Анализ произведения “Мартин Иден”

Джек Лондон. Анализ произведения “Мартин Иден”

В американском портовом городе Сан-Франциско жил простой, неотесанный,грубоватый парень по имени Мартин, по фамилии Иден. Родители его умерли, братьяразбрелись по свету искать счастья, сестры еле сводили концы с концами. Себе нажизнь Мартин зарабатывал тяжелым трудом моряка. Он хорошо познал невзрачный мирпростых тружеников моря — “кочегарки, трюмы, доки, пристани, тюрьмы и трактиры,больницы и мрачные трущобы”. Он был маленькой частицей этого мира и не мыслилсебя без него и вне его.Так и тянул бы он свою лямку, если бы не случай. На первый взгляд ислучай-то был самый пустячный, не заслуживающий упоминания. На пароме Мартинвступился за студента, которого хотела избить группа подвыпивших парней. Все бына этом и закончилось, и Мартин вскоре и думать бы позабыл о таком пустяке,если бы студент в знак благодарности не пригласил его к себе домой на обед.Роман Джека Лондона “Мартин Иден” (1908) и начинается с описания этогопервого визита главного героя в респектабельный буржуазный дом Морзов, где онпознакомился с сестрой студента, также студенткой университета Руфью. Это“бледное, воздушное существо с большими одухотворенными голубыми глазами, смассой золотых волос” с первой же минуты произвело неизгладимое впечатление наМартина, и не только своей внешностью, но и хорошим знанием поэзии, умениемлегко и свободно излагать свои мысли, со знанием дела говорить об искусстве илитературе. Ее игра на рояле ошеломила Мартина. Знакомство с Руфью и всемсемейством Морзов ознаменовало важный поворот в личной и общественной жизниМартина Идена.“Мартин Иден”— произведение в известной степени автобиографическое. Писалего Лондон во время своего путешествия по южным морям на шхуне “Снарк”. Роман сначала печатался с продолжением в журнале “Пасифик мансли”(“Тихоокеанский ежемесячник”), а в сентябре 1909 года вышел отдельным изданием.“Мартин Иден”— двадцать первая книга Джека Лондона. К этому времени Д. Лондонбыл уже широко известным писателем, автором таких сборников рассказов, как “Сынволка”, “Любовь к жизни” и др., повестей “Зов предков” и “Белый клык”, романов“Морской волк” и “Железная пята”. Естественно, что “Мартин Иден” сразу жепривлек внимание читающей публики.Действие романа развивается в двух взаимосвязанных планах: личном -- любовьМартина к Руфи, их отношения, упорные занятия Мартина самообразованием — исоциальном — борьба Мартина Идена за место в буржуазном обществе, за то, чтобыэто общество признало его талант писателя. Но сразу следует отметить, чтоборьба эта велась во имя “бледной, как лилия, девушки”, то есть цели сугуболичной, индивидуальной. Глубокая, впечатлительная, тянущаяся к красоте натураМартина именно в образе благовоспитанной, красивой и образованной Руфи увидела“то, для чего стоит жить, чего стоит добиваться, из-за чего стоит бороться иради чего стоит умереть... Она окрылила его воображение, и огромные яркиеполотна возникали перед ним, и на них роились таинственные, романтическиеобразы, сцены любви и героических подвигов во имя женщины — бледной женщины,золотого цветка. И сквозь эти зыбкие, трепетные видения, как чудесный мираж, онвидел живую женщину, говорившую ему об искусстве и литературе”.Образ Руфи, безусловно, навеян двумя знакомыми Джека Лондона, которыми онувлекался в юности — Мейбл Эпплгарт и Анной Струнской. Вся внешняя стороназнакомства Мартина с семейством Морзов и развитие его отношений с Руфью близкик истории отношений самого писателя с Мейбл Эпплгарт. Вернемся к роману. ЕслиМартин влюбился в Руфь с первого взгляда, то и она сразу же поддалась обаяниюего незаурядной личности, словно завороженная слушала его рассказы о морскихприключениях: “С чутьем настоящего художника он выбирал из множестваподробностей самое яркое и разительное, создавал картины, полные света, красоки движения, увлекая слушателей своим самобытным красноречием, вдохновением исилой”.Мартин Иден хорошо понимал, что между ним, простым матросом, и Руфью,девушкой из состоятельной буржуазной семьи, лежит пропасть. Они по-разномусмотрели на жизнь, да н говорили, казалось, на разных языках: “Руфь далеко невсегда понимала жаргон Мартина, а он не знал смысла многих употребляемых еюслов. Но Мартин твердо решил эту пропасть перешагнуть, он упорно занимаетсясамообразованием, начинает следить за своей речью, внешностью и одеждой,перестает участвовать в частых моряцких попойках.”И поначалу отношения Мартина с Руфью развиваются, казалось бы, благоприятно,нисколько могут благоприятно развиваться отношения между столь разными и похарактеру, и по воспитанию, и по образованию молодыми людьми. Руфь охотновстречалась с Мартином, благосклонно принимала его ухаживания, судовлетворением отмечала перемены в нем к лучшему: он стал правильно говорить,опрятно одеваться, с ним не стыдно было появиться на людях. Вначале она былауверена, что “ее влекла к нему какая-то, как ей казалось, сатанинская сила”. Нос течением времени их отношения изменились. Руфь поняла, что она любит Мартина.Когда еще чувство Руфи к Мартину было не совсем осознано ею, она решила“взять этого человека... и перекроить его по образцу людей ее круга”. Такимобразцом был младший партнер в деле ее отца, некий Чарльз Бэтлер, в детствеоставшийся круглым сиротой и сумевший ценой подлинного самоотречения отпрелестей жизни и упорным трудом добиться положения, которое давало емутридцать тысяч годового дохода.Но Мартина, преисполненного жизненной энергией и выбравшего себе достойнуюцель в этой жизни, такая перспектива никак не вдохновляла. Он не собиралсяотказывать себе во всем, чтобы в старости иметь доход, который не сможетпринести ему никакой радости. Нет, у него совсем другая мечта: “... Он будетписать. Он будет одним из тех людей, чьими глазами мир видит, чьими ушамислышит, чьим сердцем чувствует. Он будет писать все: поэзию и прозу, романы иочерки, и пьесы, как Шекспир... Ведь писатели — гиганты мира...”Так намечается развитие характеров главных действующих лиц романа. С однойстороны — Мартин, жаждущий стать писателем и уверенный, что именно этим онпокорит сердце любимой девушки. С другой — Руфь, вначале более образованная,чем Мартин, но с течением времени теряющая свое превосходство перед ним, несумевшая понять глубины его мыслей и суждений. Мартин, глубоко понимающий жизньи серьезно изучающий философию и литературу, высказывает мысли, которые слишкомглубоки для понимания Руфи.Исключительный ум Мартина Идена жаждал равных себе собеседников, и ему неприходило в голову, что “истинных и глубоких мыслителей нужно искать не вгостиных Морзов...”. Мартин упрямо добивался своего места в жизни, “онстранствовал по жизни, не зная покоя, пока не нашел, наконец, книги, искусствои любовь”. Вдохновленный ими он долгие месяцы упорно работал, перебиваясь схлеба на воду, голодал, поддерживая себя редкими обедами в доме Морзов.На последние гроши он покупал почтовые марки и аккуратно рассылал своистатьи, рассказы и повести в редакции литературных журналов. Через какое-товремя все его творения возвращались обратно. Он снова покупал марки и снова отсылалвсе по новым адресам. Но удача не приходила. Отношения с Руфью зашли в тупик.Для нее главное было в том, что они не могут “пожениться в расчете на шедевры,которые никто не покупает”. Руфь никак не могла понять исканий Мартина.Замкнутая в узкие рамки буржуазного мирка, она не понимает, что между нею иМартином разверзлась новая пропасть: она не помогает Мартину в его литературныхисканиях, пытается столкнуть его с литературного пути на стезю чиновничьейслужбы. К тому же отцу Руфи образ мыслей Мартина также был чужд. Неудивительно, что во время одного из обедов у Морзов высказываемые Мартиномсуждения показались всем кощунственными, и ему отказали от дома. Его попыткизаговорить с Руфью на улице ни к чему не привели, разрыв стал окончательным и бесповоротным.Бесспорно, писатель был волен сделать все по-иному — соединить своих героевв счастливом браке. Если бы Руфь вышла замуж за Мартина задолго до того, как онстал модным писателем, читатели получили бы еще одну душещипательную историйкусо счастливым концом, который так превозносили сторонники “традиции жеманности”в американской литературе, но который не имел ничего общего с реальной жизнью.Описанное в романе развитие событий подтверждалось и собственным житейскимопытом автора романа. За десять лет до выхода в свет “Мартина Идена”, когдаДжек Лондон только-только вступал на литературное поприще, он ухаживал за МейблЭпплгарт, изящной, красивой девушкой, дочерью преуспевающего инженера. Ейнравился Джек Лондон, и она хотела, чтобы он поскорее занял устойчивоеположение, поступил на должность, хотя бы почтальона. Мысли же юного Лондоназаняты совсем другим: и днем, и по ночам он писал свои первые рассказы и напоследние гроши рассылал их в редакции литературных журналов. Наконец, егопервые рассказы увидели свет, и он получил

свой первый гонорар — семь споловиной долларов за рассказ. Редактор журнала обещал опубликовать цикл егопроизведений из восьми рассказов.Выкупив у ростовщика свое единственное богатство — велосипед, Джек Лондонпригласил Мейбл на прогулку. Гордый опубликованным рассказом и открывающимисяперед ним перспективами, Джек, захлебываясь от радости, обо всем рассказалМейбл, добавив в заключение, что он отказался от предлагавшейся ему должностипочтальона. Мейбл выслушала рассказ Джека Лондона без особого энтузиазма и лишьспросила его, сколько ему платят за рассказ. Услышав в ответ точную цифру —семь с половиной долларов, она разрыдалась: почтальон зарабатывал больше. Такпечально закончился первый юношеский роман Джека Лондона.Разрыв Руфи с Мартином, как он изображен в романе, перерастает рамкисобственно личных отношений героев и становится отражением тех общественныхотношений, которые господствуют в буржуазном мире. Ведь дело не просто в том,что Руфь оказывается послушной дочерью, не осмеливается пойти наперекорродителям и порывает всяческие отношения с Мартином. Проблема здесь гораздоглубже. Путы буржуазной морали узкого мирка Морзов оказываются сильнеевозвышенного чувства любви — вот в чем общественное звучание разрыва Руфи сМартином. Любовь в буржуазном мире возможна только в рамках буржуазной морали.Здесь важно обратить внимание читателей еще на одно обстоятельство. В концеконцов старшие Морзы должны были закрыть глаза на то, что Мартин служил простымморяком и уже только поэтому никак не пара дочери претендующих наинтеллигентность добропорядочных буржуа. Главное в другом: Мартина невозможноникакими силами перекроить по образцу Морзов, невозможно заставить бросить свои“никому ненужные писания” и поступить на “нормальную службу”. Социальноепроисхождение Мартина, его близость к простым людям — вот что не могутпереваривать Морзы.Мартин же продолжал упорно бомбардировать редакции и издательства своимипроизведениями. И, наконец, наступил тот долгожданный день, когда изполученного от издателя письма он достал не возвращенную ему рукопись, а чек.Но “он уже не способен был замирать от восторга при виде издательских чеков.Прежде чеки казались ему залогом будущих великих успехов, а сейчас перед нимлежали просто двадцать два доллара, на которые можно было купить чего-нибудьпоесть. Вот и все”.Колесо фортуны повернулось к Мартину лицом. Все его произведения, которыетак упорно отвергались редакциями в течение двух лет, теперь принимались почтибез разбора. Крупная издательская фирма приняла и выпустила в свет небольшимтиражом его критико-философскую книгу “Позор солнца”. Она сразу же вызвалабольшой шум в печати. За первым изданием последовали второе и третье, книгупереиздали в Англии, перевели на французский, немецкий и скандинавские языки.Издательство предложило Мартину крупный аванс за его последующую книгу, невыдвинув при этом никаких условий относительно ее содержания. Так Мартин Иденстал признанным модным писателем.Казалось бы, теперь он достиг всего, о чем только мог мечтать: его книгиохотно печатались издателями и нарасхват раскупались читателями; все, чтокогда-либо было им написано, нашло свое место на страницах журналов и газет;критики на все лады обсуждали его произведения; газетные репортеры одолевали его,чтобы получить интервью; на его текущем счету в банке лежали сто тысячдолларов. Но мятущаяся душа Мартина не находила никакого удовлетворения.Теперь, когда журналы и издательства готовы были печатать все, что ни выходилоиз-под его пера, он вдруг потерял всякое желание писать. Его мысли были занятыодним — как понять все то, что произошло с ним, что вообще происходит вчеловеческой жизни.На Мартина очень сильно повлияли два события — разрыв с Руфью и самоубийствоРэсса Бриссендена, с которым Мартин как-то познакомился у Морзов. ПоначалуБриссенден показался Мартину бледным и неинтересным. Но беседы с больнымчахоткой поэтом вскоре убедили его в обратном: в тщедушном поэте “был огонь,необычайная проницательность и восприимчивость, какая-то особая свобода полетамысли... Его умственный взор проникал словно чудом в какие-то далекие,недоступные человеческому опыту области, о которых, казалось, нельзя былорассказать обыкновенным языком”.Молодые люди подружились, часто проводили время вместе, ходили в социалистическийклуб. Мартин уговорил Бриссендена отослать в редакцию одного из журналов егопоэму “Эфемерида”. Получив согласие журнала на публикацию поэмы, Мартинотправляется к Бриссендену, чтобы сообщить ему радостную весть. Но в гостинице,где жил поэт, ему сообщили, что он пять дней тому назад покончил с собой.Оглушенный этим известием, Мартин все же нашел в себе силы, чтобы снова писатьдни и ночи напролет. Но писал он “словно в оцепенении, перестав восприниматьокружающий мир...”. Закончив повесть, названную им “Запоздалый”, он перестаетписать.В это время вышел в свет журнал с “Эфемеридой” Бриссендена. Поэма наделаламного шуму, ее автора высмеивали в печати, проклинали с амвонов церквей. Мартинс горечью сознавал, что, будь Бриссенден жив, весь этот шум был бы ему крайненеприятен. Самому же Мартину “после того, как рухнул его мир, увенчанныйлюбовью, крушение веры в печать и в публику уже не казалось катастрофой... Онхотел взлететь в заоблачную высь, а свалился в зловонное болото”.Мартин мучительно раздумывал о смысле человеческого бытия, о своейсобственной роли во всем происходящем. Это были размышления человека,прошедшего жестокую школу жизни, сумевшего своим собственным трудом и умомвыбиться с низов на вершину капиталистического общества и вдруг обнаружившегона этой вершине все то же “зловонное болото” капиталистическойдействительности.Чем заполнить эту пустоту, Мартин не знал. Хождения пол ресторанам иувлечение египетскими папирусами успокоения не принесли. Деньги, которых у неготеперь было так много, не радовали. Он щедро одарил своих сестер, своего другапо работе в прачечной Джо, свою квартирную хозяйку. А что же дальше? И дажеРуфь, готовая теперь стать его женой, не привлекает его: роман с ней давно ужепохоронен в его сердце. Иногда ему казалось, что лучший выход из создавшегосяположения — вернуться к своим прежним занятиям, “... он тоскует о кубрике икочегарке, как о потерянном рае”. Но слишком глубокая пропасть пролегла междуобразованным модным писателем и простыми матросами. Нет, назад пути ему небыло, его старый рай уже безвозвратно утерян.А нового рая он так и не нашел, несмотря на свалившиеся на него богатство иславу. С внешней стороны все выглядело вполне нормально: его беспрерывноприглашали на обеды и ужины, с ним жаждали знакомства, на него заглядывалиськрасивые женщины. Но душа его не находила удовлетворения во всей этой мишуребуржуазного времяпрепровождения. Он никак не мог взять в толк, что собственноизменилось в нем, человеке по имени Мартин Иден, что его теперь все пытаютсязаполучить к себе на обед. Ведь все его произведения были написаны еще два годатому назад, сам он с тех пор никак не изменился, но тогда его не приглашали наобед даже родственники и близкие знакомые, а ведь он целыми днями не имел ворту ни куска хлеба. А теперь даже судья Блоунт почитает за честь пригласить егок обеду. Тот самый Блоунт, которого он как-то оскорбил у Морзов и из-закоторого, собственно, и произошел разрыв с Руфью.Мартин в конце концов понимает, что перемена в отношении к нему вызванаединственным — появлением его книг в печати и признанием публики, то естьопределяется размером его банковского счета.Мартину кажется, что он сумеет найти свое счастье, убежав от буржуазнойцивилизации на острова южных морей, живя в тростниковой хижине, занимаясьловлей акул и охотой на диких коз, торгуя жемчугом и копрой. Он заказываетбилет на отправляющийся на остров Таити пароход “Марипоза” и готовится котъезду — покупает ружья, патроны, рыболовную снасть. И вот он — на пароходе.Но и здесь все глядят на него, как на путешествующую знаменитость. Онзамыкается в себе. “Жизнь стала мучительна, как яркий свет для человека сбольными глазами. Она сверкала перед ним и переливалась всеми цветами радуги, иему было больно. Нестерпимо больно”. Где-то на так любимом им океанскомпросторе Мартин выбрасывается из иллюминатора каюты в океанскую пучину икончает все счеты с жизнью.Как видим, роман заканчивается трагически. И у читателя невольно возникаетвопрос: как же так, почему Мартин Иден добровольно уходит из жизни в час своегополного триумфа? В чем подлинная причина гибели Мартина Идена — человека иписателя? Что хочет сказать таким концом и всем своим романом Джек Лондон?Первые читатели романа и его первые критики так и не сумели понять подлинногосмысла рассказанной писателем истории, не извлекли должного урока из печальнойсудьбы доброго малого по имени Мартин Иден. В своей статье “О писательскойфилософии жизни” Д. Лондон говорил о труде писателя: “Вы должны научиться спониманием всматриваться в лицо жизни. Чтобы постичь характер и фазы того илииного движения, вы должны познать мотивы, которые движут личностью и массой,которые порождают и приводят в действие великие идеи, ведут на виселицу ДжонаБрауна... Писатель должен держать руку на пульсе жизни, и жизнь даст ему егособственную рабочую философию, при помощи которой он в свою очередь станетоценивать, взвешивать, сопоставлять и объяснять миру жизнь”.Какие же мотивы двигали личностью Мартина Идена, что скрывалось за егоупорным стремлением стать писателем, пробиться наверх? В романе показано, чтоМартин был “прирожденным борцом, смелым и выносливым”, однако бороться ему былосуждено “во мраке, без света, без поощрения”. Единственной путеводной звездой вэтой нелегкой борьбе долгое время была любовь к Руфи, стремление стать вровеньс ней

и соединить свою судьбу с судьбой своей избранницы. Итак, Мартиномдвигало чувство любви к женщине.Мартину казалось, что Руфь отвечает на его чувство взаимностью. Вдействительности же отношение Руфи к Мартину никогда не было однозначным.Понимая его незаурядность, чувствуя исходящую от него какую-то магическую силу,восхищаясь его настойчивостью и трудолюбием, Руфь в то же время никак неразделяла его стремлений, не понимала его внутренней потребности статьписателем.Она поощряла его занятия самообразованием, помогала ему в этом, но толькоради того, чтобы он занял достойное место в буржуазном мире, то есть сталчиновником или мелким бизнесменом. Его увлечение литературой не только неПонятно ей, но и вызывает у нее раздражение и сопротивление. Она также непонимает смысла произведений Мартина, не видит в них никакой ценности.Общественные идеалы рабочего парня Мартина Идена, питаемые глубоким пониманиемжизни, не находят отклика у воспитанной на традициях буржуазной морали РуфиМорз, которая вместе со своим классом исповедует ограниченный взгляд на жизнь.Эту принципиальную разность во взглядах на окружающую жизнь Мартин понялслишком поздно. И он прямо говорит ей об этом во время последнего свидания:“... Вы чуть не погубили меня желая мне добра. Да, да! Чуть не погубили моетворчество, мое будущее! Я по натуре реалист, а буржуазная культура не выноситреализма. Буржуазия труслива. Она боится жизни. И вы хотели и меня заставитьбояться жизни... Пошлость есть основа буржуазной культуры, буржуазнойутонченной цивилизации. А вы хотели вытравить из меня живую душу, сделать меняодним из своих...”В этом признании Мартина — ключ к пониманию истоков его личной трагедии.Моряк Мартин Иден был плоть от плоти, кровь от крови человеком своего класса. Иего жизнь, и его помыслы — сродни жизни и помыслам тысяч его собратьев потруду. Но вот моряк превратился в писателя, притом в писателя модного,преуспевающего, зарабатывающего большие деньги. Причем его популярность, егозаработки зиждились на его реалистическом видении мира, на высказывании идей,которые буржуазное общество не принимало, но которое щекотали его нервы,знакомство с которыми позволяло считать себя либералом. Поэтому книги Иденараскупались обеспеченной публикой, становились модными, приносили их авторунемалый доход.В результате Мартин Иден, сам того не желая, попал в положение человека,сидящего на двух стульях. По своим идеям, по своему мышлению он был и осталсяреалистом, ему были чужды мораль и предрассудки буржуазии. Но по своим доходам,по своему новому образу жизни он теперь принадлежал к классу буржуазии. И этопротиворечие требовало разрешения. Таким образом, природа таланта не играетникакой роли в определении судьбы талантливого человека в буржуазном обществе.Мартин Иден был писателем, но он мог быть талантливым музыкантом илискульптором, художником или медиком. Трагизм судьбы и жизненный путь писателяМартина Идена типичен для капиталистической действительности.Известный американский критик назвал роман Лондона “трагической национальнойисторией успеха”. Вдумаемся в это определение и попытаемся выяснить, в чем жезаключается трагизм успеха Идена и в чем национальная, то есть типичноамериканская, сущность этого успеха. Ван Вик Брукс с горечью отмечал, чтотворческие умы в США “лишают питательной почвы, им противопоставляют страсть кстяжательству и ореол богатства. Буквально все тенденции общественной жизниАмерики вступили в заговор с целью связать по рукам и ногам таланты страны...”.Как действует этот заговор в жизни, Д. Лондон прекрасно показывает на примереМартина Идена. Его никто не понимает: ни родственники, ни друзья, ни люди, вкоторых он видит представителей интеллигенции — Руфь, ее родители, ихокружение. Так называемое общество не спешит протянуть руку помощи ищущему свойпуть художнику. Наоборот, оно пытается сбить его с избранного пути, столкнутьна так хорошо знакомую и понятную этому обществу дорогу чиновного служения илибизнеса и коммерции. Нужно обладать немалым мужеством, твердостью характера иуверенностью в своих силах, чтобы противостоять этому натиску, выдержать его ипройти свой путь до конца. Удается это немногим.Мартин Иден на своем тернистом пути достигает успеха, успеха вопреки всем ився. Подлинный трагизм этого успеха заключается в том, что Мартин добиваетсяего в одиночку, без малейшей помощи, в борьбе с тем обществом, в котором онживет и трудится. В этой борьбе он теряет возлюбленную, от него отказываютсяродственники, он постепенно теряет веру в правоту своего дела и в конце концовтвердо решает никогда больше не брать в руки перо. Заслуженный успех неприносит ему никакого удовлетворения.Мартин Иден своим творчеством, своей судьбой, наконец, своим трагическимуходом из жизни, несомненно, бросает вызов буржуазному обществу, буржуазнойморали. Это дало повод ряду критиков заявить, что герой Д. Лондона — социалисти что именно его вера в социалистические идеалы якобы приводит его к гибели. Критика пыталась исказить смысл романа, принизить его литературные достоинства,отрицать его реализм и жизненную достоверность, Правда, многочисленные читателине очень-то прислушивались к мнению критиков, роман раскупали, внимательночитали, и многие писали автору благодарственные письма.Д. Лондон искренне недоумевал, почему ряд критиков видели в образе МартинаИдена социалиста, борца за идеалы рабочего класса. Ведь в романе прямо сказано,что Мартин верит не в социализм, а в теорию английского философа Спенсера –выживают сильнейшие. По своему мышлению Мартин был ярым индивидуалистом, в этомзаключалась его трагедия, и именно это привело его к гибели. Его короткоезнакомство с Бриссенденом лишь подчёркивает его индивидуалистическоемировоззрение. Поэт как бы противостоит образу Идена и оттеняет в нём те чертыхарактера и мышления, которые отсутствуют у самого поэта. Бриссенден не верит вобъективность буржуазной публики и печати и поэтому никак не стремитьсяпубликовать свои произведения. Мартин же мечтает об одном – увидеть своипроизведения напечатанными. Бриссенден верит в социализм и неизбежностьсоциальной справедливости. Мартин исповедует индивидуализм.В романе роковой прыжок Мартина описан как совершенно естественный, простойи даже обыденный шаг. А ведь на этот шаг идет внешне здоровый, в расцветесвоего таланта писатель, добившийся славы и успеха. И та обыденность, с которойуходит из жизни Бриссенден и Иден, - это тоже неотъемлемая часть “трагическойнациональной истории успеха” талантливого художника в США.Мартин Иден не был социалистом, являясь индивидуалистом, не имея нималейшего представления о нуждах других, он жил только для себя, боролся лишьради себя и умер – то из-за самого себя. Он пробился в буржуазные круги и былпотрясён отталкивающей посредственностью буржуазии.Д. Лондон понимал что человек творческого труда не должен замыкаться всобственном узком мирке, отгородившись своими притязаниями на исключительностьот внешнего мира, от кипучего биения повседневной жизни. На одном из экземпляров своего романа Джек Лондон написал в апреле 1910года: “Это — книга, которую не поняло большинство критиков. Написанная какобвинение индивидуализма, она была истолкована, как обвинение социализма... Дабудь Мартин Иден социалистом, он бы не погиб”.Широкая популярность писателя среди простых. людей Америки беспокоилаапологетов буржуазного образа жизни. Изображая Мартина Идена в виде социалистаи олицетворяя его с самим Джеком Лондоном, буржуазные критики подводиличитателя к мысли о том, что писатель, мол, разочаровался в социалистическихидеях и в своем романе изобразил крах человека, исповедующего эти идеи.Джек Лондон не случайно так настойчиво возражал и против подобной трактовкиобраза Мартина Идена, и против того, что его самого олицетворяли с его героем.Писатель недвусмысленно разоблачал подобные утверждения. “Позвольте указать мнена главную слабость такой параллели,— писал Д. Лондон в этой связи,— МартинИден покончил с собой, а я все еще жив”.

«МаOртин ИOден» — роман Джека Лондона (1909). Жанр: драма.

Впервые был напечатан в журнале «Пасифик Мансли»[1] в 1908—1909 годах и уже в 1909 году вышел отдельной книгой в издательстве «Макмиллан Компани» (Macmillan Company)[2].

Сюжет

Действие романа происходит в начале XX века в Окленде (Калифорния, США). Мартин Иден — рабочий парень, моряк, выходец из низов, примерно 21 года от роду[3], случайно знакомится с Руфью Морз — девушкой из состоятельной буржуазной семьи. Влюбившись в нее с первого взгляда и попав под впечатление от высшего общества, Мартин, желая стать достойным Руфи, активно берется за самообразование. Руфь, видя в Мартине «дикаря», берет покровительство над его начинаниями. Мартин узнаёт, что журналы платят

приличные гонорарыавторам, которые в них печатаются, и твердо решает сделать карьеру писателя. К тому же он уверен, что может писать гораздо лучше, чем те, кого публикуют литературные журналы.

Мартин составляет программу по самосовершенствованию, работает над своим языком и произношением, читает много книг. Опираясь на жизненный опыт — а Мартин уже поработал моряком, повидал мир — он начинает писать стихи и прозу и рассылать их по печатным изданиям. Железное здоровье и несгибаемая воля движет его к цели. Мартин еле-еле сводит концы с концами, недосыпает и держится на случайных заработках. Знакомство с Руфью Морз продолжается. Между молодыми людьми лежит огромная социальная пропасть, но их влечет друг к другу, симпатия перерастает во взаимную любовь. Поначалу семья Руфи не возражает против их знакомства (Руфи уже 24 года, но она ещё не замужем). Иден оформляется в маститого литератора. Идут месяцы и годы, но ни одно из его серьёзных произведений издательства не хотят печатать. Не приносят успеха и его «ремесленные» произведения, юмористические стихи и статьи, уж которые, как он уверен, обязательно должны были напечатать.

Руфь испытывая влечение к Мартину, пугаясь и стесняясь его, в конце концов понимает, что влюблена. Её мать и отец воспринимают выбор дочери с неодобрением. Однако решают открыто не препятствовать помолвке. Тем не менее они всячески пытаются представить Мартина в глазах Руфь недостойным её, «не джентльменом». Они приглашают в дом много состоявшихся или активно делающих карьеру молодых людей из высшего света.

На одном из званых вечеров в доме Морзов, Мартин знакомится с Рэссом Бриссенденом — поэтом и философом, который становится его другом. Бриссенден пытается придать стройность и законченность философским взглядам Идена и высоко оценивает его творчество, хотя и советует ему бросить писать для журналов, но продолжать для себя. Бриссенден дает прочитать собственное творение — поэму «Эфемерида», которая производит на Мартина неизгладимое впечатление. В ответ на предложение немедленно попробовать напечатать «Эфемериду» Бриссенден отказывается. Однако Иден решает предложить поэму друга различным журналам, надеясь в случае согласия редакторов уговорить последнего ее опубликовать.

Однажды Иден, с подачи Бриссендена, принимает участие в политическом митинге и отстаивает там свои взгляды. Он горячо критикует взгляды участвующих в митинге социалистов и анархистов. Однако после митинга, по воле начинающего журналиста — охотника за сплетнями, который не разобрался в сути дискуссии, в газеты попадает информация о Мартине Идене как о лидере оклендских социалистов. После данной статьи Мартин Иден устраивает журналисту взбучку. Обиженный журналист начинает распространять слухи о Мартине как о «враге общества», бездельнике «с чертами вырождения на лице». После случившегося, Руфь разрывает свои отношения с Мартином.

После нескольких попыток «Эфемериду» принимает к публикации журнал «Парфенон». Поэма наделала много шума среди читателей и критиков, но, к счастью, автору поэмы Рассу Бриссендену не суждено было это узнать: он покончил с собой (последние годы его мучила чахотка). Однако шумиха, поднятая толпой ничтожных выскочек и бездарных литераторов вокруг «Эфемериды», вскоре приводит Мартина к мысли, что Бриссенден был прав, отказавшись публиковать произведение в буржуазных журналах.

Тем временем одно издательство решается на свой страх и риск опубликовать небольшим тиражом критико-философскую книгу «Позор Солнца». Ожидая провал, издательство отказывается покупать права на книгу и заранее выплачивать гонорар. Книга вызвала сенсацию. Ее заметили и оценили крупнейшие писатели. Полемика вокруг нее создает Мартину «имя». Произведения Идена, годами незамеченные издательствами, и почти всегда возвращающие рукописи обратно, вдруг начали печатать.

Для Мартина оставалось загадкой, что на них всех напало, отчего они вдруг встрепенулись и пошли принимать подряд все то, что упорно отвергали целых два года. До сих пор ничто из написанного им ещё не было напечатано. Нигде, кроме Окленда, его не знают, да и среди тех немногих в Окленде, кто думал, будто знает его, он известен как «красный» и социалист. И решительно нечем объяснить, почему товар его вдруг пошёл в ход. Просто каприз судьбы.

Но неожиданный успех не приносит Мартину удовлетворения. После смерти Бриссендена он принимает решение никогда больше не заниматься писательской деятельностью. Мартин стал очень популярен. Его постоянно приглашают на обеды, банкеты, предлагают членство в самых элитных клубах, издатели заваливают его письмами; Мартина же, в свете всего этого, мучает один вопрос:

"Боже мой, - думал Мартин, - а я тогда голодал, ходил оборванцем! Почему они меня в то время ни разу не пригласили обедать? Тогда это пришлось бы как раз кстати. Ведь всё это вещи, написанные давным-давно. Если вы теперь кормите меня обедами за то, что я сделал давным-давно, то почему вы не кормили меня тогда, когда я действительно в этом нуждался? Ведь ни в "Колокольном звоне", ни в "Пери и жемчуге" я не изменил ни одного слова. Нет, вы меня угощаете вовсе не за мою работу, а потому, что меня угощают все, и потому, что угощать меня теперь считается за честь"

Тем временем Руфь Морз сама находит модного и обеспеченного писателя Мартина Идена, и предлагает ему свою руку и сердце. Она даже готова разорвать ради него отношения с семьей и друзьями. В этот момент Мартин понимает, что его чувства к Руфь прошли, что он "любил светлый и лучезарный образ, а не буржуазную девушку". Он отклоняет ее предложение. Когда Мартин проводит Руфь домой, он убеждается, что она солгала ему: пришла с ведома семьи и в сопровождении ее брата Нормана. К этому моменту Мартин, казалось, добившись цели всей своей жизни (наконец-то его признали издательства!), полностью теряет интерес к литературе, да и к самой жизни. Встреча со старыми приятелями, и даже с друзьями, не приносит Мартину особой радости. Он признаёт, что очень болен душевно. Большие деньги, которые ему уже не нужны, он начал отдавать своим друзьям и знакомым, в том числе тем, которые когда-то отвернулись от него. Мартин решает приобрести в Тихом Океане небольшой островок и укрыться там от мирской суеты. На борту парохода он читает томик стихов Суинберна. И вдруг он замечает, что его взгляд скользит по одним и тем же строкам:

Устав от вечных упований,Устав от радостных пиров,Не зная страхов и желаний,Благословляем мы богов,За то, что сердце в человекеНе вечно будет трепетать,За то, что все вольются рекиКогда-нибудь в морскую гладь.

Это состояние давно находилось у него в груди, но никак не могло найти осознание в голове. Он выбирается из своей каюты и спрыгивает в воду. Со второй попытки ему удается перехитрить волю к жизни: погрузившись на большую глубину, он открывает свои легкие океанской воде…

Философия и литература в романе

Значительное влияние на формирование взглядов главного героя романа оказывают известные философы конца XIX века Фридрих Ницше и Герберт Спенсер. Кредо Мартина Идена — это своеобразное смешение материализмаСпенсера и рационализма и этики Ницше.

Ницше был прав. <…> Мир принадлежит сильному, сильному, который при этом благороден и не валяется в свином корыте торгашества и спекуляции. Мир принадлежит людям истинного благородства, великолепным белокурым бестиям, умеющим утвердить себя и свою волю. И они поглотят вас, социалистов, которые боятся социализма и мнят себя индивидуалистами. Ваша рабская мораль сговорчивых и почтительных нипочем вас не спасет. Да, конечно, вы в этом ничего не смыслите, я больше не стану вам этим докучать. Но одно запомните. В Окленде индивидуалистов раз два и обчелся, и один из них - Мартин Иден.

Автобиография.

Роман во многом автобиографичен, есть много общего между Мартином Иденом и самим Джеком Лондоном. Оба выходцы из низов и добились исключительно собственными усилиями выдающихся успехов в литературе. Сам Лондон в молодости перепробовал много занятий и со знанием дела пишет о профессии моряка, фабричного работника и разносчика газет. Образ Руфи навеян первой любовью Джека Лондона — Мейбл Эпплгарт.[4]

Однако политические и философские взгляды Лондона и его главного героя различны. Если Идену только приписывались социалистические и даже «красные» идеи (что не соответствует его индивидуализму), то Лондон являлся приверженцем социализма. Устами Бриссендена он предупреждает Мартина Идена о неизбежной гибели индивидуалиста в буржуазном обществе: «Мне бы очень хотелось, чтобы вы стали социалистом, прежде чем я умру. Только это может спасти вас в час разочарования в жизни, которое, несомненно, наступит». В заключение, автор наталкивает на мысль, что честный творческий человек не способен жить в буржуазном обществе.

Летом 1907 года во время первой стоянки на Гавайских островах Лондоном был начат одни из его шедевров — роман «Мартин Идеи». В феврале следующего года он был закончен и печатался в журнале «Пасифик мац ели» с сентября 1908 по сентябрь 1909 года. Отдельной книгой он был выпущен издательством «Макмиллан компани» в сентябре 1909 года.Роман, как определил его идею Джек Лондон, «являлся атакой на буржуазию и на все, за что она стоит», Писатель продолжал разработку современной темы. На этот раз его интересовала история успеха и трагедия молодого человека, пытающегося в Америке пробиться в ряды преуспевающих. Лопдон вступал в открытую полемику с «деловым романом», прославлявшим предпринимательский успех и изображавшим Соединенные Штаты страной, где якобы последний чистиль¬щик может стать миллионером.Главный герой Мартин Идеи поставил перед собой типичную для американца цель — стать богатым. Преодолевая невероятные трудности, он добивался осуществления задуманного, но в пути растрачивал все силы и желания, а мир, куда он стремился со всем пылом своей души, оказался пошлым, лишенным приписываемой эстетической ценности. Оторвавшийся от родной среды, опустошенный а разочарованный герой погибал.Ведущая тема романа — тема судьбы художника из народа в капиталистическом обществе. «Мартин Иден», как зеркало, отразил те сложные условия в которых оказывался талантливый человек в США.Характерно, что почти все крупнейшие писатели Америки конца XIX — начала XX века испытали на себе жестокие удары буржуазной издательской политики. Драйзер в статье «Великий американский роман» приводит некоторые факты борьбы правящего класса с писателями-реалистами.«Мартин Иден» среди всех произведений современников выделялся как книга глубокой жизненной правды и высоких художественных достоинств. Роман явился новой ступенью в творческом развитии самого Лондона.В образе Руфи Морз и ее окружения писатель заклеймил мораль общества, зараженного погоней за долларом, и показал, что простые труженики морально стоят значительно-выше круга Морзов и им подобных. Симпатии автора цели¬ком на стороне трудовой Америки.«Мартин Идеи» — роман социальный, в котором внимательно анализируется общество, и в то же время он — роман о любви, о развитии этого чувства, о любви, движущей и организующей человеческие силы. Именно любовь вдохновляет Мартина на борьбу с общественными условиями, она, по мысли Лондона, является могучей пружиной в жизни человека. Через судьбу героя, его столкновения с действительностью в «Мартине Идене» подвергаются разоблачению буржуазная демократия, пресса, система образования, издательская политика, зверская эксплуатация, превращающая человека в животное.В своем стремлении стать писателем Мартин Идеи столкнулся с противодействием — издательской политикой США.Он пытается уяснить причины своих неудач, изучает издательские и читательские вкусы и выводит так называемую «трехчленную формулу», метко характеризующую американскую литературу, предназначенную для массового читателя. Молодой писатель, чтобы пробиться на страницы журнала, вынужден «творить» по такой формуле: «1) двое влюбленных должны разлучиться; 2) благодаря какому-то событию они соединяются снова; 3) звон свадебных колоколов».Мартину претит безжизненность и выспренность литературы, наводняющей рынок, он чувствует силу и величие жизни, знает, что «она прекрасна, несмотря на всю грязь, ее покрывающую». «Он добивался вдохновенного реализма,— пишет Лондон, — проникнутого верой в человека и его стремления. Он хотел показать жизнь, как она есть, со всеми исканиями мятущегося духа». Начинающего писателя вдохновляет желание сказать людям правду о том, что они не видят, написать о том, о чем не пишут. «Это жизнь! — восклицает Мартин в ответ на отрицательный отзыв Руфи о его рассказе.— Это реально. Это правда. Я должен описывать жизнь такой, как я ее вижу».Но, в конце концов, материальная зависимость заставляет Мартина подлаживаться под низкие литературные вкусы. Лондон показывает, как социальные условия деформируют душу Мартина, как литературная Америка пытается вогнать самобытный талант в прокрустово ложе мещанских традиций, выжигает демократические взгляды, коверкает душу и жизнь.Растерявший в борьбе свои идеалы, гордые порывы, озлобленный безуспешными схватками с миром продажности, подлости, Мартин выплескивает в лицо этому низменному миру горечь своих обвинений: «...Жалкие пауки, торгаши и ростовщики! И они поработили вас снова, но не открыто, по праву сильного, а незаметно, разными махинациями, хитростью, обманом и ложью. Они подкупили ваших судей, извратили ваши законы и держат ваших сыновей и дочерей под гнетом, перед которым побледнели все ужасы узаконенного рабства. Два миллиона ваших детей трудятся сейчас под игом промышленной олигархии Соединенных Штатов. Десять миллионов рабов живут, не имея ни крова, ни хлеба».

Изнурительная работа в прачечной, обнажившая перед юношей Мартином сущность капиталистической эксплуатации, заставила его задуматься над своей судьбой. Такой труд высасывал энергию мышц и отнимал у мозга способность мыслить. Условия толкали его к протесту. Ненависть созревала подсознательно. Ее приглушали страстное стремление выбиться из низов, молодой задор и уверенность в свои силы, свою счастливую звезду.И вот путь пройден — от чернорабочего до популярнейшего писателя, которому рукоплещет толпа. Но теперь Мартин понял истинную ценность власть имущих, он раскусил этих духовно ничтожных людишек - паразитов и понял, что красивые фразы о свободе, равенстве и братстве — лопнувшие пузыри, а демократы и республиканцы — разные названия прислужников капиталя.Можно без труда догадаться, какое направление приняло бы при наличии таких антибуржуазных взглядов творчество Мартина. Но, добившись известности, он прекращает писательскую деятельность. К тому времени, когда Мартин завоевал известность и право писать, он

приобрел непреодолимое отвращение к творчеству. Писательский труд для него стал противен, и он бросил его. Так погиб художник, обманутый в своих лучших надеждах, потерявший вкус к жизни.Лондон предполагал выбрать для книги одно из следующих трех заглавий; «Успех» («Success»), «Звездная пыль» («Star Dust») и «Мартин Иден». Больше других ему нравилось первое, иронически подчеркивавшее крушение иллюзий героя, но издатель предпочел нейтральное последнее.Роман Лондона представлял большой материал для раздумий. Пресса, литература — вся официальная пропаганда внушали американцу мысль, что в США путь к карьере открыт для каждого. Но если самый сильный и талантливый теряет к концу пути волю к жизни, что же ждет других? Если только случайность помогла Мартину стать писателем, то разве другим Обеспечен успех? Книга Лондона наносила сокрушительный удар по легенде об американской исключи¬тельности. Не без основания американский литературовед М. Гейсмар назвал роман одной из самых злых книг в американской литературе.Кроме атаки «на буржуазию и на все, за что она стоит», в романе, по замыслу Лондона, должна была содержаться и другая важная мысль: крушение Мартина должно было послужить развенчанию его индивидуализма. Роман задуман как нападение на сверхчеловека Ницше, на его философию. Писатель неоднократно подчеркивал эту идею своей книги. Надписывая «Мартина Идена» для подарка Э. Синклеру, Лондон говорил: «Нападение на индивидуализм (в лице героя) было одним из мотивов этой книги». В другом месте он писал: «Позже, не говоря уже о моих менее значительных попытках, я написал другой роман, который являлся атакой на идею сверхчеловека, под названием «Мартин Идеи». Лондон вновь обращает внимание на эту идею романа, делая надпись на экземпляре книги, которую дарит Фредерику Бэмфорду; «Дорогой Фред! И ни один достопоч¬тенный обозреватель не обнаружил, что эта книга является нападением на индивидуализм, что Мартин Идеи погиб из-за того, что был таким отъявленным индивидуалистом, что и не подозревал о потребностях других и что поэтому, когда разбились его иллюзии, ему ничего не оставалось, ради чего стоило бы жить». Приведенная надпись сделана 23 ноября 1909 года, вскоре после выхода романа в свет. Жена писателя Чармейн в «Книге о Джеке Лондоне» в числе последних его записей, сделанных накануне смерти, приводит и такую: «Социалистическая автобиография. «Мартин Идеи» и «Морской волк» — атака на ницшеанскую философию, которую не поняли даже социалисты».Можно было бы процитировать и еще несколько высказываний писателя по этому поводу. Мысль о неудачном разоблачении индивидуализма и ницшеанства беспокоил а Лондона до последних дней жизни.Почему же не дошел до читателя замысел автора?На наш взгляд, это случилось в общем по двум причинам: прежде всего — Мартин «плохой» индивидуалист и затем — даже имеющиеся в нем слабые индивидуалистические черты не подверглись в романе основательному разоблачению.Разберемся, как и в чем проявляется индивидуализм героя. Мартин говорит о своем индивидуализме у Морзов, пытаясь после сделанных им нападок на капитализм защититься от обвинений в социализме. Здесь-то он и объявляет себя заклятым врагом социалистов. Горячность героя и чрезмерная категоричность высказываний в какой-то мере объяснимы полемическим задором. Вскоре, опять же у Морзов, Мартин несколько обстоятельнее говорит о своем индивидуализме. Он вновь осуждает «ублюдочную» американскую демократию и, чтобы отвести возражения оппонентов, обвиняет в социализме выступившего против него судью Блоунта, а себя называет приверженцем Ницше, реакционером, считающим, что мир принадлежит сильнейшим. Высказывания Маргана путанны: осуждения капиталистической системы перемежаются в них с нападками на социализм, однако эмоциональная

Мартин, по его собственным словам, сторонник некоей третьей линии, ее-то он и именует индивидуализмом. Он говорит, что в основе его позиции лежат биологический закон естественного отбора, победы сильного над слабым и ницшеанская концепция извечного разделения общества на рабов и господ, надежда на приход сильного человека, который спасет государство от неизбежного разложения.Все, однако, обстоит таким образом, что реакционные идеи не переносятся Мартином в жизнь. Они им только декларируются; в этом — противоречивость героя. Нет у него стремления подавить слабого. Напротив, его поступки неоднократно свидетельствуют об обратном. Мы видим его доброту, готовность помочь товарищу, родным. Индивидуалистическое мировоззрение проявляется лишь в его стремлении отделиться от людей, замкнуться, но оно появляется позднее и в какой-то мере объяснимо усталостью героя и психическим заболеванием.Мартин объявляет себя реакционером, заметьте, «убежденным реакционером». Но таков ли он в действительности? Подтверждают ли дела его решительные декларации?Этому нет подтверждений ни в первых частях романа (оставим в стороне первые части, ибо можно предположить, что в этот период герой еще не был реакционером и индивидуалистом), ни в последующих. Напротив, действия героя свидетельствуют о морали, чуждой реакционерам и индивидуалистам.Сделавшись знаменитым и богатым, Мартин не забывает старого товарища Джо, он заботится о его будущем. Он материально помогает сестре и многодетной женщине, у которой когда-то снимал угол. С влюбившейся в него Лиззи он обходится бережно и сердечно. Не мстит он и репортеру, сыгравшему роковую роль в его судьбе.Единственная попытка применить Ницше к жизни сразу колеблет веру Мартина в справедливость его доктрины. Чтобы убедиться в этом, стоит лишь прочесть разговор Мартина с его сестрой, забитой, беззащитной Гертрудой, согласно Ницше — представительницей категории рабов. Автор заканчивает сцену следующими многозначительными словами: «Гертруда расплакалась и пошла своей дорогой, а Мартин, глядя на ее тяжелую, усталую походку, почувствовал, как сердце у него сжалось от невыносимой тоски. И когда он глядел  вслед сестре, здание ницшеанства вдруг дрогнуло и зашаталось. Хорошо было рассуждать о какой-то абстрактной категории рабов, но не так-то легко было прилагать теории к своим близким».насыщенность речей подчеркивает силу его ненависти и к капитализму и к социализму. Возможно, Лондон полагал, что для развенчания индивидуализма достаточно трагического конца: ведь путь, избранный Мартином, приводит к гибели. Однако автор не показал с достаточной убедительностью, что Мартин — индивидуалист, а смерть его — следствие индивидуализма. Ведь Мартин просто стремился вырваться из ужасного мира грязи и нищеты.Автор щедро наделил героя положительными качествами. Мартин — широкая натура, честен, правдив, отзывчив, способен на нежную глубокую любовь; к тому же он богато одарен природой — умен, привлекателен, мужествен. Добрая половина романа посвящается описанию поразительных успехов и превосходства Мартина над окружающими. В романе нет персонажа, который мог бы ему противостоять. Социалист Бриссенден изображен праздным пьянчужкой, человеком богемы. Он вовсе не антипод Мартину; как и последний, он высказывает csoe пренебрежение к толпе. Сторонником социализма Бриссенден сделался только потому, что капиталистическому строю, к которому питает ненависть, он готов предпочесть что угодно. По утверждению Лондона, Бриссенден — человек мысли и блестящий оратор, но он не вступает в спор с Мартином, не опровергает его ложных идей. И уже одно то обстоятельство, что в отличие от цветущего Мартина Бриссенден хрупкий, чахоточный, ущербный человек, злоупотребляющий наркотиками, снижает этот образ.Если бы Лондон создал образ целеустремленного социа¬листа, волевого и убежденного, богатого духовно, то уже путем сопоставления читатель подметил бы отрицательное в Мартине и предпочел бы индивидуалисту Мартину представителя другого учения.В кружке социалистов Мартин тоже не встречает должного отпора. На его страстные речи социалисты возражают вяло, ограничиваясь общими фразами. Таким образом, идеалам главного героя никакие другие всерьез не противостоят и позиция Мартина остается господствующей в романе.Нет осуждения индивидуализма и в авторских ремарках. Писатель избегает прямых оценок, но повествование нередко ведется так, что

трудно разделить взгляды Мартина и взгляды Лондона, тем самым позиция главного героя как бы подкрепляется - авторитетом писателя.То обстоятельство, что в основу сюжета Лондон положил свою биографию, сыграло, очевидно, и положительную и отрицательную роль. Он описывал то, что пережил, что принесло ему в свое время немало страданий к отчетливо закрепилось в памяти. Это помогло сделать роман художественно убедительным. В Мартине воплотилось слишком многое от его собственных идеалов и стремлений в молодые годы, именно поэтому сильны к нему авторские симпатии. От них Лондон не сумел бы избавиться при всем своем желании осудить индивидуализм.Чувствуется, что писатель любуется Мартином, любуется самим собой в образе Мартина. Причем это происходит не только в первой половине романа, но и в дальнейшем, когда Мартин излагает свои реакционные взгляды, когда он уже добивается славы и денег.Писатель не все одобрял в герое, но то, что он одобрил, оказалось по удельному весу значительнее того, что он отверг. Симпатии и сочувствие автора, а вслед за ним и читателя с первой и до последней страницы книги остаются на стороне Мартина. В этом сила и слабость романа.Сила состоит в том, что подобная окраска произведения полнее доносит до читателя тему разоблачения общества, в котором живет Мартин, общественных условий, приведших его к самоубийству. Гибель героя, щедро одаренного, вышедшего из народа, овладевшего симпатиями читателя, воздействует сильнее.Слабость же романа в том, что при такой системе и таком взаимодействии образов, при таком распределении света и тени сглаживаются и оправдываются те черты индивидуализма, которые все же присущи Мартину, а его ошибочные высказывания не осуждаются.Неся на себе печать искренней авторской любви, образ Мартина не воспринимается как отрицательный. В самом деле — ведущее стремление Мартина не вызывает осуждения: он стремится уйти от убожества окружающей жизни. Социальная система, в условиях которой он вырос, представляет ему для этого единственный законный путь — встать в ряды привилегированного класса; он искренне убежден, что этот путь открыт для всех, чему действительно имеется подтверждение: ведь многие, ныне принадлежащие к классу избранных, некогда вышли из среды подобных Мартину. Это подтверждала история Америки и живые свидетели, участники подобного заманчивого восхождения, например мистер Бэтлер — персонаж этого же романа. Мартин встает на предложенный путь, который является буржуазным, поскольку он не колеблет основ общества и не выходит за рамки буржуазной законности. Выбор Мартина свидетельствует о его ограниченности. Ему не дано понять другого пути, на который указывали социалисты. Путь, избранный Мартином, и решимость им идти были типичны для значительного числа американцев. Он характерен для тех, кто ослеплен головокружительными карьерами удачников, единиц, громко рекламируемыми прессой и литературой США. В том, что Мар¬тин выбрал этот путь, меньше всего его вины, — это его беда.

За один свой порыв таким образом устроить свое будущее он еще не заслуживал осуждения с точки зрения рядового американского читателя.Далее разве был он сам повинен в постигших его разочарованиях! Руфь казалась ему совершенством из совершенств, а оттолкнула его трусливостью и корыстностью своего чувства. Общество, куда стремился он попасть, где искал он свои идеалы, соблазнило его высокими мыслями, возвышенной моралью и обманчивой независимостью. И не вина Мартина, что, попав в высший свет, он раскусил его действительную ценность, увидел скудоумие, лживость и пустоту «избранных» — в этом его заслуга. В том бы случае заслужил он осуждения, если бы примирился с этими лицемерными людьми, ценящими человека по его кошельку. В крушении иллюзий героя повинно общество, это и показал Лондон в своем романе. Вот теперь мы подходим к основному противоречию двух идейных линий произведения.В намерении Лондона развенчать Мартина содержалось противоречие замыслу «атаковать буржуазию и все, за что она стоит». Либо героя погубили условия, и тогда читатель оправдает жертву, перенесет всю тяжесть обвинения на общество, толкнувшее героя к смерти. Либо героя погубил собственный индивидуализм, ницшеанство, ошибочные взгляды — тогда почти целиком снимается обвинение с условий» с общества. Тогда следовало бы рисовать круги, противостоящие Мартину, в более благоприятном свете, а его самого изображать настоящим ницшеанцем, индивидуалистом с головы до пят, во всяком случае таким индивидуалистом, который может быть распознан без труда. Лондон не пошел и не мог в силу своего мировоззрения, в силу своего жизненного опыта и эстетических взглядов пойти по пути оправдания общества, поэтому и не нашел читатель в романе того разоблачения героя, о котором заявлял писатель.«Мартин  Идеи» поднимал   целый   пласт   американской жизни, был произведением высоко художественным по форме, написанным в лучших традициях критического реализма — реализма на новом этапе. Марксизм, личное активное участие в социалистическом движении помогли Лондону различить в действительности то, что не увидел его великий предшественник Марк Твен, В лучшем его романе «Приключения Гекльберри Финна» не был так резко обозначен конфликт между личностью и социальными условиями, не подчеркивались с такой остротой классовые контрасты и так откровенно не осуждались буржуазное общество и его мораль. Конечно, нужно иметь в виду и тот факт, что роман Твена написан в другое время, до 1886 года, минувшие двадцать лет были переломным периодом американской истории: американский капитализм перешел в стадию империализма. Теперь художественный метод Лондона характеризуется значительно большей глубиной и зрелостью но сравнению с тем, каким он был, например, при создании романа «Морской волк». В «Мартине Идене» анализу был подвержен ттс экзотический, выделенный мирок, а живая американская действительность; речь шла о молодом человеке из народа, вступившем в трагический конфликт с капиталистическим обществом. Талант Лондона-художника достиг расцвета. Его реализм глубже я откровеннее реализма Г. Фуллера, выступившего с повестью «Падение Эбнера Джойса», в которой конфликт упрощался, схематизировался и был, в итоге, лишен присущего ему драматизма.Критический реализм Лондона выше реализма Э. Синклера, проявившегося в романе «Дневник Артура Стерлинга», так как герой последнего — утонченная личность, приподнятая над окружающими, сторонник «чистого искусства», а герой Лондона — здоровый, преисполненный настойчивости и упорства представитель широких масс, выражавший идеи демократического искусства. Именно благодаря моральному здоровью и демократичности художественной философии героя «Мартин Идеи» оказался сильнее и «Гения» Драйзера. В своей оценке жизненных явлений Лондон вдохновлялся глубокими симпатиями к рабочему классу, и художественный метод помог ему превзойти в изображении - судьбы художника даже Драйзера, писателя, не уступающего ему силой таланта.«Мартин Иден» — это новый этап в творчестве Лондона. В отличие от «Дочери снегов», в нем нет ничего лишнего, нет и тех следов торопливости, что ощущалось в «Железной пяте». Образы его полнокровны, чувствуется, что материал у писателя хорошо «отстоялся», использованные им эпизоды личной жизни помогли сделать книгу на редкость правдивой и впечатляющей. Если в «Дочери снегов» случайность двигала интригу и разрешала конфликты, а в «Морском волке» и «Железной пяте» недоставало взаимного влияния, «взаимодействия» героя с миром, от чего персонажи выглядели порой схематичными, то в «Мартине Идене» писатель добивается реалистической мотивировки действия и связи героя с окружающей средой.Весь роман строится вокруг главного героя. В нем нет второстепенных сюжетных линий и ответвлений, и поэтому он выглядит целеустремленным, сжатым. Другие персонажи призваны дополнительно раскрыть или оттенить централь¬ный образ, который дается в соотношении с ними. Образы друзей Мартина помогают показать его достоинства, его превосходство над окружающими. Через высказывания и действия друзей раскрывается характер героя. Той же цели служит и образ поэта Бриесендена. Талантливый Бриссенден подчеркивает одаренность главного героя.Остановимся на некоторых художественных приемах, помогающих Лондону добиться большой художественной выразительности и убедительности. Некоторые  из них в той или иной мере уже им использовались, но в «Мартине Идене» они доведены до совершенства.Не прибегая к предварительной экспозиции, требующей от читателя известного терпения, необходимости вчитаться, а зачастую заставляющей нетерпеливо перелистать несколько страниц в поисках интересного места, Лондон сразу вводит в действие. То же самое он

делал в своих рассказах. Сошлемся на классическое вступление к новелле «Белое безмолвие»:«— Кармен и двух дней не протянет.Мэйсон выплюнул кусок льда и уныло посмотрел на несчастное животное, потом, поднеся лапу собаки ко рту, стал опять скусывать лед, намерзший большими шишками у нее между пальцев».Энергично начиная роман с действия, Лондон одновременно знакомит читателя с главным героем.«Тот, что шел впереди, отпер дверь своим французским; ключом. Молодой парень, шагавший следом, прежде чем переступить порог, неловко сдернул кепку с головы. На нем была простая, грубая одежда, пахнувшая морем; в просторном холле он как-то сразу оказался не на месте. Он не знал, что делать со своей кепкой, и собрался уже запихнуть ее в карман, но в это время спутник взял кепку у него из рук и сделал это так просто и естественно, что парень был тронут. «Он понимает, — пронеслось у него в голове, — он меня не выдаст».Читатель словно увидел этого просто одетого, неловкого молодого парня, не знающего, что делать со своей кепкой. К зрительным образам добавляется и обонятельный — его одежда пахнет морем; а затем читателю сообщается и мысль, встревожившая героя: «Он понимает, он меня не выдаст». В первом же абзаце даны черты внешнего облика героя: «простая, грубая одежда, пахнувшая морем», кепка, рассказано о его поведении: «неловкость», «не на месте в просторном холле», «не знает, что делать с кепкой, собирается запихнуть ее в карман», его чувства: он тронут заботой спутника, и пронесшаяся ободряющая мысль, свидетельствующая о смятении, царящем в его сознании. Здесь же бегло характеризуется и спутник главного героя, скорее всего — хозяин, так как открывает он дверь своим ключом.

Уже первые строки порождают в читателе сочувствие к герою — бесхитростному парню, попавшему в неловкое положение, и симпатии к его спутнику. Читателю не терпится узнать, кто этот, пропахший морем, грубо одетый, неловко чувствующий себя человек, зачем он пришел в этот просторный холл.Лондон не дает портрет так, как это нередко делается в романах, где авторы останавливают для этой цели действие. Он набрасывает портрет попутно, описывая героев в действии:«Раскачиваясь на ходу, широко расставляя ноги, словно пол под этим опускался и поднимался на морской волне, он шел за своим спутником. Огромные комнаты, казалось, были слишком тесны для его размашистой походки, — оп все время боялся зацепить плечом за дверной косяк или смахнуть какую-нибудь безделушку с камина». Писатель добродушно иронизирует над героем, явно преувеличивая расстояния: «Между роялем и столом, заваленным книгами, могли свободно пройти шесть человек, по он отважился на это лишь с замиранием сердца». Далее автор передает беспокойно работающую мысль героя, перепрыгивающую с одного предмета на другой, сравнивает его с диким животным, опасающимся западни, обращает внимание на выражение его глаз, сверкнувший в них сердитый огонек.Но нам все еще не известны ни имя героя, ни какой у героя нос, каков рост, какого цвета глаза. Нам поведал автор только о том, что обращает на себя внимание в человеке, когда он движется, действует. В этом и состоит естественность описания, его реалистичность. Внимание парня привлекает картина на стене, изображающая могучий вал, дробящийся о скалу, низкие грозовые облака и крошечную шхуну, несущуюся по бушующим волнам в лучах заходящего солнца.Писатель не случайно вводит этот эпизод. Он немедленно отмечает, что герой обратил внимание на картину, потому что она была красива и что «красота неодолимо влекла его». Далее взгляд героя падает на книги, лежащие на столе. «Его глаза загорелись жадностью, — добавляет Лондон, — как у голодного при виде пищи». Герой инстинктивно шагает к столу, ласкает книги глазами и руками, узнает одну некогда им читанную, наталкивается на томик Суинберна, читает, дважды закрывает его, чтобы взглянуть на имя автора и запомнить, так как книга явно ему понравилась, и он непременно снова найдет ее в библиотеке.Показав вначале неловкость своего героя, его чужеродность, несоответствие миру, куда он попал, автор несколькими штрихами характеризует далее его восприимчивость к красоте, любовь к книгам, добавляя, таким образом, новые черты к его характеристикеУпоминание имени Суинберна, умевшего писать красивые звучные стихи, тоже не случайно, это должно еще раз подчеркнуть в характере героя чуткость к красоте. Суинберну автор поручает и другую роль в судьбе героя. Успевший проникнуться симпатией к парню, попавшему в необычные для него условия, читатель ждет, что же будет дальше, и вот появляется героиня романа — прямая противоположность Мартину: «бледное, воздушное существо с большими одухотворенными голубыми глазами».Портрет героини дается через восторженное восприятие Мартина, что позволяет автору одновременно характеризовать обоих персонажей.Лондон описывает, как смотрит она Мартину в глаза, что он думает в этот момент. То, как она пожимает при знакомстве руку, заставляет Мартина мысленно противопоставить ее женщинам, которых он знавал до сих пор, женщинам его круга, и тем, что царят в притонах и поджидают моряков в чужих гаванях. Руфь резко выделяется на фоне этих «исчадий ада», и воспоминания Мартина подтверждают верность его заключения: «Она дух, божество, богиня».Портрет Мартина соответственно дается через восприятие Руфи, автор схватывает то, па что она обращает внимание. «Она заметила, что рука, которую он поднял, покрыта свежими заживающими ссадинами...» и т. д. Писатель приводит их беседу, свидетельствующую о том, что герой проникается все большим уважением к героине. Его очаровывают ее обширные познания, свободные суждения о литературе и искусстве. У Мартина естественно возникает мысль, что она принадлежит к числу женщин, ради которых стоит бороться и умереть, и появляется первое робкое желание сравняться с ней.Автор сообщает читателю, что после этого знакомства Руфь, в свою очередь, не осталась равнодушной к Мартину. Ее, хрупкую от природы, потянуло к его силе. Так в первой главе Лондон представляет обоих главных героев и завязывает интригу романа.Во второй главе он продолжает раскрытие основных характеров и показывает, как возникают у Мартина иллюзии относительно образа жизни привилегированного класса. Тот факт, что Руфь при встрече обнялась и поцеловалась с матерью, служит неискушенному Мартину доказательством возвышенности чувств представителей высших классов. Незнакомая терминология в разговоре братьев Руфи свидетельствует, по его мнению, об их мудрости, вся обстановка квартиры Морзов — новый для него мир, и ему кажется, что в нем есть простор для подвига, для мысли и дел.

Автор развивает образ Мартина, он прекрасно видит своего героя, чувствует его характер, движения души и умеет рассказать о виденном. Музыка всколыхнула душу Мартина. Лондон подробно описывает картины, возбуждаемые в сознании героя игрой Руфи. Это приводит к тому, что Мартин воспринимает Руфь как нечто бесплотное, божественное. Этим автор подчеркивает чистоту и силу его чувств.Нужно сказать, что в этом романе, как и в других своих произведениях, для передачи мыслей и чувств персонажей Лондон довольно широко пользуется преувеличениями, возвышенной лексикой.В следующих главах показаны родная среда Мартина Идена, обстановка, в которой он воспитывался, его сестра Гертруда, безропотная труженица, занятая своими семейными обязанностями, ее вечно раздраженный муж. И вот теперь, сравнивая свою среду с виденным у Морзов, Мартин еще острее осознает убожество своей жизни. Он начинает задыхаться в атмосфере своего   дома,   он   твердо   решает учиться, чтобы вырваться из ужасных условий, ставших для него невыносимыми. Так реалистически мотивированно развивается интрига романа.Начинается история возвышения и гибели Мартина Идена. Развертываются его дальнейшие искания, длительная и ожесточенная борьба, его любовь. Лондон рисует героя не только со стороны внешней, но старается проникнуть и в его духовный мир.

Буквально с первых страниц показывает он работу мысли Мартина, тем самым давая возможность глубже понять героя.У Морзов Мартин торопливо старается разобраться в потоке впечатлений. Писатель изображает сложную работу его сознания. Вместе с вопросами первостепенной важности ге¬роя беспокоят и отвлекают мелочи. Изо всех сил старается он сосредоточиться.«И все время Мартину не давала покоя мысль о чашках для ополаскивания пальцев. Против воли он то и дело вспоминал об этих чашках, думал о том, какие они из себя и когда их подадут... Но больше всего его занимала неотступная мысль: как ему держаться с этими людьми? Как себя вести? Он мучительно и напряженно старался разрешить эту проблему».Автор показывает, как сложно и противоречиво работает мысль Руфи, как переплетаются с мыслью ее чувства в сцене разговора с Мартином в главе седьмой.Лондон с большим тактом и удивительным чутьем улавливает мгновения, когда зарождается любовь героев, описывает, как она развивается и как они осознают свое чувство. В этих строках высокое мастерство анализа, тонкая наблюдательность, подлинность жизненной правды. Удачно найденная деталь делает описание особенно выразительным. При помощи сцены с вишней автор словно обнажает взаимодействие сознания, чувств героя с окружающим миром. Читатель становится свидетелем того, как неожиданно новая мысль озаряет сознание Мартина. Писатель показывает процесс движения мысли на новую ступень. Лондон выступает как вдумчивый психолог и большой художник. Композиция романа тщательно продумана. Он по традиции имеет кульминацию (момент отказа Руфи Мартину я самоубийство Бриссендена) и развязку. После кульминации наступает крушение иллюзий героя и этот процесс усиливается его возрастающей славой. Лондон, строя роман, выбрасывает все лишнее — так, он опускает описание путешествия Мартина, имевшее место где-то перед девятой главой, казалось, столь заманчивый предлог для любимых Лондоном морских картин. И если иметь в виду, что роман писался во время плавания, без труда можно понять, каких усилий требовало воздержание от введения морских эпизодов, которые несомненно замедлили бы развитие сюжета. Лаконизм в композиционном строе, так же как и в обрисовке персонажей, в значительной мере способствовал успеху романа.Композицию романа можно назвать симметричной, и такое его решение создает ощущение особенной законченности, разрешенности поставленных проблем. Мартин появился перед читателем как моряк, и в заключительной главе у него на мгновение возникает желание вернуться в среду моряков. Суинберн, книжку которого он находит в начале романа в доме Морзов, наталкивает героя в финале на мысль о самоубийстве. Руфь, возвеличенная в первых частях, в последних — посрамлена, и, наоборот, приниженная в начале Лиззи — поднята. Люди, с презрением относившиеся к Мартину в первых главах, в заключительных наперебой приглашают его на обед, ищут его благосклонности. Издатели, некогда отвергавшие рукописи, теперь ссорятся из-за них, оспаривают честь открытия его таланта.Лондон широко использует в своем творчестве, а особенно в романах, прием сопоставления и противопоставления героев. В первых главах неуклюжий, широкоплечий Мартин резко выделяется на фоне утонченных представителей высшего общества: друзей Руфи и ее брата. Особенно же отчетливо подчеркивается внешность Мартина и его характер в сопоставлении с хрупкостью, нежностью и воздушностью героини, с се утонченным интеллектом. Автор делает это с чувством меры, не назойливо, противопоставление не бросается в глаза. Выше уже цитировалась сцена появления Мартина в хол¬ле, а ват как описывается первое появление Руфи. «Но тут он обернулся и увидел девушку. Беспорядочные видения, роившиеся в его памяти, сразу исчезли. Перед ним было бледное, воздушное существо с большими одухотворенными голубыми глазами, с массой золотых волос. Он не знал, как она одета, — знал лишь, что наряд на ней такой же чудесный, как и она сама. Он мысленно сравнил ее с бледно-золотым цветком на тонком стебле. Пет, скорей она дух, божество, богиня, — такая возвышенная красота не может быть земной». Далее автор передает, что наблюдают друг в друге герои: «Она заметила, что рука, которую он поднял, покрыта свежими, заживающими ссадинами; посмотрела на другую руку и увидела то же самое... Она заметила шрам у него на щеке, другой на лбу, под самыми волосами, и, наконец, третий, исчезавший за крахмальным воротничком... Ее женский глаз отметил и дурной, мешковатый покрой его костюма, складки у плеч, морщины на рукавах, под которыми обрисовывались могучие бицепсы... При этом он успел полюбоваться той непринужденной грацией, с которой села она, и смутился еще больше, представив себе сбою нескладную фигуру...» и т. д.«Оставшись в комнате наедине с этим бледным духом в женском облике, он окончательно растерялся».Контраст помогает писателю глубже индивидуализировать героев. Лондон использует речевую характеристику: насыщенный жаргонизмами словарь и манера говорить Мартина заметно отличаются от правильной речи и манер Руфи. Этим подчеркивается их социальное различие.Прием раскрытия Эвергарда другой. Отчасти он определяется особенностями образа: Эвергард — пропагандист и руководитель. Естественно поэтому, что существенное место отводится его высказываниям. Однако образу Эвергарда явно недостает глубины, действия. Лондон недостаточно вдумался в образ, не все в нем понял, и вследствие этого идеи его не всегда облечены в плоть и кровь. Образ страдает дидактичностью, набросан торопливо, мы не проникли в мир мыслей и чувств героя. Его идеи преподнесены в окончательном виде без той сложной борьбы, которая, несомненно, предшествовала их возникновению. Вместо того чтобы решать вопросы, так сказать, на глазах у читателя, автор дает готовые формулы. Образу явно не хватает психологической глубины, как раз того, что, кстати, так сильно в Мартине Идене.Лондон выступает в романе «Мартин Идеи» большим мастером реалистической детали, описания поведения героев, портрета. Особенно ярко его дарование обнаруживается в построении диалога. Писатель хорошо знает тех, о ком пишет, великолепно владеет их языком. Примеры можно было бы выписывать страницами: разговоры Мартина с Руфью, с Гертрудой. К сожалению, далеко не всегда их колорит удовлетворительно передан в русских переводах.Стилю Лондона свойственно широкое использование сравнений, гипербол. Волосы Руфи, коснувшиеся щеки Мартина, едва не вызывают у него обморока. «У него перехватило дыхание, — пишет автор, — а сердце забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит». Мысль о том, что Руфь женщина, как и всякая другая, для него подобна падению с неба солнца.Изображал эпизоды, возникающие в его сознании, описывая портрет, действия героев, Лондон подыскивает нужные слова, стремится наиболее точно передать свою мысль. Его язык образен и выразителен, однако на первом месте у него изображаемые явления, он не гонится за стилем ради стиля, за скрупулезной тщательностью в отборе слов. Писатель был верен неоднократно повторенному им правилу: «Я буду жертвовать формой всякий раз, когда вопрос сводится к выбору между формой и содержанием. Мысль — вот, что главное».Судьба романа «Мартин Идеи», который, по свидетельству некоторых критиков, является одним из лучших романов, созданных американцами, сложилась в Америке не совсем обычно. Он был принят прессой холодно. Как говорит Ирвинг Стоун, после опубликования романа в журнале издателю Брегу с трудом удалось найти в рецензиях несколько хвалебных строк, необходимых для рекламы романа, издаваемого отдельной книгой. «Большинство критиков, включая обозревателей-социалистов, нападали на роман как на апологию индивидуализма и свидетельство того, что Лондон перестал верить в социализм».Критики использовали противоречивость романа и особенно то обстоятельство, что реакционным взглядам, высказанным Мартином, не противопоставлялись развернутые социалистические воззрения и представители социализма получились бледными, в какой-то степени (Бриссенден) окарикатуренными.Увлекшись автобиографическими моментами и, видимо, не давая себе отчета, насколько они будут соответствовать замыслу, Лондон

взял в прототипы Бриссендена своего друга поэта Джорджа Стерлинга, явно не подходившего для серьезной роли, которая отводилась этому персонажу.О романе «Мартин Идеи» было много различных суждений. Джоан Лондон пишет, что значительная часть читателей не обратила внимания на трагический финал, к которому автор привел героя, и вдохновлялась успехом Мартина. Книга служила источником вдохновения как для молодых писателей, так и для всех, кому приходилось добираться до цели путем тяжелой борьбы. Нужно сказать, что до сих пор «Мартин Идеи» остается для многих книгой, вдохновляющей на борьбу с трудностями. Несмотря на трагический конец, роман оптимистичен по духу, чем обязан тому обстоятельству, что герой выходил победителем из жестокой схватки и все же превращался после длительной, подчас почти безнадежной борьбы в знаменитого писателя, а смерть являлась его собственным добровольным актом.Современное  американское литературоведение признало, наконец, значение «Мартина Идена» для американского читателя. Правда, в появившемся сравнительно недавно новом. выверенном и снабженном комментариями издании романа автор предисловия Сэм С. Баскетт, не отрицая достоверности картины, изображенной автором, усматривает основную причину популярности романа не в том, что он реалистически изображает американское общество на рубеже столетий, а в том, что в нем говорится о человеке вообще, пытающемся уяснить для себя значение собственного существования. Отвлекаясь от конкретного содержания и исторической до¬стоверности романа Лондона, Баскетт пытается перевести внимание читателя в общефилософский план.Но никакие ухищрения критиков не могут изменить глубоко исторического содержания замечательного романа, он остается верной картиной своей эпохи, романом социальным, что, впрочем, и было за несколько лет до упомянутого предисловия показано самим же Сэмом Баскеттом в его диссертации «Творчество Джека Лондона. Его социальная среда».

«Портрет Дориана Грея», анализ романа

В этом романе наиболее полно воплотился эстетический идеал Уайльда: абсолютизация творчества и творческой личности, противопоставление внутреннего мира человека бездушной, грубой реальности, провозглашение наслаждения смыслом существования (гедонизм). Тему соотношения эстетических проблем с этичными нормами общества писатель сделал главной, начав с предисловия, а закончил экспериментом над жизнью главного героя – Дориана Грея.

Предисловие к роману состоит из 25 афоризмов, которые декларируют эстетическую программу автора. В парадоксальном виде повторяются основные принципы эстетизма: «Художник – творец прекрасного», «Раскрыть себя и утаить создателя – этого жаждет искусство», «Избранными являются те, для кого прекрасное означает лишь одно – Красоту». Писатель не оставил без внимания и вопросы моральности искусства, разделив эти понятия как несовместимые. «Этические предпочтения творца приводят к манерности стиля», «Пороки и добродетели для творца – материал искусства». Но, не смотря на это, жизнь главного героя демонстрирует опасность искусственного разъединения этических и эстетических принципов.

Сюжет

Автор поставил Дориана Грея в фантастическую ситуацию: ему даны вечные молодость и красота, а стареет и становится уродливым, ужасным его изображение на портрете. Богатый, красивый юноша погрузился в мир наслаждений вслед за своим учителем лордом Генри Уоттоном, который подсказал идею вечной молодости, любуясь портретом Дориана в мастерской художника Безила Холлуорда. Художник, пораженный чистотой юного Грея, вложил в портрет свои мечты, чувства, свое видение красоты, «самого себя». Прекрасное произведение искусства получило часть души творца, способную влиять на других и покорять их. Но Дориана Грея привлекли не чувства Безила, а идеи лорда Генри, по мнению которого человек должен не доверять искусству, не учиться у него красоте, а самостоятельно искать ее в жизни.

Между художником и лордом разгорается борьба за душу и красоту юноши, победу в которой на первых же страницах романа получает лорд Генри, наверное, потому, что его слова упали на благодатную почву.

Дориан Грей пошел за своим новым учителем без долгих раздумий, променяв собственную душу на поиск вечных наслаждений. С помощью фантастических приемов автор материализовал слова юноши: «Если бы я мог остаться навечно молодым, а старел бы портрет. За это… за это… я отдал бы все». И портрет, созданный Безилом, принял на себя, и груз времени, и моральную ответственность за жажду острых ощущений.

Наслаждение всегда требует жертв. Первой данью стала любовь к юной актрисе Сибилле Вейн. Но любовь быстро прошла, когда Сибилла, влюбившись в юного красавца, больше не смогла изображать любовь на сцене. Не получив наслаждения от представления, Дориан Грей грубо оттолкнул девушку не только от себя, но и от жизни, она отравилась. Это было первое преступление, которое отразилось на портрете. Сначала оно напугало Дориана, но эгоизм победил: он спрятал портрет и начал новую жизнь.

Эта новая жизнь была двойной. В обществе Грей – блестящий денди, кумир молодежи. Жадный до новых, необычайных ощущений, вечный юноша, меблировал свой дом с пышностью, собрал коллекцию гобеленов и редчайших парфюмов, драгоценных камней и экзотических музыкальных инструментов. Простор романа замкнут в границах комнат, шкатулок, флаконов. Нет описаний природы, это мертвая красота Дориана Грея.

Дориану вскоре стало мало изысканных вещей и одинокой жизни. От светских салонов он перешел к грязным притонам, опиумным курильням, за ним потянулись темные сплетни. Первый кому Дориан открыл тайну портрета, был Безил. Он показал этот портрет как насмешку, брошенную в ответ на попытки художника вразумить юношу. Безила устрашает настоящее лицо Дориана, бывший некогда прекрасным портрет теперь изображает сластолюбивого старика, изуродованного пороками и злодеяниями. Но и сам Грей не может не ужасаться этому зрелищу, он начинает винить Безила в своих пороках и поведении, в порыве ярости Дориан убил художника кинжалом, от трупа он избавился, растворив его в азотной кислоте.Слишком поздно Дориана начинают терзать муки совести, он начинает завидовать всем людям чья совесть чиста и непорочна, в конце концов он решает, что портрет является его собственной совестью и решает от него избавиться и тем самым облегчить свои душевные муки. С тем же кинжалом, которым ранее лишил жизни Безила, Дориан бросается на ужасный портрет. Проснувшиеся от крика слуги обнаружили труп уродливого старика рядом с портретом прекрасного юноши, выяснить что это труп Дориана Грея удалось только по кольцам на пальцах…

Оскар Уайльд (1854–1900 гг.), глава английского эстетизма, опубликовал свой единственный роман "Портрет Дориана Грея" в 1891 году. В романе рассказывается история, перекликающаяся с фантастическим сюжетом "Шагреневой кожи" Бальзака: юный красавец Дориан Грей высказывает пожелание, чтобы он навсегда остался внешне таким же, как в момент завершения его портрета, и с этого мига на протяжении двадцати лет действия романа он сохраняет все очарование юности, а портрет, спрятанный в его доме, отражает его настоящую жизнь, накапливая следы порока и преступлений. Символика волшебного предмета у Уайльда менее философична, чем у Бальзака, сведена к эстетической проблематике. Портрет Дориана, выполненный его приятелем Бэзилом Холлуордом, как всякое истинное произведение искусства, отражает его истинную сущность; искусство — вот правдивое свидетельство, вот верное зеркало жизни героя. Попытка Дориана в финале романа уничтожить надежно спрятанный портрет завершается его собственной гибелью, а произведение искусства неуничтожимо. Портрет в своей первозданной красоте будет жить вечно:

Войдя в комнату, слуги увидели на стене великолепный портрет своего хозяина во всем блеске его дивной молодости и красоты. А на полу с ножом в груди лежал мертвый человек во фраке. Лицо у него было морщинистое, увядшее, отталкивающее. И только по кольцам на руках слуги узнали, кто это.

Таким образом, в самом сюжете романа заложена главная идея эстетизма о безусловном превосходстве искусства над реальной жизнью.

Параллельно выстраиваются истории Дориана и его портрета, которые поменялись местами по отношению к законам природы, к самому течению времени: живой человек преодолевает его поток, отказываясь стареть, а произведение искусства начинает жить во времени телесной жизнью. Остановка героя во времени, вечная молодость, как правило, ассоциируются с мотивами сделки с дьяволом, и в роли искусителя невинного поначалу Дориана выступает светский остроумец, славящий аморальность, новый гедонизм, а на деле ведущий вполне благопристойное существование, — лорд Генри Уоттон. Лорд Генри открывает глаза юноше на его красоту, заражает его духом погони за удовольствиями, учит его ценить молодость и жить одним днем. Забавный циник лорд Генри легко привязывает к себе Дориана, разрушая его дружбу с Бэзилом Холлуордом, и Дориан становится учеником лорда Генри. Но лорд Генри — Мефистофель лишь на словах, Дориан же становится дьяволом на деле, буквально понимая и воплощая на практике все поучения своего старшего друга. Он доводит до самоубийства свою возлюбленную, молодую актрису Сибиллу Вэйн, ведет двойную жизнь светского денди и завсегдатая притонов Ист-Энда, он порочит репутации и становится убийцей Бэзила Холлуорда. Портрет только фиксирует его грехи, но не контролирует его жизнь. Сэр Генри хочет сделать Дориана воплощением своего идеала о слиянии искусства и светского образа жизни. Сам он никогда не пойдет на преступление: "Убийство — всегда промах. Никогда не следует делать того, о чем нельзя поболтать с людьми после обеда" (глава 19). Дориан слишком простодушен и наивен, слишком чувствителен и недалек, чтобы сохранять ту эмоциональную незаинтересованность, холодность, которую предполагает идеал его друга. В Дориане живо моральное чувство, поэтому так сильно воздействуют на него упреки бывшего друга, Холлуорда, поэтому он не может позволить ему уйти живым из его дома. Начало морального падения Дориана — история с Сибиллой Вэйн — изображено еще достаточно детально, но по мере роста масштаба его преступлений автор предпочитает говорить о них загадочными намеками, дающими простор читательскому воображению для того, чтобы дорисовать картины зла. Разумеется, морализм Уайльда не так прямолинеен, как морализм викторианского романа, однако, в соответствии с традицией нравственного урока, столь сильной в английском романе на протяжении всей его истории, в "Портрете Дориана Грея" моральная сторона, лишившись назидательности, составляет важнейшую сторону романа:

Вот ее суть: всякая чрезмерность, как в том, что человек приемлет, так и в том, от чего он отказывается, несет в себе свое наказание.

Однако эта традиционная задача романа в восприятии читателя отходит на второй план перед завораживающими картинами эстетско-декадентской среды конца века. Уайльд рисует духовный и бытовой облик новых героев — апостолов культа красоты. Действие романа разворачивается в студиях художников и в изысканных светских гостиных, в атмосфере, пронизанной пряной красотой жонкилий и орхидей, роз и жимоло- сти, восточного искусства и английского комфорта. Эта утонченно-культурная атмосфера сама по себе пробуждает в человеке чувственное начало. В попытке проникнуть в тайны чувственной жизни человека начинает Дориан собирать свои коллекции, описанию которых недаром уделено столько места в романе: коллекции благовоний, музыкальных инструментов, драгоценных камней, вышивок и гобеленов, живописи. Полнотой чувственных ощущений пронизан стиль романа, автор стремится передать мир во всем разнообразии восприятий всех органов чувств. Уже это смакование красоты, сладострастное погружение в наслаждение было вызовом викторианским нормам, и уж совсем эпатировала добропорядочную публику эстетическая программа, изложенная автором в предисловии к роману.

Предисловие представляет собой собрание афоризмов, любимого жанра Уайльда. Оскар Уайльд был непревзойденным мастером беседы; слава острослова пришла к нему много раньше, чем литературная слава. В уста лорда Генри Уоттона в романе вложено такое количество парадоксов, что их блеск вскоре начинает утомлять. Однако парадоксы предисловия к роману, пожалуй, самая широко цитируемая часть литературного наследия Уайльда, потому что нигде больше с такой полнотой он не выразил суть эстетского отношения к жизни, свое убеждение в том, что искусство стоит вне морали: "Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо. Вот и все... всякое искусство совершенно бесполезно". Это положение уже выдвигала теория "искусства для искусства", но эстетизм идет еще дальше, утверждая, что "жизнь подражает искусству"; "искусство — зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь". В предисловии Уайльд бросает вызов косной критике, стремящейся непременно понять, что хотел автор сказать своим произведением, тогда как "художник не стремится ничего доказывать", его дело — "совершенное применение несовершенных средств". Своеобразно подводит Уайльд итоги литературного развития своего века: "Ненависть девятнадцатого века к Реализму — это ярость Калибана, увидевшего себя в зеркале. Ненависть девятнадцатого века к Романтизму — это ярость Калибана, не находящего в зеркале своего отражения".

Эстетизм и символизм противопоставляли себя непосредственному литературному прошлому, как видим, в равной степени дистанцируясь от романтизма и реализма; эстеты и символисты сознательно приняли флоберовскую установку на элитарного читателя и считали себя создателями подлинно современного искусства. Предложенное здесь прочтение "Портрета Дориана Грея" сквозь призму бальзаковской и викторианской традиции акцентирует связи эстетизма с литературой предыдущего, XIX столетия, но задумайтесь об этом произведении исходя из того, что вам известно о ницшеанстве и фрейдизме, — и перед вами предстанет иной текст, в котором главными окажутся черты литературы будущего XX века. Такой же пограничный характер носит и повесть "Сердце тьмы", только в ней связи с будущей литературой проступают много отчетливей, чем у Уайльда. Художественные искания Уайльда связаны с европейскими идеалами "искусства для искусства", утверждающими самоцельность художественного творчества, независимость искусства от политики и общественных требований.

В предисловии к роману «Портрет Дориана Грея» Уальд излагает основные положения эстетической теории: «Художник – тот, кто создает прекрасное… Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо… Художник

не моралист… В сущности, искусство – вовсе не жизнь… Всякое искусство совершенно бесполезно».

Поскольку искусство выше жизни, оно не может рассматриваться с точки зрения человеческой морали. Но это вовсе не значит, что писатель утверждает “безнравственное искусство”. Полемическим, скандальным для конца XIX века утверждением Уайльд лишь подчёркивает, что искусство не может быть безнравственным. “Хорошо написанная книга” как произведение искусства всегда содержит урок человечности, потому что написана с позиций идеала и по законам красоты, которой чуждо всё безнравственное. “Плохо написанная книга” не является произведением искусства и не заслуживает внимания независимо от того, содержит она мораль или нет. Для художника высшим критерием является красота.

С точки зрения эстетической теории Оскара Уайльда “Искусство совершенно бесполезно”: понять произведение искусства может лишь человек, тонко чувствующий прекрасное, а для него моральный урок не нужен, ибо он сам живёт по законам красоты (например, лорд Генри). Для других же такое искусство будет недоступным: “Искусство — это зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь”.

В романе «Портрет Дориана Грея» органически объединены основные эстетические положения теории искусства Оскара Уайльда (предисловие к роману) и их художественная реализация (сам роман).

Образы Уайльда символичны: Дориан Грей олицетворяет вечную молодость, лорд Генри - проповедник идей гедонизма (философии беспредельного наслаждения), Бэзил Холлуорд представлен как служитель Искусства, Сибила Вэйн - воплощение театральности жизни и т.д.

В романе воссоздана неповторимая атмосфера прекрасного: красивые люди, блестящие высказывания, совершенные произведения искусства, хотя временами салонная красота оборачивается пустым украшательством.

Роман посвящен нетождественности искусства и жизни, иллюстрацией чему служит история Дориана Грея: портрет, вбирающий в себя следы пороков реального человека, в финале остается безупречно прекрасным шедевром, тогда как его умирающий «хозяин» обретает свои истинные черты.

Не желая распрощаться с молодостью и красотой, любуясь собственным изображением, Грей однажды восклицает: "Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как сейчас!" Фантастическая мысль автора разрешает этому пожеланию исполниться: внешность Дориана остается неизменно прекрасной, в то время как чудовищные преступления уродуют портрет. Чудовищная картина становится символом моральной деградации Грея.

Понятия Дориана о совести и чести истончаются под влиянием "проповедей" Генри Уоттона, теория наслаждения в которых изложена дьявольски обольстительно.

Изречения лорда Генри поражают воображение, потому что противостоят обыденной, буржуазной морали, его мышление неповторимо и неординарно, как и у автора, создавшего незабываемый образ: "Единственный способ отделаться от искушения - уступить ему", "Лишь посредственность - залог популярности", "Любовь питается повторением, и только повторение превращает простое вожделение в искусство", "Всякое преступление вульгарно, точно так же, как всякая вульгарность - преступление".

Страсть Уайльда к парадоксам - это, по его собственным словам, "пир с пантерами", единственный шанс выжить в мире лицемеров. Но не следует забывать, что любая идея не только увлекает за собой других, но и приводит их к гибели. Усвоивший философию "нового гедонизма" Дориан Грей в погоне за наслаждениями, новыми впечатлениями теряет всякое представление о добре и зле, ведь этого на практике требует попытка воплотить искусство в жизнь. Произведения искусства для него значительнее, чем реальная жизнь. Например, любовь к актрисе Сибиле Вэйн оказывается любовью, испытываемой героем к героиням Шекспира. Любовь же Сибилы была настоящей, и это сделало невозможным для нее изображать чужие страсти, «искусство лжи», так ценимое Дорианом, она утратила. Несоответствие между идеалами влюбленных привело к самоубийству девушки (как завершение ее собственной пьесы), Дориан же подавил попытку стать человеком – идеи гедониста Генри Уоттона победили в схватке между жизнью и искусством: забыв о терзаниях совести, он спокойно отправляется в оперу, чтобы послушать знаменитую итальянскую певицу Патти. Тем самым писатель ставит красоту выше нравственности. Однако объективный смысл романа опровергает это утверждение.

История жизни и смерти Дориана Грея становится осуждением гедонизма, нравственного нигилизма и индивидуализма.

Пытаясь окончательно покончить с муками совести, символом которой является портрет, герой убивает себя. Конечный вывод произведения Уайльда, по существу, заключен в словах уличного проповедника: "Что пользы человеку приобрести весь мир, если он теряет собственную душу".

Образ Бэзила Холлуорда

Встреча Бэзила Холлуорда с юным Дорианом Греем вдохнула новую жизнь в его творчество. «Дориан Грей для меня попросту мотив в искусстве» - говорит Бэзил о влиянии обаяния Дориана. Влюбленность в совершенную красоту дала дар видеть вещи в ином освещении, что позволило Холлуорду получить предчувствие открытия нового стиля, «новой манеры письма». Тем ценнее это ощущение для художника, который видит в истории человечества два важных момента: «Первый -- это появление в искусстве новых средств выражения, второй -- появление в нем нового образа». Портрет Дориана, юноши, чудесным образом сочетающего в себе неиспорченность, нетронутость жизнью и внешнюю красоту, - лучшее, что было создано художником, но сам художник и не собирается

выставлять на обзор публике свое гениальное творение. Причина этому одна: создатель прекрасной картины «вложил в нее слишком много от самого себя», а обнажение собственной души перед любопытными – не его цель. «Предисловие» от имени Уайльда получает развитие в словах Бэзила о сущности искусства: «Художник должен создавать прекрасные произведения искусства, не внося в них ничего из своей личной жизни… Мы утратили способность отвлеченно воспринимать красоту. Я надеюсь когда-нибудь показать миру, что такое абстрактное чувство прекрасного».

Чуткость художника раскрывает истинные отношения между ним и его моделью: Бэзил безошибочно определяет легкомысленность Дориана, по этой же причине он не хочет знакомить лорда Генри со своим новым другом – идеи Генри, полагает Бэзил, могут оказаться гибельными для неиспорченной жизнью души Дориана. Это оказалось правдой: внимание Дориана с первых слов блистательного софиста лорда (играющего роль Мефистофеля) приковано к философской системе изощренного эстета.

Художник Холлуорд, казалось бы, нарушает одну из заповедей Уайльда - «художник не моралист», напротив, он то и дело взывает к законам совести. Но никто не слышит его призывов «Помолимся вместе!», при этом никакой манерности в проявлениях его человечности нет.

Бэзил Холлуорд заметил в юноше не только его внешнюю красоту, но и внутреннюю чистоту, которую эта красота отражала. И в начале своего жизненного пути Дориан ещё был способен на искреннее раскаяние и мог справедливо оценивать собственные поступки.

Портрет, написанный художником, на самом деле изображал не только главного героя, но одновременно и представление о прекрасном самого Бэзила Холлуорда, который видел в юноше свой идеал. Художник стремился воплотить в своём искусстве гармонию тела и духа. Вместе с тем он передал картине «слишком много своего», что недопустимо по этике чистого искусства, потому Бэзил был убит – искусство «скрыло» художника.

Образ Генри Уоттона

Генри Уоттон появляется в романе в символичной обстановке эстетизированного философского созерцания: изысканные благоухания цветов, мастерская художника, тени птиц, наводящие на размышления о японской живописи. Эта атмосфера изолирована от суетного: «Глухой шум Лондона доносился сюда, как гудение далекого органа».

Суждения лорда крайне эстетизированы, Красоте отказано раз и навсегда в одухотворенности – интеллект – «аномалия», нарушающая гармонию; семейная жизнь – повод для состязания во лжи между супругами; родню свою он не терпит потому, что « мы не выносим людей с теми же недостатками, что у нас». Является ли лорд Генри нравственным человеком? Бэзил Холлуорд ответил на этот вопрос явно положительно: “Удивительный ты человек! Никогда не говоришь ничего нравственного — и никогда не делаешь ничего безнравственного. Твой цинизм — только поза”. Это объяснимо – образ Уоттона призван обрисовать карикатурно нравы английского общества, с высоты своих парадоксов.

Лорд Генри – убежденный гедонист, его отношение к людям – отношение зрителя к актерам сцены, к которым он в принципе безразличен: друзей и врагов он выбирает, исходя из эстетических соображений, людей он «наблюдает», находя в этом особенный интерес, интеллектуальное удовольствие: «Гений, несомненно, долговечнее Красоты. Потому-то мы так и стремимся сверх всякой меры развивать свой ум…».

Отношение к несчастьям ближних у лорда Генри своеобразно: людское горе ужасно и безобразно, Гарри Уоттон отказывает людям в сочувствии именно по этой причине, оставляя решение проблем «Науке» без эмоций, а за собой – «философское созерцание».

Генри Уоттон становится наставником Дориана Грея – молодой человек интересен ему в силу необыкновенного сочетания красоты и душевной целостности, и, как человек, боготворящий красоту, лорд Генри берется преподать Дориану уроки получения наиболее полного удовольствия от жизни. «Цель жизни – самовыражение» - провозглашает Генри Уоттон, мешает же этому – боязнь общественного мнения. Дать волю своим чувствам – открыть источник необыкновенной радости, осуществляя свои мечты. Ярко открыв Дориану скоротечность молодости, лорд Генри призывает юношу искать новых ощущений – для ощущения полноты жизни.

Моральное падение Дориана происходит под непосредственным "руководством" лорда Генри, человека незаурядного, в уста которого автор вкладывает многие из собственных парадоксальных суждений. Уайльда прежде всего интересует игра ума, а посему холодный циник лорд Генри занятие поисками истины, а стремлением к неотразимости: "Он играл мыслью и становился заносчив. Он подбрасывал ее на воздух и перевертывал ее, выпускал ее из рук и вновь ловил, украшал ее радужными красками фантазии и окрылял парадоксами".

Все слова и все действия лорда Генри по отношению к Дориану Грею последовательны и преследуют определённую цель.

Лорд Генри вовсе не намерен развращать главного героя, потому как это уничтожит прекрасный облик Дориана. Напротив, он намерен сделать всё, чтобы сохранить красоту своего друга. Первое, что делает лорд Генри, — пытается убедить Дориана в ценности молодости и красоты. И эта попытка увенчалась полным успехом.

Но даже не будучи безнравственным в собственных поступках, можно развращать других людей.

Дориан Грей и Сибила Вэйн

Актриса дешевого театра заставила произнести слова о любви Дориана, поразив его воображение художника гением перевоплощения на сцене. Речь идет не о любви к женщине, а о любви к ее таланту. Именно этим так восхищен Дориан – чистым искусством, не имеющим отношения к жизни, к самой бедной Сибиле. Но и для Сибилы он – «герой какой-то пьесы», она называет его «Прекрасный

принц». Не от того ли она забывает все свои роли в других пьесах, так как поглощена этой – единственной сейчас для нее ролью – в жизни? Так или иначе, любовь эта была исключительно благородна с обеих сторон, невинная Сибила отдалась во власть нового чувства всей полнотой своего существа, и даже Дориан Грей, уже испытавший отравляющее действие слов лорда Генри, отказывается от полученный наставлений: «Когда Сибила со мной, я стыжусь всего того, чему вы, Гарри, научили меня …при одном прикосновении ее руки я забываю вас и ваши увлекательные, но отравляющие и неверные теории». Однако в гармоничное начало влился жестокий диссонанс: с момента утраты Сибилой дара актрисы. Плохая игра на сцене для Дориана явилась страшным разочарованием: он, влюбленный в лице Сибилы во всех героинь Шекспира, оказался не способен ответить взаимностью самой Сибиле, реальной девушке. Потрясение было столь велико, что Дориан не замедлил высказать ей самые жестокие слова, оттолкнув ее с неподдельным отвращением: теперь Сибила была для него одной из самых заурядных женщин.

Оставшись наедине с собой, Дориан остается наедине и со своей совестью – именно эту роль играет портрет, отражающий отныне все плохое, что сделал и еще сделает Дориан. В ту ночь он замечает складку жестокости у рта изображенного, и это заставляет его принять решение поступить правильно с точки зрения морали – Дориан решает жениться. Более того, с наступлением благоуханного утра он слышит в своем сердце отголоски былой любви – и это уже не только жалость.

Уайльд оставил Дориану роль подопытного, наблюдаемого проповедником идей чистого искусства – вместе с Сибилой Вэйн умерла надежда на воскрешение души Дориана. Актриса сыграла свою последнюю роль в пьесе жизни, дав право Гарри Уоттону сказать: «Эта девушка, в сущности, не жила и, значит, не умерла… Оплакивайте же Офелию, если хотите. Посыпайте голову пеплом, горюя о задушенной Корделии. Кляните небеса за то, что погибла дочь Брабанцио. Но не лейте напрасно слез о Сибиле Вэйн. Она была еще менее реальна, чем они все». Выбор сделан – отныне портрет для Дориана станет не картиной, вопиющей к очищению совести, но способом насмехаться над роком – пусть страсти, грехи отныне ложатся печатью на скрытое под покрывалом ото всех изображение, сам же Дориан будет свободен от страха потерять очарование юности в поисках наслаждений – это ли не мечта каждого?

Любовь — это своеобразное единство красоты внешней и внутренней. Однако сам Дориан разрушил это единство, когда отверг Сибилу Вэйн. Эта девушка предложила ему то, о чём мечтал лорд Генри: любовь, которая стала бы искусством в реальной жизни. Именно поэтому Сибила утратила способность играть на сцене. Однако это единство оказалось недоступным Дориану Грею, он не понял ту, которая его любила.

Жизнь как искусство

Беседы с лордом Генри привели Дориана к осознанию быстротечности времени, ярко дали представление об опасностях, которые несут годы для красоты. И герой высказал желание сохранить вечную молодость, предоставив своему портрету нести на себе печать времени и страстей. Произошло противоестественное разделение человека и его совести, и это разделение не могло не сказаться на поведении героя.

Освобождённый от совести Дориан постепенно утрачивает всё лучшее, что заложено в нём.

Осознав гибель своей души, герой сумел долгое время сохранять внешнее спокойствие. Он ведёт двойную жизнь, но в этом неповинны ни лорд Генри, ни Бэзил Холлуорд. Виновен во всём лишь сам герой, и его наказание в романе было совершенно неизбежно.

Смирившись с тем, что его портрет будет меняться вместо него, герой одновременно поверил в свою безнаказанность, решил рассматривать произведение искусства как нечто подчиненное его желаниям. На самом деле Дориан становится рабом своего портрета. Он не смеет надолго покидать свой дом, так как опасается, что кто-нибудь может увидеть портрет и разгадать его тайну. Вначале он следит за изменениями своего лица на портрете, но затем начинает бояться собственного изображения. Развязка романа закономерна с точки зрения эстетики Оскара Уайльда. Когда Дориан пытается уничтожить портрет, мёртвым падает он сам, приняв принадлежащее ему безобразие, а прекрасное произведение искусства обретает первоначальную красоту и гармонию. Жизнь Дориана Грея кончилась, но искусство выше жизни, ибо только ему принадлежит вечность, — такова позиция писателя.

Для Дориана сама Жизнь была первым и величайшим из искусств – именно такое направление приняли его мысли под влиянием идей убежденного гедониста и загадочной книги, где идеи эти приняли высокохудожественное воплощение в музыке метафор и образов. История молодого парижанина казалась ему его собственной историей – так свою ли жизнь проживал Дориан, или это была жизнь, построенная воображением других людей? Можно ли назвать самовыражением принятую к действию чужую систему фраз? Так или иначе, избранный путь наслаждений принес Дориану радость – его внешность нимало не страдала от «грязи жизни», принимаемой им сполна; более того, божественные черты нейтрализовали все возможные слухи. Сам же Дориан отдался полному самолюбованию этой внешней красоте своей, и даже находил удовольствие, сравнивая нетронутые жизнью свои черты со все возрастающими уродствами портрета. Но в редкие минуты и он подвергался страшному суду совести, когда не удавалось заглушать ее все новыми и новыми наслаждениями.

Парадоксы романа "Портрет Дориана Грея". Лорд Генри

Мода, Дендизм – он отдавал дань и этим светским видам искусства, играя роль законодателя мод. Но мечты его стремились к созданию новой философии, философии гедонизма, призванного освободить жизнь от пуританства, цель – «опыт сам по себе, а не плоды его, горькие или сладкие». Гедонизм научит людей во всей полноте переживать каждое мгновение жизни, ибо и сама жизнь - лишь преходящее мгновение.

Дориан, свободный от страха потерять свою красоту, с головой кинулся в эту жизнь, стремясь испытать и перепробовать все. Он увлекался красотой католических обрядов – но не принимал официально догматы, считая это ограничением умственному развитию; получал удовольствие от материалистических теорий, сводящих все мысли и страсти к функции нерва. Открытия интеллектуальной сферы не заслоняли от него жизнь чувственную: исследования влияния запахов; поиски изысков в музыке привели его от элегий Шопена к диссонансам музыки варваров. Дориан собирал драгоценные камни и легенды о них, коллекционировал редкостные вышивки и ткани,

питал особое пристрастие к церковным облачениям.

Все эти роскошные коллекции служили лишь для того, чтобы усыпить совесть. Но все сильнее становилась зависимость Дориана от портрета, он возвращался к нему каждый раз после разгулов – чтобы наблюдать все новые следы разложения. Дориана привязал к портрету страх перед тем, что люди могут открыть тайну его вечной молодости, увидеть, какой нечистой была на самом деле душа у очаровательного внешне юноши.

Внешняя красота Дориана не страдала от аморальности его поступков, с этой стороны возмездие не грозило герою, поэтому он мог позволить себе любые «опыты» над собой. Одним из таких экспериментов было и решение показать Бэзилу Холлуорду истинное свое лицо, свою душу, воплощенную в портрете. Это было продиктовано и желанием разделить, переложить часть своей вины на того, кто создал демонический портрет. Но вины Бэзила нет: в свое время он создал картину, воплощающую идеал. В том, что превратился он в «лицо сатира» - вина одного лишь Дориана, «искусство -- зеркало, отражающее того, кто в него смотрится».

Насладившись произведенным впечатлением, Дориан убивает единственного свидетеля своих черных дел в приступе ярости, он не хочет, чтобы кто-то знал об истинной его сути. Убийство друга было высшей точкой цепи злодеяний Дориана. Он понимает, что этот грех прощению не подлежит. И Дориан Грей решает забыть о нем, или, скорее, забыться в чаду притона, «вылечить душу ощущениями», но путь его усеян призраками его жертв, падению которых виновником был Дориан, легкомысленно срывающий удовольствия от всех и каждого. Положена ли была его жизнь на музыку, как выразился Генри Уоттон? Нет, ему лишь казалось, что жизнь Дориана была искусством, в заблуждение и его вводили невинные черты героя. «Я жить так больше не хочу» - заявляет он лорду, и остается наедине со своей совестью. Попытка измениться оказалась жалким проявлением тщеславия – лицемерная усмешка портрета сказала ему об этом. Тогда единственным способом порвать с прошлым, порвать бесовскую связь с портретом, безжалостно показывающему каждый аморальный шаг, осталось уничтожить портрет.

Влияние Генри Уоттона на Дориана Грея было весьма сложным. Лорд Генри прекрасно знал, что порок уничтожает красоту, накладывает на лицо человека страшный след. Вот почему он неоднократно говорил Дориану о необходимости сохранить свою душу, подчёркивая мысль о том, что для наслаждения жизнью нужно душевное спокойствие, которое даёт только чистая совесть. Герой помнит об этих словах, и какие-то отголоски утраченной совести слышатся в речах Дориана и много позже, когда он потерял большинство своих лучших качеств. И вот тут внешность играет роковую роль в судьбе героя. Никто не верит в его раскаяние, так как просто невозможно допустить мысль о его порочности. Это вытекает из того, что порочный человек не может сохранить свою красоту. Время от времени у лорда Генри возникают какие-то сомнения, он постоянно “проверяет” своего друга, но эти проверки оказываются совершенно бессмысленными, ибо Генри Уоттон не видит портрета. А между тем он хотел, чтобы Дориан Грей сделал искусством собственную жизнь, исходя из принципа неразрывного единства красоты и нравственности.

Парадоксально то, к чему приходит главный герой. Он, стремящийся к красоте и приятному времяпровождению, вынужден тайком развлекаться в грязных притонах, искать успокоения в опиуме, наслаждаться любовью продажных женщин. Это злая насмешка над тем идеалом, который рисовал Дориану Грею лорд Генри.

Так последовательно и стройно реализуется в романе эстетическая система Оскара Уайльда. Писатель утвердил своеобразный культ красоты, заявляя, что искусство выше жизни, что не оно подражает действительности, а действительность должна подражать искусству, которое неизмеримо выше жизни.

ВЫВОД

В «Предисловии» к роману, составленном из афоризмов, Уайльд излагает квинтэссенцию эстетизма, провозглашает культ чистой красоты, авторского субъективизма и обосновывает концепцию «искусства для искусства»: «Художник — тот, кто создает прекрасное»; «Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо. Вот и все»; «Для художника нравственная жизнь человека — лишь одна из тем его творчества. Этика же искусства — в совершенном применении несовершенных средств»; «Во всяком искусстве есть то, что лежит на поверхности, и символ»; «В сущности, Искусство — зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь»; и т.д.

Однако сюжет романа парадоксально противоречит предисловию, создавая интеллектуальное напряжение.

Объектом внимания автора становятся люди высшего света, «люди толпы» противопоставлены принципиально. Герои одарены интеллектуально, им свойствен тонкий вкус, изящные манеры. Их окружают изысканные вещи (Оскар Уайльд дает описания коллекций Грея не менее увлеченно, чем раскрывая его поиски в интеллектуальной сфере), время они проводят в приятных беседах, они богаты – все вокруг них направлено на возможность наибольшего самовыражения. Блеск салонов позволяет наиболее выгодным образом раскрыть грани талантов героев, которое явно «отличаются от остальных», от тех «уродов и глупцов», которым «не дано узнать торжество побед, но зато они избавлены от горечи поражений». Характеристика противостоящих характеров жестоко справедлива: «Они живут так, как следовало бы жить всем нам, -- без всяких треволнений, безмятежно, ко всему равнодушные. Они никого не губят и сами не гибнут от вражеской руки...». Таким образом, нам даны исключительные герои в исключительных обстоятельствах, что логично в попытке раскрыть тему «жизнь и искусство». Однако исключительная одаренность Дориана приводит его к гибели – сначала нравственной, потом – к физической. Виной тому разлад с собственной душой, голос совести человека нельзя заглушить, и преступления против нее – жестоко наказуемы.

На этом фоне столкновение трех характеров – Бэзил Холлуорд, Генри Уоттон и Дориан Грей – представляются единством одного: многогранного, противоречивого. Известно, что в писателе уживаются множество разных личностей, и в романе «Портрет Дориана Грея» Оскар Уайльд таким образом преподносит загадку собственной индивидуальности, клубок идей и парадоксов, в котором распутывать нити должно самому читателю. Конфликт между искусством и внутренним миром человека в романе «Портрет Дориана Грея»

«Портрет Дориана Грея» - исключительное произведение Оскара Уайльда, оставившее неизгладимый след в литературе. Это смело, ново и свежо настолько, что покорило сердца многих и заставило глубоко задуматься о ценности собственной жизни. С первых строк предисловия можно определить конфликт между внутренним миром человека и искусством. Автор имел дерзновение заявить:

«Искусство - зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь». Довольно остро афоризм рифмуется с гоголевским «Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива».

Художник Бэзил утверждает, что искусство – зеркало души, оно способно отобразить не только чувства, но и моральные качества человека. Проблема «прекрасного» и «безобразного» легла в основу произведения и стала его лейтмотивом. Действительно, нет ни одного уродства души, которое бы не отразилось на лице и теле.

Все человеческие подлости и поступки не проходят бесследно для нервной системы и ложатся подобно маске на лицо, носить которую с каждым днем становится сложнее. Виртуоз слова Оскар Уайльд решил создать идеальный образ внешне, но гнилой и трухлявый изнутри – Дориана Грея. Все уродства души центрального персонажа отображались на портрете в то время как сам Дориан сохранял ангельское обличие и являлся примером для подражания в обществе.

Этот фактор свидетельствует о невероятной глухоте и слепоте социума и высшего круга к лести, подлости и черни. Пелены на глазах не было только у циника и скептика Лорда Генри, который подобно прозорливому хирургу видел «опухоль мозга» Дориана, как на рентгене. Он обнажил свои идеи: зачем заботиться о проявлениях совести, если по обыкновению для нее нет места в гиблой и пропитанной отсутствием моральных установок душонке?

Генри всегда шел ва-банк и умел рисковать: он нес ответственность за сказанные слова, но не нес ответственности за то, как скажутся его мысли на жизни окружения, в которое был вхож Дориан. Тем самым Грею был предписан «приговор», и он начал свое стремительное падение в бездну.

Когда художник создал портрет, он будто вложил частичку себя в произведение всей своей жизни, вот почему это творение свидетельствует о духовных ценностях человека. Однако будущее плода искусства, как нас уже предупредил в предисловии автор, определяет не сам творец, а непосредственно владелец творения. Дориан заложил в свою душу бремя грязи, а портрет выступил в качестве лакмусовой бумажки его выбора. Вот почему картина, не дававшая покоя Грею, несла это суровое бремя до самой смерти персонажа и только после его физической кончины обрела свой первоначальный вид.

Генри выступал своеобразным творцом души Дориана, в качестве его инструмента значилась ошибочная философия, пленившая ум юного глупца Грея революционными идеями и новаторством и при этом подпилившая изнутри соблазнами зла неопытное сердце. Генри оправдывал поступки Грея, реабилитируя его совесть. В результате герой поднялся в небо в мыслях о собственной непогрешимости и возможности оправдать любое действо. Генри был адвокатом души Грея, а тот не мог уже остановить собственное моральное падение. Даже на убийство Сибиллы Вейн у Лорда Генри нашлась оправдательная речь: до сумасшествия упрощая устройство женской души и трагедию чувств, он говорит, будто смерть ее стала последней ролью никчемной актрисы.

Таким образом, Грей трансформируется в преступника и эгоиста, уничтожая собственную душу. Автор в произведении не раз подчеркивает, что жизнь человека способна контролировать только совесть. Она ставит в укор поступки. Более того, человек жив, пока жива его совесть. Дориан сам уничтожил ее, и она превратилась в атавизм. Его ментальная смерть состоялась задолго до физической. «ПортреOт ДоOриана Грея» (англ. The Picture of Dorian Gray) — единственный опубликованный роман Оскара Уайльда. Впервые напечатан в июле 1890 года в «Ежемесячном журнале Липпинкотта» (Lippincott’s Monthly Magazine), а позднее изданный отдельной книгой в апреле 1891 года, дополненной особым предисловием, ставшим манифестом эстетизма, а также шестью новыми главами. Некоторые главы были полностью переработаны.

О романе

После публикации романа в обществе разразился скандал. Вся английская критика осудила его как аморальное произведение, а некоторые критики требовали подвергнуть его запрету, а автора романа — судебному наказанию. Уайльда обвиняли в оскорблении общественной морали. Однако обычными читателями роман был принят восторженно. По жанру — это философский роман, написанный в декадентском стиле.

В Дориане Грее, главном герое романа, угадываются черты нового Фауста. В роли Мефистофеля выступает лорд Генри, именно он на протяжении всего романа соблазняет Дориана Грея идеями нового гедонизма, превращает невинного и талантливого юношу в порочное чудовище. Под роль Маргариты попадает Сибилла Вейн, новый Валентин — Джеймс Вейн. Интересно, что в сюжете романа есть значительные сходства с легендой о Фаусте. Например, Фауст также получил от Мефистофеля вечную молодость. Есть аллюзии и на другие произведения мировой литературы.

Роман «Мельмот Скиталец» был известен Уайльду с детства, поскольку его автор, Чарлз Роберт Метьюрин, приходился ему двоюродным дедушкой. Именно к «Мельмоту» восходит и идея о таинственном портрете, прототип которого не старится, и отчасти герой, который может позволить себе всё. Есть общее в романе и с «Шагреневой кожей» Бальзака. Близким по декадентскому духу к «Портрету Дориана Грея» является роман Гюисманса «Наоборот». Однако «Портрет Дориана Грея» рассматривается как абсолютно необычное, стоящее особняком в литературе произведение, в котором подняты вечные вопросы человечества — о жизни, об ответственности за содеянное, о величии красоты, о смысле любви и губящей власти греха. Одной из основных идей романа является то, что эстетизм — просто абстрактное явление, и что он приводит только к разочарованию, а не к возвеличиванию понятий о красоте. Сейчас «Портрет Дориана Грея» — один из самых известных романов мировой литературы.

Краткое содержание

Художник Бэзил Холлуорд пишет портрет молодого и прекрасного Дориана Грея. Любуясь своим изображением, юноша выражает

желание, чтобы портрет старел, а он всегда оставался молодым. Случайно он знакомится с другом Бэзила, лордом Генри, саркастичным гедонистом, презирающим традиционные викторианские ценности, и попадает под влияние его порочных идей. Дориан влюбляется в актрису, юную красавицу Сибилу Вэйн, но после провала спектакля, на который пригласил лорда Генри и Бэзила, грубо отвергает её, этим заставляя её покончить с собой. Брат Сибилы, моряк Джеймс Вэйн клянётся отомстить, а Дориан замечает, что после этого случая лицо портрета исказила злая усмешка, и понимает, что его желание о меняющемся вместо него портрете сбылось. Поддавшись дурному влиянию Генри, Дориан становится всё более порочным и развратным, что отражается на портрете, но при этом остаётся молодым и красивым внешне. Годы спустя, художник пытается выяснить, правда ли все эти ужасные слухи, что ходят о Дориане, после чего Грей показывает ему портрет, а затем убивает, так как именно его считает виноватым в своём моральном падении. После убийства его начинают преследовать навязчивые страхи, которые только усиливаются после случайной встречи с Джеймсом Вэйном, мечтающим отомстить за смерть сестры. Дориану удаётся уйти от Вэйна, убедив его, что тот перепутал его с кем-то другим — ведь он по-прежнему выглядит молодо, как 18 лет назад. Однако, Вэйн быстро осознаёт свою ошибку, и снова начинает искать его, но погибает, будучи случайно застреленным. Несмотря на миновавшую опасность, Дориан никак не может найти покоя, и решает, что теперь будет делать добро. Сделав, по его мнению, доброе дело — отпустив влюбившуюся в него крестьянскую девушку, не обесчестив её, он идёт к портрету, надеясь, что тот стал лучше, но, взглянув на него, понимает, что его помыслами руководит лишь тщеславие. Дориан в отчаянии вонзает нож в портрет, после чего умирает сам. Слуги находят нетронутый портрет, на котором изображён прекрасный молодой человек, а рядом с ним — отталкивающего старика, вонзившего нож себе в грудь. В старике они узнают Дориана Грея.

Главные персонажи

Дориан Грей — юноша, наделённый невероятной красотой. Попадая под влияние идей нового гедонизма, проповедуемых лордом Генри, посвящает свою жизнь жажде наслаждений и порока. Это фигура двойственная. В нём сочетаются тонкий эстет и даже романтик и порочный, безжалостный преступник. Эти две противоположные стороны его характера находятся в постоянной борьбе друг с другом. Данная двойственность героя характерна для многих готических романов.

Бэзил Холлуорд — художник, написавший портрет Дориана Грея. От других героев его отличает крайняя привязанность к Дориану Грею, в котором он видит идеал красоты и человека. Другими словами, он является проигравшим ангелом хранителем Дориана Грея.

Лорд Генри — аристократ, проповедник идей нового гедонизма, «Принц Парадоксов». Его парадоксальное, противоречивое мышление проникнуто критикой на всё викторианское английское общество. Является своеобразным Мефистофелем для Дориана Грея.

Сибила Вэйн — актриса, один из самых удивительных образов романа. До встречи с Дорианом жила в своём выдуманном мире, мире театра, была талантливой актрисой. Любовь показала ей всю искусственность её мира, где она не жила, а только играла. С любовью в её душе пропадет талант, так как она пытается вырваться из мира иллюзий в мир настоящий. Но именно это и приводит к её гибели.

Джеймс Вэйн — брат Сибилы, моряк. Человек военной выправки, практически потерявший смысл жизни после самоубийства Сибилы. Находит упокоение в желании мести.

Интересные факты[править | править исходный текст]

Роман экранизировался более 30 раз.

Современный британский писатель Уилл Селф предложил в своём романе «Дориан» (Dorian, 1992) полупародийную версию истории Дориана Грея. Время действия книги Селфа — 80-е годы XX века.

Среди неологизмов, введённых Дугласом Коуплендом в романе «Поколение X», есть и такой:

Дориан-грейство: желание скрывать признаки старения тела.

Этот роман был написан всего лишь за три недели

Ни один из пороков Дориана Грея чётко в романе не назван, кроме его злоупотребления опиумом. Сам Уайльд говорил, что каждый видит в его герое свои собственные грехи и пороки:

«Каждый человек видит в Дориане Грее свои собственные грехи. В чем состоят грехи Дориана Грея, не знает никто. Тот, кто находит их, привнес их сам». Из письма О. Уайльда редактору "Скотс обсервер", 1890 г.

Существует болезнь «синдром Дориана Грея» — культ молодости, страх перед физическим увяданием и старением.

Настоящее имя Булата Окуджавы - Дориан.

У писателя Рэя Брэдбери есть рассказ на эту тему под названием «Слава в вышних Дориану!», главный герой которого попадает в общество таких «Дорианов», которые предлагают ему вечную молодость, но он в последний момент отказывается.

В Токийском Диснейленде в Доме с привидениями (Haunted Mansion) можно увидеть на стене портрет Эдварда Грейси, прототипом которого являлся Дориан Грей, который как и Дориан из молодого, приятной наружности юноши превращается в отвратительного, порочного старика.

В компьютерной игре Unreal II: The Awakening космический крейсер-флагман флота TCA носит название Dorian Grey.

У французской dark-metal команды Ad Vitam Aeternam есть песня «Picture of Dorian Gray»

Исследователи творчества считают[1][2][3], что книга, которую Лорд Генри даёт Дориану, — это роман Ж.-К. Гюисманса «Наоборот». Хотя есть версия[4], что это выдуманная книга.

У английского певца William Control есть песня Dorian Grey.

АНАЛИЗ романа джейн эйр

Творчество Шарлотты Бронте получило высокую оценку Карла Маркса. Он писал в 1854 г., характеризуя на страницах американской газеты «Нью-Йорк дейли трибюн» английскую литературу того периода Блестящая плеяда современных английских романистов, которые в ярких и красноречивых книгах раскрыли миру больше политических и социальных истин, чем все профессиональные политики, публицисты К моралисты имеете взятые, дали характеристику всех слоев буржуазии. Какими изобразили их Диккенс, Теккерей, мисс Бронте и мистрис Гаскелл? Как людей, полных самонадеянности, лицемерия, деспотизма я невежества а цивилизованный мир подтвердил этот приговор убийственной эпиграммой: «Они раболепствуют перед теми, кто выше их, и ведут себя, как тираны, по отношению к тем, кто ниже их.

Критика ханжески лицемерной и жестокой английской буржуазии и романах Шарлотты Бронте сохранила все свое значение и для современного читателя.

Писательское мастерство Шарлотты Бронте, как и ее знаменитых современников Диккенса и Теккерея, развивалось в годы острейшей классовой борьбы и Англии, н годы чартизма, всколыхнувшего самые широкие слои английского парода. Это мощное движение было вызвано бесправием и нищетой рабочего класса и тем вероломством, с каким английская буржуазия использовала парламентскую реформу 1832 г., завоеванную при помощи рабочих. Первые же законы нового парламента она направила против английского пролетариата. Закон 1834 г. о работных домах переполнил чашу народного гнева. Согласно этому закону, безработные насильственно заключались в работные дома, получившие в народе название «бастилий для рабочих». Там их разлучали с семьями, заключали в тюрьмы; они терпели голод и издевательства, выполняли изнурительную работу.

Рабочие ответили на эти жестокие законы политическими требованиями и организованной борьбой за демократическую народную хартию, борьбой, длившейся с 1836 по 1854 год.

Творчество всей «блестящей плеяды английских романистов» достигло исключительной социальной остроты благодаря успехам рабочего движения. Чартизм нашел свое отражение не только в гневных стихах рабочих поэтов того времени, но и в таком значительнейшем литературном явлении, как английский реалистический социальный роман.

Ненависть к буржуазии, сострадание и живое участие к судьбе униженных и угнетенных, обращение к актуальным темам современности, борьба с мальтузианскими теориями характеризуют творчество писателей «блестящей плеяды». Они откликнулись на все вопросы, выдвинутые чартистским движением, Шарлотта Бронте родилась в 1816 г„ в семье сельского священника в Йоркшире. Ее отец, Патрик Бронте, ирландец, был смолоду простым ткачом. Он обладал редкими способностями и трудолюбием, мечтал учиться. Для простого человека, решившего овладеть знаниями, в Британии того времени был один путь —стать священником. Патрик Бронте изучил богословие, женился, получил церковный приход на севере Англии, возле промышленного города Лидса. Там и родились его дети — пять дочерей и сын.

После рождения младшей, Анны, умерла мать. Детишки остались на попечении старой служанки. Соседи не могли без слез смотреть, как они гуляют по окрестным вересковым полям, держась за руки попарно, под присмотром старшей, десятилетней. Семья была очень бедна, но Патрик Бронте не принимал пи от кого помощи. Фанатичный и суровый, он отвергал подарки, похожие на милостыню. Дело доходило до курьезов. Зная, что у детей нет крепкой обуви, богатые соседи купили им башмаки. Увидев перед камином шесть пар новых башмачков, Патрик Бронте бросил их в огонь.

В 1824 г. Шарлотта и три ее сестры были отданы отцом в сиротский приют для дочерей духовенства. Здесь их должны были подготовить к профессии гувернанток; не случайно пансион в местечке Кован-Бридж стал прообразом для Ловудского приюта в романе «Джен Эйр»,. Недоедание, холод и грязь в помещениях, изнурительные церковные службы, издевательское обращение разрушали здоровье детей. От вспыхнувшей в 1825 г. эпидемии тифа слегло сорок пять учениц из восьмидесяти, Погибли две старшие сестры Шарлотты, Мария и Елизавета, воспоминаниями которых навеян образ Элен Берне в романе. Это

были короткие и исключительно одаренные девочки. Гибель многих воспитании приюта привлекла к нему всеобшее внимание: были сменены его начальники и попечители. Патрик Бронте приехал, чтобы похоронить двух старших дочерей и забрать домой оставшихся в живых, но совершенно больных девочек — Шарлотту и Эмилию. Больше он уже не пытался дать им образование в бесплатном учебном заведении. Шарлотта позднее училась в хорошем платном пансионе.

Все дети Патрика Бронте были талантливы, писали с детских лет стихи и романы. Сын Бренуелл и Шарлотта увлеклись еще и рисованием. Оба они были, и сущности, настоящими художниками.

О профессиональных занятиях искусством и литературой три девушки из бедной семьи не смели и мечтать. Они вели домашнее хозяйствово, работали гувернантками. Когда Шарлотта послала в 1837. г,

свои стихи вместе с робким письмом известному поэту Роберту Саути, тот сурово ответил ей, что литература не женское дело, так как она отвлекает женщину от хозяйственных забот.

В 1842 г. Шарлотта и Эмилия поехали в Брюссель и поступили в бельгийский пансион, надеясь в совершенстве овладеть французским языком. Это был замысел Шарлотты. У них не было денег, чтобы платить, и обучение и они взялись преподавать английский язык ученикам пансиона. Обучение и пансионе возглавлял Константин Эже, муж начальницы очень образованный человек, знаток литературы. Он по первому же французскому сочинению, написанному молодыми англичанками, понял их одаренность и предсказал им писательскую славу. Его советы Шарлотте и вера в ее талант стали для нее огромной поддержкой. Ей выпало несчастье полюбить мсье Эже — женатого человека. Конечно, это была возвышенная любовь, больше похожая на дружбу. Но мадам Эже устроила грандиозный скандал мужу и молодой учительнице, потребовала ее отъезда.

И очень преломленном виде эта трагическая любовь отразилась в романе «Джен Эйр», в истории мистера Рочестера, прикованного навек к неуравновешенному и злому существу. Даже самая его внешность— Массивный квадратный лоб, жесткие очертания губ и подбородка — повторяла в какой-то мере черты мсье Эже.

Сестры Бронте пытались открыть свой пансион для девочек. Именно для этого ОНИ получили образование в Брюсселе. Им так хотелось не разлучаться больше, не работать гувернантками в разных концах Англии, а жить и трудиться вместе. У них были все данные для задуманного предприятия: педагогический опыт, образование, безукоризненное знание французского языка. Но у них не было ни денег, ни связей, и никто не приехал учиться в угрюмый и бедно обставленный пасторский дом на кладбище.

В 1846 г. сестрам Бронте удалось, наконец, издать сборник своих стихотворений, Они выступили под псевдонимом братьев Белл. В 1847 г.

они послали (под теми же псевдонимами) лондонским издателям свои романы. Романы Эмилии («Грозовой перевал») и Анны («Агнес Грей») были приняты в печать, роман Шарлотты «Учитель» — отвергнут. Но она уже работала над второй книгой, и в конце 1847 г. роман «Джен Эйр» увидел свет и имел большой успех.

Но слава не принесла трем увядающим девушкам счастья. Их силы были уже надломлены лишениями и непосильным трудом. Любимый брат Бренуелл погибал от туберкулеза. От него заразилась сначала преданно ухаживавшая за ним Эмилия, затем — Анна. Все они умерли в течение 1849 года. Шарлотта осталась одна с раздражительным слепым отцом, без милых спутниц, с которыми привыкла делиться каждой мыслью.

Она работала над своими новыми книгами. В конце 1849 г. вышел роман «Шерли» — о движении луддитов. Он был навеян живыми впечатлениями от разгоравшегося чартистского движения. В 1853 г. был опубликован роман «Вильетт», наиболее автобиографичный: в нем воссоздана обстановка бельгийского пансиона, с которым было связано Столько воспоминаний.

В доме Патрика Бронте появился новый обитатель — молодой священник Артур Белл Николе. Его назначили помощником ослепшего отца Шарлотты. Новый пастор влюбился в прославленную романистку, просил ее руки. Но Патрик Бронте не хотел и слышать об этом браке. Он не мешал своим дочерям писать, гордился их литературной известностью, но не допускал и мысли об их замужестве.

Отвергнутый поклонник решил стать миссионером и уехать в Индию. Шарлотта простилась с ним у калитки и заметила, что он плачет. Этого она не выдержала: догнала его и сказала, что будет его женой. Он так и остался в местечке Хэворт, в пасторском доме.

Замужество 38-летней Шарлотты было недолгим: через год, в 1855 г., она умерла от преждевременных родов.

Патрик Бронте просил подругу дочери, известную романистку Э. Гаскелл, написать о Шарлотте книгу. Она взялась за это с присущей ей добросовестностью: посетила все места, где пришлось жить и работать Шарлотте, побывала и в Брюсселе, где виделась с семейством Эже.

В 1857 г. появилась ее правдивая и сильная книга «Жизнь Шарлотты Бронте».

Роман «Джен Эйр» привлек и поразил читателей образом главной героини — смелой и чистой девушки, одиноко ведущей тяжкую

борьбу за существование и за свое человеческое достоинство.

Роман стал важной вехой в истории борьбы за женское равноправие. Это пока еще не политическое равноправие — избирательных, прав для женщин не требовали даже чартисты, — но равенство женщины с мужчиной в трудовой деятельности и семье. В постановке женского вопроса и В- самом своем творчестве Шарлотта Бронте была близка французской писательнице Жорж Санд, знаменитый роман которой Консуэло» (1842 г.) очень любила Ш. Бронте.

Джен Эйр — пылкая и сильная натура, носительница стихийного протеста против всякого угнетения. Еще в детстве она открыто восстает против своей богатой и лицемерной воспитательницы и ее жестокого, избалованного сына. В приюте, в беседе с кроткой и терпеливой Элен Бернс, она высказывает мысль о необходимости сопротивления: Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар — иначе и быть не может — притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас!»

Нет, совсем не христианскую мораль проповедовала в своей книге бедная гувернантка, дочь священника! Неудивительно, что роман Джен Эйр вызвал негодование реакционных кругов. В рецензии, помещенной в журнале «Quarterly Review (1848 г.) говорилось: «Джен Эйр горда, а потому и крайне неблагодарна; богу было угодно сделать её одинокой и беззащитной сиротой, и тем не менее она никого не благодарит — ни друзей, ни руководителей своей беспомощной юности за одежду и пищу, за заботу и воспитание. Автобиография Джен Эйр великом антихристианское сочинение. Оно проникнуто ропотом против комфорта богатых и лишений бедняков». Далее тот же автор рецензии (это была некая мисс Ригби) приходит к выводу, что роман Джен и Эйр» порожден тем же мятежным духом, который проявился в чартизе Дух протеста и независимости дает себя знать и в отношениях Джен Эйр с любимым человеком. Измученная странной, причудливой игрой, которую ведет с ней ее хозяин, Джен, в сущности, первая говорит ему о сноси любви. Это было неслыханно, недопустимо в викторнанском романе! Та же рецензентка с ужасом сообщает, что, по слухам, автором романа является женщина, но это, конечно, женщина, Которая давно уже потеряла право на общество лиц одного с нею иола»,

Самое объяснение Джен в любви принимает характер смелой декларация о равенстве. «Или вы думаете, что я автомат, бесчувственная машина?.. У меня такая же душа, как у вас, и такое же сердце... % говорю с вами сейчас, презрев обычаи и условности и даже отбросив псе земное...»

Став невестой любимого человека, на вершине счастья, Джен Эйрисохраняет самообладание и трезвость. Она стоит на страже своей независимости, ее пугает превращение в рабыню, в игрушку мужа. Она продолжает давать уроки его дочери, отвергает роскошные подарки жениха, упорно напоминает ему, что она бедна и некрасива (да, Джен Эйр некрасива — это тоже было новшеством для английского викторианского романа).

Узнав, что ее возлюбленный женат, Джен уходит из его дома я скитается без гроша по большим дорогам. Ей приходится ночевать в поле, под стогом сена. Никто не пускает ее под кров, она не может добыть хлеба даже в обмен на дорогую шейную косынку. В стране безработных и бездомных каждый бедняк вызывает у сытых людей подозрение в воровстве и обрекается на голодную смерть.

Современного читателя может удивить поведение Джен Эйр. Ведь мистер Рочестер связан брачными узами с буйной сумасшедшей и по английским законам не может развестись с ней. Его несчастье и его искренняя любовь к Джен должны были бы сломить ее сопротивление. Он предлагает ей уехать с ним в Италию, где их никто не знает, и счастливо прожить с ним за границей до конца дней: О своей больной жене он будет продолжать заботиться. Что же мешает безгранично любящей Джен принять его предложение?

Конечно, Шарлотта Бронте остается здесь дочерью своего века, когда всякий неофициальный союз считался позором и преступлением. Но решение ее героини психологически понятно: Джен Эйр — гордая и чистая натура; самая мысль о том, что всю жизнь придется лгать, всю жизнь быть вдалеке от родины, завися от малейшей прихоти деспотичного и вспыльчивого (хотя и любимого) человека, невыносима для нее. И она предпочитает нищету и разлуку.

Необычайный успех романа объяснялся и той смелостью, с которой писательница рисует чувство любви; даже передовые писатели-мужчины той эпохи (Диккенс и Теккерей) не решались на такое изображение, Тем более неожиданным для английской публики был голос подлинной страсти, прозвучавший на страницах романа, написанного женщиной, провинциальной гувернанткой. У Рочестера это страсть, сметающая все преграды, у Джен — страсть, вступившая в борьбу с обостренным чувством долга.

Сюжет романа связан с длительной романтической традицией: он не очень правдоподобен, хотя в этом скрыто и своеобразное обаяние. Сказалось чтение готических романов и произведений романтиков. Замок Рочестера, скрывающий мрачную тайну, внезапные появления ужасной женщины, прерванная свадьба, полученное героиней богатое наследство, пожар, в котором гибнет жена Рочестера и его замок, наконец, счастливый конец — все это вполне соответствует канонам увлекательного, романтического романа. В образе Рочестера явно ощущаются байронические черты.»

Но Шарлотта Бронте остается реалисткой в самом главном — в правдивом и типическом изображении социальной среды, социальных

отношений и человеческих характеров. Дочь священника, она не остановилась перед убийственной сатирой на духовенство. Наиболее отталкивающий и гротескный образ в романе — священник Броклхерст, «попечитель» и, в сущности, убийца девочек-сирот в Ловудской школе. Идеализированные образы священников, кротких и чуждых корысти, наводнявшие викторианскую литературу, отвергнуты Шарлоттой Бронте, хорошо знавшей клерикальную среду, В ней она встречала два типа священников — суровых фанатиков и семейных деспотов (таков был ее отец и лицемеров, прикрывающих благочестивыми фразами свою привязанность к земным благам. Оба эти типа выведены в ее романе. Молодой пастор Сент-Джон наделен красотой и добродетелью, верностью религиозному долгу; но по существу это педант и фанатик, приносящий в жертву все живые чувства и человеческие отношения. Писательница тонко подмечает даже оттенок сухого эгоистического расчета в идеалах и требованиях Сент-Джона, в его рассуждениях о высшем христианском долге: предлагая Джен Эйр брак без любви и совместную миссионерскую деятельность в Индии, он стремится приобрести покорную и безропотную подругу, почти рабыню. Недаром Джен Эйр отвеачает ему гневной отповедью: она видела и испытала сама настоящую. любовь и, хотя бежала от нее, теперь застрахована от холодных догматов, принижающих человеческое чувство. Земная страсть и земное счастье привлекают ее, а не самоубийственное миссионерское служение. В порыве гнева она говорит Сент-Джону, что презирает и его самого и его любовь. Сколько смелости нужно было молодой писательнице дочери пастора, чтобы открыто восстать против религиозных идеалов самоотречения, против традиционного (и в основе своей шовинистического) прославления британского миссионерства!

Столь же беспощадна Шарлотта Бронте и к любым проявлениям накопительства преклонения перед деньгами. Ужасна история брака,

превратившегося для мистера Рочестера в безысходную трагедию: сначала, в юности, он становится жертвой гнусной торгашеской сделки между двумя богатыми семьями, скрывшими от него душевную болезнь невесты; потом он оказывается привязанным на всю жизнь к неизлечимо больной, помешанной женщине. Писательница выступает здесь против английских государственных законов о браке, начинает спор, который продолжат такие колоссы, как Голсуорси и Шоу.

Финал романа, когда Джен Эйр возвращается к искалеченному, ослепшему, обедневшему мистеру Рочестеру и приносит ему помощь я утешение, превращается в своеобразный апофеоз героини. Свет жертвенного служения Джен Эйр любимому человеку, а также умение писательницы передать накал страстей, глубину возникающих у героев вопросов и переживаний снимают тот оттенок слащавости и фальши, который был обычно присущ happy end, викторианского романа.

Шарлотта Бронте — мастер пейзажа. Она видела мир глазами художника — да она и была не только писателем, а и художником. Прекрасны и бесконечно разнообразны набросанные в ее романах ландшафты родной северной Англии, все эти вересковые долины и холмы, то окутанные голубой дымкой, то залитые лунным светом или обледеневшие, иссеченные холодным ветром.

Роман «Джен Эйр», одновременно поэтический и беспощадный, стал новым словом в английской литературе XIX века.

«Джейн Эйр» (англ. Jane Eyre) — роман английской писательницы Шарлотты Бронте. Является одним из самых знаменитых романов в мире.

Впервые был опубликован в 1847 году «Смитом, Элдером и Ко» (Smith, Elder & Company), Лондон с заглавием «Jane Eyre: An Autobiography» под псевдонимом Каррер Белл (Currer Bell). Сразу же после публикации книга заслужила любовь читателей и хорошие отзывы критиков, включая Уильяма Теккерея, которому Бронте посвятила второе издание.

Сюжет

Книга повествует о непростой судьбе сироты с сильным, независимым характером, о её детстве, взрослении, поисках своего пути и преодолении препятствий, встающих на этом пути.

Маленькая Джейн спорит со своей опекуншей миссис Рид. Иллюстрация Ф. Таунсенда

Повествование ведётся от первого лица. Родители Джейн Эйр умерли, когда она была совсем маленькой и её взял к себе брат её матери мистер Рид, который вскоре тоже умер. Повествование начинается, когда Джейн всего десять лет. Это маленький и слабый здоровьем, впечатлительный ребёнок, с живым характером, замкнутый скорее в силу необходимости, чем нрава. Она живёт в доме своей тёти, Сары Рид, властной и эгоистичной женщины, чьи дети, кузены Джейн — Джон, Элиза и Джорджиана, — ей под стать. Все в доме обращаются с маленькой Джейн крайне несправедливо. Джейн очень хочется заслужить любовь тёти — но та едва переносит её. Единственные более-менее хорошие отношения у Джейн только со служанкой Бэсси Ли. Однажды конфликт достигает критической точки. Джон Рид в кровь расшибает Джейн голову и, когда он вновь замахивается, она с яростью бросается на него. Немедленно прибежавшая на крики миссис Рид снова «не заметила» раны Джейн и наказала её, отправив в Красную комнату, где умер когда-то мистер Рид. Джейн умоляет наказать её как-то иначе, но напрасно. От ужаса девочке становится плохо, она теряет сознание.

Вызванный миссис Рид аптекарь мистер Лойд, поняв ситуацию, рекомендует миссис Рид отправить племянницу в школу. Выбор миссис Рид падает на Ловудскую Школу для Девочек. Джейн счастлива, но тётя просит наставника школы, мистера Брокльхерста, предупредить всех, что она лгунья. Когда тот уходит, гнев охватывает Джейн, она даёт волю своей ненависти к тёте. Она кричит, что на самом деле лгунья не она, а тётя, и что она никогда не простит свою «благодетельницу», как называют миссис Рид её знакомые. Несмотря на прилюдное обвинение во лжи и отвратительном характере, отношения Джейн с ученицами и учительницами складываются хорошо. Её

очень поддерживает директриса Мария Темпл и Элен Бёрнс, девочка постарше её, которая поражает Джейн своими познаниями, силой духа и христианским смирением. Джейн прилежно занимается, она стремится научиться как можно большему. Но в школе-приюте Ловуд тяжёлые условия; Брокльхерст обожает ханжеские нравоучения о пользе смирения плоти и не заботится о том, что девочки постоянно голодны и мёрзнут. Весной разыгрывается эпидемия тифа и многие умирают. Хотя тиф и пощадил Элен, ставшую к тому моменту ближайшей подругой Джейн, Элен умирает от чахотки. После этого Броклхерста отстраняют от единоличного управления и условия жизни в школе становятся нормальными. Джейн проводит в Ловуде восемь лет, последние два года — учительницей.

За это время она выросла, хотя по-прежнему мала ростом и некрасива. Но когда уезжает вышедшая замуж директриса мисс Темпль, все эти годы бывшая ей другом, душа Джейн просит чего-то иного, каких-то перемен. Дав объявление, она получает место гувернантки 9-летней француженки Адели Варенс в поместье Торнфильд. Жизнь в поместье очень тихая и уединённая, помимо Адели в доме живут экономка Алиса Фэйрфакс — простая милая старушка, и несколько слуг, в числе которых выделяется угрюмая швея Грейс Пул, странная и зловещая. Всё меняется с внезапным приездом хозяина поместья, опекуна Адели, мистера Эдварда Рочестера. Это человек некрасивой внешности и сложного нрава, сильный, ироничный, угрюмый и уверенный в себе. В его прошлом таятся какие-то несчастья, которые тяготят его. Рочестер часто беседует с Джейн и скоро она привыкает к его резкому тону и перемене настроений. Ей интересен этот новый, непонятный характер.

Джейн Эйр впервые встречает мистера Рочестера

Однажды ночью Джейн видит в коридоре дым — это горит комната мистера Рочестера. Она спасает ему жизнь, разбудив его, и помогает погасить пожар. Девушка считает, что это дело рук Грейс Пул, но Рочестер просит Джейн никому не рассказывать о случившемся. Джейн понимает, что хозяин стал ей слишком дорог. Она изо всех сил борется с этой любовью, но это выше ее сил. К тому же, ей кажется, что и она не безразлична мистеру Рочестеру. Вскоре мистер Рочестер приглашает в дом гостей. Всем становится ясно, что Рочестер собирается жениться на красавице аристократке Бланш Ингрэм. В это время приезжает некий Ричард Мэзон из Вест-Индии — а ночью раздаётся страшный крик. Мэзон ранен, на его плече кровавая рана со следами укусов. И снова Грейс Пул даже не отсылают из дома, а для всех его крик был лишь криком служанки, которой приснился плохой сон. Правду о ране знает только сам Рочестер и Джейн.

За Джейн присылают — миссис Рид при смерти и хочет видеть её. Перед смертью тётка отдаёт ей письмо мистера Эйра, другого дяди Джейн, о котором она не знала. Он разыскивал её, но миссис Рид сообщила ему, что Джейн Эйр умерла от тифа.

Мистер Рочестер переодевается гадалкой

После похорон тёти Джейн возвращается в Торнфильд. Гости разъехались и жизнь вернулась в прежнее русло. Однажды Рочестер объявляет Джейн, что решил жениться и нашёл ей новое место. Она старается скрыть своё отчаяние, но Эдвард Рочестер говорит, что любит только ее и просит стать его женой. Сначала Джейн не верит, но убедившись в его искренности, соглашается. Во время помолвки Джейн написала письмо своему дяде, сообщая о предстоящем замужестве. В день свадьбы в церкви появляется поверенный из Лондона, присланный дядей; он объявляет, что свадьба невозможна: мистер Рочестер женат. Это подтверждает Мэзон — он брат жены Рочестера. Вовсе не Грейс Пул пыталась поджечь дом и ранила Мэзона, напротив, она приставлена следить за безумной. Рочестер зовёт всех в дом, где «знакомит» со своей женой — буйнопомешанной в третьем поколении.

Джейн уходит к себе и долго лежит, оплакивая свою любовь. Выйдя, она натыкается на Рочестера, сидящего у дверей её комнаты. Он умоляет простить его и рассказывает свою историю. В ранней молодости его ловко женили, дабы не делить наследство, которое все должно было достаться его брату Роланду. От него скрыли семейную склонность к безумию; когда же он, не в силах бороться с порочным, развратным нравом жены, захотел развестись, врачи уже установили, что она душевнобольна, а закон не разрешает разводы в таких случаях. Эдвард Рочестер заклинает Джейн уехать с ним. Но она не может идти против совести, нарушить христианские заповеди. Выдержав страшную борьбу с собственным сердцем, она ночью тайно уходит, садится в дилижанс, отдав последние деньги и уезжает как можно дальше в первом попавшемся направлении.

Несколько дней Джейн скитается, голодает и ночует под открытым небом — у неё нет ни денег, ни крова. Она пытается найти работу, но тщетно. Наконец в страшный ливень она в изнеможении падает на ступени дома, где её, едва живую, подбирает некий мистер Сент-Джон Риверс. Диана и Мэри, его сёстры, очень дружелюбны, они ухаживают за Джейн, пока та болеет. Когда она приходит в себя, Риверс устраивает её учительницей в сельской школе. Джейн с энтузиазмом берётся за дело, и хотя поначалу она встречает невежество и отсутствие манер учениц, вскоре ситуация понемногу меняется. Джейн любят и уважают в округе, её девочки делают успехи и она была бы счастлива, если бы не горькие сожаления, тоска о покинутом и любимом хозяине — и отчаянный страх, что он погубит себя. Джейн живёт под вымышленной фамилией, однако случайно открывается её настоящее имя — и выясняется, что её дядя умер, оставив ей наследство в 20 тысяч фунтов. Более того, он был также и дядей Сент-Джона, Дианы и Мэри. Страшно обрадованная внезапным родством, Джейн настояла на том, что наследство следует поделить поровну. Она постепенно подготовила школу к сдаче другой учительнице, хотя и не решила ещё, что станет делать дальше. Всё это время Сент-Джон внимательно наблюдает за Джейн. Он незаурядный, противоречивый человек: обуреваемый страстями, честолюбивый, но вместе с тем холодный и рассудительный. Он священник и готовится стать миссионером, преодолевая в этом стремлении даже свою пылкую страсть к юной богатой красавице мисс Оливер. Незадолго до отъезда Сент-Джон просит Джейн выйти за него замуж, потому что она как никто подходит для роли жены миссионера. После недолгого сопротивления Джейн даже соглашается ехать с ним в Индию — но не стать его женой. Однако это не устраивает Риверса и он почти уговаривает её — но в последний решающий миг она слышит донёсшийся откуда-то голос Рочестера, зовущий её — «Джейн, Джейн, Джейн»; это голос её "хозяина", как она называет мистера Рочестера. Девушка ничего не знает о нём; тревожась за него, она несколько раз писала миссис Фэйрфакс, но ответа не получила.

Теперь Джейн решает узнать, где он и что с ним — и лишь потом принимает окончательное решение. Торнфильд встречает её мёртвым, обгоревшим остовом. Пережив смертельный страх, Джейн затем узнаёт, что сумасшедшая жена Рочестера Берта подожгла дом; сама же прыгнула с крыши. Мистер Рочестер, пытавшийся её спасти, искалечен: он ослеп и потерял кисть руки. Узнав, что теперь он живёт в глухом маленьком поместье, она немедленно едет туда.

Приехав, она застаёт Рочестера сломленным, в совершенно угнетённом состоянии духа. Он долго разыскивал её и уже считал погибшей, но вновь встретив Джейн, Рочестер воскресает духом. Джейн ожидает, что он тут же попросит её выйти за него замуж — но он стыдится своего уродства и своей беспомощности. Но она убеждает его в своей верности, любви и преданности, и в конце концов Рочестер снова просит её стать его женой. Они обвенчались в маленькой церкви. Через два года к Рочестеру частично вернулось зрение и он смог увидеть своего первенца. Диана и Мэри также вышли замуж за достойных людей, а Сент-Джон уехал из Англии в Индию и вступил на избранный им путь миссионера.

Прототипы

Ранние события, где осиротевшая Джейн отправляется в суровую школу, основаны на личном опыте автора. Две её сестры умерли в детстве в результате плохих условий в интернате. Основатель школы написан с преподобного Уильяма Каруса Уилсона (1791—1859), а Элен Бёрнс — с Марии Бронте, сестры писательницы. Эти факты были опубликованы в книге «The Life of Charlotte Bronte» (1857), написанной её подругой Элизабет Гаскелл и вызвавшей споры в своё время.

Готически пасмурное поместье Торнфильд, вероятно, создано с оглядкой на Норт-Лис-Холл вблизи Хэйзерсейджа (North Lees Hall, near Hathersage in the Peak District). Шарлотта посетила его со своей подругой Эллен Насси (англ. Ellen Nussey) летом 1845 года.

Литературные мотивы и аллюзии

В «Джейн Эйр» использованы многие традиции готического романа, например, готическое поместье. В романе фигурирует байронический герой (Рочестер), а также сумасшедшая женщина (Берта, его жена). Берта бросается на своего брата «подобно вампиру». Также присутствуют литературные аллюзии на Библию, английские сказки, «Путь Пилигрима», «Потерянный Рай», произведения Вальтера Скотта.

Кроме того, Бронте в книге избегает некоторых штампов викторианского романа, например, не выведено примирение между Джейн и умирающей тёткой.

Интересные факты

Роман «Джейн Эйр» занимает десятое место в списке «200 лучших книг по версии BBC» (2003).

Роман Дианы Сеттерфилд «Тринадцатая сказка» (2006) — в книге неоднократно упоминается название романа, некоторые эпизоды. Роман является одной из любимых книг главной героини.

Книга фигурирует в фильме "Да, нет, наверное" (2008). Это любимый роман одной из главных героинь, книга сыграла важную роль в развязке фильма.

Одна из героинь «Старые песни о главном 2» читает роман «Джейн Эйр».«Джейн Эйр» - социально-психологический роман воспитания. Последовательно раскрывая духовную эволюцию героини, повествуя о формировании цельного, [594] гордого и сильного характера Джейн, о ее стремлении жить независимой трудовой жизнью, автор сталкивает ее с представителями различных социальных слоев Англии начала века. Это и претендующая на аристократизм мещанка миссис Рид, тетка Джейн, в доме которой, притесняемая хозяйкой и ее детьми, она живет «из милости». Это и «благочестивый» хозяин Лоувудского приюта Броклхерст (прототипом его был содержатель Коуэн-Бриджа Уилсон), лицемерно утверждающий, что голод и плохой уход - лучшие способы воспитания в детях благочестия и смирения. Это - аристократы, с высокомерием которых сталкивается Джейн в Торнфилде, доме мистера Рочестера, где после выхода из пансиона она служит гувернанткой. Бегство из дома Рочестера заставило героиню испытать на себе судьбу многих тысяч бездомных англичан, которых «голодные сороковые» лишили работы и оставили без крова. Обычаи и нравы сельского духовенства, которые дочь пастора Бронте знала «из первых рук», воплощены в образе Сент-Джона Риверса, в чьем доме Джейн находит приют после бегства и своих скитаний по дорогам Англии.

Вместе с тем реализм Бронте отнюдь не был результатом копирования жизни, как у позднейших натуралистов. Правдивость изображения жизни в «Джейн Эйр» [595] органично сочеталась с вымыслом. В споре с теоретиком английского натурализма Д. Г. Льюисом Ш. Бронте. отстаивает право писателя на использование воображения - «мощной и беспокойной творческой способности», и это сближает эстетику Бронте с эстетикой романтизма.

Роль романтических традиций особенно велика в изображении центрального эпизода романа - любви Джейн Эйр и Рочестера. Сам демонический облик хозяина Торнфилда - «черные густые брови... массивный лоб в рамке черных волос», а также завеса тайны, окружающая его прошлую жизнь, полную бурных страстей и заблуждений, заставляли вспоминать «байронических» героев Ангрии - юношеской страны грез Шарлотты и ее брата Брэнуэлла. А образ мрачного торнфилдского замка, в коридорах которого по ночам слышны таинственный душераздирающий хохот и стоны, говорили об интересе Бронте к романам В. Скотта и готическому роману А. Радклиф.

Романтическое начало проявляется и в приемах композиции романа «Джейн Эйр» - в неожиданных поворотах сюжета, в недосказанности, таинственности мотивировок событий. Так, тайна прошлого Рочестера (он женат, и жена его безумна) выясняется только в церкви, когда Джейн уже готова соединить его судьбу со своей судьбой. Романтическое начало проявляется и тогда, когда Джейн, уже согласившись принять доводы Сент-Джона и выйти за него замуж, слышит за многие мили призывный голос Рочестера и спешит к нему, ослепшему и изувеченному пожаром в Торнфилдхолле, с тем чтобы навсегда остаться с ним.

В большей степени с просветительским, чем с романтическим романом, связан финал «Джейн Эйр», где героиня не только обретает родственников в лице брата и сестер Риверсов, но и получает наследство, обеспечивающее ей независимость.

Но реалистическое начало доминирует в романе. Оно проявляется и в глубоко типических образах антагонистов главной героини, и в четкости и строгости психологического рисунка ее образа, и в подчеркнуто суховатой манере повествования, а главное - в созвучности ее образа революционной атмосфере 40-х годов XIX в., когда необычайно актуально прозвучали слова героини романа Бронте - сельской учительницы Джейн Эйр: «Я не должна забывать, что эти бедно одетые маленькие [596] крестьянки - такие же существа из плоти и крови, как и отпрыски самых знатных фамилий».

Разнообразные явления природы: гроза, буря, проливной дождь - подчеркивают эмоциональное состояние героев, усиливают нюанси-ровку чувств. Ту же роль играет многократно повторяемый образ свечи.

Роман Шарлотты Бронте "Джен Эйр" является типичным для викторианской эпохи в Англии. В нем описывается жизнь гордой девушки с трудной судьбой, для которой принципы и моральные нормы оказались выше любви.

Рано потеряв родителей, девочка воспитывается в семье своего дяди по материнской линии. Однако дядя тоже вскоре умирает, а его жена и трое детей относятся к маленькой Джен очень сурово и зло - они совсем не любят ее и не считают своей родственницей, воспринимая ее в своем доме скорее бесполезной служанкой, нежели сестрой и племянницей.

Трагизм и проблематика романа Джен Эйр

Желая избавиться от никому не нужной девочки, тётка отправляет ее на учебу в Ловудский пансион - школу-интернат для осиротевших детей.

В пансионе этом очень строгие правила, к тому же, он плохо финансируется: в первые дни учебы даже Джен, не привыкшую к особенному комфорту и роскоши, шокирует скудная некачественная еда, грубая одежда и придирчивость учительниц и директора.

Тем более, директор школы старается воспитать в ученицах мысль, что такой суровый быт есть благо, поскольку он помогает очиститься бессмертным душам.

Через некоторое время после начала учебы Джен ближе знакомится со старшей классной дамой, мисс Темпль, которая старается по мере своих сил заботиться о девочках - приглашает к себе в комнату, дабы побеседовать и посоветовать прочитать какие-либо интересные книги, угощает чаем со сладкими пирогами, чтобы хоть как-то утолить детский голод.

Джен Эйр удается стать успешной ученицей. В итоге она проводит в Ловудской школе восемь лет: шесть из них - в качестве ученицы, два года - когда ей доверили работу учительницы. После этого она решает покинуть пансион и устроиться гувернанткой в частный дом.

Это ей удается, и именно на этой новой работе Джен знакомится с мистером Рочестером, в которого со временем влюбляется. Они готовы пожениться, но внезапно выясняется, что Рочестер уже женат - его жена сумасшедшая, поэтому он скрывает ее в доме, никому не показывает и считает себя свободным.

Он предлагает Джен уехать с ним, не обращая внимания, но она не может так поступить - моральные нормы и устои для нее оказываются важнее любви, она не может связать себя с женатым человеком.

Джен покидает дом и, скитаясь по стране, неожиданно для самой себя знакомится со своими кузинами и кузеном, о которых ничего раньше не знала. Все вместе они выясняют, что их дядя оставил им в наследство большое состояние - даже разделив его на четверых, каждый из них становится очень обеспеченным человеком.

После этого Джен узнает, что в доме, где она прежде служила, произошел серьезный пожар. Она едет туда и обнаруживает, что ее неудавшийся жених, мистер Рочестер, ослеп, а его полоумная жена погибла. Следовательно, ничто больше не мешает им быть вместе. Таким образом, роман заканчивается их свадьбой, герои счастливы друг с другом.

Автобиографическое начало или вымышленные мемуары

Роман "Джен Эйр" можно назвать вымышленными мемуарами, поскольку хоть в нем и прослеживается автобиографическое начало, известно, что с самой Шарлоттой Бронте описанные в романе события никогда не происходили.

Роман написан от первого лица, в нем присутствует множество размышлений и душевных терзаний героини. Та точность, внимательность при описании быта (обычно также свойственные мемуарам) позволяют читателю поверить, что все события и правда происходили.

Известно, что такой прием часто использовался (и до сих пор используется) писателями для создания в тексте большей достоверности и атмосферности.

«Милый друг», анализ романа Ги де Мопассана

Роман «Милый друг» был написан Мопассаном в 1885 году. В нём французский писатель обратился сразу к нескольким классическим проблемам, тесно связанным с главной идеей произведения – попыткой показать человеческую натуру, развращённую материалистически настроенным обществом.

Главный герой романа – бывший военный, Жорж Дюруа проходит сложный карьерный путь от рядового служащего Северной железной дороги до главного редактора самой влиятельной парижской газеты «Французкая жизнь», зятя миллионера Вальтера и будущего депутата. Начавший своё восхождение с простого желания иметь возможность есть каждый день, Дюруа с каждым социальным достижением не перестаёт обрастать новыми мечтами. Главным героем всё время движет одно и то же чувство – зависть: Жорж завидует общественному положению Форестье, многомиллионному состоянию Вальтера, министерскому статусу Ларош-Матье. В первой части романа начинающий журналист пытается добиться общественного признания, положения и богатства собственными силами. При этом он уже мечтает о том, чтобы «сделать хорошую партию», женившись на женщине – умной, богатой или влиятельной. Поняв, что самому ему не пробиться, во второй части романа Дюруа начинает победоносное шествие «по трупам»: он делает предложение Мадлене рядом с ещё не остывшим телом Форестье; он соблазняет г-жу Вальтер, узнав о её чувствах к нему; он заручается согласием Сюзанны на брак, ещё будучи женатым на Мадлене. При этом на протяжении всего повествования Жорж встречается с Клотильдой де Марель – своей первой великосветской любовницей и, как выясняется ближе к концу романа, настоящей любовью. С Клотильдой его объединяет родство натур. В этой женщине, целиком и полностью сосредоточенной на себе и своих удовольствиях, Жорж ценит как телесную красоту, так и внутреннюю независимость: только она позволяет себе спорить с ним (вплоть до рукоприкладства), только она способна ничего не требовать от него и в то же время давать ему всё и прощать ему всё – оскорбления, побои, жизнь за её счёт, измены, женитьбы. Любовь к Клотильде де Марель – единственное искреннее чувство, живущее в душе Жоржа Дюруа. Все остальные ощущения с корнем вырываются из него окружающей средой – несправедливой, стяжательной, лживой.

Художественная проблематика романа включает в себя осмысление не только личностных, но ещё и социальных, и философских (религиозных) вопросов. Социальное начало «Милого друга» выражено в описании нескольких общественных классов: крестьянства (родители Жоржа), интеллигенции (сотрудники «Французской жизни»), политиков (министр иностранных дел Ларош-Матье), знати (граф де Водрек и другие). В своём романе Мопассан показывает, как в конце XIX века происходит размытие одних социальных рамок и формирования других: главный герой произведения, выходец из крестьянской среды, в начале становится военным, затем журналистом, потом знатным человеком. Последнее получается совсем уж легко: Жорж меняет свою фамилию с Дюруа на Дю Руа де Кантель (по названию местности, где он родился и вырос), начинает подписывать ею свои статьи и со временем все привыкают к его новому социальному статусу.

Критика французского общества, развращённого деньгами, свободой нравов и погоней за властью, тесно соприкасается в «Милом друге» с темой смерти. О ней с Жоржем как-то заговаривает старый поэт Норбер де Варен. Одинокий творец пытается донести до своего юного друга, что жизнь – бессмысленна. Рано или поздно каждый человек начинает приближаться к смерти. Норбер де Варен не верит в Бога. Единственное, что утешает его страдающую душу, - творчество. Отношение Жоржа к религии в романе можно проследить только в эпизоде встречи с г-жой Вальтер в Троицкой церкви. С одной стороны, главный герой романа восхищается молитвенной страстью неизвестной ему бедной женщины; с другой – иронизирует над мнимой религиозностью знатных дам, заводящих «шашни перед алтарём».

Роман «Милый друг» в высшей степени реалистичен. Мопассан с величайшей тщательностью описывает внешность своих героев, окружающие их пейзажи, с мастерской точностью выписывает диалоги. Последние максимально приближены к жизни. Герои романа говорят друг с другом на простом языке, лишённом излишней литературной патетики.

Психологизм «Милого друга» тесно связан с раскрытием художественного образа главного героя. Мопассан периодически показывает читателю душевные терзания Жоржа Дюруа: его радость (когда он впервые облачается во фрак и начинает путь к новой жизни, радостно прыгая по лестнице и изучая своё отражение в зеркале), его страх (в ночь перед дуэлью героя бьёт лихорадка, он пытается спать, пить, писать письма родителям), его ревность (к умершему другу Форестье), его понимание истинной природы вещей (когда он осознаёт, что его жена Мадлена будет точно так же делать из него рогоносца, как это было и в случае с первым мужем), его зависть (по отношению к чужому богатству и положению). Образ Жоржа Дюруа – это образ беспринципного негодяя, идущего по головам к своей цели, но... Многие поступки героя обусловлены самой жизнью: он пытается заработать, чтобы прокормить себя; он предаёт Мадлену после того, как она изменяет ему с Ларош-Матье; он входит в семью Вальтера с целью добиться, наконец-то, уважения к себе, как к личности.

Выиграйте КОНКУРС ТРЕЙДЕРОВ

И получите реальные деньги, ничего не вкладывая!

Герой и конфликт в романе «Милый друг»

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Введение 1

1. Мастер Мопассан 3

2. Краткое изложение романа 5

3. Жорж Дюруа: феномен «Милого друга» 7

Заключение 14

Список использованных источников: 15

Введение

Ги де Мопассан занимает особое место в истории французской литературы. Его творчество завершает собой развитие французского реализма XIX в., и вместе с тем в нем отчетливо обнаруживаются черты, которые станут характерными для литературы века XX.

В большом и многоплановом творческом наследии Мопассана особое место принадлежит новелле. «Это ведь я снова привил во Франции вкус к рассказу и новелле», - с полным основанием утверждал писатель. Традиционный для французской литературы жанр обогатился его стараниями новым содержанием и достиг высот художественного совершенства.

В 1885 году появился роман Мопассана «Милый друг», содержащий широкую панораму социально-политической жизни Франции времен III Республики. В центре произведения – история молодого человека, стремящегося покорить Париж. Эта тема, традиционная для французской реалистической литературы, под пером Мопассана приобретает современное звучание.

Главный герой романа Жорж Дюруа, сын деревенского трактирщика, бывший унтер-офицер колониальных войск в Алжире, «развратившийся в покоренной стране», после демобилизации приезжает в Париж, «чтобы сделать карьеру». Однако он не обладает необходимыми для этого качествами: у него нет ни гроша в кармане, он не блещет умом и хорошими манерами, не образован, не имеет связей с влиятельными людьми. Единственное, чем он располагает, - это привлекательная внешность «соблазнителя из бульварного романа», самой примечательной деталью которой были «красивые, пушистые, пышные, золотистые с рыжеватым отливом... закрученные усы».

Счастливая случайность – встреча с бывшим однополчанином Шарлем Форестье, теперь заведующим отделом политики газеты «Французская жизнь», открывает Дюруа дорогу в журналистику. Начав со скромной должности сборщика информации, этот «хитрец, пройдоха, ловкач», как характеризуют его многие персонажи, быстро делает головокружительную карьеру: становится главным редактором газеты, получает орден Почетного легиона, сколачивает состояние, женится на дочери издателя и банкира.

Такой персонаж не может не привлекать внимание, не стать объектом многочисленных споров и рассуждений. И в этом нет ничего удивительного – Мопассан, в сущности, стал первым классиком, создавшим практически исключительно отрицательного героя своего времени,

завершив роман высоким социальным взлетом Дюруа.

Рассмотрим же роль и черты характера Милого друга в романе Мопассана.

 

^

1. Мастер Мопассан

Ги де Мопассан сегодня – один из общепризнанных классиков мировой литературы. Творчество писателя, со всеми его взлетами и падениями, с неизбежными противоречиями, и сегодня поражает своим богатством. 

Прочитав произведения Мопассана и открывая его новую книгу, ожидаешь знакомые сюжеты и хитросплетения жизненных интриг, однако этот Мастер продолжает удивлять неповторимостью сюжетных линий и характерами героев.

Мопассан оказался достойным продолжателем своих учителей, в числе которых Луи Буйле – поэт и хранитель городской библиотеки Руана, Флобер и другие. Мопассан – смелый новатор, сказавший свое слово в мировой реалистической литературе.

Сегодня практически отвержены многие писатели и критики советского периода. А ведь еще М.Горький советовал учиться у крупнейших писателей России и Запада. Среди тех, кого он называл, непременно присутствовало имя Мопассана. «Читайте Бальзака, Флобера, Мопассана, - это обязательно, как Евангелие»1. Горький говорил, что и сам он услышал этот совет от Л.Толстого: «…Стендаля читайте, Флобера, Мопассана. Они умеют писать, у них удивительно развито чувство формы и умение концентрировать содержание»2.

Поэтому «прочтем» один из популярнейших романов Мопассана – «Милый друг», который заставляет задуматься о многих аспектах жизни человека и общества.

^

2. Краткое изложение романа

Главный герой романа – Жорж Дюруа (тот самый Милый друг) – выходец из нормандских крестьян, бывший солдат и мелкий чиновник, служащий в министерстве, в начале романа. 

Мечтая «о лучшей жизни», волей случая Дюруа встречает своего бывшего сослуживца по гусарскому полку Шарля Форестье, который открывает дверь для Дюруа в новый, ранее не известный ему мир – журналистики, политики, мужчин и женщин из буржуазии, карьеры, финансов. 

Однако путь в освещенную яркими огнями парижскую жизнь для Дюруа становится непростым. Будучи лишенным таланта писать статьи, пока еще не прозванный Милым другом, главный герой пробивает себе дорогу с помощью ловкости и смекалки. Дюруа проникает за кулисы театра и политики, в кулуары палаты депутатов и передние государственных деятелей, однако при это не может написать статью, начатую супругой Форестье – Мадленой.

Молодость, внешняя привлекательность, умение общаться быстро приводят Дюруа к различного рода связям с женщинами из буржуазного круга. Клотильда Марель, «с легкой руки» маленькой дочери которой Дюруа и стал «Милым другом», становится любовницей героя; Мадлена Форестье, женщина незаурядного ума и таланта – практически единственным другом-женщиной. Причем, эти связи дают Дюруа не только любовные утехи или дружеские узы: Марель, узнав, не без помощи Дюруа, о тяжелом финансовом положении своего любовника, тайком «подкидывает» ему деньги. Мадлена – верный советчик в вопросах карьеры и финансов. Она же подсказывает ему средство для достижения следующей ступени карьерной лестницы – необходимость знакомства с супругой издателя газеты «Французская жизнь», в которой служит Дюруа, - госпожой Вальтер. Это знакомство приведет не только к любовной связи Дюруа с почтенной супругой издателя, улучшению его финансового состояния и повышения социального статуса, но и откроет в дальнейшем для героя новые перспективы личной жизни.

Жизнь Дюруа явила перед ним новые очертания. Женщины и светские развлечения как главные события; эпизоды дуэли и благотворительного турнира у Жака Риваля; трагедия в виде смерти Форестье, однако принесшая Дюруа брак с Мадленой и, в дальнейшем, наглый раздел наследства,

оставленного графом Водреком Мадлене; амбициоз изменения фамилии с Дюруа на дворянский аналог Дю Руа де Кантель, чуть ли не шутливо предложенный Мадленой – все это события жизни героя.

Далее по ходу романа – еще более острые сюжеты: скандальный развод с Мадленой и одновременно с этим общественное компроментирование ее любовника – министра иностранных дел Лароша-Матье; побег с дочерью Вальтера – очаровательной и юной Сюзанной, и, как финал – свадьба с широким размахом: красный ковер на ступеньках паперти в церкви, невеста – белокурая кукла с флердоранжем в волосах, и гости «высокого общества» - маркиз, виконтесса, граф, герцог, князь…Как говорится, «жизнь удалась». 

Однако это не предел мечтаний героя: его взгляд палату депутатов и кажется, что только одного прыжка достаточно, чтобы перескочить от дверей церкви Магдалины к дверям Бурбонского дворца.

^

3. Жорж Дюруа: феномен «Милого друга»

«…Девочка вошла и в изумлении остановилась, 

потом, вне себя от радости, захлопала 

в ладоши и подбежала к Дюруа.

- А, Милый друг! – закричала она.

Госпожа де Марель засмеялась:

- Что? Милый друг? Лорина вас уже окрестила! 

По-моему, это очень славное прозвище. 

Я тоже буду вас называть Милым другом!...» 

В романе Милым другом Дюруа назвала девочка – маленький ребенок, который еще не умеет, не научился отличать истинные чувства от неискренности и лести. 

Удивительное дело, но, в сущности, практически все основные персонажи романа, за редкими исключениями, хотя и не были детьми, также поверили Дюруа, хотя с самого начала романа становится ясно, что этот человек неискренен, он есть сила разрушающая, а не созидающая.

Еще Л.Толстой, сравнивая романы «Жизнь» и «Милый друг», писал: «Там автор спрашивает как будто: за что, зачем загублено прекрасное существо? Отчего это случилось? Здесь же он как будто отвечает на это: погибло и погибает все чистое и доброе в нашем обществе, потому что общество это развратно, безумно и ужасно»3.

Действительно, если даже подойти к герою с менее эмоциональной точки зрения, нельзя не удивиться морали Дюруа и его легкомыслию.

Если бальзаковский Растиньяк преодолевал барьер между добром и злом с мучительными раздумьями, то Дюруа перешагивает его с удивительной легкостью. Он не собирается мстить Парижу, воевать с ним, подобно Растиньяку. Он просто приспосабливается к нему, к тем отвратительным законам, по которым живет общество. 

Дюруа не мучает совесть. Он только равняется на других. Почему бы и ему не быть богатым, если другие, не разбираясь в средствах, обогащаются; почему бы и ему не изменять и не обманывать, как изменяют и обманывают другие, предавать, как предают окружающие его люди? 

Прогуливаясь в Булонском лесу, Дюруа вглядывается в лица представителей светского общества – мужчин и женщин, развлекающихся верховой ездой, показывающих себя и свои наряды. Дюруа знает почти каждого из проезжающих, всю подноготную их жизни, прикрытую высокомерием и неприступностью. Среди них он узнавал людей, живших на средства жен или любовниц; денежных тузов, чье сказочное состояние начиналось с кражи, или богачей, составивших себе состояние за счет присвоения государственных средств. Дюруа наблюдает за этими людьми, и одновременно ищет в них все самое низкое, пошлое. Он словно упивается негативной информацией, своим знанием о подноготной жизни этих людей: «Экий сброд! – повторял он. – Шайка жуликов, шайка мошенников!». Более того, в их жизни он находит оправдание и своим неблаговидным планам и поступкам.

Мопассан подарил Дюруа бесчисленное количество связей с женщинами: от проституток до светских дам. Хотя, в сущности, для самого Дюруа статус женщины маловажен, он не ставит между ними особой разницы. Его мотивы связей с женщинами, кроме плотских утех, почти всегда еще и корыстны. Причем, эти «подарки» от женщин Милый друг, в общем-то, принимает без особых угрызений совести, опять же объясняя это аналогичными поступками своих современников. Сначала Дюруа, в ответ на подброшенные ему монеты госпожой де Марель, обещает: «Я верну ей все сразу…Разумеется, я беру их у нее взаймы». Впоследствии, после ссоры с любовницей, Дюруа моментально забывает о своих обещаниях. Но здесь речь идет о золотых монетах, то есть суммах в двадцать франков. Так сказать, «джентльменский долг». Гораздо важнее, что в дальнейшем Дюруа без зазрений отбирает у Мадлены половину наследства, составляющую полмиллиона франков, хитро объясняя это желанием соблюсти моральные правила поведения в обществе. Мопассан еще раз подчеркнул феномен Дюруа, вложив в уста глубоко аморального человека слабые подобия норм морали. 

Жизненный успех Дюруа неотделим от его любовных побед. Но как отличаются эти победы от тех, которые одерживали герои Бальзака и Стендаля! Если для стендалевского Жюльена Сореля победы над женщинами были победами плебея над представительницами богатых и знатных сословий, победами ума и скрытых возможностей человека из народа над людьми из знатного общества, то для Дюруа его любовные связи имеют лишь одну цель: продать себя подороже. 

Так, Дюруа изменяет госпоже де Марель ради сулящей выгоду женитьбы на Мадлене Форестье, он изменяет Мадлене, добиваясь более высокого покровительства у госпожи Вальтер, а потом бросает ее и жену, чтобы окончательно закрепить успех в браке с Сюзанной Вальтер.

Продажа самим себя Дюруа – не что иное как своеобразная проституция. Примечательно, что эту тему Мопассан отдельно рассмотрел в другом своем произведении, который так и называется – «Мужчина-проститутка». Дюруа продажен во всех отношениях: как и многие другие он попрал элементарные нормы естественных связей – честь, дружбу, любовь, верность. Для него нет ничего святого, ничего незыблемого, что составляет фундамент человеческих отношений. Это и есть главный конфликт героя романа – отсутствие какой-либо точки опоры в собственной жизни. Никаких принципов, никаких идеалов – одна лишь пропитанная эгоизмом страсть к наживе – финансовому обогащению, политической карьере, обладанию женщинами.

Жорж Дюруа – социальный тип. Это подлинный «типический характер в типических обстоятельствах». Это тип преуспевающего карьериста, выросшего в благоприятной среде продажной журналистики. Выродившийся потомок бальзаковских карьеристов, Дюруа отличается от Растиньяка и Люсьена де Рюбампре полной невежественностью, вульгарностью, неутомимейшей циничной жадностью и истинным талантом к беззастенчивой эксплуатации других людей. Он отличается от бальзаковских карьеристов и полным отсутствием каких-либо колебаний, угрызений совести; он совершенно аморален. Тем легче ему идти от триумфа к триумфу, чтобы на последней странице романа достигнуть подлинного апофеоза – венчания в церкви Мадлен, благословения и торжественной речи епископа. «Милый друг, стоя на коленях подле Сюзанны, склонил голову. В эту минуту он чувствовал себя почти верующим, почти набожным человеком, он был полон признательности к божественной силе, которая покровительствовала ему и осыпала его богатыми милостями. Не сознавая отчетливо, к кому он обращается, он мысленно славил ее за свое благоденствие.». 

Милый друг, которого в общем-то с каждой новой страницей романа все более трудно назвать «милым» - ловкач по жизни. Несомненно, Мопассан создал удивительный тип отрицательного героя, показал его не только в статике жизни, но и тенденции его развития в будущем. Истинно назвать Дюруа его именем Мопассан предоставляет право Норберу де Варену практически в самом конце романа, когда у читателя уже не может сложиться иного мнения в отношении Милого друга. Старый поэт бросает фразу, в которой выражено мрачное предсказание и предостережение: «Итак, будущее принадлежит пройдохам».

«До коих пор будет он подниматься? – спрашивает французский критик Жерар де Лаказ-Дютье. – Книга заканчивается этим последним эпизодом, предоставляя нашему воображению следовать за героем в его новых авантюрах. Милый друг станет министром или президентом республики. Автор не говорит нам этого, но заставляет нас это предчувствовать. У Милого друга хватит размаха, чтобы «воплощать душу народа» и управлять колесницей государства. В политике он будет на стороне сильных. Друзьями у него будут люди богатые, могущественные, почитаемые, благомыслящие»4.

Жерар де Лаказ-Дютье удостоверяет широкую типичность Дюруа именно для Третьей республики. «Милый друг, - пишет он, - это предок многих поколений карьеристов, наследовавших друг другу после 1885 года. Видеть, как маневрирует Милый друг, - значит видеть, как маневрируют его сыновья и внуки. Приемы те же самые – с легкими вариациями... Милый друг – это символ, символ гнилости современного общества».

Порой, кажется, Мопассан двойственно относится к своему герою, выделяя такие, явно положительные черты, как здоровую амбициозность в самом начале романа, уважение Дюруа к

родителям. Несмотря на свою низость, Милый друг привлекателен молодостью, энергией, находчивостью, решительностью. Несомненно, читатель испытывает удовлетворение от расправы Дюруа над Ларош-Матье, готов аплодировать герою, перехитрившему самого Вальтера. Однако, порожденный средой крупных и мелких хищников, Дюруа не склонен церемониться со своими бывшими покровителями. Как возмездие встает он над ними, расчищая себе путь к богатству и могуществу. Нет, отношение Мопассана к своему герою однозначно – мир преуспевающих подлецов пополнился еще одним негодяем. «Возымев желание обрисовать негодяя, я поместил его в достойную среду, с целью придать большую выпуклость этому персонажу», - разъяснил Мопассан5.

Через весь роман проходит тема животного, чувственного разгула. Мопассану эта тема нужна для того, чтобы показать, как исчезновение духовного начала в жизни обнажает, стимулирует в человеке животные инстинкты. Отсутствие истинных человеческих идеалов, разрушение естественных человеческих связей образуют духовную пустоту, которая заполняется низменными страстями, примитивными чувственными интересами. И, как оборотная сторона этой темы, возникает другая – тема бренности всего живого, тема смерти и одиночества. Она возникает впервые в устах поэта де Варен, затем повторяется в сцене смерти Шарля Форестье, в раздумьях самого Дюруа накануне дуэли. Мопассан хочет оттенит всю тщетность эгоистических поступков своих персонажей, бессмысленность и иллюзорность их целей. 

Несомненно, «Милый друг» - одно из удивительных произведений писателя. Оно вобрало в себя творческий опыт Мопассана, позволило поделиться с читателем своими наблюдениями, высказать главные мысли. 

После выхода романа «милый друг» в свет, Мопассан получил немало гневных откликов со стороны журналистов, отказывающихся в Дюруа видеть представителя «своего цеха». На что седьмого июня 1885 года Мопассан напечатал в «Жиль Блас» ответ своим критикам.

Он отвечает здесь на два «обвинения»: на то, что героем своим избрал журналиста, и на то, что действие романа связано с изображением прессы. 

Мопассан указывает, что Дюруа вовсе не «прирожденный» репортер, а потому якобы отнюдь не журналист. «Вовсе не призвание толкнуло его на литературный путь»; Дюруа «пользуется прессой, как вор пользуется лестницею», ибо «мой авантюрист идет к воинствующей политике, к депутатству, к иной жизни и к иным событиям». 

«Оправдавшись» в этом пункте, автор «Милого друга» отвечает и на вопрос, почему ареной действия Дюруа он избрал среду прессы. С полной серьезностью, тщательно маскируя иронию, он дает следующее объяснение: «Почему? Да потому, что эта среда представлялась мне наиболее благодарной для того, чтобы отчетливо показать все этапы пути моего персонажа; кроме того, как часто твердят, газета ведет решительно ко всему. Для другой профессии нужны специальные знания, к ней нужно долго готовиться, двери для входа более плотно закрыты, двери для выхода менее многочисленны. Пресса же представляет собою своего рода необъятную республику, которая простирается во все стороны, где все можно найти и все можно делать, и где так же легко быть честным человеком, как и мошенником». 

На этом удивительном сравнении и закончим основную часть данного анализа, поскольку здесь нельзя не оспорить истинность слов Мопассана. Перефразируя его, можно сказать и так: среда прессы – живой механизм в обществе, несущий огромную социальную ответственность перед ним. Нельзя, чтобы в ней были люди, подобные Дюруа. Ибо тогда будут искажены основные человеческие ценности.

Заключение

Успех романа «Милый друг» был велик, что неудивительно. Настолько откровенно, зло и критично, как Мопассан, никто не рискнул представить «перспективного» журналиста и редактора известного периодического издания. Долгое время на тайне личной жизни таких людей лежало табу, и вот в романе писатель приоткрыл, или даже скажем, резко распахнул занавес кулуарной жизни части общества, сосредоточив основное внимание на одной фигуре – собственно Милом друге.

«Милый друг» Дюруа – мелкий, пошлый мерзавец, который не испытывает никаких угрызений совести; в нем нет ничего от бальзаковских «гениев злодейства». 

Такой характер отрицательного героя – примета эпохи. Жорж Дюруа, «милый друг», вписывается в круг «сильных мира сего» Третьей республики вполне мирно и естественно, его успех – доказательство общественной и человеческой деградации.

Мопассан настаивает на безнравственности карьеры Жоржа Дюруа, который взбирается по служебной лестнице, добивается богатства, ордена, положения в свете и, наконец, блестящей

женитьбы одним и тем же нехитрым способом – соблазняя женщин, ум, красоту и влияние которых он использует, а затем обворовывает, обманывает, позорит, бросает их.

В «Милом друге» автор предельно откровенен в своей антипатии к герою, но он не позволяет себе окарикатуривать Дюруа, утрировать его поведение, которое всегда строго соответствует темпераменту, выдержке, хитрости этого ловкого выскочки. 

Несомненно, характер Жоржа Дюруа – огромная удача Мопассана-реалиста. А для журналистов – яркий антипример. 

Жорж Дюруа, красивый молодой человек, живёт в Париже в крайней нужде. Однажды он встречает своего старого армейского товарища, Шарля Форестье, служившего с ним вместе в Африке. Шарль стал преуспевающим журналистом. Он планирует устроить званый ужин и приглашает Жоржа, а заодно предлагает ему опробовать свои силы в журналистике.

На ужине Жорж знакомится с женой Шарля, Мадленой, её подругой Клотильдой де Марель, начальником Форестье и, по совместительству, крупным дельцом господином Вальтером, а также несколькими коллегами журналиста. Дюруа очаровывает всех собеседников за столом, нравится Вальтеру и получает первое задание — написать статью: «Воспоминания африканского стрелка». Несмотря на попытки придумать что-нибудь, у него ничего не получается. Жорж обращается за помощью к Мадлене, которая в итоге пишет замечательную статью за него. Статья принята и он получает задание написать продолжение.

Жорж пытается снова обратиться к Мадлене, но Форестье возмущается и запрещает жене работать за Жоржа. Жорж несколько раз переделывает статью, но её так и не принимают. Тогда он решает уйти в репортёрство. Этому искусству Жоржа обучает сотрудник газеты по имени Сен-Потен.

Вскоре Жорж становится успешным репортёром, его талант не остаётся незамеченным начальством. Жорж хорошо зарабатывает, но разбогатеть у него не получается. Он заводит роман со светской дамой, Клотильдой де Марель, и становится её любовником. Её дочь Лорина влюбляется в Жоржа и даёт ему прозвище — Милый друг. Вскоре все дамы, с которыми общается Жорж, начинают звать его этим прозвищем. Клотильда помогает ему деньгами, при этом Жорж злится на неё и обещает всё вернуть «как только будут деньги». Однако он вечно сидит без денег. Будучи на светском обеде у господина Вальтера он умудряется понравиться его жене, которая выпрашивает у мужа повышение для Жоржа. Однажды он ссорится с Клотильдой, и в виде мести хочет вернуть ей весь долг, но не находит денег. Вскоре он мирится с ней, и в этом отпадает необходимость.

Пытаясь занять денег у Форестье — получает подачку в 10 франков и мечтает отомстить, наставив ему рога. Но от Мадлены он получает холодный отказ, та предлагает быть друзьями и союзниками. Между тем господину Форестье становится хуже и он уезжает в Канны для лечения. Оттуда приходит телеграмма от Мадлены с просьбой срочно приехать, так как Форестье вот-вот умрёт. По приезде Жоржа Шарль действительно умирает, и Жорж предлагает Мадлене выйти за него. Она соглашается стать госпожой Дюруа, при условии что тот купит себе дворянский титул и не будет мешать ей вести привычный образ жизни, встречаясь со старыми друзьями. Вскоре Жорж становится господином Дю Руа и женится на Мадлене. Жорж, однако, возобновляет свою любовную связь с Клотильдой. Мадлена помогает писать ему статьи, окружающим очень заметно, что статьи Жоржа становятся похожи на старые статьи Форестье. В газете Жорж занимает позицию Форестье, и его начинают дразнить, как бы случайно называя именем умершего друга. Он злится на это, начинает ревновать Мадлену и подозревать ее в измене.

Газета, где работает Жорж, из второстепенной превращается в ведущее политическое издание. Вальтер, ведущий бизнес в Африке, использует ее как средство пропаганды и политического давления, в то же время Мадлена заводит знакомство с различными политическими и светскими персонами, собирает информацию. Мадлена и Жорж, работая вместе, пишут статьи, помогающие сместить старое правительство и занять министерский пост старому другу Мадлены и Вальтера, депутату Ларош-Матье. Дом Дюруа превращается в крупный политический салон, Жорж пишет статьи по заказу Ларош-Матье. Вскоре он, желая отомстить Мадлене, соблазняет жену своего шефа, госпожу Вальтер, которая выдаёт секрет мужа об огромной финансовой махинации с марокканскими облигациями, частью которой были заказанные Жоржу статьи в газете.

Умирает старый друг Мадлены (в тексте намек на то, что он ее любовник), граф Водрек, и оставляет ей в наследство миллион франков. Дюруа уверен, что она была его любовницей, он вынуждает жену подарить ему половину суммы, поскольку иначе факт получения замужней женщиной наследства от пожилого графа будет вызывать кривотолки в обществе. Так он становится богатым. Однако в то же время проходит махинация Вальтера с облигациями, который благодаря этому становится богатейшим человеком страны. Жорж завидует Вальтеру и сожалеет о том, что не может сейчас жениться на дочери Вальтера Сюзанне, которая поддерживает с ним хорошие отношения.

Продолжаются отношения Жоржа как со старой любовницей, Клотильдой де Марель, так и с женой Вальтера. Последняя, будучи женщиной в возрасте, весьма набожной и строго воспитанной, сначала долго сопротивлялась, но потом кинулась в отношения с ним как в омут. Она быстро надоела Жоржу, и он начал всячески избегать ее, что причиняло ей большие страдания и еще больше раздражало его. Отношения с Клотильдой так же не были гладкими, но она прощала его — как после женитьбы на Мадлене, так и после обнаружения другой любовницы.

Задумав жениться на дочери Вальтера и получить приданое, Жорж с полицией нравов ловит свою жену на измене с Ларошем-Матье, благодаря чему ему удаётся свалить министра и получить

развод от жены. В то же время, он подготавливает почву для отношений с Сюзанной, убеждает ее отказаться от родовитого жениха и склоняет её к бегству с ним. Они вместе убегают, а когда возвращаются, разозлённый Вальтер вынужден выдать свою дочь замуж, иначе поползут слухи, что она обесчещена. Жена Вальтера категорически против брака, она начинает ненавидеть свою дочь и Жоржа, но, не в силах противостоять обстоятельствам, падает духом и сдается. Так Жорж становится наследником огромного состояния, зятем первого богача Франции. На его свадьбе поэт-философ Норбер де Варен подводит итог: «Будущее принадлежит пройдохам». А сам Жорж на свадьбе смотрит на Клотильду и вспоминает какой замечательной она была любовницей. И его взгляд даёт ей понять, что у них всё по-прежнему.

Жорж Дюруа — главный герой, бывший солдат. Пробует себя в журналистике и на протяжении романа делает карьеру, становясь богачом и покупая дворянский титул. Человек не обладающий никакими талантами и не имеющий совести.

Шарль Форестье — армейский товарищ Дюруа, журналист, пристроивший его на работу.

Мадлена Форестье — жена Форестье, впоследствии жена Дюруа, любовница министра Ларош-Матье. Помогает мужьям писать статьи, а

также снабжает их эксклюзивной информацией, которую выведывает у любовников.

Клотильда де Марель — постоянная любовница Жоржа, с которым она постоянно расстаётся и снова мирится.

Лорина де Марель — дочь Клотильды, дающая Жоржу прозвище «Милый друг».

господин Вальтер — Владелец газеты «Французская жизнь», богач, крупный делец.

Вирджиния Вальтер — его жена, любовница Жоржа.

Сюзанна Вальтер — вторая жена Жоржа. Очаровательная молодая девушка, наследница многомиллионного состояния.

Граф Водрек — пожилой богатый дворянин, в тексте есть указание на то, что он любовник Мадлены, оставивший ей огромное состояние.

господин Ларош-Матье — французский министр, обязанный своим положением господину Вальтеру, проворачивающий вместе с ним

финансовые махинации. Любовник Мадлены.

Норбер де Варен — пессимистичный поэт, работающий в «Французской жизни».

Сен-Потен — недобросовестный репортёр «Французской жизни». Обучал Жоржа искусству интервьюирования (а точнее выдумывания

самого факта интервью).

Жак Риваль — один из журналистов «Французской жизни».

Рашель — проститутка, без ума от Жоржа Дюруа.

Анализ романа "Красное и черное" Стендаля

В судьбе главного героя, Жюльена Сореля, автор отражает типические закономерности общественной жизни Франции в эпоху Реставрации.

Время Наполеона — время подвигов и свершений, взлетов и падений. Реставрация — погружение в обыденную жизнь, где нет мести героям. Писатель мастерски воссоздает подробности жизни провинции и столицы, но главное — анализ внутреннего мира персонажа, его психология.

Поклонник Наполеона, выходец из простонародья пытается найти достойное применение своим способностям. Он хотел бы дерзать и сражаться. Но в новых условиях пробиваться к верши нам означает лицемерить, изворачиваться, приспосабливаться. И самое ужасное — предавать любовь.

В конце романа, перед казнью, герой осознает ничтожество своих честолюбивых планов. Так физическая гибель оборачивается нравственной победой Жюльена Сореля. Он побеждает прежде всего свои собственные заблуждения. Юный идеалист и мечтатель вначале пытается приспособиться всеобщей трусости, цинизму и раболепию, но в конце своей короткой жизни понимает, как ничтожен тот мир, который казался ему блистательным.

Красное и черное — это два противостоящих начала, которые борются в душе героя. Любовь и гордыня, правда и лицемерие, тяготение к нежности и жажда успеха — эта борьба приводит юного Сореля к краху.

Таково время, когда приходится прокладывать себе путь не шпагой, как Бонапарт, а притворством.

Это эпоха, растлевающая душу. Героя снедает честолюбие, он стремится доказать миру, что он «вылеплен из того же теста, из какого сделаны великие люди». Еще больше, чем всех окружающих, он хочет убедить в своем величии и высоком предназначении и себя самого. Для этого он готов перешагивать через других.

Вот и Матильда де Ла-Моль для него прежде всего богатая наследница, аристократка и только потом — юная красавица, духовно превосходящая свое пошлое окружение.

О родственности этих двух натур говорит свойственное им обоим отвращение к своему измельчавшему веку и тоска по прошлому духовному величию.

Не зря образцом для подражания девушка выбрала королеву Марго, бросившую вызов обществу и сохранившую отрубленную голову своего любовника де Ла-Моля.

Жюльен для дочери маркиза — личность, по своей незаурядности сопоставимая с любовником королевы Марго. Он для нее — величественный гений среди окружающих лицемерных ничтожеств. Скука стала хронической болезнью столетия. Нет вдохновляющего начала, нет поприща, где можно проявить свои лучшие качества и романтические порывы.

Тайный союз с секретарем отца для Матильды — не только проявление любви, это еще и вызов, брошенный обществу: «нечто величественное и дерзновенное». Девушка настроена романтически, ею владеет жажда непокорности всему общепринятому. Ее натура жаждет страстей, чего-то театрального, приподнятого, возвышенного.

Ее подчеркнутое высокомерие в общении с Жюльеном уступает место столь же подчеркнутой покорности. Гордая маркиза начинает играть роль служанки своего повелителя, которого она едва замечала, когда он появился в доме ее отца.

Рискуя своим именем и переступая через понятие аристократической чести, когда-то «надменная до дерзости» Матильда находит своеобразное наслаждение в том, что приносит в жертву свою молодость, богатство, титул.

Общество после героических времен бонапартизма погружается в болото рассудочности, лицемерия, приспособленчества. И только отдельные личности смеют рисковать — но проигрывают: «Так чувствовали только в героические времена».

«Красное и черное», анализ и содержание

Жизненная и историческая основы романа.

Жизненная основа – судебное дело, сына кузнеца Антуана Берте, которого казнили за то, что он стрелял в свою бывшую любовницу.

Историческая основа – социальная жизнь Франции во время периода Реставрации

Конфликт романа – это столкновенье личности и общества.

Главный герой – сын кузнеца Жюльен Сорель хочет добраться до верхов общества и становиться перед выбором: остаться романтичным, честным, но бедным человеком и прожить всю жизнь без славы, или, же приспосабливаться, подольщаться, использовать других, что бы сделать карьеру ценой загубленной души. На протяжении романа мы будто наблюдаем за линией его жизни.

Жюльен Сорель был очень хрупкого телосложения, даже несколько женоподобный. Основными чертами характера были: молчаливость, романтичность, гордость, честолюбие. В семье отношения были плохими, к нему относились как к выродку, потому что он значительно отличался от всей своей семьи, не только внешностью, но и характером. Главной целью жизни Сореля было – при любых обстоятельствах добраться до сливок общества, и именно для этого он начал учиться. Занимался он тем, что преподавал в доме Д’Реналя, он преподавал латынь и Евангелие.

В доме Д’Реналя Жюльену пришлось непросто. Он презрительно относился к хозяину дома, потому что считал его богатым, глупым, самодовольным аристократом. Именно поэтому Жюльен постоянно пытается при малейшей возможности задеть самолюбие хозяина и показать свое превосходство над ним. Юношу раздражает, что мсье Д’Реналь относиться к нему как к слуге и Жюльен старается добиться любви хозяйки дома, не столько ради самой любви, сколько ради мести и честолюбия. Но он не сразу осознает, что и сам влюбился в госпожу Д’Реналь. Жюльен покидает дом Д’Реналя из-за конфликта вызванного его любовью к хозяйке. Юноша уезжает в Безансон, чтобы там поступить в семинарию.

Жюльен Сорель был умным и старательным, но он не сразу понял, что в семинарии не приветствуют рассуждения и здравый смысл. Ему нужно было выказывать лишь слепую веру и страсть к деньгам, но никак не знания. Именно потому, что он был мыслящим и логичным человеком, Сорель отличался от других семинаристов, и именно за это его не любили товарищи.

Аббат Пирар, не смотря на свои жизненные принципы, очень привязался к Жюльену, но пытался не показывать этого, потому что это принесло бы Сорелю лишь проблемы.

Карьера священника никак не соответствовала ни мечтам, ни призванию Жюльена. Он мечтал стать военным и совершать героические подвиги, но в то время в армию могли попасть только аристократы и что бы достичь высшего общества Жюльен вынужден был стать священником, хотя его существо этому сопротивлялось.

То, что Жюльен был честным человеком и интересным собеседником, любезным со всеми, но не позволявшим себя унижать очень помогло ему неплохо устроиться в доме господина де’Ла Моля. Сначала дочь де’Ла Моля Матильда относилась к Жюльену как к игрушке, с помощью которой хотела развеять скуку. Она была очень гордой и самовлюбленной особой, вначале она попросту

издевалась над Жюльеном. В конце концов, Сорелю это надоело и он начал отвечать ей тем же. Эта гордость и чувство собственного достоинства не оставили Матильду равнодушной – она влюбилась без памяти.

Маркизу де’Ла Молю не очень понравилось, что его дочь имеет связь с простолюдином, ему было стыдно за честь своей дочери, это было шоком для него.

Вскоре Матильда захотела обвенчаться с Жюльеном, и это совершенно не входило в планы маркиза, но девушка была очень настойчива, и де’Ла Молю пришлось помочь Сорелю получить звание и титул. Когда стало ясно, что Матильда окончательно решила выйти замуж за Сореля, маркиз де’Ла Моль решил навести о нем справки у своих знакомых аристократов, ведь Жюльен был из простых людей и о нем было мало известно.

Госпожа Де’Реналь очень любила Жюльена, и естественно разозлилась, что он её бросил и решил жениться на другой, она понимала что это брак по расчету, лишь для того что бы выбиться в аристократы. Госпожа Де’Реналь поняла что также как и Матильда она была всего лишь инструментом для Сореля в его пути наверх общества. Она дала ему очень плохие рекомендации. Написала маркизу что Жюльен использует женщин, и этим самым поставила точку на жизни Сореля и его будущем.

Жюльен Сорель усердно пытался достичь своей цели, но женщина, которая клялась ему в вечной любви, предала его, одной чертой перечеркнула все его старания и интриги. Он был в ярости, его просто уничтожили. Это послужило основной причиной выстрела.

В тюрьме Сорель начал раскаиваться, он понял, что попусту потерял свою жизнь и способности. Что единственная женщина которую он любил это госпожа Де’Реналь и что он никогда ей не изменял. В своем последнем слове Сорель в очередной раз бросил вызов аристократам и обществу, которое они создали. Он до конца оставался на своем и не дал себя сломить.

Жизнь Жюльена Сореля была не легкой.

Простой французский городок, простая семья работяг, с сильным телом и рабочими руками. Это были люди недалекие и основной их жизненной задачей, было: раздобыть как можно больше денег, что в принципе не удивительно. Ведь в эпоху, в которой разворачивается действие романа «Красное и черное», вся власть и деньги принадлежали лишь аристократам и людям высокого положения.

И вот совершенно неожиданно в такой обычной семье появилась «белая ворона», которая не согласна с таким положением вещей и вдобавок бросает открытый вызов такому укладу жизни. Братья и отец издевались над тонкой и романтичной натурой Жюльена, смеялись над его тягой к знаниям, над его утонченной фигурой и честолюбивыми мечтами.

Жюльен желал более красивой и комфортной жизни, героических поступков, военной службы и великосветского общества. К сожалению, во времена после падения Наполеона в армию могли вступить лишь аристократы, именно этот факт толкнул героя на изучение богословия и латыни. Благодаря этим знаниям Жюльен попал на работу в дом мера.

Жюльен Сорель понимал, что это его первый шаг к осуществлению мечты, но, не смотря на, то, что ее осуществить практически нереально и нужно приложить максимум усилий и приспособиться к обстоятельствам, юноша не позволяет господину де Реналю насмехаться над собой. В этот период романа автор демонстрирует нам непомерную гордость и честолюбие Жюльена. И хотя он был низкого происхождения, вел себя Сорель как настоящий аристократ, отсюда и начинаются его умопомрачительные взлеты и падения.

«Если у человека появиться, хотя бы одна корыстная мысль, его твердость обернется малодушием, его знания – безрассудством, его милосердие – жестокостью, а чистота порочностью. Вся жизнь его будет загублена. Вот почему древние считали бескорыстие величайшим достоинством. Тот, кто обладает им, вознесется над целым миром»

Хун Цзыгэн

Жюльен хотя и был умным человеком, но все, же он был молод и не обладал большой силой воли. Он не смог удержать свою гордыню и жажду мести, он стал любовником госпожи де Реналь, оттолкнув любовь простой девушки служанки. Именно этим он демонстрирует, что им управляет только корысть и честолюбие, но госпожа де Реналь ослепленная страстью этого не видит.

Когда Жюльен попал в семинарию, он начал понимать, что даже здесь есть свои интриги, и это в месте, где воспитывают служителей веры!

Душа Жюльена наполнена разочарованиями и противоречиями. Он очень расстроен тем, что госпожа де Реналь ему не пишет, тем, что вокруг сплошная ложь. Все эти факторы, да и не только эти, послужили тропинкой в мир обмана и лицемерия.

Жюльен становиться жестоким, хитрым и расчетливым.

«В наше время, когда о человеке говорят, что он умеет жить, обычно подразумевают, что он не отличается особой честностью»

С. Галифакс

Преодолев все препятствия, Жюльен попадает в точку, для достижения которой было приложено столько усилий и вся его жизненная деятельность. Он попал в дом маркиза де Ла Моля.

В это же время в душе Сореля медленно начинает умирать честный и добрый человек, он, практически полностью потерял честь и гордость, в беспрерывной погоне за славой и признанием аристократического общества. В конце концов, он пытается жениться на Матильде, но именно тут происходит непредвиденное.

Оскорбленная госпожа де Реналь в порыве ревности и мести, решает одним росчерком пера зачеркнуть всю жизнь и карьеру Жюльена Сореля. Свет померк в глазах юноши, он понял, что это – конец! Но Жульен был не тем человеком, который мог вернуться в отцовский дом или стать служителем церкви. Нет, нет, нет и еще раз нет! Он хочет мести! Он в отчаянье! Если конец, то до конца! Он бросая вызов всему миру он стреляет в госпожу де Реналь прилюдно, что бы смыть кровью позор и боль, которые она принесла в его жизнь.

Находясь в тюрьме, Жюльен понимает, наконец, много вещей. Он укоряет себя за преступление против любви, за корысть, за необдуманность поступков. Этим раскаяньем он заслуживает наше прощение за прошлое. Меня радует, что несмотря ни на что он все-таки не уничтожил в себе человека.

В образе Жюльена Сореля, автор показывает нам неимоверно эгоистичного и в тоже время, чуткого и совестливого человека. Особенность этого романа не только в том, что он показывает борьбу личности и общества, но и конфликт между точным расчетом и сильной, чуткой и романтичной душой.

Жюльен – сын плотника. Его кумир – Наполеон и он жалеет, что родился слишком поздно, уже во времена Реставрации. Жюльен Сорель одарён умом, жаждой знаний, разными способностями. В маленьком городке он страдает от того, что ему себя не реализовать. Отец и братья смотрят на него как на бездельника. Священник рекомендует Жюльена как гувернёра местному богачу де Реналю, которому важно доказать превосходство над другими.

Мадам де Реналь автор ставит очень высоко. И вместе с тем она очень несчастна, обделена жизнью. Она красива, неглупа. Замуж вышла рано, не узнав жизнь сердца. Она искренне верующая, а также заботливая мать. Появление Жюльена оказывается крутым поворотом в её жизни. Она присутствует на уроках. Для Жюльена встреча с г-жой де Реналь – успех, расценённый его самолюбием как удостоверение его достоинств. Он позволяет ей любить себя.

Служанка доносит духовнику на связь де Реналь и Жюльена. Жюльен покидает городок и отправляется в Безонскую семинарию. Это вторая ступень. Там его ставят на место. Жюльен овладевает наукой лицемерия. Его путь наверх, который идёт успешно, продвигается. Значимый переворот – окончание семинарии. Начальник Семинарии рекомендует его маркизу де Ламо (легитимист, т. е. за короля). Дом светский. Сын служит в полку. Дочь Матильда – своенравная, своевольная. Жюльен знакомится с русским князем и получает от него записки. Жюльен становится известным в короткий срок. Матильда решает покорить Жюльена. Приглашает его на свидание к себе в комнату. Жюльен становится женихом Матильды.

Слухи доходят до его города. Г-жа де Реналь пишет письмо о его прошлом. Жюльен читает письмо и летит в городок. Он стреляет в г-жу де Реналь в церкви. Его тут же арестовывают. Жюльен становится жертвой общественных отношений. Финал очень сжат. Казнь не описана. Искренняя де Реналь и себялюбивая Матильда. Матильда приезжает в тюрьму, чтобы выкрасть Жюльена. Ей не удаётся это сделать. Тогда подобно Марго она выкупает голову любимого и хоронит её собственными руками. Автор сообщает о том, что все сложности, возникшие в судьбе Матильды были решены. Она родила вдали. Де Реналь тоже приезжала в тюрьму. Она просила у Жюльена прощение. Жюльен понимает, что она – единственная, кто ему дорога и достойна его любви. Для неё всё перестаёт существовать. В любви она обретает внутреннюю свободу. Жюльен просит её отказаться от мысли о самоубийстве. Она держит слово.

Название. Название истолковывают по-разному:

1) красное – революция, преобразование, чёрное – политическая реакция.

2) красное – жизнь и любовь, чёрное – смерть.

3) красный и чёрный – цвета рулетки, а рулетка – символ случая: выигрыш/проигрыш.

В центре романа Стендаля — судьба выходца из низов, пытающегося пробить себе дорогу в высшее общество, к славе и богатству. Автор подробно прослеживает весь путь героя, от первого успеха до гибели на гильотине. Но пружиной действия романа является не только преодоление Жюльеном Сорелем препятствий на пути к своему идеалу, к своей цели, но и борьба героя с самим собой, конфликт между раз и навсегда установленными принципами и душевными движениями.

Юноша, получивший зачатки образования у старика-лекаря, бредил Наполеоном и военной карьерой. Хрупкий, мечтательный, обладавший природным умом и отличной памятью, Жюльен резко отличался от простых деревенских парней. Он их презирал, они (даже братья) его ненавидели. Очень рано Жюльен понял, что хочет вырваться из затхлого провинциального городка в большой мир, где он мог бы найти применение своим способностям.

Но как вырваться? Времена изменились, военная карьера оказалась недоступной сыну плотника. Оставалось духовное призвание. Не чувствуя ни малейшей склонности к нему, почти не веря в Бога, Сорель начинает притворяться, чтобы заручиться поддержкой доброго аббата Шелана. Вскоре Жюльен становится гувернером в доме мэра, господина де Реналя. В городке Верьере, где дворяне и буржуа привыкли все измерять получаемой денежной прибылью, толстосумы одновременно и презирали нищего учителя, и невольно уважали его за то, что он, зная себе цену, отказывался заискивать перед ними. Зато стоило ему возвыситься, они стали лебезить перед сыном плотника и клеветать друг на друга (потом, четыре года спустя, они отомстят Жюльену, дружно послав его на плаху).

Сорель постоянно ощущал себя лазутчиком в стане врагов. Поэтому он выработал линию поведения и план действий, от которого старался не отступать. И то, что в него влюбилась жена господина де Реналя, казалось ему классовой победой, а не любовным приключением. Одержать над ней верх было делом чести. И тут он неожиданно влюбился в нее по-настоящему. Первая чистая и светлая любовь вошла в противоречие с циническими принципами, и к чести Сореля надо сказать, что победило чувство.

Чтобы избежать огласки и скандала, Жюльен поступает в семинарию. И тут его выверенная система продвижения неожиданно дает сбой. Выяснилось, что в атмосфере тотальной слежки и всеобщего показного смирения и лицемерия неумение Сореля скрывать ум, способности, стремление к знаниям, даже просто свою чистоплотность оказывается преступлением.

Но среди духовных и светских вельмож нашлись люди, оценившие по достоинству ум и способности молодого человека. Он становится секретарем маркиза де Ла-Моля. Маркиз часто мысленно сравнивает Сореля со своим сыном и другими юношами из светского общества. И отдает должное целеустремленности, энергии и находчивости этого простолюдина, отмечая при этом его гордое достоинство. Жюльена ожидала быстрая блестящая карьера. Но роман с дочерью маркиза Матильдой, который более походил на дуэль по всем правилам, нежели на искреннее увлечение, расстроил все планы героя. Скучающая светская красавица решила, что способна полюбить только героя, человека действия. Отдавшись Жюльену под влиянием минуты, она стала презирать его и себя. Этот роман, где периоды гордого охлаждения чередовались со взрывами ревности, это состязание двух честолюбцев могло окончиться полным

разрывом, но едва не окончилось браком. Братья-иезуиты не упустили случая расквитаться с выскочкой, запугав госпожу де Реналь и послав ее руками письмо, порочащее Сореля. Последовательный карьерист уехал бы в Америку, приняв от маркиза отступное. Но герой Стендаля слишком высоко ценит собственную честь. И, стремясь отомстить, он стреляет в госпожу де Реналь.

На суде и в камере смертников перед нами совсем другой Жюльен, наконец достигший согласия с самим собой. Он видит всю ложь и подлость окружающего мира и не хочет больше участвовать в этой всеобщей игре. Поэтому и не просит о помиловании: вернуться в жизнь — значит, снова принять условия игры. Нет, Сорель предпочитает откровенно сказать на суде всю правду и трезво оценивает тех, в чье общество еще недавно так стремился попасть: «Но вот подвернись им случай выдвинуться при дворе, или, скажем, получить или потерять министерский портфель — тут мои честные господа из светских гостиных пойдут на любые преступления...»

Итак, конфликт между человеком из народа и обществом разрешен: общество избавляется от ненужного героя. Героям нет места в эпоху безвременья. А гармония в душе самого героя воцаряется тоже ценой полного отказа от жизненных принципов безнравственного общества, от которого он уходит в смерт