Журнал "Воронежскiй Телеграфъ" № 166, октябрь 2013

ЛЕГЕНДЫ РАМОНСКОГО ЗАМКАЛЕГЕНДЫ РАМОНСКОГО ЗАМКА

№ 166 // ОКТЯБРЬ№ 166 // ОКТЯБРЬ

12+12+

№ 166 // Воронежскiй Телеграфъ2

В НОМЕРЕ

СО

ДЕР

ЖА

НИ

Е //

№ 1

66

2

стр.стр. 8 – 8 – 99

стр.стр. 11 – 1311 – 13

стр.стр. 16 – 1716 – 17

стр.стр. 24 – 2524 – 25

стр.стр. 2727

стр.стр. 6 – 76 – 7

стр.стр. 10

стр.стр. 18 – 19 18 – 19

стр. 26

стр.стр. 3030

стр.стр. 22 – 23 22 – 23

ФЕСТИВАЛИ«Чернозем». Поэтический театр

и звуки музыки

ЗАПИСКИ АРХИТЕКТОРАГрадостроительные проблемы Воронежа 60 – 70-х годов

прошлого векаПРЕМЬЕРАВ Камерном – «14 красных избушек»

ИСТОРИЯ ТЕАТРАВоронежскому ТЮЗу – 50

МУЗЫКА СФЕРМузыкальная династия Гамбургов:

всемирная известность и российское забвение

стр.стр. 2929

В ПОИСКАХ ИСТИНЫИнтервью с доктором физико-математических наук профессором ВГУ Станиславом Кадменским

ВЫСТАВКИКсения Тараканова: на пленэр – в Индию

ДЛЯ ЗАДУМЧИВОГО ЧИТАТЕЛЯПереписка Станкевича и гений русского рассказа: Лев Кройчик о книгах воронежских издательств

ПАМЯТЬЗашифрованные стихотворения

Виктора Панкратова

О МУЗЫКЕ И НЕ ТОЛЬКОПанк-рок на воронежской сцене: преемственность поколений

ПОСЛЕВКУСИЕАлександр Градский:

доброе общение с публикой

ЗДРАВСТВУЙ, СТАРЫЙ ДОМ

Кинотеатр «Спартак» – столетний юбилей

В ОБЪЕКТИВЕ ИСТОРИИНабережная Массалитинова: четыре века истории

РОДИЛИСЬ В ОКТЯБРЕРимма Несмелова, Владимир Бугров,

Пров Садовский

ТАЙНЫ ДАЛЬНИХ БЕРЕГОВВолшебство кельтской арфы

ений русского рассказа: онежских издательств

Итр ки

2626

ВКн

ИМЕНА И ДАТЫВыставка кукол Натальи Скрипниковой «Ольденбургские: образы прошлого» оживила на время интерьер старинного замка

В РИФМУСтихи Александра Нестругина и интервью с поэтом

стр.стр. 14 – 1514 – 15

стр.стр. 2828

стр.стр. 20 – 2120 – 21

ие:

стр.стр. 4 – 54 – 5

стр.стр. 30 – 30 – 3131

3Воронежскiй Телеграфъ // № 166

С 1919 по 1993 год не выходил по независящим от редакции обстоятельствам. С сентября 1993 года выходит в виде приложения к газете «Воронежский курьер»,а с 2010 года – в качестве журнала.

Директор: Юрий ПОТАШКИН.

Главный редактор: Борис ПОДГАЙНЫЙ.

Шеф-редактор: Александр БУНЕЕВ.

Дизайн и верстка: Виталий ЯХНЕВ.

Корректоры: Ольга ДОРОХИНА, Наталья КИСЕЛЕВА, Кристина ШАБУНИНА.

Авторы:Виктор БЕККЕР, Александр БУНЕЕВ, Михаил КАМЕНЕЦКИЙ, Александр КАСЮКОВ, Лев КРОЙЧИК, Павел ЛЕПЕНДИН, Александр НЕСТРУГИН, Борис ПОДГАЙНЫЙ, Герман ПОЛТАЕВ, Валерий ПОПОВ, Павел ПОПОВ, Александр ПРЫТКОВ, Тамара ЮРОВА.

Фото и иллюстрации: Виталий ГРАСС, Евгения ЕМЕЛЬЯНОВА, Татьяна ЗОЗУЛИНА, Михаил КВАСОВ, Александр «Доктор Сэнди» МАРОЧКИН, Александр ПРЫТКОВ.

Компьютерный набор: Татьяна САНИНА, Наталия ТАНДИЛЯН.

Адрес издателя и редакции: 394006, г. Воронеж, ул. Пушкинская, 44. Телефон (473) 277-27-53.E-mail: [email protected] © Журнал «Воронежскiй телеграфъ» зарегистрирован Управлением Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Воронежской области 1 марта 2012 г. Свидетельство о регистрации ПИ № ТУ36-00250.

Учредитель – АУ ВО «Газета «Воронежский курьер». Издатель: АУ ВО «Газета «Воронежский курьер».

Отпечатано с готовых оригинал-макетов в ОАО «Воронежская областная типография-издательство имени Е.А. Болховитинова». 394071, г. Воронеж, ул. 20-летия Октября, 73а.

Заказ № 3014.Тираж 3200 экз.

Журнал МЫСЛИ ПО ПОВОДУ

НА ОБЛОЖКЕ:

Александр БУНЕЕВ

Передо мной поэтический альма-нах-навигатор Союза российских писателей «Паровозъ», изданный совсем недавно в Москве. Идея по-

езда, едущего по просторам поэтической Рос-сии, хороша: близка и как-то успокоительна. «Вагоны поезда (основной состав) представ-ляют поэтическую карту России, ближнего за-рубежья (международный вагон); в почтовом вагоне уютно расположились поэтические переводы,в багажном – библиографические редкости и книжные новинки, в специальном – едут финалисты и лауреаты Международно-го литературного Волошинского конкурса». Так сказано в предисловии к изданию.

Маршруты поэтического поезда тако-вы: Москва – Смоленск – Калуга, Тверь – С.-Петербург – Калининград, Владимир – Нижний Новгород – Набережные Челны, Ярославль – Кострома – Вологда – Карго-поль… И так далее – по разным городам и весям. Более ста поэтов, членов Союза рос-сийских писателей, едут в поезде. Есть в этих маршрутах и Воронеж, а в поезде – воронеж-ские пассажиры.

В почтовом вагоне – Галина Умывакина с замечательными переводами стихов Леси Бе-лоруски (Лариса Морозова), арестованной в 1939 году и погибшей в колымских лагерях.

В этом же вагоне – Лариса Оленина с под-боркой переводов с украинского языка сти-хов Дмитра Креминя, лауреата национальной премии Украины имени Тараса Шевченко.

В багажном вагоне – писатель и историк Олег Ласунский, лауреат Премии правитель-ства РФ в области культуры 2012 года. В очер-ке «Из записок собирателя» – интереснейшие подробности о библиофилах, редких издани-ях, судьбах авторов.

В вагоне-ресторане со стихами разных лет едет воронежский поэт Валентин Нервин, лауреат многих литературных премий, автор 11 книг стихотворений.

Вот так разнообразно представлен Во-ронеж в новом поэтическом сборнике. Сама его форма динамична, она предполагает остановки, стоянки, полустанки, долгие пе-

регоны и, конечно, посадку новых пассажи-ров, в том числе и на станции Воронеж. Тем более что этот поэтический сборник не по-следний. Его появление лишний раз говорит о том, что поэзия в нашей стране становит-ся востребованной. Наверное, есть сейчас потребность в метафорическом языке, по-скольку все иные формы опробованы и не возымели действия; есть желание прислу-шаться к себе, интересен монолог, если диа-логи исчерпали себя, есть желание уйти в другую плоскость бытия. Ничто не ново под луной, были такие периоды в жизни нашей страны и раньше.

Так что пусть поезд едет. Вагоны пустовать не будут. Конечно, интересно посмотреть, кто ютится в тамбуре, кто курит там, пуская дым в открытую дверь. Но это тема для отдельного разговора. BTBT

ПОД СТУК ВАГОННЫХ КОЛЕС

Рамонский замок всегда окружала аура тайны. Со времен его появления и по сей день о замке и его обитателях ходитмножество романтических легенд.

ТАК ЧТО ПУСТЬ ПОЕЗД ЕДЕТ. ВАГОНЫ ТАК ЧТО ПУСТЬ ПОЕЗД ЕДЕТ. ВАГОНЫ ПУСТОВАТЬ НЕ БУДУТ. КОНЕЧНО, ПУСТОВАТЬ НЕ БУДУТ. КОНЕЧНО, ИНТЕРЕСНО ПОСМОТРЕТЬ, КТО ИНТЕРЕСНО ПОСМОТРЕТЬ, КТО ЮТИТСЯ В ТАМБУРЕ, КТО КУРИТ ТАМ, ЮТИТСЯ В ТАМБУРЕ, КТО КУРИТ ТАМ, ПУСКАЯ ДЫМ В ОТКРЫТУЮ ДВЕРЬ. ПУСКАЯ ДЫМ В ОТКРЫТУЮ ДВЕРЬ.


ФЕСТИВАЛИ


Фестиваль современ-ного искусства «Чер-нозем» завершился. На моей памяти это

единственное культурное меро-приятие последних лет, не опи-рающееся на административный ресурс в лице власти, а вовлекшее государственные и иные структу-ры и самых разных людей в свою сферу. Департамент культуры и архивного дела области и арт-группа «Квадрат» работали как равноправные творческие партне-ры. При этом фестиваль прошел солидно, динамично, с плотным графиком, без сбоев и заоргани-зованности. Отсутствовали как ажиотаж и фанаберия, свойствен-ные некоторым традиционным культурным мероприятиям, так и зачастую присущая молодежи несерьезность и недоделанность. Так что организаторам – респект.

«Чернозем» естественно и ор-ганично нашел свою публику и возбудил любопытство у культур-ной общественности. Такие из-вестные люди, как Вениамин Сме-хов и Андрей Бильжо, придали ему солидности и вывели за рамки провинциального мероприятия.

Удивила и порадовала спло-ченность организаторов и участ-ников. Упорно и целенаправленно они ведут авторов «Культпохо-да», молодых поэтов, художни-ков, музыкантов к некоей цели, за-полняя свободные ниши, сознавая, что природа не терпит пустоты, при этом никому не мешая, оста-

ваясь достаточно корректными по отношению к собратьям по твор-честву. На пресс-конференциях постоянно и намеренно звучала мысль о том, что в Воронеже жи-вут и работают хорошие и замеча-тельные художники, литераторы, композиторы, скажем так, старой школы, и это здорово. Думаю, ни-кого не обижает, что старшим то-варищам из творческих союзов не грех в некоторых случаях взять на вооружение такую сплоченность, энергию и целеустремленность. В лице же организаторов и авторов фестиваля молодое творческое объединение, или группа (не ска-жу, что направление), заявило о своих намерениях и заставило го-ворить о себе.

Что касается творческого со-держания выставок, концертов и иных мероприятий фестиваля, то они вызывали неоднозначную реакцию, что совершенно есте-ственно. Иначе и быть не могло. Мы уже говорили о том, что «Чер-нозем» не итог, а процесс. Так что неприятие и непонимание – это результат не только и не столько конкретного содержания, сколь-ко динамики развития стратегии поведения, как было с футуриста-ми начала прошлого века.

К несомненным плюсам по-этического спектакля политеатра «Двенадцать» следует отнести сам факт подобного представления.

Постановщики вернулись к форме поэтического концерта и тем са-мым возродили и поддержали луч-шие традиции Большой аудитории Политехнического, где, кстати, и состоялась премьера спектакля. При этом они достаточно высоко подняли планку, поскольку великие имена, связанные с этим местом, в комментариях не нуждаются.

Не знаю, как «Двенадцать» прозвучали в Политехническом. В Воронеже – достаточно камер-но, но ясно и осознанно. Это, ко-нечно, не спектакль (кто помнит «Антимиры» на Таганке, поймет, о чем речь), это проще и оттого естественнее.

Зал был заполнен. Что интерес-но, отнюдь не молодые и достаточ-но известные в Воронеже люди го-ворили мне: «Я пришел послушать Полозкову» или «Я, собственно, пришел послушать Емелина».

Итак, на сцену поочередно выходили поэты – московские и воронежские: Елена Дудукина, Всеволод Емелин, Антон Калаш-ников, Кирилл Медведев, Вера Полозкова, Сергей Попов, Мак-симилиан Роганов, Андрей Ро-дионов, Федор Сваровский, Дана Сидерос, Галина Умывакина — и читали свои стихи. Разные, но в целом отражающие отношение поэтов к сегодняшнему дню. В финале Вениамин Смехов испол-нял «Двенадцать» Блока.

ЗАЛ БЫЛ ЗАПОЛНЕН. ЧТО ИНТЕРЕСНО, ОТНЮДЬ НЕ МОЛОДЫЕ И ДОСТАТОЧНО ИЗВЕСТНЫЕ В ВОРОНЕЖЕ ЛЮДИ ГОВОРИЛИ МНЕ: «Я ПРИШЕЛ ПОСЛУШАТЬ ПОЛОЗКОВУ» ИЛИ «Я, СОБСТВЕННО, ПРИШЕЛ ПОСЛУШАТЬ ЕМЕЛИНА».

«ЧЕРНОЗЕМ»: ВСПАШКА ЗЯБИ

Вениамин Смехов: финал поэмы «Двенадцать».Вениамин Смехов: финал поэмы «Двенадцать».

«Поэтический патруль».«Поэтический патруль».

Сегодня в концертном зале будет аншлаг.Сегодня в концертном зале будет аншлаг.

Кирилл Медведев.Кирилл Медведев.

МИ

ХАИ

Л К

ВАСО

В


ФЕСТИВАЛИ

Как можно было предположить, самы-ми необычными и новаторскими оказались концерты Московского ансамбля совре-менной музыки. Они даже были вынесены в отдельную программу «Границы музыки». Получился своеобразный формат «фести-валя в фестивале». Неискушенной публике могло показаться, что все происходящее на сцене – уже даже не про границы музыки, а про то, что лежит далеко за ее предела-

ми. Впрочем, некоторые искушенные слу-шатели тоже придерживаются этой точки зрения: «В Московской филармонии имени Чайковского шли долгие споры, является ли эта композиция музыкой», – так куратор фе-стиваля представил «Зеркало Галадриель», произведение, которое исполнялось без партитуры двумя музыкантами при помо-щи… теннисного стола и сосновых шишек. Имел ли этот захватывающий перформанс какое-то отношение к музыке? Безусловно да, если судить по тому, как крепко после него в голове засел вопрос о том, что же, собственно, есть звук и как он превращает-ся в музыку.

Следующий номер программы – исполне-ние текста Конституции РФ, переведенного в музыку – должен был наглядно продемон-стрировать, почему у нас все так, как есть. На общем тревожном фоне произведения осо-быми аккордами были выделены слова «пре-зидент» и «народ», а на экране можно было наблюдать своеобразное спортивное табло со счетом, который отражал, сколько раз эти слова употребляются в тексте. Несмотря на то что в первой части произведения народ уверенно лидировал, в конце концов пре-зидент победил с раз-громным счетом.

В общем, ансамбль современной музы-ки обещанный выход

за пределы привычного, равно как и пищу для размышлений слушателям, обеспечил с лихвой.

На другом музыкальном полюсе «Черно-зема» оказался завершающий джазовый концерт. Волшебный голос Карины Кожев-никовой в сочетании с мастерскими аранжи-ровками дали в итоге ту самую, простите за каламбур, музыкальную музыку, от которой хочется жить. И это вовсе не пафос, а всего лишь констатация факта. Во время концер-та музыканты так откровенно наслаждались процессом, что ощущение радости почти мгновенно передалось всему залу – припля-сывали в такт музыке все, даже самые стро-гие на вид зрители, а игравшие рядом со сценой детишки даже по-своему «подпева-ли». Такой вот единый музыкальный порыв приключился.

Можно сказать, что, начавшись с серьез-ных и местами очень спорных вопросов, за-вершился «Чернозем-2013» на очень высо-кой, чистой и крайне позитивной ноте. BTBT

Татьяна ЗОЗУЛИНА.

МУЗЫКА СОСНОВЫХ ШИШЕКМузыкальная программа фестиваля «Черно-зем» оказалась более чем разнообразной. Спо-рить о ее достоинствах и недостатках можно бесконечно, но одно уже точно: море впечатле-ний осталось как у критиков, так и у поклонни-ков. Остановимся на паре самых ярких музы-кальных событий фестиваля.

«Границы музыки».«Границы музыки».

Карина Кожевникова.Карина Кожевникова.

Замысел спектакля понятен. Новаторство и современность за-ключаются здесь в возрождении и поддержании российских поэти-ческих традиций. Минимум анту-ража, чтобы ничто не отвлекало от поэзии, временной промежу-ток примерно в век длиной, поэты разных возрастов и поколений, запуск действия в обратном хро-нологическом порядке (от сегод-няшнего дня к Блоку), завершение действа до сих пор непонятой по-эмой великого символиста в бле-стящем исполнении Смехова. Зна-

чит, по мнению постановщиков, в чем-то схожа наша ситуация с той, почти вековой давности, когда Александр Блок писал «пальнем-ка пулей в святую Русь…» (прав-да, когда Вениамин Борисович закончил читать, сложилось ощу-щение, что Христос у Блока впе-реди, потому что красноармейцы его преследуют). Значит, по мне-нию постановщиков, количество переросло в качество и на свет Божий вышли поэты, достойные аудитории Политехнического. Значит, поэзия выходит из кухонь и маленьких залов, и, может быть, ей стало тесно в Интернете.

Что касается самих стихов, то здесь есть одно «но»… Я услы-шал стихи Галины Умывакиной и Сергея Попова, и они мне понра-вились. Но я знаком с их творче-ством. Остальных я, к сожалению, не читал и воспринимал на слух. Стихи можно читать и можно слушать. Однако не каждый поэт обладает даром декламации и харизмой Евгения Евтушенко или Андрея Вознесенского. Строки, произнесенные вслух (особен-но в такой задумке, как «Две-

надцать»), должны слушателей взрывать. И здесь нужны особый ритм, размер, стилистика. Грубо говоря, либо салон, либо стадион.

О содержании услышанного, но не прочитанного судить не берусь. Наверное, в 1960-е Андрея Возне-сенского многие не понимали и не принимали. Но если бы сейчас кто-то из поэтов порадовал бы чем-то вроде «Мама, кто там вверху голе-настенький? Руки в стороны и па-рит…» или «Для души северянки покорной…», было бы хорошо. Но, увы, не порадовал. Тут мы, правда, углубляемся в субъективное вос-приятие. Время диктует свой стиль и свою скрытую афористичность. Очевидно, так. Много чего инте-ресного происходит, и не все дано понять сегодня. Дмитрий Быков, например, недавно сказал, что XXI век – время женской поэзии. Мо-жет быть…

Итак, 12 поэтов, включая Бло-ка (он, как в альпинистской связ-ке, – замыкающий), идут куда-то торным путем. Поэтический патруль. Кто у них впереди, «в белом венчике из роз», пока не-понятно. BTBT

Максимилиан Роганов.Максимилиан Роганов.

Всеволод Емелин.Всеволод Емелин.

Вера Полозкова.Вера Полозкова.


В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

– Представьте, что перед вами аудитория малограмотных гуманитариев. Как бы вы им объяснили, в чем красота есте-ственной науки?

– Есть такой факт – молчание Вселенной. Суть его в том, что сейчас мы способны радиотеле-скопами отследить сигналы из космоса с радиуса порядка 100 тыс. световых лет от Земли. Но ни одного упорядоченного сигнала до сих пор не обнаружено.

– Стало быть, мы одиноки?– Есть два ответа. Один – пес-

симистический. Если любая ци-вилизация, в которой появляют-ся существа типа хомо сапиенс, способные понимать и преобра-зовывать мир, развивается при-мерно так, как мы, – а у нас потря-сающая экспонента: за каждые сто лет мы удваиваем уровень знаний, технологий, потребле-ния – и если действие этого ко-эффициента продлить на 10 тыс. лет, то возникает фактор роста, больший, чем число всех атомов во Вселенной. Это невероятно быстрое развитие цивилизации, при котором происходит то, о чем говорил Маркс, когда ему за-давали вопрос, как он относится к религии. Он отвечал: Бог чело-веку не нужен, потому что он сам может стать как Бог. Ум человека настолько могуч, что на каком-то этапе он может сам стать тво-рящей силой. Если мир устроен более или менее равномерно и человек – не единственное по-добное явление во Вселенной, то отсутствие упорядоченных сиг-налов означает, что при такой экспоненте неизбежен кризис (атомная война, или другая тех-ногенная катастрофа, или наше-ствие варваров), уничтожающий цивилизацию. То есть любая ци-вилизация человеческого типа обязательно гибнет, не успев до-стигнуть сверхразума.

– А оптимистический ответ?– Его дает целая плеяда рус-

ских философов, начиная с Фе-дорова и продолжая Вернадским. Они считали, что при таких ги-гантских темпах развития чело-вечество очень быстро становит-ся природообразующей силой, которая сама будет зажигать звезды и творить галактики. То есть этап, на котором находимся сейчас мы, такой маленький по времени, что он практически не замечается. Потому, может, мы и не слышим сигналов. Я, между прочим, не фантазирую, а цити-рую «Успехи физических наук» – центральный физический журнал России. И если дело обстоит так,

то следует подумать вот о чем. Человечество будет развивать-ся и не погибнет только тогда, когда сама идеология общества, его структура будут способство-вать развитию. Мы знаем мно-го примеров, как гибли великие цивилизации…

– И как же все-таки не погибнуть?

– Нужно, чтобы человечество имело высокую цель. У Айзека Азимова есть книга, которая на-зывается «Академия». В ней речь о том, что на каком-то этапе ма-тематики поняли, что можно про-считывать будущее. Рассчитали, и оказалось, что примерно через тысячу лет человечество погиб-нет, потому что путь, по которо-му оно идет, чересчур перекошен, его надо менять. Создается Ака-демия, которая в тесном контак-те с правительствами начинает перестраивать жизнь так, чтобы выжить через тысячу лет. Возни-кают другие технологии, другие системы, другие отношения – в общем, там все оптимистично.

– Действительно, фантастиче-ская книга.

– Ну да, трудно вообразить, чтобы с существующим управле-нием, с обществом, пронизанным идеологией потребления, уда-лось бы затратить громадные ре-сурсы на то, чтобы через тысячу лет человечество стало другим.

– Кстати сказать, четверть века назад, когда решался вопрос о Воронежской атомной станции теплоснабжения (ВАСТ), ваше мнение было услышано насе-лением, а позже и властью.

– Жизнь доказала справедли-вость нашей позиции по ВАСТ. Проектировщики станции убеж-дали всех, что это новый и пер-спективный вид развития атом-ной энергетики, что главное для нас – опередить остальные стра-ны. Прошло время, а до сих пор ни одного подобного объекта в мире не создано. Вот и весь ответ. Само по себе это изобретение было нерентабельным, а путь его создания – опасным и тупиковым.

– А почему же теперь никто не прислушивается к мнению ученых? Например, к профес-сору ВГУ Николаю Чернышову, который считает, что никель в Воронежской области до-бывать надо – при условии соблюдения экологических норм.

– Потому, наверное, что ком-петентность и профессионализм страшно упали в цене. Я, напри-

«ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН ВЫЙТИ К ЗВЕЗДАМ»

ВЫЖИВЕТ ЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО, ЕСЛИ НЕ ВЫЖИВЕТ НАУКА? МОЖНО ЛИ ИДТИ К ВЕЛИКОЙ ЦЕЛИ ПООДИНОЧКЕ? ПОЧЕМУ ИСЧЕЗАЕТ ЖАЖДА ЗНАНИЙ? ОБ ЭТОМ МЫ ПОБЕСЕДОВАЛИ С ДОКТОРОМ ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИХ НАУК, ЗАВЕДУЮЩИМ КАФЕДРОЙ ЯДЕРНОЙ ФИЗИКИ ВГУ, ПРОФЕССОРОМ СТАНИСЛАВОМ КАДМЕНСКИМ.

МИ

ХАИ

Л К

ВАСО

В


В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

мер, читаю в газете: Воронеж – аграрный край, здесь всегда жили от чернозема. Да трагедия Воро-нежа в том, что он растерял всю свою могучую промышленность. Черноземы – вещь хорошая, но по-смотрите на Белгород, Курск, Ли-пецк. Они живут вовсе не за счет черноземов, а за счет своих руд-ников. Причем у них рудники во много раз больше и мощнее, чем будут у нас. И тем не менее крика по этому поводу нет, у них бюд-жеты в полтора-два раза больше, чем у нас, хорошие дороги, раз-витая инфраструктура и прекрас-ное сельское хозяйство. Конеч-но, нужно бороться за экологию, но разумно, а не как у нас: нельзя строить ГОК — и все. Сельским хозяйством ни регион, ни страну не поднимешь. Если в Воронеже и в России в ближайшие годы не по-явится современной наукоемкой промышленности, ничего у нас не будет. Пока же Воронеж превра-тился в торгово-развлекательный центр пополам с банковским офи-сом. То есть полное торжество потребительской идеологии.

– По мне, так далеко не каж-дый может себе позволить участие в потребительском разгуле.

– Это также признак современ-ного общества: деньги – мерило и цель любой деятельности, нет денег – иди куда подальше. Прав-да, в западных странах существу-ют прочная социальная защита и развитая благотворительность. Но и у них с началом глобализа-ции эти элементы зашатались, ведь почти все их производство было выведено в третьи страны, так что резко сократились свя-занные с ним доходы. Сейчас ев-ропейцы и американцы говорят о необходимости восстановить собственную промышленность.

– Вы сказали, человечество должно договориться, по какому пути идти. Но как оно может это сделать, если даже внутри одной страны мы не можем договориться?

– Это очень серьезная про-блема. Может быть, человече-ству нужно пройти еще через какой-то объединительный про-цесс. Запад, на мой взгляд, почти полностью утратил пассионар-ность и способность к подлинно-му прогрессу. Пассионарность, по Гумилеву, это когда интересы общества выше интересов одного человека.

– Однако пассионарность не-которых восточных цивилиза-ций выглядит устрашающе.

– Ну, не у всех. У Китая и Ин-дии далеко идущие планы, и они их успешно реализуют. К 2030 году Китай и Индия по ВВП пе-регонят вместе взятые Европу и Америку, а Китай, уверяю вас, станет крупнейшей ядерной дер-жавой и построит первую обита-емую базу на Луне. Не американ-цы и не мы.

– Почему не мы?– Потому что в России за по-

следние 25 лет практически лик-видирована вся промышленность, где использовался современный научный подход, и остались толь-ко добывающие и сырьевые от-расли. И теперь страна закупает для оборонной промышленности микросхемы за рубежом. Оборон-ка, впрочем, частный случай. Во-прос в том, куда нация намерена двигаться. По прогнозам Минэко-номразвития, Россия не способна в ближайшие десятилетия ликви-дировать отставание от Запада и, по-видимому, навсегда останется в роли сырьевого придатка бо-лее развитых стран. А это созда-ет угрозу самому существованию России. Все это отражается на на-уке и образовании. Сейчас наша наука, которая была до 1970 года во многом лучшей в мире, близка к нулевому уровню. С образова-нием ситуация во многом схожа.

– Нынешние студенты отли-чаются от студентов вашего поколения?

– На естественные и инженер-ные факультеты идут, как прави-ло, не лучшие выпускники школ.

– Куда же идут лучшие?– Известно куда – на юриди-

ческие и экономические спе-циальности, то есть поближе к управлению. А к нам приходят ребята, за малым исключением, со слабыми знаниями (эффект школьной реформы и внедрения ЕГЭ), к тому же не умеющие и не слишком желающие учиться. И что в итоге? В этом году мы рас-пределяли второкурсников по кафедрам и вынуждены были по-ставить вопрос о закрытии трех важнейших специализаций по теоретической, медицинской и общей физике. Потому что ока-залось, что число успевающих студентов заметно меньше числа мест, необходимых для работы этих специализаций.

– А возможно ли сейчас совме-щать научную и преподава-тельскую деятельность?

– Преподавательская деятель-ность в вузах без научной невоз-можна. И надо сказать, несмотря ни на что, дипломные работы у нас еще достаточно высокого качества.

Хотя тенденции здесь также пессимистические. Беда в том, что у выпускников естественных и инженерных факультетов прак-тически нет работы по специ-альности. При этом я не говорю

об уровне возможных зарплат. Правда, мое ядерное направле-ние востребовано достаточно хорошо – атомная энергетика развивается. Вторая проблема связана с результатами, которые дает у нас Болонский процесс. К сожалению, бакалавр – мож-но сказать, никакой специалист, хуже среднего технического. Ма-гистр – еще куда ни шло. Но для реализации целей инновацион-ной политики в России требуется большое количество не бакалав-ров, а профессиональных специ-алистов и инженеров.

Наконец, в России возник-ла еще одна серьезная пробле-ма: число поступающих в вузы равно числу окончивших школу. Нет никакого отбора и конку-ренции. Что связано с неоправ-данно большим числом тех же коммерческих вузов. Из-за этого имеет место падение как уровня самого высшего образования, так и тех, кто хочет его полу-чить. И все это укладывается в какую-то странную логику, как в ситуации с Академией наук. В стране существует прекрас-ный опыт концентрации усилий промышленности и науки (и ее академических центров) для до-стижения выдающихся целей в таких областях, как космос и ядерная энергетика. Почему не воспользоваться этим опытом, вместо того чтобы объединять в единую академию необъеди-нимое и забирать у ученых соб-ственность РАН. А ведь в науке происходит множество интерес-нейших вещей: открываются но-вые элементы (в прошлом году появился 114-й элемент с назва-нием «Флеровий» в честь выда-ющегося российского физика), проводятся исследования, каких раньше не было, появляются со-вершенно новые направления. Сообщают, например, что в Ка-наде запустили реакторы хо-лодного ядерного синтеза (если это подтвердится, то человече-ство получит новый источник энергии).

– Есть точка зрения, что на-ука – способ удовлетворения любопытства.

– Без науки человечество не сможет выйти к звездам. А выйти к звездам надо не для того, что-бы было больше колбасы, а чтобы жить было интересно. Человече-ство должно иметь великие цели. А без них… Если Вселенная пре-рвет свое молчание и пошлет нам сигнал, боюсь, здесь его никто не услышит. BTBT

Вопросы задавал Герман ПОЛТАЕВ.

ПРИ ТАКИХ ГИГАНТСКИХ ПРИ ТАКИХ ГИГАНТСКИХ ТЕМПАХ РАЗВИТИЯ ТЕМПАХ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОЧЕНЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОЧЕНЬ БЫСТРО СТАНОВИТСЯ БЫСТРО СТАНОВИТСЯ ПРИРОДООБРАЗУЮЩЕЙ ПРИРОДООБРАЗУЮЩЕЙ СИЛОЙ, КОТОРАЯ САМА СИЛОЙ, КОТОРАЯ САМА БУДЕТ ЗАЖИГАТЬ ЗВЕЗДЫ БУДЕТ ЗАЖИГАТЬ ЗВЕЗДЫ И ТВОРИТЬ ГАЛАКТИКИ. И ТВОРИТЬ ГАЛАКТИКИ.


ЗАПИСКИ АРХИТЕКТОРА

общепита, в том числе на восста-новление таверны у порта, в ко-торой Гарибальди дал клятву ос-вободить Италию от оккупантов. Предполагалось проектирование литературного музея Чехова, осуществлялось благоустройство предзаводских и санитарных зон предприятий. Но и новое место работы было интересным.

НАРУШЕНИЕ ГЕНПЛАНАЯ прибыл в Воронеж 10 дека-

бря 1968 года, а на следующий день в город приехал советник СМ РСФСР по градостроительству, архитектор Саруханянц. Я его знал еще по институту «Гипро-гор». В войну, в 1941 – 1943 годах, он, будучи главным архитектором Челябинска, размещал в городе танковые и другие заводы, эваку-ированные с запада. При встре-че он объяснил, что причина его приезда – разбирательство дела о нарушении властями генераль-ного плана города: размещения крупного тепличного комбината на площадях, предназначенных генпланом для жилой застройки.

Мало того, доходчиво объяс-нил: «Если ты примешь позицию воронежского руководства, то тебя дисквалифицируют, а если выступишь против, то наживешь себе в области врагов». Я принял второй вариант.

Работа по выбору участка для злосчастных теплиц продолжалась полтора месяца. Десятки раз вы-езжали на участки, разрабатывали эскизы, сверяли с наработками ге-

нерального плана города, проекти-рование которого завершалось (он был утвержден СМ РСФСР в апре-ле 1970 года). И я, и автор генпла-на Мелентьева понимали, что этот промышленный объект, размещен-ный в теле города, будет подобен кукушонку в гнезде крохотной ка-мышевки. Комбинат станет расти и развиваться, занимая окружаю-щие его площади. И это главное, чего надо было избежать, не уходя в то же время далеко от города. В процессе работы состоялось два совещания в обкоме КПСС, у пер-вого секретаря Мирошниченко. И дважды мы все – проектировщики, строители, заказчики – спорили и обсуждали эту скандальную про-блему. Наконец остановились на варианте в Тенистом. В день отъ-езда Саруханянца в Москву мэр города, непосредственный мой на-чальник, настойчиво потребовал, чтобы я отказался от принятого варианта и убедил москвича оста-вить все по-прежнему. Я отказался.

Прошло почти 45 лет. Один из крупнейших овощных тепличных комбинатов претерпел пять оче-редей развития. И конечно же, окажись он среди многоэтажной застройки миллионного горо-да, его безбрежные стеклянные оранжереи вызывали бы только недоумение и раздражение. Сей-час он занимает 730 тыс. кв. м.

ОСВАИВАЙТЕ УЧАСТОК НА ЮГО-ЗАПАДЕ

Всем воронежцам известно крупное здание НИИ связи в са-мом центре города – между ули-цами Фридриха Энгельса, Сред-

немосковской, Пушкинской и Плехановской. В 1960-х на Сред-немосковской еще оставался от-крытый рынок, а рядом – руины Троицкого кафедрального собора.

Чтобы возвести новое здание НИИ связи на месте рынка, было принято решение выстроить но-вый рынок. В 1949 году были заложены фундаменты. Кто вы-брал место строительства рядом с будущими зданиями обкома партии и оперного театра – не-известно. Именно такое разме-щение мощного узла торговли в общественно-политическом и административном центре горо-да не устраивало никого. Пер-вая очередь института связи (П-образное серое здание) по-зволяла работать рынку, но, ког-да назрело строительство второй очереди, исполком горсовета по-требовал проверить правомоч-ность дальнейшего строитель-ства НИИ. Это требование очень

ГОРОДА И ГОДЫПродолжение. Начало в № 164, 165.

Александр КАСЮКОВ

Работая главным архи-тектором Таганрога, я часто ездил в Москву, в Госстрой РСФСР. Пред-

ставителем Госстроя был тогда Дмитрий Петрович Басилов (быв-ший помощник Сталина, опытный администратор).

На этот раз мне требовалось разрешение на возведение трех 12-этажных жилых домов в при-брежной части Таганрога. Но вдруг сотрудник, опытный архи-тектор, в руках которого были мои документы, полушутя-по-лусерьезно попросил меня по памяти набросать эскиз вида с моря на будущий фасад застрой-ки, причем в довольно крупном масштабе. На стене закрепили карандашную кальку, вручили угольный карандаш. Через два часа эскиз я сделал и отправился по делам.

На следующий день меня ждал разговор с Басиловым. Он пред-ложил мне новое место работы – Воронеж. «Там никто не хочет ра-ботать главным архитектором», – сказал он. Я попросил время подумать. Уже гораздо позже я узнал, что эскиз был проверкой моих профессиональных качеств.

Мне жаль было бросать Та-ганрог: разработан генплан го-рода, в Госстрое решен вопрос финансирования детального про-екта центра, добыты лимиты на проектирование трех объектов

ЧТОБЫ ВОЗВЕСТИ НОВОЕ ЗДАНИЕ НИИ СВЯЗИ НА МЕСТЕ РЫНКА, БЫЛО ПРИНЯТО РЕШЕНИЕ ВЫСТРОИТЬ НОВЫЙ РЫНОК. В 1949 ГОДУ БЫЛИ ЗАЛОЖЕНЫ ФУНДАМЕНТЫ. КТО ВЫБРАЛ МЕСТО СТРОИТЕЛЬСТВА РЯДОМ С БУДУЩИМИ ЗДАНИЯМИ ОБКОМА ПАРТИИ И ОПЕРНОГО ТЕАТРА – НЕИЗВЕСТНО.

ВДРУГ СОТРУДНИК, ОПЫТНЫЙ АРХИТЕКТОР, В РУКАХ КОТОРОГО БЫЛИ МОИ ДОКУМЕНТЫ, ПОЛУШУТЯ-ПОЛУСЕРЬЕЗНО ПОПРОСИЛ МЕНЯ ПО ПАМЯТИ НАБРОСАТЬ ЭСКИЗ ВИДА С МОРЯ НА БУДУЩИЙ ФАСАД ЗАСТРОЙКИ, ПРИЧЕМ В ДОВОЛЬНО КРУПНОМ МАСШТАБЕ. НА СТЕНЕ ЗАКРЕПИЛИ КАРАНДАШНУЮ КАЛЬКУ, ВРУЧИЛИ УГОЛЬНЫЙ КАРАНДАШ. ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА ЭСКИЗ Я СДЕЛАЛ И ОТПРАВИЛСЯ ПО ДЕЛАМ.

Корпус НИИ связи.Корпус НИИ связи.


ЗАПИСКИ АРХИТЕКТОРА

удивило – ведь было известно, что это оборонный институт. Кроме того, НИИ задыхался от нехватки площадей.

С документами все было в по-рядке. Но какое место выбирать? Вскоре передо мной появился главный инженер проекта Дят-лов, представитель одного из специальных проектных инсти-тутов Ленинграда. Его требова-ние было однозначным: решить задачу расширения территории НИИ связи. Вариант освоения квартала между улицами Эн-гельса и Никитинской, со сносом обувной фабрики, естественно, не годился. И тогда я прервал эмоциональный разговор пред-ложением: «Осваивайте участок на юго-западе, за объездной до-рогой!». Так появился «РИФ».

Какими путями будут разра-батываться научные идеи, сколь-ко усилий, площадей и людей по-

требуется для их осуществления – никто сейчас сказать не может. Именно поэтому современную промышленность, производство и особенно НИИ необходимо размещать в специально отве-денных промзонах с террито-риальными резервами, как это было сделано в 1970 году с заво-дом строительных алюминиевых конструкций.

ГОРОД И ПРОИЗВОДСТВО

Значительно более тяжелая обстановка создается в город-ской застройке, если в ней оказы-вается химическое производство. В Воронеже таких предприятий два: синтетического каучука и шинный. Заводу СК – около 80 лет. В 1960-е годы здесь случи-лась серьезная авария. Кроме того, производство сопровожда-

лось выбросом газа с неприятным удушливым запахом. Протесты населения заставили власти орга-низовать совещание, на котором пришлось присутствовать и мне. Приглашенные московские уче-ные-химики отметили, что за ру-бежом имеются такие же заводы в предместьях городов, но у них другая технология: вместо мар-ганца в химической реакции уча-ствует платина, что ликвидирует побочные явления.

В районе размещения заво-да СК существует санитарно-за-щитная зона, которая никогда не застраивалась жилыми домами. Но директор завода Кудрявцев на сессиях горсовета критиковал главного архитектора города (то есть меня) за то, что, несмотря на большую потребность в кварти-рах для рабочих, заводу не разре-шают возводить дома в санитар-но-защитной зоне.

И все-таки выход был найден. В районе химзаводов был обна-ружен пустырь, который когда-то был местом фильтрации отходов СК. Теперь это место воронежцы назвали БАМом, оно почти за-строено. А тогда областная СЭС категорически возражала против освоения этой площадки, так как почва на ней якобы пропитана вредными химикатами. Пришлось потребовать, чтобы специалисты взяли «кубики» почвы и провери-ли. Оказалось – чисто!

Но ничто не проходит бес-следно… Вредные отходы, в част-ности так называемый некаль, по глубоким горизонтам грунтовых вод проникли к площадке, где вы-строили ВПС-9, одну из водоподъ-емных станций города, с кото-рой были связаны надежды более устойчивого водоснабжения Во-ронежа. Однако, когда запустили все десять скважин, некаль рас-пространился по всей системе го-родского водоснабжения. В итоге только после выкачивания 25% ар-тезианской воды некаль исчезал.

Бесспорно одно: такое близ-кое к химзаводам расположе-ние источника городского во-доснабжения недопустимо. Для сравнения, в Древнем Риме за-бор воды для городской систе-мы производился в 50 – 100 км от границ города, хотя никаких химзаводов не было. В США, в Лос-Анджелесе водозабор нахо-дится в 300 км.

Эти параметры еще раз на-поминают о сложности и много-гранности науки под названием «градостроительство». Всему миру известный Воронежский авиационный завод, доказавший высокий уровень продукции – от

легендарных Ил-2 до президент-ских Илов, – доставлял и продол-жает доставлять много волнений как жителям города, так и завод-чанам. Дело в том, что на линии взлета находятся многоквартир-ные дома. Посадку на заводской аэродром машина, впервые под-нявшаяся в воздух, осуществить не может. Для того чтобы избе-жать потенциальной катастро-фы, Совет министров СССР в 1971 году прислал специальное поста-новление за подписью Косыгина об отводе 400 га пахотных земель в районе Масловки под устрой-ство взлетно-посадочной полосы для самолетов. Этот документ я обязан был завизировать. Техно-логия простая: от существующих корпусов завода предусмотреть свободную от застройки полосу шириной не менее 25 м, по кото-рой следует перевозить фюзеляж самолета к новой ВПП, а уже там, перед взлетом, монтировать кры-лья. Это было бы компромиссным решением, однако что-то или кто-то помешал осуществлению такого разумного предложения.

ГДЕ СТРОИТЬ ИНСТИТУТЫ?

Далеко не просто обстояло дело со строительством высших учебных заведений. В 1969 – 1970 годах был отведен участок для строительства на Московском проспекте, севернее монумента «Памятник Славы», корпуса ВГУ. Однако проект по неизвестным причинам был отклонен в 1974 году. В 1972 году, с учетом перено-са всех кафедр университета, были выстроены общежития для ино-странных студентов университета.

Попытки осуществить разви-тие технологического института не могли быть выполнены на су-ществующем участке, что было ясно всем, кроме его ректора. Он несколько раз посещал меня как главного архитектора города и настойчиво требовал что-то при-думать на угловом участке – ули-цы Разина и проспекта Револю-ции. Так и случилось, партийным органам области и города было, в общем-то, все равно, и переубе-дить их не удалось. Несколько лет спустя мы встретились в очереди за какими-то дефицитными про-дуктами. Он извиняющимся тоном произнес: «Как часто я вас вспоми-наю и очень досадую, что не при-нял предложения о переносе ин-ститута на Московский проспект!» А ведь этому институту, как ника-кому другому, нужны территории, полигоны, корпуса… BTBT

Продолжение следует.

БЕССПОРНО ОДНО: ТАКОЕ БЛИЗКОЕ БЕССПОРНО ОДНО: ТАКОЕ БЛИЗКОЕ К ХИМЗАВОДАМ РАСПОЛОЖЕНИЕ ИСТОЧНИКА К ХИМЗАВОДАМ РАСПОЛОЖЕНИЕ ИСТОЧНИКА ГОРОДСКОГО ВОДОСНАБЖЕНИЯ НЕДОПУСТИМО. ГОРОДСКОГО ВОДОСНАБЖЕНИЯ НЕДОПУСТИМО.

Градирни завода СК.Градирни завода СК.

Корпус технологического института.Корпус технологического института.

ЕВГЕ

НИ

Я ЕМ

ЕЛЬЯ

НО

ВА


ПРЕМЬЕРА

КАМ

ЕРН

ЫЙ

ТЕА

ТР

Борис ПОДГАЙНЫЙ

«Бушующие пустя-ки» – это мир вокруг и люди в нем. В чело-

веках, собственно, и бушуют все пустяки мира. «Живут себе эти божьи почти существа. Играют в различные игры, а получается всемирная история». Которая, собственно, – вращенье бушую-щих пустяков.

Но нет ничего важнее таких пустяков для «божьего почти су-щества», для мира, из «психую-щего пустяка» сделанного.

80 лет назад Платонов напи-сал пьесу вовсе не о том, что со-циализм и пролетарская револю-ция развиваются по какому-то неверному руслу. Хотя о мнимо-стях текущего момента в движе-нии к светлому завтра, надо по-лагать, тоже хотел сказать. Но получилась-то притча, почти библейская. Про то, что «люди сто тысяч годов живут на белом свете», а «ни хрена не вышло».

Почти библейская, потому что персонажи, существа – «бо-жьи почти». Неплохие, собствен-но, существа – размышляющие, действующие, переживающие, страдающие, несчастные, – но мнимости принимающие за под-линность, а то, что важно, объяв-ляющие пустяками. И, из мнимых добродетелей исходя, творящие вполне реальное зло. Убивающие друг друга.

80 лет спустя в Камерном теа-тре играют спектакль вовсе не о голоде в отдельно взятой прикас-пийской деревушке времен то-талитарного социализма и куль-та личности товарища Сталина. Хотя физический голод изнемо-гающих колхозников демонстри-руется весьма наглядно: в банках из-под молока – песок. Песок этот окутывает персонажей, превра-щаясь в песок времен, вечности.

Но рефлексия-то в спектакле, поставленном Михаилом Быч-ковым, – по поводу голода нрав-ственного. Повод, актуальный и тысячи лет назад, и восемьдесят, и сейчас.

И сегодня «всемирное устрой-ство» состоит из «стечения пси-хующих поступков». А «бедное тело» человека болеет «от стес-ненного в нем грустного веще-

ства». Грустное вещество – душа. Понятие зыбкое, эфемерное, во-все не научное, абсолютно не проясненное и не выверенное. И – совершенно внятное для каждо-го человека. Душа болит – у каж-дого. Муки совести, угрызения совести – у каждого. Не каждый их на всеобщее обозрение вы-таскивает, демонстрирует. Что, собственно, и правильно. Диалог «бедного тела» с душой – штука интимная.

Но для того-то и существует искусство, еще до Гомера при-думанное и необходимое нам по сей день. Оно – наш посредник в диалоге тела с душой. Конечно, если это – искусство, не эрзац, не подделка.

Андрей Платонов подделками не занимался. Его «14 красных избушек», поставленные в Ка-мерном театре, необходимы нам сегодня. Хотя бы для того, чтобы констатировать: «кругом проти-воречия, а внутри неясность». И лапша, которую нам на уши вешают, – «лишь жульничество и комбинация случайностей». Мнимости…

Понять-то все это можно, но «спастись некуда». Мнимость – «простое обольщение для моей грусти». Я грущу, поскольку осознаю мнимость – социализ-ма, капитализма, любого другого «изма». Я грущу, чувствуя оболь-щение такими понятиями, как верность, надежность, дружба, любовь. Грустно, да…

БУШУЮЩИЕ ПУСТЯКИ«14 КРАСНЫХ ИЗБУШЕК» АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА – В ВОРОНЕЖСКОМ КАМЕРНОМ ТЕАТРЕ

АНДРЕЙ ПЛАТОНОВ ПОДДЕЛКАМИ НЕ ЗАНИМАЛСЯ. ЕГО «14 КРАСНЫХ ИЗБУШЕК», ПОСТАВЛЕННЫЕ В КАМЕРНОМ ТЕАТРЕ, НЕОБХОДИМЫ НАМ СЕГОДНЯ. ХОТЯ БЫ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ КОНСТАТИРОВАТЬ: «КРУГОМ ПРОТИВОРЕЧИЯ, А ВНУТРИ НЕЯСНОСТЬ».

ВКРАТЦЕ – ФАБУЛА. «Ученый всемирного значения» Хоз приезжает в Страну Советов, чтобы «измерить светосилу той зари, которую <…> якобы зажгли». Сомневается, то есть, в могуществе и величии идеи ком-мунизма. Бюрократы и литераторы готовы навешать ему лапшу на уши, повествуя об успехах переустройства мира. И тут на вокзале появляет-ся Суенита, председатель пастушьего колхоза «Красные избушки», в «бедном существе» которой Хоз видит «весь божий мир». И едет с ней в прикаспийский овцеводческий колхоз. Когда приехали, точнее дошли по пескам и бездорожью, выясняется, что «бантики: белогвардейцы-анти-колхозники» украли у колхоза весь скот, зерно и часть детей-младенцев. Хозяйство обречено на голод и вымирание. Что, собственно, и проис-ходит. Молоко кормящих женщин превращается в сукровицу. А потом и в кровь. Дети умирают. Взрослых отчасти убивают как врагов народа, отчасти сажают в тюремную клетку. «Всемирный ученый» быстро пре-вращается в счетовода, приписывающего колхозникам неоправданные трудодни. Заканчивается все пришествием корабля с красным флагом и мясом с хлебом. Но для выживших обитателей «избушек» парус на гори-зонте – никакая не надежда. Скорее фатум, рок – все будет, как прежде. И по части головоломного бюрократизма, и по части личных отношений. Детей будем рожать, но отдать труп умершего ребенка на корм рыбам – в порядке вещей и ради великой идеи. Вот такой сюжет. Антиутопия.

Платонов написал – «оболь-щение». Слово красивое, поня-тие – не ахти. Обольщаться – не верно, не правильно, позорно и глупо. Но вот «ученый все-мирного значения» Хоз говорит преданной идее социализма Су-ените: «Я еще вернусь к тебе…. глупая теплота моего старого сердца». И я обольщаюсь такой теплотой. Я обольщаюсь тем, что это – не мнимость, а как раз тот самый важный пустяк, ко-торый возможен в процессе на-ших «различных игр». В которые играл когда-то Андрей Плато-нов. В которые играет сейчас Ка-мерный театр.

Достойная и крайне необхо-димая всем нам игра. BTBT

Суенита (Татьяна Бабенкова) и Хоз (Борис Голощапов).Суенита (Татьяна Бабенкова) и Хоз (Борис Голощапов).

Интергом (Анастасия Новикова) Интергом (Анастасия Новикова) и Хоз (Андрей Новиков). и Хоз (Андрей Новиков). На заднем плане — Уборняк На заднем плане — Уборняк (Андрей Мирошников).(Андрей Мирошников).


ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ В ВОРОНЕЖЕМУЗЫКАЛЬНАЯ ДИНАСТИЯ ГАМБУРГОВ В МИРОВОЙ КУЛЬТУРЕ

МУЗЫКА СФЕР

Михаил Гамбург. Портрет хранится в Национальной галерее Михаил Гамбург. Портрет хранится в Национальной галерее Оттавы, Канада.Оттавы, Канада.

СТАРШИЙ СЫН МАРК, КОТОРОГО ОН ОБУЧАЛ ИГРЕ НА ФОРТЕПИАНО САМ, ПОДАВАЛ С РАННЕГО ДЕТСТВА БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ, ЕГО ТАЛАНТ ЯРКО ЗАЯВЛЯЛ О СЕБЕ.

Тамара ЮРОВА

Случилось так, что в 1879 году в наш город при-ехали сразу два пиани-ста, два молодых, де-

ятельных человека – Витольд Ганнибалович Ростропович и Ми-хаил Климентьевич Гамбург. О первом благодаря исследованию Александра Акиньшина «Воро-нежские Ростроповичи. Семей-ный портрет на фоне истории» мы знаем много: он родоначаль-ник замечательной династии оте-чественных музыкантов, наш ста-рейший музыкальный колледж, что находится на проспекте Ре-волюции, носит имя Ростропови-чей. О втором сведения скудные. Из книги Юрия Воронцова «Му-зыкальная жизнь дореволюци-онного Воронежа» известно, что Михаил Гамбург прибыл в город после окончания Петербургской консерватории, открыл Музы-кальные классы, которые стали первым профессиональным учеб-ным заведением в Воронеже, что он, как и Витольд Ростропович, избирался в Дирекцию местного отделения Императорского рус-ского музыкального общества, что ученики классов и он сам вы-ступали в концертах и что в 1888 году он уехал в Москву, и Классы закрылись. Никаких других дан-ных о нем не имелось.

В последние годы жизни Юрия Воронцова я навещала его, в одной из бесед он сказал, что личность Михаила Гамбурга на историческом музыкальном небосклоне Воронежа является одной из самых значительных, и посоветовал продолжить крае-ведческий розыск.

Работа в архивах Москвы и Петербурга, изучение воронеж-ской прессы конца XIX века и различных зарубежных энци-клопедических изданий, поиски в Интернете, приведшие к воз-можности вступить в контакт с внуком и праправнуком Миха-ила Климентьевича, прояснили многое. Судьба Гамбурга, его де-тей, родившихся на воронежской земле, оказалась, можно сказать, фантастической.

МУЗЫКАЛЬНЫЕ КЛАССЫ НА ДОМУ

4 сентября 1879 года в газете «Дон» впервые появилось объ-явление об открытии Михаилом Гамбургом Музыкальных клас-сов «у себя на дому» по адресу: угол Малой Дворянской и Тули-новского переулка (ныне – улиц Энгельса и Комиссаржевской) «в

доме Турбиной, бывшей г-жи Ми-лютиной». Михаил Климентьевич поселился здесь с женой и ново-рожденным сыном Марком, пере-бравшись в губернский центр из старинного уездного Богучара, где земским врачом служил отец жены Марк Евсеевич Левин.

Главе молодого семейства было 24 года, его настоящее полное имя Абрам-Михель-Калман Лей-бович Гамбург, о родителях све-дений нет, а место рождения ука-зывается разное: то Ярославль (в Британском музыкальном словаре Гроува), то Херсон (по семейным воспоминаниям). Петербургскую консерваторию Михаил Климен-тьевич окончил в 1879 году, про-учившись в ней всего год, потому что в 1870 – 1873 годах обучался в Московской консерватории, но, прервав курс, выбыл «по домаш-ним обстоятельствам». В период же с 1874 по 1878 год он, види-мо, занимался частным образом с великими русскими музыкантами – пианистами Николаем Рубин-штейном и Сергеем Танеевым (в зарубежных источниках они на-зываются его учителями). Как бы там ни было, музыкальное образо-вание по тем временам он получил наилучшее, да и способностями обладал незаурядными. Показате-лен тот факт, что через девять лет после окончания консерватории он смог сдать экзамен на звание «свободный художник», давав-шее право выступать с сольными концертами.

Михаил Климентьевич стре-мился поставить дело в своих Классах на высший уровень. В них помимо игры на фортепиа-но можно было учиться игре на скрипке, сольному пению, а так-

же получать уроки по хоровому пению, теории музыки и даже му-зыкальной педагогике. В учителя привлекались лучшие местные и приглашенные из Петербурга музыканты. Сам Гамбург препо-давал не только фортепианную игру, но и теорию музыки, музы-кальную педагогику и при необ-ходимости дирижировал учени-ческим хором. Плата за обучение взималась умеренная, способ-ные, прилежные, но малоимущие

ученики от нее освобождались. Классы работали по программе пятилетнего младшего курса кон-серватории, окончившие их полу-чали свидетельство на право на-чального преподавания музыки. Михаил Климентьевич добился того, что Министерство образо-вания утвердило устав Классов, а Петербургское отделение ИРМО взяло их под свое покровитель-ство. Так, стараниями Гамбур-га Воронеж в 1882 году впервые получил свое музыкально-про-фессиональное образовательное учреждение. В том же году Клас-сы и их директор с семьей разме-стились в доме купца Бухонова на Большой Дворянской (постройка занимала территорию на про-спекте Революции между совре-менными домами № 51 и 53). Как следует из отчета за 1886/1887 учебный год, в Классах в первом полугодии обучались 66 человек, во втором – 70.



«ЭКСПРОМТ» ШОПЕНА БЫЛ СЫГРАН БЕЗУКОРИЗНЕННО

Молодой музыкант активно включился в культурную город-скую жизнь: настойчиво хлопо-тал о повторном открытии Во-ронежского отделения ИРМО, работал в составе его дирекции, постоянно, по нескольку раз в год устраивал открытые высту-пления учащихся своих Клас-сов и сам часто принимал уча-стие в различных концертах, в том числе благотворительных, в качестве пианиста-солиста, ак-компаниатора певцам или ин-струменталиста, ансамблиста, хорового дирижера. Концерты в ту пору проходили в зале город-ской думы (здание находилось напротив Кольцовского сквера, между нынешним Дворцом бра-косочетания и бывшей гостини-цей «Воронеж», разрушено во время Великой Отечественной войны) или в зале Дворянского собрания (располагалось в доме на углу современных улиц Эн-гельса и Чайковского, уничто-жено в период оккупации города фашистами).

Первое же выступление Гам-бурга не прошло незамеченным. Рецензент газеты «Дон» писал: «Главный концертант г. Гам-бург… показал себя пианистом, обладающим прекрасной техни-кой, игра его вполне соответство-вала эстетическим требованиям новейшей школы». Далее отме-чалось, что два этюда и «Экс-промт» Шопена были «сыграны безукоризненно», а Венгерская рапсодия № 6 Листа – «особен-но хорошо», «очень эффектно». Следует сказать, что в репер-туаре Михаила Климентьевича имелись лучшие образцы миро-вой фортепианной литературы. Он играл для воронежцев сона-ты Бетховена («Appassionata», «Лунная»), Скерцо b-moll Шопе-на, «Венгерскую фантазию» Ли-ста и его же Фантазию на темы из оперы «Риголетто» Верди, «Пес-ни без слов» Мендельсона.

Музыкальные классы действо-вали девять лет, и за это время их окончило немало хороших музы-кантов. Некоторые из них потом совершенствовались в столичных учебных заведениях, работали в различных театрах, концертиро-вали, преподавали. На воронеж-ской музыкальной ниве труди-лись и пианисты, и скрипачи, и певцы, среди которых была быв-шая солистка Лондонской оперы Мария Марра-Непомнящая.

ПРОЩАЛЬНЫЙ КОНЦЕРТ

Почему в 1888 году Михаил Климентьевич покинул Воронеж? В письме, которым он извещал Петербургское отделение ИРМО о своем решении закрыть Классы, указывались две причины: «раз-ные домашние обстоятельства» и «расстроенное здоровье».

Перед отъездом Михаил Кли-ментьевич дал концерт в театре сада «Эрмитаж» (на этом месте, на углу улиц Никитинской и Комис-саржевской, сейчас сквер перед входом в Камерный театр), в связи с чем газета «Дон» сообщала чи-тателям: «…Михаил Климентье-вич за время своего пребывания в Воронеже не раз знакомил пу-блику с своею прекрасною игрою, и теперь представляется случай послушать ее в последний раз. По-сещением этого концерта мы вы-разим сочувствие г. Гамбургу как опытному педагогу, который ста-рался, сколько известно, не щадя затрат, поставить дело музыкаль-ного образования на разумной по-чве… Нелишним считаем упомя-нуть и о его личных качествах как человека, он всегда помогал недо-статочным учащимся и таким об-разом не оставлял их на полпути… С отъездом Михаила Климентье-вича не станет у нас единственно-го рассадника музыкального обра-

зования Музыкальных классов… Вероятно, публика, помня заслугу Михаила Климентьевича для Во-ронежа, сочувственно отнесется к его прощальному концерту».

Современники отдавали себе отчет в значении для города де-ятельности Гамбурга. Только из поля их внимания выпала еще одна ее сторона: своими выступлениями и многочисленными ученическими концертами, в которых звучала ис-ключительно классическая музыка, он оказывал влияние на развитие эстетических вкусов воронежцев, приучал местную публику к высо-кому искусству. Но уехал Гамбург, и согласно старинной поговорке «С глаз долой – из сердца вон» в Воронеже о нем забыли…

«БРИТАНСКИЙ ПИАНИСТ РОДОМ ИЗ РОССИИ»

В Москве Михаил Климентье-вич пробыл совсем недолго, око-ло года. Он начал преподавать в музыкально-театральном филар-моническом училище, а Марк про-должил там пианистическое обра-зование. В свой первый учебный год девятилетний пианист высту-пил публично, исполнив сложные фортепианные концерты Моцарта и Фильда. В 1889 году отец с сы-ном предприняли поездку в Лон-дон, где концерты чудо-ребенка

НА ТЕРРИТОРИИ МЕЖДУ СОВРЕМЕННЫМИ ДОМАМИ № 51 И 53 НА ПР. РЕВОЛЮЦИИ НАХОДИЛСЯ ДОМ, К КОТОРОМ РАЗМЕЩАЛИСЬ МУЗЫКАЛЬНЫЕ КЛАССЫ М.К. ГАМБУРГА, ПЕРВОЕ В ВОРОНЕЖЕ МУЗЫКАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ УЧЕБНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ (1882 — 1888).

Дворянское собрание, в зале которого нередко выступал Гамбург.Дворянское собрание, в зале которого нередко выступал Гамбург.

Городская Дума, где часто про-Городская Дума, где часто про-ходили концерты учащихся ходили концерты учащихся Музыкальных классов.Музыкальных классов.

КОНЦЕРТЫ В ТУ ПОРУ ПРОХОДИЛИ В ЗАЛЕ ГОРОДСКОЙ ДУМЫ (ЗДАНИЕ НАХОДИЛОСЬ НАПРОТИВ КОЛЬЦОВСКОГО СКВЕРА) ИЛИ В ЗАЛЕ ДВОРЯНСКОГО СОБРАНИЯ (РАСПОЛАГАЛОСЬ В ДОМЕ НА УГЛУ СОВРЕМЕННЫХ УЛИЦ ЭНГЕЛЬСА И ЧАЙКОВСКОГО).

Афиша Музыкального Афиша Музыкального вечера 2 декабря 1884 вечера 2 декабря 1884 года.года.



прошли с огромным успехом. Вы-ручено было немало денег, их хва-тило на переезд в 1890 году всей семьи в Лондон. Михаил Климен-тьевич по воронежскому опыту тотчас же открыл там Музыкаль-ные классы, только называться они стали «Гамбург-консерватория». Учебное заведение просущество-вало около 20 лет, и нет возмож-ности подсчитать, сколько юных жителей Британии приобщилось к прекрасной музыке в его стенах.

В Лондоне Марка услышал зна-менитый польский пианист Иг-наций Падеревский. Он пришел в восторг от его игры, посоветовал отправить вундеркинда в Вену на учебу к выдающемуся фортепиан-ному педагогу Теодору Лешетиц-кому. В 1891 – 1894 годах Марк со-вершенствовался у Лешетицкого, а в 1895 году отправился в свое первое концертное турне в Австра-лию. Затем последовали выступле-ния в странах Европы, Северной и Южной Африки, в Индии, Соеди-ненных Штатах Америки, Канаде. Вплоть до начала Второй мировой войны Марк вел очень насыщен-ную гастрольную жизнь, его по-стоянно приглашали выступать по радио, на телевидении, сниматься в кинофильмах. Он сочинял музы-

ку и часто исполнял свои произве-дения в концертах. В 17 лет он при-нял британское подданство, в 28 лет женился на дочери английско-го лорда, благодаря чему вошел в высшее аристократическое обще-ство, общался со многими полити-ческими персонами. Популярность Марка была велика, его игру лю-били всюду. Он скончался в 1960 году, оставив большое количество записей своей игры, фортепианные сочинения и три книги, посвящен-ные вопросам фортепианного об-учения, перипетиям гастрольной жизни, встречам с великими му-зыкантами. Сегодня в зарубежных энциклопедиях он фигурирует как «британский пианист и компози-тор родом из России».

В России же и в Советском Со-юзе артиста с мировым именем не знали. И в настоящее время ни в одном отечественном специаль-ном издании не найти сведений о нем. Судьба богучарского Гам-бурга долго оставалась для нас неизвестной.

ЛОНДОН, ТОРОНТО, КАЛГАРИ…

Но не только своим «британ-ским» земляком мы можем гор-

диться. Деятельность его отца и младших братьев достойна того же.

Родившиеся в Воронеже Ян (1882 – 1947) и Борис (1884 – 1954) получили европейское образова-ние, стали известными концерти-рующими музыкантами. Первый – скрипачом, второй – виолонче-листом. В лондонский период жиз-ни они с Марком составили твор-ческий ансамбль, который много выступал; в Европе его хорошо знали как «Гамбург-трио».

Прожив в Лондоне 20 лет, Ми-хаил Климентьевич и младшие сыновья в 1910 году оставили Ан-глию и переехали в Канаду. Ме-стом жительства избрали Торонто, где патриарх опять открыл свою «Гамбург-консверваторию». В ней помимо фортепианного действо-вали отделения скрипичное и ви-олончельное, которые возглавили соответственно Ян и Борис, со-вместив концертную работу с пе-дагогической. И на этот раз дело было организовано наилучшим образом. К 1914 году в консер-ватории трудились 30 учителей по фортепиано и 37 — по другим дисциплинам. В их числе – превос-ходные музыканты, которые при-глашались из Европы. Очень скоро учебное заведение превратилось в центр культурной жизни города. В нем устраивались концерты мно-гих европейских знаменитостей, а его основатель приобрел славу лучшего фортепианного педагога.

Летом 1916 года профессор Гамбург скончался, не перенеся второго инсульта. Управление консерваторией перешло к сыно-вьям, но Ян в 1920 году, женив-шись, уехал в Европу, и все дела стал вести один Борис.

Консерватория намного пере-жила своего создателя. Немало известных канадских музыкантов получили в ней образование, и не-мало юных жителей Торонто учи-лись в ее классах понимать и чув-ствовать красоту музыкального искусства. «Гамбург-консервато-рия» закрылась в 1951 году. В исто-

рии музыкальной культуры Канады она оказалась заметным явлением.

И в заключение еще несколь-ко слов для придания большей полноты династической музы-кальной картине. Одна из млад-ших дочерей Марка, Мичел (1919 – 2004), получила мировое при-знание как британская пианист-ка. Она часто выступала в дуэте с отцом. Последний сын Миха-ила Климентьевича, Клемент, родившийся уже за пределами России, в Лондоне, в 1900 году, стал известным в Канаде пиани-стом, основателем первого джа-зового клуба Торонто. А его сын, внук Михаила Климентьевича, по имени тоже Клемент (альтист, дирижер, педагог, защитивший по музыкальному искусству док-торскую диссертацию и живущий сейчас в городе Калгари), концер-тировал и преподавал в Англии, США и также внес свою лепту в дальнейшее развитие музыкаль-ной культуры Канады. BTBT

ОДНА ИЗ МЛАДШИХ ДОЧЕРЕЙ МАРКА, МИЧЕЛ (1919 – 2004), ПОЛУЧИЛА МИРОВОЕ ПРИЗНАНИЕ КАК БРИТАНСКАЯ ПИАНИСТКА. ОНА ЧАСТО ВЫСТУПАЛА В ДУЭТЕ С ОТЦОМ.

Мичел Гамбург.

Клемент Гамбург.

ВНУК МИХАИЛА КЛИМЕНТЬЕВИЧА, ПО ИМЕНИ ТОЖЕ КЛЕМЕНТ, КОНЦЕРТИРОВАЛ И ПРЕПОДАВАЛ В АНГЛИИ, США И ТАКЖЕ ВНЕС СВОЮ ЛЕПТУ В ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ КАНАДЫ.

Гамбург – консерватория Гамбург – консерватория в Торонто. 1911 – 1951, Канада.в Торонто. 1911 – 1951, Канада.

Ян, Марк и Борис Гамбурги.Ян, Марк и Борис Гамбурги.

ПРОЖИВ В ЛОНДОНЕ 20 ЛЕТ, МИХАИЛ КЛИМЕНТЬЕВИЧ И МЛАДШИЕ СЫНОВЬЯ В 1910 ГОДУ ОСТАВИЛИ АНГЛИЮ И ПЕРЕЕХАЛИ В КАНАДУ. МЕСТОМ ЖИТЕЛЬСТВА ИЗБРАЛИ ТОРОНТО, ГДЕ ПАТРИАРХ ОПЯТЬ ОТКРЫЛ СВОЮ «ГАМБУРГ-КОНСВЕРВАТОРИЮ».


ВЫСТАВКИ

Валерий ПОПОВ

В Воронежском област-ном художественном музее имени Крамского открылась выставка ху-

дожницы Ксении Таракановой под оптимистическим названием «Viva la vie», которое в переводе с французского, читается как «Да здравствует жизнь!». Продлится она до 16 ноября.

Судьбы художников склады-ваются по-разному. Кто-то идет к поставленной цели через на-пряженные поиски и метания, а у кого-то все происходит го-раздо проще – как бы само со-бой. Ксения Тараканова из числа последних. Тихая старательная и аккуратная девочка из интел-лигентной семьи очень рано обнаружила способности к ри-сованию, что не осталось неза-меченным родителями, которые и отдали дочку в Воронежскую художественную школу № 1. В классе педагога Валерия Ляпина Ксения чувствовала себя гораз-до увереннее и комфортнее чем в школе общеобразовательной.

ХУДОЖНИК КОМБИНИРОВАННЫХ СЪЕМОК

В рисовальном классе та-лантливая ученица неизменно радовала учителя своей сосре-доточенностью, внимательно прислушивалась к советам и за-

мечаниям. Но уже в школьные годы в ее рисунках и акварелях проступало нечто сугубо инди-видуальное, выходящее за рам-ки ученической старательности. Именно это качество позволи-ло Ксении в 1987 году легко по-ступить в Воронежское худо-жественное училище, которое она успешно окончила в 1991-м. Надо сказать, что и в студенче-ские годы у нее тоже все было отлично. Ее преподаватели Елена Пенькова и Елена Зверева в пол-ной мере смогли развить неза-урядные природные способности своей ученицы и настоятельно рекомендовали ей продолжить художественное образование. И уже в 1992 году Ксения Тара-канова становится студенткой художественного факультета Всероссийского государствен-ного института кинематографии (ВГИК) имени С.А. Герасимова. В мастерской профессора, лау-реата Государственных премий, народного художника РСФСР Петра Пашкевича она и полу-чила высшее художественное образование.

Московский этап жизни и творчества оказался куда более насыщенным и богатым на впе-чатления, чем спокойные и раз-меренные годы воронежского ученичества. Казалось бы, сама атмосфера ВГИКА должна была увлечь юную провинциалку в бурную кинематографическую жизнь. К счастью, этого не прои-зошло. Правда, получив диплом с

МЕТАМОРФОЗЫ ЦВЕТА

«Мартовский кот». «Старый дом. Лиссабон».

СТАНКОВАЯ ЖИВОПИСЬ, В СУЩНОСТИ, ВЕСЬМА ТЯЖЕЛЫЙ ФИЗИЧЕСКИЙ ТРУД. ПОСТОЯННЫЕ НАГРУЗКИ, ЧАСЫ, ПРОВЕДЕННЫЕ В МАСТЕРСКОЙ ИЛИ НА ПЛЕНЭРЕ У МОЛЬБЕРТА С КИСТЬЮ И ПАЛИТРОЙ В РУКАХ, НЕВОЗМОЖНО ВМЕСТИТЬ В ЖЕСТКИЕ РАМКИ ЛЮБОГО ВЕДОМСТВА ПО ОХРАНЕ ТРУДА.


ВЫСТАВКИ

присуждением квалификации ху-дожника комбинированных съе-мок, Ксения Тараканова попробо-вала себя в качестве ассистента художника-постановщика Лео-нида Платова на съемках филь-ма «Алексей Кольцов», который снимал частично и в Воронеже режиссер «Мосфильма» Василий Панин. Но такого рода творче-ская деятельность ее не увлекла, и она целиком сосредоточилась на станковой живописи, а все дальнейшие события подтверди-ли правильность этого решения.

В ИНДИЮ НА ПЛЕНЭРПоразительно, но в Москве,

перенасыщенной молодыми ху-дожниками всех возможных стилей, направлений и степени таланта, Ксения Тараканова за сравнительно короткий срок об-рела известность, стала членом авторитетнейшего творческого объединения – Московского сою-за художников России – и посто-янной участницей многочислен-ных художественных выставок, которыми так богата российская столица. Ее картины имели успех и у посетителей, и у коллекционе-ров современной российской жи-вописи, и у искусствоведов. Более того, творчеством Ксении Тарака-новой заинтересовались во мно-гих городах Западной Европы – в Афинах, Будапеште, Лиссабоне, Роттердаме, Амстердаме и Па-риже прошли ее персональные выставки, а картины художницы охотно приобретали и приобре-тают коллекционеры, солидные музеи, арт-галереи и просто со-стоятельные любители живопи-си. Так в чем же причина такого успеха, прямо скажем, редкого по теперешним временам, счастли-

«Розовые пионы». «Природные параллели». «Красный кораблик».

«Портрет кинорежиссера В.М. Кобзева».

«Автопортрет. Ностальгия по Родине». Париж.

вого развития и становления Бо-гом данного таланта? Разумеется, в природе этого дара, способного в обыденной и привычной всем жизни увидеть что-то особенно привлекательное, яркое, неожи-данное. И не только увидеть, но перенести на холст, воплотить в красках не просто некий сюжет, но и свои эмоции, впечатления и переживания. Этими способно-стями Ксения Тараканова наделе-на в избытке.

Станковая живопись, в сущно-сти, весьма тяжелый физический труд. Постоянные нагрузки, часы, проведенные в мастерской или на пленэре у мольберта с кистью и палитрой в руках, невозможно вместить в жесткие рамки любо-го ведомства по охране труда. Остается лишь поражаться той работоспособности, тому стрем-лению и энергии, с какими эта хрупкая, изящная молодая жен-щина перемещается во времени и пространстве в поисках новых впечатлений и сюжетов. Вот она совершает пленэрную поездку в

Индию и привозит оттуда серию ярких экзотических картин. Сле-дом принимает участие в проек-те «Москва» и пишет более 100 полотен, воспевающих красоту и величие столицы России. Впро-чем, география ее перемещений воочию представлена на выстав-ке. Вплоть до пейзажей и жанро-вых сцен Парижа, где она побы-вала ранней весной нынешнего года.

ЖАНР И ЦВЕТВ своем творчестве Ксения

Тараканова тяготеет к жанрово-му разнообразию – пейзаж, на-тюрморт, портрет ей одинаково интересны. В последнее время она неожиданно для себя увлек-лась жанровыми сценами, прак-тически исчезнувшими из оби-хода большинства современных живописцев. И надо сказать, на этом трудном живописном по-прище тоже многого достигла. Но в каком бы жанре ни работала художница, главным для нее яв-ляется цвет. Она воспринимает

цвет не только субъективно, что само по себе понятно и привыч-но. В ее восприятии формы и про-странства цвет является домини-рующим фактором. Мгновенный взгляд художницы резко подчер-кивает общность цвета, цветово-го тона в каждой картине. Будь то натюрморт с пышными яркими или скромными цветами, тропи-ческий пейзаж с изобилием от-тенков зеленого или жемчужно-серые дома и деревья весеннего Парижа – все это бесконечные метаморфозы цвета, бесконеч-ные переходы одного цвета в другой и звучные акценты, неиз-бежно привлекающие внимание зрителя. Леонардо да Винчи в своих записях отметил, что «по-верхность каждого тела причаст-на цвету противостоящего ему предмета». В полном соответ-ствии с этим утверждением на полотнах Таракановой меняются краски, отраженные соседним предметом, и в результате рож-дается на свет картина, которая прежде всего – образ реального мира, заключающего в себе исти-ну искусства, познание сущности жизни.

В силу многих житейских субъ-ективных и объективных обсто-ятельств воронежцы, в отличие от москвичей, парижан , афинцев и прочих жителей европейских столиц, сравнительно мало были знакомы с творчеством талант-ливой художницы. Теперь этот пробел восполнен – экспозиция персональной выставки Ксении Таракановой, развернутая в об-ластном художественном музее имени Крамского, включает в себя около 200 полотен и дает исчерпывающее представление о ее творчестве. BTBT


ПОСЛЕВКУСИЕ

те того, чего, может быть, ожи-дают. Я все-таки пою для своей аудитории…

– Да, конечно.– Русские романсы я в свое

время записывал с Государствен-ным академическим симфониче-ским оркестром под управлением Евгения Светланова и Академи-ческим оркестром русских на-родных инструментов имени Осипова. Тут надо вспомнить его главного дирижера Николая

Калинина. Ни Евгения Федоро-вича, ни Николая Николаевича уже нет в живых… Ушли многие. Первая скрипка оркестра, флей-та… Замечательные люди… Так вот, запись получилась уникаль-ная. Так ее и вожу с собой, хочу, чтобы все услышали. Около 200 музыкантов играли. Я же не при-везу их всех: никаких денег не хватит…

«Санта Лючия», «Гори, гори, моя звезда», «Гаснет луч пур-пурного заката…». Публика в зале — от 30 и до 60. Много мо-лодежи, много цветов. Где-то в партере человек с крутым зако-сом под Градского: комплекция, прическа, стиль одежды, поход-ка, манеры. Он потом препод-несет Александру Борисовичу

цветы. Мастер оценит, но ска-жет: «До меня далеко, еще ки-лограммов двадцать»…

– В детстве меня отвозили к бабушке, под Москву. До шко-лы километра три. Зима, мороз. Я выходил рано утром и начи-нал петь, тренировался. «Sul mare luccica lastro dargento…» Родители моих одноклассников слышали, будили детей: «Пора в школу! Вон уже Сашок пошел, поет…».

Несколько песен из альбома «Неформат».

«Романс».Увянут розы,

боль не стихает…В сердце ужалит гордая сталь…Немного прозы

и чуть стихами –И ничего уже не жаль…

«Галичу».Мчит охрана со всех ног.

Лимузин и «воронок».В Кремль одного, а другого

в тюрьму.В общем… пока… ненадолго.Но по-прежнему в КолымуВпадают Ока и Волга.И волей судьбы-проказницыИх могли поменять местами.И никто не заметил бы

разницы.

Почему – догадайтесь сами…«Шансон».

Так уж вышло по гармонии – гулять,

Так уж вышло по мелодии – спешить.

Я решил себе позволить позволять,

Я решил себе позволить разрешить.

Неформат и в музыке, и в тек-стах. И название говорит само за себя. Если это замечательная

музыка и умные, пронизанные то печалью, то болью, то нена-вистью, то злой иронией стихи, то это сейчас, в нашей жизни – неформат. А музыка действи-тельно замечательная. Свобод-ная, раскованная, гармоничная. Вроде бы знакомая, как всякая талантливая музыка, но не огра-ниченная, как в «Хрестоматии», рамками музыкальных направ-лений и стилей. Градский – до-брее, снисходительнее. Строки подернуты светлой печалью. И вдруг он все тот же, из 1980-х, веселый и злой… Истинно русский поэт, композитор и исполнитель…

«Птицеферма», «Мы не жда-ли перемен». Если бы Алек-сандр Градский исполнял в со-

«Я ПОЗВОЛИЛ СЕБЕ ПЕСНЮ НАПИСАТЬ…»

ПОСЛЕ КАЖДОЙ ПЕСНИ ОВАЦИИ. В ЗАЛЕ ТЕ, КТО ЗНАЕТ ИХ НАИЗУСТЬ. ИЗ ЗАДНИХ РЯДОВ ЧЕЙ-ТО ВОСТОРЖЕННЫЙ ПЬЯНЫЙ ГОЛОС: «САША! МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ! ПОМНИШЬ КАФЕ «ИКАР»?!». ГРАДСКИЙ ОТВЕЧАЕТ: «ВСЕ ПОНИМАЮ, РЕБЯТА, НО НЕЛЬЗЯ ЖЕ ТАК! СЕГОДНЯ ВОСКРЕСЕНЬЕ, ЗАВТРА НА РАБОТУ, МЕЖДУ ПРОЧИМ».


Спустя шесть лет Алек-сандр Градский снова в Воронеже. Как всег-да – оперный театр,

просьба дать свет в зале, первая песня – для всех – «Как молоды мы были». В знакомой уже аран-жировке, прочувствованно. Ми-ни-спектакль. Перед высокими нотами он заметно поднимает диафрагму…

– Я сколько в Воронеже не был? Лет 20, наверное?

– Шесть лет назад были, в 2007-м.

– Да ну?! Как одно мгновенье, время пронеслось. А где я пел?

– Здесь же, в оперном.– Ну вот, вспомнили. Сразу

хочу сказать, вернее, предупре-дить. В каждом крупном горо-де есть люди, которые следят за моим творчеством. Знают, что я делал год назад, пять лет назад, десять, двадцать, тридцать… Сорок… Тут все ясно. Однако в последнее время аудитория по-полнилась за счет людей, от-равленных, так сказать, телеви-зионным сознанием. В хорошем смысле. Это те, кто смотрел…

– «Голос»…– Да. Молодежь. Они что-то

слышали, что-то видели, что-то понаслышке знают обо мне. За-ранее извиняюсь перед ними, если они не услышат в концер-


ПОСЛЕВКУСИЕ

ветское время патриотические песни – СССР продержался бы еще лет десять (вспомните хотя бы «Яростный стройотряд» или Гимн России в его исполнении. Не нынешний, а тот, на музыку князя Львова. Ну, и «Боже, царя храни!»).

– Эпиграфом к песне «Гали-чу» я взял его стихотворение. Историю его написания мало кто знает. Галич был в гостях у своих знакомых в дачном по-селке. Когда его провожали на электричку, шли по осеннему лесу. Солнышко, березки, по-года прекрасная. Вдруг он ви-дит пригорок, а на нем какое-то странное сооружение. Столб метров шесть в высоту, наверху циферблат, стрелка, деления от одного до десяти. Вниз опуска-ется трос с привязанными ги-рями. Галич спрашивает: «Это что такое?». Ему отвечают: «Да у нас тут канализации не было. Мы собрали с десятка домов по трубе, по сотке, вывели в одно место, в яму, сверху прикрыли и поставили эту штуку, говно-мер. Как только уровень дерьма в яме повышается, оно начинает давить на специальное приспо-собление, гири поднимаются. И когда стрелка доходит до вось-ми или девяти – пора чистить. Уровень виден издалека». Такая вот история…

«В полях под снегом и до-ждем». «Автобиография». «Ма-ятник». Потом три новых песни. Одна из них нравится друзьям, еще одна – самому Александру Борисовичу. Судя по всему, нра-вится и публике. После каждой песни овации. В зале те, кто зна-ет их наизусть. Из задних рядов чей-то восторженный пьяный голос: «Саша! Мы тебя любим! Помнишь кафе «Икар»?!». Град-

ский отвечает: «Все понимаю, ребята, но нельзя же так! Сегод-ня воскресенье, завтра на работу, между прочим». Отвечает мягко, с улыбкой. Это уже не тот Град-ский, который в 1986-м, в Мо-скве, в зале гостиничного ком-плекса «Орленок», на концерте для журналистов, съехавшихся на семинар, в ответ на возглас «Саша, спой!» ответил: «Для вас петь не буду!» – и ушел со сцены...

В бенуаре пожилая женщина вполголоса просит: «Александр Борисович! «Песню о друге» спойте, пожалуйста…». Этого маэстро, конечно, не слышит. Акустическая гитара звучит по-

трясающе, словно оркестр. Он время от времени подстраивает ее…

– Я когда-то давно в один мо-мент возненавидел югославскую эстраду… Гитара обычно рас-страивается от повышения темпе-ратуры: освещение в зале и про-чее… Как-то сидел на концерте Джорджа Марьяновича, был та-кой югославский певец. А я в то время уже серьезно занимался

музыкой. Так вот, у него расстро-илась гитара, и он, подкручивая колок, проникновенно произнес: «Это от тепла ваших сердец!». И так, знаете, посмотрел в зал… Сейчас тоже есть артисты, кото-рые вот так смотрят в зал. Уви-дишь – повеситься хочется… Что же касается ненормативной лек-сики... Я как-то спросил у своего друга-филолога: что делать? Мо-жет, эти слова заменить какими-то другими? Он выпил рюмочку (он пьет, а я нет) и говорит: а ты, мол, в жизни в разных ситуациях чем-то эти слова заменяешь? Да нет, не заменяю. «Ну, вот видишь — значит, пой так, как сочинил», – сказал он и закусил. А потом уе-хал к себе в дипкорпус. Он-то уе-хал, а я остался. Ну и подумал, что не буду ничего заменять…

Градский-хулиган, народ-ный артист России, заслужен-ный деятель искусств, лауреат Государственной премии, чело-век, удостоенный звания «Звез-да года» за выдающийся вклад в мировую музыкальную куль-туру (по версии «Billboard» в 1974), – использует в песнях не-нормативную лексику. «Мы не сладили с эпохою…» и так да-лее. Органично, интеллигентно, по-русски.

В концерте «Лучшие пес-ни» Воронеж увидел Градского, полного сил и творческих за-мыслов. Страна увидела в «Го-лосе» Градского-мэтра, Град-ского-психолога, человека, сомневающегося и непреклон-ного, жесткого и растроганного, грустного и веселого, до преде-ла музыкального и житейски искушенного. Совсем как в его песне про две звезды: пяти- и шестиконечную.

Кому, как не ему, выбирать лучший голос России. Вот он его и нашел, и выбрал, и понял. А по-следней песней в концерте стала «Южная прощальная». Публика стоя вызывала его на бис, не от-пускала. И он спел. Как всегда, проникновенно, со своим фир-менным отходом от микрофона вглубь сцены. Отходил все даль-ше, продолжая петь. И вот уже в зале звучит голос, не усиленный динамиками. Просто слышимый всеми голос. Он бы еще дальше ушел, но помешал гитарный шнур – не пустил. Александр Борисович махнул рукой и закончил двухча-совой концерт. BTBT

СТРАНА УВИДЕЛА В «ГОЛОСЕ» ГРАДСКОГО-МЭТРА, ГРАДСКОГО-ПСИХОЛОГА, ЧЕЛОВЕКА, СОМНЕВАЮЩЕГОСЯ И НЕПРЕКЛОННОГО, ЖЕСТКОГО И РАСТРОГАННОГО, ГРУСТНОГО И ВЕСЕЛОГО, ДО ПРЕДЕЛА МУЗЫКАЛЬНОГО И ЖИТЕЙСКИ ИСКУШЕННОГО.

Александр Градский и Дина Гарипова.Александр Градский и Дина Гарипова.

Семидесятые...Семидесятые...

Наставник в шоу «Голос».Наставник в шоу «Голос».

Девяностые...Девяностые...


ДЛЯ ЗАДУМЧИВОГО ЧИТАТЕЛЯ

Кирилл Николаев. Гений рус-ского рассказа. Жизнь и твор-чество Леонида Завадовского. Центрально-Черноземное книжное издательство. – Во-ронеж – 2012 – 224 с.

Превосходное издание кни-ги Кирилла Николаева «Гений русского рассказа» – очередное напоминание о той роли, кото-рую играет благотворительность в жизни общества. Компания «Ангстрем», известная не толь-ко своими производственными достижениями, но и активной литературно-просветительской деятельностью, финансово под-держала творческий коллектив создателей книги, посвященной творчеству писателя и художни-ка Леонида Завадовского, и чи-тающая публика получила пре-красный подарок.

Подарок редкостный в бук-вальном смысле этого сло-ва: тираж издания – всего 300 экземпляров.

То есть изначально получился раритет, доступный отдельным библиотекам и самым дотошным библиофилам.

Жаль, конечно.

Над книгой славно потруди-лись ее творцы – доктор филоло-гических наук Кирилл Борисович Николаев, научный консультант Ольга Николаевна Кванина, за-меститель директора Межполи-тического центра литературы и досуга Усманского краевед-ческого музея имени Б.П. Кня-жинского; Галина Борисовна Татьянкина, составитель библио-графии (совместно с автором текста Кириллом Борисовичем Николаевым).

Явилась в свет книга, осенен-ная уважением к творчеству.

Парадокс заключается в том, что персональная судьба писате-ля Леонида Завадовского – пря-мо противоположное отношение к художественному творчеству в стране, провозгласившей дикта-туру пролетариата нормой жиз-ни. Книга Кирилла Николаева рассказывает не только о драма-тических перипетиях жизни мо-лодого художника, мечтавшего жить в стране революционных перемен. Послеоктябрьская ху-дожественная жизнь Советской Республики – это последова-тельное движение от романти-ческих мечтаний о свободе духа к жестокому подавлению твор-

ческой свободы. Считается, что окончание Гражданской войны и начало НЭПа породили смену идеологических вех, открыв ху-дожнику пространство свобод-ного творчества.

Да ничего подобного! НЭП родил иллюзии, которым не дано было сбыться. Кирилл Никола-ев цитирует записку Л.Д. Троц-кого в Политбюро «О молодых писателях, художниках и пр.», в которой предлагает «вести се-рьезный и внимательный учет поэтам, писателям, художни-кам и пр.». Чем закончился этот учет для тысяч горластых твор-цов, «революцией мобилизо-ванных и призванных», хорошо известно. Неоднократно аресто-вывавшийся еще до революции молодой Леонид Завадовский в очередной раз оказался в тюрь-ме 2 февраля 1938 года. В прото-коле допроса Леонид Николае-вич Завадовский значился лицом

«без определенных занятий». Действительно, десятки публи-каций с 1925 года по 1938-й – разве это занятие для мужчины средних лет?

Через 20 дней писатель был расстрелян.

Остались книги, рисунки, вос-поминания о человеке, которого считали «гением русского рас-сказа». Думается, Кирилл Ни-колаев закономерно включил в свою книгу фрагмент повести Леонида Завадовского «Соло-менская учительница»: читатель получает возможность познако-миться со словом самого писате-ля, услышать его голос.

Автор книги «Гений русского рассказа» приводит любопытный факт: когда в конце 1920-х годов отечественные журналы опубли-ковали фотомонтаж «Советские писатели», Завадовский был по-ставлен во второй ряд – сразу за плечами Горького.

Сегодня этот монтаж выгля-дит символично: фактически уничтоженный Горький, расстре-лянный Завадовский каждый по-своему прошли драматический крестовый путь.

Художника убивает не вре-мя, а люди, презирающие связь времен. Писатель, хорошо знав-ший крестьянскую Русь, России постреволюционной оказался не нужен.

«Открытия Леонида Николае-вича, осуществленные им в луч-ших своих рассказах почти сто лет назад, – пишет Кирилл Николаев, – мы прочувствуем в повседнев-ности и через век, и через два. За-гадка русской души в ее крестьян-ских корнях» (с. 212). BTBT

ЗАГАДКА РУССКОЙ ДУШИ

Леонид Завадовский в гостях у китайского художника на Алдане. Леонид Завадовский в гостях у китайского художника на Алдане. Слева – начинающая писательница Любовь Воронкова.Слева – начинающая писательница Любовь Воронкова.

Жена и сын Леонида Жена и сын Леонида Завадовского. 1928 год.Завадовского. 1928 год.

Леонид Завадовский (слева) Леонид Завадовский (слева) с приятелем. 1929 год.с приятелем. 1929 год.Его членский билет подписал Максим Горький.Его членский билет подписал Максим Горький.

Книги читал Л

ев КРО

ЙЧ

ИК


ДЛЯ ЗАДУМЧИВОГО ЧИТАТЕЛЯ

П.В. Анненков. Николай Влади-мирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная П.В. Анненковым. – Воронеж, 2013 – Кварта – 368 с.

– Станкевич! Ну как же! Знаем-знаем… Улочка такая имеется в центре города. Кривобокая. Сбе-гает в низины Чижовки.

И – все!Разве что изнуренные восста-

новлением исторической спра-ведливости филологи и филосо-фы добавят:

– Да, был такой питомец Мо-сковского университета, про-живший 27 лет и оставивший после себя, как пишет П.В. Ан-ненков, «одну плохую трагедию «Василий Шуйский», стихо-творения, замечательные по от-ношению к развитию его идей, но не представляющие в самих себе достаточной степени глу-бины и меткости выражения, чтобы остановить внимание читателя».

Однако ж было у Станкеви-ча нечто, что заставило обра-тить внимание на этого челове-ка и вызвать к нему «сочувствие публики», как замечает биограф Станкевича.

«Сочувствие» – очень точное слово. Знак готовности к пере-живанию. Особенно если ввести в это слово дефис: со-чувствие. Тогда вполне объясним интерес к этому молодому человеку мрач-ной николаевской эпохи.

«Гораздо важнее литератур-ной деятельности Станкевича были его сердце и мысли», – пи-шет Анненков в своей книге, вы-шедшей в 1858 году.

То есть через два года после того, как николаевская эпоха себя исчерпала и пришло время предчувствия реформ.

Реформы требуют людей де-ятельных и мыслящих. В чем сила Станкевича-мыслителя? Евгения Михайловна Таборин-ская, автор предисловия к книге Анненкова, обращает внимание на то, что «Станкевич жил как бы вне времени, не конфликтуя с эпохой… В России он умуд-рился жить, не соприкасаясь с «подлейшими чертами» ее ре-альности. Он не то чтобы от нее

отмахивался, не хотел замечать, он жил в ином мире».

Думаю, это умение создать свой мир и привлекло к Николаю Владимировичу Станкевичу вни-мание не только его современни-ков, но и тех, кто шел вослед.

Люди прорыва запечат-лены своим несходством с окружающими.

Общение с ними – повод для размышлений.

Своеобразное приглашение к диалогу.

Анненков остроумно вы-страивает свою книгу: первая часть – биография Станкевича, вторая – его переписка с дру-зьями, знакомыми, товарищами по университету. Показатель-

но, что в приложение включено собственно творческое насле-дие Станкевича – его стихотво-рения, прозаические наброски. Такая структура книги дает воз-можность увидеть Станкевича с разных точек зрения, сохра-няя между этими позициями определенный паритет. В осно-ве этого паритета – отчетливое понимание той роли, которую играет в обществе мыслящий человек.

Хотя Анненков и преду-преждает, что письма Станке-вича следует считать «только материалами для определения его личности и его характера» (с. 26), понимаешь, что письма, поставленные рядом, выраста-

ют в своеобразную летопись – летопись формирования лич-ности, в историю возмужания человека, стремящегося понять мир вокруг себя и себя в этом мире.

Такое построение позволяет сначала очертить внешние кон-туры биографии человека, про-возглашенного незаурядной личностью, а потом предъявить читателю объективные доказа-тельства этой незаурядности.

И тут я позволю себе неболь-шое отступление от разговора о книге П.В. Анненкова.

У книги, переизданной се-годня в Воронеже, есть глубин-ный подтекст: она приглашает современного читателя стать книгочеем – извлечь нравствен-ные уроки из времени, не просто оставшегося в прошлом, а за-ставляющего задуматься о ны-нешних днях.

Несколько поколений сме-нилось в России за эти годы, и возникает естественный вопрос: а каков уровень «нравственных требований от себя и от других, каково общественное значение чистоты действий и побужде-ний» нас, проживших после Стан-кевича 173 года?

Сказано же Станкевичем: «В мире господствует дух, разум(курсив Станкевича); это успока-ивает меня насчет всего» (с. 308).

Отчего бы нам не помнить об этом и не жить соответ-ственно? BTBT

«В МИРЕ ГОСПОДСТВУЕТ ДУХ, РАЗУМ…»

Памятник на месте захоронения Николая Станкевича.Памятник на месте захоронения Николая Станкевича.

Благородный пансион Федорова в Воронеже, где Николай Благородный пансион Федорова в Воронеже, где Николай Станкевич учился с 1825 по 1830 год. Современная фотография.Станкевич учился с 1825 по 1830 год. Современная фотография.


ЛЮДИ И КНИГИ

Михаил КАМЕНЕЦКИЙ

В буклете, выпущенном к 75-летию талантливого лирического поэта, мое-го друга Виктора Панкра-

това 6 августа 2006 года, было сказано, что он является автором более 50 лирических книжек. Это заявленное многоавторство вы-звало и сейчас вызывает у неко-торых людей, причастных к судь-бе и литературному творчеству поэта, скептическую улыбку – на том основании, что он, дескать, включал в число этих книг и то-ненькие книжечки-самоделки, которые выпускал компьютерным способом крохотными тиражами в десять экземпляров, осуществ-ляя и набор, и дизайн, являясь и редактором, и издателем.

Отдавая предпочтение лири-ческому творчеству Панкрато-ва, я ни в коей мере не умаляю его значимости как лучшего со-временного поэта, оставившего библиофильскому сообществу России 15 поэм (наиболее значи-тельная из них – «Полустанки для одержимых»), изданных в Киеве, Санкт-Петербурге, Воронеже. Не зря ведь Евгений Немировский – профессор, доктор историче-ских наук – писал о нем: «Виктор Федорович Панкратов, пожалуй, единственный в стране сочини-тель «библиофильской лирики». Думается, библиофилам России не худо бы объединить всю эту лирику Панкратова в одну книгу, изыскав средства и составителей. Это был бы достойный памятник поэту от книголюбов.

Однако тема, ради которой я взялся за перо, касается как раз тех тоненьких книжек-самоделок, изданных самим автором, которые не принимают в расчет поднато-ревшие в книжном деле знатоки. Но они являются не только свиде-тельством широты и разносторон-ности поэтических интересов Вик-тора Панкратова, но и образцами тонкого вкуса Панкратова-худож-ника, влюбленного в экслибрисы и украсившего ими во множестве все свои компьютерные издания.

Не знаю, сколько таких кни-жек было выпущено автором. У меня их 15 – переданы мне во-ронежской детской писатель-ницей Валентиной Антоновной Шипулиной частично после

смерти поэта, частично совсем недавно, в мае этого года. Сре-ди них есть книги библиофиль-ской тематики: «Я дружил с ААСом…», «Мир, подсмотрен-ный Иржи БОУДОЙ», «Люди од-ной библиофильской крови…», к 75-летию Вили Александровича Петрицкого.

В книге «Я дружил с ААСом…» приведена переписка – вернее, от-ветные письма Алексея Алексееви-ча Сидорова, выдающегося соби-рателя и знатока книг, на письма Панкратова в период с 1972 по 1976 год. По этому поводу Панкра-тов пишет: «Один из видных ныне библиофилов выразил свое отно-шение к нашей переписке следу-ющей скептической фразой: «Он всем пишет…». А так ли это плохо? И, наверное, далеко не всем дарил Алексей Алексеевич личные стихи-посвящения…». Вот одно из них:

Панкратов, милый чародей,Провозглашатель

знаков книжных,Из многочисленных друзей,Панкратов, милый чародей, – Ты остроумней и умнейВсех каталогов неподвижных, – – Панкратов, милый чародей, – Провозглашатель

знаков книжных!

КНИГИ-САМОДЕЛКИ ВИКТОРА ПАНКРАТОВА

ТАЙНОПИСЬ, ПРОЧТЕННАЯ МНОЙ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ


Кто прочтет ответы ААСа на письма Панкратова, поймет, что дружба эта была искренней и сердечной, лишенной менторства и снисходительности.

Другие компьютерные само-делки: «Молитвы о чистоте и нежности», «Сердце и слова на-стоящего друга», «Тайны шиф-ров осенних…» – книги лири-ческих стихов самого поэта и посвященных ему. В предисловии к первой из названных книг Вик-тор Панкратов писал: «Если руко-водящий Некто вдруг снисходи-тельно – и чуть ли не извиняясь – заметит, что он (мол, что поде-лаешь!) не слишком разбирается в Поэзии, – он не разбирается ни в чем, в том числе в доверенной ему работе…

Куда хуже, когда иной са-новный чинуша со случайной высоты своего положения во-обще активно не воспринимает

ЛИРИКУ, считает ее мешающей делу пустяковиной – и не более. Значит, ракушечное сердце его покрыто дремучей коростой и холодной непробиваемой ржав-чиной – оно не способно воспри-нимать чужие боли и невзгоды, не расположено к состраданию и к реальному пониманию любой жизненной ситуации». В этих словах – весь Виктор Панкратов, человек и поэт с чутким, рани-мым сердцем и чистыми помыс-лами души.

Хочу заметить, что издание таких книжек не было простым увлечением поэта, его хобби. Это была насущная потребность честно сказать и в прозе, и в сти-хах о времени, о себе и других, своих друзьях по поэтическо-му цеху и по библиофильству. Не зря компьютерную книжицу, изданную им к областному со-вещанию молодых писателей 30 сентября 2006 года, он на-звал строкой своего стихотво-рения: «Несите честно слово на крыле». Обращают на себя вни-мание гармоничность, единство формы и содержания, одухо-творенность, с которыми испол-нены эти книги. Чувствуется, что они были дороги поэту не мень-ше, чем его известные сборни-ки. Думаю, тонкие книжечки эти уникальны, и любая из них пред-ставляет собой библиографиче-скую редкость.

Большой неожиданностью для меня явились две книжеч-ки, одна из которых – «Сердце и слова настоящего друга» – была передана мне Валентиной Шипу-линой сразу после смерти поэта, а вторая – «Тайны шифров осен-них» – вместе с другими кни-жечками совсем недавно, в мае 2013 года. В первой книге, где Панкратов собрал воедино все посвященные ему мной стихо-творения, он в предисловии теп-ло отозвался о нашей дружбе, длившейся десять лет, с 1997 года и до самой его кончины.

Особо хочу сказать о книге «Тайны шифров осенних». Дело в том, что Виктор Панкратов пре-красно владел искусством акро-стиха, где начальные буквы сти-хотворных строк по вертикали складываются в слова, выража-ющие некую мысль автора. Но, уходя от явной наглядности к подлинной шифровке своих мыс-лей, он постепенно освоил форму мезастиха, позволявшую глубоко зашифровать авторскую мысль, его изречение.

В 2004 году был издан сбор-ник моих стихотворений «Че-лобитная памяти», редактором которой и автором предисловия был Панкратов. Перечитывая книгу, я с удивлением заметил на 82-й странице стихотворение «Лирические строки», которого я не писал. Естественно, я обратил-ся к Виктору.

– Это мой подарок тебе! – ска-зал он, хитро поглядывая на меня и улыбаясь. – Когда-нибудь ты помянешь меня за него добрым словом.

Я был озадачен, но продол-жать разговор не стал. Под сти-хотворением стояла дата его на-писания – 2003 год.

Через десять лет в переданной мне книжечке «Тайны шифров осенних» среди других десяти расшифрованных поэтом стихо-творений я прочел то, напечатан-ное в 2004 году в моем сборни-ке, стихотворение Виктора, где крупно, красными буквами была выведена расшифровка сказан-ного им обо мне десять лет назад. Словно родное свое дитя оста-вил он среди детей моих, чтобы в свой срок оно передало мне его слова: «М. Каменецкий, поэт на-стоящий и звонкий»…

И вот уже в который раз по-минаю я добрым словом друга своего, Поэта Божьей милостью, обойденного и широкой извест-ностью, и добрым словом в глу-хую пору перестроечного без-временья, на которую пришлась зрелость его самобытного поэти-ческого таланта. BTBT

ЛЮДИ И КНИГИ

КНИЖКИ-САМОДЕЛКИ ЯВЛЯЮТСЯ НЕ ТОЛЬКО СВИДЕТЕЛЬСТВОМ ШИРОТЫ И РАЗНОСТОРОННОСТИ ПОЭТИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ ВИКТОРА ПАНКРАТОВА, НО И ОБРАЗЦАМИ ТОНКОГО ВКУСА ПАНКРАТОВА-ХУДОЖНИКА, ВЛЮБЛЕННОГО В ЭКСЛИБРИСЫ И УКРАСИВШЕГО ИМИ ВО МНОЖЕСТВЕ ВСЕ СВОИ КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИЗДАНИЯ.


О МУЗЫКЕ И НЕ ТОЛЬКО

цующие прыгают вверх-вниз, по-путно отталкиваясь друг от дру-га), стало ясно: песня группы The Exploited «Punks not dead» («Панк не умер») актуальна до сих пор.

Сами музыканты на сцене представляли собой довольно за-бавное зрелище. Все они были в закрывающих лицо шлемах – то ли космонавтов, то ли мотоци-клистов. Учитывая, что кондици-онер в зале работал очень плохо, нам даже стало их жалко – вид-но было, что пот с лица стекал на футболки ручьями. Однако профи есть профи. Программу свою они отыграли без единой «лажи», а после того, как их вы-звали на бис, спели еще четыре песни.

Помимо вещей из последнего альбома группы, Bondage Fairies спели и свои старые хиты, такие как He-Man, Levenos Supremus, Miss Volkova (песня посвящена солистке группы «Тату» Юлии Волковой) и Disco Fever. Послед-няя песня весьма живо напомни-ла знаменитый хит Дэвида Боуи

Space Oddity. Мы решили про-верить свое предположение и после концерта побеседовали с барабанщиком группы, твор-ческий псевдоним которого – Drummerboy (что в переводе и есть «мальчик-барабанщик»). Он усмехнулся и подтвердил, что песню сочинил один из лидеров группы – Алекс, который действи-тельно любит Дэвида Боуи: «Так что все может быть».

Опровергая в очередной раз миф об агрессивности и деструк-тивности панк-рока, шведская группа оставила после себя толь-ко позитивные эмоции. Никаких конфликтов после концерта, ни-каких валяющихся пьяных тел. Зрители разошлись в приподня-том настроении. А музыканты, судя по их словам, тоже остались довольны приемом воронежской публики. BTBT

BONDAGE FAIRIES: ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ПОКОЛЕНИЙ

АЛЕК

САН

ДР

«ДО

КТО

Р СЭ

НД

И»

МАР

ОЧК

ИН

ОПРОВЕРГАЯ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ МИФ ОБ АГРЕССИВНОСТИ И ДЕСТРУКТИВНОСТИ ПАНК-РОКА, ШВЕДСКАЯ ГРУППА ОСТАВИЛА ПОСЛЕ СЕБЯ ТОЛЬКО ПОЗИТИВНЫЕ ЭМОЦИИ. НИКАКИХ КОНФЛИКТОВ ПОСЛЕ КОНЦЕРТА, НИКАКИХ ВАЛЯЮЩИХСЯ ПЬЯНЫХ ТЕЛ.

Виктор БЕККЕР

Bondage Fairies – одна из групп, относящихся к совре-менному поколению панк-рока, выступила недавно в Во-ронеже, в клубе «Сто ручьев».

Шведский коллектив играет, по их соб-ственному опреде-лению, electropunk

oldschool – электропанк старой школы. Саму «старую школу» электропанка мало кто сей-час помнит. Наиболее яркие ее представители – немецкая груп-па DAF (Deutsch-Amerikanische Freundschaft), соединившая в начале 1980-х основные черты панк-рока и компьютерной му-зыки типа легендарных Kraftwerk. Шведы оказались еще радикаль-нее. Их восьмибитные компью-терные звуки взяты из известной старой игры «Марио», а сами песни – некий синтез старого до-брого панк-рока с электропопом опять же а-ля 1980-е. Все новое – хорошо забытое старое, а исто-рия, равно как и музыка, развива-ется по спирали.

Когда мы шли на концерт в «Сто Ручьев», были уверены, что, во-первых, людей будет не-много, а во-вторых – публика будет примерно нашего возрас-та, ну, плюс-минус лет десять. Группа Bondage Fairies явно не относится к первому эшелону, а первым воронежским поклонни-кам панк-рока сейчас в основном лет 35 – 50.

Как оказалось, мы ошиблись. И весьма были этому рады. Зал был набит битком, песни шведских музыкантов очень многие хорошо знали, а возраст основной мас-сы зрителей не превышал 25 лет. Да, конечно, личностей с разноц-ветными гребнями на голове сре-ди публики не было видно. Зато, когда буквально после первых 20 минут наиболее ярые поклон-ники группы начали танцевать пого (классический панк-танец, заключающийся в том, что тан-


О МУЗЫКЕ И НЕ ТОЛЬКО

В 1975 – 1977 годах на бри-танскую музыкальную сцену прорвались целые толпы мо-лодых, до того неизвестных исполнителей. И уже к 1978 году стало ясно, что рок-музыка прежней оставаться никак не может. От синтеза панка с другими музыкальны-ми направлениями родилась масса новых стилей, большин-ство которых существует до сих пор наряду с классиче-ским панк-роком, пережив-шим уже несколько периодов возрождения.

ПАНК-РОК Для многих воронежцев это понятие связано

с группой «Сектор Газа», тексты которого за-частую были эпатажными и изобиловали руга-тельствами. Поспешим огорчить поклонников группы: в музыкальном отношении никакого отношения к панку они не имели. Ну, почти ни-какого, за исключением двух-трех песен. Ведь матерщина и агрессия – вовсе не обязательные атрибуты панк-рока. Главное дело в музыке…

Официально панк появился в середине 70-х годов прошлого века в Великобритании. Имен-но с британской группой Sex Pistols большинство связывает появление этого жанра музыки. Од-нако корни его, как обычно и бывает, находят-ся значительно глубже – в конце 1950-х – нача-ле 1960-х годов, когда в США появились первые «гаражные» группы (репетировали в гаражах) с нарочито «грязным» звучанием, короткими пес-нями и агрессивным вокалом. Даже в репертуа-

рах многих известных групп 1960-х были песни, записанные в этом звучании. Например, пес-ня Kinks «You Really Got Me» или The Beatles – «Helter Skelter». Но в конце 1960-х в Нью-Йорке появилась целая плеяда групп и музыкантов, игравших практически современный панк-рок – The Velvet Underground, Iggy Pop и группа The Stooges (Игги Попа часто называют «дедуш-кой панк-рока»), New York Dolls, Patti Smith (а она получила почетное звание «бабушки панк-рока») и другие.

Sex Pistols, по сути, был искусственным про-ектом, созданным продюсером Малькольмом Маклареном, чутко уловившмм тенденции, но-сившиеся в воздухе Великобритании середины 1970-х. Затянувшийся экономический кризис (конец ему положила только Маргарет Тэтчер, ставшая премьер-министром в 1979 году) при-вел к массовой безработице среди молодежи. За-жравшиеся рок-звезды, ударившись в снобизм, начали играть сложную концептуальную музы-ку, с длинными композициями, сольными парти-ями по 20 минут и нравоучительными текстами, чем отталкивали от себя подростков из рабочих районов. Билеты на их концерты стали настолько дорогими, что обычный молодой человек уже не мог их купить. Стоимость аппаратуры и инстру-ментов стала сравнима с ценой самолетов, на ко-торых эти группы летали в свои туры. Поэтому неслучайно в период становления английского панк-рока такой популярностью пользовались футболки с надписью «Я ненавижу Пинк Флойд».

Такая ситуация не могла не привести к пере-менам, которые выразились в «упрощении», «ускорении» и «загрязнении» музыки. По сути, панк-рок стал неким вызовом британскому ис-

теблишменту того времени. Отсюда и нарочитая агрессия, левацкие лозунги, вызывающие страх у добропорядочных обывателей одежда и поведе-ние и т. д. Стало модно делать вид, что не уме-ешь играть. На самом деле выпускники обычных британских школ умеют играть на каком-либо

музыкальном инструменте, это входит в обяза-тельную школьную программу. Те же Sex Pistols до того, как Малькольм Макларен их собрал, несколько лет играли ритм-энд-блюз, и вполне профессионально. Но имидж надо было соблю-дать. Отсюда возник миф о непрофессионализ-ме панк-групп. В этот миф, к слову, впоследствии искренне поверили многие русские панк-группы, которые думали, что уметь хорошо играть со-всем необязательно.

«Сектор газа».«Сектор газа».

«Sex Pistols».«Sex Pistols».

Iggy Pop.Iggy Pop.

Дэвид Боуи.Дэвид Боуи.

SEX PISTOLS, ПО СУТИ, БЫЛ ИСКУССТВЕННЫМ ПРОЕКТОМ, СОЗДАННЫМ ПРОДЮСЕРОМ МАЛЬКОЛЬМОМ МАКЛАРЕНОМ, ЧУТКО УЛОВИВШИМ ТЕНДЕНЦИИ, НОСИВШИЕСЯ В ВОЗДУХЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ СЕРЕДИНЫ 1970-Х.


ИСТОРИЯ ТЕАТРА

Продолжение. Начало в № 163, 164, 165.

Павел ЛЕПЕНДИН

ВЕЯНИЯ ВРЕМЕНИВ заключительный сезон (1985

– 1986) своего пребывания на по-сту главного режиссера ТЮЗа Михаил Логвинов поставил не-сколько спектаклей. Самым яр-ким из них стала инсценировка повести Федора Достоевского «Село Степанчиково и его оби-татели». Михаила Васильевича в первую очередь привлекала воз-можность дать актерам прекрас-ный материал для самовыраже-ния на сцене.

На роль Фомы Опискина были назначены два ведущих актера театра – Анатолий Абдулаев и Александр Тарасенко. Причем, по словам Виктора Копосова, та-кое предложение исходило от них самих. Естественно, у каж-дого исполнителя получились не похожие друг на друга образы: со своей трактовкой, внутренним мироощущением, отношением к герою, в котором «столько всего понамешано». Тем самым театр дал возможность публике по-разному взглянуть на этого пер-сонажа. Зиновий Анчиполовский пишет: «А. Абдулаев создает ско-рее сатирический образ… Опи-скин – своеобразный художник притворства. Он действует по наитию… А. Тарасенко по-иному истолковал и подал своего героя. Этот убежден в своей исключи-тельности. Поэтому всегда се-рьезен, значителен, порой даже печален. Он стремится быть по-нятым, быть убедительным для всех. Свою власть воспринимает не иначе, как данное ему свыше право исправлять людей…». На-ряду с этими актерами ярко про-явить себя смогли А. Введенская, В. Блинов, Ю. Грецов, Ю. Овчин-ников, Г. Глинкина, А. Мынто, В. Копосов, Р. Папиев и другие исполнители.

Позже Логвинов поставил спектакль «Факультатив, или Декабристы 10 «А» Ю. Рыжо-ва и С. Громова. А затем… Тут стоит отвлечься от хронологии повествования и обратить вни-мание на ту ситуацию, которая царила в горбачевскую эпоху в

театре. Михаил Васильевич от-личался достаточно мягким ха-рактером. Он позволял актерам вести себя весьма демократич-но не только в диалогах на сбо-ре труппы и худсоветах, но и во время работы над спектаклями. Практически каждому позволя-лось высказывать свое мнение. Почувствовав веяния времени, кое-кто стал вести себя излишне либерально не только в работе, но и в быту. Парт-организация, которая тогда еще действова-ла, начала указывать Логвинову на то, что не ведется воспита-тельная работа с коллективом, не проводятся политинформа-ции, не читаются лекции по по-воду активного строительства коммунизма советской властью и так далее. Некоторые актеры, читавшие газеты, слушавшие радио и смотревшие телевизор, начали колебаться: а верным ли путем идет театр? «Последним спектаклем того периода для Логвинова стала постановка с символическим названием «Ро-ковая ошибка» по пьесе Михаи-ла Рощина, – вспоминает Виктор Копосов. – Можно не верить в мистику, но название каким-то образом наложилось на общую ситуацию. Спектакль вышел неу-дачным, совсем немного прошел у нас. И в это время у ряда арти-стов театра зародилась мысль: надо что-то менять. Никакого заговора внутри коллектива не было. Просто люди думали: «Раз в стране перемены, значит, и у нас они должны быть». В резуль-тате 30 июня 1986 года прошло собрание коллектива, на кото-ром Михаил Логвинов услышал в свой адрес много нелестных слов. В итоге после оскорбитель-ного для режиссера голосования он ушел из театра.

НА ИЗЛОМЕ ЭПОХСпустя годы, пережив ту оби-

ду, Михаил Васильевич еще раз вернулся в ТЮЗ в качестве при-глашенного режиссера. Произо-шло это в 2001 году, когда он поставил здесь «Синюю птицу» Мориса Метерлинка. Оформля-ла его жена режиссера Нина Га-понова. «То, как работала тогда Нина Ивановна, я вспоминаю с особым уважением и прекло-нением перед ней, – говорит Виктор Васильевич. – Опасаясь,

что наши художники не успе-ют к премьере оформить деко-рации, она с утра приходила в театр, в Малом зале расстилала ткани и расписывала их сама. Не потому, что ее кто-то про-сил, просто настолько трепет-но она относится к своей про-фессии. Ценности пребывания Нины Гапоновой в нашем театре сложно найти адекватный эк-вивалент. Пример ее подхода к своему делу, думаю, еще долго будет являться примером для подражания».

«Синяя птица» получилась спектаклем достаточно ярким, но с недолгой сценической судьбой. Постановку изначаль-но преследовали роковые со-бытия. Роль Хлеба в ней должен был исполнять актер Александр Муравлев. Однако в ночь с 15 на 16 июня 2001 года он вместе с

женой, актрисой ТЮЗа Ната-льей, был убит в Воронеже. На роль назначили некогда бли-ставшего на сцене Кольцовско-го театра заслуженного артиста РСФСР Юрия Платонова, ко-торый незадолго до этого был принят в ТЮЗ. Для Юрия Андре-евича эта работа стала лебеди-ной песней. Вскоре он заболел, затем ему ампутировали ногу, и свою жизнь, завершившуюся в этом году, он доживал в герон-тологическом центре на улице Чапаева. Вскоре и сам режис-сер тяжело заболел. Сегодня он прикован к постели.

ТЕАТР ВСЕХ ВОЗРАСТОВ25 ДЕКАБРЯ ПОЛУВЕКОВОЙ ЮБИЛЕЙ ОТМЕТИТ ВОРОНЕЖСКИЙ ТЕАТР ЮНОГО ЗРИТЕЛЯ

Михаил Логвинов.Михаил Логвинов.

САМЫМ ЯРКИМ ИЗ СПЕКТАКЛЕЙ СТАЛА ИНСЦЕНИРОВКА ПОВЕСТИ ФЕДОРА ДОСТОЕВСКОГО «СЕЛО СТЕПАНЧИКОВО И ЕГО ОБИТАТЕЛИ». МНОГИЕ ПОСТАНОВЩИКИ В ТЕ ГОДЫ ИСПЫТЫВАЛИ ОПРЕДЕЛЕННЫЙ СТРАХ ПЕРЕД ЭТИМ ПРОИЗВЕДЕНИЕМ, ОТЛИЧАЮЩИМСЯ ГЛУБИНОЙ АНАЛИЗА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ХАРАКТЕРОВ, ОСОБЫМ АВТОРСКИМ ЯЗЫКОМ.

«Село Степанчиково и его обитатели». «Село Степанчиково и его обитатели». В роли Коровкина – Юрий Грецов. В роли Коровкина – Юрий Грецов.


ИСТОРИЯ ТЕАТРА

Однако вернемся в 1986 год. После ухода Логвинова на протя-жении двух лет в театре не было лидера, не было главного режис-сера. Ситуация в ТЮЗе во многом выглядела неопределенной. Так называемая режиссерская кол-легия, в итоге не оправдавшая себя, старалась найти выход из положения. Весь груз ответствен-ности, который до того несли на себе Наравцевич, Бугров, Логви-нов, фактически взяли на себя ак-теры, в разные годы практиковав-шиеся в режиссуре. Посмотрим на репертуар тех лет. Всего было вы-пущено 11 спектаклей. «Многие из них изначально были не при-способлены к дальнейшему су-ществованию, – сетует Копосов. – Если взять прокат этих поста-новок, то это просто слезы. Спек-такли не окупались, затраты на постановки не покрывались зри-тельским интересом и спросом на них. Потому как с художествен-ной точки зрения они оставляли желать лучшего». В большинстве своем неубедительными называ-ли актерские опыты в режиссуре местные театральные критики. Из названий той поры можно вы-делить «Пакет» Леонида Пан-телеева и «Незнакомку» Юрия Клепикова в постановке Александ-ра Латушко, «Антигону» Жана

Ануя, поставленную на малой сцене Анатолием Абдулаевым (к сожалению, по непонятным при-чинам спектакль просущество-вал недолго), «Судьбу профес-сора Доуэля» по мотивам романа Александра Беляева, режиссером которой выступил Александр Та-расенко. «По большей части все остальные спектакли были одно-дневками», – резюмирует Виктор Васильевич.

И это при том, что все цеха театра работали с полной са-моотдачей над каждым новым произведением. Художниками-постановщиками в эти годы вы-ступали Александр Лисянский, Эмиль Капелюш, Михаил Викто-ров. Музыкальным оформлением занимался Роман Якуб, живущий теперь в США. «Трудно сказать, в какие бы кусты завела театр эта коллегия, если бы она продолжа-ла существовать дальше, – гово-рит Копосов. – Было много раз-личных режиссерских концепций, взглядов на театральное искус-ство, но единой линии дальней-шего развития не существовало. Фактически никто ни за что не отвечал». Вот тогда у доживав-шей свои последние дни партор-ганизации и родилась идея най-ти и пригласить нового главного режиссера.

НАДО ЖИТЬ ПО-НОВОМУ

Была создана группа, куда входили и представители управ-ления культуры, которая от-правилась в Иркутск смотреть спектакли молодого, но уже из-вестного по своим работам ре-жиссера Михаила Бычкова. В итоге он получил приглашение возглавить Воронежский ТЮЗ. В нашем городе этого режис-сера никто не знал. И, как пи-сал Анчиполовский: «М. Бычков был «непростительно» молод для нынешнего своего положе-ния – тридцать ему исполнилось только в Воронеже». Но с появ-лением Михаила Владимирови-ча труппа театра, пребывавшая некоторое время на перепутье, надеялась, что произойдет оче-редной взлет в творческом пла-не. Так оно и случилось в скором времени, однако первоначально к появлению Бычкова отнеслись настороженно. Он был первым главным режиссером в ТЮЗе, который привез в сложившийся уже коллектив своих артистов. Вместе с ним в Воронеже оказа-лись Олег Мокшанов, Татьяна Кутихина, Камиль Тукаев, Алек-сандр Калабухов, Наталья Когут, а также художник Юрий Галь-перин. Каждый из них в даль-нейшем оставил яркий след в истории театральной культуры города.

Что касается местных арти-стов, то им вначале пришлось пережить ряд неприятных мгно-вений. «По законам физио-логии, когда в биологический организм вторгается иная суб-

станция из другой системы, не-вольно начинается отторжение, – говорит Виктор Копосов. – К тому же Михаил Владимирович, оказавшись в коллективе, кото-рому было уже 25 лет, решил устроить всей труппе экзамен. Каждый актер должен был при-готовить стихи, басню, прозаи-ческий отрывок. Такая проверка на профпригодность – начиная с заслуженных и заканчивая только что пришедшими в театр молодыми артистами. Это было своеобразной бомбой. Некото-рые возмущались тем, что, про-работав столько лет на сцене, должны заново сдавать экзаме-ны. А другие понимали, что иной возможности познакомиться с труппой, ее творческим потен-циалом нет, поскольку до этого Михаил Владимирович не видел наших спектаклей. Такой метод был достаточно болезненным для многих. Но, по-моему, ни-кого из актеров Бычков тогда не уволил».

Новый режиссер понимал, что поддержку коллектива, признание публики и критиков можно завоевать только по-сле того, как появятся новые спектакли в его постановке. И первый блин не вышел ко-мом. Зиновий Анчиполовский так вспоминает о той истории: «Конечно, он (Михаил Бычков. – П. Л.) давно уже решил, что именно будет ставить. «Над пропастью во ржи» Сэлиндже-ра – культовая книга молоде-жи 50 – 60-х годов – и тогда, в 88-м, казалась ему невероятно важной и рождала целый рой мыслей. Он постарался вопло-тить их в своей инсценировке, отразившей его понимание не только этой повести, но и всего творчества писателя, насколь-ко оно было ему известно».

Многих тогда удивил выбор исполнителя на роль главно-го героя – Холдена Колфилда. Бычков остановил свой взгляд на Владимире Стрекове, выпуск-нике работавшей в ТЮЗе при Логвинове театральной студии. Актером он не стал, однако не хотел расставаться с театром и остался работать там пожар-ным. Судя по всему, Владимир рассчитывал на счастливый слу-чай. И он к нему пришел в лице Михаила Бычкова. Мне довелось видеть этот спектакль, где мно-гое держалось именно на Стре-кове, на его внимании к советам режиссера, на личном восприя-тии своего героя. BTBT

Продолжение следует.

БЫЛА СОЗДАНА ГРУППА, КОТОРАЯ ОТПРАВИЛАСЬ В ИРКУТСК СМОТРЕТЬ СПЕКТАКЛИ МОЛОДОГО, НО УЖЕ ИЗВЕСТНОГО ПО СВОИМ РАБОТАМ РЕЖИССЕРА МИХАИЛА БЫЧКОВА. В ИТОГЕ ОН ПОЛУЧИЛ ПРИГЛАШЕНИЕ ВОЗГЛАВИТЬ ВОРОНЕЖСКИЙ ТЮЗ.

Михаил Михаил Бычков.Бычков.

«Село Степанчиково и его обитатели». «Село Степанчиково и его обитатели». Режиссер – Михаил Логвинов.Режиссер – Михаил Логвинов.


В ОБЪЕКТИВЕ ИСТОРИИ

Павел ПОПОВ

Как и многие другие рус-ские города, Воронеж начинал застраиваться от реки: она и ее при-

брежные родники долгое время были единственными источника-ми питьевой воды. Тем не менее на правом берегу веками не было приличных набережных, а порой даже элементарного проезда. Об этом нам напоминает типичная и милая картина городской окра-ины, запечатленная на открытке начала XX века. Вы видите берег в районе современной набереж-ной Массалитинова: небольшие деревянные домики и дворовые заборы подступают к самой реке, пройти по берегу можно толь-ко по узкой тропинке – несмо-тря даже на то, что на воде стоит лодочная пристань. Молодежь катается на лодках: очевидно, фотограф специально попросил гребцов подплыть «в кадр»…

ВЕКА XVIII И XIXКогда-то в древности эта бере-

говая полоса была покрыта «чер-ным» дубовым лесом. Но сто лет назад не осталось ни леса, ни вос-поминаний о нем. Вероятно, дубы рубили, когда сооружали город-скую деревянную крепость, а по-том и великий петровский флот. При Петре I на свободный холм перенесли Покровский Девичий монастырь. Рядом стали появ-ляться новые улицы и переулки. Впоследствии, в XVIII столетии, монастырь обрастал капитальны-ми кирпичными сооружениями. В 1788 – 1803 годах был возведен, а в 1872-м реконструирован Пре-ображенский храм, маковка кото-рого проглядывает на открытке.

В XIX веке район оставал-ся оживленным, из реки по-прежнему брали воду, около нее сооружали бани, складывали лес, пригонявшийся на плотах. Строили и новые жилые дома. Приречные, прибрежные жите-ли – особая прослойка горожан в старом Воронеже. Аромат реки и любимые занятия: лодки, удочки и охотничьи ружья – все это пе-редавалось по наследству, было у них в крови. Никто не согласил-ся бы поменять все неудобства жизни – сырость, постоянное затопление дворов весенними разливами – на переселение в престижный район. Небогатые домовладельцы часто жили ры-

боловством и охотой на уток, а еще обязательно сдавали свои примитивные комнатушки низ-шим по рангу горожанам – рабо-чим, ремесленникам, не имевшим никакого собственного жилья. И те часто ютились в сырых подва-лах. Вблизи Девичьего монасты-ря квартировали многие рабочие железнодорожных мастерских.

Еще в дореволюционные вре-мена реку сильно загрязняли на-возом и стоками нечистот. «На реку стали смотреть как на по-мойную яму», – заявлял гласный городской думы Веселовский. Всякий жаловался на отсутствие удобных спусков к реке. В 1872 году горожане послали губер-

натору коллективную жалобу: «Нужно приобрести большой навык, чтобы с ведрами воды и тяжелыми узлами выполоскан-ного на реке белья взобраться на гору по крутым глинистым тропинкам, скользким при ма-лейшем ненастье, не говоря уж о гололедице, при которой бывают весьма нередки случаи ушибов и вывихов…».

ВЕКА XX И XXIОднако спуски начали мо-

стить булыжником лишь в 1920-е годы. И только на рубеже 1960-х и 1970-х годов городские власти приступили к прокладке в этом районе настоящей набережной – в связи с грядущим превращени-ем реки в воронежское «море».

Когда в 1972 году на необъ-ятной пойме разлилось водохра-нилище, еще сохранялось старое

название улицы – Берег реки. Од-нако вместо привычного мало-обустроенного побережья власти сразу начали создавать парковую зону: устроили не только асфаль-товую автодорогу, но и бульвар-ную полосу с гранитно-металли-ческими парапетами. В 1980 году Берег реки переименовали в ули-цу Массалитинова в честь извест-ного воронежского композитора и руководителя народного хора, а в 1981-м вся набережная между Северным и Чернавским моста-ми стала называться набережной Массалитинова.

Многие воронежцы были оче-видцами того, как на рубеже XX и XXI столетий набережная Мас-салитинова пришла в полный упадок: дорога обернулась не-проезжими ямами, а металличе-ские парапеты кто-то умудрился разворовать на всем протяжении ограды.

Сто лет прошло. Казалось бы, картина радикально измени-лась. Нет монастырского храма, утраченного в Великую Отече-ственную войну, зато на буграх беспорядочно торчат новые вы-сотки. Не тропинка – а набереж-ная, не река – а «море»… И все же можно найти сходства в при-брежном быте. Опять дома и за-боры плотно придавили берег (только теперь это коттеджи: кто-то, очевидно, желал жить в шикарном уюте, но после строи-тельства автострады оказался в нескольких метрах от проезжей части). Как и в старой грязной реке, опасно купаться в застой-ном водохранилище…

И, как ни удивительно, места-ми еще уцелели раритеты старины – единичные домики из застройки XIX – начала XX веков. BTBT

РЕЧНАЯ ПРОСТОТА

СТО ЛЕТ ПРОШЛО. КАЗАЛОСЬ БЫ, КАРТИНА РАДИКАЛЬНО ИЗМЕНИЛАСЬ. НЕТ МОНАСТЫРСКОГО ХРАМА, УТРАЧЕННОГО В ВЕЛИКУЮ ОТЕЧЕСТВЕННУЮ ВОЙНУ, ЗАТО НА БУГРАХ БЕСПОРЯДОЧНО ТОРЧАТ НОВЫЕ ВЫСОТКИ. НЕ ТРОПИНКА – А НАБЕРЕЖНАЯ, НЕ РЕКА – А «МОРЕ»…

ВИТА

ЛИ

Й Г

РАСС

КАК НИ УДИВИТЕЛЬНО, МЕСТАМИ КАК НИ УДИВИТЕЛЬНО, МЕСТАМИ ЕЩЕ УЦЕЛЕЛИ РАРИТЕТЫ СТАРИНЫ – ЕЩЕ УЦЕЛЕЛИ РАРИТЕТЫ СТАРИНЫ – ЕДИНИЧНЫЕ ДОМИКИ ИЗ ЗАСТРОЙКИ ЕДИНИЧНЫЕ ДОМИКИ ИЗ ЗАСТРОЙКИ XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА.XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА.


реклама

ЗДРАВСТВУЙ, СТАРЫЙ ДОМ

САМЫЙ ЛЮБИМЫЙ КИНОТЕАТР

Павел ПОПОВ

ПОЧЕМУ «СПАРТАК»?Потому что «спартаковская»

тема была очень популярной в послереволюционной России. Повсеместно почитали спарта-ковцев — германских револю-ционеров, членов организации «Спартак» (позже «Союз Спар-така»). А те назвали себя в честь Спартака — вождя крупнейшего восстания рабов в Италии, слу-чившегося в I веке до н. э. В наши дни, конечно, уже никто не вкла-дывает в имя кинотеатра полити-ческий смысл. «Спартак» — пре-жде всего звучит мощно, гордо, как и подобает крупному киноте-атру и его современной пышной архитектуре.

Краеведы до сих пор не наш-ли точной даты переимено-вания кинотеатра «Ампир» в «Спартак». Видимо, смена на-званий произошла вскоре после окончания в Воронеже событий Гражданской войны. Именно тогда многое переделывали на новый лад. В августе 1919 года, перед приходом в город белых войск, это был еще «Ампир», и 25 августа, в День союза те-атральных и кинематографиче-ских служащих, здесь показали художественную картину «По-рваны дивные струны любви» с участием «короля экрана» Вла-димира Максимова. А в спра-вочник 1924 года кинотеатр вошел уже под современным названием; его отличительны-ми достоинствами считались не только хороший зал, но и фойе, оркестр, буфет. Сеансы начинались каждый день в семь вечера, за исключением после-праздничных дней. Временно заведовал театром киноработ-ник Горланов.

В начале 1930-х годов в «Спартак» на смену немому кино пришло звуковое. А вме-сте с ним началось триумфаль-ное шествие кинолент соцреа-лизма. Среди них и знаменитые фильмы революционной те-матики, такие как «Чапаев» (1934) режиссеров Василье-вых, с исполнителем заглавной роли Борисом Бабочкиным, или

«брендовая» музыкальная ко-медия Александрова «Веселые ребята» (1934) с Леонидом Уте-совым и Любовью Орловой. Все это тоже «Спартак»!

По данным 1932 года, «Спар-так» лидировал в городе по кас-совым сборам — 6, 27 млн рублей — и, следовательно, по числу посещений тоже. И штат кино-театра был самым большим: 57 служащих и 13 рабочих (кстати, сейчас в «Спартаке» трудятся 380 человек!).

Старожилам особенно за-помнилось знаменитое длинное фойе-коридор — ведь в нем перед началом сеансов играли симфо-нический оркестр и легендарный, первый в городе, джаз-оркестр, организованный Зямой Виницким. Вообще «Спартак» был большим выдумщиком. Если, скажем, шла картина «Раскинулось море ши-роко», то «ампирный» вход в ки-нотеатр оформляли во флотском духе — над дверями укрепляли «нос» и мачту корабля, фойе пре-

ображали под стать корабельным внутренностям. Кассиров, билете-ров и даже музыкантов оркестра переодевали в морскую форму, и Зяма в капитанском одеянии взмахивал смычком своей первой скрипки…

ЛИЧНОСТИИстория отсеяла из множе-

ства имен, связанных с дово-енным «Спартаком», два самых громких. Одно воронежское — Зяма Виницкий, другое всесоюз-ное — Дмитрий Шостакович.

Соломон, он же Евгений Со-ломонович Виницкий (1903 — 1986), которого весь город знал исключительно под залихват-ским псевдонимом Зяма, родил-ся и всю жизнь прожил в Воро-неже. В 14 лет, в каверзном 1917

году, он дебютировал в «Ампи-ре» как тапер — озвучивал не-мое кино. Учился на медицин-ском факультете ВГУ, но затем в 1926-м окончил Воронежский музыкальный техникум. С 1928-го скрипач-виртуоз руководил в «Спартаке» оркестром. В 1935-м появился модный джаз-оркестр. Об одном из его публичных вы-ступлений — в Международный юношеский день, 1 августа 1936 года — вспоминает старожил Анатолий Косюков: «По про-спекту Революции <…> двига-ется необычайная процессия. Впереди в живописном одея-нии, с бараньей шкурой через плечо идет веселый пастух с бичом. Сзади идут 22 молодца-джазиста <…> За ними — хор из 60 юношей и девушек». Имен-но в таком исполнении звучали на проспекте песни из фильма «Веселые ребята». Тысячи лю-дей, стоя на тротуарах и три-бунах, подпевали хору! Затем по главной улице на глазах у изумленной публики промчалась тачанка, на которой восседали народные герои Чапаев и Петь-ка. Все «живые картины» из по-пулярных кинофильмов были поставлены по сценарию Виниц-кого, а роль Чапаева исполнил директор кинотеатра «Спартак» Борис Сафонов!

А личность Дмитрия Дми-триевича Шостаковича (1906 — 1975) поразительна уже тем, что всего в 27 лет, во время его первого приезда в Воронеж, га-зеты назвали этого гостя из Ле-нинграда «выдающимся компо-зитором». 20 декабря 1933 года Союз советских композиторов устроил в нашем городе второй концерт из цикла современной музыки. Где провести его? «Ко-нечно же, в «Спартаке», — сразу решили все. Первое отделение открыл московский компози-тор Шебалин со своей увертю-рой «Ленин», а второй целиком отдали Шостаковичу: звучал «Фортепианный концерт» с уча-стием самого автора и сюита из балета «Болт». Дирижировал ленинградец Гаук, верный со-ратник Шостаковича.

Но воронежцы знали и люби-ли «Спартак» прежде всего из-за киносеансов… BTBT

В этой рубрике мы про-должаем рассказ о кино-театре, знакомом всем. Не все знают подробности его советской истории…

СТАРОЖИЛАМ СТАРОЖИЛАМ ОСОБЕННО ОСОБЕННО ЗАПОМНИЛОСЬ ЗАПОМНИЛОСЬ ЗНАМЕНИТОЕ ДЛИННОЕ ЗНАМЕНИТОЕ ДЛИННОЕ ФОЙЕ-КОРИДОР — ВЕДЬ ФОЙЕ-КОРИДОР — ВЕДЬ В НЕМ ПЕРЕД НАЧАЛОМ В НЕМ ПЕРЕД НАЧАЛОМ СЕАНСОВ ИГРАЛИ СЕАНСОВ ИГРАЛИ СИМФОНИЧЕСКИЙ СИМФОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР И ОРКЕСТР И ЛЕГЕНДАРНЫЙ, ПЕРВЫЙ В ЛЕГЕНДАРНЫЙ, ПЕРВЫЙ В ГОРОДЕ, ДЖАЗ-ОРКЕСТР, ГОРОДЕ, ДЖАЗ-ОРКЕСТР, ОРГАНИЗОВАННЫЙ ОРГАНИЗОВАННЫЙ ЗЯМОЙ ВИНИЦКИМ.ЗЯМОЙ ВИНИЦКИМ.

Евгений Евгений Соломонович Соломонович

Виницкий.Виницкий.Вход в кинотеатр «Спартак». Вход в кинотеатр «Спартак». Середина ХХ века.Середина ХХ века.

Дмитрий Дмитрий Дмитриевич Дмитриевич

Шостакович.Шостакович.

ЛИЧНОСТЬ ДМИТРИЯ ЛИЧНОСТЬ ДМИТРИЯ ШОСТАКОВИЧА ШОСТАКОВИЧА ПОРАЗИТЕЛЬНА УЖЕ ПОРАЗИТЕЛЬНА УЖЕ ТЕМ, ЧТО ВСЕГО В 27 ТЕМ, ЧТО ВСЕГО В 27 ЛЕТ, ВО ВРЕМЯ ЕГО ЛЕТ, ВО ВРЕМЯ ЕГО ПЕРВОГО ПРИЕЗДА ПЕРВОГО ПРИЕЗДА В ВОРОНЕЖ, ГАЗЕТЫ В ВОРОНЕЖ, ГАЗЕТЫ НАЗВАЛИ ЭТОГО НАЗВАЛИ ЭТОГО ГОСТЯ ИЗ ЛЕНИНГРАДА ГОСТЯ ИЗ ЛЕНИНГРАДА «ВЫДАЮЩИМСЯ «ВЫДАЮЩИМСЯ КОМПОЗИТОРОМ».КОМПОЗИТОРОМ».


ТАЙНЫ ДАЛЬНИХ БЕРЕГОВ

ОБЫКНОВЕННОЕ ВОЛШЕБСТВО

– Пишут ли для волынки и арфы современную музыку?

О.П.: У арфы очень боль-шие возможности: на ней можно играть джаз, блюз, современную музыку. Например, аргентинский арфист Ати пишет для кельтской арфы вальсы, аранжирует танго, совмещает разные музыкальные традиции.

С.Р.: Современной музыки много, причем кто-то пишет в тра-диционном ключе – те же джиги и рилы, а кто-то занимается но-ваторством. Для меня и забытое старое – это новое. На концерте я играл вещи, которые в мире зна-ют, может быть, человек 50. Эти композиции можно назвать со-временными и новаторскими, так как они практически неизвестны.

– Кельтская музыка весьма по-пулярна среди слушателей. А популярна ли она у музыкан-тов? Много ли людей играют на волынках и арфах?

С.Р.: Волынщиков сейчас до-вольно много, в Москве и Санкт-Петербурге есть целые оркестры волынщиков и барабанщиков, но там используют большую шот-ландскую волынку, то есть не представлено всей возможной му-зыки. Кроме того, чтобы играть на волынке, нужно любить этот ин-струмент, нужны большая усидчи-вость и внимательность. И таких усидчивых становится все больше.

О.П.: В Европе и Америке арфа где-то даже может соперничать

по популярности с гитарой. При-чем в Шотландии более половины обучающихся – дамы за 60. Арфа – очень дружелюбный на начальном этапе освоения инструмент. Чтобы сыграть что-то вразумительное на скрипке, надо долго занимать-ся, а на арфе струну дернул – уже чистый и красивый звук. Но люби-тели далеко не заходят. Я руково-жу московской школой кельтской арфы, учеников достаточно много, в том числе из регионов. Но воз-никает проблема: иногда в отда-ленных городах нет даже класси-ческих арфистов, которые могли бы показать основы игры. И я по-ражаюсь: что должно случиться с человеком, чтобы он во взрослом возрасте – а не когда мама за ручку привела – вдруг захотел играть на арфе? Но приходят и играют.

– Все пытаюсь понять, чем кельтская музыка так привле-кает нас, что объединяет, ус-ловно говоря, кельтов и славян (естественно, кроме того, что русские и ирландцы любят вы-пить). Может, вы объясните?

С.Р.: Есть моменты, которые цепляют наши русские души, но что это – не знаю. Волынка меня поразила звуком и внешним ви-дом, но, честно скажу, не знаю, почему я стал на ней играть.

О.П.: Да, что-то общее у нас в душе есть. У арфы к тому же имидж «волшебного» инстру-мента. В кельтской культуре бар-ды были очень почитаемы – на-

равне с королями, а то и выше. И со стороны игра на арфе вы-глядит так, будто фея опустилась на сцену и исполняет чудесную музыку. Ко мне часто приходят «эльфийские» девочки, которые пытаются научиться играть, и, когда понимают, что это слож-ная работа, они также незаметно испаряются.

– А почему вы выбрали кельт-скую арфу?

О.П.: Я училась играть на классической арфе. Когда ус-лышала кельтскую, поняла: вот этого-то мне и не хватало.

Александр ПРЫТКОВ

В конце сентября в Воро-неже прошел концерт кельтской музыки: играли москвичи Сергей Рома-

ненков (волынки), Ольга Пацук (кельтская арфа) и воронежец Сергей Кузьмин (бойран). На по-верхностный взгляд, культура кельтов сегодня в России попу-лярнее славянской. По мнению Сергея Романенкова, сейчас идет вторая волна интереса, а по-настоящему кельтами в стране бо-лели в середине 1990-х, когда эта музыка пришла в Россию. Вместе с московскими музыкантами мы по-пытались приоткрыть завесу зага-дочности кельтской музыки.

– Кельтская музыка безоши-бочно узнается с первых нот. Что же ее отличает от другой народной музыки?

Ольга Пацук: Ритм и гармония определяются и без особой под-готовки. При этом многое зависит от аранжировок. Например, из на-следия великого слепого арфи-ста-композитора О’Каролана со-хранились только мелодии. И если О’Каролана аранжируют классиче-ские арфисты, это слышно.

– Вместе с тем кельтская музы-ка включает в себя музыку Ир-ландии, Шотландии, Бретани.

Сергей Романенков: Да, каждый регион имеет свои сти-листические особенности, и мы стараемся научить слушателя их различать. Причем музыка отли-чается не только по странам – не-одинаковы, например, традиции горной и равнинной Шотландии. Последняя даже в самой Шотлан-дии практически забыта, и ее жи-тели толком не могут объяснить, почему. На равнине была популяр-на smallpipes – малая шотландская волынка. До сих пор бытует мне-ние, что это такой тренировочный инструмент для тех, кто играет на большой шотландской волынке. А это не так – на smallpipes играли фолк-барочную музыку, которая весьма и весьма интересна.

АРФА – ОЧЕНЬ ДРУЖЕЛЮБНЫЙ НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ ОСВОЕНИЯ ИНСТРУМЕНТ. ЧТОБЫ СЫГРАТЬ ЧТО-ТО ВРАЗУМИТЕЛЬНОЕ НА СКРИПКЕ, НАДО ДОЛГО ЗАНИМАТЬСЯ, А НА АРФЕ СТРУНУ ДЕРНУЛ – УЖЕ ЧИСТЫЙ И КРАСИВЫЙ ЗВУК.

Чем же так привлекает кельтская музыка – вопрос скорее для углубленного культурологического иссле-дования. Но, если принять за гипотезу волшебство этой музыки, задача упростится. Так уж получилось, что мы в век высоких технологий постоянно ищем иррацио-нальное и чудесное в самых разных формах – ведь неслу-чайно так популярна «Битва экстрасенсов». Музыка же в силу своих особенностей (любой композитор отча-сти уже волшебник) наибо-лее близка к осязанию тайны, а кельтская музыка с ее фле-ром загадочности – предель-но близка. BTBT

АЛЕК

САН

ДР

ПРЫ

ТКО

В


Под

готовил Павел Л

ЕПЕН

ДИ

Н

РОДИЛИСЬ В ОКТЯБРЕ

Этот актер был не только ярким представителем театрального ис-кусства позапрошлого века, но и основателем династии, которая

впоследствии на протяжении почти ста лет украшала сцену столичного Малого театра.

Пров Ермилов (такова его настоящая фами-лия) появился на свет в городе Ливны Орлов-ской губернии. В ряде книг о нем отмечено, что восприемником при крещении был «воронеж-

ский мещанин Иван Васильев, сын Шатров». После смерти отца с девяти лет Пров воспиты-вался братьями матери, провинциальными ак-терами Григорием и Дмитрием Садовскими. И позже Пров Михайлович решил сменить фами-лию. В подростковом возрасте он подрабаты-вал перепиской ролей для тульских артистов, а в 1832 году был принят к ним в труппу.

Поначалу работал преимущественно в провинции. Среди различных городов на пути Садовского не раз возникал Воро-неж. В 1834 – 1836 годах здесь он работал с перерывами, был артистом Воронежского театра у антрепренера Вышеславцева. В ту пору Пров Михайлович играл, преимуще-ственно в амплуа комика и простака. Ми-хаил Щепкин, увидев игру Садовского в Казани, предпринял все усилия, чтобы мо-лодое дарование в 1839 году пригласили в Малый театр, с которым потом Пров Ми-хайлович связал всю оставшуюся жизнь.

Садовский был мастером русской речи, он раскрывал образ прежде всего через слово, тщательно разрабатывал текст роли. Чет-кая дикция, гибкий голос помогали актеру находить для каждого персонажа свои ме-лодию и ритм речи, особенности произно-шения. Садовский славился также мимиче-ским мастерством, выразительностью пауз.

С конца 1840-х годов Садовский сбли-зился с кружком московских литераторов, артистов и музыкантов, куда входил и Алек-сандр Островский. В первых 28 постановках пьес драматурга в Малом театре Садовским было исполнено 29 ролей. Актер также с успехом играл в пьесах Шекспира, Гоголя, Сухово-Кобылина, Писемского и других.

Он ушел из жизни в 54 года. Похоронили любимца публики в Москве на Пятницком кладбище. Кроме основателя династии еще шестеро его потомков и родственников в раз-ное время блистали на сцене Малого театра.

195 ЛЕТ

ПРОВ САДОВСКИЙ (11 (23).10.1818 – 16 (28).07.1872)

90 ЛЕТ 75 ЛЕТ75 ЛЕТ

РИММА НЕСМЕЛОВА (4.10.1923 – 30.08.2010)

ВЛАДИМИР БУГРОВ (16.10.1938 – 9.12.2003)

Вскоре после рождения дочери семья перебралась в Воронеж. Несмотря на знатное происхождение, отец будущей актрисы принял перемены в стране, случившиеся в 1917 году. Он работал инженером на железной дороге. При этом не был лишен творческого начала: играл на рояле, увлекался поста-новкой спектаклей. Его дочь, получившая при крещении имя Вера (Риммы в святцах не было), с детства грезила о театре.

Окончив в Воронеже школу № 5, она поступила в театральное учили-ще при нашем драмтеатре, который в ту пору назывался Большой Совет-ский. В 1941 году Несмелову приняли в труппу. Но наслаждаться люби-мой профессией на дорогих с детства подмостках ей пришлось недолго. Началась война. Римма Валентиновна вспоминала, что не раз она могла погибнуть. Однако судьба хранила ее. Семье удалось эвакуироваться. Только в 1948 году она вернулась в Воронеж. Сначала работала в теа-тре кукол, а спустя год по воле счастливого случая вновь оказалась в Драме, где прослужила до 1997 года.

За это время она сыграла более 200 ролей в самых различных спектаклях. Любая работа была для нее дорогой. Она вспоминала о них, словно о собственных детях. Режиссеры, коих у Несмеловой было много, с завидным постоянством приглашали ее в свои по-становки. Каждый из них понимал, что даже самую маленькую роль актриса сумеет сделать яркой и запоминающейся зрителям.

Римма Валентиновна обладала феноменальной памятью. Она помнила многие спектакли, с удовольствием делилась вос-поминаниями о людях, которых встречала на своем пути. Была потрясающе хлебосольной хозяйкой (уйти из ее дома голод-ным – такого представить было нельзя). А еще актриса без-умно любила театр и скучала без него, после того как была вынуждена уйти на пенсию из-за болезней. Римма Несмело-ва была поистине уникальным человеком – добрым, отзыв-чивым, гостеприимным, честным и сердечным. Поэтому ее уход из жизни для многих стал личной потерей. Похоро-нили актрису на Коминтерновском кладбище, рядом с ее родителями.

Представить себе историю культурной жизни Воронежа без него просто невозможно. За 65 лет жизни он успел сделать столько, на что другим не хватило бы и века. Был актером, ре-

жиссером, педагогом. В 1986 году Владимир Васильевич стал народным артистом РСФСР.

Он появился на свет в Сталинграде. Там же в 1961 году окончил театральную студию. Успел поработать в Липец-

ком драмтеатре, где сразу пришелся ко двору и сыграл ряд ярких ролей. А потом случай: поездка в Москву к друзьям,

известие о том, что дополнительный курс в ГИТИСе набира-ет сам Николай Павлович Охлопков, как результат – успеш-

ное поступление. Дипломный спектакль Бугров ставил в Во-ронежском ТЮЗе. А сразу после окончания столичного вуза, в

1968 году (отказавшись от куда более лестных предложений) – в очень нелегкие для нашего театра времена, когда его дальней-шее существование находилось под большим вопросом, – Влади-

мир Васильевич стал здесь главным режиссером. В ту пору ему не исполнилось и 30 лет. Но он вывел ТЮЗ на новую орбиту. О театре

опять заговорили, публика стала заполнять зал. Творческая энергия, задор, желание в обычном увидеть неорди-

нарное – все это было составляющими успеха Бугрова. За 12 лет ра-боты в ТЮЗе он поставил 36 спектаклей. Здесь и классика, и совре-

менные пьесы, и спектакли для школьников и молодежи. Когда в 1980 году Владимир Васильевич ушел из театра, многие жалели об этом его решении. Но только не он. Бугров стал ректором нашего института ис-

кусств. Причем одним из самых молодых на таком ответственном посту, который он занимал вплоть до своей скоропостижной смерти.

От Калининграда до Владивостока не счесть тех, кто называет себя просто – «бугровцы». Его ученики работают во многих театрах страны.

Дипломные спектакли с ними в его постановке до сих пор в памяти многих. Именно при Бугрове институт искусств получил статус академии. Он вывел

это учебное заведение на новую волну, как в свое время и ТЮЗ.Его земной путь мгновенно оборвался декабрьским днем почти десять

лет назад. Вечный покой режиссер обрел на почетной аллее Коминтернов-ского кладбища в Воронеже.

До последнего дня жизни эта чудес-ная женщина и актриса излучала не-обыкновенный оптимизм. Добрым словом, заразительным смехом

могла поддержать и вызвать позитивные эмоции у любого, кто к ней обращался. Од-нажды Римма Валентиновна рассказала мне историю, как проходивший мимо нее муж-чина произнес в ее адрес: «Актриса номер один». Для многих в Воронеже таковой она и осталась.

Заслуженная артистка РСФСР Римма Несмелова родилась в городке Батайске Ростовской области в семье дворянина Валентина Михайловича Несмелова.


ИМЕНА И ДАТЫ

Александр ПРЫТКОВ

В начале октября в Рамон-ском замке открылась выставка кукол «Оль-денбургские, образы про-

шлого»: кукольница Наталья Скрипникова представила образы принцессы Евгении, ее мужа Алек-сандра, их сына Петра и его жены Ольги, сестры Николая II. Посмо-треть на них можно, записавшись на экскурсию.

На открытии глава админи-страции Рамонского района Вик-тор Логвинов заявил, что куклы оживили замок. И кажущаяся по-началу абсурдной эта фраза (ко-торую можно расшифровать как «мертвое оживляет мертвое») на самом деле не абсурдна. Рамон-ский замок, наверное, едва ли не с самого начала своего существо-вания (а уж после того как был заброшен – и подавно) окружает аура таинственности и романтич-ности. В средней полосе России, да еще на черноземной почве, – настоящий замок. Пусть не такой, как в Европе – другая архитектура, другое смысловое наполнение, – но и не стандартная усадьба в сти-ле классицизма. И недаром о зам-ке и его обитателях ходит столько легенд.

Так вот, вся эта романтика если не пропадает вовсе, то значитель-но ослабевает, когда находишься внутри замка. Реконструировать

ОЖИВАЮЩИЙЗАМОК

Недавно Александр НЕСТРУГИН, член Союза писателей России, житель Петропавловки, вернулся из Рязанской области с литера-турной наградой.

— Александр Гаврилович, вы удостоились Есенинской премии на родине поэта. За что вы ее получили?

— За стихи, опубликованные в московском журнале «Молодая гвар-дия» и за книгу «Открытый билет», вышедшую два года назад. Благо-даря этой награде я впервые посетил село Константиново. Мне очень понравились и сам есенинский праздник, и музей поэта, и та атмосфе-ра, в которой пребывали все участники.

— Сегодня поэту из российской глубинки сложно пробиться к широкой читательской публике?

— Сейчас литературное пространство у нас разорвано. Независимо от того, живешь ты в глубинке или в областном центре, найти свой путь к ши-рокой аудитории в равной степени трудно. Если брать пример с Воронежской области, то да, здесь можно составить себе какое-то поэтическое, литературное имя. Но это во-все не означает, что об этом имени будут осведомлены жители хотя бы соседних с нами регионов. Потому что даже до них практически не доходит то, что публикует-ся у нас. И этот факт удручает. О Москве я уж вообще молчу. Только случай, неждан-ная удача, совет того, кому ты пришелся по сердцу, могут развить дальнейшее после-довательное движение автора.

— Пустите нас, своих читателей, на творческую кухню? У каждого поэта стихи рождаются особым образом.

— Сказать, что для написания стихов обязательно нужен значи-тельный повод или что-то возвышенное, вряд ли возможно. Посколь-ку в нашей жизни происходит и много других, не столь уж позитивных событий. Владимир Солоухин когда-то заметил: «Свою прозу я напи-сал сам. А кто написал мои стихи, я не знаю». Примерно в таком же плане могу ответить на ваш вопрос. Как они рождаются, трудно ска-зать. Иногда в подсознании всплывет какая-то фраза, строка, образ, а порой просто мелодия без слов. Сам процесс рождения стихотворе-ния — таинственное дело. Пусть таковым оно и останется.

— Где в последнее время публикуются ваши новые произведения?

— Сейчас они появляются на страницах различных изданий доволь-но часто. Например, в воронежском журнале «Подъем», в ростовском журнале «Дон», где практически каждый год я публикуюсь в качестве постоянного автора. Кроме столичного издания «Молодая гвардия» печатаюсь в «Роман-журнале XXI век», изредка — в журналах «Москва» и «Наш современник». Есть публикации в одесском журнале «Южное сияние», алма-атинском «Просторе». Готовится публикация моих про-изведений в минском журнале. За океаном была пара публикаций в из-дании «На любителя. Русский литературный журнал в Атланте».

— 1 января 2014 года вы будете отмечать 60-летие. Не обидно, что в особый для вас день все кругом отмечают совершенно иной праздник, зачастую забывая об имениннике?

— Для меня это как раз хорошо. Я не люблю привлекать к себе по-вышенное внимание. Все заняты более важным, празднуют Новый год. Родные и друзья все равно меня поздравляют. BTBT

Беседовал Павел ЛЕПЕНДИН.

«ПУСТЬ ТАИНСТВЕННЫМ И ОСТАНЕТСЯ»

ЕВГЕ

НИ

Я ЕМ

ЕЛЬЯ

НО

ВА

его собираются (о сроках рано го-ворить), а пока это зрелище отнюдь не романтичное, навевающее мысль скорее об эстетике руин. Куклы де-лают замок не таким заброшенным: они напоминают о хозяевах. Слу-шать легенды о них и одновременно разглядывать «их» интереснее, чем просто смотреть на кусок стены или кирпичную кладку.

Сами куклы – каждая высотой чуть более полуметра – очень по-хожи на уменьшенные копии вос-ковых фигур. Человеку несведуще-му они вряд ли могут рассказать что-то кроме того, как реальные исторические деятели выглядели и одевались. Впрочем, тут поможет экскурсовод. Так, в руках у Евгении ключи: говорят, все 25 лет, которые она прожила в Рамони, она не рас-ставалась со связкой. Уже деталь. Или то, как расположены Евгения и Александр, – на расстоянии и на разных постаментах, но свет вы-строен так, что их тени стоят буд-то бы рядом, рука об руку. Тоже деталь, красноречиво говорящая о взаимоотношениях супругов. Но опять-таки без помощи специали-ста здесь не обойтись: гадать само-стоятельно, может, и есть смысл, но вряд ли это продуктивно. Хотя кто знает, куда вас могут привести до-мыслы и предположения.

Куклы пока практически един-ственное украшение интерьера, да и не по всему замку можно пройти во время экскурсии. Так что необ-ходимы еще подобные развлека-тельные (в хорошем смысле этого слова) элементы. Ведь неосмыслен-ное хождение по унылому неболь-шому пространству, право слово, убивает всю тайну. BTBT


В РИФМУ

«С ОБРЫВА ШОРОХИ РОНЯЮ...»

МОЛОДОСТЬСтерляжий мыс… И в горле ком.И все стоит перед глазами:Мы огненную воду пьем,Пьем ночь, галдим, как на базаре.

А нашу дружескую речьРоса лозою долу клонит.И хочется былинкой лечьВ траву, где век чужой не тронет –

Ни в темном сне, ни наяву;Где шум дубов – не шелест денег.И я, откинувшись в траву,Звезду ресницами задену…

А сердце бьет меня: «Трезвей!».И я безмолвье расклоняю,Как не нашедший брода зверь,С обрыва шорохи роняю.

И осокорник, став на край,Качнется, бездну освещая,Прошепчет: «Саш, не умирай!» – И я ему пообещаю…

* * * Март – с полузаметенными

грачами.Апрель. Грачи оттаяли, дерутся.Друзья, что всех грачей

перекричалиКогда-то, – слишком поздно

соберутся…

Но жизнь еще не вся – такое чувство,

И тянет так туда, где сбились лодки….

Где в лозняках купается речушкаИ поплавок ныряет за селедкой.

А загрустишь – уйти, уйти с водою! –

Твой старый берег, проступив упрямо,

Так вцепится пропащей чередоюВ рукав – и чередою, и репьями…

* * *Не серебро волны по черниСтремнин, а просто:

чернь – и знать…Такие вот теперь теченья –И берегами не собрать.

И этот смысл полузабытыйГлубины выстужает в нас.И меньше все воды открытой,Не ледяных – стремнинных глаз.

И бьемся: чем ответить? Тем же

Извечным: русской быть рекой!

И вздыбит лед – до самой Темзы –Лозняк излучины донской.

* * *Ничего не надо лишнего…Только плащ и только дождь – Ни приятельства столичные,Ни застолия галдеж.

Только жизнь – и там, со сколькими

Хороводы не води, –Лишь – обрыва глина скользкаяДа бессмертие в груди.

* * * Губы темные разлепитПочка, слова не сказав, –И зеленый тонкий трепетНабегает на глаза!

Станешь корнем, станешь веткой,

Станешь капель звон копить…Но судьбы хватает редко –Так вот губы разлепить.

* * *Бурьяном лог обметан серым,Буграм оттаявшим темно.А дождь зеленый ветер сеет,Согрев за пазухой зерно.

…А первый снег – клянется летом,

Что только снилось, не сбылось.И лебедей на взлете лепитИз посиневших мокрых лоз…

Всех половодий стерлись меты,А я из строк сбиваю плот…Я перестану быть поэтом –Как дождь, как снег перестает.

ПАРАД 41-ГОВремен суровы опечатки…И вязнет шепоток в ушах:«Здесь век иной, и нет брусчатки,Чтоб на века печатать шаг.

Здесь надо жить намного проще,И незаметней, и серей…»…Глухой райцентр,

ночная площадь,Стволы засохших фонарей.

И – ни души. И все, что былоСудьбою, – исподволь, не вдруг –Глухая темень обступилаИ знамя рвет мое из рук.

Но я – ты скажешь, труд напрасный? –

Свой век врагу не отдаю.Но я – уже на той, на Красной,Брусчатой площади стою!

Похмельный бред? Больные нервы?

…Снег редкий. Злые сквозняки.И рядом строит сорок первыйСвои последние полки.

* * *Как ни старься, ни болей, День тебе будить…

Через марлю тополейСерый свет цедить.

Все соринки обиратьРечью горевой.Марлю серую стиратьКлейкою листвой…

Сам же это звал судьбой,Сам же доглядел:Белый свет не сам собой,Не с рожденья бел.

***Шипят, что время то – «совочье».И верно, есть что обличать:Нестрашно было выйти ночьюВо двор... И – новый день встречать.

Все было просто и понятно,И был он общим, день, у нас.Под липой – солнечные пятна –Дворовый золотой запас.

И не парадов голос сочный(Как ты, хулитель, не божись) –Народ качелей и песочницКуда звончее славил жизнь.

И, как скрижали, отражали –И возносили свет горе –И вязы, что за гаражами,Не только липы во дворе.

Стихи А

лександра Н

ЕСТРУ

ГИН

А

Парад на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года. Парад на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года. С картины К. Юона.С картины К. Юона.

ПОДПИСКА НА «ВК» ПОДПИСКА НА «ВК»

ПРИНИМАЕТСЯ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ ПРИНИМАЕТСЯ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ

ВО ВСЕХ ОТДЕЛЕНИЯХ СВЯЗИ. ВО ВСЕХ ОТДЕЛЕНИЯХ СВЯЗИ.

ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС – ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС –

5116351163,, ЛЬГОТНЫЙ ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС – ЛЬГОТНЫЙ ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС –

51194.51194.

ре

клам

а

ФЕСТИВАЛЬФЕСТИВАЛЬСОВРЕМЕННОГО СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВАИСКУССТВА«ЧЕРНОЗЕМ»«ЧЕРНОЗЕМ»ПОСЛЕ ПОЭТИЧЕСКОГО ПОСЛЕ ПОЭТИЧЕСКОГО СПЕКТАКЛЯ «ДВЕНАДЦАТЬ»СПЕКТАКЛЯ «ДВЕНАДЦАТЬ»В ЗАЛЕ ЕЩЕ ДОЛГО ВИТАЮТ В ЗАЛЕ ЕЩЕ ДОЛГО ВИТАЮТ СТРОКИ АЛЕКСАНДРА БЛОКАСТРОКИ АЛЕКСАНДРА БЛОКА

СТР. 4 – 5.СТР. 4 – 5.

Журнал "Воронежскiй Телеграфъ" № 166, октябрь 2013

Documents