Проект

«Война – не место для детей»

(для детей старшего дошкольного возраста)

Проект «Война – не место для детей».

Война – не место для детей!Здесь нет ни книжек, ни игрушек.

Разрывы мин и грохот пушек,И море крови и смертей.

Война – не место для детей!Ребёнку нужен тёплый дом

И мамы ласковые руки,И взгляд, наполненный добром,

И песни колыбельной звуки.И ёлочные огоньки,

С горы весёлое катанье,Снежки и лыжи, и коньки,

А не сиротство и страданье!

С каждым годом становится всё меньше участников Великой

Отечественной войны; тех, кто защищал свою Родину на фронтах, тех, кто

были труженики тыла и помогали доблестной армии и тех, кто во время

войны были девчонками и мальчишками, но не смотря на возраст, помогали

взрослым.

Как сохранить память о подвиге народа в военное время?

Проект « Война – не место для детей» в память о тех, кто перенёс на своих

детских плечах, работая на заводах, в колхозах, участвуя в боевых действиях,

в партизанских отрядах, все тяготы войны.

Вид проект: творческий.

Продолжительность проекта: два месяца (апрель-май).

Участники проекта: воспитанники, педагоги, родители.

Цель проекта:

Расширять представления детей о войне и детях военных лет.

Задачи проекта:

1.Активизировать познавательную деятельность детей, умение понимать

неразрывную связь событий   прошлого и настоящего.

2.Формировать нравственно-патриотическое отношение к детям- героям

Великой Отечественной войны.

Этапы реализации проекта.

1. Подготовительный.

Изучение методической и художественной литературы по данной

теме.

Создание развивающей среды.

Разработка плана мероприятий по данной теме.

2. Практический.

Проведение тематических занятий по знакомству детей с героями

Великой Отечественной войны, с условиями жизни на фронте и в

тылу.

Оформление наглядно-информационного материала для

родителей.

Творческая работа с детьми, направленная на формирование

интереса к событиям Великой Отечественной войны, умение

сопереживать и уважать юных героев.

3. Итоговый.

Постановка с детьми мини-спектакля о жизни и подвиге юного героя

Великой Отечественной войны Вите Коробкове.

Реализация проекта.

Апрель.

Познавательная:

Цель: Познакомить детей с жизнью юных героев во время Великой Отечественной войны. Вызвать уважение к их поступкам и подвигам.

Беседа «Дети войны» (приложение1). Чтение рассказа Е. Сувориной «Витя Коробков» (приложение 2). Рассматривание плакатов о Великой Отечественной войне

(приложение 3).

Игровая:

Сюжетно-ролевая игра «Наши защитники»

Цель: Учить детей подчиняться определённым правилам, воспитывать

волевые качества, умение играть в коллективе. Закрепить знания детей о

великой Отечественной войне, празднике Победы. Воспитывать интерес и

желание быть достойными защитниками своей Родины.

Дидактическая игра «Рода войск»

Цель: уточнить представления детей о нашей Армии; закрепить знания о

родах войск и военных профессиях. Воспитывать уважение к защитникам

Родины, к папам и дедушкам.

Продуктивная:

Рисование – плакаты «Мы победим в войне»; схемы населённых пунктов для инсценировки.

Май.

Познавательная.

Беседа «Мы прошагали, пол Земли»(приложение 4).

Цель: Воспитывать у детей дух патриотизма, любви к своей родине,

приобщить к прошлому и настоящему через связь поколений, познакомить

детей с историей Великой Отечественной войны.

Продуктивная.

Изготовление подарков ветеранам, детям войны и работникам тыла (приложение 5).

Сценарий мини-спектакля (приложение 6).

Приложение 1

Беседа «Дети войны»

Перед началом беседы звучит аудиозапись песни Б. Окуджавы «Ах,

война, что ты, подлая, сделала».

Ребята, вы уже знаете, как началась Великая Отечественная война,

какие подвиги совершали наши воины. Но в войне погибают не только

солдаты. От нее больше всего страдают самые маленькие и самые

старенькие. Сегодня наша беседа о детях войны. Мы откроем страницы

воспоминаний детей военных лет. Не всегда дети могли понять, что пришла

настоящая беда. Вот воспоминания маленькой девочки:

«Мне было немногим более семи лет, когда Молотов объявил по радио

о начале войны. Я отлично помню этот день и последние слова

выступавшего: «Враг будет разбит, победа будет за нами!» И, как мне

помнится, в тот же выходной день, 22 июня, взрослые стали заклеивать окна

тоненькими полосками наискосок, а мы, дети, выбежали на улицу и стали

делиться впечатлениями. По-моему, мы совсем не испугались и даже как-то

возгордились случившимся. Особенно после того, как через несколько дней

старшая из нас сказала: «А знаете, что это не просто война, война

Отечественная?» И ещё нам очень понравились вырытые вскоре поблизости

от домов укрытия от бомбёжки, так называемые щели, где днём, когда не

было воздушной тревоги, мы играли и в прятки, и в куклы». («Мне заказали

гроб», автор Г. П. Стукалова.)

Вы знаете, ребята, очень страшно было всем – и взрослым, и детям, -

когда начинались обстрелы. Людям приходилось скрываться в подвалах или

в специально сделанных бомбоубежищах. Все внимательно прислушивались:

не летят ли самолёты, или начинала завывать сирена, и по её звуку все

быстрее бежали прятаться. Вот ещё одно воспоминание девочки из города

Ленинграда:

«Всё чаще при обстрелах спускались в бомбоубежище – сырой подвал

с облупленными стенами. Было скучно сидеть при слабом свете маленькой

лампочки. Взрослые размышляли: нужно ли всякий раз туда спускаться?

Наступила осень. В тот день на мне было лёгкое пальтишко и какие-то

тёплые ботинки, по тревоге мы не успели добежать до подвала и

остановились под аркой дома, прижавшись к стене. И сразу раздался

оглушительный взрыв, я почувствовала, как мимо нас мчится горячий

упругий воздух, волокущий за собой мелкий мусор, а затем пролетела и целая

дверь, по счастью нас не задев. Оказалось, что бомба разрушила соседний

дом. Вернувшись домой, мы обнаружили, что окно у нас выворочено вместе

с рамой и лежит на середине комнаты. Нашу маленькую семью приютил

Михайловский театр, выделивший под проживание подвал в хозяйственном

дворе с условием, что при необходимости он будет служить одновременно

бомбоубежищем. Вселились туда сразу несколько семей. На деревянные

скамейки положили листы фанеры, а сверху - постели.» («Долгий путь из

войны», автор В. Левецкая.)

Но представляете, ребята, были и такие случаи, когда приходилось

вопреки страху под бомбами и взрывами добывать себе продовольствие. Вот

как рассказывает об этом ещё одна маленькая девочка:

«За Доном подтягивались наши войска. На улицах рвались мины.

Выходить стало опасно. Но, как говорится, голод не тётка – надо было

чем-то питаться. Съев в первую неделю всё продовольственные резервы, мы

отправились на пристань, где , по слухам, стоял разбитый вагон с

пшеницей. Вагон разнесло снарядом, и пшеница, перемешанная с углём,

покрывала железное полотно. Место простреливалось как немцами,

занявшими позиции на правом высоком берегу, так и нашими – с левого

берега Дона. Надо было под обстрелом подползти к россыпям пшеницы.

Насыпав её в наволочку пополам с крошевом антрацита, мы долгими

вечерами при свете свечи выбирали зёрнышко от зёрнышка для кутьи –

пшеничной каши. Нам с мамой удалось без потерь проделать эту операцию

и просуществовать несколько дней до прихода наших, выбивших немцев на

десятый день оккупации». ( «Двадцать второе июня сорок первого:

неоправданные ожидания», автор А. Чижов.)

«Оккупация» - это очень страшное слово. Немецкие войска

расстреливали людей по малейшему подозрению их в связях с партизанами –

теми людьми, которые скрывались от немцев в лесах и боролись с ними:

взрывали поезда с войсками, оружием, устраивали засады. Но самое

страшное было в том, что немцы угоняли молодёжь в Германию, и многим из

них не суждено было вернуться с чужой земли. Послушайте воспоминания

об этом:

«В мае 1942 года немцы собрали молодёжь со всей округи, привели в

Сланцы и погрузили в эшелон. Когда поезд тронулся, за ним бежали наши

мамы, громко рыдая и махая нам руками. Оторванные от своих родных, мы

очень горевали. Даже песню сочинили грустную – прегрустную. Были в ней

и такие слова:

                                                   Раньше ели сладости,

                                                   Сахар и изюм,

                                                   Будем кушать гвоздики

                                                   И шурум-бурум…

Привезли нас в Гамбург и распределили по заводам. Мы, шесть

девочек из одной деревни, попали на электромоторный завод Ханса Штиля.

Каждой присвоили рабочий номер и выдавали тряпочки со знаком «»ost»,

которые велели пришить к одежде. Мой номер был «ost-6». Такой же номер

значился и на моих нарах в бараке. В 7 утра мы приступали к работе. На

станках наматывали на шпульки тонкую проволоку. Вместе с нами работали

и немецкие женщины. Они трудились старательно, чему учили и нас:

«Работайте медленно, но хорошо! Они получали за свой труд зарплату, мы

же были бесплатной рабочей силой, и если кто-то отлынивал от работы, то

попадал на сутки в карцер – узкий, как шкаф, бункер, где можно было только

стоять. В полдень полагался получасовой перерыв на обед. У нас не было

никакой еды, и мы просто отдыхали, сложив на коленях руки и стараясь не

смотреть на работниц – немок, разворачивая свои завтраки.  Но они всегда

делились с нами, хотя сами жили небогато и продукты получали по

карточкам. Наверное, если бы не помощь этих женщин, мы бы не выдержали

и погибли от недоедания. Кормили нас только раз в день, после работы.

Обычно давали порцию шпината и 200 граммов хлеба-эрзаца. Раз в неделю

мы получали кусочек маргарина или ливерной колбасы».

Педагог обсуждает с детьми эти сведения, останавливаясь на рассказе о

помощи немецких женщин.

Но без оккупации многие семьи потеряли друг друга. Конечно,

особенно страдали дети без своих родителей, которые или погибли при

бомбёжке, или потерялись при эвакуации. Им пришлось жить в детских

домах. И хотя там о них заботились, каждый вспоминал родной дом и своих

близких. Взрослые старались отвлечь детей, налаживая их жизнь: проводили

занятия и для малышей, и для школьников, устраивали праздники. Вот такие

воспоминания остались от пребывания в детском доме одного мальчика, папа

которого сражался на фронте:

«В детском доме я учился в пятом классе. Школа наша находилась в

двухэтажном здании, рядом со спальным корпусом. Пока было тепло,

учиться было не так трудно. Очень тяжело стало с наступлением холодов. В

каждом классе топили железные печурки, как в спальном корпусе. Пока шли

уроки, за печками следили ученики, но после занятий в классе становилось

холодно. У каждого ученика была персональная чернильница, которая

хранилась в парте. Когда дети приходили на занятия, то первым делом брали

чернильницу и отогревали её за пазухой так, чтобы можно было пользоваться

чернилами. Контрольные работы писали в тетрадях, а в классе писали на

газетных листочках. Тетради сшивали из книжных листов и писали на белом

поле между строк. Учебниками пользовались по очереди, договариваясь

между собой. Иногда отдельные рассказы читали в слух для всего класса.

Также коллективно учили стихотворения. После обеда занимались

самоподготовкой».

Как по всей стране, так и в детском доме дети помогали взрослым,

хотя, конечно, трудно им приходилось, но они не жаловались, а старались

выполнить работу как можно лучше. Вот как пишет об этом уже знакомый

нам мальчик:

«После окончания учёбы детей направляли целыми отрядами на

полевые работы – на прополку и окучивание. Это было самое тяжёлое время,

особенно в жаркие летние дни. Бывало, пропалываешь грядку, а конца её не

видно, весь обливаешься потом. При этом товарищи тебя подгоняли, если ты

отстаёшь от «цепи». Надо было не только успевать идти в линии, но и

обращали внимание на чистоту прополки. Всем хотелось, чтобы по

окончании работы воспитатель похвалила не только за быстроту, но и за

качество».

Однако во время войны были и такие случаи, когда дети и молодёжь

воевали вместе со взрослыми: кто-то находился в партизанском отряде и

добывал сведения о врагах, ведь маленький ребёнок или подросток не

вызывал подозрения у немцев;  кто-то жил вместе с солдатами, и тогда его

называли «сын полка». Вот о таком мальчике даже написана книга писателем

В. Катаевым. Солдаты заботились о своём питомце как могли, оберегали его

от опасности, даже заказали ему настоящую форму. Этих ребят, конечно,

старались отправлять в тыл, как правило учиться в какое-нибудь военное

училище. Но связь не терялась, и такой человек навсегда считался сыном

полка. А некоторые питомцы по примеру старших бойцов становились

героями. Запомните, дети: молодой возраст не мешает биться горячему

сердцу и совершать подвиги. Они остались в народной памяти, о них

написаны песни. Послушаем песню о юном герое, которая называется

«Орлёнок».

Педагог включает аудиозапись песни «Орлёнок» (муз.Я. Шведова,

сл. В.Белова). После прослушивания проводится беседа.

Теперь вы, наверное, поняли, что каждый человек независимо от

возраста может быть и мужественным, и смелым, а самое главное –не

бояться помочь другому в трудный час. Вам я желаю быть и вырасти именно

такими, и тогда нашу Родину никто и никогда не победит.

Приложение 2

Витя Коробков

Шумит и грохочет море. На песчаный берег накатываются зелёные волны с белыми гребешками пены. Накатываются и быстро убегают в море. Витя стоит на набережной и следит за волнами. Вот какая огромная набежала, чуть до его ног не докатилась. А за ней ещё одна. Он отскочил назад, достал из

сумки карандаш, тетрадку. «Эх, беда, вся тетрадка исписана. Да ничего! Можно рисовать и на обложке».

В воскресенье он долго рассматривал в галерее картины Айвазовского. Николай Степанович Барсамов, художник, заведующий галереей, подошёл к нему, рассказал о картине «Девятый вал».

Он уже раньше смотрел Витины рисунки. Они понравились — велел приносить новые, показывать ему.

«Как хочется быть настоящим художником!..»

По дороге домой Витя забежал к товарищу.

— Эге! Юра! Ты дома?

— Дома! — раздалось в ответ.

— Будем сегодня записывать?

Они решили вести дневник, записывать в нём всё интересное, что с ними случалось.

А ещё условились писать историю двух приятелей-сорванцов, о всех их проделках, приключениях.

— Это мы про себя будем писать, да? — спросил Юра.

— Про себя и не про себя, — засмеялся Витя. — Одного назовём... Том. Это вроде буду я. Ладно? А ты — ты будешь Бен. Хорошо?

— Ладно, — согласился Юра, — Бен и Том.

— Да, — сказал Витя, — Том и Бен. И они стали распевать:

ТомиБен, ТомиБен! БеныТом, БеныТом!

Стало очень весело. Они ещё несколько раз пропели, потом Витя вскочил:

— Совсем забыл! Уголь из погреба надо принести.

На другой день после уроков Витя сказал:

— Слушай, Бен, я зову тебя в горы. Будем там искать землянки партизан.

Юра засмеялся:

— Понимаешь, Том, я с удовольствием, но если мы уйдём надолго, бабушка моя будет горевать, честное слово... То есть, не моя бабушка, а Бена.

— Что?! — закричал Том. — У Бена никогда не было бабушки!.. Оба прыснули.

— Знаешь что, — уже серьёзно сказал Витя, — говори начистоту. Согласен ты путешествовать или нет?

— Я? Путешествовать? — переспросил Юра. — Сию минуту? Погоди. Я или Бен?..

Вите предстояло настоящее путешествие. В этом году он хорошо учился, и от школы его послали в Артек.

Он ехал и радовался всему, что ждёт его. Один раз он уже был в Артеке. Там катера и шлюпки, на них катали всех ребят далеко в море; там качели, ходули, даже велосипеды...

Вите нравилось, когда по утрам запевали горны, когда поднимали Артековский флаг, и он вился на ветру...

Днём устраивали разные игры, ходили в походы... А вечером собирались у костра, и вожатая Зоя рассказывала о героях гражданской войны, о партизанах. Потом все пели любимую песню Вити.

Неожиданно пришла беда. По радио объявили, что началась война с фашистами. Ребята притихли, прислушивались к разговорам старших.

На другой день над Артеком появились фашистские бомбардировщики.

Детей из Артека стали спешно отправлять по домам.

Уезжал и Витя. Он беспокоился об отце, который в последнее время болел, и о матери: «Наверное, волнуется за меня».

В порту ревели сирены. Вражеские самолёты сбрасывали бомбы.

Виктория Карповна не находила себе места.

— Надо уезжать в деревню. Скорей бы вернулся Витя...

От остановки автобуса Витя не шёл, а бежал.

То там, то здесь слышались взрывы, тучи дыма и пыли взвивались кверху. «Вот она какая, война, страшная...» — думал Витя.

Он уже был у калитки, когда услышал противный воющий свист летящей бомбы. В окне второго этажа мельком увидел мать. С грохотом взвилось облако щебня, пыли, кирпичей. Стена дома вместе с окном рассыпалась и упала. «Мама!» — закричал Витя.

Отец был во дворе, бросился к разрушенному дому.

Вместе с Витей и проходящими красноармейцами откопали мать. «Скорая помощь» увезла её в больницу.

В город ворвались фашисты. Многие люди, не успевшие уехать, уходили в горы.

В городе стало мрачно, страшно. Люди с опаской пробегали по улицам.  Отец сидел дома, укутавшись в одеяло, его знобило.  Трудно приходилось Вите: надо доставать продукты, хлеб, варить похлёбку, топить печь...

А ведь Вите всего двенадцать лет.

Фашисты прислали за отцом, потребовали, чтобы работал в типографии. Михаил Иванович не хотел идти. Ему пригрозили гестапо.

Расстроенный, он оделся и ушёл посоветоваться с друзьями.

На другой день отец собирался на работу в типографию. Витя укорительно посмотрел на него.

— Не смотри косо, — отец ласково взглянул на сына. — Так надо. Если мы не будем бороться, нас всех превратят в рабов...

Витя часто ходил по улицам города, как и все мальчишки. Немцы на него не обращали внимания, он выглядел младше своих лет. Витя видел: фашисты угоняли в Германию женщин, детей. Тех, кто оставался, заставляли идти на работу: очищать порт от щебня и железа после бомбёжек, огораживать берег колючей проволокой...

Витя жалел, что он ещё маленький, а то бы он давно уже дрался на фронте с винтовкой в руках или, может быть, строчил из пулемёта... А сейчас что он мог сделать?

Скоро среди жителей прошёл слух: в горах появились партизаны. Они нападали на фашистов, подкладывали мины — взрывались и летели в пропасть машины.

Витя решил: «Пойду к партизанам!»

В эти дни Витя как-то особенно подружился со своим двоюродным братом Сашей, тоже школьником, вместе носились по городу. Как-то они зашли в дом, где жил Юра, узнать, что с ним. Во дворе немец-денщик ставил самовар. Улучив момент, они вошли в комнату. Там никого не было. На этажерке, рядом с офицерской фуражкой, лежал браунинг. Витя схватил его, кивнул Саше, и они убежали.

Револьвер зарыли в ложбинке в горах.

Через несколько дней Витя и Саша напросились помочь солдату разгрузить машину. Солдат даже обещал дать хлеба и сахару.

Витя, таская ящики, нащупал в них патроны и набил карманы. Прошло недели три.

Никто с обыском не приходил. Значит, обошлось.

Поздно вечером Витя вырыл браунинг, принёс домой, хотел было спрятать в сенях, чтобы при первой возможности уйти в город к партизанам. Постучал в

дверь. Открыла соседка, врач Нина Сергеевна. Пришлось с браунингом и патронами в кармане идти в комнату. У печурки сидели отец и незнакомый человек.

— Вот мой сын, — сказал отец. — Парень ловкий. Умный. Витя улыбнулся. Никогда отец его так не хвалил.

Человек стал спрашивать Витю, не заметил ли он, где стоят немцы, их машины, орудия. Не может ли Витя узнать, где расположился штаб.

— А я и так знаю, — сказал Витя. — В Качмарском переулке стоит штаб. Там много фашистов.

— Вот что... — сказал незнакомец, — нужны точные данные. Понял? Точные.

— Понял, — тихо ответил Витя и встал. Сердце его прыгало. Витя не знал, что это был разведчик фронта Николай Александрович Козлов, но чувствовал, что это свой человек и ему надо помогать.

— И вот что ещё... Ты меня не видел и не знаешь. — И обратился к Михаилу Ивановичу: — Нужны пропуска.

— Отпечатаем, — ответил отец, — лишь бы образец достать.

— Зови меня дядя Коля, — сказал незнакомец и стукнул по оттопыренному карману Вити: — Оружие отдай. Твоё дело другое.

— Понял, — волнуясь, ответил Витя. — Я к партизанам хотел уходить.

— Ты здесь нужен. Комсомолец?

— Не успел ещё. Пионер только.

— Это тоже хорошо. Значит, мы договорились. И ещё — записывать нельзя. Запоминай. Меня не ищи — сам тебя найду. Действуй, брат, служи Советскому Союзу.

— Служу Советскому Союзу! — с гордостью повторил Витя. Глаза его сияли.

Целыми днями теперь Витя разгуливал по улицам сначала с Сашей, потом один. Смотрел, где размещаются войска, где живут генералы, офицеры

. Подходил к солдатам, здоровался по-немецки, дурачился, выспрашивал новые слова, прислушивался к разговорам... А сам хорошо запоминал, какие орудия разгружают в порту с кораблей, сколько танков, зениток.

Несколько дней Витя крутился возле дальнего поста, где часовой отбирал пропуска у выходящих из города. Нужно было достать образец. Случай помог ему. Ветер вырвал из рук часового пропуск. Витя незаметно наступил на него ногой. Выбрал момент, поднял и убежал.

Уже два года в Феодосии фашисты. На улицах облавы. В домах обыски, аресты. Совхоз «Красный» за городом превратился в лагерь смерти. Враги лютовали.

За отцом Вити начали следить. Его вызывали на допрос, требовали, чтоб сказал, кто печатает листовки.  Коробковы решили: надо уходить из города. Виктория Карповна уйдёт в деревню Субаш, а Витя с отцом — к партизанам.

Витя достал свой пионерский галстук, спрятал его под рубашкой. Перед уходом ещё раз прошёл по городу.

Над разрушенной стеной свесились широкие ветви разросшегося орехового дерева. Витя постоял, посмотрел. Никого вокруг не было. Отважная мысль пришла ему в голову. Он взбежал по развалинам стены, добрался до дерева, по ветвям залез на самую вершину и привязал там пионерский галстук.

Витя спрыгнул, отошёл далеко, до самого конца улицы, и обернулся. В лучах заходящего солнца бился на ветру красный галстук.

«Люди порадуются», — подумал он с гордостью.

Через два дня Витя с отцом были у партизан.

— Коробков Михаил Иванович и Коробков Виктор зачисляются разведчиками штаба третьей бригады Восточного соединения партизан Крыма, — объявил комбриг Куликовский. И добавил: — Вольно!

Наступила осень с дождями, ветром. Печурка быстро выстывала.

Люди мёрзли. Спали все вместе, чтобы согреться. Иногда под горой зажигали костёр, сушили одежду.  Партизаны выходили на дорогу, уничтожали вражеских солдат,  орудия, машины.

Витя просил Куликовского посылать его с партизанами в дозор,  на посты.

— Тебя ждёт другое дело, — говорил Куликовский. — Ты пока изучай местность, все дороги, все тропки, откуда идут и куда. Местность у нас пречудесная — горы, овраги, обрывы.

Вот и задание. Витя идёт в деревню Бараколь. Медленно, будто гуляет.

Вот часовой. А там ещё один. Надо запомнить.

Витя спокойно входит в деревню, идёт по улице. Машина стоит. А во дворе солдаты. Витя вбегает в соседний двор, там валяется обруч, хватает его и гонит по улице. Пусть смотрят солдаты. Он просто играет.

Тётя Поля в Бараколе  Пирожки печёт, пирожки печёт... —  напевает Витя и весело бежит за обручем.

Солдатская кухня. Деревенские ребята стоят поодаль. Голодные. А здесь так вкусно пахнет!

Витя заглядывает во двор. Тут много солдат. Он стоит и считает. Фашисты прогоняют детей. За воротами — танки. Сколько их? Он снова заглядывает во двор. Перед ним немец.

— Их вилльэссен... Я хочу кушать, — говорит ему Витя.

— Но! — кричит тот и смотрит на Витю светлыми глазами с белыми ресницами.

Витя катит обруч дальше по улице.  Тётя Поля в Бараколе Весело живёт...

Пулемётное гнездо. Орудие. Одно, два. А вот ещё одно. Не сбиться бы. Белобрысый идёт за ним. Надо бежать.   Не раздумывая, Витя бросается в ближайшую хату.

Бледная женщина удивлённо смотрит на Витю.

— Тётя! Тётя! — спешит сказать Витя, пока не вошёл белобрысый. — Бабушка моя не пришла ещё? Скажите, не пришла моя бабушка?

Немец уже вошёл. Не обращая на него внимания, женщина подходит к Вите и больно бьёт его по спине.

— «Бабушка!» Я тебе дам «бабушка»! Куда обруч дел? Не знаешь, что ли, мне обруч на бочку нужен.

— Да что вы? — говорит мальчик, а женщина колотит его по  спине. Потом подымает глаза на немца:

— Видите, пан, какой озорной. Схватил обруч и побежал. А мне его на бочку надо. А теперь «бабушка, бабушка»...

И, неожиданно рассмеявшись, говорит Вите:

— Кашу будешь есть, шалопут? — и обращается к немцу: — Садитесь, пан.

Немец берёт под козырёк и уходит.

— Ешь, глупый, ешь! — шепчет женщина. — Откуда ты взялся? Каждого чужого хватают, не знаешь, что ли? Я тебя специально била, что бы немец подумал что ты мой племянник.

Витя молча глотает холодную кашу.

— Вот и мой такой, только постарше. Где он теперь, кто его знает... Ну, иди скорей. Кто спросит, скажи: приходил к тётке из города...

На следующий день партизаны двинулись к селу Бараколь. Впереди, рядом с комбригом, шёл Витя.

Партизаны уничтожили орудия, танки. Фашисты в Бараколе были разгромлены.

Новое задание. Разведка в деревне Эйсерес. Витя был вместе с больным отцом.  Им удалось всё разузнать: и о количестве войск, и об их орудиях. Теперь надо скорей уходить.  Как нарочно, в тот вечер на улицах было много солдат.

Витя, может быть, и сумел бы незамеченным ускользнуть из деревни, но Михаил Иванович едва шёл, его шатало. Вряд ли он смог бы, не обратив на себя внимания, выйти в поле.

И Витя придумал, как быть.  Он вынул гармошку и, подойдя к группе солдат, стал наигрывать немецкую песенку. Он фальшивил, немецкий солдат начал подпевать, поправляя его, к нему присоединились и другие. Витю окружили. Он заиграл «Катюшу».  Витя тянул время, чтобы дать уйти отцу. Он переходил от одной песенки к другой.  Из хат выходили крестьяне, стояли, слушали.

И вдруг Витя заиграл: -  По военной дороге Шёл в борьбе и тревоге Боевой восемнадцатый год...

Он видел, как стали приближаться женщины, подростки: из дома вышел старик и смотрел на Витю влюбленными глазами. Какая-то девушка, надвинув на глаза платок, беззвучно плакала. Немцы переглядывались.

Витя встревожился. Он резко перешёл на плясовую, сначала немножко притоптывал, потом махнул рукой, вроде ему надоело играть, и, посвистывая, побрёл по улице. Становилось темно. Он легко вышел из деревни, догнал отца.

Михаил Иванович не смог повести партизан на Эйсерес. Он был совсем болен. Это сделал Витя.

Почти вся группа фашистов в Эйсересе была уничтожена.

Партизанам предстояло менять стоянку. Отцу Коробкову надо было отлежаться в тепле. Вите пришлось вместе с отцом вернуться в Феодосию.

Город казался мёртвым. Так мало осталось там людей. Возле базара стояло несколько человек, они что-то обменивали на продукты. Коробкову показалось, что на него глянули чьи-то недобрые глаза, он не заметил чьи, человек отвернулся.  На другой день Коробковых арестовали.

Сквозь маленькое запылённое окошечко камеры, едва пробивается свет. Недавно здесь было несколько человек. Их увели.

Теперь осталось двое — Витя Коробков и Валя Ковтун. Он немного старше Вити, ему очень страшно: попал в облаву, его схватили. Он успел расклеить листовки, у него ничего не нашли, но всё равно страшно...

Что с отцом, Витя не знает.

Вчера допрашивали. Немецкий лейтенант, сидя за столом, что-то сказал типу с хлыстом. Тот двинулся к Вите, крикнул:

— Партизан? Признавайся! Из леса пришёл! Хочешь жив остаться, говори.

— Не был в лесу.

— Отец твой сказал, что были.

— Не мог сказать. Мы в деревне были.

— Врёшь! — он взмахнул рукой раз, другой, его хлыст выжег рубцы на шее и плечах...

Лицо Вити побелело от боли. Он вытянулся во весь рост.

— Ничего не знаю, ничего не скажу! — с хрипом крикнул Витя и до боли закусил губы.

Его бросили снова в камеру.

Витя прикладывает свои замёрзшие руки к шее, где горят рубцы.

«Они думают, что нас покорят, что мы будем кланяться им, как рабы. Не выйдет!..»

Уткнувшись подбородком в колени, он тяжело вздыхает... Четвёртое марта 1944 года — день рождения Вити, ему пятнадцать лет.

Мать принесла два узелка — отцу и сыну: всё, что могла достать — сухари и селёдку. Берут только один узелок.

— Михаила Ивановича Коробкова здесь нет. Его отправили в Симферополь.

Молчание наступает у тюрьмы. Все знают: так говорят, когда человека больше нет.

Партизаны выведали, кто предал Коробковых, кто был тот враг, что встретил их у базара. Предателя приговорили к смерти.

— ...Когда кончится война и прогонят фашистов, я тогда напишу картину, как мы с тобой, Валька, сидели тут в тюрьме. Всё как есть напишу. Сидишь ты тут белый, как стена, и глаза у тебя такие, что смотреть в них больно. А тут я стою и говорю тебе: не печалься, Валя, наша жизнь впереди. Вот

увидишь, я вправду такую картину напишу. И море буду писать, и горы буду писать, наши горы, и небо...

За стеной слышна беготня, чьи-то стоны.

— Виктор Коробков!!!

— Опять, — тоскливо шепчет Витя, встаёт и сразу твёрдым шагом идёт за часовым.

Вале тяжело и страшно. Что они делают с Витей? За что его так мучают? Валя долго ждёт. Потом засыпает и плачет во сне.

Когда он просыпается, Витя сидит на холодном полу, вытянув ноги.

— Что ты? — спрашивает Валя. — Били?

Витя молчит. Валя поднимает его с пола, сажает на нары.

— Что с тобой делали? Витя глубоко вздыхает:

— Стреляли.

— В тебя?

— Вроде в меня... В стенку над головой. На меня аж штукатурка сыпалась... Ты не думай, я не боялся. Фашист спросил: «Покажешь, где партизаны?» Я говорю: «Хоть стреляйте, не скажу ничего». Фашист закричал: «Встань к стенке!» Я стал. Я стоял хорошо. Не моргал. Думал, всё равно, пусть стреляют. Лучше умру.

Витя как будто куда-то проваливается, долго молчит...

— Дай глотнуть воды.

— Гады! Гады! — волнуется Валя, подносит кружку.

— Ничего. Ты спи. Разве они люди? Говорят: отца твоего расстреляли, и тебя расстреляем. Эх, выйти бы! Я им ещё не так... Пусть не думают, что нас можно покорить. Я им всё равно не дамся...

Девятого марта в камеру вошёл офицер. Было шесть часов вечера. В это время на допросы не водили. В камере было много народу, накануне привезли новых арестованных. Все молча поднимались, тяжело смотрели на офицера.

— Не выходи! — закричал Валя. Витя встал, улыбнулся ему.

— Когда выйдешь, — сказал Витя, — найди маму, передай: я умер за Родину!

Он медленно распахивал и запахивал полы своей курточки, раздумывая, что ещё надо сказать, но больше ничего не мог придумать.

В этот день Витю расстреляли фашисты. Так погиб настоящий герои, который под пытками не предал своих товарищей. Витя любил свою Родину и не задумываясь, отдал за нее свою жизнь.

Вечная ему память. Автор: Е. Суворина

http://www.filipoc.ru/attaches/posts/heroes/2013-09-09/vitya-korobkov/vitya-korobkov-5.jpg

Приложение 3

Приложение 4

Беседа «Мы прошагали, пол-Земли».Вы уже знаете, дети, что война длилась долгих четыре года и в ней

пострадали не только люди нашей страны. Фашисты захватили чужие земли,

и многие народы мечтали об освобождении. И оно наступило! Наши смелые

воины прогнали ненавистных врагов со всей земли и стали гнать фашистов и

дальше. Так и пролегла нашей армии дорога на Берлин!

                    С боем взяли мы Варшаву, город весь прошли,

                      И последней улицы название прочли.

                      А название такое, право слово, боевое:

                      Берлинская улица по городу идёт!

                      Значит, нам туда дорога,

                      Значит, нам туда дорога!

Взятием  Берлина победоносно завершилась Великая Отечественная

Война. Эта операция продолжалась целых 23 дня. Город брали с боем, враги

сопротивлялись, хотя уже было понятно, что победа близка. Когда шли бои

за Берлин, то так же, как в Сталинграде, пришлось сражаться за каждую

улицу, за каждый дом. Бои не прекращались ни днем, ни ночью. В центре

города возвышалось здание рейхстага, где заседало фашистское

командование. Квартал за кварталом советские войска прорывали оборону и

всё ближе продвигались  к рейхстагу. Прорвать сопротивление врагов было

очень трудно, но после тяжёлых боёв рейхстаг был взят, и ранним утром 1

мая над рейхстагом был поднят штурмовой флаг! Когда враг был

окончательно разбит, многие солдаты оставили свои подписи на стенах

рейхстага.

Прежде чем наступил победный май, советские солдаты освободили от

фашистов многие страны. Они сражались с фашистами и в Австрии, и в

Румынии, и в Польше, и в Болгарии. Отвоёвывая города и сёла, нашим

воинам подчас приходилось биться за каждый коридор, за каждую комнату.

Вот, что вспоминает участник боёв: «Гитлеровцы превращали обычно – дом

в крепость, которую приходилось штурмовать.  И помню, во время одного

из таких штурмов, когда бой грохотал вверху, на этажах, мне и ещё

нескольким солдатам из нашего батальона пришлось в кромешной тьме,

почти вплавь, вытаскивать немецких детишек, женщин, стариков из

затопленного фашистами подвального помещения. Не могли мы, советские

люди, смотреть на гибель детей…»

Поэтому благодарные жители встречали наших славных воинов с

цветами, а потом даже ставили им памятники. Памятник русскому солдату

есть в берлинском Трептов-парке. Солдат стоит с маленькой девочкой на

руках. А в Болгарии, в городе Пловдиве, жители с любовью называют свой

памятник «Алёша». Находится он на холме Бунарджик, т.е. холме

Освободителей, к нему ведёт широкая лестница из ста ступеней. Этот

памятник можно увидеть практически из любой точки города, и у его

подножия в любое время года возложены цветы.

                                  Немало под страшною ношей

                                  Легло безымянных парней,

                                  Но то, что вот этот – Алёша,

                                  Известно Болгарии всей.

Послушаем песню об Алёше

(муз. Э.Колмановского, сл. К. Ваншенкина)

Мы с вами знаем, сколько горя принесла война нашему народу. Она

разрушила города, осиротила детей, оставила без сыновей многие семьи.

Пострадали от войны жители и других стран, в том числе и Германии.

Русские солдаты говорили: «В этой войне пролито много крови. Но мы

вступаем на территорию Германии не для того, чтобы мстить немецкому

народу, а чтобы уничтожить фашизм и его армию». Когда наши солдаты

вошли в Германию, сразу после окончания боёв мирным жителям раздавали

хлеб и молоко для детей. Местные жители говорили друг другу: «Русские не

только не делают нам зла, но и заботятся о том, чтобы мы не голодали». А

когда войска останавливались на отдых, как бы солдаты ни устали,

начинались шутки, смех, звучали песни. Вот какой случай произошёл

однажды. В Вене остановившиеся на привал советские солдаты увидели в

одном из домов пианино. И командир, любящий музыку, предложил своему

сержанту, пианисту по профессии, испытать на инструменте, не разучился ли

он играть. Перебрав нежно клавиши, он вдруг без разминки в сильном темпе

начал играть. Солдаты примолкли. Это было давно забытое мирное время,

которое лишь изредка напоминало о себе во снах. Из окрестных домов стали

подходить местные жители. Вальс за вальсом – это был Штраус! –

притягивали людей, открывая души для улыбок, для жизни. Улыбались

венцы..

   Звучит аудиозапись «В лесу прифронтовом» (муз. М. Блантера,

сл. М. Исаковского)

Когда наши войска после победы отправились домой, ещё долго

вспоминали по всей Европе русского солдата - освободителя. Прошло много

лет. О войне сложены и стихи и песни, сняты кинофильмы, написаны книги.

В них рассказано о событиях и людях войны, а в людских сердцах навсегда

сохранилась память о тех солдатах, которые отдали свои жизни за победу.

Звучит аудиозапись песни «Журавли» (муз.Я. Френкеля, сл. Р.

Гамзатова)

Нельзя не вспомнить о том, как наш народ праздновал долгожданную

великую победу. Радостные люди обнимались на улицах, прошедшие пол-

Европы солдаты, не скрываясь, плакали от радости. Все ждали Парада

Победы. Парад принимал Маршал Советского Союза Георгий

Константинович Жуков, маршал победы. Он проехал по Красной площади на

белом коне. Затем первым по площади прошёл сводный полк барабанщиков-

суворовцев, за ним шли сводные полки фронтов. Впереди сводных полков

фронтов шли командующие фронтами и армиями. Герои Советского Союза

несли знамёна прославленных частей и соединений. Для каждого сводного

полка оркестр исполнял особый марш. Знаменосцы с ассистентами несли по

36 боевых знамен, наиболее отличившихся в боях соединений и частей

каждого фронта. Марш завершала колонна солдат, несших 200 опущенных

знамён и штандартов разгромленных немецких войск. Эти знамёна под дробь

барабанов были брошены на специальный помост у подножия Мавзолея.

Первым был брошен личный штандарт Гитлера. Впоследствии на том месте,

где Жуков принимал парад, был установлен памятник маршалу.

Звучит марш, демонстрируется видеозапись Парада Победы.

Дети читают стихи:

Ещё тогда нас не было на свете,

Когда гремел салют из края в край.

Солдаты, подарили вы планете

Великий Май, победный май!

Ещё тогда нас не было на свете,

Когда в военной буре огневой,

Судьбу, решая будущих столетий,

Вы бой вели, священный бой!

Еще тогда нас не было на свете,

Когда с Победой вы домой пришли.

Солдаты Мая, слава вам навеки

От всей земли, от всей земли!

Благодарим, солдаты вас

За жизнь, за детство и весну,

За тишину, за мирный дом,

За мир, в котором мы живём!

                                                                        Приложение 5

Приложение 6

И творчество и жизнь.

(посвящается Виктору Коробкову)

Действующие лица

Ведущий

Витя Коробков

Мама Вити Коробкова - Виктория Карповна

Отец Вити Коробкова - Михаил Иванович

Сцена 1.

Комната в доме Вити Коробкова. Мальчик сидит за столом у окна.

Перед ним разложены альбом, листы бумаги, краски и карандаши. Мальчик

рисует. В комнату входит его мама.

Витя

Как нравится мне, мама, рисовать!

То нарисую я морскую гладь.

То бурное сверкающее море,

когда гуляют волны на просторе.

То в синеватой дымке корабли,

Вдали от берегов родной земли,

То дальние неведомые страны,

Где пальмы, кипарисы и лианы!

То Феодосию – необычный край:

Морские воды, горы, солнце – рай!

Вдоль узких улиц, следом за вокзалом,

Белёные татарские дувалы

Колючей ежевикою увиты,

Во двориках на каменные плиты

Рассветные лучи ложатся косо,

И падают на землю абрикосы.

Я всё переношу в свои альбомы,

Ведь в Феодосии моей родной – я дома!

Мама

Рисуй, сынок, старайся и учись,

Ждут впереди тебя и творчество и жизнь!

(звучит музыка, выходит ведущий)

Ведущий

Неожиданно мирная спокойная жизнь витии и его семьи оборвалась. На нашу Родину напали полчища фашистов, Феодосию бомбили. Дома

превращались в руины. Санатории, где отдыхали люди, закрыли. Их превратили в больницы и военные госпитали. Началась великая отечественная война!

На улицах курортного южного города появилось много раненых солдат. Ранило осколком снаряда и Витину маму.

Сцена 2.

Комната в доме коробковых. Шторы опущены, двери плотно заперты. Теперь здесь собираются рабочие, служащие. Они о чём-то разговаривают.

Отец Вити работает в типографии.

Отец

Сынок! Ты видишь, что творится в городе. Ты бы мог нам помочь бороться с фашистами. Оденься победнее. Будто нищий, возьми сумку и ходи по улицам, проси милостыню, а сам присматривайся ко всему.

Даю тебе задание, сынок!

Смекалистый ты. Ловкий паренёк.

Броди по улицам и примечай.

Где вражеские танки огневые.

Где батареи фрицев боевые,

Где пулемёты в городе стоят

И сколько фрицев и солдат.

Всё незаметно примечай,

А вечером нам это сообщай!

Ведущий

Витя выполнял задания отца. Очень помогало ему то. Что мальчик умел хорошо рисовать. Он мог набросать на листе бумаги расположение фашистских патрулей, постов, составить схему улиц или селения, отметить на ней, где находится штаб и расставлены часовые.

Сцена 3

Комната в доме Коробковых. За столом сидят подпольщики. Отец даёт новое задание.

Отец

Вот новое задание, сынок:

Повесить надо на стене листок.

Задание, пожалуй, посложней-

И разложить газеты меж камней.

В листовках правду пишем о войне,

О том, как боремся с фашистами в стране!

Листовки надо клеить на стенах,

На тумбах, на деревьях, на столбах.

Чтоб каждый житель мог из них узнать.

Что победим мы дьявольскую рать.

Витя

Ах, папа! Я мечтал стать партизаном,

Отчизне что есть силы помогать:

Мосты, дороги, поезда взрывать!

Отец

Я думаю, пока что это рано!

Когда ещё немного подрастёшь,

Ты партизанам помогать пойдёшь!

Звучит военно-патриотическая музыка. Выходит ведущий.

Ведущий

Но вот случилась в городе беда. Среди подпольщиков оказался предатель. Многих подпольщиков и отца витии забрали в гестапо.

Предатель – подлый человек!

Ему судьба готовит страшный век.

И он до смерти будет окружён

Проклятием людей со всех сторон!

Он думает фашистам услужить,

Но самому ему уже недолго жить.

Он не получит почестей, наград,

И ждёт его дорога только в ад.

Вите пришлось уйти из Феодосии. Мальчик оказался в партизанском отряде. Здесь ему снова пригодилось умение рисовать планы. Схемы селений, составлять карты.

Между тем части Красной Армии подошли вплотную к Крыму. Партизаны готовились к штурму городов, нужны были связи с подпольщиками. Поэтому Витя получил приказ вернуться в город.

Через два дня его схватили гестаповцы. Витю выдал предатель. Мальчика пытали, били, держали в камере одиночке. Витя не проронил ни слова! Мальчик-герой не выдал никого! Виктор Коробков, разведчик партизанского отряда, был расстрелян 9 марта 1944 года. Вечная слава юному герою