Журнал "Воронежскiй телеграфъ", № 162, июнь 2013

ПРОХОДНЫЕ ДВОРЫ БИОГРАФИИПРОХОДНЫЕ ДВОРЫ БИОГРАФИИАлександр ШИРВИНДТАлександр ШИРВИНДТ

№ 162 // ИЮНЬ№ 162 // ИЮНЬ

12+12+

№ 162 // Воронежскiй Телеграфъ2

В НОМЕРЕ

СО

ДЕР

ЖА

НИ

Е //

№ 1

62

2

стр.стр. 4 – 54 – 5

стр.стр. 9 – 119 – 11

стр.стр. 14 – 1514 – 15

стр.стр. 1818

стр.стр. 2727

стр.стр. 22 – 2322 – 23

стр.стр. 2929

стр.стр. 6 – 86 – 8

стр.стр. 12 – 1312 – 13

стр.стр. 19 – 21

стр.стр. 2828

стр.стр. 3030

стр.стр. 16 – 1716 – 17

стр.стр. 24 – 26

МНЕНИЯ О третьем

Платоновском фестивале искусств говорят его участники и гости.

ТРЕТИЙ ПЛАТОНОВСКИЙ: ТЕАТР И МУЗЫКА

В рамках фестиваля Воронеж увидел звезд музыкального искусства и смелые театральные эксперименты.

ФЕСТИВАЛЬ В ЛИЦАХКак увидели третий Платоновский фотокорреспонденты «ВТ».

В ОБЪЕКТИВЕ ИСТОРИИ

Какой была центральная площадь города 100 лет

назад.

400-ЛЕТИЕ ДОМАРОМАНОВЫХВеликий князь Николай Павлович, будущий император Николай I, в Воронеже.

стр.стр. 3131

БАЛЕТ И ТАНЕЦБалетная программа Платоновского фестиваля была на этот раз лучшей за всю его историю.

В ПОИСКАХ ИСТИНЫИнтервью с доктором исторических наук, профессором ВГУ Михаилом Карпачевым.

ПЕРСОНАКорреспондент «ВТ» встретился с любимым актером миллионов россиян, художественным руководителем Московского театра сатиры Александром Ширвиндтом.

ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДОПривычный и неузнаваемый

Дом-музей Веневитинова. ГОРОДСКОЙ КОНТЕКСТГолубиный Воронеж.

80 ЛЕТ МУЗЕЮ ИМЕНИ КРАМСКОГО

Иван Похитонов писал на миниатюрных дощечках

красного или лимонного дерева.

ПАМЯТЬК 50-летию Андрея Кретинина.

РОДИЛИСЬ В ИЮНЕВладимир Седов, Анатолий Людмилин, Алексей Чернов.

В РИФМУСтихи Зои Колесниковой-

Покорной из новой книги

«Выбирала цветы по цвету».

ИМЕНА И ДАТЫ«Остров невезения»: издание второе, дополненное.

АЛЬ В ЛИЦАХ

рамма о а

чшей орию.

21 21

26 26

ОРОДСКОЙ ОНТЕКСТ

убиный Воронеж.

ОДИЛИСЬ В ИЮНЕ

ИСТИНЫм

ым.

3Воронежскiй Телеграфъ // № 162

С 1919 по 1993 год не выходил по независящим от редакции обстоятельствам. С сентября 1993 года выходит в виде приложения к газете «Воронежский курьер»,а с 2010 года – в качестве журнала.

Главный редактор: Борис ПОДГАЙНЫЙ.

Шеф-редактор: Александр БУНЕЕВ.

Дизайн и верстка: Виталий ЯХНЕВ.

Корректоры: Ольга ДОРОХИНА, Наталья КИСЕЛЕВА, Кристина ШАБУНИНА.

Авторы:Александр АКИНЬШИН, Александр БУНЕЕВ, Владимир ГУСАКОВ, Юрий КОДЕНЦЕВ, Зоя КОЛЕСНИКОВА-ПОКОРНАЯ, Павел ЛЕПЕНДИН, Мария ЛЕПИЛОВА, Валентин НЕРВИН, Галина ПЕТРОВА, Герман ПОЛТАЕВ, Валерий ПОПОВ, Павел ПОПОВ, Александр ПРЫТКОВ.

Фото и иллюстрации: Александр АНИКЕЕВ, Виталий ГРАСС, Евгения ЕМЕЛЬЯНОВА, Михаил КВАСОВ, Павел ПОПОВ, архивы воронежских музеев и театров, семейные архивы.

Компьютерный набор: Татьяна САНИНА, Наталия ТАНДИЛЯН.

Редакция: 394006, г. Воронеж, ул. Пушкинская, 44. Телефон (473) 277-27-53.E-mail: [email protected] © Журнал «Воронежскiй телеграфъ» зарегистрирован Управлением Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Воронежской области 1 марта 2012 г. Свидетельство о регистрации ПИ № ТУ36-00250.

Учредитель – АУ ВО «Газета «Воронежский курьер». Издатель: АУ ВО «Газета «Воронежский курьер».

Отпечатано с готовых оригинал-макетов в ОАО «Воронежская областная типография-издательство имени Е.А. Болховитинова». 394071, г. Воронеж, ул. 20-летия Октября, 73а.

Заказ № 1703.Тираж 3200 экз.

Журнал МЫСЛИ ПО ПОВОДУ

НА ОБЛОЖКЕ:

Александр БУНЕЕВ

Фраза, вынесенная в заголовок, – из ленкомовского спектакля «Вор», поставленного Марком Захаровым по пьесе Веслава Мысливского,

польского автора, в 1978 году. Сейчас этот спектакль снят с репертуара, и тому есть свои причины. Кроме того что ставил спектакль Марк Захаров, там еще играл Евгений Леонов, на котором и держалось все действие. Но не только на нем.

Сюжет следующий. Вторая мировая война, Польша, деревня или хутор. Жите-ли ловят на огороде вора и приводят его к хозяевам этого огорода. Семья патриар-хальная, со своими устоями и традиция-ми. Вор не произносит ни одного слова, а отец и сыновья (одного из них играл сын Евгения Павловича Андрей) спорят, рас-суждают о вечных нравственных вопросах. Затем фашисты убивают младшего сына, и вся семья вместе с вором, как бы сроднив-шимся с ними, долго смотрит на его тело в молчании.

Я смотрел этот спектакль в середине 1980-х. Казался он тогда чужим, не нашим. Это была какая-то другая война, другие люди, другие отношения и другие проблемы. И даже ге-ниальный Леонов будто бы приехал в СССР откуда-то из старой католической, не из-

вестной нам Европы. Хотя тема заявлялась самая русская: жертва и искупление. Короче говоря, от зрителя требовалось соучастие в действии (как, впрочем, должно быть в теа-тре всегда). И это соучастие режиссер вместе с актерами (вернее, с одним актером) дове-ли до логического завершения, повергнув публику в шок.

Я вспомнил об этом спектакле в свя-зи с сегодняшними спорами об актуаль-ном и альтернативном искусстве, о новых взглядах на театр, о консерватизме и экс-периментах, о скандале на показе в рам-ках Платоновского фестиваля эстонского спектакля «Педагогическая поэма», где актеры бегали голышом по сцене. Так вот, в финале спектакля «Вор», когда психоло-гическое напряжение в зале достигло апо-гея, Андрей Леонов сбросил с себя одежду и замер на сцене в чем мать родила, правда, повернувшись спиной к зрителям. Погас свет, прожектор высветил одинокую фигу-ру на сцене, и голос, усиленный динамиком, произнес: спектакль окончен, просьба не аплодировать.

В зале царила мертвая тишина, зрители замерли и, кажется, не дышали. Это продол-жалось около двух-трех минут. Потом люди, тихо вставая со своих мест, молча начали выходить из зала. Кто-то оставался сидеть, и служители театра напоминали, что пора уходить.

Только на другой день мы начали обсуж-дать спектакль с коллегами-журналистами. Впечатление было неожиданным, сильным, ярким, но финальная сцена была сделана на-столько талантливо, естественно, настолько органично вошла в ткань спектакля, что не вызывала никаких споров. Евгений Леонов донес на своих плечах все действие, как тяже-лый мешок, и в конце пути высыпал его содер-жимое. Он показал, как надо гениально мол-чать, как уметь, когда это необходимо, быть со зрителем или забывать о нем. А Андрей Ле-онов поставил точку.

Итак, первая составляющая приятия но-визны – талант актера и режиссера. Вторая – противоречие или, если угодно, контраст с окружающей действительностью, с тем, что происходит за пределами театра. Для такого свежего восприятия «Вора» нужна была эта темная слякотная осенняя Москва, вечный теплый воздух метро и предсказуе-мость завтрашнего дня. Правда, первые вея-ния перестройки уже носились в воздухе, но все равно – это был могучий, непоколебимый, обладающий чудовищной (до сих пор никуда не девшейся) инерцией Советский Союз. Так что сейчас, чтобы в хорошем смысле шоки-ровать публику и потрясти ее до основания, нужно что-то, чего нет в нашей жизни. Вроде Островского в постановке Станиславского и в исполнении актеров старого МХАТа. Это, как вы понимаете, просто один из примеров, не более. BTBT

«ВАМ ДЛЯ ВАШЕЙ ЛЖИ НУЖНА ВАША ВЕРА»

Артист театра и кино, художественный руко-водитель московского Театра сатиры, народ-ный артист РСФСР Александр ШИРВИНДТ // фото – Михаил Квасов.

СЕЙЧАС, ЧТОБЫ

В ХОРОШЕМ СМЫСЛЕ

ШОКИРОВАТЬ ПУБЛИКУ

И ПОТРЯСТИ ЕЕ ДО

ОСНОВАНИЯ, НУЖНО ЧТО-ТО,

ЧЕГО НЕТ В НАШЕЙ

ЖИЗНИ.

Евгений Леонов

в спектакле «Вор».о Михаил Квасов.


BTBT


400-ЛЕТИЕ ДОМА РОМАНОВЫХ

Александр АКИНЬШИН

Великий князь Николай Павлович – будущий им-ператор Николай I (1796 – 1855) оказался первым из

династии Романовых, кто посетил Воронеж после длительного пе-рерыва, как бы подготавливая по-следующий приезд императора.

ЗАПЛАНИРОВАННЫЙ ВИЗИТ

Образованием Николая ру-ководили мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна, и старший брат, император Алек-сандр I. Предполагалось, что Нико-лай в будущем займет крупную во-енную должность в государстве. Завершая обучение, летом 1816 года Николай Павлович предпри-нял более чем трехмесячное пу-тешествие по России. Во вторник, 9 мая 1816 года он выехал из Санкт-Петербурга по маршруту Смоленск – Чернигов – Киев – Пол-тава – Харьков – Екатеринослав – Одесса – Херсон – Севастополь – Таганрог – Новочеркасск – Воро-неж – Курск – Орел – Тула – Калуга – Торжок – Санкт-Петербург. Ве-ликого князя сопровождали гене-рал-адъютант Павел Голенищев-Кутузов, генерал-майор Мартын Гартинг и его адъютант полковник Александр Нейдгардт. В свите на-ходились воспитатели Иван Сав-расов и Григорий Глинка (послед-ний преподавал братьям Николаю

и Михаилу отечественную словес-ность). По просьбе матери Нико-лай должен был в поездке вести «общий журнал по гражданской и промышленной части» и «жур-нал по военной части». Помимо официальных отчетов о поездке, которые слал Голенищев-Кутузов, Мария Федоровна получала еще письма от Глинки и ему же отправ-ляла необходимые наставления.

Великий князь только выехал из Петербурга, а воронежский гу-бернатор Михаил Бравин уже по-лучил эстафету с расписанием его маршрута. 24 мая 1816 года Бравин уведомил исправляющего долж-ность губернского предводителя дворянства Петра Иевского о том, что вскоре «Воронежская губер-ния будет иметь щастие видеть присутствие Его Высочества», и просил известить о том дворян всех уездов. Предполагалось, что в пределы Воронежской губернии Николай Павлович въедет 10 июля и будет ночевать в селе Шестакове Павловского уезда (в имении гра-фа Мордвинова), а во вторник, 11 июля, прибудет в Воронеж. Но в маршрут можно было вносить из-менения: «Если бы, не отдаляясь слишком от предложенного пути, можно было Его Высочеству уви-деть конские заводы Воронежской губернии – графини Орловой на Битюге и казенный Беловодский, то сие, конечно, было бы Великому Князю приятно». Беловодские кон-ные заводы находились в тот мо-мент в Старобельском уезде Воро-нежской губернии (ныне Луганская область Украины) и были далеко в стороне от запланированного маршрута, а вот на Хреновской за-вод Николай Павлович заезжал.

О конкретном времяпрепро-вождении Николая Павловича в Воронеже дает представление одно из писем Глинки к императри-це Марии Федоровне: «Его импера-торское высочество июля 17 числа изволил прибыть в город Воронеж в половине 7 часа вечера при коло-кольном звоне и радостных кликах усердствующих жителей. Государь великий князь проехал прямо к здешнему собору для молебствия. Вечер того дня его высочество про-вел, занимаясь в кабинете своем.

18, в 9 часов утра, государь ве-ликий князь принимал духовен-ство, генералитет, военных и граж-

данских чиновников, дворянство и купечество; в 11 часов посещать из-волил здешнюю комиссариатскую комиссию, суконную фабрику, во-енно-сиротское отделение, больни-цу, дом сумасшедших и острог. Его высочество изволил кушать у себя, с приглашением между прочими к столу г. гражданского губернатора и г. губернского предводителя. В 8 часов вечера пожаловал на бал, от сословия дворян данный, во время коего сожжен был фейерверк».

ИЗМЕНЕННЫЙ МАРШРУТ

Второй визит в наш город Ни-колай нанес в 1832 году, будучи императором. В августе 1832 года в Воронеже состоялась канониза-ция первого воронежского епи-скопа Митрофана. Решение об этом, принятое Святым Синодом, было утверждено императором 25 июня 1832 года.

1 сентября Николай I отправил-ся в поездку по стране. Воронеж в маршруте не значился. Воспомина-ния генерал-адъютанта Алексан-дра Бенкендорфа, который сопро-вождал царя, поясняют ситуацию: «В Бобруйске государь получил

письмо от императрицы, советовав-шей и ему поклониться св. Митро-фанию. Он не замедлил это испол-нить. Измененный маршрут привел нас в Воронеж. Коляска едва могла двигаться среди толпы, ожидав-шей государя на улицах и у собо-ра. Войдя в древние стены собора, государь с благоговением припал к раке святителя. На следующее утро он подробно осмотрел госпи-тали, тюрьму, школу кантонистов, приказал спланировать площадь и произвести разные другие улучше-ния. Народ везде бежал за ним с не-умолкаемыми криками восторга».

Известие о скором приезде Ни-колая I было получено в Воронеже 12 сентября. Весть об этом быстро распространилась по городу, и по-всюду начались приготовления. Хозяева домов не только в центре, но и на окраинах, «при самобедней-ших хижинах», чистили свои участ-ки и засыпали песком. Монарх ехал из Белгорода через Старый Оскол и Нижнедевицк. В Воронеж он при-был 16 сентября в 11-м часу дня. От заставы сразу же направился в Ар-хангельский собор, где тогда об-ретались мощи святителя. После богослужения царь поклонился мо-щам святителя Митрофана и отпра-

ВЫСОЧАЙШЕЕ ВНИМАНИЕ

Дмитрий Слепушкин. «Николай I».Дмитрий Слепушкин. «Николай I».

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО ИЮЛЯ 17 ЧИСЛА ИЗВОЛИЛ ПРИБЫТЬ В ГОРОД ВОРОНЕЖ В ПОЛОВИНЕ 7 ЧАСА ВЕЧЕРА ПРИ КОЛОКОЛЬНОМ ЗВОНЕ И РАДОСТНЫХ КЛИКАХ УСЕРДСТВУЮЩИХ ЖИТЕЛЕЙ.


400-ЛЕТИЕ ДОМА РОМАНОВЫХ

вился в приготовленные для него покои в знакомом уже доме Тули-нова. Там ему представлялись чины военного и гражданского ведомств, дворянство и купечество. Утром 17 сентября Николай I присутствовал на молебне святителю Митрофану. Приложившись еще раз к мощам, в 9.00, прямо из собора он отправил-ся в дальнейший путь. Этот факт за-печатлен на гравюре «Поклонение императора Николая I мощам свя-тителя Митрофана», хранящейся в Российской государственной би-блиотеке. Императору также был поднесен рисунок воронежского художника Федора Чурикова, на основе которой академик Иван Че-ский выполнил широко известную гравюру «Торжественное открытие мощей св. Митрофана в Воронеже 1832 года».

Сутки, проведенные императо-ром в Воронеже, помимо поклоне-ния святым мощам были наполнены трудами и заботами. О некоторых из них можно узнать из распоря-жений, отданных в Воронеже и по возвращении в столицу статс-секретарю Александру Танееву (впервые на них обратил внимание Павел Попов). В первом Николай требовал сообщить министру вну-тренних дел, «что по Курской и Во-ронежской губерниям нумерация на верстовых столбах не по данным правилам и чтобы велел сие немед-ля исправить, послав нарочного чиновника для удостоверения, что

сие исполнено будет». Во втором содержатся впечатления царя от посещения Воронежа: «1) Строе-ние новое для заведений Прика-за прекрасное, но не докончено и столь огромно, что вчетверо пре-вышает потребность; 2) Временное помещение заведения при оном же месте весьма удобно, но содержа-но небрежно; 3) В госпитале допу-щен крайний беспорядок, смеше-ние болезней и дурное лечение, а главный член управы вовсе оною не занимается, ленясь и пренебре-гая своей обязанностью, за что Мною послан в Чугуев учиться по-рядку в военном госпитале, а потом его перевесть в другое место под строжайший медицинский надзор; 4) Строение кончить, на это нуж-но 25 тыс. рублей, которые будет нужно взять из земских повинно-стей, в сем главном здании за из-бытком места поместить и военный госпиталь; тюрьма весьма в дурном виде и дурно содержится». Пер-вые пункты этого письма касаются комплекса зданий, занятого теперь городской клинической больни-цей № 2 имени К.В. Федяевского на проспекте Революции. Главный корпус несколько лет спустя пыта-лись приспособить для размеще-ния там Кадетского корпуса.

Николай I обратил свой хозяй-ский глаз и на духовную семинарию. Он признал ее местоположение на центральной улице неудобным и не-приличным и указал «вывесть оную

из занимаемых ею зданий за город, или на другое более уединенное в городе место», а здания передать батальону военных кантонистов. Возникла многолетняя переписка между местными и центральными ведомствами. Приемлемое место для семинарии в слободе Троицкой, близ Архиерейской рощи, было от-ведено решением Сената 16 марта 1834 года. Но архиепископ Антоний посчитал более удобным место воз-ле Дворянского собрания. Святой Синод его поддержал. Но Сенат это место сразу не отвел, а запро-сил Высочайшего повеления. Оно последовало: «Держаться данно-го мною приказания, которое было ясно определено». Пришлось вер-нуться к ранее выделенному участ-ку. Архитекторами Андреем Тоном и Аполлоном Щедриным стали уже составляться планы, но за отсутстви-ем денег в 1838 году дело заглохло, и все осталось на своих местах.

ПОСЕЩЕНИЕ ТРЕТЬЕ И ПОСЛЕДНЕЕ

Третий визит Николая I в Воро-нежскую губернию состоялся в кон-це октября 1837 года, но был скоро-течным. Императора в длительном путешествии (он выехал из Петер-бурга 1 августа) сопровождали ге-нерал-адъютанты Алексей Орлов и Владимир Адлерберг, флигель-адъ-ютант полковник Алексей Львов (автор музыки к гимну «Боже, Царя

храни!»), лейб-медик Николай Арендт, «прусской службы» пол-ковник Раух, метрдотель Федор Миллер. Безымянные: два чинов-ника, один писарь, три фельдъеге-ря, три камердинера, придворный певчий, два повара и магазин-вах-тер. 19 октября Николай встретился в Аксае, в донских землях, со стар-шим сыном Александром, завер-шавшим свою поездку по империи.

15 октября 1837 года воронеж-ские присутственные места полу-чили от графа Орлова распоря-жение императора от 18 сентября 1837 года: «Чтобы впредь при Вы-сочайших путешествиях ни под ка-ким видом никаких приготовлений на станциях не было, без особенно-го на то Высочайшего повеления, которое обыкновенно сообщается чрез фельдъегерского офицера, отправляемого за 12 часов перед проездом Его Величества». Надо полагать, Николая I стали утомлять официальные церемонии, и он по возможности старался их избегать.

Царь и наследник прибыли в Воронеж вечером 24 октября. В Воронеже августейшие гости остановились, надо полагать, в том же доме Тулинова. Отслужи-ли здесь молебен, поклонились мощам святителя Митрофана, пе-реночевали и наутро в 7.00 дви-нулись в путь. После Воронежа путешественники, по словам царя, более уже нигде не останавлива-лись до Москвы. BTBT

Джордж Доу. «Портрет Александра Джордж Доу. «Портрет Александра Христофоровича Бенкендорфа».Христофоровича Бенкендорфа».

В БОБРУЙСКЕ ГОСУДАРЬ ПОЛУЧИЛ ПИСЬМО ОТ ИМПЕРАТРИЦЫ, СОВЕТОВАВШЕЙ И ЕМУ ПОКЛОНИТЬСЯ СВ. МИТРОФАНИЮ. ОН НЕ ЗАМЕДЛИЛ ЭТО ИСПОЛНИТЬ. ИЗМЕНЕННЫЙ МАРШРУТ ПРИВЕЛ НАС В ВОРОНЕЖ.


В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

– В какой момент настоящее становится историей?

– Каждый прошедший миг – уже история.

– Но когда он становится пред-метом изучения?

– Вообще историку надо какое-то время выждать, чтобы можно было делать выводы. Нужна пау-за. Иначе очень трудно отделить новейшую историю, например, от истории новейшего времени. Новейшее – это что? Принят ус-ловный отсчет – от Первой миро-вой войны. Она считается рубе-жом, который отделил прежнюю жизнь от современной.

– Людей моего поколения учи-ли, что история есть последо-вательная смена обществен-но-экономических формаций. Исходя из этого, можете ли вы сказать, в какой формации мы сейчас живем?

– Если пользоваться марксист-ской терминологией, то у нас на-блюдается попытка перейти или вернуться на рельсы капитали-стического развития. Неосознан-ная, скажем так. А если перевести на язык цивилизации, а не на идео-логии, то это попытка построить эффективную экономику рыноч-ного типа и создать правовое го-сударство с режимом демокра-тических свобод. Что получается – уже другой вопрос. На самом деле идеальных типов общества не бывает. Не существует капи-тализма в чистом виде, как, соб-ственно, и социализма. Что такое, например, Запад в общественном понимании? Где он начинается и где заканчивается?

– Один мой знакомый, канди-дат философских наук, назвал современное русское общество казенным капитализмом.

– Такое вообще свойственно России. Нельзя же всерьез ут-верждать, что какие-то злона-меренные люди толкнули нашу страну после 1990 года на этот путь. В России, стране с догоняю-щим типом развития, всегда была востребована повышенная роль государственного регулирова-ния. Ведь и в период после отме-ны крепостного права и до рево-люционной смуты начала ХХ века государство тоже не допускало свободного рынка, поскольку по-нимало, что если Россия хочет быть эффективной страной, то без форсирования государствен-ного контроля и подталкивания экономического роста ничего не получится. Этим, кстати, поль-зовались предприниматели, ко-торые очень хорошо понимали, что для успеха нужно дружить с властью.

– Вот, стало быть, где истоки нашей чудесной коррупции.

– Это, конечно, выливалось в том числе и в коррупцию. Гово-рят, даже влиятельный в ту пору министр финансов Сергей Витте дал миллион рублей Ли Хун Чжа-ну, министру иностранных дел Китая, чтобы получить концес-сию на строительство Китайско-Восточной железной дороги. Это привычное для нас дело. Возьми-те любой рассказ Чехова о жизни чиновников, там же все о взяточ-ничестве сказано. В общем, повы-шенная роль государства в эко-номической жизни страны у нас присутствовала всегда. В России никогда не было капитализма в западном понимании. Он вырос у нас не из мелких и средних форм, не было у нас никогда третьего со-словия – сословия собственников. У нас капитализм возникал бла-годаря форсированной политике государства, которое путем про-текционизма, субсидирования,

определенных правил циркуляции финансов поддерживало те на-правления, в которых оно было за-интересовано. А стихии свободной конкуренции, которая постепенно приводит общество в равновесие, у нас никогда не было. Чиновник в России играет совсем не такую роль, как, например, в Англии. Там он только наблюдает за правила-ми игры, обеспечивает сопрово-ждение свободной деятельности экономических сил. Если наш чи-новник начнет действовать по за-падным правилам, Россия никогда не сможет ликвидировать тот раз-рыв, что есть между ней и разви-тыми странами. Если мы перейдем сейчас на свободный рынок, нас завалят импортом, а свое произ-водство просто исчезнет.

– Я бы не сказал, что сейчас оно так уж и процветает.

– И тем не менее. Без протек-ционизма своего производства у нас быть не может.

«НАДО ОТДЕЛЯТЬ СУЩНОСТЬ ОТ ЯВЛЕНИЯ»КАК НАМ ПОНЯТЬ НАШЕ ПРОШЛОЕ? ПОМОГАЕТ ЛИ ИСТОРИЯ ОСМЫСЛИТЬ СОВРЕМЕННОСТЬ? ЧТО ЗА ЕДИНЫЙ УЧЕБНИК ИСТОРИИ МОЖЕТ ПОЯВИТЬСЯ У РОССИЙСКИХ ШКОЛЬНИКОВ? ОБ ЭТОМ – НАША БЕСЕДА С ДОКТОРОМ ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК, ПРОФЕССОРОМ ВГУ МИХАИЛОМ КАРПАЧЕВЫМ.

НАДО ОТДЕЛЯТЬ СУЩНОСТЬ ОТ ЯВЛЕНИЯ, ФОРМУ ОТ СОДЕРЖАНИЯ. С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ УЧЕБНОГО ПРОЦЕССА, МЕТОДИЧЕСКОЙ РАБОТЫ УЧИТЕЛЯ, КОНЕЧНО, УЧЕБНИКИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ СТАБИЛЬНЫМИ ПО ВСЕМ ПРЕДМЕТАМ.

ЕВГЕ

НИ

Я ЕМ

ЕЛЬЯ

НО

ВА


– Но ведь это не первая наша попытка экономической и по-литической модернизации. И всякий раз – не получается.

– Я тут не большой специа-лист, но, на мой взгляд, злую шут-ку с нами сыграли наши сырьевые возможности. То, что нам дано не трудом, а Богом, природой. Тор-говля нефтью, газом может, ко-нечно, отучить нацию от работы вообще.

– А как могут назвать нынеш-ний период русские историки лет через 15 – 20? Ведь, на-пример, когда мы жили при Брежневе, тот период никто застоем не называл. А потом оказалось, что – да, застой.

– Вот вы Брежнева вспом-нили, которого по последним опросам назвали лучшим пра-вителем страны. А что у нас сей-час? Замечали ли вы, что с точки зрения материальных, утробных запросов наш народ никогда так благополучно не жил, как сейчас?

– Как сказать. Если зайти в рай-онную поликлинику, вряд ли так покажется.

– Я говорю о материальных запросах – продукты, одежда, машины… Такого разнообразия и доступности потребительских товаров у нас не было никогда. Но вот с точки зрения того, что называется счастьем, благоден-ствием человека, тут у нас со-всем не все хорошо. Наблюда-ется сильная деморализация, импульсы которой тоже идут сверху: одному можно, другому нельзя, избирательный харак-тер правосудия, ставший уже совершенно невыносимым. Та-кой цинизм разъедает и демо-рализует общество. По радио мне рассказывают про какие-то «золотые парашюты», какой-то магнат получил сразу $140 млн в виде бонуса за то, что он по-

кинул фирму. Ни в одном за-падном обществе невозможно такое вознаграждение. Вседоз-воленность проникает во все поры общественного организ-ма, развращает его. А ведь не хлебом единым жив человек, не все меряется деньгами. У До-стоевского в «Легенде о Вели-ком Инквизиторе» Торквемада предупреждает Христа, явивше-гося осудить инквизицию: отой-ди, Христос, а то мы и тебя на костер-то отправим.

Впрочем, всякая ситуация приходит к балансу. Относи-тельная свобода, относительное материальное благополучие и – обратная сторона медали: раз-врат, распущенность. К тому же у нас вошло в привычку списы-

вать на всемирный исторический процесс собственные грехи и ошибки.

– О грехах и ошибках, Ми-хаил Дмитриевич. Сейчас заговорили о необходимости единого учебника истории. Я боюсь, что он может полу-читься таким благолепным: про великую страну, вынуж-денную жить в окружении врагов, и только мудрая власть удерживала ее от краха. На моей памяти учебники истории менялись с каждым руководи-телем государства. В результа-те история превратилась не в собрание фактов, а в собрание толкований.

– Надо отделять сущность от явления, форму от содержания. С точки зрения учебного процесса, методической работы учителя, конечно, учебники должны быть стабильными по всем предметам. Даже альтернативные учебники должны быть стабильными. В том смысле, что там должно быть все выверено, не должно быть фаль-ши, должен иметься материал, который повышает уровень обра-зованности, грамотности. Исто-рию называют не вполне точной наукой, хотя, на мой взгляд, она достаточно жесткая наука. В общем, желательно, чтобы у пе-дагога на выбор были два-три стабильных учебника. Понимаю, есть опасность, что историки

опять напишут учебник в угоду современной власти – патриотич-ный, державный. И так подадут материал, чтобы учащемуся ста-ло очевидно: нынешний режим – естественное следствие всего исторического процесса. Но это будет фальсификацией истории, такой учебник не может быть долговечным.

– Тут, по-моему, есть и другая опасность: дети, выросшие на таком учебнике, выходят в жизнь и узнают, что им все время врали. Как же они ста-нут относиться к своей лгущей стране?

– Да, отчасти и поэтому Совет-ский Союз распался так быстро и без сопротивления.

– Если российский учебник по такому лекалу создадут, по-следствия будут те же.

– Думаю, не создадут. Не представляю, какие историки могут сейчас написать заведомо фальшивый учебник.

– Ну, написали же, что Джу-гашвили – эффективный менеджер.

– В чем-то он, конечно, был эффективен. Правда, цена этой эффективности – колоссальные жертвы и утраты. Вот если в учеб-нике в полной мере отражена эта сторона дела и сказано, что в конечном счете такой режим закономерно обанкротился, по-скольку мобилизационная эконо-мика оказалась не способной ни к модернизации, ни к тому, чтобы просто прокормить страну, – та-кой учебник можно, наверное, считать правильным.

– Но если такой однобокий, единый, как правящая партия, учебник все-таки будет соз-даваться, научная обществен-ность в состоянии вмешаться?

– Конечно. Среди историков, мне кажется, порядочных людей больше, чем непорядочных. Мне трудно представить, что кто-то будет писать заведомую ложь. Пересмотр исторического на-следия неизбежен всегда. Лев Толстой, по-моему, сказал: го-ворят, нельзя менять принципы, а я говорю – нельзя не менять принципы. Человек накаплива-ет информацию, взрослеет, ме-няется среда, ситуация – все это отражается на системе взглядов. А современное состояние отече-ственной историографии такое, что написать новый «Краткий курс ВКПб» не получится.

Вопросы задавал Герман ПОЛТАЕВ. BTBT

В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

Василий Суриков. «Утро стрелецкой казни». Василий Суриков. «Утро стрелецкой казни».

Илья Глазунов. «Великий эксперимент». Фрагмент.Илья Глазунов. «Великий эксперимент». Фрагмент.


80 ЛЕТ МУЗЕЮ ИМЕНИ КРАМСКОГО

О жизни и творчестве Ивана Павловича По-хитонова (1850 – 1923) известно немного. Он

не сразу пришел в искусство, перепробовал много профессий, прежде чем определил свое на-стоящее призвание.

Основным предметом творче-ских устремлений художника, ро-дившегося на Херсонщине, была природа. Он постоянно постигал ее живописное богатство, систе-матически работая на пленэре, наблюдая тончайшие изменения цвета земли, неба, деревьев, тра-вы, а потом просто и убедитель-но передавал увиденное.

В начале 1870-х годов Похи-тонов уезжает за границу. Живет в Италии, после чего переезжа-ет в Париж, где в то время на-ходилась плеяда молодых и та-лантливых художников. Именно с тех пор началась искренняя и многолетняя дружба Ивана Пав-ловича с Репиным, Поленовым, Васнецовым.

У Похитонова была особая техника исполнения картин. Он писал на миниатюрных до-щечках красного или лимонно-го дерева. Найдя подходящую, закреплял оборотную сторону поперечными планками во избе-жание коробления, покрывал гу-стым слоем мастики и выдержи-вал в таком виде несколько лет.

Внук художника, дирижер и композитор Игорь Борисович Маркевич писал: «Начиная рабо-ту, он накладывал сначала слой белого грунта, давал ему подсо-хнуть, опять шлифовал и только потом начинал писать. Время от времени давал краскам подсо-хнуть, опять счищал их в нуж-ных местах и снова прописывал. Это предоставляло ему возмож-ность добиваться тончайших красочных оттенков, изумитель-ного живописного богатства. Его краски часто смотрятся как дра-гоценные сверкающие эмали. В процессе работы художник упо-треблял разнообразные наборы тонких кистей, луп и измерите-лей, мастихинов и скальпелей».

Свои произведения Иван Павлович представлял в салоне на Елисейских Полях. Париж-ская критика отмечала работы «как значительные вещи без-

условно талантливого худож-ника». Признанным его твор-чество было и в России, где он, начиная с 1890 года, регулярно представлялся на передвижных выставках. Всматриваясь в ми-ниатюрные картины Похитоно-ва, ощущаешь четкую пластику предметов, глубину живопис-ных открытий, значимость темы. И скромные произведения слов-но увеличиваются в размерах, становятся монументальными.

В письме к Павлу Третьякову, с которым Похитонова связы-вала дружба, художник призна-вался, что его мечта – оставить глубокий след на родине: «Не хочу определять художествен-ную ценность своих картин, но ручаюсь, что она останется неизменной».

В собрании Воронежского об-ластного художественного му-зея имени Крамского находится очень характерная для творче-

ства Ивана Похитонова работа «Окрестности Льежа». До 1924 года картина была в частном со-брании московского коллекци-онера Д.В. Высоцкого. Эта не-большая, размером с почтовую открытку работа экспонирова-лась на крупнейших выставках: в 1908 году – на десятой выставке галереи Лемерсье, в 1911-м – на персональной выставке Похи-тонова в Москве, в 1963-м – на выставке произведений Ивана Павловича из музеев и частных коллекций СССР и Франции в Государственной Третьяковской галерее. В том же году – в Госу-дарственном русском музее, а в 1980-м – на выставке, посвящен-ной 130-летию со дня рождения художника, в Государственном музее украинского изобрази-тельного искусства в Киеве.

Галина ПЕТРОВА, старший научный сотрудник ВОХМ имени Крамского. BTBT

ВСЕЛЕННАЯ В МИНИАТЮРЕ ИСТОРИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИЗ ФОНДОВ ОБЛАСТНОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО МУЗЕЯ

У ПОХИТОНОВА БЫЛА ОСОБАЯ ТЕХНИКА ИСПОЛНЕНИЯ КАРТИН. ОН ПИСАЛ НА МИНИАТЮРНЫХ ДОЩЕЧКАХ КРАСНОГО ИЛИ ЛИМОННОГО ДЕРЕВА. НАЙДЯ ПОДХОДЯЩУЮ, ЗАКРЕПЛЯЛ ОБОРОТНУЮ СТОРОНУ ПОПЕРЕЧНЫМИ ПЛАНКАМИ ВО ИЗБЕЖАНИЕ КОРОБЛЕНИЯ, ПОКРЫВАЛ ГУСТЫМ СЛОЕМ МАСТИКИ И ВЫДЕРЖИВАЛ В ТАКОМ ВИДЕ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ.

Иван Похитонов. Иван Похитонов. «Окрестности Льежа».«Окрестности Льежа».

ОСНОВНЫМ ПРЕДМЕТОМ ТВОРЧЕСКИХ УСТРЕМЛЕНИЙ ХУДОЖНИКА, РОДИВШЕГОСЯ НА ХЕРСОНЩИНЕ, БЫЛА ПРИРОДА. ОН ПОСТОЯННО ПОСТИГАЛ ЕЕ ЖИВОПИСНОЕ БОГАТСТВО, СИСТЕМАТИЧЕСКИ РАБОТАЯ НА ПЛЕНЭРЕ.

Илья Репин. «Иван Похитонов».Илья Репин. «Иван Похитонов».


ПЕРСОНА

«ПРИСУТСТВУЕТ ЭЛЕМЕНТ АЖИОТАЖА»

– В моей коллекции есть авто-граф, напоминающий о нашей первой встрече в июне 1992 года, когда Театр сатиры был в Воронеже на гастролях…

– Да ты что! Ну-ка, покажи. (Вни-мательно смотрит. – П. Л.) Дей-ствительно, как давно это было!

– Александр Анатолье-вич, с тех пор город сильно изменился?

– Абсолютно! Ничего не уз-нал. Только какие-то редкие вос-поминания от чего-то знакомого проявлялись. Знаешь, как быва-ет? Приезжаешь в город, где ни-когда не был, и вдруг возникает ощущение, что был здесь. Сейчас от Воронежа у меня совсем иные впечатления. Пусть мало что уз-нал, но город чистый, уютный, а главное – чувствуешь здесь не-обыкновенный покой: спокойно ходят люди, сидят на лавочках в скверах, дети бегают по газонам. Видимо, в жуткой нервотрепке ритма жизни в Москве мы обо всем этом совершенно забыли…

– Так случилось, что 21 год назад именно ваш театр стал последним из столичных кол-лективов, который приезжал в наш город почти на месяц на стационарные гастроли.

– Теперь вся эта система, что была раньше, приказала долго жить.

– Вам не хватает таких поездок?

– Конечно! Все эти коммерче-ские судороги – когда приезжают

на день-полтора с одним спек-таклем – несут за собой потерю смысла театрального искусства как такового. Когда-то мы были разбалованные: ездили на месяц в Киев, Питер, Воронеж, южные города, а местные театры при-езжали с ответными гастроля-ми. Была возможность познако-миться с городом, со зрителями плотнее пообщаться, поскольку привозили практически весь ре-пертуар. А теперь этот шоу-биз-нес проник, как раковые метаста-зы, во все сферы. Вся наша жизнь стала клиповой.

– И мышление соответствующее.

– Точно! Клиповым стало все: и мышление, и жизнь, и ее ритм. Поэтому ничего не оседает в душе. Вот и видим только испу-ганные глаза и бегущие ноги.

– Практически повсеместно многие театры сейчас гонятся за кассой, зачастую забывая о творчестве. Как вы думаете, это не приведет к краху, кри-зису театра в целом?

– Уже привело. Дальше будет больше. Те критические выска-зывания и гонения, которые идут на репертуарный театр с разных сторон – «это каменный век! ар-хаизм!», – в том числе и от госу-дарства, не от хорошей жизни. Вся российская театральная куль-тура строится именно на репер-туарном театре. Другое дело, что в последние годы никто не реша-ется замахнуться на театральную реформу, которая необходима. В труппах немало актеров в прилич-ном возрасте, которые произносят традиционную фразу: «Вся моя жизнь отдана театру». Но сейчас все эти милые лирические нюансы идут за скобками. Поэтому пока не будет сказано: «Вот вам контракт-ная система», речь о которой идет уже десятилетие, ничего толком

не изменится. Недавно придумали аттестацию актеров. Кто их будет аттестовывать? Раньше в подоб-ных комиссиях сидели представи-тели ЦК, КГБ и так далее. Теперь не понятно, кто будет смотреть моих артистов, оценивать и говорить – годится или не годится. Начинает-ся очередной бред. Вот и все.

– Вы познакомились с вы-пускниками нашей академии искусств. Имеют ли ребята из провинции после получения диплома шанс попасть, ска-жем, к вам в театр?

– Сейчас все нивелирова-лось. Понимаешь, какая история: раньше было несколько элитных высших учебных театральных за-ведений в Москве, Ленинграде, Ярославле, Горьком. Сейчас поч-ти во всех крупных театрах по стране существуют студии, не-которые уже даже на правах ву-зов. Они якобы растят кадры для себя. Но зачастую их появление исходит от некоего господина Х. Приходит в театр новый художе-ственный руководитель и гово-рит: «Я хочу так же, как у всех». Но некий Х или Y не всегда имеет на это право. Начинается разжи-жение театрального образования.

В ПЕРВЫЕ ДНИ ИЮНЯ СОСТОЯЛИСЬ ВЫПУСКНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ НА ТЕАТРАЛЬНОМ ФАКУЛЬТЕТЕ ВОРОНЕЖСКОЙ АКАДЕМИИ ИСКУССТВ. ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЭКЗАМЕНАЦИОННОЙ КОМИССИИ БЫЛ ИЗВЕСТНЫЙ АРТИСТ ТЕАТРА И КИНО, ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ МОСКОВСКОГО ТЕАТРА САТИРЫ, НАРОДНЫЙ АРТИСТ РСФСР АЛЕКСАНДР ШИРВИНДТ, КОТОРЫЙ ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ ПРЕБЫВАНИЯ В НАШЕМ ГОРОДЕ НАШЕЛ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ВСТРЕТИТЬСЯ С КОРРЕСПОНДЕНТОМ «ВТ».

МИ

ХАИ

Л К

ВАСО

В

ТЕ КРИТИЧЕСКИЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ И ГОНЕНИЯ, КОТОРЫЕ ИДУТ НА РЕПЕРТУАРНЫЙ ТЕАТР С РАЗНЫХ СТОРОН – «ЭТО КАМЕННЫЙ ВЕК! АРХАИЗМ!», – В ТОМ ЧИСЛЕ И ОТ ГОСУДАРСТВА, НЕ ОТ ХОРОШЕЙ ЖИЗНИ.

Сцена из спектакля «Мольер («Кабала святош»)».


Воронеж в плане театрального образования имеет замечатель-ные традиции. В Театре сатиры есть три ведущих актера: народ-ный артист России, ныне очень популярный Федор Добронравов, и два заслуженных – Александр Чевычелов и Валерий Гурьев. Все они – выпускники вашего инсти-тута искусств. Что касается ре-бят, которые получили дипломы сейчас, то здесь возникают опре-деленные трудности. Параллель-но с ними у меня в Москве выпу-стился курс. Это же мои «дети», как я могу их бросить? К тому же любого выпускника я не могу взять на договор. Только в штат. А он, как известно, не резиновый.

– Раньше в Москве было не-сколько ведущих вузов: ГИТИС, ВГИК, школа-студия МХАТ, Щукинское и Щепкин-ское училища. Сейчас появи-лось огромное количество учебных заведений, где якобы готовят артистов…

– К счастью, многие из них на-крылись медным тазом.

– Их существование не обесце-нивает актерское и режиссер-ское образование?

– Из-за таких вот «учебных за-ведений» многое теряется. Я за-мечательно отношусь к Эммануи-лу Виторгану. Он очень хороший артист. Но когда он вдруг создает свой частный театральный уни-верситет, у меня это вызывает определенные подозрения. Ча-сто слышится от молодых людей: «Зачем нам учиться четыре года, когда за две недели можно все ос-воить?». Попадешь на это время в «телевизор», в какой-нибудь не-понятный «Дом-2» или на конкурс ног или ж… – и ты уже звезда! За-чем же тогда столько лет слушать, что рассказывают об истории теа-тра, делать спектакли и этюды, ос-ваивать сценическое движение?..

Они считают эту архаику бредом. Адекватный человек скажет об-ратное. Но сегодняшняя практи-ка показывает, что никакой это не бред, потому что из той самой не-образованной массы длинноногих див и накачанных парней попол-няется так называемое искусство. И все они – звезды.

– В родном Щукинском учили-ще вы начали преподавать в 24 года. Каково было недавнему студенту входить в аудиторию в качестве преподавателя?

– Скажу тебе напрямую: я бук-вально влез туда. Сейчас в это трудно поверить, но первоначаль-но я преподавал в училище сцени-ческое движение и фехтование. У нас был знаменитый в прошлом артист Театра имени Вахтангова профессор Немировский, про ко-торого Рубен Симонов говорил: «Лучший артист среди фехто-вальщиков, и лучший фехтоваль-щик среди актеров». Согласись, сомнительный комплимент. Не-мировский являлся чемпионом Москвы по спортивному фехто-ванию. А в институте преподавал театральное фехтование и бои. Мы с моим покойным однокурс-ником Соколовым считались на курсе первыми фехтовальщиками. И вот когда Немировский пору-гался с ректором «Щуки» Бори-сом Захавой и ушел преподавать в ГИТИС, образовалась пустота. И чтобы заполнить ее, мы с Соко-ловым взяли на себя эту обязан-ность. Года полтора я занимался этим. А потом сделал спектакль для молдавской студии, которая потом переросла в театр. Сейчас, к сожалению, он распался. Чуть позже начал ставить отрывки и дипломные спектакли. Почему говорю «влез», потому что я был человеком не с улицы, а своим, окончившим этот вуз.

– У вас за плечами 55 лет педа-гогической деятельности. Не устали еще удивляться и от-крывать новые таланты?

– Если взять душевные стрем-ления, отбросив мою началь-ственность, занятия режиссурой, актерской и общественной де-ятельностью, все это сейчас яв-ляется вынужденной необходи-мостью. А в преподавательской деятельности всегда присут-ствует элемент ажиотажа. Когда ощущаешь определенный вам-пиризм, глядя на 30 «щенков» с горящими глазами, с длинными ногами и руками, выразительной внешностью, невольно у препо-давателя выпрямляется спина, стараешься открыть им новый, неизведанный мир.

Отчасти смешно получилось, когда меня пригласили быть председателем ГЭКа в Воронеже. Когда соглашаешься, то порой думаешь: «Да когда это будет!». А потом раз – и наступает время икс. У меня самого в Щукинском училище мои воспитанники игра-ли дипломный спектакль на сцене Театра имени Вахтангова 1 июня. У нас есть такая традиция: лучшая (по признанию кафедры, руковод-ства) постановка со студентами представляется на легендарных подмостках. И вот, когда я был в Воронеже, мне звонит наш ректор народный артист России Евгений Князев и говорит, что спектакль в моей постановке будет снимать телеканал «Культура», а мне пе-ред началом надо выйти и сказать какие-то слова. Отвечаю ему: «Женечка, я в Воронеже, поэтому

быть не смогу». Возникла пауза. Мне показалось, что он подумал, будто Ширвиндт поехал умом. «Как в Воронеже?» – недоумевал Князев. «Принимаю здесь экза-мены выпускников театрального факультета», – отвечаю ему. Вот такое совпадение. А то, что я уви-дел здесь в спектаклях ребят, все вполне интеллигентно, профес-сионально, грамотно и по своей манере стилистически совпадает с нашим Щукинским училищем.

– По-вашему, талант заложен в человеке на генном уровне или его можно приобрести потом, с течением времени?

– Приобрести можно навыки, ремесло, упертость, желание чего-то достичь. Настоящий же талант идет от неподвластных нашему по-ниманию сил. От Бога. Все осталь-ное – в большей или меньшей сте-пени профессионализм и только. – Ваша мама одно время была актрисой, после чего работала в сфере, связанной с искус-

ством. Папа был известным музыкантом. Родители многое вам дали в понимании того, что есть творчество?

– Ничего не дали. Впрочем, как и я своему сыну, и как многие мои коллеги. Есть люди, которые всю жизнь крутятся в этой сфере (мои родители не являлись исключени-ем), которые своего ребенка вся-чески отталкивают от кошмара, именуемого театром, искусством, как хочешь. Но многие все-таки выворачиваются и влезают туда. Про себя могу сказать: не знаю, то ли генетика, то ли другие обстоя-тельства сыграли роль в моем вы-боре профессии. В наш дом к роди-телям постоянно приходили гости из сферы культуры: Качалов, Яхон-тов, Плятт и многие другие. Разго-воры шли о театре, об искусстве. Только человек нашей профессии

после работы, находясь дома в компании, продолжает вести раз-говор о работе.

– У вас было огромное коли-чество интересных встреч. Что-то особенно запомни-лось или каждая являлась судьбоносной?

– Ты прав. Встреч было очень много, но разброс профессий этих необычных людей поражает еще больше: Мстислав Ростропо-вич, Дмитрий Шостакович, Роди-он Щедрин, Юрий Норштейн… Этот список могу продолжать бесконечно. Веер личностей, про-шедших через мою судьбу, огро-мен. И в душе всегда остается след от общения с теми, кто дей-ствительно являлся или является личностью.

– Театр сатиры, которым вы ру-ководите, имеет еще одну не-разрывную связь с Воронежем…

– Ты в данном случае гово-ришь о Менглете?

ПЕРСОНА

КОГДА МЫ ПРИЕЗЖАЕМ НА ГАСТРОЛИ С ТЕМ ЖЕ «ОРНИФЛЕМ», КОГДА МЫ ПРИЕЗЖАЕМ НА ГАСТРОЛИ С ТЕМ ЖЕ «ОРНИФЛЕМ», ЗРИТЕЛИ ПРОНИКАЮТСЯ ЭТИМ СОБЫТИЕМ И ИСПЫТЫВАЮТ ЗРИТЕЛИ ПРОНИКАЮТСЯ ЭТИМ СОБЫТИЕМ И ИСПЫТЫВАЮТ УВАЖЕНИЕ К ТЕАТРУ, АРТИСТАМ, СЦЕНОГРАФАМ.УВАЖЕНИЕ К ТЕАТРУ, АРТИСТАМ, СЦЕНОГРАФАМ.

С Михаилом Державиным в спектакле «Орнифль».С Михаилом Державиным в спектакле «Орнифль».

Кадр из фильма «Она вас любит». Кадр из фильма «Она вас любит». 1956 год.1956 год.


– Конечно! Неподалеку от оте-ля, где мы с вами беседуем, находится школа, в которой учился Георгий Павлович, и на ее фасаде установлена мемо-риальная доска.

– Для нашего театра есть не-сколько значимых фигур, чьи кор-ни произрастают из провинции. Менглет – это Воронеж. Папанов – это Вязьма Смоленской обла-сти. В память об Анатолии Дми-триевиче хотят проводить фе-стиваль на его малой родине. Так что этих людей помнят не только в нашем театре, но и в их родных городах. Два ведущих актера на-шего театра, оба со званием «На-родный артист СССР», происхо-дили из глубинки. И мы гордимся нашими легендами. Их портреты находятся в фойе театра.

– Александр Анатольевич, как вам удается совмещать в себе должности художествен-ного руководителя, актера и постановщика спектаклей, педагога? Каким образом все успеваете?

– Никак не удается. Я все вре-мя не успеваю. Нельзя уже раз-рываться между одним, другим, третьим. Тем более когда вре-менной счетчик все быстрее на-чинает тикать, когда силы уже не те и можно просто не успеть добежать куда-то. И я пони-маю разговоры молодых, кото-рые иногда задаются вопросом: «Доколе вы будете художе-ственным руководителем теа-тра?». Их высказывания право-мочны. Но… Не хочется, чтобы наш театр стал неким подобием парка культуры.

– Сейчас вы задействованы в театре в качестве актера?

– Я играю два названия: «Мо-льер («Кабала святош»)» по Бул-гакову и «Орнифль» по пьесе Ануя.

– Сегодня многие известные актеры часто мелькают в раз-личных антрепризах. Вы в этом не замечены. Почему?

– Совершенно нет на это вре-мени. Потом, честно говоря, если бы я хотел что-нибудь сыграть в своем театре, то как-то вышел бы на руководство и договорился с ним. (Смеется. – П. Л.) Любая антреприза имеет двойное дно. Или это заработок, или желание сыграть то, что не дают в театре. В основном превалирует первая составляющая, что очень мешает. Два-три известных актера, рас-полагающиеся на двух стульях, – это не имеет к театру никако-го отношения. Поэтому когда

мы приезжаем на гастроли с тем же «Орнифлем» с потрясающим оформлением Шейнциса, с ко-лоннами, статуями и фонтанами, задействованными в спектакле, зрители проникаются этим со-бытием и испытывают уважение к театру, артистам, сценографам и всем тем, кто приложил руку к созданию этого произведения. А антрепризы, по большому счету, просто ерунда.

– Судя по всему, и нынеш-ний кинематограф вам неинтересен?

– Нет. Стрелять – я уже не до-стрелю. Бежать – уже не добе-гу. А остального там ничего нет. Опять же здесь перед нами воз-никает клиповое мышление. Если бы появилось что-то интересное, где был бы смысл, я, возможно, и согласился бы. Но ведь не появ-ляется. Правда?

– Увы, действительно редкость!

– Мне присылают сценарии, но предлагают играть в основном старых выцветших интеллиген-тов, бывших раньше растлителя-ми или растратчиками. А это со-всем неинтересно.

– Легко отпускаете своих ак-теров из театра на съемки в фильмах, сериалах?

– Я вынужден это делать, хотя порой бывает очень сложно. Со-ставить репертуар на месяц не-легко. То один отпрашивается, то другой… С первого по пятое, с пятого по девятое и так далее. Скоординировать рабочий про-цесс бывает сложно. А с другой стороны, не отпускать нельзя. Во-первых, могут быть сканда-лы, вранье, несанкционирован-ные отъезды. Во-вторых, жизнь сегодня такая, что медийная узнаваемость лиц тут же пере-кидывается на театр. Люди при-ходят смотреть на тех, кого они видят на экране. Момент слож-

ный, приходится крутиться, ис-кать выход из ситуации, но что делать, ничего не попишешь.

– Как вы относитесь к сво-ей собственной популяр-ности? Некоторые ваши коллеги говорят: «Меня раздражает, когда подхо-дят, просят автограф, хотят сфотографироваться».

– Я редко хожу по улицам. В основном передвигаюсь с при-куренной трубкой на машине. А в словах некоторых моих коллег есть элемент пижонства и ханже-ства. Когда-то знаменитого ак-тера Альберто Сорди спросили: «Мешает ли вам ваша популяр-ность?». На это он ответил: «Мне дико мешало, когда ее не было». Но другое дело, когда проявля-ется тупой фанатизм. Некоторые люди из числа популярных арти-стов не могут выйти на улицу. На них набрасываются фанаты, па-парацци, которые, на мой взгляд, часто люди неадекватные. И так круглые сутки происходит у мно-гих. Никаких нервов на это не хватит!

– Для вас есть что-то дороже театра и рыбалки?

– Сейчас уже начинаются «старческие» заботы: где внуки, как они и что делают. Вот уехал в Воронеж, оставил любимую со-баку. Она тоскует. Сын Михаил, которого ты и многие другие зна-ют по интересной передаче, ко-торую он ведет, поехал ночевать с ней, чтобы успокоить.

– Недавно у вас вышла очеред-ная книга, которую вы под-писали каждому выпускнику нашего театрального факуль-тета, учившемуся у руководи-теля курса Сергея Надточиева. Что нового появилось в ней в отличие от двух предыдущих?

– Она странная. Меня спро-воцировали на ее создание. Есть замечательная пара – писатель и поэт Юрий Кушак и журналистка журнала «Огонек» Юлия Ларина. Их энергия привела к тому, что эта задумка стала реальностью. Поначалу я все воспринимал как старый анекдот: им проще дать, чем объяснить, почему не дал. Там есть письма, которые моя су-пруга кому-то там показывала. С одной стороны, рискованный во-прос: зачем их публиковать? Но с другой – показать то, о чем пи-салось 60 лет назад, можно. По-чему бы современной молодежи не видеть и не знать, как тогда складывались взаимоотношения между молодыми людьми. И ког-да мне пришло в голову название «Проходные дворы биографии», я вдруг подумал: «Ход ничего». Пройтись мимо этих нынешних шлагбаумов по проходным дво-рам сегодня дорогого стоит. Та-ким образом и вымучили это дело.

– Один из моих любимых филь-мов с вашим участием – «Трое в лодке, не считая собаки». Этот вопрос вам может пока-заться странным, но все-таки: вы умеете петь комические куплеты?

– Моя подруга Светлана Без-родная, народная артистка, руко-водитель «Вивальди-оркестра», периодически проводит в Москве различные музыкальные вечера. Она часто обращается ко мне с предложениями принять в них участие. А поскольку мы являем-ся соседями по даче, увернуться от нее бывает невозможно. Так что на подобных вечерах часто исполняю романсы, некоторые другие произведения. Я, если ты помнишь, долго обучался игре на скрипке. Так что с музыкой я в ладу.

Беседовал Павел ЛЕПЕНДИН. BTBT

ПЕРСОНА

ЧАСТО ИСПОЛНЯЮ РОМАНСЫ, НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ЧАСТО ИСПОЛНЯЮ РОМАНСЫ, НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. Я, ЕСЛИ ТЫ ПОМНИШЬ, ПРОИЗВЕДЕНИЯ. Я, ЕСЛИ ТЫ ПОМНИШЬ, ДОЛГО ОБУЧАЛСЯ ИГРЕ НА СКРИПКЕ.ДОЛГО ОБУЧАЛСЯ ИГРЕ НА СКРИПКЕ.ТАК ЧТО С МУЗЫКОЙ Я В ЛАДУ.ТАК ЧТО С МУЗЫКОЙ Я В ЛАДУ.

Спектакль «Орнифль».Спектакль «Орнифль».

Кадр из фильма «Трое в лодке, не считая собаки».Кадр из фильма «Трое в лодке, не считая собаки».


ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО

Павел ПОПОВ

ПРОЩАНИЕ С ПОДДЕЛКОЙ

Три года воронежцы с нетер-пением ожидали, какова же будет знаменитая дворянская усадьба в Новоживотинном. Сначала было даже немного страшновато, осо-бенно когда демонтировали все привычные красоты прежнего му-

зея: камин с расписными керамиче-скими плитками, художественный паркет, гипсовые скульптуры…

Правда, отношение к этой показной красоте у многих, и у меня тоже, было двояким. С одной стороны – дух парадных дворянских интерьеров радовал глаз. С другой – и камин, и пар-кет, и многое другое было на-фантазировано (хотя и по науке), ибо не сохранилось ни архивных описаний, ни старинных фото-

графий. Получалось: красивый обман посетителей? К тому же оставались большие вопросы к таким оформительским фрагмен-там, как виды Москвы, написан-ные масляными красками прямо на стенах комнаты, или к аляпо-ватым манекенам, изображав-шим крестьян…

Но что предложить взамен, если точных данных о внутрен-нем облике господского дома как не было, так и нет? Между тем

любая музейная экспозиция под-разумевает, что на первом месте должны быть подлинные вещи, а оформительство должно им подчиняться.

Трудную задачу взялся решить московский художник Николай Симонов. Художник театральный, а не музейный. Он не согласился с первым тематико-экспозицион-ным планом, предложенным му-зеем. Отказался, собственно, от того, из чего обычно и вырастает усадебный дух. Ни обоев, ни зана-весок – никакой имитации стари-ны! Все стены чисто белые, камин – упрощенный. Даже некоторый уклон в авангард: штукатурка ме-стами не гладкая (как в помещи-чьих усадьбах), а повторяющая неровности кирпичных стен.

В прошлом году, когда от-крылся первый этаж обновленно-го музея, наш журнал напечатал несколько откликов культурной общественности, и в них помимо радостей и восторгов мелькала тревога: хорошо ли, если белыми будут и все верхние залы? И вооб-ще, все-таки перед нами учрежде-ние, имеющее статус музея-усадь-бы. А получится – музей в усадьбе?

МУЗЕЙ В УСАДЬБЕСуббота – 1 июня 2013 года –

вошла в историю как день откры-тия всего музея. И в этот день те же самые посетители, которые в прошлый раз боялись белого цвета, согласились с ним! Теперь стал виден весь замысел худож-ника! На нейтральном фоне, без новодельных обоев или занаве-

ЛУЧШЕ ВИДНО ПОДЛИННОЕПОСЕТИТЕЛИ ОБНОВЛЕННОГО МУЗЕЯ-УСАДЬБЫ ДМИТРИЯ ВЕНЕВИТИНОВА

НЕ УЗНАЮТ ЕГО, НО ДОВОЛЬНЫ ЭКСПОЗИЦИЕЙ

ПАВ

ЕЛ П

ОП

ОВ

ВОТ КАКОЙ ВЫШЕЛ ПАРАДОКС: УСАДЕБНАЯ КУЛЬТУРА СТАЛА ВПЕРВЫЕ ХОРОШО ВИДНА ИМЕННО НА ВЫСТАВКЕ! И ЭТОТ ФЕНОМЕН, НАВЕРНОЕ, ЕЩЕ ПРЕДСТОИТ ОСМЫСЛИТЬ.

Родословное древо Веневитиновых.

Уголок любовной лирики.Уголок любовной лирики.

В вечернем свете усадьбаВ вечернем свете усадьбавыглядит, как дворец.выглядит, как дворец.


сок, среди иллюстраций в про-стых, а не вычурных рамах лучше, ярче выделяются подлинники. А сотрудники областного литера-турного музея постарались на-полнить каждое помещение как можно большим количеством подлинных предметов: это и ста-ринная, полностью отреставри-рованная мебель, и предметы быта (от горшков XVII века, вы-копанных археологами, до дам-ских принадлежностей XIX века), и настоящие указы Петра I, адре-сованные предку поэта – воеводе Антону Веневитинову. Многие бытовые вещи извлечены из за-пасников музея.

Пока чаще всего говорят о внешнем оформительстве. А я бы сразу отметил и внутреннее со-держание музея. По сути дела, структура второго этажа оста-лась той самой, что и была дав-но задумана старшим научным сотрудником Еленой Виноградо-вой: из зала, посвященного всему славному роду, переходим в зал детства Дмитрия Веневитинова, оттуда – в комнаты, где расска-зывают о его любви к княгине Волконской и о кружке молодых философов-«любомудров». И, наконец, впервые – мемориаль-ный кабинет выдающегося исто-рика Михаила Веневитинова, пле-мянника поэта: письменный стол, книжный шкаф с книгами, фото в старинных рамах… Сюда, кста-ти, я все-таки наклеил бы обои и заменил жалюзи на занавески классического стиля. А в целом экспозиция хорошо выстроена тематически и хронологически, расширена за счет фотографий и документов. В этом – профессио-нализм рабочей группы музейных сотрудников.

Конечно, перед нами не тра-диционный музей-усадьба, а ши-карная выставка музейного типа, о чем «кричат» и технические

новшества: вращаются гологра-фические изображения бритвы петровских времен и перстня, подаренного поэту его «музой». Благодаря видеопроекции мы будто парим надо всеми усадеб-ными постройками. Разумеется, многие интерьеры напоминают новодельный евроремонт, ибо применены современные строй-материалы и технологии. Зато на контрасте с ними опять-таки лучше видно все подлинное: кир-пичные своды и арки XVIII века, остатки истинных печных и ка-минных изразцов, лестничные ба-лясины, приближенные к перво-начальному виду.

Вот какой вышел парадокс: усадебная культура стала впер-вые хорошо видна именно на вы-ставке! И этот феномен, навер-ное, еще предстоит осмыслить.

На мой взгляд, даже уклон в литературу получился меньшим, чем ожидалось. И отсюда – еще одно мое пожелание: побольше качественных муляжей рукопи-сей и письменных документов. Добавить бы еще работу спец-ифических художников, а не оформителей. Вполне посильная задача. BTBT

ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО

НИ ОБОЕВ, НИ ЗАНАВЕСОК – НИКАКОЙ ИМИТАЦИИ СТАРИНЫ! ВСЕ СТЕНЫ ЧИСТО БЕЛЫЕ, КАМИН – УПРОЩЕННЫЙ.

Обстановка «зала детства» Дмитрия Веневитинова.Обстановка «зала детства» Дмитрия Веневитинова.

Бальное представление во время открытия музея.Бальное представление во время открытия музея.

В кабинете Михаила Веневитинова.В кабинете Михаила Веневитинова.

Каминный зал теперь тоже белый.Каминный зал теперь тоже белый.


ГОРОДСКОЙ КОНТЕКСТ

Юрий КОДЕНЦЕВ

62 года из прожитых без двух месяцев 68 лет Виктор Кузнецов посвя-

тил голубям. Как потянула маль-чишку страсть, так и остался он «верен весь одной струне».

В его коллекции каких только нет кубков, наград, грамот и ди-пломов. Его питомцы побеждали на выставках, начиная с област-ных и заканчивая республикан-скими и международными, в том числе корпоративными, где при-страстие оценщиков не отличишь от придирчивости, где выйти по-бедителем означало миновать круги адовы и остаться чистым перед самим собою и сложивши-мися обстоятельствами. А потом уже публиковаться в специализи-рованных изданиях, полемизиро-вать, делиться опытом.

К сожалению, фундаменталь-ного из-под кузнецовского голу-биного пера пока ничего не вы-шло. И может не выйти, потому как герой наш лишен пиаровско-го вкуса. Он даже свои кубки-грамоты не систематизировал, не расставил по полкам, не пригото-вил для потомков, чтобы знали, понимали, помнили и чтили.

А недавно и вовсе объявил, что завязывает с прошлым. Что устал, что возраст и здоровье уже не позволяют.

Раз так, то надо торопиться. Надо выслушать человека, у ко-торого наболело и которому есть что сказать.

«ХОЧЕТСЯ СМОТРЕТЬ В НЕБО»

– Виктор Кузьмич, исходя из 62-летнего «голубиного» опы-та, вы образно можете сказать, что такое голубеводство. По-чему возникло и есть ли у него будущее?

– Ничего в этом мире ново-го нет. Голубеводство, как и собаководство, кроликовод-ство и прочее «водство» не могло не возникнуть, потому что есть жизнь, есть человек и окружающая его среда. Есть двуногие, четвероногие, дву-

«ВЕРЕН ВЕСЬ ОДНОЙ СТРУНЕ»

крылые, шестипалые и всякие там хвостатые-пернатые. Ко-неводство, слоноводство и все остальное. Кому что по душе. И тут же о банальностях напом-ню, ставших истиной: неотъ-емлемая составляющая обще-человеческой культуры – тяга к прекрасному, к стремлению совершенствоваться.

– А чем голубеводы отлича-ются, извините, от куроводов, гусеводов, свиноводов?

– Кому что нравится. Кто гля-дит под ноги, а кому-то в небо хочется всмотреться. Я доволь-

но долго параллельно возился с собаками. Не прижилось. Не по-тянул. Если сельский труженик в своем хозяйстве может совме-щать – а он просто без этого не выживет – овцу, корову, свинью, собаку, то горожанину совме-щать основную работу с заняти-ем для души совсем не реально. Да и глупо с точки зрения здра-вого смысла. Я – юрист, не так привязанный к рабочему креслу, как тот же школьный учитель к доске или токарь к станку на за-воде. То есть более или менее свободный в своих передвижени-ях по сравнению с ними, однако

даже на одно какое-то увлечение времени никогда не хватает. А уж на два, три – это обыкновенная маниловщина.

– Увлеченность влияет на характер и мировоззрение человека, на его социальный статус?

– В определенной степени определяет даже жизненную по-зицию. Благодаря голубям у меня есть друзья, которые со мной бок о бок. Благодаря голубям – надо говорить прямо – есть враги, одержимые завистью, желающие воткнуть палки в колеса.

– А отчего древняя человече-ская увлеченность стала «от-раслью»? Перешла, получает-ся, из душевного влечения в разряд коммерции?

– Я здесь был бы поосторож-нее с определением – «отрасль» не всех касается. Для тех, кто бросил все, в том числе про-фессию, которой в молодости обучался не без помощи госу-

НЕОТЪЕМЛЕМАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ –НЕОТЪЕМЛЕМАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ –ТЯГА К ПРЕКРАСНОМУ, К СТРЕМЛЕНИЮ СОВЕРШЕНСТВОВАТЬСЯ.ТЯГА К ПРЕКРАСНОМУ, К СТРЕМЛЕНИЮ СОВЕРШЕНСТВОВАТЬСЯ.

ЕВГЕ

НИ

Я ЕМ

ЕЛЬЯ

НО

ВА

В ЕГО КОЛЛЕКЦИИ КАКИХ ТОЛЬКО НЕТ КУБКОВ, НАГРАД, ГРАМОТ И ДИПЛОМОВ. ЕГО ПИТОМЦЫ ПОБЕЖДАЛИ НА ВЫСТАВКАХ, НАЧИНАЯ С ОБЛАСТНЫХ И ЗАКАНЧИВАЯ РЕСПУБЛИКАНСКИМИ И МЕЖДУНАРОДНЫМИ, В ТОМ ЧИСЛЕ КОРПОРАТИВНЫМИ.



дарства, и занялся голубиным бизнесом, слово «отрасль» под-ходит. Но таких людей пока не-много, большая часть – это все-таки по зову души. Эпоха такая за окном, что тут поделаешь. Ваш покорный слуга на модную ныне стезю не встал, благосо-стояния на голубях не построил. Не нажился. Я не такой уж белый и пушистый – зарабатывал, про-давал излишки, но деньги никог-да не ставил во главу угла. Вос-принимал их как сопутствующий фактор, а не определяющий. А сейчас некоторые мои коллеги умудряются содержать семьи за счет голубей, какую-никакую прибыль получать. Философию жизненную выстраивать под вы-году. Это есть в реальности. И это не противоречит ни законам РФ, ни Конституции.

– Ваши ровесники или моло-дежь стали успешными благо-даря голубям?

– Молодежи в наших рядах практически нет. Она вся там, в «Клинском», в «Пепси». И моих погодков среди голубиных биз-несменов тоже нет. Среднего возраста мужики, вписавшиеся в современные реалии и не заком-плексованные перед фетишем рубля.

– Вас зовут Прокурором в среде голубеводов – это от крутого вашего нрава, от стремления к правде и справедливости?

– Я уже сказал, что моя стезя – юриспруденция. Я окончил юр-фак ВГУ, по распределению отра-ботал три года в Волгоградской области недалеко от Камышина.

О статных ленточных голу-бях ныне не знает только тот, кто ничего не хочет знать. О них пишут, гово-рят, снимают на видео- и те-лекамеры, рекламируют на интернет-сайтах. Последнее совсем не обязательно, по-тому что птица – сама себе такая реклама, что всяк на нее глянувший становится поклонником гармонии и красоты.Вряд ли какая другая по-рода может сравниться с ленточными по сложности и неуловимости рисун-ка, присущего только им: черно-белым, красно-бе-лым, желто-белым птицам с геометрически выверенной лентой – полосой на верти-кально встроенном трясущемся хвосте.

Особенно радует то об-стоятельство, что порода выведена русскими голубе-водами. «Русаками», – под-черкивает Кузнецов.Что ж, по этому поводу надо тост произнести:– За красоту, мужики! За нас, за вдохновенье…

СЕЙЧАС НЕКОТОРЫЕ МОИ КОЛЛЕГИ УМУДРЯЮТСЯ СОДЕРЖАТЬ СЕМЬИ ЗА СЧЕТ ГОЛУБЕЙ, КАКУЮ-НИКАКУЮ ПРИБЫЛЬ ПОЛУЧАТЬ. ФИЛОСОФИЮ ЖИЗНЕННУЮ ВЫСТРАИВАТЬ ПОД ВЫГОДУ. ЭТО ЕСТЬ В РЕАЛЬНОСТИ. И ЭТО НЕ ПРОТИВОРЕЧИТ НИ ЗАКОНАМ РФ, НИ КОНСТИТУЦИИ.

Уезжал туда с тремя парами го-лубей в хозяйственной сумке, возвращался с семью десятка-ми в специально сделанной для перевозки клетке. Уже там я по-нял, что из меня получается се-лекционер. Приехал на конкрет-ную должность в прокуратуру Ленинского района, ну а меня ведь здесь знали местные голу-беводы, тут же прозвище влепи-ли – Прокурор. Так оно и гуляло – сначала в родном городе, потом по городам СССР и сейчас гуляет по странам ближнего, а может, и дальнего зарубежья. Прокурор – и все тут. Хотя нрав у меня со-всем не прокурорский. Да, я упер-тый, как все мужики, родившиеся под созвездием Девы. Дотошный, как, может быть, не каждый голу-бевод. Но никому никогда не за-видовал, жалел и помогал всем, в ком чувствовал настоящего, а не липового любителя птиц.

ДРУЗЬЯ И ВРАГИ

– Враги, вы сказали, тоже нажиты благодаря голубеводству.

– Ну да. В первую очередь те, кто обворовывал меня. По мело-чам такое случалось частенько, а вот по-крупному – трижды. Пер-вый раз в 1973-м, на 8 Марта. Я уже был женат, перед самым окон-чанием университета. Голубей тех, украденных, я нашел в Отрадном.

Второй раз нанесли удар в 1989-м, 6 сентября. Перед транс-ляцией футбольного матча СССР – Австрия проверил голубятню, после матча посмотрел уже в по-ловине первого ночи – все было нормально. Утром пошел – пусто. А последняя кража – просто фан-тастическая. Средь бела дня, 26 мая 2003 года, в течение полу-часа. Представь, металлическое помещение размером шесть ме-тров на четыре, арматура в палец толщиной, уголки 45-миллиме-тровые, поперечные – для пущей крепости. Отъехал на 30 минут, возвращаюсь – нет моих питом-цев. Эмчеэсовскими ножницами перекусили арматуру с той сторо-ны, которая из ближайших домов не просматривается. Провел лич-ное расследование. 17 ордеров выписал на обыск. Завели уголов-ное дело. Прошерстили Новую Усмань, Рождественскую Хаву, Тамбов... Не успели. Через Мо-скву в Прибалтику, под Каунас, ушло более двух десятков моих голубей. Знаю заказчика, знаю тех, кто конкретно воровал, но с Прибалтикой у нас нет соглаше-ний на предмет сотрудничества



следственных органов. С други-ми государствами бывшего Со-юза есть, а с Литвой нет. Ко мне вскорости приезжал оттуда че-ловек, которому нечаянно доста-лись птицы из моего хозяйства. Видимо, очень денежный, очень профессиональный в вопросах голубеводства, но я с ним не стал торговаться.

– Профессионального юриста обворовывают, как, извините, пацана. Вас знает весь голу-биный мир на одной шестой части суши, неужели не могли по-своему разобраться?

– Мог другими способами, но это не мой метод. Господь их на-кажет. А кого-то уже и наказал – не будем говорить на эту тему. Она бесперспективна.

– Украли, как я понимаю, имен-но статных ленточных – ваше любимое детище?

– А то каких же. Я собирал по крупицам, мотался по горо-дам и весям Советского Союза. Мои коллеги по юридическому цеху как отпуск, так на юга. А я с отпускными – в Омск, Бийск, Семипалатинск, Барнаул. Про-ехал весь Север, Урал, Казах-стан. И не по одному разу. Ищу необходимую и очень важную для селекции шалевую голубку. Нахожу в Барнауле у замеча-тельнейшего специалиста Са-востьянова, проживавшего на Станционной улице. Говорю: из всей вашей коллекции всего одну-единственную продайте. Войдите, дескать, в положение – столько верст отмахал. Ни в какую. Умный человек, войну пережил, сохранив породу, а так и не пошел навстречу. Раздер-банили его наследство в пух и прах, а я бы подхватил эстафету. Сейчас таких голубей во всем свете не найти.

– Даты, когда обворовывали, – записывали вы их, что ли?

– Все сохранилось в голове. Я и улицы городов, и номера домов, по которым блуждал в поисках адресата – от Валдая до Каспия, – помню, как будто вчера было. Такая вот избирательная память.

ГОЛУБИНЫЙ ВОРОНЕЖ– О Воронеже что скажете? Не только о своей коронной ленточной породе, но и в целом об уровне нынешнего голубеводства?

– В общем и целом наблюда-ется оживление. Конечно, не тот уровень, не 1950-х годов прошло-го века, но и не как 30 лет назад. У нас же в середине 1970-х голу-беводство упало почти до нуля. Засуху 1975-го помните? Так вот – пачками выбрасывали голубей на мусорку. Головы отрывали, в мешок, и – прощай, любовь. Кор-мить нечем было. Очень долго нам икалось после того падежа… Но в последнее десятилетие си-туация заметно выправляется. Техническая оснащенность ста-ла другой, люди получили воз-можность на личном транспорте ездить в Волгоград, Ростов-на-Дону, Ставрополь. В Москву ка-таться бесполезно, Москва за-берет, а не даст взамен ничего и перепродаст за границу. А кол-леги из городов, которые я на-зывал, вполне нормальные люди. С ними можно договариваться и обмениваться птицей. То есть происходит своего рода межре-гиональная селекционная работа – условно говоря, подпольщики вышли на свет.

– Почему в голубеводстве по-менялись приоритеты? 50 лет назад славилась летная по-рода, а теперь самая дорогая – декоративная, та же статная ленточная, о которой мы ведем с вами речь.

– Раньше, кроме летных, ника-кие другие не признавались. Не летает, значит – курица. Значит, дикарь. Кстати, нынешние лен-точные в 1950-х хорошо летали. Они же выходцы из-под турманов. Кувыркались в воздухе. Их и сей-час еще, если гонять, можно по-степенно вернуть в изначальную сущность. Но вольеры – это еще и вопрос материального характера. Купили вы дорогую пару (а цена редкого голубя может доходить до сотен тысяч рублей), подержали в своей голубятне, чтобы она при-выкла, а потом выпустили. А пара не вернулась, на другую крышу села, к другому хозяину попала в руки. И даже если вы ее обнаружи-те у соседа через дорогу, он ее вам не вернет. Нет такого закона. Ни гласного, ни негласного. В неза-памятные времена можно было за полцены вернуть, сейчас бесполез-но. Другой раз случилось, третий – да где ж таких денег напасешь-ся, чтобы бесконечно покупать. Отсюда ныне вольеры. И ответ на ваш вопрос, почему декоративная птица продвинулась в своем раз-витии. Фактор дороговизны – не единственный. Причин, по кото-рым чисто летные утратили попу-лярность, на самом деле гораздо больше. Голуби ведь стали легкой добычей ястребов. Понаблюдайте деревенскую картину. Мужик под-нял стаю, а эти стервятники тут как тут. Они, конечно, всех не пере-бьют за один гон, но шороху наде-лают – не оберешься. Коршун ныне нападает даже во дворах. Бросили корм, птица не успела клюнуть, а вот и он – хвать ее и тикать в про-свете между сараями. Хозяин не успеет даже крикнуть, испугать.

– Значит, говорите, завязывае-те с детищем жизни?

– Уже завязал. Еще в авгу-сте прошлого года. Ленточных раздал, упомянутую голубятню (шесть на четыре) выдернули кра-ном и увезли. Осталось несколь-ко пар бойных – чернохвостых и желтохвостых. Да еще две пары ленточных, уже не моих личных, а моего коллеги и приятеля по фармзаводу, где я последние годы трудовой биографии прово-дил в отделе кадров и правовых вопросов. Уехал он в Китай рабо-тать по контракту, попросил меня присмотреть. Не сотня пар, а все-го лишь две. Справлюсь. Меня на них хватит. BTBT

Воронеж, как любой старый русский город, славился голубями. Их водили мальчишки, купцы, священники, воры. Голубей со-храняли в голодные годы, делились с ними последней горстью зерна. Голубей перема-нивали. Голубями восхищались. Если царской птицей был сокол, то в на-роде заводили голубей. Это была тяга к красоте, подсознательное влечение к сво-боде небесного простора, а может быть, и к евангелическим символам.Воронежский частный сектор – Чижовка, Гусиновка, Архиерейская роща – был богат на голубятни. Сейчас их полусгнившие остатки еще стоят во дворах заводских районов и даже хрущевских пятиэтажек. Но иногда в утреннем безоблачном небе, в лучах восходящего солнца сверкают белые искры голубей, стремительно под-нимающихся выше современных девяти-, 12-, 17-этажных зданий. Откуда они по-явились – непонятно. И, наблюдая за пти-цами, думаешь, что твой город еще жив.


В ОБЪЕКТИВЕ ИСТОРИИ

XIX ВЕК

Там, где теперь строгая глав-ная площадь города, в конце XIX и начале XX века наблюдалось на-громождение самых разных и по назначению, и по архитектурным стилям строений. Тут и водона-порная башня, и часовня, и магази-ны, и гостиницы, и торговые лотки. И – без всяких лотков – шумит на булыжном пространстве разно-мастная «толкучка». Товары раз-ложены на каких-то примитивных столиках и ящиках. Фотограф-ху-дожник, готовивший снимок для его издания на цветной открытке, раскрасил дома и людей всеми цветами, добавив ощущение пе-строты картине городского быта.

В далекую старину на площади торговали лошадьми, за что и про-звали ее Конной, а потом Старо-Конной – когда грязную «навоз-ную» торговлю перевели в другое место. Казалось бы, в 1869 году главной и благородной достопри-мечательностью Конной площади стала водонапорная башня перво-го городского водопровода: ее по-строил вместе со всем водоводом купец-благотворитель, городской голова Степан Кряжов. Но в 1892 году на Старо-Конной пришлось переместить Толкучий рынок (или попросту «толпу»). Вместо лоша-дей расставляли одежду, обувь, посуду, мебель.

В 1894 году торговцы «толкуч-ки» построили часовню во имя Бо-жией Матери Одигитрии. Посте-пенно они самовольно расширяли ее, превышая земельный участок, отведенный городской думой, да и пристройки добавляли неразре-шенные, из-за чего в думе началось крупное разбирательство. Комис-сия обнаружила под часовней даже незаконно вырытые подземелья, где, по слухам, образовались прито-ны, и постановила: снести часовню!

XX ВЕКНо не так-то просто ликвиди-

ровать намоленное место. Одиги-триевская часовня простояла до середины 1920-х годов, когда но-вая власть начала реконструиро-вать площадь. Тогда, во времена

нэпа, вновь разгулялась «толпа», но не надолго. В начале 1930-х годов со всей стариной стали бороться решительно. Ушли в прошлое водонапорная башня и несколько магазинов, стали вы-растать новые здания. На углу площади выстроили большой дом со скругленным фасадом. Про-ект был показательно социали-стическим: внешне – конструк-тивистские формы, внутри – 52 квартиры, в том числе две огром-ные квартиры-коммуны по десять комнат, а также универмаг, ясли и газоубежище… А в 1940 году за-ложили новый театр, строитель-ство которого прервала война.

В 1951 году известный зодчий Николай Троицкий восстановил

в монументальном классическом духе угловой дом. В 1961 году по проекту другого замечатель-ного архитектора, Александра Миронова, достроили и открыли Воронежский музыкальный те-атр (ныне Театр оперы и балета). Уже после его смерти скульпторы Иван Дикунов и Эльза Пак до-бавили украшения в завершение фасада, ибо в хрущевское время задуманную при Сталине лепни-ну создать не удалось.

XXI ВЕКБольшие примечательные зда-

ния поныне стоят на своем месте. Да только угловой дом оброс не-хорошими историями, как и ста-

рая бедная часовня. Одни горо-жане припоминают, как карниз обвалился на головы прохожих. Другие делятся наблюдениями: уже несколько раз городская и областная власть успела сменить-ся за те долгие годы XXI века, в течение которых дом, признанный аварийным, стоит, огороженный забором. К недавнему юбилею города добавилась декоративная сетка с рисованными окнами, а за ней рушится красивая лепнина на фасадах. Может, пора снять с дома ярлык аварийного, если его стены не падают, и задуматься о капитальном ремонте, ведь дом представляет собой неотъем-лемую часть ансамбля площади Ленина?

Кстати, и весь величествен-ный ансамбль пока беззащитен, не охраняется как объект куль-турного наследия. По закону ничто не помешает, например, разрушить это видное многоко-лонное творение в стиле совет-ского классицизма – оперный театр (а ведь он и историческую ценность имеет: здесь выступа-ли многие выдающиеся россий-ские музыканты, артисты оперы, эстрады, драмы). Вот почему об-щественность Воронежа доби-вается придания всей площади официального статуса достопри-мечательного места.

Павел ПОПОВ. BTBT

ОТ БЕСПОРЯДКА К БЛАГОРОДСТВУПЕРЕД НАМИ УГОЛОК ВОРОНЕЖА, КОТОРЫЙ ЗА СТО ЛЕТ ПРЕОБРАЗИЛСЯ ДО ПОЛНОЙ НЕУЗНАВАЕМОСТИ

ПАВ

ЕЛ П

ОП

ОВ

ОБЩЕСТВЕННОСТЬ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ ВОРОНЕЖА ВОРОНЕЖА ДОБИВАЕТСЯ ДОБИВАЕТСЯ ПРИДАНИЯ ПРИДАНИЯ ВСЕЙ ПЛОЩАДИ ВСЕЙ ПЛОЩАДИ ОФИЦИАЛЬНОГО ОФИЦИАЛЬНОГО СТАТУСА СТАТУСА ДОСТОПРИМЕ-ДОСТОПРИМЕ-ЧАТЕЛЬНОГО МЕСТА. ЧАТЕЛЬНОГО МЕСТА.

ФОТОГРАФ-ХУДОЖНИК, ГОТОВИВШИЙ СНИМОК ДЛЯ ЕГО ИЗДАНИЯ НА ЦВЕТНОЙ ОТКРЫТКЕ, РАСКРАСИЛ ДОМА И ЛЮДЕЙ ВСЕМИ ЦВЕТАМИ, ДОБАВИВ ОЩУЩЕНИЕ ПЕСТРОТЫ КАРТИНЕ ГОРОДСКОГО БЫТА.


Под

гото

вил

Пав

ел Л

ЕПЕН

ДИ

Н

105 105 ЛЕТЛЕТ

110 ЛЕТ

85 ЛЕТ

РОДИЛИСЬ В ИЮНЕ

АЛЕКСЕЙ ЧЕРНОВ(11.6.1908 – 22.11.1979)

В истории Кольцовского театра имя этого актера, который отдал Во-ронежу более 30 лет своей жизни, – яркая глава. Здесь он сыграл не-

счетное количество ролей, руководил са-модеятельными театральными студиями, работал на телевидении. Тут стал народным артистом РСФСР (редкое звание в те годы для провинциальных артистов). И был про-сто любимцем публики.

Алексей Груздев (такова его настоящая фамилия) родился в городе Бийске Алтай-ского края в семье бухгалтера и домохо-зяйки. С детства начал проявлять интерес к искусству: окончил музучилище по классу балалайки, работал в цирке униформистом. Но всегда мечтал о театре. Поэтому роди-телям ничего не оставалось, как отпустить сына в Москву учиться «на актера». Алексей Петрович с первой попытки покорил столи-цу, поступив в 1930 году в техникум Театра Революции на курс знаменитого режиссера Алексея Попова. Его однокурсниками были Борис Чирков, Зоя Федорова и другие из-вестные впоследствии артисты. Практически сразу молодой талант из Бийска стал рабо-тать в столичных театрах.

Когда аттестат об окончании технику-ма был на руках, Алексей Чернов сам по-просил распределить его в Воронеж. Такое стремление было вызвано потрясением, ко-торое он испытал, побывав на гастроль-ных спектаклях нашей Драмы в Москве. Сначала молодому артисту доверяли лишь эпизодические роли. Первый успех пришел к нему в 1937 году после испол-нения роли Гришки Редозубова в горь-ковских «Варварах». А дальше яркие об-разы в пьесах Погодина, Ибсена, Гоголя, Л. Толстого следовали один за другим.

«Закрутив роман» с кино, Алексей Петро-вич перебирается в Москву, где становится артистом Киностудии имени Горького. Первой его работой на экране стал Максим Максимо-вич в «Герое нашего времени». Потом были «Трембита», «А зори здесь тихие…», «Белый Бим Черное ухо», «Обратной дороги нет». Всего около 30 картин.

Алексей Чернов был востребованным кино-актером, много работал. Сценарии присылали ему и тогда, когда он уже заболел и не мог при-нимать предложения. Народный артист умер в Москве. Урну с его прахом захоронили на клад-бище в подмосковных Люберцах.

Этого артиста не все, может быть, помнят по фамилии. Зато в лицо он известен многим. На счету за-служенного артиста РСФСР ла-

уреата Государственной премии РСФСР Владимира Седова несколько десятков киноролей. С Воронежем его связывало десять лет работы на сцене Кольцовского театра (1971 – 1981).

Однажды в телефонном разговоре Владимир Алексеевич отметил: «Обяза-

ростком. Позже в родном городе окончил консерваторию по классу композиции, после чего началась его яркая, более чем 40-летняя дирижерская карьера. Людмилин призна-вался, что его становление как музыканта проходило под большим влиянием творчества Глазунова, Рахманинова, Глиэра.

В его биографии было много городов и театров, где он работал в качестве дирижера. В 1944 году Людмилина пригласили в пермский театр в качестве художественного руко-водителя и главного дирижера. С этим коллективом он проработал 11 лет. Затем пять лет занимал те же должности в Свердловске, два года – в Харькове. А с 1962 года его жизнь была связана с Воронежем. Наш город был знаком Анатолию Алексеевичу. Здесь он бывал на гастролях в 1928 и 1931 годах. Молодая воронежская труппа сразу приняла опытного руководителя.

В Воронеже Анатолий Алексеевич поставил более десяти спектаклей, среди которых «Князь Игорь» Бородина, «Травиата» и «Риголетто» Верди, «Демон» Рубинштейна, «Кармен» Бизе и другие. Всего за свою жизнь Людмилин сценически воплотил свыше 150 спектаклей, в том числе почти всю оперную классику. В его репертуаре было множество симфонических программ русских и зарубежных композиторов.

Анатолий Людмилин прожил всего 63 года. Его похоронили в Воронеже на Коминтернов-ском кладбище. Спустя почти 40 лет рядом упокоилась жена дирижера – солистка балета, педагог Галина Юдина. Именем Людмилина названа одна из улиц Воронежа. А в 2006 году на доме, где он жил (улица Среднемосковская, 14), была установлена мемориальная доска

в честь легенды музыкального театра.

АНАТОЛИЙ ЛЮДМИЛИН (13(26).6.1903 – 16.12.1966)

Для Воронежа имя дирижера, народного артиста РСФСР, лауреата двух Государствен-ных премий СССР Анатолия

Людмилина имеет особое значение. Именно его в 1962 году пригласили сюда возглавить молодой музыкаль-ный театр.

Анатолий Алексеевич родился в Киеве, где и начал свою музыкальную деятельность, будучи 14-летним под-

ВЛАДИМИР СЕДОВ (6.6.1928 – 14.5.2009)

тельно напишите о том, что я до сих пор безумно люблю Воронеж и наш театр. Десятиле-тие пребывания там было лучшим временем в моей жизни». Владимир Седов родился в городе Сарапуле Удмуртской АССР в театральной семье. Уже с 12 лет он часто появлялся на любительской сцене.

Прежде чем оказаться в Воронеже, Седов окончил студию при саратовском театре, успел поработать в театрах Саратова, Волгограда, Великих Лук. Дебют на сцене Коль-цовского театра для Седова стал неожиданным подарком. Он только присматривался к городу, коллективу, как вдруг ему предложили роль Дон Жуана в премьерном спектакле «Каменный властелин» по Лесе Украинке. Артист филигранно справился с нелегкой за-дачей, и после премьеры город заговорил о новом неординарном актере. Судьба Влади-мира Алексеевича была предрешена. Он остался в Воронеже.

За десять лет им было сыграно множество разноплановых ролей, большинство из ко-торых становились событием театральной жизни города. Среди них – Иванов в одно-именной пьесе Чехова, Князь в «Хануме» Цагарели, Сатин в «На дне» Горького… Но одна из ролей была наиболее значима в этот период – президента Чили Сальвадора Альенде в спектакле «Хроника одного дня» по пьесе Эдуарда Пашнева и Глеба Дроздова. За эту работу Седов в числе других удостоился Госпремии РСФСР в 1975 году, а спустя два года стал заслуженным артистом страны. В кино артист дебютировал в 1963 году в фильме «Им покоряется небо». В дальнейшем он снялся почти в 30 кинолентах. Среди них – «Ро-дины солдат», «Директор», «Степь», «Тайна черных дроздов» и другие.

В 1981 году Владимир Алексеевич вынужден был уехать из нашего города. Перебрал-ся с женой, заслуженной артисткой РФ Ингой Мысовской в Саратов. Работал в местной Драме, затем в филармонии. А потом тяжелая болезнь приковала актера к постели. Как мог, он боролся с ней. Но силы были неравны. Похоронили Седова на почетной аллее одного из кладбищ Саратова.


ПАМЯТЬ

Наше общение длилось очень мало – всего два неполных года, но след, который оставил в моей жиз-ни Анд-рей Анатольевич Кретинин,

– навсегда. Выбор темы первой курсовой работы совпал

по двум составляющим: окутанное тогда для меня ореолом некоей загадочности имя Вла-димира Набокова и само имя научного руково-дителя – уж очень хотелось почувствовать, что на самом женском факультете университета ты занимаешься мужским делом. Кроме того, он вел один из первых кафедральных спецкурсов – «Анализ лирического текста» (Пастернак, Ходасевич, Маяковский, Бродский), – почти ничего не было понятно в начале, но итог это-го семестра был совершенно иной: произошло то, что Андрей Анатольевич называл «вчиты-ванием», то есть погружением в пространство лирического произведения.

Никогда не ругал, если ты что-то не прочел из научной литературы, главное – общение с поэтом через его слово. Он, очевидно, хоро-шо осознавал, что далеко не все, что он гово-рит на своих занятиях, понятно студентам, в то же время не подстраивался под наш уро-вень, терпеливо ждал нашего медленного ро-ста как профессиональных читателей. Имен-но поэтому я откровенно стеснялся общаться с ним после занятий, стыдно было показать свою неподготовленность к серьезному раз-говору о поэзии. Думаю, вряд ли он ожидал от меня подобных бесед, ему важнее было само общение. Приглашал меня присоединиться к студентам факультета РГФ, с которыми он из-учал творчество Андрея Платонова, в частно-сти роман «Счастливая Москва». Я же наивно думал, что у нас впереди многие дни, а может быть, и годы нескончаемых встреч и бесед…

Эту веру вселил в меня сам Андрей Ана-тольевич, предложив съездить на практи-ку в Санкт-Петербург дважды: на третьем и четвертом курсах. Я тогда уже был наслышан от студентов, какое это незабываемое удо-вольствие – культурологическая практика с Кретининым. Например, загадочное, притяга-тельное и радостное кормление сфинксов. Я много раз представлял себе: сколько он нам покажет всего уникального, неповторимого, сколько всего удивительного узнаю от него, как мы наговоримся бесконечными белыми ночами в окружении улиц, домов и музеев волшебного города, потому что именно в тот последний год его жизни я уже начал настра-иваться на его совершенно особую, лириче-скую, «кретининскую» волну. Все это оста-лось в мечтах…

Он нередко опаздывал на занятия на 10 – 15 минут, но мы (наша кафедральная спец-группа) знали эту его особенность и не сбе-

гали. До сих пор помню, словно в кинофиль-ме, как с лестничного поворота он медленно, прихрамывая, идет к нашей кафедре. Это был как раз 1998 год – он вел у нас, как ста-ло ясно позже, последний спецкурс в своей жизни по творчеству любимого Пастернака. Снова для нас звучала завораживающая «Се-стра моя – жизнь…», потом – знакомство с малой прозой («Письма из Тулы», «Детство Люверс»), с философской «Охранной грамо-той». В это же время я под его руководством подготовил свой первый научный доклад (по поэтической книге Набокова «Горний путь»), получил какое-то место на студенческой кон-ференции и право опубликовать статью в сту-

денческом сборнике. Он просто и радостно поздравил меня и тут же выставил высокую оценку за курсовую работу в зачетке. Это был конец апреля. Словно к роковой черте, он по-дошел в начале мая к главной книге всей жиз-ни Бориса Леонидовича – роману «Доктор Живаго». Эти занятия не состоялись… Вспо-минается один простой эпизод, которому я стал невольным свидетелем: Андрей Анато-льевич принимает «хвост» у студентки-за-очницы четвертого курса. На вопрос, что она читала из произведений Леонида Андреева, студентка чуть слышно прошептала: «Петька на даче»… Я был ошеломлен, ожидая уви-деть возмущенную и, может быть, откровен-но скандальную реакцию экзаменатора, по-скольку читал этот рассказ еще в пятом или шестом классе средней школы, но Кретинин на этот ответ опять лишь мягко улыбнулся. Теперь и для меня этот эпизод, к сожалению или к счастью, многократно повторился в пре-подавательской работе.

Он ушел, словно бы просто закрыл бе-лую кафедральную дверь за собой. Наша за-ведующая кафедрой, также через два года безвременно ушедшая от нас, Екатерина Григорьевна Мущенко сказала, что Андрей Анатольевич болен и это занятие проведет она. Это было 13 мая, а через два дня на ран-нее практическое занятие (первая пара) по русской литературе XIX века, которое вел Валентин Валентинович Инютин, нервно со-общивший нам, что Кретинину очень плохо и нужно срочно сдать кровь, пришла наш тог-дашний лаборант Галина Анатольевна Власо-ва и сказала, что Андрея больше нет и кровь не нужна… На похоронах почти не было по-жилых людей, огромное количество моло-дежи, особенно рыдающих девушек вокруг типовой девятиэтажки. Мне разрешили под-няться в его квартиру, и я в первый и послед-ний раз был в комнате, где он жил и работал. Помню до сих пор, как мало он изменился, перейдя черту земной жизни. Смерть не ста-ла сильно менять тот узнаваемый облик, ко-торый знаком и дорог был многим. Андрей Анатольевич Кретинин любил жизнь такой, какая она есть, и, конечно, постоянно стре-мился вносить в нее гармонию и красоту сво-ей неиссякаемой любовью к поэзии, прозе и песне, задушевной беседе на кафедре или у ночного костра, любовью к Петербургу, Вы-боргу, Москве, Крыму, Воронежу, Веневитин-скому кордону. Любовью к обычному челове-ку. Перед этой силой бескорыстной, чистой любви и оказалась бессильной в известном смысле смерть.

Владимир ГУСАКОВ, доцент кафедры русской

литературы XX – XXI веков ВГУ. BTBT

ТАК ХОЧЕТСЯ ПОКОРМИТЬ СФИНКСОВК 50-ЛЕТИЮ ФИЛОЛОГА АНДРЕЯ КРЕТИНИНА

ОН, ОЧЕВИДНО, ХОРОШО ОСОЗНАВАЛ, ЧТО ДАЛЕКО НЕ ВСЕ, ЧТО ОН ГОВОРИТ НА СВОИХ ЗАНЯТИЯХ, ПОНЯТНО СТУДЕНТАМ, В ТО ЖЕ ВРЕМЯ НЕ ПОДСТРАИВАЛСЯ ПОД НАШ УРОВЕНЬ, ТЕРПЕЛИВО ЖДАЛ НАШЕГО МЕДЛЕННОГО РОСТА КАК ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ.


ИМЕНА И ДАТЫ

Не помню, кому из великих принадлежит фраза: «Важно не очарование – важна жажда быть оча-рованным». К поэтессе Зое Колесниковой эти слова применимы в полной мере. Именно жаж-

да быть очарованной, жажда любви изначально является движущей силой ее стихов: «Мы высокую взяли ноту, / ноту – «ля…». / А точнее – «лю…».

Я знаю Зою Колесникову много лет и могу с уверен-ностью сказать: сама ее судьба стала бы, наверное, пре-красным материалом для литературного произведения. Зоя всегда шла по жизни рядом с неординарными, талант-ливыми людьми, стараясь по мере возможности не заме-чать личностных несовершенств и бытовых неудобств. На этом пути было много обретений и немало потерь, отра-зившихся позднее в поэтических строках: «Птица в траур-ном полете / в этой жизни знает много». Из того же ряда – выстраданное на высокой ноте признание: «…в обычной человеческой судьбе / беды и боли больше, чем печали».

На днях увидела свет новая, наиболее полная книга ли-рики Зои Колесниковой «Выбирала цветы по цвету…». В сборник включены как стихи, написанные в недавние годы, так и более ранние, уже опубликованные. В аннотации к книге, конечно же, возникает тема возвышающей силы любви. Да и может ли быть иначе, если «…в небесах расхо-дятся круги / от невзначай оброненного слова». Поэтесса практически не отделяет себя от лирической героини сво-их стихов, поэтому, безусловно, узнаваема не только она сама, но и люди, и обстоятельства жизни. При этом Зое удается сочетать искренность чувства и деликатность его выражения, что бывает крайне редко. Лучшие стихи Зои Колесниковой, на мой взгляд, сродни классической лири-ке Вероники Тушновой – это дорогого стоит.

Каждый поэт – явление не только литературное, но и музыкальное. Инструментовка стиха – дело сугубо лич-ностное, индивидуальное. Тональность поэтики, присущая Зое, ассоциативно напоминает звучание флейты: «Воспо-минанья о тебе / играют тоненько на флейте…». И пускай мелодия эта зачастую печальна: «Который день, который век подряд / ты – не со мной, а я – всегда с тобой» – но это мелодия любви в ее неубывающей сути.

Новая книга Зои Колесниковой ждет своего благодар-ного читателя.

Валентин НЕРВИН. BTBT

О ЛЮБВИ –КАК ОБ ИСКУССТВЕ

Вышла в свет книга Павла Кабано-ва «Остров невезения». Это вто-рое издание, дополненное но-выми фотографиями, фактами и

документами о периоде с 1980-х по 2000-й год в жизни Воронежской области.

В предисловии сказано, что эта книга является «опытом комплексного науч-ного исследования региональной поли-тической истории новейшего времени». Я бы сказал, что не только политиче-ской, но и просто истории. Конечно, в контексте истории СССР и России.

Существует расхо-жая фраза: время ста-вит все на свои места. Наверное. Но приме-ты времени надо фик-сировать, иначе на-шим воспоминаниям и ощущениям не на что будет опереться. Уже сейчас мы забываем о том, что было два де-сятилетия назад. Еще через 20 лет уйдут непосредственные участники и свидете-ли этого процесса. И тогда наступит время мифов и легенд. Так вот, мы должны иметь что-то, что объяснит нам причины и пред-посылки той или иной ситуации, в которой окажутся город, регион, страна и, в конеч-ном счете, каждый из нас в любой период нашей истории. Должны знать, какими были наши газеты и телевидение, люди, их отношение к власти, свободе, своим правам, каким было наше общество. Вер-нее, применительно к нашему непредска-зуемому развитию, каким оно может быть в случае необходимости.

Именно поэтому так важны факты, сти-рающиеся из памяти, а значит, уже став-шие историей. Например, приведенное в книге решение Воронежского городского Совета народных депутатов о прекраще-нии строительства атомной станции на основании референдума, в ходе которого 96% жителей Воронежа проголосовали против мирного атома. Спросите любого воронежца: когда это было? Наверное, точно ответит один из десяти, да и то вряд ли. Или отсканированная первая по-лоса «Воронежского курьера» от 19 авгу-

ста 1991 года с указом президента РФ Бо-риса Ельцина и обра-щением к гражданам России. Спросите на-ших школьников: что случилось 19 августа 1991 года?

Таких докумен-тов в книге много, как много и политических портретов, описаний событий, мнений по-литических фигур, тех, которые еще на слуху, и тех, чьи имена уже забылись. О по-литических аспектах книги много говорит-ся в рецензиях и ин-тервью, приведенных на ее страницах. Мне же хочется сказать о

неповторимом духе того времени, кото-рый оживает на фотографиях, в воспоми-наниях, газетных публикациях тех лет об известных людях, посещавших наш город, о новой музыке и вернувшейся литературе, о музыкальных пристрастиях воронежцев конца 1980-х, об идеях и проектах, осу-ществлявшихся нами удивительно легко. И если встречи с людьми, навсегда связанны-ми с историей России, останутся со мной до конца, то какие-то моменты уже ушли из памяти. Я, например, с удивлением об-наружил себя на фотографии членов жюри первого воронежского конкурса красоты, организованного моими друзьями из фир-мы «Воронежские брокеры». Я просто за-был об этом. А ведь прошло всего 20 лет. Но это уже ностальгические моменты…

Каждый, кто жил тогда, увидит и вспомнит себя. Кто не жил, может быть, позавидует тому искреннему и непро-стому времени. А может, не позавидует, но, по крайней мере, узнает, в какой ин-тересной стране он живет.

Александр БУНЕЕВ. BTBT

ЧТО ДЕНЬ ВЧЕРАШНИЙ НАМ ГОТОВИТ?

СУЩЕСТВУЕТ РАСХОЖАЯ ФРАЗА: ВРЕМЯ СТАВИТ ВСЕ НА СВОИ МЕСТА. НАВЕРНОЕ. НО ПРИМЕТЫ ВРЕМЕНИ НАДО ФИКСИРОВАТЬ, ИНАЧЕ НАШИМ ВОСПОМИНАНИЯМ И ОЩУЩЕНИЯМ НЕ НА ЧТО БУДЕТ ОПЕРЕТЬСЯ.


В РИФМУ

«ВЫБИРАЛА ЦВЕТЫ ПО ЦВЕТУ»

Зоя КОЛЕСНИКОВА-ПОКОРНАЯ

Я чувствую, размыты берегау времени… и есть тому причины,чтобы понять, что я Вам дорога,хотя приметы еле различимы.Слова, поступки сами за себяответственность

на душу переложат,в которой пусть не гордость,но – мольбао том, что наш союз

еще возможен?Вести по ветру в лодке по рекеВы не хотите

временные мысли…

Да, правы Вы! Проснулась я в тоске,

которой нет, наверно, в этой жизни…

* * *В октябре по-весеннему

птицы поют.И трава зелена. А от солнца…А от солнца особый

веселый уют.И малыш, просыпаясь, смеется.

И чисты облака. И листва шелестит,

с позолотою легкой пока еще.И листочек один,

отрываясь, летитв этот мир, голубой

и сверкающий. * * *

А река не вошла в берега…А душа над тобой

распростерта…Эти дали, холмы и луга…Нет преград.И последняя – стерта.

* * *Надеюсь, что останется

надежда,

надеюсь, опозданье не с руки…А сердцу так близка

речная свежесть,медлительность течения реки.Судьба порой искусно

подбираетрельефы соответственно уму…И в этой драме роль

свою играя,тебя я все ж когда-нибудь пойму.Надеюсь, что была тогда

не боль,надеюсь, что была тогда

не нежность?Но близость не услышана тобой,а мною не увидена

безбрежность.* * *

А снег выпадает все реже и реже. И,живой, говорящий,

внимательный, вежливый,он кается – искренне

просит прощенияза голые ветви и дождь

на Крещение.Предвижу я: в марте

он станет неистовыми, словно с картины

какой-то сошедший,нам бросится под ноги –

снег с сумасшедшинкой, –да и сыграет рапсодию Листа!

* * *Наверное, весна,

коль вишня зацвела,наверное, судьба,

коль по ночам не спится…А в ранние часы звонят колокола,наверное, пора нам

о душе молиться.

Мне снился дикий сад. Там тихо. Даже птицы

давно уж не поют, почувствовав разлад:

не надо повторять, что можно притвориться

и даже защититься, пусть без щита и лат.

Тебе сходить с ума, а мне заметно вянуть

среди людей чужих, среди холодных стен.

Шагнуть, чтоб не упасть. Мучительную память

вдвоем стереть с листа. И ничего – взамен.

* * *Осень прошлась по деревьям,ночи прохладными стали.Как безысходно доверияэти деревья искали.В их молчаливом крикеспрятан листочек каждый.В редких солнечных бликахмучаются от жаждыоблачные журавлики,в мареве дня горя.Будет весна. Корабликиготовятся с января.

* * *Все тот же дом,все тот же садвсе так же дикий виноградоплел над крышей грушу.Здесь зимний громи летний градустроили стихий паради подменили душу.И что теперь, и как теперь,куда найти иную дверь,какое небо слушать?Хотя, быть может, не спешадругая выберет душас небесным зреньем сушу.И чтобы можно было знатьо том, что мы придем опятьи – вольные – заплачем

о том, что гром и град, и сад,и тот же дикий виноград –любимы.Но – иначе.

* * *А осень? Что ж… За много летпреображен сей божий свет,составив жизненный уклад:теперь, как много лет назад,летит на темный пьедесталс березы лист… Он так усталпредчувствовать затылком

зыбкимдрузей прощальные улыбки…И жаждет он,пред тем как пасть,все ж испытать

такую страсть:весь день божественногруститьи всех простить!И – отпустить.

* * *Приютился домик на окраинемеж рекой и брошенным

погостом.Русская душа так любит тайноебурное течение, где звездыпостигают видимую истинуединенья. Или – одиночества?Русская душа здесь

очень искреннаесли не в отечестве,

то – в отчестве.

Рисунки Александ

ра АН

ИК

ЕЕВА

СТИХИ ИЗ НОВОЙ КНИГИ

ТРЕТИЙТРЕТИЙПЛАТОНОВСКИЙПЛАТОНОВСКИЙ

ФЕСТИВАЛЬФЕСТИВАЛЬИСКУССТВИСКУССТВ

МНЕНИЯ, МНЕНИЯ, ИТОГИ, ИТОГИ,

ПЕРСПЕКТИВЫ.ПЕРСПЕКТИВЫ.

СТР. 4 – 13.СТР. 4 – 13.

ПОДПИСКА НА «ВК» ПОДПИСКА НА «ВК»

ПРИНИМАЕТСЯ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ ПРИНИМАЕТСЯ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ

ВО ВСЕХ ОТДЕЛЕНИЯХ СВЯЗИ. ВО ВСЕХ ОТДЕЛЕНИЯХ СВЯЗИ.

ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС – ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС –

5116351163,, ЛЬГОТНЫЙ ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС – ЛЬГОТНЫЙ ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС –

51194.51194.

ре

клам

а

Журнал "Воронежскiй телеграфъ", № 162, июнь 2013

Documents