СкороСкотный двор

интервью с режиссером спектакля

ПремьераТри сестры

интервью с Александром Мариным

Женитьба Белугинак 100-му спектаклю

№ 53 ноябрь 2014ТЕАТРАЛЬНЫЙ ПОДВАЛ

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ПОДВАЛвахтенный журнал театра олега табакова № 53 (ноябрь 2014)

Главный редактор: Фил РезниковШеф-редактор: Александр СтульневКорректор: Валерия ЛюбимцеваДизайн и верстка: Феликс ВасильевЭлектронный архив номеров: www.issuu.com/t-podval/Электронный адрес редакции : reznikov@tabakov.ru

В журнале использованы фотографии К. Бубенец, А. Булгакова, М. Гутер-мана, В. Дмитриева, Д. Дубинина, Д. Жулина, И. Захаркина, А. Иваниши-на, И. Калединой, Л. Керн, В. Луповского, Э. Макарян, В. Плотникова, А. Подошья-на, Е. Потанина, Ф. Резникова, В. Сенцова, В. Скокова, Е. Цветковой, О. Черноуса, Д. Шишкина, а также фотографии из личных архивов актеров труппы и сотруд-ников театра

Йеппе-с-горыРежиссерГлеб ЧерепановВ ролях:Сергей Беляев,Роза Хайруллина,Александр Воробьев,Виталий Егоров,Дмитрий Бродецкий и др.Ближайшие спектакли05.11, 13.11, 21.11, 02.12, 10.12, 29.12

Три сестрыРежиссерАлександр МаринВ ролях:Алена Лаптева,Аня Чиповская,Арина Автушенко,Игорь Петров,Яна Сексте и др.Ближайшие спектакли06.11, 19.11, 27.11, 01.12, 20.12

В номере

Тупейный художникРежиссерМихаил СтанкевичВ ролях:Михаил Шкловский,Евгения Борзых,Марина Салакова,Александр Фисенко,Алексей УсольцевБлижайшие спектакли11.11, 14.12

5Александр Марин: «Отбери у человека

надежду — и его жизнь кончится»9

Глеб Черепанов: «Порой революцию совершают одни, а пользуются ее

плодами другие»11

«Женитьба Белугина».100-й спектакль

13Виктор Карлович Монюков

17Премьеры Москвы: начало сезона

2014/1519

Итоги зрительского конкурса21

Премьеры «Табакерки»: ноябрь

ПРИ ПОДДЕРЖКЕПРАВИТЕЛЬСТВА

МОСКВЫ

2

ПОСЛЕДНИЕ ПРЕМЬЕРЫ

12+

16 октября наш театр принял участие в Международном форуме театрального искусства «Теарт», про-ходившем в течение месяца в столице Республики Беларусь Минске. Форум проводится уже в четвертый раз, и участие в нем принимают театры из разных уголков Европы. Беларусь представлял Большой театр оперы и балета с балетом Игоря Стравинского «Жар-птица» и Театр им. Я. Купалы. Россию представляли Театр О. Табакова и Театр им. Пушкина, показавший «Материнское поле». Среди других участников — Национальный словенский театр (г. Любляна), театр «Отель Проформа» (Копенгаген, Дания), Лиепай-ский театр (Латвия), Новый рижский театр (Латвия), «Театр Ополе» (Ополе, Польша), «Польский инсти-тут в Берлине» (Берлин, Германия), «Окт / Вильнюсский городской театр» (Литва). «Рассказ о счастливой Москве», показанный нашим театром, был тепло принят минчанами и отмечен громкими овациями.

К сожалению, эти однодневные гастроли не обошлись без происшествий. Водитель-белорус, управ-лявший фурой с декорациями спектакля, направлявшейся в Москву, уснул за рулем и на скорости врезался в экскаватор, также двигавшийся по трассе. С переломами рук и ног он был доставлен в больницу. В результате аварии серьезно пострадали декорации «Рассказа о счастливой Москве». Не-смотря на то, что груз был застрахован, взыскать возмещение со страховой компании в ближайшее время не удастся, а значит, театру придется пока в счет собственных средств восстанавливать дорого-стоящие декорации к 8 ноября, когда, по репертуару, должен состояться следующий показ спектакля.

27 октября на сцене МХТ им. А.П. Чехова в 100-й раз был сыгран спектакль Миндаугаса Карбаускиса «По-хождение, составленное по поэме Н.В. Гоголя “Мертвые души”», премьера которого состоялась 7 апреля 2006 года. Все сто спектаклей сыграли Сергей Безруков (Чичиков), Алексей Усольцев (Манилов), Борис Плотников (Собакевич), Ольга Блок-Миримская (Коробочка), Александр Воробьев (Губернатор) и Яна Сексте. Чуть меньше сыграл Олег Табаков (Плюшкин) — 98 раз; дважды эту роль сыграл Сергей Беляев.

на фото: Ирина Пегова в роли Москвы Честновой

на фото: пострадавшая в аварии фура

на фото: Сергей Безруков (Чичиков) и Олег Табаков (Плюшкин)

3

ПОМРЕЖ FM

Б. Плотников, А. Марин и Д. Безсонова на репетиции.Сентябрь 2014 г.

ляющее меня с момента начала работы над спектаклем «Брак 2.0» и в особенности благодаря работе над «Сестрой Надеждой». Тогда я понял, что именно они — Алена Лаптева, Яна Сексте, Аня Чипов-ская и совсем молоденькая девочка Арина Автушенко — долж-ны играть эту пьесу. Уже тогда, когда Арина играла в «Сестре На-дежде» маленькую роль девушки из общежития, мне стала видна ее принадлежность этому театру, этим людям, этой эстетике. Еще я знал, что этот материал и для Жени Миллера, всегда меня интересо-

вавшего, Игоря Петрова и Саши Кузьмина, с которым мне довелось поработать над восстановлением «Билокси-Блюза» и про которого я понял, что он, при его очень подвижной психике, способен спра-виться с очень разными ролями. Плюс к ним Митя Бродецкий и Леша Усольцев, с которыми меня связывает давняя творческая история… Но самое главное, что были девочки на роли трех сестер и Наташи.

В середине октября на сцене подвального театра свой новый спектакль представил Александр Марин, снова обратившийся к наследию А.П. Чехова. В интервью, которое режиссер дал наше-му журналу после премьеры, он рассказал о том, чем привлека-ют его чеховские «Три сестры», что значит для него эта пье-са, как протекала работа над спектаклем, а также о том, что такое счастье…

— Совершенно случайно несколько дней назад я наткнулся на ксерокопию газетной страницы, на которой напечатано ин-тервью с Олегом Табаковым. Материал датирован 1992 годом. Среди прочего Олег Павлович говорил: «Марин будет ставить в Торонто (напоминаю — это город в Канаде) “Три сестры” и “Дядю Ваню”». Состоялась ли тогда работа, о которой он гово-рил?— Работа состоялась, только не в Торонто, а в Монреале. Именно в Канаде я начинал свою профессиональную деятельность как режис-сер. Первыми я поставил «Трех сестер» в Национальной театральной школе Канады, а затем «Дядю Ваню» — в самом крупном монре-альском театре Centaur Theatre. Поскольку оба спектакля оказались успешными, на меня посыпались предложения продолжить рабо-ту там.— Чем же вас так привлекают «Три сестры», что вы обращае-тесь к ним спустя два десятилетия?— Эта пьеса — поэзия в чистом виде, хотя и написана она про-зой. Это большая драматургия. Внутри самой пьесы — драма лю-дей, выявляющаяся не в монологах и диалогах, а в глубине чувство-ваний, переживаний, при том что произносимые слова порой проти-воречат тому, что происходит. Это с одной стороны. С другой стороны — мне захотелось поставить «Трех сестер» именно здесь, в родном мне театре, потому что я увидел новое поколение артистов, вдохнов-

Александр Марин: «Отбери у человека надежду — и его жизнь кончится»ИНТЕРВЬЮ: ФИЛ РЕЗНИКОВ

К ПРЕМЬЕРЕ

5

Начало спектакля: три сестры и другие чеховские герои

— Менялись ли ваше отношение к пьесе и взгляд на нее с те-чением времени?— Конечно. Помню, в «Трех сестрах», что я ставил двадцать один год назад, выразительные средства были более яркими, более страстными… Получились два абсолютно разных спектакля — тот и этот. Разные по всему. Сейчас я склоняюсь к мнению, что более цен-но, когда что-то происходит в тишине, без видимого надлома; когда жизнь просто течет — кто-то читает газету, кто-то пьет чай; и сре-ди этого у людей разыгрывается драма. Это настоящий Чехов. Пре-жде я много внимания уделял постановочным средствам, теперь же — работе с артистами. Мне важно, чтобы происходящее станови-лось понятным через них.— Когда пьеса была впервые поставлена, а затем опубликована, критики отзывались о ней по-разному. Один говорил: «Более без-надежный пессимизм… сложно себе представить». Другой, Ле-онид Андреев, писал: «Какое-то оптимистическое горе, какая-то утешительная тоска». Какие чувства она пробуждает в вас?— Мне в пьесе видится свет надежды. Я не сомневаюсь, что она светлая даже в финале — благодаря трем монологам сестер, про-износимым в момент, когда, казалось бы, все потеряно, когда жизнь одной, Ольги, по сути, перечеркнута; когда Маша теряет свою лю-бовь, может быть единственную, самую главную в жизни; когда вы-ясняется, что на дуэли погибает Тузенбах, за которого собиралась выйти Ирина. Дно. Кажется, ниже не опуститься. Но именно здесь проявляется чеховский гений, предлагающий жить дальше, невзи-рая ни на что, искать выход в простых вещах. Появившийся в пер-

вом акте Вершинин вселяет в сестер твердое убеждение, что в жиз-ни смысл есть; возможно, они утрачивают его ближе к финалу, но в самом конце оно, убеждение это, дает новые всходы в их душах.Я не согласен с первым критиком; у Андреева же формулировка бо-лее интересная. «Оптимистическое горе» — более верное опреде-ление. Но, на мой взгляд, это даже не горе. В Ольге, совсем мертвой в четвертом действии Ольге, приходящей в дом, чтобы простить-ся с уезжающей сестрой, с уезжающими военными, вновь что-то пробуждается — что-то из того, что мы знали о ней в самом нача-ле, знали вообще об этой красивой женщине. Это момент, когда ты вновь поворачиваешься к миру, к людям, которые рядом с тобой. Ведь что происходит в доме Прозоровых в течение пьесы? Снача-ла с сестрами рвет брат Андрей; потом они практически рвут между собой — связи, что была между ними в первом акте, уже нет, нет чувства единой семьи. В финале же они вновь становятся одной се-мьей, в которой каждый друг друга готов поддержать.— Осип Мандельштам писал: «Выдать трем сестрам билеты — и пьеса кончится». Почему Ольга, Маша и Ирина никуда не едут?— С точки зрения, что ли, реалистической, они, конечно, могут по-ехать в Москву, но шанс на это невелик. Они, генеральские дочки, после смерти отца остаются практически без средств к существова-нию, они не приучены работать, только Ольга, преподающая в школе. Кроме того, брат их Андрей, азартный игрок, закладывает дом из-за долгов. Даже если они и переедут в Москву, у них уже не будет тако-го дома, как прежде. Быть содержанками они тоже не могут.

С точки зрения смысла пьесы, Москва — это некий миф, не-кое место, которое есть у каждого; место, связанное с детством; ме-сто, где, по воспоминаниям, небо более синее и трава куда зеле-нее. Москва — город, которые они видели детьми и подростками, город воспоминаний, связанный с мамой, с приходившими в дом людьми (с тем же «влюбленным майором» Вершининым). Нормаль-но, что человек, перебравшись за новое место жительства, из года в год культивирует в себе миф, что в том месте, где его теперь нет, было прекрасно, намного лучше, чем здесь. Не занимай мысли се-стер Москва их детства, они придумали бы себе что-нибудь другое, о чем можно думать не переставая. Может быть, в силу того, что се-стры способны видеть красоту, заметить ее, выделить среди серых красок мира. Вершинин говорит: «На днях я читал дневник одно-го французского министра, писанный в тюрьме… С каким упоением, восторгом упоминает он о птицах, которых видит в тюремном окне

К ПРЕМЬЕРЕ

6

Вершинин – Е. Миллер, Тузенбах – А. Усольцев

и которых не замечал раньше, когда был министром. Теперь, конеч-но, когда он выпущен на свободу, он уже по-прежнему не замечает птиц. Так же и вы не будете замечать Москвы, когда будете жить в ней». Все это в природе человека: все мы живем надеждой, что то, о чем мечтаем мы, однажды случится. Отбери у человека надежду — и его жизнь кончится… И, может быть, сестры никуда не едут пото-му, что будет развенчан миф, утрачена надежда, которой они живы.— Живы ли сегодня чеховские герои?— Разумеется. Природа человека со времен Чехова ничуть не из-менилась. Посмотрите хотя бы на героинь: пусть не у всех нынеш-них девушек есть то образование, какое получили чеховские сестры, и не все владеют пятью языками, но девушки все так же прожива-ют все те же этапы жизни, все так же складывается женская судь-ба. Сначала есть светлый оптимизм, ощущение, что ты все знаешь. Я поняла, признается Ирина в начале, надо жить, надо работать! За-тем проходят полтора года, она возвращается со службы на телегра-фе и говорит, что труд без поэзии — не то, что она искала. Оказыва-ется, труд должен быть с поэзией, со смыслом, дающим ощущение, что ты делаешь что-то по призванию…

Тема любви. Та же Ирина не может полюбить. Не видит в Тузен-бахе человека, которого способна полюбить. Но понимает, что люби-ла его всегда, когда узнает, что он убит. Подобное в жизни случается. Или, скажем, Маша — ее случай более частый. Замужняя женщи-на, не удовлетворенная и как женщина, и как личность, не удовлет-воренная тем, как она живет, во что вылился ее брак с Кулыгиным, каким стал их ежедневный быт, — влюбляется в другого. Она влю-бляется в Вершинина, который рассуждает о смысле жизни, пере-ворачивает ее сознание. Такое я часто наблюдал в жизни — как у уже достаточно зашоренной женщины открываются глаза, как она по-другому начинает смотреть на мир, на мужчину.

А Ольга? Сколько у нее комплексов, какая у нее, казалось бы, уже сложившаяся судьба… Мы долго разговаривали о ней, пред-ставляя, что предшествовало тому, что зритель видит на сцене. На-верное, поначалу она симпатизировала Кулыгину, жениху, а затем мужу ее младшей сестры Маши. Потом появился Вершинин, у кото-рого жена, к которому, наверное, нельзя подступиться, хотя так хо-чется… И вдруг она выясняет, что ее младшая сестра вновь впере-ди — у нее любовь с Вершининым. Таких женщин, как Ольга, мно-го — женщин, замыкающихся после неудачи, после любовного по-ражения, женщин, по сути, самостоятельно убивающих свою жизнь.

— Вы выступили не только режиссером, но и художником спектакля. Везде — в декорациях, афише, программке — вы используете фрагмент барельефа, носящего название «Иску-шение Евы» и находящегося в одной из средневековых фран-цузских церквей. Почему вы выбрали именно этот образ для своего спектакля?— Потому что он символизирует соблазн. Это не грехопадение Евы, а ее искушение, момент соблазна. Человеку необходим соблазн — без него нет жизни. Наша жизнь не началась бы, не попробуй Ева то самое яблоко, не узнай она, в чем, собственно, ее женское предна-значение. А оно — в любви. Женщина предназначена для любви. И это предназначение потрясающе, на мой взгляд, отражено в баре-льефе кафедрального собора Святого Лазаря. Лучше сорвать яблоко и попробовать его, иначе не будет самой жизни. И это, мне кажется, имеет отношение ко всем трем сестрам, у каждой из которых свой соблазн — у кого-то умозрительный, а у кого-то реальный.— Вы сказали, что пригласили в спектакль артистов, с кото-рыми уже работали, возможности которых вам известны. От-крылся ли кто-нибудь из них с новой, неизвестной вам пре-жде стороны?— Ну конечно. Всегда есть вещи ожидаемые и есть неожидаемые. Думая об Ольге, ты представляешь, что в исполнении Алены Лапте-вой что-то будет выглядеть вот так, а она вдруг предлагает что-то совсем иное, неожиданное для тебя: не справляется с чем-то, ходит, мучается, а потом приходит с чем-то — с маленькой какой-то дета-лью — и совсем по-другому строит сцену.

К ПРЕМЬЕРЕ

7

Наташа – Я. Сексте, Андрей Прозоров – И. Петров

Или Аня Чиповская, которая, казалось бы, хорошо известна нам всем по киноролям, и по тому, что она уже делает в театре, и по сво-ей расположенности играть определенные роли. В последней сце-не — в прощании с Вершининым — во время репетиций (сейчас этот эпизод, на мой взгляд, идет неровно, но, видимо, дело просто в Аниной усталости, и вскоре все будет, как нужно) она так бросалась в происходящее! «Что такое Лукоморье?..» И дело вовсе не в том, что текли слезы, а в том, что у нее лицо становилось совершенно другим — ужасным, но вместе с тем прекрасным. Это было лицо женщины, которая потеряла, физически потеряла как будто бы часть себя. Это Анино преображение было для меня потрясением.

Арина Автушенко, девочка, делающая свои первые шаги в про-фессии, от которой ничего особенного не ожидали, какие-то вещи де-лает по-своему, не так, может быть, как следует ее героине, но они вдруг становятся понятными, вдруг кажется, что так и должно быть.

Очень здорово, когда проявляется индивидуальность. И в этом проявлении — безусловно, их заслуга.— В спектакле заняты артисты труппы нашего театра, а также ребята из стажерской группы. Но есть одно исключение — Бо-рис Григорьевич Плотников, артист МХТ. Он пришел в спектакль позже остальных. Расскажите, пожалуйста, о сотрудничестве с ним, с человеком, о котором и молодые, и опытные артисты говорят с большим уважением и благоговением.— Борис Григорьевич очень большой артист. Поначалу я боялся его авторитета, его эстетической принадлежности, но вскоре понял, что он не выпадает из нашего спектакля, что он наш. Когда с ним рабо-

К ПРЕМЬЕРЕ

8

таешь, главное — чего-нибудь не испортить, потому что его культу-ра, его понимание Чехова, его опыт игры чеховских пьес поражают. И сотрудничество наше начиналось очень осторожно, но, посколь-ку он безумно талантливый артист, проблем не возникло никаких. Для меня работа с ним — бесценный опыт. Его Чебутыкин — это не просто исполнение роли, это нечто большее…— В речах чеховских героев не раз звучит слово «счастье». Вот, например, у Кулыгина: «Я умный человек, умнее очень многих, но счастье не в этом». А Вершинин и вовсе говорит, что «счастье — удел наших далеких потомков». Согласны с ним? Что для вас счастье?— Вершинин говорит так в конкретных обстоятельствах, он уже на-ходится в определенной взаимосвязи с Машей, и в этом — преду-преждение ей и самому себе о том, куда могут завести их отноше-ния. Его монолог — не отвлеченное философствование, а обраще-ние так или иначе именно к Маше. Его послания заключены в тако-го рода фразах. Он словно предупреждает, что счастья у них не будет.— Выходит, это еще одно предсказание, коих немало разбро-сано по тексту. Ведь вначале и Соленый, шутя, говорит, что за-стрелит барона, и Чебутыкин, разбивая фамильную ценность — часы, произносит «вдребезги!», но ведь не часы разбива-ются, а жизни…— Конечно. В пьесе много символики. И часы покойной мамы раз-биваются недаром в определенный момент. И Соленый не зря го-ворит, что счастливого соперника он не потерпит. Вряд ли он зна-ет, что однажды состоится дуэль, на которой он застрелит Тузенба-ха — как раз, как окажется, его счастливого соперника.

А что касается счастья… Счастье — это секунда, полумгнове-нье. Мы живем и не знаем, что мы счастливы. А потом понимаем, когда пройдет время: «Господи, как я был тогда счастлив!» Когда ты счастлив, ты не знаешь об этом; ты не можешь этого знать. Счастье — красивое слово, подаренное человечеству, но само счастье мы нередко не замечаем. Младшая из сестер, Ирина, не понимает, что рядом с нею человек, который может составить ее счастье.

Я был счастлив, пока репетировал эту пьесу. Были свои сложно-сти, возникало непонимание, но я был счастлив, живя с этими людь-ми, с которыми работал, полной жизнью, дыша с ними одним и тем же. Сейчас этого нет, уже переменилась за окном погода — да, она действительно изменилась, но, может быть, и потому еще, что для меня закончились репетиции.

Соленый – Д. Бродецкий, Чебутыкин – Б. Плотников

К ПРЕМЬЕРЕ

В начале октября в театре начались репетиции спектакля по знаменитому роману-антиутопии «Скотный двор» англичани-на Джорджа Оруэлла, о котором мы непременно расскажем под-робно в декабрьском номере. Сейчас же представляем вашему вниманию интервью с режиссером спектакля, в котором он рас-сказывает, почему обращается к этому материалу и о том, ка-ким видит свой спектакль сейчас, в самом начале репетиционно-го процесса. Предпремьерные показы «Скотного двора» назначе-ны на 27 и 28 декабря; премьера же состоится в январе 2015 года.

— В постановочных планах театра на этот сезон, озвученных Олегом Таба-ковым на сборе труппы, оруэлловский «Скотный двор» не значился. По пла-ну вы должны выпустить «Голого ко-роля» в феврале 2015 года. Когда и как возникла идея с постановкой зна-менитой антиутопии?— Я предложил «Скотный двор» театру спонтанно. О его постановке я думал на протяжении всего предыдущего сезона и даже написал вчерне инсценировку, для

себя. Когда же в начале сезона мы говорили с директором театра, он заметил, что стажерская группа молодых артистов, созданная в те-атре и состоящая из тринадцати человек, до весны практически ни-чем не занята. И мне вдруг, когда я уже вышел из его кабинета, при-шла мысль: а почему бы не предложить «Скотный двор» здесь, в театре, в котором с этого сезона я работаю? Скажу честно, мне уже предлагали поставить Оруэлла в другом московском театре, с ко-торым я прежде не сотрудничал, но там мы не сошлись в вопросе о сроках выпуска. Так что на следующий день я вернулся к дирек-

Глеб Черепанов: «Порой революцию совершают одни, а пользуются ее плодами другие»ИНТЕРВЬЮ: ФИЛ РЕЗНИКОВ

тору Театра Табакова и предложил свою идею, выразив готовность приступить к работе, если ее одобрит Олег Павлович. И он одобрил. Главным, что привлекло руководство театра, стало, конечно, то об-стоятельство, что в спектакле будет занята большая часть стажер-ской группы. Кроме них, в нем сыграют Роза Хайруллина и Андрей Фомин, с которыми мы работали над «Йеппе-с-горы».— Чем вас привлекает роман Оруэлла?— Прежде всего темой. Это произведение о том, что рано или позд-но мы все становимся тем, против чего боремся, принимаем то, про-тив чего протестовали. Этот вопрос меня очень волнует. Например, будучи молодым, ты затеваешь борьбу с чем-то, начинаешь про-тив чего-то протестовать, но в итоге, с течением времени (в этом, конечно, злая ирония судьбы), принимаешь именно то, против чего когда-то боролся. Мне самому очень не хотелось бы однажды стать таким типом человека, который меня когда-то возмущал. Историю, которую я хочу рассказать, я не назову сугубо политической, исто-рией исключительно про сегодняшний день. Мне бы хотелось, чтобы в спектакле узнавались черты разных эпох, события нашей и зару-бежной истории; чтобы спектакль был в том числе и о том, что с че-ловеком делает власть. Когда человек получает власть, с ним порой происходят страшные и необратимые вещи, и меня эта тема тоже очень волнует, и она, к сожалению, остается актуальной во все вре-мена.— «Скотный двор» по большому счету — это аллегория на события в России, произошедшие в 1917-м и последующие годы. Сейчас, когда многие и не помнят, что в 1917-м были две революции, о чем хотите поговорить со зрителем? Не о 1917-м же годе?— Конечно, мы не делаем спектакль про 1917 год. По правде гово-ря, ребятам, да и мне, хотя мы и имеем представление о тех собы-тиях, все же мало что известно про тот год, думаю, и зрителям тоже.

9

«Йеппе-с-горы». Р. Хайруллина в роли Нилле.В новом спектакле актриса сыграет Старого майора

— К сожалению, в сознании многих те события давно пере-мешались, и многие полагают, что свергали царя большевики.— Верно. Мне хотелось бы, чтобы «Скотный двор» стал прит-чей, а притча — это нечто вневременное. И роман с его сюжетом-архетипом позволяет это сделать. Мы постараемся, чтобы в разные моменты спектакля в образах зритель смог узнавать разных истори-ческих персонажей. Это не спектакль про Сталина или Гитлера, Напо-леона или, скажем, Путина. Это спектакль и про Сталина, и про Гит-лера, и про Наполеона, и про нашу нынешнюю власть. Не потому, что мы ее каким-либо образом ассоциируем с диктатурой, а потому, что это наша сегодняшняя власть и мы другой не знаем. Мы говорим про то, что видим сегодня, и, конечно, не можем об этом не говорить.— Персонажи романа — это животные, обитающие на ферме: свиньи, собаки, лошади, птицы. Как визуально вы собираетесь решать этих персонажей?— Безусловно, ребята не будут играть никаких животных, в их ко-стюмах, например, не окажется хвостов или рогов, но в них, конечно, будут присутствовать намеки на то или иное животное — чтобы это узнавалось и читалось, но не более того. Мы только в начале пути, но я думаю, что играть они будут прежде всего человеческие типы, ко-торые ассоциируются с тем или иным животным, типы, быть может, доведенные до гротеска… Животные выбраны Оруэллом не случай-но — не случайно кто-то свинья, а кто-то осел.— В оригинале произведение называется Animal Farm: A Fairy Story, что можно перевести как «Скотный двор. Сказка». Будет ли что-нибудь сказочное в вашем спектакле?— Сама история, конечно, фантастическая, но сказочного в прямом смысле слова ждать не стоит, потому что хочется повернуться в сто-рону притчи, о чем я уже сказал. В первой части, как мы сейчас это планируем, должно быть что-то схожее эстетически с картинами и образами Босха — некое вневременье, средневековье, но вместе с тем не средневековье. Вторая же часть, в противоположность ей, должна стать другой, почти современной. Это обусловлено выстраи-ваемой нами драматургией спектакля. Нет, у нас это будет не сказка, и, несмотря на наличие юмора, выйдет, как надеюсь, страшная прит-ча с довольно страшным финалом.— На роль старого хряка, который в самом начале призыва-ет зверей к революции, вы пригласили Розу Хайруллину. Ко-нечно, не ново, что Роза сыграет мужскую роль… С чем свя-зан ваш выбор?

— Не буду придумывать, что ответить, и просто скажу, что нам с Розой после «Йеппе-с-горы» хотелось еще раз вместе пора-ботать. Думая о «Скотном дворе», я решил, что она вполне мог-ла бы сыграть эту роль, потому что она, роль, даже по Оруэллу, самая возрастная, этот персонаж — самый опытный. Мне хо-телось бы, чтобы ее герой не был революционером, как в рома-не, а был неким Андреем Дмитриевичем Сахаровым (называю персонаж очень условно), который предельно искренне, абсо-лютно убежденно призывает людей что-то сделать, что-то по-менять. Другой вопрос — к чему, к сожалению, это приводит

в итоге. Порой революцию совершают одни, как было и у нас в 1991-м, а пользуются ее плодами другие. Бывает, что соверша-ет революцию прогрессивная часть общества и интеллигенция, но потом приходят некие люди, назовем их условно «силови-ки», и пользуются достижениями свершившейся революции. Вот про это хочется поставить. И про то, что порой благие помыслы и лозунги используются кем-то в своих не самых благих целях. Именно поэтому я подумал о Розе: хочется, чтобы персонаж, ко-торый начинает историю, был практически бесполым существом с тихим голосом, у которого есть принципы и который пытается что-то сделать и изменить. Я подумал, что лучше нее это суще-ство никто не воплотит.

К ПРЕМЬЕРЕ

10

4 ноября спектакль «Женитьба Белугина», поставленный Сергеем Пуске-палисом в самом начале 2007 года (премьера состоялась 24 января), бу-дет сыгран в сотый раз. Семь лет, что спектакль идет на сцене «Табакер-ки», он продолжает пользоваться популярностью у зрителей.

Пускепалис взялся за малоизвестную пьесу, созданную Никола-ем Соловьевым в соавторстве с классиком русской литературы Алексан-дром Островским. Соловьев служил учителем в калужском гимназиче-ском пансионе, был вольнослушателем Московского университета, боль-шим любителем театра. Однажды он решил попробовать себя в драматур-гии, но первые опыты оказались неудачными. Переезд в Петербург, а за-

«Женитьба Белугина»100-й спектакль

тем в Москву ничего не изменил в его личной и творческой судьбе. Череда жизненных разочарований привела Соловьева в Николо-Угрешский мо-настырь, где он сделался послушником. Но и здесь, вдали от мирской су-еты, он продолжал сочинять пьесы. Заметил их не кто иной, как извест-ный критик К. Леонтьев, переправивший рукописи на отзыв Островскому. Островский, заметивший в Соловьеве литературный талант, взялся за ли-тературную обработку пьес неопытного коллеги, в результате чего родил-ся творческий тандем, подаривший русскому театру несколько новых ори-гинальных пьес. Пожалуй, самой удачной из них оказалась комедия «Кто ожидал?», озаглавленная впоследствии «Женитьба Белугина».

Андрей Белугин – Е. Миллер, Елена Кармина – А. Чиповская

Гаврила Пантелеич – В. Краснов, Настасья Петровна – Н. ТимохинаНина Александровна Кармина – М. Шульц, Елена Кармина – А. Чиповская

ЮБИЛЕЙ

11

Спектакль Пускепалиса примечателен не только потому, что вернул на сце-ну эту пьесу, но и потому, что благодаря ему на сцене «Табакерки» де-бютировали два артиста Театра имени Н.В. Гоголя — однокурсники Иван Шибанов и Евгений Миллер, которых спустя месяц, 1 марта 2007 года, при-няли в труппу нашего театра. А чуть позже, в конце 2008-го, благодаря «Женитьбе Белугина» состоялся еще один дебют — на этот раз студент-ки Школы-студии МХАТ Ани Чиповской, которая ввелась на роль Елены Карминой, заменив ушедшую из театра Лину Миримскую (в труппу Аню приняли спустя несколько месяцев, когда она закончила обучение в вузе).

Сегодня «Женитьбу Белугина» играют:Владимир Краснов (100),артист МХТ им. А.П. Чехова

Надежда Тимохина (97),Евгений Миллер (100),Марианна Шульц (100),Аня Чиповская (64),Иван Шибанов (100),Сергей Степин (100),Денис Парамонов (12)студент Московской театральной школы О. Табакова

(в скобках указано количество сыгранных спектаклей)

Андрей Белугин – Е. Миллер, Николай Агишин – И. Шибанов

Андрей Белугин – Е. Миллер, Елена Кармина – А. Чиповская

Елена Кармина – А. Чиповская

ЮБИЛЕЙ

12

студию МХАТ. Однокурсни-ками Монюкова были бу-дущие звезды Художе-ственного театра: Влад-лен Давыдов, Маргари-та Анастасьева, Елена Ха-наева, Анатолий Вербиц-кий, Валентина Калинина, Маргарита Юрьева, Вла-димир Трошин, Луиза Ко-шукова, Клементина Ро-стовцева, Елена Хромова. На курсе Монюков позна-комился со своей первой женой, красавицей Татья-ной Гулевич… Студенты погрузились в атмосферу ежедневного постижения актерской профессии. Помимо занятий мастерством, лекций и се-минаров для них устраивались встречи с выдающимися деятеля-ми культуры и искусства: в Школу-студию приходили Борис Пастер-нак, Анна Ахматова, Ольга Книппер-Чехова, Святослав Рихтер, Илья Эренбург.

В 1947 году двадцать семь молодых артистов, получив дипло-мы, практически всем курсом вошли в труппу МХАТа. Выпускники считали себя особенными, счастливчиками, поскольку удостоились величайшей чести выходить на одну сцену с живыми легендами Ху-дожественного театра — Качаловым, Книппер-Чеховой, Москви-ным, Тархановым, Топорковым.

Но Виктору Карловичу был уготован особый путь: его пригласи-ли работать на кафедру мастерства актера в качестве режиссера-педагога. Двадцатитрехлетний Монюков, которого старшие колле-ги ласково называли Витюшей, а студенты — Карлычем, органично влился в состав уникального преподавательского коллектива. Пе-

В настоящем номере мы продолжаем публикацию цикла статей о выдающихся мхатовских педагогах. Ныне речь пойдет о чело-веке, чье имя занимает особое место в созвездии имен педагогов Школы-студии МХАТ ХХ века. За тридцать шесть лет Монюкову удалось взрастить целую плеяду замечательных, всем извест-ных актеров: Игоря Квашу, Олега Борисова, Льва Дурова, Влади-мира Заманского, Николая Караченцова, Александра Коршуно-ва, Алексея Гуськова, Юрия Мороза, Евгения Киндинова, Алексан-дра Воеводина, Марину Голуб, Олега Анофриева, Альберта Фило-зова, Геннадия Фролова, Елену Милиотти, Авангарда Леонтьева, Всеволода Шиловского, нынешнего ректора Школы-студии МХАТ Игоря Золотовицкого и многих других…

Виктор Карлович Монюков, урожденный Франке (его отец был из балтийских немцев), появился на свет в Москве 21 мая 1924 года. Сценой он увлекся с детства. Свою первую «театральную постанов-ку» — «Остров сокровищ» — по собственной инсценировке кни-ги Стивенсона Виктор организовал прямо в коридоре коммунальной квартиры, где проживала его семья. Примечательно, что спустя де-сятилетия именно в этом старинном доме по улице Чаплыгина, 1а, обладающем богатейшей историей, поселится «подвальный театр» Олега Табакова, а на месте коммунальной квартиры, где жили Мо-нюковы, развернется репетиционный зал.

С начала Великой Отечественной войны Виктор Монюков, толь-ко что закончивший школу, работал в военном госпитале. Затем слу-жил в штабе ПВО Западного фронта, откуда в октябре 1943 года его отозвали в связи с поступлением в только что созданную Школу-

Виктор Карлович МонюковТЕКСТ: ЕКАТЕРИНА СТРИЖКОВА

Монюков неустанно трудился, завоевывая все большее доверие коллег своим трепетным отношением к профессии и увлекая за собой учеников безграничным обаянием, точностью языка и широтой познаний.

ШКОЛА МХАТ

13

дагогами кафедры являлись настоящие корифеи Художественно-го театра — Михаил Кедров, Василий Топорков, Сергей Блинни-ков, Павел Массальский, Виктор Станицын, Борис Вершилов. Рек-тором Школы-студии на протяжении тридцати пяти лет оставался верный служитель театра Вениамин Радомысленский. Мастера, со всей ответственностью и пониманием обучающие студийцев актер-

ской профессии, подавали молодежи личный пример буквально во всем. «Отличительной чертой наших педагогов всех возрастов была какая-то удивительная аккуратность и тщательность в одежде. Дело не только в глаженых брюках и чищеных ботинках, а в какой-то ред-кой корректности внешнего вида, которой отчаянно хотелось подра-жать», — вспоминал впоследствии Олег Табаков.

Виктор Карлович неустанно трудился, завоевывая все большее доверие коллег своим трепетным отношением к профессии и увле-кая за собой учеников безграничным обаянием, точностью языка и широтой познаний.

«Виктор Карлович, — рассказывал Лев Дуров, — являл собою олицетворение интеллигентности. Он никогда не повышал голос, ни-когда не позволял себе какого-то менторского тона, а всегда разго-варивал [с нами] как с друзьями… Он прививал нам серьезное и в то же время нежное, любовное отношение к театру. Он очень любил проводить собеседования. Вот так просто, после репетиции, затевал какой-нибудь разговор, как бы ни о чем, переводил его затем в бе-седу о живописи, о музыке, которые прекрасно знал».

О.Ефремов, В. Монюков и И. Дмитриев

Монюков обязательно входил в состав выездной приемной ко-миссии, отбиравшей абитуриентов для Школы-студии по всему Со-ветскому Союзу. Его все чаще называли «гением набора» — столь безошибочным оказывалось его решение каждый раз. Особое вни-мание Виктора Карловича привлекали личность, харизма и перспек-тивность будущего актера.

В 1950 году Монюков отправился на поиск новых талантов в те-атральную студию Дворца пионеров в переулке Стопани. Увидев ре-бят на сцене, Виктор Карлович подошел за кулисами к троим: Свет-лане Мизери, Станиславу Кореневу и Игорю Кваше — и сказал, что рекомендует их для поступления в Школу-студию. Будучи вдохнов-ленным этим предложением, Кваша, выдержавший конкурс еще и в Щукинское училище, однозначно выбрал для себя Школу-студию.

Олег Басилашвили вспоминает: «На экзаменах я провалился… и только один человек сказал: “Подождите, Басилашвили вам еще когда-нибудь покажет”. Это был Монюков».

А в 1956 году в невысоком и не самом красивом абитуриен-те Виктор Карлович разглядел будущего непревзойденного арти-ста — Владимира Высоцкого. Первая жена Владимира Семенови-ча, Иза Высоцкая, пишет: «У нас были чудные педагоги. Мы вос-торгались ими, некоторых обожали. Они влюбляли нас в живопись, танец, музыку, театр, жизнь. Умели быть друзьями, оставаясь не-досягаемыми идеалами. Вик-тор Карлович — руководитель моей группы. Очень интерес-ный, сложный человек. К нам в общежитие он приносил че-моданы бульонных кубиков, брикетных каш, киселей, что-бы мы не голодали. Потихонь-ку одевал раздетых студентов и влюблялся постоянно в сту-денток. Когда мы закончили Школу-студию, моя соседка по общежитию Наташа Антонова стала его женой». Кстати, Иза и Владимир Высоцкие обрати-ли внимание друг на друга по-сле совместной работы в ди-пломном спектакле «Гостини-

В. Монюков в роли Карандышева. Школа-студия МХАТ. Дипломный

спектакль «Бесприданница», 1947

ШКОЛА МХАТ

14

ца «Астория»», который поставил Монюков и куда он пригласил Вы-соцкого, учившегося на младшем курсе, сыграть небольшую роль.

Ученик Виктора Карловича артист Николай Пеньков, принятый в Школу-студию в конце 50-х, рассказывает: «Как всякий талантли-вый педагог, он счастливо избегал крайностей. Сам тон его репети-ций был доверителен, спокоен. Он не давил на студента грузом сво-их подсказок, а всегда делал так, что эти подсказки воспринима-лись как собственные находки. Пусть маленькие, но самостоятель-ные. Монюков вообще никогда не препятствовал нашей самостоя-тельности. Наоборот, всячески приветствовал малейший всплеск творческой инициативы студента. Он всегда был необычно заинтере-сован предстоящей репетицией и этим заряжал и нас. При всем при том он никогда не был “добрым дяденькой”. Напротив, что касалось основной специальности, то в этом вопросе он всегда был необы-чайно требовательным, бескомпромиссным, жестким педагогом. Он буквально “зверел”, когда замечал у студента признаки творческой лени, самонадеянности, верхоглядства. Особенно не терпел он про-явления “звездной болезни”. Расправы с подобными персонажами при всем курсе были ужасающими. Надолго, чаще на всю жизнь, за-поминал студент подобную выволочку!

Замечания его по отрывкам были литературно выдержаны и по-ходили на сатирические афоризмы:

— Езепов… Играл неплохо, но почему-то левый глаз у тебя все время был навыкате. Как у Петра в апоплексии.

— Миронов, ты напоминаешь паровоз без рельсов и с дыря-вым котлом. Паром укутался и ни с места...

— Степанов, не преподносите мне неожиданностей. Выбежал эдакий выстиранный герой-любовник...

— Вы посадили ритм. Такое впечатление, что вы играете или глухих, или идиотов.

— Пеньков, вы напоминаете философа, заблудившегося на острове. Так лениво, как вы, играют сто первый спектакль. И то если режиссер не смотрит…

— Кутузова, любовь надо играть звуковой определенностью, а не придыханием…»

К тридцати девяти годам Монюков получил звание профес-сора, сочетая педагогическую деятельность с режиссурой. Внача-ле он работал как режиссер-ассистент, а затем и как самостоятель-ный постановщик ряда спектаклей Художественного театра. Некото-рое время был главным режиссером Театра на Малой Бронной, ста-вил там. В 1976–1978 годах стал основателем и первым главным ре-жиссером московского Нового драматического театра, образован-ного на базе актерского курса Школы-студии МХАТ.

О степени профессиональной требовательности Виктора Монюкова-режиссера рассказал блистательный театральный ху-дожник Олег Шейнцис: «Вы представляете себе ситуацию, когда ре-жиссер зовет художника и говорит: “Давайте мы с вами сядем и подумаем: как нам сделать этот спектакль? Про что? Какая сверх-задача?” Когда-то в юности я верил, что режиссеры могут расска-зать, про что и как. Был известный профессор, преподававший в Школе-студии МХАТ мастерство актера, Виктор Карлович Монюков. Я работал на его курсе во время своей учебы, и мы, в общем, непло-хо сработались. Что мне не нравилось и сильно затрудняло с ним ра-боту, так это его прусская дотошность, занудство. Всякая гармония у него должна была быть “поверена алгеброй” и прочее, прочее. Тер-пел я его капризы чисто из своего упрямства, и что-то внутри под-сказывало терпеть. Ведь, в сущности, мы не имели права работать

Ректор Школы-студии МХАТ В. Радомысленский и В. Монюков

Он буквально «зверел», когда замечал у студента признаки творческой лени, самонадеянности, верхоглядства. Особенно не терпел он проявле-

ния «звездной болезни» .

ШКОЛА МХАТ

15

вместе как люди слишком разных генераций. На “Записках Лопати-на” Симонова он устроил мне двухмесячную “олимпиаду” на пред-мет изготовления макета. Каждый день в пять часов я приносил ма-кет. Он говорил: “Нет, не годится”. Я говорил: “Хорошо” — и на сле-дующий день точно в пять часов приносил новый макет. Чего это стоило, одному Богу известно. На протяжении двух месяцев каж-

На репетиции

дый день выполнять макет с новым решением!.. Наконец я прино-шу макет и, понимая, что это издевательство может быть вечным, говорю: “Хорошо, Виктор Карлович. Скажите мне, какой вам нужен здесь образ”. Пора же выпускать спектакль, время уходит… Он отве-чает: “Ну ладно. Образ про то, что война переосмысливает морально-этические ценности”. Тут я взвыл: “Но это же тема, а не образ”. “А об-раз за тобой”, — отрезал он. С тех пор я знал, зачем нужен худож-ник. Образ за мной».

И все же главным делом жизни Монюкова всегда была и оста-валась театральная педагогика. С 1975 года он заведовал кафедрой сценической речи и пластической культуры актера. Выпустив не-сколько актерских курсов у себя на родине, Виктор Карлович отве-чал на приглашения различных театральных школ, выезжая в Аме-рику, Германию и другие страны читать курсы лекций и вести семи-нары по наследию Станиславского. Являлся автором десятков работ по вопросам театральной педагогики.

Виктор Карлович ушел из жизни 23 апреля 1984 года в возрас-те 59 лет — совершенно для всех неожиданно, отправившись на-кануне Дня Победы в Киев по приглашению Николая Рушковского, своего фронтового товарища, артиста Театра имени Леси Украинки. Однако время оказалось не властным над памятью о «рыцаре Шко-лы». По инициативе Московского театра под руководством Олега Та-бакова и учеников Виктора Карловича на фасаде дома по улице Ча-плыгина, 1а, где проживал выдающийся театральный педагог, будет установлена мемориальная доска. А все новые и новые поколения артистов будут слушать рассказы своих педагогов и читать воспо-минания о человеке, отдавшем служению театру свое сердце.

ШКОЛА МХАТ

16

Премьеры Москвы: начало сезона 2014/15

В очередном материале нашей постоянной рубрики мы расска-жем о главных премьерах Москвы, состоявшихся в самом нача-ле нынешнего театрального сезона, и посмотрим, что писала о них столичная пресса. В этот раз наш взгляд остановился на спектаклях Театра Вахтангова, Театра наций и Школы драма-тического искусства.

«Безумный день, или Женитьба Фигаро»Театр им. Евг. Вахтангова

Совсем недавно, в конце прошлого сезона, комедию Бомарше предста-вили на подмостках Театра им. Пушкина, теперь же ее дают и в Вахтан-говском театре, на этот раз в постановке Владимира Мирзоева. На роль Альмавивы режиссер пригласил Максима Суханова, Фигаро же в оче-редь играют трое: Леонид Бичевин, Дмитрий Соломыкин и Павел Попов.

«Без труда вытащив наших героев из эпохи феодализма, — го-ворит Мирзоев, — мы, тем не менее, не стали помещать их в мир гаджетов и свободной любви. Наш спектакль — не модернизация в строгом смысле слова. Но эклектика, динамика и, главное, безумие здесь вполне в духе актуального постмодерна. Не правда ли, сама жизнь выглядит сегодня как странный коллаж — мифологий, обы-чаев, заблуждений…»

Критик Алена Карась пишет об увиденном: «Мирзоев, часто го-раздо более элегантный в своих решениях, здесь неудержимо сры-вается в разнузданную стихию капустника, точно его подстегивает соседняя по календарю премьера “Бориса Годунова“ в постановке Константина Богомолова. В его “черном капустнике” мясник Альма-вива сладострастно разделывает тушу убитого зверя, передавая по-троха слуге, вздыхает о пармезане, а в сцене свидания с мнимой Сюзанной везде слышит “Эхо Москвы”».

«Зная о либеральных взглядах постановщика, можно предполо-жить, что его грела эта мысль — представить власть в образе Аль-

мавивы, развращенного, похотливого, глупого в конце концов. Чего стоит его подарок Сюзанне — золотистые металлические подвески, которые он прячет под длиннополым камзолом, надев на себя по-добно поясу с гульфиком. Зная о протестных настроениях режиссе-ра, не сомневаешься, что шумная барабанная дробь, которой акте-ры завершают первое действие спектакля, — это тот самый “коло-кол”, который звонит по нам всем. Нет, эти барабаны бьют не про-сто так!», — рассказывает Григорий Заславский и в финале сво-ей рецензии прибавляет: «Премьерная публика радовалась отсе-бятине, которую позволял себе Альмавива — Суханов. Ругаясь на жену, например, он обещал ее лишить всего — воды, еды и — в этом списке жизненно необходимого — пармезана. Другие, менее изощренные зрители к происходящему на сцене относились как к урокам жизни: сидевшая за моей спиной компания — две пары — весь спектакль живо обсуждала события пьесы. “Прикольно!” — женский голос радовался тому, как ловко в спальне графини прятали от графа пажа Керубино. “Нет!” — сухо отвечал на это муж-ской. “Тебе не нравится?” — с легким оттенком горечи. — “Нет, просто мотаю на ус”».

«#сонетышекспира»Театр наций

На сцене Театра наций свой новый спектакль представил лауре-ат «Золотой маски» 2014 года Тимофей Кулябин. Спектакль этот, одно название которого напоминает нам, что мы живем в мире, наполненном хештэгами (если вы вдруг не знаете значение это-го слова — право, не огорчайтесь), есть, как говорится на сай-те театра, «своеобразная квинтэссенция человеческого бытия, преподнесенная с трепетом и изяществом. Взгляд, которым че-ловек окидывает прожитую жизнь и видит ее самые важные моменты. И это не глобальные события, изменившие ход жизни,

ТЕКСТ: ВЕНИАМИН ФОМИН

ПРЕМЬЕРЫ МОСКВЫ

17

а самые мелкие детали: короткие встречи, мимолетные взгляды, случайные улыбки».

«Всего в спектакле звучат 17 сонетов, причем некоторые повто-ряются в разных переводах, — рассказывает Алла Шендерова чита-телям “Коммерсанта”. — Так, 73-й сонет превращается в любовный треугольник: двое юношей по строчке читают переводы Пастернака и Маршака замершей меж ними девушке. Сквозным сюжетом стано-вится не столько развитие любовной темы (меланхоличные попыт-ки преклонить голову постепенно сменяются экспрессивной и даже агрессивной пластикой, отсылающей к знаменитому “Кафе Мюллер” Пины Бауш), но сюжет о том, как поэзия все больше оживляет про-странство».

«Голоса ровные, без блеска эмоций, интонационной вырази-тельности, что обычно сопутствует чтению стиха вообще, а уж шек-спировских сонетов тем более. Кулябин задает совсем иной ритм, располагающий не к декламированию, пусть и талантливому, а к по-гружению и любованию. В фокусе его интереса — жизненный ми-нор: увядание, забвение и, как ни прискорбно это звучит, смерть. Причем не столько конец физический, сколько философское его осмысление. Но осмысление утонченное, картинное, точно в рапи-де, поддержанное пластикой, музыкой, струящимся светом… Не де-кламация и уж тем более не иллюстрация актерскими силами тек-ста. Красота невообразимая наведена на Шекспира, но при этом с током высокого напряжения. И такое напряжение красоты проявля-ет имеющиеся смыслы, добавляет новые. Какие — вневременные, сегодняшние?», — задается вопросом Марина Райкина на страни-цах «Московского комсомольца».

«О-й. Поздняя любовь»Школа драматического искусства

В ШДИ поставили Островского. Все актеры, занятые в спектакле (кроме М. Смольниковой), — студенты ГИТИСа, с курса Е. Каменько-вича и Д. Крымова. Распределение ролей кажется странным: муж-чин играют женщины, женщин — мужчины. Но удивление в том, что в этом же спектакле женщин также играют женщины, а муж-чин — мужчины. Такое странное распределение.

Действие спектакля разворачивается в захолустном городке, в XIX веке, и в нем — «наши страсти, наши переживания, которые нас будоражат и нами руководят. Персонажи пьесы существуют “на дне”, где за копейку удавят, не задумываясь. И на этом дне обще-ства ни с того ни с сего поселилась любовь, которой здесь не ме-сто», — говорит режиссер спектакля Дмитрий Крымов.

«“Поздняя любовь” — виртуозный актерский экзерсис, публич-ный экзамен по мастерству, где тестируются все возможные сцени-ческие навыки и дарования: от природного обаяния и харизмы до темперамента, мышечной и интеллектуальной свободы, быстроты и точности реакции, разнообразия актерских фантазий, умения орга-нично существовать в самых немыслимых позах, гримах и костю-мах. Ну и еще по мелочам — этюды на память физических дей-ствий, способность к имитации, актерские наблюдения, речевые ха-рактеристики, сценическое движение (танцы, драки, акробатиче-ские номера)… Что-то много получается. Но ужас в том, что они все это умеют!» — пишет Ксения Ларина на страницах New Times.

«Дмитрию Крымову, — рассуждает Ольга Егошина на страни-цах “Новых Известий”, — удалось соединить театральность вырази-тельных средств и серьезность замысла, постоянно блуждающий по залу смех и неожиданные слезы на глазах в финале, верность авто-ру и свободу сценического существования, наконец, импровизаци-онную свободу и кружевную выделанность каждого эпизода. «О-й. Поздняя любовь» — стучим по дереву — начинает новую и нео-жиданную страницу театра Дмитрия Крымова. И хочется верить, что вопреки пословице эта ласточка “делает весну”».

ПРЕМЬЕРЫ МОСКВЫ

18

ТОП5 самых популярных*спектаклей ноября

1 Йеппе-с-горы

2 Школа жен

3 Три сестры

4 Дьявол

5 Брак 2.0

*рейтинг составлен на основании данных о продаже билетов

Итоги зрительского конкурсаВ течение сентября проходил объявленный нами на странице нашего театра в сети «Фейсбук» конкурс на лучшее зритель-ское письмо. В своих письмах, которых мы получили около по-лутора десятков, зрители рассказали нам о том, каких пре-мьер в этом сезоне они ждут больше всего и почему. В оче-редной раз мы убедились, что творческие конкурсы, когда мы предлагаем написать о чем-то, поделиться своими мыслями на какую-либо тему, находят среди зрителей горячий отклик, и это представляется нам крайне важным. За победу в по-следнем конкурсе зрительницы Майя Яковлева, Анна Коновало-ва и Марьяна Торгова были награждены двухтомниками мему-аров Олега Табакова «Моя настоящая жизнь», а также при-глашены на один из прогонов премьерного спектакля «Три се-стры». Ниже, с незначительными сокращениями, мы публику-ем письма победительниц.

Добрый день! Премьеры «Табакерки» всегда долгожданны. С не-терпением, волнением каждый раз прихожу в театр, ставший в по-следние годы ансамблем не только актерским, но и режиссерским. Сколько новых имен открыл (раскрыл) публике «подвал»! Скольким дал шанс! Эту линию продолжают, несмотря ни на какие трудно-сти, моду, препоны, ученики и ученики учеников мастера. Одним из них является Александр Марин, спектакли которого («Идиот», «Су-блимация любви», «Брак 2.0») особенно любимы мной. Смотрены-пересмотрены «живьем», даже в пору появления видеоверсий в Интернете. Запись — ценная вещь, но живых эмоций, живой ре-акции и восприятия зала, его «вчувствования» в происходящее на сцене , увы (а может, и к счастью), не передает. Поэтому снова и с новым удовольствием хожу в театр…

«Трех сестер» жду с нетерпением. Почему-то этой чеховской пьесе очень не везет со сценическими версиями. Нет у меня в Мо-скве любимых «Трех сестер». «В Москве, в Москве» должна сбыть-ся мечта героинь, они должны именно здесь найти уютный дом. А что может быть уютней сцены «Табакерки»? Да и то чувство, тот такт

и трепет, с каким подходит А. Марин к сценическим постановкам классики, не могут не вызывать уважения и восхищения. Этот ре-жиссер не стремится подминать пьесы под себя, но и не прячется за автором. Мера и баланс – вот ключевые черты его режиссуры. А уж сколько прекрасных актрис в «Табакерке», трудно найти только трех самых достойных, ведь их целая россыпь. Красивых, талантли-вых, многоплановых... В общем, жду «Трех сестер» и других новых премьер, жду начала месяца, чтобы купить билеты на любимые ме-ста, жду встречи с уютными стенами, жду приветливых лиц и талант-ливых мгновений, энергии, перехлестывающейся в зал.

Спасибо!М.Я. Яковлева

@ПИСЬМА

19

Премьер в «Табакерке» я всегда жду с огромным интересом. Ведь премьера — это всегда открытие, это повод перечитать произведе-ние или прочитать его впервые и, конечно, пойти в любимый театр еще раз.

В этом году заявленные премьеры театра очень разнообразны, и трудно выбрать что-то одно. Но, пожалуй, самой долгожданной для меня станет постановка «Трех сестер».

Когда я увидела актерский состав этого спектакля, то в моем воображении сразу стали распределяться роли, стал вспоминать-ся чеховский текст. Мы обсудили это в семье, каждый выска-зал свои предположения, а потом все вместе прочитали на сай-те, как действительно были распределены роли. Приятно, что мно-гое совпало.

Режиссер постановки — Александр Марин, предыдущие спек-такли которого я с удовольствием смотрела в театре, поэтому сейчас с двойным интересом жду его интерпретацию этой знаменитой пье-сы Чехова. Желаю театру успешной премьеры!

Анна Коновалова

Все предстоящие премьеры Театра п/р О. Табакова очень интересны и завораживают, причем каждая по-своему, но, если учитывать мою любовь именно к философско-мистической направленности, боль-ше всего я ожидаю «Вия» по Н.В. Гоголю…

…Если говорить конкретно о Николае Васильевиче Гоголе, то этот странный и необыкновенно талантливый писатель всегда пре-бывал в каком-то заоблачном «темном» настроении, он жил одно-временно в двух мирах: в мире живых и в мире мертвых, как кош-ка… Человек, обладающий такими способностями, не может спо-койно ощущать себя в мире простых людей, он начинает впадать в панику, бояться чего-то, часто не понимая, чего же он боится на са-мом деле и почему, но все-таки продолжает бояться, притягивая в конце концов к себе те события, которых так боится… Видеть сквозь реальность тот, другой, удивительный, жуткий, страшный, мрачный,

злобный и всепоглощающий, но в то же время с такой силой притя-гивающий к себе мир мог великий Гоголь, и в своих произведени-ях он пытался донести до своих читателей хотя бы какое-то, пусть даже и слабое, но представление о том, другом измерении, перио-дическое лицезрение которого сводило с ума Николая Васильевича и доводило его до исступления…

В «Вие», я думаю, точнее всего отразилась вся та ужасная мер-зость, которая является основной составляющей того безумного «застенного» существования, которое может поглотить мир, жи-вущий без веры, но не только без веры в Бога, а вообще без веры во все хорошее, светлое, чистое, неподвластное никаким демони-ческим предубеждениям и их ненавистному влиянию… Кроме того, из всех произведений Н.В. Гоголя, считаю, именно «Вий» произво-дит большее впечатление при его инсценировке и постановке, а не при прочтении, в чем заключается его очередной мистический па-радокс… Поэтому «Вий», поставленный на сцене, намного сильнее и точнее сможет выразить ту боль, с которой Николай Васильевич соз-давал это великое и мистическое произведение.

…Читая «Вия», представляешь события, описанные в нем, а смотря «Вия», чувствуешь эти события сердцем, а также чувству-ешь страх… настоящий страх, леденящий кровь и заставляющий окунуться в тот мир темных заблудших душ, который так часто яв-лялся Гоголю в его дурных снах и странном, немного болезненном воображении… Но кто знает, узнали бы мы когда-нибудь об этом другом мире, мире тайного зла, мире ужаса, мире темных сил, если бы не произведения Гоголя и его способность так четко и остро пе-редавать свои собственные ощущения читателям. Существование дьявола подтверждает существование Бога, поэтому очередное прочтение или просмотр «Вия» не ослабляет, а, наоборот, с каждым разом усиливает нашу веру во что-то большое и доброе, заставляя нас помнить о том, что добро всегда побеждает зло, а Бог всегда бу-дет сильнее дьявола!

Марьяна Торгова

@ПИСЬМА

20

Премьеры «Табакерки»: ноябрьВ рубрике «Хронограф» мы продолжаем рассказывать о спектаклях, премьера которых состоялась много лет назад в том или ином месяце. В истории нашего театра на ноябрь пришлись три знаковые премьеры — премьеры «Матросской тишины», «Психа» и «Рассказа о семи повешенных». О первом мы обстоятельно рассказывали в № 13 (ноябрь 2010 г.); о последнем непременно расска-жем в будущем; о «Психе» же и еще о двух спектаклях, увидевших свет в ноябре, поговорим теперь.

«На благо отечества»14 ноября… 22 года тому назад

Спектакль «На благо отечества» был поставлен по одноименной пьесе ан-глийского драматурга и сценариста Тимберлейка Вертенбейкера. Быть мо-жет, самым примечательным стало то, что работали над ним британские под-данные — режиссер русского происхождения Ирина Браун и художник Жа-клин Ганн, которая, по словам одной столичной газеты, отмела аскетизм по-следних лет и вернула в театр подлинную красочность. Помогали им ху-дожник по свету Ефим Удлер и режиссер по пластике Андрей Дрознин-ст.

«Спектакль этот современный, но не сиюминутный, — писала все та же газета, — и, как надеется театр, — не однодневка. Порукой тому — участие в нем ведущих ар-тистов». Несмотря на сказанное, спектакль ждала иная судьба — он продержался в репертуаре очень недолго — меньше сезона, хотя и успели его сыграть 18 раз. Сре-

ди прочих заняты были в нем Михаил Хомяков, Александр Мохов, Андрей Смоляков, Алексей Селиверстов, Анна Гуляренко и Игорь Нефедов.

«Механическое пианино»29 ноября… 21 год тому назад

В основу спектакля «Механическое пианино», поставленного Олегом Та-баковым, лег киносценарий Никиты Михалкова и Александра Адабашья-на, по которому в 1976 году Михалковым была снята картина «Неокон-ченная пьеса для механического пианино», где, кстати говоря, роль Щер-бука играл как раз Табаков.

В своей статье для «Независимой газеты» Г. Заславский называл новый спектакль «Табакерки» интеллигентным, светлым и красивым, а главным его достоинством определил атмосферу. «Спектакль Табакова, — писал он, — безусловно, отмечен стремительным, американским, можно сказать, ритмом… Герои… спешат, как спешили когда-то герои Виктора Розова, которых Табакову в свое время также пришлось играть.

Сцена из спектакля. А. Селиверстов и М. Шульц

Войницев – А. Смоляков, Платонов – В. Машков,Николай Иванович – А. Марин

ХРОНОГРАФ

21

«Псих»1 ноября… 19 лет тому назад

Спектаклю «Псих» суждено было стать одним из самых популярных спектаклей «Табакерки», спектаклем, при-несшим театральную популярность молодому, недав-но закончившему курс Олега Табакова в Школе-студии МХАТ Сергею Безрукову (в том же году актер сыграл Есенина в знаменитом спектакле «Жизнь моя, или ты приснилась мне?..», шедшем на сцене Театра им. Ер-моловой). Кроме того, «Псих» стал первой постановкой Андрея Житинкина на сцене нашего театра.

«Играть про дурдом — тема для артистов благо-датная: можно прикинуться идиотом, кретином, выду-мать какую-нибудь манерочку, чтобы позабавить зри-тельный зал. Зритель восприимчив — он готов хохо-тать. Для меня задача была сложнейшей: при всем смехе и юморе нужно было тянуть тему трагедии мое-го персонажа, молодого человека, попавшего в психи-атрическую больницу — сначала в одну, потом в другую, — где из него делают недочеловека, а потом выплевывают. В финале он вешает-ся. Нужно было до этого дойти, закрутить себя настолько серьезно, чтобы люди поверили, — признавался Безруков спустя годы. — “Псих” пользовался огромным успехом. Для меня особенно была важна пауза в финале, когда звучал голос Табакова: “Он повесился тихо вечером в доме. Веревка была старой. Думалось, что она не выдержит качающегося тела этого мальчика, но она выдержала”. Зажигался свет, и по-висала пауза — минута или две, когда зал не аплодировал. Шок. Многие подходили после спектакля и благодарили, это правда. Спектакль обладал большой силой воздействия. Этим он и был ценен».

«Псих», сыгранный 172 раза (последний раз — 20 декабря 2005 г.), остался памятен благодаря прежде всего актерским работам. Теа-тральные премии за свои работы получили Сергей Безруков и Денис Никифоров, тогда еще студент-второкурсник; запоминающиеся образы были созданы Евдокией Германовой, Ольгой Блок-Миримской, Михаилом Хомяковым, Павлом Ильиным, Марианной Шульц, Виталием Его-ровым — всеми участниками, которые играли со дня премьеры или вводились в течение тех десяти лет, что спектакль продолжал идти с неизменным успехом.

Сцены из спектакля. О. Блок-Миримская , С. Безруков и Е. Германова

И именно розовская интонация — искренняя, чистая, даже свежая… именно она пронизывает спектакль и в конце торжествует».Играли спектакль до 1997 года. Заняты в нем были Владимир Машков, Андрей Смоляков, Александр Марин, Ольга Блок-Миримская, Мари-на Зудина и другие.

ХРОНОГРАФ

22

пн 3 › ЖЕНА

сб 1 › ШКОЛА ЖЕН

чт 6 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

вс 9 › СЕСТРА НАДЕЖДА вс 23 › БРАК 2.0

пн 24 › ШКОЛА ЖЕН

чт 27 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

пт 28 › ОТЦЫ И ДЕТИ

ср 26 › ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА

пн 10 › ШКОЛА ЖЕН

чт 13 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

вс 16 › БИЛОКСИ-БЛЮЗ

пт 7 › ВОЛКИ И ОВЦЫ

ср 5 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

вт 4 › ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

вс 2 › БРАК 2.0

НОЯБРЬ 2014

чт 20 › СТРАХ И НИЩЕТА В ТРЕТЬЕЙ ИМПЕРИИ

пт 21 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

сб 22 › ЭММА

ср 19 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

вт 18 › ЖЕНА

пн 17› СВЕРЧОК НА ПЕЧИ› ЧАЙКА на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

сб 8› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ› КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ на сцене театрального центра «На Страстном»

вт 11› ТУПЕЙНЫЙ ХУДОЖНИК / ПРЕМЬЕРА› БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ, ИЛИ ЖЕНИТЬБА ФИГАРО на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

ср 12› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА› БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ, ИЛИ ЖЕНИТЬБА ФИГАРО на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

пт 14 › ЖЕНИТЬБА

сб 15 › НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА

вт 25› ЖЕНИТЬБА› ПОХОЖДЕНИЕ... на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

вс 30› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ› ГОД, КОГДА Я НЕ РОДИЛСЯ на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

сб 29› ЛИЦЕДЕЙ› ДЬЯВОЛ на сцене МТЮЗа

23

ср 3 › ОТЦЫ И ДЕТИ

пн 1 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

сб 6 › ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

вт 9 › ЭММА

пт 12 › СЕСТРА НАДЕЖДА

сб 20 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

чт 25 › ДЬЯВОЛ на Малой сцене МХТ имени А.П. Чехова

сб 27 › СКОТНЫЙ ДВОР / ПРЕДПРЕМЬЕРНЫЙ ПОКАЗ

вт 30 › СВЕРЧОК НА ПЕЧИ

пн 22 › ПОХОЖДЕНИЕ... на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

пт 26 › ГОД, КОГДА Я НЕ РОДИЛСЯ на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

пн 29 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

вс 28 › СКОТНЫЙ ДВОР / ПРЕДПРЕМЬЕРНЫЙ ПОКАЗ

ср 31 › ШКОЛА ЖЕН (начало в 18:00)

ср 10 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

сб 13 › НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА

вс 7 › ЖЕНИТЬБА

пт 5 › БРАК 2.0

чт 4 › ЖЕНА

вт 2 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

ДЕКАБРЬ 2014

ср 17 › РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ

чт 18 › СТРАХ И НИЩЕТА В ТРЕТЬЕЙ ИМПЕРИИ

пт 19› БИЛОКСИ-БЛЮЗ› ЧАЙКА на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

ср 24 › КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ на сцене театрального центра «На Страстном»пн 8

› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА› ШКОЛА ЖЕН на сцене РАМТа

чт 11 › ЛИЦЕДЕЙ

вт 16 › ЖЕНА

пн 15 › ВОЛКИ И ОВЦЫ

вс 14 › ТУПЕЙНЫЙ ХУДОЖНИК

24