психотерапевтического

процесса. С развитием психоанализа и психоаналитической пси-

хотерапии, в частности, для практикующих специалистов откры-

ваются все новые и новые нюансы в проявлениях переноса и

контрпереноса. Эти нюансы обсуждаются на супервизиях, то есть

вербализуются, в последующем — концептуализируются и пред-

ставляются в теоретических работах, что позволяет психотерапев-

там знакомиться с ними и использовать непосредственно в своей

практической работе.

В данной статье мы хотели бы более подробно рассмотреть не-

которые проявления контрпереноса, а именно, не только что и кем

ощущает и чувствует себя психотерапевт в работе с конкретным

пациентом, но и как влияют на создание тех или иных контрпере-

носных реакцийсобственные внутренние объекты (объектные от-

ношения) психотерапевта. А также то, как влияетспособность Эго к

наблюдению у психотерапевта на способность отслеживать контр-

переносные реакции. И наконец, в какой степени наблюдающее Эго

психотерапевта может осуществлять отцовскую функцию (или

функцию Третьего) в разделении и структурировании переносно-

контрпереносной диады (отношений мать-ребенок).

Прежде чем познакомить читателей с дальнейшим ходом на-

ших рассуждений, мы хотели бы раскрыть суть основных психо-

314

аналитических терминов и понятий, которые были использованы в

данной работе.

Несмотря на то, что главным объектом наших размышлений

является контрперенос, — его тем не менее было бы неверно рас-

сматривать и объяснять вне контекста переноса.

Впервые феномен переноса

описал Зигмунд Фрейд в своей ра-

работе «Фрагмент анализа одного

случая истерии. (Случай Доры)»,

(1905). Фрейд в процессе лечения

Доры столкнулся с влиянием пе-

реноса, который, по определению

Жана-Мишеля Кинодо (2014),

явился «драмой, разыгрывающей-

ся во время лечения, где главная

роль принадлежит значимой для

пациента фигуре из прошлого, ко-

торая в настоящем времени про-

ецируется на личность аналити-

ка». То есть мы отталкиваемся от понимания того, что перенос —

это перемещение аффектов, как либидинозных, так и деструктив-

ных, а также фантазий (в том числе и бессознательных) и желаний

со значимых объектов из прошлого на психотерапевта или психо-

аналитика. И даже более того, мы можем утверждать, что в неко-

торых случаях психотерапевт (психоаналитик) сам приравнивает-

ся к этому объекту, то есть он представляется этим объектом в

психической реальности пациента. В связи с этим, если мыслить

метафорически, то перенос можно назвать «младенцем», который

является спонтанным, не умеющим себя контролировать сущест-

вом, «младенцем», который захвачен архаичными в психодинами-

ческом смысле аффектами, «младенцем», который нуждается в

матери, дарующей еду, успокоение, уход и т.д.

Развивая дальше наши идеи и следуя заданной логике, стано-

вится совершенно очевидным, что этот «младенец» нуждается в

матери, которая должна будет предоставить ему контейнер для пе-

реработки и сортировки этих интенсивных, хаотичных и несвя-

315

занных драйвов. В контексте наших рассуждений в роли этой «ма-

тери» в психотерапевтическом пространстве должен будет высту-

пить контрперенос психотерапевта (психоаналитика).

Здесь мы считаем необходимым более подробно изложить пси-

хоаналитическое понимание контрпереносного феномена.

Термин «контрперенос» впервые встречается в статье Фрейда

«Пути психоаналитической психотерапии», которая была пред-

ставлена в виде доклада на Втором Международном конгрессе в

Нюрнберге в 1910 году. В рамках своего выступления говоря о

контрпереносе, Фрейд назвал контрперенос одним из препятствий

на пути развития психоанализа, подразумевая, по всей видимости,

не только и не столько теорию метода, но, в большей степени,

практическую работу. Фрейд определил контрперенос как эмо-

циональную ответную реакцию аналитика на пациента, которая

возникает в результате воздействий, которые анализируемый ока-

зывает на бессознательные чувства и фантазии психоаналитика.

То есть из этого можно сделать вывод, что Фрейд определил

контрперенос исключительно как функцию анализанта. Но при

этом Фрейд рассматривал контрперенос как препятствие, которое

должно быть устранено. Он вводит правило, согласно которому

каждый психоаналитик должен изучить собственный контрпере-

нос и преодолеть его. Изначально Фрейд видел решение этой про-

блемы посредством самоанализа. Но в 1912 году под давлением

Юнга и цюрихской аналитической группы он в качестве альтерна-

тивы самоанализу стал рекомендовать обучающий анализ. Эту по-

зицию он четко обозначил в работе «Советы врачу, практикующе-

му психоаналитическое лечение».

Позже Фрейд больше не возвращался к теме контрпереноса и

не пытался развить ее. Другие аналитики, современники Фрейда,

тоже не проявляли особого интереса к проблеме контрпереноса.

Поэтому ситуация долгое время оставалась неизменной, и до се-

редины двадцатого века тема контрпереноса оставалась неизу-

ченной.

По сути, Фрейд призывал к максимальной эмоциональной ней-

тральности психоаналика по отношению к пациенту. Но возможно

ли это?

316

В настоящее время мы совершенно отчетливо понимаем, что

избавиться от своих чувств в работе с пациентами нельзя, как и

избавиться от них вообще. Чувства можно вытеснять (забывать),

отщеплять, отрицать и т.д., то есть использовать весь доступный

нам арсенал защитных механизмов. Но при этом сами аффекты,

вплетенные в фантазии, как сознательные, так и бессознательные,

не «покинут» нас, а лишь проявят себя в других формах, иногда

весьма нежелательных ни для самих психотерапевтов, ни для па-

циентов. В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос:

как же стоит обходиться со своими чувствами, чтобы не навредить

ни себе, ни пациенту?

Ответы на этот вопрос стали появляться только спустя сорок

лет после открытия контрпереноса Фрейдом. Далее мы хотим бо-

лее подробно остановиться на некоторых из них.

Паула Хаймана — последовательница идей Мелани Кляйн бы-

ла первой, кто публично ясно и убедительно заявила о том, что

психоаналитик — это не просто «механический мозг». В 1950 го-

ду Паула Хайман пишет: «Эмоциональный отклик аналитика на

своего пациента в аналитической ситуации является одним из са-

мых важных инструментов его работы. Контрперенос аналитика

— это средство исследования бессознательного пациента». Этими

словами она как будто «превращает» контрперенос из помехи в

важнейший инструмент психоаналитической техники.

В своей работе «Контрперенос: кляйнианская перспектива» Ро-

берт Хиншелвуд пишет о том, что одной из важнейших психоте-

рапевтических задач аналитика является умение определять, ка-

кую фигуру он представляет для пациента в каждый конкретный

момент, не теряя в то же время знания о том, кем он является для

самого себя.

Уилфред Бион ярко описал это, работая с группой: «Мне ка-

жется, что переживание контрпереноса обладает одним весьма

определенным качеством… Аналитик чувствует, что им манипу-

лируют таким образом, чтобы он играл некую роль (несмотря на

то, насколько трудно ее распознать) в чужой фантазии. Или он

чувствовал бы это, если бы не то, что по собственным воспомина-

ниям я могу назвать только временной потерей инсайта, — то есть

317

переживание сильных чувств и одновременно вера, что их нали-

чие вполне оправдано сложившейся объективной ситуацией».

Бетти Джозеф — одна из наиболее влиятельных фигур лон-

донской кляйнианской группы в своей статье «Здесь и теперь:

моя точка зрения», которая была опубликована в Международ-

ном психоаналитическом ежегоднике №4, пишет: «Работа «здесь

и теперь» (…) безусловно предполагаетне только осознание, что

происходит в данный момент с пациентом, но и восприимчи-

вость аналитика к тому, что происходит в нем самом. (…) Для

меня это означает следующее: какими бы ни были наши позна-

ния в психоаналитической теории или технике, основным инст-

рументом остается наша способность распознавать, что мы в

действительности чувствуем, переживаем или потенциально ис-

пытываем сами, — наша психическая реальность. В отсутствие

такой способности будет упущено, как мне видится, нечто фун-

даментальное в отношениях с пациентами и в возможности по-

нимать их».

Мини-Керл описывал пациента, который в анализе старался

передать аналитику свое страдание и беспокойство так, чтобы

аналитик действительно начал воспринимать это беспокойство.

В данном случае пациент бессознательно хотел как бы «вло-

жить» свое беспокойство в аналитика, чтобы самого аналитика

можно было назвать обеспокоенным. С одной стороны, это мож-

но назвать просто эмпатией, но, с другой стороны, исследования

в данном направлении выявили механизмы, на которых основана

подобная эмпатия: это проекция (со стороны пациента) и интро-

екция (со стороны аналитика). Цикличное повторение подобных

механизмов образует нормальный психоаналитический процесс.

Мини-Керл описал это как «то, что, по-видимому, происходит в

случае, когда анализ развивается хорошо».

То есть из вышеприведенных высказываний и мнений можно

сделать определенный вывод о том, что контрперенос не является

помехой в продвижении психоаналитического процесса, а, скорее,

наоборот, он является важнейшим инструментом этой работы,

способствующим лучшему пониманию внутрипсихических про-

цессов пациента.

318

На этом можно было бы

завершить наши рассужде-

ния, если бы эта тема не

имела «подводных камней».

Если мы изначально опре-

делили переносно-

контрпереносные отноше-

ния метафорически как от-

ношения «мать-младенец»,

то подобные отношения довольно часто могут подвергаться угрозе

слияния. Например, психоаналитик может иметь схожую с паци-

ентом проблематику, похожую травму, идентичные нарциссиче-

ские дефициты, характер внутренних объектных отношений и т.д.

По причине подобных обстоятельств, психотерапевт (психоанали-

тик), сам того не желая, может настолько идентифицироваться со

своим пациентом, что они оба окажутся по одну сторону «зерка-

ла», а точнее, в «зазеркалье». Такая ситуация опасна еще и тем,

что в значительной степени снижает способность психотерапевта

(психоаналитика) как к, в определенной степени, отстраненному

наблюдению за пациентом, так и к самонаблюдению. Точно также,

как иногда матери не способны разглядеть и прочувствовать ис-

тинные нужды своего младенца, матери, которые сами не готовы

пережить утраты сепарационных процессов, они остаются со

своими детьми в патологических отношениях затянувшегося сим-

биоза. Иными словами, переносно-контрпереносные отношения

несут в себе потенциальную угрозу слияния пациента и психоте-

рапевта в силу отсутствия необходимого Третьего, разделяющего,

сепарирующего симбиоз звена.

По сути, речь идет об отцовской функции и ее роли в диаде

«мать-дитя». Что же или кто же может выступать в роли символи-

ческого Третьего в психоаналитическом (психотерапевтическом)

пространстве?

Далее мы хотим познакомить читателя с некоторыми представ-

лениями об отцовской функции, существующими в психоанализе,

и роли отца (Третьего) в процессе структуризации психики и раз-

делении диады «мать-младенец». С этой целью мы обратились к

319

статье Курта Патерсона «Структурирующие аспекты пениса», ко-

торая была опубликована в № 49 Международного журнала пси-

хоанализа в 1968 году. В этой работе идет речь о пенисе не только

как о просто физическом органе, но об органе, принадлежащем

отцу и означающем отца. Патерсон делает акцент на том, что «в

психологическом пространстве пенис является важным и как

внешний, и как внутренний объект. Фантазии возникают по пово-

ду тела и, следовательно, в значительной мере фокусируются на

пенисе. Пенис как внешний объект привлекает к себе огромное

количество психической энергии и играет роль в формировании

психической структуры, которая, тем не менее, является внутрен-

ней и невидимой». А также «хотя это всего лишь частичный объ-

ект, но он несет в себе характеристики всего объекта в целом и,

что более существенно, полноту объектных отношений. Таким об-

разом, пенис обладает не только дериватами импульсов, но также

структурирующими возможностями. В частности, он является га-

рантом структуры внутри семейной триады, охраняя мать от им-

пульсов ребенка и гарантируя существование своих собственных

отношений у родительской пары».

Розенфельд (1954) в статье о

психоаналитическом лечении ши-

зофрении провел дифференциа-

цию между возбудимым пенисом —

проводником инстинктов и пени-

сом как психической структурой,

репрезентирующей (представляю-

щей) возможности аналитика пси-

хически поддерживать пациента.

По сути, речь идет о необходи-

мом присутствии отца для полно-

ценного развития ребенка, которое будет возможно только благо-

даря процессам сепарации-индивидуации. И именно отец как «об-

ладатель» пениса призван структурировать и направлять эти про-

цессы.

С одной стороны, речь идет об органе, который может иметь

только мужчина, но одновременно речь идет и о функции, которая

320

усваивается ребенком, независимо от его пола, благодаря присут-

ствию и структурирующему поведению отца.

Из этого можно сделать выводы, что для проведения эффек-

тивной психоаналитической работы у психоаналитика (психотера-

певта) должна быть хорошо сформированная триангулярная (мла-

денец-мать-отец) внутрипсихическая структура. Т.е., помимо того,

что психоаналитик (психотерапевт) должен выполнять и материн-

скую функцию, особенно на первых этапах психотерапевтическо-

го процесса, он должен уметь осуществлять и структурирующую

(разделяющую) функцию.

В психоаналитической практике супервизии являются необхо-

димым условием для продвижения психотерапевтического про-

цесса. В данном случае, пространство супервизии можно считать

пространством Третьего, а самого супервизора этим самым Треть-

им, символическим отцом, разделяющим диаду «мать-младенец»

(«пациент-психотерапевт»).

Но, когда мы говорим о супервизии и о супервизоре, то мы

имеем ввиду некоего внешнего Третьего, того Третьего, который,

например, в начале супервизионной практики может быть не

встроен, не интегрирован во внутрипсихическое пространство

психотерапевта (психоаналитика).

То есть мы хотим обозначить идею, касающуюся того, что, в

первую очередь, во внутреннем психическом пространстве психо-

терапевта (психоаналитика) необходимо наличие некоего «звена»,

которое способно и само по себе, без внешнего Третьего, осуще-

ствлять функции, препятствующие слиянию.

В настоящей статье мы не хотели бы подробно останавливаться

и описывать структуру Эго, ее роль в психическом функциониро-

вании и все ее функции, но с целью развития нашей идеи хотелось

бы остановиться и более подробно осветить такое качество Эго,

как способность к наблюдению.

В дальнейших рассуждениях мы будем взаимозаменять терми-

ны «Эго» и «Я» так, как это делал З.Фрейд, и не будем касаться

темы терминологических различий этих понятий.

Впервые Я в качестве наблюдателя «появляется» в работе Анны

Фрейд «Я и механизмы защиты». А. Фрейд пишет: «Когда силы

321

Я и Оно уравновешены, Я наблюдает за Оно. Инстинктивные им-

пульсы движутся из Оно в Я, где проникают в моторный аппарат,

с помощью которого и получают удовлетворение. При благопри-

ятных обстоятельствах Я не противится «пришельцу», а отдает

ему собственную энергию, себе же предоставляет пассивное на-

блюдение». В подобных ситуациях Я способно отметить начало

инстинктивного импульса, величину напряжения и страдания, ко-

торые этот импульс сопровождают, а также зафиксировать потерю

напряжения при получении удовлетворения.

Но наблюдающая функция Эго может быть нарушенной в слу-

чае появления различных конфликтов в результате перехода ин-

стинктивного импульса от одного образования к другому. Для по-

лучения удовлетворения импульсы Оно (Ид) должны пройти через

«территорию Я», где они оказываются как бы в чужой среде. Ид

руководствуется первичными процессами и принципом удоволь-

ствия. В подобных случаях будет нарушен синтез идей, аффектив-

ные состояния подвергаются вытеснению, противоположности не

исключают друг друга и могут совпадать. Принцип удовольствия в

данном случае является ведущим в управлении психическими

процессами.

Каким же образом происходит синтез идей в Я? Для этого дол-

жен быть реализован ряд условий, которые обозначаются общим

термином «вторичные процессы». Когда инстинктивные импульсы

не в состоянии получить непосредственное удовлетворение, они

должны подчиняться требованиям реальности. Более того, они

должны подчиняться этическим и моральным нормам, с помощью

которых Сверх-Я контролирует поведение Я. Таким образом, эти

импульсы могут вызвать отрицательную реакцию чуждых по от-

ношению к ним образований (в данном случае, Я и Сверх-Я).

Вследствие этого, эти импульсы подвергаются критике, непри-

ятию и различным (часто патологическим) модификациям. И от-

ношения равенства между соседствующими силами (Оно и Я, Я и

Сверх-Я) прекращаются. Инстинктивные импульсы продолжают

двигаться к своей цели с завидным упорством и совершают агрес-

сивное вторжение в Я, надеясь сокрушить его внезапным напором.

Я, в свою очередь, настораживается, затем вступает в контратаку и

322

вторгается в пространство Оно. В данной ситуации задача Я будет

состоять в том, чтобы постоянно держать драйвы в пассивном со-

стоянии с помощью определенных защитных механизмов.

Из данного описания, показывающего взаимотношения между

инстанциями психического аппарата, можно сделать вывод, что

способность Я к наблюдению будет сохранена только в том слу-

чае, если сила влечений не будет слишком интенсивной, если со-

держание влечений (как либидинозных, так и агрессивных) будет

доведено до осознания. При этом Супер-Эго не должно иметь же-

сткий, карающий характер, так как это будет являться значитель-

ным препятствием в процессе проработки влечений и доведения

их до осознания.

Итак, способность нашего Я к наблюдению позволяет нам, во-

первых, достаточно хорошо осознавать характер собственных вле-

чений, их силу и содержание, во-вторых, контролировать проявле-

ние их вовне и, наконец, в-третьих, дифференцировать собственные

влечения, фантазии, объектные отношения от соответствующих

психических составляющих другого человека.

Перенос и контрперенос всегда подразумевают отношения как

минимум между двумя людьми. Ранее мы обозначили переносно-

контрпереносные отношения в психотерапевтическом пространст-

ве метафорически как отношения «мать-младенец». Обобщая из-

ложенные выше идеи с целью внести новый аспект в понимание

динамики переносно-контрпереносных отношений, можно сде-

лать следующие предварительные выводы:

1) Если мыслить отношения «перенос-контрперенос» как отно-

шения «мать-младенец», то подобные отношения априори находят-

ся под «угрозой» слияния, что, в свою очередь, будет значительно

затруднять, а в некоторых случаях, делать психотерапевтический

процесс регрессивным;

2) Для эффективного развития психотерапевтического процес-

са в диаду «пациент-психотерапевт» должен быть встроен симво-

лический Третий, вносящий структуру в этот процесс и создаю-

щий условия для нормальных сепарационных процессов;

3) Символический Третий должен быть представлен не только

внешним объектом, как, например, супервизором, но должен быть

323

репрезентирован в интегрированном виде во внутрипсихическом

пространстве психотерапевта (психоаналитика);

4) Способность Эго к наблюдению (наблюдающее Эго психо-

терапевта (психоаналитика)), исходя из самих процессов его раз-

вития и функционирования, способно осуществлять роль симво-

лического Третьего в диаде «перенос-контрперенос».

ЛИТЕРАТУРА

1. Кинодо Ж.-М. Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в

хронологической перспективе. М., 2014.

2. Патерсон К. Структурирующие аспекты пениса // Между-

народный журнал психоанализа. 1968. № 49.

3. Фрейд А. Я и механизмы защиты. Минск, 2004.

4. Фрейд З. Знаменитые случаи из практики. М., 2007.

5. Эра контрпереноса. Антология психоаналитических иссле-

дований / Под ред. И.Ю. Романова. М, 2005.

324

Старшенбаум Г.В.

Мудрость сновидений

Согласно Фрейду, сновидения пациента являются важнейшей до-

рогой к подсознанию и дают очень ценный материал для психоди-

намической терапии. Специфическая польза такой терапии — за-

мечать мешающее вторжение прошлого опыта в текущую жизнь

человека.

Принципы работы со сновидениями по Фрейду:

новое сновидение важнее старого;

актуальные ассоциации важнее анализа сновидения;

ассоциации сновидца по поводу сна важнее его содержания,

поэтому ему не стоит записывать сны;

собственное понимание сновидца важнее толкования анали-

тика;

биографические сны понятнее в конце анализа.

По Фрейду любое психоаналитическое лечение — это попытка

освободить вытесненную любовь, которая нашла жалкий, ком-

промиссный выход в симптоме. Наибольшее значение для терапии

имеет исследование того, какие комплексы и какие сопротивления

у пациента активны в настоящее время, и какая сознательная ре-

акция против них руководит его поведением.

Не следует отодвигать на задний план эту терапевтическую

цель из-за интереса толкования сновидений. Необходимо работать

с тем, что первым приходит в голову пациенту. Продолжать работу

толкования сновидения на следующей сессии можно только в том

случае, если у пациента на первый план не выдвигается ничего

другого. Если появились новые сны, прежде чем проанализирова-

ны предыдущие, нужно приняться за новые.

При анализе собственных сновидений Фрейд предпочитал

хронологическую последовательность. Опытным пациентам

Фрейд предоставлял самим решать, с каких мыслей по поводу

сновидения начинать. Пациент при этом должен замечать все, что

325

приходит ему на ум, и не замалчивать мысли, кажущиеся несуще-

ственными, бессмысленными или нежелательными.

Неопытные пациенты на вопрос, что они думают по поводу рас-

сказанного сновидения, не могут сказать ничего определенного. Та-

ких пациентов Фрейд просил начать с истолкования отдельного

элемента сна — например, того, который больше всего привлекает

внимание, или обладает наибольшей отчетливостью и чувственной

яркостью. Фрейд предлагал также оттолкнуться от содержащегося в

сновидении высказывания, от которого ждал, что оно приведет к

воспоминанию о высказывании из бодрствующей жизни. Иногда

Фрейд вместо анализа явного содержания сна спрашивал, какие со-

бытия последнего дня в ассоциации пациента присоединяются к

рассказанному сновидению. Фрейд советует не беспокоиться о ви-

димых связях в явном сновидении, а рассматривать каждый кусок

сновидения сам по себе и искать его истоки во впечатлениях, вос-

поминаниях и в свободных ассоциациях сновидца.

Приведу сновидение, которое показывает, как Суперэго блоки-

рует у клиентки контакт сознания с ее естественными потребно-

стями и терапевтический контакт.

Я живу в высотке в вашем районе, там в реальности живут и

мои родители. Началось землетрясение, у соседней башни обру-

шился верх, у моей тоже. И вот я на втором этаже 2-этажного

дома, как снимаю сейчас. Начался пожар, все убегают, соседи

тоже. Проваливается пол, остается каркас, я иду по нему, он

может в любой момент рухнуть. Я упаду в бассейн на 1-м эта-

же, а там уже кипит вода. Стало так страшно, что я даже

встала, чтобы прекратить сон.

Жить можно только на безопасной высоте. Если у нее снесет

башню, начнется кипение страстей. Ей не надо никаких потрясе-

ний в терапии, никаких инсайтов. Это вызывает смертельный

страх утраты контроля над страстями и неминуемого морального

падения. Она не делилась своими чувствами с родителями, не го-

това делать это и со мной.

На следующий раз клиентка рассказала сон в конце сессии.

Она думала, что не будет рассказывать этот сон — мне не захочет-

ся иметь с ней дело.

326

Я рабыня во дворце, в гареме, хочу убежать. За углом плавят зо-

лото, оно течет между камнями. Туда нельзя — убьют. Я договари-

ваюсь с кем-то, захожу туда и глотаю золото. В туалете достаю

из своего кала кусочки золота. Откупаюсь от стражи и убегаю.

Она готова договориться со мной, как выделить золото из своей

кучи-малы. Похоже, намечается переход с оральной стадии на

анальную.

Фрейда интересовало, чем вызвано сновидение. Юнга больше

волновал другой вопрос: зачем это приснилось? Он определял

сновидение как спонтанное самоизображение действительной си-

туации в бессознательном, представленное в символической фор-

ме. Он считал сновидение комбинацией всех тех впечатлений,

мыслей и чувств, которые ускользнули от подсознания благодаря

их слабому выделению.

Юнг допускал, что в некоторых случаях сновидения выполня-

ют функцию осуществления желаний и предохраняют сам сон от

прерывания (Фрейд) или же обнаруживают инфантильное устрем-

ление к власти (Адлер), но ему важнее было понять их символи-

ческое содержание. По его наблюдениям, большинство снов имеет

компенсаторную природу: они преувеличивают противоположную

сознанию сторону, чтобы сохранить душевное равновесие. Сны

могут указывать на недостаточно развитую или подавляемую

функцию, корректировать неверные сознательные суждения и

предлагать неопробованный образ действий.

Юнг не согласен с Фрейдом, что сновидение маскирует подлин-

ный смысл сна, делает его непонятным, чтобы не выдать запретных

мыслей, то есть использует защиту искажением, как днем — вы-

теснением. По мнению Юнга, сны пользуются языком символов, и

чтобы понять сон, надо знать этот язык. Да, сновидение часто гово-

рит о сексуальности, но зачастую это лишь символ, который лучше

всего может быть истолкован лишь самим сновидцем.

Юнг находил в сновидениях как индивидуальные цели, так и

общечеловеческие смыслы. При этом частные, личные элементы

сна, по его мнению, отражают архетипы коллективного бессозна-

тельного — первообразы, универсальные для любой культуры.

Они составляют основу мифологии, религии, искусства и литера-

327

туры. В сновидениях эти символы раскрываются, обеспечивая че-

ловеку глубинную связь с человечеством.

Самыми известными архетипами являются Великая Богиня-

Мать, Ужасная Богиня-Мать (у нас — Баба Яга), Великий Отец,

Мудрый Старец (Серый Волк), Неумолимый Пожинатель (Кощей),

Добровольная жертва и Великий комбинатор (Иван-дурак и Лиса

Патрикеевна), Вечная Юность и Любовники, Герой и Божествен-

ное Дитя. Архетипические образы появляются в сновидениях в

том случае, если надвигаются серьезные перемены или возникает

некоторая опасность.

Интроверты — шизоиды и нарциссы — живут в мире пред-

ставлений. Они приносят много снов, ассоциации по поводу кото-

рых мало связаны с внешним миром, и их поведение в ходе тера-

пии не меняется. С близкими людьми они общаются как с

персонажами сна. С терапевтом формируется не невроз переноса,

а невроз проекции. В начале психоанализа интроверты видят мно-

го очень живых снов, мало связанных с их реальной жизнью. Они

защищаются от нее и этими снами, и акцентом в терапии на ана-

лизе снов. После интерпретации этой защиты они с трудом вспо-

минают маленькие обрывки снов, с сожалением подчеркивая не-

существенность этих фрагментов.

Содержание сновидения может отражать внутренние или

внешние конфликты. Персонажи сновидения могут быть проекци-

ей субличностей, интроектов или образами значимых людей из

прошлого и настоящего, а также вариантами будущей личности

сновидца.

Экстраверты ориентированы на внешние события и не при-

дают значения своим снам. Экстравертированный истероид может

всю сессию демонстрировать богатство своего внутреннего мира,

описывая очень красочные эпизоды сна, не связанные ни между

собой, ни с реальными конфликтами сновидца. Иногда он всю

сессию рассказывает свои яркие сны, будто перелистывает книжку

с картинками, не интересуясь текстом.

Фрейд придавал особое значение снам как отправной точке

процесса свободных ассоциаций. Юнг же сосредотачивался на

символике самого сна. При этом в противовес фрейдовскому ме-

328

тоду «сведения к первичным фигурам» Юнг использовал технику

амплификации (расширения). Эта техника предполагает, что для

более полного понимания значения символа сновидец обращается

к общекультурной мифологии и собственному жизненному опыту,

откуда черпает ассоциации и значения, связанные с интересую-

щим его символом.

Если Фрейд мечтал о всемогущем контроле сознания над ин-

стинктами, то Юнг предлагает познать в себе человеческое и ин-

дивидуализировать его. Внушенные старым мифом сновидения

обычно угнетают, контрмифы ободряют, а интегрирующие сны

дают чувство спокойной уверенности. Отход в сновидении от

обычной манеры поведения может ускорить выход из тупика.

В противоположность Фрейду Юнг находил полезным, чтобы

клиенты записывали содержание сновидения и контекстный мате-

риал. Запись сновидения должна быть как можно более подроб-

ной. Чтобы выявить элементы драмы, необходимо отмечать все

решения и действия сновидящего, как и реакции на эти действия

остальных персонажей сновидения.

После представления сна пациентом Юнг предлагал тому сво-

бодно поиграть с различными символами или образами сновиде-

ния, чтобы подготовить почву для пробных интерпретаций смы-

словой картины сна. Он спрашивал: «Что вы чувствуете по поводу

этого образа, с чем он у вас связан в жизни, какие ассоциации вы-

зывает? Что подсказывает вам сон, что вы собираете делать с

этим?» При этом он придавал большое значение первому впечат-

лению, которое возникало у человека в связи с приснившимся.

Юнг предпочитал работать с серией снов, когда последующие

сновидения исправляют ошибки в толковании предыдущих. Такие

серии обнаруживают личностный символизм того или иного чело-

века, помогают в раскрытии процесса индивидуации, показывая не

только конфликт, но и нереализованные возможности.

Анализ сновидения идет в двух направлениях. 1 — разложение

символов на составляющие, связанные с индивидуальными осо-

бенностями клиента и его ситуации. Это делает в основном сам

клиент. 2 — амплификация, расширение значений в трех планах:

его личных ассоциаций, культурного окружения и общечеловече-

329

ских мифов. Это в основном делает психолог. Он сопоставляет

темы и мотивы сна с общей жизненной ситуацией и эволюцией

пациента и расширяет его сознание за счет коллективного бессоз-

нательного.

Юнг полагал, что сны касаются будущего человека, и называл

их «бессознательным предвидением сознательного достижения».

Тем не менее, он рассматривал сновидение лишь как предвари-

тельную дорожную карту, а не как пророчество или указующую

директиву. Сновидения моих клиентов полны архетипов, только

присмотреться.

Молодая зависимая клиентка в годовщину смерти матери уви-

дела сон.

Я плачу в весеннем лесу у могилы матери, не видя ее лица. Рядом

сидит мать моей школьной подруги. Слезы льются по щекам теп-

лым ручьем, принося облегчение, так что не хочется останавли-

ваться. Я оказываюсь на теплоходе в Средиземном море, вокруг все

случайно и разрозненно. И вновь я в лесу, не могу найти могилы,

растеряна. Соседка с верхнего этажа, которая полжизни провела

у постели своей матери-сердечницы и всегда готова поддержать

человека в горе, говорит, что могила найдется, и памятник будет.

Весенний лес — пробуждающаяся женственность. Ручей слез

уносит тяжесть с душив первобытный Океан — Средиземное мо-

ре. Памятник символизирует крепкую память, как надгробная

плита с фотографией. В образе соседки появляется Великая Боги-

ня-Мать. внушающая надежду. Сон подтолкнул клиентку к фор-

мированию Самости, для этого ей понадобилось сложить случай-

ные, разрозненные обрывки памяти в единую картину.

Напарник клиента через своих осведомителей находил одино-

ких пьяниц и покупал у них квартиру за домик в деревне с месяч-

ным запасом водки и продуктов. Клиент, будучи юристом, помогал

оформить сделку, выяснял, доехал ли алкоголик до деревни и на-

ходится ли он в запое. Затем покупал у напарника квартиру и про-

давал ее вдвое дороже. Ему приснился сон, после которого он

бросил опасное занятие.

Стена в моей квартире разверзлась и в нее ввалился обману-

тый алкоголик. Я убил его, расчленил труп, уложил в кейс, в ко-

330

тором носил деньги, и начал искать на улице место, где спря-

тать улики. Но за ним по пятам шел двойник убитого, я в ужасе

проснулся.

Сохраняющуюся тревогу клиент объяснил страхом мести или

судебного преследования. Под влиянием жажды наживы (Тени) он

вытеснил страх наказания, но тот оказался сильнее. Двойник алко-

голика ассоциируется у него с нищим, Христом, воплощением со-

вести. Ведь клиент поступал на юридический факультет, чтобы

бороться за справедливость. Кейс для денег превращается во сне в

урну для праха — символ смерти и воскрешения в судный день.

Расчленение и возрождение персонажа символизирует восстанов-

ление изначальной системы ценностей клиента.

Клиентка-психолог вспомнила сон, который увидела в 12 лет,

когда у нее начались месячные. Она тогда испугалась неуправляе-

мой женской энергии. В семье было табу на сексуальность. Кли-

ентка всегда соблюдала строгий образ жизни, как и ее родители.

Когда она вышла замуж, она ложилась только в пижаме и запре-

щала мужу смотреть на себя без одежды. Он изменил ей, и она с

облегчением развелась с ним.

Май, лунная ночь, цветут вишни. Крестный ход. Впереди идут

старцы в белых рубахах, за ними толпа, все в белом. От них веет

угрозой. Жуткая тишина. Я выхожу за калитку и вдруг обнару-

живаю, что на мне нет одежды. Я в ужасе убегаю.

Майская ночь — символ зачатия. Вишня приносит розовые

цветы, когда она еще голая, без листьев. Опережает другие дере-

вья. Физиологическое созревание клиентки опередило ее психо-

сексуальное развитие.Крестный ход белых фигур во главе со стар-

цами — христово воинство, карающее смертью за грехи. А ее

греховная сущность обнажилась.

Один ее клиент не пришел на сессию и позвонил, что не может

справляться со своей страстью к ней. Через несколько лет он же-

нился на женщине, похожей на нее. А тогда она была ошарашена —

ведь она ничего не замечала. Она вспомнила о нем, увидев сле-

дующий сон.

Страшная темная сила в виде плазмоидного существа пожи-

рает людей. Мне страстно захотелось спасти их. Я вспоминаю,

331

как могу это сделать. Направляю на этот сгусток свою руку, из

которой бьет луч. Сгусток начинает съеживаться. Потом он

появляется в другом месте, я повторяю эту процедуру с тем же

эффектом. У меня возникает мысль: «Я могу противостоять».

Она не увидела темную страсть, овладевшую ее клиентом.

Впредь надо будет освещать ее и выжигать. Клиентка приспосо-

била свою Тень для борьбы с сексуальностью. Она якобы спасает

людей от смерти, а на самом деле — себя от любви.

Отец Инны жалел, что не родился женщиной, это избавило бы

его от чувства неуверенности перед женщинами. Он был рад, что у

него родилась дочка, возился с ней больше матери, которая находи-

лась в депрессии. В 3 года отец отрекся от Инны, не сладив с ней.

В 3–4 г. Инна нарядила куклу, показала матери, та похвалила и от-

правила показать отцу, который мылся в открытой ванной. Когда

Инна вошла туда, он испуганно прикрылся. В детстве Инна часто

видела родителей голыми, а во время пьянок наблюдала оргии.

Я пригнала из сервиса к отцу две черных машины — его мерс и

свой джип. Ее машину не отремонтировали, не подобрали запча-

стей.

Инна рада, что я не поспешил с интерпретацией, а спросил про

ее ассоциации. Отец не поинтересовался бы. Она думает, что у

меня, как у механика сервиса, нет нужных ей запчастей. У нее та-

кая исковерканная судьба… К тому же сытый голодному не това-

рищ. Она злится на сытых, завидует и сама имитирует сытость.

Она не заметила, что отца проассоциировала с элегантным мерсе-

десом, а себя — с внедорожником. Да, она беспутная.

Инна поедет после сессии на очередное прижигание эрозии

шейки матки (чинить свою черную колесницу). Отец собирал кас-

сеты с порно, она втайне смотрела их. Иногда они приходили с

матерью домой и заставали пьяного отца спящим перед экраном с

порнофильмом. Потом он устроил ритуальное сожжение пленок в

подъезде, как будто выжигал каленым железом скверну, которую

сам же и принес в дом.

Я впервые в жизни занимаюсь сексом с отцом к обоюдному

удовольствию. Потом иду в ванную, он заходит и лезет мне под

полотенце, не понимая, почему я теперь сержусь. Потом он го-

332

нится за мной, как злой гений, по каким-то развалинам, я могу по-

калечиться, но мне помогает друг детства. Он учит меня ка-

таться на роликах, я падаю и жду, что он, как отец, будет кри-

тиковать меня и самоутверждаться. Но он смотрит на мои

ноги без презрения, а заботливо: не поранилась ли я.

Вспоминается, как Инна проснулась между мамой и ее любов-

ником. Как-то у нее одновременно с матерью пришли месячные,

кто-то из них испачкал выделениями пол в туалете, и отец в яро-

сти спрашивал, у кого из них «течка». В 17 лет у нее разболелся

живот, и ее обрадовало, что отец, предположив гинекологию, при-

знал в ней женщину.

Ко мне пришел преподаватель института с двумя собаками.

Он как бы изнасиловал меня, хотя мне это было приятно. Потом

я впала в сон внутри сна и оказалась у него дома с ожиданием,

что мы продолжим. Вместо этого он объясняет, что идет экс-

перимент, я буду беременна, рожу ребенка и умру в родах. Я гово-

рю, что сделаю кесарево сечение, но он заявляет, что гипнотиче-

ское внушение не даст мне сделать это. Тогда я сделаю аборт.

Но благодаря гипнозу я замечу беременность, когда будет уже

поздно.

Инна — моя бывшая студентка. Терапию проходит у меня до-

ма. Сон отражает ее страх беременности и аборта, а также жела-

ние инцеста и страх смерти из-за него. Она хочет и боится моего

психологического проникновения. Когда Инне было 11 лет, ее

мать сделала аборт и подробно рассказала ей обо всех неприятных

ощущениях. Тетка тоже делала аборт с осложнением, после кото-

рого осталась бесплодной. Отец расценил тошноту Инны во время

гепатита в 17 лет как признак беременности и не давал вызывать

врача, чтобы не позориться. То есть он готов был убить ее — еще

и из-за того, что она изменила ему, ведь он ненавидел всех ее

мальчиков. Мать он обзывал беременным муравьем, и та приучила

дочь втягивать живот, но после гепатита Инна поправилась на 14 кг,

и это стало трудно. Ее живот начинает увеличиваться за неделю до

месячных, потом болит и заметно увеличивается во время месяч-

ных. Так что половину времени она «как бы беременна, но это

временно». И последствия переедания, и запор Инна ликвидирует

333

клизмой. Клизмы делал ей отец. Такая мастурбация, безопасный

оральный и анальный секс.

Я нагибаюсь под стол за кошельком. Поднимаю предмет, по-

хожий на черный пластиковый пенал. Рядом с ним лежит свер-

нувшаяся в кольцо змея. Она распрямляется и кусает меня в левую

ладонь.Мне жалко змею, так как она теперь умрет, и страшно за

себя. Яд подействует через 30 минут. Забыв от страха о своей

машине, я умоляю срочно отвезти меня в больницу двум девуш-

кам. Они свои, но какие-то замороженные. Дальше все идет на

бегу, но как в замедленном кино. Возникает провал в памяти, и я

оказываюсь в аэропорту, куда меня зачем-то привезли. Я одна

среди чужих безразличных людей, красная и распухшая. Вижу

зеркало, подхожу к нему, вся опухоль превратилась в прыщик на

лице, который я выдавливаю.

Кошелек, кошелка — символы матки.Пенал — символ фаллоса.

Укус змеи — проникновение, зачатие. Левая сторона — не правая,

неправая, неправильная. Она же слабая, податливая, восприни-

мающая — женская. Яд змеи — сперма Змея-искусителя, симво-

лизирующего ее соблазняющего отца. Инна с жалостью думает о

его смерти, хотя он не пожалел ее во время гепатита. Заморожен-

ные девушки — депрессивная мать клиентки и фрустрирующий

аналитик. Опухоль, превратившаяся в прыщик, который Инна вы-

давливает, — аборт. Чтобы через полмесяца начать сначала

(яд подействует через полчаса).

Раньше Инне нужно было только иметь много мужчин, а те-

перь, чтобы он ее понимал, как я. Мать Инны опасается, что я

гипнотизирую дочь на расстоянии. В детстве, когда Инна сопро-

вождала мать в винный магазин, у нее была возможность расска-

зать матери что-то свое. В основном это были образы ее фантазий,

там жили ее идеальные друзья и подруги.

Ко мне пришел преподаватель института с двумя собаками.

Он как бы изнасиловал меня, хотя мне это было приятно. Потом

я впала в сон внутри сна и оказалась у него дома с ожиданием,

что мы продолжим. Вместо этого он объясняет, что идет экс-

перимент, я буду беременна, рожу ребенка и умру в родах. Я гово-

рю, что сделаю кесарево сечение, но он заявляет, что гипнотиче-

334

ское внушение не даст мне сделать это. — Тогда я сделаю аборт. —

Но благодаря гипнозу я замечу беременность, когда будет уже

поздно.

Мать Инны хотела бы родить отцу мальчика, как тот просил.

Правда, потом выяснилось, что на самом деле он мечтал о дочери

(сына от первого брака он оставил без алиментов). Отец давал Инне

мужские прозвища. Первым было «мопсик», в 15 лет — «хорек».

Имелась в виду ее любовь к курятине и вонь в туалете. Инна до сих

пор верит отцу, что хорек душит кур своими кишечными газами.

Родители убеждены, что все люди готовы их уничтожить. Отец го-

ворит: пусть скажут спасибо, что я вообще с ними здороваюсь.

Когда я был в отпуске, Инна увидела сон, который ее успокоил.

После сессии Вы провожаете меня в прихожую и помогаете

одеться. В это время по домофону звонит следующая клиентка.

Я задерживаюсь, комментируя сессию. Входит клиентка, она то

брюнетка, то блондинка, то с короткими волосами, то с длинны-

ми. Она видит меня и плачет, что боится идти на сессию, не мо-

жет больше терпеть эту боль и с рыданием уходит. Я бегу за ней

и сажусь в грузовой лифт, который стал тоже маленьким. Я до-

гоняю клиентку, сую руку между дверками и вижу ее печальные

пустые глаза. Я возвращаюсь к Вам: не удалось догнать.

Происходят какие-то действия, и я обнаруживаю себя в кровати,

в изголовье которой сидите Вы с этой девушкой. Мы беседуем втро-

ем, а я думаю о том, что ее сессия была предпоследней, девушки —

последней, после этого у Вас лекция, Вы пропустили ее — уже 6 ча-

сов. Вы успокаиваете меня, что мне не надо сегодня в институт.

Почему она в постели, почему здесь эта девушка? Та исчезает.

Я догадываюсь, что когда я упустила ее, то упала в обморок. Вы

вместе с девушкой подхватываете меня и переносите меня на

диван. Мне не нравится, что меня трогали. Вы сделали со мной

это под гипнозом.

Мы идем на кухню. Так же, как это делал мой отец, Вы разо-

греваете себе суп, ставите его на табурет и садитесь на диван.

Я сажусь на табурет перед Вами. Вы откусываете хлеб и кладе-

те его ближе ко мне, я пододвигаю его к Вам, а Вы ищете его, не

глядя — почему Вы не опускаете взгляд ниже?

335

Фантазия о гипнозе отражает страх матери, что я гипнотизи-

рую ее на расстоянии. Клиентка со светлыми волосами напомина-

ет мою жену, а длинные волосы — саму Инну. Уход недовольной

клиентки выражает сопротивление Инны и регресс в терапии. Ей

хотелось бы, чтобы я предпочел ее своей жене и работе. Я кормлю

ее, не опуская взгляд ниже.

Инна видела сон из двух частей. Начнет со второй.

Я в квартире родителей. Стою на балконе, смотрю во двор.

Споткнулась на наклонном полу, скатываюсь, как часто снилось в

детстве. Слабые перила могут не удержать. Мать коряво и не-

удачно пытается удержать. Я требую позвать отца, мать зо-

вет его, тот не отзывается. Я с трудом останавливаюсь сама и

вылезаю из-под каких-то кирпичей. Оказывается, отец все это

молча наблюдал, и я кричу впервые в жизни: «Тебе как всегда по

х.., что со мной происходит!» Отец обвиняет меня: «Я же преду-

преждал, сама вляпалась». Обычно он говорил: «Сами вляпались»,

объединяя меня с глупой матерью.

Я напоминаю Инне про первую часть сна.

Я в другом городе или стране живу у еврея лет 40, он в кипе

и с пейсами, в черном костюме. Он живет здесь раньше меня.

За свою помощь он требует секса, пытается повалить меня в

проходной комнате, и после борьбы мы расходимся по своим

комнатам. Я сбегаю от него и оказываюсь с тетей в машине,

которая привозит нас во двор моего дома. Подъезжает авто-

бус, в окне виден еврей, которого навела на меня тетка, я чув-

ствую смутную злость. Я вижу в окне ректора своего инсти-

тута, показываю этим евреям средний палец. Мой отец —

антисемит. Тетка уговаривает меня зайти в автобус, евреи

пьют чай за круглым столом. Мой бывший хозяин предлагает

мне брак, ректор и тетка уговаривают меня, я долго отказы-

ваюсь, а когда соглашаюсь, уже поздно. Я прихожу к своему

парню, мне хорошо.

Инна дружит с отцом против вездесущих умников-евреев и

глупой матери, а он не мешает ей катиться вниз. На женщин пола-

гаться нельзя. Ничего, у нее есть и внутренний фаллос — ее Царь

в голове, и парень с крепким фаллосом.

336

Инна входит со словами: «Вы нам приснились». Она наблюда-

ла эту сцену со стороны.

Я лежу в постели, завернувшись в одеяло. Со мной лежите Вы,

мой парень и его друг. Он был справа от меня, а я слева. Я что-то

рассказываю, Вы комментируете для него. Я кричу, что у него

сессия после меня, пусть ждет за дверью. Это уже третий сон с

Вами, все более интимный, с очень приятным предчувствием.

Инна ревнует к сопернику. Она узнала, что «ее место» в моей

терапевтической группе после ее ухода занял новый участник. Она

надеется, что я начну ревновать к моему «сопернику» и захочу за-

нять его место. Это было бы ей приятно. Но сейчас она обижена на

меня. Это раздваивает ее, отсюда «Вы нам приснились». Она под-

глядывает за постельной сценой, как не раз делала в детстве.

У нее не было своего места в их однокомнатной квартире, в ее

вещах рылись. Ее местом стала ванная, где она часто подолгу мы-

лась. Когда отец начал встречаться с матерью и просил бабку по-

звать ее к телефону, та часто отвечала, что мать принимает ванну.

Отцу с его мизофобией это очень понравилось. Вторым священ-

ным местом был туалет. Инна долго сидела там, а отец шутя вы-

ключал ей свет, стучал в дверь — заигрывал.

Я жду двойню, хотя живота незаметно. Я лежу на диване на

кухне. Начинаются схватки, мне страшно. Появляется моя гине-

колог, она успокаивает: еще рано рожать, это лишь шевеление

плода. Я оказываюсь в столовой мединститута, в подвале со сво-

дами и арочками. Одногруппница, которая кроме постоянного

парня крутит два-три параллельных романа, очень переживает

из-за своей беременности, собирается делать аборт. Она орет

на всех, в том числе на меня, но я припечатываю ее к скамье и вы-

ступаю против аборта. Я не заметила, как родила, я уже в лесу,

новорожденные — два больших яйца. Из них вылупляются дино-

завры, один травоядный, другой — хищный.

В Инне сидит и Добро, и Зло. Она не хочет жертвовать ни тем,

ни другим. Пусть будет как в совмещенном санузле, где грязь не

пачкает чистоту.

Какая-то врач по телефону сообщает мне результаты анали-

за крови. Они сами сделали еще тест на беременность — я бере-

337

менна. Я возмущена — я не просила этот анализ. Так же меня

возмущает, что Вы куда-то меня подталкиваете. А беременна я

зрелой личностью, но не надо вмешиваться в роды. Это может

плохо кончиться.

Расспросив близких, Инна выяснила, что в детстве не отец лез

к ней, а она тянулась к нему. Соглашается, что приписывает мне

собственную активность.

У Инны не осталось подруг, ей стало легче общаться с мужчи-

нами. Инне часто стала сниться мать.

Я с матерью в Китае. Мы сняли номер в дешевом отеле, что-

бы побольше денег оставить на осмотр достопримечательно-

стей. Номер похож на комнату, в которой я сейчас живу со сво-

им парнем, я на втором этаже, на первом — наш гид-китаец. По

моему лицу начинают ползти большие жирные змеи, они темно-

зеленые и холодные. Я боюсь пошевелиться, чтобы не укусили.

Змея опускается к ногам, я хватаю ее, думаю, что за шею, но это

хвост. Я перебираю туловище ближе к голове, и в это время змея

кусает меня. Я испытываю мстительное чувство, что гид отве-

тит за это, так как это его змеи.

Инна считает змею фаллическим символом. Фаллос однознач-

но угрожает ее жизни. Его хозяин один отвечает за насилие. Что-

бы избежать реальной смерти, надо помертветь от страха. Но у

нее больше нет панических атак.

У Инны появились кошмары, как у матери. Видимо, она вы-

ходит из эдиповой стадии и начинает идентифицироваться с ма-

терью, отвергая неприемлемое в ней. Инна упрекает меня, что я

анализирую ее сны. Она хочет взять на себя ведущую роль, дру-

гой ведущий ее бесит. Я играю роль всезнающего, а сам не

знаю, что с ней делать. Ее тревога обострилась перед экзамена-

ми, которые будут по ее любимому предмету, но у неадекватной

преподавательницы. Она старалась получше подготовиться, но

энтузиазма хватило только на первый день, потом наступил

ступор.

Я пришла к проститутке в дом, напоминающий квартиру ро-

дителей. Там была еще одна нейтральная женщина. Проститут-

ка миловидная, приятная. Дала мне вместо фаллоимитатора иг-

338

рушку с проволочными усиками и лапками. У меня отяжелели

мышцы. Если сопротивляться, можно пораниться.

Старуха бегает за ребенком, чтобы он пососал ей грудь. Ли-

цом она похожа на мать, а поведением — на бездетную тетку,

заменившую Инне мать, и саму Инну.

Мать клала ее к себе в постель до 16 лет, хотя Инне это все

больше не нравилось. В своей агрессии мать была еще более не-

предсказуемой, чем отец. Инна думает о будущей работе педиатра.

В детстве она не любила играть в куклы, которых у нее было мно-

го, — только с игрушечными зверюшками. Все ее игрушечные

животные имели имена, только куклы были просто ляльками. Она

раздевала их до трусов и разбрасывала по комнате. В ее играх они

плавали вокруг острова, на котором жила Инна со зверюшками.

Когда с ними еще жила бабка по отцу, та подарила Инне ма-

ленькую куклу, у которой одна рука была зажата в кулачок, как

будто она скрывала там что-то. Эта кукла была похожа чем-то на

саму Инну, и она с ней играла. Родители то вели себя по-

человечески, то напивались и вели себя по-скотски — как звери.

Только тетка оставалась человеком. Но и она не интересовалась

тем, что Инна хочет.

Ее самой любимой игрушкой в детстве была лошадка Коло-

кольчик. У лошадки уже вылез поролон, и она свесила головку,

выпали глаза. Инна носила с собой свою лошадку, возилась с ней,

делилась своими переживаниями. У нее было умное лицо, она со-

чувственно все выслушивала, не мешая.

Колокольчик — что-то звонкое, веселое. Инна во сне часто слы-

шит музыку и жалеет, что при пробуждении она исчезает. В голове у

нее тоже иногда звучит музыка. Отец пел только пьяный, перед де-

бошем: «Степь да степь кругом…». Тетка поет от хорошего настрое-

ния, Инна вначале и от нее ожидала бучи после песни. Инна училась

в музшколе, пела дома, но отец заявил, что она не попадает в ноты, и

она бросила занятия. Она писала музыку с помощью компьютерной

программы, это оказалось несложно. Но когда она стала использо-

вать всякие украшения, ее сочинения перестали ей нравиться.

У отца были выходные по вторникам и четвергам, она боялась

этих дней — он пил. Ко мне она тоже ходила по вторникам и чет-

339

вергам. Отца она боится и ненавидит, а меня идеализирует и стес-

няется. А себя? Боится и ненавидит. Когда она сравнивает отца со

мной, становится еще тяжелее. Голова отключается, как сейчас.

Картинка: перед ней ужасная втягивающая черная дыра, нет ни

спасения, ни спасителя. Одно из ее первых воспоминаний: все

уговаривают ее позволить отцу-стоматологу вытащить ее шатаю-

щийся зуб. Он возьмет ватку, влезет пальцами ей в рот… За ней

бегали с обеда до ночи, пока она согласилась. Это страх проник-

новения, насилия.

Отец делал ей больно и за неудачу, и за превосходство над со-

бой. Страшно и любить его — по пьянке дойдет до инцеста, и со-

противляться — убьет. Ко мне тоже страшно поворачиваться и за-

дом, и передом.

Мне подарили очень навороченный телефон. Она узнает то,

что все уже давно знают: она беременна. По этому сложному

телефону я не могу дозвониться до своего парня. Я бросаю его и

звоню по своему старому телефону. У него отзывается не его му-

зыка, он не берет трубку. Наверное, он узнал о моей беременно-

сти и сбежал. Я звоню своему однокласснику. В реальности я до-

говорилась с ним о встрече, но не получилось. Он более

открытый, чем мой парень.

Клиентка кривится при упоминании об однокласснике. Она не ве-

рит в дружбу и любовь. Надо быть проще, как ее отец. Хорошо быть

кисою, хорошо собакою — где хочу, пописаю, где хочу, покакаю.

В 11 лет, когда бабка переехала от родителей, они стали сильно

пить. Инна из-за этого пропускала школу, скрывая причину. Отда-

лилась от подруг и ушла в фантазии, жила там среди кошек, коты

были в отдалении. Иногда вожаком была она, но чаще — та или

иная кошка.

Первого котенка принес отец, когда ей было четыре года. Ха-

рактер у котенка был своевольный, он царапался. Однажды Инна

нечаянно дверью переломала ему позвоночник, потом у него оста-

лась слабость в задних лапах. Как-то Инна вернулась с пьяной ма-

терью домой, кота не было. Они нашли его в кустах под окном

своего 4-го этажа умирающего. Если бы у него были здоровые ла-

пы, он бы не убился.

340

Потом отец принес домой другого котенка, девочку. Она искала

сосок, тыкалась Инне в плечо, в шею, мурлыкала и засыпала с

ней. Кошка выросла и оказалась очень гулящей. Ее не стерилизо-

вали, не давали гормональных таблеток, пускали гулять. Она воз-

вращалась беременной, котят в основном топили, некоторых раз-

давали. Однажды кошка отсутствовала долго, ее принесла

знакомая со сломанным тазом. Видно, попала под машину. Она не

смогла разродиться, дома в это время был отец, он ничего не сде-

лал. Когда кошка умерла, он завернул ее в простыню и вместе с

котятами в ее животе выбросил в мусоропровод.

Инна рассказывает о своих кошках, как о детях, плача горькими

слезами. Я говорю, что у нее сейчас лицо взрослой женщины, за-

ботливой матери. Она выросла в моих глазах. И в собственных, —

твердо отвечает Инна. Так она преодолела страх беременности и

перешла с фаллической стадии на генитальную.

Примечание. Настоящая статья представляет собой фрагменты

из книги «Мудрость сновидений», готовящейся к печати в изда-

тельстве «Феникс», Ростов-на-Дону.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бараш М.Я. Исцеляющие сновидения. М.: Институт психо-

терапии, 2003.

2. Бриттон Р. и др. Эдипов комплекс и эротические сны. Кли-

ническое применение. М.: NotaBene, 2002.

3. Калина Н.Ф., Тимощук И.Г. Основы юнгианского анализа

сновидений. М.: REFL-book, Ваклер, 1997.

4. Мэй Р., Калигор Л. Сновидения и символы. М.: Институт

общегуманитарных исследований, 2010.

5. Современная теория сновидений /Ред. С. Фландерс. М.:

ACT, Рефл-бук, 1998.

6. Стайнер Дж., Х. Сегал, М. Кляйн, К. Абрахам и др. Эдипов

комплекс и эротические сны. М.: Nota Bene, 2002.

7. Тейлор Дж. Работа со сновидениями. М.: Институт психоте-

рапии, 2000.

8. Фрейд З. Пересмотр теории сновидений. Введение в психо-

анализ. М.: АСТ, 2009.

341

9. Фрейд З. Заметки о теории и практике интерпретации сно-

видений // Московский психотерапевтический журнал. 1998. № 2.

10. Фрейд З. К толкованию снов //Зигмунд Фрейд и психоана-

лиз в России / Московский психолого-социальный институт. М.:

Модэк, 2000. С. 229–235.

11. Фрейд З. О сновидении // Фрейд З. Психология бессозна-

тельного. СПб.: Питер, 2004. С. 277–306.

12. Фрейд З. Практическое применение снотолкования в пси-

хоанализе // Зарубежный психоанализ / Сост. В.М. Лейбин. СПб.:

Питер, 2001.

13. Фрейд З. Психология сна // Фрейд З. Психоанализ. Донецк:

Сталкер, 1999. С. 398–429.

14. Фрейд З. Символическое представление в сновидениях.

Некоторые типические сновидения //RussianImago 2000. Исследо-

вания по психоанализу культуры. М.: Алетейя, 2001. С. 13–58.

15. Фрейд З. Толкование сновидений. М.: Эксмо, 2013.

16. Холл Дж. Юнгианское толкование сновидений. М.: Азбука,

2008.

17. Юнг К.Г. Очерки по психологии бессознательного. М.: Ко-

гито-Центр, 2009.

18. Юнг К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления. М.:

AirLand, 1994.

342

Кузьмина А.А., Хегай Л.А.

Особенности краткосрочной материнско-младенческой психотерапии

Краткосрочная материнско-младенческая психотерапия представ-

ляет собой одно из направлений психоанализа. Терапевтический

процесс сфокусирован на сложном комплексе конфликтов, тревог,

защитных механизмов, идеалов, отношений родительства. Целью

краткосрочной материнско-младенческой психотерапии является

разрешение центрального конфликта в отношениях с ребенком,

без систематического исследования и анализа всей личностной

структуры родителей. Дж. Циантис [9] относит краткосрочную

материнско-младенческую психотерапию к фокусной терапии, где

фокус определяется конкретной проблемой в родительско-детских

взаимоотношениях, возникшей в результате конфликтов и приво-

дящей к разногласиям в семье. В большинстве случаев симптома-

тика детей вызывает у родителей различные чувства: раздражение,

отчаяние, утомление, что может приводить к серьезным наруше-

ниям чувства материнской компетентности.

Психотерапевту важно в процессе терапии прояснить для себя ос-

новной симптом ребенка и понять, какие ситуации в детско-

родительских взаимоотношениях провоцируют его. Например, как

родители строят свои отношения с ребенком, а также как они пред-

ставляют и переживают фантазии, конфликты и объектные отноше-

ния, являющиеся бессознательной основой их поведения. Кратко-

срочная терапия узко специализирована инаправлена на

конфликтные аспекты родительско-детских взаимоотношений, свя-

занные с конкретными трудностями в коммуникации этой матери с

этим ребенком. Краткосрочнаяматеринско-младенческая психотера-

пия является эффективным приемом для модификации конфликтных

взаимоотношений, т.к. происходит освобождение материнско-

младенческих отношений от их конфликтной, бессознательной подо-

плеки. Результат терапии достигнут, если количество тревожных во-

343

просов матери уменьшается и меняется ее отношение к ребенку; вос-

станавливается либидинозный катексис ребенка и уверенность мате-

ри в своей родительской компетентности.

Ф. Дольто в своем труде «На стороне ребенка» обращает вни-

мание на тот факт, что если в младенце перестают видеть реально-

го ребенка, он оказывается «то мечтой о детстве, ностальгической

фантазией, объектом приложения власти, усердным слугой, дос-

тойным наследником» [3. С. 353]. То есть родители сознательно

или бессознательно делают из ребенка объект более значитель-

ный, что затрудняет его гармоничное развитие. Л. Крейслер [5]

рассматривает «область психической взаимности» между родите-

лями и ребенком, в которой могут происходить явления остановки

психоаффективного развития ребенка, если неразрешенные ду-

шевные проблемы родителя начинают «паразитировать» на ребен-

ке. Данный механизм влияния конфликтныхродительско-детских

отношений, которыйведет к возникновению поведенческих и

функциональных расстройств у детей,так же описан Б. Крамером

в концепции «паразитирующих проекций».

С. Лебовиси в книге «Во взрослом — младенец» делает акцент

на том, что для женщины существует не только младенец, которо-

го она держит на руках, но и «младенец в голове». При рождении

младенец незрел, поэтому фантазмы материнского всемогущества

имеют место, а обмен нарциссическими вознаграждениями между

родителями и ребенком, их принятие, отказы, предвосхищающее

ожидание, разочарования ткут «взаимное и продолжающиеся тво-

рение». С. Лебовиси акцентирует внимание на том факте, что в

период после родов начинает работать механизм поверхностного

доступа к содержанию бессознательного. Поэтому, когда мать за-

нимается ребенком, она не занимается только лишь ребенком:

«она мать, которая ухаживает, но ухаживает вместе со своей соб-

ственной историей» [7; 15].

Клиницисты Б. Крамер, С. Фрайнберг обращают внимание на то,

что механизм поверхностного доступа к содержанию бессознатель-

ного раскрывает уникальные особенности функционирования пси-

хики матерей в послеродовой период. Их собственные инфантиль-

ные неврозы вновь актуализируются, проявляясь в образах,

344

фантазиях и конфликтах, порожденных их ранними взаимоотноше-

ниями с собственной матерью. Более того, ребенок провоцирует

сильные переживания, высвобождение инстинктов и переход к ар-

хаичным способам взаимодействия. Появление ребенка вызывает

регрессивные идентификации матери с инфантильными состоя-

ниями (зависимость, оральная жадность, чрезмерный нарциссизм и

т. д.). Таким образом, матери могут переживать одновременно и ма-

теринские, и инфантильные идентификации с соответствующими

фантазиями и желаниями («я теряю точку опоры», «я не знаю, что

мне теперь делать»). В таком состоянии матери хуже распознают

побуждения ребенка, т.к. эти трудности связаны с действием вто-

ричных защитных механизмов (торможение, подавление, расщеп-

ление), направленных против возникновения идущих изнутри ин-

тенсивных инфантильных побуждений, от которых мать должна

освободиться посредством экстернализации их на ребенка. Поэтому

ребенок может восприниматься матерью как «ненормальный».

В выборе симптома участвуют и мать, поэтому Дж. Циантис,

ссылаясь на С. Фрайнберг [9], рассуждает о том, что во время те-

рапии начинают «витать призраки», которые «возникли» сразу по-

сле рождения ребенка или даже раньше (ребенок упрямый, «как

мой брат», или подлый, «как мой отец» и т. д.).Таким образом, ис-

тория повторяется, воскрешая в памяти матери конфликты, раз-

очарования, ссоры и огорчения; а образ ребенка исчезает, вытес-

ненный прежними объектами или образом самой матери [12]. Эти

навязчивые образы могут стать для матери совсем реальными, по-

скольку они подкрепляются интенсивными проективными иден-

тификациями и процессами экстернализации.

Возникает ситуация, когда родитель, вместо того, чтобы пре-

доставить ребенку защиту и помощь, не дает ему того, что необ-

ходимо для развития, прорывается через психические барьеры ре-

бенка, осложняет процесс создания психической структуры,

провоцирует расщепление самости ребенка на части, которые те-

ряют способность к нормальному развитию. Дети, которые не по-

лучают внимание в той степени, которое им необходимо, и долж-

ной защищенности от стресса, вынуждены осознавать свое

бессилие. Они мало что могут сделать, если взрослые не отвечают

345

на их реакции. Но главное в травмирующем переживании, что оно

вызывает сомнение в возможности выживания. Д. Винникотт в сво-

ем труде «Маленькие дети и их матери» [1] пишет о том, что через

чуткость, заботу матери ребенок интроецирует опыт надежности и

приобретает опыт непрерывности жизни. Изначально личность

младенца недифференцирована, поэтому при неблагоприятных ус-

ловиях ребенок может возвратиться к состоянию первичной неин-

тегрированности, или, если интеграция будет неполной, то во внут-

ренней реальности возникают состояния диссоциации.

М. Кляйн, первая из психоаналитиков, рассматривающая ран-

ние отношения младенца с матерью как фактор развития лично-

сти,делала акцент на значении для развития ребенка ранних внут-

ренних объектов — интрапсихических репрезентантов отношений

с другими людьми. Поэтому в теории внутренних объектов М. Кляйн

акцентирует внимание на важности процесса интроекции хороше-

го объекта, направленного на создание внутреннего хорошего объ-

екта, который становится сосредоточением хрупкого Эго и проти-

водействует процессу расщепления. Если мать игнорирует

ребенка или душит его своей любовью, то младенец может пере-

живать ее как деструктивную силу. Но и ребенок самой лучшей из

матерей имеет в бессознательном внушающий ужас образ плохой

(деструктивной) матери, как результат проекции на мать его враж-

дебности, обусловленной собственным бессилием. То есть любой

младенец может переживать мать как деструктивную силу, но

проблемы в ранних объектных отношениях приводят к тому, что

имаго хорошей всемогущей матери никогда не перекрывает образа

ужасающего всемогущества плохой.

Если обратиться к источникам аналитической психологии, то

младенец, по К. Юнгу, как ранний человек, понимает мир «мифо-

логически». Он переживает мир с помощью архетипических обра-

зов, которые он на него проецирует. Так, ребенок переживает свою

мать как архетип Великой Матери, то есть реальность всемогущей

нуминозной Женщины, от которой он зависим во всем, а не объек-

тивную реальность его личной матери, отдельной исторической

женщины, которой мать станет для него позже, когда его Эго разо-

вьется. Поэтому знание из источников аналитической психологии

346

может дополнить знание о формировании внутреннего образа ма-

тери, а также быть использовано для интеграции методов психо-

терапии и аналитической психологии. Например, использование

амплификации — мифологического материала для сравнения тех

образов, что возникают у пациента во время сеанса.

Обозначим особенности краткосрочной материнско-младенчес-

кой психотерапии:

1. Психоаналитическая психотерапия как причину нарушений

в объектных отношениях обозначает ранний негативный жизнен-

ный опыт. Для психотерапевта очень важно четко понимать, в чем

именно выражается нарушение родительских функций, следстви-

ем каких прошлых детских конфликтов родителей являются эти

нарушения и каковы их последствия для актуальных родительско-

детских отношений. Родители, ухаживая за ребенком, в основном

полагаются на свое неосознанно полученное знание, основанное

на собственном младенческом опыте. Детерминанты неэффектив-

ных способов отношений находятся в сфере бессознательного, и

терапия должна быть направлена на осознание членами семьи вы-

тесненных в бессознательное переживаний, определяющих их по-

ведение и ответственных за возникновение конфликтов. Поэтому,

при анализе в процессе психотерапии важно уделять внимание

тому, каковы были главные объекты в детском мире родителей и

как они их переживали, какие их чувственные аспекты были ин-

тернализированы, как их внутренние образы и репрезентации

продолжают существовать в бессознательном.

2. Необходимо помнить, что за проблемой, предъявляемой

взрослыми как проблема ребенка, нередко стоят собственные про-

блемы взрослых. Личные переживания по поводу родительства

вновь напоминают способы модальности собственного детства:

любовь и восхищение по отношению к своим родителям и брать-

ям; ревность, соперничество и зависть; детская тревога и т.д.

Трудности этого рода усугубляются тем, что оказываясь в фокусе

противоречивых проблем и интересов, психотерапевт подвергает-

ся повышенному риску контрпереносных реакций.

3. Родительские проективные идентификации приводят к фор-

мированию искаженного образа ребенка, который, в свою очередь,

347

вызывает у родителей тревогу, сопровождающуюся защитными

реакциями, и далее ведет к патологическому взаимодействию, отя-

гощающему симптоматику ребенка. Задача психотерапевта состо-

ит в том, чтобы ознакомить родителей с негативными влияниями

их собственных конфликтов на их взаимодействие со своими

детьми.Например, терапевт пытается сопоставить то, что он видит

на самом деле, с рассказом матери о ребенке и на этом основании

выстраивать интерпретации и разрабатывать методы терапевтиче-

ского вмешательства.

4. Терапевт должен знать основные закономерности раннего

развития, чтобы понимать значение симптомов ребенка, а также

способы построения его отношений с окружающим миром. У ма-

леньких детей отсутствуют психические возможности для перера-

ботки потока пугающей информации, и они полагаются на по-

мощь взрослых, для того чтобы контейнировать ее. Если у ребенка

негативный опыт взаимодействия с матерью, то психотерапевт

может дать опыт вдумчивого и внимательного взрослого. В про-

цессе терапии у ребенка появляется опыт взаимодействия, когда о

нем думают и перерабатывают его чувства. Таким образом, психо-

терапевт принимает на себя функции «комплементарного Эго» по

отношению к ребенку, определяет, чего не хватает ребенку, и вос-

полняетдефицит, исходя из наличных возможностей. Понимая

язык тела ребенка, настраиваясь на него и переводя его в слова,

терапевт получает возможность вместе с ребенком развивать по-

вествование.

5. Психоаналитический психотерапевт может обеспечить и

контейнирующий сеттинг для семьи, когда прорабатываются при-

митивные состояния психики родителей и детей. Терапевт также

является непосредственным источником опыта по передаче сим-

волических кодов; служит примером, предлагая образцы мотиви-

ровок, ценностей, поведения для родителей.

Таким образом, в идеале, материнская забота должна иметь ме-

сто исключительно в соответствии с актуальными потребностями

ребенка. Задача матери — наблюдать и корректно оценивать сиг-

налы ребенка и выполнять свои обязанности с подходящим, опти-

мальным катексисом. Поэтому исследование материнских проек-

348

ций, а также соответствующих им способов взаимодействия по-

зволяет по-новому взглянуть на возникновение единых для матери

и ребенка смыслов, на которых строится их общение.Когда ребе-

нок получает аффективную откликаемость на свои потребности и

переживания, в его развитии происходит формирование психиче-

ского пространства, где есть возможность фантазировать и взаи-

модействовать с внутренними объектами, прорабатывать свои пе-

реживания.

Краткосрочная материнско-младенческая психотерапия являет-

ся актуальным направлением работы,т.к. лишение младенца объ-

ектных отношений — фактор, приводящий к серьезным отклоне-

ниям. Лишившись отношений и не найдя адекватной замены,

которую ребенок мог бы принять, он лишается источника либидо.

Нарушения в объектных отношениях, возникающие в раннем воз-

расте, могут принять форму психосоматических нарушений, са-

моразрушающего поведения, невротических расстройств, рас-

стройств личности. Поэтому данное направление психотерапии

приоритетно для теоретических и практических исследований.

ЛИТЕРАТУРА

1. Винникотт Д. Маленькие дети и их матери. М.: Независи-

мая фирма «Класс», 2013. 80 с.

2. Гехард С. Как любовь формирует мозг ребенка. М.: Этерна,

2012. 320 с.

3. Дольто Ф. На стороне ребенка. Екатеренбург: Рама Пабли-

шинг, 2013. 717 с.

4. Колуччи М. Кратковременное вмешательство в систему «роди-

тели-ребенок» // Мать, дитя, клиницист (новое в психоаналитической

терапии) / Под ред. Г. Виззиелло, Д. Штерн. М., 1994. С. 91–100.

5. Крейслер Л. Структурные неорганизованности у маленького

ребенка как следствие хронической эмоциональной недостаточно-

сти // Мать, дитя, клиницист (новое в психоаналитической тера-

пии) / Под ред. Г. Виззиелло, Д. Штерн. М., 1994. С. 112–145.

6. Кузьмина А.А. Особенности процесса психотерапии при на-

рушениях в ранних объектных отношениях отношениях //

Educatio. 2015. № 4. С. 48–52.

349

7. Лебовиси С. Во взрослом — младенец. М.: Институт Обще-

гуманитарных Исследований, 2008.160 с.

8. Нойманн Э. Великая мать. М.: Добросвет, 2014. 410 с.

9. Работа с родителями: Психоаналитическая психотерапия с

детьми и подростками / Под ред. Дж. Циантиса, С.Б. Ботиуса, Б. Хол-

лерфорс, Э. Хорн, Л. Тишлер. М.: Когито-Центр, 2006.С. 145–169.

10. Раевский С., Хегай Л. Методы в аналитической психологии //

Основные направления современной психотерапи / Под ред. А.М.

Боковикова. М.: Когито-Центр, 2000. C. 43–65.

11. Трэд П. Различные направления. Предупреждение измене-

ний в развитии отношений мать-ребенок и значение этого феномена

в терапии // Мать, дитя, клиницист (новое в психоаналитической

терапии) / Под ред. Г. Виззиелло, Д. Штерн. М., 1994. С. 173–183.

12. Fraiberg S.H., Adelson, Shapiro V. Ghosts in the Nursery: A Psy-

choanalytic approach to the Problems of Impaired Infant-Mother Relation-

ships. Columbus, Ohio: Ohio State University Press, 1987. P. 100–136.

350

Иванова Г.П.

Особенности психотерапии при депрессивных состояниях

Депрессия является одним из первых по выявлению и описанию

аффективных расстройств личности (Хелл, 1999). Исследования,

проведенные под эгидой ВОЗ, дали неожиданные и шокирующие

результаты: к 2020 г. депрессия будет занимать второе место среди

основных десяти заболеваний, приводящих к инвалидности, после

ишемической болезни сердца (Дмитриева, 1999). Риск заболеть

депрессией один раз в жизни составляет для мужчин от 10 до 15%,

для женщин — от 20 до 30%. У женщин процент заболеваемости

выше за счет серьезных психоэмоциональных и физических на-

грузок в период с 25 до 45 лет, связанных с биологическими кри-

тическими периодами (Дмитриева, 1999).

Несмотря на многолетнее изучение депрессии, разделение де-

прессивных состояний на различные формы подвергалось разно-

образным изменениям. Для практических целей используют три

понятия: психогенная, эндогенная (психотическая) и экзогенная

(соматогенная) депрессии (Кискер, 1999).

Психогенная депрессия вызывается стрессовыми жизненными

событиями, она может развиваться вследствие психической трав-

мы и может стать впоследствии причиной перехода в эндогенную

депрессию, которая никогда не имеет явных причин для развития.

Психогенные депрессии подразделяются, в свою очередь, на

реактивную, возникающую непосредственно при острой психо-

травмирующей ситуации, и невротическую, когда длительность

депрессии вследствие стрессовой ситуации составляет более 2 лет

(Кискер, 1999). Эндогенные депрессии составляют 1% от общего

числа депрессивных состояний. Наиболее часто заболевание дан-

ной формой депрессии связано с инволюционным возрастом —

45–55 лет (инволюционная депрессия) и с последующим физиоло-

гическим старением (старческая депрессия) (Дмитриева, 1999).

351

Развитию психогенных депрессий, помимо стрессовых событий,

способствуют генетическая предрасположенность, особенности

личностных черт характера и психоэмоциональная способность

переносить психотравмирующие ситуации, отсутствие поддержки

со стороны близких. И та и другая формы имеют общие черты,

поэтому порой трудно провести четкую границу между ними, как

между здоровьем и болезнью. Депрессия трудно диагностируется

с учетом того, что она может быть замаскирована каким-либо со-

матическим заболеванием, провоцируя его, или сопутствует ос-

новному заболеванию (соматогенная депрессия), ухудшая его те-

чение. Депрессия как аффективное расстройство занимает особое

место в психопатологии. Она оказывает влияние на физиологиче-

ские и социальные функции индивида, что в легких проявлениях

вызывает незначительные изменения в настроении, а в сложных —

серьезные психические расстройства, которые могут привести к

тяжелым соматическим заболеваниям, инвалидизации и суициду.

В настоящее время внимание психотерапевтов различных направ-

лений особенно приковано к проблемам депрессивных состояний

в связи с тем, что в современном мире растет количество людей,

перенесших заболевание или уже заболевших, что связано с со-

временными проблемами в обществе, такими как: глобализация,

военные конфликты, терроризм, страх экономического спада и

безработицы, потеря жизненных ценностей и ориентиров, которые

являются актуальными стрессовыми событиями, способствующи-

ми развитию депрессии.

Пусковым механизмом для развития депрессивного состояния

являются психотравмирующие жизненные события, к которым

относятся переживание утраты, реальной или фантазийной, будь

то потеря близкого человека или собственных жизненных планов,

длительное разочарование, вызванное изменениями в профессио-

нальной деятельности и социальном статусе, когда утрачиваются

престиж, привычные способы регулирования самоуважения и со-

мато-биологические условия, такие как стресс или заболевания

(Кискер, 1999).

При психогенной депрессии отсутствуют колебания настрое-

ния в течение дня, фазность состояний, тотальное чувство потери

352

собственного «Я». Заторможенность и неспособность собраться

зависят в большей степени от конкретной жизненной ситуации, у

индивида нарушается тестирование реальности (Решетников,

2008), он начинает считать себя ответственным за события, за

других, за свое заболевание.

При психотравмирующих ситуациях, внутрипсихических или

внешних, которые угрожают целостности «Я», индивид теряет

способность успокаивать себя сам. Постоянная тревожность и

страх аннигиляции становятся первыми признаками надвигаю-

щейся депрессии, что приводит к когнитивным изменениям, кото-

рые с течением времени регистрируются биохимией мозга (Ре-

шетников, 2008). Индивид устраняется от эмоциональных связей с

другими людьми, становится безразличным к внешним событиям,

у него создается чувство ложной самости для защиты от повторе-

ния болезненных переживаний. Он чувствует себя нелюбимым,

одиноким, что приводит к развитию чувства ненависти к себе, к

чувству стыда, к социальной изоляции. У индивида утрачивается

способность получать удовольствие, работоспособность, реши-

тельность, снижается самооценка (Кискер, 1999).

Депрессия является следствием генетической уязвленности, за-

крепленной психотравмирующими событиями на ранней стадии

развития, и реактивируется при любых неблагоприятных стрессо-

вых жизненных ситуациях взрослого (Решетников, 2008).

Основными задачами психотерапии при депрессивных состоя-

ниях являются:

– дать возможность индивиду приобрести более позитивный

опыт в отношениях с терапевтом, основанный на чувстве безопас-

ности и доверия, нарушенном на ранней стадии развития;

– помочь пациенту восстановить основополагающие нарцисси-

ческие и социальные чувства себя и других.

При депрессии взрослого страх потери объекта, пережитый в

раннем возрасте и психически непроработанный, реактивирует

первичный психотравмирующий опыт сепарации, в результате че-

го происходит «застывание психической жизни» (Кристал, 2014)

индивида как в отношении аффектов, так и в отношении объект-

ных репрезентаций, вызывая ментальную дезорганизацию, что

353

впоследствии может стать причиной соматической дезорганиза-

ции. К ментальной дезорганизации можно отнести страх «чувст-

вовать» (алекситимия), «принудительную» гиперактивность с от-

сутствием аффективной выразительности, иногда маниакального

происхождения, либо «отвержение» (избегание) объекта.

При психотерапии депрессивных состояний важным фактором

в работе с индивидом является его личная история. В ходе психо-

терапии необходимо проработать следующие задачи:

– создать терапевтические отношения с индивидом, основан-

ные на доверии и эмпатии;

– развить способность открыто выражать и осознавать свои аг-

рессивные чувства, обеспечивая индивиду в психотерапевтическом

сеттинге атмосферу терпимости и предоставляя ему возможность

вербально выражать и направлять ранее вытесненную ненависть и

агрессию к значимым людям раннего периода развития на терапевта;

– компенсировать в ходе психотерапии «утраченный» на ран-

них стадиях развития объект любви и привязанности с проработ-

кой заново дифференциации между «Я» и другим «не-Я», в связи

с неудовлетворительным прохождением стадии сепарации-

индивидуации, чтобы открыть пациенту чувство собственной

идентичности и более дифференцированные отношения со значи-

мыми другими;

– снизить требования Сверх-Я индивида, которые изначально

содержат чрезмерно жесткие родительские требования, для пре-

дотвращения ситуаций, которые способствуют развитию убежде-

ния в собственной неполноценности, снижающие самооценку;

– восстановить и укрепить функцию «Я» тестирования и адек-

ватного видения реальности;

– развить форму критического «Я», обращенного на других;

– интегрировать «Я», научив его любить хотя бы себя;

– развить самонаблюдение, чтобы противостоять опасным си-

туациям тревоги и аннигиляции, научившись «общаться» со свои-

ми аффектами как с «сигналами для себя» (Кристал, 2014), не да-

вая им становиться главной угрозой для своего безопасного

психического функционирования;

– развить стремление к созданию новых эмоциональных и со-

354

циальных контактов, необходимых для развития и излечения ин-

дивида (Решетников, 2008);

– дать возможность идентифицироваться с новыми «хороши-

ми» объектами любви и привязанности, чтобы избавиться от эмо-

ционального страдания и чувства одиночества (Мак-Вильямс,

2007), что приведет к установлению новых, приносящих удовле-

творение значимых отношений;

– транслировать в сознание бессознательные процессы: идеали-

зация других, агрессивные чувства по отношению к значимым дру-

гим, отвержение со стороны значимых других, самопожертвование;

– разъяснить нарушение поведения и научить отслеживать опас-

ные, ведущие к депрессивному состоянию жизненные ситуации;

– развить желание учиться, обучаться новой профессии, креа-

тивности;

– помочь индивиду в назывании и идентификации его эмоций

как собственных переживаний;

– проработка печали при утрате, фантазийной или реальной,

значимых других путем восстановления, консолидации и транс-

формации смысла своих взаимоотношений со значимым другим,

для сохранения иллюзорного существования другого, но отказав-

шись от его использования и удовлетворения, связанного с ним;

Таким образом, в ходе психотерапии индивид должен научить-

ся справляться с психотравмирующими ситуациями, с интеграци-

ей своей ненависти, выносить утрату и тревогу, интернализиро-

вать хороший аффективный опыт, чтобы восстановить «хорошие»

внутренние объекты в «Я», вместо прежних враждебных, крити-

ческих и пренебрегающих, которые он сам, как их создатель, на-

делил собственными бессознательными аффективными воспоми-

наниями (Решетников, 2008). Тогда он сможет справляться с

тревогой, потерями, принять и интегрировать свою аффективную

жизнь, с которой до этого обращался как принадлежащей не ему, а

другим, и найти новый смысл жизни и новые желания, понимая

себя и свои чувства.

ЛИТЕРАТУРА

1. Балинт М. Базисный дефект. М.: Когито-Центр, 2002.

355

2. Дмитриева Т. Клиническая психиатрия. М.: ГЭОТАР Меди-

цина, 1999.

3. Кинодо Ж.-М. Приручение одиночества. М.: Когито-Центр,

2002.

4. Кискер К., Фрайбергер Г., Розе Г., Вульф Э. Психиатрия.

Психосоматика. Психотерапия. М.: Алетейя, 1999.

5. Кристал Г. Интеграция и исцеление. Аффект. Травма. Алек-

ситимия.М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2014.

6. Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика. М.:

Класс, 2007.

7. Решетников М. Психоанализ депрессий. СПб.: Восточно-

Европейский Институт Психоанализа, 2008.

8. Смулевич А. Депрессии в общей медицине. М.: Медицинское

Информационное Агентство, 2007.

9. Хелл Д. Ландшафт депрессии. Интегративный подход. М.:

Алетейя, 1999.

356

Гонтаренко Р.А.

Психоаналитический подход в бизнес-консультировании

В настоящее время сотрудники всех организаций сталкиваются по

долгу своей работы с множеством проблем (стрессовые ситуации,

проблемы во взаимоотношении с коллективом), все это может па-

губно сказаться на работе сотрудников и привести к тем или иным

убыткам компании. Проведение психоаналитической работы с со-

трудниками организации позволяет понять цель работы, сущест-

вующую проблему и выработать методы борьбы с выявленной

проблемой. Благодаря использованию психоаналитического под-

хода возможно понять сущность скрытых, бессознательных ин-

ституциональных процессов. Все это лежит в основе проведения

управленческого консультирования.

Голви У. в своей работе под управленческим консультировани-

ем понимает предпринимательскую деятельность по оказанию

помощи частным лицам и менеджерам высшего уровня в выявле-

нии, анализе и решении управленческих проблем, а также в дос-

тижении устойчивого успеха деятельности производственно-

хозяйственных и других организаций (Голви,2005).

Любой процесс консультирования включает в себя начало (ус-

тановление контакта и начало работы) и окончания (завершение

работы представителей консультационной организации в клиент-

ской организации). Промежуточным звеном в данной схеме явля-

ется проведение различных работ, которые по однородности опе-

раций можно объединить в отдельные этапы. Содержание этих

этапов зависит от модели и способа консультирования.

Модель консультирования отражает отношения между консуль-

тантом и клиентом, которые характеризуются организацией про-

цесса консультирования, степенью участия на каждом этапе кон-

сультационного процесса внешних консультантов и персонала

клиентской организации, а также определяют требования к содер-

357

жанию выполняемых работ (Медынский, Ильдеменов, 1999).

Кроме того, для эффективного проведения психологического кон-

сультирования необходимо учитывать виды отношений и ситуа-

ций, которые возникают в бизнесе (рис. 1).

Среди наиболее эффективных методов психологического кон-

сультирования в бизнесе можно выделить: коучинг, ассессмент и

тренинг.

Коучинг — это наука и искусство способствовать самораскрытию

человека или организации. Коучинг работает как интерактивный про-

цесс поддержки отдельных людей и организаций, который заключает-

ся в том, чтобы способствовать максимальному раскрытию их потен-

циала. Это — оптимизация психической нормы путем содействия

проявлению до сих пор не реализованного ресурса для решения над-

задач в различных сферах жизни в контекстах, постоянно меняются.

РИСУНОК 1. Виды отношений и ситуаций в сфере бизнеса

В настоящий момент коучинг лидеров и организаций по любо-

му направлению практической психологии все больше использует

методы наблюдения, беседы, опросы, тестирование и моделирова-

ние как средства помощи действовать более эффективно и вклю-

чает в себя проектный коучинг, ситуационный коучинг и транзи-

тивный коучинг (Грант, Грин, 2005):

ситуационный коучинг фокусируется на конкретном (такти-

358

ческом) улучшении или оптимизации работы в четко заданном

контексте;

проектный коучинг охватывает стратегический менеджмент

человека или команды с целью получить эффективный конечный

результат;

транзитивный коучинг помогает людям переходить от одной

работы или роли к другой.

Во многих организациях коучинг сегодня стал дополнением, а

иногда и заменой тренинга, так как он более сфокусирован и име-

ет индивидуальную направленность.

Таким образом, эффективный коучинг требует акцента одно-

временно на идее, задании, отношениях и возможностях.

Следующим методом психологического консультирования яв-

ляется Ассессмент-центр (Assessment center) или Центр оценки.

Данный метод возник на Западе в 90-х годах.

В настоящее время происходит моделирование деловой игры с

учетом специфики конкретной организации, или же моделируются

более абстрактные игры с учетом уровня сложности управленче-

ских задач. Данный метод позволяет выявить проблему и решить

ее неотрывно от практической деятельности, кроме того, способ-

ствует сплочению коллектива.

Третьим методом психологического консультирования является

тренинг; данное понятие пришло в русский язык с английского язы-

ка, что при переводе обозначает тренировке. Тренинг может оказать

влияние на развитие различных способностей и качеств, которые

нужны человеку как на работе, так и в личной жизни. Например,

тренинг может оказаться действенным при развитии быстрого чте-

ния или способствовать быстрому принятию решений. Общего опре-

деления данного понятия нет, рассмотрим некоторые из них.

Согласно определению Медынского В.Г и Ильдеменова С.В.

под тренингом принято понимать вид обучения технологиям дей-

ствия на основе определенной концепции реальности в интерак-

тивной форме (Медынский, Ильдеменов, 1999).

Немов Р. С. в своей работе дает следующее определение биз-

нес-тренингу: «Бизнес-тренинг, с точки зрения традиционного об-

разовательного подхода в учебных заведениях, — это курс повы-

359

шения квалификации, как правило, очень короткий, насыщенный

разными формами и методами занятий, предназначенный для обу-

чения сотрудников и руководства компаний» (Немов, 1999).

В зависимости от критерия направленности взаимодействия и

изменения выделяют три типа тренингов:

1. навыковый тренинг, который способствует развитию опреде-

ленных навыков.

2. психотерапевтический тренинг или психотерапевтическая

группа, основывается на изменении сознания. Данные группы

тесным образом взаимосвязаны с направлениями психотерапии —

психодраматические, гештальт-группы, группы телесноориенти-

рованной направленности, танце-двигательной терапии и др.

3. социально-психологический тренинг (СПТ) занимает про-

межуточное положение, он совмещает в себе навыковый и психо-

терапевтический тренинги. Очень часто данный тип тренингов

используется для смены социальных установок и развития умений

и опыта в области межличностного общения (Колесникова, 2006).

Однако необходимо отметить, что психолого-управленческое

консультирование реализует свои услуги руководителям по плани-

рованию человеческих ресурсов, карьеры руководителей, комплек-

тования штатов, развития кадрового потенциала, поиска работников

на руководящие должности и др. Основным объектом его анализа и

воздействия является человеческий фактор, то есть конкретные лю-

ди с их индивидуально-психологическими особенностями, которые

влияют на эффективность управленческой деятельности и управле-

ния в целом. Осуществляют его специально подготовленные психо-

логи-консультанты, призваны оказывать психологическую помощь

здоровым людям в сложных жизненных ситуациях.

К компетенции консультантов из должностного продвижения от-

носятся проблемы планирования карьеры руководителей, помогает

выяснить карьерные цели и способы их достижения, усвоить техники

и методики принятия оптимальных управленческих решений; сфор-

мировать готовность к обновлению содержания труда. Консультиро-

вание по проблемам должностного продвижения предусматривает:

– всестороннее оценивание знаний, навыков, поведения руко-

водителя;

360

– создание консультантом атмосферы доверия и открытости;

– общий анализ руководителем и консультантом карьерных

притязаний и возможностей их реализации;

– определение конечной цели и промежуточных вариантов;

– подготовку плана мероприятий, основанного на выявленных

потребностях в знаниях и навыках;

– контроль за выполнением плана.

Однако при анализе бизнес-консультаций можно обнаружить

следующие характерные черты:

1. психологическое бизнес-консультирование является произ-

водным от более общего вида деятельности «консультирование»,

под которым понимают любую форму помощи по содержанию,

процесса или структуры задачи или серии задач, где консультант

не отвечает за выполнение задачи, но помогает тем людям, кото-

рые несут за это ответственность (Немов,1999).

2. психологическое бизнес-консультирование следует понимать

как метод совершенствования социальной практики, основное на-

значение которого заключается в оказании помощи организациям,

их менеджерам и персоналу по совершенствованию практики

управления, повышения эффективности деятельности организа-

ции в целом и индивидуальной эффективности (профессиональ-

ной и личностной) каждого менеджера и работника.

3. психологическое бизнес-консультирование — это вид про-

фессиональной деятельности, осуществляется отдельными лица-

ми и консультационными фирмами и требует специальной глубо-

кой и серьезной подготовки специалистов для его проведения.

Следует отметить, что по своей сути психологическое бизнес-

консультирование является, с одной стороны, видом консультиро-

вания, связанным с управлением организациями, а с другой —

специальным видом психологического консультирования. Поэто-

му в процессе психологического бизнес-консультирования необ-

ходимо четко учитывать его особенности по сравнению с другими

видами психологического консультирования.

Отличительными характеристиками бизнес-консультирования

являются:

1. По содержанию:

361

а) основана на профессиональной деятельности сотрудника

или коллектива.

Существующие виды психологического консультирования под-

разделяются на две группы.

Первая группа включает в себя консультирование по вопросам

частной жизни личности (группы). Данный спектр вопросов со-

держит как индивидуальное, так и семейное консультирование.

Вторая группа содержит консультирование по проблемам про-

фессиональной, трудовой деятельности людей. Она обобщает кон-

сультирование по проблемам индивидуальной профессиональной

деятельности (выбор профессии, профессиональное становление,

адаптация к профессии, изменение профессии и т.п.), а также кон-

сультирование по проблемам профессиональной деятельности и

развития организации (психологическое бизнес-консультирование).

Когда мы говорим о психолого-организационном консультиро-

вании, то можно утверждать, что этот вид относится ко второй

группе. Имея определенный самостоятельный смысл, он, скорее

всего, может быть связан с другими видами консультирования.

2. Объектами воздействия и анализа:

• анализ осуществляется посредством взаимосвязи с работой

организации, а не только тех, кто в ней работает;

• все клиенты обладают высоким социальным статусом и уров-

нем профессиональной подготовки и развития большого числа

клиентов (руководителей организаций), что заметно отличает их

от клиентов «среднестатистических».

3. Технологиями осуществления:

• наличие предварительного анализа, который осуществляется

по сложной системе показателей, описывающих деятельность ор-

ганизации (цель, структура, технологии, организационная среда,

этап развития организации и т.п.), и обеспечение комплексности

вмешательства вследствие консультативного воздействия;

• консультирование осуществляется по определенным этапам:

• расширенной диагностической фазы (с использованием мето-

дов наблюдения, тестов, изучение продуктов деятельности, доку-

ментов и т.п.);

• необходимость проведения этапа моделирования организаци-

362

онных процессов с целью развития организации и т.п.;

• реализация на практике как индивидуальных форм консуль-

тирования, так и групповых (групповых и межгрупповых дискус-

сий, деловых игр, тренингов и т.д.);

• ужесточение всех этических и профессиональных требова-

ний, которые предъявляются к работе психолога. Это, прежде все-

го, связано с необходимостью сохранить авторитет руководителя

компании, снижения напряженности в отношениях между адми-

нистрацией и персоналом, снижения межличностных конфликтов

между работниками (Шилов,2008).

Психологический срез психолого-организационного консуль-

тирования существует на уровне ведущей подсистемы любой ор-

ганизации — людей, а любая консультация включает в себя со-

держательные блоки, которые представлены на рис. 2.

РИСУНОК 2. Содержательные блоки консультирования

Для более эффективного психолого-организационного консуль-

тирования в организации необходимо наличие конкретной модели

данной консультации. Согласно работам Колесниковой Г.И. любая

модель должна включать в себя такие основные компоненты, как

(Колесникова,2009):

363

1. мотивационный компонент, который помогает выявить при-

сутствие мотивации руководителей и персонала организаций в

процессе психолого-организационного консультирования и позво-

ляет вызвать у них положительную мотивацию относительно по-

лучения данного вида помощи.

2. когнитивно-смысловой компонент, основывается на осуще-

ствлении психологического анализа основных запросов руководи-

телей и персонала организаций по осуществлению психолого-

организационного консультирования практическими психологами

(в соответствии с выделенными основными критериями).

3. операционно-технологический компонент, в ходе которого вы-

является целесообразность и необходимость применения психологом

во время работы тех или иных стратегий, методов и форм психолого-

организационного консультирования, введение его основных этапов

в зависимости от специфики запросов руководителей.

4. личностный компонент, в рамках которого происходит выяв-

ление основных профессионально-личностных качеств организа-

ционного психолога, необходимых для эффективного психолого-

организационного консультирования.

5. организационный компонент, в ходе которого происходит

анализ применения практическими психологами возможных орга-

низационных форм психолого-организационное консультирование

руководителей в зависимости от типа организации, вида запроса и

тому подобное.

Любое психологическое бизнес-консультирование позволяет

применить на практике несколько стратегий коррекционно-

развивающего компонента технологии:

а) учебную (например, формирование психологической культуры

менеджеров и персонала по определенным вопросам жизнедеятель-

ности организации) или процессуальную (например, психологиче-

ское обеспечение процесса введения изменений в организацию);

б) индивидуальную (при работе с конкретными менеджерами или

работниками) или групповую (при работе с командой) форму кон-

сультирования. Вариативность этих стратегий дает возможность вне-

дрять коррекционно-развивающий компонент довольно гибко, в за-

висимости от конкретных потребностей организации и персонала.

364

Таким образом, психологическое бизнес-консультирование иг-

рает важную роль в работе всего коллектива организации и самой

организации. Оно позволяет выявить проблемы и последовательно

решить их при помощи методов психологии.

Однако для проведения эффективного психологического кон-

сультирования необходимо принять во внимание его существую-

щие виды, затем построить модель с учетом выбранного вида

(тренинг, коучинг, ассессмент).

Кроме того, необходимо учитывать все особенности психоло-

гического консультирования в сфере бизнеса.

ЛИТЕРАТУРА

1. Голви У. Тимоти Максимальная самореализация. Работа как внут-

ренняя игра. Фокус, обучение, удовольствие и мобильность на рабочем

месте. М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. 264 с.

2. Грант Э., Грин Дж. Коучинг принятия решений. СПб.: Питер,

2005. 138 с.

3. Дилтс Р. Коучинг с помощью НЛП. СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК,

2004. 256 с.

4. Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. М.: Ака-

демический проект, 1999. 240 с.

5. Медынский В.Г., Ильдеменов С.В. Реинженеринг инновационного

предпринимательства: Учебное пособие для вузов / Под ред. В.А. Ирико-

ва. М.: Юнити, 1999. 414 с.

6. Немов Р.С. Основы психологического консультирования: Учебник

для студентов педвузов. М.: ВЛАДОС, 1999. 291 с.

7. Сорокин П.С. Психологические аспекты бизнес-инноваций: подхо-

ды и направления исследований // Вестник Ленинградского Государствен-

ного университета имени А.С. Пушкина. Серия Психология. 2011. № 2.

8. Колесникова Г.И. Психологическое консультирование: Учебное посо-

бие для студентов вузов. Ростов-на-Дону: Феникс, 2006. 283 с.

9. Рейнольдс М. Коучинг: эмоциональная компетентность. М.: Центр

поддержки корпоративного управления и бизнеса, 2003. 112 с.

10. Томашек Н. Системный коучинг. Целеоринтированный подход в

консультировании. Х.: Гуманитарный центр, 2008. 176 с.

11. Уитворд Л., Кимси-Хауз Г., Сандал Ф. Ко-активный коучинг:

Учебник. М.: Центра поддержки корпоративного управления и бизнеса,

2004. 360 с.

12. Хотяшева О.М. Инновационный менеджмент. СПб.: Питер, 2006. 384 с.

13. Хухлаева О.В. Основы психологического консультирования и пси-

хологической коррекции. М.: Академия, 2008. 208 с.

365

Сведения об авторах

АВЕРЧЕНКОВ ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ — выпускник Московского

института психоанализа.

АНАНЬЕВА КРИСТИНА ИГОРЕВНА — заведующая кафедрой об-

щей психологии Московского института психоанализа, научный

сотрудник Института психологии РАН, кандидат психологических

наук, доцент.

АСЕЕВА И.И. — студентка Московского института психоанализа.

БАСЮЛ ИВАН АНДРЕЕВИЧ — научный сотрудник Лаборатории

экспериментальной и практической психологии Московского ин-

ститута психоанализа.

БЕСПРОЗВАННАЯ ИРИНА ИГОРЕВНА — аспирант Московского

института психоанализа.

БОГДАНОВ КИРИЛЛ ИГОРЕВИЧ — генеральный директор ООО

«ИТ Ресеарч Тим» (Москва).

БОГДАНОВА ИРИНА ВАЛЕРЬЕВНА — лаборант Центра экспери-

ментальной психологии МГППУ.

ВИНЕР ИРИНА ЮРЬЕВНА — студентка Московского института

психоанализа.

ВОЛОДАРСКАЯ ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА — профессор кафедры

организационной психологии Московского института психоанали-

за, доктор психологических наук, доцент.

ВЫСКОЧИЛ НИНА АНАТОЛЬЕВНА — доцент кафедры общей

психологии Московского института психоанализа, доцент кафед-

ры истории, философии, литературы ГИТИС, кандидат психоло-

гических наук.

366

ГАЛАНИЧЕВ ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ — программист Центра

экспериментальной психологии МГППУ.

ГОНТАРЕНКО Р.А. — студент Московского института психоанализа.

ГОРДЯКОВА ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА — профессор кафедры со-

циальной психологии Московского института психоанализа, кан-

дидат психологических наук.

ГРЕЧИШКИНА МАРИЯ ВАСИЛЬЕВНА — аспирант Московского

института психоанализа, педагог-психолог ГБОУ гимназия №1567

(г. Москва).

ДИВЕЕВ ДМИТРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ — руководитель отделения

дистанционного обучения Московского института психоанализа,

старший научный сотрудник Центра экспериментальной психоло-

гии МГППУ, кандидат психологических наук.

ДИВЕЕВА АНАСТАСИЯ СЕРГЕЕВНА — преподаватель Московско-

го института психоанализа.

ЕРМОЛЕНКО Т.В. — студентка Московского института психо-

анализа.

ЗАГИРОВА А.А. — студентка Московского института психоана-

лиза.

ИВАНОВА ГЕЛЕНА ПЕТРОВНА — магистрант Московского ин-

ститута психоанализа.

КАРАПЫШЕВА АННА ИГОРЕВНА — выпускник Московского ин-

ститута психоанализа.

КОНДРАТОВА ЛИДИЯ ВЛАДИМИРОЛВНА — аспирантка Москов-

ского института психоанализа.

КРУТЬКОВА АЛЕКСАНДРА ВИКТОРОВНА — выпускница Москов-

ского института психоанализа.

КУЗЬМИНА АСЯ АНАТОЛЬЕВНА — выпускница Московского ин-

ститута психоанализа по программе профессиональной перепод-

готовки «Психоаналитическая психотерапия и психоанализ детей

и подростков», кандидат экономических наук.

367

ЛЕБЕДЕВ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ — профессор кафедры со-

циальной психологии Московского института психоанализа, ве-

дущий научный сотрудник Института психологии РАН, доктор

психологических наук, профессор.

ЛЕЙБИН ВАЛЕРИЙ МОИСЕЕВИЧ — заведующий кафедрой основ

клинического психоанализаМосковского института психоанализа,

главный научный сотрудник Федерального исследовательского

центра «Информатика и управление» РАН, доктор философских

наук, профессор.

ЛИТВИНОВА ОКСАНА НИКОЛАЕВНА — выпускник Московского

института психоанализа.

ЛОБОДИНСКАЯ ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА — аспирант Московского

института психоанализа.

МЕЩЕРЯКОВА ЮЛИЯ СЕРГЕЕВНА — аспирант Московского ин-

ститута психоанализа.

МОИСЕЕВА ЛИДИЯ АЛЕКСЕЕВНА — заведующая кафедрой гу-

манитарных и естественнонаучных дисциплин Московского ин-

ститута психоанализа, доктор биологических наук, профессор.

НЕМОВ РОБЕРТ СЕМЕНОВИЧ — заведующий кафедрой социаль-

ной психологииМосковского института психоанализа, доктор пси-

хологических наук, профессор.

НОСУЛЕНКО ВАЛЕРИЙ НИКОЛАЕВИЧ — главный научный со-

трудник Института психологии РАН, главный научный сотрудник

Центра экспериментальной психологии МГППУ, доктор психоло-

гических наук.

ОРЛОВА НИНА ВЛАДИМИРОВНА — научный сотрудник Москов-

ского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

РЫЖЕНКОВА ЕЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА — магистрант Московско-

го института психоанализа.

САМОЙЛЕНКО ЕЛЕНА СТАНИСЛАВОВНА — ведущий научный

сотрудник Института психологии РАН; ведущий научный сотруд-

ник Центра экспериментальной психологии МГППУ, научный со-

368

трудник Московского института психоанализа, доктор психологи-

ческих наук.

СОЛОВЬЕВА ЕКАТЕРИНА ВАЛЕРЬЕВНА — первый проректор Мо-

сковского института психоанализа.

СТАРШЕНБАУМ ГЕННАДИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ — професор кафед-

ры психотерапии и психологического консультирования Москов-

ского института психоанализа, кандидат медицинских наук.

СТРИЖОВ ЕВГЕНИЙ ЮРЬЕВИЧ — доктор психологических наук,

профессор кафедры общей психологии Московского института

психоанализа.

ТАТАРИНЦЕВА В.Е. — студент Московского института психо-

анализа.

ТИМОХИНА ЮЛИЯ АНАТОЛЬЕВНА — выпускник Московского

института психоанализа.

ТИХОНОВА ТАТЬЯНА ЕВГЕНЬЕВНА — руководитель психоанали-

тического киноклуба Московского института психоанализа, пре-

подаватель кафедры основ клинического психоанализа, аспирант.

ТОВУУ НАТАЛИЯ ОЮНОВНА — доктор психологических наук,

профессор Тувинского государственного университета.

ХАРИТОНОВ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ — научный сотрудник

Института психологии РАН, кандидат психологических наук.

ХЕГАЙ ЛЕВ АРКАДЬЕВИЧ — старший преподаватель кафедры

основ клинического психоанализа Московского института психо-

анализа.

ШЛЫК СТАНИСЛАВ АЛЕКСАНДРОВИЧ — программист ООО

«ГлобалСат» (Москва).

ЯЦЕНКО ДЕНИС АЛЕКСАНДРОВИЧ — доцент кафедры социаль-

ной психологии Московского института психоанализа, кандидат

психологических наук.