Annotation

Что общего между холеным мужчиной, владельцем одной из самыхкрутых строительных компаний, респектабельным любимцем женщин иблаготворительных организаций, и девочкой-попрошайкой, подбирающейостаткипищиназадворках«Макдоналдса»?Правильно–незащищенностьперед ударами судьбы.СегодняСтаниславШаповалов – на недосягаемойдля простых смертных высоте. Завтра – вычеркнут из списка живых.СегодняТанечкаКузнецова–наднежизни.Ноеедноокажетсянечаяннойрадостью,небывалымсчастьемдляСтаса.

ОлегРой

Искупление

ПрологСнезапамятныхвремендоновогоднейночиЗа долгий свой век этот особняк, расположенный почти в самом

центреМосквы,видывалмногое,оченьмногое…Он помнил еще времена своей юности, когда почти все домики в

округе были ниже его и он, новенький, пахнущий свежей известкой, сблестящейнасолнцекрышей,презрительнопоглядывалсвысотынасвоихмалорослых собратьев, которые не заслоняли ему вид на главную улицуПервопрестольной. С утра до ночи мог он тогда наблюдать из своегопереулка, как проносятся по Тверской кареты, громыхая колесами иразбивая в пыль булыжнуюмостовую, как текут вдоль по улице людскиереки и как шарахается в стороны народ, завидев мчащийся экипаж изаслышавкрик«Пади,пади!»–ведьразделениянатротуарыипроезжуючастьтогдаещенебылоивпомине.

Потом его маленьких соседей стали сносить, а на их месте начали

вырастатькаменныевеликанывтри,четыреидажешестьэтажей.ОсобняклишилсявиданаТверскую,ножизньвокругнегопродолжалакипеть.Подегоокнамипроезжаликоляскиважныхсановников,спешащихвКремльназаседание, чинно проходили накрахмаленные бонны, выводящие детишекгулятьна бульвар, спешили в университет студенты,шустрыемальчишкизатевали во дворе игры и потасовки. Вечерами, шурша дутыми шинами,проносились щегольские лихачи, унося своих подгулявших седоков назападМосквы–в«Эльдорадо»,«Мавританию»,«Стрельну»илик«Яру».

Помнилособнякикаксотрясалисьегостеныотгрохотавыстреловвсмутные дни революции, и как суетились, собираясь в спешке, еготогдашние хозяева и их домочадцы, торопившиеся скорее покинутьохваченный мятежом город. Глава семьи уверял тогда всех, что уезжаютони ненадолго, скоро бунт подавят и все вернется на круги своя. Носбыться его предсказаниям было не суждено, и больше дом никогда невидел этих своих жильцов. Их заменили другие – многочисленные,горластые, склочные, неряшливые. Скрепя сердце, с огромной неохотойпривыкал особняк к новой жизни, к шуму коммунальных распрей, кпьяным песням под визжащую гармошку в праздники, к вечной грязи икучам окурков папирос и самокруток на некогда сверкавшей чистотоймраморной лестнице. Стены и потолки дома закоптились от чадамногочисленныхпримусовикеросинок,стеклаокон,которыетеперьпочтиникогда не мыли, потускнели и запылились, прекрасные мозаичныедубовые полы истоптались, покрылись коростой грязных следов. Не подушедомубылиновыежильцы–ноиихонсталжалеть,когдаспустягодыпо ночам к его подъезду стали вкрадчиво подъезжать сперва черные«воронки», а потом автозаки с надписью «Хлеб» на борту, и домнастороженно прислушивался к гулким властным шагам на лестнице, квсхлипываниямарестованных,ихгорькимпрощальнымсловам.

Потом все окна особняка заклеили крест-накрест полосками бумаги,плотнозанавесилитемнойтканью,так,чтобыдажекрошечныйлучиксветане смог пробиться наружу. И снова его стены сотрясались от близкихразрывов бомб и ожесточенной пальбы зениток, а по ночам на крышедежурили жильцы, оберегая дом от падающих снарядов, которыесбрасываливниз,вбочкисводойипеском.Новойнанаконецотгремела,исчастливыйдомпраздновалпобедувместесосвоимижильцами.Те,комудовелосьпережитьэтистрашныечетырегода,теперьзабиралисьнакрышуособняка, чтобы увидеть грандиозный парад, а вечером полюбоватьсярасцветающимивтемномнеберазноцветнымигроздьямисалюта.

После войны жильцов из особняка выселили, и шумный

коммунальныйбытсменилсямонотоннойканцелярскойрутиной–вдомеобосновалось какое-то скучное государственное учреждение. Озабоченносновали служащие, щелкали костяшки счетов, трещали арифмометры,повсюду лежали пыльные папки с разлохмаченными тесемками. Лишьизредка где-нибудь в уголке коридора раздавался звонкий молодой голосили веселый смех, но тут же затихал под строгими взглядами болеесерьезных коллег. И снова слышалось шуршание бумаг и стук печатныхмашинок – с утра и до вечера, когда служащие расходились по домам изапиралась входная дверь. Погрузившийся в тишину, особняк тихоньковздыхал,вспоминаявечеравушедшиегоды,бравурныеруладырояля,балыпри свечах, домашние концерты, легкие девичьи шаги по анфиладекомнат…Емунескембылоподелитьсяэтимивоспоминаниями.Развечтос вязом, росшим у его северной стены. Дом помнил его еще тоненькимгибким побегом, застенчиво шелестевшим весной свежими зеленымилистьями.Теперьвязсталмогучимвысокимдеревомсузловатымстволоми тяжелой ветвистой кроной. Изредка они переговаривались, вспоминалипрошлое и с грустью отмечали те невеселые перемены, что происходиливокруг. Жизнь кипела, столица строилась и менялась, становясь, бытьможет, более современной и комфортной для жизни – но при этомбезвозвратнотеряятонеповторимоеочарованиестарины,котороепринятоназыватьдушойМосквы.Какбылонегруститьобэтомособнякуистаромувязу?! С каждым днем вокруг оставалось все меньше и меньшенапоминаний о былых временах, настал момент, когда и они исчезлисовсем. Зажатый с двух сторон массивными многоэтажными новымидомами, особняк, оставшийся самым старым строением в округе, уженачиналказатьсясамомусебежалким,дряхлыминикчемным.

И все-таки дом жил, с интересом вглядывался в прохожих глазами-окнами, бодро хлопал дверью подъезда, терпеливо сносил порывы ветра,ливни и снегопады, прислушивался кшелестению вяза и к неумолчномушумуогромногогорода,частьюкоторогоонсталдавнои,какемуказалось,навсегда.

Оказалось,чтоненавсегда.Теперьдомумирал.Умиралмучительноидолго.Собственно, сейчас и домом-то его можно было назвать с большой

натяжкой. Теперь он превратился в руины, нелепо торчащие в переулке,словноскелетпричудливогодоисторическогоживотного.Чтобыскрытьэтунеприглядную картину особняк затянули грязно-зеленой сеткой и слегкаприкрыли строительными лесами. Дом обнесли дощатым забором, закоторымсразужевыросликучиржавыхбессмысленныхжелезокипрочего

мусора. Лишь кое-где из унылого хлама остро торчали немногиеуцелевшиепрутьяпрежнейкрасивойограды.

Окутанный строительной сеткой, шершавой и жесткой, дом почтиослеп. Сквозь мутное зеленое марево он видел лишь неясные переливысветаи тьмыда тусклыеогниуличныхфонарей, слышалотдаленный гулТверскойулицыинегромкоепоскрипываниевяза,которыйтожепереживалнелучшиесвоивремена.Пронихпопростузабыли,ижизньпотеряладлянихвсякийсмысл.Поройдомудажехотелось,чтобыкегостенамподъехалгромоздкийнеуклюжийкранстяжелымчугуннымшаромнастрелеивсебыразомзакончилосьпосленесколькихгрубыхударов,рассыпалосьбывпрах – уже навсегда. Но этими своими мыслями он не делился даже сдругом-вязом.

Днишли,онискладывалисьвмесяцы,месяцыв годы,адопотопныйкостистый скелет с выступающими каменными ребрами все так женеизменно торчал в переулке. Полуоглохший, полуослепший, полуживой,необращающийвниманиянато,чтотворилосьунеговнутриитворилосьличто-нибудьвообще.

Но сегодня все было иначе. Что-то произошло. Что-то необычное истрашное. Дом чувствовал, как по его полуобвалившимся лестницамподнимаетсявсевышеивышетугойсгустокболи,тоскииотчаяния.Какмедлитонузияющихокон,какостанавливаетсявкомнатенаверху,апотомснова продолжает свое упорное восхождение. Вот он бредет по чердаку,выбираетсячерезслуховоеокнонакрышу,приближаетсякеекраю…

Домневидел,ктоэто,простоощущалболь,безысходность,тоску.Всето, что он сам так хорошо знал и так сильно прочувствовал за годызабвения.

Авотвязпрекрасновидел,чтопроисходитнаржавойдырявойкрышеособняка.Бывшегоособняка…

Странныйдекабрьвыдалсявэтомгоду–теплый,почтибесснежный,похожийтолинараннюювесну,толинапозднююосень,ноужникакненарусскуюзимусеёвысоченнымисугробамиитрескучимиморозами.Допоследних дней месяца ждали москвичи похолодания и снегопада, снадеждой слушали прогнозы погоды, а потом махнули рукой. Видно, несудьбавэтотразвстретитьНовыйгодпо-настоящему,насладитьсявидомприпорошенных снежком деревьев, паданьем пушистых хлопьев даморознымскрипомподногами.Даибогсним.Еслизадуматься,тоестьвжизнипроблемыиповажнее,кудаповажнее…

И вдруг, нежданно-негаданно, вопреки всем предсказаниямсиноптиков, прямо в новогоднюю ночь начался снегопад. Снег повалил,

закружил, завьюжил Москву, за какой-то час укрыл ее всю пушистымсвоимодеялом,подаривкпраздникужителямигостямстолицыощущениеволшебстваисказки.

Лег снег ровным ковром и на крышу особняка, скрыв все еенеприглядные дыры, ржавые пятна и прочие старческие болячки. Разомприобрелакрышачистенький,аккуратный,ухоженныйвид–новнешность,какизвестно,нередкобываетобманчива.Ипотомустарыйвязстревогойнаблюдал за высоким мужчиной, который двигался по скользкой крыше,отзывавшейся на каждый шаг глухим бормотанием, и остановился вопаснойблизостикеекраю.Мужчина,несмотряназимнийколючийветер,былбезшапки,стильное,явнооченьдорогоепальтокак-тоособенноладносиделонанем.Былонгладковыбрит,моднопострижен–сразуясно,чтовесьма состоятельный субъект. И также сразу понятно стало вязу, какмучительноплохоэтомучеловеку,каконопустошениподавлен.

Мужчинастоялибезучастносмотрелнагород,раскинувшийсявокруг.Напереулок,наукрашенныеновогоднимигирляндамизданиянаТверской,на сияющую рекламу, на призывно пульсирующие вывески магазинов иресторанов,налюдейвнизу,спешащихпоулицам,чтобысейчас,когдадоНовогогодаоставалосьвсего-навсегонесколькочасов,успетьдокупитьвсенеобходимое для праздничного стола или забытые впопыхах подарки. Укого-тоналицебылонаписаноожидание,укого-тобеспокойство,укого-тораздражение. В эти предновогодние радостно-хлопотливые часы жизньвокруг особняка в обыкновенно тихом переулке так и кипела, спешила,бурлила,точноводавстоящейнаплитекастрюле,переливаясьчерезкрай.

Тольколицомужчины,неподвижнозастывшегонакрыше,оставалосьбесстрастным. Однако эта маска отрешенного спокойствия не смоглаобмануть пытливого наблюдателя. Старое дерево, кое-что повидавшее насвоем веку, сразу поняло: на эту крышу мужчина поднялся с одной-единственной целью – уйти из жизни. Вяз догадался об этом намногораньше, чем увидел, как мужчина вынул из внутреннего кармана пальтоблеснувший в свете фонаря черный револьвер. Увидел – и замер, боясьнеосторожношевельнутьхотькакой-нибудьизсвоихветвей.

Неподвижно постояв несколько минут и еще раз окинув взглядомгород, мужчина вздохнул, решительно поднял руку и шагнул к краю.Крыша тут же отозвалась глухим ворчанием. В лицо мужчине жаднодохнулагулкаяпустота.Ещеодинмиг…

И в этот момент вяз услышал, как вскрикнул откуда-то из темнотычей-тозвонкийголос:

–Стас!Ненадо!..

(обратно)ГлаваперваяЗавосемьднейдоНовогогодаСтарому вязу, который с тревогой наблюдал за так испугавшей его

сценой, было, конечно, невдомек, что стало причиной драматическогодействия,разыгравшегосянакрыше.Онпонятиянеимел,чтоначаласьвсяэтаисторияпримернонеделейраньше,вдомесовсемнеподалеку,вкаких-тонесколькихсотняхметровотихпереулка.Впрочем,чтожудивительноговподобнойблизости?Ведь,всущности,Москва–маленькийгород.Еслиречь, конечно, идет о самой Москве, а не о выросшем вокруг неесовременном мегаполисе с однотипными многоэтажными блочно-панельными муравейниками. Ну да какая они Москва! Они – Марьино,Митино, Выхино, Жулебино, Бутово и прочие бывшие деревни, пусть ипотерявшие свой сельский облик, но так и не сумевшие стать городом,статьнастоящейМосквой.Сееисторией,сеепреданиямиилегендами,сее неповторимым очарованием, то слышным в шелесте листвы набульварах, то зримо проглядывающем в тихом дворе Замоскворечья, товдруг мелькнувшем в упругом изгибе одного из знаменитых ее семихолмов… Но оставим в стороне лирику и вернемся к истории, которуючитатель уже давно должен узнать.И, прежде всего, обратимся к дому, вкоторомвсеиначалось.

Кроме близкого месторасположения, дом, о котором сейчас пойдетречь,неимелничегообщегосдопотопнымчудищемвпереулке,затянутымстроительной сеткой и обреченным на медленное умирание. Был онмоложе на добрую сотню лет, гораздо выше и гораздо больше, имелнесколькоподъездовинасчитывалсемьэтажей.ФасадеговыходилпрямонаТверскую,занимаяполовинуквартала,иодинэтотфактзаставлялдомсохранять и постоянно поддерживать солидный и одновременномолодцеватыйвид.Внизу–сверкающиевитринымагазиновизеркальныеокна ресторанов, на верхних этажах – огромные квартиры, когда-тороскошные частные, затем, долгое время – жуткого вида коммуналки,разделенные фанерой на клетушки и больше похожие на захламленныйлабиринт, чем на человеческое жилье. Однако, к великой радости дома,пару десятков лет назад этот ужасный период его жизни закончился.Квартиры опять стали принадлежать не целой толпе разношерстныхсъемщиков, а одному хозяину, стараниями которого они вновь обрелижилой вид, расстались с лишними стенами, изменили планировку,принарядились и засверкали, украсились новой мебелью и множествоммелочей,которыемогутпозволитьсебетолькооченьсостоятельныелюди.

Нуадругиелюди,какизвестно,квартирынаТверскойинепокупают.К числу таких вот владельцев элитного жилья на главной улице

столицы и принадлежал герой этой истории, Станислав МихайловичШаповалов,крупныйбизнесмен,президентоднойизведущихмосковскихстроительныхкомпаний,человекнаредкостьуспешныйиблагополучный.Зрелый, но далеко еще не критический возраст (всего-то сорок!),привлекательный мужественный облик, с первого взгляда вызывающийдоверие у мужчин и интерес у женщин, солидный бизнес, немалоесостояние – казалось бы, что еще можно желать от жизни? Но тем истрашно подобное благополучие, что оно может рухнуть в один-единственныймиг.Ападатьсбольшойвысоты,какизвестно,кудабольнееиопаснее,чемсмалой…

Впрочем,ещевсерединеднядвадцатьтретьегодекабряСтасимыслине мог допустить, что в его жизни что-то может измениться в худшуюсторону.Годзаканчивалсядлянеговполнеблагополучно.Можнобылобыдаже сказать удачно, если б не крайне неприятное происшествие,случившееся в ноябре – загадочная гибель Андрея Жданова, его правойруки. Однако за полтора месяца Станислав уже успел сжиться с этойтрагедиейиполностьюотрегулироватьработукомпании,пошатнувшуюсябыло из-за такой серьезной потери. Конец года вышел, конечно, оченьнелегкимдлянего,нотеперьвсеоставалосьпозади,инеимелосьникакихпрепятствийдлятого,чтобыкакследуетотдохнуть.ЗимниеканикулыСтаспланировал провести в Европе, в компании своей подружки,двадцатидвухлетнейдлинноногойблондинкиОлеси,начинающейпевицы,которая недавно записала свой первый альбом – разумеется,исключительноблагодаряпомощиСтанислава.Такчтоперспективывэтотслякотныйзимнийденьоткрывалисьдлянегосамыерадужные.

Стастолькочтовернулсядомойизресторана,гдеобедалсприятелем,тоже, кстати, отбывавшим сегодня вечером на каникулы. Но приятельуезжал поездом в семь вечера, а самолет Стаса с Олесей вылетал изШереметьево-2околополуночи.Такчтодопоездкиваэропортоставалосьеще немало времени, и Станислав неторопливо собирал чемоданы,расхаживая туда-сюда по своей огромной восьмикомнатной квартире.Здесь, в еголюбимомдоме,находилосьместодлявсего–идлярабочегокабинета, и для спортивного зала, и для двух ванных, и для столовой,которая при необходимости могла вместить до полусотни гостей. Олесябылаввосторгеотегожилья,казавшегосяейнастоящимихоромами,онаденьиночьмечталаперебратьсясюда–ноСтаснеторопилсяпоселитьееусебя.Когда-то,чтоназываетсяназаретуманнойюности,онужеприобрел

неудачныйопытжизнивбракеитеперь,готовясьразменятьпятыйдесяток,все еще не ощутил потребности создавать семью. И уж тем более неиспытывал потребности создавать видимость семьи сженщиной, котораяхоть и привлекала его сексуально, но совсем не была ему близкимчеловеком,аглавное–нестремиласьимстать.Нет,конечно,Олесяизкоживон лезла, чтобы всячески продемонстрировать ему свою любовь иизобразить заботу. В те дни, которые они проводили вместе, она былаособенно очаровательна, нежна и внимательна к нему, по десять разспрашивала,нехочетлионвыпитьчаюинеприготовитьлиемуванну…Новотпоинтересоваться тем, что творится у негона душе, поговорить овещах,которыеегодействительноинтересуют,которыедлянегозначимы,послушать,каконпредаетсявоспоминаниям(чтогрехатаить,этоодноизсамых любимых занятий всех людей, чей возраст приблизился илиприближаетсяксорока)–ничегоподобноговообщеникогданеприходилоей в голову. Впрочем, Стаса такие вещи особенно и не тревожили. Емунравилось встречаться с Олесей, проводить с ней уик-энды и отпуска,возить ее в рестораны и на многочисленные светские тусовки, где онпостоянно был вынужден появляться, а делать это в компании такойкрасивой и яркой спутницы было совсем не стыдно. Но и то, что жилаОлесявотдельнойквартире,которую,разумеется,онсамдлянееиснимал,Стасатожевполнеустраивало.Адружескиеподколкиженатыхприятелей,интересовавшихсявформеболееилименееудачныхострот,негрустнолиемуодномувтакойбольшойквартире,Стасивовсепропускалмимоушей.Это им, проведшим значительную часть своей жизни в коммуналках ималогабаритках,подобныйстильсуществованияказалсястранным.Онже,Станислав Шаповалов, чуть ли не двадцать лет прожил за границей, вЗападнойЕвропе, где апартаментыизнесколькихпросторныхкомнат дляхолостого человека считаются нормой, а не роскошью, и потомуориентировалсянасовсеминые,нероссийские,ацивилизованныеобразцыменталитета.

Планы на отпуск у Станислава были самые грандиозные. Онсобирался показать Олесе Европу, которую та, почитай, еще почти невидела (десятидневныепоездки вБарселону, вХорватиюинаКипрСтасвсерьезневоспринимал),побродитьполюбимымулочкамстарыхгородов,увидетьсяснесколькимисвоимиоднокашникамипоОксфорду,скоторымионидоговорилисьвстретитьсявПариже,атакжекакследуетотдохнутьотдел и забот, насладившись празднованием Рождества. Но, как известно,загаднебываетбогат…

Всеначалосьсозвонкамобильного.Такужповелось,чтовнашидни

о большинстве трагедий сообщает именно телефонный сигнал, подобнотому, как в стародавние времена гул набата оповещал жителей округи опожарах и нападениях недругов. Современные набаты стали гораздоменьшеикомпактнее,онинапичканыэлектроникойиимеюткудабольшевозможностей, чем старинные колокола, но главная функция – сигналтревоги–такиосталасьприних.Впрочем,когдаСтасснималтрубку,онещепонятиянеимел,насколькодурныеновостиегоожидают.Взглянувнасветящийся экран, он узнал лишь то, что ему звонит Сергей Головин,начальник службы безопасности принадлежащей Станиславу компании«ОСК».

– Алло, Сергей, слушаю тебя, – безмятежно ответил Стас. И былбуквально сбит с ног тут же выплеснувшимся на него потокомошеломляющейинформации.

–СтаниславМихайлович, беда! – прозвучало в трубке. За все времязнакомствасГоловиным,аэтобылнегод,недваидаженепять,Стасещеникогда не слышал у него таких взволнованных интонаций. – ВассобираютсязадержатьзаубийствоАндреяЖданова.Обнаружилиськакие-тооченьвескиеуликипротиввас,какие–мнепоканеизвестно…

– Что ты несешь? – в первую минуту сознание Стаса простоотказывалось воспринимать слова подчиненного. – Что за бред? Какиемогутбытьулики?ЯнеимеюникакогоотношенияксмертиАндреяи…

– Мне-то это известно, Станислав Михайлович, – не дал емудоговорить Сергей. – Но полиция считает иначе. Пока у меня не быловремени во всем разобраться, но мне намекнули, что кто-то оченьзаинтересованввашемаресте.Такчтовсеоченьсерьезно…

– Хорошо, я сейчас позвоню своему адвокату. Мы вместе поедем вполицию,ияимвсеобъясню,–началбылоСтас,норуководительслужбыбезопасностисноваегоперебил:

– Станислав Михайлович, когда вы наконец поймете, что вы не вАнглии, а в России? Тут дела делаются совсем по-другому. Адвокаты,законы, переговоры – это все там, за кордоном. А у нас если какой-тобольшой шишке понадобилось упрятать вас за решетку, то никакиеобъяснениянепомогут.Атут,чуетмоесердце,какразтасамаяситуация…

–Тыможешьвыражатьсяяснее?–вспылилСтас.– В том-то и дело, что не могу. У меня пока одни предположения,

никаких фактов…Кроме того, что выписан ордер на ваш арест. Так чтоединственное, чемвысейчасможете себепомочь, – этоисчезнуть.Икакможноскорее.Вас собираютсявзять сминутынаминуту, вот-вотвыедутбойцы.Еслиуженевыехали.Выдома?

–Дома,вещисобираю.Уменясегоднясамолетв…–началСтас,ноегоопятьперебили.

– Да какой, к черту, самолет? Вы что же думаете, при подобномраскладевасвыпустятизстраны?Несмешите.Нужноспрятатьвасздесь,яужеобэтомпозаботился.ТолькочтоотправилквамИгорянаегомашине,надеюсь,онуспеетбыстреементов…Беритессобойсамоенеобходимое,ионотвезетвасвбезопасноеместо.Ябудуждатьвастам.

НекотороевремяСтасещевнедоумениисмотрелнатрубку,изкоторойдоносились короткие гудки. Потом спохватился, бестолково заметался поквартире, бросаясь от сумки к чемодану и из спальни в кабинет. Он тактолком и не сумел осознать, что, собственно, произошло и почему ондолжен бежать, но склонен был доверятьСергею и понимал, чтошутитьподобнымобразомтотнестанет.РазГоловинтаксказал–значит,ситуациядействительно критическая, значит, ему, Станиславу Шаповалову, грозитсерьезнаяопасность.Значит,надоуехать,спрятаться,переждатьнекотороевремя. А тем временем получить всю необходимую информацию,проанализироватьее–итолькопослеэтогорешить,чтоделатьдальше…

Он отыскал сумку, которую планировал взять с собой в самолет,расстегнул, чтобы доложить туда кое-что из чемодана, и в этот моментсообразил, что должен позвонить Олесе. Набрал номер и, чертыхаясь,долгослушалвтелефонедлинныегудки.Позвонилещераз,потомеще–стем же эффектом. Олеся, как и многие женщины, обладала весьмараздражающей мужчин привычкой бросать телефон где попало илизакладывать на самое дно сумочки. В результате с ней никогда неполучалось связаться, когда это было срочно необходимо, а она потомделала удивленное и обиженное лицо: «Ну я же не виновата, что неслышала звонка!» Выругавшись, Стас принялся набирать ей sms-сообщение – занятие, которое он ненавидел всей душой.От волнения оннажималнетекнопки,путалбуквы.Приходилосьсбрасыватьтекстиопятьнабиратьпоновой.

Вэтовремядверьраспахнулась,ивквартирувлетелИгорь,высокийплечистыйпарень,бывший,несмотрянасвоюмолодость,однимизсамыхтолковыхподчиненныхГоловина.

– Станислав Михайлович, умоляю вас, скорее! – скороговоркойзатараторил он. – ЗвонилСергейАлександрович.Он говорит, что, по егосведениям, менты совсем скоро будут здесь, и тогда мы вам уже ничемпомочь не сможем. Если вы попадете в полицию, то уж точно ничегоникомунедокажете!СергейАлександровичнастаивает,чтобывыуезжаликакможнобыстрее.Машинавнизу!

– Игорь, я могу захватить с собой вещи? – Стас указал наполусобранныечемоданы.–Толькояещеневсеуспелсложить…

–На это нет времени, СтаниславМихайлович! Берите только самоенеобходимое.Чтоямогувзять?–онторопливооглянулсявокруг.

–Тогдавотэтусумку.–Хорошо.Ждувасвмашине!–Да,яспущусьчерезминуту.–Толькоскорее,оченьваспрошу!Игорьубежал,аСтасметнулсявкабинет,чтобывзятьизсейфаденьги

и документы. Обнаружив, что в кабинете приоткрыто окно, он сталзакрывать его и вдруг услышал во дворе подозрительный шум. Чутьсдвинувжалюзи,Стасосторожновыглянулнаружуипонял,чтоопоздал.

Этобылокаквкино–полицейскиемашины,омоновцывкамуфляже,четко и слаженно высыпающиеся из фургона… Стас увидел, как двоевооруженныхбойцоввзакрывающихлицошапках-маскахспрорезямидляглаз выводят из подъезда Игоря, заломив ему руки за спину. И в этотмоментвдругсталопо-настоящемустрашно.Подобногоужаса,откоторогохолодеетвсевнутриинемеютконечности,Стаснеиспытывалоченьдавно,с самого детства. Перед глазами вдруг замелькали жуткие картины,которые вызывают у законопослушных граждан, никогда не нарушавшихзакон, понятия «арест», «тюрьма», «камера», «заключенные», «допрос» итакдалее.

Непомнясебя,Стаскинулсявприхожую,торопливообулся,сорвалсвешалкипальтоибросилсяпрочьиз квартиры,находу заматывая вокругшеидлинныйкашемировыйшарф.

Он выбежал в коридор и рванулся к лестнице, ведущей на чердак,благожилнапредпоследнемэтаже.

Скорее,скорее…Ключ от чердака у него имелся, болтался без дела на общей связке.

Когда,годатриназад,Стаскупилквартирувэтомдоме,Сергейнетольконастоятельно присоветовал ему запастись ключами от чердака и подвала,но и самолично, то ли в шутку, то ли всерьез, «проработал с ним путивозможногоэкстренногоиэкстремальногоухода».

–Навсякийслучай,–говорилтогдаон,ухмыляясь.–Малоличтовнашей жизни может случиться. Надо ко всему быть готовым. Вот иотработаемподобныйвариант.

Стастогдапочтисмеялсянадначальникомслужбыбезопасности.Емуи в голову не приходило, что уроки Сергея когда-нибудь могутпригодиться…

От волнения он долго не мог попасть ключом в навесной замокчердака. Запор не поддавался так долго, что уже мелькнула ужасающаямысль–ачтоеслизамокзаэтовремяужеуспелисменитьиегоключнеподходит? Тогда он пропал… Судя по шуму внизу, омоновцы уже вподъезде. Очень скоро они поднимутся в квартиру, осмотрят ее, поймут,что Стас сбежал, начнут его искать и наверняка придут сюда… В тотмомент,когдапоказалось,чтотопотужесовсемблизко,замокнеожиданноподдался. Стараясь действовать как можно тише, Стас открыл дверь,вбежал на пыльный, тускло освещаемый маленькими слуховыми окнамичердак и, распугивая нашедших здесь приют многочисленных голубей,подбежалкнебольшойжелезнойлестнице.На его счастье, люк, ведущийна крышу, был закрыт только на вставленную в металлические «ушки»толстую проволоку. Обдирая в кровь пальцы, Стас сумел размотать ее, сусилием поднял тяжелую створку люка и выбрался на скользкую, чутьприпорошеннуюснегомкрышу.Теперь,согласноуказаниямСергея,нужнобыло держать направление в сторону соседнего дома. У того с крыши ипочти до самой земли спускалась вниз пожарная лестница. Необходимобылодобратьсядонее,икакможнобыстрее.

Сердцебуквальноразрывалосьвгруди.Стасудивился,какэтоонещеухитряетсядвигаться.Нет,незряонпостоянноподдерживалсебявформе,ходил в бассейн и время от времени посещал фитнес-центр. Вот ипригодилось!Ноеслибынеинстинктзагнанногозверя,уводившийегоотопасностиивздымавшийвкровиупругуюволнуадреналина,непомоглибы никакие тренировки. К своему удивлению, Стас очень быстро достигкраякрышиидовольнолегкоперебралсянасоседнюю,благодомастояливплотную друг к другу и были практически одинаковой высоты. А вотпоискипожарнойлестницы,какнистранно,отнялибольшевремени,чемпредполагалось, Стас никак не мог вспомнить, где она находится, иобнаружилспусквниз,когдаужепочтипотерялнадеждуэтосделать.

Станислав старался не думать о том, как отреагируют жителисоседнегодома,увидевсолидногомужчинусреднихлет,впальтоотBrioniи модном кашемировом шарфе с ярким зелено-белым орнаментом,спускающегосяпопожарнойлестнице.Оставалосьтольконадеятьсянато,что ему удастся слезть достаточно быстро и скрыться раньше, чем онуспеетсобратьвокругтолпулюбопытных.

Сегодня Стасу определенно везло. Уже смеркалось, двор оказалсяпочти пуст, и, похоже, в начинающихся сумерках никто не обратилвнимания на движение по скрытой выступающим темным эркеромлестнице. Станиславу помешало лишь то, что самая нижняя часть

лестницы оказалась забита фанерой, но времени на растерянность неимелось.Спустившиськакможнониже,онповис,уцепившисьрукамизапоследнююсвободнуюступеньку,постаралсясгруппироватьсяиспрыгнулс высоты приблизительно трех метров. От прыжка Стас упал, довольночувствительно ударился плечом об асфальт, но тут же, не обращаявнимания на боль, вскочил на ноги, как следует отряхнулся, торопливоогляделсяинаправилсяквыходуиздвора.Нажалкнопкунаэлектронномустройстве,открылковануюметаллическуюкалиткуиоказалсянаулице.

Куда идти, он представления не имел, понимал только одно –оставаться на месте опасно. И потому быстрым шагом двинулся поТверской, в сторону, противоположную от его дома. Успокоиться и взятьсебя в рукипока не получалось, он немог сдержать тревогии то и делооборачивался. Но все-таки какая-то часть его мозга не была охваченапаникой, Стас еще мог что-то замечать и анализировать. Потому-то иотметил,чтоуженесколькоразвиделодногоитогожечеловека,которыйупорно следовал за ним. Крупный, слегка сутулый мужчина в темнойкуртке,застегнутойвышеподбородка,ичернойвязанойшапке,надвинутойна глаза так низко, что почти не видно лица. Правую руку он держал вкармане,алевоймернопокачивалприходьбе.

Еслибыне этотчеловек,Стас, возможно,остылбы, стряхнулс себязахвативший его азарт бегства. Ведь бежать ему, если подумать, былотеперьнекуда.Безденег, бездокументов…Влюбомслучае егораноилипозднопоймают.Нелучшеливызватьадвокатаидостойноотдатьсебяврукиправосудия?Атамбудьчтобудет!

Носейчасситуациярезкообостриласьиобрелавполнеконкретныеиоченьопасныеочертания.Каким-тошестымчувствомСтаспонял,чтоэтотчеловекохотитсяименнозаним.Ичтоничегохорошегождатьотнегонеприходится.

Станислав резко свернул за угол и прислонился к холодномуметаллическому боку уличного газетного киоска. И почти тут же онуслышал уверенные шаги. Преследователь появился сразу же за ним,оглянулся–иувиделСтаса.

Их взгляды встретились, и выражение глаз этого человека поразилоСтанислава. Впоследствии он много раз с замиранием сердца вспоминалего,нотакинесумелописатьсловами.Этиглазабылиабсолютнопусты,вних точно пряталась бездна, страшная, черная, которая, казалось, готовабылапоглотитьвсебявсеживое…

ГоловаСтаса закружилась, и он внезапно, как по наитию, осознал, скакой целью его преследует этот человек.Озарение пришло за несколько

мгновенийдотого,кактотвынулизкарманаправуюруку,вкоторойчто-тотусклоблеснуловсветевечернихогнейТверской.ВтотмоментСтасещенеуспелосознать,чтоэтотакое,ночистоинтуитивнодернулсявсторонуивниз–иэтобессознательноедвижениеспаслоемужизнь.Что-тообожглолевое плечо, но он не стал прислушиваться к своим ощущениям, понявнаконец, что держал в руках противник – пистолет с неестественнодлиннымстволом.

«Глушитель!» – догадался Станислав, хотя до этого видел подобноетольковбоевиках.Иинстинктивнобросилсянапротивника,совсейсилытолкнув его обеими руками в грудь. Тот явно не ожидал такой реакции,покачнулся и не устоял на ногах, упал навзничь. И, кажется, выронилпистолет.ВпоследнемСтаснебылуверен,потомучтонесталввязыватьсявдраку,акинулсяпрочь.

Станислав яснопонимал, что тот, ктонапалнанегопосредилюднойулицы, несомненно, профессионал. Он сделает все, чтобы чисто убратьклиента, бороться с ним человеку, не имеющему никакой специальнойподготовки,бесполезно.ПотомуСтасирешилбежать.Изпоследнихсилонрванулпрямочерезпроезжуючасть.Заскрежеталитормоза,мелькнули застеклами автомобилей расплывчатые лица водителей, за спиной кто-тозаорал, не стесняясь в выражениях в адрес Стаса, и противоположныйтротуар словно подпрыгнул к его ногам. Теперь от преследователя егоотделялпотокмчащихсяавтомобилей.

Стас летел, не разбирая дороги, налетая на шарахавшихся от негопрохожих,паручеловеконпопростусбилсноги,необращаявниманиянаихкрики,мчалсядальше.Мелькалисветящиесявывескимагазиновикафе,кружились в лихорадочном хороводе наряженные к приближающемусяНовому году елки в витринах, что-то гневно орали вслед встречные…Вперед, вперед!.. Стас бежал, не отдавая себе отчета, куда бежит и гдезакончитсяэтабезумнаягонка.

Через какое-то время он понял, что этим своим беспорядочнымотчаяннымбегствомтолькопривлекаетксебевнимание.Прохожиемогутзапомнить его и указать преследователям, куда побежал этотненормальный.Осознав это,Стас заставил себяперейтинабыстрыйшаг.Надоотдышатьсяирешить,чтоделатьдальше…

Ночтоделатьдальше?Стасу казалось, что удирал он очень долго и отбежал от места

столкновениясубийцейминимумнанесколькокилометров.Ионбылбыочень удивлен, если б осознал, что на самом деле удалился всего нанесколько кварталов от газетного киоска, который чуть было не стал

свидетелем его смерти. Но Станислав в тот момент не очень хорошоосознавалпроисходящее.Исамнезнал,чтозаставилоеговдругсвернутьсТверскойвтихийузкийпереулок,похожийнасумрачныйтоннель,вконцекоторого никогда не блеснет свет. Почти сразу ему бросилось в глазаневысокое угрюмое темное здание, плотно обтянутое грязно-зеленойсеткой и кое-как обнесенное деревянным забором.Особнякмог бы статьдля него спасительным укрытием – но сначала надо было в него как-топопасть.Воттолькокак?Осматриваясь,Стасзаметилвзаборенебольшуюдыру, что-то вроде собачьего лаза. Может, проникнуть через нее? Нет,отверстие слишком мало, туда не протиснуться. Он подскочил к дыре иударилногойпохлипкосбитымдоскам.Ударнеожиданноотозвалсярезкойболью в плече. Стас машинально приложил руку к этому месту, потомвзглянулнасвоюладонь–пальцыбыливкрови.Неужелионранен?Сжавзубы, Стас ударил еще раз и еще… Вцепился в доски руками, рванул…Наконец одна доска все-таки поддалась. Он сдвинул ее в сторону и струдомсталпротискиватьсявобразовавшуюсящель,приэтомегодлинныйкашемировый шарф зацепился за гвоздь и чуть не задушил своеговладельца.Стасрванулся,упалиоказалсяпотусторонузабора.

Неподнимаясьсземлиисдерживаядыхание,оносторожнозадвинулдоскииобессиленнопривалилсяспинойкограде.

Кажется,ушел…ГлававтораяЗавосемьднейдоНовогогода«Глок»привычнолежалвладони.СергейГоловинмедленноиплавно

поднял руку. Он слился с оружием, пистолет стал его продолжением,частьюегосамого.Ненужнобылодумать,какцелиться,когданажатьнаспусковойкрючок–всепроисходилосамособой,словноибезегоучастия.Такое не бывает случайностью, подобное умение – настоящее искусство,оно достигается долгими и упорными тренировками. Но и однихтренировок тут явно мало. Нужен еще и длительный опыт, привычкарисковатьжизнью,когдаотбыстротыиточностикаждоготвоегодвижениянапрямуюзависит,будетлиивпредьнадтобойсветитьсолнце–илионопогаснет,возможно,чтоинавсегда.

Пистолеткороткодернулся.Сергейтутжекувыркомушелвсторонуив движении выстрелил еще два раза. Снова поменял позицию, и вновьпрогремелидвавыстрела.

Теперьможнопосмотретьинарезультаты.– Сергей Александрович, почти все в «десятку», – восхищенно

сообщил Иван, один из самых здоровенных его бойцов, накачанный и

налысобритыйпарень.–Акучно-токак…– Учитесь, салаги, – снисходительно сказал Сергей своим

подчиненным,спочтительнымлюбопытствомрассматривавшиммишень.Он-то знал, что без реальной опасности, без немигающего взгляда

смерти, уставившейся тебе в глаза, достичь такого искусства почтиневозможно, тренируйся хоть до посинения. Сергей был доволен, что досихпорнерастерялбоевыхнавыков.Естьещепорохвпороховницах.Мыеще поживем, постреляем. Поборемся за достойное место под этимсолнцем.

–Продолжайтетренировку,–короткобросилон,–Иван,остаешьсязастаршего.Япоедувконтору,–ивышелизтира.

Верный боевой конь, «Лендкрузер»-трехлеток (пора бы уже сменитьначто-нибудьпоновее,даужбольноонкнемупривык,сроднился,можносказать), веселомчалсвоегохозяинапонеожиданносвободнымулицамвсторонуцентра.Офис«ОбъединеннойСтроительнойКомпании»,которыйСергей Головин по старой привычке служилых людей панибратскиименовал конторой, располагался на Бульварном кольце, в старинномособняке, находившемся – вот ведь удивительное совпадение! – в каком-нибудь получасе неторопливой прогулки от того полуразрушенногоособняка,чтодружилсбольшимвязом.Болеетого, этидомабылипочтировесниками. Так что встреться оба особняка парадным входом кпарадному, у них наверняка нашлось бы о чем поговорить-покалякать,глядишь, и общих знакомых бы отыскали…Да вот только не встретятсяони,непоговорят.Слишкомразныеунихполучилисьсудьбы.Одинумиралвпереулкеподсеньюстароговяза,затодругойнаслаждалсясамымчтонина есть своим расцветом. Был он недавно отреставрирован, вычищен иухожен так, что залюбуешься – сразу видно, что потрудились над нимзаботливые и умелые специалисты. Свежевыкрашенный охрой, что такидет зданиям в стиле «ампир», фасад с заботливо восстановленнымибелоснежнымикоринфскимиколоннами,чистыеарочныеокна,может,исостеклопакетами, но рамы на первый взгляд от старинных ни за что неотличить.Внебольшомпалисадникенашлосьместоиклумбам,ивысокимдеревьям,откованыхворотвлитойчугуннойоградекдомуплавноубегаетгранитнаяподъезднаядорожка.Словом,загляденье–даитолько.

Кажется,вот-вототкроетсятяжелаярезнаядверьособняка,напорогепоявитсяшвейцарвмалиновойливрееизычнымбасомприкажетподаватькарету. И застучат колеса, качнется на рессорах карета, влекомая двумясерыми в яблоках рысаками, на порог дома выпорхнет хорошенькаябыстроглазая девушка в модной шляпке, только вчера купленной во

французскоммагазине наКузнецкомМосту. Вскинет убранную локонамиголовку,махнетзатянутойвлайковуюперчаткуручкоймаменьке,глядящейна нее из окна мезонина, чуть приподнимет кружевной подол юбки,поставитнаступенькуузкуюножку,обутуювизящнуювысокуюботинку,и юркнет в шелковое нутро кареты. На запятки вскочит дюжий лакей врасшитомгалунамикамзоле,всхрапнут,косясьгорячимиглазами,рысаки,икарета,набираяход,резвотронетсясодвора…

Но–увы!–ничегоэтогонепроизойдетуженикогда.Нет больше карет, нет рысаков, нет французских модисток на

Кузнецком Мосту. А есть заметная даже в ранних зимних сумеркахспутниковая тарелка, высунувшаяся из-за стройной колонны, естьтянущаяся над особняком нотная линейка проводов и электрическиелампочки в тщательно стилизованных «под старину» фонарях. И настоянкесбокуотособняказамерливовсенекаретысфамильнымигербаминадверцах,асовременныеавтомобили,всекакодин–новенькиеиномаркисблестящимибоками,вкоторыхотражается,играя,светуличныхфонарей.

Именнона этой стоянкеипарковал своюмашинуначальник службыбезопасности, когда в кармане его куртки запиликалмобильный телефон.Кинув взгляд на экран, Сергей сразу сосредоточился – разговор с этимсобеседником мог оказаться важным. Однако в ту минуту, когда в душесохранялось еще отличное настроение, прихваченное с собой из тира, ондажеи представить себе немог, насколько важнымбудет это телефонноесообщение…

ЗвонилСергеюстарыйзнакомый,можнодажесказать,приятель,ЮраАнтипов.Когда-то,встольдалекиетеперьужегодыюности,онисЮркойвместе приобретали первые запасы того бесценного боевого опыта, окотором вспоминал сегодня Сергей, и крепко дружили. Но те временадавно миновали. Потом их дороги разошлись, Головин подался охранятьбизнесменов,аЮрийосталсянаслужбевправоохранительныхорганахитеперь работал на Петровке, в отделе аналитики. До недавнего моментавстречались они сСергеемнечасто, бывало, что и не каждый год, толькосозванивались регулярно. Но этой осенью, когда в «ОбъединеннойСтроительнойКомпании»случилосьЧПипризагадочныхобстоятельствахпогиб один из владельцев фирмы Андрей Жданов, Головин на всякийслучай снова наладил связь с Юркой, чтобы держать руку на пульсе.Месяцаполторатревожитьсябылоособонеочем,следствиешлонишатконивалко–ивдруг,какгромсредиясногонеба,этотзвонок.

–Сегодняуменя,Серега,фиговыеновости,– сразувыдалсместавкарьер Юрий, забыв даже поздороваться. – Похоже, твоего шефа хотят

подставитьпо-крупному.– А конкретнее? – Сергей заглушил мотор и вынул ключи из замка

зажигания.–Аконкретнее–ятолькочтоузнал,чтосудвыдалордернаегоарест.

Станислава Шаповалова подозревают в убийстве своего партнера побизнесу.

–Чтозахерня?!–ОтизумленияГоловинчутьневыронилключи.Онвтотмоментсобиралсяужевыйтиизмашины,ноневышел,такиосталсясидетьзарулем.–Накакихоснованиях?

– Пока ничего тебе сказать не могу, – отвечал собеседник. – Знаютолько о планируемом задержании. Я, как ты понимаешь, дал команду,чтобыменядержаливкурсе,какидетследствиепоэтомуделу.Вотмнеишепнули, что ребята нарыли какие-то улики против Шаповалова, данастолько веские, что надо прямо сейчас его брать… Но что именно заулики–мнепоканеизвестно.

– Бред какой-то… – от подобного сообщения даже привычный кэкстремальнымситуациямСергейГоловиннамиграстерялся.

–Моемнение–тутчто-тонечисто,–продолжалтемвременемЮрий.–Кому-тоэтовсеоченьнаруку,вопрос–комуизачем.Вобщем,слушайменявнимательно.Бросайвсе,дуйсейчасксвоемушефу,запихивайеговмашину,увозииздомаихорошенькоспрячьгде-нибудь.Еслиеговозьмут,этоздоровоосложнитдело.Ктоегознает,чтозаигрутамзатеялиичемонаобернется…Вплотьдотого,чтомогутивкамереубить.Такчтодействуй,а япокаразузнаючтокчему, как толькочто-топрояснится–перезвоню.Все,отбой.

Ивтрубкезапиликаликороткиегудки.Сергей приоткрыл окно автомобиля, полной грудью вдохнул

прохладногосыроговоздухаипотерладонямивиски.Временинараздумьянеоставалось,нужнобылосрочночто-топредпринимать.

История со смертью Андрея Вячеславовича Жданова действительновыгляделакак-тооченьстранно,чтобынесказать–подозрительно.

Смоментаоснованияидонедавнеговремениуфирмы«ОСК»былодва владельца. Вроде бы и полноправных – и одновременно не совсем.Однажды,когдаСергейучилсявшколе,классев седьмом,он,отвечаянагеометрии, сморозил глупость, заявив, что отрезок делит окружность надве неравные половины. Над ним тогда смеялся весь класс и дажеучительница–нукакэтополовинымогутбытьнеравными?Номноголетспустя, когда судьба привела его в «Объединенную СтроительнуюКомпанию»,Головиннераз вспоминал эту своюдетскуюоговорку, очень

уж точно она характеризовала распределение ролей между руководствомфирмы. Потому что основатель фирмы Михаил Шаповалов, отецнынешнеговладельца«ОСК»,Станислава,всегдабылвпередиивоглаве,аегопартнерЖдановсловнобыпряталсявеготени.ПриэтомАндрейбылотличнымспециалистом,чутьлиневся,чтоназывается,исполнительскаясторона деятельности фирмы – собственно, строительство, работа сподрядчикамиивсетакоепрочее–былаполностьювегоруках,ионснейотличносправлялся.Нокак-тотакповелось,чтовсезаказчикиипартнерысчитали «ОСК» безраздельной собственностью Михаила Шаповалова,многиеизнихдаженеподозревали,чтопятьюдесятьюпроцентамиакцийкомпании владеет незаметный и мало кому известный Жданов. И тогоподобное положение вещей полностью устраивало, он сам не любилвниманияксвоейперсоне.

Сергей Головин, который отнюдь не был туповатым солдафоном(которым изредка, когда это было нужно, умело прикидывался), любилиногданадосугеанализироватьповедениеразличныхлюдейиразмышлятьо его причинах. Думая об Андрее Вячеславовиче, Головин пришел квыводу,чтоскрытностьизамкнутостьЖдановаобусловленыегоинтимнойтайной:онбылпредставителемнетрадиционнойсексуальнойориентации.В студенческие годы, пришедшиеся на начало семидесятых, Андрейженился на однокурснице и прожил с ней в браке год или полтора, но кмоменту окончания института они уже развелись, и с тех пор Ждановбольшенеобзавелсясемьей,видимо,разинавсегдапоняв,чтоженщиныего вообще не интересуют. Однако и свою склонность к мужчинам онтакже всюжизнь хранил в строгом секрете – не только в молодые годы,когда гомосексуализм считался преступлением, но и позже, когда стодвадцатьпервая статьяУголовногокодексабылаужеотменена.Ивнашидни,когдамногиевыставляютнапоказсвоюгомосексуальностьичутьлине гордятся ею, тыча в глаза всему окружающему миру, Андрейпредпочитал держаться в стороне от этой демонстрации. Знали о егопристрастияхоченьнемногие,вофисе,например,развечтотолькопартнерМихаил Шаповалов, ну и Сергей Головин, конечно, по долгу службы.Остальные, включая вездесущих секретарей, могли об этом толькодогадываться.

Постоянных привязанностей Жданов не имел, ограничивалсянечастымиразовымипартнерами.Ивообще,какзналГоловин,сгодамиегонеяркая личнаяжизньи вовсе свелась кминимуму, всеинтересыАндреяВячеславовичасталиограничиватьсяработой.Притакихдоходах,которыеприносила ему строительная компания, Жданов давно бы мог уже

удалитьсяотдел,купитьсебеуютноежилье(данедомиквПодмосковье,авиллунаКанарах!)ибезбедносуществовать,наслаждаясьблагополучиемироскошью. Однако материальная сторона бытия его, похоже, вообще неинтересовала. Андрей жил, как настоящий аскет, в удобной, но весьмаскромнойповидумосковскойквартире,ибылсовершенноравнодушенковсемигрушкамдлябогатых,спомощьюкоторыхсостоятельныелюдитаклюбят подчеркнуть свою респектабельность – престижным автомобилям,стильным аксессуарам, дорогостоящим хобби. Из всего этого спискаЖданову нравились только путешествия, он с удовольствием ездил помиру, не жалея на это средств, но позволял себе подобные развлечениянечасто,раз,максимумдвавгод,посколькубылоченьзанят.

Жданов очень много работал, но редко бывал в офисе, с утра и допоздней ночи пропадал на объектах, предпочитая лично контролироватьчуть ли не каждый этап, каждую деталь процесса строительства, отархитектурныхплановисметдозавершенияреставрационныхработиотрытьякотлованадовнутреннейотделкипомещений.Настройкебылаегожизнь–и тамже,на стройке, встретилони своюсмерть.Однажды,ужедовольно поздним вечером, Андрей Вячеславович приехал на объект –высотныйдомврайонеРязанскогопроспекта–изачем-топоднялсяодиннасамыеверхние,ещестроящиесяэтажи.Черезнекотороевремясторожаобнаружили его тело на земле. Согласно заключению медицинскойэкспертизы,Ждановпогиб,упавсбольшойвысоты.Однакочтопослужилопричиной этого падения, никто с уверенностью сказать не мог. Иследователи,исотрудникикомпаниитерялисьвдогадках.СмертьАндреяВячеславовичагорячообсуждаласьвофисе,ноприйтикединомумнениюникак не получалось. Возможно, говорили одни, произошел несчастныйслучай – у не слишком молодого и не слишком здорового человекавнезапно закружилась голова, когда он подошел близко к краюнеогороженнойплощадки.Однаковответнаэтопредположениескептикитут же выдвигали контраргумент – неужели человек, более сорока летпроработавший в строительстве, будет пренебрегать такими важнымиправилами техники безопасности? Была версия и о суициде, еесторонниковнесмущалото,чтопричиндобровольнопокидатьэтотмируЖданова вроде бы не было. «Просто мы их не знаем, – уверяли они. –АндрейВячеславовичбылтакимскрытнымчеловеком,никомуневедомо,что творилось у него в душе. Может, он пережил какое-то горькоеразочарование или у него нашли неизлечимую болезнь. Или он простоустал жить, знаете, как иногда бывает…» Полиция тоже рассматривалаподобныйвариантобъяснениясмерти–нобезуспешно.Никакихданныхоб

опасных болезнях и внезапных ударах судьбы обнаружено не было. Поотзывамсвидетелей,Ждановпоследнеевремябылтакимже,какивсегда–спокойным,уравновешенным,увлеченнозанятымсвоимделом.Поверитьвто, что такой человек вдруг ни с того ни с сего покончит жизньсамоубийством, не оставив никакой предсмертной записки и никак необъяснив своего поступка, было нелегко. Так что оставалась еще третьягипотеза, самаяпопулярная–убийство.Иполиции,и сотрудникамофисаподобное объяснение представлялось наиболее вероятным – до тех пор,покаделонедоходилодоответанавопросы«Кто?»и«Зачем?».Конечно,Жданов был очень состоятельным человеком, однако родственников, нетолькоблизких,ноидальних,унегонеимелось,ивопросснаследствомдосих пор оставался открытым. Так что на преступление, совершенное изкорысти,предполагаемоеубийствоникакнепоходило,вовсякомслучае,напервый взгляд. Да и найти врагов Андрея, людей, которым он могпомешать, тоже оказалось не так-то просто. И самая, казалось бы,убедительнаяверсияобъяснениясмертиЖдановатакжезашлавтупик.

По крайней мере, именно так думал до сегодняшнего дня СергейГоловин, который, в глубине души не доверяя родной полиции, вел исобственное расследование странного происшествия на стройке.Он тожене мог найти никаких концов и, что самое неприятное, даже не сумелустановить,скакойцельюЖдановпоехалвтовремянаобъект.Вответнатакой прямой вопрос подчиненные лишь пожимали плечами и начиналибормотать что-то о характере Андрея Вячеславовича, который привыкдержать все под собственным контролем и вполне мог даже и ночьюприехать что-то посмотреть, если ему такая идея приходила в голову.Новсе это, разумеется, не убеждало Сергея. Будучи человекомдобросовестным и настоящим профессионалом в своем деле, ончувствовал,чтонеуспокоится,поканенайдетубедительногорешенияэтойзагадки.Темболеечто засемнадцатьслишкомлет,проведенныхнаэтойфирме, компания «ОСК» уже давно стала для него много больше, чемпросто службой. Головин был и по-человечески привязан к МихаилуШаповалову, который дал ему работу в трудные времена и несколько разпо-крупному выручал его, когда случались неприятности (а у кого их небывает?). Симпатизировал Головин и сыну Шаповалова, этомувоспитанномувЕвропахпарню,которыйтактолкоминесумелприжитьсяна российской почве. К Стасу, особенно после смерти его отца, Сергейотносилсядаженесколькопокровительственно,хотябылстаршеегосовсемненамноголет,максимумнасемь.Ивоттеперькому-топришлавголовуидиотская мысль объявить Стаса убийцей. В том, что босс не имеет

никакого отношения к смерти партнера, Головин, с его-то опытом изнанием людей, был стопроцентно уверен. Однако, как понял он из словЮрки,делобылодаженевтом,чтополициявзяласьвсерьезподозреватьСтанислава,автом,чтосынаМихалАнатоличакто-торешилподставить.Ктоизачем–Головинпоканезнал.Нодалсебесловоразобратьсявэтом,икакможноскорее.

Однако каждому овощу свое время. Для начала нужно было недопустить,чтобыСтаспопалврукиполиции.Необходимобылопобыстрееспрятатьеговкакможноболеенадежномместе.

МестотакоеуСергеянаприметеимелось.ЭтобыладачаегобывшейподружкикилометрахввосьмиотКубинки–недачадаже,аполноценныйдом, теплыйиудобный, гдебыловполнекомфортножитьвлюбоевремягода,дажесейчас,вэтупромозглуюбесснежнуюзиму.Светлана,владелицадачи,нескольколетназадпереехалавГерманию,ножечьзасобоймостыне спешила, сохраняла российское гражданство и собственность.Оставшуюся в Москве большую квартиру она сдавала каким-тоиностранцам, а дачу, уезжая, оставиланапопечениебывшеголюбовника,взяв с него клятву, что он будет как следует присматривать за ней. ЧтоСергейиделалсовсейответственностью,впрочем,инебезудовольствиядля себя. Именно на этой даче он планировал встретить через неделюНовый год – в компании друзей и подальше от жены. Теперь от этихпланов, конечно, пришлось отказаться, но благополучие шефапредставлялоськудаболееважнымделом,чемночнаяпьянкасшашлыкаминасвежемвоздухе.

ТакиневыйдяизавтомобиляпослеразговорасЮрием,Сергейсновазавел мотор и выехал со стоянки. Выруливая на Бульварное кольцо, онодновременнонабралномерИгоря,самоготолковогоизохранниковбосса,и дал парню ясные четкие указания. Дважды повторять не пришлось –Игорь понял команду с полуслова и заверил, что уже выезжает заСтаниславомМихайловичем.

Нужнобылосделатьещенесколькозвонков–Виктору,новому,ноужехорошо зарекомендовавшему себя охраннику, прошедшему службу вдесантныхвойсках–пустьподстрахуетИгоря.Втакомделе,какговорится,лучше перебдеть, чем недобдеть. Виктор принял звонок моментально и,записавадресшефа,отрапортовал,чтовыезжаетнемедленно.

Уточнив еще раз все детали, Головин нажал кнопку отбоя и тут жеперезвонил Стасу. Тот в общем и целом держался молодцом, не впал впанику, не закатил истерику (а подобного поведения в экстремальныхситуацияхСергейнасмотрелсяпредостаточноулицобоегопола,причему

мужчин даже чаще). Убедившись, что его правильно поняли и указаниявыполняются,Головинпозволилсебенемногорасслабиться.Покавсеподконтролем, ситуация не вызывает опасений. Если в дороге не случитсяникакого форс-мажора, он приедет на дачу чуть раньше шефа, отопретворота и дом (ключи у него всегда были с собой, на всякий случай) иуспеет даже включить отопление. А после того как прибудут Игорек сВиктором и со Станиславом и он, Сергей, убедится, что босс в полнойбезопасности, нужно будет вернуться вМоскву, навеститьЮрку и тогдаужевсекакследуетразузнать.

Автомобиль Сергея уже въехал на Кутузовский проспект, когдараздалсясигналмобильного.ЭтовновьзвонилЮра.

– Плохо дело, Серега! – почти крикнул он. – За твоим шефом ажОМОНотправили.Едутквамвофис.

–Апустьпрокатятся,–хмыкнулГоловин.–Михалычатамвсеравнонет,онвотпускессегодняшнегодня.Обыскипрочиеперфомансыбудутустраивать?

–Похоже,нет,непланируется.ПокаимнужентолькоШаповалов,нооченьсрочно.

–Чтожтакприспичило?– Да не знаю я пока… Но чувствую – дело тут нечисто. Ладно, я

перезвоню,будьнасвязи.Размышляя, не вернуться ли, поканепоздно, в центр, чтобы самому

поехатьзаСтасом,СергейодновременнонабиралномерИгоря.–Тыгде?–Даужепочтинаместе,СергейАлександрович,Маяковкупроезжаю.– Ясно. Давай скорее, а то у вас будет шанс маски-шоу увидеть.

Говорят,онисначалавконторупоедут,апотомквам.–Всепонял,черезпаруминутбудунаместе.–Ладно,отзвонисьмне,кактолькозаберешьшефа.–Слушаюсь,–по-военномуоткликнулсяИгорь.Двигаясь дальше по Кутузовскому в сторону области, Сергей гадал,

чемможетобернутьсявизитомоновцеввконтору.Юркасказал,чтообыскапроводить не будут, значит, тревожиться особенно не о чем. Придут,узнают,чтоглавыфирмынет,может,дляострасткипокуражатся,построятнарод, отберут телефоны и все такое, пошумят немного да и уберутсявосвояси. Нет, в фирме присутствие руководителя службы безопасностисейчасявнонетребуется,тамобойдутсябезнего.Авотто,чтозвонкаотИгоря все еще не поступало, уже начинало волновать. По расчетамГоловина, они сшефом уже должны были выезжать с Тверской…Чтож

Игорекмолчит,несорвалосьлидело?Не выдержав, Сергей сам набрал номер подчиненного и послушал

безнадежныедлинные гудки.ТелефонВикторане отвечал.Да чтоже этотакое?!СитуацияГоловинууже здоровоненравилась.Вскорепослетого,как «Лендкрузер» пересек МКАД, Головин притормозил, съехал наобочинуисталупорнодозваниватьсядоподчиненных,нотепо-прежнемуневыходилинасвязь.Презреввсеправиладорожногодвижения,онкрутоповернулруль,развернулсяидвинулсявМоскву.

Обратнаядорогазанялабольшевремени–вечерело,людиуженачаливыезжатьсработы,числоивеличинапробокзначительновыросли.КогдаСергей наконец добрался до дома на Тверской, где жил его патрон, ужедавностемнело.НоэтонепомешалоГоловинусразужеувидеть,кактолькоон оказался во дворе, припаркованную почти у самого подъезда машинуИгоря.Отэтогозрелищасразуопустилисьруки.Значит,неуспелИгорек…

Вынувмолчаливыйтелефон,СергейнабралномерЮрия.–Чтожтымнедаженесообщил,чтоихвзяли?–прорычалон.– Кого? – изумился собеседник. – Ты ничего не путаешь? По моим

сведениям,задержатьШаповалованеудалось,егообъявиливрозыск…–Какэто–неудалось?Агдежеонтогда?–Ну,этотебелучшезнать,–усмехнулсяЮрка.Окнаквартирышефабылитемны,ноэтонеобязательнозначило,что

доманикогонет.То есть, конечно, это говорило лишь о том, что тамнетхозяина. По всей вероятности, в квартире оставили засаду. ПодниматьсяГоловин не стал. На всякий случай несколько раз позвонил Стасу намобильный. Разумеется, это ничего не дало. Ни шеф, ни охранники по-прежнемунеотзывались.Тогдаруководительслужбыбезопасностиприбегк методу, который полицейские в кино используют гораздо чаще, чем вжизни–занялсяпоискомсвидетелей.Отыскалдворницкую,заглянулвнее,переговорилссобравшимисятамплосколицымииузкоглазымимужчинамиразныхвозрастов,вероятно,киргизами.Емуповезло–одиниздворников,молодой, крепкий, судя по всему, неглупый и сообразительный пареньотличноизъяснялсяпо-русски.ОнпредставилсяАликомивяркихкраскахсумел описать приезд ОМОНа и то, как бойцы в камуфляже и маскахвывелиизподъезда,заломивруки,высокогоплечистогомолодогомужчинув джинсах и кожаной куртке. Сразу узнав по описанию Игоря, Сергеймолчакивнул.Нодальшеначиналась тайна,покрытаямраком.ИАлик,иего менее способные к языкам соотечественники, все в один голоствердили,чтоарестованбылтолькоодин-единственныйчеловек–вотэтотсамыйпарень.Да,бойцызаходиливонвтотподъезд,видимо,поднимались

куда-тонаверхниеэтажи–новышлиоттуданесолонохлебавши,того,закемониприезжали,вквартиренеоказалось.Щедроотблагодаривценныхсвидетелей, Головин вернулся в своюмашину и выехал со двора. Делатьемуздесьбольшенечего.

И почти тутже зазвонил телефон.На экране возник номерВиктора.Ну,наконец-тохотькакие-токонцыподанномуделу!

–Чтослучилось?Гдеты?–крикнулГоловинвтрубку.– Все сорвалось, – прозвучал глухой, будто сорванный, голос

подчиненного. – Мы не успели. Игоря, я видел, забрали, СтаниславМихайлович куда-то делся. Кажется, он ушел через крышу. Пыталсяотследитьего,нопотерял.Мнеещепокрутитьсявокрестностях?

Сергейнахмурился.Похоже,делоещехуже,чемонпредполагал.–Покрутись,–велелонВиктору,–аяпоедуразберусьсИгорьком.–Принято,–четкоотрапортовалподчиненныйиотключился.Приятноработатьспрофессионалами.Ониещеповоюют.Нодляначаланужноразобраться, кудамоглиотвезтиИгоря,и ехать

тудавыручатьпарня.

С освобождением пришлось повозиться. Хотя на Игоря у полицииничегонебыло,даибытьнемогло,отпускатьегодолгонехотели.Головинвызваллучшегоадвоката,скоторымсотрудничалаихкомпания,несколькораззвонилЮрке,чтобытотзадействовалсвоирычаги,самдолгобеседовалсо следователем, отвечая на всевозможные вопросы разной степеникаверзности,инаконецдобилсясвоейцели–егоподчиненноговыпустили,напоследок дважды предупредив, чтобы не вздумал уезжать из города.Сергей лично добросил парня до его машины, а по дороге во всехподробностях расспросил о происшедшем. Сообщил Игорь не так ужмного, подтвердив сведения, уже полученные от Виктора. Опираясь наимеющуюся информацию, он почти с уверенностью мог утверждать, какименно скрылся от полиции Стас – ведь именно Сергей показал емувозможныйотходнойпуть.Но вот кудашефмог деватьсяпослепобега –покаоставалосьдляГоловиназагадкой.

ГлаватретьяЗавосемьднейдоНовогогодаНекоторое время Стас неподвижно лежал на грязном разбитом

асфальте, кое-где припорошенном тонким слоем подтаявшего снега.Холода он не чувствовал. С тех пор как там, за газетным киоском, пулявпиласьвнегоиожгласвоимгорячиммучительнымпоцелуем,прошлоуже

немало времени, но только сейчас он по-настоящему ощутил боль. Боль,становящуюсяскаждыммгновениемвсесильнее.Отнеекружиласьголоваиплылопередглазамикроваво-красноемарево.ВэтомтуманесамСтаснемог понять, открыты у него глаза или закрыты. Шок, заставивший егомчатьсянабешенойскоростипоТверской,необращаявниманиянарану,постепенно проходил, и теперь Стас чувствовал себя совершенноизмотанным и обессиленным настолько, что трудно было дажепошевелиться. Наверное, он все-таки потерял сознание, но, видимо, неполностью, поскольку не отключился, а находился словно бы в бреду. Тоему представлялось, что он все еще бежит по темному, перечеркнутомукосыми тенями, страшному своей тишиной и безлюдностью переулку-тоннелю, то чудилось, что он снова пытается пролезть в щель ограды изабор сдавливает его ребра своими деревянными ребрами… То вдруготчетливо,точнонаяву,вставалпередглазамиегопреследователь,которыйс этим жутким, нечеловеческим выражением лица вскидывал уродливыйудлиненныйпистолет,аСтас,оцепеневотужаса,немоготвестивзглядаотчерногодальнозоркогозрачкаствола.Сноваисновазвучалвегоушахелеслышныйщелчоквыстрела,казавшийсяСтасуоглушительнымвзрывом,иснова он резко дергался, пытаясь уйти в сторону от летящего навстречумаленькогосвинцовогосгусткасмерти.

Должнобыть,вкакой-томоментСтасвздрогнулнетолькомысленно,потомучтозаборвдругпокачнулся,инесколькокапельталойводыстеклопрямо за шиворот. Ледяная струйка, скользнувшая по спине, ненадолгопривелаСтасавчувство.Вовсякомслучае,впервыезаэтовремявголовепронеслась более или менее связная мысль – похоже, он все-таки сумелоторваться от своего кошмарного преследователя. Это осознаниеприободрило и придало сил. Однако следом за первой мыслью тут жепришлаивторая–о том,чтонивкоемслучаенельзяоставаться здесьипродолжать валяться у забора. Во-первых, потеряв сознание, он можетпросто-напросто замерзнуть, ведь на дворе пусть и теплый, но все равнодекабрь.Аво-вторых,весьмавероятно,чтоубийцапродолжаетегоискать.Чтоеслионначнетпрочесыватьэтотпереулок,догадаетсязаглянутьчереззабор и увидит его? Нет, нужно заставить себя подняться и обязательнонайти более подходящее место для укрытия. Хотя бы спрятаться вразвалинахособняка.

Стас попробовал подняться на ноги, но это удалось не сразу. Головасильно кружилась, принять вертикальное положение было очень тяжело.Еготутжеповело,онсноваповалилсянабокисумелсправитьсяссобойлишьпосленесколькихмучительныхпопыток,каждаяизкоторыхдавалась

с огромным трудом.Наконец он все-таки встал, держась за забор, сделалвпередшаг,потомдругой.Послеэтогошаткуюопорупришлосьвыпуститьизрук, и такаяпотеряоказалась критической,Стаспокачнулсяи упалначетвереньки. Опять поднялся не сразу, с массой усилий. Еще один шаг,снова падение… На третий раз он сообразил, что вставать на ноги,собственно, и необязательно, можно продвигаться к своей цели –зияющемучернотойдверномупроемувстенедома–инакарачках.Чтоонисделал.Начетвереньках,атоивовсеползкомСтаское-какдобралсядоособняка, ценой неимоверных стараний вскарабкался на то, что когда-тобыло крыльцом, и оказался внутри. Это путешествие, за время которогонужнобылопреодолетьвсегокаких-тонесколькометров,отнялоунегонеменее получаса и абсолютно все силы. Упав на пороге дома, онотключился, на этот раз уже полностью, провалившись в беспросветнуюмглу,гденебылонимыслей,ниощущений,никошмаров.

Трудно сказать, как долго Стас был в забытьи. Но явно мог быпроваляться вот так без чувств и гораздо дольше, если бы его вдруг непотряслизаруку,извонкийголоснепроизнесбынадсамымухом:

–Эй!Тычеготутразлегся?Стасуслышалэтотголос,ноондонессядонего,словночерезтолстый

слойваты.Неточтоответить,нодажеосознать,очемегоспрашиваютиеголивообщеспрашивают,онбылневсилах.Даинебылоунегосовсемникакогожеланиякак-тореагироватьнаэтотголос.Сейчасхотелосьтолькоодного–сновавпастьвутешительноезабытье,гденетэтойжуткойболивплечеивообщеничтонетревожит…

Однако, судя по всему, оставлять в покое его не собирались. Стасчувствовал,чтоеготрясутвсесильнее,аголоспродолжаетзвучать:

–Вотведьнашелсятутпьянчуганамоюголову!Вставай!Поднимайсясейчасже!Якомуговорю?!

И так как он продолжал лежать без движения, то в голосе черезнекотороевремяпоявилисьиспуганныенотки:

–Эй,тыживвообще?Чтостобой?Наконец Стасу удалось собраться с силами, он застонал и открыл

глаза.Постепеннокнемувозвращалисьощущения,однонеприятнеедругого

– боль, холод, невероятная усталость и мерзкий, почему-то отдающийжелезом,солоноватыйпривкусворту.Потомвключилосьобоняние,иСтасвполноймересмогоценить,чем«благоухает»входвзаброшенныйстарыйдом. Зрениеже из всех пяти известных человеческих чувств вернулось кнему последним. Понадобилось некоторое время, прежде чем он сумел

разглядеть в тусклом отблеске уличного освещения того, кто такнастойчивотормошилего.ПочтисразуСтаспонял,чтопереднимребенок,девочка лет десяти, максимум двенадцати. То, что это именно девочка,можнобылодогадатьсялишьпотому,чтоиз-подрванойгрязнойкурточкинеопределенного цвета торчало нечто, напоминающееюбку или платье –трикотажный подол в полосочку со спущенными в нескольких местахпетлями.Остальныечастинарядасклонившегонаднимребенкавыгляделиеще более удручающе: на голову натянуто несколько вязаных шапочек,выглядывающиходнаиз-поддругой,наногахтолстенные, собравшиесявгармошку рейтузы и старые, подвязанные веревкой сапоги со сломанной«молнией»,которыеявнобылинамногоразмеровбольше,чемтребовалосьиххозяйке.Шеяэтогожалкогоивтожевремяоченьэнергичного,судяпоголосу, существа несколько раз была обмотана почти до самого ртагрязным шарфом. В руках девочка сжимала толстую палку, на концекоторой торчало несколько кривых ржавых гвоздей. Палка напоминалакогтистую лапу свирепого крупного животного, ведущего отнюдь невегетарианский образ жизни. В таком виде и с этим своим «оружием»выглядела девчушка весьма забавно, чтобы не сказать – комически, ноСтасусейчасбылонедосмеха.Сознаниепостепенновозвращалоськнему,новместеснимвозвращалисьжуткаябольичувствополногобессилия.

–Тыживой?–настойчивоповториладевочка.–Покаживой…–выдавилизсебяСтас.–Ноэтовременно…Подавивстон,онпопыталсяподнятьрукуиморщасьотболи,слегка

шевельнул ею. Вроде рука двигалась, значит, кость не задета. «Что ж,первая хорошая новость за сегодняшний день», – пронеслось у него вголове.

Девочка тем временем не сводила с него больших светлых глаз, вкоторыхиспугсменялсяотчаяннойрешимостью.

– Тогда убирайся отсюда! Это мой дом! – она шагнула к нему изамахнуласьпалкой.Решимостьявнопобедиластрах,идевочкаотважиласьна активные действия. Похоже, она была настроена защищать своеубежищевсемиимеющимисяунеесилами.

–Уходи!–палка-лапасосвистомпронесласьвозлеегоголовы,передглазамипролетелиржавыегвозди.–Атосейчаскакдам!

«И ведь даст… – снова мелькнуло в голове у Стаса. – Для нее,беспризорницы, родившейся и выросшей на помойке, это в порядкевещей… А я сейчас даже постоять за себя не в силах…» Ситуацияпоказаласьемустольнелепой,чтоСтас,несмотрянавсюеебезысходность,чуть не рассмеялся: подумать только, маленькая бомжиха, пигалица от

горшка два вершка, собирается побить палкой с гвоздями его, здоровогомужика! Его, миллионера, владельца одной из самых известныхмосковскихстроительныхкомпаний,нищаядевчонкагонитего,каккакого-тожалкогобродягу…

– Тихо, тихо! – Стас предостерегающе поднял здоровую руку. –Уймись. Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Просто ещенемногопобудуздесь…

– Нет! – девочка снова взмахнула своим оружием. – Уходи! Нечеготебетутделать!

Стас невольно вздохнул, и колыхание грудной клетки тотчасотозвалосьусилениемболивлевомплече.

–Ну,хорошо,хорошо…–примирительносказалон.–Яуйду,еслитытакнастаиваешь…Сейчасуйду.

В этот раз вставать было еще тяжелее, чем в прошлый.Опираясь наздоровую руку, Стас кое-как приподнялся, но тут же с громким стономопятьсвалилсянагрязныйпол.

Внимательнонаблюдаязаним,девочкаопустилапалкуиспервачутьотступиланазад, апотомвдругподошлаближе, заглянулаему за спинуиприняласьчто-тотамрассматривать.

– Это кровь! – испуганно воскликнула она. – Так много!.. Ты что –упал,разбился?Илиподрался?

–Яранен,–неохотнопризналсяСтас.–Ранен?–Девочкаещебольшезаволновалась.–Да…Надеюсь,несильно,–Стаспыталсяговоритьбодрымголосом,

ноэтополучалосьунеговесьманеважно.–Такнадомилициювызвать!–тутжевыдаладевочка.Будь на месте Стаса другой человек, менее погруженный в свои

проблемы,он,возможно,удивилсябыэтойфразе,стольнеуместнойвустахмаленькой бомжихи. Так, наверное, мог бы сказать благополучныйребенок, воспитанный в семье законопослушных граждан и с детстваприученныйкмысли,чтодобрыедядимилиционерыбдительноохраняютегопокойибезопасность–ноникакнебеспризорница,длякоторойстражипорядкаобычнопредставляютреальнуюугрозу.ОднакоСтаниславув тотмомент было совершенно не до подобных тонкостей. И потому онторопливопроговорил:

–Нет-нет!Нивкоемслучае!..Никакойполиции…–Тогдатебенужнокврачу,–предложиламаленькаясобеседница.Но

Стасотвергиэтуидею.– Я не могу, – он помотал головой. – Меня ищут… Мне надо

спрятаться…И замолчал на полуслове. В самом деле, не рассказывать же этой

пигалицеобОМОНеикиллере…Втом,чточеловек,стрелявшийвнегонаТверской, был профессиональным убийцей, которому его, Стаса,специальнозаказали,онуженесомневался.

Некоторое время девочка молча смотрела на него. И если бы в этотмомент рядом нашелся какой-нибудь досужий наблюдатель, которомупришлабыохотаприглядетьсяквыражениюлицамаленькойбездомной,тоон сразу понял бы, что в ней борются два мотива – стремление помочьпопавшемувбедучеловекуинежеланиеввязываться внепонятнуюейи,возможно, опасную историю. Уж старый вяз, например, точно бы этопонял.Ноемунебыловидно,чтопроисходитвнутридома.

Стас тем временем все-таки сумел подняться на ноги. Вертикальноеположение далось ему с трудом, его шатало, и стоять удавалось лишьблагодаря остаткам дверного косяка, в который он вцепился здоровойрукой.

–Мненадоидти…–проговорилСтас.Иосталсянаместе.–Аестькуда?–хмуропоинтересоваласьдевочка.–Что?..–Яспрашиваю,тебеестькудапойти?Гдеспрятаться?–Незнаю,–честноотвечалон.–Наверное,нет…Она еще немного помолчала, затем, приняв решение, тряхнула

головой,увенчаннойсериейбезобразныхшапочек.–Ладно.Идемсомной.–Куда?–непонялон.–Вдом,разумеется.Тамтебяврядлинайдут…На тот момент Стасу было уже почти все равно, куда идти. Ему

хотелось только одного – упасть куда-нибудь и лежать без движения вкаком-нибудь темном углу, где никто бы его не трогал. И потому онпослушнопоплелсявследзадевочкой,даженеособеннозадумываясьнадтем,куда,собственно,изачемидет.Хужевсеравноуженебудет…Вернее,поплелся – это слишком громко сказано. Начал он с того, что буквальнопополз вдоль стены, держась за нее и еле передвигая ноги. Но далекопродвинуться подобным образом было нельзя, и настал момент,потребовавший от Стаса немалого мужества и неимоверных усилий –нужно было от этой стены оторваться. Как ни странно, но после первыхшагов без опоры, давшихся с огромным трудом, передвигаться стало ужечуть легче. Потихоньку шагая вперед, Стас даже ни разу не упал, хотяпостояннобылнаграниэтого,головакружиласьстольсильно,точноонне

менее часа провел на каком-нибудь вертящемся аттракционе вДиснейленде.

От входа они сразу попали в черневший углами вестибюль. Глазасмутно различали обломки мебели, горы мусора, куски обвалившейсялепниныиширокуюмраморнуюлестницувглубинехолла.Стаспочему-торешил,чтосейчаспридетсяидтиполестниценаверх,ноегопровожатаянесталаподниматься,аушлавбок,втемный,заставленныйвсякимбарахломкоридор, потом повернула в другой, еще более тесный и захламленный,затемпересеклабольшуюиузкую,какпенал,комнату.

Девчонкатакбойкоиувереннодвигаласьпоразвалинампохожегоналабиринтособняка,чтосразустановилосьпонятно–оначувствуетсебятутхозяйкой. «Маленькая хозяйка большого дома». Эта фраза почему-товсплылавпамяти,иСтасникакнемогвспомнить,откудаона.Кажется,изДжекаЛондона…Нуда,конечноже.«TheLittleLadyoftheBigHouse».Ончиталэтотроманипо-русски,ипо-английски.

–Сюда!– командовала егопровожатая. –Не споткнись, тут какая-тоштукаизполаторчит…Теперьналево.Осторожно,тамдыравполу…

Струдомдержасьна ногах,Стас пыталсяне отставать от нее, а просебя решил, что вряд ли сумеет выбраться отсюда без постороннейпомощи.Ониповернулиещераз,иеще,потомдевочкаоткрылакаким-точудом сохранившуюся здесь дверь, и Стас почувствовал, как в лицо емудохнулотепло.Конечно,тепломэтодуновениеможнобылоназватьтолькос большой натяжкой. Но все же, по сравнению с промозглой сыростьюулицы,этовсе-такибылотепло.

Стас прислонился к стене и осмотрелся, насколько это позволялацарящая здесь темнота, лишь слегка рассеиваемая удаленным светомулицы–фонарейиокондомоввпереулке.Комнатабыланебольшой,вдваокна. Стекло в одном из них почти полностью цело, другое оказалосьзабито фанерой, а из щелей торчало какое-то тряпье. Для того чтобыпрогреть помещение, таких предосторожностей, конечно, явно былонедостаточно, но, по крайней мере, они защищали комнату от ветра исквозняка–аэтоуженемаловажно.

–Этомойдом,–скакой-тодажегордостьювголосезаявиладевочка.–Искольковастутживет?–вялопоинтересовалсяСтас.–Когоэто«вас»?–тутжесвызовомпереспросилаона.Слово«бомжей»ужеготовобылосорватьсясегоязыка,ноСтанислав

впоследниймоментсдержался.–Ну,яжнезнаю,скемтыживешь…–замялсяон.–Анискем,–прозвучалнеожиданныйответ.–Яодна.

Заявленоэтобылонебезгордости.–Тоестькакэто?–Онтакудивился,чтодажезабылнамигогорящем

адскимогнемплече,слабостииголовокружении.–Ядумал,чтовсе…ну…те,укогонетдома…живутгруппами.Такжелегче…

–Амневотлегчеодной,–оченьпо-взросломуотрезаладевочка.Поняв,чтотемаэтаейнеприятна,Стасзамолчал,прислонилсяспиной

к стене и принялся рассматривать помещение, в котором оказался волеюсудеб. Батарей под окнами не было, обломки труб отопления сиротливоторчали из стены, точно культя инвалида. Зато в комнате имелся камин,небольшой, порядком ободранный, но, похоже, исправный. Не сходя сместа, Стас глянул в его зияющую пасть и увидел стоящий на кирпичахстарый,дочерназакопченныйчайник.

– Чуть попозже можно будет зажечь камин, – сообщила девочка,заметив его взгляд. –И водывскипятить.Но так ранонельзя, а тоТолянзаметит дым, и тогда мне не поздоровится. Лучше немного потерпеть.Сейчасязажгусвечку.

–Тычто,разжигаешькамин?–удивилсяСтас.– А как я, по-твоему, греюсь? Одними этими шапками, что ли? –

усмехнуласьдевочка.–Иводунадокак-токипятить.– А это не опасно? Камин ведь старый? Наверное, неисправный…

Можноведьиугоретьилиустроитьпожар,–продолжалсомневатьсяон.–Дапокавродевсеобходилось,–отвечалаегособеседница.–Тьфу-

тьфу-тьфу,несглазить,–онапостучалакостяшкамипальцевпостоявшемуу стены древнему столу. Такие столы Стас видел только в советскихфильмах середины прошлого века, они были неотъемлемой детальюинтерьеракаждойконторыво времена, когда ещеникомунеприходиловголову употреблять слово «офис» по отношению к отечественнойдействительности.–Каминвсе-такигреет,толькокоптитслегка.

–АктотакойТолян?–спросилСтас,судовлетворениемконстатируя,что понемногу начинает согреваться. Во всяком случае, чувства озноба,которое навалилось на него на улице, уже не было. Только вот раненоеплечонедавалонинасекундузабытьосебе.

–Местныйдворник,–ответиладевочкастакойнеприязнью,чтоунеедажеголосокзазвенелотненависти.–Мерзейшийтип.

Порывшись под столом, она извлекла огарок церковной свечки изажгла ее, ловко укрепив на крышке стоявшего тут же поблизостинебольшого допотопного сейфа. Судя по многочисленным следамрасплавленного воска на его поверхности, играть роль канделябра сейфубылоявноневпервой.Нельзясказать,чтобыотодноймаленькойсвечечки

вкомнатесталонамногосветлее,новсежеглазауженачалипривыкатьктемноте, и Стас сумел получше рассмотреть помещение, в которомнаходился. Кроме стола и сейфа здесь имелось и еще кое-что, что моглопретендовать на гордое звание мебели – колченогий стул с остаткамиразодраннойвклочьяматерчатойобивкииматраснадеревянномкаркасе,служивший, очевидно, в лучшие свои времена основанием дивана.Впрочем,судяповсему,онитеперьупотреблялсяпотомуженазначению,таккаксверхунегобылопостеленоватноеодеяло,всевпрорехахипятнах,а с одного края лежал тугой тряпичный узелок, который, как догадалсяСтас,хозяйкадомаиспользовалакакподушку.

–Садись,–радушнопригласиладевочка.Стассопаскойпогляделнастул,потомна«кровать»,наконецрешился

опустилсянакрайматрасаи,привалившиськстене,вытянулногиизакрылглаза.После долгого утомительногопереходапо коридорам этомогло быпоказатьсяблаженством–еслибнебольвплече.Неловкоповернувшись,онзастоналтакгромко,чтодевочкадажевздрогнула.

– Давай я осмотрю твою рану, – предложила она после небольшойпаузы.

– Зачем? – усмехнулся Стас. – Не думаю, что ты разбираешься вмедицине…

–Тыдумаешь,чтобудет гораздолучшеумереть здесьотпотериилизаражениякрови?– тутжепарироваладевочка.–Я, конечно,неврач,ноперевязатьранусумею.

ОтэтихпростыхсловСтасувдругсталонеловко.Иправда,зачемон,как это сейчас называется, наехал на девчонку? Да, она бомжиха, онагрязная и оборванная, и вид ее вызывает чувство брезгливости…Но онаподобрала его, можно сказать, на улице, раненого, истекающего кровью,привела в более или менее теплое место, готова дать приют и оказатьпомощь…Аонпозволяетсебеязвитьвееадрес.

– Знаешь, я буду тебе очень признателен, если ты это сделаешь, –проговорил Стас, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно болеемиролюбиво.

Он размотал шарф, снял сильно пропитавшиеся кровью пальто ипиджак. Раздевался Стас со всеми возможными предосторожностями, новсеравнокаждоедвижениеещебольшеусиливалоибезтогорезкуюболь,так что вскоре, увидев его мучения, девочка принялась помогать ему. Вчетыреруки(или,точнее,втрисполовиной,потомучтолеваярукаСтасашевелилась еле-еле) стало не в пример легче. Но когда дело дошло дорубашки, раненый и его добровольная помощница столкнулись с

неразрешимой проблемой. Тонкая хлопковая ткань из белоснежной сталабурой и так сильно прилипла к плечу, что оторвать ее не представлялосьвозможным.Посленесколькихпопыток,причинившихСтасуневыносимыестрадания, девочка отказалась от этой затеи и, снова порывшись подстолом, извлекла на свет божий небольшой кухонный нож, у которогоотсутствовала одна из пластиковых накладок на рукоятке, и приняласькромсать им ткань вокруг раны.Ножникак нельзя было назвать острым,резать пришлось долго, но наконец старания «сестры милосердия»увенчались успехом. Бережно собрав из стоявшего в камине чайникаостаткиводы,девочкапромыларану.

– Посмотри, не осталась ли там пуля, – морщась, попросил Стас. –Еслиосталась,ееобязательнонужновытащить…

–Пуля?–сноваперепугаласьдевочка.–Втебястреляли?–Нет,блин,ясамеесебетудазасунул!–онсорвалсябылонакрик,но

заставилсебясдержатьсяневероятнымусилиемволи.–Яничеготакогоневижу…–Ладно,давайясам…Толком рассмотреть что-то при таком освещении было и впрямь

невозможно, и он, чуть не воя от боли, заставил себя ощупать рануздоровойрукой.Ксчастью,пуляивправдунеобнаружилась.Стасбылнеслишком силен в медицине, но все же осмелился предположить, что егорананеслишкомопасна.Кость,похоже,незадета.Очевидно,пуляпрошлапокраю,повредивлишькожуимышцу,аразтак,значит,ещеможножить.После этого открытия Стасу даже стало полегче, и они приступили кперевязке.

ТемжесамымножомдевочкаприсодействииСтаса,которыйпомогалей здоровой рукой, отрезала полу его рубашки, которую решено былоиспользовать вместо бинта. Опасения раненого оказались напрасны –девчонкадовольноуспешносправляласьсперевязкой.

– Кстати, если кому интересно, меня зовут Таня, – сообщила она,обматываяегоплечосамодельнымбинтом.–Атебя?

–СтаниславМихайл…–началбылоон,нотутжеоборвалсамсебя.–Стас.Атебескольколет,Таня?

–Летомисполнилосьдвенадцать.–Агдетвоиродители?–задалонвполнеестественныйдляподобной

ситуациивопрос.–Умерли,–короткоотвечаладевочка.–Что,оба?Ипапа,имама?–Да,ибабушкатоже.Нувотивсе,–удовлетвореннозаметилаТаня,

завязав узел на обрывке рубашки. – Давай помогу тебе одеться, а тозамерзнешь.

Он принялся натягивать с ее помощью пиджак и пальто. Влезать вгрязную и мокрую, перепачканную кровью и еще бог знает чем одеждубыло крайне неприятно, но из двух зол пришлось выбрать наименьшее.Лучше быть одетым хоть так, чем сидеть голышом в неотапливаемойкомнате. Закончив мучительный процесс облачения, застегнув пуговицы,замотавшись в шарф и как можно глубже упрятав руки в карманы,совершенно обессиленный Стас прислонился спиной к стене и закрылглаза.Послеперевязкибольвплеченемногоутихла,вовсякомслучае,емуоченьхотелосьвэтоверить.

– Ты как? – осторожно поинтересовалась Таня. Голос ее был полонсочувствия.

–Спасибо,благодарятебенамноголучше,–отвечалон.–Воттолькопитьоченьхочется.

Егодавноужемучилажажда,нонебылослучаясообщитьобэтом.–Сейчас.Вот,возьми,–проговорилаонапосленебольшойпаузы.Неохотно разлепив веки, Стас увидел, что девочка протягивает ему

полулитровую пластиковую бутылку, заполненную примерно на третькаким-тофруктовымнапиткомядовито-кислотногоцвета.

– Может, дашь мне просто обычной воды? – поморщился Стас,который никогда в жизни не пил никакой сладкой газировки, включаяпепси, колу и прочее.Не врагже он своему здоровью! –Хотя бы из-подкрана?

–Извините,вашевеличество,водопроводнымикранамимойдворецнеоборудован, – сердито отшутилась Таня. И тут же добавила, уже безехидствавголосе:

– Вообще-то, вода – это самый большой дефицит. Еду еще можнонайти,авотпитьевуюводутолькопокупатьприходится.Взять-тонегде…В смысле, можно взять из трубы, тут неподалеку, но ее пить нельзя, онаржавая.Толькоесливкаминевскипятить…

Скривившись, Стас сделал глоток приторно-сладкой газировки.Жаждыэтонеутолило,наоборот,ещебольшезахотелосьпить.Онглотнулещеиеще,нопонял,чтоникогданенапьетсяэтойбурдой,иотнялотгуббутылку.

Таня, очевидно, неправильно его поняла, потому что поспешила егозаверить:

–Датыпей,пей,нежалей.Яэтубутылкунепокупала,яеенаулиценашла…

Несдержавшись,Стассмачновыплюнулгазировкупрямонаполиструдомподавилрвотныйрефлекс.Таняссожалениемпогляделананего:

– Надо же, какой ты брезгливый… Только зачем плеваться-то было,продуктпереводить?Нехочешь–оставилбымне…

–Извини, – буркнулСтас, снова откидываясь назад и прислоняясь кстене.Емусновасталохуже,головазакружилась,темнаякомнатапоплылапередглазами.Ужеплохоконтролируясебя,Стасзавалилсянабокисновавпалвтревожноезабытье,полноесмутныхпугающихвидений.Несколькораз он словно бы выныривал из этого вязкого мутного омута и вновьпроваливалсявнего,такинеуспевосознать,чтопроисходит.Вкакой-тоизмоментовчастичногопрояснения,очнувшись,носнованеполностью,Стасвдругощутил,чтосталонамноготеплее,услышалтихоепотрескиваниеиуловилзапахгари,показавшийсяемусамымприятнымизвсехароматовнасвете. Он поплотнее завернулся в свое пальто и вновь отключился.Кошмарыбольшенетревожилиего,обморокпревратилсявкрепкийсон–тяжелый,вязкий,нозатобезвсякихмучительныхсновидений.

ГлавачетвертаяЗавосемьднейдоНовогогодаКакразвтотмомент,когдаСтас забылсямутнымсномвразвалинах

особняка, доживающего свой век в тихом переулке рядом с Тверской, подругому переулку, выходящему на ту же улицу, только чуть подальше отцентра и гораздо более оживленному, катил новенький «Бентли». За нимследовал по пятам (если такое выражение уместно для описанияавтомобиля, но не говорить же «по задним колесам»!) «Сабурбан» сохраной.Сбавивскорость,обемашиныприблизилиськкованойограде,закоторой виднелся в глубине двора недавно отреставрированный дом встиле модерн. Ажурные ворота распахнулись, и автомобили въехали водвор, который даже в это затянувшееся слякотное межсезонье выгляделчистеньким и ухоженным – аккуратно подстриженные деревья,выложенные тротуарной плиткой сухие дорожки, скамейки с изящноизогнутыми спинками, оригинальной формы клумбы, заботливо укрытыеназиму.Имелсятутдаженебольшойфонтан,которыйсейчас,конечно,неработал,новсеравнооченьукрашалдвор.

Когда «Бентли» остановился, из предупредительно открытойводителем двери вышла невысокая, стройная и по виду моложаваябелокурая женщина, закутанная в соболиную шубку. Цокая острымикаблуками высоких серебристых сапог, она, сопровождаемая охраной,вошла в украшенный цветами и зеркалами подъезд, шагнула в лифт, гдеимелась даже бархатная скамеечка, и сама нажала третью кнопку

маленькой рукой, затянутой в длинную перчатку под цвет сапог. Войдя вквартиру, занимавшую весь этаж, женщина небрежным движением рукиотпустила секьюрити, кинула, не глядя, на столик серебристую сумочку-клатч,сбросилашубуивсталапередзеркалом.Теперь,вяркоосвещенномхолле, если бы какой-нибудь досужий наблюдатель вроде старого вяза водвореполуразрушенногоособняказаглянулейчерезплечо,онсразупонялбы,чтоэтаженщинасовсемнетакмолода,какхочетказаться.Морщинывуголках глаз, дряблая кожа на шее, пятнышки на лице, предательскивыглянувшиеиз-подстершегосязаденьслоякосметики–всеэтовыдавалодалеко,увы,неюныйвозраст.Но,ксчастьюдляженщины,вязнаходилсядалеко,иподглядыватьзанейсейчасбылонекому.

Женщина, ее звали Раисой Ивановной Ветровой, опустилась намеховой пуфик, стянула с уставших ног сапожки, отшвырнула их и, какбыла, в одних колготках, прошла по теплому дубовому паркету черезроскошно, но со вкусом обставленные комнаты в самую дальнюю –спальню. Упала без сил на огромную скругленную кровать с кисейнымпологом,положиланогинаподушкуиподнялавзглядквысокому,большетрехметров,потолку,расписанномуцветамииамурами,каквдворянскойусадьбе восемнадцатого столетия. Сам вид этой комнаты в бежевых икоричневых тонах, с обстановкой, почти полностью стилизованной подстарину,саутентичнымтрехстворчатымзеркалом,стуалетнымистоликамина гнутых ножках, с тяжелыми портьерами, бывшими точной копией такпонравившихсяейшторвВерсальскомдворце(нетолькорисунок,нодажематериал точно такой же), уже действовал на нее успокаивающе. Раисаудовлетворенно вздохнулаи закрыла глаза.Какже все-таки хорошобытьсостоятельнойженщиной!Можнообладатьвсем,чтопонравится.Неважно,чтоэто–вещиилилюди…

Разумеется, подобная возможность досталась ей не легко и не сразу.Прежде чем Раиса научилась добиваться своего, причем кратчайшимпутем, ей пришлось пережить множество разочарований и расстаться сомногимииллюзиями.Ираньшевсегостой,чтовэтоммиревсеждутеесраспростертыми объятиями и готовы швырнуть к ее ногам все, что онапожелает. С годами она поняла, что за все, что хочешь иметь, нужнопобороться. И всю жизнь только этим и занималась, потому что знала –она,Раиса,достойнасамоголучшего.

Эта уверенность в своей избранности, особости, уникальностиосталасьунеесдетства.Онабылаединственнымребенкомуродителей,ите души не чаяли в своей умненькой и красивой дочурке. Как и вся ихмногочисленная родня. Рая появилась на свет спустя всего четыре года

послевойны,накоторойФедотовы,какпрактическивсесемьиСоветскогоСоюза, потеряли многих своих близких. Оставшиеся без мужей и детейтетушки,бабушки,двоюродныеитроюродныесестрыперенесливсюсвоюлюбовьнадевочкуибаловалиее,какмогли.

Городок,гдеонародиласьипровеладетство,былмаленькимитихим.И, как потом поняла подросшая Раечка Федотова, донельзяпровинциальными захолустным.Это поначалу ей нравились его зеленыеулицы, высокий берег над Окой, с которого открывались убегающие кгоризонту просторы, к которому доносились гудки пароходиков, пениептиц и ароматы цветов на лугу, начинающемся сразу за городскойокраиной. Девочке нравилась школа, бывшая гимназия, находившаяся встаринном здании с небольшими окошками и толстыми надежнымистенами,нравиласьмощеннаябулыжникомцентральнаяплощадь,уютная,точно мягкое кресло, нравились разбегавшиеся от нее вверх по склонамузкие улочки и дома за высокими заборами с массивными воротами, скаменным первым этажом и деревянным вторым. Город казался ейособняком со множеством комнат, чуланов, террас и балконов. Илишкатулкойс секретом.Илистариннымшкафчикомсомножествомвсякихящичков и отделений, вроде того, что стоял в областном краеведческоммузее. А потом этот «особняк» как-то съежился, потускнел, сталневыносимоскучнымиубогим.

Но этопроизошлопотом, а в детстве ейбыло здесь легкои хорошо.Отец Раи был секретарем горкома партии, и потому Раечке легкодоставалосьто,очембольшинствоеесверстницвголодныепослевоенныегоды не могли и мечтать. В то время только-только были отмененыпродовольственныекарточки,людиютилисьвбаракахбезвсякихудобств,дети донашивали одежду с чужого плеча, кое-как перешитую иперелицованную – а Рая жила с родителями в отдельной квартире сотоплениемиводопроводом,каталасьнапапинойперсональноймашинесводителем,елаконфеты,колбасуикрабыищеголялавмодныхплатьицах.Унеебыломногоигрушек,притомнастоящих,анесамодельных,лаковыетуфельки и отдельная комната, где стояло сверкающее пианино. Каждоелетоонаездилаотдыхатьнаморевпионерскийлагерь«Артек»,иминимумдва раза в год папа брал ее в командировку вМоскву, где они ходили вцирк,наконцерты,вкафе-мороженоеивкрасивыемагазиныГУМ,ЦУМи«Детскиймир».МоскваРаевсегданравилась,икогдадевочкаповзрослеланастолько, что пришла пора задуматься о будущем, у нее и вариантов небыло – конечно, она поедет учиться в столицу. Вся семья горячоподдержала ее. Разумеется, в Москву, не в областной же пединститут

поступать такой умненькой красавице! Рая и впрямь училась на однипятеркиишколуокончилас золотоймедалью,ното,чтопричинойтакихуспехов были отнюдь не ее собственные заслуги, а желание педагоговугодить ее папе, онапоняла уже значительнопозже.Апокана семейномсовете был выбран вуз –Финансово-экономический институт.Профессияэкономистапотемвременамсчиталасьвесьмапочетнойипрестижной.Скрышейнад головойпроблемне было– двепрестарелыеРаины тетушкижили в Москве, в самом центре, у Никитских ворот, в большойтрехкомнатнойквартире,ибылитолькосчастливыприютитьусебямилуюплемянницу.

В столицу Раечка ехала полная самых радужных надежд. Она несомневалась, что станет лучшей студенткой на курсе, аможет быть, и вовсем вузе, и преподаватели устанут хвалить ее.Но это, конечно, былонесамое главное. Больше всего мечтала Рая о том, как ее сразу же послеприезда окружит толпа поклонников, среди которых будут известныеартистыигерои-летчики,и,можетбыть,дажесыновьяминистров.Чтовсеони потеряют голову от ее красоты, будут красиво ухаживать за ней,осыпать цветами и подарками и наперебой умолять ее счастливить их,отдав руку и сердце. К моменту окончания школы в родном городе онанаблюдала уже нечто похожее, на нее действительно обращали вниманиенесколько молодых людей, которые были совсем не прочь породниться сФедотовыми, одной из самых высокопоставленных семей района, но Раядаженегляделавсторонуместныхпоклонников.Онавсегдабылауверена,чтозаслуживаетсовершенноиной,кудаболеелучшейжизни.

Однакосудьбараспорядиласьиначе.Тоестьспоступлениемпроблемневозникло,папиныхорошиезнакомыепомогли,Раюзачислилинапервыйкурс, и тетушки приняли ее к себе с распростертыми объятиями. Но наэтомвезениезакончилось.

Во-первых,оказалось,чтоучитьсявинституте–этосовсемнето,чтобез особых усилий получать пятерки в школе. Здесь требовалосьежедневносидетьнадучебникамилишьдлятого,чтобхотябыпонимать,очем говорит на лекции преподаватель. Впрочем, Рая действительно былаумной,способной,аглавное–целеустремленнойдевочкой,иэтопомогалоейсправитьсяс«гранитомнауки».Онаумелаибыстросхватитьсутьтогоили иного предмета, и удержать в голове, благодаря прекрасной памяти,большойобъеминформации.Ипотому училась хорошо, пусть и не былакруглойотличницей,нодоотметок«удовлетворительно»тоженикогданескатывалась.

Так что с учебой все более или менее складывалось, а вот со всем

остальным оказалось гораздо сложнее. К своему удивлению иразочарованию, Рая быстро поняла, что в Москве никто не замечает ееисключительности и избранности. Мало того, она обнаружила, чтоумненьких,хорошенькихимодноодетыхдевочекздесьпрудпруди,чтоонавсего лишь одна из многих и никто не спешит бросать к ее ногам своисердцаиобещатьейвсеблагамира.

Сэтимтруднобылосмириться,даонаинехотелатаклегкосдаваться,становитьсяоднойизмногихисливатьсяссеройтолпой.Раяизкоживонлезла,чтобыбытьлучшейивучебе,ивинститутскойкомандеКВН,инавузовскихвечерах.Новглубинедушионачувствовала,чтоэтовсенето.Да, она хорошо училась, была яркой привлекательной девушкой, парниобращали на нее внимание. Но все то же самое было как минимум уполовины студенток ее института. А Рае хотелось, чтобы ее жизньскладываласькак-тоособенно,чтобывнейимелосьто,чегонетиникогданебудетудругих.

Именно потому на втором курсе Рая и влюбилась в Ника – самогопопулярного, яркого и модного парня в институте. Вообще-то его звалиКолейСемеренко,нообэтомпомнилитолькопреподаватели,студентыжеименовали его исключительнона английскийманер, так, как он сам себяназывал.БудучисыномсотрудникаВнешторга,Никоченьмодноодевался,носил брюки-дудочки, нейлоновую сорочку с маленьким воротником,тонкий черный галстук, ботинки с узкими носами и куртку изискусственной кожи на молнии. Он прекрасно танцевал твист и шейк,отлично разбирался в современном искусстве и обладал огромнойколлекциейпластинокимагнитофонныхзаписей.Иеслидобавитькэтому,что Ник был высоким красивым и спортивным блондином с веселымикаримиглазамиипочтикруглыйгодзагорелымлицом,тонетруднобудетпонять,какойпопулярностьюонпользовалсяудевушек.

Рая приложила все усилия, чтобы завоевать Ника. Она следила замодой, старалась лучше всех одеваться, покупала у спекулянтов вещи икосметику,бралаурокитанцев–деньгинавсеэто,естественно,присылалиродители. Учеба отошла на второй план, поскольку главной задачей Раитеперь стало оказаться на той вечеринке, где может быть Ник. И черезкакое-то время она добилась своего. Ник обратил на нее внимание,завязалсяроман,которыйпродолжалсябольшегода.Накурсеужениктонесомневался,чтоотношенияунихболеечемсерьезныеидело,несомненно,закончитсясвадьбой.Идяпокоридораминститута,Раятоиделослышала,какшепчутся за ее спиной в бессильной злобе завистницы-неудачницы –вотведь,самаприезжая,арадистоличнойпропискиподцепиламосквича,

да какого! Ее эти пересуды нисколько не расстраивали, даже наоборот,доставляли ей удовольствие. Наконец-то она получила по заслугам иприобрелато,чегонетудругих,ночтовсемхотелосьбыиметь…

Все рухнуло за какой-то месяц, когда Ник вдруг переключил своевнимание на ничем не примечательную девчонку со смешной фамилиейБублик. С точки зрения Раи, эта Наташка вообще ничего собой непредставляла. Маленькая, меньше ее, Раисы, ростом и при этом еще итолстая, под стать фамилии – аж сорок восьмой размер, глаза круглые,волосывьютсякакими-тоглупымикудряшками…Фу,смотретьненачто!Но Ник, как оказалось, считал иначе. Он перестал приглашать Раю насвидания,избегалвстречисней,акогдаоназвонилаему,просилдомашнихсказать,чтоегонетдома.Апотомсамвдругпозвонилисообщил,чтоунихсНаташейвсеоченьсерьезнои,вероятно,онискоропоженятся.

Это сообщение буквально убило Раису.Парень, в которого она былавлюбленаина будущее с которымуже строилапланы, бросил ее, простовыкинул из своейжизни, как опустевшую сигаретнуюпачку.А ведьНиксталеепервыммужчиной,уних,какэтоназывалиРаиныподружки,ужевсе было. Но больше всего она оскорбилась тем, что ее, признаннуюкрасавицу, обаятельную и эрудированную девушку, не просто бросили, апроменяли на какое-то ничтожество. Была бы на месте Наташкимосковскаяфифаизприличнойсемьи,Никаещеможнобылобыпонять.Атут«толстыйбублик»безродубезплемениоткуда-тоизПоволжья.

Никто не видел Раиных слез, кроме подушки. Со временем слезыкончились, но в сердце осталась, как говорится, незаживающая рана. Отпредательского и, как считала Рая, несправедливого удара она долго немогла оправиться. В мыслях она перебирала все возможные вариантымести,включаядажеубийствосоперницыи/иликоварногоизменника.Нопотомрешила,чтонеопуститсядотакого.Нет,онаотомститпо-другому,более изящно, более изощренно. Она достигнет самых высот и покажетНику,какмногоонпотерял.Ионпожалеет–нобудетужепоздно.ВмечтахРая с наслаждением рисовала картину того, как она – богатая, успешная,процветающая женщина, достигшая всего, когда-нибудь встретит Ника,сломленного неудачника, брошенного женой, возможно даже,спивающегося.Он,разумеется, сначалаеенеузнает, апотом…Чтобудетпотом, она никак не могла себе представить. Простит ли она его? Или,наоборот, презрительно рассмеется? Но сам этот момент их встречи,расстановка фигур на черно-белом жизненном поле, ей чрезвычайнонравились.Быловнихчто-тоупоительносладкоеисправедливое.

А пока надо было жить и любой ценой добиваться своей цели,

выбиватьужизнито,чегоона,Рая,достойна.ИпослеобманасостороныНикачувствособственнойизбранностиуРаисыникуданеисчезло.Простоонаотчетливопоняла,чтобезприложениясобственныхусилийничегонеполучит.

Поразмыслив,Раярешила, чтонеплохобылобывыйти замуж.Не запервого встречного, конечно, а как можно более удачно. И метод дляустройствасвоейсудьбыонавыбраласамыйчтонинаестьклассический–старое доброе сватовство. На поиски подходящего жениха для Раечкимосковские тетушки мобилизовали всех своих многочисленных подруг изнакомых. Вскоре было подобрано несколько подходящих кандидатур.Внимательно рассмотрев и оценив каждую из них, Рая предпочла всемпоклонникамбездетноговдовцаПавлаПетровичаВетрова.Женихуминулоуже пятьдесят восемь, то есть он был на тридцать с лишком лет старшесвоей невесты, но ту это нисколько не смущало, потому что ПавелПетрович занимал солидный пост не где-нибудь, а в Министерствефинансов.

Свадьбу сыграли роскошную, в ресторане «Седьмое небо»,располагавшемся на недавно построенной Останкинской телевизионнойбашне. Поселились молодые в пятикомнатной квартире на Мясницкойулице, прямо напротив знаменитого на всю столицу чайного магазина.Теперь Раиса, в отличие от всей остальной серой массы иногороднихстудентов, да и москвичей тоже, могла не беспокоиться больше ораспределении.Ейнегрозилонибытьзасланнойвкакую-нибудьглушь,нидаже возвращение в родной город. К тому моменту, когда Рая получиладиплом,ееужедожидалосьтепленькоеместечкозаместителядиректораводномизстоличныхфилиаловСбербанка,называвшегосятогдасберкассой.

Счастлива в семейной жизни Раиса, конечно, не была. Да и какоеможет быть счастье для молодой красивой женщины, вынужденнойкаждую ночь ложиться в постель с толстым, обрюзгшим и вечно всемнедовольным мужчиной? За годы супружества ее равнодушие к мужусменилосьотвращением,ноуРаихваталоуманевыказыватьэтогоПавлу,а, наоборот, убеждать его в своей любви, а самое главное – всяческиподдерживать и культивировать в нем любовь к ней. Благодаря еговниманию и заботе Раиса жила намного лучше значительной частисоотечественников, ездила на собственных «Жигулях», питаласьдефицитнымипродуктами,следилазасобойизамодойиоченьгордиласьтем, что «на ней нет ни одной отечественной нитки». Ради этого можнобыло смириться со многим, даже с опостылевшим супругом. С ПавломПетровичемонапрожилацелыхдевятнадцатьлети, когдаегонаконецне

стало, вздохнула с огромным облегчением. К тому же, прежде чемпокинуть этотмир, супруг сделал ей последний, самый главный вжизниподарок – помог организовать собственный банк. Как раз началасьперестройка, страна взяла курс на капиталистическое развитие, и Рая,которойвсегданравилосьдержатьносповетруиотслеживатьвсеновоевовсехобластях,будьторабота,фасонплатьев,киноилиспособнанесениямакияжа,загореласьидеейоткрытьсвоедетище,которое,какеймечталось,вдальнейшемсоставитконкуренциюсамомуСбербанку.

Конечно,осуществитьподобнуюидеюнаделебылонетак-топросто,но Раиса Ветрова привыкла добиваться своих целей. Уверенно, шаг зашагом,онадвигаласьвсевпередивперед.Ипобедила.Банк«Модус»(ейвсегданравилосьэтолатинскоеслово)вошелвпервуюдвадцаткубанков,появившихся в новой России, но, в отличие от большинства своихсобратьев, не прекратил через некоторое время своего существования потемилиинымпричинам,апродолжалжить,здравствоватьиразвиватьсянапротяжении многих лет. Раиса не сомневалась, что это целиком иполностью ее заслуга. За годы работы в Сбербанке она стала не простохорошим специалистом, а настоящим крутым профессионалом. Однакодажебольшечемопытизнания,ейпомогалиприроднаярассудительностьи развитое чутье. Оказавшись перед ситуацией выбора, Раиса чистоинтуитивночувствовала,какнадопоступить,акакнестоит.Вот,например,насколько был велик соблазн в начале девяностых поучаствовать вфинансовых пирамидах, сделать легкие и быстрые деньги да прикрытьлавочку?Многиетакипоступили,торопясьпоскореехапнутьсвойкусок.А она осталась в стороне от этой вакханалии, так как понимала, чтогонится не за сомнительной наживой, а за долгим и стабильнымблагополучием.Обеспечитькотороеможеттолькобезупречнаярепутация,которую и сохранял на протяжении долгих лет ее «Модус». Или взятькредитнуюполитику, ту самую, котораяпривелане так давно весьмир кмасштабному экономическому кризису. В этой области Рая тоже всегдабылавесьмаосторожна.Разумеется,«Модус»выдавалкредиты,какжебезэтого.Ноотнюдьнепервомупопавшемусятипу,которомудостаточнобылопомахать паспортом перед носом девочки-операционистки, а солидным ивызывающим доверие клиентам. Таким, например, как «ОбъединеннаяСтроительнаяКомпания»,бравшаяунеекрупныекредитыподзалогчастиакций.Свладельцем«ОСК»МишейШаповаловымРаябылазнакомаещесо студенческих лет, они вроде даже нравились друг другу, но дальшефлиртаделонепошло.Онженился,онавышлазамуж,иихпутинавремякак-торазошлись–чтобычерездвадцатьлетпересечьсявновь.Случайная

встреча в театре привела к долгому, плодотворному и взаимовыгодномусотрудничеству.Думаяоб этом,Раянепереставалаудивляться,насколькожеприхотливоиграетиногдасудьба…

Личная жизнь Раисы была не менее насыщенной, чемпрофессиональная. Рая всегда любила мужчин, любила хороший секс,любиланравиться,вызыватьвосхищение,становитьсяобъектомкрасивогоухаживания. Уже через несколько месяцев после свадьбы она началазаводитьроманы,разумеется,совсемипредосторожностями,чтобысупругнио чемне догадался.А когданаконец-то стала вдовой, то тут ужедаласебеполнуюволю.

Вот только влюбляться Раиса себе больше не позволяла – послеистории с Ником и другой, очень похожей на нее истории, котораяслучилась на третьем году замужества. Рая отдыхала в тот год вПрибалтике, в Друскининкае, где как раз в то время снималсяисторический, так называемый костюмный фильм с участием известныхактеров.Соднимизних,которыйейвсегдаоченьнравился,Раисеудалосьпознакомитьсявресторане.Первоевремяонанепозволяласебениначтонадеяться,будучиуверенной,чтоихинтрижкапрекратится,кактолькоониразъедутся.Но,кееудивлению,актерпозвонилейивМоскве,ионисновасталивстречаться.Тут-тоРаяирасслабилась,позволиласебеувлечьсяненашутку.Изря,потомучточерезполгодаонвсеравнобросилее.Простоисчез,ничегонеобъяснив,безвсякихпрощанийивыясненийотношений,пересталзвонить–ивсе.ВотстехпорРаисаирешилапоставитькрестначувствах. В конце концов, для того чтобы иметь регулярный икачественный секс, вовсе не обязательно влюбляться. Даже наоборот,лучше не испытывать никаких сердечных волнений, так даже удобнееобоим.

Время шло, любовники менялись, но заводить их с каждым годомстановилосьвсетруднее.Как-тооченьбыстро,почтинезаметнодлясамойсебяРаисаперескочилаграницумеждумолодостью,когдамужчиныготовызавоевывать внимание женщины и платить за ее благосклонность, и темвозрастом, когда расплачиваться за интерес к своей персоне приходитсяужесамойженщине.ПервыйразРаястолкнуласьсэтимлетдесятьназад,когда отдыхала во Флориде, в Уэст-Палм-Бич. Увидев в ресторанезагорелого мачо, чья одежда больше демонстрировала, чем скрывалавеликолепноемускулистоетело,Раисапривычноначаластроитьемуглазки– на что мачо тотчас откликнулся, подсел за ее столик и, нисколько нестесняясь,сразуженазвалцену,которуюберетзаночь.Раячутьвобморокнеупала,такбылаоскорблена.Ейтогдабыловсего-топятьдесяттригода,

онавеликолепновыглядела,невылезалаизсалоновкрасоты,быластройнаи изящна, одевалась по молодежной моде, и со спины ее даже иногдапринимализадевочку.Атут,глянуввлицо,предложилизаплатитьзасекс!

Однако сколько ни возмущайся, а смириться с неприятнойдействительностью все-таки пришлось. Тем более что чем старшестановиласьРаиса,теммоложебылимужчины,которыеейнравились.Длясвоих ровесников она могла еще представлять какой-то интерес – «постаройпамяти»,какшутилМишаШаповалов,нынеужепокойный.Авотдля тридцатилетних и тем более двадцатипятилетних красавчиков – увы.Это прагматичное, жадное до жизненных благ, но крайне ленивоепоколение привлекали в Раисе только ее деньги и статус. Конечно,признаватьэтобылочертовскиобидно,ноальтернативниктонепредлагал.Акакговорится,неможешьизменитьситуацию–изменисвоеотношениекней.Раянаучиласьпрощесмотретьнавещиизажиласебеприпеваючи…Дотехпор,поканевстретилаИльдара.

Этот темноволосый юноша с капризным чувственным ртом,невероятно яркими синими глазами, нежной, как у девушки, кожей ивеликолепнымгибкимтелом,одинвидкоторогосводилРаюсума,сталеепоследней и самой сильной любовью. А может быть, и первой. Можетбыть, все, что случилось в ее жизни до него, было лишь пустяком,репетицией перед единственным в жизни настоящим чувством, котороехоть и поздно, но все-таки пришло к ней. Во всяком случае, именно такдумала Раиса, лежа на широкой мягкой кровати в своей роскошнойспальне, отдыхая после тяжелого дня и поджидая Ильдара. Раньше онавсегдаволноваласьповечерам,ейказалось,чтовот-вотнастанеттотдень,когда ее возлюбленныйбольшенепридет.Такбыло сНиком, так было стем артистом…Неужели так случится и сИльдаром?Нет, она просто непереживетэтого!

Но сегодня Раиса была абсолютно спокойна. Она знала, более того,была уверена – после того, что она сделала для своего любовника, онтеперьникудаотнеенеденется.Ужобэтом-тоонапозаботится.

Раяпобедноулыбнуласьипотянуласьзамобильнымтелефоном.ГлавапятаяЗасемьднейдоНовогогодаТе несколько мгновений, которые отделяли сон от пробуждения,

показались Стасу истинным блаженством, поскольку сознание его ужепроснулось, а боль – еще нет. Но, увы, этот период оказался слишкомкратким,адальшеплечовновьнапомнилоосебе.Неловкоповернувшись,Стасдернулся,застоналиоткрылглаза.

Оказалось, что уже давно рассвело. Сквозь грязные стеклаединственного уцелевшего в комнате окна глядело безрадостное зимнееутро–типичноехмуроеутрозагазованногоиперенаселенногомегаполиса.О,еслибыСтасмогпоговоритьстемособняком,вкоторыйволеюслучаязабросилаегосудьба!Вотктопорассказалбыемуотом,какиеутрабывалираньше в Первопрестольной – свежие, ясные, румяные… Какое чистоебылонебо,какоеяркоесолнце,какиедивныезоривставалинадМосквой-рекой! На какие шедевры они вдохновляли великих поэтов, художников,композиторов!Нынчеужвсенето…Теперьдвестипятьдесятднейвгоду,независимоотсезона,поутрамнадстолицейтолькотусклаясераяхмарь.Да и поэты с художниками, что греха таить, сильно пообмельчали… НовступитьвподобнуюбеседусдомомСтасу,конечно,ивголовунемоглоприйти.Да,признаться,инедотогоемубыло.

В первую минуту он не мог осознать, где находится, почему лежитодетый, да еще в пальто и не в своей стильно оформленной спальне, наширокой итальянской кровати, а на каком-то подозрительном топчане внепонятной,убогойихолоднойкомнате.Всетеломучительнозатекло–иот жесткого неудобного ложа, и оттого, что, очевидно, во сне онподсознательнонапрягалмышцы,чтобынеменятьпозуинепотревожитьлишний раз раненое плечо. Теперь расплатой за это стала болезненнаяломота, казалось, охватившая его всего, от ступней до макушки.Осторожно, стараясь не доставлять себе лишнего дискомфорта, Стасповернулся и принялся шевелить здоровой рукой и ногами, чтобывосстановитьподвижность.Толькочерезнекотороевремякнемувернуласьчувствительность,авместеснейиосознаниетого,гдеоннаходитсяикаксюда попал. Воспоминания о кошмарах вчерашнего дня со всейбезжалостностью навалились на него и разогнали последние остаткизабытья.

Очень медленно и аккуратно, стараясь не делать никаких лишнихдвижений,Стаспотихонькуподнялся.Страшнохотелосьпить,икогданаглазапопаласьвчерашняябутылкасостаткамиядовито-желтойотравы,онтотчас схватил ее и залпом осушил. Сейчас на происхождение газировкибыло уже совершенно наплевать. Жаль только, что сладкая жидкость непринесластрадающемуотжаждыникакогооблегчения.

–Доброеутро!–прозвучализдругогоуглакомнатызвонкийголосок.–Кактысебячувствуешь?

Стасвзглянулвтусторонуипосмотрелнадевочку.Придневномсветебеспризорница выглядела менее жалко, скорее комично. В этих нелепыхшапках,надетыходнанадругую…Сколькоихнаней,трииличетыре?А

ведьонухитрилсязаночьзабыть,какеезовут.Кажется,Таня…ИлиАня?Нет, все-таки Таня. Ничего не скажешь, любезно с его стороны – непомнитьдажеименидевочки,которая,чтоскрывать,спаслаегоотсмерти.Еслибынеона,он,конечноже,простозамерзбынаулицеэтойночью.Аона подобрала его, обогрела, привела к себе домой, уложила на своюкровать…Толькосейчасонзапоздалосообразил,чтодействительнозанялтопчан,явнослужившийдевочкепостелью.Агдежеспалаона,бедняжка?Стас присмотрелся и увидел, что Таня восседает на высокой стопкеразломанныхкартонныхкоробок.Емусталонеловко.

–Я занял твою кровать, простименя, ради бога, – забормоталСтас,делаяпопыткуподняться.НоТаняостановилаего:

– Сиди, сиди, ничего страшного. Я отлично поспала на картонках.Очень классная штука эти картонки. Главное – положить их побольше,тогда получается настоящий матрас. Я, когда тут поселилась, долго накартонкахспала,покакто-товотэтоттопчаннапомойкуневыкинул.Туттакаяхорошаяпомойкаесть,черездвадвора,тамстольковсегополезногоможнонайти!Некаждыйдень,конечно…

–Какжетыегодоволокласюда?–Стаскачнулсянатопчане.–Онжетяжелый,веситнавернякачутьлинебольшетебя?

–Ой, и не говори! – Таня засмеялась так радостно, будто он сказалчто-тооченьостроумное.–Этопростоужасбыл.Досихпоркаквспомню,таквздрогну…

РазговариваясоСтасом,онауспелавстатьитеперьходилапокомнатеи вовсю «хлопотала по хозяйству» – отодвинула в сторону от остывшегокамина свои картонки, оторвала от сейфа огарок вчерашней свечки испрятала егопод стол, вынулаоттуда свернутыйполиэтиленовыйпакет, сшуршаниемраскрылаегоиизвлеклаполовинкукруглойбулочки.

– Есть хочешь? – деловито спросила девочка, откусывая большойкусок.

–Датак,даженезнаю…–замялсяон.–Даешь,небеспокойся,–Таняпротянулаиемукусокбулки.–Уменя

их много, на двоих хватит. Этого добра рядом с Макдоналдсом всегдаполно. Я их там почти каждый день собираю, какие поцелее, и в пакетехраню,онитогданесколькоднейнечерствеют.

– Нет, спасибо, я не голоден, – торопливо отказался Стас. Есть,конечно,хотелось,нонедотакойжестепени,чтобыпоглощатьсобранныенапомойкеобъедки!

–Ну,какхочешь,–Таняпожалаплечамиипродолжалажевать.Стас закрыл глаза и отвернулся, чтобы справиться с естественным

чувствомбрезгливости.Надобылосрочночто-тоделать,ноСтаспонятиянеимел,чтоименно.

Связатьсяскем-либо,хотябысСергеемГоловиным,оннемог,потомучто,убегаявпанике,оставилвсемобильныетелефоныдома.Впрочем,вэтомбылаисвояположительнаясторона,потомучтопосотовомуполицейскиеуже сумели бы установить его местоположение…Да, полиция навернякапродолжает его искать – а значит, в квартиру даже соваться нельзя, тамнаверняка засада. «К тому же в таком виде я и до дома не доберусь», –усмехнулся про себя Стас. В грязной и рваной одежде, без каких-либодокументов, он все равно дойдет не дальше первого встреченногополицейского.Вбольницутоженельзя,нечемплатитьврачам–бумажниксовсемиденьгамиикредиткамитакжеосталсядома.Теоретическиможнобыло бы попросить девчонку позвонить Сергею или кому-то еще – но уСтаса была отвратительная память на телефонные номера, и номерамобильного своего начальника службы безопасности, как и номеровдрузей,он,какназло,наизустьнепомнил.Впамятипрочносиделилишьномераофиса,носвязыватьсясСергеемчерезгородскойтелефонСтаснерешался,навернякавселиниивегокомпаниипрослушиваютсяполицией.Так что же делать? Может, собраться с силами, выйти на Тверскую,поймать машину и поехать к кому-нибудь?Но к кому?Даже если его незадержат по дороге, даже если найдется водитель, который согласитсявезти пассажира в таком виде и без денег, с оплатой на месте, то ехатьСтасу все равно некуда. В офисе его наверняка дожидается полиция, аникого из друзей и близких нет в Москве, даже мамы, которая сейчасгоститусвоейподругивИталии.РазвечтопоехатькОлесе?Такнефакт,чтоонзастанетеедома,вкакоебывремясутокниприехал,аключейотееквартиры у Стаса с собой не было. Так что, как ни крути, ситуацияполучаласьбезвыходной…

Пока он размышлял, девочка окончила завтрак и снова обратилась кнему:

–Вотчто,Стас,давайпосмотримтвоюрану,покасветло.Нельзясказать,чтопредложениевызвалоунегоприливэнтузиазма,но

делатьбылонечего,оносознавал,чтопроцедуранеобходима.Ему снова пришлось стаскивать пальто, пиджак и рубашку, что

показалось чуть ли не труднее, чем вчера. Плечо все еще очень сильноболело,и,осмотреврану,Таняпокачалаголовой.

– Не похоже, чтобы стало лучше… Даже наоборот. Надо срочнообработать рану, пока не поздно!.. Нужны лекарства, хотя бы бинт. Воттолькогдебыихвзять?..

Задумавшись, Таня в полном молчании снова кое-как замотала егоплечо лоскутом от рубашки, на котором уже не было живого места отпропитавшей его крови, и помогла Стасу одеться. Затем старательновытерла руки обрывком газеты, бросила его в камин, отошла в уголкомнаты, повернулась спиной к своему квартиранту, расстегнула куртку,повозилась где-то под своей одеждой и наконец торжественно извлеклапомятуюсторублевуюбумажку.

– Это моя заначка на черный день, – пояснила девочка. – Немного,конечно,нохотябынабинтийодхватит…

ВпервыймоментСтасудажесталосмешно,настолькосерьезныйвидбылуТани,демонстрировавшейэтужалкуюкупюру.Новскореонпонял,чтопотешатьсятутсовершенноненадчем.Этадевочка,котораявпервыевжизниувиделаеготольковчерашнимвечером,досталасвоипо-настоящемупоследние деньги и собирается потратить их на его лечение. Вотинтересно,могбыон,Стас,отдатьвседеньгисосвоихбанковскихсчетовмалознакомому человеку? Нет конечно. Даже близко знакомому не отдалбы. А эта нищенка, для которой сотня – огромная сумма, готова с нейрасстаться,чтобыпомочьему.Стасусталомучительностыдно,дажекровьприлилакщекам–давнозабытоеощущение,которогооннеиспытывалсдалекихвременюности.

– Спасибо, Таня, я очень тронут твоей заботой, – прочувствованносообщил он. – Но в такой жертве с твоей стороны нет необходимости.Спрячьсвоюзаначку.Ясейчаспошарюпосвоимкарманам,тамнаверняканайдетсякакая-нибудь…

Он хотел сказать «какая-нибудь мелочь», но вовремя спохватился,поняв,чтоегоспасительницаотнюдьнесчитаетсторублеймелочью.

–…какие-нибудьденьги,–закончилониприступилкпоискам.Кегоудивлению,содержимоекармановухитрилосьнерастерятьсяво

время вчерашней безумной беготни, скачек по крышам и лазания попожарнымлестницам.Кое-чтоудалосьнаскрести,нооченьнемного.Стасредко пользовался наличкой, предпочитая повсюду, где только можно,расплачиватьсякредитками,ипотомувпальтообнаружилисьлишьтысячаи полтинник. Кроме этой скромной суммы и совершенно бесполезных всложившейся ситуации ключей от дома, в карманах пальто не нашлосьничегополезного.Икаконнедогадался,убегая,хотьчто-тоссобойвзять?Ну, хоть кредитку!Но он так торопился, так испугался, что вообще ни очемнедумал…

Ещесотняипарадесятокзавалялисьвкарманепиджака.Извлекаяэтуничтожную,по егомеркам, сумму, на свет божий,Стас кинул случайный

взгляд на Таню, и от ее выражения лица у него дрогнуло сердце. Беднаядевочка,длянее-тоэтоцелоесостояние…

– Вот возьми, – он протянул ей все деньги. – Купи, пожалуйста, ваптеке все, что нужно для перевязки и обработки раны. Еды побольшекупи,водыпитьевойобязательно…

– Ой, конечно! – Таня вся светилась и в то же время выгляделаошарашенной, точно не могла поверить во внезапно свалившееся на неесчастье. – Тут же целая куча денег! Столько всего можно накупить! Ихлеба, и колбасы, и «Роллтона» много-много…Можно даже конфет!.. Ипеченья!Апервымделомяпирожковгорячихнакуплю!Исосисоквтесте!Аможет,даженаблинсначинкойхватит…

–Бутылкуводкиещевозьми,–попросилСтас.–Водки?–тутженахмуриласьдевочка.–Тыбудешьпитьводку?–Нуда.Нужноснять стресс,даи согретьсяхотьнемного.Никакне

могупривыкнутькэтомупроклятомухолоду.–Некуплюводку,инепроси,–отрезалавдругТаня.–Нехочу,чтобы

тыпил!Этоплохоилегчетебеотэтогонебудет!Подобный ответ возмутил Стаса до глубины души. Не хватало еще,

чтобывсякаякозявкаучилаегожить!–Тычто,будешьмнетутещеуказывать,чтомнеделать,ачтонет?–

вскипелон.Стасбылуверен,чтодевчонкасейчасначнетшуметь,кричатьнанего

ипрепираться.НоТанясреагироваласовсеминаче.–Ненадоводки,пожалуйста!–воскликнулаона,иСтассудивлением

отметил, что в ее голосе появились просительные, почти жалобныеинтонации.Ничегоподобногоонотнееещенеслышал.

–Дачтотакое-то?–непонималСтас.–Ненадо,непей!–продолжалаумолятьдевочка.–Тыначнешьпить–

исопьешься…Язнаю,таксовсемибывает,ктопопалвбеду,ястолькоразвиделалюдей,оказавшихсянаулице…Истобойбудеттакже!

–Слушай,чтозачушьтынесешь!–Стасповысилголос,собственныйкриктутжеотозвалсяусилениемболивплече,илицоегоперекосилось.

–Чтотыменясравниваешьскакими-тобомжами?–продолжалонужетише.–Янеимеюничегообщегосэтимитвоими…знакомыми.Тыничегонезнаешьниобомне,ниомоейситуации!Даинетебеобэтомсудить,тыещеслишкоммала!

–Ачтостобойслучилось?–тутжезадалавопросдевочка,вееголосетеперьзазвучалаязвительность.–Такогоособенного,некакудругих?

–Нетвоегоумадело,–буркнулон.

–Аразтак,–фыркнулаТаня,–тоямогуинеходитьзапродуктами.Иваптекутоженепойду.

Отвернувшисьотнего,онавновьнырнулаподстол,вытащилапакетскускамибулокиприняласьжевать.Вэтомпоступкевиделасьдажекакая-тодемонстративность.Похоже,девочканенашуткуобиделась.

Со стороны эта сцена могла бы показаться даже забавной, но Стасубыло совсем не до веселья.Он вдруг осознал, что полностью зависит отмаленькойнищенки–раненый, обессиленный, холодныйи голодный,безсвязи с цивилизованным миром, средств к существованию и каких-либонадежд на спасение. Кроме Тани, ему некому помочь, а один он не всостоянии справиться с навалившимися на него несчастьями – как ниприскорбноэтопризнавать.Потом,когдаонвстанетнаноги,он,конечно,найдет способ как-то связаться с Сергеем. Но до этого еще слишкомдалеко…Еслитакоймоментвообщекогда-нибудьнаступит,еслион,Стас,не сдохнет в этом бомжатнике от голода, холода и заражения крови…Асдыхатьне хотелось.Оченьне хотелось, даженесмотряна то что силнаборьбузажизньпочтинебыло.

– Прости, Таня, я погорячился, – примирительно сказал Стас. – Ясовсемнехотелтебяобидеть.Тыпойми,ясейчасвтакомсостоянии,самнепонимаютолком,чтоговорю…Иводкамненужнапреждевсегозатем,чтобы дезинфицировать рану. Иначе будет воспаление, и тогда мне уженичегонепоможет.

–Правда?Толькозаэтим?–Этобылоудивительно,нодевочкапочтисразужеповерилаему.УСтасадажемелькнуламысль,насколькоонаещенаивна, в сущности, совсем ребенок… Несмотря на тот образ жизни,которыйонаведет.

– Ты честно-честно не будешь пить? – настаивала Таня. – Честноеслово?

–Еслитолькосовсемнемного,–заверилСтас.ПослеэтойклятвыТанятутжесорваласьсместа,отчегосразуможно

было догадаться, что ей и самой не терпится поскорее отправиться запокупкамиипревратитьнежданноупавшееснебесбогатствовкучуяств.

–Я быстро-быстро схожу! – пообещала девочка. – Тыне скучай безменя,ладно?

–Еслитолькосовсемнемного,–повторилСтас.Впервыезапоследнеевремя,заэтикошмарныесутки,емузахотелосьулыбнуться.

Девочка убежала, плотно прикрыв за собой дверь комнаты, и оностался один. Было очень холодно, Стасу казалось, что он промерзнасквозь, весь, отмакушки до пяток превратился в кусок льда.При этом

идей,какимобразомможнохотькак-тосогреться, вообщенепоявлялось.Пытаясь решить эту задачу, Стас протянул здоровую руку к шее и снялдлинный кашемировый шарф. Этот шарф с ярким зелено-белыморнаментомподарилаемуОлеся–кажется,этобылединственныйпрезентс ее стороны за всю историю их отношений. Стасу этот аксессуар неслишком нравился, он находил его расцветку излишне броской, а стильслишкомужмолодежным,ноОлесянастаиваланатом,чтотакиешарфы–последний крик моды, показала, как его сейчас принято носить (сложивпополамипродевконцывобразовавшуюсяпетлю)иСтасиногданадевалего, чтобы сделать ей приятное. И сейчас неожиданно настал моментвспомнитьОлесюдобрымсловомимысленнопоблагодаритьзаееподарок.Послевчерашнегоконтактас заборомшарфнесколькопострадал,изнегобыл вырван целый клок, к тому же он изрядно перепачкался, но это всеказалось пустяками. Неловко действуя одной рукой, Стас замотал головушарфом–ксчастью,длиныхватило.Усмехнувшись,онподумал,чтопохожсейчаснавоинаразбитойподМосквойармии,толинемцавпрошломвеке,то ли француза в позапрошлом. Но на внешний вид ему сейчас былонаплевать,главное,чтосталохотябынемноготеплее.

Посидев ещенемногона топчане,Стаснаконец собрался с силамиизаставилсебяподнятьсянаноги.Выходяизкомнаты, также, какиТаня,старательно закрыл рассохшуюся дверь (и каким только чудом она здесьсохранилась?) и двинулся в поход по особняку, исследуя его угрюмоепромороженноенутро.Стасашатало,подногамихрустелиосколкибитогостеклаипрочегомусора,отврывавшихсявслепыеглазницыоконпорывовзимнеговетрасразусталооченьхолодно.

Наконец он отыскал то, ради чего и отправился в свое нелегкоепутешествие. В одной дальней комнате, скорее напоминавшей чулан,обнаружилось некое подобие туалета. Прямоугольная дыра в полу быланакрыта листом фанеры, рядом лежали кусочки аккуратно порваннойгазетыистоялалитроваяпластиковаябутыль,почтиполнаямутнойржавойводы.

Наличиевособнякетуалетнойкомнаты,пустьдажетакой,безнамекана тепло и удобства, очень порадовало. Выходить из дома Стас боялся.Боялсяполиции,боялсяисвоеговчерашнегопреследователя.Онтерялсявдогадках,откудавзялсяэтотчеловекиктомогзаказатьемуего,СтаниславаШаповалова – но в том, что это профессиональный убийца, специальнонанятый,чтобыубратьего,Стаснесомневалсянинайоту.Какивтом,чтотот–профессиональныйкиллер, ане случайныйдилетант-отморозок.Обэтом говорило все – его уверенность, наглость, с которой он достал

пистолетпрямопосерединелюднойулицы,этотжуткийзвериныйвзгляд…От одного воспоминания о взгляде убийцыСтас зябко поежился, а вдольпозвоночника скользнулхолод, словнопо спинепровеликускомльда.То,что Стас остался в живых в столкновении с таким противником, – лишьчистая случайность, необыкновенное везение, быть может, защитасильногоангела-хранителя.Нотрудноповерить,чтоподобнаяудачаможетповториться два раза подряд. А профессиональный убийца, получившийзаказ,нонесумевшийвыполнитьего,врядлиотступитсяотсвоихцелей.Изначит,будетискатьсвоюжертву.Интересно,задумалсяСтанислав,азнаетли киллер, что его, Стаса, ищет также и полиция? Да, он вполне можетбыть в курсе. Даже скорее всего – ведь он подловилСтаса именно в тотмомент, когда тот удирал от ОМОНа через соседнюю крышу… У Стасадаже мелькнула мысль, что его преследователь может быть заодно сполицейскими, но он тут же отогнал ее. Это уже напоминало скореевторосортный боевик, чем реальную жизнь. Нет, конечно, киллердействовалотдельноотстражейправопорядка–ното,чтоСтасадолжныарестовать,онзнал.Получается,чтоэтозналитот,ктоегонанял…

Всерьез беспокоило и плечо. Сама рана вроде бы выгляделанеопасной, но в подобных антисанитарных (и это еще мягко сказано!)условиях риск заражения был более чем велик. Конечно, надо было быпоказаться врачу, чем скорее, тем лучше. Но как это сделать? Платитьврачамемунечем.Идажееслиониухитритсякаким-тообразомдобратьсядо больницы, то все равно тут же выдаст себя. Где-то он слышал, чтомедикиобязанысообщатьвправоохранительныеорганыолюбыхжалобахнаранения,темболееогнестрельные.Аэтозначит,чтоврачебнуюпомощьему, Стасу, может быть, и окажут, но на выходе из клиники его ужеобязательнобудетдожидатьсяполиция.ОднакоСергейпредупреждал,чтопопадатьвполициюСтасуникакнельзя…Черт,хотьбызнатьтолком,чтотамслучилось,откудавзялосьэтонелепоеобвинениевубийствеАндрея?..

От всех этих невеселых дум голова уСтасашла кругом.С большимтрудом, еле передвигая ноги, он вернулся в Танину комнату и без силповалился на топчан. И уже готов был впасть в забытье, но это не даласделатьвдругпромелькнувшаявсознании,точновспышкамолнии,мысль– а что, если киллер найдет его здесь? Убийца знает, что Стас ранен.Весьма вероятно, он знает и то, что идти его жертве некуда, что нетвозможности обратиться в больницу или позвать кого-то на помощь. Разтак, то не очень уж сложно догадаться, что Стас спрятался где-тонеподалеку. А учитывая, что в самом центре Москвы мест, где можносхорониться,не такужмного, легкопредположить, чтокиллерначнетих

прочесыватьираноилипозднозаявитсясюда.ИтогдаСтасуженичегонесможет сделать, чтобыспасти своюжизнь.Своюи, возможно,маленькойнищей девочки Тани, которая пришла ему на помощь в столь труднуюминуту…

СамажеТанявэтотмомент,конечно,недумалаотом,чтоейможетгрозить какая-то опасность. Она возвращалась домой абсолютносчастливой,хотяисогромнымтрудомволочасвоитяжеленныепокупки–два больших, битком набитых едой пакета и пятилитровую бутыль воды.Все это было куплено в магазине «эконом-класса», куда девочка всегдаходила отовариваться, когда у нее появлялись деньги. Магазинрасполагался не так уж близко, за три квартала от особняка, но зато тамбылисамыенизкиеценывокруге.

Она купила много пакетиков вкусной китайской лапши быстрогоприготовления, хлеба, картошки (можно будет запечь в камине), колбасы,пару банок консервов и печенья, правда, совсем немного, но и то добраятетенька-продавецсунулавпакетнапаруштукбольше,чемпросилаТаняине взяла за них деньги. Еще девочке очень хотелось купить конфет, онадолгодумалаобэтом,нотакинерешилась–дорогоиоднобаловство,всеравно ими не наешься. Таня только полюбовалась на горки конфет вразноцветных обертках, на ребристые белые и розовые шары зефира, нааккуратные брусочки пастилы, вздохнула, отошла от прилавка инаправиласьввинныйотдел.

Тампожилаяусталаяпродавщицанивкакуюнезахотелапродаватьейэтупроклятуюводку,ссылаясьнакакой-тонедавноизданныйзакон.Нонапомощь девочке пришел один из покупателей, еще нестарый, носовершенно седой и весь покрытый морщинами дядька с беспокойнымвзглядом.

–Папкавелелнаопохмелкукупить?–подмигнулондевочке.–Да-да,–догадаласьсогласитьсяТаня.–Ну,такужибыть,давайденьги,возьмутебечекушку,–предложил

дядька.–Жальведьбедолагу,измаялсянебось…Чеговзять-то?Девочкатолькопожалаплечами:–Чтоподешевле…–Тогдаятебе«Путинку»возьму,–решилдядька.–Ееодну,говорят,

неподделывают,боятся.Этомнеодинзнакомыйсказал.Знающийчеловек.Они с женой только «Путинку» и пьют. Интеллигентные люди, на«Аэропорте»живут…

Таня не очень-то поняла про «Путинку» и «Аэропорт», нопоблагодариладоброгои,какоказалось,честногодяденьку–онвернулей

всю сдачу до копейки, засунула бутылку поглубже в пакет и пустилась вобратный путь. Немного денег еще осталось, и она опять спрятала ихподальшепододежду.ПодкурткойжеТанянеслаипакетизаптеки,кудазашлавпервуюочередь,сразу,каквышлаиздома.Молоденькаяблондинкав накрахмаленном белоснежном халате смотрела на нее с презрением ибрезгливостью,нопродалаибинт,ивату,ийод,иперекисьводорода.АнаеегримасыТанебылонаплевать,онаужедавнопривыклактакойреакцииумногихвстречныхинаучиласьнеобращатьнанеевнимания.

Так что все сложилось очень удачно. Довольная Таня свернула впереулок, немногопередохнула, поставивна землютяжеленныепакетыиканистру,сновавзялаихвруки,двинуласьдальшеивдруг–надожбылотакому случиться! – наткнулась почти у самого дома на своего злейшеговрагаТоляна,которогобояласькакогня.

Вообще-то,дворниковвихмикрорайонебылонесколько.Ипочтивсе–выходцыизСреднейАзии,толитаджики,толиузбеки,толикиргизы…Таня не слишком разбиралась в таких тонкостях. За свою еще совсемнедолгую,ноужеоченьтруднуюжизньонапривыкладелитьлюдейнепонациональности, а по человеческим качествам. И поэтому хорошоотносилась к гастарбайтерам, которые ее не трогали и часто даже незамечали. А некоторые из них и вовсе были с девочкой в приятельскихотношениях, здоровались при встрече, перекидывались парой слов наломаном русском языке. Таня дажежалела, когда очередной ее знакомыйнеожиданно отбывал на родину – дворники из Средней Азии почему-тоочень часто менялись. Зато их единственный русский коллега никудаисчезать не собирался. Этот здоровенный детина, ростом явно за метрдевяносто, отличался тупостью и удивительной, ничем не оправданнойагрессивностью.ОдинвидТанидействовалнанегокаккраснаятряпканабыка.Едвавстретивдевочку,онтутже,вытаращивглазаибрызжаслюной,набрасывалсянанеесруганьюикулаками.Счастьееще,чтоТанябегалаочень быстро и в большинстве случаев успевала вовремя унести ноги отвечнопьяноговерзилы.Толянбылеекошмаром,еенастоящиммучением,иесли бы не все остальные удобства жилья в полуразрушенном особняке,Танятолькоиз-занегоперебраласьбывдругоеместо.Ноздесьбылотакхорошо,чтосовсемнехотелосьпокидатьдом–девочказнала,чтодругоготакогоонанизачтоненайдет.

Так что оставалось только быть все время начеку. Но не всегдаполучалось. Сегодня, например. Таня уже почти подходила к своемузабору, уже видела знакомый лаз, как вдруг кто-то резко схватил ее заворотник.

– Опять ты, убогая?! – ревел дворник. – Я тебе, сучке малолетней,сколькораз говорил,чтобтытутнешлялась?!Говорилжетебе, что еслиещеразувижу–сдамвментовку!

Оннаклонилсякней,иТаняпочувствовала,какрезкоиомерзительнонесетотнегоперегаром.

–А где тывсе это взяла?Украланебось,шлюшка! – завопилТолян,выхватывая у девочки из рук пакет ишаря в нем. – Ух ты! Да тут дажеводочкаимеется!Точно,укого-тосперла…Ану,валиотсюдаичтобятебябольшеневидел!Скажиспасибо,воровка,чтоясегоднядобрый,атобыточновментовкусдал.

– Отдайте! Отдайте, это мое! Я не воровка! – закричала Таня иотчаянновцепиласьвегоруку.НодюжийТолянвырвалруку,асамсхватилдевочкуидернулстакойсилой,чтокапюшонветхойкурткизатрещалпошвам.ПотомотшвырнулТанювсторонуиугрожающекрикнул:

–Ану,катисьотсюда,дворняжка,атосейчасментамсдам!Он злобно посмотрел на нее, потом вспомнил о водке, подхватил

пакетыидовольный,пошатываясь,пошелпрочь.АТанялежаланазатоптанномгрязномасфальтеигорькоплакала.ДожидаясьвозвращенияТани,Стассноваулегсянатопчан,поплотнее

завернулсявееодеялоисноватолиуснул,толивпалвзабытье.Очнулсяон отшума – девочка влетела в комнату, какметеор, и тутже приняласьчто-то сбивчиво объяснять ему, захлебываясь слезами, ноСтас ничего немогпонять–еебуквальновсютрясло.Нелепыешапкикомкомслетелисееголовы,патлысероватыхволосрассыпалисьпоплечам.

– Что случилось? Успокойся! – призывал он, но Таня продолжалаотчаяннорыдать.Тогдаоннебезтрудаподнялсянаноги,подошелкней,крепко обнял и стал поглаживать вздрагивающую спину и растрепаннуюголову, чтобы хоть как-то привести девочку в чувство. Наконец Таняпришла в себя и смогла более или менее связно объяснить, что с нейпроизошло.

– Не расстраивайся, – сказал Стас, хотя на душе у него заскребликошкиотподобнойновости.Онстакимнетерпениеможидалвозвращениядевочки в надежде, что та принесет еду, воду и медикаменты – есть иособеннопитьхотелосьнестерпимо…

–Нерасстраивайся,–повторилонсфальшивойбодростьювголосе.–Мы что-нибудь обязательно придумаем. Главное, что ты цела, жива,здорова и не в полиции, – сказав это, Стас сам ужаснулся эгоистичнойрадости, прозвучавшей в его словах. Как ни крути, а ведь и вправду егожизньсейчасцеликомзависелаотэтойплачущейдевочки.

Наклонившись,онподнялсполаеешапки,машинальнопересчиталих(все-такитри,анечетыре)иподалей:

–На,надень,холодноже…И так как Таня все еще продолжала всхлипывать, попытался сам

натянуть ей их на голову. Но, конечно, не справился одной рукой, однашапкаоказаласьудевочкиналице,закрывдаженос,втораячутьнеупаланапол…Иэто,какнистранно,отвлеклоТанюотпереживаний.Онаещеразшмыгнуланосом,забралауСтасашапкиисамаприняласьнадеватьих.Когдапоследняяоказаласьунеенаголове,девочкаужепересталаплакать.

Немногоуспокоившись,Танявспомнила,чтопотерянодействительнодалеконевсе.Во-первых,Толянзабралтолькопакетыседой,аневоду–пятилитровая бутыль так и осталась на улице, и девочка тотчас еепринесла. Во-вторых, у нее оставалось еще немного денег, почти сторублей.Нуи,ксчастью,непострадалиспрятанныеподкурткойаптечныепокупки, даже пузырьки с йодом и перекисью водорода не разбились.Выяснив это, Таня почти повеселела, тут же заставила Стаса раздеться,тщательнообработаларануиперевязалаеестерильнымбинтом.

– Ну вот видишь, все не так страшно, – заверил ее Стас, когдапроцедурынаконецзакончились.–Простозабудьобэтом–даивсе.

–Нуужнет, –покачала головойТаня. –Какможно забытьопотеретакихбольшихденег?Нетуж,япотеряла,яиотработаю.

Внезапноонасорваласьсместаивыбежалапрочь.Стасокликнулее,думалдажедогнать,ноонаужеисчезлавсумракекоридоров.

ГлавашестаяЗасемьднейдоНовогогодаВнезапноеисчезновениешефазагналоСергеяГоловинавполнейший

тупик.Вэтуночьначальникслужбыбезопасностифирмы«ОСК»почтинесомкнулглаз.Сначалаонждал,чтоСтаниславскоровыйдетнасвязьсним,но время шло, а шеф не появлялся. Тогда Сергей решил сам занятьсяпоисками – но где и как искать пропавшего, он не имел дажепредставления.

ИзрассказаИгоря,оставившегобоссавквартирезасчитаныеминутыдоприездаомоновцев,иотчетаВиктораГоловинпонял,чтошефушелтемсамымзапаснымпутемкотступлению,которыйонсамкогда-торазработали показал ему – через чердак, на крышу, оттуда на соседнюю и вниз попожарнойлестнице.Новоткудаонмогнаправитьсядальше?Ипочемудосихпорнепозвонил?Испугался,решилсамгде-тоспрятаться?Игдеже,хотелось бы знать? Почему сам не отвечает на звонки? Опасается, чтоможет выдать себя? К сожалению, ответов на все эти вопросы у Сергея

поканеимелось.Онначалпоискистого,чтообзвонилвсех,укогопредположительно

мог найти пристанище Станислав, и даже лично объехал за вечер всевозможные места его укрытия. Бесполезно. Почти никого из друзейШаповалованебыловгороде,всеужеуспелиразъехатьсяиразлететьсянаканикулы по всему земному шару, а те, кто оставался в Москве, ничегопутногосообщитьнемогли.

ВчислепрочихСергейпозвонилиОлесе–осторожнотак,чтобынепугатьдевчонку.Прикинулсялаптем,сказал,чтонеможетдозвонитьсядошефа,видимо,утогоселтелефон,аделосрочное,нетерпитотлагательств.Случайно,нерядомлиснейСтаниславМихайлович,аеслинет,может,оназнает, где он?Олеся была так глупа, что проглотила весь этот бред и непоморщилась.ПослечеговыдалаГоловину,чтоонапонятиянеимеет,гдеего бессовестный шеф, столь нагло сорвавший в последнюю минутупоездку,которойонатакждала,такждала!..Делаунего,видители!Дажепозвонитьнемог,толькоэсэмэскуприслал!Такчтоонанетольконезнает,онаизнатьнехочет,гдеСтас!ИпустьСергейпередастсвоемушефу,чтоона, Олеся, очень, ну просто очень, на него, то есть Стаса, обиделась.Головиннаполномсерьезепообещалпередатьвсеслововсловоинажалкнопку отбоя. Олесю он тут же после разговора выбросил из головы,девчонка не стоила его внимания. А вот исчезновение СтаниславаМихайловичаначиналотревожить.

Час был уже очень поздний, и Головин предположил, что босс,вероятно, нашел себе пристанище на ночь в какой-нибудь гостинице. Несолидной, конечно, где нужно регистрироваться по документам, на такойшаг он вряд ли бы отважился, зная, что его ищет полиция – а в каком-нибудь небольшом отельчике с сомнительной репутацией дома свиданий,где несколько купюр вполне могут оказаться равноценной заменойпаспорту.Есливподобныхзаведенияхупостояльцеввообщеспрашиваютпаспорта…Однакоонвсе-такипринялнекоторыемерыпредосторожностиипослалВикторапокрутитьсяудомаШаповаловаиудомаОлеси–вдругшефпоявитсяпоодномуизэтихадресов.

Осуществивэтимеры,Сергейрешилвременновзятьтайм-аутвсвоихпоисках и подождать утра. Авось завтра Станислав Михайлович самвыйдетнасвязь.

Однако толком уснуть в ту ночь Головину все равно не удалось –мысли о происшедшем за день не давали покоя и никак не хотелиотпускать.

Даиутронепринеслоссобойникакихпеременклучшему,отшефа

по-прежнему не было ни слуху ни духу. Сергея так и тянуло съездить кСтасу домойи лично все там осмотреть, включая чердаки крышу, но онпонимал, что делать этого не следует. Наверняка в квартире безвылазнодежурятполицейские,иосматриватьему,конечно,никтонедаст.ТакчтовместопоездкинаТверскуюГоловинпозвонилнаПетровку,Юрию.Решивне лукавить со старым приятелем, Сергей рассказал ему все как есть,сообщил,чтобосскаксквозьземлюпровалился,идажепредположенийнеимеется,кудаонмогдеваться.

–Вотоночто…–Втрубкебылослышно,какЮрадажеприсвистнулотудивления.–Этовсеменяет.Я-тодумал,чтоэтотыегоспрятал…Аоновонкакобернулось.Тыжезнаешь,чтоонушелвообщебезничего,да?

–Вкакомсмысле–безничего?–непонялСергей.–Голым,чтоли,выскочилнаулицу?

–Ну,голымнеголым,авсевважноевквартиреоставил.Паспорт,всеостальныедокументы,включаябилетынасамолет,бумажник,мобильники,три их у него, что ли, все бросил впопыхах. Ребята только ключей ненашли,ниотквартиры,ниотмашины.Наверное,селвсвой«Роллс-Ройс»,илиначемонтамутебяездит,даиукатилкудаподальше.

–Нет, этоисключено,–возразилошарашенныйГоловин.СообщениеЮрия его буквально ошеломило. – Он сам в России никогда за руль несадится. Только за границей. Никак не смог привыкнуть к нашейотечественной манере ездить, полностью игнорируя правила. Здесь еговодитель всегда возил, но он в тот день и не приезжал заШаповаловым,долженбылчасоввдевять,чтоли,егозабрать,чтобываэропортехать.Аушефаиключей-тоотавтомобилянебыло.

–Даже так? –Юрий, похоже, был удивлен не меньшеСергея. –Ну,тогда совсем ничего не понятно. Ладно, я поспрашиваю… Его, как тыпонимаешь, по всему городу с собаками ищут, ориентировки далипатрульным и все такое… Может, задержали где, без документов-то. Вобщем,будутновости–перезвоню.Всеравноясегоднянаслужбе.

–Дауж,сделаймилость,позвони,–попросилГоловин.Исновапотянулисьдолгиечасынеизвестности.Отбезысходностиондажесъездилвконтору,гдевсубботнийдень,по

большомусчету,делатьбылоособеннонечего.Всеподробностио визитеОМОНа,нагрянувшегокакснегнаголову,чтобыарестоватьШаповалова,Сергей узнал еще вчера – и в форме четких конкретных отчетов своихподчиненных, и в форме эмоциональных рассказов сотрудников фирмы,находившихся под сильным впечатлением зрелища «маски-шоу». Все этоотнялоуГоловинавчеранемаловремени,нопользынепринеслоровным

счетомникакой.НаконецужевовторомчасупозвонилЮрка.–Какнасчеттого,чтобыпообедатьвместе,братан?–поинтересовался

он.–Атоячто-тоголоденсегодня.– Не вопрос, – мгновенно откликнулся Сергей. – Выбирай любой

кабак,накроюстаромудругуполянуповысшемуразряду.–Тогдадавайчерезчаснанашемместе,идет?«Нашимместом» у приятелей звался небольшой уютный ресторан в

одномизвыходящихнаСретенкупереулков–тихийиуютный,схорошейкухней, где всегда было немного народа и имелись отдельные кабинеты,позволяющиеуединитьсяиспокойнопоговоритьбезненужныхсвидетелейибьющейпоушамгромкоймузыки.

Старые знакомые решили не отказывать себе ни в чем и заказалиполный обед, разве что с минимумом спиртного – Юрию потом нужнобыловозвращатьсянаслужбу,даромчтонадворесуббота,аСергейивовсепонятиянеимел,чтоденьгрядущийемуготовит.Иедваофициант,принявзаказ, вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь, Головин тут жеобернулсяктоварищу:

–Ну,рассказывай,нетоми!Чтоудалосьузнать?–Да,вобщем-то,ничегохорошего,–неслишкомохотнопроговорил

Юрий.–Шаповаловатвоегопоканенашли.Нигденеобъявлялся,ниодиниззадержанныхвчерагражданбездокументовнанегонепохож.Городаонтоже не покидал, ни на поезде, ни на самолете. Во всяком случае, подсвоимименем.Вобщем,затаилсягде-то,этокгадалкенеходи.

–Где?–Сергейтолькорукамиразвел.–Явсевариантыперебрал…–Дамалолигде,–отмахнулсяегособеседник,закуриваясигарету.–У

девки, у друга на даче, в борделе, в конце концов… Пепельницу мнеподвинь,пожалуйста.

–На,держи.–Головинисполнилегопросьбу.–Может,оно,конечно,итак…Толькоявсевозможныевариантыперебрал,нигдеегонет.Ипотом,тыговорил,чтоонбезденегушел?

– Про деньги я ничего не говорил, – покачал головой Юрий. – Яговорилпродокументы,кредиткиителефоны.Скореевсего,деньгиунегоесть. Я бы, во всяком случае, на его месте взял бы с собой побольшеналички.Иты,ядумаю,тоже.

–Ябыителефонысдокументамивзял,–возразилГоловин.–Аможет,онопасается?Боится,чтополицияпосигналумобильного

вычислит,гдеоннаходится?–предположилЮрий,стряхиваяпепел.–Да,это,впринципе,логично,–вынужденбылсогласитьсяСергей.–

Новотпочемуондосихпормненепозвонил?–Ну,тутужятебеничегосказатьнемогу…Вдверьпостучали,и в кабинетепоявилсяофициант, которыйнесна

подносезакуски,хлебималенькийзапотевшийграфинчикводки.Кчислунесомненных достоинств этого заведения относилось и то, чтообслуживализдесьдовольнобыстро.

–Нучто,завстречу?–Юрийзатушилсигаретуиподнялнаполненнуюофициантомстопку.–Хотьповидались,впервыезастольковремени.

–Инеговори,–кивнулГоловин.–Какговорится,небылобысчастья,да несчастье помогло.Хоть повод свидеться нашелся – и на том спасибосудьбе.

Они с удовольствием выпили залпом холодный и в то же времяобжигающийнапиток,закусиливполнеприличноймаринованнойселедкойипринялисьзасалаты.

–Помнишь,ятеберассказывалопеременевходеследствия?–началЮрий,едвапрожевав.

– Ну да, конечно, – кивнул Сергей. – Когда твои коллеги пришли квыводу, что Жданова все-таки убили. Кажется, это было около месяцаназад.Ноподробностейтытогданесообщил.

–Аяихисамнезнал,–Юрийпотянулсякхлебнице.–Атеперьвотвыяснилвседомелочей.Вобщем,есливкратце,тоделобылотак.Одинизпрорабов на стройке, Лыткин его фамилия, через некоторое время послегибелиЖдановавдругсообразил,чтовиделвтотденьработягу,которогоне встречал там ни до, ни после. Там ведь, на этом вашем объекте, однигастарбайтеры трудятся, все как на подбор наши братья по разуму избывшейсоюзнойреспубликиТаджикистан.Атотпареньрусскийбыл,даещездоровыйтакой,светлый,глазаголубые,вобщем,натаджиканикакнетянет. Лыткин, прораб этот, сразу на него внимание обратил, но тогда вголову не взял, думал, мало ли народу на стройке ошивается. А потом,когдаЖдановхрензнаетскакогоэтажагрохнулся,задумался–что-тоужбольно подозрительно, что этот белобрысый парень показался только наодиндень,иименнонатотсамый…Слушай,авинегретничегооказался,вполнеприличный,зрятысебенезаказал.

– Ты давай не отвлекайся, – Головин отодвинул от себя пустуютарелку.

– Ну так вот. Выяснилось, что этот прораб Лыткин – посовместительству еще и художник. Вроде как даже в Строгановкупоступал,нопровалился,сгоряпошелвстроительный…Вобщем,онпопамяти нарисовал портрет того белобрысого, отдал следователю. Следак

оказался мужик дотошный, надумал выяснить по всей стройке, кто бралтакогонаработуикогда…

–Ивыяснилось,чтониктоиникогда?–предположилСергей.–Именно!Каквводуглядишь.Им принесли первое, Юрию – борщ, Головину – его любимый

грибной,всупницах,изкоторыхподнималсяароматныйдымок.Приятелидопили«под супчик»остатки водкиидружновзялись за ложки.Но еслипервыйхлебалсбольшимаппетитом,товторойсегодняпочтинезамечалвкусаблюд,которыеел.

–Ичтоже,этогобелобрысогообъявиливрозыск?–заинтересовалсяСергей.

–Нетолькообъявили,ноинашли,–отвечалЮрийснабитымртом.–Погодь,сейчасдоемипродолжу,дальшебудетсамоеинтересное.

–Датыужнетяни,будьдругом…–Блин,нучтотызачеловек,Серега,–притворновозмутилсяЮрий.–

Сам ведь в кабак пригласил, а пожрать толком не даешь!.. Ну так уж ибыть,слушай.Где-точерезнеделюэтогобелобрысоговзяли.Совершеннослучайнозадержалинаулице.Документыоказалисьвпорядке,норожаегопатрульным не понравилась, пригляделись – вроде похож наориентировку… И тут начался настоящий цирк. Выяснилось, что этотбелобрысый, бывший десантник, а ныне наркоман, зарабатывает нажизнь…Чем, как ты считаешь?Правильно, заказными убийствами.И ободном из них, он клялся, что это было первое и последнее, согласилсярассказатьследствию.

Слушаяприятеля,Головинвсебольшеибольшехмурился.–Волятвоя,Юрка,страннуюкакую-тоисториютымнетутизлагаешь.

Какими-то телевизионными сериалами попахивает. Или даже дамскимидетективчикамивмягкихобложках.

– Да ладно тебе, Серега, – отмахнулся тот. – В жизни и куда болеенеправдоподобныевещислучаются.Немнетеберассказывать…Тылучшедальшеслушай,мынаконецдотвоегоШаповаловадошли.

– Шаповалова? А при чем тут Шаповалов? – удивленно погляделСергей.

–Выяснилось,чтооченьдажепричем.Пословамэтогокиллера,его,кстати,зовутАнтонПономарев,именноШаповаловизаказалемуЖданова.

–Тоестькак?–дернувшись,Головинкачнулстолипролилсвойсуп.– Да вот так…Лично они, конечно, не встречались, только, как это

обычно бывает, через посредника. Пономарев получил информацию оЖданове, егофотоиподсказку, гдеикаклучшевсегоосуществить заказ.

Именно на стройке. А еще ему заплатили аванс. Перевели на его счет вСбербанке…Сказать,откуда?

–Нуразумеется,чтожтыспрашиваешь!–Сосчета твоегошефа.Еголичного счета,прошу заметить, вбанке

«Модус».Кактебеэтонравится?–Бредкакой-то…–недоумевалСергей.–Янемогувэтоповерить!–Может,звучитибредово,ноинформацияполностьюподтвердилась.

–Юрийзамолк,потомучтовкабинетесновапоявилсяофициант,которыйпринесгорячее.

–Ноиэтоещеневсе,–продолжилон,когдаприятелиопятьосталисьодни. – Самое главное, что посредника тоже взяли. Тот сначала упорномолчал, но потом раскололся. И прямо указал на Шаповалова. Онисвязывались с твоим шефом по телефону. Разумеется, ребята сделалираспечатку звонков с мобильного посредника – и действительновыяснилось, что ему несколько раз звонили с номера, которыйзарегистрирован на твоего шефа. Так что, как ты сам понимаешь, уликипротивШаповаловапростоубойные.

–Нуамотив?–недоумевалГоловин.–Твоимследакамнепришловголову задуматься, что у Стаса нет никаких причин заказывать своегопартнера, человека, с которым он столько лет проработал бок о бок?Ну,пустьнеонсам,пустьегоотец…Нозачем,зачем?..

–Видишьли,вчемдело,Серега,–поднялглазаЮрий.–ПоМоскведавно шел слух, что твой шеф хотел продать компанию и свалить изМосквы на родной его сердцу загнивающий Запад. А Жданов былкатегорическипротивпродажи.Упиралсярогомивообщевсем,чемтолькоможно.Такчто,согласись,нетничегоудивительноговтом,чтоследовательсклоняется к версии, будто Шаповалов решил избавиться от досаднойпомехи.

–Ноты-тосамверишьвэто?–возмутилсяСергей.–Ведьэтовсе,чтотымнесейчасрассказал,полнаяахинеяотначалаидоконца!

–Даженезнаю,чтотебесказать,братан,–честнопризналсяЮрий.–Я этого твоего Стаса знать не знаю, он мне никто, ни брат, ни сват. А уследака все вроде получается вполне гладко… Соответствует вся этагладкость действительности или нет – это уж решать не мне, а тебе. Тыговоришь,сбежалтвойСтас,прячетсяоттебя?Вотто-тоионо…Былбыончист–развесталбыоттебяныкаться?Мнекажется,что-тотутнетак…

Сергей взялся за голову, чуть не угодив при этом локтем в тарелку.Потерладонямилицо,потомвиски.Ненравиласьему,ох,какненравиласьвся эта история!.. Разум подсказывал, чтоЮрка во многом, может быть,

прав, улики против Стаса действительно собрались бронебойные. Носердцеотказывалосьсоглашатьсясдоводамирассудка.Нунеможет,никакне может Станислав Михайлович быть замешанным в этом деле! Юраверносказал:что-тотутнето,нетак!..Воттолькобыпонятьчто…

–А если этоподстава? – предположил вдругГоловин. –Если кто-тоустроилвсеэтоспециально?

– Черт его знает, – произнес после паузы Юрка, который явносочувствовалстаромутоварищу.–Теоретическида,можетбытьитакое.Нонаэтоямогусказатьтебетолькоодно.Есливсето,чтозавертелосьвокругтвоегошефа,действительноподстава,какговоришь,тоэточья-точастнаяинициатива. Политика тут ни при чем, там совсем другие методыиспользуются.Ачья-тоинтрига…Да,вполнеможетбыть.

–Спасиботебезапомощь,Юрка.–Сергейкрепкосжаллежащуюнастоле ладонь друга и благодарно взглянул на него. – Ты меня оченьвыручаешь.

– Дык всегда пожалуйста, – усмехнулся тот. – Ты же знаешь, длянашегобратадрузья–первоедело…

Возвращался Головин с этого обеда с очень неприятным осадком вдуше. Теперь он четко представлял себе, в чем и на каких основанияхполицияобвиняетегошефа–ноясностиэтаинформация,увы,невнесланикакой. Сергей почти не сомневался, что Станислав Михайловичабсолютно ни в чем не виноват, представить такого человека в роливдохновителя заказного убийства было практически невозможно. Да, нооткудажетогдавзялисьпоказаниякиллераипосредника,деньгисосчета,телефонные звонки? Ответы на эти вопросы мог дать только сам Стас –который как сквозь землю провалился. Поиски шефа, к которым Сергейужеподключилкое-когоизсамыхнадежныхребят,такничегоинедали.

Не зная, что предпринять, и мучаясь от вынужденного бездействия,Головин расхаживал взад-вперед по своей квартире, пытаясь хоть как-топривестимысливпорядок,нополучалосьплохо,вголовецарилиполныйразброд и шатание. Счастье еще, что он был дома один, жена с сыномукатилик кому-то в гостина весь субботнийдень, иниктонемешал егоразмышлениям. Заварив себе чаю покрепче, он сел за письменный стол,сдвинул вбок компьютерную клавиатуру, положил перед собой листвынутойизпринтерабумаги,взялручкуи,усмехнувшись,подумалотом,чтосейчаснапоминаетШтирлицаизкультовогофильма.Ещенемного–иначнетежиковизспичеквыкладывать…Однакодоежиковделонедошло.ВместоэтогоГоловинразделиллистпополамвертикальнойчертойисталзаписыватьсоднойстороныфакты,асдругой–ихвозможноеобъяснение.

И хотя записи в левой половине листа преимущественно состояли извопросительных знаков, после такой систематизации хаос в мысляхпостепенно начал преображаться во что-то более или менее четкое. Вовсяком случае, Сергей вдруг задался вопросом, о котором, по-хорошему,долженбылзадуматьсясразу–комувыгодно?

ЧтоприобретаетСтасотсмертиЖданова?Ивообще,приобретаетличто-то,кромезаботинемалыххлопот,связанныхсвнезапнойкончинойнетолькопартнера,ноитакогоценногоспециалиста,накоторомпрактическидержался весь процесс строительства? Пока непонятно, есть ли в этойисториикакие-топлюсыдляШаповалова.Теоретическионимогутбыть–втомслучае,еслинаследникиАндреяВячеславовичатакинеобнаружатся.При таком раскладе, весьма возможно, что Стасу отойдут все акциикомпании,ранеепринадлежавшиеЖданову.Аэтонемалый,прямоскажем,солидныйкуш.Затакуюприбыльоченьмногие,дажесамыечтонинаестьположительныесвидулюдимогутпойтинаубийство.Темболеечто,какнапомнил сегодняЮрка, Стас давно собирался продатьфирму, аАндрейздорововэтомемумешал…

Ивсе-такисознаниеГоловинаупорноотвергалодажепредположение,что его молодой босс, сын Михал Анатолича, может быть заказчикомубийства.Веритьвэтонехотелось,аразтак–предстоялопоискатьответнаследующийвопрос.Еслиэтоподстава–токтомогееорганизовать?ВчьихинтересахбылоупрятатьСтасазарешеткупообвинениювубийстве?Ктомогнастолькоегоненавидеть?Этуситуациюнеобходимобылооченьтщательнообмозговатьсовсехсторон,поискатьзаинтересованныхлиц,какследуетпоразмыслитьнапредметвыявлениявраговшефакакявных,такискрытых.Аэтоохкакаянепростаязадача…

Над Москвой уже давно сгустился синий декабрьский вечер, когдаГоловинувновьпозвонилЮрий.

– Слышь, братан, тут такое дело, – проговорил он, и по голосучувствовалось, чтоЮрка сильно озадачен. – Долго думал, говорить тебеэтоилинет…

– Конечно, говорить,Юрка, – воскликнул Сергей. – Какие в нашемделемогутбытьнедомолвки!Чтоещеслучилось?ПоявилисьновыеуликипротивШаповалова?Поверь,мненеобходимознатьвсюправду…

–Даподождиты,–перебилстарыйприятель.–Тыменянеправильнопонял.Речьсовсемнеотом.Янехотелтебеговоритьнепотому,чточто-тоскрываю от тебя, а потому, что толком не понял, имеет эта информациякакое-тоотношениекнашемуделуилинет.Девяностопротивдесяти,чтонет,так,пустышка.Новсе-таки…

–Юрка,дахватитходитьвокругдаоколо!–невыдержалГоловин.–Давайизлагай,чтотамутебя!

–Всеголишьмаленькийинцидент,происшедшийвчеранаТверской.Около половины пятого вечера в отделение полиции поступил сигнал окаких-то беспорядках на улице. Судя по показаниям свидетелей, тампроизошла разборка. Кто-то убегал, кто-то за кем-то гнался, вроде дажестреляли…Патрульныевыехалинавызов,ноопоздали,никогоненашли.Однаконародопросили,втомчислеипенсионера,которыйпродаетгазетыи журналы в киоске печати. Так вот, дедок сообщил, что практически унегонаглазаходинчеловекстрелялвдругогоизпистолетасглушителем.Итот,вкогостреляли,былранен,ноубежал.

– Похоже, этот твой дедок начитался на работе детективчиков,которыми сам же и торгует, – хмыкнул Головин. – Но даже если этаразборкаибыланасамомделе,явсеравнонепонимаю,какоеотношениеонаможетиметькисториисмоимшефом?Зачемтывообщемнеобэтомрассказываешь?

–Даябыинесталрассказывать,–чутьзамешкавшись,отвечалЮрий,– если бы не описание одного из этих людей. Того, в которого стреляли.Высокийтемноволосыймужчинасреднихлет,вдорогомпальто,нашее–шарф с ярко-зеленым орнаментом, на левой щеке – крупная заметнаяродинка.Тебеникогоэтотпортретненапоминает?

–Напоминает,–вынужденбылсогласитьсяСергей.–ОченьпохоженаСтаниславаМихайловича.Унеготожеродинканалевойщеке…Изеленыйшарф.Такгде,тыговоришь,этоткиоск?

–НаТверской,черезтридомаотдоматвоегошефа.Немноговатолисовпадений?

–Слушай,ячто-тоничегонепонимаю,–Сергейподнесрукуколбу,пылавшемуточнопритемпературесорок.–Ноктожемогвнегострелять?Полицейский?

–В том-тоидело, чтонет.Простопареньиз толпы.Ипистолет, какуверяет дедок, кстати, он бывший комитетчик, был с глушителем. Вотдотошный старикан, доложу я тебе! Представляешь, он даже гильзу натротуаре отыскал. И не только гильзу, но и пулю. Она, видимо, навылетпрошла.Такчтонепохожеэтонаразборкуврезультатезауряднойуличнойссоры.Даинебылотамникакойссоры.Простоподошелодинчеловеккдругому на Тверской и выстрелил в него из пистолета. Вот такие дела,братан…

СергейпокачалголовойинабралВиктора.

– Когда дежурил у дома Шаповалова, заметил что-нибудьподозрительное?–спросилон,дождавшисьответа.

–Данет,вродетихо…Хотя…Постойте,вродебылакакая-томелкаязаваруха.Толикошелекукого-товытащили,толиещечто…ЯкакразпоследуСтаниславаМихайловичашел…Выдумаете,этосвязано?Отшефанетизвестий?..

–Нетвоедело,–ответилСергейнаобавопросаразом.–Будьготовдействовать.–Иповесилтрубку.

ГлаваседьмаяЗасемьднейдоНовогогодаПосле того как Таня убежала из дома, Стас первым делом открыл

каниструсводойихотелнапитьсяпрямоизгорлышка,ноосуществитьэто,действуяоднойрукой,оказалоськрайнепроблематично.Тогдаоносмотрелкомнату, заглянул, подражая Тане, под стол и обнаружил там картоннуюкоробкусразнымихозяйственнымимелочами,средикоторыхотыскалосьинесколькопластиковыхстаканчиков.Выбравтот,которыйказалсяпочище,Стас мысленно понадеялся, что Таня, будучи девочкой аккуратной, моетпосуду,преждечемееиспользовать,исталналиватьвнеговоду.Этотожебылонелегко,наверное,третьстаканапролиласьнастол,очемСтасоченьсильно пожалел. Кто знает, когда девочка сможет пополнить запасы вследующий раз? Интересно, а сколько стоит эта вода? И остальныепродукты, которыми Таня питается? Он вдруг сообразил, что вообще непредставляетсебеихцены.СамСтаскрайнередкопокупаледуивсякуюбытовую мелочовку, разве что спиртное или иногда фрукты и сладости.Обычноонелвресторанах,авсе,чтохранилосьдомавкухонныхшкафахи в холодильнике, закупалось домработницей. Так что теперь Стас дажепредположить не мог, сколько стоит вода, которую он сейчас с такойжадностьювыпил.Десятьрублей?Сто?Пятьсот?

Напившись, он снова лег, завернулся в одеяло и попытался былозадремать,носонупорнонежелалвозвращаться.ЖаждуСтасутолил,нотеперьееместозанялочувствоголода,ведьонужепочтисуткиничегонеел. Массу неприятных ощущений доставляло и раненое плечо. Чтобынемного успокоить его, требовалось найти подходящую позу,зафиксироваться в ней и нешевелиться – тогда становилось полегче. Ностоило чуть-чуть двинуться, дернуть рукой или хотя бы корпусом, какплечосноваточнообжигалоогнем.

Чтобыотвлечьсяотболи,Стаспопыталсяначем-тососредоточитьсяистал думать о Тане. С каким пафосом она произнесла это свое«Отработаю!»Смешная…Гдеонаможетработать,этапигалица?Развечто

милостынюпроситьгде-нибудьуворотцеркви.СамСтаспринципиальноникогда не подавал нищим, будучи уверенным, что на самом деле этижалкие убогие попрошайки – не что иное, как развитая мафиознаяструктура, члены которой зарабатывают чуть ли не больше, чемквалифицированные сотрудники в его строительной компании.Оказывается, есть среди нищихи «настоящие», такие, какТаня, которымреальнонегдеиненачтожить.Иприходитсястоятьспротянутойрукойвлюбуюпогодугде-нибудьнапродуваемомвсемиветрамиуглу,клянчитьупрохожих мелочь, а потом наверняка еще отдавать половину собранного,еслинебольше,какому-нибудьздоровомубугаю,косящемуподинвалида-десантника,которыйих«крышует»…Стасвродебыипредставлялсебеэтукартину – и одновременно у него никак в голове не укладывалось, чтонечтоподобноеможетсуществоватьневкино,анасамомделе.Слишкомдалека от таких сторон жизни была его собственная, до вчерашнего днястольблагополучнаясудьба.

Станислав Шаповалов относился к той категории людей, которыхназываютсчастливчиками.Емудействительнооченьповезловжизни(да,бываетитакое).ОтецСтаса,МихаилАнатольевичШаповалов,былсыномартиллерийскогогенерала,герояВеликойОтечественнойвойны.ПритакомотцеМихаилуничегоне стоилополучитьхорошееобразованиеи сделатьблестящую карьеру, а практический ум и отличные способности сильнопомогли преуспеть. Он окончил экономический факультет МГУ, быстропродвигался сначала по комсомольской, а потомпо партийной линии и ктридцати пяти годам занимал уже довольно солидную должность вКомитете градостроительства. Как раз в этом возрасте Михаил женился.ЕгоженаЛидия происходила из знаменитой творческой семьи, в ее родубыло несколько известных артистов, художников и писателей. Первый еебрак с красавцем-мужчиной, яркой и талантливой, но скандальной ибыстро закатившейся эстрадной звездой оказался неудачным, после негоЛидапочтидесятьлетприходилавсебяизалечиваладушевныераны,покане отважилась вновь надеть обручальное кольцо на свой тонкий,аристократически изящный пальчик. Необходимости вить гнездо иобустраиватьбыту«молодых»,создавшихсемьюначетвертомдесяткелет,уженебыло–имелисьичетырехкомнатнаяквартиравцентреМосквы,исобственные автомобили у каждого, и две роскошные дачи в ближнемПодмосковье, правда, пока еще родительские. Нетрудно представить, чторебенок, появившийся на свет в такой семье, с первых дней своегосуществования вел жизнь, достойную наследника престола. У него быловсе,чтотолькоможнобылопожелать,отдорогихигрушекдорегулярного,

минимум два раза в год, отдыха на море. Отец стремился воспитать изСтаськи настоящего мужчину, который не уронит честь героическойфамилии деда, и потому настаивал, чтобы сын с детства занималсяспортом, учился принимать решения и отвечать за свои поступки. ЧтокасаетсяЛидии,начитавшейсямодныхвтегодыкнигпопедагогике,тоейхотелось вырастить сына гармоничной, разносторонне развитой иобразованнойличностью,поэтомумальчикаужестрехлетначалиобучатьмузыке, танцам, рисованию и иностранным языкам. И если танцы ирисованиеуСтаса,чтоназывается,непошли,томузыкуонполюбилвсейдушой и, в отличие от многих своих сверстников, сам, без всякихпонуканий, с удовольствием садился за рояль или брал в руки гитару вперерывах между занятиями в секции борьбы и приготовлением уроков.Учился Стас, разумеется, в одной из лучших московских школ, спреподаваниемрядапредметовнаанглийскомязыке.Благодаряспецшколеирегулярнымзанятиямсрепетиторамикмоментуполученияаттестатаонужесвободновладеланглийскимязыкомимогвполнесноснообъяснятьсяичитатьпо-французскиипо-немецки.

Такполучилось,чтоокончаниеСтаниславомшколыпришлоськакразнаначалоперестройки.Весьмирсинтересомнаблюдалзаизменениямивполитике Советской страны, на Западе вошло в моду все, связанное сРоссией, и Михаил Шаповалов, будучи человеком весьма неглупым ипрактичным,быстросообразил,какуюможноизвлечьизэтогопользу.Неимеянедостатканивденьгах,нивсвязях,онсумелдобитьсятого,чтобыегоединственныйсынотправилсяучитьсязаграницу,данекуда-нибудь,авВеликобританию,взнаменитыйнавесьмирОксфордскийуниверситет.Оподобном не могли мечтать даже избранные одноклассники Станислава,несмотрянаточтопринадлежаликстоличнойэлите.АСтасу,вличностикоторогоудачносочеталисьспособности,целеустремленностьисилаволи,удалось пройти все вступительные испытания с более чем хорошимирезультатами. Держа в руках конверт с официальным письмом,сообщавшим,чтоStanislavShapovalovзачисленнаотделениеинженерныхнаук, юноша не мог поверить своему счастью. Шутка ли – учиться вуниверситете, который оканчивали английские короли и премьер-министры,втомчислеизнаменитая«Железнаяледи»МаргаретТэтчер!

Отправляясь в Англию, Стас немного волновался, что может несправитьсясучебойилинеприжитьсявтакойдалекойиманящей,новсе-таки чужой ему стране. Однако все тревоги оказались напрасными. Спервых дней, да что там, с первых минут своего пребывания вВеликобритании,едвасойдяссамолетноготрапа,Стаспонял,чтоЕвропа–

этоего.Именноздесь,аневМоскве,егонастоящийдом,потомучто,какговорят англичане, дом там, где сердце. А сердце Станислава сразу же,безоговорочноинавсегда,былоотданозападномументалитету.

Конечно, дело было не в пресловутом материальном благополучии,томизобилиитоваров,которомутак завидовалинаегонищейиголоднойродине. Стас, как уже говорилось, рос в очень обеспеченной семье,проблемы дефицита, очередей и пустых прилавков его не касались, онвсегда был не только одет и накормлен, но еще и накормлен вкусно, совсякими изысками, а одет по моде, в фирменные качественные вещи.Несытаяжизньпривлеклаего–ато,какуюсвободуповеденияиобщенияэтасытаяжизньобеспечивала.Здесьниктонинакогонедавил,незаставлялносить пионерский галстук, просиживать часы на утомительныхкомсомольских собраниях, конспектировать тома классиков марксизма-ленинизма и материалы съездов партии, которые были похожи один надругой, как штампованные комсомольские значки. Никакогоидеологическоговранья,полнаясвободаговорить,читать,думать,смотретьислушатьто,чтохочется,чтонравится,чтотысамсчитаешьнужным.Аглавныйплюс–возможностьработатьнасамогосебя,зарабатыватьденьги,которыеобеспечаттебенормальноесуществование,инескрыватьэтого,агордиться.Наегородинедопоследнеговременитакоебылоневозможно.

Впрочем, как раз в то время, когда Стас учился в Оксфордскомуниверситете, ситуация в России начала меняться. Стали появлятьсяпервые негосударственные учреждения, сначала кооперативы, потомакционерныеобщества.ИвоглавеодногоизнихсталМихаилШаповалов.Человеку, который всю жизнь занимался строительством, не составилобольшого труда создать компанию, которая работала бы по частнымзаказам.

На деле у «Объединенной Строительной Компании» было дваполноправных владельца – Михаил Шаповалов и Андрей Жданов, егомладшийколлега.Нозналиобэтомдалеконевсе,поскольку,повзаимнойдоговоренности, Михаил взял на себя всю, если можно так выразиться,публичнуючастьработы–общалсясклиентами,заключалдоговора,бралкредиты и все такое прочее, то есть все время был на виду. Андрей жепредпочитал оставаться в его тени и занимался практической сторонойобщегодела,тоестьстроительством.Делау«ОСК»шлихорошо,компанияросла и набирала обороты. Когда минули смутные девяностые, фирмаблагодарясвязямМихаилаперешланановыйвысокийуровеньистроилауженепригородныекоттеджидляновыхрусских,аработалавМосквепогосударственным заказам. К рубежу тысячелетий «ОСК» стала одной из

самых заметных в своей области компаний.При этом многие считали ееисключительно «строительной компанией Шаповалова», и обоихвладельцевэтовполнеустраивало.

Стаса,конечно,оченьрадовалиуспехиотца.Втомчислеипотому,чтоблагодаряимонсумелосуществитьсвоюмечтуиостатьсяжитьвЕвропе.КмоментуокончанияуниверситетаотецприобрелемунебольшойбизнесвШвейцарии, где Стас и поселился. Жизнь его складывалась оченьблагополучно,настолькоблагополучно,чтоеенеиспортиладаженеудачнаяпопытка создать семью. Во время одного из визитов на родину Стаспознакомился с длинноногой блондинкой Аней и имел неосторожностьвлюбитьсявнеенастолько,чтопозволилзатащитьсебявЗАГС.ВРоссииона казалась ему самой очаровательной девушкой на свете, умной,эрудированной, необыкновенно любознательной и одаренной в самыхразных областях. Однако сразу после переезда в Швейцарию с Анейпроизошлаудивительнаяметаморфоза.Изнежной,преданнойизаботливойвлюбленной она вдруг превратилась в капризное, взбалмошное исовершенноэгоистичноесущество,которое,какоказалось,обладалотолькоодним-единственным умением – тратить деньги, но зато делало этодействительно очень талантливо, можно сказать, виртуозно. Стоит лиудивляться, что Стаса хватило не более чем на полгода такой вот, спозволения сказать, семейной идиллии. В качестве отступного пришлоськупить супруге, теперь, к счастью, уже бывшей, домик на берегуЖеневскогоозера,ноСтастакрадбылотвязатьсяотАни,чтонесчелэтуплатуслишкомбольшой.

ЖизньСтаниславарезкоизмениласьлетпятьназад,когдаотецвдругсрочновызвалеговРоссию.

–Уменя,Стаська,несамыехорошиеновости,–сообщилон.–Моторбарахлит, врачи говорят – долго не протяну. Так что бросай-ка ты своизаграницы да возвращайся в Россию-матушку. Буду тебе свое делопотихонькупередавать.

Подобный поворот событий совсем не входил в планы Стаса. Онпопытался было отказаться, но у отца на все его возражения нашлиськонтраргументы. Бизнес твой европейский не столь велик, чтобы о нембеспокоиться,хочешь–продавай,хочешь–толковогодиректорапоставь,уменяестьпараребятнапримете.Встроительственемногопонимаешь–ничего, насобачишься. Пока я еще небо копчу, буду рядом, подскажу,объяснюкакичто.Анестанетменя–опятьже,Андрейостается,онделознает,принемнепропадешь.СпоритьсостаршимивсемьеШаповаловыхнебылопринято.СтасвернулсявМосквуинескольколетпроработалпод

началом отца, постигая с его помощью сложное искусство управлениястроительной компанией. После жизни и ведения бизнеса на Западепривыкать к российской действительности было очень тяжело, многогоСтаснемогнипонять,нипринять.Ипотомубылуверен,чтопослесмертиотца сразу же вернется в Европу, продав компанию или оставив ее напопечениеАндреяЖданова.

В своих прогнозахМихаилАнатольевич не ошибся – через два годапослевозвращениясынавМосквуегодействительнонестало.Но,какнистранноэтобылосамомуСтасу,онпочему-тонеспешилпокинутьРоссию.Толиэтобылаинерция,толиужеуспелпривыкнуть…КтомужеАндрейбылкатегорическипротивпродажикомпании.Каждыйраз, когдаоб этомзаходилразговор,оноченьубедительнодоказывал,почемуэтогонестоитделать, тем более в настоящий период. Стас пытался возражать, дажессорился с ним несколько раз, но изменить ничего не мог. И онипродолжали работать, в общем и целом сохраняя ту политику фирмы,котораявеласьприегоотце.Вчастности,«ОСК»активносотрудничаласкрупным московским банком «Модус», основным кредитором. Банкпринадлежал некоей Раисе Ветровой, давней знакомой МихаилаШаповалова,аможетбыть,иеголюбовнице–Стасатакиеподробностинеинтересовали. Раиса одно время слегка кокетничала и с ним, но так какСтасгодилсяейвсыновья,то,разумеется,непринялееповедениевсерьез.

ПотомвнезапнопогибАндрей,ивсесталосногнаголову.Сначалаегосмерть сочли несчастным случаем, затем вдруг объявили, что это былоубийство. А далее и вовсе в этом убийстве обвинили Стаса. Причиныподобной нелепости так и остались для него загадкой. Впрочем,размышлять о таких серьезных вещах у Стаса сейчас не было сил.Слишком отвлекали другие, куда более злободневные моменты. Всесильнее и сильнее хотелось есть, да и холод, который, казалось, так ипросачивалсясквозьпрорехивстаромодеяле,продолжалзабирать.Большевсего зяблиноги,посколькубылиобутыввесьмащегольские,но тонкие,без всякого утепления ботинки. Выбегая вчера из дома, Стас обулся впервую попавшуюся на глаза пару, ему, конечно, и в голову не моглоприйти, что в этой обуви придется часами сидеть в неотапливаемомпомещении… Чтобы окончательно не закоченеть, он поднялся и затопалногами, но так как каждое подобное движение тут же болезненноотдавалось в раненом плече, то от такого способа согревания пришлосьотказаться.Незная,чтоещепредпринять,Стасначалходитьтуда-сюдапокомнате,точнозверьпоклетке.Сунулсябылодляразнообразиявсоседнеепомещение,нооттудатутжеударилотакимсквозняком,чтоонторопливо

ретировалсяикакможноплотнеезакрылрассохшуюсядверь.Отнечегоделатьонсталглядетьвокно.Оновыходиловпереулок,но

на улице уже сгущались ранние зимние сумерки, и можно было неопасаться, что кто-то сумеет разглядеть сквозь такое грязное стеклочеловека, находящегося внутри выселенного и полуразвалившегосяособняка.Да и народу в переулке было не так ужмного.Люди, конечно,проходили мимо, и автомобили проезжали, но далеко не сплошнымпотоком, как на Тверской, куда, как знал Стас, выходил переулок. Шумглавной столичной улицы все время доносился до особняка – и поконтрасту с этим переулок, чей дом приютил Станислава со всейвозможнойгостеприимностьюразвалин,казалсяособеннотихим.

Стоя у окна, Стас снова подумал о нелепости своего нынешнегоположения. Он находится в центре Москвы, в каких-нибудь десяти-пятнадцатиминутахходьбыотсобственногодома–инеможетсделатьнишагуиз своегоукрытия.Развемогон ещевчераутромпредставить себе,чтобудетиспытыватьпосерединемегаполисатакиепервобытныежелания,как стремление согреться и поесть? А ведь вокруг полно магазинов,набитых продуктами, ресторанов с хорошей кухней, теплых уютныхкофеен… В конце концов, даже ларьков и киосков, торгующих всякойуличной снедью: чебуреками, блинами, пирожками… Стас судорожносглотнул слюну. Сейчас он был уже согласен на фастфуд, которого не елдаже в студенческие времена. А теперь готов был отдать недельнуюприбыльсвоей«ОбъединеннойСтроительнойКомпании»закакую-нибудьшаурмуилисосискувтесте.Истаканчая.Илилучшекофе.Хотяможноичая,лишьбыбылгорячий.Исмедом…

На миг у него мелькнула даже мысль порыться в Таниных запасахобъедков из Макдоналдса, но Стас отказался от этой затеи. Больше избрезгливости,которуювсеещенемогпреодолеть,чемизсоображений,чтовзять их без спросу будет очень некрасиво по отношению к девочке,которая добывала и бережно хранила эти несчастные булочки для себя.Хотяипоэтому,конечно,тоже.

Стаснезнал,сколькочасовпровелвоттак,тотопчасьпокомнате,товновьвозвращаясьнаматрасизаворачиваясьводеяловтщетнойпопыткесогреться. Время, которое вчера летело как сумасшедшее, сегодняостановилось.ПриэтомкоторыйтеперьчасСтасмогтолькодогадываться.Егонаручныечасыосталисьдома.

Вкакой-томомент,нарезаякругипокомнате,Стасподошелккаминуи в задумчивости остановился перед ним. А что, если наплевать назлобного дворника и разжечь огонь? Хотя бы немного согреться…

Возможно, он так бы и сделал – холод вконец измучил его. Но тутпослышалисьторопливыелегкиешагиивкомнатувбежалаТаня.Врукахунеебылнебольшойбелыйпакет–изтех,которыепродавщицыназывают«маечка»идаютбесплатнокакприложениекпокупке.

– Ух, и замерзла же я! – как-то даже весело сообщила она. Стасневольно отметил, что девочка, похоже, уже успела забыть онеприятностях,произошедшихснейднем.

–Такдавайзатопимкамин!–тутжепредложилон.– Не, – покачала головой Таня. – Еще рано. Я ж тебе говорила, что

еслиТолянувидитдым,томнеконец.Нехваталоещевторойразсегоднясним столкнуться!.. Затопим после восьми, в это время он всегда ужепьяный,наулицуневыходит.ВечеромиздворниковтуттолькоСабырбекиБектурработают,ихможнонебояться…

Танятожеселанаматрасизавернуласьводеяло.–Здорово,ещетеплое!Итутжепереключиласьнадругуютему:–Кактытутбезменя?–заботливоспросилаона.– Да хреново, честно сказать, – признался Стас. – Жрать хочу, как

зверь,изакоченелвесь,особенноноги.–А газет вботинкинапихатьнедогадался?–Онакивнулавугол за

камином,гдележалацелаякучагазет.–Газет?–удивилсяСтас.–Зачем?– Для тепла! – снисходительно пояснила девочка. – Бумага очень

хорошодержиттепло.Аещелучше,обмотатьногиупаковкойоттехникикакой-нибудь, она очень теплая. Но это страшный дефицит. Мне толькооднажды попалась, я ее носила, пока она уже совсем в клочья неизорвалась…

–Какойжеэтодефицит?–сноваизумилсяСтас.–Мнекажется,людисейчас постоянно покупают технику: новые телевизоры, мониторы,компьютеры…

– Покупают, может, и часто, – возразила Таня, – да найти упаковкунелегко.Еесразужеразбираютизпомоек…Ладно,хватитболтать,яужесогрелась.Давайлучшеперекусим.

КвосторгуСтаса,девочкаизвлеклаизпринесенногопакетадешевыйбатонхлебаи–о,чудо!–кусокколбасы.Колбаса,правда,приближайшемрассмотрении оказалась ливерной, но в настоящий момент это уже неимело никакого значения. Стас набросился на нее, как голодный лев намолодуюсочнуюлань.Емуказалось,чтоонникогданеелничеговкуснееэтой колбасы. Он только потом понял, что сожрал ее практически один,

Танедосталосьлишьпарамаленькихкусочков.– Как же вкусно! – восклицал он, жуя. – Никогда не думал, что

ливернаяколбасатакаявкусная!–Даничегоонаневкусная,–рассудительноотвечалаТаня.–Просто

намоченьхочетсяесть,вотикажется,чтовкусно.Вкусно–этопирожки,которые тут неподалеку в церковной лавке пекут… Вот это простообъедение! Я, когда у меня деньги есть, всегда их покупаю. Ты с чемпирожкилюбишь?

–Незнаю,–пожалплечамиСтас.Колбасакак-тонаудивлениебыстрозакончилась, и он доедал теперь свою половину батона. – С мясом,наверное.

–Ятожесмясом,–согласиласьТаня.–Исгрибами.Искартошкой.Искапустой.Исяблоками…

Онатяжеловздохнула,нотутжебодродобавила:–Ладно, ничего, проживем и без пирожков!Скоро ужеможно будет

каминзатопить,мытогдаводывскипятимиразведем«Роллтон»–этотожебудетвкусно,потомучтогорячее…

–Ачтотакое«Роллтон»?–непонялСтас.–Тычто,правданезнаешь?Лапшатакаябыстрорастворимая.–Бомж-пакеты,чтоли?–хмыкнулон.–Вотужнедумал,чтокогда-

нибудьдотакогодоживу…Танявпервуюминутуобиженновскинулась,носдержалась.– Я тоже когда-то не думала… – тихо проговорила она. – А теперь

дожила.Ивыжила–благодаряим.Стасутутжесталонеудобнозасвоислова.–Извини,янехотелтебяобидеть,–пробормоталон.– Да ничего, – махнула рукой девочка. Она, похоже, была

незлопамятнымиоченьотходчивымчеловеком.Таня не переставала удивлять Стаса. По его представлениям,

беспризорница должна была быть прокуренным, злобным, драчливым,вечно матерящимся и распущенным существом – а эта девочка с ееправильной красивой речью и какими-то несовременными манераминапрочьломалавсеегостереотипы.Еслибынеодежда,неэтикошмарныешапочки, она бы выглядела как обычный ребенок из благополучнойинтеллигентнойсемьи.

– Скажи, Таня, – осторожно поинтересовался Стас, – А почему тыживешьздесь?Да,япомню,тыговорилавчера,чтопотерялародителей…Но ведь государство заботится о детях-сиротах. Есть же детские дома,социальныеслужбы,какие-тоблаготворительныефонды…Вконцеконцов,

тымоглабыпростоприйтивближайшееполицейскоеотделениеи…–Что-то тысамнеочень-торвешьсяидтивполицию,– с усмешкой

перебилаТаня.–Ну,я…–замялсяСтас.–Ясовсемдругоедело.–Иядругое.Яведьименноиздетдома-тоисбежала.–Тебетамбылоплохо?–спросилонизапоздалопонял,чтосморозил

глупость. Уж конечно, если б было хорошо, она не сидела бы сейчас вхолодныхразвалинахстарогоособняка…

Идевочканичегонеответилаему,тольковздохнула.Наконецнасталовремяразжигатькамин.Таняпринеславорохкакого-

то мусора, сложила все это кучкой, сунула внутрь скомканную газету иподожгла.Мусорзадымился,наполняякомнатучадомизапахомгари,Стастотчасзакашлялся,глазаунегозаслезились,ноонготовбылсмиритьсясовсемэтимдискомфортомрадитого,чтобыхотьнемногосогреться.Ичерезнекоторое время его мечта сбылась. В камине весело заплясал огонь, ипродрогшемуСтасу показалось, что в комнате сталожарко, хотя вряд литемператураподняласьвышетринадцатииличетырнадцатиградусов.

ТемвременемТаняналилавчерныйоткопотичайникнемноговодыипоставила его на лежащие в камине кирпичи, которые, судя по всему,служили ей в качестве плиты. Потом извлекла из пакета все те жемакдоналдсовские булочки, надела одну на прутик и сунула в камин. ОтароматаподжаренногохлебауСтасатутжезакружиласьголова.

– Хочешь булочку? – покосилась на него Таня. – Возьми в пакете ипожарьсебе.

Колебался Стас недолго. Выбрал из ее запасов булку поцелее,старательнообкромсалножомвсеподозрительныеместа,надел,подражаядевочке,хлебнапрутикитожеподнескпламени.Ночто-топошлонетак,мякишнаегопрутикетутжеобуглился.

– Ну что ж ты делаешь, зачем же суешь в самый огонь? – ахнуланаблюдавшая за ним девочка. – Так же все сгорит. Держи повыше надпламенем,воттак…Тычтоже,никогданежарилхлебнакостре?

–Никогда,–созналсяСтас.–Дажевдетстве?Тычто,влагерьнеездил?–Нет.Отом,чтоотдыхалвдетстветольконаморе,влучшихпансионатахи

гостиницах, он говорить не стал. Понимал, что ни к чему. Но к Тане,похоже,пришлонастроениепоболтать,ионапродолжаласвоирасспросы.

–Стас,аутебяестьсемья?Жена,дети?–Детейнет,–неслишкомохотноотвечалон.–Женакогда-тобыла,но

мырасстались.–Апочему?Онпожалплечами–какобъяснитьэторебенку?–Видишьли,онасовсемнеинтересоваласьмной,моейжизнью,моей

личностью…–Понимаю,–кивнулаТаня.–Ейоттебянужнытолькотвоиденьги,

да?На,возьми,ятебеещебулочкупожарила.–А с чего ты взяла, что уменя есть деньги? – забрав булочку,Стас

разыгралнедоумение,нодевочкаемунеповерила:–Нучтоя,совсемдура?–возмутиласьона.–Этожеповсемувидно.

Твоепальто,костюм,ботинки…–Нуда,вобщем,тыправа,–несталотпиратьсяСтас,снаслаждением

жуягорячуюбулочку.–Инасчетденег,инасчетжены…Онбылуверен,чтодевочкасейчасначнетрасспрашиватьего,ктоони

чем занимается, однако она спросила совсем другое. Аккуратно сняв скирпичей закипевший чайник, который держала за ручку через рукавкуртки, девочка налила воды в две пластиковые плошки с лапшой, сновазакрылаихкрышкамиипоинтересовалась:

–Ичтоже,стехпортысовсемодин?–Нет,почемуже…–пожалплечамиСтас.–Янеодин.Уменяесть

подруга,восходящаязвездаэстрады.Олесязахотеластатьпевицей,иясталеераскручивать.

– Конечно, она очень красивая, – это прозвучало скорее какутверждение,анекаквопрос.

– Да, Олеся очень эффектная, – согласился он. – На нее многиеобращаютвнимание.

–Ачтооназачеловек?–неунималасьТаня.–Онанетакая,кактвоябывшая жена? Она любит тебя, а ты ее? Она интересуется тобой, твоейжизнью?

Этотшквалвопросовпоставилеговтупик.Стасзадумался.–Нет, – сказалон, помолчав. –Она такаяже, какмоябывшаяжена.

Онидажевнешнепохожипочему-то…ТолькоОлесямоложе.–Ичтожтогда?–хмыкнулаТаня. –Стоиломенятьшилонамыло?

По-моему,лучшебытьодному,чемстакойженщиной.Ядумаю,дешевлеобойдется.Вовсехсмыслах.

– Видишь ли, девочка, – начал он, затрудняясь подобрать нужныеслова. – Мужчине трудно быть одному. Ты просто еще слишком мала,чтобыпониматьтакиевещи…

НоТанятолькофыркнулавответ:

–Когдавы,взрослые,такговорите,этозначит,чтовампростобольшенечегосказать!Всеяпрекраснопонимаю.Знаешь,скольковсякихразныхпарочек я тут, в особняке, видела-перевидела, пока тепло было…Ладно,давайлапшуесть,ужеготово.

Настоявшаясявкипяткелапшаскурицей(так,вовсякомслучае,былоуказано на крышке) показалась Стасу воистину пищей богов. Он,обжигаясь,хлебалеепластиковойложкойижалелтолькоободном–чтопорциятакмалаизакончиласьстольбыстро.

Потом Таня вновь заставила его раздеться, пока тепло, осмотрела ипромыла рану и радостно сообщила, что, как ей кажется, стало чуточкулучше.АпослеперевязкиСтасанеудержимопотянуловсон.Онскрючилсяна куче картонок, которая показалось ему вполне сносным ложем,завернулсявпальто,нашелудобнуюпозу,вкоторойраненоеплечопочтинебеспокоилоего,ибуквальнопровалилсяввязкую,непрогляднуютьму.Ушелнадно,какводолазвсвинцовыхботинках.Наверное,поэтомуисонунегобылтяжелым,поистинесвинцовым.

ГлававосьмаяЗасемьднейдоНовогогодаВ то время, когда Стас Шаповалов уже давно спал в развалинах

особняка,неловкоскрючившисьнакучеразломанныхкартонныхкоробок,совсем неподалеку от него, в недавно открывшемся рядом с Тверскойночномклубе«Twilight»тольконачиналосьвеселье.Олесяприкатиласюданасвоемджипчике«Сузуки»какразвовремя,чтобыпоспетьнамужскойстриптиз.Послекрасочногошоу,каквсегда,вызвавшегобешеныйвосторгу порядком уже разогретой публики, Олеся выскочила на танцпол, гдеоторвалась по полной. За свой столик она вернулась уже не одна, а вкомпании только что обретенного кавалера – затянутого в черную кожусмазливого крашеного блондина с серьгой в правом ухе, которыйпредставился ей какТони.Опрокинув с нимпо паре коктейлей,Олеся, вкоторойужеплескалосьнемаловыпитогосутраспиртного,окончательнорасслабиласьинаконец-тосумеланастолькозабыться,чтопочтипересталагореватьосорвавшейсяпоездке.Новсе-такипожаловаласьТони:

–Прикинь,уменясовчеранастроениетакоеговенное…– Чего так? – Парень, который тоже был далеко не трезв, а может,

слегкаиподкайфом,небезтрудасфокусировалнанейсвойвзгляд.–Дапапикмойменякинул…– Бросил, что ли? Во мудило! Такую телку… – горячо возмутился

собеседник.– Да не, не бросил, типун тебе на язык! Тьфу-тьфу-тьфу! – Олеся

испуганнозастучалапоничемнеприкрытойдеревяннойстолешнице.–Онменявродеэто…Ну,типакаклюбит.Денег,вовсякомслучае,нежалеет.Квартирку мне снял, машинку купил. Даже денег дал, чтобы я дискзаписала.Яжпевица,прикинь!–неудержаласьотхвастовствадевушка.

–Даладно?–качнулголовойТони,ибрюликвегосерьгесверкнулвполумраке.

– Честное слово, не вру. Будешь хорошо себя вести – подарю тебедиск, вроде у меня в бардачке еще завалялась парочка, – кокетничалаОлеся.

–Будувести, – охотно согласилсяпареньи, тотчасрешивисполнитьсвое обещание, сгреб девицу в охапку.Олеся хихикала и делала вид, чтовырывается, однако не слишком старалась. Закончилась возня долгимпоцелуем.

–ПапикобещалменянапраздникиссобойвЕвропувзять,–какнивчемнебывалопродолжиласвойрассказОлесяпослевынужденнойпаузы.– Я, как умная Маша с мытой шеей, шмоток понакупила, чемоданчикисложила,сижу,жду.Аон,вместотогочтобприехатьзамнойив«Шарик»везти, эсэмэсочкуприслал–прости,мол, все отменяется.Прикинь, какаязасада?

–Козел!–эмоциональносогласилсяТони.Столик,закоторымсиделапарочка,находилсяподсамымдинамиком,

разговаривая,парнюидевушкеприходилосьчутьлинекричатьвполныйголос,нониего,ниееэтонесмущало.Привыклиуже,даикакойсмыслходитьвклуб,еслинепослушатьтаммузыку?

Выпивещепококтейлю,новыезнакомыеокончательнорасслабились.–Попляшемеще?–предложилаОлеся.– Да ну, надоело уже, – махнул рукой Тони. – Что-то тухло тут…

Может,двинемвдругоеместо?–Аможет,сразуктебе?–безцеремонийпредложиладевушка.–Комненельзя,–тутжеопечалилсяпарень.–Уменяпредкидома.

Жмотыониуменя.Которыйужгодпрошу,чтобхатумнекупили–жмутся.Говорят,отармиитебяотмазали,тачкуподарили,универоплачиваем–такибудетстебя.

–Тогдарванемкомне,какиепроблемы?–засмеяласьОлеся.Тониподнялнанееудивленныймутноватыйвзгляд:–Акакжетвойпапик?–Ачегопапик?Яжотдельноотнегоживу,уменяквартиркасвоя.–Ну,авдругоннагрянет?– Не, просто так не нагрянет. Он никогда без звонка не приезжает.

Воспитанный,–пьянохихикалаЛеська.–Даего,похоже,ивгороденет.Мобильныйнеотвечает,доманикого–явчерадваждызавечер,какдура,моталась,проверяла.Видно,улетелвсе-такибезменя,сволочьтакая…Вотяибухаюсгорявторойдень,дажеревелавчера…

– Ладно, не кисни, – снова обнял ее Тони. – Раз его нет – так намтольколучше.

–Этоверно,–согласиласьона.–Принемхренрасслабишься.Я,когдасним,такуюпай-девочкуизсебястрою,ажсамойсмешно…

Слегка покачиваясь, парочка выбралась на улицу. После темного,освещенного лишь отдельными цветными софитами, и душного, полноготабачного дыма помещения ночного клуба с его грохочущей музыкой импоказалось,чтоввыходящемнаТверскуюпереулкепочтисветло,свежоинаудивлениетихо.Леськанаправиласьбылоксвоемуджипчику,ноТониостановилее.

– Ты чего, за руль сесть собралась?Сдурела, что ли?Тыже едва наногахстоишь!

–Даладнотебе,–хихикалаОлеська.–Ячастотакезжу…–Ясенпень,ятоженеангел…Итоженекакстекло.Нодавайвсе-таки

намоейтачкепоедем.–Дазапросто,–несталаспоритьдевушка.–Мнетольколучше,руль

крутитьненадо.У Тони тоже оказался джип, подержанный «Форд». Леся с

удовольствием нырнула в его кожаное нутро, устроилась на сиденье и,прильнувкводителю,сунуларукуподегокурткуиприняласьгладитьегопо груди. Ей очень нравилось, что Тони такой худой, Леся всегдапредпочитала мужчин астенического сложения, тоненьких, почтиженственных,какгероианиме–онаобожалахентай,всегдавозбуждавшийеегораздосильнеевсейостальнойпорнухи.Стасее«кинематографическихпристрастий» не понимал, смеялся над ними. И сложения был чистоатлетического: мышцы развитые, выдающиеся… Оно, может, и неплохо,темболеедляпапикаеговозраста,ноОлесетакоененравилось.Впрочем,она хорошо понимала, что выбирать не приходится. Хочешь хорошоустроиться–пользуйсятем,чтоимеешь.

К этой мысли Леську с самого детства приучила мама, всю жизньпроработавшая в отделе парфюмерии и косметики одного из московскихунивермагов. Зарплата ее, даже когда она стала заведующей, была не такуж и велика, во всяком случае, и в сравнение не шла с теми деньгами,которыепривозилотец,периодическиездившийназаработкизаПолярныйкруг.Приэтом,однако,всятажизнь,которуювелиПетунины,былапочти

целикомзаслугойнеглавысемьи,аегожены.Тогда,назакатесоциализма,важнобылонестолькоиметьденьги,сколькоуметьобменятьихнаразныежитейские блага. Прийти в магазин и купить что-то более или менееприличное было почти невозможно, необходимо было все доставать,используяличныесвязи.Азаводитьсвязипопринципу«тымне–ятебе»Олесинамамабылабольшаямастерица.Веерукахпостояннооказывалисьфранцузские духи, наборы фирменной косметики, хороший шампунь,импортноемыло, бывшеев то времябольшимдефицитом,ипрочее томуподобное – а все это, как нетрудно понять, пользовалось огромнымспросом. Соответственно, у заведующей парфюмерным отделом имелисьвзаимовыгодные знакомыевовсех сферах–от аптекдо автосервисаиотбулочной-кондитерскойдотеатральныхкасс.ИпотомумаленькаяЛеська,единственныйребеноквсемье,смалолетствапривыклажитьвизобилии.ОднихкуколБарбиунеебылошестьштук,несчитаяихмужейидеток.ВтовремяПетуниныбылитакхорошоустроенывжизни(ещеодномаминовыражение), что без всяких затрудненийпережилиперестройку, почти незаметив кризиса, инфляции и прочих напастей, которые обрушились настранувначаледевяностых.

Нопотомвсерезкоизменилось.Отецзанялсябизнесомисумелдажеприподняться на первой волне, торгуя бельем и колготками, новпоследствии не справился с делом, разорился и стал спиваться. А мамавдруг оказалась не у дел, поскольку парфюмерия и косметика пересталибытьдефицитом,закакие-тонескольколетэтогодобравстранепоявилосьвидимо-невидимо, на любой вкус и кошелек. Впрочем, сдаватьсяпредприимчивая женщина не собиралась. Быстро разведясь с мужем,которыйсделалсядлянеебалластом,онаскооперироваласьснесколькимизнакомыми рукодельницами и открыла на Вернисаже палатку, гдепродаваласьсувенирнаявышивка,иэтопомогломатериидочериостатьсянаплаву.Современемчислоторговыхточекувеличилось,ихотяспроснатовар сильно упал, но все же Петунины продолжали сводить концы сконцами.Вовсякомслучае,всешкольныегодыОлесябылаодетанехужедругих, – а этот момент и для матери, и для дочери считался главнымкритериемввопросесостоявшейсяилинесостоявшейсяжизни.

На радость маме, девочка росла очень хорошенькой. Наряжая ее ирасчесываябелокурыеволосики,женщинанеуставалаповторятьдочке,какважновсегдабытькрасивой,следитьзасобойикакможнобольшевремениивниманияуделятьсвоейвнешности.

– Что хорошего – всюжизнь горбатиться, как я, пытаясь заколотитькопейку?–внушаламать.–Нетуж,пустьмужчинынатебяработают.Тыу

меня красавица, ты найдешь себе нормального мужчину, не такогонепутевого,кактвойникчемныйотец,ибудешьжитьприпеваючи.

То,чтоэтот«никчемный»отецпочтидвадцатьлетездилработатьнаКрайний Север, в малопригодные для жизни условия Заполярья, чтобысодержатьсемью,ктомувремениужеблагополучнозабылось.

Так что Олеся, можно сказать, с молоком матери впитала свойосновной жизненный принцип: я красива, я – подарок для любогомужчины,поэтомуонидолжныплатитьзаудовольствиеобладатьмной.Иплатитькакможнодороже.

Уже в школе она начала встречаться только с теми мальчиками,которые могли делать ей подарки, водить в клубы и оплачивать прочиеразвлечения, причем степень близости, которую допускала в отношенияхОлеся, былапрямопропорциональнащедростиочередного кавалера.Так,например,сневинностьюонарассталасьвчетырнадцатьлет,осчастлививтем самым сына владельца армянского ресторана, толстого и прыщавогодесятиклассника, подарившего первое в ее жизни золотое украшение. Апервый год учебы в институте (Олеся выбрала для себя специальность«дизайнеринтерьера»–ипрестижно,исильнозаморачиватьсяненадо)ейоплачивал уже постоянный любовник, бизнесмен, владелец сети заловигральных автоматов. На него у Олеси были большие планы, она ужевсерьез подумывала, как бы женить его на себе – но тут политикагосударства в отношении игорного бизнеса изменилась, казино и прочиеразвлекательные центры подобного толка стали закрываться, и Леськепришлосьброситьсвоегопапика.

Нескольколетонанаходилась,чтоназывается,всвободномплавании,переходя от одного мужчины к другому и ни с одним не задерживаясьнадолго. Окончила наконец свой институт, учеба в котором хоть и былахалявной,небейлежачего,новсеравнонадоелаейхужегорькойредьки.Насталовремявсерьеззадуматьсяосвоейдальнейшейсудьбе.Нужнобылосрочнокак-тоустраиваться,нонеработатьжеидти,всамомделе?Наматьуженебылоникакойнадежды,последниегодыееделашлихужеихуже.Олеся поняла, что ей нужно как можно скорее выйти замуж. Пока непоздно. Сейчас ей двадцать два, она, можно сказать, в самом соку. Нопройдетещекаких-тодва,максимум,тригода–ивсе,кранты.Насветломбудущемможноужеставитькрест.Она,Олеся,выйдетвтираж,аженихов-олигархов и их перспективных сынков расхватают уже дышащие ей взатылокдвадцатилетниеакулки.

Придя к такому мудрому решению, Олеся всерьез озадачиласьвопросомзамужестваи заняласьпоискомжениха.Начала, каксоветовали

женскиежурналы–еенастольнаяглянцевая«Библия»–ходитьпоместамскопления возможных кандидатов: модным фитнес-центрам, бутикам,интересным для мужчин, престижным выставкам, дорогим кабакам. Ивскорезаприметилаводномизнебольшихуютныхресторанов,славящихсясвоейхорошейкухней,подходящийобъект.Этобылмужчиналетсорока,вотличнойспортивнойформе,высокий,представительный,стемными,чутьтронутыми сединой волосами, выразительными карими глазами исексапильнойродинкойнащеке.«Мерседес»S-классасличнымводителем,стильная одежда, вся, как на подбор, неброская, но известных марок, совкусомподобранныеиоченьнедешевыеаксессуары,спокойнаяувереннаяманера держаться – все выдавало в нем человека весьма состоятельного.СначалаЛесядажерешила,чтоониностранец,нопотомприслушаласькречи–нет,русский,говоритсвободноибезвсякогоакцента.Этотчеловекчастообедалиужиналздесьодинилисдругимимужчинами,друзьямиилиделовыми партнерами, и лишь изредка – с женщинами, так что первоевремяОлесяподозревала,чтоонголубой.Ейбылостранно,чтотакогосовсехсторондостойногопапикаещениктонеприбралкрукам.Может,туткакой-то подвох? Однако, как говорят англичане, чтобы узнать вкуспудинга,надоегопопробовать(этупословицуонапозжеузналаименноотнего, отСтаса). Как-то раз, оказавшись с ним за соседним столиком, онаподслушала, что интересующий ее мужчина говорит с другом о музыке.Судя по всему, он любил музыку, неплохо в ней разбирался, и это былоОлесе очень на руку. В детстве, когда их семья еще жила вполнеблагополучно,Леськазанималасьспреподавателямифортепианоивокала.Потом музыку пришлось забросить, но петь она любила до сих пор исчитала,чтоделаетэтонеплохо.

Решив не тянуть и сразу взять быка за рога, Олеся дождаласьследующейвстречистеммужчиной,когдаонвновьоказалсяодин,исамаподселакнемузастолик.

– Добрый вечер, – проговорила она, улыбаясь как можно болееочаровательно.–Мытакчастовстречаемсясвамивэтомресторане,что,по-моему,ужепорапознакомится.МенязовутОлеся,авас?

–Аменя–Станислав,–отвечалмужчина.–Нояпредпочитаю,чтобыменяназывалиСтасом.

Идея поговорить о музыке действительно сработала. Олеся ловкозатронула нужную тему, завязалась беседа. Стараясь пробудить к себенастоящий интерес, а не просто желание разок провести вместе ночь,девушка вела себя в полном соответствии с руководствами из женскихжурналов. Никаких игривых авансов, никаких намеков на продолжение

знакомства или даже совместное проведение вечера. В какой-то момент,когдаразговорсталугасать,Олесякакбыслучайнокинулавзглядначасыи извинилась: «Прошу прощения, мне нужно ехать. Было очень приятнопоболтатьсвами».Иведьподействовало!Нет,недураки,явнонедуракиэти психологи, пишущие статьи в глянце! Когда они встретились вследующий раз, Стас уже сам подсел к ней, предварительно вежливоуточнив,можнолиэтосделать.

Олесяторжествовала–знакомствозавязалось!Всевышлотак,каконахотела.Вскоремилое,никчемунеобязывающееобщениеперешлоужевболее близкие отношения. Потом Леся намекнула, что у нее проблемы сжильем,иСтастутже,неколеблясь,снялейпремилуюхаткунаСоколе.Надень рождения Олеся получила в подарок джипчик, летом они вместесъездилинадвенеделиотдохнутьнаБали,аосеньюдевушкаосуществиласвоюдавнююмечту–записаласобственныйдискспеснями,которыеСтасжекупилдлянее унескольких способных, ноне слишкомраскрученныхавторов. На обложке диска значилось, что и слова, и музыка тожепринадлежатей–Леськасчитала,чтотакгораздокруче.Теперьделобылозамалым–датьпослушатьдискспециалистам,найтипродюсераиначатьпробиваться на эстраду и телевидение. Олеся не сомневалась, чтодостигнетиэтойцели,Стаснавернякаейпоможет,недаром,знакомяеескем-либо, он теперь обязательно представляет свою подругу какначинающуюпевицу.

Словом, Олеся была довольна… Ну, почти довольна. Конечно, ейхотелось гораздо большего, в частности, перейти из разряда любовниц вкатегорию «жена». Для начала поселиться в шикарных хоромах Стаса,затем сыграть свадьбу, да повеселее, чтобы вся Москва вздрогнула!Свадебное путешествие провести в Париже, в Америке или, на худойконец, в Италии. А потом можно будет поторопить мужа с переездом заграницу. Хватит торчать в этом совке, осточертело уже, пора начинатьжить,каклюди.

То, что Стас долгое время прожил в Европе, до мозга костейпропитался западным духом и собирался вернуться туда при первойвозможности,вызывалоуОлесидвойственныечувства.Соднойстороны,ей это, конечно, очень нравилось, так как открывало самые радужныеперспективы…Асдругойстороны–ну,каконнезахочетвзятьеессобой?При таких отношениях, которые установились между ними, подобноевполне возможно. И тогда она останется у разбитого корыта, лишитсятакогоклассногопапика.То,чтоСтасклассный,Леськаотличнопонимала,хотя бы когда сравнивала его с любовниками своих подруг. Те ей

завидовали – нестарый еще, красивый, вежливый,щедрый, некапризный,неревнивый,нетребовательный,безвсякихзакидоновиизвращений(отом,какие странные, а порой и омерзительные причуды бывают у богатыхлюдейвбытуиособенновсексе,оназналанетолькопонаслышке).Лесясоглашалась с ними: да, все это так…Но в глубине души понимала, чтоСтасейсовсемненравится,болеетого,раздражаетее.Ивнешнеондалекоттоготипамужчин,которыйонапредпочитает,иэтиеговечныедушевно-интеллектуальные разговоры уже порядком достали… Ни в клуб с нимсмотаться,ниобсудитьто,чтоОлесеинтересно.Паруразонапредложилаему сходить в кино на те фильмы, которые сама хотела увидеть, так онтолькоскривился:«Какможносмотретьтакуючушь!»Вотейиприходитсязевать, таскаясь с ним на выбранные им фильмы, спектакли, концерты ивыставки. Общаясь со Стасом, Олеся каждый раз чувствовала себяактрисой, которая выходит на сцену и из раза в раз отыгрывает роль,которая ей совершенно не близка и даже почти непонятна. В каком-тосмыслеихсвязьдажетяготилаее,новсеравнодевушкаогорчиласьненашутку, когда вчера вечером Стас как в воду канул. Обнаружив вмобильникеэсэмэску (онаеенеслышала,принималаванну),Олесясразуперезвонилалюбовнику,новтрубкевесьвечерслышалисьлишьдлинныегудки. Поразмыслив, она села в машину и смоталась к его дому наТверской, но только «полюбовалась» на темные окна – ключей от своейквартирыейСтаснедавал.

С горя Олеся зарулила к жившей неподалеку, в районе «Маяковки»,подружке Ленке, которую недавно бросил любовник. Они хорошопосидели, выпилимартини,отдушипоругалимужиков–и своих,и всехостальных за компанию. На обратном пути Леська снова проехала черезТверскую, благо крюк пришлось делать небольшой. Было уже хорошо заполночь, третий час, наверное, но окна квартиры Стаса оставались по-прежнему темны. «Ну и черт с ним!» – заключилаЛеська и решила, чтоотомститлюбовникузатакоеобращениесней.Чтосегодняжесуспехоминачалапретворятьвжизнь.

ДоеедоманаулицеАлабянаонисТонидобралисьбезприключений.К счастью, даже менты не остановили, хотя, если бы поймали, была быполная задница – ведь Тони, который вел машину, тоже был изрядноподдатым.Новродеобошлось.УжевлифтеонисТонисталиобниматься,целоваться и тискаться и так завели друг друга, что едва добрались доквартиры,чутьнетрахнулисьпрямоналестничнойклетке.Олесяструдомвысвободиласьизегообъятийиоткрыланаконецдверь.

–Проходи.–Онащелкнулавыключателемвприхожей.

Кое-как пристроив верхнюю одежду на вешалку, они торопливоразулисьипоспешили в комнату…гдеи замерлинапороге.Потомучто,включив свет, Олеся с удивлением и ужасом обнаружила вдруг, чтоквартира не пуста. В отодвинутом в самый угол кресле сидел плечистыйчеловек, одетый в темную куртку и низко, ниже бровей, надвинутую налицо вязаную шапку. С одного взгляда Олесю поразило выражение еголица – столько было в нем холодной жестокости. И взгляд на гранибезумия.Нечеловек,амашинадляубийства.

–Это,что,твой?..–почему-тошепотомпроизнесТони.Ответить Леся не успела. Человек в кресле, не вставая и почти не

меняя позы, поднял руку в черной кожаной перчатке, и только сейчасдевушка заметила в ней пистолет с длинным стволом. Как в кино, вбоевиках–оружиесглушителем.ИпреждечемОлесяуспеласообразить,что такое творится, непрошеный гость выстрелил в Тони. Тот даже невскрикнул, сразу тяжело, мешком, осел на пол. А человек в креслевыстрелил вновь, на этот раз в голову парня. При этом на его лице недрогнулниодинмускул.Былотакоечувство,чтоондаженесмотриткудастреляет.Ипослеэтогоповернулсякомертвевшейотстрахадевушке.

–Гдеон?–прозвучалкороткийвопрос.Олесямашинальноотметила,что голос у убийцы неприятно-резкий и слишком высокий, никак несочетающийсясростомимощнойкомплекцией.

Отужасаонаонемелаинемоглавымолвитьнислова.Убийцавстал,шагнулкней.УОлеситутжеподкосилиськолени,онакулемрухнуланапол,прямокегоногамигляделанастрашногочеловекатеперьужеснизувверх.Встатьонауженепосмела.

–Гдеон?–повторилубийца.–Кто?.. –наконецсмоглавыдавитьиз себядевушка.Еенепокидало

ощущение,чтовесьэтотужаспроисходитнесней,ненасамомделе…Этопросто страшный сон. Сейчас она проснется – и все пройдет. Не будетэтого возвышающегося над ней кошмарного мужчины в надвинутой наглазашапке,небудетскорчившегосярядомснейнаполудлинногохудоготелаТони,небудетэтогомаленькогопятнышкакровинаеголбу…

–Твойхахаль,–уточнилубийца.–Я…Янезнаю.Правда,незнаю!–завопилаона,увидев,чтоегорука

спистолетомсновавзметнулась.–Врешь,–скаким-тодажеотвращениемпроговорилубийца.Сновараздалсятихийщелчок,ивдруглевоеколеноОлесиожглатакая

сильнаяболь,чтодевушкавзвыла,какраненоеживотное.– Ну, честное слово, чем хотите поклянусь! – застонала Леся,

скрючившись.–Онмненичегонесказал.Толькоприслалвчераэсэмэску,что наша поездка отменяется…И все…Ей-богу, все!С тех пор я его невиделаинеслышала…Нучтомнесделать,чтобывыповерили?

Отневыносимойболиейказалось,чтовсякомнатапоплылакуда-то,утопаявкрасномтумане.Былотакоечувство,что глаза заливаеткровью.Весьмирсжалсявкомокипревратилсявогненныйсгустокболи.

Головаоткинуласьназад,иОлесяуженевиделадвиженийубийцы.Вкакой-то момент она вновь ощутила, что в тело точно вонзилсяраскаленныйштырь,наэтотразвгрудь–ипослеэтогоонауженавсегдапровалиласьвчернуюнепрогляднуюпропасть.

ГлавадевятаяЗашестьднейдоНовогогодаДолжнобыть,кто-тотамнаверхувсе-такибылблагосклоненкСтасу,

потому что уже вторую ночь, проведенную им в развалинах особняка,посылалемукрепкийглубокийсон–тяжелыйинеслишкомприятный,нозатобезмучительныхсновибезпробуждений.КогдаСтасоткрылглаза,заокном, как и вчера, было уже светло. И снова, как и вчера, он в первоемгновениенемогсообразить,гденаходится.Акогдавспомнил,тонемогудержаться от тяжелого вздоха, тотчас отозвавшегося болью в плече.Дождавшись,когдаонанемногоотпустит,Стасосторожноподнялся,селиогляделся.Вкомнатеонбылодин,девочкакуда-тоисчезла.

Какое-то время Стас сидел, прислонившись спиной к стене, снова иснова размышляя, что же ему все-таки делать дальше. Как связаться сСергеем? Где взять денег? Как найти врача? Что предпринять, чтобыдоказать свою невиновность и вернуться к нормальному, привычномуобразужизни?Сколькоемуещеторчатьздесь,вэтихразвалинах?

Такиненайдяответанинаодинизэтихмучительныхвопросов,онвстал с кучи картонок, заменявших ему постель, сдвинул их в угол,подражаяТане,и,собравшисьссилами,отправилсявтуалет,гдерешилсядажеумытьсяржавойводойизстоявшейтамбутылки.Этотпоступокбылравносилен подвигу, зато потом, когдаСтас вернулся в комнату и плотнозакрыл за собой дверь, ему показалось, что там тепло, как в егособственнойквартире.Ну,почти.

От нечего делатьСтас, как и вчера, подошел к закопченному окну идолгостоял,наблюдаяоткрывавшийсязанимскучныйпейзаж–темныйотвлагиасфальт,лишькое-где,покраям,припорошенныйснегом,уголдоманадругойсторонепереулкасокнамиплотнозакрытымижалюзи(там,судяпо вывеске, располагался какой-то офис), машины, проносящиеся помостовой, не слишком многочисленные прохожие. Жизнь продолжалась,

будтоничегоинепроизошло…«Ачто,собственно,произошло?–спросилон сам себя. – Кому есть дело до того, что какого-то бизнесменаподставили, обвинили в убийстве, которого он не совершал? Что егозаказали наемному убийце? Что он, раненый, голодный и холодный,прячется здесь, как загнанный зверь, и боится даже нос высунуть наулицу?»

Впрочем, разве сам он когда-нибудь обращал внимание на трагедии,которыеежедневнопроисходятвокругнего?Сколькихлюдейтолькочтоненаегоглазахразорили,выбросилиизбизнеса,практическивычеркнулиизжизни! А он жил, работал, веселился. И нечего теперь обижаться, чтоникому нет дела до его проблем… Хотя это и не так. Кое-кто все-такипроникся его бедой – приютил, обогрел, накормил, оказал необходимуюмедицинскую помощь. И кто? Маленькая и одновременно не по годамвзрослая девочка. Бездомная нищенка, которой самой бы кто-нибудьпомог…

ПослемыслейоТанеСтаспочему-топодумалвдругобОлесе.КакжеейхотелосьпровестиснимкатолическоеРождествовЕвропе!..Интересно,она сильно огорчилась из-за того, что поездка сорвалась? Разумеется,сильно. И, конечно, дуется на него, Стаса, за то, что он исчез, ничеготолкомнеобъяснив.Навернякакатаетсятеперьсподружкамипокабакамиклубам и жалуется им на свою тяжелую жизнь. А вот заволноваться, неслучилосьлиснимчего-тонехорошего,иначатьегоискатьейивголовунепридет…

Одинизидущихпотротуарумужчин,невысокийкоренастыйпареньвсинейссеребрянымивставкамикуртке,несперевязаннуюверевкамиелку,и Стас подумал о том, что до Нового года осталось всего шесть дней.Неужелизаэтовремяничегонерешитсяипридетсяпровестиновогоднююночьздесь?Отэтоймыслиегобуквальнопередернуло.

Стас отошел от окна, осмотрелся и только сейчас увидел на столе«записку»,которуюТанянаписалауголькомпрямонастолешнице:«Ушланазаработки,вернусьвечером».Рядом,накускегазетылежалаабсолютноцелая макдоналдсовская булочка. Обнаружив ее, Стас был тронут доглубиныдуши.Ведьраздобылаждевочкакак-тоэтубулкуинесъеласама,сберегла для него… Да еще и заботливо положила на стол, чтобы онпозавтракал,когдапроснется.

Стасутотчасзахотелосьоплатитьмаленькойхозяйкедобромзадобро,тоже сделать что-нибудь полезное для нее. Жуя уже порядкомзачерствевшуюбулочку,онсталоглядыватькомнатуисообразил,чтовчераонисожглипоследнийзапасдров.Аразтак–нужнораздобытьеще.Вчера

передсномТанячто-тоговорилаобэтом,ноонзасыпалинесовсемпонял,асейчасдогадался.Онподумал,чтонадовыйтиводворособняка,где,каконхорошопомнил,росликакие-тодеревья,исобратьилиналоматьветок.Вот только делать это днем, пока еще светло, Стас так и не решился.Конечно,дворикобнесенсплошнымзабором,исулицыего,Стаса,никтонеувидит…Новдругкому-нибудь,томужедворнику,какего,Толянзовут,кажется, придет в голову заглянуть за ограду? Нет уж, лучше дождатьсятемноты.

И потянулся долгий, мучительно скучный день. Не зная, как убитьвремя, Стас несколько раз делал вылазки из комнаты и слонялся попервомуэтажудотехпор,поканеизучилеговдольипоперек,послечегоподнялся на второй и продолжил свою экскурсию. Имелся в особняке итретий этаж, но туда вела уже не мраморная, а деревянная лестница,выглядевшаянастольковетхой,чтовоспользоватьсяеюСтаснеотважился.

Как ни странно, но ходить оказалось даже лучше, чем лежать илисидеть–инетакстрадаешьотхолода,иотболивплеченемногоотвлекает.Сейчас, при дневном освещении, особняк уже не казался такимзапутаннымлабиринтом,какпозавчеравечером,припервомзнакомствесним. Хотя, конечно, всяких закоулков здесь более чем хватало. Кругомцарилизапустениеиразруха–стекларазбиты,стеныобшарпаны,потолкигрязные,полыистоптаныи заваленымусором.Аведьнавернякакогда-тоздесь все сверкало, под высоченнымпотолкомпереливались хрустальныелюстры, сверкал дубовый паркет, остатки которого еще угадывались подногами,стеныбылиоклееныкакими-нибудьузорчатымиобоямиилидажеобиты тканью… Разглядывая полуразрушенные, но сохранившие остаткибылого величия интерьеры, Стас пытался представить, как все этовыглядело раньше и как могло бы выглядеть, если привести особняк впорядок.

«Интересно,акомупринадлежитэтотдом?–думалон.–Почемуегобросилинапроизволсудьбы,почемунереставрируют?Кактакоевообщемоглополучиться?Местоотличнейшее,тихоеисамыйцентр,земляздесьстоит очень дорого… Как только моя нелепая ситуация хоть как-топрояснится, надо будет обязательно разобраться с этим вопросом.Постараться, еслиполучится,купитьособнякивосстановитьего.Думаю,тогдаегоуменяпростосрукамиоторвут.Даисамбыянеотказалсяздесьпоселиться–послереставрации,разумеется».

Наконецначалосмеркаться.Всеещеопасаясьбытьзамеченнымкем-нибудь, Стас все-таки решился выйти во двор. Сначала он осмотрелдорожкуотлазавзаборедокрыльцаипорадовалсятому,насколькотутвсе

истоптано.Лежалбыснег–навернякаосталисьбыего,Стаса,следы,даикапликровибылибыхорошо заметнынабеломфоне.Ав такой грязи, ксчастью,ничегонеуглядишь…

Обойдя особняк, он вскоре нашел то, что искал – высокое дерево,росшее у стены дома. Если бы Стас разбирался в деревьях, то сразу быпонял по сохранившимся еще каким-то чудом на ветках несколькимлистьям,чтоэтовяз.Ноего,домозгакостейгородскогожителя,природанеинтересовала даже на таком уровне. Задумываться о том, что именно задерево перед ним, он не стал, гораздо важнее было другое. Очевидно,накануне был сильный ветер, который сломал и бросил на землю двебольшие ветки, и эта находка очень порадовала Стаса, весьма смутнопредставлявшего, как он сумел бы одной рукой, без всякихвспомогательныхсредств,обломатьсучьясдерева.Ноемуповезло,веткиужележалиназемле,оставалосьлишьподнятьихиотнестивкомнату.ЧтоСтас и сделал, предварительно разломав будущие дрова на более мелкиечасти.Этооказалосьнетакойужлегкойзадачей,веткибылиещеживые,гибкие,ониотчаянносопротивлялись–ноонсгрехомпополамсумелиходолеть.

Когда вернулась уставшая и замерзшая Таня, Стас с гордостьюпродемонстрировалейсвоитрофеи,которыеужесложилвкамин.Но,кеговеликомуогорчению,девочкатолькорассмеялась:

–Стас,нутычто?Развеможнотопитьсырымидровами?Онинебудутгореть, а даже если они и загорятся, то станут так дымить – мало непокажется.Этакмыстобойугорим,простозадохнемсявдыму.

–Ачтожеделать?–растерялсяон.–Дапросушитьихсначала!Прежде,чемположитьдровавкамин,яих

всегдасначаласкладываюрядом,чтобыподсохли.Стас с досадой отвел глаза. Ему было неловко и обидно: опять эта

девчонкаегоотчитывает,аонислованеможетсказатьвответ,потомучтопонимает–онаправа.Онсовершеннонеподготовленкнецивилизованнойжизни,неспособенсделатьдажетакойпростойвещи,какрастопитькамин.

Заметивегозамешательствоирастерянность,Танясразусмягчилась.– Да ладно, не расстраивайся! Было бы из-за чего. Сейчас мы эти

веткивынем,положимвоттут,скраешку…Оникогдавысохнут,тооченьхорошонамсгодятся.

– А сегодня чем мы будем топить? – поинтересовался он, помогаявыниматьветки.–Тыговорила,унасвсекончилось.

– Поищем что-нибудь тут, в доме, – оптимистично отвечала Таня. –Думаю,найдем,есликакследуетпоискать.Всехорошиедеревяшкиятут

ужестопила,номусораещеполно.Чтобыисправитьсвоюошибку,Стасбылготовотправитьсянапоиски

топливапрямосейчас,ноТаняегоостановила:–Нетуж,давайспервапоедим,атояголодная,какволк!СпоритьснейСтасдажеинедумал–усамогодавноподвеложивот

отголода.Таня раскрыла пакет, с которым пришла, и принялась накрывать на

стол, попутно рассказывая Стасу, что сегодня у нее был на редкостьудачный день, она отлично заработала. Ей подавали много, и мелочи, идесяток, дважды даже по полтиннику, и к тому же одна добрая тетяподарила большое красное яблоко. Так что кроме обновленного запасавечных булочек, сосисок в тесте, хлеба и колбасы у них на обед сегоднябыл и фруктовый десерт. Таня аккуратно разрезала яблоко своим тупымножом, протянула половину Стасу, и он проглотил ее в один миг, хотявсегда был уверен, что не любит яблоки, предпочитает виноград,апельсиныиманго.Онимелнеосторожностьсказатьобэтомвслух,итутжесопозданиемпонял,чтодопустилошибку.

–Вотскажи,–тутжеприцепиласькегословамТаня,–тысчитаешьсправедливым,чтооднимлюдямдажеяблококажетсяпраздником,адругиеедяттолькодорогиеделикатесы?

– Тот, кто ест дорогие деликатесы, сам заработал себе на них, – неслишком уверенно возразил Стас. И поспешно добавил: – Я, во всякомслучае,заработал.

– Не так уж мало людей на свете работают! – тут же парироваладевочка.–Иещенеизвестно,чьяработатяжелее.Думаешь,легкокаждыйдень,влюбуюпогоду,стоятьнаулицеипроситьподаяния?Зная,чтотебякаждую минуту могут обругать, ударить, унизить, обидеть. Или тогохуже…

–Нет, конечно, не легко, – тотчас согласилсяСтас. –Я охотно готовпризнать, что твоя работа намного труднее моей. Просто как-то такповелось,чтомояприноситчутьбольшеденег…

Ему не очень хотелось продолжать этот разговор, и Стас поспешилсменитьтему:

– Может, пойдем поищем дров для камина? Очень уж хочетсяпогреться.

–Пошли!–сразужеоткликнуласьТаня.Безособойохотыпокинувсвою«теплую»комнату,ониотправилисьв

путешествиепоособняку,ужепогруженномувполумрак.–Намнавторойэтажнадо,–поясняладорогойдевочка.–Напервомя

давноужевсесобрала,ксожалению…– Разве? А вот этот стул почему не годится? – Стас кивнул на

валяющийсявуглудеревянныйстулбезсидения,которыйзаприметилещесегодняднем,потомучтонаткнулсянанего. –Онтожесыройили снимещечто-тонетак?

– Нет, что ты, он бы очень даже сгодился! – отвечала Таня. – Ноцеликомеговкаминнесунешь, аразломатьуменяникакнеполучается,сколькоянипробовала…Онтакойкрепкий,скрепленпрямонамертво!

–Дауж,раньшевещиделалинавека,–согласилсяснейСтас.–Неточтосейчас…

–А сейчас это никому не выгодно, – авторитетно объяснилаТаня. –Ведьчембыстреевещибудутломаться,темчащеихбудутпокупать.

Стас ничего не ответил, только хмыкнул про себя. Все-таки онаудивительный ребенок, эта девочка в трех дурацких шапках! Многие лидети ее возраста задумываются на подобные темы? А эта размышляет,выводыделает,даещеипреподноситихстакойважностью…

–Подожди!–остановилонТаню.–Думаю,вместемыстобойсумеемсправитьсясэтимстулом.Держи-каеговоттак,аяпопробуюразломать.

Разумеется, Стас оказался прав. Вредный стул, упорно не желавшийподдаваться тоненькой девочке, перед сильныммужчиной вынужден былкапитулировать.Действуяздоровойрукойиногами,Стасчерезнекотороевремя превратил упрямца в кучу деревяшек. Таня сгребла их в охапку иприжалаксебестакимдовольнымвидом,точнодержалаврукахцветы,анеобломкистароймебели.

– Вот здорово! Этого нам сегодня на весь вечер хватит, еслииспользоватьпоэкономнее.

– А зачем нам экономить? Давай еще таких стульев наломаем,наверняка они тут есть, – бодро отвечал Стас. Смешно признаться, но вглубине души он был даже немного горд собой – наконец-то и он сумелсделатьчто-тополезное.

Действительно, на первом этаже отыскалось еще три подобных«скелета»деревянныхстульевикрепкийящикотдовоенногописьменногостола.Сломатьегооказалосьчутьпотруднее,ноокрыленныйуспехомСтассправилсяисэтойзадачей.

ВрезультатесбокуоткаминавырослагорадроввысотойчутьлинепопоясТане.Девочкуэтопривеловвосторг.

–Ухты!–восклицалаона.–Уменяникогданебылотакогозапаса!ПотомонаповернуласькСтасуизаботливоспросила:–Тынеустал?Рананеразболелась?

НасамомделеСтасужедавночувствовалсебяневажно.Плечоныло,голова кружилась, тянуло прилечь – но он счел, что признаваться в этомбылобынепо-мужски.

–Явпорядке!–нарочитободроответилон.–Ачто?–Давотядумаю…–вдругсмутившись,началаТаня.–Может,тыеще

иводымнепоможешьпринести?–Аэтодалеко?–нахмурилсяСтас.Мысльотом,чтопридетсявыйти

запределыособняка,всеещепугалаего.УмомСтасотличнопонимал,чтоопасения его нелепы и даже глупы – кто бы ни взялся его искать в этомрайоне, будь то полиция или киллер, они, конечноже, обнаружат его и вразвалинах.Новопрекиздравомусмыслу,находясьвкомнате,онощущалсебяпочтивбезопасности,авысунутьносиздомабылострашно.

–Нет,рядом,–успокоилаегоТаня.–Всоседнемдоме.Там,водворе,такоеместоесть,гдеизстеныкранторчит,оттудадворникиводуберут.Иятожеберу,стехпоркаквентильнашла.Водатам,конечно,ржавая,питьеенельзя.Ноумыватьсяилипомытьчто-нибудьможно.

–Атамсветло,вэтомдворе?–колебалсяСтас.–Не,неочень,–заверилаегодевочка.–Можносказать,дажетемно.

Фонарей там мало, лампочки только у подъездов, но нам же с тобой кподъездамненадо.Мытихонечко,вдольстеныпойдем,никтотвоепальтонеувидит…

И снова Стас усмехнулся про себя. Глупенькая девочка, она думает,чтоонстесняетсясвоегогрязногоирваногопальто!Еслибоназнала,чтоего страшит на самом деле… Но рассказывать об этом Стас ей несобирался.АТаня,видимо,судилаонемпосебе,догадалсяон.Наверное,когда она только начинала свою бездомную жизнь, то тоже стыдиласьлохмотьев,которыевынужденабыланосить.И,судяповсему,произошлоэто с ней не так давно. Несмотря на ее богатый опыт (не жизни даже, аскорее выживания) совсем не похоже, что Таня уж очень много временипровела на улице. Наверняка она была воспитана в хорошей,интеллигентной семье, которой лишилась не так давно. Надо будет как-нибудьприслучаерасспроситьееобэтом.

Словом, Стас решился и отправился с ней за водой, что оченьобрадовало девочку. Они взяли с собой три пустые пятилитровыеканистры,которыхвуглукомнатыбылцелыйсклад,ивышлиизособняка.Сдвинув доску в заборе, Таня нырнула в открывшийся ход, внимательнооглянуласьитихонькопозвала:

–Давайскорее,поканикогонет!Стаспоследовалеепримеруитожеосторожнополезвотверстие.Ему

это далось куда труднее, чем девочке, ведь он был значительно выше ишире,чемона.Ктомуже,протискиваясьнаружу,Стаснеосторожнозаделраненоеплечо,иэтопричинилоемутакуюсильнуюболь,чтодажеголовазакружилась.Пришлосьнекотороевремяпостоять,привалившисьспинойкзабору,покабольнаконецнесталапонемногуутихать.Но,наихсчастье,вечерний переулок оставался безлюден, даже машины проезжали редко.Стараясь двигаться вдоль забора и держаться в тени, они направились ксоседнемудому.УСтасабылокакое-тостранноечувство–онпродолжалбоятьсяивлюбуюминутуждалкакой-тонеприятнойнеожиданности,новтожевремяосознавалвсюнелепостьидажекомичностьситуации.Точновзрослыйдядькавпалвдетствоииграеттолившпионов,толивказаки-разбойники.Ондавноуженевспоминал,какназывалисьигры,которымиони забавлялись в детстве, эта информация давно выветрилась из егопамятизаненадобностью.

Набрать воды удалось без приключений. Ни у трубы, торчавшей изстеныдоманавысотепримернотридцатисантиметровнадасфальтом,нинаобратномпутионипочтиникогоневстретили.Почти–потомучтолишьраз по противоположной стороне переулка протопала хохочущая на всюокругукомпанияподростков,даусамогодомапопалисьидущиенавстречудва гастарбайтера, которые оживленно переговаривались между собой народномязыке,–ноните,нидругиенеобратилинамужчинусзамотаннойшарфомголовойидевочкувнелепыхшапкахникакоговнимания.

Кроме воды поход увенчался еще одним очень полезнымприобретением.НаблюдательнаяТаня заметила, что вмаленькой нише, вкоторойпряталасьтруба,кто-тооставилнекогдабелыематерчатыерабочиеперчатки.Девочка радостно отдала своюнаходкуСтасу, и тот без всякихколебаний принял щедрый дар и натянул на руки. Это, конечно, былочистой воды самовнушение, но сразу показалось, что от перчаток рукамсталонамноготеплее.

–Дочегожеудобновдвоем!–довольнощебеталанаобратномпутиТаня.–Стольковсего заодинразможноунести…Раньшемнетоиделотуда-сюдамотатьсяприходилось.

В этот раз проникновение через забор уже показалось проще, даженесмотря на две бутылки с водой, которыеСтас нес в здоровой руке.ОнпростопередалихсначалаТанеи толькопотомвтиснулсявотверстие.Акогдаониоказалисьвкомнатезазакрытойдверьюидевочказажглаогароксвечииз своих запасов,Стасунамигпоказалось, чтоонвернулсядомой.Наверное,потому,чтоотпустилочувствотревоги,опасения,чтоеговот-воткто-тоувидит.

–Стас,явотчтохотелатебяспросить,–заговорилаТаня,растапливаякамин.–Я,когдатебяперевязывала,заметила,чтотыкрестикносишь.Тыверующий,да?

Этот вопроснеожиданнопоставил его в тупик.Стаспожалплечами,вернее,однимплечом,тем,котороенеболело.

– Верующий? – задумчиво переспросил он. – Да, наверное, нет…Крестношу,носкореепотому,чтотакпринято.Авотестьличто-тотакоенаднамиилинет,ятакдлясебяинерешил…

Был большой соблазн продолжить свою мысль, развить идею, чтодобрый и справедливый Бог, если бы таковой существовал, вряд лидопустилбы,чтоблюдижиливтакихусловиях,вкакихсейчасвынужденысуществоватьони.НоСтассдержалсяизамолк.

– Чудные вы все-таки, взрослые… – хихикнула меж тем Таня ипомахала перед камином газетой, от чего пламя заполыхало сильнее. –Делаетемассувещей,которыеникомунизачемненужны,иделатьихвамсовершеннонехочется.Ноделаете–толькопотому,чтотакнадо.РазвевБогаверят,потомучтонадо?Верятпозовусердца…

Танявздохнула,налилавчайникводыипоставилаегонаогонь.–А ты, сталобыть, веришьпо зову сердца?Ивхрамходишь, да?–

спросилСтас,апросебяподумал,чтобеднойдевочкеничегобольше-тоине остается. Только верить и утешаться тем, что когда-нибудь и еестраданиябудутвознаграждены.Хотьнатомсвете,нобудут.

– А при чем тут храмы? – отвечала девочка, не отрывая взгляда отпотихонькуразгорающегосяогня.Камин,каквсегда,коптил,дымшелТанепрямо в лицо, но она даже не отворачивалась, толькощурилась иногда –видимо,привыкла.–ДлятогочтобыбытьближекБогу,храмыненужны.Бог должен быть в душе. Знаешь, мне кажется, что церковь – это место,куда богатые и сытые люди ходят, как в супермаркет. Заплатить денег икупитьсебезаэтоисполнениежеланийилиспасениедуши…Абатюшкиэтимпользуются.Унихукаждогонашеезолотойкрествеситчутьлинебольше, чем я… А ни добра, ни сострадания в сердце нет. Я, когда издетдома сбежала, сначала пыталась у церквей милостыню просить. Такниктоизпопов,проходямимо,неостановился,непоговорилсомной,неспросилниочем.Влучшемслучаекинуткакую-нибудьмелочь,вхудшем–вообщеделаютвид,будтонезамечают.Вхрамменяниразунепустили,все время гнали старухи… Как паршивую собаку! А в праздник нищие,которые у этой церкви всегда сидят, на меня с кулаками набросились,чтобыя сихместаубралась.Ибатюшкаэтовидел.Думаешь,он заменявступился?Такчтохрамыэтитвои–онитолькодлябогатеев.Ибандитов,

которыенатворятвжизнисвоейвсякихделиделишек,апотомначинаютих замаливать: церкви реставрировать, деньги жертвовать наблаготворительность, свечки ставить… Вроде как чем свеча толще, тембольшеемугреховпростится…

Пословамдевочки,такимувереннымискладным,чувствовалось,чтоговорит она не просто от обиды, она явно много думала об этом ирассуждает, как умудренный опытом человек. Такую не собьешь. И все-такиСтаспопыталсяпереубедитьее.

–Нуненадовсех-товоднукучувалить,–возразилон.–Поверьмне,богатые люди тоже бывают очень разные. Не буду спорить, таких, окоторых ты говоришь, немало. Но есть ведь и другие! Среди моихзнакомыхдостаточнолюдей,которыезанимаютсяблаготворительностью…

НоТанятолькофыркнулавответ:– Как же вы, взрослые, любите это слово – благотворительность! С

такой гордостью его произносите. Почему-то вам кажется, что, если выодин раз перечислили деньги на счет детского дома, это обеспечит вампрямуюдорогуврайбезпересадки.Аотом,чтовжизнидетейэтиденьгиничегонеизменят,вынедумаетеидуматьнехотите…Какоевамделодотого,чтонавашиденьгикупятнеигрушкиилиодеждуребятам,акакую-нибудьмебельдлякабинетадиректораилиновуюмашинудляегожены?

Стасхотелчто-тосказать,нодевочканедалаемуиртараскрыть.–Нет,постой,ясейчаское-чтотеберасскажу.Знаешь,однажды,когда

я только оказалась на улице, я услышала, что на Новом Арбате будетблаготворительный вечер. Я тогда была еще очень глупая и почему-торешила, что там будут бесплатно кормить таких, как я, – бездомных иголодных. Пришла туда, но охрана, конечно, и близко не дала подойти!Надомной посмеялись и прогнали, спасибо, что не побили…Я стояла увхода, смотрела, как подъезжают шикарные автомобили, из них выходятгосподавсмокингахиликакэтотамувасназывается…Идамывмехахивечернихтуалетах,всеувешанныездоровеннымибриллиантами.Ястоялаи представляла себе, как они едят бутерброды и пирожные, пьютшампанскоевроскошнооформленномзале…Тогдаяещеверила,чтоэтибогатые люди хотят кому-то помочь, что они принесли с собой деньги,которые отдадут нуждающимся. Но когда вечеринка закончилась, яуслышала,какдвоеизэтихгосподразговариваютдругсдругомигордятсятем, что сумели «на халяву пропиариться».Они, оказывается, пришли «вкадрепомелькать»и«пузырьковхлебнуть».Адамыихгромкообсуждали,чтоканапехотьидряньоказались,нонеотказыватьсяже,есливсеравнодаром?! И им, бедным, теперь лишний час на фитнесе потеть… Я

попросилаунихмилостыню,ноонидаженепосмотреливмоюсторону,толькогримасубрезгливуюсостроили,точнопрошлимимопомойки.Мнетакобидностало,чтояимвспинучем-тосгазоназапулилаиубежала.АменявэтотвечернакормилинаАрбатекакие-топьяныепанки…

Онасняласогнязакипевшийчайникипривычнозалилаводойлапшу–наэтотразеебылоажподвепорциинанос,настоящийпир.

–Знаешь,Таня,тывсе-такинеправа,–несоглашалсяСтас.–Невсесостоятельныелюди такие.Многиеизнас…изних серьезно занимаютсяблаготворительностью.Жертвуют средства на лечение больных детей, надетские дома… Я тебе могу точно сказать, что моя фирма постоянноперечисляеткуда-токакие-тоденьги…

–Вотименно–«куда-то»,«какие-то»…–отмахнуласьдевочка.–Тыдаже сам не знаешь, куда эти деньги идут. Для вас всех самое главное –поставить галочку! За пятачок в рай въехать. Засветиться в спискахучастников какого-нибудь очередного благотворительного бала, где вывыпиваете ящики шампанского, едите икру и крабов… А потом тешитесвое самолюбие и гордитесь, что ваши деньги пошли наблаготворительность.И,по-твоему,этозначит«творитьдобро»?

–Аразвенет?–Ну, конечно нет! Добро – это накормить голодного. Это – каждый

день помогать одинокому человеку, живущему по соседству. Это – датьденегналечениебольногоребенка.Конкретногоребенка,которомуименнотызаглянешьвглаза.Именноэтогоребенка,понимаешь!Анепереводитьденьги на «благотворительность» вообще. Все равно разворуют, –горячиласьдевочка.

–Знаешь,якак-тоникогдаобэтомнезадумывался…Простосчитал,чтоделаюдоброедело,–произнеспослепаузыСтас.

–Я смотрю, тыомногом«никогдане задумывался», –передразнилаегоТаня.–Ладно,давайужинать,лапшаужеготова.

Поелимолча.Танязадумалась,сосредоточенноуставившиськуда-товугол. Стасу тоже было о чем поразмышлять. Так они и сидели,погрузившисьвсвоиневеселыераздумья,слушаязавываниеветравтрубеполуразрушенногокаминаиглядянауродливыетени,которыебродилипостенамотдогоравшеговочагепламени.

Так же, почти в полном молчании, прошла и ставшая ужетрадиционнойвечерняяперевязка.ПослеэтогодевочкапривычнопомоглаСтасуодетьсяизаявила:

– Спокойной ночи! Не будем больше ни о чем говорить, я устала ихочуспать…

Быстро улеглась на свойматрас и засопела, аСтас все никак немогсомкнутьглаз.Аведьонавомногомправа,этамалышка.Ондействительновсюжизньпрожилтолькодлясебяиниразунепомогкому-тоизтех,ктопо-настоящему нуждался. Он столько раз лично присутствовал наблаготворительныхмероприятиях,гдефотографировалсяидавалинтервьюдля светской хроники, говорил о добре и бескорыстной помощи, а сам,выходя из очередного отеля или ресторана и садясь в свой роскошныйавтомобиль,виделбездомных,сидящихудороги,нониразудажеединогорубляимнебросил.Атеперьивовседокатилсядотого,чтосидитнашееунищейсиротки…Благотворитель,нечегосказать…

Поугламкомнатысгущалсясумрак,каминдавнопогас,нопопотолкуеще скользили быстрые неясные тени. Казалось, что кто-то с улицыскребется в их единственное окно – непонятно с угрозой или простопроситсявтепло,пустьитакоеслабое,поближеклюдям…

Стас по-прежнему не знал, что ему делать дальше. Как связаться скем-то,какпроситьпомощи?Укого?

Ладно, пока есть возможность, надо отсидеться здесь. Пусть хотьнемногоподживетранаитогда…Хотячтобудет«тогда»,Стаснеочень-тосебепредставлял.

Наконец тот, кто был там,Наверху, вспомнил о нем, иСтас забылсясмутнымибеспокойнымсном.

ГлавадесятаяЗашестьднейдоНовогогодаСчастливо вздохнув, Раиса откинулась на спинку удобного сиденья

«Бентли» и искоса посмотрела на сидящего рядом Ильдара. Сейчас оначувствоваласебясовершеннодовольнойжизнью.ОнитолькочтоотличнопоужиналиводномизсамыхмодныхресторановМосквыитеперьехаликней домой, чтобыпродолжить чудесный вечер и как следует насладитьсядруг другом. Можно было, конечно, поужинать и дома, но Рае всегданравилось возить с собой Ильку по всевозможным людным местам,популярным кабакам ишумным тусовкам, она просто балдела от того, скакой завистью и ненавистью бабы самого разного возраста, отмолоденькихсосок-содержанокдостарухвбриллиантах,смотрятимвследиперешептываютсяунихзаспиной.АужкогдаихсовместнаясИльдаромфотография попадала в светскую хронику, это и вовсе становилось дляРаисы настоящим праздником. Да, она не стеснялась выставить напоказсвоегомолодоголюбовника,болеетого,дажехвасталасьим.Ибылочем–не каждой удается отхватить себе такого красавчика. Тем более что емувсего двадцать четыре года, а ей… Ну да неважно, сколько ей лет. Это

никого не касается. Слава богу, она, Раиса, не кинозвезда и не эстраднаяпримадонна, и точная дата ее рождения широкой публике неизвестна.Кстатиопримадонне.ДовчерашнегодняРаявсерьезподумывалаотом,несделать ли Ильку официальным мужем, но после свадьбы Пугачевой сГалкиным это, конечно, будет уже не то… Все скажут, что она, Рая,подражаетАлле.Хотя, с другой стороны – и черт с ними, пусть говорят,хотьобговорятся.ЗатоонаещекрепчепривяжетксебеИльдара.Изаоднорешитнекоторыечистопрозаическиевопросы…

Межтемтот,комубылипосвященывсееемысли,гляделвокно,иегочувственныепухлыегубыкапризнокривились.Раятотчасэто заметилаиприльнулаклюбовнику.

– О чем ты думаешь? – проворковала она, лаская его шелковистыекудри. Ильдару всегда хотелось стричься покороче, он считал, что сдлинными волосами у него недостаточно мужественный вид, но Раисанастаиваланатом,чтобыонносилвоттакиевотлоконыдоплеч.«Зайка,меня с ними за голубого принимают!» – жаловался Ильдар. «Ничего, внашевремяэто–комплимент,–отшучиваласьРаиса.–Сейчасвсеголубые–красавчики.Инаоборот.Чутьлиневсекрасавчики–голубые.ТыуменяединственноенавсюМосквуисключение».

–Давот,думаю,какогочертамыстобойвпраздниквРашкеторчим,–ответилназаданныйвопросИлька.–Такдосталаужеэтагрязь,этотсовок,этотбыдлятник…Почемумыникудастобойнепоехали?

–Нуяжтебеужесколькоразговорила,котик,–потерпинемного,–онасудовольствиемчмокнулаеговупругующекуи,каквсегда,удивиласьтому,какаянежнаяунегокожа.Простокакудевушки!–УзайкипокаделавМоскве.Которые,междупрочим,тебятожекасаются…

–Этотыпромоюфирму,да?–заинтересовалсяИлька.–Конечно,пронее,милый.–Икогдажетымнеееподаришь?– Теперь уже совсем скоро. Дело почти сделано. А как только все

оформим, мы с тобой сразу поедем, куда ты только захочешь. Думаю, ясмогувырватьсянеделинадве.

–Скорейбыуже,–Ильдарпривычнымкокетливымжестомпоправилволосы.–Такнадоеловечнождать…

–Чтоподелаешь,милый,–совздохомотвечалаРаиса.–Вэтойжизниничего не дается само, всегда приходится потрудиться, чтобы заработатьто,чтохочешь.

Юноша снова отвернулся к окну, но на этот раз – чтобы скрытьраздражение. Как же его выбешивала эта появившаяся у нее последнее

время манера говорить с ним этаким назидательно-сюсюкающим тоном,точно с малым дитем. Сейчас, блин, она ему будет объяснять, что и какдостаетсявжизни.ОткроетАмерику.Точноонэтогонезнает.Точноемунеприходитсяизкоживонлезть,ублажаяэтустарухувкойке,даинетольковкойке…Хотя,конечно,надопризнать,платитонаемузаэтощедро,ничегонежалеет, исполняетмалейшую его прихоть.Но и требует взамен ого-госколько…Некаждыйвыдержит.

Раиса,разумеется,даженеподозревалаотом,что замыслироятсявголовеуеемолодоголюбовника.Онасновазадумаласьотомделе,котороенедавнозатеяларадинего.Ипокавсешловполнеуспешно.

Все началось чуть больше года назад, прошлой осенью. До тогомомента у нее в фаворитах перебывало несколько десятков молодыхкрасавчиков,которымиРаисасовсемнедорожила,относиласькним,каккпокупкам в бутике – выбрала самое лучшее, заплатила, попользовалась ивыбросила.Еетакойстильотношенийвполнеустраивал,еелюбовников–тоже.ОднакоспоявлениемвеежизниИлькивсерезкоизменилось.Едваувидевеговпервые,этопроизошлонаНеделевысокоймодывМоскве,онасразу подумала: «Я хочу это иметь!» Не взять попользоваться, а именноиметь.Заполучитьвсвоюбезраздельнуюсобственность.

Конечно, она легко нашла способ познакомиться с ним, конечно, онбылтолькорад,когдаузнал,ктоонатакая,и,конечно,ужетуженочьонипровеливместе.Следомзаэтойночьюбылаещеодна,иеще…АдальшеРаяодновременносудивлением,испугомивосторгомпоняла,чтопотерялаголову. Этот красивый мальчик с невозможно синими глазами ипрекрасным,какуантичныхстатуйАполлона,телом,буквальносводилеес ума и заставлял забыть обо всем на свете. Рая вдруг осознала, чтовлюбилась, как не влюблялась уже очень давно, со времен бурноймолодости…ИхитрыйИлькатотчасэтопочувствовал.Как-тораз,отдыхаяпосле бурного секса на круглой кровати в стилизованной под старинуспальнесрасписнымпотолком,он,будтобыслучайно,обронил,чтоодназнакомая обещала подарить ему джип. И тут же услышал в ответ, чтополучитлюбойджип,какойпожелает,ноприусловии,чточислоэтихегознакомых будет сведено к единице – то есть к одной Раисе. Юношасогласился, а Рая отметила про себя, что впервые за долгие годы жизнидаласлабинуиотнынепопалакнемувкабалу.Какнитрудноэтопризнать,но она готова на все дляИльдара, только бы удержать его при себе. Этоугнеталоее:неприятночувствоватьсебязависимой…Асдругойстороны– дарило настоящую радость. Ведь это очень приятно – делать щедрыеподарки тому, кто тебе так дорог, и получать за это столь ярко и

темпераментно выраженную благодарность… В такие минуты Раисачувствоваласебякоролевой,дарующейсвоюмилостьпрекрасномуюномурыцарю.

Со времен покупки джипа аппетиты ее любовника постепенновыросли. Помимо модной одежды, фирменных аксессуаров и прочей«мелочовки», которая требовалась ему постоянно, Илька получил вподарок небольшую яхту и квартиру-студию в пентхаусе.Но и этого емупоказалось мало. Прошлой весной, сидя в шезлонге, в тени кокосовойпальмынаФиджи,кудаонисбежалинанеделькуотмосковскойслякотиисуеты,Ильдарвдругзаявил:

–Знаешь,зайка,ятутподумал…Хорошобымнекаким-нибудьделомзаняться.Атоскучночто-то.Может,дажезарабатыватьначну…

Рая чуть не поперхнулась коктейлем. Что это ему вдруг в головупришло?Вотужеполгодаонаоплачивалавсеегосчета,включаярестораныиночныеклубы,телефон,Интернетибензин.Счегоэтоонвдругрешилзарабатывать?

–Ачегобытебехотелось,котик?–поинтересоваласьона.–Незнаю.–Онпожалвмерумускулистымиобнаженнымиплечами.–

Ещенеопределился.–Хочешьбытьмоделью?–Онасудовольствиемокинулавзглядомего

загорелоетело,прикрытоелишьузкойполоскойплавок.Последнеевремяумолодыхмужчингораздопопулярнеебылидлинныесвободныешорты,ноРае эта мода не нравилась, она считала такую купальную одеждунедостаточно сексуальной и настаивала, чтобы Илька носил толькообтягивающиеплавки.–Илисниматьсявкино?Ялегкомогуэтоустроить.

Раисасделалатакоепредложениенеспроста,онапостояннонаблюдалав своем кругу общения, как состоятельные люди превращают своихдружков и подружек в звезд кино, эстрады, литературы или модельногобизнеса. Последние годы это стало чем-то вроде модной игры. «Зажгизвезду».Прямотелешоуможноустраиватьстакимназванием.Иликонкурсдлясостоятельныхлюдей–ктобыстрееилучшераскрутитсвоегопротеже.Раяусмехнуласьсвоиммыслям–надобудетпродатьидеюнателевидение.У нее там есть знакомые. Как, впрочем, и везде. Воспитанная присоветской системе, в которой все и всегда держалось на связях, блате ипринципе«тымне–ятебе»,Раисаотличнопонимала,какважноиметьвовсех возможных сферах своих людей. Глупая молодежь недооцениваетважностьэтогофактораичастоотэтогопроигрывает.

Однако Ильдар, который, оказывается, не собирался становитьсязвездой,прервалходеемыслей.

–Нет, – тряхнул кудрями ее любовник. – Эстрада, кино, модельныйбизнес – это мне неинтересно. Это сейчас все делают. Я хочу занятьсякаким-нибудь другим бизнесом. Хочу, чтобы у меня была своя фирма.Желательно,собственнаякрупнаякомпания.

–Своякомпания?–переспросилаРаиса.–Гм…Ичемжетыхочешьзаниматься?Торговлейилипроизводством?

–Пожалуй,строительством,–находупридумалИльдар.–Ачто?По-моему,круто…Тыкаксчитаешь?

Раиса тогда не ответила, сочла его слова просто блажью, минутнойприхотью, которая тотчас пройдет и забудется. Но, к ее величайшемуудивлению, идея обзавестись собственной строительной фирмой невыветрилась тотчас из красивой головы ее любовника, а напротив, оченьдаже прочно там прижилась. То в шутку, то всерьез Ильдар постоянновозвращалсякэтойтеме,развивалее,настаивалнасвоемгорячемжеланиизаняться строительством.И когда он принялся намекать на то, чтоможетпоискать себе новую подругу, которая будет более внимательна к егопросьбам, Рая перепугалась не нашутку. А что если он и правда уйдет?Конечно, Илька блефует, найти любовницу, которая вот так, однимдвижениемруки,подарит емуфирму,будетне такпросто…Ивсеравно,если он бросит ее, Раису, променяет на другую, она этого просто непереживет.Нет,все,чтоугодно,толькочтобыоноставалсяприней!Толькочтобы любоваться им, слышать его нежный шепот, наслаждатьсястрастными ласками, вдыхать аромат его волос… Ради этого можно всеотдать–анепростоподаритьемукакую-тотамстроительнуюкомпанию.

И Раиса, которая уже давно была готова кинуть к стройным ногамлюбовникавесьмир,всерьеззадумалась,какможноисполнитьжеланиееекотика.Прощевсегобыло,конечно,открытьснулянебольшуюфирмочку,записатьнаегоимя–пустьмальчикпотешитсвоесамолюбие,попробуетпотолкаться, поискать своеместо в бизнесе, который уже тысячу лет какподелен.Естественно, ничего у него не получится, он попереживает да иброситэтозанятие.Раютакойраскладвполнебыустроил–давоттолькоИльдар был на него категорически не согласен. Он вдруг уперся,закапризничал и принялся настаивать на том, что новорожденная фирма,которой еще придется пробиваться на рынок, его совершенно неустраивает. Ему нужна непременно крупная компания, с длительнойисторией и хорошей репутацией, чтобы не ему пришлось бегать зазаказчиками,азаказчикисамиприходилибыкнему.

–Дагдежятебетакуювозьму?–разводиларукамиРаиса.–Атыподумай,–сексуальношепталейнаухоИлька,втовремякак

его нежные опытные руки ласкали ее тело. – Ты же у меня умница…Язнаю…Тывсеможешь…

Видимо,моглаРаисане все – устоятьпротив такихпросьб точнонемогла.Итогдаейпришлавголовуоднаидея…

А почему бы не прибрать к рукам уже готовую, давно и успешносуществующуюкомпанию?Темболеечто таковаякакразимеетсявполезренияи зовется «ОСК».После смертиМишиШаповалова его пятьдесятпроцентов акций унаследовал сын, другие пятьдесят процентов так иосталисьуАндреяЖданова.Всегодвавладельца–иеслиустранитьобоих,то вполне можно будет сделать так, что оставшаяся без хозяев«ОбъединеннаяСтроительнаяКомпания»отойдеткбанку,которыйвсегдабылглавнымеекредитором,тоестьк«Модусу»…

Раиса навела справки и узнала, что у Жданова вообще нетнаследников, и если он вдруг неожиданно умрет (а все мы под Богомходим, и пути его, как известно, неисповедимы), то претендовать на егодолю акций будет абсолютно некому. С шаповаловским сыночком делообстоялосложнее.Он,посчастью,тоженеобзавелсяниженой,нидетьми,но тут сильно мешала его мамаша, бывшаяМишина супруга, эта снобкаЛидия, корчащаяиз себяутонченнуюаристократку,Рая всегда терпеть еенемогла.ВотитеперьЛидияторчалаунеенапути,какзастрявшаякостьвгорле. Устранить обоих владельцев фирмы еще как-то было можно,например,онимоглибывместепоехатькуда-тоипопастьваварию.НовотЛидиявэтусхемуникакневписывалась.Вслучаесмертисынаименноонаполучала егодолю, а еслипогибал ещеиАндрей– тоМишинойвдовеивовседоставаласьвсякомпания.ТакогоподаркаейРая,разумеется,делатьнесобиралась.НоиубиратьсдорогиЛидиютожебылонельзя.Трисмерти– это уже очень подозрительно. Если только постепенно, с интервалом внескольколет…Скажем,сначалаумираетЛидка,агодачерезтригибнутвДТП оба владельца «Объединенной Строительной Компании». Этотвариант выглядел неплохо, но, увы, тоже не подходил. Не было никакойгарантии, чтоИлька согласится, как гласитпословица,ждать обещанноготригода.

И тогда Рая подумала – а надо ли убирать сразу столько народу?Почемубынеограничитьсяодним,сваливприэтомвинунадругого?Во-первых, хлопот меньше, а во-вторых, при таком раскладе она однимвыстрелом убьет сразу двух зайцев…Даже троих, включаяЛидию. ЕслиЖданов умрет, а Мишиного сына обвинят в его убийстве, то хорошиеадвокаты вполне могут сделать так, что Лидке ничего не достанется. Ифирмаполностьюотойдеткее,Раисиному,банку.Вкрайнемслучаеможно

будет как-то договориться с Мишиной вдовой, дать ей какого-тоотступного…Онавсеравноничегонепонимаетвбизнесе,иоблапошитьеебудетнеслишкомсложно.

Эта идея Раисе очень понравилась. Настолько понравилась, что онавсерьез занялась разработкой своего плана. Не спешила, старательнопродумывала каждую мелочь, понимая, что права на ошибку не имеет.Второгошансаунее,какусапераизизвестнойпоговорки,небудет.

Сначалаонапридумаласпособубийства.Вродебынесчастныйслучайнастройке…Ноименно«вродебы»–чтобкакбыслучайноторчалнаружукусочек белой нитки, которыми этот несчастный случай шит. Как быслучайнонайдетсяна стройкечеловек, которыйкакбыслучайнообратитвниманиенаубийцу.Какбыслучайноэтогоубийцупоймают,аонкакбыслучайно признается во всем и как бы случайно укажет на заказчика –СтаниславаШаповалова.

Да, пожалуй, план был хорош. Еще раз тщательно все обдумав иотшлифовавмысленновседетали,Раясталаготовитьсякегореализации.

Самым сложным оказались, конечно, поиски подходящих людей. Нонедаром Раиса Ветрова владела одним из самых солидных московскихбанков. Для человека с такими деньгами и такими связями нерешаемыхзадачнет.ДляначалаонаотыскаламнимогокиллераАнтонаПономарева,бывшего спецназовца, ныне крепко подсевшего на наркотики. Впрочем,мнимым киллером Антон был только в ее схеме, на самом деле он впоискахбыстрогозаработкадействительносовершилзаказноеубийство,иполиция уже вышла на его след, но не успела арестовать. Пономарева«подарил» Рае знакомый чин в Следственном комитете городскойпрокуратуры,одинизпредставителейнужныхлюдей,которыхРаисадавноподкармливала на всякий случай. Антон очень быстро, почти сразу,согласилсянаееусловия.Емувсеравногрозилаоченьсерьезнаястатья,атут обещали скостить срок «за помощь следствию» и, главное,позаботитьсяосемье–уПономаревабылипрестарелыеродители,женаималенькийсынишка.

Куда проще вышло с исполнителем роли посредника, которыйнапрямую должен был указать на Станислава Шаповалова. Егоприкормленныйследовательназначилизчисласвоихстукачей–всеравноэтому человеку ничего не грозило, так как предъявить ему было вообщенечего.Одниразговоры,доказатьничегонельзя.Третьейфигуройвееигрестал сообщник на стройке, из числа прорабов. Этот парень, Лыткин,оказался еще и художником, и его хобби позволило Раисе добавить кразработанному плану несколько новых интересных штрихов. Все было

готово–пораприступатькисполнениюзадуманного.Всесложилосьнаудивлениеудачно,Раисадажеудивилась,каклегко,

безсучкаибеззадоринкиудалосьубратьАндреяЖданова.Вназначенноевремя Лыткин, прораб с душой художника, позвонил своему шефу исообщил ему о некоей несуществующей проблеме на площадке. Раиса,которая к тому времени уже изучила характер Жданова как свои пятьпальцев, не сомневалась, что этот трудоголик сразужепримчитсяна зов,несмотрянапозднеевремя.Такивышло.Андрейприехал,несмотрянаточтовремяужебылопозднее,чтобыразобратьсявовсемлично.Встретилсяс прорабом, поднялся наверх…А дальше за дело уже взялсяПономарев,которому не составило труда столкнуть с высоты человека, который былвдвое старше его и вдвое легче. Вскоре, как и было задумано, телобизнесменаобнаружилсторож,вызвалполицию–ивсезавертелось.

Немноготревожилото,чтоследствиевелинеприкормленныеРаисой«прокурорские», а другие, совершенно посторонние следаки, ее человеклишьнаблюдал за ними.Во всей этойполицейской кухне, разделениинарайоныиспециализации,онатакинесумелатолкомразобратьсяислегкабеспокоилась – но вроде все обошлось. Следак, занимавшийся деломЖданова, по очереди заглотнул все подготовленные Раей наживки – ипоказания прораба о виденном в день убийства странном рабочем, инарисованный по памяти его портрет, и добровольное признание«случайно» задержанного Пономарева, и удивительное согласиепосредника сотрудничать с правоохранительными органами, в результатечегобылоназваноимяСтаниславаШаповалова.Раисазналаито,чтоСтаси Андрей постоянно ссорились из-за упорного нежелания последнегопродаватьфирму,иэто,сееточкизрения,выгляделовполнеубедительныммотивом.Темболеепритакихуликах.

Кроме нанятых для «инсценировки» людей у Раи имелось в рукавееще два крупных козыря. Первым были деньги, которые ей, владелицебанка,несоставилоникакоготрудаперевестисосчетаШаповалованасчеткиллера. Ну а вторым, буквально подаренным ей судьбой, оказалсямобильный телефон Стаса, который тот случайно (в этот раз по-настоящемуслучайно!)забылунеевкабинете,когдаприезжалв«Модус».Раятутжесделаласеготрубкипарудолгихзвонковнанужныеномера.Акогда,спустянесколькочасов,Стас,спохватившись,прислалвбанксвоегоохранника на поиски утерянного сотового, то телефон ему благополучновернули.

Словом, все шло ну просто как по маслу. Первое время послеустраненияАндреяРаисаещеоченьволновалась,постояннопрокручивала

в голове все детали, опасаясь, не допустила ли где-нибудь ошибки. Нопозже,когданачалисрабатыватьследующиевехиееплана,онапонемногурасслабилась и почти успокоилась. И позавчера, когда человек изпрокуратуры позвонил ей и сообщил, что суд выдал постановление наарест Шаповалова, Раиса вздохнула с облегчением. Ее цель быладостигнута, теперь оставались лишьмелкие техническиемоменты.Но занихонауженетревожилась.Послетогокакейудалосьпровернутьстольмасштабное дело, прибрать к рукам осиротевшую компанию ей почтиничегонебудетстоить,вэтомонанесомневалась.

Раиса тотчас же позвонила любовнику и потребовала вечеромприехатькней.ЖилионисИлькойдосихпорврозь,иРаявсеникакнемогла решить, устраивает ее этоилинет.С одной стороны, так хотелось,чтобы он все время, каждую минуту был рядом… А с другой – оченьпугало то, что проживание под одной крышей не пойдет на пользу ихотношениям. Раиса хорошо помнила, как во времена супружества ейдействовал на нервы совместный быт. К тому же ее беспокоило, что,существуяводнойквартире,онабудетвынужденапоказыватьсяИлькенеслучшей стороны–неодетая, непричесанная, без спасительнойкосметики.Какнипрячься,этоговсеравнонеизбежать,дажееслипроводитьночивразных спальнях. Конечно, он знал, сколько ей лет, но постояннодемонстрировать ему, что она уженемолода, не былоникакогожелания.ПоэтомуРаисанеспешиласелитьИльдараусебя.Ивтотвечервстретилаего во всеоружии – велела прислуге подготовить все для романтическогоужина,асамаотдохнула,принялаванну,уложилаволосы,нанесланалицосвежиймакияж,наделалиловыйпеньюар,которыйтакшелейпринеяркомосвещении.

Илька, увидев горящие свечи и накрытый на двоих стол, скрасовавшейся посередине бутылкой шампанского «Вдова Клико» встаринном серебряном ведерке со льдом, задал именно тот вопрос,которогоРаисаотнегоиожидала:

–Мычто-топразднуем?–Да,–торжествующеотвечалаона.– Что именно? – удивился юноша. – Вроде никаких важных дат на

сегоднянеприходится.Илиячто-тозабыл?–Нет-нет, тыничегоне забыл,– заверилаегоРая.–Но,думаю,еще

однаважнаядатавнашейжизнискоропоявится…Нучтожетыстоишь?Садись,открывайшампанское.Умираю–хочушампанского!

Заинтригованный Ильдар пожал плечами, но спрашивать ничего нестал.

– Кстати, котик, ты что-нибудь слышал про «ОбъединеннуюСтроительнуюКомпанию»?–какбыневзначайпоинтересоваласьона,покаонразливалпобокаламискрящийсязолотистыйнапиток.

–Нуконечноже,ктопронеенеслышал?–взглянулнанееИльдар.–ЭтожеоднаизсамыхизвестныхстроительныхфирмвМосквеиобласти.Апочемутыспрашиваешь?

– Да потому что эта фирма вот-вот станет моей… – притворно-равнодушно отвечала Раиса. – И я подумаю, что делать с ней дальше…Помнится, ты говорил когда-то, что хочешь иметь собственнуюстроительнуюкомпанию?..

–Зайка…–он таки застылсбокаломвруках.–Зайка, ты, видимо,шутишь?

–Нискольконешучу,–заверилаона,раскрываяемуобъятия.Ох,какаяжеэтобыладивнаяночь!Многиеихночибылихороши,но

ни одна из них и в сравнение не могла идти с той, что случиласьпозавчера…

Разомлевшая в объятиях Ильдара Рая поддалась на уговорылюбовника и рассказала ему во всех подробностях, каким образом ейудалось (а уже почти удалось!) заполучить для него одну из крупнейшихстроительных компаний столицы. Первое время, когда дело толькозатевалось,Раисарешила,чтонебудетпосвящатьвсвоипланыИльку,новту ночь не выдержала, поделилась с ним всем – очень уж хотелосьпохвастаться…

Два дня Рая была точно в угаре. Она праздновала победу,наслаждаласьжизньюнаполнуюкатушкуининаминутунеотпускалаотсебялюбовника.Теперь,послеужинавресторане,гдеонавочереднойразпродемонстрировалаИлькинукрасотуисексапильность,автомобильмчалихдомой,вихуютноегнездышко…Раясноваприжаласьклюбовникуизамурлыкалавпредвкушениигрядущихласк.

– Так что там, с моей строительной компанией? – поинтересовался,обнимаяее,Илька.–Когдаяужесмогувступитьвовладениеею?

–Ой,котик,нудавайнебудемсейчасобэтом…–капризнопротянулаРая.–Уменянетнастроения…

–А уменя есть, – не сдавалсяИльдар, начиная расстегивать на нейшубку.–Яхочувсезнатьпрямосейчас.

Раисаещенемногополомаласьдлявиду,ноонпродолжалнастаивать.ИвконцеконцовРаисакапитулировала,набраланомерсвоегосотрудникапрокуратуры.Был воскресный вечер, к томужепоздний– явноне самоеподходящеевремядляделовых звонков,но такиемелочиРаюникогдане

смущали.– Это я, – почти пропела она в трубку. – Ну как там наше дело

продви…Что-о?!Тоестькакэто–сбежал?..ГлаваодиннадцатаяЗапятьднейдоНовогогодаНа следующее утро Стас проснулся, видимо, рано, потому что Таня

еще спала на своем топчане, свернувшись в клубочек и укрывшись досамых шапок рваным одеялом. Некоторое время Стас лежал, глядя надевочку, и никак не мог вспомнить, сколько дней он находится в этомзаброшенномособняке.Три?Илиужечетыре?Какоесегодняможетбытьчисло?Какойденьнедели?Такоечувство,чтоонпровелздесьужецелуювечность… Неужели он обречен прятаться здесь всю жизнь? Нет, этосовершенно невозможно, надо что-то делать… Может, все-таки пойти вполицию? Там, конечно, его встретят с распростертыми объятиями, мол,сам явился, голубчик. Пожалуйте в камеру, нары по вас давнососкучились… На нары Стасу совсем не хотелось, в ситуации выборамежду тюрьмой и бомжеванием он однозначно предпочитал последнее.Однако больше всего угнетало то, чтоСтас даже предположить немог, скакойстатиеговдругсталиподозреватьвубийствеАндрея.Еслиэтовсеголишь ошибка следователя, то такую проблему можно решить –проконсультироваться с юристами, нанять хороших адвокатов и доказатьсвою невиновность. Но очень может быть, что обвинение – совсем неслучайность, а чья-то хитраяигра.И тогда, неимеяпонятия, кто за этимстоит,рассуждатьочем-тобесполезно.Ведьсовершеннонеизвестно,какойвеличиныфигура устроила эту облаву, на каком уровне его, Стаса, хотятподставить…Сейчас, когда в строительном бизнесе столицы, где раньшецарила супруга экс-мэра Москвы, все меняется и идет передел власти,совершеннонезнаешь,скакойстороныожидатьудара.Неисключено,чтовинтригупротивСтасазамешанаполитика–аразтак,тоникакиесамыеопытныеюристыничемемунепомогут…

Стас вздохнул и перевел взгляд на окно, за которым вяло брезжилунылыйдекабрьский рассвет.Чтобынемучиться над вопросами, ответовна которые все равно не имелось, он стал думать о более простых иактуальныхвещах–отом,чтоплечовсеещеболит,ионтакпривыккэтойболи, что уже почти сроднился с нею, о том, что в комнате опятьневыносимохолодно, о том, чтоживот сноваподвелоот голода, и о том,что утро за окном выглядит не просто мрачным и каким-то совершеннобезысходным.Словноникогдаужебольшенебудетнитепла,нисолнца,нирадости,атолькооднасераябезнадежнаяхмарь…Интересно,подумалось

Стасу, а показался бы ему нынешний рассвет таким же хмурым инеприветливым, если бы он проснулся дома, в своей удобной спальне,рядом с загорелой и соблазнительно-горячей Олесей? Неужели отнынекаждоеегоутробудеттакимжетревожнымипугающим?ОнсноваперевелвзгляднаспящуюТаню,ивголовепронесласьмысль:аскакимимыслямии чувствами просыпается эта бедная девочка? Он-то взрослый сильныймужик–итоскис.Аонаживет,незнаяникакойдругойжизни.Иничего–держится.

Словно подтверждая его мысли, Таня зашевелилась, отбросила своерваноеодеялоисела.

–Доброеутро!–бодросказалаона,заметив,чтоСтассмотритнанее.– Доброе, – неопределенно буркнул он. Да уж, добрее некуда, что и

говорить…Поднявшись с матраса, Таня занялась утренними хлопотами. От ее

вчерашнегораздраженногонастроениянеосталосьиследа,девочкасновавыглядела оживленной, бодрой и даже, пожалуй, довольной. Сбегалаумыться, вернулась разрумянившаяся, нырнула под стол, порылась вкоробке, где хранила свои запасы, и вынула оставшийся со вчерашнегообедакусокливернойколбасы.

–Амнесегодняможнонаработунеходить,–веселоподелиласьТаня,нарезая колбасу своим тупым ножом. – Вчера много заработала и едымногокупила,намнацелыйденьхватит.Ятолькоднемвмагазинсбегаю,куплюнамсосисоквтестекобеду.Нуизаоднопогреюсьтамнемного…

– Рад за тебя, – проворчал Стас. Сейчас у него не было никакогожеланияразговаривать.

Они позавтракали – поели бутербродов с неизменными черствымимакдоналдсовскими булочками, а вместо утреннего кофе выпили остаткикипяченой воды из чайника. Поев, Стас снова сел на свои картонки,прислонилсяспинойкстенеиуставилсявугол.Мыслиегошлипокругуиза времяпребывания здесь уже успели отшлифоваться.Снова и снова онперебирал все возможные варианты, сомневался, правильно ли онпоступил,сбежавотполиции.Наверное,этобылсамыйпротивозаконныйпоступокзавсюегобиографию.Нет,все-такихорошо,чтоонушел…Хотя,конечно,побегоченьздоровоосложнилегожизнь,загнаввтупик,выходаизкотороготеперьненаблюдалось.

И все-таки даже больше, чем беспочвенное обвинение в убийстве иарест,которогоудалосьизбежать(покаизбежать!),Стасатревожилкиллер.Слишком сильными были впечатления от столкновения с ним.Сомнительно,чтоубийцаоткажетсяотсвоейцели,нетотслучай.Стасдо

сих пор чувствовал волну мрачной энергии, исходившей от этого типа.Однаконестоилозабывать,чтоэтотчеловек–всеголишьисполнитель.Азначит,естьизаказчик,который,разужприказалубратьмешающегоемуСтанислава Шаповалова, то будет настаивать на этом. Но кто он, этотзагадочный враг, ненавидящий его настолько, что готов заплатить за егосмерть? Сколько Стас ни бился над этим вопросом, ему ничего неприходиловголову.

И, как ни гнал он от себя эту мысль, снова и снова думалось, чтокиллер продолжает искать его и может найти в любую минуту. Стоиловспомнить об этом, как внутри все леденело. Звериный ужас, с которымСтасуходилотпогонипоТверской,никакнеоставлялего.Когдаонивчеравечеромходилизаводой,страхтакинеотпустилнинасекунду.Всевремяказалось,чтосейчасиз-зауглапокажетсяслегкасутулаязловещаяфигура,подниметруку,исновагрянетвыстрел.Наэтотразужесмертельный.

– О чем ты думаешь? – спросила вдруг Таня, которая уже давновнимательнонаблюдалазаним.–Похоже,очем-тооченьплохом?

– Ну почему обязательно о плохом, – возразил Стас, а про себяподумал: «Вот ведь какая глазастая, все замечает…» – Так просто, сижу,перебираювмысляхвсякое-разное…

–Воттольконеври!–покачалаголовойдевочка.–Яжевижу,чтооплохом.Утебятакоелицо…Ладно,хватитгрустить.Лучшепошли–ятебекое-чтопокажу.

Сэтимисловамионавзялаегозаздоровуюрукуипотянулавследзасобойкдвери.Стасотправилсяснейнебезлюбопытства.Пребываниевособняке действовало ему на нервы не только полным отсутствиемэлементарныхудобств,ноисвоейневероятнойскукой.Атутвсе-такихотькакое-торазвлечение.Интересно,чтоонасобраласьемупоказать?

Онивышливхолл,поднялисьпомраморнойлестниценавторойэтажи направились к той, что вела на третий. Эта лестница и находилась всамом плачевном состоянии – без перил, дерево кое-где угрожающепотрескалось,некоторыеступенькиотсутствовали,аостальныевыгляделитак, что подниматься по ним не было никакогожелания.Однако девочкабезвсякихколебанийподошлаклестницеибесстрашнопоставиланогунанижнююступень.

–Погоди! – забеспокоилсяСтас. –Куда это ты собралась?Лестницаможетобвалиться.

–Конечно,может!–Таняотвечалатакспокойно,точновэтомнебылоничегоособенного.–Однаждыужеобвалилась,видишь,ступенекнет.Тутглавное – наступать не на середину, а ближе к стене, тогда все будет в

порядке. Идем, не бойся. Поверь, то, что я хочу тебе показать,действительностоиттого.

Несмотря на ее уговоры Стас все-таки медлил. Мало ему раненогоплеча,нехваталоещеинавернутьсяслестницыипереломатьоставшиесяконечности… Однако девочка уже шагала вверх и тянула его за собой,приговаривая: «Пошли, не трусь!» И он в конце концов сдался, все-такидвинулся за ней. Лестница угрожающе скрипела ишаталась при каждомшаге,Стасубылонастольконепосебе,чтотакиподмывалозакрытьглаза.НоТаняувереннолезлавверх,иемунеоставалосьничегоиного,кромекакследоватьеепримеру.

Наконецрискованныйподъемзакончилсяиониоказалисьнатретьемэтаже.Профессиональный«строительский»глазСтасатотчасотметил,чтопотолкитутнесколькониже,чемвнизу.

–Эточто,чердак?–поинтересовалсяон.–Скореемезонин,–отвечаладевочка,кместуибезошибкиупотребив

слово, скорее всего, даже незнакомое большинству ее сверстников. –Чердакещевыше,снегонакрышуможновылезти.Анамтуда.

Стас повернулся в ту сторону, сделал шаг вперед и испуганноотшатнулся – справа в полу, заваленном разнокалиберными кускамиосыпавшейсялепнины, зиялаогромнаядыра.Насквозь,довторого этажа.Точнее,дажедопервого,потомучтопрямоподниминаходилсяхоллпередвходомвособняк.

–Слушай,тутжеполможетпровалиться!–заволновалсяСтас.–Непровалится!–беспечнозаверилаегодевочка.–Яздесьсколько

разходила…–Да,нотылегкая,–пробормоталСтас,опасливоглядянадыру.Все же он перевел взгляд туда, куда направлялась Таня, к

противоположнойотдырыстене,иувиделстаринныйрояль.Безсомнений,когда-то это был дорогой и поистине роскошный инструмент, об этомговорило все – сдержанное благородство очертаний, выверенностьпропорций, остатки инкрустаций разноцветными кусочками дерева наокруглыхбоках,чудомсохранившаясяножкадляпедалейвформеизящноизогнутойлиры.Однаконынешнеесостояниероялябылоподстатьвсему,что его окружало – он был грязен, верхняя крышка отсутствовала,инкрустированныебокапокорежены.

–Правда,красивый?–благоговейноспросилаТаня.–Жальтолько,чтоонпочтиначетвертьнемой.

–Вкакомсмысле?–непонялСтас.– Не все клавиши звучат, – с грустью в голосе пояснила девочка. –

Вернее, неисправные тоже звучат, но как! Если попробовать играть нанижних нотах, то просто с ума сойдешь. Такая какофония получается,такие отвратительные звуки, будто какие-то железки грохочут. Хоть ушизатыкай! До чего же жаль такой замечательный инструмент! Но я уженаловчиласьигратьтольконаработающихклавишах.Хочешьпослушать?

–Атыиграть-тоумеешь?–улыбнулсяСтас.Вместо ответаТаняподошла к роялю, стащила свои грязные рваные

перчатки,скоторымипочтинерасставалась,икоснуласьклавиш.Первые же такты поразили Стаса чистотой и наполненностью

звучания.Онзналтолквмузыке,любилипонималее.Этомуспервыхлетжизниучилаегомама,самапрекраснаяпианистка.СмаминойподачиСтасс удовольствием ходил в музыкальную школу, окончил ее с отличием, ихотявеликогомузыкантаизнегоневышло(впрочем,онинепретендовалнаэтуроль),нопривязанностьсохраниласьнавсюжизнь.ВкругудрузейСтаниславШаповаловслылзавзятыммеломаномикрупнейшимэкспертомв вопросах музыки. За свою жизнь Стас собрал обширную коллекциюзаписей самых различных направлений, и не было для него лучшегоотдыха, чем включитьмузыкальныйцентр, приглушить в комнате свет и,закрывглаза,наслаждатьсятойилииноймелодией.Вовремяпребыванияздесь, в особняке, он от нечего делать постоянно развлекал себя тем, что«прослушивал» про себя любимуюмузыку, пытаясь воспроизвести ее попамяти.

Словом, Стас мог лучше, чем большинство среднестатистическихлюдей, оценить качество музыки, и качество звучания инструмента, икачество исполнения. И надо сказать, что и то и другое его приятнопоразило.Рояль,конечно,былдавнорасстроен,но,каконивчераговорилис Таней, раньше вещи действительно делали на века. Даже простоявнеизвестно сколько лет в таких ужасныхусловиях, инструмент все равнозвучал…ну, пусть не прекрасно, но так, что егоможнобыло слушать.Идаже не без удовольствия.Последнее, впрочем, вомногом было заслугойТани. Девочка уверенно и бегло играла какую-то незнакомую Стасу,очевидно,современную,нодовольноприятнуюмелодию.Нельзябылонеотметить, что у Тани явно имелись и способности, и неплохая школа.Вслушиваясь в ее игру, Стас по привычке закрыл глаза, и на миг у негодаже создалось впечатление, что он перенесся из этого разрушенногопромерзшегоособнякапрямикомвконцертныйзал,навыступлениекакого-нибудьпрофессиональногоисполнителя.

Когда последние аккорды растаяли в воздухе,Стасу даже захотелосьпоаплодироватьюнойисполнительнице,нотаккаклеваярукадействовала

еще очень плохо, исполнить задуманное не получилось. Впрочем, онвышел из положения, захлопал здоровой рукой по бедру и дваждыповторил:«Браво!Браво!»

Сияющая улыбкой Таня обернулась к нему ишутливо раскланялась.Выгляделоэто,учитываяееоблик,весьмакомично,иСтаснеудержалсяотсмеха,нодевочканискольконеобиделась.Танявидела,чтооноценилееигру,иейэтобылооченьприятно.

– Замечательно! – совершенно искренне произнес он. – Где ты такхорошонаучиласьиграть?

–Вмузыкальнойшколе,–отвечаладовольнаяТаня.–Ясчетырехлеттам училась. У меня, кстати, абсолютный слух. И учителя меня оченьхвалили.Тебеправдапонравилось?

–Да,очень,–Стасничутьнекривилдушой.–Скажи,пожалуйста,ачтотакоетыиграла?

– Эту музыку написал мой педагог, он учится на композиторскомотделении в консерватории. Он ее назвал, как пьесу Шекспира, «Сон влетнююночь».Ятаклюблюэтумелодию…Правда,онаоченькрасивая?

–Да,–согласилсяСтас.–Хорошаямузыка,итыпрекрасноееиграла.У тебя действительно талант! Поверь, я знаю, что говорю, я в этомразбираюсь. Еще немного поучиться – и ты могла бы выступать передпубликой,побеждатьвконкурсах…

–Как быне так! – тутжепогрустнела девочка. –Умоих родителейникогданехватилобыденегнаэто…

–Денег?–Стасдействительнонепонял,чтоонаговорит.–Апричемтутденьги?

Таняискосавзглянулананего:–Тычто,сЛунысвалился?Дажезато,чтобыпростопринятьучастие

в конкурсе, нужно заплатить. А уж призовые места и вовсе всераскупаются…

– Но, наверное, не всегда же так? – не слишком уверенно возразилСтас.–НаЗападе,яточнознаю,всебываетпо-другому.

–НаЗападе–можетбыть,аунастолькотак.Побеждаютнаконкурсахдети или любовницы богатых людей, сплошные бездарности, а потом,выступаянасцене,толькоделаютвид«подфанеру»,чтоиграютипоют–потомучтоничегонеумеют,–уперласьдевочка.

Таня опять заговорила «по-взрослому». Оставалось только гадать –наслушалась ли она разговоров старших или жизненные невзгоды ииспытания заставили ее так повзрослеть и набраться горького опыта.Скореевсего–итоидругое.

– Поверь мне, Таня, и в России дело обстоит иначе, – попыталсявозражатьСтас.–Помнишь,ярассказывалтебепросвоюдевушку,Олесю,будущую певицу? Она неплохо поет и могла бы выступать без всякой«фанеры»…

–Амоглабыонасамастатьпевицей?Безтвоихденег?ТанявупорпосмотреланаСтаса,ионневыдержалеевзгляда,отвел

глаза.– Нет, – честно признался он. – Без моей помощи ей ни за что не

пробиться.– Вот о том я и говорю, – хмыкнула девочка. И снова резко, как ей

былосвойственно,переключиласьнадругуютему.–Ахочешьпослушать,какзвучатнеисправныеклавиши?–совсемпо-

детски,созорнымогонькомвглазахспросилаона.–Ну,давай,–небезопаскисогласилсяСтас.Таняударилапоклавишам,иемутутжезахотелосьзаткнутьуши.Это

действительно впечатляло. Грохот и скрежет, похожий на горный обвал,напомнил атональную музыку Кшиштофа Пендерецкого, его «Стабатматэр».

–Хватит,прошутебя!–взмолилсявскореСтас.–Атоуменяголованевыдержитилопнет!

Танязасмеяласьиубраларукисклавиш.Потомсновадотронуласьдоних – но уже в той части, которая не угрожала барабанным перепонкам.Она заиграла вальсГрибоедова–милуюиприятнуюмелодию, знакомуюкаждому ученику музыкальной школы. Знал ее, разумеется, и Стас. Онподошелпоближеиздоровойправойрукойсталподыгрыватьдевочке.Танявзглянулананего,иеелицотакиосветилосьулыбкой.Впервыезавсеэтовремя Стас заметил, насколько Таня, оказывается, миловидна. Даженесмотрянаэтиужасныешапки.Вырастет–будетнастоящейкрасавицей.

Идолгоеще,покасовсемнеозябли,мужчинаидевочкатакииграливтрируки–вразвалинахособняка,впродуваемомвсемиветрамимезонине.Они были уверены, что их никто не слышит, и, конечно, даже неподозревали,чтодомиегодруг,старыйвяз,затаивдыхание,наслаждаютсяихмузыкой.Давненьконеслышалиониничегоподобного…

Еще долго Стас и Таня находились под впечатлением волшебства,пережитоговмезонине.Когдаонинаконецспустилисьвниз,Танянемногоотогрелась в комнате и сбегала в магазин, чтобы принести еды – купилачетыресосискивтесте.Девочкадогадаласьзавернутьихвтакойплотныйслойгазеты,чтодоставилаобедещедажетеплым.Исъеденыэтисосискиоказалисьбыстрее,чемуспелиостыть.

А после еды Таня и Стас сидели в комнате, с нетерпением ожидалинаступлениявечера,когдаможнобудетзатопитькамин,икороталивремязабеседой.Девочкарассказываласвоюисторию–трагичнуюинастольконелепую, что сознание Стаса просто отказывалось поверить в то, чтоподобноеможетпроизойтина самомделе.Невфильме,невромане, а всовременнойжизни,прямовцентреМосквы.

Семья Кузнецовых была одной из тех интеллигентных московскихсемей,которые,какниудивительно,досихпорещесохранилисьвстолице.Только теперь это редкий,можно сказать, вымирающийвид.Выселенныеиз старого центра, с Арбата и Покровских ворот, Сретенки и Якиманки,Таганки и Никитской, они так и не сумели прижиться в окраинныхрайонах-новостройках, поникли и потускнели, поглощенные безликойтолпой людей, считающих себя москвичами, но не чувствующих, непонимающих и не знающих свой город…Во всяком случае, именно такотносились к новым столичным жителям полуразваленный особняк ибольшой вяз, которые очень любили обсудить между собой эту тему,повспоминать ушедших людейи поосуждать нынешних.Что греха таить,нелюбилистарикисовременноепоколениемосквичей.АвотТанинасемьяим, безусловно, очень бы понравилась – если б только когда-нибудьдовелосьпознакомиться.Нонедовелось.И,увы,уженикогданедоведется.

Еще каких-то полтора-два года назад Кузнецовых было четверо.Бабушка заведовала библиотекой в исследовательском институте, мама ипапа были в том же институте научными сотрудниками и, кроме того,подрабатывали чтением лекций, написанием популярных статей иредактированием книг, потому что на зарплату ученого, пусть дажекандидатанаук,внашиднинеточтопрожить–концысконцаминелегкосвести. Так что семья Тани была совсем не богатой – зато счастливой идружной.И девочка понимала это с первых днейжизни.Пусть у них небыло машины и дачи, они не ездили отдыхать за границу и не носилифирменной одежды, пусть шоколадные конфеты и копченая колбасапокупались только по праздникам, а старенький компьютер один служилвсейсемьеине«тянул»многихкрасочныхсовременныхигр.Затовдомеимелось старинное пианино, звучанием которого восхищались дажеопытные настройщики. Зато стеллажи, подпиравшие высокие потолки вовсех комнатах, включая прихожую, были битком набиты чудеснымикнигами. Зато почти каждые выходные мама, папа и Таня всей семьейотправлялисьзагород–зимойслыжами,алетомнакупаниеипикники.УКузнецовых было много друзей и знакомых, все, как на подбор,замечательные и интереснейшие люди, и оттого в их доме всегда было

шумноивесело,кипелигорячиеспоры,звучалахорошаямузыка,ипахловкуснейшими пирожками, печь которые Танина бабушка была большоймастерицей…

Жили Кузнецовы почти в самом центре, недалеко от живописногопруда,которыйпостароймосковскойпривычкедосихпорименовалсянеоднимпрудом,а«прудами».Ихдом,небольшойинекрасивый,постройкиеще двадцатых годов прошлого века, давно уже обветшал, и потомужильцы с тревогой ожидали, как сложится их дальнейшая судьба.Разговорыотом,чтодомвот-вотбудутсносить,началисьещедорожденияТани – но она уже успела появиться на свет и даже подрасти, а дом всестоял.Новсе-такигромгрянул.Почтидвагоданазад,позапрошлойвесной,жильцамобъявили,чтоихдомвыкупаеткрупнаястроительнаякомпания.Разумеется, заинтересовал бизнесменов не сам дом, который не былосмысла реставрировать, никакой ценности, ни материальной, никультурной он собой не представлял, а земля, где он находился. Домпланировалосьснести,анаегоместепостроитьновоесовременноездание.Делооставалосьзамалым–освободитьдом,расселивжильцов.

Взаменобжитыхсемейныхгнездстроительнаяфирмапредложилаимвполне приличные квартиры вЮжном Бутове. И многие согласились натакойвариант,таккаксочли,чтолучшежитьвсовременноммуравейникена «экологически чистой» окраине и добираться до метро на маршрутке,чемоставатьсявветхомзданиивзагазованномцентре.Нонашлисьитакиежильцы,ктонаотрезотказалсяпереезжать,длякогорасставаниесвидомизокнанастарыймосковскийпрудбылоневыносимо.ВихчислеоказалисьиКузнецовы, обитатели девятой квартиры, а также их соседи из десятой,Медынцевы, молодожены с маленьким сыном. И те, и другие никак нехотелипокидатьрайон,вкоторомродилисьивыросли, гдежиликогда-тоих родители, бабушки и дедушки, а до них – прабабушки и прадедушки.Людиврослиздеськорнями,онизналиимоглирассказатьисториюнеточто каждого строения – каждого дерева и камня в округе. Это был ихвоздух, их жизнь, их единственно возможная форма существования.Переезднаокраинуобернулсябыдлянихнастоящейдрамой,онизачахлибы там, как чахнет растение, пересаженное в непривычную, чуждую емупочву.

Первое время представители фирмы вели переговоры с упрямымижильцами,пытаясьвтолковатьим,чтоселитьихвтомжерайонениктонебудет, слишком дорого. Потом, осознав, что это не помогает, начали имугрожать.Акогдаиэтонеподействовало,имобъявилинастоящуювойну.В доме постоянно отключали воду и свет, но взрослые Кузнецовы не

обращаливниманияинаэто.«Ничего,этоскорокончится!–оптимистичнозаверяла бабушка, зажигая расставленные по всей квартире свечи встаринных подсвечниках. – Они поймут, что мы упрямее, и сдадутся».Однако сдаваться представители строительной компании не собирались.Когда пришла осень и настали холода, они не стали включать в домеотопление, и это привело к ужасной трагедии. Костик, маленький сынМедынцевыхиздесятойквартиры,внезапнозаболел.Молодыенеопытныеродителирешили,чтоумальчикасамаяобычнаяпростуда,сталилечитьеготрадиционными средствами и слишком поздно вызвали врача, которыйустановил, что у ребенка ложный круп. Костика срочно отправили вбольницу–носпастиуженеуспели.

О том, что творилось тогда в семье их соседей, Таня до сих порвспоминала с ужасом.Лена,мамаумершегоКостика, которойбыловсегодвадцатьтригода,наглазахпоседелаотгоря.АВиктор,еемуж,бывшийспецназовец, почему-то решил, что в смерти ребенка виновата жена,котораянесразувызвалакКостикуврача.ИзоднявденьоноралнаЛену,доводяеедоистерики,икончилсявесьэтотужастем,чтооднаждыночьюнесчастная молодая женщина выпила целую горсть снотворных иуспокоительных лекарств. Ее похоронили рядом с сыном, на могилекоторого еще не успела просохнуть земля. А потерявший жену и сынаВикторкуда-тоисчез,послухам,егоотправиливсумасшедшийдом.Танятогдаоченьостропереживалавсеслучившееся–ведьдоэтоговееуютнойи благополучнойжизни не происходило ничего подобного. Тогда девочкаеще не знала старой русской поговорки «Беда не приходит одна».АмежтемудверейКузнецовыхужестояласвоябеда,неменеестрашная.

Однажды, это случилось в начале апреля, ночью их дом «случайно»загорелся.Поофициальнойверсии,пожарустроилибомжи,поселившиесяврасселенныхквартирах,новэтообъяснениениктоизместныхневерил,все считали, что поджог устроили специально, по заказу строительнойфирмы.Бытьможет,новыехозяевадомаинехотелижертв,онисобиралисьлишьпопугать строптивыхжильцов.Но, такилииначе, огоньразгорелсянеожиданно быстро, вспыхнули перекрытия, и к тому моменту, когдапожарные прибыли и справились с пламенем, несколько человек ужепогибло,задохнулосьвдыму.СрединихбылииродителиТани.ИзсемьиКузнецовыхспаслитолькобабушку,ееотвезливбольницу,нотамейсталоплохо,ионаумерланадругойжедень.ТакТанязаоднисуткисделаласькруглой сиротой. Сама она осталась в живых буквально чудом, лишьпотому, что в тот день ей разрешили переночевать у подружки. Утромдевочка вернулась домой к пепелищу. Квартира выгорела дотла. Книги,

пианино, мебель, многочисленные, милые сердцу, безделушки, такукрашавшиеихуютныйдом,документы,скромныеденежныесбережения,Таниныигрушкиишкольныететради–всепогибловогне.

–Ияосталасьодна,–взволнованнозакончиласвоюисториюТаня.–Меняопределиливдетскийдом,ноянезахотелатамжитьисбежала…Уменявообщеничего,представляешь,вообщеничегонеосталосьизнашихвещей!Ниоднойтряпочки,ниоднойбумажки…Изнаешь,чегомнежалкобольшевсего?

–Пианино?–предположилСтас.– Нет, – покачала головой девочка. – Хотя пианино тоже, конечно,

очень жаль. И книг… И картины, которая в гостиной висела, такойкрасивый пейзаж… И бабушкиного старинного туалетного столика сзеркалом… Но больше всего мне жаль наш семейный альбом сфотографиями. Ведь когда у человека есть такой альбом – значит, у негоестьсемья.Дажеесливсеегородныеужеумерли…

Тут она не выдержала и разрыдалась, Стас обнял ее и неумелопопыталсяуспокоить.Онгладилеепоголове,поэтимужаснымшапкам,поспине и плечам, пыталсяшептать какие-то утешающие слова. Ему оченьхотелось сказать, что у нее вся жизнь еще впереди, что у нее ещеобязательнобудетисемья,иальбомсфотографиями…Нопроизнестиэтовсевслухонпочему-тонерешался.Ивдругдевочкапересталавсхлипыватьизатихла.Видимо,воспоминаниеодушевномпотрясенииотнялоунеевсесилы, потому что она внезапно заснула прямо у него на коленях. Стаснеловко держал ее, смотрел на измученное детское лицо, и сердце егонестерпимосжималось.«Какойжеянасамомделеэгоистислабак,думалон,–сижутутикорчуизсебяжертву…Здоровый,взрослыймужик,аона,такаямаленькаяиужестольковсегоперенесла,новсеещедержится.Вотонапо-настоящемуоченьсильная,несмотрянавсюсвоюслабость…»

Голова Тани откинулась назад, и со лба съехали натянутые друг надруга замурзанные шапочки. Стас с изумлением глядел на нее. До этогомоментадажеилица-тодевочкикакследуетнеразглядывал–дотогокакувидел сегодня ее улыбку, когда Таня играла на рояле. Они ведь вечнообщалисьвполумраке,которыйнемограссеятьнисветоткамина,нитемболее огонь единственной свечки. А сейчас, при дневном свете, да ещекогдаэтидурацкиешапкипочтисовсемсвалились,онсноваподумал,чтоТаня будет самой настоящей красавицей: милое, словно фарфоровое,личико, несмотря на перепачканные щеки и потрескавшиеся от морозагубы, длиннющие густые ресницы, высокий гладкий лоб и потрясающиевьющиеся волосы каштанового цвета… Просто самый настоящий

маленькийангел.ГлавадвенадцатаяЗапятьднейдоНовогогодаУтро понедельника для Сергея Головина началось очень рано. К

восьми часам он уже отправился на Тверскую, к газетному киоску,продавец из которого, судя по рассказуЮрия, стал несколько дней назадсвидетелем странного происшествия. Вчера Сергей тоже побывал здесь,без особой, впрочем, надежды на успех, вероятность того, что ввоскресный день киоск окажется закрыт и разыскать старика не удастся,была очень велика. Так и вышло, но даже безрезультатная поездкапредставлялась Головину вчера лучшим выходом из положения, чем ееальтернатива–полноебездействие.Потомучтоникакихдругихвариантовпоискашефаунегонеимелось.Большеделатьбылонечего–развечтоещераз, более тщательно, но опять безрезультатно, опросить всех знакомыхшефа,незнаютлионичто-нибудьонем,данесколькораззавоскресеньепозвонитьЮриюиубедиться,чтополицияШаповаловатакдосихпориненашла.Телефонныепереговоры занялипочти весь день, но также, какираньше, не дали никакого результата и не сдвинули дело ни на шаг смертвой точки. Никто не знал, где находится Станислав, и дажепредположитьнемог.

Сегодня же киоск работал, металлические жалюзи, прикрывавшиевчеравитрину,былиоткрыты.Ссамогоутрабдительныйчекиствотставкезаступил на пост и восседал на своем месте, не только продавая газеты,журналыипрочуюсопутствующуюмелочовку,ноивнимательнонаблюдаязапроисходящимвокруг.

Вэтотраннийчасукиосканикогонебыло.Сергейподошел,вежливопоздоровался и, решив, что ходить вокруг да около тут бессмысленно,прямозадалстарикуинтересующийеговопрос.

– В пятницу вечером около вашего киоска произошел инцидент сострельбой.Выбылисвидетелем.Яоченьхотелбыузнатьвсеподробности,дажемельчайшие.

Киоскер некоторое времямолчал, пристально глядя на него, а потомзаявил:

–Атыведьнеизмилиции.Иэтоявнобылоутверждение,аневопрос.– Не из милиции, – согласился Головин, поняв, что хитрить тут

бессмысленно. – Я работаю в службе безопасности фирмы. Ищу своегошефа,которыйисчезкакразвпятницуи…

–Документыпокажи,–перебилегокиоскер.

Сергей протянул свою корочку, старик взял ее из его рук и оченьвнимательноизучил,развечтонепонюхалиназубнепопробовал.

– Головин, говоришь? – произнес он наконец. – Начальник службыбезопасности? «Объединенная Строительная Компания»? Ну-ну… Апаспортсвойпокажешь,СергейАлександрович?

Спорить Головин не стал, это было не в его интересах. Сейчас оннуждался в помощи старика, а никак не наоборот. Сергейпродемонстрировал свой паспорт, который был изучен еще болеевнимательно. По-видимому, результаты исследования документовудовлетвориликиоскера,потомучтоонсменилгневнамилость:

–Ладно,давайпоказывайфотографиюсвоегошефа.Фотографиями Стаса Сергей давно догадался озаботиться и теперь

показалсобеседникусамыйкрупныйичеткийснимок.– Он? – спросил, уже откуда-то заранее зная, что ответ будет

утвердительным.Инеошибсявсвоемпредчувствии.– Он, – кивнул бывший чекист. – Точно он. У меня на лица память

профессиональная.Этоименнонанегонапалтотпарень…После разговора со стариком в душе Головина образовалась полная

сумятица. Сомнений в том, что именно Станислав Михайлович был темчеловеком, в которого прямо посреди улицы выстрелил неизвестный (ипопал,какутверждалкиоскер),почтинеоставалось.Нообъяснения,ктоипочему стрелял в его шефа, Сергей найти не мог, как ни искал. Он ужеточно знал, что Шаповалов в тот момент уходил от полиции,воспользовавшись подсказкой своего начальника отдела безопасности.Пройдя через чердак на крышу, а оттуда на крышу соседнего дома, скоторойспустилсяпопожарнойлестнице,Станиславкакразидолженбылоказаться вскоре у этого газетного киоска, тут все сходилось. Но егопреследователь?.. Откуда он взялся? Кто он такой? Если, скажем,полицейскиепередтем,какбратьподозреваемого,расставиливокругдомаисоседнихдомовпосты…Иэтотчеловеквтемнойкурткеинадвинутойнаглазашапкебылоднимизних…ИонпогналсязаСтасом,попыталсяегоостановить…Нет,ничегопохожегодажеибытьнеможет.Полицейскийвэтом случае вел бы себя совсем иначе. Бежал бы, кричал, требуянемедленно остановиться, предупреждал бы, что будет стрелять,действительно выстрелил бы сначала в воздух… И уж никак не изпистолета с глушителем. Так что загадочный тип вел себя скорее не какполицейский–акакпрофессиональныйкиллер…

Так и не уехав с Тверской, Головин сидел в своем джипе,припаркованномнедалекоотгазетногокиоска,курилнеизвестнокакуюпо

счетусигаретуинапряженноразмышлял.Толькочтопоступившаякнемуинформациявыгляделастольстранно,чтоонникакнемогструктурироватьразбегавшиесявовсесторонымысли.

Итак,предположительноможнобылоостановитьсяна том,чтов егошефа стрелял наемный убийца. Который или пришел вместе с полицией(что весьма удивительно), или оказался здесь в это же самое время послучайному совпадению (что еще более невероятно). Единственноевозможное объяснение, которое могло сейчас прийти в голову Сергею,заключалось в следующем. Таинственный некто, который хотел, чтобыСтасаобвиниливубийствеЖданова,которыйподтасовалуликиинавелнаСтаса полицию, решил на всякий случай подстраховаться и вместе сомоновцами отправить кШаповалову еще и киллера. На всякий случай,еслиарествдругсорвется…Илинет?Можетбыть,этобылочастьюплана?Может быть, киллер специально должен был убить Стаса именно в тотмомент,когдабойцывыводилибыегоизподъезда?Нет,этоужсовсембредкакой-то! Надо быть полным идиотом, чтобы убирать клиента на глазахцелоговзводаомоновцев.Этобылобыопаснодляубийцы,дажееслибыон стрелял из укрытия, скажем, с чердака. Хотя…Предположим, что ондействительнобылвукрытиииоттудаувидел,какСтасуходитпокрышам.Увидел и погнался за ним… Да, такое теоретически возможно.Маловероятно,новозможно.

Решивпокаудовлетворитьсятакимобъяснением,Головинотметилдлясебяпервыйпунктдальнейшегопланадействий–необходимонайтитого,кто мог подставить егошефа. Не только подставить, но и ненавидеть дотакойстепени,чтоещеиподослатькнемунаемногоубийцу.

Этот пункт представлялся весьма важным, но имелся и другой,который казался едва ли не важнее, чем первый. Нужно было разыскатьСтанислава – и как можно скорее. Судя по рассказу киоскера с богатымчекистским прошлым, пуля киллера Стаса все-таки задела. Не убила –иначетотнемогбыубежатьнадругуюсторонуТверской,–норанила.Авот насколько серьезно – неизвестно. И именно с поиска ответа на этотвопрос нужно было начинать, а не сидеть здесь, гадая, по какой логикедействовалкиллер.Сейчасэтоменееважно.Идажезаказчикменееважен.

Ругая себя за то, что оказался таким тугодумом, Сергей тут жесхватился за телефон, позвонил заместителю и дал команду немедленноразослатьребятповсембольницамиклиникам,особенновцентрегорода.Пустьделаютчтохотят,землюносомроют,нокакможноскореевыяснят,необращалсяликврачам,начинаясвечерапятницы,мужчиналетсорокаспулевымранением?Приличноодетый,бездокументови,весьмавероятно,

назвавшийсявымышленнымименем.–Задачупонял,–отрапортовал,выслушав,зам.–Морги,ятакпонял,

тожепрошерстить?– Морги? – на миг задумался Сергей. Подобный вариант пока не

приходил ему в голову. А меж тем, как это ни неприятно осознавать,подобныйисходсобытийпредставлялсявесьмавероятным.–Да,иморгитоже,конечно.

Головин уже собирался позвонить Юрию, когда телефон в его рукезавибрировал.

– Есть новые сведения, – доложил Виктор. – Помните, вы просилипроследить за квартирой Олеси. Видимо, с ней что-то не так. Окна всевремятемные.Похоже,онасбежала.

–Тынеотследил?– Я же не могу все время сидеть на одном объекте, – обиделся

подчиненный.–Высамидалиуказаниенаблюдатьиздесь,итам.Аяженерезиновый,чтобразорваться.

Сергей вздохнул. Похоже, Виктор прав. Придется проверить, кудаделась Олеся. Вдруг она все-таки связана с шефом и ломала комедиюпростодляотвода глаз, а сейчас, чемчертнишутит, отправиласькнему.«Какженадекабриста»,–мелькнуламысль,иСергейпокачалголовой:ужбольноневписывалосьподобноесамопожертвованиевобразОксаны.Тутскореедругое.Провиниласьидаладеру?..Надоразобраться.

– Потрись пока там, соседей порасспрашивай. Только потихоньку, –далуказаниеГоловин,набралномерЮрияипопросил,чтобытотимелввиду информацию обо всех чрезвычайных положениях в городе. Весьмавероятно,чтоегошефранен,абытьможет(недайбог,конечно!),иубит.Нужноискатьего,живогоилимертвого,незабываяприэтом,чтоуСтасанет с собой документов. Кроме того, в криминальных сводках моглавсплытьиОксана.

–Подожди, не клади трубку. Ты сейчас где? – спросилЮрий, когдаГоловиндоговорил.

–НаТверскойокологазетногокиоска,накоторыйтымнедалнаводку.Ачто?

–Можешьподъехатьсейчаскомне?Естьразговор.–Что?–тотчасвскинулсяСергей.–Какие-тоновости?–Лучшенепотелефону.Приедешь?–Разумеется.Тыуженаслужбе?–Нуконечно, а гдежемнебыть?Подъезжайковходув«Эрмитаж»,

встретимсятам.

–Хорошо,скоробуду.Выруливая на Бульварное кольцо, Головин бросил взгляд на часы и

очень удивился – уже почти половина одиннадцатого. Он так задумался,чтопровелвразмышленияхбольшедвухчасовидаженезаметил,каконипролетели.

В саду «Эрмитаж» в этот утренний час было малолюдно, каток неработал, музыка не звучала. Юрий и Сергей неторопливо шагали порасчищеннымдорожкаммеждучутьприпорошенныхснегомгазонов.

– Ты, кажется, интересовался Олесей Владимировной Петуниной? –хмуроспросилЮрий,стряхиваяснегсрукаваэлегантногопальто.

–Ачто,онейужечто-тоесть?– Вот именно, что есть. Она была убита позавчера. В той самой

съемной квартире на Алабяна, которую снимает ей Шаповалов. Она ивместеснейещеодинпарень.

– Вот это да…Ни фига себе! – Головин даже остановился, пытаясьосмыслитьуслышанное.–Подробностирасскажешь?

ВотинашлосьобъяснениеисчезновениюОлеси.АВиктор–молодец,вовремязаметил,жальтолько,чтокиллеранезастал…

–Покаясамзнаюнеслишкоммного,–пожалплечамиЮрий.–Убилиихвсубботувечером,стрелялиизпистолета«макаров»…

–Надеюсь,хотьвэтомубийственеобвиняютмоегошефа?–мрачнопошутилСергей.

–Ничегонемогусказать,–отвечалегособеседник.–Разветолькото,чтоисполнителембыл,повсейвероятности,все-такинеон.Обаубитых,ипарень, и девушка, застрелены, что называется, по классике – сконтрольнымвыстреломвголову.Явноработалпрофессионал.И,похоже,пистолетбылс глушителем.Соседкаклянется,чтонеслышалавыстрела.Зато видела в глазок предполагаемого убийцу, который выходил изквартиры. И похож он по ее описанию не на Шаповалова, а совсем надругуюзнакомуюнамличность…

– Высокий, плечистый, слегка сутулится, темная куртка и шапка,надвинутаянасамыеглаза?–догадалсяГоловин.

– Именно так, – кивнул его друг. – Пока следствие по делу Олеситольконачалось,иникто,кромеменя,несвязываетеесШаповаловым.Но,боюсь,оченьскородоэтогодойдет.

Высокий,плечистый…тожемнеприметы.ДатолькоуГоловинатакихпарнейдесяток.Сутулость тожеможнонепринимать серьезноврасчет–профессионал, наверняка знает, что делает, и заботится о том, чтобы впамятисвидетелейосталасьоднаяркаядеталь.Зациклишьсянаней–ине

заметишьдругих,болеесущественных.–Спасибо,братан,–Сергейсноваостановилсяипожалрукудруга.–

Этооченьважныесведения.–Чтобудешьделать?–поинтересовалсяЮрий,закуривая.–Незнаю,–честноотвечалГоловин.–Поканезнаю.Он,иправда,незнал,чтоделатьсэтиминапервыйвзглядсовершенно

разрозненнымикусочкамиинформации,котораясегоднявдругобрушиласьнанего.Но с какого-томомента ему уже сталопонятно, что эти кусочкипредставляют собойпазл, в котором, правда, ещепокане хватаетмногихдеталей. Но Сергей уже не сомневался, что сумеет эти детали найти – азначит,ипазлсовременемсоберется.

РасставшисьсЮрием,ГоловинпозвонилБорисуЯковлевичу,одномуиз юристов, с которым сотрудничала «Объединенная СтроительнаяКомпания», и попросил о консультации. Однако тут ему не повезло –выяснилось,чтоБорисЯковлевичукатилссемьейнаканикулы,находитсясейчас в Финляндии и вернется только после праздников. В ответ назаявление Сергея, что дело не терпит отлагательств, юрист посоветовалобратиться к его коллеге,ПолинеНиколаевне, которую рекомендовал какопытного и очень грамотного специалиста. Головин тотчасже связался сней, попросил о встрече на ближайшее время и, узнав, что его могутпринятьпрямосейчас,тутжеотправилсянаКомсомольскийпроспект,гдерасполагалсяофисюридическойкомпании.

Сергей ожидал, что юрисконсульт окажется зрелой дамой пышноготелосложения в массивных очках и с пучком на голове, и потому былсильно удивлен, когда увидел перед собой высокую стройную и оченькрасивуюблондинкусдлиннымипрямымиволосами,которойникакнельзябылодатьнавидбольшетридцатилет.Вдушутутжезакралисьсомненияв том, что такая красотка окажется дельным специалистом и сможетпосоветоватьемучто-тополезное,ноотступатьбылоуженекуда.

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Девушка закрыла за ними дверьпереговорнойкомнаты,указалаклиентунаудобноекреслоисамауселасьнапротив.–Чеммогубытьвамполезна?

– Видите ли, Полина Николаевна… – Он толком не знал, с чего иначать.

–МожнопростоПолина,–улыбнуласьона.– Хорошо. Видите ли, Полина, мне хотелось бы получить

юридическую консультацию. Предположим, у некоей компании есть двавладельца, и один из них погибает. Кому переходит его частьсобственностинафирму?

–Егонаследникам,конечно.Впервуюочередь–этосупруги,детииродители.Потом–братья,сестры,внукиивнучки,дяди,тетиитакдалее.

–Да,этоязнаю,–кивнулСергей.–Аеслиродственниковнет?–Что,вообщеникого?–удивиласьПолина.–Похоже,вообщеникого.–Азавещание?Владелецакцийкомпаниинеоставилзавещания?–Насколькоязнаю,нет.Девушканенадолгозадумалась.– Тогда, возможно, собственность перейдет ко второму владельцу

компании. Но это, я повторяю, только возможно. В подобной ситуациикаждыйслучайнадорассматриватьконкретно.

–Аеслипервыйвладелецнепростоумер, абылубит?–продолжалсвои расспросы Головин. – И обвинение в его убийстве предъявленовторомувладельцу?

– А что, у второго владельца тоже нет родственников? – вскинулабровиПолина.

–Нет,почемуже…Увторогоесть.Унегоестьмать…–машинальноответилСергей,ивэтовремявегосознаниипронесласьмысль,неможетли смерть Олеси быть как-то связанной с наследством Стаса. Вдруг онпошел по ложному пути и поторопился сделать вывод, что киллер хотелузнатьудевушки,гденаходитсяШаповалов?АнасамомделеемузаказалинетолькоСтаса,ноиОлесю?ОднакоразвиватьэтумысльдальшеСергейнестал,онанепоказаласьемувнушающейдоверия.

–Тогда,повсейвероятности,именноэтаматьибудетвладетьфирмой,покрайнеймере,дотехпор,покаеесынотбываетнаказаниезаубийство,–пояснила тем временем юрист. – Но, конечно, очень сомнительно, чточеловек, которого признают убийцей, унаследует собственность убитого.Честно сказать, ваши вопросы поставили меня в тупик. Я никогда несталкивалась с подобными случаями и совсем не уверена в том, как тутмогут обстоять дела, – добавила она с чуть смущеннойулыбкой. –Как яужеговорила,нужнорассматриватьконкретныйслучайикакможноболееподробно.

–Да,это-тояпонимаю,–рассеяннокивнулСергей.–Ядругогоникакнемогу…

–Чегоименно?– Видите ли, Полина, дело в том, что второй владелец компании на

самом деле убийства не совершал. Его подставили. И я пытаюсьразобраться,ктоизачем.Есликомпанияостаетсяуматери,тополучается,чтоделоневбизнесе…

– К сожалению, тут я вам уже ничем не смогу помочь, – развеларукамидевушка.–Скореевамнадообращатьсявдетективноеагентство,аневюридическуюконсультацию.Новыоставьтемнесвойномертелефонанавсякийслучай.

–Да,конечно,–Сергейвсталскресла.Встречасюристомничегонедала ему,ноонине слишкомнадеялсянанееипотомунебылслишкомразочарован.–Сколькоявамдолжен?

Покинув юридическую контору, Головин, прежде чем сесть в свойджип,набралтелефонзама.Ноитотничемнепорадовал.Ребятаездилипобольницам, клиникам и травматологическим пунктам в окрестностяхТверскойулицы,нопоканигде,нивлечебныхучреждениях,нивморгах,следовСтасаненаходилось.

–Ищите!–почтикричалвтрубкуСергей.–ПовсейМосквеищите,нетольковцентре!

Он понимал, что зам ничем не виноват в его неудачах, но все равносорвался на него. Типичная реакция усталого издерганного человека втупиковойситуации.Авыходаизнееивпрямьневиделось…

Подозревать вдову Михал Анатолича, которую Головин, разумеется,давнознал,втом,чтоонаорганизовалаубийствоЖдановаисфабриковалаулики,чтобывэтомпреступленииобвинилиеесобственногосына,было,разумеется, полнейшей нелепостью. Но, как получалось, единственнымчеловеком, кому могла быть выгодна вся эта хитросплетен-ная интрига,оставаласьтолькоона,ЛидияШаповалова.ИдальшерассужденияСергеянемоглипродвинутьсянинашаг.

Нелучшеобстоялоделои с киллером. Зачем, из каких соображенийэтотчеловекубилОлесю?Девчонкаявнонеимеланикакогоотношенияник фирме, ни к смерти Жданова. Но, получается, что и ее тоже заказаливместесоСтасом?Апарень,которыйвместеснейпогиб?Каковаегорольв этой истории? И куда же, черт побери, мог подеваться СтаниславШаповалов? В этой безысходной ситуации Головин уже готов былповерить,чтовсюбодягузамутилименноСтас.Замутил–испрятался.Ноитакаяверсияникакничегонеобъясняла…

–Шеф!Олесю,походу,убили!–доложилВиктор.–Уже знаю, – Головин вздохнул.И почему его подчиненные нашаг

отстают от убийцы? Либо он ловок и хитер, либо они не такие ужпрофессионалы.ОднакоисамСергейпоканедалекопродвинулся,такчтораноосуждатьдругих.

Устав ломать голову над неподдающейся решению задачей, Сергейотправилсяобедать,нопоелбезвсякогоаппетита,машинальнопроглотил

все, что ему подавали, даже не ощущая вкуса.Потом, самне зная зачем,поехал в контору. В офисе «Объединенной Строительной Компании», ксчастью, было относительно спокойно. Страсти, вызванные приездомОМОНа,ужеулеглись.Конечно,народшепталсяпоугламистроилразныепредположениянасчет судьбыШаповалова,но таккак толкомниктопоканичего не знал, то ситуация еще была далека от критической точки инаходилась под контролем. По настоятельной рекомендации Головинаоставшаясячастьруководствакомпаниипридерживаласьверсии,чтовсевпорядке и ничего не случилось. Визит ОМОНа был просто ошибкой, скоторой уже разобрались. А шеф, как и собирался, уехал на каникулы вЕвропу.Апослепраздниковонвернется–ивсепойдетпо-прежнему.

Сидеть одному в кабинете было невыносимо, заниматься какими-тодругимиделами–темболее.Ничегонешловголову,всевалилосьизрук.От полного ощущения неприкаянности, отчаяния и собственнойбесполезности Сергей принялся бродить по офису и остановился,привлеченныйшумом,доносящимсясресепшена.

Шум,вобщем-то,былподнятиз-заничего,вдругоевремяГоловинине обратил бы внимания на подобный пустяк – секретарша Катя,молоденькая миловидная шатенка, потеряла свой сотовый телефон.Разумеется, вокруг нее тут же собралась целая толпа советчиков –сотрудники офиса с удовольствием зацепились за повод оторваться отработы.

– Да ты в сумочке, в сумочке посмотри, – щебетала миниатюрнаяИришка из бухгалтерии. – Прямо высыпи все из нее на стол и ищи!Навернякагде-нибудьнаднезавалялся,уменячастотакбывает…

–Надонанегосгородскогопозвонить,–предлагал,оттягиваяпальцемвысокийворотниксвитера,Вадим,системныйадминистратор.

– Да звонила уже! – сокрушалась секретарь. – И сумку всюперетряхнула.Нигденет,извонканеслышно…

–Атывспомни,когдатыеговиделапоследнийраз,–бросил,проходямимо,охранникИгорь,который,судяповсему,толькочтоприехалвофис.

–Кажется,когдаобедала,–наморщилавысокийчистыйлобКатя.–Нуда,точно!Яжеговкафенастоликеоставила!

– Вот кулема! – хохотнул Вадим. – Это ж надо так облажаться!«Потомучтонадесятьдевчонокпостатистикедевятьтупят»,–пропелоннамотивизвестнойпеснишестидесятыхгодов.

–Можноподумать,толькоженщинывещитеряют,–обиделасьКатя.–Мужчины, между прочим, ничуть не лучше. Вот даже шеф, СтаниславМихайлович,–итотосеньюсвойсотовыйпотерял.Помнишь,Игорь?

– Да, было дело… – подтвердил охранник. – Действительно,СтаниславМихайловичоднаждымобилувбанкезабыл.Япотомзабиратьездил.

– Но тебе, Катюха, куда меньше повезло, чем шефу, – ехидничалВадим.–Кафе–этотебенебанк,иты–неСтаниславМихайлович,vip-клиент банка «Модус». Тебе, в отличие от шефа, с телефоном придетсяраспрощаться,врядлитебееговернут.

–Нопопробовать-тонадо,–настаивалаИрина.–Сбегайпрямосейчасвкафе,поспрашивай,ненаходилилитвоюмобилу.Авдруг?Чемчертнешутит?

Головин,которомууженаскучилонаблюдатьзаэтойсценой,подозвалксебеИгоря.

–Ну что там с больницами? – без особой надеждыпоинтересовалсяон.

–Ничего,СергейАлександрович,–покачалголовойпарень.–Глухо.Язаму вашему уже докладывал – полный тухляк. Нигде никаких следовбосса–нивбольницах,ни,славатебеГосподи,вморгах.

– Ладно, иди, – кивнул Головин. Он почти смирился с мыслью, чтоещеодинденьпрошелвпустую.

Однако ближе к вечеру, когда сотрудники офиса уже началирасходитьсяисамСергейзадумалсяотом,непоехатьлидомой,раздалсязвоноктелефона.Наэкраневысветилсянезнакомыйномер.

– Сергей Александрович, – прозвучал в трубке приятный женскийголос, – это Полина. Помните, вы были сегодня у нас в юридическойконсультации?

–Да,конечно.– Так вот, Сергей Александрович, я не уверена, что это вам как-то

поможет… Но решила все-таки поделиться. Меня заинтересовалисегодняшниевашивопросы,ия,когдавыуехали,поискалаинформациюпоаналогичным случаям. Литературу подняла, в Интернете посидела… Вобщем,вчислепрочегонаткнуласьнанемногосхожуюситуацию,нотампосле убийства владельца компания отошла не наследникам, а банку, вкоторомподеезалогбралиськредиты.Такомпаниязадолжалабанкуи…

–Постойте,высказалибанку?–перебилГоловин.–Нуда,именнотакисказала.Таквот,если…– Спасибо вам, Полина! – У Сергея не было никакого желания

выслушивать ту историю, да и необходимости в этом не имелось. –Извините,ноядолженсейчассрочноуехать.Всегодоброго.

Он нажал кнопку отбоя и уставился прямо перед собой, в темный

прямоугольник так и не включенного сегоднямонитора. Банк.Почему-тотакполучается,чтовселиниисходятсякбанку.Избанкабылипереведеныденьги со счетаШаповалова на счет киллера – убийцыЖданова. Банк, вкотором «ОСК» берет кредиты, судя по словам юриста, может статьвладельцемкомпаниивслучаеотстранениядвухвладельцевсразу.ИдажетелефонсвойСтасзабылвбанке.Именновбанке«Модус»…

–Катя! – приказалГоловин, нажимаяна кнопку внутренней связи. –Ну-каразыщимнеИгоря!Дапобыстрее!

–Слушай,мнеоттебятребуютсяответынадвавопроса,–озадачилонподчиненного, едва тот вошел в кабинет. – Ты сегодня девчонкамрассказывалисторию,какСтаниславМихайловичзабылсотовыйвбанке.Таквот,напряги,пожалуйста,хорошенькопамятьивспомни,какойименноизеготелефоновэтобыл.Одинизайфонов?

–Нет,–уверенноотвечалИгорь.–Этобылаобычная«Нокия».Ну,прокоторуюонговорит,чтоэтоеголюбимаятрубка.

– Хорошо, – кивнул Головин. Это действительно здорово упрощалодело. –А теперь самый важный вопрос.Мне нужно точно знать число ивремя,когдаэтопроизошло.

–Ну,СергейАлександрович, выслишкоммногогохотите…–развелрукамиИгорь.–Развеэтоможновспомнить,месяцадвапрошло,еслинебольше…Вродепятницабыла…Точномогутолькосказать,чтоездилонвбанк после обеда, значит, уехали мы оттуда часа в три. А за телефономменяпослалиужеквечеру,часов,сталобыть,всемь.Яещенаобратномпути в детский магазин на Якиманке успел заехать, Машке подароккупить…Точно!ЭтожнаканунеМашкиногоднярождениябыло.Онаунастридцатогооктябряродилась,этобыловоскресенье…Значит,телефоншефзабылвпятницу,двадцатьвосьмого.

–Игорь!–Головинсерьезнопосмотрелнапарня.–Учти–то,чтотымнесейчассказал,оченьважно.Скореевсего,тебепридетсяповторитьвсеэто в полиции, может быть, даже на суде. Возможно, именно эти фактыпомогут нам отвести подозрение от Станислава Михайловича.Справишься?

– Так не вопрос, – пожал широкими плечами парень. – Что ж туттрудного–правдусказать?Этоведьневранье…

Отпустив Игоря, Головин снова нажал кнопку внутренней связи иотдалзамураспоряжениеподготовитьдлянеговсюинформациюобовсехсвязях «Объединенной Строительной Компании» с банком «Модус».Особенно его интересовало, какие взятые у банка кредиты осталисьнепогашенными, в каких объемахи когда долженнаступить срок выплат.

Чемчертнешутит,вдругивпрямьвсяниточкапотянетсяименноотсюда?Потомонвзялсязателефонинабралномерстарогоприятеля.– Юрка, у тебя карандаш есть под рукой? Тогда запиши номер

телефона…Идату.Двадцатьвосьмоеоктября, с трехдосемивечера.Да,так,всеверно.Атеперьпроверь,пожалуйста,невэтоливремяинесэтоголиномерабылизвонкинатрубукиллера,которыйЖдановаубрал,какего,Пономарев,кажется…

– Не киллера, – тут же поправил его Юрий, обладавший отличнойпамятью, что позволяло ему оставаться одним из лучших специалистованалитическогоотделаПетровки.–ЗвонкисномераШаповаловабылинателефонпосредника.

–Ну,вданномслучаеэтонепринципиально,–отмахнулсяГоловин.–Ты,главное,проверьвремяидату.

ГлаватринадцатаяЗачетыреднядоНовогогодаИвновьнасталоутро,опятьтакоежетусклоеибезрадостное,каквсе

предыдущиеегоутравособняке…Вчера Стас и Таня легли поздно, намного позже обычного.

Подбрасывали в камин дрова, благо их имелся достаточный запас, какследует прогрели свой «дом», вскипятили чайник, поужиналибыстрорастворимой лапшой, а когда огонь в камине стал затухать,принялисьпечьвзолекартошку.Сиделивполумракекомнаты,освещаемойлишьотблескамипламени,еликартошку,обжигались,перемазалисьсажейиразговаривали,разговаривали,разговаривали…

ПродетскийдомТанярассказыватьнестала,призналасьлишь,чтоневыдержалатаминесколькихдней.Ночью,когдавсеуснули, выбраласьвокно, перелезла через забор и сбежала. Добралась до железной дороги(детдом, как понял Стас, находился где-то в области) и до утра шла пошпаламвсторонуМосквы,апотомселанапервуюэлектричкуидобраласьдо вокзала. Там и осела, но, впрочем, ненадолго – слишком жестокимипоказались несчастной домашней девочке законы, по которымсуществовали привокзальные нищие. Так что сбежала Таня и от них идолго скиталась в поисках пристанища, еще несколько раз примыкала кгруппам бездомных и беспризорников, но ни с одной из них так и незахотелаостаться.Наеесчастье,былатеплаявесна,затемпришложаркоелето, и девочка хотя бы не страдала от холода, ночуя то здесь, то там,нередко просто под открытым небом где-нибудь на лавочке в сквере.Первоевремяоначутьнекаждыйденьприходилаксвоемустаромудому,вернее, на то место, где он стоял, потому что обгорелые остатки здания

оченьбыстроснеслииначалинаегоместеновоестроительство.Судяпокартинке,котораявиселаназаборе,огораживающемтерриториюстройки,тамдолжнабылапоявитьсяочереднаяуродливаяконструкцияизстеклаибетона,которыезапоследниедесятьлеттакобезобразилиМоскву.

А потом, ближе к осени, Тане посчастливилось наткнуться на этотособняк, который каким-то чудом оказался никем не занят. Здесь жепоблизости, в переходе, Таня просит милостыню. Конечно, зарабатываетона не много и живет впроголодь – но зато она сама по себе, сама себехозяйка, никто ее не бьет, не заставляет работать на него, не отнимаетденег.Таняискренневерилав то,чтововсемэтомейпомогаетееангел-хранитель–ничеминымподобноевезениеобъяснитьбылоневозможно.

– Ангел-хранитель… – с улыбкой повторил ее слова Стас. – Тыдумаешь,онсуществует?

– Ну конечно же! – убежденно кивнула девочка. – Как же иначе?Должен же кто-нибудь заботиться о нас там, Наверху? Жизнь такаятрудная,безпомощиангела-хранителямыбыснейпростонесправились.

–Хорошобы,еслитак…–Онзадумчивоповорошилдровавкамине.– Знаешь, когда я ещежила дома…– тихо проговорилаТаня, – мой

самыйлюбимыйпраздникбылнеденьрожденияинеНовый год, а деньангела.Мысбабушкойпраздновалиимениныводиндень,двадцатьпятогоянваря.БабушкутожезвалиТатьяной,толькоонаТатьянаАлександровна,ая Татьяна Алексеевна. Так вот, это, наверное, был самый-самый лучшийденьвгоду!Мневсегда,чтобынибыло,разрешаливэтотденьпропуститьзанятиявшколе.Ияспаладолго-долго,акогдапросыпалась,тозаокномбылотаккрасиво,таксветло…Тыникогданеобращалвниманиянато,чтодвадцать пятого января каждый год всегда хорошая погода? Мороз исолнце,какуПушкина…Вэтотденьбабушкавсегдапекламоилюбимыепироги с вишней. Мама с папой дарили мне какой-нибудь хорошийподарок,абабушка–обязательностариннуюоткрыткуснадписью«Сднемангела!» Я очень люблю старинные открытки, у меня их благодарябабушке,целаяколлекциясобралась…

Девочка замолкла и горько вздохнула, очевидно, вспомнив о судьбеэтих открыток, погибших в огне пожара вместе с остальными вещамиКузнецовых. Но тут же вернулась к своим светлым воспоминаниям,которыебыстропрогналисеелицатеньпечали.

– А вечером всегда приходили гости. И мои друзья, и мамины спапой…Мыпиличайспирогами,игралинапианиноитанцевали.Аещемы играли в разные замечательные игры – в «фанты», в «шарады», в«крокодила»,в«чертухарактера»,в«ассоциации»,в«угадайперсонажа»…

Былотаквесело!Каквторойденьрождения.Илидажекакпервый,потомучтоуменяденьрождениялетом,виюле,когданикогоиздрузейвМосквенет и отпраздновать как следует не получается… А у тебя когда деньрождения,Стас?–внезапноспросилаТаня.

–Двадцатьдевятогодекабря,–машинальноответилон.–Датычто?Этожепослезавтра!–Правда,чтоли?–изумилсяон.–Сегоднядвадцатьседьмое?Черт,я

здесьсовсемпотерялсчетвремени,уженеслежуникакоечисло,никакойденьнедели…

– Ну да, сегодня вторник, двадцать седьмое декабря, – подтвердиладевочка.–ЧерезчетыредняНовыйгод…

Онапомолчаланемногоидобавила:– Представляю, как тебе обидно думать, что придется провести и

Новыйгод,иденьрожденияздесь…Целыхдвапраздникапропадают!Явсвойпервыйденьрождениянедомазабраласькуда-тозагаражи,легланаземлю и с утра до ночи проревела. Даже есть не хотелось… Ты оченьпереживаешь,да?

–Совсем не переживаю, – отмахнулсяСтас. –Мне ведь исполнитсясорок, а сорокалетие все равно праздновать нельзя, говорят, плохаяпримета.Ипотом,вмоемвозрасте,деньрождения–этоуженерадость,аскорееогорчение.Времялетитслишкомбыстро…АНовыйгод…ЧтонамНовый год?! Мы и тут его с тобой можем встретить. Правда, придетсяобойтисьбезшампанского.Ибезвыступленияпрезидента–занеимениемтелевизора.Номыжестобойчто-нибудьпридумаем,правда?–нарочитовеселоговорилон.Оченьужхотелосьхотькак-топоддержатьдевочку,хотьнемногоотвлечьееотбередящихдушувоспоминаний.

– Обязательно придумаем! – просияв, согласилась Таня. – Тутнеподалеку открыли елочный базар, думаю, там можно будет раздобытькакую-нибудь ветку. Или даже две… А еще на бульваре большую елкупоставили, и на нейигрушкиневысоко висят…Как тыдумаешь, ничего,еслияодиншарикпотихонькуснимуипринесусюда?

–Думаю,чтоничего,–отвечалСтас,прячаулыбку.Итутжедобавил:– Только ты, пожалуйста, будь осторожнее! А то тебя поймают зарасхищениемигрушекиотведутвполицию.ПридетсямнеодномуНовыйгодвстречать,аянехочу.

–Ладно,ябудуочень-оченьосторожной,–заверилаТаня.Прожевалакартофелину и вдруг спросила: – Скажи, Стас, а ты счастлив? Я имею ввиду–былсчастливвсвоейпрежнейжизни?Дотогокакоказалсяздесь?

–Счастлив?–задумчивопереспросилон,вытираярукигазетой.–Не

знаю…Видишьли,мневсегдаказалось,чтослово«счастье»–онокакое-то…Ну, книжное, что ли. Счастье, как и любовь, какой ее описывают встихах и романах, – это нечто поэтическое, весьма далекое от реальнойжизни.Насамом-тоделевсегораздопрощеипрозаичнее.Яраньшежил–ибылвполнедоволенсвоейжизнью.Конечно,случалось,когдамнечто-тоне нравилось, что-то раздражало, злило, расстраивало или вызывалодискомфорт. Но в целом я жил вполне благополучно, часто радовался,получал удовольствие – от общения с друзьями, от успеха в работе, отмузыки, от хорошей еды, от… – Он запнулся, вовремя вспомнив, чтоговоритсребенком.–Но,знаешьли,сегодня…–торопливодобавилСтас.–Когдамыстобойвместеигралинарояле,там,наверху…Япочувствовалчто-то такое… Совсем необычное. Такой восторг, который раньшеиспытывал только в детстве. Может быть, это как раз и есть то самоесчастье,окоторомтыговоришь?

– Вот слушаю – и даже как-то жалко тебя становится, – произнеславдруг девочка. – Это ж надо – дожить до сорока лет и так толком и неузнать,чтотакоесчастье…Навот,держиещекартошку.

Стас только усмехнулся. Ему было и смешно, и горько. Подуматьтолько,егожалеют!Икто?Оборваннаядевочка-нищенка.Причемжалеетне за то, что с ним случилось сейчас, когда он и впрямь оказался вситуации, достойной сочувствия – а за его прежнюю, более чемблагополучнуюжизнь!Исамоеужасное,чтоТанявовсемправа…

После еды она вновь зажгла свечку, осмотрела и обработала рануСтаса и порадовалась, что теперь дело обстоит гораздо лучше. Опухольпочтиспала,самарананачалапонемногузатягиватьсяиуженевыгляделатак устрашающе, как в первые дни. Вот что значит стерильный бинт илекарства, какхорошо,чтоимудалосьихраздобыть!Говоря это,девочкатакисветиласьотудовольствия.Стассоглашалсясней,подтверждая,чтоемудействительногораздолучше,апросебядумал:чтозаудивительнаяунееспособность,существуявтакихжуткихусловиях,уметьтакрадоваться– да не за себя, а за другого человека! Сам он никогда в жизни непереживал ничего подобного. Он вообще всегда был слишком занятсобой…

Эта же мысль продолжала вертеться в голове Стаса и когда ониулеглись спать. Впервые за все время пребывания в особняке быстроуснуть не получилось, Стас осторожно ворочался на своих картонках иразмышляловещах,которыераньшеегоникогданезанимали.Например,чтобудет с егофирмой, еслионтакине сумеетвернутьсякнормальнойжизни? Причем заботила его эта проблема не только с точки зрения

бизнеса, но и с точки зрения персонала. Каково будет всем сотрудникамофисаимногочисленнымбригадамподрядчиковостатьсябезработы?Или,скажем,Олеся…Онзлитсянанее зато,чтоонанебудетбеспокоитьсяонем…Носамонмногобеспокоилсяоней?Ондаженезнает,естьлиунееденьги,чтобывстретитьпраздник.Пользоваться егокредитнымикартамионОлесе,знаяееаппетиты,никогданеразрешал,давалтольконаличные.Насколькоейможетхватитьтехденег,которыеоноставилейпоследнийраз? Наверняка она все уже спустила на наряды для несостоявшейсяпоездки… А Игорь, охранник, который примчался выручать его, Стаса,перед арестом? Его забрали омоновцы – а у парня жена и двое детей.Получается,он,Стас,самтогонежелая,подставилчеловека,которыйвсейдушой рвался помочь ему. Очень хотелось верить, что Игоря все-такиотпустили, он ведь ни в чем не виноват.А если нет?.. Сколькож людей,оказывается, зависит от него, Стаса, – а ему никогда и в голову неприходилозадумыватьсяобэтом…

В это время Таня тихонько вздохнула в своем углу, и мысли Стасапереключились на нее. Вот кому сейчас нужна, просто необходимапомощь!Поселить быдевочку в нормальныеусловия, накормить досыта,одеть как следует, отправить в хорошуюшколу, нанять хорошего учителямузыки, показать мир… Неужели он никогда не сможет этого сделать?!Стаса вдруг охватила бессильная ярость: почему он, взрослый,состоявшийся человек, прячется здесь, как загнанный раненый зверь?Ноего-то случай как раз понятен: он пострадал из-за чьих-то алчныхпроисков.Всеэтостарокакмир…Новотто,чтоздесьоказаласьэтанивчем не повинная девочка, выглядело воплощением несправедливости.Почему судьба обошлась с ней такжестоко, лишив ее родителей, крышинадголовой,самыхпростыхжизненныхрадостей?Вконцеконцов,лишивсамогодорогого, чтобывает у каждогочеловека, – детства?«Вдетствеуменянебылодетства», – вспомнилон вычитанную где-тофразу.Кто этосказал?Вродекакой-тописатель.Нокто–Стастакинемогвспомнить…

Вэтотмоментдевочкаопятьтоливздохнула,толивсхлипнулавосне.– Таня, – тихонько позвал Стас, но она не откликнулась. Видимо, в

самомделезаснула,утомленнаяполнымвпечатленийднем,игройнароялеивоспоминаниями.

Аон ещедолголежалбез сна,прислушиваяськшорохами скрипампустынного дома, уже по привычке вглядываясь в смутные тени,перебегающие по высокому потолку, вяло перебирая варианты выхода изтупика,вкоторомстольвнезапноочутился.Ничегонеполучалось.Выходанебыло.Будущееказалосьемупризрачнойигройвотэтихтеней,хаотично

мечущихсяпопотолкуибесследноисчезающихспоявлениемсолнца.Стасне помнил, к какому выводу он пришел в своих тягостных раздумьях обудущем и как провалился в сон. Заснул он так же, как обычно засыпалздесь, в особняке, – смутным, вязким, неприятным сном, позволяющим,однако, на много часов забыть обо всем, что угнетало и тревожило егоднем.

Уснул он очень поздно, видимо, уже под утро, и оттого проснулся,когдаТаняужеушла,сноваоставивемузавтрак–бутерброд,состоящийизвечнойбулочкиикускавечнойливернойколбасы.

И вновь потянулся долгий и бесполезный, вообще ничем незаполненныйдень.Изнываяотбезделья,Стасслонялсяпоособняку,собрали притащил в комнату весь хлам, мало-мальски пригодный для растопкикамина,поплотнеезаконопатилобрывкамитряпокигазетамищеливокнахи даже вымыл посуду – нож и пластиковые стаканчики. Пару раз он смаксимальной осторожностью поднимался на третий этаж и пробовалиграть на рояле – но без Тани это занятие почему-то не доставило емурадости.Отскукиунегомелькнуладажемысльсходитьзаводой,ноСтасотказалсяоттакогоопрометчивогошага.Показыватьсянаулицеднемилихотя бы вечером, когда по переулку и дворам ходят люди, было для негооченьопасно.

ВозвращенияТанионждалстакимнетерпением,скакимразвечтовдетстве дожидался наступления праздников.Что-то часто он в последниеднисталмысленновозвращатьсявсвоедетство,кчемубыэто?..Раньше,бывало,ончутьлинемесяцами,аможет,игодаминевспоминалпрошлое,все было как-то не до того. Думал только о своей жизни в Европе,сравнивал ее с отечественной действительностью, мечтал поскореевернуться на Запад. А о том, что происходило в его судьбе до учебы вОксфорде,почтиневспоминал.Нотеперьвсеизменилось.Видимо,потому,чтобольшенечемзаняться.

Как назло, девочка вернулась сегодня гораздо позже обычного. Таняустала и замерзла, но выглядела очень довольной. Сейчас, в преддверииНовогогода,онасталазарабатыватьгораздолучше–людейвцентребыломного, и подавали маленькой нищенке охотно. Таня получила сегоднястолько денег, что сумела купить в палатке целых три куска пиццы идонеслаихдодомаещетеплыми,завернуввсвойшарфивгазеты,которыечутьнекаждыйденьпритаскивалаоткуда-тоцелымипачками.Такчтоонисудовольствиемпообедали,апотомсразуразвелиогонь,вскипятиливодуиещеипоужинали.СтасуоченьхотелосьвечеромпоговоритьсТаней,нодевочканастольковымоталасьзадень,чтонебыланастроенанаразговоры.

Сразу после ужина она улеглась на свой топчан и тутже уснула. Вскорезаснулион.Новэтуночьспатьемупришлосьнедолго.

Разбудил Стаса какой-то глухой шум. Сначала он подумал, что этозавывает ветер в трубе камина, но потом понял, что шум доносится несверху, а сбоку. За плотно прикрытой, чтобы сберечь тепло, дверьюкомнаты явно слышались шаги. Кто-то бродил по развалинам, не боясьбыть услышанным, громко топал, чем-то стучал… Вот он, похоже,споткнулсяилиударилсяобочто-товтемноте,потомучтораздалсясначалагрохот,апотомматернаяругань,произнесеннаягрубыммужскимголосом.

Стастакиподскочилсосвоихкартонок,забывдажеораненомплече.Впервуюминутуунегомелькнуламысль,чтоявилсякиллер,которыйвсеже выследил его и пришел добить.Но после этогоСтанислав сообразил,что убийца вряд ли стал бы производить столькошума.Скорее всего, онкрался бы тихо, стараясь остаться незамеченным. Значит, это кто-тодругой…Черт,икогожеэтопринеслокнимвгостисрединочи?

Вэтотмоментонувидел,чтоТанястоитувходавкомнатуиделаетему предостерегающие знаки, прижимая палец к губам. Значит, онауслышалаэтотподозрительныйшумраньшеего.

–Чегоорешь,Вовик?–крикнулвдругвглубинедомадругойголос.– Да блин… – Вовик популярно объяснил товарищу, что ударился в

темнотеобочто-то,ухитрившисьнеиспользоватьвцелойфразениодноголитературногослова,еслинесчитатьпредлогов.

«Ктобыэтомогбыть?»–судорожноразмышлялСтас.Полицейские?Сомнительно, они велибы себя как-тоиначе…Даинеполезлибы сюданочью.Этожеотноситсякдворникамиликаким-нибудьрабочим…Скореевсего, непрошеные визитеры – обычные бомжи, забредшие в развалиныособнякавпоискахпристанища.Аеслитак,точемэтоможетобернутьсядля них с Таней? Весьма вероятно, что ничем хорошим. Оченьсомнительно,чтоэтитипы,увидев,чтоместозанято,принесутизвинения,раскланяютсяиудалятсяпрочь.Скореевсегоснимипридетсяпоговоритьжестко…А он, Стас, сейчас не в самой подходящей физической форме,чтобы ввязываться в драку. Знать бы хотя бы сколько их… Двое илибольше?

Стараясьдвигатьсякакможнотише,Стасподкралсякдвериивсталтак, чтобы оказаться сразу за спиной у того, кто войдет в комнату.Обернувшейся на него Тане он сделал знак спрятаться за камином. Тапоняла и послушалась, но предварительно сунула ему в правую рукукакую-тожелезяку–ножкуотметаллическогостула,какпонялчутьпозжеСтас.Несамоеидеальноеоружиевподобнойситуации,нолучшехотьчто-

то, чем ничего…А голоса меж тем звучали совсем близко. Непрошеныегостиразговаривалигромко,явноникогоособонеопасаясь.

–Датутработка–небейлежачего,–радовалсяодинизних.–Барахлавсякого, мебели старой – до хренища! Да и перекрытия тут навернякадеревянные…Плеснутьбензинчиком,иполыхнет–любо-дорого!

«Это не бомжи, – понял вдругСтас. – Это поджигатели.Их наняли,чтобы спалить дом. Не возиться с дорогостоящей реставрацией, несвязываться с протестами всяких там защитников старой Москвы… Асделатьвид,будтовсеслучилосьсамособой.Сгорелоисгорело.Бывает…Затоместоосвободилось,теперьможностроить».

Емувспомнилось,какгодадваназад,когдаонтолько-толькопринялвсвои руки управление фирмой после смерти отца, один из подрядчиковпредложилнасовещании«по-тихому»сжечьстаруюусадьбувживописномместеПодмосковья.Анаееместепостроитьнесколькокоттеджей,которыеможно будет очень выгодно продать. Стас тогда резко воспротивился, снегодованием говорил, что они не могут и никогда не будут прибегать кподобным методам. И Андрей тогда поддержал его, заткнул ротподрядчику. Правда, потом оказалось, что тот лишь предсказал усадьбедальнейшуюсудьбу.Онавсеравносгорелачерезгод–зимойвнейгрелисьбомжи и подожгли. Бывают иногда в жизни такие удивительныесовпадения… Но сейчас размышлять на подобные темы было некогда,потомучтоголосаподжигателейнеожиданнозазвучалисовсемрядом.

–Гдеканистра?–Дагдежейбыть?Вмашине,конечно.–Нутакволокисюда,чудило!Чеговошкаешься?Стас похолодел. Если эти ублюдки обольют тут все бензином и

подожгут,имсТанейсильнонепоздоровится.Отгорючегохлам,которыйваляетсяповсемуособняку,вспыхнетмгновенно.Покакто-нибудьвызоветпожарных, пока те приедут, пока будут тушить, все нутро особняка ужесгорит дотла. Выбраться Стас с Таней, Бог даст, сумеют, скажем, разбивединственное уцелевшее в комнате окно, – но при этом останутся безкрышинад головойи без всего скарба, всех этих облегчающихихжизньвещей и вещичек, которые Таня с таким трудом отыскала и принесладомой.

–Погодь, Вовик, – продолжал тем временем один из голосов. – Тутещедверькакая-то…Пойдупогляжу,чтотам.

Тяжелыешаги приблизились к их комнате. Стас прижался к стене изамер.

–Нуихренсней!–отвечалоткуда-тоиздалекаВовик.–Начтотут

глядеть-то?Сделаемпо-быстромусвоеделодаисмоемся.–Не,явсе-такипосмотрю,–упрямилсяеготоварищ.Дверь, очевидно, открытая ногой, распахнулась, на пороге появилась

смутноразличимаявтемнотекоренастаяфигура.Покомнатезаплясаллучкарманногофонаря.Стасещеплотнеепридвинулсякстене,стараясьдаженедышать,ипокрепчесжалврукесвоеоружие.

–Нучетам?–послышалосьизглубиныособняка,откудадоносиласькакая-тонеяснаявозня.

–Давродениче,тотжесрач…Луч фонарика продолжал шарить по комнате и в какой-то момент

приблизился прямо к камину, за которым пряталась Таня. Девочка неудержалась,испуганноойкнула,икоренастыйпареньтотчасееуслышал.

–Ктоэтотам?Слышь,Вовик?Вродезапищалкто-то,–удивилсяон.–Анудуйсюдасфонарем,давайпозырим…

– Да крыса небось, – откликнулся Вовик, однако шаги его сталиприближаться. А стоявший в комнате парень направил фонарь прямо наТаню.Оказавшисьвлучесвета,таиспуганновскрикнула.

–Смотри-ка,Вовик,тутбомжикакие-то!Анувалиотсюда!–заоралпареньишагнулкдевочке.

В этот моментСтас изловчился, подскочил к нему и, ударив ножкойстулапоруке,заставилвыронитьфонарь.Танявоспользоваласьмоментомишмыгнулапрочьизкомнаты.Стас,недолгодумая,решилпоследоватьеепримеру и, убегая, ухитрился сбить с ног второго парня, этого самогоВована.Наихсчастье,поджигателейвособнякебыловсегодвое.

Молнией пронесясь по дому, Стас выскочил в холл. Там отчего-тобылосветло,и,оказавшисьпередмраморнойлестницей,онпонял,почему–вуглучто-тогорело,пламяотбрасывалоотблескинастеныивысокий,дотретьего этажа,потолок.Стас собирался выбежатьнаулицу,нонеуспел,егодогнали.Одинизподжигателейужебылрядомипопыталсяброситьсянанего.ОднакоСтасбыл готов кнападению, вцепился здоровойрукойвегокурткуисразмахуприпечаталпарнякстене.Тотвзвылнестолькоотболи, сколько от испуга. Он явно не ожидал такого яростного отпора отжалкогобомжа.

Но тут за спиной Стаса появился второй поджигатель – тот самыйкоренастый иширокоплечий, который был в их комнате.Он подскочил кдерущимся и одним сильным ударом сбил Стаса на пол. Стас упал направыйбокиуспелподумать,чтопервыйжетычоквраненоеплечодобьетегоокончательно…

Ивэтовремянаверхупослышалсястрашныйшум.Пополузастучали

изапрыгалибольшиекускилепнины.Апотомраздалсягрохотискрежет,словнопопотолкутащилиогромныйкусокжелеза.Ивследзаэтимсверхуопятьчто-топосыпалось.

– Потолок рушится! – тут же завопил коренастый. – Слышь, Вовик,валимотсюда!Быстро!

Ионбросилсяквыходу.Второйподжигателькинулсяследом.Черезпарумгновенийнаулицевзревелмотормашины–ивскорестих

где-товдали.Ночнойпереулокопятьпогрузилсявсоннуютишину.АСтас, который был даже не в силах встать, испуганно прижался к

стене. Все, если потолок осыпается, – это конец. Сейчас все рухнет наголову,ион,Стас,окажетсяпогребеннымподобломками…

И тут его словно обожгло. Таня! Она же осталась где-то в доме…Стиснувзубы,Стасзаставилсебяподнятьсянаногиибросилсяискатьее.Нодевочкинигденебыло.Кудажеонаухитриласьспрятаться?

– Таня! – закричал он во весь голос, позабыв об осторожности. –Танечка!Гдеты?

–Некричи.Яздесь…–послышалосьоткуда-тосверху.Стасвзлетелнавторойэтажинаконецувиделдевочку.Онаспускалась

пополуразрушеннойлестнице.–Бежимотсюда!–крикнулон.–Осыпаетсяпотолок,домможетвот-

вотрухнуть.Скорее,Таня,скорее…–Дауспокойся,ничеготутнерухнет,–невозмутимоответиладевочка.–Разветынеслышалаэтотгрохот?Сверхувсесыпалосьигремело…

–изумилсяСтас.–Конечно,слышала,–победноусмехнуласьТаня.–Ясамаэтотгрохот

иустроила.–Какэто?–оторопелСтас.Онничегонемогпонять.–Ну,тыначалснимидраться,аяпобежаланаверхисталабросатьв

дыру на полу куски лепнины… Там их полно. А потом стала играть наплохой стороне рояля.Тыже слышал, как он грохочет, неужелине узналзвук?Вотянемножкопоиграла,немножкоэтихкусковвдырупобросала–иопятьзарояль.Правда,получилосьпохоженаобвал?

ДоСтасанаконецдошло.– Так это ты такой грохот устроила?Ну, Танька! Ну, молодец! Этих

парнейкакветромсдуло!–Погоди,–остановилаегоТаня,–тамгорит!Действительно,онисовсемзабыли,чтоподжигателиуспелизапалить

огоньвуглу.Теперьпламябушевалоужевовсю.Стас и Таня бросились тушить пожар. Стас сорвал с себя пальто и

началхлестатьимпоогненнымязыкам.АТаняпритащилаизихкомнатывесь запас воды в пятилитровых бутылках и щедро плеснула водой напламя.Затемонаприняласьбегатьнаулицу,гдесобиралалежащийкое-гденебольшими кучками снег, и тоже кидала его на огонь. Холл заполнилсядымомипаром.СтасиТанякашляли,задыхались,глазаунихслезились,ноонипродолжалисражатьсяспламенем,используяпальтоиодеяло.

Наконецпожарбылпотушен.Пошатываясь от усталости, они вернулись в свою комнату и

обессиленныетакиупалипередкамином.Посидевнемного,Таня зажгласвечкуидосталапакетикслекарствами.

– Надо твою рану посмотреть, – деловито проговорила она. – Да илицоу тебя все в крови, давай я тебе ссадины смажу.Иуменя тоже всерукиободраны,–пожаловаласьона.

Действительно,уСтасасочиласькровьизноса,ибыларассеченакожана виске. А уж про раненое плечо, которому досталось и от драки споджигателями, и от яростной схватки с огнем, можно было и неупоминать.

И вновь маленькая сестра милосердия заботливо оказала емумедицинскуюпомощь,перебинтовалаегорану,смазалайодомсначалаегоссадины,апотомсвоипальцы.Послечегоонипосмотрелидругнадругаинеожиданнорасхохотались.Обабылиперепачканысажей,лицавразводахйода, одежда обгорела…Жуть, да и только! Кто увидит – испугается досмерти.

– Жалко, что мы выглядели не так, как сейчас, когда они толькопришли,–хихикалаТаня.–Тогдаонибыубежалисразуже,кактольконанасвзглянули.Инамнепришлосьбытушитьпожар.

– Представляешь, Тань, я последний раз дрался в школе, в восьмомклассе…Из-задевчонки,–призналсяСтас.

– Ну и как? Ты победил? – поинтересовалась снова Таня, убираямедикаментывпакет.

– Н-у-у… – уклончиво протянул он. – Получилось что-то вроде вотэтойдраки…Наверное,можносказать,чтовышлабоеваяничья.

–Акоговыбраладевочка?–лукавопоглядевнанего,спросилаТаня.–Тебяилитого,скемтыдрался?

– Ты не поверишь, – усмехнулся Стас. – Ей было наплевать на насобоих.Мытолькопотомузнали,чтоонавтовремяужедавновстречаласьсдесятиклассником.

Онисновазасмеялись.Напряжениепостепенноотпускало.Мужчинаидевочка сидели, укутавшись в уцелевшее тряпье, и смотрели в окно на

мирноспящийпереулок.ГлавачетырнадцатаяЗачетыреднядоНовогогодаЭто был уже четвертый мебельный магазин, посещенный за

сегодняшнийденьИльдаром.ИзпредыдущихИлькапочтисразужеуехалснедовольнойминой–ничегоизимеющегосявналичииассортиментадажеиблизконенапоминалото,чтоонсобиралсяприобрести.Вэтоммагазине,конечно,офиснаямебельтожепоказаласьемунедостаточнороскошной,но,покрайнеймере,тутхотьбылоначтопосмотреть.Затопродавцыбылинупростополнымиидиотами.Когдадевочка-консультантподлетелакнемустрадиционным вопросом «Чем вам помочь?» и Ильдар снисходительнообъяснилей,чтовыбираетобстановкудлякабинетапрезидентакомпании,эта дурочка сначала не придумала ничего умнее, чем показать емудешевенькоекреслозакакие-тожалкиедвадцатьтысяч,сделанноетолькочтонеизкожзаменителя.

– Ты что, смеешься, что ли, надо мной? – возмутился Илька, кинуввзгляднаценник.–Тымнеещепластиковуютабуреткупредложи.Яжтеберусскимязыкомсказал,чтовыбираюмебельдлякабинетаруководителя.Уменякрупнаястроительнаякомпания,однаизведущихвМоскве–атымнетуттакоефуфловтюхатьпытаешься!

Девчонка тут же устыдилась, опустила взгляд и, извинившись,пригласилаеговдругойотдел,гдепродавалосьужечто-тоболееилименееприличное.

– Вот, пожалуйста, здесь мебель из Германии, Италии, Голландии, –защебеталаона.–Учтите,чтонаэкспозициипредставленодалеконевсе,сполнымассортиментомвыможетеознакомитьсяпокаталогам.Какойстильвасинтересует–хай-тек,модернили,можетбыть,классика?

–Незнаю,–цедилсквозьзубыИлька.–Япоканеопределился.–Тогдаприсаживайтесь,пожалуйста,вотсюда,посмотритекаталоги,

–суетиласьдевчонка.Ильдар опустился в одно из кресел экспозиции, имитирующей

старинный кабинет – дерево, бронза, инкрустации, на массивном столе стумбамиимногочисленнымиящикамиписьменныйприборспресс-папьеихрустальнойчернильницей.Райкаобожаеттакойстиль,будьнатоееволя,она наверняка выбрала бы что-то подобное. Но тут слово за ним, и он,Ильдар, еще сторазподумает, следоватьли емуРаисиномувкусу.Можетбыть, предпочтет что-то более современное, скажем, минимализм. Когдакругомстеклоиметалл,минимумдеталейивсеблестит–этотаккруто…

Оноглянулсявокругинесмогскрытьторжествующейулыбки.Настал

егочас!Теперьоннепростосмазливыйлюбовниксостоятельнойдамочки,живая сексуальная игрушка, а уже без пяти минут владелец солиднойстроительной фирмы. Вот это действительно круто! Думая об этом,Ильдар,однако,совершеннонезаморачивалсятакимидеталями,както,чтоон, собственно, станет с этойфирмой делать, как будет управлять ею, неимеянималейшегоопытавподобныхделах,ипреждевсего,разумеется,каксобираетсязаниматьсястроительством,еслинеимеетобэтомникакогопредставления.Он не сомневался, что так-сяк, с помощью тойже Райки,навернякауладитэтивопросы.Вконцеконцов,длятого,чтобыработать,всегда существуют специально обученные люди, всякие менеджеры,наемныедиректора,консультантыитакдалее.Вотпустьонипарятсявсемипроизводственными вопросами. А он, Ильдар, будет раздавать своивизитки с надписью «президент строительной компании», получатьприбыльижитьвсвоеудовольствие.Инаконец-тоутретносипообломаетпонтысвоемузаносчивомубратцуРинату.

Илька был родом из небольшого городка в ближнем Подмосковье,районногоцентра, из тех, которыев советские временаначалиименоватьгородами-спутниками.Вродебыинедалеко,совсемрядомсостолицей–анеМосква.Ивчем-тоэтосамоепромежуточноеположениеродногогородаперекликалось с натурой самого Ильки. Вроде бы он был весь из себяпродвинутыйиуспешный–ивтожевремякак-тонесовсем…

Семья, в которой их с братом угораздило появиться на свет, быласамойчтонинаестьобычнойсоветскойсемьей.Мама–инженер-технологна местной кондитерской фабрике, наполовину русская, наполовинуукраинка, отец – машинист, получуваш-полутатарин. В народе прочнобытует мнение, что дети у родителей разных национальностей бываюткрасивымииспособными,мол,чембольшевчеловекепонамешанокровей,тем ярче этот признак проявляется. В какой-то мере Илька с братом этутеорию подтвердили, однако, если можно так выразиться, поделили еепополам.ПотомучтоРинат,которыйбылстаршесвоегобратанагодидвамесяца,броскойвнешностьюнеотличался,егоможнобылоназватьлишьсимпатичным парнем, не более того, но зато способностями обладалдействительно недюжинными. С первого по одиннадцатый класс Ринатучился на одни пятерки, окончил школу с медалью и без особого трудапоступил в один из самых престижных технических вузов – Бауманскийуниверситет.Приэтомонотнюдьнебылботаникомилизубрилкой,совсемнет–простохорошоработалаголова.Умладшегоже,Ильдара,всебылонаоборот. Никаких особых талантов он никогда не проявлял, зато уже сдетства был таким хорошеньким, что постоянно привлекал к себе

внимание. Когда мама или бабушка гуляли с ним, совсем маленьким, наулице, встречныеженщины нередко останавливались и восклицали: «Ах,какой красивый ребенок!» В младшей школе Ильку уже вовсюиспользовали там, где нужно было «поторговать лицом», будь тофотографияизшкольныхбуднейдляобластнойгазетыиливручениецветовдаме, баллотировавшейся на пост мэра города. К средним классаммальчишкасовершеннопривыкктому,чтовнеговлюбленычутьлиневседевочкивокруге,австаршихклассахобнаружил,чтонанегопоглядываютс интересом не только ровесницы, но и девушки постарше, и дажевзрослые женщины. С одной из таких женщин, незамужнейтридцатилетней соседкой с пятого этажа, Илька и приобрел свой первыйсексуальныйопыт,натотмоментемубыловсегочетырнадцатьлет.Стехпор его познания в этой области постоянно и неуклонно расширялись.Приятели завидовали ему, умоляли рассказать подробности и просилисоветов, а Илька глядел на них свысока и в душе презирал своихсверстников. Для них, салаг, пределом мечтаний было поцеловать или,максимум,облапатьдевчонку–аонужепостигспомощьюсвоейвзрослойнаставницычутьлиневсетонкостилюбовногоискусства.

Годам к шестнадцати-семнадцати Илька смекнул, что секс – это непросто источник удовольствия, но и мощное оружие, которое, умеючи,можнонеплохоиспользовать.Или,есливыразитьсяпо-другому,секс–этотовар, который можно продавать с большой выгодой для себя. Ильдараоткровенно потешало заблуждение, что секс нужен преимущественномужчинам. Что за ерунда! Почти все женщины, и молодые девушки, иособенно зрелые дамы, не меньше, чем сильный пол, жаждут интимнойблизости.Просто у них это проявляется по-другому, им нужно упаковатьсекс в романтику, добавить нежных слов, страстных взглядов и охов-вздохов. Чуть напрягись, сделай это – и любая женщина мало того, чтостанеттвоей,ноещеиначнетплясатьподтвоюдудку.ОкончательноИлькаубедился в правоте своей теории, когда проверил ее на директоресобственной школы, даме, которая уже подходила к пятидесятилетнемуюбилею, но в глубине души еще не сумела распрощаться сюношескимигрезами.Очароватьееоказалосьдажепроще,чемдумалпарень,анаградойзаегостараниясталболеечемприличный,безединойтройкиаттестат–иэтопритом,чтокодиннадцатомуклассуИлькаужеокончательнозабилнаучебу. Так что можно было бы сказать, что в то время он был в полномшоколаде – если бы не отношение старшего брата. Ринат давно ужепоглядывалнаИльдарасусмешкой,неупускалслучаяподколотьтем,что,кромесмазливойвнешности,Илькебольшевообщепохвастатьсянечем,и

младшегобратаэтооченьобижало.После школы, чтобы успокоить родителей, а главное, отмазаться от

армии, Илька поступил в первый попавшийся институт, но на занятияхпочтинепоявлялся.Унегопоявилисьиные, кудаболееважные заботы–срочно понадобились деньги. Семья их жила небогато, и родители,конечно, не имели возможности удовлетворять запросы сына, а Ильдарухотелось всего и сразу. Хотелось путешествовать, ездить на дорогоймашине, модно одеваться, питаться в ресторанах и отрываться в ночныхклубах.Апочемубыинет?Вконцеконцов,притакойвнешностионявнозаслуживаллучшего.

Путь к своему восхождению Илька начал с того, что принялсяокучивать ровесниц из состоятельных семей. Но очень скоро он понял,насколькосложенисомнителентакойметод.Во-первых,богатыеневестыпользовались большим спросом, за ними приударяли многие, аконкуренции Ильдар не терпел. Во-вторых, надежд на то, что дочкаденежных родителей так влюбится в него, что станет оплачивать егоприхоти просто так, за красивые глаза (глаза у Ильдара действительнобыли очень красивые), имелось не так-то много. Чтобы получить это,нужнобылонетолькожениться,чтоещеможнобылокак-топережить,нои попасть в кабалу к ней и, возможно, ее семейству. А к этому Илькасовсем не стремился, ему хотелось жить на полную катушку инаслаждатьсясвоейсвободой.Итогдаонвыбралдлясебядругуюдорогу–сделался альфонсом. Конечно, это тоже было непросто, требовалось всевремя работать над собой. Повторяя вслед за кинозвездой ЛюбовьюОрловой «красота – это моя профессия», Ильдар постоянно и оченьтщательноследилзасвоейвнешностью,невылезализбутиков,соляриевибассейнов,тратилкучуденегнастилистовиперсональныхтренеровинеменее раза в сезон посещал стоматолога. Однако только сохранениемтоварноговидаоннеограничивался,апостоянносамосовершенствовалсяив других областях – посещал специальные тренинги, постигая искусствонравиться,штудировалпопулярныепособияпопсихологииисексологии,идаже когда смотрел кино, особенно мелодрамы и эротику, относился кфильму,каккучебнику,изкоторогоможнопочерпнутькакой-нибудьновыйудачныйприемчик.Всеэтобылонелегко–затоприносилооченьхорошийдоход. Зрелыеженщины, большинство из которых были заняты бизнесомили имели высокопоставленных мужей, не скупились, оплачивая егоуслуги,ноприэтомобычноинепокушалисьнаегосвободу.РаисаВетровабыла первой, кому Ильдар разрешил предъявлять какие-то права на егопрекрасную особу, понимая, что будет получать за это сполна. Так и

вышло. Банкиршабыла готова на все, только чтобыИлька оставался приней–ионрешил,чтоегоэтовполнеустраивает.Темболеесейчас,когдаонавот-вотподаритемусобственнуюкомпанию.

Идеей обзавестись своим деломИльдар был обязан старшему брату.После окончания универа Ринат тоже подался в бизнес, открыл какую-токомпьютерную фирмочку, занимавшуюся то ли «железом», то липрограммнымобеспечением.ОборотыидоходыуРинатабылимизерные,но это нисколько не мешало ему презирать младшего брата, которого онименовалнеиначекак«содержанкой».ВпикуемуИльдарирешилзаиметьсобственнуюфирму.Посмотрим,что запоетэтотумник,когдаузнает,чтоегобратсталвладельцем«ОбъединеннойСтроительнойКомпании»…

Так и не решив, какая мебель лучше подойдет для обстановки егобудущегокабинета,ИльдарнабралномерРаисы.

– Зайка, уже скоро три часа, я проголодался. Давай где-нибудьпообедаем?

– С удовольствием, котик, – отвечала та. – Я уже совсем скороосвобожусь.Чегобытебехотелосьсегодняпокушатьигде?

–Незнаю,яещенерешил,–капризнопротянулон.–Надоподумать.–Подумай,милый,иперезвонимне,скажи,чтотывыбрал,хорошо?И

яктебеподъеду.ВотличиеотИльдара,которыйсчитал,чтостроительнаякомпанияу

негоужепрактическивкармане,Раисавторойденьбылабуквальносаманесвоя.Еестольостроумнозадуманнаяистольудачноначатаяинтригавдругзабуксовала, дала сбой–иРаяникакнемоглапонять, чем это ей грозит.СорвавшийсяарестСтасаникакневходилвеепланы.Ачто,еслиеготакиненайдут?Получитсялиунееприбратькрукамфирму, еслиодиниз еевладельцевтакинебудетосуждензаубийствовторого?Уставтерятьсявдогадках, Раиса назначила встречу своему прикормленному работникупрокуратуры, и тот заверил ее, что беспокоиться не о чем. Надо толькочуть-чутьподождать.Шаповалов ужеобъявлен в розыск, его обязательноскоронайдут.Своимпобегомонтолькосыгралимнаруку,посколькулишьухудшилсобственноеположение.Теперьужениктонебудетсомневатьсявеговиновности.

РазговорэтотнесколькоразвеялсомненияРаи,нонадушевсеравнобыло неспокойно. Ждать не было сил, хотелось сделать все как можнобыстрее.Идернулжечерт этогопроклятогоМишиного сыночка смытьсяиз-подсамогоносаполицейских!

«А с другой стороны – что такого страшного произошло? – думалаРаиса в то время, как «Бентли» мчал ее по Новому Арбату в сторону

делового центра «Москва-Сити», где в одном из ресторанов башни«Федерация» дожидался Ильдар. – Ну, сбежал Стас – так и на здоровье.Обвинения-тоснегоэтонеснимает,даженаоборот.Такчто,какникрути,а«ОбъединеннаяСтроительнаяКомпания»ужеосталасьбез хозяев.И естьлисмыслждать?ЕслиСтасатакиненайдут…Авполнемогутненайти,еслиондрапанулкуда-нибудьвсвоюлюбимуюЕвропуихорошенькотамзаныкался…Если его такиненайдут, то хоть через год, хоть черезпятьситуацияничемнебудетотличатьсяотсегодняшней…»

Пройдя сквозь вращающиеся зеркальные двери в холл небоскреба,Раиса поднялась в скоростном лифте, почему-то вызывающем у нееассоциации с космической ракетой, на самый верх – шестьдесят второйэтаж, где располагался выбранный на сегодня ее любовником ресторан.Ильдар был уже здесь, сидел за столиком у окна и наслаждался видомприукрашеннойкНовомугодустолицысвысотыптичьегополета.Раяжепостараласьсестьспинойкокну–натакойвысотеейбылонемногонепосебе.Ильказналэтуееособенностьинеупустилслучаяподшутить:

–Знаешь,зайка,явоттутвсерьезподумываю–анекупитьлинамстобой здесь квартиру? – игриво поинтересовался он. – Где-нибудьповыше… По-моему, это было бы круто. Говорят, тут простозамечательныеапартаменты…

–Низачто!–тутжепопаласьнаегоудочкуРая.–Даясумасойду–житьнатакойвысоте…

Ильдар довольно засмеялся, а Раиса досадливо поморщилась,понимая,чтолюбовникеепросторазыграл.Нообижатьсянанегоонанестала,икогдаофициант,принявзаказ,отошелотихстолика,уженапрочьзабылаоегодружескойподколке.

– Ну и как продвигаются дела с моей фирмой? – спросил он,разваливаясьнастулеипринимаяоченьэффектнуюпозу.

– Пока ничего сказать не могу, – покачала головой Рая. – Ты жезнаешь, что Шаповалов, ну, тот, которого должны обвинить в убийстве,сбежал.

– Ну так ты найди его, – пожал плечами Илька. – Разве тебе этотрудно?Притвоих-товозможностях?

–Найтиего?–задумаласьРаиса.–Азнаешь,котик,пожалуй,тыправ.Надоивпрямьзанятьсяегопоискамисамой.Атоментымогутнеизвестносколькопровозиться…

–Вотименно.Провозятсянеизвестносколько–ивсебезтолку.Ильдар дождался, когда официант, принесший им закуски, отошел

подальше,иподмигнулРае:

–АкогдатынайдешьэтогоШаповалова, тысделаешьтак,чтобыоннамбольшеникогданемешал.Правда,зайка?

–Нуда,яуж,такибыть,передамегоментампрямовруки,–кивнулаона.

НоИлькапокачалголовой:–Нет,тыменянепоняла.Нафигментов.Надоубратьегопо-тихому–

ивсегоделов.– Ты так считаешь, котик? – Раиса задумалась на минуту, но потом

решительнопокачалаголовой.–Нет,мнекажется,этолишнее.Кактихониубирай,кактелонипрячь,всеравноестьопасность,чтораноилипоздноэта история всплывет. И тогда начнется разбирательство – кто мог егопочикать, зачемдапочему…Намсовершенноненужно эту водумутить.Наоборот, в нашихинтересах, чтобыонпоскорее попалсяментам.Уликипростив Стаса несокрушимые, да и прокурор мой постарается, чтобы насуде ни у кого даже сомнений не возникло, кто заказал Жданова.Разумеется, тот, кому Андрей мешал продать фирму и свалить в своюШвейцариюиликудаонтамрвался–ктожееще?Такчтоубиратьмыегонебудем.Авотпоищемобязательно.

Придя к такому выводу, Рая умолкла и занялась своим салатом. Насамом деле это и не салат был даже, так, кучка ничем не заправленныхсырых овощей. Сейчас бы вместо этого – да бульону с пирожками ижареной картошки!.. Да нельзя, за последнюю неделю она уже и такпоправилась почти на килограмм, а тут еще праздники на носу… Надодержатьсебявруках,покаестьвозможность.ОнавновьподнялаглазанаИлькуиувидела,чтоеголицопринялонедовольноевыражение.

– Опять неизвестно сколько ждать у моря погоды… – недовольнопротянул парень. – Я-то думал, что ты мне подаришь эту компанию кНовомугоду.

– Котик, ну ты же понимаешь, что это невозможно, – Рая развеларуками, воднойизкоторыхбыла зажатавилка, а вдругойнож.–Нужноподождатьнекотороевремя.Сейчасявсеравноещенемогузаявитькакие-топравабанканафирму.Максимум,чтоямогусделать–этонапомнитьимовзятыхуменякредитах.Внынешнемположенииих,конечно,никтонесможет отдать… И это станет первым шагом на пути «ОбъединеннойСтроительнойКомпании»кбанкротству.Адальше…

–Ладно,зайка,хватитобэтом,–отмахнулсяИльдар.–Тыжезнаешь,чтовсеэтиподробноститвоейкухнимнесовершеннонеинтересны.Яхочузнатьтолькото,когдаженаконецстанувладельцем«ОСК».

–Ну,точнойдатыяпокатебеникакназватьнемогу…–улыбнулась

Раиса.–Аразнеможешь,значит,инечегообэтомговорить,–Ильдарубыло

досадно,чтоприобретениеновойигрушки,которая,какемуказалось,ужележалаунеговкармане, теперьоткладываетсянанеопределенноевремя.НооннесталпоказыватьсвоенедовольствоРайке–изменить-тоонавсеравноничегонемогла.–Давайтогдалучшепоговоримотом,кудапоедемотдыхать.Тыненаходишь,чтомыоченьдавноникуданевыбирались?

ГлавапятнадцатаяЗатриднядоНовогогодаВтоутро,которое,какивчерашнее,совсемнепредвещалобеды,Стас

иТанявновьпроснулисьпоздно.Что,впрочем,былосовсемнеудивительнопосле столь тревожной ночи. У Стаса пережитые волнения, драка споджигателямиитушениепожараотнялипочтивсеедватольконачавшиевосстанавливаться силы. Он долго не мог уснуть, все ворочался наразъезжающихся в разные стороны картонках, тщетно пытаясь найтиудобноеположение,вкоторомнеболелобывновьразнывшеесяплечо.Икогда очередным серым тусклым утром Стас снова открыл глаза, топочувствовалсебяоченьслабымисовершенноразбитым.ЭтоотметилаиТаня,котораясегоднятоженеторопиласьподнятьсясосвоеготопчана.

–Аяспециальнопоканаработунеухожу,жду,когдатыпроснешься,–сообщиладевочкаСтасу.–Хочупридневномсвететвоеплечопосмотреть.Беспокоюсьязанегопослевчерашнего…

– Да ладно, было бы о чем беспокоиться, – Стас с деланойбеспечностьюмахнулздоровойрукой.–Неберивголову.

– Нет, я все-таки посмотрю! – настаивала она. – Давайте, больной,хватит валяться, идите умываться и поскорее возвращайтесь к дежурноймедсестренапроцедуры.

–Аможет,ненадо?–Стаспридалсвоемулицутосамоевыражение,которым прославился кот из популярного мультика о великанеШреке. –Оченьужнеохотараздеватьсяпритакойхолодине…

– Надо, Федя, надо! – отвечала Таня цитатой из другого, не менееизвестного и популярногофильма. – Возражения не принимаются.А ктобудеткапризничать,тотнеполучитзавтрака.

Демонстративно громко вздохнув, Стас с видом покорности судьбепоплелсявтуалет.Апросебяподумал,что,наверное,состуденческихлетему не доводилось общаться с кем-то из близких в такой вот легкойшутливой форме. Ни с мамой, которая с возрастом отчего-то полюбилавести себя как чопорная аристократка викторианской эпохи, ни сбольшинством его нынешних друзей. И уж тем более с Олесей, которая

была уверена, что любовь женщины к мужчине должна выражатьсяисключительно в сюсюкании и употребляемых в дело и не в делоуменьшительно-ласкательных формах слов вроде «масик», «денежки» и«постелька». А с Таней, этой несчастной маленькой девочкой, котораяумела радоваться жизни значительно лучше, чем он, состоятельный иуспешный взрослый человек, ему было на удивление легко и приятно. Сней можно было и подурачиться, и поговорить о вещах, которые егоинтересовали,идажепоигратьнарояле.ПривоспоминанииороялеСтастожечутьповеселелирешил,чтонадопредложитьТанесегоднянемногопомузицировать.

Вернувшись в комнату, он мужественно вытерпел медицинскуюэкзекуциюивместесТанейпорадовался,чтоделаобстоятнетакужплохо–посчастью,раненоеплечопострадаловчераменьше,чемэтомоглобыть.Потом они поели, на столе, как всегда, были бутерброды из булочек смаленькими кусочками ливерной колбасы. Стас назвал их «наштрадиционный английский завтрак», и эта незатейливая шутка почему-тоочень рассмешила Таню. Вот только без остатков вскипяченной с вечераводы, которая обычно заменяла им утренний кофе, сегодня пришлосьобойтись.Всяимевшаясявдомежидкость,включаяпитьевыезапасы,ушланатушениеночногопожара.

–Тыужпотерпикак-нибудь,ладно?–попросилаТаня.–Аясегодняпослеработыобязательнопринесупопить,уменяденегхватит.Изаводоймыстобойтожесходим…

– А может, ты не пойдешь сегодня на работу? – предложил Стас. –Все-таки у нас такая ночь была трудная, надо же отдохнуть. А мы бы стобойднемслазиливмезонинипоигралинарояле?

–Какявчера,да?–захихикаладевочка.–Нетуж,–горячовозразилон,неудержавшись,однако,отулыбки.–

Мне впечатлений от вчерашнего грохота и «обвала» надолго хватит.Сегоднядавайобойдемсябезэтого.Простопоиграем.

НоТаняпокачалаголовой:–Нельзя,Стас.Ясамасудовольствиемосталасьбыдома,нонельзя.

Сейчасведьпраздники,людиедутвцентрзапокупками,нараспродажи…Я в такие дни обычно хорошо зарабатываю. Я, наоборот, сегоднясобираюсьподольшепостоять.АпотомещекМадинезайду.

–КтотакаяМадина?–поинтересовалсяСтас,жуябулочкуужепростотак,безколбасы,котораядавнозакончилась.

–Женщина, у которой я вчера пиццу покупала, – объяснила Таня. –Онавэтойпалаткенедавноработает.Мадинасказала,чтобыязашлакней

вечером, когда хозяина не будет – тогда она, если получится, даст мнекакой-нибудьедыбесплатно.Правда,этобылобыздорово?

– Да, неплохо бы, – согласился Стас, но без особого энтузиазма. Отмысли, что он вновь останется один в этих стылых развалинах, на душесталосовсемтоскливо.

Таняушла,адлянеговновьпоползлидолгие,ничемнезаполненные,бессмысленныечасыодиночества.Когда-товдалекомдетствеуСтасабылакрасочная книжка с пословицами, где на каждой странице было попоговорке, а к ней – иллюстрация на весь лист. «Скучен день до вечера,колиделатьнечего»,–гласилаоднаизпословиц.Чтобылонарисованонатой картинке, Стас уже за давностью лет не помнил, но сама пословицапоследнеевремятоиделоприходилаемунаум.Раньшеонвообщенезнал,что такое скука, все время был чем-то занят, не бизнесом, таксопутствующимиделами.Еслионбылне вофисе,ненаобъектеиненапереговорах, то постоянно ездил на какие-то встречи, тусовки и светскиемероприятия,гдечеловекуегостатусапоявлятьсяпростонеобходимо.Стасвечно бывал так занят, что с трудом выкраивал время на отдых,путешествияилизанятиялюбимымделом,например,намузыку,киноиликниги. Теперь казалось, что все это было словно бы и не с ним. Запоследние несколько дней, проведенных в грязных обшарпанных стенахполуразрушенногоособняка, в егодушепоселилось стойкое впечатление,будтопрежнейегожизниинебылосовсем.НебылобурныхгодовучебывОксфорде, не было размеренных благополучных лет жизни и работы вШвейцарии,небылодажепоследнихтрудныхмесяцевпослесмертиотца,когда Стасу пришлось принять на себя ответственность за егоосиротевшую компанию и начать осваивать новое, непривычное дело, вновых, непривычных условиях ведения бизнеса. Все это словно ушло вдалекоепрошлоеиужеготовобылопорастибыльем.Нынчесуществовалитолько окружавшие Стаса развалины и самые простые, на уровнепримитивныхпотребностей,желания–есть,пить,хотьнемногосогретьсяи принять удобную позу, в которой меньше будет болеть разнывшеесяплечо.

СегодняСтасивпрямьневажносебячувствовал,поэтомуемувообщеничего не хотелось делать. Не хотелось искать себе хоть какое-нибудьзанятие(аименнотаконикороталвремявсепредыдущиедни,поджидая,когда вернется Таня, принесет еду и можно будет разжечь камин), нехотелось бродить по особняку, даже думать ни о чем не хотелось.Единственноедело,котороеонсделалсегоднязавесьдень,–этовышелводвор и некоторое время рылся в строительном мусоре, пока не нашел

именното,чтоискал–обрезокарматурыдлинойоколополуметра.Послевчерашнего внезапного нашествия поджигателей, заставшего егоабсолютно врасплох, хотелось обзавестись хоть каким-то оружием. Стаспринес арматуру в комнату и положил около камина, чтобы, на всякийслучай,всегдабылаподрукой.

Затем,промаявшисьнесколькочасовотбезделья,СтасулегсянаТанинматрас, завернулся в одеяло и уснул. Иногда он просыпался, с трудомразлепляя веки, осматривалкомнату, догадывался, что, видимо, ещерано,посколькуТаняпоканепришла,исновазабывалсясном.

Когдаоннаконецсовсемпроснулся,вкомнатеужецарилгустоймрак.Конечно, это еще ни о чем ни говорило, конец декабря – самое темноевремягода,днивэтоммесяцесовсемкороткиеитемнеетрано,чутьлиневчетыре часа. Но Стас уже научился чувствовать время, не имеявозможности посмотреть на циферблат, – и оттого догадался, что сейчасдавно наступил вечер. Число прохожих за окном, и днем-то невеликое,сильно сократилось, машины тоже проезжали по переулку нечасто, небоужеприобрелогустой,почтичерный,анесинийсумеречныйцвет.ОбычноонисТанейвэтовремяуженачиналитопитькамин,носегоднядевочкидосих пор не было дома. Конечно, Стас помнил ее предупреждения – Таняхотела в предпраздничный вечер поработать подольше, а потом ещесобираласьзайтизаедой–новсеравнонадушесталонемноготревожно.Малоли,чтоможетслучитьсявбольшомжестокомгородесмаленькойи,по сути, совершенно беззащитной девочкой! Таню могли забрать вполицию, онамогла попасть подмашину, на неемогли наехать взрослыебомжи,которыесочли,чтоонапокушаетсянаихтерриторию…ПротивеговоливсознанииСтасасталивозникатькартиныоднастрашнеедругой.Онначал не нашутку волноваться. Что греха таить, конечно, Стас понимал,что в сложившихся обстоятельствах его жизнь напрямую зависит отприсутствиярядомТани.Безеепомощи,безперевязок,безеды,которуюонаприносит,онпростозагнетсячерезнесколькоднейотголодаихолода.Но все-таки он беспокоился не только о собственной шкуре. Совсем небезразличноСтасу было и благополучие Тани, этой удивительно стойкойдевочки, с которой так несправедливо обошлась судьба – но котораясумела, несмотря на все выпавшие на ее долю невзгоды, сохранить всердце и доброту, и талант радоваться жизни, и умение пониматьпрекрасное.

Теклимучительнодолгиеминутыожидания–аТанивсенебылоинебыло.Стасобратилвнимание,чтовнесколькихокнахдоманапротивуженачалигаситьсвет.Неужелиужетакпоздно,чтолюдиложатсяспать?Где

же Таня, почему не возвращается так долго? Не решаясь без нее дажезажечь свечу,Стас только ходилиз угла в уголпо темной комнате, точнодикийзверь,очутившийсяволеюсудебвклеткезоопарка.Какжаль,чтоизокнаневидновходавособняк!Дажето,какдевочкаидетпопереулку,изнего не видно, потому что Таня движется всегда с другой стороны, отТверской.

В очередной раз Стас приблизился к окну в тщетной надеждевысмотретьпоявлениеТани–ивдругемупоказалось,чтозастенойкто-тонегромко вскрикнул.Он прислушался – нет, вроде тихо.Однако на душесталоещебеспокойнее.Постоявнемного,Стасужехотелотойтиотокна–итутсулицысновараздалсякрик.Сомненийнебыло–этокричалаТаня.Голос был ее. Что именно она кричала, Стас не сумел разобрать, но емупоказалось,чтооназоветегопоимени.

Вмиг забыв о том, что боится покидать пределы особняка, Стассхватилтаквовремяприпасенныйсегодняобрезокарматурыисовсехногринулсянаулицу.Радиспасениядевочкионготовбылбывыбежатьдаженашумную,яркоосвещеннуюТверскуюисхватитьсясцелойармией.Нони того, ни другого не потребовалось. Таню он увидел сразу же, едвапроскользнув через лаз – она лежала прямо на земле, в двух шагах отзабора.Ананеенавалилась,пытаясьсорватьснееодежду,темнаямужскаяфигура.Девочкаотбивалась,какмогла,носилыбылиявнонеравны.

–Пусти!Пусти!Стас!Помогите!–кричалаТаня.–Заткнись,сучка,атопорежу!–хрипелнасильник.Не помня себя, Стас коротко взревел, бросился на парня и пинком

отшвырнул егоотдевочки.Тот явнонеожидалнападения, да еще такогоактивного,отлетелвсторону,нототчасвскочилнаноги.Лицоего,совсеммолодое,ещебезбородоемальчишескоелицо,исказилосьзверинойзлобой.

– Убью, сука! – заорал он и кинулся на Стаса. Тот успел заметитьблестевшее в свете фонаря лезвие ножа и приготовился к бою. С силойударив отморозка по руке арматурой, Стас выбил у него оружие. Пареньвзвыл, нож со звоном отлетел куда-то далеко в сторону. Не даваяпротивникуопомниться,Стас снова замахнулся арматурой, хотелпопастьпо голове, но насильник увернулся, и удар пришелся ему по спине.Впрочем, и этого оказалось достаточно. Парень упал, Стас тут жеподскочил к нему и принялся пинать ногами поверженного врага. Онвообщенесоображал,чтоделает,передглазамистоялокрасноемарево,адушу вдруг захлестнула какая-то нечеловеческая первобытная ненависть.Стас избивал этого отморозка с такой силой, точно мстил ему за всенесчастья,словнотолькоэтотпареньиниктодругойбылвиновенвовсех

невзгодах,свалившихсянанего…НанегоинаТаню.И снова взлетела вверх арматура и уже готова была опуститься на

головулежащего,нодвижениерукивнезапноостановилкрикдевочки:–Стас,чтотыделаешь?Прекрати!Тыжеубьешьего!– И поделом! – прохрипел Стас, но Таня уже повисла на нем всем

теломиэтимвсе-такипредотвратилаудар,который,весьмавозможно,могсделатьсясмертельным.

Тяжело дыша, Стас прислонился спиной к забору. Всплескадреналина,ударившийвегомозгипрактическиполностьюотключившийсознание, понемногу стал стихать, и теперь Стас чувствовал себясовершенно измотанным и невероятно усталым. Таня тем временембродила вокруг него, собирая уроненные вещи – пачку газет, несколькоразломанныхкартонныхкоробок,двапакетаибутылкусводой.Всеэтоонапросунула через лаз внутрь двора, видимо, для сохранности, после чегоподошлаклежащемуназемлепарнюинаклониласьнадним:

–Тыжив?Тот зашевелился, промычал что-то невнятное, потом встал на

четвереньки и с трудом, медленно поднялся на ноги. Вид у него былужасный, лицо разбито, но стоял отморозок, почти не шатаясь, так что,видимо, серьезноон все-такинепострадал.УвидевСтаса, который сновасжалврукеарматуру,пареньсначалапопятился,но,поняв,чтобольшеегобить не будут, сплюнул, выругался, покачиваясь, пошел прочь и вскореисчезизвиду.ТаняиСтаспроводилиеговзглядом,затемпосмотрелидругнадругаимолчаполезливлаз.

–Ну,тыдаешь…–толькоисказалаТаня,когдаониоказалисьвсвоейкомнате.–Ядажепредставитьсебенемогла,чтотыможешьбытьтаким.

–Ятоженемогсебетакогопредставить,–буркнулвответСтас.–Тыкак?Чтоонуспелстобойсделать?Онбилтебя?Гдеболит?

–Нигденеболит,неволнуйсязаменя.–Таняоченьнежнопогладилаегопоруке–погрязнойрабочейперчатке,которуюнедавносамаженашладлянего.–Сомнойвсевпорядке,ятолькоиспугаласьочень.Икаконтакподкрался?..Наверное,шелзамнойоткуда-то,аядажеинезаметила.

Онаразвернулаодинизсвоихпакетов,заглянулавнегоисказалаужеснастоящимогорчением:

– Вот только жаль, что пицца остыла… Я так хотела ее теплойдонести! Представляешь, Мадина не обманула, действительно дала мнеодинкусокбесплатно.Авторойяунеекупила.Ясегодняопятьтакхорошозаработала,почтисторублей!Вотвсегдабытак…

Ониужеуспелисходитьзаводойиразвестиогоньвкамине,аСтасвсе

никакнемогуспокоиться.– Зря ты все-таки меня остановила, – говорил он, подбрасывая

очередную ножку стула в камин. – Ей-богу жалею, что не убил этогозвереныша. Это каким же отморозком надо быть, чтобы наброситься наребенка…

–Яуженеребенок,Стас,–стихимвздохомвозразилаТаня.–Дакакжеэтонеребенок?Тебевсегодвенадцатьлет.–Атогдабылоодиннадцать…–елеслышнопроговориладевочка,не

отрываявзглядаотразгорающегосявкаминепламени.–Когдаэто«тогда»?–непонялон.–Когдаявдетскийдомпопала…Недавно,слушаярассказТаниоееродномдомеигибелиееродных,

Стасподумал,чтоничегострашнееибытьнеможет.Нооказалось,чтовтотраздевочкаповедалаемудалеконевсе.Оказалось,чтобылвеежизниеще один, не менее жуткий эпизод, о котором она, по собственномупризнанию,ещениразуникомунеговорила.Простонемогла,вспоминатьобэтомбыловышееесил.

ПослесмертиТаниныхродителейдрузьяизнакомыесемьи,которыхуКузнецовыхимелосьнемало,былипротивтого,чтобыдевочкуотдаваливдетскийдом.Однаизмаминыхподруг,тетяДаша,собраласьвзятьТанюксебе и всерьез занялась сбором и оформлением документов на ееудочерение, но у нее так ничего и не получилось. Тете Даше и ее мужуотказали на том основании, что у них низкая зарплата и слишкоммаленькая, всего лишь двухкомнатная квартира. И Таню отправили вприют.

– Чушь какая-то! – возмутился в этом месте рассказа Стас. – Японимаю,чтоможноотказать,еслиусыновитьребенкахотяткакие-нибудьалкоголикиилинаркоманы.Ноеслинормальныелюдиготовывоспитыватьребенка своих погибших друзей, я не понимаю, почему им этозапрещают…

–Я тоже раньше не понимала, – отвечала Таня с той интонацией, скоторойонавсегдаговорилана«взрослые»темы.–Номневприютеребятаобъяснили. Отправлять сирот в детский дом – это бизнес. И оченьвыгодный.

–Тоестькакэто–бизнес?Вкакомсмысле?– А в таком, что на каждого нового ребенка государство выделяет

приютубольшиеденьги.Ируководителидетскихдомовэтимпользуются.Конечно,имвыгодно,чтобыдетейвдетдомебылокакможнобольше.Я,пока была в приемнике-распределителе, столько всего об этом

понаслушалась…Оказывается,унасвстранебываютслучаи,когдадетейсилой забирают даже из нормальных семей, у живых родителей, подкакими-то нелепыми предлогами – и отдают в приют. Например, однадевочка рассказывала, что знала мальчика, на родителей которого сосединаписали донос, что они плохо обращаются с сыном. К ним приехали,забралимальчикаиувезлиеговдетскийдом,даженеразобравшисьчтокчему.Правда,этоневМосквебыло,авкаком-тодругомгороде,язабылавкаком…

– Ужас, – покачал головой Стас. – Просто трудно даже поверить втакое…Нотыначаларассказыватьосебе.Чтобылос тобойдальше?Тыведьвсе-такипопалавдетскийдом,насколькоязнаю?

–Да,попала,–мрачнокивнулаТаня.Онадействительнооказаласьвприютеипровелатамнесколькодней.

Но даже такого короткого времени ей хватило с лихвой. После пожарадевочкаосталасьбездокументовипоэтому (аможетбыть,ипокаким-тодругим причинам, Тане, разумеется, никто не счел нужным ничегообъяснить) ее отправили не в городской детский дом, а в подмосковный,чутьлинезастокилометровотМКАДа.Итамонаувиделавсюкартинублеска и нищеты приюта. Блеска – потому что директор разъезжал нановенькой иномарке, в его кабинете стояла мягкая мебель, навороченныйкомпьютериплазменнаяпанель.Авнищете,втесных,холодных,давнонеремонтированныхкомнатах,жилидети,которыеходиливобноскахиеливпроголодь.Носамымстрашнымбылонеэто.Ато,чтонавторойжеденьее пребывания в приюте директор, толстый лысый дядька, от которогопахло спиртным и гнилыми зубами, вызвал Таню в свой роскошнообставленныйкабинетижестокоизнасиловал,апотомещезаставилвзятьтряпку и смыть за собой кровь с дорогого кожаного дивана. А когдарыдающаяТаня, всхлипывая, сказала ему, что заявитнанего вмилицию,директортолькозасмеялся.Иответил,чтовмилицииунеговсекуплено,еетамниктоислушать-тонестанет.«Такчтоневздумайвякать!–сказалон,выпроваживая девочку из кабинета. – Будешь хорошо себя вести ислушатьсяменявовсем–будешьхорошожитьиестьдосыта.Аначнешькобениться – отправлю работать проституткой на станцию. Поговори сдевчонкамивпалате,онитеберасскажут,какэто…»

ТойженочьюТанясбежала…Стасслушалвсеэтосужасом,ондажелицорукамизакрыл,настолько

тяжелоемубыловосприниматьрассказоподобнойдикостииосознавать,что все это происходит не на страницах книги и не на экране… А вреальной жизни, с человеком, который сидит напротив него. С той

маленькойдевочкой,ккоторойонуспелтакпривязатьсязанесколькодней.Словнебыло,вбессильнойзлобеонтолькомогударитькулакомпостене,датак,чтосверхупосыпалисьостаткиштукатурки.

Танявзглянулананегоииспугалась:–Стас!Стас,чтостобой?Тыплачешь?Он отвернулся, чтобы не показывать слез, которые действительно

выступили на глазах. Но девочка уже подбежала к нему, осторожно,стараясьнезадетьбольноеплечо,обнялаисталагладитьпоголове.

– Ну что ты, что ты… – тихо шептала она. – Не надо такрасстраиваться…Тынепринимайэтотакблизкоксердцу!Всежепрошло,теперьвсехорошо…Эх, зналабы,чтотытакрасстроишься,несталабытеберассказывать…

ГлавашестнадцатаяЗатриднядоНовогогодаУтросредыСергейГоловинначалспроизводственногосовещания,на

котороесобралвсехсвоихребят,потребовавявитьсявконторунисветнизаря,ажквосьмичасам.Причинойтакогоавралабылаидея,которуювчеранеожиданноподалемусынишка.

Вернувшись вечером с работы, Сергей зашел к Сашке в комнату иувидел, что тот сидит за компьютером и играет в очередную стрелялку,темныйэкрантоиделоозаряютвспышкивыстрелов.

ГоловинзаглянулСашкечерезплечо.Иногда,когдаимелосьсвободноевремя,онлюбилнемногопонаблюдатьзакомпьютернымииграмисына,этоказалось ему забавным. Бытует мнение, что люди, не раз побывавшие внастоящих переделках, крайне негативно относятся к виртуальным боям,их подобные развлечения раздражают, а то и растравляют душу. ОднакоСергей не испытывал ничего подобного. Ему всегда удавалось четкоразграничивать где игра, а где реальность, и не приходило в головусмешивать две эти вещи. Видимо, повезло, что Создатель наградил егоздоровойпсихикой.

–Вочторежешься?–поинтересовалсяГоловин.Сашкапроизнесвответкакое-тодлинноенерусскоеназвание,которое

тутжевылетелоуСергеяизголовы,толкомнеуспеввлететь.–Ичеготутнадоделать?– Да как обычно – мир спасать, – отвечал одиннадцатилетний

мальчишка.–А,ну-ну…Стоя за спинкой Сашкиного кресла, он полюбовался красивой

графикой–панорамой средневекового города, по улицамкоторого бегали

устрашающеговидамонстры.Сашка,играющийзагерояоттретьеголица,палил по ним из чего-то вроде базуки, монстры отвечали перекрестнымогнем,ктоизчегогоразд.

–Нудержитесь,щаявамзадам!..–повторялСашка,изовсехсиллупяпо клавиатуре. Вскоре все противники были побеждены, но последний,изловчившись,все-такиугодилв«спасителямира».

–Этоонтебяубил?–спросилотец,наблюдая,какСашкинперсонажроняеторужиеизаваливаетсянабок.

–Не,толькоранил,–беспечноотвечалсын.–Ичтотытеперьбудешьделать?–этотвопросбылзаданпростотак,

машинально.–Аничего.Отдохнугде-нибудьвуглу,наберусьсил–иопятьвбой!

Здоровье не только от бутылочек с лечилкой, но и от отдыхавосстанавливается.

СначалаСергейтолькоусмехнулся–вотеслибывжизнивсебылотакпросто… А потом мысленно повторил про себя слова сына. «Ранен,отдохнугде-нибудь…»Ачто,если?..Чтоеслииегошефпоступилтакже,как персонаж Сашкиной компьютерной игры? К врачам Станислав необращался,ниводнойбольницеегонет,нискемиззнакомыхонтоженесвязывался.Ногде-товедьондолженбыть,живойилимертвый!Чтоеслии правда отлеживается где-нибудь? Мало ли, что может в жизнипроизойти… Вот недавно они с женой сериал смотрели, там женщинараненого милиционера на улице подобрала и привела к себе домой.Выходила,апотомуних,какположено,любовьслучилась…

Так что утром следующего же дня Головин потребовал всех ребят ксебеидалчеткоезадание:разделитьнаучасткивсютерриториюврадиусеминимумкилометраотгазетногокиоска,гдебылосовершенонападениенашефа, и прочесать частым гребнем. Осматривать все подвалы, чердаки,территорию вокруг гаражей, расспрашивать местных жителей, особенновездесущих бабок и дворников. За ценные сведения обещатьвознаграждениеинескупиться.Есликто-точто-товидел–вытрястивсюинформациюдоднаисразужедоложитьему,Сергею,лично.

–Вопросыесть?– Есть, – хмуро произнес бритый Виктор. – Я, честно говоря, не

понял…Мыживогошефаищемили?..–Какогонайдем,–буркнулначальникслужбыбезопасности.Чтогреха

таить,вегодушуужедавнозакрадываласьподобнаямысль.Никакнельзябыло исключить вероятность, что киллер догнал Станислава и все-такидобилего.Нодажееслиэтогоинеслучилось,всеравнобылонеизвестно,

насколькоопаснаранаСтаса.Какэтонипечально,шефвполнемогупастьгде-тоиумеретьотпотерикровиилипереохлаждения–все-такизиманадворе. Памятуя об этом, Головин каждый день проверял информацию,поступавшую не только из больниц, но и из моргов. Пока ни одногопохожеготрупаобнаруженонебыло,ноэто,увы,ничегонезначило.

Отправив ребят работать, Сергей, чтобы заполнить чем-то времяожидания,занялсясвоимиобычнымиделами,которыесовсемзабросилзаэтидни,ирутинынакопилосьпредостаточно.Нонепрошлоидвухчасов,какемупозвонилЮрий.

–Слушай,Серега,насчеттелефонныхзвонковтыкаквводуглядел,–сообщил он. – Действительно, на телефон посредника звонили именно стого номера, который ты мне вчера продиктовал. И именно в названноетобойвремя.Нидоинипослениодногозвонкасэтогономерабольшенепоступало.Атольковшестнадцатьпятнадцатьишестнадцатьсорокдевятьдвадцатьвосьмогооктября.Кактебеудалосьэтовычислить?

– Именно в это время шефа угораздило посеять свой мобильный, –пояснилГоловин.–Апозжеемуеговернули.

–Даже так? – хмыкнулЮрий. –Интересное получается кино…Этоздорово меняет дело. Хотя, к сожалению, такие вещи хрен докажешь…Свидетельхотьесть?

–Есть,инеодин.–Ну,этоужелучше…Хотявсеравнодоказательствовесьмахлипкое.– Оно хлипкое, пока оно одно, – убежденно возразил Сергей. – Но

когда у меня соберется целая обойма доказательств, оно вполне сможетзанятьместовихряду.

–Ачтотыещенарыл?–заинтересовалсяЮрка.–Пока,ксожалению,ничего.Ноужеестькое-какиеподозрения…Не

переживай,кактолькочто-тонаработаем,тыбудешьпервым,ктообовсемузнает,–заверилГоловин.

–Ладно, работай, –милостиво разрешил приятель. –Кстати, что бытамниговорили,вмоейконтореработаютбыстрее,чемвтвоей.Ипотомууменяестьдлятебяещеоднановость.

–Этокакаяже?–Помнишь,ятеберассказывалобубийствеОлесиПетуниной?– Помню, – подтвердил Сергей, хотя на самом деле почти забыл об

этом – слишком много было дел, которые представлялись еще болееважными.

– Так вот, к общей картине добавился еще один важный момент.Преждечемееубить,девушкесначалапрострелиликолено.

–Понятно…–Сергейсо злостьюсжалподлокотниккресла.–Сталобыть,киллердопрашивалее,пыталсявызнать,гдеСтас.Акогдаонаемуобэтом сказала – илине сказала, потомучто скорее всего действительнонезнала–пристрелил…

–Да,оченьнатопохоже,–согласилсяЮра.–Ачтозапарень,которыйбылсОлесей?– Какой-то ее приятель. Соседка видела в глазок, как они вместе

приехалидомой…– … а там уже дожидался киллер. Получается, мальчишка просто

попалподраздачу.–Да,получаетсятак,–подтвердилсобеседник.–Ну,уменяпокавсе.

Звони.СтоилоГоловинуотложитьтелефон,каквдверькабинетапостучалии

напорогепоявилсяегозаместительспачкойбумагвруках.–СергейАлександрович,тут,каквыипросили,информацияобанке

«Модус»запоследниепятьлет.–Угу,спасибо.Здесьвсе?Ничегонеупустили?–Вроденичего.Еслитольконесчитатьсегодняшнегозапроса…–Какогоименно?–СегодняВладимируПетровичузвонилаВетрова.–Воткак?Самаличнозвонила?Этоинтересно…Головин не поленился лично переговорить с заместителем

Шаповалова, который остался исполняющим обязанности президентакомпании на время отпуска Станислава Михайловича, и узнал, что егоразговор с банкиршей и впрямь заслуживал пристального внимания.Позвонив,РаисаИвановнасразужезадалапрямойвопрос–ктоименноикак будет вести дела с ее банком теперь, когда обвиняемый в убийствеЖданова Станислав Шаповалов находится в розыске? Дела не терпятотлагательств, срок договора о кредитах, которые «Модус» предоставлял«ОСК»,истекаетвянваре.ВладимирПетрович,заместительСтаса,былвкурседелаи,вотличиеотмногихсотрудниковфирмы,знал,чтоегошефаподозревают в убийстве. Однако в разговоре с банкиршей он решилпридерживаться тойлинииповедения, которуюонисовместнопродумаливсемруководствомкомпании.Ипотомуонразыгралудивлениеиспросил,откудауРаисыИвановнытакаястраннаяинформация.НиктоШаповаловани в чем не подозревает, и ни в каком розыске тот не находится, апреспокойно отдыхает себе в Европе, кажется, в Париже, куда уехал напраздники. Как только он вернется, то, конечно, обязательно свяжется сВетровой и решит все вопросы. Услышав подобное заявление, банкирша

сама в свою очередь очень удивилась, торопливо скомкала разговор ираспрощалась.

– Откуда она узнала, интересно? – задумчиво проговорил Сергей,выслушавколлегу.

–Ну,слухамиземляполнится,–пожалплечамиВладимирПетрович.–Ашило,какизвестно,вмешкенеутаишь.

ОднакоГоловинникакнемогсогласитьсяспредположением,чтоделотут лишь в быстро распространившихся поМоскве сплетнях. Разговоры,конечно,были,люди звонили,намекали,осторожноинтересовались…Новсе как-то вскользь, не напрямую.АВетрова, судя по словамВладимираПетровича, говорила об обвинении в убийстве как оширокоизвестномидоказанномфакте.Чтооднозначнодавалопонять–онанепростонаводиласправки,онавладеетконкретнойинформацией.

Глядя невидящим взором в окно, на оживленное движение поБульварному кольцу, Сергей грыз ручку и пытался свести воедино всесобранныефакты.Судяпобанковскимдокументам,еслиу«ОбъединеннойСтроительной Компании» начнутся проблемы – а в отсутствие обоихруководителейониначнутсянаверняка,–у«Модуса»будутвсеоснованияивсевозможностиначатьвмешиватьсявделаихфирмы…Вплотьдотого,что объявить ее банкротом.Или, скажем, прибрать к рукам за долги.Такчто интерес Ветровой тут налицо. Это первое. Второе – деньги,переведенныесосчетаШаповалованасчеткиллера.Дажееслинаминутудопустить абсурдную мысль, что Стас действительно заказал Андрея идействительно заплатил убийце, вряд ли он стал бы делать это стольтопорно.Ну,и,наконец,звонкисмобильного.То,чтоонибылисделаныпотелефону Станислава именно из банка, не оставляло никаких сомнений.Такчто,какникрути,вседорогивелив«Модус».

И вновь, в который уж раз за последнюю неделю, Головин набралномерЮрия.

– Ты, наверное, уже от телефона шарахаешься, когда видишь надисплеемоеимя,–усмехнувшись,сказалон.

–Даладно,братан,яжвсепонимаю,–отвечалдруг.–Говори,толькопобыстрее,ясейчасзанятнемного.Чтоутебя?

–Юрка, погляди, пожалуйста, нет ли у вас, случаем, чего-нибудь наВетрову?

–Ктотакая?–Владелица банка «Модус».Ветрова РаисаИвановна.Как думаешь,

можетнайтисьввашихзакромахкакая-тоинформацияоней?– Да почти наверняка, – подтвердил Юрий. – «Модус» – один из

крупнейших банков. Просто не может быть, чтобы его хозяйка нигде незасветилась.Такчтояперезвоню.

–Хорошо,жду.Нажавкнопкуотбоя,Головинсновавернулсяксвоимразмышлениям.Он уже почти не сомневался, что сумел ухватить кончик нитки, с

помощьюкоторойпредстоялораспутатьвеськлубок.Вопросбылтольковтом,какименноэтосделать…НоСергейзнал,чтораноилипоздносумеетрешить эту задачу.Однако расслабляться было еще рано, слишкоммногодругихзадачоставалисьнерешенными.

Во-первых, поиски шефа. Ребята в течение дня периодическивыходилинасвязь,нониктоничегоутешительногосообщитьнемог,параслучайных зацепок, вселивших было в сердце надежду, при болеевнимательном рассмотрении оказались тупиками. Шаповалов как в водуканул.

Ну а во-вторых, Сергею никак не давал покоя человек в низконадвинутой на глаза шапке, стрелявший в Стаса из пистолета сглушителем. Скорее всего, этот же самый человек убил и Олесю. Изпоследнего можно было сделать вывод о том, чтошефа киллер так и ненашел…Точнее,ненашелсразу.Ноявнопродолжалискать.И,разумеется,могвлюбуюминутунайти.Ито,чтопростреленноеимтелоШаповаловапокаещенигденеобнаружено,увы,ровнымсчетомниочемнеговорит.

Конечно, сам факт, что за шефом охотится киллер, был крайнераздражающиммоментом.НобольшевсегоГоловинавыводилоизсебято,чтоонникакнемогпонять,откудаэтоткиллервзялся.КтомогзаказатьемуШаповалова?Раиса?Таксказать,длянадежности,неполучится засадить,так убрать…Нет, никакне вяжется.Ей крайненевыгодноубиватьСтаса,этосразустановитсяподозрительно.Однодело–повернутьисториютак,будто бизнесмен избавился от компаньона, который мешал ему продатьфирму. В этом случае компания, когда организатора убийства сажают,действительноостаётсябесхознойиснейможноделатьвсё,чтоугодно.Исовсем другое – когда оба владельца становятся жертвами заказныхубийств. При таком раскладе заявлять какие-то права на осиротевшуюфирмупростоопасно,сразуподставляешься.Нет,банкиршатутстопудовоне при делах. Но кто же тогда заказал Стаса? Головин мучительноперебирал в уме всех возможных недругов шефа, ища подходящуюкандидатуру.Иненаходил.

Юрийпозвонилемуужеближеквечеру.– Слышь, Серега, ты даже не представляешь, как тебе повезло! –

заявилон.–Ктобыдругоймнесказал,чтовжизнибываюттакиеудачные

совпадения, яб емупростонеповерил.Нокогдасамвидишьвсесвоимиглазами…

–Юрка,тыочем?–перебил,невыдержав,Головин.–ДаоРаисе твоей, о банкирше!Информациионейнашлосьполно,

вплоть до интимных подробностей личной жизни. Представляешь, она,оказывается, совсем недавно была у нас в разработке по одному делунасчет… Впрочем, неважно, это все тебе не интересно. А интереснодругое.

–Ичтожеименно?– То, что наша мадам постбальзаковского возраста питает сильную

склонностькмолодыммужчинам.Леттакдодвадцатипяти.ИсейчасунеевфаворитахходитнекийИльдарКамаев.Красавчик,двадцатьчетырегода,ясенпень,нигденеработает–ноприэтомневылезаетизбутиковисамыхкрутыхночныхклубов,ездитна«Гелендвагене»…

–Иэтовсе?–разочарованнопоинтересовалсяСергей.– Не совсем. Думаю, тебе не лишним будет узнать, что последнее

время этот самыйКамаев трубит на всех углах, что скоро станет крутымбизнесменом, так как его Райка-зайка вот-вот подарит ему крупнуюстроительнуюкомпанию…

–Датычто?–Головиндажеприподнялсяскресла.–Неужелитрубитнавсехуглах?Ончто–совсемидиот?

–Ну,насчетвсехугловянесколькопреувеличил,–созналсяЮрий.–Нонесколькоразотнеготакуюпохвальбуслышали.Аумаунего,судяповсему, действительно немного, тут ты прав. Но при такой смазливойвнешности можно и вовсе без мозгов обойтись, бабы все равно будутгроздьяминашеевиснуть…

–Аутебячто,егофоткаесть?–Нуакакже?Ифото,иадрес,иявки,ипароли.Вседосье,честьпо

чести.– Будь другом, пришли мне фото, – решительным тоном попросил

Головин.– Чего это ты вдруг красавчиками заинтересовался? – хохотнул в

трубкеЮрий.–Ая-товсюжизньдумал,чтотыунасподругойчасти–поженской…

–Заткнись,чудило,–беззлобноругнулсяСергей.–ЯсэтимИльдаромвстретитьсяхочуиподушампоговорить.Оченьужлюбопытно,откудаунего вдруг строительная компания возьмется.Такчтонеприкалывайся, алучшедайнаводку,гдебымнеегонайти,дапоскорее.

–Ладно,–тутжеперешелнасерьезныйтонЮрка.–Сейчаспришлю,

проверяйпочтуминутчерездесять.Распрощавшись с другом, Головин тут же вызвал к себе зама. Не

очень-то хотелось отрывать ребят от поисков шефа, но поговорить слюбовникомбанкиршитоженужнобылокакможнобыстрее.Впрочем,какподсказывала Сергею интуиция, разговор с красавчиком не должен былзанятьмноговремени.

Микроавтобус с охранниками службы безопасности «ОСК»пристроился у входа в пафосный ночной клуб в одном из Сретенскихпереулков.СидевшийзарулемИван,повидудуболом,ссоответствующейвнешностью и повадками, был прекрасным водителем и умудрилсявтиснуть наглухо затонированный микроавтобус между гламурноймашинкой и солидным «Мерседесом» столь ловко, чтомежду бамперамиосталосьотсилыпосантиметру.Приэтомсделалонэтоспервойпопытки.Сергей любил брать Ивана с собой туда, где требовалось создатьвпечатление грубой неконтролируемой силы.Иван столь виртуозно игралрольпсихопатасоружием,чтоСергеюиногдадажестановилосьнепосебе.

Один из подчиненных Головина уже давно находился в клубе инезаметнонаблюдалзавовсюотрывающимсяИльдарчиком.Атот,похоже,собирался провести за увеселениями всю ночь, совсем не рвался к своейпрестарелойДульсинееидомойнесобирался–чегонельзябылосказатьоребятахвмикроавтобусе,которыесраннегоутрасегоднябылинаногахипрочесывали город в поисках пропавшего президента компании. Но, каконинистарались,поискипоканикчемунепривели.

Наконец, часу уже в третьем пополуночи, рация на коленях Сергеяожила.

– Идет. На улицу выходит, – доложил наблюдатель. – Одежду незабирал,видимо,хочетпоговоритьпотелефону.

Не дожидаясь команды, Иван выскользнул из автобуса. Когда былонадо,этастодвадцатикилограммоваятушамогладвигатьсястремительноибесшумно.Он занялместооколо входаипопыталсяизобразитьотчаянноскучающую физиономию. Ильдар показался в дверях. Следом за ним,практически вплотную, шел «боец» Головина, наблюдавший за ним вклубе.КактолькоИльдароказалсянаулице,представлениеначалось.

Дверьмикроавтобусавнезапноотъехалавсторону,Иваннеуловимымдвижением забрал уИльдара из рукимобильник, а идущий сзадипареньотвесил красавчику столь мощный пинок, что тот буквально влетел вмикроавтобус, угодиввотнюдьнедружественныерукиподжидавшихегоребят. Наблюдавший заскочил следом, закрыл дверь и помог надеть наголову Ильдара черный полиэтиленовый пакет.Машина в это время уже

набиралаход.Занялоэтовсеотсилытрисекунды.Ильдарпопыталсявырватьсяизудерживающихегообъятий,нотутже

получилувесистыйшлепокпоголове.–Сломатьтеберебра,чтобнерыпался?–Тонзадавшегоэтотвопрос

былвесьмадалекотискреннегодружелюбия.–Чтозадела,мужики,выктотакие?–Ильдарпересталдергаться,но

отчаяннозамоталголовой.–Пакетснимите,дышатьнечем!–Атыдышипомедленнее,адумайпобыстрее,–посоветовалемутот

жеголос.–Временинетниунас,ниутебя.Шеф,–обратилсяонкСергею,–может,влесего?Вслучаечеготамжеизакопаем.

Головинусмехнулся–«наустрашение»ребятаработалиотлично.–Нет, в лес тащиться далеко, а я спать хочу, – громко отвечал он. –

Поехалинатринадцатыйобъект,тамбетонзаливают,еслинедоговоримся,сделаем этого хлыща неотъемлемой частью фундамента. Ты же всегдахотелпоучаствоватьвстроительствеМосквы,правда,Ильдарчик?

Ильдара била крупная дрожь.Парень, предложивший емумедленнеедышать,забеспокоился.

–Эй,тынеобоссысьтут,атоятобойполывытиратьбуду!Ильдарзатих.–Слушайвнимательно,–обратилсякпленникуСергей.–Мыпокавсе

помолчим,атыподумаешь.Когдаприедем,мыбудемзадаватьвопросы,атыбудешьотвечать.Вотидумайпока,какуютемумыбудемобсуждатьичтомыхотимуслышать.Понял?

Тотмолчакивнулголовойвпакете.Рукииколениунегодрожали,какприознобе.

Черезнекотороевремямикроавтобусостановился.Онидействительноприехалинаодиниз объектов«ОСК», где стройкабыла в самомразгаре.Ильдаравыпихнулиизмашиныигрубопоставилинаноги.Пакетсвалилсясегоголовы,ионувиделпрямопередсобойбольшойплакатснадписью«Работы ведет «Объединенная Строительная Компания». Впрочем, долгоосматриваться Ильке не дали, один из парней взял его за шиворот итолкнул вперед. Иван, успевший вылезти из кабины и сделать несколькошагов вперед, остановился, подобрализ кучимусора обломок черенка отлопатыидемонстративновзвесилеговруке.

Вскоре вся группа оказалась в огромном пустом помещении,разделенном пополам множеством бетонных колонн, видимо, будущейподземнойпарковке.Всерединестоялираскладнойстолистул,накоторыйСергей и уселся. Ильдар, с головы которого сняли пакет, остался стоять,хотя и было видно, что ноги держат его с трудом. Охранники и Иван

выстроились у него за спиной. Некоторое время все молчали. Сергейсмотрел на пленника и не торопил события. Потом еле заметно мигнулИвану.Тоткивнул,неслышносделалшагвсторонуиссилойударилсвоейимпровизированной дубиной по одной из колонн. Раздался грохотпогромче пистолетного выстрела, крошки бетона посыпалисьИльдару наплечии голову, и он все-такине удержался на ногах, так и повалился нагрязный бетонный пол. Иван заорал во всю мощь своих необъятныхлегких:

–Шеф, чо мы паримся?Да я егощас на части порву, глаза высосу!Урод, ты че, не понял? – обращаясь уже кИльдару,Иван своей дубинойколотил по полу вокругИльдара. Тот закрыл голову руками и катался пополу, пытаясь уклониться от страшной дубины, при этом он что-тобессвязнокричал.Когдавегокрикахпослышалосьимябанкирши,Сергейостановилэтотспектакль.

–Авэтомместепоподробнее,пожалуйста.Головин говорил тихо, но Ильдар услышал его и тотчас замолк. Не

повышаяголоса,Сергейпродолжал:– Я хочу услышать все, что касается заварухи вокруг «ОСК». Что

творитсяуменяподносом,аяэтогонезнаю?ЧтозакарусельскредитамиустроилаВетрова?О каком еще строительном бизнесе, который она тебедарит, ты трезвонил на каждом шагу? Для какого кабинета ты недавноприсматривалмебель?Исмотри,яведьтебявместокресланаколпосадитьмогу!Еслитвоиответыменяудовлетворят,яподумаюнадтем,чтобыпротебязабыть.Еслинет–извини…

Сергей опять мигнул Ивану, и тот обрушил дубинку на колонну.Ильдарсовсемсжалсявкомокисбивчиво,торопливозаговорил.Одинизстоящих рядом ребят рывком поднял его с пола и поставил на ноги, адругой сунул ему под нос включенный диктофон. Волнуясь, сбиваясь,путаясь в словах и через фразу повторяя, что это все она, Раиса, он тутвообщенипричем,Илькавывалилвсе,чтознал–обубийствеЖданова,онанятыхРаисойкиллере,посредникеисвидетелях,отом,какподставилиШаповалова, как использовали случайно забытый им телефон, какперевели без его ведома деньги с его счета на счет убийцы и как Раисапланировалаприбрать к рукамлишившуюся руководства «ОбъединеннуюСтроительнуюКомпанию».

КогдаИльдарзамолчал,Сергейнекотороевремядумал,апотомрезкоподнялсянаноги.

–Садись. –Он ткнулпальцем в стул, и охранник слегка подтолкнулИльдаравспину.Тотупалнастул.Иванположилнастолпачкубумагии

ручку.– Все, что ты тут говорил, запиши, – приказал Головин. – Поставь

числоиподпись.Мыподождем,тольконезаставляйнасждатьоченьдолго,атонекоторыеизнасоченьнервные…

ИльдарвтянулголовувплечиипокосилсянаИвана.Иванэтозаметили немедленно скорчил гримасу, прекрасно бы подошедшую самомусвирепомулюдоеду.

Илькатутжесхватилсязаручку,испустяполчасауСергеянарукахбыластопкаисписанныхлистков.Онповернулсяксвоимребятамисказал:

–Все,закругляемся.Приведитееговпорядок,заберитевещиизклуба,отвезите его сначала домой, пусть переоденется и возьмет документы. АпрямосутречкадоставитеегонаПетровку.Юрийбудеттамсдевяти,онвкурсе.Ты,–ГоловинповернулсякИльдару,–сделаешьтамчистосердечноепризнание,повторишьвсе,чтонаписалздесь.–Онпотряспередносомукрасавчика исписанными листами, –Слово в слово.После этогоможешьжить. Я разрешаю! А чтобы у тебя не возникло сомнений вцелесообразности явки с повинной, Иван некоторое время будет твоимсамымлучшимдругомидажеподождеттебяументоввкоридоре.Яясноизлагаю?

Илькасглотнулиструдомвыдавилизсебя:–Ясно…Аменячто,посадят?–Этоужкаксудрешит,–отрезалСергей.–Юридическитыможешь

считатьсяоднимизорганизаторовубийства.–Нояже…Яжничегонеделал!–взмолилсяИльдар.–Этовсеона…– Все равно ты знал о преступлении, но не поставил в известность

правоохранительные органы, – отчеканил Головин, но потом, чутьсмягчившись, добавил: –Аможет, и отмажешься.Тыже ведь вполициюсампришел,анеподконвоем.

Ванькаглумливозаржал.–Пошли,чудило!ПоднявИльдарасостула зашкирку,каккотенка,Ивантолкнулегок

выходу.Ребятадвинулисьзаними,аСергейсноваопустилсянастул.Емунадобылокакследуетобовсемподумать.

ГлавасемнадцатаяЗадваднядоНовогогодаПроснувшисьна следующееутро,Стас сизумлениемувидел, чтоих

комната преобразилась. Повсюду, где только можно, висели бумажныегирлянды,обрывкимишурыиелочногодождя,настенахбылиналепленыпестрые картинки, явно вырванные из глянцевых журналов, а на полу,

вокругегокартонок,быларассыпанапригоршняразноцветногоконфетти.«К Новому году, что ли, Танюшка готовится?» – усмехнулся он,

поднимаясь со своего ложа.А когда встали выпрямился во весь рост, тоувидел,чтонастолешнице–томместе,гдедевочкаобычнооставлялаемусвои послания – написано (как всегда, угольком) крупными красивымибуквами«Сднемрождения,Стас!»инарисованцветочек.Таняявнооченьстаралась,выводяэтунадпись,украшеннуювсевозможнымизавитушками.Стаспосмотрелнастолидажезасмеялсяотприятнойнеожиданности.Онбыл очень тронут таким вниманием со стороны девочки, даже на сердцепотеплело.

Самой Тани нигде не было видно, и Стас решил, что она, наверное,ужеушланазаработки.Но,когдаон,закончивсутреннимиумывальнымипроцедурами, снова вернулся в комнату, то спустя минуту следом за нимвбежала и Таня. В руках у нее был какой-то сверток, поверх которогодевочканамоталасвойшарф.

ПосмотревнаСтаса,онаогорченнопротянула:– Ну вот, ты уже встал… А я так хотела успеть до того, как ты

проснешься…Чтобысюрпризтебесделать.–Такиделай,–предложилон.–Ая,еслихочешь,могувыйти.– Ладно уж, оставайся, – милостиво разрешила Таня. – Только

отвернисьнаминутку.Ичур,неподглядывать!–Небудуподглядывать,–клятвеннозаверилон,поворачиваясьносом

к стене. – Хотя, если честно, чертовски любопытно, что ты там такоезатеяла…

–Язатеялапраздничныйзавтрак,–отвечаладевочка,чем-тошуршазаегоспиной.–Все,готово!Можноповорачиватьсяисмотреть!

Стас не заставил себя долго упрашивать, повернулся, поглядел наТаню и увидел, что она держит в руках большой румяный пирожок, вкоторыйвоткнутатонкаягорящаясвечка.

– Это твой именинный пирог! – весело пояснила девочка. – Берискорее,загадывайжеланиеиешь,поканеостыл!

Какдавнонеигралонвтакиеигры!Конечно,каждыйгоднасвойденьрожденияСтасполучалмногоподарков–отмамы,отдрузей,отделовыхпартнеров, от сотрудников своей компании. Ему дарили бумажники иручки, запонки и галстуки, коньяк и коллекционное вино, часы инастольныеписьменныеприборы,картиныибронзовыестатуэтки…Ноонуже и не помнил, когда последний раз у него был на столе праздничныйтортсосвечами,чтобы,задуваяих,загадыватьжелание…

–Ну,–торопилаегоТаня,–придумал?

–Нетеще…–Такдавайдумайбыстрее!Остынетженатакомхолоде…«Яхочу…–мысленноначалпросебяСтас.–Хочу,чтобыяскорее…

Нет, не так. Я хочу, чтобы Таня… Чтобы у Тани… Черт, как бы этосформулировать?Хочу, чтобы у нас обоих, и у меня, и у Тани, все былохорошо,вот!»

Глубоковздохнув,оннабралполнуюгрудьвоздухаидунулнасвечкустакойсилой,чтоонавыпалаизпирожкаишлепнуласьнапол.Послечегоонисдевочкойодновременнокинулисьееподнимать,чутьнестолкнулисьприэтомлбами,посмотрелидругнадругаизасмеялись.

–Сказать,чтоязагадал?–предложилон.–Язагадал,чтобыунасстобойвсе…

НоТанянедалаемуокончитьфразу,замахалананегоруками:–Неговори!Нивкоемслучаенеговори,атонесбудется!–Сбудется.Обязательносбудется,–суверенностьюпроизнесСтас.–

Чтобынислучилось,всебудетхорошо!–Нучтожтынеешь?–торопилаегоТаня.–Ятакстаралась,чтобы

донестиеготеплымизцерковнойлавки…Помнишь,ятебеговорила,чтотампирожкиоченьвкусные?

Стасужехотелбылосунутьпирожокврот,нововремяспохватилсяиаккуратноразломилегопополам.Внутриоказаласьмяснаяначинка,фаршсжареным луком, и от одного ее вида рот тут же наполнился слюной.Половинки вышли немного неровными, одна получилась чуть большедругой.ИменноееСтасипротянулдевочке.

–Нет-нет!– замоталаголовойТаня.–Ешьсам, этотвойименинныйпирог!

–Разяименинник,–возразилСтас,–значит,моеслово–закон.Иявсвой день рождения тоже имею право делать тебе подарки. Давай ешьбыстрее,атоточноостынет!

Таня хотела снова возразить, но передумала, взяла свою половину иоткусиламаленькийкусочек.Стастутжепоследовалеепримеру.Пирожок,конечно, уже почти остыл, но все равно показался ему настоящей пищейбогов.Жальтолько,чтобожественноепиршествотакбыстрозакончилось.

–Спасибо,Танюша,обалденновкусно!–поблагодарилон.–Погоди,этоещеневсе!–сообщила,всясияя,девочка.–Уменядля

тебяещеподарокесть.–Тоестькак?–вочереднойразизумилсяСтас.–Аэторазвебылне

подарок?–Нет,тобылпирог,–засмеяласьТаня.–Аподароквот.

И она протянула ему что-то круглое, завернутое в вырванную изглянцевого журнала страницу. Сверху сверток был завязан обрывкомцветной ленты, которой обычно перевязывают букеты цветов, так, чтополучилосьподобиемешочка.

–Чтоэто?–Развернидапосмотри.Улыбаясь,оносторожноразвязалбантики,разворачиваябумагу,снова

вспомнилдетство.Итогдаточнотакжезамиралосердцепривидекоробоки свертков под елкой… Он был уверен, что подобное ощущение невернетсяуженикогда–но,оказывается,оношибался.

Внутри свертка обнаружился апельсин. Небольшой, но свежий исочный,яснобыло,чтодевочкаегокупила, анеподобралагде-нибудьнапомойке…

Подняв взгляд, Стас увидел, что Таня внимательно смотрит на него,ожидаяегореакции.

–Тыкак-тоговорил,чтолюбишьапельсины…–неслишкомувереннопроизнеслаона.–Вотяиподумала…Решилатебяпорадовать…

–Тебеэтоудалось,–заверилСтас.Онбылрастрогандослез.–Правда?Тебепонравилисьподарки?–радостноуточнилаона.–Нетослово,какпонравились!–Онне знал,каквыразитьейсвою

признательность. – Спасибо тебе, Танюшка! Ты мне устроила самыйнастоящийпраздник.Этомойсамыйлучшийденьрождениявмоейжизни,честноеслово!

Онобнялдевочкуздоровойрукой.Таняподняласьнацыпочки,звонкочмокнулаеговщеку,щетинанакоторойуженачалапревращатьсявбородуи,застеснявшись,отвернулась.

–Сейчасявозьмуножиразрежуапельсин,–предложилСтас,ноТаняотговорилаегоотэтойзатеи.

–Не,ненадо,–возразилаона.–Ножунаступой,ничеготолкомнеполучится,тольковесьсокнастолвытечет.Давайлучшеярукамипочищу.

Сказано – сделано.После чего апельсин был проглочен вмгновениеока.

– Прямо завтрак аристократа у нас с тобой сегодня получился, –усмехнулсяСтас,вытираягубы.–Слушай,Тань…Аможет,тысегоднянепойдешьнаработу?Вчестьпраздника.А?

Девочка призадумалась. Было видно, что ей и самой совершенно нехочетсяотправлятьсянахолоднуюулицуистоятьтамдопозднеговечеранаветруиморозе.

–Ну,ладно,такибыть,–согласиласьонапоследолгихколебаний.–

Нотолькосегодня.Вчераяхорошозаработала,намнасегодняхватит…Нозавтраобязательнопойду.

–Да,Новыйгодужесовсемскоро,–кивнулСтас.–Послезавтра.Они сели на топчан, прижавшись друг к другу плечами, укрылись

одеялом.Ивскорепочувствовали,каксталотепло.–Знаешь,я,когдамаленькийбыл,каждыйразтакждалНовогогода…

– рассказывал Стас. – Мне бабушка как-то сказала, что если ровно вполночьподбойчасовзагадатьжелание,тоонообязательноисполнится.Ия с тех пор каждый раз с криками, со скандалами, но досиживал додвенадцати.Спатьхотелосьужасно,ноятерпел,чтобыдождатьсякурантовизагадатьжелание.Исразузасыпал…

–Икак?Желанияисполнялись?–Аяинезнаю,–засмеялсяон.–Яихпотомникогданепомнил.Чуть

линенаследующееутроужезабывал,чтозагадал.Танятожезасмеялась,апотомвдругнеожиданносталасерьезной.– А я вот свое желание никогда не забуду, – произнесла она с

несвойственнойейобычножесткостьюидажезлостью.–Ачтоутебязажеланиетакое?–поинтересовалсяСтас,удивленный

несвойственнымдлянеетоном.–Нескажу,–девочкавдруготвернуласьиуставиласьвугол.–Этотакаястрашнаятайна?–Онпопыталсясвестивсенашутку.Танявдругвздохнулаи,неглядянаСтаса,проговорилатихоивнятно:–Яхочу,чтобыумеродинчеловек.Стас, не ожидавший от нее ничего подобного, в первую минуту

опешил.– Это тот… директор… о котором ты мне вчера рассказывала? –

спросилонпослепаузы.ВответТанятакэнергичнозатряслаголовой,чтоснеечутьнеслетели

всееешапки:–Нет.Неон.Атот,из-закоговсеначалось…Тот,ктовиноватвовсех

моихнесчастьях.Тот,ктоубилмоихродных.Тот, кторазрушилвсюмоюжизнь.Яхочу,чтобыонтожеумер,чтобысдох,сдохподзабором…Какякогда-нибудьсдохну!..Толькояхочу,чтобыонсдохраньше!ПустьегоБогнакажетзавсето,чтоонсотворил!

Онасорваласьнакрик,голосоктакизвенелотненависти.Стасусталоне по себе. Очень хотелось сказать девочке что-то хорошее, поддержать,убедить,чтоееждетсовсемдругоебудущее…Новместоэтогоонтолькоспросил:

–Иктожеэтотакой?

– Та сволочь, чья строительная фирма сожгла наш дом. – Она дажепобледнела,произносяэтислова.–Янезнаюегоимени.Нояегоузнаю.Обязательно!Ястанусчастливой,по-настоящемусчастливой,тольковтотдень,когдаэтотчеловекумрет.

Услышав это признание, Стас снова почувствовал, что ему сталохолодно, и поежился. Да, жизнь слишком жестоко обошлась с этойдевочкой…Разветакиечувствадолжныбытьуребенка?Какбыонхотелвсеизменить!Еслибтолькомог.

–Аещекакие-нибудьжеланияутебяесть?Можетбыть,тыещеочем-томечтаешь?–снадеждойспросилон.

Танямолчалатакдолго,чтоонужерешил,будтоонатакинеответитему.НокогдаСтасужесовсемпересталждать,девочкавдругпроговорила:

–Да,естьещеоднамечта…Ямечтаю,чтокогда-нибудьуменябудетбольшойсемейныйальбом,какойбылунасдома.Яужеговорилатебе,чтоизвсехвещей,которыесгорелинапожаре,ябольшевсегожалеюобэтомальбоме.Ведьэтопамять,апамятьдлячеловека–этооченьважно…

– Танюша, у тебя обязательно будет такой альбом, – заверил он,стараясь придать своему голосу как можно больше убедительности. – Ятебеэтообещаю.

Девочкасноваприжаласькегоплечу.Инекотороевремяонисиделимолча, глядя на обшарпанные грязные стены, украшенные мишурой икартинкамиизжурналов.АпотомТаняпредложила:

–Пойдемнароялепоиграем?ИСтассудовольствиемсогласился.На третьем этаже особняка ничего не изменилось – даже кусков

лепнины,которуюТаня,изображаяобвал,позапрошлойночьюкидалавнизчерез дыру в полу, казалось, ничуть не сталоменьше.Девочка стянула срук перчатки, открыла крышку рояля и дотронулась до клавиш. Стасподошеливсталрядомсней.

–Чтобудемиграть?–спросилаона.–Ачтотызнаешь?–Ямногочегознаю…–Тогданачинай,аяктебеприсоединюсь,–предложилон.Играли они, наверное, несколько часов, переходя от классической

музыкиксовременныммелодиямиобратно.Иссожалениемоторвалисьотсвоегозанятиялишьпотому,чторукиуобоихокончательнозаледенели–все-такивмезонине,гдениводномизоконнесохранилисьстекла,былооченьхолодно.Дуянаокоченевшиепальцыирастираяих (Стасужемог,хоть и с большой осторожностью, двигать левой рукой), они то и дело

переглядывалисьиулыбалисьдругдругу.Настроениеуобоихбылопростоотличное.

– Знаешь, я не перестаю удивляться, как много изменилось в моейжизни за этинесколькодней, –призналсяон,натягиваяперчатки. –Даисам я очень сильно изменился… Вся моя прошлая жизнь, работа, моя«ОбъединеннаяСтроительнаяКомпания»,мояжизньвЕвропе,зарубежныепоездки, тусовки, даже Олеся… Всё это кажется таким далёким, словнопроисходило и не со мной. Словно я видел это в кино. Или мне всё этоприснилось…

Онготовбылдальшеразвиватьсвоюмысль,нозамолкнаполуслове,увидев вдруг, что Таня переменилась в лице и с очень страннымвыражениемсмотритнанего.

–Повтори,чтотысказал!–воскликнулаона.Стасдаженесколькорастерялся.– Я говорил, что у меня такое чувство… – начал он, но девочка

бесцеремонноперебилаего.–Повториназваниесвоейфирмы!Яведьправильнопоняла,тыхозяин

строительнойфирмы?–Ну…Да.–Икаконаназывается?–«ОбъединеннаяСтроительнаяКомпания».– Черт, черт, черт! – закричала вдруг девочка и со всей силы

замолотилакулакамипокрышкерояля.–Чтостобой?–испугалсяСтас.–Чтослучилось?НоТаня,похоже,даженеслышалаего.–«ОбъединеннаяСтроительнаяКомпания»!–оралаона.–«ОСК»!Это

они! Они сожгли мой дом! Они убили маму, папу и бабушку! И моегососеда,маленькогоКостика!Этоонисломалижизньвсемнам!Ненавижу!

ДевочкаперевеланенавидящийвзгляднарастерянноелицоСтаса.–Так,значит,этоты!–сновакрикнулаона.–Тывовсемвиноват!Ты

убилмоихродителей!Ятебяненавижу!!!Чтобтысдох!Подзабором!–Таня,послушай…Он сделалшаг к ней, сам не зная, что сказать и как остановить эту

истерику,попыталсявзятьеезаруку.Нодевочкавырваларуку,оттолкнулаего, отскочила в сторону и со всех ног бросилась вниз по хлипкойдеревяннойлестнице.

–Таня,подожди!–испугалсяСтас.–Осторожнее!Лестницажеможетобвалиться!

Ноонаубежалавниз,необращаяникакоговниманиянаегослова.

Стремясьостановитьее,Стаспоспешилследом.–Таня!Танечка,подожди!–кричалон.–Клянусьтебе,ятутнипри

чем!Этокакая-тоошибка!Тычто-топутаешь!Нашакомпанияникогданеиспользовалатакиеметоды!

Он шагнул на деревянную лестницу, но первая же ступенька такопасно затрещала и зашаталась под его ногами, что невольно пришлосьсбавить темп. Стас прижался к стене, стараясь наступать на самый крайступени. Когда он наконец спустился на второй этаж, то девочки уже небыло видно. Он сбежал по мраморной лестнице, бросился в комнату,надеясь,чтоТанятам–нокомнатабылапуста.Стасобыскалвесьпервыйэтаж,затемвторой,нопоискиникчемунепривели.Танинигденебыло,она, по всей вероятности, сбежала из особняка. Тогда он выскочил накрыльцо, внесколькошаговпреодолелрасстояниедо забора,ноу самоголазаостановился.Здравыйсмыслподсказывал,чтодальшеидтинестоит,этоне толькобесполезно,ноиопасно.ГдеискатьТаню,он всеравнонезнает,онамогланаправитьсявабсолютнолюбуюточкуогромногогорода.Отыскать ее теперь нет практически никаких шансов. Но зато, если онвысунетсясейчас,белымднем,наулицу,егообязательноувидятпрохожие–аэтобылосовсемневинтересахСтаса.

Делать было нечего. Оставалось только вернуться в комнату,поплотнее прикрыть дверь, чтобы сохранить остатки тепла, упасть натопчанизакрытьлицоруками.

Стасу очень хотелось верить, что Таня скоро вернется. Побегает поулицам, попереживает – но потом успокоится и, когда эмоции улягутся,вернется назад. В конце концов, уговаривал он себя, ей же надо где-тожить,ночевать?Какой-никакой–ноэтоеедом.Скрышейнадголовой,спостелью, пусть и в виде этого топчана и рваного одеяла, с камином, стакимтрудомнайденнымивещами,вродетупогоножа…Неброситжеонаэто все, зная, сколько времени опять придется наживать самоенеобходимое!Нет,конечно,онавернется.

«Аеслиневернется?–тутжеспрашивалкто-тоехидныйиковарный,сидевший внутри Стаса. – Если переберется еще куда-то? Мало ли поМоскве бомжатских ночлежек? Вдруг Таня, не захотев оставаться пододной крышей с человеком, которого обвиняет во всех своих несчастьях,переберетсяводнуизних?Ичтотогда?»

ЭтамысльприводилаСтасавужас.Ондаженепредставлялсебе,каксможетвыжитьвэтихужасныхусловияходин,безпостороннейпомощи.Ондажесвоюранусамнесумеетхорошенькообработатьиперевязать,онведьнеРембо,которыйсамсебебезнаркозазашивалраненуюруку…Что

он будет есть, чем обогреваться? Запаса топлива, который они с Танейсобрали,хватитещеотсилынанесколькодней–апотом?Идтинапомойкув поисках каких-нибудь досок? Теоретически, можно попытаться сделатьэтоночью,ходилжеонзаводой…Нухорошо,ачтоонбудетесть?Тоженапомойках еду собирать? Так еще не факт, что она там найдется… Стасзастоналиуткнулсялицомвсогнутуювлоктеправуюруку.

Аможет, плюнутьна всеипойти вполицию?Как гласитпоговорка,лучше ужасный конец, чем ужасы без конца. Ну сколько он сможетпрятатьсятут,изнемогаяотголодаихолодаиожидая,чтовлюбуюминутукиллер, которому не удалось выполнить заказ, разыщет его здесь ипристрелит,какщенка?Может,иправда,прямосейчаспойтиотдатьсебявруки правосудия? Тюрьма, конечно, страшна, но не страшнее смерти отпулинаемногоубийцы,нестрашнее,чеммысльотом,чтотвоеостывшеетелобудетнеизвестноещескольковаляться здесь,в этихразвалинах…Ктому же весьма вероятно, что его сразу и не посадят в тюрьму. Он жеранен, значит, по идее, сначала отправят в больницу.И оттуда он сможетсвязаться с Сергеем, со своими юристами… Получит доступ к своимденьгам… Да, в конце концов, просто согреется и нормально поест!Решено.Надоидти.Илучшепрямосейчас.

Стасподнялсянаноги,отряхнулпальто,попривычкекинулвзглядвзакопченноеокно.Иувидел,чтонадругойсторонеулицыстоитвысокийчеловек,которыйвнимательнонаблюдаетзаособняком.Начеловекебылатемнаянеприметная куртка и черная вязанаяшапка, низконадвинутаянаглаза. Когда тот сдвинулся с места, начал прохаживаться туда-сюда поулице и повернулся боком, Стас обратил внимание на то, что он слегкасутулится.Нодажеибезэтогофигурастранногонаблюдателяпоказаласьему очень знакомой. И поверить в то, что это другой человек, не тот,которыйстрелялвнегонаТверскойизпистолетас глушителем, апростокто-тооченьпохожийнанего,былокрайнетрудно.Увы,такихсовпаденийнебывает…

«Помяничерта–сразупоявится»,–пронеслосьвголовеуСтаса.Состоронымоглопоказаться,чтоэтотчеловек–обычныйбесцельно

шатающийся прохожий, который поджидает кого-то или просто вышелпрогуляться,подышатьсвежимвоздухом.Бродитпопереулку,сворачиваетво двор, возвращается, рассеянно посматривает по сторонам. Ничегоособенного.ОднакоСтаспонял,чтоэтосовсемнетак.Понялзанесколькомгновенийдо того, какчеловеквдругшагнулвперед, сошелс тротуараирешительнымишагамисталпересекатьпроезжуючасть,явнонаправляяськразвалинамособняка.

Стасмолниейотскочилот окна, оглянулся, схватилнайденныйвчеракусок арматуры. И даже не услышал, как одна из ехавших по переулкумашинвдругпритормозила,прошуршавшинами,усамогоособняка.

ГлававосемнадцатаяЗадваднядоНовогогодаПо дороге «в контору», стоя в пробках и медленно ползя по

запруженным улицам Москвы в плотном потоке таких же трудяг,вынужденных каждое утро пробиваться с окраин в центр, а вечеромнаоборот – из центра на окраины, Сергей Головин пытался думать не оделе,аобовсякихотстраненныхвещах.Например,отом,чтоужекоторыйденьневысыпается.Сегодняонспалтолькочетыречаса.Крайнемалодлячеловекаеговозраста.Авозраст,какнибодрись,все-такиужечувствуется,вот-вот полтинник замаячит на горизонте… Впрочем, по сравнению сребятами, ему еще повезло. Иван, например, вернулся домой толькопоздним утром. А до этого отзвонился, доложил, что все прошло ровно,клиент,тоестьИльдар,инедумалрыпаться,изложилвсеследакучестьпочести – и про банкиршин план, и про организацию убийстваЖданова, ипрото,какбылисфабрикованыуликипротивСтаниславаМихайловича.

Или взять Игоря. Он вчера весь день прочесывал окрестностиТверской, ища следы Шаповалова, сегодня опять с утра пораньшеотправилсянапоиски.Головинпредлагал емуотдохнутьхотябыполдня,но Игорь отказался. «Там, Сергей Александрович, еще несколькоподходящих переулков есть, – отвечал он. –Мне кажется, их хорошо быосмотретьпоскорее».СпоритьснимГоловиннестал.Емунравилось,когдаподчиненные работают добросовестно, это было одним из основныхкритериев,покоторымонстаралсябратьлюдейнаработу.

Добравшись наконец до особняка на Бульварном кольце, СергейАлександровичпобылкакое-товремявкабинете,покрутилсяпоофису,новскоре понял, что находиться в конторе – это выше его сил. Послевчерашней успешной операции с Ильдаром душа снова рвалась в бой,необходимо было заняться чем-то полезным, а не просиживать штаны вкресле. Поразмыслив, Головин решил лично присоединиться к поискамСтаса. И начать с того, что снова смотаться на Тверскую и поговорить скиоскером-чекистом. Вдруг старикан сообщит что-то новенькое? Иливспомнит еще какую-то существенную деталь, которую в прошлый разупустил.

Все утро Сергея так и подмывало позвонить Юрке и узнать, какобстоятдела,ноонсдерживалсебя.Чтогорячку-топороть?–уговаривалон сам себя. Следственная машина никогда не работает быстро, на то,

чтобыребятаизполициивовсемразобралисьисделалинужныевыводы,навернякауйдетнемаловремени.Темболеечтоужеипраздникинаносу.Сегодня двадцать девятое декабря, Новый год уже послезавтра. Оченьсомнительно, что кто-то сейчас захочет работать. Разумеется, всеразбирательство отложится до окончания праздников, в лучшем случаеделом займутся числа третьего-четвертого, а то и вовсе после десятого…Это, конечно, угнетало, хотелось, чтобы ситуация с безосновательнымобвинениемшефаразрешиласькакможноскорее–но,какговорится,малоли,кточегохочет.

Однако,думаятак,Головин,какоказалось,недооценивалработуЮрияиегоколлег.Потомучтовкакой-томомент,прервавходегорассуждений,запиликалмобильныйинадисплеевысветилсяномерстарогодруга.

– Ну что, братан? – радостно прокричал в трубку Юрий. – С тебяпричитается.Можемпоздравитьдругдруга!

–Счемэто?–заинтересовалсяСергей,выезжаянаТверскую.–Астем,чтообвинениествоегошефапрактическиснято.Конечно,

формальности займут еще немало времени – но уже сейчас ясно, что ончист,какслезамладенца.Этотпарень,котороготвоибойцысегоднясутрапривезли,какеготам,ИльдарКамаев…Ужоченьскладноонпоет.Послеегочистосердечногопризнанияуследствиявсеконцысконцамисошлись,всевопросы,которыераньшебыли,оказалисьсняты.Такчтоделонаконецсдвинулосьсмертвойточки.Банкиршуэту,Ветрову,следакуженабеседупригласил. Но для начала ребята Лыткина взяли, прораба. Ну, помнишь,прораба-художника, который якобы случайно на убийцу вниманиеобратил…

– Помню, конечно, – подтвердил Головин. Ему ли было не помнитьвсюэтуисторию?–Такчтопрораб?

–Да хлипенькимон оказался, этот твойпрораб! – хохотнулЮрка. –Какпонял,чтоегозажабрывзяли,такпочтисразуираскололся.Вовсемпризнался, всепоказаниябанкиршиногодружкачутьлине словов словоповторил.

– Да, это действительно хорошая новость, – согласился Сергей. –Скажи,ачтосовторымкиллером?Тем,которыйстрелялвШаповаловаиубилОлесюПетунинусдружком?

–Ну,братан,тыслишкоммногоотнасхочешь!–возмутилсяЮрка.–Тебе прямо подавай, чтоб все дела раскрылись за пять минут и всеодновременно.Про это я тебе ничего сказать немогу, тут пока глухо.Вовсякомслучае,хахальбанкиршинничегопропокушениенаШаповалованезнает. Да я и уверен, что Ветрова тут не при делах. Не в ее интересах

убиратьСтанислава.–Авчьихжетогда?–Ая-тооткудазнаю?Работаем,ищем…Нотычто,нерадтому,что

делотвоегошефа,считай,ужевшляпе?–Дажетрудновэтоповерить…–пробормоталСергей.–Неужеливсе

решилосьтакбыстро?АвдругВетрованачнетзапираться?–Наверняканачнет,–подтвердилЮрий.–Ивыкручиватьсябудет,и

адвокатов целую толпу притащит… С ней еще очень здорово придетсяповозиться, это я тебе гарантирую. Очень может быть, что даже иотмажется,аужхахалясвоегонавернякаотмажет.Новлюбомслучае,внезависимости от того, признает ее суд виновной или нет, подозрения ствоегошефабудутсняты.

–Ичтожеполучается–емуужеможновернутьсядомой?–Вполне.Апочемунет?Дежурствовегоквартиреужесняли.Такчто

пусть себе возвращается спокойно, только из Москвы пока не уезжает.Поговорить с ним, конечно, обязательно захотят, возможно, и не раз.Впрочем,сейчасэтоужеполностьювегоинтересах.

–Нуда.Еслибыещезнать,гдеон…–Глядишь, и отыщется, когда узнает, что обвинения с него сняты, –

оптимистичнопредположилЮрка.–Такчтотысвоейцелидостиг.– Исключительно с твоей помощью, – заверил Головин. – Без тебя,

Юрка, у меня бы вообще ничего не получилось. Спасибо за хорошиеновости,инезабывай,чтоотнынеянавектвойдолжник.

–Даужчто-что,аэтоготочнонезабуду!–заверилЮрий.–Кстати,ачтоунастамсНовымгодом?Тывродечто-топрокакую-тодачуговорил?Такя,пожалуй,ктебевыберусь…

–Заметано!Распрощавшись с Юрием, Сергей отложил телефон на приборную

панель, крутанул руль, его «Лендкрузер» влился в поток автомобилей,которыймедленно текпо главнойулице столицы.ВдушеГоловинабылаполная сумятица. Конечно, сообщение о том, что невиновность Стасапрактически доказана, не могло не радовать. Однако этого было мало,слишком мало, чтобы обрадоваться по-настоящему. Загадка наемногоубийцы, стрелявшего из пистолета с глушителем, так и осталасьнерешенной. И, самое главное, никаких следов Шаповалова до сих поробнаружитьнеудалось.

Впрочем, руководитель службы безопасности «ОбъединеннойСтроительнойКомпании»поканедогадывался,чтовтосамоевремя,когдаон обсуждал со старым другом планы на новогоднюю ночь, машина его

подчиненногоИгорямедленноехалапоодномуизпереулков,выходящемуна Тверскую. Да-да, это был тот самый переулок. И когда взору Игоряпредстали обнесенные забором развалины особняка, они, конечно, немоглинепривлечьеговнимания.Вполезренияохранникатотчаспопалиизамаскированная дыра в заборе, и сутулый человек в темной куртке инадвинутойнаглазавязанойшапке.КогдаИгорьподъехал,этотчеловеккакраз подходил к лазу в заборе, но, заметив приближающийся автомобиль,прибавилшагуисделалвид,чтопростоидетмимо.

Игорьнеобратилнапрохожеговнимания, заторуиныдомаидыравзабореегооченьзаинтересовали.Свидуугрюмыйособнякказалсясовсемнепригодным для жизни – обтянутый грязной сеткой, с темнымиглазницами разбитых окон, с торчащими кое-где у стен строительнымилесами, которыми явно давно не пользовались. Но именно этазаброшенность и представляла интерес дляИгоря. Выйдя из автомобиля,он подошел к щели в заборе и внимательно осмотрел сквозь нее двор иувидел именно то, что и ожидал увидеть – грязь и кучи хлама, кое-гдеприпорошенные снегом. Даже если тут и есть какие-то следы, товероятность их обнаружения равна практически нулю. И все-таки Игорьинстинктивночувствовал,чтонаходитсянаверномпути.

Онрешилисследоватьлаз,просунулрукувщельиснялсторчащего,как коготь, ржавого гвоздя клочок шерстяной ткани – явно обрывоккашемирового шарфа с ярким зелено-белым геометрическим узором.Сердце тотчас ухнуло в груди– этот узорбыл емуоченьхорошо знаком.Неужелионнаконец-тонапалнаслед?Нужнобылонемедленноосмотретьздесьвсе,икакможноболеетщательно.

Лаз в заборе показался Игорю слишком узким для его комплекции,поэтомуонрешительнодернулпаруразсоседнююдоскуиоторвалее.Исобирался уже протискиваться в образовавшееся отверстие, как тут, каквсегда удивительно не вовремя, из кармана куртки послышался сигналмобильного.ЭтозвонилГоловин.

– Ну что, Игорь, как у тебя дела? – без особой надежды в голосепоинтересовалсяон.

– Не знаю, что и сказать, Сергей Александрович. Я тут нашел назабореобрывокшарфа…Оченьпохожнашарфшефа.

–Где?–тутжезаоралатрубка.–Гдетыегонашел?–Датут,впереулке,–Игорьпроизнесназвание.–Здесьстарыйдом,

затянутыйстроительнойсеткой,вокругнегозабор.Ивотназаборе…– Подожди Игорь, я сейчас приеду! – заявил Головин. – Стой там,

никуда не уходи. Буду буквально через пять минут, я тут совсем

неподалеку.И правда, долго дожидаться Игорю не пришлось. Не прошло и

нескольких минут, как в конце переулка со стороны Тверской показалсязнакомый «Лендкрузер». Заметив машину своего подчиненного, Сергейприпарковалсярядомипоскореевыскочилизавтомобиля.

–Нуи?Вместо ответаИгорьмолча продемонстрировал ему клочокшарфа и

показалместо,гдеонбылобнаружен.–Такможнобыловырватьклок,когдапролезаешьвдырувзаборе,–

предположилИгорь,иначальникснимсогласился.– Да, это точно такой же шарф, как у Станислава Михайловича, –

подтвердилГоловин,изучивегонаходку.–Я тоже такрешил, –поддакнулИгорь. –Интересно, сколько таких

шарфовможетбытьвМоскве?–Сколькобынибыло,онидостаточнодорогие,–заявилСергей.–И

очень сомнительно, что люди, у которых хватило денег на подобныйаксессуар,будутлазитьчерезотверстиев заборекуда-тона заброшеннуюстройку…Тыдомосмотрел?

–Нет, не успел еще. Вы сразу позвонили, как только я нашел кусокшарфа.

–Такчтожмытутстобойстоим,лясыточим?Вперед!Игорь еще раз с сомнением оглядел развалины. Вид их совсем не

вызывал желания заходить внутрь, нетрудно было себе представить, чтотамтворится,какаягрязьикакоезапустение.Иэто,конечно,былоещенесамое неприятное.Очень возможно, что внутри они наткнутся на какую-нибудь лежку или логово бомжей, которых он за эти несколько дней ужеповидалпредостаточно,когдалазилпочердакамиподвалам.Ачтоделать– самый центрМосквы, да и зима на дворе. Как ни гоняет полиция этоотребье, они все равно на время холодов стекаются сюда, где тепло исытно.Итольколетомрасползаютсяпопригородамиокрестностямгорода,чтобыкосенивернутьсявновь.

ЧтокасаетсяСергея,тооннедумалниочемподобном.Правда,иненадеялся на то, что они что-то обнаружат в особняке. Сегодня ему ужеоднажды крупно подфартило – Юрий сообщил, что обвинение сШаповалова практически снято. Но вряд ли подобное везение можетповторитьсядваразаподряд.

Сначала Головин, а следом за ним и Игорь протиснулись черезотверстиевзабореиосмотрелись.

– Сомнительно, что мы найдем что-то во дворе, – покачал головой

Сергей.–Нужноидтивдом.Ипервымвзобралсянаоблупившеесякрыльцоособняка.Как, надеюсь, еще помнит читатель, Стас находился в это время в

Таниной комнате, где спрятался, как только увидел в окно знакомуюсутуловатуюфигуру.Сюданедоносилисьголосаотвходавособнякиужтемболееиз-зазабора,поэтомуон,конечно,дажепредставитьсебенемог,чтопомощьужетакблизка.Однакооннесомневался,чтокиллервошелвдомитеперьищетего,ипотомурешилприбегнутькспособусамозащиты,которыйнеоднократно видел в боевиках – занялпозициюу самой двери,сжимая в руках обрезок арматуры, чтобы, как только кто-то войдет вкомнату,тутжеобрушитьсвоеорудиесзадиемунаголову.

Ждать пришлось долго, во всяком случае, Стасу показалось, чтопрошлацелаявечность,авособнякепо-прежнемубылотихо.Нопонимая,насколькообманчивойможетоказатьсяэтатишина,оннеспешилпокинутьсвоеукрытие.Ивдруг…Да,точно,емунепоказалось.Где-тозадверью,состоронывхода,послышалсяшум,тяжелыешагиивродебыдажеголоса…Голоса? Неужели киллер действует не один? Плотно прислонившись кстене,чутьлиневжавшисьвнее,Стаспоудобнееперехватилврукесвоеоружие.Какнистранно,страхаоннеиспытывал.Егоощущениясовсемнебылипохожинате,чтоониспыталвночьстолкновениясподжигателями–скорее они напоминали азарт побега отОМОНа в самый первый день, скотороговсеиначалось.

Шагитемвременемвсеприближались.– Эй, есть тут кто живой? – прозвучал совсем близко голос,

показавшийсяСтасу очень знакомым. –СергейАлександрович, что у вастам?

–Ничего,–отвечализдалекадругой,ещеболеезнакомыйголос.–Аутебя?

–Уменяпокатоже,хотяяневсеосмотрел…Черт!Тутдыравполу,чутьногунесломал.

– Ты давай осторожнее там, Игорь, – услышал Стас, и эта фразаразвеяла последние его сомнения. Он рывком распахнул дверь и тут жепочтиноскносустолкнулсясосвоимохранником.Тотвыругался,дернулсябылоназад,ноСтасокликнулего:

–Этоя,Игорь.Тынеузналменя?Парень взглянул на Стаса – и так и замер на месте только что не с

раскрытымртом.–Твою-томать…–пробормоталон,потрясенныйвидомсвоегошефа.

–СтаниславМихайлович…Неужтоэтовы?..

– Я, дружище, я… – ответил Стас и привалился спиной к стене.Сознаниепокаотказывалосьверить,чтоегомучениязакончились,ноуженавалиласьвдругсильнейшаяусталость.

–Каквы,СтаниславМихайлович?–спрашивалИгорь.–Мыслышали–выранены…

– Да, у меня задето плечо, – подтвердил Стас. – Но думаю, ничегосерьезного,яужевыкарабкиваюсь.

– Все равно нужно к врачу! – воскликнул, появляясь в комнате,Головин.–Илисначаладомой?

– Домой? – усмехнулся Стас. – Мне домой нельзя, у меня тамполиция…

– Да нет же! – радостно сообщил подбежавший к ним начальникслужбыбезопасности.–Неттамникого.Всеподозрениясвасужесняты.Явамподробновседоложу,но,конечно,попозже,несейчас.Сейчасвамнадодомой,помыться,побриться,переодеться,показатьсяврачу…

–Преждевсегопожрать,–перебилСтас.–Япочтиничегонеелвсеэтидни.

Все втроем они двинулись к выходу. Стаса слегка пошатывало, и тоодинсопровождающий,тодругойтоиделоегоподдерживали.

– Как же здорово, что мы вас обнаружили! – восклицал Игорь,которому трудно было удержаться от эмоций. – Честно сказать, ужебоялись,чтоиненайдемживым…

–Ну,вобщем,этонетакдалекоотистины,–усмехнулсяСтас,выходянакрыльцо.

Какимипрекраснымипосле вынужденного заточенияпоказались емузатянутое тучами небо и открывшийся взгляду серый городской пейзаж.Неужели все позади? Неужели он сейчас навсегда покинет этиопостылевшие развалины и вернется домой, в тепло и уют, сброситгрязнуюодежду,приметваннуинаконец-тонормальнопоест?!

Но тут Стас вспомнил, что не может просто так уйти отсюда, иостановился.

–Послушай,Сергей,уменяктебебудетпоручение,–заговорилон.–Здесь, в этих развалинах живет девочка. Ей двенадцать лет, зовут Таней,очень худенькая, примерно вот такого роста, – он показал ладонью науровне груди. – На ней старая коричневая куртка, сапоги без молнии,перевязанныеверевками,итришапки,надетыеоднанадругую.Надеюсь,онаскоросюдавернется…Кактолькоееувидите–сразужепривезитекомне.Этооченьважно.

– Хорошо, Станислав Михайлович, будет сделано, – невозмутимо

кивнул Головин. Разумеется, он был удивлен подобным весьма страннымраспоряжением и никак не мог взять в толк, с чего вдруг шефу кажетсяважнымпоисккакой-тодевчонки,судяпоописанию–обычнойбродяжки.Ноникакихвопросовонзадаватьнестал.

Когда они подошли к забору, Игорь ринулся было вперед, чтобыоторватьещеоднудоскуирасширитьпроход,ноСтасостановилего.

– Не нужно, – сказал он, усмехнувшись. – Я уже насобачился тутлазить.

Идействительно,довольноловко,несмотрянараненоеплечо,проникв отверстие. Обоим его подчиненным с непривычки сделать это былогораздотруднее.

Оказавшись по ту сторону забора, все трое чуть не столкнулись создоровенным детиной в форменной оранжевой одежде дворника. Отдетины во все стороны несло перегаром, он не слишком твердо стоял наногах и шел, покачиваясь, а выражение его лица было абсолютнодебильным.Небезтрудасфокусироваввзгляднапоявляющейсяиздырывзаборе троице, дворник остановился, на некоторое время завис, какперегруженный задачами старый компьютер. Очевидно, вид грязного изаросшегоСтасаневнушилемудоверия,потомучтоонзаорал:

–Эй!Чеэтовытутшляетесь?Анувалитеотсюда!–Лучше вали сам, – очень спокойнопосоветовал емуГоловин. –Не

нарывайсянанеприятности.Детинапосмотрелнанего,потомнастоявшегорядомсшефомИгоря,

которыймашинально положил руку на бок, на томесто, где угадываласьподкурткойкобура,тотчасзакрылрот,закивалголовойихотелужебылоидтидальше,ноСтасегоостановил.

–Постой!–произнесонтоном,непредвещавшимничегохорошего.–Этотыместныйдворник?

–Ну.–Толян?–Ну,–повторилдетина,слегканедоумевая.–Аче?Стас не стал отвечать на заданный вопрос. Вместо этого оншироко

размахнулсяисудовольствиемзасветилкулакомвтупоеобрюзгшеелицодворника.

–ЭтотебезаТаню,–пояснилон.Брезгливо отряхнул руку, точно вляпался ею во что-то очень

противное, и двинулся дальше, к автомобилюСергея. Толян так опешил,чтонезнал,какреагировать,Игорьхмыкнул,аГоловинсделалвид,будтовообщеничегонепроизошло.

Когда до «Лендкрузера» оставалосьне более двухшагов,Стас вдругпочувствовал,чтоунегокружитсяголоваивсеплыветпередглазами.Онглухозастонал,силыокончательнооставилиего,онпотерялсознание,сталмягкооседатьвнизинавернякаупалбынагрязныйасфальт–еслибынеподхватилисдвухсторонбывшиеначекуИгорьиСергей.

ГлавадевятнадцатаяЗаденьдоНовогогодаСтас почти не помнил, как автомобиль начальника службы

безопасности«ОСК»увозилегоотразвалинособняка,непомнил,каконидоехали,непомнил,какегодоставиливсобственнуюквартиру.Очнулсяонтольконаследующееутроисудивлениемобнаружил,чтолежитраздетым,в своей удобной, свежей имягкой постели.С каким-то даже изумлениемоглядывалонзнакомую,стильнооформленнуючерно-белуюспальню,гдебыло так чисто, так красиво, а главное – тепло. Так тепло, что даже безодеяланемерзлинируки,ниноги,нитело.

Плечопочтинебеспокоило,и,бросивнанеговзгляд,Стасувиделнанем аккуратно и профессионально сделанную повязку. Надо же, как онотрубился, что почти ничего не чувствовал! Его привели домой, раздели,перевязали,уложиливпостель– аон этогопочтиинепомнит, всекаквтумане.

Приподнявшись,онселнапостели,итутпослышалсястуквдверь.–Можно? – заглянула в комнату домработницаСветланаДавыдовна,

уютнаясимпатичнаяженщиналетшестидесяти.–Проснулись,СтаниславМихайлович?Ох,инапугалижевынас…Каквысебячувствуете?

–Давроденичего,–Стассновасделалпопыткувстать,ноженщинатут же испуганно замахала на него руками. – Что вы, что вы, лежите-лежите!Вамдоктор категорически запретилподниматься с постели, покаон вас не осмотрит. Я прямо сейчас ему позвоню, он сказал набрать егосразуже,каквыпроснетесь.

–Лучшедайтемнесначалачто-нибудьпоесть,–попросилСтас.–Ато,боюсь,янесмогудожитьдоприездаврача.

–Конечно-конечно!–засуетиласьдомработница.–Сейчаспринесу.Выбежалаизкомнатыиспустянесколькоминутвернулась,осторожно

неся перед собой на вытянутых руках поднос, на котором виднелсяароматнодымящийсябульонвсуповойчашке,арядом–тарелочкасдвумяаппетитно-румянымитостами.

–Анавтороея вамкашусварила, – сообщилаСветланаДавыдовна,ставяпередхозяиномподнос.–Хотелакартошкипожарить,каквылюбите,иотбивнуюподать,уменяотбивныеготовы,нодокторзапретил.Говорит,

раз вы голодали целую неделю, то вам надо постепенно из голоданиявыходить,сразунижареного,ниострого,ничеготакогонельзя…

ЕеболтовниСтаснеслышал,таккаквэтовремяуженабросилсянаеду. Давно прошло то время, когда он думал, что не любит бульон, иворотилносоткаш!Теперьонвмгновениеокапроглотилвсюеду(такуювкусную! такую горячую!) и попросил добавки. Домработница немногопоколебалась, она боялась, как бы хозяину не стало плохо от такогоколичествапищисразу.Ночерезнекотороевремядоброеженское сердцевзяло верх над сомнениями разума, она принесла еще тарелку каши,которая тотчасбыласъедена…Нет,дажене съедена, апроглочена.Лишьпослетого,какСтасвдовольнапилсягорячегочаюсмедом,онощутил,чточувствоголода,ставшееегопостояннымспутникомзаэтидни,постепенноначинаетотступать.

– Сколько сейчас времени, Светлана Давыдовна? – поинтересовалсяСтас,возвращаядомработницеподносспустойпосудой.

–Дараноещесовсем,началоодиннадцатого,–отвечалаона.–То есть как это – начало одиннадцатого? –Он поглядел в окно, за

которымужебылосветло.–Утра,чтоли?–Нуакакже?Конечно,утра.–Ничегосебе!Эточтоже,выходит,япроспалцелыесутки?– Ну, сутки не сутки, а часов семнадцать-восемнадцать проспали, –

отвечала женщина. – Ну, а чему вы удивляетесь? После того, что выпережили…

– Да уж, это я даю, ничего не скажешь… – пробормотал Стас. –Выходит,сегодняужетридцатоедекабря?

–Совершенноверно, тридцатоедекабря,пятница. ЗавтраужеНовыйгод. Все-таки, как быстро время летит! Кажется – вот только вчера летобыло…

Вскореприехаливрач,ЛеонидВасильевич,пожилой,ноещекрепкийи очень толковый специалист, уже долгие годы лечивший всю семьюШаповаловых.ЛидияАлексеевна,матьСтаса,скаким-тодажепочтениемименовалаего«нашдомашнийдоктор».

–Нучтоямогувамсказать,голубчик?–проговорилон,когдаосмотрзакончился. – Я бы на вашем месте сходил бы в церковь и поставилблагодарственную свечку Николаю-угоднику. Считайте, что отделалисьлегкимиспугом.Ранавашаопасенийневызывает.Беспокоитьещекакое-товремябудет,нозаживлениеидетполнымходом,никаких,славаСоздателю,осложнений нет, никакого сепсиса нет. Да и остальное все в норме. Да,разумеется, сильное нервное напряжение, стресс, недоедание,

переохлаждение – все это удар по организму. Но он у вас еще молодой,сильный–справится.Сейчасвамнужентолькопокойисбалансированноепитание, и через несколько дней будете как огурчик. Полежите денек-другойвпостели,наберитесьсил…

–Не буду я лежать, – решительно запротестовалСтас. –Уменя делкуча.Ктомужеявполнехорошосебячувствую.

–Ну,навашеусмотрение,–несталпротестоватьдоктор.–Вобщем-то, строгих предписаний к постельному режиму нет. Главное, непереутомляйтесьипитайтеськакследует.

–Ужэтояточномогувамобещать,–заверилСтас.Посленедельногоголодаунегобылотакоечувство,чтотеперьонвообщеникогданенаестсядосыта, так и будет постоянно поглощать еду, не испытывая чувстванасыщения.Он слышал, что так бывает у каких-тоживотных, кажется, уптиц…

Едвадверьзадокторомзакрылась,Стастутже,невзираянаахииохиСветланы Давыдовны, поднялся с кровати и отправился в ванну. И тамвпервыезавсеэтовремяполюбовалсянасебявзеркало.Нуивидокжеунегобыл!Физиономиябледная,осунувшаяся,всявцарапинахиссадинах,нос отчего-то заострился, глаза ввалились и блестят каким-толихорадочным блеском, вокруг них залегли темные тени. Седых волос,похоже,здоровоприбавилось,аотросшаязанеделюнелепаябородаторчитвразныесторонынеопрятнымиклоками.Ужас,даи только!Какхорошо,что Олеся его не видит! Попадись он ей сейчас на глаза – наверняка вобморок бы упала.Кстати обОлесе, надо ведь ей позвонить…Выйдяизванной,Стас отыскал один из своих айфонов, который за это время уже,конечно, давно разрядился, сунул вилку в розетку и, подождав немного,набралномерОлеси.Механическийголоссообщил,чтоаппаратабонентавыключен или находится вне зоны действия сети. Тогда Стас позвонилГоловину и попросил приехать минут через сорок. А сам вернулся вванную, побрился, с наслаждением погрузился в теплую ароматную водуджакузиивключилрежиммассажа.

Ктомумоменту,когдаГоловинпереступилпорогегоквартиры,Стасуже успел вернуть себе почти прежний облик. Пригласив начальникаслужбыбезопасности в гостиную, где домработница только что нарядиласеребристую искусственную елку, Стас опустился в одно из низкихглубокихкресел,указалнадругоеСергеюипопросил:

–Давайизлагайвсессамогоначала.Головинужеподготовилсякэтомуразговору,поэтомурассказзанялу

негонеслишкоммноговремени.Стараясьвыражатьсвоимысликакможно

яснееичетче,онкратко,новтожевремяисчерпывающепередалсвоемушефувсюсутьинтриги,замысленнойиисполненнойбанкиршейВетровой.И вскоре Станислав уже в подробностях узнал о том, как стареющаяженщина, всеми силами стремящаяся удержать при себе смазливогомолодого любовника, придумала, как отобрать у него бизнес, как онананялалюдейдляубийстваегопартнераАндреяВячеславовичаЖдановаикак сумела настолько ловко подтасовать улики против него, СтаниславаШаповалова, что полицейские действительно сочли его виновным и чутьбылонеарестовали.

– Зашибись! – только и смог сказать Стас, когда эта частьповествования подошла к концу. – Она ведь дружила с моим отцом…Уних, кажется, даже романчик был. И мне она всячески выражала своюсимпатию… А тут вдруг решила отжать у меня бизнес. Как до такогоможнодойти?

–Незряговорят,чужаядуша–потемки,–пожалплечамиСергей.–Аженская–и вовсеполныймрак.Впрочем,нанаше счастье, задумалаонасвоюаферутожеоченьпо-женски–довольнопримитивно.Будьееинтригахотьнемногосложнее,мыникогдабынедокопалисьдоистины.

–Да,иправда,кактебеудалосьееразоблачить?Даещетакбыстро?–заинтересовалсяСтас.

– Ну, это не столько моя заслуга, сколько моего друга, – отвечалСергей.–Помните,якак-торассказывалвампросвоегосослуживцаЮрку,которыйработаетнаПетровке,вотделеаналитики?Оноченьпотрудилсядляменя,собиралвсюинформациюипостояннодержалменявкурседела.

–Понятно, – кивнулСтанислав. – Будь уверен – я не забуду его какследует отблагодарить. И все-таки как же получилось отвести от меняподозрения?

В ответ Головин рассказал обо всех своих действиях, которыепредпринялспервойминуты,какузналобисчезновениишефа.Акогдаиэтачастьисторииподошлакконцу,самзадалвопрос:

– Станислав Михайлович, теперь, как мне кажется, моя очередьслушать. Я ведь почти не представляю, что с вами произошло за этунеделю,могутолькодогадываться.

– Ну, то, что я сбежал от ОМОНа, ты, видимо, уже знаешь? –поинтересовалсяСтас.–Кстати,уходилчерезчердакикрышу,именнотак,кактыменяучил.Никогдабынеподумал,чтоэтитвоиурокипригодятсявжизни–авотподижты…

ЗатемШаповаловрассказалосвоейвстречеснаемнымубийцей.–Самнезнаю,какдобралсядоразвалинособнякавпереулке,гдевыс

Игоремменяинашли…Тамяиотлеживался…–Но какже выпродержались тамцелуюнеделю?–На лицеСергея

былонаписанополнейшеенедоумение.–Вхолоде,практическинаулице,безеды,безводы,безмедицинскойпомощи?

– В этом особняке живет маленькая бездомная девочка, – пояснилСтас, и при воспоминании о Тане его лицо сразу посветлело. – Онабуквально спасла меня. Согрела, накормила, выходила, каждый деньобрабатывалаиперевязываларану…Кстати,Сергей,агдеона?Развеянепопросилвчера,чтобы,кактолькоонапоявится,еетутжепривеликомне?

– Попросить-то попросили, – кивнул Головин. – И ребята всю ночьдежурили в машине около тех развалин. Только напрасно. Девочка вособнякенепоявлялась.

– Не появлялась? – Стас нахмурился, помолчал некоторое время,потомвсталскреслаизаходилпокомнате.

–Вотчто,Сергей,разыщитеее!–приказалонпослепаузы.–Из-подземлидостаньте,нонайдите!Онамнеоченьнужна,простонеобходима!

–Боюсь,этобудеточеньнелегкосделать,–покачалголовойСергей.–Вы хоть представляете, сколько может быть в Москве малолетнихбродяжек?Всякихцыганских,таджикских,узбекскихдевчонок…

–Таня–русская, – возразилСтас. –ЕефамилияКузнецова.Каконавыглядит, я тебе вчера описал.Так что дай команду своимбойцам, пустьхотьвсюМосквуобыщут,нонайдут.Японимаю,праздники,ивсетакое,ноТанянужнамнесрочно!Передайребятам,чтокаждый,ктоприметучастиевпоиске,получитпремиювразмерезарплаты,актонайдет–ещеодну…Илидажедве.

–Хорошо,СтаниславМихайлович,будетсделано,–кивнулначальникслужбыбезопасности,ноподниматьсяскресланеспешил.–Ядолженвамсказатьещеоднувещь…Крайненеприятнуювещь.Такчтовыужлучшесядьте.

– Что такое? – удивленно поглядел на него Стас, но послушался,опустилсявкресло.

–Плохаяновость,СтаниславМихайлович.Оченьплохая.Олесяубита.–Тоестькак?Чтозачушьтынесешь?–вскинулсяСтас.– К сожалению, это не чушь. Ее застрелили в ее же собственной

квартире. И, согласно показаниям свидетелей, сделал это тот же самыйчеловек,чтонапалнаТверскойнавас.–ИзделикатностиГоловиннесталсообщать,чтовмоментгибелиОлесябыланеодна,асприятелем.

Стас глухо застонал и закрыл лицо ладонями. В комнате повислотягостноемолчание.

– Почему? – только и смог выдавить из себя Стас, когда наконецнесколькопришелвсебя.

–Этогопоканиктонезнает,–развелрукамиСергей.–Возможно,онискалвасипыталсяузнатьунее…

– Черт!!! – Стас со всей силы ударил кулаком по стекляннойповерхности журнального столика. Потом снова вскочил и заходил покомнате.

–Ктонанялэтогочеловека?Кто заплатилему,чтобыменяубрать?–почтикричалон.

Сергейвсеещеухитрялсясохранятьсамообладание.– Пока неизвестно. Ни нам, ни полиции этого пока установить не

удалось.–Такустановите!–Стасуже,несдерживаясь,оралнанего.–Чеговы

резину тянете? Чего прохлаждаетесь? Какого черта я вам всем зарплатуплачу?Навашегошефапокушались,егоранили,убилиегоподругу–авытолькоглазамихлопаете!

Головинпотемнеллицом,ноизпоследнихсилсдержалсяивзялсебявруки.

–Ямогуидтиработать?–бесстрастнопоинтересовалсяон.–Можешь,–пробормоталСтасирухнулвкресло.Унегобылотакое

чувство, что из него разом выпили все соки и выкачали всюжизненнуюэнергию.

Выйдя из кабинета шефа, Сергей набрал номер одного из своихподчиненных.

–Витя, присмотри-ка заШаповаловым!Не отсвечивая, в гражданке.Да,оннашелся,ноопасностьещеесть.Будьначеку.Проворонишьегонаэтотраз–считайсебяпокойником!–сказалонвтрубку.

–Вэтотразосечекнебудет.Головин мимоходом подивился уверенности, прозвучавшей в голосе

охранника, но задавать вопросов не стал – это хорошо, что тот все такправильнопонял.

После ухода Сергея он был сам не свой. Снова, как в развалинахособняка, он почувствовал себя загнанным зверем, хотелось заползти втемный угол, лечь там и скулить. Но этого никак нельзя было себепозволить, слишком много накопилось важных дел. Около полудняпозвонила его помощница Диана, хорошенькая шатенка. Стас иногдазанималсяснейсексом,ионавродебыбыланепротив…Нотолькосейчасемупришловголову,чтоэтобылоименно«вродебы».ВедьуДианкимуж,которогоона,похоже, любит,ималенькийребенок…Иникакихчувству

неекнему,Стасу,конечно,нет.Зачемжеонаотдаваласьему?Рассчитывалана прибавку к зарплате? Или просто не решалась отказать, бояласьпотерятьхорошееместо?Получается,онпользовалсясвоимположениемипринуждалее?Черт…Какпротивно.Противноистыдно.

Тем временем ничего не подозревавшая о его мыслях Дианаскороговоркойперечислялавсето,чемемупредстоитзаняться,разужонне улетел в отпуск. Во-первых, было бы очень неплохо устроить пресс-конференцию, а то по городу расползлись всевозможные слухи,касающиеся Шаповалова… Если он соберет всех журналистов сразу иответит на их вопросы, всем от этого будет только лучше. Во-вторых, усотрудников «Объединенной Строительной Компании» сегоднякорпоративная вечеринка в ресторане, может, Станислав Михайловичпоявится там хотя бы на часок? А завтра днем на Новом Арбатеустраивается благотворительное мероприятие, где будут все важныеперсоны города и где ему было бы очень полезно появиться…В первуюминутуСтасхотелпослатьДианкукудаподальше,нопотомрешил,чтоонаправа–чемсидетьдома,утопаявмучительныхразмышлениях,лучшеужвыйтивлюдиикак-тоотвлечься.Иондалкомандусобратьжурналистовипровел пресс-конференцию, пусть не блестяще, но вполне сносно. Послечегозаехалвресторанпообедать,носудивлениемобнаружил,чтоволчийаппетит, который он чувствовал на протяжении всех последних дней,абсолютно пропал, есть почти не хотелось. Оставив все многочисленныезаказанные блюда почти нетронутыми, Стас отправился в ресторан пригостинице «Националь», где проходил их новогодний корпоратив.Сотрудникивстретилиегорадостно–ещебы,ведьегопоявлениеозначало,чтовсеслухиоказалисьпустойболтовней,азначит,фирмапродолжитжитьпрежнейжизнью,ихорошооплачиваемаяработасохранитсязаними.

Стассиделзаглавнымстоликом,разговаривалссотрудниками,слушалмузыку, пил под тосты и даже сам что-то такое произнес, но все времячувствовалгрызущуюсердцетоску.Егонепокидалостранноеощущение,словно здесь, на шумном празднике, среди веселья, танцев и летящегосерпантина, присутствует только его оболочка, – а душой он все ещеостаетсявтомсамомполуразрушенномособняке.Казалось,чтосейчасонсловнонаблюдаетзасобойизасвоейжизньюсостороны.Несколькоразвовремя праздника он дергал Сергея, спрашивая его о Тане, но тот не могсообщитьничегоутешительного:девочкупоканенашли.

Онвышелиззала,чтобыосвежиться,и,проходячерезхолл,случайноуслышал разговор своего замаВладимира с одним из топ-менеджеров. Кего удивлению, те, несмотря на праздничную обстановку, говорили о

работе.– Да не волнуйтесь вы так, Владимир Петрович! – говорил топ-

менеджер.–Нуподумаешь,одинразсорвалось, затовдругойполучится.Зато после пожара мы сразу снесем этот чертов особняк и сможемприступитькстроительству…

– Какой особняк? – поинтересовался, останавливаясь, Стас. Слово«пожар»сразувызваловнемцелыйбукетнеприятныхвоспоминаний.

– Ой, Станислав Михайлович, вы! – встрепенулся менеджер. –Извините,яваснезаметил.

–Что за особняк? – настойчиво повторил главафирмы. –И о какомпожареидетречь?

– Да тут, неподалеку, в переулке особнячок, – отвечал Владимир,произнесяназваниепереулка.–Хотякакойтамособнячок,одниразвалиныотнегоостались.Мыеговыкупили,собиралисьснести,новышлазаминкаиз-зазащитниковмосковскойстарины,они,какобычно,шумподняли,мол,ох, ах, памятник архитектуры… Ну, мы его и собираемся спалить, какобычноэтоделаемвтакихслучаях…Одинразужепопробовали,нопоканеполучилось.

– То есть как это – «обычно делаем»? – возмутился Стас. – Что тытакоенесешь?

Обасотрудникасизумлениемпогляделинашефа.– А что я такого сказал? – в свою очередь изумился Владимир. –

Андрей Вячеславович всегда давал такое распоряжение, когда возникалапроблемная ситуация. Нанимаем людей, они поджигают, пока пожарныеприедут, все выгорает дотла. А потом все списывают на бомжей илинеисправнуюпроводку.Обычнаяпрактика…Выразвеневкурсе?

Стас стоял как громом пораженный.Слова «обычно делаем» добилиего окончательно. Выходит, Таня не ошибалась, когда обвиняла егокомпанию в гибели своей семьи…Получалось, что его хваленая «ОСК»,которойонтакгордился,неоднократнопользоваласьэтимподлымметодомдостижения своих целей. И от этого гибли люди… Вплоть до того, чтонесколькоднейназадчутьнепогибонсамвразвалинахособняка,которыйдолжны были поджечь по заказу его же фирмы. Вот ведь какие нелепыеповоротыделаетиногдасудьба!

Стас с неприязнью поглядел на своих сотрудников. Оба потные,взлохмаченные, разгоряченные корпоративным весельем. Пиджакиостались в зале, воротники рубашек расстегнуты, и у обоих на шееболтаются крупные золотые кресты на толстых золотых же цепях. Стасвспомнил свой разговор с Таней о крестиках, религии и вере, и его

передернуло.– Вот что, – проговорил он, наливаясь ледяной яростью, – с

сегодняшнегодняфирмабольшененуждаетсявуслугахниодногоизвас.После праздников придете в кадровую службу и оформите своеувольнение.

И даже не оглянувшись на оторопевших от неожиданностиподчиненных,развернулсяивышелпрочьизресторана.

ГлавадвадцатаяНаканунеНовогогодаТридцать первого декабря Стас проснулся поздно, чуть ли не около

полудня, однако при этом чувствовал себя совершенно невыспавшимся иразбитым.Надушебылоскверно,настолькоскверно, какникогда ещенебывало. Даже в развалинах особняка. Он долго лежал, глядя вбелоснежный потолок, и не испытывал никакого желания подниматься ичто-тоделать.МыслиосмертиОлеси,оподжогах,оТанетяжелымгрузомнавалилисьна негои, казалось, придавили так, что лишили возможностидвигаться. Прошел, наверное, час, прежде чем он заставил себя встать ипойтивдуш.

Адальшепотянулся серыйбезрадостныйдень.Стас чувствовал себямашиной или даже механической игрушкой, которую завели ключом икотораяходит,одевается,что-тоест,включаетисмотриттелевизор–ивсеэто бездумно, абсолютно автоматически, не испытывая при этомникакихчувств. Только пару раз за день он ощутил некую эмоцию – это быладосада, которая возникала в душе после сообщенияСергея, что Таню досихпортакиненашли,ивособнякеонабольшенепоявлялась.

Днем снова позвонила Диана и напомнила про благотворительноемероприятие на Новом Арбате. Ехать туда не хотелось. Впрочем, иоставатьсядоманехотелосьтоже.Нехотелосьвообщеничего.Ипотомуонсобрался и поехал. В конце концов, не все ли равно, где находится тело,когдавдушецаритполнейшаяопустошенность…

Благотворительное мероприятие проходило в одном из самыхшикарных столичных ресторанов, где собралось столько народу, что, какговорится, яблоку негде было упасть. Казалось, весь московский бомондрешилотметитьсяздесь,продемонстрироватьнаряды,прическиимакияж,выпить по бокалу шампанского, обменяться лицемерными улыбками инеискренними поздравлениями с ненавистными людьми, покрасоватьсяперед камерами фотографов, а если повезет, то еще и с томным видомповедать журналистам, какое значительное место в их звездной жизнизанимает благотворительность, ведь это так важно, так важно – помогать

больнымдетишкамибездомнымсобачкам,онитакиемилые,идетишки,исобачки…ИпослеэтогосчувствомвыполненногодолгаупорхнутьдальшепраздноватьНовыйгод.

Оказавшись в огромном зале, украшенном переливающейся всемицветамишикарноймишуройиновогоднимирастительнымикомпозициямиот известного флориста, Стас сразу вспомнил комнату в особняке, вкоторой Таня развесила по обшарпанным стенам обрывки елочногодождикаивырванныеизжурналовкартинки.Какнеприкаянныйбродилонсредиэтойпестрой,разодетой,сверкающейбриллиантамипразднойтолпы,отвечалначьи-топриветствия,скем-тодажеразговаривал–ноприэтомневидел лиц и не мог отделаться от ощущения, что присутствует накарнавале.Однимаски,кругомоднимаски!Даисамонничутьнелучше,такойжеряженыйилживый,какивсеостальные.Стасглядел,какльетсярекой французское шампанское, как ломится от икры, мясных и рыбныхделикатесов,фруктовипирожныхфуршетныйстол–авиделпередсобойТанин пакетик, в котором сиротливоютились объедки макдоналдсовскихбулочек. И снова и снова вспоминал рассказ девочки о том, как она, понаивности,пришлаоднаждынаблаготворительныйвечервнадежде,чтоеетамнакормят.Дажеместобылотожесамое–НовыйАрбат…

Внезапно кто-то довольно бесцеремонно дотронулся до руки Стаса,силой заставив его выйти из задумчивости. Он обернулся. Рядом стояла,сверкая золотом и драгоценными камнями, разряженная в меха светскаяльвица. Эта дама, которая сама себя называла «профессиональнойблаготворительницей», была учредительницей одного из фондов, куда«Объединенная Строительная Компания» перечисляла деньги. Дамазащебеталаокаком-тоочередномблаготворительномрождественскомбале,на которомбудет прекрасныйфуршетипотомпресс-конференция, о том,чтобудет здорово, чтооннепременнодолженпринятьучастие!Покаонаговорила, Стас отрешенно смотрел в сторону, а затем протянул руку и сусмешкойдотронулсядооднойизееогромныхбриллиантовыхсерег.

–Аэтотожекупленонаблаготворительныеденьги,да?–спросилон.Холеная«львица»испуганноотшатнуласьотнего, явноподумав,что

Шаповаловопределенносвихнулся.Нопотом,видимо,сообразила,чтооноченьбогат,ссоритьсясним–себедороже,ибессвязнозабормоталачто-тоо том, что «благотворителямведь тоженадона что-тожитьииметь хотькакую-толичнуювыгодусосвоейработы…»

НоСтас уже отошел от нее.И, не останавливаясь, двинулся дальше,через весь зал, к выходу. На ходу вынул из кармана мобильный, набралномер.

–Игорь,тыгде?–Тут,недалеко,СтаниславМихайлович.Янужен?–Да,подъезжай.Забросишьменядомой–иможешьбытьсвободен.Выйдяизресторана,Стасобнаружил,чтоужестемнело.Ноэтобыла

не самая главнаяперемена–потомучтонаулице, оказывается,шел снег.Чуть ли не впервые за эту странную, теплую и слякотную зиму, началсяснегопад.Белыепушистые хлопьямедленноиплавно опускались с неба,укрывая Москву толстой периной и придавая ей праздничный, по-настоящему новогодний вид – со всей иллюминацией, с рождественскойрекламой, со сверкающими елками на улицах и в витринах магазинов…Этобылоудивительнокрасивоезрелище,нодажеононеобрадовалоСтаса.Вегодушевообщеничегонедрогнуло.Онселвсвоюмашинуиподорогесмотрел в окноневидящимвзором, а в головероились тяжелыеи крайненеприятные мысли. Он думал о тусовке, которую только что покинул, инедоумевал, как мог раньше нормально существовать в подобном мире.Ведь вся эта жизнь – всего лишь мишура, куча лицемерия, котороеприкрываетвсесамоегадкоеимерзкое,чтоестьвлюдях:грязь,алчность,подлость,зависть.Даиегособственнаяжизньпобольшомусчетуничутьнелучше.Емуужесороклет,ивсеэтисороклетонпрожилзря,несделалниодногостоящегопоступка.ИвЕвропе,кудаон,чтогрехатаить,просто-напросто сбежал от проблем, и здесь, на родине, он всю жизнь сидел вуютнойскорлупе,которуюобеспечивалоемубогатство,изнатьнехотелотом,чтопроисходит снаружи,какие тамсуществуюттрудности,печалиинесчастья.Зачем?Ведьеговсеэтонекасалось.И,какондумал,никогдаине должно было коснуться. Он жил, наслаждаясь тем, что незаслуженноимел, – а вокруг по его вине гибли люди. Несчастная Олеся, которуюкиллерубилтолькозато,чтоонанезнала,гдеего,Стаса,искать.Онспасалсвоюшкуруи,сидявособняке,злилсянанеезато,чтоонаневолнуетсяонем. Но даже не подумал, что ей тоже может грозить опасность, что ондолжензащититьее.Итеперьеебольшенет.КакнетТаниныхродителей,Таниной бабушки, погибших в огне пожара, устроенного его компанией,чтобы как следует заработать… Заработать на несчастье и смерти. Танярассказалаемутолькоосвоейсемьеисвоихсоседях–носколькоихеще,такихлюдей,чьяжизньпрерваласьилибыласломленапоеговине?

– Приехали, Станислав Михайлович, – Игорь притормозил у егоподъезда.

–Хорошо.–Онвышелизавтомобиляизахлопнулзасобойдверцу.–Ятебябольшенезадерживаю.

– С наступающим вас, Станислав Михайлович! – крикнул вслед

водитель,ноСтасегоуженеслышал.Он поднялся к себе в квартиру и, не разуваясь и не снимая пальто,

прошелвкабинет.Здесь,водномизящиковстола,встариннойшкатулкеизкарельскойберезысрезнойкрышкой,лежалнаграднойревольвер«наган»,когда-то принадлежавший его деду, генералу Шаповалову, и коробкапатронов.Стасвсюжизньхранилэтооружиекакпамять.Инедумал,чтокогда-нибудьимвоспользуется,хотяизнал,какэтоделать–нескольколетназад Сергей, по его просьбе, показал ему, как заряжать револьвер и каквзводить курок. Вынув патроны, Стас вставил их в магазин, убралревольвер в карман и вышел из квартиры. Спустился вниз, не глядя посторонам,пересекдворивскореоказалсянаТверской–самойшумнойисамой яркой даже зимним вечером улице этого вечно спешащего,суетливого,никогданеспящегогорода.

Раньше Стас, хоть и предпочитал жить в Европе, но все же теплоотносилсякМоскве, считаяименноее, анеОксфординеЛугано, своимроднымгородом.Нотеперьэтотгородказалсяемучужимивраждебным.Жестокийгороджестокихлюдей,которымнетникакогоделадругдодруга.Город фальшивых ценностей, искусственной любви, сплошногопритворства…Тутдаже вера вБоганаделе оборачивается коммерческойсделкой.Впрочем,причемтут город?Развевесьмирне таков?Иесливнем еще сохранилось доброе, светлое и настоящее, то оно напоминаетстарыйполуразрушенныйособняк, никомуненужныйипочти стертый слицаЗемли…

Со стороны могло показаться, что он бредет по улицам безо всякойцели – высокий, интересный, хорошо одетый мужчина с отрешеннымлицом. Он один не торопился в шумной толпе прохожих, не смотрел всияющие витрины магазинов, на празднично украшенные елки. Он незамечалничеговокруг,глубокопогрузившисьвсвоиневеселыераздумья.

НогинеслиСтаса, куда стремилась егодуша.Ондаженедумал, кактудаидти.Онвыросвэтомгороде,издесьвсебылознакомоемусдетства.Хотя с того времени многое изменилось, и далеко не в лучшую сторону.Вон их сколько – безвкусных стеклянных аквариумов с претенциознымибашенками, самодовольных офисов, рядящихся в благородныеклассические портики и колонны, высоток, закрывающих своей теньюстаринныекварталы…

Стас свернул в знакомый переулок и остановился у края тротуара.Перед ним вырос мрачный особняк, затянутый темно-зеленой сеткой, иСтанислав до боли в глазах всматривался в его темные окна, особенно водно,науглу–невспыхнетлитамогонек,немелькнетлибыстраятень.

Нет,ничего…Тихо,сумрачно,холодно–совсемкакунегонадуше.ЕслибыСтаснебылтакзанятсвоимимыслями,такпогруженвсвои

раздумья,то,возможно,заметилбы,чтозаним,держасьнапочтительномрасстоянии, следуют два человека. Одного – того, кто ехал в машине намалойскорости,онузналбысразу.ПотомучтоохранникИгорь,поставивхозяйский автомобиль в подземный гараж и пересев в собственнуюподержанную «Тойоту», не поспешил домой к семье – встречать Новыйгод,ачутьзамешкалсяводворе.НаглазаемупопалсяМедынцев,ещеодинохранник, служащий под началом Головина. Он был новеньким и непонравился Игорю с первого взгляда. Было в этом Викторе нечтонеправильное. То ли в замкнутости и предельной закрытости, то ли вхмуром лице и не умеющих улыбаться губах; то ли в холодных глазахчеловека, для которого не существует препятствий. Вроде понятно,десантник,реальнопонюхавшийпорохуипривыкшийкриску…Вобщем,вродекакчеловекнадежный,ивсежененравилсяонИгорювсеравно.

И сейчас Виктор повел себя весьма странно. Выглядывая из окошка«Тойоты», Игорь видел, как напарник сжимает кулаки и бормочет что-тосебе под нос. Больше всего Виктор походил сейчас на маньяка илипомешанного. «ПозвонитьГоловину?»–мелькнулауИгорямысль, нооностановил себя: пока еще нет оснований для обвинения пусть инеприятного,нотоварища.Нужноподождать…

ТемвременемдверьподъездараспахнуласьиоттудавышелСтаниславМихайлович с таким выражением лица, что становилось не по себе.Шаповалов двинулся по улице, за ним на небольшом расстояниипоследовал Виктор, предварительно надвинув на глазашапку. «Вот черт!Неужели!»–подумалИгорьи,неспускаяглазсколлеги,двинулмашинузаними.

Пусть и не сразу, но Стас узнал бы и второго своегосопровождающего.Узналбыисодрогнулся.Потомучтоужедваждывиделэтого высокого, чуть сутулого человека в надвинутой на глаза шапке.Узнала бы его иОлеся – именно этого мужчину она видела в последниесекундысвоейжизни.

НоСтасничегонезамечал.Онзамерпередразвалинамиособняка.Воти щель в заборе, через которую он пролезал… Когда же это было? Дацелуювечностьназад.Теперь дыраблагодаря его охраннику значительнорасширилась. Никто даже не позаботился о том, чтобы ее заколотить.Очевидно,дворникТолянкрепкозапилнавсепраздники.

Стас оглянулся. Шумная улица осталась далеко, переулок был пуст.Никтонеувидит,какхорошоодетыйгосподинпротискиваетсячерездыру

взаборе.Шаповаловнемногопомедлилутемногодверногопроема,затемшагнулвнутрь.Прошелпопервомуэтажу,заглянулвихсТанейкомнату.Дверь в ней была распахнута настежь – бережно хранить тепло большебыло некому. Из закопченного зева камина тянуло ледяным сквозняком.Черныйоткопотичайникнакирпичах,топчанснебрежнокинутымнанегорваным,атеперьещеипрожженнымодеялом,стопкакартонок,накоторыхспалСтас,кучагазетвуглу,дажекоробкаподстоломснехитрымТанинымскарбом – все оставалось на месте. Но хозяйки в комнате не было. Стаспостоял здесь немного и неожиданно ему почудился слабый шорох вглубине дома. Он напрягся, прислушался. Нет, все тихо. Значит, простопоказалось.

Он снова прошелся по комнатам особняка, поднялся по мраморнойлестниценавторойэтаж.Всевокругнеговыгляделотакже,какивтедни,когдаонжилздесь,когдаслонялсяпоособняку,незная,какубитьвремявожидании Тани. За одним только исключением: здесь больше не былоникаких признаков человеческого присутствия. Его робкие надежды неоправдались–Танянавсегдаушлаотсюда.Большеонееникогданеувидит– найти в этом огромном городе бездомного человека практическиневозможно.Ктомужепослетого,чтоонаузналаонем,девочканавернякасделаетвсе,чтобыонеененашел.

Вот и путь наверх – полуобвалившаяся деревянная лестница. Стасподошел к ней, шагнул на нижнюю ступеньку и уверенно началподниматься.Двигаясьвверх,вспомнил,какбоялсяидтипоэтойлестницев первый раз, и усмехнулся. Все в этом мире относительно. Тогда онсудорожно цеплялся за жизнь. А теперь ему все равно. Бояться большенечего.

Разумеется, и рояль никуда не делся, все так же стоял на прежнемместе.Стасоткрылкрышку,коснулсярукойклавиш,ивтишине,царившейвокруг, раздался чистый глубокий звук. Стас вспомнил, как уверенноиграланароялеТаня,вспомнилеепрелестное,ангельскоелицо,выражениеглаз,каштановыеволосы.Вспомнил,каконатвердосказала,чтостанетпо-настоящему счастливой только в тот день, когда умрет человек,разрушившийеежизнь.

– Ну что же, Танюша, – проговорил Стас, словно она могла егоуслышать,–сегодняяисполнютвоюсамуюзаветнуюмечту.

Онподнялсянатемныйчердак,пробралсякслуховомуокнуивышелнакрышу.Вветвяхбольшогодерева,росшегорядомсособняком,свистелветер.Всеещешелснег,небонад городомпотемнелоисталониже,иотэтого, казалось, еще ярче засверкали городские огни. До Нового года

оставалосьвсегонесколькочасов.Внизу, не затихая ни на секунду, шумел город, кипела жизнь,

переполненная людскими надеждами, вожделениями, мольбами ипроклятиями.Стассделалнесколькошаговиостановилсянакраюкрыши.Влицоемужаднодохнулапустота.

Стасвынулизкарманапальто«наган»ивзвелкурок.Терятьбылоуженечего.Еслидажерукадрогнетипуляпойдеткак-тонетак,тоонвсеравносорвется с крыши и упадет на асфальт с высоты где-то десяти, а то идвенадцати метров. Сомнительно, что после этого ему удастся выжить.Только сейчас Стас сообразил, что не оставил, как это принято,прощальной записки, но не стал акцентировать на этом внимание. Ему,собственно,ужебыловсеравно.

– Прощайте, – тихо проговорил он, сам не зная, к кому обращаясь.Можетбыть, кприютившимегоразвалинамдома?Илик старомудереву,росшемуводворе?

Ивдруг…–Стас!Ненадо…–прозвучалсовсемрядомзвонкийголосок.Он замер, боясь поверить. Опять почудилось? Потом медленно

повернулголову.Услуховогоокнанакрышестояламаленькаяфигурка.–Таня…–тихосказалон,боясьспугнутьэтовидение.–Язнала,чтотыпридешьсюда,–помолчав,призналасьона.–Ты…Тыпростиламеня?–почему-тосогромнымтрудомвыговорил

он.В эту минуту ее ответ был для него важнее всего на свете, важнее

жизни и смерти. Но ответить Таня не успела, потому что на крышевнезапнопоявилосьфигура человека.Высокая, сутулая, онапоявиласьизслуховогоокна.Человек,незаметивТани,шагнулкСтасу.

–Вотмыивстретились,–проговорилоннеприятно-резкимислишкомвысоким, никак не сочетающимся с его ростом и мощной комплекциейголосом.–Вотнаконецтымнеиответишьзавсе…Замоюпогубленнуюжизнь!

И опять, как и тогда, на Тверской, в его руке появился пистолет суродливодлиннымстволом.ИвэтотразСтасу,стоявшемунакраюкрыши,было уже некуда от него деваться. Но тут снова неожиданно вмешаласьдевочка,котораягромкозакричала,назвавкиллерапоимени.

–Виктор!–крикнулаона.–Остановись!Чтотыделаешь?Отнеожиданностиубийцанамигзамер,перевелвзгляднадевочку,а

онаторопливозаговорила,обращаяськнему:–Витя,ятебяузнала!Атыменяузнал?ЯТаня,ТаняКузнецова,твоя

соседка!Помнишьменя?Витя,прошутебя,остановись,ненадострелять,неберигрехнадушу!ЛенуиКостикатывсеравноэтимневернешь…

Некотороевремяубийцамолчаслушалее.Но,видимо,упоминаниеопогибшихженеиребенкебылоошибкойдевочки,потомучто,услышавихимена,онсноваподнялпистолет…Нотутвслуховомокнезаегоспинойпоявилсятемныйсилуэт,сразмахунабросилсясзади,поваливнакрышуивыбив из рук оружие.Пистолет пролетел по крыше ишлепнулся куда-товниз. Тем временем Игорь – а это был именно он – завел руки убийцыназад, защелкнул на его запястьях наручники и вытащил из кобуры своеоружие.

–Лежитихо!–приказалон.Апоулицеужебежалилюди,где-товдаливыламилицейскаясирена…

НоСтасничегоэтогоневиделинеслышал.ОнподошелкТанеиповторилсвойвопрос:

–Скажи,тыпростиламеня?ИТанявместоответатолькоприжаласькнему,ткнуласьлицомвего

новоеичистоепальтоизаплакала.Потом, много позже, когда закончится следствие, Стас узнает все

подробности этой истории. Узнает, как бывший десантник ВикторМедынцев,лишившисьженыисына,окончательнопотерялрассудокисталодержим идеей отомстить тому, кого, подобно Тане, обвинял в своихнесчастьях – владельцу фирмы, которая снесла их дом. В то времяоставшиеся в живых жители дома в один голос обвиняли в поджогевладельцафирмы–и эта навязчиваямысль застрялане только в детскомсознании Тани, но и в помутившемся от пережитых невзгод разумеВиктора.ПривсемэтомдействовалМедынцевсосвойственнойманьякамсосредоточенностью и разумностью. Действуя через друзей, он смогполучитьрекомендациииустроитьсянаработувохрану«ОСК».Открывохоту наШаповалова, он упорно стремился к своей цели. Ему было всеравно, что станет с ним самим после убийства. Главное – уничтожитьврага. Потом психиатрическая экспертиза сочтет Виктора Медынцеваневменяемым и отправит на принудительное лечение…Но все это будетпозже,многопозже.

Глава1Отсчетначатзаново.НовыйгодСтарыйдомпоскрипывалполусгнившимиполовицами.Веготемных

углахкружилисьтени.Воттоненькаягимназисточканесводитвлюбленныхглаз с неловко обнимающего ее за талию юного кадета; вот, словно бысошедшаясостраницжурналадвадцатыхгодов,пара–щегольсзавитыми

усами и томная дама с декадентской мушкой у виска, означающейверность; вот нескладный солдатик, грудь которого навылет пробиланемецкая пуля, танцует с девочкой в строгом грубом платье, обещавшейдождаться,нотакинедождавшейсяегосвойны…

Всамомразгарепризрачныйбал.Кружатсяневидимыепостороннемуглазу пары под звуки старого разбитого пианино, а на улице яростнымиснопами света взрываются многочисленные петарды, стреляют пробкишампанского,раздаютсявеселыекрики,приветствиянаступившемугоду.Икаждыйверит,чтостарыйгодивправдуунесетвсеплохоеиненужное,ановый–обязательноподаритсчастье.Людиверятвэто,сколькобыболииразочарованийимнепришлосьпережить.Ониверятвто,чтонаступившийгодобязательностанетсчастливым.

–Чегобытыхотеласейчас?СтасиТанястоялинакрышеисмотреливниз,накарнавалновогодних

красок. Это был самый странный и… самый счастливый Новый год вжизниШаповалова.

– Знаешь, ты будешь смеяться… Я бы хотела, чтобы эта минутаникогда не заканчивалась. Чтобы были ты, я и этот дом. – Девочкадоверчивоткнуласьемувруку,иСтасобнялее,согреваясвоимтеплом.

–Янестанусмеяться.Ясамбыхотелэтого.Азнаешь,такибудет,–ответилонсовершенносерьезно.

–Тоесть?Можноподумать,тыволшебник!–засмеяласьТаня.– Я и вправду волшебник. Чуть-чуть! – Стас показал пальцами

расстояние примерно с горошинку. – Но этого достаточно, чтобыосуществитьнашижелания.Вотпосмотришь!

Этостранно,ноидевочка,идомтакслучайно,такнеожиданновошливегожизньиперевернулиеесногнаголову.Нет,этораньшеонастояланаголове, а теперь все вдруг заняло свои места – именно так, как должнобылобыть.Теперьвегожизнинаконец-топоявилсясмысл,иСтасвпервыезадолгиегодычеткоувиделто,чтоондолженсделать.Беспечнуююностьсменилабесполезная занятостьделом, которое завещал емуотец, котороеон не любил и не принимал как свое. Одну чужую женщину сменяладругая, не менее случайная и далекая от него. Годы шли, как этотмедленныйтихийснег,безчего-тоглавного,чемунельзянайтиимя,нобезчеговсяжизньпревращаетсявбессмысленныйбегпокругу.

Эта новогодняя ночь наконец подарила ему то чудо, о котором Стасмечталтакмноголет.Чудо–девочкаидом.

–Мнебылострашноибылоодиноко,–призналасьТаняшепотом.–Нотеперьмыбудемдругудруга,правда?

–Правда,–подтвердилШаповалов.Как хорошо, что он не на модной вечеринке среди полузнакомых,

зачастуюнеприятныхилипростобезразличныхемулюдей,аздесь,наэтойкрыше,сэтойдевочкой.

И подтверждая слова человека, старый вяз натужно, словнострадающийревматизмомстарик,заскрипел.Он-тоумелчитатьвлюдскихсердцахсамое-самоеважное.

–Небойся,теперьнепропадем,–шепнулонсоседу.Нототмолчал,щербатоулыбаясьвсемисвоимиразбитымиокнами.***– Как, говоришь, зовут этого эксперта по реконструкции старых

зданий?–Несмотрянаточтоновогодниеканикулыбыливсамомразгаре,Шаповаловсиделвсвоемкабинете,просматриваялежащиенастолелисткиспланомвосстановительныхработ.

–НинаКуницкая,–ответила,заглянуввсвоюпапочку,Диана.Похоже,она уже смирилась с мыслью, что полноценных выходных не видать каксвоих ушей. – По вашей просьбе я навела справки и выяснила, что онадавноужеходитповсеминстанциямсидеейвосстановитьособняк.

–И…–Ачто«и».–Дианапрезрительноподнялабровь.–Ктожеейвыделит

средства?–Пригласи-ка этуКуницкуюкомне.Лучше всего – на завтра.Мы с

моимкомпаньономпосмотрим,стоитлионадоверия.Дианасделалапометкувблокнотеиудалилась,никакнеотреагировав

настранноеслово«компаньон».АнаследующийденьСтасиТаняснетерпениемждалиприходаеще

поканеизвестногоимспециалиста.Шаповаловубылооченьважно,чтобыделом руководил правильный человек – тот, кто может почувствоватьименно дух дома.Что, если эта самаяНина окажется сухой, до кончиковногтейказеннойдамой-архитектессой?Развеможнобудетдоверитьейихживойдом?..

–НинаКуницкая,–доложилапоселекторусекретарша,иСтассТанейпереглянулись.

«Смотривоба!»–подмигнулейСтас,идевочкакивнула,гордаясвоеймиссией.

–Здравствуйте…Тоненькоесозданиевчем-тосветломостановилосьнапороге.Темные

волосы мягкими волнами лежали на плечах. Девушка, а на вид ей былоедва ли больше двадцати пяти, удивленным взглядом обвела «серьезных

людей»,которымпринесланаутверждениепроект,–элегантногомужчинув неформальном свитере и девочку, сидящую в «руководительском»кожаномкресле.

Стас тоже был озадачен. Он ожидал, что Нина Куницкая окажетсянемного…постаршеилихотябыслегка…посолиднее.

– Я уже видел проект реставрации, – начал он нарочито холоднымтоном. – Наверное, он не ваш. Вы делали его под руководством своегокуратора…

Девушкавспыхнула,шагнулакстолуи,несводясерьезныхсерыхглазсШаповалова,заговорила.Онаговорилаотом,какзаболелаэтимпроектомещевстуденческиегоды,какдолгомечталаовосстановлениидомаикакшагзашагомшлакразработкеплана.Увлекшись,оназабылаосмущенииивдругсталаослепительнокрасива–так,какнебываликрасивылощеныесветскиеженщины.

–Явсеужепосчитала.Выйдетнетакуждорого…Новы,наверное,несогласитесь… – закончила она, разом сникнув под грузом повисшего вкабинетемолчания.

Стас взглянул на Таню, и девочка незаметно показала ему поднятыйбольшойпалец–очевидно,НинаКуницкаяейпонравилась.

–Нупочемуженесогласимся?–Стасвстализ-застолаисделалшагктемноволосойдевушке.–Мнеимоемукомпаньонувынравитесь.Уточнимсмету–и задело.Иненадоэкономитьнаматериалах.Мыхотим,чтобывсебылосделанонаилучшимобразом.Понимаете?

В серых глазах промелькнула целая гамма чувств – от недоверия дорадости.

–Конечно!–кивнулатемноволосая.–Ну, тогда,Нина, у нас к вам будет еще одна просьба…–Девушка

напряглась, ожидая какого-то подвоха. – Не поужинаете ли вы сегодня снами?..

ЭпилогАльбомы семейных фотографий… Тяжелые фолианты, обтянутые

бархатом и застегивающиеся на медные, потускневшие от времени,замочки. Фотографии в альбомах копятся годами, на обороте поройторопливо ставится дата и имена тех, кто изображен на снимках.А еслиэтого не сделать вовремя, то по прошествии лет вокруг этихнеподписанных фотографий разгораются нешуточные споры. Когда былсделанэтотснимок?Вкакомгоду?Агде?Иктоэто,собственно,стоитвоттутслева?

Случается,чтонавсеэтивопросытакиненаходитсяубедительного

ответа. И тогда начинаются сетования, что не надписали в свое времяфотографииичтовпредьнадосразужеделать это,не забывать.Еслиужмы не помним, то, что же будут делать наши дети, рассматривая этиснимки?Аужпровнуковиговоритьнечего…

К сожалению, эпоха тяжелых альбомов с семейными фотографиямиуходит в прошлое. Кто теперь делает снимки на бумаге и вставляет их встаромодные неуклюжие альбомы? Нащелкал на цифровой фотоаппарат,закачалвкомпьютериливэлектроннуюрамкуилюбуйсякачественнымифотоснимками.Всегда,кстати,можнопосмотретьсточностьюдоминуты,когдасделантотилиинойснимок.Вот,правда,гдесделаниктоизображеннафото, тоженадобынадписыватьвотдельномфайле.Изабываетсяэтотак же, как и в добрые старые времена. И логика та же – ладно, ещеуспеем…

Интересно,акакимибудутфотоальбомыбудущего?Лет,скажем,черездесять? Трудно представить себе такой альбом – но можнопофантазировать и постараться вообразить снимки, которые будутхранитьсяводномизних.Чтомысейчасисделаем.

На первом из них мрачно возвышается укутанный зеленойстроительной сеткой полуразрушенный особняк. Темные глазницы окон,облупившиесястены,дощатыйзаборсузкимлазом…Ирядом–мощноестароедерево,голоеипечальноенафонескучногосерогозимнегонеба.

НаследующемснимкемыувидимстоящихпосредипереулкаСтасаиТаню.Стассвежевыбрит,нанемновоепальто,леваярукапокаещевиситплетью, но глаза горят радостным блеском. Он крепко держит за рукуТаню,накоторойнемыслимаякуртка,несколькошапочекнаголове,сапогинапаруразмеровбольше,чемнужно.Нолицоее,точнотакже,каклицоСтаса,светитсясчастьем.

А вот снимки ремонта, точнее, реставрации особняка. Строительнаятехника, суетящиеся рабочие… и почти на каждом кадре – хрупкаятемноволосаядевушкасгорящимизеленымиглазами.Она,словноумелыйдирижер, руководит этим шумным разнокалиберным оркестром, и сразувидно,чтослушаютеедажехмурыепрожженныемужики.Скаждойновойфотографиейдомпостепенно оживает.И вот наконец он восстановленизруин – щеголеватый, нарядный, с кованой оградой, с большими,сверкающимиокнами.Ирядомверныйдруг,старыйвяз,склоняеткнемусвоюпышнуюкрону.

Немало имеется и фотографий комнат. Начиная со снимка холла схрустальной люстрой под потолком, блестящим паркетным полом иобновленной,сверкающейбелизной,мраморнойлестницей.

Адальшецелыйкалейдоскоп–библиотека, кабинетСтаса, столовая,нарядная гостиная, тренажерный зал, спальни, лестницы и переходы.Действительно, прямо лабиринт какой-то, столько здесь помещений,закутков,коридоровикоридорчиков…

В отдельном зале на втором этаже тот самый старинный рояль,заботливо восстановленный и отреставрированный. Теперь у всех доединойегоклавишчистыйиглубокийзвук,хотянаснимкеэтого,конечно,не видно. Зато видно, что за роялем сидит Таня, в нарядном платье, сраспущенными по плечам прекрасными длинными волосами. Лицо у нееумиротворенное и сосредоточенное, чувствуется, что она вся отдаласьмузыке,льющейсяиз-подеепальцев.

Следующийснимокявноудивиттого,ктоегоувидит,таквыбиваетсяонизобщегоряда.Нанемполутемнаякомнатасзакопченнымпотолкомигрязными стенами, одно из окон заколочено фанерой, другое небрежнозаткнуто каким-то тряпьем. На стенах развешаны куски мишуры иелочного дождика и налеплены картинки, вырезанные из глянцевыхжурналов. На полу стопка разломанных картонных коробок и топчан,покрытый прожженным в нескольких местах рваным одеялом. Зияетчернымзевомободранныйкамин,вкоторомстоитнакирпичахчерныйоткопоти чайник, а рядом свалены в кучу обломки старых стульев. Этукомнату Стас и Таня решили оставить такой, какой она была, когда онижили в ней. Сюда заходят очень редко, но все же заходят, когда надоподумать о чем-то очень важном. Или вспомнить то, что не следуетзабывать.

Но, кроме интерьеров обновленного особняка, в альбоме немало идругихснимков.ИнакаждомизнихприсутствуютСтасиТаня,иногдапоотдельности, но чаще вместе. Вот они, загорелые и веселые, на берегуморя, под пальмами. Вот на лыжах на фоне живописного альпийскогопейзажа. У стен величественного готического собора… Верхом налошадях… На аттракционе в Диснейленде… В салоне самолета… Напалубе круизного лайнера…И почти на всех этих фотографиях рядом сними – хрупкая Нина. Похоже, шагнув однажды на порог кабинетаСтаниславаШаповалова,онанавсегдавошлавихжизнь.

А вот очень интересный снимок: концертный зал, сцена и Стаспротягивает Тане роскошный букет цветов. Она в концертном платье,строгаяисобранная.Рядомвиднааплодирующаяпублика,аНина,сидявзале,сгордостьюсмотритнаних.

СнимковсНинойстановитсявсебольшеибольше.Вот она о чем-то увлеченно разговаривает со Стасом, стоя на борту

яхты,и ветер треплет еепрекрасные темныеволосы.Вотонивсе втроемсидят за столом, накрытым для праздничного ужина в узком семейномкругу.АздесьдевушкаиТаняиграютнароялевчетырерукиихохочут.

Стас,ТаняиНинастоятподдеревомводвореособняка.Землявокругнихусыпаназолотымиибронзовымиосеннимилистьями,но,несмотрянаэто, видно, что старый вяз еще ого-го! – в отличной форме. И кому этопришловголову,чтонескольколетназадонсобиралсяумирать?Дажеинедумал.

Ну,наконец-тоцелаясерияснимков,накоторыхзапечатленасвадебнаяцеремония.Торжественный,немногонапряженныйСтасвсветломкостюмепод руку с невестой – разумеется, той самой темноволосой девушкой.Сейчасонавфате,вбеломэлегантномплатьеибелыхперчаткахполокоть.Иэтотнарядейоченьидет.Впрочем,нетнасвететакойженщины,которойнешлобыподвенечноеплатье.

СерьезнаяТаня,исполненнаяважностьюпроисходящего,стоитмеждуСтасомиегоневестой.

Свадебноепиршествовбольшомзалеособняка,Танязапианино,Таняв длинных перчатках явно одолженных у невесты, Таня с толпой гостей,ТанятанцуетсоСтасом…

И,разуждаватьволюсвоейфантазии,томожнопредставитьсебе,чтовальбомеещемного-многоснимков.Гдеможноувидетьирумяноеличикомладенца,завернутоговкружевныепеленки,иСтаса,прогуливающегосясдетскойколяской,иТаню,котораяучитходитьсмешногопухлогомалыша.

А если попытаться заглянуть еще дальше, то перед глазамизамелькают новые и новые снимки: концертные залы в разных странахмира;повзрослевшая,новсеещекрасиваятемноволосаядевушка;заметнопополневший, солидный Стас, нет, теперь уж точно СтаниславМихайлович; и совсем взрослая Таня под руку с неизвестным, но оченьприятныммолодымчеловеком…

Но давайте остановимся. Ведь жизнь, как река, прихотлива иизменчива.Мынеможемпредугадатьееповороты.

Ивэтом,наверное,всяеепрелесть.