#1 [2

] 2007

1

Кратко...

МИГРАЦИЯ (от лат. migratio, migro – перехожу, переселяюсь) – переселение, перемещение. Различают: миграцию населения,

связанную с переменой ме-ста жительства; миграцию капитала; миграцию денег.

МИГРАЦИЯ НАСЕ-ЛЕНИЯ – перемещения населения, связанные с переменой мест жительства. Сложный общественный про-цесс, выполняющий важные функции в жизни общества и отдельного человека.

Историческая роль ми-грации населения связана с процессами заселения земли, образования и смешения рас и народов; экономическая – с хозяйственным освоением земли, развитием произво-дительных сил, соединением территориально распреде-ленных природных ресурсов и средств производства с рабочей силой; социальная – связана с более полной реализацией потребностей населения в жилье, работе, социально-профессиональ-ном продвижении и т. д.

Среди причин миграции преобладающее значение принадлежит социально-экономическим факторам. Однако в отдельные периоды в разных странах выдвигают-ся на первое место политиче-ские, национальные, рели-гиозные факторы. Во время войн (мировых и локальных) основными контингентами мигрантов становятся бежен-цы и перемещенные лица.

В странах с обширной тер-риторией, разнообразными географическими и экономи-ческими условиями особенно распространена внутренняя миграция населения, в осно-ве которой лежат те же при-чины, что и у внешней: поиск работы и жилья, различия в оплате труда и уровне жизни, возможность профессиональ-ного роста, национальная и социальная безопасность и др. Виды, формы, причины миграции населения меня-ются по периодам истории, разным странам.

Источник: http://www.unesco.ru

Фот

о С

ерге

я О

сип

ова

2

#1 [2

] 2007

Тема «нелегальной иммиграции» становится расхожим местом в риторике крайнеправых: неона-цистских, фашистских и национа-листических групп. Она позволяет им давать интервью на страницах газет, выступать на полит-дебатах и быть востребованными коммен-таторами в СМИ. Нелегальная иммиграция в их выступлениях приобретает образ абстрактного зла, с которым надо бороться во что бы то ни стало. Ну, а нелегальные иммигранты воплощают собой это зло: якобы «совершают огромное количество преступлений», «отни-мают у «коренных» их работу», «не уважают страну, в которую приеха-ли», и вообще: «не хотят учить наш язык» и «выглядеть как «мы».

Примерно так же рассуждали в начале прошлого века о евреях. И тогда «избавление от инородцев» воспринималось как решение многих проблем. В Третьем рейхе решили попробовать – к чему это привело, мы все знаем. Вот только история учит тому, что ничему не учит, и фашизм вновь поднимает голову – в убийствах на улицах за другой цвет кожи, разрез глаз или политические убеждения, в анти-иммигрантской демагогии попу-листских партий и организаций, в речах политиков, выступающих в защиту «коренного населения», в сознании тех, кто говорит об уни-женной и оскорбленной русской нации и при этом сам готов уни-жать и оскорблять другие народы.

Анти-иммигрантская рито-рика становится объединяющим фактором ультраправых и неофа-шистских движений, позволяет им легитимизироваться: из маргиналов превратиться в медиа-фигур, чье мнение востребовано и транслиру-емо. Когда вслед за ДПНИ1 тезис о защите «коренного населения» повторяет президент, а на акции у иностранных посольств выходят не

ÑÎËÈÄÀÐÍÎÑÒÜ ÐÅÀËÜÍÅÅ, ×ÅÌ ËÈÍÈÈ ÃÐÀÍÈÖ

члены неонацистских группиро-вок, а активисты прокремлевского движения «Местные» – достаточно легко утверждать, что твоя точка зрения востребована. И оказаться правым... Однако это и не отменяет того факта, что за националистиче-ской пропагандой все равно остается ограниченный набор мифов, мани-пуляций и ложных презумпций.

Миф 1. «Нелегал – значит, преступ-ник, а мы за закон и порядок»

Борцы с нелегальной иммиграцией стараются подчеркнуть: их претен-зии – к приезжим, находящимся в России «незаконно», к «нелегаль-ным иммигрантам». А они, мол, помогают правоохранительным органам бороться с нарушения-ми закона, да и «нелегалы», по их мнению, источник высокого уровня преступности. ДПНИ даже лозунг себе подобрало соответству-ющий – «Закон и порядок».

Но что значит «нелегальный»? Незаконно пересек границу? Не до-шел до миграционной службы? Не успел вовремя получить бумажку о регистрации? Не смог оформить разрешение на работу?

Подавляющее большинство лю-дей, на которых наклеивают ярлык «нелегалы», попадают на террито-рию России без нарушений закона. А уже потом начинают зависеть от работодателя, которому выгоднее не оформлять «гастарбайтеров». Или не могут пробиться через оче-реди в миграционной службе и вы-полнить требования милицейского начальства. Даже для российских граждан получение регистрации в Москве – отдельная сложная за-дача. Чего уж говорить про бывших наших соотечественников из развалившегося Советского Союза, которые чувствуют себя еще более бесправными и беззащитными, попадая в зависимость от милиции

и работодателей. Оказаться в числе «нелегалов» очень просто. Выйти из их числа можно через протек-цию или взятки. Если нет ни того, ни другого – приходится откупаться от ментов, прятаться от ФМС по баракам строек и надеяться на то, что в конце концов работодатель все-таки выплатит зарплату, а не использует ту же самую Федераль-ную миграционную службу или националистов для того, чтобы этого не делать...

Координатор Центра обществен-ных связей ДПНИ Александр По-ткин фигурирует в базе Федераль-ной налоговой службы как владелец целого ряда акционерных обществ, занимающихся различными услугами в строительном комплексе. Он близок к одному из лидеров строительного рынка, компании Mirax – соучредителю Ассоциации строителей России и генеральному подрядчику главного строительного проекта московской мэрии – «Мо-сква-Сити». Если не хочется платить зарплату «гастарбайтерам» – всегда можно дать наводку сотрудникам ФМС. Возможные штрафы легко окупаются невыплаченной зар-платой... Дефицита рабочей силы не будет – на очереди следующая партия мигрантов на полулегальном положении. Чтобы не возмущались – достаточно держать в страхе атаками наци-скинхедов и угрозами депортаций. Удобно наживаться за счет тех, кого твоя же риторика загоняет в разряд преступников.

Закон и порядок устанавливается методами, далекими от законных. В союзниках борцов с нелегальной иммиграцией – обвиняемые и осуж-денные в убийствах и избиениях, не говоря уже о возбуждении межна-циональной розни. Многие члены «Славянского союза» Д.Демушкина, в ряды которого вошел выгнанный из ЛДПР депутат Н.Курьянович, на-ходятся под следствием за убийства, покушения на убийства и избиения антифашистов и иностранных граж-дан. Это, впрочем, не мешает лидеру 1 ÄÏÍÈ – Äâèæåíèå ïðîòèâ íåëåãàëüíîé èììèãðàöèè.

#1 [2

] 2007

3

СС давать интервью по телевизору, встречаться с депутатами ГосДумы и под патронажем А.Поткина входить в оргкомитет Русского марша. Раз-ногласия лидеров ДПНИ с группой «Формат 18» обусловлены вовсе не тем, что на сайте группы вывешены кадры жестоких избиений и от-крыто демонстрируется нацистская символика – разногласия вызывают вопросы того, кто более истинный националист и кто кому должен денег. Обвиняемые в убийствах на национальной почве или разжига-нии межнациональной вражды для борцов с нелегальной иммиграцией – «политические заключенные», незаконно попавшие под следствие; а люди, по независящим от них причинах не получившие вовремя документы и живущие в бесчело-вечных условиях, – нелегалы и преступники. «Закон и порядок» в версии ДПНИ в своем практическом воплощении напоминает законы нацистской Германии и порядки, вводимые СС-овцами.

Миф 2. «Мы не нацисты, мы борцы с нелегальной иммиграцией»

Выбор объекта нападок не случаен – говоря о «нелегальном иммигран-те», а не о таджикском дворнике или молдавском строителе, мы обезличиваем человека, переводим его в разряд милицейской статисти-ки. Когда должностные лица ГУВД Москвы говорят о том, что огромная часть преступле-ний совершается «приезжими», кого они имеют в виду: приехав-ших из ближнего Зарубежья или из южных респу-блик России, из Сибири или из Подмосковья? «Борцы с нелегалами» манипули-руют данной статистикой, подменяя гражданство этнической принад-лежностью. И получается, что в конфликте в Кондопоге виноваты не местные преступные группировки, а нелегальные иммигранты из кав-казских республик России(!). Чечня, Дагестан, Ингушетия – такие же части России, как Ставрополье или Брянщина. В чем «нелегальность» пребывания граждан России на территории Москвы или Карелии? По версии ДПНИ – лишь в том, что они «нерусские».

Соратники ДПНИ из откровен-но нацистских групп политкоррект-

ных формулировок не выбирают – для них враги очевидны: «хачи», «чурки», «гуки». Это их старшие товарищи, желающие играть на большом политическом поле, ищут нейтральные формулировки – а им необязательно. Однако все их разговоры о «нелегальной имми-грации», все их толкования «рус-скости» не могут скрыть того, что в основе их риторики тоже лежит не деление по признаку гражданства или национальности, а этническая сегрегация. Бьют, как говорится, по морде, а не по паспорту. Практиче-ское воплощение лозунга «Россия для русских!» – депортация не только приезжих их соседних стран, но и недостаточно «этни-чески чистых» граждан России. «Россия для русских» – значит ли это «Башкирия для башкир» и «Чечня для чеченцев»: этнические резервации, куда пускают даже не по отметке в паспорте, а по размеру черепа и форме носа?

Рассуждая о национализме, поткины, рогозины и савельевы не могут оставаться в рамках рас-суждений о политической нации: их «русская нация» – этническая, в ней русские – доминирующий субъект. В глубине их тезисов – на-бор националистических штампов и расистских предрассудков. Они их не особо-то и скрывают: член ДПНИ Савельев – автор трудов о расоло-гии, лидер Конгресса русских общин Рогозин известен своим отрицанием Холокоста и антисемитизмом, координатор ЦОС ДПНИ А.Поткин

до сих пор не на-писал заявления о выходе из наи-более одиозных праворадикаль-ных органи-заций России – Национально-патриотического фронта, обще-ства «Память».

По словам Поткина, лидер «Памя-ти» «не ушел из жизни. Он при-ходит. Приходит во сне, дает советы в борьбе за независимость русской нации». Сайт организации ДПНИ «украшают» переиначенные 14 слов американца Дэвида Лейна, отмо-тавшего срок за расовое убийство, – магическое заклинание современ-ных расистов. Депутаты, вошедшие в Общественный совет Русского Марша, считают за честь принимать в стенах Думы лидеров Ку-клукс-клана и европейских нацистских партий, проводить круглые столы с авторами книг, восхвалявших Гит-лера, и брать на поруки обвиняемых в нападениях на антифашистов.

Мало кто из них открещивается от связей с откровенными поклон-никами Гитлера, с неонацистскими группировками, с современными идеологами расовых теорий. За националистами в пиджаках и галстуках, рассуждающих о том, как им спасти Россию от «нелегальных иммигрантов», все равно стоят бри-тоголовые молодчики со свастиками и бейсбольными битами, которые особо не рассуждают о методах и по-нятиях. Парламентский «национа-лизм» лишь обостряет национализм улиц – легитимизация национали-стической риторики, как правило, идет бок о бок с оправданием уличного национально и расово мотивированного насилия.

Миф 3. «С миграцией можно и нужно бороться. Все так делают...»

В речах ДПНИ и их сторонников миграция – абстрактное зло, с которым надо бороться. Надо – и все. Зачем, а главное, каким образом, особо не обсуждается. Повышение рождаемости – долгий путь, затянутый на десятилетия, при этом противоречащий статистике, которая неуклонно фиксирует паде-ние этого показателя. Ужесточение миграционных требований здесь и сейчас означает, что еще большее количество людей будет вытеснено в серую зону бесправия, эксплуата-ции и вымогательств, и не решает проблемы. Обнесение границ колючей проволокой и расстанов-ка пограничных постов с правом стрельбы на поражение – вариант, при котором придется привыкнуть к атмосфере осады, отстреливать от бегущих через границу и стаскивать трупы с колючек.

А люди будут ехать, бежать и ползти... Миграция – объектив-ный и неизбежный процесс, кото-рый не остановить административ-ными барьерами и полицейскими методами. Не только потому, что часть иммигрантов бежит от войн, голода и нищеты, но и потому, что поиск лучшей доли – естественное стремление человека.

Спрос на дешевую рабочую силу не покрывается домашним «пред-ложением». Москвичи не идут ра-ботать на стройках и рынках, а если бы и пытались – работодателей не устроил бы рабочий с московской регистрацией: запугивать сложнее, да и зарплату придется платить бо’льшую. Бизнес заинтересован в снижении трудовых гарантий и

4

#1 [2

] 2007

понижении зарплаты, а значит, он заинтересован в притоке мигран-тов на полулегальном положении – запуганных, бесправных, доволь-ствующихся малым. Сколько гибнет мигрантов на стройках – никто не считает: для трудовых комиссий и строительных инспекций их не существует, милиция рассматривает их как источник взяток, а работода-тель считает прибыли, а не несчаст-ные случаи.

Система включает в себя миграционные потоки – она в них заинтересована. И потому триумф в борьбе с «нелегальной» имми-грацией невозможен, даже если от-бросить в сторону все соображения гуманистического порядка и попы-таться сконструировать крепость, способную выдержать неизбежную осаду. Глобальный мир, открытый для свободного перемещения това-ров, информации и услуг, не может оставаться закрытым для пере-движения людей. Единственный способ победить «нелегальную» иммиграцию – упразднить разницу в статусе «нелегала» и гражданина, уравнять их социальные гарантии, тем самым убрав стимулы для их прямой эксплуатации.

Никаких альтернатив или рецептов со стороны ДПНИ и им подобных не звучит. Никаких пред-ложений по интеграции и ассими-ляции, степень и способы которых можно уже обсуждать. Только требования «Пусть убираются!» и ультимативные «Не пущать!». Они не хотят видят здесь людей, не похожих на них. Все остальные рассуждения – лишь прикрытие этнического национализма и быто-вой ксенофобии.

Миф 4. «Европа выбирает ЛеПена... И нам пора»

Отечественные «борцы с нелегаль-ной иммиграцией» ссылаются на западную практику, рассуждают об успехах в Европе националистиче-ских партий и особенностях евро-пейской миграционной политики. Одним из первых медиа-успехов ДПНИ стали не Кондопога и не Русский марш, а освещение бес-порядков в пригородах французских городов. Журналисты с готовностью воспроизводили комментарии о том, «что произойдет, если пустить к нам мигрантов». Лидер французско-го фашизоидного «Национального фронта» ЛеПен с удовольствием давал комментарии российской

прессе. Лишь в совсем немногих из-даниях возобладал здравый смысл и писалось о том, что бунтовали вообще-то фран-цузы (пусть и первого или вто-рого поколения), а проблемами №1 для них являлись безработица и по-лицейское наси-лие. Именно как социальный протест, а не конфликт цивилизаций воспринимало бунт пригородов большинство францу-зов, а мнение ЛеПена оставалось маргинальным и мало услышанным где-либо, кроме России.

Рассуждая об успехах неона-цистских партий, их доморощен-ные сторонники обычно забывают упомянуть, что членов таких партий открыто называют наци-стами и во Франции, и в Швеции, и в Германии. В свое время 200 ведущих деятелей культуры Фран-ции выпустили открытое письмо, где публично назвали ЛеПена фашистом и расистом, прямым на-следником Гитлера. Сам он перио-дически подвергается штрафам за отрицание Холокоста. Английский журнал Searchlight занимается тем, что отслеживает связи Brittish National Party с неонацистским и криминальными кругами, благо сторонники этой партии периоди-чески попадают в криминальные сводки по самым разным поводам. Любая акция националистов в Германии собирает контр-демон-страцию антифашистов в несколь-ко раз мощнее, объединяя простых граждан от совсем молодого до пенсионного возраста... Иными словами, в Европе националисты – по прежнему «маргиналы», называть их респектабельными по-литиками и садиться за один стол – зазорно. Никому не приходит в голову обсуждать с ними электо-ральные альянсы и формировать коалиции.

Европейское миграционное законодательство – отдельная тема. Европа давно уже стала «крепостью Европа», огородив свое благопо-лучие высоким забором. Но через стены крепости все равно лезут, невзирая на риски. Количество смертей на границах, зафиксирован-ных антифашисткой сетью UNITED, уже превысило 7 тысяч и продол-жает расти. Складывается парадок-сальная ситуация, когда на охрану границ и депортационные лагеря тратится больше, чем на программы интеграции и поддержки беженцев. Ширится практика депортаций и

политика репрессий, на которую призывают ориентироваться наши домашние леПены и фортейны.

Но растет и сопротивление снизу этим порядкам. Идет борьба против воз-ведения новых депортационных

лагерей, блокируется вывоз людей. Антифашистские и антирасистские организации давно рассматривают помощь мигрантам и противо-действие сложившейся анти-ми-грационной политики как элемент своей работы. Cопротивление полицейским практикам растет и среди простых граждан. В недавних репортажах из Франции – вновь сообщения о столкновениях про-тестующих с полицией: только на этот раз профсоюзы учителей и учащихся вышли на улицы, чтобы не допустить депортации одного из учеников и поддержать директора школы, отказавшегося его выдавать. Ширится сеть родителей учеников, чьи дети учатся вместе с детьми мигрантов, – попытки депорти-ровать друзей их детей встречают систематическое противодействие. Отдельные муниципалитеты в Норвегии открыто саботируют федеральный закон, запрещающий брать на работу мигрантов. Низовые сети солидарности с беженцами от-страиваются в Голландии. Надписи «Нелегальных людей не бывает» на разных языках украшают стены Варшавы и Берлина, Рима и Вены.

Наши доморощенные наци-сты забывают об этом, черпая вдохновение в западном опыте. Они не изобретают ничего нового, используя расхожие штампы и мифы. Наша задача как антифашистов и правоза-щитников – развенчивать эти мифы, открыто заявляя о том, что мы противостоим фашизо-идной логике и неонацистским группам, какими бы лозунгами они ни прикрывались. Права Человека универсальны и не зависят от этнической или религиозной принадлежности, от цвета паспорта или от на-личия штампа о регистрации. В конце концов, человеческая солидарность – реальнее, чем условные линии границ, сильнее, чем ненависть и ксенофобия.

#1 [2

] 2007

5

Вниманию читателей пред-ставлено интервью с альтер-глобалистом и правозащит-ником Алексеем Козловым, секретарём Гражданской Объединённой Зелёной Альтернативы (ГРОЗА), директором Фонда «За эко-логическую и социальную справедливость».

– Алекс, какова, по-твоему, роль границ в современном мире? – Роль границ в современно мире скорее символическая, чем реаль-но разделяющая. Потому что в действительности не преодолеть границ невозможно: даже в самых затруднительных случаях находятся окольные пути. Для пересечения территориальных границ человек должен выпол-нить ряд более или менее слож-ных требований; рано или поздно он их выполняет и отправляется, куда ему нужно. Следующая важная функция границы – быть ориентиром и помогать разбираться в нынешней ситу-ации в сравне-нии прошлым. Хотя реальность сейчас иная, многим людям проще оценивать и понимать мир, руководствуясь прежними критериями, используя давно отжившие «инструменты». В реальности в Евросоюзе1 нет территориальных границ, но на карте они по-прежнему отмечены. Наш подход всё ещё определяется через старые символы, карты с на-черченными на них границами и язык, в котором понятие границы остаётся.

Давно пора переходить к по-нятиям узлов и хабов2, принятым

Некоторые из прав гипертрофи-рованно (в позитивном смысле) соблюдается, а свобода передвиже-ний легко ограничивается.

Яркий пример лёгкости по-добных ограничений – Грузия и Россия, «по щелчку» переставшие выдавать визы своим гражданам, не имеющим никакого отношения к политическому кризису. Другой пример того же типа: в период раз-личных протестных мероприятий некоторые европейские государства на время выходят из шенгенских соглашений, нарушая тем самым массу прав простых граждан. Это Италия, это Швеция, есть риск, что то же самое в 2007-м году сделает Германия, где будет происходит саммит Большой восьмёрки.

Основная причина названного заключатся в том, что решение в сфере миграционной политики (не только у нас, но и в развитых странах) почему-то считается пре-рогативой небольшого количества людей, тогда как граждане сопро-тивляются этому крайне мало.

Я езжу в Евросоюз десять лет, и ситуация с точки зрения попада-ния в страны ЕС граждан России не сильно изменилась. Вы можете в ближайшем магазине купить товары Евросоюза, но попасть туда (не жить уехать, не работать, а просто попасть: по делу, в обра-зовательных целях, из интереса, да мало ли, для чего!) – нет. Ответить на вопрос: «Почему так?» – тя-жело. Возможно, отчасти потому, что в сознании людей и практике политиков до сих пор доминирует теория «крови и почвы»3, или государственного суверенитета, с точки зрения которой важны: а)

в глобализационной теории. Всё сосредоточено именно в них. Где в России настоящая граница? В Москве, в аэропорту Домодедово; хабом можно назвать и Санкт-Пе-тербург. В Греции это – Афины; в Украине таковых вообще нет; что касается Европы, то есть страны, представляющие собой сплошной хаб – например, Голландия.

– Почему в глобализирующем-ся мире, где свободно передви-гаются товары и услуги, где можно заключать сделки, на-ходясь на другом конце света, а за несколько часов облететь полземли, все говорят о проблеме миграции? – В схеме глобализации вопрос о границах стоит достаточно давно: человек в ней находится далеко не на первом месте – после товаров, валюты и много другого, «опережая» разве что оружие

и наркотики. Именно у чело-века возникает масса проблем с перемещением между страна-ми: с правовым статусом, когда он, вылетев из одной страны и пока не прилетев в другую, попа-дает в ситуацию

безвременья; с визой и иными до-кументами. Мир в этом отношении находится на «довоенном» уровне: случается какой угодно произвол. Без объяснения причин могут отказать в визе. Человека могут депортировать, не дав возможно-сти выяснить, почему. И так далее.

ÍÛÍÅØÍßß ÑÈÒÓÀÖÈßÌÅÆÄÓ ÑÒÐÀÍÀÌÈ –

ÏÐÎÈÇÂÎË

1 Åâðîïåéñêèé Ñîþç (ÅÑ) – èíòåðíàöèîíàëüíîå ñîäðóæåñòâî 27 ãîñóäàðñòâ, ïîäïèñàâøèõ äîãîâîð î Åâðîïåéñêîì ñîþçå. Îñíîâíûìè öåëÿìè ÅÑ ÿâëÿþòñÿ ñîçäàíèå åâðîïåéñêîãî ãðàæäàíñòâà, îáåñïå÷åíèå ñâîáîäû, áåçîïàñíîñòè è çàêîííîñòè, ñîäåéñòâèå ýêîíîìè÷åñêîìó è ñîöèàëüíîìó ïðîãðåññó, óòâåðæäåíèå ðîëè Åâðîïû â ìèðå.2 Õàáû – ãëîáàëèçèðîâàííûå «óçëû» íà òåððèòîðèè âñåãî ìèðà, ãäå óðîâåíü ãëîáàëèçàöèè çíà÷èòåëüíî âûøå, ÷åì âîêðóã, çà ñ÷¸ò ñîñðåäîòî÷åíèÿ â íèõ èíòåëëåêóòàëüíûõ, ýêîíîìè÷åñêèõ è ôèíàíñîâûõ ðåñóðñîâ.3 Òåîðèÿ «êðîâè è ïî÷âû» ïîäðàçóìåâàåò, ÷òî ïðèíàäëåæíîñòü ê òîìó èëè èíîìó ãîñóäàðñòâó îïðåäåëÿåòñÿ äëèòåëüíûì ïðîæèâàíèåì íà òåððèòîðèè (ïî÷âà) è ñîîòâåòñòâóþùèì (ýòíè÷åñêè ÷èñòûì) ïðîèñõîæäåíèåì.

#1 [2

] 2007

5

Вниманию читателей пред-ставлено интервью с альтер-глобалистом и правозащит-ником Алексеем Козловым, секретарём Гражданской Объединённой Зелёной Альтернативы (ГРОЗА), директором Фонда «За эко-логическую и социальную справедливость».

– Алекс, какова, по-твоему, роль границ в современном мире? – Роль границ в современно мире скорее символическая, чем реаль-но разделяющая. Потому что в действительности не преодолеть границ невозможно: даже в самых затруднительных случаях находятся окольные пути. Для пересечения территориальных границ человек должен выпол-нить ряд более или менее слож-ных требований; рано или поздно он их выполняет и отправляется, куда ему нужно. Следующая важная функция границы – быть ориентиром и помогать разбираться в нынешней ситу-ации в сравне-нии прошлым. Хотя реальность сейчас иная, многим людям проще оценивать и понимать мир, руководствуясь прежними критериями, используя давно отжившие «инструменты». В реальности в Евросоюзе1 нет территориальных границ, но на карте они по-прежнему отмечены. Наш подход всё ещё определяется через старые символы, карты с на-черченными на них границами и язык, в котором понятие границы остаётся.

Давно пора переходить к по-нятиям узлов и хабов2, принятым

Некоторые из прав гипертрофи-рованно (в позитивном смысле) соблюдается, а свобода передвиже-ний легко ограничивается.

Яркий пример лёгкости по-добных ограничений – Грузия и Россия, «по щелчку» переставшие выдавать визы своим гражданам, не имеющим никакого отношения к политическому кризису. Другой пример того же типа: в период раз-личных протестных мероприятий некоторые европейские государства на время выходят из шенгенских соглашений, нарушая тем самым массу прав простых граждан. Это Италия, это Швеция, есть риск, что то же самое в 2007-м году сделает Германия, где будет происходит саммит Большой восьмёрки.

Основная причина названного заключатся в том, что решение в сфере миграционной политики (не только у нас, но и в развитых странах) почему-то считается пре-рогативой небольшого количества людей, тогда как граждане сопро-тивляются этому крайне мало.

Я езжу в Евросоюз десять лет, и ситуация с точки зрения попада-ния в страны ЕС граждан России не сильно изменилась. Вы можете в ближайшем магазине купить товары Евросоюза, но попасть туда (не жить уехать, не работать, а просто попасть: по делу, в обра-зовательных целях, из интереса, да мало ли, для чего!) – нет. Ответить на вопрос: «Почему так?» – тя-жело. Возможно, отчасти потому, что в сознании людей и практике политиков до сих пор доминирует теория «крови и почвы»3, или государственного суверенитета, с точки зрения которой важны: а)

в глобализационной теории. Всё сосредоточено именно в них. Где в России настоящая граница? В Москве, в аэропорту Домодедово; хабом можно назвать и Санкт-Пе-тербург. В Греции это – Афины; в Украине таковых вообще нет; что касается Европы, то есть страны, представляющие собой сплошной хаб – например, Голландия.

– Почему в глобализирующем-ся мире, где свободно передви-гаются товары и услуги, где можно заключать сделки, на-ходясь на другом конце света, а за несколько часов облететь полземли, все говорят о проблеме миграции? – В схеме глобализации вопрос о границах стоит достаточно давно: человек в ней находится далеко не на первом месте – после товаров, валюты и много другого, «опережая» разве что оружие

и наркотики. Именно у чело-века возникает масса проблем с перемещением между страна-ми: с правовым статусом, когда он, вылетев из одной страны и пока не прилетев в другую, попа-дает в ситуацию

безвременья; с визой и иными до-кументами. Мир в этом отношении находится на «довоенном» уровне: случается какой угодно произвол. Без объяснения причин могут отказать в визе. Человека могут депортировать, не дав возможно-сти выяснить, почему. И так далее.

ÍÛÍÅØÍßß ÑÈÒÓÀÖÈßÌÅÆÄÓ ÑÒÐÀÍÀÌÈ –

ÏÐÎÈÇÂÎË

1 Åâðîïåéñêèé Ñîþç (ÅÑ) – èíòåðíàöèîíàëüíîå ñîäðóæåñòâî 27 ãîñóäàðñòâ, ïîäïèñàâøèõ äîãîâîð î Åâðîïåéñêîì ñîþçå. Îñíîâíûìè öåëÿìè ÅÑ ÿâëÿþòñÿ ñîçäàíèå åâðîïåéñêîãî ãðàæäàíñòâà, îáåñïå÷åíèå ñâîáîäû, áåçîïàñíîñòè è çàêîííîñòè, ñîäåéñòâèå ýêîíîìè÷åñêîìó è ñîöèàëüíîìó ïðîãðåññó, óòâåðæäåíèå ðîëè Åâðîïû â ìèðå.2 Õàáû – ãëîáàëèçèðîâàííûå «óçëû» íà òåððèòîðèè âñåãî ìèðà, ãäå óðîâåíü ãëîáàëèçàöèè çíà÷èòåëüíî âûøå, ÷åì âîêðóã, çà ñ÷¸ò ñîñðåäîòî÷åíèÿ â íèõ èíòåëëåêóòàëüíûõ, ýêîíîìè÷åñêèõ è ôèíàíñîâûõ ðåñóðñîâ.3 Òåîðèÿ «êðîâè è ïî÷âû» ïîäðàçóìåâàåò, ÷òî ïðèíàäëåæíîñòü ê òîìó èëè èíîìó ãîñóäàðñòâó îïðåäåëÿåòñÿ äëèòåëüíûì ïðîæèâàíèåì íà òåððèòîðèè (ïî÷âà) è ñîîòâåòñòâóþùèì (ýòíè÷åñêè ÷èñòûì) ïðîèñõîæäåíèåì.

6

#1 [2

] 2007

зафиксированные границы, б) идентифицированное населе-ние, – а всё, что вне этого, соответ-ственно, вне государства.

Если представить себе более справедливое устройство, то должно оно выглядеть примерно так: вы приходите в посольство и заявляете о своём желании поехать, допустим, в Финляндию. И тогда чиновники обязаны вам доказать, почему вы не можете осуществить вашего жела-ния. Такая «презумпция невиновно-сти», если хотите. Ведь непонятно, почему нельзя, когда нужно.

О нынешней ситуации между странами я бы сказал: это произвол.

– Миграция – это проблема? Вызов? Угроза? – Миграция – объективная реаль-ность. Как явление природы. Как некую данность её и следует рассматривать. Современное обще-ство динамично, вынуждает людей постоянно перемещаться. В Европе масса людей, родившихся в одной стране, образование получивших в другой, работающих в третьей – и не видящих в этом проблемы.

Говорить о миграции как угрозе или вызове – всё равно что гово-рить так об изменениях погоды. Конечно, в особых условиях она может представлять угрозу. Но из этого не следует, что нужно готовить ответ и стараться мигра-цию остановить. Просто нужно научиться с ней работать. С моей точки зрения, российский пример – пример того, как действовать НЕ надо. Вместо того, чтобы устано-вить нормальную миграционную политику в отношении выходцев из Средней Азии и Кавказа, Укра-ины и Молдавии, а также Китая и проч., сделав выгодным, чтобы они учили язык, работали и хотели стать гражданами России, – проис-ходит банальная криминализация на разных уровнях, приводящая к уже неоднократно повторяемым в истории созданиям поселений типа гетто. То есть бомбы замедленного действия, особенно при текущей в России демо-графической ситуации.

– Считаешь ли ты реальным создание в нашей стране интеграционной системы для мигрантов? – Я думаю, что это – лучший выход, чем криминализация, и возможно создать такую систему экономи-ческими методами. Например, потребовать от приезжих учить язык и искать работу (предоставив, разумеется, для этого возможно-сти), а при невыполнении требо-ваний взимать штрафы, со-кращать время пребывания в стране. Но у нас же сама система (миграцион-ные службы, Министерство иностранных дел) крими-нализирована, и так называемые «нелегальные мигранты» всё равно находят пути попасть в Россию. Поэтому для начала надо что-то де-лать с коррупцией. Это – основное. К сожалению для нас и к счастью

для Европы, на Западе не подразумевает-ся, что можно запросто купить чиновника.

– Что такое «нелегаль-ная» им-миграция?

Почему это понятие активно используется как крайнепра-выми радикалами, так и госу-дарственными структурами? – Де-факто в Российской Федерации действует визовая система. Потому что если де-юре система безвизовая, но при этом требуется немедленная регистрация, – то это фактически визовая система. Разница лишь в том, что ты «оформляешься на месте», а не на территории своей

страны. И «не-легальность» в этом плане создаёт само государство. Именно оно сде-лало из Москвы пространство, где для граждан собственной страны установ-

лены жёсткий контроль и ограниче-ние права на свободное передвиже-ние. Именно оно признаёт, что не в состоянии выдерживать безвизовый режим, равно как и установить визо-вый, требующий другого устройства контроля. Это – в некотором смысле патовая ситуация, имеющая место во многих странах, но не так ярко в них выраженная. Например, в странах Евросоюза существуют квоты внутри стран для граждан из других стран Евросоюза на работу, но за ними реально никто не следит – нет никаких репрессий, ибо власти прекрасно понимают возможные последствия не-предоставления мигрантам возможности труда.

Фото Е.Дудукиной, Стокгольм, Королевский Монетный Двор

#1 [2

] 2007

7

Государству понятия «легаль-ности» и «нелегальности» удобны для зачисления людей в разряд преступников. Истекает срок действия миграционной карты – и ты автоматически становишь-ся преступником… И у нас, и в Европе пока существует разделе-ние преступников, совершивших преступление, и неких «недопре-ступников», его не совершавших, – «нелегальных мигрантов».

Ультраправым эти понятия позволяют отступить назад и вернуться к привычной структуре, схеме «кровь и почва».

– Как депортационные лагеря для мигрантов, имеющиеся нынче во многих европейских странах, соотносятся с декла-рируемой универсальностью Прав Человека? – После Иракского кризиса, когда в первый раз международная война была начата без санкций ООН, вся пирамида международ-ных соглашений пошла псу под хвост. И после этого прецедента нет оснований требовать от других выполнения соглашений в области Прав Человека. Это позволяет двум государствам, при условии соблюдения некоторых Прав Человека, делать шаг назад в этом (антимигрантском) направлении. Это – проблема наднациональная, надгосударственная, и некому от-вечать за её разрешение. Депорта-

ционные лагеря – нарушение множества базовых прав и свобод, не только свободы передвижения. Или если ты попадаешь за границу и про-сишь полити-ческого убежища, то включается масса ограничений твоих прав, пока рассматривается твоё дело. Ты находишься в изоляции, не можешь участвовать в обществен-ных процессах, свободно пере-двигаться, пока не будет вынесено решение. То есть, даже находясь и не в лагере, ты лишён нормальных условий существования.

– Можно ли говорить об институциональном расизме? Или это закономерное жела-ние защитить свою идентич-ность, стремление сохранить высокий уровень жизни и т.п.? – Вопрос, как в любой дискрими-национной практике, – в точках отсчёта, то есть в том, для чего и кем делается. Всё, что сейчас происходит, – от невозможности адекватно отреагировать на про-цесс миграции. В разных странах пытаются судорожно применять разные методы. В Норвегии, когда был принят новый закон о мигра-ции, оказалось, что нелегальные мигранты до рассмотрения дел

об их статусе и вынесения решения (то есть несколько ме-сяцев) не могут работать. При этом в стране легализована проституция, и понятно, что мигранты

подталкиваются к ней. Правда, многие коммуны просто наплевали на запрещающий найм мигрантов закон и стали нанимать их, вы-деляя зарплату из официального бюджета.

Перекосы подобного рода были и есть во многих странах. В середи-не 90-х начался мощный поток по-литической миграции, по причине войны в Югославии, большинство стран широко открыли миграци-онные возможности, а сейчас про-исходит закрытие, селективный выбор. И он похож на расизм, но я не думаю, что это он, поскольку выбор распространяется на всех, а не только на мигрантов из специ-ально определённых государств. Просто, как правило, объективно мигранты в Европу – выходцы из исламских стран.

– Как ты оцениваешь про-цесс образования в Европе закрытых тусовок, сообществ, субкультурных пространств? – Это не защита от мигрантов, а нормальные коммунитарные границы, существовавшие и раньше. Аналог мигрантским границам с чёткими фенотипическими и языковыми признаками. В Европе масса сообществ. И это позволяет европейцам осознавать себя евро-пейцами. Просто должно быть и пространство, лишённое границ. Где ты можешь не принадлежать ни к какому сообществу, если не хочешь.

– Что могут делать граждане России и активисты НПО для изменения ситуации, о кото-рой мы беседовали?

– Формулировать и озвучивать проблему на всех уровнях. И по-могать мигрантам в интеграции.

Интервью взяли Д.Макаров,

Е.Дудукина, Скифия

Фото А.Береславцевой, Париж, район ля Дэфанс

8

#1 [2

] 2007

ÊÎÃÄÀ ÎÍÀ ÄÂÈÍÅÒ ÑÎÁÎÉ

Есть ещё маленькие хитрости, для каждой

страны свои, ни в каких правилах не прописанные,

но существующие и часто весьма вредные, о них надо выспрашивать у опытных ездоков. Скажем, для въезда в Германию необходимо иметь копию приглашения, иначе могут не пустить на границе. То, что приглашение отбирают в немецком посольстве ещё до оформления визы, а о необходимости его копирования никто не предупреждает, пограничников не вол-нует. Вот показательный пример: не так давно один хороший человек, москвич, со-брался поехать в Германию. Сам коренной

немец, родившийся в Германии в 1929 году, забритый весной 1945-го агонизирующими

фашистами в отряды «Фольксштурма» и не успевший сделать ни одного выстрела по

Красной армии, он попал в советский плен, а затем и на советскую территорию – прямо в ГУЛаг, от-бывать свои 12 лет ни за что. В 1956 году немецких военнопленных по специальному договору с ФРГ возвращают в Западную Германию, но договор рас-пространяется только на солдат и офицеров, служив-ших в регулярных частях. Про ополченцев, на многих из которых в Германии и списков-то никаких не осталось, забывают. Повзрослевшие в русских лагерях немецкие пацаны, теперь уже люди под 30, навсегда остаются в Советском Союзе. Остаётся и наш герой – получает русскую фамилию и отчество, а потом и паспорт; по-русски же Виктор давно уже говорил без акцента. И вот проходят годы, и этот же человек уже на старости лет начинает разыскивать немецких родственников, которых он никогда не видел; в этом помогает ему немецкое посольство в Москве, сводит знакомство с необычным советским немцем и сам посол. И вот летит наш герой, гражданин Российской Федерации, по официальному приглашению в Гер-манию. Самолёт приземляется в Берлине в пятницу

Как только наступает лето, горожане на-чинают собираться в дорогу. Кто-то встаёт на трассу, кто-то стартует с жел-дор-вокзала, кто-то – из аэропорта. Но где границы нашей ойкумены, как далеко и насколько свободно мы способны забрать-ся? Ну, к друзьям в Питер (в Москву), на Украину, на Урал, на море. Лучше, конечно, поюжней и потеплее. Скажем, немецкие панки едут куда- нибудь в Испанию или Италию, Греция тоже подойдёт, наиболее предприимчивые (что в их случае совсем не означает – наиболее состоятельные) добираются до Туниса или – не сломать бы язык – до Великой Социалистической Народной Арабской Ливийской Джамахирии (и обнаруживают там, кстати, что не такая уж она социалистическая и народная, да, по правде, не такая уж и джамахирия, хотя, определён-но, арабская и ливийская). А мы, а наши знакомые и незнакомые соотечественники?

Если просто так, то максимальный предел – Азовское, Чёрное... Анапа, Сочи, Казантип, Коктебель... Дальше? Дальше начинаются пробле-мы – загранпаспорта, приглашения, визы, время и деньги на всё это. Но всё же наш человек, пусть и не очень богатый, может переместить себя за границу по своему желанию. Надо купить тур или завести за рубежом хоть как-то обеспеченных друзей (живу-щему на пособие в той же Германии никто не даст позвать в страну ещё и иностранного оборванца), или бизнес-партнёров, чтобы они тебя пригласили.

#1 [2

] 2007

9

вечером, копии приглашения у Виктора с собой нет (никто же его не предупредил!), и немецкие пограничники не пропу-скают его в аэропорту. Говорят: Вас встречает кто-то? – Зачем? Я сам доберусь, язык, слава богу, не забыл. – Нет, так не пойдёт, – говорят пограничники, – да-вайте тогда позвоним в пригласившую вас контору. Знаете телефон? – Виктор знал, но вечером в пятницу никого в бюро уже не оказалось. Ну, что ж, вежливо говорят пограничники, если так, то мы вас или сейчас сразу обратно отправим, или посидите у нас тут в КПЗ до понедельника, а там, глядишь, всё и разрешится. Представляете себе ситуацию? Человек в возрасте за 70, проживший тяжёлую жизнь, человек, перед кото-рым сильно виноваты и Германия, и Россия, зависает в промежутке между двумя странами, и ему предлага-ется просто так, ну, чисто на всякий случай, посидеть в тюрьме двое с половиной суток (виза на въезд в страну при этом у него есть). Как схватило человека государство в 15 лет, так и держит, не отпускает. Пред-ставляете, что творилось в его душе в те минуты? На счастье, летел с ним одним рейсом и немецкий посол, и выходил он из самолёта позже Виктора. Увидел всю эту суету, узнал нашего героя и вступился за него. После унизительных упрашиваний пограничники всё-таки пустили Виктора в родную Германию.

Какие нечаянные радости поджидают постсо-ветского человека при пересечении границ многих других стран, я просто не знаю – я всё-таки не Фёдор Конюхов.

Стоп-стоп, а надо ли нам за границу? Ну, это кому как. Нелюбознательным или пугливым, может, и не надо, но вообще-то священное право на свободу передвижения не должно быть ограничено никакими препятствиями. Не должно, но постоянно ограничивается, в том числе, и при передвижении по своей стране. Ведь что такое пресловутые реги-страции иногородних в Москве и других крупных городах, как не такое наглое и позорное ограниче-ние?

А откуда вообще взялась вся эта похабень – визы, прописки, паспорта? Ведь не из маминого же лона мы вылезаем с надлежа-щими бумагами и печатями? Я скажу, откуда. Это неизжитое наследие рабовладельческого и крепостнического строя, когда частные лица и государства открыто торговали людьми. Сейчас частная работорговля в большинстве стран запре-щена, государственная же, в изменённой форме, процветает. И все эти паспорта (помню, помню ещё откровенно феодальный лексикон военкомата: «приписной лист») – ни что иное, как свидетельства о собственности гос.органов на людей, а прописки и визы – чеки, свидетельствующие о временном перемещении либо переуступке товара.

Кстати, о товарообороте. Всякие неодушевлённые предметы – полезные ископаемые, овощи/фрукты, изделия промышленности и т.п. – довольно-таки спокойно пересекают государственные границы. Также разрешено делать это деньгам, информации, наконец, зверям, рыбам и птицам. Есть, конечно, таможня, но режим, во всяком случае, на Западе, имеет тенденцию к ослаблению. Перед людьми же выстроены особые препятствия, которые всё растут год от года. Правительства западных стран рады ви-деть у себя сибирскую нефть и газ или экзотические фрукты, но почему-то не рады видеть сибирских и прочих экзотических людей, если только они не приезжают к ним покупать футбольный клуб «Чел-си» и ещё пару-тройку заводов, газет, пароходов впридачу. Что за абсурд? А как же свобода передви-жения? А никак. Плати бабки за свою свободу.

Те, кто с такой постановкой вопроса не согласен, организовали в последние годы в Европе антигра-ничное движение (впрочем, подобные инициативы есть и в Северной Америке, и в Австралии). Европа покрылась сетью антиграничных лагерей. Активи-сты (как правило, анархисты и панки) селятся в палатках возле границы и всяко общаются с при-граничным населением (как правило, с деревенски-

#1 [2

] 2007

9

вечером, копии приглашения у Виктора с собой нет (никто же его не предупредил!), и немецкие пограничники не пропу-скают его в аэропорту. Говорят: Вас встречает кто-то? – Зачем? Я сам доберусь, язык, слава богу, не забыл. – Нет, так не пойдёт, – говорят пограничники, – да-вайте тогда позвоним в пригласившую вас контору. Знаете телефон? – Виктор знал, но вечером в пятницу никого в бюро уже не оказалось. Ну, что ж, вежливо говорят пограничники, если так, то мы вас или сейчас сразу обратно отправим, или посидите у нас тут в КПЗ до понедельника, а там, глядишь, всё и разрешится. Представляете себе ситуацию? Человек в возрасте за 70, проживший тяжёлую жизнь, человек, перед кото-рым сильно виноваты и Германия, и Россия, зависает в промежутке между двумя странами, и ему предлага-ется просто так, ну, чисто на всякий случай, посидеть в тюрьме двое с половиной суток (виза на въезд в страну при этом у него есть). Как схватило человека государство в 15 лет, так и держит, не отпускает. Пред-ставляете, что творилось в его душе в те минуты? На счастье, летел с ним одним рейсом и немецкий посол, и выходил он из самолёта позже Виктора. Увидел всю эту суету, узнал нашего героя и вступился за него. После унизительных упрашиваний пограничники всё-таки пустили Виктора в родную Германию.

Какие нечаянные радости поджидают постсо-ветского человека при пересечении границ многих других стран, я просто не знаю – я всё-таки не Фёдор Конюхов.

Стоп-стоп, а надо ли нам за границу? Ну, это кому как. Нелюбознательным или пугливым, может, и не надо, но вообще-то священное право на свободу передвижения не должно быть ограничено никакими препятствиями. Не должно, но постоянно ограничивается, в том числе, и при передвижении по своей стране. Ведь что такое пресловутые реги-страции иногородних в Москве и других крупных городах, как не такое наглое и позорное ограниче-ние?

А откуда вообще взялась вся эта похабень – визы, прописки, паспорта? Ведь не из маминого же лона мы вылезаем с надлежа-щими бумагами и печатями? Я скажу, откуда. Это неизжитое наследие рабовладельческого и крепостнического строя, когда частные лица и государства открыто торговали людьми. Сейчас частная работорговля в большинстве стран запре-щена, государственная же, в изменённой форме, процветает. И все эти паспорта (помню, помню ещё откровенно феодальный лексикон военкомата: «приписной лист») – ни что иное, как свидетельства о собственности гос.органов на людей, а прописки и визы – чеки, свидетельствующие о временном перемещении либо переуступке товара.

Кстати, о товарообороте. Всякие неодушевлённые предметы – полезные ископаемые, овощи/фрукты, изделия промышленности и т.п. – довольно-таки спокойно пересекают государственные границы. Также разрешено делать это деньгам, информации, наконец, зверям, рыбам и птицам. Есть, конечно, таможня, но режим, во всяком случае, на Западе, имеет тенденцию к ослаблению. Перед людьми же выстроены особые препятствия, которые всё растут год от года. Правительства западных стран рады ви-деть у себя сибирскую нефть и газ или экзотические фрукты, но почему-то не рады видеть сибирских и прочих экзотических людей, если только они не приезжают к ним покупать футбольный клуб «Чел-си» и ещё пару-тройку заводов, газет, пароходов впридачу. Что за абсурд? А как же свобода передви-жения? А никак. Плати бабки за свою свободу.

Те, кто с такой постановкой вопроса не согласен, организовали в последние годы в Европе антигра-ничное движение (впрочем, подобные инициативы есть и в Северной Америке, и в Австралии). Европа покрылась сетью антиграничных лагерей. Активи-сты (как правило, анархисты и панки) селятся в палатках возле границы и всяко общаются с при-граничным населением (как правило, с деревенски-

10

#1 [2

] 2007

ми). Разговаривают, поют хором, играют в футбол, устраивают «Весёлые старты» для ребятишек. И всё для того, чтобы местные не сдавали пограничникам и ментам нелегальных перебежчиков границы, даже за иудины 30 сребренников, которые власти сулят за каждую отловленную человеческую голову. В последние четыре года проходили подобные лагеря и в Польше, вдоль границ её восточных соседей – России, Украины, Белоруссии и Литвы. Только то-варищи бывшие СССР-овцы не особо жаловали эти лагеря своим посещением. Получается странно – по-ляки, те давно уже без виз могут кататься по всей Европе, но вместо этого сидят в своей восточной глуши, чтобы отвоевать это право для нас. А мы...

При этом нельзя сказать, что наш человек не активен и не предприимчив. Каждый, в принципе, старается для себя. И только для себя. Моя знакомая Маша лет пять назад ходила из безвизовой тогда для русских Чехии в Германию – просто так, через горы. Неделю протусовалась на немецкой стороне и так же ушла обратно. Хорошо, что не подстрели-ли на границе, – специальные отряды немецких «народных дружинников» с лицензией на отстрел перебежчиков тогда вдоль границы уже курсирова-ли (по статистике, за 13 с чем-то лет существования единой Германии на немецко-польской границе погибло при попытке нелегального проникнове-ния в Германию значительно больше людей, чем застрелили ГДР-овцы беглецов в ФРГ на немецко-немецкой границе за все 40 лет существования Германской Демократической Республики. При этом бывших ГДР-овцев, ответственных за эти дела, судили и в тюрьмы сажали, а своим – ничего, им стрелять можно). Мой знакомый панк Жабер (тот самый знаменитый Жабер, организатор андеграунд-ного «ППЖ-видео», много лет украшающий собою московские улицы и сыгравший даже в фильме «Копейка») побывал подобным образом в Германии дважды. Второй раз был пойман, посажен и затем выслан. А вокалист минской, ныне, увы, распавшей-ся панк-группы «Hate To State» Витя Мао прожил нелегалом в Гамбурге вообще года четыре, пока его не поймали (дальше как у Жабера).

Некоторым везёт меньше. Два пацана с восточной Беларуси с год назад запла-тили одному предприимчивому водиле по 150 грина, тот загрузил их в фуру, забаррикадировал товаром и через двое суток высадил посреди Берлина. У пацанов не было 4-х евро на метро, и потому они поехали подавать в специаль-ное ведомство заявления на политическое убежище зайцами (гражданам Беларуси – из-за недемократичности Лукашенки – иной раз такое убежище на Западе предоставляют; многоува-жаемые россияне могут обломаться: Россия с её чеченской войной и внутренними ба-рьерами для своих же граждан признана светочем демократии). Не тут-то было – в метро они напоролись на контроль, контролёры быстро сдали их полиции и, пробыв в Германии часа два (Берлин совсем рядом с польской границей, меньше 100 кило-

метров), они отправились в тюрьму Грюнау, где я в компании немецких леваков-правозащитников их и навестил полгода спустя. Любопытно, что помощь в тюрьме им оказывают именно немцы, политиче-ские противники ныне существующего немецкого государства, а вовсе не многочисленная, тысяч в 200, русскоязычная община Берлина.

Не думаю, что все русские, живущие тут, – мел-кие задницы, просто они перенесли сюда, на новое место жительства, жуткие советско-постсоветские привычки крохоборческого индивидуализма и антисолидарного поведения. Местная еженедельная русскоязычная подтирка на 28 страницах плюс телепрограмма и объявления, претендующая голо-сить от имени всех русских, пытается быть святее папы римского и выступает с позиции, которую коротко можно сформулировать так: «Хватит, мы уже приехали. Мы – здесь. А всяких там нелегалов – гнать поганой метлой! Нечего им сидеть на шее у великодушного немецкого государства (у него на шее не так много места, а мы уже привыкли сидеть тут и сосать социальные пособия)».

Поэтому значительно приятнее встречать за гра-ницей не русских, а кого угодно ещё, скажем, того латиноамериканца, которому я уступил бесплатный интернет в берлинском анархистском кафе. Увидев на экране баннеры, набранные кириллицей, чувак в пончо тут же воскликнул на понятном всем нам языке: «O, Rossija! Towarischtsch! Spasibo!»

И я думаю, что за такими межконтинентальными и межрасовыми проявлениями дружбы – будущее. А границы мы ещё коллективными солидарными усилиями похороним. Вместе с государствами, которые их нагородили.

Впервые опубликовано в 11-12 номере журнала «Rockmusic.ru»

в июне 2004 года.

#1 [2

] 2007

11

Согласно статистике Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), на 1 января 2006 года по всему миру насчитывается около 21 миллиона беженцев, вернувшихся на родину гражданских лиц, которые все еще нуждаются в помощи, лиц, перемещенных внутри страны, лиц, ищущих убежище и лиц без гражданства. Однако в этих цифрах отражены только те, кто так или иначе пользуется под-держкой УВКБ ООН. Истинное число беженцев точно установить невозможно.

Тем более никто не может установить количество так на-зываемых «нелегалов», то есть людей, проживающих без какого-либо официального разрешения в стране, гражданством которой они не обладают. Согласно оценкам, обнародованным Федеральной миграционной службой РФ, число зарегистрированных ею в России нелегальных мигрантов в 2005 году составляло более 4 миллио-нов человек. Однако ФМС исходит из того, что в целом в стране проживает не менее 15 миллионов людей без статуса, установленного законом.

По мере увеличения миграцион-ных потоков процедуры оформле-ния статуса для легального прожи-вания усложняются и в результате становятся непреодолимым препятствием для существенной части мигрантов.

ÅÂÐÎÏÅÉÑÊÀß ÌÈÃÐÀÖÈÎÍÍÀß ÏÎËÈÒÈÊÀ ÑÒÀÍÎÂÈÒÑß ÏÐÀÊÒÈÊÎÉ ÄÅÏÎÐÒÀÖÈÉ

После падения Берлинской Стены страны Западной Европы создают новую систему изоляции для нелегальных мигрантов, на-правленную на их устрашение и на эффективность массовых депорта-ций. Еще в 80-е годы в Германии иностранцы, ожидающие депорта-ции в местах заключения, состав-ляли редкое исключение, но за не-сколько лет положение изменилось коренным образом. Шенгенское соглашение на европейском уровне и многочисленные национальные запреты установили в пределах Европейского Союза режим, огра-ничивающий как никогда свободу передвижения и перемещения . За минимальный срок Евросоюз пре-вратился в «Крепость Европу».

Совершенно новым явлением в контексте борьбы с нелегальной иммиграцией (источником которой в немалой степени стали страны развалившегося Советского Со-юза, а также бывшая Югославия) оказались специальные центры временного содержания для мигрантов, созданные по образцу настоящих тюрем. В январе 1994 году открылась самая крупная на сегодня западноевропейская депор-тационная тюрьма в 8 километрах от маленького городка Бюрен в Германии. В этой тюрьме размеще-ны до 600 заключенных-мужчин. Заключенные-женщины находятся в спецтюрьме в городе Нойсс. Другие крупные депортационные тюрьмы расположены в Берлине, в Эйзенхюттенштадте на польской

границе и в других городах. Кроме того, в некоторых землях Германии по-прежнему практикуется раз-мещение мигрантов в обычных тюрьмах.

Арест и последующее размеще-ние в депортационных тюрьмах сроком максимум на шесть месяцев с возможным продлением еще на 12 месяцев производятся по решению суда вследствие запро-сов местных управлений по делам иностранцев. Правда, последние зачастую обращаются сначала к полиции с требованием ареста, и только затем следует запрос в адрес местного суда.

Несмотря на то, что мигранты, ожидающие депортации, в юри-дическом смысле не отбывают нака-зания, фактически они находятся в самом настоящем тюремном за-ключении. Более того, их практиче-ски лишают права на адвокатскую защиту, так как у них при аресте изымаются наличные деньги для оплаты предстоящей депортации, а закон о бесплатной адвокатской по-мощи на них не распространяется.

Депортационная тюрьма в Бюрене довольно быстро просла-вилась своим суровым режимом, произволом и даже пытками. Несколько заключенных погибло вследствие халатности персонала и отказа предоставить медицинскую помощь.

На заключенных без документов оказывается особо сильное давле-ние с тем, чтобы они указали свои данные для оформления новых до-кументов, необходимых для депор-тации. В случае отказа от сотрудни-чества с персоналом они нередко подвергаются самым настоящим пыткам. В Бюрене, где тюрьма нахо-дится в буквальном смысле в лесу, намного труднее контролировать обращение с заключенными, чем в местах, расположенных недалеко от крупных населенных пунктов с соответствующей правозащитной инфраструктурой.

Помимо тюрем, в Европе существуют и так называемые де-портационные центры. По иници-ативе Германии они были открыты вблизи внешних границ ЕС – сна-чала в Польше, а затем в Чехии, Словакии и странах-кандидатах на вступление в ЕС. Как правило, это бывшие казармы или общежития, переоборудованные для временного проживания. Фактически во многих таких центрах не существуют ограничения по сроку содержания.

12

#1 [2

] 2007

Там размещают мигрантов, которые ждут разрешения на убежище или которым уже было отказано в по-литическом убежище, но по тем или иным причинам (отсутствие доку-ментов, запрет на депортацию из-за сложной политической обстановки или войны и т. п.) их невозможно депортировать. Кроме того, напри-мер, в Германии отрабатываются и практикуются методы по принужде-нию мигрантов к «добровольному возвращению» в страну проис-хождения. Правда, все эти меры не достигают запланированного результата, и мало кто соглашается на «добровольное возвращение».

Условия жизни в депортацион-ных центрах строго регламенти-рованы. Жители этих центров не имеют права заниматься наемным трудом, и их содержание полностью зависит от государственных субси-дий. Из-за отсутствия собственных средств они с трудом поддерживают контакты с родственниками или адвокатами, дети не всегда имеют возможность посещать школу, для обращения к врачу требуется специальное разрешение. Нередко установлены видеокамеры для обеспечения круглосуточного кон-троля, и таким образом обитатели депортационных центров полнос-тью лишены сферы приватности и возможности для проявления любой гражданской активности. В итоге создается реальное ощуще-ние бесперспективности прожива-ния в подобных центрах, и жизнь нелегала для многих становится куда более привлекательной. По данным статистики, поток мигран-тов не уменьшается, сокращается лишь количество тех, кто приоб-ретает легальный статус по установ-ленному законом пути.

Расширение ЕС привело к раз-работке новых методов борьбы с не-легальной иммиграцией. В каждое важнейшее ведомство, соприкаса-ющееся с проблемами миграции, назначены советники из государств ЕС. Только в Венгрию в 2001 году были посланы дополнительно 150 советников и контактных лиц по проблемам беженцев. На строи-тельство лагерей, укрепление новой внешней границы и перемещение сил пограничной полиции вступа-ющие в ЕС страны получили в 2001 году щедрое финансирование.

Под словом «лагерь» понимают-ся все виды мест заключения и ком-пактного проживания мигрантов. Однако у лагерей, расположенных вдоль внешней границы ЕС, есть некоторая специфика. К примеру, в

сборных лагерях в Венгрии и Польше размещают лица, ищу-щие убежища в любом уголке этих стран. То есть всех стремящихся получить убежище в стране заранее возвращают на внешнюю границу.

Надо понимать, что люди, раз-мещенные в этих лагерях, могут по-терять свой хрупкий статус ищущих убежище, если даже ненадолго по-кинут эти определенные им места (например, чтобы сделать покупки или посетить адвоката). Погранич-ная полиция обладает особыми полномочиями в пограничных районах, и, если она задерживает там беженцев, то высылает их в течение 48 часов. Такова пресло-вутая практика высылки, которая и в ЕС, и во вступающих в него странах трактуется одинаково.

Сооружение приграничных лагерей означает, что нежелатель-ным беженцев и мигрантов ожидает весьма ненадежное будущее в случае, если полиция вышлет их в соседние страны. Беларусь, к примеру, не имеет законов о за-щите беженцев. Нередко высылки беженцев за пределы ЕС проис-ходят втайне. Так осуществлялись высылки в Беларусь и Румынию, однако со вступлением последней в ЕС внешняя граница будет теперь зафиксирована на украинской границе. И теперь Украина является форпостом «Крепости Европа».

С 2004 года Закарпатье граничит с тремя странами ЕС – Польшей, Словакией и Венгрией, а с 2007-го к ним прибавляется еще и Румы-ния. Именно через этот регион идет основной поток «нелегальных ми-грантов» на Запад, и именно здесь, вблизи города Мукачево, находится самый знаменитый лагерь для беженцев на территории Украины. Формально задержанные не могут содержаться здесь более 30 дней, но многие тут проводят более по-лугода в ожидании своей высылки. Функция украинских лагерей в том, чтобы противодействовать даль-нейшей миграции в страны Запада. А выдворение из Украины требует признания «нелегала» посольством своей страны. Эта процедура за-нимает много времени.

В Мукачево, в поселок Павшино или в недавно открытый образцово-показательный центр на пропуск-ном пункте Чоп попадают далеко не все мигранты, задержанные при попытке пересечь границу. Многие из десятков тысяч «нелегальных мигрантов», которых ежегодно арестовывают в регионе, просто

выдворяются за пределы Закар-патья. В других областях Украины тоже создаются центры временного содержания (например, в Сумах), но там статус таких центров и совсем не определен законодательно.

При этом в Украине существуют и более мягкие режимы содер-жания в центрах для беженцев и искателей убежища. В Одессе есть небольшой центр, в котором люди живут почти как в обычном обще-житии. В октябре 2006 года на территории черниговского погра-нотряда открылся модернизиро-ванный изолятор для содержания нелегальных мигрантов. Он рассчи-тан пока на 24 человека и находится под надежным покровительством Красного Креста. В дальнейшем намечается ввести в эксплуатацию изоляторы наподобие черниговско-го во Львове и в Одессе...

И России не изолирована от общеевропейских «традиций». Уже два года назад в здании бывшей воинской части в Подмосковье был открыт первый депортационный центр. В Краснодарском крае есть три депортационных центра для содержания иностранных граждан и лиц без гражданства. Система только оттачивается. Впервые депортации происходили массово и «хорошо» организованно только в ходе антигрузинской кампании. А о защите прав беженцев не при-ходится говорить вовсе.

Очень хочется надеяться на улучшение ситуации в связи с по-следними рекомендациями Коми-тета ООН против пыток. В ноябре 2006 года он призвал Российскую Федерацию не допускать депорта-ций и экстрадиций в те страны, для которых «существуют основания полагать, что человек окажется под угрозой пыток».

Но на существование специаль-ных лагерей или центров для бе-женцев эта рекомендация никакого влияния не окажет.

И несмотря на заметные раз-личия России и ЕС, несмотря на споры и разногласия, их многое объединяет, и в первую очередь то, что миграция и тут и там восприни-мается исключительно как угроза. Значит, ожидать можно только уже-сточения политики по отношению к мигрантам. Но самих мигрантов от этого меньше не станет.

Впервые опубликовано в журнале «Индекс/Досье на цензуру»,

№ 25 (2006 г.)

13

«Вам нужно знать о том, что никто не может быть нелегаль-ным. Это само по себе противо-

речие. Можно быть красивым или более красивым. Справедливым или несправедливым. Но нелегальным?

Как можно быть нелегальным?»

Эли Визел, писатель и узник концлагеря

Сложно приехать в Германию, если вы не являетесь частью так называ-емого «привилегированного мира». Пересечь границу возможно только незаконно, и часто это связано со смертельной опасностью.

Целью кампании «Нет неле-гальных людей» является критика миграционной политики Германии и Евросоюза в целом. В настоящее время мы сталкиваемся с систе-матическим ограничением воз-можностей эмигрировать в страну и оставаться там. Миграционную политику Германии лучше было бы назвать политикой иллегализации: право политического убежища было практически отменено в 1993 году. Возможность законно полу-чить прибежище в Германии была ликвидирована из-за «Закона о безопасной третьей стране». Закон означает, что, если вы приезжаете в Германию через так называемое «безопасное государство» (а все граничащие с Германией страны признаны «безопасными»!), вы и должны искать прибежища там. Если вы летите самолетом во Франкфурт, автоматически попа-даете в центр тюремного типа для содержания под стражей задер-жанных правонарушителей перед тем, как сможете ступить на землю Германии и заполнить форму беженца.

Лиза Гросс ГерманияПеревод Елена Рассказова Украина

 ×ÅÌ ÑÌÛÑË ÊÀÌÏÀÍÈÈ «ÍÅÒ ÍÅËÅÃÀËÜÍÛÕ ËÞÄÅÉ»

Оставаться же здесь легаль-но даже слож-нее. Фактически все больше и больше людей вынуждают жить нелегально – в Германии их более полутора миллионов. Причин, по которым люди могут жить не-легально в этой стране, великое множество – на-пример, вашу анкету по получению статуса беженца не приняли, истек срок ваших документов, вы разве-лись со своим немецким партнером, возможно, причины, по которым вы хотите жить в Германии, при-знаны «недостаточно значимыми» для немецкого государства, чтобы позволить вам здесь жить… Но одно неоспоримо – вы не хотите возвращаться туда, откуда когда-то приехали.

А на что это похоже – жить в стране нелегально? Это означа-ет, что нужно постоянно бояться осуждения и шантажа: раскры-тие правды означает наказание, тюремное заключение в ожидании возможной насильной депортации и, в конце концов, саму депортацию. Это означает, что вы не имеете ни-каких прав перед администрацией, работодателем, домовладельцем, вы бесправны при болезни, несчастных случаях или нападениях – опасно даже иметь друзей, посылать детей в школу учиться. Работодатели этому рады, потому что имеют возможность нанимать людей за низкую плату для работы в сель-ском хозяйстве, на стройке, домра-ботницами и проститутками. Жить в стане нелегально также означает

жить в условиях, нарушающих Права Человека и приводящих к физическому и психологиче-скому стрессу.

Цель кампа-нии «Нет неле-гальных людей» – легализовать иммигрантов и предоставить каждому право

решать, где и как человек хочет жить. Разумеется, все действия по миграционной политике сейчас развиваются в противоположном направлении, но, тем не менее, вме-сте с активистами в области Прав Человека и миграции мы привлека-ем внимание немецкого населения к этой проблеме.

В 2004 году очень успешно про-шла кампания «Депортационный класс», во время которой авиаком-панию «Люфганза» критиковали за депортацию иммигрантов из Герма-нии против их воли. Инициативные группы собирали как можно боль-шее количество людей на веб-сайте копании во время совещания совета директоров, чтобы он «обрушился», и тем самым к проблеме привле-кали внимание общественности. Выпускали формационные мате-риалы якобы от самой компании «Люфганза», дискредитирующие ее. Теперь «Люфганза» снизила число депортируемых иммигран-тов, но немецкое государство нашло другие авиакомпании для депор-тации людей. В конце концов, если необходимо предотвратить насилие и нарушение Прав Человека, нет другого пути, кроме как быть менее категоричными в вопросах мигра-ции и – открыть границы.

#1 [2

] 2007

14

#1 [2

] 2007

Кто я? Что вы обычно отвечаете на вопрос «Кто ты?», и что стоит за этим ответом: пол, профессия, национальная или религиозная принадлежность, гражданство, музыкальные или спортивные пристрастия?.. Сколько слов вам требуется, чтобы дать исчерпы-вающий ответ? Пять лет назад на одном семинаре я встретилась с группой людей, которые вместо того, чтобы складывать свою идентичность из слов-паззлов, выбрали другой способ – нашли свое ИМЯ, определяющее и ПУТЬ, и ответ на вопрос «Кто ты?» – весьма исчерпывающий, надо сказать, выраженный всего одним словом. Как ни странно, спустя пару лет этот ответ стал органической частью меня самой: «Я – СКИФ».

Откуда есть пошла земля скифская? «Доисторические скифы» были разбросаны по евразийскому континенту – от Алтая и Южной Сибири до Балкан и Греции, в Малой Азии, Причерноморье, на Кавказе, Средней Азии (террито-рия современного Казахстана) и в Индии. Письменные упоминания о скифах впервые встречаются в греческих источниках. Скифом звали сына Геракла (Таргитая) от дочери царя Борисфена. Один из скифских философов – Анахарсис – включен, по одной из версий, в список семи «первых мудрецов» античности. Согласно греческой легенде, сарматы произошли от союза скифов и амазонок, так что историю сарматов («младших скифов») мы рассматриваем как часть истории скифского народа.

Историческое Скифское цар-ство погибло в середине 4-го века н. э. – моментом его гибели мы считаем взятие Неаполя Скиф-ского (сегодня на этом месте стоит Симферополь). Дальнейшие следы

ÑÊÈÔÈß – ÑÒÐÀÍÀ ÁÅÇ ÃÐÀÍÈÖ È ÒÅÐÐÈÒÎÐÈÉ

Скифского народа про-слеживаются в Британии, Скандинавии, Причерно-морье и на территориях Киевской Руси. То есть можно сказать, что скифское насле-дие по кру-пицам рассы-палось по континен-ту, ожидая своего часа, храня воспо-минания и тра-диции в текстах, землях, курганах. А скифскими по-томками могут сегодня по праву считать себя все современ-ные народы Евразии и не только, учитывая великое переселение народов и эпоху колонизации.

В конце XX века несколько свободных скифов решили учре-дить Скифский Национальный Конгресс (СНК) для «выражения и реализации прав и интересов международного сообщества «Великая Скифия» и всего скиф-ского народа». Правовой основой для такого амбициозного шага послужил Международный пакт о гражданских и политических правах, в статье 1-ой которого написано, что «все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанав-ливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие». Основ-ные принципы, на которых строится современная Великая Скифия, – взаимная доброволь-ность, ответственность и призна-ние взаимного достоинства.

Однако, в отличие от традиционных «наций» («национальных куль-тур»), которые описыва-ют свою идентичность, либо исходя из парадиг-мы «крови и почвы» (что включает в себя общность территорий, языка, эт-

ническое родство как мини-

маль-ные усло-вия раз-вития

на-ции),

либо из общего

исторического прошлого некой

группы людей, – современные ски-

фы, в первую очередь, смотрят в будущее и

скорее согласятся с концепцией Хосе Ортеги-и-Гассета о том, что «не то, чем мы были вчера, а то, что мы собираемся сделать завтра, объединяет нас в государство», отводя на второй план то, откуда пришли наши предки и какой формы наши носы.

Границы Великой Скифии «Мы – бесконечно большая страна, и пусть наши враги делят наши земли между собой и никог-да не знают до конца, кому они принадлежат». (Из «Поучения Колаксая своим детям и поддан-ным»*).

«Великая Скифия строится на принципах транстерриториаль-ности и признания за каждым членом СНК (подданным Великой Скифии) права на сохранение или получение гражданства любых иных государств. В силу своей транстерриториальности Великая Скифия не может быть завоевана

#1 [2

] 2007

15

или присо-единена к дру- гомугосударству. Великая Скифия сохраняет свою независимость и правоспособность до тех пор, пока жив хотя бы один свободный скиф. СНК призывает всех скифов быть не только верными членами скифского общества, но и достой-ными гражданами тех государств, в которых они проживают или гражданством которых облада-ют». (Ст. 3 Декларации Независи-мости Скифского Национального Конгресса).

Чтобы представить себе границы Скифии, надо для начала примириться с ее бесконечнос-тью, даже если вам сложно себе это представить прямо сейчас. Конечно, скифы живут на терри-ториях различных современных государств (в официальной скифской терминологии это – «территориальные государ-ства», или ТГ), они всегда где-то жили – историческая Скифия, например, простиралась на про-странстве от «Балкан до Алтая», – но пытаться найти ее на карте – значит навсегда потерять дорогу в Скифию. «Сегодня Скифия – в сердце, в словах, а главное – в делах каждого скифа, в братском общении скифского общества, и нет для нее другого вместилища. И – не надо. Мы – бесконечно большая страна… Мы всегда на Родине, и Родина всегда с нами. В нее нельзя вторгнуться, ее нель-зя завоевать, ее нельзя подвер-

гнуть бомбардировкам». Ее можно добровольно

покинуть или, наоборот, пригласить друзей в гости.

Скифы не станут бо-роться за свои земли

с оружием в руках, борьба ведет к

разрушению, опустению до-рогих скиф-скому сердцу земель. Они скифские лишь на том осно-вании, что здесь

жили и живут скифы,

несущие от-ветственность

за их состояние, охраняющие их,

защищающие за-селяющих эти земли

людей от несправедливо-сти, насколько хватает сил.

Иногда даже вступая в противоре-чие с действующими несправедли-выми законами тех государств, под юрисдикцией которых временно проживают. Скифы-то жили здесь всегда, а государства меняют свои границы, идеологии, названия и этнический состав по нескольку раз в столетие. Например, долг каждого скифа – «избегать службы в вооруженных силах, а также сотрудничества со службами раз-ведки и контрразведки ТГ, если такая возможность предусмотрена законами данного государства, так как в таком случае есть воз-можность того, что ему придется применять насилие (и/или способ-ствовать его применению) против других скифов, что недопустимо с точки зрения долга и служения Великой Скифии. Это ограничение не распространяется на службу в силах поддержания общественно-го порядка, гражданской обороны, альтернативную гражданскую службу и гражданские службы спасения».

«Скифу важен простор! Любая граница вызывает у него самые неприятные ассоциации. Скифу со скифом – неважно, по какую сторону границы друг от друга они находятся, – нечего делить. Представьте себе, что вы стоите в степи и смотрите на безгранич-ный простор. Душа наполняется этим безграничием! Она делает человека сильнее, помогает не тратить время на прояснение для себя, а потом споры с другими

людьми о том, чья же территория лучше или хуже.

С другой стороны, скиф не по-нимает, зачем необходимо одним скифам отделяться от других с помощью границ… если Скифия широка и просторна… и места в ней хватит всем. Установление границы требует создание целого ряда сопутствующих механизмов защиты этой границы: погранич-ников, таможни, визового режима и т.д. Каждый год на поддержание границ через эти механизмы ухо-дят огромные суммы из карманов налогоплательщиков. А смысл в чем? Зачем тратить скифу свои деньги на поддержание границы, когда лучше направить их на развитие образования, медицины и других социально важных сфер. Для того чтобы охранять терри-торию, необходима армия. Если нет у Скифии границы – то зачем нужна армия? Скифу не нужна армия для защиты от других скифов. Это абсурд какой-то!», – говорит скиф Эф Ростовский.

По мнению некоторых скифов, границы – это лишь пределы мысли и доверия, границами очерчены территории, свободные от страха, так называемые «зоны комфорта». Как только возникают новые страхи, то мы сразу возво-дим новые стены и двери, даем волю предрассудкам, закрыва-емся от реального сложного мира, в котором почти все границы – те, что искусственно созданы нами в минуты слабо-сти. Поэтому скифы принципиально выходят за пределы доступных им границ в поиске смыслов, приключений, странствий, новых границ, просто в ПОИСКЕ, навстречу чудесам, опасностям и тем из своих собратьев, которые еще не вспомнили о том, что…

…Скифом может стать каждый «Скифом может стать каждый, ибо любой человек полностью свободен в своем национально-культурном самоопределении». (Ст.1 Декла-рации Независимости Скифского Национально Конгресса).

В комиссариате по репатри-ации на волонтерской основе (налогов-то пока нет, и содержать чиновничий аппарат не на что…) трудятся первые скифские «бюро-

16

#1 [2

] 2007

краты»… Сколько их, потенциальных

скифов, которых надо найти, объяснить процедуру, по-знакомить с сородичами, Тради-цией, доктриной Долга и Служе-ния, да мало ли чего ещё!.. Пока подружимся с новичками, пока признаем за ними право стран-ствовать по бескрайним скифским пределам, исполняя свой путь кочевника… Для принятия же подданства надо как минимум определиться со своим скифским именем, а это уже серьезный шаг, на который у некоторых существ уходят годы.

Многих от самоопределения отделяет простое невежество – до какого-то момента в своей жизни они даже не догадываются о существовании такой возмож-ности. Некоторые интуитивно откликаются на традиционное скифское приветствие «СЛАВА ГЕРОЯМ!», кому-то смутные вос-поминания о прошлом и будущем их народа залетают в голову во время скифское вечеринки за рас-питием чаши с терпким напитком и неспешной ритуальной беседой. Но в то же время, как говорил о внутренней Скифии в письмах «диким скифам» Роже Овъежерон, «никто, кроме нас, выбравших себя такими, скифами быть/стано-виться не обязан. Наше скифство – это факт, скрывать который мы не видим необходимости (хотя – и такое возможно). Скифия налагает долг и служение ТОЛЬКО на нас и ни на кого другого. Мы счастливы каждому, пожелавшему разделить с нами наш путь и наш труд. Но нам ДОСТАТОЧНО самих себя и скифских традиций – и для по-беды, и для поражения. Не надо

обижаться на других за то, что они – не скифы (не русские и т.д.)».

«У других народов нет будущего, а у нас его хоть от-бавляй…» (фрагмент из «Цитатника моло-дого якута» председателя Хена, представителя братского скифско-го народа).

«Никакой социально-полити-ческий строй Великой Скифии не является окончательным. Любые государственные институты есть инструменты развития скифского пути, а посему любые попытки изменения социально-политиче-ского устройства СНК, разовые и перманентные революции, если они служат развитию скифского пути и не противоречат принци-пам и основным правовым до-кументам СНК, – приветствуются и поощряются…». (Ст. 10 Декла-рации Независимости Скифского Национально Конгресса).

Внешняя и внутренняя поли-тика Великой Скифии на сегод-няшний день исходит из двух устновок.

Во-первых, это мораторий на «рассмотрение вопроса о возвра-щении исконно принадлежавших скифам территорий». При этом по инициативе государств, под юрисдикцией которых в данный момент находятся упомянутые территории, этот вопрос может обсуждаться. В то же время, СНК

«напоминает правитель-ствам и всем жителям этих территорий о той ответственности за состо-яние исконных скифских

земель, которую эти страны приняли на себя, включив

скифские земли в состав своих территорий».

Во-вторых, Актуальная Служ-ба. Так как одна из целей СНК – участие в поддержании права, справедливости и милосердия на исконно скифских землях, независимо от их государствен-ной принадлежности, включая восстановление исторических памятников и памятников чело-веческой культуры и скифской

цивилизации, то каждый скиф, следуя доктрине ДОЛГА и СЛУЖЕНИЯ, несет Актуальную Службу (АС). «Асы», как прави-ло, выполняют волонтерскую работу в неправительственных неполитических некоммерческих организациях и учреждениях, чья деятельность не расходится с приоритетами СНК (поддержа-ние мира, защита прав человека, охрана природы).

Сегодня строительство Ве-ликой Скифии в самом начале. И каждый, кто увидит свое место в ее настоящем или будущем, вне зависимости от пола, возраста, гражданства, вероисповедания, этнической принадлежности и прочих при-знаков, которые искусствен-ным образом разделяют наши сообщества, разграничивая друг от друга людей доброй воли, – приглашается на скиф-ский круг, в компанию тех, кто связал свою судьбу с судьбой скифского народа.

Подробнее о Великой Скифии – www.scythia.hrworld.ru

* Êîëàêñàé, ïåðâûé öàðü ñêèôîâ, ìëàäøèé ñûí Ñêèôà è ìëàäøèé âíóê Ãåðàêëà (Òàðãèòàÿ), îñíîâàâøèé ïåðâîå ñêèôñêîå öàðñòâî â XII âåêå äî í.ý.  êîíöå ñâîåãî ïðàâëåíèÿ («íà êîëåñíèöå ñèäÿ», ò.å. íåçàäîëãî äî ñìåðòè) èì áûëà ïðîäèêòîâàíà ëåòîïèöñó-ãðåêó êíèãà, ñòàâøàÿ â äàëüíåéøåì èçâåñòíîé êàê «Ïîó÷åíèÿ Êîëàêñàÿ ñâîèì äåòÿì è ïîääàííûì». «Ïîó÷åíèÿ…» çàëîæèëè îñíîâû ñêèôñêîé òðàäèöèè íà ïîëòîðà òûñÿ÷åëåòèÿ – ìíîãîêðàòíî äîïîëíÿÿñü è îáîãàùàÿñü òðóäàìè âåðíûõ ïîñëåäîâàòåëåé íà ïðîòÿæåíèè ìíîãèõ âåêîâ. Ìíîãèå äîáðûå ñêèôñêèå îáû÷àè, ñîõðàíèâøèåñÿ äî ñåãîäíÿøíåãî äíÿ, áåðóò ñâîå íà÷àëî îò «Ïîó÷åíèé…» Êîëàêñàÿ.

#1 [2

] 2007

17

Россия не граничит с Италией. А граница – есть. Впервые я пересек ее пять лет назад – во сне, с головой на плече соседа-китайца, с 30-ю картами РФ, свернутыми в трубку (подарок молодым славистам).

Апеннины начались с жены. Будущей жены.

А тогда – рыжей девушки, которая пила чай с блюдеч-ка в комнате моей сестры. Иностранку в ней выдавал смешной акцент при выгова-ривании слов вроде «пылесо-сила» (в итальянском нет звука «Ы») и тяга к опре-деленности (сказывалось швейцарское детство). Мы сразу оказались «на одной волне»: ценили схожие книги и фильмы, совмещали науку с гражданским активизмом и «культуротворчеством»… В общем, начался роман по правилам горациевского «carpe diem». Потом ловушка (loveушка) захлоп-нулась. Пришлось пробиваться друг к другу сквозь посольские визы, законы, фильтрующие границу, аэропортовские чек-пойнты, разность бытовых укладов. Мне не хотелось уезжать из России: не представлял себя без преподавания философии, без драйва, который получал от «творения мира» вокруг киноклуба «Политехник» и МПГ «Система координат», от «галактики МПД и других граждан-ских сетей»; у Эльки тоже были резоны оставаться в своей стране: она только-только начинала универси-тетскую карьеру (славянская филология), участво-вала в проектах антивоенной ассоциации Италия-Югославия, вела радиопередачу на Radio citta aperta. Два года мы рядились, где жить, исправно сжигая на телефонных звонках по ползарплаты.

Раннее утро. Зима 2002-го. Холод. Ветер. За час до открытия у итальянского посольства на Якиман-

ской набережной стоит очередь. Пряча подбородки в шарфы, люди обмениваются советами и новостями. Наконец-то открывается дверь и охранник кричит: «Кто на донос?». Вокруг него рой: «Мы! Мы на донос!». Я немею от ужаса: «Что, черт побери, это значит?». Сто-ящие рядом успокаивают: «На донос – значит должны донести какие-то недостающие документы». Мысленно зарекаюсь: что бы ни случилось, на донос не пойду.

В посольство попадаю после обеда. В зале ожида-ния – нервные, измотанные люди. Кто-то норовит

ÒÓÄÀ, ÑÞÄÀ, ÎÁÐÀÒÍÎ

пробиться без очереди. С кипами паспортов деловито снуют девушки из туристиче-ских агентств и организаторы каких-то думских делегаций. Итальянский персонал веж-лив, но от бездарно потрачен-ного дня остается ощущение унижения: за себя; за тех, кому отказали с «no comments»; за растерянно подобострастные улыбки и суетливую подачу справок, квитанций, факсов, приглашений… Сочетание терпеливой покорности при появлении сотрудников дипмиссии с нескрываемым бешенством в разговорах

между собой, отстраненность к скандалящим или «по-тухшим» «отказникам» – самое противное.

Посещение консульства – последний барьер в цепочке очередей. Загранпаспорт, справки с места работы, фальшивая банковская квитанция о покуп-ке какого-то непредставимого для меня количества долларов, апостили в Министерстве образования… Чтобы получить полный комплект документов, при-ходилось ездить из Владимира в Москву, отпраши-ваться с работы, совать кому-то коробку конфет «за побыстрее»…

Паспортный контроль в римском аэропорту Fiumicino. Два турникета: для граждан Евросоюза

и для всех прочих. Равные в самолете, пассажиры слоятся на два ряда. Одни, не останавливаясь, при-ветно машут пограничным гвардейцам обложками паспортов, другие привычно выстраиваются в очередь. Позже я проходил этот ритуал много раз. Без проблем. «Застопили» лишь единожды: контролеров привлек палестинский платок, обмотанный вокруг горла. Эхо 11 сентября… Личной жизнью и планами на будущее интересуются только на российской границе.

5 января 2003 года «ЗАГС» на Капитолии выдал нам бумагу об интернациональном браке. Церемо-нию вел наш друг Альфредо – депутат римского муниципалитета от района San Lorenzo, гей, умница, коммунист. Музыку подобрали сами: оркестр Гора-на Бреговича, Брайан Ино…

Вернувшись в Россию, я потребовал от влади-мирского ЗАГСа штампа в паспорте. Получил отказ. Российское законодательство признает междуна-родные браки. Но не регистрирует.

18

#1 [2

] 2007

– Послушайте, – смиряюсь я, – но если у Вас нигде не записано, что я женат, то что ж получается: я могу преспокойно жениться еще на ком-то, но уже на территории РФ?

– Хотите сказать, Вас это не устраивает? – непри-язненно отреагировала паспортистка. И посмотрела на обручальное кольцо. Оно у меня – на безымян-ном пальце левой руки (в католических странах – так). Правая – свободна. Что называется – гуляй не хочу.

Семейная жизнь началась… с дебатов «о поли-тике». У Эльки на стене висел плакат с изобра-

жением Ленина. Я два дня мялся. Потом попросил снять. Или – для равновесия – вывесить «мемори-аловскую» галерею о ГУЛАГе. После долгих споров постановили: Элька по-прежнему вольна голосовать за Rifondazione communista, симпатизировать левым идеологиям чешско-югославского образца, считать сталинизм извращением изначально благородных идеалов социальной справедливости; я остаюсь «классическим либералом», не имеющим ничего общего с американскими неоконсерваторами, «For-za Italia» Берлускони, «либеральными империями» и «экспортом демократии при помощи авианосцев». Границы политических убеждений договорились не пересекать. На деле: договор нарушаем оба. Пич-каем друг друга контрабандой почем зря. При этом – Элька умеет себя вести на рынке, а я в быту и финансах – полный «совок».

Когда в Рим приезжали родители, мой отец, вы-ходя на улицу, всякий раз брал с собой паспорт.

Сколько б я ему ни втирал, что за три года меня ни разу не остановила полиция. Еще отец замирал на «зебрах»: не верил, что пешеход всегда прав.

С проявлением ксенофобии по отношению к себе в Италии столкнуться не довелось. К другим

– видел. Около Пантеона мужчина средних лет с ругательствами толкнул темнокожую монашку. Прохожие помогли ей собрать книги. Кто-то нала-дил пендаль обидчику.

Однажды наблюдал итальянскую вариацию на тему «запорожец и мерседес»: «фиат» с курдами протаранил белый «бумер» с римскими «патрици-ями». Последние начали драку, сопровождая удары репликами в духе «понаехали тут». Я кинулся раз-нимать. Жена – вытаскивать меня из кучи-малы:

– Идиот, тебе нельзя! Откажут в виде на житель-ство!

В этот момент кто-то из «бумеров» крикнул про Муссолини и костры ку-клукс-клана. Тут уж при-шла моя очередь отдирать от них Эльку. Слава Богу, инцидент случился на перекрестке в студенческо-левацком San Lorenzo. Симпатии местных жителей были на стороне эмигрантов. Парни из BMW отбежали на безопасное расстояние. Жалели, что их деды не дорезали партизан.

Настоящих «чернорубашечников» видел только один раз, во время массовых протестов против

приезда в Рим Дж.Буша. Римские пацифисты, анти-глобалисты и контркультурная молодежь перегора-живала улицы. В каждом районе набиралась своя многотысячная колонна манифестантов. Потом они сливались по дороге в центр. Около piazza Vittorio Emmanuele двухлинейная фаланга карабинеров защищала от студенческого гнева активистов молодежной организации Forza nuova (итальянский аналог «Наших»). «Наци» выглядывали из окон и руками изображали строчащий пулемет. В ответ им показывали «факи» и пели «Bella ciao».

Я приблизился к карабинерам:

– Извините, я ничего не понимаю. Те, в черных рубашках, что – фашисты?

Мне меланхолично кивнули.

– И каково Вам их защищать?

– Какая разница? Завтра, наоборот, от них за-щищать будем. Работа…

В Италии, согласно данным ISTAT, зарегистриро-вано около 3,5 миллиона иммигрантов (при 60

млн. «аборигенов»). В 2005-ом официальная еже-годная квота на выдачу рабочих виз составляла 149 тысяч человек. Плюс – есть огромное количество нелегалов из Восточной Европы, Северной Африки, Латинской Америки. Они заметны как в больших городах, так и в провинции. В последние несколько лет миграционный поток увеличился настолько, что общество и политическая элита стали вырабатывать специальные программы для адаптации, интеграции, профессионального ориентирования иностранцев. Государственная политика на этот счет: попытка най-ти баланс между соблюдением взятых международ-ных обязательств по предоставлению политического убежища, обеспечению гуманитарных стандартов при обращении с беженцами и вынужденными пере-селенцами с одной стороны и – контролем за мигра-цией, с другой. Главными «амортизаторами» про-блемы являются неправительственные организации, специальные муниципальные службы и профсоюзы.

К примеру, я оказался в Италии, не зная ни слова по-итальянски. Ходил на языковые курсы. Платил 10 евро за полгода. Лишь потом узнал, что уроки у нас вели не профессиональные преподаватели, а фило-логи-волонтеры из Associazione culturale. Им допла-чивал муниципалитет. В нашей группе были люди из Бразилии, Южной Кореи, Германии, Украины, Из-раиля, Болгарии и Туниса. Надо было слышать, как этот стихийный интернационал пел «Via del Campo» Фабрицио де Андре…

Недавно с тестем гулял по нашему нашему квар-талу. Он заглядывал в продуктовые лавки:

– Minchia, одни иммигранты! – смеялся он.

– Ну, и как ты к этому относишься?

#1 [2

] 2007

19

– Как я могу относиться? Сам 18 лет вне Италии прожил.

После окончания Второй Мировой в этой ныне цветущей стране был голод и безработица. Чуть ли не треть итальянцев уехало на поиски лучшей жизни. Со временем они образовали диаспоры по всему миру: от США до Австралии. Возможно, именно этот опыт сделал граждан республики терпимым к мигрантам. Поток фильмов, рассказывающих о судьбах соотече-ственников за рубежом, не иссякает до сих пор. На фестивале Международной федерации киноклубов в Реджио Калабрия я был свидетелем трогательной, неправдоподобно «кинематографической» сцены. Среди заявленных для показа фильмов значилась «документалка» о жизни небольшой итальянской ко-лонии в Америке. На сеанс набилось много местных жителей. Сюжет фильма крутился вокруг биографии певца-эмигранта из Калабрии. Его хорошо помнили и на родине. Посреди интервью певец остановился и по-детски взмолился режиссеру:

– Слушай, друг, можно я своим приветы пере-дам?

Тот согласился. С экрана звучали имена, и на каждое зал отвечал ревом восторга.

Моя «пограничная» история все-таки не слиш-ком показательна. То, что жена – гражданка

Италии, сильно упростило бюрократические проце-дуры. Получив вид на жительство, я автоматически получил право мотаться по странам Шенгена без виз (чего, кстати, не скажешь про Эльку: выбивать визу в консульстве приходится на общих основани-ях; за мужество со мной и то, что она преподает в универе русский язык и культуру, «смягчающими обстоятельствами» не являются). К беженцам, жерт-вам гуманитарной катастрофы, политэмигрантам с апатридами я себя не отношу. Вообще – не считаю себя эмигрантом, стараясь «жить всем миром, вклю-чая Россию». А то, что иностранец… Я и в России-то ощущал себя таковым, хотя кругом говорили на родном языке и все было намного понятнее.

Вспоминаю, как в Лечче (это где «каблук»), на квартире у нашей приятельницы Дады общался

с одним из «настоящих беженцев». Тот жил в Цен-тре временного пребывания для иностранцев (так называются лагеря, куда помещают нелегальных мигрантов «до выяснения обстоятельств»). Два года назад, после того, как очередные повстанцы убили его жену и детей, этот человек бежал из африкан-ской Либерии. Рассчитывал добраться до Канады к брату. В Италии перебивался случайными зара-ботками, копил деньги на билет. По специальности – учитель английского – устроиться не пытался: кто возьмет без документов и разрешения на работу?

Я спрашивал:

– Чем будешь заниматься?

В ответ видел глаза безнадежно усталого, за-живо себя похоронившего человека. Он вдруг начал говорить про библейского Иова, как того испытывал

Бог. Старик оказался добрым католиком. Старику было чуть за сорок.

Городок под Неаполем. Предновогодний декабрь. Узнав о нашем приезде, на стаканчик фраголино

заскочил Джерардо. Спустя пять минут загорелся спор и камин. Спор зажег я, камин – мой тесть Никола.

Говорили с Джерардо о разнице между Европой и Россией. Он, как и полагается левому интел-лектуалу, призывал не идеализировать Запад и капитализм, бичевал пороки итальянской системы социальной защиты, страхования и медицины.

Я привык к таким спорам. Большинство моих коллег по универу La Sapienza – красные или розовые. Одной прилюдной ксенофобской реплики достаточно, чтобы тебе вежливо покачали головой, но уже никогда не пригласили на ужин. К либераль-ным симпатиям русскоязычных эмигрантов отно-сятся как к простительному недомоганию (типа яч-меня под глазом или герпеса на губе): то, что СССР не имел ничего общего с марксизмом, здесь поняли после венгерских событий 1956-го, а самые упертые – после танкового похода на Прагу в 1968-ом.

Откликаясь на вопросы о России, я старался уходить от рассуждений об «особенностях классовой борьбы на этапе глобализированного империализ-ма». Рассказывал о простых вещах. К примеру, о том бюрократическом геморрое, который каждый раз приходится преодолевать, чтобы привезти Эльку в Россию (вице-консул, советуя, как упростить «въезд», рекомендовал принять гражданство РФ, добавив, правда, что с итальянским паспортом тогда придется распрощаться; Италия двойное граждан-ство признает, Россия – нет). Или – о том, какими историями занимаются мои друзья по Молодежно-му Правозащитному Движению. Ни о каких «Чеч-нях» и «свободах слова» речи не шло; я говорил об обывательских проблемах и социальных проектах некоммерческих организаций.

Джерардо доказывал, что сейчас, после падения Берлинской стены, никакой особой разницы в степени свободы между итальянцами и россияна-ми нет. Я издевательски спрашивал: требуется ли ему – жителю Неаполя – регистрация при въезде в столицу… В общем, пикировались весь вечер.

Прощаясь, я примирительно пожал гостю руку:

– Что ж, выходит, мы в одной жопе…

Джерардо замер на пороге, поправил шарф, по-вернулся и тоже сделал уступку:

– Нет, amico, пожалуй, что в разных.

– Радует то, что выход один, – гнала нас спать Элька.

20

#1 [2

] 2007

Если верить Библии, то первыми мигрантами были Адам и Ева – причем не про-сто мигрантами, а изгнан-никами, настоящими по-литбеженцами. Если верить археологам, то мигрантами являются почти все люди на Земле: человечество, заро-дившись в Африке примерно 200 тыс. лет назад, распро-странилось по всему миру – в Европу, Азию, Австралию, Америку... Конечно, прошло немало времени, пока первые мигранты достигли, скажем, Никобарского архипелага в Индийском океане и Грен-ландии, но это случилось. Человек ищет, где лучше. Так было, так есть, так будет...

Спираль миграции История миграции – это исто-рия человечества. Доказано, что примерно в 1190 году до нашей эры финикийцы пришли в Ханаан и дали этой местности имя Палестина. Доказано, что в 587 году до нашей эры 95% евреев были уведены из Палестины в рабство вавилонянами, а в 538 году – освобождены персидским царем Киром и вернулись об-ратно. И доказано, что народы в современной Европе точно так же шатаются туда-сюда, как тысячи лет назад. Согласно легенде, Рим был основан троянским беженцем Энеем.

Кельты пришли в Италию, на Балканы, в Северную Испанию и Португалию. Готы, гепиды и ван-далы обосновались в Южной Руси и в Карпатах. Эту волну миграции историки называют «Великим переселением народов», хотя сам этот термин – весьма спорный. Дело в том, что происходит он от латинского migratio gentium, а ла-тинский термин gens обозначает вовсе не «народ», а «воины» – то есть, по сути, вооруженные силы

ÂÅÊ ÌÈÃÐÀÍÒÎÂ

народа. Понятие «переселения народов» впервые стали ис-пользовать в XX веке нацистские историки из Германии, причем в собственных целях: прежде всего, чтобы доказать превосходство гер-манских племен. Поэтому сегодня это понятие в основном применя-ется для описания миграции гер-манцев в IV веке: гунны вторглись на Русь, остготы покорили Угрию (Венгрию) и поделили Италию с вестготами, те добавили к списку своих владений Францию и Испа-нию, франки завоевали Францию несколько позже. <…>

Викинги переплывали моря ради торговли. Когда они увидели, сколь богаты города Западной Европы и как легко их достичь по многочисленным рекам, – они вернулись, уже чтобы грабить. По-том им надоело плавать туда-сюда, и они остались в Европе – чтобы грабить было сподручней. По ту сторону Средиземного моря после смерти пророка Магомета с на-сиженных мест сорвались арабы. Они завоевали Палестину и Се-верную Африку. Народ берберов, которых еще называют маврами, почти в полном составе пере-селился в 711 году в Испанию. Их изгнали из Европы лишь в 1492-м, после падения Гранады. Вместе с ними были изгнаны 160 тыс. евреев. В этом же году португаль-ский выкрест Христофор Колумб отправился на поиск короткого пути в Индию и открыл Америку.

Переселение народов получило новый стимул – 60 млн. европей-цев иммигрировало в Новый Свет добровольно. Местные жители умирали миллионами – от новых болезней, от пушек и мушкетов. Так как испанцы, португальцы и англичане, ставшие теперь американцами (еще не в смысле государственной принадлеж-ности, а лишь в смысле места жительства), нуждались в рабочей силе взамен вымерших индейцев, они депортировали миллионы ра-

бов из Африки – это была первая в новой истории массовая при-нудительная депортация, а также первая после порабощения евреев вавилонянами. <…>

Век беженцев XX веку историки среди прочих наименований дали название «века беженцев». Политбеженцы существовали всегда: французские дворяне, бежавшие от революции, пустили по миру словечко «эми-грант». Однако с утверждением национальных государств в XIX веке разграничения и ненависть приобрели новое качество. «Не-правильная» вера, «неправиль-ная» идеология, «неправильная» национальность – кто «не наш», тот должен бежать куда глаза глядят – если успеет, конечно. Век этнических чисток начался. <…>

В 1921 году Лига Наций на-значила первого в истории комиссара по делам беженцев: им стал великий путешествен-ник, норвежец Фритьоф Нансен. Его задачей было возвращение домой 500 тыс. военнопленных. Миллионы беженцев из России, Болгарии, Армении должны были быть распределены по странам Европы. С началом тридцатых годов разразился мировой эконо-мический кризис, и государство за государством стали закрывать свои границы.

В Эвиане на Женевском озере в 1938 году собрались предста-вители 32 стран, чтобы решить, что делать с евреями, бегущими от Гитлера. Решение, которое они вынесли, гласило: да ничего не делать. «Эти евреи ухудшают общее экономическое положе-ние», – заявляли представители европейских государств, а наи-более хлесткий афоризм на эту тему принадлежит швейцарцам: «Спасательная шлюпка пере-полнена». Первые лагеря для беженцев придумали французы: сюда попадали евреи, вырвав-шиеся из лап нацистов, – только для того, чтобы с началом войны быть заклейменными в качестве «немецких пособников» и умереть от голода и болезней за колючей проволокой в лагере для интерни-рованных. Самым знаменитым из них был великий писатель Лион Фейхтвангер. После 1945 года по Европе бродили 40 млн. бежен-цев, отданных на милость судьбе, 14 млн. немцев были изгнаны из стран Восточной Европы.

#1 [2

] 2007

21

Мигрант или беженец? Мавритания, портовый город Нуадибу, так называемый «бидон-вилль», – район трущоб, весь по-строенный из черепицы, рваных тентов и пластиковых пивных бочонков. Кто побогаче – живет в палатке, кто победнее – в канаве под водосточной трубой. В порту покачиваются на волнах 400 деревянных баркасов – древние, ветхие сооружения, которые здесь называют «каюкос» – в каждое из этих корыт могут втиснуться от 60 до 80 человек. <…>

Беженцам предстоит пересечь 1200 километров морем – в шторм и бурю, потому что так больше шансов, что их не обнаружат патрульные катера La Guardia Costal – испанской береговой охраны. 1200 километров до Канарских островов – новой Земли Обетованной, где белые люди нежатся на пляжах и становятся красными, а то и корич-невыми людьми, где веселые отды-хающие сидят в прибрежных кафе и смотрят на море – туда, откуда все плывут и плывут бесчисленные ка-юки. Каждый день. Бывают спокой-ные дни, когда берегов Тенерифе достигают 700 чернокожих бежен-цев, а бывают и бурные – когда сотни их идут ко дну. С начала 2006 года более 3 тыс. несчастных утону-ли, а 11 тыс. счастливчиков достигли испанских берегов. Что ждет их на этой стороне?

Они – те, кого Европа боится, от кого она защищается с начала 90-х годов – эта волна «великого просачивания народов», которая несется в сторону Старого конти-нента – в грузовиках и автобусах, пешком и на надувных лодках – они стремятся сюда, потому что верят: они имеют на это право. Как имеют право беженцы из кризисных регионов Азии, которые всеми правдами и неправдами стремятся в Австралию. Как имеют право мексиканцы, про-никающие в США, – скрываясь от пограничников, погибая от рук контрабандистов. Как имеют право восточные европейцы и жители стран бывшего СССР, старающиеся попасть в Евросоюз. Так же, как и беженцы из 24 «горячих точек» по всему миру, которые просто хотят оттуда убраться – неважно, куда именно. Туда, где не стреляют. Кто-то ищет лучшей жизни, кто-то – возможности просто выжить. Кому-то грезится богатство, кому-то – чистой воды вдоволь и кусок хлеба. Одни мечтают отправить детей в нормальную школу, где их не станут учить надевать «пояса

шахидов» и взрывать себя во славу очередного раиса, другие – просто такое место, где нет землетрясений и цунами. Все они имеют право на побег к лучшему – они люди, это в природе человеческой. <…>

Согласно конвенции ООН 1951 года, беженцем считается человек, который «из-за обоснованного страха преследований по расовому, национальному, религиозному или социальному признаку или из-за своих политических убеждений на-ходится вне пределов страны, чьим гражданином является». А если люди бегут от террора, от религиоз-ных фанатиков – не принадлежа-щих к государственным структурам, а просто жгущих почем зря деревни и убивающих «неверных» или «вра-гов народа» направо и налево – они как, считаются? Может, да, а может, нет – в зависимости от того, как от-носится политическое руководство той или иной «благополучной» страны к так называемым «негосу-дарственным преследованиям». А также от экономических интере-сов и политических союзов раз-личных групп. А если кто-то бежит от бедности, от эпидемий, от засух? Они не считаются.

Таким образом, эмигранты в наши дни официально делятся на первый и второй сорта: «бе-женец» – это тот, кто не может вернуться в свою страну; «ми-грант» – тот, кто может. Теорети-чески. Среди 191 млн. эмигрантов мира под первое определение попадают 9,2 млн. О них поло-жено заботиться – этого требует международное право. Мигранты уезжают добровольно, так что они получают почетное право забо-титься о себе собственноручно. Ев-ропа долгое время пользовалась неписаным правилом: «Кто до нас добрался, тот у нас остался». Теперь эти времена прошли.

В 1985 году Бельгия, Франция, Германия, Люксембург и Гол-ландия подписали Шенгенское соглашение, к которому сегодня присоединились почти все страны Европы. Внутренних границ не стало, но внешние стали укре-пляться, подобно новым, совре-менным Великим Стенам. <…>

«Какая от твоего ктотама польза?» Европа боится этих людей. Европа уверена, что они приносят лишь вред. Так ли это? Непризнанные, неинтегрированные – конечно

же. В этом случае от мигрантов нет никакой пользы: они стоят налогоплательщикам кучу денег и не приносят никаких доходов, по-тому что сами налогов не платят. Но почему это должно так быть? Почему эти люди должны жить на грани? Почему их ненавидят и презирают? Чтобы быть толе-рантным, нужно быть благопо-лучным и образованным. В стране, где население ищет объяснений своим трудностям и не находит их, утверждается представление, что во всем виноваты чужаки, которые получают то что им не принадле-жит по праву. То, что по праву при-надлежит нам – белым. Которые вооружаются против них – черных. И тогда цыгане превращаются в наркоторговцев, «лица кавказской национальности» – в убийц, евреи – в мошенников, поляки – в воров, негры – в бездельников, китайцы – в штрейкбрехеров, русские – в завоевателей... Этот список мож-но продолжать до бесконечности, для каждой страны он свой. <…>

Статистика ЮНЕСКО, которая собирается ежегодно во всем мире и которая никогда не станет приемле-мым доказательством ни для одного из воинственных поборников «чистоты расы», «охраны родной культуры» и прочих изобретений, маскирующих нацизм, гласит: 50% мигрантов в мире работают и обе-спечивают себя. Они приносят мил-лиарды в казну того государства, в котором живут, в виде налогов. В Европе с 1990 по 2000 год мигранты были теми, кто обеспечивал при-рост населения – без них количе-ство европейцев сокращалось бы на 4,4 млн. человек каждые пять лет, не говоря уже об их старении.

Плюс к тому мигранты взвали-вают на себя еще одну ношу – по-мощь родственникам, оставшимся на родине, а значит – помощь «странам исхода». В 2004 году таким образом они отослали через банки 150 млрд. – втрое больше, чем общая сумма государственной помощи всех «благополучных» стран, вместе взятых. <…>

Так что, откровенно говоря, добейся поборники тезиса «при-шлые виноваты» когда-нибудь успеха – они с удивлением обна-ружат, что как они сами, так и их страны потеряли очень много. И кто знает – может быть, тогда им самим придется отправляться «за бугор» в поисках лучшей доли.

Впервые опубликовано: ИА «Росбалт», rosbalt.ru

22

#1 [2

] 2007

В лагере одна из осетинских преподавателей рассказала, что во время конфликта ока-залась в числе заложников. «Слава богу, что вы остались живы», – сказал ей кто-то. «Слава богу, что мы смогли остаться людьми», – попра-вила учительница. «Гражданское содействие» – это люди, которые остаются людьми.

Комитет «Гражданское содей-ствие» образовался в 1990 году, когда из зоны Карабахского конфликта докатилась до Москвы первая волна беженцев. Он был первой в России общественной организацией, оказывающей по-мощь вынужденным мигрантам: беженцам из других стран, своим собственным гражданам, оказав-шимся в положении беженцев – «вынужденным переселенцам», а также бежавшим от военных действий лицам, перемещенным внутри страны. Соответствующая государственная структура (Феде-ральная Миграционная Служба), входящая на данный момент в состав МВД РФ, возникла только в 1992 году. Вплоть до 1996 года Комитет не имел своего помеще-ния и работал исключительно на волонтерских началах.

Сегодня комитет возглавляет Светлана Алексеевна Ганнушкина (член Совета Международного историко-просветительского общества «Мемориал», член Совета при Президенте РФ по содействию развития институтов гражданского общества).

Комитет работает по трем основным направлениям: много-функциональная приемная, Центр адаптации и обучения для детей беженцев и вынужденных пере-селенцев, гуманитарная помощь в зонах компактного проживания вынужденных мигрантов.

ÊÎÌÈÒÅÒ «ÃÐÀÆÄÀÍÑÊÎÅ ÑÎÄÅÉÑÒÂÈÅ»

Многофункциональная приемная Основная деятельность Комитета состоит в непосредственном приеме вынужденных мигрантов. Первич-ный прием проводит социальный работник, выясняющий основные проблемы посетителя, разъясняю-щий ему его права и обязанности и сообщающий о возможности получить помощь со стороны государства. При необходимости он берет на себя посредническую функцию и организует обращения в органы миграции, МВД, соци-альной защиты, медицинские и образовательные учреждения.

Медицинскую и психологиче-скую помощь мигрантам оказы-вает врач, проводящий амбула-торный осмотр нуждающихся и направляющий их в поликлиники и больницы Москвы.

Юридическая группа состоит из опытных юристов и студентов-волонтеров. Они консультируют беженцев, по некоторым делам представляют их интересы в суде, проводят экспертизу зако-нодательных актов РФ и в случае их противоречия Конституции оспаривают их в судах, а также уча-ствуют в составлении пособий по правовым проблемам миграции.

Кроме работы непосредственно с мигрантами, сотрудники Коми-тета оказывают консультативную помощь представителям органи-заций, занимающихся вынужден-ной миграцией.

Центр адаптации и обучения В 1996 году для помощи детям беженцев при Комитете был создан Центр адаптации и обучения. Мно-гим детям и подросткам-беженцам, перенесшим тяжелые психологи-ческие травмы, необходимо пройти курс социально-психологической адаптации и педагогической под-держки. При этом, с 1996 по 2001

годы московские власти запрещали принимать в школы детей, родители которых не имели регистрации, по-этому многие дети беженцев были лишены возможности учиться.

Основная задача Центра состоит в адаптации детей к новым условиям через обучение и общение: восстановление комму-никативных и учебных навыков, психологическая помощь детям в постстрессовой ситуации. В центре занимаются более 30 учеников в возрасте от 7 до 17 лет. Большую часть детей на сегод-няшний день составляют приехав-шие из Чечни, хотя есть дети из Молдавии, Узбекистана, Украины. С ребятами работают около 40 учителей, все они – волонтеры: студенты и аспиранты московских вузов, учителя, иностранные во-лонтеры. Им помогают опытные педагоги – кураторы по каждому предмету. Последние вместе с психологом центра подбирают оптимально совместимые пары «ученик-учитель», ведь ученикам важно получить от учителя не только знания, но и положитель-ный опыт общения.

Летом 2006 г. Центром был организован детский лагерь для детей из зоны осетино-ингушского конфликта 1992 г. Несколько десят-ков осетинских и ингушских детей из Пригородного района Северной Осетии провели 10 дней в одном из подмосковных пансионатов. Они вместе с детьми из Чечни, Киргизии и подмосковного Пущино ходили на уроки занимательной химии, немецкого, русского, рисования… Лагерь был попыткой начать диалог между разобщенными осетинской и ингушской общинами и установить контакт между детьми и взрослыми двух национальностей. По мнению директора Центра Екатерины Кокориной, лучшее средство раз-решения конфликтной ситуации – «нейтральное общее дело, в которое вовлечены обе стороны». Многие волонтеры, столкнувшись с кавказской тематикой, были удивлены тем, что такая площадка межэтнического общения создана впервые, причем не властями, а исключительно общественными организациями и при поддержке зарубежных спонсоров. Центр адаптации старается регулярно организовывать лекции по обще-ственно важным и интересным темам для волонтеров: в 2006 г. состоялись лекции о ксенофобии, об особенностях эпидемии СПИДа в России, о ситуации в Узбекистане, об антигрузинской кампании.

#1 [2

] 2007

23

«Он вновь начал думать, но теперь так ясно, как никогда. Он вспом-нил престарелого некроманта, ко-торый учил его, – учил на примере животных. Существует, припом-нил он, что-то около полумиллио-на различных животных видов, и человек – всего лишь один из них. Конечно, человек тоже живот-ное, не растение и не минерал, верно? И Мерлин научил его при посредстве животных тому, что отдельный вид может узнать очень многое, вникая в проблемы, стоящие перед тысячами других видов. Он вспомнил воинственных муравьёв, проводивших границы, и мирных гусей, не проводивших границ. Он вспомнил урок, пре-поданный барсуком. Вспомнил Лё-лёк и остров, увиденный ими во время перелёта, остров, на котором мирно сожительствовали все эти тупики, гагарки, чистики и моевки, сохраняя собственные разновидности цивилизации, не ведая войн, – потому что и они не проводили границ. И вся проблема внезапно легла перед ним просто, словно на карте. Самое фантастическое в любой войне состоит в том, что ведётся она из-за ничего – в доподлинном смысле этого слова. Границы – суть воображаемые линии. Никакой зримой линии между Англией и Шотландией не существует, хотя из-за неё-то и давались сражения при Флоддене и Бэннокберне. Одна лишь геогра-фия являлась причиной – полити-ческая география. И всё. Народы вовсе не нуждаются ни в единоо-бразии цивилизаций, ни в едино-образии вождей, – не больше, чем тупики или чистики. Пусть себе, подобно эскимосам и готтентотам, сохраняют собственную цивили-зацию каждый, пока они в со-стоянии предоставить друг другу свободу торговли, свободу проезда и доступ в иные края. Странам следует обратиться в графства, – но в графства, сохраняющие собственную культуру и местные законы. Всё, что требуется сде-

ÊÎÐÎËÜ ÁÛËÎÃÎ È ÃÐßÄÓÙÅÃÎ (отрывок)

лать, – это не воображать больше воображаемых линий на поверхности земли. Перелётные птицы обошлись без них, ибо та-кова их природа. Каким безумием казались границы Лё-лёк и ещё покажутся человеку, если он сможет научиться летать».

Pearlîâêà

#1 [2

] 2007

23

«Он вновь начал думать, но теперь так ясно, как никогда. Он вспом-нил престарелого некроманта, ко-торый учил его, – учил на примере животных. Существует, припом-нил он, что-то около полумиллио-на различных животных видов, и человек – всего лишь один из них. Конечно, человек тоже живот-ное, не растение и не минерал, верно? И Мерлин научил его при посредстве животных тому, что отдельный вид может узнать очень многое, вникая в проблемы, стоящие перед тысячами других видов. Он вспомнил воинственных муравьёв, проводивших границы, и мирных гусей, не проводивших границ. Он вспомнил урок, пре-поданный барсуком. Вспомнил Лё-лёк и остров, увиденный ими во время перелёта, остров, на котором мирно сожительствовали все эти тупики, гагарки, чистики и моевки, сохраняя собственные разновидности цивилизации, не ведая войн, – потому что и они не проводили границ. И вся проблема внезапно легла перед ним просто, словно на карте. Самое фантастическое в любой войне состоит в том, что ведётся она из-за ничего – в доподлинном смысле этого слова. Границы – суть воображаемые линии. Никакой зримой линии между Англией и Шотландией не существует, хотя из-за неё-то и давались сражения при Флоддене и Бэннокберне. Одна лишь геогра-фия являлась причиной – полити-ческая география. И всё. Народы вовсе не нуждаются ни в единоо-бразии цивилизаций, ни в едино-образии вождей, – не больше, чем тупики или чистики. Пусть себе, подобно эскимосам и готтентотам, сохраняют собственную цивили-зацию каждый, пока они в со-стоянии предоставить друг другу свободу торговли, свободу проезда и доступ в иные края. Странам следует обратиться в графства, – но в графства, сохраняющие собственную культуру и местные законы. Всё, что требуется сде-

ÊÎÐÎËÜ ÁÛËÎÃÎ È ÃÐßÄÓÙÅÃÎ (отрывок)

лать, – это не воображать больше воображаемых линий на поверхности земли. Перелётные птицы обошлись без них, ибо та-кова их природа. Каким безумием казались границы Лё-лёк и ещё покажутся человеку, если он сможет научиться летать».

Pearlîâêà

24

#1 [2

] 2007

Андрей БОЛИН

Три Пространства

Плач Голиарда

Латинский вечер. Город спит. Поет Святая Женевьева. Напился меч. И пьяный щит покинут в луже возле хлева.

Нам не дано? Тогда – кому?! Мы разрубили ткань Вселенной. И пусть весь смысл идет ко дну, но пусть всплывет подругой пенной!

Мораль – не логика, а труд. Пусть Сена движется дыханьем, пусть наше олово возьмут и превратят в свинец. Пусть знаньем

не мы владеем. Абеляр пусть тянет к Элоизе строки. Пусть наши мысли как товар продаст купец. И пусть в почете

у наших недругов – закон, что этим миром нам навязан, но наше Право – испокон веков – как крест с раскрытым глазом:

мы – разрушители границ, высокой скованные жаждой. Нам странно жить средь сонных лиц – мы на посту. Мы все. И каждый.

И если тонкий слой любви сильней, чем сладкий вкус победы – мы будем биться изнутри, соединив Меркурий с Серой.

Мы будем чувствовать края, мы будем рвать свои одежды, плясать и петь. И плакать. Зря. Всё зря! Но то, что было Прежде,

и то, что Будет, – всё руда для алхимического Дела. Дух. Разум. Чувства. Пустота. Мы – на Пути. Мы вне предела.

Александр ГОРОДНИЦКИЙ

***

Процесс невеселый начат. Дрожи, просвещенный мир… Россия для русских, — значит: Башкирия — для башкир. Не будет уже иначе, — Гори, мировой пожар. Россия для русских, — значит: Татария — для татар. Недолго нам ждать, недолго. Все способы хороши. Вернут себе снова Волгу Марийцы и чуваши. Опомнимся, — будет поздно. Полгода пройдет, а там — Чеченцам — обратно Грозный, Якутию — якутам. Долины, хребты, алмазы, И золото, и руда. Держава погибнет сразу, Отныне и навсегда. Забыв об имперской славе, Лишившись морей, как встарь, Московией будет править Уездный московский царь. Конец богатырской силе. Не видно в ночи ни зги. Так кто же друзья России И кто же ее враги?

2006

Ночная дорогаСтихи Юрия ВИЗБОРА

Музыка Виктора БЕРКОВСКОГО и Сергея НИКИТИНА

Нет мудрее и прекрасней средства от тревог, Чем ночная песня шин, Длинной-длинной серой ниткой стоптанных дорог Штопаем ранения души.

Не верь разлукам, старина: их круг - Лишь сон, ей-богу. Придут другие времена, мой друг, - Ты верь в дорогу. Нет дороге окончанья, есть зато ее итог. Дороги трудны, но хуже без дорог.

Будто чья-то сигарета, стоп-сигнал в ночах - Кто-то тоже держит путь. Незнакомец, незнакомка, здравствуй и прощай... Можно только фарами мигнуть.

Не верь разлукам, старина: их круг -Лишь сон, ей-богу. Придут другие времена, мой друг, - Ты верь в дорогу. Нет дороге окончанья, есть зато ее итог. Дороги трудны, но хуже без дорог.

То повиснет над мотором ранняя звезда, То на стекла брызнет дождь... За спиною остаются два твоих следа - Значит, не бесследно ты живешь.

Не верь разлукам, старина: их круг - Лишь сон, ей-богу. Придут другие времена, мой друг, - Ты верь в дорогу. Нет дороге окончанья, есть зато ее итог.Дороги трудны, но хуже без дорог.

В два конца идет дорога, но себе не лги:Нам в обратный путь нельзя. Слава богу, мой дружище, есть у нас враги - Значит, есть, наверно, и друзья.

Не верь разлукам, старина: их круг - Лишь сон, ей-богу. Придут другие времена, мой друг, - Ты верь в дорогу. Нет дороге окончанья, есть зато ее итог.Дороги трудны, но хуже без дорог.

1973

Pearlîâêà