Дмитрий Казаков «Монстры Кремля» Издательство «ЭКСМО»

Серия «Русский апокалипсис. Фантастический боевик» Цикл «Путешествие на запад»

Книга в цикле 2 Тема на форуме «Создатели миров»

Глава 1. Шоссе Энтузиастов. Автомобилей на МКАД было столько, будто катастрофа обрушилась на Москву не в шесть утра, а в час пик. Перекореженные, врезавшиеся друг в друга и в ограждения, перевернувшиеся, съехавшие на обочины, они создавали настоящий вал из гнутого металла, ломаного пластика и битого стекла. На капотах, крышах и колесах блестели капли, оставшиеся после утреннего дождя. - Я тут как врач на кладбище, в натуре, - с отвращением сказал Илья, когда Кольцевая предстала перед ними во всей чудовищной неприглядности. – Всю жизнь их чинил, а здесь такое… Он передернул плечами и покрепче сжал «Калаш». Андрей при виде опоясавшей столицу грандиозной аварии не ощутил ничего - за последние дни насмотрелся на разрушения. Его внимание привлекла эстакада,

пересекавшая трассу М-7, что несколькими километрами ранее превратилась в шоссе Энтузиастов. - Надо подняться, ядреная бомба, - сказал он. – Глянем сверху, что там впереди. Лиза недовольно вздохнула, но спорить не стала, лишь поправила рюкзак. Они прошли мимо свалившегося набок трейлера, миновали две сошедшиеся лоб в лоб легковушки. Под ногами оказался асфальт МКАД, золотой, если судить по тому, сколько на него пошло денег. Обзор с эстакады Андрея разочаровал – прямо за Кольцевой лежал небольшой микрорайон, за ним темно-зеленой стеной поднимались деревья обширного лесопарка, а дальше все терялось в серой дымке, из которой выступали размытые силуэты нескольких московских высоток. - И стоило сюда лезть, - с досадой проговорила Лиза. – Ничего не видно… и откуда там туман? Недавно миновал полдень, и солнце светило вовсю, грело по-летнему. - Не знаю, - отозвался Андрей. – Хотя и с погодой сейчас творится черт знает что… Обычная жизнь для них троих, да и для всей центральной России закончилась двадцать дней назад, когда неведомая катастрофа изменила облик мира до неузнаваемости. Большинство людей просто исчезли, часть выживших превратились в кровожадных монстров, и лишь немногие сохранили не только прежний облик, но и разум, и память. Города и поселки трансформировались, многие здания разрушились, другие превратились в нечто странное, возникло то, чего ранее не было – синие озера, рощи громадных деревьев, огнедышащие провалы, непонятные пирамиды, «болота» и непроходимые джунгли. - Откуда туман, откуда, от верблюда, - пробормотал Илья, нетерпеливо ежась. – Пошли, что ли? Их троих катастрофа застигла в Нижнем Новгороде, и познакомились они в первый же день после нее, когда странствовали по родному городу, пытаясь понять, что произошло. Ответить на этот вопрос не сумели до сих пор, зато смогли выжить, приспособились к новому, странному миру, где прежние ценности ничего не значили и имелись опасности, которые недавно трудно было даже представить. Почти три недели провели в дороге, пытаясь добраться до мест, не затронутых катаклизмом, до районов, где все осталось так же, как раньше. И вот добрались до Москвы. - Пошли, - сказал Андрей.

Он не так давно, в начале весны, отметил тридцатилетие, некогда служил в армии, даже воевал немного, а до катастрофы где только не работал, успел сменить чуть ли не полтора десятка профессий. Чтобы спуститься с эстакады, пришлось обойти место грандиозной аварии, где друг в друга врезались чуть ли не десять автомобилей. Разбились всмятку, образовали настоящий холм, но ни один не обгорел, не взорвался, поскольку бензин в момент катастрофы потерял горючие свойства. И никто не погиб, водители исчезли из кабин, испарились бесследно… Прошли автосалон, по обеим сторонам от шоссе встали громады жилых домов, из тех, что слева, многие были без верхних этажей, выглядели так, словно их откусило невообразимых размеров чудовище. По правой обочине потянулись заросли «кустов» - черных, словно графитовых, без единого листика. Кое-где поднимались на высоту в несколько метров, образуя колючую, шелестящую стену. - А вот и хозяева встречают, - заметил Андрей, когда с севера прикатился свирепый протяжный вой. - Ну нах таких хозяев, - буркнул Илья, оглаживая бритую наголо голову. Еще три недели назад он был слесарем на одном из нижегородских автосервисов, и думал лишь о том, как бы добыть бабла, бухнуть с корешами, такими же обычными «пацанами», да оттянуться с телками. Вой приблизился, и впереди на шоссе выскочили три «собаки» - размером с откормленного дога, оскаленных, с головами молодых парней. Увидев людей, радостно загавкали, рванулись навстречу, когти заклацали по асфальту, из пастей закапала слюна. Три «Калаша» ударили одновременно, зазвенели падающие на асфальт гильзы. Первую тварь подбросило, брызжа кровью, она отлетела назад, вторая упала на бегу, точно споткнулась. Третья попыталась увернуться, уйти от дырявящих шкуру пуль, но не успела. Ослепленная болью от множества ран, врезалась в «кусты», отчаянно взвизгнула и затихла. - И все? – даже несколько разочарованно проговорила Лиза. – Так… обыденно? Ее катастрофа застала на рабочем месте, на кушетке дежурного по отделению нижегородской Речной больницы. За последние дни девушке пришлось не только пускать в ход врачебные навыки, а еще и выучиться убивать, лишать жизни тех, кто более не мог называться людьми. - А ты чего ждала? – Илья гоготнул. – Что они, типа, московские понты выпятят? Скажут для начала «понаехали тут, лимита позорная», а уже потом тебя жрать начнут? Айда, посмотрим, что за уродцы в Москве водятся.

«Собаки» были самыми обычными – уродливые монстры с собачьим туловищем и человеческой головой. Таких встречали повсюду в городах и поселках от Нижнего до Подмосковья, и почти всегда – стаями. - Да, ничего нового, - признал Андрей, перевернув одну из мертвых тварей стволом автомата. - Хоть в чем-то столица нас не обошла, - Илья хохотнул вновь. - Погоди, рано радуешься, мы еще мало чего видели, - Лиза покачала головой. Через полсотни метров набрели на трещину в асфальте, широкую и извилистую, и почти тут же перед ними распахнулась свежая. Раздался треск, дорожное покрытие разошлось, образуя длинный провал, из него выплеснулись языки пламени, повеяло теплом и серным запахом. Чтобы обойти трещину, пришлось отступить к обочине. На крыше одного из домов за правой обочиной появилась «горилла», тварь, похожая на огромную обезьяну в сивой шерсти. Уставилась на людей, и принялась колотить себя кулачищами в грудь, над тихими улицами покатились гулкие, ритмичные удары. - Похоже, в этом районе людей не осталось, - сказал Андрей. - Выжившие либо ушли, либо их не было. Вскоре дорогу преградило «болото» из тех, что возникли после катастрофы – зеленое, кочковатое, покрытое густой травой. Огибая его, ушли сильно вправо от шоссе, и вскоре впереди блеснул пруд, в котором отражались растущие на противоположном берегу деревья. - Купавенский проспект, - прочитал Илья на одном из домов. – А это чего за лес? - Измайловский парк, наверное, - не особенно уверенно сказала Лиза. Березы за прудом стояли плотно, за ними виднелись другие, создавая впечатление, что это не просто сквер, а нечто серьезное. Кроны покачивались под ветром, шуршали листья, но птичьего пения слышно не было – по неразумным тварям катастрофа ударила не так жестоко, как по людям, но и их стало много меньше. Вернулись к шоссе, и у павильона остановки наткнулись на обглоданный дочиста костяк с раздробленным на куски черепом. Тот побывал то ли в мощных челюстях, то ли в крепких когтях, или угодил под нечто похожее на молоток. Лес оказался с двух сторон от дороги, причем слева еще более густой и дикий, чем справа. В этот момент Андрей неожиданно почувствовал себя неуютно, хотя заросли выглядели совершенно обычно. Накатило беспокойство, захотелось залечь, а еще

лучше - окопаться как следует, чтобы неведомая опасность уж точно не смогла ничего с ними сделать. Соловьев даже приостановился, и спутники посмотрели на него удивленно. - Ты чо, шеф? – осведомился Илья. - Да ничего, идем, - Андрей двинулся вперед с усилием, словно преодолевая сопротивление, подумал, что в Москве вполне могут водиться твари, умеющие наводить морок. Слева в чаще затрещало, донесся кровожадный рев, а за ним вой, такой пронзительный, что заложило уши. Все трое присели на одно колено, мужчины направили оружие в сторону шума, а Лиза развернулась к ним спиной, взяла под наблюдение «тыл». За дни, что провели вместе, научились воевать, притерлись друг к другу. Закачались ветки старой березы, и на обочину выскочил мальчишка лет десяти. Мелькнуло бледное, исцарапанное лицо с вытаращенными глазами. Запнулся, покатился кубарем, и помчался дальше на четвереньках, словно хищный зверек. - Давай сюда! – рявкнул Андрей, радуясь, что сумел удержать дернувшийся на спусковом крючке палец. Вслед за мальчишкой из леса вылетел «сросшийся», за ним еще один. Беглец пробежал еще метра три, и шлепнулся на асфальт, но не от усталости, просто сообразил, что мешает стрелять. Распластался так, словно хотел вдавиться в поверхность шоссе, и два «Калаша» загрохотали одновременно. «Сросшиеся», покрытые рыжей шерстью твари, более всего похожие на двух людей, стоящих в затылок друг другу, с визгом бросились в разные стороны. Один тут же развалился на «половинки», те разбежались, но быстро упали, обливаясь кровью. Другая тварь ухитрилась избегнуть пуль, и подобралась к людям вплотную. А из чащи уже лезли новые – оскаленные хари, желтые зубы, безумные глаза, загребущие лапы. - О-ха-ха! Повоюем! – радостно вопил Илья, опустошая магазин. Андрей стрелял молча, старался экономить патроны и не зацепить мальчишку, неведомо как очутившегося на их пути. Лиза, судя по азартному сопению, тоже была не прочь поучаствовать в бою, но не отвлекалась, следила за своим сектором – а то вылезет еще кто с другой стороны дороги… Еще один «сросшийся» рухнул, смешно задрав ноги, голова другого лопнула, точно яйцо от удара палкой. Уцелевшие решили, что с них достаточно, рванули обратно, ломая ветки, натыкаясь на стволы и обиженно рыча. - Все, - сказал Андрей, когда стало тихо. – Эй, парень, можешь встать.

Мальчишка глядел на них исподлобья, прижавшись щекой к асфальту, и было в этом взгляде нечто странное. Темные глаза смотрели без испуга, серьезно, изучающе, и казались застывшими, словно неживыми. - Иди сюда, не бойся, - ласково проговорила Лиза. - Да он и не боится, - тут же встрял Илья, которому, как обычно, до всего находилось дело. Мальчишка поднялся, медленно, какими-то заторможенными движениями, и пошел к ним. Стало ясно, что наряжен он в форменные темно-синие брюки, слишком длинные для него, и грязную рубаху цвета хаки, сшитую на здоровенного мужика вроде Андрея. На ногах болтались ярко-желтые футбольные бутсы, шипы клацали по асфальту. Выглядело это так, словно паренек не просто отыскал шмотки в чужой квартире или разграбленном магазине, а еще и не умел их носить: шнурки волочились по асфальту, пуговицы были застегнуты криво, один из рукавов болтался, точно у Пьеро, второй - закатан до самого плеча. Мальчишка остановился, и принялся рассматривать своих спасителей. - Не бойся, - повторила Лиза. – Ради бога, мы не причиним тебе вреда. Андрею же под взглядом паренька стало не по себе, тот показался каким-то уж слишком внимательным. Хотя можно понять – эти три недели мальчишка выживал сам, без взрослых, добывал еду, прятался от монстров, понятно, что он вовсе не беззаботный ребенок, навидался и натерпелся всякого. Очень худой, черные волосы грязные, на щеке - царапина. - Не причиним, зуб даю, - подтвердил Илья. – У нас пожрать есть, если чего. Пацан, ты голодный? Мальчишка кивнул и сделал еще шаг, но лицо его не изменилось, осталось неподвижным. - Дайте ему поесть, и воды, - сказал Андрей. – Ты говорить можешь? Паренек посмотрел на него недоумевающе, словно вообще не понял, о чем идет речь. Бритоголовый вытащил из рюкзака банку тушенки, хрустнула распоротая ножом крышка, и мальчишка принялся торопливо есть, хватая мясо и жир прямо рукой, запихивая в рот. - Бедный, - Лиза погладила найденыша по голове осторожно, точно чужую собаку. – Такое перенес, что даже разговаривать разучился, и голодный… Да, как мы узнаем, как его зовут? - Без базара дело простое, - уверенно заявил Илья. – Будем перечислять имена, и он на своем кивнет. Ты понял, пацан? Как услышишь собственное погоняло, тут же черепом потряси… Мишка? Нет… Колька? Нет…

Способ выглядел неплохим, да только он не сработал – мальчишка не среагировал ни на одно из имен. Сначала перечислили обычные, затем вспомнили редкие вроде Роберта, Ярослава или Льва, но ничего не добились. - Или его зовут так, как мы не в силах представить, - сказала Лиза, – или он от шока забыл свое имя. Запуганным идиотом мальчишка не выглядел, вел себя спокойно, не шарахался, вот только не разговаривал. - Это возможно, - Андрей кивнул. – Мы будем звать его Рик. Илья выпучил глаза: - Почему? - Коротко и четко, - Андрей не собирался признаваться, что при взгляде на шустрого и тощего паренька, ухитрившегося в одиночку выжить в набитой чудовищами Москве, ему вспомнился мангуст Рики-Тики-Тави из прочитанной в детстве книжки. Тот тоже с монстрами воевал, правда с обычными кобрами… - Пусть будет Рик, - согласилась Лиза. – сейчас мы его в порядок приведем, и с собой возьмем… Ведь возьмем? Доведем до безопасного места, и там оставим… Так, не дергайся, мой хороший. Она принялась застегивать мальчишке пуговицы, поправлять рукава, на что тот не отреагировал – не шарахнулся, но и не показал, что ему приятна забота, которой он после катастрофы был лишен. Просто стоял и моргал, даже забыв вытереть с губ жир от тушенки. - Доведем, пацан, поверь мне, - сказал Илья. Андрей не сомневался, что в Москве есть районы, где люди сумели организоваться и дать отпор тварям, как в Гороховце или Владимире, и что рано или поздно они доберутся до такого. Понимал, что подло будет оставить ребенка здесь, бросить без помощи, и все же не хотел брать его с собой. Не хотел, и сам злился на себя из-за этого. - Готовы? – спросил он, когда Лиза завязала Рику шнурки. – Тогда шагом марш. Сам пошел впереди, высматривая дорогу, поглядывая по сторонам, чтобы не видеть мальчишку, вызывающего столь противоречивые чувства – желание спасти, довести до безопасного места этого человеческого детеныша, и в то же время опаску по отношению к немому, странному существу. На левой обочине лес сменился «секвойями», исполинскими деревьями, под которыми лежала густая тень, а воздух дрожал, как над разогретым песком или асфальтом. Пришлось отойти к правой, чтобы не стать жертвой воздействия этих растений, появившихся на Земле после катастрофы.

А затем впереди показалось круглое озеро с ярко синей водой, улегшееся прямо на шоссе, выпятившее бока в стороны. - Вот зараза! – заволновался Илья. – Что, обходить придется? Андрей кивнул и повернул туда, где за поваленной оградой сосны чередовались с березами и осинами. Лязгнула под ногой поваленная секция затянутого сеткой заграждения, отвел растопыренную ветку, под ногами зашуршала трава, носа коснулись запахи свежей листвы, хвои, сырого дерева. Порожденные катаклизмом круглые водоемы были для большинства людей не опасны, но вот Соловьев находиться рядом с ними не мог – у него начинались галлюцинации, удивительно сильные и яркие, и если можно так выразиться – тематические. Отчего, понять не мог, хотя по пути от Нижнего до Москвы встречал людей, подверженных той же напасти. - Не бойся, мы просто обойдем то озеро, а потом вернемся на дорогу, - успокаивающе говорила Лиза, обращаясь к мальчишке, хотя он не проявлял признаков тревоги. Андрей споткнулся, когда слева, там, где осталась лужа синей воды, меж стволами пополз белый туман. Заскрипел зубами, попытался отвернуть голову, чтобы не видеть того, что насылает проклятое озеро… …и обнаружил, что сидит на коне, а поле зрения ограничено прорезью в надетой на голову тяжелой железной штуковине. Мог видеть закованного в доспехи рыцаря на вороной лошади, копье в его руке и щит с гербом: дракон, обвившийся вокруг яблока. Сам, похоже, был снаряжен и вооружен схожим образом, чувствовал в ладони толстое древко, а левое предплечье охватывал ремень. Перед глазами мелькнула висящая в воздухе чаша, что светилась как лампочка в тысячу ватт. - Эй, стой, ты куда! – ударил по ушам сердитый возглас Ильи, и Андрей понял, что ломится через чащу, почти бежит, перед глазами мелькают белые и серые стволы, а ветви лупят по лицу. - Надо… обойти… подальше… - с трудом выдавил он через окостеневшее горло. - Что? Опять? Ну вот… - в голосе Лизы прозвучала тревога. Головокружение сгинуло, Андрей немного пришел в себя и замедлил шаг – зря гнать и расходовать силы нет смысла. Оглянулся проверить, как там спутники, и наткнулся на взгляд Рика, не испуганный и удивленный, а заинтересованный, как у ученого, что разглядывает крысу в клетке, поведшую себя не совсем так, как ожидалось.

Мальчишка поспешно отвел глаза, уставился в землю. Они отмахали на север метров пятьсот, и только после этого Андрей рискнул повернуть на запад. Одну за другой пересекли две пешеходных дорожки, на второй увидели лежащий велосипед, ярко-красный, с ребристыми толстыми колесами и фонариком на руле. Похоже, кто-то в утро катастрофы решил покататься еще до рассвета. Потянулись густые заросли, где видно было метров на десять, не дальше, и тут Андрей ощутил то же самое беспокойство, что и в самом начале. И лишь уткнувшись в серо-желтый ствол, неохватной колонной уходивший вверх, сообразил, что они забрели в рощу «секвой»! В ушах запищало, словно закружились вокруг невидимые комары, все поплыло перед глазами, почувствовал холодное липкое прикосновение к шее, затем еще одно, в районе копчика. - Назад! – хотел крикнуть это слово, но вышел лишь сиплый шепот. Встряхнул головой, принялся отступать, стараясь не глядеть на размытые силуэты, что замелькали на краю зрения. Уловил, как матюкнулся Илья, судорожный вздох Лизы, и порадовался, что оба сообразили, куда они угодили, и что нужно делать. Рика слышно не было, даже шагов, словно он провалился сквозь землю. Писк стал громче, в нем появились раздраженные нотки, головокружение навалилось вновь, так что Андрей на мгновение потерял ощущение собственного тела. Непонятно как, но ухитрился не упасть, а в следующий момент наваждение отступило, начало слабеть. Что-то размытое, полупрозрачное мелькнуло перед глазами, и на этом все закончилось. - Охренеть! – воскликнул Илья, и выдал фразу, в которой не матерными были только предлоги. - Не ругайся при ребенке… - проговорила Лиза, но без привычного напора, и это показало, что она еще не пришла в себя. Андрей вытер со лба пот, постоял несколько мгновений, борясь с подступившей к самому горлу тошнотой, и лишь затем обернулся: девушка была бледной, как привидение, по щекам бритоголового, наоборот, плыли красные пятна, а глаза блестели, и только Рик выглядел обычно. Он будто совсем не испугался, или «секвойи» вообще не подействовали на него… - Живы? – спросил Андрей. – Надо лучше по сторонам глядеть. Эта чаща…

На открытом месте, да и в обычном городском пейзаже рощу опасных деревьев или даже одно-единственное заметишь издалека, а тут, когда вокруг стволы, ветки и листья, опасность видишь, только уткнувшись в нее носом. Дальше шли медленно, оценивая каждый шаг. Когда повернули на юг, чтобы выбраться обратно на шоссе, но уже за синим озером, с севера прилетел мягкий, переливчатый свист. Услышав этот звук, Андрей замер, напряженно уставился в небо, где плыли рваные серые облака, и болталось меж них солнце. С жуткой тварью, обладающей подобным голосом, сталкивались несколько раз, и единожды чуть не стали ее жертвой. - Разлюли моя малина… - прошептал Илья, когда над кронами деревьев в стороне скользнуло нечто белое, размытое. Сверху обрушилась волна холода, на стволах и ветках появился иней. Леденящий свист послышался вновь, на этот раз более слабый – издававшее его существо удалялось на юг, и это означало, что оно людей не заметило, либо решило их не атаковать. И это Андрея, честно говоря, не огорчило. - Слава богу, улетело, - сказала Лиза. – А то как вспомню тот дом, что пришлось взорвать… так мурашки по коже. - Да, реальная тема, - Илья поежился. – Баллоны с пропаном не каждый день под рукой бывают. Зашагали дальше, но все так же неспешно, чтобы не наскочить на спрятавшиеся меж обычных деревьев «секвойи», или не влететь в какую-нибудь особенную, московскую ловушку, с которой еще не сталкивались. Миновали просеку, и деревья начали редеть, впереди проглянула бензоколонка, и за оградой серая лента шоссе. В этот момент Андрей испытал самое настоящее облегчение, словно после долгого и изнурительного пути увидел, наконец, место ночлега. За дорогой лежал район старой, чуть ли не сталинской постройки – много деревьев, бежевые десятиэтажки с плоскими крышами. Виднелись яркие вывески занимавших первые этажи кафе и магазинов: «Бар-Бильярд», «Копейка», «Аптека», «Авангард-Спорт». Дома выглядели неповрежденными – ни единого выбитого окна, все на месте, но были мертвы и пусты. - Так-то лучше, - проговорил Илья, когда под ногами оказался асфальт. Они вышли на шоссе, вскоре увидели старое здание, похожее на небольшой театр, и часть его фасада покрывала серая паутина. Тот, кто ее сплел, так и не

появился, пока они проходили мимо – то ли спал, то ли оказался сыт, то ли его вовсе не было поблизости, бродил по окрестностям, выискивая, кого бы сожрать. За правой обочиной тянулась ограда, а за ней – спортивные площадки, а когда они закончились, увидели торчащую из деревьев вершину пирамиды, напоминающей громадную игрушку из мутного стекла. На похожие сооружения натыкались и ранее, но это выглядело куда больше, а верхушку украшал металлический шип, ярко сверкавший, когда на него попадали солнечные лучи. Полупрозрачную толщу полнило движение, внутри шевелились, перетекали с места на место черные силуэты. Рик забеспокоился в тот момент, когда впереди показался высокий забор, а за ним – большие корпуса, похоже, заводские. Открыл рот, и издал звук, похожий на змеиное шипение, глаза его забегали, а на лице, доселе бесстрастном, отразилась тревога. - Что такое, мой хороший? – немедленно всполошилась Лиза. - Что-то там… - Андрей осекся, поскольку заметил на крыше одного из корпусов движение. Угловатая фигура перевалила через край и неспешно полетела в сторону, почти не шевеля огромными крыльями. Из-за забора выпрыгнуло черное существо, с такого расстояния похожее на блоху, мгновением позже другое такое же подскочило на высоту в добрый десяток метров и шлепнулось обратно. Все ясно, на территории завода властвуют монстры, «белки-летяги» и «кузнечики». - Опять крюка давать? – протянул Илья уныло. – Может, напрямик, повоюем? - Неразумно, – Соловьев глянул на бритоголового с осуждением. – Их там полно, а гранат у нас мало. Пришлось вновь сворачивать с шоссе, и тащиться по зарослям, хотя и не таким густым, как дальше к востоку. Проходя мимо завода, увидели сидевшего на заборе «плевуна», а также возникшую на одной из крыш незнакомую тварь, приземистую и длиннорукую. - Хоть что-то новое, - проворчал Илья. – А то раньше все было такое же, как у нас или во Владимире, даже скучно. Я-то ждал что в столице все конкретно по понятиям, бабло вскипело, понты закурвились… - Погоди, еще закурвятся, - сказала Лиза со смешком. – И вот тогда я на тебя посмотрю. *** Вновь потянулся жилой квартал, и машин на шоссе и выходивших к нему улицах стало больше. Открылся спрятавшийся за домами «террикон», черный, с гладкими блестящими стенками.

А потом Андрей остановился, поскольку ощутил, что на него кто-то смотрит. Спутники замерли тоже – привыкли, что лидер маленького отряда ничего не делает просто так. - Неме… - начал он, собираясь отдать приказ рассредоточиться и залечь. Но тут из-за дома за левой обочиной шоссе, наполовину скрытого деревьями, с криком выскочила женщина. Илья рефлекторно дернулся, повел автоматом в ее сторону, и тут же выругался, скрывая испуг. - Родненькие! Наконец-то! Наконец-то! – голосила женщина, пытаясь бежать в их сторону. Было ей лет сорок, выглядела она изголодавшейся и напуганной: каштановые волосы в беспорядке разметались по плечам, темный джемпер в грязи, словно его хозяйка лежала на земле. Слезы текли по исхудавшему лицу, и шагала москвичка, спотыкаясь, едва не падая. - Похоже, нам рады, - сказала Лиза, но без особого воодушевления. - Наконец-то мы дождались! – воскликнула женщина. – О боже, боже, ты услышал мои молитвы! Дальше она сбилась на бессвязные всхлипы и рыдания, а подойдя ближе, бросилась Илье на шею. Тот дернулся, но увернуться не успел, только выпучил глаза и сделал страдальческое лицо. - Ох, какая радость, какая радость… - сказала женщина, оторвавшись от бритоголового, и на камуфляжной куртке у того осталось мокрое пятно. – Господи, спасибо тебе, спасибо… Какое счастье! - Вы так думаете? – спросил Андрей, внимательно разглядывая москвичку. На монстра, пусть даже хорошо замаскированного, она не походила, но выглядела слишком уж возбужденной, и слегка напоминала одну из дамочек-сектанток, которых встретили на восточной окраине Владимира. - Мы двадцать дней прячемся в подвале! – женщина судорожно всхлипнула, и тут же улыбнулась. – Ой, извините, я просто не выдержала… Ужасно выгляжу, наверное… Нас там много… Но мужиков никого… Мы не поняли, что тогда произошло… Все исчезли, чудовища эти! Как в кино… На улицу не выйти… Ели то, что в квартирах находили… Этот бессвязный лепет сказал Андрею куда больше, чем длинная, продуманная речь. - И вы решили, что мы – спасатели? – спросил он. - Ну, разведка… вы же с оружием… - тут взгляд женщины упал на Рика, и она разочарованно заморгала. – Нет?

- Нет, мамаша, - заявил Илья. – Мы вообще из Нижнего Новгорода, добрели до вас, чтобы посмотреть, как в столице, ништяк или полный ахтунг, и еще не вкурили, что тут за ботва вообще… Москвичка растерянно приоткрыла рот. - Катастрофа затронула большую часть России, - сказал Андрей. – Спасателям прийти неоткуда. Лиза кинула на мужчин сердитый взгляд и поспешно вмешалась: - Вас как зовут? И нечего стоять посреди дороги, пойдемте, посмотрим, что там у вас, и подумаем, чем сможем помочь… - Маргарита, - сообщила женщина. – Пойдемте. Они свернули в сторону дома, один из углов которого выглядел аккуратно срезанным, так что были видны внутренности квартир. Обогнув его, очутились в просторном зеленом дворе, где меж деревьев прятались небольшие двухэтажные здания «народной стройки». Маргарита повела гостей к одному из подъездов, с трудом открыла тяжелую дверь, ведущую в подвал. - Тут грязновато у нас, - сказала она извиняющимся голосом, когда свет упал на пыльные, уводящие вниз ступени. – Пытаемся, чтобы было почище, но не очень выходит. Шагавший последним Илья прикрыл дверь, и они очутились в полном мраке. Вспыхнул маленький фонарик в руке Маргариты, луч света забегал по серым, изъеденным временем стенам. Подвал был такой же, как и в родной хрущовке Андрея – с низким потолком, разделенный на отсеки, с торчащими отовсюду ржавыми трубами разной толщины, с капающей с потолка водой, сырым, тяжелым воздухом, разве что немного более просторный, и без узеньких окошек-бойниц. Страшно представить, что кто-то прожил тут все время после катастрофы. Два отсека остались за спиной, а в третьем их встретил дрожащий желтый свет укрепленных на ящике свечей. На гостей обратились взгляды, полные самых разных чувств - страха, надежды, радости и разочарования, даже равнодушия и тупого отчаяния. Тут было полтора десятка женщин в возрасте от двадцати до пятидесяти, но все они казались старыми – из-за освещения, из-за того, что двадцать дней просидели в подземелье, не имея возможности следить за собой, нормально поесть и все время испытывая страх. По углам жались дети, прятались за спины взрослых, на гостей смотрели испуганно. - Здравствуйте, - сказал Андрей.

У одной из женщин заметил торчавшие из грязных волос рожки, у другой вместо глаза блестело нечто серебристое, прямоугольное. Пацан лет пяти мог «похвастаться» черной шерстью на лице, у одной из молодых барышень были длинные и острые, «эльфийские» уши. В бывшей столице России катаклизм тоже имел свои особенности – восточнее Владимира таких вот «мутантов», сохранивших форму тела и человеческий разум, вообще не видели. Илья смотрел с удивлением, Лиза хмурилась, Рик выглядел спокойным, точно в зрелище для него не имелось ничего странного. - Здравствуйте, - отозвалась женщина постарше, с седыми волосами и морщинистым лицом. – Вы кто? - Путешественники, - сообщил Андрей. – Из Нижнего Новгорода. - И что… там? – с осторожностью спросила другая, очень худая, в наброшенной на плечи шали. - Примерно то же, что и здесь, - вступил Илья, знавший, что рассказывать придется ему, как самому болтливому. – Чувырлы всякие бродят хищные, ботва колосится, так что без автомата на улицу не выйдешь. - Погоди, - вмешалась Лиза. – Вы ведь голодные? Ответом было несколько робких кивков и жалобных возгласов «да». - Тогда мы вас накормим! – заявила девушка решительно. – Так, потрошите рюкзаки! Когда она начинала разговаривать таким тоном, оставалось лишь подчиняться. С собой тащили запас консервов и минералки, которых троим хватило бы на несколько дней, но для подвальных сидельцев это все было на один зуб. Ели жадно, но очень аккуратно, пользовались вилками, добытыми из квартир наверху, и даже как-то вымытыми. Маргарита, утоляя голод, успевала рассказывать. Андрей слушал, и думал, что этой кучке переживших катастрофу людей очень повезло – без оружия, в плохом убежище изловчились продержаться столько времени, да еще и никого не потеряли! В остальном история выглядела не особенно оригинально – проснулись в опустевшем городе, как-то так вышло, что почти сразу наткнулись друг на друга; первого монстра, «собаку», увидели издалека, и догадались спрятаться, затем поняли, что тварь не одна, а прожекторный завод, расположенный по соседству, и вовсе стал рассадником всяческих чудовищ, ходячих, ползающих и летающих.

Забрав из квартир все, что могло пригодиться, закрылись в подвале, а наверху оставили наблюдательный пост – надеялись, что рано или поздно все объяснится, и появятся спасатели… Дежурившая сегодня Маргарита заметила на шоссе вооруженных людей и, не помня себя от радости, бросилась к ним. - Понятно, - сказал Андрей, когда она замолчала. – Странно только, что у вас ни одного мужика не выжило… Он осекся, сам понял, что сморозил ерунду – а что в последние три недели было не странным? Обитательницы подвала смотрели на гостей с надеждой и ожиданием: как же, мужчина он то и мужчина, чтобы принимать решения и преодолевать трудности, и это так даже в начале двадцать первого века, когда женщины почти во всем добились равноправия… Но Андрей также поймал и несколько откровенно жадных взглядов – многие барышни в самом соку, их понять можно, да и от стресса желание порой только усиливается. - Хм, надо же, - проговорил он, стараясь не обращать внимания на эти разглядывания. – В Москве должны быть места более безопасные, чем ваш подвал. Пойдете с нами. По дороге из Нижнего несколько раз натыкались на созданные выжившими своеобразные колонии, находившиеся на положении осажденных крепостей. Нечто подобное наверняка имелось и в столице - районы, где правили бал не «собаки» и «гориллы», а нормальные, не свихнувшиеся люди. - Прямо сейчас? – глаза Маргариты удивленно расширились. - А чего тянуть? – Андрей пожал плечами. – В ближайшем продуктовом едой запасемся, и потихоньку на запад. Тащить с собой эту ораву ему не хотелось, с толпой женщин и детей придется куда тяжелее, чем втроем или даже вчетвером, но оставить их тут значит обречь на голодную смерть или гибель в зубах чудовищ. А поступить так – самому стать монстром, пусть только изнутри. - Собирайтесь, бабы! – Илья залихватски подмигнул, наверняка целясь в какую-то из девиц попривлекательнее. – Прошвырнемся по променаду, чисто конкретно затусуемся в столице! Подвал наполнился шорохом, шелестом и удивленными возгласами. По неловким движениям, жестам и лицам было видно, что подземные сидельцы побаиваются выходить наверх, что за эти дни привыкли к темному, смрадному и тесному, но безопасному убежищу.

- Как ты планируешь их вести? – спросила Лиза вполголоса. – Их же целая толпа. - Не знаю, - признался Андрей. – Как пастух овец, наверное. Кого-то точно потеряем, зато остальных спасем. Но отправиться в путь немедленно не вышло – когда открыли дверь подвала, выяснилось, что на улице хлещет дождь, а затянутое тучами небо намекает, что он затянется надолго. - Вот гадство, что за погода? – недовольно воскликнул Илья. – Обождем? - Да, - Андрей кивнул. – Думаю, что до завтра. Время перевалило шесть, и пусть даже в конце мая темнеет поздно, на ночь глядя выходить нет смысла. Не успеешь далеко уйти, как придется искать убежище на ночь, и не факт, что найдешь, особенно для столь большой компании, а темное время в этом новом мире еще опаснее светлого… Женщины облегченно загалдели, и двинулись обратно по лестнице. - Погоди, - Соловьев придержал Маргариту за локоть. – Что у вас за пост? Выяснилось, что наблюдательные пункты устроили в двух квартирах первого этажа, расположенных прямо над убежищем, и что сигналы вниз и вверх передавали, стуча по трубам. Окна одной выходили во двор, чтобы следить за дверью подъезда, второй – на шоссе. - Там сейчас Настя и Света, - сказала Маргарита напоследок. - Лучше мы их сменим, - предложил Андрей. – Вы отсыпайтесь, отдыхайте. Завтра силы понадобятся. На самом деле ему не хотелось возвращаться в сырой, душный подвал, да еще и чувствовать себя под множеством жадных взглядов. - Ты как хочешь, а Рика я отправлю вниз! – твердо заявила Лиза. – Там безопаснее! Никто возражать не стал, девушка повела найденыша в подвал, а Илья и Андрей вместе с Маргаритой отправились менять караульных. Обе дамочки, сидевшие на наблюдательных пунктах, встретили новость с искренней радостью, а на гостей уставились с удивлением и интересом. Наверняка за эти дни не раз думали, что мужчин в Москве не осталось. Квартира, чьи окна выходили на шоссе, была двухкомнатной, а судя по обстановке, жило здесь семейство алкашей: заляпанная пригоревшим жиром плита, выставка пустых бутылок в прихожей, старая мебель, обои с побледневшим от времени рисунком, желтый от табачного дыма потолок. - Ты уж тут сам, шеф, - сказал Илья. – Я в другой пристроюсь, там как-то поуютнее…

Андрей равнодушно пожал плечами – ему было все равно, и уселся на стул. По окнам хлестал дождь, из них был виден отрезок дороги, выстроившиеся вдоль обочины автомобили, а на другой стороне – деревья парка, и торчащая из них вершина большой пирамиды. Оглядев пейзаж, и убедившись, что ничего опасного в окрестностях нет, он вытащил из рюкзака последнюю банку консервов и принялся за еду. На лестнице, за дверью квартиры, послышались шаги, легкие, осторожные, но никто не вошел, и вновь стало тихо. Андрей успел утолить голод, когда шаги зазвучали вновь. - Вот ты где? – спросила вошедшая в комнату Лиза, необычайно мрачная, даже сердитая. - А где мне быть? Что-то случилось? - Нет, все в порядке, - девушка не стала садиться, остановилась рядом, уперев руки в бока, и тряхнула рыжими волосами. – Там меня вопросами замучили, что и как, да откуда… Но я пока не стала отвечать, Рика устроила, проследила, чтобы место отвели… Почему ты к нему так плохо относишься? Вопрос застал Андрея врасплох. - Плохо? – уточнил он. – Да я бы не сказал. Настороженно – да. Уж больно он странный. - Странный? Еще бы, после того, что этому ребенку довелось пережить! – Лиза говорила запальчиво, голубые глаза сверкали. – У него шок, он даже говорить не может! Ему нужна ласка и забота, а не подозрения и отчуждение! Андрей понимал, что спорить бесполезно, и вполне вероятно, все так есть – немудрено от таких испытаний двинуться мозгами и взрослому. Но не мог забыть холодный, заинтересованный взгляд, принадлежавший никак не испуганному мальчишке, а также то, что «секвойи» на Рика не подействовали. - Нужна, - сказал он как мог мягко. – Но не хватало нам еще поссориться из-за него… - Все вы мужики, такие! – Лиза фыркнула. – Лишь бы не поссориться, а до детей дела нет… Там, внизу, одна из девчонок пропала, а сейчас, проходя мимо той квартиры, – она мотнула головой в сторону входной двери, - я услышала, что там сопят, пыхтят и даже игриво постанывают. - Да, наш бритоголовый друг времени даром не теряет, - Андрей улыбнулся. – Может, и мы терять не будем? Он потянулся к девушке, но она отстранилась: - Но-но! Ты на посту! Пойду в подвал, там кое-кому мои лекарства пригодятся, да и интересно посмотреть на… новообразования вроде рогов или шерсти. Таких пациентов у меня до сих пор не было.

Лиза с самого Нижнего волокла с собой небольшую аптечку, и пускала ее в ход при каждом удобном случае. Она чмокнула Андрея в щеку и ушла, а он остался у окна – смотреть на дождь. Темнело неторопливо, сумрак опускался на город, в поле зрения ничего не двигалось, и жутко хотелось спать. Дневок не устраивали с самого Владимира, а этой ночью он еще вдобавок дежурил, и поэтому выспаться не удалось. Встрепенулся, когда с лестничной площадки донесся женский смех и тенорок Ильи, потом вновь задремал, и очнулся очень вовремя – по шоссе мимо дома на четвереньках шагали две «гориллы», и их глаза горели в полумраке багровым огнем, мокрая шерсть выглядела темнее обычного. Андрей торопливо стукнул по стояку отопления, давая находящимся в подвале сигнал замереть, и на всякий случай поднял автомат – вдруг твари учуяли людей, и сейчас двинутся в их сторону. Но обошлось – «гориллы» протопали мимо, и он отстучал на трубе сигнал отбоя. Почти заснул снова, когда шорох долетел из-за квартирной двери, и кто-то вошел в прихожую. Андрей улыбнулся, думая, что это Лиза, и что сейчас они точно «не потеряют времени», но в комнату проскользнула худенькая черноволосая девушка в джинсах и длинном свитере. - Привет, - сказала она. – Скучаешь? - Есть немного, - он насторожился. Барышня выглядела возбужденной, и это было видно даже в полутьме – руки ее подрагивали, на губах застыла неестественная улыбка, она то и дело облизывала губы, да еще и поеживалась. - Я могу исправить дело, - сказала она, подходя ближе. - Не думаю, что это необходимо… - Андрей попытался встать со стула, но девушка опередила его, положила руки на плечи, и уселась на колени так, что автомат больно врезался Соловьеву в живот. – Эй, ты что делаешь? - Не догадываешься? – она попыталась его поцеловать, но он увернулся, и влажные губы скользнули по уху. – Сопротивляешься? Ничего, так даже интереснее! Ты же понимаешь, ты все понимаешь… Бормоча ерунду, и вроде бы не размыкая рук, черноволосая ухитрилась стащить с себя свитер, и под ним не оказалось ничего. Крепко прижалась всем телом, шершавый сосок скользнул по предплечью, и Андрей почувствовал, что кровь быстрее побежала по жилам. От барышни пахло потом, сырым подземельем, но это не казалось неприятным. - Погоди! Стой! – воскликнул он. – Я не…

Лиза вошла бесшумно, словно кошка, и глаза у нее оказались сердитые. - Так… - сказала она дрожащим от ярости голосом. – Что я вижу? Черноволосая испуганно вздрогнула, соскочила с коленей Андрея, и он с облегченным вздохом отодвинул «Калаш» от живота. Гостья подхватила свитер и рванула к двери, ну а Лиза, похоже, с трудом удержалась, чтобы не ударить ее. - И стоило тебя оставить одного! – сказала она. - Да эта девица сама приперлась. Едва меня не изнасиловала! И что я должен был делать? Лиза хмыкнула, глаза ее сузились. - Ты что, мне не веришь? – Андрей понимал, что вряд ли сейчас чего добьется, но смолчать не мог: вины за собой не чувствовал. – Думаешь, я незаметно спустился, и приволок ее сюда, чтобы потешиться? Ты… - А я тебе верила! – перебила Лиза, и развернулась, собираясь уходить. - Стой! – он вскочил, потянулся к ней. - Не трогай меня, - проговорила она четко и очень холодно, и добавила, совсем уж безразличным и даже презрительным тоном: - Посреди ночи я тебя сменю, надеюсь, что ты не заснешь на посту. Оставшись в квартире один, Андрей облегчил душу, выругавшись как следует – вот дуры бабы, и себе, и другим создают проблемы на ровном месте, и уничтожить эту привычку не может даже катастрофа. Стемнело окончательно, к окну прихлынул похожий на густую черную жидкость мрак. Бледным огнем засияла верхушка пирамиды в парке, но странным образом не осветила ничего, кроме себя самой. Тучи разошлись, и на западе проглянул серп молодой луны. Тихое днем, ночью шоссе Энтузиастов ожило – среди машин задвигались сгорбленные фигуры, раздался скрип, шорох и скрежет, будто чудовищные механики пытались чинить автомобили. Стрекочущие, мелодичные трели донеслись со стороны завода, их сменили тяжелые гулкие удары. Бесшумно пролетело существо, похожее на огромную летучую мышь, пробежали несколько «четвероруких». Последний замедлил ход прямо напротив окна, за которым укрывался Андрей, повернул голову, глаза его засветились злым сиреневым огнем, а из глотки вырвался рык. Но через мгновение тварь неслась прочь со всех четырех рук. Спать хотелось уже не так сильно, как вечером, и он спокойно сидел, пережидая свое дежурство. О размолвке с Лизой старался не думать, так как от этого возникало желание ругаться, надеялся, что к утру ревнивая барышня остынет – ну, если придушит ту черненькую, точно остынет…

Девушка явилась вовремя, и на этот раз вошла нарочито шумно, чуть ли не хлопнула дверью. - Не спишь? – спросила она. - Нет. - Тогда ложись, я тебя сменю, - сказала Лиза, глядя мимо Андрея. Он поднялся и зашагал в соседнюю комнату, где видел приставленную к стене раскладушку. Быстро разложил ее и улегся, думая, что барышня наверняка удивлена отсутствием новых оправданий с его стороны, и испытывая по этому поводу сердитое удовлетворение. Провалился в сон… Круглое озеро с серебристой водой, сосновый бор вокруг, усеянная иголками земля под ногами – все было четким и реальным, лицо ощущало касание ветра, ноздри щекотал запах хвои, слух улавливал далекое кукование кукушки, вот только Андрей четко знал, что спит. В спину потянуло холодком, озеро потемнело, будто солнце закрыли тучи. Для того чтобы развернуться, пришлось задействовать чуть ли не все мышцы, от напряжения захрустел позвоночник. Покачнулся, едва не потерял равновесие, и увидел, что рядом, на расстоянии вытянутой руки клубится облако черного тумана, увенчанное золотой короной. Оно не было особенно большим, метра три в высоту, но от него веяло злой мощью. Чувствовалось, что мрак этот готов пролиться раскаленным дождем, сжечь и уничтожить все вокруг. И еще ощущался взгляд – заинтересованный и презрительный. Андрей попытался отступить на шаг, но не смог, будто силы без остатка ушли на разворот. Тело сковала немощь, руки и ноги застыли, а сердце охватило свирепым антарктическим морозом. Страха не было, только оцепенение и чувство собственной беспомощности. Нечто подобное, наверно, испытывает человек, глядящий с берега на цунами, или на извержение близкого вулкана, выбросившего по всем направлениям огненные «щупальца» лавы… Что бы ты ни делал, куда бы ни бежал, все бесполезно. Презрение в исходившем непонятно откуда взгляде сменилось насмешкой, черное облако видело жалкого человечка насквозь, и издевательски предвкушало его попытки хоть что-то сделать. Вот тут Андрею стало страшно, он вздрогнул… В комнате было темно и тихо, с улицы доносился монотонный шорох, похоже, снова пошел дождь. Лиза в соседней тихо напевала себе под нос, слышалось, как она возится, устраиваясь на стуле.

«Всего лишь сон, - подумал он. – Всего лишь сон?». Нет, признать это обычной грезой значило скатиться в позорный самообман… Черное облако в короне Андрей впервые увидел в галлюцинации, посетившей его у одного из синих озер. В следующий раз оно заговорило, и речи его вполне подошли бы дьяволу из кино или книжки. Чем было это создание, где и как существовало, оставалось непонятным, но оно в определенном смысле являлось столь же реальным, как и «гориллы» или «лягушки», как сам Андрей и его спутники. И оно имело к ним какой-то интерес, представляло угрозу, причем масштабную и серьезную, и иногда проявляло себя в обычном мире агрессивным, угрожающим образом. - Чтоб тебе провалиться, - пробормотал он, думая, что и в эту ночь не получится выспаться. Перевернулся на другой бок и провалился в темноту. *** Проснулся от прозвучавшего над самым ухом голоса Ильи, и, подняв веки, увидел его рядом. - Чо-то ты заспался чуток! – бритоголовый усмехнулся. – Или ночью умаялся, оказывая «гуманитарную помощь»? – он подмигнул. – Я вот оказал, и телочка попалась, что надо, горячая и на все готовая. - Рад за тебя, - сказал Андрей, сдерживая зевок. – Что, выдвигаемся? - Нас вниз на завтрак зовут, пойдем, похаваем для начала. Илья все время улыбался, глаза его поблескивали, голос звучал довольно – он-то вчера расслабился по полной программе, а о том, что у земляка образовались проблемы, не подозревал. Ну а Андрей не собирался его посвящать, вообще с кем-то делиться. Они спустились в подвал, там обнаружились слегка взвинченные барышни, нервные дети. Спокойным остался разве что Рик, которого хозяйки переодели в подходящие по размеру шмотки. Но даже в детской одежде найденыш не стал выглядеть ребенком. Завтрак оказался скудным, на него пустили остатки подвальных запасов, и все, что нижегородцы принесли с собой. - Собирайтесь, - велел Андрей, когда с едой оказалось покончено. – Выходим. На улице было тепло, светило солнце, на асфальте блестели лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя. Капоты и крыши выстроившихся у подъезда машин выглядели мокрыми, в траве кое-где сверкали запутавшиеся капли.

Выбравшиеся на свет и воздух женщины щурились, недоверчиво оглядывались и жались друг к другу. Черненькая была жива, но все время глядела в землю, и старалась держаться подальше от Лизы. Рик, хоть и стоял в гуще народа, не смешивался с другими, оставался сам по себе. - Бояться не нужно, - сказал Андрей. – Тот, кто поддается страху, умирает первым. Слушайте меня, и если хотите выжить – запоминайте. Будете делать то, что я прикажу. Без вопросов и сомнений. Он говорил жестко, четко, остро жалея о том, что не мастак трепать языком. Нужно подчинить толпу дамочек жесткой, почти армейской дисциплине, ведь если этого не сделать, они все погибнут. Два десятка невооруженных и трое бойцов – не та пропорция, чтобы позволить себе глупости, а монстры будут очень рады такой прорве вкусного мяса. - Все поняли? – спросил Андрей, закончив инструктаж. - Да… - промямлила Маргарита, и за ней то же слово повторили остальные, а дети испуганно закивали, хотя по мордашкам видно было, что мало чего усвоили из слов незнакомого дяди с автоматом. - Вопросы? Задавайте сейчас, на ходу не дам. Любопытных не оказалось, или просто вопросы повылетали из голов одуревших от подвальной жизни и шока женщин. - Тогда строимся, как я велел, - сказал Андрей. – Да, детей в серединку, в колонну… Вот так! Сам собирался идти впереди, Лизу поместить посредине, чтобы она, если чего, смогла отразить нападение с одного из флангов, а Илью отправить назад – прикрывать тыл. - Хорошо, - оценил Соловьев. – Теперь говорите, где ближайший продуктовый магазин? Прокормить такую ораву тоже проблема, единственный вариант – зайти в ближайший универмаг, и выгрести оттуда все, что не сгнило и не испортилось за эти двадцать дней. - В соседнем доме, в пятидесятом - сказала старшая из женщин, та, что с сединой и морщинами, звали ее, как уже узнал Андрей, Ангелина Тимофеевна. – Вы что, хотите его ограбить? - Отставить вопросы, - сказал он. – За мной – шагом марш! Детей ведите за руку! Дверь магазина под вывеской «ТТВ» оказалась безжалостно выломана – тут побывали монстры.

- Лиза, бери тех, кто без детей, давайте внутрь, набирайте еды, - приказал Андрей. – Мы посторожим. - Ха, а помнишь то кино, ну это… «Белое солнце пустыни»? – спросил Илья, когда последняя из женщин скрылась в дверном проеме. – Ну типа Зухра, Мухра, Гюльчатай… - Помню? - Так мы вот конкретно как товарищ Сухов с Петрухой! – бритоголовый загоготал. – Только вот бабы из гарема у нас не в паранджах, и киндеры сверх комплекта. Осталось только басмачей дождаться! - Не бойся, дождемся, только зубастых и уродливых, - Андрей помимо воли заулыбался, и даже не столько удачному сравнению, сколько тому, что Илья впервые за весь их поход вспомнил отечественное, а не голливудское кино. - Как там воняет! – горестно заявила первой вывалившаяся из магазина бледная женщина с набитыми пакетами в руках. – Ужасно, это просто ужасно! Но мух почему-то нет! - Так, давай сюда, - остановил ее эмоциональный порыв Андрей. – Перегружай консервы ко мне… Кое-что придется тащить и москвичкам, но самое тяжелое лучше взвалить на спину, а не брать в руки. Жаль, что в этом же самом доме нет магазина, где торгуют рюкзаками или хотя бы сумками. Можно, конечно, пошарить по квартирам, но это потребует времени… Нагрузились все – не чрезмерно, но так, чтобы хотя бы до вечера не беспокоиться ни о еде, ни о воде. Андрей еще раз осмотрел «гарем», усмехнулся про себя, вспомнив товарища Сухова, и они зашагали дальше, на этот раз почти прямо на запад, держась левой обочины. На перевернувшиеся и разбитые машины женщины смотрели без удивления, но зато когда слева открылся «террикон», дружно заохали. - Ох, господи, что же это такое? Откуда взялось? – спросила Маргарита. - Если бы мы знали, - сказала Лиза. - Вопросы потом, на привале! – с нажимом напомнил Андрей. Шли они, конечно, не так быстро, как втроем, и в первую очередь из-за детей, а если честно, то и вовсе тащились. Впереди и справа от дороги показался большой ангар торгового центра, увешанный рекламными плакатами, а ближе к самому шоссе – входы на станцию метро, увенчанные красной буковкой «М». - А может, это, поезда-то ходят? – осторожно поинтересовалась Ангелина Тимофеевна. – Может быть, вниз спуститься, чего зря ноги-то бить?

Андрей вздохнул, подумал, что воспитать эту штатскую публику будет нелегко, даже просто отучить от пустой болтовни. - Электричества нет, как они будут ходить? – сказал он. – И вы знаете, куда ехать? Этот вопрос заставил пожилую женщину растерянно заморгать и приоткрыть рот – похоже, до сих пор она была уверена, что «спасители» ведут их в хорошо известное им безопасное место. На обочинах появились многочисленные остановки, автобусные, трамвайные, и в этот момент слева, в небольшом скверике, сплошь уставленном машинами, что-то завозилось, донесся заливистый лай. - Собачка, - сказал кто-то из детей. Четыре «собаки», черных, кудлатых, молча вылетели из скопления автомобилей, понеслись в сторону людей. - Вниз! – рявкнул Андрей. Вспомнившие инструктаж женщины попадали на асфальт, прикрыли головы руками. Но таких оказалось меньше половины, остальные с заполошными криками ринулись бежать. Кто-то застыл на месте, завопили, заплакали дети, Рик присел на четвереньки и зарычал, словно хищный зверь. - Твою мать! Куда?! – гаркнул Илья, но его уже никто не услышал. Одна из собак полетела кувырком, срезанная очередью Андрея, еще одна, получив несколько пуль от Лизы, захромала. Но третья, самая крупная, с легкостью настигла пытавшуюся бежать Ангелину Тимофеевну, прыгнула ей на спину, и крик пожилой женщины оборвался. - Не лезь под пули! – Андрей грубо отшвырнул замершую столбом Маргариту, нажал спусковой крючок. Вцепившаяся в затылок Ангелине Тимофеевне тварь взвыла, попыталась развернуться. Лапы ее подогнулись, и кровь хищника, некогда бывшего человеком, смешалась с человеческой, такой же красной. Четвертая «собака» догнала высокую женщину с рожками, что несла на руках девчонку лет пяти, вцепилась ей в ногу. - Сука! – закричал бросившийся на выручку Илья. Стрелять издалека он не мог, из «Калаша» с гарантией положил бы всех троих, а подбежать ближе не успевал. - Поздно, - сказал Андрей, и стиснул автомат до боли в ладонях. Вскрик, взвизг, и «собака», вырвав ребенка из рук уже не сопротивлявшейся матери, поволокла его прочь. Илья все же начал стрелять, но оказалось поздно, и тварь, набравшая приличную скорость, исчезла за ближайшим домом.

- О господи… как же так? Что же это? – причитала сидевшая на асфальте Маргарита, и глаза ее были выпучены. Еще несколько женщин выли без слов, дети продолжали всхлипывать. - А вы чего ждали?! Загородной прогулки?! – в голосе Лизы звучали досада и гнев. – Сказали вам – вниз! А вы что?! Эх, бабы и есть… - она досадливо махнула рукой, и отвернулась. Илья пальнул еще разок в ту сторону, куда удрала «собака», присел на корточки. Когда повернулся, по мрачному лицу стало ясно, что женщина с рожками мертва, как и Ангелина Тимофеевна. Та лежала, не двигаясь, неестественно вывернув голову в бок, так что было видно белое лицо, остановившиеся глаза. - Эй, назад! – крикнул Андрей, обращаясь к беглянкам, но те и сами останавливались, торопливо шагали обратно. – Можете вставать, детей поднимайте так, чтобы они на убитых не смотрели. Рыдания усилились, но на этот раз женщины выполнили приказ беспрекословно. Черноволосую, что вчера приходила с «дружеским визитом», пришлось вытаскивать из-под ближайшей машины, и вскоре уцелевшие собрались вместе. Женщины продолжали всхлипывать, двое детей ревели в голос, и их никак не удавалось успокоить. - Я не… - Андрей осекся, понимая, что не знает, как говорить с оравой напуганных до смерти людей, и что его слова, скорее всего, не будут сейчас услышаны. – Надеюсь, вы все поняли? Он помолчал, и добавил: - Пошли. - А как же Анечка? – истерично воскликнула рыжая дородная барышня лет сорока. – Вдруг ее можно спасти? - А похоронить Свету и Ангелину Тимофеевну? – спросил кто-то из пожилых. - Идите, и спасайте, но оружия я вам не дам, - Андрей старался говорить как можно более равнодушно. – Оставайтесь и хороните, если собираетесь умереть сами, а я пойду дальше. Либо вы идете со мной, и слушаетесь меня во всем, не задаете больше вопросов. Или делайте что хотите. Он выждал пару минут, затем бросил в сторону Ильи, Лизы и Рика, что стояли в стороне от остальных: - Вперед. Пусть как хотят. Развернувшись, услышал, что с места сдвинулось множество народу – зашаркали по асфальту подошвы. Всхлипы и плач прекратились, как отрезало,

самые истеричные женщины и маленькие дети сообразили, что большого дядю в камуфляже лучше слушаться. Прошли мимо вытянутого здания в пять этажей, по виду – советского НИИ, ставшего приютом многочисленных офисов, впереди показалась насыпь с путями наверху и нависающий над шоссе мост с оранжевыми перилами. Насыпь загораживала обзор, и вообще место выглядело удобным для засады, и будь у Андрея больше людей, он бы непременно выслал разведку. Но поскольку такой возможности не было, осталось лишь понадеяться на удачу, и на то, что у тварей нет огнестрельного оружия. Под мостом валялся на боку грузовик «Вольво», и лобовое стекло пересекала линия из дырочек, напоминавших пулевые отверстия, но таких больших, что в каждое пролез бы кулак. Пройдя мимо машины, Андрей заметил справа за насыпью движение. Присел, выставив автомат, и когда на асфальт спрыгнул крупный «плевун», немедленно начал стрелять. - Вниз! – на этот раз команда прозвучала еще громче благодаря эху, и женщины, судя по звукам, отреагировали как надо – дружно повалились на шоссе, придавили к нему же детей, и замерли. Мгновением позже рухнул пробитый несколькими пулями «плевун», но ему на смену явились сразу трое. Ком желто-зеленой слизи плюхнулся в бок грузовика, другой пролетел рядом, и несколько капель попали Андрею на рукав. Илья, как и договаривались, остался сзади, а Лиза через мгновение очутилась рядом. - Давай! – воинственно воскликнула она, и уже два «Калаша» застрекотали хором. Твари успели сделать еще несколько плевков, да и те неприцельных, после чего одна шлепнулась с простреленным черепом, а другие обратились в бегство. - Ну чо, навешали уродам? – донесся сзади голос Ильи. - Еще как, - отозвался Андрей. – Теперь хорошо, правильно, можете вставать. Единственным, кто не лег, оказался Рик, он вновь, как и во время нападения «собак», опустился на четвереньки. Поднимаясь, мальчишка обтер ладонь о плечо, и Соловьеву показалось, что на черной майке остались зеленовато-желтые потеки слизи, которой плюются «плевуны»... Но ведь она мало того, что жжется, так еще и обладает паралитическим эффектом! Но Андрей тут же про это забыл, поскольку выяснилось, что одна из женщин потеряла сознание.

- Ну вот, началось, обмороки и прочая галиматья, - мрачно пробормотал Илья, вытаскивая из рюкзака бутылку с водой. – Зуб даю, мы еще намучаемся с этим «гаремом»… Барышню привели в себя с помощью нашатырного спирта, что нашелся в рюкзаке у Лизы. За эстакадой потянулись заросли графитовых кустов, захватившие часть шоссе, но особенно густые на обочинах. Слева показался огромный дом, похоже, какое-то учреждение, но весь дырявый, словно головка сыра или изъеденное червяками яблоко, с выбитыми окнами на верхних этажах. - Это что такое? – спросил, не утерпел, любопытный Илья. - Таможня тут была, собственная безопасность, - тихо отозвалась одна из женщин. На крыше здания что-то задвигалось, донесся негромкий стрекот, и Андрей понял, что там сидит «кузнечик». - Наблюдатель? – предположила Лиза. – Но тогда должны быть и те, кого он на цель наводит. Мысль казалась разумной, и не особенно приятной. Вскоре уткнулись в настоящую стену из колючих ветвей и блестящих стволов, так что пришлось обходить, забирать вправо, где посвободнее. Миновали несколько ям, заполненных черной, парящей жидкостью с резким запахом, и тут Андрею показалось, что спереди доносятся голоса. Остановился и вскинул руку, давая остальным знак замереть. Стало тихо, но услышать смог только удаляющийся треск – некто тяжелый и толстошкурый крушил графитовые заросли, не обращая внимания на шипы и обломки веток. А потом Андрей почувствовал чужое внимание, направленное как бы сверху, и спереди. - Ядрен батон, - прошептал он и встряхнул головой, надеясь, что все это от недосыпа и сегодняшней нервотрепки. На миг ощущение исчезло, но тут же вернулось. До катастрофы Андрей особой интуицией похвастаться не мог, а рассказы про «предчувствия» и прочую мистику считал выдумками истеричных дамочек предпенсионного возраста. Но после катаклизма происходило слишком много необъяснимого, и позиция эта потихоньку начинала колебаться. Подобное внимание, исходящее непонятно откуда, он чувствовал во Владимире, когда им пришлось иметь дело с «колдуном», во владении которого был целый городской район. Очень не хотелось бы встретить подобного в Москве.

- Пошли, - скомандовал Андрей. Чужой взгляд не отпускал, словно щекотал внутренности все то время, что шагали по зарослям. Когда выбрались из них, лучше не стало, поскольку на правой обочине, на памятнике молодому человеку с задранной, как у готового отвечать школьника, рукой обнаружилась «горилла». Завидев людей, громадная тварь подпрыгнула, соскочила на землю, и понеслась прочь. Шоссе Энтузиастов тянулось дальше так же прямо, но вправо уходил проспект немногим уже. - Может, свернем? – предложил Андрей, замедляя шаг. – Что-то мне не нравится то, что впереди. - А чего там? – спросил Илья. – Надо бы карту Москвы тиснуть где-нибудь, а то идем неведомо куда. Ни он, ни Лиза сейчас наверняка ничего особенного не чувствовали, и опасности не видели. А Андрей не был готов делиться своими ощущениями – у него не имелось уверенности, что и в самом деле не стал жертвой самообмана, да и не хотел пугать женщин-москвичек. Еще решат, что предводитель их отряда свихнулся. - Ладно, - сказал он. – Что там лежит дальше, кто знает? - Еще одна железная дорога, потом заводы, автобазы, метро «Авиамоторная»… - ответила, как и следовало ожидать, Маргарита. - Ладно, попробуем туда, - решил Андрей. Через полсотни метров наткнулись на рассекающий шоссе ров, такой же, какой видели за МКАДом – глубокий, слегка изогнутый, с отвесными стенками, и белые камни на дне, похожие на огромные куски сахара. Его обошли, но почти тут же спереди распахнулся огневеющий зев трещины, потянуло дымом. Раздались удивленные охи и ахи, пацан с шерстью на лице закричал, что хочет домой, и начал плакать. Пришлось тратить время на то, чтобы его успокоить. Андрей подумал, что такими темпами они до центра Москвы доберутся только к завтрашнему дню, да и то в лучшем случае, если не столкнутся с серьезными препятствиями. Чужой взгляд продолжал давить, вынуждая постоянно оглядываться в поисках того, кому он принадлежит. Хотелось спрятаться, забиться в какую-нибудь щель, а не торчать на открытом со всех сторон шоссе. Они дошли до разрушенного дома, от которого уцелел только пристрой с непонятной вывеской «ГНИИХТЭОС», когда Андрею почудилось в развалинах движение.

- Так, стоп… - сказал он, пытаясь рассмотреть, что там такое шевелится. – Вниз! По руинам струилась, перебирая сотнями конечностей, огромная многоножка, матово блестела ее спина. На человеческой в общем голове глаз имелось многовато для сапиенса, и обращены они были на людей. Неподалеку из темной дыры выбиралась еще одна, третья вылезала из трещины в асфальте. - О господи! Опять! – возопила одна из женщин, но на этот раз залегли на асфальте дружно и быстро, никто не побежал в сторону, не замер на месте, перекрывая зону обстрела. Урок, основанный на чьей-либо смерти, обычно усваивается быстро. Андрей всадил дюжину пуль в первую многоножку, из ран потекла густая белая жидкость, и движения твари стали замедленными. Подбежала Лиза, в два ствола начали поливать чудовищ свинцом, не давая им приблизиться, пустить в ход серповидные жвала. Первая многоножка замерла, уткнулась лицом в землю, другие две поползли в разные стороны: плоские, шустрые, они двигались быстро, и попасть в них было не так уж и легко. - Ну ни фига себе! – воскликнул Илья, и в голосе его прозвучала тревога. Андрей обернулся – «гарем» в полном составе лежал на асфальте, и с ним все было в порядке, Рик сидел на корточках, но с другой стороны шоссе по обочине в их сторону мчались три «гориллы». - Лиза, помогай ему! Я сам справлюсь! – бросил Соловьев. Девушка развернулась и побежала туда, где бритоголовый бил с колена короткими очередями. Андрей же выцелил еще одну многоножку, фактически перерубил очередью длинное извивающееся тело. Патроны закончились, он выдернул магазин и полез в карман разгрузки за новым. Последняя уцелевшая тварь зашипела, побежала еще быстрее, с ее жвал закапала слюна. - Мама, я боюсь! – воскликнул кто-то из детей, по-видимому, поднявший голову. До многоножки осталось метров десять, когда «Калаш» в руках Андрея вновь затрясся, загрохотал, выбрасывая пули. Башка твари разлетелась на ошметки, брызнула слизь, тело пробежало еще немного, и только потом тяжело осело набок, точно стол с подпиленными ножками. Он торопливо посмотрел туда, где сражались соратники.

Одна «горилла» валялась на обочине, рядом с павильоном остановки, другая укрывалась за этим павильоном, и пули дырявили его прозрачные стенки. Третья пыталась двигаться ползком, но была ранена, да и плохо умела это делать, и поэтому лишь неловко барахталась. - Ага, огребла! – торжествующе завопил Илья, когда тварь вскочила на четвереньки и побежала прочь. Через мгновение то же самое сделала прятавшаяся за остановкой. - Что-то это мне напоминает… - пробормотала Лиза, опуская автомат. – А тебе нет? И она требовательно посмотрела на Андрея. - Да, - сказал он. – Но мы не во Владимире, может быть, тут подобное в порядке вещей. Понимал, что, скорее всего, обманывает, что вряд ли сами безмозглые чудовища, да еще и разного вида, способны организовать настолько слаженное нападение с двух сторон, но говорить правды не хотел – если даже им противостоит местный «колдун», исправить ситуацию нельзя, а к чему зря тревожить спутников? Лизу слова эти не успокоили – она нахмурилась и отвернулась. - О-ха-ха! Поднимайтесь, тетки, мы всех покрошили! – в голосе Ильи звучало самодовольство. – И всякий гад ползучий, летучий или бегучий, что встанет на нашем пути, будет повержен! Пока женщины вставали, отряхивались, приводили себя в порядок, Андрей осмотрел дохлую многоножку – нечто похожее видели всего один раз, неподалеку от Нижнего, и именовалась эта тварь «ползуном». Но здешние были крупнее и намного агрессивнее. Место схватки осталось позади, а впереди открылся широкий мост, перекинутый через железнодорожные пути – в этом месте они проходили не над шоссе, как на предыдущем пересечении, а под ним. И на мосту этом стоял человек. Когда Андрей увидел его, в каждый из глаз словно попало по соринке – зазудело, захотелось сморгнуть. - Что за ерунда? – воскликнула Лиза, ощутившая нечто похожее. Теперь было ясно, кому принадлежит внимательный взгляд, что преследовал их с того самого момента, как заметили «кузнечика» на крыше таможенного здания, и по чьему приказу «ползуны» действовали вместе с «гориллами». Перед ними находилось существо, обладавшее способностью контролировать тварей примерно так же, как это делал «колдун» во Владимире. И оно хотело поговорить – это Андрей чувствовал, как говорится, нутром.

- Стойте здесь, - сказал он. – Смотрите по сторонам. А я пойду к нему. - Зачем, в натуре? – удивился Илья. - На переговоры. - Он тебе по рации сообщил, что стрелку забил? Или письмецо кинул – «давай, мол, перетрем чуток, когда в столице будешь»? – бритоголовый захохотал над собственной шуткой. Лиза не сказала ничего, но Андрей почувствовал ее обеспокоенный взгляд. Он снял рюкзак, поставил его на асфальт, и, поведя освобожденными от нагрузки плечами, пошел вперед. Женщины из «гарема» загалдели, но Илья рявкнул на них, и вновь стало тихо. Человек на мосту стоял неподвижно, и лишь ветер трепал полы длинного плаща. Московский «колдун» был высок, лыс, и, в отличие от владимирского, череп у него находился на месте. Но глаза светились как две лампочки, и уродливый длинный нос, покрытый чешуей, больше напоминал клюв. Наверняка имелись еще какие-то странности, что прятались под одеждой. Андрей остановился, когда до «колдуна» осталось метров десять, навел на него автомат. - Ты думаешь, это тебе поможет? – спросил лысый, приподняв бровь. Голос у него оказался тонкий, похожий на птичье чириканье. - Один раз помогло. - Да, ты не врешь, видит небо… - протянул «колдун». – Я оценил вашу слаженность и меткость, и не хочу зря терять слуг. Я пропущу вас через свои владения, но только в обмен на то, что мне нужно больше всего на свете. - И что же это? Андрей знал, что попросит лысый, и все же до последнего надеялся, что услышит другой ответ. - Одну из тех женщин, что идут с тобой, - сказал «колдун», после чего улыбнулся, показав совершенно черные зубы, нет, не гнилые, а словно выточенные из антрацита или черного дерева, блестящие и ровные. – Потеря невелика, ведь ты их тащишь с собой целый выводок. - Нет, - Андрей покачал головой. Светящиеся глаза расширились: - Но почему? Что тебе, жалко? Отдай одну, и остальные уйдут живыми, а если не отдашь, то я заберу то, что мне нужно, силой, а всех, кто попытается помешать этому, мои слуги убьют. - Я обещал их защищать, - сказал Андрей. – Я дал слово, и не могу его нарушить.

- А… - улыбка «колдуна» стала грустной. – Ты не можешь выйти из собственной роли? Благородный герой, и все такое? Я тоже не могу, хотя мне, видит небо, вовсе не нравится быть повелителем уродливых тварей… Я предпочел бы вернуться к тому, что было раньше. - А ты помнишь, кем был до катастрофы? – Соловьев посмотрел на собеседника с новым интересом. Если владимирский «колдун» выглядел полностью свихнувшимся, и вел себя точно злодей из голливудского кинокомикса, то его московский сородич выглядел совсем иным. Разговаривал более-менее разумно, не корчил из себя могущественного повелителя мира, и сильно напоминал обычного человека. А еще, как и сам Андрей, был недоволен тем, что играет роль в поставленном неизвестно кем спектакле. - Обрывки, - лысый почесал подбородок. – Яркие, но бессвязные… черная машина… девочка на заднем сидении… просторный кабинет, мой кабинет, и люди за длинным столом… Я знаю, что значат все эти слова, но сколько не насилую память, ничего больше не могу вспомнить. Я стал другим, я изменился, и ты тоже… хотя это менее заметно со стороны, да и тебе самому. - И что во мне стало другим? «Колдун» хмыкнул: - Да все! – сказал он. – Я вижу дрожащий ореол вокруг тебя, понимаю, что он означает, но слов, чтобы передать тебе это понимание, мне не хватает. Видит небо, я ощущаю наложенные на тебя правила, те же самые, какие управляют и мной, но не в силах описать это ощущение! Весь мир теперь состоит из правил, простых – для тех, кто сам примитивен, вроде твоих баб или моих слуг, более сложных – для существ, подобных мне или тебе… Ты же понимаешь, что для меня выгоднее всего убить тебя сейчас, во время переговоров, подло, ударом в спину, а затем взять то, что мне надо, с легкостью. - Понимаю, - признал Андрей. - Но сделать я этого не могу! – вновь блеснули в усмешке черные зубы, а их хозяин потряс сжатыми кулаками. - А ты не знаешь, кто установил эти правила? Лысый покачал головой, плечи его опустились, даже глаза стали светиться чуть менее ярко, и во всей фигуре, в выражении нечеловеческого лица проступило тотальное отчаяние. - Нет, - прозвучало это глухо и безнадежно. – Иди к своим, и будем сражаться. Глава 2. Соколиная Гора.

Отойдя метров на двадцать, Андрей оглянулся – на мосту не было никого. Успел добраться туда, где ждали его спутники, и тут с нескольких сторон показались монстры: трое «плевунов» перелезли через забор автобазы, расположенной за правой обочиной, четыре «ползуна» выбрались из выемки, где пряталась железная дорога, а путь к отступлению перекрыли «гориллы». Среди них находились и раненые совсем недавно – одна прихрамывала, у другой шерсть была в крови. - Да, терки не сложились, и начались разборки, - озадаченно сказал Илья, вертя головой. - Вниз! – привычно уже приказал Андрей. – Попробуем отбиться. Из рюкзака торопливо достал и закрепил на стволе «Калаша» гранатомет ГП-25. Пока возился с гранатами к нему, монстры успели подобраться ближе, и соратники пустили автоматы в ход. Один из «плевунов» захрипел, рухнул наземь, двое других прижались к земле. - Илья, будешь прикрывать… Я попробую расчистить дорогу! Давай! Они поменялись местами, и бритоголовый открыл огонь по «ползунам», чтобы не подпустить их вплотную. Андрей же прицелился, и дернул за спуск гранатомета. Отдача ударила в плечо, громыхнул разрыв, «гориллы» попытались разбежаться в стороны, но удрать от осколков не смогли. Одна повалилась мордой вперед, другую отшвырнуло в сторону, третья взвыла от боли. - Вперед! Бегом! – рявкнул Андрей. – Детей на руки! Не было ни слез, ни жалоб – женщины повскакали на ноги, похватали груз, и помчались по шоссе так, словно кроссы для них являлись делом привычным. Немного замешкался Илья, увлекшийся добиванием самого шустрого из «ползунов», но быстро догнал остальных. Увидев, что люди удирают, «плевуны» вскочили на ноги, и дружно разрядили свое «оружие». Оба полегли, срезанные очередью Лизы, но дело свое сделали – рыжая барышня, которой ком слизи угодил в лицо, упала на бок, пакеты с едой вывалились из ее рук. Прочие женщины начали останавливаться. - Вперед! Ей не поможешь! – крикнул Андрей, вложив в эти слова побольше злости. Попытка спасти того, кто серьезно ранен, может привести к тому, что погибнут все.

Дал очередь по той «горилле», что совсем не пострадала от гранатных осколков, попал удачно. Тут же перевел ствол в другую сторону – добивать ту, что получила несколько ран, но пока не сдохла. Хриплый страдальческий вой полетел над шоссе Энтузиастов. Изо рва с белыми камнями выскочили два «кузнечика», помчались навстречу, и Лиза выругалась, крепко, по-мужски. Рик гневно зашипел, да так, что услышавшая этот звук «горилла» выпучила глаза и отступила на несколько шагов. Этой ее заминки хватило Андрею, чтобы нашпиговать тварь свинцом. Он бежал, стреляя по скачущим «кузнечикам», увесистый рюкзак колотил по спине, по лицу тек пот. За спиной тяжело дышали и топали женщины из «гарема», испуганно скулил кто-то из детей, короткими очередями били «Калаши», изредка доносился свист «ползунов». Один из прыгающих монстров приземлился неподалеку, присел, готовясь к новому прыжку. Несколько пуль угодили в его длинное туловище, и полетели черные пластинки, брызнула светлая кровь. Андрей поднял автомат, пытаясь сбить второго «кузнечика» на лету, но не попал. Тот приземлился рядом, но одна из женщин вскинула пакет с консервными банками и обрушила монстру на голову. Та смялась, точно была муляжом из картона, пакет разорвался, и банки с грохотом посыпались на мостовую. - Отличный удар! – воскликнула Лиза. - Вперед! Нажмем! – в этот крик Андрей вложил остатки дыхания, перед глазами на миг потемнело. Оклемался мгновенно, быстро оглянулся, чтобы оценить обстановку. Все бежали дружно, никто не отставал, «ползуны» продолжали двигаться следом, но находились гораздо дальше, чем в начале атаки. Со стороны разрушенного здания, где подстрелили первую многоногую тварь, торопились несколько «сросшихся», но до них тоже было приличное расстояние. - На шаг! – скомандовал он. – Лиза, давай назад, Илье поможешь… Взгляд «колдуна» не отпускал, тот наверняка видел, что творится на поле боя, но вряд ли ожидал от беглецов такой прыти. Оставалось лишь воспользоваться полученным шансом, как можно быстрее покинуть территорию, где хозяйничал лысый обладатель длинного плаща и черных зубов. Сунься они назад, к железной дороге, придется идти через заросли черных кустов, где легко устроить засаду, да и не одну, а затем они упрутся в проход под мостом, который просто закупорить.

Поэтому когда прошли заправку, и стал виден памятник с задранной рукой, Андрей решительно повернул налево. - Куд… куда мы? Куда? – закудахтала одна из пожилых женщин. - Подальше от тех, кто за нами гонится, - сообщил Соловьев. Перепрыгнув забор, наперерез выскочили две «гориллы». - Вниз! – барышни из «гарема» попадали будто сбитые кегли, Андрей шлепнулся неудачно, ушиб локоть. Громыхнуло так, что на миг заложило уши, одна из тварей осталась лежать, вторая ухитрилась сделать еще несколько шагов и только потом свалилась. – Встали! Вперед! Женщины смотрели на него с ужасом, глаза у большинства были выпученные, дикие, дети вообще ничего не соображали, цеплялись за тех, кто их тащил, голосили беспрерывно. Но самое главное – они шли, двигались, не давали врагу догнать и окружить себя. «Ползуны» на повороте замешкались, и вперед вырвались «сросшиеся», похожие на ожившие этажерки с длинными ножками. Один, угодивший под очередь, с хрустом разделился на половинки, но это его не спасло, обе получили свое и остались валяться на трамвайных путях. Лиза на ходу сменила магазин, опустевший брякнулся на асфальт. Погоня приотстала, но Андрей не замедлил шага – держал в голове, что это может быть обманный маневр. Справа осталось трехэтажное бело-розовое здание с надписью «Компьютерный центр «Буденовский» на крыше, слева потянулся забор большой автобазы. - Эй, шеф, мож, хватит? Куда гоним, не на пожаре, уроды-то отстали! – окликнул Илья. Андрей оглянулся, убедился, что преследователей и вправду не видно, и только после этого притормозил. - Найдем подходящее место и остановимся на отдых, - сказал он. По табличке на ближайшем доме понял, что находятся они на проспекте Буденного, а еще метров через триста свернул с него, направляясь к кирпичной пятиэтажке в окружении старых деревьев. За ней, как и ожидал, обнаружил уютный двор с качелями, многочисленными лавочками и выставкой припаркованных автомобилей. - Вольно, - сказал Андрей. – Полчаса на отдых. Доковыляв до лавочек, женщины принялись разминать ноги, многие стащили обувь и начали разглядывать мозоли. Черноволосая девица, вчера показавшая себя не с лучшей стороны, улеглась на траву, не обращая внимания на то, что та еще не просохла после дождя.

По рукам пошли бутылки с минералкой. - Не пейте много, - предупредил Илья. – Нахлебаетесь, все сразу выйдет, да и вспотеете, как коровы! Бритоголовый не выглядел усталым, довольно скалил зубы, то и дело поглядывал на высокую барышню в джинсах, похоже ту самую «горячую телочку», которую нахваливал сегодня с утра. Лиза на Андрея вовсе не смотрела, сидела рядом с совершенно спокойным Риком, и рылась в рюкзаке, перебирала лекарства. Он же чувствовал себя измотанным, и не столько телесно, сколько морально – не привык командовать, отвечать не только за себя и за близких, а за ораву плохо знакомых ему людей. Распоряжаться вовсе не нравилось, хотелось вернуть те времена, когда они были только втроем. - Ну чо, думаешь, еще нападут? – спросил Илья, наблюдая, как Андрей заряжает в ГП-25 новую гранату. - Могут. Взгляда «колдуна» он не ощущал, и это радовало, но что плохо, не мог вспомнить, когда тот отдернулся, то ли в момент, когда они свернули с шоссе Энтузиастов, то ли вообще минут десять назад. Лысый любитель длинных плащей вряд ли оставит их в покое так легко. - А кто это был? – спросила немного пришедшая в себя Маргарита. – Ради бога! Тот, на мосту? О чем вы с ним разговаривали? Это по его приказу на нас кидались все эти чудовища? И откуда они взялись? Это ядерная бомба? Ее сбросили, и появились мутанты? Или вирус, как в кино? О господи, не молчите, скажите хоть что-нибудь! - Как я могу говорить, если все время говорите вы? – Андрей пожал плечами. – Слишком много вопросов. - Э, слушайте меня! – вмешался Илья. – Я вам все растолкую, как оно есть по понятиям. Эти морды хищные – бывшие люди, кому повезло меньше, и кто уродом стал злобным… Его слушали, не отрываясь, открыв рты и забывая дышать, но при этом не верили. Андрей видел в глазах женщин из «гарема» сомнение, и понимал их – слишком невероятным это казалось, и никакие бомбы, вирусы и даже фокусы инопланетян не могли объяснить того, что произошло с Землей. Ну или хотя бы с европейской Россией. О погибших москвички больше не вспоминали, не плакали, скорее всего, за утро выплеснули запас эмоций, и теперь немного отупели, на какое-то время потеряли душевную чувствительность.

- Ну чо, просекли фишку? – сказал Илья, закончив импровизированный ликбез. - Вы вышли из подвала совсем в другой мир, не в тот, что существовал двадцать дней назад, - добавила Лиза. – И вам предстоит либо приспособиться к нему, либо погибнуть, третьего не дано. - Но кто же это был-то все-таки… пробормотала не желавшая сдаваться Маргарита. - Он может управлять чудовищами, - сказал Андрей. – Одного такого мы убили во Владимире… А теперь пошли! Таких ненавидящих взглядов наверняка удостаивались гитлеровские палачи в концентрационных лагерях. Женщины начали с кряхтением и стонами подниматься, мальчишка с черной шерстью на лице захныкал «Я не хочу! Давай пойдем домой!». Лиза мгновенно оказалась рядом, принялась уговаривать, Илья подал одной из дамочек постарше руку, и этот жест вышел у него очень изящным. Особенно для бывшего нижегородского гопника. Андрей вновь оказался в авангарде, первым выбрался на проспект Буденного, на удивление пустынный, лишенный автомобилей. Прошли большой дом, первый этаж которого занимали многочисленные фирмочки и магазинчики, и прямо от него по левой обочине потянулись «джунгли». Барышни из «гарема» при виде стены ярко-зеленых зарослей принялись вздыхать и ахать. - Что же это такое… - потрясенно сказала она. – Там же раньше школа находилась, четыреста тридцать третья, я в ней училась… Сейчас к школе было можно проехать только на танке – толстые деревья стояли тесно, ветви переплетались, блестели глянцевые листья в ладонь размером, а шипы торчали во все стороны. От строений, до катастрофы располагавшихся в этом районе, похоже, не осталось ничего. В кронах, находившихся на высоте пятого этажа, что-то захрустело, зашевелилось, и Андрей вскинул автомат. - Ой! – пискнула одна из женщин. Затряслись листья, два дерева качнулись, и с верхушки одного из них сорвалось громадное «семя одуванчика». Повисело мгновение на месте, выпятив пушинки длиной с руку, а затем резко пошло вниз. - Прочь! – приказал Андрей. – Оно опасно! Барышни из «гарема» с топотом рванули к ближайшему дому.

Несколько пуль, угодивших в толстый стебель, заставили его задергаться, «семя» повело в сторону. Оно попыталось выровнять полет, но не сумело, и с хрустом воткнулось в асфальт у обочины проспекта. А сверху, медленно кружась, опускались еще три. - Ну нах такие развлечения! – воскликнул Илья. - И то верно… - поддержал его Андрей. – Отступаем. Второе хищное «семечко» сбили, третье едва не зацепило Лизу за плечо, девушка отскочила в последний момент. С наслаждением выпустила длинную очередь, так что от ствола полетели серые лохмотья, брызги бесцветной жидкости, посыпались наземь отстреленные пушинки. Поспешно двинулись дальше, оставив первое «семя» выдергивать себя из асфальта. На крыше ближайшего дома по правой стороне обнаружилась «корова», что сидела со сложенными крыльями. Но на людей тварь нападать не стала, лишь подняла украшенную многочисленными щупальцами морду. То ли была сыта, то ли знала, что связываться с этими двуногими себе дороже. Они прошли еще метров сто, когда из глубины «джунглей» начали доноситься глухие размеренные удары – словно кто-то бил в огромный барабан. Ветки деревьев затрепетали, вниз полетели синие иголки, обрывки листьев и лепестки громадных уродливых цветков. - Это еще что? – на круглой физиономии Ильи обнаружилось недоумение. - Скоро узнаем, - процедил Андрей. – Не стоять! Пошли! Пошли! Он не знал, что происходит в недрах чащи, но не сомневался, что «джунгли» готовят очередную пакость. Удары прекратились, ветки затрещали, в их глубине обозначилось движение, в зеленом сумраке зашевелилось нечто огромное. Вздрогнула земля, когда по ней ударила стволоподобная ножища, и на солнечный свет вышел великан, точно сотканный из листьев, свежих побегов и стеблей. Головы у него не было, ручищи опускались до самой земли, на уровне пояса торчала настоящая «юбка» из толстых корней, что пошевеливались, дергались, ощупывали воздух. - Ой, мама… - протянула Лиза. - Вряд ли это она, - с нервным смешком поправил Илья. – Сейчас мы ему… - Погоди! – вмешался Андрей. Безголовый не спешил атаковать, просто стоял, покачиваясь, все время, пока люди проходили мимо него. А затем повернулся и медленно, оставляя в асфальте круглые вмятины, зашагал в ту сторону, откуда они пришли.

«И то хорошо, - подумал Соловьев. – Такого если только гранатой, да и не одной». Женщины привыкли, что рядом тянутся «джунгли», перестали таращиться в их сторону, вздрагивать при каждом шорохе. Не особенно удивились и при виде громадного блестящего клубка из трамвайных рельсов, что почти целиком занял следующий перекресток. На то, чтобы изумляться, у них не осталось сил. И с самого начала шли не особенно быстро, а сейчас просто тащились, у детей ноги и вовсе заплетались. Их несли по очереди, но быстро уставали, передавали друг другу, а дышали все тяжелее. Рик зашипел так пронзительно и громко, что Андрей невольно вздрогнул. Завертел головой, пытаясь определить, что встревожило найденыша, и увидел, что на востоке над домами встал черный вихрь. Закачался, полетели клочья темного дыма, небо распороли темные молнии, похожие на следы удара громадных когтей. - Что творится-то, о Господи… - прошептала Маргарита, покачивая головой. - Ну, это далеко, нам не угрожает, - сказал Илья, но уверенности в его голосе не было. Андрею показалось, что он где-то видел такую штуку, но где, вспомнить не смог. Катаклизм и вправду бушевал далеко, но он все же дал сигнал остановиться – небольшая пауза не помешает. Вихрь поднялся еще выше, потолстел, молнии забили чаще, докатилось тяжелое рокотание грома. Лишь минут через пять черный столб истончился, превратился в тонкую струйку дыма и исчез. - Ходу, - велел Андрей. – Мы должны отойти подальше, чтобы нас не достали. И снова заработал парочку сердитых взглядов. Еще метров через двести проспект Буденного закончился, точнее, «джунгли» просто-напросто перегородили его, сползли с обочины на проезжую часть и потянулись дальше на восток. - Быть мне бычарой позорным, но айда сворачивать, - заявил Илья, почесывая бритую башку. - А почему не пойти прямо?! – нервным голосом воскликнула женщина лет тридцати, что несла сомлевшую девочку. – Можно прорубиться через эти заросли! Сколько мы будем петлять? - Нельзя, - просто сказал Андрей, а Илья добавил: - Пробовали один раз, я тогда чуть реально не обкакался. Этот аргумент оказался решающим – женщины ворчать перестали, как отрезало, и поплелись туда, куда их вели. Пришлось немного вернуться, и

двинуться на запад по Восьмой улице Соколиной Горы, на которой были разрушены все до единого дома. Одни превратились в груды развалин, другие осели, точно ушли в землю, третьи покосились, и на руинах там и сям торчали одиночные черные кусты, похожие на уродливые могильные кресты. - Может быть, хватит? Передохнем? – спросила Лиза, когда они оставили позади целый квартал, и открылся расположенный за чугунным забором то ли парк, то ли сквер, и в центре его – желтое здание с колоннами, похожее на дворянскую усадьбу. Издалека оно казалось целым. Отсюда было видно, что уходящая на север улица свободна от «джунглей», что их стена обрывается метрах в тридцати, а дальше стоят обыкновенные дома, пяти и девятиэтажные. - Может, и вправду передохнем? - жалобно проговорила Маргарита. – Дети устали, мы уже почти четыре часа идем, да еще и бегать приходилось. Ради бога, проявите жалость! «Гориллы» и «плевуны» жалости не проявят» - очень хотелось сказать Андрею, но он сдержался: понятное дело, такой марш-бросок не для женщин и детей, да еще и недоедавших последние дни, сидевших в душном и сыром подвале. - Привал, и обед, - объявил он. – Надеюсь, нас уже не догонят. Расположились в тени деревьев, прямо на обочине, у забора – идти дальше у женщин сил не было. Илья снял с пояса нож, принялся деловито вскрывать банки с консервами, раздавать барышням из «гарема». Андрей получил свою порцию последним, сел чуть в стороне, чтобы видеть окрестности. Тушенка оказалась вроде той, что делали в девяностых оборотистые китайцы – вода, жир, желе, и немного жесткого, волокнистого мяса, которое не жуется, а застревает между зубов. Поковырявшись в неаппетитном месиве, банку отложил – есть не хотелось. С севера прикатился отрывистый, стрекочущий звук, и Андрей поспешно вскочил. - Стреляют? – встрепенулась Лиза. - Да, - сказал он, и, оглянувшись, с досадой убедился, что ничего, похожего на укрытие, рядом нет: груды развалин, куда опасно соваться, и редко стоящие деревья, за которыми не спрячешься. – Залягте пока, а я схожу, посмотрю, что там. - Я с тобой! – Илья выпятил грудь, всем видом показывая, какой он грозный, и насколько рвется в бой.

- Нет, останешься здесь. Вдруг ловушка? Стрельба продолжалась – били короткими очередями и одиночными, причем в несколько стволов. Где точно – понять было нельзя, эхо металось среди уцелевших и обрушенных домов, звуки накатывали с разных сторон. Андрей пошел на север, пригнувшись, стараясь держаться поближе к забору – какая-никакая, а защита от пуль. Когда попалось сохранившееся здание, выяснил, что находится на улице Бориса Жигуленкова, подумал, что это наверняка какой-нибудь деятель времен революции. Парк закончился, начали встречаться парящие ямины в асфальте, похожие на крохотные лавовые озера. Справа, между домов, Андрей заметил движение, и поспешно залег, выставил перед собой автомат. Чтобы разобраться в обстановке, хватило нескольких минут. Палили из руин светло-желтого кирпичного дома, от которого остался только первый этаж, и целью стрельбы были «лягушки», что пытались подобраться к зданию с востока. Несколько их сородичей валялись на земле, но уцелевшие твари упорно перли вперед, переговаривались стрекочущими голосами. Андрей тщательно прицелился, и нажал спусковой крючок – люди бывают разными, вспомнить хотя бы «сталкеров» из Ногинска, но пока местные не показали себя с плохой стороны, будем считать их союзниками… Не на сторону же «лягушек» становиться? Одна из тварей получила несколько пуль в бок, остановилась и зашаталась, другая попыталась залечь, но попала под очередь из дома. Две развернулись и прыжками двинулись в ту сторону, где лежал Андрей, он подпустил их поближе, и снял одиночными выстрелами. Каждой попал в раздутое горло. Мгновением позже рухнула последняя из «лягушек», убитая засевшими в желтом доме людьми. - Эй, ты кто?! – донесся крик с их стороны. - Человек! - отозвался Андрей, но вставать не стал: вдруг там прячутся сумасшедшие вроде того, которого видели в Вязниках. - Приятно слышать! – крикнули в ответ, и через оконный проем пролез широкоплечий парень в майке и джинсах, бурых от кирпичной пыли, с АКСУ в руках и рюкзаком за спиной. – Поговорим? - Отчего нет? – тут Андрей встал. Парень пошел навстречу, оружие демонстративно направил в сторону. Был он молод, и выглядел точно студент с агитплаката времен СССР – русый, розовощекий и крепкий, с открытой улыбкой и смешинкой в умных глазах.

Шагал неспешно, страха не показывал, а автомат держал уверенно-небрежно, чувствовалось, что привык к нему. - Меня зовут Егор, - сказал парень, остановившись в нескольких шагах от Андрея. – Спасибо за помощь. - Не за что. Ты местный? - Москвич, - тон у Егора был настороженный, судя по взгляду, не мог понять, кто перед ним. – А ты нет? - Из Нижнего Новгорода. Поезда не ходят, так что шел пешком. Светлые брови поднялись, глаза расширились. - Серьезно, - проговорил москвич с уважением. – Подозреваю, что у вас там не лучше, чем у нас, да и на дорогах небезопасно. - Это мягко сказано, - Андрей усмехнулся. – Гаишников сменили другие хищники. - Значит, ты все это время провел в дороге? – Егор вытащил из кармана пачку «Кэмела». – Будешь? Нет… Как хочешь, - он щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся. – Мы все на одном месте. Первые дни и вспоминать не хочется, потом чуть легче стало… Севернее, на Десятой улице у нас коммуна, живем потихоньку, отбиваемся, даже окрестности изучаем. - А эти откуда? – Соловьев кивнул туда, где валялись трупы лягушек. – Они же около воды живут. - Тут недалеко Круглый пруд, из него и лезут. Тебя-то как звать? - Андрей. - Ну что, ты к нам присоединишься? – Егор заулыбался вновь. – Мужик ты, видно, боевой, такие нам нужны. - А женщины не нужны? А то у меня их с собой слишком много. - Да ну? – москвич, похоже, решил, что над ним издеваются. - Не веришь, - Андрей покачал головой. – Бери соратников… сколько их, двое?.. и пошли. Егор колебался недолго, развернулся и призывно замахал. Через тот же самый оконный проем выбрались еще двое молодых парней, один с охотничьим ружьем, другой с тем же АКСУ, каким до катастрофы были вооружены патрульные ДПС. Эти оказались еще моложе, лет по семнадцать, и на чужака смотрели с тревогой и даже со страхом. Привыкли, похоже, что вокруг, кроме своих, одни нелюди. У одного, с короткими черными волосами, на щеках блестела чешуя, похожая на рыбью. - Шагайте за мной, - сказал Андрей. – Думаю, сегодня ваша коммуна станет больше.

Он испытывал сильное облегчение – наконец-то появится возможность скинуть с плеч тяжелый груз, пристроить «гарем», и пойти дальше с обычной скоростью, налегке. - Где ж ты этих женщин взял? – спросил Егор, догнав и зашагав рядом. - В одном подвале на шоссе Энтузиастов. - Серьезно… - протянул москвич. – Ну, посмотрим на них. «Гарем» и собственных соратников Андрей обнаружил там же, где оставил, хотя в глубине души ждал, что они с перепугу куда-нибудь спрятались. При виде вооруженных парней Лиза украдкой облегченно вздохнула, Илья заулыбался, а барышни дружно оживились. Те, что помоложе, даже попытались привести себя в порядок. - Блин-компот, кореша! – радостно завопил бритоголовый. – Екарный хрен, как я рад вас видеть! Лицо Егора в этот момент отражало не радость, а скорее удивление. - И вправду тетки, и много, - сказал он, разглядывая женщин. – И мелочь еще… Ладно, пошли, а то тут район небезопасный, нечего зря отсвечивать. До нас доберемся, там Виктор Саныч решит, что делать. Так, Вовка и Антон, вы впереди, поглядывайте по сторонам... Илью и Лизу определили шагать по бокам колонны. - Ну, доберемся как-нибудь, - с надеждой заявил Егор, когда они двинулись с места. – Как вы с этаким «балластом» столько прошли, ума не приложу… Вас же всего трое! - Повезло, и опыт помог, - сказал Андрей. – Да, мы черный вихрь видели… - Появляется какая-то хрень, но что это и откуда, мы не знаем, - москвич насупился. – Хотя вообще ничего не знаем, твою дивизию, и что за люди от нас на севере, откуда эти тварюки взялись… и что вообще произошло, куда все делись! У меня родители пропали, дед с бабкой, девушка! У Вовки вон, чешуя, у других рога или что похуже... Откуда это? Говорил он горячо, чувствовалось, что в душе у парня накипело, что со своими все это не раз обсуждено, а тут попался человек свежий, да еще повидавший немало, прошедший по изменившейся России не одну сотню километров. - Из Круглого пруда эти выбираются, за Буденного лес вырос, и за одну ночь, - продолжал он. – Мы туда один раз попробовали сунуться, еле ноги унесли... Туманы эти непонятные, откуда берутся только? Под землей вообще не пойми что творится... Хорошо еще, что мы быстро вооружиться сумели, в первый же день, а то бы давно сгинули. - А что «под землей»? – спросил Андрей.

- А... – Егор махнул рукой. – Если серьезно, то мы тоже не в курсах. Мы... Он осекся, лицо, только что открытое и веселое, стало серьезным, а взгляд ушел вверх и в сторону. Илья вскинул автомат в том направлении, принялся стрелять, мгновением позже к нему присоединились двое москвичей, шедших впереди. Две «коровы», что снижались, нацеливаясь на людей, завиляли, захлопали огромные крылья, похожие на черно-зеленые паруса. Одна попыталась уйти вверх, другая, наоборот, спустилась к самым деревьям, едва не зацепилась за них копытами. - Вниз! – рявкнул Андрей, и женщины из «гарема» дружно попадали на мостовую, прикрыли головы руками. Тварь, еще недавно бывшая обычной буренкой, упала камнем, как пикирующий бомбардировщик. Засвистел воздух, застрекотали уже пять автоматов, донеслись глухие хлопки охотничьего ружья. В последний момент «корова» захотела отвернуть, но не смогла, тяжело хрястнулась об асфальт, и осталась лежать, вывернув шею. Вторая, что рванула в небо, с натугой забила крыльями, и полетела на запад, судорожно подергивая ногами и роняя капли крови. - Готова, - сказал Андрей. – Можете встать. - Серьезно ты их вымуштровал, - Егор полез в карман за сигаретами. – В общем, что под землей, мы не знаем, вылезает иногда из канализационных люков нечто странное... Они прошли мимо разрушенного дома, где трое москвичей недавно вели бой с «лягушками», и вместе с улицей Бориса Жигуленкова свернули направо. Зеленая стена «джунглей» скрылась из виду, осталась где-то левее, за разрушенными домами, а здесь пошли здания целые, от катастрофы не пострадавшие. Из дальнейшего рассказа Андрей узнал, что с севера, из-за Измайловского шоссе, во владения коммуны порой забредают вооруженные люди, но ведут себя странно, на переговоры не идут, и стреляют без предупреждения. - Завалить мы ни одного не смогли, хотя нескольких ранили, - с досадой признавался Егор. – А они у нас одного подстрелили, Пал Палыча, что с Вольного переулка, бывший мент... По всему выходило, что коммуна из двух с лишним дюжин выживших контролирует не такую уж большую территорию, но чувствует себя неплохо, не испытывает недостатка в боеприпасах и не голодает. - Женщин-то приютите? – спросил Андрей, когда его собеседник на миг замолк. – Или нам их дальше вести?

- Куда дальше-то? – Егор невесело улыбнулся. – Посмотрим, Виктор Саныч решит... *** Резиденция коммуны находилась в здании детского сада, небольшом, но довольно симпатичном. В окнах нижнего этажа стояли решетки, ограда была высокой, а по углам крыши лежали часовые. - Это мы! Свои! – закричал Егор еще издали, и замахал, точно его могли не заметить. Чтобы пройти через ворота, пришлось открыть самодельный замок хитрой конструкции. - Неплохо вы тут устроились, без базара, - оценил Илья. – Пошустрить пришлось? Закрывавшие обзор деревья вокруг садика были вырублены, веранды – разобраны на части. Торчали пеньки и опоры крыш, землю усеивали щепки и обломки шифера, так что пространство внутри не такого и высокого забора напоминало строительную площадку. - И до сих пор шустрим серьезно, - сурово проговорил Егор. На крыльцо вышел плотный человек в штормовке и кепке, с седыми усами, по виду – типичный революционный пролетарий, взявший в руки винтовку по призыву Ильича. За его спиной встали двое мужчин помладше, и вот эти-то оказались вооружены пистолетами. - Так, это что за явление Христа народу? - сказал усатый, изумленно оглядывая женщин и детей. – Егорка, смертный прыщ, ты где там позади телепаешься, иди сюда, докладывай! Егор поспешил вперед, и Андрей пошел следом – наверняка придется говорить и самому. Но доклад оказался коротким и на редкость четким. - Вот как, значит, - проговорил усатый, похоже, тот самый Виктор Саныч, выслушав Егора. – Ну, что, место у нас есть, всех примем с радостью... для начала накормим и дадим отдохнуть! Товарищи женщины, проходите вот за этим молодым человеком, он вас проводит... Недавние обитатели подвала утопали за одним из сопровождающих лидера коммуны. Не желавшего идти Рика увели за руку, а Андрей со спутниками остались на крыльце. - Вас тоже примем, - Виктор Саныч огладил усы. – Надо же, и в такие времена люди в столицу идут... Раньше за работой, за деньгами, а теперь зачем? Но дело ваше, так что заходите... – он повел рукой. – Перекурите, поешьте, вымойтесь, а затем и поговорим с вами.

- Вымойтесь? – спросила Лиза недоверчиво. - Мы тут кое-чего приспособили, - лидер коммуны хмыкнул. – Так что горячая вода у нас есть. - Вот это тема! Айда, я первый! – воскликнул Илья, но глянул на нахмурившуюся девушку, и поспешно отступил. – Э, ладно, подруга, не кипешись, только после тебя, от сердца отрываю. Им отвели бывшую спальню на втором этаже, где кроватки были аккуратно сдвинуты к стене, а рядом с распахнутым окном стоял стол. - Это, чтобы стрелять удобнее, - объяснил провожавший гостей Егор. – Устраивайтесь пока, а я пойду, узнаю насчет помыться, да и еды надо будет добыть, твою дивизию. - Думаю, тут заночуем, - сказал Андрей, когда москвич ушел. – Что-то я устал. Лиза кивнула, а Илья издал одобрительное ворчание – его прогулка с «гаремом» тоже утомила. Из окна виднелась улица за забором, ряд гаражей с коричневыми воротами, и над ними - покосившееся здание вроде гостиницы. Его стены покрывало нечто похожее на изморозь, а на крыше росли огромные липкие грибы, которые встречали на одном из мостов через Клязьму. Круглые разноцветные шляпки поблескивали под солнцем. Едва успели избавиться от вещей и разложить спальные мешки, как вернулся Егор с сообщением, что «душ готов». Чтобы попасть в него, пришлось спуститься в подвал, где в тесном помещении была установлена самая настоящая «буржуйка», над ней – огромный металлический бак, а в стену от него уходили трубы. Свет сюда попадал через крохотные оконца, и было его маловато. - Это мы тут слегка усовершенствовали, - сообщил москвич с гордостью. – Виктор Саныч у нас инженер, раньше на железной дороге работал, он во всяких штуках серьезно разбирается... Воду грели с помощью огня, в «буржуйке» сжигали дрова, и была такая система не особенно эффективной, а сам душ – неудобным и тесным, но по нынешним временам выглядел настоящей роскошью. Подобной штуки не имелось ни в Петушках, ни во Владимире, ни в Гороховце, где тоже располагались людские поселения. Вымывшихся гостей отвели в столовую на первом этаже, где накормили, пусть без изысков, зато сытно. А едва вернулись к себе, как раздался стук в дверь, и внутрь заглянул Виктор Саныч. - Чем вы тут заняты, добры молодцы и красна девица? – спросил он, поглаживая усы.

- Спать собирались, - ответил Андрей. – А что? Возникло ощущение «дежа вю» - примерно то же самое происходило везде, где они успели побывать, лидеры общин пытались использовать гостей, чтобы устранить какую-то опасность, с какой сами не могли справиться, и Соловьеву порой начинало казаться, что он играет определенную, жестко прописанную роль в спектакле, декорацией к которому является вся Земля. Да еще сегодняшние слова «колдуна» о благородном герое... Наверняка сейчас их начнут расспрашивать о том, где были и что видели, а затем предложат некое задание. - Да поговорить хотел, - бывший железнодорожник хитро улыбнулся. – Но если вы со своим женским батальоном умотались, то я могу и позже заглянуть... Вы ж в окно не выпрыгнете? - Поговорить – это мы всегда готовы! – вставил оживившийся Илья. Виктор Саныч прикрыл дверь, и уселся на одну из детских кроватей, скрипнувшую под его весом. - Тогда поведайте, что в мире деется, – попросил он. - Говно вопрос! – воскликнул бритоголовый, и принялся, оживленно жестикулируя, рассказывать. Повествование о собственных подвигах доставляло Илье немалое удовольствие, но порой он начинал откровенно завираться. В такие моменты его приходилось осаживать. Виктор Саныч слушал внимательно, хмурил густые брови, и время от времени проникновенно хмыкал. - Да, чудеса, как в сказке, - сказал он. – И зачем вы из дому двинулись? - Хотели... хотим найти место, где все как раньше, - признался Андрей. – И заодно понять, что произошло, и кто виноват. Если получится, как следует намылить ему шею. - Богатая программа, - лидер коммуны вновь огладил усы. – Значит, вы у нас не останетесь? - Нет, - Андрей покачал головой. Он по-прежнему ощущал тот появившийся после катастрофы душевный зуд, что погнал его в дорогу. Испытывал потребность шагать дальше и дальше в ту сторону, где заходит солнце, и понимал, что долго на одном месте не выдержит – сорвется и уйдет вопреки всему. - Ну, может в Европе что и отыщете, если доберетесь, - в голосе Виктора Саныча было сомнение. – Да только от нас вам выбраться будет сложновато... с юга вы сами пришли, а значит там нехорошо, на севере, за Измайловским шоссе, что-то тоже неладно, Егорка наверняка вам рассказал, бесов сын, на западе –

чаща эта гнусная, смотреть на нее противно... Если только обратно на восток идти, Москву огибать, да какой это крюк! - Придумаем что-нибудь, - сказал Андрей. – Завтра. - А, намек понял, - лидер коммуны поднялся. – Ну, отдыхайте, девочки и мальчики, еще побалакаем. Он вышел, хлопнула дверь. - Бодрый дядя, всем бы так, - одобрил Илья, вытягиваясь на своем спальнике. Тут Андрей обратил внимание, что падающий в окно свет стал рассеянным, приглушенным, будто небо затянули тучи. Выглянув наружу, обнаружил, что Москву накрыло густым туманом – через серые клубы проглядывали очертания «гостиницы», дальше вообще ничего видно не было. - И вправду впечатляет, - сказал он. – Егор не преувеличил. Никто не ответил. Обернувшись, Андрей обнаружил, что Илья спит, приоткрыв рот, и даже начинает похрапывать, а сидящая на спальнике Лиза роется в рюкзаке с таким видом, будто вовсе ничего не слышала. Она еще дулась, и идти на мировую, похоже, не собиралась. Он пожал плечами, прошел к тому месту, где положил собственный мешок, и лег, не забираясь в него. Успел еще услышать отдаленный выстрел, прилетевший откуда-то снаружи, и провалился в сон. Проснулся Андрей оттого, что рядом вели оживленную беседу. - ...вирус, я вам говорю! Безо всякого сомнения, это так! – вещал кто-то знакомым женским голосом. – У кого иммунитет есть, те совсем не пострадали, у кого вовсе не было, те умерли и распались на молекулы! - Да ты гонишь, мамаша, - сказал Илья. – Еще скажи, что это птичий грипп мутировал, ха-ха! - Вот уж не знаю, он или нет, но это эпидемия! – не сдалась его собеседница. «Маргарита» - понял Андрей, и открыл глаза. - О, он проснулся! – обрадовалась женщина, первой встретившая нижегородцев на шоссе Энтузиастов. – А мы зашли, чтобы вас поблагодарить за все, что вы для нас сделали! «Мы» обозначало саму Маргариту, молодую барышню с толстым мальчишкой, и одну из пожилых женщин. Они рядком сидели на детских кроватях, и выглядели куда чище и опрятнее, чем сегодня утром. - А, ну да... – сказал Андрей, пытаясь разогнать туго работавшие спросонья мозги. В окно врывались оранжевые лучи спустившегося к горизонту солнца, туман исчез бесследно.

- Если бы не вы, мы бы так и сидели в том подвале, - затараторила Маргарита. – Наверняка бы умерли все от голода, или от этих чудовищ! Позвольте вас поцеловать, ведь вы спасли нам жизнь! И прежде чем приподнявшийся Андрей успел произнести хотя бы слово, как был чмокнут в обе щеки. Эмоциональная барышня направилась к Илье, тот не смог спастись бегством, и попал в крепкие объятия. Лиза не выдержала, засмеялась. - Спасибо, - просто сказала пожилая женщина. – Бог – он все видит, и он вам поможет. Андрей ответил кривой улыбкой, подумал, что бог, допустивший подобное непотребство с целым миром, вряд ли будет обращать внимание на ерунду вроде поступков конкретного человека. - Спасиб, - пискнул мальчишка смущенно, и после паузы добавил. – Большое. - Не за что, пацан, - отозвался Илья, вытирая лицо. – Для нас, простых супергероев, это плевое дело. Маргарита отправилась благодарить Лизу, и уже той стало не до смеха. - Ушли, наконец-то, - сказал Андрей, когда делегация скрылась за дверью. – Нашим легче. Илья захохотал, откинувшись на спину и дрыгая ногами, точно мальчишка. - Все, закончилась эпопея товарища Сухова! – проговорил он сквозь смех. – Определили «гарем» в добрые руки! - Да, с этой проблемой разобрались, - Андрей поднялся, закрутил головой, разминая занемевшую за время сна шею. – Но остались другие. Бритоголовый замолк, лицо его сделалось серьезным. - Меня беспокоит, что за нами больше нет слежки, - продолжил Соловьев. - Так радоваться надо, - пробормотала Лиза. На Андрея она смотреть избегала, но отмалчиваться не собиралась. - Нечему, - сказал он. – В то, что нас оставили в покое, я не верю. - Выходит, что нас либо потеряли, либо все так же наблюдают, но мы, разлюли моя малина, этого не замечаем, - предположил Илья, и принялся ожесточенно чесать макушку, где потихоньку отрастали волосы. - Это вероятно, - Андрей кивнул. «Хвост» за собой обнаружили на следующий же день после того, как выбрались из Нижнего Новгорода. Долго не могли поймать шедшее следом существо с желтыми светящимися глазами, а когда сумели сделать это, устроили попавшему к ним в руки бывшему человеку пристрастный допрос.

Выяснить удалось лишь то, что их группа заинтересовала некоего могущественного «господина», а затем «желтоглазый» погиб странным и чудовищным образом. Слежка вскоре возобновилась, и за тремя нижегородцами потащилась еще одна такая же тварь. Но погибла, оказавшись жертвой двух «коров», и после этого «господин» ничем не проявлял себя. То ли не успел подобрать нового «топтуна», то ли сменил манеру действия. - Там, кстати, на ужин звали, - сказал Илья. – Пойдем? Когда явились в столовую, там было почти два десятка обитателей коммуны, большей частью мужчины. За отдельным столом сидели женщины и дети из «гарема», Рик выглядел недовольным, смотрел в тарелку, а ложку держал так неловко, словно никогда раньше ей не пользовался. Многих обитателей столицы катастрофа «наградила» страшным образом – Андрей увидел парня с обвисшими, как у спаниеля, ушами, обладателя рачьей клешни вместо одной из кистей, и женщину с перьями на голове. - О, это я понимаю, отпад, - пробурчал Илья, когда тарелки опустели. - Этот «отпад» придется отработать, - сказал Андрей. – Хозяева не знают, что за люди занимают район на севере. Завтра мы с тобой налегке туда прогуляемся. Заодно посмотрим, стоит ли самим туда соваться. - Ну вот! Меня бросаете? – тут же взвилась Лиза. – Считаете, что я совсем никуда не гожусь?! - Годишься, гадом буду! – заявил Илья, но это на девушку не подействовало. - Что же вы тогда со мной не советуетесь? – пошла она в наступление. – Куда ты собираешься двинуться, что тебе надо в Москве? Последняя сердитая реплика предназначалась Андрею. - Хочется дойти до центра, посмотреть, что там, - ответил он. - Еще веришь, что в Кремле сидит президент, который всех спасет? – с сарказмом поинтересовалась Лиза. – Ладно, топайте в свою разведку, а я займусь тем, что люблю и умею! - Это чем? – не понял Илья. Сердито фыркнув, девушка выбралась из-за стола и оставила мужчин вдвоем. - Лечить будет, - сказал Андрей. – Вряд ли тут есть свой врач, зато наверняка имеются пациенты. После ужина отыскал Виктор Саныча и поделился с ним планами насчет разведки. Лидер коммуны одобрил идею, пообещал добыть карту Москвы и помочь с патронами.

- Эх, если бы притащить к нам кого из тамошних упырей, - проговорил он, мечтательно поглаживая усы. – Но я понимаю, что это трудно, так что хотя бы на месте допросите, узнайте, чего они хотят. Остаток вечера Андрей провел, занимаясь амуницией и оружием – разобрал и почистил АК-74, зашил дырку в штанах, перетряхнул рюкзак. К тому же делу пристроил и Илью, пресек его попытки удрать на свидание к вчерашней «горячей телочке». Лиза пропадала неведомо где, скорее всего, и вправду занималась болячками москвичей. Пришла, когда они уже завалились спать, молча проскользнула к своему спальнику. Андрей подумал, не закрыть ли на ночь окно, но вставать было лень, и он решил не суетиться... В следующий момент обнаружил, что вновь бодрствует, но в комнате царит полная тьма, а Илья храпит, точно медведь в берлоге, да и Лиза сопит в две дырочки. Повернулся на другой бок, и вздрогнул, разглядев, что в углу комнаты, рядом с дверью, кто-то стоит. Андрей сел, ошеломленно заморгал. Несмотря на мрак, видел ночного визитера очень четко – наряжен в балахон до пола, на грудь спускается борода, в руке – толстый посох, а на плече хищная птица вроде полярной совы. Сидит неподвижно, глаза закрыты. - Кто... – слова застряли у Андрея в горле, поскольку бородач поднял руку, словно указывая куда-то вверх, и исчез, сгинул мгновенно, точно изображение с экрана выключенного телевизора. Соловьев встряхнул головой, осторожно выбрался из спального мешка. Чувствовал себя нормально, голова не кружилась, слышал, как вверху, на крыше, переговариваются часовые, в окно врывался свежий ночной воздух, и не было признаков, что только что виденное являлось галлюцинацией. Но, с другой стороны, откуда здесь взяться бородатому старику, да еще со здоровенной белой совой? И как он так быстро исчез? Стараясь не шуметь, Андрей прошел в тот угол, где стоял незваный гость, опустился на корточки. Сердце забилось чаще, когда увидел на полу грязные отпечатки от обуви сорок второго - сорок третьего размера. Потрогал – грязь была еще сырой, не успела застыть. - Ты чего? – испуганно спросила из-за спины Лиза. - Спи, - сказал он. - Нет, ты чего? У тебя лунатизм? – не пожелала успокаиваться девушка. – Ты ходишь во сне?

- Нет, не хожу, - ответил Андрей, и вернулся на свое место. С неожиданной яркостью вспомнил эпизод из первых дней их путешествия – тогда Лиза, чуть ли не впервые оставшись на ночное дежурство, сказала, что видела рядом с местом стоянки человека, как раз старика с филином на плече, точно на известной картине... Он ей не особенно поверил, но следы на земле нашел. Неужели тогда к ним являлся тот «господин», что следит за путешественниками с помощью соглядатаев? Но зачем ему помощники, если он сам может появляться и исчезать с просто божественной легкостью? Или это кто-то другой, тоже заинтересованный в троих нижегородцах? Андрею это внимание очень не нравилось – он не мог понять его причин, и никак не удавалось выяснить, кто именно следит за ними, что за силы пытаются двигать их словно марионетки по сцене? С этими мыслями он и уснул, и на этот раз до самого утра. После завтрака к ним в комнату заявился Виктор Саныч, а с ним притащился улыбающийся Егор. - Вот, хочет с вами идти, - сказал лидер коммуны. – Возьмете с собой? - Пожалуй, нет, - ответил Андрей. – Лишний человек нам не поможет, а заметнее сделает. Егор поморщился, в глазах возникла обида. - Я ж тебе говорил, что они сами справятся? Эх, ты, дубина стоеросовая! «С ними пойду, с ними», – голос Виктора Саныча звучал ласково. – Проводишь парней до границы нашей территории, и там будешь ждать до вечера, заодно и за порядком приглядишь. Лидер коммуны, похоже, смирился с тем, что трое нижегородцев здесь не останутся. - Будет вам карта, и патронов подкинем, хотя у самих небогато, - продолжил он, повернувшись к Андрею. Сборы не заняли много времени, и вскоре они выбрались из бывшего детского сада. Егор захватил с собой вчерашних спутников, Вовку и Антона, и впятером двинулись на север. Над Москвой царило теплое, почти летнее утро, ярко светило солнце. - Эх, сейчас бы на пляжик с девицами и пивасом, - мечтательно проговорил Илья. – Позагорать, купнуться. - Позови с собой «горилл», - предложил Андрей. – Вдруг они пиво любят? Бритоголовый поморщился и принялся мрачно вздыхать – должно быть, вспоминал те времена, когда в конце мая и в самом деле можно было выехать на природу, не опасаясь, что тебя сожрут.

Справа оставили дом, весь прозрачный, словно изготовленный из стекла, слева открылись спрятанные за забором теннисные корты, посреди которых торчали два небольших «террикона». На перекрестке наткнулись на стаю «собак» из полудюжины особей, но те обратились в бегство, едва завидев людей. - Уже знают нас, твою дивизию! - с гордостью сказал Егор. – Вот там лакокрасочная фабрика, на ее территории здоровенный паучище логово устроил, мы намучились, пока его прикончили... - Так, давай определим маршрут, – Андрей развернул полученную от Виктора Саныча карту. – Откуда, говоришь, приходили агрессивные товарищи, что сразу начинали стрелять? Дальше двинулись узким переулком, зажатым между офисными и складскими зданиями. На крыше одного из них появилась «горилла», уставилась на людей с таким удивлением, будто никогда их не видела. - Наблюдает, зараза, чтобы ей лопнуть, - занервничал Илья. – Может, кокнем ее? - Не будем тратить время, - сказал Андрей. Переулок вывел их к желтому ангару, на котором болталась яркая вывеска «Шиномонтаж. Автомойка». - Дальше мы стараемся не ходить, там не очень хорошо... – признался Егор, замедляя шаг. – Если хотите, мы можем вас проводить прямо до шоссе, но серьезно, я не думаю, что в этом есть смысл. - Действительно, нет, - согласился Андрей. – Дальше мы сами. Бойцы коммуны на три голоса пожелали удачи, и остались рядом с автомойкой, глядя уходящим вслед. А нижегородцы зашагали дальше, и минут через пятнадцать вышли к Измайловскому шоссе, тихому и совершенному пустынному, без единого автомобиля. То ли в момент катастрофы здесь не оказалось ни одной машины, то ли они исчезли позже. - Мертво тут как-то... - с необычной для себя неуверенностью проговорил Илья. В тех районах Москвы, которыми шагали до сих пор, ощущалась пусть жуткая, но все же жизнь – шелестели «джунгли», давали знать о себе твари, двигались тени вокруг громадных «секвой». Здесь же висела тишина настолько густая, что давила на уши, вызывала беспокойство. Хотелось крикнуть, затопать, сделать что угодно, лишь бы нашуметь и разрушить безмолвие. Дома на другой стороне шоссе, выстроившиеся в ряд серые высотки, казались неповрежденными. По центру проезжей части прямо по разделительной полосе

тянулась канава шириной в пару метров, уходила вправо и влево, сколько хватало взгляда, местами из нее торчали глыбы белого камня. - Да, есть такое, - сказал Андрей. Чавкающий звук заставил обоих вздрогнуть, и одна из белых глыб поползла в сторону. Сдвинулась недалеко, чуть развернулась, и замерла, сверкая в лучах поднявшегося уже высоко солнца. Нечто подобное видели, правда ранее такие валуны прятались в больших рвах, но канава на Измайловском шоссе то ли не смогла углубиться как следует, то ли почему-то съежилась и уменьшилась. Перепрыгивать через нее или перебираться иным способом Андрей рискнул бы только в крайнем случае. - Давай-ка вправо, - решил он. – Поищем место, где она заканчивается. Двинулись по тротуару, разойдясь метров на десять, чтобы не попасть под удачную очередь. В этот момент Соловьев остро почувствовал, насколько привык к тому, что их трое – постоянно возникало ощущение, что чего-то вокруг не хватает, он начинал вертеть головой и вспоминал про Лизу. Канава закончилась метров через двести, напротив памятника с большим якорем и профилем волчьей головы на постаменте. - На другую сторону, - сказал Андрей. Перебравшись через шоссе, оказались рядом со здоровенным, расположенным уголком домом. В нем обнаружились многочисленные дыры, словно проделанные громадным сверлом, а рядом с ближайшим подъездом наткнулись на разложившийся труп в мужской одежде. - Давно тут валяется, - тоном знатока сказал Илья. – Не повезло кексу, зачморили его... - Точно, - Андрей оглянулся, показалось, что вокруг что-то изменилось. Увидел, как от асфальта, от земли, отовсюду понимается серая дымка, завивается столбиками, потихоньку густеет. Не успел глазом моргнуть, как спрятала первый этаж дома напротив, клубы поползли сверху, закрывая голубое небо. Солнце померкло, точно его и не было, Москву охватили сумерки, в тумане остались лишь размытые очертания деревьев и зданий. Тишина стала еще гуще. - Ядреная бомба, - сказал Андрей. – Вот это ничего себе... так быстро? Обзор сократился метров до тридцати, от того места, где они находились, не было видно угла дома. Чудилось, что там и сям в мареве шевелятся огромные фигуры, но стоило приглядеться, как они исчезали. - Откуда это взялось? – голос Ильи прозвучал нервно. - Если бы я знал, - Андрей оглянулся туда, где вроде бы увидел движение. – Отходим к стене.

Двигаться дальше в таком тумане он не собирался – для боя на ближней дистанции монстры вооружены куда лучше, а когда нет возможности обнаружить их издалека, лучше стоять на месте. Отступили к дому, прижались к его надежной, прочной стенке. Клубы тумана плыли беззвучно, то густея, то становясь реже, листья на деревьях безжизненно обвисли. Шум собственного дыхания казался до того оглушающим, что хотелось перестать дышать. Илья бурчал недовольно, ежился и страдальчески морщился, Андрей просто ждал. Когда под ногами возникла слабая, едва ощутимая вибрация, он решил, что показалось. Но бритоголовый тоже уставился вниз, а через мгновение снизу, из-под земли донесся гул, словно там по тоннелю шел поезд метро. Но линия, если верить картам, расположена много севернее, да и как может подземка функционировать без электричества? - Ошизеть, - пробормотал Илья, а Андрей вспомнил слова Егора насчет того, что под землей непонятно что творится. Похоже, розовощекий москвич ничуть не преувеличивал. Гул понемногу затих, вибрация исчезла, и вновь стало до невозможности тихо. Загустевший туман сделался черным, словно дым пожарища, так что видимость упала до нескольких метров. В один момент Андрею показалось, что уловил шаги, но, прислушавшись, определил, что это всего-навсего кровь пульсирует в ушах. - Слышь, а если эта херня на весь день? – спросил Илья вполголоса. - Тогда ближе к вечеру назад пойдем, а завтра сделаем новую попытку. - А, ну-ну... – промямлил бритоголовый, продолжая нервно тискать автомат. *** Туман рассеялся часа через полтора, и сгинул так же стремительно, как и появился. Андрей заметил, что тот вроде бы стал реже, а в следующий момент здания проявились из серой пелены, небо сделалось голубым, и пришлось зажмуриться, спасая глаза от солнечного света, показавшегося слишком ярким. - Ну нафиг такие спецэффекты, - сказал приободрившийся Илья. – Пойдем? Метров через сто по правую руку открылся белоснежный храм с колокольней в лесах. Прошли еще немного, и за ним обнаружился круглый синий водоем диаметром всего в десяток метров. Увидев его, Андрей резко остановился.

Подходить к озеру, возникшему после катастрофы, и ловить глюки совершенно не хотелось. Но не было и желания из-за него давать большого крюка, тратить силы на обход, плестись дворами. - Чо, типа колбасит тебя? – с тревогой осведомился бритоголовый. - Пока нет... Ладно, рискнем, проскочим по стеночке. Если водоем маленький, то и «зона поражения» у него должна быть небольшой, и главное – не подходить вплотную. Сдали влево, к большому жилому дому, и пошли вдоль разбитых витрин многочисленных магазинов. Когда озеро осталось позади, Андрей облегченно вздохнул – на этот раз обошлось без обморока и красочных видений. Перед ними лежала идущая с востока на запад улица, и посреди ее, на путях, замер трамвай. Рядом с ним асфальт был взрыт, точно его долбили отбойными молотками, а чуть в стороне виднелась огромная дыра – дорожное перекрытие по ее краям торчало венцом, в стороны уходили трещины, а из черного проема поднимался то ли дым, то ли пар. - Это что тут, взрыв? – любопытства у Ильи хватило бы на двоих, а то и на троих. - Не похоже, - сказал Андрей. – Будто снизу выстрелили ракетой. Глянув влево, на запад, увидел, что метрах в трехстах улицу переходят трое мужчин в камуфляже. Разведчики поспешно отступили за угол дома, рядом с которым стояли, и замерли, прижавшись к стене. Через пару минут Андрей выглянул снова – незнакомцы исчезли. - Пошли, - сказал он. – Только медленно и осторожно. Чуть что – падай. С этой стороны улицы между проезжей частью и тротуаром лежало приличное расстояние и росли деревья. Но они были большие, старые, и торчали слишком редко, чтобы защищать от пуль или хотя бы от взглядов. Первый этаж дома, вдоль которого шли, занимали рестораны и магазины, двери многих носили следы взлома. Двигались осторожно, крадучись, через каждый десяток метров останавливались. Но все это оказалось бы лишним, имей потенциальный противник наблюдательный пункт в одном из домов на другой стороне. Но с расположенными там зданиями катастрофа обошлась немилосердно – некоторые обрушились, другие зияли огромными «сверлеными» дырами. Прикрывавшая их слева многоэтажка закончилась, и Андрей притормозил вновь. Высунул голову из-за угла, чтобы оценить обстановку, и решил, что видения все же начались, хоть и с опозданием.

На пятачке асфальта находилось что-то вроде пирамиды, сложенной из мусорных баков, и на ней с помощью металлических штырей была распята «горилла». Она выглядела мертвой, широкая грудь не вздымалась, по серой шерсти ползали мухи, залезали в ноздри. Под телом темнело пятно свернувшейся крови. - Ой, ни хрена себе... – прокомментировал зрелище Илья. – Это что? - Жертвенник, - ответил Андрей. Похоже, им «повезло» оказаться в районе, выжившие люди которого создали новую религию, как в тех же Петушках, но еще более безумную и кровавую. Жители небольшого городка во Владимирской области вели войну против «демонов», но не догадались мучить их во имя своего бога, Господа Гнева. Кому, интересно, поклоняются те, кто соорудили этот алтарь? - Твою мать, вот гандоны свихнутые, - сказал Илья. - Понятно, почему они стреляют и на переговоры не идут, - сказал Андрей. – Для них все, кто не с ними – нелюди, а с чудовищами, пусть они и выглядят по-человечески, беседовать нет смысла. И тут оказалось, что «горилла» еще не мертва. Могучая туша ее вздрогнула, поднялись веки, обнажив почти разумный взгляд, и из приоткрывшегося рта вырвался слабый хрип. Андрею почудилась в нем мольба, и он вспомнил, что где–то слышал – смерть распятого мучительна, и длится часами, а иногда и сутками. Но стрелять на вражеской территории – только привлекать к себе внимание. - Прикрывай меня, - сказал он, вытягивая из ножен на поясе нож. - Ты с дуба упал, шеф? – Иль выпучил глаза. – Тебе эта тварь что, родственником приходится? «Она не виновата, что стала такой, - подумал Андрей. – И не заслужила этого». Взгляд «гориллы», полный страдания и надежды, жег, как луч лазера. Когда подошел к жертвеннику, в нос ударила смесь запахов мокрой шерсти, мочи и крови. Мусорный бак, на который пришлось взобраться, качнулся под ногами, слегка громыхнули его тонкие стенки. Андрей потянулся ножом к горлу «гориллы», та закрыла глаза и перестала дышать. Ему приходилось убивать ради того, чтобы спасти от мучений, в самом начале путешествия, еще в Нижнем, но тогда он лишал жизни людей, а не мохнатое чудовище, да еще и на расстоянии. Сделать последнее, решительное движение оказалось невероятно сложно. - Давай! – громким шепотом подбодрил Илья. – Пока все чисто, но ты нашумел конкретно!

Андрей повел ножом справа налево, ощутил сопротивление, услышал хрип и сипение. «Горилла» задергалась, ее тело забилось в судорогах, и он поспешно спрыгнул с начавшего раскачиваться жертвенника. Агония продлилась всего несколько секунд, и громадная тварь затихла. - Дело сделано, пошли дальше, - затараторил оказавшийся рядом Илья, которому было явно не по себе. – А то застукают нас с тобой тут, на открытом месте, и покрошат, точно капусту. - Пошли, - согласился Андрей. Следующий дом по их стороне улицы оказался рассечен на множество частей узкими сквозными проемами, похожими на следы рубящих ударов. Но ни одна из получившихся секций не покосилась, не осыпались разрубленные стены, все это выглядело аккуратно и даже красиво. Асфальт перед ним был изрезан множеством трещин, но ни одна не выглядела свежей. - Тихо, - сказал Андрей, когда с севера, со стороны руин, прикатился шорох. Сначала присели на корточки, а затем и вовсе залегли, поскольку из-за груды развалин, в которой выделялась уцелевшая вывеска «Перекресток», вышли двое мужчин в камуфляже. Разведчиков они то ли не заметили, то ли не обратили внимания, но быстро зашагали на восток. Оба были вооружены АКСУ, но груза с собой не несли вообще. - Становится людно, зуб даю, - пробормотал Илья. – Как «языка» брать будем? - Придумаем что-нибудь, - отозвался Андрей. – Для начала спрячемся получше, и понаблюдаем. В качестве укрытия выбрали стоящий на углу киоск «Продукты» с выбитыми окнами. Внутри оказалось грязно, под ногами зашуршали разорванные пакеты, цветастые обрывки пластика. Витрины зияли пустотой, сообщая, что тут побывали «покупатели». Засели рядом с одним из проемов, откуда открывался вид и на широкую улицу, носившую имя Щербаковской, и на выходящие к ней с двух сторон переулки. Расположились так, чтобы их нельзя было заметить снаружи. Еще один патруль, на этот раз из трех человек, появился с запада минут через пятнадцать. Быстро выяснилось, что три составлявших его мужика одеты в рванье, а вооружены не особенно хорошо – один помповым ружьем вроде «Ремингтона», другой – охотничьей двустволкой, а третий – пистолетом. - Ну что, этих атакуем? – спросил бритоголовый, когда до чужаков осталось метров тридцать. Голос его дрожал от возбуждения. - Не спеши, - придержал соратника Андрей.

Патрульные остановились на перекрестке, совсем недалеко, и потащили из карманов сигареты. Раздались щелчки зажигалок, прозвучал негромкий смех, один из троих принялся что-то рассказывать, оживленно жестикулируя. Соловьев вглядывался в чужаков, пытаясь понять, что это за люди, распявшие «гориллу», и начавшие стрелять по бойцам из коммуны, даже не разобравшись, кто перед ними. Пока не видел ничего особенного – обычные мужики, двое лет сорока, один моложе, небритые, шмотки грязные и рваные, рук от оружия далеко не убирают, все время посматривают по сторонам. Они выжили после катастрофы, не дались тварям в первые, самые тяжелые дни, и это говорит о многом. Илья попытался сменить позу, хрустнул попавший ему под ногу осколок стекла. Разговор прервался, все трое мгновенно повернулись в сторону киоска, выставили стволы. Андрей пригнулся, про себя матеря неловкость бритоголового, а тот побледнел, выпучил глаза. - Крысы, что ли? – фраза долетела так четко, словно чужаки были в нескольких метрах. - Или нечисть, - в глубоком, сильном голосе прозвучала ненависть. – Проверим? - Да откуда они тут? – сказал третий фальцетом. – Мы всю территорию зачистили, и освятили во имя Истинного Слова, все руины облазили. Это либо уцелевшие после Раскола крысы, либо подземные духи, а с ними связываться нам запретил сам Наставник. Некоторые слова звучали так, что не оставалось сомнений – произносятся с большой буквы. Все трое заговорили одновременно, и, похоже, отвернулись - голоса стали нечеткими. Андрей показал Илье кулак, тот скорчил страшную рожу – извиняюсь, мол, виноват, готов загладить и искупить. Через пару минут послышались шаги, и только когда они затихли, разведчики выглянули из убежища. - Э, только по голове не бей! – бритоголовый выставил руки. – Это у меня как бы слабое место. - Бить не буду, сдам врагам – для опытов, - сказал Андрей с укоризной. Через час сидения на месте выяснили, что патрули обходят район по четкому графику, что у каждого особый маршрут, и что они отличаются вооружением и численностью. - Надоело как на попе сидеть, - пожаловался Илья, когда очередные двое чужаков свернули с Щербакова на юг, вглубь квартала. – Я-то думал, что

разведка, это когда бегаешь и стреляешь, и вообще весело, только успевай мозги кипятить и магазины менять. Как в том кино американском про шпионов. - Это только в фильмах так. - А, ну-ну... Чо, кого брать-то будем? - Последних, - Андрей поднялся, встряхнул затекшую ногу, затем другую, повел плечами. – Давай тихонько за ними, просмотрим кусочек маршрута, найдем место для засады. Выбравшись из киоска, затопали в ту сторону, куда ушел патруль. Пройдя меж двух домов, оказались перед автостоянкой, за которой виднелась утопающая в зелени школа, а рядом с ней небольшой стадион: торчали фермы с покосившимися баскетбольными кольцами, на беговой дорожке в рядок выстроились «секвойи». - Вот это сгодится, - сказал Андрей, осмотрев автостоянку. Две машины стоят у самых ворот, и за ними вполне можно укрыться, неожиданно дать пару выстрелов, а затем рвануть на сближение, чтобы одного из патрульных добить, а второго оглушить и позже допросить. Расположились за черным «Патфайндером», огромным, словно микроавтобус. Времени до нового появления патрульных осталось предостаточно, и часть его потратили на то, чтобы перекусить. Едва покончили с едой, земля затряслась вновь, из-под нее донесся гул. - Ну и хренота, - Илья сердито посмотрел вниз. – Это мне совсем не нравится. - И мне. А теперь – все, тихо. Цели распределили заранее, и теперь осталось лишь ничем не выдать себя. Чужаки вывернули из-за угла дома с опозданием на пару минут – Андрей услышал шаги, обрывок фразы. Прижался к машине, подобрал ноги, чтобы ни в коем случае не высунулись из-за колеса. Илья и вовсе, похоже, прекратил дышать, застыл, выпучив глаза. Шаги приблизились, Андрей махнул, давая сигнал соратнику, и сам резко распрямился. Увидел два изумленных лица, автомат коротко толкнулся в плечо, грохот очереди заметался между домами. Мигом позже ударил «Калаш» Ильи, и оба рванули вперед, огибая машину с разных сторон. Один из чужаков упал, воя от боли и хватаясь за простреленное бедро, второй выпалил из своего АКСУ, но очень неточно, получил несколько пуль в грудь и свалился, харкая кровью. - Обыщи его! – гаркнул Андрей, подскакивая к раненому. Тот мотал головой, хрипло выл, руки шарили по асфальту, по штанине расползалось пятно крови.

Получив удар по голове, обмяк, безропотно позволил вытащить из ладони пистолет. Андрей связал пленнику руки заранее приготовленной веревкой, и взвалил его на плечо. Когда распрямился, в спине хрустнуло, по позвоночнику пробежала волна боли. Должно быть, изменился в лице, поскольку Илья спросил: - Ты чего? - Порядок. Давай, уходим. Выстрелы наверняка услышали, и кто-нибудь может заинтересоваться тем, что здесь произошло. Поэтому нужно убраться подальше, найти тихий уголок и спокойно допросить пленника. Заторопились на юг – Андрей с «языком» впереди, прикрывающий Илья за ним. Пробежав мимо школы, свернули за нее, и помчались туда, где на одном из домов болталась бело-синяя вывеска какой-то страховой конторы. Дверь приоткрыта, и внутри наверняка можно устроиться с удобством. Офис под вывеской оказался небольшим, переделанным из квартиры – пара комнат, столы с компьютерами. - Очищай место! – скомандовал Андрей, и Илья спихнул с выстроившихся вдоль стены стульев для посетителей толстые пластиковые папки. – Посмотрим, что у него с раной, а то как бы кровью не истек. В ближайшие полчаса пленник нужен им живым и в сознании. Затрещала ткань под лезвием армейского ножа, обнажилось простреленное бедро – входное отверстие, потеки крови на бледно-розовой коже, несколько полученных никак не сегодня царапин. - Ничего, артерия вроде не задета, - сказал Андрей. – Ты последи за улицей, а я допрошу. Прежде чем приводить пленника в себя, внимательно осмотрел его – тощий мужик лет сорока, выпирающий кадык, редкие светлые волосы, на шее болтается цацка на веревочке. Взяв ее в руку, увидел, что это грубо вырезанная из дерева птица, если судить по когтям, хищная, со змеиной головой на длинной шее. - Что за штука? – спросил Илья, занявший позицию у окна. - Ты не отвлекайся, - проговорил Андрей, не оборачиваясь. Несколько раз ударил пленника по щекам, и веки того медленно, с трепетом поднялись. Несколько мгновений взгляд оставался мутным, затем в нем проявились разом боль, злость и удивление. - Кто?.. – прохрипел белобрысый, пытаясь сесть. – Как?.. - Не горячись, - Андрей надавил ему на грудь. – Тебя как зовут? - Де... Денис... – ответил пленник, вращая глазами и вертя головой. – Вы кто? - Те, кто взял тебя в плен. Догадываешься, зачем?

- Не трогай знак Наставника! – завопил Денис, брызгая слюнями и вновь пытаясь встать. – Ты, воистину ходящий в мерзости, как смеешь ты осквернять изображение того, чье предназначение – спасти мир? Андрей поспешно выпустил деревянную безделушку, и та закачалась на веревке. - Так лучше? – спросил он. Пленник ничего не ответил – он все еще пребывал в состоянии шока, и не столько от раны, сколько по причине того, что попал в засаду и угодил в плен непонятно к кому. - Дай ему по харе, сразу очухается, - посоветовал Илья, но тут же сделал вид, что вовсе не подглядывает за допросом, а изо всех сил таращится на улицу, высматривает врага. - Будешь сам говорить, или придется тебя стимулировать? – спросил Андрей. - Сам... а что вы хотите знать? – Денис сглотнул, кадык едва не порвал кожу на горле. - Кому ты подчиняешься, сколько вас... - Бойцы Наставника неисчислимы! – глаза пленника вспыхнули фанатичным огнем. – Он ведет нас в бой, вдохновляя Истинным Словом, чтобы мир, претерпевший Раскол, наконец, очистился! И он произнес настоящую проповедь, горячую и искреннюю, но совершенно невнятную. Удалось лишь понять, что некий человек, назвавший себя Наставником, собрал уцелевших в окрестностях метро «Семеновская», каким-то образом убедил в том, что он новый мессия, и под флагом священной войны отправил зачищать окрестные кварталы. - Мы истребляем нечисть всюду, где видим! – почти кричал Денис. – Какой бы облик она не принимала! Мы молимся и очищаемся, чтобы укрепиться духом и самим не поддаться нечисти! - Так это вы распяли ту «гориллу»? – осведомился Андрей. - «Гориллу»? – не понял пленник. – А, мохнатую большую нечисть? Да, воистину! Ибо каждое мучение нечистого существа прибавляет силы воинам света, и ослабляет уцелевших пока еще слуг Зла! И он завопил, что скоро они захватят всю Москву, и на руинах прежнего мира возникнет новый, предназначенный для праведников, расцветут духовные сады и потекут сладкие источники... - У меня уши болят, - признался Илья после пяти минут такого «допроса». - Но вы, если вы люди, а не нечисть в человеческом обличии, то должны присоединиться к нам! – заявил Денис без тени сомнения в голосе. – Услышать Истинное Слово, встать под знамена Наставника!

- Нет уж, спасибо, - пробормотал Андрей, понимая, что задавать вопросы бесполезно, пытать угодившего к ним в руки человека бессмысленно – этот фанатик все равно будет озвучивать пластинку, что крутится у него в голове, и вряд ли скажет чего полезное. - А дай я? – предложил Илья. – Эй, браток, а если мы захотим к вам поступить, то какие ксивы нужны будут? - Что? – пленник ошалело заморгал. – Лишь искренняя вера и чистота душевная! Андрей махнул рукой: - Оставь. Его бы взять с собой, но уж больно тяжелый, до коммуны не дотащим. Спина до сих пор болела, особенно точка между лопатками. Илья открыл рот, сбираясь что-то ответить, но внезапно посерьезнел и бросил с тревогой: - Идут! Четверо! Андрей поспешно сунул в рот Денису заранее приготовленный кляп, и, не обращая внимания на возмущенное мычание, сорвал с его шеи деревянную «птичку» – вдруг кто в коммуне знает что о таком символе. А сам подошел к окну. Четверо мужчин обходили школу, оставляя ее слева от себя, и оружие держали наготове – наверняка услышали выстрелы, поспешили на помощь, а увидев труп с пулевыми ранениями и пятна крови, сообразили, что дело вовсе не в нападении «нечисти». - Пристрелим его, чтобы он нас не выдал? – прошептал Илья, кивая в сторону пленника. Стоит воякам Наставника догадаться, где прячется враг – им не уйти, и вдвоем отбиться от четверых будет сложно, несмотря на лучшее вооружение, а долго в «осаде» не просидишь, еды и воды захватили маловато. - Погоди, может быть, еще мимо пройдут, - сказал Андрей. Кровь из раны хлестала не так, чтобы сделать дорожку, и следа они вроде не оставили. Но сообразили как-то эти четверо, в какую сторону идти... или это лишь один из отправленных по разным направлениям отрядов? Если так, то людей под знаменами Наставника должно быть немало. Денис задергался, попытался выплюнуть кляп, и Андрей приставил дуло автомата к его виску. Пленник мигом затих, удивление в его взгляде сменилось ненавистью, руки и ноги задрожали. Четверо двигались неспешно и грамотно, так что снять их одной очередью не вышло бы ни с какого направления. Передний постоянно смотрел в землю,

нагибался время от времени, словно принюхивался, иногда даже приседал на корточки и щупал асфальт. Когда поднял лицо, Илья вытаращил глаза, а Андрей поморщился: вместо носа над верхней губой располагался толстый и короткий хобот, похожий на обрубок слоновьего, а из него торчали длинные белые волосы. Похоже, они встретились с человеком, которого катастрофа наградила полезной «мутацией». - Что такое? – спросил шагавший последним высокий лысый мужик, похоже, командир. - Не пойму, - прогнусавил обладатель хобота. – Что-то здесь не так, непорядок. До них оставалось метров пятнадцать, и в царившей за окнами тишине было слышно каждое слово. Хоботастый опустился на колени, принялся обследовать тротуар, остальные расположились вокруг. Андрей посильнее вжал ствол в висок пленника – чтобы не выкинул чего, Илья поднял «Калаш» - на тот случай, если их убежище все же обнаружат. На шее каждого из вояк Наставника висела деревянная птица на веревочке, такая же, какую сняли с Дениса. - Непорядок, - повторил хоботастый, и медленно пошел вдоль дома на юг. За ним зашагали остальные. Когда они свернули за угол, Андрей ослабил нажим, а затем и вовсе отвел автомат в сторону. Пленник мгновенно выплюнул кляп, закачались под его бьющимся телом офисные стулья. - На помощь, братья! – завопил он. С улицы донеслась резкая команда и приближающийся топот. - Черт! Уходим! – Соловьев прыгнул прямо в окно, не тратя времени, чтобы выбираться через прихожую. Зазвенели осколки, болью дернуло щеку, он перекатился по асфальту, и начал стрелять, еще не вскочив. Рядом оказался Илья, оскаленный, злой, с остервенением принялся дергать спусковой крючок. Хоботастого пули не зацепили, он свалился и перекатился под укрытие припаркованной у подъезда машины. Бежавшему за ним вояке Наставника повезло меньше – он получил несколько ран, и согнулся, выронив ментовский АКСУ. Лысый предводитель отскочил за дерево, четвертый почему-то отстал. - За мной... – Андрей на ходу сменил магазин, и они рванули на север, совсем не туда, куда было нужно.

Пули засвистели вокруг, защелкали по листьям старого тополя. Обогнув дом с севера, выскочили на заросший деревьями пятачок, и в его центре, в обычной песочнице, обнаружили огненный фонтан вроде тех, что видели и в Нижнем, и во Владимире. Правда, тут он оказался очень небольшим – столб алого пламени толщиной в ствол дерева поднимался метра на три. Но все равно пришлось его огибать, тратить секунды. Андрей обернулся как раз вовремя, чтобы дать очередь по явившемуся из-за угла хоботастому. Тот спрятался, но через мгновение высунулся вновь, автомат в его руках задергался, пули пошли выше. Со стороны школы появились еще двое мужиков в камуфляже, глухие хлопки возвестили, что в ход пошли ружья. - Вот хрень... – как-то растерянно воскликнул Илья, хватаясь за плечо. – Вот хрень. - Ранен? Держись! Главное – добраться до места, где их ждет Егор с соратниками. Бритоголовый ругался, из-под пальцев его текла кровь, но самое главное, он бежал, и падать вроде бы не собирался. Андрей прикрывал соратника, и думал только об одном – чтобы их не обошли с юга, не отрезали от Измайловского шоссе, и тем самым – от территории коммуны... Но то ли вояки Наставника замешкались, то ли не сообразили этого сделать, но беглецы проскочили между двумя близко расположенными домами, и шоссе оказалось прямо перед ними. Андрей присел рядом с пристройкой, над которой болталась вывеска «Ремонт обуви», дал очередь. Судя по злобному вскрику, зацепил одного из самых шустрых преследователей. Вскочив, побежал вслед за Ильей. Перебраться через шоссе тут было невозможно – по его центру тянулась та же канава с торчащими из нее белыми камнями, но в этом месте она выглядела куда шире, не меньше трех метров. - Может, рискнем перескочить? – прохрипел бритоголовый, оглядываясь. - Я бы не стал, - ответил Андрей, и в этот момент одна из белоснежных глыб со скрипом передвинулась. Вокруг засвистели пули, донеслись сердитые выкрики, грохот выстрелов, и он невольно пригнулся. Скривился от досады, вспомнив, что сам виноват в том, что пленник сумел подать голос – недосмотрел, и теперь носись с высунутым языком, изображая мишень для ретивых фанатиков... Они бежали по обочине, делая зигзаги, чтобы преследователи не смогли как следует прицелиться. Время от времени Андрей останавливался, опускался на

одно колено, и бил короткими очередями, не давая воякам Наставника подобраться совсем уж близко. Впереди показалось то место, где переходили шоссе несколько часов назад, и тут что-то рвануло бок, под одеждой потекло горячее. Андрей не сразу понял, что ранен, а глянув на то место, куда попала пуля, обнаружил дырку в рубахе, сбегающую по ткани струйку крови. - Тебя тоже? – спросил Илья. - Фигня, царапина... Ты готов к ускорению? - А до сих пор что было? – в расширившихся глазах бритоголового появилось недоумение. - Так, разминка. Давай! Они пробежали якорь на постаменте, и рванули через шоссе наискосок, тяжело топая по асфальту. Рана мгновенно вскипела болью, перед глазами закружилось, Андрей стиснул зубы, вопли преследователей услышал приглушенно, словно в уши напихали ваты. Пуля взвизгнула совсем рядом, срикошетив от асфальта, но он даже не дрогнул. Почти автоматически сменил направление, схватил за рукав Илью, потащил за собой – еще несколько шагов по прямой, и даже самый неловкий стрелок догадается взять упреждение... Дома на другой стороне шоссе, казалось, не приближались совсем. Когда оттуда, из распахнутых железных ворот в заборе, ударили выстрелы, Андрей решил, что им кранты. Лишь потом сообразил, что стреляют не по ним, очереди уходят немного в сторону. - Добрались, едрить меня через коромысло! – воскликнул Илья. Из ворот высунулся Егор, помахал рукой, лицо его стало озабоченным – должно быть, понял, что разведчики ранены. - Давай сюда! – закричал он. Последнюю дюжину шагов Андрей сделал на одном упрямстве – силы кончились разом. Оказавшись за темно-синей створкой, даже не присел, а упал на асфальт, и на несколько секунд выключился. Но этого, похоже, никто не заметил – парни из коммуны продолжали стрелять, Илья что-то оживленно рассказывал Егору. - Ты как? – бросил тот, глянув на Андрея. - Нормально. Они там... лезут еще? Чтобы встать, пришлось напрячь все мышцы, начиная от тех, что используются, когда двигаешь ушами, но он справился с этой задачей, и даже не выронил неимоверно потяжелевший «Калаш».

- Залегли, - сообщил Егор. – Парочку мы зацепили, так что думаю, дальше не полезут. Серьезно вы разворошили это осиное гнездо, засуетились, как ошпаренные, твою дивизию. - И даже допросили одного, - похвастался Илья. Андрей слушал их разговор, и чувствовал, что уплывает куда-то, его словно несет в сторону – это было странно, ведь рана не выглядела особенно глубокой или опасной, а в намазанные ядом пули он не верил. Чтобы прийти в себя, пришлось снять с пояса флягу, и не только попить, а еще и плеснуть в лицо. Стрельба к этому моменту прекратилась, и один из соратников Егора доложил, что «враг отступил». - Поздравляю с победой! – заявил розовощекий москвич с таким апломбом, словно только что выиграл битву масштаба Ватерлоо. – Ну что, двинули на базу... Ты как, дойдешь? Андрей, к которому относился вопрос, кивнул. Глава 3. «Электрозаводская». К моменту, когда впереди показалось здание бывшего детского сада, он почти совсем пришел в себя. Осталась легкая слабость да боль в боку – словно его жевала тупыми зубами ленивая тварь. Илье, наоборот, стало отчего-то хуже, так что он шел с помощью подчиненных Егора. Хлопнула дверь, на крыльцо выскочила Лиза – на лице тревога, глаза сердитые. - Ради бога, что вы с собой сотворили? – воскликнула она. – С ума сошли? - Это не мы, - попытался отшутиться Андрей. – Это нас. Но девушка игривого тона не приняла, и, сердито ворча, начала отдавать приказания – отобрать у раненых оружие, и срочно вести наверх, в их комнату. Тут раны подверглись тщательному осмотру, и через пятнадцать минут обе были обработаны и перевязаны. Повязка немного мешала, но Андрей не протестовал – в медицинских делах Лиза понимала отлично. - Полезли неведомо куда непонятно зачем, - продолжала бурчать девушка. – Еще дешево отделались, оба... А если бы одному из вас голову прострелили, что тогда? Бинтом не обойтись... Дверь со скрипом открылась, внутрь заглянул Виктор Саныч, и она осеклась. - Вернулись, я гляжу? – сказал лидер коммуны. – Ну вы бесовы дети, нашумели... Хоть не зря?

- Нет, - Андрей потянулся к лежавшей рядом разгрузке, вытащил из кармана деревянную фигурку. - Это что? – заинтересовалась Лиза. - Символ некоего товарища, что называет себя Наставником, - и он рассказал о том, что удалось узнать и увидеть за время разведки. При упоминании распятой «гориллы» Виктор Саныч покачал головой, а когда Андрей с помощью Ильи передал речи пленника, бывший железнодорожник даже крякнул. - Вот, ничего себе, какая оказия, - проговорил он, оглаживая усы. – Секта, выходит... и мы для них, выходит, не люди, а нечисть, которую надо не только уничтожать, а и мучить? - Похоже, что так, - сказал Андрей. - Настоящие фашисты, - Лиза скорчила возмущенную гримасу. - Да, напоминают... – Виктор Саныч глянул на собеседника пристально. – Ну, а ты-то что думаешь дальше делать, хлопец? Будете ждать, пока раны зарастут, а затем дальше пойдете? - Ждать не будем, - признаваться в том, что его повреждения заживают куда быстрее, чем у обычных людей, он не собирался. – Завтра попробуем двинуться на северо-запад, к... - И не думай об этом! – перебила его Лиза. – Я – врач, и только я могу решить, когда ты будешь готов в дорогу! А сейчас прошу прощения, но раненым нужно отдыхать. Виктор Саныч поднялся. - Ладно, оклемывайтесь, - сказал он, хитро улыбаясь. – Вечером еще поговорим. Лидер коммуны ушел, а Андрей растянулся на спальнике и закрыл глаза – спать не хотелось, и это при том, что чувствовал себя утомленным, мышцы были вялыми, и продолжала болеть спина. Слышал, как Лиза разговаривает с Ильей, но в слова не вникал... Донесшаяся из-за окна стрельба заставила вздрогнуть и, открыв глаза, сообразил, что времени прошло достаточно – в окно проникали солнечные лучи, а это значит, что дневное светило переползло к западу. Бритоголового в комнате не было, Лиза лежала на своем спальнике и листала книжку. - Что там? – спросил Андрей. Девушка бросила на него изучающий взгляд – колебалась, стоит ли ответить нормально, или пообижаться еще. - Не знаю, - ответила она гордо, и отвернулась.

Пока поднимался, стало ясно, что отдохнул, да и боль в ране несколько уменьшилась. За окном все оказалось тихо-мирно – пустая улица, гаражи за ней, шелестящие на ветру листья. Новая очередь прикатилась с севера, за ней последовало несколько одиночных выстрелов, и на этом все закончилось. Андрей подождал еще некоторое время, а затем отправился на прогулку к санузлу – ранен ты или здоров, герой или злодей, а ходить в подобные места надо. Вернувшись в комнату, обнаружил там, помимо Лизы, озабоченного Виктора Саныча в компании двух немолодых мужчин. - Смотри-ка, бодрячком смотришься, - сказал лидер коммуны. – Ты, наверное, слышал стрельбу? Андрей кивнул. - На наш патруль напали... – Виктор Саныч заколебался, - нет, не так... начали палить, чтобы привлечь внимание... На западе, там, где Кирпичная улица на проспект Буденного выходит... Парни не растерялись, дали жару, и те поспешно отступили, но кое-что оставили. - И что? – спросил Андрей. - А вот, - лидер коммуны поднял руку, и в ней обнаружился листок бумаги, исписанный крупным и четким почерком. – Послание. И адресовано оно, судя по всему, тебе. - Мне? – вот тут Соловьев удивился. Осторожно взял листок из руки Виктор Саныча, повернул так, чтобы можно было прочитать. Сверху находилась отдельная строчка «Тому, кто сумел обмануть нюхача», а под ней располагался основной текст: «Привет тебе, собрат по удаче. Предлагаю встретиться сегодня один на один в семь часов на перекрестке Первого Кирпичного переулка и Измайловского шоссе». И подпись «Наставник». - Что там? – спросила Лиза, и Андрей отдал записку ей. - Ну, что думаешь? – Виктор Саныч кашлянул, видно было, что он не может разобраться в ситуации, и это бывшему железнодорожнику совершенно не нравится. – Что значит обращение «собрат по удаче»? И зачем он хочет с тобой встречаться – собирается завербовать в свою банду? - Это ловушка! Ни в коем случае не ходи! – выпалила Лиза. – Тебя убьют! - Завербовать - вероятно, - сказал Андрей. – Он, этот Наставник, кое в чем такой же, как и я... катастрофа, похоже, наделила его особыми талантами... он не такой, как все... – слова было подбирать мучительно трудно, он запинался, путался, и понимал, что говорит не совсем то, что хочет, и что надо.

- А что за таланты? – спросил Виктор Саныч. – Ты что, летать умеешь? - Нет. Но я знаю, что могу доверять этому... человеку. Похожих на себя людей по пути к Москве встречал не раз – Василия на повороте к Дзержинску, Игоря в маленьком поселке на трассе, Славу из Рязани – на границе Московской области. К каждому из них с первого же мгновения испытывал полное доверие, ощущал некую близость, более сильную, чем кровная. И никогда «собратья по удаче» не оказывались врагами, не проявляли враждебности, и если и приходилось сражаться с ними, то рука об руку. Все они были одержимы каким-то замыслом: один собирался безжалостно уничтожать монстров, другой шел в теплые края, третий – мечтал посетить родину предков. Наставник принадлежал к той же породе, и Андрей понимал, что это не ловушка, что написавший послание человек не обманет, и вправду придет на встречу один. Но еще он хорошо осознавал, что у московского «героя» одержимость совсем иная, она граничит с безумием и опасна для окружающих. - Ему? Тому, кто приказал распять «гориллу» и дурит людям головы? – возмутилась Лиза. - Да, могу доверять, - повторил Андрей. – И на встречу пойду. Сколько времени? - Шесть, - ответил Виктор Саныч, не глядя на часы. Девушка нахмурилась, сжала кулаки: - Да ты что, ты всерьез хочешь это сделать? – спросила она. – Нет, ты не можешь! Совать голову в пасть свихнувшемуся крокодилу – вот что это такое! Я запрещаю тебе... как врач! - Иначе нельзя, - сказал Андрей. – Сколько идти до места встречи? - Минут десять, - Виктор Саныч по-прежнему смотрел настороженно: подозревал, что гость из Нижнего, признавшийся в «родстве» с безумцем-Наставником, может стакнуться с ним, и предать коммуну. – Ну, ты, мил человек, волен делать все, что хочешь, да только мы одного тебя не отпустим. Несколько бойцов следом пойдут, скрытно, осторожно, поглядывать будут на тот случай, если подлый враг замыслит какую каверзу. «Или на тот, если я затею предательство» - подумал Андрей. В комнату вошел довольный, ухмыляющийся Илья, нахмурился при виде раскрасневшейся, возмущенной Лизы. - Что за шум, а драки нет? – спросил он. – Или есть уже, а я не при делах? - Но ты же ранен! – воскликнула девушка с отчаянием. - Ничего, зарастет, как на «собаке».

Дальше она спорить не стала, поняла, что бесполезно, но заявила, что отправится с группой прикрытия. Тут же вызвался и Илья, Виктор Саныч одобрил этот план, и через полчаса территорию детского садика покинула группа почти из десятка вооруженных бойцов. Лидер коммуны и двое его помощников шагали впереди, следом двигались нижегородцы, а арьергард составляли еще трое москвичей, так что гости были окружены со всех сторон. - Вон зданьице хорошее, раньше там Росстат находился, а сейчас мы наблюдателя посадим, - сказал Виктор Саныч, когда из-за домов выползла серая офисная высотка. – Расположено как раз на перекрестке, обзор отличный, жаль, что в загашнике снайперской винтовки нет... Андрею достался еще один подозрительный взгляд. Через пару сотен метров лидер коммуны остановил отряд, и принялся раздавать указания: - Так, Егорка, смертный прыщ, бери своих и двигай вправо, там за оградой должен быть служебный вход. Внутрь забирайтесь, только очень тихо, и ищите точку, откуда место встречи как на ладони. - А вы не думаете, что там может быть враг? – мрачно спросила Лиза. - Думаю, поэтому если на кого наткнетесь – немедленно назад, в ловушку мы не полезем, и тебя не пустим, - Виктор Саныч огладил усы. – А наша диспозиция будет вот такая... Они расположились на хозяйственном дворе маленькой игрушечной фабрики, ворота которой выходили как раз в Первый Кирпичный переулок. Стоило признать, что место для укрытия выбрано идеально: не слишком близко к точке встречи, дабы не попасться на глаза возможным наблюдателям врага, но и не особенно далеко, чтобы успеть на выручку в том случае, если дело примет нехороший оборот, а заодно такое, что позволяет держать под присмотром Илью и Лизу, дает гарантию против предательства. - Я пошел, - сказал Андрей, похлопав по плечу бритоголового, и улыбнувшись девушке. Та отвернулась. - Давай, время без пяти, - и Виктор Саныч постучал по циферблату массивных «командирских» часов. Рана у Андрея болела, но не очень сильно, повязка тоже не особенно мешала, и он надеялся, что успеет хотя бы залечь, если вместо партнера по переговорам его встретит автоматный огонь. Страха не испытывал, вопреки всему верил, что Наставник придет на переговоры, и не устроит ловушки.

На пересечении Измайловского шоссе и Первого Кирпичного переулка его встретили пустота и тишина. Остановился рядом с киоском, увенчанным зеленой крышей, и тут же с севера, с той стороны, где находились храм и синее озеро, показался неспешно шагавший человек. Подошел ближе, стало ясно, что он высок и черноволос, наряжен в армейский камуфляж, а оружия не имеет вовсе. - Вот и я, - сказал Наставник громко, добравшись до обочины шоссе. Андрей двинулся ему навстречу. Был предводитель фанатиков смугл и горбонос, темные глаза его смотрели жестко, а губы кривила то ли усмешка, то ли судорога. И еще он несомненно принадлежал к тому же немногочисленному «племени», что и сам Соловьев, и погибший в Подмосковье Слава, и оставшийся в Нижнем Василий... К тем, кто после катастрофы получил то ли странный дар, то ли проклятие. Этот человек был для Андрея в чем-то ближе, чем Илья и Лиза, с которыми прошли не одну сотню километров, ближе, чем любой из погибших три недели назад родственников, в нем чувствовалось нечто очень знакомое, будто смотрелся в искаженное зеркало. И еще Наставник вызывал то гадливое ощущение, что возникает при виде бешеной собаки. - Вот ты какой... – сказал он, продолжая ухмыляться. – Неудивительно, что у вас все так ловко вышло: одного убили, другого захватили, нюхача обманули, от погони ушли... Я знал, что ты придешь. - Чего ты хочешь? – спросил Андрей. - Я мог бы долго вещать про божественное откровение, что посетило меня... но это для дураков, - Наставник говорил с напором, голос его звучал резко, а глаза блестели. – Поэтому я скажу прямо – я желаю, чтобы ты присоединился ко мне. Вдвоем мы сможем навести порядок в этом подобии города... Или тебя устраивает то, как здесь идут дела сейчас? Он имел привычку неожиданно менять тему беседы, и это сбивало с толку. - Ты наверняка осуждаешь меня, - продолжил Наставник, не дав Андрею вставить и слова. – За то, что мы приносим жертвы, за то, что стреляем по всем, кто не с нами... Но поверь, это необходимо! Я дал людям цель и организацию, зажег в их сердцах огонь веры! - Кровавой веры. - Да, ну и что? – Наставник всплеснул руками. – Людям нужно во что-то верить, особенно в такие времена... Иначе их душу охватит хаос, и они не смогут выжить в этом новом мире! Присоединись ко мне, и мы уничтожим всю нечисть,

- голос его задрожал от ненависти, - истребим всю погань, что лишь называется людьми, и станем править Москвой! Андрей улыбнулся, пряча за улыбкой изумление – то ли катастрофа так повлияла на этого человека, то ли, наоборот, не смогла уничтожить бушующего в нем бешеного властолюбия, но Наставник отличался от остальных «героев», и цель, к которой он стремился, лежала не за горизонтом, а здесь, на окровавленных руинах бывшей столицы. Увидев эту улыбку, предводитель фанатиков даже отступил на шаг, усмешка исчезла с его лица. - Интересно, тебя не тянет странствовать? – спросил Андрей. - Что? – неожиданно утеряв инициативу, Наставник растерялся. – Ты о чем? Но я понял твой ответ... Не хочешь быть мне другом – будешь врагом! Я вызываю тебя скрестить со мной оружие! - В смысле? - В Москве не может быть двух таких, как ты и я! – пафоса в голосе Наставника хватило бы на отряд американских проповедников – Сегодня в восемь мы вдвоем войдем в Зал Испытаний, и обратно выйдет только один! Илья тут непременно вспомнил бы фильм «Горец», где звучала похожая фраза, Андрей же просто спросил: - А если я откажусь? - Тогда мы всеми силами обрушимся на ту нечисть, что дала тебе убежище, - предводитель фанатиков заулыбался вновь, на этот раз – с нескрываемой злобой. – Нас больше, мои бойцы умелы и опытны, преданы мне, поэтому у вас нет шансов... А так у тебя хотя бы будет возможность убить меня. Андрей помедлил немного, прежде чем ответить: - Хорошо, я согласен. А что это за Зал Испытаний? Мелькнула мысль, что они вернулись в древние времена, когда предводители на глазах у войска в личной схватке решали, на чьей стороне сегодня удача, и кому благоволят боги, сходились либо пешими с мечами в руках, либо верхом ломали копья о щиты. Из длинного ответа Наставника стало понятно – драться им предстоит в здании торгового центра «Семеновский», ныне столь же пустом и мертвом, как и большая часть Москвы, и что внутри состоялось два поединка, и оба раза «нечестивые свободолюбцы» нашли там гибель. - Подумай, еще не поздно присоединиться ко мне! – сказал предводитель фанатиков напоследок. – Когда я служил в спецназе ГРУ, я таких, как ты, ел по дюжине на завтрак, так что ты не победишь. - Хм, надо же, я подумаю, - Андрей развернулся и зашагал обратно.

Он знал – в спину ему не выстрелят. Обернулся, только вступив в переулок – на том месте, где недавно стоял Наставник, никого не было. Из приоткрытых ворот выступил Виктор Саныч с АКСУ в руках, спросил настороженно: - Ну что, договорились? Ворон ворону глаз не выклюет? - Выклюет, - ответил Андрей. – Через час мы сойдемся с ним в поединке один на один. Лидер коммуны вытаращил глаза, и на некоторое время потерял дар речи. - Да ты с ума сошел! – воскликнул он, придя в себя. – Давай, отойдем с открытого места... И они отступили во двор за воротами. Андрей понимал, что его будут отговаривать от поединка, но не подозревал, какой мощи атаку ему придется выдержать – Илья ругался и крутил пальцем у виска, Лиза чуть ли не кричала, голос у нее дрожал от сдерживаемых слез, Виктор Саныч бубнил, что уж на этот раз враг точно проявит свою подлую натуру, и устроит внутри «Семеновского» пару-тройку засад. Соловьев выждал, пока у всех закончится дыхание, а затем просто сказал: - Я дал слово, и не могу отступить, а он не может нарушить свое. - Да с чего ты взял?! – воскликнула Лиза, и с женской непоследовательностью добавила. – Ты же еще и ранен! Второй «вал» оказался куда слабее – Илья замолчал, да и Виктор Саныч начал повторяться. - Нет смысла тратить время на слова, - проговорил Андрей, нетерпеливым взмахом остановив лидера коммуны. – Надо захватить наши вещи. После того, как я завалю того гада, мы сразу пойдем дальше. - А его подельники, чо, так легко тебя выпустят? – усомнился Илья. - Без лидера они мало чего стоят. Растеряются, а мы этим воспользуемся. Судя по физиономии, бритоголовый убежден не был, но спорить дальше не стал. Затем дело в руки взял Виктор Саныч, и его подчиненные забегали, как муравьи во время лесного пожара. Егор отправился к детскому саду за вещами нижегородцев, а четверо бойцов, разбитых на пары – на разведку в сторону Семеновской площади. - Проследим, чтобы они каку какую не сочинили! – заявил лидер коммуны, воинственно поглаживая усы. – А когда ты пойдешь с ним драться, прикроем на всякий случай! Андрею осталось только поблагодарить.

Притащили рюкзаки, куда более тяжелые, чем вчера, и, заглянув в свой, Илья обнаружил там банки консервов. - Это зачем? – спросил он. - У нас магазинов под боком хватает, а что у вас впереди – неясно, - объяснил Виктор Саныч. – Вдруг там, на западе, сплошные развалины, а из мяса только чудовища, которых и жрать-то противно? Лиза еще раз осмотрела рану Андрея, признала, что та выглядит лучше, но заставила его проглотить пару таблеток. Он сам проверил автомат, разобрал ПМ, подумал, не захватить ли с собой «Наган», который Илья тащил с самого Нижнего, но потом от этой мысли отказался. Вернулись двое разведчиков, доложили, что вокруг Семеновской площади чисто, даже патрулей нет, и что остальные двое заняли позицию неподалеку от торгового центра. - Пора выдвигаться, - сказал Виктор Саныч, глянув на часы. Перебравшись через Измайловское шоссе, зашагали на запад, по тем местам, где сегодня утром вели бой с вояками Наставника. Мелькнула в проеме между домами школа с «секвойями», на миг открылась вывеска страховой компании, и они оказались на углу площади, больше похожей на сквер – деревья, дорожки между ними, отдельные здания. - Дальше я пойду один, - Андрей повернулся к спутникам, снял с плеч рюкзак. – Если я проиграю, вы знаете, что делать... На этот раз Лиза молча кивнула. - Без базара, - проговорил очень серьезный Илья. – Я тогда землю жрать буду, но того кекса на куски покрошу. Давай, иди, и покажи, где у нас раком зимуют и кто самый крутой пацан в Москве. Андрей улыбнулся и пошел туда, где над дорогой нависала бежево-красная громада торгового центра. Наставник ждал его на ступеньках, под красным плакатом с надписью «Место покупки изменить нельзя». Неподалеку из асфальта торчали два железных штыря, и на каждый было насажено по человеческому телу – одно с «Калашом» в руках, другое – с помповым ружьем. Похоже, тут гнили противники властолюбивого безумца. - Ты пришел! – возгласил Наставник. – Хотя иного я и не ждал! Ну как, не передумал? На этот раз он был с оружием – на плече висел АКСУ, и кобура на поясе не пустовала, а с другой стороны от нее из ножен торчала шероховатая рукоять боевого ножа. - Не болтай зря, - сказал Андрей. – Начнем?

В черных глазах блеснуло удивление, но самоуверенности в голосе Наставника не убавилось: - Торопишься на тот свет? Хорошо, я тебя провожу. Заходи внутрь, и готовься к битве, устраивай засаду, готовь ловушки, делай что хочешь! Через пять минут я последую за тобой! Из Зала Испытаний выйдет только один! Андрей кивнул и направился к прозрачным дверям, что ранее открывались сами, а теперь навеки застыли в закрытом положении. Под ногами захрустело битое стекло, и он аккуратно пролез через пролом в одной из отодвигающихся створок. Открылся первый этаж торгового центра – яркие вывески, магазинчики и мастерские, выброшенный в проход стол, на полу и потолке островки фиолетового мха толщиной сантиметров в тридцать. Самый простой вариант – засесть неподалеку от входа, и встретить Наставника, когда он только сунется внутрь. Но предводитель фанатиков наверняка предусмотрел такое развитие событий, будет осторожен, а то и пустит в ход какую-нибудь хитрость, придуманную на такой случай. Ведь он знает «Семеновский» куда лучше Андрея. Значит, нужно вынудить врага побродить по огромному зданию, вызвать у него утомление и злость, рассеять внимание, да и самому оглядеться как следует, чтобы вступить в бой на подготовленной позиции. Он двинулся вглубь торгового центра, и, выйдя к поперечному проходу, увидел эскалаторы. В этот момент обернулся – у дверей никого не было, Наставник ждал на улице, держал паузу в пять минут. Взбежав на второй этаж, Андрей едва не налетел на повешенную «собаку». Крупная тварь с женской головой болталась в петле, человеческое лицо было искажено, запах мертвечины говорил о том, что «казнь» состоялась несколько дней назад. - Вот уроды... – пробормотал он, и поспешил дальше. Успел забраться на третий этаж, когда снизу донесся одиночный выстрел – похоже, Наставник давал противнику знать, что «я иду искать». Суетиться не стал, спокойно добрался до кинотеатра, и решил, что тут, несмотря на большую площадь, оставаться не стоит – нет путей отхода. Стараясь двигаться тихо, прошел мимо лестниц, и остановился у книжного магазина: из него хороший обзор в обе стороны, а высокие стеллажи позволяют укрываться стоя в полный рост. Расположился около полки с книжками по истории, и стал ждать.

Снизу выстрелили еще раз, затем что-то грохнуло – Наставник бродил по торговому центру, выискивая врага, наверняка злился, досадовал, и тем самым тратил силы. Прошло минут пятнадцать, и тут Андрей услышал шорох со стороны лестницы. Замер, стараясь даже не дышать, почти тут же шорох донесся вновь, превратился в медленные, крадущиеся шаги. Приблизившись, они затихли – Наставник остановился у входа в книжный. Неужели он обладает способностью чуять сородичей по «геройскому» цеху? Андрею стало жарко, на лбу выступил пот, особенно наглая капля поползла вниз по переносице. Кожу защекотало, возникло желание потереть нос, а еще лучше – сменить позу, сдвинуться в сторону. Шаги раздались вновь, начали понемногу удаляться. Соловьев поспешно обтер лицо, и выглянул из-за стеллажа – рядом с магазином никого, но правее, напротив отсека, где торговали джинсами, виднеется силуэт в камуфляже. Преодолеть несколько метров, и нажать спусковой крючок, целясь в спину... Воплотить этот простой план в жизнь не удалось – Наставник оказался невероятно чутким и быстрым. Он развернулся одним проворным движением, и начал стрелять еще раньше Андрея – коридор наполнился визгом рикошетящих пуль, хрустом плиток пола, звоном разбитых лампочек. Сам успел дать пару одиночных, и проскочил дальше, к лестнице. Понесся вниз, прыгая через две ступеньки, а в спину понесся исполненный злого веселья крик: - Бегай-бегай! От смерти не убежишь! В этот раз Андрей не стал мудрить – укрылся за прилавком ближайшего магазина, торговавшего всякими женскими штучками, а когда Наставник показался на лестнице, открыл огонь. Предводитель фанатиков вынужден был отступить, а затем сверху прилетела граната. Андрей бросился ничком на пол. Громыхнуло так, что ушам стало больно, зачмокали впивавшиеся в стены осколки, а он уже вскочил, готовясь встретить врага. Но тот не появился, ничем не дал о себе знать, словно растворился в воздухе или решил вздремнуть минут пятнадцать. Андрей выбрался из убежища, и заторопился еще ниже, на первый этаж. Оказавшись там, выбрал в качестве укрытия церковную лавку – крошечную, открытую со всех сторон. Никому, а особенно профессионалу из спецназа ГРУ, в голову не придет, что здесь можно устроить засаду. На этот раз пришлось ждать еще дольше – почти полчаса.

Наставник явился со стороны эскалаторов, двигаясь неспешно и мурлыча себе под нос. - Прячься-прячься, - сказал он, остановившись неподалеку, как будто знал, где именно укрывается Андрей, - я все равно тебя найду, и прикончу... Не сомневайся, мой друг. Солнце уже зашло, на улице темнело, и в помещениях «Семеновского» тоже сгущался сумрак. Там, где раньше ярко горели лампы и толпились люди, теперь властвовали тени и запах пыли. Наставник покрутился рядом, и Андрей уверился, что у того действительно есть некое чутье, помогающее ощущать сородичей, но скорее всего не осознаваемое до конца, и предводитель фанатиков не может пользоваться им так же уверенно, как слухом или зрением. Дождавшись, пока враг отойдет чуть в сторону, он выполз на пятачок между церковной лавкой и компьютерным магазинчиком. Вытащил из кармана разгрузки коробку спичек, и швырнул ее через проход, под вывеску, извещавшую, что здесь продаются подарки. Шаги Наставника затихли. Андрей лежал, тесно прижимаясь по полу, держа «Калаш» наготове – весь расчет был на то, что враг захочет проверить, откуда донесся звук, и двинется в направлении, откуда тот пришел. Шаги зазвучали вновь, начали приближаться. Наставник появился в проходе, и обнаружил Андрея на мгновение позже, чем тот увидел его. Даже в полумраке было видно, как лицо предводителя фанатиков исказилось, как он повел автомат в сторону и вниз, изо всех сил стараясь успеть, опередить ненавистного врага... Андрей нажал спусковой крючок. «Калаш» затрясся в руках, словно попытался вырваться, грохочущий звук раскатился по коридорам. Наставника, получившего с дюжину пуль в горло и грудь, отшвырнуло назад, и он упал так тяжело, словно весил не меньше центнера, брякнул выпавший АКСУ. Андрей вскочил, ощущая, как бешено колотится сердце, медленно пошел к поверженному врагу. - Тыы... – просипел тот, дергая конечностями. Невозможно остаться живым и в сознании после такого количества пулевых ранений, но Наставник пытался двигаться и говорить, хотя получалось у него отвратительно!

- Ты... – поднялась голова, стало видно забрызганное кровью лицо, шрам на щеке, горящие, выпученные глаза, и застывшее в них недоумение, огромное, как океан. – Как? - А вот так, - ответил Андрей, вынимая пистолет. – Прощай. ПМ сухо хлопнул, в центре лба Наставника появилась красная дырочка, и голова того со стуком упала на пол. Сильное тело охватила короткая судорога, и вокруг трупа, да, уже трупа, начало расползаться пятно крови. *** Когда Андрей вышел на крыльцо «Семеновского», на плечах у него было два автомата, в карманах разгрузки прибавилось гранат, а помимо старого ПМ, при себе имелась еще и «Беретта М-70». Где ее добыл Наставник, осталось только гадать, но пистолет находился в хорошем состоянии и с полной обоймой. Закат еще не погас до конца, над городом висела половинка луны. Только благодаря этому заметил движение у памятника солдатам Петра Первого через улицу, и справа, на автостоянке. Не тратя время на раздумья, присел, и длинная очередь прошла над головой, вышибла еще несколько кусков стекла из двери. - Не беги, трус! Вернись, и сражайся! – крикнули от павильонов. Вояки Наставника решили, что соперник их лидера просто-напросто удрал из Зала Испытаний. Мысль о том, что Андрей вышел с победой, не смогла вместиться в забитые религиозной чепухой головы. Вторая очередь прошла рядом, в ступеньках появился ряд выщебин, полетели осколки. Он выругался, и поспешно двинулся обратно в «Семеновский» – чтобы вооруженные фанатики поверили в то, что кажется им невозможным, придется предъявить неоспоримое доказательство. Пока волочил к выходу труп Наставника, весь перепачкался в крови. Едва показался на крыльце, со стороны памятника донесся сдавленный вскрик – оттуда рассмотрели, что за груз у Андрея в руках. От автостоянки же вновь начали палить, но как-то неуверенно, и совсем неточно – словно руки у стрелков дрожали, а в глазах мутилось. - Что, и этого вам мало?! – крикнул Соловьев, бросая тело на асфальт. Словно в ответ загрохотали автоматы, пули полетели слева, из-за похожего на шайбу здания и со стороны кинотеатра «Родина», и нацелены они были вовсе не в Андрея. Несколько людей, пригнувшись, побежали прочь из-за памятника, с автостоянки начали отвечать, но не дружно, вразнобой. Виктор Саныч выполнял свое обещание «прикрыть», а вот вояки Наставника, оставшиеся без лидера, растерялись. Воспользовавшись тем, что о нем забыли, он

отступил за угол «Семеновского», и только через десяток метров, под защитой здания перебежал дорогу. - Эй, шеф, мы тут! – донесся крик со стороны шайбообразного сооружения. Андрей повернул в ту сторону. Илья встретил его широкой улыбкой и поднятым большим пальцем на обеих руках, Лиза бросила мимолетный взгляд и отвернулась. Виктор Саныч одобрительно закряхтел, а когда заговорил, то в голосе его прозвучали виноватые нотки: - Ешкин кот, я в тебе до последнего сомневался... Думал, что ты либо стакнешься с этим гадом, либо не одолеешь его! - Я и сам сомневался, - сказал Андрей. – Но ошибся. - А я нет! – бухнул Илья. – Всякие фраеры гребаные против тебя шансов не имеют! А как пахан у них сдох, шестерки вовсе воевать разучились, вон, разбегаются, как тараканы! Перестрелка к этому времени закончилась – укрывавшиеся на автостоянке вояки Наставника предпочли отступить, те, что были за памятником, удрали давно, и в окрестностях «Семеновского» стало тихо. - Может, все же останетесь? – спросил Виктор Саныч. - Нет, надо идти, - Андрей покачал головой. – Пока они растеряны, пока нового лидера не выбрали... Он четко знал, что должен двигаться дальше, что и так слишком много времени провел на одном месте. В сердце жила совершенно нерациональная надежда, что где-то там, впереди, ждет нечто чудесное... а может и вправду есть страны, где все так же, как раньше, где продолжается обычная жизнь? - Ну, как хотите, - и Виктор Саныч развел руками. Подошел Егор, как всегда улыбающийся, сказал гордо: - Двоих завалил, серьезно! Одного в самом начале, а другого вот только что, когда они удирать начали. - И еще завалишь, - Андрей взял у Ильи рюкзак, повесил на спину. – Лучше быстрее, пока они не очухались, ударьте по ним... Не позднее, чем завтра, а то новый Наставник появится. - Сделаем, не сомневайтесь, - уверил Виктор Саныч, а Егор воскликнул расстроенно: - Уходите, твою дивизию? Эх, жалко... Ну, если еще будете в наших краях. - Обязательно зайдем, - Андрей пожал протянутую ему руку, затем получил хлопок по плечу от Виктора Саныча.

- Чтоб не пропали там! – заявил лидер коммуны. – Все, удачи! Топайте! А мы пойдем, трупы осмотрим, оружие они вроде утащить не забыли... Егорка, смертный прыщ, что замер? Вперед! - Пошли, - решительно сказала Лиза. – Надо двигаться, пока не совсем темно. И они зашагали на запад, через перекресток, мимо кинотеатра и высотного офисного комплекса с надписью «Соколиная гора» над входом. Прошли еще одну пирамиду с распятой «гориллой», на этот раз мертвой, и мертвой давно, и девушка вздрогнула, хотя сумрак не позволял увидеть детали. Справа остался спрятанный за забором офис какого-то банка, слева – очередной торговый центр, на этот раз длинный и узкий, словно кишка, улица повернула и влилась в более широкую. В этот момент темное небо на юго-западе разорвала лиловая зарница, потом еще одна, более яркая. - Это чо там, гроза, в натуре? – спросил Илья. - Вряд ли, грома не слыхать, - ответил Андрей. – В той стороне вроде бы Кремль... - Ты все еще хочешь туда? – осведомилась Лиза. - Конечно. Слева к трассе подступили «джунгли», темная неровная стена, от которой веяло прохладой и запахом зелени. Впереди, метрах в тридцати, открылась трещина, из нее поднялись несколько длинных огненных языков, так что мрак в испуге отступил, на мгновение стало светло. Дальше шагали осторожнее, посматривали под ноги. Зарницы продолжали вспыхивать – порой еле заметные, словно призрачные, а иногда мощные, как настоящие молнии. «Джунгли» жили своей жизнью, в них что-то хрустело, чавкало, храпело, порой ветки начинались трястись, листья с шуршанием ложились на асфальт. За правой обочиной тянулись развалины, пустынные и безмолвные. Вышли к перекрестку, на котором уцелел девятиэтажный кирпичный дом, и в этот момент Андрей почувствовал, как что-то вокруг изменилось. Сначала не понял, закрутил головой, и лишь потом сообразил, что исчезла гнетущая, давящая тишина, царившая во владениях Наставника. - Ну вот, вроде как легче дышать... – удивленно сказала Лиза. - Досюда они все «зачистили», - Андрей повел плечами под лямками, разминая мышцы. На крыше магазина, что размещался в пристройке к уцелевшему дому, кто-то зашевелился. Сверкнули желтые огоньки, тощая фигурка с кошачьим проворством засеменила прочь.

- О-ха-ха! «Желтоглазый»! – воскликнул Илья. – Опять слежка? - Нет, не думаю, - сказал Андрей. Вторая тварь того же вида перебежала им дорогу, а вскоре «джунгли» закончились. По левую руку открылись рекламные щиты на столбах, киоски и здание с вывеской «Торговый центр «Петров мост». - О, вот и «Гавндональдс» - проговорил бритоголовый, увидев знакомую желтую букву «М». – Одним хорош этот новый мир, что в нем нет кока-колы, гамбургеров и картошки фри... - Что ж в этом хорошего? – Андрей деланно удивился. – Можно было бы чудовищ травить. Открылся круглый павильон метро «Электрозаводская», и рядом с ним – торчащая из асфальта пирамида высотой метров в десять, с острыми гранями, будто светящаяся изнутри. Из-за нее выступил громоздкий силуэт, и медленно, с чавкающими звуками, пошел в сторону «джунглей». Андрей повел было ствол в его сторону, но узнал «великана» вроде того, какого видели на проспекте Буденного – безголовый, будто сплетен из коней и побегов, из тела торчат белесые щупальца. Подобные твари людьми, похоже, не интересовались вообще. - Какой здоровый кабан, - сказал Илья, завистливо глядя вслед порождению «джунглей». – Как думаете, он тоже раньше типа человеком был? Или сам по себе появился? - Догони, и спроси, - предложила Лиза. – Вдруг ответит? Пирамиду обошли стороной, а еще метров через шестьдесят услышали знакомый стрекочущий звук. Мигом позже на заборе, что потянулся за правой обочиной, появились сразу три «лягушки», лунный свет заблестел на слизистой коже, отразился в огромных глазах. Соскочив наземь, твари устремились к людям. - Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – радостно воскликнул Илья, нажимая спусковой крючок. Не отстали от него и соратники, и первая «лягушка» с визгом покатилась по асфальту. Вторая попыталась свернуть, но ей это помогло так же, как собаке – велосипед, шлепнулась мордой вниз, третья сделала невероятной длины прыжок, и оказалась на расстоянии вытянутой руки. Андрей хладнокровно расстрелял ее в упор. Что заставило его обернуться – сам не понял, то ли чутье на опасность, то ли краем уха поймал шорох. Но увидев на другой стороне улицы, в тени двухэтажного, увешанного рекламными плакатами дома большеголовый силуэт, мгновенно шлепнулся наземь. Рана напомнила о себе, занемел ушибленный

локоть, рюкзак шарахнул по спине с такой силой, что едва не переломил позвоночник. Но это было мелочью по сравнению с возможными неприятностями: попади слюна «плевуна» на лицо, и все, в лучшем случае ты выведен из боя, а в худшем – из жизни. Но эта тварь оказалась не особенно меткой – ком слизи прошел выше, шлепнулся в стену. Второй ударил в рюкзак Ильи, и повис на нем, а тут уж и Андрей смог ответить – дал неприцельную очередь, чтобы пугнуть врага. Тот метнулся в сторону, но на крыше дома объявился второй, харкнул навесом, точно миномет. - Ничего себе! – воскликнула Лиза, отскакивая в сторону. Андрей наконец-то попал в первого «плевуна», и тот захромал, едва не свалился. Пришлось перекатываться в сторону, чтобы не угодить под «выстрел» второго, укрывшегося на обратном скате крыши. Ядовитая ляпня возникла метром левее, полетели брызги, и также упавший Илья едва успел заслониться. - Вот мразь! – пропыхтел он. – Как с ним будем справляться? Обходить? - Зачем? – Андрей вытащил гранату. – Прикрывайте меня, по сторонам смотрите. Похоже, им «повезло» забрести в район, где разнообразные твари кишмя кишели, так что не удивительно, если на шум явится еще кто-нибудь голодный, уродливый и свирепый. «Плевун» харкнул еще раз, и тут Соловьев вскочил на ноги, побежал через дорогу. Брошенная граната улетела вверх, а он вновь упал, прикрыв голову – еще свалится что-нибудь тяжелое. Прозвучал взрыв, к темным небесам взлетел истошный взвизг. - Ну, чисто поросенок, - сказал Илья. - Жаль, что не пожаришь, - Андрей поднялся. – Что... Он осекся – с той стороны, куда шли, в их направлении бесшумно и стремительно двигались несколько мохнатых волкоподобных тварей, и в голове каждой горел алым огнем единственный глаз. Лиза тоже заметила их, затарахтел ее автомат. «Четверорукие», перемещаясь мягкими скачками, прыснули в стороны, чтобы обойти людей с флангов. - Отходим! – приказал Андрей. – Вон там еще тащатся! В той стороне, где, если верить карте, находился Электрозаводский мост, мелькали черные фигуры, а сражаться с большой стаей ночью, да еще на

открытом месте – верное самоубийство. Луна потихоньку укатывалась к горизонту, скоро зайдет, и тогда станет по-настоящему темно. Короткой очередью срезал самого шустрого «четверорукого», второй, получивший пулю от Лизы, обиженно рыкнул. - Подходи, гады, всех положу! – рявкнул Илья, должно быть, вообразив себя героем на пути вражеских полчищ. Но тут твари учуяли мертвых «лягушек», и мигом забыли о людях – бросились к трупам, и принялись обгладывать их, огрызаясь и повизгивая. Подошедшие немного позже занялись тем «плевуном», что лежал на шоссе, и возникли два рычащих, колеблющихся, мохнатых клубка. - Может, по гранате на каждый? – предложила Лиза. - Нет, не стоит, отходим дальше, - Андрей шагал последним, и отступали они до тех пор, пока вновь не оказались рядом с метро. – Надо поискать спокойное место, и переждать до утра... Из владений Наставника мы ушли, днем тварей будет поменьше, тогда и попробуем пройти. - Да, а откуда тут «лягушки»? – Илья озадаченно потер лоб. - Яуза впереди. Все, пошли. Для того чтобы убраться с глаз «четвероруких», свернули в уходящий на север переулок. Когда оказались рядом с двухэтажным домом старой, еще дореволюционной постройки, Андрей остановился. - Попробуем тут, - сказал он. В подъезде, дверь которого была открыта, пахло кошками и сырым деревом, а половицы нещадно скрипели. Фонарик, коим не пользовались несколько дней, светил слабо, похоже, садились батарейки, круг света скользил по обшарпанным стенам, неровному потолку. Вышибли дверь с загадочной табличкой «Барклэнд-Групп», и за ней оказался банальный офис. - Ну вот, тут и заночуем... – проговорил Андрей, снимая с плеч рюкзак. – Я дежурю первым. Ждал, что Лиза будет возражать, вспомнит про рану, но девушка промолчала. Через пять минут в комнате стало тихо, а затем Илья начал потихоньку похрапывать. Издалека донесся раздраженный визг, сменившийся рычанием – «четверорукие» все еще делили жратву. Андрей расположился у окна, чтобы просматривать подходы к дому. Луна ушла, в зенит вскарабкался «Сатурн» - шарик с кольцами, появившийся через несколько дней после катастрофы. Что это такое, и откуда взялось, выяснить не пытались, да и возможностей для этого не было – вокруг хватало куда более опасных «новинок», и приходилось разбираться с ними.

Около четырех Андрей поднял себе на смену Илью, и улегся сам. Едва успел закрыть глаза, как из-за окна донесся негромкий шлепок, словно упала мокрая тряпка. - Чо за ботва? – вполголоса пробормотал бритоголовый. Андрей потянулся к автомату, но продолжения не последовало, и он провалился в сон. Но в следующее мгновение был вынужден из него вынырнуть, поскольку рядом что-то грохнуло. Помещение заливал призрачный свет раннего утра, а стоявший в дверном проеме Илья держал за ухо тощего и бледного мальчишку. По искаженному лицу было видно, что тому больно, но пацан терпел, не издавал ни звука. - Рик? – узнал Андрей. – Откуда он? - Да на улице шум был, - объяснил бритоголовый. – Я думал, что твари какие, стрелять приготовился... А он под самой стенкой проскочил, и в подъезд... Ну, там я его увидел, и повезло, что узнал! Если бы не узнал, встретил бы пулей, вот и весь разговор. - Ради бога, отпусти его! – воскликнула проснувшаяся Лиза. – Откуда он взялся? Илья разжал пальцы, и мальчишка осторожно тронул покрасневшее ухо, недовольно зашипел. - И я бы хотел это знать, - сказал Андрей. – Да только он не ответит. - Да удрал, откуда еще? – Илья усмехнулся. – Тот еще шкет, шустрый. - Не бойся, мой хороший, - засюсюкала Лиза, выбираясь из спальника. – Ты, наверное, голодный? Нормальная женская реакция – для начала приголубить и накормить ребенка. - Похоже, что удрал, - Андрей зевнул, похлопал себя по открытому рту. – Но как только нас нашел?.. В том, что не совсем нормальный мальчишка сбежал из коммуны, не было ничего странного, но вот то, что он не просто догадался, куда пошли нижегородцы, а сумел отыскать их, выглядело странным. И Андрею, честно говоря, очень не нравилось. - Рано еще, можно спать и спать, - сказал он. – Дайте ему одеяло, а завтра отведем обратно... На этот раз заснул под реплики Лизы, хлопотавшей вокруг Рика, а проснулся самостоятельно, просто оттого, что организм решил – хватит запасать энергию, настала пора ее тратить. Илья так же сидел у окна, на улице было совсем светло, мальчишка посапывал у стены. - Проснулся? – спросил бритоголовый. – Я уж думал сам вас будить.

- Так буди, - Андрей потянулся. – А я прогуляюсь пока... Когда вернулся, Лиза была уже на ногах, а Рик тер кулаком глаза и сонно моргал. Позавтракали и собрались быстро, вскоре выбрались из дома, зашагали обратно к метро. - Слушай, может, не будем его возвращать? – спросила девушка без привычного напора. - Тебе не с кем нянчиться? - Андрей повернул голову и посмотрел на Лизу в упор. – Ты должна понимать, что мальчишке лучше и безопаснее будет там, в коммуне. Мы не знаем, что лежит впереди, что ждет нас завтра или послезавтра. Если потащим с собой – погубим и его, и нас. - Ну да, я понимаю... – она отвела глаза. – Но так не хочется... Может быть... нет? - Нет. Когда вышли к «Электрозаводской», выяснилось, что твари, разгуливавшие тут ночью, сгинули. Осталась только пирамида, поблекнувшая при дневном свете, но такая же мрачно-загадочная. Обратную дорогу до Семеновской площади проделали быстро, никто не загородил им дорогу, не попытался напасть. Показался торговый центр, служивший вчера Залом Испытаний, выставленные на всеобщее обозрение трупы неудачливых соперников Наставника, и тут Рик неожиданно остановился и заворчал. - Что такое? – забеспокоилась Лиза. - Он... – договорить Илья не смог. Земля дрогнула, в центре перекрестка из асфальта беззвучно вырос темный вихрь. Ударил в стороны холодный ветер, черная колонна высотой с хорошее дерево заколебалась, и у ее основания начал трескаться асфальт. Ближайшую машину, стоявший у обочины черный «Рено Логан», подхватило и отшвырнуло. Она с грохотом врезалась в застывший напротив остановки трамвай, посыпались выбитые стекла. «Газель»-фургон, куда более тяжелая, наклонилась и легла на бок, ее медленно потащило прочь. Андрей отступил на шаг, затем еще на один, вместе с ним попятились и остальные. - Что это? – закричала Лиза. Вихрь увеличился скачком, из его клокочущего чрева ударила фиолетовая молния. Поразила фонарный столб, и тот согнулся с жутким скрежетом, перекрывшим даже вой урагана. Вторая шарахнула вверх, небеса откликнулись недовольным рокотом.

Уже две машины полетели по воздуху, словно тарелки во время семейной сцены, одна в направлении станции метро, другая прямиком на Андрея. Он метнулся прочь, и тут из глубин памяти всплыла яркая, очень живая картинка: вихрь в центре площади, трескается асфальт, летят машины, из черного ствола бьют длинные фиолетовые молнии... Он видел это, и совсем недавно! «Волга Сайбер» с грохотом и лязгом ударилась об асфальт, одна шина лопнула, покатились какие-то железяки. - Твою мать! – рявкнул Илья, и тут разряд цвета листьев сирени прошел над его головой. Сжег бы волосы, если бы они были. Они отступали, пятились, а вихрь медленно перемещался следом, раскачивался, расшвыривал попадавшиеся по дороге автомобили, и в этот момент очень напоминал громадного монстра. - Давай в сторону! – закричал Андрей, и замахал рукой, понимая, что спутники его вряд ли слышат. Перебежать дорогу в сторону кинотеатра, убраться с траектории черного чудовища. А если оно поползет следом – добавить скорости, перейти на бег, ведь не может же подобная штуковина ускоряться по собственному желанию, да еще нацеливаться на людей... Но едва сделал пару шагов, как асфальт впереди разошелся темным безгубым ртом, и из того повалил дым. Сразу за первой трещиной открылась вторая, немного шире, за ней третья, перегораживая дорогу с надежностью ряда колючей проволоки под высоким напряжением. Андрей отскочил назад, и тут же вынужден был уклоняться – рядом с виском просвистел кусок асфальта размером с ладонь. Вихрь разломал дорожное покрытие, и теперь расшвыривал его обломки, так что стук стоял, как во время града, «камушки» разного размера падали повсюду. Рев оглушал, черный столб наступал, струи воздуха хлестали по лицу, трепали одежду. - Ядреная задница, - пробормотал Андрей. Он вспомнил, где видел подобное – в галлюцинации, что посетила его рядом с синим озером в Подмосковье. Тогда возникло четкое ощущение, что уловил картинки из будущего, и сейчас оно подтвердилось, да вот только Соловьев был бы рад, окажись все это обыкновенным бредом. Отбежали еще на десяток метров. Кинотеатр остался в стороне, они оказались между банком и магазином «Семеновский пассаж», а вихрь продолжал наступать, молнии хлестали подобно

щупальцам, под их ударами плавился асфальт на тротуарах, на траве газона оставались черные полосы. - Придется возвращаться! – крикнул Андрей. – Пойдем другой улицей, по границе «джунглей»! Отошли метров на пятьдесят от вихря, и только после этого появилась возможность нормально разговаривать. Увидели впереди зеленую стену чащи, но едва повернули к ней, как верхушки деревьев начали конвульсивно подергиваться, и в воздух взмыли десятки «семян одуванчика». - Этого еще не хватало! – досадливо рявкнул Илья, потирая оцарапанную щеку. – Сначала торнадо, как в том американском кино с двумя чуваками и одним негром... а теперь еще и они? Рванувшееся навстречу «семечко» расстреляли из автомата, но затем пришлось отступить, поскольку ветер подул в их сторону. Вскоре оказались рядом с «Электрозаводской», вихрь остался бушевать за домами, из-за них торчала его черная размытая верхушка. - Нечего себе день начинается, весело, - сказал Андрей, вытирая с лица пот. – Придется выждать немного. Они провели на одном месте сорок минут, но плюющийся молниями торнадо за это время не исчез, все так же продолжал буйствовать и грохотать, хотя вроде бы не приблизился. «Семян одуванчика» на прилегающей к «джунглям» улочке стало даже больше, ветер стих, и они десятками кружились на одном месте, поднимаясь и опускаясь. Сунулись на север, но наткнулись на исчерканную канавами с белой жидкостью полосу труднопроходимых развалин. - Разлюли моя малина, - сказал Илья, когда они в очередной раз забрели в тупик. – Может, ну его, действительно возьмем пацана с собой, и не будем права качать? - Не хочется мне этого делать, - признался Андрей. - Но почему? – воскликнула Лиза. – Он спокойный и послушный, хлопот не доставляет, ведет себя тихо! «Это пока» - очень хотелось сказать ему, но он предпочел промолчать. Кроме невнятных подозрений и странностей мальчишки, нет никаких аргументов против, а высказывать их рано, если Рик и в самом деле не просто маленький сирота, то он насторожится и более не выдаст себя. - Ладно, - мрачно проговорил Андрей, - пойдет с нами, но при первом же удобном случае его оставим. - Ура! – Лиза заулыбалась, а в темных глазах пацана блеснуло удовлетворение.

Из развалин выбрались обратно к «Электрозаводской», и мимо нее, в обход пирамиды зашагали на запад. Прошли то место, где вчера сражались с «лягушками» и «плевунами», а сейчас не осталось даже костей, и начали подниматься на Электрозаводский мост. С его перил свисали зеленые бороды «плюща», раскачивались и пошевеливались, хотя ветра так и не было. Проезжую часть и тротуары занимали пятнистые серо-красные грибы высотой по пояс человеку, их глянцевые шляпки, похожие на спины огромных черепах, блестели на солнце. Проходы тут имелись, но очень узкие, а прикоснуться к такому «мухомору» означает крепко прилипнуть. - Вот это задница, - сказал Илья, и Андрей вынужден был признать, что это именно задница. Левее виднелся железнодорожный мост, но посредине его темнел широкий пролом, торчали оборванные, как нити, рельсы. Справа над Яузой нависал горбатый пешеходный мостик, но подходы к нему перекрывало синее озеро, отгрызшее кусок набережной и уничтожившее часть желтовато-серой высотки. А на другом берегу наблюдалось движение – уродливые фигуры прыгали в реку и выбирались из нее, ловко карабкаясь по отвесным стенкам. На людей «лягушки» внимания не обращали, но скорее всего потому, что пока их не заметили. Доносились противные стрекочущие голоса, негромкий плеск, в воде скользили лоснящиеся тела, высовывались головы. - Тут не пройти, и вплавь не перебраться, - сказал Андрей, и полез в наружный карман рюкзака за картой. Изучение ее бодрости не прибавило – ближайший мост находился метрах в пятистах севернее, но идти к нему предстояло мимо того же синего озера, с востока к которому подбирались развалины, по каким пытались двигаться сегодня; километром южнее лежала другая переправа, но неоткуда было узнать, что их ждет на пути к ней, и в порядке ли она сама. - Пойдем туда, - предложила Лиза. – Не такой большой крюк. - Можно попробовать, - Андрей свернул карту и убрал на место. Довольно быстро стало понятно, что южным мостом воспользоваться не получится – не прошли и трети расстояния до него, как уткнулись в доходившие до Яузы «джунгли». Взгляд через заграждение позволил убедиться, что и тут есть «лягушки», пусть и не так много, как севернее. - Это чо, мы в ловушке? – растерянно спросил Илья, почесывая макушку. - Ну, не совсем... – проговорила Лиза. – Можно вернуться, подождать, пока вихрь исчезнет или «семена» унесет, возвратиться к «Семеновской», и оттуда дать большого крюка в любую сторону.

- Туда нас не выпустят, я уверен, - Андрей покачал головой. Он испытывал чувство злобного бессилия, ощущение, что он всего лишь фигурка на исполинской доске, пешка в руках могущественного игрока, способного повелевать событиями. Четверке путешественников закрывали дорогу во все стороны, направляли туда, куда он меньше всего хотел соваться. Вскоре после выхода из Нижнего Андрей заподозрил, что их путешествие – часть грандиозного спектакля, сюжетная линия сценария, написанного кем-то очень хитрым. Тогда он принялся бороться с этим сценарием, и в один момент возникло ощущение, что сумел победить, вырваться из него. И вот теперь зазнавшегося актера, исполнителя роли «героя» ставили на место. - Кто? Почему? – удивилась Лиза. У нее подобных ощущений не было, да и возле синих озер девушка ничего особенного не видела. - На оба вопроса ответить не могу, - сказал Андрей. – Но если мы хотим пройти к центру города, у нас остался только один путь. Илья нахмурился: - Это какой? - Через тоннели метро. - Ой! – воскликнула Лиза, и отступила на шаг, прижав ладони ко рту, глаза бритоголового расширились, и спокойным остался только Рик, хотя возможно, что он просто не понял, о чем идет речь. – Это под землю, туда, где темно? - Именно туда... – Андрей обернулся, одиночным выстрелом сбил влезшую на ограду «лягушку». Снизу долетел плеск, его сменил гневный стрекот. Головы уже двух тварей показались над краем закованного в бетон берега, еще одна перескочила невысокий заборчик сходу. Заработала полноценный свинцовый «привет» от Ильи, но не остановилась, а двинулась на людей, широко расставив лапы и открыв пасть. На то, чтобы отбить эту атаку, времени потратили немного, но снизу опять донесся плеск. - Уходим, - сказал Андрей. – А то соберутся со всей реки, патронов не хватит. Двинулись обратно на север, и пока добрались до Электрозаводского моста, еще дважды пускали в ход оружие. Уже у поворота к метро пришлось иметь дело, помимо «лягушек», еще и с «плевунами», и тут даже залегли на какое-то время, угодив под настоящий обстрел. - Ну что, убедились? – поинтересовался Соловьев, когда уцелевшие твари убрались прочь.

- Да, сунемся туда – ног не унесем, – голос Ильи прозвучал мрачно. – А что внизу? - Может, там еще хуже? – Лизе, судя по выражению лица, очень не хотелось лезть под землю. - Вероятно, - Андрей пожал плечами. – Но другой вариант – ждать у моря погоды. Сам понимал, что это вовсе не вариант, что им не дадут спокойно выждать, пока вихрь потеряет силу или ветер унесет «семена» - со всех сторон полезут монстры или случится что-то еще. - Не, не тема, - решительно сказал Илья. – Надо двигаться, сидеть в толчке будем. - Ладно, годится, - согласилась Лиза, а мнения Рика никто и не спросил – понятно, что не ответит. *** Около метро, по московскому обыкновению, было полно киосков со всякой всячиной, и Андрей первым делом отыскал тот, где продавали электротовары. Немного повозились, выбивая дверь, а когда петли хрустнули и вылетели из косяка, изнутри хлынул густой смрад. В крошечном павильончике лежал непонятно как попавший внутрь труп «собаки», частью обглоданный и сгнивший, на удивление хорошо сохранилось лицо, детское, обиженно нахмуренное. Стараясь не прикасаться к останкам, выгребли из киоска фонарики и запасы батареек, рассовали по карманам. - Готовы? – спросил Андрей, и, получив в ответ три кивка, зашагал к входу в метро. Внутри шайбообразного строения их встретил слабый запах тления, а вскоре обнаружился его источник – женское тело у стены. Глянув в сторону касс, Андрей поморщился – за одним из окошек виднелась словно даже и не мертвая кассирша, просидевшая на одном месте больше двадцати дней. Вступив на эскалатор, он включил фонарик, и обнаружил, что с потолка уходящего вниз тоннеля свешиваются белесые плети, похожие на корни, а с некоторых еще и течет. Ребристые ступеньки и поручни блестели от влаги, долетало негромкое «кап-кап». - Ну и гадость, - сказала Лиза брезгливо. – И нам туда идти? - Лучше уж туда, чем в «джунгли», - пробормотал Андрей, вспоминая, как они с Ильей однажды попытались прорваться через сплошную стену зарослей. – Держите дистанцию.

Идти в затылок опасно, так легче угодить в ловушку или попасть под обстрел. Он вступил на эскалатор первым, под подошвой звучно чмокнуло, следом почти бесшумно двинулся Рик. Лиза не отпустила мальчишку далеко, замыкающим оказался Илья, и лучи уже трех фонариков зашарили по стенам, попытались рассеять клубившуюся впереди тьму. Не одолели и десятка метров, как недра напомнили о себе – снизу прикатилась вибрация, плети под потолком закачались, с них потекло гуще. Одна из капель упала Андрею на рукав, но не прожгла, так и осталась лежать, не впитываясь и не испаряясь, точно осколок стекла. По запаху это была обыкновенная вода, но трогать ее не стал, поспешно стряхнул. Вслед за вибрацией пришел гул, размеренный и мощный, прокатился по тоннелю и исчез. - Нет, ни за какие бабосы я не хочу встречаться тем, что такой шум производит, - нервно сказал Илья. - Оно, наверное, тоже с тобой встречаться не хочет, - заметил Андрей, но бритоголовый не засмеялся. Похоже, они чувствовали одно и то же – замешанное на страхе нежелание идти вперед, опускаться под землю, туда, где темно и давит нависающая над головой масса, где может укрываться все, что угодно... Вскоре наткнулись на еще один труп – он лежал между эскалаторами, раскинув руки, и пустые глазницы смотрели в потолок. Корней вверху стало меньше, начали попадаться рекламные плакаты, усеянные пятнышками фиолетового мха и маленькими черными грибами. Уловив впереди шорох, Андрей остановился. В следующий момент навстречу метнулось нечто стремительное, черное, многолапое. Он рефлекторно дернул спусковой крючок, тоннель наполнился лязгом, визгом и грохотом. Через мгновение к этим звукам добавилось злобное шипение - получившая несколько ран тварь остановилась, но из-за ее спины явились еще две, рванули в сторону людей. Андрей присел, давая соратникам возможность принять участие в бою, услышал, как залег позади него Рик. Застрекотали уже два автомата, и все три чудовища упали на ступеньки, причем самое шустрое почти добежало до людей. - Заколбасили чувырл? – поинтересовался Илья. - Похоже, - Андрей поднялся. – Ты следи за тылом... я гляну на них, Лиза - прикрывай.

Всегда надо держать в голове, что это может быть ловушкой, что твари куда хитрее, чем кажутся. Лежавшее мордой вниз существо очень напоминало человека, только голого, безволосого и с темной кожей. Вот только из ребер его росли аж четыре дополнительные руки с длинными пальцами и острыми когтями, а ноги выглядели очень короткими, словно их отрубили по колено. Сходство уменьшилось, когда Андрей перевернул труп на спину – у обитателя подземелья не имелось ни носа, ни глаз, только щель огромного рта, где блестели острые зубы. Преодолевая отвращение, поднял оказавшуюся легкой тварь, и откинул в сторону. - Дохлые, значит... – сказал Илья, когда второй многорукий уродец отправился вслед за первым. Освободив дорогу, Андрей обнаружил, что по локоть испачкался в крови, но махнул на это рукой. На то, чтобы отмыться самому и почистить одежду, время найдется потом, и никак не в московском метро. Через дюжину шагов луч фонарика нащупал стеклянную будку дежурного по эскалатору. Заблестел мраморный пол из зеленоватых и светло-серых квадратов, показался угол толстой колонны. Андрей несколько мгновений прислушивался, и только затем сошел со ступенек. Эхо от шагов убежало вперед и вернулось, справа и слева встали ряды даже не колонн, а массивных тумб, поддерживающих изогнутый потолок с множеством светильников. Впереди, рядом с одной из лавочек, обнаружились несколько армейских «цинков», и пара деревянных ящиков. - Это еще что за склад? – удивился Илья. - Поймали тишину, - приказал Андрей, вспомнив армейский жаргон. Ему очень не нравилось то, что впереди имелась куча арок, в каждой из которых легко устроить засаду. Не радовал и тот факт, что с того места, где стояли, не видно путей, и уходящих со станции тоннелей. Вокруг может таиться какое угодно количество врагов... - Стойте тут, - продолжил он, а сам выключил фонарик и скользнул вправо, к проходу на платформу. Выждав, пока глаза привыкнут к темноте, выглянул из-за угла – пусто, никого. Проделал тот же маневр в другую сторону, и только после этого махнул рукой, давая сигнал двигаться. Сам зашагал впереди, внимательно вглядываясь в темные арки и держа палец на спусковом крючке.

Станция выглядела на удивление «чистой» - ни мха, ни корней, ни трупов или следов боя, только непонятно откуда взявшиеся «цинки» да ящики вроде тех, в которых хранят гранаты. Воздух казался свежим, в нем не было ни неприятных запахов, ни затхлости, что всегда появляется в закрытых помещениях. - Вроде бы никого, - сказал Андрей, когда они прошли платформу насквозь. – Заглянем, что тут... В «цинках» были, как им и положено, патроны для «Калашей» в бумажных пачках, в ящиках обнаружились гранаты, и в отдельных банках – запалы к ним. Словно кто-то готовился держать здесь оборону, притащил боеприпасы, но затем либо запамятовал про них, либо сгинул куда-то. Илья недоуменно потряс начавший гаснуть фонарик, но это не помогло – световое пятно съежилось и исчезло. Помянув «гнусные китайские батарейки», бритоголовый полез в карман разгрузки за новыми. - На первый взгляд это все рабочее, - проговорил Андрей, обследовав патроны и гранаты. – Давай, пополняем запасы... Надо было Рику какую-нибудь торбу подобрать, пусть хоть еду несет. Набив рюкзаки боеприпасами, они двинулись к правому тоннелю, и тут погас фонарик в руках Лизы. Девушка попыталась оживить его, но ничего не вышло, и пришлось заменять батарейки. Андрей первым спрыгнул вниз, туда, где ранее находились рельсы, а теперь остались лишь две параллельные канавки. Под подошвами захрустело, и он погрузился в казавшийся монолитным бетон, а пощупав, определил, что тот мягкий, как слегка подтаявшее мороженое. Остальные трое по одному соскочили с края платформы, и станция «Электрозаводская» канула во мрак. Слева потянулась огороженный уступчик, но вскоре и он закончился, остался лишь заполненный тьмой тоннель, из которого неведомая сила выдрала рельсы. Начали попадаться вмятины в стенах и потолке, большие и неровные, похожие на отпечатки исполинских пальцев. В один момент Андрею почудилось, что в лицо пахнуло холодным воздухом, ощутил сладковатый запах, почему-то напомнивший о детстве, о походе в цирк с отцом... - Это что... – сказала за спиной Лиза, а Илья издал какой-то сдавленный всхлип. Соловьев обернулся, и увидел, что спутники дружно таращатся в стену, а глаза у них остекленелые, точно у жертв гипноза. - Эй! – позвал он. Рик дернул головой, словно отгоняя назойливую муху, другие двое вообще никак не отреагировали. Илья сделал неуверенный шаг, и потянулся к стене,

пальцы его тряслись, как у алкоголика, что поутру наливает первый стакан, на лице Лизы расцвела довольная улыбка. - А ну стоять! – Андрей схватил мальчишку, что стоял ближе всех, за плечи, встряхнул как следует. Рик клацнул зубами, и этот звук привел его в себя – он заморгал, и принялся озираться, будто забыл, где находится, и как сюда попал. Илья прикоснулся к стене, застыл, приоткрыв рот, и по подбородку его побежала слюна, закапала на вытянутую руку. Вслед за бритоголовым с места сдвинулась и Лиза. - Стой тут, - велел Андрей мальчишке, а сам направился к девушке. Лишь после увесистой пощечины, и даже не первой, она пришла в себя, перестала рваться вперед. - Что это было?.. – спросила Лиза. – Оно... переливалось и манило... что это было? Он не стал отвечать, зашагал туда, где Илья со счастливой физиономией щупал стену, и время от времени повизгивал, точно дорвавшийся до особенно грязной лужи поросенок. На попытку оттащить его бритоголовый отреагировал руганью, затем как-то обмяк, словно из него выпустили воздух. - Ну нах эти мультики... – сказал он тихо. – Ой, как башка трещит, словно с похмелуги. Тут Андрей обнаружил, что и его фонарик стремительно теряет яркость. Стоило признать, что в московских подземельях неладное творилось не только с людскими мозгами, но и с обыкновенными электроприборами. - Мне показалось, что я услышала зов, – говорила Лиза, пока он «перезаряжал» батарейки, - и увидела.... поняла, что мне нужно туда идти, что-то там ждет такое яркое, интересное... - Если и ждет, то не оно, - сказал Андрей. – Если бы и я заглючил, вряд ли бы мы выжили. Новые батарейки протянули метров двести, затем их снова пришлось менять, и почти тут же погас фонарик Ильи – энергия словно утекала куда-то из гальваничесих элементов. Хорошо хоть, «Дюраселей» и «Варт» захватили из ларька у метро столько, что можно было использовать вместо патронов. Тоннель шел совершенно прямо, не сворачивая, и вмятины в стенах попадались все реже. Шум шагов глухо отдавался от стен, и порой казалось, что кто-то топает впереди, иногда чудилось, что их догоняют. Когда луч света коснулся чего-то лохматого, похожего на небольшой сугроб, Андрей остановился. - Ждите тут, - велел он, а сам осторожно двинулся дальше.

Поводил фонарем туда-сюда, и понял, что посреди тоннеля лежит «горилла», но не сивая, как ее обитающие наверху сородичи, а снежно-белая, и что в стене рядом с тварью виднеется отверстие от пола до потолка с гладкими, точно оплавленными краями. Под ногами захрустело бетонное крошево, разглядел, что напротив отверстия имеется небольшая коническая выемка. Словно нечто огромное, чудовищно сильное, способное перемещаться в толще земли, как в воде, проткнуло «обшивку» тоннеля, попутно убив «гориллу», и после этого убралось восвояси. И произошло это, если судить по степени разложения, недавно, пару-тройку часов назад. Андрей опустился на корточки рядом с тварью – повреждений не видно, только белые, слепые глаза выпучены в мучительном усилии. - Ну, чо там? – нетерпеливо спросил Илья. - Непонятно. Давайте сюда, надо пройти это место побыстрее. Заглянул в отверстие, но не увидел ничего – луч словно увяз в плотной, как смола, тьме. Показалось лишь, что уловил далекий перекатывающийся шорох, похожий на «шум моря» в раковине. Рик глянул на «гориллу» равнодушно, наверняка видел подобных, а вот Лиза почему-то скривилась. Не успел Андрей порадоваться насчет того, что показавшееся опасным отверстие пропало из виду, как спереди донесся усиливающийся гул. Этот звук нельзя было спутать ни с чем – им навстречу шел состав! - Опять бред? – спросил Илья, и тут яркий свет заполнил туннель. Андрей зажмурился, прикрыл лицо рукой, ожидая, что непонятно откуда взявшийся поезд врежется в них, размажет оказавшихся на пути людей по стенам, превратит в мясной фарш. Мелькнула мысль, что еще можно успеть отступить, укрыться в отверстии рядом с мертвой «гориллой». Свет исчез, оглушающий грохот стих так же внезапно, как и появился. Прошло несколько минут, под опущенными веками перестали метаться зеленые и оранжевые пятна, и он открыл глаза – все было по-прежнему, горел фонарь, спутники переминались за спиной. - Мне кажется, что тут, под землей, сохранились воспоминания... – очень тихо сказала Лиза. – О том, что было раньше... О той жизни, которую мы считали обычной. Они тут как бы бродят, и натыкаются на нас... В другой момент такое предположение показалось бы смешным и нелепым, но сейчас никто не нашел, что сказать. Даже Илья лишь нервно кашлянул, но тоже промолчал, давая понять, что необычайно яркая галлюцинация потрясла, выбила из равновесия и его.

Андрей подумал, что, может это и были воспоминания, но «гориллу» убили никак не они. - Пошли, - сказал он. – Нам еще топать и топать. Еще через пятьсот метров вновь повеяло холодком, и сладкий аромат пощекотал ноздри. Но на этот раз среагировали не так остро, как в первый, то ли потому, что были готовы, то ли сумели приобрести некий «иммунитет» - Илья матюкнулся, Рик зашипел, а Лиза забормотала что-то похожее на молитву. Приводить в себя никого не потребовалось. - А чего тебя-то не торкает? – спросил бритоголовый через пару минут, когда все пришли в себя. – Как наверху, у тех синих луж, так трясет, словно нарика обдолбанного... а тут нет. В чем маза? Андрей мог бы ответить, что в том отличии, которое он получил после катастрофы, в том не до конца понятном даре, что позволяет избегать кое-каких опасностей, действующих на обычных людей, но подвергает своего владельца иным угрозам, им неведомым. Но говорить об этом не хотелось – слишком походило на жалобу. - Не знаю, - бросил он. – Надеюсь, что эти воспоминания не будут очень уж твердыми. Вскоре наткнулись на труп еще одной «гориллы», разорванный кем-то или чем-то на части: одна из рук лежала в стороне от остального, ноги были переломаны как минимум в трех местах. Затем начали попадаться наросты вроде сталактитов и сталагмитов, только черные и темно-красные: порой торчали из пола так густо, что между ними приходилось протискиваться. - Слышь, а тут не так уж и голимо, - заявил Илья, когда одолели участок, где пришлось идти пригнувшись. – Может, так и двинемся до самого центра? Наверху движуха пореальнее. Но тут в очередной, непонятно какой уже раз отказал его фонарик, и пришлось менять батарейки. Пошарив в карманах разгрузки, Андрей обнаружил, что цилиндриков, способных давать жизнь электроприборам, осталось не так много, да и те пострадали от неведомой напасти. Новых хватило всего на пару минут, а затем начал гаснуть и фонарь Лизы. - Пожалуй, до центра мы не дойдем, - сказал Соловьев. – Если только вылезти наверх, и пополнить запасы... Метров через сто вышли к станции, слева потянулся уступ платформы, а когда добрались до ее конца, стало видно, что тоннель дальше обрушен – груды земли, бетонные блоки, обрывки рельсов образовывали вал высотой до потолка, и из него торчали те же «сталактиты», похожие на иглы огромного ежа.

- Ну вот, пройти тут не получится, - то ли разочарованно, то ли недовольно проговорила Лиза. – Если только попробовать другой тоннель, хотя думаю, что там то же самое... - Посмотрим, - и Андрей полез на платформу. Эта станция напоминала «Электрозаводскую», только здесь колонны были темно-коричневые, и имелись статуи, изображавшие летчиков и солдат времен сталинской империи. Коричневые, серые и бежевые плиты пола лежали неровно, тихо похрустывали под ногами, на стене красовался сурово нахмуренный Ленин на фоне красного знамени. Второй тоннель оказался не завален, а залит жидкостью, радужно заблестевшей в луче фонаря. - Не шибко мне улыбается туда лезть, - сказал Илья. – Придется вернуться к движухе. - Придется, - кивнул Андрей. Выход наверх тут был тоже один, и с потолка его очень густо свисали белесые корни. Местами доставали до эскалатора, образуя настоящую завесу, мокрую, переплетающуюся и словно шевелящуюся. Он вытащил нож, рубанул по ближайшему «щупальцу», то легко поддалось, брызнул сок. - Держитесь за мной, - велел Андрей. Прошли несколько метров, и он едва не наступил на мужской труп в камуфляже, лежавший лицом вниз. Ногой отодвинул его к краю эскалатора, а когда повернулся, чтобы сообщить о находке спутникам, увидел на лице шагавшего следом Рика кровожадное внимание. Оно исчезло, сменившись показательным равнодушием, но скрыть интереса к мертвецу мальчишка не смог - неужто в те дни, когда маленький москвич в одиночку бродил по развалинам столицы, ему приходилось есть мясо погибших людей, и ему это понравилось? - Тут у нас гость, - сказал Андрей, - так что ступайте осторожнее. Вскоре стало ясно, что «гость» не один – тела на эскалаторе попадались едва не через каждый метр, и выглядели так, словно люди в момент катастрофы бежали вниз, стремясь укрыться от напасти под землей. Или нечто произошло здесь уже после катаклизма, когда выжившие решили устроить тут убежище? Андрей, весь мокрый от сока, продолжал орудовать ножом, не выпуская из другой руки автомата. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на очередное тело, да еще и поглядывать по сторонам. Чем выше поднимались, тем легче было дышать, и тем меньше становилось корней.

- Может, перерыв? - проговорил он, когда впереди показался вестибюль надземной части станции. Здесь тел не было, в одной из стен красовался пролом, через него виднелся кусок улицы с замершим трамваем, и торчащие из мостовой штуковины, похожие на пляжные зонтики. - Давай, - согласилась Лиза. – Можно пообедать. Из рюкзаков появились банки с консервами, и девушка принялась учить Рика пользоваться ложкой – он орудовал ей неумело, точно Маугли, и все порывался пустить в ход пальцы. Всего за несколько недель одичал настолько, что отвык от столовых приборов, или... Какова альтернатива, Андрею не очень-то хотелось думать. - Вот интересная ботва, - горячо заговорил Илья, прикончив свою порцию, - сколько киношек всяких было про конец света... и «Послезавтра», и это, про то, где пчелы исчезли, и другие... Чего только не придумали, но никто ведь не угадал, что произошло на самом деле! - Такое разве угадаешь, - сказала отвлекшаяся Лиза. – Мы до сих пор не знаем, что случилось... И вряд ли узнаем, ведь для этого придется обойти всю землю, заглянуть во все уголки. - Если надо, то и обойдем, - Андрей поднялся. – Пошли, нечего сидеть. Выбравшись на улицу, обнаружили через улицу два здания, соединенных навесом над узким переулком: одно было современным, сплошь из пластин тонированного стекла, все в вывесках, и от катастрофы пострадало мало; зато на втором, светло-коричневом, уцелело только слово «театр», остальное покрыли радужные пузыри. Из их скопления торчали блестящие шпили, а на уровне земли из стен выпирали штуковины, напоминавшие куриные ноги, которыми была оснащена избушка из сказки. - Ну ничо себе! – воскликнул Илья. «Зонтики» вылезали из асфальта всюду, маленькие, по колено, и большие, выше человеческого роста, и придавали пейзажу экзотический, совершенно неземной вид, словно путешественники оказались на другой планете. Сверху донесся тонкий, пронзительный свист, и Андрей невольно присел, выставил автомат. - О нет... – прошептала Лиза. Они едва успели отступить, как над улицей пролетело нечто размытое – словно на небо нанесли белый мазок разлохмаченной кистью. Свист прозвучал еще, на этот раз громче, настойчивее, и тварь, способная одним касанием заморозить человека насмерть, исчезла меж сверкающих шпилей.

- У нее там гнездо? Или нора? – сказал Илья, вспоминая старый анекдот. - Хоть то, хоть то, отсюда надо убираться, - проговорил Андрей. – Давай за мной... Перебежали улицу, оказавшись у стены бывшего театра, и крадучись двинулись вдоль нее. Рик зацепил один из зонтиков, но тот в ответ, что удивительно, не раскрыл ядовитую пасть, не плюнул ядовитой слюной, только закачался, замотал шляпкой туда-сюда. Зато куриная нога задвигалась, заскребла по асфальту, оставляя длинные царапины в десяток сантиметров глубиной, и тут же зашебуршились остальные, будто здание пыталось сдвинуться с места. Андрей хотел уже перескочить ближайшую лапу, когда сверху вновь донесся свист, и волна холода прошла по улице, покрывая инеем «зонтики», превратив дыхание в белые облачка. Пришлось отступить ближе к стене, не обращая внимания на то, что рядом вонзаются в тротуар острые когти. По соседству затаились остальные – все знали, настолько опасное существо издает такие звуки. - Кажись, подфартило, - прошептал Илья, когда стужа отступила, иней стал капельками воды. - Подождем еще немного, - так же негромко отозвался Андрей. Громадные куриные ноги перестали шебаршиться, зато само здание театра заколыхало боками, радужные пузыри стали лопаться, и из них потекло нечто похожее на мыльную пену. Струя ее попала на оставшуюся несколькими шагами позади лавочку, и та с хрустом начала оплывать, терять форму. - Давай вперед, ради бога, - забеспокоилась Лиза. – Как бы нас не накрыло! Свист прозвучал третий раз, но совсем негромко, жалобно, и только после этого Андрей сдвинулся с места. На миг задержался, когда изуродованное строение перестало закрывать их от взглядов сверху, и после недолгого колебания перешел на бег – лучше чуток пошуметь, но быстрее одолеть опасный участок. Остановились на перекрестке, и тут он полез за картой: вправо, влево и прямо уходили почти одинаковые улицы, торчали «зонтики», виднелись покрытые наростами и вмятинами «здания». - Нам как бы вроде туда, - сказал Илья, показывая налево. – Юго-запад? - Посмотрим, вдруг там тупик. Не успел развернуть шуршащий лист бумаги, как мир потемнел, точно скачком перебрался из дня в сумерки. Бесшумно и стремительно поднялся серый и густой, как дерюга, туман. Поле зрения сузилось до десятка метров, в размытый силуэт превратилась даже станция метро, из которой вышли.

- Вот это ничего себе! – воскликнула Лиза. – Ой, а там что такое? В той стороне, куда она указывала, под рекламным щитом, на тротуаре одно за другим появлялись вздутия – словно крот, умеющий бурить асфальт, приближался к поверхности, но всякий раз тормозил в последний момент, уходил в глубину, и двигался дальше. - Если подойдет близко – стреляйте, - приказал Андрей, и продолжил изучать карту. Тянувшаяся влево Спартаковская улица чуть дальше переходила в Старую Басманную, и вела она, в общем, туда, куда им было нужно – к Кремлю, над которым прошлой ночью полыхали зарницы. План города, конечно, не мог сообщить, какие ловушки и опасности подстерегают их на выбранном пути, но с этой задачей справился бы далеко не всякий пророк. Когда поднял голову, «крот» пересек улицу, и стали слышны шипящие звуки, с которыми появлялись вздутия. - Может, поближе глянем? – предложил Илья, любопытство в котором взяло верх над осторожностью. - Не стоит, - Андрей сложил карту. – Ждем, пока эта муть рассеется.