www.perm-book.ru

Ф. С. ГОРОВОЙдоцент, кандидат исторических наук

ОТМЕНАКРЕПОСТНОГО ПРАВА

И РАБОЧИЕ ВОЛНЕНИЯ НА УРАЛЕ

(в Пермской губернии)

МОЛОТОВСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МОЛОТОВ — 1 9 5 4

www.perm-book.ru

В В Е Д Е Н И Е

Изучить историческое прошлое рабочего класса нашей страны, историю его революционной борьбы с царизмом и капитализмом — одна из важнейших задач советской исторической науки.

Освещение героической борьбы рабочего класса Рос­сии против своих угнетателей и эксплуататоров, условий, и которых протекала эта борьба, ее форм и методов имеет не только научно-познавательное, но и политико-воспита­тельное значение.

Классики марксизма-ленинизма всегда придавали большое значение изучению революционного опыта рабо­чего класса вообще и русского рабочего класса, в част­ности. Еще в 1914 году В. И. Ленин писал: «Для созна­тельных рабочих нет важнее задачи, как задача познать движение своего класса, его сущность, его цели и за­дачи, его условия и практические формы» К

Поучительная история героического рабочего класса нашей страны помогает не только нам, но также рабочему классу и трудящимся массам всего мира, ведущим борьбу за свое освобождение под руководством коммунистиче­ских и рабочих партий. И. В. Сталин писал: «Руководи­тели революционных рабочих всех стран с жадностью изучают поучительнейшую историю рабочего класса России, его прошлое, прошлое России, зная, что кроме России реакционной существовала еще Россия револю­ционная, Россия Радищевых и Чернышевских, Желябо­вых и Ульяновых, Халтуриных и Алексеевых. Все это вселяет (не может не вселять!) в сердца русских рабочих чувство революционной национальной гордости, способ­ное двигать горами, способное творить чудеса»* 2.

В. И. Л е н и н . Соч., т. 20, стр. 355.2 И. В. С т а л и н . Соч., т. 13, стр. 25.

1* 3www.perm-book.ru

К сожалению, до сих пор мы не имеем марксистской истории рабочего класса нашей страны.

Такую обобщенную историю рабочего класса можно написать только на основе ряда исследований по истории рабочего движения в отдельных районах. Следует учи­тывать, что историческое прошлое рабочего класса Урала, например, отличается от истории рабочих Дон­басса, а рабочее движение в Москве имеет свою специ­фику по сравнению с таким же движением на Кавказе.

В формировании рабочего класса России и в развитии его борьбы с эксплуататорами! горнозаводский Урал, этот крупнейший промышленный район, сыграл значительную роль. Без изучения вопросов истории рабочего класса Урала нельзя понять многие вопросы становления, разви­тия и борьбы рабочего класса России в целом. Вот по-' чему историческое прошлое уральских рабочих законо­мерно должно привлекать внимание советских исследова- телей-историков.

К сожалению, и в этой области сделано еще немногое. История рабочего класса Урала еще не написана.

Для обобщения опыта революционной борьбы важное значение имеет изучение того этапа в развитии рабочего класса, который можно назвать зарей рабочего движения, этапа, когда пролетариат переживал начальный период своего формирования как класса, когда русский рабочий впервые стал свободен не только от орудий и средств производства, но и от внеэкономического принуждения и начал продавать свою рабочую силу как товар.

В России развитие капитализма и формирование ра­бочего класса задерживались в связи с господством кре­постного права. Отдельные предпосылки становления пролетариата имелись в России и в крепостнический период, но полностью, во всем объеме условия формиро­вания рабочего класса сложились только после реформы 1861 года, когда рабочий стал юридически свободен.

Первые шаги русского пролетариата во время прове­дения реформы 1861 года, его борьба в этот период пред­ставляют одну из интересных страниц истории нашей отчизны. Особый интерес имеют первые этапы формиро­вания рабочего класса на Урале и его революционные выступления в 60-х годах XIX века.

В исторической литературе об Урале революционному движению рабочих в первое пореформенное десятилетие уделяется незаслуженно мало внимания. Обычно в нашей4

www.perm-book.ru

|Ц |и|)||Ч(Ч‘кой литературе, говоря о революционных вы- и умлиших рабочих Урала в начальный период проведе­нии реформы, ограничиваются тем, что упоминают в немногих словах о некоторых фактах рабочих волнений, чшце всего о стачке на Лысьвенском заводе в мае 1ЖЯ года *.

Нужно заметить, что нередко освещение даже Лысь- иепгкой стачки было чрезмерно скупым, что оправды­валось отсутствием документов об этом важном в исто- I>1111) рабочего движения событии. Так А. А. Савич писал: «К сожалению, источники, которые могли бы подробно рассказать нам о ходе Лысьвенской стачки, утеряны, и мы знаем о ней только немногое»1 2. В настоящее время архивные материалы о Лысьвенской стачке найдены и есть возможность осветить ее на основе этих материалов.

4 Важное значение для изучения революционного дви­жения на Урале в 60-х годах имеет сборник документов по рабочему движению в России в XIX веке и вступитель­ная статья к нему А. М. Панкратовой 3. Однако архив­ные источники только основа для анализа и они не могут заменить исследования исторического процесса.

Делавшиеся автором настоящей работы попытки осве­тить волнения рабочих Урала (Пермской губернии) в 60-х годах XIX века 4 также имеют свои отрицательные сто­роны. В ранее опубликованных автором статьях история рабочего движения на Урале в этот период изложена неполно, на основе недостаточного круга материалов. В этих статьях отсутствует анализ реформы 1861 года на Урале и положения рабочих в первые годы ее проведения.

В исторической литературе существуют неправильные точки зрения на процесс формирования рабочего класса

1 «Красный архив», 1923, т. II; «Очерки по истории пролетариата СССР», под редакцией А. М. Панкратовой, М. 1931, А. А. С а в и ч . «Очерки истории крестьянских волнений на Урале в XVIII—XX вв», М., 1931; М. В. Н е ч к и н а . «Рабочие волнения в связи с реформой 1861 года», сб. «История пролетариата СССР», т. 1, 1930, и др.

2 А. А. С а в и ч . Указ, соч., стр. 96.3 Рабочее движение в России в XIX веке. Сборник документов

и материалов под редакцией А. М. Панкратовой, т. II, часть первая, Госполитиздат, 1950.

4. Ф. С. Г о р о в ой. Первая стачка в истории рабочего движения России, «Звезда» № 171, от 25 августа 1946 г.; Ф. С. Горовой. Из истории волнений рабочих Урала в первое десятилетие после отмены крепостного права, «Ученые записки Молотовского государственного университета им. А. М. Горького», т. VI, вып. 4, Молотовгиз, 1951, стр. 3—24.

www.perm-book.ru

Урала и его место в общем развитии классовой борьбы в пореформенный период.

уНародники, а затем эсеры, ссылаясь на наличие зе­мельных наделов, привязывающих рабочих к заводу, в свое время утверждали, что уральский рабочий представлял из себя не пролетария, а полукрестьянина. «Уральский рабочий,— писал выражавший эту точку зрения Л. Е. Вое­водин, — это ведь совсем не пролетариат в европейском смысле слова, даже не фабричный рабочий больших рус­ских городов, он полукрестьянии» !. Такое же неправиль­ное положение было высказано в наше время. Я. А. Бала- гуровым. По его мнению, особенность уральских рабочих состояла в том, что «они были полукрестьяне, владельцы карликовых земельных участков», а потому в борьбе ра­бочих Урала против горнозаводчиков, «аграрный вопрос всегда занимал большое место»1 2.

В противовес такой тенденции «окрестьянивания» уральских рабочих в исторической литературе появились высказывания отдельных советских историков, которые ударяются в другую крайность и утверждают, будто бы к началу XX века уральские рабочие уже не владели зем­лей, то есть были обезземелены. Ф. П. Быстрых, напри­мер, заявил, что в начале XX века «большинство горно­заводских рабочих Урала относится к той части русских рабочих, которая совершенно порвала с землей и жила исключительно продажей своей рабочей силы»3.

Земельные наделы, которые имелись у значительной части уральских рабочих и в конце XIX и в начале XX века, не делали уральских пролетариев полукрестьянами, как это утверждают народническо-эсеровские социологи и ошибающиеся товарищи в наше время. Рабочий с земель­ным наделом не представляет собой только уральское или даже только русское явление. Этот тип рабочего был свойственен всем важнейшим капиталистическим странам мира. От наличия земельного надела, представлявшего дополнительный источник средств существования, рабо­чий не переставал быть рабочим, хотя это обстоятельство

1 Л. Е. В о е в о д и н . Урал и его горнозаводская промышлен­ность в пределах Пермской губернии. Пермь, 1910, стр. 152.

2 Я. А. Б а л а г у р о в . Реформа 1861 года на Кажимских за­водах. «Ученые записки Карело-финского государственного универ­ситета», т. 1, Петрозаводск, 1947, стр. 24.

3 «Вопросы истории» № 1, 1953 г., стр. 157; см. также «Очерки истории большевистских организаций на Урале», ч. 1, Свердловск, 1951, стр. 14.6

www.perm-book.ru

м ипклидынлло отрицательный отпечаток на процесс фор- ми роил ппн пролетариата.

Что же касается другой группы историков, то она «мимиком шаблонно и упрощенно понимает то положение теории марксизма, что капитализм требует свободного и обезземеленного рабочего. Отказываясь от конкретного анализа специфики формирования и борьбы рабочего класса Урала, эти историки механически подгоняют ураль­ские явления к общероссийским. При этом они подменяют вопрос о земельных наделах уральских рабочих вопросом о наличии во владении рабочих пахотных земель и игно­рируют сделанное В. И. Лениным в 1897 году замечание о том, что низкая заработная плата рабочих на Урале — «результат прикрепления рабочих к земле» '.

Советская историческая наука должна исправлять эти неправильные утверждения. А для этого необходимо изу­чение процессов формирования рабочего класса на Урале и первых шагов его борьбы.

В настоящей работе автор ставит перед собой задачу на основе методических указаний классиков марксизма- ленинизма, используя документы местных и центральных архивов, а также опубликованные материалы, показать на фоне проведения реформы 1861 года процесс форми­рования рабочего класса и развитие рабочего движения на Урале (в Пермской губернии) в 60-х годах XIX века. 1

1 В. И. Л е в и н. Соч., т. 2, стр. 420.

www.perm-book.ru

1. УРАЛ (ПЕРМСКАЯ ГУБЕРНИЯ) НАКАНУНЕ РЕФОРМЫ 1861 ГОДА

Главным фактором экономической жизни Урала в последние полтораста лет перед падением крепостного права была горнозаводская промышленность. Основанные на крепостном труде уральские заводы не только удовлетворяли потребности страны в металле, но произ­водили его и для вывоза за границу. Уральская горно­заводская промышленность в конце XVIII и начале XIX веков господствовала не только в России, но отчасти и в Европе.

Однако в период разложения и кризиса феодализма, в период развития капитализма положение резко изме­нилось. Крепостное право из основы высшего процветания Урала превратилось в тормоз его экономического раз­вития.

В первой половине XIX века развитие металлургиче­ской промышленности Урала шло медленно. Об этом го­ворят следующие данные о среднегодовой выплавке на Урале чугуна за время с 1800 по 1860 год: 1

в 1800—1810 гг. в 1810— 1820 „ в 1820—1830 „ в 1830 -1840 „ в 1840-1850 „ в 1850-1860 .

10 млн. пудов, 10

П12.5 , .13 » »15 “

Медленное развитие горнозаводской промышленности объяснялось тем, что феодально-крепостническая система 1

1 Е. И. Р а г о з и н . Железо и уголь на Урале. СПБ, 1902, стр. 41.8

www.perm-book.ru

упорно отстаивала свои позиции в экономике Урала от пктсмы капиталистической, пробивавшей себе путь бла­годари действию закона обязательного соответствия про­изводственных отношений характеру производительных сил.

Уральские горнозаводчики были одновременно и поме­щиками. Их земельные и лесные дачи вокруг заводов, горные округа в дореформенный период представляли по существу крупные вотчины со своими феодально-крепост­ническими порядками, законами и обычаями.

Подчеркивая своеобразную замкнутость такой ураль­ской вотчины, официальный историограф уральских горно­заводчиков В. Д. Белов писал: «Уральские заводы гото­вили у себя средствами своих латифундий все до послед­него гвоздя: даже канаты и сальные свечи для рудников выходили из заводских мастерских; была своя швальня для заготовки обуви рабочим, своя писчебумажная фаб­рика, свой фаянсовый завод для делания чернильниц и песочниц» К

Одной из наиболее крупных горнозаводских латифун­дий Урала был посессионный округ нижнетагильских заводов Демидова. Нижнетагильский посессионный округ включал в себя земельную дачу д^638^044 десятины, в пре­делах которой в 10 213 дворах жило'"'25^586 душ горно­заводского населения. В округе действовало 9 заводов и 4 отдельных фабрики. На них в 1859 году выделывалась 77 часть металлов, производимых всеми уральскими заводами1 2. Такой же характер носили вотчинные и казен­ные заводы. В даче вокруг вотчинных заводов Бутеро- Родали в 1858 году было 714 510 десятин земли, у Лаза­рева — 609 054 десятины, Всеволожских — 549 471 деся- тина 3; горнозаводская дача Златоустовского казённого округа имела 50 264 десятины, Екатеринбургского —37 816 десятин земли 4 и т. д.

Общий кризис феодально-крепостнической системы в России давал себя чувствовать и на Урале. Первые его

1 В. Д. Б е л о в . Кризис уральских горных заводов. СПБ, 1909, стр. 27.

2 В. К- Р а ш е т . Уральская железная дорога. «Пермские губернские ведомости», № 47, 24 ноября 1861 года.

3 Центральный государственный исторический архив в Ленин­граде (в дальнейшем ЦГИАЛ), ф. 1181, оп. т. XV, 1858 г., д. 103, лл. 315—316.

4 Свердловский областной государственный архив (в дальней­шем СОГА), ф. 43, оп. 1, д. 361, лл. 467 и 492.

9www.perm-book.ru

симптомы становятся видны в производстве и сбыте про­дукции горных заводов в 30-х годах XIX века.

В результате консерватизма уральских горнозаводчи- ков-феодалов, получавших и без обновления техники большие доходы от своих заводов, в это время наблю­дается усиливающееся техническое отставание Урала. Горнозаводские предприятия Урала работали на гидро­механических двигателях, применение на них паровых машин было редкостью. Из общей мощности установлен­ных на заводах Урала к 1861 году двигателей — 36,9 ты­сячи лошадиных сил — только 2,6 тысячи, или всего около 7 процентов, составляли паровые машины !. Отставала доменная техника. Горячее дутье в России начало приме­няться с 1828 года, а на Урале оно как до реформы, так и в первое время после реформы не применялось. Ста­ринные, низкие и тонкостенные уральские доменные печи с холодным дутьем работали только на древесном топливе. На Камско-Воткинском заводе в 1836 году, впервые в России, был применен вместо кричного способа получе­ния железа более передовой метод — пудлингование, но и оно внедрялось на Урале очень медленно. До 1840 года пудлингование на Урале применялось только на двух за­водах, в 1850 году на 13 заводах, а в 1865 году — на 35 за­водах 1 2. Незначительный технический прогресс, который наблюдался на Урале в 30—60-х годах XIX века, был ре­зультатом начавшегося в это время во всей России про­мышленного переворота.

Назревавший кризис уральской горнозаводской про­мышленности еще более остро чувствовался в области сбыта металлов. Внутренний рынок России в 30—50-х го­дах XIX века поглощал более 90 процентов продукции уральской горнозаводской промышленности. Значитель­ное количество уральского металла покупали военное и морское ведомства. Но большая его часть продавалась на Нижегородской и Ирбитской ярмарках, в Тобольской и Енисейской губерниях Сибири, в поволжских городах — Казани, Астрахани, в морских портах — Петербурге, Рос­тове, Одессе, в Бессарабии и Польше. Начиная с 30-х го­дов XIX века, рост продукции уральской промышленности

1 С. П. С и г о в . Очерки по истории горнозаводской промыш­ленности Урала. Свердловск, 1936, стр. 87.

2 В. Л а т ы н и н. К истории введения контуазского способа и пудлингования на уральских заводах. «Горный журнал», IV, 1889, стр. 11— 12.10

www.perm-book.ru

н||г|и’жл.11 ртчпирение внутреннего рынка. Часть изделий |ирных :ш подов не находила сбыта. Так, в 1831 году на < 1\,члдлх заводов Нижнетагильского округа скопились под­лежащие продаже металлы (железо, медь, платина) на сумму свыше 6,6 миллиона рублей.

Затруднения в сбыте обострялись состоянием внешней торговли. На европейском рынке уральский металл вытес­нило! металлом английским и шведским. Среднеазиатский и ближневосточный рынки не могли поглотить образую­щегося в результате этого излишка металла. В 1831— 40 годах экспорт железа из России (в основном ураль­ского) на мировой рынок в среднем за год составлял — 1361700 пудов, в 1841—50 годах — 787 600 пудов, в 1851—60 годах — 746 700 пудов, в 1861—70 годах — 583 500 пудов К Таким образом, с 1830 по 1870 год экспорт русского (в основном уральского) железа на мировой ры­нок сократился в два — два с половиной раза.

Техническое отставание уральской горнозаводской про­мышленности и возраставшие затруднения в сбыте ме­талла были симптомами, свидетельствующими о нараста­нии кризиса феодально-крепостнических отношений на Урале.

Начавшийся в 30-х годах XIX века кризис уральской горнозаводской промышленности в 1857—58 годах стал острым. Он продолжался и в период проведения реформы 1861 года, примерно до конца 60-х годов XIX века. Кри­зис 1857—1867 годов не являлся кризисом обычного капи­талистического цикла. Он представлял собою наиболее яркое и выпуклое выражение общего кризиса феодально- крепостнической системы на Урале. Его усложнению в значительной мере способствовали сами горнозаводчики.

Уральские горнозаводчики-помещики, опиравшиеся на свои монопольные права и отсутствие конкуренции, не желали, да и не были способны перестроить горнозавод­скую промышленность даже после падения крепостного права, в новых условиях капиталистического развития. Они попрежнему стремились получать высокие прибыли от своих горнозаводских вотчин, поэтому упорно отстаи­вали основы феодальных отношений, а это делало кризис более затяжным и мучительным. 1

1 О. Г у л и ш а м б о р о в . Всемирная торговля в XIX й еке и участие в ней России. СПБ, 1898, стр. 48.

11www.perm-book.ru

Неурожай хлебов на Урале, начавшийся в 1857 году и продолжавшийся четыре года, привел к удорожанию продовольствия и, в связи с этим, увеличению цен на уральский металл. Подорожавшие изделия уральской горнозаводской промышленности не могли выдержать кон­куренции иностранного, главным образом английского, металла, хлынувшего на русские рынки после понижения в 1857 году пошлинных тарифов. В этих условиях ураль­ская промышленность стала особенно остро ощущать недостаток оборотных капиталов. Эти капиталы были незначительны, а период их кругооборота длителен. З а­держки в сбыте продукции, естественно, создали для уральской промышленности особенно большие трудности. Горнозаводчики использовали кризис в своих требованиях к царскому правительству в качестве пугала. Под предло­гом спасения отечественной промышленности они полу­чили от правительства около 5 миллионов рублей субси­дий и подачек в другой форме, которые не были, однако, • использованы для перестройки промышленности.

Всю тяжесть кризиса заводовладельцы перекладывали на плечи горнозаводского населения, положение которого в этот период было очень тяжелым.

Кризис горнозаводской промышленности на Урале на­шел свое выражение в сокращении производства чугуна и уменьшении количества занятых на заводах рабочих. Размеры выработки уральскими заводами чугуна в пе­риод с 1860 по 1867 год были следующими

1860 г о д ......................14 513 тысяч пудов1861 ........................... 14 2261862 „ ...................... 104671863 „ . . . 119211864 „ ...................... 12 5331865 . 123291866 125801867 ........................... 12 339

Эти данные показывают, что в период кризиса горно­заводская промышленность значительно сократила произ­водство чугуна, которое достигло низшей точки в 1862 го­ду. В дальнейшем, в 1863—1867 годах, производство чу-

- 1 Материалы для истории и статистики железной промышлен-' ности в России. Общий обзор. СПБ, 1896, стр. 25.12

www.perm-book.ru

I'у 1111 медленно и неровно повышалось, не достигнув, однако, уровня 1860—1861 годов.

Б годы кризиса происходит резкое сокращение занятой на заводах рабочей силы. По подсчетам С. П. Сигова, число рабочих, занятых на горных заводах Урала, составляло: 1

1861 год . . . . 134,3 тысячи человек1862 » • • • . . 114, » .1863 . . . Ю4,2 .1864 . . . 103,01865 » • • . .1 0 2 ,5 .

Таким образом, количество рабочих в 1865 году сни­зилось до 76,3 процента по отношению к количеству рабо­чих в 1861 году.

Несмотря на то, что эти данные страдают некоторой неточностью, они в общем правильно отражают тенден­цию сокращения рабочей силы в горнозаводской промыш­ленности Урала.

Сокращение количества занятых рабочих ярко видно на примере посессионных заводов Нижнетагильского округа. Количество рабочих здесь составляло:1 2

В 1850 году . . . . . 14 496 человек

Я 1860 я • * • . 14 496 я

Я 1861 я . . . . . 12 489 я

Я 1862 я . . • . . 9147 я

я 1863 4я . . . . . 7 762 я

я 1864 я . . • . . 8 963 я

я 1865 я . . . . . 8 539 я

я 1866 я • • • 9170 я

Назревание кризиса в горнозаводской промышленности Урала до 1861 года в какой-то мере маскировалось тра­диционными крепостническими порядками. После же па­дения крепостного права кризис стал более ощутитель­ным, факторы, способствующие его углублению, всплыли на поверхность и стали более действенными.

На феодально-крепостническом Урале, как и в других районах страны, развиваются капиталистические отноше­ния и возникает капиталистическая промышленность.

1 С. П. С и г о в . Указ, соч., стр. 208.2 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1531, лл. 375—

375 об.13

www.perm-book.ru

В первой половине XIX века в горнозаводской про­мышленности Урала довольно широко применялся вольно­наемный труд, что является важнейшим показателем раз­вития капитализма. Сравнительно большее применение вольнонаемного труда на Урале мы наблюдаем на вспо­могательных работах при металлургических заводах, на золотых приисках и на караванах, которыми сплавлялась продукция заводов. Вольнонаемный труд применялся и на основных процессах производства горных заводов. Источ­ником формирования вольнонаемной рабочей силы на Урале были частные (вотчинные и посессионные) и ка­зенные заводы, не занимавшие всего прикрепленного к ним населения, государственная и удельная деревня, а также помещичьи вотчины Пермской, Оренбургской и Вятской губерний. По нашим приблизительным подсче­там, удельный вес вольнонаемного труда на Урале (в Пермской губернии) в 50-х годах XIX века составлял: в горнозаводской промышленности—до 20—30 процентов, в негорнозаводской—от 70 до 90 процентов, в целом в про­мышленности— до 30—40 процентов К

Лишена оснований сложившаяся у многих историков привычка ставить знак равенства между горнозаводской промышленностью и всей промышленностью Урала во­обще. Эти историки не видели на дореформенном Урале других отраслей промышленности кроме горной.

Между тем в 1860 году кроме-ДД5_ горных заводов, дававших продукции нц^5*3--1»шллиона рублей, в Перм­ской губернии, по данным губернатора, насчитывалось еще 1609 других фабрик и заводов, вырабатывающих про­дукции на 9,4 миллиона рублей. Это была негорнозавод­ская промышленность, выпуск продукции которой по цен­ности равнялся 38 процентам общегубернской. Самыми значительными предприятиями в негорнозаводской про­мышленности были «кожевенные в г. Кунгуре, салотопен­ные в гг. Екатеринбурге, Шадринске и Кунгуре, вино­куренные в уездах Камышловском и Осинском» 1 2.

Предприятия негорнозаводской промышленности по своему характеру были преимущественно капиталисти­ческими, и здесь значительно шире применялся вольно­наемный труд. Рост этих предприятий накануне реформы

1 Детальнее см. Ф. С. Г о р о в о й — О вольнонаемном труде на Урале во второй четверти XIX века. «Вопросы истории» № 3, 1953, стр. 713—80.

2 ЦГИАЛ, ф. 1284, оп. 6 (697), 1860 г., д. 50, лл. 8— 108 об.14

www.perm-book.ru

был исключительно быстрым. По приблизительным дан­ным, число предприятий негорнозаводской промышлен­ности за 12 предреформенных лет увеличилось в 2,5 раза, а ценность их продукции — в 14 раз *. Владельцами пред­приятий негорнозаводской промышленности были в основ­ном купцы, мещане, зажиточные крестьяне и мастеровые. Из 1609 предприятий негорнозаводской промышлен­ности 223 предприятия с годовой продукцией в 4,0 миллиона рублей находилось в губернском и уездных городах, а 1386 предприятий, вырабатывавших изделий на 5,3 миллиона рублей, — в сельской местности.

Преобладающая масса негорнозаводских предприятий в сельской местности представляла собою мелкие кресть­янские промыслы и только незначительная их часть явля­лась предприятиями мануфактурного типа. В городах и крупных заводских пунктах промышленные предприятия в основном носили характер мануфактуры и постепенно превращались в фабрики, представлявшие крупную фаб­ричную индустрию.

В предреформенный период в Пермской губернии сравнительно быстро росли города и увеличивалось коли­чество их жителей. С 1832 по 1860 год население губерн­ского и уездных городов Пермской губернии увеличилось на 46 процентов. Сравнительно более быстрый рост насе­ления в этот период наблюдается в Осе (99 процентов), Екатеринбурге (75 процентов), Камышлове (58 про­центов) и особенно быстрый в Шадринске (270 процен­тов) 1 2. При этом в городах увеличивается удельный вес буржуазных сословий — мещан и купечества. За 30 лет перед реформой количество мещан в городах Пермской губернии увеличилось примерно на 50 процентов, а куп­цов — почти в 7 раз. Удельный вес этих городских сосло­вий в общей массе жителей городов увеличился за это время с 23 процентов до 51 процента, то есть на 28 про­центов 3.

1 X. М о з е л ь . Материалы для географии и статистики Рос­сии. Пермская губерния, часть II, СПБ, 1864, стр. 113.

2 Краткое статистическое обозрение Пермской губернии 1832 г. Сборник материалов для ознакомления с Пермской губернией, вып. III, Пермь, 1891, стр. 8— 10; X. М о з е л ь . Указ, соч., ч. И, стр. 690— 731.

3 Мологовский областной государственный архив (в дальней­шем МОГА), ф. 297 (88), оп. 1, д. 52, лл 51— 143; X. М о з е л ь . Указ, соч., ч. II, стр. 351, 352, 354.

15www.perm-book.ru

Наряду с городами — губернскими и уездными адми­нистративными центрами на Урале было значительное количество городов — центров заводов и горнозаводских вотчин, которые также шли по пути капиталистического развития. Таких городов-заводов, насчитывавших свыше 450 дворов, по данным Л. Е. Иофа, в Пермской губернии накануне реформы было около 60. За первую половину XIX века 23 города этой категории по числу населения выросли более чем 2,5 раза. Среди них такие крупные центры горнозаводской промышленности, как Нижне­тагильский, Кушвинский, Верхнекыштымский, Мотовили­хинский, Нижнесалдинский, Юговской, Нижнссергинские, Верхнесергинские и другие заводы *. Обследовавший Пермскую губернию в 40-х годах XIX века штабс-капитан Макшеев дал следующую характеристику уральским го­родам-заводам: «Заводы скорее походили на города, не­жели деревни. Почти каждый из них имеет по нескольку тысяч душ и превосходит многие уездные города не только по населению, но и по наружной обстройке, довольству жителей и развитию в некоторой степени промышлен­ности» 1 2.

В ряде таких городов-заводов быстро развивались ре­месло и торговля. Мастеровые, используя свой опыт, зани­мались обработкой металла и дерева. Особенно широко были развиты сундучный и подносный промыслы. Изго­товлялись самовары, посуда, металлические столики, шилась кожаная обувь. Изделия мастеровых-ремесленни- ков имели хороший сбыт не только на Урале, но и за его пределами. Так, сделанные в Нижнем Тагиле и Невьянске сундуки, обитые чеканным железом или медыо, пользова­лись успехом не только на Ирбитской и Нижегородской ярмарках, но и за пределами России. Как указывал И. Ф. Штукенберг, значительное количество изготовлен­ных на Урале сундуков «переходило в Среднюю Азию и даже в Индию. Через Астрахань, Оренбург, Троицк и Петропавловский порт вывозилось, как полагают, до 20 000 таких сундуков ежегодно в Азию» 3.

В тесной связи с развитием в предреформенный период

1 Л. Е. И о ф а . Города Урала. М. 1951, стр. 305—307.2 М а к ш е е в . Военно-статистическое обозрение Пермской гу­

бернии. СПБ, 1852, стр. 96.3 И. Ф. Ш т у к е н б е р г . Описание Пермской губернии. СПБ,

1858, стр.» 33.16

www.perm-book.ru

кп11Мтл./111ГП1Ч(Ч'ких отношений находилось увеличение ,|<)1и1|>мого обращения, в частности ярмарочной торговли. «Товарное обращение,— учит К. Маркс, — есть исходный пункт капитала. Историческими предпосылками его воз­никновении являются товарное производство и развитое товарное обращение, торговля» К Товарное обращение предшествует капиталистическому производству и оостав- днет одно из .условий его возникновения. Сам факт быст­рого развития рынка говорил о том, что горнозаводская вотчина заводовладельца-крепостника разлагалась и эво­люционировала в сторону капитализма.

Если в 1832 году в Пермской губернии насчитывалось 39 ярмарок и торжков, а в 1848 году — 92, то в 1860 году их уже было 129 1 2. Основной товарооборот Пермской гу­бернии с другими экономическими районами России, а также с Западной Европой, Китаем и Средней Азией осуществлялся через имевшую общероссийское значение Ирбитскую ярмарку. О росте товарооборота в Пермской губернии и роли в нем Ирбитской ярмарки говорят сле­дующие данные: в 1848 году на ярмарки и торжки Перм­ской губернии было привезено товаров всего на 34,0 мил­лиона рублей, из которых на Ирбитскую ярмарку прихо­дилось 31, 1 миллиона рублей, а в 1860 году соответ­ственно — 55,3 и 49,5 миллиона рублей. В период с 1848 по 1860 год удельный вес Ирбитской ярмарки рав­нялся 90 процентам по привозу товаров и 96 процентам по сбыту товаров от общей суммы ярмарочного торга в губернии 3.

На Ирбитской ярмарке, являвшейся второй после Нижегородской в России, можно было встретить в боль­ших количествах сибирские меха и уральские металлы, европейский сахар и среднеазиатские мерлушки, цен­тральнорусские ткани и китайский чай. Все, даже неболь­шие торжки отдаленных деревень Урала были в какой-то степени связаны с колоссальными оборотами Ирбитской ярмарки. Это разрывало рамки замкнутости феодальных горнозаводских вотчин и способствовало росту капита­лизма.

1 К. М а р к с . Капитал, т. 1, изд. 1949 г., стр. 153.2 МОГА, ф. 65, д. 2, лл. 42—44, 138— 145; ЦГИАЛ, ф. 1284,

оп. 6 (697), 1860 г., д. 50, лл. 9 и 96 об.3 ЦГИАЛ, ф. 1284, оп. 6 (697), 1860 г., д. 50, лл. 9 об. и 99 об.

2 ф. с. Готовой — ——« 17www.perm-book.ru

Быстрое развитие капиталистических отношений и уси­ление экономических и торговых связей между централь­ной Россией и Сибирью требовали роста судоходства по Каме. Кама приобретает всероссийское значение, а глав­ный ее порт — город Пермь становится известным «как пункт, в котором идущие из Сибири сухопутные товары грузятся на суда и пароходы для отправления во внутрен­ние губернии или, наоборот, доставленные водным путем товары Нижегородской ярмарки следуют далее в Сибирь уже на лошадях в транспортах и обозах» *.

В таких условиях в 1846 году созданием компании «Пермское пароходное общество» было положено начало регулярному пароходству на Каме. К 1861 году пароход­ные компании и отдельные лица располагали на Каме уже 43 пароходами, из' которых 12 было пассажирскими, 6 буксиро-пассажирскими и 25 буксирными1 2. Организа­ция пароходства на Каме была важным событием эконо­мической жизни Урала.

Грузооборот по рекам Пермской губернии в годы, пред­шествовавшие реформе, увеличивался. С 1848 по 1860 год стоимость перевозимых за год по реке Каме товаров вы­росла с 5,7 до 11,0 миллионов рублей, а по всем судоход­ным рекам Пермской губернии — с 10,2 до 16,4 миллиона рублей3. Это свидетельствовало о значительном шаге вперед в развитии товарно-денежных отношений и капи­тализма на предреформенном Урале.^■Сельское хозяйство занимало в экономике Урала под­

чиненную роль и удовлетворяло своей продукцией горно­заводское население. В отличие от других районов России основным производительным земельным фондом Перм­ской губернии была крестьянская запашка, по отношению к которой помещичья запашка не составляла даже 1 про­цента.

Примитивные трехпольные севообороты, сочетавшиеся с подсеками и перелогом, рутинная сельскохозяйственная техника, низкие урожаи, недостаточное развитие живот­новодства и других важных отраслей сельского хозяй­ства — все это приходило в противоречие с общим хо­дом капиталистического развития и выражало тот тяже-

1 ЦГИАЛ, ф. 1284, оп. 6 (697), 1859 г., д. 56, л. 8.2 В. В е р х о л а н ц е в . Город Пермь в прошлом и настоящем.

Пермь, 1913, стр. 139.3 X. М о з е л ь . Указ, соч., ч. 1, стр. 217—218; ЦГИАЛ, ф. 1284,

оп. 6 (697) д. 50, лл. 9, 89—91.18

www.perm-book.ru

,пиП крн.'ци'. феодальной экономики России, в который она иггупнли перед реформой 1861 года.

Таким образом, весь ход экономического развития на !||рсдреформсином Урале показывал наступление кризиса и приближение падения феодальной формации. Для того,

I чтобы производственные отношения были приведены в соответствие с характером производительных сил, необхо­дима была в первую очередь отмена крепостного права.

* * *

Одним из важнейших показателей кризиса феодальной крепостнической системы на Урале были усиливающиеся, с каждым годом волнения различных категорий крепост­ных масс и в первую очередь горнозаводского населения.

На Урале исторически сложилось три категории заво­дов, которые существовали и в XIX веке: казенные, вла­дельцами которых была казна, вотчинные, являвшиеся личной собственностью феодалов-горнозаводчиков, и посес­сионные, по своему юридическому положению принад­лежавшие казне, но находившиеся в посессионном (аренд­ном) содержании частных лиц. Фактически посессионные заводы были собственностью их арендаторов, являвшихся также владельцами работающего на этих заводах кре­постного горнозаводского населения. Вот почему посес­сионные и вотчинные заводы объединяют в одну катего­рию под названием частных заводов. Из 115 горных заводов, имевшихся в Пермской губернии в 1860 году, 18 принадлежали-казне, 63 находились в посессионном владении и 34 составляли собственность на помещичьем праве К

Крепостное горнозаводское население следующим об­разом распределялось в том же 1860 году по отдельным категориям горных заводов 1 2:

Мужчин Женщин ВсегоКазенные заводы . . . 66 681 70 038 136 719Посессионные заводы . 130 652 143931 274 583Вотчинные заводы . . . 35 697 39 686 7* 383

Итого . 233030 253 655 486685

1 ЦГИАЛ, ф. 1284, оп. 6 (697) 1860 г., д. 50, л. 8.2 Е. И. К р а с н о п е р о в . Двадцатипятилетие Пермского края

со времени отмены крепостного права. Пермь, 1887, стр. 112.2* 19

www.perm-book.ru

Кроме крепостного горнозаводского населения в Перм­ской губернии в помещичьих имениях было 156 321 муж­чин и 181 224 женщин, а всего 377 545 крепостных кресть­ян, которые также в той или иной степени были связаны с горнозаводской промышленностью. Следовательно, в Пермской губернии реформа 1861 года должна была кос­нуться 824 220 душ крепостного населения.

Горнозаводское население состояло из мастеровых, связанных или не связанных с землей, выполнявших основ­ные технические производственные работы на заводах, и непременных работников или урочников, которые имели значительные земельные участки и выполняли вспомога­тельные работы при заводах.

Положение крепостных рабочих Урала накануне ре­формы было очень тяжелым. Для основного контингента крепостного горнозаводского населения Урала существо­вало три главных формы заработной платы: окладная, издельная (задельная) и поденная. Заработная плата каждой из этих форм обычно делилась па денежную ее часть и натуральную. Натуральная часть заработной платы заключалась в выдаче рабочим продовольствия, наделении их земельными участками и лесом для строи­тельных нужд и отопления. Формы н размеры заработной платы на различных категориях заводов, в разных горно­заводских округах и даже на отдельных заводах были различными. О каком-то едином уровне заработной платы рабочих на предреформенном Урале говорить не прихо­дится. Обычно заработная плата колебалась от 3 до 8 ко­пеек в день с выдачей по 2 пуда провианта (муки, крупы) в месяц на рабочего, или от. 7 до 17 копеек без выдачи провианта. В последние годы перед реформой цены на продукты первой необходимости возросли в 2—3 раза, но заработная плата оставалась неизменной.

Особенно невыносимым было положение крепостных рабочих, переведенных на одну денежную заработную плату. Отдаленность хлебородных мест от заводов и за­хват торговли хлебом крупными перекупщиками давали возможность последним буквально грабить рабочих. За­работной платы для содержания семьи похватало, и рабо­чие все более и более становились должниками заводо- владельцев. Так, на Кыштымских заводах в 1859 году рабочие должны были заводам 4410 рублей, в 1860 году— 16 065 руб., а в 1861 году — 42 675 руб С фактами за- 1

1 СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 402, л. 16.20

www.perm-book.ru

ло,п жги мости рабочих перед отменой крепостного права мм встречаемся на заводах Бутеро-Родали, Демидовых, Яковлевых, Губина и других заводовладельцев Урала.

(Рабочий день на предреформенном Урале был дди- ИМ1Ы1ЫМ./Нго продолжительность определялась законом 18'П года в ЮУг часов, но этот закон не соблюдался.1 Осо­бенно неопределенным был рабочий день на частных алводах./По данным управляющего заводами Строгано­вых, рабочие этих заводов отрабатывали «сбой дневной урок в 11, 12, а иногда в 16 часов и более» у Н а Алапаев­ских заводах,наследников Яковлева, по заявлению самих рабочих, они «работали до 12 часов ночи, а для отдохно­вения времени давалось не более 4-х часов в сутки» 1 2. Непременным или урочным работникам устанавливался годовой урок. „__

Характеризуя нищенски-голодное существование кре­постных рабочих Нижнего Тагила, один из современников писал: «Весьма многие семейства по два, даже по три дня живут голодом, делаются полумертвыми, чуть бродящими, и сии несчастные, не смея слова сказать под розгами и палками, еще отправляют тяжкие заводские работы... Здесь половина жителей нищие»3. Такое невыносимо тя­желое экономическое положение, дополняемое жестоким произволом со стороны заводской администрации, было характерным для всех уральских заводов накануне реформы.

Никакой охраны тоуда рабочих в то время не сущест­вовало. В горной промышленности широко применялся женский и детскиг тр(уд. Часть рабочих жила в землянках,- неблагоустроенных бараках-казармах амбарного типа и балаганах, в тяжелых антисанитарных условиях, почти без медицинской помощи и при очень частых эпидемиче- скщезаболеваниях. ♦

В тяжелом положении находились и крепостные вот­чинные крестьяне, высылаемые из вотчин для исполнения вспомогательных работ при заводах. Они должны были три раза в год (весной, осенью, зимой) являться на за­воды, находящиеся нередко в 200—300 и более верстах от их местожительства, для отработки следуемого с них оброка или так называемого «посылочного зачета».

1 Центральный государственный архив древних актов (в даль­нейшем ЦГАДА), ф. 1278, оп. 11, д. 5. 072, л.339 об.

2 Рабочее движение в России в XIX веке, т. 1, стр. 704.3 ЦГАДА, ф. 1267, 1822—24 гг., д. 2209 б., л. 2.

21www.perm-book.ru

В имениях Голицына и Бутеро-Родали каждый крестьянин в среднем должен был находиться на посылочных работах 192,3 дня в год, что на 42,3 дня больше еженедельной трехдневной барщины, или 156 положенных в год по за­кону дней *.

Условия отбывания вспомогательных работ на Кынов- ском заводе один из документов 1859 года рисует в сле­дующих словах: «Вотчинные крестьяне графов Строгано­вых обязаны для рубки дров, сжения и вывозки угля приходить в Кыновской завод из деревень Соликамского и Оханского уездов ежегодно три раза, делая для того до' 1800 верст, ничего при том не получая на проход,... вслед­ствие чего на обратном пути некоторым приходилось для прокармливания себя просить милостыню. Сверх того, посылаются в завод на работы даже хозяева, обременен­ные многочисленным малолетним семейством,... почему останавливаются все их домашние работы, а иногда даже и самый посев ярового хлеба»1 2.

Такое положение было характерным для большинства заводов крепостного Урала, на которых широко использо­валась вспомогательная сила вотчинных крестьян.

«Сравнение с нынешней каторгой, — пис^л в свое время, характеризуя дореформенный Урал, Д. Н. Мамин- Сибиряк, — слишком слабо рисует положение/тогдашнего Урала»3.

Тяжелый крепостнический гнет вызывал сопротивление крепостных масс, выливавшееся в различные формы про­тестов и волнений, усилившихся в период кризиса фео­дально-крепостнической системы^^еобенно накануне от­мены крепостного права.

Со времени разгрома восстания дворянских револю- ционеров-декабристов до падения крепостного права на Урал^ подымалось и усиливалось мощное массовое дви­жение крепостных рабочих и крестьян, главным содержа­нием которого была борьба против крепостного права и различных его проявлений. За этот период прошло че­тыре волны выступлений крепостных масс Пермской губернии.

1 ЦГИАЛ, ф. 1092, оп. 1, 1860 г., д. 953, л. 2.2 Центральный государственный исторический архив в Москве

(в дальнейшем ЦГИАМ), ф. 109 (III отд.), 4-я экспед., оп. 197, 1857 г., д. 199, ч. 27, лл. 9 об. — 10.

3 Д. Н. М а м и н-С и б и р я к. Статьи и очерки. Свердловск, 1947, стр. 226.22

www.perm-book.ru

Первая из них — это волна, непосредственно примы­кающая к периоду восстания декабристов. Она выражала собой элементы революционной ситуации, которые име­лись в России во время выступления дворянских револю­ционеров. К этому этапу относятся длительная борьба горнозаводского населения Ревдинского завода в 1824— 26 годах и волнения на золотых приисках Ярцева у Шайтанского завода в 1824—25 годах. Эти волнения, вместе с восстанием на Кыштымских заводах в 1822— 23 годах, явились наиболее крупными массовыми вы­ступлениями на Урале в средине 20-х годов XIX века.

В период с 1§29.ло.Л835 ххщ-Урал потрясает новая, вторая после восстания декабрястов, волна народного движения. Она примерно совпадала с общероссийски­ми волнениями начала 30-х годов XIX века и в частности с так называемыми «холерными бунтами». К этому этапу относятся волнения горнозаводского населения на Нижне- сергинских заводах Губина, продолжавшиеся с 1829 по 1833 год, и трехмесячное сопротивление непомерно высо­ким раскладам или урокам непременных работников Сы- сертских заводов наследников Турчанинова в 1832 году. К этому же этапу массового движения следует отнести восстание государственных крестьян Кунгурского и Крас­ноуфимского уездов Пермской губернии в 1835 году. Выступая против .вымышленного помещика Медведева, которому, по слухам, их собирались передать, государ­ственные крестьяне вели борьбу против олицетворявше­гося им крепостного права, и их борьба имела антикре­постническое содержание. Этот этап массового движения в Пермской губернии был более длительным по времени, чем первый; волнений и восстания приобретали более упорный характер.

Волнениями 700 вольнонаемных рабочих из числа госу­дарственных крестьян на Всеволодоблагодатских золотых промыслах Всеволожских в Верхотурском уезде в 1838 го­ду открылся третий после восстания декабристов этап массового движения на предреформенном Урале. Он продолжался более 10 лет — с 1838 по 1849 год. Вслед за выступлением всеволодоблагодатских рабочих в 1839— 40 годах начались волнения подзаводских крестьян име­ния Бутеро-Родали, отбывавших посылочные работы на Крестовоздвиженских золотых приисках. Занятые на при­исках крестьяне дважды совершали походы в Пермь

23www.perm-book.ru

для принесения жалобы губернскому начальству и управ­ляющему имением Бутеро-Родали.

В 1841 году произошло одно из самых крупных со­бытий 30—50-х годов XIX века не только на Урале, но й во всей России. Речь идет о восстании углежогов на Рев- динском заводе, закончившемся кровавой расправой войск с рабочими. К ревдинскому восстанию примыкала серия антикрепостнических выступлений государственных кре­стьян Пермской губернии в 1841 —1843 годах (носивших название «картофельных бунтов»). Это был ответ на реформу Киселева, проведенную в государственной де­ревне в 1837— 1841 годах. Весной 1841 года поднялись на борьбу государственные крестьяне Оси некого и Кунгу р- ского уездов. Их поддержали восставшие в апреле — мае 1842 года крестьяне государственных деревень Камыш- ловского, Ирбитского, Екатеринбургского и Шадринского уездов. Спустя 11 месяцев, в марте 1843 года, снова под­нимают восстание государственные крестьяне Шадрин­ского и Екатеринбургского уездов.

Средина 40-х годов XIX века ознаменовалась в Перм­ской губернии двумя новыми вспышками волнений на Крестовоздвиженских золотых промыслах Бутеро-Родали. Первая из них относится к январю 1844 года, вторая— к ноябрю 1845 года. Как и раньше, волнения происходили среди вотчинных крестьян, отбывавших барщинные ра­боты на золотых промыслах. В 1845 году начинаются, продолжавшиеся до 1847 года, волнения непременных ра­ботников Алапаевских заводов наследников Яковлевых, требовавших введения штатов Гороблагодатских казен­ных заводов. Замыкающим событием третьей волны выступлений крепостных масс против крепостнической си­стемы на Урале были волнения рабочих Троицких золо­тых приисков компании тайной советницы Туковской в мае 1849 года.

Третья волна массового движения крепостных масс Пермской губернии была самой сильной волной в первой половине XIX века. На этом этапе волнения угнетенных масс часто перерастают в восстания.^ С 1854 года наступил новый — четвертый этап предре-

форменного развития массового движения в Перм­ской губернии, продолжавшийся вплоть до реформы 1861 года. На рассмотрении этого этапа следует остано­виться детальнее. Это был период назревания и оформлен 24

www.perm-book.ru

пня революционной ситуации в России, на Урале и част­ности.

Началом нового этапа массовых выступлений и Пермской губернии были волнения непременных работни­ков Щелкунского и Полевского участков Сысертскнх заводов наследников Турчанинова в июле — августе 1854 года. Поводом к волнениям явилось распоряжение администрации завода о возвращении на работу уволен­ных ранее на пенсию стариков-рабочих. Старики отказа­лись выполнить приказ администрации. Советник Ураль­ского горного правления Земляницын расценил поступок рабочих как бунт. Но старики упорно держались на своем, заявляя: «Мы не бунтуем, не ослушаемся, но мы уже уво­лены и работать больше не в силах» 1. Стариков поддер­жали другие рабочие. Подавляя волнения, администрация арестовала его руководителей, но собравшиеся, в числе до 600 человек, рабочие 15 августа 1854 года освободили своих товарищей. Волнения были прекращены с помощью военной команды, а 10 человек «зачинщиков» отправлено на тяжелые работы в Богословские заводы.

Следующий— 1855 год принес новые волнения кре­постных. В этом году, в связи с Крымской войной и фор­мированием так называемого государственного подвиж­ного ополчения, среди крестьян распространился слух, что тот, кто будет зачислен в ополчение, освобождается от крепостной зависимости. Крестьяне бежали от своих помещиков в города, требуя принятия их в ополчение. Волнениями было охвачено 16 губерний России. Они про­изошли и в Пермской губернии. В Екатеринбургском уезде крепостные крестьяне помещика Зубова «самовольно ухо­дили из имения и требовали определения в военную службу» 1 2. Однако эти волнения в Пермской губернии не приобрели больших масштабов.

В следующие затем 1856—1857 годы происходили вол­нения на Уинском медеплавильном заводе графини Роше- фор в Осинском уезде. Волнения возникли в связи с отка­зом 150 рабочих переехать на временные работы из Уин- ского в Алапаевские заводы, расстояние между которыми составляло около 450 верст. Право уральских заводовла- дельцев на перемещение по своему произволу рабочей силы поддерживалось министерством финансов.

1 СОГА, ф. 43, оп. 2, д. 1447, л. 2.2 Крестьянское движение 1827— 1869 гг., вып. 1, М., 1931, стр. 105.

25www.perm-book.ru

«Я нахожу,—писал товарищ министра финансов,—что Ала­паевское заводоуправление имеет полное право перево­дить людей из одного завода в другой» К

Отказываясь выехать на Алапаевские заводы, уинские рабочие одновременно подали жалобу в Уральское горное правление и потребовали для проверки приводимых в ней фактов прислать особую комиссию из «благонамеренных и беспристрастных чиновников». Но вместо комиссии на завод приехал чиновник Неймарк, который, как и нужно было ожидать, стал на сторону приказчика завода Шти- лина и вместо расследования жалобы, по сообщению ра­бочих, «каждодневно ездил в дом Штилииа обедать и ужинать и просиживал за водкой целые вечера» 1 2 3.

Такое «расследование» еще более озлобило рабочих. 6 января 1857 года они арестовали и держали более двух часов 7 заводских чиновников, а 9 января почти все рабо­чие прекратили работы на заводе, требуя объективного расследования своей жалобы.

Мерами «полицейских исправлений», то есть массо­выми телесными наказаниями рабочих и судебными пре­следованиями руководителей, волнения на Уинском за­воде были подавлены.

В 1858 году наблюдается резкое увеличение количества волнений крепостных по всей стране и, в частности, в Пермской губернии. По неполным данным, за период с 1847 по 1860 год в Пермской губернии произошло 26 слу­чаев волнений крепостных. Из них 12 случаев или более 45 процентов приходится на 1858—1860 годы, то есть на период, когда складывается и существует в стране рево­люционная ситуация.

В мае 1858 года крепостные имения Всеволожских в Оханском уезде, «вследствие распространенных между ними приходским дьячком слухов об освобождении кресть­ян, стали уклоняться от исполнения заводских работ». Они избрали из своей среды 5 поверенных, которые отправи­лись в Пермь к начальнику губернии с жалобой «на обре­менение их повинностями». Губернские власти быстро расправились с волнующимися. Как сообщал губернатор в Петербург, «более виновные крестьяне подвергнуты наказанию, дьячек удален из имения, затем порядок был восстановлен» 3.

1 ЦГИАЛ, ф. 47, оп. 1, д. 2, л. 123.2 Рабочее движение в России в XIX веке, т. 1, стр. 792.3 ЦГИАЛ, ф. 1180, оп. т. XV, 1858—61 гг., д. 25, л. 66.

26www.perm-book.ru

Массовые отказы исполнять барщинные и заводские работы наблюдались в 1858 году в имении Голицина. Среди'крепостных, имения распространился слух, что они «уже свободны, что насчет этого давно уже получен высо­чайший указ, но он скрывается из угождения владель­цам» К Весной 1858 года часть подзаводских крестьян имения Голицина вообще не явилась на работы в Архаи- гело-Пашийский, Кусье-Александровский и Нытвенский заводы. Другие явились, но к работам не приступили. Третьи раньше срока оставили работы и разошлись по домам. Из имения Голицина волнения перебросились в имение Бутеро-Родали.% Крепостные крестьяне обоих поме­щиков требовали от Устного начальства освобождения их от барщинных работ. В августе 1858 года пермский губернатор доносил в Петербург, что «несколько человек из имения кн. Голицина и кн. Бутеро явились в Пермь с просьбами об освобождении их от господских повин­ностей» 1 2.

Волнения в это же время происходили и в других част­ных горнозаводских имениях губернии. В строгановском майорате, по сообщению того же губернатора, рабочие ряда заводов «оказали покушение к неповиновению вот­чинному начальству»3. Четверо мастеровых из Гуме- шевского рудника наследников Турчанинова тайно- бе­жали в Екатеринбург и принесли жалобу горным властям «на жестокости и отягощения, претерпеваемые там рабо­чими людьми» 4. Все эти волнения, как сообщали местные власти, «прекращены частию внушениями со стороны полицейского начальства, частию наказанием главных виновников» 5.

Волнения крепостных Пермской губернии в 1859 ?оду были продолжением и развитием волнений пре­дыдущих предреформенных лет, но имели и свои от­личия. Прежде всего, в 1859 году произошло количест­венно больше волнений, чем в любом предыдущем году. Во-вторых, волнения 1859 года на Урале, вместе со всеми другими революционными выступлениями в России, зна­меновали собой наступление нового, высшего этапа

1 Рабочее движение в России в XIX веке, т. 1, стр. 808.2 ЦГИАЛ, ф. 1180, оп. т. XV, 1858—61 гг., д. 25, л. 264.3 Там же.4 Рабочее движение в России в XIX веке, т. 1, стр. 822.5 ЦГИАЛ, ф. 1180, оп. т. XV, 1858—61 гг., д. 25, л. 264.

www.perm-book.ru

в освободительном антикрепостническом движении—этапа революционной ситуации 1859—1861 годов.

Первыми в период революционной ситуации были вол­нения на Тисовском заводе Демидовых в Красноуфимском уезде в феврале — марте 1859 года. Недовольство рабочих своим тяжелым положением вылилось в стихийный бунт. Рабочие пытались избить приказчика Манохина, вступали в столкновения с полицейскими и расправлялись с ними группами и поодиночке. Отбивая нападения полицейских и не давая им арестовывать своего руководителя Николая Васильева, рабочие кричали: «Исправника надо раз­дернуть!» 1 Не в силах было справиться с волнующимися рабочими и специально приехавшее на завод временное отделение Красноуфимского земского суда, имевшее в своем распоряжении группу полицейских.

В марте 1859 года на Тисовский завод был вытребован отряд Пермского гарнизонного батальона в 100 человек под фактическим командованием штаб-офицера корпуса жандармов. Шесть человек «зачинщиков беспорядков» были заключены в Кунгурский замок, а 50 активных участ­ников волнений подвергнуто «телесному исправительному наказанию» 2.1 Одними из крупных волнений 1859 года в Пермской губернии были волнения в мае 1859 года па Кыновском заводе Строганова в Кунгурском уезде. Тяжелые вспомо­гательные работы, издевательства заводской администра­ции и особенно лесничего Замараева привели к волне­ниям подзаводских крестьян, отбывавших посылочные

^повинности при этом заводе.Отказавшись выдать для наказания розгами своих то­

варищей, около 200 крестьян собрались 10 мая 1859 года у конторы завода. Они заявили представителям админи-1 страции, что «работать не хотят» и «идут в Пермь для подачи прошения»3. 16 мая около 500 человек подзавод­ских и присоединившихся к ним по пути вотчинных крестьян явились в Пермь, где подали жалобу губерна­тору «на чрезмерные уроки, неотпуск им хлеба и безвин- ные наказания управляющим и лесничими» 4. По распо-

1 СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 290, л. 14.2 ЦГИАМ, ф. 109 (III отд.), 1-ая экспед., оп. 32, 1857 г., д. 321,

ч. 20, л. 2.3 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 5, д. 1381, л. 1— 1 об; Молотовский област­

ной музей, фонд Теплоухова, письмо Н. А. Рогова из Кына от 18 мая 1859 года.

4 Крестьянское движение 1827— 1869 гг., вып. 1, стр. 130.28

www.perm-book.ru

‘ ряжению губернатора 30 человек из пришедших в Пермь крестьян здесь же были наказаны розгами и все крестьяне шпнршцеиы на завод, как арестанты, под охраной уси­ленной поенной команды Пермского гарнизонного б;гг;|,/|Ь 'О н;|.

В том же мае 1859 года вспыхнули волнения на Никитин­ском (Майкорском) заводе Всеволожских в Соликамском уезде. Для срочной погрузки железных караванов адми­нистрация завода решила привлечь женщин. Они отказа­лись от работы. На сторону женщин стали рабочие-муж­чины. 24 мая, для принуждения женщин к «взводке судов» *, на завод было послано несколько казаков, кото­рые после стычки с рабочими вынуждены были бежать. Администрации удалось арестовать руководителя волне­ний мастерового Механошина, но 28 мая рабочие, прекра­тив работу на заводе, объединенными усилиями освобо­дили арестованного. Рабочие не дали также арестовать другого руководителя волнения Пьянкова, который зани­мался, как сообщает документ, «возмущением людей к неповиновению» 1 2. Только с помощью дополнительно вве­денных войск упорство рабочих Никитинского завода было сломлено, после чего , «зачинщики» подвергнуты судеб­ному преследованию.

„ В 1859 году в антикрепостническую борьбу втяги­ваются не только рабочие, занятые вспомогательными ра­ботами, но и квалифицированная часть рабочих—мастеро­вые. Так было на Быньговском заводе наследников Яковлева в Екатеринбургском уезде. 15 ноября более 100 кричных рабочих отказались признавать установленные для них низкие нормы расхода угля и чугуна при изготов­лении железа, приводившие к перерасходам, за которые заводоуправление производило удержания из заработной платы. Рабочие потребовали изменения норм. Отказ ад­министрации удовлетворить требования рабочих привел к тому, что они «остановили как кричное действие, так и гвоздарное производство, и при всех убеждениях мест­ного заводского приказчика остались упорными»3. Од­нако это была только вспышка негодования. Массовыми телесными наказаниями, примененными заводским исправ­ником, рабочие были вынуждены снова приступить к работе на прежних условиях.

1 СОГА, ф. 43, оп. 2, д. 1498, л. 1.2 Там же, л. 2.3 Рабочее движение в России в XIX веке, т. 1, стр. 870.

29www.perm-book.ru

Больших масштабов достигли в 1859—60 годах начав­шиеся еще в 1858 году волнения крепостных в имениях Бутеро-Родали и Голицина. Крепостные массами отка­зывались от барщинных работ на заводах, жаловались на отягощение их уроками, на недостаток продовольствия и, как доносило третье отделение царю, «буйством домога­лись перевода на оброк» *. Особый подъем волнений на­блюдался в сентябре 1859 года, когда крестьяне, как от­мечается в документах, «оказали явное неповиновение, угрожавшее общим восстанием» 1 2. Волнения были подав­лены пермским губернатором, выехавшим в имения Бу­теро-Родали и Голицина во главе войск.

Однако уже в следующем 1860 году в имении Бутеро- Родали произошла новая вспышка волнений крестьян. На этот раз поводом к ним стала защита крестьянами попу­лярного среди крепостных масс Урала руководителя ан­тикрепостнической борьбы Александра Кокшарова. Про­исходивший из крепостных Бутеро-Родали, из села На- садского, Пермского уезда, Александр Кокшаров с 1858 года скрытно передвигался по уездам Пермской губер­нии, поднимал крестьян на борьбу против крепостников и везде находил себе приют и защиту со стороны крепо­стных. Несмотря на тщательные поиски полицейских сы­щиков, помещичьих управляющих н их агентов, поймать Кокшарова на протяжении двух лет не удавалось.

Но 25 сентября 1860 года Кокшаров был задержан в деревне Хмелевке приказчиком села Нижние Муллы Шайдуровым. Известие о поимке Кокшарова быстро рас­пространилось среди крестьян. Возглавляемые бессрочно- отпускными солдатами Калашниковым и Ширинкиным, крестьяне «отбили от приказчика беглого Кокшарова и дали ему возможность снова укрыться от преследования начальства, а приказчику и бывшим с ним понятым слу­жителям кн. Бутеро и кн. Голицина нанесли побои»3.

Но волнения на этом не закончились. Быстро собрав­шиеся в большом количестве крестьяне деревень Горшки, Растягаева, Селина, Тетерята и других жестоко распра­вились с находившимися в этих деревнях помещичьими приказчиками и полицейскими чиновниками.

Таким образом, атмосфера антикрепостнической борь­бы в последние годы перед реформой — в годы револю-.

1 Крестьянское движение 1827— 1869 гг., вып. 1, стр. 130.2 ЦГИАЛ, ф. 1092, оп. 1, 1859—60 гг., д. 952, л. 4.3 Там же, 1860 г., д, 953, л. 4.

30www.perm-book.ru

цмоммоА ситуации — была в Пермской губернии настолько накалена, что достаточно было любого повода, чтобы не­довольство вылилось в волнения значительного количе­ства крепостных.

> Одним из заслуживающих внимания антикрепостни­ческих выступлений были волнения в июне 1860 года кре­постных крестьян имения Н. П. Строгановой, отбывавших но «вольному» найму посылочные работы на караванах Лазарева. В караван на основе соглашения, заключен­ного между строгановской и лазаревской конторами, от­правилось 600 крестьян Ильинского округа. 22 июня 1860 года 4 судна из лазаревского каравана, идущего в Нижний Новгород, сели на мель. Нужно было перегру­зить на другие суда до 450 тысяч пудов грузов. Кре­стьяне отказались от перегрузки и потребовали, чтобы за простоянные 5 дней им было выдано дополнительно к ранее установленной плате по 60 копеек серебром. По­лучив отказ, 147 сопровождавших караван крестьян 27 июня «насильственно и буйственно потребовали... свои паспорта и... ушли с каравана» К В этом случае крестьяне выступили не только за улучшение условий труда при сопровождении каравана, но и против кабальной сделки двух контор помещиков, использовавших форму вольно­наемного труда для феодально-крепостнической эксплуа­тации.

Чтобы хотя немного облегчить свое положение путем освобождения от изнурительных натуральных по­сылочных работ при заводах, крестьяне массами требуют перевода их с барщины на денежный оброк. На этой почве в Пермской губернии произошел ряд волнений.

К числу их относятся волнения крестьян имения С. Г. Строганова в Оханском уезде. В декабре 1860 года эти крестьяне «отказались от исполнения господских ра­бот, на том основании, что они подали прошение владель­цу своему графу С. Г. Строганову о замене натуральных работ оброком». На все попытки строгановских приказ­чиков заставить крестьян исполнять барщинные работы крепостные отвечали, что «впредь до получения разреше­ния на их просьбу к раскладке работ приступать не же­лают». Управление строгановским имением обратилось за содействием к полицейским властям. 22 декабря в Григорьевское ведомство прибыл оханский земский 1

1 МОГА, ф. 298, оп. 1, д. 22, л. 7.31

www.perm-book.ru

I исправник с отрядом полиции. Мерами «полицейских ис- правлений» земский исправник привел волнующихся кре­стьян «к повиновению», в чем и отобрал от них подписки».

1 Вместе с тем по его приказанию «главные виновники , неповиновения» были взяты под стражу и по распоряже- ' нию губернатора «отданы под суд» 1.

Таким образом, Урал подошел к коренному перелому в его историческом развитии — отмене крепостного права — в условиях развития капитализма во всех отрас­лях экономики, в условиях разложения и кризиса феодально-крепостнической системы, нашедших свое яр­кое выражение в кризисе горнозаводской промышленно­сти, в условиях резкого подъема антикрепостнического массового движения крепостных, говорившего о наличии революционной ситуации. 1

1 ЦГИАЛ, ф. 109 (III отд.), 4-я экспед., оп. 197, 1857 г., д. 199, ч. 27, л. 16.32

www.perm-book.ru

2. СОДЕРЖАНИЕ И ХАРАКТЕР РЕФОРМЫ 1861 ГОДА. РАБОЧИЕ ВОЛНЕНИЯВ СВЯЗИ С ОБНАРОДОВАНИЕМ МАНИФЕСТА

И ПОЛОЖЕНИЙ 19 ФЕВРАЛЯ 1861 ГОДА

Смена феодальной общественно-экономической фор­мации капиталистической формацией была результатом действия сил объективного экономического развития, втя­гивавших Россию на путь капитализма.

«Царское правительство, — говорится в «Кратком курсе истории В К П (б)»,— ослабленное военным пора­жением во время Крымской кампании и запуганное кре­стьянскими «бунтами» против помещиков, оказалось вы­нужденным отменить в 1861 году крепостное право»

В результате более чем трехлетней подготовки к 1861 году было выработано 17 законопроектов, в которых оп­ределены все детали отмены крепостного права. 19 фев­раля 1861 года проекты законов были утверждены Алек­сандром! II, а в марте, вместе с манифестом, обнародо­ваны по всей России.

Положениями 19 февраля 1861 года крепостное право в России упразднялось навсегда. Крестьяне переставали быть собственностью помещиков, их нельзя было поку­пать или продавать, как вещь. Вся земля объявлялась собственностью помещиков. Но помещики обязывались наделить крестьян землей для того, чтобы, обрабатывая ее и получая таким путем доходы, крестьяне могли ис­правно уплачивать государственные налоги и помещичьи повинности. Крестьяне получали в постоянное пользова­ние за повинности помещику усадьбу и полевой земель­ный надел. Бывшие крепостные, независимо от их жела­ния, обязаны были получить наделы и не имели правам отказаться от них на протяжении 9 лет. 1

1 История В К Щ б). Краткий курс, стр. 5.3 Ф. С. Горовой 33

www.perm-book.ru

Размеры земельных наделов, установленные положе­ниями на душу мужского пола, для Пермской губернии колебались от 6 десятин до 1 десятины 1600 квадратных сажен. Если дореформенный крестьянский надел превы­шал высшую норму для данной местности, помещик имел право отрезать этот излишек в свою пользу. Размеры зед мельных наделов крестьян и повинности за них устанав­ливались конкретно для каждого селения особыми дого­ворами, называемыми уставными грамотами. Уставные грамоты должны были вводиться в действие по обоюд-. ному соглашению между помещиками и крестьянами.

За отведенный в пользование высший душевой зе­мельный надел крестьяне Пермской губернии обязаны были платить оброк помещикам по 9 рублей в год.

Порядок выкупа земельных угодий определялся осо­бым «Положением о выкупе». Реформа 1861 года давала право крестьянам в любое время выкупать усадьбу по своему желанию, договорившись о размерах выкупной суммы с помещиком. Выкуп же полевых угодий мог производиться только с согласия помещика. В то время как крестьяне не имели права заставить помещика идти на выкуп, помещик мог принудить крестьян заключить с ним выкупную сделку.

До заключения выкупной сделки бывшие крепостные крестьяне именовались временнообязанными, а после — крестьянами-собственниками.

Выкупная сумма при заключении выкупной сделки исчислялась путем умножения размера оброка на 162/3. Следовательно, помещик получал капитал, или так называемый капитализированный оброк, который, если его положить в банк при 6 процентах годовых, давал до­ход, равный прежнему оброку.

Оберегая помещичьи интересы, государство вмеши­валось в выкупную операцию в качестве посредника. По­скольку помещик был заинтересован в получении всей выкупной суммы сразу, а крестьяне не могли этого сде­лать, то 75—80 процентов выкупной суммы выдавала по­мещикам деньгами или ценными бумагами казна. После этого крестьяне становились должниками государства и обязаны были на протяжении 49 лет платить в казну вы­купные платежи.

В связи с ликвидацией помещичьей административ­ной власти для крестьян создавались новые органы сель­ского и волостного управления. Жители одного селения 34

www.perm-book.ru

составляли сельское общество, высшим органом которого ()\>\л сельский сход, избиравший старосту и других долж­ностных лиц. Сельские общества объединялись в более крупные административные единицы — волости. Во главе полости стояли волостной старшина, волостное правление н волостной суд, избираемые на волостном сходе предста­вителями от сельских обществ.

Все органы сельского и волостного управления стави­лись под контроль особо назначаемых чиновников — ми­ровых посредников. Мировыми посредниками были лица, выделенные из местных дворян губернатором и утверж­денные сенатом. Главной обязанностью их было содей­ствовать достижению соглашений между помещиками и крестьянами. Являясь представителем центральной вла­сти, мировой посредник был одновременно ставленником местных дворян и, естественно, защищал их интересы.

Таково основное содержание той буржуазной, по со­держанию и крепостнической по своему характеру ре­формы, которая была изложена в манифесте и поло­жениях 19 февраля 1861 года.

Это был большой шаг по пути укрепления новых ка­питалистических производственных отношений, которых требовал уровень развития производительных сил России.

«В России в 1861 году, — говорил В. И. Ленин,— тоже произошел переворот, последствием которого была смена одной формы общества другой — замена крепост­ничества капитализмом, при котором деление на классы осталось, остались различные следы и пережитки крепо­стного права, но в основном деление на классы получило иную форму» К

В числе законов, отменявших крепостное право, были и законы, которыми ликвидировалось крепостничество на частных (вотчинных и поссессионных) заводах и военно­крепостнический режим на казенных заводах Урала. -

водах Урала (Пермской губернии) проводилась на ос­нове «Дополнительных правил о прописанных к частным горным заводам людях ведомства министерства финан­сов», изданных и обнародованных одновременно с мани­фестом 19 февраля 1861 года.

Закон устанавливал, что все находящееся на частных заводах Урала горнозаводское население (мастеровые, 1

1 В. И. Лен ин . Соч., т. 29, стр. 439.

на вотчинных и поссессионных за-

3* 35www.perm-book.ru

рабочие, непременные работники, заводские крепостные, числящиеся на поссессионном или владельческом праве) делится на два сословия: 1) мастеровых и 2) сельских работников. К категории заводских мастеровых вотчин­ных и посессионных заводов относились те из числа гор­нозаводского населения, которые занимались исполне­нием технических горнозаводских работ, а также завод­ские служители разных технических и хозяйственных должностей. Сельскими работниками считались те, кто, исполняя различные вспомогательные работы при заво­дах, одновременно занимался и хлебопашеством.

«Дополнительные правила» касались трех важнейших сторон реформы: правового положения рабочих, их позе­мельных отношений и создания новых органов управле­ния горнозаводским населением.

Первая из сторон реформы осуществлялась следую­щим образом. Горнозаводское население получало ряд таких же личных прав буржуазного характера, как и вре­меннообязанные крестьяне. Рабочий превращался в юри­дически независимую личность. Он мог владеть движи­мым и недвижимым имуществом, предъявлять иски, за­ниматься торговлей, промыслами и, что практически самое важное, имел право свободно продавать свою рабочую силу как товар. Однако новые буржуазные принципы взаимоотношений между рабочими и заводовладельцами «Дополнительными правилами», то есть законодатель­

н о , не регулировались. Важнейший вопрос этих взаимо- I отношений — порядок найма и увольнения рабочей силы — отдавался на решение самих заводовладельцев-

• крепостников.В «Дополнительных правилах» указывалось, что по

каждому заводскому управлению должны быть состав­лены правила «о порядке найма и увольнения рабочих, о роде, времени и месте работ; об-уплате за оные, об от­ветственности и подчиненности во время работ; о призре­нии увечных и о прочих главных взаимных обязатель­ствах» К Одновременно требовалось также составить особые правила, в которых для «упрочения связи между заводами и рабочими» решить вопрос об учреждении из рабочих «горнозаводских товариществ для устройства 1

1 Полное собрание законов Российской империи (П СЗРИ ), т. XXXVI, отд. 1, СПБ, 1863 г., № 36667. В дальнейшем «Дополни­тельные правила» цитируются по этому уже источнику без-сносок.36

www.perm-book.ru

вспомогательных касс, больниц, школ и вообще взаим­ного пособия, к упрочению благосостояния и нравствен­ности горнозаводских мастеровых и привязанности их к горному промыслу». Главные основания для таких правил должны были быть определены впослед­ствии в законодательном порядке по представлению министра финансов. Составление и утверждение всех этих правил осуществлялось без какого-либо участия рабочих.

Важное значение в «Дополнительных правилах» при­давалось «льготам» в связи с исполнением мастеровыми рекрутской повинности. Закон преследовал цель помочь заводовладельцам удержать на заводах наиболее квали­фицированную часть рабочих. Мастеровой, который про­работал на горных заводах не менее трех лет и заключил с заводоуправлением условие с обязательством прорабо­тать еще три года, получал право «при наступлении рек­рутской его очереди внести 5а себя 300 рублей вместо рекрутской повинности натурою». Больше того, на тех горных заводах, где «владельцы предоставят мастеровым своим усадебную их оседлость безвозмездно», если масте­ровые работали на заводе или в руднике не менее трех лет и заключали условие о дальнейшем продолжении ра­бот на этот же срок, такие мастеровые в первые 10 лет после обнародования «Дополнительных правил» осво­бождались «от выполнения рекрутской повинности, как натурой, так и деньгами». Министру финансов предостав­лялось право утвердить по каждой отрасли горнозавод­ского производства свойство и род работ, дающих «льготы» мастеровым, и «соразмерность числа сих масте­ровых с производительностью завода». .

В «Дополнительных правилах» имелся параграф, ко­торый перекладывал всю тяжесть налогов и повинностей с заводовладельцев на горнозаводское население. "«Все казенные подати и повинности, — читаем мы в тридцать седьмом Параграфе' —«Дополнительных правил», — кои ныне уплачиваются заводовладельцем за заводских лю­дей, продолжает уплачивать заводовладелец же, на преж­нем основании, до введения уставной грамоты. За сим, по введении уставной грамоты, подати и повинности сии об­ращаются на ответственность самих заводских людей».

Со времени перехода горнозаводского населения с барщины на оброк отменялась существовавшая на мно­гих заводах Урала «безденежная выдача провианта»

37www.perm-book.ru

и сохранялась она только «в виде необходимой льготы, на два месяца и после сего перехода».

«Дополнительные правила» предусматривали порядок разрешения конфликтов между заводовладельцами и горнозаводским населением. Если жалоба одной из сто­рон поступала на рассмотрение уездного съезда мировых посредников, то на таком съезде обязательно должен был присутствовать специальный горный депутат, назначен­ный горным правлением. При рассмотрении аналогичных дел в губернском по крестьянским делам присутствии нужно было предварительно испросить заключение гор­ного правления.

Таким образом, жалобы рабочих на заводовладельцев должны были рассматриваться в органах, состоящих из тех же помещиков-заводовладельцев и в присутствии гор­ных властей, но без участия рабочих. Отсюда ясен ре­зультат такого разбирательства, всегда обращавшийся против рабочих и в пользу* горнозаводчиков. Следова­тельно, сделав шаг по пути освобождения личности рабочего, «Дополнительные правила» сопроводили его большими ограничениями феодально-крепостнического" гпорядка.

Одной из важнейших сторон реформы 1861 года на ча­стных заводах было устройство поземельных отношений. Размеры полевых и усадебных земельных наделов и по­винности за них определялись уставными грамотами. Те из числа горнозаводского населения, которые числились «данными от казны» сохраняли «безвозмездно свою уса­дебную оседлость». Все же остальное горнозаводское на­селение частных заводов должно было выкупать свои усадьбы. Кто из мастеровых владел сенокосными угодьями до реформы, по «Дополнительным правилам» получал в пользование за повинность по одной десятине сенокоса, если раньше надел фактически равнялся десятине или превышал это количество. В тех имениях, где сенокосный надел был до реформы менее десятины, он оставался без изменения. Причем, если после наделения мастеровых по­косами в распоряжении заводовладельца оставалось ме­нее Уз всех покосных угодий, то заводовладелец имел право отрезать от сенокосных земель мастеровых такое количество, чтобы иметь «в своем непосредственном распоряжении до одной трети совокупности покосных зе­мель в имении».

Мастеровые, которые раньше владели участками па­38

www.perm-book.ru

хотной земли, сохраняли ее в своем пользовании за по­винность по уставной грамоте. Но их надел не должен был превышать «высший душевой размер надела, поло­женный в этой местности для крестьян, вышедших из кре­постной зависимости». Не владевшие до реформы пахот­ными землями не могли претендовать на них и по устав­ной грамоте*.

В отличие от крепостных крестьян мастеровые имели право отказаться и не получать в надел сенокосных и па­хотных земель. Мастеровые, не входившие в категорию «данных от казны», за полученную в пользование усадьбу должны были платить оброк из расчета «по 6 рублей в год с десятины». Повинности мастеровых за сенокосные и пахотные угодья определялись по уставным грамотам в виде денежного оброка, на тех основаниях и в тех раз­мерах, как и для вышедших из крепостной зависимости крестьян той же местности.

Особое значение имел шестнадцатый параграф «До­полнительных правил». Он гласил: «Каждый мастеровой, если он не в состоянии выплатить положенного оброка, обязан отработать свою недоимку в заводских или руд­ничных работах, ему обычных». Этот параграф был юри­дической основой для создания той отработочной кабалы, которая так характерна для пореформенного Урала. Именно на Урале, как отмечал В. И. Ленин, не только наем, но и отработки служили «средством приобретения рабочих рук» К

Поземельное устройство сельских работников имело свои особенности. На них распространялись все общие и местные положения, изданные для крепостных крестьян, и, что особенно важно, «Положение о выкупе» усадебной оседлости и полевых угодий. Порядок определения раз­меров земельных наделов и повинностей сельских работ­ников был такой же, как и для временнообязанных кре­стьян. Для перехода сельских работников с барщинной> заводской работы на оброк устанавливался трехгодичный срок с тем, чтобы «по истечении первого года заменена была оброком одна треть обязательной работы; по исте­чении второго года — другая треть, а с истечением третьего года — обязательная (барщинная) работа была /ш вовсе отменена». Однако те из сельских работников, которые после истечения трехлетнего срока были 1

1 В. И. Л е н и н . Соч., т. 3, стр. 425.39

www.perm-book.ru

не в состоянии уплачивать денежный оброк, обязывались, ’как и мастеровые, отрабатывать его «в заводских работах сполна или частью». На общества сельских работников распространялся принцип круговой поруки.

Таким образом, пореформенные поземельные отноше­ния на частных заводах служили средством прикрепле­ния квалифицированных рабочих к предприятиям С по­мощью карликовых земельных наделов. Предусмотрен­ные законом отработки рабочими недоимок на заводах были не чем иным, как сохранением части дореформен­ных барщинных повинностей.

Третья сторона реформы 1861 года на частных (вот­чинных и посессионных) заводах касалась приспособле­ния надстроечного элемента — аппарата государственной власти на местах—к капиталистическому базису. Общест­венное устройство и управление горнозаводским населе­нием частных заводов строилось на тех же основаниях, что и для выходящих из крепостной зависимости кре­стьян, — создавались общества рабочих во главе со ста­ростой, объединяемые в волости, управляемые волост­ным правлением. Специфическим здесь было то, что для защиты интересов горнозаводчиков в Пермской и Орен­бургской губерниях в губернские по крестьянским делам присутствия определялся «особый член по выбору заво- довладельцев и другой от горного ведомства, по назна­чению министерства финансов».

Так в «Дополнительных правилах о приписанных к частным горным заводам людях ведомства министерства финансов» разрешались основные проблемы реформы 1861 года на вотчинных и посессионных заводах Перм­ской губернии. ^

Отмена крепостного права на казенных заводах Урала проводилась на основе «Положения о горнозавод­ском населении казенных горных заводов ведомства ми­нистерства финансов», изданного 8 марта 1861 года. По этому положению горнозаводское население казенных за­водов также делилось на два разряда: мастеровых исельских работников, в дальнейшем устройстве которых были существенные различия.

Касаясь освобождения личности рабочего, положение от 8 марта устанавливало, что все горнозаводское насе? ление казенных заводов, или, как его раньше называли «нижние и рабочие чины» (урядники, мастеровые, уроч­ные рабочие, подмастера, писцы и цеховые ученики),40

www.perm-book.ru

увольнялось не позже двух лет со дня обнародования по­ложения «навсегда и с потомством от обязательной службы заводам» К

Увольнение от обязательной работы должно было осуществляться постепенно. «Вслед за обнародованием на месте сего положения, указывалось в законе, — осво­бождаются все горнозаводские нижние и рабочие чины, прослужившие по день утверждения сего положения двадцать лет; через год увольняются люди за пятнадца­тилетнюю выслугу, а через два года все остальные ниж­ние и рабочие горнозаводские чины».

Выходящие из военно-крепостной зависимости рабо­чие казенных заводов должны были получить специаль­ные «увольнительные свидетельства». Спустя два месяца после выдачи этих свидетельств производившаяся раньше безденежная выдача провианта прекращалась и рабочие должны были покупать продукты из заводских складов только за свой счет.

Получившие увольнение рабочие приобретали права и обязанности «свободных сельских обывателей» и могли работать на заводах только «по добровольному найму и договору с заводским правлением». Бывшие крепостные получали наряду с другими правами право заключать до­говоры и брать обязательства, заниматься торговлей и развивать промыслы.

Характерно, однако, что та же одиннадцатая статья положения от 8 марта, которая разрешала рабочим за­ниматься торговлей и промыслами, ограничивала, в ин­тересах монополистов-горнозаводчиков Урала, развитие промыслов. В статье указывалось, что рабочим «не до­зволяется устраивать в заводских селениях такие про­мышленные заведения, в которых производство основы­вается главнейше на огненном действии, требующем дров и угля, а также воспрещается устройство лесопильных мельниц и производство торговли лесом». На эту сторону вопроса дважды обращал внимание. В. И. Ленин в своих посвященных Уралу произведениях, подчеркивая, что монопольные начала горнозаводской промышленности Урала прочно охранялись этим специальным, изданным еще в 1806 году, законом1 2.

1 ПСЗРИ, т. XXXVI, отд. 1, СПБ, 1863 г. № 36719. Дальнейшее цитаты из «Положения» даются по этому же источнику без сносок.

2 В. И. Л е н и н. Соч., т. 2, стр. 419; т. 3, стр. 425.41

www.perm-book.ru

Важное место в положении от 8 марта (большее чем в «Дополнительных правилах») отводилось новому по­рядку найма и увольнения рабочей силы. Уволенные от обязательных работ -на заводах рабочие поступали снова на работу одиночками, группами или артелями только по контрактам, заключенным между рабочими и заводоуп­равлениями «на срок не более трех лет». Поступавшие по вольному найму на завод «заводские люди» в новых условиях делились уже не на мастеровых и сельских ра­ботников, а на мастеровых и рабочих. Мастеровыми счи­тались те, которые исполняли технические работы, тре­бующие известного знания и навыков, а также заводские служащие. Рабочими же назывались вольнонаемные, исполнявшие различные вспомогательные работы при за­водах.

Нанявшиеся по контрактам мастеровые пользовались по сравнению с рабочими некоторыми преимуществами. Они освобождались от призыва в рекруты и уплаты зем­ских повинностей. Преимущества, предоставленные ма­стеровым, преследовали цель сохранить на казенных за­водах после ликвидации военно-крепостнического ре­жима наиболее квалифицированную часть рабочих.

Если мастеровые не желали продолжать работу на заводе после истечения трехлетнего срока найма, они обязаны были предупредить об этом заводоуправление «за три месяца до истечения договорного срока, а прочие рабочие за месяц». Отсутствие своевременного заявления со стороны работающих означало согласие работать еще один год.

В свою очередь заводоуправления обязывались сооб­щать работающим об увольнении за три месяца до исте­чения срока контракта, а при внезапном увольнении выдавать «содержание за три месяца». Но заводоуправ­лению предоставлялось право внезапно увольнять рабо­тающего также тогда, когда он «не мог быть терпим по дурному поведению». В таком случае рабочий уволь­нялся без какой-либо компенсации. Эта оговорка откры­вала возможности неограниченного произвола над воль­нонаемными рабочими.

На каждом казенном заводе или руднике для опре­деления прав и обязанностей вольнонаемных мастеровых и рабочих, их взаимоотношений с заводоуправлением ад­министрация завода вырабатывала специальные «пра­вила» и «коренные условия». В правилах устанавливались42

www.perm-book.ru

условия найма рабочих на заводы, определялось число рабочих дней в год и часов в день, указывался порядок расчета завода с работающими и другие «взаимные от­ношения между работающими и заводоуправлением». Горное начальство должно было составить и утвердить такие правила на протяжении года со времени издания положения. В отличие от правил, в коренных условиях «должно быть определительно означено, каким взыска­ниям подвергается нанимающийся мастеровой или рабо­чий за убыток или вред, причиненный заводу небрежным исполнением своей работы». Коренные условия являлись своеобразным статутом о наказаниях мастеровых и ра­бочих.

.Таковы те условия, на которых бывшие крепостные рабочие казенных заводов Урала постепенно превраща­лись в вольнонаемных, а внеэкономическое принуждение заменялось экономическим.^ В положении 8 марта много внимания было уделено другой стороне реформы — поземельному устройству горнозаводского населения казенных заводов.

Принадлежавшие рабочим до реформы усадьбы, вы­гоны и места водопоев передавались им казной «безвоз­мездно в собственность». Мастеровые, пользовавшиеся ранее сенокосными участками, получали их в пользова­ние и после реформы «за поземельную оброчную плату», но не более, чем по одной десятине на ревизскую душу. В тех заводах, где размер покосной земли на душу был меньше одной десятины, он оставался без изменений. По­косы отводились в пользование всего горнозаводского общества и распределялись между мастеровыми по ре­шению мирского схода. Те из мастеровых, которые вла­дели до реформы участками пахотной земли, сохраняли их в пользовании «в мере возможности», но также «за оброчную плату в пользу завода».

Заводоуправления имели право по своему усмотрению обменивать усадебные, покосные и пахотные земельные наделы рабочих на участки в другом месте.

Сельские работники получали в пользование все па­хотные, сенокосные и другие земли, которыми они вла­дели раньше, за соответствующую оброчную подать за­воду по ставкам государственных крестьян.

Основная масса горнозаводского населения казенных заводов после увольнения от обязательной работы вместе с оброчной податью за землю должна была платить еще

43

www.perm-book.ru

общие налоги ндравне е временнообязанными крестья- нами. Кроме того, в каждом горнозаводском обществе жители облагались особым денежным сбором, который использовался на внутриобщественные расходы. На обя­занностях обществ рабочих также лежало поддержание и исправление совместно с заводоуправлениями всех до^ рог, проходящих через земельные угодия, предоставлен­ные во владение общества.

Таковы были поземельные отношения и вытекавший из них податной и налоговый гнет, определенные положе­нием 8 марта 1861 года для рабочих казенных заводов Урала.

Положение 8 марта устанавливало, что местные учре^ ждения общественного управления создаются для горно­заводского населения казенных заводов через год после обнародования положения на «основаниях, принятых для сельских свободных обывателей». После этого горноза­водское население казенных заводов выходило из-под власти горных правлений и попадало под юрисдикцию обычных общегосударственных, губернских и уездных органов. Однако заводское начальство имело право осу­ществлять «надзор за охранением общественного по­рядка и общественной безопасности в пределах завод­ского округа». Следовательно, горнозаводское началь­ство и после ликвидации военно-крепостнического режима на казенных заводах сохраняло за собой часть админи­стративно-полицейских прав и функций.

С образованием горнозаводских обществ и оконча­тельным увольнением горнозаводского населения от обя­зательных работ существовавшие ранее на казенных за­водах специальные военно-судебные учреждения и гор­ная полиция подлежали ликвидации и замене обычными судебно-полицейскими органами. Д о горнозаводские об­щества должны были сообщить заводоуправлениям те из мирских приговоров, которые торное начальство находило относящимися к заводу, причем есдш реше­ние схода противоречило м_нению заводского началь­ства, тр заводоуправление могло приостановить его вы­полнение.

По положению 8 марта на казенных заводах Урала вводилась система горнозаводских товариществ, которая облегчала заводоуправлениям выполнение администра­тивно-полицейских функций, содействовала закреплению квалифицированной рабочей силы за заводами и, что4 4

www.perm-book.ru

очень важно, освобождала заводоуправления от какого- либо попечительства о рабочих.

Горнозаводские товарищества учреждались при всех больших казенных заводах и рудниках. Членами их могли быть мастеровые и рабочие завода, заключившие дого­воры о ра,боте на данном заводе не менее чем на год. Исполнительным и распорядительным органом горноза­водского товарищества был попечительный горнозавод­ский приказ. Приказ состоял «из председателя, назначае­мого заводским управлением, и четырех членов,- избирае­мых на три года всеми участниками горнозаводского товарищества, из среды своей и при том из местных домо­хозяев». Временные .рабочие и поденщики не могли быть членами горнозаводского товарищества и в выборах чле­нов попечительного горнозаводского приказа участия не принимали. Однако их конфликты с администрацией за­вода подлежали рассмотрению попечительного горноза­водского приказа.

Попечительный горнозаводский приказ разбирал вся кого рода конфликты, возникающие между работающими и заводоуправлениями, .выносил решения о штрафах и вычетах из зарплаты, определял неспособность членов товарищества к дальнейшей работе на заводе, заведывал вспомогательной кассой горнозаводского товарищества и ■следил за призрением вдов и сирот.

В каждом горнозаводском товариществе учреждалась вспомогательная касса. Средства кассы составлялись из двух-трех процентных удержаний из зарплаты членов товарищества, взносов от заводов, равных сумме всех вычетов от работающих, штрафов, добровольных пожерт­вований и других незначительных поступлений. Вспомо­гательные кассы должны были выдавать при чрезвычай­ных случаях постоянные или временные пособия членам горнозаводского товарищества, их вдовам и детям, что, как мы увидим дальше, на практике случалось очень редко.

Вся эта игра в патриархальную «демократию» нужна была царизму для того, чтобы крепче закабалить рабо­чих за эксплуататором — казной.

Положение 8 марта 1861 года с некоторыми незначи­тельными изменениями распространялось также на гор1 нозаводское население казенных монетных дворов и со - ляных промыслов.

45www.perm-book.ru

Таково было содержание законов, ликвидировавших крепостнический режим в горнозаводской промышлен­ности, определивших характер поземельных отношений и приспособивших административное управление к новым производственным отношениям, складывавшимся в поре­форменный период на Урале.

* * *В ответ на обнародование манифеста и положений

19 февраля 1861 года по всей стране прошла широкая волна рабочих возмущений, что в свое время уже отме­чала М .В . Нечкина К По неполным данным А. М. Пан­кратовой, в 1861 году — первом году после отмены кре­постного права — в России произошло 16 рабочих выступ­лений, из которых стачек было 4, а различного рода волнений — 12 1 2.

Волна рабочих возмущений охватила и Пермскую гу­бернию.

В первое время после обнародования манифеста и «Дополнительных правил» не освободившиеся от идеоло­гии наивного монархизма и верыв в царя рабочие вотчин­ных и посессионных заводов Пермской губернии не ве­рили в подлинность обманувших их ожидания докумен­тов. В рабочей среде появляются лица, которые утверж­дают, что манифест был объявлен в извращенном виде, или совсем не тот, который в действительности утвержден царем.

Из сообщения главного начальника горных заводов Урала Фелькнера пермскому губернатору Лашкаревуот 25 марта 1861 года видно, что во время обнародования манифеста на Алапаевских заводах мещанский староста Александр Широких «распространил в народе слух, что... манифест прочитан... заводским исправником Пановым неправильно» и что «заводские люди не должны... оста­ваться в работах, а должны воспользоваться ныне же свободою от работы»3. За такое толкование манифеста Широких был арестован, а для повторного прочтения ма­

1 М. В. Н е ч к и н а , Рабочие волнения в связи с реформой 1861 года. В сборнике «История пролетариата СССР», т. 1, 1930 г., стр. 90.

2 А. М. П а н к р а т о в а . Особенности формирования и борьбы пролетариата России в 60—-80-х годах XIX века. В сборнике «Ра­бочее Движение в России в Х1Хвеке», т. II, ч. 1, стр. 35.

3 СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 367, л. 52.46

www.perm-book.ru

нифеста и подавления возникшего на этой почве волне­ния на Алапаевские заводы был послан советник Ураль­ского горного правления полковник Бурнашев.

30 мая 1861 года исправник Кыштымских заводов до­носил главному начальнику горных заводов Урала Фельк- неру, что в Нязепетровском заводе, в Красноуфимском уезде, рабочий Антон Яковлевич Деев «распространяет между жителями того завода слухи, что им приобретен вторичный манифест, коим даруется с первого числа сего мая месяца всем людям крепостного состояния полная свобода». Манифест Деев читал «заводским людям . по секрету», чем возбуждал рабочих Нязепетровского за­вода «к оставлению работы, с тем, чтобы не иначе про­должать оную, как только по своему желанию и по доб­ровольному условию с конторою». По мнению Антона Де­ева, даже «перемена приказчика в заводе зависит от воли народа». Следуя призыву отца, сын Антона Деева Никита отказался от обязательных работ на заводе, за что был посажен в арестантскую комнату при заводской конторе, а позже «оштрафован розгами» К Антон Деев, боясь же­стоких «преследований горрой полиции, бежал с завода.

Случай с Деевым не был единичным на Кыштымских заводах. Из донесения управляющего этими заводами от 5 февраля, 1863 года мы узнаем, что многие рабочие в Кыштымском округе, «возбужденные неблагонамерен­ными людьми», после обнародования манифеста «по­стоянно предавались ложным толкованиям... дозволили себе неисполнение работ... оказывали не только непослу­шания, но даже оскорбления и дерзости местному своему заводскому начальству»1 2. Эти мелкие проявления недо­вольства являлись как бы симптомами назревающих бо­лее крупных событий.

§ Наиболее крупным выступлением рабочих Урала в связи с обнародованием манифеста были волнения рабо1 чих Лысьвенского завода Бутеро-Родали в Пермском уезде, переросшие в пятидневную стачку. Для более яс­ного понимания причин, вызвавших эти волнения, нужно ознакомиться с теми условиями, в которых находились рабочие Лысьвенского завода накануне отмены крепост­ного права.

1 СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 367, л. 158— 159 об.2 Челябинский областной государственный архив (в дальней­

шем ЧОГА), ф. 169, оп. 1, д. 2, лл. 24—24 об.47

www.perm-book.ru

В то время как низкая, установленная еще в 1847 году заработная плата рабочих оставалась неизменной, цены на продукты первой необходимости с каждым годом росли. Только за год до начала волнений цены на хлеб выросли на 200—350 процентов, мясо на 150—200 про­центов, молоко, масло, крупу, соль на 150—350 процен­тов Даже такие далекие от рабочих люди, как уезд­ный исправник и член Верхне-Муллинского правления имения Бутеро-Родали, после ознакомления в 1861 году с положением рабочих Лысьвенского завода, в донесе­нии губернатору писали, что они «находят необходимым увеличить незамедлительно плату ремесленникам, так как получаемое рабочими вознаграждение за труд их весьма недостаточно, по сравнению с ныне существую­щею очень высокою ценою на все жизненные припасы» 1 2.

Брожение среди рабочих Лысьвенского завода в связи с требованием повышения заработной платы началось еще до обнародования манифеста. Весной 1859 года группа будущих руководителей стачки — Филипп Сушин, Иван Шатов, Мартемьян Баландин, Иван Моритин — поддерживала связь с революционно-настроенными кре­стьянами деревни Березовской — Николаем Шиховым и Федором Михряковым, а также с вожаком крестьянских волнений в Пермской губернии Александром Кокшаро­вым. Тогда же рабочие Лысьвенского завода тайно на­писали жалобу царю с просьбой о прибавке заработной платы. Жалоба осенью 1859 года была передана Алек­сандру Кокшарову во время его приезда на Лысьвенский завод. Впоследствии связи рабочих Лысьвы с Александ­ром Кокшаровым поддерживались регулярно. Главный начальник горных заводов Урала Фелькнер в донесении министру финансов от 24 июня 1861 года, анализируя причины Лысьвенской стачки и роль Кокшарова в ее под­готовке, писал: «Судя по показаниям зачинщиков, глав­ною причиною бывшего в Лысьвенском заводе неповино­вения должно считать научение беглого крестьянина Кокшарова, давно уже укрывающегося от преследований правительства» 3.

В августе 1860 года рабочие Лысьвенского завода по­давали прошение об увеличении заработной платы ревш

1 «Пермские губернские ведомости» от 27 мая 1860 г. и 19 ма5? 1861 г.

2 МОГА, ф. 177 (487), д. 617, л. 5.3 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 140.

48www.perm-book.ru

зору заводов Бутеро-Родали Де-ла-Гарди. Ревизор обе­щал рабочим, что с 1 мая 1861 года на Лысьвенском за­воде будут введены новые штаты, по которым заработная плата увеличится. Новые штаты Де-ла-Гарди, действи­тельно, были составлены и представлены на утверждение заводовладелицы. Но Бутеро-Родали, воспользовавшись тем, что в «Дополнительных правилах» было сказано: «со дня обнародования положений о крестьянах и впредь до введения уставной грамоты мастеровые и все про­чие заводские люди остаются при том порядке, какой ныне в каждом имении существует» *, не утвердила штаты, требовавшие некоторого увеличения расходов. В ответ на просьбы рабочих о повышении заработной платы им было прочитано письмо Де-ла-Гарди, в котором со­общалось, что «за силою манифеста владелица не упол­номочила его вводить новые штаты» 1 2.

Обман заводовладелицы вызвал большое возмущение рабочих. 7 мая 1861 года на Лысьвенский завод приехал член Верхне-Муллинского заводского правления Шадрин. Узнав об этом, большинство рабочих прекратило работу и отправилось к нему с требованием повышения заработ­ной платы. «Шадрин, — указывается в одном из доку­ментов, — сделал справку о ценах на припасы, объявил, что получаемые платы точно недостаточны и что об этом он напишет главноуправляющему, от которого ответ должен получиться около 15 мая, до того же время они должны работать на прежнем положении»3. Боясь дальнейшего усиления волнения рабочих, Шадрин позво­лил им 8 мая — в храмовой праздник не работать. Он также разрешил выдать рабочим в счет заработной платы денег для отправки своих представителей — Якова Кон­дакова и Степана Пермякова — в Пермь с жалобой к на­ходящемуся там генерал-майору князю Багратиону.

Еще раньше, после первых сигналов о нарастании воз­мущения рабочих на Лысьвенском заводе, Пермский уездный суд, получив указание губернатора, предписал заводскому исправнику арестовать одного из наиболее активных руководителей рабочих — Мартемьяна Балан­дина. Баландин, как отмечалось в документе, «расстраи­вал рабочих, уговаривал их не идти на работы, пока

1 ПСЗРИ, т. XXXVI, огд. 1, СПБ, 1863 г., № 36667, стр. 381.2 МО!"А, ф. 177 (487), д. 618, л. 61.3 Там же, л. 62.

4 Ф. С . Горовой 49

www.perm-book.ru

не увеличат им платы»1. Возвращаясь от Шадрина, рабочие увидели, как казак Кочин вел арестованного Мартемьяна Баландина к исправнику для дальнейшей отсылки его в тюрьму. Свыше 50 рабочих во главе с Филиппом Суши­ным, Яковом Кондаковым, Григорием Корпачевым, Да- нилом Жихаревым, Степаном Ракинцевым и другими явились к исправнику и объявили ему, что «если он от­правит Баландина, так пусть отправляет с ним и всех, и, взяв Баландина, пошли домой» 1 2.

Так с каждым днем волнения усиливались. Важную роль в этом сыграло отсутствие у рабочих веры в под­линность манифеста. В донесении лысьвснского заводского исправника главному начальнику горных заводов Урала Фелькнеру о волнениях подчеркивалось, что рабочие Лысьвенского завода «сомневаются в том, что объявлен­ные им положения об освобождении их из крепостной за­висимости действительно те самые, какие утверждены государем-императором» 3.

Фелькнер решил для пресечения волнений предпри­нять ряд мер по линии горного ведомства. 15 мая 1861 года он сообщил губернатору, что посылает в Лысьвен- ский завод старшего советника обер-берггауптмана Зем- ляницына, поручив ему расследовать все обстоятельства волнений и «если необходимо... прибегнуть к принуди­тельным мерам, потребовать... конную казачью команду из числа находящейся в Гороблагодатских заводах сотни оренбургских казаков» 4.

Не получив до 15 мая обещанного членом правления Шадриным ответа об увеличении заработной платы, ра­бочие Лысьвенского завода намеревались прекратить ра­боту, но временно воздержались до возвращения из Перми посланных туда с жалобой Якова Кондакова и Степана Пермякова. Однако вместо ответа, на передан­ное ему князем Багратионом прошение рабочих, губер­натор послал на Лысьвенский завод своего адъютанта поручика Аммосова и чиновника особых поручений Пан­телеймонова в сопровождении 40 казаков. С ними же на завод прибыл и главноуправляющий имением Бутеро-

1 МОГА, ф. 177 (487), д. 617, л. 5.3 Там же, д. 618, л. 63.3 Там же, д. 617, л. 6.4 Там же, л. 7.

50www.perm-book.ru

Родали полковник Хирьяков, который рабочим «в при­бавке платы... отказал» К

Прибывшие в сопровождении казаков чиновники 18 мая потребовали нескольких рабочих к главноуправля­ющему имением. Узнав об этом, все рабочие собрались на площади у завода. Они, как указывается в документе, решили к главноуправляющему «идти всем вообще, а за­вод заперли»1 2. Так началась стачка рабочих Лысьвен- ского завода, продолжавшаяся с 18 по 23 мая 1861 года,

0 количестве участвующих в лысьвенской стачке мы узнаем из донесения Земляницына губернатору от 23 мая 1861 года. Он писал, что на заводе «всех крестьян, име­нуемых здесь ремесленниками, считается 1311 человек. Из них: 52 чел. остались при доменном производстве, 237 были в служительских должностях, в караулах и на рудниках, 507 чел. было стариков и несовершеннолетних, не употреблявшихся в работе и прежде, 12 чел. уволен­ных на оброк и прочее, наконец 503 чел. было прекратив­ших работу»3. Обращает на себя внимание тот факт, что рабочие, прекращая работы, оставили 52 человека для работы при печах, прекрасно понимая, что остановка их могла бы вывести завод из строя на долгое время и оставить многих из них без работы.

Остановив завод, рабочие, возглавляемые Мартемья- ном Баландиным, Филиппом Сушиным, Иваном Мозго- тиным и другими, организованно пришли к главноуправ­ляющему Хирьякову. Они снова просили у него повыше­ния заработной платы, «но он им в этом отказал»4. Тогда по предложению Мартемьяна Баландина рабо­чие решили «не идти на работы, пока не увеличат плату» 5.

Руководители стачки, хотя и не вполне ясно, но все же понимали, что для успеха борьбы нужна поддержка рабочих других заводов и даже крестьян окружающих де­ревень. С этой целью Филипп Сушин призывал участни­ков стачки «идти из Лысьвенского в прочие заводы кн. Бутеро, действовать заодно с тамошними крестья­нами» 6, но, не найдя поддержки среди основной массы бастующих, отказался от своего намерения.

1 МОГА, ф. 177 (487), д. 617, л. 10.. 2 Там же, д. 618, л. 63.

3 Там же, д. 617, лл. 9— 10.1 Гам же, д. 618, л. 62.п Там же, л. 50.и Гам же, д. 617, л. 10.

4* 51www.perm-book.ru

«Тогда же и на другой день (19 числа), — отмечалось в документе, — гг. Аммосов, Хирьяков, Пантелеймонов и исправник делали крестьянам должные увещания, но они не обратились в работы ни 19, ни 20 числа» >. Когда же заводский исправник, требуя приступить к работе, при­грозил принудить к этому с помощью оренбургского ка­зачьего войска, Иван Шатов от имени стачечников отве­тил: «Мы хоть под пушки станем, а без прибавки плат на работы не пойдем»1 2. Так продолжалось 3 дня, и все время руководители стачки убеждали рабочих, «что надо стоять на своем, т. е. на прибавке платы» 3.

Старший, советйик Уральского горного правления 3 емляницын, приехавший на" Лыс'ьвенский завод 21 мая 1861 года, после совещания с прибывшими туда ранее чиновниками, выработал план прекращения стачки. «Главное, — писал он впоследствии губернатору, — мне нужно было человек 5 виновников возмущения отделить, а остальных хотя "немного наказать и всех обратить через то к своему долгу»4 5. Но сделать это оказалось не так легко. Вызванные к Земляницыну 16_рабочих во главе с Баландиным, Сушиным и Шатовым доказали ему, как признавался Земляницын в донесении губернатору, «что им питаться нечем» и «манифестолГне могут прикрываться штаты» ®. А в это время, ожидая результатов перегово­ров, рабочие «собрались к заводскому "разряду значи­тельными толпами»6 и готовы были, в случае решитель­ных действий Земляницына, защищать_свпихтоварищей. Земляницын побоялся арестовать пришедших к нему ру­ководителей стачкйГ~Он пытался убедить главноуправля­ющего имением пойти на некоторые уступки рабочим. Но Хирьяков не соглашался, мотивируя тем, что «возвыше­нием платы можно возбудить требования от крестьян и в других заводах кн. Бутеро, где крестьянам производится такое же содержание» 7.

Нужно отметить, что такой же позиции в отношении требований рабочих Лысьвенского завода! придёржива- лись и правительственныеТсруги России. Министр финан­сов в отношении на имя министра внутренних дел от

1 МОГА, ф. 177 (487), я. 617, л. 10.2 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 137.3 МОГА, ф. 177 (487), д. 618, лл. 63—64.4 Там же, д. 617, л. 13.5 Там же, л. 12.з Там же1.7 Там же, лл. 10— 11.

52www.perm-book.ru

10 июня 1861 года, объясняя, почему не следовало повы­шать заработную плату лысьвенским рабочим, писал: «Удовлетворение такого домогательства, в минуты неве­жественного упорства, дерзости и общего настроения умов, могло бы иметь неблагоприятное влияние не только- на прочие заводы кн. Бутеро-Родали, но и на заводы ка­зенные и других частных владельцев»

Присланные на завод чиновники, видя стойкость ра­бочих, начали действовать более энергично. Решено было подавить стачку с помощью военной силы. На месте уже было 40 казаков. На Лысьвенский завод затребовали еще 50 казаков из Гороблагодатских заводов и роту пешей команды из Перми. Слух об этом был распространен по поселку.

Рабочие оказались перед выбором: либо возвратиться на завод, не добившись результатов, либо подвергнуться массовым истязаниям военной команды, оказать сопро­тивление которой было нечем. Гневная, несколько раз пов­торявшаяся проповедь священника, говорившего о «не­законности» и «преступности» стачки, в этих условиях не могла не дать своих пагубных результатов.

Среди участников стачки произошел раскол. В проти­вовес Мартемьяну Баландину, Филиппу Сушину, Ивану Шатову и Ивану Мозготину, призывавшим продолжать стачку, Яков Кондаков, Степан Ракинцев, Николай Ер­маков и Константин Наугольных предлагали стачку пре­кратить и обратиться к губернатору с прошением не под­вергать их наказаниям. Большинство рабочих высказалось за прекращение стачки. Была избрана делегация в со­ставе 7 человек, которая явилась к Земляницыну, как он сообщал, « с изъявлением... покорности». «Рабочие,—пи­сал далее Земляницын,— говорили, что они повинуются и готовы работать, если не будут их наказывать за прежние ослушания» 2.

23 мая 1861 года на заводской площади частью рабо­чих было составлено прошение губернатору, которое в тот же день было отправлено в Пермь. В прошении рабо­чие указывали, что прекратить работы на заводе их за­ставила «необыкновенная дороговизна жизненных при­пасов, на покупку которых платы недоставало». «Но, — писали рабочие губернатору, — когда священник наш вразумил нас, что нам нельзя прибавить платы собственно

" 7 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 19, лл. 40—41.2 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 131.

53www.perm-book.ru

потому, что от этого произойдет множество беспорядков и возмущений не только в Пермской, но и в других губер­ниях, и что наше действие сочтется за неповиновение вла­стям, то словам его мы вполне поверили и теперь безоста­новочно в заводе за ту же плату до образования свобод­ных сельских обществ работать станем и беспрепятственно повиноваться властям будем, если никаких притеснений нам со стороны местного начальства не будет» К

Прошение лысьвенских рабочих пермскому губерна­тору характеризует политическую незрелость рабочих Урала в период отмены крепостного права.

Земляницын использовал перелом в настроении рабо­чих для того, чтобы начать репрессии против них. «Я вос­пользовался таким-сл-учаем, — писал он губернатору, — и на первый раз взял и отправляю в Пермь к вашему пре­восходительству четырех человек: Баландина, Сушина, Шатова и Мозготина, посылаю с конвоем из казаков... Я со своей стороны полагаю необходимым удалить их навсегда из Лысьвенского завода, равно как и Кондакова, который уехал в Пермь с прошением» 1 2.

Уже после прекращения стачки на Лысьвенский завод прибыла дополнителвггая военная команда: во главе со штаб-офицером корпуса жандармов майором.Комаровым. Для расследования дела «Об~открытая главных подстре­кателей к неисполнению работ Лысьв.ецского завода» гу­бернатором 27 мая 1861 года была утверждена особая следственная комиссия. 30 мая комиссия приступила к следствию, после чего начались массовые аресты наибо­лее активно участвовавших в стачке рабочих.

В первое время рабочие держались на допросах очень организованно и не выдавали руководителей стачки. В одном из протоколов следственной комиссии записано следующее: «Следственная комиссия, собрав всех ремес­ленников Лысьвенского завода, подавших пермскому гу­бернатору прошение с изъявлением раскаивания в своем заблуждении, спрашивала: во-первых, кто был главными зачинщиками и кто способствовал к остановке работ и по каким причинам, и, во-вторых, кто главное препятство­вал к восстановлению работ в заводе в то время, когда прибыли в завод командированные чиновники. На это ремесленники отвечали единогласно, что кто был зачин- щиком и кто способствовал остановке работ они не знают,

1 МОГА, ф. 177 (487), д. 617, л. 15.2 Там же, л. 14.

54www.perm-book.ru

потому что это сделано было всем обществом по невозвы- шению рабочим задельной платы, равным образом и препятствия восстановить в заводе работы сделано было целым обществом» Однако вскоре комиссия перешла к индивидуальным допросам под присягой со всякого рода запугиваниями, и таким образом ей удалось выявить активных участников стачки. К 10 июня 1861 года комис­сия закончила следствие. На основе ее материалов Перм­ская губернская палата уголовного и гражданского суда 9 октября 1861 года вынесла судебный приговор руково­дителям лысьвенской стачки. Приговор гласил:

1. Мартемьяна Баландина, Ивана Шатова, Филиппа Сушина, Ивана Мозготина, «лишив всех прав состояния, наказать... плетьми 40 ударами каждого с наложением клейм и потом сослать в каторжную работу на заводах на 6 лет»1 2.

2. Данила Жихарева, Ермолая Пупова, Степана Пер­мякова, Андрея Полякова, Степана Ракинцева, Григория Кропачева и Семена Пьянкова — «наказать розгами 80-ю ударами каждого и отдать в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на один год, а если там не будет помещения, или они окажутся неспособными рабо­тать, то заключить их в тюрьму на тот же срок и потом сослать для водворения в Восточную Сибирь» 3.

17 марта 1862 года главный начальник горных заводов Урала утвердил новый приговор участникам лысьвенской стачки, по которому руководители стачки присуждались к наказанию от 60 до 70 ударов розгами и передавались под «особый надзор общества, к которому они принадле­жали», на 2—3 года 4.

Таковы причины возникновения, ход и окончание лысь­венской стачки.

Исключительно тяжелое материальное положение ра­бочих, жестокая их эксплуатация, низкая заработная пласта и отказ от ее повышения под предлогбм выхода манифеста и «Дополнительных правил» — вот факторы, которые привели к стачке на Лысьвенском заводе и за­ставили рабочих выдвинуть пролетарское требование по­вышения заработной платы. В процессе стачки рабочие показали настойчивость в своих требованиях и некоторую

1 МОГА, ф. 177 (487), д. 618, л. 60.2 Там же, д. 617, л. 102.3 Там же, л. 105.4 Там же, д. 618, лл. 88—89.

www.perm-book.ru

организованность в защите руководителей. Отдельные ста­чечники проявили стремление расширить масштабы борь­бы за пределы Лысьвенского завода. Но, оказавшись перед угрозой расправы военной команды, участники стачки, под влиянием пропаганды духовенства, прекра­тили борьбу, а часть из них обратилась с униженным прошением к губернатору о помиловании.

Лысьвенская стачка — это наиболее крупный факт в истории первых шагов рабочего движения в России в переходный период.

Вторым в хронологической последовательности круп­ным фактом этого рода в Пермской губернии были вол­нения на Кизеловских рудниках Всеволожских и Лаза­рева в Соликамском уезде.

Особенно тяжелым видом повинностей горнозаводского населения Урала вообще, имений Всеволожских и Л аза­рева в частности, было исполнение вспомогательных ра­бот при заводах и рудниках. В коренных строгановских имениях этот вид натуральных повинностей к моменту отмены крепостного права был почти полностью заменен денежным оброком. Переход на оброк постепенно совер­шался и в имениях Всеволожских и Лазарева.

Накануне реформы крестьяне Никитинского ведомства Соликамского уезда, Екатерининского, Усть-Бубунского, Майкорского и Бубенского ведомств Оханского уезда должны были отрабатывать так называемый «посылоч­ный зачет» на находившихся в собственном владении Всеволожских и Лазарева Кизеловских рудниках и копях в продолжении 145 дней, или на сумму 25 рублей 76 3/4 ко­пеек с тягла ’.

Кизеловские рудники и копи были отдалены от ве­домств, где жили крестьяне, исполнявшие на них вспо­могательные работы, больше чем на 120 верст. Крестьяне, проделав такой путь, не имели права отлучаться с руд­ника, пока не отработают «посылочного зачета». Оплата, учитывающаяся при «посылочном зачете» была установ­лена «пешему от 21,5 до 25 коп. и конному 36,5 коп. се­ребром в день» 2. Кроме этих денег крестьянам выдава­лись еще так называемые харчевые: пешим по 8 копеек и кодным по 16 копеек в день для покупки продоволь­ствия, фуража, подков для лошадей, железа на ковку * *

' Приложение к трудам редакционных комиссий. Сведения о помещичьих крестьянах, т. 3, СПБ, 1860 г., стр. 11.

* МОГА, ф. 177 (487), д. 575, л. 111.56

www.perm-book.ru

колес и другого ремонта подвод. Но в 1861 году, под пред­логом уменьшения сумм посылочного зачета, управления имениями Всеволожских и Лазарева навязали крестьян­ским обществам приговоры о якобы добровольном отказе их от харчевых денег. В результате отмены харчевых денег крестьяне оказались в исключительно тяжелых условиях.

После обнародования манифеста и «Дополнительных правил», не вносивших в первое время ничего нового в положение горнозаводского населения, среди отбывающих «посылочный зачет» крестьян усилилось недовольство, поддерживаемое и рабочими Кизеловских рудников. Оно стало перерастать в открытое возмущение, когда до руд­ников дошли известия о волнениях крестьян в строганов­ских имениях, на соляных караванах и- стачке на Лысь- венском заводе. В это же время один из грамотных крестьян — Антон Тяпугин начал разъяснять крестьянам, что по положениям 19 февраля им попрежнему должны выплачивать харчевые деньги. Действительно, в статье 7-й «Дополнительных правил о крестьянах и работниках, отбывающих работы при пермских частных горных заво­дах и соляных промыслах», указывалось, что помещики при посылке крестьян на вспомогательные работы далее 20 верст должны выплачивать «рабочему конному — не менее 16 копеек, пешему же — не менее 8 копеек в день» *. Однако горнозаводчики не собирались осуществлять на практике это положение закона.

11 июня 1861 года, в нерабочий день (праздник тро­ицы), недовольные крестьяне собирались у рудников боль­шими группами и обсуждали тяжелые условия, в которых им приходится жить и работать. В тот же день на рудники приехал, направлявшийся в село Усьву, помощник управ­ляющего заводами Всеволожских и Лазарева Кожевни­ков. Крестьяне, возглавляемые Елизаром Лопатиным, Матвеем Голощаповым и Филиппом Сушаковым, «обра­тились к Кожевникову и настоятельно требовали приба­вит^ плату и выдать харчевые, хлеб, подковы и железо на ковку колес — последнее без вычета из заработка» * 2. Боясь расправы крестьян, угрожавших ему побоями, Ко­жевников тайно бежал из рудников. Не найдя Кожевни­кова, крестьяне стали требовать харчевых денег и хлеба от приказчика Неволина. Испугавшийся приказчик отдал распоряжение о выдаче крестьянам по пуду хлеба,

» ПСЗРИ, т. XXXVI, отд. 1, СПБ, 1863 г , № 36668, стр. 384.2 МОГА, ф. 177 (487), д. 575, л. 4.

57www.perm-book.ru

а о харчевых дал слово немедленно запросить управление заводами.

Но крестьяне этим уже не удовлетворились. Они избили находившегося в Кизеле приказчика Бубенского ведом­ства Воробьева и защищавших его писаря Мальцева и ле­карского ученика Назукина. Вечером, для того, чтобы нико­му из начальства не было сообщено о всем происходящем в Кизеле, а также для поимки Кожевникова, который дол­жен был вернуться из села Усьвы, крестьяне выставили свои караулы. Но Кожевников на рудники не возвратился.

12 июня до 500 крестьян, отказавшись от работы, собрались около конторы и потребовали к себе писаря Долгинцева «для прочтения положения, или правил, о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» Долгинцев, читая положения, убеждал крестьян, что по смыслу закона они еще два года должны попрежнему отрабатывать повинности помещикам. Собравшиеся, избив писаря, прогнали его, а дальнейшее чтение положений поручили грамотному крестьянину Дмитриевского ведом­ства Антону Тяпугнну. Тяпугнн уверял собравшихся, что из положений вырваны листы, в которых написано, что крестьяне вообще не должны исполнять посылочных ра­бот. Закончив чтение, Тяпугин заявил крестьянам: «Сту­пайте домой, я отвечаю за вас всех, за тысячу и если меня потребует жандармский генерал, то я встребую от него те же правила, которые вам читаю»1 2.

13 июня к отказавшимся от работы крестьянам «с та­ковым же рапортом, — как сообщалось в документах, — присоединились и горные работники» 3, то есть рабочие Кизеловских копей. Число участников волнений увеличи­лось более чем вдвое. Участники стачки начали вести борьбу с теми, кто не поддерживал их требований и выхо­дил на работу. Впоследствии на суде было установлено, что «еслц' кто не соглашался к бунту или выходил на работу без дозволения общества, то штрафовались роз­гами, били бесчеловечно * и угрожали разными наказа­ниями, что было на опыте» 4.

Будучи убежденными в том, что из положений выр­ваны листы, участники стачки собрались около дома при­казчика и потребовали, чтобы он указал, кто совершил

1 МОГА, ф. 177 (487), д. 111, л. 15.2 Там же, лл. 15— 16.3 Там же, д. 575, л. 6.4 Там же, д. 111, л. И.

58www.perm-book.ru

этот подлог. Для объяснения с собравшимися приказчик выслал протоколиста Пономарева. Озлобленная толпа, во главе с Григорием Аксеновым, избила Пономарева и, раздев его, оставила запертым в полицейской комнате. Чтобы Пономарев не убежал, а приказчик Неволин не мог никому сообщить о происходящем, около полицейской комнаты и конюшни с почтовыми лошадьми была выстав­лена охрана.

На следующий день участники стачки снова собрались на площади у заводской конторы. Они посадили рядом на двух камнях Пономарева и Антона Тяпугина и стали све­рять правильность положений по двум экземплярам, читая по порядку каждую статью. Позже сверка была повторена при участии горных смотрителей Швецова и Яковлева. Убедившись, что листы не вырваны, стачечники заставили Пономарева поклясться перед иконой, что вы­данные им положения действительно те, которые под­писаны царем, и отпустили протоколиста.

Получив экземпляр положений, участвующие в стачке крестьяне пошли к приказчику Неволину и потре­бовали от него «очистки» или «квитанции» для того, чтобы «из рудника выехать» 1. Но Неволин не решался выдать такой документ, ибо для получения его нужно было отработать на рудниках положенную сумму денег. Чтобы успокоить крестьян, приказчик предложил выда­вать им справки с указанием, сколько каждым из них отработано в счет «посылочного зачета» и сколько еще нужно отработать. С этими справками 445 крестьян Ни­китинского ведомства Соликамского уезда, Екатеринин­ского, Майкорского, Усть-Бубенского и Бубенского ве­домств Оханского уезда 15 и 16 июня отправились по домам.

Около Александровского завода, находящегося в 15 верстах от Кизеловских рудников, уходивших домой крестьян встретил управляющий заводами. Он пытался убедить их возвратиться и читал им «Дополнительные правила». Вот как описывает эту встречу сам управляю­щий в донесении главному начальнику горных заводов Урала: «Крестьяне требовали прочтения только тех ста­тей, которые относятся к их свободе, а прочие все назы­вали вздором. Наконец, на решительный вопрос мой: хо­тят ли они возвратиться к исполнению положенных

1 МОГА, ф. 177 (487), д. 575, л. 8.59

www.perm-book.ru

на них работ — все ответили «не хотим» и затем ушли от заводов и отправились в места своих жительств» *.

После ухода крестьян оставшиеся рабочие явились к приказчику с заявлением, написанным Степаном Зиновье­вым, «в коем они просили, подтверждая при том содержа­ние оного лично, о прибавке оплаты за дневной урок» 1 2 Приказчик пообещал запросить управление заводами, а рабочих уговорил возвратиться к работам. Работы были возобновлены 17 июня 1861 года.

Расследование дела о волнении на Кизеловских рудни­ках производила специальная следственная комиссия во главе с мировым посредником Клоповым. 68 крестьян и 7 рабочих были осуждены к тюремному заключению, и арестантским ротам.

Таким образом, причиной волнений на Кизеловских копях в июне 1861 года было тяжелое положение горно­заводского населения и особенно крестьян, оторванных от домашнего очага, лишенных даже незначительной де­нежной помощи в виде харчевых денег и брошенных на изнурительные работы при рудниках. Поводом к волне­ниям послужило своеобразное толкование манифеста и положений 19 февраля 1861 года. После присоединения к волнениям рабочих оно приобрело форму стачки, во время которой на четыре дня прекратились все работы.

Несмотря на стихийность лысьвенской и кизеловской стачек и экономический характер требований их участни­ков, значение этих стачек было велико. Они, являясь пер­выми шагами рабочего движения в переходный период, учили выходящий из крепостного сословия рабочий класс «понимать тот общественный строй, который основан на эксплуатации труда капиталом»3. [

В период обнародования- законов об отмене крепост­ного права произошли волнения и на казенных заводах. Как уже отмечалось, один из важных принципов положе­ния 8 марта заключался в том, что военно-крепостниче­ский режим на казенных заводах должен был ликвидиро­ваться постепенно. Спустя два месяца после обнародова­ния положения 8 марта должны были получить «увольни­тельные свидетельства» лишь рабочие, проработавшие на заводе 20 и более лет, основная же масса горнозаводского населения казенных заводов должна была еще на про­

1 МОГА, ф. 177 (487), д. 111, л. 21—22.2 Там же, д. 575, л. 8.3 В. И. Л е н и н . Соч., т. 2, стр. 98.

60www.perm-book.ru

тяжении одного-двух лет оставаться на прежнем поло­жении военно-крепостных. Это повсеместно вызвало острое недовольство рабочих. Особенно бурно оно про­явилось на Березовских казенных золотых промыслах и на Пышминском заводе.

Первого мая 1861 года, после окончания праздника пасхи, рабочие Березовских золотых промыслов не вышли на работу. Как сообщал екатеринбургский горный началь­ник главному начальнику горных заводов Урала Фельк- неру, рабочие «собирались на завод толпами, ходили по домам тамошних священников и настоятельно просили их отслужить на площади перед церковью молебен с собор­ным звоном, по которому и собралось их туда, на пло­щадь, до 3 тысяч человек» '.

После окончания молебна рабочие потребовали от священников повторно прочесть им закон об освобожде­нии их от обязательных работ. Не имея в своем распоря­жении положения 8 марта, священники объявили рабо­чим манифест 19 февраля, что вызвало бурную реакцию находящихся на площади. Рабочие Трапезников, Семенов и другие, не веря в подлинность сообщенного им закона, начали кричать, что «манифест читан не тот, который прислан от царя, что тот должен быть на гербовой бу­маге, писанный золотыми буквами, за золотой печатью и храниться в церкви на престоле и что священники вместе с начальством скрывают от них настоящий мани­фест» * 2.

Священники всеми силами старались доказать собрав­шимся, что такого манифеста вообще нет. Рабочие отнес­лись к поведению духовенства по-различному: одна часть, считая утверждения духовных лиц обманом, требовала «выпытать насилием»3 спрятанный священниками цар­ский манифест, другая часть обращалась к духовенству с просьбами. Из донесения горного начальника видно, что рабочие, окружив священников, «стали кланяться в ноги со слезами, умолять сказать им правду и указать, у кого хранится такой манифест» 4. Более двух часов священники с иконам1» находились в окружении трех тысяч собрав­шихся на площади рабочих, не разрешавших им уходить.

Видя напряженное положение, священники предложили

> СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 337, л. 29.2 Там же.3 Там же.4 Там же, лл. 29—30.

61www.perm-book.ru

собравшимся обратиться с вопросом о подлинности манифеста к управлению завода, но рабочие отвергли это предложение. Они заставили духовных лиц пригла­сить на площадь управителя завода Окладных. Когда тот пришел, рабочие повторили свои требования «об объявле­нии подлинного манифеста» Окладных еще раз прочи­тал рабочим положение 8 марта и инструкцию министер­ства финансов, но, как сообщал горный начальник губер­натору, «мастеровые не уверились в подлинности и справедливости им объявленного»1 2. Волнение рабочих усиливалось. Из среды собравшихся на площади «по вре­менам слышны были возгласы, угрожавшие и призывав­шие к насилию»3. Испугавшийся управитель завода, чтобы хотя временно отвлечь от себя гнев рабочих, пред­ложил собравшимся избрать из своей среды несколько человек выборных, которые отправятся к окружному гор­ному начальнику в Екатеринбург и выяснят правильность объявленных им законов.

Волнения распространились на соседний Пышминский завод. На следующий день, 2 мая, вместо нескольких выборных из Березовского и Пышминского заводов в Екатеринбург отправилось до 200 рабочих, «преимущест­венно из тех, которые не дослужили до 20-летнего срока»4. Явившиеся в Екатеринбург рабочие подошли к дому главного начальника горных заводов Урала, сняли шапки и долгое время стояли в ожидании. Вышедшему к ним горному начальнику Екатеринбургского округа рабочие Трапезников, Семенов, Чубаров, Мазеии, Пестерев, Вол­ков, Яковлев от имени всех рабочих выразили недоволь­ство обнародованными законами. Представители рабочих утверждали, что им «объявлены, должно быть, не настоя­щие царские указы, потому что они напечатаны даже не на гербовой бумаге» 5.

В процессе переговоров с горным начальником бере- зовские и пышминские рабочие жаловались ему на то, что при исполнении положения 8 марта «не принимается в расчет служба, проведенная до 18-летнего возраста, и через это многие из них напрасно лишаются быть ныне

1 СО ГА, ф. 43, оп. 1, д. 337, л. 30.2 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 19, л. 23.3 СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 337, л. 30.4 Там же.б ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 19, л. 25; СОГА, ф. 43, оп. 1,

Д. 337, л. 30.62

www.perm-book.ru

уволенными за 20 и 15 лет службы»1. Особое недоволь­ство выразили рабочие, когда речь зашла об общем поло­жении горнозаводского населения и Березовских золотых промыслов, в частности. В донесении горного начальника властям указывалось, что рабочие настоятельно жало­вались «на малую плату, получаемую от казны, и про­сили, по случаю необыкновенной дороговизны нынешнего года, дозволить всем им работать с золотника золота, так называемою старательскою работою» 1 2.

Чтобы не обострять недовольства рабочих, окружной горный начальник пошел на обман. Он заявил рабочим, что будет «ходатайствовать у высшего начальства о дозво­лении им работать по вольной плате»3; в действитель­ности же он не имел и намерения делать это. Поверив в возможность справедливого разрешения вопроса, при­шедшие в Екатеринбург рабочие возвратились на Бере­зовский и Пышминский заводы. Вслед за рабочими на Березовские золотые промыслы, по распоряжению глав­ного начальника горных заводов Урала, в дополнение к горной полиции, было отправлено 45 казаков оренбург­ского казачьего войска 4.

Для расследования дела «О беспорядочном сборище мастеровых Березовского завода» была создана особая комиссия горного ведомства во главе с членом главной конторы екатеринбургских заводов Ильиных. К судебной ответственности привлечено 32 рабочих. Главные руко­водители волнений были подвергнуты жестоким на­казаниям. Инициатор стачки 1 мая, волнений на площади и похода в Екатеринбург Николай Тарасович Трапезников по решению суда подвергся наказанию 200 ударами розг и ссылке на вечную каторгу в Нерчинские рудники. Но Трапезников не дожил до ссылки и после наказаний роз­гами 22 августа 1861 года «умер... в тюремном замке»5. Другие руководители волнений были приговорены судом: Иван Семенов — к наказанию розгами 120 ударов, Гурьян Губаров, Мирон Мазеин, Афанасий Пестерев, Иван Вол­ков и Родион Яковлев — к наказанию розгами по 100 уда­ров. Судебный приговор требовал разослать всех

1 ЦГИАЛ, ф.1 1094, оп. 52, д. 19, л. 25; СОГА, ф. 43, сад 1, д. 337, л. 30.

2 Там же, л. 31.3 Там же, л. 35.4 Там же, л. 24.5 СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 337, л. 46. ....

63www.perm-book.ru

руководителей стачки по другим заводам Урала «под строжайший надзор со стороны заводского и полицейского начальства» *.

Волнения на Березовском и Пышминском заводах показывают, что задавленные веками военного и крепост­нического гнета рабочие казенных заводов Урала в период проведения реформы 1861 года не были еще способны выступить на широкую борьбу за свои интересы. Их про­тест давал единичные вспышки волнений. Военная дисцип­лина и систематические экзекуции на казенных горных заводах делали рабочего забитым.

Отправление молебнов, вера в царя и в справедливость вышестоящих государственных органов, покорные просьбы и жалобы вместо решительных требований— таковы некоторые черты, характеризующие волнения рабочих казенных заводов в этот период.

Волнения рабочих Пермской губернии на частных (вотчинных и посессионных) и казенных заводах в мае-июне 1861 года были первым ответом угнетенных масс горнозаводского населения Урала на реформу 1861 года. Они были первыми проявлениями пробуждения пролетарской сознательности в борьбе с капиталистами. В этой борьбе важное значение начала приобретать стач­ка, «в которой, — как подчеркивал В. И. Ленин, — рабо­чие учатся вести войну против своих врагов за освобожде­ние всего народа и всех трудящихся от гнета чиновников и гнета капитала»1 2.

Однако волнения рабочих в связи с обнародованием манифеста и положений не следует переоценивать. Это был тот этап борьбы, когда горнорабочие Урала, как и все рабочие России, только-только просыпались от векового сна и в своих требованиях не шли дальше незначитель­ного повышения заработной платы.

1 СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 337, л. 43.2 В. И. Л е н и н . Соч., т. 4, стр. 293.

64www.perm-book.ru

3. ПЕРВЫЕ ШАГИ РЕФОРМЫ. ХАРАКТЕРИСТИКА УСТАВНЫХ ГРАМОТ. РАБОЧИЕ ВОЛНЕНИЯ

В СВЯЗИ С ВВЕДЕНИЕМ УСТАВНЫХ ГРАМОТ

Важнейшим этапом реформы 1861 года являлось со­ставление и введение уставных грамот, определявших взаимоотношения между рабочими и заводовладельцами.

На казенных заводах Урала всего была введена 101 уставная грамота, из которых 55 грамот на заводах, на­ходящихся в Пермской губернии К

Уставными грамотами было охвачено 78 975 душ гор­нозаводского населения казенных заводов Урала, среди которых мастеровых насчитывалось 48 954 и сельских работников — 30 021 душ 1 2.

Это горнозаводское население до реформы пользова­лось 195 887 десятинами земельных угодий, а после от­мены крепостного права ему было предоставлено по уставным грамотам только 152 404 десятины. Таким об­разом, отрезки на казенных заводах составляли 43 483 де­сятин, или 22 процента. Особенно велики были отрезки в Гороблагодатском округе, где из общего количества 53 566 десятин было отрезано 32 377 десятин, или 60 про­центов. Но нередко казна, считая для себя выгодным получать оброчную подать за земли, непригодные к обра­ботке, прирезала их к рабочим наделам. Так, в Екатерин­бургском округе чиновники горного ведомства прирезали рабочим 6675 десятин земли, за которые казна получала ежегодно более 2500 рублей оброчной подати.

В результате реформы средний надел на душу горно­заводского населения по округам казенных заводов Урала

1 ЦГИАЛ, ф. 47, оп. 1, д. 77, л. 6; там же, ф. 1291, оп. 66, 1863 г., д. 12, ч. II, л. 55.

2 ЦГИАЛ, ф. 47, оп. 1, д. 77, лл. 6—7. Оттуда же взяты и дру­гие данные о земельных наделах и повинностях по уставным гра­мотам на казенных заводах.

5 ф . с. Горовой 65www.perm-book.ru

составил: в Гороблаго датском округе— 1 десятина, Бого­словском — 1 десятина 403 сажени, Пермском — 1 де­сятина 569 сажен, Екатеринбургском — 1 десятина 2035 сажен, Златоустовском — 2 десятины 374 сажени и Бот­кинском — 3 десятины 24 сажени. 14 381 человек горно­заводского населения казенных заводов Урала не получил по уставным грамотам земельного надела.

За предоставленные по уставным грамотам в пользо­вание горнозаводскому населению казенных заводов земли казна взыскивала ежегодно 44 967 рублей оброч­ной подати.

Сложнее обстояло дело с введением уставных грамот на частных заводах.

В губернии, по отчету ревизовавшего ее сенатора Клу- шина, всех уставных грамот на частных заводах было составлено и введено в действие в установленный законом двухгодичный срок— 163; в том числе по вотчинным за­водам — 75 и посессионным — 88. Из общего числа при­писанных к заводам людей, указывалось в отчете, по уставным грамотам показано дворовых, заводских слу­жителей и мастеровых 152 402 души и сельских работни­ков — 20 426 душ *.

Всего, таким образом, на частных заводах в период проведения реформы по уставным грамотам числилось 172 828 душ горнозаводского населения. Следует за­метить, что если на вотчинных заводах (Строгановых, Всеволожских, Голициных, Лазарева, Бутеро-Родали) со­став горнозаводского населения по своему правовому положению был однороден (крепостные заводовладель- цев), то на поссессионных заводах (Демидовых, Яков­левых, Кнауфа, Губина, Расторгуева, Турчанинова, Соло- мирского) горнозаводское население отличалось пестро­той. По данным министерства финансов, в 1858 году на посессионных заводах Пермской губернии было завод­ских крепостных — 103 648 душ, казенных мастеровых и рабочих вечноотданных к заводам— 14 738 душ, не­пременных работников — 12 244 души1 2.

При существовавшем разнобое в наименованиях раз­личных категорий горнозаводского населения был запу­танным вопрос, кого из них отнести к разряду данных от казны, имеющих право на бесплатное получение усадеб,

1 ЦГИАЛ, ф. 1181, оп. т. XV, 1871 г., д. 33, лл. 11— 11 об.2 Там же, ф. 1180, оп. т. XV, 1858 г., д. 103, лл. 317 об, — 318.

66www.perm-book.ru

а кого считать обычными крепостными. Этот вопрос пред­ставлялся на разрешение самих горнозаводчиков, которые решали его, разумеется, исходя из своих интересов.

Важное значение при проведении реформы на частных заводах имел вопрос о разграничении мастеровых и сель^ ских работников. Это разграничение законом не было четко определено. Идя навстречу заводовладельцам, губернское присутствие 22 января 1862 года приняло по* становление, в котором разделение горнозаводского насе­ления на мастеровых и сельских работников было предо­ставлено «усмотрению заводовладельцев» К Смысл поста­новления губернского присутствия очевиден. Даже сена­тор Клушин должен был признать, что это постановление «предоставляет разделение людей произволу заводо­владельцев» 1 2.

Учитывая, что сельских работников надо было обяза­тельно наделять полевыми землями по нормам окружаю­щих временнообязанных крестьян, пермские горноза­водчики сделали все от них зависящее, чтобы среди горнозаводского населения числилось как можно меньше сельских работников.

Чиновник Мордвинов в донесении министру внутрен­них дел от 19 октября 1863 года, отмечая факты непра­вильной классификации горнозаводского населения Урала во время введения уставных грамот, писал: «Почти все горнозаводское население Уральского хребта по устав­ным грамотам отнесено к сословию мастеровых, тогда как этим населением исполняются все заводские работы, как технические, так и вспомогательные: последние по отзыву сведующих лиц составляют 3Д или 4/б всех заводских работ» 3.

С разделением горнозаводского населения на опреде­ленные разряды и группы был связан один из важнейших вопросов реформы, фиксируемый в уставных грамотах — вопрос о земельных наделах. Этот вопрос был разрешен заводовладельпами при усердной помощи и поддержке губернского по крестьянским делам присутствия так, что, как признают официальные документы, «большинство горнозаводского населения было обезземелено»,4 лишено значительной части своих дореформенных наделов.

1 ЦГИАЛ, ф. 1181, оп. т. XV, 1871 г., д. 33, лл. 12 об.-— 13^2 Там же, л. 13.3 Там же, ф. 1291, оп. 66, 1863 г., ,д 23, л. 30 об.4 Там же, ф. 1181, оп. т. XV, 1871 г., д. 33, л. 14.

5* 67www.perm-book.ru

Говоря о размерах усадебных и полевых наделов ра­бочих, указанных в уставных грамотах, нужно иметь в виду их неточность. Дело в том, что заводские земли почти нигде не были точно измерены. Вот почему в большинстве уставных грамот делались оговорки о малой точности приводимых в них данных о земельных угодьях («прибли­зительное домашнее измерение», «определение по коли­честву снимаемого сена» и т. п.) 1.

Обезземеливание рабочих в процессе проведения ре­формы имело две своеобразных формы: отрезков от доре­форменных земельных участков и отказов от наделов, полученных по уставным грамотам.

Отрезки, произведенные «на законном основании», имели в ряде случаев исключительно большие размеры.

Размеры отрезков и душевых наделов на заводах наиболее крупных горнозаводчиков Пермской губернии, зафиксированные по уставным грамотам, показаны в нижеприводимой таблице, составленной нами на основе, главным образом, архивных источников 1 2 (см. стр. 69).

Данные этой таблицы свидетельствуют, что уже устав­ными грамотами заводовладельцы предопределили значи­тельные размеры уменьшения землепользования рабочих. Вместе с тем они показывают, что за средними цифрами отрезков и размеров наделов скрывалась пестрая картина наделения землей горнозаводского населения отдельных заводов.

Процесс обезземеливания горнозаводского населения продолжался и в период введения в действие уставных грамот. Отказ населения от принятия уставных грамот вызвал зачисление заводского населения в разряд отка-

1 МОГА, ф. 41 (15), оп. 1, д. 250, л. 2; ЧОГА, ф. 169, оп. 1, д.1, лл. 2, 11; МОГА, ф. 298(425), д. 164, л. 3; там же, д. 166, л. 3 и др.

2 Уставные грамоты и другие материалы, на основе которых определены указанные данные, хранятся: МОГА, ф. 298 (425), оп. 1, дд. 11, 58, 78, 85, 161, 163, 164, 165, 166, 168, 169, 174, 175, 179, 182, 185; ф. 176, оп. 1, дд. 83, 182, 183; ф. 41 (15), оп. 1, д. 250; ЦГИАЛ, ф. 577, оп. 28, дд. 9, 19, 25, 38, 41, 63, 64, 89, 95, 96, 103, 105, НО, 120, 12', 131, 139, 152, 154, 158, 160; ф. 1092, оп. 1, д. 958; ЦГАДА, ф. 1278, оп. 11, дд. 5.146, 5.221, 5.226, 5.313; оп. 13, д. 8.890; оп. 14, д. 489; СОГА, ф. 72, оп. 1, д. 3.745, ф. 376, д. Г, ф. 101, дд. 601, 602, 606, 607, 865; Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 1, д. 453; оп. 4, дд. 1533, 1703; оп. 16, дд. 77, 78, 79, 80, 81; ЧОГА, ф. 169, оп. 1, д. 1; М. Б. Струве, Материалы по землеполь­зованию горнозаводского населения частных горных заводов на Урале, СПБ, 1908, стр. 3— 157; Приложение к трудам редакционных комиссий, т. III, 1860, СПБ, стр. 2—17.68

www.perm-book.ru

За водовладельцыПроцент отрезков Душевые наделы (в дес.)

От До Средний От До Средний

Наел. Расторгуева 92,8 98,1 96,2 0,05 0,14 0,08(Кнауф 98,5 98,9 98,6 0,08 0,1 0,09Строгановы 0 97,3 85,3 0,05 1,7 0,4Гофмейстер Демидов 0 98,2 86,0 0,1 5,4 . 0,8Губин 47,8 82,4 69,0 1,0 1,1 1,1Тайн. сов. Демидов 21,4 75,9 44,5 1,0 1,3 1,1Всеволожские 0 75,3 62,6 1,1 2,0 1,2Корнет Яковлев 6,0 80,5 4 ',4 0,6 2,3 1.2Голицын 34,1 68,2 46,1 0,7 1,8 1,2Бутеро-Родали 41,3 83,0 65,3 1,1 2.2 1,5Соломирский и

Турчанинов 0 10,6 6.2 1,3 1.8 1,6Петр Яковлев 0 43,4 4,6 1,2 2,0 1,7Лазарев 0 89,0 9,3 0,14 3,8 1,8Савва Яковлев 0 26,7 23,0 1,6 2,8 2,5

завшихся от надела и, следовательно, его обезземели­вание 1.

Но в связи с массовыми отказами от принятия устав­ных грамот создавалась угроза срыва главного замысла «Дополнительных правил» — прикрепления рабочих к заводам при помощи усадебных и полевых наделов. Поэтому государственные власти, как в центре, так и на местах, издали ряд распоряжений, преследующих цель прикрепить рабочих к заводам.

12 марта 1862 года последовало «разъяснение» ми­нистра внутренних дел, что «мастеровые не вправе отка­заться от усадеб»2. Губернское присутствие со своей сто­роны считало, что предоставленное мастеровым право отказываться от покосов и пашенной земли ограничи­вается лишь временем составления уставной грамоты, когда же грамота составлена и введена в действие, масте­ровые «не имеют уже права отказываться от земли в пер­вые девять лет»3. Если учесть, что значительное коли­чество уставных грамот было силой навязано рабочим, то станет ясным значение такого толкования закона для прикрепления горнозаводского населения к земельным наделам, а следовательно, и к заводам.

1 М. В. К у к а р е т и н. Ко дню пятидесятилетия великой ре­формы и Пермской губернии. Пермь, 1911, стр. 55.

« ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 66, 1861 г., д. 2, ч. 1, л. 190.•ч Тим же, ф. 1291, оп. 66, 1863 г., д. 23, л. 28 об. — 29.

69www.perm-book.ru

Необходимо особо остановиться на вопросе о выгонах й выпасах. До реформы вопрос о них вообще не подни­мался. Горнозаводское население пользовалось выгонами и выпасами без особых ограничений.

«Под выгоном, — читаем мы в уставной грамоте Лай- ского завода Демидовых в Верхотурском уезде, — опре­деленного пространства в пользовании не состояло, по­тому что выпуск и пастьба скота были вокруг селения на всех свободных и редколесных местах» !. Такие же за­писи сделаны в уставных грамотах Нижнесергинского завода Губина в Красноуфимском уезде, Верхисетокого завода Яковлева в Екатеринбургском уезде и многих дру­гих частных заводов губернии 1 2.

По «Дополнительным правилам» норма выгона была определена в 200 квадратных сажен на ревизскую душу. Этим воспользовались заводовладельцы для сокращения землепользования горнозаводского населения. При опре­делении размеров земельных наделов наибольшие отрезки делались от выгонов. Невозможно точно установить раз­меры отрезков от выгонной земли, так как во многих слу­чаях неизвестны ее размеры до реформы. Но там, где размеры дореформенных выгонов известны, дело выгля­дело следующим образом: на Петрокаменском заводе от­резки от выгона составили-91_лроцент, на Алапаевском — 9 0 ^ на Лысьвенском — 79, на Югокамском — 59 про­центов и т. д .3.

Трудно дать точные цифры, характеризующие позе­мельные отношения на частных заводах после реформы по сравнению с дореформенными. С одной стороны — дореформенные наделы горнозаводского населения сколь­ко-нибудь тщательно и точно не учитывались, с другой — обеспеченность горнозаводского населоттоГ частных заво­дов землей в пореформенный периода постоянно изменя­лась в связи с новыми законоположениями (1862 года, 1893 года) и согласиями рабочих принять наделы или отказами от них. Поэтому поземельные отношения этой категории населения Урала можно определить только на какой-то определенный момент или ограниченный период. По нашим подсчетам, после введения уставных грамот поземельные отношения на частных заводах выглядели

1 МОГА, ф. 298(425), д. И, л. 2.2 Там же, д. 10, л. 2; СОГА, ф. 72, оп. 6, д. 4448, л. 99 об. и др.3 Там же, д. 164, лл. 3 и 10; д. 161, л. 2 об; ЦГИАЛ, ф. 577,

оп. 28, д. 120, лл. 26—26 об; д. 121, лл. 29 и 31 об.70

www.perm-book.ru

следующим образом. Из518-500.хдесятин земельных уго­дий, которыми горнозаводское население частных заво­дов пользовалось в дореформенное время, оно получило но уставным грамотам только^ ^ 35&десятин, или 37 про­центов прежних земель (по 1Д десятины в среднем на душу), а 316 139 десятин, или 63 процента этой земли было от горнозаводского наседения вотчинных и поссес- сионных заводов отрезано 1.

Что из себя представляли размеры тех наделов, кото­рые получило горнозаводское население частных заводов после реформы, можно увидеть из сведений, извлеченных из официальных источников — дел пермского губернского по крестьянским делам"Присутствия — в начале 70-х го­дов XIX века 1 2.

142 720. душ горнозаводского населения частных заводовТдЗЪные о которых проанализированы, по разме­рам земельных наделов распределялись следующим образом:

До 1 дес.

От 1 до 2 дес.

От 2 до 3 дес.

От 3 до 4 дес.

От 4 до 5 дес.

Более 5 дес.

Кроме того не- получив надела

56794 | 58809 13819 9620 | 3549 99 4180

115603 1 27117или 81,5 процента | или 18,5 процента3

Таблица показывает, что горнозаводское население, получившее земельные наделы до двух десятин, состав­ляло 81,5 процента, а более двух десятин— 18,5 процента. Но земельные наделы до двух десятин не могли

1 ЦГИАЛ, ф. 1181 оп. т. XV, 1871 г., д. 33, лл. 11 об. — 12 об; ф. 577, оп. 28, д. 120, 121 и др; МОГА, ф. 298(425), д. 9, 10, 161, 163, 164, 166 и др; ф. 41(15), д. 150, 156, 250 и др; СОГА, ф. 72, оп. 6, д. 4448 и др.

2 Р. П о п о в . Горнозаводский Урал. «Отечественные записки № 12, 1874 г., стр. 362—363; Д. Е г о р о в . Реформа 1861 года и современное положение горнозаводского населения Урала. «Просве­щение» № 3—4, 1912 г., стр. 91. Общий итог Поповым подведен не­верно: не 147 578, а 142 720 душ.

3 При подсчете количества душ, получивших земельные на­делы, Д. Егоров допустил ошибки. Владевших до 2-х дес. по под­счетам Егорова получилось не 115 603 души, а 119 783 души, имею­щих наделы более 2-х дес. не 27 177 душ, а 27 119 душ (см. Д. Его­ров. Указ, соч., стр., 91).

71www.perm-book.ru

обеспечить даже минимального полуголодного существо­вания рабочих. Отсюда следовало, что подавляющее большинство горнозаводского населения частных заводов, будучи привязано клочком земли к заводам, должно было искать заработков на заводах и оставаться в зависимости от них.

Забегая несколько вперед, нужно сказать, что в связи с рядом обстоятельств, среди которых немаловажное значение имел закон 19 мая 1893 года, к концу XIX века поземельные отношения горнозаводского населения не­сколько изменились. Закон 1893 года предоставлял горно­заводскому населению Урала в собственность без выкупа все те земельные угодья (включая и арендуемые), кото­рыми он,о фактически владело на 1 января 1893 года. Размер выгона по закону увеличивался с 200 до 600 квад­ратных сажен на душу. Если в среднем на все общество земельный надел не достигал размеров низшего душевого надела, определенного в «Местном положении» (по Перм­ской губернии от 1 десятины 2000 сажен до 2 десятин), то разрешалось возбуждать ходатайства об увеличении на­дела до указанного размера !.

К концу 90-х годов XIX века обеспеченность горно­заводского населения уральских заводов всех категорий земельными угодиями определялась следующими данными:

Мастеровых, обладающих земельными наделами до двух десятин, было 76,3 процента, а более двух деятин — 23,7 процента, сельских работников соответственно 54,3 и 45,7 процента. В среднем на душу землепользование мастеровых равнялось 1,9 десятины, сельских работ­ников — 2,4 десятины, в среднем — 2,2 десятины1 2. Таким образом, к концу века, по сравнению с периодом, непосредственно следовавшим за введением уставных гра­мот, земельный надел увеличился с 1,2 до 2,2 десятины, или на 83 процента.

Однако даже к началу XX века вопросы поземельных отношений среди горнозаводского населения не были раз­решены. Признавая это обстоятельство, Совет съездов гор­нопромышленников Урала в своем отчетном докладе за период с 1904 по 1906 год писал: «Прочного устройства земельных отношений на Урале за полвека со времени

1 К. Д. П о н ю ш е в. Очерк заселения Урала в пределах Перм­ской губернии. Пермь, 1917 г., стр. 21—22.

2 ЦГИАЛ, ф. 1278, 5/118, д. 4.415, л. 6.72

www.perm-book.ru

реформы IН(>I года не достигнуто, и население попреж- мгму, 'IIIк пли иначе, остается прикрепленным к заводам, кшорые являются почти единственным источником их ифпГипкп* '.

Ф. Энгельс указывал, что получившие клочок земли «рабочие вынуждены соглашаться на любую сдельную плиту потому, что иначе они совсем ничего не получат, а жить продуктами только своего сельского хозяйства они иг могут, и также потому, с другой стороны, что именно что сельское хозяйство и земельная собственность прико- ныпают их к месту, мешают им искать других занятий». Собственный дом, огород, земельный участок, подчерки­вал далее Энгельс, становились «не только крайне тяже­лыми оковами для рабочего, но и величайшим несчастьем для всего рабочего класса, основой беспримерного сниже­ния заработной платы...» 1 2

Нужно подчеркнуть, что сами по себе размеры душе­вых наделов еще не говорили о неблагоприятных или сравнительно лучших для горнозаводского населения условиях проведения реформы. В этот вопрос вносили коррективы суммы повинностей. Чтобы подтвердить это положение, рассмотрим размеры повинностей на частных заводах.

По характеру повинностей, установленных грамотами, частные заводы Пермской губернии можно разделить на три категории.

К первой категории следует отнести группу в 14Верх- исетских посессионных заводов корнета Яковлева. Здесь заводовладельцы решили по уставным грамотам фор­мально отказаться от получения оброка с горнозаводского населения «• под видом «облегчительных условий» прове­дения реформы расчистить для себя новые массивы земель­ных угодий. Так как иа Верхисетских заводах для наделе­ния горнозаводского населения сенокосами по 1 десятине на душу земель нехватало, заводовладельцы, оставляя в распоряжении рабочих без уплаты оброка все дорефор­менные угодия, требовали от них расчистить заводовла- дельцу из-под леса новые покосные земли по 1 десятине на душу.

Условия расчистки и пользования новыми землями

1 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 81, л. 86.2 Ф, Э н г е л ь с . К жилищному «вопросу. К. М а р к с ,

Ф. Э н г е л ь с . Избранные произведения, т. 1, Москва, 1949 г.,стр. 511.

73www.perm-book.ru

в уставных грамотах Верхисетских заводов определялись следующим образом: «Отведенные... участки расчистить и удобрить должны сами общественники, без пособия за- водовладельцев, на каковую расчистку и удобрение пола­гается им со времени отвода 20 лет, т. е. такое время, в которое издержки их, употребленные на расчистку и удобрение в первые годы, совершенно могут покрыться выручкою за сено в последующие годы... По миновании 20-летнего срока... покосные угодия поступают в рас­поряжение заводовладельцев» К

Заводоуправления Верхисетских заводов записывали в уставные грамоты параграфы, имеющие целью запугать горнозаводское население сокращением земельных наде­лов. Один из параграфов, в частности, устанавливал, что в случае несогласия рабочих «на принятие упомянутого отвода, ...будет произведено расверстание настоящих по­косов», причем «третья часть их должна отделиться в рас­поряжение заводовладельцев» 1 2.

Обязательство по расчистке новых земель на Верх­исетских заводах следует рассматривать как своеобразную компенсацию оброчных повинностей за земельные угодия.

Ко второй группе относились поссессионные заводы, владельцы которых, боясь массовых выступлений горно­заводского населения, отказались по уставным грамотам от обложения земельных наделов оброками. Они после введения уставных грамот получали значительные вы­годы от земли другими путями. К этой группе относились заводы Губина, Кнауфа,Турчанинова и Соломирского и Нижнетагильские заводы Демидова. Как удовлетворя­лись своекорыстные интересы этой группы заводовла­дельцев можно показать на примере Нижнетагильских заводов.

Один из параграфов уставных грамот Нижнетагиль­ских заводов гласил: «С утверждения настоящей грамоты все обязательные отношения мастеровых и служителей к владельцам заводов окончательно прекращаются и по­тому никакими повинностями как за усадьбы, так и за сенокосы не облагаются»3. Следовательно, формально

1 МОГА, ф. 298 (425), оп. 1, д. 166, лл. 1—9; д. 168, лл. 1— 16; д. 185, лл. 1— 18; СОГА, ф. 72, оп. 1, д. 3745, лл. 5—401.

2 Там же.3 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 1, д. 453, лл. 1—7,

оп. 4, д. 1533, лл. 1—6; оп. 16, д. 77, лл. 1—5; д. 78, лл. 27—31; д. 79, лл. 11— 14; д. 80, лл. 7— 12; д. 81, лл. 42—43.74

www.perm-book.ru

рабочие этой группы посессионных заводов оброками не облагались. Но фактически такой оброк существовал в скрытой форме.

В «Условиях», составляющих приложение к уставным грамотам демидовских заводов, указывалось, что предпо­лагаемые к отрезке земли остаются попрежнему в поль­зовании рабочих, но за что последние «обязываются пла­тить заводоуправлениям... ежегодно по ЗЦкопеек серебром с каждой десятины» К В результате по восьми заводам Нижнетагильской группы, где было отрезано 18.267 де­сятин земли, Демидовы получали ежегодно оброка 5480 рублей 10 копеек серебром. Таким образом, рабочие этой группы посессионных заводов, пользовавшиеся до реформы', всей землей бесплатно, после «царской воли» должны были за свою землю платить оброк заводоуправлениям^ вформе арендной платы.

'^ Н ак о н ец , к третьей категории относилось наибольшее количество посессионных и главным образом вотчинных заводов, на которых по уставным грамотам определялись различные суммы оброка за представленные в надел земли.

Общие суммы годового оброка по заводам отдельных владельцев и размеры оброчных платежей, приходящихся на одну десятину надела и одну ревизскую душу, пока­заны, согласно уставным грамотам, в следующей таблице:2 > Щ \

Завсдовладельцы Кол-возаводов

Сумма годо­вого оброка

(руб.)

Оброка с де­сятины на­

дела(руб. коп.)

Оброка с души

(руб. коп.)

Строгановы Ж 12.1.0 3—51 1—52Лазарев 6 22.571 3 - 0 9 5 - 4 7Бутеро-Родали '5 14.685 2—03 3—25Голицын 3 9.080 1 - 7 9 2—98Петр Яковлев 3 20.264 1 - 4 3 2—44Всеволожские 7 8.501 1 - 4 2 1 - 6 8

1 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 1, д. 453, лл. 1—7, оп. 4, ф. 1533, лл. 1—6; оп. 16, д. 77, лл. 1—5; д. 78, лл. 27—31; д. 79, лл. 11— 14; д. 80, лл. 7— 12; д. 81, лл. 42—43.

2 ЦГИАЛ, ф. 88, оп. 1, д. 486, лл. 27 об — 28; ф. 1092, оп. 1, д. 958, лл. 61—78; ф. 577, оп. 28, д. 33, лл. 45—52; д. 120, лл. 25—31; д. 121, лл. 27—32 и др.; МОГА ф. 298 (425), оп. 1, д. 164, лл. 1— 10; д. 179, лл. 1—3, ф. 176, оп. 1, д. 182, лл. 1—4; д. 183, лл. 27—30; 97— 100; ЦГАДА, ф. 1278, оп. И, д. 5.313, лл. 1—4; оп. 14, д. 489, лл. 19—23.

75www.perm-book.ru

Анализируя вышеприведенные данные, мы можем сде­лать ряд выводов. Как видно из последней колонки таб­лицы, каждая ревизская душа горнозаводского населения была обложена наиболее высокими оброчными платежа­ми по заводам Лазарева (5 рублей 47 копеек) и БутерОт Родали (3 рубля 25 копеек), несколько меньшими — по заводам Петра Яковлева (2 рубля 44 копейки) и Голи­цина (2 рубля 28 копеек) и самыми низкими—по заводам Всеволожских (1 рубль 68 копеек) и Строгановых (1 рубль 52 копейки).

Однако размеры оброков с души еще не всесторонне отражают тяжесть условий проведения реформы. Надо иметь в виду за какой земельный надел каждая ревизская душа платила ту или иную сумму повинностей и во что обходилась рабочим каждая десятина надела, средний оброк за которую колебался от 1 рубля 42 копеек до 3 рублей 51 копейки серебром.

На строгановских заводах, после того как у населения было отрезано 85,3 процента земли, каждая десятина на­дела была обложена оброком в 3 рубля 51 копейку. Так как горнозаводское население Павловского, Очерского и Билимбаевского заводов отказалось от принятия мало­плодородных полевых наделов, оставив за собой одну лишь усадебную оседлость, Строгановы, стремясь выжать из рабочих все возможное, облагали ее (иногда вопреки закону) максимальными размерами оброка. За 597 деся­тин 1138 сажен усадебной земли Строгановы взыскивали 3584 рубля 54 копейки оброка, то есть каждая десятина была обложена оброком по 6 рублей в год 1. При этом шестирублевый оброк назначался за десятину усадебной земли не только на Билимбаевском, Очерском и Павлов­ском заводах, где у рабочих не было полевых надело® и такое исчисление оброка выглядело законно. Этот же об­рок за усадьбы устанавливался и на Добрянском, Софий­ском, Кувинском и Кыновском заводах, где горнозавод­скому населению отведены были в надел также покосные и пахотные земли. В этом случае закон требовал начис­лять за усадебные земли такую же сумму оброка, как и за весь остальной надел, то есть не более 1 рубля 30 ко­пеек с десятины. Исчисление же Строгановыми оброка за усадебную оседлость отдельно от остального надела по

1 ЦГАДА, ф. 1278, оп. 11, д. 5.313, лл, 1—4, оп. 14, д. 489, лл. 19—23.76

www.perm-book.ru

четырем указанным заводам было недопустимым даже по царскому закону. Признавая это обстоятельство, губерн­ское по крестьянским делам присутствие в одном из своих журналом записало, что «оброк за усадебную оседлость, ||нзннчснныГ| по 6 рублей серебром с десятины особо от ноанппостей за угодья, не соответствует 14 статье «До­полнительных правил» и журналу губернского присутст­вии за № 27 от 12 апреля 1862- года» !.

Но если Строгановым не удалось навязать горноза­водскому населению своих заводов малоплодородные земли, то этот кабальный прием был успешно применен |па заводах Лазарева. Ня^Лязяррвгкиу зявопяу, кяк уже известно, отрезки земель по~"уставным грамотям рдр-пянм были_очень незначительные (9,13 процента), а земельный надел был одним из самых высоких в губернии— 1,8 де­сятины на душу. Лазарев^ по сравнению с другимй гбрно-~ завбдчиками Пермской губернии; сумел с _наа^лыдейдля себя выгодой компенсировать потерю власти ..крепостными, назначив за каждую десятину надела по 3 рубля‘ШТкопеёк серебром оброка.

И з—ранне’лзртгнедетгнбй таблицы также видно, что в очень трудных для населения условиях была проведена реформа на заводах Бутеро-Родали, где при отрезках в 65,3 процента и душевом наделе 1,5 десятины каждая десятина отведенной по уставным грамотам земли обла­галась оброком в 2 рубля 3 копейки серебром.

Следует подчеркнуть, что на заводах Бутеро-Родали, как и на многих других заводах Пермской губернии, при начислении оброков за земельные угодья широко исполь­зовался установленный 169 статьей «Местного положе­ния» принцип градации, по которому первые десятины надела стоили в несколько раз дороже последующих. Что означало на практике применение принципа градации в начислении оброка за земельные угодья горнозавод­ского населения частных, особенно вотчинных заводов, рассмотрим на примере Югокамского завода Б.утеро-Ро- дали в Пермском уезде.

По уставной грамоте средний душевой надел всех зе­мельных угодий на Югокамском заводе равнялся 1 деся­тине 611 саженям, то есть примерно ПД десятины. По принципу градации в первой (нечерноземной) полосе пер­вая десятина земельного надела оценивалась в 4 рубля *

* МОГА, ф. 298 (425), ап. 1, д. 164, лл. 12— 12 об.77

www.perm-book.ru

50 копеек, вторая — в 2 рубля 25 копеек, а остальная чет­верть высшего душевого девятирублевого оброка раскла­дывалась равномерно на всю остальную часть высшего душевого надела. Подсчет размера оброка за душевой на­дел в 1 десятину 611 сажен на Югокамском заводе был проведен следующим образом:

а) за первую десятин у..................4 рубля 50 копеек

б) за 611 сажен второй десятины 57 копеек

Всего: . . . 5 рублей 07 копеек.1

Следовательно, за 23 процента высшего душевого на­дела земли мастеровой платил 56 процентов высшего ду­шевого оброка.

Такие высокие оброки были ни с чем несоразмерны и так обременительны для рабочих, что уже в начале ре­формы вызывали опасения за исправность платежей. Даже мировой посредник Соломорский, в составленном им протоколе от 9 сентября 1862 года о проверке уставной гра­моты Югокамского завода, должен был записать: «При­числяя к оброку 2 рубля казенных податей и обществен­ные расходы с мастеровых, повинность будет до 7 рублей серебром, что при одной десятине сенокосной земли и усадьбе их чрезвычайно затруднит и исправный платеж повинностей этих сделает невозможным» 1 2.

Несоразмерность оброков, которыми облагалось горно­заводское население, с доходами, получаемыми им от земельных наделов, была настолько очевидной, что за- водовладельцам и губернскому присутствию приходилось по нескольку раз понижать оброки. Например, уставной грамотой для горнозаводского населения Алапаевских заводов в Верхотурском уезде оброк за 4 десятины 1292 сажени душевого надела был установлен в 8 руб. 17 копеек3. 19 октября 1864 года губернское по крестьян­ским делам присутствие «в уважение дурного качества земли и других местных обстоятельств» понизило оброк до 6 рублей 17 копеек, а в 1866 году сами заводовла- дельцы уменьшили его до 4 рублей б'/г копеек 4.

Неоднократные понижения оброка диктовались не

1 ЦГИАЛ, ф. 577, оп. 28, д. 120, лл. 26—26 об.2 Там же, лл. 33 об. — 34.3 МО ГА, ф. 298 (425), д. 163, лл. 3—3 об.4 Там же, лл. 4 об. и 17.

78www.perm-book.ru

только опасениями волнений обремененного повинностями горнозаводского населения, но также той системой сдачи земельных угодий в аренду, которую создали горнозавод­чики после введения уставных грамот.

Стремясь получить как можно больше прибылей от находящихся вокруг заводов громадных земельных масси­вов, заводовладельцы сдавали горнозаводскому населе­нию сенокосные угодья в аренду по значительно пони­женным в сравнении с уставными грамотами ценам. Чи­новник Мордвинов свидетельствовал, что например «на Пожевском заводе г. Всеволожского покосы, от которых мастеровые по грамоте отказались, отдаются им в наем владельцем на выбор, по цене от 30 до 50 коп. за деся­тину, при этом худшие покосы остались не занятыми. По положению же десятина покоса, за исключением усадебной оседлости, оценяемой в 1 руб. 50 коп., обла­гается 3 рублями»

Колоссальное несоответствие между повинностями по уставной грамоте и вольной арендной платой, толкавшее мастеровых к массовому отказу от земельных угодий, было важным фактором, влияющим на «добровольное» понижение оброков заводовладельцами.

Сроки уплаты повинностей по всем уставным грамо­там частных заводов были установлены в основном оди­наковые. Примером может служить Лысьвенский завод. «Оброк, — читаем мы в уставной грамоте этого завода,— причисленные к Лысьвенской волости... заводские масте­ровые обязаны вносить в течение первых двух лет еже­месячно, за месяц вперед; по истечении же двух лет они вносят его наравне с крестьянами по полугодно, за пол­года вперед» 1 2.

Для того, чтобы обеспечить исполнение повинностей, для горнозаводского населения так же, как и для вре­меннообязанных крестьян, устанавливался принцип кру­говой поруки. «За исправное отбывание повинностей от­ветствует круговою порукою все общество» 3 — такова та трафаретная фраза, которая встречается почти во всех уставных грамотах частных заводов Пермской губернии. И только, пожалуй, в одном случае в уставной грамоте

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 66, 1863 г., д. 23, лл. 34 об. — 35.2 ЦГИАЛ, ф. 577, оп. 28, д. 121, л. 31 об.3 МОГА, ф. 298(425), д. 9, л. 4, д. 163, л. 3 об; ф. 41(14).

д. 250, л. 4 и др. ^79

www.perm-book.ru

Нязепетровского завода указывалось, что «за исправное отбывание повинностей ответствует каждый домохозяин»1.

Следует обратить внимание на процесс перехода сель­ских работников с барщинного труда на вольнонаемный. Мы уже указывали, что всесильные горнозаводчики Урала, опасаясь, что тяжелое угнетение горнозаводского населения в дореформенный период побудит его после ликвидации крепостного права бежать с заводов, доби­лись установления «Дополнительными правилами» трех­летнего периода перехода сельских работников с барщины на оброк. Однако уже первые месяцы после обнародова­ния манифеста и положений 19 февраля 1861 года пока­зали, что рабочей силы не только не будет нехватать, но она будет в избытке. К тому же, к числу сельских ра­ботников была отнесена примерно только У8 часть горно­заводского населения. Вот почему у заводоуправлений отпадала необходимость заниматься кропотливым делом медленного перевода исполнявших вспомогательные ра­боты сельских работников с барщины на оброк, выдавая им к тому же в этот период положенный законом бесплат­ный провиант. Этим и объясняется то обстоятельство, что при оформлении уставных грамот заводовладельцы сразу же переводили сельских работников с издельной повин­ности на оброк.

В уставных грамотах это положение отражено в па­раграфах, указывавших, что с сельских работников в пользу заводовладельцев «издельной повинности никакой не полагается» и они могут работать на заводах и рудни­ках «только по добровольному соглашению с заводским начальством» 1 2. Более обстоятельно эта же мысль была выражена в одной из уставных грамот в следующей за­писи: «Общество переходит на вольнонаемный труд со дня введения в действие уставной грамоты. Исполнение работ заводских производится не иначе как по найму и добровольным условиям, которые могут быть заключены на сроки не более трех лет» 3.

Таким образом, предусмотренный законом порядок постепенного перевода сельских работников с барщинного труда на заводах на вольнонаемный на практике ока­зался излишним.

Важными положениями уставных грамот были пара-1 ЧОГА, ф. 169, оп. 1, д. 1, л. 4.2 МОГА, ф. 298(425), д. 11, л. 4; д. 161, л. 3 об.; д. 164, л. 4 и др.3 Там же, д. 161, л. 6.

80www.perm-book.ru

||>т|>ы, определяющие условия пользования лесами и вы- тилми, водоемами и водопоями и т. п. Без этих угодий хозяйствам сельских работников и мастеровых уральских заводов было невозможно существовать. Горнозаводчики ликвидировали дореформенный порядок бесплатного пользования ими и, опираясь на положения 19 февраля 1801 года, превратили эти угодия в источник дополни­тельных доходов.

Жизненную необходимость для уральского рабочего, имеющего свое хозяйство, составлял лес, как источник строительного материала и топлива. Правила отпуска леса устанавливались владельцами частных заводов ис­ходя из степени потребности в рабочей силе и необходи­мости удержания ее при заводе.

Там, где заводоуправления имели цель задержать ра­бочих, в уставных грамотах появлялся параграф, указы­вающий, что «дрова все работающие и служащие полу­чают бесплатно» 1. А чтобы иметь возможность этот параграф уставной грамоты толковать впоследствии по своему усмотрению, обычно к такому категорическому утверждению делалось примечание: «в меру действитель­ной потребности и возможности»1 2. Заводовладельцы уклонялись в уставных грамотах от ответа на вопрос о количестве отпускаемого леса. Пытаясь как-то объяснить это, заводоуправления ряда заводов, например Невьян­ского, Быньговского, Петрокаменского и других, указы­вали, что «количество отпускаемых дров, в год на рабо­чего не определяется по расстройству лесной дачи» 3,

В большинстве случаев уставными грамотами устанав­ливался порядок, по которому работающим на частных заводах лес на топливо отпускался безвозмездно,, но , это оговаривалось некоторыми условиями. За строевой лес по всем уставным грамотам определялась денежная плата. Так, в уставной грамоте Никитинского вотчинного завода мы читаем: «Топливо, не иначе как из валежника, до истечения первых 9 лет, т. е. по 19 февраля 1871 года... отпускается .дворовым и мастеровым безвозмездно, а сы­рорастущий дровяной, равно строевой лес вообще:— за попенные деньги по таксе приблизительно средних цен,, установленных для близлежащих казенных дач» 4.

1 МОГА, ф. 298(425), д. 161, л. 5.2 Там же.3 Там же, д. 164, л. 10 об. (* Там же, ф. 41(15), оп. 1, д. 250* л» 3 об. ,

6 ф . с. Горовой &1www.perm-book.ru

В отдельных случаях уставные грамоты устанавли­вали плату и за дровяной лес. Так, в уставной грамоте Нязепетровского завода Красноуфимского уезда указы­валось, что «за дрова в количестве 10 куб. сажен на дом все работающие на заводе платят по 10 коп. серебром за сажень» К

Сельские работники, как правило, ни топливного, ни строевого леса бесплатно не получали. Они могли его купить в заводоуправлении только на определенных усло­виях. В уставной грамоте сельских работников деревни Толмачевой при Алапаевских заводах было записано: «Дрова в количестве 15 сажен на каждую усадьбу кресть­яне получают по таксе, правительством утвержденной... Строевой лес... отпускается в мере действительной потреб­ности по установленным правительством таксовым ценам и в указанных заводоуправлением местах» * 2.

Заводовл а дельцы строго оберегали свои права на лес, что нашло отражение в уставных грамотах. Во всех «Условиях», составляющих приложения к уставным гра­мотам Нижнетагильской группы заводов Демидовых, фи­гурировал следующий параграф: «Всякое самовольство в вырубке леса без дозволения заводского начальства или не в указанном месте, или же без соблюдения при этом установленных правил, подвергает виновных преследо­ванию на основании законов» 3. И в другом месте: «Лес, растущий на покосах, никто не может рубить без дозво­ления заводского начальства... под опасением взысканий по закону»4.

Таким образом, в преобладающем количестве случаев по уставным грамотам частных заводов лес на топливо, хотя и с рядом оговорок, отпускался мастеровым бесплат­но, а сельским работникам за плату. Строевой же лес, как правило, отпускался только за плату, что было допол­нительным бременем для горнозаводского населения и дополнительным источником доходов для заводо­вл адельцев.

Дополнительным источником дохода для горнозавод­чиков были и отрезанные от рабочих наделов выгоны. «Пользование в лесных участках, доныне состоявших под

* СОГА, ф. 169, он. 1, д. 1, л. 5.2 МОГА, ф. 298(425), д. 161, лл. 5—5 об.3 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1533, л. 14;

оп. 16, д. 80, л. 2 об.* Там же, ф. 10, оп. 16, д. 80, л. 5 об.

82www.perm-book.ru

выгоном,— указывалось в одной из типичных уставных грамот частных заводов, — в течение первых лет предо­ставляется дворовым и мастеровым безвозмездно, а по окончании сего срока — за повинность» К

Если даже горнозаводскому населению выгон остав­лялся в прежнем размере «безвозмездно», то в уставных грамотах делалась оговорка, что «владельцы предостав­ляют себе право переводить и уменьшать выгон по удоб­ству» 1 2, Это было юридической основой произвола заво- довладельцев в отношении выгонов, которыми издавна пользовалось горнозаводское население.

Заводовдадельцы извлекали дополнительные прибыли, лишая по уставным грамотам горнозаводское население права на безвозмездное пользование и другими угодьями. «Рыночное место, находящееся в селении, — указывалось в уставной грамоте Уткинского завода,—предоставляётся в пользу заводовладельцев. Рыбная ловля в речках, в пру­дах, равномерно как и охота в Уткинской заводской даче... не может быть производима без особого распоря­жения заводоуправления» 3. Такая же мысль более кратко выражена в уставных грамотах Кыштымского, Нязепет- ровского и Шумахииского заводов Харитоновой и Зотовой в следующем параграфе: «Находящаяся в заводах торго­вая площадь с весами, базар и рыбная ловля в речках, по даче протекающих, и в заводском пруде, остаются в распо­ряжении владелиц» 4. Чтобы закончить анализ содержа­ния уставных грамот частных заводов, остановим еще внимание на приложениях или дополнительных условиях, которые имелись при большинстве грамот. Они уточняли порядок землепользования горнозаводского населения, размеры и формы уплаты оброка, систему снабжения лес­ными материалами, устанавливали условия содержания церквей и церковных принтов, госпиталей, училищ и т. д.

На ряде заводов дополнительные условия отменяли прежнюю отраженную в Горном уставе традицию, заклю­чающуюся в том, что земельные угодья, расчищенные в любом месте, остаются в бесплатном и пожизненном вла­дении лиц, их расчищавших. Новые условия расчистки и пользования расчищенными земельными угодьями

1 МОГА, ф. 41(15), оп. 1, д: 250, л. 3. Г2 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1533, л. 5;

СОГА, ф. 169, оп. 1, д. 1, л. 3 об.3 СОГА, ф. 72, оп. 6, д. 4448, л. 182 об.4 ЧОГА, ф. 169, оп. 1, д. 1, л. 3 об; МОГА, ф. 298(425), д. 9, л. 3.

6* 83,www.perm-book.ru

наиболее полно отображены в приложении к уставной гра­моте Шайтанского завода. «Если кто-либо из домохозяев Шайтанского завода,—указывалось в приложении,—поже­лает расчистить для себя пашню в местах, принадлежащих заводовладельцам Шайтанского завода, то может присту­пить к сему не иначе, как с согласия заводоуправления и в отведенном ему месте. Получивши на расчистку пашни письменное разрешение заводоуправления и план места,— читаем мы далее в приложении, — домохозяин обязан приступить к расчистке в тот же год или непременно в последующий. Если же в течение двух первых лет на отве­денном конторою месте расчистки не последует, в таком случае место поступает в распоряжение заводоуправле­ния... и может быть отдаваемо для расчистки же другому домохозяину» 1. Касаясь уплаты оброка за расчищенные земли, приложение устанавливало, что «домохозяин, рас­чистивший вновь место для пашни,., по прошествии трех лет должен уплачивать каждогодно по пятидесяти копеек серебром с десятины» 1 2.

В приложениях нашла яркое отражение тенденция горнозаводчиков-помещиков Пермской губернии исполь­зовать различного рода ограничения «Дополнительных правил» и уставных грамот для увеличения источников своих доходов.

Земельные угодья, отрезанные от наделов горнозавод­ского населения, отдавались в аренду бывшим хозяевам, но уже за дополнительную плату. Это фиксировалось в пяле приложений к уставным грамотам. Например, в ус­ловиях, составляющих приложение к уставной грамоте Кыштымских заводов, было записано: «Все крестьяне, ко­торые пользовались пахотными и сенокосными местами вне означенного в уставной грамоте мирского надела, сох­раняют право пользоваться ими в течение 5 лет с издания" положения, за повинность, которая назначается: за пахот­ную землю по одному рублю двадцати пяти копеек и за покосную по пятидесяти копеек за десятину» 3.

Заводовладельцы возлагали на горнозаводское населе­ние содержание церквей, священников, сторожей, предо­ставляя в редких случаях духовенству определенный земельный надел. Приложение к уставной грамоте Петро- каменского завода гласило; «Содержание священно-цер-

1 МОГА, ф. 298(425), д. 166, лл. 10—10 об.2 Там же, л. 10 об.3 Там же, л. 9.

84www.perm-book.ru

ковнослужителей с уничтожением обязательных отноше­ний мастеровых заводовладельцы не принимают на себя... Содержание церковных сторожей и старост, равно рубку и доставку церковных дров... общество принимает на себя» К

Во что это обходилось горнозаводскому населению, видно из приложения к уставной грамоте Шайтанского за­вода, которым установлено — «производить на штатное их (церковнослужителей — Ф. Г.) число следующее со­держание: священнику— 180 руб., диакону — 90 руб., причетникам — каждому по 48 руб., просвирне — 24 руб. и старосте — 15 руб. серебром в год»1 2. Только на двух заводах А. В. Всеволожского — Пожевском и Всеволодо- вильвенском — содержание церквей обходилось рабочим 1884 рубля в год3.

Из своих колоссальных доходов заводовладельцы иногда бросали крохи, гроши горнозаводскому населению, создавая вокруг этого шумиху, как вокруг важных благо­творительных мер. Так, например, в приложениях часто фигурировал следующий параграф: «Для образования ка­питала на призрение увечных и престарелых в общество отдаются все штрафы с рабочих за ленность й неисполне­ние ими своих обязанностей»4. Следовательно, эксплуата­торы соглашались возвращать рабочим их же средства, присвоенные в виде штрафов, причем даже не все эти средствами только часть.

К такого же рода «благотворительным» мерам относи­лось сохранение на ряде частных заводов содержавшихся за счет заводоуправлений госпиталей и реже — школ и училищ. При этом, однако, заводовладельцы ограничивали свою «благотворительность» коротким сроком — тремя годами и к тому же перекладывали часть расходов непо­средственно на рабочих. Обычно при соответствующих па­раграфах имелось примечание, .указывающее, что «люди же для прислуги в этих заведениях даются от общества»5. Больше того, на ряде заводов рабочие облагались спе­циальными суммами на содержание школ; Так, рабочие Пожевского завода уплачивали ежегодно на содержание школ 542 рубля, Елизаветопо^евского— 138 рублей,

1 МОГА, ф. 298(425), д. 164, л. 6.2 Там же, ф. 166, л. 12.3 Там же, ф. 176, д. 784, лл. 31—32.4 Там же, д. 9, л. 10.5 Там же, ф. 298(425), д. М, л . ,5.

85www.perm-book.ru

Всеволодовильвенского— 156 рублей и т. д. К Наконец, госпитали и школы учреждались только для работающих на заводах мастеровых и служителей. Неработающие на заводах могли «пользоваться медицинским пособием только за установленную плату» 1 2. То же относилось и к школам. В приложении к уставной грамоте Петрокамен- ского завода было записано: «Заводовладельцы содержат школу для обучения только... детей работающих при за­воде мастеровых и служителей» 3.

Таким было содержание уставных грамот — основных документов, регулирующих взаимоотношения между гор­нозаводским населением и владельцами частных заводов на первом этапе осуществления реформы 1861 года. Ма­лые по своим размерам земельные наделы, значительные отрезки земель в пользу заводовладельцев, обложение на­делов высокими повинностями и, как общий результат, прикрепление к заводам — вот основные черты уставных грамот, разработанных и введенных для горнозаводского населения частных заводов Пермской губернии.

* * *Вторым этапом рабочего движения на Урале в период

реформы 1861 года были рабочие волнения в связи с введением уставных грамот.

Кабальные условия уставных грамот становились оче­видными рабочим уже в процессе их введения. Поэтому горнозаводское население повсеместно отказывалось при­нимать уставные грамоты. Пермское губернское по кре­стьянским делам присутствие в журнале от 19 сентября 1863 года должно было признать, что «при прочтении гра­мот заводские люди не могли согласиться на наделение их по одной только десятине покосов... и не могли принять установленную за покосы повинность, которая далеко не­соразмерна с наемною ценою земли в соседственных с за­водами местностях» 4.

Тяжелая перспектива, открывавшаяся в случае приня­тия уставных грамот, страшила горнозаводское население и побуждала его к борьбе против новых форм закабале­ния. Один из исследователей данного вопроса П. Степа­

1 МОГА, ф. 176, д. 784, л. 31.2 Там же, ф. 298(425), д. 9, л. 10; Нижнетагильский филиал

СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1533, лл. 6 об. — 7.3 МОГА, ф. 298(425), д. 164, л. 6.4 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп.. 1, 1863 г., д. 462, л. 124.

86www.perm-book.ru

нов в свое время указывал, что «единственное средство, которое было в руках заводских людей и которым они могли протестовать против недостаточного надела, — это отказ подписываться под уставной грамотой» '. Это сред­ство было, действительно, первым, к которому прибегали рабочие.

При рассмотрении уставной грамоты рабочие Верхне- сергинского и Козинского заводов Губина заявили, что «они ни в какие добровольные соглашения с заводовла- дельцами вступать не желают и что назначенный им на­дел покосной земли по одной десятине на ревизскую душу принять не желают» I 2. В акте проверки уставной грамоты по Черноисточинскому заводу Демидовых в Верхотурском уезде записано, что «уполномоченные Черноисточинского общества уставную грамоту подписать не согласились, отзываясь тем, что... они находят ее обременительной для общества»3. Мастеровые и сельские работники Суксун- ского, Молебского и Тисовского заводов Красноуфимского уезда во время введения уставных грамот, как доносил мировой посредник губернатору, «от принятия наделов за повинность с правом выкупа на сходах отказались» *.

Интересно заметить, что на ряде посессионных заво­дов, где юридическим собственником земельных угодий являлась казна, горнозаводское население отказывалось принимать уставные грамоты и платить оброк заводовла- дельцам-поссессионерам, ссылаясь на то, что он должен уплачиваться казне. В протоколе о введении уставной грамоты в Толмачевском обществе сельских работников Алапаевских заводов наследников Яковлева, составлен­ном 20 марта 1861 года, мировой посредник записал: «Уставная грамота была прочитана Толмачевскому обще­ству, по неизбранию ими для сего уполномоченных, но крестьяне, считая для себя слишком высокою и обремени­тельною повинность за земли, отказались от принятия той грамоты и кроме того не признавали себя обязанными за отведенный им надел платить в пользу владельцев денеж­ный оброк, который, по мнению означенных крестьян, во всяком случае должен принадлежать правительству, так

I П. С т е п а н о в . Наделение землей горнозаводского населе­ния на Урале. СПБ, 1914 г., стр. 33.

* Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1703 г., л. 86.з Там же, ф. 10, оп. 1, д. 453, л. 7 об.« МОГА, ф. 298(425), д. 58, л. 25.

87www.perm-book.ru

как земли, поступающие в их пользование, даны вместе с ними заводам от казны»

Протест горнозаводского населения против кабальных условий уставных грамот не ограничивался отказами от принятия грамот, но и выливался в массовые волнения.

На Кизеловских копях Всеволожских и Лазарева ра­бочие на протяжении длительного периода не принимали уставной грамоты, требуя увеличения заработной платы. Управляющий копями Лядов на уступки не шел, хотя и имел со стороны главного управления разрешение на не­значительное повышение заработной платы. Поскольку со стороны местного начальства были попытки ввести устав­ную грамоту без участия рабочих, среди последних стали распространяться тревожные слухи. Из донесения при­става 2-го стана Соликамскому уездному исправнику видно, что в 20-х числах апреля 1862 года на Кизеловских копях «между мастеровыми и рудничными людьми рас­пространился слух, что уставная грамота, определяющая отношение их к владельцу, утверждена и уже введена в действие без их согласия»2. В связи с этими слухами ра­бочие копей и завода большой толпой во главе с Васи­лием Араповым, Владимиром Веселковым, Семеном По­повым и Михаилом Шляжиным 26 апреля пришли в Кизе- ловское волостное правление, чтобы допросить старшину Коняева, почему уставная грамота введена в действие без их согласия. Острое недовольство рабочих вылилось в расправу со старшиной. Они избили его, заставили встать на колени и поклясться, что уставная грамота еще не вве­дена в действие. Вот как сам старшина описывает собы­тия, происшедшие в Кизеловском волостном правлении 26 апреля 1862 года. «Общество временнообязанных ма­стеровых Кизеловского завода и Кизеловского рудника,— говорится в этом донесении, — в 26-е число настоящего апреля в 7 часов вечера без всякого приглашения явилось в Кизеловское волостное правление. Многие из мастеро­вых сбились на столы в волостном правлении, а некоторые из них колотили руками в стол, на коем я имею занятия, порицали меня разными небылицами, вынудили меня встать на колени и громко начали кричать все вообще; «Раздеть его надобно, ребята, убрать его. — Ура!..» Я же на это сказал, что чем меня убирать, то я выйду сам, и * *

1 МОГА, ф. 298(425), д. 161, л. 7 об.* Там же, ф. 177(487), д. 624, л. 19.

www.perm-book.ru

тогда же немедленно взял шапку и пошел из правления, но толпа народа, обстав меня, не дала мне ходу, не до­пустив до дверей, заперли оные и рвали меня за руки и одежду, как могли. После этого мастеровые немного успокоились и в первом часу ночи разошлись для отдох­новения» '.

На следующий день рабочие снова собрались в волост­ном правлении, избрали из своей среды мастеровых Галина и Канаева и послали их «к мировому посреднику узнать, насколько справедлив слух об утверждении устав­ной грамоты и, кроме того, с просьбой дозволить выбрать старшину»2. Речь шла о перевыборах ненавистного рабо­чим старшины Коняева.

Упорные и настойчивые требования рабочих — повы­сить заработную плату и переизбрать старшину — поста­вили местных чиновников в затруднительное положение. Они считали, что нужно любой ценой не допускать даль­нейшего развития волнений и, успокоив рабочих, аресто­вать их руководителей. Поэтому мировой посредник и уп­равляющий копями пошли на уступки рабочим. Мировой посредник разрешил переизбрать волостного старшину, а управляющий копями объявил на сходе, что с 1 мая будет произведена прибавка к заработной плате.

После прекращения волнений было арестовано и при­влечено к суду 55 человек наиболее активных участников волнений. 6 из них были осуждены на разные сроки тю­ремного заключения.

Таким образом, своим упорством рабочие добились уступки, хотя и незначительной, причем обошедшейся до­рогой ценой.

Стремление воспрепятствовать введению уставной гра­моты, соединенное е требованиями повысить заработную плату и отменить оброк за землю, проявилось и в волне­ниях на Нейво-Алапаевском и Нейво-Шайтанском заводах наследников Яковлева в Верхотурском уезде. Организа­торами волнений на этих заводах выступили доверенные от общества мастеровых Петр и Василий Старцевы, Ми­хаил Замятин и Григорий Латников. Доверенные говорили рабочим, что на свое тяжелое положение «общество долж­но жаловаться до введения уставной грамоты, иначе... на­род останется попрежнему в угнетении заводовладель- * 3

1 МОГА, ф. 177(487), д. 624, л. 3.3 Там же, л. 11.

89www.perm-book.ru

цев» Рабочие Нейво-Алапаевского завода, убежденные в этом, в феврале 1862 года поручили доверенным подать в вышестоящие государственные органы жалобу «отно­сительно неудовлетворительного содержания их от заво­дов и об отмене издельной повинности и денежного об­рока за землю» 1 2 3.

Выполняя поручение общества, доверенные, как писал пермский губернатор Лошкарев в донесении царю от 28 февраля 1862 года, «самовольно собирали сходы, под­стрекая крестьян к неповиновению. Кроме того, — подчер­кивал губернатор, — не ограничиваясь действиями своими в Алапаевском заводе, Старцев и Латников успели полу­чить такие же доверенности от крестьян, соседственных с Алапаевским обществом»3. Самовольные сходы постано­вили собрать на расходы доверенных по 30 копеек с каж­дого подписавшего доверенность рабочего. При этом ра­бочие принуждали волостное и сельское начальство «за­свидетельствовать доверенности и самовольные сборы денег» 4.

Доверенные, повидимому, поставили перед собой за­дачу собрать как можно более доверенностей, чтобы их ходатайство перед государственным» органами о повы­шении заработной платы и отмене повинностей за землю было внушительнее. Василий Старцев и Михаил Замятин явились для этого на Нейво-Шайтанский завод. Однако во время проведения там агитации и сбора денег они были арестованы местной полицией. Рабочие Нейво-Шайтан- ского завода выступили на защиту доверенных. Из доне­сения губернатора видно, что «собравшиеся в большом количестве мастеровые этого завода освободили доверен­ных из-под ареста и они скрылись из жительства» 5. О дальнейшей судьбе бежавших доверенных ничего неиз­вестно.

В этих волнениях рабочих сказалась их наивная вера в возможность справедливого решения вопроса государ­ственными органами. Но в то же время в них сказалось очень ценное качество — организованность в защите своих товарищей — доверенных.

Введение уставных грамот сопровождалось увеличе-

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52. д. 33, л. 9.3 Там же.3 Там же:* Там же, л. 10.5 Там же.

90www.perm-book.ru

пнем налогового бремени. Раскладки налогов зачастую служили поводом к рабочим волнениям.

21 мая 1862 года на Юго-Кнауфском заводе в Осин- ском уезде был созван сход горнозаводского населения «по случаю раскладки сбора на покрытие расходов по общественному крестьянскому управлению» К Под давле­нием прибывших на сход чиновников большинство сель­ских работников соглашалось «установить на этот пред­мет постоянный денежный сбор, почему и составлен был письменный мирский приговор, обрукоприкладственный (то есть подписанный — Ф. Г.) уже 146 человеками». Чи­новники считали, что вопрос об уплате горнозаводским на­селением Юго-Кнауфского завода дополнительных нало­гов на сельское управление уже решен. Однако здесь же на сходе им пришлось убедиться в обратном. Выборные от общества Максим Фофанов, Осип Половодов и Андрей Трошев, пользующиеся большим авторитетом среди насе­ления, выступили против нового налога. Они, как указы­вается в документе, «подстрекнули общество, что ему не следует принимать на себя расходов и тем расстроили об­щее согласие схода». При этом Афанасий Теленков, воз­ражая против установленного уставной грамотой содержа­ния за счет горнозаводского населения священников, за­явил на сходе: «Церковь нам не надо». Участвующие на сходе рабочие Юго-Кнауфского завода отказались подпи­саться под составленным чиновниками приговором. На следующий день выборные созвали самовольный сход и «потребовали на оный старшину». Волостной старшина явиться на сход отказался. Самовольный сход решил со­брать необходимую на дорогу сумму денег и выборным немедленно «отправиться в Пермь с жалобою» 1 2.

Следовательно, и в этом случае горнозаводское населе­ние верило в возможность справедливого решения во­проса губернскими властями.

Нам неизвестно содержание жалобы, отправленной в Пермь рабочими Юго-Кнауфского завода, и действитель­ный о(твет на нее. Но известно, что «по возвращении из Перми выборные... стали разглашать между крестьянами, что начальник губернии не велел им платить нисколько на общественные расходы и что волостное начальство может служить за очередь и сменяться через месяц» 3.

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 33, л. 24.2 Там же.3 Там же.

91www.perm-book.ru

В ответ на угрозы старшины расправиться с доверен­ными снова собрался самовольный сход. Возмущение гор­нозаводского населения поведением волостного старшины было настолько сильным, что ему пришлось из волости бежать. Сход постановил: «Сменить старшину иписаря» К

Волнения развивались дальше. Несмотря на свой от­каз от принятия уставных грамот, а значит и от предостав­ленных по ним земельных наделов, собравшиеся на сход рабочие решили самовольно захватывать земельные уча­стки и обрабатывать их. Действительно, произошел свое­образный раздел земли, и жители Юго-Кнауфского за­вода, как указывается в документе, «распахали оную самовольно и засеяли яровыми семенами» 1 2.

Волнения были подавлены только с помощью воин­ской команды. Руководители волнений — Феофанов, По- ловодов, Грошев, Теленков, Воробьев и другие были аре­стованы и впоследствии осуждены.

Почти одновременно с событиями на Юго-Кнауфском заводе и под их влиянием происходят волнения горноза­водского населения на Бымовском заводе Демидова в том же Осинском уезде. Мастеровые и сельские работники Бымовского завода, которым силой была навязана устав­ная грамота, все более и более убеждались в крайней об­ременительности ее условий. 26 мая 1862 года доверенные от общества Онуфрий Кузнецов, Терентий Веретенников и Климентий Мельников, «являясь к волостному стар­шине, просили его дать им копию с уставной грамоты для прочтения однообщественникам». Волостной старшина от­казался выдать уставную грамоту доверенным, но обещал прочесть ее жителям завода на назначенном на первое июня волостном сходе. Однако доверенные решили не ожидать назначенного старшиной срока; по их требова­нию сотские оповестили все горнозаводское население о созыве сходки на 28 мая. В этот день «народ собрался с раннего утра и потребовал туда старшину, который по при­бытии прочитал им уставную грамоту»3.

Выслушав уставную грамоту, рабочие Бымовского завода выразили бурное недовольство ее содержанием. Они потребовали от старшины ответа на вопрос: «Почему в грамоту включено, что они вступают в обязательные от­

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 33 л. 25.2 Там же.3 Там же, л. 27.

92www.perm-book.ru

ношения к помещику, когда они отказались от принятия земель в надел не только за натуральную повинность, но даже и за оброк». Ответы старшины не удовлетворили ра­бочих. Поскольку, как отмечается в документе, мастеро­вые и сельские работники Бымовского завода «действо­вали во всем согласно с югокнауфскими крестьянами», сход постановил отправить доверенных в Юго-Кнауфский завод и выяснить, как там написана грамота. Доверенные выполнили это поручение, но по возвращении их из Юго- Кнауфского завода они были «по приказанию мирового посредника взяты под арест» К

На самовольном сходе 28 мая мастеровой Иван Ши­роков называл «помощника старшины Калагорева пьяни­цей и тем, — как отмечается в источнике, — подал повод другим крестьянам наносить оскорбление словами воло­стному судье Веретенникову и требовать вывести его из волостного правления». По предписанию мирового посред­ника волостной старшина вызвал в волостное правление Широкова, имея цель арестовать его. Но Широков явился к старшине не один, а «с толпою крестьян». От имени со­бравшихся он предъявил старшине требование «дать ему записку к посреднику об освобождении из-под ареста их доверенных» 1 2.

Перепугавшийся старшина должен был изворачи­ваться, выдумывая всякого рода «объяснения». В это же время рабочий Дементий Тюрин объявил всем собрав­шимся, что «из Юговского завода приезжал нарочный, ^тобы все общество шло туда» 3.

Дело в том, что 30 мая 1862 года в Юговском за­воде предполагалось введение уставной грамоты. Чтобы не допустить насильного навязывания мировым посредни­ком уставной грамоты, рабочие Юговского завода про­сили соседей — рабочих Бымовского завода оказать им поддержку. Из Бымовского завода в Юговской отправи­лось до 200 рабочих. Они прибыли в Юговской завод «в то самое время, когда посредник объяснял задержан­ным поверенным точный смысл уставной грамоты». Не­смотря на «нравоучение» мирового посредника о «неза­конности их сборища»4, рабочие Бымовского и Юговского заводов не допустили введения уставной грамоты.

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 33, л. 27.2 Там же.3 Там же, л. 28.4 Там же.

9 3

www.perm-book.ru

В случаях, когда рабочие упорно отказывались от при­нятия уставных грамот, мировые посредники для того, чтобы все-таки осуществить их введение, очень часто использовали «посторонних добросовестных» из других селений, которые могли расписаться в акте о введении грамоты, после чего грамота считалась законно оформлен­ной. Отказавшиеся от принятия уставной грамоты рабо­чие были, естественно, враждебно настроены против та­ких «посторонних добросовестных». Нередко рабочие си­лой не допускали их подписывать уставные грамоты. Эти обстоятельства нашли свое отражение в волнениях на Верхнесалдинском и Нижнесалдинском заводах в Ве^хо- турском уезде.

Мировой посредник 1-го участка Верхотурского уезда 17 июня 1862 года приехал в Нижнесалдинскую волость для введения уставной грамоты. Вместе с ним приехали и «посторонние добросовестные» с тем, что если рабочие откажутся от принятия уставной грамоты, то она будет введена и без их участия. Но собравшиеся на сход в числе до 200 человек рабочие, возглавляемые Василием Словцовым, Игнатием Даниловым, Никитой Семаковым, Афанасием Ивановым, Трофимом Волковым, единогласно решили, как отмечается в донесении мирового посред­ника, «не допускать посторонних добросовестных к под­писке акта уставной грамоты, которую подписать и сами отказались. Причем, — указывалось далее в упоминаемом донесении, — мещанину Коробову нанесены были побои, вследствие чего у него от испуга сделался припадок паду­чей болезни. Василий Словцов позволил себе рядом иду­щего добросовестного толкнуть» К

В другом документе, освещающем волнения на Ниж­несалдинском заводе, также отмечается, что рабочими «нанесены были посторонним добросовестным побои»1 2. Выражая общее недовольство рабочих, Никифор Рамиль- цев говорил на, сходе, что чиновников надо «не только^ брать за ворот, а даже стрелять» 3.

Видя такое положение, мировой посредник должен был прервать введение уставной грамоты на Нижнесалдин­ском заводе. Он уехал для проведения этого мероприятия на Верхнесалдинский завод. Но рабочие Нижнесалдин- ского завода решили не допустить введения уставной гра­

1 МОГА, ф. 177(487), д. 623, л. 3.2 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 33, л. 29.3 МОГА, ф. 177(487), д. 623, л. 4.

94www.perm-book.ru

моты и на соседнем Верхнесалдинском заводе. С этой целью были избраны Василий Словцов, Никита Семков, Яков и Матвей Старковы, Павел и Николай Даниловы, которые, как сообщал пристав, «отправились за посредни­ком в Верхнесалдинский завод и там участвовали на сходе, вследствие чего и там мастеровые грамоты не под­писали»

Для расследования дела в Нижнесалдинскую волость приехал пристав 2-го стана в сопровождении жандармов и сотских. При помощи старшины были произведены; аресты руководителей волнения. Во время допроса аресто­ванных перед зданием, где находился пристав, собралось до 200 рабочих, которые пытались доказать вышедшему к ним приставу, что аресты были произведены по наго­вору старшины. Одновременно они требовали освобожде­ния своих товарищей, заявляя при этом, что «если садить, так садить всех» 1 2. Когда же пристав освободить аресто­ванных отказался, рабочие упросил» священника возгла­вить «крестный ход с колокольным звоном и отслужить молебствие против дома волостного старшины с той целью, чтобы просить бога о наказании старшины» 3. Для орга­низации материальной помощи арестованным Иван Кузь­мин, Степан и Иван Ивойловы ходили по заводу с шап­ками в руках, собирая деньги для «невинностраждущих арестованных» 4.

Тот факт, что рабочие совместными усилиями не до­пустили введения уставной грамоты, проявили заботу об освобождении арестованных своих товарищей и оказы­вали им посильную материальную помощь, является показателем развивающейся солидарности и взаимопо­мощи среди рабочих. Но то, что рабочие не видели иных врагов, кроме пристава, старшины » других местных чи­новников, применяли как средство против них обращение к богу с мольбой о наказании, иллюстрирует еще низкий уровень сознательности рабочих Урала.

Несмотря на решительные протесты рабочих, устав­ные грамоты на Верхнесалдинском » Нижнесалдинском заводах все же были впоследствии введены.

Вторая половина 1862 года была временем, когда мест­ная администрация особенно усиленно навязывала

1 МОГА, ф. 177(487), д. 623, л. 4.2 Там же.3 Там же, л. 5.4 Там же.

95www.perm-book.ru

рабочим, уставные грамоты. Дело в том, что население преобладающего большинства заводов не приняло устав­ных грамот в первые полтора года из двух, в течение которых они должны были быть введены. Поэтому то, что не было сделано за пермью полтора года, администрации нужно было сделать за последние полгода.

Навязывание кабальных уставных грамот горнозавод­скому населению частных заводов было настолько грубым и бесцеремонным, что вызвало недовольство даже либе­ральной части разночинной интеллигенции.

12 августа 1862 года в Осинский уезд для участия в размежевании земель, в качестве депутата от башкир­ского войска, прибыл коллежский асессор Зотов. Он оста­новился на Уинском заводе. Это было время, когда мест­ное начальство готовилось к тому, чтобы на Уинском и Шермятском (Ольгинских) заводах графини Рошфор навязать рабочим уставные грамоты. К Зотову, как к грамотному человеку, начали являться рабочие заводов и крестьяне окружающих деревень за советом и по­мощью. Депутат от башкирского войска посоветовал им «не допускать межевания и не подписывать грамот» 1. Это был тот совет, которого ожидали рабочие и крестьяне. Сопротивление введению уставных грамот усилилось. У Зотова нашлись горячие последователи из местного на­селения, которые, призывая к отказу от принятия устав­ных грамот, сопровождали это угрозами тем, кто был склонен принять их. Так, крестьянин Куликалов говорил рабочим и крестьянам, что «за принятие грамоты они бу­дут сосланы на Амур» 1 2.

Деятельность Зотова и его последователей стала быстро известна местному начальству. Посыпалась серия донесений о том, что Зотов «возмущает» жителей Осин- ского уезда «не подписывать уставные грамоты, не до­пускать продолжения межевания»3. Управляющий Оль- гинскими заводами в донесении мировому посреднику от 12 августа 1862 г. подчеркивал, что Зотов «приготовляет крестьян к каким-то... непонятным беспорядкам»4. Гу­бернское начальство в свою очередь сообщило об этом в Петербург. Вице-губернатор, в объяснительной записке, направленной в министерство внутренних дел, указывал,

1 Рабочее движение в России в XIX веке, т. И, ч. 1, стр. 175.2 Там же».а ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 33, л. 42.4 Там же.

96www.perm-book.ru

что «Зотов с первого же дня приезда в Уинский завод без всякого основания стал собирать в свою квартиру крестьян этого завода и всех соседних волостей, татар и* крестьян государственных и поверенных от них, внушая им идеи неповиновения к власти и закону» К

Пермским губернским властям указали из Петербурга на их нераспорядительность. Вскоре по приказу губерна­тора Зотов был, как представитель башкирского войска, «предоставлен рассмотрению военного начальства», а «крестьянин Куликалов предан суду» и этим, по мнению третьего отделения, «введение уставных грамот ускорено» 1 2.

При введении уставных грамот на частных заводах произошел ряд волнений горнозаводского населения, свя­занных с самовольными запашками земли. Наиболее ха­рактерными для этого рода волнений нужно считать вол­нения на Рождественском заводе Демидова в Оханском уезде.

24 января 1863 года на сходе, созванном для введения уставной грамоты, мастеровые Рождественского завода «отказались от уставной грамоты и земельного надела»3. Через своих доверенных Афанасия Торшилова и Василия Мельникова рабочие обратились в губернское по кресть­янским делам присутствие с двумя жалобами, в которых просили, чтобы «разработанные ими земли оставить в пользовании их за уменьшенную повинность по худока- чественности оных» и чтобы присутствие взялось «пону­дить заводскую контору к удовлетворению их деньгами за работы в прошедшие семь месяцев» 4. Жалобы были направлены на расследование мировому посреднику 4-го участка Оханского уезда, который никаких практических мер по жалобам рабочих не принял. А между тем рабо­чие, не ожидая ответа, «начали самовольно распахивать помещичью землю»5. Видя такое положение, заводо­управление обратилось к оханскому земскому исправнику с требованием удержать рабочих от самовольных запашек. По поручению земского исправника, пристав 2-го стана выехал в Рождественский завод.

1 ЦГИАЛ, ф. 1261, оп. 52, д. 33, л. 42.2 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 175.3 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 53, л. 25.4 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 178.5 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 53, л. 25.

7 С. Горовой 97www.perm-book.ru

На собранном 28 апреля 1863 года сходе пристав объявил мастеровым, чтобы они «не могли и не смелй распахивать помещичью землю под посев ярового хлеба № чтоб те из них, которые уже начали эту распашку и посев ярового хлеба, удержались от самовольства» К Выслушав пристава, Афанасий Торшилов и Николай Винокуров от имени рабочих заявили ему, что «земля их всех, а не поме­щичья и что они ее сами обрабатывали»1 2. Собравшиеся на сходе на угрозы пристава отвечали: «Будем пахать, будем!» 3. Другими словами, «сход, не внявши убежде­ниям пристава, поднял шум и крик, что они попрежнему будут пахать» 4.

Для расследования дела о волнениях в Рождествен­ском заводе была создана комиссия во главе со следова­телем Соболевым. Однако расследование встретило упор­ное и организованное сопротивление рабочих. Рабочие заявили следователю, что они «не будут давать ответов по делу каждый из них порознь, а настояли, чтобы все общество было допрошено вдруг. Кроме того... мастеровые требовали от следователя отчета, на каком основании и по чьему распоряжению он производит :над ними след­ствие о пашне»5. При этом рабочие утверждали, что «тогда они обязаны давать перед судом ответы, когда бу­дут спрашивать их по поручению пермского губернского по крестьянским делам присутствия»6. Словом, рабочие создали такую обстановку вокруг следователя Соболева, что ему пришлось прекратить следствие и уехать из за­вода. Вместо Соболева в Рождественский завод уездным судом был направлен следователь Буланов.

Несмотря на наличие в заводе следственной комиссии, рабочие продолжали самовольные запашки. Как было за­писано в протоколе губернского по крестьянским делам присутствия, мастеровые и сельские работники во время деятельности комиссии «без всякого стеснения ездят на поля свои для вспашки их и посева яровых даже мимо квартиры, занимаемой комиссией. Удержать их от само­вольства нет никаких средств; нет потому, что как поли­цейские сотские, так и все волостные начальники, начи-

1 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 177.2 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 53, л. 25.3 Рабочее движение в России в XIX в., т. II, ч. 1, стр. 177.4 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 53, л. 25.5 Рабочее движение в России в XIX в., т. II, ч. 1, стр. 177.6 Там же.

98www.perm-book.ru

пая со старшины, занимаются самовольною распашкой помещичьей земли. Сзывать же в Рождественский завод сотских из соседственных селений, — подчеркивалось да­лее в протоколе губернского присутствия, — неудобно, да и более всего — бесполезно, потому что они, численность коих не велика, такие же крестьяне, как и обыватели Рож­дественского завода» !.

Для подавления волнений и прекращения самовольных запашек по распоряжению губернатора оханский земский исправник командировал в Рождественский завод «в пол* ное распоряжение пристава... урядника с 25 казаками» 1 2.

Вопрос о волнениях на Рождественском заводе Деми­дова рассматривался 12 мая 1863 года на заседании гу­бернского по крестьянским делам присутствия. Для чле1- нов присутствия стало ясным, что одной посылкой казаков подавить волнения невозможно. Тяжелое положение гор* нозаводского населения было настолько очевидным, что нужно было побудить заводоуправление итти на уступки- По решению губернского присутствия в Рождественский завод был направлен член присутствия от горного ведом­ства подполковник Антипов. Давая поручение Антипову, губернское присутствие в своем решении записало: «При­нимая во внимание крайне затруднительное положение мастеровых, не имеющих работ в достаточном для всех числе, и трудное положение края вследствие продолжаю­щихся неурожаев... предоставить г. подполковнику Анти­пову войти в личное сношение с управляющим заводом о предоставлении мастеровым в пользование на год или три пашенных и покосных земель, за умеренную кортом- ную плату, объявив ему, что заводское население, боль- щей частию лишенное платы за работу, отчужденное от работы при заводе и не получавшее даже провианта за несколько месяцев, заслуживает, чтобы обращено было внимание к их просьбе об отдаче им в пользование за умеренную плату угодий, в особенности при повсеместном в здешней губернии неурожае» 3.■: Повидимому, подполковнику Антипову удалось дока­

зать управлению Рождественского завода опасность сло­жившегося положения, так как управление пошло на уступки. Вскоре Антипов сообщал губернскому

1 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 177— 178.

? Там же, стр. 176.з Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 179.

997*www.perm-book.ru

присутствию, что он «преуспел восстановить спокойствие и порядок через взаимное добровольное соглашение ма­стеровых с заводоуправлением» 1.

Однако соглашение мастеровых с заводоуправлением о временном пользовании землей не устранило глубоких причин волнений. Ровно через год мастеровые Рождест­венского завода должны были вовсе отказаться от работы и уйти с завода. Оханский земский исправник в своем рапорте губернатору от 22 мая 1864 года сообщал, что «действие на Рождественских полковника Демидова заво­дах с 26 апреля прекращено. Мастеровые от производства работ по неудовлетворению их платами совершенно отка­зались, и многие из них уже отправились на другие за­воды и караваны» * 2.

Волнения рабочих Рождественского завода были вол­нениями горнозаводского населения, доведенного в связи с введением уставных грамот и острым кризисом ураль­ской промышленности до полной нищеты. Волнующиеся выдвигали одновременно два требования: бесплатногопредоставления земельных наделов и регулярной выплаты заработной платы. Формами волнений были самовольные запашки, а позже — уход с завода.

Вспышки волнений горнозаводского населения Урала, вызванные тяжелыми условиями, в которые оно было по­ставлено насильственно навязанными уставными грамо­тами, повторялись на заводах Пермской губернии очень часто. Мастеровые и сельские работники энергично про­тестовали против своего нового закабаления, используя для этого любой повод.

На Рождественском заводе в Екатеринбургском уезде положение горнозаводского населения после введения уставной грамоты оказалось очень тяжелым. Документ того времени говорит: «До введения грамоты они (т. е. мастеровые и сельские работники — Ф. Г.) пользовались половинным наделом бесплатно, отбывая для завода ра­боты частью за плату; а ныне надел удвоен неугожим», нерасчищенными и каменистыми местами, повинность наложена по 7 руб. 75 коп. с души, из коих 1 руб. 50 коп. за усадьбы, а на заводах в работах им отказывают, через что положение их очень ухудшилось» 3.

В связи с тем, что рабочие длительное время не призна-Т ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 53, л. 26.2 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 194.3 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 169,. л. 25 об.

100www.perm-book.ru

пали законность уставной грамоты и «уклонялись от ис­полнения повинностей», в Рождественскую волость была введена военная команда из 60 казаков-1. Однако это не подействовало на горнозаводское население Рождествен­ского завода. В январе 1863 года здесь вспыхнули волне­ния, поводом к которым послужил рекрутский набор.

В донесении пермского губернатора министру внутрен­них дел от 20 января 1863 года сообщалось, что «масте^ ровые и временнобязанные крестьяне Рождественской волости Екатеринбургского уезда продолжают оказывать упорство, несмотря на присутствие введенной казачьей команды, в постановлении приговоров на сдачу людей в рекруты и на сбор рекрутских складочных денег»2. Для расправы с упорствующим населением в Рождественскую волость отправился губернатор. Но его «внушения» не дали результатов. Представители от горнозаводского на­селения заявили губернатору, что «если они согласятся назначить рекрут по приговору, то это будет значить, что они согласны и на принятие грамоты, тогда как она вве­дена без их согласия; на условия же грамоты они согла­ситься не могут потому, что условия для них обремени­тельны» а.

Губернатор стал действовать, опираясь на военную команду. По его распоряжению на волостном сходе «при­читающиеся с участка 13 очередных, с таким же числом подставных к ним, были взяты и через полчаса отправ- лены в Екатеринбургское уездное рекрутское присутствие», «для взыскания же рекрутских раскладочных денег при- ступлено было тогда же к продаже движимого имущества ослушников, а наиболее упорные подвергнуты за дерзкие слова исправительному наказанию» 4.

Только применение силы военной команды и массовая порка горнозаводского населения позволили подавить вол­нения на Рождественском заводе, выражавшие в форме отказа выделить рекрутов протест против кабальных усло­вий уставной грамоты.

Но через год волнения здесь повторились. 13 февраля 1864 года губернатор снова доносил в министерство внут­ренних дел, что рабочие Рождественской волости Екате­ринбургского уезда «в прошедшем январе отказались

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 169, л. 28.2 Там же, л. 24.3 Там же.4 Там же, лл. 24 об. — 25. .

И»www.perm-book.ru

от взноса податных недоимок, несмотря на все принятые со стороны уездной полиции меры к успешному их сбору»1. 22 января 1864 года он послал командиру оренбургского линейного батальона по телеграфу требование «о коман­дировании в Рождественскую волость военной экзекуции из 100 человек» 1 2.

Жителям Рождественской волости было хорошо из­вестно, что означал постой экзекуционной военной коман­ды с ее поборами и массовыми порками населения. Из последующего донесения уездного исправника губерна­тору видно, что «слух о принятии строгих мер к взыска­нию податей подействовал на рождественских крестьян, подати внесены и экзекуционная команда возвращена»3. ' Введение уставных грамот без участия рабочих приво­дило к тому, что они не признавали такие уставные гра­моты, отказывались от уплаты оброка за полевые наделы и особенно за усадебную оседлость, в отношении которой все рабочие частных заводов были убеждены, что должны получать ее бесплатно. Из отчета третьего отделения за 1863 год видно, что «в Пермской губернии... мастеровые, изъявившие при составлении уставных грамот согласие принять полевые участки и- перечислиться в хлебопашцы, продолжали считать себя заводскими, не платил» оброка и отказались от исполнения земских повинностей — под­водной и дорожной, от которых до того времени были освобождены» 4.

Такое явление можно проследить на примере рабочих Очерского завода графини Строгановой в Оханском уезде. В марте 1863 года мировой посредник, в соответствии с уставной грамотой, потребовал от рабочих «сделать рас­кладку повинностей за усадебную оседлость», но «они, — как указывается в одном из документов, — упорствовали в исполнении этой обязанности»5. Собранный по этому поводу сход не дал ожидаемых результатов. Впоследствии мировой посредник сообщал, что на сходе рабочие «ока­зали упорство в исполнении сего требования и не хотели слушать никаких разъяснений. Больше же виновными оказались в этом мастеровые Петр Филиппов Гулин и Дмитрий Томилов, которые закричали: «Ребята! Рас­

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, д. 48, л. 1.2 Там же.3 Там же.4 «Красный архив», т. II, 1923 г., стр. 192.3 МОГА, ф. 177(487), д. 622, л. 5.

102www.perm-book.ru

кладку не делать и не подписывать, а от земли отпи­раться». Сход послушал этого восклицания и требование не было исполнено» К

Посредник приказал приехавшим с ним казакам за такое выступление на сходе арестовать Петра Гулина и Дмитрия Томилова, но собравшиеся рабочие не дали воз­можности казакам увести арестованных. Причем рабочий Яков Чазов, отнимавший Петра Гулина, сказал казаку: «Ступай, скажи мировому посреднику, что они Гулина под арест взять не дадут» 2. Только с помощью дополни­тельно введенных казаков руководители волнений были арестованы и 4 человека из них осуждены к тюремному заключению, а рабочие принуждены были уплачивать назначенные по уставным грамотам повинности.

Анализируя общий характер волнений горнозаводского населения на частных заводах Пермской губернии в пе­риод введения уставных грамот, нужно отметить, что мастеровые и сельские работники прилагали все усилия к~ТОму, чтобьГне допустить введения этих граШтеЖСких документовТ Когда грамоты все же ~бьГл'и“ введены, горно- 'ЗЯЁодское населёние не признавало х^ и отказывалось от уплаты определенных грамотам^ Стремясь по­мешать введению уставных грамот не только на «своих», но и на соседних заводах,' рабочие иногда объединяли свсш усилия против. произвола.местных чиновников. Руко­водителями волнений почти всегда были доверенные, ко­торых выдвигали, а затем организованно и упорно защи­щали сами рабочие.

Горнозаводское население в этот период верило в воз- м о ж н о стьн ацхц, ,сща ведл и вость^в вышестоящих органах государственной власти. Эта вера выражалась в писании прошений и отправке доверенных с жалобами в уездные и губернские учреждения.

Формами, в которые выливались волнения горнозавод­ского населения в этот период, были самовольные сходы, отстранения от должностей старшин и писарей, «бунты» на мирских сходах с целью срыва намеченных местным начальством мероприятий, самовольные запашки земель, отказы от уплаты оброков и выделения рекрутов, рас­правы со старшинами, «посторонними добросовестными», отказы от подчинения местному начальству и, наконец, бегство с заводов. II 1 МОГА, ф. 177(487), д. 622, л. 8.\ 2 Там же.

103www.perm-book.ru

Обращает на себя внимание такая форма волнений, как самовольные запашки, выражавшие стремление рабо­чих насильственным образом закрепить за собой землю. Это стремление рабочих не следует рассматривать как проявление их намерения стать крестьянами. Это была попытка освободившегося от крепостного права рабочего найти какой-то выход из создавшегося для него в резуль­тате введения уставных грамот отчаянного положения.

Характерно, что во время волнений рабочие требуют одновременно понижения или полной отмены оброков за земельные полевые и усадебные угодья и повышения за­работной платы, то есть соединяют крестьянские и рабо­чие требования.

В процессе волнений горнозаводское население прояв­ляло известное упорство в борьбе и воспитывало в своей среде черты солидарности, выражавшиеся в объединен­ных действиях населения нескольких заводов и в актив­ной защите своих товарищей — руководителей.

В ряде волнений, особенно в самовольных запашках, вместе со всем горнозаводским населением участвовали и выборные волостные и сельские начальники. Имеются случаи, когда борьбу горнозаводского населения поддер­живали и направляли отдельные представители разночин­ной интеллигенции (например Зотов).

Волнения в большинстве случаев подавлялись с по­мощью вооруженной силы полицейских или воинских команд. Наряду с тюрьмой, ссылкой, каторжными рабо­тами и массовыми телесными наказаниями, которые при­менялись для руководителей и участников волнений, очень часто для наказания участвовавшего в волнениях горно^ заводского населения практиковались постои экзекуцион­ных военных команд, грабивших и терроризировавших местных жителей.

Пермское губернское начальство, по признанию обсле­довавшего губернию сенатора Клушина, применило в борьбе с волнениями своеобразную и жестокую систему, систему судебно-полицейского преследования так назы­ваемых «подстрекателей». «Произвольные действия адми­нистрации и в особенности полицейских чиновников, ко­торые постоянно сопровождались самоуправством к нередко жестокостями, — вынужден был отметить Клу- шин,— дали факты, ужасающие по своему своеобразному и исключительному характеру: сельские общества состав­ляли приговоры о высылке в Сибирь своих членов в числе104

www.perm-book.ru

более 1000 человек, в тюрьмы заключались подозрёваемые в подстрекательстве народа к беспорядкам целыми сот­нями, администрация присваивала себе все права и пре­рогативы судебной власти... одним словом, власть пред­ставлялась народу... силою враждебною, пристрастною, которая поддержцбала.,. требования путем произвола и насилия» *.

Можно себе представить действительную картину судебно-полицейского террора в Пермской губернии, если она получила такую убийственную характеристику от од­ного из махровых реакционеров, боявшегося как бы край­ностями репрессий не вызвать усиления революционного движения.

Одной из форм борьбы против волнений горнозавод­ского населения была массовая высылка местными вла­стями, без суда и следствия, революционных элементов из среды рабочих за «дурное поведение» в Сибирь. Осо­бенно усердствовали в этом управители демидовских за­водов. Сохранилась «Роспись о лицах, подлежащих к выселению в Сибирь из обществ Нижнетагильской во­лости за дурное поведение», в которой числилось 124 со­сланных в Сибирь рабочих. По Черноисточинскому за­воду таких рабочих числилось 85, Верхнесалдинскому — 11 и т. д .1 2.

Но остановить массовое движение рабочего класса Урала было нельзя. Как говорил Берви-Флеровский, «для удержания порядка в Пермской губернии необходимо держать там на каждых двух фабричных работников по одному солдату или казаку» 3. А этого практически нельзя было сделать.

Волнения горнозаводского населения Пермской губер­нии в период введения уставных грамот, как и многие другие волнения этого переходного периода, были сти­хийно возникшими, локальными, слабо организованными бунтами, не освещенными политическим сознанием. Од­нако не следует забывать указания В. И. Ленина о том, «что «стихийный элемент» представляет из себя, в сущ­ности, не что иное, как зачаточную форму сознатель­ности» 4.

1 ЦГИАЛ, ф. 1191, ап. т. XV, 1871 г., д. 33, л. 59 об.2 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1685, лл.

7—23.3 Н. Ф л е р о в с к и й . Положение рабочего класса в России.

Соцэкгиз, 1938 г., стр. 310.4 В. И. Л е н и н . Соч;, т. 5, стр. 346.

105www.perm-book.ru

\ Давая оценку волнениям рабочих Урала в период вве­дения уставных грамот с точки зрения исторической пер­спективы, нужно подчеркнуть, что это были первые шаги массового движения того класса, который после реформы 1861 года начал выделяться из общей массы «бесправ­ного, «низшего», «черного» сословия» К

В. И. Ленин. Соч., т. 20, стр. 223.

www.perm-book.ru

4. ПОЛОЖЕНИЕ ГОРНОЗАВОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ПОСЛЕ ОТМЕНЫ КРЕПОСТНОГО ПРАВА. РАБОЧИЕ ВОЛНЕНИЯ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ ПОСЛЕ ВВЕДЕНИЯ

УСТАВНЫХ ГРАМОТ

Каторжно-крепостной режим, господствовавший на дореформенных горных заводах, не мог не вызвать среди рабочих Урала в первое время после ликвидации крепо­стного права стремления быстро и навсегда освободиться от прежнего бремени и начать новую жизнь в других ме­стах. В 1861 году и начале 1862 года происходит отлив рабочей силы с горных заводов.

Однако уже к средине 1862 года этот процесс закон­чился, и мы наблюдаем обратное явление: происходит возвращение на горные заводы людей, которые, получив личную свободу, не получили никаких условий для чело­веческого существования и готовы были на любую работу, чтобы спастись от голодной смерти.

Рисуя этот процесс, пермский губернатор в «конфиг денциальном» донесении министру внутренних дел о^ 30 ноября 1862 года писал: «Горнозаводские мастеровые и рудокопы, удрученные многолетней тягостью своей ра­боты, под влиянием крепостного труда, в первые минуты по освобождении, с лихорадочным нетерпением хотели бросить эти тяжкие занятия. Долго это настроение умов представляло опасность для хода горнозаводской про­мышленности. Теперь испытываемая лишенными работы людьми и их семействами крайность изменила их взгляд и по большей части они смотрят на заработки как на благодеяние» *.

В результате перехода горнозаводской промышленно­сти, Урала на вольнонаемный труд нерационально исполь- 1

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52,-1862 г., д. 169, л. .15...107

www.perm-book.ru

зуемая при крепостном праве рабочая сила стала ненужной заводам. На частных заводах, как писало перм­ское губернское по крестьянским делам присутствие, «по­всеместно оказался излишек мастеровых против действи­тельно нужного числа их для работ» 7

Не имея оборотных капиталов, горнозаводчики не могли, да и не желали, развертывать производство, кото­рое могло бы поглотить рабочую силу, неэффективно использовавшуюся в крепостное время и сейчас ставшую излишней.

Какое количество горнозаводского населения частных' заводов Пермской губернии осталось без работы — уста^: новить точно очень трудно, так как такого учета в мас­штабе губернии никто не вел. В секретном журнале гу­бернского присутствия от 10 мая 1862 года указывалось, что «хотя ныне определительно указать количество излиш­него в губернии заводского населения трудно, но пола­гаем излишек до 7з всего горнозаводского населения, что составит до 66 тысяч мужского пола душ» 1 2. По другим дан-; ным количество оставшихся без работы после введения уставных грамот составляло «7з, 7г и более всего числа, заводского населения»3. Анализируя фактический мате­риал, можно прийти к выводу, что после введения устав­ных грамот на частных заводах Пермской губернии коли­чество безработных составляло от 60 000 до 90 000 чело-; век мужского пола.

Более конкретное представление об излишке рабочей силы на отдельных частных заводах дает постановление мирового съезда по Екатеринбургскому, Красноуфим­скому и Шадринскому уездам от 12 октября 1862 года. Отмечая, что «положение горнозаводского населения со­вершенно безвыходно» и что «вследствие... личных видов владельцев, число рабочих рук, употребленных на завод­ское действие, сократилось в более значительной степени, нежели можно было ожидать», постановление дает нам следующие округленные данные о сокращении рабочей силы на отдельных частных заводах этих уездов4. (см. таблицу).

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 66, 1861 г., д. 2, ч. 1, л. 189 об.2 Там же, л. 191 об.3 А. С. К р и в о щ е к о в. Законодательные материалы по вопро­

сам, относящимся к поземельному устройству горнозаводского насе-' ления, СПБ, 1911, стр. 167.

4 МОГА, ф. 298(425), д. 58, л. .98......108

www.perm-book.ru

п.п.З а в о д ы

Количество рабочих

до реформы

Осталось без работы

после реформы

1 Шайтанский (Красноуфимского у е з д а ) ................. .... ............................. 1150 400

2 Сылвенский ....................................... 1800 5003 Уткинский ....................................... 2000 15004 Сергинский . . . . . . . . . 3500 30005 Шайтанский (Екатеринбургского

уезда) ................................................2500 1000

6 Б и л и м баевск и й .......................... 3500 15007 Молебский . ................................... 1600 3008 Тисовский ........................................... 700 1509 Суксунский ....................................... 1900 1900

18650 | 10250

Таким образом, по 9 частным заводам, из 20 имев­шихся в Екатеринбургском, Шадринском и Красноуфим­ском уездах, примерно 10 250 рабочих осталось без ра­боты, что соста&ляло около 55 процентов всех работавших на заводах. Но это не все. «К этому надо еще присовоку­пить, — читаем мы в постановлении мирового съезда, — что на некоторых заводах предполагается уменьшение производства, на некоторых же совершенное его прекраще­ние, как, например, на заводе Тисовском, вероятно на Невьянском. Суксунский же закрыт уже и теперь. За сим, хотя и временно, также остановлены работы на заводах Саранинском, Бисертском от плотин, когда и в какое время будут выстроены плотины вновь, сами заводчики... не смогут сказать определенно» К

Первые признаки излишка рабочих рук на частных заводах начали появляться в конце 1861 года. Уже тогда часть рабочих, видя неспособность заводов обеспечить их работой, стала обращаться к мировым посредникам с просьбой о переселении их на государственные земли.

И февраля 1862 года мировой съезд Екатерин­бургского, Красноуфимского и Шадринского уездов 1

1 МОГА. ф. 298(425), д. 58, лл. 98—99.109

www.perm-book.ru

рассматривал просьбы временнообязанных мастеровых Шайтанской и Били^баевской волостей «об увольнении их из общества и о дозволении переселиться на свободные государственные земли»1. Из заявления мирового посред­ника фон-ригель на мировом съезде выяснилось, что «во всех шести волостях, заведываемого им участка, образо­ванных из 7-ми горных заводов, мастеровые постоянно и убедительно просят его исходатайствовать им решение переселиться на свободные государственные земли. Числа желающих переселиться простирается по каждой волости от 100 до 300 ревизских душ»1 2. Аналогичные заявления сделали мировые посредники Петров, Николаев, Газен- винкель и другие3.

Мысль о необходимости переселения излишка горно­заводского населения на казенные земли нередко выска­зывалась и представителями управлений заводов. Так, Сщ^Дг-^чфивляющийчДе^хисет^жими^заводами, на кото­рых после введения уставных грамот осталось без работы до 3 тысяч рабочих, указывал мировому посреднику, что лучшим путем для устройства этого населения будет «пре­доставление мастеровым возможности переселиться на государственные земли и заняться там хлебопашеством»4. Разумеется, предложение о переселении части горнозавод­ского населения на государственые земли преследовало цель освободить заводы от «беспокойных» элементов из среды рабочих. Вообще же горнозаводчики Урала при-, держивались мнения, что «излишек рабочих понижением/ цен принесет пользу заводам» 5. , ^

Мировой съезд Екатеринбургского, Красноуфимского и Шадринского уездов в своем постановлении от 11 фев­раля 1862 года записал, что «съезд находит не только весьма полезным, но и крайне необходимым допустить мастеровых уральских горных заводов переселиться на свободные государственные земли»6. Причем переселение предполагалось разрешить не всем мастеровым и огово­рить рядом условий

Наличие громадной резервной армии безработных создавало тяжелые условия и для занятого на производ-

1 МОГА, ф. 298(425), д. 58, л. 92.2 Там же, лл. 92 об. — 93.3 Там же, лл. 93—93 об.4 Там же, л. 93 об.5 Там же, л. 94.з Там же.

110www.perm-book.ru

етве горнозаводского населения. Заработная плата, уста­новленная еще до реформы с учетом дополнительной безденежной выдачи провианта, оставалась на том же уровне и некоторое время после введения уставных гра­мот, хотя безденежная выдача провианта была отменена.

В конце 1862 года на Шайтанском заводе Яковлева в Красноуфимском уезде в молотоделательном цехе рабо­чие получали следующую поденную заработную плату: мастера от 10 до 12 6/7 копейки, планочные — от 71/? до10 копеек, жердовые — от 5 5/7 до 8 4/7 копейки, работ­ники— от .4 1 2/7 до 7 7? копейки К

На Ревдинских заводах Демидова в Екатеринбургском уезде во время введения уставных грамот поденная за­работная плата выплачивалась кузнецам, слесарям, шор­никам, плотникам, печникам, малярам по И 3/7 копейки, конюхам— 10 копеек, молотобойцам — 7 1/7 копейки2.

В это же время средняя поденная плата рабочих Би- сертского завода Демидова в Красноуфимском уезде колебалась от 71 /4 до П 3/4 копейки3.

Какое безвыходное положение складывалось для рабо­чих на Бисертском заводе при получении такой нищен­ской заработной платы видно из представления главного начальника горных заводов Уральского хребта Фелькнера министру финансов от 8 апреля 1861 года. Фелькнер пи­сал: «Платы эти не могут обеспечивать и самого необхо­димого пропитания рабочих, имеющих даже не очень большие семейства. В этом легко убедиться из следую­щего вывода: если крестьянин проработает в течение ме­сяца 25 рабочих дней, получая даже высшую плату,11 3/4 коп. в день, то ему причитается всего 2 руб. 86 коп., а между тем за отпущенный ему с семейством провиант, полагая средним числом только 6 пуд. в месяц по стоящей заводу цене, которая по объяснению Бисертского заводо­управления простирается до 742/7 коп.за пуд, он должен за­платить 4 руб. 45 5/7 коп.; следовательно, работнику после вычета за провиант не только не остается никакой части из платы, но еще не достанет для полной за хлеб расплаты около 1 руб. 60 коп. серебром» 4.

В исключительно тяжелом положении находились ра­бочие, исполняющие вспомогательные работы на заводах.

1 МОГА, ф. 298(425), д. 166, л. 37 об.2 СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 334, л. 7 об.3 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 105.4 Там же.

111www.perm-book.ru

По ''подсчету мирового посредника, на Кыштымских заводах плотник, делающий лодки-коломенки, зарабаты­вал в год 230 рублей ассигнациями, а за провиант, соль и овес для лошадей, подвозивших материалы, с него удер­живалось 249 рублей 60 копеек. Следовательно, коломен- ному плотнику для расчета с заводоуправлением нехва- тало 19 рублей 60 копеек. Кабаныцики, выжигающие уголь для этих же заводов, зарабатывали в год по 161 рублю 25 копеек ассигнациями, а за выданные им продукты и фураж с них удерживалось по 249 рублей 60 копеек, то есть этим рабочим недоставало для расчета с заводоуправлением 88 рублей 35 копеек. Обобщая эти сведения о заработной плате, мировой посредник писал: «Из всего этого следует, что действительно плата, которую мастеровые получают до сих пор, недостаточна для от­правления урока и содержания семейства» К

Еще больший дефицит в своем бюджете имели вспо­могательные работники Нижнетагильских заводов. По под­счетам мирового посредника, на содержании семьи пе­шего поденщика углепоставщика недоставало заработной платы в год от 96 до 161 рубля, а конного — от 255 до 295 рублей ассигнациями1 2. «В настоящее же время, — писал мировой посредник 17 января 1862 года, — при истощении запасов огородных овощей положение рабо­чих еще тяжелее: многие для пропитания продают послед­ние вещи и на все семейство оставляется один теплый полушубок, а многие другие остаются и вовсе без теплой одежды»3. Сравнивая положение углепоставщиков и лесо- сплавщиков на Нижнетагильских заводах, тот же ми­ровой посредник отмечал, что «положение лесопоставщи- ков еще хуже, потому, что работы их труднее для выпол­нения и платы относительно ниже» 4.I Приведенных примеров достаточно для того, чтобы стала ясной та безвыходная нужда, в которой очутилось горнозаводское население во время введения . уставных •грамот.

Переход заводов на вольнонаемный труд после введе­ния уставных грамот был связан с повышением денежной заработной платы. К этому вынуждала и волна недоволь­ства рабочих.

1 ЧОГА, ф. 169, оп. 1, д. 1, лл. 18— 19 об.2 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1518, л. 217 об.3 Там же, л. 216 об.4 Там же, лл. 217 об — 218.

www.perm-book.ru

Общая динамика движения поденной заработной платы на заводах Всеволожских (Пожевский, Елизавето- пожевский, Всеволодовильвенский, Кизеловский) после реформы видна из следующей таблицы (в копейках серебром): 1

Категориярабочих В 1859 г. В 1863 г. В 1886 г.

Мастер . . 16 47 521/*Подмастер . 13 43 481/2Рабочий . . 7— 11 37 42,/2

Повышение денежной заработной платы было в пер­вую очередь компенсацией за отмену безденежной выдачи провианта. По подсчетам главного управления имением Всеволожских, безденежная выдача провианта состав­ляла, из расчета 80—85 копеек за пуд муки, по 17 копеек на рабочего в день1 2. Кроме того, с заводов непосред­ственно на горнозаводское население были переложены большие суммы казенных податей и различного рода мест­ных налогов.

Из прошения, поданного в сентябре 1862 года на имя пермского губернатора мастеровыми Югокамского га- вода, видно, что после введения уставной грамоты они уплачивали с каждой ревизской души повинности в сле­дующих размерах в год:

1. Оброка за десятину п ок оса ................................................2 рубля2. За усадьбу с каждого ж и т е л я ....................................... 1 рубль3. Казенных податей и прочих государственныд по­

винностей ............................................................................. 2 рубля4. Общественных р а с х о д о в ........................................................ 1 рубль5. Попенных денег за лесной материал ............................. I рубль

В с е г о : .............................................7 рублей3

Подсчитав сумму повинностей и сравнив ее с полу­чаемою заработною платою, мастеровые Югокамского

1 МОГА, ф. 168, д. 871, лл. 10— 13; ф. 176, д. 784, лл. 79—74.2 Там же, ф. 176, д. 784, л. 33.3 Там же, ф. 298(425), д. 58, л. 4.

8 ф . с. Горовой ИЗwww.perm-book.ru

завода писали: «Этот взнос при первом взгляде на семей­ства наши нам представляется ужасным, чем должны питать детей и как вносить заводовладелице оброк»

Оценивая повышение поденной заработной платы с 12—15 копеек до 23—28 копеек серебром, управление Кыновским заводом Строганова откровенно признава­лось: «Эти платы за работы ниже тех, какие производи­лись прежде, если сравнить все выгоды, какими люди пользовались в крепостном состоянии и не платили ника­ких повинностей» 1 2.

Рассматривая оклады заработной платы, следует помнить, что они выплачивались рабочим лишь при выпол­нении дневных уроков. Невыполнение уроков влекло за собой снижение платы. А на заводах Строгановых заработ­ная плата была поставлена в зависимость и от уровня рыночных цен на провиант. Так, если цены на пуд про­вианта понижались на 10 копеек, дневная заработная плата автоматически понижалась для разных разрядов ра­бочих на 2—4 копейки серебром 3.

Суммируя все сказанное об уровне заработной платы рабочих частных заводов Урала в 60-х годах, можно прийти к следующему выводу. Заработная,, плата в пе- риод введения уставных грамот 'Хг на некоторых заво- дах и'В'первое время 170Сле-тгхг-Жёдения) оставалась той

что и при крепостном строе. Повышение заработной" платы при переходе на вольнонаемный тругГрябочим до 5 рублей 75 копеек — 9 рублей 25 копеек, а мастерам до Ю—!^ рублей се ребро м~~в месяц (как подсчитано нами по различным“йсточникам), являлось своеобразной ком- пенсацией за отмену безденежной выдачи ~~пр0вйантз, земельные отрезки и увеличение повинностей,~ лО- жившихся непосредственно на горнозаводское население. Реальное же повышение заработной платы было редко- стыо. На- ттскоторых заводах, й результате давлении и ^ лиш&а рабочей силы, реальная заработная плата по срав­нению с дореформенным временем даже снизилась.

Анализируя положение рабочих Урала при такой низ­кой заработной плате, Флеровский писал: «В Пермской же губернии, где хлеб доходит до 90 коп. сер. за пуд, работник втроем (муж, жена и ребенок) должен съесть

1 МО ГА, ф. 298(425), д. 58, л. 4.2 ЦГИАЛ, ф. 1278, оп. 11, д. 5072, лл. 341—343; МОГА,

ф. 298(425), д. 9, л. 23.3 МОГА, ф. 298(425), д. 9, л. 23.

114www.perm-book.ru

одного хлеба на шесть рублей в месяц, а из чего пла­тить подати, на что покупать соль и одежду. Если у него двое детей, то у него и на хлеб недостанет. Такое по­истине ужасное положение имеет и ужасйые последствия. Смертность от бедности между работниками Пермской губернии так велика, что с яростью ее не может даже сравниться ужасный бич человека, холера» К

Заработная плата рабочим выплачивалась нерегу­лярно. Никаких сроков выплаты заработанных денег не существовало, и все определялось произволом заводо- владельцев.

Значительное количество частных заводов Урала имело задолженность рабочим за год-два. Ревизовав­шей в 1863 году Пермскую губернию Мордвинов отме­чал, что «на многих заводах не окончен еще расчет с ра­бочими за прежнее время и рабочие не удовлетворены заработанными деньгами» 1 2.

В донесении оханского уездного исправника перм­скому губернатору от 22 мая 1864 года указывалось, что на Рождественских заводах Демидова «за произведен­ные мастеровыми работы контора имеет на себе долгу около 8000 рублей» 3. Иногда задолженность рабочим была исключительно большой. На заводах Всеволожских она доходила до 100 000 рублей, Суксунском заводе Д е­мидова — 300 000 рублей и т. д .4.

На некоторых частных заводах нищенские ставки за­работной платы приводили к тому, что, наоборот, рабо­чие, получая от заводовладельцев по высоким ценам про­довольствие, зад'алживались заводам. Только на 114 ра­бочих Нижнетагильских заводов в 1866 году числилось долга 5312 рублей 49 копеек, что составляло в среднем на рабочего 46 рублей 61 копейку5. На Ревдинских за­водах в Екатеринбургском уезде, как сообщал мировой посредник, долги, «по решительной невозможности взы­скать их, переходят по наследству от отца к детям и этим порядком возросли до весьма значительной цифры» 6.

Долги привязывали рабочих к заводам, так как1 Н. Ф л е р о в с к и й . (Берви В. В .). Положение рабочего

класса в России. М, 1938, стр. 310.2 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 66, 1863 г., д. 23, л. 15.3 Рабочее движение в России в XIX в., т. И, ч. 1, стр. 194.4 СОГА, ф. 43, оп. 1, д. 402, л. 118; д. 386, л. 2.5 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1518, лл.

419—420.6 Рабочее движение в России в XIX в., т. И, ч. 1, стр. 106.

8* 115www.perm-book.ru

рабочие давали расписки с обязательством отработки их на данных заводах. Вот одна из расписок-обязательств, данных рабочими Нижнесергинской заводской конторе: «Я, нижеподписавшийся мастеровой здешнего селения Петр Никифоров Кузнецов, даю сию расписку Нижне­сергинской заводской конторе в том, что я, Кузнецов, состою по расчетному столу должным... 33 руб. бб'/г коп. серебром, каковые обязуюсь уплатить с сыном моим Иваном заработною при заводе в течение одного и не далее двух лет» '. Такие же расписки выдали рабочие: Михайло Злоказов на сумму 45 рублей, Терентий Та­лалаев на 41 рубль, Тимофей Баранов на 28 рублей и другие. Каждая из расписок заканчивалась обязатель­ством возвратить долг «отработкою при заводе или на­личными сполна в продолжение одного или не далее двух лет»; в противном случае «контора вправе отобрать... эту сумму из имущества»1 2. Однако отработать свои долги при низкой заработной плате рабочим во многих случаях не удавалось, и они продолжали оставаться должниками заводов.

На дореформенном Урале не было единообразного по длительности рабочего дня. При переходе на вольно­наемный труд продолжительность рабочего дня на част­ных заводах несколько унифицировалась и была уста­новлена в границах 12—13 часов.

На заводах Всеволожских нанявшиеся «по добро­вольному соглашению» рабочие обязаны были являться на работу «по звонку не позже 5 часов утра и вечера, производя указанные им работы не меньше 12 часов, причем «для отдыха особого времени не полагалось» 3.

По сведениям управляющих заводами наследников Яковлева, начиная с 1862 года, рабочие в цехах этих за­водов работали «во всякое время года по 12 часов», а поставщики угля «выполняли возложенные на них ра­боты когда находили время более удобным»4. Управляю­щим заводам разрешалось несколько увеличивать рабо­чий день, а именно при сдельной работе принуждать после окончания рабочего дня делать «изделия, отни­

1 СОГА, ф. 14, оп. 1, д. 137, л. 15.2 Там же, лл. 2 об, 12, 14—14 об, 16 об; 72 и др.3 МОГА, ф. 176, д. 784, л. 21.4 Там же, ф. 298(425), д. 166, л. 31 об.

116www.perm-book.ru

мающие рабочего времени не более получаса, без зачета времени в число работы» К

Примерно такая же продолжительность рабочего дня была.на заводах Демидовых. «Правила рабочих людей Нижнетагильских заводов на 1864—65 годы», сохраняв­шие свою силу почти до конца XIX века, устанавливали, что двухсменные работы «начинаются в 5 часов утра и 5 часов вечера», а односменные — «начинаются в 6 часов утра и кончаются в 7 часов вечера» 1 2. Следовательно, ра­бочий день фактически длился 12—13 часов.

Отмена крепостного права лишь уменьшила тот не­обузданный произвол заводской администрации над ра­бочими, который был на Урале до реформы, но не уни­чтожила этого произвола. Всесильные заводовладельцы Урала держали под своим влиянием и контролем все местные органы власти. Рисуя это положение, Берви- Флеровский, проезжавший через Урал в 1866 году, писал: «Горнозаводчики посредством своих связей... парализо­вали губернаторов и заставляли их действовать в своем направлении; тем же оружием они подчинили себе миро­вых посредников, мировые посредники, не без ропота; низошли до простых исполнителей. Рабочий, над кото­рым такая могучая организация, чувствует себя совер­шенно беззащитным, сознание его слабости так велико* что оно одно в состоянии было бы довести до отчаяния» 3.

Почти ничем не ограничиваемый произвол допускали в отношении рабочих мастера. Рабочие кузнечного цеха Нижнетагильского завода жаловались мировому посред­нику, что мастер Вишневский «чинил обиду удержанием из проводимой нарядной работы и своеручно бил некото­рых» 4. Вообще же на всех девяти заводах Нижнетагиль­ского округа существовала узаконенная правилами си­стема штрафования рабочих. За опоздание на работу на 72 часа рабочий подвергался штрафу в сумме 10 копеек серебром, на час — 20 копеек, более часа — дневному за­работку. Потерявшие и случайно испортившие инстру­мент или материал рабочие уплачивали их стоимость за­водам «по ценам продажным»5. На Пожевских заводах в правилах указывалось, что за неявку на работу

1 МОГА, ф. 298(425), д. 166, л. 18.2 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1623, л. 97.3 Н. Ф л е р о в с к и й (Берви В. В.). Указ, соч., стр. 325.4 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1518, л. 82.5 Там же, д. 1622, л. 97.

117www.perm-book.ru

рабочие «подвергаются денежному ищрафу, равняю­щемуся полуторной оплате, .какую отлучившийся получил бы находясь на работе» *. Кроме денежного штрафа в пользу заводовладельца неявившегося на работу рабочего нужно было «подвергать ответственности и перед това­рищами (артелью) по приговору волостного суда»1 2. Во­лостные же судьи в таких случаях, как правило, присуж­дали виновных к телесным наказаниям.

На Урале, как и по всей России, система штрафов преследовала цель не столько ограбить рабочих эконо­мически, сколько, как замечал В. И. Ленин, «создать дисциплину, т. е. подчинение рабочих хозяину, заста­вить рабочих исполнять хозяйские приказания, слу­шаться его во время работы» 3.

В отношении жилищно-бытовых, санитарно-гигиени­ческих и производственных условий горнозаводского населения при переходе его на вольнонаемный труд ника­ких существенных изменений по сравнению с дорефор­менными порядками не произошло. Оставались те же об­ветшалые лачуги, землянки и бараки-казармы, в которых жили рабочие, то же отсутствие охраны труда и ничтож­ное количество больниц и врачей. Сдвиги во всем этом до конца 60-х годов были настолько незначительными, что о них нет оснований говорить.

Важным моментом было оформление новых капита­листических взаимоотношений между нанимателями — заводовладельцами и нанимающимися — рабочими.

Переход горнозаводской промышленности Урала на вольнонаемный труд делал необходимой выработку но­вых условий, регулирующих взаимоотношения между ра­бочими и заводовладельцами. Речь идет о правилах найма и увольнения рабочей силы, общих условиях ра­боты на заводах, порядке выплаты заработной платы, взаимоотношениях между рабочими и представителями администрации в процессе производства и т. д. «Допол­нительные правила» требовали, чтобы главные основа­ния, определяющие новые взаимоотношения заводоуправ­лений с рабочими, были утверждены в законодательном порядке. Но таких законоположений до июня 1862 года не было. Поэтому на некоторых уральских заводах со­здавались различного рода документы, в которых фик­

1 МОГА, ф. 176, д. 784, л. 23.2 Там же, л. 24.3 В. И. Л е н и н . Соч., т. 2, стр. 20.

118www.perm-book.ru

сировались складывавшиеся новые взаимоотношения. Таких документов было очень мало: подавляющее боль­шинство заводоуправлений не желало иметь никаких письменных условий, регулирующих их взаимоотношения с рабочими.

Первым по времени известным нам документом та­кого рода является «Договор Кыновского заводского уп­равления с временнообязанными мастеровыми Кынов­ского завода и общества» !, заключенный в декабре 1861 года. В договорные отношения вступало 943 мастеро­вых сроком на один год.

«Для обеспечения своего состояния и для заработка денег на уплату податей и повинностей, — указывалось в статье 1 договора, — мы за круговым ручательством обя­зываемся в точности исполнять в течение одного года, начиная с февраля 1862 года до февраля 1863 года, за показанные ниже сего вольные платы, все заводские ра­боты» К Рабочие обязывались отвечать «круговою пору­кою» за то, чтобы в их обществе «не было уклоняющихся от повинностей», а желающих уйти с завода «не отпу­скать на сторону».

Хотя в договоре и указывалось, что заводоуправление должно использовать на работах только рабочих Кынов­ского общества, вместе с тем администрации разреша­лось нанимать и рабочих со стороны в двух случаях: «когда своих рабочих недостаточно, или когда свои вы­прашивают большую против сторонников плату». Обе­щая работать на заводе «усердно и послушно», рабочие заявляли, что они не могут препятствовать заводоуправ­лению устанавливать по своему усмотрению условия ра­боты и порядок оплаты труда.

В договоре отражена попытка заводоуправления при­влечь себе в помощь представителя от самих рабочих, так называемого выборного. В договоре указывалось, что «выборный избирается обществом мастеровых, но ут­верждается мировым посредником с согласия заводоуп­равления». Выборный обязывается вместе со старостой заводского общества «заботиться главнейше о том, чтобы нужные заводские работы не останавливались от пьян­ства, лености или нерадения рабочих и чтобы рабочий на­ходился на свойственной его силе и знанию работе».

В договоре имелось примечание, определявшее 11 МОГА, ф. 298(425), д. 9, л. 17. Дальнейшие цитаты из дого­

вора по тому же источнику, лл. 17—21.119

www.perm-book.ru

условия работы для молодых рабочих и стариков или так называемых «полуработников». «Полуработники, — гово­рилось в договоре, — при всех работах должны получать поденную плату, равную 2/з заработка полного работни­ка. К полуработникам относятся или молодые работ­ники, не достигшие полного возраста и мужества, или старики, могущие еще работать, с возрастом от 50 до 58 лет».

Что касается размеров заработной платы, установ­ленных договором на Кыновском заводе, то они были примерно такие же, как и на других заводах. При добыче руды кайловщики и кузнецы получали от 35 до 45 копеек в день, плотники и обжигатели руды — 30 копеек, водо­отливщики — 25 копеек, молотобойцы — 20 копеек, про­севальщики и относчики руды — 15 копеек серебром. «В число этих плат, — указывалось в договоре, —заводоуп­равление обязывается выдавать всем мастеровым из гос­подских запасов муку, крупу и соль, в прежнем штатном размере, по сходной заводской цене». Размеры «сходной заводской цены» договором не определялись и отдава­лись полностью на «благоусмотрение» горнозаводчика.

Договор Кыновского заводоуправления с рабочими, как видно из его содержания, не представляет собой взаимного соглашения двух юридически равных сторон. Это условия, продиктованные заводовладельцем и безро­потно принятые в качестве обязательств только что вы­шедшими из крепостного состояния рабочими.

Примерно к тому же времени — к февралю 1862 года — относятся «Правила о порядке исполнения людьми работ при Пожевских заводах и отношениях между заводоуправлением и мастеровыми при вольном труде»'.

От рабочих Пожевских заводов правилами требова­лось строгое и беспрекословное подчинение управителям, приказчикам, заводским смотрителям, мастерам или установщикам и предлагалось «работать по их указанию или наставлению».

В отличие от договора, заключенного на Кыновском заводе, умалчивавшего о длительности рабочего дня, правилами Пожевских заводов рабочий день опреде­лялся в 12 часов. Сверх шестидневной рабочей недели 1

1 МОГА, ф .176, д. 784, лл, 21—29. Дальнейшие цитаты поэтому источнику.420

www.perm-book.ru

правила разрешали заводоуправлениям привлекать ра­бочих. на работы «в воскресные и табельные дни'». От­ражая общее положение, сложившееся на заводах Урала, правила Пожевских заводов предусматривали, что с 15 июля по 15 августа все рабочие увольняются с за­водов для уборки «собственных сенокосов, а потому в это время заводское действие останавливается».

В правилах была детально расписана система штра­фов за невыполнение уроков, перерасход материалов, порчу инструментов и механизмов в разных цехах. Так, в катальном цехе за порчу железа, механизмов и инстру­ментов рабочие подвергались «штрафу по мере важно­сти ущерба владельческой экономии». Когда же «винов­ник» не находился, штрафу подвергалась «вся смена». Правилами также предусматривалось, что если рабочие катального цеха «не выкатают определенной пропорции листов... то виновные подвергаются суду волостного правления, уплачивая заводоуправлению за излишне употребленные в сжег дрова, смазку машин и проч., по стоимости заводам». Таким образом, к наказанию ра­бочих за невыполнение правил, установленных заводо- владельцем, официально привлекались местные органы власти в лице волостного суда, что было остатком доре­форменных порядков.

Еще более строгим наказаниям подвергались рабочие кузнечного, слесарного и литейного цехов. Рабочий, до­пустивший в этих цехах незначительный брак, не только лишался заработной платы за этот день, но и мог быть уволен с работы. При наличии на Урале громадной ар­мии безработных увольнение с завода было самым тяже­лым наказанием.

Правила Пожевских заводов имели ряд параграфов, ухудшавших положение горнозаводского населения по сравнению с дореформенным временем. В правилах было указано, например, что лечение рабочих в госпиталях производится «преимущественно за плату». Уровень за­работной платы рабочих ставился в зависимость от со­стояния рыночных цен на провиант. «С понижением цен на провиант, — гласил один из параграфов правил, — потребуется уменьшать и плату мастеровым».

Таково основное содержание двух составленных на месте в переходный период документов, определявших взаимоотношения между рабочими и заводовладельцами Урала.

121www.perm-book.ru

В это же время вопросы регулирования взаимоотно­шений между горнозаводским населением и заводовла- дельцами Урала обсуждались в правительственных кру­гах с целью выработки соответствующих законоположе­ний.

Уже в июне 1861 года существовавшая при министер­стве финансов комиссия по пересмотру горного устава приступила к выработке «главных оснований для найма рабочих на частных горных заводах» К Боясь ущемить интересы частных горнозаводчиков, комиссия запросила через главного начальника горных заводов Урала их мне­ние по данному вопросу.

Всецело поддерживая стремление владельцев заводов под видом «свободы отношений» сохранить неограничен­ное закабаление и ограбление рабочего класса, главный начальник горных заводов Урала Фелькнер в своем ответе требовал, чтобы «не стесняя более заводоуправления и заводских людей учреждением новых излишних правил о порядке найма, предоставить развитие их свободным между ними отношениям и дозволить заводоуправлениям нанимать людей даже без заключения с ними условий» 1 2.

Комиссия по пересмотру горного устава встала пол­ностью на позиции защиты так называемой «свободы от­ношений». «Определение условий, которые имеют быть заключаемы для горнозаводских работ, — указывалось в решении комиссии, — необходимо предоставить свобод­ному обеих сторон соглашению». По мнению комиссии, «правительственное вмешательство в действия заводо- владельцев по найму рабочих должно ограничиваться по­становлением только некоторых правил»3.

В этом духе был выработан и утвержден закон 4 июля 1862 года о порядке найма и увольнения вольнонаемных рабочих на частных заводах Урала. По этому закону заключение соглашений между заводоуправлениями и рабочими об условиях работы на горных заводах не яв­лялось обязательным, оно только рекомендовалось пра­вительством. После издания закона 4 июля 1862 года горнозаводчики Пермской губернии или вовсе докумен­тально не оформляли своих взаимоотношений с рабочими или, когда это было им выгодно, оформляли эти взаимо­

1 ЦГИАЛ, ф. 1181, оп. т. XV, 1862 г., д. 23, л. 30.2 СОГА, ф. 43>, оп. 1, д. 340, л. 57 об.3 ЦГИАЛ, ф. 1181, оп. т. XV, 1862 г., д. 23, л. 31—31 об.

122www.perm-book.ru

отношения по ими же самими выработанным и продикто­ванным рабочим правилам или условиям.

Второй вариант можно рассмотреть на примере Ниж­нетагильских заводов. Здесь были выработаны «Правила рабочим людям Нижнетагильских заводов». Эти правила без значительных изменений существовали на демидов­ских заводах до конца XIX века. В правилах, кроме уста­новления рабочего дня в 12—13 часов и определения системы штрафов, был еще ряд моментов, которые отли­чали их от ранее встречавшихся нам документов. Все рабочие Нижнетагильских заводов обязывались, как в будни, так и в праздник, по очереди, бесплатно дежу­рить в цехах. Устанавливалось, что в случае неявки ра­бочего на дежурство за неявившегося нанимается дру­гой, а «плата за наем дежурного вычитается с винов­ного» К

Никаких определенных размеров, как и порядка вы­платы заработной платы рабочим правила не устанавли­вали. Весь этот жизненно важный для рабочих вопрос был изложен в правилах сугубо кратко: «Расчет за ра­боты производится по существующему порядку, а о пла­тах вывешиваются в цехах табели» 1 2.

Каков этот «существующий порядок», каковы раз­меры той заработной платы, о которой должны сообщать вывешенные в цехах табели, кто устанавливает размеры и порядок выплаты заработной платы — на все эти и другие аналогичные вопросы правила не отвечали, и их разрешали заводовладельцы по своему усмотрению.

Начиная с 1865 года, каждый поступающий на Ниж­нетагильские заводы рабочий подписывал следующее до­полнительное обязательство: «В обеспечение исправного выполнения всех правил и обязательств, а равно и выше- прописанных здесь условий, я предоставляю конторе право удерживать по 10 коп. с рубля из заработка, мо­гущего следовать мне за работу. Удержку ту * выдавать мне ежегодно, т. е. в то число по истечении года, в кото­рое я подписал сии условия, и, разумеется, в таком только случае, если годовая моя работа будет выполнена как должно» 3.

Этот своеобразный штрафной аванс принуждал ра­бочих быть во всем послушными заводоуправлению,

1 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 10, оп. 4, д. 1623, л. 97.2 Там же.3 Там же, л. 45 об.

123www.perm-book.ru

в руках которого находилась судьба Ую части их годовогб заработка. Вместе с тем такие удержания приносили Демидовым значительную выгоду. Если учесть, что на Нижнетагильских заводах работало 12 тысяч рабочих, получавших в среднем по 7 рублей в месяц, то окажется; что демидовская касса получала в месяц более 8 тысяч, а в год более 100 тысяч рублей серебром, которые могла использовать в качестве оборотного капитала.

К концу 60-х годов XIX века взаимоотношения между горнозаводским населением и заводовладельцами & Пермской губернии приобрели определенную устойчи­вость. Длительные письменные соглашения, за исключен нием незначительного количества годичных контрактов, здесь почти не имели места. Это официально было при­знано губернским по крестьянским делам присутствием; которое в своем постановлении от 13 апреля 1868 года записало: «Большинство заводоуправлений в губернии... только с небольшим числом людей заключают условия преимущественно на год» К

Однако не следует недооценивать и эти немногие соглашения между рабочими и заводовладельцами. Они отражали проявление новых капиталистических отношений, оформлявшихся на Урале так медленно и мучительно.

* * *

Невыносимо тяжелое положение горнозаводского на­селения, определившееся после первых мероприятий по осуществлению реформы, толкало его на дальнейшую борьбу.

В марте 1864 года рабочие Верхисетского завода, бу­дучи недовольны обложением тяжелыми оброками по уставной грамоте, «высказали явное противодействий исправнику» 1 2.

Началось с того, что вопреки запрещению заводской администрации рабочие проделали для себя проход и проезд через заводскую плотину и разломали «часть за­бора в усадьбе управляющего заводом Стенбок-Фер- мор»3. Для выявления и наказания виновных местный исправник собрал волостной сход. На сходе мастеро­вые не только не выполнили требований исправника, но', как сообщает источник, «делали даже ему дерзости»4.

1 Нижнетагильский филиал СОГА, ф. 5, оп. 1, д. 622, л. 103 об.2 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, 1864 г., д. 48, л. 6.3 Там же, л. 4.4 Там же.

124www.perm-book.ru

0 неповиновении рабочих Верхисетского завода мест­ным властям было доложено губернатору. Губернское начальство признало, что волнения в Верхисетском за­воде имели «довольно серьезный характер», и для пре­кращения их в самом начале были приняты «энергиче­ские меры» К По требованию исправника и приказанию губернатора в завод была введена «экзекуционная команда... из 100 человек»1 2. Одновременно для расследо­вания обстоятельств волнений на заводе была создана следственная комиссия, по предложению которой уда­лены от должности выступавшие вместе с крестьянами против заводоуправления и исправника волостной стар­шина Козлов, староста Антипин и волостной писарь'Про- свирнин.

Массовыми порками с помощью военной команды и судебными преследованиями не только рабочих, но и руководителей местного управления, эти волнения были подавлены.

. Стихийно-бунтарский характер носило возмущение .рабочих Шуралинского завода в Екатеринбургском уезде. Будучи недовольны закрытием старательских ра­бот на золотых промыслах, рабочие решили расправиться с хозяевами. 21 апреля 1864 года ночью рабочие сожгли дом управления золотых промыслов, принадлежавших арендатору Асташеву, и разобрали часть вещей, выне­сенных из горевшего здания. Кроме того, как доносил пермский губернатор Лошкарев министру внутренних дел Валуеву, собравшиеся на пожар рабочие «произвели буйство и не только не помогали в прекращении пожара, но даже отталкивали конюхов от лошадей/ запряжен­ных под пожарные машины... с целью воспрепятствовать быстрому действию машин» 3.

Не выдерживая тяжелых условий работы, сложив­шихся на заводах после введения уставных грамот, ра­бочие нередко бежали с заводов. Особенно распростра­ненным этот метод борьбы был на золотых приисках, где сезонно работавшие рабочие не были привязаны к месту своим хозяйством.

Эту форму борьбы можно рассмотреть на примерах волнений рабочих Митрофановского и Наркизовского золотых приисков в Верхотурском уезде.

1 ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52, 1864 г., д. 48, л. 6.2 Там же, л. 4.3 Там же, ф. ДП исп., оп. 25, 1864 г., лл. 3—4.

125www.perm-book.ru

На Митрофановский золотой прииск, принадлежав­ший генерал-майору Ушакову и купцу Расторгуеву, в 1864 году было нанято значительное количество кре­стьян Ирбитского уезда, за которых в виде аванса были уплачены государственные подати. В первых числах июня 1864 года нанявшиеся на сезон рабочие начали убегать с прииска. Бегство совершили две больших группы, в первой было 53, во второй — 65 рабочих. Бежавшие были задержаны и арестованы Нижнетуринским волост­ным правлением.

Как сообщал пристав 2-го стана Верхотурского уезда, на его вопрос о причинах бегства с приисков рабочие от­ветили: «...Во 1-х, потому, что им не выдано в свое время договоренных денег на покупку семян для посева яровых хлебов, отчего они и семейные их могут прийти в самое бедственное положение, во 2-х, что с ними доверенные на прииске от Ушакова и Расторгуева лица обращаются жестоко, так что один из рабочих людей, крестьянин Яков Барышников, от троекратного наказания розгами вскоре помер, и, в 3-х, что их не удовлетворяют за ста­рательские работы в праздничные дни установленною платою, что и оказалось действительно по расчетным их листкам» К Несмотря на угрозы и требования пристава и исправника, бежавшие рабочие «возвратиться на прииск для работ упорно отказались» 1 2.

Одновременно полицейские власти Верхотурского уезда получили сообщение о бегстве рабочих с Наркизов- ского золотого прииска, принадлежавшего генерал-лей­тенанту Огареву. Доверенный Огарева сообщал, что 15 июня 1864 года с Наркизовского прииска бежало 53 рабочих, нанятых из числа крестьян Ирбитского уезда, во главе с Егором Сваловым. Причиной бегства, как и в первом случае, было «неудовлетворение рабочих стара­тельскими платами, жестокое с ними обращение золото­промыслового начальства и т. п.» 3.

Эта группа бежавших также была задержана в Ту- ринске. Все попытки чиновников возвратить бежавших рабочих на прииск были тщетными. Тогда уездный исправник приказал наказать «в пример прочим двух че­ловек розгами, но и эти меры остались без успеха» 4.

1 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 196.2 Там же.3 Там же, стр. 199.4 Там же, стр. 197.

126www.perm-book.ru

Полицейские власти решили отправлять бежавших обратно на прииск этапным порядком, под конвоем ка­заков. Поскольку конвойных казаков было мало, на пер­вый раз была назначена к отправке группа только в 25 человек.

Попытка полицейских властей возвратить на прииск 25 рабочих вызвала новую вспышку волнений. В доне­сении департаменту полиции пермский вице-губернатор писал: «По прибытии же этапной команды, а также и подвод, на коих было предположено отправить их (то есть бежавших рабочих — Ф. Г.), приняты были меры к отправке, а когда начали усаживать их уже насильно в экипажи, так как они добровольно ехать туда не согла­шались, то остальные крестьяне, увидев это, вырвались из помещения, где они содержались, и удержали от­правку товарищей своих» 1. Впоследствии все бежавшие рабочие, после увеличения этапной команды, были воз-

ащены на золотые прииски к месту своей работы.Следует обратить внимание на то обстоятельство, что

спустя более чем три года после юридической отмены крепостного права представители администрации изби­вали рабочих и официально существовали кабальные по­рядки найма и принуждения рабочих к исполнению ра­бот с помощью полицейских властей, как это было и до реформы.

Буржуазные принципы вольного найма рабочей силы прививались на Урале очень медленно. Здесь сохранялись многие черты старых крепостнических отношений.

Тяжелое положение горнозаводского населения, сложившееся после введения уставных грамот, вызвало в 1865 году волнения рабочих на Суксунском заводе Демидова в Красноуфимском уезде.

После введения уставной грамоты на Суксунском за­воде «до 2 тыс. душ мастеровых лишились бесплатного пользования сенокосными лугами»1 2. Из-за недостатка корма и невозможности приобрести его при низкой зара­ботной плате рабочие распродавали свой скот. Кроме того, заводоуправление, исходя из закона, запрещающего без разрешения заводовладельца строить предприятия, работающие «на огненном действии», потребовало закры­тия всех кузниц рабочих, построенных на их усадьбах.

1 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 197— 198.

2 «Красный архив», т. II, 1923 г., стр. 194.127

www.perm-book.ru

А нужно иметь в виду, как это признало и третье отде­ление царской канцелярии, что при отсутствии земель1 ного надела кузницы доставляли рабочим «единственное средство к пропитанию» К

Поэтому требование о закрытии кузниц переполнило чашу терпения мастеровых, и они выступили на борьбу.

Волнения на Суксунском заводе возникли в начале 1865 года. Рабочие завода «отказались от заключения условий на производство в 1865 году работ и от найма лугов в убеждении, что должны получить их в собствен­ность» 1 2. Волнения были длительными и упорными. Ра­бочие настаивали на своих требованиях — повышении заработной платы и возвращении им для бесплатного пользования сенокосных угодий, отказываясь от испол­нения работ на заводе. Недовольство рабочих Суксун- ского завода проявлялось настолько бурно, что «ни командированные туда чиновники, ни жандармский штаб- офицер не могли их успокоить» 3.

Осенью на завод прибыл пермский губернатор с от­рядом жандармов. Используя присутствие воинской команды, губернатор шантажем и угрозами заставил ра­бочих «подчиниться установленным правилам и заклю­чить условия с заводским начальством на работы и на наем полей» 4.

Положение на заводах в первое пореформенное деся­тилетие было настолько напряженным, что иногда малей­ший повод вызывал волнения. Так было, например, на Турьинских рудниках в октябре 1867 года. Турьинские руд­ники принадлежали к округу казенных Богословских за­водов. Они были расположены в самой северной части Пермской губернии, в 140 верстах от Верхотурья и 290 верстах от ближайшего Тагильского завода. Здесь, в глухой тайге, жило до 6 тысяч человек. Жестокая эксплуатация рабочих Турьинских рудников дополнялась произволом местных чиновников и особенно волостного старшины Пузанова. В начале октября 1867 года на руд­ники было прислано правительственное распоряжение об обязательном страховании домов жителей от пожаров. Страхование строений от огня являлось дополнительным налоговым бременем для населения. Поэтому рабочие

1 «Красный архив», т. II, 1923 г., стр. 194.2 Там же.3 Там же.4 Там же.

128www.perm-book.ru

назвали его «штрафованием», введенным старшиной Пузановым. Рабочие в первой половине октября дважды собирались самовольно у волостного правления и «требо­вали от волостного и сельских начальников назначения схода» !.

Наконец, 20 октября около 200 человек , горнозавод­ского населения рудников, бросив в этот день работы, собрались у волостного правления, вызвали к себе миро­вого посредника и заявили ему, что «им нужен сход 22 октября для смены старшины Пузанова» 1 2.

Узнав о самовольном сходе рабочих, к волостному правлению прибыл пристав в сопровождении нескольких казаков. Осмелевший мировой посредник приказал каза­кам арестовать «крикунов», но рабочие встали на за­щиту своих товарищей. Как доносил начальник перм­ского губернского жандармского управления в третье отделение, рабочие «оказали явное с буйством сопротив­ление казакам... сорвав с одного из казаков шашку, хва­тая его за волосы» 3. Только при приближении спешно вызванного взвода солдат собравшиеся разбежались, не дав все же казакам арестовать указанных мировым по­средником рабочих.

На протяжении девяти дней рабочие с участием учет­чика Пепеляева и купеческого сына Шадрина составляли жалобу на произвол местных чиновников, намереваясь отправить ее в Пермь губернатору. В это же время местные чиновники, возглавляемые прибывшим в Ту- ринск верхотурским уездным исправником Митяшевым, готовились расправиться с волнующимися.

29 октября чиновники собрали сход Турьинского об­щества, на который явилось около 600 рабочих. На сход пришли все жандармские унтер-офицеры, казаки, а также взвод солдат уральского горнозаводского ба­тальона в 30 человек. От окруженных войсками рабочих чиновники потребовали сообщить фамилии наиболее ак­тивных участников и руководителей волнений.

«В ответ на это, — указывалось в донесении поли­цейских властей, — турьинские обыватели при крике «не знаем ничего и никого» решились бежать со схода, про­рываясь через цепь, состоящую из полицейских, казаков

1 ЦГИАЛ, ф. 109 (III отд.), 4-ая экспед., 1867 г., оп. 207, д. 179, л. 3 об.

2 Там же, л. 4.3 Там же.

9 ф . с. Горовон 129-www.perm-book.ru

и воинской команды, и остановились только в минуту, когда приказано было солдатам зарядить ружья» *. После этого солдаты получили приказ . арестовать 16 «подстрекателей», которые тут же на сходе были пуб­лично наказаны розгами по 30 ударов каждый. Под уг­розой поголовной порки собравшиеся рабочие вынуждены были постановить приговор «о немедленном, беспреко­словном и всегда точном исполнении всех правитель­ственных требований»1 2. Не явившиеся на сход Пепеляев и Шадрин впоследствии были арестованы и отправлены в ссылку, откуда они возвратились только в 1869 году.

I Тяжелое бремя оброков, налогов и другого рода по­винностей было одним из важнейших факторов, давив­ших на горнозаводское население Урала после введения уставных грамот и вызывавших формирующийся рабо­чий класс на борьбу. На ряде заводов Урала отказ от уплаты налогов был главным лозунгом борьбы.

Характерны в этом отношении волнения, происшед­шие в Сергинском заводском округе (Верхнесергинский, Нижнесергинский, Михайловский, Атигский и Уфимский заводы в Красноуфимском уезде).

Волнения мастеровых и сельских работников на Сер- гинских заводах начались еще с момента обнародования манифеста и положений 19 февраля 1861 года. В то время заводоуправления выдали рабочим для пользования не­сколько экземпляров закона, касающегося ликвидации крепостного права среди горнозаводского населения. Как отмечали впоследствии документы, такое распоряжение заводоуправлений, по их мнению, «вместо ожидаемой пользы причинило положительный вред и положило на­чало превратного понимания закона»3.

Рабочие частных заводов, к которым относились Сер- гинские, обеспечивались земельными наделами на худ­ших условиях, чем рабочие казенных заводов. Мастеро­вые Сергинского округа, осведомленные о законах, потребовали распространения на них положения 8 марта, изданного для казенных заводов, и отказывались принять уставные грамоты. Несмотря на это, грамоты были вве­дены в действие. По пяти уставным грамотам, охваты­

1 ЦГИАЛ, ф. 109 (III огд.), 4-ая экспед., 1867 г , оп. 207, д. 179, л. 5.

2 Там же, л. 5 об.3 Там же, ф. Ревизия сенатора Клушина, оп. 1, 1870 г.,

лл. 197— 197.06. .130

www.perm-book.ru

вающим 8934 души горнозаводского населения Сергин- ского округа, рабочие получили усадебные оседлости и по одной десятине земельных угодий, за что должны были платить оброка по 4 рубля в год с души. К этому нужно добавить, что заводоуправления наделили горно­заводское население исключительно худокачественными земельными участками, так что по существу, как при­знавали впоследствии ревизоры, оно было «не обеспечено предоставленными ему земельными угодиями» Ч Рабочие жаловались в губернское по крестьянским делам присут­ствие, но присутствие оставляло их протесты «без по­следствий» 1 2.

В связи с тем, что рабочие отказывались приступить к работе на заводах по старым ставкам заработной платы и требовали введения штатов казенных заводов, где за­работная плата была несколько выше, а заводоуправ­ления не желали идти на уступки, в 1862 году заводы были остановлены на 4 месяца. Волнения рабочих были подавлены введенной на заводы воинской командой в 70 казаков.

Вскоре выяснилось, что из девятитысячного населения Сергинского округа может быть обеспечено работой на заводах максимум 3—4 тысячи человек. Это ставило рабочих, привязанных земельными участками к заво­дам, в исключительно тяжелое, точнее, безвыходное положение.

Боясь революционного взрыва на Урале, царское пра­вительство издало 3 декабря 1862 года закон Под назва­нием «О мерах к обеспечению горнозаводского населе­ния частных заводов».

В законе указывалось, что «все неполучившие по уставным грамотам наделы пахотной земли мастеро­вые посессионных и владельческих горных заводов, остающиеся на прежнем месте жительства... освобож­даются на шесть лет от всех казенных податей и зем­ских денежных повинностей, а также ‘от повинности рекрутской»3.

Законодатели, разумеется, не забыли и об уральских горнозаводчиках. Идя навстречу их пожеланиям, закон устанавливал, что в следующие три года после его издания «платимые заводами подати уменьшаются:

1 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II., ч. 1, стр. 539.2 Там же, стр. 536.3 ПСЗРИ, т. XXXVII, отд. II, СПБ, 1865 г., № 38 989, стр. 449.

1319*www.perm-book.ru

с чугуна — на 75% и с меди— на 50% и оброчные деньги с доменных и медеплавильных печей — на 50% »1.

Предоставляя шестилетнюю «льготу» мастеровым от уплаты казенных и земских налогов, закон в то же время освобождал от уплаты оброков заводу мастеровых част­ных вотчинных заводов только на один год, а поссессион- ных — на три года. Кроме того, горнозаводское население этим же законом облагалось сбором в пользу капи­тала на продовольствие по 5 копеек с души в год.

Собственно говоря, никакого освобождения от уплаты налогов закон 3 декабря 1862 года не давал. Он предо­ставлял только некоторую отсрочку введения нового по­реформенного налогового бремени, ибо казенные и зем­ские повинности до реформы уплачивались за рабочих заводами. Что же касается оброков за земельные наделы и мирских податей, то их надо было начать уплачивать уже вскоре после издания закона.

Закон 3 декабря 1862 года был истолкован рабочими Сергинского округа в том смысле, что их полностью ос­вободили от всех видов налогов и оброков. Уже в 1863 году начались массовые отказы горнозаводского населе­ния от уплаты мирских податей.

«Волость и все общественное управление, — указы­валось в одном из документов того времени, — оно (гор­нозаводское население — Ф. Г.) считало признаком их закрепощения, тем более, что помещение волостного правления было в доме заводоуправления, а все выбран­ные первоначально волостные и сельские начальники были близки к служащим при заводах; так что первое появление неплательщиков должно отнести к 1863 году и именно в отношении неплатежа мирских повинностей» 1 2.

Волнения на заводах Сергинского округа в связи с отказами от уплаты налогов усиливались еще рядом об­стоятельств местного значения.

Безалаберное управление заводами наследников Гу­бина привело предприятия к полному расстройству. В 1864 году заводы были взяты в казенное’ управление, но поставленные горными властями временщики-чиновники еще более ухудшили хозяйственное положение заводов. Заработная плата рабочим выдавалась с большим опо­зданием, а иногда вообще не выдавалась. Заводоуправ­

1 ПСЗРИ, у. XXXVII, отд. II, СПБ, 1865 г., № 38 989, стр. 449.2 Рабочее движение в России в XIX веке, т. И, ч. 1, стр. 536.

132www.perm-book.ru

ления Сергинского округа к 1868 году были должны ра­бочим более 114 000 рублей. В виде выхода из положе­ния рабочим выдавали из заводских складов в счет за­работной платы «по ценам значительно высоким протиб базарных: муку, говядину, крупу и проч.» По призна­нию проводивших ревизию чиновников, продукты эти были» «низкого качества, а некоторые из них по совер­шенной испорченности вовсе негодны к употреблению в пищу» 1 2.

Поставленные в такое положение и находящиеся в «значительном голоде», рабочие вынуждены были «соби­рать по домам куски хлеба, чтобы не умереть с го­лоду» 3. При таких обстоятельствах к 1868 году на ра­бочих накопилась недоимка по уплате налогов в сумме 49 665 рублей.

В 1868 году закончился шестилетний «льготный» срок, и к прежним повинностям прибавились во всем объеме государственные подати. Но «неплательщики от­казались вносить по миновании льготного времени и го­сударственные подати, считая все распоряжения началь­ства по этому поводу несправедливыми, и ожидали затем опять нового царского указа... который избавит их от платежа всех податей и повинностей» 4.

Неуплата налогов стала основным лозунгом движе­ния горнозаводского населения Сергинского округа в этот период. Это движение приобрело сектантский ха­рактер. В общество неплательщиков входило до 400 семейств горнозаводского населения. Неплательщики счи­тали, что церкви, находящиеся на содержании заводоуп­равлений, не могут служить местом богослужения и отказывались посещать их. Отказывающиеся от уплаты на­логов рабочие утверждали, что неплательщиками нужно считать не только их самих, но и их детей. Поэтому очень часто женщины являлись в волости и просили во­лостных начальников «новорожденных записывать в не­плательщики» 5.

Местные власти приказывали для взыскания недои­мок продавать с торгов скот и другое имущество

1 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 539.2 Там же.3 Там же, стр. 538—539.4 Там же, стр. 537.5 Там же.

133www.perm-book.ru

неплательщиков. Рабочие оказывали этому противодей­ствие, сопровождаемое угрозами.

Одновременно рабочие писали множество прошений и жалоб во все присутственные места России, начиная от канцелярии мирового посредника и кончая приемной царя.

Для привлечения упорных неплательщиков к ответ­ственности в декабре 1868 года была создана особая следственная комиссия, начавшая работать в Амае 1869 года. Решением комиссии 119 рабочих было арестовано. Но неплательщики продолжали упорствовать. Репрес­сивные меры комиссии не уменьшали, а, наоборот, уве­личивали количество неплательщиков. Выражая свой протест, «целые толпы женщин с грудными ребенками являлись в комиссию, прося внести их младенцев в число обвиняемых» К

Арест 119 и осуждение 18 недоимщиков показали, что такими методами сломить упорство неплательщиков не­возможно. Местное начальство, поддержанное губерна­тором, стало на другой путь.

По требованию чиновников и под их диктовку мест­ные общества стали принимать на сходах приговоры об удалении из их среды неплательщиков. Высылка в Си­бирь производилась в два приёма большими группами. В первый раз из заводов Сергинского округа было вы­слано 33 семейства наиболее упорных неплательщиков, а во второй 53. Оставшиеся на заводах недоимщики при­нуждались к уплате налогов «полицейскими исправле­ниями». Но сопротивление неплательщиков продолжа­лось еще несколько лет.

Таким образом, в этих волнениях протест против же­стокой пореформенной эксплуатации вылился в отказ от уплаты налогов, носивший несколько сектантские черты. Длительное и упорное сопротивление рабочих было сломлено только массовой высылкой рабочих и их се­мейств в Сибирь.

Заводы Сергинского округа не являлись исключе­нием. На многих заводах Пермской губернии в 1868 году распространялся слух о вновь последовавшем «ма­нифесте об освобождении мастеровых и заводских кре­стьян от платежа податей и от рекрутства»1 2. Будучи

1 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1, стр. 537—538.2 «Красный архив», т. II, 1923 г., стр. 198.

1 3 4

www.perm-book.ru

убежденными, что начальство скрывает манифест царя и взыскивает налоги в свою пользу, сельские работники многих заводов «отказывались от взносов недоимок и от заключения с заводовладельцами выкупных договоров» К При подавлении этих вспышек волнений пермские гу­бернски е власти прибегали к репрессиям; как сообщало третье отделение в своем отчете царю за 1869 год, «не­сколько подстрекателей высланы в Сибирь, 54 человека отправлены на жительство в Чердынский уезд Пермской губернии, где нет горных заводов, а наиболее виновные в сопротивлении преданы военному суду» 1 2.

Сравнительно более крупные волнения на почве от­каза от уплаты налогов произошли на Лысьвенском и Бымовском заводах в 1871 году. События на этих зат водах как бы замыкают серию рабочих волнений в Пермт ской губернии в первое десятилетие после падения кре­постного права.

Звеном в единой цепи пореформенных меропрйятий было введение вновь созданными учреждениями — зем­ствами— земского сбора в размере 10У2 копейки с деся: тины земли. »; С учреждением в 1870 году земства на Урале этот сбор был введен и в Пермской губернии. На почве отказд рт уплаты земского сбора произошел ряд волнений, из которых наиболее значительными были волнения на Лысьвенском заводе. Характерно, что волнения на Лысьвенском заводе и на этот раз возглавили те же люди, которые возглавляли Лысьвенскую стачку в 1861 году, за что они, были осуж-, дены к телесным наказаниям*

Слух о введении земского сбора, взыскиваемого и с горнозаводского населения, вызвал среди рабочих резко отрицательную реакцию. С вопросом о том, будет ли горнозаводское население облагаться земским сбором; рабочие обратились к приехавшему на завод члену Пермской уездной земской управы Доронину, Доронин, боясь, повидимому, осложнений, ответил, .что с рабочих «никаких повинностей правительство и земство требовать не будут, все это будут платить помещики, виноторговцы* купцы й мещане»3.

1 «Красный архив», т. II, 1923 г., стр. 199.2 Крестьянское движение 1827— 1869 годов. Вып. 2, М.—Л. 1931 г.,

стр. 153.3 МОГА, ф. 177(487), оп. 1, д. 626, л. 2.

www.perm-book.ru

Однако вскоре оказалось, что это заявление члена уезд­ной земской управы было обманом. В феврале 1871 года Пермская уездная земская управа прислала на Лысьвен- ский завод окладные листы, на основании которых рабо­чие должны были уплатить 220 рублей 37 копеек зем­ского сбора. Это было настолько неожиданным для рабо­чих, что они не успели организоваться для отпора. На сходе горнозаводского населения Лысьвенского общества 21 февраля 1871 года, несмотря на протесты уже извест­ных нам руководителей лысьвенских рабочих Мартемьяна Баландина, Филиппа Сушина, Ивана Шатова и других, представителям местных властей удалось добиться реше­ния о необходимости уплаты земского сбора. Но на дру­гой день, 22 февраля, рабочие, возглавляемые Баланди­ным, Сушиным, Шатовым и Косычевым, от имени всего горнозаводского населения заявили волостному старшине, что «общество платить земский сбор не согласно, и тре­бовали другого схода» !.

На состоявшемся 22 февраля сходе, по предложению Баландина, было принято новое решение об отказе Лысь- венского общества от уплаты земского сбора.

По ходатайству Пермской уездной земской управы на Лысьвенском заводе побывал мировой посредник, кото­рый доказывал рабочим законность требований земской управы. Но несмотря на убеждения посредника, рабочие от уплаты сбора отказались.

Земская управа обратилась за содействием к уездному исправнику. Последний, пригласив с собой мирового по­средника и станового пристава, также выезжал в Лысь- венский завод и вновь доказывал рабочим необходимость уплаты земского сбора. Исправник предупреждал рабо­чих, что «в случае неисполнения сего они подвергнутся от­ветственности, но рабочие от уплаты земского сбора все- таки отказывались», после чего 26 мая исправник предпи­сал приставу 2-го стана Пермского уезда «принять реши­тельные меры ко взысканию земского сбора» 1 2.

Пока пристав готовился принимать «решительные ме­ры», уездный исправник в июне 1871 года получил новое донесение от волостного старшины о том, что рабочие Лысьвенского завода попрежнему упорствуют и не упла­чивают земского сбора. Исправник предложил управи­

1 МОГА, ф. 177(487) оп. 1, д. 626, л. 2.2 Там же.

136www.perm-book.ru

телю завода удержать причитающуюся сумму земского сбора из заработной платы рабочих. Администрация за­вода сделала удержание 156 рублей и передала их воло­стному старшине для погашения недоимок.

Весть об удержаниях из заработной'платы быстро рас­пространилась среди рабочих и вызвала бурную реакцию Рабочие собрались в Лысьвенское волостное правление и не только отобрали все удержания из их заработка, но, как показывал волостной старшина, «кричали другим об­щественникам: «Ребята, надо сорвать со старшины знак» 1.

Отказываясь от уплаты земского сбора, рабочие все время ссылались на члена Пермской уездной земской уп­равы Доронина, заявившего в свое время об освобожде­нии их от уплаты. Чтобы устранить этот повод для отказа рабочих от уплаты земского сбора, уездный исправник и пристав привезли в Лысьвенскую волость Доронина.

На собранном 19 августа 1871 года волостном сходе рабочих, после отказа Доронина от своих прежних ут­верждений, чиновники, как доносил исправник губерна­тору, «вновь делали увещания мастеровым выполнить требования правительства и внести причитающееся с них количество земского сбора, не подвергая себя ответствен­ности. Убеждения эти, повидимому, подействовали на большую часть общества, но мастеровые Баландин, Ко- сычев, Сушин и Шатов подстрекали общество к неплате­жу земского сбора, и все старания к вразумлению масте­ровых и крестьян остались напрасными» 1 2.

Таким образом, усилиями руководителей волнений за­мысел чиновников был сорван. Это говорит о том автори­тете, которым пользовались руководители, сумевшие на сходе, в присутствии исправника, пристава и члена зем­ской управы, повести за собой рабочих.

Убедившись, что уговорами не сломить упорства рабо­чих, уездный исправник решил применить меры принуж­дения. Он еще раз предписал приставу немедленно присту­пить ко взысканию земского сбора посредством продажи имущества. Одновременно были произведены аресты руко­водителей волнений.

20 августа пристав, получив в помощь солдат из ба­тальона пермской внутренней стражи, приступил к описям и продаже с торгов имущества недоимщиков.

1 МОГА, ф. 177(487), оп. 1, д. 626, л. 3.2 Там же, л. 4.

137www.perm-book.ru

Взыскав земский сбор с арестованных руководителей волнений путем продажи их имущества, уездные и губерн­ские чиновники считали, что это послужит уроком для остальных рабочих, которые согласятся на погашение не­доимок из заработной платы. Но их надежды оказались напрасными. В конце августа волостной старшина снова доносил уездному исправнику, что «за всеми принятыми мерами, земского уездного сбора взыскано с мастеровых 55 руб. 68 коп. и эта сумма удержана в числе прочих сбо­ров посредством вычета из заработков через Лысьвенскую контору. В настоящее же время за упорством мастеровых и крестьян земский сбор взысканием совершенно останов вился» 1.

Однако аресты руководителей волнений и жестокое взыскание недоимок путем продажи имущества возымели свое действие. Менее устойчивая, сравнительно зажиточ­ная часть горнозаводского населения, боясь репрессив­ных мер, уплатила земский сбор. Этим было подорвано единство рабочих и сломлено их упорство. Но многие из рабочих еще долго оставались недоимщиками.

Руководителей волнений Пермская губернская палата уголовного и гражданского суда приговорила: Мартемьяна Баландина «заключить в тюрьму на 1 год и 8 месяцев», Филиппа Сушина, Ивана Шатова, Илью Косычева, Гри­гория Сыропятова и других 11 человек — «заключить в тюрьму на 4 месяца» 1 2.

Так закончилась эта более чем семимесячная борьба.Мы уже указывали, что на ряде заводов Урала горно­

заводское население-чтобы не платить обременительных оброчных платежей, отказывалось от получения земельных наделов. Но надежды рабочих на освобождение их от платежей в связи с отказом от земли не оправдались. Ра­бочие этой категории, не пользуясь дополнительными источниками существования от земли и получая такую же низкую заработную плату, как и остальные рабочие на Урале, находились в исключительно тяжелых материаль­ных условиях. Поэтому, когда после шестилетнего «льгот­ного» срока с них потребовали уплаты государственных податей и повинностей, это вызвало ряд волнений. Для такого рода волнений характерными были события на Бы- мовском заводе Демидова в Осинском уезде.

1 МОГА, ф. 177(487), оп. 1, д. 626, л? 9.2 Там же, л. 59.

138www.perm-book.ru

В 1868 году чиновники с помощью казаков, кото­рые избивали население, добились решения волостного схода об уплате налогов. Однако, несмотря на это поста­новление, рабочие Бымовского завода на протяжении бо­лее чем трех лет не платили податей, заявляя, что они будут исполнять повинности тогда, когда царь издаст но­вый манифест и наделит их бесплатно землей. Все попытки уездных властей принудить бымовских рабочих уплачи­вать налоги оставались безрезультатными. Вопрос был передан на разрешение губернских властей. Губернатор приказал описать и продать с торгов имущество всех ра­бочих, имеющих недоимки.

Для выполнения предписания губернатора 18 ноября 1871 года в Бымозскую волость отправился пристав. Он взял с собой кроме полицейских еще и священника, кото­рый по замыслу пристава должен был доказать рабочим законность его действий. Узнав о приезде пристава и свя­щенника, рабочие в большом количестве собрались у во­лостного правления. Он» решили не допускать полицей­ских чиновников к описи имущества недоимщиков. Одно­временно рабочие тут же договорились написать жалобу губернатору, которую отправить в Пермь с избранными ими ходатаями Кириллом Ляпиным и Иваном Широковым,

Решение самовольно собравшихся рабочих стало из­вестно приставу, который на следующий день сообщил его содержание уездному исправнику. В помощь приставу исправник направил на Бымовской завод судебного сле­дователя.

20 ноября 1871 года, когда приехал судебный следо-1 ватель, свыше 150 рабочих снова собрались к волостному правлению, чтобы заявить еще раз чиновникам, что они не имеют права описывать их имущество. О том, что произо­шло при встрече собравшихся рабочих с чиновниками, сле­дователь доносил:

«...Рабочие вдруг все заговорили, почему и предложено было, чтобы кто-нибудь высказал, чего они хотят. Тогда из среды их Радион Агафонов Широков, Абрам Исааков Широков, Пахом Авдеев Густоквашин и Дементий Ми­хайлов Тюрин..., объяснили, что они горнозаводские масте­ровые, поэтому подати с них взыскивать не дозволено, а если взыскивают их, то незаконно и разоряют их описью и оценкою скота. Но, наконец, когда предложено было, чтобы отделились из среды те, которые признают, что по­дати с них взыскивают незаконно, тогда все в один голос

139www.perm-book.ru

закричали неоднажды: «Все, все», после чего высказали следующее: «Теперь поклон, да и вон. Пойдем все к гу­бернатору», после сделанного поклона все ватагою пошли вдоль по улице»

Уйдя от пристава и следователя, рабочие написали ж а­лобу губернатору, в которой требовали, чтобы был отме­нен насильно навязанный им в 1868 году приговор о со­гласии уплачивать налоги. Жалоба была отправлена в Пермь с ходатаями Ляпиным и Пермяковым. Но для под­тверждения правильности изложенного в жалобе вслед за Ляпиным и Пермяковым в Пермь к губернатору отправи­лось около 300 рабочих.

Ляпину и Пермякову удалось попасть на прием к гу­бернатору 23 ноября, причем при этом присутствовали гу­бернский прокурор и полицмейстер. В акте, составленном тогда же полицмейстером, говорится, что Ляпин и Пермя­ков «оказали дерзость его превосходительству, выражая упорное нежелание платить подати, причем Ляпин ска­зал, что вслед за ним идет вся волость, а если он только захочет, то остановит волость» 1 2.

Губернатор решил, что это бахвальство Ляпина и при­казал арестовать подавших ему жалобу рабочих, а про­шение отправил к судебному следователю. Но вскоре к Пермскому губернскому по крестьянским делам присут­ствию, где в это время находился губернатор, явилось бо­лее 300 бымовских рабочих. Вышедший к ним губернатор сначала предлагал рабочим принять земельный надел, от чего они отказались. Когда губернатор убедился, что внушениями не заставишь рабочих возвратиться на за­вод, он пошел на гнусный обман: пообещал рабочим, что разберется в сущности их жалобы, для объяснения содер­жания которой они должны избрать трех доверенных, при­чем одновременно дать подписку о том, что они возвра­тятся по домам и будут беспрекословно платить налоги.

Рабочие выполнили требование губернатора и возвра­тились на завод. Губернатор же приказал доверенных ра­бочих Григория Новокрещенных, Фотия Машонова и Де­ментия Тюрина арестовать, а для расследования дела о волнениях рабочих Бымовского завода создать специаль­ную следственную комиссию,

16 декабря 1871 года комиссия приехала в Бымовскую

1 МОГА, ф. 177(487), оп. 1, д. 627, лл. 840—841.2 Там же, л. 841.

140www.perm-book.ru

волость и приступила к следствию. Для выяснения идео­логии рабочих интересна линия их поведения во время допросов в следственной комиссии.

Все рабочие, рисуя свое тяжелое экономическое и пра­вовое положение, утверждали на допросах, что они не помещичьи крестьяне, а горнозаводские мастеровые, по­этому платить ничего не должны, так как не имеют земли, которую желают получить не от помещика, а от даря по ожидаемому манифесту, и только тогда будут платить подати.

Вот некоторые из этих показаний.17 декабря 1871 года Савва Губин показал: «В ноябре

месяце ко мне приходил сельский староста с десятскими и описывал у меня единственную лошадь, потому, что я не заплатил подати, которых по бедности своей и большому семейству платить нечем. Когда же прибыл пристав, то, не желая отдать свою единственную лошадь, я отправился без всякого предупреждения или зова к волости, где было уже много нароДа. Притом же, я считаю себя горнозавод­ским мастеровым, а они не обязаны платить подати, — по­этому я не считаю себя обязанным платить их. Царю по­дати пла!тить согласен, а помещику нет, потому, что у меня земли нисколько нет» 1.

Абрам Широков говорил: «Подати платить мы не от­казываемся царю, если он даст землю, а без земли где же взять, а помещику платить не намерен и земли от него не надо, с нас ведь взыскивают в пользу помещиков»1 2.

Иван Широков утверждал: «От податей я не отказы­ваюсь, но земли у меня нет нисколько, а если меня наде­лят землею, то я стану платить подати; но помещичьей земли мне ни на перст не надо, и я ее не принимаю, а жду от царя земли; если теперь взыскивают подати по распоряжению царя, то что же он не наделит землею» 3.

Зиновий Мельников показывал: «Государь нас пода­тями не обложил и, освобождая от крепостной зависимо­сти, он нас освободил от платежа податей. Когда госу­дарь вышлет манифест и землю даст, тогда я должен платить подати, а без того мне нечем их платить» 4.

Подобных показаний можно привести много, но и приведенных достаточно для того, чтобы понять, что

1 МОТА, ф. 177(487) оп, 1, д. 627, л. 27.* Там же, л. 28.3 Там же л. 30.4 Там же, л. 33.

141www.perm-book.ru

линия поведения рабочих была формой протеста рабочих против крепостнического характера реформы и остатков феодально-крепостнической эксплуатации, протеста, со-, единенного с верой в царя.

Одновременно со следствием производились взыскания недоимок, начисленных на рабочих за три года. Эти взы­скания вызывали, как и прежде, резкий отпор рабочих^ Нередко полицейским, входившим в дома рабочих для описи имущества, приходилось выдерживать целый «бой» с жителями дома.

Вот чем, к примеру, закончилась попытка пристава описать имущество рабочего Колесникова. «16 февраля 1872 года становой пристав, прийдя к дому мастерового Севастьяна Колесникова, нашел ворота ограды запер­тыми изнутри. Из дома выбежала в ограду жена Колес­никова Минадора Иванова и, вооружившись метлой,; кричала, что в ограду не пустит. Когда стражник Филипп Ширяев полез через заплот с целью отворить ворота,.то жена Колесникова хлестала его метлой," потом сын Ко­лесникова Николай 18 лет подбежал к стражнику с имеющимся у него поленом... Когда же на помощь пер^ вому стражнику полез через заплот другой, Иван Гри­горьев, и отворил ворота, приколоченные даже на гвозди; то Колесникова с сыном забежали в сени, заперли и«х и таким образом прекратили действия пристава»1.

Результаты деятельности специальной следственной комиссии сказались прежде всего в том, что Осинский тю-, ремный замок был переполнен арестованными рабочими Бымовского завода. Как видно из «Списка мастеровые Бымовской волости и завода, содержащихся в Осинском тюремном замке», в первое время было арестовано 123 че­ловека. Впоследствии число арестованных по делу «.О бунте мастеровых Бымовского завода» достигло 315, че­ловек, которые и предстали перед судом.

6 июня 1872 года Пермская губернская палата уголов­ного и гражданского суда вынесла приговоры, по которым рабочие за отказ от уплаты податей осуждались к раз^ личным срокам тюремного заключения, штрафам и дру­гим видам наказания.

Так закончилась длительная борьба рабочих Бымов­ского завода, стремившихся улучшить свое положение путем отказа от земельных наделов и вместе с тем от уплаты налогов.

1 МОГА, ф. 177(487) оп. 1, д. 627, л. 844.142

www.perm-book.ru

Таким образом, волнения рабочих на заводах Урала после введения уставных грамот часто возникали в связи с отказами от уплаты различных видов налогов. Эти от­казы являлись формой протеста против усиливающейся эксплуатации рабочих на капиталистической основе, пе­реплетающейся с остатками феодально-крепостнического гнета.

З А К Л Ю Ч Е Н И ЕРеформа 1861 года, делая уральского рабочего юриди­

чески свободным, одновременно прикрепляла его зе­мельным участком к заводу, что давало возможность за- водовладельцам всегда иметь в своем распоряжении резервную армию труда и резко понижать заработную плату работающим.

В то же время в связи с отменой крепостного права происходил процесс обезземеливания горнозаводского на­селения Урала, тесно связанный с процессом формирова­ния уральского пролетариата. Часть рабочих вовсе не по­лучила земельных наделов или отказалась от них по уставным грамотам, у значительной части получивших наделы они были резко уменьшены по сравнению с доре­форменным землепользованием. Всего от земельных уго­дий горнозаводского населения Пермской губернии было отрезано по уставным грамотам 22 процента их количе­ства на казенных и 63 процента на частных заводах.

Обезземеленные в результате реформы рабочие, вместе с разорившимися выходцами из других слоев уральского населения или так называемыми «пришлыми рабочими», пополняли основной состав формирующегося пролетари­ата Урала.

Полученные большинством рабочих в надел усадьбы и карликовые участки покосной и пахотной земли не только привязывали рабочих к заводу, но и толкали их в кабалу к заводовладельцам. «Низкая заработная плата, — писал В. И. Ленин о пореформенных порядках на Урале, — ре­зультат прикрепления рабочих к земле...» С Не имея воз­можности уплатить высокие оброки, рабочие должны были отрабатывать задолженность. Таким образом, как подчер­кивал В. И. Ленин, средством приобретения рабочих рук на заводах Урала являлся «не только наем, но и отработки» 1 2.

1 В. И. Л е н и н. Соч., т. 2, стр. 420.2 В. И. Л е н и н . Соч., т. 3, стр. 425.

143

www.perm-book.ru

Переход горнозаводской промышленности Урала на вольнонаемный труд привел к безработице, охватившей от одной трети до половины горнозаводского населения Урала. Усилению безработицы способствовали сами горно­заводчики, которые, используя свое монопольное положе­ние, зачастую закрывали заводы, чтобы заставить рабочих наниматься за нищенскую заработную плату.

Давая характеристику положения горнозаводского на­селения на Урале после реформы 1861 года, ленинская «Искра» писала: «После сладких мечтаний о полной воле и освобождении от ненавистных горнозаводских работ на­селение Урала увидело перед собой только два выхода: или голодная смерть, или заводские работы. Выбора не было» *.

В соответствии с ходом реформы в Пермской губернии в 60-х годах наблюдались три этапа рабочих волнений: в период обнародования манифеста, во время введения уставных грамот и в первые годы после введения устав­ных грамот в связи с дальнейшими мерами по проведению в жизнь реформы 1861 года и усилением эксплуатации рабочих на капиталистической основе.

В рабочих волнениях 60-х годов XIX века сказываются смешанные рабочие и крестьянские требования. Но среди них были и чисто рабочие требования: увеличение зара­ботной платы, отмена штрафов и т. д. Причем следует учитывать, что требование рабочих увеличить их земель­ные наделы было своеобразной формой борьбы за повы­шение реальной заработной платы.

Отстаивая свои права, рабочие Урала использовали такое действенное средство борьбы, как стачка, ставшее впоследствии одной из важнейших активных форм клас­совой борьбы пролетариата.

В борьбе рождается и крепнет солидарность не только между рабочими одного завода, но в некоторых случаях и соседних заводов и отчасти крестьян соседних селений. Из среды рабочих выдвигаются преданные общему делу борьбы руководители, а участники волнений очень часто организуют защиту их.

В то же время в рабочих волнениях 60-х годов XIX века проявлялась вера в царя и в возможность до­биться справедливого решения вопроса о своих нуждах в государственных органах. Массы рабочих еще не видели 1

1 «Искра» № 45, 1903 год.144

www.perm-book.ru

истинных своих врагов — горнозаводчиков и царское пра­вительство. В большинстве случаев они считали врагами только местных начальников, борьба против которых при­нимала самые различные, иногда очень наивные формы.

В целом борьба рабочих Урала, как и рабочих всей России, в 60-х годах XIX века носила стихийный, локаль­ный и недостаточно организованный характер. «И прими­тивные бунты, — писал В. И. Ленин, — выражали уже со­бой некоторое пробуждение сознательности: рабочие те­ряли исконную веру в незыблемость давящих их порядков, начинали... не скажу понимать, а чувствовать необходи­мость коллективного отпора, и решительно порывали с рабской покорностью перед начальством. Но это было все же гораздо более проявлением отчаяния и мести, чем борьбой» К

Рабочее движение в первое пореформенное десятиле­тие еще не выделилось, а только начинало выделяться из общедемократического движения угнетенных масс, не представляло еще собой общеклассового пролетарского наступления. Оно было подготовительным, переходным периодом от революционных «бунтов» крепостного горно­заводского населения к более высокому этапу пролетар­ского пробуждения, начавшемуся в 70—80-х годах XIX века. Общую динамику рабочего движения на Урале (в Пермской губернии) в первое пореформенное десятилетие можно увидеть из следующей, составленной нами по раз­личным опубликованным и неопубликованным источни­кам, таблицы:

Г о д ыВсего

рабочих ! волнений

Из них стачек

1861 11 71862 13 31К63 15 11864 12 11865 3 —

1866 7 11867 3 21868 8 11869 7 - 21870 3 11871 6 3

Итого: 88 22

* В. И. Л е н и н . Соч., т. 5, стр. 346—347.145

www.perm-book.ru

Эти данные по Пермской губернии опровергают анти­научное утверждение меньшевистских историков (Ельниц- кий, Балабанов, Прокопович и др.) о том, что Россия 60-х годов XIX века не знала не только стачечной борьбы, но и рабочего движения вообще. Одновременно эти дан­ные подтверждают положение В. И. Ленина о том, что «стачки бывали в России и в 70-х и в 60-х годах (и даже в первой половине Х1Х-го века)...» 1

Волнения рабочих Урала в. 60-х годах XIX века расша­тывали устои царского самодержавия и закаляли рабочих в борьбе. В общей системе развития революционной борь­бы пролетариата с точки зрения исторической перспективы, они были явлением глубоко прогрессивным и выходящим по своему значению за рамки Урала, который в 60-х годах XIX века был крупным центром рабочего революционного движения всей России.

1 В. И. Л е н и н . Соч., т. 5, стр. 346.

www.perm-book.ru

Введение ............................................ ....... 31. Урал (Пермская губерния) накануне реформы 1861 года 8

~ 2. Содержание и характер реформы 1861 года. Рабочие волнения в связи с обнародованием манифеста и положений 19 февраля 1861 г о д а .................................................................................... 33

3. Первые шаги реформы. Характеристика уставных грамот.Рабочие волнения в связи с введением уставных грамот . . 65

4. Положение горнозаводского населения после отменыкрепостного права. Рабочие волнения в первые годы после введения уставных грамот...............................................................................107

Заключение 143

О Г Л А В Л Е Н И Е

www.perm-book.ru

Редактор Б. Н. Назаровский Техн. редактор А. В. Самолетова Корректор Б. М. Семченко

Сдано в набор I марта 1954 г. Подписано к печати 13 мая 1954 г. Бумага 84Х1081|82 2,3 б. л. 7,5 печ. л. Уч.-изд. 7,8 л.ЛБ00256 Тираж 3000 экз. Цена 2 руб. 80 коп.

2-я книжная типография Облполиграфиздата.Гор. Молотов, ул. Коммунистическая, 57. Зак. 427.

www.perm-book.ru