СТИХИ О ЛЮБВИ, РОДИНЕ И ПРОЧЕЙ ЕРУНДЕ

2011 - 2013

mare tranquillum обнаженные и худые изображения жизни человеческие жидкости человеческие сосуды и полости поверхности и текстуры …………………………… дура какая я дура приходи ко мне называть ласточек называть вымышленных детей забывать потери считать петли войди или отвяжись то есть конечно входи то есть .............. проходи и ложись и лежи ничто другое ............ думаешь время проходит? нет — я его останавливаю и смотри: это время покоя масса покоя море покоя целое море покоя этот возраст кончается не отчаивайся отключайся и спи долго спи

рыба молчок

неразговорчивая рыба я тебя раздробил я вынул твои несложные пузыри и кишочки я тебя наказал и очистил как праведник прикосновением ножа и ладони я победил тебя иди в мою пасть я твой океан фосфор и иной элемент полезны моему сокровенному мозгу несносная рыба кто ты теперь? ты мой священный юнец

телец

сложный глиняный телец голый и подобный богу встал на согнутую руку и звучал: куда глядят твои желтые глаза твои медные глаза твои бедные закрытые усталые глаза куда куда глядят твои одинаковые уши и куда куда глядит твой единственный пупок твой невидимый пупок в эту даль большую даль в невесомую долину в распростертые ладони в глиняную всю длину в дом и лавку на углу они глядят куда-то вдаль большую памятную даль во всю свою глиняную длину а куда глядят твои сумасшедшие рога твои страшные рога твои бедные кривые обреченные рога они глядят в даль в мутную сумасшедшую даль в полоумную долину в ладони и всю длину в дом на юру они глядят в сомнительную даль распростертую глиняную даль во всю свою телесную длину

но листва звучала но птицы аккуратно поворачивались в небесах но скрипели копыта но земля остывала но все эти слова существовали но они действительно менялись но они действительно вглядывались вдаль

фасции

устроен мир лежат вязанки деток отточенный кумир во все свои четыре лба глядит как булькает судьба и шевелит усами веток да, надвигается судья вонзается свиданье в темя скучнеет всякая бадья и ночь роится и жиреет раскрыта миру голова но мир устроен как сова

направь направь в сей мыслимый объем тревожной жидкости удобное теченье короткой радости слепое превращенье чтоб сообщить вещам не суетный удел и вновь наполнить жаром полость тел но мышь приговоренная следит мгновенье

лежат вязанки дней и стопки дыма и невообразимо и мы беспомощно смотрим на свой пупок

холод

однажды я задумался однажды я задумался сколько будет семью восемь сколько будет семью семь семью восемь — тридцать восемь семью семь — семнадцать о меня опровергли меня опровергли о как меня опровергли и тогда я задумался над опровержением над ниспровержением над несправедливостью разве так не удивительна плоская земля разве не прекрасна мерзость жития разве не восторженно юное дитя разве не разрушена родина моя так уж я задумался так уж загрустил так уж я бутылочке голову скрутил и песня скромного таджика который в зелень красил двор струилась словно повилика брала как спиртовой раствор напрасно ты задумался напрасно ты задумался в погожие деньки сходи-ка ты на выставку сходи-ка ты на чтения природу посети закрой себя романчиком накрой себя стаканчиком и в общем не грусти да, семью восемь — донышко да, семью семь — осинушка однажды — целый мир

детский мир

я бегал бегал по садам я прикасался к проводам то забирался на забор то вдруг смотрел на мир в упор то спицу в поролон втыкал и через трубку выдувал в проклятых мерзких голубей чтоб сократить число их дней но никогда не попадал потом с забора пропадал совсем как буква Б с трубы и кровь облизывал с губы и холод смертных проводов и тень общественных садов и строек смутный лабиринт и грязный на колене бинт и трупы крепких тополей и гибель спичек-кораблей и злой строительный патрон убивший не один бетон вся эта детская война вся эта детская страна вся эта детская игра навек навек теперь вчера навек навек навек чегра

налим

Юре мой дорогой неимоверный друг не замкнут круг пока тугой старик и грустная старушка сидят в ночи и словно кирпичи читают длинную молитву мы битву не осилив спим мы битву не поняв исходим мой друг сперва не ешь налим потом поговорим потом забродим [молитва такова в ней есть слова:

высокий и неравный бог устроил ты в земле осколки динозавра нефть и уголь сказал заре гореть она горит и смотрит на древесный куколь восходит свет гляди восходит свет ничто не происходит

старушка говорит:

я старая мне бога не понять он с бородой а я складная бабка ох страшно деда умирать ох умирать несладко]

мой друг скорей скорей внимательно смотри вот мир земли вокруг семья стоит и ждет когда живые лягут в предки к несметным именам к предельным снам и очертания свои уступят нам и суетные табуретки

пока большой старик и невозможная старушка лежат в ночи и словно куличи под полотенцами потерянно вздыхают мой друг и ты сыщи над нами безутешные слова от них существенна глава ничто не происходит

безутешные

Юре 1. никто не причастен никто не обнят молчанье пасхальных ягнят 2. можно долго видеть тьму можно думать дней тюрьму можно мыслить карантин световых мирских картин можно земляным кротом причинять себе содом но потом но потом всех настигнет грустный дом

like a growling stone (космонавтика)

плачь полночная балалайка шерстяная собака лайка завершает четвертый виток и превращается в кипяток осталось чуток сейчас она зарычит сейчас она запоет сейчас она закричит

* * *

над сложной зимбабвийскою зимой, следя томленье льдов, труды, священный атом, химический состав зверья — тягучий строй, — пернатый негр с огнедышащей главой летит. под ним задуманные горы ритм хвостатый ведут, под ним — слоистый крой лесов, расклад, влюбленный мир — сквозной, случайный, бесстрастный ток земли, дробящий город смрад, расколотая тьма — в ней спят последний миг ровесники и видят сон друг друга, на электрических невидимых ногах колеблются почтовые сосуды, несущие в себе животный вой — бессвязный ворох фраз и образов. обратно с распавшейся дымящей головой восходит в долгий остывающий покой пернатый

* * *

...агапова большая голова лежала как суровая сова и взглядом двигала небесные светила

* * *

яхонтовый мой безнадежный муж тяжелый мой сруб на всю жизнь хороший неласковый мой дом растет над тобой и тобой мы утопленники корни твои оплели мои стопы руки мои оплели твою голову и отняли так сильно бедный мой сложный муж слово твое остыло и не крепко вот мы и смолкли поплачь со мной без голоса и утомимся и замрем во тьме где мы две бессрочные птицы и больше тебе не сниться и никому не сниться огромный мой тесный муж

милые темные волны

где же ты дебаркадер где твои бубенцы милый ты мой дебаркадер милые бубенцы уж мы тут отцы уж мы отцы уж мы готовы звени последний зов звени без слов о волны волны они оцепенели они оковы они наконец закипели они охватили нас они закипели наконец

отец

печальные плечи еще крепки еще настойчивы позвонки редеет волос растет пробор и тело впитывает приговор но в утреннем воздухе золотом отец шагает в стальном пальто и держит за руку как никто не будет держать потом

* * *

стоит камышум большой камышум далекий как сон далекий как сон тревожный сухой камышум и древо скрипит просторно скрипит смурное как сыч смурное как сыч неловкое древо скрипит и коршун стоит печатью стоит вонзенный как шип вонзенный как шип в разомкнутом небе стоит и долгий удод протяжный удод прощальный как соль прощальный как соль незримо бытует удод тут ветхий казак трухлявый казак предельный как ночь предельный как ночь лежит растворимый казак

(длинная выдержка)

палёное солнышко катится. ночь. отключайся. да кто нас когда включал? кто величал и зеркальцем увеличивал? кто нас стискивал между строк? кто исчислял количество? кто подливал в стопарь — ну пей — если это может достать — если сможешь встать тоже мне государь деточка истерическая а если затянулся припадок пропал рассудок? а если припал и бездонный рукав обшаривает пустоту моей статуи и не достать и не встать и что тогда? но если припал то уже не отнять эту захватывающую посуду груженое горло и ночью всё та же ночь солнце запало с трухлявым звуком кто там должен снимать с головы печать? пора бы кончать, пора бы унять разлуку. а на крайняк можно разнять синяк и опять и ничего не видеть пропуская числа считать на четыре пять гнать держать — дежавю — ненавидеть

сонет

я жил среди прямоугольников, кругов на горьком воздухе – в пылу травы щемящей – и кончиками остреньких рогов подбрасывал легко футбольный мячик во мне бродила рысь и матовая речь я гриб таинственный и рыбу вёл из леса я помню многое чем можно пренебречь я видел то что многим неизвестно над головой моей бежал серьёзный зверь парила девочка под левою лопаткой и впитанный костями тихий змей не ослаблял ни на мгновенье хватку. но странствие спускается к распадку и подступает к сердцу море дней

девочка на острове

сухое древнее бревно и дряхлый пожилой старик глазеют в зрячее окно и лижут вязаный язык затем старик берет бревно и с ним идет в стоячий сад там невесомые висят невесты и от них темно бревно обязано крепить старик есть узник ветхих мест но их нельзя разъединить и раздвоить их вечный крест старик бредет в чащобе форм не ведая имён вещей но кости в сумраке мощей твердят упрямо: мы кощей

ровные волны сада

на клочковатой единственной земле вне всякой важности одновременно были день и ночь и вынужденные свидетели перехода служители с костяной ногой толпились на пределе взгляда тут мне зияли окна сада и я зиял ему невдалеке бродил окоченевший человек вокруг него непрочно звенели стенки мира вокруг него был сад зияющий и тонкий и были день и ночь был продолжительный и протяжённый холод окоченевший человек пока ему я был свидетель и участник жил свою отдельную жизнь вместе с собакой она казалась ему существом укутанным шерстью и животным сиянием от нее и правда шел пар собака неявно дрожала она знала чего от нее ждет человек ей было неуютно и не хотелось я очень старался чтобы они существа меня не заметили чтобы стенки мира звенели но не рассыпались чтобы они стенки пели: мы стенки мира, мы не рассыплемся чтобы это был плеск но собака давно и подавно заметила меня но была отсечена своей внутренней серединной борьбой

пришлось отвернуться пришлось отойти в зияющий сад чтобы застывшие в своем немом обязательстве постояльцы окоченевший человек и волосяная собака наконец сошли бы со своей опустошительной точки и звенящие стенки мира стали отдаленными и вот они ушли и я посмотрел туда, где они только что были в пространство без них

один сумасшедший дом

иногда я убегал в далекий сумасшедший дом и был там среди сумасшедших мы сидели там безумные в ковыле кроватей мы сидели там несчастные в коридорах стен иногда мы перебрасывались словами иногда мы бывали как дни иногда забывались совсем мы садились с моими сумасшедшими на спину животного сна мы сидели с моими сумасшедшими обхватив друг друга сидели обхватив друг друга словно деревья и он видел и думал нас и молчал нас обняв наш сумасшедший дом бесчисленными руками

farsa amandi

люби асимметрию лиц, смещение центра, смещение люби жужелицу люби косноязычие кассира, ребенка, стоящего перед тобой в очереди пристающего к тебе пьяного, косноязычие шлюхи, деревянной бабки, вонючего мужика, сисястой бабы, мента косноязычие власти свое косноязычие люби хлесткие фразы люби матерные междометия люби свое окончание свою трусость люби асимметрию люби перекошенные формы люби искривление членов люби смещение рта люби оттопыренные уши щербинку между зубов разные пальцы разные вероисповедания отсутствие тепла люби своё заключение будь добровольцем мы возлюбленные дети лишние дети мы заключенные определитесь будьте определенными нарушайте симметрию нарушайте иллюзию равновесия откажитесь от своего мужского своего женского взрослого детского подросткового

откажитесь от своеволия свободы статуса аутизма прохожий остановись полюби эти полные грозди смерти полюби дрозда люби гнусного голубя люби виноградный день люби безвкусное время люби слово безвкусный мелодию слова безвкусный мелодию слова анжамбман гердт гуанчи люби музыку люби скуку люби бесполезное люби жужелицу люби умерщвление люби надругательство люби изнасилование люби свою безучастность люби участь люби свой панический страх нарушение стань преступником люби слова люби вскрытие люби ужас люби невозможное люби свои пределы люби эту музыку

товарищ ненависть

это кто по полю мчится кто поет на посошок это что сейчас случится это ненависть дружок это что летит сияя это что за чудеса это ненависть слепая наполняет небеса это кто смеется горько это кто глядит как сыч это ненависть иваныч это ненависть кузьмич это кто такой несчастный смотрит в пропасть из окна это ненависть конечно это ненависть одна это кто стоит во тьме с толстой сумкой на ремне это ненависть товарищ это ненависть в стране

* * *

вставай страна огромная вставай и нас в капусту быстро порубай других времен мы не знавали пора красавица проснись ох утоли моя печали ты улыбнись и обними других мы книжек не читали самоубийство и любовь кипит и стынет в лужах кровь как мы всегда о том мечтали но так и не смогли вставай проклятьем заклеймённый у лукоморья дух смятённый других мы песен не слыхали всё лишь бы не было войны да мы не то переживали нас так с рожденья натаскали глядеть в несбыточные дали других надежд мы не питали навек осуждены на свой народ кривоколенный на почве солью опаленной... досадно было боя ждали ворчали сопляки

срд

1. и кто же развернутый самоубийца четырежды вырвал себе сердце и пронзил ножом на пятом остыл в чужом и отстал а ты остался таким же как был — при штанах при своих половинах при поднимающихся сединах при голове и печёнках в ссадинах и пелёнках в середине пути как ни крути нечего больше нести 2. и кто же вошел в сердце леса и смеется за занавеской где ульрика майнхоф давно удавилась и сдохла и соки ее к костям присохли и всё равно ряв раф реввоенсплав сухие иссякшие груди мы ее никогда не забудем в середине кровавого леса стоит дымовая завеса как ни крути некуда больше идти 3. но кто-то взошел в немилосердие храма там где хам ненавидит хама и хам ловит хама на взмах и хам возносит молитву и глохнет с молвой на устах и свечи возжегши — стоит впотьмах и всё выходит хула:

о хулахуп о халва о мозолистый прах

и всё при Его очах в сердцевине пути как ни копти некуда больше идти 4. но кто-то сошел в сердце нефти и газа в лекарство от сглаза и пристал и неуязвим и херувим и кощей и носитель святых мощей не берет же его никакая зараза сердце из нефти и газа в самом пути путей гальванизированный бармалей не видите? он кушает да только маленьких да очень маленьких да самых маленьких ничьих детей потому как дети — это новое мясо страны, будущий сочный кусок весны назревает в тесных времянках в похоронных консервных банках в самом сердце пути их плоть отстает от кости 5. здесь же и здесь закопайте меня в прожорливый перегной здесь же здесь утопите меня в мертвой воде родной о немота мест и всяческая немота это битва и бейся в кумпол родины как в мягкий колпак не будет же дальше боли дальше боли — пустяк на дороге желвак глядите же: само себя переползает горе

само себя перегрызает горе сладкое горе живое пережевывает как ни расти в самом гнезде пути взаперти

осенний человек

осенний человек постепенно встает осенний человек постепенно приходит в негодность осенний человек стоит один осенний человек плачет как все плачет один последний человек постепенно становится здесь постепенно становится там последний человек постепенно приходит в негодность так же как все так же как все он поет он поет он видит он видит он поет осенний человек грустит как все лежит как все лежит как все осенний человек летит как все летит как все последний человек последний человек последний человек постепенно встает постепенно приходит в негодность летит постепенно летит

деанимация

невыносимо и отдельно скрипело трудное светило сухое голое светило бесформенно валялся снег фигура темная шагала сквозь бедный растворимый воздух сквозь медленный зернистый воздух шагала птица человек кусты стояли как мгновенья невольно бегала собака однообразная собака в посредственный вникала снег фигура долгая шагала туда где смутные качели твердели крупные качели мерцала птица человек

mare album

баланс белого отступление в сторону остановка сгущение материала все приключения закончились далее неразборчиво .............................. .............................. .............................. .............................. не надо не вспоминай .............................. никто не виноват все осуждены вынуждены и не нужны .............................. .............................. .............................. остаётся одна или две собаки