ИМЕНА НА КАРТЕШМАКОВКА Название очередной статьи, публикуемой в рамках совместного проекта

«Дальневосточной магистрали» и Музея истории Дальневосточной железной дороги несколько отличается от предыдущих. Все дело в том, что сегодня мы расскажем две истории. Одна — о Владимире Семеновиче Шмакове. Вторая — о хорошо известном ныне курорте, который также носит имя талантливого инженера.

Как уже отмечалось в наших публикациях, седьмого июня 1887 года (все даты даются по старому стилю) Совещание министров царской России после долгих дебатов приняло решение об изыскании железной дороги от Урала до побережья Тихого океана — Великого Сибирского пути. Уже через несколько дней последовало «высочайшее повеление» Александра III об организации особых экспедиций по изысканию Средне-Сибирской, Забайкальской и Южно-Уссурийской железных дорог.

Во исполнение этого «повеления» министр путей сообщения 7 июля 1887 года издал приказ N 54 об организации изыскательской экспедиции на далекую окраину России, в Уссурийскую тайгу. Руководитель ею был назначен опытный разведчик железнодорожных трасс, впоследствии — первый начальник строительства Уссурийской магистрали Александр Иванович Урсати (см. №2 «ДВМ»). Старшим техником в экспедицию был определен инженер путей сообщения восьмого класса Владимир Семенович Шмаков.

В «Формулярном списке о службе титулярного советника В.С.Шмакова» о нем можно узнать следующее: происходил он из потомственных дворян Екатеринославской губернии. Здесь же имеется небольшая красноречивая приписка: «Имения нет». Таким образом можно сделать вывод, что семья Шмаковых относились к обедневшей части русского дворянства.

После окончания гимназии Владимир Шмаков поступил в Петербургский институт инженеров путей сообщения. В списке окончивших это учебное заведение за сто лет (1810-1910) находим указание, что Шмаков завершил курс обучения в 1874 году, 22 лет от роду. Дополнительные сведения о нем, относящиеся к этому периоду удалось разыскать в интересном издании — «Список лиц, окончивших курс наук в институте инженеров путей сообщения императора Александра I с 1811 по 1882 г.» Из этой книги следует, что Шмаков вышел из института со званием гражданского инженера и с правом на чин коллежского секретаря; был 17-м по списку из 72 выпускников, т.е. успехи у него были довольно высокими (тогда списки составлялись, так сказать, по убывающей степени успеваемости).

В том же году приказом по Морскому ведомству о чинах гражданских был он определен на службу в строительную часть портов Восточного океана. Таким образом, Шмаков стал «сухопутным моряком». Выехать к месту службы на

восточные окраины России сразу ему не удалось: по «казенным делам» пришлось задержаться в столице на целый год.

Из столицы Владимир Семенович Шмаков выехал 27 мая 1875 года и, как отмечается в документах, «в поверстный срок», 28 августа прибыл во Владивосток.

Таким образом, путь через Россию-матушку длился ровно три месяца.Прослужив на Дальнем Востоке около двух лет, Шмаков получил перевод из

Сибирской флотилии на Балтийский флот с прикомандированием к Строительному отделению Морского технического комитета.

Но уже через год был переведен в Министерство путей сообщения и до конца своей короткой жизни уже не расставался с этим ведомством. Он строил систему водоснабжения в городе Иргис Тургайской области, затем был откомандирован в распоряжение Могилевского округа...

Обычная кочевая жизнь тогдашнего инженера путей сообщения продолжалась до июля 1887 года, когда Шмаков был определен в изыскательную экспедицию Александра Ивановича Урсати и вновь вернулся на Дальний Восток, уже в новом качестве.

Нужно сказать, что эта экспедиция была самой первой в этих местах. Хабаровская газета «Приамурские ведомости» уже позже в одном из своих номеров (1901 г., №382) рисует примерную картину условий, в которых работали первые изыскатели в то время: «Утопая в снегу, в тяжелой одежде, ослепленные снегом, шли наши изыскатели день за днем все дальше в девственную тайгу, где, может быть, и нога человеческая не ступала... Случалось целыми сутками не есть и не пить и ночевать под открытым небом, при трескучем морозе. Не забудьте при этом, что работать приходилось без географических карт, так как существующие были совершенно неверны, и приходилось руководствоваться единственно своим воображением».

В конце 80-х годов бывший в то время генерал-губернатором края Андрей Николаевич Корф обратил внимание на большую смертность среди изыскателей. Но облегчить участь этих первопроходцев он ничем не мог.

Известный русский писатель и талантливый инженер-путеец Николай Гарин-Михайловский в одной из статей отмечал, что изыскание железной дороги по потерям среди специалистов и рабочих в процентном отношении можно приравнять к войне. А в книге «Из дневников кругосветного путешествия» он писал именно о тех местах, где работал Владимир Шмаков: «Эта горная тропа вьется тут же вдоль реки, там где-то, на обрывах скал, высота достигает до 1500 футов. На этой головокружительной высоте тропа суживается иногда до аршина. Привычная верховая или вьючная лошадь осторожно шагает, а непривычный путник, сидя на ней, сбивает ее своими нервными движениями, и иногда летят они оба вниз, на острые камни, разбиваясь, конечно, насмерть».

Так и случилось с Владимиром Семенович Шмаковым. В «Формулярном списке» об этом сказано предельно лаконично: «Умер на службе 5 января 1888 года». Газета «Приамурские ведомости» чуть-чуть подробнее раскрывает эту трагедию. В №382 за 1901 год в статье, посвященной русским топографам, в числе других погибших представителей этой сложной и опасной профессии, она

2

сообщает и о Шмакове: «Упал со скалы... и разбился». Похоронен он был во Владивостоке. Было Владимиру Семеновичу в то время чуть больше 35 лет.

Казалось, в богом забытом, глухом и необжитом краю его имя обречено было на скорое забвение. Но русские инженеры — строители Уссурийской железной дороги — вспомнили своего славного предшественника: в 1895 году одна из новых станций, строившаяся неподалеку от места гибели Владимира Семеновича, была названа Шмаковкой.

В том же году живописная местность на левом берегу Уссури недалеко от станции Шмаковка, приглянулась игумену Алексею, носившему в миру имя Алексея Осколкова. Бывший артиллерийский офицер решил основать первый в крае мужской монастырь.

Власти выделили для этой цели огромный кусок земли в 3733 десятины. Энергичный экс-пушкарь развил бурную деятельность. Монастырь рос, набирал силу. Известный русский путешественник П. Вольногорский, посетивший эти места в 1904 году, в своей книге «По белу свету» писал: «Кроме храма, при монастыре 18 зданий, отштукатуренных, покрытых железом, мастерские: столярная, швальня (портняжная. — прим. редакции), свечной и воскоделательный завод с пасекой из 600 ульев. Бесплатная школа с квартирами для детей».

И это еще не все. Вскоре монастырь заимел свой кирпичный завод, паровую мельницу и даже электростанцию: здесь, видимо, сказывалось былое увлечение монаха-артиллериста техникой. Трудно было понять, что в монастыре занимает главенствующее положение — религия и хозяйственная деятельность.

Во всяком случае, во всем Приморье не было в то время предпринимателя, который сумел бы организовать такое крупное хозяйство, как скромные служители бога. По всем внешним признакам земные дела здесь явно превалировали над небесными.

Монастырь давал в аренду окрестным крестьянам сельскохозяйственные машины, снабжал их семенами, продовольствием, необходимыми кузнечными поделками. Взамен они должны были работать на монастырских землях определенное время. И своих послушников было в монастыре более 300 душ.

Не удивительно, что монастырь достиг такого благосостояния, что вскоре потребовались особые силы для охраны всех богатств. И бывший военный офицер создал собственные вооруженные силы в виде отряда в 120 человек, имевшего на вооружении винтовки, пулеметы и даже небольшие пушки.

Монахи впервые сделали предметом торговли и чудодейственную воду Шмаковских источников. Случайно открытые еще в 1870 году солдатами линейного батальона, эти воды в течении четверти века почти не использовались. Но предприимчивые монахи не захотели упустить своего шанса и здесь. Они всячески пропагандировали воду как «слезы божьей матери», «святую воду», исцеляющую от всех болезней. Народ валом валил в монастырь.

В 1902 году владивостокский купец Апостол Иванович Колорит заключил с губернатором Приморской области контракт на сдачу в аренду Шмаковских источников. Первым его начинанием было наладить розлив воды. Но из-за выпадения окиси железа в осадок, вода в таком виде успехом не пользовалась, и

3

купец, понеся большие убытки, к строительству оговоренных в договоре зданий так и не смог приступить.

В 1907 году некто Пфафиус исследовал источники и заложил первую буровую скважину глубиной 20 метров, из которой стала фонтанировать минеральная вода. Сразу же нашлось много коммерсантов, желающих взять в аренду Шмаковские источники. Всех их, как водится интересовал только сиюминутная выгода; ни один из них даже не удосужился отправить воду на анализ.

Первым это сделал в лаборатории Военно-Медицинской академии профессор Дианин. В 1912 году результат этих анализов появился в печати. Стало ясно, что Шмаковские источники весьма ценны, и морское ведомство решило открыть здесь курорт. Этому благому делу помешала первая мировая война.

В годы гражданской войны в этих местах проходили ожесточенные бои партизан с белогвардейцами и интервентами; чудесный лес в районе курорта японцы вырубили и вывезли к себе домой, источники были затоплены. Монастырь фактически прекратил существование.

В первые годы после освобождения Приморья на базе монастыря был создан санаторий для лечения туберкулеза легких. Но еще долго у Шмаковских источников не было настоящего хозяина. В 1933 году они перешли в ведение Всесоюзного курортного объединения, и здесь был открыт бальнеологический курорт под названием Уссурийские минеральные воды. В 1939 году курорт передали в распоряжение Первой Отдельной Краснознаменной армии. Так с тех пор он находится в ведении Вооруженных Сил, но значительное количество мест всегда выделяется и для гражданского населения.

Сейчас курорт Шмаковка пользуется широкой популярностью в стране и по праву является общесоюзной здравницей.

А начиналось все с небольшой железнодорожной станции, названной именем человека, погибшего в поисках пути к Тихому океану.

2007 г.В.В. Буркова, Г.И. ВащенкоПо материалам из фондов Музея истории Дальневосточной железной дороги

и архива газеты «Дальневосточная магистраль»

4