bric-a-brac #4

1

точк

и и ли

нии

фотон

ы

конц

епты

слов

а

бести

арий

неон

овые л

асты

выста

вка

№4bric-a-bracиюль 2010

2 | Брик-а-брак №4 Июль 2010

Искусство никогда не влияло на жизнь. Хотя бы потому, что всегда относилось к жизни несколько свысока, по-хозяйски, с олимпий-ской пренебрежительностью: «Ну что вы там, в песочнице, копошитесь?» С бесцеремонной и прекрасной наглостью искусство разбивает башню из кубиков, и тут же оказывается, как неловко была построена башня, как смехот-ворны кубики, насколько заблуждались её «архитекторы», считая эту пародию на Вави-лонскую постройку самой жизнью. Нет, — до-казывает нам искусство, — жизнь здесь, на бумаге, на полотне, в непривычных для при-роды звуках, в условной пластике человече-ского тела, в откровенной неестественности! В раме окна куда больше обмана, чем в раме картины. Но что же происходит, когда искус-ство неожиданно сталкивается лицом к лицу с реальностью, попадает в течение жизни, ко-торое всем своим существованием — отрица-ет? Несёт ли его стремнина в тартарары, как жалкую щепку, или же поток смиренно под-чиняет свою волю и разворачивается вспять? «Bric-a-brac» не предлагает ответа, но зовёт взойти по скрипящим трапам на свой борт. Путь будет долгим. Одни путешественники попадут в кораблекрушение, другие разоча-руются и осядут в порту, третьи будут видеть в жуткой морской глубине чёрта да хищных сирен… До конца выдержат рейс только без-умцы: им-то, в отличие от остальных, достал-ся счастливый билет! Глядя в пустой горизонт, они будут хлопать в ладоши и радоваться: их плаванию в ковчеге не видно конца…

Сергей Трафедлюк

ОТ РЕД

АКЦИИ

3

http://bricabrac-ezine.com

Состав редакции:Алексей Дулов — креативный директорВладимир Новиков — арт-директорНаталья Грезина — ответственный секретарьСергей Трафедлюк — литературный редакторНаталья Давыдова — выпускающий редакторЮлия Никифорова — редактор фотоотдела

http://bricabrac-ezine.com


Александр ЕльцинЛизавета НовиковаАнна МинаковаВалентина СамойликВладимир ЧурсинЕвгений БалацкийЕлена ВильчуковаЛина ДамианиНаталья Грезина

Роман ЧувакинАлексей НиколаевМихаил ВолобуевЕвгений ГречкаАлександр СтояновТО

ЧКИ И ЛИНИИ

ФОТОНЫ

КОНЦЕПТЫ

Владимир НовиковАираМихаил КапкинНаталья Давыдова

5

Владимир ЖолудьАнна ЗелинскаяАлла ЛутовиноваЗинаида ПерминоваАлександр РезниковСергей РоманенкоИрина Таранова

Вениамин ЛенскийАлексей СоколовЛена КорсароваФёдор ЕрмошинАлександр ПантелятИван Милых

Летний бестиарий Лесовского

bric-a-brac в «Гринвиче»

СЛОВА

НЕОНОВЫЕ

ЛАСТЫ

БЕСТ

ИАРИЙ

ВЫСТАВКА

6 | Брик-а-брак №4 июль 2010

ТОЧКИ И

ЛИНИИ


Состояние А

Алекс

андр

Ельц

инКие

в

Москв

а

Москва

Лизавета Новикова

Аладдин

Анна Минакова

С волком и воздушным шариком

Харьков

Всё цветёт

29

Никита сочиняет музыку

Песня для рыб

Всё цветёт


Как мы ели мороженое


Райская жизньВал

енти

на Сам

ойли

к Ялта


В любой местности, даже в Эдеме, есть опас-ность за деревьями не увидеть… сада. Его кипучего, бурного, самозабвенного цветения, его живительной силы, его бодрящего много-цветного дыхания. «Райская жизнь» — это хоровое слияние картин в одну, полифони-ческую, приобретающую гораздо больше механической суммы слагаемых. Просмотр пышных развесистых полотен по целитель-ной силе сродни терренкуру, по эмоциональ-ной — пролистыванию альбома любимых детских фотоснимков: мама, папа, пикник на опушке, разве что щебета птиц на попавшем в кадр дереве не слыхать. Вопреки диктатуре

37

параметров двумерного мира, полотна об-ладают всеми признаками воздушной среды, пригодной для обитания: всё тут тренькает, жужжит, благоухает, наливается, спеет, тянется вверх и в стороны, жуёт соломинку и лениво плещется в водоёме. Время от времени мимо уха густо проплывает шмель. Если закрыть глаза и прислушаться, в набухшей сочной тьме можно услышать, как где-то неподалёку в глухую траву упало яблоко. Никто не по-смеет взять его.

Сергей Трафедлюк


Мысли о времени

Влади

мир Чур

син

http:

//chu

rsin.d

e

Ганно

вер

http://chursin.de

41

Забытые мысли. 2008, холст/масло, 110х140


Встреча. 2008, холст/масло, 110х140

43

Свои мысли. 2008, холст/масло, 110х140


ГрафикаЕв

гений

Бала

цкий

Сева

стопо

ль

45

Осмотр на месте


Дыры

47

FilerRkXcF


Птица чайка завтрашнего дня

Елен

а Вил

ьчук

ова

http:

//vi-a

rt.ne

t

Сева

стопо

ль

http://vi-art.net


Syrian faces

Лина Д

амиа

ниht

tp://

linad

amian

i.it

Сева

стопо

ль

http://linadamiani.it


Прятки

Наталья ГрезинаСевастополь

http://www.flickr.com/photos/grezina/

http://www.flickr.com/photos/grezina/

ФОТОНЫ

St. Petersburg

Роман Чувакинhttp://Chuvakin.photodom.com Москва


http://Chuvakin.photodom.com

Шостка

КибернетикаФотосерия кибер-индастриал-натюрмортов

Алексей Николаев

Аленький цветочек


Генная инженерия

73

Генетически модифицированные продукты


Изабелла

75

Плоды


Рационализация

77

Рыба


Твои чувства под контролем

79

Прогулки одного человекаМихаил Волобуевhttp://www.artbreak.com/BornTooSlow

Севастополь


http://www.artbreak.com/BornTooSlow

Евгений Гречкаhttp://vkontakte.ru/id1602467

Воспитание


Детств

о в де

ревн

е


http://vkontakte.ru/id1602467

Мухи

85

А внутри хулиган


Портрет отца

87

Александр Стоянов

На переменке




КОНЦЕПТЫ


Размышления о катере

Влади

мир Н

овик

ов

Аира

http:

//nov

ix-ar

t.ru

Сева

стопо

ль

http://novix-art.ru


Эпоха шизофрении(отрывок)

Влади

мир Н

овик

ов

Михаи

л Кап

кин

http

://no

vix-ar

t.ru

Сева

стопо

ль

http://novix-art.ru

* в оригинале: I would say it precipitates the change.

Вопрос: Для начала, не могли бы вы описать эту работу?Ответ: Да, конечно. Моя работа состоит в том, что я превратил стакан воды во взрослое дерево дуба, не изменив акцидентных качеств стакана воды. В: Акцидентных качеств?О: Да. Цвет, вкус, вес, размер… В: Вы хотите сказать, что стакан воды это символ дуба?О: Нет. Это не символ. Я превратил физическую субстанцию стакана воды в физическую субстанцию дуба. В: Он выглядит как стакан воды. О: Конечно, он выглядит как стакан воды. Я не менял его облика. Но это не стакан воды, это дуб. В: Вы можете доказать, что сделали то, что утверж-даете? О: И да, и нет. Я утверждаю, что сохранил физиче-скую форму стакана воды, и, как видите, я это сде-лал. Однако, поскольку свидетельства физического изменения обычно ищут в изменении формы, такого доказательства не существует. В: Разве вы просто не назвали стакан воды дубом?

О: Вовсе нет. Это больше не стакан воды. Я изменил его настоящую сущность. Теперь было бы не точно называть его стаканом воды. Каждый может назвать его как хочет, но это не отменит того факта, что это дуб. В: Разве это не еще один вариант «нового платья короля»? О: Нет. В истории с новым платьем короля люди утверждали, что видят то, чего нет, потому что дума-ли, что должны так поступать. Я бы очень удивился, если бы кто-то сказал мне, что видит здесь дуб. В: Было трудно совершить это превращение? О: Само превращение не требует усилий. Но у меня ушли годы работы на то, чтобы осознать, что я могу это сделать. В: Когда именно стакан воды стал дубом? О: Когда я налил воду в стакан. В: Это происходит каждый раз, когда вы наполняете стакан водой? О: Нет, конечно нет. Только когда я намерен превра-тить его в дуб. В: Значит, намерение вызывает это превращение? О: Я бы сказал, оно запускает это превращение.*В: Вы не знаете, как вы это делаете? О: Это противоречит тому, что, как мне кажется, я знаю о причинах и следствиях. В: Мне кажется, вы утверждаете, что совершили чудо. Это так? О: Мне льстит, что вы так думаете. В: Но разве вы не единственный человек, кто может делать подобные вещи?

О: Да, в точности то же самое.В: Вы уверены, что вам это удалось?О: Конечно, ведь я получила такой же результат: дуб в форме стакана воды.В: Ваша работа является копией?О: И да, и нет. Копия подразумевает повторе-

Вопрос: Не могли бы вы описать эту работу?Ответ: Я преобразовала стакан воды во взрос-лое дерево дуба, не изменив вторичных свойств стакана воды. В: То есть вы сделали то же самое, что и Майкл Крейг-Мартин в своей работе «Дуб» 1973 года?

Наталья Давыдова. Мой собственный дуб

Майкл Крейг-Мартин. «Дуб». 1973 год

* в оригинале: I would say it precipitates the change.

ние произведения искусства в той же технике с целью воспроизвести его как можно точнее. Повторение здесь выполнено. Но поскольку оригинальный дуб нельзя ни представить, ни не-посредственно воспринять, то его копию невоз-можно сравнить с оригиналом.В: Если это копия, то любой стакан воды является такой же копией?

О: Откуда мне знать? В: Вы могли бы научить этому других? О: Нет, это не то, чему можно научить. В: Вы считаете, что превращение стакана воды в дуб является произведением искусства? О: Да.В: Что конкретно здесь произведение искусства? Стакан воды? О: Здесь больше нет стакана воды. В: Процесс превращения? О: Превращение не содержит никакого процесса. В: Дуб?О: Да. Дуб.В: Но дуб существует только в воображении.О: Нет. Настоящий дуб здесь присутствует физиче-ски, но в форме стакана воды. Поскольку стакан воды был определенным стаканом воды, то и дуб есть определенный дуб. Помыслить категорию «дуб» или нарисовать себе определенный дуб не то же самое, что понять и почувствовать, чем явля-ется стакан воды в качестве дуба. Точно так же, как это невозможно почувствовать, это невозможно и представить. В: Какой-то определенный дуб существовал где-то, прежде, чем он принял форму стакана воды? О: Нет. Этот конкретный дуб нигде прежде не су-ществовал. Я должен также отметить, что у него нет и никогда не будет никакой другой формы, отлич-ной от формы стакана воды. В: Как долго он будет дубом? О: Пока я не изменю его.

(перевод Н. Давыдовой)

О: Нет, только стакан воды, преобразованный в дуб. В: Вы произвели преобразование тем же спосо-бом, что и М. Крейг-Мартин? О: Он почти ничего не говорит о способе, кроме того, что намерение запускает превращение, хотя и не является его причиной. В моем случае это тоже справедливо. Также я могу подтвердить, что превращение не является процессом.В: Стакан, который вы превратили в дуб, не по-хож на стакан в оригинальном произведении. Но разве форма дуба не должна быть также скопи-рована? И разве не достаточно было скопиро-вать только форму? О: Нет, это не обязательно и тем более не доста-точно. Уникальная особенность работы М. Крейг-Мартина состоит в том, что его механическая копия, репродукция невозможна в принципе. Намерение нельзя выделить в какую-то техноло-гическую функцию, передоверить машине, ска-жем так. В: Когда вы узнали о работе М. Крейг-Мартина, это приблизило ваше собственное осознание способности произвести превращение? О: Я бы сказала, это придало ему критическое ускорение. В: То, как вы сделали это, тоже выходит за рамки понимания вами причинно-следственных отно-шений?О: Да.В: Как же здравомыслящий человек может убе-дить себя сделать это?О: Мне уже приходилось делать нечто подобное в жизни, но это не было искусством.

127

Неоно

вые л

асты

2010«НЕОНОВЫЕ ЛАСТЫ — 2010»: второй заплыв

Это произошло 4 июля в Гурзуфе: фестиваль современного искусства «НЕОНОВЫЕ ЛАСТЫ» во второй раз собрал мо-лодых художников и дизайнеров. Взглянуть на искусство по-(нео)новому отважились «пловцы» из Гурзуфа, Ялты, Севастополя, Симферополя, Киева, Харькова, Москвы и Санкт-Петербурга. Принял арт-делегацию гурзуфский Дом культуры — в его центральном холле и на площадке перед зданием развернулись выставки фото- и живописных работ, а также целый лабиринт плакатов. Кроме того, в ходе фести-валя прошли мастер-классы — любой участник или зритель мог освоить массу творческих техник: линогравюра, декупаж, искусство вырезания из бумаги, боди-арт…

Зинаида Перминова, главный организатор и вдохновитель фестиваля:«НЕОНОВЫЕ ЛАСТЫ» — это возможность показать свои рабо-ты, зарядиться энергией, поделиться опытом и завязать но-вые знакомства. Мы открыты для любых видов творческого сотрудничества и арт-экспериментов. Фестиваль предлагает погрузиться в атмосферу современного искусства, познако-миться с работами молодых художников, а также научиться мастерить поделки своими руками».

E-mail фестиваля: [email protected]Найти «НЕОНОВЫЕ ЛАСТЫ» можно ВКонтакте: http://vkontakte.ru/club10314434

[email protected]

http://vkontakte.ru/club10314434


Владимир Жолудь


Анна Зелинская


Алла Лутовинова


Зинаида Перминова

145

Александр Резников


Сергей Романенко


Ирина Таранова

157

БЕСТ

ИАРИЙ


Концепция и связки — Сергей ТрафедлюкНюхач, Гларыба, Царский шут — рисовал Алексей Кислов, комментировала Ольга КасьяноваНеоновый жук, Дыркопосредитель, Тучкакан — рисовала Елена Вильчукова и Артём Чурсин, комментировал Сергей ТрафедлюкМахрушка — рисовала Мария Щериля, комментировал Сергей ТрафедлюкКошка-Квадрёшка — рисовала Ольга Долгова, комментировал Виктор ЦатрянНеизвестный червь — рисовал Тихон Синицын, комментировал Сергей ТрафедлюкСобака изобилия, Апполонов ёж — рисовала Лина Дамиани, комментировал Виктор ЦатрянВорона — рисовала и комментировала Юлия НикифороваСущества Шарнирова — рисовал Виктор Нефёдов, комментировала Наталья ДавыдоваМонохромный кольцехвост, Ротондула — рисовал Владимир Новиков, комментировала Вик-тория ДанилюкКостяная рыба — рисовала Наталья Давыдова, комментировал Сергей ТрафедлюкПотаённая лань — рисовала Наталья Грезина, комментировал Сергей ТрафедлюкФото — Юлии Никифоровой, Натальи Грезиной и Владимира Новикова

Летни

й бес

тиар

ий

Лесов

ског

о

159

Я наткнулся на этот бестиарий (книгу с описаниями животных), разбирая бумаги моего сводного брата, Семёна Лесовского, ко-торый уже более 15 лет живёт в Канаде. Я был очень тронут находкой, так как с братом мы давно общаемся только по электронной по-чте, да и то нечасто (Mr. Lesovsky — чрезвычай-но занятой человек, управляющий довольно крупной фирмой по продаже подержанных автомобилей). Судя по датам, этот дневник он вёл ещё студентом, буквально за полгода-год до своей неожиданной эмиграции. Почерк автора этих невероятных заметок несомнен-но указывает на моего брата, сегодня весьма далёкого от излишней сентиментальности или авантюр. Кроме того, я никогда не подо-зревал, что юношеское увлечение архивами и учёба на биофаке (которую Семён, кстати, без раздумий бросил, чтобы уехать в Канаду) обернулись настолько загадочной поездкой. После разговоров с отцом я вспомнил, что ле-том 92 года, именно в июле и августе, Семён и правда уезжал, как он тогда сказал, с под-ругой в Крым. Однако записи в тетради ука-зывают совершенно иной пункт назначения, а именно дачный кооператив «Энергетик», точное расположение которого мне так и не удалось установить (не то в том же Крыму, не то под Киевом, не то и вовсе в Беларуси, в Ви-тебской области).

Несмотря на откровенность составителя бестиария, причина, приведшая его в ДК «Энергетик», так и осталась для меня непонят-ной. Неужели всё, о чём рассказывается в этих записях, правда? Может, именно та поездка повлияла на моего брата настолько, что он решил бросить учёбу, семью, покинуть страну и кардинально изменить свою жизнь? Когда в телефонном разговоре я рассказал Семёну о своей находке, его реакция заставила меня ещё больше засомневаться в правдивости всего написанного в дневнике. «Никогда не писал такой чуши и не знаю даже, откуда эта

штука могла взяться в моих бумагах», — отче-канил Simon Lesovsky мне на ухо.

Так кому же из них верить? 20-летнему пареньку Сёме, который оголтело отправился к чёрту на кулички в поисках какого-то не-ведомого зверя, или 38-летнему мистеру Ле-совски, примерному семьянину и налогопла-тельщику, отцу двух девочек, который даже воскресный пикник наверняка устраивает на заднем дворике своего дома? Право выбора я предоставляю каждому читателю. Именно для этого я и публикую данные заметки. Часть из них явно была написана не моим братом, иллюстрации явно принадлежат разным ху-дожникам, оставшиеся для меня инкогнито. Стоит ли говорить, что мне не удалось найти ни единого упоминания ни об одном из жи-вотных, описанных на этих страницах?На титульной странице тетрадки почерком моего брата выведено:


12 июля 92 г.Дачный кооператив «Энергетик» — самая

занюханная дыра на земле! Газа нет, вода идёт раз в сутки, причём когда ей вздумается, без всякого графика. Электричество тоже да-леко не во всех домах — они хоть понимают, насколько смешно было называться «Энерге-тик»?! — а телефон один на весь кооператив. До сих пор не понимаю, как я нашёл этот но-мер в справочной, судьба, что ли? Счастливый обладатель средства связи, некто Калякин (никак не могу разобрать его имя-отчество, не то Савва Елисеевич, не то Савелий Евсеич, ко-роче, «лошадиная фамилия» какая-то) встре-тил меня на станции и с ветерком прокатил до кооператива на кряхтящих «Жигулях». Да уж, кому пришло в голову строить дачный кооператив посреди леса, километрах в 40 от города? По дороге Калякин объясняет: тут давно городских нет, а может, и не было ни-когда, хотели тут настроить дач, да почему-то руки не дошли.

А гордое звание «кооператив» — оста-лось…

20.00Вернулись с прогулки по кооперативу.

Пишу за столом в так называемом «учёном домике» — Калякин говорит, сюда всех при-езжих поселяют, туристов, родичей, которым места у своих не хватает, а лет 30 назад тут какая-то научная экспедиция квартировалась. По словам К., приехала целая орава город-ских, полгода ползала по лесам, да так ничего и не нашла. Уж не Потаённую ли лань они ис-кали? И не было ли в их числе Сердюкова?

Да, а в лесу местном и правда можно за-блудиться в два счёта. Только свернёшь с главной улицы кооператива, а природа уже тут как тут: кусты, деревца, поросль, глядишь — уже в чаще стоишь, и тишина густая-густая, как сливки. Лес, конечно, старый, пахучий, тут много толстых деревьев, К. говорит, есть даже земляные пещеры где-то на западе, но в них лучше нос не совать. Шлялись по округе не-сколько часов, и только когда уже стемнело и фотоаппарат еле мог заснять даже мои ноги, я краем глаза увидел, как…

…Вот уж на ловца и зверь бежит! Когда я писал последнюю фразу, в дверь раздался стук, но когда я открыл её, вместо ночного по-сетителя обнаружил только несколько смятых бумажек, брошенных на пороге. Когда я рас-правил их, аж подпрыгнул: страницы из неиз-вестного «Физиолога»! Таких рисунков я ещё не встречал, но, судя по названиям тварей, это было как раз то, что нужно: Гларыба, Царский шут и, самое главное, Нюхач! Тот самый, чью тень я увидел в конце нашего с Калякиным путешествия. Я жадно перечитал описания, оставленные неведомым зоологом.

161

Нюхач (нем. Duftker)Зверь неопасный, древний, в ветви своей младший, кочевой, прибивающийся к стаям редких видов, именуется в народе «слуга бездомных». Последний раз упоминается в трудах Марка Любека, тевтонского затвор-ника, убитого за непатриотические речи. Любек пишет, что «не к добру слуга бездо-мных повсюду ныне нос суёт». Нос — основ-ной орган чувства Нюхача. Чрез него же он питается запахами. Предпочитает ароматы лесного перегноя и дёгтя. Известны варвар-ские случаи приучения Нюхачей к табаку и дурману, что дезориентировало стаи, к коим прикреплён был данный Нюхач, и приводило к их истреблению охотниками. Нюхачей в старину боялись как предвестников чудес и чертовщины. Более про этот вид ничего толком неизвестно.

Гларыба (рыба с человечьей головой)Зверь-предвестник водного (морского, так-же речного) типа. Происхождения предпо-ложительно норвежского. Зверь опасности низкой, изученности слабой, древний, ви-денный неоднократно в северных морях, в южных — единожды, сербом Саввой Маджи-чем, капельмейстером и по совместитель-ству страстным рыбаком. Маджич и назвал полурыбу-получеловека серб. «Глава-риба» (дабы мужики отличали её от русалок и не дразнились) и всю жизнь посвятил её излов-лению. Однако напрасно. Записи его говорят о пугливости Гларыбы. Неповоротливость её компенсируется удивительным слухом. Гларыба слепа, но, издавая особый звук (по-хожий на китовый клич) и чувствуя произво-димые им колебания в воде, Гларыба узнает об окружающей местности в подробностях и о приближении человека или другого круп-ного хищника знает заранее. Тело Гларыбы покрыто разной многослойной бронёй, холод-ные воды и хищники ей не страшны. За собой Гларыба приводит стаи мерцающих княже-чек, русалок и тритонов. Сфера питания и размножения изучена слабо, и сведения на сей счёт противоречивые (доподлинно известно только, что видали и самцов, и самок). Также непонятно, зачем Гларыбе руки.


Царский шутЗверь-предвестник, видан и описан единожды, зато с большим шумом и известностью, пи-сарем Эдмунда II, прозванным Коловрат. Эд-мунд II, или Эдмунд Железнобокий, английский король из Уэссексской династии, правивший с 23 апреля по 30 ноября 1016 года, обязан Царскому Шуту, по приданию, своей смертью и поражением своей династии. Коловрат пишет, что в августе к Эдмунду во дворец пришёл «шестилапый лев-змий-человек с крылами и в шутовской шапке с колокольчи-ком». Он предложил свою службу в обмен на то, что подопечные его кельтские эльфы и

друиды будут в безопасности и вернутся в Англию как свои. Эдмунду загадки и притчи шута пришлись по вкусу, и он оставил его при себе, однако друидов гнали, как и раньше. Тогда Царский шут пригрозил королю, что встанет на сторону викингов, если от него не добьется расположения к своим подопеч-ным. После таинственной смерти Эдмунда и быстрой победы викингов в ноябре Коловрат отмечает, что и Царский Шут пропал не случайно.Завоевавший трон викинг Кнуд Великий све-дения Коловрата отрицал и посадил оного на кол в день Весеннего равноденствия.

163

14 июляВсе эти дни я был так окрылён находками,

что бегал по кооперативу с фотоаппаратом в надежде напасть на след Нюхача. И вот удача улыбнулась мне: Нюхач возник буквально в паре метров от меня — его мясистый нежный нос так быстро втягивал и выбрызгивал воз-дух, что вокруг поднималось небольшое об-лачко пыли. Как только я направил на него объектив, он неожиданно прыгнул прямо на меня и будто врылся в землю под моими но-гами. Едва успел щёлкнуть! Обернувшись, я не обнаружил ни следа. А ведь именно Нюхач, по мнению Сердюкова, быстрее других пред-вестников приведёт к Потаённой лани — ведь она не в воздухе летает и не в воде обитает, а в густой чаще живёт, куда только по земле добраться можно. Что там пишется в неиз-вестном бестиарии? Любят дёготь и лесной перегной? Что ж, пора начать приручение местного Нюхача!

(Единственный почти достоверный снимок Нюхача, когда он ринулся на меня)

Прочитав описание Царского шута, я вспомнил ещё одну подробность: у Сердюко-ва в его архивах есть запись, будто смех этого зверя не добрый, но горький, как косточка незрелого персика, а происходит его ирония от всезнания и всеведения. Царский шут на-столько мудр, так много знаний течёт в его теле, что если выдернуть из его крыла перо и, обмакнув в чернила, написать любой во-прос, рука сама выведет ответ на него. Есть и особые вопросы. По легенде, если написать: «Где смерть твоя хохочет, шут?» — шут из-дохнет, как бы далеко ни находился. А если спросить волшебным пером: «Кто я?» — то тут же вся кожа пишущего покроется чёрными движущимися письменами, через час знания-ми он сравняется с самим Царским шутом, а ещё через час погибнет от воспаления кожи или распухания мозгового вещества. Голову такого мертвеца, обмотав холстиной, нужно бросить в глубокий колодец, а колодец после засыпать. А кожу можно снять и использовать для обучения — что бы ни захотел человек выучить, достаточно положить кусочек кожи под подушку и так спать ночь, но не дольше четырёх часов.


22 июляПоиски Нюхача зашли в тупик. Даже

съездив вместе с Калякиным в город, чтобы купить дёгтя, и потратив на это целый день, я пришёл к неутешительному выводу: результат нулевой. Ни огромная куча лежалых листьев, притащенная в мешке из леса, ни ведро дёгтя не привлекли Предвестника. Почти неделя дежурства в засаде ни к чему не привела. Придётся идти другим путём. Но каким?!

От нечего делать начал беседовать с мест-ными, знакомиться со старожилами. Калякин этому почему-то очень обрадовался, говорит, если что-то ищешь, надо начинать с А, а там, глядишь, и до Я добредёшь. Да откуда ему во-обще известно, что я что-то ищу?! Он мне всё чаще напоминает пронырливого управдома,

такой рыхлый, с обвисшими усами, всё время в нелепом плаще… Ну его!

Знакомство с местной фауной началось для меня благодаря нескольким ребятишкам, которые постоянно ошивались вокруг, пока я сидел в засаде на Нюхача. Зовут их Федя, Лева, Стас и Сима. Всё время, пока я сторо-жил ведро с дёгтем, они играли в свои игры, дрались на палках, лазали по деревьям или носились вокруг, завывая, как дюжина поли-цейских сирен. Может, они и вспугнули Ню-хача? В конце концов, мы познакомились, и я принялся расспрашивать у них, не видали ли они поблизости «собачку с большим носом». Собачек они мне притащили штук десять, но все они, естественно, оказались самыми обычными шавками. Зато вчера, пошушукав-

величиной с кулак, территорию свою охраня-ют от сородичей яростнее, чем от врагов. Мелкие же уживаются дружно, резвятся в тёмных трещинах и пазах, как блёстки.Панцирь неонового жука хрупкий, но очень красивый, переливчатый — говорят, будто в нём есть все оттенки зелёного цвета, встречающиеся в природе, да ещё один запо-ведный, одному жуку этому принадлежащий оттенок. Ребятня, донимавшая меня в те дни, уверяла, что если направить на скопище жуков фонарик и помотать им из стороны в сторону, на минуту покажется, что перед глазами возникла пёстрая роща, и запахнет дождём.Самая большая загадка для всех зоологов — чем питается неоновый жук. Судя по тому, что в покинутых городах, где лучше всего плодятся жуки, никогда не встречается пыли, именно она и служит пищей для этих насе-комых. Те, кто гулял по улицам и проспектам городов-призраков, населённых неоновыми

Неоновый жукНеоновый жук, как правило, живёт в тряпье, рухляди, на обломках или развалинах; особен-но много этих жуков в заброшенных городах: пнёшь ногой покосившуюся дверь, или матрас старый поднимешь, или просто люстру в пустой квартире качнёшь — тут же они посыпятся изумрудным дождём. Чем жук становится старше, тем больше он любит одиночество: самые крупные, зрелые особи,

165

жуками, надолго запоминают ощущение стерильной пустоты, будто все жите-ли только-только оставили свои дома, даже не заперев дверей и не погасив свет. Очевидцы утверждают, что города с прозрачным воздухом без пыли, полно-стью готовые для жизни, но совершенно безлюдные, — одно из самых щемящих зрелищ, какие им только доводилось видеть, будто ты опоздал на несколь-ко секунд и не успеваешь угнаться за стрелкой циферблата. Именно это впе-чатление и заставляет многих учёных предполагать, что на самом деле жуки едят не пыль, а само прошлое. Предпола-гают, что их внутреннее время на долю секунды отстаёт от времени нашего мира. Именно поэтому неонового жука нельзя потрогать: как только его слегка прозрачного панциря касается человек, время жука иссыхает и рассыпается, а вместе с ним и сам жук.

Дыркопосредитель (греч. μέσοτρύπαλος)Если неоновый жук заправляет временем, то дыркопосредитель — пространством. Сущность дыркопосредителя загадочна и до конца не раскрыта ни одним природове-дом. Достоверно известно только, что это насекомое обожает места круглой формы, с гладкими и плоскими поверхностями. Ещё участники Пифагорова «математического клуба» в Кротоне заметили, что если поме-стить дыркопосредителя в пределы круга, или квадрата, или равностороннего треу-гольника, то этот жук непременно отыщет середину фигуры с удивительной точностью. Найдя же середину, дыркопосредитель ощу-щает удивительную гармонию и счастье, краснея до ярко-малинового цвета. Благодаря этой особенности называют его ещё жуком гармонии.А вот мои дети из кооператива используют дыркопосредителей вместо приборов школь-ной готовальни: если выдрессировать этого жука, он сможет отмерять нужное расстоя-ние, строить углы и даже выполнять мелкие несложные чертежи.

шись в стороне, они подошли ко мне с серьёзным видом и предложили по-казать «Разноцветную пещеру». Когда я спросил, что там такое, в этой пещере, разноцветного, они, помявшись, отве-тили, что в основном «неоновые жуки», да ещё несколько стаек «дыркопосре-дителей». Не долго думая, я отправился с ними. По дороге я наслушался не-мало любопытных историй об этих за-гадочных существах, а позже дополнил рассказы детей их рисунками, а также местными байками от энциклопедиста Калякина.


Когда мы добрались, наконец, до входа в пещеру (она укромно разместилась в густых зарослях), над самой её горловиной я заме-тил небольшое голубоватое облачко, будто сгусток пара раздумал всплывать в небо. При-глядевшись, я понял, что сгусток этот ко всему прочему ещё и перемещается: то начинает довольно быстро двигаться в сторону чащи, то возвращается и неспешно принимается взмывать к вершинам деревьев. «Тучкака-ны!» — издал радостный вопль Стас.

Тучкакан (Воздушная медуза)Тучкаканов метко называют воздушными медузами: их просвечивающиеся оболочки нежно-голубого цвета и правда напоминают желейные тела медуз. Кроме того, поведение этих существ тоже в чём-то схоже: тучка-каны степенно плавают в воздухе, перебирая мясистыми щупальцами, которые, кстати, в отличие от настоящих медуз, используют только для навигации. Благодаря тому, что

колонии тучкаканов фильтруют огромные пласты воздуха, поглощая загрязнения, их справедливо прозвали «санитарами воздуха». Если в окрестностях деревни обитает не-сколько стай воздушных медуз, дышать там всегда легко и сытно. Колония тучкаканов, особенно крупная, напоминает облако, одна-ко отличить его от естественных паровых масс очень просто: часто оно движется про-тив ветра, а то и перемещается вертикаль-но или наискосок по отношению к земле. Если группу тучкаканов изсловить в закрытую ём-кость, через несколько минут она осядет на стенках в виде капелек влаги. Говорят, если выпить такую воду, глаза станут прозрачны-ми, голос поднимется на одну октаву вверх, а дыхание участится. Старожилы рассказыва-ют, что как-то одна заезжая барышня ре-шила регулярно выпивать несколько глотков такой воды в день, будто бы из диетических соображений. Через два месяца сквозь её кожу начали проглядывать сосуды и внутренние ткани, она научилась понимать голоса ру-чьёв и плач водопроводной реки. И хотя её предупреждали, что ничем хорошим это не обернётся, она продолжила свой моцион. В декабре, когда деревню сковали первые мо-розы, в её комнате нашли большой кристалл льда в человеческий рост, а её самой и след простыл.

167

изводить потомство почкованием. Махрушка в этом плане достигла практически совер-шенства: маленькие копии не отличаются от взрослого существа ничем, кроме размера. Дитё ровно в два раза меньше родителя. Видимо, только это спасает мир от засилия махрушек. Где-то в пятом-шестом поколе-нии махрушки настолько малы, что не могут найти себе пропитания и быстро погибают, многие становятся пищей для птиц и рыб.Безобидная жертва в природе, для человека махрушка крайне опасна: одно прикосновение к мохнатому тельцу приводит к пугающему результату, описать который толком ни-кто не берётся. Одни говорят, будто спустя несколько часов ты встречаешь человека, как две капли похожего на тебя самого, и если и тот увидит тебя, то у вас завяжется ярост-ная драка. Победитель, убив соперника, вско-рости сам сходит с ума. Другие утверждают, будто человек, коснувшийся махрушки, начи-нает видеть в зеркале своё второе отраже-ние, а если будет слишком долго смотреться, то двойник заметит его, вылезет и займёт его место. Третьи же уверяют, что един-ственное последствие касания махрушки — рождение в семье только близнецов. Причём сначала жена приносит двух, зачав второй раз — четырёх, по третьему разу — шесть, а дальше что происходит, никто и предполо-жить не может, случаев не было.

МахрушкаЖивотное происхождения неизвестного, при-роды неведомой, жизненных принципов весьма сомнительных. Зверюгу эту вполне можно было считать вполне заурядной кракозяброй — та-ких, да ещё и более диковинных, довольно много летит на свет ночника в августе или плавает в бочке со отстоявшейся водой. Ничем не примечательна даже отчаянная тяга махрушки к размножению. В природе из-вестно немало случаев, когда вид полностью избавлялся от самцов в пользу заботливых и рачительных самок, которые научались про-

Разогнав стайку тучкаканов, которая ва-льяжно проплыла восвояси, мы наконец за-лезли в узкий проход (ребятня заскочила туда, как кролики в нору, а я основательно ободрал коленки и локти). Внутри было темно, но уже спустя пару минут я начал различать слабое зеленоватое свечение, видимо, неоновых жу-ков. И тут мои провожатые дико завизжали и принялись выталкивать меня обратно. Когда вслед за мной выскочила и великолепная чет-

вёрка, я поинтересовался, с какого перепугу мы так внезапно дали стрекача. Сима, сделав большие глаза, с укоризной посмотрела на меня: в пещеру забралась «махрушка»! Как я мог не заметить?


23 июляНе успел я как следует переварить инфор-

мацию о всех этих махрушках и тучкаканах, как буквально на следующее утро после на-шего лазания по Разноцветной пещере ко мне в дверь постучали. На этот раз посетитель не стал подкладывать страницы из бестиа-рия — он жаждал знакомства. Гостем оказался отец одного из ребятишек, Левы. Сначала я подумал, что он мне как следует надерёт уши за то, что я позволил его чаду лазить по таким опасным местам. Ничего подобного! Папа Левы, представившийся Михаилом Василье-вичем, пригласил меня к ним на обед, а после наваристого супа как следует отпоил травя-ным чаем. За приятной беседой мы разгово-рились, и Михаил Васильевич поведал одну занятную историю, которая приключилась с ним и его сыном несколько лет назад.

Кошка-КвадрёшкаКогда моему сыну Леве было пять лет, он однажды, засыпая, попросил меня рассказать о Кошке-Квадрёшке.– А кто это, Кошка-Квадрёшка? — удивился я.– Папа, ты что, не знаешь ничего о Кошке-Квадрёшке?– Нет, не слышал никогда.– Ладно, папа-папа. Завтра я тебе нарисую Кошку-Квадрёшку, ты поймёшь и расскажешь мне всё о ней. А пока расскажи про крылатого коня.И я рассказал сыну о крылатом коне, кото-рый приходит к папам и мамам, а также к маленьким мальчикам и девочкам, когда они спят, и нашёптывает им разные истории, рисует для них красивые картинки, насви-стывает мелодии.

На следующий день мой сын не забыл о своём обещании нарисовать Кошку-Квадрёшку и, когда я вернулся домой, подбежал ко мне с рисунком.– Вот, — сказал он, протяги-вая рисунок.– Что это? — не понял я.– Как что? Папа, ты что, за-был, что ли?– О чём?– Ну как о чём, о Кошке-Квадрёшке!– Так это она?– Ну а кто же ещё? Ты такой странный, папа.Вечером, когда пришло вре-мя сна, и маленький Лева, укрывшись одеялом, лежал в своей кровати, я взял рисунок в руки и принялся рассказы-вать.– В некотором царстве, в некотором государстве жила Кошка-Квадрёшка…

169

– Папа, — перебил меня Лева.– Что, сын?– Почему в некотором царстве?– Видишь ли, так начинаются все сказки: в некотором царстве, в некотором государ-стве…– Так а если Кошка-Квадрёшка живёт у нас дома, это всё равно в некото-ром царстве?– Да, всё равно, — соврал я.– Да? — усомнился сын, затем, выдержав паузу, сказал: — Про-должай!– Кошка-Квадрёшка была первой невестой в некотором царстве, и многие коты хотели бы ви-деть её своей женой.– А она правда была самая кра-сивая?– Конечно.– Красивая, как кто?– Ну, как мама, например.– И как Аня?– Какая Аня?– Из садика из группы.– Да, и как Аня, пожалуй.– Продолжай.– Сватались к ней многие коты, но никого Кошка-Квадрёшка не жаловала, всем отказывала. Хо-телось ей, чтобы кот и красив был, и богат, и талантлив, и хозяйственен. А коты попада-лись если богатые, не хозяйственные, а если красивые, не талантливые.– Всё ты, папа, ерунду какую-то рассказыва-ешь.– Почему ерунду?– Не знаю, глупый ты, наверное. Придумыва-ешь глупости всякие про Кошку-Квадрёшку.– Тогда ты мне расскажи, как надо рассказы-вать.– А надо рассказывать так. — И затянул: — В некотором царстве, в государстве жила у

нас в городе Кошка-Квадрёшка. И однажды влюбились они с котом, которого звали Ко-тухкотище. Котухкотище любил бегать по крышам, и Кошка-Квадрёшка стала бегать с ним. Потом у нас родилось четыре котёнка. Котёнков звали Май, Мяй, Мий и Мая.– Лев, а как у них родились котята?

– Папа, ну что ты, не знаешь, как котята рождаются? Сначала Кошка-Квадрёшка и Котухкотище целовались-целовались, потом у Кошки-Квадрёшки надулся живот, и потом появились котята. Что ты, папа, как малень-кий?– Прости. Продолжай. Что было дальше?– Потом похитил маму Кошку-Квадрёшку злой Пиратор.– Кто похитил?– Пи-ра-тор.


– Злой Пиратор?– Ну конечно!– И что дальше?– Старший котёнок, Май, решил пойти за тридевять земель доставать маму из рук злого Пиратора.– А куда делся их папа? Почему маленький Май пошёл за триде-вять земель?– Он не маленький. Он большой уже был. Пока папа работал на работе, котёнки выросли.– А, понятно. Папа, значит, был на работе. А кем он работает?– Ох, ну папа, ну конечно, он по-жарный, как ты!– А, понятно. А расскажи немно-го про Мая и про его братьев и сестру.

– Терпение, мой друг. Они все были похожи на Кошку-маму.– Понял.– Май, он был шестиглазый, конечно, снизу голубой, сверху красный. И вот у него были ещё такие волосы из боков в разные сторо-ны, как у дяди Пушкина на картинке.– Угу.– Май пошёл за тридевять земель, но не пошёл к бабе Яге, а пошёл сразу в заколдо-ванный лес, и там лес его заколдовал. И Май стал деревом.– Это был лес Пиратора?– Почему?– Ну не знаю, злой Пиратор, злой лес.– Лес не злой: он просто заколдованный. Так вот. Потом, когда Мая заколдовали, об этом узнал его младший брат Мяй и тоже пошёл за Кошкой-мамой, и тоже потом не пошёл к бабе Яге, а пошёл сразу в лес, и тоже стал деревом, только другим.– А как Мяй выглядел?

171

– Синий, красный и фиолетовый немножко. С шестью глазами и семью лапами. Пушистень-кий такой вот тут, где щёчки.– Почему у них у всех по шесть глаз?– Как почему?– Ну почему именно по шесть глаз?– Ну как сказать? Потому что у Кошки-Квадрёшки тоже было шесть глаз. Тут же наследственность, папа, проявляется. Если у мамы шесть глаз, значит, и у детей тоже шесть глаз. Вот у тебя с мамой два глаза, и у меня два глаза. Значит, я ваш сын.– Не поспоришь. Потом на поиски родствен-ников отправился Мий?– Да. Но только он был умнее, пошёл к бабе Яге. Она его хотела в печке запечь, но он её перехитрил, сказал, что там таракан и что он не хочет с тараканом в печке сидеть. Баба Яга полезла таракана доставать, и Мий её в печке запер запоркой.– Потом баба Яга взмолилась, Мий её отпустил, и она помогла ему?– Да, баба дала ему волшебный пирожок с мясом, варенья, мороженого и колбасу.– А зачем колбасу-то?– Как зачем? Чтобы он кушал в дороге.– И как он победил злого Пиратора?– Как-как? Очень просто, вот как. У Пи-ратора была иголка, Мий взял иголку и поломал мечом.– А как выглядел Мий? Тоже шесть глаз и пушистый?– Да, но не совсем. У него только одна щека была как у дяди Пушкина. Но зато ещё были пушистости на спине и на попе.– А какая у него раскраска?– Ну, тоже синий, красный и фиолето-вый.– Ног семь?– Нет, шесть. И ещё четыре языка.– А четыре языка зачем?– Чтобы быстро говорить, как тёти по телевизору.

– А Мая как выглядела?– Мая тоже вся пушистая, но без ног, но с четырьмя языками и с пушистой загогулиной.– Загогулиной?– Ну да. У неё такая торчала загогулина из щеки. Для красоты.– А-а-а. Так а чем всё закончилось?– Ну, как обычно, всё хорошо, все расколдова-лись, мёд там был и пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.Лева зевнул, замолчал, поворочался, неожи-данно не требуя, чтобы я рассказал ему, как рассказывал каждую ночь, о крылатом коне, пожелал покойной ночи, свернулся калачиком и заснул.На балконе за окном громко мяукнула Кошка-Квадрёшка, хитро взглянула на меня, прыг-нула с балкона вниз и скрылась в зарослях жасмина.


24, утроПишу после сна, вчера уже

не мог. Едва я успел дописать нашу беседу с Левиным папой, как мне на голову свалилась ещё одна находка. Свалилась в буквальном смысле. Обычно перед сном я провожу в своём «учёном домике» охоту на ко-маров. И вот, с особенной силой пристукнув одного кровопийцу, сидевшего на стене, я получил удар по голове. От неожиданно-сти я присел, а когда боль ушла, я обнаружил нападавшего — им оказался гроссбух, вываливший-ся из паза под самой крышей. Ничего любопытного я сначала в этой амбарной книге не нашёл (куча бытовых калькуляций, за-писи о погоде, списки домашних дел). Однако вдруг моё внима-ние привлёкло изображение цветка, похожего на нарцисс. На спине растения явно были крылья. Других рисунков я не нашёл, как, впрочем, и названия существа. Только хорошенько встряхнув том над кроватью, я с радостью увидел, как оттуда вы-падает сложенный лист бумаги. Кажется, это фрагмент чьей-то переписки, предложение начи-нается ниоткуда и обрывается ничем. Почерк в письме отли-чался от почерка в гроссбухе.

бегу домой, как в бреду. Открываю «Лествицу», как и велели Вы, и читаю: «Часто случается, что червь, до-стигши полного возраста, получает крылья и взлетает на высоту, так и тщеславие, усилившись, рождает гор-дость, начало и свершение всех зол». Нет утешения от таких слов. Мне страшно, нет у меня духовной мощи на преодоление зла, нет во мне веры, раз всё это со мной происходит. Я опять перечитываю Ваши письма. С какой уверенностью отважного человека они написаны! Вы пишете, что «дерево на-шей души обычно подтачивают черви тщеславия, личинки гордости», что «со временем, если червей не истребить, дерево становится трухлявым». Но как

173

мне истребить его, если я даже не знаю, сон это или реальность, лежит ли на мне грех, или это просто пелена на глазах? Порой меня даже посещает сомнение: а в чём же моё тщеславие, в чём моя гордыня? За что этот червь гложет мою плоть?

Я всё же признаюсь Вам: я ходила к нашему врачу, чтобы понять, сошла ли я с ума или получаю наказание. Он минут десять разгля-дывал бутон, сделал… Простите, что пишу такие подробности, может, это и позорно, недозволительно… Он ощупал под горлом, где корешки вросли особенно глубоко, потом взял скальпель и попытался вскрыть бутон, но руки его мелко дрожали. Он сказал мне, что я, наверное, случайно проглотила семеч-ко кровяного растения. Тогда, хотя я видела,

что этому человеку нужна, может, большая помощь, чем мне, я осмелилась рассказать о том, о чём не рассказы-вала никому, кроме Вас. О той прогулке в лесу, о ране, о странном сне и о том, как я проснулась и обнаружила

у себя на груди… Он долго смотрел на меня, а потом расстегнул ворот рубашки, и там (как страшно!) я увидела такой же точно нарост, только намного ветвистее, а бутон, который на горле только набухает, там был раскрыт, и такой от него исходил прельсти-тельный аромат, так он мне показался мер-зок и привлекателен одновременно, что я не могла пошевелиться, будто все мысли разом выключились, а тело обезволило.Я не желаю прощаться с Вами, Вы сделали для меня так много, так поддерживали меня, но после сегодняшней встречи, после того, что я испытала, после стольких размышлений и сомнений я больше не могу

Обязательно нужно выяснить у Калякина, кто бы мог быть автором этой записки.


ВечеромОббегав весь кооператив, чтобы найти Ка-

лякина, я всё же остался с носом. К. говорит, что в «учёном домике» отродясь женщины не жили. Не зная, как подступиться к разгадке личности незнакомки, а также основной цели моей поездки, поискам Потаённой лани, я по-просил у К. какого-нибудь чтива, чтобы занять себя и отвлечься от невесёлых мыслей. К. с радостью полез в бардачок своих «Жигулей» и достал оттуда несколько ксерокопий ещё одного бестиария. За чтением и разглядыва-нием изображений я провёл остаток дня.

175

Canis copiae (Собака изобилия)Есть собака, называемая Собакой изобилия. Видом она походит на большую собаку, но ног имеет дважды по семь. Некоторые из ног со-бачьи, другие кошачьи, третьи козьи, коро-вьи, лошадиные и многие прочие. Десятая и одиннадцатая ноги из дерева. Которые ноги имеют пару, а которые нет. На спине собаки стоят яства разнообразные.Обитает собака изобилия на облаках и на землю спускается только осенью в большой дождь. Искать её нужно после дождя большо-го на солнцем залитой багровеющей опушке леса, где собака стоит недвижно, ожидая господина.

Для того чтобы приручить собаку изобилия, следует собрать в глубокое блюдо росы и поднести блюдо зверю. Собака изобилия пи-тается только росой. И когда прильнёт она к блюду, набросить нужно в тот самый миг петлю на неё.Без господина собака нерешительна и харак-тер имеет противоречивый. Трудно одной голове следить за всеми ногами, и какие из них идут в одну сторону, какие в другую, какие повернуться желают, а иные, как две деревянные, замерли истуканами. И недвижна собака изобилия до той поры, пока не придёт господин.Господину собака верна, услужлива и раболеп-на. Но вместе и лукава весьма. Если госпо-дин чист помыслами, собака служит ему. Но только поддастся он алчности, чревоугодию, праздности или же лени — в тот самый миг собака изобилия обретает облик звериный, чудовищный — и разом поглощает господина со всем родом его и со всеми близкими его, не щадя ни детей малых, ни жён, ни стариков. Блажен тот, кто успеет унести ноги свои, не оглядываясь назад, не жалея о близких своих.Сожрав господина, собака умирает, ибо нет ей больше смысла жить.Да не уподобятся граждане тому господину собаки изобилия. И, как собака эта, готов без-ропотно служит нам демон, покуда не впадём мы в смертный грех. А впадём мы в смертный грех — не заметим, как впадём и в остальные грехи. И поглотит нас демон, и будем мы гореть на костре его, и костёр тот сильнее и жарче всех костров земных, и гореть будем вечно, до самого конца времён.


Herinaceus Appolinis (Апполонов ёж)Есть ёж, называемый Апполоновым. Хотя и зовётся зверь этот ежом, тело его не усеяно иглами. Наоборот, тело его мягко и подат-ливо, как у слизня, отчего в некоторых об-ластях зовут его Апполоновым слизнем, или слизнем Апполона. На голове зверя три шипа, два парных и непарный в окончании носа. Хвост его пёстр. Срам прикрывают перья наподобие павлиньих. Туловище он имеет формы круглой и полой. Ёж так огромен, что в чрево его войдёт до трёх сотен и трёх тысяч человек.По преданию, в древности ежи Апполона были меньше размерами и кочевали с места на ме-сто, завлекая господ и простой люд фокусами разнообразными, пестротами и чудесами. Но со временем старость стала одолевать их, и они, всё больше каменея, передвигались всё меньше и всё реже.Нынче Апполоновы ежи почти всегда вели-ки размером и недвижны. Только раз в году просыпается в них древняя тяга к кочевью, и ежи оставляют залёженные тела, чтобы пуститься на один или два летних месяца в странствия.Характером Апполоновы ежи ленивы, аморф-ны, апатичны, медлительны, мягкотелы и равнодушны. У них нет желания совокупления, и потому они не размножаются половым путём. Новый ёж рождается, когда сходятся и сливаются воедино золото, тщеславие и тяга к лицедейству. Большинство известных ежей — самцы, но говорят, что в Африке и Эфиопии водятся самки ежей Апполона.Ёж Апполона живёт долго, до ста, трёхсот и до пятисот лет, и погибает от пожара или каменеет, когда горожане перестают прино-сить ему в жертву юношей и девушек, краси-вых и стройных.Ёж нужен городу, потому без него в сердцах горожан поселяется скука, а скука есть ко-рень уныния, праздности и дурных дел.

Епископ Исидор Севильский рассказывает: в древности в Риме однажды был отравлен старый император и трон занял убийца его. Убийца этот, новый император, люто не-навидел ежей Апполона и велел всех заколо-тить их досками, застлать полотнищами, чтобы навсегда забыли люди о зверях этих дивных. Но шли годы, и люди не забывали о ежах, и со скукой проходили мимо них, скры-тых от глаз. И вскоре сам Апполон прознал о злодействе императора и решил отомстить ему. Он переоделся бродячим музыкантом и стал выступать на рыночной площади. Он играл так прекрасно, что люди на площа-ди забыли обо всём и слушали его. И, когда стражники схватили музыканта, чтобы утащить его в темницу, народ взбунтовался и освободил его. И восстание, разгоревшись, хлынуло к дворцу императора. Испугавшийся

177

император хотел бежать, но был убит соб-ственным поваром, которым напитал лезвие ножа ядом смертельным и вонзил нож в шею императора. Так передаёт легенду епископ Исидор Севильский.Внутрь ежа можно попасть через пасть его большую и шею длинную. И попавший оказы-вается в мире другом, иллюзорном, волшеб-ном.Маленькие люди завороженно следят за ареной, где лицедействуют безликие рабы ежа, разодетые в яркие и странные одежды, исполины-артисты. Артист ростом как три человека, пластикой же подобен лани, а голос его — голос самого Апполона.Каждый год, когда ёж возвращается из странствий, он выбирает из юношей и девушек тех, что станут артистами. И горожане, не прекословя, должны принести

несчастных в жертву ежу. Ёж заберёт голо-са их и съест лица их. Вместо лиц артисты будут носить маски. Вместо голосов своих они будут говорить голосами Апполона. Ёж наделит их ростом великим и способностями великолепными. Покинуть ежа артист мо-жет, только закончив земной путь свой. Его тело положат в красивую коробку и вынесут через чёрный ход.Как ёж Апполона питается стройными юношами и прекрасными девушками, чтобы защищать горожан от скуки, так и мы долж-ны питать дух наш и волю нашу мыслями стройными и картинами прекрасными, дабы уберегать душу от соблазнов низких.


25 июляПроспав до позднего утра (торопиться мне

некуда), я встал и решил было подумать, как выследить Нюхача. Чтобы набросать план действий, я решил воспользоваться обратной стороной ксерокопий калякинского бестиа-рия. Однако, перевернув страницу с описани-ем Апполонова ежа, я неожиданно наткнулся на небрежные записи, автором которых, без сомнения, был сам Калякин. Другой оборот был полностью изрисован набросками ворон, почему-то одетых в плащи. Один из набро-сков я аккуратно вырезал.

Они не всегда были такими.Я помню, как дедушка молодцевато показывал мне первую страницу «Патриота», где был изо-бражен командующий вороньим фронтом — тог-да я думал, что его клюв был стальным, — и с каким-то особенным энтузиазмом рассказы-вал о том, что в этой войне наши враги были достойны даже победы. Мой отец шикал на него, боясь, что кто-то услышит.Сейчас я знаю гораздо больше о воронах и о той страшной войне, длившейся двести с лишним лет. Ведь мы победили.Когда-то мы и вороны сосуществовали в этом мире не то чтобы мирно, но и не уни-чтожали друг друга целыми городами. Это были особенные существа. Сильные и молча-ливые, они всегда держались отдельно, даже в своей стае. Казалось, человеческие склоки им были недоступны. Я думаю, именно поэтому люди их всегда боялись, а значит, и ненави-дели — когда слышишь сзади мощные взмахи крыльев и затем тишину, страшно обер-нуться и увидеть непроницаемые, черные, умные глаза.Однако я не испытываю к ним ненависти, как остальные, несмотря на то что моя семья, как и миллионы других, пропали в одну из

179

На этот раз Калякин нашёлся быстро, будто сам выскочил из-под земли, только отвечать на мои вопросы желания у него особого не было. После долгих пререка-ний (мол, не знаю даже, откуда эта ерунда на обороте взялась, не писал я такого) я всё же добился от него вразумительного ответа:

– Да это Шарниров всё написал.– Какой ещё Шарниров? Это же ваш

почерк!К. категорически отказался говорить

о вороньей войне, зато после некоторых сомнений предложил съездить к этому загадочному Шарнирову в город. Как рас-сказал К. , Шарниров когда-то считался неплохим специалистом по фауне этих мест, даже входил в состав экспедиции 30-летней давности, однако однажды, после очередного похода по здешним ле-сам, сильно изменился: купил квартиру в городе и заперся там один, только изред-ка пуская посетителей. По словам К., он до сих пор знает больше всех о местных тварях, и может мне помочь с поисками… Тут Калякин запнулся, но я безошибочно понял: о моём намерении найти лань он знает. Только ли он?

тех страшный ночей перед Победой. Мой дед прав — они были достойны. Я никогда не слы-шал, чтобы людей сжигали вместе с домами, чтобы ядовитый газ распыляли в нашем воздухе, или, к примеру, что людям отрезают полруки и надевая на ноги неподъемную гирю.Вороны воевали как-то по-книжному, они ка-зались непредсказуемыми, и в наших мальчи-шечьих глазах это придавало им ореол геро-изма. У них не было оружия, однако тактики они были непревзойденные, и нередко вся человеческая раса замирала во время транс-ляции боя, не зная, чего ожидать, и молясь за людей, которые оказались в центре вороньей атаки.И вот один из них стоит за стеклом и смо-трит на меня. Грязный плащ времен Войны, сутулость, скрывающая некогда мощную грудь, покалеченные тонкие крылья в кар-манах. Никто не позаботился об их суще-ствовании. Теперь они появляются то здесь, то там призраками, вызывающими у людей смутное ощущение тревоги и неудоволь-ствия. Горстка выживших ветеранов. Может быть, они сдались в плен, а может, кто-то не захотел марать руки в их крови.Ведь мы победили.


образы — это включается зрение, но гораздо более совершенное, чем было у него раньше.Можно только догадываться, какие неверо-ятные ощущения сопровождают ту стадию, когда поглощенному становится доступна память поглотившего. Вероятно, мы назвали бы это…(обрыв плёнки)…условно назовем «мотыльками». Они по-стоянно находятся в движении, которое никогда не прерывается в течение их жизни. Поскольку не найдется даже двух одинаковых мотыльков, их типы движений бесконечно разнообразны. Одни постоянно порхают в воздухе, другие, зависая, меняют форму, цвет или пульсируют, вращаясь. Третьи выстраи-вают простые и сложные орбиты вокруг других мотыльков или собираются в группы,

27 июляЯ в тупике. Трёхчасовой разговор с Шарни-

ровым два дня назад произвёл удручающее впечатление. Может, если записать с дикто-фона, пройдёт? Старое кирпичное здание, внутри напоминающее больницу, длинные коридоры. В одном из отсеков засел Шар-ниров — высушенный, медленный, древнее шершавое насекомое, и говорит, двигая жел-ваками, скрипучим голосом. Стоило мне за-дать вопрос о лани, он будто включил запись и начал надиктовывать…

Интервью с ШарнировымШарниров (протягивает изрисованные лист-ки):…ни одно из поглощенных существ не по-гибает. Сначала каждое из них попадает в глубокую кожную складку, нечто вроде сумки кенгуру, куда проникают воздух и свет. В сум-ке имеется железа, которая вырабатывает прозрачную жидкость, сладковатую на вкус. Выпивший ее хоть немного впадает в сонли-вость и умиротворенную созерцательность.Скоро у поглощенного существа отрастает пуповина, и оно перестает дышать само-стоятельно. Эта же пуповина, как упругий жгут, медленно втягивает его глубже во внутренние полости тела. Там поглощенное существо погружается в сон и начинает медленно врастать в тело поглотившего его существа. При этом никакие его ткани не разрушаются, а все они органично встраива-ются в новое тело, ставшее теперь общим. Например, части органов зрения достраива-ют глаза поглотившего, а нервные волокна поглощенного подключаются к этим новым, сложным глазам. Так ощущения снова стано-вятся ему доступны.В первую очередь, к поглощенному возвраща-ется слух. Сквозь сон он начинает слышать знакомые звуки внешнего мира и голоса других живых существ. Затем, как бы вспыш-ками, на фоне сна возникают сверхреальные

181

вые их черты и перенимают самые изощрен-ные способы полета.(обрыв плёнки)…не только красоту движения, но и красоту стратегии охоты. Так постепенно собира-тель перерождается в игрока, или охотника.Вся жизнь игрока состоит в построении удачных ловушек, траекторий полета, позво-ляющих поймать и поглотить наибольшее количество собирателей и мотыльков. Впро-чем, мотыльки игроку почти не интересны. Иногда игроки объединяются и действуют сообща, выстраивая во времени целые пар-тии охоты с распределением ролей и задач. Но и эта деятельность не длится вечно. Совершенствуя свой ум и тело в игре, игрок перерождается в новое существо. Он посте-пенно теряет интерес к охоте и общей игре,

и, совершив свой странный танец, снова рас-падаются.Мотыльки рождаются, имея определенный запас жизненных сил, который рано или позд-но должен иссякнуть. Но ни один мотылек не умирает. Потерявших подвижность, почти бездыханных мотыльков подбирают всех до единого наименее расторопные из коллекцио-неров, или, иначе, собирателей.Собиратели составляют следующий за мотыльками класс существ. Границы между классами, впрочем, довольно размыты, и одно-временно существует множество переход-ных форм.Вся жизнь собирателей состоит в погоне за яркими и подвижными мотыльками. Стоит ли говорить, что умелые собиратели, погло-щая мотыльков, приобретают самые краси-


30 июляЯ опросил весь кооператив, облазил все

окрестности, ещё раз залез в Разноцветную пещеру, но не обнаружил там даже самого чахлого дыркопосредителя. Лес гудит по но-чам, но не хочет делиться своими тайнами. Где же прячется эта лань?

Единственная находка за эти дни — ещё один анонимный дневник. Он почему-то лежал в почтовом ящике. Зачем я в него за-лез, ведь никто не может мне написать сюда? Судя по всему, дневник пробыл здесь около месяца. Оказывается, не я один ищу на свете неведомых тварей.

и проблесками у него возникает новое, нео-бычное желание. Он, подобно коллекционеру, начинает видеть чистую красоту в облике и движениях мотыльков. Внешне это выгля-дит так: разгорячившийся игрок внезапно останавливается и замирает, как бы глубоко задумавшись. Эти остановки и означают для наблюдателя начало перехода к следующему классу существ — к творцам.Если присмотреться, они…(обрыв плёнки)

…достаточно разумные существа. Творцы всецело поглощены созданием мотыльков, они трудятся над ними, как художники над своими творениями, создавая новые прекрас-ные существа из собственной плоти. Затем они дарят их своим ближним — тем творцам, к которым они испытывают симпатию. Те, в свою очередь, с благодарностью поглощают такие дары.Если творец создает мотылька, недостаточ-но прекрасного для дара, он выпускает его на волю, и мотылек пополняет армию других простейших существ.Поскольку творец расходует буквально все свое…(пару минут невнятное шуршание, конец за-писи)

Дом Шарнирова

183

ницу, так, за компанию… но чтоб не очень больно. И не до смерти.

1 июня. Как-то не верится, что это серьез-но. Все время кажется, что доктора просто разыгрывают. Жду, когда расколются. То ли они тертые, то ли паранойя является одним из симптомов. Хотя основное проявление болезни — постоянная вялость, сонливость. Добавить сюда мою природную лень и полу-чится, что, в принципе, ничего не изменилось.

На глазу выскочил маленький синячок диаметром не больше 2 мм. Преследует ощущение нечистоты, непонимания своего тела. Как будто мы больше не одно целое.

5 июня. Поче-му мне снятся эти сны? Буд-то я в горах, царапаюсь по

скалам, переворачиваю камни, что-то ищу… Многие друзья боялись в детстве змей, а мне как-то всегда хотелось лизнуть желтого пузика. Мешало чувство брезгливости.Я веду дневник, чтобы не засыпать… Устала от ощущения усталости (как будто целый день цемент разгружала), только возникает оно сразу после завтрака и уже не отпускает до тех пор, пока не лягу. Липкая, вязкая, тре-вожная дремота. Соображаю плохо, с работы ушла… Друзья говорят, зато снова начала пи-сать… Не понимаю, что пишу, мне все равно.

Дневник из почтового ящика28 мая. Сегодня мне снилось животное, ко-торое меня заразило. Описала его знакомому эпидемиологу — покрутил пальцем у виска, сказа`л, что воображение у меня тоже боль-ное. Пошла к Володе, попросила нарисовать по описанию. Принесла рисунки — послал. Вообще, поставив мне диагноз, сказал, по-везло: не каждый год находится тот, кто подхватит эту заразу. Ничего себе везение. У меня год на ремиссию. На вопрос, что потом, неловко улыбнулся. Не хочу думать, что все так се-рьезно. Самое любопытное, что лихорадка эта — среднеазиатская. Я не бывала в Средней Азии. Как и не в Средней. Я вообще из горо-да не выезжала. «Фауну любишь? Эта болезнь могла быть передана только через жи-вотное»… Отдала кота на усыпле-ние. Потом пере-думала и отдала бабушке. Надеюсь, он действительно ни при чем. Бабушку все равно жальче, чем кота. От-несла на дачу. На стационар в инфекционку не лягу. Кто знает, как там пахнут матра-цы, поймет. Не верю, что при таком запахе в этих матрацах нет бактерий. От капельниц затекает рука, потом тяжело писать. Один год на ремиссию. Хотя бы температуру сби-ли. +41 явно не мой градус — уши закладыва-ет и постоянно слышу грохот сердца, голова раскалывается, мысли неповоротливые. А в детстве я часто мечтала попасть в боль-


Впервые мне плевать, насколько это вырази-тельно. Главное — не перечитывать.Стараюсь не чесать глаза — синяк растет. Или аллергия? Отлично, сроду не страдала аллергией. А как редкую лихорадку подхва-тила, так и аллергия зачесалась. Пойти в казино и зарабатывать, советуя, на что не ставить. А что, мысль.Самое странное, что заразить я никого не могу. Даже того зверя, который заразил меня. Надеюсь, он уже умер. Ходила на дачу — кот жив, наверное, это не он.

6 июня. Мне кажется, что если я найду это животное, то выздоровею.Друзья вскладчину купили мне спальник: спи, мол, отныне, в любое время и в любом месте. Надо предложить им заодно на место на

кладбище скинуться — остряки хреновы.Это знак — иду на выход-ных в горы. Просто, без маршрута, так, побыть одной, попереворачивать камни.К тому же из-за болезни чувство обоняния так обострилось, что нахо-дится в городе просто невыносимо.

<из телефонного разгово-ра>«Знаешь, я уже не рад, что нарисовал тех змей. Они стали наваждением. Она им и имена придумала: ротондула и монохром-ный кольцехвост. Говорит, глаза им слишком добрые сделал. Она и в горы-то пошла тогда их искать. Одно знаю — кого бы она

ни нашла, а рассудок точно там оставила. Ударилась в эзотерику пошлейшую. Утверж-дает, что иначе бы и не выздоровела. А лихорадочка-то так, простенькая, хоть и редкая, от нее сейчас разве что в деревне глухой умереть можно. И то если в коровнике жить. Нет, сейчас не общаюсь. Сектанством отдает».

И тогда я рисую себя. Пока я себя рисую, я себя чувствую. Я чувствую, как отзываются черточки моего лица, от тонких прикоснове-ний кожа зажигается искорками эндорфинов. И еще несколько секунд потом я чувствую себя в точках, где касалась кисть. Так, буд-то я создана заново. Так, будто я понимаю теперь. Я обвожу свои пальцы, а затем пред-ставляю то, что внутри, пытаюсь предста-вить эти нервные импульсы: кто я есть и

185

кем я не являюсь. <…> Почему они приснились мне именно такими? Сотни раз я пыталась нарисовать их, стереть их, стать снова по-нятной себе, спокойной. Забыть запах боль-ницы, забыть запах болезни, изжить то, что хотело во мне умереть. <…> Почему земно-водные? Они ведь мудрые, столетние. Или же как нечистые, как пресмыкающиеся? Как темное во мне? Как темное вне меня, тяну-щее к себе? Почему круг так или иначе при-сутствует и в одной, и в другой? Почему он вообще присутствует? Как необходимость вернуться к этим мыслям, но на другом вит-ке? Должна ли я каждый раз выбирать жизнь сознательно и усилием воли? Доказывать, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочу жить? Гаранти-рует ли мне это продолжение жизни? Хочу ли я ответить на все эти вопросы? Уйдут ли тогда мои сны? Мои звери такие приглушен-ные, спокойные, отчего у них такие добрые глаза? <...> Смогу ли я гордиться своим вы-бором?

– Ты плачешь? Почему?– Потому что жизнь прекрасна. – Это банально.– Мне плевать, просто каждая моя клетка наполняется таким реальным ощущением того, что жизнь прекрасна, что этим ве-чером каждый лист, каждое дерево дышит вместе со мной, что я действительно еди-ное целое с этим ветром, и с этим дождем, я плачу от переполнения красотой этих мгновений, я чувствую, как красота эта пере-полняет, захлестывает, течет сквозь меня. Красота эта проста, и в бесконечном перио-де я — одна на миллион, кто это чувствует. И это тоже прекрасно. Так почему я должна изобретать какие-то новые слова? А еще мои звери добры и мудры, хоть и нечисты.– Так и знал, что это какая-то очередная сек-тантская хрень, которую ты у каких-нибудь хиппарей подцепила.

Начало августаНадоело вести дневник. Не хочу воз-

вращаться домой без ничего. Может, и Сердюков, когда описывал лань, хоро-шенько приврал? И нету на свете никакой лани? И только девицы из дневников мо-гут находить своих зверей, если пойдут в лес или в горы, переворачивать камни?

(без даты)Какие странные сны снятся в этом «учё-

ном домике». Наверное, потому, что наслу-шался слишком много историй о местных тварях. Уже который день сценарий не ме-няется: как только отключаюсь, попадаю на берег какого-то озера, тихого, чёрного. Ни-кого вокруг. Я точно знаю, что мне делать. Я встаю на колени на берегу и опускаю голо-ву в воду. Открываю глаза — и вижу костя-ную рыбу. Мы опять ездили к Шарнирову, и он, раздвинув желваки в странной дере-вянной улыбке, подтвердил, что костяную рыбу только так и можно увидеть.


Костяная рыбаНа самом деле, костяная рыба — это и не рыба вовсе, а нечто нематериальное, неве-щественное, тем более неживое. Те немногие из учёных, кто принимает существование «рыбы» за чистую монету, называют этот феномен «хроновекторным образом», что можно расшифровать как образ, предопреде-ляющий течение времени, или же финальную точку направления развития. Если же по-пытаться найти наиболее уместный экви-валент научному термину на литературном языке, лучше всего подойдёт слово «судьба». Те же, кто якобы видел этот образ, описыва-ют его как лучащуюся рыбу с отвратитель-ным лицом, похожим на маску.Считается, что костяная рыба рождается вместе с человеком и на всю жизнь прилепля-ется к его черепу. Те, чья рыба погибает или

не рождается, сами выбирают, когда им ста-реть, а когда умирать, потому что у рыбы той — лицо её носителя в момент смерти, самое страшное из возможных лиц. Рыба с самого начала носит свой чудовищный об-лик, и как только лицо человека совпадает в мимике и чертах с этим обликом, наступает последняя стадия старения — ссыхание души.Увидеть рыбу можно только одним мето-дом, и сделать это способен лишь владелец рыбы. Ночью он должен прийти к водоёму, ближайшему к тому месту, где был рождён, опустить лицо в воду и ждать, считая про себя, по цифре в секунду. Как только он досчи-тает до своего нынешнего возраста, сбоку покажутся костяные плавники рыбы, а когда она выплывет полностью, как бы возвраща-ясь в водоём, откуда пришла, нужно глядеть в оба, чтобы рассмотреть её лицо. Говорят, те, кому это удастся, смогут схватить рыбу, вытянуть её на сушу и там убить, а после этого самим распоряжаться своей жизнью и её финалом. Более того, человек, убивший свою рыбу, получит возможность видеть чужих рыб и определять дату смерти любо-го, но изменить или отсрочить её будет не в состоянии.

(без даты)Долго ходил по лесу, почти заблудился. Уже

под конец набрёл на небольшую впадину, заполненную водой. Было так тихо, что дви-жение мысли могло вспугнуть прячущихся в деревьях птиц.

187

(без даты, написано на отдельном листке, возможно, хронологически раньше)Потаённая лань

Всё, что я знаю на сегодняшний день о Потаённой, или же Бирюзовой лани, взято из записей профессора Сердюкова, который, как оказалось, был здесь 30 лет назад вместе с институтской экспедицией. В этих же запи-сях упоминаются Нюхач, а также два других Предвестника, однако чёткого способа поис-ка Потаённой лани не дано. С. утверждает, что лань сама находит ищущего, если он достоин того, и позволяет приблизиться к ней. С. при-водит рисунок лани, сделанный по найден-ным им описаниям в физиологах, однако все россказни о лани остаются неподтверждён-ными — прямых очевидцев встречи с ней нет, что кажется довольно странным.

Потаённая лань не размножается, потому что существует в единственной оболочке, но и не умирает (возможно, цикл её жизни в чём-

то повторяет существование феникса). Хотя лань всего одна, встретить её можно в любой точке планеты, главное — желание её найти. Способна ли лань к мгновенному перемеще-нию на огромные расстояния, т. е. телепорта-ции, или же она создаёт свои полноценные копии-образы — неясно (может быть, именно поэтому её изображали и с крыльями для быстрых перемещений, и со сферой между рогами, символизирующей телепатические способности).

И всё же главная загадка её бытия — те последствия, что сулит встреча с ней. Кто-то утверждает, что лань способна домчать до любого пункта в пространстве или времени. Другие говорят, что лань — самый чувстви-тельный нервный узел планеты, её сонная артерия, нажав на которую, можно погрузить мир в кратковременный сон (при этом че-ловек, контролирующий лань, остаётся бодр-ствующим и может сотворить какое угодно дело). Сердюков цитирует также строчки из одного средневекового текста, который я после отыскал полностью. Вот фрагмент из поэмы Луки Каппадокийского «О бирюзе со-крытой» («De cervae caeruleae»).

…Та же, чей бирюзовый лик свеченьем из тьмы вытекает,Линией тела, будто собор предивный, взор ласкает.Корпус прозрачный её в гуще древес сияет,Знобит листву.

Она, чем воды ресница коснётся, прежде,Поселяет свой образ под охотника вежды,И не видит тот боле ни снов, ни покоя, ни надежды, —Не охотник уже, пастух.

Сердце любого ловца при виде её теплеет,Яко же неглубокое солнце его зимою лелеет,Тело же затвердевает, а руки, пропитанны клеем,Сжимают невидимый плод.

И, как реки теченье, так и судьбы теченьеВспять направляется той бирюзы свеченьем:Что сиянием полдня было, станет светом вечерним,И наоборот.


Лука не даёт никаких объяснений по пово-ду того, как Потаённая лань разворачивает судьбу вспять, однако, чтобы убедить, необя-зательно приводить аргументы. Иногда до-статочно…

(без даты)К. просит меня больше не вести дневник,

это лишнее. Сейчас мы пойдём туда, где…

(последний кусок текста следует за несколь-кими вырванными страницами, почерк брата беглый, скачущий, размашистый)

(…) со всех ног вылетаю на тропинку, неожиданно возникшую из ниоткуда в чаще. Кажется, уже всё готово, и все ждут меня в не-обычайном почтении и молчании. Перевожу дыхание, замедляюсь, внимательно слушаю. Потом начинаю потихоньку продвигаться вперёд, оглядываясь по сторонам. Растения и звери расступаются передо мной, обозна-чая путь. В воздухе висит дивная тишина, вся церемония длится со сладостной медлитель-ностью, и даже не верится, что я продвигаюсь между вытянутых к ночному небу деревьев, что иду к своей заветной цели.

Сначала возникает лёгкое изумрудное све-чение, в которое затем вливается малиновый сок, застывший на стеблях трав, на ветках — неоновые жуки освещают мой путь, пламе-неют своими прозрачными панцирями, а дыр-копосредители ведут к центру, к сути. Прохожу сквозь неплотную пелену влажного тумана — да нет, это же стайка тучкаканов! Как вкусна роса, осевшая на ладони, если погладить ту-ман! Выхожу из живого облака — и передо мной сидит нюхач, настороженно втягивая воздух. Потом он вскакивает, но не утекает, а бежит передо мной, то и дело оглядываясь. Постепенно и остальные животные начинают проступать сквозь ветви и листву, сквозь мрак леса. Вот кольцехвост, застывший на ветке, которая свешивается над тропой, — и правда

монохромный, не будь свечения, не отыскать бы. (Не здесь ли и Она?) Тут же по соседнему стволу проползает вереница махрушек. Во-рочаясь своим телом, переползает мой путь ротондула и скрывается в кустах. Справа вы-сится огромная туша царского шута, глаза его горят, как два фонаря, и позвякивает бубенец на шапке. А слева стоит, как вкопанная, со-бака изобилия, и глядит перед собой, будто статуя. (Но где же Она?) И кошка-квадрёшка со своим выводком шуршит в кустах, вон их мордочки высунулись и тут же пропали об-ратно, в тень. Слышен тяжёлый плеск — в бли-жайшем озерке переваливается в воде, как в кровати, гларыба. И что-то огромное дышит за деревьями, в чаще, будто холм ожил и те-перь всасывает в свою полую утробу воздух. (Где же, где же Она, скоро ли?) Последними в конце пути стоят мои проводники. Шарниров преобразился, его перепонки подрагивают, впитывая лунный свет, тело выгнулось непра-вильной красивой дугой, видимо, он освоил наконец поглощённую память. Калякин жмёт мою руку, и его перья скользят между моими пальцами, будто сквозняк щекочет их. Он от-крывает плотную завесу листьев, приглашая меня зайти под таинственный полог леса, в самое его сердце, чтобы я прозрел, наконец, чтобы познал тайну тайн, чтобы обрёл то, чего так желаю…

Один. Стою в глуши. Оглядываюсь. Тропин-ка пропала. Свет пропал. Никого рядом, ниче-го нет. Я нигде. Вокруг темно и страшно, как в запертом погребе.

Этой записью оканчивается бестиарий, составленный моим братом, Семёном Лесов-ским, летом 1992 года. Больше в тетради нет ничего, кроме старого снимка, неизвестно зачем вложенного сюда. Я перепечатываю его здесь только из-за надписи на обороте, которая явно перекликается с прочими опи-саниями.

189

Что сиянием полдня было, станет светом вечерним…Сентябрь, 92 г. Крым


СЛОВА

Илл

. Нат

альи

Грез

иной

Вениамин ЛенскийГлобальное

Харьков

***

Вавилонская башня, из-под твоих развалинМы вылезли — для всего чужие — Разрозненною семьёй; раздавленНаш урожай. Да и разве жилиМы хоть когда! Никуда не деться.Перемешались, что эти камни.Разноязыкие иноверцыРыщут меж нас, замышляя втайнеКровную месть. Вот и сам я частоПовод ищу человека выжать,Точно лимон. Золотая каста —Что это: миф, мозговая жижаИли кулак, занесённый резкоНад головою жреца?.. Иль всё жеПотом тебя окропить, стамеска,Вместе с кайлом — на постройку всхожейК самому небу, недвижной башни,Чтобы с неё, где гнездится рвота,Богу поведать, что мир всегдашний —Отныне Его забота…

***

Я тоже помню ветхий дом:Подъезд выплёвывал ступеньки —К ногам прохожих, на коленкиСтарушкам, сохнущим втроёмНа сморщенной скамье; вдобавокЯ помню сходку облепих...Напротив дома... и двоихЩенков, грызущих ватный тапокПод размалёванным окном,Откуда падала и шляпкаНервозной девственницы, зябкоМешаясь с утренним дождём.

Альпинист

Горсть выносливых сантиметров — таков его рост:Этим приспособлением он удлиняет горы,Достигая их пиков поочерёдно, взахлёст,И ему не преграда — он спутник орлам — позёры,В туристической ставке пьющие у камелька,Рассуждающие о лавине (о грозной кляксе!).Жёсткий трос приручила быть гибким его рука,И следы смельчака не остынут в кристальном вальсе.Он восходит, впиваясь ногтями в нутро камней,Выжимая из них всё, что можно. Его послушай!!И Монблан, завывая, стал выше и стал сильней,Ощутив у себя на макушке людскую душу.

***

Я никогда себе не представлял,Что смертны мы, что может быть и хуже,Что под подушкой — тоже матерьялЧастицами распада перегружен,Что за стеной, молчание храня,Лежит старик, голодный и разбитый,Ко мне лицом, не чувствуя меня,Как я его ослепшие орбиты.Но вот теперь, толкнув его рукой,Перевернув на выжженную спину,Я стал ничем под лампочкой дневной,В отличье от него, — наполовину.И потому над телом старикаМолитву совершил и плотной тканьюНакрыл его (как землю облака).Глухого к моему существованью.


***

Стреляй в меня короткими гудкамиИз трубки телефонной. Всё равно —Как доброе советское кино —Жизнь хороша, и свет в оконной рамеСтоит в глазах, подрагивая чутьС листвою разнолицей и счастливой:Спалить к тебе не выверенный путьОт дома моего, где влажной гривойЕщё вчера предвестник октябряПрошёлся по вещественности хлипкой.И был таков. Осталась лишь заряВ моём саду — слоняться за улиткой.Упразднены желанья, что поройВлекли меня в твои объятья илиНа самый низ, в шоссейный разнобой,Под смутное крыло автомобиля…

Вигвам

А Вселенная — как вигвамС прорастающим из негоБледнолицым дымком. И намВ междузвёздное веществоПредстоит обратиться, чтобОтделиться от наших тел.Мне об этом сказал твой лоб,Сын Куницы. Пятнадцать стрелПроступили на нём. Ого!Ты стареешь, как лист ольхи,Слишком быстро и глубоко.И следы твои — плеск трухиНа тропе изначальной. НоЯ тебя обгоню, пригнись!Ибо предков моих на дноЭтой жизни пустила Рысь.

Глобальное потепление

Нерпа лежит на льдине,Поглядывая на лунку,В которой отразилась Большая Медведица.Изобразив на картинеЕщё и сосульку,Художник ложится,Но мысли женятсяВ его голове. Он заснуть не может.Снова включает свет, садитсяНапротив картиныИ видит: льдины Нет и в помине. Похоже, она уплыла…Но куда? Нигде её не находит.«Странно! Льдина, как птицаИли же — что иглаВ стоге сена», — рассуждает художник,Стоя по горло в водеВместе с нерпой,Вопрошающей: «Где,Где я, Господи?»

Алекс

ей

Соко

лов

http

://ret

amar.

livejo

urna

l.com

/

Москва

espresso

вспотевшим сердцемвтягиваю сквозь трубочку воздухиз красного стакана Coca-Cola

обманываюсь смотря на красивых девушекв том что ониспособны разделить это счастье

я разошёлся путями со всемикого знал раньшепора себе в этом признаться

двигаясь по касательной к жизнимысленно превращаю залитый солнцем бульварв лужайку для гольфа

тщетно пытаюсь осуществить себя по примерусемнадцатилетней шахидкисоединяющей проводки в переполненном утреннем поезде

но в последний момент мы оказываемсяпривязанными к кроватидруг на друге и не шелохнуться

и тут меня рвёт этим счастьемна частикружащиеся над асфальтом в водовороте ветра

без сожаленийя оставляю городосвобождая карманы для будущих воспоминаний

те кто придут в него после дадут ему новое имя

25.04.04

199

espresso

вспотевшим сердцемвтягиваю сквозь трубочку воздухиз красного стакана Coca-Cola

обманываюсь смотря на красивых девушекв том что ониспособны разделить это счастье

я разошёлся путями со всемикого знал раньшепора себе в этом признаться

двигаясь по касательной к жизнимысленно превращаю залитый солнцем бульварв лужайку для гольфа

тщетно пытаюсь осуществить себя по примерусемнадцатилетней шахидкисоединяющей проводки в переполненном утреннем поезде

но в последний момент мы оказываемсяпривязанными к кроватидруг на друге и не шелохнуться

и тут меня рвёт этим счастьемна частикружащиеся над асфальтом в водовороте ветра

без сожаленийя оставляю городосвобождая карманы для будущих воспоминаний

те кто придут в него после дадут ему новое имя

25.04.04

areias

такие хрупкиесловно птички колибриболидыкружащие по аэродромус замирающим сердцемперед волшебным моментомотрыва колёс от землив полёте фантазийв слезоточивом оргазметропическими цветамираспускающимся на сетчаткенад белоснежной пустынейрасстеленной до горизонтатеми кто заказывает всю эту музыкутеми кто ужинаетсеребряными приборамис коллекционного китайского фарфорапока не чувствующий подвохаайртон сенавходит в свой последний поворотромсахарсок лаймаи всё нормальноснова вращаются шестерёнкигнилыми зубами перемалывающиесвежую плоть времени и пространствапрошу останьсяв кадремне даже странноно пейзаж теряетв цветебез тебяслова скатываются в мерзкие комочкишерсти на старой маминой кофтеи застревают целиковыми рыбьими скелетами в горлев такие минуты я начинаю жалеть о томчто не держу дома сигареты

18.08.06

sugarfree

звездыраскалываются как орехигрецкиев щипцах для их колкии высыпают на небоневидимыепод прикрытием фонарных кордонови сколько не щуришьглаза близорукиеони ускользаютно остается запахтеплой опавшей хвоикоторый ни с чем не спутатьструящийся тонким дымомсловно мелодия флейтылаская поземкой февральскиасфальтовые ладонимне так и не насмотретьсяжадно глотаю воздухчтоб не задохнуться от счастьякончающегося внезапнокак и всегда внезапнопепла холодной каплейпыльцой с крыла пёстрой бабочкивспорхнувшей?растаявшей?запечатай меня в конвертс заокеанской маркойчтобы легко отделатьсялюбимая самая девочкас маленькой брошью улыбкии стебельками запястийне оставляй меня,радуга!ты мне приносишь счастье

20.03.06


lirica loira

снег шёл всю ночьснег шёл весь деньсветило солнцесквозь пелену облаковвсё стало белымтаким нелепымтаким прекраснымчто тает сердцено слёзы стынутв разрезах глази солнце гаснетв пустом трамваетак дребезжащемчто душу вынетв чёрном стеклерасцарапанномкаким-тоострым предметомя вижу чёткие контурыотражение лицаи я ему очевидноне нравлюсьв этом-то я разбираюсьбезымянные остановкиузкие улочкиизвилистыесловно мыслии ничего не движетсятолько снежинки сыплютсятихо снежинки сыплютсяи выдоха дым клубитсяна железнодорожном мостуя буду ждать тебяпока не забуду имяне растворюсь в пейзажезаснеженном и прекрасном

11.02.07

ЗАКАТ ЭПОХИ

Вы — последние звезды в светлеющих небесахПостсоветского утра сурового крымского портаПросверлили башку ледяные морские ветраИскололи все вены иголки приземистых сосен

Два кудрявых героя сомнительного поколенияПьют коньяк на руинах райкома сомнительной партииВспоминают, как было круто и как отвратительноПод луной как летали и как под кустом они ползали

Как летали по трассам и как приползали к дилерамКак под крымскими звездами сны становились вещимиКак пространство гнулось и боль становилась временемИ как весь этот сор прорастал запредельной музыкой

Ни кола, ни двора, ни детей, ни деревьев тебеПродувает все тот же сквозняк винтовую хатуВ полумраке которой виднеется впрочем гнездоСвитое из еды, мебели и аппарата

Из всего, что бывает — но кроме простой любвиЭта дрянь оказалась похлеще чёрнойСнись, вспоминай — но ни слова мне не говориО кипарисах, камнях и рычащем море.

Самый краешек города, хвостик засушенной твердиВ кипарисах, в кустах затерялся твой дом номер шестьМутноглазые юные гранжи в четвертом коленеБодро нюхая клей заползают в последний подъезд.

31 января 2010

Лена

Корс

аров

аМос

ква

Фот

о ав

тора

203

SWEET LITTLE TWENTY-FIVE

Скоро двадцать пятьА я сшила широченные клешаИ скачу в них по осенним лужамВеселоКак когда-то

Я скучаю по экспериментальной музыкеПо концертам малоизвестных группПо надменным юношамИ их неказистым девушкамИ их пожирающим взглядамГитарным запиламСтихам и очкамКартинкам блокнотамИ прочим органам

Осень насталаИ замерло всё:Клубы, места, арт-кафеВены, сердца и мозгиКак будто в предчувствииМощного взрыва

И вот он врастаетПурпурным грибомИ вот он впускаетсяАлым цветкомВ протухшую кровьВетхих улиц.

Мне хочется насмерть бежатьМне хочется нахуй лететьОтсель: поезда, самолетыПодробности долгой дорогиИ вкус твоих губТерпкий запах дыханияСинее море сверкает вдалиИ смерть прорастает цветами любвиИ гниль прорастает цветами весныВ местах, где сбываются сны

Пурпурные ирисы в паркахИ алые маки в степяхГлухой изумруд кипарисовИ вязкий мазут твоих глазВот тогдаЦвет мощным потокомКак проливной дождьВойдёт внутрь меняНавсегда

14 сентября 2008 г.


Раннее утро.Мороз схватил корни деревьев, они стали

будто каменные. Ветер дует в лицо.Я иду по обледенелой земле. Иду, как чело-

век петровской эпохи, в энергосберегающих панталонах под штанами. Панталоны пода-рила мама. Они стягивают ноги. Зато не так холодно.

Я хочу спать.Но я думаю о подарках на Новый год. Я

должен купить Даше гимнастический коврик. И ещё насос, чтобы накачать гигантский мяч для упражнений. Мяч лежит сморщенный уже четвертый месяц. Без него Дарья не может делать зарядку, она беспокоится о фигуре. И ещё надо купить еду.

Прошлой зимой перед Новым годом в «Ашане» было столпотворение. Все тележки разобрали уже к полдевятому утра. Поэтому теперь мы с мамой решили отправиться в та-кую рань и пересечься прямо на точке.

Я вышел из почти пустого автобуса. Издали в темноте видны четыре огромные красные светящиеся буквы.

Я приближаюсь к зданию, похожему на ре-актор. Из дверей выбегает служитель и с раз-бегу вкатывает тележку в ряд таких же теле-жек. Я беру одну из них за ручку.

Двери «Ашана» раскрываются с мягким шумом.

Здесь тепло. Людей на удивление мало. Тру глаза, брожу средь сковородок и блюд. Дого-ворились с мамой, что она будет ждать возле журналов. Но где ж они?

– Стой, где стоишь, — говорит мама по ра-ции. — Я сейчас буду.

Но прости меня, мама.Я неумелый возница алюминиевого мула!Задумавшись, незаметно выхожу на глав-

ную дорогу. Людей моментально становится много. Телег тоже. Я лавирую между ними. Рас-тет всеобщий гам. Стараюсь плыть по течению. От обилия товаров рябит в глазах. Меня теря-ют.

Вдруг слышу звонкий, чуть слышный спаси-тельный крик:

– Федя! Федя!Мама догнала меня. Шопинг — её стихия.

Фёдор ЕрмошинМосква

Я веду тележку. А меня ведет мама.Я решил достать список, составленный

Дашей, — ингредиенты к столу. Ищу листок в куртке. Из кармана посыпались фантики, ста-рые чеки и карточки метро. Разворачиваю список, разглаживаю рукой.

– Давай пошустрей, не тормози процесс! — подбадривает маменька.

Но вдруг и сама остановилась. Она замети-ла, что молодая пара разглядывает нечто, по-хожее на раскладушку. Оба в сомнениях.

– Не берите! — с уверенностью заявляет Ирина Михайловна. — Эта сушилка — дрян-ная. Такая у меня простояла месяц, потом ноги рухнули, и привет. Не берите!

Вот что значит педагог. Я советую никому не советовать. Мама говорит, что она сража-ется за права потребителей, и всё тут.

Из огромной кастрюли продавщица нава-ливает в лохань вареную картошку, пышущую жаром. Мама встала в очередь, чтобы взять курицу-гриль:

– Иди туда, где морепродукты, я тебя до-гоню.

Я отправляюсь в свободное плаванье. Тележки, наполненные сырами, газетами, кабачками, сну-ют туда и сюда. Народ развора-чивает свои колесницы, окружая прилавок.

– Так и на дорогах у нас, — из-рекает дедушка, поучая малень-кого внука. Тот сидит в тележке и наблюдает за жизнью. Кажется, они похожи на персонажей одно-го рисунка Брейгеля-Старшего…

Но рассуждения оставь на по-том.

Потому что навстречу идет по-бедоносная тётка.

Лицо выражает правоту и мощь. Губы сжаты. А глаза смурны.

Моя каталка — пушинка по сравнению с её телегой-убийцей,

доверху груженной припасами.Она надвигается быстро. Сворачивать не

собирается. Столкновение неизбежно. Такую не разжалобишь. Но в последний момент мне удалось повернуть. Её тачанка пронеслась в считанных миллиметрах.

Правда, сзади тоже едут.Слышен лязг. Торжественная протаранила

тележку какого-то дядьки в пальто и кепке. Он бормочет:

– Трактор…Цел и невредим, добираюсь до мишуры.

Кладу на дно телеги разноцветный «дождик». А вот и гирлянды. Меня пленяет одна, в зазыв-ной упаковке. Семь метров, двести лампочек . На ходу, в толчее представил в уме образ пре-красной моргающей ёлки. И положил коробку в клеть.

За стеной толпы мелькнули мандарины в красных авоськах. Я протиснулся рукой меж-ду локтями ищущих людей. Вытянул сеточку, словно старик свой невод.

Там взвешивают невесомый укроп и пахнет мокрой петрушкой. Здесь громоздятся кочаны


капусты. Кажется, я опять заблудился. Хочется крикнуть:

– Ма-ма…Но она уже тут. Мы вновь выступаем в тан-

деме.От холодильников с замороженными про-

дуктами веет прохладой. Мама по-хозяйски выхватила список из рук:

– Салат из морских гадов! Бери!Шарю неумными руками по упаковкам с

шампиньонами и цветной капустой.Мама находит нужную пачку не глядя — от-

работанным до автоматизма движеньем.– Крабовые палочки!Хватаю. Но мама авторитетно:– Эти не очень. Мы в другом месте возь-

мём.Усатый дядька, похожий на кита, держит в

руках пару упаковок. Он прислушался:– А где ещё есть?– Прямо по курсу! — мама неустанно со-

ветует.Многие люди оставляют пастись свои теле-

ги в углу и идут в торговый ряд налегке, об-ретая юркость и прыть. Матушка ушла на та-кую «вылазку» за мясом. А я сторожу добытый провиант и смотрю по сторонам.

Вдоль ряда со сластями, чаями и кофе про-ходят мужчина и женщина.

У него плоское серое лицо, неглубокие гла-за.

Она, с красиво зачесанными волосами и в белой шубе, говорит ему:

– Надо купить! — глядя на банки элитного кофе. Он повторяет:

– Купить... — язвительно и глухо.Он перетаптывается с ноги на ногу. На

нём лежит ответственность. Он зарабатывает деньги. А она их тратит. Он делит с ней радо-сти и горести, будни и праздники. Но в этом ведь есть и хорошие стороны. Возможно, он думает об этом.

Держись, мужик!

А я заодно взял для Даши пачку «Рафаэл-ло».

Вернувшись, замечаю какую-то даму, скло-нённую над моей тележкой — она изучает её содержимое строго и дотошно. Чуть присняла очки с переносицы и пристально глядит на мою потребительскую корзину. Вначале по-казалось, что это санэпиднадзор или какая-нибудь инспекция. Но нет, смотрит просто так, из любопытства. Я не буду мешать.

А впрочем, мамина телега, на всю семью — она попредставительнее будет! Вот на что по-глядите! Оборачиваюсь — но тётки уже и след простыл.

Мама вернулась. Тележки тяжелеют. Оста-лось главное: спорттовары.

Блуждаем меж тренажёров. На одной из полок увидел «коврик для йоги». Сделано в Пакистане. И нарисована йогиня, которая за-кидывает ноги вверх в неимоверной «берез-ке». Берём.

В моей тележке погромыхивает автомо-бильный насос, чтобы накачать Дашин гим-настический шар. Укрою насос пакистанским ковром. Завершу эту икебану пачкой «Рафа-элло». Дарья обрадуется подаркам.

Подходим к кассам. Слышно, как все пять-десят кассовых аппаратов пищат на одной ноте. Получается музыка. Что-то вроде «ой, ле-ли-ля». Я сравнил бы это с соловьиным царством. Настраивает на веселый лад. Хочет-ся пуститься в пляс.

Но мама, боюсь, не заценит.По резиновой дорожке медленно едут то-

вары. Блоки шампанского, словно артиллерия, готовая выстрелить залпом. Буженина. Упа-ковки лимонов, бананов и груш.

А вот наши поехали…Пробили товары на кассе. Складываем всё

в большие мешки.Выбегаем на заснеженную улицу. Но авто-

бус уже уезжает. Догонять его с нашей ношей — нереально.

Ждём следующего.

207

Падает снег.Маму что-то гнетёт.

Мы вышли из «Ашана», вернулась обыденность:

– …Шесть человек в доме. А я хочу убрать-ся. Слева папины бумаги, справа твои бумаги. Мне ёлку некуда поставить.

– Мамуль. Много народу — это же разухабисто, весело!

– Да уж, очень весело.Рукой, на секунду выну-

той из перчатки, откры-ваю пакет кофейного коктейля. Дышу паром:

– Ты устала, мам. Сколько у тебя часов в не-делю?

Речь про учеников.– Пятьдесят два. Да щас

меньше, под каникулы, — безразлично говорит она. — Сплошное динамо.

Маршрутки не видать. Морозно. Мама встрево-жилась:

– Тебе не холодно? У тебя там пододето что-нибудь? Ты что, с голыми ногами?

– Конечно, — я сохраняю ин-тригу, потом говорю: — Да пододел я, пододел… эти… энергоёмкие шта-ны.

Наконец подошел автобус. Влача па-кеты, залезаем внутрь. Выставили мешки шеренгой.

Едем. Мама пеняет:– Вот, теперь ты понял, как я одна таскаю?

А папа твой: «Ирок, я наработался, съездий уж без меня!..» А я не наработалась?.. — мама сменяет тему. — Ой, Федьк, какой ты худой. На тебя смотреть страшно!

Я сделал измордованное лицо, оттянув веки.

– Примерно так, — откликается мама. Она смотрит в окно. Там движутся дома и деревья.


— Ходишь, костями гремишь. Вы у себя, небось, ничего не едите.

Она беспокоится о питании молодой семьи, живущей на улице Говорова.

– Новый Год будет — поедим! — ржу я.Свернули на Можайку. Скоро родные ме-

ста. Звонит папа:– На каком вы этапе?– «Три кита» уж проехали, — говорю.Мама командует в трубку:– Выходите помогать!Проехали Лохино… Проехали «Лазур-

ный»… Вот и наша остановка.– Ну, и где они? — мама смотрит в окно,

ищет глазами помощников. — Прекрасно, — произносит она уже со сталью в голосе.

Подхватываю, кучно ставлю увесистые мешки на снег.

– Вам бы ещё двух мальчиков, — совету-ет незнакомая женщина. Она ждет автолайн. Вежливо и интеллигентно смеётся. — Это сын ваш?

– Сын.Я на корточках прячу в мешок длинный

французский батон. Не удержался, отгрыз ку-сок. Мама увидела папу и Саню и копит энер-гию для взрыва.

– Ну, дела! — обрадовалась весёлая тетень-ка. — А вот и мальчики!

Мама хотела разораться на мальчиков, но сдержалась. Тётенька смягчила возникшие противоречия.

– С наступающим вас! — сказал я ей от всей души.

…Идем гуськом вдоль длинного забора, скрипя снегом. Папа, Саня, мама, я. Разделили мешки.

– Гуд бай! — говорю мамке. — Спасибо тебе. Я бы один заплутал в этом «Ашане», как нефиг делать.

– Не за что, сынок, ну что ты!С пакетами особо не обнимешься.Пришел домой. Грею руки. Бросил на крес-

ло поклажу.Отложил в отдельный бездонный мешок

коробку «Рафаэлло», чтобы спрятать от Даши. Теперь ждать, когда куранты пробьют двенад-цать и зазвучит гимн.

Тихо. Приоткрываю дверь в комнату. Звеню ремнём, как сбруей. Снимаю штаны. Остаюсь в теплосберегающих панталонах.

Ваня спит на кровати, запелёнатый, на боч-ку. Дарья читает журнал.

– Привет, — шепчу. — Я тебе курицу-гриль принес. Тёплая. Иди поешь.

Примостился с краю кровати рядом с дрем-лющим Ваньком. Моя миссия выполнена. Я принёс съестное к празднику.

Дарья вернулась. Чуть слышно спрашива-ет:

– А почему «Рафаэлло» в отдельном паке-те?

– Это не «Рафаэлло»… — я прячу голову в песок, как страус.

Дарья увидела сюрприз.– Это что, для кого-то другого? — допыты-

вается она.– Нет. Это я хотел тебе. А ты… подсмотре-

ла…– Так я и так тебе его в списке написала.– А я хотел сделать, как будто я забыл, что

это надо было. А когда бы ты подумала, что я забыл, тут бы я и подарил. На Новый год.

– Да я бы пошла и сама купила, — Даша раскладывает в морозилку продукты.

– Ну и хорошо, — я иду за ней на кухню. — А я бы тебе ещё одну коробку! И была бы двой-ная радость!

– И была бы двойная талия, а не радость…Даша шуршит мешками. Я перекочевал в

кресло.Я люблю возвращаться. Всем есть подароч-

ки.Только маме забыл купить.Нужно придумать что-нибудь эдакое. Пока

не решил что. Надо с Саней и Маруськой про-консультироваться.

Отличный какой-нибудь дар преподнесём. Открытку, например…

29 декабря 2007 — 3 января 2008

Влад

имир

Нов

иков

209

Обезли(ри)ченные сны

(от женского лица)

Это всё уже было.Твоё дыхание,такое,казалось бы,бессполезное;твои ладони,касающиеся стекла,голос,говорящий,что это стеклоточь-в-точь по ощущаемости,как моя кожа.

Это всё уже было.И ты так умело рассказывал мнео далёких городах,в которых ты мог бы жить,и временах года,за которыми ты всегда закрывал двери.

Ты так умело смотрел мне в глаза,что я забывала о своих детских страхахи улыбаласьи засыпалагде-то рядом с тобой,где-то рядом с тобойи нашим последующим молчанием.

Это всё уже было.И я была уверена,что именно ты придумал моё имяи именно ты разделил день и ночь,чтобы ночью я могла узнавать тебя заново.

И вчера ты прочел меня с конца,и я встретила тебяв одном из старых вчерашних кинофильмов,и ты меня узнал,и это всё когда-то уже было.

Взросление

Бог глядел на неёв отражении вагонапоезда метро;Стоял позади неё,клал ей руки на плечи,шептал знакомые со школы слова;Она улыбалась ему в отражение,не хотела его расстраивать;А он всё продолжалшептать словаиз мёртвых книг,пережитых людей;Голос его тонул на фонедвижения поезда,лицо расплывалось в темнотепейзажа тоннеля;Но она продолжала улыбатьсясвоему любимому бывшему богусвоей прежней улыбкой,возникающей на лицебез ее согласия;По мере окончания тоннеляулыбка становилась всё более осмысленной,бог тоже.

Порцеляна

Порцелянаговорит она;

пор-це-ляяяянаааашепчет она ему на ухо.

Викт

ор Н

овик

ов

Александр ПантелятЭто всё уже было...

Харьков

Он не знаетчто может означать это слово;оно ассоциируетсяу него прежде всегос Паулем Целаном;

Пауль Целанодин из его любимых поэтов.

Порцелянащекочет ему ухо

порцеляна

или скореепол Целана...

Она не знаеткто такой Пауль Целан;зато она знаетчто это словоможет означать на русском.Но этим холодным утромона так предсказуемозакрывает глазаи щекочет ему ухотаким непредсказуемо-бессмысленным«порцеляна».

На месте этого словамогло быть «всё к лучшему»или же «время остановилось где-то между нами»или же какие-нибудь другие словосочетаниякоторыми она не собирается опошлятьи тем самым сужать их безграничное совместное пространство.

Порцелянашепчет она ему на ухо;

Пол Целанаслышит он

и слышитто что она хочет услышать.

Джанкой

Монолог Мерлин Монро

преграды, препоны сминая,ты входишь, пальто не снимаяты входишь, о как же ты входишь!знать, что-то ты в этом находишь

и я нахожу в этом что-тоособо — с неснятым пальто-то

Узрев красотку бакалейную…

Узрев красотку бакалейную,я грезил, тайное тая,про шею ейную елейнуюи все округлости ея.(…)Я ехал прочь и, под порошею,припоминал без грёз её:угрюмым ворсом грудь поросшую,и грустно думал: ё-моё!..

19 мая. Мой ласковый и нежный звей

Мой ласковый и нежный звей, костъами стъасти небо взвей!Всегда готов с тобою я,о, пионеия моя!

Вечный зоф

Свово дружка за руку взяв,она сказала: «Зяф, зяф, зяф!Мой друг! Ты статен и красив,о, зёф-зёф-зёф! О, зиф, зиф, зиф!Когда ж поедем мы в Юрзуф?Когда ж споем мы «зюф, зюф, зюф»?»Зевнув, она закрыла зев.И он ответил: «Зеф, зеф, зеф!»

Жара

На свое родное ранчоон хотел прийти поранчо.А пришёл попозже он чё?Прилипало к попе пончо…

Там, где урюк и абрек…Романс

Побродить бы в тумане с тобою, мой друг!Ну а лучше, чтоб не был туман.Просто б — нежность и грусть разливались вокруг,как про это писал нам Т. Манн*.

Побродить бы в тумане с тобою, мой друг…Да, пусть всё-таки будет туман!Чтобы нас в ароматы упрятал урюк,чтоб абрек не набросил аркан.

Чтобы кто-то из урок не тронул курок,как Темрюк, не воздел нас на крюк,утаимся, мой друг, в наш туманный мирок! Наш урок — не кирдык и каюк.

* «Т. Манн» следует читать естественно, без специальных усилий: «Тэ Манн». Писателя звали Томас. Автор опуса не скрывает уникальности найденной им рифмы: «туман — Тэ Манн».

Зений и злодейство

Так незаметно начался июль,он влился в лето, словно сахар — в куль,он патокой тягучей, неминучей,наполнил дни, но не представил случай.

Пора варений, сладко-липких грёз,укусов жгучих, оводов и ос!Болезненно — любить, и любо детство,где — ни злодейства, ни прелюбодейства.

Но сладко всё! И в сахарном пленук тебе душою и зубами льну....Так говорил Овидий Публий Зений о синяках грядущих угрызений.

Поч

ерку

шки

Нат

альи

Дав

ыдо

вой

215

Развиртуализацияbric-a-brac


Выставка-продажа работ журнала «Брик-а-брак», стартовавшая в июне в кофейне «Грин-вич», стала тестом на выживание: выдержит ли наше издание испытание развиртуализацией? и что произойдёт с работами, многие из которых прежде существовали только в электронном виде?

Эксперимент продолжается. На сегодняшний день есть все основания полагать, что посетители кофейни «Гринвич» могут наблюдать уникальное явление — симбиоз предметов искусства, эле-ментов интерьера и аромата свежеобжаренного кофе. Приятного аппетита!

217

Первый зал: Анатолий Дымант

219

Второй зал: Андрей КилочекВиктор Нефёдов Владимир НовиковЕлена ГордееваМихаил АгрызковНастя КомковаНаталья ГрезинаНикита СоловьёвОльга КорчагинаОльга ТуркменбэтмэнПавел ТамакуловСергей ПопковЮля Никифорова


Третий зал: Владимир Новиков

Наблюдать эксперимент своими глазами можно по адресу: Севастополь, ул. Адмирала Октябрьского, 11http://www.ko-fe.com/

http://www.ko-fe.com/

222

bric-a-bracточки и линии фотоны концептысловабестиарийнеоновые ластывыставка

bric-a-brac #4

Documents