site.astu.orgsite.astu.org/content/userimages/izdatelstvo... · 2 УДК...

РОССИЙСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ НАУЧНЫЙ ФОНД ДУМА АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ

ФГБОУ ВПО «АСТРАХАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

РЕГИОНАЛЬНЫЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ: ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ

И РОЛЬ В ОБЕСПЕЧЕНИИ СТАБИЛЬНОСТИ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Международная научная конференция

Астрахань, апрель 2014 года

Материалы и доклады

Под научной редакцией Э. А. Зелетдиновой

АСТРАХАНЬ ИЗДАТЕЛЬСТВО АГТУ

2014

2

УДК 66.033.111:66.3(2/Рос-4Аст),124я433 ББК [321.72:328.12]:[323(470.46):061.3]

Р32

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 14-03-14034

О т в е т с т в е н н ы е з а в ы п у с к :

Э. А. Зелетдинова, Л. Ю. Бусурина, В. В. Дьякова, М. Н. Руденко

Р32

Региональный парламентаризм: особенности развития и роль в обеспечении стабильности региональной политической системы : материалы и доклады Междунар. науч. конф., апрель 2014 г. / под науч. ред. Э. А. Зелетдиновой ; Астрахан. гос. техн. ун-т. – Астрахань : Изд-во АГТУ, 2014. – 292 с.

ISBN 978-5-89154-532-8.

В 2014 г. Парламент Астраханской области празднует 20-летие, два деся-тилетия работы позволяют провести подведение определенных итогов и наме-тить перспективы дальнейшего развития. Сборник материалов Международной научной конференции «Региональный парламентаризм: особенности развития и роль в обеспечении стабильности региональной политической системы», со-стоявшейся в апреле 2014 г. в г. Астрахани, посвящен изучению таких вопросов, как особенности развития регионального парламентаризма, определение соци-ально-политического статуса парламента в региональной политической системе, специфика процесса институциализации и проблемы взаимодействия с различ-ными институтами гражданского общества.

Предназначено для специалистов в области политической социологии, политологии, истории, действующих политиков, практиков, студентов и аспи-рантов, широкого круга читателей, интересующихся проблемами развития пар-ламентаризма и особенностями региональных политических систем.

УДК 66.033.111:66.3(2/Рос-4Аст),124я433 ББК [321.72:328.12]:[323(470.46):061.3]

ISBN 978-5-89154-532-8 © ФГБОУ ВПО «Астраханский государствен-ный технический университет», 2014

3

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРИВЕТСТВИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НАРЫШКИНА С. Е. ...............................................................................................................6

ПРИВЕТСТВИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ДУМЫ АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ КЛЫКАНОВА А. Б. .................................................................................................................7

ПРИВЕТСТВИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТНОЙ ДУМЫ ЕФИМОВА В. В......................................................................................................................15

РАЗДЕЛ I. РОССИЙСКИЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ........................17

Алмаев А. И. О местном самоуправлении в Астраханской области. История и современность. Взаимодействие с думой Астраханской области.................17

Николаева Л. В. Социально-экономические перемены в российском обществе в 1990-е годы (региональный аспект) ................................................................................21

Руденко М. Н. Историческое развитие российской государственности и проблема функционирования гражданского общества .................................................23

Щербакова Л. В. Образ власти в московском государстве: взгляд из европы ..................28

Соколова А. А. Русские философы об онтологических основах общества ......................32

Ляпин Н. М. Городские думы нижнего поволжья в обеспечении матеральных условий культурно-просветительской работы во второй половине XIX века .............................35

Паршина О. Н. Риторическая грамотность политика...........................................................40

Давыдова А. А. Становление астраханского парламентаризма на страницах местных периодических изданий (1905-07 гг.) .........................................43

РАЗДЕЛ II. ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ВЛАСТЬ: ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО ИНТЕРЕСОВ И ПЕРСПЕКТИВЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ......................................................................48

Гайнутдинова Е. В. Основы положительной мотивации как фактор формирования институтов гражданского общества....................................48

Байбекова Г. П. Социально-психологические аспекты российской оппозиции в России .................................................................................................................................60

Гомыранова О. Н. К вопросу о формировании гражданского самосознания студенческой молодежи .......................................................................................................64

Джанхуватова З. С. Этническая ментальность и правовое сознание в контексте формирования культуры межнационального общения в российском обществе ........................................................................................................68

Крятова Н. В. Региональные особенности развития гражданского общества в Российской Федерации......................................................................................................70

Петрякова Е. А. Формирование гражданского общества и коммуникационные процессы в современной России..................................................76

Сергеева М. А., Журавлёва Т. О. Работа с жизненными сценариями воспитанников детских домов как подготовка к адаптации в гражданском обществе...........................80

Угринов Е. А. Идеологическая составляющая деятельности «партии власти» как главного актора современного парламента Российской Федерации .......................85

4

Исмаилов Ч. Н. Роль гражданского общества в совершенствовании системы избирательного процесса в Азербайджане ........................................................................ 91

Мармилова Е. П. Проблемы становления регионального парламентаризма в Астраханской области....................................................................................................... 95

Поляков А. В. Генерализированное доверие как ключевой элемент политической самоидентификация граждан .............................. 97

Игнатенко В. А. Направления и методы повышения политического участия молодёжи России (федеральный и региональный уровни)............................................................. 103

Сулимин А. Н. Концептуальные проблемы развития гражданского общества на западе и в России........................................................................................................... 106

РАЗДЕЛ III. РЕГИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА: ФАКТОРЫ СТАБИЛЬНОСТИ И ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ........................... 116

Зелетдинова Э. А. Факторы стабильности региональной политической системы ........ 116

Дьяков О. Ю. Оппозиция, как фактор стабильности политической системы ................ 123

Рукавишникова Л. С. Взаимоотношение власти и населения как фактор стабилизации политической системы .......................................................... 126

Никонова Н. М. Основные направления деятельности администрации Астраханской области в Каспийском регионе ................................................................ 130

Немчинов Д. В. Новые аспекты законодательства в обеспечении стабильной эксплуатации опасных производственных объектов ................................ 133

Бусурина Л. Ю. Политические аспекты демографических процессов ............................ 136

Гржейщак С. Е. Алгоритм исследования регионального политического лидерства .... 144

Дьякова В. В. Партийная идентификация молодёжи как фактор стабильности региональной политической системы и развития гражданского общества (на примере Астраханской области)................... 153

Леухин А. Н. Экологическая безопасность российского Прикаспия как фактор региональной социально-политической стабильности............................... 156

Хрулев В. Региональная представительная власть: изменение норамативно-правовой базы и структуры .................................................... 160

Панкратов С. А. Противодействие коррупции как ресур стабилизации политической системы Волгоградской области: практики регионального парламента .............................................................................. 172

Баранов А. В. Электоральные процессы в регионах россии в 2008–2012 гг.: сравнительный анализ ....................................................................................................... 176

Свечкарева В. Р. Трансформация политического права в условиях нестабильности глобальной политической системы ................................. 180

РАЗДЕЛ IV. СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ КАК ФАКТОР РЕГИОНАЛЬНОЙ СТАБИЛЬНОСТИ .............................................. 189

Коновалова Е. Н. Региональная наука сквозь призму сотрудничества университетов Прикаспийских государств ............................................................................................... 189

Ильязова М. Д. Формирование и развитие молодёжного кадрового резерва Астраханской области: ситуационно-контекстный подход............................................ 195

Кубекова А. С., Бисалиев Р. В. Адаптация иностранных граждан как фактор региональной стабильности .......................................................................... 199

5

Панарина С. С. Государственно-частное партнерство в системе ДПО как механизм регулирования экономического потенциала Астраханского региона...204

Фурси Л. Ф. Психологическое здоровье иностранной студенческой молодежи как ресурс формирования гражданского общества.........................................................207

Яковлева М. Ю. Социальная политика в области профессионального образования инвалидов ..................................................214

Николенко Н. А. Студенческое самоуправление как институт развития социальной активности молодежи ..............................................219

Приставакин И. Н. Формирование гражданской позиции у студентов на занятиях по философии в техническом вузе ...............................................................228

РАЗДЕЛ V. ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ПАРЛАМЕНТАРИЗМ ГЛАЗАМИ МОЛОДЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ .............................................................233

Сангаева Л. Н. Политические предпочтения современной молодёжи (на примере Астраханской области) .................................................................................233

Карпова А. Р. Политическая культура: особенности и характеристики современной российской молодежи...........................235

Вербанович А. Н. Образ лидера региональных отделений политических партий в сознании молодёжи (на примере Астраханской области) ..........................................238

Божкова Д. О., Кряжинская Е. А. Конструирование образов прошлого в современных российских средствах массовой коммуникации .................................241

Тихонов А. С. Функции политических партий в современной системе политического представительства...........................................243

Вах А. Е. Демократизация политических институтов как основа стабильности российского государства ........................................................245

Морозов С. И., Кривошеева Н. И. Антикоррупционная политика в контексте коммуникативного взаимодействия государства и гражданского общества в России .............................................................251

Холомеева А. В. Национализм как фактор формирования политической идентичности молодёжи............................................................................253

Самаркина А. А. Приоритетные стратегии реализации молодежной политики в Волгоградской области (опыт эмпирического исследования) ....................................264

Желенков А. М. Противодействие радикализации правых молодежных общественно-политических движений в ЮФО как условие стабильности региональной политической системы ................................269

Гудошников А. М., Шевченко В. В. Манипулятивные политические технологии в современной россии как инструмент мобилизации электората в период региональных избирательных кампаний ..........................................................275

Деменко Ю. А. Молодёжные отделения политических партий в Волгоградском регионе как институты агрегирования гражданских инициатив ...........279

Федорова Т. С. Общественная палата Волгоградской области как канал артикуляции политических интересов гражданского общества...................284

Неккадамов С. М. Совершенствование коммуникативных процессов как фактор эффективности законотворчества. Молодежный парламент ....................288

6

ПРИВЕТСТВИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НАРЫШКИНА С. Е.

Приветствую организаторов, участников и гостей международной научно-практической конференции «Региональный парламентаризм: особенности развития и роль в обеспечении стабильности региональной политической системы».

Встречаясь в рамках программы мероприятий, посвящённых 20-летию образования Думы Астраханской области, вы обсудите про-блемы, которые имеют не только региональное, но и общегосударствен-ное значение.

Вопросы взаимодействия представительных органов власти с гра-жданским обществом, развитие молодёжных организаций и молодёжных парламентов важны как для укрепления правового государства, так и для повышения стабильности демократической политической системы.

Уверен, что ваша конференция позволит выработать полезные предложения по совершенствованию российского законодательства.

Желаю участникам конференции плодотворной дискуссии и успехов.

С. Е. Нарышкин

7

ПРИВЕТСТВИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ДУМЫ АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ А. Б. КЛЫКАНОВА

Уважаемые участники конференции! Приветствую Вас от имени депутатов Думы Астраханской области. Благодарю всех, кто откликнулся на наше приглашение обсудить

вопросы развития регионального парламентаризма, права, демократии, совершенствования политической системы.

Рад отметить, что двадцатилетие Конституции России, Федерального Собрания, 20-летие региональных законодательных собраний способствовало всплеску интереса широкой аудитории к законодательной ветви власти, раз-витию системы народного представительства. Планируя мероприятия, посвящённые 20-летию Думы Астраханской области, мы рассчитывали, что знаковая дата послужит источником для научных исследований, экспертных оценок. Сами стимулировали научные изыскания и исследовательские рабо-ты, проводили парламентские уроки, открыли музейную экспозицию, инициировали специальный цикл лекций, открыл который губернатор Алек-сандр Александрович Жилкин.

Рассуждая об институте народовластия невозможно ограничиваться двумя десятилетиями. От вече до современной отечественной парламентской системы пройден значительный и далеко не простой путь.

С Вашего позволения, небольшое историческое отступление. По мне-нию представителей астраханской исторической школы, которые по нашей просьбе исследовали историю народовластия в Астраханской области, первая попытка организации народной власти на Нижней Волге связана с именем Степана Разина. К которому как к царю Алексею Михайловичу, к этому времени на самом деле уже умершему, привели к присяге жителей Астраха-ни. Большой круг Разина – собрание казаков и жителей города, в 1705 г. стал главным законодательным органом. Круг обсуждал и решал вопросы внут-реннего порядка. Отменить принятое решение мог только круг, он был и высшей судебной инстанцией. Попытка организации власти бунтовщиками была жестоко подавлена. И лишь спустя 80 лет астраханцы, как и другие жите-ли городов, получили от Екатерины II в качестве привилегии право на само-управление. Появилась Астраханская общая Дума. Согласно екатерининской жалованной грамоте городам, сохранению устойчивости политической систе-мы способствовали следующие задачи, возлагаемые на народных представите-лей, интересные нам в силу некоторой общности с современностью:

1) «доставлять жителям города нужное пособие к их прокормлению и содержанию»;

2) «сохранять между жителями города мир, тишину и согласие»; 3) «возбранять всё, что доброму порядку и благочинию противно». Однако, перефразируя слова председателя первой государственной Думы

России Сергея Андреевича Муромцева, отмечу, что «воля народа получила своё выражение в форме правильного, постоянно действующего, на неотъем-лемых законах основанного законодательного учреждения» только в 1906 г.

8

Таким образом, мы не имели длительного временного разбега, как другие развитые правовые государства. И в XX век Россия входила государством, в котором не было не только развитого парламентаризма, но и парламента как института.

При этом, как справедливо отмечают исследователи, формирование системы парламентаризма и в начале двадцатого века, и двадцать лет назад – в 90-е годы, проходило на фоне острых общенациональных кризисов. Но пер-востепенную значимость как инструменту обеспечения политической стабиль-ности в период радикальных перемен и как месту выработки стратегии перехода к демократии политологи в своих выводах отдают именно парламенту.

Конституция 1993 г. заложила правовые основы для организации и работы представительных органов государственной власти на уровне субъектов, впервые в истории народовластия дав им право на собственное законотворчество.

И сегодня мы располагаем государственной системой, отвечающей всем современным критериям парламентаризма. Её основой является действующая Конституция. А неотъемлемой составной частью – региональные парламенты, создавшие к настоящему времени развёрнутое многоотраслевое региональное законодательство, продолжающее меняться и совершенствоваться.

Правовое развитие – это непрерывный процесс, на который влияют проблемы экономики, культуры, социальной жизни, политики. Рассмотрим этапы его эволюции в региональном аспекте на примере деятельности законодательного органа Астраханской области.

По причине трансформации всего общественного уклада двадцать лет назад законотворческую работу пришлось начать с чистого листа. В условиях нестабильной политической системы, сложнейшей ситуации в экономике, социальной сфере, резкого снижения уровня жизни населения. При этом существовала проблема непонимания гражданами задач и функций нового органа. Мы знаем, что из-за низкой явки – менее 25 процентов, из 25 депутатов в областное представительное собрание первого созыва избрали только 17. Эксперты и журналисты были едины во мнении: общество не смогло понять роли Представительного Собрания в жизни региона, не восприняло его как гаранта демократии.

Изучив события двадцатилетней давности, астраханские историки справедливо отметили, что трансформация общественного уклада стала серьёзной политической нагрузкой для обеих ветвей государственной власти. Но не меньшей нагрузкой эта трансформация стала и для граждан. А для значительной части во многом непонятной. Урок от общества был по-лучен: строить демократическую систему без информационной открытости как её доминантной характеристики невозможно.

Работу законодательного органа на начальном этапе сосредоточили на трёх направлениях: государственное строительство, регулирование эконо-мики, социальная защита. Формировали законотворческую технику, создава-ли инструменты контроля исполнения законов, разрешения возникающих при их разработке противоречий. Сложность заключалась в том, что предме-

9

ты ведения властей различного уровня, полномочия, ответственность были определены в самых общих чертах, и это зачастую приводило к их произ-вольному толкованию.

Несомненные достижения этого этапа, длившегося от создания зако-нодательных органов регионов до конца 90-х годов, – предложенные прин-ципы регулирования бюджетных отношений, актуальные и сегодня, право-вые основы системы социальной поддержки, налоговое законодательство. В регионе, не обладающем налогооблагаемой базой, достаточной для удовле-творения социальных нужд населения, были созданы механизмы и институты защиты граждан с низкими доходами, что позволило не допускать дестаби-лизации общественно-политической ситуации.

Серьёзным испытанием для политической системы стали обострив-шиеся после кризиса 1998 г. социальные и экономические проблемы. Выхо-ду из кризиса с минимальными потерями способствовала совместная работа законодательной и исполнительной власти, принятый в короткие сроки блок экономических законов. Они были направлены на то, чтобы вывести деньги из теневого оборота, усилить контроль за их передвижением, устранить прорехи в законодательстве, используя которые «деловые» люди уходили от налогообложения, получая сверхприбыли.

В законотворческий процесс вовлекались прокуратура, юстиция, органы местного самоуправления, профсоюзы.

Создавалось избирательное законодательство, причём все новации сразу же проходили проверку практикой. Накопление опыта правопримене-ния способствовало переходу от массированного создания новых законов к совершенствованию уже принятых.

Началом нового этапа развития политической системы стало принятие закона о политических партиях. Политические партии стали более значимым актором общественно-политических процессов. Изменился даже принцип формирования законодательного органа власти. Впервые в современной истории партии через свои фракции в органе законодательной власти полу-чили возможность реально влиять на законотворческий процесс, определять его содержание и приоритеты. Это позитивный фактор, позволяющий учи-тывать интересы всех слоёв населения и социальных групп.

С 2006 г. половина Думы Астраханской области формируется по пар-тийным спискам. Хотя отмечу, что у нас был выбор, формировать ли Думу по партийным спискам целиком, либо всё же сохранить институт одномандат-ников. Мы выбрали смешанную систему, и это было решение на перспективу, поскольку мажоритарный принцип возвращается. Аналогично, принимая закон о выборах в органы местного самоуправления, мы оставили коллегам максимальный спектр возможностей собственного выбора: формировать представительные органы по мажоритарной, пропорциональной, либо сме-шанной системе.

В составе Думы четыре фракции: «Единая Россия», «Справедливая Россия», «КПРФ», «ЛДПР». У каждой своё видение реальных проблем населе-ния и области в целом, способов их решения, своё представление о важности

10

тех или иных законов, свои обязательства перед избирателями. Процессы конкуренции, безусловно, присутствуют. Но в качестве положительной тенденции отмечу сложившуюся практику, когда политические амбиции отставляются во имя интересов избирателей. И жизненно важные законопро-екты разрабатываются и вносятся на рассмотрение Думы представителями различных фракций. Недавний пример: Закон Астраханской области «О до-полнительных мерах социальной защиты граждан, выполнявших задачи в условиях вооружённого конфликта в Чеченской Республике, а также непо-средственно участвовавших в борьбе с терроризмом на территории Респуб-лики Дагестан и Чеченской Республики» по инициативе всех руководителей фракций дополнили мерами социальной поддержки участников боевых дей-ствий в Южной Осетии.

Отмечу, что в Думе Астраханской области наработан позитивный опыт работы со всеми партиями. Мы неукоснительно реализуем норму закона о праве непарламентских партий выступать на заседании Думы. Однако эта норма принималась тогда, когда их было семь, а сейчас семьдесят семь. Дополнительно ввели в практику предварительные рабочие встречи с пред-ставителями партий. Но действующий правовой механизм уже не отвечает реалиям времени. Допускать формализации процесса нельзя. Это путь к дес-табилизации. Следовательно, в ближайшее время необходимо предложить вариант, позволяющий полноценно реализовать норму закона.

В рамках дальнейшей демократизации политической системы возвра-щены выборы высшего должностного лица области, сформирован механизм его отзыва.

Повторюсь, одной из составляющих политической стабильности явля-ется открытость власти, понятные и прозрачные механизмы принятия реше-ний, непосредственное участие граждан в управленческом процессе.

Могу сказать, что в Астраханской области мы целенаправленно рабо-тали, чтобы создать убедительные возможности для вовлечения астраханцев в общественно-политическую жизнь.

Принят региональный закон об общенародном обсуждении наиболее значимых, резонансных законопроектов. За профсоюзами закреплено право участвовать в работе Думы на этапе рассмотрения законопроектов. Могу ска-зать, что все законы, затрагивающие интересы граждан, такие как закон об об-разовании, антиалкогольный закон, закон о безнадзорных животных, ремонте многоквартирных домов приняты, после пристального гражданского аудита.

В Астраханской области одной из первых гражданам дано право законодательной инициативы. Тысячи подписей достаточно, чтобы внести в Думу законопроект.

Обращу ваше внимание, что значительная часть проводимых в рамках конференции мероприятий касается вопросов включения молодёжи в поли-тическую систему: круглый стол «Молодёжь и парламентаризм», встреча со слушателями Президентской программы.

Политическая система не должна застаиваться. Взращивание смены – это не самоцель, а эволюционный процесс. Политическое сообщество глубо-ко заинтересовано в приходе молодых кадров, без обновления оно рискует впасть в стагнацию.

11

В свою очередь у молодёжи есть понимание того, что политика может оказать большое воздействие либо на ускорение, либо на замедление соци-ального прогресса общества, а значит и на положение и социальный статус граждан, в том числе и молодых.

Обратимся к статистике. По результатам последней масштабной российской кампании по выборам в органы местного самоуправления (2009–2010 гг.) в выборных органах власти различного уровня представлено 13 000 молодых депутатов.

В Астраханской области в 2009 г. было зарегистрировано 368 кандида-тов до 30 лет, избрались – 166. Сейчас, с учётом довыборов их в 1,5 раза больше. Очевидно, что молодёжь от сервисной роли в избирательных штабах кандидатов продвинулась к организации собственных избиратель-ных кампаний.

И, кстати, те выборы проходили до снижения возраста, дающего право избираться в органы местного самоуправления до 18 лет. Поэтому по итогам предстоящей в сентябре этого года борьбы за почти две тысячи депутатских мандатов в 169 муниципальных образованиях и должности 112 глав ожидаем дальнейшую положительную динамику.

В Думе Астраханской области также увеличилось представительство молодёжи с четырёх (в предыдущем созыве) до девяти (в действующем). Самому молодому депутату (Виктор Степанов) на момент избрания было 27 лет. Основной задачей государства и общества по привлечению молодёжи к активной общественной и политической жизни является создание условий доступа.

Соглашаясь с аналитиками в том, что «каналы рекрутирования моло-дёжи в сферу разработки и принятия государственных решений имеют малую пропускную способность», мы не только обозначаем проблему, но принимаем меры, чтобы социальные лифты российской политики начали работать быстрее.

Четыре года назад мне удалось убедить коллег из Совета Федерации в необходимости снижения ограничений по стажу и возрасту при приёме на государственную службу. Поскольку действующая норма препятствовала притоку молодёжи в госорганы.

После сокращения требуемого стажа работы с 5 до 2 лет средний воз-раст сотрудников аппарата Думы снизился на десять лет, к нам пришли молодые специалисты, выпускники вузов. Они работают в думских комитетах, юридической службе, управлении пресс-службы, аналитики и общественных связей, отделе информационных ресурсов. У них хорошие перспективы. Кстати, на прошлом заседании Думы для отличников требования по стажу уменьшили до года.

Постоянные консультации, совет с людьми становятся определяющи-ми в системе депутатской работы. Этому подчинены многие новые формы взаимодействия Думы с гражданским обществом – молодёжный парламент, совет по работе с представительными органами местного самоуправления, совет молодых депутатов всех уровней. Работаем над формированием экспертного совета. Первыми начали транслировать пленарные заседания Думы в интернет.

12

Всё вышеперечисленное – обязательные составляющие успешного исполнения функции законодательной власти как важнейшего фактора общественного согласия, консолидации всех конструктивных сил. И это по-зволяет не только объяснять обществу уже принятые решения, но и вовремя слышать его запросы.

Примером служит Совет по взаимодействию Думы Астраханской об-ласти с представительными органами муниципальных образований. Он был создан в 2007 г. как консультативная структура. В его состав входят предсе-датели местных советов всех муниципальных образований Астраханской области, депутаты Думы. На обсуждение выносятся самые острые пробле-мы. Результат – новые законы, не только областные, но и федеральные. Именно на заседании Совета впервые прозвучало предложение расширить сферу применения «материнского капитала». В частности, предоставлять семьям возможность направлять его на реконструкцию жилья. Дума инициа-тиву поддержала. Мы предприняли ряд мер для её реализации на федераль-ном уровне. Координировали эту работу с коллегами из других регионов. В итоге федеральный закон дополнен соответствующими нормами.

По предложению Совета в области втрое увеличены размеры земель-ных участков, которые используются для личного подсобного хозяйства.

Катализатором изменений законов нередко выступают личные встречи с избирателями.

Казалось бы, очевидная норма, закреплённая областным законом в 2013 г. – категории получателей земельных участков, среди которых были и многодетные семьи.

Тем не менее, в правоприменительной практике возникли вопросы: что есть многодетная семья, а если брак гражданский, а если два ребенка биоло-гически общие, а два от первого брака родителей? В результате заменили в законе понятие «многодетная семья», на «граждане, имеющие трёх и более детей». При этом предусмотрели не только совместное владение полученной землёй, но и долевое. Установили и чёткий перечень оснований для отказа в получении участков, что в немалой степени способствовало прозрачности процедуры. В ходе встреч в сельских районах нашли ещё одно место про-буксовки. Там, где нет многоквартирных домов, землю под строительство дома взять не получается, а где есть многоквартирные дома нет земли.

В результате личных встреч появилась наша федеральная инициатива об упрощении процедуры, предшествующей усыновлению детей полнород-ными и неполнородными братьями и сёстрами родителей ребенка.

Центральное направление работы Думы на современном этапе – зако-нодательное обеспечение предложенной Губернатором стратегии социально-экономического развития области, принятие законов по инвестиционной привлекательности, поддержке предпринимательства, выстраиванию более прозрачных отношений с муниципалитетами, при этом сохраняя социальную направленность бюджета.

Ещё одна тенденция: количество областных законов, которыми вно-сятся изменения в базовые, по отношению к последним является преобла-дающим. Большинство из них составляют областные законы, принятые

13

в целях приведения областного законодательства в соответствие с федераль-ным законодательством. Особенно ярко эта тенденция проявляется в сфере государственно-правового строительства: 40 процентов от всех принятых законов Астраханской области за 20 лет.

Несмотря на сужающееся региональное поле правового регулирова-ния, полномочия законодательного органа расширяются. С 2011 г. ежегод-ный доклад об итогах деятельности областного правительства, в том числе по вопросам, поставленным Думой, предоставляет губернатор, перед депу-татами отчитывается начальник управления внутренних дел, Дума назначает мировых судей, участвует в формировании областной избирательной комис-сии, общественной палаты.

Активно развиваем межрегиональное сотрудничество и участвуем через своё право законодательной инициативы в совершенствовании феде-рального законодательства.

Региональный парламент становится важным фактором общественного развития, при этом его потенциал ещё далеко не исчерпан.

В дальнейшем усилении нуждается интеллектуальная составляющая правотворчества. Недавно Сергей Евгеньевич Нарышкин цитировал Ломо-носова: «смутно пишут лишь о том, что смутно себе представляют». Тяже-ловесный и сложный язык нормативных правовых актов становится уже существенным препятствием для правовой грамотности населения и, как следствие, зачастую источником напряжённости.

Во-вторых, учёт представительной природы законодательного органа, реализация имеющихся инструментов и создание новых. Таких как закон о депутатском расследовании, возвращение утверждения целевых программ, законодательное закрепление общественного контроля.

Далее. Очевидно, что мы вошли в новую политическую реальность. И в этой реальности именно законодательный орган в силу своей открытости и близости к людям становится центральной площадкой, объединяющей ин-тересы общества не только в законотворчестве, но и в гражданственности, политическом саморазвитии, взаимодействии.

Последнее по порядку, не по значению. Стабильность политической системы зависит также и от своевременной нормотворческой реакции на вы-зовы времени. Наши федеральные коллеги признают, что в некоторых вопросах региональное законодательство опережает федеральное. Во что этот разрыв выливался на практике можно оценить из нескольких примеров в истории Думы Астраханской области.

1998 год… кризисная ситуация с региональным бюджетом. Депутаты тогда ещё Областного Представительного Собрания в нарушение законода-тельства принимают постановление, разрешающее главе администрации области временно не направлять в федеральный бюджет налоги. Средства пошли на погашение задолженности по зарплате работникам бюджетной сферы, на подготовку к зиме жилищно-коммунального хозяйства области.

Шесть лет назад мы начали масштабную антипивную кампанию. В 2008 г. внесли изменения в областной закон об административной ответст-венности, предусмотрев штрафы за распитие пива в общественных местах.

14

Принимая его, мы понимали, что превышаем свои полномочия. В итоге федеральное законодательство всё-таки приравняло пиво к алкогольной про-дукции, но это произошло уже после того, как наш закон был отменён.

Сейчас та же ситуация складывается с региональными законами об энергетических напитках.

Очевидна необходимость создания новой нормы, позволяющей не только оперативно отвечать на запросы времени, но и упреждать их. Точ-но также нужен постоянный контроль как камертон реакции общества на проекты и законы, касающиеся всех.

Вопросы стабильности сложно решаются без бюджетной составляющей. Плохо, когда отсутствие ресурсов становится камнем преткновения для качест-венного исполнения законов и получения гражданами положенных им социаль-ных благ. Для решения проблемы межбюджетных отношений мы используем все имеющиеся рычаги на всех уровнях. И в отличие от известной сентенции «Инициатива наказуема», то, что мне поручили возглавить комиссию Совета законодателей по межбюджетным отношениям, это большое доверие и воз-можности. Мы едины с Губернатором в стремлении увеличить доходную часть бюджета, в том числе через законодательное обеспечение.

В заключение хочу ещё раз подчеркнуть. Законотворчество – это постоянный поиск баланса между потребностями и возможностями, баланса ценностей, баланса интересов различных социальных групп. Уверен, учёт динамики политической системы, тенденций общественного развития явля-ются обязательной опцией в поиске этого баланса.

Благодарю за внимание. Желаю всем нам успешной плодотворной работы.

15

ПРИВЕТСТВИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТНОЙ ДУМЫ В. В. ЕФИМОВА

Уважаемые коллеги! Разрешите от лица депутатов Волгоградской областной Думы попри-

ветствовать всех собравшихся для участия в международной научно-практической конференции «Региональный парламентаризм: особенности развития и роль в обеспечении стабильности региональной политической системы».

В декабре прошлого года исполнилось 20 лет со дня принятия Консти-туции России и со дня первых выборов в Федеральное Собрание Российской Федерации, а также в ряд законодательных собраний субъектов России. В их числе была и Волгоградская областная Дума.

В рамках становления основ российского и особенно регионального парламентаризма 20 лет – это целая эпоха. Россия пережила непростой пери-од, и все эти годы региональные законодательные собрания были зеркалом тех социально-экономических и политических изменений, которые проходи-ли в стране.

Убеждён, создать абсолютно новую систему регионального законода-тельства было под силу лишь новому законодательному органу. Формируя современную законодательную базу, Волгоградская областная Дума прохо-дила этапы собственного становления. Ровесница Конституции, она после-довательно отстраивала новые принципы нормотворчества.

За этот период парламентариями первых созывов были заложены основы регионального законодательства: бюджетного, экономического, социального.

Региональные законодательные органы за прошедшие годы стали площадкой конструктивных дискуссий. Депутаты учитывают разные пози-ции и служат интересам общества и людей, профессионально разрабатывая и принимая законы, которые нужны жителям регионов.

Полагаю справедливым отметить, что областные парламенты сформи-рованы не только и не столько на базе многопартийности, сколько на стрем-лении депутатского корпуса различных созывов быть готовыми к конструк-тивному диалогу, и именно на многополярной основе рождались лучшие законотворческие идеи, впоследствии находившие воплощение в областных законодательных актах.

Приоритеты в работе разных созывов отличались по динамике, числу принятых законов, накалу политических дискуссий, но всех народных избранников на протяжении 20 лет объединяло стремление оправдать ожидания избирателей, быть достойными народными представителями в областном законодательном парламенте.

В настоящее время происходит серьёзное совершенствование законода-тельного процесса и накопленного массива законодательных актов. Уже сей-час видны приоритеты, по которым идёт работа в региональных законода-тельных органах. Это повышенное внимание к вопросам социальной полити-ки, к развитию экономики, значимое укрепление общественных институтов.

16

Региональные парламенты за прошедшие годы стали местом конструк-тивных дискуссий, где учитываются разные позиции, на основе которых профессионально разрабатываются и принимаются законы, необходимые для жителей регионов.

Несмотря на значительные изменения в составе депутатского корпуса от созыва к созыву, законодательные собрания сформировались в целостный законодательный орган, способный принимать эффективные, взвешенные и актуальные решения.

Сформировано устойчивое и плодотворное взаимодействие с Государ-ственной Думой и Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

Одной из эффективных форм взаимодействия с федеральным центром является активное участие региональных парламентов в Совете законодателей при Совете Федерации, представляющем собой площадку для выявления наиболее проблемных болевых точек регионов и поиска законодательных путей для их разрешения на федеральном уровне, что позволяет акцентировать внимание Совета законодателей на наиболее значимых проблемах регионов.

Не менее эффективной для регионального парламентаризма явилась такая форма взаимодействия с субъектами РФ, как участие в межпарламент-ских Ассоциациях и сотрудничество с другими регионами в рамках укрепле-ния межпарламентских связей.

Творчески используя богатый опыт представительной власти, накоп-ленный предыдущими поколениями, мы создаём надёжную правовую основу для социально-экономического развития наших регионов. Принимая важные законодательные решения, парламентарии неизменно демонстрируют высо-кий профессионализм, инициативу, ответственность перед избирателями.

Убеждён, что наше дальнейшее сотрудничество в интересах укрепле-ния российской государственности, обеспечения стабильности и согласия в обществе, повышения качества законотворческой деятельности в стране будет эффективным и плодотворным.

Хотел бы пожелать всем присутствующим здоровья и успехов.

17

РАЗДЕЛ I РОССИЙСКИЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ:

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ

А. И. Алмаев первый заместитель Председателя Думы Астраханской области

Российская Федерация, г. Астрахань

О МЕСТНОМ САМОУПРАВЛЕНИИ В АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ. ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С ДУМОЙ АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ

Development and adoption of laws regulating the activities of local governments – is a separate unit of legislative work. Developments in Russia in 1917, touched and urban governance. Astrakhan City Council initiated the creation of the provincial government in transition – the Interim Committee and Provincial People's government in March and November 1917. In the 1990s began the reform of local government. In 1994, in an election in the Astrakhan region were formed by representative bodies of local self-government, reflecting the structure and way of appropriate administrative divisions. On the basis of constitutional principles, public authorities of the Astrakhan region build constructive relationships with local authorities, supporting their desire to create favorable living conditions for citizens.

Keywords: local government, the Duma, urban management, municipalities.

Одно из основных направлений деятельности Думы Астраханской

области – поддержка местного самоуправления. Необходимо отметить, что Астраханская область в числе первых приступила к реализации федерально-го закона об общих принципах организации местного самоуправления в Рос-сии. Разработка и принятие законов, регулирующих деятельность местного самоуправления, – это отдельный блок законотворческой работы. Создана и успешно работает консультативная общественная структура – Совет по взаимодействию Думы Астраханской области с представительными органа-ми муниципальных образований Астраханской области. В состав Совета вошли более 180 человек: Председатель Думы, заместители Председателя Думы, председатели комитетов Думы, председатели представительных органов муни-ципальных образований. На заседаниях Совета обсуждаются наиболее значимые проекты федеральных и областных законов, даётся оценка эффек-тивности правоприменительной практики. Среди актуальных вопросов пове-стки заседаний Совета, значимых для населения области и, по мнению членов Совета, требующих решения, следует отметить создание безбарьер-ной среды для инвалидов, установление предельно допустимых нормативов содержания скота на пастбищах, охрану рыбных запасов, монетизацию льгот сельским учителям.

18

Областные депутаты особое внимание уделяют реализации решений, принятых на заседаниях Совета. Например, после принятия Советом реше-ния о необходимости ужесточения ответственности за нарушение правил содержания сельскохозяйственных животных и передачи полномочий о рас-смотрении подобных дел от мировых судей административным комиссиям, изменениями в закон об административных правонарушениях размеры штрафа были увеличены в пять и более раз. Также Думой принят закон Аст-раханской области о наделении правом составления протоколов лиц, заме-щающих должности младшей группы муниципальных должностей, о нару-шении правил перегона и содержания сельскохозяйственных животных. Выполнено и другое совместное решение о необходимости введения допол-нительных мер поддержки семей, имеющих детей. Инициатива депутатов предоставить семьям возможность направлять средства материнского капита-ла на реконструкцию жилья нашла своё отражение в поправках, принятых в федеральное законодательство. В 2012 г. Совет стал площадкой, на которой публично обсуждался законопроект «О выборах Губернатора Астраханской области», вносились конкретные предложения по корректировке его норм.

Как реализуется механизм участия общественности в разработке зако-нопроектов можно проследить на примере Закона Астраханской области «О наделении органов местного самоуправления муниципальных образова-ний Астраханской области отдельными государственными полномочиями Астраханской области в области санитарно-эпидемиологического благопо-лучия населения». Его проект внёс Губернатор Астраханской области А. А. Жилкин. Работу над законопроектом в Думе депутаты начали с прове-дения «круглого стола», предварительно обсудив вопрос с представителями 176 муниципальных образований области. Следует отметить, что после кон-сультаций с широким кругом специалистов и с теми, кому придётся закон реализовывать, разработчик изменил редакцию законопроекта. 20-летие Думы Астраханской области стало катализатором поиска новых форм взаи-модействия с местным самоуправлением. Проведение дней Думы в муници-пальных образованиях, насыщенных выездными заседаниями комитетов, «круглыми столами», депутатскими слушаниями, способствует более детальному и продуктивному рассмотрению вопросов, подготовке законода-тельных инициатив.

Возвращаясь к историческому наследию местного самоуправления, отмечу интересный факт. Ходатайство о введении в Астраханской Губернии земства в 1912 г. составило общество садоводства и огородничества, описав «безотрадное» положение земского хозяйства: «Отсталость Астраханской губернии в школьном и медицинском деле, говоря о невыгодном положении нашем по сравнению с земскими губерниями, не даёт даже приблизительно-го понятия о той неотложности и необходимости введения у нас земских учреждений, которая диктуется несправедливой и невозможной постановкой у нас земского дела».

Доклад комиссии по местному самоуправлению Государственной Думы России по законопроекту о введении земства в Астраханской губернии

19

рассматривался Думой в трёх чтениях 16 января 1912 г. и был передан вме-сте с законопроектами по Ставропольской и Оренбургской губерниям в согласительную комиссию для устранения разногласий между Государст-венным Советом, министерством внутренних дел и Думой. 24 мая 1912 г. законопроекты были приняты в трёх чтениях. После одобрения Государст-венного Совета и Государственной Думы они были «Высочайше утвержде-ны» 9 июня 1912 г.

Заведование земскими делами возлагается на общественное управле-ние города, городская дума получает права и обязанности уездного земского собрания, а городская управа – уездной земской управы. Вот как оценивает введение земства очевидец Голубев, автор известной публикации «Что такое земство?», изданной в 1912 г. газетой «Северокавказская правда»: «Для на-селения этих губерний наступает очень важный поворот в их общественном (земском) хозяйстве, и от самого населения будет зависеть – в полной мере или только отчасти воспользоваться из того незначительного объёма прав, который даётся ему «Положением», и в какую сторону направить земское хозяйство, которое становится теперь его собственным». «Давно ожидаемое земство вводится с 1 января 1913 г. и в трёх юго-восточных губерниях – Астраханской, Оренбургской, Ставропольской, и население этих губерний отныне призывается к самоуправлению и заведыванию общественными де-лами, имуществами и капиталами в своих уездах и губерниях через своих уже выборных лиц, а не назначенных правительством чиновников».

В Астраханской губернии к числу недвижимого имущества, облагае-мого земским сбором, была присоединена рыбная ловля, которая облагалась сбором по доходности, а не по ценности. Освобожденные от обращения на составление земского капитала суммы сборов с рыболовных вод Астра-ханского казачьего войска шли в доходы войскового капитала.

В 1914 году в Астраханской городской управе было сформировано 11 отделений: распорядительное, хозяйственное, оброчное, городских пред-приятий, воинское, бухгалтерское, оценочно-налоговое, технико-строительное, извозное, канализационное, санитарно-статистическое.

Эксперты – современники, анализируя преимущества земства, отмеча-ли, что различие в положении земских и неземских губерний уже давно обращало на себя внимание. Земские развивались гораздо быстрее как в хо-зяйственном, так и в культурном отношении, тогда как вторые отставали в своём развитии по той причине, что население таких местностей находи-лось под гнетом административной опеки и произвола. Вот почему лучшие люди боролись за земство. В нём выковывалось чувство государственного сознания, чувство общности государственных интересов. Оно было первой действительной школой государственного устроения. Слова, записанные в 1917 г., не становятся от этого менее актуальными в наши дни. Как и тогда, в далёком Х1Х в. суть самоуправления «покоится на сознании общности ин-тересов всего населения и имеет своею целью развитие его жизни, хозяйст-венного благосостояния, а равно и духовного уровня».

20

Изменения, происшедшие в России в 1917 г., коснулись и системы городского управления. Астраханская городская Дума выступила инициато-ром создания губернских органов власти переходного периода – Временного губернского комитета и Комитета Народной власти, в марте и ноябре 1917 г.

В 1925 г. постановлением ВЦИК РСФСР было принято «Положение о городских Советах», которые просуществовали с небольшими изменения-ми вплоть до реформ девяностых годов.

В 1990-х годах началось реформирование органов местного само-управления. В декабре 1991 г. в связи со структурной реорганизацией исполнительных органов городского Совета народных депутатов были пре-кращены их полномочия.

В 1994 г. в результате выборов в Астраханской области были сформи-рованы представительные органы местного самоуправления, отражающие структуру и уклад соответствующих административных делений.

Исходя из конституционных принципов, органы государственной вла-сти Астраханской области выстраивают конструктивные взаимоотношения с органами местного самоуправления, поддерживая их стремление создать благоприятные условия жизнедеятельности граждан.

В сентябре 1995 г. постановлением Главы Администрации создаётся Совет по местному самоуправлению для формирования правовых и организа-ционных основ полноценной деятельности органов местного самоуправления на территории области, а в ноябре – Ассоциация органов местного само-управления Астраханской области. Для усиления работы по государственной поддержке местного самоуправления постановлением Главы Администра-ции области в структуре Администрации в 1996 г. было создано управление по вопросам местного самоуправления, которое взяло на себя основные функции по государственной поддержке местного самоуправления.

Утверждается областная программа государственной поддержки мест-ного самоуправления в Астраханской области.

В январе 1996 г. вступил в действие Устав города Астрахани, на осно-ве которого 8 декабря 1996 г. состоялись первые всенародные выборы мэра города.

В 1997 г. создаётся Ассоциация муниципальных образований Астра-ханской области, в которую вошли 97 муниципальных образований области.

В настоящее время в Астраханской области сложилась дееспособная система местного самоуправления, имеющая высокий потенциал и уникаль-ную историю. Процесс развития не прекращается во многом благодаря активности избранных населением органов местного самоуправления – глав, депутатов. Среди приоритетных задач вопрос расширения ресурсной базы муниципальных образований, он требует проработки на федеральном уров-не; создание такой системы общественного участия, чтобы граждане именно участвовали в решении местных вопросов, а не только оценивали уже гото-вые решения власти. Все эти задачи в сфере внимания областных депутатов. Пользуясь предоставленной возможностью, призываю включиться в обсуж-дение и выработку оптимальных предложений научное сообщество.

21

Л. В. Николаева ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПЕРЕМЕНЫ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ В 1990-Е ГОДЫ

(РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ)

In the article the development of the Russian state policy and social relations in the 90s of the XX century is analyzed through the example of the Lower Volga Region. The author gives the comparative analysis of the osical policy officially declared by the government and that reality which actually took place in the sociaetyat that time.

Liveral-democratic reforms, vertical power system of the governance, default, social structure, middle class. Период с 1991 по 2000 гг. совпадает с крушением социально-

политической системы советского общества и глубоким экономическим кризисом. Программа посткоммунистических преобразований включала: ли-берализацию экономики, макроэкономическую стабилизацию (бюджетную и денежную), приватизацию как важнейшую институциональную задачу. Предстояло заново создать систему рыночной экономики, начиная с налого-вой системы и заканчивая системой поддержки наименее обеспеченных слоёв населения. Но социальная политика в тот период была направлена на решение краткосрочных проблем и не имела стратегической составляющей. Государ-ство фактически отказалось выполнять свои социальные обязательства перед обществом. Стабилизация экономики была проведена непоследовательно, поскольку денежная стабилизация не дополнялась бюджетной. Сохранение дефицита госбюджета привело к наращиванию государственного долга (краткосрочного внутреннего в виде государственных ценных бумаг ГКО и долгосрочного валютного) и накоплению бюджетной задолженности перед получателями средств. Результатом стали: рост налоговой задолженности перед бюджетом, задержки зарплаты и пенсий, бартеризация экономики.

Продолжающийся спад производства, неспособность государства решить проблемы бюджета, возрастающая зависимость экономики страны от ситуации на финансовых рынках – все эти факторы влияли на нестабиль-ность в российском обществе. В условиях мирового финансового кризиса и ухудшения мировой конъектуры на рынке энергоносителей нестабиль-ность реализовалась в августе 1998 г. полномасштабным кризисом финансо-вой системы.

Дефолт 1998 г. по оценкам большинства специалистов подорвал эко-номические и финансовые устои «среднего класса». Разразившийся кризис был действительно ощутим. В 1998 г. ВВП упал на 5 %, промышленная про-дукция – на 5,5 %, а оборот российской торговли сократился на 16 % по сравнению с 1997 г. Россия занимала в это время место в первой десятке наиболее пораженных коррупцией государств мира [3, с. 87].

22

Россию в 1990-х гг. захлестнула целая волна невыплаты зарплаты и пенсий, породившая вторичные волны неплатежей самого населения за ком-мунальные услуги и общее снижение покупательской возможности. В Нижнем Поволжье в середине 1990-х гг. Астраханская область имела наименьший пока-затель по задолженности по заработной плате (коэффициент 8,5). В Калмыкии этот показатель был в два раза больше (17,5), а в Волгоградской он незначи-тельно превышал астраханский показатель (10,8). При этом на 1 января 1994 г. зарплата в этих же субъектах составляла (в тыс. рублях на человека): Астра-хань – 128,8; Волгоград – 175,7; Калмыкия – 97,1 [5, c. 87–89].

Основную часть сельскохозяйственных работников в советское время составляло колхозное крестьянство. Государство являлось собственником земли, основных средств производства. Приватизация колхозов и совхозов, являвшихся основными поставщиками (около 70 %) сельхозпродукции в стране, выявила своеобразные процессы, отразившихся как на стратифика-ции сельского населения, так и на состоянии экономической жизни. В 1992 г. из 32 тысяч колхозов и совхозов 16 183 были преобразованы в акционерные общества, 1 625 – в сельскохозяйственные кооперативы, 994 – в ассоциации крестьянских хозяйств, и 5 072 – в другие формы. Эта земля уже не принад-лежит государству, она переведена в собственность объединённых крестьян. Впервые с 1992 г. в истории России взаимоотношения крестьян и правитель-ства стали договорными. В России шёл процесс формирования нового слоя аграрного сектора – фермеров. Число фермерских хозяйств в конце 1992 г. достигло 184 тыс. Доля продукции фермеров в тот период составляла всего 1–2 %. Это объясняется тем, что многие фермерские хозяйства находились в стадии формирования [1, c. 121].

Приватизационные процессы в Нижнем Поволжье отставали от обще-российских. Имевшиеся здесь предприятия находились в состоянии эконо-мического упадка и коллапса. Преобладание аграрного сектора (особенно в Калмыкии) также тормозило этот процесс, а господство патриархальных отношений уводило приватизационные процессы в сферу неформальных или даже криминальных отношений. Проиллюстрировать масштабы этого кри-зиса можно на примере одного из субъектов региона Нижнего Поволжья – Калмыцкой республики. Республика в эти годы оказалась практически неплатежеспособной, т. е. полным банкротом. Существовала она фактически за счёт трансферных платежей, удельный вес которых в ее бюджете в от-дельные годы составлял максимально 79,5 % (1993 г.), а минимально – 28,8 % (1990 г.) [2, c. 209]. При этом обращает на себя внимание резкое колебание этого удельного веса по годам, что свидетельствует уже не столько об экономической нестабильности субъекта РФ, сколько о нестабильности его политических отношений с федеральным центром.

В Астраханской области валовой региональный продукт (ВРП) с 1990 г. имел устойчивую тенденцию к снижению и был ниже средней величины по стране. В 1996 г. производство ВРП на душу населения составило 6,31 млн рублей, что оказалось в 2,4 раза ниже общероссийского показателя. Если в 1991 г. доля объёма производства Астраханской области в экономике

23

России составила 0,4 %, то в 1996 г. – всего 0,7 %. Если традиционные отрасли – рыбная и лёгкая, в 1991 г. составляли 60 % всего объёма продукции, то в 1996 г. их доля сократилась до 28 %, уступив приоритет топливно-энергетической промышленности, объём которой возрос с 11 до 47 % [4, c. 596–597]

Развитие рыночных отношений в 1990-е гг. в России привело к тому, что внутренние цены были приравнены к мировым, а зарплата для большей части населения осталось прежней, советской. Инфляция, низкая заработан-ная плата и хроническая её невыплата стали главным социальным бичом для российского общества этого времени.

Список литературы

1. Гусейнов, В. А. Каспийская нефть. Экономика и геополитика / В. А. Гу-сейнов. М. : Олма-Пресс, 2002. 384 с.

2. Дорджеева, А. В. Развитие бюджетного федерализма в России / А. В. Дорджеева. Ростов н/Д : СКАГС, 2001. 305 с.

3. Здравомыслов, А. Г. Социология российского кризиса / А. Г. Здравомы-слов. М. : Наука, 2000. 352 с.

4. Исаев, И. А. История государства и права России / И. А. Исаев. М. : Юристъ, 2004. 797 с.

5. Олейников, Е. А. Основы экономической безопасности: государство, регион, предприятия, личность : учеб.-практич. пособие / Е. А. Олейников. М. : ЗАО «Бизнес-школа «Интел-Синтез», 1991. 278 с.

М. Н. Руденко ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ И ПРОБЛЕМА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

In this paper we will focus on the problem of the control of the civil society state action. Throughout the history of Russian statehood it was characterized by a strong prince, and then the royal power, managed to subdue civil institutions that could act only in extreme situations or during periods when power was vital public support. Despite the continued existence of the monarchy, Russia is not a «Oriental despotism», in its political system can be traced quite strong democratic traditions, allowing to consider the development of Russian statehood in line with European tendencies.

Estate-representative monarchy, People's Assembly, common council, democracy, political system, absolutism. В данной работе внимание будет сконцентрировано на проблеме кон-

троля со стороны гражданского общества действий государственной власти. При рассмотрении древних периодов русской государственности выявляются

24

значительные демократические элементы в политической системе, что позво-ляет с уверенностью говорить о направлении вектора развития нашей страны в общеевропейском направлении, хотя и со значительными особенностями.

Применительно к мировой истории для архаических обществ исследо-ватели в последнее время всё чаще говорят о конфликте монархической вла-сти и гражданской общины, в ходе которого лидер подчиняет себе общин-ные институты с помощью вооружённой силы.

Классическим примером этого может служить уничтожение римской республики Гаем Юлием Цезарем, опиравшимся на легионы римских граж-дан, за 10 лет успешных кампаний под началом полководца превратившихся из гражданского ополчения в профессиональных воинов, отождествлявших свои интересы с фигурой императора, а не благом республики.

Схожая историческая схема, несмотря на большой временной проме-жуток, характерна для древнерусского государства, когда речь идёт о так на-зываемом «окняжении» земель с помощью вооружённой силы и превраще-нии ранее свободных общинников в княжеских подданных.

Во взаимоотношениях монархической власти и гражданского общества применительно к русской истории достаточно чётко выделяются два основ-ных тренда.

Во-первых, на всём протяжении истории российской государственно-сти для неё была характерна сильная княжеская, а затем царская власть, сумевшая подчинить себе гражданские институты, которые могли действо-вать только в периоды различных экстремальных ситуаций или в периоды, когда власти была жизненно необходима поддержка со стороны общества.

Во-вторых, по мере развития российского государства контроль за мо-нархией со стороны общества ослабевал, а не наоборот, чего, казалось бы, следовало ожидать. В начале XVII в. можно говорить о кратковременном расцвете сословно-представительной монархии, затем наблюдается переход к абсолютизму, после 1653 г. Земские соборы в России более не собираются.

Однако здесь наша страна находилась в русле общеевропейских тен-денций развития абсолютизма. Так, например, во Франции Генеральные штаты не собирались с 1614 по 1789 гг. В современной историографии абсо-лютизм рассматривается как некая промежуточная форма политической организации европейского общества при переходе от феодализма к индуст-риальной цивилизации.

В древней Руси одним из институтов гражданской общины, являвшим-ся противовесом княжеской власти, было вече. Если коснуться вопроса об этимологии слова, то в древнейших церковнославянских памятниках сло-во «вет» употребляется в значении уговора, совета, а «вече» – в значении собрания вообще [3, с. 144].

Вече существовали в крупных древнерусских городах, однако княже-ская власть сумела уже на начальных этапах развития государственности в IX–X вв. настолько усилиться, что о деятельности вечевых собраний в ис-точниках достаточно мало упоминаний. Ситуация менялась только в экстра-ординарных ситуациях, например в моменты ослабления княжеской власти и тогда вече напоминало о себе.

25

Одним из таких исторических примеров служит восстание киевлян 1068 г. после поражения трёх сыновей Ярослава Мудрого – Изяслава, Свято-слава и Всеволода, от половцев на р. Альте. Достаточно подробные сведения об этих событиях содержатся в русских летописных источниках.

После поражения киевский князь Изяслав укрылся в городе, предос-тавляя половцам беспрепятственно разорять окрестности. Киевляне собра-лись на вече на торговой площади и потребовали от князя Изяслава раздать им оружие, чтобы защищаться от половцев. После отказа князя это сделать вспыхнуло восстание, киевляне освободили находившегося в заключении двоюродного племянника Изяслава князя Всеслава Полоцкого. Изяслав был вынужден бежать из Киева и вернул себе власть только с помощью польской вооружённой силы.

Анализ летописного текста позволяет сделать два вывода. Во-первых, у киевлян отсутствует оружие, княжеская власть уже монополизировала за своей дружиной право на его ношение.

Во-вторых, дружина оказалась настолько слаба, т. к. понесла большие потери в сражении с половцами, что князь не смог противодействовать вече.

По оценке И. Я. Фроянова, «киевская община имела все основания, чтобы распроститься с Изяславом, поскольку он не только проиграл битвы, но и отказался продолжить борьбу с врагом, оставив беззащитной доверен-ную ему в управление волость. А это означало, что князь не сумел обеспе-чить безопасность общества, то есть не справился с основной обязанностью правителя» [4, с. 143].

Своего наибольшего развития вечевая демократия достигла в Новго-родской республике в 1136–1478 гг. В. Л. Янин характеризует новгородский вечевой строй как образец феодальной демократии в её русском боярском варианте [6, с. 8].

С одной стороны, в этот период Новгород с его ориентацией на Запад-ную Европу и морскую торговлю, членством в Ганзейском союзе, высокой грамотностью среди населения кажется инородным явлением среди русских княжеств. С дугой – пример Новгорода показывает возможный вектор разви-тия для русского города в благоприятных условиях близости к морю и отсутствия постоянной внешней опасности, чего другие города были просто лишены.

В 1136 г. произошло изгнание князя Всеволода Мстиславовича, внука Владимира Мономаха. После этого новгородцы приглашали того князя, которого считали нужным, и заключали с ним договор («ряд»). Согласно дошедшим до нас договорам, самый древний из которых сохранился от 60-х гг. XIII в., князь не имел права владеть вотчинами на территории Новгородской земли, собирать государственные доходы лично или при помощи своих людей, а также не имел права вершить суд над новгородцами без посадника.

Высшим органом власти Новгородской республики было вече. Долгое время в русской историографии господствовало представление о весьма примитивном уровне развития демократии в Новгороде, решения на вече принимались такие, за которые его участники произвели больше шума,

26

нередко обсуждения перерастали в потасовки. Это дало, например, В. О. Ключевскому писать об анархическом характере вече, «на него бежал каждый, кто считал себя полноправным гражданином» [1, с. 64–65].

Данные письменных источников позволила в значительной степени уточнить археология. Начиная с 1149 г. летописи часто упоминают вечевые собрания на Ярославовом дворе на торговой стороне Новгорода. Археологи-ческие раскопки советских археологов в 50–60-е гг. XX в. выявили наличие на вечевой площади остатков деревянных скамей – это означает, что необхо-димо пересмотреть представление об анархическом характере вече.

Кроме того, размеры вечевой площади таковы, что она способна вме-стить всего 400–500 человек, в то время как число новгородских граждан было значительно больше. Однако мнение некоторых историков о том, что в работе вече могли принимать участие только наиболее состоятельные горожане Новгорода, представляется преждевременным.

Здесь кажется уместным привести исторические аналогии из истории афинской демократии. В Афинах место для народных собраний могло вме-стить только 6 000 граждан, это был необходимый кворум для принятия важнейших решений, для многих вопросов такого кворума не требовалось. При этом общая численность афинских граждан мужского пола в начале Пелопонесской войны доходила до 40 000 человек, однако никто не придер-живается мнения о том, что бедным афинским гражданам был каким-то образом ограничен доступ к участию в работе народного собрания. С учётом того, что численность мужского населения Новгорода едва ли превышала 8 000 человек, пропорция в процентном отношении кажется очень близкой к афинской.

Монгольское завоевание привело к упадку древнерусских городов, особенно пострадали старые центры, где были сильны вечевые традиции – такие как Владимир, Суздаль, Ростов Великий.

Однако в Московском государстве появляется такой элемент полити-ческой системы, как Земский собор, что даёт возможность говорить о функ-ционировании в период с 1549 до 1653 гг. сословно-представительной монархии.

Причиной этого стала слабость монархической власти московских правителей, вынужденных управлять огромным государством без развитого бюрократического аппарата и постоянной армии. В этих условиях для власти одним из важнейших вопросов становился вопрос о социальной поддержке, которую и должен был обеспечить им институт Земских соборов.

Важнейшие решения в истории русской государственности были при-няты именно на Земских соборах. После гражданской войны в условиях крайней слабости власти первого царя из династии Романовых Михаила в 1613–1619 гг. осуществлялось непрерывное функционирование Земского собора, в 1615–1616 гг. назначались сборы «пятой деньги» – 20 % годового дохода с каждого двора. Как и для французских Генеральных штатов, основная функция Земского собора в этот период – сбор налогов для царской казны.

27

На Земских соборах XVI в. мало заметен выборный элемент, власть делает ставку на традиционные силы, которые её поддерживают, прежде всего на дворянство. О характере представительства на соборах позволяют судить так называемые «приговорные грамоты», протокол с поимённым перечнем всех участников.

На соборе 1566 г. принимало участие 374 человека, чётко выделяются 4 группы депутатов: 1) 32 духовных лица; 2) 62 думных боярина и приказ-ных дьяка; 3) 205 дворян; 4) 75 гостей и купцов.

Состав собора, избравшего царем Бориса Годунова в 1598 г., был сле-дующим: 512 депутатов, из них 109 духовных лиц, 100 думных боярина и приказных дьяка, 267 дворян и 36 гостей и купцов [2, с. 296, 323].

В XVII в. ситуация несколько меняется, дворяне по-прежнему остают-ся ведущей силой, но к участию в соборах также активно привлекаются и посадские жители. Так, характерной чертой представительства уже на Зем-ском соборе 1613 г. было большое число выборных от городов.

В акте Земского собора 1642 г. даётся очень дробное деление предста-вителей на разряды: 1) церковные власти; 2) дворяне московские; 3) дворяне и дети боярские из городов (в свою очередь объединённых в несколько групп); 4) стрелецкие головы и сотники; 5) гости и торговые люди гостинной и суконной сотен; 6) сотские, старосты и тяглые люди чёрных сотен и сло-бод [5, с. 402–404].

В архиве Разрядного приказа сохранились ответные отписки воевод на запросы царской власти, которые дают представление о том, как прохо-дила выборная кампания на соборе 1651 г. Известно 47 таких отписок по 44 городам. В ряде отписок имеется прямое указание на то, что дворяне и посадские люди выбирали своих представителей отдельно друг от друга.

В некоторых отписках речь идет об индифферентности населения, не являвшегося на выборы, и описываются усилия воевод для выхода из сло-жившейся ситуации.

Нормы представительства на Земских соборах для разных городов ука-заны не одинаковые: два дворянина и два посадских человека; один из дво-рян, один из посадских людей; два дворянина, один посадский человек; четыре дворянина, один посадский. Иногда речь идёт только о дворянах или только о посадских людях. Вероятно, распределение «выборных» по городам зависело от численности и состава населения [5, с. 405].

После прекращения созыва Земских соборов осуществляется переход к абсолютизму в период европеизации России во время реформ Петра I. Им-ператорская власть теперь опирается на бюрократический аппарат и посто-янную армию, и то и другое было выстроено по европейскому образцу и не нуждается в непосредственной поддержке общества. Вплоть до начала XX в. Российская империя остаётся абсолютной монархией. Однако, несмотря на это, Россия вовсе не являлась азиатской «восточной деспотией», в её политической системе прослеживаются достаточно сильные демократи-ческие традиции, позволяющие рассматривать развитие российской государ-ственности в русле общеевропейских тенденций.

28


1. Ключевский, В. О. Курс русской истории / В. О. Ключевский // Собр. соч. в 9 т. М. : Мысль, 1987. Т. 2. 447 с.

2. Ключевский, В. О. Состав представительства на земских соборах древней Руси / В. О. Ключевский // Собр. соч. в 9 т. М. : Мысль, 1987. Т. 8. С. 277–375.

3. Ключевский, В. О. Терминология русской истории / В. О. Ключевский // Собр. соч. в 9 т. М. : Мысль, 1987. Т. 6. С. 94–224.

4. Фроянов, И. Я. Древняя Русь IX–XIII вв. Народные движения. Княжеская и вечевая власть / И. Я. Фроянов. М. : Русский издательский центр, 2012. 1222 с.

5. Черепнин, Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI–XVII вв. / Л. В. Черепнин. М. : Наука, 1978. 416 с.

6. Янин, В. Л. Новгородские посадники / В. Л. Янин. М. : Языки славянской культуры, 2003. 511 с.

Л. В. Щербакова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ОБРАЗ ВЛАСТИ В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ: ВЗГЛЯД ИЗ ЕВРОПЫ

In this article the author considers the representation of the authorities

in the Moscow state which has emerged among the Europeans. The author shows what properties possessed the power of the ruler at the end of the 15–17 centuries. The article States such characteristics: absolute power, the deification of the monarch, the dependence of all sectors of society from the will of the king, the inseparability of all power structures. Функционирование властных структур в Московском государстве

с конца XV до конца XVII в. представляет собой весьма значимое явление в процессе становления и развития российской власти как таковой. Многие отличительные черты последней формируются именно в указанное время. Не все отечественные источники дают нам полную картину происходящих изменений. Поэтому мы обратимся к таким документам, как свидетельства современников-европейцев. Данный вид источника весьма специфичен и достаточно предвзят, однако позволяет увидеть особенности управления Русским государством глазами, во-первых, современников, во-вторых, пред-ставителей стран, в которых сложились совершенно иные, во многом даже противоположные, условия управления.

В период, когда на престоле находились Иван III и его сын Василий III, произошло объединение русских земель под властью московского князя, удельные князья утратили свою самостоятельность, переехали в Москву и перешли в разряд служилого населения. Этот процесс подробно описывал в своём, ставшим классическом, труде «Записки о Московии» немецкий посол Сигизмунд Герберштейн, дважды посетивший Московское государство в 1517 и 1526 гг. [2, с. 65–74].

29

Постепенные изменения предшествующего образа правления в России, формирование самодержавной власти европейцы связывали с несколькими событиями. В первую очередь, с падением Византии и женитьбой Ивана III на греческой принцессе Софье, и, как следствие, заимствованием русскими правителями византийских, а затем и турецких форм и способов осуществ-ления власти. Английский посол Джильс Флетчер в конце XVI столетия отмечал: «Образ правления у них весьма похож на турецкий, которому они, по-видимому, стараются подражать сколько возможно, по положению своей страны и по мере своих способностей в делах политических» [8, с. 35].

Во-вторых, этот процесс связывался с освобождением от власти Золо-той Орды именно под руководством московского князя. Как писал В. О. Ключевский, итальянский иезуит Антонио Поссевино (годы пребыва-ния в России – 1581–1582 гг.) «прямо говорит, что нестерпимая надменность московских государей началась преимущественно с того времени, как они сбросили с себя иго татар» [4, с. 72].

Но самое главное, по мнению европейцев, свойства характера власти в России и населения страны неразрывно связаны друг с другом до такой степени, что сложно определить первостепенность влияния одного на дру-гое. «Трудно понять, – писал Сигизмунд Герберштейн, – то ли народ по сво-ей грубости нуждается в государе-тиране, то ли от тирании государя сам народ становится таким грубым, бесчувственным и жестоким» [2, с. 74]. Европейские авторы на протяжении всего исследуемого нами периода неод-нократно указывали на склонность людей, облачённых какой-либо властью, даже незначительной, брать «посулы», затягивать делопроизводство, ничего не предпринимать без особого на то позволения верховной власти. Англича-нин Томас Смит, бывший с посольством при дворе Бориса Годунова в 1604/05 гг., отмечал, что часто для европейцев представляет пытку обще-ние с приставами, «так как чванство, самомнение и произвол составляют присущие свойства каждого русского, занимающего более или менее почёт-ную должность» [7, с. 190]. При этом авторы часто приводили примеры, когда уличённое во взяточничестве или иных прегрешениях властное лицо могло быть прощено или освобождено по милости царя, либо заступничест-ву патриарха или по богатому откупу. По точному выражению Генриха Штадена, немца-опричника, состоявшего на службе Ивана IV, «все эти кня-зья, великие бояре-правители, дьяки, подьячие, чиновники и все приказчики были связаны и сплетены один с другим, как звенья одной цепи» [10, с. 74].

Однако, не смотря на свою близость царю, все его подданные были равны в одном: каждый человек в государстве, от простого нищего до знат-нейшего боярина, являлся холопом своего правителя. Жизнь и всё имущест-во подданных признавалось собственностью царя, который волен был по собственной прихоти или чужому наговору лишить любого жителя стра-ны всех привилегий, собственности и даже жизни. Всё население беспреко-словно подчинялось воле своего правителя и стремилось не перечить ему, ибо «каждый подданный может опасаться, что ему отрежут язык, если он будет всё высказывать, отрежут уши, если он будет всё слышать, и, наконец, он будет лишён жизни, если, во что-либо уверовав, вздумает вступить на защиту своих убеждений» [7, с. 220].

30

По утверждению Джильса Флетчера, правление русского царя «чисто тираническое: все его действия клонятся к пользе и выгодам одного царя и, сверх того, самым явным и варварским образом» [8, с. 35]. Власть царя при-равнивалась к власти божественной, подданные были уверены в том, что всё, что ни делает царь, делается по воле Бога. Поэтому, как отмечал Сигиз-мунд Герберштейн, правителя в Московском государстве именовали «ключ-ником и постельничим божьим» [2, c. 74]. Все иностранцы, которым доводи-лось присутствовать на приёме в царском дворце, подчёркивали великолепие и величие, исходящее от фигуры правителя и указывающее на его могущест-во. Иван III пока ещё представал перед современниками в относительно про-стой обстановке своего дворца. Однако уже венецианец Амброджо Контари-ни, дважды удостоенный беседы и обеда с государем, отмечал, что великий князь стремился «с большим радушием» показать «свои одежды из золотой парчи, подбитые прекраснейшими соболями» [5, c. 444]. При его приемниках ситуация меняется довольно быстро.

Сигизмунд Герберштейн указывал на всё большее возвеличивание вла-сти Василия III. Деспотический характер правления последнего, по выраже-нию исследователя Л. Е. Морозовой, «накладывавший особый отпечаток на все стороны жизни русских людей – одна из главных тем сочинения Гер-берштейна» [6, c. 22]. Ричард Ченслор и другие английские посланники при дворе Ивана Грозного отмечали дорогие одежды и богато украшенный цар-ский трон, возвышавший правителя над всеми остальными [9, c. 443]. Томас Смит так описывал аудиенцию у Бориса Годунова, в продолжении которой послы «могли созерцать во всём его величии могущественного царя»: «Он восседал на золотом троне, обитом дорогой тафтой; в правой руке он дер-жал золотой скипетр, а на голове имел корону из чистого золота; на шее у него надето было ожерелье из драгоценных камней и жемчуга; его верхняя одежда была сделана из малинового бархата, красиво вышита золотом и изукрашена драгоценными камнями». Рядом с царём находились бояре в роскошных одеж-дах, а сама палата была обставлена дорогими предметами» [7, c. 201].

В XVII в. при первых Романовых фигура царя всё более возвеличива-лась. Интересно замечание секретаря голландского посольства 1664–1665 гг. Николааса Витсена, что ступеньки перед царским троном ранее предназна-чались для того, чтобы на них опирались те, кто прикладывался к царской руке, «но теперь царь слишком великий, чтобы кто-нибудь мог так близко подходить к нему» [1, с. 95]. Многие иностранцы с недоумением отмечали, что русские правители обязательно мыли руки после того, как какой-либо иноземец коснётся их губами или рукой. Августин Майерберг на приёме у Алексея Михайловича описывал «серебряный умывальник с кружкой и по-лотенцем», предназначенный «для того, чтобы после прикосновения нашего к Царю, он мог измыться и очиститься от скверн языческих» [3, с. 15].

Власть царей приобретала, таким образом, всё более самодержавные черты. Ни одно мало-мальски важное решение не принималось без одобре-ния царя. Однако любой государь нуждался в советниках и исполнителях. Из представителей знатных боярских родов формировался круг приближён-

31

ных к царю лиц. Сложились две системы принятия важных решений: зем-ской собор (своеобразное представительское собрание) и Боярская Дума. Джильс Флетчер отмечал, что все вопросы, относящиеся к правлению, – законотворческие, назначение должностных лиц в государстве, заключение мира и объявление войны, решение о казни или помиловании, – находились в ведении самого царя и «стоящей под ним Думы». «Кроме своей Думы, царю не с кем советоваться о предметах, по которым уже предварительно сделано было постановление», за исключением высшего духовенства [8, с. 37]. Дума носила в основном, совещательный характер.

В состав земского собрания, по сведениям Флетчера, входили сам царь, знатные дворяне и некоторые духовные лица, но отсутствовали пред-ставители горожан или других рядовых слоёв населения, т. к. «простой народ считается там не лучше рабов, которые должны повиноваться, а не из-давать законы, и не имеют права ничего знать о делах общественных до тех пор, пока всё не будет решено и окончено» [8, с. 38]. Впрочем, Томас Смит неоднократно указывал на то, что земский собор, избравший на царство Бориса Годунова, имел представителей от всех сословий государства. Одна-ко английский посол подчёркивал, что это не помешало этим же сословиям выступить против власти Бориса при появлении только намёка на возмож-ность чудесного спасения Дмитрия – умершего наследника Ивана IV.

Иностранцы свидетельствовали также, что в Московском государстве отсутствовало разделение на исполнительную, законодательную и судебную власть. Всеми основными вопросами ведали ближайшие к царю думные бояре под руководством самого государя. «Под думой как высшим правительст-венным местом стояли приказы, ведавшие отдельные отрасли государствен-ного управления» [4, с. 112]. «Если кто-нибудь в стране или по городам Московского государства не найдёт управы, то он идёт в тот или иной при-каз» [10, С. 387]. Голштинский посол Адам Олеарий насчитывал к середине XVII в. более 30 приказов, функции которых были столь запутаны, что и са-ми русские люди в них не всегда разбирались.

Не смотря на то, что в Русском государстве существовали учреждения, ведавшие судебными делами, европейцы утверждали, что «великий князь постановляет решения по всем вопросам права» [9, с. 450]. При наличии пись-менных законов, кои, по мнению европейцев, были несовершенны и не учиты-вали многих важных вопросов, единственным признаваемым законом являлся «закон изустный, т. е. воля царя, судей и других должностных лиц» [8, с. 75].

Авторы сочинений о Московии приходят к выводу, что при наличии хороших законов и справедливых правителей жители России могли бы про-цветать, ибо от природы одарены многими талантами. Однако наблюдая жестокие и несправедливые поступки власть предержащих, жители страны сами становились склонны к грубым действиям, жестокости, невежеству и варварству.

Таким образом, можем утверждать, что при всей неоднозначности и резкости некоторых суждений европейцев о Московском государстве, их сочинения обнажили многие проблемные места, касающиеся формы его

32

управления. Не смотря на довольно-таки серьёзную отдалённость рассмот-ренного нами периода от настоящего времени, мы можем отметить, что ука-занные проблемы до некоторой степени свойственны и современной власти в России. Чтобы изжить их, необходимо совместное стремление как всех ветвей власти, так и желание самого населения.


1. Витсен, Н. Путешествие в Московию // Н. Витсен. СПб. : Symposium, 1996. 272 с.

2. Записки о Московии / Под ред. В.Л. Янина. М. : Изд-во МГУ, 1988. 430 с.

3. Донесение Августина Майерберга императору Леопольду I о своём по-сольстве в Московию // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. 1882. № 1.

4. Ключевский, В. О. Сказание иностранцев о Московском государстве / В. О. Ключевский. М. : 1866. 264 с.

5. Контарини, А. Путешествие в Персию / А. Контарини // Никитин А. Хо-ждение за три моря: с приложением описания путешествий других купцов и про-мышленных людей в Средние века. М. : Эксмо, 2009. С. 425–448.

6. Морозова, Л. Е. Иностранцы об изменениях в образе жизни русских лю-дей (Конец XV–XVI в.) / Л. Е. Морозова // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. 2000. Вып. 1. С. 18–41.

7. Смит, Т. Путешествие и пребывание в России / Т. Смит. Рязань : Алек-сандрия, 2009. С. 159–258.

8. Флетчер, Дж. О Государстве Русском / Дж. Флетчер // Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск : Русич, 2003. С. 14–151.

9. Ченслор, Р. Книга о великом и могущественном царе России и князе Мо-сковском / Р. Ченслор // Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск : Русич, 2003. С. 431–455.

10. Штаден, Г. Страна и правление московитов (записки немца-опричника) / Г. Штаден // Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск : Русич, 2003. С. 380–430.

А. А. Соколова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


РУССКИЕ ФИЛОСОФЫ ОБ ОНТОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВАХ ОБЩЕСТВА

The article is devoted to the problems of social philosophy. The author

analyzes the point of view of the Russian philosophers of the beginning of the 20th century. They consider the society is a true ontological reality. The social life is based on high metaphysical values and doesn’t come to the empirical phenomena only.

Key words: social life, ontological, philosophy, metaphysical, empirical, values.

33

В русской философии всегда было сильно внимание к социальной про-блематике, и ярче всего это обнаруживается в её историософской традиции. Отечественная мысль историософична и постоянно обращена к вопросам о смысле истории и смысле общественной жизни. Многие русские филосо-фы определяют основной задачей социальной философии попытку увидеть в общественной жизни вечные и неизменные начала и познать их. Разраба-тывается своеобразная метафизика социальности. При всём многообразии конкретных проявлений общественной жизни, начиная с орд диких кочевни-ков и заканчивая современным сложным государственным устройством, философию всегда интересовала её природа и сущность. В переломные моменты исторического процесса, как, например, сейчас, возрастает наш ин-терес к духовному наследию отечественной мысли. Русский «ренессанс» конца XIX– начала XX в., будучи уникальным по интеллектуальной мощи, предлагает ряд выдающихся систем. Замечательная работа Семена Людвиго-вича Франка «Духовные основы общества», хотя и была написана в 1930 г., на наш взгляд актуальна как никогда.

Основная проблема социальной философии – вопрос, что, собственно, есть общество, к чему оно нас обязывает, какое значение оно имеет в жизни человека, этот вопрос помимо своего теоретического философского значения имеет, именно в наше время, огромное практическое значение. Для боль-шинства позитивистски настроенных социологов и обществоведов общество есть всего лишь обобщённое название для совокупности и взаимодействия отдельных индивидов. Общественная жизнь рассматривается как совокуп-ность действий, вытекающих из воли и мысли, а действовать, мыслить и хо-теть могут лишь отдельные люди. С. Франк называет такую точку зрения в социальной философии социальным сингуляризмом. Ей он и другие рус-ские религиозные мыслители противопоставляют концепцию соборности. Это значит, что общество – это подлинно объективная реальность, не огра-ничивающаяся совокупностью входящих в её состав индивидов. Недостаток социального сингуляризма в том, что при внешней, формально правильной констатации того факта, что общество есть итог действия индивидуальных волеизъявлений, он, тем не менее, не объясняет самого главного. А именно – почему из этого стихийного скрещения воль и действий индивидов получа-ется не хаос, а порядок? В результате чего общество существует как единство и общность, а не является анархией? С. Франк утверждает: «Очевидно, что если из беспорядочного, неурегулированного скрещения индивидуаль-ных элементов получается нечто общее, какое-то единство, какой-то поря-док, то это возможно лишь при условии, что через посредство индивидуаль-ных элементов действуют и обнаруживают своё влияние некие общие силы» [1, с. 283]. Русские философы, такие как С. Франк, Н. Бердяев, В. Соловьёв, П. Новгородцев рассматривают общественную жизнь, в первую очередь, как духовную жизнь. Общество всегда есть нечто большее, чем комплекс факти-ческих человеческих сил. Ей присуще конституирующее её идеальное нача-ло, которое выступает в ней в качестве общественного идеала. Первичной категорией здесь является категория должного. В феноменах права и власти выявляется необходимая подчинённость общественной жизни идеальному нравственному началу должного.

34

Разработка русскими религиозными мыслителями проблематики соци-альной философии опиралась на стратегию религиозного онтологизма, в рамках которой источником и абсолютным мерилом ценностей выступает Бог и Царство Божие, «абсолютная полнота бытия». Общественная жизнь рассматривается как единство человеческого и сверхчеловеческого бытия. В нравственном сознании, которое есть выражение духовной природы человека, он ощущает чувство должного, сознавая абсолютный идеал своей жизни, возвышается над своей эмпирической природой.

Западная культура видит свой идеал в гражданском обществе и право-вом государстве. Власти не должно быть как высшей силы, стоящей над от-дельными индивидами и институтами общества, власть должна быть лишь в смысле силы, принадлежащей самим этим индивидам и институтам. Либера-лизм отрывается от онтологических основ общественной жизни. Либеральная идеология переносит всё в личность как в единственную реальность, отрицая при этом существование онтологической иерархии. Либеральная философия искажает природу общества. Вера в идеалы либерализма разрушается. Как писал Н. А. Бердяев, «слишком ясно, что вера эта была основана на ложном учении о человеческой природе, на нежелании знать её иррациональные сто-роны. Мы не очень уже верим в конституции, не можем уже верить в парла-ментаризм как панацею от всех зол. Можно признавать неизбежность и от-носительную иногда полезность конституционализма и парламентаризма, но верить в то, что этими путями можно создать совершенное общество, можно излечить от зла и страдания, уже невозможно» [2, с. 133]. Черта современного общественного сознания – атомизация и фрагментарность, и потому ему свойственно отгораживаться от великих вопросов и замыкаться на потребительстве во всех сферах. Жизнь человека лишается таким образом онтологического основания, почва уходит из под ног и, вполне естественно, встаёт вопрос о ценностях. Где те безусловные смыслы, которые делают человеческую жизнь собственно человеческой?

Всеобъемлющей метафорой общественной жизни западного капиталис-тического общества стал рынок. Это эквивалентный обмен между индиви-дами, процесс купли-продажи, свободный от этических ценностей. Он вы-ражается чисто количественной мерой цены. Человек выступает по отноше-нию к другому как собственник. Общество формируется через акты обмена, где каждый ищет максимальную выгоду за счёт получения собственности другого по наименьшей цене. В российском обществе рынок всегда регули-ровал небольшую часть отношений. Значимыми были отношения другого типа – служения, выполнения долга, любви, заботы, повинности. Эти отноше-ния мотивируются совестью и не всегда поддаются рациональному расчёту. В таком обществе метафорой общественной жизни служит семья. В русской религиозной культуре отношение к собственности и богатству иное. Челове-ка связывают с его согражданами не столько экономические отношения, сколько долг, совесть, любовь к ближнему, добрые дела. В качестве одной из ценностей в аксиологии русской культуры всегда выступал феномен да-рения. Это, безусловно, базисная ценность русской семьи, а следовательно

35

и государства. Современное общество постмодерна в значительной степени элиминировало содержание ценности дарения. В сознании большинства она превращается в своего рода симулятор, сублимирующий стремление к выго-де, пользе, прибыли. Но все виды активности, относящиеся к формированию человека и «человеческого капитала», очень чётко вписываются именно в архетип дара и дарении. Брак, семья, воспитание детей, обращение к уча-щейся молодёжи, отношения к престарелым, инвестиции в будущие поколе-ния – всё это превращается в пагубную профанацию, как только утрачивает хоть какую-то соотнесённость с парадигматикой дарения. Современные девизы легко узнаваемы – «не тормози, сникерсни!», «бери от жизни всё, не дай себе засохнуть!»… Там нет и намёка на жертвенность, аскетизм, соучастие и сострадание. А ведь смысл индивидуального существования в России виделся не в устроении собственного материального благополучия, хотя естественное стремление к нему не отвергалось, но, прежде всего в спа-сении души, в памяти о жизни вечной, которая последует после временной земной, в приоритете духовных ценностей перед остальными. Всё в мире имеет свою пользу, но самые сокровенные дары – это дары духа.

Русские философы также всегда отмечали, что правда и истина в об-щественной жизни имеют сакральный источник, не зависимый от человече-ского произволения. В демократию и либерализм можно поверить только тогда, когда потеряна вера в высшую правду и высшую истину. Добыть зна-ние об истинности общественного устройства из большинства, из количества невозможно. Скептическая общественная гносеология реализуется в демо-кратии и либерализме. Демократия всегда говорит о потере способности различать качества духовной жизни.


1. Франк, С. Л. Духовные основы общества. Введение в социальную филосо-фию / С. Л. Франк // Русское зарубежье: из истории социальной и правовой мысли. Л. : Лениздат, 1991. 440 с.

2. Бердяев, Н. А. Философия неравенства. Письма к недругам по социаль-ной философии / Н. А. Бердяев // Русское зарубежье: из истории социальной и правовой мысли. Л. : Лениздат, 1991. 440 с.

Н. М. Ляпин ФБГОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ГОРОДСКИЕ ДУМЫ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ В ОБЕСПЕЧЕНИИ МАТЕРАЛЬНЫХ УСЛОВИЙ КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЙ РАБОТЫ

ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

One of the most important conditions for the existence of cultural and educational work in the second half of the nineteenth century was their financial support from the authorities and governments, public organizations

36

separate persons. City Dumas Lower Volga provided financial assistance to non-formal education institutions throughout the study period.

City Duma; cultural and educational work; public lectures; Sunday schools; Astrakhan public lectures Commission; subsidy; public libraries

Культурно-просветительская работа, возникшая в России как феномен

общественной жизни во второй половине ХIХ века, в своём развитии во мно-гом зависела от наличия ряда условий. Одним из наиболее значимых таковых условий являлось наличие необходимой экономической базы, выражавшейся в постоянных и временных (иногда единовременных) источниках финанси-рования, в наличии учебно-дидактических материалов, помещений для уч-реждений внешкольного образования.

Изучение становления и развития материальной базы культурно-просветительской работы позволяет выявить действительное, а не деклари-руемое отношение к делу народного просвещения со стороны различных социальных и профессиональных групп, органов местной власти и само-управления, различных общественных организаций, частных лиц.

Детальное и комплексное изучение письменных источников, прежде всего архивных материалов, позволяет судить о внешкольном образовании второй половины XIX в. в целом как о результате совместных действий общественности и власти на местах, нацеленных на повышение уровня обра-зования взрослого населения, на нравственно-эстетическое развитие народа вне государственной системы образования. 1860–1900 гг. характеризуются постепенным усилением роли органов местной власти и самоуправления – городских дум, земств, земских начальников и губернаторов, в обеспечении материальных условий существования культурно-просветительской работы.

Городские думы как органы местного самоуправления немало способ-ствовали развитию в городах Нижнего Поволжья внешкольного образова-ния, оказывая материальную поддержку как отдельным учреждениям, так и всей системе культурно-просветительской работы. Наиболее зримо такая поддержка просматривается на примере дум губернских городов.

Нельзя сказать, что на протяжении всего рассматриваемого периода городское самоуправление проводило стабильную целенаправленную поли-тику максимального поощрения и поддержки внешкольного образования в крае. Более-менее устойчивое и плановое финансирование культурно-просветительской деятельности в целом, а не отдельных учреждений, со сто-роны городского самоуправления складывается в основном в последние два десятилетия XIX в. Связано это было прежде всего с нестабильностью суще-ствования самих культурно-просветительских учреждений в 1860–1870-х гг., с ростом к концу XIX столетия доходов городов и связанных с этим ростом общих расходов на народное образование, а также с растущим признанием внешкольного образования в качестве обязательного атрибута современной городской культурной жизни. Большую самостоятельность городскому самоуправлению и, соответственно, большие возможности для развития культурно-просветительской деятельности в городе дало Городовое положе-ние 1870 г., прямо предписывавшее «городскому общественному управле-нию» «попечение о народном образовании».

37

По мере возникновения учреждений внешкольного образования, направленных на просвещение широких масс городского населения, город-ские думы оказывали им определённую материальную поддержку, выра-жавшуюся в назначении единовременных денежных пособий и ежегодных субсидий; причём нередко первое перерастало во второе.

Астраханской комиссии народных чтений (АКНЧ), возникшей в 1882 г., с первого же года существования город назначил субсидию в размере 300 руб.; в следующем году субсидия увеличилась до 750 руб. в год, а с 1890 – до 1 000 руб. в год [6, с. 19; 3, с. 171]. Таким образом, с 1882 по 1894 г. Аст-раханская городская дума перечислила АКНЧ 9 550 руб. Субсидия город-ской думы была основным постоянным внешним источником дохода АКНЧ на протяжении всего периода её существования с 1882 по 1894 г. К внутрен-ним, т. е. собственным источникам дохода АКНЧ, можно отнести имевшую место в 1882–1883 гг. входную плату, а также проценты с банковского вкла-да комиссии. Позднее, с открытием библиотеки АКНЧ, в бюджет комиссии стали поступать штрафы за несвоевременное возвращение книг читателями.

Саратовской городской думой помимо 150-ти рублёвого ежегодного пособия на публичные чтения [7, с. 166–167], в качестве аудитории в разное время предоставлялся думский зал заседаний Саратовскому братству Святого креста и Саратовской комиссии народных чтений (СКНЧ) [1, с. 214], [4, с. 2]. 16 октября 1887 г. Общество саратовских санитарных врачей направило са-ратовскому губернатору ходатайство о разрешении ему проводить чтения в целях профилактики заболеваний в городе. Саратовская городская дума, как сообщалось в письме, в заседании от 2 октября 1887 г. определила «пре-доставить в распоряжение комиссии для означенной цели зал думских засе-даний по воскресеньям с 6 до 9 часов вечера» [14, с. 1]. На протяжении всего последующего времени зал заседаний городской думы стал наиболее попу-лярной аудиторией для народных чтений СКНЧ. Так, например, из 71 чте-ния, проведённого СКНЧ с октября 1896 г. по апрель 1897 г., в «думской аудитории» было устроено 39, в Доме трудолюбия – 28, в «казармах Декон-ского» – 4 [4, с. 2].

Указанными мерами материальная поддержка внешкольного образо-вания не исчерпывалась. В 1890-е гг. думы Астрахани и Саратова назначают ежегодные пособия открывающимся в это десятилетие воскресным школам.

1 октября 1891 г. в Астрахани по почину местных педагогов возникли две воскресные школы – мужская и женская. Открытые с разрешения попе-чителя Казанского учебного округа (КУО) школы получили материальную поддержку со стороны города, которая выразилась в назначении ежегодной субсидии в размере 100 руб. на каждую [2, с. 21–33]. Незначительной на первый взгляд суммы хватило на первоначальное обустройство школ. Основной предмет расходов составили письменные принадлежности – 51 руб. 35 коп. (чернила, грифели, перья, карандаши и пр.), учебники и книги для чтения – 17 руб. 11 коп., переплёт этих книг – 20 руб. 15 коп., и наём сторожей – 12 руб. [11, с. 2–3] Принимая во внимание тот факт, что всего в 1891 г. на нужды женской воскресной школы поступило 103 руб. (100 руб.

38

от думы и 3 руб. от частных лиц в виде пожертвований), совершенно оче-видно, что своим существованием она была обязана исключительно город-ской думе [11, с. 1].

К сожалению, деятельность этих школ продолжалась недолго: «В 1892 г., перед началом учебного года, школы, из опасения возникновения холерной эпидемии, по распоряжению Медицинского департамента были закрыты» [13, с. 2].

Когда в 1897 г. возобновила свою работу женская воскресная школа в Астрахани, но уже в качестве церковно-приходской воскресной школы, ей вновь было назначено думское пособие в размере 100 руб., а в 1901 г. по прошению попечительницы школы А. А. Газенкампф – супруги действо-вавшего тогда губернатора, пособие увеличилось до 150 руб. в год [12, с. 17].

Аналогичную поддержку оказывала воскресным школам и Саратов-ская городская дума. Так, только в 1894 г. Саратовской Покровской воскрес-ной школой от думы было получено 300 руб. [5, с. 10].

С 1890 г., после опубликования Правил о народных библиотеках от 15 мая 1890 г., повсеместно по стране начинают открываться бесплатные народные библиотеки, рассчитанные на малоимущие слои населения. Город-ские власти редко стояли в стороне от этого процесса, принимая самое непо-средственное участие в организации городских народных библиотек-читален.

Саратовская городская дума постановила в ознаменование 300-летнего юбилея Саратова, широко отмечавшегося в 1891 г., учредить 3 городских бесплатных читальни «с целью доставить возможность пользоваться книга-ми для чтения тем слоям городского населения, которым, по состоянию их средств, существующие библиотеки недоступны» [9, с. 1]. Согласно п. 3 устава читален, библиотеки укомплектовывались книгами и содержались «на город-ской счёт в числе, определённом городской думой, на ассигнуемые ей ежегод-но по росписи денежные средства и на частные пожертвования» [9, с. 2].

16 мая 1892 г., спустя ровно год после принятия постановления об уч-реждении библиотек, в Саратовской думе был рассмотрен устав предпола-гаемых к открытию читален и утверждён «Штат и содержание читален». Согласно принятой смете, открытие и содержание трёх читален в первый год их существования потребовали от города 4 200 руб., впоследствии ежегод-ный расход на библиотеки составил 3 600 руб. [17, с. 10]. По свидетельствам современников, открытые читальни производили «весьма приятное впечат-ление. Передняя, где раздеваются, просторная, зал для чтения светлый и поражает чистотой» [8, с. 375]. Не поскупилась дума и на выписку книг для читален. Всего было решено приобрести сразу же по 753 книги для каж-дой читальни на общую сумму 512 руб. 83,5 коп. Тематика и количество наименований приобретённых книг представлены в приложении (табл. 1).

Книжный фонд библиотек регулярно пополнялся за счет средств городской думы. Так, в 1897 г. 3-я городская читальня приобрела 149 книг на сумму 254 руб. 24 коп. Качество литературы при этом постоянно улучша-лось. Среди отечественных и зарубежных авторов этих книг были такие при-знанные мастера слова, как Б. Ауэрбах, Дж. Гринвуд, В. Крестовский,

39

Ф. Купер, Н. Лесков, Т. Майн Рид, В. Немирович-Данченко, А. Островский, Э. По, В. Скотт, У. Шекспир [17, с. 60–63].

В последнее десятилетие XIX в. не без поддержки городских дум воз-никают народные библиотеки и в уездных городах региона. В 1897 г. в озна-менование дня рождения Великой княжны Ольги Николаевны в городах Красный Яр Астраханской губернии и Царицын Саратовской губернии открылись общественные библиотеки на основании правил от 15 мая 1890 г., т. е. на принципах общедоступности и бессословности. К слову заметить, для Нижнего Поволжья, как и для России в целом, была характерна традиция приурочивать открытие культурно-просветительских и иных общественно-полезных учреждений к памятным датам и знаменательным событиям из жизни особ царствующего дома. Суммы, вносившиеся думами на устрой-ство библиотек, напрямую зависели от экономических возможностей города. Так, Красный Яр, чей бюджет в 1896 г. составлял всего 21 627 руб. 6 коп., счёл возможным определить на устройство библиотеки 200 руб. [10, с. 19–22]. Царицын, переживавший в конце XIX – начале ХХ вв. бурное экономическое развитие, ассигновал в 1896 г. на счёт открывающейся библиотеки 2 000 руб. [16, с. 74]. Открывшейся 8 сентября 1897 г. народной библиотеке-читальне города Петровска Саратовской губернии городская дума установила ежегод-ное финансирование в сумме «не менее 110 руб.» [15, с. 171]. При этом устав библиотеки обязывал думу, являвшуюся учредительницей библиотеки-читальни, вносить сумму, достаточную для обеспечения ей «помещения с прислугою, отоплением и освещением».

Приведённые выше факты наглядно демонстрируют то, что органы городского самоуправления – думы, состоявшие преимущественно из обес-печенных и состоятельных горожан, не замыкались на решении вопросов только хозяйственного и узко социального характера. Политика городского самоуправления, направленная на удовлетворение экономических и духов-ных запросов городского общества, носила и культурно-просветительский оттенок, что выразилось прежде всего в материальном стимулировании народ-но-образовательных и культурно-просветительских программ и учреждений.


1. Вахтеров, В. П. Народные чтения / В. П. Вахтеров // Русская школа. 1896. № 5–6.

2. Ведомость о произведённых в 1891 г. расходах на содержание училищ. См.: Государственный архив Астраханской области (далее – ГААО), ф. 1, оп. 11, д. 1112.

3. Казанский, Н. Народное образование в Астраханской губернии / Н. Ка-занский // Русская мысль. Кн. 6.

4. Отчёт комиссии народных чтений при обществе саратовских санитарных врачей. Саратов, 1897.

5. Отчёт Саратовской Покровской воскресной школы за 1893–94 и 1894–95 уч. г. Саратов, 1895.

6. Памятная книжка Астраханской губернии на 1890 г. Астрахань, 1889. Ч. 2. 7. Пругавин, А. С. Запросы народа и обязанности интеллигенции в области

просвещения и воспитания. Изд. 2-е, доп. СПб., 1895.

40

8. Русская школа, 1896. № 5–6. 9. Устав саратовских городских читален. Саратов, 1895. 10. ГААО, ф. 1, оп. 11, д. 1195. 11. ГААО, ф. 94, оп. 1, т. 2, д. 10825. 12. ГААО, ф. 94, оп. 1, т. 3, д. 16274. 13. ГААО, ф. 94, оп. 1, т. 3, д. 17132. 14. Государственный архив Саратовской области (далее – ГАСО), ф. 1,

оп. 1, д. 4462. 15. ГАСО, ф. 1, оп. 1, д. 5740. 16. ГАСО, ф. 1, оп. 1, д. 5741. 17. ГАСО, ф. 280, оп. 1, д. 184.

О. Н. Паршина ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


РИТОРИЧЕСКАЯ ГРАМОТНОСТЬ ПОЛИТИКА

In the article an actual problem in research of the political discurse is considered. This is the problem of rhetorically competent policy. The analysis of lingual means used for realization of verbal influence of the politicians on mass addressee is based on the materials of video-recording of the television speeches of the political leaders of modern Russia. The research has a speculative character and is carried out from a position of strategically-tactical approach.

Political discourse, communication tactics, rhetorical competence. Одним из слагаемых авторитета власти является риторическая грамот-

ность высших её представителей, политических лидеров страны. Риторическая грамотность включает в себя способность определить

стратегию выступления и способность реализовать планируемое влияние на адресата, выбрав средства, адекватные ему и ситуации, тактики и приёмы эффективного воздействия.

Риторическая грамотность, по нашему мнению, проявляется в первую очередь в эффективном использовании тактик. Политическую коммуника-цию отличает воздействующе-информативный характер, который выражает-ся в сочетании экспрессии и стандарта. Это соотношение информативного и воздействующего начала предопределяет стилистическую неоднородность политического дискурса.

Выбор средств разговорной речи или кодифицированного литератур-ного языка зависит от эмоционального состояния выступающего, а также от жанра речи, темы (обсуждаемой проблемы) и аудитории: выступление ли это в Сколково, или в Махачкале на совещании по проблемам терроризма, или на встрече с руководителями телеканалов.

В статусных выступлениях Председателя Правительства Российской Федерации Д. А. Медведева (например, перед представителями иностранных государств), где должен соблюдаться строго определённый официальный

41

этикет, в выступлениях по проблемным вопросам используются тактика акцентирования значимой информации, тактика указания на путь решения проблемы, а также тактики аргументативной стратегии [1], представлен пуб-лицистический стиль с использованием книжных, стандартных выражений и штампов. В других же жанрах – выступлениях по поводу событий (эконо-мический кризис, пожары, катастрофы и т. п.) – острая реакция президента выражается в использовании тактик критики, обвинения, разоблачения через употребление номинаций с резко отрицательной окраской, метафор с нега-тивной оценкой. В последнее время появились новые жанры политического дискурса: интервью в режиме реального времени в Интернете, заметки в собственном блоге и др. В этих ситуациях оправдано использование моло-дёжного жаргона, что звучит как пароль: «я свой», «я вас понимаю».

В зависимости от жанра политической речи на первый план выдвига-ется то экспрессия, то стандарт. В беседе важна реакция слушателей, ибо при возникновении стилевых несоответствий их стилевые ожидания оказы-ваются обманутыми. Сам жанр беседы предполагает вольно-доверительную непринуждённость и поддержку личным контактом. Поэтому в разговоре политика при встречах с населением наблюдается сознательное отталкива-ние от устойчивых книжных оборотов, часто встречаются разговорные выражения. Обращение к лексическим единицам разговорной речи является средством эмоционального воздействия на аудиторию, а также выполняет функцию установления контакта с адресатом.

Стремление к экспрессии – причина проницаемости фразеологических построений в современном политическом дискурсе. В выступлениях Д. А. Медведева отмечаются как общеизвестные, широко употребляемые фразеологизмы, так и в индивидуальном употреблении:

общеупотребительные (в основном из разговорной речи): чтобы они что называется ловили мышей; стыдливо прячутся в разных укромных мес-тах; держит за горло (о коррупции); тряхнуть мошной; приоткрыть кухню; (рецессия) продолжает долго жить; кровь из носу (о преодолении трудно-стей); всю душу вынут; положить на лопатки (конкурента); сор из избы выносить; ручкой помахать; не просиживать штаны;

из жаргонной лексики: опуститься ниже плинтуса и др.; индивидуальные: Политика не может уходить на улицу. Она не может

быть уличной. В качестве экспрессем в выступлениях Д. А. Медведева используются

и прецедентные тексты, например: история не знает сослагательного наклонения.

В речи политика наблюдается обновление лексического состава за счёт использования средств научного дискурса, в частности юридического: мы должны пройти точку невозврата; юристы действуют в пространст-ве возможного; палитра тем; рынок должен быть сегментирован; диссо-нанс между партией и властью; суммируя параметры; нет ничего фатального; политика должна приобретать новое измерение; шансы призрачны; латентные скрытые моменты; должны созреть предпосыл-

42

ки; важен вектор; квинтэссенция того, что я отобрал; преходящие про-блемы; вольная интерпретация; это прямо фантомные боли какие-то (о новом постановлении по поводу школьного образования).

Экспрессию создаёт, в частности, употребление в одном предложении книжных и разговорных средств. Примеры соположения рядом слов книж-ных и устно-разговорных нередки в выступлениях Д. А. Медведева: и вто-рая составляющая совсем банальная; изначально можно заболтать что угодно; это констатация того, что есть такие интересные штуковины…

В последние годы в политическом дискурсе становится заметным изме-нение сочетательных возможностей слова, соотношения индивидуального и общеязыкового в тексте, расширение значений разных категорий слов, в част-ности, актуализация определённой группы признаковых слов и развитие у них новых оценочных значений как со знаком «плюс», так и со знаком «минус».

В текстах выступлений Д. А. Медведева, как показали наши наблюде-ния, представлено больше эмоционально оценочных коннотаций пейоратив-ного (отрицательного) характера: можно заболтать; откатились с передо-вых позиций; раскочегаривались долго; система бронзовеет; задирают цены; перезрел вопрос. Реже отмечается употребление лексем с положитель-ной (мелиоративной) коннотацией: дипломатия тихая вещь; вести охоту за дарованиями; оптимизировать миграцию граждан и т. п.

На семантико-синтаксическом уровне наряду с мотивированным расши-рением сочетаемости заметно и немотивированное расширение, что допустимо только для устной формы речи: надо распространяться по территории; понатыкали здания где попало; надо выдавливать всех (о коррупционерах).

В некоторых случаях встречается даже несочетаемость: здесь нет упёртой позиции; работы не разбалтывали; возникают какие-то истери-ки.… В основном подобные явления связаны с использованием Д. А. Медве-девым коммуникативных тактик обвинения и осуждения, отличающихся высокой эмотивной составляющей высказываний [2].

Этим также объясняется и употребление политиком метафор, имею-щих своим источником просторечие и жаргоны: барахло покупать не надо; Что это? Страх перед братками, которые приехали разбираться?

Активизировалось переносное употребление слов тряхнуть, трясти и др. В контексте они приобрели новое значение: тряхните милицию в зна-чении «воздействуйте, призовите к порядку»; трясут мигрантов в значении «проверяют»; люди горят пачками в значении «в большом количестве». Прагматическая функция данных эмотивных синтаксических идиом – выра-жение возмущения, негативного эмоционального отношения, высокой степени недовольства.

Таким образом, эффективность речевого воздействия политика во мно-гом зависит от уровня его риторической грамотности, что проявляется, пре-жде всего, в умелом использовании коммуникативных тактик. В целом, успех речевого воздействия обеспечивается набором тактик, а их эффектив-ное применение зависит от ситуации общения, жанра речи, учёта говорящим особенностей адресата и выбора их речевого воплощения.

43


1. Паршина, О. Н. Российская политическая речь: теория и практика / О. Н. Паршина. М. : ЛКИ, 2012.

2. Паршина, О. Н. Динамика развития современного российского политиче-ского дискурса / О. Н. Паршина // Русский язык: исторические судьбы и современ-ность: IV Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, филол. фак-т. 20–23 марта 2010 г.). Труды и материалы. М. : Изд-во МГУ, 2010. С. 761–762.

А. А. Давыдова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


СТАНОВЛЕНИЕ АСТРАХАНСКОГО ПАРЛАМЕНТАРИЗМА НА СТРАНИЦАХ МЕСТНЫХ ПЕРИОДИЧЕСКИХ ИЗДАНИЙ

(1905-07 гг.)

In the newspaper article on the material of the first Russian revolution, discusses the process of formation of a representative body of the government of Astrakhan province – the State Duma (I and II). Astrakhan newspapers of this period represent a unique information base for exploring the problematic issues of regional history.

На современном этапе функционирования Российского регионального

парламентаризма представляется особенно важным учитывать опыт прошлого. В связи с этим можно отметить, что наряду с документами, хранящимися в архивах Санкт-Петербурга и Москвы, газеты могут быть источником дополнительной информации о том, как проходил процесс становления представительного органа государственной власти.

В 1905 г. на страницах российской печати, как столичной, так и про-винциальной, стала активно обсуждаться тема выборов в Государственную Думу, особенности функционирования региональных парламентов в диалоге между властью и оппозицией. Местные астраханские газеты тоже энергично стали участвовать в этом процессе. «Астраханские губернские ведомости», «Астраханский вестник», «Астраханский листок», «Прикаспийская газета», «Волжанин» публиковали официальные документы и протоколы заседаний, в которых освещались все этапы становления региональной политической системы. По данным Астраханского Губернского Жандармского Управления за № 1868 от 23 сентября 1906 г. [1], в Астрахани в период работы I Думы Владимир Александрович Виноградов специально инициирует издание газе-ты «Астраханский Дневник» как политического и литературного органа Ас-траханской группы конституционально-демократической партии «Народной свободы». Отношение правительства к данному изданию имело неоднознач-ный характер: газета расширила систему астраханской печати, позволила лучше организовывать контроль над деятельностью партии, но в тоже время

44

в донесении Астраханскому Губернатору отмечалось, что «издание «Астра-ханского Дневника», начавшееся незадолго перед выборами в Государствен-ную Думу, прекратилось после выборов» [1].

В связи с таким большим общественным интересом и важностью собы-тия, Правительство предприняло ряд мер, призванных регулировать и контро-лировать этот процесс. Главное Управление по Делам печати Циркуляром от 6 апреля 1906 г. за № 3.058 уведомило Начальников губерний о последо-вавшем со стороны г-на Министра Внутренних Дел распоряжение о том, что-бы «все печатные издания, доставляемые типографиями на основании ст. 72 Уст. о ценз. и печати лицам, наблюдающим за местною повременною печа-тью, препровождались этими последними, за исключением одного цензорско-го экземпляра, без замедления в Главное Управление по делам печати» [2].

В начале ХХ в. общественные деятели, представители различных по-литических партий и владельцы значительных капиталов осознали тот факт, что печать может и должна влиять на умы обывателей как ожидаемых изби-рателей. Для редакторов и журналистов был важен тот факт, что большинст-во населения не понимает значения организации Думы. Авторы полагали, что интеллигенция и правительство обязаны сами озаботиться проблемой выбора кандидатов из населения и провести соответствующие разъяснения среди малограмотной его части – крестьян. Для решения этой задачи астра-ханские журналисты переняли опыт других губерний. Издания часто пере-печатывали материалы других региональных изданий. Так, например, «Астраханский листок» напечатал выдержки из статей, опубликованных в «Русских ведомостях» и «Орловском вестнике» [3]. Министерство Внут-ренних Дел, Главное Управление по делам печати с настороженностью относились к подобным перепечаткам.

Уже в 1906 г. к решению этой задачи подключилось правительство. Параллельно с официальными сообщениями о подготовке и ходе выборов в газетах стали публиковать статьи, содержащие материалы, разъясняющие процедуру выборов кандидатов. Также в них разъяснялся смысл деятельно-сти нового органа власти.

Закономерно, что информация о выборах в Государственную Думу по-лучила наиболее полное освещение на страницах «Астраханских губернских ведомостей» как главного официального органа печати. Сообщения о выбо-рах в I Государственную Думу в этом издании были представлены достаточ-но подробно. Начиная с объявления о составлении списков избирателей по уездам Астраханской губернии, «Губернские Ведомости» в дальнейшем публиковали все данные, касающиеся хода выборов. Значительное внимание было уделено выборам уполномоченных рабочими местных предприятий. Сначала в газете помещался список всех предприятий города и уездов, рабо-чие которых могли принять участие в избрании уполномоченного на город-ской и губернские избирательные съезды. Подобных «фабрично-заводских предприятий» оказалось всего 48 (17 – в Астрахани, и 31 – в уездах), т. е. учитывались только те, где общая численность работников превышала 50 человек [4]. Опубликование списков уполномоченных от рабочих сопро-

45

вождалось разъяснением их прав в отношении участия в дальнейших выбо-рах в Государственную Думу [5]. Избрание этих уполномоченных прошло с нарушениями, поэтому были назначены и проведены перевыборы [6]. Но сообщая через газету последнюю дату выборов, губернатор не объяснил причину отмены прежних результатов. Итоги баллотирования в городском избирательном собрании на право войти в число кандидатов также были на-печатаны во всех подробностях. Приводились стенографические отчёты, данные по всем 6 избирательным участкам с числом поданных записок за представителей той или иной партии, а также по некоторым участкам бы-ли представлены списки кандидатов с обозначением партийной принадлеж-ности избранных [7].

В итоге, по четырём избирательным участкам подавляющее большин-ство набрали кадеты: в трёх участках им удалось провести весь список, в двух победу одержали монархисты. Дополнительно были напечатаны пол-ные списки выборщиков Астраханского городского избирательного собра-ния, содержащие 81 имя.

17 апреля состоялись выборы депутата от г. Астрахани. Им был избран врач Михаил Федорович Куликов, уважаемый в городе человек, неоднократ-но избиравшийся в гласные Городской Думы, член конституционно-демократической партии «Народной свободы».

Уже сами результаты выборов говорят о позитивном отношении большинства жителей губернии к происходящим в стране преобразованиям, о поддержке идеи реформирования властных структур, активном участии представителей общества в политическом процессе налаживания диалога с властью. Этот вывод косвенно можно подтвердить решением астраханской Государственной Думы основать в городе в честь открытия Государственной Думы публичные библиотеки на окраинах Астрахани и мужскую и женскую четырёхклассные школы.

Первый опыт организации избирательного процесса и его освещения в прессе не проходил без нескольких прецедентных событий, доходящих до судебных разбирательств. Так, крестьянин Иван Фёдоров был обвинён по 2 п. 1 ч. 129 ст. Угол. Улож. 7 июля 1906 г. в посаде Малая Вишера (Нов-городская губерния) «с целью распространения передал нижним чинам Л. Гв. Павловского полка Кальницкому и Уракову листки, озаглавленные «Декларация думской фракции российской социал-демократической рабочей партии, извлечение из отчёта заседания Государственной Думы от 16 июня», подписанное именами 16 членов Государственной Думы заведомо для него, Фёдорова, возбуждающие к ниспровержению существующего порядка путём революционной борьбы за народовластие и за проведение в жизнь социаль-ного строя. Эта декларация получила троякого рода распространение: 16 июня 1906 г. она была оглашена депутатом Дженаридзе в заседании Государственной Думы, затем она была помещена в стенографическом отчё-те, изданном государственной типографией, и, наконец, была напечатана в виде отдельных листов, в распространении коих обвиняется подсудимый Фёдоров. Признавая, что первые две формы распространения означенной

46

декларации на основании учреждения Государственной Думы не подлежат уголовному преследованию, Товарищ Прокурор полагает, что третья форма распространения посредством отпечатания преступной декларации и разда-чи её в виде отдельных листков или отпечатания её в повременной или пе-риодической печати in extensor без связи со всем ходом думских заседаний, без критикующих её отчётов или разъяснений содержит в себе наличность умысла произвести преступное воздействие на те народные массы, среди ко-торых она предназначена для распространения в таком виде» [8]. 11 декабря 1907 г. состоялось судебное заседание, в результате которого было установ-лено, что «стенографические отчеты могут быть безвозбранно перепечаты-ваемы полностью как в неповременных, так и в периодических изданиях печати, но всякое изменение сих отчетов в качественном или количествен-ном отношении для распространения их с какой-либо целью … должно быть рассматриваемо как совершенно самостоятельное и независимое от деятель-ности членов Государственной Думы преступление, за которые виновные в составлении сих измененных отчётов, напечатании их и распространении таковых подлежат уголовной ответственности в установленном законом по-рядке» [9]. Этот судебный процесс, широко обсуждавшийся в печати, дал возможность для установления границ полномочий местных органов власти и степени ответственности редакторов повременных изданий, конкретизиро-вал понятийный аппарат.

Вторая Государственная Дума действовала с 20 февраля по 2 июня 1907 г. в течение одной сессии. Выборы во II Государственную Думу не по-лучили широкого освещения. В сущности, были опубликованы только пред-варительные списки жителей губернии, имевших право на участие в избра-нии выборщиков, и, позднее, краткие результаты избрания выборщиков, имеющих непосредственное право выбирать депутата.

Свои голоса астраханцы опять отдали за партию кадетов. Конституци-онно-демократическая партия одержала победу в пяти избирательных участ-ках, и только в одном по-прежнему лидировали монархисты [10]. Депутатом от Астраханской губернии был избран кадет Леонид Антипович Шмарин. Но об этом читатели местных «губернских ведомостей» узнали не из раздела городской хроники, а из «Сообщений Северного телеграфного агентства». Такое недостаточно внимательное отношение к важному событию в полити-ческой жизни страны было следствием распоряжения из столицы о проведе-нии избирательной кампании как можно незаметнее, т. к. I Дума своей активностью и желанием решать наболевшие проблемы не оправдала надежд императора и правительства на подконтрольность её деятельности.

В целом можно отметить, что астраханская периодика периода первой русской революции оперативно реагировала на важнейшее историческое со-бытие – создание российского представительного законодательного органа.


1. Циркуляры Министерства Внутренних Дел по управлению губерниями, рапорты астраханского полицмейстера о политических организациях в городе,

47

сведения о деятельности различных обществ и др. (2 января–29 августа 1906 г.): оп. 2, ф. 1, ед. хр. 689. на 241 л. Л. 13.

2. Циркуляры Министерства Внутренних Дел, Астраханского Губернатора, рапорты полиции о цензуре периодических изданий Астраханской губернии (4 нояб-ря 1909 г.–25 апреля 1914 г.): оп. 2, ф. 1, ед. хр. 996 на 334 л. Л. 249.

3. Крестьяне и Государственная Дума // Астраханский листок, 1905. 18 октября. № 218.

4. Астраханские губернские ведомости, 1906. 1 февраля. № 14. 5. Астраханские губернские ведомости, 1906. 10 марта. № 29. 6. Астраханские губернские ведомости, 1906. 26 марта. № 36. 7. Астраханские губернские ведомости, 1906. 29 марта. № 37. 8. Решение Уголовного Кассационного Департамента Правительствующего

Сената // Циркуляры Министерства Внутренних Дел, Астраханского Губернатора, рапорты полиции о цензуре периодических изданий Астраханской губернии (4 ноября 1909 г.–25 апреля 1914 г.): оп. 2, ф. 1, ед. хр. 996 на 334 л. Л. 269.

9. Циркуляр Министерства Внутренних Дел Главного Управления по делам печати // Там же. Л. 247.

10. Астраханские губернские ведомости, 1907. 31 января. № 14.

48

РАЗДЕЛ II ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ВЛАСТЬ: ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО ИНТЕРЕСОВ И ПЕРСПЕКТИВЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

Е. В. Гайнутдинова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ОСНОВЫ ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ МОТИВАЦИИ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ

ИНСТИТУТОВ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Studying of the motivational mechanisms determining our activity, finds again the relevance in line with those problems which exist in modern society on a way of realization of civil ideals. Addressing to ideas of psychology of incentive and ideal factors and based on substantional-active approach in social philosophy it is possible to assume that activity of the State Duma and the Government of the Astrakhan region takes place in the reference point course on means and forms of satisfaction of basic needs of the person, and also promotes formation of positive motivation of subjects in the ratio with incentive and ideal factors of the human activity, assuming improvement as living conditions of subjects, and personal merits of representatives of administrative elite of the Astrakhan region for the benefit of itself and society.

Motivation, positive motivation, external motivation, internal motivation, motivational balance, requirement, incentive and ideal factors, cognitive, valuable, design, reactive factors.

По мере того, как развивается современное общество, меняются и чело-

веческие предпочтения, обусловленные стремлением каждого в обладании тем разнообразием, которое предлагает технический прогресс в целом. Изучение мотивационных механизмов, детерминирующих нашу деятельность, вновь об-ретает свою актуальность в русле тех проблем, которые существуют в совре-менном обществе на пути реализации гражданских идеалов, особенно тогда, когда в настоящее время происходит активное развитие всех сфер жизни в со-ответствии с инновационными изменениями, диктуемыми временем. В связи с такого рода тенденциями необходимо говорить об актуализации качества и о формировании позитивных условий для достижения этого качества.

Положительная мотивация, по сути, представляет собой мотивацион-ный баланс, направленный на поиск позитивных условий конструктивной и эффективной организации жизнедеятельности людей. В этой связи осно-вой организации положительной мотивации выступают принципы, ориенти-рованные на улучшение качества жизни субъектов, а значит, направленных

49

на реализацию идеалов гражданского общества. Объяснением этого служит то, что в диалоге власти и населения должны быть общие точки пересечения, понятные и доступные всем. Это позволит со стороны власти прогнозиро-вать то, в чём нуждается население, а население сможет понимать причину возникающих тенденций в политике представителей власти.

С точки зрения субстанционально-деятельностного подхода, в соци-ально-философской теории мотивация является одной из стадий развития деятельности, где формируется её информационная программа, определяе-мая сознательной целепостановкой и вариантами её реализации. Тогда как потребность выступает детерминантом человеческой деятельности. Однако без участия сознания потребность не способна обрести функциональный смысл, а значит и действия, осуществляемые индивидами, не смогут назы-ваться деятельностью.

Фактически истоки позитивной мотивации заложены в соотношении внешней и внутренней мотивации, что определяется необходимостью знать ис-тинные причины своих желаний и стремлений, а также уметь принимать само-стоятельно решения в плане выбора предпочтений в условиях современной действительности. Следует заметить, что чем больше влияние внешней моти-вации, тем сильнее у человека формируется защитная реакция в виде возврата и ориентации на инстинктивное поведение. Тенденция идёт к тому, что люди стали меньше анализировать свои поступки, заниматься самомотивацией и слышать свои потребности (укороченная мотивация либо ложная), т. е. про-исходит отчуждение «социального Я» от «личностного Я». Иначе говоря, фор-мируется внутренний конфликт, поскольку человек не успевает адаптироваться к тому, как меняется информационно-техническая среда, и как обратная реак-ция – человек упрощается сам в восприятии действительности.

Независимо от того, задумывается ли человек о том, в чём он испыты-вает необходимость, основная база потребностей находит своё выражение в том, к чему мы стремимся и к чему стремятся те, кто пытается создать бо-лее комфортные условия жизни как для себя, так и для других. При этом можно бесконечно спорить о том, какие детерминирующие механизмы управляют нашей жизнью и какую качественную определённость они име-ют, но так или иначе можно выделить определённую систему развития дея-тельности субъектов. Конечно, мы можем также утверждать и то, что чело-веческая сущность уникальна и у каждого свой индивидуальный подход к пониманию того, что ему нужно, и в этом плане поведение людей сложно предугадать. В этой связи представляется уместным в качестве основания выводить не только набор потребностей, но и смыслообразующие механиз-мы, источником которых является сознание человека, – это воля, ценности и, как следствие, положительное целеполагание. Положительная мотивация, по сути, представляет собой гармоничное сочетание естественно-биологического и ценностного. По сути, политики Правительства Астрахан-ской области в своём планировании и результатах работы делают акцент именно на данных особенностях формирования положительной мотивации.

Психология в настоящее время особенно активно изучает мотивацию деятельности как необходимый момент человеческого поведения (сознание

50

как регулятивный механизм) и определяет в качестве основных такие побу-дительно-идеальные факторы человеческой деятельности, как: 1) когнитив-ные (познавательные); 2) ценностные; 3) проектные; 4) реактивные.

Обращаясь к представлениям психологии о побудительно-идеальных факторах и основываясь на субстанционально-деятельностном подходе в со-циальной философии можно предположить, что деятельность Государствен-ной Думы и Правительства Астраханской области проходит в русле ориенти-ра на средства и формы удовлетворения основных потребностей человека, а также способствует формированию положительной мотивации субъектов в соотношении с побудительно-идеальными факторами человеческой дея-тельности. Кроме того, данный фактор является важным внешним и системо-образующим условием для организации жизнедеятельности субъектов со сто-роны представителей власти. Об этом говорил и Губернатор Астраханской об-ласти А. А. Жилкин, который указывал на то, что «нас объединяет одна цель – решение насущных проблем астраханцев, повышение благосостояния» [8].

Такого рода приоритеты соответствуют не только мотивационной структуре деятельностного процесса, но и характеризуют собой стремление к качеству, что, по сути, и является основой мотивации как системы идеаль-но-регулятивных механизмов. А именно.

1. Одними из побудительно-регулятивных факторов являются когни-тивные факторы, что соответственно ориентирует на познавательный компо-нент, подразумевающий акцент на интеллектуальный потенциал и кругозор. Основой позитивной мотивации в личностном плане должна подразумеваться не потребительская сущность человека, направленная на познание к матери-альному обогащению, а то, что способствует формированию личностного «Я», определяющего личную ответственность субъекта перед самим собой. Это за-кономерный результат идеально-регулятивной системы рационализации своих действий, когда мы пытаемся обосновать необходимость своих желаний с точ-ки зрения их целесообразности в применении к той или иной ситуации.

Политическая образованность и осведомлённость избирателей об осу-ществляемых проектах представителями власти в этой связи выступает важ-нейшим механизмом организации субъектов в реализации профессионального и личностного самоопределения.

Например, на официальном сайте Думы Астраханской области имеется раздел «Информация – Статистика – Аналитика», где размещается актуаль-ная информацонно-аналитическая и статистическая информация по различ-ным направлениях социально-экономического развития Астраханской области. В частности, представлена следующая информация:

– информация о работе Думы Астраханской области; – сведения о прожиточном минимуме в Астраханской области; – информация о законодательных инициативах Думы Астраханской

области; – сведения о зарегистрированных Минюстом России политических

партиях; – доклады Министерства регионального развития РФ о социально-

экономическом положении субъектов Российской Федерации;

51

– ежегодные доклады об экономическом и социальном положении Астраханской области;

– тематический обзор законодательства субъектов Российской Феде-рации и другая полезная информация [11].

2. Ценностное предпочтение связано с формированием мотива в че-ловеческой деятельности. Мотив – это ценностное предпочтение. Именно здесь находятся истоки свободы воли. Однако ценностная характеристика мотива не всегда учитывается в психологии: в основном мотив рассматрива-ется как (от лат. movere – приводить в движение, толкать) предмет, который выступает в качестве средства удовлетворения потребности (А. Н. Леонтьев); «мотив – как побуждение – источник действия, его порождающий; но чтобы стать таковым, он должен сформироваться» [7, с. 42]. Если рассматривать мотив с этой точки зрения, то он должен определяться как объективное свойство субъекта, но, тем не менее, мотив – это идеально-регулятивный ме-ханизм деятельности и является производным сознания, соответственно напрямую зависит от него. В связи с этим роль мотива в деятельности опре-деляется варьированием выбранных средств с учётом целепостановки. В этой связи воля и соответственно умение управлять своим поведением является важнейшим критерием каждого современного человека, когда об-щественные интересы становятся гораздо важнее личных. Воля, по сути, яв-ляется мощным идеально-регулятивным механизмом, раскрывающим внут-ренний потенциал каждой личности, и позволяет соотносить возможное с тем, что может предлагать существующая реальность.

Ценностные компоненты ориентируют на следование объективным этическим нормам. На ценностном уровне получает качественную напол-ненность актуализированные потребности, что становится определяющим для вектора того или иного действия и влияет на характер постановки целей и способов их достижения, т. е. речь заходит о соответствии потребностей и условий для их реализации. В этой связи более уместно ориентироваться на разработанную ранее классификацию потребностей, которая по своей су-ти интегральна, поскольку содержание типов потребностей является своего рода компромиссным решением в дилемме биологического и социального аспектов в деятельности субъектов, определяя представленные потребности как основу деятельности, которые обусловлены природной сущностью чело-века [2, c. 90–98]. Особенно это является принципиальным в стремлении найти точки пересечения биологических концепций, которые либо старают-ся свести количество потребностей к минимуму (например, психофизиологи И. Ренчлер, Б. Херцбергер и Д. Эпстайн выделяют такие типы потребностей: познания, экономии сил и вооружённости теми знаниями, навыками и уме-ниями, которые наиболее коротким и верным путём ведут к достижению цели [5, с. 8–10]), либо потребностями называют любые проявления челове-ческой активности (С. Мюррей, У. Мак-Дугалл).

Соотношение потребностей и понятия «положительная мотивация» должны быть актуализированы и реализованы в процессе развития таких по-требностей, как бытийные и личные (названия данных типов потребностей

52

аналогичны тем, которые указаны в классификациях А. Маслоу и К. Обухов-ского), направленные на внутреннее и социальное развитие субъекта. А именно: бытийные потребности – потребность в общении, потребность в самоутверждении; личные потребности – потребность в свободе, потреб-ность в любви, потребность в творчестве, эстетическая потребность. Иначе говоря, независимо от того, каким образом происходит разделение потреб-ностей на бытийные или витальные, предпосылки и суть носят врождённый характер. Другое дело, когда мы в социальные или личностные потребности вкладываем особый смысл, и процесс обнаружения и формы ощущения этих потребностей у каждого особенные, поскольку отношение к этим потребно-стям особенное.

Вместе с тем ориентир на формирование основ положительной моти-вации со стороны представителей власти может способствовать в дальней-шем продуктивному диалогу с населением и реализации идеалов граждан-ского общества.

В этой связи в качестве основы формирования положительной мотива-ции можно выделить следующие базовые потребности субъекта, которые должны учитываться в ходе организации управленческой политики.

Если мы обращаемся к бытийным потребностям, то их соотношение с определением основ положительной мотивации должно выглядеть таким образом.

Потребность в общении как потребность, которая обуславливает стремление человека к общественным отношениям, формирующим адекват-ное восприятие как действительности, так и себя самого. По сути, потреб-ность в общении отображает свойство коллективной сущности субъекта и даёт основу для стремлений человека общаться с себе подобными.

В рамках реализации потребности в общении (более того, реализация свободного доступа к общению) Правительство Астраханской области стре-мится обеспечить коммуникационную доступность и открытость для насе-ления как Астрахани, так и Астраханской области, результатом чего стало внедрение системы «Электронное правительство», благодаря которому обеспечивается взаимодействие государства и общества, оказываются также электронные услуги населению и бизнесу, снижаются административные барьеры [13]. Всё это в результате способствует повышению эффективности государственного управления и участия в нём граждан.

В этой связи централизующим аспектом на официальном сайте Думы Астраханской области является обоснование содержания сайта Председате-лем Думы Астраханской области А. Б. Клыканова, который позиционирует необходимость создания сайта как важный инструмент открытости, гласно-сти: «Полная открытость, гласность – важное условие эффективной работы Думы. Приглашаем к активному взаимодействию с депутатским корпусом. Дума открыта для дискуссий, обмена мнениями, обсуждения законодатель-ных инициатив». Такого рода позиционирования открытости и доступности деятельности представителей власти делает каждого субъекта соучастником процесса повышения эффективности работы Правительства в целом, тем самым оказывая определённый уровень доверия каждому, а значит, и наде-ясь на доверие к себе.

53

Известный социолог Н. Луман также говорит том, что присвоение позитивного или негативного значения кода не может соотноситься с разли-чием между уважением и неуважением, поскольку моральная оценка в этом случае должна оставаться в стороне, когда дело касается технотизированных кодов и специальных программ [6, с. 231]. Здесь речь идёт о релевантности субъективных и общественных предпочтений, в зависимости от условий того, насколько существующие условия актуальны для самого субъекта и как это обусловлено с его целями, в первую очередь.

По сути, правящая элита должна быть мощным инструментом в разви-тии общения на уровне наставничества и формировании доверия между субъектами на пути к адекватному восприятию действительности и тех про-цессов, которые осуществляются в обществе. Данный путь предусматривает авторитет данных элит в восприятии огромного информационного потока, корректируя таким образом свою личную осведомлённость и востребован-ность в обществе, что позволяет не раствориться в системе взаимоотноше-ний, а стать важной их частью, частью единого целого. В этом и состоит баланс социальных отношений.

Потребность в самоутверждении как та, которая реализуется в усло-виях коммуникации индивидов и определяет необходимость развития интеллектуальных способностей, также соотносится с понятием «положи-тельная мотивация». Иначе говоря, каждому человеку свойственно самораз-витие либо посредством работы, либо посредством взаимоотношений между людьми. Исследованием данной потребности занимались и продолжают заниматься многие учёные (К. Г. Юнг, А. Адлер, К. Роджерс, А. Маслоу, Г. Олпорт, Д. Макклелланд и др.), поскольку всегда были актуальными воз-можности и пути самоопределения субъекта, а также поиск основ позитив-ного восприятия действительности. Следует учитывать тот факт, что реали-зация данной потребности возможна лишь при определённых условиях. В частности, С. Г. Спасибенко отмечает данную особенность у потребности в самоактуализации: «Самоактуализация может совершаться лишь при опре-делённых социальных условиях. Конечно, высшей мерой самоактуализации является реализация способностей, талантов, а подчас и гениальности чело-века осознанию и пониманию своей жизненной позиции и своих действий. Это особенно важно в связи с тем, что в наше время формируется опасная ситуация того, что средства массовой информации диктуют общественности определённые установки, касательно не только поведения, но и образа мыс-ли и жизни в целом. Субъект всё чаще отходит от самоидентификации и по-исков путей к формированию индивидуальности, самобытности и всё чаще ориентируется на общепринятые стереотипы. Следствием этого становится то, что каждый субъект может быть подвергнут внешнему воздействию со стороны коллективного сознания в силу неверного выбора линий удовле-творения потребности на уровне её осознания.

Одной из опасных тенденций в этой связи, на мой взгляд, является фе-номен «элитизм» как линия развития, производная от потребности в самоак-туализации, квазиформа реализации данной потребности. Феномен элитизма

54

обнаруживается в возвышении себя не за счёт незаурядных способностей и таланта, а за счёт причисления себя к особым по положению и статусу лю-дям, кого можно охарактеризовать как псевдоэлиту. С точки зрения развития человека как личности в культурологическом и философском плане это не-допустимо. Может возникнуть мнение о том, что те исследователи, кто осу-ществляет попытку разграничения понятий элитность и элитизм, внося таким образом культурологические коррективы в отношении к понятию (концепту) «элита», не чувствуют себя полностью реализованными и оце-нёнными по достоинству обществом. Однако это не совсем так, поскольку отождествлять понятие «элита» только с «лучшими» представителями вла-сти и бизнеса, значит возлагать на них ответственность за формирование мировоззрения и ценностного потенциала целого общества, что a priori прак-тически невозможно, т. к. обладание определённым статусом не является показательным в плане духовного развития личности.

Следуя данной логике, Правительство Астраханской области как пред-ставители правящей элиты должны служить ориентиром в достижении своей профессиональной самореализации за счёт своих интеллектуальных и про-фессиональных знаний. Например, активное участие в общественных меро-приятиях представителей власти; открытый диалог с общественностью на предмет конструктивных рекомендаций на сайте «Электронное прави-тельство», что в настоящее время реализовывается.

Если мы обращаемся к личным потребностям, то соотношение должно выглядеть следующим образом.

Потребность в любви также актуальна в понимании феномена «по-ложительная мотивация» в отношении к анализу действий представителей власти, поскольку данная потребность является детерминантом в развитии таких гуманистических качеств, как милосердие, сострадание, сопережива-ние, дружба. В этой связи правящая элита в свою очередь должна быть не только примером, но и инициатором развития гуманистических ценно-стей с целью актуализации этических основ развития общества. Именно по этой причине Правительство Астраханской области в процессе конструк-тивного взаимодействия с областной Думой принимают такие законы, кото-рые связаны с решением конкретных проблем избирателей и создают усло-вия для развития экономики и социальной сферы. В частности, как отмечает А. А. Жилкин в отчёте за 2012 г. перед Думой Астраханской области, «в 2012 г. принят блок законов, направленных на расширение мер социаль-ной поддержки многодетных семей, детей, оставшихся без попечения роди-телей. Многодетные семьи получили первоочередное право на земельный участок для индивидуального жилищного строительства. За детьми, полу-чающими социальную или трудовую пенсию по потере кормильца, закрепи-ли первоочередное право на места в детских дошкольных и оздоровительных учреждениях» [8].

Одним из типов личных потребностей является потребность в свободе, детерминирующая возможность выбора, а также возможность проявления собственной природы человека. Несмотря на то, что в рамках научных ис-

55

следований различных дисциплин понимание свободы не ограничивается одним исходным определением, с позиции анализа потребностей наиболее приемлемым в общем контексте исследования является утверждение М. Ша-бановой, которая рассматривает в качестве свободы возможность субъекта выбирать и беспрепятственно реализовывать жизненно важные цели и цен-ности [12, с. 122]. Иначе говоря, человек всегда стремится к тому, чтобы его действия, убеждения и стремления, по мере возможности, ничто и никто не ограничивали. Проблема актуализации данной потребности связана с внешними условиями существования человека, под воздействием которых свобода индивида определённым образом подавляется. Например, в рамках исследования проблемы насилия Д. Галтунг определил формы подавления свободы: прямое насилие (репрессии, задержание, изгнание); структурное насилие (маргинализация, разобщение) [3, с. 37]. Потребность в свободе ак-туализируется в момент осознания субъектом её отсутствия или недостаточ-ности, что наиболее пагубно воздействует особенно на тех, кто отбывал срок в местах лишения свободы. Ряд исследователей связывают понятие «свобо-да» с «вседозволенностью», что в свою очередь отражается и на построении классификации. Если соотносить потребность в свободе с понятием «поло-жительная мотивация», то, следуя пониманию того, что правящая элита должна ориентироваться на развитие духовного и интеллектуального уров-ней, и формируется общественная значимость. «Свобода» в данном контек-сте должна пониматься как личная ответственность в своих действиях и личное мнение, характеризующееся независимостью в оценке происходя-щих событий в обществе. Подобная тенденция находит своё выражение в общественной оценке ежегодных отчётов представителей Правительства и Думы Астраханской области, тексты которых доступны в информацион-ных ресурсах каждому жителю как города, так и области.

В таком понимании свободы проявляется источник баланса власти. Например, такого рода баланс власти Н. Луман видит, в первую очередь, в постоянной рефлексии по поводу неприменения средств власти, т. е. речь идет о постоянном балансировании между демонстрацией силы и избеганием применения санкций [6, с. 228]. Ярким примером такого баланса является по-литика президента нашей страны, которая балансирует в позиционировании России как сильного и свободного государства, способного отстаивать интере-сы своих граждан не зависимо от их географического местоположения, но с другой стороны демонстрирует политическую лояльность по отношению к оппонентам. Ярким примером такого баланса является ситуация, которая в настоящее время сложилась в мире по отношению к Украине и роли России в данном конфликте. Если ЕС и США озвучили перечень вводимых санкции в отношении к России как протест её политике, то Россия, в свою очередь, в данном вопросе оказалась более толерантна и нацелена на диалог.

Нередко исследователи выделяют эстетическую потребность, кото-рая характеризует собой свойство человека определять критерии прекрасно-го как умения разграничивать эту категорию с ней противоположных, что отлично от качественной характеристики, которую даёт сознание. В данном

56

контексте в отношении к формированию положительной мотивации форми-руется такой критерий, как эстетическая потребность, но связанная, по сути, в своей реализации как с внешней составляющей представителей власти, так и с преобразовательными их функциями, направленными на гармонизацию отношений в обществе. В этой связи обращают на себя внимание следование дресс-коду в деловом стиле одежды, особенности развития грамотной ком-муникации как в письменной, так и в устной речи. По сути, здесь приобре-тают значимость аспекты имиджа представителей власти, когда должны совпадать внешний и внутренний аспекты имиджа, а именно, солидный и опрятный внешний вид должен согласовываться с внутренней духовной составляющей. Казалось бы, незначительный аспект на фоне общей деятель-ности. Однако в 2011 г. получило негативный общественный резонанс раз-мещение личных фотографий Председателем Правительства Астраханской области К. А. Маркеловым в социальной сети на предмет изображённой охо-ты на волков, что стало несоответствующим имиджу руководителя, реали-зующего гуманистические идеалы, тогда как, наоборот, участие К. А. Мар-келова в делегации, которая впервые в 2013 г. привезла «благодатный огонь» в Астраханскую область, способствовало положительным отзывам. Иначе говоря, речь идёт об элитизации сознания, благодаря которому человек воз-вышает себя не за счёт внешних атрибутов успешности (деньги, власть), а за счёт самовоспитания и возвышения себя над стремлением к тем услови-ям жизни, которые для большинства становятся самоцелью.

Потребность в творчестве соотносится с личным и социальным по-тенциалом субъекта, направляя внутренние силы организма на нестандарт-ное решение проблем. Данная потребность также считается базовой в силу того, что определяет стремление человека к развитию внутренних возмож-ностей. Благодаря наличию данной потребности субъект оказывается спо-собным к развитию научного мышления, а также воображению в различных областях деятельности. Все указанные характеристики также соответствуют качественной сути положительной мотивации, что особенно необходимо для формирования имиджа правящей элиты, которая должна стремиться к инди-видуальным и нестандартным путям решения существующих в обществе проблем, активизируя в первую очередь свой духовный и интеллектуальный потенциал, а также креативность.

В этой связи обращает на себя внимание активное участие представи-телей власти в жизни города и области, включая также проведение культур-ных, спортивных мероприятий. Например, одним из последних мероприятий было создание общественного молодёжного парламента при Думе Астрахан-ской области, реализация проекта «Школа парламентской журналистики» и многое другое.

3. Следующим побудительно-идеальным фактором человеческой дея-тельности являются проектные формы сознания, что связано с целеполага-нием и разработкой плана действий. На данном уровне развития деятельно-сти целеполагание рассматривается как основополагающий принцип построения действия, которое является отражением желаний и стремлений

57

субъекта. Цели придают направленный характер человеческому поведению и ориентируют мысли и действия человека на достижение определённого результата. В дальнейшем индивидуум реагирует и действует в соответствии с этими намерениями или целями, даже если они не достигаются. Результа-том реакций являются последствия, обратная связь или подкрепление. Целе-полагание даёт возможность субъекту спрогнозировать заранее желаемый результат согласно специфике реальных взаимосвязей человека с окружаю-щей действительностью. В этой связи Н. С. Злобин указывает на то, что целеполагание есть выход за пределы ограничения, определяемые естест-венной необходимостью, равно как и преодоление ограниченности уже известных, выявленных и в этом смысле устойчивых связей объекта. Ука-занные факты представляют возможным выступать человеку системообра-зующим элементом «исторической природы» [4, с. 119], поскольку благода-ря сознанию человек способен создавать собственную реальность, давать многогранную оценку происходящим событиям. В этой связи для прогнози-рования и последовательности действий представителей правительства так-же необходимо целеполагание, поскольку целеустремлённость является важнейшим условием формирования лидерских качеств, а правящая элита в этом плане должна быть примером сильной личности, которая знает, чего хочет добиться в итоге. В последние годы становится актуальной система планирования поставленных целей как долгосрочных, так и близлежащих, а также система отчётности по их достижении или отсутствия результатов. Данная система способствует контролю деятельности Правительства, Думы Астраханской области, а также формирует объективную оценку результатов выполняемых действий.

4. Реактивные формы сознания – это те импульсы, которые неотде-лимы от факта деятельности (волевой посыл или эмоции). Эмоции являются формой обнаружения потребности: момент осознания потребности проходит под воздействием эмоционального состояния субъекта. Другими словами, посредством различных эмоций мы выражаем своё удовлетворённое либо неудовлетворённое состояние. Одним из источников обнаружения (понима-ния) позитивного или негативного восприятия действительности являются эмоции. Процесс эмоционального реагирования получает качественную определённость ещё в пренатальный период развития ребенка и заложенная установка на доминирование положительных или отрицательных эмоций получает своё развитие и дальше при благоприятных условиях для этого, по-этому позитивность мышления необходимо формировать с первых дней жизни. Психологи, говоря о позитивности, отмечают, что даже в первые ме-сяцы жизни у ребенка развиваются системы позитивных привязанностей, например, когда ребенок любит свою маму, а не чью-то ещё [9, с. 125].

Реактивная составляющая, представленная эмоциями субъектов, явля-ется основой формирования патриотизма, когда субъекты чувствуют едине-ние и испытывают гордость и позитивные эмоции за действия правительства. В частности, проведение Олимпиады в Сочи, Политика России по отноше-

58

нию к Крыму во много раз повысили рейтинг президента России. Такого рода события и их эмоциональное восприятие людьми характеризует пат-риотизм как ситуативное, эмоциональное явление, напрямую зависимое от состояния человека здесь и сейчас по принципу эмоциональной реакции. В этой связи речь идёт о том, что патриотизм как эмоциональное состояние должен постоянно подкрепляться новыми действиями и событиями, иначе может наблюдаться эмоциональный спад. Иначе говоря, патриотизм не пер-манентен, а ситуационен. Факты, направленные на формирование положи-тельных эмоций, связанных с патриотическим состоянием, гордостью за своё отечество, оказались более сильны и стабильны в сохранении поло-жительного имиджа России по сравнению с отрицательными отзывами Ев-ропы и Америки о ней. Это объясняется идеалами гражданского общества, о которых говорил Ф. Бэкон. Он полагал, что существует три типа блага, ко-торые люди ждут для себя от гражданского общества: избавление от одино-чества, помощь в делах и защита от обидчиков.

Формирование силы воли, а также позитивные эмоции способствуют не только позитивному восприятию действительности, но и должны ориен-тировать правящую элиту или тех, кто стремится таковыми стать, к осозна-нию необходимости позитивного вектора актуализации мотивов и целей субъекта, что в сущности служит основой положительной мотивации. Кроме того, здесь следует уточнить, что основу данных мотивационных компонен-тов составляет позитивное мышление, направленное на совершенствование положительных качеств личности во благо себя и общества.

Иначе говоря, основы позитивной мотивации организуют в сущности баланс между «Я» (ИНДИВИДОМ) и «МЫ» (ОБЩЕСТВОМ), поскольку нацелена на равное соотношение существующих категорий, учитывая спе-цифику именно человеческого существования, обусловленное как природ-ными, так и личностными и социальными способностями.

По сути, позитивная мотивация как система идеально-регулятивных механизмов соответствует приоритетам гражданского общества и определя-ется следующими факторами:

1) поскольку гражданское общество – это модель формирования общест-венных отношений, постольку понятие «личная ответственность» должно доминировать, но при условиях свободы каждого гражданина, реализуемых при социальной поддержке государства;

2) «гражданская позиция», которая формируется благодаря осознанию и пониманию своей жизненной позиции и своих действий;

3) функция власти должна состоять в поддержании целостности, сохранении согласованности ценностей и норм, способных дифференциро-вать понятия «элитность» и «элитизм»;

4) система мировоззрения россиян должна строиться на убеждении в том, что каждый житель нашей страны в первую очередь гражданин, являющийся непосредственным участником происходящих изменений в стране;

5) элитизации сознания, благодаря которой человек возвышает себя не за счет внешних атрибутов успешности (деньги, власть), а за счёт само-

59

воспитания и возвышения себя над стремлением к тем условиям жизни, которые для большинства становятся самоцелью.

Гражданское общество возможно только при условиях сознательной зрелости субъектов и зрелости самого общества. Человек становится граж-данином тогда, когда общество, в котором он живет, воспринимает его не как средство для достижения цели, а как саму цель, а человек в свою оче-редь чувствует свою сопричастность и ответственность за то, что в этом обществе происходит.

Таким образом, в ходе анализа основ положительной мотивации было обнаружено, что, проводя соотношение приоритетных направлений как в политике Правительства России в целом, так и в политике Правительства и Думы Астраханской области с основными побудительно-идеальными фак-торами человеческой деятельности, можно проследить причины и логику формирования качественных характеристик данных направлений, ориенти-рованных на идеалы гражданского общества, предполагающие совершенст-вование как условий жизни субъектов, так и личностных положительных качеств представителей управленческой элиты Астраханской области во благо себя и общества в целом.


1. Бэкон, Ф. О достоинстве и преумножении наук / Ф. Бэкон // Соч. в 2 т. М. : Наука, 1977. Т. 1. С. 572.

2. Гайнутдинова, Е. В. Место и роль потребностей в детерминации дея-тельности : моногр. / Е. В. Гайнутдинова. М. : МПГУ, «Прометей», 2012. 174 с.

3. Галтунг, Д. Культурное насилие / Д. Галтунг // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. 1995. Вып. 8. С. 36–39.

4. Злобин, Н. С. Деятельность – труд – культура / Н. С. Злобин // Деятель-ность: теории, методология, проблемы. М. : Политиздат, 1990. С. 111–128.

5. Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики / под ред. И. Ренчлера, Б. Херцбергер, Д. Эпстайна. М. : Мир, 1995. 335 с.

6. Луман, Н. Медиа коммуникации / Н. Луман. М. : Логос, 2005. 280 с. 7. Рубинштейн, С. Л. Основы общей психологии / С. Л. Рубинштейн. М. :

Педагогика, 1989. Т. 2. 328 с. 8. Отчётный доклад Жилкина перед Думой Астраханской области

28 марта 2013 г. 9. Олпорт, Г. Становление личности. Избранные труды / Г. Олпорт. М. :

Смысл, 2002. 462 с. 10. Спасибенко, С. Г. Биолого-генетические основания социальной структуры

человека / С. Г. Спасибенко // Социально-гуманитарные знания, 2002. № 3. С. 108–127. 11. Официальный сайт Думы Астраханской области : [Электронный ре-

сурс]. Режим доступа : http:// astroblduma.ru/VM/Inform Stat Analit. 12. Шабанова, М. Социология свободы: трансформирующееся общество /

М. Шабанова. М. : МОНФ, 2000. 315 c. 13. Электронное правительство Астраханской области : [Электронный ре-

сурс]. Режим доступа : http://egov.astrobl.ru/.

60

Г. П. Байбекова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РОССИЙСКОЙ ОППОЗИЦИИ В РОССИИ

The article examines the phenomenon of the opposition, the

psychological mechanisms of interaction between power and society factors of opposition, its role in the establishment of a democratic society. And also consider the social and psychological origins, factors and mechanisms of opposition. Институт оппозиции является базовым для демократического государства,

т. к. позволяет обеспечивать функционирование гражданского общества. Не вызывает сомнения тот факт, что без оппозиции усиливаются авторитар-ные тенденции, выборы становятся формальными и пустыми.

Политическая оппозиция – это не только политические институты, имеющие своей целью достижение власти или влияния на власть, но и структуры гражданского общества, проводящие в своей деятельности линию противостояния политической элите. Оппозиция играет принципи-ально важную роль в регуляции системы политических и общественных отношений в целом. Она осуществляет повседневную критику властных структур, предлагает альтернативные решения назревших проблем, заинте-ресованно следит за легитимностью режима, мобилизует протестный элек-торат, формулирует определённые моральные императивы и эстетические идеалы, наконец, создаёт в обществе совершенно особую атмосферу творчес-кого инакомыслия.

Феномен оппозиции как социальное явление неотъемлемо привязан к самой природе человеческого общества в силу его неоднородности и раз-личия интересов отдельных индивидов, социальных групп и властвующих субъектов. Мнения политологов сходятся в том, что оппозиция обусловлена групповой природой политики как общественного явления, когда сталкива-ются противоположные социальные и политические интересы, связанные с участием во власти, её завоеванием, противодействием, распространением ресурсов, принятием решений.

Исследование психологических аспектов оппозиции привело к необхо-димости введения нового понятия, которое раскрывало бы условия, факторы, механизмы и в целом сущность того сложного отношения к власти и взаимо-действия с ней, в целом с обществом, раскрывая в конечном счёте феномен политической оппозиции. Это понятие должно стать элементом, в котором в неразрывном единстве слиты психологическое и социально-политическое, и может быть обозначено новой категорией – оппозиционарность [1].

Оппозиционарность – это целенаправленная активность субъектов политики, которая направлена на выражение и достижение целей и задач,

61

обусловленных определённым неприятием ими официальной направленно-сти, порядка и уклада социально-политической и экономической жизнедея-тельности общества.

Оппозиционарность выступает интегративной характеристикой прояв-ления активности оппозиции и является одной из ведущих закономерностей современного демократизирующегося общества. Практика политической жизни современной России показывает, что в настоящее время сформирова-лось особое отношение к оппозиции, которая многими официальными лица-ми негласно относится к разряду нежелательного явления. Оппозиционар-ность определяется и тем, что её политический статус в нашей стране ещё недостаточно определён. Приоритеты нового идеологического курса рефор-мирующейся России всё больше ориентируются на идеалы демократии, сво-боды и плюрализма, создавая объективные предпосылки для проявления оппозиционарности в обществе. Тем не менее практика политической жизни современной России показывает, что в настоящее время сформировалось особое отношение к оппозиции, которая многими официальными лицами негласно относится к разряду «врагов демократии».

Этим самым оппозиции придаётся маргинальный социальный статус. С одной стороны, она официально признана и даже рекламируется средства-ми массовой информации. С другой стороны, власть нередко относится к оппозиции непримиримо. Проявление нетерпимого отношения к оппози-ции негативно отражается на политическом и социально-экономическом со-стоянии общества и государства. Оно является одной из причин того, что продолжают углубляться кризисные явления – усиление деструктивных и разрушительных процессов в духовной и социально-политической сферах, снижение экономического потенциала и авторитета страны в мировом сооб-ществе, ущемление интересов широких народных масс и неопределённость в перспективах развития общества.

Следовательно, когда организм общества находится в нестабильном состоянии, в стадии формирования или реформирования, оппозиция, как по-казывает опыт развития ведущих стран мира, может и должна стать источ-ником и движущей силой и важнейшим оздоравливающим фактором в нём. Продуктивность отношений власти и оппозиции зависит от многих обстоя-тельств, в том числе не последнюю роль здесь играет теоретическое осмыс-ление психологических аспектов этих отношений.

В целом же оппозиция является политическим механизмом, противо-действующим монополизации всей полноты власти личностью, партией или политической элитой. Субъектами оппозиции выступают оппозиционные силы различной направленности (конструктивные, деструктивные и др.), находящиеся в противоречиях с официальной властью [2].

Важно понимать, что для того, чтобы оппозиция могла достичь своих политических целей, она должна существовать как политическая организация, поддерживаемая хотя бы частью общества. В обществе с низким уровнем пра-восознания, в котором население не осознаёт свои подлинные интересы и не может соотнести их с политикой государства, не может быть сильной

62

оппозиции. Более того, деятельность оппозиции, утратившей связь со своей социальной базой и с теми людьми, которых она поддерживает, лишена вся-кого практического смысла.

Оппозиция в силу того, что она не обладает властью, а только претен-дует на неё в большей, чем власть, степени, ориентируется на субъективные, психологические идеи своей популярности и оппозиционных настроений масс [3]. Не обладая реальной властью, она стремится, прежде всего, к завоеванию власти психологической и именно поэтому для достижения своих целей должна обращать внимание на такие феномены массового соз-нания, как утрата харизмы властвующим лидером, поиск новых социальных идеалов, критические настроения и т. д.

В современном российском обществе, как и в других цивилизованных странах, проявляются закономерные признаки демократизации всех сторон его функционирования. Они характеризуют закономерности его прогрессив-ного развития. Одна из таких закономерностей проявляется в виде реально утверждающейся оппозиционарности.

Рассмотрим социально-психологические истоки, факторы и механизмы оппозиционности.

Психологическое содержание феномена оппозиционарности определя-ется следующими признаками: социально-политической активностью или пассивностью, интересом к политике или безразличием к ней, способностью быть субъектом политических отношений или быть её пассивным объектом, конформностью или стремлением независимо от позиции власти выражать и отстаивать собственную программу.

Важнейшим социально-психологическим источником оппозиционар-ности является интерес человека или политического объединения к социаль-но-политической сфере.

Не менее важной психологической основой оппозиционарности является изначальное стремление субъекта политики к целенаправленной активности.

В иерархии социальных интересов масс доминирующее значение играют потребности материального благополучия и безопасности, поскольку именно эти потребности максимально экстраполируются, в результате чего происходит перенесение индивидуальных потребностей в макросоциальную сферу. Именно потребности материального благополучия, необходимого для выживания, и потребность безопасности обладают максимальной по сравне-нию с другими потребностями атрибутивностью, поскольку принято счи-тать, что государство несёт ответственность за минимальное материальное благополучие и безопасность граждан.

Неспособность государства удовлетворить основополагающие нужды населения неизбежно приводит к достижению неудовлетворённых потреб-ностей критического уровня и, как следствие, к тотальному, массовому недовольству проводимым курсом и появлению коллективных непримири-мых оппозиционарных настроений. Любая политическая система должна быть нацелена прежде всего на удовлетворение простейших необходимых для выживания физических потребностей человека и на обеспечение безопасно-

63

сти – борьбу с преступностью, поддержание общественного порядка, предот-вращение войн. В том случае, когда политическая власть не может обеспечить потребность народа в физическом выживании и безопасности, теряет какой-либо смысл удовлетворение остальных потребностей – в социальном взаимо-действии, познании, творческом развитии. В данном мотивационном поле раскрывается механизм оппозиционарной активности субъектов политики на индивидуальном и групповом уровнях. В системе психологических харак-теристик источников оппозиционарности следует выделять такие как аффек-тивный, интеллектуально-когнитивный и поведенческий компоненты – стремление удовлетворять материальные потребности за счёт оппозиции.

Важным фактором включения его в политическую жизнь как носителя оппозиционарности является осознание того, что удовлетворение социально-политических интересов гарантирует удовлетворение материальных, духов-ных и профессиональных интересов. При этом, как замечает Ю. П. Никифо-ров, можно выделить такие стадии осознания социально-политического интереса: появление беспокойства, политического дискомфорта; перенос не-довольства на политическую сферу и формирование политических интере-сов, чувств; осознание интереса на рациональном уровне, формирование политической программы действий [10].

Чем более осознан политический интерес, тем более продуманной и эффективной будет политическая деятельность индивида, и напротив, по-литические действия без осознания политических интересов могут привести к самому непредсказуемому результату. Процесс осознания политических интересов не всегда прост. Важно не только понять свой интерес, но и пре-пятствия в его удовлетворении. Властные структуры нередко навязывают народу чуждые ему ценности, уводя его от возможности осознать свои под-линные политические, социальные и материальные интересы.


1. Политическая психология : учеб. пособие для вузов / под ред. А. А. Дер-кача, В. И. Жукова, Л. Г. Лаптевой. Екатеринбург : Деловая книга, 2003. 858 с.

2. Гозман, Л. Я., Шестопал Е. Б. Политическая психология / Л. Я. Гозман, Е. Б. Шестопал. Ростов н/Д : Феникс, 1996. 344 с.

3. Вершинин, М. С. Политическая коммуникация в информационном обще-стве / М. С. Вершинин. СПб. : Михайлов, 2001. 252 с.

4. Абрамов, В. Н. Многопартийность в постсоветской России: тенденции, проблемы, общественные потребности / В. Н. Абрамов. М. : 1997. С. 4–5.

5. Арон, Р. Демократия и тоталитаризм / Р. Арон. М. : 1993. С. 61–74. 6. Дюверже, М. Политические партии / М. Дюверже. М. : 2000. С. 498. 7. Научная библиотека КиберЛенинка: http://cyberleninka.ru/article/n

/stanovlenie-politicheskoy-oppozitsii-v-rossii-istoricheskiy-opyt#ixzz2ysjMudZZ 8. Павловский, Г. О. Власть и оппозиция / Г. О. Павловский. М. : 2005. С. 8. 9. Танова, А. Г. Политическая оппозиция: к определению понятия / А. Г. Танова

// Вестник Санкт-Петербургского университета. 2003. Сер. 6. Вып. 4 (№ 30). С. 70. 10. Основы политологии: курс лекций / под ред. В.П. Пугачёва. М. : О-во

«Знание» России, 1992. 256 с.

64

О. Н. Гомыранова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ ГРАЖДАНСКОГО САМОСОЗНАНИЯ СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЁЖИ

The article analyzes the conditions of the formation of civil

consciousness of modern student's youth, because it has become today one of the priorities of state cultural and educational policy. Discusses the structure and components of civil consciousness, as well as its functions.

Student youth, personality, civil society, civic awareness, civic education. Гражданское общество невозможно построить, не формируя граждан-

ское самосознание у граждан России, что в настоящий момент как никогда актуально. Проблема в том, чтобы выявить условия и особенности становления и формирования основ и компонентов гражданского самосознания у современ-ной российской молодёжи, поскольку именно молодёжь стала активным эко-номическим, культурным и социальным субъектом. От её выбора во многом зависит общественное благосостояние и культурное развитие страны.

Для нормального функционирования гражданского общества недоста-точно одних только законов, правил и установок. Здесь необходимо наличие субъектных предпосылок. Главной такой предпосылкой можно назвать граж-данское самосознание личности, поскольку оно является важным качеством личности, которое позволяет осознавать себя способным к участию в обще-ственном процессе, самостоятельно находить меру и возможность своей гражданской самореализации.

Общество с высоким уровнем гражданского самосознания – общество развитой гражданской культуры, в котором удовлетворяются социальные запросы на формирование независимых гражданских институтов и инфра-структуры. И наоборот, низкий уровень гражданского самосознания услож-няет непосредственное участие граждан в управлении государством, что создаёт угрозу нарушения прав и законных интересов граждан.

В структуре гражданского самосознания можно выделить: 1) осозна-ние близких и отдалённых целей, мотивов своего «Я-гражданин»; 2) осозна-ние своих реальных и желаемых гражданских качеств; 3) познавательные, когнитивные представления о себе как о гражданине; 4) эмоциональное, чув-ственное представление о себе как о гражданине. Таким образом, выявлены компоненты гражданского самосознания:

1) чувственный компонент – самоощущение, самопереживание себя как гражданина;

2) интеллектуально-аналитический компонент – осознание личностью собственного гражданского развития, в результате возможно самонаблюде-ние, самообразование, самоосмысление, самоанализ, самооценка;

3) личностный компонент – осознание себя как гражданина, проявля-ется в самопереживании, самоактуализации;

65

4) деятельностный компонент – поведенческие и мотивационные функции личности гражданина через многочисленные формы самоконтроля, самоорганизации, самовоспитания, самосовершенствования, самооценки, самокритики, самопознания, самовыражения [4].

Специфика гражданского самосознания личности состоит в том, что оно обосновывает необходимость установления круга гражданских прав и обязанностей участников общественных отношений, выражает характер осознания личностью принадлежности к какой-либо стране, обществу, об-щественным идеалам. Кроме того, специфика гражданского самосознания проявляется в ряде выполняемых им функций [1].

Одна из важнейших функций гражданского самосознания – когнитив-ная. С точки зрения механизма познания, гражданское самосознание отража-ет конкретную социальную «картину» окружающей его реальности. Резуль-тат познания деятельности на благо общества – накопление определённого запаса знаний об обществе, стране.

Другая важная функция гражданского самосознания – мировоззренче-ская. Её значение детерминируется тем, что предметами отражения граждан-ского самосознания выступают определённые общественные явления, в ко-торых сконцентрированы отношения к собственности, общения между нациями, взаимосвязь личности и общества, проблемы конфликтов, войны и мира и др. Отражение сложных социальных явлений и тенденций их раз-вития возможно лишь при активном участии мировоззренческой функции гражданского самосознания. Отражение в сознании личности идей законно-сти, справедливости, ответственности формируют у неё вполне определён-ное отношение к государству, деятельности его социальных институтов [2].

Гражданское самосознание составляет стержневую основу социально ценных качеств личности – гражданственности, ответственности, справедли-вости, нравственности и др. Тем самым гражданское самосознание проявля-ется в деятельности и отношении человека при выполнении им основных функций – осознанной законопослушности, преданности родине, свободной и честной приверженности к ориентации на общепринятые нормы и нравст-венные ценности.

Человек с высоким гражданским самосознанием отличается гармонич-ным сочетанием патриотических, национальных и интернациональных чувств; уважением и доверием к другим гражданам, государственной власти, общественным нормам.

При этом для гражданского самосознания важно сформировать себя как личность, остаться самим собой и уметь поддерживать себя в трудных состояниях. Личность человека, как известно, начинает формироваться уже в раннем возрасте на основе опыта, полученного в семье, школе, но особенно серьёзные изменения гражданского самосознания происходят в студенче-ские годы, поскольку именно в этот период осуществляется мощная социа-лизация, оформляются ценности, строятся планы на будущее, идёт осознан-ное становление личности [3].

В условиях демократизации общественной жизни разработка концеп-ции гражданского образования молодёжи стала как никогда необходимой.

66

Однако в теории и практике педагогической деятельности вопросам форми-рования гражданского самосознания студентов уделяется сегодня недоста-точно внимания.

Воспитание гражданского самосознания стало сегодня и одним из при-оритетных направлений государственной культурной и образовательной политики. Об этом свидетельствуют принятые за последние годы законы, программы и другие документы. Так, в государственной программе «Пат-риотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2006–2010 гг.» констатируется резкое снижение воспитательного воздействия российской культуры, искусства и образования, которые должны выступать основными факторами формирования патриотизма и гражданственности.

В Законе Российской Федерации «Об образовании» выдвинуты такие принципы образовательной политики, как: воспитание гражданственности, трудолюбия, уважения к правам и свободам человека, любви к окружающей природе, Родине, семье; единство федерального культурного и образователь-ного пространства; защита и развитие системой образования национальных культур, региональных культурных традиций и особенностей в условиях мно-гонационального государства. В Национальной доктрине образования в Рос-сийской Федерации (2000 г.) подчёркивается, что система образования при-звана обеспечить: историческую преемственность поколений, сохранение, распространение и развитие национальной культуры, воспитание бережного отношения к историческому и культурному наследию народов России; воспи-тание патриотов России, граждан правового, демократического государства, способных к социализации в условиях гражданского общества, уважающих права и свободы личности, обладающих высокой нравственностью [6].

Для решения задач гражданского образования молодёжи важно: про-ектировать образовательную среду как пространство накопления, обогаще-ния опыта гражданского самоопределения и становления гражданского самосознания; разрабатывать и обосновывать модели гражданского образо-вания при учете региональной специфики; разрабатывать и внедрять в учеб-ный процесс курсы и модули, связанные с подготовкой студентов как актив-ных участников процесса демократизации общества, осуществлять при этом тесное сотрудничество с другими вузами; создавать информационное обес-печение гражданского образования – интегративные курсы, программы, ори-ентированные на становление гражданского самосознания; определять оптимальное сочетание традиционных и инновационных технологий, направленных на создание условий для становления нравственных ценно-стей и гражданских компетентностей; разрабатывать диагностический инст-рументарий для отслеживания уровней, динамики развития гражданского самосознания студентов.

В последнее время в высшей школе заметно активизировалась общест-венная деятельность студентов. Возросло число студенческих мероприятий, стали более разнообразными их формы. Новой формой студенческой актив-ности стало популярное в последние годы волонтёрское движение. Воспита-ние гражданского самосознания студентов реализуется по различным

67

направлениям. Каждый студент имеет возможность свободного выбора вида общественной деятельности, а гражданское самосознание является тем осо-бым качеством личности, которое позволяет студенту чувствовать себя спо-собным к участию в общественном процессе, самостоятельно находить меру своей гражданской самореализации [5].

С психологической точки зрения воспитание гражданского самосозна-ния основывается на формировании у студентов ценностного отношения к явлениям общественной жизни; напрямую способствует воспитанию пат-риотизма и направлено на развитие гражданственности как интегративного качества личности. Задача психологического сопровождения студентов со-стоит в том, чтобы помочь им сформировать ориентационное поле развития, ответственность за своё профессиональное и личностное продвижение, нау-чить адекватно оценивать и контролировать становление самосознания в процессе обучения в вузе [1].

Вышесказанное позволяет прийти к выводу, что значимые качества личности формируются в процессе её активного и сознательного участия в учебной, развивающей и творческой деятельности. А становление таких качеств, как гражданственность, патриотизм, активная гражданская позиция и др. формируются в подростковом и юношеском возрасте только в процессе социальной активности. Следовательно, содержание образования должно обеспечивать человека – гражданина, интегрированного в современное ему общество и нацеленного на его совершенствование; ориентировать на обес-печение самоопределения личности, создание условий для её самореализа-ции; на развитие гражданского общества; укрепление и совершенствование правового государства.


1. Григорьева, О. В. Гражданское самосознание личности студента в усло-виях современного вуза. Общество, культура, личность. Актуальные проблемы со-циально-гуманитарного знания / О. В. Григорьева // Материалы III международной науч.-практич. конф. 5–6 февраля 2013 г. Прага : Vědecko vydavatelské centrum "Sociosféra-CZ", 2013. 221 с.

2. Туракина, Т. М. Гражданское самосознание в российском обществе: со-циально-политическое значение в модернизационных процессах : автореф. дис. … канд. соц. наук / Т. М. Туракина. Ростов н/Д. 2012. 24 с.

3. Фарафонова, Л. Некоторые аспекты гражданского образования молодёжи / Л. Фарафонова // Высшее образование в России. 2006. № 12. С. 71–74.

4. Шахметова, Д. С. Формирование гражданского самосознания будущих учителей в целостном педагогическом процессе вуза : автореф. дис. … канд. пед. наук / Д. С. Шахметова ; Караганда, 2010. 26 с.

5. Шлыкова, Н. Л. Психологическое содержание гражданского самосознания : [Электронный ресурс] / Н. Л. Шлыкова // URL:http://www.sudexp.org/publ/7-1-0-1472

6. Яковлев, П. И. Социально-культурная деятельность общественных объе-динений по формированию гражданского самосознания молодёжи : автореф. дис. … канд. пед. наук / П. И. Яковлев ; Тамбов, 2011. 24 с.

68

З. С. Джанхуватова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ЭТНИЧЕСКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ И ПРАВОВОЕ СОЗНАНИЕ В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ КУЛЬТУРЫ

МЕЖНАЦИОНАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ

Assimilation of laws, legal knowledge and the requirements defining a measure of possible and due behavior, gradual mastering by necessary social skills, – in modern conditions in any country has the specific problems. So much the bigger significance gets process of understanding by youth of the rights and ways of their realization, understanding of difficult relationship between various people and social institutes, that is to say all that is called as process of legal socialization. The person isn't born the citizen, he to them becomes as a result of long interaction with environment.

Культура межнационального общения – это фактор духовной жизни

общества, который отражает социально-политический, нравственный смысл межнациональных отношений. Культура межнационального общения обус-ловлена сложившимися социально-экономическими и духовно-политическими формами общения между народами. Она требует опираться на учёт психоло-гии нации и традиции гуманизма. Современная культура межнационального общения исходит из приоритета общечеловеческих ценностей, воспитания уважения к человеку независимо от его национальной, религиозной и расо-вой принадлежности, к народам и гражданам, их истории, культуре, языкам, традициям, непримиримости к любым негативным проявлениям национа-лизма. Культура межнационального общения формируется в процессе социализации, в том числе правовой социализации.

В связи с этим, особое внимание хотелось бы уделить особенностям правовой социализации и правового менталитета в российской обществе.

Сегодня в правовой социализации происходят существенные измене-ния под влиянием новых исторических условий. На правовую социализацию очень сильно влияет процесс русской консолидации: возрастание значения этнической, а не государственной принадлежности, хотя в массе своей большинство русских сохраняют традиционную модель благожелательного отношения к иным этносам. Этнологи в связи с этим предполагают, что на-циональная консолидация русских в настоящее время постоянно развивается и ориентирована не на противопоставление себя другим нациям, а скорее на самопознание. Однако в случае усиления этнической экспансии извне (для русского этноса) нельзя исключить и иного развития консолидации, когда этнический фактор может выйти на первый план как способ самозащи-ты, самосохранения.

Лозунг «Россия для русских» только 32 % опрошенных восприняли негативно, 18 % поддержали, а 36 % считают, что его можно воплотить, но лишь «в разумных пределах» [1]. На наш взгляд, ущерб правовой социа-

69

лизации субъектов Российской Федерации наносят так называемые «мягкие» формы национализма с разговорами о том, что «русские составляют боль-шинство населения, несут большую долю ответственности и значит должны иметь больше прав».

Аналитики считают, что сегодня в России сформирована база для по-литического старта русского национализма как наиболее интенсивно разви-вающейся «поисковой» идеологии. Именно в этом русле идут активные эксперименты с различными моделями мобилизации, что заметно отличает национализм и от коммунистической, и от либеральной идеологии. Естествен-но, что такого рода «поисковые» идеологии далеки от идеалов гражданского общества с сформированным правовым сознанием всех слоёв населения.

Таким образом, мы убеждаемся в том, что в процессе правовой социа-лизации перманентно воспроизводятся духовные инварианты правового менталитета с изменяющимися компонентами, что делает менталитет един-ством бинарных оппозиций. Эти оппозиции выражаются в первую очередь в различиях между осознанными и неосознанными представлениями россиян о государстве, власти, праве, законе, демократии, свободе, равенстве, спра-ведливости, порядке, политическом лидере и т. д. Этот незавершённый об-ширный перечень представлений детерминирует формирование правовых представлений различных групп населения, его правовую социализацию.

В процессе правовой социализации реализуются (или не реализуются) самые различные социальные ожидания людей. Так, ожидания «жёсткости» и «величия» власти сочетаются с требованием её «правильности», которая в свою очередь возможна лишь тогда, когда обществу будет предложено некое «общее дело», т. е. национальная или иная государственная идея.

Мы уже анализировали, что двойственность правовой ментальности отражается и в том, что на неосознанном, эмоциональном уровне в ней доми-нирует нигилистское отношение к закону, а на осознанном – стремление и спо-собность «уживаться» с любым законом. Но это лишь подчёркивает нигили-стское отношение к социальной ценности права, порождённое всей нашей историей, на протяжении которой юридические ценности не воспринимались и не воспринимаются сегодня как необходимые для существования личности и общества. Это отношение воспроизводится и в процессе социализации.

Проявлением бинарности правового менталитета россиян сегодня остаётся включённость в ментальность как общегуманитарных, общечелове-ческих ценностей, так и этнических, корпоративных, кланово-родовых и др. ценностей.

«Из данного многообразия ментальных ценностей выделяются этниче-ские, синергетические, базисные, обусловливающие специфику этнической ментальности. Они дают возможность сохранить собственную идентичность, не раствориться во множественных соприкосновениях с иными правовыми культурами, юридическими символами и эйдосами. Данные ценности со-ставляют генетический код ментальности, который определяет особенности мышления, чувствования представителей различных наций, народностей, социальных групп. Через эти ценности ментальность формирует собствен-

70

ный неповторимый духовный мир, позволяющий ей развить свою внутрен-нюю сущность и аксеологическое содержание» [2].

Современное человечество составляет около 3 000 этнических сооб-ществ. Обеспечение сожительства различных этносов в рамках единого социума и стабильность общественного развития в нём представляют серь-ёзную проблему для каждого полиэтнического государства. Из более 200 го-сударств, существующих сегодня, лишь 20 считаются этнически гомогенны-ми, этнические меньшинства составляют в них менее 5 % населения. Поэто-му на сегодняшний день единственно разумной идеологией и политикой современных государств, которые всё больше становятся полиэтническими, является соблюдение принципа толерантности, т. е. позитивное отношение к присутствию в социуме этнических сообществ и добровольная адаптация социальных и политических институтов к потребностям и интересам разных социокультурных групп.


1. Лозунг «Россия для русских» 32 % респондентов восприняли негативно // Правовые новости от 10 декабря 2009 г.

2. Байниязов, Р. С. Правосознание и российский правовой менталитет / Р. С. Байниязов // Правоведение. 2009. № 2. С. 39.

3. Доклад к заседанию Координационного совета по культуре при Мини-стерстве культуры Российской Федерации по вопросу «О формировании толе-рантности в обществе, развитии межнационального общения и борьбе с ксенофо-бией средствами культуры»

4. Правовые новости от 10 декабря 2009 г.

Н. В. Крятова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»

Российская Федерация, г. Астраханья

РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

The article highlights the challenges that accompany the development

of civil society in contemporary Russia. Particular attention is paid to the factors affecting the civil society in the Lower Volga region, and structural changes. Гражданское общество в современной России находится на стадии

формирования. На сам процесс оказывает влияние множество факторов, в том числе специфические региональные условия. В настоящее время мож-но выявить общие и отличительные черты развития гражданского общества в различных регионах. На примере Астраханской и Волгоградской области отчётливо видны сходные и отличительные черты этого развития.

В процессе исследование основное внимание было сосредоточено на основных структурных элементах гражданского – на независимых от го-сударства неполитических общественных объединениях, которые создаются

71

гражданами для реализации инициатив некоммерческого характера и на-правлены как на самореализацию, так и на достижение социальных измене-ний, значимых для общества в целом. Сюда относятся политические партии и общественные организации. Именно их деятельность отражает уровень социальной активности граждан по представлению и защите своих интересов.

Исследование показало, что наблюдается рост количества обществен-ных организаций как в Волгоградской, так и в Астраханской областях. Большое значение для увеличения количества общественных организаций имело принятие Федерального закона № 82 от 19.05.1995 «Об общественных объединениях» и Федерального закона № 7 от 12.01.1996 «О некоммерческих организациях». По результатам анализа ряда признаков и характеристик, с дос-таточной долей уверенности можно утверждать, что количество обществен-ных организаций в Волгоградской области приближается к 771, в Астрахан-ской области к 339 (включая профсоюзы).

По сравнению с советским периодом расширяется число сфер деятельно-сти организаций. Увеличивается количество объединений в сферах представи-тельства интересов социально незащищённых слоёв населения, ветеранов войн и труда, молодёжи, этнических групп, проживающих на территории области. Возникают новые и развиваются не слишком многочисленные до 90-х гг. организации в сфере спорта, туризма, досуга, творческой деятельности. Соз-даются общественные организации профессионального типа, отличные от профсоюзов.

Можно говорить о примерно равном количестве профсоюзов (Астра-хань – 64, Волгоград – 67), молодёжных организаций (Астрахань – 22, Вол-гоград – 26), правозащитных организаций (Астрахань – 16, Волгоград – 19).

В то же время, учитывая, что по общей численности населения Волго-градская область превосходит Астраханскую в 2,6 раза, а соотношение городского населения Волгоградской и Астраханской областей составляет приблизительно 3 к 1, можно говорить о том, что в Астраханской области количество общественных организаций на каждую сотню человек сущест-венно выше, чем в Волгоградской области.

Требует дальнейшего исследования ситуация, когда в Астраханской области, отличающейся этническим многообразием, существует 36 органи-заций национального и национально-культурного типа, а в Волгоградской области – 54.

Рост числа общественных организаций свидетельствует о готовности активной части населения заявлять о своих интересах и проблемах и стре-миться их решить своими силами, без привлечения государственных и му-ниципальных структур. Это служит показателем наличия в обществе, во-первых, автономных социальных акторов и, во-вторых, типа личности, определяемого такими чертами, как достаточная автономность от государст-ва, способность конструктивно взаимодействовать с другими личностями во имя общих целей, а также подчинять частные интересы общему благу, выраженному в правовых нормах. Рост общественных организаций, актив-ность рядовых граждан – свидетельство глубоких трансформаций россий-ской социальной действительности.

72

Исследование показало, что 32,9 % руководителей общественных организаций оценивают их дееспособность «отлично», 47,1 % – на «хоро-шо», 17,7 % – на «удовлетворительно».

Существует проблема узнавания общественных организаций гражда-нами. Наиболее уверенно говорят граждане о региональных отделениях политических партий, молодёжных организаций. Наименее известны объе-динения по интересам, женские организации, которые, зачастую, не имеют формального статуса. Наблюдаются существенные различия в степени узна-ваемости объединений гражданского общества (чем более активны объеди-нения, тем больше жителей знают об их существовании и деятельности), которые объясняются разницей социокультурных особенностей населения Астрахани и Волгограда. Астрахань – меньший по численности, но более пёстрый по этническому составу и культурным традициям город. Волгоград – индустриальный мегаполис, культурные традиции которого сконцентрирова-ны вокруг боевых действий во время Гражданской войны (Царицынская обо-рона) и Великой отечественной войны (Сталинградская битва). В Астрахани более узнаваемы, а следовательно, активны национально-культурные общест-ва, молодёжные движения и правозащитные организации, а в Волгограде – экологические организации, женские объединения и организации ветеранов.

Уровень социальной активности и уровень эффективности деятельно-сти общественных организаций в целом оценивается населением невысоко.

При оценке эффективности деятельности полагают, что в целом решают поставленные цели и задачи молодёжные организации 53,0 %, спортивные организации 42,9 %, региональные отделения партий 39,5 %, национально-культурные организации 39,2 % респондентов Астрахани; спортивные органи-зации 44,7 %, ветеранские организации 39,8 %, социальные организации 35,7 %, национально-культурные организации 34,2 %, молодёжные организа-ции 33,8 %, организации по интересам 28,2 % респондентов Волгограда (ука-зываются максимальные значения при выборе ответа). Уверены, что редко решают поставленные цели и задачи социальные организации 39,2 %, проф-союзы 37,1 %, правозащитные организации 34,9 %, организации по интересам 32,2 %, ветеранские организации 30,6 % жителей г. Астрахани; региональные отделения политических партий 33,6 %, профсоюзы 32,7%, правозащитные ор-ганизации 30,8 %, организации по интересам 28,2 % жителей г. Волгограда. Лишь пытаются решать поставленные цели и задачи экологические организа-ции по оценке жителей Астрахани (39,7 %) и Волгограда (34,3 %).

Исследование показало низкий уровень информированности населения о деятельности общественных организаций. Деятельность общественных ор-ганизаций всё ещё остаётся на периферии общественного сознания. Подав-ляющее большинство граждан продолжают видеть в них номинальные структуры, а не реально действующие социальные институты. Даже те, кто осведомлён об их деятельности, часто не верят в её эффективность. Нередки случаи, когда население подозревает организации в махинациях и крими-нальной деятельности.

73

Взаимоотношения между представителями «третьего сектора» и власт-ными структурами оцениваются обеими сторонами неоднозначно. Руководи-тели общественных организаций заявляют о хороших отношениях с област-ной администрацией – 60,2 %, городской администрацией – 54,1 %, районной администрацией – 53,2 %. Как нейтральные оцениваются отношения с обла-стной администрацией – 34,7 %, городской администрацией – 41,6 %, район-ной администрацией – 39,2 %.

В помощи и поддержке органов государственной власти общественные организации особенно нуждаются на стадии формирования. Выказывая готовность к партнёрству, они ориентируют свою деятельность на власть, главными действиями считая либо выдвижение своих кандидатов на выборах, либо давление на власть в результате своих акций. Хотя главными задачами организаций провозглашается решение собственно социальных проблем региональной общности, но достигаются они, как правило, политическими средствами. В результате общественные объединения могут утрачивать свою гражданскую сущность и перерастать в свою противоположность – политичес-кие организации. Возникающие в нашем обществе ростки гражданского общества подвергаются «политической эрозии», а неоправданное расширение политической сферы остаётся одной из главных проблем российского транзи-та. Региональные органы власти продолжают «патронировать» деятельность общественных организаций. Сохраняется опасность для демократизации влас-ти в связи с перехватом «оппонирующей инициативы» самими органами региональной власти, что ведёт к утрате появляющимися институтами граж-данского общества своей гражданской сущности. Но без поддержки власти они быстро дезорганизуются и прекращают свою деятельность.

Чаще всего наиболее налаженные взаимосвязи с государственными структурами присутствуют у общественных организаций, имеющих опыт деятельности ещё с советских времён и имеющих статус всероссийских.

Представители государственных учреждений говорят о сотрудничестве, совместном участи в реализации ряда программ, взаимопонимании.

Руководители недавно созданных организаций часто упоминают о на-стороженном отношении к ним как со стороны властных структур, так и со стороны населения. Представители органов управления считают такую позицию обоснованной, поскольку следует убедиться, какие именно интере-сы преследует организация и совпадают ли они с интересами групп населе-ния. По большей части эти организации занимают позицию просителей, де-монстрируют отсутствие готовности к конструктивному диалогу с властью.

Региональная власть заинтересована в развитии институтов граждан-ского общества, т. к. без них органы власти испытывают перегрузку в реше-нии поставленных задач и всё более укрупняющихся программ развития. С усложнением политической жизни, концентрации внимания на решении, прежде всего, экономических проблем региона, власть сама заинтересована в развитии демократической политической системы в строгом смысле: вне-системная власть, воспроизводящая безответственность основных политиче-ских субъектов, не может быть эффективной по определению. Чем менее

74

развиты институты гражданского общества, тем больше закрепляется потре-бительское отношение населения к государству, а следовательно, больше и нагрузка на власть. Поэтому власть вынуждена постепенно передавать им инициативу в регулировании общественных отношений и социального раз-вития, функции социальной инновации, стимулировать массовые общест-венно-политические силы к самоуправлению и самоорганизации.

В дальнейшем такие организации могут и должны самостоятельно, без опоры на органы власти, решать многие социальные и политические проб-лемы населения, аккумулировать и внятно выражать их интересы в диалоге с властью. Через такие организации и институты возможно формирование нового типа коллективности, которая ориентируется на самостоятельную, освободившуюся от опеки личность.

Поэтому на региональном уровне создаются структуры, объединяю-щие усилия власти и общественных организации для решения политических и социальных проблем. Инициатором, как не парадоксально, при этом вы-ступают государственные структуры. В качестве примера можно назвать создание по инициативе Президента РФ Общественной палаты РФ и по ини-циативе губернаторов Общественных палат в Астраханской и Волгоградской областях, где, согласно Положению, состав на 1/3 формируется из предста-вителей общественных организаций. При региональных министерствах фор-мируются Комиссии и Комитеты с участием общественных организаций профильной сферы.

Фиксируемый уровень неинформированности населения поднимает вопрос взаимодействия общественных организаций со средствами массовой информации. 79,2 % из них жалуются на отсутствие помощи со стороны СМИ. Действительно, коммерциализация средств массовой информации, ориентированность на развлекательность и сенсационность подаваемого материала оставляют возможность организациям рассказать о своей дея-тельности только в рубрике новостей при освещении каких-либо событий и мероприятий. Этого информационного минимума на телевидении и в прессе общественным организациям недостаточно. Наибольшее освещение получа-ет лишь деятельность политических партий.

Общественные организации в массе своей не имеют стратегии взаимо-действия со СМИ, у них отсутствует структура или выделенные работники по связям с общественностью, властными и предпринимательскими структу-рами, не налажена обратная связь с населением, не отработаны каналы переда-чи информации. Порой информация передаётся через знакомых, родственни-ков, соседей, через каналы устной коммуникации и телефонные сообщения. Такой уровень передачи информации не способствует налаживанию контак-тов с гражданами, постоянной работе с ними и привлечению их к сотрудни-честву. Особо следует заметить отсутствие установки на коммуникацию че-рез Интернет. Лишь общественные организации всероссийского уровня имеют собственные сайты, но на них не размещается информация регио-нального значения. Организации областного и городского значения создают свои сайты в одном случае из сорока. Уровень информированности таких сайтов крайне невысок, обычно он содержит информацию о самой организа-

75

ции, её истории, контакты, некоторые новости из её жизни. Нередко отсутст-вует возможность обратиться к активу организации через сайт. Сами органи-зации говорят о недостаточности средств на содержание сайта, отсутствие людей, способных поддерживать сайт в рабочем состоянии, наличие других налаженных каналов передачи информации. Основная причина игнорирова-ния возможностей Интернета заключается в отсутствии стратегии постоян-ного взаимодействия с гражданами. При наличии такой стратегии все про-блемы коммуникации через Интернет возможно успешно решать. Возмож-ности использования Интернета могли бы перенаправить информационные потоки от ограниченных, отсроченных и урезанных сообщений на телевиде-нии и в прессе к прямой, неограниченной, актуализированной связи непос-редственно с заинтересованными жителями города, области.

На современном этапе развития общественных организаций можно выделить следующие причины, препятствующие дальнейшему развитию «третьего сектора»: отсутствие стратегии взаимодействия с властными структурами, отсутствие стратегии взаимодействия с активными слоями населения, отсутствие стратегии передачи информации о деятельности орга-низации, отсутствие скоординированности действий, низкий уровень владе-ния технологиями, обеспечивающими успешность деятельности, сложности при решении кадровых вопросов. Таким образом, основным содержанием данного этапа является внутреннее развитие структуры «третьего сектора», внутренне развитие общественных организаций.

Можно говорить о следующих чертах, свойственных современному этапу формирования гражданского общества в нижневолжском регионе.

1. Развитие организационной структуры институтов гражданского общества, количественный рост элементов гражданского общества.

2. Возникновение и увеличение числа наряду с общественными орга-низациями благотворительных и социальных фондов.

3. Расширение сферы интересов общественных организаций. 4. Отсутствие стабильных и систематических отношений с властными

структурами и между организациями. 5. Низкий уровень информированности населения о деятельности

общественных организаций. 6. Неэффективное взаимодействие со средствами массовой информации. 7. Низкий уровень владения технологиями, обеспечивающими успеш-

ность деятельности. Таким образом, в результате преобразований последнего периода

в России в целом и в Нижнем Поволжье в частности формирование граждан-ского общества идёт противоречиво, непоследовательно. Это проявляется в растущей автономии общества, большей независимости и самостоятельно-сти различных общественных сфер от государства, в экономическом, соци-альном, политическом, идеологическом, культурном плюрализме, что свиде-тельствует, в том числе, и о формировании нового типа личности.

В то же время гражданское общество пока ещё финансово, политически, идейно недостаточно самостоятельно. В ходе социально-экономических ре-форм произошло разрушение или значительное ослабление вертикальных

76

и горизонтальных связей, соединяющих части общественной системы. Существующие партии, профсоюзы, предпринимательские и другие органи-зации ещё не обладают чертами подлинно гражданских ассоциаций. Они дистанцированы от основной массы населения и представляемых ими соци-альных групп, неэффективны в отстаивании интересов граждан.

Процесс развития гражданского общества на современном этапе ха-рактеризуется складыванием его институциональных предпосылок; расши-рением правового пространства; изменением парадигмы взаимоотношений между властью и обществом, между гражданами и их организациями; созда-нием условий для реализации политических и гражданских свобод; форми-рованием нового типа личности.

Гражданское общество пока рано считать сформированной системой, т. к. практически не реализуется её важнейший признак – разноуровневые горизонтальные связи, что проявляется в первую очередь в недостаточной структурно-функциональной зрелости его институтов и гражданской готов-ности его акторов.

Е. А. Петрякова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ФОРМИРОВАНИЕ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА И КОММУНИКАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ

В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ In conditions of formation of civil society in contemporary Russia

becomes actual development of communication processes, civilized operation of such a social institution, as the media with necessary properties and performing a number of socially significant functions. Constructive development of modern communication processes in Russia will allow to optimize the formation of civil freedoms, to promote realization of social expertise, ensuring full public dialogue and consolidation of efforts of the whole society in building a Russian civil society.

Рассмотрение сущности гражданского общества позволяет выделить

его основную функцию – наиболее полное удовлетворение материальных, социальных и духовных потребностей его членов. Разнообразные экономи-ческие, этнические, региональные, профессиональные, религиозные объеди-нения граждан призваны содействовать всесторонней реализации индивидом его интересов, устремлений, целей [2; 3; 5; 6]. В рамках выполнения этой ос-новной функции гражданское общество выполняет ряд важных социальных задач, среди которых выделяется коммуникационная. Ведь в демократическом обществе проявляется многообразие интересов. Широчайший спектр этих ин-тересов является результатом тех свобод, которыми располагает гражданин в условиях демократии. Демократическое государство призвано максималь-

77

но удовлетворять интересы и потребности своих граждан. Однако в услови-ях экономического плюрализма эти интересы столь многочисленны, столь разнообразны и дифференцированы, что государственная власть практиче-ски не имеет каналов информации обо всех этих интересах. Задача институ-тов и организаций гражданского общества информировать государство о конкретных интересах граждан, удовлетворение которых возможно лишь силами государства.

Коммуникационные процессы современной России играют важную роль в формировании гражданского общества, социально-политической активности граждан, социализации подрастающего поколения, реализуя функции информирования и воздействия на сознание граждан, формируя общественное мнение. Такой социальный институт, как средства массовой информации (СМИ), способен воздействовать на максимальное число людей в кратчайший промежуток времени, обладая рядом важных в современных условиях характеристик (диахронность, диатопность мультиплицирование, симультанность, репликация) [9]. Массовая коммуникация является регуля-тором динамических процессов социальной психики, интегратором массо-вых настроений, каналом циркуляции психоформирующей информации. Поэтому мощно воздействуя как на отдельную личность, так и на социаль-ные группы, массовые коммуникации участвуют в социализации индивида, формировании социально активной личности, интегративных процессах.

На индивида постоянно воздействуют условия на различных уровнях его жизнедеятельности. Формирование гражданского сознания происходит в двух основных измерениях: макро и микро. Нам интересно проследить влияние на человеческое сознание на внешнем (макро) уровне, где осущест-вляется воздействие политического режима, деятельности общественных и политических организаций, экономической обстановки в стране, коммуни-кационной деятельности в обществе. Данные условия, транслируя соответ-ственно политические, экономические, духовные ценности через каналы СМИ, задают ориентиры, в которых складывается общество в целом, фор-мируется социально-активная гражданская позиция каждого члена общества.

Однако при всём положительном влиянии массовых коммуникаций можно констатировать ряд проблем в осуществлении коммуникационных процессов в современном российском обществе.

Во-первых, влияние на массовое политическое сознание достаточно про-тиворечиво. Отбор сюжетов диктуется принципами занимательности и зре-лищности. Поэтому много места отводится событиям из жизни политической элиты, репортажам об экстраординарных событиях [8]. Значительно меньше внимания уделяется гражданским инициативам, событиям, свидетельствую-щим о социальной активности граждан, собственно о том, что может служить примером появления элементов гражданского общества в России.

Во-вторых, рядовые граждане, осуществляя свой социально-политический выбор, во многом полагаются на образы, которые им предлагают средства массовой информации. Доминирование неосознанных представлений в сознании – следствие процесса «массовизации», связанного с функциониро-ванием в современном обществе различных видов информации [4, c. 372].

78

В-третьих, среди особенностей сознания молодёжи как подрастающего поколения, можно отметить акцент на эмоционально-психологической составляющей; фрагментацию и мозаичность, низкий уровень доверия соци-ально-политическим институтам, отказ от традиционных ценностей и инди-видуализацию. Такие государственные социальные институты, как система образования, армия, семья, занимающие основные позиции в социализации молодёжи в соответствии с ключевыми принципами патриотического и нравственного воспитания, под влиянием трансформационных процессов утратили свою роль и значение. Сложившая ситуация привела к ротации институтов социализации, при которой ведущие места в этом процессе стали занимать в том числе СМИ, ранее не имевшие ключевых позиций в социали-зационном процессе [7, с. 140–145].

Именно данные институты стали оказывать существенное влияние на формирование мировоззрения российской молодёжи, т. е. на систему взглядов и обусловленные этими взглядами основные жизненные позиции. Следствием явилось то, что в отличие от старшего поколения у современной российской молодёжи произошло кардинальное изменение в ценностях и направлениях жизненных приоритетов. СМИ занимают значительное место в жизни современного общества, в частности за счёт воздействия, не ограниченного временными рамками. Как источник политической информации телевидение занимает ведущее место, опережая сверстников и семью. Именно телевидение сегодня может осуществлять как латентную, так и целенаправленную социализацию молодёжи, оказывая воздействие на уровень социальной и политической активности, способствуя выработке установок возможного поведения в социуме [3, с. 50–59].

В-четвёртых, отечественные СМИ далеко не всегда являются трансля-торами демократических ценностей, причём не только потому, что их актив-но используют партии и движения левого и национал-патриотического направления. Значительным фактором социализации является социальный опыт человека, который либо подтверждает, либо опровергает знания, полу-ченные теоретическим путём. Сегодняшняя политическая практика во мно-гом противоречит принципам демократического общества и правового госу-дарства. Получив политические свободы, люди продолжают ощущать себя беспомощными перед произволом властей [1, с. 45].

В-пятых, недостаток достоверной информации ведёт к отчуждению власти от общества и не способствует формированию гражданских качеств личности. Поэтому чрезвычайно актуальна сегодня в России проблема использования СМИ. На сегодняшний день в современной России с развити-ем свободы слова каналы массовой коммуникации по-разному трактуют происходящие в стране события для увеличения рейтингов. СМИ часто уде-ляют большее внимание отрицательным явлениям (неудачи лидеров, сканда-лы и т. д.), что формирует негативное отношение к политике и политикам, вызывает нездоровый скептицизм, нигилизм.

В-шестых, тиражирование средствами массовой информации моды на преступный образ жизни, придавая её представителям романтический

79

ореол по-своему справедливых бунтарей. Широкое распространение кор-рупции негативно сказывается на принятии населением ценностей демокра-тии как системы управления обществом [5].

Таким образом, деструктивные аспекты современных коммуникацион-ных процессов в России являются существенным препятствием в развитии гражданских свобод. Обязательным условием формирования гражданского общества в нашей стране должно стать восприятие гражданами идей и дейст-вий государства. Должно быть достигнуто оптимальное соотношение всех сфер общественной жизни (экономической, политической, социальной и духов-ной), произойти разделение и поддерживание всеми основными субъектами процесса (всеми ветвями власти, органами местного самоуправления, сред-ствами массовой информации и обществом в целом) всесторонне разрабо-танной единой концепции защиты прав и свобод человека [5; 8]. Построение в России гражданского общества невозможно без цивилизованно организо-ванных коммуникационных процессов, транслирующих истинно демократи-ческие модели поведения гражданина; стимулирующих выбор активной жизненной позиции граждан, осознание своего участия к происходящим в стране событиям. Ведь гражданами не рождаются – ими становятся в ре-зультате продолжительного взаимодействия с окружающим миром, воспри-ятия и принятия его норм, ценностей, традиций.


1. Артюхович, Д. В. Проблемы политической социализации в современной России / Д. В. Артюхович // Сб. науч. трудов. Сер. Гуманитарные науки. 2003. № 10. С .45.

2. Буряк, В. В. Глобальное гражданское общество и сетевые революции / В. В. Буряк. Симферополь : ДИАЙПИ, 2011. 152 с.

3. Гнутов, А. Б. Социальная трансформация как фактор дисфункционально-сти гражданской социализации молодёжи / А. Б. Гнутов // Теория и практика общественного развития. 2009. № 8. С. 50–59.

4. Ольшанский, Д. В. Основы политической психологии / Д. В. Ольшан-ский. М. : 2004. С. 372.

5. Поляков, В. А. Общая теория права. Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода : курс лекций / В. А. Поляков. СПб. : Издательский дом С.-Петербургского государственного университета, 2004. с.

6. Робинов, А. А. Ограничения свободы СМИ и борьба с терроризмом / А. А. Робинов // Журнал российского права. 2003. № 5. с.

7. Свертков, И. А. Молодёжь в условиях трансформации Российского об-щества Российский парламентаризм: региональное измерение / И. А. Свертков. Материалы межрегиональной науч.-практич. конф. – Томск : Изд-во ТМЛ-Пресс, 2009. С. 140–145.

8. Федотова, Л. Н. Массово-коммуникационные процессы в условиях обще-ственной модернизации России / Л. Н. Федотова. М. : 2002. с.

9. Федотова, Л. Н. Социология массовой коммуникации / Л. Н. Федотова, М. : Аспект-Пресс, 2006. с.

80

М. А. Сергеева, Т. О. Журавлёва ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


РАБОТА С ЖИЗНЕННЫМИ СЦЕНАРИЯМИ ВОСПИТАННИКОВ ДЕТСКИХ ДОМОВ

КАК ПОДГОТОВКА К АДАПТАЦИИ В ГРАЖДАНСКОМ ОБЩЕСТВЕ

Exploring life scenarios the orphans to become relevant in the mainstream of the problems that arise in a society in the process of adapting this category of citizens. Life scenario graduates of orphanages is influenced by one of the medium in which they are located and further realized by them in society. Therefore orphanages important is obligatory work with a psychologist, clarify their individual characteristics and analysis of the generated script. In reforming the legal framework in this area is important to consider the specific behavior of this category, which is based on the installation scenario, and provide them with relevant social protection.

Scenarios; life scenarios; programming; play script; kontrstsenarii, konrprikazaniya; patterns screenwriting process.

В наше непростое время социально-экономической нестабильности во

всех сферах жизни особенно сильно страдают наименее защищённые слои населения и в первую очередь дети-сироты. У воспитанников детских домов масса проблем. Одна из основных – успешно влиться в современное общест-во и самостоятельно строить линию своей жизни. Основная миссия психоло-га детского дома – помощь в социальной адаптации воспитанников. На наш взгляд именно работа с жизненными сценариями детей-сирот даёт возмож-ность изменить их способы адаптации в обществе.

Жизненный сценарий оказывает своё влияние на те жизненные пози-ции, которые проявляет человек в карьере, работе, в браке, в сфере человече-ских отношений, в общественной позиции. Защита частных сфер жизни человека и гражданина.

Теория жизненного сценария базируется на родительском программиро-вании и других факторах, влияющих на развитие ребёнка. Особенно актуально изучение жизненных сценариев у детей, воспитывающихся в интернатных учреждениях, которые частично или в полной мере лишены родительского внимания. Закладывание их жизненного сценария происходит под воздейст-вием среды, в которой они воспитываются, и их ближайшего окружения, нередко воспитатели и другие сотрудники интернатных учреждений высту-пают в качестве образца для подражания, а характер взаимодействия с ними формирует тип сценария.

Впервые теория жизненного сценария была разработана Эриком Бер-ном, он определял его как «План жизни, составляемый в детстве, подкреп-ляемый родителями, оправдываемый ходом событий и достигающий своего пика при выборе пути» [1].

Сценарий имеет свои границы и формируется в форме драмы, имеющей чётко обозначенные начало, середину и конец. Сцены, проигрываемые в сцена-

81

рии, в конечном счёте приводят к кульминационному моменту, к его последней сцене, в транзактном анализе она получила название расплаты за сценарий.

Человек проигрывает свой сценарий в следующих случаях: когда ны-нешняя ситуация воспринимается как стрессовая или же когда имеется дос-таточное сходство нынешней ситуации со стрессовой ситуацией из детства.

Первоначальное программирование начинается с периода кормления младенца и происходит в виде кратких «протоколов», которые впоследствии перерабатываются в сложные трансакции, включающие в себя двусторонние позиции, такие как Ты и Я. Сочетание этих единиц даёт четыре двусторонние позиции, одной из которых ребёнок будет придерживаться в дальнейшем.

И. Д. Егорычева, кандидат психологических наук Московского психо-лого-социального института, основываясь на модели Эрика Берна, доработала существующую концепцию, добавив к 4 направленностям по 2 акцентуации, присущих этим направленностям.

Я+, Они+ – гуманистическая направленность личности. При такой на-правленности личность не стремится к автономии, признавая право каждого на свободное самоопределение, причём как индивидуально, так и в рамках группы. Главная ценность для человека с такой направленностью – личность.

Я+, Они– – эгоцентрическая направленность личности. При этой на-правленности в центре внимания личности находится она сама, вся её актив-ность сосредоточена на себе, собственных интересах и проблемах. Человек с таким типом направленности очень требовательно подходит к оценке дру-гого, оценивая его по своему образу и подобию. В этом типе направленности выделяются две акцентуации: с преимущественно положительным отноше-нием к себе, при отрицательном отношении к обществу – индивидуалисти-ческая акцентуация; и с преимущественно отрицательным отношением к обществу, при положительном отношении к себе – эгоистическая акцен-туация. Основой характеристики первого подтипа является меньшая жёст-кость и нетерпимость личности по отношению к обществу. Второму подтипу свойственна полная сосредоточенность на себе, жёстокость и эгоизм.

Я–, Они+ – социоцентрическая направленность личности, человек с такой позицией не приемлет себя, он не верит в собственные силы и в удачный исход событий без посторонней помощи. В этом типе направ-ленности выделяются две акцентуации: с преимущественно положительным отношением к обществу, при отрицательном отношении к себе – это кон-формистская акцентуация; и с преимущественно отрицательным отношени-ем к себе, при положительном отношении личности к обществу – самоуни-чижительная акцентуация.

Я–, Они– – негативистическая направленность личности. Человек не приемлет ни себя, ни других; переживая свою несостоятельность как край-не дискомфортное состояние. В этом типе направленности выделяются две акцентуации: с преимущественно отрицательным отношением к обществу, при менее отрицательном отношении к себе – мизантропическая акцентуация; и с преимущественно отрицательным отношением к себе, при менее отрица-тельном отношении к обществу – самоуничижительная акцентуация [4] (рис. 1).

82

Рис. 1. Акцентуации характера по И. Д. Егорычевой Следующим шагом в развитии сценария является поиск сюжета с отве-

том на вопросы: «Что случается с такими, как я?», Как я должен воспринимать людей, как они должны относится ко мне и что означает «Такие, как я?».

Рано или поздно ребёнок услышит историю о ком-то, кто очень на него похож. Услышанная история может стать его сценарием, который он будет пытаться осуществлять всю жизнь. В содержание сценария будут входить: герой, с которым ребёнок олицетворяет себя; злодей, который так же может стать примером для подражания, если ребенок найдёт оправдание его пове-дению; сюжет с различными вариациями; перечень действующих лиц и поведенческий репертуар.

Содержание сценария уникально, в то время как сценарный процесс подразделяется на относительно небольшое число определённых паттернов поведения. По своему содержанию сценарии могут быть: сценарий победи-теля, побеждённого и не победителя (банальный) [4].

Победителем Берн называл «того, кто достигает поставленной цели без особых усилий» [1].

Побеждённый – это «человек, который не достигает поставленной це-ли» [1]. И опять же, дело заключается не только в достижении самой цели, но и в степени комфорта, сопутствующего на всём протяжении этого пути.

Человек, имеющий сценарий не победителя, день за днём несет свою ношу, выполняет обыденные дела, не выигрывая при этом, но и не проигры-вая, именно поэтому сценарий ещё называется банальным.

Чаще всего человек избирает сценарий, представляющий смесь побе-ды, поражения и беспроигрышного варианта: в одной сфере он решает быть победителем, в другой – не победителем, в третьей – побеждённым. Осозна-ние сценария даёт возможность переделать его так, чтобы стать победителем там, где планировалось стать побеждённым.

83

Воспитывая детей, родители или замещающие их взрослые передают сценарные послания из трёх своих эго-состояний, а ребёнок принимает эти послания и распределяет их в трёх своих эго-состояниях. Послания, исходя-щие из эго-состояния Родителя отца и матери, называются контрприказа-ниями и составляют часть содержания Родителя ребенка. Скопированные паттерны поведения или послания, направленные из Взрослого эго-состояния родителей во Взрослое эго-состояние ребёнка, образуют опреде-лённые программы поведения. Послания, направленные из эго-состояния Ребёнка отца и матери, могут быть в виде приказания или разрешения. Они составляют содержание эго-состояния Ребёнка человека [5].

Существуют контрприказания, которые есть в контрсценарии каждого человека. Их пять: «Будь лучшим»; «Будь сильным»; «Старайся»; «Радуй других»; «Спеши». Значимость каждого из этих контрприказаний у всех лю-дей разная. Обычно особо значимым является одно или два из них. Эти пять посланий получили название драйверных.

Роберт и Мэри Гулдинг обнаружили, что существует ограниченное количество видов приказаний, а именно двенадцать: «Не живи»; «Не будь самим собой»; «Не будь ребёнком»; «Не расти» – оставайся маленьким; «Не добивайся успеха»; «Не делай»; «Не будь первым»; «Не принадлежи»; «Не будь близким»; «Не чувствуй себя хорошо» или не будь здоровым; «Не думай»; «Не чувствуй» [3].

Ребёнок может воспринять от своих родителей или замещающих их взрослых одно или несколько таких приказаний. Эти приказания не могут за-ставить ребёнка написать сценарий каким-то определённым образом, но они могут помочь выбрать курс, который определит его дальнейшую судьбу.

На основе сценариев, связанных со сценарными приказаниями, Берн выделил шесть основных стратегий поведения в сценарном процессе. В дальнейшем классификация дорабатывалась Тайби Кейлером и в настоя-щее время состоит из следующих паттернов: «Пока не», «После», «Нико-гда», «Всегда», «Почти» и паттерн с открытым концом.

Каждый человек проявляет все шесть паттернов сценарного процесса. При этом один из паттернов является доминирующим. Некоторые комбини-руют в своём поведении несколько паттернов. Обычно один из них главный, второй – подчинён ему.

Клод Штайнер, проведя анализ сценарных установок и родительских приказаний, пришёл к выводу, что формирующиеся впоследствии сценарии можно разделить на три группы: сценарий жизни «без любви», «без ума» и «без радости».

Люди, следующие сценарию «без любви», часто находятся в поиске близких отношений, но они редко увенчиваются успехом. Им трудно доверять людям, говорить им приятные слова и принимать благодарности в свой адрес.

С точки зрения трансактного анализа, формирование подобного сцена-рия происходит в детском возрасте при отсутствии должного внимания со стороны взрослых. Если положительные поступки ребёнка не дают ника-кого результата, он может начать делать отрицательные только лишь для того, чтобы получить порцию долгожданного внимания к собственной персоне. Его не будут страшить при этом меры наказания.

84

Внимание, похвала или, как принято называть в трансактном анализе, «поглаживания», очень значимы для людей, сродни биологическим потреб-ностям.

Жизненный сценарий «без ума» реализуется не потому, что человек имеет низкие умственные показатели или обладает психическим заболевани-ем, этот тип сценариев проявляется в беспомощности, легкомыслии, отсут-ствии силы воли и прочих инфантальных особенностях. Подобные виды сценариев исходят из родительского приказания «Не думай!».

Сценарий «без радости» базируется на детских запретах, относящихся к собственному телу. Детям, которым запрещается прикасаться к определён-ным частям тела, трогать других людей (в рамках дозволенного), во взрос-лом возрасте будет присущ подобный сценарий.

Таких детей не учат наблюдать за реакциями и изменениями своего тела, впоследствии им сложно определять собственные эмоции и действовать со-гласно своим потребностям и нуждам.

Приучение детей терпеть дискомфорт очень выгодно родителям и вос-питателям, заставляя их носить неудобную одежду, сидеть неподвижно и соб-людать прочие принятые у взрослых правила. Но подобная привычка терпеть неприятные ощущения перерастает в тенденцию вовсе их игнорировать. А значит, и игнорировать всё, что их приносит, включая и части собственного тела, которые сигнализируют о боли. Привыкая жить в таком режиме, человек перестает ощущать своё тело и запускает механизм саморазрушения [5].

На подобном механизме основаны все вредные привычки, приобре-таемые человеком в ходе жизни. Единственным способом избавления от них является принятие и осознание эмоций и ощущений испытываемых от того или иного действия.

По истине счастливыми можно назвать тех детей, которые воспитыва-лись в условиях безусловного принятия и безусловной любви, они, как пра-вило, обладают более адаптивными сценариями и более довольны собствен-ной судьбой. Проигрывание сценарных сцен не вызывают у них сильные негативные эмоции, как это может сопровождаться у людей с менее адап-тивными сценариями.

В условиях интернатных учреждений реализация подобного вида вос-питания не возможна из-за количества воспитуемых и формальных отноше-ний между воспитанниками и воспитателями.

Поэтому очень важно, чтобы в штате учреждений подобного типа, существовали специалисты-психологи, которые способны объяснять детям их личностные особенности, сильные стороны, проводить с ними диагности-ческие и коррекционные работы, в том числе и по выявлению сценария и его корректировке в случае, если он приобрел дезадаптивный характер. И ос-новной целью психологической работы с выпускниками детских домов является подготовка гражданина способного жить в гражданском обществе.

Ведь очень важно, чтобы дети, в своё время лишившиеся внимания ро-дителей, выросли, обладая компетенциями во многих областях, особенно в психологии. Чтобы они сами и их будущие дети имели шанс на светлое будущее.

85


1. Берн, Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры / Э. Берн / Екатеринбург : ЛИТУР, 2002. 576 с.

2. Берн, Э. Исцеление души. Трансакционный анализ в психотерапии / Э. Берн. Екатеринбург : ЛИТУР, 2003. 272 с.

3. Гулдинг, М. Психотерапия нового решения. Теория и практика / М. Гул-динг, Р. Гулдинг. М. : Независимая фирма «Класс», 1997. 288 с.

4. И. Д. Егорычева. Психологические особенности личностной направлен-ности подростка и возможности ее коррекции : автореф. дис. … канд. психол. наук / И. Д. Егорычева ; М. : 1994. 26 с.

5. Штайнер, К. Сценарии жизни людей. Школа Эрика Берна / К. Штайнер. СПб : Питер, 2003. 416 с.

Е. А. Угринов ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»

Российская Федерация, г. Астрахань ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

«ПАРТИИ ВЛАСТИ» КАК ГЛАВНОГО АКТОРА СОВРЕМЕННОГО ПАРЛАМЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта

№ 13-33-01014.

Any political party needs clear and intelligible ideological program, which is different from programs of other political parties. Even this ideology will have titular value. Today there are three main ideologies in the modern world: socialism, liberalism and conservatism. Almost every political party defines itself in this coordinate system. During 2000th "United Russia" positioned itself like centrist power without strict ideology. Despite that, in this party, was traced some sympathy to conservatism. At 2009 on the XIth congress "United Russia", which is the dominant party in Russia this days, proclaimed "Russian Conservatism" as ideology of party. This ideology become significant in political space this days. Проблемы парламентаризма как федерального, так и регионального

уровня, роль парламента в политическом процессе занимают важное место в общественно-политической жизни нашей страны. Фундаментом современ-ного парламентаризма служит признание многонационального народа носи-телем суверенитета и единственным источником власти в Российской Феде-рации [1]. В рамках реформ региональных парламентов, в результате которых не менее половины состава легислатур субъектов федерации формируются политическими партиями, а также, учитывая тот факт, что партии в своей законотворческой деятельности хотя бы декларативно ориентируются на те или иные идеологические постулаты, интерес представляет анализ идеологи-ческой составляющей политического процесса современной России.

86

Идеологическое обеспечение политического процесса является доста-точно актуальной проблемой для современного мира в целом и для нашей страны в частности. После прекращения существования в 1991 г. Советского Союза – государства, имеющего ярко выраженную идеологическую основу, неоднократно предпринимались попытки вновь выстроить некую нацио-нальную, объединяющую идеологию. Однако перед первыми попытками но-вой государственной власти выработать консолидирующую идеологию (в 1996 г. по инициативе первого президента России Б. Н. Ельцина) страна прошла через короткий период так называемой активной деидеологизации, которая была зафиксирована в ст. 13 Конституции Российской Федерации [2]. Следует признать, что Россия в силу особенностей исторического разви-тия, протяжённости границ и размера территории, многонационального и поликонфессионального состава, нуждается в некой объединяющей идее, разделяемой большей частью общества. Для нынешней власти и её опоры в законодательных органах как федерального уровня, так и региональных парламентов – партии «Единая Россия», этот вопрос также является весьма насущным, поскольку общенациональная идеология способна обеспечить идейное сопровождение произошедших перемен, в том числе и «второй вол-ны» приватизации, дополнительно легитимизировать наличный порядок дел в стране, объединить плюралистическое, атомизированное общество. Прези-дент страны В. Путин говорил о том же, когда в декабре 2012 г. сетовал на то, что Россия «испытывает явный дефицит духовных скреп». «Отвергнув старые идеологические штампы, мы в известном смысле вместе с водой вы-плеснули и ребёнка» [3].

Как было сказано выше, первой попыткой вновь выработать националь-ную идеологию стал призыв Б. Н. Ельцина в 1996 г. создать объединяющую нацию идею. Однако поставленная задача оказалась весьма непростой. Осложнялась она тем, что не была актуализирована некая объединяющая, стержневая идея, вокруг которой могли бы концентрироваться прочие идео-логические наработки.

Необходимо подчеркнуть, что любая идеология базируется на опреде-лённых оппозициях и отношениях, будь то «свои и чужие» или определён-ное восприятие прошлого, настоящего и будущего страны. Для России выработка объединяющей общество идеи на такой основе оказалась слож-ным делом, поскольку, несмотря на потенциально выигрышную стратегию определения некоего врага, мешающего стране нормально развиваться, об-раз этого врага имеет тенденцию меняться, а также не вызывать негативных ассоциаций у необходимой массы населения. В 1990-е гг. таким врагом были объявлены коммунисты, в начале 2000-х – олигархи, в конце первого деся-тилетия нового века – Западный мир во главе с США. Что касается отноше-ния к категориям «прошлое – настоящее – будущее», то здесь имеет место острое противоречие, не позволяющее консолидировать общество по очень важному основанию – более-менее сходному отношению к недавнему совет-скому прошлому страны. Ожесточённые споры ведутся по сей день, а без чёткого восприятия прошлого сложно выработать и некое объединяющее отношение к двум оставшимся категориям.

87

Серьёзной причиной неудавшейся попытки выстраивания новой идео-логии являлось отсутствие ясного понимания того, какая именно идеология необходима: неолиберальная, неоконсервативная, социал-демократическая или какая-то иная. Эта неопределённость в конечном итоге вылилась в отказ от создания общенациональной идеологии, и был предложен тезис, заклю-чающийся в том, что не нужно вырабатывать идеологию «сверху», она сама сформируется в сознании народа [4]. Новые попытки формулировки нацио-нальной идеологии предпринимались уже в 2000-е гг.

Здесь необходимо отметить, что устойчивой тенденцией в политиче-ской жизни России начала двадцать первого века стал повышенный интерес к консерватизму. Эта ситуация вполне объяснима с точки зрения концепции цикличности постсоветской истории. Согласно данной концепции, наша страна в это время последовательно проходит два периода: трансформаци-онный, пришедшийся на 1990-е гг., и стабилизационный – с 2000 г. по настоящее время [5]. Если первый из этих периодов характеризовался актив-ным реформированием всех сфер российской жизни под либеральными лозунгами, а также жёстким идеологическим противостоянием в партийной политической жизни и обществе, то второй стал временем ценностной кон-солидации общества «вокруг широких и не вполне чётких идей, которые могут по-разному интерпретироваться» [6]. Одновременно с этим шёл про-цесс постепенного смещения партийного спектра к «центру», вместо наблю-давшейся ранее поляризации по оси «левые – правые». Если активное пар-тийное строительство начала 90-х гг. XX в. характеризовалось появлением большого количества партий с нередко крайними позициями, то «вторая волна» этого процесса после смягчения законодательства о политических партиях отличается более умеренными позициями вновь регистрируемых партий. Исследование Агентства политических и экономических коммуни-каций, проведённое в апреле 2012 г. показало, что подавляющее большинст-во вновь создаваемых, а также все парламентские партии сгруппированы вокруг политического «центра» с некоторым преобладанием левого спектра. Что касается партии «Единая Россия», то здесь имеет место небольшое несоот-ветствие между позиционированием в публичном пространстве и проводимой политикой. Так, если в реальных политических решениях просматривается умеренный правый центр, то позиционирование партии в медиапространстве имеет социально-консервативную направленность, постоянно подчёркива-ются взятые социальные обязательства партии [7]. Вероятно, это обусловле-но традиционно сильными в нашей стране патерналистскими настроениями и соответствующими возможными электоральными последствиями в случае резкого разворота в сторону от проведения активной социальной политики, а также важностью создаваемого и поддерживаемого имиджа в современную эпоху серьёзного влияния средств массовой коммуникации на мнение боль-шого количества людей.

Провозглашение 21 ноября 2009 г. на XI съезде доминирующей на се-годняшний день практически во всех региональных парламентах партии «Единая Россия» своей идеологией «российский консерватизм» актуализи-

88

ровало дискурс о сущности данной идеологии в современных российских реалиях, а также о роли идеологического фактора в политической жизни. Провозглашённый курс на консервативную модернизацию также призван дать некоторое представление об идеологическом окрасе предстоящих реформ.

Необходимо отметить, что идеология как система идей и определённо-го отражения окружающей действительности играет весьма существенную роль при проведении реформ, касающихся государства и общества, тем бо-лее таких масштабных, какие были обозначены руководством страны и пар-тийными лидерами. Речь идёт о масштабных преобразованиях, способных изменить не только социально-экономические и политические условия, но и устоявшуюся систему отношений между властью и обществом. Поли-тические элиты с неизбежностью руководствуются в проводимой политике некой системой ценностей и представлениями о будущем, задающими ритм и направление проводимых преобразований [8].

Вновь запрос на идеологию, некую объединяющую идею сформиро-вался «сверху», в государственных структурах, а не «снизу», со стороны общества. В этом видна легко угадываемая традиционная для России осо-бенность, заключающаяся в том, что в нашей стране основным и едва ли не единственным субъектом политического процесса является государство, и именно оно определяет «повестку дня», цели и способы их достижения. По сути, само общество создавалось государством, которое создавало не только формальные институты, но и неформальные практики [9].

Одна из ключевых особенностей современной эпохи постмодерна заключается в том, что она в основном культивирует идеи, оправдывающие наличный порядок вещей, в то время как предшествующая эпоха модерна характеризовалась идеями, устремлёнными в будущее. То есть на современ-ном этапе речь идёт об обосновании установленного политического порядка [10]. Именно в эпоху модерна возникли и получили развитие основные идеологии, направленные на построение улучшенного либо идеального типа общества – либерализм и социализм. В то же время оформился и консерва-тизм как идеология, оппонирующая попыткам механической перестройки общества по неким умозрительным лекалам.

Особенностью консерватизма как политической идеологии является то обстоятельство, что он активно проявил себя задолго до того, как обрёл современное название. Так, появление первого серьёзного консервативного текста Э. Берка датируется 1790 г. как ответ на события Великой Француз-ской революции. Тогда как сам термин «консерватизм» был введен писате-лем и издателем журнала «Консерватор» Ф. Шатобрианом в конце 1810-х гг. XIX в. Существует два основных подхода к пониманию консерватизма: содержательный (идейный) и ситуативный. Содержательный подход предпо-лагает понимание консерватизма как одной из трёх основных идеологических систем наряду с либерализмом и социализмом. Ситуативный подход делает акцент на стремлении к сохранению существующего положения вещей, status-quo, по сути, отказывая консерватизму в наличии собственного «идей-ного ядра» [11]. Более верным с точки зрения выявления политических

89

позиций представляется содержательный подход к данному феномену, поскольку при ситуативном понимании консерватором можно назвать любо-го политического деятеля, отстаивающего существующее положение дел, каких бы убеждений тот не придерживался (монархических, социалистиче-ских, либеральных, националистических). Идейный (содержательный) под-ход к идеологии консерватизма в России исторически включает в себя три основополагающих пункта, позволяющих говорить именно о русском кон-серватизме: антизападничество, отстаивание идеалов Православия как ду-ховной опоры России, приоритет мощного централизованного государства [12]. Однако современный отечественный консерватизм как политическая идеология демонстрирует лишь два отличительных признака: неприятие умозрительных теорий, предполагающих радикальное переустройство общест-ва и отказ от революционных методов решения проблем. Это в полной мере применимо к современной российской политической ситуации, учитывая тот факт, что доминирующая на сегодняшний день политическая партия «Еди-ная Россия», имеющая официальную идеологию «российский консерва-тизм», делает упор именно на указанные признаки: стабильность и посте-пенное движение вперёд, не акцентируя внимания на отличительных российских ценностях [13].

На протяжении практически всего периода 2000-х гг. «Единая Россия» позиционировала себя как центристская сила без строгой идеологии. Несмотря на это, в партии прослеживались определённые симпатии к кон-серватизму. Показательна в этом отношении фраза, высказанная в середине 2000-х гг. на собрании «Единой России» одним из главных идеологов во властной элите В. Сурковым: «мы, безусловно, консерваторы, но пока не знаем, что это такое» [14]. Тем не менее, это вовсе не мешало партии вы-игрывать одни выборы за другими. Доминирующее положение партии «Единая Россия» в не малой степени обусловлено тем, что оппонентам все-гда было довольно сложно критиковать её с идеологических позиций, поскольку в своих заявлениях она всегда «умещала» все основные идеи: от откровенно либеральных до идей социальной справедливости и патрио-тизма. И, судя по всему, партии будет не просто расстаться с такой удобной тактикой. С другой стороны, эта тенденция закономерно привела к тому, что ведущие на данный момент политические партии рискуют потерять в глазах избирателя свои самые яркие идеологические отличительные черты. Инте-ресным представляется мнение академика Е. М. Примакова: «…с одной сто-роны, «Единая Россия» объявляет, что её кредо – российский консерватизм. С другой стороны, это расшифровывается как социально ориентированная экономика. Модернизации – их, и в то же самое время в ней присутствует либеральная струя. Видите, какая всеядность. Это закрывает возможность проявить себя другим партиям» [15].

Особенностью идеологии консерватизма, в отличие от либерализма и социализма, претендующих на статус универсальных, является её опора на традиции, естественным образом отличающиеся в каждом конкретном обществе и государстве. Более того, в России подобная самоидентификация для любой политической силы (в особенности партий как главных участни-

90

ков избирательного процесса) чревата определёнными электоральными рис-ками. Консерватизм, исходя из собственной этимологии, предполагает сохранение. Однако для нашей страны с её неоднократно прерванными тра-дициями, революционными потрясениями подобное маркирование полити-ческой партии ставит перед ней новые задачи в плане выработки программы и стратегии, способной привлечь максимально широкие слои населения. Возможно именно поэтому, даже спустя некоторое время после официального провозглашения идеологии консерватизма, партия не спешила актуализиро-вать эту идею во время избирательной кампании по выборам в Государст-венную Думу VI созыва в 2011 г. На этих выборах был сделан иной акцент, без строгого идеологического позиционирования: «Единая Россия» – про-президентская партия. Наш список на выборах традиционно возглавляет Президент страны» [16].

В общественном мнении носителями основных идеологических уста-новок являются Президент и Премьер-министр [17]. Учитывая их стабильно более высокий рейтинг относительно прочих политических деятелей, данная стратегия партии представляется вполне обоснованной [18]. Однако, по вер-ному замечанию О. В. Поповой, даже если партия претендует на роль уни-версальной, «всеядной» организации, ей необходима ясная и внятная идей-ная программа, отличающаяся от установок других партий. В противном случае велик риск дублирования основных программных положений и тем самым снижения их значимости в глазах избирателей (у последних неизбеж-но возникнет вопрос – зачем поддерживать именно эту партию, если другая обещает то же самое) [19]. С этой точки зрения серьёзную поддержку «пар-тии власти» на федеральных выборах 2011 г. оказал электоральный ресурс В. В. Путина, поскольку собственные программные установки не отличались чёткой идеологической идентификацией.

С политической точки зрения, наименование «центристы» гораздо больше подходит «партии власти», поскольку она принципиально избегает крайностей и резких движений, по-прежнему опираясь на высокий рейтинг Президента страны В. В. Путина. Однако бесконечно зависеть от «внешне-го» электорального ресурса невозможно, и партия вынуждена будет активи-зировать своё идеологическое позиционирование, если желает оставаться самостоятельной влиятельной политической силой. Принимая во внимание два основных подхода к пониманию консерватизма, можно предположить, что провозглашённая идеология партии «российский консерватизм» носит скорее ситуативный, нежели идейный (содержательный) характер. В целях долгосрочного сохранения положения одной из лидирующих политических сил, партии стоит активизировать работу по более чёткой самоидентифика-ции в идеологическом пространстве не только федерального, но и регио-нального уровня.


1. Борсиовская, Н. В. Современный российский парлментаризм: эволюция взглядов и тенденции развития / Н. В. Борсиовская. Изв. РГПУ им. А. И. Герцена. 2008. № 70. С. 78.

2. Конституция Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 2009. № 4. Ст. 445.

91

3. Путин В. В. Общество испытывает явный дефицит духовных скреп : [Элек-тронный ресурс] / В. В. Путин // Режим доступа : http://izvestia.ru/news/541393.

4. Малицкий, В. С. Идеология в современной России / В. С. Малицкий // Вестник Адыгейского гос. ун-та. Сер. 1: Регионоведение: философия, история, со-циология, юриспруденция, политология, культурология. 2012. № 2. С. 247–251

5. Рогов, К. Гипотеза третьего цикла / К. Рогов // Pro et Contra. июль–октябрь 2010. № 4–5 (50), С. 6–23

6. Малинова, О. Ю. Трансформация публичной сферы и динамика идейно-символического пространства в России (конец ХХ–начало XXI века) / О. Ю. Ма-линова. М. : РОССПЭН, 2011. 279 с.

7. «Единая Россия» и партийная система: новые вызовы и новое лидерство. Аналитический доклад : [Электронный ресурс] URL:http://www.regnum.ru

8. Лотарев, К. А. Идеологические составляющие процесса реформ в России: поиск социально-политического консенсуса / К. А. Лотарев // Вестник ВолГУ. Сер. 4: История. Регионоведение. Международные отношения. 2008. № 2. С. 116–122.

9. Пономарёва, Е. Г. Специфика властной организации современного рос-сийского общества [Электронный ресурс] / Е. Г. Пономарёва // Режим доступа : http://www.rikmosgu.ru/publications/3559/4451/

10. Кологривова, И. В. Политические идеологии в современной России // Вестник Томского гос. ун-та. Философия. Социология. Политология. 2008. № 2. С. 116–123.

11. Попов, Э. А. Русский консерватизм: идеология и социально-политическая практика / Э. А. Попов. Ростов н/Д, 2005. c. 228.

12. Гусев, В. А. Русский консерватизм. Основные направления и этапы раз-вития / В. А. Гусев. Тверь : 2001. 235 с.

13. Консерватизм сегодня. Аналитический обзор : [Электронный ресурс] / Режим доступа : http://www.apn.ru

14. Хорина, Г. П. Идеология консерватизма и управление современной Рос-сией / Г. П. Хорина // Знание. Понимание. Умение. 2012. № 3. С. 84–92

15. Предвыборная программа… [Электронный ресурс] URL:http://er.ru/party /program/

16. Партии и выборы: вчера, сегодня, завтра / под ред. Ю. Г. Коргунюка, Г. М. Михалевой. М. : КМК, 2012. 164 c.

Ч. Н. Исмаилов Бакинский Государственный университет

Республика Азербайджан, г. Баку

РОЛЬ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ СИСТЕМЫ

ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА В АЗЕРБАЙДЖАНЕ

One of the main components of a democratic society is the development of civil society. The increasing role of civil society is manifested in the improvement of the institutional reforms of the state, taking into account public opinion, periodic revisions to the work of the government and, in particular, the legislative and executive authorities. Accordingly, no less important is the active participation of society in the electoral process.

92

Одним из основных слагающих становления демократического обще-ства является развитие общества гражданского. Возрастание роли граждан-ского общества проявляется в совершенствовании институциональных реформ государства с учётом общественного мнения, периодическом внесе-нии корректив в работе правительства и, в частности, законодательной и ис-полнительной органов власти. В соответствии с этим не менее важным пред-ставляется активное участие общества в избирательном процессе.

Проведение демократических выборов в законодательные и муници-пальные органы власти как важный политический процесс играет важную роль в осуществлении социально-экономических и политических преобразо-ваний в обществе. Приход к власти наиболее политически грамотных, поря-дочных и профессиональных в этой сфере граждан во многом определяет успешность выбора векторов будущего развития страны. Исходя из этого, определённый интерес вызывает оценка степени воздействия гражданского общества на проводимые реформы в стране.

Проведение выборов в местные и центральные органы власти в каждой стране осуществляется на основе принятых и утверждённых законов. Для соблюдения этих законов в избирательном процессе осуществляется мони-торинг выборов как со стороны властных структур, так и независимых наблюдателей. В мониторинговый процесс могут быть допущены отдельные граждане, эксперты и организации, к коим можно отнести – группу незави-симых (местных и международных) наблюдателей, экспертов, представляю-щих разные международные организации (ЕС, ПАСЕ, ОБСЕ, СНГ, Конгресс местных и региональных властей Совета Европы, и др.), а также организации и специалистов, имеющих опыт проведения экзист-поллов и иных социоло-гических экспресс-опросов. Результаты итоговых заключений мониторинго-вых групп создают представление о степени демократичности проведённых выборов. Практика последних лет показывает, что в ряде случаев оконча-тельные варианты представленных заключений, участвующих в мониторин-ге организаций, противоречат друг другу, что свидетельствует о разной оценке и видении выявленных нарушений в избирательном процессе. Свиде-тельством тому являются заключения группы наблюдателей из стран СНГ и ОБСЕ или ПАСЕ по мониторингу выборов в законодательную власть, про-ведённых в большинстве стран СНГ.

В Азербайджане за годы суверенизации, в соответствии с общеприня-тыми международными нормами, успешно проведены президентские, пар-ламентские и муниципальные выборы. Центральная избирательная комиссия Азербайджанской республики, в соответствии с основными положениями по организации и проведению выборов в стране, создаёт все необходимые условия по регистрации как местных, так и зарубежных наблюдателей по мониторингу выборов.

Целью наблюдения выборов является обеспечение справедливого из-бирательного процесса в соответствии с общепринятыми международными стандартами по защите гражданских и политических прав человека. Вместе

93

с тем, уже который год проходят регистрацию также неправительственные организации (как местные так и зарубежные), имеющие опыт проведения экзит-поллов. Причём предпочтение отдаётся смешанным альянсам таких организаций, а именно – местным и зарубежным НПО, которых объединяет симбиоз знаний местной специфики и богатый опыт проведения подобных экзит-поллов. Подтверждением тому является организация и проведение экзит-поллов со стороны неправительственной организации «Центр Регио-нального развития в Азербайджане» (ЦРРА) в последних парламентских и президентских выборах в республике [1].

ЦРРА совместно с эстонской НПО «Саар-пол» впервые экзит-полл провёл на парламентских выборах в Милли Меджлис в 2005 г., а затем были проведены идентичные мониторинги (на президентских – 2008 и 2013 г., и муниципальных выборах – 2009 г.) с другими организациями.

Известно, что избирательный процесс начинается ещё задолго до са-мих выборов. Поэтому весьма важно оценить степень осведомлённости населения о предстоящих выборах, политической платформе кандидатов и, в целом проанализировать ход проведения предвыборной кампании. С этой целью предварительно был проведён социологический опрос среди избирателей.

Анализ и обобщение результатов соцопроса позволили высветить кар-тину предвыборного состояния электората. Так, по результатам опроса, проведённого в преддверии парламентских выборов в 2005 г., выявились территориальные различия в политической активности населения. Как и сле-довало ожидать, при высокой политической активности населения в урбани-зированных зонах (г. Баку, Сумгаит, Гянджа, Шеки, Ленкорань, Нахиче-вань), значительно меньшая заинтересованность электората прослеживалась в окраинных и горных районах [2]. Полученные результаты отражали, с од-ной стороны, упущения в работе местных представительств избирательных комиссий, а с другой – пробелы в проведении избирательных кампаний со стороны кандидатов в члены Милли Меджлиса. Именно в окраинных рай-онах меньше всего были распространены агитационные листовки, плакаты и другие наглядные пособия избранных кандидатов.

В последующем этапе организации и проведения экзит-полла особое внимание уделялось просвещению населения о цели и задачах проведения такого рода анонимного опроса сразу после голосования в день выборов. Если в 2005 г. примерно 40 % электората имело определённое представление о сути проведения экзит-поллов, то уже к 2013 г. эта величина была равна 75 %, в том числе среди молодёжи – до 90 %. Для репрезентативности проводимо-го социологического опроса, он проводился среди 2 000 респондентов прак-тически во всех регионах республики.

В достоверности полученных результатов экзит-полла и их соответст-вия (допустимое отклонение в пределах 3 %) результатам проведенных выборов значимую роль играет техническая оснащённость избирательных участков. Так, начиная с парламентских выборов 2005 г. на избирательных

94

участках стали устанавливаться веб-камеры, фиксирующие непосредствен-ное участие граждан в голосовании и в целом деятельность работников избирательных участков.

Организация пунктов экзит-полла около избирательных участков, выбор голосовавших (через каждые 5–7 человек) и их добровольное участие в опросе позволили выявить предпочтение избирателей по отдельным кан-дидатам. На основе полученных результатов были составлены списки побе-дителей выборов по отдельным избирательным участкам. Уже через 2 часа после завершения выборов была проведена пресс-конференция для предста-вителей СМИ, где были озвучены имена победителей выборов и кандидатов, занявших второе и третье места. При этом по каждому из кандидатов было представлено число проголосовавших (в процентном соотношении) за него избирателей.

Опыт проведенных экзит-поллов лишний раз подтвердил эффектив-ность использования этого метода для оценки достоверности полученных официальных результатов проведённых выборов, т. к. каждый раз расхожде-ние результатов экзит-полла и официально объявленных результатов не пре-вышало 3%.

На основе получённых результатов экзит-поллов Центр Регионального Развития в Азербайджане, впервые подготовил и издал комплекс электо-ральных карт республики, на которых по 125 избирательным участкам отра-жены социальный и поло-возрастной состав избирателей, удельный вес числа проголосовавших за каждого кандидата в депутаты и политические предпочтения электората.

По итогам проведённых экзит-поллов были изданы книги и брошюры (на азербайджанском, русском и английском языках), обобщающие резуль-таты социологических опросов, что в определённой степени отражает уро-вень осведомлённости населения о предстоящих выборах, а также политиче-скую активность избирателей в республике.

Как свидетельствует практика проведённых мониторингов, участие неправительственных организаций и независимых экспертов в избиратель-ном процессе оказывает позитивное воздействие на проведение выборов, обеспечивая их прозрачность и возрастание степени доверия граждан к ко-нечным результатам. Благодаря этому минимизируются риски правонаруше-ний в избирательном процессе, гарантом чему выступает возрастающая активность населения в осуществляемых общественно-политических преоб-разованиях в стране.


1. www.azregionaldevelopment.az. 2. Исмаилов, Ч. Н. Мониторинг политической активности электората

в Азербайджане в предвыборный период / Ч. Н. Исмаилов, А. Г. Мамедов. Баку : 2005, 292 с.

95

Е. П. Мармилова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный университет»


ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ РЕГИОНАЛЬНОГО ПАРЛАМЕНТАРИЗМА

В АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ

The State Duma of Astrakhan region is the only body authorized in accordance with the principle of separation of powers to take regional laws. The article discusses the current political and legal problems of formation and organization of a regional parliamentary an example of the Astrakhan region. These problems are not following the Astrakhan Parliament. At present moment needs to find the decisions a comprehensive assessment of the situation in the relations between the center and the regions.

Regional parliament, regional parliamentary system, the State Duma of Astrakhan region В своей статье «Региональный парламентаризм: пути эволюции»

Ю. П. Шабаева, Л. В. Завьялова, В. А. Ковалёва считают, что «несмотря на то, что парламентаризм в России в 2005 г. отпраздновал столетний юби-лей, россияне в целом не очень доверяют парламентским институтам и не считают, что они имеют реальную власть» [3].

По мнению спикера Совета Федерации РФ В. И. Матвиенко, «сегодня необходимо придать дополнительный импульс развитию федеративной со-ставляющей отечественного парламентаризма. В современной ситуации роль законодательных органов власти регионов будет только возрастать» [2].

Таким образом, мы наблюдаем преобладающим мнение о том, что страна имеет положительный опыт применения и развития регионального парламентаризма, но говорить о том, что он функционирует на должном уровне, ещё трудно. Особо отмечается дальнейший потенциал этого полити-ко-правого феномена, его важное значение для всего общества.

О том, что региональный парламентаризм – это новое для России явление, говорит то, что 27 апреля 2013 г. впервые в нашей стране отмечался день российского парламентаризма.

Государственная дума Астраханской области – это единственный орган, уполномоченный в соответствии с принципом разделения властей принимать региональные законы» [2].

Главная цель статьи: выявить проблемы развития регионального пар-ламентаризма в Астраханской области.

Государственная Дума Астраханской области осуществляет свою дея-тельность в соответствии с Конституцией РФ, федеральными конституцион-ными законами, федеральными законами, законами Астраханской области и другими нормативно-правовыми актами.

В Астраханском парламенте наибольшее количество парламентских мест – 58, по сравнению с Республикой Калмыкия, Волгоградской областью,

96

Саратовской областью. В Астраханской области заседают представители следующих партий: Единая Россия – 42, Коммунистическая партия РФ – 5, Справедливая Россия – 6, и другие – 1. Большинство мест имеет партия «Единая Россия» – 42, аналогичная ситуация и в соседних регионах в Волго-градской области (количество мест – 38, депутатов от партии «Единая Рос-сия» – 26), в Саратовской области (количество мест – 45, депутатов от пар-тии «Единая Россия» – 43), Республики Калмыкия (количество мест – 27, депутатов от партии «Единая Россия» – 18).

В настоящее время институт региональных парламентов представляет собой правовой механизм защиты интересов населения, проживающего на соответствующей территории. Однако такой механизм может использо-ваться и зачастую используется для выражения интересов ограниченного круга групп лиц, реализовать потенциал такого механизма в полной степени представляется достаточно сложным при сосредоточении большинства мест у одной политической партии у власти региона.

Во всех регионах преобладающее большинство мест занято одной политической партией «Единая Россия». По мнению доктора политических наук Лысенко В. Н., это порождает следующие проблемы дальнейшего раз-вития института регионального парламентаризма в России: 1) продолжается политика федерального центра по усилению зависимости регионов от цен-тра, встраивания законодательных и исполнительных органов власти в «еди-ную вертикаль»; 2) в целом по России вслед за Государственной Думой, где полностью доминирует «Единая Россия», идёт процесс подчинения законодательных собраний «партии при власти»; 3) вместо поиска в регио-нах оптимальных политических систем, которые можно было бы затем оп-робовать на федеральном уровне, идёт унификация регионов, законодатель-ных собраний, партийных систем [1].

Региональные парламенты РФ имеют сходства и отличия. Специфика работы Астраханского парламента определяется сложившейся политической ситуацией в регионе. Деятельность депутатов зависит от географического положения региона, приоритетных направлений региона, формы админист-ративно-территориального устройства, социально-экономической ситуации в регионе, устойчивости политической жизни. Однако, не смотря на такие различия, в каждом субъекте РФ с каждым годом практика регионального парламентаризма приобретает особое значение условиях федеративной фор-мы территориального устройства нашего государства.

Среди проблем региональных парламентов, в том числе Астраханского парламента, можно отнести следующие проблемы: 1) роль регионального парламента сознательно и последовательно ослабляется федеральным центром; 2) сфера компетенции местных парламентов постоянно сужается; 3) полно-ценного и продуктивного диалога между региональными парламентами и Государственной Думой ФС РФ пока наладить не удалось. Региональный парламент должен иметь реальное влияние на федеральный центр, это по-зволит предотвратить социальные и политические последствия опасной, плохой перспективы для страны и её будущего.

97

Таким образом, эти политико-правовые проблемы характерны не толь-ко для астраханского парламента. Для их решения требуется комплексная оценка сложившейся ситуации во взаимоотношениях между центром и ре-гионами. В исторически сложившейся природе российской государственно-сти не исполнительные органы власти региона активно принимают участие в работе Астраханского парламента. В Астраханской области имеет место быть сверхцентрализация и концентрация властных полномочий в руках исполнительной власти.


1. Гринёв, А. А. Региональные особенности парламентаризма в субъектах РФ (на примере Воронежской области) / А. А. Гринёв. Вестник ВГУ. Сер.: Лингвис-тика и межкультурная коммуникация. 2009. № 2. С. 172–174.

2. Лысенко, В. Н. Эволюция парламентаризма в условиях централизации власти в России: федеральный и региональный уровни : [Электронный ресурс] / В. Н. Лы-сенко // Режим доступа : http://www.kazanfed.ru/publications/kazanfederalist/n14-15/16/

3. Шабаев, Ю. П. Региональный парламентаризм: пути эволюции / Ю. П. Ша-баев, Л. В. Завьялов, В. А. Ковалев // Журнал социологии и социальной антрополо-гии. 2006. Т. IX. № 1 (34).

А. В. Поляков ФГБОУ ВПО «Армавирский институт социального образования» (филиал)

«Российского государственного социального университета» Российская Федерация, Краснодарский край, г. Армавир

ГЕНЕРАЛИЗИРОВАННОЕ ДОВЕРИЕ КАК КЛЮЧЕВОЙ ЭЛЕМЕНТ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ ГРАЖДАН

The article considers generalized trust and sources of its origin, identifies the sources of social capital, as well as analyzes the institutions capable of generating social capital.

Generalized trust, social capital and its sources, political institutions, corruption. Обобщённое (генерализированное) доверие является сердцем социаль-

ного капитала как интегральной и обязательной части любой демократиче-ской политической культуры. Общеизвестно, что сложно направлять все си-лы на решение общественных проблем, не будучи уверенным, что другие участники делают то же самое. Мы солидарны с мнением Элинор Осторм о том, что эта проблема является главной фундаментальной проблемой лю-бой организации, в том числе и политической, или всего общества [1]. Обобщённое доверие свидетельствует о потенциальной готовности незнако-мых друг с другом граждан сотрудничать на общественном / политическом уровне. Отметим, что при этом они выходят за границы круга родственни-ков, друзей и просто знакомых. Важно отличать обобщённое доверие от ча-стного или персонального доверия, основанного на знании [2].

98

Наличие в обществе обобщённого доверия имеет большое значение, поскольку снижает неопределённость в отношении будущих сценариев социального и политического развития и избавляет от необходимости постоян-но реагировать на возможные проявления оппортунизма. Доверие усиливает готовность людей идти на риск ради позитивных общественно-политических изменений. Оно обеспечивает мягкое гармоничное функционирование соци-альных, в том числе и политических, организаций и минимизирует необхо-димость в бюрократии, которая навязывает образцы поведения людям, не доверяющим друг другу.

В политической сфере генерализированное доверие позволяет людям определять своё место в тех социально-политических группах, которым они симпатизируют, и упрощает политическую мобилизацию для проведения совместных акций. В социальной сфере доверие смягчает противоречия в транзитивных обществах, способствует воспитанию толерантности и при-учает прислушиваться к мнению оппонентов. Жизнь в разобщённых общест-вах при наличии обобщённого доверия налаживается легче и быстрее [3].

Многие авторы отмечают, что генерализированное доверие связано с уровнем не только политического, но и экономического развития общест-ва. Более того, его называют в качестве дополнительной предпосылки для экономического роста наряду с такими институциональными аспектами, как защита прав собственности и развитие договорных отношений [4]. Большое влияние генерализированное доверие в обществе оказывает на демократиче-скую стабильность и демократию в целом [5].

Однако источники возникновения обобщённого доверия остаются малоизученными. Вопрос о том, почему жители одних стран, регионов или поселений доверяют друг другу, способны действовать совместно и решать свои коллективные проблемы в то время, как другим это не удаётся, остаётся одним из самых интересных в дебатах по поводу социального капитала.

В литературе по социальному капиталу наблюдается чёткое разделе-ние по вопросу об условиях и источниках его происхождения. Одни иссле-дователи придерживаются государственно-центристского подхода (Банфилд, Путнем, Фукуяма). Сторонники этого подхода считают, что способность общества производить социальный капитал среди своих членов определяется многовековым опытом социальной организации, его историческим и куль-турным развитием.

Государственно-центристский подход рассматривает регулярное соци-альное взаимодействие, осуществляемое в основном в форме членства в доб-ровольных гражданских ассоциациях как основной механизм генерирования социального капитала, хотя менее формальные виды социального взаимо-действия и возникают в ходе текущей деятельности. В русле тосквеллианов-ской традиции формальные и неформальные ассоциации рассматриваются как создатели социального капитала вследствие социализирующего эффекта демократических и кооперативных ценностей и норм. Однако при таком подходе обнаруживаются три проблемы.

Во-первых, добровольные ассоциации не всегда выполняют возложен-ную на них роль по созданию социального капитала. Членство в гражданских

99

ассоциациях далеко не всегда сопровождается желанием её членов сотрудни-чать за рамками организации. Ряд исследований показал, что участие в дея-тельности добровольных ассоциаций не создаёт социальный капитал, который может быть использован в более широких общественных сферах [6].

Во-вторых, существуют теоретические трудности при отделении раз-личных типов социального взаимодействия друг от друга. Проблема заклю-чается в том, что до сих пор не создана микро-теория социального капитала, которая определяла бы те аспекты социального взаимодействия, которые важны для его создания.

Третья проблема касается определения источников социального капи-тала. Общепринятой является точка зрения о том, что уровень развития социального капитала в том или ином обществе детерминирован долгой ис-торической ретроспективой (например, различия между северной и южной Италией уходят корнями в XII столетие). Но в таком случае, какие приемы и методы из арсенала современных политиков можно считать эффективными в процессе стимулирования и развития социального капитала?

В качестве реакции на проблемы государственно-центристского под-хода возникает институционально-центристский подход. Его сторонники (Берман, Леви, Тарроу и др.) придерживаются мнения о том, что для процвета-ния социального капитала необходима его связь с политическими и правовыми институтами. Эти авторы считают, что социальный капитал не существует независимо от политики и правительства только в сфере гражданского об-щества. В реальности правительственные и политические институты созда-ют, транслируют и влияют на уровень и тип развития социального капитала в обществе. Их воздействие также сказывается на способности граждан раз-вивать сотрудничество и увеличивать степень общественного доверия. Почти все исследователи, поддерживающие такой подход, утверждают, что институциональная инженерия может быть использована для создания социального капитала, хотя различные авторы и расходятся в вопросах вре-менных горизонтов такого воздействия.

В отличие от государственно-центристской модели, институциональ-ная модель больше вписывается в контекст политической науки. В конце XX в.–начале XIX вв. в её недрах наблюдался повышенный интерес к изуче-нию институционального эффекта. Этот «новый институционализм» в ос-новном фокусировался на важности использования институтов как свобод-ных составляющих в различных теоретических моделях.

Дж. Петерс отмечает, что концепции социального капитала и граждан-ского общества подтверждают, что без правильного позиционирования социальных ценностей структурные манипуляции и построения не будут обладать серьёзной эффективностью [7]. Автор обращается к работе о демо-кратизации А. Стефана и Х. Линца, которые подчёркивают важность по-строения институтов для поддержки процесса смены ценностных ориента-ций в транзитивных обществах и стабилизации нарождающейся демократии. Петерс утверждает, что в случае построения эффективных институтов и ус-пешного менеджмента правильные ценности будут поддержаны.

Схожие аргументы приводились и Э. Остромом, подчёркивавшим важ-ность институциональных установлений, облегчающих принятие решений

100

в неоднородном сообществе. На практике это означает, что институты долж-ны воспитывать лидеров, которые способны действовать в большей степени как ответственные граждане, чем как утилитарные рационалисты [8].

Институциональные аргументы в отношении концепции социального капитала можно разделить на две группы: позиционный и институциональ-но-структуральный подходы. Исследователи – сторонники позиционного подхода, фокусируют своё внимание на отношениях между институцио-нальным (политическим) доверием и генерализированным доверием. Одни из них полагают, что существует корреляция между этими двумя видами доверия, другие видят в генерализированном доверии предвестник доверия политического [9]. К. Ньютон и П. Норрис, интерпретируя статистические данные по тринадцати демократическим странам, находят доказательства того, что социальный капитал «может способствовать построению эффек-тивных социальных и политических институтов, которые обеспечат эффек-тивную работу правительства, что в свою очередь увеличит доверие к граж-данским институтам» [10]. Этот аргумент лежит в русле логики Р. Путнема, утверждавшего, что деятельность регионального правительства зависит от уровня регионального социального капитала. Однако проблема заключа-ется в том, что на практике бывает чрезвычайно сложно разграничить эти две формы доверия.

Институционально-структуральный подход концентрирует внимание на роли государства как источнике генерирования социального капитала. К примеру, С. Тарроу утверждает, что «государство играет фундаменталь-ную роль в воспитании гражданских способностей» [11]. По мнению Леви, правительство может реализовать свою способность генерировать доверие только в том случае, если граждане считают само государство достойным доверия [12]. В научных кругах ведутся дискуссии об эффективности госу-дарственных институтов на поприще создания социального капитала, а так-же о степени доверия к ним со стороны граждан.

Краткий обзор подходов к определению источников социального капитала позволяет сделать следующие выводы:

– государственно-центристский подход является сугубо теоретическим и отличается недостаточностью эмпирических данных;

– институционально-структуральный подход оставляет за рамками ис-следования вопросы о том, какие именно институты и каким образом участ-вуют в создании социального капитала.

Важность вопроса о политических институтах, способных генериро-вать социальный капитал, трудно переоценить, поскольку их количество в любой политической системе, будь то демократический или авторитарный режим, огромно. Способы их комбинации внутри институциональной систе-мы тоже различны. Каким из институтов политической системы (электо-ральным, законодательным, военно-политическим, административным и т. д.) принадлежит первенство в этом процессе – было и остаётся предме-том дискуссии.

Проблему представляет также тот факт, что многочисленные формы институционального доверия объединяются под одним лейблом. Например, все осведомлены о таких формах доверия, как вера в политиков, в функцио-

101

нирование демократических институтов и в людей, которые там работают, доверие к демократической системе в целом. Однако в политической литера-туре не проводится разделение между доверием к институтам репрезента-тивной стороны политической системы (на уровне партий, парламентов, кабинетов и т. д.) и её имплементарной (исполнительной) стороны. Послед-ний тип институтов зачастую остаётся за рамками дебатов в отношении социального капитала [13].

Существуют теоретические причины для размежевания этих двух ти-пов доверия. Политическим институтам, находящимся на репрезентативной стороне, очень важно иметь сторонников и приверженцев. Политическая партия, формирующая правительство или представляющая большинство в парламенте, проводит свою идеологическую линию через сторонников. Так, те люди, которые поддерживают идеологию правящей партии, соответ-ственно ей доверяют, те же, кто находится в оппозиции, – нет. Например, муниципальное руководство, сформированное партией, которую поддержи-вает гражданин, может рассматриваться в качестве его политического аген-та. В этом случае у него имеется доверие к правительству по крайней мере до тех пор, пока он поддерживает проводимую им политику, а оно в свою очередь сдерживает свои предвыборные обещания. Но человек, придержи-вающийся оппозиционных взглядов, испытывает недостаток доверия к этому же правительству, тем более, если правящая партия придерживается провоз-глашённого курса [14].

Связь между двумя этими феноменами не очевидна, поэтому трудно проследить их воздействие на генерализированное доверие в том или ином обществе. Именно поэтому мы обычно обнаруживаем сильную корреляцию между политическими пристрастиями и политическим доверием, но слабую корреляцию между доверием к этому типу политических институтов и соци-альным доверием [15]. Неясность механизма взаимоотношений между гене-рализированным доверием и доверием политическим связана также с не-удавшимися попытками классификации связей между различными типами политических институтов и вызываемым ими институциональным доверием.

Б. Ротштейн и Д. Столле отмечают, что полиция и институты власти, отвечающие за претворение в жизнь социальной политики (в терминологии авторов – бюрократы «уличного уровня»), оказывают иное институциональ-ное влияние, чем институты, относящиеся к законодательной и исполни-тельной ветвям власти [16]. Они утверждают, что эти институты непосредст-венно соприкасаются с важнейшими аспектами жизни граждан, включая вопросы безопасности жизнедеятельности, а потому их влияние на граждан отличается повышенной социализацией.

Это авторы объясняют несколькими причинами. Во-первых, деятельность указанных институтов отличается долго-

срочным характером в отличие от краткосрочных политически ангажиро-ванных институтов или добровольных ассоциаций.

Во-вторых, поскольку их работа предполагает непосредственный кон-такт с гражданами, они получают представление о превалирующей полити-ческой культуре, оказывающей воздействие на формирование людских надежд и ценностей.

102

В-третьих, эти институты выполняют специальную задачу охраны общественного порядка, что также воздействует на формирование паттернов социального доверия. В том случае, если эти институты успешно справляют-ся с поставленной перед ними задачей, граждане понимают неотвратимость наказания за подобные преступления и меньше беспокоятся о собственной безопасности, веря в то, что большинству людей можно доверять.

Связь между коррупцией и социальным капиталом, несомненно, суще-ствует, но она может трактоваться двояко.

С одной стороны, в обществе, где люди не доверяют власти, судебной системе и полиции, они будут компенсировать этот недостаток доверия уси-лением социальной сетевой работы и возрастанием доверия друг другу. Таким образом, общество как бы «принуждают» к кооперации. Как отмечает М. Вулкук, процветание коррупции, бюрократические барьеры, угнетение гражданских свобод, отсутствие защиты прав собственности и главенства закона вынуждает общество поддерживать в частном порядке и неформаль-но то, что должно осуществляться публично и формально [17]. Зачастую такими характеристиками отличается гражданское общество при тоталитар-ном и авторитарном режимах.

С другой стороны, неэффективная, коррумпированная, несправедливая административная система не позволяет возникать никакой форме доверия, в том числе и межличностному. Иными словами, если граждане верят в ин-ституциональную эффективность, честность и беспристрастность судебной системы и полиции, это усиливает генерализированное доверие граждан друг другу.

Исследование, проведённое Б. Ротштейном и Д. Столе [18], продемон-стрировало, что институциональная эффективность и честность:

– влияют на индивидуальное ощущение безопасности и степень дове-рия к другим людям;

– определяют перенос индивидуального восприятия тех структур, которые наделены обязанностями по защите общественных интересов;

– создают образец поведения для рядовых граждан; – аккумулируют опыт прямого общения с политическими институтами. Таким образом, индивидуальное чувство защищённости и безопасно-

сти, анализ паттернов поведения представителей элит и других граждан, а также опыт, связанный с дискриминацией прав и свобод, вносят свой вклад в формирование генерализированного доверия. Когда граждане наблюдают свидетельства существования институциональной коррупции, ненадёжности политиков, продажности полицейских и судей, ухудшения криминогенной обстановки, они в меньшей степени склонны доверять кому бы то ни было. Исследование на основе социологических данных, полученных в ходе социологического исследования в ряде государств Латинской Америки, под-твердило, что наличие коррупционной составляющей не только подрывает легитимность политической системы, но и снижает уровень взаимного дове-рия в обществе [19].


1. Ostrom, E. A Behavioral Approach to the Rational Choice Theory of Collec-tive Action / E. Ostrom // American Political Science Review. 1998. 92 (1): 1–23.

103

2. Uslaner, E. The Moral Foundation of Trust / E. Uslaner // New York: Cam-bridge University Press. 2002.

3. Uslaner E. Op. cit. P. 43. 4. Zak, Paul J., and Stephen Knack. 2001. Trust and Growth. Economic Journal

111 (470):295-321 5. Inglehart, Ronald. 1999. Trust, well-being and democracy. In Democracy &

Trust, edited by M. E. Warren. New York: Cambridge University Press. 6. Hooghe, Marc, and Dietlind Stolle, eds. 2003. Generating Social Capital: The

Role of Voluntary Associations, Institutions and Government Policy (forthcoming). New York: Palgrave / Macmillan. Rothstein, Bo. 2002. Sweden: Social Capital in the Social Democratic State. In Democracies in Flux: The Evolution of Social Capital in Contem-porary Society, edited by R. D. Putnam. Oxford: Oxford University Press.

7. Peters, Guy B. Institutional Theory in Political Science: The 'New Institution-alism'. London: Pinter, 1999, p. 88.

8. Ostrom, Elinor. 2000. Crowding out Citizenship. Scandinavian Political Studies 23 (1):3-16.

9. Rothstein B., Stolle D. How Political Institutions Create and Destroy Social Capital: An Institutional Theory of Generalized Trust // Paper to be presented at Col-legium Budapest, Project on Honesty and Trust: Workshop 2, November 22-23, 2002.

10. Newton K., Norris P. Confidence in Public Institutions// Disaffected Democra-cies. What's Troubling the Trilateral Countries. Princeton: Princeton University Press, 2000.

11. Tarrow, Sidney. 1996. Making Social Science Work Across Space and Time: A Critical Reflection on Robert Putnam’s Making Democracy Work. American Political Science Review 90 (3).p. 395.

12. Levi, Margaret. 1998. A State of Trust. In Trust & Governance, edited by V. Braithwaite and M. Levi. New York: Russell Sage Foundation. p. 86.

13. Levi M. Op. cit., p. 96. 14. Rothstein B., Stolle D. How Political Institutions Create and Destroy Social

Capital: An Institutional Theory of Generalized Trust, p. 11-12. 15. Newton K., Norris P. Op. cit., p. 26. 16. Rothstein B., Stolle D. Op. cit., p. 12-13. 17. Woolcook, Michael. 2001. The Place of Social Capital in Understanding Social

and Economic Outcomes. ISUMA - Canadian Journal of Policy Research 2 (1):12, p. 16. 18. Rothstein B., Stolle D. Op. cit., p. 18-19. 19. Seligson, Mitchell. 2002. «The Impact of Corruption on Regime Legitimacy:

A Comparative Study of Four Latin American Countries,» in Journal of Politics 64 (2): 408–433.

В. А. Игнатенко ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

Российская Федерация, г. Краснодар

НАПРАВЛЕНИЯ И МЕТОДЫ ПОВЫШЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО УЧАСТИЯ МОЛОДЁЖИ РОССИИ

(ФЕДЕРАЛЬНЫЙ И РЕГИОНАЛЬНЫЙ УРОВНИ)

In the article the main directions and methods of increasing political participation of Russian youth are determined. Ranked experience of youth parliamentary structures, youth participation in Russian political parties.

104

A comparison of federal and regional levels of political participation (on materials of Krasnodar Territory).

Political participation, directions and methods, Russian youth, increasing, federal and regional levels.

Одной из сложных проблем российского общества является низкая

политическая активность молодёжи. Поэтому актуален поиск эффективных институтов и процедур молодежной политики. Исследование темы актуаль-но на примере Краснодарского края – агропромышленного региона, где ярко выражена социокультурная специфика молодёжного электората.

Цель статьи – определить перспективные направления и методы по-вышения политического участия молодёжи на всероссийском и региональ-ном уровнях (на примере Краснодарского края).

Молодёжь включается в политические процессы, участвуя в деятель-ности молодёжных организаций, политических партий, совещательных структур при органах государственной власти и местного самоуправления, в выборах. В наибольшей степени возможностью влиять на проблемы обла-дают молодые люди, наделённые депутатским мандатом [3, c. 7].

Учитывая опыт молодёжного парламентаризма в Российской Федера-ции, можно определить его наиболее значимые функции и организационные формы. Данный институт сложился во многих регионах России в начале 2000-х гг. Молодёжный парламентаризм имеет потенциал решения таких вопросов, как взаимоотношение законодательных и исполнительных органов власти с молодёжью и её объединениями, лоббирование интересов молодё-жи через государственные органы на этапе законотворчества, повышение политической культуры молодёжи и её политической активности. Созданы Общественные молодёжные палаты при Государственной Думе РФ, Моло-дёжные парламентские ассамблеи при Совете Федерации РФ.

Общественная молодёжная палата при Государственной Думе Россий-ской Федерации создана в 2001 г. для изучения проблем молодёжи, своевре-менного реагирования органов государственной власти на них, содействия дея-тельности парламента в области законодательного регулирования прав и за-конных интересов молодёжи, подготовки рекомендаций по решению проблем.

Молодёжная парламентская ассамблея при Совете Федерации РФ – ещё один постоянно действующий совещательный орган. Участники ассамб-леи – представители региональных молодёжных парламентов. Молодые пар-ламентарии – депутаты законодательных органов власти субъектов федера-ции, принимают участие в национальных и международных совещаниях, «круглых столах», конференциях, сессиях, форумах, где они обмениваются опытом и обсуждают совершенствование молодёжной политики.

Молодёжное парламентское движение доказало необходимость. Мо-лодёжные парламенты в регионах несут в себе инновационный потенциал перспективных молодых лидеров, новых методов работы и форм взаимодей-ствия государства и общества [1, c. 6].

Представители молодёжи включаются и в предвыборные партийные списки. Наиболее обширным по абсолютной численности молодёжи, судя

105

по региональным выборам 2009 г., является список партии «Единая Россия», а самое высокое процентное представительство молодёжи отмечено в ЛДПР (10,8 %) [4, c. 87].

Современное положение молодёжи Краснодарского края характеризует-ся как общими для Российской Федерации параметрами, так и специфическими тенденциями. Так, в г. Краснодаре с успехом прошли выборы в молодёжный парламент. Краснодарский край – один из первых регионов, где был принят закон о государственной молодёжной политике. В соответствии с проектом «Стратегии развития молодёжной политики в Краснодарском крае до 2020 г.», активно работают созданные по инициативе губернатора молодёжные сове-ты (около 1 000 участников) при главах муниципальных образований. Их це-лью является активизация политической деятельности молодёжи, содействие в защите её прав и законных интересов, выработка единой стратегии и так-тики молодёжной политики, решение проблем молодёжи [2].

С 2006 г. департамент (ныне – министерство) молодёжной политики Краснодарского края и Краснодарская краевая общественная организация «Регион 93» под патронажем губернатора А. Н. Ткачёва проводят краевой туристский лагерь молодёжного актива «Регион 93». Участниками лагеря стали 3 тыс. молодых людей. Краевой туристский лагерь молодёжного акти-ва «Регион 93» – образовательный проект, который собирает лучших моло-дых людей Кубани, интересующихся политикой, инновациями, граждански-ми инициативами, общественными кампаниями.

Применяются также другие формы политической активности – участие молодых политиков в выборах депутатов представительных органов местно-го самоуправления Краснодарского края [5]. Проводятся молодёжные фору-мы, где участники ищут решения политических проблем [6].

Можно систематизировать новые методы повышения электоральной активности молодёжи таким образом:

– применение органами государственной власти, партиями и избирко-мами интернет-технологий: создание на сайтах разделов о проектах и мерах электоральной политики, о нормативно-правовой базе и общественных молодёжных организациях с полезными ссылками;

– создание интернет-сайтов молодёжных организаций с такими ресур-сами, как форумы и чаты;

– образование региональных молодёжных парламентов и участие молодёжных активистов в общественных палатах, общественных советах;

– проектный механизм взаимодействия органов власти и молодёжи; – создание и работа молодёжных «крыльев» политических партий. Высокий уровень политического участия может быть обеспечен также

посредством вовлечения молодёжи в сетевые интернет-сообщества, образова-тельные и благотворительные проекты, деятельность молодёжных отделений партий и общественных организаций. В данном аспекте политики необходи-мо учитывать возрастные особенности молодёжи, заботясь об открытости и интерактивности всех мероприятий.


1. Второй Всероссийский форум молодых парламентариев. Материалы для участников форума. 24–25 февраля 2005 г. Рязань, 2005. С. 6.

106

2. Доклад Департамента молодёжной политики Краснодарского края. 18 авг. 2009 г. : [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.dmpkk.ru/department/ documents/?ELEMENT_ID=5016

3. Зети, П. П. Влияние информационной среды на политическое участие мо-лодёжи: автореф. дис. … канд. полит. наук / П. П. Зети. Краснодар, 2009. С. 7.

4. Политическое образование и гражданская позиция молодого поколения Рос-сии: Матер. Всеросс. научно-практ. конф. 27–29 марта 2009 г. Казань, 2010. С. 87.

5. Резолюция VI Всероссийского форума молодых парламентариев. Единый портал молодёжного парламентского движения в России : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://www.newparlament.ru.

6. Стратегия государственной молодежной политики в Краснодарском крае до 2020 г. : [Электронный ресурс] // Режим доступа : www.moicentr.ru/file/324/12.doc.

А. Н. Сулимин ФГБОУ ВПО Астраханский филиал «Российской академии

народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ» Российская Федерация, г. Астрахань

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ

ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА НА ЗАПАДЕ И В РОССИИ

The article considers the concept of civil society and examines the impact of these concepts on the development of civil society in the West and Russia. The author concludes that Liberal and Marxist concept of civil society is not quite correspond to the practice of development of civil society. Also the article substantiates a thesis that for our society need the collective concept of civil society, where the common good above private.

Civil society, Liberalism, Marxism, West, liberty, market economy, Welfare state. Гражданское общество как социально-философский феномен впервые

возник в эпоху европейского Просвещения в рамках западной либеральной политической мысли. Сторонники данной идеи рассматривали гражданское общество как закономерный этап развития западной цивилизации, когда государство служит интересам личности, а не личность государству. В этом контексте сама идея гражданского общества носила антигосударственный характер, обращая основное внимание на реализацию прав и свобод отдель-ного человека. Идеи гражданского общества, особенно в экономике, выра-жали интересы формирующейся буржуазии, выступая против уходящих в лету истории традиционных сословий – крупной земельной аристократии, духовенства.

Несмотря на свою либеральную природу, социально-философская мысль неоднозначно трактует сущность гражданского общества. Схожая с либеральной концептуальная трактовка гражданского общества содержит-ся в марксистском учении, но в более радикальной форме. Сторонники клас-сового подхода видели в гражданском обществе инструмент избавления

107

от машины угнетения рабочего класса – государства. Классическая же либе-ральная традиция оставляла место государству в качестве «ночного сторо-жа», который не вмешивается в социально-экономические процессы. В этом отношении общими чертами либерализма и марксизма стало отрицание государственного начала. Если либерализм допускал наличие гипертрофи-рованной роли государства, то марксизм и вовсе отрицал её, видя в ней лишь промежуточный этап развития. Разница трактовок гражданского общества данными идеологиями заключается лишь в содержании гражданского обще-ства. Для либералов оно концентрирует совокупность интересов индивиду-умов, а для марксистов оно есть коллективное начало.

Другие мыслители придавали феномену гражданского общества уни-чижительный оттенок, противопоставляя роли государства. Так, Ш. Монтес-кье рассматривал гражданское общество как сферу вражды, а государство как примеряющее начало [12, c. 176]. Г. В. Гегель не видел в гражданском обществе полной свободы, т. к. оно является сферой реализации частных ин-тересов в сфере власти [5, c. 237]. В этом отношении только в государстве гегельянство видит не только источник права, но и духовный союз людей.

Однако именно либеральный идеологический проект, рассматриваю-щий гражданское общество как антипод государства, получил распростране-ние в качестве формы универсальной политической ценности, выходящей за пределы западной цивилизации.

По нашему мнению, основная цель гражданского общества заключает-ся в обеспечении человека равным доступом в получении социальных благ. В этом контексте гражданское общество должно быть концентрированным выражением социальной справедливости.

Если исходить не из идеалистического понимания гражданского общества, по которому человек благодаря своей особой сознательности мо-жет прекрасно существовать без государства, как в романе И. Ефремова «Час быка», то в реальных социально-политических процессах выглядит всё на-оборот. Равенство возможностей и социальная справедливость, а значит и защита каждого человека – индивида, остаются лишь вымышленной ре-альностью. Так, Великая депрессия в США показала, что абсолютизация та-ких основных принципов гражданского общества, как «свободный рынок» и «государство ночной сторож» может приводить к социально-экономическим кризисам. Деактивация государства в экономике привела к катастрофическому падению уровня жизни населения, начался массовый голод, в результате кото-рого только в Нью-Йорке умерло от 5 до 10 млн человек. По мнению Б. Бори-сова, анализировавшего американские документы, во время Великой депрессии голодомор в США унёс жизни более 7 млн американцев [2]. Можно ли в связи с этим говорить о том, что капиталистический строй, основанный на свободном рынке и постоянно повторяющихся циклических кризисах, может гарантиро-вать создание условий для развития каждого индивида?

Социально-экономическая нестабильность западного общества подры-вает свободу как один из фундаментальных либеральных принципов кон-цепции гражданского общества. И. Сталин по этому поводу сказал свою зна-

108

менитую фразу, обрисовав начало и конец состояния свободы человека: «трудно представить себе, какая может быть «личная свобода» у безработно-го, который ходит голодным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и вся-кая другая свобода» [16, c. 109–111].

Реакцией на Великую депрессию стало появление нового либерализма, который уже не отрицал роль государства в регулировании социально-экономических процессов. Эта тенденция получила своё выражение в фено-мене «государства всеобщего благоденствия» (welfare state), когда посредст-вом государственного регулирования прогрессивного налогообложения и низкого ссудного процента значительно повысился уровень благосостоя-ния общества, о чём говорят показатели доходов домохозяйств. С 1945 по 1975 гг., по Ж. Фурастье, на Западе наступает эпоха «Славного тридцатиле-тия» (Les Trente Glorieuses), формируется общество потребления [19]. Одна-ко эта эпоха не являлась следствием наличия в западном обществе свободно-го рынка, развитого правосознания или необходимостью создания спроса и потребителей массовой продукции. Суть данного процесса заключалась в наличии системного антикапитализма в лице социалистического лагеря и СССР, который заставлял подстёгивать НТР и потребительскую актив-ность всех участников социально-экономических процессов на Западе. Начиная с середины 1970-х гг. в западном менеджменте вновь начала возро-ждаться идея свободного рынка, монетаризма, невмешательства государства в социально-политическую сферу. Идеологическими апологетами концепции неолиберализма выступили М. Фридман и Ф. А. Хайек [18; 20]. А в качестве необходимости снижения социальных расходов государства М. Тэтчер даже отменила бесплатное молоко в школах, оставив негативный след от своей деятельности в памяти многих британцев.

Другой чертой концепции гражданского общества является политиче-ское равенство граждан. Однако долгое время, вплоть до второй половины ХХ в., в западных странах имела место институциональная сегрегация (от позднелатинского segregatio – отделение) – политика религиозной и ра-совой дискриминации в рамках административного разделения общества. В 2006 г. согласно докладу Проекта по гражданским правам Гарвардского университета, сегрегация де-факто присутствовала в американском общест-ве, поднявшись до уровня конца 1960-х гг. [21].

Видимо поэтому философ и логик А. А. Зиновьев, который долгое вре-мя прожил на Западе, замечает у западного гражданского общества такое свойство, как конфликтность, которая носит законный характер и обуслав-ливает противоположные интересы его участников. В этом смысле граждан-ское общество не создаётся для примирения враждующих сторон [6, c. 29]. Сегрегация, по-видимому, является радикальным проявлением этой кон-фликтности, т. к. гражданское общество не есть некое единое организован-ное целое.

109

В условиях постепенной глобальной западнизации мира принципы сег-регации прочно были закреплены в международных отношениях. Форми-рующееся глобальное / западное сообщество включало в свои ряды наиболее послушные государства, готовые следовать принципам «вашингтонского консенсуса». В странах Третьего мира создавались различные филиалы западных организаций, призванных имитировать национальные институты гражданского общества. Благодаря грантам на научные разработки по про-блемам развития демократии и гражданского общества в этих странах форми-ровалась прозападная интеллигенция, культивирующая навязанные идеалы. Представители либеральной интеллигенции пополняли ряды как радикальной, так и умеренной антиправительственной оппозиции, активно участвующей в «цветных революциях». Информационная революция второй половины ХХ в. позволила внедрить в социальный процесс политические технологии «промы-вания мозгов» (brainwashing). Человек в современном информационном про-странстве стал завесить от внешнего воздействия не меньше, чем в условиях религиозного знания. Политтехнолог О. Маркеев замечает, что свободные и независимые СМИ на Западе играют роль Церкви, порождая сонмища свя-тых, грешников и великомучеников и выплёскивая их образы в коллективное сознание через электронные, печатные и иные средства передачи информа-ции. Это делается более эффективно и масштабно, т. к. идеократия Запада внедряет свой информационный продукт не только в сознание американских граждан, но и успешно экспортирует его по всему миру. Масштабы доходов Голливуда одного из производственных комплекса идеократии США обусловлены глобальным масштабом системы сбыта [10, c. 54].

Ещё одним декларированным принципом гражданского общества явля-ется тезис, что оно самостоятельно формирует систему власти посредством свободных выборов. Однако политические технологии в период выборов спо-собствовали размыванию рационального мышления и позволяли заказчику сформировать необходимое общественное мнение. Если же учитывать реаль-ную дороговизну политических выборов, то существует и финансовый фильтр элитного отбора. Так, американский социолог Р. Миллс ещё в 1950-е гг. выде-лил 200 семей, которые с момента принятия Декларации о независимости США полностью формировали американский истэблишмент [11].

Культура является зеркалом общественно-политических отношений. В 1946 г. американский писатель Р. П. Уоррен в своём политическом романе «И вся королевская рать» на основе биографии губернатора Луизианы Х. Лонга показал, насколько власть и деньги определяют реальный политиче-ский процесс. С тех пор ситуация мало изменилась. Постоянная смена амери-канского руководство из четы Бушей является одним из подтверждений дан-ного тезиса. Кроме того, ещё одной особенностью элитного отбора в системе американской власти является обязательное неформальное прохождение обучения в наиболее престижном Йельском университете. Поэтому партий-ность / многопартийность на Западе, рассматриваемая как инструмент арти-куляции интересов гражданского общества, так и не стала такой. Сегодня «железный закон олигархии» в капиталистическом обществе определяет дея-тельность политических партий, имеющих только интересы борьбы за власть.

110

Идеи гражданского общества в России начали проникать с Запада с конца ХVIII в., а институциональное своё воплощение получали во второй половине ХIX в. в либеральных реформах Александра II. Однако граждан-ское общество формировалось в результате реформ «сверху» и не возникало, как естественная социальная тенденция «снизу».

В общественном сознании проводимые реформы Александра II носили скорее социальный, а не политический характер. Крестьяне хотели справед-ливого передела земли в рамках общины и безразлично относились к буржу-азным свободам. В результате выхода крестьян из крепостной зависимости, крестьянские наделы оказались ещё более усечёнными, чем до реформы, а повинности «освобождённых» крестьян почти не отличались от повинно-сти крепостных, а лишь точнее регулировались законом [17, c. 197]. В ре-зультате реформа не оправдала ожидания крестьян, т. к. социально-экономические отношения с помещиками продолжали иметь феодальный характер. Большая часть населения стала всё дальше отдаляться от власти, нещадно проводившей капиталистический эксперимент на большинстве населения Российской Империи. Формирование раннекапиталистического общества в России проходило по тем же формам, что и на Западе, через раз-рушение феодальных отношений. Личное освобождение 23 млн помещичьих крестьян привело к образованию рынка наёмной рабочей силы, которая хлы-нула в города, тем самым пополняя класс пролетариата как необходимого условия для перехода к капиталистическому способу производства. Проле-тариат становился источником протестных настроений, т. к. в большей сте-пени являлся носителем крестьянского самосознания, которое не восприни-мало ломку традиционных социальных институтов.

Несмотря на декларативные права, которыми были наделены земства, они так и не стали самостоятельными общественными институтами, т. е. ин-ститутами гражданского общества по западному образцу. Деятельность земств была ограничена хозяйственными функциями уезда или губернии и поставлена под контроль центральных властей, которые могли отменять решения земских собраний, что, впрочем, соответствует российской тради-ции модернизации «сверху». Отсутствие реальной экономической базы для функционирования земств, жёсткое давление администрации сделали из них фактор делегитимизации центральной власти на местах. Новые органы мест-ного самоуправления в процессе своего развития стали достаточно мощным протестным социальным институтом, который включился в политическую борьбу, поддерживая революционное движение. Собственно сельские врачи, учителя и другая формирующаяся земская интеллигенция скрыто, а в некото-рых случаях открыто, выступала против действующей власти, обозначая кон-фликтный потенциал формирующихся элементов гражданского общества.

Давление Запада как политическое, так и военное, вынуждало россий-скую элиту проводить реформы по либеральным лекалам. Так, например, в 1905 г. во время переговоров с Японией в Порсмуте (США) Россия, пред-ставляемая там С. Ю. Витте, не только подписала унизительный Портсмут-ский договор, отдавая Японии, кроме всего прочего, и бесспорно русский

111

Южный Сахалин, но и договорилась с американскими банкирами о предос-тавлении внешних займов, на проведение дальнейших либеральных реформ, которые требовал Запад [15, c. 82].

В результате Манифест 10 октября 1905 г. откроировал конституцион-ную монархию. В. В. Леонтович отмечает тактический, а не прикладной стратегический характер введения представительного органа: «…Милюков в 1906 г. при частных разговорах с Витте не рекомендовал последнему при-нять один из только что упомянутых проектов, а советовал ему – сам при этом называя своей проект практическим – во избежание потери времени просто дать перевести бельгийскую или болгарскую конституцию и ввести её в качестве конституции российской. Это представляется доказательством, что даже те, кто участвовал в подготовке этих проектов, не придавали им большой практической ценности» [9, c. 348–349].

Впоследствии внедрение декоративных институтов в систему власти обозначило потерю её легитимности в широких слоях российского общества, т. к. данные институты не создавались для выражения интересов всех соци-альных групп. Всё закончилось деятельностью Четвёртой Думы, в которой существовало прочное британское лобби, толкавшее Российскую Империю в кровопролитную и экономически затратную войну с Германией. Парла-ментарии участвовали в заговоре против Николая II, в дальнейшем в составе Временного правительства довели государство до социально-экономической катастрофы, отчего власть сама пришла в руки большевиков.

Рассматривая через призму либеральной и марксистской концепции гражданского общества можно увидеть, что тенденции развития советского общества не соотносятся ни с одной из этих трактовок. Например, марксист-ский тезис о коммунистической формации, в которой нет места государству, явно был переиначен большевиками, сделавшими ставку на сильное государ-ство в эпоху укрепления власти Сталина. Западные идеологи, рассматриваю-щие гражданское общество как институт, противостоящий государству, воспринимали советскую политическую систему как тоталитарную, когда государство имеет всепоглощающее воздействие на общество. Однако если рассматривать развитие Советской России с точки зрения теории коллектив-ного гражданского общества или государственного гражданского общества, советский общественный строй являлся выражением справедливости, где были обеспечены равные стандарты жизни, равный доступ к социальным благам.

Конституция 1936 г. формально являлась одной из самых демократи-ческих в мировой юридической практике. Советский парламентаризм, полу-чивший институциональное выражение в деятельности Верховного съезда СССР. Верховный Совет, несмотря на партийный фильтр, выражал преиму-щественно интересы трудовых коллективов, а не политических партий, как это было на Западе.

Как справедливо отмечает А. А. Зиновьев, в советской социальной ор-ганизации не было места гражданскому обществу не потому, что оно было запрещено государством, как писали в западных учебниках. Главная причи-на в том, что в советский период мы в нём не нуждались, и если бы совет-ские власти захотели его ввести, то вряд ли добились бы большего результа-та, чем сегодня [6, c. 30].

112

Целью крушения СССР было формирование гражданского общества по либеральной парадигме, а не по коллективной государственной, однако на-сколько спустя 20 лет современное российское общество преуспело в этом?

Социально-экономической базой гражданского общества является мас-штабный средний класс, в котором присутствует высокий уровень доходов, позволяющих обществу инвестировать в развитие социального капитала. Однако в результате либеральных реформ 1990-х Россия из общества соци-ального равенства превратилась в общество, где существует серьёзная соци-альная поляризация. При минимальном размере заработной платы в 5 554 руб. в стране насчитывается более 100 тыс. долларовых миллионеров, а Москва стала городом, в котором живёт наибольшее на планете число людей с со-стоянием более чем в $1 млрд [7, c. 11]. Разрыв доходов между 10 % самых богатых граждан и 10 % наименее богатых (децильный коэффициент) составляет 17–27 раз [24, c. 160–161]. При этом многие граждане не могут на свои текущие доходы приобрести товары длительного пользования, что вынуждает их жить в долг.

Активно реализуется на практике либеральный тезис, что государство не должно вмешиваться в социально-экономическую сферу. Однако это при-водит только к деградации социального капитала. Во-первых, наблюдается снижение бюджетных расходов на социальную сферу. Во-вторых, стреми-тельным ходом идёт приватизация социальной сферы. Коммерциализация ме-дицины и образования, пенсионной сферы при наличии больших проблем в экономике, большого социального расслоения может обострить демографи-ческие и социальные проблемы, вызвать всплеск общественного недовольства.

Основной сферой деятельности среднего класса является малый и средний бизнес. Здесь ситуация тоже не утешительная. Доля среднего и малого бизнеса в ВВП за 2013 г. составляет 20 %. В 2012 г. в результате увеличения вдвое обязательных социальных взносов с предпринимателей закрылось несколько сот тысяч предприятий малого бизнеса. Проблемы мел-кого и среднего предпринимательства заключаются также в отсутствии де-шёвых длинных денег, вынуждающих брать кредиты под высокие проценты и работать на их погашение. Описанная политика не позволяет говорить о том, каким образом средний класс может увеличиться к 2020 г. до 60 %, согласно «Концепции социально-экономического развития РФ до 2020 г.».

По мнению социологов, российское общество не представляет собой какой-то единой социальной целостности в своём образе жизни. В социуме наблюдается апатия как в разрушении горизонтальных социальных связей между поколениями, так и вертикальных связей между людьми, обладаю-щими разным доступом к социальным благам [8].

По данным ВЦИОМ, в среднем около половины респондентов доверя-ет деятельности общественных организаций, что говорит о низкой эффек-тивности институтов гражданского общества [13].

Социологи В. П. Бабинцев, Е. В. Реутов отмечают, что общественные институты в меньшей степени не находят поддержки у молодёжи. Следстви-ем низкого уровня межличностного и институционального доверия в моло-

113

дёжной среде становится «атомизация» социальных практик, возникает готовность молодых людей преступить социальные нормы, если того потре-буют их личные интересы и устремления [1].

Вице-президент Международной социологической ассоциации М. Бу-равой отмечает, что «Россия поляризуется, т. к. Центр интегрируется в пере-довые сети глобального информационного общества, провинции бредут в противоположном направлении к неофеодализму. Невероятно глубокое разделение общества по имущественному положению повлекло за собой отчуждённость…» [3, c. 14].

Если общество перестаёт эффективно регулировать и контролировать повседневное поведение своих членов, то оно саморазрушается, т. к. кон-фликт начинает приобретать незаконный характер. Такой конфликт характе-рен в целом для современного западного общества, где наркомания и пре-ступность захлестнула молодёжную среду.

Насколько такое гражданское общество способно артикулировать свои интересы в политике? Если в 1990-е гг. основными медиаторами НКО были западные общественные фонды, то в 2000-е гг. ими стала государственная власть. На примере создания различных молодёжных структур, создаваемых против «цветных революций», а также «Общероссийского народного фрон-та» можно проследить, как власть стремится контролировать социальные процессы, имеющие политический подтекст.

Российский парламентаризм так и не стал атрибутом гражданского представительства, т. к. здесь существуют как финансовые, так и статусные фильтры элитного отбора, характерные в целом для современного капитали-стического общества. В результате исследования Центр проблемного анали-за и государственно-управленческого проектирования выделяет следующие статусные группы в Государственной Думе: петербургская группа – 12,9 %, представители органов госбезопасности – 12,3 %, представители вооружен-ных сил – 6,9 %, бывшие спортсмены – 5,8 %, представители банковских структур и крупного бизнеса – 47,9 % [4, c. 84].

В период административных реформ органы местного самоуправления как основной институт гражданского общества на местах, по Конституции самостоятельные в пределах предмета своего ведения, превратились в тех-нический инструмент. Федеральный закон № 131 «Об общих принципах организации местного самоуправления» превратил современное самоуправ-ление в органы с ограниченным набором полномочий, зависимые от выше-стоящих органов государственной власти, не обеспеченные финансовыми ресурсами, не самодостаточные и слабо подотчётные гражданам [14, c. 65].

Таким образом, современное российское общество имеет слабую са-моорганизацию, разобщённость, конфликтность, что вполне соответствует практике развития современного западного общества и в целом расходится с декларированной либеральной парадигмой развития, где индивиду для вы-ражения своей свободы не требуется государство. Западный политический процесс в рамках этой парадигмы развития игнорирует выработку каких-либо механизмов солидарности и единства его членов, делая ставку на прин-ципы конкуренции. В условиях такой конкуренции имеет место социальное

114

неравенство. Устранение государства из социальной сферы редуцирует в обществе экономические кризисы, исключая возможность социального по-рядка. Поэтому Россия должна отказаться от либеральной концепции разви-тия гражданского общества, основанной на принципе индивидуализма и устранения государства из социально-экономических процессов. Необхо-димо возвращение к коллективной трактовке гражданского общества, где только создание равного доступа к социальным благам может обеспечить процветание каждого его члена, где солидарность важнее индивидуализма, где общее важнее частного. Только учёт данных российских исторических традиций обеспечивал, обеспечивает и будет обеспечивать развитие общест-ва и государства в их органичном единстве.


1. Бабинцев, В. П. Самоорганизация и «атомизация» молодёжи как актуаль-ные формы социокультурной рефлексии / В. П. Бабинцев, Е. В. Реутов // Социоло-гические исследования. 2010. № 1. C. 109–115.

2. Борисов, Б. Голодомор по-американски : [Электронный ресурс] / Б. Борисов // Информационный портал «Новые Хроники». Режим доступа : http://novchronic.ru/ 1322.htm.

3. Буравой, М. Транзит без трансформации: инволюция России к капита-лизму / М. Буравой // Социологические исследования. 2009. № 9. С. 13–24.

4. Властная идейная трансформация. Исторический опыт и типология : мо-ногр. / под ред. В. И. Якунина. М. : Научный эксперт, 2011.

5. Гегель, Г. В. Философия религии / Г. В. Гегель. М. : РОССПЭН, 2007. T. 1. 6. Зиновьев, А. А. Русский эксперимент / А. А. Зиновьев. М. : L'Age

d’Homme – Наш дом, 1995. 7. Иноземцев, В. Л. Перспективы развития России в новом политическом

цикле / В. Л. Иноземцев // Политические исследования. 2012. № 3. 8. Кара-Мурза, С. Г. Аномия в России: причины и проявления / С. Г. Кара-

Мурза. М. : Научный эксперт, 2013. 9. Леонтович, В. В. История либерализма в России (1762–1914) / В. В. Ле-

онтович. М.: Русский путь, 1995. 10. Маркеев, О. Демон власти. Генезис, эволюция и кризис системы власти /

О. Маркеев. М. : Самотека, 2007. 11. Миллс, Ч. Р. Властвующая элита / Ч. Р. Миллс. М. : Иностранная лите-

ратура, 1959. 12. Монтескье, Ш. О духе законов / Ш. Монтескье. М. : Мысль. 1999. 13. Одобрение деятельности общественных институтов : [Электронный ре-

сурс] / Режим доступа : http://wciom.ru/ratings-social-institutions/ 14. Партийная и политическая система России и государственное управле-

ние. Актуальный анализ / под ред. С. С. Сулакшина. М. : Научный эксперт, 2012. 15. Паршев, А. П. Почему Россия не Америка? / А. П. Паршев. М. : Алго-

ритм, 2002. 16. Сталин, И. В. Сочинения / И. В. Сталин. М. : Прогресс. 1997. Т. 14. 17. Троицкий, Н. А. Россия в ХIХ веке : курс лекций / Н. А. Троицкий. М. :

Высш. шк., 1999. 18. Фридман, М. Свобода выбирать. Наша позиция / М. Фридман, Р. Фрид-

ман. М. : Новое издательство, 2007.

115

19. Фурсов А. Недолгое счастье среднего класса : [Электронный ресурс] / Фурсов А. // Сайт журнала «Золотой лев». Режим доступа : http://www.zlev.ru/ 113/113_50.htm.

20. Хайек, Ф. А. Дорога к рабству / Ф. А. Хайек. М. : Новое издательство, 2005.

21. Шулман, Р. США чтят память Мартина Лютера Кинга, но убивают его мечту о равенстве / Р. Шулман // The Guardian, 2006.

22. Якунин, В. И., Сулакшин С.С., Колесник И.Ю. Труд и государственное управление в России. Производительность, оплата, мотивация : моногр. / В. И. Яку-нин, С. С. Сулакшин, И. Ю. Колесник. М. : Научный эксперт, 2010.

116

РАЗДЕЛ III РЕГИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА:

ФАКТОРЫ СТАБИЛЬНОСТИ И ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ

Э. А. Зелетдинова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ФАКТОРЫ СТАБИЛЬНОСТИ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ


№ 14-03-18036.

In this article the author considers economic, social, ideological and psychological factors of stability of the political system. He determines the external and internal risks of system stability. Also the author estimates the socio-political consequences of the global economic crisis in 2008, conducts the factorial analysis of the situation of political crisis in Russia during 2011–2012. Furthermore a comparative analysis of national survey and sociological studies on the Astrakhan region is performed.

Стабильность развития общества выступает производной многих

социально-политических обстоятельств, таких как социальный порядок, еди-ное правовое поле, степень доверия между органами государственной власти и гражданами, уровень и качество жизни, состояние безопасности и здоровья людей, что обеспечивается во многом с помощью политических институтов и общественных организаций.

Несмотря на то, что за прошедшие годы российское общество ощути-мо стабилизировалось, ощущается насущная необходимость выработки практических норм и рекомендаций по укреплению факторов устойчивости, предотвращению возникновения дестабилизирующих ситуаций в будущем. Актуальность темы подтверждают и последние события, разворачивающие-ся в мировой финансовой системе и на международной арене, которые могут привести к дестабилизации в экономической и в политической подсистеме российского общества.

В числе постоянно действующих факторов стабильности: экономиче-ские, работающие на поддержание достаточного уровня благосостояния на-рода; социальные, направленные на оптимальное равновесие социальных интересов; идеологические и социально-психологические, ориентирующие поведение членов общества на ценности и нормы существующей. Важней-шим фактором политической стабильности безусловно является экономиче-ское развитие, рост благосостояния, поскольку социально-экономический

117

фактор влияет на место и распределение политической власти в обществе и обусловливает политический порядок. Известно, что экономические кризи-сы, спад производства, ухудшение уровня жизни населения часто приводили политическую систему к разрушению. Однако, как показывает практика, да-леко не всегда можно проследить прямо пропорциональную зависимость между этими параметрами, хотя именно последствия мирового экономиче-ского кризиса 2008 г. принято считать главным фактором дестабилизации политической ситуации в России на рубеже 2011–2012 гг.

В России, которая пока находится на периферии глобализационных экономических процессов, последствия кризиса проявились несколько позже и несколько слабее, чем в странах, находящихся в центре кризиса. Сыграли свою положительную роль и усилия российской власти, которая не могла допустить катастрофического падения уровня жизни до парламентских и президентских выборов 2011–2012 гг.

И даже в декабре 2011 г., когда индекс оценки экономического поло-жения ушёл в зону отрицательных значений, россияне (57 %) были вполне уверены в собственном неплохом будущем. Очевидно между экономически-ми показателями кризиса и его социально-политическими последствиями существует определённый временной лаг: для осознания последствий эко-номического кризиса и реального его ощущения в повседневной жизни необходимо некоторое время.

Удивительно, но факт, что в январе 2012 г., на который пришёлся пик протестных выступлений, доля россиян, ожидающих в ближайший год ухудшения своего материального положения, упала до исторического мини-мума. Большинство россиян (и их стало больше) считали, что их материаль-ное положение не изменится (47 % в 2011 г., 57 % в 2012 г.).

Экономические факторы повлияли на этот кризис, скорее, опосредо-ванно: адаптация населения к условиям рынка, постепенное формирование верхушки среднего класса, способного обойтись без поддержки государства и психологически не зависеть от него актуализировали требования серьёз-ных экономических изменений, не удовлетворяясь стабильностью. Более того, стабильность 2000-х гг. стала восприниматься как застой.

Эти экономические факторы совпали с серьёзными социально-политическими изменениями: в политическую жизнь пришло новое поколе-ние, «дети нулевых», не заставшие революционных событий 90-х и ищущие возможностей для самореализации. В результате социального и экономиче-ского развития в стране появились новые социальные группы, которые про-явили на митингах готовность отстаивать свои интересы. Это, по сути, и есть «модернизационный вызов», с которым уже сталкивались многие страны.

Их отнесение по основным характеристикам к среднему классу при-влекает к нему пристальное внимание с точки зрения оценки его как движу-щей силы модернизации и, как некоторый вариант, социальной базы протес-тов. В поисках ответов на эти вопросы ярко проявляется двойственная сущ-ность среднего класса.

118

С одной стороны, российская модернизация рассчитывает, прежде все-го, на высокообразованных, востребованных людей, обладающих большими адаптационными ресурсами, основывающих свою социальную практику не на патерналистских и коллективистских, а на индивидуалистических цен-ностях и рациональном выборе. Их отличительной особенностью является то, что они перестают перекладывать ответственность за своё благополучие на государство, а все свои надежды связывают с собственной инициативой, личной устремлённостью на изменение своего социального положения.

С другой стороны, именно средний класс признаётся историками и со-циологами стабилизатором общества. Специалисты считают, что чем больше средний класс, тем меньше вероятность социальных и экономических катак-лизмов в обществе, ориентирующемуся в своём потреблении на нормы со-временной массовой культуры и обладающем достаточными средствами, чтобы эту ориентацию реализовать, имеющем не демократические, а по-требительские ценности. Большинство его представителей хотя и достигли относительно высокого материального и профессионального статуса, совсем не привержены «революции ценностей» и не выказывают высокой неудовле-творённости существующим положением дел в стране. Они боятся потерять работу, им ещё не надоела стабильность, они в большей степени приверже-ны традиционным ценностям российской провинции. Собственно поэтому российская провинция акций протеста активно не поддержала. Сегодня рос-сийский средний класс, даже в самых оптимистичных расчётах (20–25 %), – социальное меньшинство, поэтому его представители ставят во главу угла обеспечение стабильности собственного положения, политическая ориента-ция у него скорее консервативная, чем модернизаторская.

Сегодня около половины россиян (48 %) лично симпатизируют идеям консерватизма [1]. Более половины россиян (56 %) уверены, что консерва-тизм не только способствует сохранению традиций и общественного строя, но также помогает поступательно двигаться, не совершая резких рывков. Причём за последние 10 лет доля респондентов, давших аналогичный ответ, увеличилась (с 44 % в 2003 г.).

Проведённый в это же время опрос астраханцев дал более детальную картину [2] (табл. 1).

Последний электоральный цикл показал, что разрушен ценностный ба-ланс некоторых либеральных черт и социал-консерватизма в рамках сильно-го государства, обеспечивающий политическую стабильность 2000–2008 гг. Но либерального поворота, на который рассчитывали оппозиционеры, в обществе ещё не произошло.

В обществе в целом и в «протестных мегаполисах» в том числе про-должают преобладать консервативные, конформистские настроения. Боль-шая часть россиян по-прежнему ждёт опеки со стороны государства, равен-ства распределения, государственной защиты местных товаропроизводите-лей, наёмных работников и т. д. Важно учитывать, что успех модернизации

119

во многом зависит от того, насколько цели и методы проводимых реформ укореняются в менталитете общества, становится ли политическая культура фактором стабильности. О стабильности политической системы можно го-ворить, когда она соответствует состоянию и уровню развития политической культуры или политическая система функционирует в рамках определённой политической культуры. И, напротив, культурные и политические расколы в обществе; предложение обществу непривычных идей и форм организации повседневной жизни являются существенными факторами нестабильности.

Таблица 1

Что для вас важнее? В каждой строке выберите только одну позицию, которая Вам наиболее близка (в %)

01. Свободный рынок 51,1 16. Рынок регулируется государством 49,202. Каждый отвечает за себя сам 45,4 17. Государственная опека 55,6

03. Частные (личные) интересы 52,2 18. Общие (общественные) интересы 47,8

04. Слабое государство 21,7 19. Сильное государство 77,505. Обеспечивать гарантии частной свободы

43,720. Добиваться жёсткого исполнения законов

56,3

06. Советский период – упущенное время для развития страны

39,221. В советском периоде было много позитивного

60,8

07. Россия должна развиваться по общеевропейскому пути

34,322. Россия должна развиваться по собственному пути

65,7

08. Частная (личная) собственность 64,5 23. Общественная собственность 35,509. Личная инициатива 47,3 24. Государственное регулирование 52,710. Экономическая эффективность 52,2 25. Социальная справедливость 47,811. Самоорганизация граждан (ТСЖ, общественные организации и т. д.)

45,226. Государственная организация граждан

54,8

12. Разделение властей 52,527. Единое общество, государство, власть

47,8

13. Равноправие 55,8 28. Равенство 44,214. Справедливость 70,9 29. Уравнительность 27,415. Собственность – средство произ-водства, источник предприниматель-ской деятельности

34,330. Собственность – всё, что принад-лежит человеку (квартира, машина, дача и т. д.)

65,7

Говоря о ценностях российского общественного сознания, следует

подчеркнуть усиление в условиях существования внешних и внутренних уг-роз значения ценности порядка, которая является и системообразующим фактором политической стабильности.

По данным опроса, проведённого в апреле 2014 г. Всероссийским цен-тром изучения общественного мнения, большинство россиян (71%) готовы пожертвовать демократией и личными свободами ради сохранения в стране стабильности и порядка. Порядка, проявляющегося в легитимности, опреде-лённости, эффективности деятельности властных структур, устойчивости политических отношений. Аналогичная ситуация проявилась и в нашем исследовании в Астрахани в марте 2014 г. (табл. 2).

120

Таблица 2

Результаты опросов астраханцев (выборка 670 чел., квотная, репрезентативная)

Что Вы считаете наиболее важным для сохранения стабильности в стране?

Апрель 2012 г. Март 2014 г.

Обеспечение порядка 37,6 63,9 Сильная власть 43,5 67,2 Демократические свободы 22,5 20,8 Свобода личности 19,9 16,1 Другое 2,8 2,1

На первое место среди факторов сохранения стабильности в стране ас-

траханцы поставили «обеспечение порядка» (63,9 %), на второе – «сильную власть» (67,2 %). Но сразу следует отметить, что под порядком люди пони-мают не «пиночетовский режим», а прежде всего стабильность, т. е. соблю-дение законов строго всеми, в том числе и властями. Лишь каждый пятый россиянин убеждён, что сегодня первоочередной задачей является соблюде-ние демократических принципов, даже если это и даёт определённую свобо-ду разрушительным элементам. В аналогичном региональном исследовании 20,8 % астраханцев заявили, что сохранение стабильности в стране зависит от демократических свобод.

Это вовсе не значит, что идеи демократии не присутствуют в общест-венном сознании. Каждому третьему участнику всероссийского опроса (35 %) в настоящее время не слишком импонирует и концепция консерва-тизма. Более того, ценности демократии стали уже имманентны обществен-ному сознанию, среди них есть такие, которыми, например, астраханцы не поступились бы ни в коем случае (табл. 3).

Таблица 3


Какими ценностями Вы не поступились бы ни в коем случае (только 3 главных ответа)

Апрель 2012 г. Март 2014 г.

Свобода слова 58,6 61,7 Свобода вероисповедания 26,3 48,7 Свобода печати 20,8 30,5 Многопартийность 12,0 29,3 Рыночные отношения 10,7 30,7 Насыщение рынка товарами 14,1 31,7 Возможность перемещения 9,5 28,4 Другое 6,6 6,9

Для того, чтобы демократическое развитие и упорядоченность сосуще-

ствовали, необходимы согласованность, последовательность, поэтапность изменений и одновременно реалистическая программа, способная соединить цели со средствами, ресурсами и условиями. И, напротив, реакция на непод-готовленные изменения, на неупорядоченное развитие оказывается в подав-ляющем большинстве разрушительной.

121

Если в экономике решающее значение для преодоления кризиса имеет качество государственного менеджмента, то в социально-политической сфе-ре – качество общественно-политического диалога между государством и обществом. И если с первой задачей российская власть более или менее справилась, то проблемы со второй и явились главной причиной политиче-ского кризиса 2012 г.

Отметим особо, что темами этого диалога, важными для рядового рос-сиянина, являются не политические проблемы. При их удовлетворённости в целом деятельностью власти опрошенные нами астраханцы прямо отвеча-ли, что принять участие в митингах против власти их, прежде всего, заставит ущемление их личных прав, а не политических прав и свобод (табл. 4).

Таблица 4

Результаты опросов астраханцев в ноябре 2013 г. (выборка 670 чел., квотная, репрезентативная)

Что может заставить Вас участвовать в митингах протеста против действующей власти (открытый вопрос)?

Сокращение заработной платы 25,6 % Недовольство ЖКХ 21,3 % Платное общее образование 19,2 % Сокращение рабочих мест 18,5 % Несвоевременность или сокращение социальных выплат 17,8 % Фальсификация голосов на выборах 12,5 % Недовольство внешней политикой 11,3 % Ничего не заставит 31,5 %

Основным фактором поддержки выступает степень социально-

экономического развития, демонстрирующая улучшение социального само-чувствия россиян (табл. 5).

Таблица 5


Как, на Ваш взгляд, ситуация в стране изменялась за последние 4 года?

Ноябрь 2011

Март 2012

Январь 2013

Март 2014

Становится лучше 30,6 23,8 16,0 21,5 Остаётся стабильной 24,3 26,0 35,8 35,9 Остаётся тяжёлой 21,3 25,3 24,3 23,6 Ухудшается 13,8 16,5 15,0 12,4 З/о 10,0 8,4 8,9 6,6

Важным компонентом поддержки власти выступает доверие. Оно воз-

никает в силу удовлетворённости разных групп населения деятельностью, прежде всего, властных структур, принимающих адекватные их социальным ожиданиям решения. Оно зависит также от положительной оценки норм и процедур, которыми руководствуются политические лидеры, способов и средств борьбы за власть, механизмов разрешения конфликтов.

122

Во многих демократических странах мира накоплен значительный опыт политической борьбы (и в первую очередь борьбы за власть), не приводящей к какой-либо дезорганизации общественной жизни. Всплески политической борьбы за власть, особенно в период парламентских выборов и выборов глав государств, как правило, не дестабилизируют общество. Например, в России после акций протестов 2011–2012 гг., вопреки многим ожиданиям и прогно-зам, политическая ситуация довольно быстро пришла в стабильное состоя-ние (табл. 6).

Таблица 6


Как вы относитесь к выступлениям оппозиции? Февраль 2012

Апрель 2012

Январь 2013

Поддерживаю и участвую 6,1 2,0 2,9 Поддерживаю, но не участвую 18,4 8,2 7,7 Нейтрально 41,3 52,7 47,9 Не поддерживаю 26,9 35,0 38,6 Иначе 7,3 2,1 2,9

Тем не менее, сам факт активизации оппозиции так или иначе отразил-

ся на общественном мнении астраханцев. Если в ноябре 2011 г. только 6,3 % астраханцев отметили существование оппозиции в России, то в начале 2013 г. треть из них (34 %) заявила, что оппозиция в России есть и она нуж-на: для политической конкуренции, чтобы ЕдРо не была единственной пар-тией (12,4 %), для честных выборов и ограничения власти (9,8 %), чтобы поддерживать диалог с властью (5,7 %). Ещё 13,7 % считают, что оппозиция в России есть, но она не нужна, поскольку она создает неудобства и власти и народу (7,1 %), просто борется за власть, а не за интересы народа (4,2 %), от неё нет ничего полезного (2,4 %). Эти данные с особой остротой ставят вопрос о политической культуре населения, его способности оценивать по-литические события, разделять роль и значение оппозиции для функциони-рования демократической политической системы и отношение к способам и формам конкретных актов протеста. Именно политическая культура, уро-вень её развития является важнейшим условием конструктивного содержа-ния политической борьбы. Она призвана выполнять регулирующую роль в политических конфликтах, приводя их к благоприятным последствиям.

Конфликты сами по себе не могут существенно повлиять на стабиль-ность политической системы, если последняя располагает механизмами их институционализации, локализации или разрешения. Поэтому для госу-дарства наличие действительных механизмов быстрого обнаружения внут-ренних и внешних воздействий и угроз, предотвращения и разрешения кон-фликтов остаётся необходимым условием эффективного функционирования политической системы и показателем её стабильности. В вопросе о стабиль-ности политической системы для российского общества на современном этапе его развития особую актуальность приобретает региональный аспект стабилизационных процессов, что объясняется переходным состоянием, в условиях которого происходят регионализация сознания, социально-

123

политическая и социально-экономическая организация общества, что в свою очередь влечёт за собой изменения в социально-культурной и этнокультур-ной сфере.

Для такой огромной страны, как Россия, важным фактором кризисных процессов являются её масштабы и неравномерность социально-экономического развития регионов. Воздействие экономического кризиса 2008–2009 гг. на российские регионы проявилось с разной силой. И преодо-ление его последствий происходит по-разному и на рынке труда, и в сфере производства, и в сфере потребления [3].

В условиях федеративного государства ключевое значение приобрета-ет политическая и социальная стабильность в каждом отдельно взятом ре-гионе. Должна быть реализована идея гражданского, социального и нацио-нального согласия.


1. Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ, 15–16 февраля 2014 г. 2. Результаты опроса астраханцев в феврале–марте 2014 г. (выборка 670 чел.,

квотная, репрезентативная). 3. Зелетдинова, Э. А. Экономический кризис и протестное поведение в Рос-

сии / Э. А. Зелетдинова // Вестник АГТУ. Сер. : Экономика. 2013. № 2. С. 19–30.

О. Ю. Дьяков Главный специалист отдела аналитики и общественных связей, управления пресс-службы, аналитики и общественных связей

Думы Астраханской области Российская Федерация, г. Астрахань

ОППОЗИЦИЯ, КАК ФАКТОР СТАБИЛЬНОСТИ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 13-33-01014.

The article is devoted to the study of the opposition as a factor

in the stability of the political system. The successful operation of the political opposition is one of the most important criteria of the development of the political system, its degree of the democracy and more importantly its stability. The lack of the real opposition to participate in the political process, to influence the management decisions can not only lead to the stagnation of the social and political development of the country, but also to make the oppositional forces to seek other forms of the political participation, including outside the legal field.

Как известно, демократическое развитие подразумевает плюрализм

мнений, особенно при принятии управленческих решений. Большую роль в этом играет именно оппозиция. Успешное функционирование политической оппозиции является одним из важнейших критериев уровня развития всей по-

124

литической системы, степени её демократичности и, что ещё более важно, её стабильности. Отсутствие у оппозиции реальной возможности участвовать в политическом процессе, влиять на принятие управленческих решений спо-собно не только привести к стагнации общественного и политического разви-тия страны, но и заставить оппозиционно настроенные силы искать другие формы участия в политической жизни, в том числе вне правового поля.

Понятие «оппозиция» в политической науке разрабатывалось всеми ос-новными направлениями западной политологии, в разное время исследовате-ли определяли основные периоды её развития: классический институциона-лизм, неоинституционализм, бихевиоризм, транзитологический подход. Множество и разнообразие подходов к определению категории «политиче-ская оппозиция» можно объединить в два основных направления: социоло-гическое и институциональное.

Социологический подход акцентирует внимание на деятельностном аспекте оппозиции (лат. oppositio – противоположение), трактующем её в качестве простого противопоставления одной политики другой, выступле-ния против господствующего мнения или же мнения большинства. Следова-тельно, в данном случае анализируется оппозиция в целом, и практически полностью ускользает её политический момент. Согласно данному подходу, оппозиция рассматривается как определённый процесс, деятельность без соотношения с конкретными политическими субъектами [1]. Кроме того, следует иметь в виду, что оппозиция может и не предлагать альтернативной политики, выступать с критикой отдельных аспектов политики или полити-ческих фигур, а также не быть меньшинством, хотя и не обладающим власт-ными полномочиями.

В рамках институционального или организационного подхода особое внимание уделяется формам организации оппозиции. Под политической оппозицией подразумевается «организованная группа активных индивидов, объединённых осознанием общности своих политических интересов, ценно-стей и целей и ведущих борьбу с господствующим субъектом за доминирую-щий статус в системе государственной власти» [2]. При институциональном понимании сущности оппозиции выпадает аспект, связанный с борьбой оппо-зиции, не ориентированной на получение доминирующего положения. Так, например, А. П. Цыганкова под оппозицией понимает политический ин-ститут, созданный для выражения интересов различных слоёв населения, отличающихся от интересов, реализуемых действующей властью [3].

Использование лишь одного подхода к изучению политической оппози-ции существенно снижает предметное поле исследования, что неизбежно приводит к нежелательному игнорированию определённых аспектов деятель-ности оппозиции. Оппозиция как политический институт не может реализо-вать свои функции, не имея идеологии, аргументации своей деятельности и не опираясь на определённые социальные слои, для которых характерны оппозиционные настроения. С другой стороны, оппозиционно настроенное население при определённом уровне недовольства может инициировать фор-мирование политического института (партии, движения и др.) при наличии объединяющей идеи.

125

Эта логика диктует целесообразность анализа политической оппозиции с помощью рассмотрения трёх её взаимосвязанных аспектов: институцио-нального (формирование и функционирование оппозиционных партий), идео-логического (идеология и программная политика оппозиционных партий) и социально-политического (социальная база оппозиции и оппозиционное по-ведение населения). Оценка этих аспектов в системе даёт возможность опре-делить позицию, потенциал и ресурсы конкретной политической оппозиции.

Исходя из сложившегося в России характера власть-оппозиционных отношений и центрального положения власти в политической системе, автор предлагает в качестве наиболее адекватной типологии оппозиционных пар-тий использовать типологию Х. Линца, главным основанием которой явля-ется степень терпимости по отношению к действиям правительства [4].

Используя типологию оппозиции Х. Линца, можно сделать вывод о том, что непримиримая оппозиция в современной России существовала лишь в первой половине 90-х гг. К ней можно было отнести политические партии «Яблоко» и КПРФ (табл. 1).

Таблица 1

Классификация политической оппозиции в России (согласно терминологии Х. Линца)

Вид оппозиции Годы Лояльная

оппозиция Полулояльная оппозиция

Непримиримая оппозиция

1993 – ЛДПР, Аграрная Партия, ДПР КПРФ, Яблоко

1995 ЛДПР – КПРФ, Яблоко 1999 ЛДПР, ОВР СПС, КПРФ, Яблоко – 2003 Родина, КПРФ, ЛДПР – –

2007 ЛДПР, КПРФ, Справедливая Россия

– –

2011 ЛДПР, КПРФ, Справедливая Россия

– –

В каждом электоральном цикле выделены партии, относящиеся к ло-

яльной, полулояльной и непримиримой оппозиции, а также проведён анализ изменений в этой типологии, связанных с постепенным переходом большин-ства зарегистрированных политических партий из состава непримиримых в полулояльные, а затем и в лояльные.

Главная причина таких изменений – нежелание оппозиционных сил ид-ти на прямую конфронтацию с действующей властью, которая значительно окрепла в начале 2000-х гг. и включила в свои ряды прошлых лидеров лояльной оппозиции (С. Глазьев, Д. Рогозин, С. Кириенко).

Однако для стабильного развития политической системы необходимо наличие полулояльных оппозиционных сил. Отсутствие полулояльной оппо-зиции, к которой могли бы примкнуть недовольные действующей властью, исключение варианта «против всех» из избирательных бюллетеней, с помо-щью которых недовольные могли выразить свою позицию, отказ лояльной оппозиции в выполнении реального оппонирования власти заставило нело-яльных к власти В. В. Путина россиян выйти на митинги протеста.

126

Именно непримиримые оппозиционные силы были основными участ-никами митингов протеста в конце 2011 г., в то время как представители лояльной оппозиции данные акции не поддержали.

Акции протеста 2011–2012 гг. привели к изменениям в российской политической системе: возвращение выборов членов Совета Федерации и губернаторов, участие в выборах большего числа партий, предложение об увеличении количества одномандатных округов. И самое главное – были существенно расширены возможности участия несистемной оппозиции в выборах 2013 г. Таким образом власть пытается нейтрализовать протест-ный электорат и увести его с улиц на избирательные участки, а также пере-вести оппозицию из непримиримой в полулояльную. В качестве нового харизматического лидера полулояльной оппозиции может выступить М. Прохоров. Однако отсутствие чёткой идеологической платформы не по-зволяет ему даже при наличии всех ресурсов оформить и вывести на полити-ческую арену свою партию. Это ещё раз подтверждает вывод о необходимо-сти всех трёх составляющих политической оппозиции: института с лидером, социальной базы и внятной партийной программы.

Однако стоит отметить, что власть пытается отвечать на вызовы и делает это порой быстрее оппозиции, отбирая у последней инициативу социальных и политических реформ (изменение избирательного законодательства, рас-ширение спектра политических сил, формирование либеральной платформы «Единой России» др.). Что, в свою очередь, свидетельствуют о желании вла-сти не просто осуществить переход части непримиримой оппозиции в полу-лояльную, а перевести последнюю в лояльную. Но отсутствие полулояльной оппозиции может привести в обозримом бедующем к очередному витку акций протеста.


1. Гаврилов, Г. А. Модели политической оппозиции: теоретико-методологический анализ / Г. А. Гаврилов. М. : 2003. С. 16.

2. Зеркин, Д. П. Политический конфликт и оппозиция / Д. П. Зеркин // Социально-политический журнал. 1998. № 5.

3. Цыганков, А. П. Современные политические режимы: структура, типоло-гия, динамика / А. П. Цыганков. М. : 1995. С. 103–104.

4. Linz, J. The Breakdown of Democratic Regimes : Crisis, Breakdown and Re-equilibration / J. Linz. Baltimore. L., 1978. p. 19.

Л. С. Рукавишникова Старший инспектор министерства социального развития и труда

Астраханской области Российская Федерация, г. Астрахань

ВЗАИМООТНОШЕНИЕ ВЛАСТИ И НАСЕЛЕНИЯ

КАК ФАКТОР СТАБИЛИЗАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ The purpose of this article is to study the mutual relations between the

government and citizens as a factor of political system stabilization. It is

127

specified that the stability as a self-defense capability of the society contributes to the retention of power which is in harmony with the social system, appropriate to sentiments of the public and assures its integration under the socio-economic development making it more effective. On the basis of the undertaken study the author has identified the trust level of the society to the power institutions activities and its ability to express interest of the majority reasonably as the key factor of the stability and variability in the political systems. The scientific article proves that the stabilization process of the political life in modern Russia assumes society’s awareness of primary needs to create a clear system of civilized relations between the government and citizens.

В статье ставится задача рассмотреть взаимоотношение власти и насе-

ления как фактор стабилизации политической системы. Показано, что стабильность как способность общества к самозащите способствует сохра-нению власти, которая соответствует социальной системе, адекватна настроениям общественности и обеспечивает его интеграцию в процессе со-циально-экономического развития, делая его более эффективным. На основе проведённого исследования автор выявил уровень доверия к деятельности властных институтов со стороны общества и их умение в достаточной степе-ни выражать интересы большинства как основной фактор стабильности и изменчивости в политических системах. В научной статье доказывается, что процесс стабилизации политической жизни в современной России пред-полагает осознание обществом насущной потребности в создании чёткой системы цивилизованных отношений власти и граждан.

По мнению многих ведущих теоретиков, стабильность, позволяющая добиваться повышения управляемости общественных процессов, является наиболее важной характеристикой не только политической системы, но и социального порядка в целом. Учитывая же, что политические институ-ты, будучи своеобразным продолжением и закреплением социальных норм и отношений, в первую очередь призваны упорядочивать общественные свя-зи, достижение ими политической стабильности приобретает исключитель-ную значимость в деятельности системы.

Содержательно о стабильности власти можно говорить при сравнении либо различных политических систем, либо с тем режимом, который суще-ствовал ранее. В политическом мире существуют стабильные, средне стабильные и крайне нестабильные режимы. У каждого из них существуют свои возможности управления обществом, резервы и ресурсы регулирования общественных порядков, способности к самосохранению и развитию.

Стабильность политической системы представляет собой сложное явление, поэтому в самом общем виде она может означать определённый ха-рактер политических процессов (например отсутствие войн и вооружённых конфликтов), степень адаптации правительства к социальным изменениям, характер уравновешенности отношений элитарных кругов, достигнутые рав-новесие и баланс политических сил. При этом критериями стабильности могут быть: срок нахождения правительства у власти, его опора на партии, представленные в законодательных органах, степень многопартийности,

128

раздробленность сил в парламенте и т. д. Используемые для достижения стабильности средства могут располагаться в широком диапазоне: от убеж-дения и поощрения свободной политической активности граждан до приме-нения насилия.

Стабильность не исключает изменений или реформ, но предполагает наличие определённых условий их осуществления. Прежде всего, она пред-полагает отсутствие в обществе нелегитимного насилия, господства не при-знаваемых обществом сил. Иными словами, власть стабильна постольку, поскольку обладает возможностью предотвратить доминирование нелеги-тимных сил. В этом смысле стабильность как способность общества к само-защите способствует сохранению такой организации власти, которая соот-ветствует социальной системе, адекватна настроениям общественности, обеспечивает его интеграцию в процессе социально-экономического разви-тия, делая его более эффективным.

К факторам стабилизации можно отнести следующие: наличие под-держиваемого властями конституционного порядка и легитимность режима; эффективное осуществление власти; гибкое использование силовых средств принуждения; соблюдение общественных традиций; отсутствие серьёзных структурных изменений в организации власти; проведение продуманной и эффективной правительственной стратегии; устойчивое поддержание и отношений власти с оппозицией и уровня терпимости (толерантности) населения к нестандартным идеям; выполнение правительством своих основных функций.

Одним из основных факторов стабильности и изменчивости в полити-ческих системах является необходимый уровень доверия к деятельности властных институтов со стороны общества, их умение в достаточной степени выражать интересы большинства.

Так, например, рейтинг одобрения работы Владимира Путина со сто-роны населения достиг максимального значения на фоне победы на Зимней Олимпиаде, успехов россиян на Параолимпиаде и политической ситуации в Украине и Крыму.

Как показывают данные опроса Всероссийского центра общественного мнения, опубликованные 13 марта на сайте: www.wciom.ru [1], рейтинг одоб-рения деятельности президента достиг максимального значения за последние несколько лет (71,6 %). Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков назвал высокий рейтинг Владимира Путина на фоне кризисных собы-тий на Украине «уникальным». Россияне уже несколько недель подряд высо-ко оценивают работу Владимира Путина. Начиная с середины февраля уро-вень одобрения деятельности президента России вырос на 9,7 %. Видимо, жители России в своём большинстве поддерживают твёрдость президента В. В. Путина в отношении Украины. В среднем в последние два года россияне выказывали одобрение работы президента на уровне свыше 60 %. Ранее мак-симальное значение данного показателя было зафиксировано в мае 2012 г. (68,8 %), сразу после инаугурации Владимира Путина в качестве главы госу-дарства. Опрос ВЦИОМ прошёл 8–9 марта среди 1,6 тыс. человек в 130 насе-лённых пунктах страны. Статистическая погрешность не превышает 3,4 %.

129

Данные фонда «Общественное мнение» и «Левада-центра» также под-тверждают рост популярности президента. Так, согласно последним данным ФОМ [2], при ответе на вопрос «За кого вы бы проголосовали, если бы пре-зидентские выборы состоялись в ближайшее воскресенье?» В. В. Путина выбрали 53 % респондентов. Неделю назад рейтинг Путина составлял 48 %.

Президент фонда «Общественное мнение» Александр Ослон считает, что в глазах российского обывателя В. В. Путин выступает за мирное разре-шение конфликтов по всему миру. Другие эксперты подчёркивают, что рей-тинг Путина повышает демонстрация силы, ощущение, что «Россия сильная». Причём в этом случае не обязателен сам факт военных действий России, населению достаточно уверенности «в силе». «Последовательная, уверенная, жёсткая и в то же время нравственно ориентированная позиция президента в украинском вопросе и по Крыму», по словам эксперта Николая Миронова, как раз обеспечила столь высокий рейтинг президента.

Тем временем не только внутри России, но и во всем мире Путин стал самой узнаваемой фигурой. Как утверждают аналитики «Национальной службы мониторинга», в период с 1 по 10 марта западная пресса написала о Путине 34 611 раз. Это больше, чем о каком-либо другом мировом лидере.

Рост политического рейтинга президента РФ Владимира Путина связан с его чёткой и взвешенной позицией по так называемому украинскому вопросу, считает генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин [3]. «Совершенно очевидно, что рост связан с тем, как позиционирует себя президент России по так называемому украинскому вопросу», – сказал Мухин. Он отметил, что, судя по результатам опросов, позиция Путина вызы-вает доверие у потенциальных избирателей и повышает рейтинг. «Рост поли-тического рейтинга вполне может продолжиться», – считает эксперт.

«Курс президента, политика государства сегодня сосредоточена имен-но на тех вопросах, которые волнуют людей. Это всё то, о чём говорил глава государства в своём послании Федеральному собранию – решение проблем ЖКХ, развитие медицины и образования, поддержка социально незащищён-ных категорий, рост экономики», – считает вице-спикер Госдумы, секретарь Генсовета «Единой России» Сергей Неверов [4].

Позиция президента РФ В. В. Путина по политической ситуации в Ук-раине и Крыму является стабилизирующим фактором в политической систе-ме России. Санкции Запада помогли В. В. Путину укрепить самосознание российской нации как ядра «Русского мира», который объединяет русского-ворящее население многих стран и не терпит диссидентов [5].

Отношения «население – власть» и «власть – население» никогда не формировались стихийно – их формировало множество людей. В связи с этим, процесс стабилизации политической жизни в современной России предполагает осознание обществом насущной потребности в создании чёт-кой системы цивилизованных отношений власти и рядовых граждан.


1. Иванова, М. С. Внешнеэкономические факторы процессов политической стабилизации в современной России / М. С. Иванова. 2011.

2. Нисневич, Ю. А. Информация и власть / Ю. А. Нисневич. М. : 2012.

130

3. Максимов, В. Ю. Взаимодействие федеральных и региональных органов исполнительной власти как фактор политической стабилизации общества / В. Ю. Максимов. М. : 2012. с.

4. Телеграф. Новости Украины и мира : [Электронный ресурс] // Режим дос-тупа : http://telegraf.com.ua/ukraina/politika/1157171-sobolev-reshenie-putina-pervyiy-faktor-nachala-stabilizatsii-situatsii.html

5. Всероссийский центр изучения общественного мнения : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=114742

6. Сайт В. В. Путина : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://www.putin-today.ru/archives/2038

Н. М. Никонова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АДМИНИСТРАЦИИ АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ В КАСПИЙСКОМ РЕГИОНЕ

The article considers the problem of relations with the Astrakhan region littoral states and their subjects. Caspian justified priority directions in the activity of the regional administration. Identified and disclosed the basic path and nature of cross-border cooperation.

Cooperation, cross-border, region, integration, subject, region, cultural, Caspian, relationships.

В современном мире – динамичном и противоречивом – происходит

глубокая трансформация всех международных отношений. Важнейшей их чертой становится глобализация. Глобализация представляет собой совокуп-ность сложных интеграционных процессов, охватывающих постепенно раз-личные регионы мирового сообщества. Это объективное явление, обусловлен-ное самим ходом развития человеческого общества. Вместе с тем интеграция процесс неодномерный и неоднозначный, сопровождающийся отличиями в целях, содержании, структуре межстрановых взаимоотношений.

Интеграция носит разноуровневый характер, охватывая одновременно отношения не только между национальными государствами, но и их отдель-ными субъектами. В современных условиях интеграция «снизу», между субъектами, приобретает всё большее значение. Данный вариант оказывается более многомерным и эффективным, поскольку задействует разнообразные каналы связи, включая и негосударственные структуры. Так происходит фор-мирование качественно нового вида общности – трансграничного региона. Но это длительный и трудоёмкий процесс, сопряжённый с успехами и не-удачами. Порой проходит не один десяток лет, прежде чем возникший однаж-ды контур макрорегиона начинает наполняться конкретным содержанием.

В 90-е гг. XX в. пятью государствами, расположенными на береговой линии Каспия, были сделаны первые шаги на пути интеграции. Это было

131

закономерное явление, обусловленное не только вызовом самого времени, но и общей историей, прочными экономическими и социо-культурными свя-зями народов четырёх стран, оказавшихся после развала СССР по разные стороны государственных границ. Основой отношений Ирана и России на Каспии являлись традиционные связи, их перспектива определялась ди-намикой ситуации в Каспийском бассейне.

Выстраивание взаимоотношений происходило как на межгосударст-венном, так и на межрегиональном уровне путём заключения разнохарак-терных соглашений о сотрудничестве.

Период 1992–1995 гг. стал исходным для осознания перемен, поиска приоритетов национальной и региональной политики на Каспии. Преодоле-вая первоначальную политическую инертность в отношении Каспийского региона, Россия признала своё присутствие здесь стратегически важным. Курс на взаимное сближение прикаспийских государств становится офици-альной политикой Российской Федерации.

Для Астраханской области восстановление разорванных отношений с приграничными землями было жизненно необходимо. Поскольку за время существования в рамках советского государства произошло тесное перепле-тение взаимоотношений прибрежных земель в самых разных сферах, пре-вратив их в единую систему. По словам первого губернатора области А. П. Гужвина, «До распада Союза 60 % совокупного продукта Астраханская область получала за счёт хозяйственных связей с каспийскими регионами» [2].

Очевидность положения определило каспийское направление в дея-тельности администрации Астраханской области как приоритетное. На прак-тике это выражается в многосторонних направлениях динамично развиваю-щихся отношений с прикаспийскими государствами и их приграничными регионами. Основой формирования и осуществления таких взаимодействий служат различного рода международные договоры.

Первые контакты администрация области устанавливает с прибрежны-ми землями республики Казахстан и Исламской Республики Иран. В 1993 г. Правительство области заключает Соглашение о взаимовыгодном сотрудни-честве в экономической, научно-технической и культурной сфере с Манги-стауской и Атырауской областями Казахстана. В 1994 году определяет отношения с иранскими провинциями Гилян и Мазандаран. В том же 1994 году подписывает с Правительством Республики Азербайджан рамочное Согла-шение о сотрудничестве в торгово-экономической сфере и Соглашение о сотрудничестве в области транспорта. И лишь с Республикой Туркмени-стан отношения были установлены в 2008 г. [1]. Сегодня из 400 соглашений, заключённых российскими регионами и прикаспийскими государствами, большая часть приходится на Астраханскую область.

Определились и осуществляются основные направления деятельности Астраханской области с соседями по Каспию. Важнейшим является сотруд-ничество в экономической сфере. За прошедший период Астрахань, зару-чившись поддержкой центра, заметно продвинулась в развитии экономиче-ских отношений с сопредельными территориями Прикаспия.

132

Администрация области разработала и внедрила законопроект «О представительствах и представителях Астраханской области на террито-рии иностранных государств». Представительства способствуют установле-нию прямых партнёрских контактов между сторонами, интенсификации внешнеэкономической деятельности, продвигают продукцию астраханских производителей на рынки других стран.

Совместно с соседями по Каспию успешно реализуются экономические проекты. В частности, проект по разведке с последующим освоением Има-шевского трансграничного газоконденсатного месторождения, которое нахо-дится на стыке Астраханской (Россия) и Атырауской (Казахстан) областей. Возросло количество заказов со стороны прикаспийских государств астрахан-ским судостроителям и судоремонтникам. Платформы для разведки и экс-плуатации нефтегазовых месторождений, собранные на астраханских верфях, работают в Туркменском, Казахском и Российском сегментах Каспия [3].

Важной составляющей в развитии экономического сотрудничества в макрорегионе является развитие Международного транспортного коридора «Север-Юг», соединявшего юг и юго-запад Азии с севером и востоком Европы через страны Каспийского бассейна. Правительство России прилагает немало усилий по формированию транспортной инфраструктуры на каспий-ском побережье. Развитие водного транспорта на период до 2020 г. опреде-лено Морской доктриной РФ, Транспортной стратегией РФ и Концепцией развития внутреннего водного транспорта.

Активную программу развития транспортной системы формирует администрация Астраханской области. Располагаясь в центральной части коридора «Север-Юг», область призвана стать важнейшим транзитным цен-тром товарообмена в регионе, усилить связь с приграничными государства-ми, вовлечь их в процесс экономической интеграции. Ключевым пунктом транспортных потоков, проходящих через астраханский регион, является международный порт Оля.

Транспортное сообщение на Каспийском море, открытое в 1997 г. между портами Энзели (Иран) и Оля (Астрахань, Россия), несмотря на объективные трудности, набирает обороты. Развитие Международного транспортного кори-дора «Север-Юг» придаёт новое ускорение трансграничным отношениям. За последние четыре года регион удвоил объём прикаспийской торговли – в 2012 г. она составила 44 % всего внешнеторгового оборота Астраханской области. Товарооборот региона со странами Прикаспия увеличился за 2012 г. на 15 %. По итогам первого полугодия 2013 г. внешнеторговый оборот меж-ду Астраханской областью и Туркменистаном составил 150 млн долларов, что значительно выше аналогичного периода 2012 г. Расширяется пригра-ничное сотрудничество с Казахстаном, наивысший подъём в отношениях переживает регион с Азербайджанской Республикой [4].

Не менее важным направлением деятельности администрации области является развитие культурного взаимодействия с соседями по Каспию. Культурные взаимоотношения носят разноплановый характер и осуществ-ляются как по линии Правительства, так и по линии национально-культурных организаций. В области действует 39 национально-культурных организаций, активно взаимодействующих с государственными структура-

133

ми. Они играют важную роль в налаживании контактов между этносами сопредельных территорий, способствуют взаимопроникновению и взаимообо-гащению культур народов, населяющих каспийский регион. В свою очередь, создаваемый благоприятный фон межэтнических отношений стимулирует развитие приграничного сотрудничества.

Неотъемлемой частью развития культурных отношений выступает научно-образовательная сфера. Образование, как и другие общественные ин-ституты, под влиянием глобальных интеграционных процессов становится открытым для межкультурного взаимодействия.

Формирование единого образовательного пространства в регионе осуществляет Ассоциация государственных университетов Прикаспийских государств, созданная в 1996 г. по инициативе Астраханского государствен-ного технического университета и Горганского университета сельскохозяй-ственных наук и природных ресурсов Исламской Республики Иран. Целью Ассоциации является объединение усилий участников на развитие и выпол-нение программ регионального сотрудничества с учётом экономических, экологических, этнических и культурных особенностей Прикаспийских стран. По сути, речь идёт о глубоком интеграционном взаимодействии субъ-ектов высшей школы как с точки зрения организационной, так и с точки зре-ния содержательной.

Очевидно, что отношения Астраханской области с прикаспийскими государствами эволюционировали от стартовой стадии до расширения и уг-лубления. Активизировались экономические и межкультурные связи, усили-лись интеграционные процессы, обозначились контуры макрорегиона.


1. Государственный архив Астраханской области. Ф. Р – 3965. Оп. 1. Д. 220 в. Л. 13.; Д. 851. Л. 84, 86.; Д. 220 б. Л. 30 – 32.

2. Губернатор Анатолий Гужвин отвечает на вопросы журнала «Нефтегазо-вая вертикаль» // Волга. 1998. 26 мая.

3. Модернизация России: опыт Астраханского региона: общее и особенное : моногр. / под ред. Н. Е. Веденеевой. Астрахань : Издательский дом «Астраханский университет», 2013. С. 113–114.

4. Никонова, Н. М. Астраханская область центр экономической политики Рос-сии в Каспийском регионе. Астраханские краеведческие чтения : сб. ст. / Н. М. Нико-нова. Астрахань : 2011. Вып. 3. С. 290–294.

Д. В. Немчинов ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»

Российская Федерация, г. Астрахань НОВЫЕ АСПЕКТЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ОБЕСПЕЧЕНИИ

СТАБИЛЬНОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ ОПАСНЫХ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ ОБЪЕКТОВ

In article new aspects of the legislation on improvement of a state

policy in the field of ensuring industrial safety are analyzed. The concept

134

justification of safety and the classification of dangerous production objects entered by the Federal law is considered.

Industrial safety, dangerous production object. Начиная с 2010 г. был принят ряд законодательных и иных норматив-

но-правовых актов, направленных на повышение промышленной безопасно-сти опасных производственных объектов, многие из которых вступили в действие с 1 января 2014 г.

Правительство Российской Федерации обозначило необходимость перехода к новому, качественному уровню модернизации производства, сти-мулированию бизнеса на внедрение новых технологий, обновление фондов оборудования, находящегося в большой степени износа, одобрив 28 июля 2011 г. на заседании Президиума Правительства РФ «Концепцию совершен-ствования государственной политики в области обеспечения промышленной безопасности с учётом необходимости стимулирования инновационной дея-тельности предприятий на период до 2020 г.».

Сформулированы основные цели совершенствования государственной политики в области обеспечения промышленной безопасности:

1) повышение уровня защиты жизненно важных интересов личности, общества и государства от аварий на опасных производственных объектах и их последствий;

2) создание эффективных стимулов для инновационной деятельности промышленных предприятий;

3) устранение избыточных административных барьеров при осущест-влении инвестиционной и производственной деятельности на опасных про-изводственных объектах.

Для достижения поставленных целей необходимо решить следующие задачи:

создать систему прогнозирования, выявления, анализа и оценки рис-ков аварий на опасных производственных объектах, надёжности систем обеспечения промышленной безопасности, последствий возможных аварий;

сократить перечень и сформировать организационные механизмы классификации опасных производственных объектов по степени риска ава-рий и масштабу их последствий;

дифференцировать методы регулирования в области промышленной безопасности;

оптимизировать административные процедуры при строительстве, реконструкции, капитальном ремонте и эксплуатации опасных производст-венных объектов;

обеспечить актуализацию требований безопасности с учётом разви-тия технологий, применяемых на опасных производственных объектах;

создать благоприятные условия для модернизации основных произ-водственных фондов, внедрения инновационных производственных техно-логий, уникального оборудования и материалов;

сформировать комплекс мер государственной поддержки разработ-ки, реализации и внедрения российских технологий обеспечения промыш-ленной безопасности;

135

обеспечить повышение уровня квалификации работников организа-ций, эксплуатирующих опасные производственные объекты;

обеспечить открытость информации о состоянии промышленной безопасности и доступность требований промышленной безопасности;

интенсифицировать международное сотрудничество в области про-мышленной безопасности.

Для исполнения указанных целей и решения задач был принят Феде-ральный закон от 04.03.2013 № 22-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», отдельные законодательные акты Российской Федерации и о признании ут-ратившим силу подпункта 114 п. 1 ст. 333.33 части второй Налогового кодекса Российской Федерации», основным направлением которого является комплексное совершенствование законодательства Российской Федерации в области обеспечения промышленной безопасности и стабильная эксплуа-тация опасных производственных объектов, повышение эффективности пра-вового регулирования, устранение избыточных административных барьеров для осуществления инвестиционной и производственной деятельности в сфере промышленного производства, других отраслях экономики.

Основным нововведением Федерального закона от 04.03.2013 № 22-ФЗ является классификация опасных производственных объектов, учитывающая степень риска возникновения аварий и масштабы их возможных последст-вий, гармонизированная с законодательством Европейского союза, уточня-ются критерии идентификации опасных производственных объектов. В со-ответствии с данной классификацией, все опасные производственные объек-ты подразделяются на четыре класса опасности: с IV по I – по мере увеличе-ния опасности. Закон дифференцирует требования к опасным производст-венным объектам в зависимости от класса опасности.

Исключение избыточных и дублирующих требований промышленной безопасности, с одной стороны, и снижение рисков техногенных аварий на опасных производственных объектах – с другой, будут осуществляться путём дифференциации мер обеспечения промышленной безопасности по классам опасных производственных объектов.

В отношении опасных производственных объектов I класса опасности реализован режим непрерывного надзора. Плановые проверки организаций, осуществляющих эксплуатацию опасных производственных объектов I и II класса опасности, будут проводиться не чаще одного раза в год, III класса опасности – одного раза в три года. Плановые проверки опасных производ-ственных объектов IV класса опасности производиться не будут. В случае, если юридическое лицо и индивидуальный предприниматель осуществляют эксплуатацию опасных производственных объектов различных классов опасности, плановые проверки в отношении этих объектов осуществляются с периодичностью, соответствующей классу опасности проверяемого объекта.

В целях исключения избыточных технических барьеров для осуществ-ления инвестиционной деятельности на опасных производственных объектах законом вводится правовой режим их эксплуатации, консервации и ликвида-

136

ции на основе индивидуальных требований, установленных в проектной документации. Обоснование безопасности таких объектов будет произво-диться в соответствии с критериями, установленными в федеральных нормах и правилах в области промышленной безопасности.

Обоснование безопасности опасного производственного объекта – документ, содержащий сведения о результатах оценки риска аварии на опас-ном производственном объекте и связанной с ней угрозы, условия безопасной эксплуатации опасного производственного объекта, требования к эксплуата-ции, капитальному ремонту, консервации и ликвидации опасного производ-ственного объекта.

По результатам анализа законодательных актов возникает много вопросов по трактовке и применению положений вновь введённых докумен-тов. Тем не менее, для собственников опасных производственных объектов не утрачивается актуальность необходимости учитывать принятые измене-ния при планировании, осуществлении хозяйственной деятельности, а также оценке административных и юридических рисков деятельности компании, эксплуатирующей опасные производственные объекты.


1. Федеральный закон от 04.03.2013 № 22-ФЗ «О внесении изменений в фе-деральный закон «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», отдельные законодательные акты Российской Федерации и о признании утратившим силу подпункта 114 п. 1 ст. 333.33 части второй налогового кодекса Российской Федерации» / Собрание законодательства РФ. 2013. № 9. ст. 874.

2. Федеральный закон от 21.07.97 № 116-ФЗ (ред. от 04.03.2013 с измене-ниями, вступившими в силу 01.07.2013) «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» / Документ в электронном виде ФАПСИ, НТЦ «СИСТЕМА».

Л. Ю. Бусурина ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ

Feature of the modern era is the rapid growth of the world population, which in turn justified by the revolutionary changes in social relations, science, technology, culture, ecology and politics. These revolutionary changes in these areas of social life are influenced by numerous factors, including the demographic factor.

Особенностью современной эпохи является стремительный рост насе-

ления мира, который, в свою очередь, обоснован революционными измене-ниями в социальных отношениях, науке, технике, культуре, экологии и по-литике. Эти революционные изменения в указанных областях общественной жизни происходят под влиянием многочисленных факторов, в том числе и демографического.

137

Современный глобализирующийся мир по сути своей является взаимо-зависимым, в котором феномен глобальной демографической проблемы влия-ет на политическую и социально-экономическую жизнь. Своеобразным фе-номеном глобальной демографической проблемы является демографическая революция. Она характеризуется скачкообразными изменениями не только в показателях развития населения, но и, прежде всего, в возникновении каче-ственно нового соотношения роли государства, и государственных образова-ний, различных политических сил, политических институтов, общества, семьи, международного сообщества в обеспечении типа воспроизводства насе-ления, соответствующего приоритетным общечеловеческим интересам, объек-тивным потребностям развития современной человеческой цивилизации.

Демографическая революция проявляется прежде всего в кардинальном изменении, трансформации основных параметров протекания демографических процессов, в результате чего меняется сама сущность демографических про-цессов, меняются факторы и причины их протекания, степень их воздействия на другие общественные и политические процессы и время их протекания.

Для анализа демографических процессов в контексте политических изменений необходимо выявить сущность политических процессов.

Мы будем исходить из того, что политический процесс – это упорядо-ченная последовательность действий и взаимодействий политических субъек-тов, связанных с реализацией властных интересов и целедостижением и, как правило, создающих и воссоздающих политические институты. Поли-тический процесс представляет собой развёртывание политики во времени и в пространстве в виде упорядоченной последовательности действий и взаи-модействий.

Демографический процесс можно представить как последовательность одноимённых демографических событий в жизни людей, имеющих значение для смены их поколений.

Взаимовлияние политических и демографических процессов приводит к определённым изменениям протекания этих процессов, меняются субъек-ты, объекты, цели этих процессов, в результате взаимовлияния происходят глубокие изменения, которые мы попытаемся рассмотреть.

Ряд авторов (С. А. Капица, В. А. Борисов, А. Я. Кваша и другие) к ос-новным демографическим процессам относят: динамику изменения числен-ности населения; рождаемость; смертность и продолжительность жизни; семейную структуру; брачное движение населения; разводы; половозрастную структуру населения; миграцию населения и другие демографические харак-теристики и процессы – размещение населения, урбанизация, образователь-ный уровень, доля экономически активного населения, социально-классовая структура, расовый, языковой, национальный и религиозный состав.

Политическую компоненту указанных демографических процессов рассмотрим, во-первых, на двух условно определённых уровнях.

1. Микроуровень – в рамках существования определённого государства. 2. Макроуровень – на межгосударственном (мировом) уровне. И, во-

вторых, с двух точек зрения:

138

1) Последствий влияния демографических процессов на политические процессы.

2) Последствий влияния политических процессов на демографические процессы.

Так, в зависимости от численности населения определяется админист-ративно-территориальное устройство государства. Конституция Российской Федерации признала по существу городские и сельские поселения в качестве территориальной основы местного самоуправления, допуская одновременно осуществление местного самоуправления и на других территориях. Понятие «другие территории» конкретизируют органы законодательной (представи-тельной) власти субъектов Российской Федерации, принимая законодатель-ные и иные правовые акты об организации местного самоуправления на сво-их территориях.

По мнению Н. В. Постового, оптимальные размеры территории, эко-номическая и финансовая основа, численность и плотность населения долж-ны стать точкой отсчёта в становлении и развитии реального самоуправле-ния в нашей стране. «Местное самоуправление эффективно в том случае, если оно строится на сравнительно небольшой территории с населением до 100–150 тыс. человек» [1].

Современный зарубежный опыт имеет аналог с опытом земства России и в построении административно-территориального устройства. Так, система местных органов, особенно в развивающихся странах, строится в соответст-вии с адинистативно-территориальным делением, основы которого были заложены ещё в период колониального господства. Подавляющее большин-ство таких стран имеют двух-трёх или четырёхзвенную систему администра-тивно-территориального деления. Низовое звено административно-территориальной структуры образуют, как правило, отдельные населённые пункты (город, деревня, поселок). Низовыми единицами могут быть также группа деревень (в Бангладеш) или городские кварталы (в Индонезии). Своеобразной низовой единицей могут служить также кочевое племя или род (в Мали, Нигере). Среднее звено административно-территориального деления составляют вышестоящие единицы (провинции, графства и округа в Кении или же департаменты, районы и кантоны в Боливии).

Население любого государства разбито на определённые группы лю-дей, организованные в определённые политические рамки управления (села, города и т. д.) для организации публичной власти в рамках существования данного устройства.

Таким образом, численность населения и её изменение (уменьшение или увеличение) влияет на систему политической власти любого государст-ва, в связи с увеличением численности населения усложняется политическая система, увеличивается количество субъектов политической власти, усили-вается борьба между различными субъектами политических процессов за власть и за контроль и регулирование политических процессов.

С другой стороны четкое административно-территориальное устройст-во государства, создание централизованной системы политической власти, регуляция политических процессов приводит к максимальному регулирова-нию и контролю всех политических процессов.

139

На макро уровне изменение численности населения может быть рас-смотрено в рамках ситуации обеспечения государственного суверенитета.

Государственный суверенитет – важнейшая характеристика государст-венной власти, отображающая верховенство и полновластие народа, само-стоятельность и свободу нации в определении своего политико-юридического статуса, выбора экономического, социального и политического развития. С позиции современных подходов к данной проблеме государство может счи-таться суверенным только при условии, что оно реализует волю народа и что его система управления демократична.

Государство – единственный субъект политического процесса, который обладает суверенитетом. Категория «национально-государственный суверени-тет» имеет два аспекта – внутренний и внешний. Первый аспект означает свободу выбора каждым народом своего пути экономического развития, поли-тического режима, наличие у государства собственного гражданского и уго-ловного законодательства и т. п. Второй аспект предполагает невмешательство государств во внутренние дела друг друга, их равенство и независимость.

Являясь формально юридически равными, государства различаются по своей территории, численности населения, природным ресурсам, экономиче-скому и военному потенциалу, социальной стабильности, политическому ав-торитету. Эти различия резюмируются в неравенстве государств по нацио-нальной мощи, включающей вышеперечисленные факторы и обстоятельства.

В науке утверждается новая трактовка мощи государства, учитываю-щая реалии постиндустриализма. Представляются справедливыми следую-щие суждения американского ученого Ф. Фукуямы.

1. Утрачивают значение традиционные компоненты национальной мощи – территория, природные ресурсы и численность населения. Борьба за обладание ими была естественной для предшествующей, индустриальной стадии развития.

2. Основными источниками национальной мощи становятся способ-ность экономики к технологическим нововведениям и качество человеческо-го материала [2].

С учетом факторов национальной мощи и способности защитить свой суверенитет различают сверхдержавы, великие державы, средние державы, малые государства и микрогосударства.

Сверхдержавы выделяются по следующим признакам: 1) способность к массовым разрушениям планетарного масштаба, которая обеспечивается благодаря обладанию и совершенствованию ядерного оружия; 2) способ-ность оказывать влияние на условия существования всего человечества; 3) невозможность потерпеть поражение от другого государства или коали-ции государств.

В отличие от сверхдержав, великие державы оказывают существенное влияние на мировое развитие, не господствуя при этом в международных отношениях. Располагая ограниченными возможностями, они реально спо-собны воздействовать главным образом на ситуацию в локальных рамках регионов либо в конкретных сферах на уровне регионов.

Средние державы обладают прочным влиянием в своём ближайшем окружении. Это отличает их от малых государств, влияние которых является

140

слабым, но они располагают достаточными средствами для сохранения сво-ей независимости и территориальной целостности. Микрогосударства в принципе не способны защитить свой суверенитет собственными силами.

Критерием указанного разделения государств выступает численность населения. Уменьшение или увеличение численности населения приводит к изменению положения и роли государства в рамках протекающих полити-ческих процессов, изменению его политического статуса.

Каждое государство взаимодействует с другими субъектами междуна-родного политического процесса через внешнеполитическую деятельность. Внешняя политика любого государства опирается на экономический, ресурсный, демографический, военный, научно-технический и культурный потенциалы, собственный и других государств. Их сочетание определяет возможности внешнеполитической деятельности государства на тех или иных направлениях, иерархию приоритетов в постановке и реализации тех или иных целей.

При уменьшении численности населения определённого государства возникают как прямые, так и косвенные угрозы со стороны других госу-дарств в виде как явной, так и скрытой экспансии на политический, эконо-мический, научно-технический, культурный и даже территориальный потен-циалы государства. При увеличении численности населения государство начинает проводит более активную политическую деятельность, направлен-ную на расширение сферы собственного влияния.

В современном мире рождаемость и смертность постепенно превра-щаются из чисто демографических понятий и показателей в демографо-политические. Рассмотрение этих процессов на микроуровне показывает, что в настоящее время меняется само представление о рождаемости и смертности, изменяется отношение населения к необходимости продолжения рода, создания семьи.

Рационализм, утилитаризм и индивидуализм в контексте научно-технической революции дали человеку растущую власть над природой, в том числе над собственным воспроизводством, глубоко изменив психологию и институциональные рамки рождения потомства. Обвал рождаемости, на-чавшийся в 1960 г. в Европе, связан с развитием общества потребления. Стремление ко всё более высокому уровню жизни стало характерно и для нашей страны. Усилия государственной власти в этом направлении имели следствием расширение женской занятости и перераспределение ресурсов в пользу потребительского образа жизни в ущерб формированию семьи. Воздействие государства также имеет своим результатом ослабление репродук-тивной функции общества. Тот факт, что забота о пожилых перешла в значи-тельной мере от семьи к обществу, привёл к тому, что уменьшается экономиче-ский интерес родителей к обзаведению детьми. По мере того, как «социальное родство» заменяет «семейное родство» и уменьшает родительский контроль, дети теряют своё значение источника психологического удовлетворения для родителей. Со своей стороны дети также чувствуют уменьшение значения психологических связей. Всё это способствует ослаблению у взрослых же-лания иметь детей [3].

141

Именно вследствие указанных причин происходи снижение рождаемости в развитых странах, карьера, материальное состояние, общественный статус выходят на первое место, оттесняя желание заводить детей. В свою очередь снижение рождаемости приводит к объективному уменьшению численности населения, ослаблению государства.

На макроуровне демографические процессы рождаемости и смертности в настоящее время приобрели политический характер [4].

В последнее время одной из мировых политических тенденций стано-вится контроль над рождаемостью. Явно выраженная и реализуемая в миро-вых масштабах политика контроля рождаемости может привести к контролю численности населения мира, политической и экономической зависимости над целыми государствами, что неприемлемо в рамках современного обще-мирового развития.

Продолжительность жизни как демографический процесс активно влияет на политические, экономические и социальные процессы.

Так, в 2007 г. Организация Объединённых Наций опубликовала новый доклад о мировых демографических тенденциях, в котором особое место уделяется проблеме старения населения. В нём отмечается, что к 2050 г. количество пожилых людей (старше 60 лет) в мире увеличится более чем в 2,5 раза и составит 2,5 млрд человек, существенную долю среди них будут занимать люди старше 80 лет. По прогнозам ООН, общая численность насе-ления в 2050 г. достигнет 6,6 млрд человек [5].

В июле 2007 г. общая численность населения Земли по прогнозам должна достигнуть 6,6 млрд человек. Это более чем в 2 раза превышает по-казатель 1950 г., когда в мире жило 2,5 млрд человек. Об этом говорится в новом докладе ООН о мировых демографических тенденциях, размещён-ном на сайте ООН [6].

Особое внимание в нём уделяется проблеме старения населения. По прогнозам ООН, к 2050 г. количество людей старше 60 лет достигнет 2,5 млрд человек, в то время как в 2007 г. оно составляло 705 млн, при этом, как отмечается в докладе, существенную долю будут занимать те, кому за 80 лет.

Количество пожилых людей в Европе к 2050 г. составит 32 % от общего числа жителей, в настоящее время количество людей старше 60 лет в Европе составляет 21 % населения. Между тем, как отмечают исследователи, за по-следние 50 лет средняя продолжительность жизни увеличилась на 20 лет [7]. К чему могут привести данные тенденции?

Во-первых, к сдвигам на рынке труда, изменениям в масштабах, струк-туре и характере занятости населения (высокая безработица, распростране-ние неформальной и неполной занятости, работы на дому и самозанятости). В результате уменьшается численность работников, взносы которых являют-ся финансовой основой обязательной системы пенсионного обеспечения, т. е. к увеличению нагрузки на работающих граждан для содержания лиц, пенсионного возраста.

В среднем в мире коэффициент поддержки снизился с 3,5 работников, приходящихся на пенсионера в 50-е гг., до 2,5 – в 90-е гг. XX в., в ближай-шем будущем ожидается его сокращение до 2 работников на пенсионера.

142

Уже сегодня для многих пенсионных систем характерен дефицит текущих платежей и, по некоторым оценкам, их накопившийся долг состав-ляет в отдельных странах от 100 до 250 % ВВП. Некоторые пенсионные сис-темы становятся неплатёжеспособными.

Всё это требует от правительств решительных мер. Одной из них, край-не непопулярной, может стать повышение пенсионного возраста, что грозит в перспективе политическим коллапсом для многих европейских стран.

Во-вторых, к тому, что политические силы будут вынуждены в боль-шей мере ориентироваться на пенсионеров с их специфическими интересами потребностями, что найдет своё отражение в изменении реального полити-ческого фона в Европе.

Общим понятием для данных демографических процессов является брак, т. к. именно брак является основой возникновения семейной структу-ры, а семья, в свою очередь, является основой стабильного существования общества и обеспечивает стабильное экономическое, политическое, соци-альное его существование.

Как только общество откажется от института семьи, оно будет обрече-но на вымирание либо от эпидемий, либо оттого, что постепенно уровень смертности превысить уровень рождаемости. Недаром американское обще-ство давно поддерживает идеологию среднего класса, суть которой семья, дом, достаток.

Хотя нужно отметить, что в современном западном мире наблюдается тенденция к «трансформации интимности» [8], тенденция, для которой свой-ственны следующие черты: трансформация моделей брака; глубинные изме-нения в сексуальных, любовных, брачных, дружеских и родственных отноше-ниях. Новые модели и отношения перешли из разряда социального института в инструмент эмоциональной саморегуляции индивида. Э. Гидденс пишет о тотальной, всеобъемлющей индивидуализации, детрадиционализации, затронувших интимные стороны европейцев [9]. Что, по нашему мнению, приводит к революционным по своей значимости политическим изменени-ям. Так, брак перестаёт выполнять свою репродуктивную и воспитательную функцию, что приводит к тому, что такие социальные роли, как отец, мать уходят на задний план, делая их политическое поведение и политический выбор ориентированными на сегодняшний день, и ни как не завтрашний (не стоит забывать, что одним из центральных стимулов у советских людей периода первых пятилеток был не страх, а надежда на то, что их дети будут жить при коммунизме).

Подобные тенденции наблюдаются и в Российской Федерации. Так, в современном российском обществе усиливаются тенденции к сокращению брачности, увеличению количества разводов, неполных семей, повышению до-ли нуклеарных и уменьшению доли сложных семей, их малодетности, что при-водит к превалированию смертности по отношению к рождаемости, а в конеч-ном итоге к негативным демографическим и политическим последствиям.

Политологический анализ миграционных процессов предполагает учёт того, что политический процесс с неизбежностью детерминируется миграци-

143

онными волнами, порождая дополнительное напряжение в осуществлении го-сударством и его институтами функции поддержания национальной безопас-ности за счёт обеспечения целостности общества как внутренней, так внешней.

Если в индустриальном обществе миграция являлась частью государст-венной политики и связывалась с привнесением «своего» политического порядка в инополитическую среду, то в условиях глобализации миграцион-ные процессы начинают выступать в качестве неотъемлемой составляющей политического процесса. Это приводит к тому, что наблюдается политиза-ции миграционных процессов, политические процессы детерминируются миграционными волнами, миграция становится неотъемлемым элементом системы национальной безопасности.

Мигранты с позиции политической науки определяются как люди, которые были выдавлены с традиционного места жительства и в результате осознания себя целостным субъектом поведения на новом месте жительства и появления чувства групповой солидарности стремятся реализовать свои, отличные от субъектов принимающего общества, политические интересы через ту или иную форму участия в политической деятельности. Достигая их, мигранты вступают в политические взаимодействия, что, с одной сторо-ны, приводит к формированию новых политических структур, а с другой – к появлению и укоренению в сознании людей символов, понятий, суждений, ценностных ориентиров, с помощью которых они оценивают политические события. Таким образом, миграционные процессы влияют на политическую жизнь и политический порядок и приобретают политическое содержание [10].

Политизация миграционного процесса как феномен глобализирующего-ся мира проявляется в возникновении вследствие субъективной деятельности социальных групп мигрантов или отдельных представителей показателей, связанных с реализацией ими стратегических или тактических задач, своих политических интересов в условиях существующих или изменяющихся вла-стно-иерархических отношений в политической, социальной, экономиче-ской, духовно-культурной сфере принимающего общества. К ним можно отнести уровень социальной напряжённости, уровень конфликтности, поли-тическую активность, политическую стабильность, социальную неупорядо-ченность. Все эти показатели являются индикаторами национальной безопасности, на разрушение которой вольно или невольно направлены миграционные процессы.

Миграция и порожденные ею проблемы в современном мире, с одной стороны, используются отдельными партиями и политическими движениями для достижения своих политических интересов, а с другой – становятся объ-ектом государственного управления с целью достижения социально и поли-тического консенсуса. Активное вовлечение мигрантов в политическую жизнь делает их активными участниками политических процессов. Интен-сификация миграционных потоков в конце ХХ в. была обусловлена, прежде всего, социально-политическими и социально-психологическими факторами: ликвидация старых и появление новых государств; этнополитические, воен-ные, территориальные конфликты, изменение политического сознания и политической культуры людей, находящихся в условиях политической

144

трансформации, следствием чего стала политическая дестабилизация на раз-ных уровнях политической реальности. Совокупность этнополитических, социальных, экономических и этнокультурных изменений оказалась пуско-вым механизмом для формирования территориальной подвижности населе-ния и породила проблему беженцев, которые стали дестабилизирующим фактором не только экономического, но и политического развития страны.

Итак, можно сделать вывод, что, с одной стороны, демографические процессы влияют на современный политический процесс, а с другой, поли-тические изменения и трансформации, протекающие в современном мире, детерминируют специфику демографических процессов.


1. Бауман, З. Глобализация: последствия для человека и общества / З. Бау-ман. М. : Весь мир, 2004. 188 с.

2. Гидденс, Э. Трансформация интимности / Э. Гидденс. СПб: Изд. дом «Питер», 2004.

3. Демография: современное состояние и перспективы развития /под ред. Д. И. Валентея. М. : Высш. шк., 1997. 271 с.

4. Ефимов, Ю. Г. Миграция и глобализация: корреляция понятий (полито-логический анализ) / Ю. Г. Ефимов, Г. В. Косов // Политическая миграциология. 2006. Вып. 2.

5. Косов, Г. В. Здоровье Россиян как политическая проблема / Г. В. Косов // Угрозы безопасности на Севером Кавказе. 2004.

6. Население и глобализация. М. : Наука, 2004. 322 с. 7. Постовой, Н. Чётко разграничить функции / Н. Постовой // Народный

депутат. 1991. № 4. 8. Романюк, А. И. Демографическое будущее развитых обществ: между

детерминизмом и свободой выбора / А. И. Романюк. М. : 1999. 9. Россия и «русский мир»: грани взаимодействия (региональный аспект) /

под ред. Г. В. Косова. Ставрополь : Изд-во СевКавГТУ, 2007. 133 с. 10. Фукуяма, Ф. Конец истории? / Ф. Фукуяма // Вопр. философии. 1990. № 3. 11. Харченко, М. А. Демографические процессы в контексте национальной

безопасности / М. А. Харченко // Политическая миграциология. 2006. Вып. 2.

С. Е. Гржейщак ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


АЛГОРИТМ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕГИОНАЛЬНОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА

Investigation of cross-regional variations in Russia deserves attention.

In this regard, significant: first, identify the factors that have an effect on the reaction of political leaders on the challenges of our time; second, to the pairing of these factors to the efficiency of the reaction; thirdly, to establish whether they help regional political leaders to adequately respond to transnational impulses of civilization, or prevent them and how much.

145

Успех Российской Федерации, будущее развитие всего российского универсума в XXI в. зависит, как представляется, от того, насколько эффек-тивной будет реакция региональных политических лидеров на внутренние и внешние импульсы цивилизации. Исследование кроссрегиональных вариа-ций в России заслуживает внимания. В данной связи значимо, во-первых, определить факторы, оказывающие эффект на реакцию региональных поли-тических лидеров на вызовы времени; во-вторых, провести сопряжение этих факторов с эффективностью реакции; в-третьих, установить, помогают ли они региональным политическим лидерам адекватно отвечать на трансна-циональные импульсы цивилизации или мешают им, и насколько сильно.

Осознавая важность интегрированного понимания значения принятых решений на стадии теоретико-методологического анализа для стадии эмпи-рического анализа, возникают вопросы: в какой степени удалось сохранить тесную связь между этими стадиями; в какой степени теоретико-методологический анализ можно считать полезным для эмпирического; в какой степени можно доверять результатам исследования в целом.

Первое. В этой связи очень полезно установить, насколько использо-вание влияния региональных политических лидеров в качестве основопола-гающего критерия, лежащего в основе определения трёх основных факторов, полезно при проведении эмпирического исследования. Во-первых, несмотря на то, что влияние потенциально не наблюдаемо, оно имеет эмпирические референты, что очень важно. Изучив личность региональных политических лидеров, институциональные инструменты, которыми они обладают, среду, с которой они имеют дело, можно сделать вывод о том, каково их влияние. Во-вторых, поскольку эмпирические референты указывают на то, за чем следует вести наблюдение, чтобы увидеть, как проявляется влияние регио-нальных политических лидеров в каждом конкретном регионе, можно ска-зать, что этот критерий достаточно точен. В-третьих, влияние играет глав-ную роль в объяснениях, имеющих эмпирические основания, т. к. связано с несколькими факторами, поэтому оно теоретически значимо. Совершенно ясно, что использование этого критерия полезно, и эту полезность опреде-ляют теоретические представления, которые связывают влияние с тремя основными факторами.

Второе. В данном отношении предельно важно определить, насколько теоретические представления, сформулированные в виде исследовательских проблем, предсказывающих наличие взаимосвязей между зависимой пере-менной – влиянием региональных политических лидеров, и независимыми переменными – личностью (личностными свойствами, эволюцией личност-ных свойств), институтами (институциональными инструментами, механиз-мами, щупальцами), средой (обстановкой, ситуацией, обстоятельствами, шахматной доской), полезны при проведении эмпирического исследования. Во-первых, теоретические представления, сформулированные в виде иссле-довательских проблем, связаны с реальной действительностью. Во-вторых, они логически последовательны. В-третьих, теоретические представления вполне доступны другим исследователям. В-четвёртых, они могут быть ис-пользованы для изучения региональных политических лидеров в разных

146

регионах и в разное время. В-пятых, теоретические представления предельно экономичны, т. к. могут быть легко применимы и понятны. Совершенно понятно, что теоретические представления, сформулированные в виде ис-следовательских проблем, в значительной мере полезны, т. к. они помогают в понимании реальности.

Третье. В данной связи совершенно целесообразно пролить свет на то, насколько измерения, полученные в результате концептуализации и опера-ционализации всех трёх исследовательских проблем, полезны при проведе-нии эмпирического исследования. А это означает необходимость оценки их валидности и надёжности. Во-первых, существуют различные способы вали-дизации. При использовании метода очевидной валидизации, измерения, как представляется, являются валидными, исходя из их непосредственной оче-видности, т. е. «по внешнему виду»: измерения вполне уместные и в доста-точной мере полные. Тем не менее, следует попытаться удостоверить сте-пень соответствия измерений независимым переменным – личности, инсти-тутам, среде, и с помощью другого способа валидизации. Опираясь на метод внутренней конструктной валидизации, измерения можно считать валидны-ми, поскольку существует более чем одно измерение для каждой независи-мой переменной: для личности – три измерения, для институтов – четыре измерения, для среды – три измерения. Комбинация результатов нескольких разных процедур для получения сложной оценки по каждой переменной даёт возможность нейтрализовать возможные погрешности, которые могли бы привести к невалидности каждого измерения. Как представляется, выбран-ные измерения улавливают реальные вариации в степени проявления взаи-мосвязей между зависимой переменной и независимыми переменными, а это означает, что они минимально чувствительны к воздействию различий в оценках, которые могли бы быть обусловлены ошибкой измерения. Во-вторых, что касается измерений, представляющих первую и вторую незави-симые переменные – личность и институты, то довольно сложно определить, надёжны ли они, поскольку их не так просто представить количественно, а значит выяснить их постоянство; хотя, если эти измерения валидны, то они должны быть надёжны. Измерения, представляющие третью независимую переменную – среду, надёжны, т. к. соответствующие этим измерениям числовые значения устойчивы (одному и тому же региону не могут быть приписаны разные значения); кроме того, итогам региональных выборов, от-чётливо характеризующим влияние лидеров в регионах, соответствуют так-же устойчивые числовые значения (для любого конкретного регионального политического лидера можно получить одно и то же значение), поэтому измерения могут быть вполне надёжными. Совершенно ясно, что если изме-рения, установленные в результате операционализации исследовательских проблем, валидны и надёжны, то, следовательно, они очень полезны, и эту полезность подтверждают исследования, в которых используемые измерения были убедительно валидизированы [1].

Четвёртое. В этом отношении довольно логично выработать, насколь-ко использование репрезентативной выборки для оценки характеристик генеральной совокупности полезно при проведении эмпирического исследо-

147

вания. А это значит, необходимо прояснить следующие моменты. Дело в том, что следует формировать не несколько выборок, а всего лишь одну. И сила связи между зависимой переменной – влиянием региональных поли-тических лидеров – и независимыми переменными – личностью, института-ми, средой, предопределена тем, какие именно регионы выбраны. Поскольку никакие две выборки не могут быть в точности одинаковыми, то оценки характеристик генеральной совокупности 85 регионов могут несколько от-личаться одна от другой; любая оценка может содержать некоторую ошибку. Совершенно понятно, что использование репрезентативной выборки для оценки характеристик генеральной совокупности полезно, и определяющую роль в этом играет методически правильная процедура формирования репре-зентативной выборки.

В целом разработанный алгоритм исследования регионального поли-тического лидерства полезен при проведении добротного эмпирического ис-следования. Во-первых, алгоритм предельно эксплицитно сообщает, за чем именно следует вести наблюдение при поиске решений. Во-вторых, алго-ритм позволяет системным образом установить взаимосвязи между центральным фактом – влиянием региональных политических лидеров, и тремя основными факторами – личностью, институтами, средой. В-третьих, алгоритм даёт возможность контролировать условия, в которых взаимодействуют зависимая и независимая переменные. Несомненно, нали-чие алгоритма исследования регионального политического лидерства обес-печивает надёжное наблюдение и является важным фактором, служащим успешному осуществлению достаточно эксплицитного, системного и кон-тролируемого эмпирического исследования.

Учитывая, что сущность безопасности региона состоит в способности, возможности и готовности региональной системы на основе эффективного управления поэтапно улучшать качество жизни населения на уровне обще-принятых стандартов, противостоять влиянию внутренних и внешних угроз при оптимальных затратах всех видов ресурсов, обеспечивать социально-экономическую и общественно-политическую стабильность региона, в качестве критерия меры эффективности реакции региональных политических лидеров на вызовы цивилизации целесообразно выделить следующие важнейшие факторы: финансово-экономический, культурно-информационный, админи-стративно-политический.

Фактор первый – финансово-экономический. Геоэкономические процессы пока что не приносят выгод регионам

России. Создание инвестиционной привлекательности стало едва ли не са-мой ключевой проблемой региональных политических лидеров. Особенно важным является процесс формирования прозрачных корпораций, готовых работать с иностранными инвесторами на честных, общепринятых в между-народной практике основаниях. В данной связи дружественность к бизнесу законодательства рассматривается в качестве одного из главных аспектов конкурентоспособности российских регионов.

Даже при высоком уровне риска вложений существуют привлекатель-ные точки инвестирования. Интерес к российским регионам стимулируется

148

тем, что Россия – это кладезь природных богатств, источник интеллектуаль-ных ресурсов, выгодное географическое положение. При этом региональным политическим лидерам следует чётко понимать, что рост инвестиций не чу-дотворен, он может быть не только серьёзным помощником, но и серьёзным препятствием. Создание благоприятного инвестиционного климата может затруднить проведение разумной и целенаправленной социальной политики и тем самым может сделать проблематичным осуществление региональными политическими лидерами самостоятельной финансовой политики. Поэтому необходимо со всей ответственностью признать, что дело не столько в экс-плуатации тяжеловесных грузил рыночной экономики, сколько в разработке новейших трудо- , энерго- и ресурсосберегающих технологий. Интернацио-нализация и глобализация подвергают испытанию на прочность и адаптив-ность традиционные модели использования природных ресурсов.

Сила эффективности реакции региональных политических лидеров на транснациональные импульсы цивилизации зависит, прежде всего, от то-го, насколько каждый конкретный региональный политический лидер будет способен предложить адекватную стратегию действий своему региону в направлении экономического роста. Максимальность использования выгод интернационализации и глобализации в интересах собственных граждан определяется мерой воздействия процессов геоэкономического характера, которая регулируется балансом их плюсов и минусов, т. е. мерой возможно-стей и мерой ограничений.

Фактор второй – культурно-информационный. Процессы геогуманитарной экспансии, захватившие российские

регионы, никак нельзя назвать чисто положительным шествием. Однако несмотря на противоречивость транснациональных информационных пото-ков, в эпоху смены миропредставлений их импульсы благотворны для чело-вечества. Особо следует заметить, что свободное распространение идей и передвижение их носителей стимулирует развитие современных институ-тов и шлифует механизмы их воздействия.

При этом представляется особенно значимой способность региональ-ных политических лидеров удерживать культурный код своих регионов. В этой связи культурно-образовательный капитал и научно-технический по-тенциал рассматриваются в качестве важных параметров конкурентоспособ-ности российских регионов. При условии проведения целенаправленной политики поддержки науки, образования, культуры Россия, используя своё положение на стыке культур и цивилизаций, привычку глобально мыслить и действовать, может превратиться в культурный центр для всей централь-ной Евразии. Нужно только осознать, что культурно-образовательные и на-учно-технические ресурсы являются ценным капиталом, который может быть вложен с большой отдачей для российских регионов, стать инструмен-том их ускоренного развития и возможного превращения в фабрики научных идей мирового значения.

Адекватность региональных политических лидеров задачам, которые предстоит решать в XXI в., напрямую зависит от того, насколько сильно и деятельно региональные политические лидеры будут хотеть прочувство-

149

вать и осмыслить новое качество своих регионов, чтобы не оказаться в роли диспетчера с запоздалым реагированием на случившееся. Мера эффективно-сти реакции региональных политических лидеров на транснациональные импульсы цивилизации регулируется балансом оптимального соотношения за и против со стороны процессов геогуманитарного характера.

Фактор третий – административно-политический. Процессы геополитического характера накладывают глубокий отпеча-

ток на стратегию и тактику приспособления Российской Федерации к новым условиям существования. В условиях интернационализации и глобализации полностью сохранить автономию и суверенитет практически не возможно. Суть в том, как России стать важным игроком на глобальной сцене, актив-ным и равноправным участником мировых процессов, а не деградировать медленно и постепенно. Гарантии полноценному и эффективному функцио-нированию транснациональных финансовых и информационных потоков создаёт политическая стабильность. Стабильность и предсказуемость России создаются только совместным творчеством всех регионов, напрямую зависят от стабильности и устойчивого развития каждого региона в отдельности. Важно заметить, что политическая стабильность рассматривается в качестве одного из знаковых элементов конкурентоспособности российских регионов. В данной связи представляются принципиально определяющими макси-мально адекватные ответы региональных политических лидеров на активно развивающиеся планетарные процессы модернизации.

Степень эффективности реакции региональных политических лидеров на вызовы цивилизации во многом зависит от того, насколько каждый кон-кретный региональный политический лидер будет способен к объёмному ви-дению долгосрочных перспектив и жизненно важных интересов своего регио-на. Воздействие процессов геополитического характера является сильным корректором в действиях региональных политических лидеров, и пренебречь этим воздействием они не могут. Максимально чёткая согласованная полити-ческая линия, фундированная скрупулёзным и детальным анализом ситуации, построенная исключительно в расчёте на подъём уровня жизни и улучшение условий жизни российских граждан, позволит региональным политическим лидерам максимально эффективно реагировать на транснациональные импульсы цивилизации.

Формула успеха региональных политических лидеров заключается в их максимальной адекватности задачам, которые предстоит решать. Насколько эффективной будет реакция каждого конкретного регионального политического лидера на вызовы времени, настолько максимальным будет успех каждого российского региона, всего российского универсума, достой-ный облик Российской Федерации перед лицом мирового сообщества.

Основные выводы, полученные в процессе исследования, следующие. Первый. В возникновении влияния региональных политических лиде-

ров определяющую роль играют такие личностные свойства, как разумный расчёт, интеллект, мотивация к результату, решительность, сила воли, сме-лость, упорство, целевая ориентация, общительность, популярность, энергич-ность. Именно эти свойства личности в значительной степени способствовали

150

возникновению влияния региональных политических лидеров, воздействова-ли на их приход к власти. В связи с изменением социально-экономической и политической ситуации в стране, не остаются без изменения и личностные свойства региональных политических лидеров. Эволюционируя, они приво-дят к проявлению таких способностей лидеров, как умение поддерживать неформальные отношения с нужными людьми, умение улавливать и защи-щать интересы людей, умение заставлять обстоятельства работать на благо своего региона. Именно эти личностные свойства во многом способствовали усилению влияния региональных политических лидеров, воздействовали на их избрание. Определённая конфигурация личностных свойств регио-нальных политических лидеров имеет решающее значение в плане возник-новения и усиления их личностного влияния.

Второй. В тех регионах, где инкорпорирование региональных полити-ческих лидеров в высшие региональные структуры власти происходило пу-тём демократических выборов, статус лидеров становился более прочным, и региональное политическое лидерство формировалось значительно быст-рее, чем в тех регионах, где инкорпорирование региональных политических лидеров в высшие региональные структуры власти происходило по инициа-тиве федеральных властей. Итоги выборов, ставшие тестом на влиятельность для региональных политических лидеров, показали, что не все из них смогли стать действительными лидерами, несмотря на объёмы располагаемых ре-сурсов – мощные административные рычаги, сосредоточенные финансовые ресурсы, контроль над местными средствами массовой информации и власт-ной вертикалью. В ходе выборов вскрылся комплекс противоречий в регио-нальных политических элитах как личностного, так и институционального характера. Статус региональных политических лидеров в результате их избрания стал приобретать качественно новую легитимность. Мера институ-ционального влияния лидеров регулируется балансом «плюсов» и «минусов» в конкретном регионе в определённый момент времени, т. е. мерой помощи и мерой ограничения со стороны непосредственного окружения, админист-ративного персонала, структур политической системы, обеспечивая слажен-ность действующих институциональных механизмов.

Третий. Результаты корреляционного анализа показывают, что между итогами выборов, отчётливо характеризующими влияние региональных по-литических лидеров, и измерениями, объясняющими воздействие среды, существуют определённые взаимосвязи, причём имеют они разное направ-ление. Наиболее тесная связь фиксируется с измерением рационально-инструментального характера. И хотя проверка на связь на интервальном уровне измерений обладает высокими прогностическими способностями, тем не менее, предсказать значения зависимой переменной – итоги выборов, для любого региона, базируясь на знании значений независимой перемен-ной, нелегко, поскольку связь носит довольно неустойчивый и часто непред-сказуемый характер. В качестве наиболее общей причины отклонений отдельных значений от ожидаемых выступает баланс сил внутри региональ-ных политических элит. Проведённый корреляционный анализ показывает,

151

что несмотря на то, что сопротивление материала оказывается довольно сильным, тем не менее, измерения, определяющие воздействие среды на влияние региональных политических лидеров, работают на российском региональном массиве. Наиболее применимо к сложным политическим реалиям России измерение рационально-инструментального характера, за-тем следуют социологическое измерение и измерение социально-психологического характера.

В целом результаты исследования показывают, что довольно сложная комбинация трёх основных факторов – личности, институтов и среды, оказы-вает заметное воздействие на влияние региональных политических лидеров: корни влияния, каналы влияния, конкретный контекст влияния заключаются, соответственно, в личностных свойствах лидеров, институциональных инст-рументах, характеристиках среды; при этом решающее значение в плане воздействия оказывают личностные и институциональные факторы.

Совершенствование алгоритма исследования регионального политиче-ского лидерства в значительной степени основано на процессе сравнения теоретической конструкции с реальной действительностью и модификации модели на основе полученных результатов.

В перспективе важно выработать схему классификации региональных политических лидеров, которая позволит определить широкий подход к бо-лее точной оценке их влияния и таким образом обогатить понимание про-блемы регионального политического лидерства. При этом поиск критериев, на основе которых возможно будет создать такую классификацию, не вызы-вает сомнений. Поскольку поле деятельности региональных политических лидеров может быть связано не только с конкретным регионом, но также и с теми или иными аспектами в общероссийском масштабе, и в каждой сфере у них есть свои цели, которые могут изменяться, то как представляет-ся, возможны следующие критерии: сфера деятельности, цели, изменение целей. Для определения типов региональных политических лидеров очень важно, как эти три критерия взаимопересекаются, взаимоусиливаются или противоречат друг другу. Их взаимозависимость, бесспорно, углубит разра-ботку типологии региональных политических лидеров.

Усилия в познании личностных факторов заключаются в выявлении механизмов, нахождении методов и направлений, с помощью которых те или иные глубочайшие личностные свойства региональных политических лидеров могут быть наилучшим образом использованы в возникновении и эволюции их влияния.

Совершенствование исследования институциональных факторов заключается в более точной оценке того, насколько сильно помогают или мешают региональным политическим лидерам институциональные и другие структурные ресурсы и ограничения. Первое, в перспективе сила персональ-ного положения региональных политических лидеров может быть измерена и представлена количественно, поскольку длительность их пребывания в должности поддается измерению. На этом основании можно будет дать точную оценку реалистичности ожиданий, связанных с лидерами в разных

152

регионах. Второе, в дальнейшем оценка степени воздействия отношений между региональным политическим лидером и непосредственным окруже-нием на влияние лидера в отдельно взятый момент времени позволит вычер-тить точный график изменения связи между лидером и его окружением в различные моменты времени. Третье, в будущем на основе информации по таким характеристикам административных органов, как степень компетентно-сти административного персонала в сфере технологии, уровень организации управления внутри администрации, характер её связей с лидером и окруже-нием, а также с населением, возможно будет определить меру воздействия отношений между региональным политическим лидером и администрацией на влияние лидера. Четвёртое, в дальнейшем, в результате детального анали-за помощи, которая может быть оказана региональному политическому лидеру в реализации его целей той или иной структурой политической сис-темы, связывающей лидера с населением, можно будет составить опреде-лённую градацию структур политической системы, и таким образом выявить доминирующую структуру, на которую региональный политический лидер может опереться и рассчитывать в усилении своего влияния.

В перспективе детальное исследование характеристик среды регионов, существенно отклоняющихся от предсказаний, позволит выявить пределы применимости этих трёх основных теорий и, кроме того, зафиксировать воз-действие каких-либо других факторов.

Потребность в исследованиях регионального политического лидерства в настоящее время становится всё насущнее. Дело в том, что среди различ-ных аспектов лидерства региональное политическое лидерство занимает особое положение. Дело не в какой-то иной природе регионального полити-ческого лидерства по сравнению с другими аспектами лидерства; региональ-ное политическое лидерство гораздо более заметно и значимо. Региональные политические лидеры – признаваемый и вызывающий всеобщий интерес элемент политической жизни. Региональное политическое лидерство в со-временном политическом процессе России следует рассматривать как один из ключевых инструментов, с помощью которых общество может быть постепенно модернизировано.


1. Блондель, Ж. Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу / Ж. Блондель. М. : 1992.

2. Голосов, Г. Поведение избирателей в России. Теоретические перспекти-вы и результаты региональных выборов / Г. Голосов // Политические исследова-ния. 1997. № 4.

3. Гржейщак, С. Е. Региональное лидерство в современном российском по-литическом процессе (1991–1999 гг.) : моногр. / С. Е. Гржейщак. Астрахан. гос. тех. ун-ет. Астрахань : Изд. АГТУ, 2011. 212 с.

4. Berelson, B., Lazarsfeld P., McPhee W. Voting: A Study of Opinion Forma-tion in a Presidential Campaign / B. Berelson, P. Lazarsfeld, W. McPhee. Chicago. 1954.

5. Lipset, S. M. Cleavage Structures, Party Systems and Voter Alignments / S. M. Lipset, S. Rokkan // Party Systems and Voter Alignments. 1967.

153

6. Campbell, A. [Et al.] The American Voter / A. Campbell. N.Y. : 1960. 7. Budge, I. Party Identification and Beyond: Representations of Voting and

Party Competition / I. Budge, I. Crewe, D. (Eds) Farlie. N.Y. : 1976. 8. Converse, P. E. Representation in France / P. E. Converse, R. Pierce.

Cambridge, Mass., 1986. 9. Downs, A. An Economic Theory of Democracy / A. Downs. N.Y. : 1957. 10. Fiorina, M. Retrospective Voting in American National Elections / M. Fiorina.

New Haven, 1981. 11. Local Power and Post-Soviet Politics / Ed. by T. Friedgut, J. Hahn. N.Y. :

Armonk (N.Y.), 1994. 292 p.

В. В. Дьякова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ПАРТИЙНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ МОЛОДЁЖИ КАК ФАКТОР СТАБИЛЬНОСТИ

РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ И РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА (НА ПРИМЕРЕ АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ)


№ 13-33-01014.

This article analyzes the youth factor in the stability of the regional political system. The investigation of party identification of the younger generation need to study the role of youth in the development of the civil society. The integrative approach includes analysis of the relationship of three aspects of party identification: the cognitive, the evaluation and the behavioral.

The youth, the party identification, the civil society, the stability of the regional political system.

Эффективное развитие России немыслимо без активного участия

молодёжи в политических процессах. Из молодёжной среды в недалёкой перспективе будет формироваться политическая, экономическая элита на федеральном и региональном уровнях, которые в ближайшие годы сменят современное поколение управленцев, руководителей. В решающей степени будет определяться социально-политическая ситуация, будущее страны в целом в зависимости от того, какими качествами молодёжь будет отличаться, какими методами действовать, какой политической культурой обладать.

Одним из основополагающих аспектов стабильности региональной, да впрочем и федеральной, политической систем является развитие и ста-новление гражданского общества как социального института, готового и способного выступать в качестве противовеса государству. На современ-ном этапе развития российского общества важную роль в этом процессе от-

154

водят молодёжи в силу её способности адаптировать и воспроизводить существующую систему норм и ценностей, а также совершенствовать эту систему в соответствии с требованиями времени.

В данном случае актуальным является изучение вопроса политической социализации молодёжи, а конкретнее социальной идентификации этой социально-демографической группы. Предметом изучения данной работы будет партийная идентификация молодёжи современной России. Ведь «не будучи институтом государственной власти, политические партии функцио-нально включены в систему властеотношений, являются связующим звеном между государством и гражданами, обеспечивающим целостность и устой-чивость политической системы» [1].

Партийная идентификация была рассмотрена исследователями с пози-ции социально-психологического (идея о стабильности партийной иденти-фикации личности), бихевиористского (приверженность партии трактовалась как личная, аффективная и постоянная привязанность) и других подходов; в рамках данных концепций отдельно были изучены аспекты стабильности, поведенческие аспекты политического поведения индивида, связь индивиду-альной системы ориентаций с массовыми ориентациями по отношению к той или иной партии. В 1954 г. в работе Ангуса Кэмпбелла, Джея Гурина и Уор-рена Миллера «Избиратель принимает решения» в научный оборот была введена концепция партийной идентификации – P-ID, она характеризует ин-дивидуальные ориентации, отражающие отношение личности к партиям. В 90-е гг. XX в. концепция партийной идентификации претерпела трансфор-мацию и была заменена концепцией «политических партийных преферен-ций» (P-Pr) – переходная, основанная на концепции «рассуждающего изби-рателя», и рационалистическая, согласно которой основной акцент делается на когнитивных параметрах данного процесса и основывается на идее ра-ционального выбора. Согласно эвалюативной модели P-Pr, «рассуждающий избиратель» выносит, во-первых, суждения на основе ретроспективных эва-люаций (оценок) о деятельности правительств, представляющих те или иные партии, во-вторых, оценки основных пунктов партийных платформ. Это является основой для формирования индивидуальных партийных преферен-ций, профиль которых в итоге оказывается не единственным решающим фактором в определении выбора избирателя. Ограничениями в данном случае выступают: личные особенности избирателя, его умения и способность ос-мысливать и обобщать политический курс той или иной партии; фактор при-вычки, в случае если выбор является следствием стабильных аттитьюдов (позиций) в отношении предпочитаемой партии; случаи, когда норма (к при-меру гражданский долг) выступает независимым (от сделанного на рацио-нальном уровне выбора) экспрессивным фактором, а рациональное осмысление политической реальности и возможных последствий выбора того или иного политического курса может блокироваться экспрессивными преференциями (например, этическими); и другие факторы. Основанная же на концепции «рационального избирателя» когнитивная модель P-Pr фокусирует внимание на идеологии, воспринимаемой как фактор прямого действия, и особенностях личного восприятия экономических факторов, которые хоть и являются фак-

155

торами непрямого действия, но, тем не менее, играют ключевую роль в де-терминации паттернов индивидуальных партийных преференций [2].

Наиболее надёжным подходом для изучения партийной идентифика-ции представляется использование интегративного методологического под-хода, основанном на изучении и когнитивных и эвалюативных параметров. Основываясь на этом подходе, можно проанализировать результаты социо-логических исследований, проведённых в Астраханской области [3].

С точки зрения подобного интегративного подхода, при проведении социологического исследования научный интерес представляет изучение следующих аспектов партийной идентификации: знаний, оценок и действий. Подробно рассмотрим каждый из этих аспектов.

Каждый третий молодой астраханец следит за политическими собы-тиями в стране, каждый пятый отметил, что проявляет свой интерес к поли-тике исключительно походом на выборы. Не более 5 % респондентов смогли назвать лидеров региональных отделений политических партий. Наиболее узнаваемым у молодых астраханцев является Клыканов А. Б, но, согласно тем же результатам, узнают его больше не как лидера «Единой России» в ре-гионе, а как Председателя региональной Думы. В среднем только каждый пя-тый респондент доверяет деятельности регионального отделения политической партии. Важной формой политического участия молодёжи является голосова-ние на выборах в различные органы государственной и муниципальной власти. Выборы являются важным средством политической социализации молодых людей. Кроме того, выборы – это реальная и активная форма политического участия населения в происходящих в стране событиях, а также реальное крат-косрочной действие, после чего сразу виден результат. Для каждого второго молодого астраханца выборы – это возможность выразить личную позицию, треть считают выборы своим гражданским долгом, а 14,9 % идут на выборы, чтобы поддержать партию или кандидата, которому доверяют. Каждый деся-тый молодой астраханец является членом политической партии, в большинстве случае в это партии, входящие в состав регионального парла-мента «Единая Россия», «Справедливая Россия», «КПРФ» и «ЛДПР».

Исследование партийной идентификации подразумевает изучение не просто отдельно каждого – когнитивного, оценочного и поведенческого аспектов, а анализ их взаимосвязи. Оценка уровня партийной идентифика-ции личности подразумевает интегративное измерение всей совокупности показателей, т. е. того, что человек знает, как это оценивает и как действует. Необходимо изучение комплекса их взаимодействующих и взаимозависи-мых параметров.

Согласно результатам социологических исследований в астраханском регионе, молодые люди могут быть членами политических партий и оцени-вать их деятельность в области, но в тоже время не знают региональных лидеров, не читали программы партий и т. д. В тоже время есть те, кто мо-жет легко дать оценку деятельности региональных отделений политических партий, готовы решать вопросы, стать участниками различных политических партийных мероприятий, но не знают, кто представляет интересующую их партию в региональном парламенте или же кто является лидером.

156

Дальнейшее изучение партийной идентификации молодёжи, согласно этому интегративному подходу, представляется актуальным и перспектив-ным. Анализ взаимосвязи этих трёх – когнитивного, оценочного и поведен-ческого – аспектов позволит не только ответить на вопрос, какова степень партийной идентификации молодёжи, что влияет на её уровень, но также даст возможность спрогнозировать развитие гражданского общества и ста-бильности региональной политической системы.


1. Заславский, С. Е. Политические партии России : автоореф. дис. ... д-р юрид. наук / С. Е. Заславский. М. : 2004. С. 6.

2. Мусиенко, Т. В. Политическая идентификация личности: проблемы кон-цептуализации: [Электронный ресурс] / Т. В. Мусиенко, В. Н. Лукин // Режим дос-тупа : http://credonew.ru/content/view/355/28/

3. Результаты социологических исследований, проводимых под руково-дством и при участии автора на территории Астраханской области в 2011–2013 гг.

А. Н. Леухин ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИЙСКОГО ПРИКАСПИЯ КАК ФАКТОР РЕГИОНАЛЬНОЙ

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ In today's world of increasing importance is beginning to take

environmental (natural) factor. In this aspect of the natural world is not only a resource base of society, but also a kind of measure of the moral relation of man to his environment: "solution" in which he takes on the responsibility for its preservation, making your mind and actions more ekotsentrichnymi compared with those who focused on the domination of nature (anthropocentric).

В современном мире всё большее значение начинает приобретать эко-

логический (природный) фактор. В этом аспекте мир природы выступает не только ресурсной базой развития общества, но и своего рода мерилом нравственного отношения человека к окружающей его среде: «растворяясь» в ней, он берёт на себя ответственность за её сохранение, делает своё созна-ние и поступки более экоцентричными по сравнению с теми, кто ориентиро-ван на господство над природой (антропоцентризм).

Экологический фактор является одним из ведущих факторов в разви-тии регионального пространства. В современных условиях благоприятная экология региона представляет собой важное конкурентное преимущество на мировом рынке, определяя во многом статус регионального пространства, его социально-экономический, социально-политический и социокультурный

157

потенциал. Эти регионы более привлекательны в качестве рекреационных зон и зон миграции (в том числе временной миграции). На территории таких регионов развит рынок недвижимости, высока инвестиционная активность. Сельское хозяйство и промышленность – экологичны.

Вместе с тем ухудшение экологической обстановки в регионе может оказать значительное негативное воздействие на окружающую среду, отри-цательно повлиять на показатели здоровья и рождаемости, уровня и качества жизни его населения. Как показали события 2011 г. в Японии (авария на АЭС «Фукусима-1»), последствия региональных экологических катастроф непредсказуемы, их характер масштабен. Деструкция социально-экологических систем не линейна, но обладает ярко выраженным дрейфую-щим (спорадическим) эффектом, объединяющим сопредельные, территори-ально близкие друг к другу регионы в единое рискогенное пространство.

Надлом социоприродной системы региона может спровоцировать цеп-ную реакцию экологических связей и в итоге отрицательно сказаться на на-циональной экономике в целом. Коллапс национальной экономики способен дестабилизировать наднациональную систему взаимозависимостей, повлечь за собой резкий обвал мировых фондовых рынков и, как следствие, обесце-нивание ценных бумаг, снижение спроса и инвестиционной активности, мас-совые увольнения, закрытие предприятий.

Проблемы экологического порядка, возникающие на стыке простран-ственных локаций (регионов), могут активизировать протекание хаотических миграционных процессов и вместе с этим стать также причиной эскалации значительной межэтнической напряжённости. Такой сценарий возможен в регионах с относительно неоднородным составом населения и неблагопри-ятной экологической ситуацией. К одним из таких (макро)регионов можно отнести регионы Российского Прикаспия.

Устойчивые признаки Российского Прикаспия: близость территориаль-ной локации её региональных структур, взаимосвязанность и трансграничный характер социо-экосистем (например, уникальный природный комплекс Чер-ноземельского района Калмыкии, граничащий с территорией Астраханской области и Республикой Дагестан).

Название этого региона не случайно и определяется, главным образом, расположением нескольких субъектов Российской Федерации вблизи Каспий-ского моря. Собственно, по периметру Каспийского моря расположены три ре-гиона: Астраханская область, Республики Дагестан и Республика Калмыкия.

Волгоградская область непосредственно не примыкает к Каспию. Од-нако она может быть отнесена к Российскому Прикаспию наравне с другими регионами, поскольку в экологическом смысле тесно связана с ними. Так, например, от объёмов сброса (забора) воды волгоградским водохранилищем зависит характер протекания социально-экологических и социально-экономических процессов развития регионов Нижней Волги. Кроме того, на территориях Астраханской и Волгоградской областей, а также Республи-ки Калмыкия расположен уникальный природный комплекс водно-болотных угодий (ВБУ), имеющих ранг ВБУ международного значения.

158

На территории Российского Прикаспия сосредоточены крупные сель-скохозяйственные предприятия, объекты металлургии и металлообработки, химической и нефтехимической промышленности, пищевой промышленно-сти, электроэнергетики, а также строительной индустрии. В обозначенных регионах развита транспортная инфраструктура, по их территории проходит сеть магистральных газо- и нефтепроводов, которые наряду с промышлен-ными предприятиями являются важным фактором, формирующим конку-рентные преимущества и инвестиционную привлекательность регионального пространства.

Вместе с тем вредные выбросы производств, загрязнение почв и водо-ёмов, захламление территории регионов твёрдыми отходами производства и потребления, опустынивание районов пахотного земледелия, эрозия паст-бищных земель, лесные пожары и бесконтрольная вырубка лесов, проблемы с водоснабжением населения, браконьерство, перенаселённость территорий, перегруженность заповедных районов рекреационными учреждениями приобрели настолько большой размах, что заставляют серьёзно задуматься о будущем. Тем более, что взятая многими промышленными предприятиями региона линия на соблюдение принципов устойчивого развития на самом деле носит декларативный характер.

Дезориентация общества, экономическая необходимость последних лет создали такие условия, где вопросам экологии, при, казалось бы, даже ажиотажном, громком освещении техногенных катастроф и природных катаклизмов, отводилось далеко не первое место. Неопределённость и не-предсказуемость восприятия экологической ситуации регионов неизбежно влекут за собой виртуализацию мировосприятия, а значит и кризис системы ценностей, искажение некоторых аксиологических и нормативных установок общественного сознания.

Неспособность адекватно ответить на вызовы и угрозы внешней среды приводит к росту рискогенности социально-экологических систем, к их хао-су и дезинтеграции (или деструкции). Угроза экологической безопасности регионов Российского Прикаспия ставит под вопрос защищённость жизнен-но важных интересов как региональных сообществ, так и отдельных инди-видов, интегрированных в единую инвайронментальную систему. В данном случае под определением региональной экологической безопасности мы должны понимать не только народы, проживающие на территории рассмат-риваемых регионов, но и их уклад жизни, базовые ценности, необходимые для гарантированного поддержания жизнестойкости и жизнеспособности его социально-экологических систем.

Экологическая безопасность Российского Прикаспия может быть дос-тигнута путём формирования таких состояний регионального пространства, при которых удовлетворение потребностей населения было бы приведено в соответствие с процессом минимизации риска ущерба. На основе учёта оценки экологических рисков (вероятность наступления события и возмож-ная величина ущерба) возможно принятие решения о приемлемости величи-ны и минимизации их последствий. Большую роль в этом процессе могла бы сыграть система социологического сбора, обработки и анализа информации.

159

Назрела объективная потребность детального изучения некоторых факторов, напрямую влияющих на экологическую обстановку в регионах Российского Прикаспия. К ним в первую очередь можно отнести: исследо-вание многоуровневой структуры экологического сознания социальных групп региона; анализ этой структуры (знания, понимания и мотиваций) с целью определения всего комплекса интересов, рисков и угроз, стратегий, подходов и инициатив, направленных на решение экологических проблем в системе «человек – общество – природа».

Полученные эмпирические данные необходимы для принятия соответ-ствующих управленческих решений по совершенствованию региональной социально-экологической политики, чёткой ориентации интересов различ-ных групп общества на проблемы окружающей среды и её охраны, опреде-лению экологических угроз и способов их преодоления.

Несмотря на обилие научных работ в области рискологии и региональ-ной безопасности, экологическая тематика этих направлений не получила достаточного освещения в научной литературе. Более того, практически отсутствуют работы, которые бы учитывали полирегиональную специфику социоэкосистем Российского Прикаспия сквозь призму социологических ис-следований. Считаем, что поднимаемые нами в данной статье вопросы весь-ма своевременны и актуальны.

Принимая социоэкосистемный подход, мы приходим к чёткому осоз-нанию необходимости социально-экологической трансформации региональ-ного пространства посредством изменения образа мыслей людей. На наш взгляд, такое осознание возможно посредством «перехода» сознания и воли человека в плоскость активного гражданского действия. Основным условием такого перехода может послужить, по мнению А. Зиновьева, «объективно-беспощадное понимание сложившейся реальности», каким бы трудным и подчас запутанным оно ни было. Внести ясность в этот процесс, «впитать в себя» импульс социальных перемен без ущерба своей внутренней структу-ре – вот главная задача исследователей на ближайшее будущее.

В этой связи нами могут быть предложены конкретные меры оптими-зации социально-экологических систем регионов Российского Прикаспия, которые, по нашему мнению, позволят административным, коммерческим и общественным структурам не только успешно откорректировать развитие экологических практик, повысить их восприимчивость к инновациям и пе-ременам, но и в целом снизить неопределённость окружающей среды.

К этим мерам, прежде всего, следует отнести: – систематизацию информации об экологических проблемах, реальных

и потенциальных угрозах интересам региональных социоэкосистем, анализ этих угроз, определение средств, методов и форм, позволяющих не допус-кать или адекватно реагировать на возникающие опасности и риски;

– создание необходимой теоретико-методологической и эмпирической базы для дальнейшего мониторинга экологической ситуации в регионе, рас-крытие её наличных свойств и состояний, сценариев и перспектив развития;

– разработку методов сравнительного сопоставления индикаторов общественного экологического сознания в зеркале регионального развития;

160

– отражение и моделирование трансформаций экологического созна-ния, его структурных компонент, влияющих на него факторов и сил;

– анализ потребительских мотивов и предпочтений, способствующих росту рыночного спроса на услуги экологического характера; оценка уров-ней и характера восприятия потенциальными потребителями эко-продуктов в зависимости от тех условий среды, в которых под воздействием многочис-ленных факторов происходит формирование и реализация услуг;

– создание общественного сетевого портала, который бы не только по-зволял оперативно контролировать существующие источники опасности, но и объективно информировал жителей региона о состоянии окружающей среды (включая статистический, научный и журналистский материал), а также о работе, проделанной различными структурами по её улучшению.

В этих целях изучение структуры экологического сознания при помощи мониторингового моделирования регионального пространства позволяет нам не только представить перечень анализируемых проблем в их взаимосвязи и взаимозависимости, но и более рельефно высветить уровни взаимодействия экоцентрических ориентаций и поведения социальных групп. Использование такого подхода видится нам весьма эвристичным, ибо полагает объективное отражение социально-экологических процессов и их динамики, подразумева-ет фиксацию как эндогенных, так и экзогенных, как объективных, так и субъ-ективных параметров организации в системе «человек – природа».

Убеждены, что упорядочение смысловой структуры социально-экологических систем регионального пространства Российского Прикаспия позволит сделать его предсказуемым, а саму идею экологической безопасно-сти региона вписать в общую идеологию устойчивого развития.

В. В. Хрулев ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


РЕГИОНАЛЬНАЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬ: ИЗМЕНЕНИЕ НОРАМАТИВНО-ПРАВОВОЙ БАЗЫ И СТРУКТУРЫ

In the field of view of our study are the most significant changes in the

political life of modern Russia. They relate primarily processes of formation and development of Russian parliamentarism, changes in state and federal legislation, as well as elections in the regions. For Russian constitutionalism principle of separation of powers is fairly new. In the Soviet period of Russian development, this principle was rejected as unacceptable for a socialist state, to declare the sovereignty of the Soviets of People's Deputies, which at the same time was formal, because power was actually in the party and the administrative authorities. Once the doctrine of separation of powers was embodied in the laws of some states, it acquired the status of a constitutional principle of a democratic state, which determines the basic principles of building a system of government.

161

В поле зрения нашего исследования находятся наиболее значимые из-менения в политической жизни современной России. Они касаются, прежде всего, процессов становления и развития российского парламентаризма, изменений в региональном и федеральном законодательстве, а так же выбо-ров в регионах.

В ст. 1 Конституции РФ Россия провозглашена демократическим пра-вовым государством. Тем самым Конституция РФ определяет цель развития российской государственности. Одним из неотъемлемых признаков (атрибу-тов) правового государства является разделение властей. В соответствии с Конституцией РФ, разделение властей является одной из основ конститу-ционного строя России (ст. 10) (табл. 1).

Таблица 1

Обзор основных подходов к изучению представительной власти

Подход к изучению представительной власти

Теоретики западной и отечественной политической науки

Концепция разделения властей Дж. Локк, Ш. Монтескье, Б. Констан, Ж.-Ж. Руссо, Дж. Мэдисон

Взаимодействие парламента с исполнитель-ной властью

М. Шугарт, С. Росс, Д. Кэри, С. Хаггард, К. Стром

Работы политико-правовой направленности, посвящённые изучению органов представи-тельной власти

В. Гельман, С. Рыженков, С. Борисов

Вопросы формирования и функционирова-ния российского парламентаризма

Д. Гончаров, В. Васильев, А. Павлушкин

Исторически идея разделения властей зародилась ещё в трудах антич-

ных философов, в частности Аристотеля. В Новое Время она получила бур-ное развитие, обрела черты особого учения, теории. Это было связано с борьбой крепнувшей буржуазии против феодального абсолютизма и по-требности в идеологическом обосновании требований ограничения королев-ской власти. К формированию теории разделения властей имеют отношение множество мыслителей того периода, но обычно её основателем называют Ш.-Л. Монтескье, который наиболее последовательно изложил эту концеп-цию в своих трудах, в том числе в своей написанной в 1748 г. фундамен-тальной работе «О духе законов».

После того, как учение о разделении властей было воплощено в зако-нодательстве ряда государств, оно приобрело статус конституционного принципа демократического государства, определяющего основные начала построения системы органов власти.

Учение строится на выделении трёх видов власти (законодательной, исполнительной и судебной) и требовании об их распределении между раз-личными государственными органами. Разделение властей предполагает специализацию государственных органов по видам государственной дея-тельности, по их функциональному признаку. Основная функция законода-тельных органов власти – принятие законов как высших по юридической

162

силе нормативно-правовых актов. Органы исполнительной власти организу-ют практическое выполнение законов и иных правовых актов: они осущест-вляют исполнительную и распорядительную деятельность, которая носит подзаконный характер. Органы судебной власти осуществляют правосудие независимо от чьей бы то ни было воли и подчиняясь только законам.

Организационно-правовое выражение принципа разделения властей предполагает наличие системы сдержек и противовесов. Система сдержек и противовесов, устанавливаемая в Конституции РФ и законах, представляет собой совокупность правовых ограничений в отношении конкретной власти – законодательной, исполнительной, судебной, благодаря которым создаются дополнительные правовые гарантии, препятствующие развитию в государст-ве авторитарных и тоталитарных тенденций, обеспечиваются свобода в об-ществе, защита прав и свобод человека и гражданина.

Основные особенности парламентской системы. 1. Правительство формируется в результате парламентских выборов. 2. Кандидаты в состав правительства набираются из числа депутатов,

принадлежащих к партии большинства. 3. Правительство ответственно перед законодательным органом в том

смысле, что опирается на доверие законодательного органа и может быть им смещено.

4. В большинстве случаев законодательный орган может распустить правительство.

5. Во главе государства стоит конституционный монарх или не воз-главляющий правительство президент.

Применительно к законодательной власти элементами такой системы выступают чёткая процедура законодательного процесса (право законода-тельной инициативы, порядок обсуждения законопроекта, принятия закона и его опубликования), право вето главы государства, временные рамки дей-ствия депутатского мандата и др. В отношении исполнительной власти в ка-честве ограничительных мер выступают принцип подзаконности правотвор-ческой деятельности, институт импичмента президента и вотума недоверия правительству, запрет ответственным работникам исполнительных органов избираться в состав законодательных структур и др. Для судебной власти тоже есть свои правоограничивающие средства, выражающиеся, например, в презумпции невиновности, принципе гласности и состязательности, инсти-туте отвода судьи.

Своё законодательное воплощение теория разделения властей нашла сначала в Конституции США 1787 г. и Французской декларации прав чело-века и гражданина от 26 августа 1789 г. На протяжении XIX–XX вв. разделе-ние властей завоевало всё более широкие позиции, превратившись со време-нем в общепризнанный принцип цивилизации и демократии.

Для российского конституционализма принцип разделения властей достаточно нов. В советский период развития российского государства этот принцип отвергался как неприемлемый для социалистического государства, декларировавшего полновластие Советов народных депутатов, которое в то же время носило формальный характер, ибо фактически власть находи-лась у партийно-административных органов.

163

История становления парламентаризма на территории России вклю-чает в себя три довольно специфических этапа формирования указанного политико-правового института в рамках трёх чрезвычайно различных поли-тических и правовых систем: 1) 1905–1917 гг. – эпоха становления россий-ского конституционализма на пути преобразования абсолютной монархии в конституционную монархию; 2) 1917–1990 гг. – замена парламентских ме-ханизмов Советами; 3) 1991 г.–по настоящее время – создаётся политическая и правовая система, основанная на принципах разделения властей, федера-лизма и республиканской формы правления.

Так, первый этап становления парламентаризма представляет собой эпоху становления российского конституционализма на пути преобразова-ния абсолютной монархии в некое подобие монархии конституционной. Второй этап следует отнести скорее к периоду стагнации демократических процессов на территории России, его характерной особенностью следует признать замену парламентских механизмов Советами. И, наконец, третий этап становления парламентаризма, который продолжается и в настоящее время, характеризуется тем, что на территории российского государства на основе вновь принятой конституции создаётся политическая и правовая система, основанная на принципах разделения властей, федерализма и рес-публиканской формы правления

Выборы 1990 г. впервые проводились на альтернативной основе, но это практически ничего не изменило в структуре Областного совета. 87 % депутатов составляли члены КПСС. Почти 25 % являлись одновременно партийными функционерами (24 чел.) или чиновниками исполкомов (14 чел.). При выдвижении от трудовых коллективов и возможности представительст-ва различных отраслей в состав областного Совета было избрано 39 % руко-водителей организаций и предприятий от этих отраслей (табл. 2).

Таблица 2

Основные показатели состава астраханского областного Представительного собрания в 1990 г.

1990 г. Категории (кол-во человек)

Кол-во человек в % 1. Работники обкома КПСС 10 5,7

2. Государственные чиновники областного уровня 3 1,7

3. Работники райкомов КПСС 11 6,3

4. Работники райисполкомов (районной администрации) 11 6,3

5. Работники промышленности 62 35

6. Работники сельского хозяйства 15 8,5

7. Работники науки, образования, здравоохранения 44 25

8. Представители силовых структур 17 9,4

9. Всего директорат 69 39

10. Всего депутатов 175 100

164

Единственным отличием от прежних безальтернативных выборов по разнарядке было возросшее число представителей интеллигенции, работ-ников науки, культуры, здравоохранения, образования (25 %), что являлось свидетельством высокой активности астраханской интеллигенции на заре демократии. С другой стороны, именно интеллигенция в те годы пользова-лась наибольшим авторитетом у жителей региона. В силу не только своей демократической ориентации, но и высокого авторитета именно врачи, учи-теля, работники культуры чаще всего избирались депутатами. Особенно это проявлялось в сельских районах: жители небольших сообществ, общин, кол-лективов, в наибольшей степени склонны выбирать в представительные органы власти людей, которым доверяют, хорошо знают, которые пользуются у них неизменным уважением. К их числу, как правило, и относятся сельские врачи, учителя, руководители местных религиозных общин.

Следующим важным шагом на пути радикальных изменений власти явился принятый 5 марта 1992 г. Закон «О краевом, областном Совете и об-ластной, краевой администрации».

Изменения. 1. Cогласование главы администрации с советом при назначении. 2. Двойная подотчётность губернатора – перед президентом и советом. 3. Согласование губернатором с советом назначения ключевых фигур

в администрации – первого заместителя, руководителей финансового, иму-щественного и социального направлений.

4. Право совета обжаловать и приостанавливать губернаторские реше-ния, выражать губернатору недоверие, обращаться в Конституционный суд с требованием отставки губернатора.

Ключевая роль региональной представительно-законодательной власти по этому Закону достигалась путём подотчётности Совету главы областной администрации и возможностью кадрового влияния (с Советом согласовы-вались и состав администрации, и назначение четырёх ключевых должно-стей). Роль Облсовета в региональном политическом процессе многократно возрастала, работа в нём становилась престижной и привлекательной для ре-гиональной элиты. С августа 1991 г. в Астраханской области начала склады-ваться биполярная модель региональной власти «Облсовет – Администра-ция», не только демократизирующая разделение ветвей власти, но и их реальное оппонирование в результате системы сдержек и противовесов.

Мартовский 1993 г. Указ Президента РФ о введении особого порядка управления страной до преодоления конституционного кризиса изменил соотношение политических сил в сторону уменьшения роли представитель-но-законодательных органов власти. В большинстве регионов России (в том числе и в Астраханской области) к 1993 г. сложились системы органов вла-сти, характеризовавшиеся относительным равновесием полномочий глав регионов и автономных ассамблей в условиях схемы разделения властей, близкой к президентско-парламентской (табл. 3).

165

Таблица 3

Изменение состава и функций региональных органов представительно-законодательной власти

в связи с Указом Президента РФ от 13.10.93

Критерии До Указа 13.10.93. По Указу 13.10.93 1. Численность 250–500 15–20

2. Из них работающих на по-стоянной основе

Не ограничено Не боле 2/5

3. Статус Главы администра-ции области

Избирался или назначался Назначается Президентом

4. Подотчётность Главы администрации

Президенту и Областному Совету

Президенту

5. Состав администрации Заместители главы назначались по согласованию

с Советом

Формируется Главой самостоятельно

6. Нормотворческие полно-мочия Совета

Не ограничены Решения о бюджетных

расходах с согласия Главы 7. Право вето Совета Вправе обжаловать

акты администрации и приостановить их до решения суда

Не предусмотрено

8. Санкции к Главе админи-страции

Право выражать недоверие и апеллировать к Президенту и Конституционному суду

Не предусмотрены

9. Право вето Главы админи-страции

Преодолевалось простым большинством

Преодолевается 2/3 голосов

10. Совмещение постов Не допускалось Не запрещено

Октябрьский (13.10.93) Указ Президента изменил взаимоотношения

между представительной и исполнительной ветвями власти в регионах в пользу глав администраций.

Из подотчётности Совету выводились и вся исполнительная власть, и деятельность главы администрации, утрачивалось право представительной власти на вето и санкции к главе исполнительной власти, из-под влияния ОПС выводилась и кадровая политика. В целом «потери» представительно-законодательной власти в регионах составляли в общей сложности 10 пунктов.

Вместе с советской системой выборов по разнарядке ушла и чёткая пред-ставленность в законодательно-представительных органах власти различных категорий населения: по полу, сфере занятости, возрасту и т. д. Свободные открытые выборы, как это ни парадоксально, практически закрыли дорогу во власть для рядовых работников, а доля директората неукоснительно росла. При этом представленность по отраслям менялась мало, но их теперь представ-ляли руководители отраслевых предприятий. Только представители науки, об-разования и здравоохранения, имевшие в первые годы демократии самую большую долю в выборных органах, сильно утратили свои позиции.

166

На современном этапе развития Российской Федерации чрезвычайно важное значение приобретают вопросы сохранения целостности государства при соблюдения политико-управленческого баланса, способного обеспечить конструктивное взаимодействие центральной власти с субъектами Федера-ции, гарантированного участия последних в создании единого правового пространства страны.

Несмотря на то, что сила региональных парламентов в значительной степени зависит от общих процессов, происходящих в государстве, от спе-цифики функционирования всей системы федеративных отношений, на практике политическая роль региональных легислатур в различных субъ-ектах федерации может отличаться весьма значительно, что является отра-жением специфических особенностей конкретного региона, характера его политической жизни. Это неизбежно сказывается на изменениях кадрового состава региональных парламентов.

Рассмотрим изменение структуры регионального органа представи-тельной власти на примере Астраханской области. В целом, если рассматри-вать изменения состава Думы Астраханской области (ранее Областного представительного собрания, затем Государственной Думы), можно выде-лить несколько основных этапов. Основным различием этих этапов является система, по которой проходили выборы. Именно этот критерий определял состав Думы и направление деятельности (табл. 4).

Таблица 4

Изменение структуры регионального органа представительной власти на примере Астраханской области (1994 г.)

Избирательная система

Партии и прочие объединения, прошедшие в Думу

Председатель и зампред

Особенности созыва

Мажоритарная

Партия «КПРФ», профcоюз

«Объединённый Фронт Трудящихся»

Председатель В. В. Бородаев

Зампред. Я. Я. Винокуров

Низкая явка избирателей, перевыборы

в 8 из 25 округах

Начиная с 1994 г. выборы в Государственную Думу Астраханской об-

ласти проходили по мажоритарной системе. Кампания растянулась почти на год, что свидетельствует о настроениях в обществе и уровне политической сознательности граждан в целом. Только представители профсоюзов и ком-мунисты смогли провести в законодательный орган своих единомышленни-ков. Данная ситуация объясняется тем, что новые партии, судя по всему, не вызывали доверия у граждан. В то время как партия коммунистов ассо-циировалась хоть и консервативностью, но всё же стабильностью (табл. 5).

167

Таблица 5


1994 г. Категории (кол-во человек) кол-во

человек в %

1. Государственные чиновники областного уровня 3 12 2. Работники райисполкомов (районной администрации) 4 16 3. Работники промышленности 8 32 4. Работники сельского хозяйства 3 12 5. Работники науки, образования, здравоохранения 4 16 6. Представители силовых структур 3 12 7. Всего директорат 15 60 8. Всего депутатов 25 100

Выборы 1994 г. во вновь созданный орган региональной законодательно-

представительной власти не привнесли в это процесс ничего нового. Про-шедшие в условиях низкой активности избирателей (почти в половине уча-стков с трудом была преодолена 25 %-я планка порога участия), эти выборы привели к победе большого числа чиновников областного (12 %) и районного (16 %) уровней. Несмотря на победу левых на выборах (почти половина де-путатов представляли КПРФ и ОФТ), исполнительная власть в деятельности ОПС не имела существенного противовеса.

Из кандидатов, не обладающих широкими связями во властных структу-рах и финансовыми возможностями, особенно в сельской местности, наиболее активными и близкими к победе оказались главные врачи больниц. В Астра-ханской области в достаточно напряжённой борьбе (в среднем 8 кандидатов на 1 мандат) они, как правило, оказывались на 2–3 местах. В других регионах они чаще других представителей интеллигенции становятся депутатами.

Областное Представительное Собрание второго созыва было избрано 26 октября 1997 г. Выборы показали повысившуюся активность избирателей и в целом рост доверия к региональному законодательному органу власти. Исходя из анализа списка избранных депутатов, можно сделать вывод о том, что в целом Астраханская Дума продолжала своё развитие как представи-тельный орган. Об этом свидетельствует увеличение числа депутатов, а так-же расширение деятельности и формирования комиссий по решению кон-кретных задач (табл. 6).

Таблица 6

Изменение структуры регионального органа представительной власти на примере Астраханской области (второй созыв 26 октября 1997 г.)


Партии и прочие объединения,

прошедшие в Думу

Председатель и зампред Особенности созыва


«Наш дом – Россия», Партия «КПРФ»,

профcоюз «Объединённый

Фронт Трудящихся»

Председатель П. П. Анисимов.

Зампред Я. Я. Винокуров

Появление предпринимателей среди

депутатов (4 чел.). Повысилось число депутатов

моложе 40 лет. Повысилась активность

избирателей

168

Изменения в составе ОПС после 1997 г. показали, что в Астраханской области во власть попадают прежде всего те, кто может найти финансовую поддержку своей избирательной кампании и обладает связями. Это не явля-ется особенностью только Астраханской области. Как подчёркивают анали-тики, «в своём нынешнем виде региональные парламенты являются оформ-лением корпоративной унии власти и крупного капитала». Анализ процесса развития региональной власти показывает, что директора промышленных и сельскохозяйственных предприятий устремились в ОПС ещё на выборах 1993–1994 гг. Но в 1997 г. в ОПС пришли крупные хозяйственники, руково-дители акционерных обществ, банкиры, которые и без депутатского мандата относились к местной элите. В ОПС Астраханской области образца 1997 г. было семь руководителей крупных промышленных предприятий области, в том числе «Астраханьгазпрома», три руководителя сельскохозяйственных предприятий, пять руководителей коммерческих фирм и акционерных обществ и управляющий крупнейшего в регионе ВКАБанка

Очевидно, их заинтересованность в деятельности представительно-законодательного органа продиктована, прежде всего, возможностью отстаивать и лоббировать интересы своих отраслей и предприятий (табл. 7).

Таблица 7


1997 г. Категории (кол-во человек)

кол-во человек в % 1. Работники обкома КПСС – – 2. Государственные чиновники областного уровня – – 3. Работники райкомов КПСС – – 4. Работники райисполкомов (районной администрации) 1 4 5. Работники промышленности 8 32 6. Работники сельского хозяйства 3 12 7. Работники науки, образования, здравоохранения 3 12 8. Представители силовых структур 3 12 9. Работники коммерческих фирм, банков 4 16 10. Всего директорат 17 68 11. Всего депутатов 29 100

Выборы в Государственную Думу Астраханской области третьего

созыва состоялись 28 октября 2001 г. Выборы депутатов были признаны со-стоявшимися во всех избирательных округах. На работу в законодательный орган власти пришли в основном люди среднего возраста. В их числе немало предпринимателей, руководителей предприятий, фирм, организаций, кото-рые на собственной практике знали проблемы рыночной экономики. Важной тенденцией становится увеличение числа действующих политиков. Так, пя-тая часть от общего числа мандатов была отдана людям, уже показавшим се-бя на политической арене. Так же стоит отметить появление в Думе лидеров общественных организаций. Более ощутимой становится обновление депу-татского корпуса (табл. 8).

169

Таблица 8

Изменение структуры регионального органа представительной власти на примере Астраханской области (третий созыв 28 октября 2001 г.)


Партии и прочие объединения, прошедшие в Думу



«Союз правых сил», «Единая Россия»,

«Единство и Отечество», «Народовластие»

Появление среди депутатов профессиональных руководителей

(предприятий и фирм)

Последующие созывы были сформированы уже по другому принципу

(в связи с переходом на смешанную систему выборов). На первый план вы-ходит не профессиональный интерес депутата, а его партийная принадлеж-ность и, соответственно, интересы конкретной партии.

Выборы депутатов Государственной Думы Астраханской области чет-вёртого созыва состоялись 8 октября 2006 г. (табл. 9).

Таблица 9

Изменение структуры регионального органа представительной власти на примере Астраханской области (четвёртый созыв 8 октября 2006 г.)


Число депутатов, прошедших в Думу, и их партийная принадлежность


Впервые используется

смешанная система

«Единая Россия» – 34, «КПРФ» – 7, «Родина» – 6,

«Российская партия Пенсионеров» – 5, Депутатская

группа «Астрахань» – 4

По 20-му Кировскому Центральному одномандатному округу выборы не состоялись. Довыборы по этому округу

проходили трижды

В отличие от предыдущих выборов, они не были совмещены с феде-

ральными выборами, и именно поэтому они гораздо более интересны с точки зрения выявления основных тенденций развития регионального политическо-го процесса в новых условиях. Когда информационный фон федеральных кампаний отсутствовал, уже ничто не мешало региональным выборам дейст-вительно быть региональными, а выбор избирателей был уже гораздо более осмысленным и вполне самостоятельным, а не производным во многом от федеральной агитационной кампании той или иной политической партии.

Выборы депутатов Государственной Думы Астраханской области пятого созыва (2011 г.) были проведены полностью по партийным спискам.

В связи с изменением федерального законодательства о партийном представительстве, на региональном уровне полностью исчезли две депутат-ские группы – «Астрахань» и «Астраханский регион» (бывшая фракция «Партии пенсионеров») (табл. 10).

170

Таблица 10

Изменение структуры регионального органа представительной власти на примере Астраханской области (пятый созыв 2011 г.)


Число депутатов, прошедших в Думу,

и их партийная принадлежностьОсобенности созыва

Полностью по партийным

спискам

«Единая Россия» – 42, «КПРФ» – 5, «ЛДПР» – 4,

«Справедливая Россия» – 6

Полностью исчезли две депутатские группы – «Астрахань» и «Астраханский регион» (бывшая фракция «Партии пенсионеров»)

В то же время выборы региональных парламентов по партийным спи-

скам позволяют делать и определённые выводы об отношении населения к ключевым политическим партиям страны и о том, как меняется это отно-шение (табл. 11).

Таблица 11

Распределение мандатов по партийным спискам

Партия Четвёртый созыв Пятый созыв «Единая Россия» 38 % 74 % «Справедливая Россия» – 11 % КПРФ 15 % 8 % ЛДПР – 7 % «Родина» 28 % – Партия пенсионеров 10 % –

Несомненно, действия и позиции федерального руководства партии

оказывают влияние на имидж партии по всей стране, улучшая или ухудшая его. Но на региональных выборах (особенно когда одновременно нет феде-ральных выборов) избиратель голосует за людей, возглавляющих уже кон-кретный региональный список. Влияние на результаты оказывает также и то, что на выборах региональных Законодательных Собраний явка традиционно ниже, чем на федеральных, а это означает, что в них участвует по определе-нию более активный, а значит более осознанно голосующий избиратель.

Особая роль региональных парламентов детерминирована их участием в политическом процессе. Организация региональных парламентов в РФ не является универсальной, поскольку Конституция РФ предоставляет субъек-там право самостоятельно определять систему и структуру органов государст-венной власти, они, по сути, остаются последним публичным институтом на уровне субъекта федерации, обладающим демократической легитимно-стью и потенциально последней «площадкой» для заявления и защиты инте-ресов его населения,

По результатам инициативного опроса, в котором приняло участие 285 астраханцев, выборка репрезентативная, квотная, отбор по территори-альным и половозрастным признакам. Была определена степень доверия граждан к различным органам власти, в том числе Думе Астраханской области (табл. 12).

171

Таблица 12

Определение степени доверия граждан к различным органам власти

Возрастная группа

Доверяю Скорее доверяю, чем не доверяю

Скорее не доверяю, чем доверяю

Затрудняюсь ответить

18–29 лет 19 % 17 % 18 % 35 % 30–39год 39 % 18 % 18 % 16 % 40–49 лет 31 % 17 % 20 % 19 % 50–60 лет 27 % 28 % 18 % 15 %

Более 60 лет 16 % 21 % 31 % 9 % Разделяя ответы респондентов по возрастным параметрам, можно про-

следить определённые закономерности. Самая молодая группа респондентов чаще других отвечала «затрудняюсь ответить». Можно сделать предположе-ние, что эта возрастная группа ещё не до конца сформировала свои полити-ческие ориентации, мало знает о деятельности представительного органа региональной власти.

Более зрелая возрастная группа, как показал опрос, больше остальных доверяет Астраханской Думе. Сказывается тот факт, что среди этой возрас-тной группы больше интерес к политике, больше заинтересованность в при-нятии таких законов, которые создают условия активной экономической деятельности, развивают социальную сферу.

В группе пенсионного возраста замечен наименьший процент доверия. В данной ситуации стоит учитывать определённый и не всегда объективный скептицизм данной возрастной группы в отношении к политике вообще. Люди старшего возраста не совсем объективны в своих оценках: с одной стороны, оценивая ту или иную политическую ситуацию, они часто проводят параллели с Советским Союзом, в котором была стабильность, устойчивость, предсказуе-мость событий, а с другой стороны, они сравнивают сегодняшнюю ситуацию с временами своей молодости, когда они были здоровы и полны сил.

В целом результаты опроса показывают, что астраханцы удовлетворе-ны результатами выборов в Думу Астраханской области, что подтверждает её легитимность как регионального представительного органа власти.

Рис. 1. Удовлетворённость респондентов результатами выборов в областную Думу

172

Современный парламентаризм вырастает из фактических обществен-ных отношений и характеризуется исключительной гибкостью, имеет свои этапы развития и национальные оттенки.

Наряду с функцией представительства, парламенты вне зависимости от страновых различий, как правило, выполняют и ряд других функций. К ним, в частности, относятся: утверждение правительства, законотворчест-во и экспертиза, отбор на ведущие политические посты, в том числе в выс-ших эшелонах исполнительной власти. Однако главное значение парламен-тов заключается в легитимации власти, представительстве интересов всех слоёв российского общества.

Как показывает политическая практика, в условиях федеративного государства парламентаризм имеет специфический характер, в котором диа-лектически сочетается общее и особенное. Общие характеристики присущи всем региональным парламентам федеративных государств и производны от самой природы этого политического феномена.

Особенности законодательных органов субъектов Российской Федера-ции определяются спецификой эволюции федерализма в нашей стране в це-лом и конкретными его параметрами в определённый период времени. Так, региональный парламентаризм в Российской Федерации неразрывно связан со спецификой формирования и исторически сложившейся природой рос-сийской государственности.

Наконец, единичные проявления являются результатом уникальной совокупности внешних и внутренних факторов политической жизни кон-кретного региона.

С. А. Панкратов ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»

Российская Федерация, г. Волгоград

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ КОРРУПЦИИ КАК РЕСУР СТАБИЛИЗАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ: ПРАКТИКИ РЕГИОНАЛЬНОГО ПАРЛАМЕНТА

Работа выполнена в рамках реализации Гранта РГНФ № 14-13-34008 на тему

«Инновационные ресурсы и технологии противодействия коррупционным практи-кам в административно-политическом пространстве Волгоградской области: региональная специфика минимизации модернизационных рисков и угроз». Региональный конкурс РГНФ «Волжские земли в истории и культуре России» 2014 – Волгоградская область.

The article describes the stabilizing / destabilizing factors of

functioning of the regional political system of the Volgograd region. There are analyzed parliamentary anti-corruption practices in the region. There is shown the specificity of the activities of the Volgograd Regional Duma's anticorruption policy implementation.

Corruption, political system, parliament, region, Volgograd region, stability, anti-corruption policy

173

Федеративное устройство современной России, реализация стратегии устойчивого и безопасного развития страны предъявляют особые требования к стабильности функционирования региональных политических систем и режимов. Характер региональных рисков и угроз определяется целым рядом факторов, в том числе ошибками и упущениями, допускаемыми как в самих субъектах РФ, так и во взаимодействии с федеральными органами власти.

В качестве основных «точек бифуркации», приводящих к дестабилиза-ции регионального социально-политического пространства, следует назвать: неотлаженность системы и легитимных механизмов перехода власти к новой генерации руководителей, способных обеспечить поступательное продолже-ние реформ или выработать новую необходимую стратегию модернизации при сохранении общественной стабильности; противоречивость реализации и незавершённость административной реформы, что продолжает обеспечи-вать бюрократии фактически статус единственного правящего класса Рос-сии; алогичная закрытость власти (как на федеральном, так и на местном уровнях), её оторванность от потребностей людей, что не раз отмечалось во время встреч Президента РФ с гражданами; не всегда своевременное реа-гирование на ошибочность кадровых назначений.

При этом одним из важнейших факторов дестабилизации региональ-ных политических систем выступает угроза неэффективного управления, усиливающего риск непредвиденных последствий тех или иных принимае-мых решений и действий. В конце 1990-х–начале 2000-х гг. идеально-типический портрет представителя власти был следующим: средний возраст – 53,6 года, высшее техническое образование (72 %), у 50 % – два и более высших образований, учёная степень доктора или кандидата наук – около 30 %, опыт партийно-советской работы – 64 %, трудовую деятельность начинали простыми рабочими, колхозниками – более 50 %, остальные – сту-дентами и военнослужащими.

Сегодня, согласно результатам исследования «Административно-политические элиты России», треть работников органов власти и управления составляют люди до 40 лет, получившие основной опыт трудовой деятельно-сти в самый сложный период современной российской истории. Это имеет, с одной стороны, свои плюсы – отсутствие негативного управленческого опыта, энергия, смелость и др.; а с другой стороны, свои минусы – опасность управленческих ошибок, снижение качества аппаратной работы, тем более что почти у половины работников отсутствует образование, соответствую-щее занимаемой должности.

Однако самым опасным для современного этапа модернизации России является феномен тотальной коррумпированности чиновников. Несмотря на целый ряд принимаемых мер, согласно опросам общественного мнения, 51 % респондентов считают, что за последние годы масштабы коррупции уве-личились, 34 % – что не изменились, и лишь 7 % полагают, что она снизилась. Около 8 % не сформировали собственного мнения по данному вопросу и за-труднились ответить. Это послужило появлению термина «бюрократическая революция», характеризующего состояние системы управления в России.

174

Так, например, только за один 2012 г. в Волгоградском регионе выяв-лено 1 088 преступлений коррупционной направленности. Количество кор-рупционных преступлений превысило не только показатели по ЮФО, но и средние значения по России. Среди них было зафиксировано 3 факта получения взяток в особо крупных размерах. Как отмечает Е. Зверев, начальник отдела № 2 УЭБиПК ГУ МВД России по области, размер средней взятки в Волгоградской области вырос на 80 %. При этом он призвал пред-принимателей, которых по надуманному поводу не допускают к участию в конкурсах, «не стесняться обращаться в Управление экономической безо-пасности и противодействия коррупции» [3].

Масштабы распространения коррупции в регионе побудили Област-ную Думу создать антикоррупционную комиссию, состоящую из восьми депутатов Волгоградской областной Думы и председателя контрольно-счётной палаты Волгоградской области. Возглавляет комиссию, согласно «Положению о комиссии по противодействию коррупции», председатель Волгоградской областной Думы. «Основными задачами комиссии являются: выявление коррупциогенных факторов, разработка рекомендаций, направ-ленных на устранение или ограничение действия таких факторов; устранение условий, порождающих коррупцию; предупреждение коррупционных право-нарушений; обеспечение ответственности за коррупционные правонарушения во всех случаях, прямо предусмотренных нормативными правовыми актами; обеспечение защиты прав и законных интересов граждан, организаций, общества и государства от угроз, связанных с коррупцией; формирование нетерпимости по отношению к коррупционным действиям» [2].

Помимо создания антикоррупционной комиссии за последние годы Волгоградской областной Думой было принято 14 законов и 12 постановле-ний, создающих политико-правовую основу реализации антикоррупционной политики в регионе открыт интернет-сайт.

В январе 2014 г. был обнародован «Отчёт о проведённых мероприятиях в рамках исполнения плана противодействия коррупции в Волгоградской об-ластной Думе в 2013 г. (распоряжение председателя Волгоградской областной Думы от 28.12.2012 г. № 166)». В данном документе выделены следующие практики антикоррупционной деятельности законодателей региона [1]:

– реализация мер по законодательному обеспечению противодействия коррупции, включающих внесение изменений в законы Волгоградской об-ласти от 08.11.1994г. № 12-ОД «О статусе депутата Волгоградской област-ной Думы», от 08.04.2005г. № 1045-ОД «О государственной гражданской службе», от 27.05.1998 г. № 176-ОД «О государственных должностях Волго-градской области»;

– разработка и принятие ряда нормативных правовых актов, направлен-ных на совершенствование законодательства о противодействии коррупции, в связи с изменением федерального законодательства и совершенствованием региональной нормативной правовой базы, в том числе были внесены изме-нения в следующие Законы Волгоградской области и постановления Волго-градской областной Думы: от 11.02.2008 г. № 1626-ОД «О некоторых вопро-

175

сах муниципальной службы в Волгоградской области»; от 26 апреля 2012 г. № 63/2571 «Об утверждении Порядка размещения на официальных сайтах государственных органов Волгоградской области в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера государственных гражданских служащих Волгоградской области, замещающих должности государственной гражданской службы Волгоградской области в государственных органах Волгоградской области, за исключением органов исполнительной власти Волгоградской области, и членов их семей и предоставления этих сведений для опубликования средствам массовой информации» и др.;

– осуществление мер по повышению профессионального уровня и пра-вовому просвещению государственных гражданских служащих аппарата Волгоградской областной Думы, в частности: 29 марта 2013 г. проведено со-вещание, посвящённое информированию о порядке заполнения справок о доходах и обязательствах имущественного характера; организовано повы-шение квалификации 27 государственных гражданских служащих, замещаю-щих должность государственной гражданской службы в аппарате Волгоград-ской областной Думы». В рамках данной программы сотрудники прошли обучение по темам «Антикоррупционная политика в организации и функ-ционировании государственной гражданской службы» и «Антикоррупцион-ная экспертиза нормативно-правовых актов и проектов»;

– регулярный анализ результатов внутреннего мониторинга деклари-рования государственными гражданскими служащими аппарата Думы све-дений о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера, а также о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характе-ра членов их семей;

– систематическая работа с обращениями граждан, юридических лиц, содержащими сведения о коррупционных правонарушениях, о фактах совершения коррупционных действий должностными лицами;

– осуществление приёма граждан председателем Волгоградской обла-стной Думы;

– проведение встреч депутатов Волгоградской областной Думы с избирателями;

– направление законопроектов в прокуратуру Волгоградской области, ФСБ РФ по Волгоградской области, Управление Министерства юстиции Российской Федерации по Волгоградской области с целью выявления несо-ответствий федеральному законодательству и положений, порождающих коррупционные правонарушения.

Как отмечается в отчёте за 2013 г., правовым управлением аппарата Волгоградской областной Думы было проведено 705 антикоррупционных экспертиз, в том числе 703 по проектам нормативных правовых актов и 2 по действующим нормативным правовым актам. В результате проведе-ния экспертиз выявлено 14 коррупционных факторов, в том числе 13 в зако-нопроектах и 1 в Законе Волгоградской области.

176

Таким образом, в регионе представителями законодательной власти ведётся систематическая и планомерная работа по реализации антикорруп-ционной политики. Однако фактов коррупционной деятельности, дестабили-зирующих обстановку в Волгоградской области, остаётся много, и, как было отмечено вновь назначенным руководителем региона А. Бочаровым, «борьба с любыми фактами коррупции на всех уровнях власти и во всех сферах дея-тельности должна быть бескомпромиссно жёсткой – необходимо пресекать подобные действия немедленно, невзирая на чины, должности и звания. Такую задачу перед всеми нами ставит Президент России Владимир Путин, и эта задача должна быть выполнена» [4].


1. Отчет о проведённых мероприятиях в рамках исполнения плана противо-действия коррупции в Волгоградской областной Думе в 2013 г. (распоряжение пред-седателя Волгоградской областной Думы от 28.12.2012 г. № 166) : [Электронные ресурсы] // Режим доступа : http://volgoduma.ru/kadrovoe-obespechenie/protivodeystvie-korruptsii/12391-ispolnenie-plana-protivo-deystviya-korruptsii-v-volgogradskoy-oblastnoy- dume-v-2013-godu.html

2. Положение о комиссии по противодействию коррупции : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http:// volgoduma.ru/konsultativnye-organy/komissiya-po-protivodejstviyu-korrupczii/1455-2010-05-18-06-52-37.html

3. Средний размер взятки продолжает расти : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://korrossia.ru/russia/vgg/6914-sredniy-razmer-vzyatki-v-volgogradskoy-oblasti-vyros-na-80.html

4. Топилина, С. Решения будем принимать вместе, ответственность нести – персональную / С. Топилина // Волгоградская правда. 2014. 4 апреля.

А. В. Баранов ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

Российская Федерация, г. Краснодар ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В РЕГИОНАХ РОССИИ

В 2008–2012 ГГ.: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ Публикация подготовлена в рамках поддержанного Российским гуманитар-

ным научным фондом (РГНФ) научного проекта № 13-03-00252 «Оптимизация избирательной системы России: от санации к развитию».

In this article the comparative analysis of electoral processes at Russian

regions in 2008–2012 is realized. The common features and pecularities between electoral processes are determined. The tendencies of party system development are argued.

Electoral processes, Russian regions, the comparative analysis, 2008–2012.

Цель статьи – выявить общие закономерности и особенности электо-ральных процессов в регионах России. Влияние экономического кризиса 2008–2012 гг. на избирательную и партийную системы противоречиво. Граж-

177

дане стали более активно проявлять протестные настроения. Однако нормы избирательной системы (запрет голосования «против всех», повышенный заградительный барьер, отказ в регистрации предвыборных списков ряда партий) ограничивали потенциал конвертации протеста в поддержку партий.

Осторожные предложения тогдашнего Президента России Д. А. Мед-ведева о реформах политической системы, высказанные в Послании Феде-ральному Собранию РФ 12 ноября 2009 г., во многом были обесценены. Так, инициативу о предоставлении 1 мандата партийным спискам, получившим на региональных выборах от 5 до 7 % голосов (меньше заградительного барьера), поддержал лишь 1 субъект федерации – Воронежская область. Феде-ральный закон, по которому с 1 сентября 2011 г. изменилось количество депу-татов региональных законодательных собраний, позволяет варьировать чис-ленность корпуса. В регионах с численностью избирателей от 1 до 2 млн чел. введена «вилка» от 35 до 90 депутатов; в более населённых регионах – от 45 до 110 депутатов [3]. Региональные собрания, как правило, выбирали «нижнюю планку» численности. Затрудняется успех оппозиционных партий, завышается размер избирательных округов, стоимость кампании. Манипуля-ции проявляются в уменьшении числа депутатов, работающих на постоянной основе; в распределении мандатов между партийными списками по методам делителей Империали. Это даёт дополнительные преимущества победителю.

Исследуем тенденции электоральной поддержки партий на выборах в региональные законодательные собрания 2008–2011 гг. Партия «Единая Россия» победила во всех кампаниях. Но удельный вес её поддержки сни-зился по всем регионам. Сравнительный анализ 32 регионов, где состоялись выборы с октября 2008 по октябрь 2010 гг., подтверждает неоднородность партийных сетей. Так, «Единая Россия» имеет повышенное влияние (более 60 %) в Воронежской, Белгородской областях, Тыве, Ямало-Ненецком авто-номном округе. Снижено влияние (менее 45 %) в Свердловской, Иркутской, Новосибирской областях [5].

Наблюдается рост поддержки всех оппозиционных парламентских партий на интервале 2009–2012 гг. Относительное её снижение было лишь в 2008 г., когда экономический кризис еще не набрал оборотов. КПРФ достигла наи-большего успеха (свыше 19 %) в Курганской, Новосибирской, Костромской, Калужской, Свердловской областях и Республике Алтай. Остаётся низким её рейтинг в регионах с давними традициями манипулирования голосами: Тыве, Кемеровской области, Ямало-Ненецком АО (менее 10 % голосов) [5].

ЛДПР получила повышенную поддержку (более 14 %) в Рязанской, Свердловской, Костромской областях. Ее рейтинг вырос даже в республиках и автономиях, где обычно непопулярны имперские лозунги (Тыва, Ямало-Ненецкий АО) [5]. «Справедливая Россия» добилась наибольших успехов (от 15 до 20 %) в Свердловской, Курганской, Новосибирской областях, Ха-баровском крае, Республике Алтай. Слабым остаётся влияние партии в Белгородской, Воронежской, Калужской, Рязанской областях (5–10 %) [5].

Анализ пространственных распределений голосований подтверждает, что оппозиционные партии популярны в городах и регионах с концентраци-ей образованного и молодого электората. «Партия власти», напротив, имеет

178

повышенную поддержку в отдалённых сельских местностях, малых и сред-них городах, а также в полиэтничных регионах с традициями администра-тивного контроля над голосованием.

Растёт число субъектов федерации, где «Единой России» не удаётся получить по партийным спискам 50 % голосов. В марте 2008 г. это произош-ло в 1 регионе из 11, в марте 2009 г. – в 2 из 9, в марте и октябре 2010 г. – в 5 из 14 [6]. Наибольшие выгоды от спада влияния «партии власти» получа-ла умеренная оппозиция – ЛДПР, «Справедливая Россия», «Патриоты Рос-сии». Их электоральная поддержка растёт в большей мере, чем КПРФ. Рас-тёт региональное разнообразие позиционирования и коалиций партий, что вынуждает партии вести более агрессивно предвыборную борьбу. Сти-хийное недовольство граждан начинает более успешно выражаться в под-держке оппозиционных партий. Вместе с тем, среднерегиональный рейтинг поддержки «Единой России» (52,4 % на выборах весной и осенью 2010 г.) составляет значительный потенциал правящей партии [6]. Тенденции разви-тия партийной системы России зависят от эффективного коалиционного взаимодействия, от привлечения новых лидеров общественного мнения.

Выборы Государственной Думы 4 декабря 2011 г. характеризуются внешне аномальным ростом протестного голосования. Причинами такого развития стали: затяжной экономический кризис, внутриэлитные размежева-ния на «относительных либералов» и консерваторов; ослабление губерна-торского корпуса вследствие массовых назначений неопытных лиц в 2008–2011 гг. Сыграли свою роль и слабые лидерские качества Д. А. Мед-ведева, особенно после его согласия на «обратную рокировку» в правившем тандеме (сентябрь 2011 г.).

Поддержка правящей партии «Единая Россия» на выборах 4 декабря 2011 г. (по официальным данным Центральной избирательной комиссии РФ) снизилась с 64,3 до 49,3 % проголосовавших. Голосование за КПРФ выросло с 11,6 до 19,2 %; за партию «Справедливая Россия» – с 7,7 до 13,2 %; за ЛДПР – с 8,1 до 11,7 %; за Российскую демократическую партию «Яблоко» – с 1,6 до 3,4 %. Поддержка партии «Патриоты России» выросла незначительно – с 0,89 до 0,97 %, а партии «Правое дело» – осталась неизменной (0,6 %) [6].

В парламентских выборах 2011 г. приняли участие лишь 7 партий. 4 партии, получившие места в Думе, набрали 93,4 % голосов. По изменениям в законодательстве, партии, набравшие от 5 до 6 %, имели возможность полу-чить по 1 мандату в Госдуме, а набравшие от 6 до 7 % – по 2 мандата. Но ни-кто из аутсайдеров не смог воспользоваться новшеством (лучший результат партии «Яблоко» – 3,43 %) [6]. Большинство граждан сохранило предпочте-ния, отдавая голоса партиям, имеющим реальные шансы преодолеть барьер.

Наблюдатели, социологические центры и некоммерческие организации заявляли о достаточно весомых нарушениях порядка проведения выборов и подсчета голосов на парламентских выборах 2011 г. По мнению директора «Аналитического центра Юрия Левады» Л. Гудкова, «уровень фальсифика-ций был обычным – в пределах 5–8 %» по стране, но повышенным в круп-ных городах и республиках с подконтрольным электоратом [4]. Вмешатель-ство в подсчёт голосов привело к завышению поддержки правящей партии

179

с 34,7 до 49,3 %. И, напротив, голосование за КПРФ подверглось занижению с 24,8 до 19,2 %; за «Справедливую Россию» – с 16,7 до 13,2 %; ЛДПР – с 12,6 до 11,7 %; за партию «Яблоко» – с 7,25 до 3,4 % [1].

Не стоит преувеличивать изменения мотиваций голосования в сравне-нии предвыборных кампаний в Государственную Думу 2007 и 2011 гг. Зна-чительная часть граждан по-прежнему мало доверяет партиям в целом и пропорциональной избирательной системе. В опросах общественного мне-ния россияне в соотношении примерно 2:1 высказываются за мажоритарную систему. Их предпочтение депутату «одномандатнику» понятно: партии ма-лоавторитетны и воспринимаются как «приводные ремни» элит, а не объе-динение выражающих интересы избирателей политиков. Поэтому больше доверия тому депутату, который заключает прямой «электоральный кон-тракт» с избирателями конкретного округа [2]. «Аналитический центр Юрия Левады» провёл опрос 25–28 ноября 2012 г. (пропорциональная выборка 1 600 респондентов). Высказали недоверие парламентским выборам 48 % опрошенных. 31 % из них полагали, что партия «Единая Россия» является самостоятельной политической силой, 52 % считали её инструментом в ру-ках Президента страны и его окружения [4]. Последовавшие протестные выступления в Москве и крупных городах (декабрь 2011–май 2012 гг.) подтвердили, что их участники мало доверяли всем парламентским партиям. Их ожидания и требования адресовались к общественным объединениям и движениям, а во многом – персонифицировались.

Президентские выборы (март 2012 г.) подтверждают гипотезу о каче-ственном различии мотивов голосования и диспозиции акторов избиратель-ных кампаний на президентских и парламентских выборах. Так, победитель – В. В. Путин набрал 63,6 % голосов, что значительно превысило уровень под-держки правящей партии. Подтвердил стабильное влияние коммунист Г. А. Зюганов (17,2 %). Отчасти неожиданным стал успех либерала М. Д. Прохорова (7,98 % по стране и второе место (20 %) в Москве и Санкт-Петербурге). Серьезным провалом завершилась кампания В. В. Жириновского (6,2 %) и С. М. Миронова (3,85 %) [6]. Следовательно, уровень поддержки кандидатов на пост Президента страны связан в большей степени с прагма-тическими, а не партийно-идеологическими мотивами.

Спад оппозиционных выступлений создал благоприятные условия для ужесточения электорального авторитаризма. В то же время, готовится час-тичная «перезагрузка» партийной системы. Для неё могут быть использова-ны «Народный фронт за Россию» («Общероссийский народный фронт») и новые умеренно-оппозиционные партии. С этим связана осторожная либе-рализация избирательной системы в 2012–2014 гг.: снижение заградительно-го барьера на думских выборах с 7 до 5 %, минимальной численности членов партии для регистрации с 50 тыс. до 500 чел., возврат к смешанной системе выборов Государственной Думы РФ, предоставление законодательным соб-раниям регионов права самим избирать вид наделения губернатора полно-мочиями – посредством прямых или косвенных выборов.

180


1. Гельман, В. Я. Из огня да в полымя: российская политика после СССР / В. Я. Гельман. СПб. : БХВ-Петербург, 2013. 256 с.

2. Кинзерская, И. Л. Избирательная система как инструмент формирования общественного выбора: теоретические подходы и российская практика / И. Л. Кин-зерская // Политическая экспертиза. 2008. Т. 4. № 2. С. 137–150.

3. Кынев, А. В., Любарев А.Е. Партии и выборы в современной России: Эволюция и деволюция / А. В. Кынев, А. Е. Любарев. М. : Новое литературное обозрение, 2011. С. 512–572.

4. Лев Гудков – о разочарованных в «Единой России» : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://www.levada.ru/09-12-2011/lev-gudkov-o-razocharovannykh-v-edinoi-rossii.

5. Макаренко, Б. И. Российская избирательная система в контексте эволю-ции политического режима : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://apn-nn.ru/diskurs_s/799.html

6. Официальный сайт Центризбиркома РФ : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://www.cikrf.ru/ /news/regions/archive.html#page1

В. Р. Свечкарева ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ТРАНСФОРМАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРАВА В УСЛОВИЯХ НЕСТАБИЛЬНОСТИ

ГЛОБАЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Crisis of parliamentarism and political rights observed in countries with initially "normal parliaments, and in countries where parliamentarism was presented poorly. There is a change of direction of development of modern and traditional political systems: strengthening or weakening of the political right in making parliamentary decisions that involve taking not only economic, but also historical, ethical, and other factors. Prerequisite change vector in decision-making is the mobility of political systems as a result of borrowing and complementarity of alternative institutional matrices.

Institutional matrix, institutions, global civilization, political system, complementarity, federalism, subsidiarity.

Развитие глобальной цивилизации происходит через неявно выраженный

принцип комплементарности. Под глобальной цивилизацией следует понимать целостную саморазвивающуюся общественную систему, включающую в себя все социальные и несоциальные компоненты исторического процесса, всю совокупность созданных человеком материальных и духовных объектов.

В институциональной интерпретации различия Запада и Востока выступают атрибутами цивилизационной идентичности этих обществ. При институциональном подходе главное внимание уделяется господствующим

181

социальным практикам, которые основаны на способах поддержания и вос-производства экономических, политических и идеологических институтов как основному различию двух альтернатив цивилизационного развития.

Идея противопоставления «Запад – Восток» применительно к цивили-зационным аспектам изучения общества начала складываться в европейской социальной науке в XVIII в. (Ш. Монтескье). Задолго до возникновения понятия социального института внешнее несходство «западного» и «не-западного» способов общественного бытия объяснялись отсутствием на Восто-ке частной собственности. По мере утверждения идеи прогресса представление о вечности двух типов общества постепенно сменялось представлением об их исторической преемственности: «Запад» начал рассматриваться как форма, возникающая на определённом этапе исторического развития. В ХХ в. дихо-томия Восток – Запад, переосмысленная в категориях «традиционного» и «современного», считались уже основным различием в социальной теории. Именно с такой точки зрения трактуются институты в концепции институ-циональных матриц [5].

Особое значение при противопоставлении двух цивилизационных типов всегда придаётся экономической подсистеме общества. Неоинститу-циональная экономическая теория признаёт существование двух способов координации хозяйствующих субъектов – стихийный порядок и иерархию. Воплощением стихийного порядка в реальной экономике служит рынок, основанный на взаимодействии независимых сторон, а воплощением иерар-хического принципа – фирма и государство (центрально-управляемая или редистрибутивная экономика).

В институциональном подходе к цивилизации различия в политиче-ских институтах Запада и Востока являются как бы продолжением различий в их экономических институтах, поскольку любая иерархия, например, являющаяся воплощением иерархического принципа взаимодействия хозяй-ствующих субъектов, предполагает наличие властных отношений. Полити-ческое устройство стран, воспроизводящих Х-матрицы, – унитарное, или унитарно-централизованное. Государства с Y-матрицей характеризуются федеративным, или федеративно-субсидиарным, политическим устройством.

К институтам унитарного политического устройства Х-матрицы отно-сятся: административное деление, назначения, общее собрание и единогласие (при формировании и реализации решений), иерархическая вертикаль во гла-ве с центром, обращения по инстанциям (в качестве механизмов обратной связи); к институтам федеративного политического устройства (при соответ-ствующих функциях институтов Х-матрицы) относятся: федерация, выборы, многопартийность и демократическое большинство, самоуправление и суб-сидиарность, судебные иски. Какие бы конкретно политические системы мы ни рассматривали, они, в конечном счёте, характеризуются доминированием либо первого, либо второго комплекса политических отношений.

Более теоретически проработанной является модель политических отношений, базирующихся на комплексе федеративно-субсидиарных инсти-тутов, которые характерны для государств с Y-матрицей. Несмотря на чрез-вычайное разнообразие политических устройств западных стран, большин-

182

ство исследований в истории, социологии и философии обращает внимание на множество сходных черт, встречающихся в законодательной, судебной и исполнительной власти этих стран. Основой этого сходства послужило, по Токвилю, Римское право, утвердившееся на территории всей Европы [8, c. 20]. И эти же основы унаследовали от Европы и США, оставшиеся, по Парсонсу, частью одной с Европой системы [7, c. 185].

Итак, институциональное ядро западных политических систем – территориальное устройство, регулируемое институтом федерации (не по на-званию, а по сути), понимаемое как федерация территориальных образований, субнациональных сообществ, которые существуют как самодостаточные политические и экономические образования (не становятся лишь администра-тивными единицами), и центральное правительство не может по своему желанию децентрализовать или рецентрализовать осуществление власти. Следы федерализма отыскиваются в союзах античных полисов, породивших страны Древней Греции, в складывании европейских государств на основе объединения городов-республик или соединения отдельных княжеств, графств, королевств и т. д. В новейшей истории на основе федерации возни-кали государства, освободившиеся от колониальной зависимости – США, Канада, Австралия и др. Институт самоуправления и субсидиарности в феде-ративном политическом устройстве, понимаемый в более широком значении этого термина (самоуправление как устройство государства и политической системы в целом), следующий важнейший базовый институт в политической подсистеме Западной матрицы. Принцип субсидиарности в системе федера-тивных отношений означает приоритет прав более мелкой, низкой само-управляющейся общности по сравнению с общностью более крупной, более высокого уровня [10].

В унитарно-централизованном политическом устройстве институтом, регулирующим территориальную организацию общества и определяющим взаимодействие его территориальных частей, является институт администра-тивного деления государства. Действие этого института означает, что имеет место соподчинённость территориальных единиц при верховенстве Центра и существует единое поле компетенции. Это означает также, что действуют общие принципы и единая система организации власти во всех территори-альных частях страны. Административное деление не исключает учёта исто-рических, географических, национальных, экономических и других особен-ностей территории и народов. На всех этапах развития стран и государств учитывались исторические традиции и национальный состав проживающего населения, что выражалось в формировании ряда территориальных единиц по национальному принципу. Данный опыт территориальной организации полиэтнических государств был распространён в России, в Китае, Индии и других странах этого типа.

Тип государственного устройства задаёт характер связей в управлен-ческой структуре. В унитарно-централизованных государствах с админист-ративным делением действует иерархическая вертикаль органов управления во главе с Центром как носителем верховной власти (подтверждается их древней и современной историей). Всегда после периодов кризиса верховной

183

власти в стране Центр воссоздаётся в тех или иных исторических формах, что подтверждает его объективную необходимость. Действие института вла-стной иерархической вертикали во главе с Центром является настолько оче-видным и характерным в странах с Х-матрицей, что это даёт основание говорить о так называемой «государственно-центричной матрице» этих стран, которая исторически сложилась и чрезвычайно трудно поддаётся трансформации [2].

История западных стран свидетельствует, что в них устройство госу-дарственной жизни не требовало института единогласия. Так, принцип приня-тия решений на основе единогласия, существовавший у германских племён, заместился в первых германских государствах принципом демократического большинства из Римского права в 1356 г. Именно этот институт является элементом федеративного политического устройства, свойственного странам с Y-матрицей. Для стран, имеющих Х-матрицу и характеризующихся цен-трализованной властью, институт общих собраний и единогласия представ-ляет собой естественный и необходимый элемент их политической системы. Его необходимость обусловлена характерным для унитарных государств единством собственности.

Трансформация политических и экономических социальных институ-тов Востока и Запада обусловила и изменение мировоззрения (как на Восто-ке, так и на Западе). Идеологическая компонента каждого из двух типов общества представляет собой, таким образом, дух хозяйственной эпохи как одну из проявленных, относящихся к определённому периоду исторического времени, институциональных форм перманентно существующих базовых идеологических институтов (латентных общественных норм, существующих независимо от носителей конкретной идеологии) [3; 4].

В западной социальной науке такой подход нашёл отражение в различ-ных европоцентрических теориях «модернизации» всемирно-исторического прогресса, где основное внимание переходит к вопросу о соотношении и специфике традиционных и современного индустриального обществ. В этом контексте антитеза «Запад – Восток» уступает место, например, оп-позиции «традиционная цивилизация – либеральная цивилизация» (в смысле традиционных и либеральных ценностей) в концепции А. С. Ахиезера [1, c. 32], ведущей своё происхождение от идей Г. Гроция, Р. Декарта, Б. Спинозы, Джона Локка.

Институциональная сущность коммунитарной и субсидиарной идеоло-гий, согласно Кирдиной, в государствах, относящихся к Х и Y-матрицам, различается в наборах идеологических институтов, служащих выполнению сходных общественных функций при разных институциональных матрицах, где в качестве важнейших функций выбраны три. Во-первых, в качестве детерминанты социального действия, определяющей характер взаимодейст-вия между членами общества, выбраны для Х-матрицы – коллективизм, для Y-матрицы – индивидуализм. Во-вторых, представления о социальной структуре, исторически закреплённые в общественном сознании как «естест-венные, справедливые, ожидаемые», воспроизводимые «восточной» матри-цей, есть эгалитаризм, «западной» – стратификация. И в-третьих, представ-

184

ления о принципах устройства общественной жизни выражены для восточ-ного типа общества понятием «порядок», а для «западного» – понятием «свобода». Таким образом, реализуются эти одинаковые функции посредст-вом качественно различных (альтернативных) институтов, которые прошли длительный путь своего развития.

Важнейшим принципом, внутренне присущим западному обществу, является субсидиарность. Субсидиарность обосновывает подчинённость, дополнительность всех общественных структур по отношению к главной доминанте социального действия – личности. Субсидиарность обозначает безусловный приоритет личности по отношению ко всем светским и церков-ным организациям, ассоциациям и другим общественным структурам, к ко-торым она принадлежит или членом которых является. Сам термин «субси-диарность» появился не в светской, а в религиозной среде: он был введён в употребление папой римским Пием ХI в 1931 г. для обозначения фунда-ментального, как он полагал, принципа христианской социальной доктрины. Явление субсидиарности имеет гораздо более почтенный возраст, чем вве-дённый для его обозначения термин. На протяжении всей истории развития западных обществ осознание субсидиарности, первичности Я по отношению к Мы являлось основанием доминирующих в этих государствах идеологий – был ли это культ античных героев, или религия христианства в форме като-личества или протестантства, или концепции либерализма. На доминирую-щее положение личности как главной ценности в Западной цивилизации указывали многие учёные. В любой цивилизации, как отмечает Э. С. Куль-пин, можно выделить главную ценность – ценность-объект и ценность, оп-ределяющую смысл и цель существования этого объекта – ценность-вектор [6]. В западноевропейской цивилизации главная ценность-объект – личность, ценность-вектор – развитие.

Наряду с индивидуализмом, для субсидиарной идеологии характерно также действие института стратификации, в котором закреплено историче-ски сложившееся в обществе нормативное представление о социальной структуре. В государствах, относящихся к Y-матрицам, нормальной является стратификация, означающая сохраняющееся во времени социальное нера-венство. Стратификация как базовый идеологический институт понимается как функциональная предпосылка всех обществ, универсально необходимая по причине потребности в мотивации индивидуумов для заполнения важных социальных позиций, а социальное неравенство – как неосознанно развитый механизм, с помощью которого общества гарантируют, что наиболее важные места по справедливости занимают самые квалифицированные люди.

Следующим институтом, характерным для субсидиарной идеологии, является институт свободы. Именно свобода выступает в обществах с Y-матрицей основным критерием при оценке системы социальных отно-шений, прежде всего, между индивидом и всем социальным сообществом. В рамках теории институциональных матриц свобода трактуется как идеоло-гический институт, определяющий основной принцип устройства общест-венной жизни в странах с Y-матрицей, который постоянно воспроизводится и исторически закреплён в общественном сознании. Принцип свободы озна-чает автономность и независимость действий социальных субъектов от дей-

185

ствия других лиц, невмешательство их в дела друг друга. Так, трактуемое в странах Запада общество автономных индивидов как область спонтанной самореализации людей в качестве свободных индивидов, защищённая соот-ветствующими правовыми нормами от любых проявлений односторонней регламентации их деятельности со стороны государства, в современном по-нимании есть гражданское общество. Гарантом и мерой свободы является частная собственность, условием индивидуальной свободы является эконо-мическое устройство рыночного типа, которое, по мнению Хайека, обеспе-чивает одновременно свободу политическую и гражданскую [9, c. 83].

Для стран с Х-матрицей характерной является коммунитарная идеология, которая выражает укоренившееся в обществе осознание того, что приоритет-ными являются права и интересы социального коллектива или общества в це-лом по сравнению с правами и интересами отдельной личности. Как считает Кульпин в своей иерархии ценностей Запада и Востока, главная ценность-объект в Восточной Азии – государство, а ценность-вектор – стабильность (порядок, который в теории институциональных матриц является одним из трёх базовых институтов коммунитарной идеологии, свойственной для об-ществ с Х-матрицей – «восточной») [6]. В российской традиции, например, коммунитарная идеология представлена известным понятием соборности.

Экономическая, политическая и идеологическая системы Х и Y-матриц отличаются устойчивостью и характеризуются сохранением своего институ-ционального ядра («восточная» – коммунитарностью, а «западная» – субсиди-арностью). Например, постоянный и неизменный характер субсидиарных ин-ститутов западных обществ заключается в следующем: «Какая бы идеологиче-ская система ни была принята обществом (мифологическая, религиозная или научная), в ней так или иначе выявляется, подчёркивается идея приоритета личности и её прав в отношении выстраиваемых «над нею» общественных структур. В эпоху господства мифов она выражалась в культе античных героев, христианство выделяет идею субсидиарности, являющейся, по утверждению глав церкви, фундаментальным принципом христианской доктрины, в науке проявлением субсидиарных институтов является доминирование концепций либерализма – экономического и политического» [5].

Таким образом, в идеологии как в экономике или политике, имеет ме-сто преемственность. Развиваясь, жизнь вкладывает в исходные матричные формы базовых идеологических институтов новые смыслы, формируя тем самым современные, адекватные изменяющемуся общественному бытию и сознанию системы воззрений и правил поведения. Но внутреннее содержа-ние этих систем, обусловленное типом институциональной матрицы общест-ва, сохраняется.

Однако они развиваются и совершенствуются не только внутри себя. Имеющее место взаимодействие идеологий, как и взаимодействие базовых и комплементарных экономических и политических институтов в обществах, обеспечивает устойчивость последних. В конечном счёте их сосуществование содействует сбалансированному социальному развитию стран, относящихся к Х и Y-матрицам. Подтверждением на практике развития (совершенствова-ния) институционального основания каждой из альтернативных цивилиза-ций являются институциональные изменения как внутри (восточной

186

и западной цивилизации), так и между цивилизациями, которые по сути есть трансформационные и «модернизационные» процессы, происходящие в раз-личных обществах.

Действительная динамика общественных процессов на планете всё же значительно сложнее. Реальные исторические общества изотропны и содер-жат в себе в той или иной пропорции черты, характерные для обеих базовых моделей, не существующих в истории в стерильном, «чистом» виде. Рассуждая об эволюции восточных и западных обществ, анализируя эти процессы, можно выделить как внутренние, так и внешние причины институциональных изме-нений. В качестве главной внутренней причины институциональных измене-ний выступает усложнение реальности, в которой существуют и развиваются конкретные государства. Такое усложнение включает в себя развитие мате-риально-технологической среды, увеличение масштабов производства, во-влечение новых ресурсов в хозяйственную деятельность, развитие новых технологий, рост экологических и иных ограничений, диктующих более изощрённые способы решения проблем. В этих условиях в обществе усили-вается потребность в институциональных изменениях, и они приобретают более выраженный характер по сравнению с периодами естественного ре-формирования, постоянно сопровождающего ход общественной жизни. Внешние причины институциональных изменений проявляются в тех случа-ях, когда какое-либо государство попадает в сферу влияния более развитой страны. Как в случае общественных отношений, например, в Японии, кото-рая долго сопротивлялась всяческим попыткам извне навязать ей заморский образ жизни. Ни расширение торговли традиционными товарами, ни воен-ные демарши, ни миссионерство не помогли европейцам и американцам в осуществлении их планов вовлечения Японии в единый цивилизационный поток. Троянским конём оказалась новая техника и технология, в ввозе кото-рой в страну японцы не видели ничего зазорного и опасного. В действитель-ности же внедрение новой техники и технологии вылилось в промышленный переворот со всеми вытекающими из него последствиями – принципиаль-ными изменениями производственных, социальных, семейных отношений. Процесс выработки новых норм явно или латентно соотносится с природой институциональной матрицы конкретного общества. Соответствующие ей нормы приживаются, действуют и развиваются, а не соответствующие име-ют, как правило, преходящий и временный характер. Важным источником изменений является институциональный обмен между государствами.

Институциональные обмены между государствами с альтернативными матрицами способны компенсировать недостающие факторы общественного развития, усиливая тем самым социально-экономические позиции страны. Известными примерами такого рода являются экспорт странами с Х-матрицей патентов, технологий и оборудования из западных государств и встречный поток рабочей силы, научных открытий и культурных ценностей из стран вос-точных в страны с Y-матрицей. Заимствование институциональных форм у государств с однотипной или альтернативной институциональной матрицей зависит от фазы общественного развития конкретного государства. Так, в пе-риод кризисов преобладают заимствования институциональных форм у госу-дарств с иным типом институциональной матрицы. Когда же общество перехо-

187

дит к фазе стабилизации, оно чаще обращается к институциональным формам из тех стран, которые характеризуются той же институциональной матрицей.

Отметим также специфику взаимодействия комплементарных полити-ческих институтов. Взаимодействие политических институтов выражается не только в их сосуществовании в различных политических системах, но и во взаимном влиянии. Это часто приводит к такому изменению ком-плементарных институтов под влиянием базовых, что при сохранении внеш-ней формы коренным образом меняется их внутреннее содержание. Ярким примером этого служат метаморфозы института многопартийности в уни-тарных государствах. В коллективной монографии, посвящённой вопросам формационного развития стран Востока от средневековья до наших дней «Эволюция восточных обществ…», где особое внимание уделено проблеме синтеза традиционных и современных структур, также подчеркивается, что реальный политический процесс в таких странах как, например, Индия, Шри-Ланка, Малайзия, Ливан, есть модификация заимствованной этими странами многопартийной системы. В восточных обществах институт мно-гопартийности воплощался, в конце концов, в форме доминирования одной партии, представлявшей собой основную вертикаль власти в государстве. Аналогичная ситуация при внедрении многопартийной системы имела место в Мексике и в Турции, в которой сохраняется авторитарное правление.

Теория институциональных матриц, выявляющая качественно отличные комплексы идеологических институтов, обеспечивающих функционирование и интеграцию разных типов обществ, позволяет понять, почему одни и те же идеи и ценности (как, например, понимание свободы, труда), имеющие, по мнению культурологов, общечеловеческий характер, по-разному проявляют себя в разных государствах, порой «с точностью до наоборот». В качестве при-мера показательна разная трактовка одних и тех же христианских заповедей в католицизме и православии (в западной христианской доктрине доминирует субсидиарная идеология, в православной – формируется иное понимание личности, которое воплощает идеалы коммунитарной идеологии) или, напри-мер, подобное можно наблюдать при сопоставлении текстов Конституций в государствах с разными институциональными матрицами.

Имеющее место взаимодействие идеологий, как и взаимодействие базовых и комплементарных экономических и политических институтов в обществах, обеспечивает устойчивость последних. Любое динамично раз-вивающееся общество всегда осуществляет спонтанное или целенаправлен-ное копирование каких-либо зарубежных институтов. Страна, переживаю-щая кризис, стремится к обновлению за счёт заимствования элементов из противоположной институциональной модели. Наоборот, фаза стабилиза-ции связана с обращением к опыту тех стран, которые характеризуются той же самой институциональной матрицей.

Действительная динамика общественных процессов показывает, что имеет место взаимодействие собственных и комплементарных (заимст-вованных) институтов в институциональных матрицах. Комплементарность здесь проявляется через процесс заимствования, внедрения модифицирован-ных институциональных форм из альтернативной среды, имеющий прехо-дящий и временный характер.

188

Подтверждением развития (совершенствования) институционального основания каждой из альтернативных цивилизаций являются институцио-нальные изменения как внутри (восточной и западной цивилизации), так и между цивилизациями. Эти изменения, по сути, есть трансформационные и «модернизационные» процессы, происходящие в различных обществах. Имеющее место взаимодействие собственных и заимствованных идеологий, экономических и политических институтов в обществах обеспечивают устойчивость существования последних.

Наблюдаемый повсеместно кризис парламентаризма и политического права наблюдается как в странах с доминирующей Y-матрицей (с изначально «нормальными» парламентами), так и в странах с X-матрицей, где парламен-таризм был представлен слабо, связан с нестабильностью глобальной полити-ческой системы по оси Запад – Восток. Наблюдается смена вектора развития современной и традиционной политических систем: усиление или ослабле-ние политического права при принятии парламентских решений. Это связано с учётом ряда факторов (как констатации современных политических реалий в международных отношениях).

1. Политическое принуждение. 2. Экономическое принуждение. 3. Социальное принуждение. 4. Требование учета этических факторов (война идеологий). 5. Требование учёта исторических факторов при принятии решений и др. Предпосылкой смены вектора при принятии решений является под-

вижность политических систем и институтов как результат заимствования и комплементарности альтернативных институциональных матриц.


1. Ахиезер, А. С. Россия: критика исторического опыта: (Социокультурная ди-намика России) / А. С. Ахиезер. Новосибирск : Сибирский хронограф, 1997. Т. 1. 804 с.

2. Васильев, Л. С. Запад и Восток в истории / Л. С. Васильев. М. : Логос, 2000. 368 с.

3. Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер. М. : Про-гресс, 1990. 808 с.

4. Зомбарт, В. Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека / В. Зомбарт. М. : Наука, 1994. 443 с.

5. Кирдина, С. Г. Институциональные матрицы и развитие России : [Элек-тронный ресурс] / С. Г. Кирдина // Режим доступа : http://www.kirdina.ru.

6. Кульпин, С. Э. Природа и ментальность в Российской цивилизации : [Элек-тронный ресурс] / С. Э. Кульпин // Режим доступа : http://www.culturecapital.ru

7. Парсонс, Т. Система современных обществ / Т. Парсонс. М. : Аспект-Пресс, 1998. 271 с.

8. Токвиль, А. Старый порядок и революция / А. Токвиль. М. : Московский философский фонд, 1997. 250 с.

9. Хайек, Ф. А. Дорога к рабству / Ф. А. Хайек. М. : Экономика, МП-Эконов, 1992. 176 с.

10. Livingston, W. S. A Note of the Nature of Federalism / W. S. Livingston // American Federalism in Perspective. 1967.

189

РАЗДЕЛ IV СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ

КАК ФАКТОР РЕГИОНАЛЬНОЙ СТАБИЛЬНОСТИ

Е. Н. Коновалова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


РЕГИОНАЛЬНАЯ НАУКА СКВОЗЬ ПРИЗМУ СОТРУДНИЧЕСТВА УНИВЕРСИТЕТОВ ПРИКАСПИЙСКИХ ГОСУДАРСТВ

Association of State Universities of Caspian countries is an effective

research project of international cooperation. Basic activities of the Association are determined by the need to find a joint solution of scientific problems in the Caspian region, which is a single scientific and educational space, and related to fisheries and regional science, environmental aspects of the problems of the Caspian Sea. Scientific cooperation between the universities – members of the Association is realized by holding scientific conferences, information-publishing activity, establishment of joint action for organization of research of problems of the Caspian basin.

The Caspian region, Association of State Universities of Caspian countries, regional science, scientific cooperation.

В настоящее время к Каспийскому морю привлечено внимание многих

стран мира. Сегодня здесь сосредоточились стратегические интересы круп-нейших мировых держав, транснациональных компаний. Область Каспийского моря – это также синтез колоритных и многообразных традиций, обычаев и культурных особенностей разных стран и народов. В связи с этим возникла и продолжается сохраняться необходимость в организации форм международ-ного диалога между странами Каспия и, в частности, научного сотрудничества.

Одной из форм подобного диалога стала Ассоциация университетов Прикаспийских государств, созданная в 1996 г. по инициативе Астраханского государственного технического университета. В настоящее время членами Ассоциации являются пятьдесят шесть университетов и научно-исследовательских учреждений, представляющих страны Каспийского регио-на: Российской Федерации, Азербайджанской Республики, Исламской рес-публики Иран, Республики Казахстан, Республики Туркменистан.

Приоритеты развития основных научных направлений в деятельности Ассоциации были обозначены на Первом учредительном съезде ректоров университетов Прикаспийских государств, который проводился с 28 августа по 3 сентября 1996 г. на базе Астраханского государственного технического университета. Одной из основных задач партнёрства в Ассоциации была провозглашена разработка перспективных программ сотрудничества в меж-дународных научных проектах, поддержки научных центров, научных школ,

190

ведущих учёных Прикаспийских государств. Значительным событием, свя-занным с развитием научного сотрудничества членов Ассоциации, стала раз-работка и принятие «Программы работы Ассоциации университетов Прикас-пийских государств на 1996–2000 гг.», где в рамках научного сотрудничества был поставлен ряд проблем, координатором решения которых был выбран Астраханский государственный технический университет: 1) изучение влия-ния подъёма уровня Каспийского моря на гидробионтов и экологию региона (природные и антропогенные аспекты); 2) совершенствование технологии искусственного воспроизводства каспийских осетровых; 3) биологические методы рекультивации акваторий и территорий, загрязнённых нефтепродук-тами; 4) технология получения и использования новых видов продуктивных кормов в аквакультуре, а также создание новых современных технологий выращивания жизнестойкой посадочной молоди осетровых, лососевых, кар-повых рыб, рецептов комбикормов; создание Международного научного центра по проблемам аквакультуры; 5) использование безотходных и мало-отходных технологий при переработке рыбного и нерыбного сырья.

В программе работы были также отражены перспективы, связанные с организационной деятельностью Ассоциации, где учитывался научный аспект, который был инициирован в виде подготовки ежегодных съездов рек-торов университетов, и проведение конференций по социальным, экономиче-ским, экологическим, этническим и другим проблемам Прикаспийского региона с привлечением к участию представителей Правительств Прикаспий-ских государств, администраций регионов, общественных организаций [1].

Развитие интереса к научной составляющей в сотрудничестве Прикас-пийских стран в Ассоциации было продолжено благодаря ряду инициатив. Уже в марте 1997 г. в г. Астрахань было проведено Пленарное заседание рабочих групп учёных Прикаспийских государств, в котором приняли уча-стие представители 12 учебных и научно-исследовательских заведений Ира-на, Казахстана, Азербайджана и России. На совещании были согласованы общие методики и графики проведения научных исследований, а также «признано целесообразным регулярно проводить научные конференции по интересующим Ассоциацию проблемам, совмещать работу съездов с про-ведением научных конференций» [2, п. 3.2]. Соответственно этому, начиная со Второй Пленарной Ассамблеи Ассоциации университетов Прикаспийских государств (г. Горган, Исламская республика Иран; 16–19 октября 1997 г.) параллельно с заседаниями Ассамблей проходили научные конференции по проблемам Каспийского региона. В составе каждой делегации в работе Ассамблей принимали участие учёные, занимающиеся проблемами Каспий-ского моря и Прикаспийского региона, высококвалифицированные специали-сты, профессора и преподаватели университетов. Так, например, в рамках работы Четвёртой Генеральной Ассамблеи Ассоциации государственных уни-верситетов Прикаспийских государств (гг. Махачкала – Астрахань 7–11 сен-тября 1999 г.) была проведена международная научная конференция «Обра-зование, история, право, природные ресурсы и экология Каспийского моря». На конференции было заслушано более двухсот докладов и сообщений.

191

Необходимо отметить, что научное сотрудничество университетов – членов Ассоциации, осуществлялось и на других конференциях, проводи-мых Прикаспийскими университетами. Так, учёные данных вузов принима-ли активное участие в симпозиуме «Диалог Европейского союза и региона Каспийского моря» (Гилянский университет, март 2002 г.); Первой Каспий-ской Международной научной конференции (Мазандаранский государствен-ный университет, октябрь 2003 г.); Международной научной конференции, посвящённой 75-летию АГТУ (Астрахань, апрель 2005 г.); Международной научно-практической конференции «Каспий в судьбах народов Евразии: ис-тория и перспективы сотрудничества» (Атырауский государственный универ-ситет, октябрь 2006 г.); Международной научно-практическая конференция «Фундаментальные и прикладные исследования университетов, интеграция в региональный инновационный комплекс», посвящённой 80-летию АГТУ (Астрахань, октябрь 2010 г.); Каспийских инновационных форумах (Астра-хань, февраль 2009 г., апрель 2010 г., апрель 2011 г.); Международном научном форуме «Казахстан и евразийская идея в новом мире» (Астана, октябрь 2011 г.) и многих других конференциях.

Одним из направлений научного сотрудничества членов Ассоциации яв-ляется информационно-издательская деятельность, которая ориентирована на развитие научного потенциала стран Прикаспия. В «Программу работы Ассоциации университетов Прикаспийских государств» был включён пункт об издании международного научно-технического журнала «Каспий. Наука, образование, технологии» [1, п. 3]. Первый выпуск журнала вышел в 1998 г. Целесообразность выпуска Международного сборника научных трудов Ас-социации университетов Прикаспийских государств подтверждалась на каж-дой Ассамблее Ассоциации. В настоящее время данный сборник издаётся по следующим направлениям: «Наука и технология» (Атырауский институт нефти и газа, Республика Казахстан); «Природные ресурсы» (Азербайджан-ский технический университет, Республика Азербайджан); «Гуманитарные науки и спорт» (Астраханский государственный университет, Российская Федерация); «Окружающая среда и устойчивое развитие» (Гилянский уни-верситет, Исламская республика Иран); «Биологическое разнообразие Кас-пийской экосистемы» (НИИ прикладной экологии Дагестанского государст-венного университета, Российская Федерация).

Важнейшим направлением научного сотрудничества стало налажива-ние совместных действий по организации исследований проблем Каспийско-го бассейна. Серьёзным шагом в этом направлении явилось одобрение Шес-той Генеральной Ассамблеей (г. Решт, Исламская Республика Иран 5–9 сен-тября 2001 г.) идеи и основных принципов создания Международного науч-ного института в рамках Ассоциации университетов Прикаспийских госу-дарств. [3, п. 22]. Следует отметить также, что перспективным в плане науки решением стала поддержка VI Ассамблеей предложения НИИ прикладной экологии Республики Дагестан о проведении научной экспедиции по побе-режью Каспийского моря в 2001–2002 гг.и научных направлений исследова-ний Гилянского университета по проблемам Каспийского моря [3, п. 23, 24].

192

Участники Восьмой Генеральной Ассамблеи (г. Баку, Республика Азер-байджан 4–5 ноября 2003 г.) приняли решение поручить Международному ин-ституту проблем экологии и развития стран Каспийского региона предложить программы, методики научных исследований Каспийского моря для каждого члена Ассоциации, а также определить конкретных участников, работающих по этим темам. Ответственными за решение этих вопросов были назначены: по России – Международный институт проблем экологии и развития стран Каспийского региона, по Казахстану – Атырауский институт нефти и газа, по Азербайджану – Бакинский государственный университет [4, п. 8].

Интерес к научному сотрудничеству в рамках Ассоциации был также обозначен на заседаниях последующих Ассамблей. Так, на Одиннадцатой Генеральной Ассамблее Ассоциации государственных университетов При-каспийских государств (г. Астрахань, Российская Федерация; 3–9 сентября 2007 г.) Международному институту проблем экологии и развития было по-ручено разработать программу научно-исследовательской работы на 5 лет [5, п. 23]. Участники заседания Одиннадцатой Ассамблеи одобрили работу Международного института проблем экологии и развития стран Каспийско-го региона и научно-исследовательского центра «Каспий», созданного в Бакинском государственном университете (Республика Азербайджан).

На заседании Двенадцатой Генеральной Ассамблеи Ассоциации госу-дарственных университетов Прикаспийских стран (г. Баболсар, Исламская республика Иран; 25 августа 2008 г.) участвующие утвердили создание ещё одного национального центра научных исследований – Центра биотехноло-гии и молекулярной генетики при Иранском государственном университете сельскохозяйственных наук и природных ресурсов г. Сари [6, п. 9].

Развитие интереса к научной составляющей в сотрудничестве прикас-пийских стран в Ассоциации было продолжено благодаря ряду инициатив. В ходе обсуждения актуальных вопросов деятельности вузов и научных орга-низаций Прикаспийских государств Тринадцатая Генеральная Ассамблея (г. Элиста, Российская Федерация 28–31мая 2009 г.) приняла решение: под-держать Каспийское представительство Института морского инжиниринга, науки и технологии (ImarEst) в Астраханском государственном техническом университете; активизировать совместные усилия по сохранению биологиче-ского разнообразия в морской среде, предотвращению чрезвычайной ситуа-ции, а также по комплексному мониторингу морской среды Каспийского моря и создать Международный Центр по изучению биологического разнообразия Каспийского моря и прибрежных экосистем в г. Махачкала; одобрить пред-ложенную Астраханским инженерно-строительным институтом тематику НИР для совместного сотрудничества с высшими учебными заведениями Ас-социации; принять к сведению предложение о формировании отдельного вида грантов РФФИ с международным участием членов Ассоциации [7, п. 3–6].

На заседании XIV Генеральной Ассамблеи Ассоциации университетов Прикаспийских государств (г. Махачкала, Российская Федерация 27 мая–2 июня 2010 г.) были выслушаны и одобрены отчёты Международного института проблем экологии и развития стран Каспийского региона и Научно-

193

исследовательского центра «Каспий» при Бакинском государственном уни-верситете. На заседании Ассамблеи были приняты важные для научного сотрудничества университетов – членов Ассоциации решения. Так, институ-ту прикладной экологии ДГУ было поручено разработать скоординирован-ный план инвентаризации биоразнообразия островов Каспийского моря и рекомендовать его к включению в научно-исследовательские программы университетов Прикаспийских государств и научных институтов – членов Ассоциации [8, п. 9]. В рамках двустороннего договора между Институтом прикладной экологии (Россия, Республика Дагестан) и Горганским универ-ситетом (Исламская Республика Иран) с мая 2011 г было предложено начать совместные исследования по изучению биологического разнообразия Кас-пийского моря и прибрежных экосистем [8, п. 10]; а Технологическому уни-верситету им. Нуширвани (г. Бабол, Исламская республика Иран) было получено разработать Положение о координационном центре и модель взаи-модействия вузов Ассоциации по нанотехнологиям [8, п. 12].

В рамках Рабочего совещания делегаций Ассоциации государственных университетов Прикаспийских стран, которое проходило на базе Дагестан-ского государственного университета (г. Махачкала, Российская Федерация, 14 октября 2011 г.), было принято решение активизировать работу научных центров Ассоциации государственных университетов Прикаспийских стран путём создания прочных связей между вузами-членами Ассоциации и науч-ными центрами [9, п. 3]. В связи с этим на Пятнадцатой Генеральной Ассамблеи Ассоциации государственных университетов Прикаспийских стран (г. Баку, Республика Азербайджан; 12–14 октября 2012 г.) был заслу-шан отчёт Директора Международного Института проблем экологии и раз-вития и Центра биоразнообразия и исследования прибрежных экосистем и островов Каспийского моря профессора Г. М. Абдурахманова, работа ин-ститута и центра была признана удовлетворительной [10, п. 11]. Поскольку созданный для координации научного сотрудничества членов Ассоциации Международный институт проблем Каспийского региона имеет целый ряд научно-исследовательских центров, было предложено заслушать отчёты научных центров, созданных при Ассоциации, на XVI Ассамблее, которая состоялась в г. Актау (Республика Казахстан) в сентябре 2013 г.

В целях активизации работы научных центров Ассоциации принято решение поручить Международному университету им. Имама Хомейни про-вести анализ новых направлений науки и техники в мире и в регионе Каспий-ского моря, ежегодно докладывать о результатах исследований членам Ассо-циации; предложить Иранскому Национальному Институту Океанографии представить на XVI Ассамблее доклад по анализу экологического состояния Каспийского моря; поручить образовательному и научному сельскохозяйст-венного центру (Иран) приступить к формированию генного банка растений и животных Каспийского региона [10, п. 10].

Участники Пятнадцатой Генеральной Ассамблеи подчеркнули науч-ную и социальную значимость исследований, проводимых вузами-членами Ассоциации по социальным, экономическим, экологическим проблемам Кас-пийского региона, включая достижения в области исследования биоразнообра-

194

зия Каспия; подтвердили важность научного, культурного и образовательного сотрудничества внутри Ассоциации государственных университетов При-каспийских стран, в том числе на двусторонней основе.

Таким образом, проведённый анализ свидетельствует о том, что Ассо-циация государственных университетов Прикаспийских стран является эффек-тивным научным проектом международного сотрудничества.


1. Программа работы Ассоциации университетов Прикаспийских госу-дарств на 1996–2000 гг. // Материалы документооборота Международного отдела ФГБОУ «Астраханский государственный технический университет».

2. Протокол Пленарного заседания рабочих групп учёных Прикаспийских государств (г. Астрахань, Российская Федерация; 27–29 марта 1997 г.) // Материа-лы документооборота Международного отдела ФГБОУ «Астраханский государст-венный технический университет».

3. Протокол заседания Шестой Генеральной Ассамблеи государственных уни-верситетов Прикаспийских государств (г. Решт, Исламская Республика Иран; 5–9 сентября 2001 г.) // Материалы документооборота Международного отдела ФГБОУ «Астраханский государственный технический университет».

4. Протокол заседания Восьмой Генеральной Ассамблеи государственных университетов Прикаспийских государств (г. Баку, Республика Азербайджан; 4–5 ноября 2003 г.) // Материалы документооборота Международного отдела ФГБОУ «Астраханский государственный технический университет».

5. Протокол заседания Одиннадцатой Генеральной Ассамблеи Ассоциации государственных университетов Прикаспийских государств (г. Астрахань, Россий-ская Федерация; 3–9 сентября 2007 г.) // Материалы документооборота Международ-ного отдела ФГБОУ «Астраханский государственный технический университет».

6. Протокол заседания Двенадцатой Генеральной Ассамблеи государственных университетов Прикаспийских стран (г. Баболсар, Исламская республика Иран; 25 августа 2008 г.) // Материалы документооборота Международного отдела ФГБОУ «Астраханский государственный технический университет».

7. Протокол заседания Тринадцатой Генеральной Ассамблеи государствен-ных университетов Прикаспийских стран (г. Элиста, Российская Федерация; 28–31 мая 2009 г.) // Материалы документооборота Международного отдела ФГБОУ «Астраханский государственный технический университет».

8. Протокол заседания XIV Генеральной Ассамблеи Ассоциации универси-тетов Прикаспийских государств (г. Махачкала, Российская Федерация; 27 мая–2 июня 2010 г.) // Материалы документооборота Международного отдела ФГБОУ «Астраханский государственный технический университет».

9. Протокол Рабочего совещания делегаций Ассоциации государственных университетов Прикаспийских стран (г. Махачкала, Российская Федерация; 14 ок-тября 2011 г.) // Материалы документооборота Международного отдела ФГБОУ «Астраханский государственный технический университет».

10. Протокол заседания Пятнадцатой Генеральной Ассамблеи Ассоциации государственных университетов Прикаспийских стран (г. Баку, Республика Азер-байджан; 12–14 октября 2012 г.) // Материалы документооборота Международного отдела ФГБОУ «Астраханский государственный технический университет».

195

М. Д. Ильязова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ МОЛОДЁЖНОГО КАДРОВОГО РЕЗЕРВА АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ:

СИТУАЦИОННО-КОНТЕКСТНЫЙ ПОДХОД

The article presents the strategy of building and development younger human resources in Astrakhan region by means of fulfilling an educational program based on situational and contextual approach.

В настоящее время в Астраханской области ведётся активная работа по

реализации проекта «Молодёжный кадровый резерв Астраханской области». Молодёжный кадровый резерв – это группа специально отобранных моло-дых людей, обладающих активной общественной позицией, потенциалом и стремлением проявить себя в сфере профессиональной и общественной деятельности. При этом проблема формирования и развития компетентности «резервистов» в сфере государственного управления, бизнеса и общественно-политической деятельности становится важной задачей, требующей ком-плексного научного подхода к её решению, объединения усилий органов государственного муниципального управления и учебных заведений профес-сионального образования Астраханской области.

В данной работе предлагается решение этой задачи через реализацию образовательной программы формирования и развития молодёжного кадро-вого резерва Астраханской области на основе ситуационно-контекстного подхода.

Ситуационно-контекстный подход [1], разработанный и апробирован-ный нами в ходе многолетнего исследования, предполагает детальную раз-работку структуры компетентности и проектирование учебных ситуаций, побуждающих и опосредующих активность слушателя программы (резерви-ста) в социальном и предметном контекстах будущей общественно-политической деятельности, в сфере государственного управления и бизне-са. В качестве основы для разработки компетентности «резервиста» как вы-пускника программы формирования и развития Молодёжного кадрового резерва Астраханской области (МКР АО) мы предлагаем использовать раз-работанную нами модель – инвариантную структуру – компетентности субъ-екта деятельности. Инвариант (инвариантная структура) компетентности субъекта деятельности – система устойчивых связей между компонентами компетентности (ценностно-смысловым, мотивационным, инструменталь-ным, индивидуально-психологическим), которая обладает совокупностью основных признаков её конкретных реализаций в различных видах компе-тентности (вариантах). Инвариантная структура компетентности субъекта деятельности должна обладать высокой обобщённой инвариантностью, т. е. оставаться неизменной в разных системах отсчёта (рис. 1).

196

КОМПЕТЕНТНОСТЬ

Инструментальный компонент

Ценностно-смысловой компонент

Индивидуально-психологический

компонент

Конативный компонент

Мотивационный компонент

Рис. 1. Инвариантная структура компетентности субъекта деятельности Инструментальный компонент составляют знания, умения, навыки

в сфере государственного управления, бизнеса и общественно-политической деятельности.

Мотивационный компонент профессиональной компетентности – это стремление к трудовой деятельности в сфере государственного управления, бизнеса и общественно-политической жизни, стремление к совершенствова-нию этой деятельности.

Ценностно-смысловой компонент профессиональной компетентности выпускника вуза рассматриваем как приверженность общечеловеческим цен-ностям, ответственность за социальные последствия своей деятельности в сфе-ре государственного управления, бизнеса и общественно-политической жизни.

Индивидуально-психологический компонент профессиональной компе-тентности выпускника вуза – это свойства субъекта деятельности, которые не-обходимы и достаточны для её реализации на нормативно заданном уровне и которые значимо и положительно коррелируют хотя бы с одним или не-сколькими её основными результативными параметрами деятельности в сфере государственного управления, бизнеса и общественно-политической жизни.

Конативный компонент профессиональной компетентности выпускни-ка вуза составляют волевые механизмы саморегуляции (выбор мотивов и це-лей профессиональной деятельности, принятие решения, построение про-граммы действий, достижение цели, самооценка результатов, при необходи-мости – коррекция) (табл. 1).

Таблица 1

Пример описания структуры компетентности («Умение логически верно, аргументировано и ясно строить устную и письменную речь»)

№ Компонент Содержательная характеристика 1

Мотивационный Стремление к эффективной коммуникативной деятельности, к совершенствованию коммуникативной деятельности

2 Ценностно-смысловой

Осознавать ответственность за результаты коммуникативной деятельности

197

Окончание табл. 1

№ Компонент Содержательная характеристика

Знания

Теоретические основы эффективной коммуникативной деятельно-сти; роль коммуникативно-речевых умений в будущей профессио-нальной деятельности; основные коммуникативные качества речи; логические и психологические способы воздействия на адресата

Умения

Умения анализировать и прогнозировать свою речевую деятель-ность, адекватно оценивать её корректность, точность, грамот-ность, убедительность, общую эффективность коммуникативно-го воздействия; эффективно использовать вербальные и невер-бальные средства общения в типичных сферах коммуникации; определять и применять на практике основные коммуникатив-ные стратегии и тактики в процессе профессиональной деятель-ности; строить модель индивидуального стиля общения, знать основные направления его совершенствования

3

Инструм

ентальны

й

Навыки

Владеть навыками публичной речи, ведения дискуссии и поле-мики, презентаций, переговоров, деловой переписки, проведения совещаний и т. д.; навыками письменного и устного аргументи-рованного изложения собственной точки зрения

4 Индивидуально-психологический

Языковые и речевые способности, экстраверсия

5 Конативный

Способность мобилизовать свой потенциал, проявить его в профессиональной деятельности

В таком случае программа формирования и развития Молодёжного

кадрового резерва Астраханской области будет ориентирована на решение таких задач: оценка, формирование и развитие ценностно-смыслового, моти-вационного, инструментального, индивидуально-психологического компо-нентов компетентности молодого человека в сфере государственного управ-ления, бизнеса и общественно-политической жизни.

Содержание программы формирования и развития Молодёжного кад-рового резерва Астраханской области представлено в табл. 2.

Таблица 2

Программа формирования и развития Молодёжного кадрового резерва Астраханской области

Цели

формирование социально значимых взглядов участников проекта МКР; формирование ценностно-ориентированных отношений уча-стников проекта МКР; формирование мотивационно-ценностных убеждений участ-ников проекта МКР

Принципы

включение участников проекта МКР (резервистов) в разнооб-разные виды деятельности по освоению ценностных и культуро-логических аспектов содержания программы, в общественные отношения; стимулирование активности личности участников проекта МКР в организуемой деятельности, активизация познавательной деятельности, способствующей переходу знаний в личностные отношения и убеждения;

198

Продолжение табл. 2

Принципы

проявление гуманности и уважения к личности участников проекта МКР в сочетании с высокой требовательностью; ориентация участников проекта на перспективы их личностно-го и профессионального роста; воздействие на эмоциональную сферу личности участников проекта МКР, вовлечение в активную, эмоционально окрашенную деятельность, способствующую переходу знаний в отношения и убеждения; организация межличностного общения, создание ситуаций для проявления личностной позиции, обоснования своих взгля-дов, отношений и убеждений; тесная связь теоретических знаний с практическими, обучения с общественной деятельностью и профессиональной деятельно-стью участников проекта МКР

Содержание опере-жающего обучения: теоретическая подго-товка и практическая реализация проектов

социально-экономического

развития Астрахан-ской области по пред-ложениям Мини-

стерств Правительства Астраханской области

Модуль 1. Проектный менеджмент: проект; управление проектом Модуль 2. Государственное муниципальное управление (ГМУ): современное государственное управление; российский опыт ГМУ; гражданское общество Модуль 3. Проблемы социально-экономического развития Астрахани и Астраханской области: промышленность, строительство, ТЭК. Транспорт и дорожное хозяйство; связь и массовые коммуникации; развитие межрегиональных и международных связей, туризм; молодёжная политика; образование и наука; сельское хозяйство; культура и искусство; здравоохранение; спорт и физическая культура; экономическое развитие, финансы, инвестиционная и иннова-ционная политика. ЖКХ; природные ресурсы и экология; социальная защита населения Модуль 4. Современные маркетинговые коммуникации в сфере ГМУ. Модуль 5. Моя профессиональная карьера: планирование карьеры; типология карьер; профессиональное самоопределение; лайф коучинг Модуль 6. Социально-психологические основы профессио-нальной деятельности в сфере ГМУ: этика профессиональной деятельности государственного гражданского служащего; психология управления; психология общения; риторика. Конфликты

199

Окончание табл. 2

Процессы

1. Организация работы сессий. 2. Организация проектной деятельности слушателей (резерви-стов) – создание, защита и реализация социального проекта 3. Консультации экспертов 4. Стажировка с исполнение должностных обязанностей 5. Организация оценки и развития компетенций, коучинг слуша-телей (резервистов)

Технологии Проблемные лекции, проектный метод, круглые столы, семинары, дискуссии, анализ конкретных ситуаций, игровое проектирование

Результат формирование молодёжного кадрового резерва (база данных); развитие молодёжного кадрового резерва

Таким образом, разработка педагогической модели формирования

и развития молодёжного кадрового резерва Астраханской области с позиций ситуационно-контекстного подхода позволяет:

1) научно обосновать и разработать программу формирования и разви-тия молодежного кадрового резерва Астраханской области на основе ситуа-ционно-контекстного подхода;

2) разработать объективные критерии, оценочные показатели и меха-низмы подбора студентов, молодых специалистов для формирования моло-дёжного кадрового резерва.


1. Ильязова, М. Д. Формирование инвариантов профессиональной компе-тентности студента: ситуационно-контекстный подход / М. Д. Ильязова. А. : 2011 г. 310 с.

А. С. Кубекова, Р. В. Бисалиев ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


АДАПТАЦИЯ ИНОСТРАННЫХ ГРАЖДАН КАК ФАКТОР РЕГИОНАЛЬНОЙ СТАБИЛЬНОСТИ

In a review psychological aspects of adaptation of foreign citizens in

the Russian higher education institutions are considered. The main determination to the concept "adaptation", its types and the action mechanism is given. Theoretical approaches to understanding of adaptation and psychological attending in foreign and domestic literature are considered. The role of adaptation of foreign citizens as factor of regional stability reveals.

В последние годы значительно возрос интерес к вопросам, связанным

с адаптацией иностранных граждан, что является результатом возросшего интереса последних к возможностям получения образования в России. Про-

200

блема успешной адаптации иностранных студентов в российских вузах оп-ределяется в первую очередь задачами дальнейшего эффективного их обуче-ния как будущих специалистов.

Абсолютное большинство иностранных граждан по приезде в Россию при поступлении в вуз сталкивается со множеством трудностей как физиоло-гического (привыкание к климату, кухне), так и социально-психологического характера (приспособление к бытовым условиям, нормам поведения и требо-ваниям учебной деятельности) [2]. Иностранные студенты находятся в не-привычной для них социокультурной, языковой и национальной среде, в которой им предстоит адаптироваться в кратчайшие сроки. Поэтому успешное управление учебно-воспитательным процессом для иностранных студентов является неотъемлемой частью решения задачи адаптации. Ино-странные студенты с первых дней пребывания в вузе начинают испытывать трудности, которые существенно отличны от трудностей российских студен-тов. В первую очередь это недостаточное владение русским языком – это одна из первых стрессовых ситуаций. Как правило, только к концу третьего курса иностранные студенты достигают значительных успехов в овладении языком, обретают достаточный словарный запас и начинают активно использовать свои знания.

Большинство исследователей адаптации [6] выделяют следующие группы адаптационных проблем:

– социокультурная адаптация; – социально-психологическая адаптация; – педагогическая адаптация. Под термином социокультурной адаптации подразумевается активный

процесс взаимодействия представителя иной культуры и среды его настоя-щего обитания, процесс активного приобретения необходимых для жизни трудовых навыков и знаний, усвоение студентом основных норм, образцов, ценностей новой окружающей действительности (явление «вхождения» или «включения» в культуру).

Социально-психологическая адаптация понимается как вступление иностранного студента в систему межличностных отношений, как приспо-собление личности к группе, к взаимоотношениям в ней, как проявление собственного стиля поведения.

Педагогический аспект адаптации связан в первую очередь с усвоени-ем студентами-иностранцами норм и понятий профессиональной среды, при-способление к характеру, содержанию и условиям организации учебного процесса, формированию у студентов навыков самостоятельной учебной и научной работы. Участие в научно-исследовательской деятельности, стрем-ление к наибольшей реализации своих возможностей – важный момент, по-скольку иностранные студенты большую часть своего учебного времени проводят в самостоятельной работе. Рядом исследователей педагогический аспект адаптации рассматривается как совокупность особенностей, опреде-ляющих возможность приспособления студента к незнакомой новой системе обучения, усвоению большого объёма знаний, анализу научного материала. Педагогическая адаптация предусматривает необходимость поиска такого

201

содержания, форм и методов учебно-воспитательной работы, с помощью ко-торых преподаватели вузов могли бы предупреждать, смягчать и устранять отрицательные последствия дезадаптации, ускорять процесс социально-психологической и педагогической адаптации студентов [10].

Академическая успеваемость, общественная и научная активность вос-принимаются как факторы успешной адаптации студентов. С другой стороны, безразличие, равнодушие, неуспеваемость, отсутствие интереса со стороны учащегося позволяют говорить о трудностях адаптационного периода [5].

Одна и сложных стрессовых ситуаций для иностранных студентов – новая форма педагогического процесса. Многие студенты, недостаточно сво-бодно владея русским языком, не могут отсеивать неважную информацию и конспектировать суть основных понятий. Для этого (по сути автоматизи-рованного) навыка иностранному студенту необходимо иметь высокий уро-вень владения неродным языком. Чтобы разработать методику успешного обучения какого-либо контингента иностранных учащихся, необходимо в первую очередь учесть все его особенности [2].

Построение образовательного процесса должно происходить с учётом использования этнопедагогических концепций, технологий, методик. Следует учитывать те факторы, которые влияют на систему образования: географи-ческие, экономические, национальные, исторические, культурные и религи-озные, являющиеся особенными у каждого отдельного народа. Каждый этнос имеет свои методы и подходы, применяемые в педагогическом про-цессе, которые необходимо принимать во внимание в процессе обучения иностранных студентов.

Следующая стрессовая ситуация – различия внешних факторов родной и чужой страны (климат, география и др.). Религия, национальная еда, куль-тура, обычаи – все эти аспекты также играют свою роль.

Доказано, что иностранные студенты увереннее чувствуют себя в груп-пе, где только соотечественники. Это связано с тем, что в мононациональной группе происходит быстрое сплочение коллектива, основанное на общих нравах, традициях, обычаях и воспитании, которые формируют определён-ную линию поведения и стереотип общения.

Можно с уверенностью констатировать, что обычаи и традиции выполняют регулятивную функцию, благодаря которой культура определяет поведение людей [9]. Такие моменты, как однотипность восприятия и усвое-ния детерминирующих норм поведения личности, служат неким регулято-ром отношений в учебной аудитории, поддерживают общественную дисцип-лину, помогают наладить и упорядочить учебный процесс.

Преподавание в многонациональных группах имеет свои преимущест-ва. Очевидно, успешное приспособление иностранного студента к новой со-циально-культурной жизни происходит благодаря активному общению с русскими студентами. Дружеские отношения раздвигают рамки и расши-ряют кругозор.

Положительное влияние на адаптацию оказывает деловая и эмоцио-нальная включённость студента в ученический коллектив, насыщенная об-щественная жизнь в студенческой среде, активное участие в общих инсти-

202

тутских мероприятиях, таких как подготовка совместных праздников, науч-ных конференций, спортивных соревнований, музыкальных фестивалей. К сожалению русские студенты не проявляют должного уважения и внима-ния к своим иностранным согруппникам, не владеют страноведческой ин-формацией, не знают национальных особенностей поведения и общения своих иностранных друзей. Проблема расширения рамок дружественных контактов среди студентов должна стать задачей для профессорско-преподавательского состава любого учебного заведения.

Приехав на учебу в Россию, иностранные студенты меняют своё социокультурное окружение. Нарушаются привычные коммуникативные связи с семьёй, соотечественниками и друзьями. Начинается процесс при-способления к новым условиям внешней и внутренней среды.

Иностранные студенты более болезненно переживают несданные экзамены и неудовлетворительные оценки, чем их однокурсники студенты-россияне. Последнее обусловлено чувством большой ответственности перед семьёй, правительством; университетскими кураторами, иммиграционными официальными лицами. Активная культурная и социальная жизнь, друже-ские связи реально помогают преодолеть многие трудности вхождения в новую культуру [7].

В настоящее время необычайно актуально возникновение программ психолого-педагогической помощи или программ «сопровождения». Связа-но это с необходимостью создания условий полноценного развития личности на начальном этапе её обучения [3]. Идея сопровождения развития впервые прозвучала в последнем десятилетии в изданиях школы практической пси-хологии Санкт-Петербурга. Главный идеолог службы сопровождения доктор педагогических наук Е. И. Казакова обозначает сопровождение как «особый способ помощи ребёнку в преодолении актуальных для него проблем разви-тия», особенность которого в том, «чтобы научить ребёнка решать свои проблемы самостоятельно». Е. И. Казакова и А. П. Тряпицына в качестве исходно-теоретического положения для формирования теории и методики сопровождения рассматривают системно-ориентационный подход, в логике которого развитие понимается как выбор и освоение субъектом тех или иных инноваций. Сопровождение может трактоваться как помощь субъекту в фор-мировании ориентационного поля развития, ответственность за действия в котором несёт сам субъект [1].

Таким образом, под сопровождением понимается метод, обеспечи-вающий создание условий для принятия субъектом развития оптимальных решений в различных ситуациях жизненного выбора. Ситуации жизненного выбора – множественные проблемные ситуации, путём разрешения которых субъект определяет для себя путь развития [4]. Помимо этого, под сопрово-ждением понимается организованная психолого-педагогическая помощь и поддержка учащемуся с целью повышения эффективности и качества его обучения и воспитания. Процесс психологического сопровождения представ-ляет собой не только непосредственное участие в образовательном процессе.

203

При возникновении у студента психологических, учебных, социальных труд-ностей, наличие рядом с ним соответствующего специалиста службы психо-логического сопровождения поможет решить возникшую проблему [5].

Психологическое сопровождение в настоящее время рассматривается как одна из наиболее эффективных парадигм оказания психологической по-мощи [4]. В нашем случае под психологическим сопровождением следует понимать систему мероприятий, направленных на создание психологических условий для эффективной адаптации и развития стрессоустойчивости у ино-странных студентов.

Психопрофилактическая деятельность – одна их составляющих психо-логического сопровождения для студентов-иностранцев. Психопрофилакти-ческая работа, в широком понимании, предусматривает проведение меро-приятий психологического характера с целью сохранения, укрепления, улучшения психического самочувствия и здоровья; предотвращения возник-новения невротических расстройств, фобий; противодействие стрессовым влияниям, эмоциональному выгоранию; решение проблем на различных уровнях психической организации человека: поведенческом, личностном, экзистенциальном [6]. Одной из форм психологического сопровождения яв-ляется проведение тренингов в учебных группах студентов-иностранцев. В тренинге сочетаются различные формы обучения – лекции, разбор ситуа-ций, деловые игры, упражнения на отработку необходимых навыков, наце-ленные на решение конкретных проблем участника. Сочетание различных форм обучения способствует тому, что материалы тренинга усваиваются намного эффективнее, чем на традиционных занятиях.

С первых дней пребывания в российском вузе иностранные студенты находятся в непривычной для них социокультурной, языковой и националь-ной среде, в которой им предстоит адаптироваться в определённые сроки. Главным условием успешной адаптации студентов к другой этнокультурной среде является внедрение в образовательный процесс программы психологи-ческого сопровождения иностранных студентов. Так как тренинг представ-ляет собой наиболее целенаправленное и экономически выгодное вложение в личность при ограниченном объёме времени, в процессе тренинга отраба-тываются лишь те навыки, которые необходимы человеку для достижения конкретных целей. Необходимо также использовать индивидуальный под-ход, учитывающий национальные и этнокультурные особенности иностран-ных студентов.

Таким образом, успешная адаптация способствует быстрому включению иностранных студентов в учебный процесс, что позволяет решать проблему сохранения контингента учащихся, а так же помогает повысить качество под-готовки иностранных граждан в российской высшей школе, что является фактором региональной стабильности.


1. Абабков, В. А. Адаптация к стрессу. Основы теории, диагностики, тера-пии / В. А. Абабков, М. Пере. СПб. : Речь, 2004. 166 с.

2. Бодров, В. А. Информационный стресс : учеб. пособие для вузов / В. А. Бодров. М. : ПЕР СЭ, 2000. 352 с.

204

3. Витковская, М. И. Адаптация иностранных студентов к условиям жизни и учёбы в России / М. И. Витковская, И. В. Троцук // Вестник РУДН. 2005. № 6–7. С. 267–283.

4. Иванова, М. А. Социально-психологическая адаптация иностранных студен-тов первого года обучения в вузе / М. А. Иванова, Н. А. Титкова. СПб. : 1993. 367 с.

5. Набивачева, Е. Проблемы адаптации иностранных студентов в вузе / Е. Набивачева // Высшее образование в России. 2006. № 12.

6. Свиридов, Н. А. Адаптационные процессы в среде молодёжи / Н. А. Сви-ридов // Социс. 2002. № 1.

7. Селье, Г. Стресс без дистресса / Г. Селье. Рига. 2007. 123 с. 8. Хухлаева, О. В. Основы психологического консультирования и психоло-

гической коррекции / О. В. Хухлаева. М. : Академия, 2001. 239 с. 9. Ширяева, И. В. Особенности адаптации иностранных студентов к учебно-

воспитательному процессу в советском вузе / И. В. Ширяева. Л. : 1980. с. 10. Щербатых, Ю. В. Психология стресса и методы коррекции / Ю. В. Щер-

батых. СПб. : Питер. 2006. 330 с.

С. С. Панарина ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОЕ ПАРТНЕРСТВО В СИСТЕМЕ ДПО КАК МЕХАНИЗМ РЕГУЛИРОВАНИЯ

ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА АСТРАХАНСКОГО РЕГИОНА Abstract. The article presents a review of the industrial potential of

Astrakhan region. The complexity of the equipment and technologies in application requires specific preparation of practicing engineers in the fields specified. Hence state and private companies as well as educational institutions need to cooperate in order to foster efficient training of engineers.

Астраханская область является регионом-платформой для развития ря-

да высокотехнологичных промышленных производств: машиностроения и металлообработки (судостроение и судоремонт, металлообрабатывающие станки, компрессоры для домашних холодильников, приборы и оборудование), добычи и обработки полезных ископаемых (месторождения нефти, газа – газо-конденсатное Астраханское месторождение) соли (главным образом озеро Баскунчак). Крупные объёмы промышленного производства и переработки сырья требуют проработки стратегии развития кадрового потенциала инже-нерного корпуса региона. Развитие региона как промышленной платформы возможно при постоянном совершенствовании компетенций специалистов-инженеров на базе центров повышения квалификации: инжиниринговых центров, комбинатов, институтов и др.

Согласно решению Совета при Президенте по модернизации экономи-ки и инновационному развитию нашей страны, определены основные на-правления модернизации экономики (стратегические, информационные,

205

ядерные, космические технологии, медицинская техника и фармацевтика, энергоэффективность и ресурсосбережение), каждое из которых требует качественной подготовки специалистов инженерного профиля. Профессио-нальная подготовка и повышение квалификации составляют систему непре-рывного инженерного образования, направленного на формирование и раз-витие профессиональной компетентности специалиста в этих областях. В Астраханской области одним из ключевых направлений развития регио-нальной экономики является энергосбережение. На совершенствование этой области направлена реализация Президентской программы повышения ква-лификации инженерных кадров на 2012–2014 гг. Эта программа представля-ет собой механизм регулирования взаимодействия правительства Россий-ской Федерации, субъектов региональной экономики и образовательных учреждений, реализующих программы дополнительного профессионального образования (ДПО). Формой такого взаимодействия в рамках Программы является государственно-частное партнёрство.

Государтсвенно-частное партнёрство позволяет корпорациям иметь постоянного внешнего поставщика услуг ДПО на государственном уровне и финансовые льготы при оплате обучения. «…От конструктивного партнёр-ства вузов и работодателей, последние из которых выступают главными заказчиками и потребителями образовательных услуг высшей школы, во многом будут зависеть качество и конкурентоспособность российского образования, эффективность его модернизации» [1]. Вузы, реализующие программы ДПО, при этом имеют постоянный и надёжный источник финан-сирования, а также базу для практических стажировок слушателей. Таким образом, реализация ДПО на базе высших учебных заведений регулируется помимо государства и предприятием-заказчиком. «В современных условиях «социальный заказ» предъявляется не столько государством, сколько конку-рентной организацией, нанимающей большинство специалистов. Пример-ный перечень требований общества и работодателей к выпускникам отража-ется согласно общепринятого компетентностного подхода в компетенциях выпускников» [2]. Многие современные исследователи в области андрагоги-ки высказывают мнение о том, что партнёрство бизнеса и вузов в области повышения квалификации и переподготовки специалистов – не отдельно взятая система взаимоотношений, а лишь звено в осуществлении программы непрерывного образования, на каждом этапе которого обучающийся взаимо-действует как с преподавателями, так и с бизнес сообществом. В рамках это-го звена сотрудничество вузов и предприятий в реализации программ ДПО включает: «выполнение вузом в интересах предприятия договорных работ и оказание консалтинговых услуг; повышение квалификации специалистов под требуемый уровень компетенций; зарубежные стажировки в ведущих университетах и на предприятиях» [3]. Тем не менее, сами предприятия, несмотря на острую нехватку квалифицированных кадров, зачастую неохот-но соглашаются на заключение партнерских соглашений с учреждениями ДПО: это требует затрат времени на разработку программ сотрудничества, переговоры и оформление документации, подбор кандидатов на обучение,

206

постоянный мониторинг их успеваемости, сертификацию кадров. В этом направлении государственное регулирование подобного рода партнёрств способствует минимизации затрат времени и усилий: к примеру, разрабаты-ваются приблизительные программы направлений переподготовки и повы-шения квалификации по отраслям экономики с указанием компетенций для формирования; разрабатывается система и порядок оценки компетенций на каждом этапе обучения для работодателей и т. д.

В рамках Президентской программы повышения квалификации инже-нерных кадров на 2012–2014 гг. в Астраханском государственном техниче-ском университете проходило обучение специалистов по направлению «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности на пред-приятиях. Основы энергоаудита и энергетического менеджмента». На за-вершающем этапе программы с целью диагностики сформированности и оценки приобретённых в процессе обучения компетенций была проведена деловая игра «Энергоаудитор». В ней приняли участие в качестве экспертов члены НП «Каспийская ассоциация энергоаудиторов, аудиторских и экс-пертных организаций», одновременно являющиеся преподавателями Инсти-тута морских технологий, энергетики и транспорта Астраханского государ-ственного технического университета или менеджерами высшего звена фи-лиала ОАО «МРСК Юга» – «Астраханьэнерго». К каждому из экспертов прикреплялось по 3 слушателя из группы выпускников для оценки их ком-петенций в процессе выполнения каждого из четырёх упражнений. Упраж-нение 1 – «Последовательность действий энергоаудитора». Упражнение 2 – «Задачи – инструменты – проблемы – компетенции». Упражнение 3 – «Ана-лиз кейса «Энергоаудит в МБОУ Среднебаскунчакская школа». Упражнение 4 – «Ролевая игра «Энергоаудит в МБОУ «Среднебаскунчакская школа». В качестве критериев оценки выделялись основные характеристики поведе-ния объекта в процессе ситуационно-поведенческого тестирования: лично-стные качества (универсальные для всех упражнений) и профессиональные качества (специфические для каждого упражнения).

Ситуационно-поведенческое исследование / тестирование (СПТ) – комплекс моделирующих заданий проблемного характера, позволяющих на-блюдать поведение испытуемых в ситуации, психологически максимально приближённой к социальному и предметному контекстам профессиональной деятельности (А. А. Вербицкий) [4].

Постоянное обновление производственной базы российских и зару-бежных предприятий и внедрение технологий рационального потребления ресурсов требует, помимо прочего, организации непрерывного профессио-нального образования инженерных кадров, занятых на предприятии и осу-ществляющих практическую профессиональную деятельность. Вовлечение представителей объектов реального сектора экономики в образовательный процесс в рамках государственно-частного партнёрства при этом способст-вует практической ориентации обучения, более эффективному освоению об-разовательных программ слушателями и соответствию содержания образо-вания интересам государства в целом и региона в частности.

207


1. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики : моногр. / под ред. Е. П. Тонконогой. СПб. : ИОВ РАО, 2000. С. 67.

2. Недбаева С. В. Интеграция взаимодействия высшего профессионального об-разования с требованиями работодателей в мониторинге оценки качества деятельности вуза : [Электронный ресурс] / С. В. Недбаева // Сб. мат. первой всерос. электронной на-уч.-практич. конф. Режим доступа : http://expert-nica.ru/sbornik/articles_doc/Nedbaeva.doc

3. Китаева Н. Н. Частно-государственное партнёрство – основа взаимодействия бизнеса и вузов / Сб. мат. шестой всерос. науч.-практич. конф. Гильдии экспертов в сфере проф. образования. Электронный ресурс : http://expert-nica.ru/library/ sbornik2011/4/gurov.doc

4. Вербицкий А. А. Компетентностный подход и теория контекстного обу-чения / А. А. Вербицкий. М. : ИЦ ПКПС, 2004. 84 с.

Л. Ф. Фурси ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ ИНОСТРАННОЙ СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЁЖИ

КАК РЕСУРС ФОРМИРОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Young people in any society is the primary resource for modernization and introduction of new technologies, forming the basis of civic consciousness. Psychological well-being of students in modern Russia – a necessary resource formation of civil society. The problem of formation of stress – adaptation of foreign students in Russian universities is primarily determined by the tasks of further effective their training as future professionals. Difficulties in adapting foreign students differ in content from the difficulties of Russian students (didactic overcoming the barrier), depend on the national and regional characteristics and vary from course to course. Factors that determine the success of adaptation of foreign students, are primarily psychological atmosphere in the training group and sociometric status of high school teacher. Foreign students need to adapt to the new climate and living conditions, a new educational system, to the new language of communication to the international character of the study groups and flows, etc. The main problem of the successful entry of foreign students in the learning process is a contradiction between the level of readiness (communicative competence) foreign students to perceive educational information and requirements of higher education. Psychological health of foreign students, and students as a whole – not only an important indicator of social development, a reflection of the socio-economic and hygienic welfare of the country, but powerful economic, labor, defense and cultural potential of society.

Stress, psychological adjustment, foreign students, successful adaptation, successful adaptation factors, emotional stress, stress factors

208

Молодёжь в любом обществе является основным ресурсом модерниза-ции и внедрения новых технологий, основой формирования гражданского самосознания. В этой ситуации актуальность приобретает потенциал студен-ческой молодёжи в качестве наиболее квалифицированной части новых по-колений, способной составить ядро формирования гражданского общества. При этом важно сохранение здоровья студентов –физического, психического и духовного. Молодёжи необходимы здоровье и выработка самосохрани-тельного поведения для реализации себя в сложных социальных и профес-сиональных условиях. Психологическое благополучие студенческой моло-дёжи в современной России – это необходимый ресурс формирования граж-данского общества. В этой ситуации важно знать, в какой степени студенты владеют навыками самосохранительного поведения и какие поведенческие риски существуют в отношении психологического здоровья.

В последние годы значительно возрос интерес к вопросам, связанным с учебным стрессом и механизмами формирования стрессоустойчивости у иностранных студентов, что является результатом возросшего интереса последних к возможностям получения образования в России. Проблема формирования стрессоустойчивости (адаптации) у иностранных студентов в российских вузах определяется в первую очередь задачами дальнейшего эффективного их обучения как будущих специалистов. Формирование стрессоустойчивости способствует успешной адаптации, быстрому включе-нию студентов в учебный процесс, что позволяет решать проблему сохране-ния контингента учащихся, который существенно сокращается во время первых сессий, а так же помогает повысить качество подготовки молодых людей в российской высшей школе.

Критерием стрессоустойчивости можно считать внутреннюю психоло-гическую комфортность человека, определяемую сбалансированностью по-ложительных и отрицательных эмоций, проявляемых в среде его привычной жизнедеятельности: в кругу друзей, в семье, за привычным занятием. По от-ношению к студенческому возрасту можно говорить и о сбалансированности эмоций в учебной деятельности и т. п.

Одним из общих определений стресса может быть следующее: «Стресс (от англ. stress – давление, напряжение) – это такое психологическое состоя-ние организма, когда существует несоответствие между его способностью удовлетворительно справиться с требованиями окружающей среды и уров-нем таких требований» [1].

Стрессоустойчивость – это сопротивляемость человека стрессовым воздействиям [9].

Более пятидесяти лет назад Ганс Селье дал полное и ёмкое определе-ние явлению, о котором до него всерьёз никто не задумывался. Его называют отцом-основателем теории стрессов. Селье первым ввёл понятие «стресс» для обозначения целого ряда процессов, протекающих в организме человека. Он считал, «что стресс – это неспецифическая реакция организма в ответ на любые неблагоприятные действия» [3]. В современной науке существует много различных теорий стресса. Очень важными оказались работы когни-

209

тивно-ориентированных психологов в области стресса и здоровья. Лазарус, чьи труды в этом направлении являются особенно впечатляющими, считает, что психологический стресс зависит от когниций, относящихся к человеку и окружающей среде.

До появления работ этого автора считалось, что реакция организма на холод и тепло, движение и длительное обездвиживание диаметрально противоположны, однако Г. Селье удалось доказать, что во всех этих случа-ях кора надпочечников выделяет одни и те же «антистрессорные» гормоны, помогающие организму адаптироваться к любому стрессору (стрессор – фактор, вызывающий стресс). Феномен неспецифической реакции организма в ответ на разнообразные повреждающие воздействия он назвал адаптацион-ным синдромом, или стрессом. Этот неспецифический синдром складывает-ся из ряда функциональных и морфологических изменений, развёртываю-щихся как единый процесс. Г. Селье выделил три стадии этого процесса:

– стадия тревоги; – стадия резистентности (адаптации); – стадия истощения. На первой стадии организм сталкивается с неким возмущающим фак-

тором среды и старается приспособиться к нему. На второй стадии происходит адаптация к новым условиям. Но если стрессор продолжает действовать длительное время, происхо-

дит истощение гормональных ресурсов (третья стадия) и срыв систем адап-тации, в результате чего процесс принимает патологический характер и может завершиться болезнью или смертью индивида [8].

Согласно его теории, на всех стадиях этого процесса ведущая роль принадлежит коре надпочечников, усиленно синтезирующей стероидные гормоны – глюкокортикоиды, которые, собственно, и выполняют адаптив-ную функцию. Следует отметить, что Г. Селье не отрицал важной роли выс-ших отделов центральной нервной системы в формировании адаптивных реакций организма, однако сам этим вопросом не занимался и, соответст-венно, нервной системе в его концепции отведено явно неподобающее её ро-ли скромное место.

В рамках теории Г. Селье к стрессу относятся реакции организма на любые достаточно сильные воздействия среды, если они запускают ряд общих процессов с участием коры надпочечников. В то же время сам осно-ватель учения о неспецифическом адаптивном синдроме выделял две его формы: стресс полезный – эустресс, и вредоносный – дистресс. Однако чаще под стрессом понимают реакции организма именно на негативные воздейст-вия внешней среды, что находит своё отражение в определениях, которые дают этому феномену различные исследователи.

Тем не менее, согласно мнению Г. Селье, стресс может быть и полез-ным, и в этом случае он «тонизирует» работу организма и способствует мо-билизации защитных средств (включая иммунную систему).

В современной научной литературе термин «стресс» используется по крайней мере в трех значениях. Во-первых, понятие стресс может опреде-ляться как любые внешние стимулы или события, которые вызывают у чело-

210

века напряжение или возбуждение. В настоящие время в этом значении чаще употребляются термины «стрессор», «стресс-фактор». Во-вторых, стресс может относиться к субъективной реакции, и в этом значении он отражает внутреннее психическое состояние напряжения и возбуждения; это состоя-ние интерпретируется как эмоции, оборонительные реакции и процессы пре-одоления (coping processes), происходящие в самом человеке. Такие процес-сы могут содействовать развитию и совершенствованию функциональных систем, а также вызывать психическое напряжение. Наконец, в-третьих, стресс может быть физической реакцией организма на предъявляемое требо-вание или вредное воздействие. Именно в этом смысле В. Кеннон и Г. Селье употребляли этот термин [6].

Так, по мнению В. В. Суворовой, стресс – это «функциональное со-стояние организма, возникающее в результате внешнего отрицательного воздействия на его психические функции, нервные процессы или деятель-ность периферических органов».

Близким по смыслу является и определение П. Д. Горизонтова, кото-рый рассматривал стресс как «общую адаптивную реакцию организма, раз-вивающуюся в ответ на угрозу нарушения гомеостаза» [10].

Г. Н. Кассиль, М. Н. Русалова, Л. А. Китаев-Смык и некоторые другие исследователи под эмоциональным стрессом понимают широкий круг изме-нений психических и поведенческих проявлений, сопровождающихся выра-женными неспецифическими изменениями биохимических, электрофизиоло-гических показателей и другими реакциями.

Ю. Л. Александровский с эмоциональным стрессом связывает напря-жение барьера психической адаптации, а патологические последствия эмо-ционального стресса – с его прорывом. Можно допустить, что это происхо-дит вследствие прорыва строго индивидуального для каждого человека функционально-динамического образования – так называемого адаптацион-ного барьера. Этот барьер как бы вбирает в себя все особенности психиче-ского склада и возможности реагирования человека. Хотя он базируется на двух (расчленяемых лишь схематически) основах – биологической и соци-альной, но по существу является их единым интегрированным функцио-нально-динамическим выражением [7].

Рис. 1. Функциональный барьер психической адаптации

211

Помимо термина «психологический стресс» в литературе также при-меняется термин «эмоциональный стресс» и «психоэмоциональный стресс». Различные исследователи (социологи, психологи, физиологи, психиатры) вкла-дывают свой смысл в этот термин, что, конечно же, затрудняет создание единой концепции психоэмоционального стресса. Некоторые исследователи от-мечают, что возникновение данного термина подчёркивает неразрывную связь стресса и эмоций и даже примат эмоций в комплексной реакции.

В содержание этого термина включаются как первичные эмоциональ-ные и поведенческие реакции на экстремальные воздействия биологической или социальной среды, так и физиологические механизмы, лежание в их ос-нове. Чаще всего под эмоциональным стрессом понимались негативные аф-фективные переживания, сопровождающие стресс и ведущие к неблагопри-ятным изменениям в организме человека. Впоследствии было выяснено, что неожиданные и сильные благоприятные изменения также могут вызывать в организме типичные признаки стресса. Соответственно, под эмоциональ-ным стрессом стали понимать широкий круг психических явлений как нега-тивного, так и позитивного характера [8].

К максимально популярным практически ориентированным концепциям, можно отнести когнитивную концепцию стресса, представленную в работах Р. Лазаруса, которая явилась логичным продолжением теории Г. Селье. Автор этой концепции полагал, что адаптация к среде определяется эмоциями.

В концепции психологического стресса Р. Лазарусом впервые было предложено разграничение психологического и физиологического понимания стресса по этиологическому признаку. Реальные раздражители (шум, вибра-ция, температура) были обозначены им причиной физиологического стресса. Психологический стресс был обозначен Лазарусом как реакция на особенно-сти взаимодействия между личностью и окружающим миром, основанная на когнитивных процессах, образе мыслей и оценки ситуации, знания собст-венных ресурсов. Однако такое разделение тоже довольно условно, т. к. фи-зиологический стресс всегда включает элементы психического (эмоциональ-ного), а в психический стресс вызывает физиологические изменения [2].

В качестве критериев социально зрелой личности выступают: 1) способность правильно понимать условия, проблемы и требования

окружения, свои шансы в нём (познавательный аспект); 2) наличие знаний и умений, соответствующих основным требованиям

среды (инструментальный аспект); 3) осознание сопричастности и солидарности с обществом, в котором

живешь, ответственности за существующий порядок (эмоционально-социальный аспект);

4) умение контролировать свои потребности и исполнять принятые на себя разумные социальные роли, несмотря на осознание противоречий меж-ду «Я» и социальной средой (психосоциальный аспект становления) [10].

Поскольку учение есть специфическая форма индивидуальной активно-сти, обусловливающая поведенческие изменения, помимо указанных видов адаптации для студентов особое значение имеет социально-профессиональная

212

адаптация, уровень которой оценивается по целому ряду критериев, напри-мер по успеваемости, ориентации на будущую профессию, умению работать самостоятельно и т. д. Причины, определяющие уровень адаптации ино-странных студентов, условно можно разделить на объективные – обусловле-ны учебной деятельностью и условиями жизни в отрыве от семьи и родины (новые формы обучения и контроля занятий, новый коллектив, новая обста-новка и т. п.); объективно-субъективные (слабые навыки самостоятельной работы и самоконтроля и т. д.); субъективные (нежелание учиться, застенчи-вость и т. п.) [7].

Стрессоустойчивость является одним из факторов адаптации ино-странных студентов. До 1940-х гг. исследования концентрировались на изу-чении проблем адаптации мигрантов к жизни в другой стране, на рассмотре-нии феномена маргинальности. После второй мировой войны сформирова-лись две основные концепции, рассматривающие адаптационные стратегии человека, попавшего в новую социокультурную реальность, – концепция культурного шока и концепция V- или W-образной кривой адаптации, опи-сывающая основные фазы адаптации в новой культуре (оптимизм, фрустра-ция, удовлетворение). В 1960 г. К. Оберг ввёл понятие «культурный шок» для обозначения состояния человека, попавшего в чуждую культурную сре-ду. Хотя культурный шок сопровождается беспокойством, которое вызывает потерю привычных форм социального общения, в целом он рассматривается как нормальный процесс адаптации к культурному стрессу и обусловлен культурными различиями, индивидуальными различиями и опытом пребы-вания в иной культуре [6]. V-образная кривая адаптации обозначает сле-дующий «маршрут адаптации» в новой культуре – оптимизм, враждебность (культурный шок), выздоровление (преодоление враждебности), завершён-ная адаптация; W-образная кривая адаптации добавляет к этому «маршруту» период реадаптации по возвращении в собственную страну, который состоит из стадий шока.

В 1960-е гг. исследования адаптации приобрели практическую направ-ленность – разрабатывались специальные программы, нацеленные на умень-шение культурного шока и помощь в принятии новой культуры. В частно-сти, были выделены следующие категории проблем студентов, обучающихся в вузах других стран [1]: связанные со статусом студента как иностранца (адаптация к непривычному социокультурному окружению); общие для лю-бого первокурсника (соответствие требованиям высшей школы), осложнён-ные иностранным происхождением; общие для молодёжи на данном возрас-тном этапе; обусловленные этническим (страна происхождения студента) статусом в другой стране. Были обозначены основные параметры адаптации: степень владения языком страны пребывания; возраст; пол; ожидания; ситуационные переменные (характер первоначальных контактов с местными жителями и др.); предыдущий опыт пребывания в иной культуре. В качестве позитивного фактора адаптации был выделен критерий «общения» (увеличе-ние числа социальных взаимоотношений способствует адаптации), в качестве потенциально опасного – «эффект двойной принадлежности» (чрезмерная

213

идентификация с чужой культурой). В отечественной литературе адаптация рассматривается как многоуровневый динамичный процесс, имеющий свою структуру, последовательность и особенности протекания, связанные с оп-ределённой перестройкой личности в рамках включения в новые социальные роли [4]. И. В. Ширяева определяет адаптацию иностранных студентов как «формирование устойчивой системы отношений ко всем компонентам педагогической системы, обеспечивающее адекватное поведение, способст-вующее достижению целей педагогической системы» [9].

Трудности адаптации иностранных студентов отличны по содержанию от трудностей российских студентов (преодоление дидактического барьера), зависят от национальных и региональных характеристик и изменяются от курса к курсу. В целом этапы адаптации иностранных студентов к новой языковой, социокультурной и учебной среде таковы: 1) вхождение в студен-ческую среду; 2) усвоение основных норм интернационального коллектива, выработка собственного стиля поведения; 3) формирование устойчивого поло-жительного отношения к будущей профессии, преодоление «языкового барье-ра», усиление чувства академического равноправия. По мнению М. А. Ивано-вой и Н. А. Титковой, факторами, детерминирующими успешность адаптации иностранного студента, являются в первую очередь психологическая атмосфе-ра в учебной группе и социометрический статус преподавателя высшей школы [7]. В исследованиях по адаптации личности отечественные психологи исполь-зуют ряд апробированных методик, таких как шкала социальной дистанции Богардуса и семантический дифференциал Осгуда [1], тест на социальное самочувствие (на внутреннюю и ситуативную тревожность) [6]. В качестве интегрального эмпирического показателя адаптации (или дезадаптации) Н. А. Свиридов принимает позитивно-негативные оценки респондентами различных условий своей жизнедеятельности: материальной обеспеченно-сти, социальной защищённости, возможностей получения желаемой профес-сии, условий для отдыха и досуга, свободы, социального самочувствия [5].

Иностранному студенту необходимо привыкнуть к новым климатиче-ским и бытовым условиям, к новой образовательной системе, к новому язы-ку общения, к интернациональному характеру учебных групп и потоков и т. д. Основной проблемой успешного вхождения иностранных студентов в учебный процесс является противоречие между уровнем готовности (ком-муникативной компетенции) иностранных студентов к восприятию учебной информации и требованиями высшей школы.

Концептуальная модель готовности иностранных студентов к учебно-профессиональной деятельности в высшей школе должна включать в себя компоненты: мотивационный – стремление к самостоятельности, проявление устойчивого интереса к предметной области и желания полностью овладеть языком специальности; когнитивный – понимание связи обучения с будущей профессиональной деятельностью, знание структуры и содержания предмет-ной области знаний; операциональный – владение лингвистическим аппара-том для усвоения профессионально-значимой информации, владение навы-ками самостоятельной деятельности; эмоционально-волевой – уверенность

214

в успехе, стремление преодолеть трудности на пути достижения поставлен-ной цели, высокая степень самоорганизации, удовлетворение от получения значимой информации; информационный – речевая, прагматическая и пред-метная компетентность [9].

Психологическое здоровье иностранных студентов, как и учащейся молодежи в целом, – не только важный индикатор общественного развития, отражение социально-экономического и гигиенического благополучия стра-ны, но мощный экономический, трудовой, оборонный и культурный потен-циал общества.


1. Абабков, В. А., Перре М. Адаптация к стрессу. Основы теории, диагно-стики, терапии / В. А. Абабков, М. Пере. СПб. : Речь, 2004.

2. Александровский, Ю. А. Пограничные психические расстройства : учеб. пособие / Ю. А. Александровский.

3. Баева, И. А. Психологическая безопасность в образовании : моногр. / И. А. Баева. СПб. : СОЮЗ, 2002.

4. Баева, И. А. Тренинги психологической безопасности в образовании / И. А. Баева. СПб. : 2002.

5. Балыхина, Т. М., Чжао Юйцзян. Какие они, китайцы? Этнометодические аспекты обучения китайцев русскому языку / Т. М. Балыхина, Чжао Юйцзян // Высшее образование сегодня. 2009. № 5.

6. Блинова, Т. А. Особенности преподавания информатики на русском языке как иностранном в информационном обществе для стран со слабым инфор-мационным уровнем в области алгоритмизации и программирования / Т. А. Бли-нова, А. В. Новиков, Н. Н. Руднова // Сб. материалов международной науч.-практич. конф.: Т. 1. М., 2010.

7. Бодров, В. А. Информационный стресс: учеб. пособие для вузов / В. А. Бодров. М. : ПЕР СЭ, 2000.

8. Виттенберг, Е. В. Социально-психологические факторы адаптации к со-циальным и культурным изменениям / Е. В. Виттенберг. СПб. : 1995.

9. Гулина, М. А. Психология социальной работы / М. А. Гулина. СПб. : Питер, 2002.

10. Дреев, О. И. Роль национальных обычаев и традиций в социальной регуляции поведения / О. И. Дреев. Л. : 1982.

М. Ю. Яковлева ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ИНВАЛИДОВ

Currently in Russia, at the state level, the search for an adequate model

of social policy in relation to people with disabilities. Proclaimed and guaranteed by the legislative level, the aim of social policy in the field of

215

disability – open and accessible society for all – is largely determined by the degree of access to education as a key position in the social adaptation and professional development of persons with disabilities in the labor market. Experience of Learning Disabilities at the Institute of Distance Education ASTU allows to approach the problem from the perspective of their social adaptation, implementation of educational technology solutions psychological and pedagogical problems.

Teaching, disabled, social adaptation, distance learning technologies Конвенция о правах инвалидов, утверждённая резолюцией Генераль-

ной Ассамблеи ООН от 13 декабря 2006 г. № 61/106 [1], возлагает на госу-дарств-участников обязанность обеспечения инвалидам гарантий в различ-ных сферах жизнедеятельности. Россия, являясь участником Конвенции, обязалась запретить дискриминацию по признаку инвалидности и гаранти-ровать инвалидам равную и эффективную правовую защиту от дискримина-ции на любой почве. Социальная политика в части защиты прав людей с ог-раниченными возможностями должна рассматриваться как комплексный процесс адаптации, культурной трансформации и борьбы за равенство. Наряду с общечеловеческими и гуманистическими целями, решаемыми в процессе адаптации инвалидов, следует отметить их возможную значи-тельную роль на рынке труда в качестве сегмента высокотехнологичного и наукоёмкого сектора экономики, чему есть яркие примеры. В связи с воз-растанием в России интереса к людям с ограниченными возможностями, на государственном уровне идёт поиск адекватной модели социальной поли-тики. Провозглашённая и закреплённая на законодательном уровне цель социальной политики государства в области инвалидности – открытое и дос-тупное общество для всех – во многом определяется степенью доступности образования как ключевой позиции в социальной адаптации и профессио-нальной реализации инвалидов на рынке труда [2–9].

Рассматривая систему образования и её доступность для инвалидов как одну из первых ступеней социальной и профессиональной адаптации, необ-ходимо понимать, что для этой категории граждан не приемлемы подходы, реализуемые в традиционной системе образования. Попробуем дать оценку практической реализации Постановления Правительства Астраханской об-ласти от 11 февраля 2013 г. № 26-П «Об отраслевой целевой программе "Со-действие трудоустройству незанятых инвалидов на оборудованные (осна-щенные) для них рабочие места в Астраханской области на 2013 г.» [10]. В рамках её исполнения развёрнута работа по созданию рабочих мест для инвалидов, и на странице Агентства по занятости населения Астраханской области [11] на момент написания статьи можно насчитать 823 вакантных места. Отбрасывая места работы с низким уровнем заработной платы и труднодоступные по территориальному признаку, в остатке получим ши-рокий спектр возможностей трудоустройства людей с ограниченными воз-можностями как результат государственной защиты прав инвалидов. Тем

216

не менее, эти места не востребованы. Этот факт говорит о необходимости комплексного подхода к реализации государственной программы и учёта всего спектра взаимоотношений инвалида и общества.

Известны следующие основные модели социальной политики в облас-ти инвалидности: патерналистская (социальное обеспечение) и инновацион-ная (гражданские права). Эти модели отражают известные положения Кон-венции о правах инвалидов [1]:

равенство перед законом без дискриминации; право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность; равная правовая защита и правоспособность; свобода от пыток; свобода от эксплуатации, насилия и надругательства; право на уважение физической и психической целостности; свобода передвижения и гражданство; право жить в местном сообществе; свобода выражения мнения и убеждений; неприкосновенность частной жизни; уважение дома и семьи; право на образование; право на здоровье; право на труд; право на достаточный жизненный уровень; право на участие в политической и общественной жизни; право на участие в культурной жизни. Уже краткий анализ этих пунктов, обязательное исполнение которых

определено законом, позволяет выделить проблемы социальной и профес-сиональной адаптации лиц с ограниченными возможностями, а именно, от-сутствие механизма вовлечения инвалида в полноценную жизнь общества.

Опыт обучения инвалидов в институте дистанционного образования АГТУ позволяет подойти к решению проблемы с позиции их социальной адаптации, реализации образовательных технологий, решения психологиче-ских и педагогических проблем. Имея опыт успешного обучения лиц с огра-ниченными возможностями и отрицательный опыт, когда при создании ус-ловий обучения с учётом специфики возможностей конкретного студента обучение было прервано по инициативе обучающегося, нами проанализиро-ваны явные и скрытые причины, повлиявшие на результат обучения. Попро-буем систематизировать эти особенности на предложенной нами модели адаптации инвалида (рис. 1).

217

Мотивация: 1. Уровень социального обеспе-чения инвалидов (условно доста-точный). 2. Уровень достаточный (регули-руется государством). 3. Семья, интернет, реже сообще-ства (уровень недостаточный, замещение реального взаимодей-ствия в социуме). 4. Ограничения в профессиональ-ном росте (уровень скорее недос-таточный). 5. Существует возможность са-мореализации, самовыражения: интернет, религия)

Потребности 1. Физиологические

2. Безопасность

3. Принадлежность к группе 4. Уважение, признание 5. Самореализация

ОБЛАСТЬ РЕГУЛИРОВАНИЯ

Доступная среда 1. Бытовые условия 2. Доступность объектов ин-фраструктуры городской и производственной среды 3. Доступность образования

Профессиональная реализация 1. Уровень профессиональной подготовки. 2. Уровень доступности рабо-чих мест. 3. Уровень заработной платы. 4. Социальная адаптация в коллективе. 5. Востребованность (престиж труда инвалидов)

АДАПТАЦИЯ ИНВАЛИДА

ОБЛАСТЬ МОТИВАЦИИ (РЕГУЛИРУЕТСЯ НЕДОСТАТОЧНО)

Рис. 1. Адаптация инвалидов Среди регулируемых параметров выделены условия для адаптации ин-

валидов, определяемые как возможности. Это инфраструктура, бытовые ус-ловия, законодательство и т. п. Вместе с тем анализ учебных достижений студентов с ограниченными возможностями показывает, что создание усло-вий и реальная адаптация инвалидов достаточно далеки. Попробуем выде-лить и эти влияющие факторы. Необходимо отметить, что все они лежат в области мотивации.

Очевидно, что физиологические потребности и безопасность в доста-точной мере регулируются обществом и не могут быть использованы для мотивации инвалидов к любому из видов деятельности. Среди перспектив-ных направлений педагогической деятельности выделим принадлежность к группе, потребность в уважении и признании, самореализацию.

218

Принадлежность к группе можно считать наиболее слабым из мотиви-рующих факторов. Чаще всего лица с ограниченными возможностями замы-каются в кругу семьи, которая в свою очередь обычно их защищает от труд-ностей, минимизируя внешние контакты. В большинстве случаев такая опека ограничивает круг общения, внешние связи из реальных переходят в вирту-альные, нет необходимости прикладывать усилия и т. д. Организуя обучение для этой категории студентов, следует понимать, что выход на новый круг общения, сопровождающийся положительными эмоциями, может быть мощным мотивирующим фактором. Сдача зачетов или экзаменов может быть праздником, если это сопровождается новыми впечатлениями, напри-мер, поездкой, встречей с новыми людьми и т. п. Это должно превратиться в маленький спектакль, своего рода выездную школу. Положительные эмоции, маленькие победы над собой, ощущение причастности к новому и принадлежности к студенчеству становятся обязательным условием орга-низации учебного процесса. К сожалению есть и отрицательные примеры воздействия группы, если эта группа, скажем осторожно, не имеет никакого отношения к обучению или профессиональному росту. Такие примеры мы достаточно часто видим на улице.

Потребность в уважении и признании у лиц с ограниченными возмож-ностями велика. Если обычный человек может достичь этого в силу своих природных данных, не прикладывая особых усилий, то для инвалидов при-знание обычно лежит через профессиональный рост. Использование такого мотивирующего фактора в рамках инклюзивного (обычно имеется в виду индивидуальное) образования в принципе невозможно. Должна присутство-вать конкурентная среда, т. е. группа. Группа может быть сформирована исключительно из инвалидов, или смешанная, но это должна быть группа с совместными проектными заданиями, практиками и т. п. Разновидностью этого состояния является высокий уровень компетентности человека в одной из узких областей, например в области информационных технологий. Высо-кий уровень достижений в одной области демотивирует комплексное форми-рование личности как специалиста. Как правило, проблема решается поста-новкой трудновыполнимых, но достижимых задач из другой области, вклю-чением элемента соревнования и т. п. Риски в формировании группы лежат в области мотивации – если уровень знаний или способностей инвалида ниже уровня других членов группы, мы получим обратный желаемому результат.

Наиболее сложным мотивирующим фактором, который может быть использован в педагогической практике обучения инвалидов, является само-реализация. Во все времена инвалиды пытались заместить реальную жизнь вымышленной. Это уход в религию, а в последнее время – уход в интернет, социальные сети и т. п. В этом мире физические недостатки компенсируются полётом фантазии. Противопоставить вымышленному миру, в котором всё в порядке, реальность можно только физически изолировав личность от фан-тазии. Невыполнение этого условия при обеспечении всех социальных благ, комфорта и т. п., адаптацию человека с ограниченными возможностями в общество делает невозможным.

219

В последнее время становится популярным вспоминать наших чем-пионов паралимпийских игр, их волю к победе, целеустремленность. Это действительно подвиг, но при этом полезно вспомнить о значительном числе инвалидов, никогда и не пытавшихся заниматься спортом или просто зани-мающихся чем-то другим на высоком профессиональном уровне. Сопредсе-датель депутатского объединения по делам инвалидов Государственной ду-мы РФ Михаил Терентьев сказал: «Дайте инвалидам возможность учиться и зарабатывать деньги, дайте им удочку, и они всё смогут сами». С этими словами нельзя не согласиться, но стоит добавить, что человека ещё необхо-димо убедить, что ему надо что-то делать, и он это сможет.


1. Конвенция о правах инвалидов. Утв. резолюцией Генеральной Ассамб-леи ООН от 13 декабря 2006 г. № 61/106

2. Конституция Российской Федерации (с поправками к Конституции Рос-сийской Федерации от 30.12.2008 № 6-ФКЗ и от 30.12.2008 № 7-ФКЗ).

3. Федеральный закон от 17.07.1999 № 178-ФЗ «О государственной соци-альной помощи».

4. Федеральный закон от 24 ноября 1995 г. № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации».

5. Федеральный закон от 2 августа 1995 г. № 122-ФЗ «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов».

6. Постановление Правительства РФ от 25 ноября 1995 г. № 1151 «О феде-ральном перечне гарантированных государством социальных услуг, предостав-ляемых гражданам пожилого возраста и инвалидам государственными и муници-пальными учреждениями социального обслуживания».

7. Федеральный перечень реабилитационных мероприятий, технических средств реабилитации и услуг, предоставляемых инвалиду».

8. Федеральный закон от 29.12.2012 N 273-ФЗ (ред. от 03.02.2014) «Об об-разовании в Российской Федерации».

9. Приказ Минобрнауки РФ от 28.12.2011 N 2895 «Об утверждении По-рядка приёма граждан в образовательные учреждения высшего профессионального образования» регламентирует прием граждан в вузы, а также определяет особен-ности проведения вступительных испытаний для граждан с ограниченными воз-можностями здоровья.

10. Постановление Правительства Астраханской области от 11 февраля 2013 г. № 26-П «Об отраслевой целевой программе «Содействие трудоустройству незанятых инвалидов на оборудованные (оснащенные) для них рабочие места в Астраханской области на 2013 г.».

Н. А. Николенко ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»


СТУДЕНЧЕСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ КАК ИНСТИТУТ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛЬНОЙ АКТИВНОСТИ МОЛОДЁЖИ

In article the organization of student's self-government in one of

leading higher educational institutions of the Volgograd region is described

220

and experience of this structure promoting formation at students of skills of administrative activity, work in team, statements and solutions of social tasks by means of a creative initiative and activity is analyzed.

Higher educational institution, student's self-government, social activity, students, social problems, creative initiative.

Развитие современного российского общества способствует формиро-

ванию условий, позволяющих индивидам проявлять активное участие во всех сферах общественной жизни. В то же время далеко не все члены обще-ства готовы использовать имеющиеся возможности, по инерции полагая, что лично от них мало что зависит. Однако деятельность волонтёров на ХХII Олимпийских и ХI Паралимпийских зимних играх в Сочи в 2014 г., актив-ность жителей Украины в марте–апреле 2014 г. (и это далеко не полный пе-речень примеров) пошатнули устоявшиеся стереотипы. Но о полном их уничтожении пока, к сожалению, говорить не приходится. В ряду же причин, препятствующих этому, следует выделить отсутствие у определённой части индивидов потребности в проявлении активной общественной деятельности, а также знаний, навыков и умений в её организации и осуществлении. Именно по этой причине целью воспитательной работы в образовательных учрежде-ниях должно быть формирование всестронне разитой личности с активной жизненной позицией, способной решать личные и общественные задачи легитимным путём. В частности, для достижения поставленной цели в вузе необходимо усилить работу по формированию у студентов навыков меж-культурной коммуникации и толерантного поведения, элементы которого, как показывает практика, прививаются через профилактику и разрешение внутригрупповых и межгрупповых конфликтов, а также посредством разви-тия студенческого самоуправления. Многие учебные заведения проводят мероприятия, направленные на формирование у студентов понимания фун-даментальных принципов толерантности (к примеру, дни национальных куль-тур, дискуссионные площадки с привлечением представителей национальных диаспор, конференции и семинары, посвящённые проблемам межкультурной коммуникации и др.), которые акцентируют внимание на том, что разнооб-разие культур украшает и обогащает жизнь социума; межнациональные отношения должны строиться на основе взаимоуважения, доверия и сотруд-ничества; а причины межнациональных конфликтов, как правило, кроются в не понимании и не знании традиций и обычаев культур конфликтующих сторон и в редких случаях вследствии ярко выраженного экстремизма. В ус-ловиях глобализации и усилении миграционных процессов недопустимо наличие ни первого, ни второго. Разрешение межнациональных конфликтов возможно при наличии установки на позитивное сотрудничество, и при при-нятии личных и коллективных решений индивид должен руководствоваться правовыми и общечеловеческими моральными нормами, исключающими проявление расизма и национализма в любой форме. Эффективные резуль-таты воспитания толерантного отношения к представителям других этниче-ских групп и ответственности за своё поведение в Волгоградском государст-венном университете достигаются путём вовлечения студентов в вопросы

221

управления вузом. В частности, участием студентов в принятии решений на конференциях и собраниях студенческих общественных и творческих объединений, в создании и реализации общественно значимых проектов, ох-ране правопорядка и т. д. Волгограский государственный университет (Вол-ГУ), один из ведущих высших учебных заведений Волгоградской области, имеет стабильно высокие показатели не только по уровню предоставляемого образования, но и по социальной, научной, культурной, спортивной актив-ности студентов. Однако перечисленное является результатом совместной деятельности всей университетской корпорации, но особый вклад в форми-рование воспитывающей среды вуза вносят общественные студенческие объединения и специализированные структурные подразделения вуза, в компетенцию которых входят все аспекты работы с вузовской молодёжью. И которые студенческое самоуправление рассматривают в качестве одной из форм воспитательной работы, направленной на формирование современ-ного конкурентоспособного на рынке труда специалиста – всесторонне раз-витой творческой личности с активной жизненной позицией [1].

Систему студенческих сообществ Волгоградского государственного университета сегодня составляют 13 органов студенческого самоуправления и 58 университетских профильных студенческих объединений. Студенче-ские объединения ВолГУ, в соответствии с ФЗ «Об общественных объеди-нениях», являются органами общественной самодеятельности и действуют на основании Положений, утверждённых ректором университета [3]. Ис-ключение составляет объединённая профсоюзная организация, являющаяся юридическим лицом и имеющая иную организационно-правовую форму – общественной организации.

Особенность органов студенческого самоуправления проявляется в функциональном и организационном аспектах.

Характеризуя первый, следует подчеркнуть, что функции органов сту-денческого самоуправления чётко дифференцированы.

При характеристике второго необходимо отметить, что организацион-ная особенность органов студенческого самоуправления проявляется не только в разноаспектной направленности, но и в их трёхуровневой струк-туре, в которой выделяются: уровень академической группы, институтский и вузовский уровни. При этом все уровни тесно взаимосвязаны.

На уровне академической группы представителями органов студенче-ского самоуправления являются староста, студорг, профгруппорг академиче-ской группы. Данный уровень характеризуется тем, что взаимодействие вы-шеперечисленных представителей органов студенческого самоуправления (ССУ) осуществляется непосредственно с первичной структурой организа-ции студентов – академической группой.

Институтский уровень представлен членами Совета студентов и аспи-рантов института, редакцией институтской газеты и электронного журнала, знаменосцем института, профбюро института, членами Студенческого науч-ного общества (СНО), Студенческого инновационного агентства (СИА), Студенческого совета общежития (ССО), Добровольной студенческой дру-жины (ДСД), а также членами студенческих профильных студенческих объ-

222

единений институтов. Особенность данного уровня заключается в том, что его представители, с одной стороны, координируют работу членов уровня академической группы, а с другой стороны, тесно взаимодействуют с члена-ми вузовского уровня.

Вузовский уровень представляют руководители органов студенческого самоуправления, которые осуществляют работу в двух направлениях: орга-низуют работу «подразделения», в том числе в направлении взаимодействия с администрацией университета и другими студенческими органами само-управления и студенческих объединений.

Следует ещё раз отметить, что возникновение органов студенческого управления явилось следствием реализации задачи создания благоприятных условий в вузе для проявления студентами социальной активности. И поэто-му система управления ВолГУ была нацелена не только на включение в её состав представителей органов студенческого самоуправления и студенче-ских объединений, но и на активное сотрудничество с ними.

В настоящее время сложившаяся система управления вуза неразрывно связана с профессорско-преподавательским составом и представителями струк-турных подразделений, с развитием органов студенческого самоуправления и студенческих объединений. В то же время система студенческого самоуправ-ления, отвечая на требования времени, изменялась и усовершенствовалась.

Определённое время в вузе действовала Ассоциация студенческого са-моуправления (АСС) – это координирующий орган, в состав которого входи-ли руководители всех органов студенческого самоуправления университета (в настоящее время этот орган преобразован в Объединённый совет обучаю-щихся). Ассоциация способствовала коллективу студенческого самоуправле-ния университета накапливать, обобщать и перераспределять лидерский и организационный опыт всех студенческих объединений, эффективно взаи-модействовать друг с другом в своей работе и реализации общевузовских мероприятий. Руководил деятельностью Ассоциации студенческого само-управления координатор, выбираемый сроком на одни год из числа её членов (руководителей студенческих организаций). В состав АСС автоматически включались созданные в разные годы органы студенческого самоуправления:

1. Первичная профсоюзная организация сотрудников и студентов (профком) ВолГУ (создана в 1980 г.).

2. Студенческий совет общежития (ССО) ВолГУ (1998 г.). 3. Студенческое научное общество (СНО) ВолГУ (2002 г.). 4. Совет студентов и аспирантов (ССиА) ВолГУ (2004 г.). Студенче-

ское инновационное агентство (СИА) ВолГУ (2005 г.). 5. Знаменная группа (ЗГ) ВолГУ (2005 г.). 6. Добровольная студенческая дружина (ДСД) ВолГУ (2006 г.). 7. Совет редакторов газет институтов (ранее факультетов) и элек-

тронных журналов (СРИГиЭЖ) (2007 г.). 8. Молодёжная организация студенческого трудоустройства (МОСТ)

ВолГУ (2008 г.). 9. Студенческое волонтёрское объединение (СВО) ВолГУ «Прорыв»

(2009 г.).

223

10. Студенческое экологическое общество (СЭО) ВолГУ «Экологиче-ская инициатива» (2010 г.).

11. Спортивный студенческий актив (ССА) ВолГУ (2011 г.). 12. Творческие коллективы [2]. Деятельность всех отмеченных органов направлена на включение соци-

альной активности студентов и приобретения ими навыков решения социаль-ных проблем. Так, например, профсоюзная организация помимо осуществления работы по создания благоприятных условий отдыха студентов и осуществле-ния социальной поддержки организует выездные школы студенческих проф-союзных лидеров, слушатели которых стали победителями регионального кон-курса «Студенческий профсоюзный лидер» (2010–2011 гг.) и призёрами окружного этапа Всероссийского конкурса «Студенческий лидер» (2011 г.).

Сама же Первичная профсоюзная организация сотрудников и студен-тов ВолГУ получила Диплом лауреата конкурса в номинации «Лучшая сис-тема подготовки студенческого актива» и, кроме того, была награждена дипломом I степени «За развитие социального партнёрства в организациях непроизводственной сферы» Волгоградского Облсовпрофа.

Основными проектами Студенческого совета общежития ВолГУ яв-ляются: подготовка и проведение ежегодных смотров-конкурсов «Лучший этаж», «Лучший блок общежития», «Лучший староста этажа» (в рамках празд-ника «День рождения общежития»), художественной самодеятельности (твор-ческий конкурс «Искусство объединяет»), конкурс стенгазет «Общежитие – наш дом», кулинарных конкурсов «Пальчики оближешь», патриотических, экологических акций, Фестиваля студенческого спорта (в рамках проекта «ВолГУ – территория здорового образа жизни», который два раза в год про-ходит на базе СРК «Арена»), соревнований по различным видам спорта; работ по благоустройству и озеленению общежития и прилегающей терри-тории; посвящения первокурсников в «жители общежития».

С ноября 2011 г. в общежитии началась реализация социального про-екта «ВолГУ – наш дом», направленного на формирование толерантного соз-нания студентов представителей различных национальностей. Более 50 % проживающих в общежитии студентов оказываются вовлечёнными в актив-ную общественную работу.

Заседания Студенческого совета общежития (ССО) и его комиссий проводятся еженедельно. Благодаря инициативе ССО произошли изменения в жизнедеятельности общежития: принятие решения о предоставлении общежития осуществляется на основе результатов ежегодной аттестации, проводимой администрацией общежития и Студенческим советом (учитыва-ется личный рейтинг проживающего, его участие в жизни общежития, соблюдение правил проживания). На основе решения Совета предоставляет-ся возможность проживания в общежитии на летний период; вводятся дополнительные меры по обеспечению безопасности проживания.

Результатом тесного взаимодействия органов студенческого само-управления общежития, студентов, проживающих в общежитии, админист-раций общежития, институтов и университета стало проявление политиче-

224

ской зрелости и гражданственности студентов, выразившееся в их высокой явке на выборах Президента РФ (2008 г., 2012 г.) и Государственной Думы РФ (2007 г., 2011 г.).

В рамках Студенческого научного общества ВолГУ действует «Школа молодого исследователя», обучение в которой позволяет студенту развивать свои индивидуальные способности в научной сфере, приобретать навыки ис-следовательской работы, развивать профессиональные компетенции и при-нимать участие в научных проектах и научно-практических конференциях различного уровня. Студенческим научным обществом проводятся конфе-ренции, семинары, круглые столы, дебаты.

За время существования СНО было реализовано несколько проектов: межфакультетский проект «Комбинированные заседания» (посвящённый об-суждению актуальных проблем политики, экономики, географии, истории), проект «ЭконоMIX» (анализ актуальных экономических новостей государ-ственного и мирового масштаба, опубликованных в ведущих экономических журналах), проект «Первокурсники в науку!», проект «Их нравы» (посвящён изучению культурных особенностей различных этносов мира), проект «Кос-мос – Земле» (посвящён проблемам исследования космоса). Организация ежегодных научных мероприятий – Межрегиональной научно-практической конференции «Проблемы модернизации региона в исследованиях молодых учёных», «Региональной конференции молодых исследователей Волгоград-ской области» (18-ой в 2013 г.); «Научной сессия ВолГУ» (23-ей в 2013 г.) и др., что способствует формированию научного потенциала университета.

Студенческое инновационное агентство ВолГУ предоставляет возмож-ность студентам участвовать в создании и работе малых инновационных предприятий, в организации и деятельности Студенческого конструкторского бюро «Стратегические информационные технологии, телекоммуникации». Члены СИА участвовали в исследовании экономического потенциала Волго-Ахтубинской поймы (проект выиграл грант ЮНЕСКО); вместе с преподава-телями принимали участие в организации и проведении Всероссийского конкурса инновационных проектов на соискание гранта Фонда Бортника «СТАРТ-08», проходившего под эгидой Торгово-промышленной палаты г. Волгограда; стали победителями городского конкурса «Лучший студент Волгограда» (2011 г.) в номинации «Научная деятельность» (1 чел.) и про-граммы У.М.Н.И.К. (11 чел.). Благодаря активной работе студентов в разра-ботке актуальных для региона и страны научных исследований, многие из них стали членами Малых инновационных предприятий, грантополучате-лями и лауреатами именных стипендий.

Основной функцией Совета студентов и аспирантов Волгоградского государственного университета является представление интересов студен-тов на различных уровнях и организация внеучебной работы по приоритет-ным направлениям молодёжной политики университета. Проектами ССиА являются разработка и реализация историко-патриотических, культурно-просветительских, образовательных и обучающих выездных семинаров студенческого актива, в том числе и межвузовских; организация внутриву-

225

зовских и межвузовских творческих конкурсов и фестивалей («Университет-ская студенческая весна», «Дебют первокурсника», «Поющая струна», Межинститутские игры КВН и т. д.); подготовка и проведение ежегодного традиционного смотра-конкурса институтов (в прошлом факультетов) уни-верситета «Alma mater»; организация патриотических акций, тематических праздников и концертов, деловых игр, конференций, форумов и др. Члены ССиА принимают участие во всероссийских и межрегиональных образова-тельных форумах («Селигер», «СелиАс», «Волга»), всероссийских студенче-ских конференциях и форумах по вопросам развития студенческого само-управления (круглый стол «Органы студенческого самоуправления: правовое обеспечение и перспективы развития» в Совете Федерации ФС РФ, Первый международный студенческий форум «РИТМ», I Всероссийский форум студенческих организаций России, всероссийские студенческие форумы в Барнауле и Санкт-Петербурге).

Члены ССиА ежегодно проходят обучение во всероссийских школах студенческого актива, лагерях-семинарах для организаторов студенческих фо-румов, в школах личностного роста и развития студенческого самоуправления.

Ключевые проекты Знаменной группы ВолГУ направлены на формиро-вание и развитие корпоративной культуры вуза, в том числе посредством ор-ганизации и проведении торжественных церемониальных мероприятий: «День основания университета», «День знаний», Торжественные заседания Учёного совета университета, встречи с ветеранами Великой Отечественной войны и почётными гостями вуза и др.

Члены Добровольной студенческой дружины ВолГУ осуществляют деятельность по обеспечению порядка во время проведения культурно-массовых и спортивно-оздоровительных мероприятий в университете и в общежитии; оказывают помощь штабу ДНД Советского района г. Волго-града на городских мероприятиях (первомайская демонстрация, «День Победы», «Последний звонок» в школах, карнавал в «День города», «День призывника Волгограда», экологическая акция «Чистый берег» и др.).

Члены Совета редакторов газет институтов и электронных журна-лов ВолГУ осуществляют постоянное информационное сопровождение и ос-вещение студенческой жизни в ВолГУ, обсуждение острых социальных и экономических тем, задач развития корпоративной культуры студенческой молодёжи и повышения её профессионального мастерства. Члены Совета стали лидерами в секции «Студенческие СМИ» на Общероссийской студен-ческой конференции (Санкт-Петербург, 2010 г.), победителями и призёрами в ряде номинаций Фестиваля студенческих и школьных СМИ «Медиаград», редакции газет «Контекст» (2011 г.) и «Форум» (2013 г.), победителями Все-российского конкурса «Хрустальная стрела» в номинации «Лучшее студен-ческое издание».

Молодёжная организация студенческого трудоустройства (МОСТ) ежегодно проводит совместно с Центром карьеры Управления учебно-воспитательной работы «Дни карьеры», «Ярмарки вакансий», ежекварталь-ные встречи с работодателями; реализует проект «Школа вожатых». В составе

226

МОСТ функционирует Студенческий трудовой отряд (СТО), который обес-печивает временную и вторичную занятость студентов в педагогическом, экологическом и сервисном направлениях. Участие в работе организации предоставляет возможность студентам вращаться в сфере рынка труда и об-разовательных услуг, обучаться грамотному поведению и общению с рабо-тодателями, приобретать коммуникативные и организаторские навыки и умения, развивать способности, необходимые для построения и развития профессиональной карьеры и транслировать приобретённый опыт студентам младших курсов.

Студенческое волонтёрское объединение «Прорыв» осуществляет рабо-ту в разных направлениях: пропаганда донорства (проект «Капли спасённой жизни»), поддержка детей (воспитанников детских домов, пациентов детского отделения Онкологического центра МУЗ КБ № 25, детей с инвалидностью, детей из малообеспеченных и многодетных семей, семей вынужденных пере-селенцев и др.) – проекты «сВЯЖЕМся», «Новый год стучится в двери»; вовлечение в добровольческую деятельность представителей различных со-циально-демографических групп (людей с инвалидностью, пенсионеров, ра-ботающей молодёжи и представителей среднего возраста) – проект «Стать волонтёром может каждый!»; продвижение добровольческих ценностей – «Календарь добровольца»; реализация культурно-просветительских проектов («Все флаги в гости к нам!», «МастерBUS: проложи дорогу в яркое завтра!») и образовательных проектов («English + Volunteers», «Волонтёрские уроки»); популяризация здорового образа жизни (проекты: «ВолГУ – территория здо-рового образа жизни», «Дыши!», осуществляемого в рамках гранта Фонда «Национальные перспективы»); участие в отечественных и зарубежных мероприятиях – Олимпиада в Лондоне, 2012 г. (4 волонтёра – члены волон-терской сборной России), Первые Юношеские зимние Олимпийские игры в Инсбруке, 2012 г. (2 волонтёра центра «Прорыв» члены сборной России и 4 волонтера – самостоятельные участники), тестовые соревнования сезона 2011/2012 гг. в Сочи (5 чел.). Волонтеры «Прорыва» неоднократно станови-лись победителями городского конкурса «Доброволец года» (2010 г., 2011 г.), занимали призовые места на конкурсе видеороликов «Моя Олим-пиада» в рамках Всероссийского слёта лидеров волонтёрского движения в Сочи (I место), в областном смотре-конкурсе студенческих отрядов (I место: награждены в номинации «Лучший студенческий добровольческий отряд Волгоградской области»).

Волонтёры ВолГУ (студенты и сотрудники) приняли активное участие на ХХII Олимпийских зимних играх и ХI Паралимпийских зимних играх в Сочи (2014 г.). Результатом деятельности СВО «Прорыв» стало увеличение числа студентов, сознательно разделяющих добровольческие ценности и во-влечённых в разнообразные социальные практики.

Студенческое экологическое общество «Экологическая инициатива» осуществляет проекты по благоустройству и озеленению территории города и университета («Студенческий парк ВолГУ»), очистки поймы реки Царица. Организует просветительские мероприятия для школьников (на базе МОУ СОШ № 125 г. Волгограда); сотрудничает со строительной компанией «Волго-градгражданпроект» в направлении сохранении благоприятной среды обитания.

227

Студенческий спортивный актив ВолГУ поддерживает студенческие инициативы в развитии массового спорта, в пропаганде здорового образа жизни, организации спортивных праздников, посвящённых знаменательным датам страны, города, университета.

В ВолГУ работают профильные объединения студенческой молодёжи творческой и интеллектуально-развивающей направленности. На универси-тетском уровне действуют: интеллектуальный клуб «УнИКуМ», киноклуб «Классика», фотоклуб «НеОбъектив», Университетское телевидение и радио «УТРо ВолГУ», сборная команда КВН, коллектив арабского танца «Улары», коллектив современного танца «ЖАРА», танцевальные коллективы «Весна», эстрадного и народного танцев «Эйфория», Молодёжный театр «Точка опо-ры». На институтском уровне функционируют профильные студенческие объединения [2].

На основании вышеизложенного становится очевидным, что для само-реализации студентов в вузе создаются все условия. Деятельность студенческо-го самоуправления и студенческих объединений охватывает все основные направления формирования личности в соответствии с требованиями ФЗ «Об образовании» [4].

Система взаимодействия студенческих объединений, действующих в вузе, представляет собой разветвлённую и активно функционирующую сеть. Входящие в Объединённый совет обучающихся студенческие объеди-нения взаимодействуют на основе принципов равноправия, добровольности, коллегиальности, партнёрства, приоритета интересов университетской кор-порации, добросовестности, ответственности.

Данный Совет, аккумулируя и представляя интересы органов студен-ческого самоуправления, студенчества институтов и молодёжных объедине-ний ВолГУ, использует сложившиеся в вузе традиционные схемы взаимо-действия со структурными подразделениями университета и принимает активное участие в управлении высшим учебным заведением.

Креативный подход к решению нестандартных вопросов и постоянное взаимодействие студентов, администрации и преподавателей позволяет ра-ботать системе студенческого самоуправления ВолГУ в качестве комплекс-ного механизма вовлечения студенческой молодёжи в социально-значимую деятельность и активизации её социальной и гражданской позиции. Другими словами, деятельность органов студенческого самоуправления направлена на развитие у основных студенческих масс вуза инициативы и ответственности, способности к целенаправленному продуктивному, созидательному дейст-вию. Особым образом необходимо подчеркнуть, что создание в вузе условий для реализации лидерского, творческого, организационного, научного, спор-тивного и иного личностного потенциала студентов следует рассматривать в качестве предпосылки для развития их личной, гражданской, профессио-нальной состоятельности и успешности. В свою очередь, студенты своими научными, общественными и творческими достижениями формируют имидж Волгоградского государственного университета и продолжают слав-ную историю города-героя.

228


1. Определение студенческого самоуправления : [Электронный ресуср] // Режим доступа : http://ru.wikipedia.org/wiki.

2. Юдина, Т. В. Социально-воспитательноый компонент образовательного процесса в высшем учебном заведении : учеб. пособие / Т. В. Юдина, Е. Е. Дрожжина, Н. А. Николенко; Волгогр. гос. ун-т. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2013. С. 101–108.

3. Федеральный закон «Об общественных объединениях» от № 82 от 19.05.1995-№ 82-ФЗ (ред. от 28.12.2013) : [Электронный ресурс] // Режим досту-па:http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_156886/.

4. Федеральный закон « Об образовании» от 29.12.2012 № 273-ФЗ (ред. от 03.02.2014) : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://www.consultant.ru /document/cons_doc_LAW_158429/.

И. Н. Приставакин ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ФОРМИРОВАНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ПОЗИЦИИ У СТУДЕНТОВ НА ЗАНЯТИЯХ ПО ФИЛОСОФИИ В ТЕХНИЧЕСКОМ ВУЗЕ

Civic position is, from the one hand, subordination of the person will to

the common one, from the other – the understanding personal rights and freedoms for the forming the active position in the social life. Such understanding by the youth is possible, first of all, on the theoretical level. The practice also promotes to the forming of citizen. But the role of theoretical thinking is especially high.

Civic position, students, social life, cognition, theoretical, analogy, metaphor, practical.

О способах познания техники нам говорят соответствующие функции

науки. Выведем понятие «наука», используя нашу концепцию, т. е. законы диалектики в определённом порядке.

Первая операция (l закон): сравниваем искомое понятие с противопо-ложным ему и находим основное отличие между ними – существенный при-знак науки:

– наука – мифология; – точность – неточность. Вторая операция: последовательно конкретизируем существенный

признак науки (2 закон), это поможет нам определить её функции, используя существенный признак уже как условие её реализации.

Точность – а) достоверность; б) постоянство (стабильность). Третья операция: снова сравниваем понятия для того, чтобы опреде-

лить главную функцию науки (3 и 1 законы).

229

И наука, и мифология – попытки объяснить взаимосвязи, в которые человек вступает для стабилизации своего выживания, потому что самостоя-тельно, в отрыве от других процессов природы, он выжить не способен. Если наука точна (относительно), то её главная функция – рациональное объясне-ние и использование взаимосвязей между процессами природы и мышления.

Четвёртая: ещё одна последовательная конкретизация – на этот раз главной функции науки (3 и 2 законы).

Как учёные проверяют достоверность научной идеи? – сначала опыт-ным путем, а затем сопоставляя данную идею с другими.

Поэтому первые две более конкретные функции: а) эмпирическая; б) теоретическая. Если выражением точного знания является его постоянство (стабиль-

ность), то очередная функция науки (в) – стабилизационная. Наука стабили-зирует систему наших представлений о мире и себе самом.

Кроме этого выделяют познавательную, мировоззренческую, прогно-стическую и другие функции.

Для создания принципиально новых технических средств необходимо овладеть технологией изобретательства. Такую последовательную цепочку операций содержит концепция технического творчества, предлагаемая в настоящей статье.

1. Выбор предмета технического творчества. Постановка проблемы. 2. Оценка научно-технического наследства. 3. Формулирование технической задачи: 4. Трансформация имеющихся научно-технических предпосылок тем

или иным способом. 5. Конструирование моделей (идеальной и реальной) и опытная про-

верка (верификация). Как идентифицировать, например, виды научно-технических транс-

формаций? Первый способ – теоретический, второй – эмпирический. Теоретический способ, как известно, заключается в том, чтобы сопос-

тавить искомую идею с другой, взаимосвязанной с первой. Затем, исходя из их взаимосвязи и взаимозависимости, можно вычислить данную идею: на неё укажет та, с которой мы её сопоставляем. Эта методика позволяет свести запоминание нужных информационных единиц к минимуму и трени-рует интеллект.

Начнём с аналогии. Единственное, что надо помнить, это русское значе-ние греческого слова «аналогия» – «сходство». Аналогия – это вид трансфор-мации, предполагающий заимствование чего-то с последующими однородны-ми изменениями. То есть мы сопоставляем понятие «аналогия» с понятием «заимствование». Когда мы заимствуем, мы берём нечто сходное с тем, чего ожидаем. Поэтому понятие «заимствование» прямо указывает на аналогию.

Плоскостная метафора заключается в изменении угла зрения на про-блему либо угла, под которым расположено данное техническое средство на плоскости. То есть на плоскостную метафору указывает понятие «угла».

230

Две метафоры соответствуют двум противоположным способам мыш-ления: анализу и синтезу. Как известно, анализ предполагает мышление от общего к частному. Ему соответствует метафора дезинтеграционная: «точность» как существенный признак науки мы последовательно разделяли на «проверяемость» и «стабильность».

Синтез – это мышление от частного к общему. Этому способу мышле-ния соответствует интеграционная метафора, т. е. объединение неоднород-ных составных частей в одну схему.

Две следующие метафоры понимают по их названиям. Наиболее известная публике метафора – именная. Чтобы понять, как она осуществля-ется, надо понимать категорию «имени». Она означает либо значение «важ-ность», либо свойства какого-либо процесса (смысл). Поэтому именная метафора заключается, во-первых, в переносе значения с одной функции процесса на другую (мы считаем важной не ту функцию процесса, которую ранее считали основной, а побочную). Во-вторых, свойство одного процесса переносят на другой.

Реверсивная метафора заключается в изменении направления движе-ния какого-либо узла на противоположное. То есть на сущность данной трансформации указывает само её название. Слово «реверс» в переводе с ла-тыни означает «противоположный».

Эмпирический способ заключается в том, чтобы сопоставить две тех-нологии: одну как прототип, а вторую как результат трансформирования первой, и проследить методы трансформаций, которые использовал конст-руктор. Например, всем известно, что К. Дрез (К. Л. Х. Драйс) взял в качест-ве прототипа роторный насос Архимеда в процессе конструирования мясо-рубки (рис. 1).

3 5 1 4 4 1 3 2 6 7 8 9 2

Рис. 1. Сопоставление двух технологий 1 – цилиндр; 2 – шнек; 3 – рукоятка; 4 – винт; 5 – воронка; 6 – нож; 7 – решётка;

8 – крышка-фиксатор; 9 – струбцина

231

Во-первых, Дрез использовал метод аналогии, взяв за основу рабочий цилиндр с поршнем в виде шнека и Z-образной рукояткой. Во-вторых, как правило, используют плоскостную метафору: смотрят на заимствуемую идею или технологию под другим углом – в соответствии с новой задачей, которую должен решить конструктор. Редко когда природа или инженер-предшественник оставляют последователю в наследство вполне подходящее, чтобы можно было обойтись одной аналогией (ручей – наклонный жёлоб на грунте, по которому течёт вода, ещё древние люди преобразовали в оро-сительный канал).

Следующей трансформацией была, соответственно, именная – перенос значения с одной функции – подачи воды, на другую – измельчение пода-ваемого продукта. В самом деле, насос Архимеда и был предназначен для того, чтобы качать воду, насыщенную илом – комками вязкого осадка из во-доёма. Проходя через насос, комки размельчались. Но это была побочная задача. Надо было сделать её основной. Внимательный наблюдатель заме-тит, что главная ранее функция – перекачка воды – сохранилась, но теперь стала побочной (когда измельчённый продукт сочный, вместе с мякотью вы-текает сок). Очередной трансформацией была опять плоскостная – надо бы-ло изменить угол расположения агрегата на плоскости. Если насос Архимеда устанавливают под углом 45°, то Дрез установил мясорубку под углом 90° – так её можно было использовать на столе. Следующей трансформацией была реверсивная метафора: конструктор изменил направление движения витков спирали шнека на противоположное – от рукоятки, чтобы измельчаемый продукт не брызгал соком на того, кто приводил в движение узлы агрегата, выходя через противоположный конец цилиндра.

Далее конструктор посадил на ось за шнеком двух- или четырёх-лезвийный нож, который вращался вместе со шнеком и резал подаваемый витками по цилиндру продукт (аналогия гребного винта, плоскостная мета-фора – изменение угла зрения на этот узел, и именная метафора – использо-вание его для решения другой задачи – резания). За ножом на ось была жёст-ко посажена металлическая решётка (аналогия крупноячеистого сита). Про-дукт выходил из рабочего цилиндра через отверстия в ней.

Кроме того, Дрез добавил в схему приспособление, при помощи кото-рого мясорубку можно было прикреплять к столешнице – струбцину. Это стабилизировало агрегат во время работы. Над отверстием в верхней стенке цилиндра была приварена металлическая воронка – для вложения продукта. Здесь конструктор осуществил ряд последовательных трансформаций: ана-логию, плоскостную (изменил угол зрения на воронку) и именную (воронка выполняет сразу две функции: направляет продукт в цилиндр и предохраня-ет пальцы работающего с мясорубкой от соприкосновения с витками шнека), а так же интеграционную метафору – почти все способы трансформации.

Дезинтеграционная метафора заключается в разделении агрегата (мясорубки) на составные части так, как показано на рисунке.

Усвоение этих способов объяснения трансформаций позволит не толь-ко понимать последнее, но и научиться самостоятельно конструировать тех-нологии и генерировать идеи.

232

Можно, конечно, попытаться запомнить те же способы трансформа-ций. Но память – ненадёжный способ усвоения информации. Она не предпо-лагает её обработку. Исключением отчасти является память ассоциативная. Мы пытаемся запомнить чужие идеи, часто не понятные нам. Поэтому мы их помним не долго. Хуже того, мы не видим их ошибочность, если таковая имеет место, не способны их проверить, а поскольку проверяемость есть один из признаков научного знания, то память – не научный способ позна-ния. Наличие образования заключается, как известно, не в том, чтобы прого-варивать, даже к месту, необходимые информационные единицы, а в том, чтобы уметь их применять для решения задач. Для этого идеи надо пони-мать, знать, как они получены и для чего. Совсем не использовать память нельзя, но надо, по нашему мнению, опираться, прежде всего, на понимание идеи и умение её реализовать.

233

РАЗДЕЛ V ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ПАРЛАМЕНТАРИЗМ

ГЛАЗАМИ МОЛОДЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ

Л. Н. Сангаева ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОЧТЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЁЖИ (НА ПРИМЕРЕ АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ)

Article is devoted to questions, on identification of political

orientations of modern youth at regional level. Sociological research as a result of which political orientations of youth of the Astrakhan region and its political views as a whole were revealed is analyzed. In article the author focuses the main attention on the sociological data obtained during research. This subject remains actual and demands further researches.

Становление молодёжи в современной России происходит в сложных

социально-экономических условиях, что оказывает влияние на все сферы дея-тельности молодёжи, в том числе политическую. В настоящее время, форми-рование политического сознания молодёжи чаще всего происходит под влия-нием малоизученных факторов, поэтому актуально исследовать политические ориентации современной российской молодёжи, чтобы понимать, на что пре-имущественно ориентируется молодёжь в политической жизни страны. В це-лостном понимании политические ориентации – это направленность личности на определённые политические идеи и ценности, на те или иные политические силы, в совокупности являющиеся внешними факторами, регулирующими и детерминирующими мотивацию личности и её поведение в политической сфере. Однако политические ориентации любой социальной группы имеют достаточно сложную структуру, анализ которой требует построения априор-ной модели пространства политических ориентаций [1]. Так как молодёжь является одной из крупнейших социальных групп общества, от политических ориентаций большинства представителей молодого поколения во многом зависит политическая жизнь общества в целом.

Политические ориентации молодёжи представляют один из ключевых общественных феноменов, т. к. именно эта социальная группа, продвигаясь по возрастной и социальной шкале, в перспективе призвана определять со-стояние всего общества, а также место и роль страны в мировом сообществе. Основой формирования политических ориентаций молодежи является вклю-чение в общественную деятельность. Политические ориентации молодёжи обычно несут на себе отпечаток политической жизни страны, отражают борьбу политических сил, противоречия различных ветвей и уровней власти. В настоящее время проблема политических ориентаций молодёжи представ-ляет собой интересное поле для изучения многими исследователями, потому

234

что от того, как качественно будут формироваться и осуществляться поли-тические ориентации молодежи, зависит то, какую роль в будущем возьмёт на себя молодёжь – активного субъекта или пассивного объекта политической деятельности, что влияет на характер общественного и, в частности, полити-ческого развития.

Для анализа изучения политических ориентаций и представлений мо-лодёжи Астраханской области было проведено социологические исследова-ние среди молодёжи в возрасте 18–30 лет, общее количество респондентов – 200. При ответе на вопрос «Интересуетесь ли Вы политикой?» больше всего ответов было отдано «Да, я слежу за основными политическими событиями в стране и мире» (27,5 %), были респонденты, которые считают поход на вы-боры – уже интересом к политике (21,5 %). 9 % молодых людей поведали о том, что уже состоят в определённой политической партии, чаще всего рес-понденты называли партию «Единая Россия», «Справедливая Россия», «КПРФ» и «ЛДПР». Можно говорить о том, что в целом возросла доля тех, кто интересуется политическими событиями и проявляют интерес к полити-ке. Интерес к политике, по мнению большинства молодых астраханцев, выражается в понимании и участии в социально-политических процессах, протекающих на территории Астраханской области, а также из-за оказания поддержки определённой политической партии.

Если затрагивать тему социально-политических ценностей и идей, то в этом вопросе молодёжь в большинстве придерживается демократиче-ской направленности (54 %), подразумевая под этим рыночную экономику, частную собственность и многопартийную систему.

Одним из факторов, оказывающих влияние на формирование полити-ческих ориентаций молодёжи, является влияние СМИ. Было выявлено, что СМИ являются главным источником информации и в настоящее время иг-рают большую роль в жизнедеятельности астраханской молодёжи. Наиболее востребованным источником информации для астраханской молодёжи был признан интернет (54 %). Они объясняли это тем, что он хорош не только оперативностью, свободой доступа и полнотой информации, но и тем, что в нём не преобладает цензура по сравнению с телевидением, радио, где осуществляется контроль за преподносимыми новостями. Стоит отметить, что молодёжь Астрахани достаточно сильно интересуется политическими событиями, т. к. использует в качестве источника информации сайты регио-нального уровня, такие как Астполит (http://astpolit.ru/) (23 %), Официальный сайт Александра Жилкина (http://www.jilkin.ru) (19 %) и Официальный сайт Олега Шеина (http://www.olegshein.ru/) (15 %).

Также большое влияние на политические ориентации молодёжи ока-зывает существующая в данный момент времени социально-политическая и экономическая ситуация в стране.

Таким образом, можно говорить о возрастающей тенденции развития политических ориентаций астраханской молодёжи. Молодёжь Астраханской области можно назвать в целом политически грамотной, прослеживается тенденция к возрастанию интереса молодёжи к политике, повышается про-

235

цент заинтересованных молодых людей в области политики. Анализируя по-лученные данные, можно говорить о том, что у молодёжи стоит установка на стремление к участию в политическом процессе, появляется готовность быть мобилизированными для политического участия.


1. Ваторопин, А. С. Политические ориентации студенчества / А. С. Ваторо-пин // Социс. 2000. № 6. С. 39–43.

А. Р. Карпова ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА: ОСОБЕННОСТИ И ХАРАКТЕРИСТИКИ СОВРЕМЕННОЙ

РОССИЙСКОЙ МОЛОДЁЖИ Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта

№ 14-03-18036. Political culture is part of the general culture and every educated young

man who lives in the country in the period of modernization must own it. Modern young people will become an active participant in tomorrow life of the region, not only in political, but also in economic, social and cultural spheres.

The increasing rates of development increase the role of youth in social life. By engaging in public relations, youth not only transforms them, but also improved itself.

«Культура реализуется через радость совершенствования и творчества, процесс, где базисом является разнообразнейшее культурное наследие чело-вечества», Н. К. Рерих.

Политическая культура является частью общей культуры, своеобраз-ным показателем политического опыта, уровня политических знаний и чувств, образцов поведения и функционирования политических субъектов, а также выступает как интегральная характеристика политического образа жизни страны, класса, нации или же социальной группы.

Таким образом, политическая культура является частью общей куль-туры, и ей должен владеть каждый образованный молодой человек, живу-щий в стране в период модернизации. Сегодняшняя молодёжь станет актив-ным участником жизни региона уже завтра: не только в политической, но и в экономической, социальной, культурной сфере.

В своей статье под заголовком «Молодёжь вчера, сегодня, завтра» член партии ЛДПР Сергей Землянухин пришёл к выводу, что «Молодёжь, с одной стороны, – это незащищённая группа, являющаяся, скорее, дестаби-лизирующей силой в обществе, а с другой – это поколение, от которого

236

зависит будущее страны. Такой особый статус молодёжи рождает потреб-ность в адекватной молодёжной политике, способной решить или смягчить имеющиеся проблемы, а также направить в созидательное русло творческий потенциал молодёжи».

Политическая самодеятельность представителей молодёжи направлена на изменение политического строя и политической ситуации в соответствии с идеями конкретной группы. Возрастающие темпы развития современного общества увеличивают роль молодёжи в социальной жизни. Включаясь в общественные отношения, молодёжь не только видоизменяет их, но и со-вершенствуется сама.

Говоря о политической культуре, мы не можем не обратиться к куль-туре общей. Опрос, проведённый группой независимых студентов-социологов в марте 2014 г., выявил, что 87 % молодых астраханцев считают себя культурными людьми. При этом лишь 39 % опрошенных признаёт культурным свое окружение.

Какими же характеристиками наделён культурный человек, по мнению астраханской молодежи? Это в первую очередь воспитанность (78 %), а также толерантность (56 %) и гуманность, доброжелательность (43%), чистота речи (39 %), интеллектуальность (24 %), сдержанность (8 %). Но именно отсутст-вие этих качеств, как правило, вменяется в вину современной молодёжи.

Сложившуюся на сегодняшний день ситуацию в сфере развития молодё-жи нельзя назвать однозначной. С одной стороны, современную российскую молодёжь отличает тенденция к росту мобильности и самостоятельности, рез-кое повышение заинтересованности в получении качественного образования и профессиональной подготовки, влияющей на дальнейшее трудоустройство. Немаловажно и то, что молодые люди стремятся к интеграции в международ-ное молодёжное сообщество, в общемировые экономические, политические и гуманитарные процессы: в том числе приобщение к ценностям «массовой культуры» и «общества потребления». Причём последние усваиваются в го-раздо большей интенсивностью, чем образцы высокой культуры и ценности западной цивилизации.

С другой стороны, молодому поколению свойственен низкий уровень интереса и участия в событиях политической, экономической и культурной жизни.

Наиболее показательным в плане политической активности для Астра-хани стал 2011 г., когда по всей России прошлась волна протестных акций и повсеместно организовывались митинги и собрания тех, кто был в той или иной степени недоволен результатами думских и президентских выборов. Именно тогда мы провели ряд опросов, касавшихся политической активности молодёжи. Наша выборка состояла из 235 человек в возрасте от 18 до 30 лет. Корреляционный анализ результатов показал прямую зависимость между уровнем благосостояния молодых людей и их активностью в политической сфере: более образованные, состоятельные, добившиеся некоторого положе-ния в обществе молодые люди начинают чаще интересоваться политикой, чем те, кто просто борется за выживание, занят учёбой или семьей.

237

Приступая к анализу уровня политической культуры молодых астра-ханцев, мы выявили несколько ключевых показателей.

1. Готовность лично участвовать в политической деятельности. Как правило, динамика интереса молодёжи к политике представляет

собой скорее всплески активности в наиболее ответственные моменты жизни города, области и страны. 22 % респондентов заявили о своём участии в ми-тингах. Однако среди опрошенных нами молодых людей лишь 8 % подтвер-дили своё участие в протестных митингах, обосновывая это именно идеоло-гическими побуждениями. Остальные 14 % астраханцев, посетивших те или иные выступления оппозиции, объясняли это желанием «увидеть известных личностей» или же попросту «пойти за компанию со всеми».

2. Участие в выборах. По данным нашего исследования, из всех опрошенных представителей

молодёжи более 70 % посетили думские выборы 2010 г., и чуть менее 80 % – президентские 2011 г. Эти результаты подтверждаются данными, получен-ными в результате включённого наблюдения за избирательными участками, проводившегося параллельно с опросом: самые многочисленные посетители выборов – представители возрастных категорий 18–25 лет и свыше 60 лет.

3. Отношение к выборам. Нас, как социологов, интересовали не только следствия, но и причины

участия в избирательном процессе. На вопрос о том, что мотивирует астра-ханскую молодёжь посещать выборы, мы получили следующие ответы: «это мой гражданский долг» (49,3 %), «мне небезразлично будущее страны» (35,7 %), голосовал «за компанию» (5,7 %).

Можно сделать вывод, что зря старшее поколение обвиняет молодёжь в отсутствии патриотизма – по крайней мере, осознание значимости полити-ческих выборов и участия в них молодые астраханцы понимают.

4. Политическая грамотность. Активность в политической сфере будет результативна лишь в том

случае, если она подкрепляется политической грамотностью и осведомлён-ностью. С этим, к сожалению, у молодых астраханцев проблемы: некоторые до сих пор путаются в политических партиях, большинство не знает глав региональных отделений. Но эта тенденция распространяется не только на молодое поколение: пока мы не можем говорить о высоком уровне поли-тической грамотности не только среди молодёжи, но и среди всего населе-ния астраханской области в целом.

Что же нужно сделать для того, чтобы повысить политическую куль-туру молодёжи нашего региона?

Во-первых, необходимо расширять представления молодёжи об исто-рии избирательного права, избирательных процедурах, тем самым повышая политическую грамотность и компетентность.

Во-вторых, необходимо делать акцент на политическое просвещение в образовательном процессе: например, устраивать деловые игры, в ходе ко-торых каждый молодой человек может попробовать себя в роли участника избирательной кампании, тем самым «проигрывая» ту или иную роль, пони-

238

мая значимость этой роли для себя, для общества, для государства. Это про-будит интерес к политической жизни и позволит узнать многие скрытые от простых избирателей нюансы избирательного процесса.

В-третьих, необходима организация переговорных площадок с пред-ставителем избирательной комиссии, представителями власти, членами по-литических партий. Благодаря этому будет осуществляться двухсторонее взаимодействие, в результате которого молодёжь сможет задать интересую-щие вопросы непосредственно властным представителям. Кроме того, это позволит по-новому взглянуть на проблему политической индифферентно-сти молодёжи.

В-четвёртых, необходимо работать с новым электоратом, молодёжным сегментом, впервые принимающим участие в выборах, акцентируя их вни-мание на статусности появившейся роли в обществе.

Каждое демократическое общество заинтересовано в активной граж-данской позиции своих членов и особенно молодежи, как стратегического ресурса общества. Несомненно, решение стоящей перед Россией задачи по-строения гражданского общества невозможно без активного вовлечения в общественную жизнь молодёжи – самой инновационно мыслящей возрас-тной группы. Нельзя забывать, что современная политическая культура формируется в рамках концепции гражданского общества, в котором поли-тика является хоть и важной, но не единственной сферой жизни общества. И со временем политика займёт своё место в списке приоритетов каждого молодого человека. Ведь творить историю всегда интереснее, чем её читать. Важно только, чтобы молодёжь это не только ощущала, но и понимала. И результаты нашего исследования говорят о том, что это понимание уже начало формироваться.

А. Н. Вербанович ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный технический университет»


ОБРАЗ ЛИДЕРА РЕГИОНАЛЬНЫХ ОТДЕЛЕНИЙ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ

В СОЗНАНИИ МОЛОДЁЖИ (НА ПРИМЕРЕ АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ)

The article explores the idea of the image of "leader" of regional

branches of political parties in the minds of the youth of the Astrakhan region. Who it must be, what the leader should be oriented. How do young people expressed confidence in politicians and heads of regional branches of political parties.

The leader, the political leader, the political party, the young people, the regional.

239

Политические партии отражают разнообразные политические интере-сы [3]. Молодёжь – это та социально-демографическая группа, которая вы-ступает в роли «новичка» на политической арене. У молодых людей есть «пробелы» в политической культуре, но уже сейчас каждый молодой чело-век имеет право отдать свой голос за того или иного кандидата на выборах и строить перед собой образ лидера и отстаивать свои идеи.

Согласно результатам многочисленных исследований, большинство россиян оценивает деятельность партий по деятельности их лидеров, не уде-ляя внимания, например, программе партий, что свидетельствует о персони-фикации власти [2]. В субъектах РФ имидж партии, как правило, во многом зависит от деятельности лидера регионального отделения.

У 47,5 % опрошенных В. В. Путин вызывает недоверие. Но в целом деятельность В. В. Путина одобряет почти половина молодых Астраханцев (47 %), респонденты объясняют свой выбор тем, что следует поддерживать эту кандидатуру, он сформировал образ национального лидера, которого бу-дет тяжело искоренить из сознания народа. Половина опрошенных молодых граждан Астраханской области с недоверием отнеслись к Д. М. Медведеву, оценивая его как «человека невыразительного», который говорит «впустую». Губернатор Астраханской области Александр Жилкин вызвал недоверие 58 % респондентов, опрошенные утверждали, что Александр Жилкин «не-плохой руководитель», «но очень жёсткий и резкий человек».

Каждый третий молодой астраханец не знает, кто такие Председатель Правительства Астраханской области К. А. Маркелов и А. Б. Клыканов Председатель Думы Астраханской области.

Теряет доверие у респондентов Шеин Олег Васильевич, депутат Думы Астраханской области от регионального отделения политической партии «Справедливая Россия», не смотря на проведённую голодовку в АО, лиде-ром его нельзя назвать, так посчитало 50 % опрошенных молодых граждан Астраханской области.

5,5 % респондентов смогли назвать только руководителя регионально-го отделения Справедливой России Олега Шеина, 4 % опрошенных посчита-ли, что руководитель отделения партии «Единая Россия» Клыканов, и 2 % опрошенных посчитали, что руководитель партии КПРФ Арефьев.

Молодые граждане считают, что лидер регионального отделения поли-тической партии должен заниматься такими проблемами, как проблемой развития молодёжной политики (35 %), и 29 % респондентов считает, что лидер партии должен помогать губернатору и мэру в развитии города. Часть опрошенных молодых людей полагает, что лидер региональной партии обя-зан решать проблемы в области образования (5 %) и бороться с коррупцией (5,5 %). И лишь 3 % считают, что лидер региональной партии должен зани-маться развитием страны.

А в качестве средств, которыми граждане могут влиять на политику, на её изменения, чуть меньше половины молодых Астраханцев понимают участие в выборах, а так же участие в митингах, акциях протеста (20 %) уча-

240

стие в органах самоуправления (17 %) и лишь каждый шестой респондент считает, что участие в деятельности политических партий может повлиять на различные изменения в политике в целом.

Причём для молодых астраханок участие в политической партии явля-ется вдвое более предпочтительным средством, чем для молодых людей [1].

По мнению молодых людей, лидер региональных отделений политиче-ских партий должен быть человек честный – (52,5 %), ответственный – (52,5 %), решительный – (41,5 %), это должен быть мужчина (65,5 %) в воз-расте от 31 до 40 (53 %) с гуманитарным образованием по специальности юрист, педагог (37,5 %), и лишь каждый пятый опрошенный хотел бы видеть в лидере военнослужащего.

Для большинства респондентов внешность лидера не имеет значения, главное, чтобы он «болел за свой народ, и чтобы от него был толк». Идеаль-ный политик, считают опрошенные, это человек эффектный, разносторон-ний, оригинальный, остроумный и находчивый. При этом он верен своим идеалам, цивилизованно ведёт политическую борьбу, интеллигентный. Бо-лее значимыми являются те характеристики политика, которые делают его человечным в глазах людей: вызывает доверие, симпатию, уважение. Не важно, какого пола будет лидер, важно, что бы он выражал интересы жи-телей, будь то женщина или мужчина. Это должен быть человек, который пришёл «с самых низин», который «близок к народу».

Молодое поколение – это непосредственно участники политической жизни, поэтому они также имеют возможность сознательно выбирать себе лидера. Поведение же лидера должно убеждать их в том, что его действия правильны и выгодны, а не просто продиктованы своекорыстием или вла-столюбием.

Таким образом, проведённое исследование показало, что молодые Аст-раханцы являются активными участниками политических событий. Однако открытым остается вопрос о качестве этого участия. Молодёжь Астраханской области характеризует деятельность отделений политических партий в регио-не, выдвигает требования к их лидерам, критикует их. Но молодые Астрахан-цы не знают, кто возглавляет эти отделения политических партийв регионе, не следят за их деятельностью, за их программой в целом, а их региональный выбор в большей доли основывался на лидерах федеральных верхов.


1. Вербанович, А. Н. Особенности политической культуры молодёжи Аст-раханской области / А. Н. Вербанович // Материалы XIX Международной конф. студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов». 9–13 апреля 2012 г. Т. XIX. М., 2012.

2. Купчин, Н. Политическое лидерство как фактор демократических преоб-разований в России / Н. Купчин // Власть. 2008. № 11. С. 59.

3. Официальный сайт ВЦИОМ : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://wciom.ru

241

Д. О. Божкова, Е. А. Кряжинская ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»


КОНСТРУИРОВАНИЕ ОБРАЗОВ ПРОШЛОГО В СОВРЕМЕННЫХ РОССИЙСКИХ СРЕДСТВАХ

МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ

Media give trajectory of direction of political mind to Russian population; form political orientations; establish political values and preference of the most part of Russian population. People "design" past that forms the historical memory. Images of the past are constantly used in Russian politics as education and manipulation.

Image of the past, mass communication, power, society, manipulation. Следует отметить, что общепринятые представления о прошлом явля-

ются базисом идентичности современных политических сообществ, обраще-ние к прошлому становится неотъемлемым атрибутом политической дейст-вительности. В рамках рассмотрения заявленной тематики чрезвычайно важно рассмотрение проблематики «образов прошлого». Понятие «образ прошлого», безусловно, является важной научной категорией, оказывающей существенное влияние политическую культуру и политический процесс в целом. Образы прошлого представляют собой некий актуальный опыт, ко-торый, главным образом, связан с настоящим, а не с прошедшим. Данный тезис подтверждается высказыванием Х. Вельцера: «…индивиды и коллек-тивы выбирают из принципиально неограниченного множества событий и образов прошлого те, которые им, глядя из их настоящего, кажутся осмыс-ленным помнить... Прошлое ещё отнюдь не прошло, оно продолжает жить на уровне чувств, на уровне самосознания, на уровне политических ориента-ций, только не как история с её фактичностью, а как продукт интерпретаций, наделяющих его смыслами. И главный смысл, вкладываемый в него людьми, зависит от того, какие требования предъявляет к ним современность. Поэто-му в прошлом на самом деле меньше прошедшего, чем многим кажется» [1].

Образы прошлого служат некой конфигурацией, в которую трансфор-мируется с течением времени политический опыт. Историческая память граждан РФ, как и любая другая память, носит выборочный характер, т. е. она склонна избирать одни факты, а другие предавать забвению. Поли-тика памяти нацелена на управление образами прошлого, т. е. создаёт основу для осмысления гражданами истории, а именно, закрепляет в массовом соз-нании значение того или иного исторического события. В конечном счёте, массы «конструируют» прошлое, которое формирует историческую память.

Образы прошлого постоянно используются в российской политике в качестве средства воспитания, манипуляции массовым сознанием, мобили-зации масс с целью выполнения политических целей. Устоявшееся настоя-щее уже не приемлет всецелого восстановления и возвращения к прошлому.

242

Именно поэтому возникает необходимость конструирования прошлого сооб-разно требованиям и вызовам современности. В этом контексте важно не со-держание конкретных исторических вех, а сам образ прошлого как некий инструментарий манипуляции массовым сознанием. Соответственно, про-шлое оживает в виде образов, рождение которых необходимо для стабилиза-ции и укоренения настоящего.

В итоге мы приходим к выводу о том, что образы прошлого являются востребованными в современном обществе. С помощью изучения образов прошлого мы можем отслеживать живой политический опыт в его связи с культурой сквозь призму временной перспективы.

Средства массовой коммуникации задают траекторию направления политической мысли широких слоёв населения; формируют политические ориентиры; устанавливают политические ценности и предпочтения большей части населения России. А это, в свою очередь, предоставляет огромный плацдарм заинтересованным институтам власти для реализации собственных интересов, возможностей и целей посредством внедрения манипулятивных технологий в систему средств массовой коммуникации. Реализация манипу-лятивных практик, засилье механизмов управления общественным сознани-ем не предоставляет шанса на критическую мысль рядовому члену социума, не даёт шанса осмыслить и разобраться в глобальном количестве излагаемой информации, провоцируя его при этом на определённые действия, поступки, формируя его ценностные ориентиры и установки, превращая его в облада-теля унифицированного, массивизированного сознания.

На основе вышеизложенного, на наш взгляд, необходимо обозначить деструктивные факторы применения манипуляционных практик в системе массовой коммуникации. Прежде всего, к таковым деструктивным факторам представляется возможным отнести апелляционность средств массовой коммуникации к низменным и примитивным сферам сущности индивида. В случае регулярного и целенаправленного манипулятивного воздействия происходит глобальная деформация структуры личности рядового члена социума. Как результат происходит задержка духовного и личностного раз-вития индивида. Разумеется, перемены в вышеобозначенных сферах жизне-деятельности личности происходят не в столь глобальной мере и не одномо-ментно. Трансформации имеют место быть лишь в случае продолжительного, целенаправленного влияния.

Деструкция свойственна и иному следствию манипулятивных практик в системе массовой коммуникции, а именно, так называемой «роботизации» индивида. Указанный процесс выражается в трансформации человеческой натуры из способного анализировать, критически мыслить субъекта в подне-вольное средство эксплуатации. Это происходит посредством регулярного манипулятивного воздействия на человеческое сознание через ряд схожих механизмов, следствием которого выступает стереотипизация установок, поведения и действий индивида.

Безусловным деструктивным фактором можно обозначить разрушение личности индивида. Негативной деформации, прежде всего, подвергается способность к задаванию собственных мыслительных траекторий. Возмож-

243

ность критически мыслить нивелируется, начинается превалирование задан-ных мыслительных направлений, изложенных и предложенных посредством средств массовой коммуникации.


1. Вельцер, X. История, память и современность прошлого. Память как аре-на политической борьбы / X. Вельцер // Неприкосновенный запас. 2005. № 2–3 (40–41). – С. 34.

А. С. Тихонов ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»


ФУНКЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В СОВРЕМЕННОЙ СИСТЕМЕ

ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА The article describes the modern system of political communication

between political parties, folk and government institutions. The main idea of the article is that political parties, as a part of political system, provide permanent interaction between citizens and institutions of authority. Современная политическая коммуникация представляет собой много-

уровневую систему взаимодействия политических субъектов, выражающую-ся в устойчивых закономерностях процесса обмена информацией, каналах, и способах её передачи. Процессы интерактивного согласования интересов активных агентов политической реальности с ожиданиями пассивных акто-ров, лежат в основе демократических обществ, где в качестве основного ка-питала принято считать электоральную поддержку тех или иных политиче-ских сил избирателями. Соответственно, успешность деятельности профес-сиональных политиков выражается в фактической поддержке их действий наиболее широкими сегментами социума. Высокий уровень поддержки обеспечивается непрерывным поиском точек соприкосновения интересов, анализа приоритетов задач и требований различных участников политиче-ского процесса. Государство, в основе функционирования которого лежат принципы демократии, позволяет отдельным гражданам выступать в огра-ниченной роли избирателей, одобряющих либо не одобряющих те или иные действия активных агентов политической реальности, к которым относятся, в том числе, и политические партии.

Демократические принципы формирования состава органов государст-венной власти требуют от граждан определённого уровня политического сознания, в котором системы коллективных представлений о политике будут иметь свое объективное выражение. Кроме формулировки и артикуляции интересов определённых групп людей, партии традиционно являются основ-

244

ным субъектом политический борьбы, каналом рекутирования политических элит, а также институтом социализации, который воспроизводит во времени устойчивые мнения о политической реальности и закономерностях её функ-ционирования и представлениях о должном будущем.

Партия объективирует общие для крупных совокупностей людей суж-дения о политической реальности в формы официальных документов (про-граммы, кодексы, тезисы, своды правил и т. д.). Уровень их легитимности зависит от факторов доверия общему курсу партии, основанных на деятель-ности структурных элементов всех уровней. Таким образом, социальная энергия преобразуется в систему с конкретной стратегией достижения и ис-пользования возможностей государственного ресурса. Наличие программ-ных положений, чей статус подразумевает обязательность исполнения со-держащихся в них пунктов, придаёт идентичности более организованный характер, предоставляя управленческим органам более широкие возможно-сти влияния на своих сторонников.

Одной из наиболее серьёзных задач партий можно назвать подготовку рабочих специалистов в сфере публичного представительства, которая, как неотъемлемые составляющие, включает в себя необходимость участвовать в законотворческой деятельности, решать вопросы, связанные с государст-венным управлением, а также определением приоритетов использования государственного ресурса в различных сферах жизни общества. Выполнение этой задачи осложняется, кроме того, необходимостью участия в электо-ральных процессах, которые требуют общесистемного напряжения коллек-тивных усилий для достижения результатов.

Распределение приоритетов здесь наиболее серьёзная проблема лиде-ров и функционеров партийного руководства, поскольку первоочередной це-лью организации, во главе которой они стоят, принято считать приход к вла-сти (законным путём). Однако, после приходя к власти цель сменяется на её удержание и эффективное использование. Сложность, в данном случае, именно грамотная, сбалансированная деятельность партии, позволяющая и удерживать публичный имидж рупора избирателей, и проявлять себя как продуктивный элемент процесса государственного строительства. Стоит не выпускать из внимания ещё и необходимость правящей партии выступать от лица государственной системы, имеющей собственные интересы, зачас-тую идущие вразрез с требованиями избирателей, обещание выполнения которых и приводят правящие партии к статусу правящих.

Обстоятельство выполнения своих прямых обязанностей перед лояль-ным сегментом общества и перед государством как самостоятельным носите-лем политических интересов создаёт потребность в специалистах широкого профиля. Специалисты широкого профиля обладают достаточной гибкостью мышления, чтобы встать на правильную точку зрения анализа проблемы и определить общее направление решения этой проблемы, с одной стороны; с другой, они достаточно хорошо понимают, насколько поверхностно их знание проблемы, чтобы делегировать её решение лицу, более к этому способному.

Качественные характеристики партии определяются её способностью

245

влиять на официальные органы власти, деятельность групп давления и собственных избирателей. Инструментами такого влияния выступают как официальные государственные должности, так и средства воздействия на массовую аудиторию, стоит отметить также каналы, строящиеся из меж-личностных отношений представителей организованных носителей полити-ческих интересов.


1. Бернейс, Э. Инженерия согласия / Э. Бернейс // Полис. 2013. № 4. С. 122–131. 2. Горяинов, П. Г. Групповая солидарность и ценностные ориентации /

П. Г. Горяинов // Социальные исследования. 1997. № 3. С. 60–67. 3. Курочкин, А. Динамика правового регулирования деятельности политиче-

ских партий в современной России / А. Курочкин / Власть. 2013. № 1. С. 102–105. 4. Степаненков, С. Сравнительный анализ института политического и функ-

ционального представительства в США и России в условиях информационной революции / С. Степаненков // Власть. 2013. № 7. С. 59–62.

5. Шувакович, У. Политические партии как традиционный механизм репре-зентации в современном обществе / У. Шувакович // Полис. 2010. № 2. С. 158–165.

А. Е. Вах ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»


ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ КАК ОСНОВА СТАБИЛЬНОСТИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

Disclosed difinition of democratization processes in modern Russia.

Defined value of democratic transforms as a basis of political stability of country, showed general scripts development of democracy in Russia.

Democracy, political stability, modernization, Russian state, political insitutes.

Для анализа значения процессов демократизации и модернизации как

условий стабильности российской государственности в первую очередь от-метим, что перенаправление политического курса на «централизацию и ук-репление «вертикали власти» связано в нашей стране с приходом к власти В. В. Путина в 2000 г. [7]. Последующее за этим частичное обновление пра-вящей элиты было обусловлено в том числе необходимостью стабилизации политической системы России. В дальнейшем, начиная с 2000 г., можно наблюдать целый ряд политических реформ, направленных на укрепление стабильности и демократичности политических институтов, реформы по формированию Совета Федерации, реформа системы региональной изби-рательной власти, новый закон о политических партиях и прочее.

Среди характерных черт современного российского политического процесса ряд исследователей, в частности Я. И. Кузьминов, отмечают отсут-ствие гражданского общества, которое является «поддержкой политической

246

демократии и правового государства», монополизацию власти, отсутствие реального политического плюрализма [1]. Также, согласно данным Институ-та Социологии РАН, за 15 лет российских реформ заметно изменилась бю-рократия, «усилила своё влияние на жизнь страны, овладела многообразием инструментов по защите и продвижению своих интересов в новых экономи-ческих и политических условиях».

Стоит отметить, что как отечественными, так и западными исследова-телями предлагается целый ряд стратегий и сценариев политической демо-кратизации и модернизации России. Так, например, в представлении запад-ных аналитиков о возможном будущем России доминирует «кризисная парадигма». В частности, исследователи RAMD в книге «Оценка упадка Рос-сии» [8] рассматривают утрату Россией военного потенциала, низкий уро-вень промышленности, а также снижение уровня жизни. Считая российское политическое руководство неспособным к осуществлению эффективного контроля над ситуацией, авторы говорят о возможности военных конфлик-тов, рассматривая наиболее вероятные из них: военные действия на россий-ском Дальнем востоке (сценарий датирован 2015 г.), вооружённый конфликт на Кавказе, возможная катастрофа на одном из российских атомных объек-тов (с участием террористических групп).

В другой аналитической статье «Обсуждая судьбу России», представ-ленной американским центром исследований Strategic Forecasting, современ-ная Россия представляется «бедной и патетически слабой». В целях сохране-ния самой страны В. В. Путин предпринял попытки ликвидации последствий кризиса 90-х, не затрагивая основ самой политической системы. Авторы ста-тьи полагают, что у России есть возможность на восстановление, получение статуса не супер-, но великой державы, но отрицают появление у России в обозримом будущем сильной экономики, и выражают сомнение в способ-ности Кремля «удержать всю Российскую Федерацию». Также необходимо отметить, что в последние несколько лет в западных СМИ определённую популярность получила тема возрождения в России империализма; обвиняя политический режим в усилении авторитаризма внутри страны (а зачастую и тоталитаризма) и империализма за её пределами. Особенно данные статьи актуализировались после событий на Украине и присоединения к России Автономной республики Крым.

Отметим, что обозначенные мнения не затрагивают напрямую полити-ческую модернизацию России, но позволяют сделать определённые выводы касательно будущего российской демократии – усиления и повышения эф-фективности её институтов не произойдет.

В связи с таким подходом ряда западных аналитиков подчеркнём, что официальный курс на демократизацию и модернизацию политической сис-темы, избранный российским политическим руководством, представлен в ежегодных «Посланиях Президента РФ Федеральному Собранию», а также в «Стратегии 2020». Так, в ежегодных посланиях президента неоднократно подчёркивалось, что авторитет государства должен основываться не на все-дозволенности и попустительстве, а на способности принимать справедли-

247

вые законы и твёрдо добиваться их исполнения, большое внимание уделяет-ся социальной политике и мерам по реализации нацпроектов и борьбе с коррупцией. Например, в «Послании Президента Федеральному Собранию РФ» от 26 апреля 2007 г., говорится об осуществлённых «мерах демократи-зации политической системы». Эти меры выразились в дальнейшем в пере-ходе к пропорциональной системе выборов для выборов в Госдуму, что спо-собствовало повышению индекса доверия к институту выборов у граждан.

Таким образом, представляется возможным отметить, что официаль-ный курс правящей элиты РФ заключается в укреплении и развитии демо-кратического правового государства и его институтов, а также противодей-ствии таким негативным элементам в институциональной структуре россий-ского государства, как коррупция и беспрецедентная бюрократизация. Следует ещё раз подчеркнуть важность установок на участие государства в развитии гражданского общества, равномерное и взаимосвязанное разви-тие общества и института государства.

В свою очередь, в рамках анализа работ отечественных учёных, посвящённых проблематике политического будущего России, особый инте-рес представляет исследование, проведённое научными сотрудниками МГИМО и общественно-образовательным фондом «ИНО-Центр», результа-ты которого представлены в статье А. Ю. Мельвиля и И. Н. Тимофеева «Рос-сия 2020: альтернативные сценарии и общественные предпочтения» [2]. В данной статье, с учётом традиций российской политической модернизации, рассматриваются четыре сценария возможного будущего России в 2020 г. В первом сценарии – «Кремлёвский гамбит» [2], наблюдается обострение отношений России с США и ЕС; РФ продолжает направление к «энергетиче-ской сверхдержаве». Вероятность осуществления данного сценария во мно-гом базируется на условиях доминировании государства в экономической и энергетической сфере, преобладании исполнительной ветви власти в сфере принятия политических решений. При этом наличествует низкая степень участия граждан в политике. Таким образом, «Кремлёвский гамбит» отража-ет вероятную тенденцию к сохранению лидирующей роли государства в осуществлении политической модернизации и фактическое отсутствие модернизации самого института государства.

Во втором сценарии – «Крепость-Россия», представляется пессими-стичный для страны прогноз. Так, в международных отношениях доминиру-ет силовой фактор, на геополитической арене Россия фактически находится в «осадном положении». Возникшие экономические проблемы существенно затрудняют осуществление российской модернизации. Во внутренней поли-тике решающая роль принадлежит «блоку силовиков», существует гипертро-фированность власти в отношениях «центр – регионы». Третий сценарий – «Российская мозаика», представляет мир, глобализированный по «западной модели»; в данной ситуации Россия интегрирована в западное сообщество при частичном ущербе для своих национальных интересов. В рамках федера-тивного устройства присутствует существенная децентрализация в отношени-ях «центр – регионы», субъекты федерации получили большую автономию,

248

и фактически представляют суверенные образования. Государство ослаблено, оно больше не является доминирующим институтом (актором) российской политики; участие государства в сфере экономики незначительно.

В последнем сценарии «Новая мечта» показан наиболее утопический вариант развития России. В мире наблюдается экономический рост, присут-ствуют тенденции к «киберпанку». Роль России в мировом сообществе су-щественно возросла; во внутренней политике у страны появилась возмож-ность успешного осуществления политической модернизации. Правящая элита, представленная молодыми технократами, участниками гражданского общества и молодыми региональными политиками, осуществляет демокра-тизацию политической системы; повышается эффективность законов, лик-видирована бюрократизация, появляется средний класс. Роль государства (в том числе и в экономической сфере) постепенно снижается до роли «арбитра» и лайнсмена (ассистента) для гражданского общества.

Учитывая современные политические реалии, из четырёх означенных вариантов наиболее вероятным представляется сценарий «Кремлёвский гам-бит». Но очевидно, что полностью исключить осуществление любого из них в ближайшей перспективе невозможно.

Не меньший интерес для исследования представляет статья И. К. Пантина «Выбор России: характер перемен и дилеммы будущего» [4]. По мнению автора, демократические преобразования политической системы, осуществляемые с 90-х гг., имеют непосредственную связь с трансформаци-ей экономической системы, и по сути представляли собой поиски ответа на вопрос: «какая экономика – рыночная, капиталистическая или командно-административная, «социалистическая» – соответствует реалиям конца XX–начала XXI в.». В результате попыток проведения ускоренного «курса капи-тализма» и копирования демократических институтов и практик на россий-скую основу перед новой политической элитой появился вопрос пересмотра «классических» концепций демократии вследствие возникших проблем по сохранению территориальной целостности страны, а также устранению противоречий между самими ветвями власти, что отразилось на усилении централизации власти и возврату к привычной для России модернизации посредством реформ «сверху». Данная ситуация была во многом обусловле-на необходимостью обучения масс участию в политической жизни страны, что получало сопротивление со стороны усиливающейся бюрократии. Таким образом, в России «был осуществлён минималистский проект шумпетериан-ской демократии» [4].

Как отмечает автор, значение демократии для политической модерниза-ции России существенно выше, нежели для иных модернизирующихся стран. Потому как без укоренения демократических институтов и ценностей невоз-можно изменить отношения государства и общества; равно как невозможно и строительство правового государства без функционирующих законов, га-рантирующих равные права и свободы. Таким образом, можно сделать вывод, что, по мнению И. К. Пантина, в рамках успешного осуществления политиче-ской модернизации российского государства решающая роль принадлежит

249

мерам, направленным на его демократизацию. Что подразумевает действую-щие демократические институты (такие как многопартийность, сильное мест-ное самоуправление, разделение властей и т. д.) и ценности, находящие пони-мание и принятие как у представителей политической элиты, так и в обществе. Отрицать преимущества данного исхода невозможно.

Достаточно детальная стратегия модернизации российского государст-ва предложена Я. И. Кузьминовым, который полагает, что государство в Рос-сии «ещё более несформировано, чем общество и экономика» [1]; в нём существуют противоречия между копированными демократическими право-выми институтами и «советским наследием» в форме элементов админист-ративной системы. Причиной данных противоречий автор считает отсутст-вие в России гражданского общества как неотъемлимого стабилизирующего и сдерживающего фактора западной демократии.

В рамках устранения «архаичности» государства, успешного проведе-ния его демократизации и политической модернизации Я. И. Кузьминов предлагает осуществить следующие меры [1]:

– восстановить доверие между государством и обществом посредством либо возврата к традиционному российскому патернализму в отношениях «государство – общество», либо, что предпочтительнее, заключением кон-тракта, строго и детально фиксирующего обязательства обеих сторон. Необ-ходимое условие контракта – равноправие государства и общества;

– создать эффективную правовую систему, при которой политические, экономические и социальные права человека будут функционировать в ре-альности. Должен отсутствовать взаимный «обман» государством общества и обществом государства; переход к подобной правовой системе предпола-гает проработку, систематизацию и исключение конфликтов законов, обес-печение правового образования граждан, повышение эффективности судов путем судебной реформы и их фактическую независимость;

– способствовать становлению и развитию в России гражданского об-щества. Гражданское общество может быть создано лишь «снизу», посред-ством активного действия граждан, но государство должно оказывать содей-ствие в его создании, создании его институтов;

– переход к информационной открытости государства. Действия госу-дарства должны быть «прозрачными», понятными обществу; при этом обще-ству необходимо обладать механизмами контроля государственной власти (но у государства остаётся возможность сохранять в тайне секретные сведе-ния, касающиеся безопасности страны);

– а так же ряд других мер, среди которых исследователь называет са-моограничение государства, реформу государственной службы, упрощение структуры и снижение состава госаппарата, развитие демократических эле-ментов политической системы (в том числе ликвидация монополии на власть) и т. д.

На основании рассмотренных выше сценариев и концепций представ-ляется возможным отметить, что преобладающим является мнение относи-тельно демократизации как предпочтительного варианта политической

250

модернизации российского государства. Можно согласиться с мнением известного российского исследователя Я. А. Пляйса, что «история убеди-тельно доказала, что таким строем (способным создать наиболее благопри-ятные условия для человека предметами первоочёредной для него надобно-сти) стала демократия при всех её минусах и ограничениях». [6] При этом, как отмечает Я. А. Пляйс, в условиях «ускоренной глобализации государства вынуждены по объективным причинам заимствовать друг у друга передовой, наиболее эффективный опыт и унифицировать не только институты и меха-низмы внешнеполитических отношений, но и внутренней политики. По-скольку наиболее эффективными в этой ситуации оказываются институты и механизмы, основанные на конкурентных демократических началах, постольку их объективно берут за основу» [5].

Подводя вывод, стоит особо подчеркнуть, что процесс демократизации государства в РФ затруднён, в частности, ещё и тем, что средний класс, выступающий основой демократического строя, составляет на данный момент приблизительно менее 20 % от общего числа населения страны, при этом дис-пропорция между богатыми и бедными всё ещё увеличивается. Для преодоле-ния возникших трудностей на пути процессов демократизации Россия нужда-ется в сильном государстве. В свою очередь, нужно отметить несомненную важность процесса становления глобального гражданского общества, которое может оказать положительное воздействие на развитие гражданского общест-ва непосредственно в России. Которое, при условии содействия со стороны государства, в свою очередь будет способно стать поддержкой государству в процессе дальнейших демократических преобразований.


1. Кузьминов Я. И. Модернизация государства : [Электронный ресурс] / Я. И. Кузьминов // Режим доступа : http://www.hse.ru/ic/materials/modern.htm

2. Мельвиль, А. Ю. Россия 2020: альтернативные сценарии и общественные предпочтения / А. Ю. Мельвиль, И. Н. Тимофеев. М. : Полис. 2008. № 4. С. 66–85.

3. Нуреев Н. М. Взаимосвязь экономического и политического монополизма : [Электронный ресурс] / Н. М. Нуреев, С. Г. Шульгин // Режим доступа : http://www.ecsocman.edu.ru/db/msg/134467.html

4. Пантин, И. К. Выбор России: характер перемен и дилеммы будущего / И. К. Пантин. М. : Полис, 2007. № 6.

5. Пляйс, Я. А. Суверенная демократия – новый концепт партии власти / Я. А. Пляйс. М. : РОССПЭН, 2009. 121 с.

6. Пляйс, Я. А. Демократия в современном мире / Я. А. Пляйс. М. : РОС-СПЭН, 2009. С. 9.

7. Слизовский, Д. Е. Политическое лидерство в контексте укрепления вер-тикали власти / Д. Е. Слизовский // Вестник Российского университета дружбы на-родов. Сер.: Политология, 2003. С. 125.

8. Oliker, O. Charlick-Paley, T. Assessing Russia’s Decline: Trends and Implications for the United States and the U.S. Air Force. address : [Электронный ресурс] / O. Oliker, T. Charlick-Paley // Режим доступа : http://www.rand.org/pubs/monograph_reports/ MR1442/index.html

251

С. И. Морозов, Н. И. Кривошеева ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»


АНТИКОРРУПЦИОННАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ КОММУНИКАТИВНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ГОСУДАРСТВА И ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В РОССИИ

Работа выполнена в рамках реализации Гранта РГНФ № 14-13-34008 на те-

му «Инновационные ресурсы и технологии противодействия коррупционным практикам в административно-политическом пространстве Волгоградской облас-ти: региональная специфика минимизации модернизационных рисков и угроз». Региональный конкурс РГНФ «Волжские земли в истории и культуре России» 2014 – Волгоградская область.

Presented and justified the importance of public policy as a way of

reconciling the interests of the individual, society and the state. Interpret the meaning of social partnership and cooperation with civil society in the context of political modernization in Russia.

Public policy, civil society the state, social partnership, political modernization.

Постоянное усложнение форм общественной организации неизменно

актуализирует потребность в адекватных средствах и методах государствен-ного управления. Однако взаимопересечение разнонаправленных политиче-ских интересов, реализуемых в различных алгоритмах и моделях политиче-ского развития, обусловливают развитие и широкое распространение кор-рупционных практик в деятельности органов государственной и муници-пальной власти. Следует подчеркнуть, что коррупция – не есть феномен лишь общества современного, в большей степени характерный для совре-менной России. Это скорее «альтернативный механизм» обсуждения и при-нятия значимых властных решений, воспроизводящийся в переходных, трансформирующихся обществах в условиях низкой легитимации «офици-альных» инструментов государственного регулирования, не соответствую-щих быстро меняющимся условиям.

Тем не менее, имманентность феномена коррупции во взаимоотношени-ях общества и власти отнюдь не подразумевает её «легализацию» под видом различного рода лоббистской деятельности и т. п. Более того, чрезвычайно важным представляются меры по снижению её воздействия на принимаемые управленческие решения, но не выражающиеся в терминах «запретов» или «борьбы». Это обусловливает социальный запрос на публичность, откры-тость, гласность, прозрачность и подотчетность осуществляемой государствен-ной политики, обеспечивающей условия для участия граждан в политическом процессе. Без развитой сферы публичной политики и гражданского участия в принятии властных решений, без активизации общественных ресурсов, кон-куренции творческих идей, любые, даже самые положительные импульсы

252

«сверху», будут сталкиваться с объективными социальными, экономическими и политическими ограничениями, оставаясь «благими пожеланиями».

В силу своей широты и многогранности, а также непосредственной взаимосвязи с обеспечением политического управления, феномен публичной политики выполняет важнейшую задачу «увязывания между собой» различ-ных сегментов человеческого сообщества, социума и власти. Более того, в современных динамичных и разнонаправленных политических процессах роль публичной политики и публичной сферы всё более возрастает, что обу-словлено постоянным пересечением и взаимоналожением задач государст-венного управления и общественной самоорганизации, определяемых потребностями и интересами личности – общества – государства. Следова-тельно, по убеждению авторов, развитие сферы публичной политики и усло-вий коммуникативного взаимодействия социума и власти является более эффективным средством минимизации коррупции, нежели борьба с ней запретительными методами.

Формирующаяся на стыке гражданского общества и государства пуб-личная политика представляется одним из наиболее эффективных механиз-мов гражданской политики, т. е. открытого согласования интересов населе-ния в процессе обсуждения, принятия политических решений, легитимной их реализации органами исполнительной власти и контроля результатов. При этом особенно важными становятся механизмы обеспечения обратной связи между обществом и государством, с помощью которых субъекты политики (коллективные и индивидуальные) формулируют и представляют в органах власти общественное мнение. Институты государства, прежде все-го бюрократический аппарат, в свою очередь, своевременно реагирует на предложения и требования населения, его интересы и потребности, фак-тически «улавливая» значимые тренды развития, корректируя и легитимируя управленческие решения.

Для современной России, занимающей низкие позиции в мировых «коррупционных» рейтингах и находящейся в процессе системной модерниза-ции, особенно важны механизмы прямой и обратной связи между обществом и государством, позволяющие, по словам Л. И. Никовской, не только улавли-вать актуальные тенденции, своевременно корректировать антикоррупционную государственную политику и канализировать социальный протест, накопив-шееся общественное недовольство, но также населению верить в дееспособ-ность института представительства интересов, в возможность влияния на принятие социально значимых решений. Очевидно, что для этого требуется модернизация и в структуре отечественного государственного управления, основанного на жёсткой властной вертикали, в направлении расширения дей-ствия принципов конкурентности, плюрализма, открытости, диалога – т. е. тех принципов, на которых должно основываться развитие институтов граждан-ского общества. Способность органов власти, бизнес-сообщества и иных гражданских ассоциаций к партнёрству и консолидации – одно из важней-ших условий внедрения и стимулирования инноваций, преодоления техноло-гической отсталости и повышения качества жизни в России.

253

Таким образом, разрешение постоянно возникающих социальных проблем требует совместного участия и взаимной поддержки органов госу-дарственной власти и институтов гражданского общества. Очевидно, что в условиях демократических преобразований в нашей стране за последние десятилетия выработаны определённые механизмы публичного взаимодей-ствия институтов гражданского общества и государства, к основным из ко-торых относится «социальное партнёрство». Социальное партнёрство как основа сотрудничества и взаимодействия между органами государственной власти и структурами гражданского общества по своей сути – наиболее эффективный способ реализации публичной политики. Следовательно, на-лаживание конструктивного коммуникативного взаимодействия между го-сударственными структурами, коммерческими организациями, некоммерче-ским сектором в пространстве публичной политики выступает определяю-щим фактором антикоррупционной политики и успешной модернизации в России в интересах всего населения как конечного получателя обществен-ных благ и потребителя социальных услуг.

А. В. Холомеева ФГАОУ ВПО «Волгоградский Государственный Университет»


НАЦИОНАЛИЗМ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ МОЛОДЁЖИ

Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 14-33-01202.

The structure of this work assumes the analysis of an internal political situation on the basis of a comparative retrospective of manifestation of nationalist sentiments among youth in modern Russia. As subject of the scientific analysis the nationalism as a factor of formation of political identity of youth in the Russian acts. The methodical basis was made by komparativistsky and sociological methods.

Рolitical identity, youth, nationalism.

В современных публицистических и научных работах, посвящённых осмыслению политической реальности, особую важность приобретает поня-тие идентичности. Отметим, что для данного понятия характерна много-значность и неопределённость, что представляет собой препятствие для изу-чения многих политических явлении.

Так, в современном научном дискурсе концепт идентичности применя-ется для указания как на феномен субъективно переживаемой человеком це-лостности, так и на преемственность собственного «Я», на феномен самооп-ределения через групповую принадлежность, на существование у человека чувства принадлежности к группе. Также на него ссылаются при изучении феномена создания и поддержания общностей, «воображения» групповых границ, что определяет его тесную связь с явлением национализма [2].

254

Учёт всех приведённых значений в одном понятии при том, что оно используется при решении отличных от друг друга исследовательских задач, вызывает ряд проблем. Делает сложной ситуацию тот факт, что во многих работах, как зарубежных, так и отечественных исследователей, понятие ис-пользуется без необходимой конкретизации.

Однако, данное исследование требует операцианализацию термином, и потому наиболее оптимальным было принято следующее определение Э. Эриксона: «Идентичность – чувство самотождественности, собственной истинности, полноценности, сопричастности миру и другим людям, а так же чувство обретения, адекватности и стабильного владения личностью собст-венным «Я» независимо от изменений последнего и ситуации, и способность личности к полноценному решению задач, встающих перед ней на каждом этапе развития» [7].

В научных направлениях, изучающих человека, понятие идентичности представляется в виде трёх главных модальностей.

Психофизиологическая идентичность представляет собой преемствен-ность и целостность психических и физиологических свойств и процессов организма, благодаря которой он проводит различие между своими и чужи-ми клетками. Наиболее наглядно это показывается в иммунологии.

Социальная идентичность представляет собой осознание и пережива-ние личной принадлежности к определённым общностям и социальным группам. Осознание себя как части социальной общности даёт человеку воз-можность чувствовать себя не просто биологической особью, а социальным индивидом и личностью, что, в свою очередь, позволяет ему оценивать свои социальные связи и принадлежности в терминах «Мы» и «Они». Таким об-разом, идентификация означает процесс опознания того качества, на основ-ных принципах которого отличность может быть причисляется к какому-либо типу, а также процесс эмоционального и иного самоотождествления человека с другим человеком или группой.

Самоидентичность, или личная идентичность – это целостность и пре-емственность жизнедеятельности, мотивов, целей и жизненно важных уста-новок личности, определяющей себя субъектом деятельности. Это не пред-ставляет собой определённую черту или набор черт, которыми располагает индивид, а его самость, отрефлексированную в терминах своего жизнеопи-сания. Она выявляется не столько в поведении субъекта и ответах на него других людей, сколько в его способности продолжать и поддерживать некий нарратив, историю личного Я, сохраняющего своё единство, несмотря на ва-риацию отдельных её элементов.

В целом, суммируя основные направления изучения идентичности, считаем нужным определить ключевые моменты в интерпретации феномена идентичности.

1. Идентичность является динамическим образованием. В первую оче-редь, это процесс непрерывного, постоянного формирования «Я». Обладать идентичностью – значит чувствовать свою устойчивость вне зависимости от конкретной ситуации, единство прошлого, настоящего и будущего, согла-

255

сованность собственной непрерывности и признания этой непрерывности другими людьми. Идентичность развивается на протяжении всего периода человеческой жизни. Её созревание не возможно без преодоление кризисов. Данный процесс проходит в двух направлениях: прогрессивном и регрессив-ном. Трансформация идентичности зачастую обусловлена социальным окружением индивида.

2. Идентичность является сложным личностным образованием, имею-щим многоуровневую структуру. Как правило, выделяется два уровня иден-тичности – личностный и социальный. Личностная идентичность представля-ет собой ощущение человеком собственной неповторимости, уникальности своего жизненного опыта, тождественности самому себе. Социальная иден-тичность определяется как внутренняя солидарность человека с социальны-ми идеалами и стандартами. Проблема соотношения личностной и социаль-ной идентичности остаётся по-прежнему открытой. Согласно Э. Эриксону, идентичность выступает в качестве интегративного образования, помогаю-щего человеку объединить в единое целое представление о себе как об инди-видуальности, и о себе как о члене социума.

3. Переживание идентичности становится актуальным в определённые моменты биографии человека. Идентичность возможно рассматривать как процесс решения жизненно значимых проблем. При этом в формировании структуры идентичности каждое принятое решение по поводу себя и своей жизни будет оставлять след в качестве её элемента.

Эриксон утверждает, что в течении жизни у человека имеет место быть ряд психосоциальных кризисов. Так, выделяются восемь стадий развития идентичности. На всякой стадии индивидом отдаётся предпочтение одной из двух альтернативных фаз решения возрастных и ситуативных задач разви-тия. Характер выбора оказывает влияние на всю последующую жизнь в зна-чении её успешности и неуспешности.

Так, кризис, который связан с необходимостью самоопределения, на этапе юности испытывает каждый индивид. Он предстаёт как серия лич-ностных и социальных избраний и идентификаций. В случае несвоевремен-ного разрешения этих задач, у молодого человека вырабатывается неадек-ватная идентичность. Диффузная, размытая идентичность представляет собой состояние индивида, когда не сделано важнейшего выбора, например, в вопросе семейной жизни, что формирует его образ «Я» неотчётливым и неясным. Неоплаченная идентичность является состоянием индивида, когда молодой человек принял предопределённую идентичность, пропустив трудный и мучительный процесс самоанализа. Индивид уже введён в систе-му взрослых отношений, однако данный выбор сделан не осмысленно, а под внешним воздействием или по готовым шаблонам.

Термин «фактор» означает движущую силу какого-либо процесса, определяющую его характер или отдельные его черты. Национализм, безус-ловно, является таким фактором в формировании политической идентичности молодёжи. Каждый индивид обладает той или иной национальной идентично-стью, соответственно, идентифицируя себя с той или иной нацией, он считает

256

себя её полноправным членом. В свою очередь, одной из характерных черт нации является её представление о себе как о политическом сообществе. Общепринятым является утверждение, что каждый индивид является одно-временно членом нескольких социальных и культурных общностей. Так, обладая национальной идентичностью, индивид не может не обладать иден-тичностью политической. Играя большую роль в ценностных приоритетах индивида, национальная идентичность, как правило, приводит к обострению, национальных чувств, соответственно, к национализму. В данной схеме именно национализм задаёт пути формирования идентичности политической.

Таким образом, в зависимости от типа групповой принадлежности принято выделять следующие виды идентичности – профессиональную, гра-жданскую, этническую, политическую, религиозную и культурную. В дан-ном исследовании особый интерес представляет политическая идентичность.

Особенности поведения людей с политической идентичностью вызыва-ют интерес у политологов к проблеме её формирования. Отметим, что в реше-нии этой проблемы ключевым является изучение характеристик этого фено-мена: какие существуют виды политической идентичности, каков механизм её формирования, как она проявляется в реальном политическом поведении. Таким образом, определяют следующие виды политической идентичности.

1. Групповая политическая идентичность. Отличительной чертой явля-ется то, что индивид определяет себя как члена определённой политической организации, он разделяет её программные цели, ему понятны и близки взгляды и интересы других членов этой организации, он готов принимать участие в совместных акциях и сопереживает им. Отмечается, что в общест-ве сравнительно малое число людей, обладающих данным видом политиче-ской идентичности. В основном носителями являются активисты политиче-ских партий и организаций [6].

Следует отметить, что вступление в политическую организацию ещё не означает автоматического формирования соответствующей идентичности. Таким образом, численность людей, обладающих групповой политической идентичностью, не равняется численности представленных в обществе пар-тий и организаций.

2. Референтная политическая идентичность. Представленный вид идентичности присутствует, когда индивид среди коллективных субъектов политики выделяет определённую группу, рассматривает её как значимую для себя, ориентируется на нормы и ценности этой группы, хотя не является включённым в соответствующую политическую организацию.

3. Персонифицированная политическая идентичность. Является осо-бым видом идентичности, который заключается в появлении особого эмо-ционального отношения к конкретному политическому лидеру, выражающе-гося в сопереживании, желании подражать ему, поддерживать его.

В политической идентичности также выделяют групповой и индивиду-альный уровни [5]. Соотнесение индивида себя с определённой политической группой или позицией предполагает индивидуальную политическую идентичность. Под чувством групповой сплочённости, основывающейся

257

на приверженности групповым социально-политическим ценностям, идеоло-гическим ориентациям и/или обладании общим (сходным) политическим статусом понимают групповую политическую идентичность.

Определяют также идентичность по объекту идентификации с опреде-лённой группой. Так, выделяют идентичность члена партии, группы интере-сов, идеологического течения, жителя региона или города, гражданина госу-дарства и т. п. Индивид обычно обладает смешанной идентификацией. Житель Ленинска, к примеру, может испытывать чувство идентичности одновременно как с либералами, так и с жителями посёлка. Преобладание политической идентичности, связанной с принадлежностью к определённой социальной группе, местному поселению региону, может быть и в странах, не обладающих всеми чертами современного государства, где процесс формирования нацио-нальной идентичности является незавершённым, где имеются особые тради-ции и большие социальные, региональные, культурные противоречия.

Формирование ситуационной политической идентичности совершает-ся под влиянием факторов внешнего влияния, зачастую связанных с манипу-лированием людьми. Чаще всего её формирование связано с проблемой выбора определённой политической позиции, лидера в конкретной ситуации. Наиболее подвержены постороннему влиянию в формировании молодёжь и пожилые люди. В частности, причиной того, что молодёжь является наи-более подверженной группой, является тот факт, что у данной социальной группы мало жизненного опыта, и она является зависимой от социального окружения. Ситуационная политическая идентичность является основой для дальнейшего формирования базисной политической идентичности. Оно направлено на осмысление политических позиций, выстраиваемых с учётом политического опыта и оценки политической ситуации. Принятие тех или иных политических установок ведёт к формированию надситуационной политической идентичности.

Выстраивание политиками модели политических и общественных взаимоотношений, усвоение которой приходит с усвоением обществом определённых политических ролей, является одним из направлений форми-рования политической идентичности. Так, молодёжная социальная группа представляет собой группу людей, которая только начинает входить в поли-тическую жизнь, а значит, и остро нуждается в том, чтобы признали её зна-чимость, что, в свою очередь ведёт к осознанию молодёжью того, насколько важным является поиск и усвоение своей индивидуальной политический роли. Таким образом, это одна из причин, почему молодёжная группа харак-теризуется большим стремлением включиться в политические и обществен-ные взаимоотношения.

Другим направлением формирования политической идентичности, особенно ярко относящимся к молодёжи, является вывод личности из кри-зисного состояния. Политическая идентичность способствует определению норм, ценностей и позволяет индивиду сориентироваться в обществе и в по-литической среде.

Выделяют четыре основных этапа формирования политической иден-тичности.

258

1. Появление интереса к определённым политическим позициям, лиде-рам, партиям.

2. Формирование ситуационной политической идентичности. 3. Принятие определённой политической позиции, построение базис-

ной политической идентичности. 4. Появление личностной политической идентичности, которая возни-

кает при достаточно глубоком осознании сформированной политической по-зиции и её полном принятии [4].

При формировании политической идентичности могут появляться оп-ределённые препятствия, которые могут усложнить идентификацию или привести к её прерыванию. Таким образом, у человека могут поменяться взгляды или он откажется от принятой идентичности, что приведёт к изме-нению направленности идентификации. Поиск индивидом иных путей иден-тификации при его стремлении соотнести себя с какой-либо уже оформив-шейся в политическом отношении группой, установки которой противоречат его установкам, представляет собой особое направлением формирования политической идентичности. Политическая идентичность индивида также мо-жет быть основана на навязывании ему тех или иных политических идеалов.

В связи с вышесказанным, считаем нужным уточнить содержание понятий «формирование» и «конструирование».

Формирование представляет собой процесс усвоения особой сферы общественного опыта, но отличной от овладения знаниями, умениями и про-чим, т. к. в результате этого усвоения совершается вырабатывание новых мотивов и потребностей, их преобразование и соподчинение. Добиться этого путём простого осваивания является неосуществимым, поскольку это были бы мотивы знаемые, но по-настоящему не функционирующие. Новые потребности и мотивы, их соподчинение появляются при переживании или проживании. Этот процесс совершается только в реальной жизни, характер-но всегда эмоционально насыщен, часто бывает субъективно творческим.

Конструирование же является методом формообразования, основан-ным на точных расчётах физических свойств и функций объекта, в данном случае личности. Конструирование составляет один из этапов процес-са проектирования. Цель конструирования – организация оптимальной функ-циональной связи социальных элементов.

Большинство исследователей при всём разнообразии своих оценок и представлений о значимости идеологии сходятся в том, что идеология, в том числе и в особенности национализма, является действенным инстру-ментом, способным вырабатывать определённые цели политического разви-тия, обеспечивать укрепление власти.

Пояснить истоки участия современных молодых людей в политике по-зволяет исследование представлений различных групп молодёжи о своём месте в современной политической жизни, а также скрытых причин появле-ния таких представлений.

Отмечается, что политическое участие молодёжи остаётся на достаточ-но низком уровне. Тем не менее это не демонстрирует отсутствие политиче-ского самоопределения и политической заинтересованности в данной группе.

259

Важным является выявление содержания, а также основания конструирования политических идентичностей молодёжи через сопоставление поведения отно-сительно политически пассивной и активной части этого поколения.

Сравнивая идеологическую составляющую в трёх возрастных группах (от 18 до 35 лет, от 35 до 55 лет, от 55 лет и старше), можно придти к выво-ду, что для анализируемой совокупности молодых людей строение их идео-логической идентификации состоит из распределения похожих и отличных от других групп политических убеждений. Так, в своих суждениях об эконо-мическом равенстве (нивелирование неравенства в доходах) молодёжь бли-же к пожилым людям, нежели чем к представителям среднего возраста, по всей вероятности, вследствие значительного недовольства своим эконо-мическим положением [3].

Исключительно «молодёжный» фактор – «социальная автономия» – показывает отрицательное отношение молодёжи к внешнему контролю со стороны социальной системы и приоритет независимости. «Социальная автономия» являет собой стратегию психологического выживания молодёжи как группы, входящей во «взрослый» мир и требующей понимания, призна-ния, учёта своих интересов зачастую агрессивными средствами. У них ещё достаточно мал багаж как теоретического, так и эмпирического знания, по-этому на их сознание оказывают влияние непосредственное окружение и внешнее давление. Например, около четверти молодых людей стран Запада может поменять свои партийные пристрастия в течение двух месяцев [4].

Значение либеральных идей для молодых и пожилых примерно одно и то же – невысокое, при этом оно значительно выше для людей среднего возраста. Тем не менее либерализм молодых и более старших имеет отличия [3]. Помимо совместного разделения суждений о полезности сотрудничества со странами Запада и непозволительности единоличной власти, у молодых идеология либерализма носит оттенок индивидуализма, а более старшие обозначают в ней скорее экономические стороны.

Нормативно-ценностная регуляция социальных отношений как фактор идеологической идентификации выражается у молодых и пожилых также не-одинаково. Для молодёжи это, скорее, тяга к принятию принципов некоторых социальных ограничений на желаемую «автономию», может быть не столько на свою, сколько на чужую [5]. Оно менее значимо, чем для пожилых людей, для которых это выражается в надежде поддержку и защиту со стороны об-щества с соответствующей институционализацией социальных гарантий. В обоих случаях признание необходимости нормативно-ценностной регуля-ции социальных отношений выявляется как проблема успешной социальной интеграции новых поколений или ресоциализации старших.

Не выявляется у молодёжи в отличие от других групп такой фактор идеологической идентификации, как «недоверие государству». Это не означа-ет её доверие к государству в полной мере, а скорее указывает на то, что тако-го вопроса, как правило, не стоит. По всей вероятности, дело здесь в неболь-шом личном опыте отношений с государством или даже наклонности как можно меньше иметь с ним дел (до определённого времени, например, пока молодой человек не имеет собственности или не отправляет ребёнка в школу).

260

Полученные данные свидетельствуют, что многочисленные комбина-ции идеологических самоидентификаций в большей или меньшей степени сопоставлены с представленными на политической арене лидерами или пар-тиями [4].

Для молодых людей, не изъявляющих особого интереса к политике, в факторном анализе наиболее различимо действие двух факторов: негатив-но выраженной «нормативно-ценностной регуляции социальных отноше-ний» и позитивно выраженного названного нами фактора «социальной авто-номии». Эти позиции можно представить как взаимосвязанные, т. к. излишне сильный «уклон» в ценности собственного эгоистического существования понижает необходимость в социальной регуляции тех отношений, в которые вступает индивид. В частности, это проявляется в нежелании принимать участие в общественно-политической жизни общества.

Однако, ошибочно полагать, что формирование политической иден-тичности является только результатом случайных обстоятельств, в которых оказывается индивид, в частности представитель молодёжи. Большую роль играют внешние факторы, не подвластные индивиду, но подвластные пред-ставителям политической сферы. Отметим, что политическая идентичность формируется как результат коммуникативного взаимодействия государства и общества, интеллектуалов и политической элиты. В свою очередь, с точки зрения внешних факторов, эффективность строительства идентичности зави-сит от используемых конструктивных средств, находящихся во властном распоряжении, но в большой степени позитивная идентичность зависит от действенности пиара, маркетинга, рекламы.

В данном ключе особый интерес для формирования изучаемой иден-тичности представляет национализм. Национальная принадлежность лично-сти как специфическая форма общественных связей представляет собой сложное явление. Она включает специфику социальных отношений, социаль-ных институтов, традиций, имеющих место в данной национальной общно-сти. Политическую идентичность, сформированную через национальный фак-тор, следует понимать как социально-политическую сконструированную форму (само)презентации индивидов, находящих своё выражение в интерио-ризированной (имплицитной) совокупности схем поведения, познания и вос-приятия, где центральным элементом выступает национальное государство.

Так, М. Игнатьеффым выделяется два механизма конструирования идентичности [1]. С возможностями «большинства» связывают первый, оп-ределённый им. Инструментами конструирования определяются: государст-венный язык, государственные границы, государственная программа, госу-дарственные праздники, символика, т. е., всё то, что У. Кимлик называет «проектом национального строительства» – nation-building project. «Оттал-кивание» меньшинства от культуры большинства образует второй механизм. При этом существует парадокс, который заключается в том, что чем ближе находится указанный «иной», тем агрессивнее характеризуется настроение меньшинства, т. к. «не те общие элементы, которые объединяют людей друг с другом, определяют их восприятие своей идентичности, но именно те мар-

261

гинальные «меньшие» различия, которые их разделяют». Этот метод М. Иг-натьефф называет «нарциccизмом меньшиx различий», или «синдpoмом Каина и Авеля».

Наиболее распространёнными способами конструирования политиче-ской идентичности, исходя из выявленных направлении идеологических идентификации молодёжи на массовом уровне политического участия, являются следующие:

- непосредственно идеологический способ, по принципам экономиче-ского равенства и либерализма;

- инструментальный (адаптационный) способ, по принципам социаль-ной автономии и ценностно-нормативной регуляции социальных отношений.

Часть основной гипотезы исследования об идеологических основаниях конструирования политической идентичности молодёжи на массовом уровне политического участия в целом подтвердилась.

В целом гипотеза исследования об идеологических основаниях конст-руирования полит-идентичности молодёжи на массовом уровне политиче-ского участия подтверждается, однако данные идеологические основания включают в себя качественно разные составляющие: интериоризированные изменчивые конъюнктурные комплексы идеологем и принципы социализа-ции молодого поколения, также выраженные в идеологемах.

У представителей молодого поколения, которые планируют сделать политическую деятельность своей профессией процесс политической иден-тификации, подразумевает основательное определение своей политической позиции в идеологическом и поведенческом плане.

Особенно важная часть относится к самоопределению относительно позитивных и негативных референтных групп в области политики. При этом выбор «своих» и «чужих» зависит от намеченных целей и предполагаемых средств их достижения и имеет ряд оснований.

1. Идеологическое значение определения «своих» и «чужих» в полити-ческом пространстве связано, как правило, с мировоззренческой позицией молодого человека в отношении к обществу, и сходится в основном с идео-логией «своей» группы, а также может состоять в необходимости предъя-вить и обозначить определённую культурную «метку», в противном случае «свои» просто не признают.

2. Выделение референтных групп по ценностному основанию отлича-ется от идеологического не затрагиванием совокупности основополагающих идей политического течения. Здесь важной является определённая домини-рующая политическая ценность (к примеру такая как «защита интересов населения»), которой индивид руководствуется при соотношении себя с ка-кой-либо политической группой. С функциональной стороны это имеет направленность на определённое политическое позиционирование (мимик-рию) и самореализацию на основе своей мировоззренческой картины.

3. Ориентацию индивида на включённость в структуру и, как следст-вие, определённый статус в партии содержит организационное основание

262

выделения референтных групп. Успешная деятельность в интересах партии и стремление индивида получить и закрепить свой статус в организации является оптимальным путём роста в каждой конкурентной среде.

4. Приоритет определённых задач в политической сфере с направлен-ностью на действия других участников политического процесса, которые могут, в свою очередь, полностью отражать либо полностью отличаться от личных интересов агента, участвующего в политике, отражается ситуа-тивностью при выборе референтной группы.

5. В случае, когда индивид определяет «свою» или «чужую» группу, ориентируясь, прежде всего на её лидера, определяется персонифицирован-ное основание выделения референтных политических групп.

6. Склонность к поиску единомышленников, как правило, не имеющих политических интересов, но интересующихся общественно-политическими проблемами ради самого факта общения с ними, определяет «куоммуника-тивное» основание ориентаций на референтные группы.

В рамках ориентированности на определённую референтную группу активный участник политических отношений, вероятно, будет соблюдать экономические, социальные, политические принципы устройства общества, которые, как правило, являются его глубокими личными убеждениями. Так-же он будет использовать неформальные и формальные связи в группе и в большей или меньшей степени ориентироваться на близкого по ценност-ным ориентациям политического лидера. Более того, отмечается, что для достижения поставленных перед собой задач, таких как продвижение соци-альных идей, карьерный рост, самореализация и развитие личности, под-держка влиятельной организацией, каждый активист, как правило, выраба-тывает своё «know-how» (ценности профессии, моральные принципы, чей-либо авторитет и т. д.) [5].

Совокупность оснований референтных групп, используемых средств и целей политической деятельности является индивидуальным для каждого информанта. Комбинацию указанных элементов можно считать индивиду-ально сконструированной моделью политической идентификации и сущест-венным элементом практик действия. Одни из самых распространённых моделей политической идентификации среди информантов включают в себя самоопределение относительно организационных, идеологических, ситуа-тивных и ценностных референтных групп при превалирующих целях про-движения идей по устройству общества и/или карьерного роста. При этом приобщение к референтной группе ради достижения своих целей реализовы-вается на основании личных убеждений, формирующих политическое миро-воззрение индивида, и участия в неформальных и формальных отношениях. Соблюдая вышесказанное, индивид приобретает компетентность и некий статус среди значимых политических «других», что способно решить задачу успешной социальной интеграции.

Основная гипотеза относительно особенностей конструирования поли-тической идентичности на индивидуальном уровне в целом подтверждается. Идеологические основания конструирования значительно распространены, но отметим, что они не являются единственными, а в отдельных случаях

263

даже не используются. Это очевидно при выборе разнообразных целей, которые ставят перед собой политически активные молодые люди, и рефе-рентных групп. Однако всякое самоопределение по отношению к референт-ной группе ради достижения своих целей реализовывается на основании реализации глубоких личностных убеждений и участия в неформальных или формальных связях с политически значимыми «другими». Таким образом, на первый план выходит решение проблемы социальной интеграции, адап-тации и самореализации.

Подводя итоги по полученным результатам, можно сказать, что выде-ляется два вида принципов конструирования политической идентичности на массовом и индивидуальном уровне политического участия.

Идеологические принципы представляют собой интериоризированные (в большей или меньшей степени) когнитивные конструкции, которые формируются на основе личного опыта индивида и информационного воз-действия каналов политической социализации. На массовом уровне это представлено конкретными идеологемами, которые описывают желаемые социальные, политические, экономические и др. устройства общества. На индивидуальном уровне это представлено глубокими личными убежде-ниями, связанными с планами по продвижению идей, которые полагаются как общественно-значимые.

Инструментальные принципы выражают предполагаемый индивидом (или предлагаемый обществом как системой социальных институтов) способ социальной интеграции и адаптации в современное общество. Осуществление подобных принципов предполагает использование как формальных, так и не-формальных социальных (или индивидуально-групповых) связей, трансфор-мируя или закрепляя сложившуюся социально-политическую систему.

Таким образом, в данном исследовании политическая идентичность молодого человека является не просто позицией индивида в политическом пространстве, выраженной в электоральном поведении или других видах политического участия (или неучастия). Это, прежде всего, когнитивная мо-дель совершающихся социально-политических процессов, сформированная на базе интериоризированных идеологем и под воздействием особенностей социальной интеграции и адаптации индивида в обществе.


1. Ignatieff, M. Nationalism and Toleration / M. Ignatieff // The Politics of Tol-eration, Edinburgh University Press. 1999. 447 р.

2. Воропаева, Т. С. Идентификация как механизм формирования этническо-го самосознания / Т. С. Воропаева // Мир психологии и психология в мире. 1995. № 1. С. 712.

3. Дробижева, Л. М. Российская и этническая идентичность: противостояние или совместимость /Л. М. Дробижева // Россия реформирующаяся. 2002. С. 213–244.

4. Комарофф, Дж. Национальность, этничность, современность: политика самосознания а конце XX века / Дж. Комарофф // Этничность и власть в полиэт-ничных государствах. 1994. С. 67

5. Леонтьев, А. Н. Деятельность. Сознание. Личность / А. Н. Леонтьев. М. : Политиздат. 1975. С. 115.

264

6. Сорокин, О. Особенности формирования политического сознания совре-менной российской молодёжи /О. Сорокин // Власть. 2007. № 8. С. 48–52.

7. Эриксон, Э. Идентичность: юность и кризис / Э. Эриксон. М. : Прогресс. 1996. 876 с.

А. А. Самаркина ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»


ПРИОРИТЕТНЫЕ СТРАТЕГИИ РЕАЛИЗАЦИИ МОЛОДЁЖНОЙ ПОЛИТИКИ В ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ

(ОПЫТ ЭМПИРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ) Defined contents of goverments youth politic in conditions of

modernization of Russian society. Identified priorities of youth politic in local level. Submitted analysis of general priotities strategies of realisation youth politics in Volgograd region.

Youth politic, civilian society, youth, political strategies В условиях модернизационных преобразований российского общества

возникает объективная необходимость разработки и выстраивания научно обоснованной политики во всех его сферах и особенно в молодёжной сфере. В свою очередь, учитывая исторические, социокультурные и этнические особенности современного Российского государства, невозможно унифици-ровать молодёжную политику, не учитывая региональные особенности. Так как подобная унификация может привести к снижению качества молодёжной политики, к сокращению реальных возможностей для реализации молодыми своего человеческого и социально-политического капитала.

Стратегия государственной молодёжной политики в Российской Федера-ции до 2016 г., определила приоритеты, стратегические цели и задачи, отра-зившие новые направления молодёжной политики. В том числе наметились тенденции, связанные с решением проблем её регионализации с учётом укреп-ления общенациональной идентичности. Так, в реализации молодежной поли-тики в нашей стране наметились два основных тренда. С одной стороны, повышение спроса социально-политической, экономической и нормотворческой конкурентоспособности регионов, в том числе и в сфере реализации молодёж-ной политики [3]. С другой, подобная регионализация молодежной политики должна строиться с учётом общенациональной безопасности страны, не спо-собствовать её дроблению и зарождению сепаратистских настроений.

Одним из направлений современной молодёжной политики выступает поддержка и развитие молодёжных социальных проектов как формы артику-ляции и агрегирования интересов молодёжи на основе программно-целевого метода. Стратегия государственной молодёжной политики в РФ до 2016 г. не конкретизирует муниципальную молодёжную политику, но ориентирует на осуществление проектного подхода в реализации молодёжной политики на всех уровнях власти.

265

Так как именно молодёжная политика на местном уровне способна адресно решать проблемы жизнедеятельности и жизнеобеспечения, артику-ляции политических интересов молодёжи на локальном уровне, прежде все-го, по месту жительства, особый исследовательский интерес представляют основные проблемы и приоритетные направления в реализации молодёжной политики на территории Волгоградской области [2].

Для выявления основных проблем и приоритетных стратегий реализа-ции молодёжной политики на территории волгоградской области, нами было проведён опрос студенческой молодёжи г. Волгограда на предмет определе-ния основных приоритетных проблем, а также экспертный опрос со специа-листами в области реализации молодёжной политики.

Прежде чем перейти к анализу социологического исследования по Волгоградской области, стоит обратиться к данным федерального опроса. Так, по результатам репрезентативного общероссийского опроса, проведён-ного фондом изучения общественного мнения в 2013 г. число молодых людей желающих навсегда уехать за границу, достигло 19 %. Подобная от-рицательная динамика связана, по мнению аналитиков ФОМ, именно с теми социально-экономическими проблемами, которые волнуют граждан нашей страны. Стоит особо подчеркнуть достаточно большую долю молодёжи среди опрошенных, желающих эмигрировать – 37 %. В возрастной группе 18–30 лет негативная динамика выглядит следующим образом: в 2007 г. – 23 % молодых, в 2011 г. – 28 %, в 2012 г. – 33 %, в 2013 г. – 37 %.

В данной связи особый интерес представляет мнение участников опроса о волнующих их социально-экономических проблемах российского общества. В качестве таких проблем молодёжь России выделила следующие факторы: «низкий уровень зарплат» (49 %); «недоступность, дороговизна жилья» (33 %), «ситуация в сфере образования» (13 %) и «ситуация с приезжими, мигрантами» (13 %) [3].

Эти данные в целом корелируются с данными по Волгоградской области. Так, в 2014 г. был проведён опрос студентов Волгоградских вузов на предмет выявления основных социально-экономических и политических проблем, которые их волнуют. Проблему занятости и трудоустройства молодежи выделили как основную более четверти опрошенных (27 %), жи-лищная проблема молодёжи беспокоит 21 % респондентов, охрана здоровья (уровень здравоохранения в регионе) – 13 %. Менее 10 % молодёжи в каче-стве приоритетных проблем назвали доступность образования, низкую гра-жданскую и социально-политическую активность молодёжи, преступность и радикальные явления в молодёжной среде.

Данные опроса демонстрируют, что молодёжь как в стране в целом, так и в Волгоградском регионе, в первую очередь озабочена решением во-просов своего ближайшего будущего (после окончания обучения), такими как жильё и трудоустройство.

Отметим, что в регионе существует целый ряд молодёжных программ, часть из которых направлена именно на решение данных проблем. Для опре-деления приоритетных направлений развития молодёжной политики в Вол-

266

гоградском регионе нами был проведён экспертный опрос со специалистами в области реализации молодёжной политики – представителями профильных служб и комитетов, членами политических партий и молодёжных общест-венных организаций.

По результатам проведения фокусированного интервью по приоритет-ным стратегиям реализации молодёжной политики со специалистами про-фильных служб и ведомств нами были получены следующие результаты.

По мнению экспертов, специфика молодёжной политики в зависимо-сти от уровня её реализации (федеральный / региональный) проявляется в следующем. На региональном уровне значимая роль федерации проявляет-ся в вопросах формулирования приоритетных направлений молодёжной по-литики и формировании нормативной базы. Значительно меньше её роль в организации и экономической поддержке текущих региональных меро-приятий. Ведущая роль в формировании и реализации молодёжной политики на территории региона принадлежит органам законодательной и исполни-тельной власти, областным учреждениям, работающим с молодёжью. Также, специалистами профильных служб отмечалось, что специфика состоит ско-рее в методологии реализации молодёжной политики. Так, если на феде-ральном уровне преследуются цели формирования сознания возможности реализации инициатив, которые направлены на решение задач улучшения качества жизни в стране в целом, то на региональном решается задача прикладная – осознание человеком своей полезности, востребованности в обществе и создание условий и возможностей проявить себя.

Экспертами подчёркивалась разница в соотнесении федерального и ре-гионального уровня реализации молодёжной политики в зависимости от страны, субъекта реализации. Так, подчёркивалось, что, например, в со-временной Германии очень развито местное самоуправление (МСУ), что как раз и способствует различию специфики молодёжной политики в регионах страны. Она везде индивидуальна. Как подчёркивает эксперт, специалист Ко-митета по делам молодежи: «Скажу даже больше, в городах она порой отли-чается, и это не смотря на то, что тот или иной населённый пункт находятся в одном регионе. В России же дела обстоят иначе. У нас зачастую принимают концепцию для дальнейшей её реализации во всех регионах в одном направ-лении. Необходимо более тщательно учитывать специфику регионов».

Отвечая на вопрос о приоритетных направлений региональной моло-дёжной политики в Волгоградской области, экспертами выделялись:

– поддержка детских и молодёжных общественных объединений; – поддержка молодых семей в улучшении жилищных условий; – гражданско-патриотическое воспитание молодёжи; – обеспечение отдыха и оздоровления детей и молодёжи, формирова-

ние здорового образа жизни; – развитие детского и юношеского спорта; – развитие толерантности в молодёжной среде. В качестве успешно реализующихся в нашем регионе долгосрочных

областных целевых программы молодёжной политики эксперты отметили такие как «Молодой семье – доступное жильё» на 2011–2015 гг., «Патриоти-

267

ческое воспитание граждан» на 2012–2015 гг., «Профилактика правонаруше-ний на территории Волгоградской области» на 2011–2014 гг., «Духовно-нравственное воспитание граждан» на 2011–2015 гг., а также «Формирование доступной среды жизнедеятельности для мало мобильных групп населения в Волгоградской области» на 2011–2015 гг.

Стоит подчеркнуть, что особое внимание подавляющее большинство экспертов уделили двум программам – «Молодой семье – доступное жилье» и «Формирование доступной среды». Отметим, что при опросе студенческой молодёжи жилищный вопрос выделялся как наиболее приоритетный. В дан-ной связи можно утверждать, что специалисты в области реализации моло-дёжной политики прислушиваются к актуальным трендам, диктуемым соци-ально-экономическими потребностями современной молодёжи.

Из спортивно ориентированных проектов ряд экспертов отметили дос-тижение молодёжного проекта – «Беги за мной», который привлекает в свои ряды всё большее и большее количество активной молодёжи региона.

Экспертами также отмечались проблемы, с которыми сталкиваются органы власти при реализации молодёжной политики в Волгоградском регионе. Большинство отметило недостаточный уровень кадрового и финан-сового обеспечения государственной молодёжной политики на региональ-ном уровне. Также, как основные назывались: отсутствие на федеральном уровне и в абсолютном большинстве субъектов Российской Федерации сис-темы диагностики и комплексного социального мониторинга состояния молодёжной сферы; недостаточная разработанность нормативной базы мо-лодёжной политики; профессиональное самоопределение, трудоустройство и безработица среди самой молодёжи, а также политическая и общественная пассивность молодых людей.

Говоря о достижения в области реализации молодёжной политики в Волгоградской области, по сравнению с другими регионами, эксперты под-черкнули, что Волгоградский регион является одним из лидеров в сфере пат-риотического воспитания молодёжи. Кроме того, на территории региона максимально активно ведётся реализация всех федеральных проектов в об-ласти молодёжной политики, что позволяет на высоком уровне проводить региональные, окружные и федеральные молодёжные форумы.

Также, как важное достижение было выделено сложившееся социаль-ное партнёрство с общественными молодежными организациями в реализа-ции целей и задач государственной молодёжной политики.

Если говорить о взаимозависимости эффективной молодёжной политики и уровня радикальной, экстремистски настроенной молодёжи, то большинство экспертов отметили возможность подобной корреляции, но с некоторыми уточнениями. «Безусловно, такая корреляция может быть проведена, однако данный аспект проблемы требует детального изучения, опыт крупных регио-нов и г. Москва и Санкт-Петербург свидетельствует о том, что даже при максимально возможной системе реализации молодёжной политики мо-гут возникать высоко организованные радикально настроенные группы, в том числе с экстремистскими настроениями» – подчеркнул специалист Комитета по делам молодёжи г. Волгограда.

268

В рамках проведения экспертного интервью была выявлена и роль раз-личных политических институтов в процессах реализации молодёжной по-литики на региональном уровне. Отмечалась роль политических партий, которая была оценена экспертами неоднозначно. Так, часть посчитала роль данных институтов весьма значительной, отметив, что политические партии активно участвуют в реализации молодёжной политики на региональном уровне. Молодёжная политика политических партий направлена на реализа-цию программ партий, в которых формулируются цели и задачи работы с молодёжью, некая идеальная модель (нормативный образ) молодого чело-века, самой молодёжи, которую партия стремится представить всему обще-ству как своеобразный эталон поведения. Направленность действий полити-ческих партий в молодёжной политике определяется её идеологией.

С другой стороны, ряд экспертов был настроен менее позитивно, высказав мнение, что политические партии в регионе не имеют чёткой, раз-работанной, оформленной молодёжной политики. К сожалению, следует констатировать, что молодёжная политика, разрабатываемая и реализуемая политическими партиями, остаётся мало исследованной. В данной связи от-мечалось значение в вопросах помощи в реализации молодёжной политики от НКО и общественных организаций, отчасти ТОСов.

Не менее важный аспект в вопросах реализации региональной моло-дёжной политики – это значение институтов молодёжного самоуправления, молодёжных администраций и парламентов. Оценивая их роль в процессе реализации региональной молодёжной политики, эксперты сошлись во мне-нии, что в целом наличие данных институтов положительно влияет на ус-пешность молодёжных проектов в регионе.

«Главная роль таких организаций состоит не в принятых ими решени-ях (хотя они тоже весьма важны), а в формировании новых профессиональ-ных кадров, кроме того, такие организации являются неким социальным и профессиональным лифтом для молодёжи» – подчёркивает эксперт.

Однако отмечалось, что в регионе данные структуры работают не в полном объёме, что сказывается на их роли в вопросах реализации мо-лодежной политики. Как отметил специалист Комитета по делам молодежи: «Если бы функционирование данных органов молодёжной политики проис-ходило в полной мере, то роль таких структур была бы очень высока. На се-годняшний день молодёжи есть над чем работать, а также необходимо эффективнее взаимодействовать с органами законодательной и исполни-тельной власти в процессе работы в составе Молодёжного парламента и Молодёжного правительства».

Как уже отмечалось, одной из актуальных проблем Волгоградского региона была выделена проблема кадрового обеспечения молодёжной поли-тики. Так, по мнению экспертов, именно кадровому обеспечению любой сферы в нашем регионе следует уделять более тщательное внимание, а мо-лодёжная политика этому только в помощь.

В настоящее время имеется острый кадровый дефицит в сфере обеспе-чения молодёжной политики, который связан именно с отсутствием профес-

269

сиональных кадров, а также отсутствием в университетах подготовки специа-листов по данному направлению. В сравнении, например, с Краснодарским краем, Волгоградская область существенно проигрывает.

В заключительном блоке вопросов экспертам предлагалось предложить актуальные меры, которые могут способствовать повышению эффективности реализации молодёжной политики в Волгоградском регионе. Одной из таких мер было выделено стабильное финансирование и его увеличение, а также подбор квалифицированных кадров. Относительно вопросов финансирова-ния прозвучали предложения дать больше возможностей и финансирования для ТОСов и НКО. В качестве возможности решения проблем кадрового де-фицита в краткосрочной перспективе предлагалось привлечение специали-стов из других регионов. В качестве долгосрочных – работа с вузами города по вопросам подготовки специалистов по работе с молодёжью.


1. Кертман Г. Молодёжь: помыслы об эмиграции – уже не редкость : [Элек-тронный ресурс] / Г. Кертман // Режим доступа : http://fom.ru/blogs/10934

2. Нигматуллина, Т. А. Механизмы формирования современной российской молодёжной политики: региональный аспект / Т. А. Нигматуллина. М. : Nota BeNe, 2013. С. 12.

3. Стратегия государственной молодежной политики в Российской Федерации до 2016 года : [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://vmo.rgub.ru/policy/ act/strategy.php

А. М. Желенков ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»


ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ РАДИКАЛИЗАЦИИ ПРАВЫХ МОЛОДЁЖНЫХ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ДВИЖЕНИЙ

В ЮФО КАК УСЛОВИЕ СТАБИЛЬНОСТИ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 14-33-01202.

In a democratic modernization in modern Russia it is impossible to stop the appearance of radical youth movements. For a stability of society it’s important to create effective methods of counteraction and prevention for this facts – especially in youth sphere.

Radicalism, youth movements, radicalization, political stability, political process.

В условиях демократических и модернизационных преобразований

современного российского общества, процессов утверждения эффективной работы избирательной и партийной системы, преодоления социально-демографического и экономического кризисов невозможно полностью

270

заблокировать появление и развитие общественно-политических движений радикальной направленности. Для обеспечения стабильности и правопоряд-ка в обществе необходима выработка адекватных методов противодействия и профилактики данных явления – особенно в молодёжной среде.

Стоит отметить, что в современном мире наметились новые тенденции и новые формы развития молодёжных радикальных общественно-политических движений, одной из подобных тенденций выступает их радикализация. Со-временные молодёжные право-радикальные движения проходят сложный процесс субкультурной идентификации. Реалии российского общества, вы-нуждающие их к маргинальному существованию, побуждают их участников и лидеров к конструированию собственных коммуникативных систем и новых радикальных практик [3]. Данные системы и практики включают особое ми-ровоззрение, специфическую ментальность, идеологию, символику (язык, жесты, атрибутика), которые являются средствами трансляции групповой традиции и способом передачи информации. Социальной базой существова-ния таких сообществ выступают определённые слои молодёжи с отсутствием серьёзного жизненного опыта и желанием утвердиться в обществе. Мотивами участия молодёжи в деятельности данных организаций являются: мотивы достижения властного статуса, личностный рост, а также улучшения матери-ального положения через деятельность в данных структурах [2].

Проблема радикализации молодёжных движений актуальна для раз-личных регионов нашей страны, в том числе для Южного Федерального округа. В данной связи актуализируется необходимость выработки адекват-ных механизмов противодействия данному явлению для сохранения полити-ческой стабильности региона. Для решения данной задачи автором был проведён экспертный опрос. В качестве экспертов выступили специалисты профильных служб и ведомств по борьбе и профилактике радикализма в молодёжной среде Южного федерального округа (сотрудники Центра про-тиводействия экстремизму, советники ректоров по молодёжной политике высших учебных заведений ЮФО, специалисты региональных Комитетов по делам молодёжи, представители политических партий, а также предста-вители молодёжной администрации).

По результатам проведения экспертного опроса со специалистами про-фильных служб и ведомств по борьбе и профилактике радикализма в моло-дёжной среде Южного федерального округа нами были получены выводы, позволяющие предложить ряд механизмов по профилактике и противодей-ствию радикализации молодёжи.

Так, в рамках исследования эксперты отнесли к «радикальным» взгля-ды как левого, так и правого крайнего спектра: радикально коммунистиче-ские, анархистские, националистические, неофашистские. «Радикальные действия направлены на реализацию таких взглядов, как силовые, выходя-щие за рамки легитимности и легальности методы, несанкционированные митинги, погромы, драки, убийства и т. п» – отметил сотрудник Центра противодействия экстремизму г. Волгограда. «Призывами к насилию,

271

насильственными действиям (в отношениях представителей другого этноса, конфессии, другой социальной группы) – физических и вербальных» считает радикализм специалист Комитета по делам молодёжи города Астрахани.

Эксперты также отметили, что радикализм – это общественно-политическое явление, выражающееся в крайних формах проявления про-теста либо в радикальных методах. Это близко с понятием девиации. Пове-дение, отличающееся от общепринятых норм, сопровождающееся примене-нием насилия либо общественно-опасных норм. Если говорить о политическом радикализме, то это то же самое, но применительно к политике. Политиче-ские радикалы – это люди, которые распространяют радикальные лозунги. Такой пример политического радикализма отмечает эксперт из Волгограда: «Кто-то говорит: «давайте отдадим землю крестьянам», а кто-то добавляет: «и перебьём помещиков» – это уже радикализм. Или «давайте ужесточим миграционную политику», а радикалы говорят: «давайте выгоним всех мигрантов». Кроме того, во время выступлений или митингов люди, которые пытаются вступить в столкновение с полицией или с другими участниками акции, – также радикалы».

Подчеркнём, что абсолютное большинство экспертов оценивает ради-кализм как негативное явление. В свою очередь, оценивая такое явление, как «радикализация молодёжи» (молодёжных движений), и актуальность данно-го явления для современного российского общества, эксперты сошлись во мнении, что в России можно говорить скорее о негативной динамике. Говоря о причинах, сотрудник центра противодействия экстремизму г. Вол-гограда отметил: «Радикализация молодёжи» предполагает активное вовле-чение молодых людей в деятельность радикальных организаций и соверше-ние ими таких действий, как политические преступления и др. Для совре-менной России такое явление весьма актуально, т. к. ситуация режимных трансформаций и кризисов смещает взгляды общества к краям идеологиче-ского спектра, и молодёжь является той категорией граждан, которая наибо-лее чувствительна к подобным настроениям».

Также как радикальные практики молодёжи отмечались – участие в националистических группировках / движениях – прорусских (в нацио-нальных регионах – ориентированных на поддержку титульного этноса).

Говоря о радикалах в Волгоградском регионе, представитель моло-дёжной администрации г. Волгограда высказал мнение, что их как таковых нет, есть просто девиантные элементы. Эксперт подчеркнул, что в офици-альном политическом процессе нет места радикалам, т. к. существуют опре-делённые институциональные ограничения для их попадания туда. Тем не менее в регионе для данных элементов есть своя политическая ниша, например, монархисты, националисты и прочие.

Социально-политические условия, в наибольшей степени способст-вующие радикализации молодёжи в современной России, по мнению экс-пертов, являются характерными не только для России, но и для всех трансформирующихся обществ. Это социальная незащищённость, финан-

272

совое неблагополучие, неустойчивость политической системы, режимные трансформации, рост националистических настроений и идей, их популяриза-ция в обществе.

Такие проблемы, как «делегитимация политического режима, коррупция, экономическая неэффективность, большой разрыв между реальным уровнем жизни населения и декларируемым властями, этно-конфессиональная напря-жённость, разрыв между декларируемой толерантностью и практикой дис-криминации по национальному признаку», видят основными эксперты из центра противодействия экстремизму. Влияние наследия прошлого, тако-го как неадекватная национальная политика эпохи СССР и начала 1990 гг. (в семье вполне могут передаваться рассказы о дискриминации членов семьи по национальному признаку в прошлом, молодой человек вполне может проецировать эту проблему на современность), считает не менее важными советник ректора по молодёжной политики высшего учебного заведения г. Ростова-на-Дону.

Отмечалась проблема отсутствия или неэффективной работы артику-ляции и агрегирования политических интересов через официальные инсти-туты, и, как следствие, появление попыток радикализации практик. «В Рос-сии в целом радикализм – это достаточно актуальная и востребованная идео-логия, поскольку большинство населения не имеет возможности проводить свои групповые интересы через официальную политику, единственным выходом они видят радикализм. Радикализм востребован, но вопрос в том, насколько он применим. Если посмотреть на опросы, то в среднем лишь один из 1 000 готов на столкновения с сотрудниками полиции. Тем не менее градус радикализма увеличивается в моменты каких-то кризисов или терак-тов. Это можно было видеть в Волгограде после теракта» – подчеркнул эксперт, представитель политической партии г. Волгограда.

В свою очередь, общий уровень распространения радикальных на-строений в современной России на основании экспертного опроса можно определить как достаточно высокий, но не критический. Такая оценка связа-на с фиксированием актуальной ситуации: отдельные, хотя и весьма опасные акции, являются индикатором наличия и распространённости радикальных настроений в обществе, однако они по-прежнему остаются радикальными, не осуществляемыми в рамках государственной политики.

В свою очередь, отмечая динамику радикальных настроений, эксперты высказали мнение, что их становится больше, и связано это с ростом правого националистического движения, приобретающего свою популярность на фо-не центристских умеренных взглядов и презентующего себя как активного и смелого «решателя» всех существующих в государстве проблем. В силу эмоциональности молодёжного восприятия, именно правые националисты с готовностью поддерживают именно такие «смелые» обещания», подчерк-нул эксперт, представитель молодёжной администрации г. Краснодара.

Выделяя социально-демографические группы, наиболее активно под-держивающие радикальные взгляды в нашей стране, эксперты сошлись

273

во мнении, что к радикальным настроениям в большей степени склонны мо-лодые люди в возрасте от 15 до 25–30 лет, а в рамках её – молодые люди мужского пола, т. к. именно они более радикальны и более деятельны в от-стаивании своих взглядов. Как отмечает в данной связи советник ректора по молодёжной политике Волгоградского государственного университета: «Политический протест демонстрирует активно молодёжь с высоким уров-нем образования и высокими доходами в крупных городах (например, под-держка кампании А. Навального на выборах в Москве). Это те люди, кото-рых называют «креативным классом» и «сетевыми хомячками». Властная элита маркирует это социальное явление как радикализм и применяет нега-тивные санкции в отношении них (например, истории с «Болотным делом»). Но, с точки зрения политической теории, это не может быть в чистом виде расценено как радикализм, т. к. у этих людей нет идеи и, что важнее, практи-ческого воплощения – насилия. Есть призывы к смене власти, к выражению публично своего протеста, есть опыт политического участия через граждан-ский контроль и т. п. На мой взгляд, большую опасность может представлять другая группа молодёжи – с низким уровнем образования, из социально неблагополучных семей, с окраин крупных городов или малых городов и сельской местности; со специфической политической культурой, сформи-ровавшейся под воздействием семьи, СМИ и т. п. (например, в вузе, где я работаю, много студентов с окраин Волгоградской области, и их сразу мож-но отличить по манере высказывать свои мысли от студентов из Волгогра-да). В среде этих молодых людей может быть актуальной проблема проявле-ния неконвенциональных форм политического протеста, но при этом протест будет формулироваться не против действующего режима, а против отдель-ных проявлений режима, таких как неудачная миграционная политика, «ви-новатыми», с их точки зрения, будут неславяне, нехристиане, трудовые ми-гранты. Эта социальная группа в большей степени будет склонна к эпизодам насилия и к членству в запрещённых националистических движениях».

В рамках исследования проблем радикализации правых молодёжных общественно-политических движений и их влияния на дестабилизацию политической ситуации в регионе была предпринята попытка дать оценку основным причинам, привлекающим молодёжь в общественно-политические объединения радикального толка. В данной связи, в качестве ключевых можно выделить: мотивы достижения властного статуса, аффилиации со значимыми лицами, улучшения материального положения, личностный рост, преодоление психологических комплексов и их гиперкомпенсация; определённые ценности политической культуры.

Так, эксперт, сотрудник центра противодействия экстремизму г. Волгограда считает, что определяющей причиной выступает возможность получения простых и быстрых ответов на сложные социально-политические вопросы, возможность групповой идентификации и персонального самовы-ражения, возможность действия и чёткого разделения на «своих» и «чужих», при чётком понимании того, как с «чужими» следует поступать.

В современном российском обществе наблюдается тенденция измене-ния практик выражения своих интересов радикальными общественно-политическими движениями. Основной тренд – развитие информационных

274

технологий и, как следствие, увеличение регулярной политической агитации радикальных общественно-политических движений через социальные сети (ВКонтакте, Твиттер, Фейсбук), а также профильные сайты (Спутник и По-гром и т. п.). «Видимо, распространение листовок и газет становится эпизо-дическим – в связи с каким-то экстраординарным событием, перед митин-гом. Собственно, политические собрания могут быть приурочены к каким-то мероприятиям» – подчёркивает в данной связи сотрудник Центра противо-действия экстремизму.

То, что практики вынуждены изменяться, отвечая на актуальные соци-альные запросы, подчёркивает и эксперт, сотрудник комитета по делам молодёжи: «Корректируется образ «чужого», в зависимости от превалирова-ния в данное время и в данном месте определённых этнических групп, совершенствуются способы работы и организации, появляются сетевые структуры, работающие через социальные сети, блоги и другие «новые медиа», меняется система аргументации на ту, которая отвечает реалиям 21 века».

Одной из целей проведения социологического исследования выступила оценка эффективности основных применяемых методов профилактики моло-дёжного радикализма. А также предложения по повышению их эффективности.

В целом существующие в нашей стране на сегодняшний момент мето-ды профилактики различны – начиная с вовлечения в альтернативные, уме-ренные организации, и заканчивая информационной работой в «новых медиа», по трансформации молодёжных взглядов. Их эффективность оче-видна, но относительна, т. к. радикальные взгляды остаются привлекатель-ными для большого сегмента молодёжи и сохранят свою привлекательность не смотря ни на какую рациональную работу.

Методы профилактики радикализации правых молодежных общест-венно-политических движений можно оценить с точки зрения разделения их на «позитивные» и «негативные». В качестве «позитивных» выделяются:

– создание молодёжных парламентов районного, городского уровня, уровня субъекта РФ;

– развитие профсоюзных организаций студентов и последующее вклю-чение студентов вузов в социально значимые проекты страны (Универсиада, Олимпиада; волонтёрские проекты);

– финансирование отдельных студенческих социальных инициатив че-рез специально создаваемые государственные / муниципальные социальные службы для молодёжи;

– молодёжные «ветви» парламентских политических партий как аль-тернатива радикальных молодёжных организаций;

– развитие политической пропаганды через социальные сети; – прямая политическая социализация на занятиях в школах и вузах

по истории, социологии, политологии, экономике и т. п. В качестве косвенных мер можно рассматривать меры социальной по-

литики в области образования, здравоохранения и социального обеспечения, т. к. улучшение социальной среды в целом также способствует снижению уровня радикальных настроений в стране.

275

Из негативных санкций можно отметить неформальные запреты в ву-зах на участие в акциях политического протеста, а также формальные запре-ты на подобное участие со стороны региональных властей.

Таким образом, в целях сохранения политической стабильности регио-на, необходимо проводить меры не только противодействия уже существую-щим радикальным движениям и практикам, но и адекватные региональной специфике меры профилактики. Данные меры могут быть как косвенного, так и прямого воздействия. Подобные профилактические действия необхо-димо начинать со школьного и дошкольного возраста – пока у молодого человека ещё не сформировался доминирующий тип политической культу-ры, предопределяющий выбор девиантного политического поведения.


1. Кузьмин А. Г. Праворадикальное движение в современной России: осо-бенности идеологии и перспективы развития : [Электронный ресурс] / А. Г. Кузь-мин // Политическая экспертиза ПОЛИТЭКС. Научный журнал // Режим доступа : http://www.politex.info/content/view/325/

2. Васильчук Е. О. Радикальные политические движения современности: осо-бенности субкультурного стиля : [Электронный ресурс] / Е. О. Васильчук, И. Л. Моро-зов, Е. А. Матвиенко // Режим доступа : http://www.vags.ru/files/faces/morozov_il/ 3%20morozov.pdf.

А. М. Гудошников, В. В. Шевченко

ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет» Российская Федерация, г. Волгоград

МАНИПУЛЯТИВНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ

В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ КАК ИНСТРУМЕНТ МОБИЛИЗАЦИИ ЭЛЕКТОРАТА

В ПЕРИОД РЕГИОНАЛЬНЫХ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ КАМПАНИЙ Disclosed the content and lists the possible forms of manipulative

techniques in modern Russia. Lists the steps of a political campaign with a consistent description of the tools used in the electoral process. Identified strategies and methods to ensure the success of the campaign and mobilize voters. A comparison of tools, technologies and their impact on different target groups. In the framework of a trend change was traced manipulative technologies in different electoral cycles.

Причиной формирования политических технологий в современной

России, впрочем как и в любом другом демократическом государстве, выступает потребность акторов политических процессов в более рациональ-ном, экономичном и эффективном способе реализации конкретных целей в политическом пространстве. Так как политические технологии связаны с интересами основных субъектов политики, объединив ряд подходов, мы определяем их как «совокупность средств и методов, которые используются властным субъектом в процессе их воздействия на человека (избирателя) с целью изменения его поведения, отношения к субъекту, представлений и ценностей в направлении, необходимом субъекту» [1].

276

А. Н. Колесников выделяет ряд факторов, которые, по его мнению, оказывают непосредственное влияние на ход проведения избирательной кампании и использование тех или иных политических технологий, это со-держание предвыборной программы кандидата; имидж партии или лидера; общее отношение населения к власти; экономические факторы и социокуль-турная сфера [2].

Избирательная кампания может быть представлена как целенаправленное взаимодействие кандидата (партии), претендующего на мандат избирателей, с обществом, которое и оказывает решающее воздействие на итог голосования. Можно сказать, что первым этапом избирательных технологий выступает соб-ственно позиционирование себя как кандидата или партии в предвыборном процессе. Процесс такого позиционирования включает в себя определение сво-его места в сложившемся идеологическом спектре; создание собственного положительного имиджа; правильное определение своего места (места своей предвыборной платформы) в структуре электората (т. е. на какие социальные слои ему опираться). Стоит отметить, что для российского предвыборного про-цесса важным элементов выступает партийная поддержка кандидата.

Существует несколько способов проведения избирательных техноло-гий, одним из таких способов выступает использование манипулятивного ресурса средств массовой информации. Так как СМИ являются основным каналом связи (общественное телевидение, радио, пресса, Интернет), это де-лает их одним из основных инструментов осуществления политических тех-нологий. Стоит отметить, что в современных избирательных процессах повышается значение Интернета как двустороннего источника коммуника-ции, т. к. он предоставляет возможность не только отправлять сообщения, но и получать обратную связь. Использование такого источника коммуника-ции в избирательных технологиях свидетельствует об усложнении процессов взаимодействия между СМИ и гражданами. Как отмечает в данной связи Л. Г. Титова: «сейчас в процессе такого взаимодействия возникает ряд про-блем. Во-первых, избиратели начинают замечать манипулирование и реагиру-ют на него: перестают воспринимать навязываемую информацию и пытаются самостоятельно разобраться в происходящих политических событиях. Во-вторых, в ответ на это политтехнологам необходимо совершенствовать и усложнять механизмы манипулирования, чтобы граждане не смогли их раз-личить. В-третьих, политические технологии постоянно усложняются, методы манипулирования совершенствуются, что создаёт возможности для искаже-ния информации и, в свою очередь, не только наносит вред восприятию из-бирателей, но и влияет на политическую реальность в целом» [3].

Для более полного представления о процессе осуществления избира-тельных технологий целесообразно соотнести их применение с конкретными этапами избирательной кампании. На первом, подготовительном этапе, про-водится «диагностика» своего избирательного округа, определяются его гра-ницы, ключевые проблемы, численность избирателей, половозрастной состав населения и прочее. А. В. Новокрещенов привёл ряд переменных, влияющих на электоральное поведение: пол, возраст, образование и соци-

277

альный статус. На основании данных опросов общественного мнения автор выявлял «влияние половой неоднородности, а также соотношение возрас-тного состава и социального положения с материальным достатком и проис-текающий из этого рост абсентеизма» [4]. Определив данные ключевые характеристики электората, политтехнолог избирательной кампании может выбрать стратегию предвыборной кампании. Этап стратегического планиро-вания определяется выработкой основных способов и мер по воздействию кандидата на электоральное поведение. Происходит определение целевой аудитории избирателей, круг её предпочтений, в соответствии с которыми в дальнейшем формулируются «наказы», способные привлечь к голосова-нию за нужного кандидата. «Формирование стратегии – важный процесс, она определяет эффективность дальнейшей кампании, поэтому должна иметь чёткую формулировку, тезисно выражать суть кампании, которая бу-дет донесена до избирателей» [5]. На этапе выработки стратегии происходит и процесс определения основных средств манипулятивного воздействия и средств ведения агитации. Одним из главных достоинств предвыборной программы, формирующейся на этом этапе, с точки зрения технологов, является её простота и доступность для понимания целевой аудитории.

Также важным условием успешности предвыборной кампании являет-ся формирование эффективного имиджа кандидата или лидера партии. Зачастую в избирательных процессах происходит ситуация, когда электорат проявляет симпатию к самому лидеру, но отрицает его программу, либо наоборот. В решении данной проблемы ключевое место занимают именно политтехнологи, которые должны сделать образ кандидата внешне привлека-тельным для целевой аудитории, а также и адаптировать предвыборную про-грамму в соответствии с ожиданиями электората, об этом писал А. Ю. Бузин. В данной связи политтехнолагам приходится идти на риск в создании лозун-гов и программных заявлений. Так, например, спорный и неоднозначный на первый взгляд лозунг партии ЛДПР на выборы в Государственную Думу четвёртого созыва – «Мы за бедных! Мы за русских!» [7], нашёл очень хороший отклик у избирателей.

После прохождения предварительных этапов начинается собственно этап избирательной кампании – агитационный период. На этой стадии избирателю преподносится наглядная информация о кандидате посредством буклетов, листовок, рекламы в разнообразных СМИ, билбордах и прочее. Цель любых агитационных материалов – сформировать у избирателей положительный об-раз кандидата и дискредитировать альтернативные варианты. Данный этап включает в себя кроме информационных технологий такие технологии, как не-посредственная работа кандидата с избирателями (встречи во дворах, органи-зация работы по «горячим линиям», в общественных приёмных).

Стоит отметить, что в избирательных кампаниях современной России, в отличие от 90-х гг., когда кампания строились в основном на очернении противника, используется более совершенная и гибкая система политиче-ских технологий.

278

Политтехнологи используют как стандартные схемы построения изби-рательной кампании и испытанные технологии, так и модернизируют их в соответствии с актуальными общественными тенденциями и возможно-стями их применения через различные каналы коммуникации. Можно кон-статировать усиление тенденции манипулятивного характера избирательных кампаний. Происходит их переориентация с партийных программ и идеоло-гий на «продвижение «своих» кандидатов, создание «своих» команд».

Учитывая географическую специфику нашей страны (размеры её тер-ритории), долгое время наиболее эффективным в качестве манипулятивной технологии и, как следствие, приоритетным средством массовой информа-ции считалось телевидение. Так как охватить практически всё население России могли лишь федеральные телекомпании, то именно они стали пред-метом борьбы в середины 90-х гг. Исследователи отмечают, что «именно благодаря телевидению значительное число депутатских мандатов на выбо-рах 1999 г. досталось избирательному блоку «Единство» (23 % голосов)».

В дальнейшем понимание значения федеральных каналов как средств политической агитации привело к концентрации их в руках государства. Так, например, доминирование «информации» о «Единой России» на государст-венных телеканалах в период избирательной кампании 2003 г., по мнению наблюдателей, непосредственно сказалось на её высоком результате. Стоит отметить, что на региональных и местных выборах в местах компактного проживания электората большую роль помимо телевидения играют и газеты.

Финансовая поддержка СМИ со стороны государства обычно увеличи-вается в год выборов. Так, в преддверии выборов в Волгоградскую областную Думу в 2014 г., на министерство печати волгоградской области и районные СМИ планируется выделить рекордные для региона 15 млн руб. [8].

Подводя итог анализу «Манипулятивных политических технологий в современной России», отметим, что данные технологии реализуются с помощью всей совокупности методов, средств и ресурсов.

Манипулятивные технологии тесно связаны с административными технологиями, и в некоторых случаях реализуются через государственные и муниципальные органы.

Технологии манипулирования и построение политических кампаний связаны с определёнными рисками, которые необходимо минимизировать на этапе выработки стратегии и выбора инструментов.

Успешно мобилизировать электорат возможно лишь успешно выстроив кампанию на всех её этапах, включая предварительные и заключительные этапы.


1. Титова Л. Г. Современные технологии на региональных выборах : [Электронный ресурс] / Л. Г. Титова, Е. С. Мозгачёва / Режим доступа : http://vestnik.yspu.org/releases /2013_1g/22.pdf

2. Колесников А. Н. О роли социальных технологий в предвыборной борьбе : [Электронный ресурс] / А. Н. Колесников // Режим доступа : http://ecsocman.hse.ru/ data/ 280/958/1216/004Kolesnikov.pdf

279

3. Титова Л. Г. Современные технологии на региональных выборах : [Элек-тронный ресурс] / Л. Г. Титова, Е. С. Мозгачёва // Режим доступа : http://vestnik. yspu.org/releases/2013_1g/22.pdf

4. Новокрещенов, А. В. Невидимая рука» избирательного процесса / А. В. Новокрещенов // Социологические исследования. № 8. 2002. С. 29–34.

5. Титова Л. Г. Современные технологии на региональных выборах : [Элек-тронный ресурс] / Л. Г. Титова, Е. С. Мозгачёва // режим доступа : http://vestnik.yspu.org/releases/2013_1g/22.pdf

6. Бузин, А. Ю. Административные избирательные технологии и борьба с ними / А. Ю. Бузин. М. : Панорама, 2007. С. 69.

7. Министерство печати Волгоградской области выделяет 15 миллионов рублей на районные СМИ : [Электронный ресурс] // Информационное агентство Высота-102. Режим доступа : http://v102.ru/econom/39444.html

Ю. А. Деменко ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»

Российская Федерация, г. Волгоград МОЛОДЁЖНЫЕ ОТДЕЛЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ

В ВОЛГОГРАДСКОМ РЕГИОНЕ КАК ИНСТИТУТЫ АГРЕГИРОВАНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ИНИЦИАТИВ

Defined contents and forms of participation of youth in political life of

region. Identified the most active young parts of political parties. Defined general problems young wings in Volgograd region and their forms of participation.

Youth branches of political parties, youth, civilian society, political interests, forms of political participation.

Рассматривая молодёжные отделения политических партий как особые

институты агрегирования гражданских инициатив, в первую очередь необ-ходимо отметить, что процесс становления подобных институтов в нашей стране пришёлся на рубеж 90-х–2000-х гг. Этому способствовал ряд собы-тий, как внутренних, так и внешних. С одной стороны, в ряде бывших совет-ских республик произошли политические трансформации – «оранжевые революции». С другой, сама российская молодёжь, находившаяся в поиске новых ценностных ориентаций и своего места в системе, была тем необхо-димым политическим инструментом для новых политических партий РФ. Молодёжь современной России, представляла неоднородное явление с раз-ными политическими взглядами и ожиданиями. В целом отмечается, что в середине двухтысячных интересовались политикой около 40 % молодых россиян, политически же активными считали себя примерно 30–35 %. Тра-диционно формами проявления политической активности молодёжи остаёт-ся участие в выборах (по данным ФОМ за 2013 г. таких около 37 %) и членство в различных политических организациях или движениях [5].

280

Участие молодёжи в работе политической системы возможно несколь-кими способами – через электоральное участие и через включённость в дея-тельность государства посредствам политических партий, молодёжных общественных организаций, профсоюзов и прочего. Так как именно полити-ческие партии представляют основную структуру политического и граждан-ского участия, агента политической социализации и инструмента мобилиза-ции масс, на них ложиться и функция агрегации интересов социальных групп. Как отмечают исследователи, именно данная функция становится до-минирующим мотивом вступления в молодёжные организации [7]. Стоит подчеркнуть, что при всём этом молодёжь не активно становится членом партии, таких по социологическим данным примерно 1−3 % [3].

В современной России молодёжь зачастую предпочитает обществен-ные организации политическим партиям, потому что именно данные струк-туры, по их мнению, в большей степени способны решить их социальные проблемы и защитить их интересы. Основной причиной подобного увеличе-ния сферы влияния молодёжных организаций является общее разочарование молодых людей в политической деятельности. На молодёжь те же политиче-ские партии обращают внимание лишь в активный предвыборный период, забывая о данной социальной группе в остальное время. Опять таки отметим и общую деполитизацию молодёжи.

В свою очередь, несмотря на отмеченное общее разочарование боль-шей частью молодёжи эффективностью современных политических партий в стране, в середине 2000-х гг. отмечается такое явление, как появление большого числа молодёжных «крыльев партий». Эта тенденция говорит об активизации политических сил в попытках привлечь молодёжь к активно-сти в политической сфере. А также об обратном процессе со стороны моло-дёжи – оказывать влияние на политический процесс [7].

Выделяют несколько групп молодёжных организаций, участвующих в политической деятельности, – это партийные и непартийные молодёжные организации. Учитывая ресурсные возможности, наиболее активными и влиятельными участниками политической деятельности нашей страны яв-ляются молодёжные отделения политических партий, т. к. они используют все преимущества партий, при которых они организовываются. Их основная задача – подготовить новые кадры молодых лидеров общественного мнения. Отметим, что деятельность самостоятельных молодёжных общественно-политических организаций, напротив, связана с определённым количеством сложностей. Это и более слабая ресурсная база, а также проблемы самоиден-тификации с тем или иным идеологическим спектром существующей поли-тической системы. В. Н. Тепляков особо подчёркивает, что подобные орга-низации в нашей стране создаваясь как независимые в дальнейшей своей деятельности, полностью подконтрольны партии. Их цель – подготовка новых политических кадров для активной общественной работы, а также формирование общественного мнения, актуальной повестки за счёт заинте-

281

ресованной молодёжи. Можно отметить, что по факту многие молодёжные партийные организации являются для координирующей их деятельность партии инструментом проведения избирательных кампаний. В свою очередь, бюджеты многих организаций часто формируются исходя из их успешности в предвыборный период [7].

В данной связи отмечается численный рост молодёжных организаций при политических партиях РФ. Представители данных организаций состав-ляют ядро политически активной молодёжи страны. Через митинги, демон-страции либо акции прямого действия представители данных организаций реализовывают функции агрегации и артикуляции интересов российской молодёжи. Можно сказать, что деятельность подобных политизированных молодёжных общественных объединений состоит из двух компонентов – формирования политического сознания и стимулирования политического поведения молодёжи. Политическое сознание молодёжи формируется на трёх основных уровнях, это привлечение внимания к целям и ценностям организации, усвоение идеалов объединения и сознательное принятие поли-тических ценностей объединения через признание соответствия его идеоло-гии личностным интересам [2].

Другим способом воздействия данных организаций на молодёжь явля-ется стимулирование и организация политического поведения и деятельно-сти. Это важно, т. к. такая активность сторонников организации непосредст-венно приводит к достижению поставленных политических целей. Методы стимулирования могут быть различными, хотя их и меньше чем, например, методов формирования политического сознания, но их роль выше, потому что они приобщают молодого человека к политическим ценностям.

Исследователями отмечается, что молодёжные общественные объеди-нения при политических партиях обладают большим потенциалом для по-строения ценностной базы молодого человека. Однако российская практика показывает, что в зависимости от идейно-политической ориентации объеди-нения эффективность меняется.

Стремление молодёжи к политическому участию в его организацион-ных формах – через партии и движения, говорит о том, что именно данные формы воспринимаются молодёжью как одни из наиболее эффективных «социальных лифтов» их карьерного роста. В свою очередь, интерес совре-менной политической элиты в активной позиции молодёжи подтверждается выступлениями президента страны. Так, на встрече с молодёжью на Всерос-сийском форуме Селигер-2013 В. В. Путин в очередной раз подчеркнул, что основные самые интересные открытия совершаются молодыми людьми, и есть необходимость в привлечении большего количества молодых людей к общественной деятельности. Значение молодежи для современной россий-ской политической и партийной системы отражается также и в Стратегии го-сударственной молодёжной политики РФ [4, 6].

282

Стоит сказать, что функционирующие в современной России молодёж-ные организаций при политических партиях отличаются рядом особенностей:

– краткий период активной деятельности подобных организаций. Зачастую всплески их активности приходятся только на период избиратель-ных кампаний, либо приурочены к каким-то значимым праздничным собы-тиям в стране;

– неспособность властей воспринимать активистов молодёжных орга-низаций при политических партиях как самостоятельных политических субъектов, что связано с тем, что данные организации воспринимаются только лишь как «молодёжное продолжение» той или иной партии. Данным организациям отказывается в самостоятельном построении повестки дня и принятии решений;

– как на федеральном, так и на региональном уровне среди руководи-телей и активистов подобных организаций наблюдаются тенденции конфор-мизма и стремления к личной выгоде;

– так как данные организации не самостоятельны в финансовом плане, от-мечается их зависимость от влияния внешних источников финансирования [1].

Проблемы вовлечения молодёжи в политическую, общественную сфе-ру посредством молодёжных отделений политических партий актуальны как для страны в целом, так и для её отдельных регионов. В каждом регионе на-шей страны существует своя специфика, свой круг активных молодёжных отделений политических партий, которые непосредственно диктуют ту или иную молодёжную повестку дня.

Для определения ресурсных возможностей молодёжных «крыльев пар-тий» в процессе вовлечения современной молодежи в политические процессы региона, артикуляции и агрегирования молодёжных интересов было проведе-но авторское социологическое исследование – экспертный опрос представи-телей и руководителей молодёжных движений региональных отделений политических партий Волгоградской области. В число респондентов вошли представители следующих молодёжных движений, функционирующих на территории Волгоградской области, – «Молодая Гвардия Единой России» (4 чел.), Ленинский коммунистический союз молодёжи (3 чел.), молодёжное крыло ЛДПР «Время молодых» (3 чел.), Социал-демократический союз молодёжи «Справедливая сила» (2 чел.), т. е. всего 12 чел.

Экспертами отмечалось, что в качестве стимулирования интереса молодёжи к деятельности организации в Волгоградском регионе использу-ются методы, основанные на внешней привлекательности мероприятия, либо имеющих агитационную направленность (уличные акции, встречи с моло-дёжью в учебных заведениях, распространение пропагандистской литерату-ры). Подобные акции используются всеми молодёжными структурами, специфика, определяемая только программными задачами партии, организа-ционной структурой, наличием достаточных финансовых ресурсов, а также степенью связи с материнской организацией.

283

Как показали результаты нашего исследования, наибольшими ресур-сами в регионе обладает «Молодая Гвардия Единой России», более или ме-нее приемлемую конкуренцию ей составляет ЛКСМ, две другие рассматри-ваемые организации («Справедливая сила» и «Время молодых») в настоящее время малоактивны в регионе. Отметим, что сопоставление способов вовле-чения молодёжи в политическую активность Волгоградского региона, прак-тикуемых различными молодёжными движениями региональных отделений партий, демонстрирует перевес в сторону акций гражданского (а не полити-ческого) содержания. Как мы указывали, ряд представителей организаций говорят о том, что молодёжь Волгограда не так активно участвует в акциях политического характера.

Также стоит подчеркнуть, что одним из эффективных способов вовле-чения молодёжи в политику выделялась – работа в школах, вузах, проведе-ние лагерных смен и образовательных форумов. Данные формы в нашем регионе наиболее активно используются такими организациями, как «Моло-дая Гвардия» и ЛКСМ. Так, например, в 2013 г. активисты МГЕР очередной раз приняли участие в молодёжном форуме Волга-2013 (где у них была своя смена в рамках направления «Молодёжный парламентаризм»). Также пред-ставители обеих организаций приняли участие в молодёжном форуме Селегер-2013.

Очевидно, что «молодёжные организации, поддерживаемые регио-нальной или местной администрацией и патронируемые партией власти, имеют больше возможностей использовать разнообразные привлекательные формы работы с молодёжью». Можно утверждать, что это актуально и для Волгограда.

В свою очередь, экспертный опрос подтвердил, что одним из наиболее эффективных способов вовлечения молодёжи в политику являются предла-гаемые некоторыми организациями программы либо платформы для подго-товки лидеров к дальнейшему карьерному продвижению. Как один из вари-антов таких платформ можно выделить молодёжный Парламент и Молодёж-ное правительство Волгоградской области. Однако не все молодёжные структуры положительно оценивают данные «платформы», тут опять на-блюдается перевес в сторону «Молодой Гвардии». В Волгограде, как в Об-ластном молодёжном Парламенте, так и в Городском, для представителей МГЕР (по сути партии «Единая Россия») есть своя квота – не менее 30 %. В данной связи стоит подчеркнуть, что именно у МГЕР также есть возмож-ность предлагать список членов организации для участия в региональных выборах. Так, на выборах в Городскую Думу г. Волгограда в 2013 г. по спи-скам «Единой России» от «Молодой Гвардии» было 15 представителей. Сто-ит отметить, что всё же членство и в других молодёжных движениях регио-нальных отделениях политических партий также является определённым этапом карьерного роста для молодёжи, однако возможности, предоставляе-мые для этого, у ЛКСМ, «Справедливой силы» или «Времени молодых» ЛДПР значительно меньше, что приводит не оппозиционную волгоградскую молодёжь именно в ряды молодёжного крыла партии «Единая Россия».

284


1. Котова К.А. Способы вовлечения молодёжи в деятельность региональных политических организаций : [Электронный ресурс] / К. А. Котова // Режим доступа : http://www.science-education.ru/pdf/2012/6/171.pdf

2. Москалев А. Е. Провластные и оппозиционные молодёжные общественные объединения: критерии эффективности влияния на современную российскую моло-дёжь : [Электронный ресурс] / А. Е. Москалев // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». Режим доступа : http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/4/Moskalev_Youth_Public_Associations/

3. Политический потенциал и политическая активность молодёжи : [Элек-тронный ресурс] / База данных ФОМ. Режим доступа : http://bd.fom.ru/report/map/ dd052222#d052211.

4. Путин видит в активной молодёжи будущее России : [Электронный ре-сурс] // Режим доступа : http://www.molsm.ru/blog/3634.html

5. Социально-политическая активность молодежи : [Электронный ресурс] // Некоторые результаты соцологического исследования, проведённого исследователь-ской группой ЦИРКОН в июне–июле 2005 г. и марте–апреле 2006 г. Режим доступа : http://www.zircon.ru/upload/File/russian/publication/ 1/060525.pdf

6. Стратегия государственной молодежной политики РФ : [Электронный ресурс] // Режим доступа : http://mon.gov.ru/press/news/3318/

7. Тепляков В. Н. Сущность и функции молодёжных организаций в российской политической системе : [Электронный ресурс] / В. Н. Тепляков // Режим доступа : http://www.teoria-practica.ru/-3-2012/politics/teplyakov.pdf

Т. С. Федорова ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»

Российская Федерация, г. Волгоград ОБЩЕСТВЕННАЯ ПАЛАТА ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ

КАК КАНАЛ АРТИКУЛЯЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Public Chamber has been considered as a tool for regulating civil

society interests. In modern Russia regional public chamber was determined as an essential institution which coordinates the interests of regional political elite. Volgograd Oblast Public Chamber promotes the resolution of regional development prominent issues and contributes to successful political distribution.

Public Chamber, civil society, political interests, regional authorities, regional political elite.

Рассматривая Общественную палату как канал артикуляции интересов гражданского общества в первую очередь стоит отметить, что именно создание Общественной палаты РФ позволило начать процесс институционализации

285

системы общественного контроля в нашей стране с участием региональной политической элиты и граждан России. На современном этапе развития рос-сийского общества цель общественного контроля за деятельностью государст-ва – это выявление проблем, определение причин и установление ответствен-ных за них лиц в сфере реализации политической власти государством. Именно данная функция общественного контроля обеспечивает реальную возможность осуществления правовых интересов личности, общества и государства.

Собственно о необходимости создания Общественной палаты как но-вого института гражданского общества было заявлено Президентом РФ на расширенном заседании Правительства РФ в сентябре 2004 г. Одним из поводов подобной инициативы исследователи называют трагические события в г. Беслане. По мнению Президента РФ, Общественная палата при-звана стать площадкой для широкого диалога, где могли бы быть представ-лены и подробно обсуждены гражданские инициативы и, что не менее важ-но, такая палата должна стать местом проведения общественной экспертизы тех ключевых государственных решений и законопроектов, которые касают-ся перспектив развития всей страны и имеют общенациональное значение. Парламентом РФ данная инициатива главы государства была поддержана и реализована путём принятия ФЗ от 4 апреля 2005 г. «Об Общественной палате РФ» [3].

Подобные высказывания Президента позволяют нам утверждать, что Общественная палата создавалась как институт согласования интересов политической элиты и гражданского общества. Отметим, что в дальнейшем, уже в 2012 г. в своём Послании Федеральному Собранию В. В. Путин связал развитие демократии в России с «возможностью не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать, оценивать результаты её работы» [1]. В числе механизмов такого контроля и оценки, а также в целом взаимо-действия с властными структурами, выступает Общественная палата РФ. Этот политический институт целями своего создания обозначил «обеспече-ние взаимодействия граждан РФ и общественных объединений с органами государственной власти и местного самоуправления для учёта интересов и потребностей граждан при формировании и реализации государственной политики; защиту прав и свобод граждан; общественный контроль за дея-тельностью федеральных, региональных и местных органов власти» [1].

Безусловно, Общественная палата как институт гражданского общест-ва важна для демократического развития нашего государства не только на Федеральном, но и на уровне субъектов РФ. Участие в законотворческом процессе институтов гражданского общества является демократической ос-новой и формой общественного контроля для проводимых в регионе преоб-разований. Общественная палата Волгоградской области является одним из таких институтов. Важнейшим направлением деятельности палаты явля-ется проведение общественной экспертизы проектов нормативно-правовых актов Волгоградской областной Думы. Общественная экспертиза как ком-

286

плексное независимое исследование законопроектов на соответствие правам и законным интересам граждан позволяет учитывать мнения и потребности представителей различных социальных групп населения.

Общественной палата Волгоградской области обеспечивает непосред-ственное взаимодействие граждан Российской Федерации с органами госу-дарственной власти региона и органами местного самоуправления в целях защиты их гражданских прав и свобод. Таким образом, подобный канал взаимодействия граждан РФ и их объединений с органами публичной вла-сти, в том числе сформированными самими гражданами, усиливает общест-венный контроль за институтами политической власти и «обратную связь» между гражданами и государством [2].

Свои основные задачи по согласованию общественно значимых инте-ресов граждан, общественных объединений, органов государственной власти и органов местного самоуправления для решения наиболее важных вопросов экономического и социального развития, обеспечения национальной безо-пасности, защиты прав и свобод граждан РФ Общественная палата Волго-градской области реализует через:

– привлечение граждан и общественных объединений к реализации го-сударственной политики;

– выдвижение и поддержку гражданских инициатив, имеющих обще-российское значение и направленных на реализацию конституционных прав, свобод и законных интересов граждан и общественных объединений;

– проведение общественной экспертизы проектов федеральных зако-нов и проектов законов субъектов РФ, а также проектов нормативных право-вых актов органов исполнительной власти РФ и проектов правовых актов органов местного самоуправления;

– осуществление общественного контроля за деятельностью Прави-тельства РФ, федеральных органов исполнительной власти, органов испол-нительной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления в соот-ветствии с федеральным законом;

– выработку рекомендаций органам государственной власти РФ при определении приоритетов в области государственной поддержки обще-ственных объединений и иных объединений граждан РФ, деятельность кото-рых направлена на развитие гражданского общества;

– оказание информационной, методической и иной поддержки общест-венным палатам, созданным в субъектах РФ [3].

Общественная палата Волгоградской области как канал артикуляции интересов гражданского общества использует разнообразные формы своей работы: общественные слушания, круглые столы, выездные заседания и др. Ежегодно проводится более ста публичных мероприятий. Пленарные засе-дания собирают всех членов Палаты. На них рассматриваются наиболее зна-чимые вопросы развития страны и гражданского общества.

287

В данной связи стоит особо подчеркнуть, что процессы дальнейшего взаимодействия органов государственной власти с институтами гражданско-го общества актуализирует необходимость повышения статуса Обществен-ной палаты как ключевого элемента гражданского общества. На сегодня предложения Общественной палаты носят рекомендательный характер, од-нако по некоторым вопросам, имеющим высокую общественную значи-мость, она могла бы выступить с законодательной инициативой. В данной связи, с реформированием Общественной палаты Российской Федерации изменятся роль и задачи общественных палат в субъектах Российской Феде-рации. Важность этих изменений обусловливается тем, что региональные Общественные палаты как институт согласования интересов региональной политической элиты имеют крайне важное значение в современных услови-ях. Многие из общественных палат регионов стали основным координатором самых различных институтов гражданского общества.

Таким образом, можно утверждать, что Общественная палата Волго-градской области сформировалась и осуществляет свою деятельность как организационно-оформленный политический институт согласования интере-сов гражданского общества. Функционирование данного политического ин-ститута осуществляется на основе учёта интересов граждан и общественных объединений при формировании и реализации государственной политики в Волгоградской области. Данный публичный политический институт является инструментом минимизации публичных конфликтов внутри региональной политической элиты, позволяющим нейтрализовать точки социально-политической и экономической напряжённости в области. Именно Общест-венная палата Волгоградской области как канал артикуляции интересов гра-жданского общества способствует разрешению стратегических вопросов регионального развития и распределения политических ресурсов.


1. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 12 декабря 2012 г. // Российская газета. 13.12.2012.

2. Регламент Общественной палаты Волгоградской области (с изм. от 20.06.2008 г., 21.06.2010 г.) с учётом юридической справки правового управления аппарата Волгоградской областной думы от 20.07.2012 г. № 381 с учётом проекта Рег-ламента, разработанного рабочей группой с учётом итогов заседаний рабочей группы 15 и 23 октября 2012 г., утверждён на Пленарном заседании ОПВО 30.10.12.

3. Федеральный закон от 04.04.2005 № 32-ФЗ (ред. от 23.07.2013 г., с изм. от 02.11.2013 г.) «Об Общественной палате Российской Федерации» // Российская газета. № 70. 07.04.2005 г.

288

С. М. Неккадамов ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный университет»


СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ КОММУНИКАТИВНЫХ ПРОЦЕССОВ КАК ФАКТОР ЭФФЕКТИВНОСТИ ЗАКОНОТВОРЧЕСТВА.

МОЛОДЁЖНЫЙ ПАРЛАМЕНТ

The article "Improvement of communicative processes as a factor of efficiency of lawmaking. Youth Parliament" written by Nekkadamov SoBir M., student of Astrakhan state University. The author offers his own view on a role of experts, non-political organization, youth in the development of regional parliamentarism.

In his opinion, public youth parliament is a very effective way for stimulating law-making activity of youth. Astrakhan Youth Parliament is a good opportunity for young people to become a leader.

Имеющаяся в настоящее время модель коммуникации Думы Астра-

ханской области с институтами гражданского общества выстраивалась поступательно и системно. Опираясь на общепринятое описание коммуника-тивных моделей, я могу охарактеризовать выстроенную Думой систему го-сударственно-общественных отношений как двустороннюю симметричную, направленную на активное взаимодействие.

Одним из действенных инструментов взаимодействия с общественно-стью, вовлечения молодёжи в процесс законотворчества является общест-венный молодёжный парламент при Думе Астраханской области, созданный в 2004 г. В составе Молодёжного парламента входят депутаты Думы Астра-ханской области, представители молодёжных парламентов муниципальных районов и городских округов области, представители районных Советов депутатов, студенты астраханских вузов – представители студенческого са-моуправления, а также победители творческого конкурса по формированию Молодёжного парламента.

Первый состав молодёжного парламента уделял значительное внима-ние проблеме распространения детской и юношеской наркомании, социаль-ной поддержке молодёжи, обеспечению молодых семей жильём. Рабочая группа молодёжного парламента подготовила предложения в программу комплексных мер противодействия злоупотреблению наркотиками и их не-законному обороту на 2004–2006 гг.

По инициативе членов молодёжного парламента, которую поддержали депутаты Думы Астраханской области, областное правительство решило вопрос о распределении единого социального проездного билета для лиц, про-ходящих обучение на дневных отделениях высших, средних и профессиональ-но-технических учебных заведений, через сеть диспетчерских пунктов, касс автомобильного и железнодорожного вокзалов и почтовых отделений области.

289

Для решения задачи обеспечения молодых семей доступным жильём члены Молодёжного парламента предложили депутатам при рассмотрении проекта областного бюджета на 2006 г. предусмотреть выделение финансо-вых средств Астраханскому областному фонду развития жилищного строи-тельства и ипотеки в объёме 30 млн руб., в том числе 25 процентов от указанной суммы направить для кредитования молодых семей.

Два законопроекта, подготовленные членами молодёжного парламен-та, стали законами Астраханской области. Речь идёт о Законе Астраханской области от 15 августа 2006 г. № 45/2006-ОЗ «О государственной поддержке молодёжных и детских общественных объединений в Астраханской облас-ти» и Законе Астраханской области от 16 августа 2008 г. № 53/2006-ОЗ «О защите нравственности и здоровья детей в Астраханской области».

Весь период работы Молодёжного парламента молодые парламента-рии выбирали для рассмотрения вопросы, наиболее актуальные для молодё-жи области. Наличие в составе Молодёжного парламента действующих депутатов позволяло оперативно доносить до всего депутатского корпуса суть проблем, что способствовало их разрешению.

Важно, что после принятия законов, подготовленных молодёжным парламентом, ребята внимательно изучали их правоприменительную прак-тику. Имеется обращение Молодёжного парламента к Правительству Астра-ханской области по вопросу повышения правоприменительной практики За-кона Астраханской области от 16 августа 2006 г. № 53/2006-ОЗ «О защите нравственности и здоровья детей в Астраханской области».

Анализируя решения заседаний Молодёжного парламента, действую-щего при Думе Астраханской области, можно сделать вывод о том, что мо-лодёжные парламентарии старались повестки своих заседаний соотносить, во-первых, с тем, что волновало молодёжь на данный момент, а во-вторых, с планами законотворческой работы Думы:

– содействие занятости молодёжи Астраханской области в условиях финансово-экономического кризиса;

– повышение профессиональной подготовки организаторов выборов, референдумов и правовое просвещение избирателей Астраханской области;

– проект бюджета Астраханской области на 2010 г. в части финансиро-вания направлений и статей, затрагивающих права и законные интересы молодёжи;

– качество обеспечения школ Астраханской области интернетом, его использование в образовательном процессе;

– разработка проекта закона Астраханской области, ограничивающего безнадзорное пребывание несовершеннолетних в общественных местах в ночное время;

– субсидирование молодых семей при приобретении жилья в рамках приоритетного национального проекта «Доступное и комфортное жильё – гражданам России»;

290

– использование бюджетных средств, выделенных на реализацию государственных функций в сфере молодёжной политики и оздоровлении детей за 2006 г. и 8 месяцев 2007 г.;

– проект закона «О государственной поддержке молодых учёных Аст-раханской области», разработанный членами Молодёжного парламента.

Состав Молодёжного парламента при Думе Астраханской области был сформирован по новому принципу – к процедуре делегирования прибавился конкурс. В настоящее время Молодёжный парламент состоит из 33 чел., 20 из них – представители Советов муниципальных районов и городских ок-ругов Астраханской области, 13 – победители творческого конкурса. Для выявления творческих и лидерских качеств на его первом заседании для новоиспечённых парламентариев организовали деловую игру «Наши лиде-ры». С приходом новых сил стал меняться и стиль работы, появились новые форматы, ребята стали активно участвовать в депутатских слушаниях, круг-лых столах, проводимых депутатами Думы Астраханской области. Сами инициировали организацию дискуссионных площадок. Вот как об одной из них рассказывается в информации о работе Молодёжного парламента:

«Как найти себе место на рынке труда? Какие специальности сегодня востребованы? С какими трудностями сталкиваются выпускники при поиске первой работы? Эти и другие актуальные темы обсуждали члены Молодёж-ного парламента и молодёжного правительства Астраханской области. Их совместный «круглый стол» состоялся 18 октября в малом зале Думы. Участ-ники дискуссии высказали конструктивные предложения – к подготовке ква-лифицированных кадров необходимо привлекать работодателей. Они долж-ны формировать заказ на необходимые им специальности, а также частично оплачивать обучение будущих работников».

Особенностью деятельности действующего созыва является активное взаимодействие с гражданским обществом. Практически все общественно значимые законопроекты проходили предварительное публичное обсужде-ние, в котором участвовали и члены молодёжного парламента. Так было, к примеру, с федеральным и региональным законами об образовании:

«1 ноября 2012 г. молодые парламентарии приняли участие в работе «круглого стола» на тему: «О проекте федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». Руководитель рабочей группы Молодёжного пар-ламента по вопросам науки и образования Виктория Чухрина от имени своих коллег озвучила предложения о включении педагогов дополнительного образования, психологов, организаторов (вожатых) в перечень педагогиче-ских работников с исчислением педагогического стажа, правом выхода на досрочную пенсию и правом на длительный отпуск после десяти лет не-прерывной работы».

В 2012 г. впервые заседание молодёжного парламента прошло в фор-мате видеоконференции, что позволило присоединиться к диалогу молодёж-ным активистам из муниципальных образований Астраханской области – Харабалинского района и ЗАТО Знаменск.

291

Следует отметить, что вопросы, предлагаемые для обсуждения, стано-вились всё острее и вызывали горячие дискуссии:

– востребованность выпускников учебных заведений на рынке труда; – контроль за оборотом наркотиков; – проект закона «О молодёжной политике в Астраханской области». Родились авторские образовательные проекты: «Профессиональная

компетенция в сфере молодёжного парламентаризма», предусматривающий мероприятия, направленные на повышение коммуникативной компетенции и правовой грамотности юных атсраханцев; «Развитие карьеры», предпола-гающий встречи профессионалов в разных сферах деятельности с учащими-ся старших классов образовательных школ. Инициативы по разработке зако-нопроекта, способствующего развитию велотранспортной инфраструктуры.

Интересен опыт молодёжного парламента по рассмотрению злобо-дневных вопросов в присутствии представителей органов власти и местного самоуправления, отвечающих за их решение.

Для обсуждения состояния и перспектив развития наружной рекламы в областном центре на заседание пригласили ответственных работников адми-нистрации г. Астрахани, курирующих вопросы рекламы и дизайна городской среды, а также руководителей рекламных агентств.

Члены Молодёжного парламента предложили специалистам выделить в городе определённые места для бесплатной рекламы, создать реестр таких площадок. Увеличить в несколько раз размер штрафа за незаконную рас-клейку рекламы, привлекать молодёжь к работе по расчистке столбов и ос-тановок от несанкционированной властями продукции, и оплачивать этот труд. Результатом стало намерение представителей мэрии учесть предложе-ния ребят по разработке новых правил благоустройства областного центра с отдельными требованиями к размещению рекламы.

В мониторинге государственной молодёжной политики за 2009 г. мо-лодёжный парламентаризм определяется как универсальная методика, вос-питывающая социальную активность «через привлечение молодёжи к поли-тической деятельности». Помимо того, что молодёжный парламент при Ду-ме Астраханской области способствует поиску лидеров, активно интере-сующихся политикой, он ещё и выступает для депутатов источником зако-нотворческих идей, инструментом «обратной связи» с достаточно значимой группой избирателей – молодёжью.

292

Н а у ч н о е и з д а н и е

РЕГИОНАЛЬНЫЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ: ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ

И РОЛЬ В ОБЕСПЕЧЕНИИ СТАБИЛЬНОСТИ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Международная научная конференция

Астрахань, апрель 2014 года

Материалы и доклады

Под научной редакцией Э. А. Зелетдиновой

Редактор З. Н. Бедраева Компьютерная вёрстка Е. А. Молодцовой

Дизайн обложки И. А. Соколовой

Подписано в печать 30.05.2014. Формат 6084/16. Усл. печ. л. 17. Тираж 100 экз. Заказ 351. Издательство АГТУ. 414056, Астрахань, Татищева, 16. Отпечатано с готовых оригинал-макетов в типографии ИП Сорокина Романа Васильевича (Астраханская цифровая типография) 414040, г. Астрахань, пл. Маркса, 33

site.astu.orgsite.astu.org/content/userimages/izdatelstvo... · 2 УДК...

Documents