n--Вестник 1 (26)vestnik.pags.ru/vestnik/text_pdf/1(26).pdfУДК 005.521:32:316.34/.35 ......

12011 ВЕСТНИК ПАГС

№ 1 (26)2011

Саратов

В Е С Т Н И КП О В О Л Ж С К О ЙА К А Д Е М И ИГОСУДАРСТВЕННОЙС Л У Ж Б Ы

Научный журнал

2 2011 ВЕСТНИК ПАГС

© ФГОУ ВПО «Поволжская академиягосударственной службы им. П.А. Столыпина», 2011

Главный редактор – профессор С.Ю. НаумовЗам. главного редактора – профессор О.Н. Фомин

Ответственный секретарь – С.Г. Сергеев

Редакционный совет:С.Ю. Наумов – председатель (доктор исторических наук, профессор, ректор ПАГС),

Л.В. Гильченко (заместитель полномочного представителя Президента РФв Приволжском федеральном округе),

П.Л. Ипатов (губернатор Саратовской области),В.В. Артяков (губернатор Самарской области),

О.И. Бетин (глава администрации Тамбовской области),В.К. Бочкарёв (губернатор Пензенской области),С.И. Морозов (губернатор Ульяновской области),

Ю.З. Камалтынов (руководитель Аппарата Президента Республики Татарстан)

Редакционная коллегия:В.Н. Гасилин, д-р филос. наук; В.В. Герасимова, д-р экон. наук;

Л.В. Константинова, д-р социол. наук; Э.Г. Липатов, д-р юрид. наук;О.И. Марченко, канд. экон. наук; Е.В. Масленникова, канд. социол. наук;

И.В. Ракевич, канд. экон. наук; А.Н. Романцов, д-р экон. наук;Н.В. Тельтевская, д-р пед. наук; Ю.И. Тарский, д-р социол. наук;Т.П. Фокина, канд. филос. наук; О.И. Цыбулевская, д-р юрид. наук;В.Л. Чепляев, канд. социол. наук; Т.И. Черняева, д-р социол. наук

Свидетельство о регистрации средства массовой информации – журнала «Вестник Поволжскойакадемии государственной службы» ПИ № ФС77-35069 от 23 января 2009 года выдано Федеральнойслужбой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций.

Подписной индекс в Роспечати 20432.

Научный журнал «Вестник Поволжской академии государственной службы» входит в Переченьведущих рецензируемых научных журналов и изданий (редакция – февраль 2011 г.), в которыхдолжны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степенейдоктора и кандидата наук.

Материалы журнала размещены по адресу: http://vestnik.pags.ru

УчредительПоволжская академия государственной службы

имени П.А. Столыпина

№ 1 (26)2011

В Е С Т Н И КПОВОЛЖСКОЙ АКАДЕМИИГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ



Editor-in-chief: Professor S.Yu. NaumovDeputy editor-in-chief: Professor O.N. Fomin

Executive secretary: S.G. Sergeev

Editorial councel:S.Yu. Naumov – Chairman (Doctor of History, Professor, Rector of PAGS),

L.V. Gilchenko (Vice of the Plenipotentiary of the President in the Volga Federal District),P.L. Ipatov (Governor of the Saratov Region),

V.V. Artiakov (Governor of the Samara Region),O.I. Betin (Head of the Administration of the Tambov Region),

V.K. Bochkarev (Governor of the Penza Region),S.I. Morozov (Governor of the Ulyanovsk Region),

Yu.Z. Kamaltynov (Head of the Executive Office of the Presidentof the Republic of Tatarstan)

Editorial board:V.N. Gasilin, Doctor of Philosophic Sciences; V.V. Gerasimova,

Doctor of Economic Sciences; L.V. Konstantinova, Doctor of Sociological Sciences;E.G. Lipatov, Doctor of Law Sciences; O.I. Marchenko, Candidate of Sciences (Economy);

E.V. Maslennikova, Candidate of Sciences (Sociology); I.V. Rackevich,Candidate of Sciences (Economy); A.N. Romantsov, Doctor of Economic Sciences;

N.V. Teltevskaya, Doctor of Pedagogic Sciences; Yu.I. Tarsky, Doctorof Sociological Sciences; T.P. Fokina, Candidate of Sciences (Philosophy);O.I. Tsibylevskaya, Doctor of Law Sciences; V.L. Chepliaev, Candidateof Sciences (Sociology); T.I. Cherniaeva, Doctor of Sociological Sciences

© Volga Region Academyfor Civil Service named after P.A. Stolypin, 2011

Founder:Volga Region Academy for Civil Service

named after P.A. Stolypin

B U L L E T I NOF THE VOLGA REGION ACADEMYF O R C I V I L S E R V I C E

Science journal

№ 1 (26)2011


ПУБЛИЧНАЯ ВЛАСТЬ,ГОСУДАРСТВЕННОЕ И МУНИЦИПАЛЬНОЕ

УПРАВЛЕНИЕВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

УДК 005.521:32:316.34/.35ББК 66.06:60.54

И.Г. Напалкова

АНАЛИЗЦЕНТРАЛЬНО-ПЕРИФЕРИЙНЫХОТНОШЕНИЙВ ФЕДЕРАТИВНОМГОСУДАРСТВЕВ СВЕТЕ ТЕОРИИ ЭЛИТ*

Федеративные отношения в своем иде-альном воплощении основываются на реали-зации эффективного сочетания интересовЦентра и регионов. Субъектами данного про-цесса выступают как федеральная, так и ре-гиональные политические элиты, имеющиеопределенные возможности воздействия нафункционирование вертикальных и горизон-

* Статья подготовлена в рамках АВЦП «Раз-витие научного потенциала высшей школы(2009–2011 годы)». Проект 2.1.3 /1134 «Вну-три- и внешнеполитические факторы эволюциитерриториальной организации России (специ-фика разрешения кризисных и переходных си-туаций)».

I.G. NapalkovaThe Analysis of Centre-PeripheryRelations in a Federative Statein the Light of Elites Theory

The territorial-political understandingof the categories “centre” and “periphery”is represented. The essence of theirinteraction is defined. Western and homeconceptions and approaches in studyingthe problem of centre-periphery relationsin a federal state from the elites theoryposition.

Key words and word-combinations:“centre – periphery”, elitism, federalismtheories.

Представлено территориально-политическое понимание категорий«центр» и «периферия». Определенасущность их взаимодействия. Про-анализированы западные и отечест-венные концепции и подходы в изу-чении проблемы центрально-перифе-рийных отношений в федеративномгосударстве с позиции теории элит.

Ключевые слова и словосочета-ния: «Центр – периферия», элита-ризм, теории федерализма.


тальных коммуникаций в федерации и принимающие в них самое активноеучастие.

Состояние и развитие системы политических, экономических, социокуль-турных и иных коммуникаций в государстве в немалой степени зависят отрешения проблемы «Центр – периферия» как одной из важнейших в теорииполитико-территориальной организации общества. Центр имеет привилегиро-ванное положение на территории государства в смысле сосредоточения средствконтроля над административно-политическими, экономическими, культурны-ми и другими ресурсами, наличия властных институтов, принимающих страте-гические решения и разрабатывающих символы и программы общегосударст-венного развития [1, с. 341–359]. Периферия понимается как отдаленная (втерриториальном и в политическом отношениях) от центра принятия реше-ний и зависимая – в результате трансляции воли и диктата Центра – террито-рия (область) государства.

Центр и периферия на любом пространственном уровне связаны междусобой потоками информации, капитала, товаров, рабочей силы и т.д., причемименно направления этих потоков определяют характер взаимодействия меж-ду центральными и периферийными структурами, превращая пространство вподобие силового поля [2, с. 189]. Сущность взаимодействия Центра и пери-ферии заключается в том, что Центр осуществляет власть, а периферия являетсяее объектом. Как следствие центральная элита, находясь на вершине властнойпирамиды, приобретает статус не только легального доминирующего акторакоммуникаций по вертикали, но и арбитра и медиатора горизонтальных свя-зей. Сила обратного воздействия периферии и периферийных элит на Центр ицентральную элиту зависит, как показывает практика, от методов осуществле-ния политической власти и способа территориальной организации государства.

Традиционно в России Центр определял правила и полномочия подчинен-ных ему органов регионального управления, что обусловливало и подконтроль-ность региональных элит. В то же время существовали разнообразные институ-ты их взаимодействия: институты назначений, выборности, коллективных обра-щений (элементы последнего, как отмечает Н. Кирдина, в современных услови-ях наблюдаются в институте межрегиональных ассоциаций экономическоговзаимодействия – МАЭВ и в институте «землячеств») [3, с. 41–50]. Функцио-нировали же центральные и региональные элиты по гильдейской системе, при-знаки которой сохранились и в советский период в результате становленияноменклатурной системы.

Определенное изменение отношений между союзной и региональными вла-стями в СССР происходило на фоне перехода от «форсированной индустриа-лизации» и жесткой централизации управления кадрами к экстенсивному ос-воению территорий страны [4]. Сложившийся баланс интересов (осуществле-ние региональными – периферийными – элитами властных функций на мес-тах в обмен на безоговорочную поддержку центральной элиты) изменился вовторой половине 1980-х годов, в частности вследствие ограничения сферы по-литического вмешательства Центра в региональные процессы. Итогом этогостал выход региональных элит из-под опеки центральной элиты.



Уменьшение подконтрольных Центру властных ресурсов, либерализация поли-тического режима и децентрализация управления выразились в автономизациипериферийных элит, ставших региональными в процессе относительной сувере-низации и федерализации. Возросшая активность региональных элит в периодтрансформации постепенно обусловила появление региональных политико-идео-логических центров. Эволюция системы иерархической вертикали и унитарнойсвязи в систему федеративных отношений определяет иной характер коммуника-ций и новый статус их агентов. Данные взаимодействия можно обозначить тер-мином «взаимоотношения», что отражает превращение участников коммуника-ций – как по вертикали, так и по горизонтали – в равноправных субъектов, тоесть достижение равенства в «для – другого – отношениях» [5, с. 132].

Взяв на себя главную ответственность за внутрирегиональную стабилизацию,региональные политические акторы выступили в роли важнейших субъектоврегионального политического процесса. «Культура большого пространства» [6,с. 81], ориентированная на обеспечение гармоничного синтеза региональнойспецифики и рациональных соображений по поводу необходимости поддер-жания целостности государства, предполагает их эффективные взаимодействияпо горизонтали с сохранением лояльности по вертикали. Видение региональногополитического процесса и, следовательно, деятельности региональных элит и еерезультатов как «структурного элемента политической жизни страны» [5, с. 135],на наш взгляд, вполне целесообразно.

Таким образом, динамика сложных территориальных систем в целом и про-блема центрально-периферийной конфигурации в частности могут анализиро-ваться не только с позиций цивилизационного, миросистемного, эволюционно-го подхода, модернизационной парадигмы, теорий интеграции, дуалистическо-го и кооперативного федерализма, но и с точки зрения теории элит.

Как в зарубежной, так и в отечественной науке в основу теории элит поло-жен социальный анализ. Сформировавшись на рубеже ХIХ–ХХ вв., благодарятрудам В. Парето, Г. Моски и Р. Михельса теория элит получает свое развитие вХХ в. («демократический элитизм», «неоэлитизм» и другие направления).

Постепенно в рамках элитарных концепций выделились две основные груп-пы подходов к определению элиты.

Во-первых, властные подходы – «линия Моски – Михельса» (Г. Лассуэл,Р. Миллс, Ф. Хантер и др.), представители которых под элитой понимали лицаи группы, обладающие решающей властью в обществе. В этой группе объединя-ются структурный (позиционный) подход: элита – это круг лиц, занимающихвысшие должностные позиции в рассматриваемых институтах (властных струк-турах); функциональный (решенческий) подход: элита – это лица и группы,оказывающие наибольшее воздействие на принятие общественно важных ре-шений, выполняющие важнейшие социально-политические функции. В 1980–1990-е годы распространился синтезирующий их установки инструментально-функциональный подход.

Во-вторых, меритократические – «линия Парето» (М. Вебер, Э. Гидденс,Дж. Хигли и др.) – подходы основываются на признании имеющихся у элитыособых достоинств и личных качеств, независимо от обладания властью.



Следует отметить, что последователи «линии Парето», ориентируясь наценностно-качественный аспект проблемы, основное внимание уделяли элитекак таковой, как особой социальной группе. Напротив, сторонники «линииМоски – Михельса», помимо исследования наиболее общих проблем теорииэлит, обратились к рассмотрению ее структуры и к специфике участия во влас-ти различных уровней. Таким образом, именно они, применив аналитическийподход, осуществили переход к изучению локальных элит.

Преобладающим в этом направлении стал анализ местных (локальных)элит, их участия в местном управлении, преимущественно на уровне городов.Так, Ф. Хантер, развивая теорию «плюралистической демократии», в результатеисследования структуры власти в городе Атланта (США) сделал вывод о взаи-модействии локальных элитных групп на основе корпоративных интересов. Поего наблюдениям, эти интересы реализуются как посредством непосредствен-ного участия во власти (использование определенных властных позиций), таки через оказание давления на властные институты благодаря связям с финансо-выми кругами (экономической элитой).

В работах, посвященных политическим элитам субъектов зарубежных феде-раций (T.R. Dye, W. Burkin, A. Rebenstorf, L.H. Ziegler и др.), подчеркивается,что такие элиты – локальные элиты – оказывают воздействие на государствен-ный процесс принятия решений главным образом через инкорпорацию в феде-ральную законодательную элиту. Одновременно они сохраняют достаточно силь-ную зависимость от «местного влияния» – собственно местных элит. В составместных элит включают властную элиту субъектов Федерации, представителейполитических, партийных организаций, глав местного самоуправления, эконо-мическую элиту.

Например, Т. Дай и Л.Х. Зиглер, характеризуя «субэлиту», принимающуюрешения на уровне штатов, графств и общин, признают ее преобладание всфере политики. Они указывают на различия в структуре элит в штатах, ихобусловленность местной спецификой (политическими, экономическими, куль-турными условиями) и соответственно выделяют единую унифицированнуюсистему элит, господствующие элиты среди прочих элит, биполярную и плюра-листическую структуры элит [7; 8].

Предпринимаются и попытки исследования особенностей политическогоучастия локальных элит, к которым относят, в частности, ориентацию на реше-ние местных проблем, зависимость от властной вертикали.

Итак, у элитаристов, особенно у представителей «демократического элитиз-ма» и «неоэлитизма», обнаруживается не только анализ дихотомии «местнаяэлита – местное население», но и учет – хотя гораздо в меньшей степени –принципов территориального устройства государства. Наиболее показательны-ми в этом отношении являются обобщающие работы по местному управлению:Культура местной власти во Франции, Gyford J., Leach S., Game Ch. The changingpolitices of local government, Local government in Europe: Trends and developments[9–11] и др.

Учитывая значительную роль демократического фактора в процессе преобра-зования конфигурации российской политико-территориальной системы, мож-



но использовать концепции состязательного элитизма и плюралистической мо-дели. В рамках теории плебисцитарной демократии (М. Вебер) и теории демо-кратии (Й. Шумпетер) демократия рассматривается в качестве метода отборанаиболее одаренной и компетентной властвующей элиты.

Современный демократический метод, с точки зрения Й. Шумпетера, ак-центирует внимание на такой ценности демократии, как политическая конку-ренция, и отводит большую роль феномену политического лидерства. Для егоуспешной реализации необходимы человеческий материал политики; опреде-ленная сфера действия политических решений; хорошо подготовленная бюро-кратия, имеющая высокий статус и исторические традиции; демократическийсамоконтроль. В отличие от концепции состязательного элитизма, представите-ли плюралистической модели (Р. Даль, Д. Трумен) признают необходимостьмножества центров власти, следовательно и центров принятия политическихрешений. Разделяя основные институциональные характеристики либеральнойдемократии, плюралисты делают главный упор не на индивидов, а на многочис-ленные заинтересованные группы, каждая из которых стремится повлиять напроцесс принятия решений [12; 13, с. 54–55]. Данный подход вполне можетбыть применим к проблеме формирования региональных центров политичес-кого руководства в постсоветской России.

Представители теории федерализма как теории территориальной организа-ции государства и общества рассматривают указанную проблему уже не черезпризму основной дихотомии элитаризма (E. Deuerlein, D.J. Elazar), а с пози-ций построения и функционирования межуровневых отношений в федератив-ном государстве в контексте отношений федеральный Центр – регионы (субъ-екты Федерации). Федерализм понимается ими как целостная система, в кото-рой гармонически сочетаются интересы социально-территориальных общнос-тей, то есть как инструмент социально-политического регулирования. Одной изосновных функций региональных властных элит (региональных властей) федера-листы считают налаживание и развитие межрегиональной – горизонтальной –кооперации. Поскольку особое значение в федеративной теории придается прин-ципам сотрудничества по вертикали и горизонтали и субсидиарности, феде-ральная и региональные политические элиты выступают равнозначными поли-тическими акторами, которых объединяет общая цель-принцип – лояльностьфедерализму и федеративной системе [14, с. 69–78].

Функционирование властных элит в системе коммуникаций в федеративномгосударстве, то есть практическая сторона проблемы, освещается в специальныхработах, посвященных анализу различных моделей федерализма и их реализа-ции в отдельных государствах (P. Badura, K. Hesse, W. Kewenig, P. Lerche).

Проводятся исследования и по проблемам трансформационных процессов.Рассматривая развитие и различные аспекты трансформации, авторы указываютна элиты как на важнейшие субъекты данного процесса, ответственные запереход к демократии и за восстановление социально-политической стабильно-сти. Особое значение представляют их теоретико-методологические построе-ния, касающиеся складывания новой элиты и эволюции взаимоотношений элит-ных группировок: именно на этой основе созданы соответствующие транзит-



ные концепции, использующиеся в отечественной литературе при анализепроцессов трансформации центральной и региональных политических элит впостсоветской России – это гипотезы о «врастании номенклатуры», о «вто-ром хозяйстве» (о теневой экономике и роли экономических элит как контр-элиты), о «компрадорской элите», ориентированной на внешнее влияние [15,с. 92–93]; классификация элит – «идеологически единые», «объединяющиесяна основе вырабатываемого консенсуса» и «расколотые» [16, с. 27–42]. Авторыуказанных работ справедливо высказывают мнение о необходимости корректи-ровки моделей трансформации применительно к конкретным условиям и освязи между единством элит (в смысле ценностных ориентаций и доминантповедения) и политической стабильностью.

В практическом плане значительный интерес вызывают исследования зару-бежных авторов о российских региональных элитах: например, Hanson Ph.Regional Local Power and Economic Change in Russia; Russie. Le gouvernementdes provinces. Sous la direction de M. Mendras; Wasilewski J. Hungary, Poland andRussia: The Fate of Nomenklatura Elites; Elites, Crises, and the Origins of Regimes[8; 17; 18, с. 147–167] и др. Их появление – весьма знаменательный факт,свидетельствующий о признании особой роли региональных постсоветских элитв трансформации Российского государства. Примечательно, что подобные цело-стные исследования стали публиковаться почти одновременно с российскими.Замечание о незначительных изменениях качественного состава региональныхэлит сопровождается указаниями на преобладание в системе коммуникацийсвязей на основе экономических интересов, а в механизме функционирования –на административное управление и административное предпринимательство.

В целом оценка зарубежными авторами роли региональных властных элиткак субъектов общероссийского политического процесса двойственна. По ихмнению, с одной стороны, российские региональные элиты сыграли положи-тельную роль, поспособствовав устранению прежней унитарной связи, диктатаЦентра, а также переходу к демократии, понимаемой достаточно широко; сдругой – оказали негативное воздействие на общегосударственную стабиль-ность.

Отечественная элитологическая литература весьма обширна и разнопланова,хотя ввиду преобладания в недавнем прошлом классово-детерминистского под-хода, отрицающего элиту как таковую, ранее допускался лишь критическийобзор зарубежных элитарных концепций [19, с. 132–138; 20; 21]. В то жевремя несомненна значимость исследований российскими учеными конкрет-ной практики региональных элит. Используя преимущественно понятийныйаппарат зарубежной теории элит, они ввели ряд новых понятий теоретико-методологического плана («формула правления», «легитимирующая формула»,«региональный великий текст», «символ локализма»).

В отечественной литературе по проблемному критерию можно выделить рядгрупп. Работы общего плана (Д. Бадовский, В. Березовский, О. Крыштановская,В. Червяков и др.) содержат обзор эволюции партийно-советской номенклату-ры; в их основе – взгляды зарубежных авторов (М. Восленский и М. Джилас)и результаты социологических исследований. На основе конкретных данных



раскрывается преемственность постсоветской политической элиты. В то жевремя некоторые исследователи, не соглашаясь с характеристикой партийно-советской номенклатуры как тоталитарной, указывают на спад ее идеологизиро-ванности в 1960–1980-е годы и увеличение степени профессионализации. Ванализе прежних властных групп они употребляют понятие «советская элита»,коррелируют критерии принадлежности к политической элите.

К достижениям российских ученых следует отнести переход от преоблада-ния «номенклатурноцентричной» модели генезиса и функционирования элит кразработке новых моделей на основе практики российских элит и транзитныхконцепций зарубежных авторов, а также сведение основных положений эли-тарной теории в совокупность методологических принципов исследования элит.

Промежуточную группу составляют работы, посвященные оптимизации вза-имоотношений федерального Центра и субъектов РФ и проблемам становления«реального» федерализма (В. Гельман, Р. Туровский, С. Хенкин, Т. Хопф). Ито-гом реорганизации межуровневых отношений в России с начала 1990-х годовназывается формирование новой модели российской правящей элиты, то естьсмена двухполюсной конструкции «Центр – регионы» более сложной – «соб-ственно федеральный Центр – региональные элиты, фактически являющиесячастью федерального Центра – правящие региональные элиты». Наибольшеевнимание уделяется политике федерального Центра по отношению к регио-нальным элитам, соответственно которой он стремится «купить» лояльностьпоследних, нередко подвергая опасности целостность России.

Наконец, гораздо меньшее количество исследований имеют специальнымобъектом изучения региональные элиты в системе коммуникаций – это, какправило, статьи небольшого объема и описательного характера, отмечающие«размягчение» Российского государства вследствие латентного конфликта реги-ональных и центральной элит. Заслуживает упоминания намечающаяся попыт-ка авторов анализа построить «сценарии» взаимоотношений элит.

В целом исследователи отличаются приверженностью к социологическомуподходу (это выражается в тщательном анализе состава региональных элит,карьерного роста региональных лидеров и т.п.). Таким образом, современныйэтап элитологических исследований характеризуется влиянием теоретико-мето-дологических подходов, свойственных западной науке, и плюрализмом мнений.

Библиографический список

1. Шилз Э. Общество и общества: макросоциологический подход // Американская социоло-гия: перспективы, проблемы, методы. М., 1972.

2. Сравнительное изучение цивилизаций: хрестоматия / сост., ред. и вступ. ст. Б.С. Ерасов.М., 1999.

3. Кирдина Н.Г. Политические институты регионального взаимодействия: пределы транс-формации // Общественные науки и современность. 1998. № 5.

4. Мохов В.П. Эволюция региональной политической элиты России (1950–1990 гг.). Пермь, 1998.5. Дахин А.В., Распопов Н.П. Проблема региональной стратификации в современной России //

Полис. 1998. № 4.6. Панарин А.С. Философия политики. М., 1996.7. Дай Т.Р., Зиглер Л.Х. Демократия для элиты. Введение в американскую политику. М., 1984.



8. Hanson Ph. Regional Local Power and Economic Change in Russia. L., 1994.9. Культура местной власти во Франции: науч. аналит. обзор. М., 1994.10. Gyford J., Leach S., Game Ch. The changing politics of local government. L., 1989.11. Local government in Europe: trends and developments. Houndmills, 1991.12. Кочетков А.П. Демократия и элиты. М., 2009.13. Мадатов А.С. Концепции и модели демократии: проблемы и дилеммы // Вестн. Рос. ун-та

дружбы народов. Cер.: Политология. 1999. № 1.14. Esterbauer F. Die «Regionalistischen Leitsäte» // Föderalismus und Regionalismus in europäischer

Perspektive / Hrsg. von S. Huber. Wien, 1988.15. Тамаш П. Роль элит в венгерском «мягком» переходе // Pro et Contra. 1996. Т. 1, № 1.16. Burton M., Gunther R., Higley J. Introduction: elite transformations and democratic regimes //

Elites and Democratic Consolidation in Latin America and Southern Europe. Cambridge, 1992.17. Russie. Le gouvernement des provinces. Sous la direction de M. Mendras. Geneve, 1997.18. Wasilewski J. Hungary, Poland and Russia: The Fate of Nomenklatura Elites // Dogan M. and

Higley J. (eds.) Elites, Crises, and the Origins of Regimes. Lanham, 1998.19. Ашин Г.К. Концепции элитизма и плюрализма // Вопросы философии. 1976. № 7.20. Ашин Г.К. Современные теории элиты: критический очерк. М., 1985.21. Димитриев А.В. Политическая социология США: очерки. Л., 1971.

E.A. PopovaPolitical Aspectsof the Anthropocentric Approachto the Federation SubjectsDevelopment

The political aspects of theanthropocentric approach in thefederation subjects development arestudied. The special attention is given tothe revaluation of the role of the citizenin the long-term development meaningsformulation processes.

Key words and word-combinations:the anthropocentric approach, long-term regional development, individualplanning.

Исследуются политические аспек-ты антропоцентрического подхода вразвитии субъектов Федерации. Осо-бое внимание уделяется переоценкероли гражданина в процессах фор-мулирования смыслов долгосрочно-го развития.

Ключевые слова и словосочета-ния: антропоцентрический подход,долгосрочное региональное разви-тие, индивидуальное планирование.

УДК 323.2ББК 66.3(2Рос)

Е.А. Попова

ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫАНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКОГОПОДХОДАК РЕГИОНАЛЬНОМУРАЗВИТИЮ

В либеральном, плюралистическом по-нимании демократия является в первую оче-редь агрегированием различных существую-щих в обществе интересов [1, с. 118], по-этому антропоцентричный подход в полити-ческом действии всех акторов в большей мереотвечает базовым ценностям демократии.Однако в странах с транзитивными полити-ческими режимами он встречается очень ред-ко. Как известно, взятый в идеальной форме,антропоцентричный подход противостоитдирективному. В его рамках акцент при осу-

Е.А. Попова


ществлении региональной политики развития делается на интересах жителей, вто время как директивный подход во главу угла ставит абстрактные государст-венные интересы.

«В спецификации антропологической формы в открытости становится раз-глядываемой идеальность цели и специфика целеполагания, как поставляющаякритерии понимания человеческого прогресса / регресса» [2]. Полагание це-лей государственного регулирования процессов развития, как и политическихцелей «лучшего будущего» регионов, происходит в рамках господствующих вполитической системе страны паттернов культуры, а значит, действительныецели – отвечающие за «бесконечные задачи» [3, с. 631] человека – должнынести творческие, новационные смыслы. Только в таком случае возможна мо-дернизация страны и входящих в ее состав субъектов федерации через ориента-цию экономики и связанной с ней политической линии на интересы граждан.

Нацеленность экономики на интересы человека свидетельствует о развитомдемократическом управлении (при наличии иных обязательных для демокра-тии процедур). Демократический режим является «утвердившимся», считают,например, политологи Р. Гюнтер, П. Диамандорус и Х.-Ю. Пуль, когда все«политически значительные» группы общества согласны с тем, что его ключевыеполитические институты обеспечивают «единственно легитимные рамки поли-тического соперничества», и выражают приверженность «демократическим пра-вилам игры» [4, с. 152–156]. По мнению цитируемых авторов, упомянутоеопределение включает в себя не только институциональный параметр, но исоциально-психологический параметр, поскольку речь идет о восприятии суще-ствующих политических институтов как «приемлемых и не имеющих легитим-ных альтернатив». Затрагивается и поведенческий параметр, поскольку обраща-ется внимание на необходимость согласия всех политически значительных группдействовать в рамках установленных норм и правил [4, с. 165–170]. Для этогонужна консолидация общества.

Содействуя учреждениям, ответственным за развитие, граждане являютсясвидетелями действенности процессов функционирования институтов демо-кратии, в то время как государство, в свою очередь, ответственно за реализациюпринимаемых в процессе коллективных обсуждений решений. Кроме того,вырабатывая региональную стратегию, чиновники и представители гражданско-го общества должны создавать условия, способствующие привлечению негосу-дарственных инвестиций.

К примеру, в США местные бюджеты полностью находятся под контролемжителей. Директор российских и азиатских программ Института мировой бе-зопасности (Вашингтон) Н. Злобин замечает: «Опыт США показывает, что нетлучшего союзника в противопожарной профилактике, чем частные страховыекомпании, которые рискуют своими деньгами. Страховщики успешно добива-ются от местных властей не только выполнения всех необходимых мер, но ипринятия жестких противопожарных правил для домов и населенных пунктов,ограничения максимального расстояния до источников воды и пожарных служб.В то время как в России почти 20% населения живут за пределами норматив-ной доступности для пожарников. Страховые компании в США заставили бы

Е.А. Попова


власти всех уровней принять меры, взяли бы на себя расходы по строительствунового жилья и восстановлению инфраструктуры, не обременяя этим госбюд-жет» [5]. Из приведенного примера видны перспективы использования воз-можностей негосударственных акторов в вопросах осуществления социальногоконтроля над рациональным расходованием ресурсов, чего в политическом иэкономическом отношении не хватает региональным экономикам.

«Когда входов в систему очень мало и, что еще существеннее, когда самасистема не имеет сложной разветвленности, инновационный потенциал резкоослабляется. Россия по сравнению с США (обществом, имеющим наиболееразветвленную социальную ризому среди всех современных стран) не имеетэтой сложной многоуровневой сети и представляет собой относительно при-митивный организм (хотя, конечно, любое общество в принципе сегодня неве-роятно сложно)» [6]. Введение же в политическую практику указанных ианалогичных им социальных технологий требует пересмотра распределенияресурсов власти, что в современной России без жесткого давления со стороныфедеральной власти практически невозможно достичь в силу консервативностирегиональных и муниципальных элит.

Вместе с тем, как отмечает К.Г. Холодковский, рассматривая антропологичес-кую компоненту в политической системе страны, «чрезвычайно важно, что корпо-ративные структуры и организованные группы интересов, причем не только пред-принимательские организации и профсоюзы, но и отдельные корпорации, потре-бительские союзы, объединения экологистов приобретают все большее значение впроцессе посредничества между обществом и государством. В подготовке и при-нятии социально-экономических решений они нередко оказываются более эф-фективными, нежели инструменты традиционной, партийной политики. Этомуспособствует широкое распространение во всех развитых странах органов функ-ционального представительства, берущих на себя задачу согласования интересов вотдельных сферах» [7, с. 67], что связано с приматом интересов экономическихакторов над абстрактными политическими лозунгами партийных программ.

Крупные по территории и социокультурно неоднородные государства имеютдолгосрочные «траектории» политических процессов, которые нельзя адекватноосмыслить только на общенациональном уровне. Политический процесс в преде-лах государства является равнодействующей многих разнонаправленных измене-ний: глобальных, субнациональных (региональных) и локальных. Политическаясистема России может быть осмыслена как совокупность разноуровневых поли-тий, взаимодействующих между собой и имеющих различные системы акторов,которые в большинстве своих политических практик игнорируют антропологи-ческую компоненту принимаемых решений, что, на наш взгляд, ошибочно.

Анализ субъектности региональных политических процессов особенно ва-жен для решения таких насущных российских проблем, как оптимизациябаланса интересов государства и регионов, реформы федерализма и админист-ративно-территориального устройства, упрочение демократических практик вза-имодействий участников политики [8]. Развитие периферийных регионов вклю-чает аспекты инфраструктуры, возможности развития экономики, образования,медицины, повышение качества жизни и привлекательности, соответственно

Е.А. Попова


величину населения и качество человеческого капитала. При этом формируютсяновые части внутреннего рынка, новый потенциал для международной эконо-мической конкуренции [9].

Представляется, что больше не работают так, как того хотелось представителямбюрократии, традиционные формы обязательств, возникающих в процессе адми-нистративного давления власти на бизнес, а также на территориальные сообщест-ва и структуры НКО. Долгосрочное планирование, в котором принимают участиетолько представители бюрократии, больше нельзя считать единственным механиз-мом, обеспечивающим информацию о потребностях территорий и приоритетахмодернизации. Целесообразно задействовать и другие механизмы, к примеру ре-гиональные публичные обсуждения проектов долгосрочного развития с участиемпредставителей гражданского общества и независимых экспертов. Ориентация намобилизацию человеческих ресурсов – это не только повышение антропологич-ности политики, но и вклад в развитие политической модернизации.

В процессе развития региональной экономики задействованы муниципаль-ные образования, федеральные и региональные органы исполнительной власти,бизнес-структуры, некоммерческие организации и население. Каждый из пере-численных акторов принимает решения и предпринимает какие-либо действияпод влиянием друг друга через динамический набор отношений.

Вдобавок необходимо принимать во внимание фактор разнообразия обме-нов между вертикальными уровнями общественного принятия решений, влия-ющих на процессы развития региона. При этом не отменяются горизонтальноориентированные политические процессы внутри бюрократической сферы. По-литическое (административное) действие региональной политики развития,таким образом, оказывает влияние на рынки и на структуры гражданскогообщества. В западных странах упомянутое разнообразие принятия решенийназывают «многоуровневым управлением». Этот феномен многие ученые [10]рассматривают в качестве добавленной ценности территориального развития.

Понятие участия не новое в общественных науках. За прошедшие несколь-ко десятилетий оно обогатилось множеством смыслов. В современной России«участие территориального сообщества» в проектах развития территорий рас-сматривалось не как самостоятельный политический процесс, а преимущест-венно в непосредственной связи с голосованием и электоральными технология-ми, применяемыми на выборах.

На наш взгляд, указанный подход не соответствует модернизационному век-тору. Для развития необходима конвергенция обязательств государства с обяза-тельствами гражданин в формировании и реализации политики. Опыт стран сразвитыми демократиями [11] подразумевает расширение политического учас-тия, необходимого для поиска новых путей, используя которые граждане могутвлиять на правительства. Тем самым граждане делаются ответственными зарезультаты долгосрочного и краткосрочного развития территорий. В результатеформируется жизнеспособная социально-политическая система, которая спо-собствует сотрудничеству между властью и негосударственными акторами, со-здается атмосфера инноваций и свобода экономического сотрудничества.

Указанные составляющие как раз и отличают западные экономические сис-

Е.А. Попова


темы от российской экономики. Местные политические деятели могут в значи-тельной степени мотивироваться выгодами, которые получат территориальныесообщества, следуя в русле политики развития региона. Для формированияуказанного дискурса в обществе должна существовать философия взаимногообязательства. В России же институт взаимных обязательств между различнымиуровнями власти и управления практически отсутствует. Зафиксированные внормативных актах права и обязанности различных уровней власти и управле-ния хотя и являются важными инструментами координации деятельности го-сударственных, а также муниципальных структур, тем не менее на практике неотвечают возросшим требованиям. Зарубежный опыт реализации концепции«многоуровневого управления» показывает, что бюрократии достаточно сложноприспособиться к процессам согласования интересов различных региональныхакторов, что неизбежно сопровождается конфликтами.

Если же в основу фундамента многоуровневого управления будут положеныинтересы населения, становится возможным согласование интересов с учетомуменьшения вероятных рисков и угроз. Для достижения такого результата врегионах должны быть разработаны механизмы согласования мнений заинте-ресованных политических акторов, действующих в рамках публичных площа-док демократии.

Политический принцип взаимных обязательств не является чем-то новымдля общественного развития. Взаимные обязательства находятся в основе того,что следует понимать под термином «общество». Таков один из принциповсуществования политической и социальной системы в любой стране. Любоеобщество вовлекает индивидов в политическое действие, в рамках которогопроисходит развитие ресурсов, прежде всего интеллектуальных, и осуществля-ется мобилизация социума.

Процесс долгосрочного развития в рамках антропоцентричной парадигмыподразумевает не только политические свободы, но и инструменты ограниче-ния индивидуального поведения взамен на безопасность, экономическое и со-циальное благополучие, а также предоставление со стороны государства различ-ных необходимых гражданам и бизнесу услуг. Граждане и политические акто-ры в обществе буквально «связаны вместе» набором взаимных ожиданий иобязательств. В случае же патерналистской модели граждане воспринимаютгосударство как источник различных благ, для создания которых они не обяза-ны прилагать усилия. Результатом становится самоотстранение гражданина отпроцесса развития региональных экономических систем и, соответственно, сни-жение эффективности реализуемой правящей элитой политики модернизации.

Для достижения заявленных руководством страны целей модернизации, понашему мнению, повестка дня развития регионов должна, во-первых, включатьпостановку перед территориальным социумом вопроса о новых формах вовле-чения местных сообществ (постоянно существующих коалиций, групп с вре-менными обязательства перед своими членами, социальных сетей) в процессыразработки и реализации стратегии регионального развития. Для этого важноне только задействовать уже существующие некоммерческие организации, но исоздать систему стимулов, необходимых для вовлечения ранее политически

Е.А. Попова


пассивных граждан в политические процессы. Во-вторых, более широкий под-ход к проблеме развития региональной политико-экономической системы дол-жен вовлечь местных жителей в процессы долговременного индивидуальногопланирования, коррелирующие с интересами территориального сообщества. Го-воря иными словами, личностно-мотивированное участие в политико-социаль-ных процессах добавляет дополнительную политическую ценность представи-тельной демократии.

На практике «горизонт планирования» граждан России чрезвычайно узок,подтверждением чему являются данные социологических исследований. К при-меру, 2–5 июля 2010 г. Аналитический Центр Юрия Левады (Левада-Центр)провел опрос по репрезентативной выборке 1600 россиян в возрасте 18 лет истарше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны. Распределение ответовна вопросы этого исследования приводится в процентах от общего числа опро-шенных вместе с данными предыдущих опросов [12].

В целом 39% в июле 2010 г. ответили, что «обычно не строят планов набудущее», еще 34% указали, что не загадывают больше чем на «ближайшие год-два» вперед. Эти установки меняются медленно. Наибольшая положительнаядинамика (увеличение горизонта планирования) отмечается по категориям,отражающим среднесрочную перспективу: во-первых, представление о буду-щем на один-два года: с 16 до 25%; во-вторых, представления о будущем натри-пять лет: с 5 до 9%. Применительно к долгосрочному планированию поло-жительные изменения лишь наметились: количество людей, имеющих представ-ления о будущем на 6 и более лет вперед, увеличилось с 3 до 6%, но эти цифрыпо-прежнему еще находятся в рамках статистической погрешности. Около поло-вины россиян все еще смотрят вперед не более чем на несколько месяцев (хотяих число и уменьшилось с 61% в предкризисном 1997 г. до 53% в 2010 г.).

Анализ представленных данных подчеркивает необходимость учета при раз-работке стратегий развития регионов потребностей населения в целом и каж-дого индивида в частности, что будет способствовать повышению доверия кпредставителям правящей элиты. Однако согласование целей личного развитияс интересами региона невозможно без перехода к антропоцентричной пара-дигме функционирования территориальных акторов. Данный подход подразу-мевает в том числе общественное обсуждение множества связанных с модер-низацией ключевых тем контекстов территориального развития. Первичная цельтакого обсуждения должна состоять в том, чтобы облегчить обмен информаци-ей, касающейся управления территориями и вопросов стратегического разви-тия. Для этого прежде всего в сознании чиновников важно сформировать но-вый стиль мышления, ориентированный на выгоды улучшенного доступа кинформации относительно возможностей для облегчения информационногообмена, координацию оказания всех видов интеллектуальной поддержки, раз-вития межрегионального сотрудничества и навыков долгосрочного планирова-ния в условиях перманентной модернизации.

Не случайно политолог Т. Гурова констатирует: «Культура информационнойоткрытости и доступности сформировала новое понимание качества жизнисреднего класса: он хотел быть мобильным, еще быстрее перемещаться, жить и

Е.А. Попова


в городе и в деревне одновременно – и это породило спрос на новые транспорт-ные технологии; он захотел быть необычным – и это изменило индустриюодежды; он захотел работать в небольшой компании, чтобы не быть винтиком, –и это изменило спрос на образование; он устал потреблять – и это скороповлияет на цели его жизни» [13, с. 14]. Указанный дискурс особенно актуа-лен для России – страны, реализующей сценарий догоняющей модернизации,основной движущей силой которой может стать увеличение числа жителей,относящих себя к среднему классу.

Таким образом, в условиях модернизации регионального развития актуализи-руется проблема расширения диапазона социальных арен, на которых происхо-дит обсуждение вариантов использования имеющихся ресурсов в интересах по-вышения эффективности региональных экономик и выбора вариантов долгосроч-ного развития. Основными препятствиями повышения антропологичности по-литики выступают слабая научная разработанность моделей, связанных смодернизационным вектором развития, и отсутствие стимулов у правящей элитыизменять паттерны отношений с гражданскими обществом и отдельными ини-циативными гражданами, проявляющими модернизационные инициативы.

Федеральная власть может осуществить предписание новых форм взаимо-действий региональной бюрократии и гражданского общества через программыреформ. Необходимы более динамические отношения между государством инегосударственными акторами, подразумевающие достижение не только такти-ческих, но и стратегических целей в рамках концепта «многоуровневого управ-ления». Для этого требуется переоценка роли гражданина в процессах форму-лирования долгосрочного развития. В частности, необходимо развитие в кол-лективном бессознательном чувства региональной принадлежности – индиви-дуальной реакции людей, которая возникает в процессе индивидуальноговосприятия групповой идентичности и персональной ответственности за дол-госрочное развитие территорий.

На первый взгляд основная идея политической антропологии достаточнопроста: власть и иные политические акторы должны ориентироваться на инте-ресы развития человека. Однако на практике наблюдается примат интересовбюрократии, не желающей даже на ментальном уровне ставить проблему ант-ропоцентризма в повестку дня. Однако без изменения восприятия роли челове-ка в политических процессах невозможно добиться заявленных в процессемодернизации целей.


1. March J.G., Olsen J.P. Rediscovering Institutions: The Organizational Basis of Politics. NewYork, 1989.

2. Гибелев И.В. Идея прогресса в свете понятия открытости // Научный эксперт. 2010. № 6.С. 84–94.

3. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейскихнаук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философия.Философия как строгая наука. Минск, 2000.

4. Gunter R., Diamandorus P.N., Puhle H.-J. O’Donnell’s «Illusions»: A Rejoinder // Journal ofDemocracy. 1996. Vol. 7, № 4, October.

Е.А. Попова


5. Злобин Н. Кремлинология: Уроки пожаротушения // Ведомости. 2010. № 141 (2659).6. Ямпольский М. Инновационный потенциал и структура общества // Новое литературное

обозрение. 2009. № 100.7. Холодковский К.Г. Партии: кризис или закат? // Политические институты на рубеже тыся-

челетий, XX–XXI вв. Дубна, 2001.8. Баранов А.В. Акторы региональных политических процессов в постсоветской России.

Краснодар, 2005.9. Розов Н.С. Геоэкономические перспективы России. Статья 2: Ориентиры и приоритеты //

Научный эксперт. 2010. № 4. С. 5–22.10. Christenson J.A., Fendley K., Robinson J.W. Community Development // Community

Development in Perspective / ed. by J.A. Christenson and J.W. Robinson. Ames, 1989. P. 3–25.11. Gaventa J., Valderrama C. Participation, Citizenship and Local Governance // Background

note for Workshop: ‘Strengthening Participation in Local Governance’. Sussex, 1999. June 21–24.12. Волков Д. Представления россиян о будущем // Пресс-релиз Аналитического Центра

Юрия Левады (Левада-Центр). 2010. 21 июля.13. Гурова Т. Не стать слепыми муравьями // Эксперт. 2010. № 14 (700).

УДК 35.08:174(470+571)+(574)ББК 67.401.02:87.754(2Рос+5Каз)

Г.В. Грызунова

ТРАНСФОРМАЦИЯЦЕННОСТНО-ЭТИЧЕСКИХОСНОВАНИЙГОСУДАРСТВЕННОЙСЛУЖБЫВ РОССИИ И КАЗАХСТАНЕ

Современные Россия и Казахстан явля-ются крупнейшими и наиболее стабильны-ми политическими образованиями на пост-советском пространстве. Вопросы становле-ния социально ответственной государствен-ной службы для них особенно актуальны,поскольку успешность дальнейшего развитиянациональной государственности в значитель-ной степени связана с эффективностью госу-дарственного управления. Результативность го-сударственной службы, в свою очередь, на-прямую зависит от качества социокультурных,ценностно-этических оснований профессио-

G.V. GryzunovaTransformation of Value-EthicalBases of Civil Servicein Russia and Kazakhstan

The problems of governmentemployees’ ethical behavior standards inthe context of human vital forcessociology are considered. The mainaccent is made on the formation ofgovernment employees’ spiritual maturityby means of culture centricity of theirprofessional socialization.

Key words and word-combinations:vital forces and vital space of governmentemployees, culture centricity of civilservice.

В контексте социологии жизнен-ных сил человека рассматриваютсяпроблемы этических норм поведениягосударственных служащих. Основ-ной акцент делается на формирова-ние духовной зрелости государствен-ных служащих посредством культу-роцентричности их профессиональ-ной социализации.

Ключевые слова и словосочета-ния: жизненные силы и жизненноепространство государственных слу-жащих, культуроцентричность госу-дарственной службы.



нализма государственных служащих, уровня развития у них социально значи-мых личностных качеств.

Научное осмысление процесса модернизации государственной службы пред-полагает познание данной системы, процессов ее воспроизводства и измене-ния. Представляется необходимым в сравнительном ключе выявить этическиориентированную совокупность параметров, обеспечивающих жизнеспособностьдеятельности института государственной службы в России и Казахстане. Поэтой причине правомерно рассматривать сущность и специфику современнойгосударственной службы в ее взаимосвязи с социокультурными и этическимирегуляторами поведения современных государственных служащих с позициисоциологии витализма [1; 2]. В обозначенном контексте, с нашей точки зре-ния, государственная служба может быть представлена как сложная многоуров-невая социокультурная система, центром которой является человек.

Функционирование государственной службы выражается в форме деятель-ности облеченных полномочиями субъектов – органов и их должностных лиц.Выполняя свои обязанности, государственные служащие вступают в социальноевзаимодействие, реализуя свои жизненные силы. Их профессиональная дея-тельность осуществляется в определенном жизненном пространстве, характе-ризующемся комплексом ценностей, норм, ролей, статусов, формальных и не-формальных правил относительно средств обеспечения, воспроизводства и со-вершенствования условий, методов и результатов служения государству и обще-ству. Вот почему государственная служба может считаться сферой деятельности,где происходит формирование и подъем жизненных сил человека, его социаль-ное и профессиональное развитие.

Взаимосвязь и взаимообусловленность жизненного пространства и жизненныхсил государственного служащего находит конкретное проявление в системе уста-новок, ценностных ориентаций, ожиданий, стереотипов и других диспозиций,через которые люди оценивают и воспринимают себя и свою деятельность, атакже других людей и их деятельность. Эти диспозиции опосредствуются целя-ми, ценностями и организацией деятельности, в рамках которой проявляетсяспособность человека воспроизводить и совершенствовать жизнедеятельность го-сударственной службы, реализовывать свой личностный и творческий потенциал.

По нашему мнению, основная исследовательская гипотеза состоит в том,что эффективность проводимой модернизации государственной службы опре-деляется не столько социально-структурными изменениями, сколько необходи-мостью формирования новой социальной культуры, перестройки поведениялюдей с учетом особенностей взаимосвязи их жизненных сил и жизненногопространства, ценностно-нравственной позиции государственных служащих каккритерия их социально-профессиональной зрелости. В связи с этим представ-ляется актуальной идея культроцентричности государственной службы, сутькоторой заключается в том, что модернизация государственной службы можетбыть успешной лишь в том случае, когда идеи модернизации усваиваются ипринимаются государственными служащими на уровне имеющего социокуль-турную значимость личностно-ценностного смысла.

Мотивационная направляющая реализации данных задач проявляется в сис-



теме таких ценностей, как безопасность, этичность, духовность – именно онизависят от особенностей национальной культуры и характеризуют личность в ееотношениях с обществом.

В системе государственной службы Республики Казахстан представители ка-захского этноса составляют подавляющее большинство (более 80%), что даетвозможность говорить о важности социокультурных особенностей именно дан-ного этноса применительно к рассматриваемой теме. Став титульной нацией всовременном Казахстане, казахи заняли решающие позиции во властных струк-турах и реализовали этнократическую тенденцию, столь очевидную после про-возглашения суверенитета [3, с. 74].

Фундаментальным качеством казахов стал их громадный потенциал адапта-ции к постоянно изменяющимся условиям жизнедеятельности. Это накладыва-ется на такую присущую им традиционную национальную черту, как основан-ный на родовых отношениях коллективизм. Взращенные на такой ценностнойоснове коллективная ответственность, уважение к старшим, авторитаризм по-следних выступают целостной характеристикой, позволяющей понять истокиразличных по своей природе общественных отношений, в том числе и реализу-емых в системе власти. Здесь обнаруживается достаточное сходство с ценност-ными основаниями российского общества, чему в немалой степени способство-вал исторический опыт длительного совместного проживания и усвоения евра-зийского типа культуры. В политической культуре современного российскогообщества приоритетное место исследователи отводят ценностям коммунита-ризма, обусловливающим приоритет групповой справедливости перед принци-пами индивидуальной свободы личности. По своей природе они восходят кобщинному коллективизму и в конечном счете предопределяют ведущую рольгосударства в регулировании политической и социальной жизни.

Схожими для российского и казахстанского общества являются требованиянравственного характера деятельности власти, персонифицированное ее воспри-ятие, потребность в харизматическом лидере, играющем роль «спасителя Отече-ства». Общими чертами в механике государственного управления выступают не-допонимание роли представительных органов власти, тяготение к исполнитель-ным функциям с ограниченной индивидуальной ответственностью. Все это, нанаш взгляд, во многом исторически определяется влиянием географического фак-тора на становление и развитие государствообразующих этносов и общностьюсоциокультурного пространства. Методологически схожую оценочную позициювысказывали многие мыслители. В частности, Н. Бердяев подчеркивал взаимо-связь «шири русской земли» с доминированием религиозно-нравственных уста-новок в культуре, а «скудноземельность» стран Запада – с доминированиемустановок экономико-институционального характера [4, с. 279].

Западный человек более независим от окружающих людей в мотивации иорганизации своего поведения в силу того, что, свободно путешествуя по разнымстранам, он мог менять место обитания, статус, род занятий, знакомиться сразличными типами культуры. В результате у него формировались индивидуаль-ные механизмы саморегуляции, создавалась система потребностей личности, спо-собная противостоять непосредственному влиянию социального окружения. К



примеру, Америка была освоена выходцами из Европы – людьми особого психи-ческого склада, склонными к риску, ориентированными на собственные индиви-дуальные потребности, что предопределило формирование таких ценностей, каксвобода, индивидуализм, личностный выбор, уверенность в собственных силах.

Суровые климатические условия, большая протяженность территории России иКазахстана, долгое время входящего в состав России, культивировали коллективныеформы поведения, основанные на общинных или родовых отношениях. Для чело-века становилось особенно значимо его социальное окружение; формировалисьзависимость от межличностных отношений и социальных связей, подчиненностьмнению социальной группы, ориентация на социальный статус. Не случайно по-пытка реализовать идеи коммунизма, понимаемого в терминах равенства, братстваи коллективизма, была предпринята именно в России, где главенствовали идеиобщинности, а мнение большинства всегда становилось законом для меньшинства.

Важным следствием европейского пути развития культуры следует считатьглубокое изменение позиции человека через реализацию идей демократии исвободы личности. Можно утверждать, что в Европе и США юридическиезаконы стоят выше воли руководителя; в России и Казахстане воля «правителя»почитается выше юридических законов и норм, поведение людей подчиняетсяне формальным правилам, а устойчивым человеческим связям.

Казахстанское общество вполне можно назвать «обществом устойчивых свя-зей». Отклонение поведения человека от этих таких связей – случай обычноисключительный. Устойчивость иерархии обеспечивается социальными и пси-хологическими механизмами воспитания группового патриотизма, ценностейрода, семьи, родителей, причем верность этим принципам переносится и наструктуру власти, закрепляется в ней, находит выражение в почитании статусавласти. Как следствие, для общества характерны преклонение перед вышестоя-щем и самоутверждение над нижестоящим через демонстрацию своего болеевысокого положения. Обычным является поиск высокого покровителя – какправило, родственника – для получения поддержки или протекции.

Возникающая в условиях модернизации новая позиция личности характе-ризуется разрывом с привычными нормами и традициями, поиском своегоместа, необходимостью адаптации к изменяющимся условиям. Переход обще-ства к рыночному хозяйствованию, социальное расслоение привели к резкойдифференциации граждан в образе жизни, способах и формах деятельности, кразличиям в системах ценностей, норм, идеалов. Все это обусловило стремлениечеловека мобилизовать свои жизненные силы для того, чтобы занять достойноеместо в жизненном пространстве, выйти на более высокий социальный уро-вень, прежде всего за счет своего положения, когда должность играет ключевуюроль в господствующих товарно-денежных отношениях. Статус государствен-ного служащего стал иметь еще более значимым, поскольку его носителю гаран-тировалось достойное место в системе социальных взаимодействий.

Вместе с тем современный конкретно-исторический период связан со стрем-лением государства и общества создать на основе лучших традиций зарубежногои отечественного опыта социально оправданную модель государственной служ-бы. В этом направлении достаточно много сделано, однако внедрение инноваций



концентрируется в области создания условий деятельности и в целом не затраги-вает трансформацию ценностно-смысловой сферы личности госслужащих.

Сегодня объективно востребованы такие качества управленца, как профессио-нализм, законопослушность, инициативность, ответственность, безупречная нрав-ственность, однако они предстают как внешне заданные, навязанные, противоре-чащие традиционному типу культуры. Например, в Казахстане разработаны иутверждены Указом Президента Республики Казахстан от 3 мая 2005 г. № 1567Кодекс чести государственных служащих и Книга контроля этики государствен-ных служащих. Предусмотренные данными документами меры направлены наповышение нравственности и моральной ответственности государственных служа-щих. Однако в процессе практической реализации выяснилось, что они не содей-ствовали росту требовательности государственных служащих к себе и существенноне повлияли на повышение качества и результативности деятельности. Внешняяконформность государственных служащих к происходящей модернизации аппа-рата управления находит выражение в том, что они принимают новшества науровне деклараций, но не личностных смыслов – это отражается как на самойличности, так и на профессиональной группе, организации, обществе в целом.

В мае – июне 2010 г. в Восточно-Казахстанском регионе среди служащихорганов государственного управления Республики Казахстан был проведен экс-пертный опрос с целью выявления ценностных оснований профессиональнойдеятельности государственных служащих. Было опрошено 200 человек, пропор-ционально представляющих основные отрасли государственного управления ре-гиона. 69,8% респондентов составили женщины, 27,9% – мужчины; в возрастеот 36 до 50 лет – преимущественное количество респондентов (62,3%); среднийстаж работы составил около пяти лет у 48,3%, 5–10 лет – 29,7%; по националь-ному составу 79,8% опрошенных – казахи, 13,9% – русские, 2% – украинцы,другие – 3,5%; ошибка выборки составила ±8%.

Полученные данные говорят о том, что к личным ценностям государствен-ных служащих, определяющих их жизнеспособность в профессиональной сре-де, относятся дисциплинированность (88,3%), исполнительность (75,9%), уме-ние строить дружеские отношения (65,8%), доброжелательность (60,1%), адап-тивность (55,6%), терпимость (53,3%), работоспособность (53,1%), обяза-тельность (53,1%), честность (50,2%). Этот блок ценностей соответствуетпотребности в безопасности, выделяемой А. Маслоу в качестве одной из жизне-обеспечивающих потребностей человека.

К существующим организационным ценностям государственных служащих,характеризующих профессиональную среду, были отнесены иерархичность(79,8%), наличие «пожарных» методов работы (71,9%), протекционизм в под-боре кадров (60,2%), перегруженность работой (45,9%), профессионализм(40,4%), дефицит профессиональных кадров (35,8%). Среди желаемых орга-низационных ценностей, к которым должны стремиться государственные слу-жащие, выделены высокое качество услуг (79,8%), признание работников(70,7%), отсутствие клановости и родственных связей (58,8%), профессиона-лизм (55,5%) отсутствие бюрократизма (55,1%), законопослушность (50,7%),умение работать в команде (48,4%), непрерывное совершенствование (35,1%).



Таким образом, государственные служащие Казахстана в своей деятельностив основном ориентируются на личную эффективность. Их личностное сознаниенаправлено на обеспечение выживаемости и построение отношений в своейпрофессиональной среде. Они занижают свои персональные стремления и со-средоточивают личные стратегии на выживании, получении сиюминутного ре-зультата, что зачастую приводит к использованию должности как источникадохода, порождает коррупционные отношения в системе государственной служ-бы. Частые структурные перестройки, острая неуверенность в стабильностипребывания в должности ориентирует служащих на достижение краткосроч-ных целей – это значительно повышает ценность адаптивности.

Адаптивность как стратегия выживания прослеживается на всех уровнях го-сударственной службы. Она означает максимальную зависимость человека от ло-гики внешних обстоятельств, изначальное его согласие на ту действительность, вкоторой он оказался. В такой форме проявляется потребность в безопасности, врезультате чего следуют ориентация на установленные правила, готовые образцыповедения, на освоенный опыт, выбор уже апробированного решения, освоен-ных альтернатив; установка на мнение значимого окружения; ослабление иници-ативы и ответственности; выполнение только исполнительских функций.

Способность людей выживать, охранять свою жизнь в меняющихся условияхприводит к появлению функциональных противоречий государственной службы.С одной стороны, она в меньшей степени, чем бизнес, подвержена неопределен-ности и риску. Отсюда проистекает желание людей через эту сферу профессио-нальной деятельности обрести безопасность и стабильность; они стремятся любы-ми способами попасть на государственную службу, не имея профессиональногоопыта и знаний, не разделяя нравственных принципов, положенных в основуэтического кодекса государственных служащих. С другой стороны, государствен-ная служба в силу специфики деятельности, широкого диапазона взаимодействийс различными социальными группами дает возможность государственным служа-щим обрести связи и войти в сферу предпринимательства, что приводит к утратеквалифицированных кадров, феминизации органов государственного управления.

На этом фоне столкновение индивида с новыми ценностными ориентира-ми, а также противоречия между реальной жизнью и декларируемыми ценно-стями нередко приводят к формированию «многослойных» ценностных сис-тем. Миссия государственной службы в них зачастую лишь заявляется, но неосознается и не проявляется в реальном поведении конкретного чиновника.

Преодоление обозначенных противоречий невозможно лишь принятием ор-ганизационных решений в сфере государственной службы. Большое значениеимеет трансформация мировоззренческой позиции общества, изменение граж-данской позиции конкретного человека, его социальной субъектности. Человексопоставляет свою деятельность и значимые жизненно важные для себя задачи ссоциальными требованиями, сравнивает свою активность с активностью окружаю-щих [5, с. 91]. В связи с этим необходимо осознать, что нравственная составляю-щая профессионализма высокопоставленных кадров государственного управленияявляется ключевой проблемой. Рядовой чиновник, подражая и копируя поведениевышестоящих руководителей, более статусных людей, ориентируется на них.



Исходя из того, что основой ценностных устремлений государственных слу-жащих должна стать их постоянная направленность на соблюдение интересовгражданского общества, ориентация на достижение государственных интере-сов через профессиональную деятельность, необходимо, чтобы нормы и ценно-сти государственного управления превратились в постоянные мотивы профес-сиональной деятельности, отражающие духовную зрелость специалиста. Имен-но это и определяет необходимость в кардинально иной расстановке ценнос-тей в сознании государственных служащих, формировании нового типасоциальной культуры современных государственных служащих, ключевым ас-пектом которой является развитие их духовной зрелости. Это открывает новыевозможности для реализации жизненных сил чиновников.

Духовная зрелость профессионала, находящегося на государственной службе,выражается в безусловно воспринимаемых им нравственных регуляторах социаль-ного поведения. В то же время она обусловлена качественным состоянием рефлек-сивных способностей личности, дающих возможность осваивать и порождать по-зитивные ценности, нормы, правила, превращая их в личностно значимые смыслы.

Современные исследователи подчеркивают, что «культуроцентричность как идеяпонимания мира в его различных ракурсах может быть рассмотрена в качествеимператива выживаемости общества и человека. А сама культура как порядокмироустройства и сфера бытия личности должна быть своеобразным свидетельст-вом жизнеспособности общества, выполняя целый ряд витальных функций» [6,с. 85]. Следовательно, идея культуроцентричности применительно к сфере госу-дарственной службы заключается в необходимости признания ответственногодуховно-нравственного выбора и ценностно-мотивированного поступка как ос-новы личностной и профессиональной зрелости государственного служащего.

Культуроцентричность государственной службы должна быть основана нарешении следующих задач: формирование мировоззренческой позиции госу-дарственного служащего, осознание и принятие им миссии государственнойслужбы, основанной на принципах профессионализма и духовной зрелости;усвоение общечеловеческих норм гуманизма, следование им в жизни и культи-вирование духовности как значимой ценности; уважение к законам и граждан-ским правам личности; приобретение навыков рефлексии и саморефлексии.Нравственная составляющая профессионализма кадров государственного управ-ления является ключевой проблемой эффективности управления и устойчивогосоциально-экономического развития общества.

Ценностная направленность кадров государственного управления службы ви-дится в реализации принципа нравственного императива, признания верховен-ства этических норм, уважения правовых норм и обеспечения их исполнения;принципа повышения доверия к деятельности государственных служащих; прин-ципа социальной ответственности кадров государственного управления передпотребителями государственных услуг, обществом, государством. Практическаяреализация принимаемых управленческих решений возможна лишь при условииинтериоризации данных принципов на уровне личностно значимых смыслов (впервую очередь – у государственных управленцев высшего порядка).

Совершаемые государственными служащими поступки будут соответство-



вать декларируемым принципам только тогда, когда современный чиновникбудет обладать индивидуальной и социальной субъектностью, зрелой граждан-ской позицией и развитым чувством социальной ответственности. Это можетбыть достигнуто только через формирование целевых приоритетов, отражаю-щих социальные запросы. Модернизация государственной службы в современ-ных условиях требует от управленцев умения соотносить свою профессиональ-ную деятельность и личную жизнь с актуальными требованиями, формулируе-мыми государством и обществом.


1. Григорьев С.И. Виталистская социология: парадигма настоящего и будущего: избр. ста-тьи. Барнаул, 2001.

2. Григорьев С.И. Новые отношения субъектности в социальной сфере современной Россиикак проблема социологического витализма. М.; Барнаул, 2004.

3. Байдельдинов Л.А. Социокультурная общность в Республике Казахстан и вопросы консо-лидации общества // Социальная структура современного Казахстана. Астана, 2003.

4. Бердяев Н. Русская идея. Судьба России. М., 1997.5. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М., 1993.6. Социологический витализм: новые направления развития: сб. науч. ст. / под ред. С.И. Григо-

рьева, О.Т. Коростелевой. М.; Барнаул, 2006.

I.A. ManakhovFrom the Practicesof the Public AdministrationApparatus Training:Officials for the Empire

The educational policy of theOttoman Empire in the late XIX – earlyXX centuries, and the system of stateeducational institutions is studied. Specialattention is paid to the analysis of thepublic officials’ training bases.

Key words and word-combinations:the Ottoman Empire, the stateeducation system, officials’ training,public administration apparatus.

Исследуется образовательная по-литика Османской империи в концеXIX – начале XX в. и система госу-дарственных образовательных учреж-дений . Особое внимание уделяетсяанализу основ подготовки государст-венных чиновников.

Ключевые слова и словосочета-ния: Османская империя, государст-венная система образования, подго-товка чиновников, государственно-административный аппарат.

УДК 373(560)(09)|18/19|ББК 74.03(5Туц)

И.А. Манахов

ИЗ ОПЫТА ПОДГОТОВКИГОСУДАРСТВЕННО-АДМИНИСТРАТИВНОГОАППАРАТА: ЧИНОВНИКИДЛЯ ИМПЕРИИ

Для ряда стран Востока, в особеннос-ти Османской империи, XIX век прошел подзнаком реформ. Осмысление этих реформимеет прикладной характер, в связи с чем ихизучение представляется сегодня интересными актуальным. Подобный опыт вполне мо-жет стать частью инструментария анализареформаторских устремлений современныхобществ и власти. В первую очередь следуетобратить внимание на подготовку квалифи-



цированных управленцев, поскольку в большинстве случаев она прямо обуслов-лена господствующими тенденциями социально-экономического и научно-тех-нического прогресса.

Со времен начавшихся в 1830-х годах реформ Танзимата одной из важней-ших миссий Османского государства было воспитание государственных чинов-ников в духе «цивилизаторской миссии». Для объединения подданных Импе-рия составила определенную программу образования, показав себя тем самымгосударством-воспитателем [1, с. 142]. Воплощавшийся первоначально в выс-ших военных и гражданских учебных заведениях, к периоду правления АбдулХамида II такой подход был положен в основу реформ начального образования[2, с. 110].

Как и во всех империях, основной целью образования было воспитаниелояльных подданных. Одновременно требовалось, чтобы каждый из них госу-дарственные ценности считал своими, а поэтому и дорожил ими. Этот прин-цип народного образования был навеян враждебным по своей сути для восточ-ной страны, как, впрочем, и для любого монархического общества, духом Фран-цузской революции [3, с. 72]. В России нечто похожее, касающееся в основноминоверческих народов, легло в основу проведенных под руководством минист-ра просвещения графа Уварова преобразований [4, с. 83].

Принцип единства языка как основы, обеспечивающей единство нации игосударства, реализовывался и в Османской империи. К примеру, один из иде-ологов реформ в области образования Ахмет Шакир-паша считал, что языкомнародного образования должен быть турецкий язык. Этот подход лег в основуборьбы и конкуренции с растущим влиянием миссионерских школ и школхристианских меньшинств [5, с. 184].

Интересен тот факт, что представители духовной власти также выступали зареформы в сфере образования. По их мнению, в основе реформ, направленныхна подготовку лояльных государству чиновников, должен быть положен прин-цип духовного воспитания. В связи с этим примечательно предложение отно-сительно реформ в сфере образования представителя духовной власти Шейх-уль-ислама – второго после султана-халифа человека по вопросам религии.

2 марта 1887 г. Шейх-уль-ислам Ахмет Эсад эль-Урьяни обратился во дво-рец с предложением изменения программы обучения в средних школах (ruşdiyeve idadi). Содержание его предложения состояло в том, что для укреплениярелигии и успешного решения частных и общих задач образования реформы вэтой области необходимо начинать с начальных школ, а не с высших учебныхзаведений [6].

По мнению Шейх-уль-ислама, основу начального образования должно со-ставлять образование религиозное, вводимое с начальных ступеней образованияв школах idadi. Высказывалась мысль, что в средних школах ruşdiye в первый годв программе обучения из 12 учебных часов восемь часов должно быть отведенорелигии и арабскому языку. Грамматика турецкого языка должна опираться направила исламской морали. В целом же в официальной государственной обра-зовательной политике уже не было места арабскому языку – основе османскогоязыка и исламской религии.



Подобные принципы предлагалось распространить и на военные, медицин-ские и инженерные высшие учебные заведения. Как отмечал Шейх-уль-ислам,власть не вправе обсуждать проблемы научного образования, но введение вобразовательный процесс и религиозного образования будет достаточным дляукрепления духовности населения [6].

Исключение здесь могла составлять лишь организация образовательного про-цесса в Галатасарайском лицее, поскольку это учебное заведение было основанои организовано согласно французской модели образования. Однако, по мнениюШейх-уль-ислама, при обучении в Галатасарайском лицее нельзя использоватькниги западных авторов, содержательно и идеологически противоречащие ос-новным ценностям Османского государства. Кроме того, он считал, что в рели-гиозных учебных заведениях следует запретить преподавание на иностранныхязыках, а переводить на османский язык разрешалось только книги, прошед-шие цензуру.

Схожие взгляды выражал и директор Галатасарайского лицея, предлагавшийисключить из программы обучения преподавание латинского языка и филосо-фии. Он считал, что не следует рассказывать ученикам о западных мыслителях,чьи взгляды и идеи противоречат государственной идеологии Османской импе-рии. Религиозное образование, по мнению директора лицея, следовало бы уси-лить; преподаватели должны быть религиозно просвещенными и лояльными поотношению к государству.

Столь консервативные позиции в целом уже не соответствовали проводи-мой государственной политике. Танзиматские реформы, во многом повлиявшиена судьбу Османской империи вплоть до конца ее существования, ориентиро-вали государство на светский путь развития. Власти пошли лишь на некотороеувеличение количества учебных предметов, связанных с религией, во всех элит-ных учебных заведениях империи. При этом, например, Министерство воен-ных учебных заведений официально обосновывало свои действия политикойсохранения Османской империи и исламской религии [7].

Важно, что, несмотря на определенные различия в подходах и акцентах,и духовная и светская образовательная мысль основной целью османскихшкол и лицеев считали подготовку компетентных чиновников, преданныхгосударству [8].

Особое внимание в образовательной политике Османской империи отводи-лось контролю за учебными пособиями. Пристальный интерес к ним был от-нюдь не случаен. Так, 7 марта 1898 г. при проверке Министерством просвеще-ния подготовительных военных школ в географических картах были обнаруже-ны неточности в изображении азиатских границ Империи, о чем было неза-медлительно сообщено во дворец [7]. В результате на министерском уровнебыло принято решение, что география должна вводиться в учебный процесстолько с третьего года обучения; на ее изучение выделялось по одному часу из12 учебных часов. Географические карты для учебного процесса должны былипроходить цензуру. Министерская проверка коснулась и школы государствен-ных чиновников Mekteb-i Mülkiye. Министр просвещения Зухту-паша приказалпроверить учебники, использовавшиеся в школе на уроках международного



права, и запретить все материалы, противоречащие официальной османскойполитике. Для этого была создана специальная комиссия [9]. В Морское учи-лище Mekteb-i Bahriye-i Şahane, куда отбирались лучшие претенденты, офици-альные власти, озабоченные духовным воспитанием учеников, сделали запрос:требовалось сообщить названия учебной литературы по религии, имена и учеб-ные должности преподавателей религии [9].

Существовал еще один метод для ограничения распространения враждеб-ной и противоречащей официальной государственной политике идеологии –запрет на обучение за границей. Использование этого метода, достаточно кон-сервативного для своего времени, особенно практиковалось в последние годыправления султана Абдул Хамида II.

Контролирующие органы в сфере образования отметили, что в целях получе-ния образования и опыта в сфере торговли молодежь балканских провинцийимперии уезжала учиться в Швейцарию или Францию. Если им это не удава-лось, то молодые люди поступали учиться в открытые иностранцами торговыеучебные заведения, расположенные в Салониках. Такие формы образованиямолодежи не соответствовали как религиозным исламским, так и светскимосманским имперским методам воспитания. Чтобы защитить молодежь от вли-яния враждебной идеологии, контролирующими органами было предложеноне отправлять молодых людей из аристократических семей Салоников на обу-чение в Европу, но одновременно добавить в учебные программы османскихучебных заведений данной территории предметы, связанные с торговлей ифинансами [10].

Основной упор в образовательной политике был сделан на подготовку госу-дарственных чиновников. Как отметил в своем исследовании Картер Финдлей,во время правления султана Абдул Хамида II, и в частности под его руководст-вом, в таких учебных заведениях, как школа Mekteb-i Mülkiye, началась подго-товка государственных чиновников нового типа, отвечавших, по мнению офи-циальных государственных властей, всем актуальным требованиям. Кроме того,исследователь указывает, что началась работа и над формированием профессио-нализма государственных чиновников [11, с. 243].

В 1899 г. директор школы государственных чиновников Mekteb-i Mülkiye Мех-мет Реджаи подписал записку, направленную во дворец. Ее текст совпадал сжеланием падишаха готовить молодых чиновников, считавших себя одним це-лым с государством, патриотично настроенных и духовно воспитанных. Все фор-мы прогресса, по мнению автора документа, напрямую зависят от образованиянарода, защиты духовных и национальных ценностей [12]. В записке говорилосьо том, что подданные султана должны получать образование, сохраняя присущуюВостоку духовность, бережно относиться к традициям своего общества.

Документ получил одобрение со стороны Министерства образования. Егоследствием стало то, что теперь при подборе преподавателей чиновники Мини-стерства стали в большей степени уделять внимание идеологической подготов-ке преподавательских кадров. Учебные программы, начиная с начальной школыдо высших учебных заведений, были пересмотрены в пользу религиозного обу-чения. За поведением учеников устанавливался дополнительный контроль.



Большой проблемой, заслуживающей отдельного внимания, была подготов-ка чиновников для арабских вилоятов Османского государства. Направляя уп-равленцев в арабские вилояты, центральным властям требовалось учитыватьместные особенности, традиции и обычаи для сохранения порядка и упрежде-ния различных бунтов. Султан и его окружение решили сделать ставку наподготовку чиновников из молодежи, детей знати и глав религиозных общинсамих арабских вилоятов.

Интерес государства к арабскому и курдскому населению был совсем неслучаен. Балканские кризисы, итоги русско-турецкой войны привели к потереИмперией значительных территорий. В арабских и курдских регионах приподдержке англичан возникали сепаратистские настроения и набирали силунациональные движения. Чтобы удержать здесь власть, в местной администра-ции должны были служить лояльные султану гражданские чиновники, а воин-ские подразделения – возглавлять преданные султану офицеры. По этой причи-не османское правительство предприняло попытку решить эту проблему, от-крыв школу для племен под названием Mekteb-i Aşiret. По задумке властейшкола должна была воспитывать патриотизм среди курдов и арабов. Властисчитали, что подготовленные в таком направлении дети арабских шейхов иплеменной знати в будущем будут препятствовать росту английского влиянияна территории Османской империи в целом и в арабских вилоятах в частности.Со временем подобную образовательную политику планировалось проводить внаправлении воспитания и образования балканских народов [13, с. 117].

Подобный подход был отнюдь не нов для османских властей, которые из-давна старались изменить традиционный уклад жизни племен, стараясь при-крепить их к земле и заставить выполнять государственные повинности. СултанАбдул Хамид II, а именно он и был главным инициатором создания школы дляплемен, лишь довел политику прежних султанов до логического завершения.

Mekteb-i Aşiret открыла свои двери 3 октября 1892 г. [14, с. 22]. Школасначала представляла из себя интернат с двухлетним сроком обучения, которыйвпоследствии был продлен до пяти лет. Целью образовательного процесса былопросвещение племенной молодежи из арабских и курдских вилоятов и воспи-тание будущих лояльных государству чиновников. В программе обучения осо-бое внимание уделялось изучению турецкого языка, однако из-за того, что боль-шинство поступивших в школу учеников не владело турецким языком, препо-давание в школе параллельно велось и на арабском языке.

Главным исполнителем султанского проекта стал губернатор одного из араб-ских вилоятов Осман Нури-паша. Он подготовил проект о создании школы,позже утвержденный правительством. Согласно документу министерством про-свещения во главе с министром Зухту-пашой был составлен учебный план,определен состав учителей.

К открытию школы каждый вилоят (Сирия, Багдад, Алеппо, Басра, Мосул,Диярбекир, Траблусгарб) направил на обучение по четыре ученика возрастомот 12 до 16 лет. Им предполагалось выплачивать стипендию в размере 30 куру-шей. Вилояты Йемен и Хиджаз направили по пять учеников. Таким образом,правительство уделяло особое внимание этим регионам Империи, так как здесь



более всего ощущался недостаток лояльных османской администрации чинов-ников.

Обучение в школе было бесплатным. Учеников набирали из знатных семейарабских и курдских шейхов и военачальников. Позже под давлением, оказан-ным на правительство албанской знатью, было принято решение принимать вшколу и албанцев.

По утверждению министра внутренних дел Халила Рифат-паши, арабскиешейхи, ранее не пускавшие своих детей дальше своих шатров, увидели единст-венный путь для преодоления невежества. Они с большим желанием направля-ли своих детей на учебу, даже конкурируя между собой [15]. Показателенпример, когда из-за того, что квота, выделенная на его вилоят была заполнена,шейх Али эль-Неджати отправил своего сына на учебу, понеся дорожные рас-ходы и заплатив за обучение [16, с. 83–107].

Школа открылась во дворце Эсма Султан в Стамбуле в районе Бешикташ. Еепервым директором стал Реджаи Эфенди. Для детей, оказавшихся вдали отродителей и к тому же не знавших турецкого языка, обучение оказалось доста-точно трудным. Дисциплина в школе была очень строгой; ученики находилисьпрактически под домашним арестом – лишь изредка им разрешалось выходитьв город и то под строгим контролем. Ученикам, имевшим в городе родственни-ков, разрешалось оставаться у них на выходные дни. Но таких было меньшин-ство, и вскоре из-за зависти других учеников, не имевших родственников вгороде, это было запрещено. Как писал министр просвещения Зухту-паша,детей из «диких семей», незнакомых с цивилизацией, в город пускали, нотолько под строгим контролем. По пятницам для них организовывали экскур-сии в главные мечети, что им очень нравилось [17]. По приказу руководствашколы все письма учеников к родственникам проходили цензуру и «ненужныеслова» исправлялись [18].

За время обучения в школе из «дикого кочевника», а именно такими виде-лись представители племен османской администрации, предполагалось подго-товить настоящего эфенди (интеллигента). Ученики изучали классический араб-ский и османский, фарси и французский языки. Для создания официальногоиконографического представления о могуществе империи и двуединой свет-ской и духовной султанской власти преподавались османская история и исто-рия ислама. Большое внимание уделялось таким дисциплинам, как география иматематика. Оценки в школе выставлялись по 100-балльной системе, принятойи в наши дни в современной Турции.

Сам султан Абдул Хамид II был очень заинтересован в работе данного учеб-ного заведения и лично интересовался успехами каждого ученика. Ему ежегод-но предоставлялась информация об успеваемости [19]. Учеников с неудовле-творительным поведением запрещалось отправлять в отпуск домой. После окон-чания школы выпускники продолжали образование в Галатасарайском лицее ив школе государственных чиновников Mekteb-i Mülkiye [13, с. 116]. По оконча-нии этих высших учебных заведений они становились учителями или чиновни-ками и возвращались в свои вилояты.

В первое десятилетие своего существования школа приняла более 300 учени-



ков, из них около сотни стали выпускниками. Однако выпускники этого учеб-ного заведения, познав все прелести цивилизации, уже не хотели возвращатьсяв свои проблемные регионы и стремились остаться на службе в Стамбуле или,по крайней мере, искали возможности для трудоустройства в центральныхгородах своих вилоятов [20].

Вплоть до 1895 г. школа подчинялась Министерству просвещения, затембыла подчинена Военному министерству. 22 сентября 1897 г., по информацииодного из высших чиновников Военного министерства маршала Мустафы Зеки-паши, первые 50 выпускников этой школы были направлены на обучение ввысшие военные и гражданские учебные заведения [21].

Школа была неожиданно закрыта в 1907 г. Причиной закрытия, официаль-но объявленной властями, стала стычка между учениками из-за качества пита-ния. Но, на наш взгляд, есть еще другая и более серьезная причина – арабскийнационализм и растущее влияние движения младотурок, в то время набирав-шее силу среди гражданских чиновников и военнослужащих [22, с. 126].

В целом следует отметить, что, несмотря на непоследовательность проводи-мой политики, Османское государство показало готовность идти на компро-миссы. Реформы в области образования дали толчок переменам как в социаль-ной, так и в политической жизни страны. Преобразования снимали диспро-порции в общественном развитии и позволяли государственной системе болееустойчиво функционировать. Кроме того, в дальнейшем осуществленная на ос-нове этих реформ реорганизация государственного механизма усилила способ-ность имперской структуры реагировать на меняющиеся во внутренней и внеш-ней политике условия. В обществе образовалась новая прослойка – интеллиген-ция, начавшая активно участвовать как в политической, так и в общественнойжизни страны. Реформы в области образования положили начало формирова-нию новой, более передовой идеологии, направленной на внедрение прогрес-сивных идей в систему государственного управления.


1. Smith A.D. Ethnic Origin of Nations. Oxford, 1986.2. Hobsbawm E. Nation and Nationalism. Cambridge, 1990.3. Weber E. Peasants in to Frenchmen. The Modernization of Rural France 1870–1914. Stanford, 1970.4. Anderson B. Imagined Communities. London, 1991.5. Karaca A. Doğu Anadolu Islahatı ve Ahmet Şakir Paşa 1838–1899. İstanbul, 1993.6. Başbakanlık Arşivi Yıldız Mütenevvi Maruzat (Архив премьер-министра. Обращения в

резиденцию султана дворец Йылдыз. Далее BBA. Y. Mtv). 25/52. 2 Mart 1887. Bab-ı FetvaEncümen-i Maarif, Şeyhülislam Ahmed Es’ad El-Uryani.

7. BBA. Y. Mtv. 175/234. 7 Nisan 1898. Serasker Rıza Paşa’dan Maarif Nazırı’na.8. BBA. Y. Mtv. 189/184. 6 Ocak 1891. Maarif Nezareti’nden tamim.9. BBA. Y. Mtv. 113/49. 9 Şubat 1893. Maarif Nazırı Zühdü Paşa. Maarif Nezareti No. 62.10. BBA. Y. Mtv. 172/20. 23 Ocak 1898. Yaver-i Şehriyari ve Askeri Okullar Nazırı Mustafa Zeki

Paşa’dan Yıldız Sarayı’na.11. Findley C. Ottoman Civil Officialdom. A Social History. Princeton, 1989.12. BBA. Y. Mtv. 189/184. 11 Mayıs 1899. Maarif Nezareti. Maarif Nazır Ahmet Zühtü Mekteb-

i Sultani Müdürü Abdurrahman Şeref, Mekteb-i Mülkiye Müdürü Mehmed Recai tarafından imzaanantezkire.



13. Akpınar A. Osmanlı Devleti’nde Aşiret Mektebi. İstanbul, 1997.14. Kodaman B. Sultan II. Abdülhamid’in Doğu Anadolu Politikası. İstanbul, 1983.15. BBA. Y. Mtv. 67/90. 20 Eylül 1892. Dahiliye Nazırı Halil Rifat Paşa’dan Yıldız Sarayı’na.

Bab-ı Ali Dahiliye Nezareti, No 42.16. Rogan E. Asiret Mektebi: Abdülhamid II’s Scholl for Tribes 1892–1907 // International Journal

of Middle East Studies. 1996. No 28.17. BBA. Y. Mtv. 70/14. 26 Ekim 1892. Maarif Nazırı Zühtü Paşa’dan Yıldız Sarayı Mabeyin

Kitabeti’ne.18. BBA. Y. Mtv. 73/99. Aşiret Mektebi’nin Talimname-i Dahiliyesidir.19. BBA. Y. Mtv. 76/88. 8 Nisan 1893. Maarif Nazırı Zühtü Paşa’dan Yıldız Sarayı’na.20. Başbakanlık Arşivi Yıldız Sadaret Resmi Maruzat (Архив премьер-министра. Скрытая

переписка резиденции султана дворца Йылдыз). 134/17. 25 Mart 1905. Dahiliye Nezareti’ndenSadaret Dairesi’ne. No. 161.

21. BBA. Y. Mtv. 167/189. 21 Eylül 1897. Askeri Mektepler Nazırı Müşir Mustafa Zeki Paşa’danYıldız Sarayı’na. О личности маршала Мустафы Зеки Паши см.: Salname-i Devlet. 1315.

22. Mardin Ş. Religion and Social Change of Modern Turkey. New York, 1989.

УДК 005.336.5:351.749.2ББК 87.774п:67.401.213

О.Л. Москаленко

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙАСПЕКТ КУЛЬТУРЫЛИЧНОСТИ СОТРУДНИКАБЕРЕГОВОЙ ОХРАНЫ

Происходящие в мире преобразованияв экономической, политической, социальнойи военной сферах остро ставят вопрос о со-хранении суверенитета и территориальнойцелостности Российской Федерации. На со-временном этапе развития Российского го-сударства идет формирование нового обли-ка Государственной границы. В Стратегиинациональной безопасности Российской Фе-дерации до 2020 года отмечено, что надеж-ная защита и охрана государственной гра-ницы Российской Федерации является од-ним из условий обеспечения национальнойбезопасности [1, с. 15].

Реальные угрозы, возникающие в морскомпограничном пространстве, наносят серьез-

O.L. MoskalenkoProfessional Aspectof the Personal Cultureof the Coast Guard Officer

The nature, specificity and structureof personal culture of the coast guardofficer as a subject of border activity isconsidered. The relationship between thegeneral and professional culture, theirrole and place in the personal culture arerevealed.

Key words and word-combinations:coast guard officer, personal culture,professional culture.

Рассматривается сущность, спе-цифика и структура культуры лично-сти сотрудника береговой охраны каксубъекта пограничной деятельности.Раскрывается взаимосвязь общей ипрофессиональной культуры, их рольи место в культуре личности.

Ключевые слова и словосочета-ния: сотрудник береговой охраны,культура личности , профессиональ-ная культура.



ный ущерб национальным интересам Российской Федерации. Важнейшее мес-то среди них занимает расхищение морских биологических ресурсов. По оцен-кам Главного контрольного управления Президента России, от незаконноговылова и экспорта морепродуктов государство ежегодно несет потери, состав-ляющие до 2,5 млрд долларов США, что сопоставимо с цифрами, характеризую-щими отток капитала за рубеж.

В целях обеспечения национальной безопасности в морском пограничномпространстве осуществляется формирование береговой охраны ФСБ России каккомплексной, многофункциональной и многокомпонентной системы, способ-ной обеспечить противодействие существующим на море угрозам. Она значи-тельно отличается от предшествующей системы охраны границы и морскогопространства. В частности, появилась потребность в новом типе личности со-трудника береговой охраны, характеризующемся высокими социально-нравст-венными качествами в сочетании с хорошей профессиональной подготовкой.

Сотрудник береговой охраны должен быть образованным человеком, способ-ным творчески решать текущие и перспективные задачи, возлагаемые на соответ-ствующее подразделение. Исходя из этого, выдвигаются особые требования куровню его подготовленности, и прежде всего к уровню личностной культуры.

Как социальный феномен культура личности сотрудника береговой охраныпредставляет собой явление достаточно сложное и объемное. Она складываетсяиз знаний, умений, ценностных ориентаций, потребностей и проявляется в ха-рактере общения и созидательной деятельности ее носителя. Уровень культурыличности определяет качественную сторону профессиональной деятельности, при-давая ей целостность и устойчивость. Вместе с тем необходимо отметить, что внастоящее время нет специальных исследований, посвященных социально-фило-софскому осмыслению такого феномена, как культура личности сотрудника бере-говой охраны, поэтому определение сущности культуры личности сотрудникабереговой охраны, выявление ее основных структурных компонентов и их взаи-мосвязи, роли и места в ней профессиональной культуры особенно актуально.

Сотрудник береговой охраны, несмотря на специфичность своей профессио-нальной деятельности, глубоко и органично включен в определенную системуотношений, сложившихся в обществе, поэтому его культура личности включаетв себя многие структурные компоненты, присущие гражданам вообще.

Понятия «культура» и «личность» тесно взаимосвязаны между собой. Ихсодержание достаточно точно определено в социальной философии, однакосодержание понятия «культура личности» не имеет четкой дефиниции и тре-бует социально-философского осмысления.

Анализ научной литературы позволяет выделить три основных подхода краскрытию содержания структурных компонентов культуры личности: по соот-ношению духовного и практического, по сфере проявления и по степени обоб-щения.

С точки зрения соотношения духовного и практического в культуре личнос-ти выделяются теоретический, чувственно-психологический и деятельностныйуровни. По сфере проявления культуру личности можно представить как един-ство внутренней и внешней культуры. Внутренняя культура включает духовное



богатство личности, ее мировоззрение, знания и чувства, убеждения и взгляды,жизненные идеалы и принципы; внешняя – степень реализации духовногобогатства личности, ее знаний и чувств в повседневной деятельности, внешнийоблик, культуру общения, определенные умения, навыки, приемы деятельностии поведения. По степени обобщения культуру личности можно разделить наобщую и профессиональную. Общая культура включает в себя все то, что харак-терно для всего общества и представляет собой определенный уровень развитиясущностных сил человека, проявляющийся в знаниях, навыках, умениях, при-вычках, качествах, необходимых человеку в повседневной жизни. Профессио-нальная культура представляет собой меру и качество деятельности человека вопределенной, строго ограниченной сфере деятельности.

Различные подходы к пониманию содержания культуры личности не проти-воречат, а дополняют друг друга. Все рассмотренные структурные компонентынаходятся в тесной диалектической взаимосвязи и позволяют оценивать культу-ру личности с различных сторон ее жизнедеятельности. Таким образом, культу-ра личности – это определенный уровень ее духовного развития, сознания иповедения, в котором отражается степень освоения данной личностью окружа-ющего мира и способность реализовывать его результаты в повседневной жиз-ни в системе существующих общественных отношений.

Специфика пограничной деятельности детерминирует общие свойства и ка-чества культуры личности сотрудника пограничных органов, определяющие уро-вень его духовного развития и способствующие реализации возложенных наних профессиональных задач. Вот почему культура личности сотрудника берего-вой охраны включает в себя многие структурные компоненты, присущие всемсотрудникам пограничных органов.

Культура личности сотрудника пограничных органов специалистами анали-зируется в своеобразном единстве военно-профессиональной, политической,правовой, познавательной, нравственной, эстетической, художественной, эколо-гической, речевой и физической культур [2, с. 94].

Таким образом, культуру личности сотрудника береговой охраны необходи-мо рассматривать в единстве общего и особенного. Это означает, что она вклю-чает в себя структурные компоненты, присущие всем людям вообще и сотруд-никам пограничных органов в частности: образованность, эрудицию, политиче-ское и правовое самосознание, нравственность, культуру поведения и общения,чувство чести и собственного достоинства, а также профессионализм. В то жевремя культура личности сотрудника береговой охраны как субъекта погранич-ной деятельности имеет свои характерные черты. Именно специфика выполне-ния задач по защите и охране морских пограничных пространств формирует нетолько облик личности, но и определяет основные структурные компонентыкультуры личности сотрудника береговой охраны.

Рассмотрим основные особенности профессиональной деятельности сотруд-ника береговой охраны в морском пограничном пространстве.

Во-первых, охрана морского пограничного пространства подразделениямибереговой охраны происходит повседневно в процессе оперативно-служебнойдеятельности. Корабль охраняет определенный участок границы и выполняет



конкретную боевую задачу. В этих условиях каждый сотрудник береговой охра-ны несет персональную ответственность за исполнение возложенных на негообязанностей.

Во-вторых, специфика оперативно-служебной деятельности на морских иособенно на озерных и речных участках государственной границы заключаетсяв скоротечности изменения обстановки, что, в свою очередь, повышает требова-ния к профессиональным качествам, навыкам, знаниям каждого специалиста.От усвоения и применения установленных правил поведения зависит успехохраны границы в целом.

В-третьих, морская служба пограничников может проходить в районах раз-личной юрисдикции. Это означает, что в открытом море, исключительной эко-номической зоне, территориальном море и во внутренних водах пограничникиимеют различные права и обязанности по отношению как к своим, так ииностранным судам и кораблям. Особую роль здесь играет знание сотрудника-ми береговой охраны международно-правовых норм.

В-четвертых, специфика деятельности обусловлена непосредственным обще-нием с иностранными гражданами. Существуют установленные полномочия поосмотру и задержанию иностранных судов в определенных районах, что потен-циально может затрагивать международные отношения. По этим причинамсотрудник береговой охраны должен уметь общаться на иностранном языке(преимущественно английском), проявляя при этом строгость и принципиаль-ность, корректность и вежливость в любых ситуациях [3, с. 276–277].

В-пятых, заметное влияние на личность оказывает относительная изоляция со-трудников, непосредственно исполняющих профессиональные обязанности в со-ставе боевых постов и боевых частей с одновременным стремлением к единению всилу относительной малочисленности экипажей кораблей и катеров [4, с. 16].

В-шестых, от сотрудников требуется умение действовать в агрессивной сре-де. В последнее время браконьерство в морских пространствах России сталоболее масштабным, дерзким и изощренным. Со стороны браконьеров и ихпособников отмечается рост противоправных акций, направленных против со-трудников пограничных органов. Вот почему, выполняя оперативно-служебныезадачи, сотрудник береговой охраны должен быть постоянно готов действоватьв различных ситуациях.

Итак, особенности пограничной деятельности в морском пространстве поз-воляют выделить основные составные компоненты культуры личности сотруд-ника береговой охраны: морскую культуру, политическую и правовую культуру,культуру жизненного самоопределения, нравственную и эстетическую культуру,речевую и физическую культуру. Структурные компоненты культуры личностивзаимосвязаны между собой и в совокупности на различных уровнях проявля-ются в общей и профессиональной культуре сотрудника береговой охраны. Вцелом же культура личности сотрудника береговой охраны объективно требуетот него постоянного духовного и физического развития; зримо проявляет меруи способ реализации сложившихся черт сознания, компетенций и поведения впрофессиональности деятельности по охране и защите морских пограничныхпространств.



Общая и профессиональная культура сотрудника береговой охраны имеютединую методологическую основу. Они находятся между собой в функциональ-ной связи и взаимодополняют друг друга. Все элементы общей и профессио-нальной культуры в совокупности составляют основу культуры личности сотруд-ника береговой охраны.

Вместе с тем специалистами высказывается мнение, что не совсем правомерновключать в структуру профессиональной культуры такое понятие, как общая куль-тура, так как они имеют между собой отношение соподчинения, а не субордина-ции [5, с. 61]. В контексте рассматриваемой темы следует заметить, что общая ипрофессиональная культура представляют собой два равных структурных компо-нента культуры личности, обусловливающих друг друга, но не совпадающих.

Общая культура является фундаментом личности сотрудника береговой охра-ны и его профессиональной культуры. Она включает в себя широкий спектрзнаний (социально-политических, правовых, военно-научных, экономических,этических) и проявляется в различных формах общественных отношений. Об-щая культура оказывает решающее влияние на результаты деятельности сотруд-ника береговой охраны. Это связано с тем, что для обеспечения высокого уровняпрофессионализма необходима культурная основа профессиональной деятельно-сти: сотрудник должен сочетать в себе профессиональные способности, знания,умения, навыки и опыт при достаточно высоком уровне общей культуры.

Профессиональная культура сотрудника береговой охраны представляет со-бой сложное системное единство специальных теоретических знаний, практи-ческих навыков и умений, а также моральных норм и правил, необходимых впрофессиональной деятельности. Она находится на границе общей культурысотрудника береговой охраны и его специальной подготовки, включая в себя икритерии, определяющие его отношение к профессиональной деятельности, итребования, существующие в обществе вне профессиональной деятельности.

Таким образом, культура личности сотрудника береговой охраны представ-ляет собой сложное социальное явление, обладающее определенной автономи-ей и включающее в себя общую культуру личности и профессиональную. Вотпочему, только решив задачу по формированию у сотрудника береговой охраныобщей и профессиональной культуры, можно говорить о том, что он полноцен-но подготовлен качественно выполнять важные государственные задачи по обес-печению безопасности личности, общества и государства в морском погранич-ном пространстве.


1. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года // Рос. газ.2009. 19 мая, № 88.

2. Рыжков В.Н. Культура офицера пограничных органов Федеральной службы безопаснос-ти Российской Федерации: учеб. пособие. М., 2007.

3. Гуманитарные основы управленческой деятельности в войсках и органах Пограничнойслужбы России: учебник: в 2 т. М., 2000. Т. 2.

4. Морская пограничная культура / П.И. Лемперт [и др.]; науч. ред. В.А. Дмитриев. М., 2009.5. Черницкий О.А. Профессиональная культура российского офицера: социально-философ-

ский анализ: дис. … канд. филос. наук. М., 2001.



I.L. ProkhorenkoThe Spanish Modelof Local Government:the Experience for Russia

The stages and lines of the localgovernment reform during the periodof democratic changes in Spain afterFranco’s death are revealed. The generalanalysis of the local government systemof Spain in the context of the state andterritorial structure of the country isgiven.

Key words and word-combinations:local government, municipal bodies,municipal electoral systems, municipalitiesfunding.

Показаны этапы и направленияреформы местного самоуправленияв период демократических перемен вИспании после смерти Франко. Данобщий анализ системы местного са-моуправления Испании в контекстегосударственно-территориальногоустройства страны.

Ключевые слова и словосочета-ния: местное самоуправление, муни-ципальные органы, муниципальныеизбирательные системы, финансиро-вание муниципалитетов.

УДК 352/353:342.25(460)ББК 66.3(0),124:67.400.7(4Исп)

И.Л. Прохоренко

ИСПАНСКАЯ МОДЕЛЬМЕСТНОГОСАМОУПРАВЛЕНИЯ:ОПЫТ ДЛЯ РОССИИ

В отличие от федеративной по формегосударственного устройства России, Испа-ния является разновидностью региональногогосударства, для которого характерно сочета-ние унитарных и федеративных черт. В Ис-пании установлена континентальная модельуправления на местах, которой присущи со-четание местного самоуправления и государ-ственного (в форме контрольных органов)управления, выборности и назначаемостидолжностных лиц, иерархии и ограниченнойавтономии местных сообществ.

После краха режима Франко КонституцияИспании 1978 г. предоставила провинциям,имеющим территориальную, историческую,культурную и экономическую общность, правополучить самоуправление. В итоге, соответст-венно прежнему делению страны на провин-ции и исторические области, было образовано17 автономных сообществ (регионов), послечего Королевство стали называть «государствомавтономий». Конституция страны гарантируетавтономию и местным сообществам – муни-ципалитетам и провинциям. Оно предостав-ляет им всю полноту прав юридического лица.

Испания поделена на 50 провинций (47 –на полуострове, 3 – на островах). С приня-тием Конституции 1978 г. место провинциив территориальном управлении государстваизменилось. С одной стороны, были сформи-рованы, начали функционировать и развиватьсяинституты регионального управления, с дру-гой – в структуре местной власти возрослироль и значение муниципалитетов.



Муниципалитеты (их около 8 тыс.) являются первичным звеном территори-ального устройства. Численность населения в них составляет от нескольких жи-телей (около 84% муниципалитетов насчитывают менее 5 тыс. чел., а 60% –менее 1 тыс. чел.) до более 3 млн человек (6 городов перешагнули полумилли-онный рубеж, а население еще 60 городов достигло 100 тыс. жителей). Сущест-вуют надмуниципальные территориальные образования – комарки и манкому-нидады – в границах регионов. Особый статус имеют столичные округа. Орга-низацию и финансирование местного управления Наварры и Страны Басковустанавливает форальный режим, регулирующий их отношения с центром наоснове соглашений по типу старинных средневековых вольностей фуэро. В отно-шении остальных провинций и муниципалитетов действует общий режим.

Важной вехой стал Закон 1985 г. о регулировании основ режима местногоуправления [1]. В его текст были внесены изменения и дополнения в 1999 г.[2] и в 2003 г. [3]. Реформа проходила при взаимодействии центра с автоном-ными сообществами, которые институционально оформились ко второй поло-вине 1980-х годов и приняли свои статуты.

Разграничение предметов ведения, полномочий и функций центральной, ре-гиональной и местной властей представляет собой непрерывный, постоянноразвивающийся процесс, цель которого – достичь согласования интересов. По-сле вступления Испании в 1986 г. в Европейский союз и подписания ею Евро-пейской хартии местного самоуправления европейская интеграция становитсяважным фактором этого процесса.

Закон 2003 г. дополнил базовый Закон о регулировании основ режима мест-ного управления новым разделом о режиме организации крупных городов. Кним относятся муниципалитеты с населением свыше 250 тыс. человек; столицыпровинций, чье население превышает 175 тыс. жителей; столицы провинций,автономных сообществ или места нахождения автономных институтов и уч-реждений; муниципалитеты с населением свыше 75 тыс. человек, имеющиеособую экономическую, социальную, историческую или культурную значимость.

В отличие от регионов, обладающих административными и законодательны-ми полномочиями, местные сообщества Испании располагают лишь админист-ративными полномочиями. Объем компетенций местных властей напрямуюзависит от численности населения муниципалитета (пороговыми величинамивыступают следующие цифры: до 5 тыс., до 20 тыс. и свыше 50 тыс. жителей).Чтобы система местного управления отвечала современным требованиям, былорешено разделить стратегические, наиболее важные политические и нормо-творческие функции местной власти, с одной стороны, и исполнительно-адми-нистративные – с другой. Для открытого и конструктивного обсуждения иконтроля совещательным и контролирующим органом местной власти стано-вится пленум – орган политического представительства граждан муниципали-тета, в состав которого входят выборные советники во главе с председателем –алькальдом (мэром).

Советников выбирают путем прямых выборов по пропорциональной системе(по партийным спискам) с использованием формулы д’Ондта. Партиям следуетнабрать 5% голосов избирателей, чтобы получить места в органах местного само-



управления. Количество избираемых советников зависит от численности населе-ния. Муниципалитеты с населением до 250 жителей избирают 5 советников, от251 до 1 тыс. – 7, от 1 до 2 тыс. – 9, от 2 до 5 тыс. – 11, от 5 до 10 тыс. – 13,от 10 до 20 тыс. – 17, от 20 до 50 тыс. – 21, от 50 до 100 тыс. – 25. В крупныхмуниципалитетах число советников возрастает на единицу с каждыми 100 тыс.жителей. Несколько иные цифры существуют в отношении выборов советниковтерриторий Канарских островов. В случае смерти лица, избранного на пост со-ветника, неспособности и отказа советника исполнять свои обязанности, егоместо передают другому кандидату, следующему за ним в партийном списке.

Запрещено выдвигать кандидатами лиц, которые являются прямыми илиопосредованными должниками органа местного самоуправления и в отноше-нии которых вынесено судебное решение; адвокатов и прокуроров, представля-ющих в суде конфликтующую с органом местного самоуправления сторону;руководителей служб, должностных лиц или служащих местной администра-ции; директоров провинциальных и местных сберегательных касс; подрядчиковили субподрядчиков по контрактам, чье полное или частичное финансированиевозложено на орган местного самоуправления или подчиненное ему учрежде-ние. Выборы алькальда не являются прямыми: его выбирают советники изсвоего числа абсолютным большинством голосов. Если никто из кандидатов ненабрал необходимого числа голосов, алькальдом становится кандидат, возгла-вивший партийный список победившей на местных выборах партии.

Закон предусматривает смещение с поста алькальда в результате вынесениявотума недоверия абсолютным большинством голосов от списочного числа со-ветников. В свою очередь, алькальд вправе поставить перед пленумом вопрос одоверии себе.

Главными политическими функциями пленума являются контроль и ин-спектирование муниципальных органов, голосование по вопросу о вотуме дове-рия / недоверия председателю. Среди законодательных функций пленума –утверждение обязательных нормативных документов и внесение в них измене-ний и дополнений. Это положения о пленуме муниципалитета, общественномсовете города, комиссии по рассмотрению жалоб и предложений, дополни-тельных органах и процедурном порядке участия граждан, разделении муници-палитета на районы, определении и регулировании работы районных органов,полномочиях органов представительства и участия граждан в деле определенияорганизации и полномочий исполнительных органов муниципальной админис-трации.

В компетенции пленума оказалось и утверждение документов, имеющихинституциональное и стратегическое значение в управлении муниципалитетом.Они касаются прежде всего участия в надмуниципальных образованиях; по-рядка создания, функционирования и упразднения территориальных образова-ний субмуниципального уровня; разграничения и изменения границ муници-палитета, изменения столицы муниципалитета, его названия и символов; при-нятия бюджета. Пленум также определяет формы управления муниципальны-ми службами и режим трудового вознаграждения для членов пленума, егогенерального секретаря, который назначается на конкурсной основе из числа



служащих государственной администрации, алькальда, членов совета местногоуправления и руководящих работников муниципальных органов. Именно пле-нум выносит конфликты полномочий для их решения в другие местные учреж-дения или перед иными органами государственной администрации.

При пленуме работают комиссии. На них возложены подготовительная, рас-порядительная и контрольная функции. Система комиссий позволяет осуществ-лять разделение труда между членами пленума и советниками, а также представ-ляет собой механизм контроля над деятельностью муниципальных чиновников.В состав комиссий входят представители победивших на местных выборах пар-тий пропорционально числу избранных от партии депутатов, которые не обяза-тельно являются советниками. Создание счетной комиссии, а также комиссиипо рассмотрению жалоб и предложений для обеспечения участия в местномсамоуправлении граждан и защиты их интересов является обязательным.

Алькальд наделен правом высшего представительства муниципалитета, обла-дая исполнительными полномочиями для руководства управлением и админис-трацией муниципалитета, несет ответственность за управление муниципалите-том перед пленумом и гражданами. Он созывает и ведет в качестве председате-ля заседания пленума и совета местного управления, разрешая ситуации, прикоторых подано одинаковое количество голосов, с помощью решающего голоса;назначает и освобождает от должности своих заместителей и председателейрайонных советов. Руководя муниципальными службами и контролируя ихдеятельность, алькальд издает приказы, распоряжения и инструкции. В егоподчинении находятся муниципальные администрация и полиция. Именно оносуществляет экономическую деятельность, распоряжаясь расходной частьюбюджета.

Значительными функциями наделены коллегиальные исполнительные орга-ны – советы (хунты) местного управления в муниципалитетах и провинциях.До трети численности советов, исключая алькальда, могут составлять лица, неявляющиеся выборными советниками, а представляющие собой профессиона-лов-управленцев. Алькальд вправе назначать и освобождать от должности чле-нов совета.

Некоторые эксперты полагают, что именно недостатки пропорциональнойсистемы объясняют непосредственную зависимость выдвижения депутатов отпозиций партийного аппарата, бюрократии, которая может, руководствуясьсвоими узкогрупповыми интересами, включать в партийные списки непопуляр-ных людей. Однако возможность такого рода действий зависит от характеравнутрипартийных отношений. В партиях с развитой внутрипартийной демо-кратией она минимальна.

В полномочия совета входит утверждение проектов распоряжений и поло-жений. В их числе документы, составляющие основной корпус местных зако-нов, за исключением нормативов, регулирующих работу пленума и его комис-сий. На рассмотрение совета выносятся проект бюджета, проекты и планымуниципального строительства и благоустройства, планы управления муници-пальным хозяйством и проекты муниципального строительства. На совет возло-жены также выдача лицензий; заключение договоров и выдача концессий; дея-



тельность по управлению, приобретению и отчуждению имущества; осуществ-ление хозяйственной деятельности; выдача разрешений и распоряжений в сфе-ре расходования средств, а также работа с кадрами.

Закон позволяет алькальду передавать совету часть своих полномочий в сфереруководства и контроля над деятельностью муниципальных служб. Аналогичнымобразом совет наделен правом делегировать различные полномочия заместителямалькальда, членам совета, должностным лицам местной администрации. В отли-чие от заседаний пленума, заседания совета являются закрытыми – на сферуего деятельности распространяется принцип коммерческой тайны.

Анализ распределения властных полномочий в организационной структуреорганов на местах позволяет говорить о существовании в Испании смешан-ной модели по аналогии с соответствующими формами государственного прав-ления – парламентской и президентской. Исполнительная и представительнаявласть четко не разделены: алькальд является председателем пленума с правомрешающего голоса, хотя и не обладает правом вето на решения представитель-ного органа местной власти. Это позволяет избежать противостояния вплоть дополитической оппозиции между алькальдом и пленумом, как это случается встранах с классической президентской моделью организации местного само-управления.

Функции исполнительной власти распределены между алькальдом и колле-гиальным исполнительным органом – советом. Избираемый советниками аль-кальд несет индивидуальную ответственность за руководство муниципалитетоми подотчетен пленуму, который может вынести ему вотум недоверия. В итогене происходит избыточной концентрации управленческих полномочий в рукаходного лица, а значит, единоличного руководства местной администрацией, чтооказывается особенно важным для страны с давними традициями каудильизма(почтение перед личностью предводителя, каудильо).

Некоторые эксперты полагают, что именно недостатки пропорциональнойсистемы объясняют непосредственную зависимость выдвижения депутатов отпозиций партийного аппарата, бюрократии, которая может, руководствуясьсвоими узкогрупповыми интересами, включать в партийные списки непопуляр-ных людей. Однако возможность такого рода действий зависит от характеравнутрипартийных отношений. В партиях с развитой внутрипартийной демо-кратией она минимальна.

Одним из главных направлений реформы местного самоуправления сталимеры по децентрализации и усилению участия граждан в данной сфере, чтозатрагивает сущностную структуру общества и способность его членов к коллек-тивному действию.

Закон о регулировании основы местного управления в редакции 2003 г.предусматривает меры по снижению степени концентрации административ-ной деятельности в сфере муниципального управления. Этот пример можетоказаться полезен для России. Территориальная децентрализация достигла суб-муниципального уровня для больших городов: внутри муниципалитетов созда-ются районы как территориальные единицы, наделенные органами управленияв целях поощрения и развития участия граждан в управлении делами муници-



палитета. Закон обязывает муниципальные власти определять в виде нормати-вов минимальный процент бюджетных средств, которыми должны распоря-жаться районы в совокупности. Разделение на районы обладает несомненнымидостоинствами практического и демократического характера, но порождаетпроблему координации действий различных местных органов и поддержанияопределенного равенства (прежде всего в финансовой сфере) между районамис неодинаковыми источниками самофинансирования.

Предусмотрено создание общественного совета города, куда входят предста-вители наиболее значительных экономических, общественных, профессиональ-ных организаций и объединений жителей. Жители муниципалитетов, обладаю-щие активным избирательным правом, получили право законодательного пред-ложения – народной инициативы. В муниципалитетах с числом населенияменее 5 тыс. человек для этого требуется 20% подписей от общего количестважителей, от 5 до 20 тыс. жителей – 15%, свыше 20 тыс. – 10%.

В то же время передача административных рычагов локальной автономиине является автоматическим решением проблемы представительной демокра-тии. Сообщество представляет собой не просто территорию, а пространствокак организованную территорию, где проживает группа лиц, функционируютинституты, формируется совокупность взаимодействующих интересов, а значит,складываются условия и обстоятельства для возникновения естественных кон-фликтов как между территориальными единицами и центром, так и междусамими территориальными единицами.

В целях организации административного контроля центра над местнымивластями, постоянного и эффективного взаимодействия между ними была со-здана Национальная комиссия местной администрации под председательствомглавы министерства территориальной политики (до недавнего времени – ми-нистерства государственной администрации). Комиссия состоит поровну изпредставителей местных территориальных образований и государственных слу-жащих.

Для взаимодействия территориальных образований различного типа – го-родских и сельских муниципалитетов и провинций – между собой, а также сцентральными и региональными властями в 1981 г. была учреждена Испанскаяфедерация муниципалитетов и провинций, объединившая около 7 тыс. муни-ципалитетов. Ее председатель наделен полномочиями члена пленума Нацио-нальной комиссии местной администрации с правом решающего голоса. Нарегиональном уровне функционируют ассоциации местных территориальныхобразований, в той или иной форме связанные с Федерацией. На международ-ной арене Федерация выступает в качестве испанской секции Совета муници-палитетов и регионов Европы, а штаб-квартира Федерации является официаль-ной резиденцией Иберо-американской организации межмуниципального со-трудничества.

Нельзя обойти стороной вопрос об эффективности местного самоуправле-ния в сфере экономики, о влиянии проводимой местными властями политикирасходов и налогообложения на макроэкономическую политику государства.На органы местного самоуправления возложены следующие экономические функ-



ции: размещение ресурсов, включая деятельность естественных монополий –служб водоснабжения и канализации, коммунальных служб, торговых органи-заций, служб недвижимости (например, предоставление жилья надлежащихстандартов), что требует прямого вмешательства или регулирования со стороныместных органов; распределение и перераспределение доходов через налоги исубсидии; регулирование как выполнения на местах регулирующих функцийцентрального правительства (примером здесь может служить политика в обла-сти землепользования, урбанизации, экологии); стабилизация. Проблема ус-пешной экономической деятельности на местах, в том числе и в плане энерго-эффективности и энергосбережения, особенно важна для России, где дополни-тельную сложность представляют суровые зимы, а значит, долгий отопительныйсезон и трудоемкая уборка снега.

Предполагается, что местные органы управления имеют больше возможнос-тей для нововведений и экспериментов при поиске собственных путей реше-ний тех или иных проблем. Ошибки местного масштаба, масштабы и издерж-ки возможных экспериментов в финансово-экономической сфере менее опас-ны, чем ошибки, совершаемые центральным правительством. В Испании доляместных органов управления в структуре общественных расходов (13–14%)соответствует аналогичным показателям в других странах Евросоюза, например вГермании, которую считают образцом федеративного государства с устоявшими-ся традициями местного самоуправления [4, с. 9], а также России (18% консо-лидированного бюджета [5]).

Итогом процессов децентрализации в государствах – членах ЕС стало сме-щение доли расходов на субнациональный уровень, а значит, повысилась ответ-ственность местных властей за проводимую ими финансовую и социально-экономическую политику в соответствии с передаваемыми им центральнойвластью полномочиями и функциями.

Закон о регулировании основ режима местного управления в последнейредакции перечисляет основные принципы финансово-экономической дея-тельности местной власти (ст. 133). Прежде всего это выполнение задачиобеспечения бюджетной стабильности, что отвечает положениям Генерально-го закона 2001 г. о бюджетной стабильности. Определение степени выполне-ния этой задачи на этапе принятия, а затем подведения результатов исполне-ния осуществляется согласно требованиям Европейской системы националь-ных и региональных форм учета и отчетности и предполагает отсутствие фи-нансового дефицита.

Выделение средств в соответствии с принципами действенности и эффек-тивности должно согласовываться с определением и выполнением поставлен-ных задач. Это особенно важно в связи с тем, что финансовая задолженностьстала одной из главных проблем местной власти, которую невозможно решитьбез участия центра. В этом смысле эффективными оказались меры государствапо введению лимитов и ограничений на проведение кредитно-денежных опе-раций муниципалитетами и провинциями; обязательное разрешение минис-терства экономики и финансов соответствующего региона на взятие долгосроч-ного кредита местными властями; налаживание механизмов контроля, инспек-



тирования и обмена информацией с участием министерства, Центробанка страны,Банка местного кредитования и автономных сообществ.

Принцип отделения функций бухгалтерского учета и проверки от управле-ния финансово-экономической деятельностью означает завершение существо-вания традиционной модели, когда бухгалтерский учет и проверка были совме-щены. С 2003 г. документы, акты и досье муниципальной администрации ивсех подчиняющихся ей учреждений и организаций подлежат не только внут-реннему контролю, но и проверке со стороны генеральной муниципальнойинспекции, не зависящей от муниципальных органов и учреждений. Ее руко-водитель назначается государством из числа чиновников местной администра-ции. К сожалению, в случае с Россией подобные институты финансового кон-троля созданы лишь в трети муниципальных образований [5].

Сложность организации налогового управления на местном уровне связананапрямую с усложнением самой этой сферы деятельности и ее значением длямуниципалитетов, особенно с большой численностью населения. Это не простосоставление списков и баз данных налогоплательщиков и управление ими, сборналогов, налоговая инспекция, а также оформление и вынесение решений поделам о наложении налоговых санкций, контроль и упорядочение исполнениядоходной части бюджета в части налоговых поступлений. Необходимо выстро-ить единое комплексное оперативное и эффективное управление муниципаль-ной налоговой системой, поскольку налоги и различные сборы составляют ос-новной источник доходов местных органов (налог на имущество (движимое инедвижимое), различные косвенные налоги).

Испанский опыт местного управления и самоуправления показывает, чтотребуются дальнейшие шаги по реформированию указанной сферы, особенно вконтексте реформы статутов автономных сообществ и модели финансированиярегионов.

Реформа по децентрализации власти в современной Испании реализуетсявот уже более четверти века. Испанский опыт может представлять несомнен-ный интерес для России. Несколько проблем, которые можно решить лишь вболее широком общегосударственном контексте, привлекают особое внима-ние. Среди них – финансовая задолженность местных территориальных об-разований, коррупция на местном уровне, проблема защиты окружающейсреды.


1. Ley Reguladora de las Bases del Régimen Local // Boletín oficial del Estado. 1985. № 80.P. 8945–8964.

2. Ley de modificación de la Ley 7/1985, de 2 de abril, Reguladora de las Bases del Régimen Local //Boletín oficial del Estado. 1999. № 96. P. 14928–14936.

3. Ley de medidas para la modernización del gobierno local // Boletín oficial del Estado. 2003. № 301.P. 44771–44791.

4. Pérez González D., Cantareo Prieto D. Descentralizaciόn fiscal y crecimiento econόmico de lasregiones españoles // Papeles de Trabajo del Instituto de Estudios Fiscales. Madrid, 2006. № 5.

5. Стенографический отчет о заседании в Кремле Совета по развитию местного самоуправ-ления 5 октября 2010 г. URL: http://www.kremlin.ru/transcripts/9147



УДК 327(470:477)“2005/2010”ББК 66.4(2Рос:4Укр)

Д.В. Потапов

РОССИЙСКО-УКРАИНСКИЕОТНОШЕНИЯ:ФАКТОРЫ И ТЕНДЕНЦИИРАЗВИТИЯ

Большое влияние на трансформациюпостсоциалистических политических системоказывает общая структурная перестройка ми-рового политического и социально-экономи-ческого порядка. В мире происходит изме-нение соотношения сил между мировымицентрами политической и экономическоймощи, расширение региональных экономи-ческих и политических союзов (ЕС, НАТО идр.), а также восхождение новых государств,претендующих на глобальное лидерство (Япо-ния, Китай, Индия). В этих условиях транс-формирующимся странам приходится непре-рывно адаптироваться к быстро меняющей-ся ситуации, постоянно искать себе новоеместо в международном политическом про-странстве.

В современном мире Запад оказывает це-ленаправленное давление на переходные об-щества, прикрываясь лозунгом «глобальнойдемократической революции». Его на себеиспытывают и Украина, и Россия, однакореакция на него политических элит данныхстран существенно разнится. Если заметнаячасть украинской элиты ориентирована натесное взаимодействие с США и нацеленана интеграцию с ЕС и НАТО, то российская,исходя из невозможности подобного пути,видит в действиях Запада лишь стремлениеослабить страну. В итоге на Украине давле-ние западных стран способствовало расколуэлиты (что отчетливо проявилось во время«оранжевой революции»), а в России, на-

D.V. PotapovRussian-Ukrainian Relations:the Development Factorsand Trends

The Process of reformatting theforeign policy of Ukraine in the latestperiod is studied. The dynamics ofRussian-Ukrainian relations is shown.

Key words and word-combinations:foreign policy, multi-vector policy,Russian-Ukrainian relations.

Исследуется процесс переформа-тирования внешнеполитической дея-тельности Украины в новейший пе-риод. Показана динамика российско-украинских отношений.

Ключевые слова и словосочета-ния: внешняя политика, многовектор-ность, российско-украинские отно-шения.



против, ее консолидации в рамках формирующегося централизованного патер-налистского режима [1, с. 20].

Директор Института стран СНГ К.Ф. Затулин справедливо отметил, что дляинтересов США и Запада в целом было бы выгоднее цивилизационно разделитьУкраину с Россией, вовлечь ее в НАТО и, может быть, в Евросоюз. [2].

Принципиальное различие между двумя странами заключается в том, чтоРоссия по-прежнему претендует на роль самостоятельного центра политичес-кой и экономической силы, а Украина озабочена прежде всего созданиемединой нации-государства, близкой по своему характеру к европейским. Приэтом Украина испытывает поляризующее ее воздействие со стороны сразудвух мировых центров – Европейского союза и России. Именно даннымобстоятельством, а не только советским прошлым объясняется усиливающее-ся противостояние между западными и восточными областями Украины, атакже упорная и внешне непродуктивная конфронтация различных элитныхгрупп [1, с. 20–21].

Исследование внешнеполитической парадигмы Украинского государства,причин, обусловивших процесс их смены, и содержание концепций нынеш-ней политики существенно усложняется внутренней нестабильностью в этойстране. Трудно проследить тенденции и усмотреть за ситуативными действия-ми наличие четко продуманной программы или, по крайней мере, идеологиидвижения.

В период президентства Л. Кучмы был создан своеобразный стиль внешнейполитики Украины – так называемая «многовекторность», смысл которой –двигаться в сторону Запада, не порывая окончательно с Россией.

Последующие главы Украинского государства – В. Ющенко и В. Янукович –являются выходцами из команды Л. Кучмы, оба они в период его президентствавозглавляли правительство Украины, оба принадлежат к «западникам», хотя их«западничество» имеет некоторые отличия. В. Ющенко был ориентирован наСоединенные Штаты, это видно на примере того, что после «оранжевой рево-люции» на Украине США вошли в пятерку основных торговых партнеровстраны. В. Янукович (и поддерживающая его территориальная группа) придер-живается курса на сближение со «Старой» Европой, в первую очередь речьидет о Германии, которая и сегодня является главным внешнеэкономическимпартнером Украины.

В настоящий период большинство украинской элиты, вне зависимости ототношения к России, ориентировано на Запад. Наиболее «мягкую» форму этоносит у идеологов донецкой финансово-промышленной и политической груп-пы, создавшей Партию регионов. «Регионалы», как и представители «НашейУкраины», всегда выступали за интеграцию в Европу, с той лишь разницей, чтовступлению в ЕС они предпочитали вхождение в единое экономическое прост-ранство Европы [3; 4]. Принципиальная разница между двумя правящимиэлитами состояла в том, что на смену «кучмистам» – осторожным западникам-прагматикам – пришла команда более радикально настроенных западников инационалистов, открыто лоббирующих западные интересы и легко сдающихпозиции Украины по ключевым вопросам.



Объективно внешняя политика Л. Кучмы была более реалистичной и эффек-тивной. Непопулярность его на Западе объяснялась относительной несговорчи-востью тогдашнего президента, который из прагматических соображений неторопился сдавать позиции Украины на международной арене, прекрасно по-нимая, что излишняя уступчивость сужает пространство для маневра и возмож-ность торга.

Команда Ющенко – Тимошенко, пришедшая к власти при организацион-ной, финансовой и политической поддержке Запада, нарушила ключевой длястратегии «кучмизма» принцип «многовекторности» и пошла на резкий де-монтаж украино-российских связей. Внешнеполитическими задачами «оран-жевого» руководства стали скорейшее вхождение в западные надгосударствен-ные институты (ЕС, НАТО) и максимальное дистанцирование от России. ХотяВ. Ющенко заявлял о двухвекторности украинской внешней политики, реаль-ный выбор был сделан в пользу односторонне западного курса. Заявления одвухвекторности делались в надежде ослабить негативное впечатление от со-мнительной по своему характеру победы на президентских выборах. Крометого, несмотря ни на что, «оранжевая» власть рассчитывала сохранить низкиецены на российские энергоносители.

Отказавшись от политики «многовекторности», президент В. Ющенко из-брал прямолинейную западноориентированную линию внешней политики. Врезультате в кратчайшие сроки были максимально испорчены отношения сРоссией. Обращает на себя внимание несовпадение настроений правящих элити «простого» народа Украины.

Анализируя новейшую американскую политику в отношении Украины, можнозаметить, что администрация США продвигает свои прагматические интересыи реализует идеологические установки. «Оранжевая революция» стала своеоб-разной «спецоперацией», в ходе которой к власти был приведен президент соткровенно прозападной ориентацией и пользующийся широкой поддержкойСША [5, c. 82–83]. В определенной мере справедливо говорить о насильствен-ной «демократизации» Украины.

Хотя проамериканский и евроцентристский вектор внешнеполитическойстратегии нового руководства Украины получил одобрение западных полити-ческих элит, достаточно скоро выявилось, что реализацию одностороннейпрозападной стратегии Киева в целом нельзя назвать удачной. Первые про-блемы возникли в конце 2005 г., когда стало понятно, что внешнеполитичес-кий вес страны уменьшился. «Сдавшаяся» Украина перестала интересоватьведущих мировых игроков даже в роли «международного резонатора» –объекта международной политики, с помощью которого удобно выяснятьотношения [6].

Та часть украинского социума, которая поддержала революцию, питала ил-люзию, что процесс интеграции в Европу всего лишь искусственно тормозитсяавторитарным режимом Кучмы. Однако быстро выяснилось, что Европа нестремится распахнуть перед демократической Украиной двери для вхожденияв «клуб избранных». Вопрос не только не был решен положительно – не быладаже объявлена дата переговоров о рассмотрении украинского досье (проше-



ние президента, премьер-министра и председателя Верховной Рады о приня-тии Украины в НАТО). Оно, судя по заявлениям ряда европейских полити-ков, переносилась на неопределенный срок. Уже в конце января 2007 г. сталоизвестно, что Европейский союз решил не вносить в новое соглашение сУкраиной вопрос о будущем развитии отношений и членстве [7]. В высказы-ваниях официальных представителей ЕС прозвучало мнение, что Украине нестоит концентрироваться только на европейской интеграции – необходимотакже развивать экономические отношения с Российской Федерацией, по-скольку курс только на Европу таит в себе множество рисков для украинскойэкономики.

Какую же роль отводит Запад Украине? Г. Киссинджер считал, что Украинарасположена на востоке геополитического пространства, которое разграничива-ет два из шести названных им глобальных носителей могущества – Европу иРоссию. Исходя из этого, он считает главной задачей Североатлантическогоальянса стать гарантией того, что российский миссионерский и имперскийнационализм не выплеснется за пределы этой страны. Поэтому глобальныйбаланс сил, который хотели бы установить США, включает Украину в кругвероятных кандидатов на «уравновешивание» России в Европе [8, с. 52–57].

Геополитическая роль Украины как нового суверенного государства сводит-ся к «последней линии», «культурной границе» Европы, к защите европейцевот гегемонистских претензий России, постоянного мощного азиатского давле-ния [9, с. 132]. Многие западные эксперты оценивают Украину прежде всегокак инструмент давления на Россию и усиления влияния в Ближневосточномрегионе. Комиссар Евросоюза в книге «Границы Европы» (2003) пишет: «Навостоке существует политическая необходимость в буферной зоне между ЕС иРоссией, которая должна быть сформирована из стран, не принадлежащих ккакому-либо блоку» [10].

Несколько иную оценку дает европейский ученый В. Шнайдетерс. По егомнению, Украина, расположенная между ЕС и Россией, играет ключевую роль вотношениях между этими двумя частями Европы. И для Брюсселя, и для Моск-вы стратегическое значение имеет как внешняя ориентация, так и внутреннееустройство этой «ничейной полосы» в европейском промежутке, ставшей точ-кой пересечения европейского соседства и ближнего зарубежья. Он уверен, чтоиз расположения Украины в европейском промежутке вытекает и европейскаяфункция Украины: исторические, культурные и личные связи с Россией предо-пределяют миссию Украины, призванной не только помешать возникновениюнового политического водораздела внутри Европы, но и создать густую сетьсвязей между Европейским союзом и Россией. Чтобы справиться с этой евро-пейской функцией, Украине нужна опора в виде надежной перспективы член-ства в ЕС. Для Украины, поглощенной Россией, такая задача окажется непо-сильной. При этом речь идет не о начале переговоров о вступлении в ближай-шее время, а о заявлении со стороны ЕС о принципиальной готовности ктакому подходу, подкрепленной предоставлением ассоциированного статусаУкраине [11].

На современном этапе Украина по-прежнему находится в состоянии геопо-



литического транзита, но при этом начала движение в сторону ЕС и уже про-шла не малый путь в сторону НАТО. Вместе с тем едва ли можно ожидать, чтоодновекторная внешняя политика сохранится надолго. Отделившись от Рос-сии, Украина погрузилась в болезненные поиски своей идентичности. Онастарается избежать идеологического и национального раскола на западную ивосточную части и, не имея опыта деятельности на международной арене,пытается определить роль, которую она может играть в регионе. Все это проис-ходит в условиях слабости политической системы страны. Киев осознал, что уУкраины нет шансов вступить в ЕС в ближайшее время.

Это открывает перед Россией новую возможность улучшить отношения сУкраиной [12, с. 107]. В последующее время Украина будет вынуждена про-водить многовекторный курс, балансировать между геополитическими инте-ресами других стран, идти на компромиссы и договариваться с Россией настратегически важных направлениях. Тенденции последнего времени, харак-теризующие уровень и состояние российско-украинских отношений, а такжереакция на них не только на массовом, но и на экспертном уровне даютоснования полагать: украинское общество не готово, да и не настроено поры-вать отношения с Россией и превращаться в недружественного к ней соседа[13, с. 221].

В тезисном виде итоги международной деятельности «оранжевой» властиможно сформулировать следующим образом:

– резко испортились отношения с соседом и главным партнером Украины –Россией, что актуализировало вопрос о возможности выхода России из двухсто-ронних договоров, гарантирующих суверенитет Украины и ее территориальнуюцелостность;

– односторонне западная внешнеполитическая ориентация ослабила ту от-носительную самостоятельность, которой Украина обладала при Кучме за счетманеврирования между Западом и Россией, при этом задачи, которые былипоставлены командой Ющенко – Тимошенко (вхождение в НАТО, вступле-ние в ЕС), безотносительно к тому, насколько они соответствуют националь-ным интересам страны, не были выполнены. В украинском социуме наблюдает-ся устойчивая тенденция падения популярности идей участия страны не толь-ко в евроатлантической, но и в европейской интеграции;

– в энергетической сфере Украина выступает в роли аванпоста Евросою-за, выдвинутого против России и дружественных ей стран Каспийского ре-гиона (Казахстан и др.). Украина наряду со странами Прибалтики выступи-ла главными критиком энергетической политики России, озвучив позициюСША и ЕС.

В силу объективных причин Украина не может не развивать отношения сРоссией, с которой ее связывает многовековая история. Россия и Украина –страны с общим историческим прошлым, близкими традициями у преоблада-ющих в составе населения этносов, на протяжении столетий живших в соста-ве одного государства. Успешное и долгосрочное развитие социокультурных,политических и экономических взаимосвязей двух стран – объективная по-требность.




1. Лапкин В.В., Пантин В.И. Политические трансформации в России и на Украине в 2004–2006: причины и возможные последствия // Полис. 2007. № 1.

2. Затулин К.Ф. Значение особых отношений с Украиной для России невозможно переце-нить // Газета «2000». 2007. 2 нояб.

3. Стратегия интеграции Украины в Европейский Союз // Официальный сайт Министерстваиностранных дел Украины. URL: http://www.mfa.gov.ua/mfa/ua

4. Гузенкова Т. Универсалии украинской политики // Материалы Интернет-конференцииФонда стратегической культуры. URL: http://ukraine.fondsk.ru

5. Новикова О.Н. Украина – зона особого внимания Вашингтона на постсоветском простран-стве // Политика США на постсоветском пространстве. М., 2006.

6. Мишин А. Неутешительные итоги: внешняя политика Украины в 2006 году. URL: http://bin.com.ua/61080-.html

7. Евросоюз отказал Украине в перспективе членства. URL: www.regnum.ru/news/770382.htm8. Киссинджер Г. Новый мировой порядок // Философия политики. Киев, 2003. Т. 4.9. Костырев А. Украина: буфер или межцивилизационный форум // Современная Европа.

2008. № 4.10. Балкенштайн Ф. Границы Европы. URL: http://pravda.com.ua/ru/news/2004/3/8/8114/htm11. Шнайдетерс В. ЕС или НАТО – смена приоритетов Украины? // Зеркало недели. 2008.

№ 11 (690), 22–28 марта.12. Шнайдер Э. Внешняя политика Украины при В. Ющенко // Вестник аналитики. М., 2005.

№ 3 (21).13. Гузенкова Т. Россия и Украина: современная политика и политические процессы // Поли-

тический процесс в России. М., 2007.



РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВОИ ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО:

ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТИ СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ

УДК 316.334.3ББК 60.561.3

К.С. Мокин, Н.А. Барышная

ДЕПРИВАЦИОННЫЙ АНАЛИЗСОЦИАЛЬНОЙНАПРЯЖЕННОСТИ:ВОЗМОЖНОСТИИНДИКАТИРОВАНИЯ*

Понятие «относительная депривация»появилось впервые в послевоенном исследо-вании американской армии [1] и было поз-же формализовано У. Рансиманом в теориисоциальной справедливости [2]. Подход,предложенный У. Рансиманом, в течение 10–15 лет (по 1980 г.), подвергался серьезномукритическому осмыслению. Появились новыетеоретические концепты, например «теорияспособностей» [3]. В экономических иссле-дованиях понятие относительной деприва-ции, как его описывали Стоуффер и Ранси-ман, было операционализировано с разра-

* Работа выполнена в рамках Гранта РФФИ10-06-00166-а «Разработка методов анализа ипрогнозирования динамики протестной активно-сти населения на основе многофакторной моделиэкспектационной депривации».

K.S. Mokin, N.A. BaryshnayaDeprivation Analysisof Social Tensions:the Possibilities of Indication

The prevailing approaches to theindication of expectations deprivationare analyzed. The authors’ model capableto describe the structure and dynamicsof social tensions in a territorially limitedcommunity is proposed.

Key words and word-combinations:social tension, protest activity,expectations deprivation.

Анализируются сложившиесяподходы к индикатированию экспек-тационной депривации. Предлагает-ся авторская модель, способная опи-сать структуру и динамику социаль-ной напряженности в территориаль-но ограниченном сообществе.

Ключевые слова и словосочета-ния: социальная напряженность, про-тестная активность, экспектационнаядепривация.


боткой относительного индекса лишения, впервые введенного С. Ютжаки в1979 г. [4, с. 321–324]. Отношение между относительным лишением и нера-венством дохода привлекло внимание С. Ютжаки и последующих исследовате-лей, работающих в этой традиции [5, с. 567–573; 6, с. 353–376; 7, с. 1–15, 32].Осуществлялись также серьезные исследования в области анализа историческихизменений в общественном восприятии социальной несправедливости в кон-тексте политических конфликтов и восстаний [8, с. 5–19]; проводились экспе-рименты в социальной психологии [9, с. 85–113].

Однако основной акцент в разрабатываемой теории относительного ли-шения (относительной депривации) был сделан на ненормативном поведе-нии, связанном с низким уровнем благосостояния и высоким уровнем соци-альной несправедливости (в частности, в системах поощрения и вознаграж-дения) [10, с. 1223–1250]. При этом основные фокусы исследования сме-щены, как правило, на эффекты относительного экономического лишения,связанного с самооценкой уровня благосостояния людей [11, с. 125], насвязи между высоким уровнем относительной экономической депривации иуровнем преступности [12, с. 114–129]. В российском контексте дискуссияпо вопросам исследования относительной депривации практически отсутст-вует [13, c. 132].

Под относительной депривацией в рамках изложенного подхода и результа-тов исследований в области теории депривации (Relative Deprivation Theory)[2] следует понимать рассогласование между уровнем ожиданий (уровнемпритязаний) и уровнем фактической оценки конкретных событий, фактов, от-ношений «здесь – и – сейчас». При этом основным критерием относитель-ной депривации (ОД) можно считать величину рассогласования между ожи-даемым уровнем вознаграждения за приложенные усилия (ожидаемый доход,победа на выборах – ожидаемый уровень поддержки / голосования, ожидае-мая степень / величина социального статуса) и фактическим уровнем получен-ного блага (вознаграждения). Этот критерий может быть детализирован потрем характеристикам:

– величина ОД (magnitude), представляющая собой разницу между жела-емым (ожидаемым) состоянием и оценкой человеком своего фактическогосостояния;

– уровень ОД (degree) – интенсивность переживания депривации;– распространенность ОД (frequency) – доля группы (величина социаль-

ной группы, сообщества), переживающей депривацию.С учетом данных показателей, на наш взгляд, ОД может быть представлена

следующей зависимостью:

ОД = Kd (Mожид – Mдостиж) х (Id) х (fd),

где Kd – вес (доля) конкретной социальной группы в обследуемом сообществе;Mожид – уровень ожиданий данной группы; Mдостиж – уровень достижений(фактическая оценка своего состояния) данной группы; Id – интенсивность(уровень) переживания данной конкретной депривации; fd – распространен-ность депривации в данной группе (сообществе).



Использование предлагаемого концептуального подхода позволяет опреде-лить особую плоскость изучения межгруппового взаимодействия, в основе ко-торой лежит система ожиданий, причем как позитивных, так и негативных. Всистеме социальных отношений данный подход согласуется с теорией У. Тома-са: «Если ситуация определяется человеком как реальная, то она реальна посвоим последствиям» [14]. Иначе говоря, исходя из перспективы построенныхожиданий, человек фактически определяет свое поведение, стратегии достиже-ния поставленных целей.

Относительная депривация (ОД), порожденная рассогласованием ожидае-мого и получаемого, во многом определяет и характер межгруппового взаимо-действия, стратегию поведения индивидов в рамках групп и уровень конфликт-ности межгрупповых отношений.

Исследуя видоизменение факторов, влияющих на структуру и величинуОД, необходимо отметить темпоральные характеристики формирования де-привации.

Стоуффер во второй части работы ввел два критерия неудовлетворенности,лежащей в основе ОД: первый – содержательный, характеризующий разрывмежду нынешним состоянием человека и тем, к которому он стремился (ре-ферентным состоянием); второй – темпоральный, показывающий разрыв междуреальным темпом приближения к ожидаемому состоянию и запланирован-ным темпом (референтным темпом) приближения к ожидаемому состоянию(цели) [1]. Очевидно, что ОД может возникать и в случае отсутствия расхож-дений между содержательными оценками уровней ожидания и достижения,то есть при (Mожид – Mдостиж) = 0.

Для возникновения ОД достаточно расхождений в скоростных оценкахэтих показателей. Исходя из этого, можно в целях анализа ввести темпораль-ные параметры динамики, отражающие скорость видоизменения оценок заопределенный промежуток времени, – иначе говоря, зафиксировать темпыизменения параметров ожиданий / надежд и фактических оценок своего со-стояния у населения. Так, в ходе мониторинговых опросов можно сопостав-лять темпы изменения ожиданий и темпы изменения оценок текущего состо-яния. Например, если обследования проводились в интервале / с дискретнос-тью t0, t1, t2, … tn, то можно оценить динамику следующим образом: сопоста-вить отношения оценки ожиданий за промежуток (t1 – t0) и (t2 – t1):

Mожид t1 / Mожид t0 = ожид (t1 – t0);Mожид t2 / Mожид t1 = ожид (t2 – t1).

В случае, если ожид (t2 – t1) > ожид (t1 – t0), то констатируется росттемпов формирования ожиданий. Аналогичным образом рассчитывается дина-мика темпа формирования оценок фактического состояния респондентов. Если ожид (t2 – t1) >> достиж (t2 – t1), отмечается значительный рост темпораль-ной составляющей ОД, связанной со значительным ростом величины ожида-ний за относительно небольшой промежуток времени при сохранении текуще-го уровня формирования степени удовлетворенности [15, c. 166].

∆ ∆

∆ ∆

∆ ∆



Чем больше величина ОД, тем выше уровень латентной напряженности.Дальнейшее разложение ОД на проекции по аналитическим плоскостям (эко-номика, политика, социальная сфера) позволит выявить ключевые факторы (фру-страторы), влияющие на рост напряженности, и обозначить ожидаемые формыпротестной активности. Иными словами, знание динамики и структуры ОД вконкретном регионе дает представление о фактической структуре протестнойактивности и ожидаемых формах ее реализации.

При доминировании в структуре ОД микроэкономической составляющей –снижение уровня дохода населения, высокий уровень имущественного рассло-ения, рост затрат, направленных на удовлетворение элементарных потребнос-тей (рост цен на товары, услуги ЖКХ и т.д.) – можно с высокой долейуверенности говорить о возможных протестных акциях / действиях населения,направленных на минимизацию негативных последствий.

Доминирование в структуре ОД макроэкономической составляющей, какправило, свидетельствует: 1) о росте недоверия инструментам (как собствен-но и институциям) макроэкономического регулирования, снижении эконо-мической активности населения территории, капсулировании финансовыхсредств населения (ориентация на капитализацию, а не на инвестирование),снижении покупательской активности населения; 2) о снижении доверияэкономической системе региона (государства) в целом (в частности, институ-циям, ответственным за реализацию экономической политики государства –министерствам, ведомствам, инспекциям и т.д.). Здесь важно отметить, чтомакроэкономическая составляющая ОД – это скорее «фоновая» составляю-щая, определяющая экономический (предпринимательский) климат на опре-деленной территории. Соответственно, в случае протестных акций, основныетребования (как в виде лозунгов, так и в виде резолюций) будут направленырегиональному и федеральному руководству о необходимости разрешения про-тиворечий.

Доминирование в структуре ОД политической составляющей, как правило,связано с высоким уровнем разочарования населения территории в системеполитических отношений и ее конфигурации. Разочарование ведет к отказу отактивного участия населения в политических процессах, «выталкиванию» по-литической проблематики на периферию социального внимания общества (су-щественное снижение доверия представительным органам власти, политичес-ким партиям, отказ от участия в выборах и т.д.). Возможны компенсаторныесценарии, когда в сообществе появляются радикальные политические настрое-ния, в дальнейшем институционализирующиеся в виде деструктивных, марги-нальных общественно-политических партий и движений.

Безусловно, все перечисленные составляющие ОД тесно связаны между со-бой и оказывают друг на друга взаимное влияние.

Обобщение динамики представлений населения о различных сторонах об-щественно-политической и экономической жизни страны в настоящее времяпроводится путем построения специальных сводных индексов. Преимуществоиндексного подхода, с одной стороны, состоит в эффективной оценке результа-тов социальных преобразований и целенаправленной социальной политики,



разработки рекомендаций по ее совершенствованию; с другой – появляетсявозможность оперативного информирования структур и лиц, ответственных загосударственное и региональное управление, общественности в целом о послед-ствиях принятых решений и реализуемых программ [16]. Кроме того, сущест-вует возможность на основе анализа динамики индексов социальных настрое-ний прогнозировать экономическое и социально-политическое поведение насе-ления в краткосрочном периоде.

Практика построения подобных сводных показателей широко распростра-нена в других странах и имеет давнюю историю. Особенно это касаетсяиндексов, отражающих динамику представлений людей об экономическихсторонах жизни, прежде всего о личном потреблении. Широко применяютсяво многих странах такие показатели, как Consumer confidence index [17],Consumer sentiment index [18], Consumer comfort index [19]. Элементы Consumersentiment index являются составной частью группы показателей Leading economicindicators [20] – набора индикаторов, на основании динамики которых разра-батывается краткосрочный прогноз развития экономики США. Значителен так-же опыт в области построения более общих индикаторов динамики развитияобщества: TIPP Economic Optimism index, TIPP Presidential index, TIPP Nationaloutlook index, Harris Alienation index, Harris Feel Good index.

В России первым опытом комплексного подхода к оценке динамики об-щественных настроений стала разработка Левада-центром индекса потреби-тельских настроений (ИПН) (аналог Consumer sentiment index). ИПН –сводный индекс, измеряющий влияние настроений людей на динамику лич-ного потребления, включающий в качестве составляющих индекс текущегосостояния (ИТС) и индекс экономических ожиданий (ИЭО). ИТС отражаетдинамику оценок фактического положения, ИЭО – изменения в оценках пер-спектив развития.

Опыт построения ИПН и анализ его динамики в России в 1990-е годыпоказали, что существует тесная взаимосвязь политических, экономических, об-щественных оценок и мнений респондентов, в частности относительно обще-ственно-политических событий и формирования потребительских настроенийв обществе. Методология построения этого показателя исходит из предпосылкио том, что частные мнения людей о различных сторонах собственной жизни,отношение к экономическим и социальным событиям, действующими лицамикоторых они являются, формируют обобщенную оценку восприятия социаль-но-экономической и политической действительности.

Таким образом, индексный подход является более гибким и предоставляетболее широкие возможности для анализа, особенно если спектры данных оце-нок разложить по половозрастным, профессиональным и иным персонифици-рующим показателям.

Опыт предыдущих проектов [21] показывает, что относительная деприва-ция населения отдельной территории складывается из четырех основныхкомпонент, в частности: 1) относительной макроэкономической деприва-ции, 2) относительной микроэкономической депривации, 3) относительнойполитической депривации, и 4) относительной социальной депривации. Выбор



указанных компонент является инструментальным и преследует лишь целианалитического описания и конструирования системной модели. Каждая изкомпонент при необходимости может быть разбита на более мелкие подсисте-мы отношений, что будет продемонстрировано далее. Таким образом, относи-тельная депривация населения на конкретной территории (регион, район, го-род, муниципальное поселение) может быть представлена в виде аддитивнойформулы:

ОДтерритории = Р1 Дмикроэком + Р2 Дмакроэконом + Р3 Дполит + Р4 Дсоциал

или обобщенно:

ОДтерритории = Рi Дj,

где Р – весовая характеристика конкретной компоненты с условием Рi = 1.Введение весовых значений анализируемых компонент интегрального ин-

декса относительной депривации позволяет учесть в конкретных условиях и вконкретный период значимость компонент (вклад конкретной сферы противо-речий в уровень социальной напряженности на конкретной территории).

А. Индекс экономической депривации населения территории по своемуфизическому смыслу является показателем уровня напряженности экономичес-ких отношений, сложившихся на данной территории. При этом следует инст-рументально разделить собственно макроэкономические отношения (федераль-ного и регионального уровня), уровень экономического развития территории вцелом, наличие, значимость и разнообразие экономических агентов и микро-экономические параметры, включающие в себя уровень и качество материально-го положения населения, величину доходов. В обобщенном виде индекс эконо-мической напряженности («экономический депривационный разрыв») выгля-дит как сумма взвешенных показателей макроэкономической напряженности имикроэкономической напряженности:

Дэконом = Р1 Дмикроэком + Р2 Дмакроэконом,

где Р – весовая характеристика конкретной компоненты с условием Рi = 1.Микроэкономическая напряженность (микроэкономическая относитель-

ная депривация) находится, в свою очередь, в зависимости от таких факто-ров, как депривация в связи с материальным положением населения; депри-вация в связи с уровнем допустимых (приемлемых) экономических разли-чий (экономического расслоения на конкретной территории); депривация,имеющая в своей основе уровень экономической мобильности населения(доминирующий тип экономической стратегии населения – активное при-способление, пассивное приспособление к текущим экономическим услови-ям и т.д.).

Макроэкономическая напряженность (макроэкономическая относитель-ная депривация) находится в зависимости от таких факторов, как оценканаселением фактического состояния макроэкономики (оценка населениемсостояния экономики региона, оценка населением состояния экономики Рос-сийской Федерации в целом); ожидания населением макроэкономических

∑ ∑

∑



изменений, которые соответственно являются проекцией ожиданий по отно-шению к экономике региона и ожиданий по отношению к экономике Рос-сии в целом.

Для целей проекта принципиально важно, что макроэкономические показа-тели и их вклад в относительную депривацию являются фоновым значением,определяющим, скорее, контекст экономического поведения населения, а неситуативной характеристикой, отражающей конкретные действия социальныхгрупп. В широком контексте можно рассматривать оценки макроэкономичес-ких преобразований как определенные фреймы, регулирующие средне- и долго-срочные тренды развития ситуации на конкретной территории.

В процессе реализации проекта было выявлено: чем более значимы и поло-жительны оценки макроэкономических преобразований, тем более экономиче-ски активно население, тем больший темпоральный горизонт планированияпроявляется у домохозяйств. Росту положительных оценок макроэкономичес-ких преобразований соответствует рост величины кластера накопления у насе-ления (инвестиции в ценные бумаги, рост вкладов в банках, увеличение сово-купной доли потребительского кредитования и т.д.).

Б. Индекс политической депривации населения локальной территориипо своему физическому смыслу является показателем уровня напряженностиполитических отношений, сложившихся на данной территории. При этом не-обходимо инструментально разделить собственно социально-политическоенапряжение местного уровня (как результат социально-политических процес-сов локального уровня, отражающих местную специфику; включенность отдель-ных социальных групп в борьбу за символические и властные ресурсы), соци-ально-политическое напряжение регионального уровня, отражающее региональ-ную специфику (в том числе дифференциацию отношений между локальнымитерриториальными сообществами и региональным центром) и проекцию со-циально-политического напряжения федерального уровня (как результат транс-лируемых федеральным центром политических и идеологических предпочте-ний населения страны в целом).

В обобщенном виде индекс политической напряженности – «политичес-кий депривационный разрыв» – выглядит как сумма взвешенных показателейнапряженности указанных уровней:

Дполит = Р1 ДполитМУ + Р2 ДполитРУ + Р3 ДполитФУ,

где ДполитМУ – величина депривационного политического разрыва (напряжен-ности) на муниципальном (локальном) уровне; ДполитРУ – величина деприва-ционного политического разрыва (напряженности) на региональном уровне;ДполитФУ – величина депривационного политического разрыва (напряженнос-ти) на федеральном уровне; Р – весовая характеристика конкретной компо-ненты с условием Рi = 1.

Основным источником относительной депривации на микрополитичес-ком (муниципальном, локальном) уровне является рассогласование междусоциально-политическими ожиданиями населения территории и фактичес-

∑



кой оценкой уровня приемлемости для населения локального социально-политического поля. Структура социально-политического напряжения мест-ного уровня и степень учета властью интересов жителей определяют конти-нуум стратегий реакций населения на действия властей. Важно отметить, чтореакция населения на действия властей может иметь как позитивную (на-пример, митинги в поддержку), так и отрицательную (митинги протеста)оценку.

Диапазон, направленность и вероятность тех или иных форм (стратегий)реакции населения на действия властей определяются эмпирически, путем вве-дения в опросный инструментарий вариантов ответов, характеризующих при-емлемость / неприемлемость тех или иных коллективных действий для боль-шинства населения территории. В частности, выявлено, что более 60% населе-ния одобряют лишь те действия протеста, которые, во-первых, находятся вправовом поле (критика в листовках и газетах, официальные митинги, обсуж-дение действия властей на интернет-форумах и т.д.), а во-вторых, скорее отно-сятся к формам манифестирующего протеста, а не активных форм противосто-яния (голодовки, забастовки, вооруженное сопротивление и т.д.)

Политическая напряженность регионального уровня (относительная депри-вация мезополитического уровня) находится в свою очередь в зависимости оттаких факторов, как текущая оценка населением уровня жизни в регионе исвязанной с ним текущей социально-политической ситуацией, ожидаемого век-тора изменений уровня жизни и связанной с ним социально-политическойситуацией и степени информированности населения о социально-политичес-ких событиях на региональном уровне.

Политическая напряженность федерального уровня (макрополитическаяотносительная депривация) воспринимается как проекция социально-полити-ческой напряженности федерального уровня, будучи для подавляющего числажителей лишь фоновой характеристикой общероссийской ситуации, и нахо-дится в зависимости от таких факторов, как оценка текущей политическойситуации в государстве и ожидания возможного изменения вектора развитияэтой ситуации, основанной на непрерывном видоизменении политических (пар-тийных) предпочтений у граждан; текущая оценка уровня и качества социаль-ной политики, проводимой государством, а также ожидания возможного ееизменения; оценка (доверие) деятельности первых лиц государства и ключевыхфедеральных структур; степень информированности населения о социально-политических процессах на федеральном уровне.

Основным критерием значимости проекции социально-политической на-пряженности федерального уровня на население региона выступает оценкауровня и качества социальной политики, проводимой государством – одногоиз направлений его деятельности по регулированию социально-экономическихусловий жизни общества [22]. Социальная политика государства может бытьопределена как система мероприятий, проводимых правительством через мест-ные и региональные органы власти, направленных на улучшение качества иуровня жизни больших социальных групп, финансируемых из средств госбюд-жета и соответствующих либо идеологическим установкам государства на дан-



ный момент, либо ценностным ориентациям общества на долговременную пер-спективу [23].

Оценку собственно политической ситуации в государстве и ожидания воз-можного изменения вектора развития этой ситуации предлагается проанализи-ровать через динамику непрерывного видоизменении политических (партий-ных) предпочтений у граждан. В данном случае следует исходить из допуще-ния, что для большинства населения граждан России политическая системапредставляет собой, в первую очередь, проявление партийной деятельности вдискурсивном пространстве и отражает в той или иной мере доминирующиеполитические ценности и установки в широком диапазоне – от консерватив-ного государственничества (имперскости) до либерального индивидуализма. Вчастности, полагая, что современная политическая система России представляетсобой специфический феномен «полуторапартийной системы», при которойсуществует одна крупная партия и некоторое количество партий-сателлитов,можно, оценивая уровень доверия к представленным партиям и доминирую-щей партии, оценить уровень доверия населения к самой политической систе-ме [24, c. 24].

В. Индекс социальной депривации населения локальной территории посвоему физическому смыслу является показателем уровня напряженности со-циально-психологических (межличностных, межгрупповых) отношений, сло-жившихся на данной территории, под влиянием фрустраторов социальногополя и / или скорости изменений социальных структур (скорости социальныхизменений).

В данном случае под социальными изменениями понимаются изменения,относящиеся к глубоким социентальным трансформациям – таким, как социо-культурные изменения. Подобные изменения приводят к полному нарушениюравновесия социальных структур, так как превышают предел их адаптивныхспособностей.

Ключевыми факторами, определяющими травматичность социальных изме-нений, являются величина (частота) и скорость видоизменения социальныхструктур. С ростом числа социальных изменений и их обширности растетуровень социальной напряженности и, как следствие, относительной деприва-ции. На уровень и структуру социальной напряженности влияет также уровеньприемлемости существующих в сообществе социальных различий, социальногорасслоения. Определенный уровень приемлемости социальных различий в об-ществе напрямую влияет на оценку населением текущего уровня социальнойсправедливости.

Уровень оцениваемой социальной справедливости, по сути, может бытьинтегральным критерием, отражающим наличие относительной групповой де-привации. С точки зрения анализа социальных процессов, чем выше и ради-кальнее уровень неприемлемости существующих социальных различий (на-пример, расслоения на богатых и бедных), тем ниже уровень оценки соци-альной справедливости населением, и тем выше уровень латентной социаль-ной напряженности.




1. Stouffer S.A. The American Soldier. Adjustment During Army Life. Princeton UniversityPress, 1949.

2. Runciman W.G. Relative Deprivation and Social Justice. Reports of the Institute of CommunityStudies. London, Boston and Henley: Routledge and Kegan Paul, 1966.

3. Sen A. Commodities and Capabilities. Amsterdam: Elsevier, North-Holland, 1985.4. Yitzhaki S. Relative deprivation and the gini coefficient // The Quarterly Journal of Economics.

1979. Vol. 93, № 2.5. Hey J.D., Lambert P.J. Relative deprivation and the gini coefficient: Comment // The Quarterly

Journal of Economics. 1980. Vol. 95, № 3.6. Podder N. Relative deprivation, envy and economic inequality // Kyklos. 1996. Vol. 49,

№ 3.7. Chakavrarty S.R., Chattopadhyay N., Majumder A. Income inequality and relative

deprivation. Keio / Economic Studies, 1995.8. Davies James C. Toward a Theory of Revolution // American Sociological Review. 1962.

Vol. 27, № 1.9. Crosby Faye. A Model of Egoistical Relative Deprivation // Psychological Review. 1976.

Vol. 83, № 2.10. Gunnar B., Thorlindsson T., Sigfusdottir I.D. Relative Deprivation and Adolescent in Iceland:

A Multilevel Test. Social Forces 87(3), March, 2009.11. Jarjoura G. Roger, Ruth Triplett. The Effects of Social Area Characteristics on the Relationship

Between Social Class and Delinquency // Journai of Criminal Justice. 1997. Vol. 25, № 2.12. Blau J.R., Blau P.M. The Cost of Inequality: Metropolitan Structure and Violent Crime //

American Sociologicai Review. 1982. Vol. 47, № 1.13. Урнов М.Ю. Динамика массовой агрессивности в сообществах с различным уровнем

достижительного поведения // Общественные науки и современность. 2008. № 4.14. Thomas W., Znaniecki F. The Polish peasant in Europe and America. N.Y., 1972.15. Урнов М.Ю. Эмоции в политическом поведении. М., 2008.16. Красильникова М. Динамика социальных настроений и их влияние на поведение населе-

ния // Мониторинг общественного мнения. 2002. № 1.17. Индекс потребительского доверия, оптимизма. URL: http://www.conference-board.org/

economics/consumerConfidence.cfm18. Индекс настроения потребителей Мичиганского университета (Michigan consumer

sentiment index). URL: http://www.sca.isr.umich.edu/19. Индекс потребительского комфорта. URL: http://abcnews.go.com/20. Индекс опережающих экономических индикаторов. URL: http://economics.about.com/cs/

businesscycles/a/economic_ind.htm21. Многофакторная модель депривационного анализа конфликтогенного потенциала об-

ществ в условиях структурных преобразований / С.Ю. Наумов, М.В. Мамонов, К.С. Мокин,Н.А. Барышная, О.А. Лиценбергер; под ред. С.Ю. Наумова. Саратов, 2009.

22. Ермишин П.Г. Основы экономической теории. М., 2004.23. Чикалова И.Р. У истоков социальной политики государств Западной Европы // Журнал

исследований социальной политики. 2006. Т. 4, № 4.24. Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Зоркая Н.А. Постсоветский человек и гражданское общество.

М., 2008.



E.A. ChernovPolitical Subjectivityof Interest Groupsin Modern Russia:the Research Potentialof the System Analysis

The problems of political subjectivityof interest groups in modern Russia areshown. The heuristic possibilities of thesystem analysis in this subject researchare presented.

Key words and word-combinations:interest groups, political subjectivity,system analysis.

Показаны проблемы политичес-кой субъектности групп интересов всовременной России. Представленыэвристические возможности систем-ного анализа в исследовании указан-ной тематики.

Ключевые слова и словосочета-ния: группы интересов, политичес-кая субъектность, системный анализ.

УДК 321.01(470)ББК 66.01(2Рос)

Е.А. Чернов

ПОЛИТИЧЕСКАЯСУБЪЕКТНОСТЬ ГРУППИНТЕРЕСОВВ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ:ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙПОТЕНЦИАЛСИСТЕМНОГО АНАЛИЗА

Теория групп интересов, имеющая глу-бокие корни в политической науке и полу-чившая в XX в. основательную концептуаль-ную проработку, является на современномэтапе одной из самых популярных исследо-вательских рамок, используемых для анализапроцессов функционирования и развития по-литических систем. Исходная методологиче-ская позиция ее приверженцев сводится кутверждению, что объектом политологичес-кого исследования должны быть не законо-дательные нормы и формальные моментыполитической организации общества, не су-ществующие в его рамках политические идеии программы, а коллективные (групповые)действия людей, направленные на достиже-ние своих политических целей.

В интерпретации Ф. Тённиса такие коллек-тивные действия людей воплощены в ассоциа-циях, деятельность которых конституируетгражданское общество в процессе модерниза-ции [1; 2]. Классик американской политичес-кой мысли, один из соавторов знаменитого по-литического эссе «Федералист» Дж. Мэдисонписал о коалициях граждан, объективно воз-никающих на основе общности интересоввследствие неравномерного распределениясобственности. Он видел в них опасность дляреспублики и демократии, предлагал спосо-бы и механизмы минимизации их роли [3,с. 78–86].

Е.А. Чернов


В целом подобного рода ассоциации сторонниками теории понимались как«фракции», занимающие первичные позиции в структуре общества, и анализи-ровались в контексте процесса социального и политического управления.

Определить функциональные и ролевые аспекты субъектности групп инте-ресов в рамках политической сферы позволила теория политической системы. Вкачестве магистрального теоретико-методологического направления политичес-кой науки она оформилась в 1950–1960-е годы, сменив в таком качестве кон-цепцию государственной организации.

Первые трактовки политической системы можно найти в работах амери-канского исследователя Д. Истона («Политическая система», 1953; «Модельдля политического исследования», 1960; «Системный анализ политическойжизни», 1965). В его интерпретации системный анализ политической жизниопирается на представление о системе, находящейся в некоторой среде и под-вергающейся внешним возмущающим воздействиям. Сама политическая жизньрассматривалась как сложный комплекс процессов, с помощью которых опре-деленные типы «входов» (inputs) (воздействие внешней среды) преобразуют-ся в «выходы» (outputs) (властные решения и действия). Также неотъемле-мой частью модели Д. Истона являются обратные связи, выступающие в качест-ве важнейшего фактора, определяющего поведение системы. Именно наличиеобратной связи (воздействие системы на среду), по мнению автора, совместносо способностью политической системы осуществлять конструктивные дейст-вия создает предпосылки для адаптации системы и ее эффективного функцио-нирования [4, с. 630–642].

Моделируя политическую систему по аналогии с функционирующей по за-мкнутой схеме кибернетической, Д. Истон изначально не раскрывал процессы,происходящие внутри ее. Внимание исследователя акцентировалось на пробле-мах поддержания устойчивости системы, ее «выживания, как в стабильном,так и меняющемся мире». Однако в более поздних работах ученый конкрети-зировал строение политической системы. Она стала рассматриваться как сово-купность различных политических структур, которые образуются из отдельныхэлементов – государственных органов, партий, групповых объединений, элит-ных групп, несущих двоякую функциональную нагрузку. По мнению Д. Исто-на, политические структуры, с одной стороны, обусловливают ограничения вповедении индивидов и групп, а с другой – способствуют достижению ихцелей [5, с. 3].

Таким образом, в работах Д. Истона субъектность групп интересов можнорассматривать на двух уровнях. Во-первых, группы интересов, имея социаль-ную природу, успешно выполняют функцию агрегации и артикуляции интере-сов различных социальных групп, выступая тем самым в качестве эффективногоинструмента давления и влияния на политическую систему извне, со сторонысоциальной среды. Во-вторых, группы интересов выступают в качестве важногокомпонента самой политической системы, который, наряду с другими полити-ческими структурами, становится активным участником процесса принятияуправленческих решений. Однако в концепции Д. Истона «за кадром» остают-ся ресурсные и инструментальные аспекты этого участия.

Е.А. Чернов


Функциональные характеристики групп интересов позволяет уточнить мо-дель политической системы Г. Алмонда, который использовал «ролевой» под-ход к анализу ее сущности. В его интерпретации структурной единицейполитической системы является политическая роль, а ее функционированиесводится к ролевому взаимодействию различных политических структур. Всвоей модели ученый выделял три функционально-ролевых уровня политиче-ской системы. «Функции процесса» (process functions) связаны с воздейст-вием социальной среды на политическую систему и объединяют функцииартикуляции и агрегации интересов, определения и осуществления полити-ческого курса, вынесения судебных решений. «Функции системы» (systemfunctions) отвечают за процессы адаптации общества к политической систе-ме (функции социализации, рекрутирования, коммуникации). «Функции уп-равления» (policy functions) призваны решать задачи, связанные с управле-нием коллективными ресурсами общества (всевозможные виды регулирова-ния поведения, поиск ресурсов, распределение благ и услуг между различны-ми группами общества).

Как и в модели Д. Истона, каждый отдельный политический цикл замыка-ется через обратную связь, поскольку реализация «функций управления» долж-на, по мнению Г. Алмонда, изменить социальную среду, что в итоге усилит илиослабит устойчивость политической системы [6, с. 79–84].

Группы интересов в модели Г. Алмонда можно отнести к числу универ-сальных политических структур, которые наряду с политическими партиямии государственными институтами проявляют активность на всех функцио-нально-ролевых уровнях политической системы. При этом объем функций,интенсивность и активность их реализации напрямую зависит от целого рядафакторов.

Наиболее сильное влияние на функционирование групп интересов в поли-тической сфере оказывают сложившиеся параметры политического режима,характер и направленность политических коммуникаций, идеологические ком-поненты политики. Анализ политической субъектности групп интересов в рос-сийской политике требует определенности с точки зрения основных систем-ных характеристик политического процесса 1990–2000-х годов. По нашемумнению, такие характеристики могут быть заданы исходя из концепции демо-кратического транзита, который явился по сути пространством реализации груп-повых интересов.

Пик популярности транзитологии в отечественной политической науке, повсей видимости, остался в прошлом. Несмотря на это, было бы неправильнымотказываться от целого ряда теоретических достижений этого подхода. Транзи-тологическая схема привлекательна прежде всего своей комплексностью. Оназатрагивает трансформацию не только формальных политических институтов,но и реальных политических практик.

Группы интересов, являясь важным социально-политическим институтомтрансформирующегося общества, часто не имеют формального оформления, апроявляют себя, по большей части, практически. Лишь по мере развития демо-кратии, стабилизации политической системы, социальных отношений, страти-

Е.А. Чернов


фикационной структуры общества, группы интересов по-настоящему институ-ционализируются, переходят на новый качественный и организационный, фор-мальный уровень. В связи с этим процесс развития российских групп интере-сов целесообразно рассматривать именно в контексте перехода нашей страныот автократического правления к демократическому. Этот вектор представляет-ся актуальным и для последующего анализа региональной практики, посколькупозволяет выявить общую типическую картину.

Отечественный политолог А.Ю. Мельвиль указывал, что группы интересовнаходятся на уровне процедурных факторов демократизации [7; 8]. Здесь по-литические партии, общественно-политические движения и группы интересоввзаимодействуют с новыми политическими институтами, достигается согласиеэтих политических субъектов с продемократическими процедурами. Данныйуровень служит своеобразным фундаментом для реализации иных факторовдемократизации более высокого уровня.

Становление и развитие групповых интересов в России, однако, не подчиня-лось только логике демократического транзита. Считать так было бы явнымупрощением ситуации. По нашему убеждению, реальный генезис групп инте-ресов в России связан со столкновением демократических процессов и генети-ки российского социума.

Исторический опыт, генетическая память во многом определили паттерныразвития, которые имеются в практической политике. Это наследие плохо укла-дывается в западные представления о том, как должны позиционировать себягруппы интересов в демократическом обществе. В результате ситуация в пост-советской России характеризовалась, с одной стороны, расширением формаль-ных возможностей для выражения и отстаивания интересов социальных групп.С другой стороны, сами социальные группы не были оформлены, а следователь-но, и не могли четко осознавать свои групповые интересы. Более того, в силутрадиционного патернализма российского общества самодеятельность воспри-нимается часто как маргинальная активность, непрестижная поведенческаяпрактика.

Это обстоятельство определило мучительное рождение российского граж-данского общества, в котором групповые интересы существуют и реализуются.Современная социально-политическая ситуация в России такова, что общест-венные структуры со своими группами интересов вынуждены присоединятьсяк крупным политическим партиям для достижения своих целей. Когда жеприходит время отстаивать более специфические интересы и цели, для тогочтобы эффективно участвовать в формировании общественных отношений, тоим приходится полагаться на одобрение, санкционирование и финансовуюподдержку со стороны государства [9].

В постсоветской России первыми заявили о себе и продолжают наиболееуспешно реализовывать свои цели в политическом пространстве группы, осно-ванные на общности бизнес-интересов и национальных (этнических) интере-сов. Это представляется абсолютно логичным и оправданным, поскольку демо-кратический транзит в России совпал с периодом первоначального накоплениякапитала и усилением национальной самоидентификации народов.

Е.А. Чернов


Неразвитость демократических институтов и практик привела к тому, что вполитическом пространстве требовали своего удовлетворения первичные соци-альные потребности, в то время как постматериальные групповые интересы,основанные на чувствах солидарности более высокого уровня, находились навтором плане.

По нашему мнению, теория групп интересов выступает в качестве перспек-тивной исследовательской методологии, применимой для анализа политичес-ких систем. Она акцентирует внимание на комплексе формирующихся в поли-тической сфере неформальных отношений, практик, институтов, выступающихзначимыми факторами ее функционирования и развития.

Группы интересов можно рассматривать в качестве неотъемлемого атрибутаполитической инфраструктуры на всех уровнях реализации власти. Они облада-ют ярко выраженной политической субъектностью и ориентированы на актив-ное участие в процессах принятия управленческих решений.

В свою очередь, формат функционирования групп интересов в политическойсфере напрямую зависит от сложившихся параметров политического режима,характера и направленности политических коммуникаций, а также идеологиче-ских компонентов политики. В современном политическом формате наиболь-шей функциональностью обладают ассоциативные группы интересов, представ-ленные специализированными организациями и союзами, которые, как прави-ло, имеют устойчивую организационную базу, обладают широкими ресурснымивозможностями и стремятся в ходе своей деятельности оказывать эффективноевлияние на процесс принятия решений.

В рамках социально-политических исследований такая трактовка позволяетуспешно решить целый комплекс задач: во-первых, идентифицировать группыинтересов в общественной и политической системе; во-вторых, комплекснопроанализировать на основе ряда критериев уровень их политической субъект-ности и эффективности; в-третьих, акцентировать внимание на каналах и ис-точниках влияния групп интересов в политическом процессе.


1. Теннис Ф. Общность и общество: Основные понятия чистой социологии / пер. с нем.СПб., 2002.

2. Теннис Ф. Общность и общество // Социологический журнал. 1998. № 3/4. С. 207–227.3. Мэдисон Дж. Федералист № 10 // Федералист: политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэди-

сона и Дж. Джея / пер. с англ. М., 1994.4. Истон Д. Категории системного анализа политики // Антология мировой политической

мысли: в 5 т. М., 1997. Т. 2.5. Easton D. The Analysis of Political Structure. N.Y.; London, 1990.6. Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: миро-

вой обзор / сокр. пер. с англ. М., 2002.7. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты: теоретико-методологические и прикладные

аспекты. М., 1999.8. Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического анализа структурного и процедурно-

го подходов к демократическим транзитам // Полис. 1998. № 2.9. Ракшина Е.Н. Группы интересов гражданского общества в современной России // Извес-

тия Саратов. ун-та. Сер.: Социология. Политология. 2007. Т. 7, вып. 2.

Е.А. Чернов


УДК 32.01ББК 66.04

А.Ф. Стрижова

ОТВЕТСТВЕННОСТЬПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ:ДЕФИНИЦИРОВАНИЕПОНЯТИЯВ РОССИЙСКОЙИ АНГЛОЯЗЫЧНОЙТРАДИЦИЯХ

Проблематика ответственности поли-тической элиты в последнее время все чащеподнимается отечественными политологами,психологами, правоведами и исследователя-ми в смежных науках. Значимость этого во-проса проявляется в практической необхо-димости: политическая элита в любой странеобязуется нести ответственность за приня-тые решения, проводимую политику, реали-зуемый политический курс и т.п. Недостатокответственности порождает коррупцию инизкую эффективность деятельности госу-дарственного аппарата, которые обычно со-существуют и создают почву для развития другдруга. Однако в разных традициях ответст-венность элиты интерпретируется по-своему.Яркий пример тому – анализ проблематикиответственности российскими и англоязыч-ными политологами.

В науке сформировалось несколько под-ходов к пониманию «ответственности» при-менительно к понятию «элита». В данномслучае нет необходимости разделять «ответ-ственность» элиты и ее «политическую от-ветственность», так как, во-первых, юриди-ческая или дисциплинарная ответственностьрассматриваются обособленно и уже опре-делены наукой; во-вторых, объектом иссле-дования выступает именно ответственностьэлиты в политической сфере, взаимоотноше-

A.F. StrizhovaResponsibilityof the Political Elite:Defining the Conceptin Russian and English Traditions

The available approaches tounderstanding the responsibility of thepolitical elite in the domestic and English-speaking scientific traditions are shown.The author’s definition of the categoryof “political elite responsibility” isformulated.

Key words and word-combination:responsibility of the political elite,accountability, democratic structure ofthe state.

Показаны имеющиеся подходы кпониманию ответственности полити-ческой элиты в отечественной и анг-лоязычной научных традициях. Фор-мулируется авторское определениекатегории «ответственность полити-ческой элиты».

Ключевые слова и словосочета-ния: ответственность политическойэлиты, подотчетность, демократиче-ское устройство государства.



ниях между публичными политиками, чиновниками, общественно-политичес-кими силами. Вот почему ответственность политической элиты может бытьпроанализирована на основе уже имеющихся результатов исследований про-блематики ответственности в других науках.

В российской научной традиции анализ ответственности проводился на ос-нове философского, психологического, правового концептуальных подходов. Всеэти подходы достаточно известны, активно используются в научных исследова-ниях. Каждая из наук рассматривает понятие ответственности под специфиче-ским углом зрения, абсолютизируя то морально-этические, то социальные, топравовые ее характеристики.

Философский подход концентрирует внимание на моральной стороне от-ветственности; при этом она рассматривается как свойство человека, элементего нравственного облика, результат внутренней работы личности. Нравствен-ный уровень личности определяет ее отношение к ответственности за своипоступки, в частности за политическую деятельность. Таков лейтмотив фило-софского подхода [1, с. 3–4; 2, с. 58; 3, с. 31; 4, с. 120–124].

Особенности психологического подхода заключены главным образом в по-нимании ответственности как персонифицированного качества личности, тре-бующего от человека определенного уровня требовательности к своим дейст-виям, к оценке их результативности. Здесь личность выступает как субъект икак объект ответственности [5, с. 49–50]. Одновременно психологическаяответственность может быть охарактеризована как склонность личности при-держиваться в своем поведении общепринятых в данном обществе социаль-ных норм, исполнять ролевые обязанности и ее готовность дать отчет за своидействия [6].

Самым разработанным в науке считается правовой подход к понятию ответ-ственности, которое трактуется как необходимость соблюдения правовых норм,правил, законов, регулирующих поведение людей в обществе, и предполагаетнаказание в случае их нарушения. Объем сферы правовой ответственности име-ет четкие рамки, а ее реализация облечена в определенную процессуальнуюформу [7; 8, с. 45–47]. В основе этого подхода заложена «санкция» – послед-ствие некорректных действий субъекта в конкретной ситуации. Таким образом,акцент делается на внешнем контроле, который возможно отследить на основеформальных признаков – соответствие выполняемой сотрудником деятельнос-ти требованиям должностных инструкций; отчет о проделанной работе какреализации заранее намеченного плана. Однако при анализе конкретных поли-тических фактов стоит учитывать, что акцент на применении возможных санк-ций является несколько односторонним пониманием сложного социальногоимператива ответственности.

Все эти подходы дают общее представление о характере трактовок явленияответственности в отечественной научной традиции. Но представление о дефи-ницировании понятия ответственности не может быть полным без рассмотре-ния его политологической трактовки.

Этот подход вызывает наибольший накал дискуссии в науке и постоянновостребован общественно-политической практикой. К тому же именно в поли-



тологическом подходе проявляются различия российской и англоязычной тра-диций, очевидных как в научном, так и в практическом использовании.

Для четкого определения разницы подходов следует рассмотреть более позд-нюю с точки зрения исторического периода становления и развития – русскуютрадицию. Основная часть исследований этой темы базируется на разработкахпсихологической и юридической школ.

Ответственность в общем виде рассматривается здесь как «отношения, обес-печивающие интересы и свободу взаимосвязанных сторон и гарантируемыеобществом и государством: долг, оценка поведения, санкции» [9]. При этомотмечается, что основным элементом в данном случае выступает оценка приня-того решения или действия гражданина с точки зрения признанных или дей-ствующих идеалов, принципиальных норм, пользы общественного развития. Вподходе отмечается совпадение внешнего стимулирующего воздействия на пред-ставителя элиты с обязательностью выполнения каких-либо норм. Ответствен-ность как таковая находится вне акторов, их отношения не детализируютсяпри ее определении. Данное определение близко к правовому, поскольку ответ-ственность выступает как негативный элемент – только как санкция.

Политическая ответственность также определяется как «осознание ответст-венной зависимости политического лидера, субъекта властных отношений отгосударства, гражданского общества, политической организации, населения и вдеятельности по осуществлению коллективного выработанного курса, выполне-нию предвыборной программы, обещаний перед электоратом; неуклонное сле-дование в своей деятельности конституционным положениям и политико-правовым нормам» [10, с. 28]. Выделяется также «ответственность высшихдолжностных лиц», под которой понимается «ответственность за характер ихдеятельности на посту руководителя субъекта Федерации» [10, с. 29]. Этоопределение недостаточно ясно, поскольку характер деятельности не рассмат-ривается как система параметров или критериев оценки.

Ответственность может быть оценена функционально, через результат рабо-ты некоторых ее субъектов. «В осознании ответственной зависимости полити-ческого лидера, субъектов властных отношений от государства, политическойорганизации населения в деятельности для осуществления коллективно вы-бранного курса, выполнении обещаний, данных электорату, следовании кон-ституционным положениям государства» видится основа ответственности пред-ставителя элиты [11, с. 63]. Политическая ответственность детализируется ввиде выполнения элитой принятых на себя обязательств, обещаний, программ.Мерой же ответственности является «отстранение от должности тех, кто недолжен осуществлять свои публичные функции» [11, с. 62].

Несмотря на положение о разделении юридической и политической ответ-ственности представителей политической элиты, многие отечественные авторысклоняются к ее пониманию как санкции, что сужает понимание функционаласубъектов и объектов ответственности. Кроме того, именно в таком подходеограничивается само понятие элиты. Например, ответственность публичныхполитиков не может быть встроена в эту систему, исходя из того, что к нимпросто не могут быть применены традиционные юридические санкции. Таким



образом, актуализируется проблема исследования и расширения примененияответственности в отечественной науке в ее преломлении к элите в широкомпонимании.

Надлежит также рассмотреть подходы, ставшие традиционными для англо-язычных авторов и представленные в политологической литературе США. Ихособенность выявляется уже на уровне терминологического анализа. С англий-ского языка словом «ответственность» традиционно переводят три термина –amenability, responsibility, accountability, понимание которых имеет своиособенности, аутентичные для разных сфер применения, чего нет в отечествен-ной литературе.

Amenability – типично юридический термин, рассматривающийся в слово-сочетании «amenability to the bar of public opinion», то есть «ответственностьперед авторитетом общественного мнения» [12]. Более близким по смыслу дляприменения к «ответственности элиты», но малоупотребляемым в литературепо этой теме, является термин responsibility – в рамках политической сферы«наличие зависимости между действиями какого-либо лица и благосостояниемдругих лиц, которая налагает определенные моральные обязательства на этолицо»; «обязательства лица, в явном виде заданные его служебным или соци-альным положением».

Самым употребляемым определением ответственности в литературе стал тер-мин accountability – «необходимость отчитываться, подотчетность». Терминупотребляется в словосочетании «accountability to a body», то есть подотчет-ность какому-либо органу. Под термином «accountability» в англоязычных по-литологических источниках понимают «подотчетность» власти, которая, в своюочередь, представляет собой «социальный механизм в демократической систе-ме, влияющий на поведение представителя государственной власти (президен-та, государственного служащего, депутата, парламента), сущность которого за-ключается в необходимости отчитываться перед внешним контролером (на-пример, перед общественностью) за свои поступки».

Самый близкий к российской традиции понимания ответственности тер-мин «accountability-as-liability» или «ответственность по закону». Он возникаетв связи с требованиями закона или строгих правил организации; предполагаетналичие конкретных санкций, налагаемых за совершение тех или иных про-ступков. Accountability-as-answerability (ответственность по обязанностям) –это механизм ответственности государственного служащего, эффективный в слу-чаях, когда его служебные обязанности формализованы или четко регулируютсяи отвечает он за выполнение своих обязанностей перед конкретным должност-ным лицом, государственным органом. Примерами механизма такого типа яв-ляются вотум недоверия в парламенте, установление порядка подчиненности виерархической организации. Этот подход близок традиционному пониманиюответственности российскими учеными.

Еще один вид политической ответственности – ответственность как атрибу-тивность (accountability-as-attributability), предполагающий расширение сфе-ры ответственности политика, когда должностное лицо вынуждено отвечать засвое поведение не только в профессиональной, но и в личной сфере. Наиболее



часто ответственность как атрибутивность несут высшие должностные лица,вынужденные соответствовать предписываемым общественностью нормам по-ведения.

Самый распространенный механизм – accountability-as-blameworthiness(ответственность по статусу) – работает в случаях, когда социальное положе-ние представителя власти налагает на него дополнительную ответственность.Например, не только в англоязычных странах, но и в России высшие офицерыотвечают (вплоть до отставки) за любой инцидент, произошедший в их веде-нии, даже если они не имеют к нему непосредственного отношения. В россий-ской практике главы муниципальных образований ответственны за слабую реа-лизацию задач политики государства в сферах, которые формально не входят вих полномочия.

Таким образом, в англоязычных источниках ответственность (а вернее, по-дотчетность) трактуют как принцип, при котором государственные лица, при-нимающие решения в условиях демократии, должны быть подотчетны народуза свои действия. Этот принцип осуществляется через механизмы, указываю-щие на субъект ответственности и форму ее реализации для объекта.

Необходимо отметить некоторые особенности в подходах к определениюответственности в российской и англоязычной традициях на основе сравни-тельного анализа.

Во-первых, видение проблемы отечественными учеными носит теоретизиро-ванный характер и, отражая функциональное использование ответственности,не дает конкретных типов и механизмов реализации ответственности предста-вителей власти на практике. Во-вторых, ответственность в отечественной тради-ции в большинстве случаев рассматривается через призму юридического взгля-да, оценивающего ответственность элиты как санкции и не предполагающегопозитивного значения. В-третьих, сама ответственность определяется как осно-вание для негативного воздействия на представителя элиты за проступок.

Оба подхода представляют общую картину объектов ответственности, зави-симость политических акторов от общественного мнения, требований законо-дательства. Но ни в российской, ни в англоязычной традициях не представленыхарактеристики субъектов ответственности, условия их функционирования ивзаимоотношений. Данный вывод подтверждается политической практикойРоссии и США.

В США действует Government accountability Office (GAO); его называют«аналитическим органом Конгресса» или «сторожевым Конгресса». Работа это-го органа при Конгрессе США направлена на «повышение результативностидеятельности федерального правительства и укрепление подотчетности его со-трудников на благо американского народа» [13]. Все рекомендации агентствагосударственным структурам являются обязательными для рассмотрения Кон-грессом и принятия конкретных мер. Основными функциями GAO считаютсяанализ программ расходования бюджетных средств и итогов выполнения пра-вительственных программ; проверка материалов СМИ и других публичных дан-ных о незаконной деятельности представителей власти. В полномочия органавходит проверка совпадения целей политики и программ правительства, а так-



же подготовка юридических ответов на попытки опротестовать действия феде-ральных агентств.

В условиях, когда результаты деятельности получают негативную оценку состороны экспертов или общественности, необходимо выявить базу и достовер-ность приведенных оппонентами аргументов; при условии их адекватности –подготовить рекомендации по итогам их анализа. Таким образом, работа GAOконтролирует ответственность представителей элиты, выражающуюся в их пове-дении, отношении к работе; защищает интересы налогоплательщиков, средствакоторых тратятся органами власти; поддерживает статус институтов власти.

В российской политической системе функции, аналогичные GAO, реализу-ются Счетной и Общественной палатами. Счетная палата РФ осуществляетзадачи государства по определению эффективности и целесообразности расхо-дов государственных средств; по финансовой экспертизе проектов законов [14].Представления и предписания Счетной палаты РФ обязательны для рассмот-рения органами власти и принятия соответствующих мер. Однако Счетнаяпалата РФ выполняет функции, большей частью связанные с финансовым кон-тролем за деятельностью представителей элиты разных уровней.

Контроль за осуществлением этической ответственности представителей вла-сти закреплен за Общественной палатой РФ [15]. Его форма, воплощенная врешении заседания по итогам рассмотрения вопроса, носит рекомендательныйхарактер для представителей власти.

Важной формой реализации контрольных функций является предоставлениеширокой общественности данных о своей деятельности.

На официальном сайте GAO помещаются отчеты о проверке программ рас-ходования средств; анализ законодательных актов; информация о проблемах вработе ведомств. Аналогичные сайты существуют у Общественной палаты РФ иСчетной палаты РФ. Следует отметить, что американским гражданам подобныеданные предоставляются в большем объеме и оперативнее, нежели российскимгражданам.

По итогам проведенного анализа имеющихся в науке подходов к определе-нию рассматриваемого понятия, дефиниция «ответственность элиты» представ-ляется как система взаимосвязанных субъектов и объектов ответственности, вкоторой политический актор реализует свою служебную и публичную деятель-ность для достижения перспективных целей. При этом эффективность самойсистемы зависит от соблюдения акторами принятых норм и правил ее функцио-нирования, а также личной мотивации на улучшение результатов работы.


1. Бахтин М.М. Искусство и ответственность // Бахтин М.М. Литературно-критическиестатьи. М., 1986.

2. Бахтин М.М. К философии поступка. Автор и герой эстетической деятельности (фраг-мент) // Философия и социология науки и техники: ежегодник 1984–1985. М., 1986.

3. Краснов М.А. Ответственность в системе народного представительства (методологическиеподходы). М., 1995.

4. Ореховский А.И. Введение в философию ответственности. Новосибирск, 2005.5. Абульханова-Славская К.А. Деятельность и психология личности. М., 1980.



6. Муздыбаев К.В. Психология ответственности. Л., 1993.7. Большой юридический словарь. 3-е изд., доп. и перераб. / под ред. А.Я. Сухарева. М.,

2007. Т. VI.8. Миронько М.Б. Принципы юридической ответственности. Тольятти, 2001.9. Атаманчук Г.В. Теории государственного управления: курс лекций. М., 1997.10. Агапонов А.К. Ответственность региональной политической власти: анализ и технологии

(на примере ЮФО) // Власть. 2004. № 6.11. Знаменский Д.Ю. Ответственность и эффективность деятельности органов и должност-

ных лиц публичной власти в Российской Федерации: политологический аспект: дис. … канд.полит. наук. М., 2007.

12. Оксфордский словарь английского языка. 2-е изд. М., 2004.13. About GAO. URL: http://www.gao.gov/about/index.html14. О Счетной палате Российской Федерации: Федер. закон от 11 янв. 1995 г. № 4-ФЗ. URL:

http://www.ach.gov.ru/ru/law/federal-law/15. Об Общественной палате Российской Федерации: Федер. закон от 4 апр. 2005 г. № 32-ФЗ.

URL: http://www.oprf.ru/about/law/418/

O.V. MilyukovaTransformation Limitsof Political Identification

The modernization of humanconsciousness is proved to haveobjective limits which are strictlyconditioned by the content of people’scultural traditions.

Key words and word-combinations:political identity, culture, tradition,central zone of culture, transformation.

Доказывается, что модернизациясознания человека имеет объективныепределы, жестко обусловленные содер-жанием культурной традиции народа.

Ключевые слова и словосочета-ния: политическая идентичность,культура, традиция, центральная зонакультуры, трансформация.

УДК 316.334.3:32ББК 60.561.3:66.05

О.В. Милюкова

ПРЕДЕЛЫТРАНСФОРМАЦИИПОЛИТИЧЕСКОЙИДЕНТИФИКАЦИИ

В современной научной литературе ши-роко представлено мнение, что модерниза-ция как процесс создания новых институтови отношений, ценностей и норм требуетопределенного изменения идентичности лю-дей модернизирующегося общества, а завер-шается сменой их идентичности [1, с. 91].В.В. Лапкин указывает, что одной из важ-нейших функций модернизационных изме-нений – где бы они ни происходили и ка-кие бы институциональные, поведенческиеи культурные пласты общества ни затрагива-ли – является радикальное преобразованиеструктур и принципов самоидентификации,характерных для членов данного общества, в



конечном счете ведущее к изменению идентичности всего социального орга-низма [2, с. 50].

С одной стороны, данный подход, анализирующий современность в рамкахклассического понимания теории модернизации как тотального процесса, ох-ватывающего все стороны жизни общества, имеет в своей основе дихотомию«традиционное – современное», где «традиционное» является по заданномуусловию устаревшим, уже «отжившим» и прямо мешающим развитию общест-ва. С другой стороны, он обусловлен процессом глобализации, охватившим нетолько финансовую, технологическую, информационную, но также и идейно-ценностную его составляющую, универсализирующим социокультурные основа-ния жизни любого современного общества.

В контексте данного подхода при всей обоснованности его положений, нанаш взгляд, вне анализа остаются фундаментальные, связанные с понятием «са-мость» феномены существующих в мире основных культурных традиций, фор-мирующих национальные идентичности как мощный ресурс современного раз-вития (Китай, Бразилия, Индия и т.д.) [3, с. 40]. Подобная точка зрения неоставляет в практической политической плоскости иной возможности, кроме какнасильственного внедрения новых социальных форм жизни, когда самоопреде-ление социальных и политических субъектов происходит не свободно, а как бывынужденно, по принципу «от противного», а сам процесс реформированияосновных сфер и подсистем общества остается не только необходимым условиемпозитивных изменений, но и дестабилизирующим фактором развития. Болеетого, последовательная реализация данного подхода предполагает отказ не про-сто от отдельных ценностей национальной культуры, но и от национальнойкультуры как таковой для обеспечения процессов эффективной модернизации.

Таким образом, реализация указанного подхода на практике приводит к глу-бокому идентификационному кризису общества, охватывающему практическивсе формы проявления идентичности человека – этнической, конфессиональной,этноконфессиональной, политической, гражданской, социальной и т.д., – и рез-ко актуализирует вопросы цивилизационной идентичности, поскольку именнопроблема цивилизационного выбора по-прежнему остается определяющей длясовременной России. В практической же плоскости все нынешние кризисы, вседосадные неудачи, недостатки и трудности в проведении реформ (от паденияпроизводства и невыплаты зарплат до развала науки, армии и культуры) –проявление несовместимости россиян с отвлеченно понятыми и насильственновнедряемыми новыми ценностями и моделями поведения. Все это свидетельст-вует о том, что факторы человеческого сознания являются значимым элементомформирования интересов и направленности общественной деятельности в це-лом [4, с. 121].

В современной России в рамках политической идентификации подавляю-щего числа ее граждан по-прежнему одним из важнейших объектов общест-венного внимания, «своего рода несущей конструкцией мировосприятия явля-ются для россиян место и роль государства в экономической и социальнойжизни» [5, с. 34]. Итак, «политическую идентификацию» следует рассматри-вать как самоотождествление гражданами страны, представление об этом сооб-



ществе, понимание места и роли национального государства, а также пережи-ваемые в связи с этим чувства [6, с. 49].

В этом контексте уже невозможно просто отбросить прошлое – существуетнеумолимая необходимость при проведении реформ считаться с тем, к чемупривыкли люди. Соответственно институциональные преобразования должныбазироваться на уже существующих неформальных правилах социального пове-дения.

Суть дела в том, что социальные институты, определяющие эффективностьсистемы в целом, включают в себя, помимо формального права, массу нефор-мальных правил, обычаев и традиций, определяющих функционирование об-щества. Социальные институты не могут меняться по мановению руки, по-скольку они вызывают определенную инерционность и генетическую преемст-венность социальных систем. С позиций институциональной теории для фор-мирования эффективной социальной системы в России необходимо создатьадекватные уровню развития общества институты, учитывающие историческисложившиеся традиции и правила социального взаимодействия.

Примером продуктивности использования институционального подхода яв-ляется концепция институциональных матриц С. Кирдиной: социальные ин-ституты здесь трактуются как глубинные, исторически устойчивые основы со-циальной практики, обеспечивающие воспроизводство любого типа общества, аинституциональная матрица – это устойчивая, исторически сложившаяся сис-тема базовых институтов, регулирующих экономическую, политическую и идео-логическую подсистемы общества [7, с. 15, 17].

Институциональная матрица «задает» природу общества, определяет егоспецифику, воспроизводящуюся в ходе исторической эволюции. Она устойчива,инвариантна по отношению к внешним воздействиям и действиям сил внутристраны. Развитие любого общества обеспечивается не столько ломкой тех илииных устаревших форм, сколько позитивным развертыванием свойственногоему социального содержания, максимальным развитием элементов, свойствен-ных этому обществу. Тогда Россию следует рассматривать не как традиционноеобщество, но как страну с качественно иным, по сравнению с западнымистранами, комплексом социальных институтов, а также соответствующими имценностями, общественными нормами и социальными правилами.

Среди макросоциальных причин, непосредственно влияющих на возможно-сти модернизации сознания, фундаментальное значение имеют политическиетрадиции, в той или иной степени включающие в себя ценности политическойкультуры народа и определяющие структуру социальных взаимодействий кон-кретных стран. В целом можно с уверенностью утверждать, что именно по-средством традиций на протяжении веков осуществлялась передача культурно-го опыта, знаний, верований, образцов поведения и т.д. Вот почему для некото-рых антропологов и этнологов «традиция» выступает синонимом «культуры».

В этом смысле политическая культура выражает движение присущих народутрадиций в сфере государственной власти, их воплощение и развитие в совре-менном контексте. Выражая этот «генетический код» народа, его дух в симво-лах и атрибутах государственности, политическая культура обеспечивает в при-



вычных для людей формах стабильность отношений элитарных и неэлитарныхслоев общества. Другими словами, политические традиции оказывают решаю-щее воздействие на характер функционирования и трансформации институтовгосударства и гражданского общества. Они возникают вместе с культурами,складываются как накопленный опыт деятельности и адаптации, глубоко про-никая в психологию людей, формируя характер общности и т.д. Таким обра-зом, традиции входят в тот комплекс, который еще Э. Шилз определил как«центральная зона культуры».

«Центральная зона» – это предельный, нередуцируемый «центр», средото-чие ценностей, верований, действий членов общества. «Центр» представляетсобой структуру основных для данного общества активностей, ролей и инст-рукций внутри некоего каркаса институций [8, с. 180–183].

Вместе с тем центральная зона культуры содержит в себе как первичные (те,что ее образуют), так и вторичные (производные) ценности, причем первыепроецируют вторые, распространенные в обществе. Эта «центральная зона куль-туры», по Э. Шилзу, определяет субординацию элит, ролей и типов активности.Она отвечает потребности людей в причастности к трансцендентному, являясьисточником символов, а также задает способ их упорядочивания. Соприкасаясьс центральной зоной культуры, индивиды соприкасаются с чем-то более значи-мым и менее конечным, чем их повседневная жизнь. Центральная зона культу-ры сохраняется даже в периоды революций и по окончании их воспроизводитсвои социальные подсистемы и их элиты (экономическую, политическую, ста-тусную, систему родства и институций) [8, с. 184].

Несколько иначе к этим проблемам подходил П. Сорокин, который, разра-батывая вопросы социокультурной динамики, также обратил внимание на вну-тренние источники развития культуры, на механизмы ее защиты. Он выдвинулположение о внутренней логико-смысловой оси культуры. Подобное смысловоеядро культуры формируется исторически в виде основной ее темы, вбирающейв себя не просто уникальный исторический путь, но и чаяния, надежды иустремления народа. Данное смысловое ядро и придает культуре психологичес-кую целостность и внутреннюю гармоничность, индивидуальность, логику функ-ционирования всей системы культуры, обеспечивая ее саморазвитие, саморегу-лирование, сбалансированность, и в этом своем качестве смысловая ось в исто-рическом процессе выступает как культурная традиция, объединяя вокруг себявсе элементы, феномены и свойства культуры [9, с. 19–20].

Таким образом, подход, опирающийся на базовые положения институци-ональных концепций и теорий политической культуры (Э. Шилз, С. Кирдина,С. Лурье, Ю. Красин), позволяет преодолеть ограниченную применимость по-пулярных концепций модернизации при анализе развивающихся экономик иобществ, которые модернизируясь, не становятся, тем не менее, «modern» взападном понимании [10, с. 7]. Особенно важно, что этот подход не предпо-лагает разрушения существующей системы, поскольку исходит из того, что«новизна» должна быть укорененной в российской реальности и может бытьсоздана только на основе переосмысления всего исторического опыта – пере-осмысления, а не отрицания.




1. Федотова В.Г. Модернизация и глобализация // Мегатренды мирового развития. М.,2001.

2. Лапкин В.В. Модернизация, глобализация, идентичность. Общие проблемы и российскиеособенности // Полис. 2008. № 3.

3. Семененко И.С. Дилеммы утверждения национальной идентичности в глобальном мире //Дестабилизация мирового порядка и политические риски развития России. М., 2010.

4. Сморгунов Л.В. Сравнительная политология в поисках новых методологических ориента-ций: значат ли что-то идеи для объяснения политики? // Полис. 2009. № 1.

5. Горшков М.К. Социальные факторы модернизации российского общества с позиций соци-ологической науки // Социс. 2010. № 12.

6. Дробижева Л.М. Идентичность и этнические установки русских в своей и иноэтническойсреде // Социс. 2010. № 12.

7. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы: макросоциологическая объяснительная гипо-теза // Социс. 2001. № 2.

8. Лурье С.В. Историческая этнология. М., 1998.9. Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. М., 1999.10. Кирдина С.Г. Интеллектуальный шанс России // Социс. 2011. № 1.

УДК 323.21:070.1|1993|ББК 66.3(0),133:76.01«1993»

Е.А. Марков

РОЛЬ СМИВ КОНФЛИКТЕПРЕЗИДЕНТАИ ВЕРХОВНОГО СОВЕТАРОССИИ (1993 ГОД)

События октября 1993 г. существенноизменили расстановку политических сил вРоссии. До этого момента в стране действо-вали два центра политической власти, пред-ставленные с одной стороны Президентом, ас другой – Верховным Советом. После ок-тябрьских событий исполнительная власть,силовыми методами преодолев противостоя-ние с неподконтрольным Верховным Сове-том РФ, начала формировать моноцентрич-ную систему политического управления.

E.A. MarkovMass Media Role in the Conflictbetween the Presidentand the Supreme Councilof Russia (1993)

The role of the mass media in thedevelopment of the conflict betweenthe president and the Supreme Councilof Russia in 1993 is studied. The featuresof the information support of theconflict are revealed.

Key words and word-combinations:constitutional crisis, the conflict, massmedia, market reforms, democraticprocesses.

Исследуется роль средств массо-вой информации в развитии конфлик-та Президента и Верховного СоветаРоссии в 1993 г. Показаны особен-ности информационного сопровож-дения конфликта.

Ключевые слова и словосочета-ния: конституционный кризис, кон-фликт, средства массовой информа-ции, рыночные реформы, демократи-ческие процессы.

Е.А. Марков


Противостояние двух ветвей власти, закончившееся расстрелом здания Верхов-ного Совета, имело под собой как политические, так и экономические основания.

Политическая причина столь тяжелого по своим последствиям кризиса со-стояла в том, что, по мнению сторонников Президента России Бориса Ельцина,действовавшая на тот момент и весьма противоречивая в своем содержаниироссийская Конституция стала тормозом в проведении реформ. Работа надновой редакцией Основного Закона велась слишком медленно и неэффективно.

Необходимость принятия новой Конституции была осознана всеми полити-ческими силами еще в ходе принятия 12 июня 1990 г. Декларации о государст-венном суверенитете. Уже 22 июня на I Съезде народных депутатов РСФСРбыла образована Конституционная комиссия, в которую вошли представителивсех субъектов Российской Федерации. Ее работу возглавил Б.Н. Ельцин, зани-мавший в то время пост Председателя Верховного Совета страны.

Первый конституционный проект был подготовлен всего за четыре месяца. Онпредусматривал парламентскую форму правления и низведение статуса Президен-та до положения номинального главы государства [1]. Верховный Совет Россииодобрил представленный проект. Но 12 июня 1991 г. Б.Н. Ельцин был избранПрезидентом России, и, естественно, закрепленные в конституционном проектеподходы в организации государственной власти перестали его устраивать.

В мае 1993 г. был обнародован очередной проект Конституции, одобренныйВерховным Советом. Его авторы вновь обозначили в документе ведущую рольпарламента в системе высших органов государственной власти. Наиболее пока-зательным было то, что глава о Верховном Совете предшествовала главе о Пре-зиденте – этим подчеркивались конституционные приоритеты.

Новый проект Основного Закона существенно исправлял многие положе-ния действовавшей на тот момент старой Конституции. Однако он не быллишен важнейших системных противоречий. В частности, явно в нарушениезаявляемого принципа разделения властей Верховный Совет наделялся обшир-ными «контрольными полномочиями», а также правом принимать решения поосновным направлениям внутренней и внешней политики России. Проект ста-вил Президента под контроль Верховного Совета, обязывая его представлятьежегодные доклады об осуществлении внутренней и внешней политики, вы-полнении федеральных программ. Подчиненное Президенту Правительство такжеобязано было ежегодно представлять отчет Верховному Совету. Эти и ряд дру-гих положений существенно ущемляли права Президента и исполнительнойвласти, закладывая своеобразную «мину» под отношения исполнительной изаконодательной властей.

В целом процесс разработки проекта Конституции РФ растянулся на долгихтри года. Конституционная реформа, в которой остро нуждалась сувереннаяРоссия, зашла в тупик.

Экономической основой рассматриваемого противостояния стали радикаль-ные рыночные («либеральные») реформы, санкционированные ПрезидентомЕльциным и проводимые под руководством Е. Гайдара. Теоретические расчетыидеологов российской «шоковой терапии» натолкнулись на значительные труд-ности. В обществе усиливалось разочарование, росло социальное напряжение.

Е.А. Марков


Рыночные методы хозяйствования, ставшие основой экономических преобразо-ваний, только ухудшили материальное благосостояние граждан, что и послужи-ло причиной появления у населения страны недовольства деятельностью Ель-цина и его команды. Так, газета «Труд» обнародовала данные ГоскомстатаРоссии, в соответствии с которыми более 15 миллионов человек в первом квар-тале 1993 г. находились не просто за порогом бедности, а очень далеко за этойчертой. Их среднедушевой доход был меньше минимально допустимого про-житочного уровня не на 10% или 20%, а вдвое больше. «...Даже и неэкономи-сту ясно, – пишет газета, – что эти 15 миллионов ведут полуголодную жизнь,не покупают вещей, ездят «зайцем» на городском транспорте. Так существуетсегодня каждый десятый россиянин. Еще около 40 миллионов человек тожеживут за порогом бедности, но их среднедушевой доход чуть повыше – онколеблется от половины прожиточного минимума до самого этого минимума.В общей сложности более трети населения оказались за чертой бедности» [2].

Недовольные проводимым экономическим курсом стали объединяться во-круг Верховного Совета, ведь именно его депутаты знали о настроениях народаи представляли интересы своих избирателей в этом органе власти. Последую-щая эскалация противостояния двух ветвей власти привела к трагическим со-бытиям 3–4 октября, жертвами которых стали, по официальным данным, око-ло 150, а по неофициальным сведениям – до 1300 человек [3].

Средства массовой информации активно и достаточно разнообразно отра-жали развитие конфликта ветвей российской власти. Отметим, что работать вусловиях противостояния важнейших властных институтов им было непросто.Особенно это на себе испытали средства массовой информации, учредителямикоторых являлись те или иные органы власти. Зачастую проистекавшие собы-тия отражались в соответствии с политическими пристрастиями руководителеймасс-медиа. От объективности и полноты редакционных материалов, а такжеоценок, помещенных в комментариях, во многом зависело формирование сим-патий или антипатий населения к представителям двух противоборствующихсторон, а также общее отношение граждан к совершавшимся событиям.

Газета «Коммерсантъ-Daily» старалась выдержать объективный и бесприст-растный тон, строго, лаконично и по-деловому освещая происходящее, избегаяоценок и комментариев [4].

«Коммерсантъ-Daily», 22 сентября 1993 г.:Президент России наконец совершил то, чего довольно давно ждали и его сторонни-

ки, и его противники. В соответствии с подписанным им вчера указом об изменениях идополнениях в действующую Конституцию прекращается осуществление всех функ-ций Съезда народных депутатов и Верховного Совета России. Выборы в новый парла-мент – Федеральное Собрание – назначены на 11–12 декабря этого года...

«Коммерсантъ-Daily», 28 сентября 1993 г.:Надежды Ельцина на мирное расползание обессилевших от темноты и информаци-

онного удушья депутатов пока не оправдались. Эйфория легкой победы (Кремль опа-сался гораздо большего народного и зарубежного негодования), скорее всего, пройдеточень скоро. При всей фарсовости происходящего в Белом доме и около него – марши-рующих ополченцах и свечках на «боевых постах» – за прошедшую неделю сформиро-валась достаточно мощная группа людей, которые просто так здание не оставят.

Е.А. Марков


«Коммерсантъ-Daily», 5 октября 1993 г.:...Без пяти семь в понедельник кто-то меня разбудил – я спала в буфете на шестом

этаже на составленных стульях. Стала слышна автоматная стрельба. Я выглянула: уздания стояли БТР и стреляли: по баррикадам, машинам, брезентовым палаткам, гдееще накануне ночевали защитники парламента. Были видны люди, лежащие на пло-щади: то ли раненые, то ли убитые. Одного из них за руки протащили к Белому дому, ина площади за ним осталась кровавая полоса. К остальным подойти не удавалось, онилежали, а над их головами били трассерами.

Позиция газеты формально такова, что мнения и оценки должны формиро-вать сами читатели. Но в контексте все же читается неодобрение действийПрезидента и силовых структур. Издание могло себе это позволить, потому чтовладельцем контрольного пакета акций и председателем правления ЗАО «Ком-мерсантЪ» на тот момент был Владимир Яковлев, основавший эту газету и самявлявшийся главным редактором до 1992 г. Органы власти не имели возможно-сти как-либо влиять на редакционную политику данного издания.

Газета «Советская Россия», в отличие от «Коммерсантъ-Daily», занимала резковыраженную политическую позицию [4]. Она не просто симпатизировала про-тивникам Президента, а стала рупором, через который они выражали свое недо-вольство, доносили до населения оппозиционное Президенту мнение. Материа-лы авторов этого издания пропитаны эмоциями и устаревшей риторикой.

«Советская Россия», 28 сентября 1993 г.:Ночь с 26 на 27 сентября 1993 года, без всякого сомнения, войдет в историю нашей

Родины прекрасной, вдохновляющей страницей. Всего несколько тысяч человек, со-бравшихся в Доме Верховного Совета и вокруг него, показали образец стойкости исамоотверженности в борьбе против тоталитаризма, за свободу, честь и достоинствонации. Семь суток патриоты, среди которых немало женщин, стариков, юношей идевушек, не покидали этого места, куда привели их совесть и гражданский долг…

Занимавший пропрезидентские позиции «Московский комсомолец», наобо-рот, поддерживал и одобрял силовую акцию по расстрелу здания ВерховногоСовета и разгону парламента [4]. В своих материалах его авторы по отноше-нию к противникам использовали уничижительные и оскорбительные выраже-ния, тем самым показывая, что газете нечего и некого бояться, потому что на еестороне – сила и власть.

«Московский комсомолец», 23 сентября 1993 г.:Первый день работы Александра Владимировича в новой должности прошел чрезвы-

чайно насыщенно. Ровно в полночь, как и должно всякой нечисти, генерал Руцкой при-ступил к исполнению обязанностей главы государства и принес клятву на Конституции.Принес он ее совершенно бездарно: в столь ответственный момент надо держать ладоньна Конституции, а не размахивать Основным Законом, как проездным билетом в автобу-се. Первый указ был готов уже через двадцать минут. Затем начались беседы с народом.По сообщению пресс-секретаря самозванца А. Федорова, телефоны разрывались всюночь, дабы выразить новоявленному спасителю отечества свою искреннюю поддержку.

Небольшая и документально четкая заметка, помещенная в газете «Извес-тия», лучше всего показывает отношение представителей победившей сторонык тем идеалам, что характерны для старшего поколения [4].

Е.А. Марков


«Известия», 7 октября 1993 г.:С 16 часов 6 октября к Мавзолею вождя мирового пролетариата Владимира Ильича

Ленина не выставляется почетный караул военнослужащих Президентского полка.Приказ о ликвидации поста № 1 без двадцати минут четыре отдал начальник Главногоуправления охраны РФ, комендант Кремля Михаил Барсуков.

Анализируя материалы ведущих печатных СМИ, посвященные событиямоктября 1993 г., можно сделать вывод, что наиболее свободной в своих дейст-виях была газета «Коммерсантъ». Следуя традиции западноевропейских масс-медиа, она старалась отделять факты от мнений, формируя у своей аудиторииобъективное представление о происходящем [5]. К слову сказать, именно «Ком-мерсантъ» проинформировал своих читателей о том, что в стране вновь введенацензура, поскольку отдельные передачи не выпускают в эфир на центральныхтелеканалах, а издания выходят с пустыми местами на полосах вместо снятых впоследний момент материалов [4].

«Коммерсантъ-Daily», 29 сентября 1993 г.:Более всего пострадала в последние дни свобода слова на телевидении, особенно на

каналах телекомпании «Останкино». <…> По словам выступившего на пресс-конфе-ренции члена совета директоров телекомпании «Останкино» Анатолия Малкина, пред-седатель компании Вячеслав Брагин заявил ему, что «нам вся правда сейчас не нужна,а когда будет нужна, я скажу»...

«Коммерсантъ-Daily», 6 октября 1993 г.:Вчера утром «Независимая газета» и «Сегодня» попали к читателям с белыми пят-

нами на месте снятых цензурой материалов. Как стало известно впоследствии, сотруд-ники Мининформпечати изъяли из «Сегодня» материал Сергея Пархоменко, в которомон критически оценивал события в Кремле в ночь на понедельник – в частности, дол-гие переговоры с армейскими начальниками, никак не решавшимися войти в город,несмотря на прямые приказы. В «Независимой газете» были сняты два материала –мнение председателя Кемеровского областного Совета Амана Тулеева о московскихсобытиях, а также статья об одном из экологически вредных производств Москвы.

Российским средствам массовой информации было сложно, если не сказать –невозможно, выполнить задачу беспристрастного информирования граждан. Вдни октябрьских событий власть вновь прибегла к старым, но эффективнымсредствам, позволявшим контролировать деятельность редакций – цензуре изапретам.

По мере нарастания и разрешения политического конфликта исполнитель-ная власть взяла СМИ, учредителями которых был Верховный Совет РФ, подсвой контроль. Еще 23 сентября 1993 г. премьер-министр РФ подписал поста-новление о передаче в ведение Правительства изданий, учредителем которыхявлялся Верховный Совет России, таких, как «Российская газета«, «Юридиче-ская газета России», журнал «Народный депутат», теле- и радиопрограммы«РТВ-Парламент», а также издательство «Известия Советов народных депута-тов Российской Федерации» [6]. Издание «Российской газеты» – печатногооргана ВС РФ – было приостановлено [7].

Несколько газет («Советская Россия«, «Правда«, «День«, «Гласность»), ко-торые высказывались в поддержку действий парламента и после силового раз-решения конфликта, были запрещены. Однако через некоторое время, после

Е.А. Марков


принятия новой Конституции и выборов в Думу, они вновь получили возмож-ность возобновить свою деятельность.

Если говорить о телевидении, то сразу после начала конфликта на Россий-ском ТВ была закрыта телепрограмма ВС РФ «Парламентский час», а на каналеГТРК «Останкино» – еженедельная авторская программа В. Политковского«Политбюро», ток-шоу А. Любимова «Красный квадрат», «Времечко», в кото-рых высказывались критические замечания в адрес Б. Ельцина. Только одна теле-визионная передача – «600 секунд«, выходившая на Санкт-Петербургском ТВ,осмеливалась освещать деятельность сторонников Верховного Совета РФ, но иона после штурма Белого Дома была немедленно закрыта.

Как заявлял член Президентского совета А. Мигранян, Президент не знал овведении цензуры и никаких цензурных инициатив от него не исходило. Впротивовес этому утверждению бывший пресс-секретарь Ельцина П. Вощановсказал, что хорошо знает многих людей из президентской команды и поэтомуберет на себя смелость утверждать: «Этому режиму не нужна свободная прес-са» [5]. Показательными в этом смысле являются слова популярного тележур-налиста Александра Любимова, сказанные им во время происходивших собы-тий: «Я должен информировать людей о том, что происходит в обществе.Сегодня я сделать этого не могу, как многие газеты и телекомпании, вынужден-ные платить дань чиновникам президента за то, что государство дает средствана выживание. Такова экономическая ситуация» [8].

Руководители оппозиционного парламента в октябрьские дни безуспешнопытались получить доступ к телевизионному эфиру, хорошо понимая, что ТВ –это единственный и, пожалуй, самый эффективный способ информированияграждан страны о происходящем и озвучивания своей точки зрения о причи-нах конфликта. Именно этот пункт требований руководителей оппозиции сталкамнем преткновения в переговорах о снятии напряженности в противоборст-ве двух сторон. На выполнение такого требования никак не хотел и не могпойти Б. Ельцин. Президент хорошо понимал, что если руководители оппози-ции получат доступ к «прямому эфиру», то события могут развиваться совер-шенно по иному сценарию, нежели тому, какой был заготовлен у его команды.

Российское общество должно научиться извлекать уроки из ошибок про-шлого. Если бы средства массовой информации были самостоятельным и пол-ноценным политическим институтом, то противостояние двух ветвей власти воктябре 1993 г. можно было перевести в не-силовой формат. Масс-медиа вподобной ситуации должны выступать организаторами дискуссии. Но в нашемслучае некоторые из них встали на сторону того или иного участника конфлик-та, не разрешая его, а, напротив, усугубляя.

События октября 1993 г. нанесли глубокую рану молодому, эволюционноразвивавшемуся российскому гражданскому обществу. Они предопределили идеятельность российских СМИ в будущем. Интересы новой политической эли-ты страны совпали с интересами мечтавшей о новых возможностях элитымедийной. Поддержавшие правящую элиту представители масс-медиа оченьскоро попали в политическую, а потом и в экономическую зависимость, чтонашло свое подтверждение в дальнейших событиях.

Е.А. Марков



1. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: учебник для юрид. вузов ифак. М., 1999.

2. Черняк А. Страсти вокруг власти и новой Конституции (О чем писали газеты в первойполовине мая 1993 г.). URL: http://www.rau.su/observer/N15_93/15_03.htm

3. URL: http://vaziani.livejournal.com/8469.htm4. URL: http://www.garweb.ru/conf/ks/20031126/smi/msg.asp@id_msg315029. htm5. Балашов А. Журналисты о цензуре: В России появились запретные темы // Коммерсантъ.

1993. 29 сент., № 186 (409).6. Уланский Я. Правительство выступило правопреемником парламента // Коммерсантъ. 1993.

24 сент., № 183 (406).7. Погорелый В. Исполнительная власть не оставляет оппозиции шансов // Коммерсантъ.

1993. 6 окт., № 191 (414).8. Из заявления пресс-службы РГТРК «Останкино» // Независ. газ. 1993. 2 окт.

E.V. MatveevaThe Informal Sideof Non-GovernmentalEnvironmentalOrganizations Activity

The problem of non-governmentalenvironmental organizations activity inthe modern world is considered. Theambiguity of their role in the decisionof environmental problems is proved.

Key words and word-combinations:environmental problems, non-governmental environmentalorganizations, environmentalcampaigns.

Рассматривается проблема дея-тельности неправительственных эко-логических организаций в современ-ном мире. Доказана неоднозначностьих роли в решении экологическихпроблем.

Ключевые слова и словосочета-ния: экологические проблемы, непра-вительственные экологические орга-низации, экологические кампании.

УДК 329(4/9)ББК 66.69(4/8)

Е.В. Матвеева

НЕОФИЦИАЛЬНАЯСТОРОНА ДЕЯТЕЛЬНОСТИНЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХЭКОЛОГИЧЕСКИХОРГАНИЗАЦИЙ

Экологические проблемы и экологиче-ская политика становятся сегодня непремен-ными компонентами развития современныхобществ. В связи с этим отмечается ростпопулярности и значимости неправительст-венных экологических организаций в реше-нии экологических проблем.

Наиболее весомую роль играют Между-народный социально-экологический союз,Гринпис, Всемирный фонд дикой природы,Международная экологическая организация«Беллона», Зеленый крест. За последние двад-цать лет они сумели закрепить свои позициии открыть отделения во многих крупных го-родах мира, в том числе на постсоветском



пространстве. Однако деятельность названных организаций в определеннойстепени двойственна. С одной стороны, в общественном сознании они, какправило, ассоциируется с широко известными (отметим, не без активного уча-стия самих организаций) достижениями в деле охраны окружающей среды. Сдругой стороны, в их работе заметны признаки того, что международные не-правительственные экологические организации действуют в интересах полити-ческой элиты ряда европейских стран и США.

Достигнутые в деле защиты окружающей среды результаты свидетельствуюто полезности данных организаций для разных стран. Безусловно, положитель-ную роль в деле улучшения экологической ситуации в мире сыграли запреты настроительство новых АЭС, позитивный общественный резонанс вызвали проте-сты экологистов против транспортировки ядерных отходов, проведенные имимероприятия по сохранению лесов и биологического разнообразия морей. Од-нако названные достижения, публикуемые экологическими организациями всвоих ежегодных докладах, составляют лишь видимую сторону их деятельнос-ти, позволяя скрыть сторону неофициальную.

Крупнейшей среди неправительственных экологических организаций явля-ется Гринпис. В настоящее время эта организация декларативно космополити-ческая, формально не подчиненная ни одной политической или экономическойсиле в мире и никем полностью финансово не контролируемая. Все остальныеэкологические организации, как правило, поддерживают акции Гринпис.

Гринпис давно превратился в преуспевающую экономическую структуру. Насобственно экологические кампании организация тратит чуть больше третивсех своих средств, остальное идет главным образом на инвестирование в раз-личные фонды (21%), «нужды администрации» (15%), на невнятную «под-держку акций» (9%), информирование публики о своих заслугах (9%), тратына положительные отзывы в прессе (8%). Чистая прибыль Гринпис, например,за 1998 г. составила почти 101 млн долларов. При этом официальная статистикаГринпис настаивает на том, что из 125 млн общего дохода 121 млн приходилсяна частные пожертвования рядовых граждан по всему свету [1].

Применяемая схема финансирования, по нашему мнению, создает превос-ходные возможности для лоббирования гринписовских программ со стороныгосударственных органов заинтересованных стран или же частных лиц. Под-тверждением тому служит известный скандал конца 1970-х годов, когда фран-цузские журналисты доказали, что протесты местного отделения Гринпис про-тив строительства во Франции АЭС оплачивались американцами, а сами дейст-вия протестующих были согласованы с правительством США, продвигавшим наевропейский рынок свои энергетические компании.

Гринпис – организация строго иерархичная, выстроенная по образцу воен-ных формирований, имеющая военизированные отряды и подразделения под-держки. Ее активисты одеты в униформу и снабжены автономными средствамикоммуникации. Подготовка Гринпис к той или иной акции напоминает пла-нирование армейской операции.

В состав Гринпис входят или с ним сотрудничают сотни научных лаборато-рий, компьютерных центров, аналитических отделов и маркетинговых групп,



работа которых координируется из единого центра организации – так называ-емого «Stichting Greenpeace Council». Здесь просчитывается все: от организо-ванного давления на «сочувствующих» в правительстве, парламенте, деловыхкругах выбранной страны и нужного освещения акции в местной и мировойпрессе до разработки символики акции и подбора фотогеничных исполните-лей. Централизация управления видна в том, что ни одна даже самая отдален-ная в географическом отношении акция не может пройти без одобрения вправлении «Гринпис Интернэшнл». Подобная организация деятельности поз-воляет решать поставленные задачи с высокой долей эффективности.

В своих уставных документах Гринпис ратует за непременно активные, ноформально ненасильственные методы проведения своих мероприятий. Однакоясно, что в случае блокирования атомных реакторов или фактических нападе-ний на океанические рыболовные (в большинстве случаев китобойные) судаговорить о пацифистской безвредности экологистов не приходится.

Зачастую Гринпис прямо диктует свои условия правительствам суверенныхгосударств, ведя необъявленную войну с тысячами фирм, предприятий и ком-паний по всему миру. Поэтому нельзя исключать вероятности его использова-ния в качестве прикрытия для разведывательной и диверсионной деятельности,подавления конкурентов, вмешательства во внутренние дела суверенных госу-дарств.

Подтверждением наносящей ущерб государственным интересам шпионскойдеятельности экологических организаций в России служат два громких дела,связанных с именами капитана 1-го ранга в отставке журналиста АлександраНикитина [2–4] и капитана 2-го ранга Григория Пасько [5; 6]. Наряду нимиможно назвать судебные процессы в отношении российских ученых – профес-сора Тихоокеанского океанического института, эколога В.Н. Сойфера [7; 8] истаршего научного сотрудника института США и Канады И.В. Сутягина [9].

Капитан А. Никитин выступал в роли эксперта норвежского общественногодвижения «Беллона» (Bellona). Уголовное дело на него было заведено УФСБ поСанкт-Петербургу. В тот же день (5 октября 1995 г.) сотрудники спецслужбпровели обыск в российских офисах организации в Мурманске, Северодвинске,Санкт-Петербурге, в ходе которых изъяли дискеты, компьютеры, документы идругое имущество. Никитина несколько раз допрашивали в связи с публикаци-ями отчетов экологов о загрязнении северо-востока Европы ядерными отхода-ми Северного флота. Следствие пришло к выводу, что в докладе Bellona «Север-ный флот – потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона» обисточниках радиоактивного загрязнения в Мурманской и Архангельской облас-тях (А. Никитин работал по этому проекту) содержалась государственная тай-на. В итоге бывший военный был заключен под стражу, обвинен в изменеродине и разглашении государственной тайны.

Никитин был освобожден только в декабре 1996 г. по личному распоряже-нию Генерального прокурора РФ. 29 октября 1999 г. Городской суд Санкт-Петер-бурга оправдал А. Никитина по всем пунктам обвинения. 17 апреля 2000 г.оправдательный приговор был оставлен в силе Верховным судом РФ [10]. Об-винение не смогло доказать умысел передачи зарубежным средствам массовой



информации секретных данных о наших военных объектах под видом эколо-гических замеров.

Журналиста, кроме всего прочего, обвиняли в передаче схемы российскойбереговой базы. Поддерживавшие А. Никитина экологи оправдывали его тем,что еще в 1995 г. в открытом докладе Гринпис самым детальным и дотошнымобразом эта база была описана. Таким образом, получалось, что А. Никитинникоим образом не вел шпионской деятельности против России, потому чторанее всю информацию собрал и представил Гринпис.

Второе громкое дело конца 1990-х годов связано с именем Григория Пась-ко. 13 ноября 1997 г. во время вылета в служебную командировку в Японию ваэропорту Владивостока у Г. Пасько, сотрудника газеты «Боевая вахта», изъяливсе материалы, которые он вез с собой. 20 ноября того же года по прилете изкомандировки Григорий Пасько прямо в аэропорту Владивостока был аресто-ван. Ему предъявили обвинение в государственной измене.

Параллельно с работой в «Боевой вахте» капитан 2-го ранга Г. Пасько со-трудничал с приморским бюро японской телекомпании NHK, а также япон-ской газетой «Асахи», где получал гонорары за опубликованные материалы.Известно, что в свое время военный журналист прославился тем, что снял ипередал NHK видеозапись процесса слива в Японское море жидких радиоак-тивных отходов, образующихся при ремонте и демонтаже атомных подлодокРоссии. Зимой 1995 г. эта пленка была показана по японскому телевидению.

25 декабря 2001 г. суд Тихоокеанского флота признал Г. Пасько виновнымв шпионаже в пользу Японии (ст. 275 УК РФ) и приговорил к четырем годамлишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима. Такжесуд приговорил Пасько к конфискации имущества и лишению воинскогозвания [11].

Одним из примеров вмешательства международных экологических органи-заций во внутренние дела европейских государств служит поддержка эколога-ми проекта по созданию подводной системы высокого напряжения в Север-ном море. В данном случае имеются в виду кабельные системы высокого напря-жения, которые свяжут офшорные ветровые электростанции, расположенныеперед германским и британским побережьем с норвежскими ГЭС, приливны-ми электростанциями на датском и бельгийском побережье и солнечными иветровыми электростанциями на европейском континенте.

Таким образом планируется создать международную энергосистему, включа-ющую экологически чистые источники энергии. Энергосистема независимо отрегиональных погодных условий сможет постоянно снабжать европейских по-требителей. Считается, что данный проект будет стимулировать дальнейшееразвитие возобновляемых источников энергии в ЕС. Стоимость проекта оцени-вается в 30 млрд евро, крайний срок реализации намечен на 2020 г.

В интервью германскому экономическому еженедельнику «Wirtschaftswoche»Свен Теске, эксперт по энергетическим проблемам Гринпис, заявил, что созда-ние подобной энергосистемы позволит европейцам решить проблему погоднойзависимости многих альтернативных источников энергии и полностью отка-заться от использования атомных и угольных электростанций. По мнению



российского издания «НГ-энергия», «реализация данного проекта может нане-сти удар и по планам «Газпрома» по использованию российского газа дляпроизводства электроэнергии в Европе» [12].

Одним из главных направлений деятельности зарубежных экологов в Россииво главе с Гринпис является так называемая «антиядерная» кампания. В неехорошо вписываются широко распространяемые рассуждения об ошибочностиили даже преступности продажи российских технологий Ирану. За всеми вы-сказываниями о возможности превратить мирный атом в военный ядерныйпроект прослеживается влияние США. Не секрет, что Соединенные Штатызаинтересованы в устранении экономических конкурентов, в том числе работа-ющих в области атомных технологий.

По этой же причине еще большее внимание «зеленых» приковано к ужепостроенным или строящимся российским АЭС и ГЭС. Особенно активноэкологи действуют вокруг возводимых Костромской и Ростовской АЭС, Эвен-кийской ГЭС [13]. Главная цель, которую они преследуют, – показать негатив-ное отношение граждан к этим экономически важным объектам. Для этоголучше всего подходят организованные «акции протеста российской обществен-ности». Именно на это расходуется основное количество выделяемых грантов,премий и кредитов.

Наряду с названными направлениями нарастает интерес экологических ор-ганизаций к российским военно-космическим силам, к ядерному оружию иутилизации в России ядерных отходов [14; 15]. Повышенное внимание эколо-гистов обращено и к последним конкурентоспособным отраслям нашей про-мышленности. Здесь показателен пример Байкальского целлюлозно-бумажногокомбината, против дальнейшей работы которого была развернута целая кампа-ния, в результате чего предприятие было временно закрыто, а в регионе отме-чен рост безработицы и социального напряжения [16].

Осенью 2008 г. БЦБК по требованию Росприроднадзора перешел на систе-му замкнутого водооборота, на которой десятилетиями настаивали экологи.Комбинату запретили использовать хлор для отбеливания целлюлозы. В итогепри падении цен на небеленую целлюлозу и на фоне общего кризиса пред-приятие стало убыточным. Комбинат приостановил свою работу в октябре2008 г. и сократил около 1500 человек. Закрытие БЦБК привело к голодовкесреди работников комбината и затем – к пикетам в Иркутске. «Город безкомбината не может существовать, считают работники БЦБК, поскольку с ком-бинатом связана жизнь каждого второго жителя Байкальска. Мэр города Бай-кальска Валерий Пинтаев сообщил «НГ», что городская казна пострадала отпотери примерно 80% налогов, которые приносил городу комбинат. Городощутил недостаток средств на ремонт жилья, дорог и коммунальной инфраст-руктуры. Когда людей стали вновь принимать на работу для тестирования обо-рудования с перспективой дальнейшего запуска, в городе резко снизилась соци-альная напряженность» [17].

Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат (БЦБК) был введен в эксплу-атацию в 1966 г. Еще на этапе строительства комбината начали звучать первыепредостережения ученых об опасности загрязнения озера Байкал. Тревоги эко-



логов не утихали, и в последнее десятилетие стали появляться программы пере-профилирования либо переноса производства.

Это не единственный пример, когда под прикрытием реализации той илииной программы экологические организации добиваются закрытия предприя-тий. Например, программа Гринпис «по биоразнообразию» сопровождаетсяпостоянным давлением на государственные круги и местное общественное мне-ние, разорением компаний, выставлением на улицу всех рабочих, при этом имничего не предлагается взамен. «Благодаря» реализации Гринпис программы побиоразнообразию Россия начиная со второй половины 1990-х годов значитель-но потеряла в развитии лесозаготовительной отрасли.

Один из серьезных скандалов в этой сфере разгорелся вокруг лесов Карелии.При непосредственном участии Гринпис на территории республики создава-лись Калевальский и Водлозерский национальные парки, причем на террито-рии действующих леспромхозов, заготавливающих древесину на экспорт. В ре-зультате рабочие остались без средств к существованию, а государство лишилосьсвоей части прибыли от несостоявшегося экспорта.

Широкий общественный резонанс с 2008 г. по настоящее время с подачиэкологических организаций Гринпис и Всемирного фонда дикой природыприобрела кампания против строительства олимпийских объектов Сочи-2014[18; 19], которая до сих пор не пришла к своему завершению.

Подводя итоги, отметим, что неправительственные экологические организа-ции, претендуя в настоящее время на роль лидера в экологической политикесовременных государств, в большинстве своем не являются выразителями наци-ональных интересов тех государств, где они осуществляют свою деятельность.Как правило, они представляют крупнейшие корпорации, занятые реализациейсвоих собственных задач, при этом их мероприятия оплачиваются США ирядом европейских стран.

В связи с этим неслучайным оказывается беспокойство данных сил послепринятия в Российской Федерации Закона о неправительственных организаци-ях [20]. «Закон конкретизирует порядок государственной регистрации россий-ских и иностранных НПО и определяет перечень необходимых документовдля этого. Закон направлен на максимально прозрачное финансирование обще-ственных организаций» [21]. Несмотря на ужесточение правил регистрации ифинансового контроля, влияние экологических организаций остается весьмаогромным не только в нашей стране, но и в других странах мира, а скрытая,неофициальная сторона их деятельности в последние годы стала доминирую-щей в их работе.


1. Тукмаков Д. Сети «Гринписа» // Завтра. 1999. № 40.2. Городецкая Н. Александр Никитин объявлен «узником совести» // Сегодня. 1996. 19 сент.3. Вермишев А. Александр Никитин отказывается от защиты // Сегодня. 1996. 6 дек.4. Журнал «Тайм» объявил президента «Беллоны» «экологическим героем». URL: http://

www.rus-green.ru (дата обращения: 20.08.2010).5. Дейч М. Персона нон грата, или Второе явление «шпиона» // Московский комсомолец.

2001. 16 июня.



6. Журналист передавал гласности военные секреты // Коммерсант. 1999. 22 янв.7. Профессор Сойфер признал свою вину // Независ. газ. 2000. 21 февр. С. 8.8. В Приморском суде эколог Сойфер выиграл дело против местного УФСБ. URL: http://

www.newsru.com (дата обращения: 18.08.2010).9. Экология в сетях шпионажа // Труд. 1999. 4 нояб.10. ФСБ против Никитина. URL: http://www.agentura.ru (дата обращения: 18.08.2010).11. ФСБ против Пасько. URL: http://www.agentura.ru (дата обращения: 18.08.2010).12. Никифоров О. Новый вариант для экоэнергии // Независимая газета. 2009. 8 дек.13. Чернявский А. Красноярских экологов не признали экстремистами // Независимая газета.

2009. 21 июля.14. Терехов А. Копенгагенский саммит отвлек экологов от отходов // Независ. газ. 2009. 8 дек.15. Гринпис не пускает ядерные отходы в Россию // Советская Россия. 2010. 26 янв.16. 10 марта 2010 г. экологические организации России объявили о создании коалиции «За

Байкал» // Информационный дайджест «Ноосферогенез» (на пути к устойчивому развитиючеловечества). 2010. № 1.

17. Башкатова А. В феврале целлюлозно-бумажный комбинат начнет работу // Независ. газ.2010. 29 янв.

18. Щеглов А. Экологи наслали на Олимпиаду проверку ЮНЕСКО // Независ. газ. 2008.21 апр.

19. Наумов И. От экологов требуют не заваливать Сочи-2014 // Независ. газ. 2010. 15 марта.20. О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации: Федер.

закон № 18-ФЗ // Рос. газ. 2006. 17 апр.21. В России вступает в силу скандальный закон о неправительственных организациях. URL:

http://www.newsru.com (дата обращения: 18.08.2010).



ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕВ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

УДК 342.9:35.08ББК 67.401.02

Н.Ю. Агафонова

ДИСЦИПЛИНАРНЫЕВЗЫСКАНИЯВ КОНТЕКСТЕОТВЕТСТВЕННОСТИГОСУДАРСТВЕННЫХГРАЖДАНСКИХСЛУЖАЩИХ

Эффективность государственного управ-ления в целом зависит от совокупной про-дуктивности работы государственных граж-данских служащих, которая определяетсяполнотой реализации поставленных передними задач. Такая установка нашла свое от-ражение в Федеральной программе «Рефор-мирование и развитие системы государст-венной службы Российской Федерации(2009–2013 годы)» [1]. Одной из целей,провозглашенных в документе, является фор-мирование высококвалифицированного ка-дрового состава государственной службы,обеспечивающего эффективность государст-венного управления.

О профессионализме управленцев судят нетолько по их квалифицированности. Профес-сиональная компетентность современныхчиновников, находящихся на государствен-

N.Yu. AgafonovaDisciplinary Punishmentin the Context of Responsibilityof Civil Servants

The problematic aspects ofsubjecting civil servants to disciplinaryliability for misconduct and imposingdisciplinary penalties on them areconsidered. A classification of disciplinarymeasures on the bases of the currentlegislation is provided. The conclusionof the need to specify each case ofmisconduct in order to inflict apunishment is made.

Key words and word-combinations:disciplinary punishment, measure ofdisciplinary responsibility, officialmisconduct.

Рассматриваются проблемные ас-пекты привлечения государственныхгражданских служащих к дисципли-нарной ответственности за соверше-ние ими должностных проступков иналожения на них дисциплинарныхвзысканий. Дается классификация мердисциплинарной ответственности наоснове действующего законодатель-ства. Делается вывод о необходимос-ти конкретизации нарушений дисцип-лины на службе, за каждое из которыхбудет назначаться мера ответствен-ности.

Ключевые слова и словосочета-ния: дисциплинарные взыскания, мерыдисциплинарной ответственности ,должностные проступки.


ной службе, включает в себя и дисциплинированность. Современные ученые,занимающиеся проблемами государственной службы, считают, что обязан-ность соблюдать служебную дисциплину является одной из основных длягражданского служащего. Она выражает общие требования должностного по-ведения гражданского служащего, в ней проявляется его отношение ко всемдругим обязанностям, возникающим в процессе исполнения служебного кон-тракта [2, с.159].

Законодательным актом, регламентирующим вопросы дисциплинарной от-ветственности гражданских служащих, служебного поведения, является Феде-ральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федера-ции» [3]. В настоящее время требования к служебному поведению государст-венного служащего разбросаны по разным статьям указанного Закона и несистематизированы по уровню их значимости. Сохраняется необходимостьконкретизации данных требований применительно к различным служебнымситуациям.

При исполнении служащими своих должностных обязанностей они не вправесовершать правонарушения, производить действия, подрывающие авторитетгосударства или создающие препятствия для нормальной работы его органов.Однако государственными служащими все же допускаются прогулы и опозда-ния. Встречается недобросовестное отношение к своим должностным обязан-ностям или их невыполнение, что, несомненно, приводит к нарушению орга-низации служебной деятельности.

Согласно действующему законодательству представитель нанимателя вправе,но не обязан привлекать гражданского служащего к дисциплинарной ответст-венности, а отсутствие в составе дисциплинарного проступка видовых объектовпозволяет представителю нанимателя (начальнику) формулировать их самосто-ятельно. Вследствие этого нарушается один из ключевых принципов – неотвра-тимости наказания, согласно которому гражданский служащий, совершившийдисциплинарный проступок, в обязательном порядке подлежит наказанию, несятем самым ответственность, предусмотренную дисциплинарным законодатель-ством. На наш взгляд, неотвратимость ответственности есть лучший способпроявления предупредительного воздействия дисциплинарного закона и егоприменения.

Анализ положений о дисциплинарной ответственности гражданских слу-жащих позволяет прийти к выводу об неэффективности Закона «О государ-ственной гражданской службе Российской Федерации» в этой части. Служа-щие, совершающие проступки или позволяющие себе упущения по службе,остаются безнаказанными, поскольку законодательство позволяет «договорить-ся» о смягчении наказания или просто ограничиться устным замечанием,признанием допущенных нарушений, беседой. Исходя из этого, считаем, чтонарушения дисциплины на службе должны быть систематизированы в Дис-циплинарный кодекс, за каждый вид должна быть назначена мера ответст-венности.

Дисциплинарная ответственность является основным видом ответственнос-ти государственных гражданских служащих. За совершение дисциплинарного



проступка в порядке служебного подчинения предусмотрено применение мердисциплинарного воздействия. Такими мерами согласно действующему законо-дательству являются дисциплинарные взыскания, перечень которых прописан вст. 57 Федерального закона «О государственной гражданской службе Россий-ской Федерации».

Отметим, что первоначально вместо выражения «дисциплинарное взыска-ние» в юриспруденции употреблялось «дисциплинарное наказание». Оновозникло в области церковной юрисдикции для обозначения категории взы-сканий – особых воспитательных мер, применяемых церковью в отношениидуховных лиц, учинивших незначительную провинность. Исследователи ка-нонического права применяли этот термин, который оставался не известнымостальным юристам, в том числе и занимавшимся анализом преступлений послужбе [4, с. 584]. Выражение «дисциплинарное наказание» по отношениюк гражданским служащим впервые употребляется Гэннером, ученым, стояв-шим у истоков исследования сущности государственной службы. Он указы-вал на то, что «точка зрения подобных небольших взысканий более дисцип-линарная, более рассчитана на поддержание порядка на службе и на исправ-ление» [4, с. 585] и предлагал таким образом обозначать незначительныевзыскания.

Как уже было отмечено, одним из недостатков действующего закона огосударственной гражданской службе является отсутствие в нем видовыхобъектов дисциплинарных проступков. Закон выделяет лишь родовой объ-ект посягательства – неисполнение или ненадлежащее исполнение граж-данским служащим по его вине возложенных на него должностных обязан-ностей. Но привлечь к ответственности можно именно за видовые правона-рушения. Например, в Кодексе об административных правонарушениях [5]обозначены 17 родовых объектов, каждый из которых сопровождается пе-речнем десятков видовых объектов. Этот же принцип положен в основууголовного права. Таким образом, ответственность наступает при посяга-тельстве на видовой объект, а действующий принцип неотвратимости нака-зания выражается в формуле «конкретное наказание следует за конкретноенарушение».

В Федеральном законе о государственной гражданской службе (ст. 57)предусматривается, что за совершение дисциплинарного проступка предста-витель нанимателя имеет право применить следующие дисциплинарные взы-скания: замечание; выговор; предупреждение о неполном должностном соот-ветствии; освобождение от замещаемой должности гражданской службы; уволь-нение с гражданской службы. Для того чтобы эта формула эффективно рабо-тала, необходимо иметь четкое представление о самом дисциплинарномпроступке.

Без перечня должностных обязанностей государственного служащего нельзяопределить, совершил ли он именно дисциплинарный проступок. В соответст-вии со ст. 47 Федерального закона о государственной гражданской службеперечень должностных обязанностей гражданского служащего, за неисполне-ние или ненадлежащее исполнение которых назначается дисциплинарное взы-



скание, должен быть изложен в должностном регламенте. Таким образом, приназначении взыскания каждый начальник должен иметь перед глазами грамот-но сформулированный в должностном регламенте перечень должностных обя-занностей служащего, с которым, естественно, должен быть ознакомлен и самслужащий.

Одним из основных недостатков должностных регламентов является непол-ное определение обязанностей, прав и ответственности гражданских служа-щих, а также их взаимосвязей, что ведет к несбалансированности и несогласо-ванности указанных элементов статуса служащего. Поэтому необходима четкаяи в правовом отношении квалифицированная формулировка подраздела регла-мента об ответственности конкретного должностного лица. Основной акцентздесь должен быть сделан на максимально адекватной разработке фактическихоснований ответственности гражданского служащего, то есть на характеристи-ке служебных упущений и нарушений, за которые тот может понести реаль-ную ответственность. В законодательстве же необходимо указать, какую имен-но меру дисциплинарной ответственности следует назначать за тот или инойпроступок по службе.

Исходя из содержания ст. 15 Федерального закона о государственной граж-данской службе («Основные обязанности гражданского служащего»), можносформулировать перечень основных, наиболее принципиальных нарушений,которые должны быть прописаны в должностном регламенте вместе с меройответственности за их совершение.

Предполагаем, что освобождение от замещаемой должности гражданскойслужбы должно стать следствием:

– превышения должностных (служебных) полномочий – совершения граж-данским служащим действия по службе, не предоставленного ему законом илипоручением руководителя в пределах данных ему полномочий. При этом пре-вышением не будет считаться совершение гражданским служащим действия,не предоставленного ему законом или возложенным на него поручением, нонеобходимого для предотвращения более серьезного проступка, противозакон-ного деяния по службе;

– умышленного препятствования исполнению обязанностей другим слу-жащим;

– умышленной (неоправданной) медлительности по службе.Увольнение с государственной гражданской службы будет адекватной ме-

рой ответственности в случае:– непринятия мер по предупреждению или пресечению вреда, угрожаю-

щего порядку управления, общественному или частному интересам, если та-кие обязанности возложены на служащего должностным регламентом, илипоручением;

– разглашения сведений, составляющих государственную и иную охраняе-мую федеральным законом тайну, а также сведений, ставших служащему изве-стными в связи с исполнением должностных обязанностей, в том числе сведе-ний, касающихся частной жизни и здоровья граждан или затрагивающих ихчесть и достоинство;



– непринятия мер по сохранности предоставленного служащему для ис-полнения должностных обязанностей государственного имущества.

Подчеркнем, что этот перечень нарушений далеко не полный. Но в немпринципиально обозначен подход к реализации неотвратимости наказанияпровинившегося подчиненного без права на выбор меры ответственности егоначальником. Это тем более важно, что ни действующие законы, ни практикапривлечения к дисциплинарной ответственности нарушителей требований слу-жебного поведения не обеспечивают сегодня необходимого уровня дисципли-ны на гражданской государственной службе.

Государственная служба как явление и особая сфера профессиональной дея-тельности сегодня переживает возрождение. Однако процесс происходит нафоне всепоглощающей коррупции и бюрократизации, чему в немалой степениспособствовали долгие годы работы непорядочных, неквалифицированных, нрав-ственно не подготовленных работников государственных органов. СовременноеРоссийское государство заинтересовано в повышении своего авторитета, в томчисле за счет повышения авторитета гражданских служащих, несущих имиджбескорыстного служения Отечеству.

Для того чтобы быть действенной, эффективной, гражданская служба долж-на основываться на прочном нравственном фундаменте. Именно безответствен-ность, непорядочность служащего, несоблюдение им правил должностного по-ведения может дискредитировать любые попытки власти повысить свой авто-ритет. Пока сами служащие будут чувствовать свою безнаказанность, государст-венная служба не выйдет на новый уровень развития, не станет болеенравственной, ответственной, компетентной и, самое главное, функционирую-щей во благо общества.

В общественном сознании авторитет служащих объективно связывают с ихпорядочностью, честностью, с их компетентностью и профессионализмом. Уст-ранение имеющихся в законодательстве о государственной гражданской служ-бе пробелов в сфере привлечения к дисциплинарной ответственности за совер-шение служащими нарушений призвано способствовать повышению эффектив-ности работы государственного аппарата.


1. О Федеральной программе «Реформирование и развитие системы государственной служ-бы Российской Федерации (2009–2013 годы)»: Указ Президента РФ от 10 марта 2009 г. // Рос. газ.2009. 11 марта.

2. Полетаев Ю.Н. Правовое положение государственных гражданских служащих в сферетруда. М., 2005.

3. О государственной гражданской службе Российской Федерации: Федер. закон от 27 июля2004 г. № 79-ФЗ // СЗ РФ. 2004. № 31. Ст. 3215; 2010. № 7. Ст. 704.

4. Жижиленко А.А. Наказание: его понятие и отличие от других правоохранительных средств.Пг., 1914.

5. Кодекс об административных правонарушениях от 30 дек. 2001 г. № 19-ФЗ // СЗ РФ. 2002.№ 1. Ст. 1; 2010. № 31. Ст. 4208.



T.E. TotikovaThe Urgent Problemsof Tax Liability InstitutionDevelopment

The tax and administrative liabilityfor the violation of the tax legislationin the comparative dimension is studied.Special attention is paid to the analysisof the sources of legal regulation of taxand administrative liability.

Key words and word-combinations:tax liability, administrative liability,violations of the tax legislation.

В сравнительном аспекте иссле-дуется налоговая и административнаяответственность за нарушения зако-нодательства в области налогообло-жения. Особое внимание уделяетсяанализу источников правового регу-лирования налоговой и администра-тивной ответственности.

Ключевые слова и словосочета-ния: налоговая ответственность, ад-министративная ответственность,правонарушения в сфере налогооб-ложения.

УДК 336.201:347.73ББК 65.261.4:67.402

Т.Е. Тотикова

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫРАЗВИТИЯ ИНСТИТУТАНАЛОГОВОЙОТВЕТСТВЕННОСТИ

Непродуманность социальных реформ,частые изменения налогового законодатель-ства, отсутствие единообразной практики егоприменения порождают проблемы во взаи-моотношениях налоговых органов с налого-плательщиками.

Для правоприменителей актуальной зада-чей становится обеспечить неотвратимостьответственности граждан за нарушение на-логовых норм. Это требует, среди прочего,совершенствования законодательства, улучше-ния качества применения права, а также те-оретического переосмысления проблем юри-дической ответственности. Следует помнить,что без четко функционирующей системыюридической ответственности право становит-ся бессильным, а закон превращается в фик-цию. Если государство не может организоватьвосстановление нарушенных прав и прину-дить к исполнению обязанностей, наказатьнарушителей правовых запретов, то вряд лиможно говорить о его эффективности.

В Налоговом кодексе РФ (НК РФ) ис-пользуется термин «ответственность за со-вершение налоговых правонарушений», по-нятие «налоговая ответственность» легальноне определено. Внесенные Федеральным за-коном от 27 июля 2006 г. № 137-ФЗ «Овнесении изменений в часть первую Налого-вого кодекса Российской Федерации и в от-дельные законодательные акты РоссийскойФедерации в связи с осуществлением мер посовершенствованию налогового администри-рования» [1] изменения в НК РФ делают



очевидным сознательный отказ законодателя от использования термина «нало-говая ответственность». В то же время термином «налоговая ответственность» всвоих решениях активно пользуются государственные органы [2; 3]. Крометого, в науке налогового права проблема налоговой ответственности, ее место всистеме юридической ответственности и соотношение с иными видами ответ-ственности активно исследуются специалистами.

Налоговая ответственность чаще всего трактуется как разновидность финан-совой ответственности. Ей присущи основные черты последней: она наступаетза совершение налогового правонарушения, воплощается в процессуальной формеи опирается на государственное принуждение. Налоговая ответственность вы-ражается в определенных отрицательных последствиях имущественного харак-тера, а ее субъектами выступают как организации – юридические лица, так ифизические лица.

Вместе с тем налоговой ответственности присущи и специфические призна-ки. В первую очередь она имеет собственную нормативную основу – законода-тельство о налогах и сборах – и подчинена принципам налогового законода-тельства. Она предполагает особый процессуальный порядок (производство поделам о налоговых правонарушениях). Ее основанием является виновно совер-шенное налоговое правонарушение (ст. 106 НК РФ), и она заключается вприменении налоговых санкций, имеющих денежное выражение (штраф).Налоговая ответственность дифференцируется с учетом интересов государства ихарактера совершенного деяния. Она не всегда связана с осуждением и можетпризнаваться и выполняться в добровольном порядке. К ней привлекается субъектили участник налогового правоотношения, а также иные лица, на которыхналоговым законодательством возложены определенные обязанности в сференалогообложения [4, с. 5]. Эти качества позволяют выделять налоговую ответ-ственность в отдельный институт.

Особенности налоговой ответственности проявляются в ее функциях, основ-ными из которых следует считать восстановительную и карательную.

Карательная функция реализуется при неисполнении субъектом возложен-ных на него обязанностей. Так, по мнению М.В. Карасёвой, «налоговая ответст-венность – это применение налоговых санкций за совершение налоговых пра-вонарушений уполномоченными органами к правонарушителям» [5, с. 359].Как применение санкций рассматривают налоговую (финансовую) ответствен-ность А.В. Брызгалин [6, с. 452] и А.В. Зимин [7, с. 21].

Наряду с карательной осуществляется восстановительная функция – налого-вая ответственность выступает средством восстановления нарушенных общест-венных отношений и возмещения причиненного вреда.

Налоговая ответственность осуществляется на основании ряда принципов,таких, как законность, справедливость, добросовестность, невиновность налого-плательщика.

На протяжении длительного времени в юридической литературе продолжа-ется дискуссия о правовой природе налоговой ответственности. Основные про-тиворечия сводятся к двум точкам зрения.

Представители первой (Е.С. Ефремова [8, с. 66], И.Ш. Килехсанов [9, с. 92],



Л.Ю. Кролис [10, с. 42], С.Г. Пепеляев [11, с. 395] и ряд других исследовате-лей) полагают, что налоговая ответственность представляет собой администра-тивную ответственность за нарушения законодательства о налогах и сборах.Тем самым они «растворяют» налоговую ответственность в административной.

Следует иметь в виду, что все нарушения законодательства о налогах и сборах,не считающиеся налоговыми преступлениями, являются по своей природе адми-нистративными проступками. Специалистами утверждается, что ответственностьза административные правонарушения предусматривается не только нормамиадминистративного права, но и нормами других отраслей права, в том численалогового. Обосновывая эту позицию, сторонники обозначенной точки зрениясравнивают понятия налогового правонарушения, данного в НК РФ, и понятияадминистративного правонарушения из КоАП РФ. При этом в качестве дополни-тельного аргумента они ссылаются на определение Конституционного Суда РФот 5 июля 2001 г. № 130-О [12], где указано: «Штрафные санкции, применяе-мые налоговыми органами за нарушение норм законодательства, направленногона обеспечение фискальных интересов государства, относятся к мерам взыска-ния административно-правового характера (за административные правонару-шения) и осуществляются в рамках административной юрисдикции». В част-ности, С.Г. Пепеляев полагает, что законодатель допустил терминологическиенеточности, лежащие в основе взглядов на налоговую ответственность как насамостоятельный вид юридической ответственности. Между тем, по мнениюавтора, речь следует вести не о видах юридической ответственности, а о поряд-ке производства по делам о налоговых правонарушениях [13, с. 34].

По нашему мнению, более обоснованной является позиция, согласно кото-рой налоговая ответственность является разновидностью финансовой ответст-венности [14–16]. Следовательно, налоговое правонарушение (как основаниеналоговой ответственности) и нарушение законодательства о налогах и сборах(как основание применения КоАП РФ) – разнопорядковые понятия. Права сА.З. Арсланбекова, отмечающая, что налоговая ответственность, «обладая черта-ми административной ответственности, является разновидностью финансовойответственности, которая реализуется в государственно-властных имуществен-ных отношениях, складывающихся в налоговой сфере». Анализируя налоговуюответственность, указанный автор выделяет «специфику и признаки самостоя-тельности, обусловленные вхождением налогового права в финансовое право вкачестве подотрасли. Специфика финансовой ответственности за нарушениеналогового законодательства обусловлена особенностями налоговой деятельнос-ти и налогово-правового регулирования» [17, с. 69].

Смешение налоговой и административной ответственности, а также указа-ние на их единую правовую природу противоречит закону, вызывает затрудне-ния в правоприменительной деятельности. Так, различны источники правовогорегулирования административной и налоговой ответственности. Ответствен-ность за административно наказуемое правонарушение законодательства о на-логах и сборах регулируется КоАП РФ, который предусматривает возможностиустановления мер административной ответственности в иных федеральных нор-мативно-правовых актах. Ответственность за налоговые правонарушения уста-



навливается НК РФ. При этом в нем указано, что привлечение к ответственно-сти за совершение налогового правонарушения возможно не иначе как пооснованиям и в порядке, предусмотренном НК РФ, что наглядно демонстриру-ет правовую автономию налоговой ответственности.

Различны цели административной и налоговой ответственности. Если основнойцелью применения административной ответственности является наказание винов-ного и превенция правонарушений, то налоговое законодательство наряду с этимпредусматривает применение специальной правовосстановительной санкции –пени (ст. 75 НК РФ), а также такую меру государственного принуждения, каквзыскание недоимки по налогам и сборам (п. 2 ст. 1, ст. 69 НК РФ). Отметим, чтонедоимка не является мерой налоговой ответственности, но ее взыскание направ-лено на создание условий для своевременного и полного формирования бюджетов.

Сам вопрос о правовой природе пени вызывает споры. Недостатком использо-ванных в НК РФ формулировок является то, что налоговая ответственность опреде-ляется исключительно как штрафная. Но правовосстановительная ответственностьв налоговой сфере не может отсутствовать, так как налогоплательщики и государст-во состоят в определенных отношениях, носящих имущественный характер.

Пени является конкретной формой проявления правовосстановительной от-ветственности в НК РФ. В частности, в одном из своих определений Конститу-ционный Суд РФ указал: «неуплата налога в срок должна быть компенсированапогашением задолженности по налоговому обязательству, полным возмещени-ем ущерба, понесенного государством в результате несвоевременного внесенияналога. Поэтому к сумме собственно не внесенного в срок налога (недоимки)законодатель вправе добавить дополнительный платеж – пеню как компенса-цию потерь государственной казны в результате недополучения налоговых суммв срок в случае задержки уплаты налога» [18].

Правонарушения в сфере налогообложения всегда наносят имущественный ущербгосударству. В отличие от них деяния, предусмотренные КоАП РФ, – не наносят,а если это происходит, то имеет место гражданско-правовой деликт и у субъектанаряду с административной возникает гражданско-правовая ответственность.

В содержании п. 4 ст. 108 НК РФ отмечается, что привлечение организации кответственности за совершение налогового правонарушения не освобождает еедолжностных лиц, при наличии соответствующих оснований, от административ-ной, уголовной или иной ответственности. При этом не сказано о том, чтопривлечение физических лиц к ответственности за совершение налогового право-нарушения исключает их административную ответственность. Однако закон за-прещает повторное привлечение к ответственности за совершение одного и тогоже налогового правонарушения. Таким образом, если налоговая и администра-тивная ответственность – это разные виды ответственности, то ничто, в принци-пе, не препятствует привлечению физических лиц к ответственности одновре-менно как по налоговому, так и по административному законодательству. Потакому пути и шла практика до принятия КоАП РФ, предусмотревшего во всехсоставах административных правонарушений в области налогов и сборов специ-ального субъекта – должностного лица организации.

Отличен и процессуальный механизм привлечения к налоговой и админист-



ративной ответственности. Производство по делам о налоговых правонарушени-ях, осуществляемое в порядке, установленном НК РФ, отлично от производствапо делам о нарушениях законодательства о налогах и сборах, содержащих при-знаки административного правонарушения, осуществляемого в соответствии сКоАП РФ. Налицо различия как в части органов, наделенных соответствующейкомпетенцией, так и в самих процедурах привлечения к ответственности.

Подводя итог, следует сделать вывод, что налоговая (как разновидность фи-нансовой) и административная ответственность – это два самостоятельныхвида юридической ответственности. Налоговая ответственность выражаетсяв применении к субъекту налоговых правоотношений, виновному в совершенииналогового правонарушения, мер, предусмотренных действующим законода-тельством в порядке, определенном законом, с целью наказания и принужде-ния к исполнению обязанностей.

Ответственность в сфере налоговых отношений регулируется различными ис-точниками права: НК РФ – при наличии признаков налоговых правонарушений;КоАП РФ – при совершении административных проступков; УК РФ – приналичии признаков преступления. Следует согласиться с И.И. Кучеровым, полага-ющим: «В зависимости от того, какое нарушение законодательства о налогах исборах лежит в основании ответственности, она может рассматриваться какразновидность финансовой, административной и уголовной ответственности»[19, с. 246]. Важным представляется замечание Ю.А. Крохиной, которая считаетинститут налоговой ответственности комплексной правовой категорией, соеди-няющей различные охранительные нормы, в связи с чем он не может бытьполностью «монолитно» отнесен к какой-либо одной отрасли права [20, с. 346].

Охрана правопорядка в налоговой сфере предполагает использование нормразличных отраслей права, направленных на защиту налоговых правоотноше-ний. Правильное определение основания ответственности за нарушение зако-нодательства о налогах и сборах важно не только с теоретической, но и спрактической точки зрения, так как является гарантией законности в право-применительной деятельности.


1. О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и вотдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с осуществлением мер по со-вершенствованию налогового администрирования: Федер. закон от 27 июля 2006 г. № 137-ФЗ //Рос. газ. 2006. 29 июля.

2. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 17 янв. 2007 г. № Ф08-7149/06-2936А[Электронный ресурс]. Доступ из СПС «Гарант платформа F1 Эксперт».

3. Постановление ФАС Поволжского Округа от 23 нояб. 2006 г. № А 49-3624/2006-205А/7[Электронный ресурс]. Доступ из СПС «Гарант платформа F1 Эксперт».

4. Гусева Т.А. Проблемы совершенствования механизма налогового контроля и порядкапривлечения к налоговой ответственности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2001.

5. Карасёва М.В. Финансовое право Российской Федерации. М., 2002.6. Налоги и налоговое право: учеб. пособие / под ред. А.В. Брызгалина. М., 1997.7. Зимин А.В. Налоговая ответственность российских организаций: автореф. дис. … канд.

юрид. наук. СПб., 2002.



8. Ефремова Е.С. Ответственность за совершение налоговых правонарушений: актуальныепроблемы в свете нового КоАП РФ: дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2003.

9. Килехсанов И.Ш. К вопросу о правовой природе и содержании юридической ответствен-ности за нарушение законодательства о налогах и сборах // Актуальные проблемы администра-тивного и финансового права: сб. науч. трудов. М., 2002.

10. Кролис Л.Ю. Административная ответственность за нарушение налогового законода-тельства: дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1996.

11. Налоговое право: учебник / под ред. С.Г. Пепеляева. М., 2003.12. По запросу Омского областного суда о проверке конституционности положения п. 12 ст. 7

Закона РФ «О налоговых органах РФ»: определение Конституционного Суда РФ от 5 июля 2001 г.№ 130-О [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «Гарант платформа F1 Эксперт».

13. Пепеляев С.Г. Общие положения об ответственности за совершение налоговых правона-рушений: комментарии к главе 15 ч. 1 НК РФ // Налоговый вестник. 2000. № 1.

14. Карасёва М.В. Финансовое право: Общая часть: учебник. М., 2000.15. Сердюкова Н.В. Финансово-правовая ответственность по российскому законодательст-

ву: становление и развитие: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2003.16. Юстус О.И. Финансово-правовая ответственность налогоплательщиков-организаций:

автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1997.17. Арсланбекова А.З. Правовое регулирование финансовых санкций. Махачкала, 2007.18. По жалобе унитарного государственного предприятия «Дорожно-ремонтно-строительное

управление № 7» за нарушение конституционных прав и свобод положениями п. 1 ст. 122 НК РФ:определение Конституционного Суда РФ от 4 июля 2002 г. № 202-О [Электронный ресурс].Доступ из СПС «Гарант платформа F1 Эксперт».

19. Кучеров И.И. Налоговое право России: курс лекций. М., 2001.20. Налоговое право России: учебник для вузов / отв. ред. Ю.А. Крохина. М., 2003.

I.V. PlotnikovaThe European Experienceof Criminal-Legal Protectionof Credit Relations

The analysis of the Europeancriminal legislation on liability forviolations of credit relations is carriedout. Relevant norms are considered inrelation to the provisions of the CriminalCode of the Russian Federation.

Key words and word-combinations:credit, bankruptcy, insolvency,falsification of data, imprisonment, fine.

Представлен анализ европейскогоуголовного законодательства об ответ-ственности за посягательства на кре-дитные отношения. Соответствующиенормы рассмотрены в сопоставлениис положениями Уголовного кодекса РФ.

Ключевые слова и словосочета-ния: кредит, банкротство, неплатеже-способность, фальсификация данных,лишение свободы, штраф.

УДК 343.7ББК 67.408.12

И.В. Плотникова

ЕВРОПЕЙСКИЙ ОПЫТУГОЛОВНО-ПРАВОВОЙОХРАНЫ КРЕДИТНЫХОТНОШЕНИЙ

Социально-экономические преобразо-вания, начавшиеся в Российской Федерациив конце ХХ в., не могли не отразиться насостоянии законности и правопорядка в го-сударстве. Правоохранительная и судебная си-стемы оказались не готовы к борьбе с новы-ми общественно опасными посягательства-



ми. Как справедливо отмечает А.О. Артемова, «отсутствие необходимого опытаподобных преобразований, несовершенство законодательства, а также ряд дру-гих факторов привели к существенному ослаблению административной функ-ции государства» [1, с. 3].

Сведение к минимуму роли государства в вопросах регулирования экономиче-ской сферы способствовало росту экономических преступлений. Правопримени-тели возлагали большие надежды на новый (1996 г.) Уголовный кодекс РФ, гдеполучили закрепление новые для отечественного права уголовно-правовые нор-мы об ответственности за совершенные в сфере экономической деятельностипреступления.

В современной экономике особое значение придается развитию кредитныхотношений, поэтому вполне логичным представляется выделить общественноопасные деяния, совершенные в сфере охраны кредитных отношений, в качест-ве отдельного предмета исследования.

Обращение к европейскому опыту уголовно-правового регулирования в рас-сматриваемой сфере, на наш взгляд, вызвано рядом обстоятельств. Во-первых, вевропейских странах кредитные отношения достигли весьма высокого уровня,поскольку развивались на протяжении длительного исторического периода. Во-вторых, общая тенденция развития отечественной экономики свидетельствуето ее построении по западному образцу, что обусловливает необходимость заим-ствования не только схем и принципов хозяйственной деятельности, но иправовых норм, ее сопровождающих. В-третьих, заимствование отдельных по-ложений европейского уголовного законодательства в сфере охраны кредитныхотношений позволит избежать ошибок правового регулирования на отечествен-ном правовом поле. Кроме того, анализ зарубежного опыта правовой регламен-тации преступлений в кредитной сфере позволяет понять как социальную обус-ловленность данных норм, так и важность охраны общественных отношений врассматриваемой сфере [2, с. 23].

Отечественные авторы отмечают такие позитивные моменты зарубежногозаконодательства, как «четкость используемых понятий и терминов, разветвлен-ность системы криминализации соответствующих общественно опасных дея-ний, точное их описание в законе, множественность взаимодополняющих иальтернативных признаков составов преступлений» [3, с. 4]. В частности, отме-чается детальная регламентация уголовной ответственности за преступления,связанных с банкротством [4, с. 15].

В соответствии с положениями УК РФ все общественно опасные деяния всфере охраны кредитных отношений можно разделить на три группы: 1) пося-гательства на отношения в сфере обеспечения долговых обязательств по креди-там (например, уничтожение имущества, находящегося под арестом; фальси-фикация данных о наличии имущества и т.п.); 2) посягательства на отношенияв сфере заключения кредитных сделок (ростовщичество); 3) деяния, связанные сискусственным созданием неплатежеспособности (мнимое банкротство и др.).В этом контексте представляется интересным произвести сравнительный ана-лиз российского и европейского уголовного законодательства об ответственнос-ти за посягательство на кредитные отношения.



В УК Республики Сан-Марино содержатся пять статей, предусматривающихуголовную ответственность за банкротство [5, с. 152–154]. Большинство соот-ветствующих норм неизвестно отечественному законодательству. Статьи разме-щены в главе пятой «Преступления против имущества» – это дает основанияутверждать, что их видовым объектом являются имущественные отношения.

С объективной стороны конструкции составов здесь сформулированы какформальные, в отличие от российского УК, где наступление уголовной ответст-венности связывается с наличием общественно опасных последствий. Деяниямогут совершаться как в виде действия, так и бездействия (ст. 212).

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом, а субъектом явля-ется должник. Так, в соответствии со ст. 209 («Обман при описи имущества задолги или при наложении ареста на имущество») наказуемым является обман,совершенный должником с целью уклонения от исполнения обязательств пе-ред кредиторами при описи имущества за долги или при наложении ареста наимущество. Статья содержит поощрительную норму о том, что «преступлениепогашается», если преступник до оглашения приговора в суде первой инстан-ции исполняет свои обязательства.

Согласно ст. 210 («Использование на другие цели описанных либо подлежа-щих изъятию предметов») наказываются действия по отчуждению, изъятию, со-крытию, уничтожению, разрушению или порче описанных либо подлежащихизъятию вещей. Статья 211 («Банкротство») предусматривает ответственностьдолжника, который вызвал состояние своей неплатежеспособности либо ухудшилего излишними тратами на себя или семью, спекуляцией либо излишне рискован-ной операцией или посредством неоднократного задерживания процедуры бан-кротства. Согласно ст. 212 («Злостное банкротство») наказывается уклонение отисполнения обязательств и сокрытие имущества до момента его передачи судеб-ным органам. Статья 213 («Преференциальное банкротство») предусматриваетответственность за преференциальное банкротство, под которым понимается со-вершение должником действий в пользу одного из кредиторов в ущерб другим.

За совершение указанных преступлений предусмотрены такие наказания, кактюремное заключение (ст. 209–212), лишение избирательных прав (ст. 210),запрет на торговлю (ст. 211, 212).

УК Франции содержит две группы статей, закрепляющих нормы об ответст-венности за преступления в сфере кредитных отношений: 1) деяния, связанныес обращением имущества, на которое наложен арест (ст. 314-5, 314-6); 2) дея-ния, связанные с искусственным созданием неплатежеспособности (ст. 314-7)[6, с. 303–309]. Статьи размещены в главе четвертой «О присвоениях» Книгитретьей «Об имущественных преступлениях и проступках». Следовательно, ви-довым объектом рассматриваемых преступлений следует считать имуществен-ные отношения.

С объективной стороны конструкции составов, предусмотренных ст. 314-5,314-6, сформулированы как материальные, а деяния, закрепленные в ст. 314-7,являются формальными. Деяния совершаются в виде действия. Субъективнаясторона характеризуется прямым умыслом, а субъект преступлений – специ-альный (должник либо иное лицо, на имущество которого наложен арест).



Статьи 314-5 и 314-6 отнесены к отделу второму главы четвертой «О присвое-нии заложенного имущества или имущества, на которое наложен арест». В соот-ветствии со ст. 314-5 наказуемым является уничтожение или присвоение предме-та залога. Согласно ст. 314-6 наказывается уничтожение или присвоение аресто-ванного предмета, находящегося у должника в обеспечение прав кредитора идоверенного его охране или охране третьих лиц. Статья 314-7 отнесена к отделутретьему главы четвертой «Об искусственном создании неплатежеспособности».Аналогичная норма отсутствует в отечественном законодательстве. В соответствиис рассматриваемой статьей уголовной ответственности подлежит лицо, которое довынесения судебного решения, констатирующего его задолженность, занижаетактивы, пассивы и доходы с целью уклонения от исполнения приговора.

За совершение указанных преступлений предусмотрены такие наказания,как тюремное заключение и штраф. Статьей 314-10 предусмотрена возмож-ность назначения дополнительных наказаний в виде запрещения пользоватьсягражданскими и политическими правами, занимать публичную должность; кон-фискации. УК Франции, в отличие от УК РФ, предусматривает уголовную ответ-ственность юридических лиц за совершение данных деяний: к ним могут бытьприменены штраф либо запрет заниматься определенной деятельностью.

В УК ФРГ нормы об охране кредитных отношений содержатся в разделахдвадцать четвертом «Наказуемые деяния, связанные с банкротством» и двад-цать пятом «Наказуемая корысть» [7, с. 435–445]. Хотя для УК ФРГ объектпосягательства не всегда становится критерием размещения норм по разделам,очевиден тот факт, что таковым являются общественные отношения в сферекредита и его обеспечения.

С объективной стороны конструкции составов сформулированы как фор-мальные. Деяния совершаются путем действия. Субъективная сторона характе-ризуется прямым умыслом, а субъект преступлений, как правило – специаль-ный (должник). Исключение составляют §§ 283d, 289, где субъект преступле-ния обозначен как общий.

К деяниям, посягающим на кредитные отношения первой группы (связан-ные с банкротством), на наш взгляд, следует отнести преступления, предусмот-ренные §§ 283, 283а, 283с, 283d. К посягательствам, посягающим на кредитныеотношения, размещенным в разделе двадцать пятом «Наказуемая корысть»,следует относить преступления, предусмотренные §§ 288–291.

Согласно § 283 («Банкротство») наказуемы сокрытие и утаивание имущества вслучае сокрытия процесса о банкротстве, сокрытие утаивание, уничтожение иповреждение торговых книг, а также искажение баланса. Предусматривается от-ветственность § 283а за те же деяния при отягчающих обстоятельствах, к которымотнесены: корыстный мотив и создание опасности причинения ущерба имуществубольшому количеству лиц. В соответствии с § 283с («Способствование одномуиз кредиторов») наказуемо способствование должником одному из кредито-ров, а § 283d устанавливает ответственность за способствование несостоятельномудолжнику, которое выражается в утаивании или повреждении его имущества, чтов российском законодательстве может рассматриваться как пособничество. В соот-ветствии с § 288 («Срыв принудительного исполнения») предусматривается от-



ветственность за срыв принудительного исполнения, то есть за уничтожение илиутаивание имущества с намерением неосуществления расчета с кредитором. Со-гласно § 289 («Противоправное изъятие собственником имущества залогодателя»)наказуемо противоправное изъятие собственником движимого имущества у зало-годержателя. Особый интерес для российского исследователя представляет § 291(«Ростовщичество»), предусматривающий ответственность за ростовщичество, подкоторым понимается среди прочих наказуемых действий предоставление креди-та с использованием стесненного положения, неопытности, отсутствия способ-ности принимать решения или значительного слабоволия другого лица.

За совершение указанных преступлений предусмотрены такие наказания,как штраф и лишение свободы.

Большое внимание вопросам охраны кредитных отношений уделил авст-рийский законодатель. В УК Австрии содержится девять параграфов, предусма-тривающих соответствующие нормы, большинство из которых неизвестны УКРоссии [8, с. 200–209]. Статьи, закрепляющие ответственность за анализируе-мые деяния, отнесены к разделу шестому «Преступные деяния против чужогоимущества». Следовательно, видовой объект посягательства определен как от-ношения собственности.

С объективной стороны конструкции составов сформулированы как фор-мальные, кроме деяний, предусмотренных в §§ 157–159. Деяния совершаютсяпутем действия. Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом (ис-ключение – § 159). Субъект преступлений – как общий, так и специальный.

Подобно УК ФРГ, австрийское законодательство предусматривает ответст-венность за ростовщичество. В соответствии с § 154 («Ростовщичество») средипрочих действий наказываются предоставление или посредничество в получе-нии ссуды с использованием стесненного положения, легкомыслия, неосведом-ленности или отклонения в умственном развитии другого лица. Обязательнымусловием привлечения к уголовной ответственности является явное несоответ-ствие полученной виновным имущественной выгоды оказанной им услуге. От-ветственность за ростовщичество предусмотрена и § 155 («Ростовщичество,относящееся к натуральным ценностям»). Отличие данного деяния от пре-ступления, предусмотренного § 154, состоит в том, что ответственность насту-пает и за ростовщичество в отношении «натуральных ценностей», то есть това-ра или услуг имущественного характера.

В § 156 УК Австрии («Мнимая несостоятельность») речь идет об уголовнойответственности за мнимую несостоятельность, под которой понимается фактиче-ское или формальное уменьшение своего состояния путем сокрытия, уничтоже-ния, повреждения имущества в целях сокращения размера удовлетворения требо-ваний кредиторов. В соответствии с § 157 УК Австрии («Причинение вреда чужо-му кредитору») наказуемым являются отчуждение, сокрытие, повреждение иму-щества должника без согласия с ним, совершенное лицом, в обладании которогонаходится данное имущество, в результате чего происходит обман кредиторовлибо уменьшение удовлетворения их требований. В § 158 УК Австрии («Предо-ставление привилегий кредитору») уголовная ответственность предусматриваетсяза предоставление привилегий одному из кредиторов в ущерб интересам других.



Уникальной является норма, закрепленная в § 159 УК Австрии – «Нанесе-ние ущерба интересам кредитора в результате грубой неосторожности». В отли-чие от ранее рассмотренных норм, ее особенность заключается в неосторожнойформе вины, которой характеризуется субъективная сторона данного общест-венно опасного деяния. Таким образом, предусматривается уголовная ответст-венность за совершение по неосторожности действий, приводящих к неплате-жеспособности, ведущей к несостоятельности.

В соответствии с § 160 УК Австрии («Махинации во время осуществлениянадзора в конкурсном производстве») ответственность наступает за махинацииво время осуществления надзора за ведением дел в примирительном процессеили конкурсном производстве. Под махинациями здесь понимается принятиекредитором имущественной выгоды для себя или для третьего лица за реализа-цию права своего голоса в пользу иных кредиторов, за согласие на компромиссв примирительном процессе. На основании § 162 УК Австрии («Уклонение отвзыскания») наказуемым является уклонение от взыскания, то есть сокрытие,повреждение, уничтожение имущества, подлежащего изъятию, иное фактичес-кое или формальное уменьшение размера имущества с целью уклонения осуще-ствления выплаты кредитору. Согласно § 163 УК Австрии («Уклонение отвзыскания в пользу другого лица») уголовной ответственности подлежит лицо,утаивающее, уничтожающее либо повреждающее имущество должника без со-гласия с ним в целях причинения ущерба кредиторам.

В качестве наказаний за данные общественно опасные деяния предусматри-вается штраф и лишение свободы.

Подводя итог, можно сформулировать ряд значимых выводов.Во-первых, высокий уровень развития кредитных отношений в европейских

государствах обусловливает повышенное внимание законодателей данных странк вопросам уголовно-правовой охраны кредитной сферы.

Во-вторых, при анализе уголовного законодательства европейских стран ус-тановлено существенное отличие норм об ответственности за незаконное полу-чение кредита от положений отечественного законодательства. Зарубежное уго-ловное законодательство отличает детальный подход к формулированию какдиспозиций, так и санкций соответствующих правовых норм.

В-третьих, анализ составов посягательств позволяет дать общую характерис-тику их составов. Так, объектом деяний являются имущественные отношения.Подавляющее большинство деяний с точки зрения конструкции объективнойстороны сформулированы как формальные, с субъективной стороны деяния, и,как правило, характеризуются прямым умыслом. Субъект в основном определенкак специальный (должник).

В-четвертых, наиболее распространенными видами наказаний за посягатель-ства на кредитные отношения являются лишение свободы и штраф.

В-пятых, по нашему мнению, несомненный интерес для отечественного зако-нодателя должно представлять положение УК Сан-Марино об освобождении отответственности должника за обман, совершенный с целью уклонения от испол-нения обязательств перед кредиторами, при описи имущества за долги или приналожении ареста на имущество, при исполнении обязательств до рассмотрения



дела в суде первой инстанции. Думается, что целесообразно включить аналогич-ную норму в действующее российское уголовное законодательство, что способст-вовало бы обеспечению задачи предупреждения соответствующих преступлений.


1. Артемова А.О. Банковское кредитование в Российской Федерации: автореф. дис. … канд.юрид. наук. М., 2007.

2. Волков И.К. Незаконное получение кредита: уголовно-правовая и криминологическаяхарактеристика: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004.

3. Кобзев П.А. Квалификация преступлений, совершаемых в сфере финансово-кредитнойдеятельности путем обмана и (или) злоупотребления доверием: автореф. дис. … канд. юрид.наук. Н. Новгород, 2001.

4. Кузьминов Д.А. Уголовно-правовая характеристика преступлений, связанных с банкротст-вом (теоретико-прикладное исследование): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2007.

5. Уголовный кодекс Республики Сан-Марино / пер. с итал. В.Г. Максимовой; науч. ред.С.В. Максимов. СПб., 2002.

6. Уголовный кодекс Франции / науч. ред. Л.В. Головко, Н.Е. Крыловой; пер. с фр. Н.Е. Крыло-вой. СПб., 2002.

7. Уголовный кодекс ФРГ / науч. ред. Д.А. Шестаков; пер. с нем. Н.С. Рачковой. СПб., 2003.8. Уголовный кодекс Австрии / науч. ред. С.В. Милюков; пер. с нем. Л.С. Вихровой. СПб., 2004.

УДК 342.9:343.346.2ББК 67.401:39.808

О.Г. Остапец

АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВЫЕАСПЕКТЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯТРАНСПОРТНОЙБЕЗОПАСНОСТИВ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Развитие транспортного комплекса Рос-сийской Федерации актуализирует проблемуобеспечения транспортной безопасности, на-правленной на защиту интересов личности,общества и государства. Рост аварийности,травматизма, повышение транспортных из-держек, высокая степень износа транспорт-ных средств препятствуют устойчивому раз-витию российского транспорта. Серьезной

O.G. OstapetsAdministrative-Legal Aspectsof Maintenance of TransportSafety in Modern Russia

Tendencies and problems ofdevelopment of the transport safetymaintenance system in Russia areconsidered. The necessity of formationof the transport safety maintenanceorganizational-legal basis at the presentstage is grounded.

Key words and word-combinations:transport safety, certificates of illegalintervention in transport activity,transport safety government system.

Рассматриваются тенденции и про-блемы развития системы обеспечениятранспортной безопасности в России.Обосновывается необходимость фор-мирования организационно-правовойосновы обеспечения транспортнойбезопасности на современном этапе.

Ключевые слова и словосочета-ния: транспортная безопасность, актынезаконного вмешательства в деятель-ность транспорта; система государ-ственного управления транспортнойбезопасностью.



проблемой являются акты незаконного вмешательства в работу транспорта, наи-более опасным из которых является терроризм. Председатель Правительства РФ,выступая на совещании по вопросам транспортной безопасности, заявил о не-обходимости совершенствовать правовую базу, обеспечивающую антитеррорис-тическую безопасность россиян на транспорте [1].

Следует отметить, что на сегодня только два из общего числа Федеральныхзаконов, действующих в сфере транспорта, направлены на обеспечение безопаснос-ти – «О безопасности дорожного движения» и «О транспортной безопасности».При этом последний носит в большей степени концептуальный характер; егонормы во многом декларативны, а практика применения невелика. Транспортнаябезопасность в нем определяется как «состояние защищенности объектов транс-портной инфраструктуры и транспортных средств от актов незаконного вмешатель-ства» [2]. Данная формулировка, на наш взгляд, не в полной мере отражает сутьтранспортной безопасности, так как в ней упущен ряд существенных моментов.

Рассматриваемая дефиниция отражает лишь одну угрозу состоянию защи-щенности – акты незаконного вмешательства. Следует учитывать, что помимоактов незаконного вмешательства существуют и иные виды угроз транспортнойбезопасности, самой распространенной из которых является техногенная. Тех-нические неисправности транспортных средств и объектов транспортной инфра-структуры становятся основными причинами транспортных происшествий (ава-рий, крушений, катастроф). Другая немаловажная причина – стихийные бедст-вия и природные катаклизмы.

Ключевое определение, применяемое в Комплексной программе обеспечениябезопасности населения на транспорте, уже содержит указание не только на актынезаконного вмешательства, но и на чрезвычайные ситуации природного и техно-генного характера. Неоднозначность толкования значимых понятий может порож-дать коллизии в правоприменительной практике, поэтому легальное определениетранспортной безопасности должно предусматривать защиту от всех видов угроз.

На современном этапе Российская Федерация располагает достаточно разви-тым аппаратом государственного управления транспортной безопасностью навсех уровнях публичной власти – федеральном, региональном и местном (муни-ципальном). Государственное управление транспортной безопасностью осуще-ствляют отраслевые и территориальные органы Министерства транспорта, Мини-стерства внутренних дел, Министерства по делам гражданской обороны, чрезвы-чайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий РоссийскойФедерации, ряд других ведомств. Все федеральные органы исполнительной влас-ти, в ведении которых находятся вопросы транспортной безопасности, условноразделяются на три группы – «гражданские» и «силовые» ведомства, надзорныеорганы. Основным надзорным и контролирующим органом в транспортном сек-торе, в том числе и в области транспортной безопасности, является Федеральнаяслужба по надзору в сфере транспорта (далее – Ространснадзор).

К общим направлениям деятельности указанных органов власти в сфереобеспечения транспортной безопасности в России относятся:

– создание условий для устойчивого и безопасного функционирования транс-портного комплекса; защита интересов личности, общества и государства в



транспортном комплексе, объектов и субъектов транспортной инфраструктуры,транспортных средств от актов незаконного вмешательства и иных видов угроз;

– создание эффективной системы государственного управления в областитранспортной безопасности;

– своевременное прогнозирование и выявление внешних и внутренних уг-роз транспортной безопасности Российской Федерации;

– реализация оперативных и долгосрочных мер по предупреждению и ней-трализации внутренних и внешних угроз транспортной безопасности;

– содействие внедрению современных технологий и стандартов в областиобеспечения транспортной безопасности;

– гармонизация российского законодательства с международными норма-тивными правовыми актами [3].

В ходе административной реформы актуализировались проблемы, касающи-еся государственной системы обеспечения транспортной безопасности. В част-ности, было отмечено отсутствие единого органа, координирующего обеспече-ние транспортной безопасности на различных стадиях; выявилась малоэффек-тивность механизма взаимодействия федеральных органов исполнительной вла-сти, занимающихся вопросами обеспечения транспортной безопасности.Наиболее критичной выглядела ситуация при осуществлении взаимодействиямежду «гражданскими» и «силовыми» ведомствами. Так, Минтранс России,будучи «гражданским» ведомством, не наделялся полномочиями по созданиюсовместно с силовым блоком таких временных органов, как комиссии и штабы,в период возникновения, развития и расследования кризисных ситуаций, в томчисле террористических актов на транспорте. Поворотным пунктом послужиласерия террористических актов в 2009–2010 гг. (крушение поезда «Невскийэкспресс», взрывы на станциях метрополитена в Москве). Как следствие былаосознана необходимость выстроить единую для всего транспортного комплексагосударственную систему мер по обеспечению транспортной безопасности.

Решение указанных проблем в первую очередь виделось в необходимостисрочного принятия соответствующих правовых документов. В частности, Ука-зом Президента РФ [4] Минтранс России был определен в качестве федераль-ного органа исполнительной власти, ответственного за создание комплекснойсистемы обеспечения безопасности населения на транспорте, прежде всего наметрополитене и других видах общественного транспорта, предотвращение чрез-вычайных ситуаций и террористических актов на транспорте. Путем внесенияизменений в Федеральный закон «О транспортной безопасности» [5] полно-мочия Правительства РФ по установлению требований по обеспечению транс-портной безопасности, учитывающих уровни безопасности для различных кате-горий объектов транспортной инфраструктуры и транспортных средств, былипереданы федеральному органу исполнительной власти, осуществляющему функ-ции по определению государственной политики и нормативно-правовому регу-лированию в сфере транспорта – Минтрансу России.

Впоследствии Минтрансом России совместно с заинтересованными федераль-ными органами исполнительной власти был разработан проект Комплекснойпрограммы обеспечения безопасности населения на транспорте, которая утверж-



дена распоряжением Правительства РФ 30 июля 2010 г. Следует отметить, чтоуправление реализацией Программы построено по принципу единой вертикалиуправления по всем видам транспорта. Контроль за ее реализацией, в том числе ифинансированием мероприятий по обеспечению безопасности населения на транс-порте, в качестве координатора Программы осуществляет Минтранс России.

Работа над указанными нормативными правовыми актами и принятие про-граммного документа обусловливает необходимость дальнейшей корректиров-ки и развития законодательства в сфере транспортной безопасности.

В контексте рассматриваемого вопроса особенно остро стоит проблема обес-печения безопасности дорожного движения. Низкий уровень безопасностидорожного движения заметно влияет на внутреннюю составляющую нацио-нальной безопасности страны, затрагивает конституционные права и свободыграждан. Автомобильный транспорт в Российской Федерации является самымопасным видом транспорта. По официальным данным ГИБДД МВД РФ, толькоза 11 месяцев (январь – ноябрь) 2010 г. в Российской Федерации произошло182 480 дорожно-транспортных происшествий, в результате которых погибли24 109 человек, а 228 777 человек получили ранения [6]. Эти проблемы пока ненашли своего системного разрешения. Эффективное обеспечение безопасностидорожного движения должно рассматриваться в качестве общенациональногоприоритета. Первоочередными задачами в этой области должно стать сокраще-ние темпов роста аварийности относительно темпов увеличения автомобильно-го парка, снижение тяжести дорожно-транспортных происшествий и умень-шение количества погибших на дорогах.

Обязанности по организации дорожного движения в России сегодня возло-жены на МВД РФ, Минтранс России (сравнительно недавно наделенное полно-мочиями выполнения организационно-правовых мероприятий по управлениюдвижением на дорогах), а также на иные органы исполнительной власти – какфедеральные, так и региональные, в ведении которых находятся автомобильныедороги и улично-дорожная сеть. В то же время непосредственной организациейдорожного движения на межмуниципальных и муниципальных дорогах (заисключением Москвы, Санкт-Петербурга, Казани и еще нескольких городов) вдолжной мере никто не занимается. Одной из причин аварийности на дорогахявляется несовершенство нормативной базы, регламентирующей как организа-цию самих перевозок пассажиров и грузов, так и безопасность дорожного дви-жения. В связи с указанными причинами назрела необходимость принятия фе-дерального закона «Об организации транспортного обслуживания населения нарегулярных перевозках муниципальных и межмуниципальных маршрутов».

Не решен и ряд других проблем. Требуется развивать медицинское обеспече-ние безопасности дорожного движения. Необходимо внести изменения в Госу-дарственные образовательные стандарты общего образования по изучению правилбезопасности поведения на дорогах детьми в дошкольных и общеобразовательныхучреждениях и в Положение о лицензировании перевозок пассажиров автомо-бильным транспортом в части ужесточения условий лицензирования и усиленияконтроля за соблюдением лицензионных требований. Не приняты меры по укреп-лению организационно-функционального единства системы Госавтоинспекции.



По мнению директора Департамента транспортной безопасности и специ-альных программ Минтранса России Г. Денисюка, создание нормативно-право-вой базы, обеспечивающей транспортную безопасность – одна из приоритет-ных задач Минтранса России [7]. Принятие базовых документов позволит напрактике приступить к реализации мероприятий, определенных Федеральнымзаконом «О транспортной безопасности». Так, в соответствии с постановлени-ем Правительства РФ [8] в федеральных агентствах по видам транспорта, под-ведомственных Минтрансу России, созданы подразделения транспортной безо-пасности, а сами федеральные агентства – Росжелдор, Росавиация, Росморреч-флот, Росавтодор – наделены полномочиями компетентных органов в сфереобеспечения транспортной безопасности; они должны исполнять функции пооказанию государственных услуг в этой области на всех видах транспорта.

Особое внимание органы государственной власти федерального уровня уделя-ют профилактике аварийности различных видов транспорта. Подтверждениемэтому является деятельность Ространснадзора. Так, в октябре 2010 г. УправлениемРостранснадзора было направлено письмо руководителям субъектов транспорт-ной инфраструктуры с указанием о проведении целевых мероприятий по контро-лю и надзору за аварийным, поисково-спасательным и противопожарным обеспе-чением транспортного комплекса в осенне-зимний период 2010–2011 гг. [9].

Рассматривая административно-правовые аспекты управления транспортнойбезопасностью, следует учитывать, что на Минтранс России возложено осуществле-ние государственной политики (в первую очередь нормативно-правовое регулиро-вание) в указанной сфере. Практическая же деятельность по перевозкам пассажи-ров и обеспечению их безопасности с учетом федеративного устройства государст-ва осуществляется субъектами Федерации и муниципальными образованиями.

Проблема заключается в том, что при исполнении федерального законода-тельства на местах часто отсутствует инициатива и понимание общегосударст-венных задач. В большинстве регионов не приняты комплексные программы,направленные на обеспечение транспортной безопасности. Руководители субъ-ектов РФ не учитывают тот факт, что именно применение программно-целевогометода управления на федеральном и региональном уровнях позволит осущест-вить координацию деятельности федеральных органов исполнительной власти,органов исполнительной власти субъектов РФ и органов местного самоуправле-ния в области обеспечения транспортной безопасности.

Завершение формирования нормативно-правовой базы обеспечения транс-портной безопасности в сочетании с фактическим применением ее положенийкомпетентными органами, а также исполнение ее требований субъектами транс-портной инфраструктуры будут способствовать значительному повышению уровнябезопасности транспортного комплекса России. К проблеме обеспечения транс-портной безопасности необходимо подходить комплексно и системно, охваты-вая все виды транспорта. В целях обеспечения транспортной безопасностиследует решить три основные задачи: во-первых, создать эффективную и пол-ную нормативно-правовую базу в этой области; во-вторых, выстроить государст-венную систему, обеспечивающую реализацию принятых законов и подзакон-ных актов, и, в-третьих, наладить эффективное управление этой системой. Она



должна оперативно реагировать на все вызовы и проявления актов незаконноговмешательства в деятельность транспорта, а главное – предупреждать их.


1. Селекторное совещание с руководителями министерств и ведомств по вопросу транс-портной безопасности (Москва, 30 марта 2010 г.): выступление В.В. Путина. URL: http://www.kremlin.ru/ (дата обращения: 15.10.2010).

2. О транспортной безопасности: Федер. закон от 9 февр. 2007 г. № 17-ФЗ (в ред. от 29 июня2010 г.) // СЗ РФ. 2007. № 7. Ст. 837.

3. Комплексная программа обеспечения безопасности населения на транспорте: распоря-жение Правительства РФ от 30 июля 2010 г. № 1285-р (в ред. от 20 дек. 2010 г.) // СЗ РФ. 2010.№ 32. Ст. 4359.

4. О создании комплексной системы обеспечения безопасности населения на транспорте: УказПрезидента РФ от 31 марта 2010 г. № 403 // СЗ РФ. 2010. № 14. Ст. 1637.

5. О внесении изменений в статью 8 Федерального закона «О транспортной безопасности»:Федер. закон от 29 июня 2010 г. № 131-ФЗ // СЗ РФ. 2010. № 27. Ст. 3415.

6. Официальная статистика аварийности за одиннадцать месяцев (январь – ноябрь) 2010 г. вРоссийской Федерации. Официальный сайт МВД РФ. URL: http://www.gibdd.ru/section/stat/ (датаобращения: 15.12.2010).

7. Озун С. Транспортная политика // Транспорт России. 2010. № 7, 11 февр.8. О внесении изменений в некоторые Постановления Правительства Российской Федера-

ции по вопросам транспортной безопасности: постановление Правительства РФ от 22 апр.2009 г. № 354 // СЗ РФ. 2009. № 18, ч. 2. Ст. 2249.

9. О профилактике аварийности и снижении тяжести последствий влияния чрезвычайныхситуаций на работу транспорта: письмо Ространснадзора от 14 окт. 2010 г. № ГК-10/9-3625.URL: http://www. rostransnadzor.ru/security/ (дата обращения: 16.12.2010).

M.A. LipchanskayaElections as an Institutionof Citizen’s Participationin Managing State Affairs

The institution of elections isanalyzed in terms of citizen’s participationin managing state affairs. Proposals toimprove guarantees of electoral rights ofcitizens are formulated.

Key words and word-combinations:state affairs, citizen’s participation ingovernance, electoral legislation.

Институт выборов анализируетсяс точки зрения обеспечения участияграждан в управлении делами государ-ства. Формулируются предложения, на-правленные на совершенствование га-рантий избирательных прав граждан.

Ключевые слова и словосочета-ния: дела государства, участие граж-дан в управлении, избирательное за-конодательство.

УДК 342.722.32+342.8ББК 67.400.8

М.А. Липчанская

ВЫБОРЫ КАК ИНСТИТУТУЧАСТИЯ ГРАЖДАНВ УПРАВЛЕНИИ ДЕЛАМИГОСУДАРСТВА*

В условиях проводимых реформ вопро-сы участия граждан в управлении делами го-

* Статья подготовлена при финансовой под-держке Российского гуманитарного научного фонда(проект № 11-03-00344а «Реализация конститу-ционной политики в сфере модернизации феде-ративных отношений»).



сударства как организационной основы формирования и осуществления госу-дарственной власти и местного самоуправления, обеспечивающей легитимностьи реальность демократических институтов, приобретают особую актуальность.

Действующая Конституция РФ закрепляет народовластие в качестве однойиз ведущих основ конституционного строя Российской Федерации. «Превра-щение народовластия из формального атрибута государства в реальный полити-ко-правовой институт и механизм, обеспечивающий социальную легитимность,непрерывность и преемственность осуществления власти, создает перспективыее развития и дальнейшего реформирования» [1, с. 1]. Согласно ч. 3 ст. 3Конституции РФ высшим непосредственным выражением власти народа явля-ются референдум и выборы.

Выборы – институт, обеспечивающий одно из направлений непосредствен-ного участия граждан в управлении делами государства.

Ученые-государствоведы, исследуя сущность выборов, понимают под ними«участие граждан в осуществлении государственной власти» [2, с. 9] и относятвыборность к исходному институту непосредственной демократии [3, с. 75].Как отмечает В.В. Комарова, «социальная ценность выборов состоит еще и втом, что они являются одним из существенных моментов политического само-утверждения граждан, политической самоорганизации гражданского общества,обеспечивающим его автономию, юридически признанной за гражданами и ихполитическими объединениями возможностью быть субъектами государствен-ной власти» [4, с. 177–178].

Полифункциональный характер выборов проявляется в том, что они высту-пают не только как форма народовластия, способ формирования представитель-ного органа или выборного должностного лица, но и в качестве институтаучастия граждан в управлении делами государства и общества.

Коллективный характер участия граждан в управлении делами государствапосредством выборов позволяет некоторым авторам рассуждать об избиратель-ной власти как разновидности государственной власти. По мнению В.Н. Вол-ченко, «избирательная власть, складывающаяся из механизмов принятия наро-дом (избирателями) государственно-властных решений о представительстве всистеме публичной власти и осуществляемая на основе реализации народом(избирателями) комплексов активных и пассивных избирательных прав, нахо-дится в корреляционной связи с народным суверенитетом; это одна из формпроявления народного суверенитета, форма прямого народовластия, с которой,прежде всего, соотносится народный суверенитет» [5, с. 12]. На наш взгляд,использование термина «избирательная власть» вызывает определенные сомне-ния, поскольку народ является источником всей власти в государстве, участвуетв управлении делами государства и принимает решения не только посредствомвыборов и референдумов.

У выборов отсутствует самостоятельная функция в механизме государства,как, например, у законодательной, исполнительной, судебной властей. Следова-тельно, выборы – это в большей степени институт участия граждан в управле-нии делами государства и одновременно – механизм формирования органовгосударственной власти и местного самоуправления.



Обеспечение участия граждан в управлении делами государства посредствомактивного и пассивного избирательного права объективно нуждается в установ-лении правовых, организационных и иных гарантий. Особого внимания, нанаш взгляд, заслуживает проблематика совершенствования избирательных га-рантий как основы участия граждан в управлении делами государства.

Избирательные системы занимают важное место в становлении и развитиидемократической политической системы России. Как политико-правовой ин-ститут, обеспечивающий преемственность и воспроизводство государственнойвласти и местного самоуправления демократическими технологиями и проце-дурами, избирательная система «устанавливает политико-правовые критериилегализации свободного волеизъявления граждан правового государства в изби-рательном процессе с учетом интересов многопартийности идеологическогоплюрализма на основе избирательного права» [6, с. 8–9]. В свою очередьразличные элементы избирательных систем находятся в тесной взаимосвязи, иих положительные и отрицательные свойства проявляются в большей или мень-шей степени в зависимости от комбинации, в какой они применяются.

Например, Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной ДумыФедерального Собрания Российской Федерации» [7] закрепляет пропорциональ-ную избирательную систему, способствующую не только укреплению и формиро-ванию сильных политических партий, но и обеспечивающую представительстводаже для относительно малочисленных партий и потому наиболее полно отра-жающую действительное соотношение политических сил. Укрепление партий-ной системы в целом будет способствовать формированию зрелого гражданскогообщества в России. Однако отказ от выборов по округам приводит к утратеопределенных качеств парламентаризма. Теория народного представительства стро-ится на том, что гражданин имеет право на политическое представительство иреализует его путем голосования за конкретного кандидата. Кроме того, пропор-циональная избирательная система может вызвать излишнюю поляризацию об-щества и деиндивидуализацию партийных кандидатов.

Вопрос о перспективах дальнейшего развития пропорциональной системы вРоссии остается дискуссионным. В Послании Федеральному Собранию РФ 2009 г.Президент РФ предложил продолжить партийную дискуссию «о необходимостиперехода к выборам в представительные органы власти всех уровней исключитель-но по партийным спискам» [8]. В Послании Федеральному Собранию 2010 г.Президент РФ отметил необходимость введения пропорциональной или смешан-ной избирательной системы на выборах представительных органов на местномуровне – в городских округах и муниципальных районах с численностью депута-тов не менее 20 человек. По мнению Президента РФ, «политическая конкуренцияна низовом уровне будет способствовать укреплению доверия к партийной систе-ме и повышению ответственности партий перед избирателями» [9].

На наш взгляд, необходимо сохранить пропорциональную избирательнуюсистему при проведении выборов в Государственную Думу Федерального Собра-ния РФ. Вместе с тем, учитывая федеративное устройство Российского государст-ва, следует обеспечить право субъектов самостоятельно определять собственнуюизбирательную систему на региональном и местном уровнях. Таким образом,



недостатки пропорциональной системы на федеральном уровне будут компенси-роваться преимуществами смешанной на региональном и местном уровнях.

К недостаткам пропорциональной избирательной системы относят такженевозможность выразить предпочтение какому-либо отдельному кандидату. Всвязи с этим некоторые акторы предлагают внести в Федеральный закон «Овыборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РоссийскойФедерации» норму, согласно которой избиратель вправе голосовать не только засписок кандидатов в целом, но и за одного либо нескольких кандидатов изсписка, что определяет получение депутатского мандата конкретным кандида-том из списка [10, с. 15]. По нашему мнению, выражение предпочтениякандидатам в списке политической партии, состоящем из 600 кандидатов,будет вызывать сложности не только у избирателей, но и определенные органи-зационно-технические трудности в установлении результатов голосования у членовизбирательных комиссий.

Избирательный процесс в Российской Федерации следует характеризоватькак урегулированную процессуальными нормами деятельность участников из-бирательного процесса (субъектов избирательного права), состоящую из взаи-мосвязанных и построенных в логической последовательности стадий, опираю-щуюся на демократические принципы российского избирательного права инаправленную на придание выборам легитимного характера [11, с. 532].

Избирательный процесс, понимаемый как юридически регламентированныйпроцесс подготовки и проведения выборов, имеет достаточно сложную струк-туру. Различают субъектную, технологическую и стадийную составляющие изби-рательного процесса [12, с. 94].

Обеспечение участия в управлении делами государства предполагает созда-ние законодательных гарантий не только активных, но и пассивных избира-тельных прав граждан. В целях усиления гарантий реализации пассивного из-бирательного права граждан Российской Федерации и создания дополнитель-ных условий их участия в управлении делами государства необходимо внестикоррективы в ст. 37 Федерального закона «О выборах депутатов Государствен-ной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», закрепляющуюгарантии реализации пассивного избирательного права граждан, не являющих-ся членами политических партий.

Указанная статья не регламентирует вопрос о праве гражданина, обладаю-щего пассивным избирательным правом, обращаться в региональные отделениянескольких политических партий с предложением включить его в федеральныесписки кандидатов, выдвигаемых ими. На наш взгляд, следует закрепить подоб-ное право за гражданином, не являющимся членом какой-либо политическойпартии. Однако после включения гражданина в федеральный список политиче-ской партии он должен самостоятельно решить вопрос о том, в списке канди-датов какой политической партии он остается.

В поддержку списков кандидатов российское избирательное законодатель-ство предусматривает сбор подписей избирателей. Установлены юридическиегарантии поддержки парламентских партий. Так, в соответствии со ст. 39Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федераль-



ного Собрания Российской Федерации» регистрация федерального списка кан-дидатов, выдвинутого политической партией, чей федеральный список канди-датов на основании официально опубликованных результатов ближайших пре-дыдущих выборов депутатов Государственной Думы ФС РФ допущен к распре-делению депутатских мандатов, осуществляется без сбора подписей избирате-лей на основании решения о выдвижении федерального списка кандидатов,принятого политической партией в порядке, установленном Федеральным зако-ном. В целях усиления демократических начал избирательного процесса, по мереукрепления партийной системы, на наш взгляд, в перспективе необходимо отка-заться от прямой государственной поддержки парламентских партий.

Очевидно, что в усовершенствовании нуждается и институт сбора подписейизбирателей в поддержку кандидатов (списков кандидатов). В частности, заслу-живает поддержки предложение В.Н. Волченко о необходимости собирать под-писи избирателей в поддержку выдвижения кандидата в специально выделен-ных для этого местах при участии членов избирательной комиссии [13, с. 14].

До сих пор остается дискуссионным вопрос об отмене «порога явки» навыборах. Как отмечают А.В. Иванченко и А.Е. Любарев, он «играл в основномпозитивную роль, вынуждая органы власти и избирательные комиссии забо-титься об информировании избирателей, а также ограничивая их стремление ксокращению реальной конкуренции… поэтому отказ от порога явки таит опас-ность ослабления деятельности по информированию избирателей и усилениятенденций к сокращению конкуренции и воспрепятствованию агитационнойдеятельности оппозиционных кандидатов и партий» [14, с. 219]. В результате,по мнению ученых, ставится под сомнение легитимность выборов. На нашвзгляд, на данном этапе развития политической и партийной системы страны,в условиях продолжающихся реформ, отмена порога явки способствует созда-нию дополнительных гарантий проведения выборов, своевременного формиро-вания органов государственной власти местного самоуправления, а также реа-лизации принципа свободы выборов.

В условиях модернизации российской государственности участие граждан вуправлении делами государства выступает организационной основой формиро-вания и осуществления государственной власти и местного самоуправления,обеспечивающей легитимность и реальность демократических институтов. Уча-ствуя в управлении делами государства посредством реализации избирательныхправ, граждане Российской Федерации вступают в конституционно-правовыеотношения с государством, осуществляют не только собственные, но и публич-но-правовые интересы. Гарантии избирательных прав граждан России охваты-вают целый комплекс организационно-правовых мер, условий и процедур, по-средством которых обеспечивается их участие в управлении делами государства.Реализацию и защиту избирательных прав можно рассматривать в качестве мер,направленных на осуществление народовластия, охрану и защиту прав гражданв соответствующей публично-правовой сфере.

Необходимо различать нормативные и институциональные гарантии реали-зации избирательных прав как основы участия граждан в управлении деламигосударства.



Таким образом, анализ действующего избирательного законодательства Рос-сийской Федерации свидетельствует о необходимости усиления гарантий изби-рательных прав граждан как основы их участия в управлении делами государст-ва: в частности, внесения изменения в ст. 37 Федерального закона «О выборахдепутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федера-ции» 2005 г., закрепляющую гарантии реализации пассивного избирательногоправа граждан, не являющихся членами политических партий; установления вфедеральном законодательстве дополнительных гарантий регионального пред-ставительства в Государственной Думе ФС РФ. В целях усиления демократичес-ких начал избирательного процесса в перспективе, на наш взгляд, необходимоотказаться от прямой государственной поддержки парламентских партий. Вусовершенствовании нуждается и институт сбора подписей избирателей в под-держку кандидатов (списков кандидатов). Следует ограничить применениеинформационного (медийного) административного ресурса в ходе предвыбор-ной агитации, усилить гарантии реализации избирательных прав граждан сфизически ограниченными возможностями.


1. Избирательное право и избирательный процесс в Российской Федерации: учебник длявузов / отв. ред. А.В. Иванченко. М., 1999.

2. Ким А.И. Советское избирательное право. М., 1965.3. Коток В.Ф. Советская представительная система. М., 1963.4. Комарова В.В. Механизм непосредственной демократии современной России: система и

процедуры. М., 2006.5. Волченко В.Н. Институт пассивного избирательного права при выборах в органы государ-

ственной власти в Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003.6. Мясников А.П. Избирательная система как политико-правовой институт формирования

органов государственной власти и местного самоуправления: автореф. дис. … д-ра юрид. наук.Ростов н/Д, 2005.

7. О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Феде-рации: Федер. закон от 18 мая 2005 г. № 51-ФЗ (в ред. от 22 апр. 2010 г. № 63-ФЗ) // СЗ РФ. 2005.№ 21. Ст. 1919; 2010. № 17. Ст. 1986.

8. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Феде-рации // Рос. газ. 2009. 13 нояб.

9. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Феде-рации // Рос. газ. 2010. 1 дек.

10. Сеченова Р.Р. Правосознание избирателей и его роль в обеспечении законности избира-тельного процесса: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003.

11. Котляревский С.А. К вопросу об основах народного представительства // Политическиеинституты, избирательное право и процесс в трудах российских мыслителей XIX–XX вв. / отв.ред. А.А. Вешняков. М., 2003.

12. Калашникова А.Г. Президент – личный выбор каждого // Полис. 2008. № 1.13. Волченко В.Н. Институт пассивного избирательного права при выборах в органы государ-

ственной власти в Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003.14. Иванченко А.В., Любарев А.Е. Российские выборы от перестройки до суверенной демо-

кратии. 2-е изд., испр. и доп. М., 2007.



СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКАВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

K.Yu. DobrinSocial Norm in Traditionaland Modern Society

The historical features of theunderstanding of social norm areconsidered. Contradictions and deviationsof social norm in the modern period arerevealed.

Key words and word-combinations:social norm, tradition, custom, ritual,deviation, traditional society,postindustrial society.

Рассматриваются историческиеособенности понимания социальнойнормы. Выявляются противоречия идевиации социальной нормы в совре-менный период.

Ключевые слова и словосочета-ния: социальная норма, девиация, тра-диционное общество, постиндустри-альное общество.

УДК 316.754.4ББК 60.52:87.7

К.Ю. Добрин

СОЦИАЛЬНАЯ НОРМАВ ТРАДИЦИОННОМИ СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

Одним из важных вопросов при изу-чении норм является рассмотрение их функ-циональной значимости. Обращаясь к сущ-ности и причинам возникновения социаль-ной нормы, следует отметить, что она возни-кает с появлением человеческого общества.Огромное значение в развитии человека име-ет его мышление и связанные с ним образы,нормы поведения, запреты, традиции – сло-вом, все то, что резко отличает социальнуюсреду от животных сообществ [1]. Важнойхарактеристикой социальной нормы являет-ся ее полезность, поскольку традиционнаякультура направлена на сохранение социаль-ного порядка в соответствии с нормами иценностями родового коллектива.

Объективной основой социальной нормыстало то, что поступки и действия людей ха-рактеризуют не только изменчивость, непо-вторимость и динамика, но и относительноепостоянство и повторяемость [2]. Это даетвозможность вывести некий «общий знаме-натель» для индивидуальных поступков идействий. Таким образом, социальная норма


складывается на практической базе совершения каждодневных действий в те-чение длительного промежутка времени – возможно, жизни нескольких поко-лений.

Функции социальных норм сводятся к утверждению и поддержанию веро-ваний и обычаев, а не к их объяснению. По мнению К. Леви-Стросса, необхо-димо изучать каждое общество, обладающее дуальной организацией, с цельювыявить во множестве правил и обычаев общую схему, лежащую в основе всехместных и временных различий [3]. По мнению Т. Парсонса [4], социальнымнормам приписываются два типа функций: во-первых, обеспечение членовобщества эталонами, моделями, стандартами поведения; во-вторых, функциястабилизации отношений и интеграции индивидов в социум. По мнению жеЭ. Дюркгейма [5], функциональная важность нормативного порядка состоит втом, что интегрирующей основой общества является социальная солидарность,возникающая в результате общественного разделения труда и проявляющаяся вобщих верованиях, чувствах, ценностях и нормах.

Ослабление норм влечет за собой потерю связей между людьми, что грозитобществу дезинтеграцией. Социальная норма регулирует только такое поведе-ние, которое имеет общественный характер, то есть связано с взаимоотноше-ниями между индивидами, коллективами, классами, обществом. Этим социаль-ная норма отличается от технической, медицинской или биологической, уста-навливающей правила взаимодействия с естественными или искусственнымиобъектами. Исторически были выработаны самые различные способы существо-вания социальных норм, среди которых в качестве основных можно назватьритуалы, обычаи, традиции, нравы, культуру.

Ритуалы есть зародышевый потенциальный способ существования социаль-ных норм, когда они еще не выделились в качестве социального института.Аборигену Австралии или индейцу не пришло бы в голову считать, что весьпорядок его жизни может регулироваться с помощью каких-то специальныхзаконов, данных извне, поскольку все, что было нужно для поддержания по-рядка, доставалось с помощью системы ритуалов, тотемов, плясок шаманов ипрочих мифологизированных элементов – они и утверждали своей духовнойвластью весь строй жизни как нечто естественное, нормальное, а не чуждое иливраждебное. Можно утверждать, что все мифическое сознание и связанные сним разнообразные ритуалы были своеобразной социальной нормой – моно-нормой.

Обычай стал первым публичным способом существования социальных нормв их освобожденном от мифов виде. Субъектом этих норм становится необщина в целом, а выделившиеся в виде сословий социальные группы. Такимобразом, обычай – это способ воспроизводства социальных норм сословногохарактера. Его принцип таков: то, что допустимо в рамках норм одного сосло-вия, не разрешается по нормам жизни другого. Анализ структуры и механизмовфункционирования норм обнаруживает единство содержания и способов ихдействия всех сословий. К общим принципам действия обычаев в сословномобществе отнесены следующие: источником норм поведения полагается Бог иего пророки, и человек ничего не может изменить; люди от рождения обладают

К.Ю. Добрин


различным достоинством и поэтому не могут руководствоваться одними и темиже нормами; более высокие сословия вправе нарушать нормы жизни болеенизкого сословия; нарушение установленных властью норм есть тяжкий грех,который можно искупить жестоким наказанием, молитвами, самобичеваниемили местью; нормы других народов, особенно иноверцев, воспринимаются нетолько как чужие, но и как враждебные [6, с. 174].

Наряду с нормами, действующими внутри сословий, существовали и обще-культурные нормы, превращавшие общество в единый социальный организм.Так, одной из самых древних была норма честного отношения к доле каждогов общественном труде. На заре человечества можно было выжить, только при-держиваясь данной нормы. Она появилась в результате закрепления повторяю-щихся необходимых совместных действий. Другим примером является обычайкровной мести, позволявший сохранить семью как важный социальный инсти-тут средневекового общества.

Так складывалась система традиционных социальных норм, передававшихсяво времени в неизменном виде.

В классической трактовке функционализма содержание норм связывается скультурой. По справедливому мнению социологов-классиков, социальная нормарегулирует поведение индивида и групп, задает ему ориентиры и модели дейст-вия, что способствует поддержанию порядка в обществе. Культура легализуетнормы и постоянно воспроизводит их, придавая обществу определенный поря-док. Тем самым общество отождествляется с культурой, а культура – с нормами.

Культура в виде освоенной и устоявшейся системы норм постоянно воспро-изводит существующий порядок общества, становясь основанием его структу-рированности и интегрированности. Следовательно, понятие нормы в этомслучае является центральным в понимании самой культуры. Культура трансфор-мирует социальные нормы в систему ценностей, пронизывающих всю духов-ную жизнь общества.

С возникновением классовой структуры общества механизм регулированиясоциального поведения стал контролироваться господствующим классом со своейидеологией, ценностями и нормами. Полезность социальной нормы стала от-носительной, поскольку норма, выгодная одному классу (социальной группе),может быть нейтральной или даже вредной для другого.

По мнению Р. Дарендорфа, в настоящее время классовый характер социаль-ной нормы не изменился: «Установление нормы идет не путем репрезентатив-ных опросов и мнений, а путем выборочных, в которых участвуют прежде всего«власть имущие» – парламентарии, члены правительства, которые выступаютот имени общества» [7, с. 87]. В связи с этим понятно, что установленнаянорма не всегда удовлетворяет потребности всех членов общества.

По нашему мнению, значительная часть основных социальных норм в на-стоящее время все же принимается обществом, поскольку человечество (в боль-шинстве своем) во все времена стремилось к стабильности, устойчивости ипорядку. При этом стереотипное мышление индивида или группы предполага-ет скорее ориентацию на имеющиеся в данный момент хоть какие-то ценнос-ти и нормы, чем на их отсутствие.

К.Ю. Добрин


С наступлением эпохи постиндустриализма и информационного общества(1960–1970-е годы) взгляды на нормы и их функции стали меняться. Так,теоретики постмодернизма полагают, что определяющим фактором поведениячеловека следует считать не норму, а социальную информацию.

Если в индустриальном обществе источником социальных норм являетсямеханизм легитимации, создаваемый властью, то в обществе «постмодерна»доминирующим источником легитимации становится информация. Связаноэто с тем, что знание и власть есть две стороны одного вопроса: кто решает, чтоесть знание, и кто знает, что нужно решать? В эпоху информатики вопрос ознании трансформируется в вопрос об управлении: например, в чьих рукахСМИ – в тех руках и власть. Вот почему утрата нормативности обществомобозначается как «утрата легитимности», возникающая в результате преоблада-ния спекулятивных дискурсов и кризиса знания в процессе внутренней эрозииосновы его легитимности.

Ж.-Ф. Лиотар полагает, что современное общество перестает быть большойсоциальной системой с соответствующей всеобщей детерминацией, подчиня-ясь «прагматике языковых частиц». При этом локальная детерминация разру-шает возможность создания эффективного функционирования классическихсистем управления в виде централизованного государства и вертикальных ли-ний управления [8]. По нашему мнению, в этом случае критериями нормыявляется эффективность и производительность, а не справедливость и гуман-ность. Основным принципом, по сути, становится естественный отбор, борьбаза существование.

На наш взгляд, информационное общество проповедует «индивидуальное»в противовес «групповому». Такая ситуация провоцирует аномию (безнор-мие), приводящую, в свою очередь, к беспорядкам и хаосу. Современноероссийское общество многими называется постмодернистским, в которомвместо регуляции посредством социальных норм осуществляется локальнаядетерминация в виде революционного насилия, криминального террора иполитических технологий.

Можно утверждать, что западные ценности с их индивидуализмом привива-лись нашему обществу в течение последних двадцати лет. Реальная политиканекоторых развитых стран направлена на создание однополярного мира в усло-виях значительного территориального, географического и социального неравен-ства различных стран и народов. Однако попытка создания однополярногомира и процесс глобализации противоречат друг другу, в этом ярко проявляетсяабсурд постмодернизма, вбирающего в себя несовместимое и по большей частинегуманное.

Примерно в том же смысловом контексте с постмодернистами рассуждаети Ю. Эльстер, рассматривающий связи между нормой и рациональностью [9,с. 75–76]. По его мнению, существует конфликт между интересами и норма-ми. В социальной науке эта проблема обсуждается с точки зрения столкнове-ния концепций рационального индивидуального выбора и обусловленностиповедения социальными нормами. Социальные нормы объясняются посредст-вом эмоциональных и поведенческих наклонностей индивидов. Вместе с тем

К.Ю. Добрин


они признаются механизмом мотивации и при этом не отрицают важностирационального выбора.

По мнению Ю. Эльстера, одни действия являются рациональными, а другиеобусловлены нормами. Более точная и адекватная формулировка гласит, чтообычно действия предпринимаются под влиянием интересов и норм. Иногдарезультат представляет собой компромисс между тем, что диктует норма, и тем,что диктует рациональность. Иногда рациональный выбор блокирует социаль-ную норму: многие люди участвуют в выборах, выполняя гражданский долг, ноне тогда, когда это становится невыгодно им. И наоборот, социальные нормымогут блокировать рациональный выбор: так, беспощадная конкуренция нарынке может сочетаться с убежденной приверженностью нормам честности.

Рассматриваемая проблема является сложной и дискуссионной. Камнем пре-ткновения, на наш взгляд, здесь становится состояние базовых социальныхинститутов (политических, экономических, социокультурных), которые не мо-гут или не ставят своей главной целью баланс интересов общества, социальныхгрупп и индивидов. В связи с этим не удается избежать войн, вооруженныхконфликтов, террористических актов, техногенных аварий, преступности, без-работицы, бедности, правонарушений. Более того, как свидетельствует статис-тика, негативные явления и процессы нарастают.

Рассмотрев феномен социальной нормы с момента ее возникновения донастоящего времени, можно сформулировать ряд выводов.

В традиционном обществе социальная норма играла огромную роль в разви-тии человека. Она сохраняла ценность родового коллектива и была сравнима снормами «абсолюта». В индустриальном обществе, когда усилились социальнаядифференциация и социальное неравенство, норма становится относительной.Механизм регуляции социального поведения осуществляется уже правящимклассом, устанавливающим свои нормы, ценности, идеологию, причем эти нор-мы не всегда удовлетворяет потребности всех членов общества. В постиндуст-риальном информационном обществе ситуация с полезностью нормы, справед-ливостью и легитимностью становится еще более сложной: вместо социальныхнорм, основанных на принципах культуры и гуманизма, наблюдается регуля-ция, построенная на финансовых и региональных интересах. Рациональность иэффективность становятся мерилом нормы. Представляется, что такая ситуацияможет привести к крушению «социального» в человеке.

На наш взгляд, индикатором в проведении демаркационной линии междунормой и девиацией может послужить соотношение категорий «добра» и«зла», «преступника» и «жертвы».


1. Аванесова Г.А. Сервисная деятельность: историческая и современная практика, предпри-нимательство, менеджмент: учеб. пособие. М., 2004.

2. Пеньков Е.М. Социальные нормы: управление, воспитание, поведение. М., 1990.3. Леви-Строс К. Структурная антропология / пер. с фр. В.В. Иванова. М., 2001.4. Parsons T. The structure of Social Action. N.Y., 1937.5. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда // Западноевропейская социология XIX–

XX веков. М., 1996.

К.Ю. Добрин


6. Козырьков В.П. Природа девиации и структура социальных норм // Вестн. ННГУ. Сер.:Социальные науки. Н. Новгород, 2004. Вып. 1 (3).

7. Darendorf R. «Homo-Sociologicus». Koln und Opladen, 1960.8. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998.9. Эльстер Ю. Социальные нормы и экономическая теория // THESIS. 1993. Вып. 3.

УДК 316.32(470.345)ББК 60.524.258.3(2РосМар)

Ю.В. Зеткина

ПРОФИЛАКТИКАМОЛОДЕЖНОГОНАРКОТИЗМА В СТРУКТУРЕАНТИНАРКОТИЧЕСКОЙПОЛИТИКИ(НА ПРИМЕРЕРЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ)

Наркотизация российского обществасоставляет глобальную угрозу здоровью насе-ления страны и национальной безопасности.Потребление наркотических средств в Рос-сии в последние годы неуклонно растет, ох-ватывая все территории страны и категориинаселения. Масштабы и темпы роста уровнянаркотизма ставят под вопрос физическое иморальное здоровье нации и само будущеезначительной части российских граждан.

Как отмечают исследователи, процесс нар-котизации в стране из года в год «омолажи-вается» [1; 2]. Об этом свидетельствуют иофициальные статистические данные, где ука-зывается, что проблема локализована в возра-стном измерении до 30 лет [3, с. 273]; ееносителями являются не только больные нар-команией, но и те, кто имеет опыт разовыхи эпизодических проб наркотических веществ.Зачастую первичная наркотизация непосред-ственно связана с алкоголизацией.

Специалистами обозначены основные тен-

Yu.V. ZetkinaYouth Drug Preventionin the Structureof Anti-Drug Policyin the Republic of Mordovia

The problem of social prophylaxisof narcotism in the youth environmentof the region is raised. Recommendationsfor improvement of inter-institutionalinteraction in the sphere of socialprophylaxis of narcotism are given.

Key words and word-combinations:narcotism, social prevention, youth.

Поднята проблема социальнойпрофилактики наркотизма в молодеж-ной среде региона. Сформулирова-ны практические рекомендации поулучшению межведомственного вза-имодействия в сфере социальной про-филактики наркотизма.

Ключевые слова и словосочета-ния: наркотизм, социальная профи-лактика, молодежь.



денции современного этапа эволюции наркотизации российского общества. Впервую очередь отмечается увеличение масштабов ее распространения – нар-комания перестала быть проблемой только маргинальной части населения, онаохватила все половозрастные группы российского населения. Другой заметнойтенденцией стало «обытовление», выраженное в «возрастном» знакомстве мо-лодых людей с наркотиками и использовании их в качестве средства инициа-ции при переходе из подросткового в статус взрослого человека. Наиболеетревожной является тенденция «нормализации» – потребление наркотиков нетолько получило широкое распространение, но и превратилось в обычную, при-вычную составляющую досуга.

Согласно многочисленным социологическим исследованиям приобщение кнаркотикам происходит преимущественно у лиц с определенным набором соци-ально-демографических характеристик и поведенческих проявлений. Ряд моло-дых людей не идут дальше разовых и эпизодических экспериментов с наркотика-ми и со временем самостоятельно или под влиянием внешних обстоятельствотказываются от них. Но значительная часть молодежи, включенная в наркотиза-цию, фактически остается вне сферы внимания со стороны институтов социали-зации и социального контроля. Широко распространенные правоприменитель-ная и медицинская практики обычно направлены против наркомании, а ненаркотизма, что не соответствует современной антинаркотической политике.

В связи с этим необходимо различать понятия наркомании и наркотизма.Наркомания – это заболевание, выражающееся в физической и / или психиче-ской зависимости потребителя от наркотиков. Наркотизм же представляет со-бой более широкое социальное явление, выражающееся в потреблении нарко-тических веществ некоторыми социальными группами и негативных социаль-ных последствиях, сопровождающих этот процесс. Решение проблем наркотиз-ма требует как теоретического осмысления самого явления, так и постоянногомониторинга наркоситуации.

По нашему мнению, в антинаркотической деятельности центральная рольдолжна отводиться профилактике наркотизма.

Под профилактикой наркотизма специалисты предлагают понимать «специ-фический вид социальной деятельности, осуществляемой как государственны-ми, так и негосударственными органами, организациями (объединениями, фор-мированиями) и учреждениями и направленной на устранение либо нейтрали-зацию выявленных причин и условий распространения этого негативного со-циального явления» [4]; «научно обоснованные и своевременно принимаемыедействия, направленные на предотвращение возможных физических, психоло-гических или социокультурных коллизий у отдельного индивида и групп риска:сохранение, поддержание и защиту нормального уровня жизни и здоровьялюдей; содействие им в достижении поставленных целей и раскрытии ихвнутренних потенциалов» [5, с. 127].

Представляется целесообразным в данной работе акцентировать вниманиена социальной профилактике наркотизма, в рамках которой актуализируетсяпотребность в научно обоснованном формировании системы социального кон-троля наркотизации населения.



В масштабах всего общества социальный контроль является составной час-тью общей профилактической работы, направленной на борьбу против антиоб-щественных явлений. Деятельность по профилактике включает в себя преждевсего устранение причин совершения правонарушения, а также борьбу с деви-антными поступками – нарушениями неправовых по своей природе социаль-ных норм, обычаев и традиций [6, с. 99].

Социальный контроль над наркодевиацией включает в себя не только профи-лактику (превенцию), но и активное корректирующее воздействие на основеотрицательной или положительной обратной связи. Специалисты выделяют вну-тренние и внешние механизмы социального контроля, действие которых проти-востоит негативным проявлениям наркотизма [7, с. 340]. Поощрение как одиниз основных методов положительного социального контроля применяется в ос-новном в процессе социализации индивидов при формировании конформного,законопослушного поведения. Когда же девиантность поведения, связанная супотреблением наркотиков, стала фактом, приоритет отдается наказанию.

Профилактика наркотизма, таким образом, предстает как сложная системамероприятий, направленных на выявление и устранение причин и условий,способствующих приобщению индивидов или групп риска к наркотическимвеществам. Характерная особенность профилактики наркотизма среди молоде-жи заключается в том, что в ней участвует множество субъектов (организаций,отдельных лиц). Это не узковедомственная профессиональная, а массовая со-циальная деятельность. Такой характер профилактической деятельности ставитзадачи по ее организации, координации, управлению ею.

Безусловно, в профилактике наркотизма должна приниматься во вниманиеспецифика конкретного региона. Зачастую антинаркотическая профилактика всубъектах РФ проводится без учета сложившейся наркоситуации, содержанияантинаркотической политики государства и принятой модели социального кон-троля. Региональные программы не всегда оценивают новые социальные и уп-равленческие технологии, положительный отечественный и зарубежный опытреализации антинаркотических мероприятий.

В Республике Мордовия еще десять лет назад проблема наркомании поднима-лась в программах социального развития внутри таких направлений, как борьба спреступностью, воспитание молодежи, формирование здорового образа жизни.

В настоящее время наркомания приобрела официальный статус региональ-ной проблемы государственного значения. Для ее решения приняты республи-канский Закон Республики Мордовия «О профилактике алкоголизма, наркома-нии и токсикомании в Республике Мордовия» [8] и республиканская целеваяпрограмма «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотика-ми и их незаконному обороту на 2010–2014 годы» [9]. Согласно закону вструктуру субъектов, занимающихся профилактикой молодежного наркотизма,входят органы государственной власти; учреждения здравоохранения и образо-вания, социальной защиты, культуры, физической культуры, спорта и туризма;комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав; специализирован-ные учреждения для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реаби-литации; средства массовой информации; общественные и религиозные орга-



низации. В профилактической деятельности также участвуют правоохранитель-ные органы (территориальные управления ФСКН и МВД Республики Мордо-вии). Как видно из республиканской целевой программы, в большей степениответственность возложена на школы, правоохранительные органы, систему здра-воохранения, в меньшей степени – на учреждения социальной защиты, орга-ны по работе с молодежью.

По мнению специалистов, существенным недостатком реализуемого в на-стоящее время межведомственного подхода является то, что принцип сотруд-ничества распространяется прежде всего на непосредственно подконтрольныегосударственным органам учреждения. Именно они согласно документам реа-лизуют основную долю антинаркотической активности и, соответственно, осва-ивают выделяемое финансирование [10]. Сегодня, на наш взгляд, представляет-ся необходимым рациональное использование растущего потенциала граждан-ского участия в решении актуальных социальных проблем наркотизма. Опытработы системы социального партнерства в нашей стране (в том числе с зару-бежными организациями) показал эффективность данного подхода, основан-ного на комплексности мер и приоритете образовательных технологий, ориен-тированных на воспитание позитивного и адекватного мировоззрения.

Региональные общественные организации демонстрируют примеры про-филактики молодежного наркотизма. Следует отметить широкое применениев Мордовии технологий организации по инициативе детско-юношеского дви-жения «Истоки» летних лагерей трудового актива для сельских школьников.Заслуживают внимания методики организации лагеря для трудных подрост-ков, инициированные Ассоциацией педагогических отрядов Историко-соци-ологического института Мордовского государственного университета имениН.П. Огарева. Кроме того, необходимо упомянуть программу трудового лагеряАссоциации учащейся молодежи Мордовии для детей-сирот, обучающихся вучреждениях начального профессионального образования, а также программупрофессиональной ориентации выпускников интернатных учреждений, реали-зуемую Ассоциацией «Милосердие» совместно с коммерческими организация-ми Республики.

На базе Мордовского государственного университета имени Н.П. Огареваработают школы волонтеров по профилактике злоупотребления наркотически-ми и психоактивными веществами и пропаганде здорового образа жизни средистудентов. Программа школ включает в себя информационные, теоретические ипрактические занятия по проблемам профилактики и борьбы с употреблениемнаркотических и психоактивных веществ, распространением ВИЧ-инфекции(СПИДа). Участниками рассматриваются модели профилактики и формы эф-фективной профилактической работы, отрабатываются навыки ведения группо-вых занятий в подростково-молодежной среде и самостоятельной разработкипрофилактического семинара. Обученные организацией лидеры-волонтеры ве-дут работу со сверстниками и, кроме того, выявляют потенциальных потреби-телей в своей молодежной среде (в вузах, молодежных клубах). В отличие отгосударственных специалистов, волонтеры оказывают более сильное влияние намолодых людей, так как являются частью коллективов, знают ситуацию изнутри



и выявляют начинающих потребителей по факту, а не по неким субъективнымпредположениям.

К сожалению, в настоящее время еще не выработан механизм, обеспечиваю-щий конструктивное сотрудничество и эффективное взаимодействие между всемиобщественными организациями и движениями, фондами и государственнымиорганами, другими структурами, задействованными в профилактике наркома-нии. Так, общеобразовательные школы не всегда принимают помощь волонте-ров в проведении тренингов и других антинаркотических акций.

Современная наркоситуация требует новых подходов в антинаркотическойдеятельности, включения новых акторов, способных внести существенный вкладв профилактику наркомании. Работа общественных организаций в РеспубликеМордовия в этом направлении находится только на этапе становления и зачас-тую носит характер разовых акций. Сегодня нельзя говорить о систематическойпрактике сотрудничества и взаимодействия общественных и государственныхорганизаций – идет процесс поиска нужных форм совместной деятельности.

Анализ состояния антинаркотической профилактики в Республике Мордо-вия убеждает в исключительной сложности проблемы. Несомненно, антинар-котическая деятельность должна планироваться, причем планирование долж-но опираться на анализ достигнутого, для чего необходим мониторинг нарко-ситуации. Он позволит выявить факторы (причины), определяющие особен-ности наркопотребления в регионе. Посредством мониторинга можно не толькоотслеживать динамику процессов незаконного распространения и потребле-ния наркотиков, но и оценивать эффективность всей антинаркотической дея-тельности.

Ориентированные исследования позволяют определить «мишени» профи-лактической деятельности – социальные группы, в отношении которых дол-жен осуществляться дифференцированный методологический подход (дети,молодежь группы риска, молодежь в целом, родители) и территории осуществ-ления профилактики (школа, вуз, семья, работа, территориальная общность).Опираясь на теории наркотизма, комплексно используя их достижения, субъ-екты профилактической деятельности смогут эффективно использовать правилокаузальности, то есть исходить из анализа причин явления, подлежащего регу-лированию и управлению. Проблема наркотизации молодежной среды можетбыть решена только с помощью системной, последовательной организационно-профилактической работы, на основе проведения комплексных социологичес-ких исследований наркотизации населения в регионе, всесторонней научнойоценки наркоситуации и разработки на их основе эффективной системы мерпротиводействия.

В настоящее время уже существует довольно широкий спектр моделей про-филактики зависимости. Зарубежными и отечественными исследователями на-коплен значительный теоретический и эмпирический материал по принципампостроения профилактических программ, условиям выбора перспективных мо-делей. Использование позитивной зарубежной и отечественной практики кон-струирования антинаркотических программ позволит создать перспективнуюрегиональную программу профилактики наркотизма.




1. Журавлева Л.А. Факторы и условия наркотизации молодежи // Социс. 2000. № 6.2. Позднякова М.Е. Особенности распространения наркомании в молодежной среде. URL:

http://www.youthmsses.narod.ru/conferense/Pozdnyakova.doc (дата обращения: 10.09.2010).3. Российский статистический ежегодник. M., 2009.4. Прохорова М. Концептуальные подходы к формированию системы профилактики нарко-

тизма в Российской Федерации. URL: http://www.narcom.ru/law/system/35.html (дата обращения:13.09.2010).

5. Bloom M. Primary prevention: a possible science. N.J., 1981.6. Антонова О.Г., Дыльнов Д.Г. Социальный контроль и возрождение России. Самара, 1999.7. Гилинский Я.И. и др. Девиантность подростков: теория, методология, эмпирическая ре-

альность. СПб., 2001.8. О профилактике алкоголизма, наркомании и токсикомании в Республике Мордовия: Закон

Республики Мордовия от 4 февр. 2009 г. № 11-З. URL: http://www.ufsknrm.ru/?id_refer=446(дата обращения: 19.09.2010).

9. О республиканской целевой программе «Комплексные меры противодействия злоупо-треблению наркотиками и их незаконному обороту на 2010–2014 годы»: постановление Прави-тельства Республики Мордовия от 30 нояб. 2009 г. № 514. URL: http://www.regionz.ru/index.php?ds=454673 (дата обращения: 22.09.2010).

10. Кремнева Н. «Программное» решение проблемы наркомании . URL: http://www.regioncentre.ru/resources/books/13step/13step2/ (дата обращения: 20.09.2010).

A.M. StelmakhFeatures of Matrimonial-FamilyRelations of Young People

The basic matrimonial-familystrategies that have developed in theyouth environment nowadays areconsidered. The processes of revaluationof traditional matrimonial-family valuesare studied.

Key words and word-combinations:youth, socialization, matrimonial-familystrategies, cohabitation.

Представлены основные брачно-семейные стратегии, которые сложи-лись в молодежной среде в настоящеевремя. Исследуются процессы пере-оценки традиционных брачно-семей-ных ценностей.

Ключевые слова и словосочета-ния: молодежь, социализация, брачно-семейные стратегии, сожительство.

УДК 316.356.2ББК 60.561.5

А.М. Стельмах

ОСОБЕННОСТИБРАЧНО-СЕМЕЙНЫХОТНОШЕНИЙ МОЛОДЕЖИ

Рыночные отношения привели к фор-мированию в социуме аномичных культур-ных образцов, потере гражданами ценност-ных ориентиров, усугубив тем самым про-блемы социализации молодого поколения.

Наследуя и воспроизводя сложившиесяобщественные отношения, каждое новое по-коление обеспечивает сохранение целостно-сти общества и участвует в его совершенст-вовании и преобразовании на основе своегоинновационного потенциала. Основным пред-назначением молодежи как социальной груп-



пы является реализация ею функции воспроизводства социальной структуры.Тем самым осуществляется как развитие молодежи, так и общества в целом.

Воспроизводство студенческой молодежью брачно-семейных практик нагляд-но показывает, с одной стороны, успешность их социализации, а с другой –уровень соответствия требованиям ситуации. Повседневные брачно-семейныеотношения молодежи оформлены в специфическую ценностную систему и пред-ставляют синтез формальных правил и неформальных договоренностей, в рам-ках которых складываются статусные взаимодействия молодых людей, воспро-изводятся семейные практики, формируются социальные ценности и нормы,обусловливающие соответствующие образцы действий.

Брачно-семейные отношения студенческой молодежи коррелируют с кризи-сом семьи, проявляющимся в снижении престижа института семьи и его не-способности удовлетворительно выполнять основные функции, что принципи-альным образом изменяет социальную значимость брачно-семейных отноше-ний. Так, показатель брачности россиян, по данным статистики, в 2008 г.составил 8,9 (на 1000 человек), в 2009 г. – 8,3, в 2010 г. – 8,5 человека. ВСаратовской области он также снижался с 8,2 (2008 г.) до 7,7 (2009 г.), и в2010 г. составил 7,6 человека. Показатель разводимости населения в прошедшемгоду составил 4,9 – в России и 4,8 человека – в Саратовской области.

С 2008 г. наметилась положительная динамика по количеству браков иразводов. В 2009–2010 гг., при сохранении этой тенденции по отношению кразводам, в динамике заключения брака наметилась тенденция к снижению. Сначала 2010 г. в области зарегистрировано 19 519 браков и 12 208 разводов.Число браков сократилось почти на 3%, доля разводов увеличилось на 1%. Врасчете на 100 образовавшихся брачных союзов пришлось почти 160 расторгну-тых. Иными словами, россияне реже стали жениться, но чаще – разводиться[1, с. 104], причем, 2/3 всех разводов (66%) составляют семейные пары с«брачным стажем» до девяти лет.

Модернистские процессы способствуют плюрализации брачно-семейных прак-тик. Параллельно с традиционной семейной стратегией функционирует и явля-ется востребованной либеральная стратегия, к которой относится сожительство.

В определенной мере сожительство является следствием неуспешной социа-лизации молодого поколения и неудачной передачи им социального опыта. Какитог – в условиях дезинтеграции социальных институтов молодежь стремитсяосвободиться от социального контроля и построить новую неформальную се-мью. Увеличение числа таких семей имеет причинно-следственную зависимостькак от экономических факторов, так и от ценностных ориентаций субъектов.

Вместе с тем либеральные ценности молодежи воплощаются в различныхпроявлениях индивидуализма, культивированного в процессе социализации,происходящей под влиянием глобализации. Так, согласно структуралистскомуконструктивизму П. Бурдье, в реальной социальной действительности брачно-семейные стратегии создаются субъектами в соответствии с собственным вос-приятием социальной реальности и со своей позицией в ней.

Семейные модели и практики поведения в настоящее время не подразумева-ют четкого образца поведения, являвшегося бы неким абсолютом. Популярность



либеральной брачно-семейной модели изначально задана социальными условия-ми, в которых происходит формирование ценностного стержня личности.

С точки зрения конструирования социальных ролей традиционная и либераль-ная модель семьи – это две социальные практики, ориентированные на совмест-ное проживание, ведение общего хозяйства, удовлетворение сексуальных и эмо-циональных потребностей. Статус схожих социальных ролей мужа и жены отли-чается в данном случае только юридическим аспектом. Сегодня традиционнаясемья является не столько эталоном и образцом, сколько одной из возможныхтрактовок семейного поведения. Вместе с тем именно данная социальная конст-рукция лежит в основе общественных предпочтений. Как следствие, молодежь,выбирающая либеральную стратегию, сталкивается со многими трудностями.

Преобладающим мотивом создания семьи в студенческом возрасте служитлюбовь. Эмоционально захваченные молодые люди не задумываются о труднос-тях, с которыми им придется столкнуться после свадьбы. В связи с этим инте-ресно рассмотреть жизненный цикл студенческой семьи. Жизненный циклсемьи включает стадии развития, в каждой из которых жизненный стиль семьиотносительно устойчив и каждый член семьи выполняет определенные задачииндивидуального развития сообразно со своим периодом жизни. Каждый этапделает акцент на особых задачах развития, конкретных функциях, высоко кор-релирующих с возрастом [2, с. 83].

Жизненный цикл студенческой семьи начинается с официальной регистрацииотношений молодыми людьми. Начальный этап брачной жизни, характеризую-щийся появлением новых задач и функций, порой не соответствуют этапу психо-эмоционального развития молодых людей. В их жизненной ситуации есть ирадости, и драмы, так же как и у любых других людей. Однако ситуация усугубля-ется тем, что зачастую в силу социальной и эмоциональной незрелости они абсо-лютно не готовы к ответственному выполнению своих супружеских обязанностей.

Ожидания молодых людей часто не соответствуют действительности, в ре-зультате чего появляется неудовлетворенность в браке. Недовольство семейнойжизнью, безответственный подход к браку часто приводит к нарушению жиз-ненного цикла студенческой семьи, то есть к разводу. Развод / разрыв отноше-ний – это неконструктивный способ решения конфликта. Но студенческаясемья подчас не способна к конструктивному решению конфликтных ситуа-ций, так как у нее слабые адаптационные условия. Подсознательно понимаявсе сложности и трудности семейной жизни, молодые люди переходят к аль-тернативной форме брака, такой, как сожительство. В отличие от традицион-ной, либеральная стратегия организации семейной жизни позволяет партнерамизбегать конфликтов или самоустраняться от их решения.

В последние годы сожительство становится среди молодежи своего родаэтапом, который непосредственно предшествует юридически оформленномусоюзу. Это можно объяснить влиянием следующих факторов.

Несколько десятилетий наблюдается раннее психофизиологическое развитиемолодежи. Нет особых ограничений в трансляции соответствующих ориентацийв средствах массовой информации. Во многих семьях налицо ослабление сексу-ального контроля над подростками. Отсутствуют, или их очень мало, социальные



программы сексуального воспитания. Они подменяются программами сексуаль-ного просвещения и в большей мере ориентированы на профилактику ВИЧ /СПИДа и нежелательной беременности, чем на подготовку к семейной жизни.На протяжении многих лет прослеживается четкая закономерность раннего иболее активного вступления женщин в брачные отношения, причем данная тен-денция, по итогам исследований [3, с. 79], характерна для молодежи и абсолют-но одинакова как для юридически оформленных браков, так и для сожительства.

Популярность сожительства среди молодежи можно объяснить, прибегнувк достижениям теории социального обмена (Дж. Хоманса и П. Блау). Однимиз исходных положений теории социального обмена является то, что людямнеобходимы многообразные виды вознаграждений, получить которые они мо-гут, только взаимодействуя с другими людьми. Вознаграждением в процессесоциального взаимодействия могут быть социальное одобрение, уважение, ста-тус, а также практическая помощь.

Обмен между индивидами или группами, желающими использовать ресур-сы для осуществления своих целей, является одним из аспектов институцио-нального обмена и формирования институциональных образцов. На индивиду-альном уровне социальное поведение рассматривается как личный контакт междудвумя индивидами, в котором вознаграждение или проигрыш определяют ихповедение, то есть, человек, вступающий в отношения обмена с другим челове-ком, будет ожидать, что доходы каждого из них будут пропорциональны рас-ходам – чем больше доходы, тем больше расходы [4].

Сексуальные отношения, забота, проявление симпатии являются своего родавознаграждением, как в семье, так и в сожительстве. Значимость того или иноговознаграждения или потери зависит от ее ценности для конкретного индивида.Нехватка или отсутствие вознаграждения ведет к прекращению союза.

В официальном браке отношения расторгаются через суд и сопровождаютсяюридическими и имущественными тяжбами. В этом плане сожительство соци-ально выгодно. В нем имеется полная психологическая и документальная сво-бода, возможность легко расстаться, что, в свою очередь, и привлекает боль-шинство молодежи.

В заключение следует отметить, что брачно-семейные практики молодежиразнообразны и воспроизводятся в соответствии с требованиями ситуации.

Характерные институциальные особенности современных брачно-семейныхотношений следующие: приемлемыми являются как добрачные, так и внебрач-ные отношения; целомудрие молодых людей до брака перестало быть мораль-ной ценностью; констатируется эгалитарный характер при принятии решений,касающихся семьи; брак не является пожизненным и расторгается по желаниюлюбой из сторон. Современные брачно-семейные отношения, носящие эгали-тарный характер, предполагающий равенство полов, отличаются индивидуаль-ностью и малодетностью.

Тенденция к индивидуализации и эгалитаризации определяет особую ин-ституциальную характеристику брачно-семейных стратегий: процессы глобали-зации и модернизации общества предполагают рост индивидуализации и сво-боды выбора для личности, что не может не отразиться на положении семьи,



способствуя ее дальнейшей трансформации [5, с. 179]. Культура индивидуализа-ции демонстрирует независимость молодежи по отношению к классическоймодели семьи и предполагает прежде всего свободу брачно-семейной самореали-зации, не ограниченной традиционным социальным опытом и стереотипами.

Сожительство на современном этапе – наиболее приемлемая и доступнаяпрактика семейных отношений для молодежи. К тому же оно является реше-нием многих проблем. Во-первых, материальных – не нужно тратиться насвадьбу, деньги можно потратить или на оплату квартиры, или на что-то болеенеобходимое. Во-вторых, психологических – такой союз дает возможностьлучше узнать партнера и в случае несовместимости разойтись, в отношенияхостается ощущение свободы. В-третьих, сексуальных – выражающихся в нали-чии постоянного партнера. Но, несмотря на это, сожительство, по сути, являет-ся дестабилизатором, не способным удовлетворить потребность в защите.


1. Демографический ежегодник Саратовской области, 2010 год: стат. сб. / Территориальныйорган Федеральной службы государственной статистики по Саратовской области. Саратов, 2010.

2. Ярская-Смирнова Е. Социокультурный анализ нетипичности. Саратов, 1997.3. Долбик-Воробей Т.А. Студенческая молодежь о проблемах брака и рождаемости // Социо-

логические исследования. 2003. № 11.4. Талалай Ю.С. Социологические методы как инструмент исследования феномена граждан-

ского брака в российском обществе. URL: www.lib.socio.msu.ru (дата обращения: 24.02.2009).5. Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная политика и социальная работа в изменя-

ющейся России. М., 2002.

E.V. KazakovaInstitutional Interaction betweenLabor Market and Education:Conceptual Basesand Classification

The conceptual bases of institutionalinteraction between labor market andeducation are considered. Types ofinstitutional interaction are classified. Anew approach to the interaction betweenlabor market and education is grounded.

Key words and word-combinations:institutional interaction, labor market,education.

Рассматриваются концептуальныеосновы взаимодействия институтоврынка труда и образования. Осуществ-ляется классификация видов институ-ционального взаимодействия. Обосно-вывается новый подход к взаимодей-ствию рынка труда и образования.

Ключевые слова и словосочета-ния: институциональное взаимодей-ствие, рынок труда, образование.

УДК 316.33ББК 60.560

Е.В. Казакова

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЕВЗАИМОДЕЙСТВИЕРЫНКА ТРУДАИ ОБРАЗОВАНИЯ:КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫИ КЛАССИФИКАЦИЯ

Социальные институты представляютсобой устойчивые комплексы формальныхнорм и правил и неформальных ограниче-ний, основывающиеся на традициях и куль-турных установках общества. Данные ком-



плексы проявляются в повседневных практиках социальных акторов и регла-ментируют функционирование сфер общественной жизни. В своей совокупно-сти они составляют каркас общественной системы и призваны поддерживатьобщество в стабильном состоянии.

Социальные институты современного российского общества находятся встадии трансформации, что не может не сказаться на выполнении ими своихбазовых функций.

В период социальных преобразований нарушается взаимодействие междуинститутами, что лишает их возможности полноценного функционирования.Одним из примеров может явиться сфера взаимодействия таких институтов,как рынок труда и образование, где наблюдается существенный институцио-нальный дисбаланс, проявляющийся во многих формах, и прежде всего в несо-ответствии количества и качества выпускаемых специалистов потребностямиработодателей.

К аспектам обозначенного несоответствия можно отнести: избыток подго-товки специалистов по одним профессиям и нехватку специалистов по другим;несоответствие уровня квалификации выпускников требованиям работодателей;несоответствие ожиданий выпускников учреждений профессионального обра-зования требованиям реальной профессиональной практики. Особо остро этинесоответствия проявляются на уровне взаимодействия учреждений начальногопрофессионального образования и промышленных предприятий. Так, в г. Сара-тове основное нежелание выпускников учреждений начального профессиональ-ного образования, получивших подготовку по промышленным направлениям,работать по профессии связано с низким уровнем развития промышленностирегиона и низким уровнем заработных плат на предприятиях.

Проблема институционального дисбаланса образования и рынка труда выте-кает из несогласованности функционирования данных институтов и целогоряда других институтов, смежных с ними. Это актуализирует исследования вобласти институционального взаимодействия и требует разработки его концеп-туальных основ.

В общем виде институциональное взаимодействие можно представить каквзаимодействие, акторами которого являются социальные институты и подын-ституциональные образования. Проведенный нами анализ [1; 2] позволяет вы-делить два основных вида институционального взаимодействия, включающихразличную позицию субъектов взаимодействия и глубину самого процесса, поз-воляющих объяснить содержание данного явления.

Первый вид – механическое институциональное взаимодействие, котороеможно определить как взаимодействие субъектов различных институциональ-ных уровней, непосредственно или через агентов проявляющееся через леги-тимные (закрепленные в законодательстве) институционализированные формысотрудничества и (или) конкуренции в рамках решения конкретной пробле-мы, причем решаемая проблема может не носить характера общественнойзначимости либо носить его опосредованно.

Второй вид – органическое институциональное взаимодействие. Его можноопределить как взаимодействие, осуществляемое субъектами различных инсти-



туциональных уровней непосредственно или через агентов. Оно способствуетукреплению социальной структуры, превращает субъекты данного взаимодейст-вия в целостный организм, обладающий комплиментарностью своих составля-ющих, и нивелирует социальные конфликты. Данное взаимодействие проявля-ется в консолидационных формах решения общественных проблем.

Разделение институционального взаимодействия на механическое и органи-ческое зависит от наличия и степени комплиментарности взаимодействующихсторон как в рамках одного института, так и между несколькими институтами.

Чем выше уровень комплиментарности, тем ближе взаимодействие к орга-ническому виду. Например, во взаимодействии учреждений начального профес-сионального образования (подынституциональная компонента института обра-зования) и предприятий-работодателей (подынституциональная компонентарынка труда) при решении проблемы молодежной безработицы комплимен-тарность выражается в соответствии объема и качества подготовки требовани-ям работодателей. Значит, учреждения начального профессионального образо-вания должны готовить столько рабочих и такой квалификации, чтобы большаяих часть трудоустроилась по специальности, обеспечивая тем самым заполне-ние рабочих мест на предприятиях, что, в свою очередь, способствует развитиюпроизводства. Комплиментарность, таким образом, будет определяться двумяпоказателями: уровнем соответствия количества подготовленных кадров требо-ваниям предприятий-работодателей и уровнем соответствия качества подготов-ленных кадров требованиям предприятий-работодателей.

Одним из механизмов, на примере которого можно проиллюстрироватьсценарии органического и механического взаимодействия, является заключениедоговора сотрудничества между учебным заведением и предприятием.

Министерство образования выдает учебным заведениям количественные по-казатели плана набора. Согласно этим данным учебные заведения заключают спредприятиями договоры сотрудничества на подготовку кадров (на прохожде-ние практики с последующим трудоустройством). Объем приема учащихсяутверждается министерством занятости, труда и миграции региона на основа-нии данных договоров сотрудничества. Таким образом предполагается гаранти-ровать занятость будущих выпускников, и только после этого осуществляетсяприем учащихся.

Сценарий механического взаимодействия в этом случае содержит достаточночасто повторяющиеся риски. На практике работодатель часто завышает свои по-требности, и договоры заключаются на подготовку заведомо большего количестварабочих, чем необходимо на данном предприятии, а когда молодые люди закан-чивают обучение, предприятия не всегда выполняют обязательства в части трудо-устройства выпускников. Учебное заведение может обратиться в судебные органыс целью призвать предприятие к выполнению обязательств по договору. Однакона практике это приведет к ситуации, когда с данным учебным заведением нестанут заключать договоры в будущем. Поэтому руководство учебного заведенияприбегает к решению вопросов трудоустройства выпускников своими силами.

Низкая степень комплиментарности проявляется также в несоответствиикачества подготовки требованиям работодателей. Так, предприятиями востре-



бованы высококвалифицированные кадры, способные в кратчайшие сроки при-ступить к самостоятельному выполнению трудовых функций. Но слабая матери-ально-техническая база и нехватка мастеров производственного обучения значи-тельно снижают качество подготовки учащихся. Вместе с тем предприятия, какправило, не берут на себя обязательства по финансированию и кадровому обес-печению процесса подготовки, уповая в данном вопросе на решения государст-венных органов [3, с. 29–30]. Что же касается квалификации выпускников, топо окончании обучения, согласно Государственному образовательному стандарту,выпускнику присваивается 3-й или 4-й (повышенный) разряд, тогда как напредприятии востребованы рабочие 5–6-го разряда. Таким образом, трудоустра-ивая выпускника с 3–4-м разрядом, предприятие берет на себя обязательства подополнительному обучению и присвоению более высокого разряда.

В случае, когда предприятие соблюдает обязательства по трудоустройству идополнительной подготовке на рабочем месте молодых работников, повышает-ся уровень комплиментарности, что приближает взаимодействие к органичес-кому виду.

Как показал пример, сценарий механического взаимодействия социальныхинститутов не всегда предполагает конструктивный результат для всех его субъ-ектов. Механическое институциональное взаимодействие определяется в основ-ном взаимодействием на уровне формальных норм и правил, закрепленных фор-мальным законодательством. Так, порядок корректировки объема приема уча-щихся в учебные заведения закреплен формальными нормами, в том числе и ввопросах заключения между учебным заведением и предприятием договора наподготовку. Существуют и формальные нормы, принуждающие предприятия вы-полнять обязательства по трудоустройству выпускников, к которым не прибегаютпредставители учебных заведений в силу неформальных ограничений.

Помимо формальных норм и правил, институт содержит неформальнуюкомпоненту, основанную на социальных практиках и культурных традициях.Именно распространенные социальные и деловые практики современного рос-сийского общества допускают отказ предприятий от своих обязательств потрудоустройству выпускников, без каких-либо санкций. В условиях жесткойконкуренции учебных заведений договоры сотрудничества с предприятиями наподготовку кадров обеспечивают выживаемость учебного заведения, однако при-водят к формированию асимметричных форм взаимодействия.

Сценарии органического взаимодействия, напротив, предполагает конструк-тивное сотрудничество, при котором учебным заведениям предоставляется до-стоверная информация, выполняются обязательства по договорам сотрудниче-ства, что, в свою очередь, обеспечивает выживание учебного заведения, трудоус-тройство выпускников и заполняемость рабочих мест на предприятиях.

Институциональное взаимодействие может проявляться на различных уров-нях институциональной системы, что позволяет осуществить классификациюинституционального взаимодействия рынка труда и образования в зависимостиот уровней его проявления.

Институциональное взаимодействие на уровне индивидов, социальных группи ассоциаций (носителей ролей и статусов) проявляется во взаимодействии



между руководителями и сотрудниками предприятий, организаций и учебныхзаведений. Институциональное взаимодействие подынституциональных состав-ляющих (субъектов) конкретного института проявляется во взаимодействииступеней образовательной системы, а также во взаимодействии предприятий иорганов занятости в вопросах трудоустройства безработных граждан. Институ-циональное взаимодействие подынституциональных составляющих (субъектов)конкретного института с другими социальными институтами их подынститу-циональными составляющими) может проявляться во взаимодействии междуучебными заведениями и предприятиями и организациями – потенциальны-ми работодателями. Институциональное взаимодействие между социальнымиинститутами в рамках социальной системы подразумевает комплекс перечис-ленных элементов взаимодействия. Институциональное взаимодействие на уровнемакроинститутов (под макроинститутами подразумевается экономика, полити-ческая структура и идеология [4, с. 17–20]) создает условия для эффективноговзаимодействия всех общественных институтов, в том числе рынка труда иобразования.

Каждый элемент взаимодействия на своем уровне имеет свои цели и задачи,но конечной общей целью для каждого из них будет поддержание общества встабильном состоянии. В случае взаимодействия рынка труда и образования ктаким целям можно отнести воспроизведение трудового капитала общества,снижение социальной напряженности и уровня преступности (а таковые явле-ния являются наиболее частым следствием молодежной безработицы) и улуч-шение экономической ситуации в регионе.

Институциональная схема взаимодействия обеспечивается, в частности, бла-годаря наличию агентов взаимодействия – посредников, которые при эффек-тивном функционировании будут способствовать укреплению институциональ-ной структуры общества. В зависимости от наличия агентов институциональноевзаимодействие можно разделить на опосредованное и непосредственное.

При опосредованном институциональном взаимодействии для установленияинституциональных комплиментарных связей необходимо вмешательство по-средников – государства, организаций, ассоциаций. Во взаимодействии рынкатруда и образования такими посредниками выступают органы власти (например,Министерство образования, Министерство труда, занятости и миграции, Коми-тет по занятости), региональные службы занятости. К негосударственным орга-низациям-посредникам можно отнести такие общественные организации, какТоргово-промышленная палата, консультационные советы (с участием предста-вителей работодателей и учебных заведений), ресурсные центры.

Непосредственное институциональное взаимодействие эволюционирует изопосредованного. Оно характеризуется высокой степенью комплиментарностиинститутов и осуществляется путем применения механизмов саморегулирова-ния. Для достижения непосредственного институционального взаимодействиянеобходим длительный период развития и становления институтов, а также, впроцессе этого становления, создание и укрепление институциональных взаимо-связей. Когда исчезает необходимость в посредниках, поддерживающих компли-ментарность, опосредованное взаимодействие перетекает в непосредственное.



Институциональное взаимодействие может проявляться в организованноми стихийном видах.

Под организованным видом подразумевается взаимодействие акторов инсти-туциональной системы, основанное на фиксированных правилах. Оно имеет бо-лее стабильные черты. К организованному взаимодействию рынка труда и образо-вания можно отнести заключение долгосрочных договоров сотрудничества напрохождение учащимися и студентами производственной практики с возмож-ностью последующего трудоустройства, создание и активное функционированиеконсультационных советов, регулярное проведение «круглых столов» и совеща-ний, посвященных вопросам трудоустройства молодых специалистов.

Стихийное взаимодействие основано, скорее, на неформальных ограничени-ях, межличностных отношениях активных участников взаимодействия (в ос-новном должностных лиц) и регламентировано механизмами социальных се-тей. Стихийное институциональное взаимодействие проявляется обычно в видеразовых контактов, направленных на решение конкретного вопроса, не предпо-лагает длительного сотрудничества, а также может не иметь формального за-крепления. К стихийным видам непосредственного взаимодействия можно от-нести заключение разовых договоров между учебным заведением и предприя-тием, организацией на прохождение практики студентом. Речь идет о стихий-ном взаимодействии, когда договоры заключаются на срок прохождения практики,причем студент сам предлагает учебному заведению заключить договор имен-но с этой организацией на основании того, что в этой организации работаеткто-то из родственников или знакомых студента. Такая форма взаимодейст-вия отличается высокой степенью комплиментарности, однако имеет кратко-срочный характер. Стихийные взаимодействия институтов в практиках россий-ского общества встречаются наиболее часто, в них велика роль межличностныхотношений.

Таким образом, концептуальные основы институционального взаимодейст-вия базируются на изучении внутриинституциональных и межинституциональ-ных взаимосвязей и их роли в функционировании каждого института. Наоснове исследования институционального взаимодействия рынка труда и обра-зования можно выявить источники дисбаланса в их взаимодействии, построитьмодель эффективного взаимодействия данных институтов, разработать комплексмероприятий по нивелированию существующего дисбаланса.


1. Казакова Е.В. Теоретические аспекты институционального взаимодействия // Государст-венная власть и общественное устройство в полиэтнической социокультурной среде современ-ной России: сб. науч. трудов. Саратов, 2009. С. 154–156.

2. Институциональные аспекты взаимодействия рынка труда и рынка образовательныхуслуг // Актуальные проблемы современного менеджмента: сб. науч. трудов. Саратов, 2009.Вып. 2. С. 98–104.

3. Дудник А.И. О подготовке квалифицированных рабочих // Развитие кадрового потенциалаСаратовской области: сб. материалов. Саратов, 2007. С. 29–31.

4. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы: макросоциологическая объяснительная гипо-теза // Социс. 2001. № 2. С. 13–23.



УДК 378.1ББК 74.58

М.С. Завьялова

РАЗВИТИЕЛИЧНОСТНЫХ ФУНКЦИЙСТУДЕНТОВ В УСЛОВИЯХМОДУЛЬНО-РЕЙТИНГОВОГООБУЧЕНИЯ

Единое образовательное пространство,формирующееся в современном мире, в ка-честве приоритета определяет развитие раз-личных личностных качеств обучающихся.Именно ориентируясь на них, следует гото-вить конкурентоспособных специалистов. Ак-туальная социальная и профессиональная прак-тика требует специалистов, обладающих нетолько обширными знаниями и компетенци-ями, но и сформированной способностью кпостоянному их обновлению, самообразова-нию, сформированной способностью получать,владеть, своевременно и квалифицированноиспользовать необходимую информацию. Этопробуждает рост интереса к образованию, со-здающему условия для максимально полногопроявления и развития личности.

Многие исследователи отмечают, что обра-зование, ориентированное на развитие лич-ности, достигает своих целей в такой степе-ни, в какой создает ситуацию востребованно-сти личности и ее творческих сил. Личност-ные функции обучающегося активизируютсяв образовательном процессе только в том слу-чае, если познавательный интерес не можетобеспечить его активную позицию в структу-ре учебной ситуации. Они могут быть опре-делены как проявления человека, которые, соб-ственно, и реализуют социальный заказ «бытьличностью» [1].

В разное время исследователи данной про-блемы определяли личностные функции как

M.S. ZavyalovaThe Developmentof Personal Functions of Studentsat Module-Rating Instruction

The problem of development ofstudents’ personal functions at module-rating instruction is studied. Specialattention is paid to the analysis ofstructural peculiarities of module-ratinginstruction.

Key words and word-combinations:personal functions, module instruction,rating evaluation.

Исследуется проблема развитияличностных функций студентов в ус-ловиях модульно-рейтингового обу-чения. Особое внимание уделяетсяанализу структуры модульно-рейтин-гового обучения.

Ключевые слова и словосочета-ния: личностные функции, модульноеобучение, рейтинговая оценка.



«базовые способности человека проектировать себя» (Ф. Баррок), как «способ-ность определять свое отношение к миру» (С.Л. Рубинштейн) или как «способ-ность человека конструировать собственную жизнедеятельность» (Г.А. Ковалев).К ним относятся функции, которые способствуют становлению личностного смыслав процессе обучения: мотивационная, развивающая, функция ориентации.

Мотивационная функция непосредственно влияет на процесс возникнове-ния мотивов учебной деятельности, особенно научно-познавательной. Ее реали-зация в процессе обучения будет означать принятие студентами учебной дея-тельности, направленной на достижение личных результатов.

Развивающая функция способствует созданию собственного представления одействительности и приводит к применению различных способов познания.Активизация данной функции через механизмы самореализации придаст твор-ческий характер различным видам учебной деятельности и будет способство-вать достижению студентами высоких результатов.

Функция ориентации направлена на построение индивидуального мировоз-зрения. Ее развитие будет соотноситься с будущей профессией студентов, на-правленностью личности обучающихся на получение таковой.

Обращение к смысловой сфере студентов в процессе обучения не толькопозволяет улучшить качество усваиваемых знаний, но и способствует определе-нию пути становления и самореализации творческой личности. Естественнымобразом встает вопрос о педагогических технологиях, применение которыхприводило бы созданию условий для становления личностных смыслов обучаю-щихся и развития их личностных функций. Решению этой задачи в наиболь-шей степени способствует модульно-рейтинговое обучение, которое характери-зуется мобильностью и динамичностью, имеет в основе компактное, сжатоерасположение учебного материала, позволяющее облегчать задачу запоминанияполученной информации. Отсутствие жестких временных ограничений для каж-дого студента по освоению модуля открывает возможность создания условий,при которых каждый студент в соответствии со своими способностями и инте-ресами, в удобном ему темпе овладевает знаниями.

Для модульно-рейтингового обучения характерны структурированность, гиб-кость, вариативность использования форм и методов обучения, необходимыхдля решения поставленной задачи, разносторонность педагогического консуль-тирования. Одной из основных задач модульно-рейтингового обучения являет-ся формирование у студентов навыков самообразования, увеличение доли ихсамостоятельности в процессе обучения, что становится возможным в силуотличительных особенностей организации процесса. Высокая степень самосто-ятельности каждого студента способствует формированию учебных компетен-ций и творческому поиску решения поставленных задач.

Особое значение для формирования навыков систематической самостоятель-ной работы, взаимосвязанных с умением объективно оценивать результаты учеб-но-познавательной деятельности, имеет также непрерывный, регулярный кон-троль глубины и качества усвоения учебного материала. Модульно-рейтинговоеобучение позволяет решить ряд насущных проблем, стоящих перед современ-ной высшей школой и важных в связи с исследуемой проблемой. Оно дает



возможность учесть уровень подготовленности каждого студента, его личност-ные особенности и способности. В зависимости от индивидуального темпаработы учебной деятельности конкретного студента можно перераспределятьвремя, отводимое на изучение данной дисциплины, в соответствии с отдельны-ми модулями. При этом стимулируется развитие умений самостоятельно осу-ществлять и контролировать учебно-познавательную деятельность в заданномнаправлении; исключается или минимизируется элемент необъективности впроцессе оценивания и контроля приобретенных знаний и сформированныхучебных компетенций отдельных обучаемых.

Регулярность контроля и оценки заслуживает отдельного внимания. В модуль-но-рейтинговом обучении осуществляется входной (в начале освоения модуля),текущий (на протяжении изучения модуля), рубежный (по окончании модуля),а также или итоговый контроль (по прошествии нескольких модулей), поэтомусистемность и систематичность контроля в рамках такого обучения несомненны.Это позволяет информировать субъектов учебного процесса и формировать объ-ективное представление о том, как протекает усвоение содержания обучения,заключенного в модулях, как изменяется отношение студентов к способам осу-ществления деятельности (репродуктивному, продуктивному, творческому).

Системность контроля, характерная для модульного обучения, способствуетразвитию личностных функций студентов, а именно функции самореализации.У обучающихся вырабатываются способности выбирать вид заданий, уровеньих сложности, форму выполнения, а также умения самостоятельно контроли-ровать свою деятельность «от начала и до конца», оценивать ее, прогнозироватьрезультат, признавать и корректировать ошибки, отстаивать найденное реше-ние, слушать и принимать во внимание критические замечания со стороныдругих субъектов обучения.

Наиболее объективную количественную и качественную оценку результатовобучения каждого студента становится возможным представить, используя имен-но рейтинговый контроль и оценку результатов.

Само понятие «рейтинг» указывает на количественный способ измерениясформированных компетенций [2]. В зарубежных и российских вузах рейтинграссматривается как индивидуальный кумулятивный индекс обучающегося ивыражается определенным количеством набранных каждым студентом за опре-деленный срок (например, семестр) баллов за выполнение ряда заданий всоответствии с установленной шкалой. В результате студент видит не «обезли-ченную» оценку «отлично», «хорошо» или «удовлетворительно», а конкретноенабранное им количество баллов, которое отражает степень его успешности вданном модуле (модулях), уровень его достижений, степень реализации еголичностных функций.

Объективизация оценивания достигнутых студентами результатов лежит воснове дифференциации обучающихся по успеваемости. Повышение достовер-ности оценки происходит за счет того, что ее величина определяется по сово-купности выполнения различных видов учебной деятельности в течение каждо-го модуля и по итогам всех модулей семестра. Как следствие, происходитиндивидуализация учебного процесса, что позволяет выявить личностные осо-



бенности каждого студента и соответственно организовать процесс, выбратьформы, методы и средства обучения с учетом уровня подготовленности каждо-го студента. Такой подход делает возможным возникновение и рост личност-ных смыслов в процессе получения образования.

В частности, одним из условий эффективности рейтингового контроля явля-ется расчет количественных показателей – собственно рейтинга – по итогамвсех видов контроля. Например, принципиально важное значение имеет ни-жняя граница рейтинга – то допустимое количество баллов, которое позволяетсчитать предусмотренные в данном модуле знания усвоенными, а компетенциисформированными хотя бы на минимальном (репродуктивном) уровне. Этотпоказатель соответствует более привычной характеристике «удовлетворительно»и в процентном соотношении может составлять от 40 до 70% выполненныхзаданий. Чем ниже стартовый (входной) уровень студентов, тем, соответствен-но, ниже минимально допустимый количественный показатель за выполнениезаданий данного вида контроля.

Итоговые количественные показатели по каждому виду контроля (макси-мальные, медиальные и минимальные) рассчитываются в соответствии с мо-дульной программой, где представлена структура каждого модуля (субъектив-ный фактор). В прямой связи с отведенным для изучения количеством учебныхчасов (объективный фактор) учитывается и место, которое занимает конкрет-ная дисциплина в учебном плане вуза.

Рейтинговый контроль требует научно обоснованного определения критери-ев, которые демонстрируют степень соответствия результатов обучения запла-нированным целям. С высокой степенью достоверности он позволяет опреде-лить уровень саморазвития и самореализации студента, его творческого отно-шения к осуществляемой деятельности.

Объективность рейтингового контроля играет важную роль в учебно-позна-вательном и учебно-воспитательном процессе. Достоверность оценивания в зна-чительной степени способствует формированию ценностно-смыслового отно-шения личности к осуществляемой учебно-познавательной деятельности и еерезультатам, поскольку отражает достижения студента в ходе самостоятельнойподготовки к контролю, самостоятельного выбора способа осуществления дея-тельности, самоконтроля. Важно отметить, что рейтинговый контроль помогаетизбежать искаженных представлений о личных достижениях студента, так какявляется некой суммарной составляющей по итогам выполнения целого рядаучебных заданий.

Технологически и методически рейтинговый контроль требует создания со-ответствующего каждому модулю учебно-методического материала (созданиебанка информации по модулю, разработка системы заданий, проведение разно-го рода консультаций) [3].

Для организации модульно-рейтингового обучения с целью развития лично-стных функций студентов необходимо прежде всего разработать соответствую-щим образом модульные программы и обратить особое внимание на практиче-скую часть каждого модуля, которая включает перечень тем, текстов, заданий иупражнений. Они должны быть подобраны с учетом междисциплинарных свя-



зей таким образом, чтобы студенты могли проявить уже имеющийся у нихопыт учебно-познавательной деятельности. Для проведения текущего контроляпредпочтительно использовать разноуровневые задания. В целом это будет спо-собствовать реализации одного из главных положений личностно ориентиро-ванного обучения – предоставления каждому студенту свободы выбора (в дан-ном случае заданий) с целью развития функций мотивации и самореализации.

Использование на практических занятиях по освоению учебных модулей тра-диционных и инновационных форм, методов и средств обучения содействуетстановлению ценностно-значимого отношения каждого студента к изучаемомуматериалу дисциплины, проявлению и развитию его личностных функций. При-менение таких форм и методов взаимодействия, при которых каждый студентпривлекается к сотрудничеству, постепенное развитие умения самостоятельнойрегуляции и осуществления учебно-познавательной деятельности оказывают вли-яние на проявление и развитие личностных функций обучающегося. Способ-ность обучающегося самостоятельно выбирать пути образования, осуществлятьотбор содержания, форм, способов и методов получения образования, в сущнос-ти, означает определение и выбор ценностей и направлений самореализации.

Подбор учебно-методических пособий следует осуществлять таким образом,чтобы в процессе обучения учебный материал был интересен для студентов,имел ценностно-смысловую значимость для их будущей профессиональной де-ятельности.

Наделение личностным смыслом элементов содержания образования, за-ключенных в учебных модулях, позволяет устранить противоречие между лич-ностными потребностями студентов и задачами образовательного процесса. Этоспособствует не только их сознательному усвоению, но и формированию учеб-ных мотивов студентов, особенно научно-познавательных, а также достижениюцелей учебной деятельности. Таким образом оказывается положительное влия-ние на формирование компетенций и изменение личностного отношения сту-дентов к изучаемому материалу. Именно личностный смысл обеспечивает раз-витие личностных функций, необходимых для эффективного освоения учебныхмодулей и творческого решения учебных задач.

Организация модульно-рейтингового обучения студентов позволяет проек-тировать результат образования, его целевые установки, учебные задачи и реле-вантные критерии оценки. Это, в свою очередь, стимулирует развитие личност-но-смыслового отношения каждого студента к учебно-познавательной деятель-ности, предоставляет возможность точной диагностики компетенций каждогостудента, выработки индивидуальных образовательных маршрутов, которые обес-печат становление личностных смыслов и развитие личностных функций каж-дого студента.


1. Сериков В.В. Личностный подход в образовании: концепция и технология. Волгоград, 1994.2. Современный англо-русский и русско-английский словарь: 100 000 слов / сост. Т.А. Сиро-

тинина. М., 2005.3. Тельтевская Н.В. Рейтинговая система контроля и оценки знаний: учеб.-метод. пособие.

Саратов, 2004.



E.S. Khinevich, O.A. VolkovaSociological Criteriaof Managers’ Successfulnessin the Contextof Multilingualism

The need to study foreign languagesfor business is actualized. It is provedthat managers’ successfulness to someextent depends on their ability toperform professional communication inforeign languages.

Key words and word-combinations:successfulness, professionalcommunication, multilingualism,business.

Актуализируется необходимостьовладения иностранными языкамидля ведения бизнеса. Доказывается,что успешность менеджеров в опре-деленной степени зависит от их спо-собности осуществлять профессио-нальную коммуникацию на иност-ранных языках.

Ключевые слова и словосочета-ния: успешность, профессиональнаякоммуникация, полилингвизм, бизнес.

УДК 316.354:81’27ББК 60.55:81.001.2

Е.С. Хиневич, О.А. Волкова

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕКРИТЕРИИ УСПЕШНОСТИМЕНЕДЖЕРОВ В КОНТЕКСТЕПОЛИЛИНГВИЗМА

В условиях глобализации все более ак-туализируется потребность организаций вполилингвально подготовленных профессио-нальных менеджерах. В связи с этим можнопредположить, что профессиональная успеш-ность современных менеджеров в определен-ной степени зависит от их способности к осу-ществлению иноязычной профессиональнойкоммуникации. Следовательно, опираясь нарезультаты теоретико-эмпирического исследо-вания, можно определить социологическиекритерии успешности менеджеров в полилинг-вальном аспекте (полилингвизмом принятоназывать «речевые механизмы, позволяющиечеловеку успешно использовать для общениядве и более языковых систем» [1, с. 56]).

Эмпирическая часть исследования прове-дена на примере двух городов России – Са-ратова (областной центр) и Балашова (городрайонного значения в Саратовской области).В качестве методов применялись анкетирова-ние и экспертное интервью. Анкетированиепроводилось при сплошной выборке среди сту-дентов Поволжской академии государственнойслужбы имени П.А. Столыпина (г. Саратов) иего филиала в г. Балашове. В анкетированииприняли участие студенты специальности «Ме-неджмент организации» (133 респондента вСаратове и 126 – в Балашове). Кроме того,использованы данные экспертных интервью,проведенных с шестью руководителями под-разделений вуза и его филиала.

Исходной методологической посылкой ста-ло утверждение, что потребность в успехе –



одна из фундаментальных для современного человека. Она отражает постоян-ное соревнование индивида с самим собой и окружающими в целях самоут-верждения и самореализации. Человек стремится превзойти ранее достигнутыйуровень в значимых для него сферах бытия, в первую очередь – в профессио-нальной. Эта потребность побуждает личность ставить все более высокие целив глобальном масштабе и стремиться к их достижению.

Необходимо иметь в виду, что «успех – чаще всего понятие субъективное,его достижение и путь к нему индивидуально своеобразны, но все же существу-ют некие общечеловеческие смыслы, модели и стратегии успешности» [2, с. 67].Ценность успешности вписывается в контекст жизненного пути человека и фик-сируется в системе самооценок, притязаний, самоидентификаций, что придаетпроблематике успеха социологический смысл.

Как в социологии, так и в менеджменте отмечается, что персональная конку-рентоспособность во многом зависит от успешности менеджера в профессио-нальной, социальной и личной жизнедеятельности. Во многом она определяетсястремлением человека к совершенству, самореализации, желанием контролиро-вать свое собственное будущее, органично соединяя трудовую и личную жизнь.

Для того чтобы определить основные проблемные точки формирования иреализации социологических критериев успешности российских менеджеров вконтексте полилингвизма, необходимо рассмотреть природу актуализации это-го процесса. Исследованию подлежат объективные условия, а также субъектив-ные мотивы, побуждения и перспективы профессиональной деятельности ме-неджеров. При этом следует помнить, что «успешность профессиональной по-лилингвальной деятельности менеджеров является одним из наиболее трудныхпонятий для определения в виду дифференциации индивидуальных системоценок и ценностей и связанных с ними различных ассоциаций» [3, с. 95].

Ключевые тенденции развития международного бизнеса актуализируют разви-тие полилингвальных навыков менеджеров. Кроме того, эпоха глобализации в своюочередь заставляет социологов существенно пересмотреть взгляды на проблему вли-яния полилингвизма на профессиональную деятельность и успешность менедже-ров. Сегодня становится очевидным, что смешение языков является таким жезакономерным процессом, как и изменчивость и вариативность конкретного языка.

Языковое взаимодействие в современных условиях нельзя сводить к заимст-вованиям и различным типам интерференции, поскольку такое истолкованиепроцессов взаимодействия языков является односторонним. В социологическойрефлексии полилингвизма существенное место должно принадлежать анализустановления, развития и функционирования полилингвизма менеджеров в про-фессиональной практике. Владение мастерством иноязычного общения, умениестроить отношения с представителями иностранных фирм, передавать инфор-мацию, оказывать убеждающее воздействие являются составляющими компо-нентами успешной профессиональной деятельности менеджера.

Расширению международного бизнеса способствуют широкие возможностидля этого в мировом масштабе [4, с. 81]. В настоящее время многие передовыеорганизации производят одну и ту же продукцию по всему миру. В то же времяони вынуждены постоянно сталкиваться с проблемами во взаимоотношениях,



вызванными персональными и традиционными различиями социально-языковойсреды. В условиях глобализации бизнес и управление становятся интернациональ-ными независимо от того, является ли конкретная фирма транснациональной.Полилингвальная некомпетентность менеджеров не позволяет им прогрессиро-вать с той же скоростью, что и разрабатываемые инновационные технологии.

Развитие международных деловых контактов России, находящейся в полеэкономических интересов различных стран, усиление интегративных процессовв мировом сообществе стимулируют необходимость знания иностранных язы-ков. В связи с расширением социально-экономических отношений России сдругими странами особый теоретический и практический интерес стали пред-ставлять вопросы полилингвальной подготовки менеджеров – как практикую-щих в настоящее время, так и студентов.

Не только политики, журналисты, дипломаты, но и менеджеры всех уров-ней и направлений, составляющие основную массу профессиональных комму-никантов, должны уметь убеждать и вдохновлять людей, входящих в орбиту ихвлияния. Важнейшие составляющие профессиональной компетенции менед-жера складываются из умения осуществлять переговоры с иностранными кол-легами и клиентами, владения культурой иностранной речи, способностей вес-ти дискуссию, умения сформировать положительную репутацию и адекватнопроявлять себя в конфликтной ситуации. Менеджер должен дифференцирован-но преподносить информацию и идеи работодателям, партнерам, конкурентам,работникам, клиентам, государственным чиновникам.

Необходимость профессионального общения с людьми из других культурвлечет за собой потребность в полилингвальных навыках. Расширяющиеся воз-можности работы в многонациональных компаниях и спрос на рабочую силумигрантов все более актуализируют способность менеджеров эффективно рабо-тать с иноязычными коллегами и клиентами, положительно влиять на успехпредприятия. В средствах массовой информации также постоянно подчеркива-ется, что знание иностранных языков играет все большую роль для менеджеров,обсуждаются вопросы торгового баланса, конкуренции отечественных и иност-ранных фирм, увеличения возможностей инвестирования в другие страны, рас-тущего числа в России трудовых эмигрантов из ближнего зарубежья, не знаю-щих в достаточной степени русского языка.

Любая организация, желающая быть успешной, должна учитывать существу-ющую и создавать собственную иерархию языков, причем такая иерархия выст-раивается как в самом национальном языке, так и в иностранных языках,используемых в организации. Язык нижнего уровня – это язык производствен-ных операций, на языке верхнего уровня формулируются миссия, стратегия иценности организации. Наличие такой иерархии дает общий ориентир длятворчества каждому члену коллектива. В случае же ее отсутствия теряются об-щие ориентиры, в результате чего происходит рост коммуникативных барьеров,снижение способности к нововведениям, потеря эффективности деятельности.В соответствии с данным принципом описываемая на определенном языкедеятельность должна конвертироваться на языки иных уровней, а менеджеробязан понимать и применять иерархию языков.



0

1020

304050

6070

1 курс 2 курс 3 курс 4 курс 5 курс

карьеракругозоринтересактуальность

0

10

20

30

40

50

1 курс 2 курс 3 курс 4 курс 5 курс

карьеракругозоринтересактуальность

В настоящее время многие компании, прежде чем направить своего сотруд-ника на работу за рубеж (например, на дочернее предприятие), проводят егоподготовку, включающую интенсивное изучение иностранного языка в его про-фессиональном сегменте. Однако наряду с собственно языковой подготовкойвсе чаще осуществляется и общекультурная, включающая в себя курс тематиче-ских лекций об особенностях страны (чаще всего для этого приглашают препо-давателя из страны изучаемого языка). Подобные подходы стали использовать-ся и в российских вузах. При этом, безусловно, успешность в значительнойстепени определяется мотивацией обучающихся.

По результатам анкетирования выявлены основные причины, по которымстуденты-менеджеры изучают в вузе иностранный язык (рис. 1, 2).

Рис. 1. Основные причины изучения иностранных языков(данные по г. Балашову)

Рис. 2. Основные причины изучения иностранных языков(данные по г. Саратову)

На основании данных гистограмм можно сделать следующие выводы. Впервую очередь необходимо обратить внимание на тот факт, что большинствостудентов в г. Балашове изучают иностранный язык для расширения кругозора:1 курс – 19%, 2 курс – 32, 3 курс – 13, 4 курс – 35, 5 курс – 26%. Этообъясняется тем, что студенты филиалов в малых городах, видимо, не в полноймере информированы о перспективах, которые дает знание иностранных язы-ков, а также не имеют возможности путешествовать, общаться с носителямиязыка, участвовать в международных проектах. Специфика финансированияфилиалов вузов в малых городах также не позволяет осуществлять международ-ный обмен студентов.



У студентов г. Саратова интерес к иностранным языкам выше. По даннымпроведенного исследования, они более осознанно изучают иностранный язык,оценивая его актуальность в перспективе будущей профессии: 1 курс – 31%,2 курс – 40, 3 курс – 50, 4 курс – 47, 5 курс – 42%. По мнению одного изинтервьюеров в г. Саратове, «у каждого вуза свои требования к студентам.Уровень подготовленности студентов различный: кто-то занимался самостоя-тельно, кто-то брал частные уроки по иностранному языку, а многие уже не разпосещали англоязычные страны. Студенты понимают необходимость изученияиностранного языка, и это радует. Желание студентов изучать иностранныйязык велико. В вузе активно функционируют кружки (например, «English club»),дополнительные курсы для подготовки к международным экзаменам; студентыпринимают участие в стажировках (от одного месяца до девяти месяцев),делегациях. Как правило, большинство наших студентов, занимающихся попрограммам подготовки к FCE, в дальнейшем выезжают учиться за рубеж».

Отвечая на вопрос, какой иностранный язык наиболее перспективен в уп-равленческой деятельности, студенты в Балашове отдают предпочтение англий-скому языку – 71%; на втором месте немецкий язык – 22%; французскийязык выбрали 2% студентов, китайский – 5%. В Саратове важность владенияанглийским языком отметили 72% студентов-менеджеров. Предпочтение не-мецкому языку отдали 22% студентов, и лишь 6% считают китайский языкперспективным для управленческой деятельности.

Таким образом, самым перспективным языком у студентов считается анг-лийский, и в ближайшей перспективе ситуация, вероятнее всего, не изменится.Английский язык и впредь будет доминировать, а китайский, арабский и дру-гие языки по-прежнему будут оставаться интересны лишь специалистам, мене-джерам и предпринимателям, ведущим бизнес в соответствующих странах.

Повышение полилингвальных навыков менеджеров формирует готовность уних к взаимопониманию, сотрудничеству и постижению собственной культурыв контексте мирового сообщества. Если ориентация на овладение иностранны-ми языками как инструментом профессиональной деятельности пока касаетсяограниченного круга специалистов, то завтра незнание иностранных языковснизит конкурентоспособность менеджера и организации, в которой он рабо-тает. Значит, уже сегодня необходимо вести работу по повышению престижамногоязычия, формированию потребности в изучении иностранных языков, атакже создавать условия для этого.

Изучение иностранных языков студентами-менеджерами становится не же-лательным, а необходимым условием для успешного карьерного роста будущегоспециалиста. В связи с этим большую популярность в последнее время получи-ли краткосрочные интенсивные курсы. Такая форма имеет как положительные,так и отрицательные стороны. В частности, на курсах специалист получаеттолько поверхностные знания, не углубляясь в тонкости языковой системы. Дляизучения иностранного языка отводится недостаточное количество времени. Врезультате у специалиста нередко при переводе теряются тонкости и смысло-вые оттенки, текст упрощается, а порой искажается, обретая двусмысленность.

Таким образом, следует выделить особое значение полилингиствических ком-



петенций, которые вполне могут маркироваться как составляющие критерииуспеха современного менеджера.

Социологически разграничиваются языковая (знание структуры и содержа-ния языка), лингвострановедческая (социальная и культурная составляющие),коммуникативная (владение вербальными и невербальными средствами обще-ния), прагматическая (адекватное выражение мысли в контексте языка), дискур-сивная (знание дискурса менеджмента, профессиональной терминологии) груп-пы востребованных полилингиствических компетенций. Наличие у менеджеровуказанных компетенций является важным фактором повышения эффективностифункционирования как конкретного специалиста, так и организации в целом.


1. Кондубаева М. Основы культуры речи. Алматы, 1997.2. Кривко М.А. Социокультурный анализ трансформации образа «успешной женщины» в

контексте развития современного российского телевидения // Социально-гуманитарное знание:междисциплинарный подход. Ростов н/Д, 2006.

3. Мартынов Б.В. Корреляция социальности и индивидуальности в процессе формированияуспешности человека в России // Социально-гуманитарное знание: междисциплинарный подход.Ростов н/Д, 2006.

4. Зарецкая Е.Н. Деловое общение. 2-е изд., испр. и доп. М., 2004. Т. 1.

УДК 316.334.4+316.34/.35ББК 60.561.4+60.54

Т.В. Темаев, Е.Е. Лукин

ГЕНДЕРНАЯ СПЕЦИФИКАСОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИОСУЖДЕННЫХТРЕТЬЕГО ВОЗРАСТА

Общемировая тенденция старения на-селения, характеризующаяся увеличением долиего пожилой части относительно остальной,свидетельствует о переходе геронтологичес-кой группы из периферийной категории граж-дан в одну из основных [1, с. 6]. В силудействия временного фактора у представите-лей третьевозрастной группы имеются апро-бированные адаптационные ресурсы. Вместес тем на их поведение заметно влияют изме-нение статуса и отсутствие институализиро-

T.V. Temaev, E.E. LukinGender Specificity of SocialAdaptation of the Third Age Convicts

The sociological analysis of thegender specificity of elderly convictssocial adaptation is made. The problemareas of re-socialization of convicted menand women of the third age that influencethe processes of their correction in acorrective establishment and thesubsequent adaptation in post-prisonprospect are particularized.

Key words and word-combinations:social adaptation, re-socialization, gender,elderly convicts.

Осуществлен социологическийанализ гендерной специфики соци-альной адаптации осужденных пожи-лого возраста. Конкретизируютсяпроблемные зоны ресоциализацииосужденных мужчин и женщин тре-тьего возраста, которые оказываютвлияние на процессы их исправленияв рамках исправительного учрежде-ния и последующей адаптации в пост-тюремной перспективе.

Ключевые слова и словосочета-ния: социальная адаптация, ресоциа-лизация, гендер, пожилые осужденные.



ванных механизмов адаптации к современным условиям, вызванное трансфор-мационными процессами 1990-х годов. Специалистами отмечаются девиации,в том числе негативные.

До недавнего времени применительно к геронтологической группе преступ-ное поведение в научном дискурсе не рассматривалось. Несмотря на домини-рование женщин по численности среди пожилых людей, гендерный подход висследованиях проблем современной преступности в пенсионном возрасте неиспользовался вовсе. Артикуляция проблем, связанных с гендерными особенно-стями геронтологической преступности, инициировала поиск целесообразныхмер воздействия на преступников данной возрастной категории (в том числе –разработку системы санкций), превентивных мероприятий по их ресоциализа-ции и адаптации как к условиям исправительного учреждения (ИУ), так и кусловиям посттюремного существования.

В связи с этим представляется целесообразным представить промежуточныерезультаты проведенных исследований гендерной специфики социальной адап-тации пожилых осужденных, содержащихся в исправительных учрежденияхгорода Саратова.

В качестве первоначальной гипотезы исследования выступало представлениео том, что имеется существенная разница между осужденными-мужчинами иосужденными-женщинами пожилого возраста, в результате оказывающая влия-ние на процессы их социальной адаптации в рамках исправительного учрежде-ния и в период после заключения.

Методические замечанияРазработка программы исследования, постановка исследовательских задач и

гипотез, подготовка инструментария, сбор и анализ материала проводились пометодологии «двойной рефлексивности» (n = 44), 2007–2010 гг. (женщин –17 человек, мужчин – 27 человек). Концепция двойной рефлексивности связы-вает теоретические категории качественного исследования и качественно-коли-чественного интерфейса со стратегиями полевого исследования интерактивноготипа, которому присущи вживание, глубокие интервью, а также коллективнаяинтеллектуальная поддержка в режиме «длинного стола» [2, с. 317–344]. Ко-личество респондентов обусловлено особенностью достижимости объекта иклассификацией по срокам отбывания наказания в местах лишения свободы,насыщением кодировочных категорий (интервью с новыми респондентами недают исследователю нового понимания для раскрытия темы). Длительностьинтервью составляла 20–45 минут, в среднем – по 30 минут. В качестве рес-пондентов выступали сотрудники девяти исправительных учреждений г. Сара-това и области, осужденные пожилого возраста (47–73 лет) десяти исправи-тельных учреждений. В качестве экспертов в исследовании выступили три ин-спектора по социальной работе, два заместителя начальника колонии по воспи-тательной работе, три психолога разных исправительных учреждений.

Общие положенияПроцесс адаптации человека в новой для него социальной среде, чем и

является исправительное учреждение, и некоторый «посттюремный» периодсвязан с определенными социопсихологическими трудностями, поскольку не-



избежно влечет изменение его социальных ролей, функций, правил поведе-ния, привычек в структуре микрогруппы. Снижение эффективности процессаадаптации и, как следствие, процесса социализации индивида приводит по-следнего к конфликту с социальной средой и нарушению норм и правилсообщества. Происходит десоциализация индивида, его противопоставлениеобществу.

Переходным звеном от десоциализации к социализации является процессресоциализации, представляющий собой некий переход из одного мира –среды с совершенно иными правилами и конструктами (в нашем случае этоисправительное учреждение) – в другой – обычное бескризисное общество.Ресоциализация в своей конструкции имеет социальные и психологическиеэлементы. В ходе этого процесса освобожденный возвращается в общество,которое в свое время признало его недостойным. Исправление сознания иповедения осужденного является обязанностью тюремной администрации ипостпенитенциарных служб, которые эффективнее выполняют заявленные функ-ции при условии отбывания им наказания на территории региона его прожи-вания.

Саратовским женщинам в этом смысле «повезло», так как не в каждомсубъекте Федерации имеется женское исправительное учреждение. Таким об-разом, они оказываются в более благоприятном адаптационном положении,если вынуждены отбывать наказание в местах лишения свободы.

Саратовская женская исправительная колония обладает специфическимичертами по сравнению с любой мужской: низкий уровень конфликтности сре-ди осужденных, отказ от практики формирования отрядов заключенных повозрастному признаку, высокий уровень конформности к режиму и, соответст-венно, высокий количественный показатель освобождаемости осужденных ус-ловно-досрочно, значительный уровень потребности заключенных в общении ссемьей.

При этом между заключенными женской и мужской колоний Саратовскойобласти существуют и общие черты: неосознание собственной вины в совер-шенном преступлении, мнимая религиозность, превосходство материальной за-интересованности.

Вопросы, задававшиеся сотрудникам исправительных учреждений и осуж-денным, были разбиты на четыре блока: «Роль религии в ресоциализации по-жилых осужденных (мужчин и женщин)», «Гендерные различия ресоциализа-ции пожилых осужденных», «Неудачный брак у мужчин как катализатор пре-ступности», «Проблемы репутации пожилых осужденных-женщин».

Роль религии в ресоциализации пожилых осужденныхПоиск новых направлений, форм и методов духовно-нравственного и пси-

холого-педагогического воздействия на лиц, совершивших преступления, при-вел к тому, что с 1990-х годов в России начался новый этап взаимодействиясотрудников, исполняющих наказания, с различными религиозными конфесси-ями [3, с. 8]. Результаты исследования показали, что, как правило, осужденныетретьего возраста (и мужчины и женщины), несмотря на асоциальный образжизни и воспитание в социалистической атеистической идеологии, считают



себя людьми верующими или, по крайней мере, лояльно относящимися крелигии:

Р.: Я верю в Бога, конечно, она [вера] мне помогает. По крайней мере, здесь [врелигии] без обмана. Потому что Бог есть Бог, он был и будет всегда. Русь всегда наэтом стояла и будет стоять. (Осужденный, 70 лет, первый срок заключения, декабрь2007 г.)

Р.: Вообще, я верю, но раза два последние мне не понравилась там (в церкви вколонии) обстановка, а так я верю. (Осужденная, 57 лет, первый срок заключения,декабрь 2010 г.)

Р.: Я религиозный, я верю в Аллаха.И.: А здесь есть возможность для этого?Р.: Я вам одну вещь скажу, у меня свои понятия насчет этого. Здесь есть лицемеры,

понимаете. Он столько натворил в этой жизни, у него столько грехов, я бы столько непростил. (Осужденный, 62 года, стаж заключения – 45 лет, декабрь 2007 г.)

И.: А вы вообще верующий человек?Р.: .Да. Я Богу молюсь и здесь.И.: Вы православная?Р.: Да. (Осужденная, 52 года, первый срок заключения, декабрь 2010 г.)

Однако признание за собой религиозности не означает, что, находясь висправительном учреждении, осужденные периодически посещают места от-правления культа, ходят на встречу со священнослужителем. Зачастую имзапрещается этот вид деятельности по состоянию здоровья; некоторые жесами не проявляют желания – кто прямо, а кто – маскируясь различнымипричинами:

Р.: Нет, здесь я не посещаю храм, нет такой возможности, не разрешают нам. Здесьменя в психотделение заперли, хотя и не по делу заперли. У меня открытая черепнаятравма. Решили, что так и обсуждать нечего, но я считаю, что не правы в этом отноше-нии. (Осужденный, 70 лет, первый срок заключения, декабрь, 2007 г.)

И.: Вы не ходите в церковь?Р.: Вы знаете… нет… как вам сказать… какая-то там обстановка стала неестествен-

ная. (Осужденная, 57 лет, первый срок заключения, декабрь 2010 г.)

И.: В церковь ходите?Р.: Ну, ходят ребята.И.: А вы ходите?Р.: Да ну ее… у меня уже силы нет (осужденный, 61 год, стаж заключения – 20 лет,

декабрь 2007 г.)

В целом можно констатировать, что пожилые осужденные (и мужчины иженщины) положительно относятся к религии, деятельность ее одобряют илояльно относятся к различным конфессиям. Несмотря на социалистическое



прошлое, они обладают определенными знаниями в религиозной сфере – исто-рии происхождения религии, ее основных положений; понимают значимостьрелигии для конкретного народа. Некоторые осужденные отметили негативноевоздействие религии, что может свидетельствовать о пробелах в работе с нимисотрудников исправительного учреждения.

В результате исследований выяснилось, что пожилые осужденные и сотруд-ники ИУ не считают религию одним из важнейших ресоциализационных ры-чагов в деятельности исправительного учреждения по отношению к осужден-ным третьего возраста. Несмотря на огромный потенциал религии в духовноми социокультурном контексте, ее роль для пожилой части осужденных оказа-лась нереализованной.

Гендерные различия ресоциализации пожилых осужденныхСравнительный анализ пожилых осужденных показывает, что, в отличие от

мужчин, подавляющее большинство женщин третьего возраста были осужденывпервые и сразу по «тяжкой» 105-й статье (убийство). При этом качественнаяхарактеристика личности пожилой женщины или женщины предпенсионноговозраста (в отличие от мужчин) не позволяет обнаружить деформацию лично-сти в сторону ее становления на преступный путь.

Р.: Я работала в трех местах: торговый центр, табачная фабрика и … А он [муж] тотам, то здесь, не любил работать. Он работал на троллейбусе, и начальник Энгельсскогодепо его и кодировал, он его и уговаривал, но ничем я его не могла никак вытащить…Я его убила, как будто всю жизнь кого-то убивала. Я его убила в сердце, легкое емупроткнула. Он очень много пил, последние пять лет я его вообще не видела трезвым,работать бросил. <…> Вы знаете, это страшно. Вот у нас в отряде много пенсионеров,и вот все мы, пенсионеры – по 105-й.

(Осужденная, 57 лет, первый срок заключения, 2009 г.)

И.: Вы вообще первый раз?Р.: Да. Я считаю, что я случайно попала, всегда я была законопослушная.И.: А всего вам сколько сидеть?Р.: Мне 6 лет дали, у меня 105-я.(Осужденная, 52 лет, первый срок заключения, 2007 г.)

Речь в данном случае идет о ситуационном, «внезапном» преступлении,вызванном многолетним эбьюзингом (насилием) со стороны мужа или сожи-теля. Как отмечает А. Лысова, каждая четвертая женщина в России чувствуетсебя пострадавшей от избиений мужа / сожителя; каждая двадцать пятаясчитает, что подвергается физическому насилию часто. В возрастном аспектебольше всего женщин, пострадавших от физического насилия в семье, именноиз старших возрастных групп: 42,9% – в группе 30–55 лет; 43,4% – в группе56–96 лет [4, с. 125–126].

Пожилые женщины-заключенные, в основном осужденные за убийство, в ка-честве причин преступления указывают на мужей или сожителей, которые своимповедением и отношением к женам (как правило, речь идет о пьянстве) довелиситуацию до острейшего конфликта, окончившегося убийством последних.



Р.: Да, вы знаете, я попала сюда по воле случая.И.: Ясно. А вот какие у вас перспективы, как вы думаете? Вот по логике получается

так: первый раз попали, второй раз попали, третий раз тоже уже будете?Р.: Нет.И.: А что вы сделаете, чтобы не было третьего раза?Р.: Я наверно научусь говорить мужу «нет». (Осужденная, 55 лет, второй срок

заключения, 2009 г.)

Р.: Предложил один человек, нерусский тоже; говорит: помоги мне, тебя никто незнает, и тебе хорошо, ты мне – половину денег и половину я тебе сразу отсчитаю, воти купишь сыну дом. Я вообще в Бога верую, очень даже. И вот не знаю, почему мне тактяжело, отчего это согласилась. Потом я передумала ему отдать, он говорит нет, я невозьму. 13 закупок мне сразу сделали, я даже не знаю кому продавать, нашла человека,продала ему, а у него, видать, наркоконтроль... и меня сразу накрыли. Я не успела нисыну помочь, ни себе, и они у меня остались бедные. (Осужденная, 49 лет, первый срокзаключения, 2007 г.)

Р.: Да, случайность. Просто такие люди были завистливые, не хотели, чтобы мешалиим... просто подставили. (Осужденная, 49 лет, первый срок заключения, 2009 г.)

Такого рода «женщины-преступницы» нуждаются скорее в реабилитацион-ной работе не как с бывшими преступницами, а как с женщинами, попавши-ми в трудную жизненную ситуацию. В качестве причин преступления боль-шинство женщин указали на своих мужей, сожителей или просто знакомых –мужчин, которые втянули их в преступную деятельность (если речь идет ораспространении наркотиков) или довели их до совершения убийства.

Неудачный брак у мужчин как катализатор преступностиПроблемы в отношениях между супругами часто способствуют девиаци-

онным и криминальным последствиям. Для некоторых респондентов-муж-чин семья вообще была главным смыслообразующим фактором, без социаль-ного контроля которой человек не может удержаться от криминальногоповедения:

Р.: Она ревнивая была… я ревнивый. Ну и, короче говоря, я за ней наблюдал. Онаменя выхватила (поймала на измене. – Прим. авт.). И решили разбежаться. Я уехалв Находку. Ни делиться, ни разводиться, ничего. Я ей и квартиру оставил. Ни сканда-ла, ничего не было. По-мужски, короче, я сделал. И все, пошло, закрутилось. Напервом году я там сел, в 72-м году ... И пошло, и пошло. В Уссурийске… в Сибирьпопал. <…> И пошло, поехало все. (Осужденный, 71 год, восьмой срок заключения,2008 г.)

Другая группа респондентов указала значимым фактором выбора преступ-ной траектории поведения изменение отношений с женой во время отбыва-ния первого срока наказания и после него. После первого освобождения осуж-денный оказывается разочарованным супружескими взаимоотношениями и от-ношениями с детьми, что, по мнению респондентов, и приводит повторно напуть преступления.



И.: А вообще у вас была семья?Р.: У меня, да, была. Но почему-то жена ко мне четыре года ездила и потом переста-

ла, ну, когда я сел.И.: То есть в первый раз вы сели и с тех пор она перестала ездить?Р.: Нет. Был у меня 10 лет срок. Она четыре года поездила. Не видела меня, и все

как-то по-другому стало. И пошло, и пошло, и поехало. (Осужденный, 65 лет, третийсрок заключения, 2008 г.)

Р.: Ну так вот получилось. Женился неудачно. И так вот жизнь… пошла напереко-сяк. Начал выпивать, вот и все. Это и привело. (Осужденный, 66 лет, седьмой срок,стаж заключения – 25 лет, 2008 г.)

Таким образом, можно констатировать, что преступная деятельность пожи-лого осужденного-мужчины, имеющего несколько сроков заключения, можетначаться в детстве как негативный опыт внутрисемейных социализационныхпроцессов, а позднее распад супружеской семьи субъекта становится катализа-тором (но не причиной) продолжения преступного пути. В случае выборакриминальной траектории поведения в более позднем возрасте неудача в се-мейной супружеской жизни рассматривается пожилыми осужденными в каче-стве переломного события, повлиявшего на весь их жизненный путь.

Проблемы репутации пожилых осужденных-женщинВ отличие от осужденных мужчин, не стыдящихся своего статуса осужден-

ного, женщины трудно переносят пребывание в исправительном учреждении.Они считают, что данное состояние вообще не приемлемо для женского пола.Кроме того, женщины пожилого и предпенсионного возраста переживают из-за предстоящего возвращения на свободу по причине возможных негативныхотношений с коллегами по работе, родственниками и соседями. Женщины-осужденные серьезно опасаются за сохранность семейных связей, теплых отно-шений с детьми и влияние статуса осужденной матери на их учебу или карьеру.

Р.: Я не то чтобы боюсь. Я остерегаюсь и даже не за себя. А я весь срок переживала,что это как-то на детях скажется, на их карьере, на их учебе. За них больше пережи-вала. Сейчас они самостоятельные, я вижу, что они устоялись в этой жизни и все равнопродолжаю за них переживать, что вроде пятно, ярлык какой-то на них повесила. Яуже отжила почти. (Осужденная, 50 лет, первый срок заключения, 2009 г.)

Р.: Мне кажется для женщины самый потолок – 5 лет.И.: А что потом будет, если 6–7, что будет?Р.: Мы до такой степени отрываемся от семьи, потом, когда приходишь в семью,

очень тяжело опять найти общий язык.И.: С мужем или с детьми?Р.: С детьми (плачет).(Осужденная, 55 лет, второй срок заключения, 2009 г.)

И.: Вы не переживаете, как будут думать о вас соседи или еще кто-нибудь?Р.: Да очень даже думаю. У меня вот это и сидит в голове. Вот к моим племянникам

придираются, что ваша тетка сидит. Им за меня, я думаю, стыдно.(Осужденная, 49 лет, первый срок заключения, 2009 г.)



Очевидно, что в рамках социальной адаптации как в «тюремный», так и в«посттюремный» период проблема репутации становится важнейшей именнодля женщин-осужденных, так как ни один пожилой осужденный-мужчина неотметил существования у него схожей проблемы.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы и обоб-щения.

Гендерный анализ осужденных пожилого возраста выявляет ряд отличи-тельных и схожих черт между ними, характеризующих процесс социальнойадаптации. Так, одинаково положительно влияет на пожилых осужденных(мужчин и женщин) религиозность: с верующими легче работать в исправи-тельных учреждениях; они более стабильны в поведении и менее конфликтныво взаимоотношениях с окружающими (при условии действительной религи-озности). Кроме того, существует возможность использования религиозностипожилого осужденного в качестве дополнительного аргумента при представ-лении его на условно-досрочное освобождение, то есть в данном случае инте-ресы сотрудников учреждения и пожилых заключенных совпадают. В целом жебольшинство пожилых осужденных (мужчин и женщин) и сотрудников ИУне считают религию значимым ресоциализационным инструментом в деятель-ности исправительного учреждения по отношению к осужденным третьеговозраста.

Отличительной гендерной особенностью осужденных-женщин пожилоговозраста является ситуационный, «внезапный» мотив преступления. Причина,по которой женщина пожилого возраста оказывается на преступном пути,вызвана, как правило, многолетним эбьюзингом со стороны мужа или сожите-ля. В результате ее социальная адаптация требует реабилитационной работыкак с женщиной, попавшей в трудную жизненную ситуацию.

Для пожилых осужденных-мужчин разрыв супружеских отношений ста-новится катализатором криминального поведения. Пожилые женщины, осуж-денные за убийство, в качестве причин криминального поведения также ука-зывают на семейные неурядицы. Мужья или сожители оказываются организа-торами или потерпевшими в преступлении, склонив или спровоцировав жен-щину на криминальное поведение, которое зачастую завершается убийствомсамих мужчин.

Пожилые осужденные-мужчины, как правило, имели семью в прошлом,давно распавшуюся по причине преступной деятельности главы семьи и дли-тельного срока отбывания наказания в местах лишения свободы. Такие осуж-денные относятся к многочисленному типу «неисправимых одиночек», чейобраз жизни и далее будет характеризоваться как криминальный.

Основной проблемой на пути положительной социальной адаптации жен-щин пожилого и предпенсионного возраста (в отличие от мужчин) являетсячувство стыда за пребывание в исправительном учреждении, так как, по ихмнению, это влечет за собой негативное отношение со стороны коллег поработе, соседей и родственников, а также сложности, связанные с сохранениемсемейных уз.

Таким образом, нашла подтверждение первоначально выдвинутая гипотеза



исследования о наличии существенной разницы между осужденными-мужчи-нами и осужденными-женщинами третьего возраста, что в результате оказываетвлияние на процесс их исправления в рамках исправительного учреждения ипоследующей социальной адаптации.


1. Елютина М.Э., Мельникова Н.И., Смирнова Т.В. [и др.]. Социогеронтологическиепроблемы в контексте современного развития // Старость в современном российском обще-стве: интеробъективный и интерсубъективный контексты / под ред. М.Э. Елютиной. Сара-тов, 2010.

2. Шанин Т. Методология двойной рефлексивности в исследованиях современной рос-сийской деревни // Качественные методы в полевых социологических исследованиях. М.,1999.

3. Артамонов В.В., Багреева Е.Г., Байдаков Г.А., Бужак В.Е., Мокрецов А.И. Деятельностьрелигиозных организаций в исправительных учреждениях. М., 1995.

4. Лысова А.В. Физическое насилие над женами в российских семьях // Социс. 2008. № 9.



СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯМОДЕРНИЗАЦИЯ

РОССИИ

Yu.G. Bychenko, V.Yu. LopukhinHuman Factor of Economyin Conditionsof Society Transitionto Innovative Development

The essence and content ofeconomy human factor in conditions ofsociety innovative development arerevealed. Modern conceptions ofeconomy human factor are analyzed.Structural components of this socialphenomenon are clarified.

Key words and word-combinations:human factor, structure of human factor,innovative changes.

Раскрываются сущность и содер-жание человеческого фактора эконо-мики в условиях становления инно-вационного общества. Анализируют-ся современные концепции человече-ского фактора экономики, уточняют-ся структурные компоненты данногосоциального феномена.

Ключевые слова и словосочета-ния: человеческий фактор, структу-ра человеческого фактора, инноваци-онные преобразования.

УДК 316.334.2ББК 60.561.2

Ю.Г. Быченко, В.Ю. Лопухин

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОРЭКОНОМИКИ В УСЛОВИЯХПЕРЕХОДА ОБЩЕСТВАНА ИННОВАЦИОННЫЙПУТЬ РАЗВИТИЯ

Постиндустриальная стадия развитиячеловеческой цивилизации подразумевает фор-мирование инновационной экономики, а так-же индивидуализацию стратегий труда и по-требления. Это, в свою очередь, актуализируетпроблему теоретического осмысления много-образных форм участия человека в экономи-ческой и социальной жизни, гуманитарногоизмерения эффективности происходящих со-циально-экономических процессов.

Для современной экономики, основаннойна знаниях, человеческий фактор представля-ет собой одновременно и средство, и цельинновационного развития. Сегодня качествен-ные характеристики акторов труда, их спо-собность не только с высокой частотой гене-рировать новые рациональные идеи, но и обес-печивать максимальный темп их социальногои экономического внедрения становятся ис-точником конкурентного преимущества.


Человеческий фактор инновационной экономики внешне проявляется каксложная совокупность задействованных в труде персональных потенциалов ак-торов. В процессе социального накопления потенциала работников «каждыйиндивид переходит в новое качественное состояние, становясь из человекаразумного человеком инновационным» [1, с. 51].

В условиях инновационных преобразований общественных систем человече-ский фактор является базовым ресурсом инновационного развития экономикии общества в целом. Поэтому необходимо разработать методологические осно-вы комплексного исследования его в контексте всей системы трудовых отноше-ний общества, решения двух теоретических задач, позволяющих представитьрасширенное понимание данного социального феномена. Во-первых, требуетсяпроанализировать различные социологические исследования о структурных со-держательных компонентах, сущности человеческого фактора экономики, осно-ванной на знании как социальном феномене общества. Во-вторых, раскрытьрасширенное содержание и структурные компоненты человеческого фактораэкономики в условиях инновационной модернизации общества.

В социологических научных разработках находим теоретические истоки ме-тодологического обоснования содержания человеческого фактора экономики.Условно данные теории можно разделить на две группы: 1) социально-эконо-мические концепции; 2) социально-культурологические парадигмы.

В рамках первой группы концепций представлены социально-экономичес-кие доктрины структурного содержания человеческого фактора как факторапроизводственной подсистемы общества. В рамках данного подхода Н.В. Коро-вяковская, С.Г. Радько, А.И. Афанасьева, И.В. Поляков рассматривают социаль-но-экономическое содержание человеческого фактора через систему производ-ственных отношений, подчеркивая, что понятие «человеческий фактор» выра-жает современное понимание места человека в экономике и заключается ввосприятии его как активного социально-экономического субъекта обществен-ного производства. Различные общественные системы создают свою форму че-ловеческого фактора экономики: мануфактурное общественное хозяйство –индивидуальный человеческий фактор; индустриальное общество – ассоцииро-ванный групповой человеческий фактор экономики [2, с. 29].

При этом структуру человеческого фактора предлагается рассматривать врамках человеческого потенциала работников отдельных производственных пред-приятий. Авторы акцентируют внимание на том, что структурно человеческийфактор характеризуется компонентами человеческого потенциала работников:физическими и духовными способностями к производительному труду.

С.Г. Радько и А.И. Афанасьева доказывают, что содержание человеческогофактора должно раскрываться через анализ структуры влияния человека на про-изводственные отношения, возникающие по поводу трудового взаимодействия.Базируясь на данном принципе, авторы конкретизируют структуру человеческо-го фактора экономики: ими выделяются физические способности к трудовойдеятельности, а также образовательные и профессиональные способности кпроизводительному труду. Указанные исследователи ограничивают состав чело-веческого фактора только работниками производственной сферы общества и



обосновывают аналогию проявления структурного содержания человеческогофактора со структурным содержанием других факторов экономики [3, с. 14].

И.В. Поляков в связи с этим отмечает, что производственные отношения вцелом отражают структурную систему человеческого фактора общественной эко-номики [4], поэтому структурные компоненты человеческого фактора, а такжеих эффективность должны рассматриваться в контексте внутренней (процесструда) и внешней (образовательной, социальной, экономической, бытовой)социально-экономической среды. Им доказывается, что именно в рамках внут-ренней и внешней среды формируются и накапливаются способности человече-ской личности к труду, ее знания, навыки, профессионализм. По сути, во внеш-ней среде проявляется положительная динамика всех сфер жизнедеятельностичеловека, создаются дополнительные трудовые мотивации [4, с. 22–41].

В рамках анализируемого направления исследуются структурные проявле-ния «человеческого фактора» в экономической и техногенной деятельности.Специалистами доказывается, что увеличение различных нарушений в систе-мологической триаде «человек – машина – среда» по причине человеческогофактора происходит за счет выявления опосредованных человеческих ошибокв компонентах «машина» и «среда» и переноса их в компоненту причин«человеческий фактор». Ими выдвигается идея о необходимости созданияинтерактивного дублирования деятельности человека-оператора на ответст-венных участках обеспечения жизнедеятельности на базе информационныхтехнологий [5].

Обобщая социально-экономические трактовки структуры человеческого фак-тора, исследователи обращают внимание на то, что низкий уровень развитиячеловеческого фактора производственной системы общества, культурная огра-ниченность его структуры являются причиной неэффективного социальногонакопления его в условиях перехода общества на инновационный путь разви-тия [6, с. 12–31]. Только в перспективе инновационных общественных преоб-разований наиболее значимыми компонентами человеческого фактора эконо-мики должны стать образовательный статус личности, ее биолого-физиологиче-ские данные, а также иные социокультурные характеристики тружеников.

Таким образом, в рамках социально-экономического подхода структурноесодержание человеческого фактора раскрывается в узком контексте двух подси-стем человеческого потенциала работников: физической и духовной. При этомфизический компонент представляется в форме физического человеческого по-тенциала работников, занятых в системе общественного производства, а духов-ный понимается как интеллектуально-образовательный потенциал тружениковсистемы общественного производства.

Необходимо выделить ряд недостатков данного подхода. Во-первых, коли-чественный состав человеческого фактора ограничен работниками системы об-щественного производства, следовательно, непроизводительный труд выноситсяза сферу человеческого фактора экономики. Во-вторых, социокультурные харак-теристики труженика не рассматриваются как структурный компонент челове-ческого фактора, поэтому и культурно-мотивационная составляющая человекатруда не представляется и не анализируется. И наконец, в-третьих, инноваци-



онные способности и возможности человека труда остаются вне содержатель-ных компонентов человеческого фактора экономики.

Частично данные недостатки преодолены в социально-культурологическихпарадигмах человеческого фактора экономики. В данных концепциях выделя-ются в качестве важнейших содержательных компонентов человеческого факто-ра образование и социокультурные характеристики всего трудоспособного на-селения общества. В них представляется гипотеза о необходимости исследова-ния количественных оценок человеческого фактора в рамках общего контекстадемографических трансформаций общества [7].

Сторонники обозначенного подхода доказывают, что человеческий фактор эко-номики охватывает всю совокупность трудоспособного населения, в том числе иработников, занятых в социальной сфере, в домашних хозяйственных системах.При этом расширяется состав качественных компонентов человеческого фактора.К структурным компонентам человеческого фактора отнесены не только знания,умения и навыки акторов, но и их интеллектуальное развитие, культурные харак-теристики. Подчеркивается, что важнейший компонент характеристики челове-ческого фактора связан с культурным развитием личности. Ценности, нормы,моральные качества являются важнейшим внутренним качественным компонен-том человеческого фактора работников [8, с. 27]. Культура не только определяетуровень человеческого потенциала личности, но и представляет собой культур-ный ресурс, реализуемый в процессе осуществления социальной деятельности,это узаконивает некий социальный статус личности. Социальный статус даетправо на соответствующий доступ человека ко всякой социальной деятельнос-ти, в том числе и экономической, определяет доступ к власти [9].

Ю.Л. Качанов, Н.А. Шматко доказывают, что человеческий фактор радикаль-но отличается от всех прочих факторов экономики своей культурной формой.Он проявляется, в частности, в виде неотрывной от актора культуры труда,управления, инновационной деятельности. По мере вкладывания инвестиций вразвитие культуры инновационного труда культурные потребительные практи-ки индивидов институционализируются, накопленные социокультурные цен-ности проявляются как фактор инновационного развития общества. При этомсоциокультурные ценности, накопленные различными группами акторов, ста-новятся также фактором экономической власти их собственников над другимилюдьми [10].

Д. Тросби конкретизирует представленные позиции и предлагает интегри-ровать социально-экономический и социально-культурологический подход висследовании структурных компонентов человеческого фактора экономики. Ав-тор, с одной стороны, обосновывает необходимость расширять состав носите-лей человеческого фактора, включать в его состав все группы дееспособногонаселения, а с другой – выдвигает интегрированный подход к структуре чело-веческого фактора. Человеческий фактор им предлагается оценивать по расши-ренной группе показателей (уровень интеллекта, профессиональных знаний,умений, навыков, а также культурных ценностей). При этом ценностные при-оритеты дееспособного населения представляются как обобщающая характери-стика культурного человеческого фактора экономики [9; 11].



П. Бурдьё расширяет традиционный состав культурной составляющей челове-ческого фактора, акцентирует внимание на возможности дополнительного пред-ставления образовательной и профессиональной культуры, социальных норм, прин-ципов, традиций поведения социальных акторов. Он доказывает, что именнообразовательная система оптимизирует воспроизводство структурных компонен-тов культурного капитала как человеческого фактора экономики. Культурный ка-питал с определенной долей абстракции автор предлагает рассматривать какотдельный структурный компонент человеческого фактора развития экономики иобщества в целом. По его мнению, высшие классы посредством внутриклассовойкультурной близости могут сохранить отличительность и таким способом стре-мятся сохранять свою социально-экономическую культурную однородность [12].

Таким образом, в рамках социально-культурологического подхода человечес-кий фактор экономики – это состав дееспособного населения, владеющего сле-дующими структурными компонентами культурного капитала: интеллектом, зна-нием, умением, навыками взаимодействия и социально значимыми социокуль-турными ценностями. Данные компоненты (знание, умение, навыки взаимодей-ствия, ценностные приоритеты) одновременно являются структурными элементамичеловеческого фактора развития экономики и общества в целом. Доказывается,что одной из особенностей человеческого фактора экономики является его спо-собность к конвертации в капитал политический. Политический же капиталлегко конвертируется в экономический, а экономический – в культурный.

Недостатки данных концепций связаны с попыткой авторов оторвать базо-вые компоненты человеческого фактора социально-экономической системы об-щества и исследовать их отдельно от их носителя – человека, реализующегосоциальные действия. Является ошибкой и рассмотрение человеческого факторав отрыве от демографических процессов, а также от физических способностейиндивидов. Здоровье и физический человеческий потенциал исследователи невыделяют в качестве отдельной структурной формы человеческого фактора эко-номики. Невозможно согласиться с учеными в их стремлении абстрагироватьсяот социальных условий хозяйственной деятельности, рассмотрения возможнос-тей социальной реализации человеческих способностей и возможностей акто-ров трудового взаимодействия.

Важно заметить, что социокультурные ценности при всем их значении немогут отождествляться буквально с понятием «человеческий фактор». Наличиекультурного потенциала еще не реализует его в качестве человеческого фактора.Социокультурные ценности лишь усиливают потенциал воздействия человечес-кого фактора на социально-экономические процессы. Реализация культурногопотенциала в форме человеческого фактора происходит только в процессе соци-ального действия актора. Став субъектом труда, актор занимает профессиональ-ную нишу, соответствующую своему культурному уровню. Это позволяет емузанять место в социальной страте, получить доступ к различным благам и при-вилегиям, недоступным представителям более низких страт.

Таким образом, теоретически рассмотрев концепции человеческого фактораэкономики, можно констатировать, что данная категория в разные периодыобщественного развития имеет различные формы проявления.



На стадии мануфактурного общественного хозяйства человеческий факторпроявляет себя как индивидуальный человеческий фактор – индивидуальнаярабочая сила труженика (узкий комплекс индивидуальных профессиональныхзнаний, умений и навыков). Носителем человеческого фактора является инди-видуальный работник.

На стадии начальной индустриализации человеческий фактор проявляет себякак ассоциированный групповой человеческий фактор – групповая интеграцияколлективных социальных и профессиональных способностей тружеников. Но-сителем группового человеческого фактора хозяйственной системы уже являет-ся не индивидуальный работник, а совокупный работник хозяйственных орга-низаций – как часть населения общества, занятая в данное время в данныхусловиях в системе той или иной организации и выполняющая трудовые функ-ции. Групповой человеческий фактор включает в себя не только непосредствен-ные способности работников к труду, но и не относящиеся к труду свойства испособности человеческой личности, которые иногда косвенно, а чаще прямовлияют на реализацию потенциала отдельных организаций.

В условиях современной стадии индустриализации, перехода общества наинновационный тип развития человеческий фактор проявляет себя как общест-венный человеческий фактор. Определяющих признаков, характеризующих данноепонятие, несколько: 1) трудоспособная часть населения; 2) люди, обладающиешироким спектром социального, образовательного, культурного, профессиональ-ного человеческого потенциала; 3) люди, реализующие экономические действияи влияющие на деятельность экономических систем; 4) люди, реализующиеэкономические действия для достижения собственных социально-экономичес-ких целей. Таким образом, получается, что человеческий фактор современнойэкономики – это трудоспособное население, организационные объединениялюдей, обладающие человеческим потенциалом в форме социальных, образова-тельных, профессиональных, социокультурных характеристик и способностей иреализующих трудовые действия в различных социально-экономических фор-мах и проявлениях.

В текущих условиях человеческий фактор не может рассматриваться в узкомконтексте – только лишь как «совокупный работник», реализующий в трудесвои узкие профессиональные знания, умения и навыки. Скорее, его следуетпонимать как интегрированный состав трудоспособного населения, реализую-щего соединенные организационные усилия, направленные на накопление эко-номического, социального, профессионального, социокультурного человеческогокапитала. В таком случае, по нашему мнению, возможно говорить о человечес-ком факторе экономики как о факторе общественного развития.

В количественном контексте общественный человеческий фактор экономикипредставляет собой совокупный субъект экономического действия общества. Субъ-ект экономического действия, в свою очередь, проявляет себя как социальныегруппы, общности, которые осуществляют целенаправленные хозяйственные дей-ствия, ориентированные на обеспечение или совершенствование условий жизне-деятельности людей, оказывающие прямое или косвенное, осознанное или нео-сознанное влияние на деятельность социально-экономических систем общества.



Различные субъекты экономического действия проявляют себя в роли чело-веческого фактора экономики по-разному. Данная реализация зависит от соци-ально-экономического статуса людей, социального, социально-экономического,культурного потенциала, внешней и внутренней социокультурной организаци-онной среды функционирования акторов.

Человеческий фактор – это определенным образом упорядоченная совокуп-ность структурных элементов, важнейшими из которых являются:

социально-демографическая компонента – характеризуется рядом систем-ных показателей: состав населения, состав трудоспособного населения, смерт-ность, рождаемость, средняя продолжительность ожидаемой жизни мужчин иженщин; развитие института семьи, доля внебрачных, безнадзорных и лишен-ных родительского воспитания детей;

физическая компонента – характеризуется двумя системами показателей:физическое здоровье населения; психическое здоровье населения);

социально-экономическая компонента – характеризуется тремя системамипоказателей: уровень и структура занятости населения; востребованность трудо-вых и интеллектуальных способностей населения; качество жизни населения;

социокультурная компонента – характеризуется четырьмя системами пока-зателей: качество базового образования в обществе; уровень профессиональногообразования; рост квалификации и профессионализма работников; уровень со-циальной культуры населения (нормативно-ценностное сознание индивидов,особенности принципов и убеждений, уровень морали и нравственности, типымотивационных предпочтений, стиль поведения людей, степень культурнойинтеграции разных групп и слоев населения).

Углубление и взаимосвязи различных элементов человеческого фактора в кон-тексте образовательной, инновационной и культурной деятельности индивидови представляют собой процесс совершенствования данного социального явле-ния. Многие социальные проблемы, ослабляющие человеческий фактор соци-ально-экономической системы России, лежат в плоскости все усугубляющихсяпроблем, являющихся при пристальном рассмотрении следствиями причин,снижающих социальные мотивации экономического действия индивидов.


1. Атоян В.Р., Лопухин В.Ю. Ориентир на инновации: к вопросу теории инновационногообщества // Креативная экономика. 2010. № 10.

2. Быченко Ю.Г. Механизм инновационного развития человеческого потенциала в условияхмодернизации социально-экономической системы России. Саратов, 2009.

3. Радько С.Г., Афанасьева А.И. Организация, нормирование и оплата труда на предприя-тии. СПб., 2003.

4. Поляков И.В. Адаптационные основы экономического поведения тружеников. Саратов, 2004.5. Плотников Н.И. Нечеловеческий облик феномена «человеческого фактора» // Управление

персоналом. 2006. № 19 (149). С. 56–61.6. Быченко Ю.Г., Палади А.А. Формирование лидерского человеческого капитала производ-

ственных организаций России. Саратов, 2011.7. Баландина Т.М. Инновационная организационная культура – фактор конкурентного пре-

имущества предприятия // Социально-культурологические аспекты социологии управления: сб.науч. статей. Саратов, 2004. С. 17–32.



8. Баландина Т.М. Формирование организационной культуры инновационного типа. Сара-тов, 2004.

9. Trosbi D. Cultural capital // Journal of Cultural Economics. 1999. № 23. Р. 3–12.10. Качанов Ю.Л., Шматко Н.А. Проблема реальности в социологии: как возможна соци-

альная группа? // Социологические исследования. 1996. № 12.11. Trosby D. Economics and Culture / Cambridge University Press. Cambridge, 2001.12. Бурдьё П. Социология политики / пер. с фр.; сост., общ. ред. и предисл. Н. А. Шматко.

М., 1993.

УДК 330.142.211ББК 65.011

М.О. Думан

ИННОВАЦИОННОЕРАЗВИТИЕОСНОВНОГО КАПИТАЛАКАК АНТИКРИЗИСНЫЙРЕСУРС

Развернувшийся в 2008 г. мировой эко-номический кризис ощутимо сказался на рос-сийской экономике, которая до сих пор незавершила системных трансформаций, ини-циированных в 1990-е годы. Все это актуа-лизирует вопрос о роли инноваций в качест-ве одного из средств, способствующих выхо-ду из кризисной ситуации [1, с. 30]. Неко-торые российские экономисты предлагаютактуальную формулу для национальной эко-номики – «неоиндустриализация плюс вер-тикальная интеграция» [2, с. 3], в соответст-вии с которой неоиндустриализация обще-ственного способа производства тождественнадля России развитию, а развитие – неоинду-стриализации.

В современных условиях достаточно мод-ной темой, активно обсуждаемой специали-стами, стал концепт «экономики инноваций»,представляющей собой новый тип экономи-ческих отношений.

M.O. DumanInnovative Developmentof the Basic Capitalas an Anti-Crisis Resource

Basic instruments of state regulationof the innovation sphere are revealed.The complex problems of innovativedevelopment in a fragile economy areaccentuated.

Key words and word-combinations:innovation, new economy, humancapital, economic growth.

Показаны основные инструмен-ты государственного регулированиясферы инноваций . Акцентированкомплекс проблем инновационногоразвития в условиях нестабильнойэкономики.

Ключевые слова и словосочета-ния: инновации, новая экономика, че-ловеческий капитал, экономическийрост.

М.О. Думан


Экономику инноваций нельзя имплантировать в не подготовленное к этомуобщество. Она не поддается анализу, основанному на привычных экономичес-ких показателях. Для ее развития недостаточно просто увеличить объем вложе-ний в науку и образование, хотя процесс формирования экономики инновацийможно ускорить.

Идеал экономики будущего заключается в замещении человека компьютери-зированными машинами в материальном производстве и распределении про-дуктов, в организации расширенного воспроизводства экономии труда и сво-бодного времени людей, то есть в конечном счете технологические трудовыеоперации человек возложит на автоматизированную систему машин, а за собойоставит компьютеризированный творческий труд по обеспечению функции це-лесообразности труда, изделий и производств. Совокупный работник превра-тится в умственного. Свободное время окажется преобладающим над рабочимвременем. Высочайшая по своему уровню производительность труда сведет кминимуму общественно необходимые на изготовление полезных продуктов за-траты. Соответственно, затраты и стоимость, а вместе с ними также прибавоч-ная стоимость и прибыль перестанут быть мерилом богатства и критериемприсвоения материальных благ. Экономика прибыли уступит историческое ме-сто экономике свободного времени человека. Общество начнет накапливать нестоимость, а совокупное свободное время как время творческого труда, расхо-дуемое на превращение науки в непосредственную производительную силу.

Как показывает изучение зарубежного опыта, для перехода на принципыинновационного развития необходимы по крайней мере следующие исходныеусловия: технологический и интеллектуальный потенциал, достаточный для за-пуска инновационного процесса; постоянный рост числа участников иннова-ционной «цепочки», в том числе в результате вовлечения в нее новых социаль-ных групп; включающая как формальные, так и неформальные элементы инсти-туциональная система, ориентированная на инновационное развитие; востре-бованность инноваций большинством хозяйствующих субъектов и потребителейпроизводимых продуктов и услуг.

Одним из основных факторов, препятствующих расширению инновацион-ной деятельности в России, является общая макроэкономическая неустойчи-вость, снижающая инвестиционную привлекательность страны в целом и от-дельных ее регионов. Хотя в период 2000–2008 гг. отмечались значительныетемпы роста экономики, показатели достигались в основном за счет увеличе-ния объемов продукции добывающих отраслей, в значительной степени под-верженных влиянию изменения цен на энергоносители на международномрынке.

При анализе качественных особенностей экономики инноваций исследова-тели выделяют три принципиальных обстоятельства:

– инновации все в большей степени востребованы не отдельными предпри-нимателями, а национальными хозяйственными системами и мировой эконо-микой в целом – свидетельство того, что экономические отношения вступили вкачественно новый этап своего развития, одним из проявлений которого слу-жит формирование национальных инновационных систем (НИС);

М.О. Думан


– «провалы» рынка в инновационной сфере вынуждают государство прини-мать на себя ряд организационных, финансовых и институциональных функ-ций по регулированию инновационного цикла, в котором присутствуют «неры-ночные» фазы;

– требуется конкретизация меры участия в развитии экономики инновацийвсех субъектов общественных отношений – физических лиц, бизнеса, публич-ных институтов, поскольку человеческий капитал как фактор производства при-обрел новое качественное наполнение: сегодня он является не только источни-ком прибавочного продукта, но и субъектом своеобразного «рентного» иннова-ционного дохода; на национальном и международном уровнях обостряетсяборьба за присвоение указанной ренты, за права собственности на продуктчеловеческого капитала.

Для инновационного развития России огромную роль играет основной капи-тал, так как если не будет происходить неоиндустриализация производительныхсил в перспективе их превращения в компьютерные и технотронные, то не будети инновационного по своему характеру социально-экономического развития стра-ны. Увеличение основного капитала невозможно без инвестиций, но инвестициив образование, отдельные отрасли экономики мало что дают для увеличенияобщественного богатства, если осуществляются только с целью развития изолиро-ванных инновационных «цепочек». Они становятся перспективными, толькоесли направлены на укрепление национальной инновационной системы.

Мировой практике известны четыре основных способа преодоления «прова-лов» рынка инноваций: прямое участие государства; государственный заказ на-учным центрам; предоставление безвозмездных субсидий (грантов) на проведе-ние фундаментальных научных исследований; налоговые, имущественные и иныельготы предприятиям и организациям, осуществляющим научную и инноваци-онную деятельность. В современной России накопленные знания, потенциалнаучно-исследовательских институтов и конструкторских бюро не востребова-ны национальной экономикой – они остаются для нее лишь потенциальнымбогатством.

Структура обеспечения инновационного развития экономики в России дейст-вует неудовлетворительно. Страна занимает лидирующие позиции или имеетразработки мирового уровня только по одной трети из 34 важнейших мировыхтехнологических направлений. При этом выявлен недостаточный уровень спросана инновационную продукцию производственного назначения в российской эко-номике: до коммерческого использования доводятся только 16% технологий,лишь половина из которых – технологии мирового уровня (таблица) [3, с. 361].

В связи с этим следует осознавать, что задача государства состоит не в стиму-лировании отдельных инноваций, а в формировании организационных, эконо-мических и правовых условий для создания основ отечественной национальнойинновационной системы, причем такое регулирование следует осуществлять нетолько на отраслевом, но и на региональном уровне. Последнее обстоятельствопринципиально для понимания специфики развития инновационного процес-са, возможного в границах современного экономического и правового прост-ранства Российской Федерации.

М.О. Думан


Динамика передовых производственных технологийв российской экономике [3]

Было бы недопустимым упрощением сводить проблему участия государства вэкономике инноваций только к увеличению вложений в научно-исследовательскиеи опытно-конструкторские разработки. Подобное понимание скорее соответству-ет трактовке значимости факторов экономического роста в традиционной эконо-мике, основой развития которой, помимо прочего, было точечное инвестированиеинноваций. Принципиальное отличие модели «экономики инноваций» состоит втом, что получение рентного дохода на инвестированный капитал выступает непо-средственным условием и одной из главных целей экономического роста.

Любые инвестиции оправданы и востребованы, лишь когда они эффективны.В современных условиях они могут быть таковыми при условии, если обеспечи-вают реализацию интересов всех субъектов рынка инноваций в получении дохо-да (ренты) на инвестированный в знания капитал. Субъектами дохода (ренты) вэкономике инноваций становятся не только юридические, но и физические лица.В России такой доход не получают ни те ни другие, поскольку экономическийрост обеспечивается главным образом за счет дешевого сырья и низкооплачивае-мой рабочей силой.

Преимуществом в этом отношении обладает малое предпринимательство. Втрадиционной экономике его жизнеспособность определяется возможностьюбыстрой модернизации, малыми масштабами производства, обслуживаниемкрупного бизнеса. В рамках нового типа экономических отношений эти каче-ства сохраняются, но реализуются, как правило, лишь тогда, когда деловыеспособности руководства дополняются знаниями, адекватными уровню совре-менных технологий. Выполнение данного условия позволяет не только снизитьиздержки на привлечение экспертов, но и встроиться в технологические ииные ниши национальных инновационных систем.

В период до начала рецессии российской экономики (до осени 2008 г.)отмечалось некоторое улучшение ситуации в сфере науки и технологий, связан-ное с ростом бюджетного финансирования исследований и разработок. Возрос-шая активность научно-технической деятельности в России сформировала усло-вия для ускоренного развития важнейших технологических направлений иреализации на их основе ряда высокотехнологичных рыночных продуктов, кон-курентоспособных на внутреннем и мировом рынках. Международный финан-совый и экономический кризис привел к ухудшению динамики развития наукии инновационной деятельности.

Годы Созданные передовые технологии 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008

Всего 727 821 676 637 735 780 854 В том числе: новые в стране, ед.

606 582 569 538 642 653 738

принципиально новые, ед. 70 56 52 60 52 75 54

М.О. Думан


Негативные тенденции в структуре обеспечения инновационного развития оте-чественной экономики проявляются при анализе показателей индексов промыш-ленного производства по различным видам деятельности. Наибольшее снижениепромышленного производства за январь – октябрь 2009 г. по сравнению с янва-рем – октябрем 2008 г. отмечено в обрабатывающей промышленности. При ин-дексе производства 81,1% вклад этой сферы деятельности в общее сокращениепроизводства составил 91,1%. Наибольшее падение индексов за 10 месяцев 2009 г.показали высокотехнологичные и среднетехнологичные виды деятельности: про-изводство транспортных средств и оборудования (снижение на 41,1%), произ-водство электрооборудования, электронного и оптического оборудования (сниже-ние на 35,0%), производство машин и оборудования (снижение на 33,3%). Приэтом вклады этих видов в общее сокращение производства составили 20,0, 10,1 и10,4% соответственно (в совокупности – более 40%) [4, с. 9]. Новую тенденциюзакрепления и даже усиления сырьевой структуры российской экономики под-тверждают показатели незначительного падения в сырьевых видах производств.

Таким образом, в среднесрочном периоде на формирование обеспеченияинновационного развития национальной экономики оказывает влияние целаягруппа взаимосвязанных факторов: колебание цен на мировых рынках, динами-ка внешнего и внутреннего спроса на отечественную продукцию, колебание вуровнях потребления и сбережений, динамика внешних и внутренних инвес-тиций, объем и структура государственных расходов.

Экономическая рецессия также чрезвычайно повлияла на инновационное раз-витие российской экономики. Для ослабления ее негативных последствий необ-ходимо активизировать государственную научно-техническую политику и стиму-лировать повышение инновационной активности частного сектора [5, с. 21].

Одним из главных условий вложения средств в инновационные проекты состороны инвесторов является качество институциональной среды, в том числефункционирующей в области налогообложения. Помимо стабильности налого-вого законодательства значение имеет уровень налоговых изъятий. Высокая на-логовая нагрузка сдерживает развитие инновационных процессов, ограничиваяобъемы финансовых средств, которые могут быть использованы в качестве ка-питальных вложений. Конечно, в первую очередь это касается собственныхсредств предприятий, но именно эти средства составляют подавляющую частьинвестиций в России. Дефицит долгосрочных ресурсов на рынке капитала инедоступность заемных средств из-за их высокой стоимости не позволяют боль-шинству предприятий широко использовать эти источники.

В условиях глобального финансово-экономического кризиса, проявившегосяв отечественной экономике со второй половины 2008 г., именно инвестиции восновной капитал, эффективное использование основных фондов, повышениепроизводительности труда, рост экспорта высокотехнологичной продукции всев большей степени будут определять как темпы, так и устойчивость ростароссийской экономики. Ее отставание от технологического уровня развитыхстран обусловлено не только значительным объемом устаревших основных про-изводственных фондов – одной из важнейших причин сложившейся ситуацииявляется недостаточный объем финансирования российского инновационного

М.О. Думан


сектора, в результате чего снижается качество исследований; происходит оттокнаучных работников за рубеж, старение научных и научно-технических кадров;углубляется разрыв между начальной и конечной стадиями инновационногоцикла. Не менее серьезной проблемой оказывается и незагруженность высоко-технологичных производственных мощностей.

Отставание России от стран-лидеров научно-технологического развития, сложныересурсно-экологические и социально-экономические проблемы, стоящие передстраной, требуют поиска и формирования адекватной нынешним условиям стра-тегии, которая сможет обеспечить создание новой, основанной на инновациях,эффективной модели развития отечественной экономики. Для ее создания необ-ходимо коренным образом пересмотреть старые догмы о промышленности какпреимущественном объекте государственного управления и инвестиций.

В развитых странах инновационная составляющая органически встроена впроцесс расширенного воспроизводства – у нас она чужеродное тело. Значит,человеческий капитал как фактор экономического развития в России пока несформировался, поскольку в этом качестве он не востребован экономикой.

Новые свойства элементов основного капитала изменяют место человека, егоспособностей и знаний в современном производстве. В результате этого появля-ются две противоположные тенденции: количественное уменьшение доли живо-го труда и увеличение качественной роли человека. Ценность человеческого капи-тала, интеллектуальной собственности каждого человека постоянно увеличивает-ся для предприятия и экономики в целом, что наводит на мысль о справедливомвключении А. Смитом знаний и способностей человека в основной капитал.

Не подвергая сомнению необходимость сбалансированного и устойчивогоразвития экономики, необходимо все же исходить из того факта, что современ-ные гуманитарные знания, аналитические оценки и экономические расчетыопределяют человеческий капитал как главную количественную и сущностнуюсоставляющую национального богатства любого государства. Без производитель-ной функции этого капитала невозможны развитие и капитализация двух дру-гих, зависимых от него составляющих национального богатства – природногои материально-воспроизводимого капиталов. Таким образом, человеческий ка-питал является и главным фактором и главным ресурсом инновационного раз-вития социально-экономической системы любого государства и его регионов.

К важнейшим факторам, определяющим формирование и качество человече-ского капитала, а значит и темпы инновационного развития Российского госу-дарства, следует отнести востребованное на основе своего содержания и качест-ва профессиональное образование; развитую науку и инновационную деятель-ность; высокую культуру; качество жизни, соответствующее установленным го-сударственным стандартам; достойную заработную плату и пенсионноеобеспечение; воспроизводство физического и психического здоровья населения;доступную и качественную медицинскую помощь; рациональные взаимоотно-шения с природой; трудовую, предпринимательскую и социальную активностьнаселения; нравственное и эффективное государственное управление. В настоя-щее время эти составляющие далеки от уровня, позволяющего создавать необ-ходимое качество и количество человеческого капитала России.

М.О. Думан


Подводя общий итог, следует подчеркнуть, что инновационное развитие ос-новного капитала в качестве антикризисного ресурса в России может реализовы-ваться при определенных условиях. Во-первых, необходимо активизировать нео-индустриализацию производительных сил с их превращением в компьютерные итехнотронные. Во-вторых, следует усилить «инновационную составляющую» го-сударственной научно-технической политики. В-третьих, имеется потребность впереориентации государственных инвестиций на совершенствование институтовразвития человеческого капитала как важнейшего элемента системы прямых фак-торов инновационного развития отечественной экономики и вида основногокапитала. Наконец, предстоит разработать и запустить в действие механизм внеш-неэкономической поддержки и создания условий для формирования совместныхс иностранными партнерами организаций, занимающихся инновациями с пер-спективой дальнейшей реализации продукта на внешнем рынке.


1. Черковец В. Инновационное воспроизводство // Экономист. 2009. № 6.2. Губанов С. К политике неоиндустриализации России // Экономист. 2009. № 9.3. Россия в цифрах. М., 2009.4. О текущей ситуации в экономике Российской Федерации в январе-октябре 2009 года. М., 2009.5. Пугачев А.В. Формирование ресурсного обеспечения инновационного развития россий-

ской экономики // Экономист. 2009. № 8.

I.A. FilippovaInvestments in Fixed Capitalas the Main Lineof Innovative Developmentof the Ulyanovsk Region

The volume, dynamics and structureof investments in the fixed capital of theUlyanovsk Region for 2003–2009 areconsidered. It is concluded that theseinvestments contribute to innovationdevelopment of economy of theUlyanovsk region.

Key words and word-combinations:fixed assets, investments, innovative wayof economic development, economicgrowth.

Рассматриваются объемы, дина-мика и структура инвестиций в ос-новной капитал Ульяновской областиза 2003–2009 гг. Делается вывод, чтоименно эти инвестиции способству-ют инновационному развитию эконо-мики региона.

Ключевые слова и словосочета-ния: основной капитал, инвестиции,инновационный путь развития эконо-мики, экономический рост.

УДК 330.322(470.42)ББК 65.263(235.44)

И.А. Филиппова

ИНВЕСТИЦИИВ ОСНОВНОЙ КАПИТАЛКАК ГЛАВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕИННОВАЦИОННОГОРАЗВИТИЯУЛЬЯНОВСКОЙ ОБЛАСТИ

Для эффективного функционированияи инновационного развития экономики Рос-сии и ее регионов необходима четко работа-ющая система финансирования проектов ипрограмм, то есть инвестиции.

В теории финансов под инвестициямипонимают приобретение реальных и финан-



совых активов с целью получения будущих выгод. Иными словами, инвестициипредставляют собой обмен сегодняшней стоимости на будущую стоимость [1,с. 356]. В макроэкономике инвестициями считается часть ВВП, не потребляю-щаяся в текущем периоде и обеспечивающая перспективный прирост капиталав экономике. Таким образом, инвестиции рассматриваются как долгосрочныевложения капитала в собственной стране или за рубежом в предприятия раз-ных отраслей, предпринимательские и научно-исследовательские инновацион-ные проекты, социально-экономические программы. В отличие от подобныхтрактовок, в микроэкономике инвестиции раскрываются как процесс созданиянового капитала (средств производства и человеческого капитала) [2, с. 6].

В Федеральном законе «Об инвестиционной деятельности в РоссийскойФедерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» инвестиции –«это денежные средства, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имуще-ственные права, иные права, имеющие денежную оценку, вкладываемые в объ-екты предпринимательской и (или) иной деятельности в целях полученияприбыли и (или) достижения иного полезного эффекта» [3]. Очевидно, чтозакон расширяет понятие инвестиций, вводя в его содержание имущественныеи иные права, имеющие денежную оценку (авторские права, лицензии, патен-ты, ноу-хау).

В целом, понятие «инвестиции» можно рассматривать по-разному. Во-пер-вых, при определении сущности инвестиций необходимо исходить из того, чтов их основе лежит отказ от потребления в пользу будущих благ. Во-вторых, сутьданного понятия связана с такой категорией, как капитал, который, являясьстоимостной формой в широком смысле, определяет любой ресурс, созданный ииспользуемый с целью производства большего количества благ. Капитал – это нетолько стоимость, приносящая прибавочную стоимость, но и материальное ифинансовое условие экономического роста, основа развития общества, прогрес-са в целом. В-третьих, очевидным является факт признания человеческогокапитала в качестве наивысшей ценности, что должно быть отражено в содер-жании искомого понятия. В-четвертых, следует уточнить, какие инвестициисегодня нужны российской и региональной экономике. Несомненным являет-ся необходимость инвестиций инновационного характера, которые будут спо-собствовать не только расширению и модернизации производственного аппа-рата, но и повышению конкурентоспособности экономики страны в целом иотдельных регионов, в том числе Ульяновской области.

Таким образом, инвестиции можно рассматривать и как процесс, отражаю-щий движение стоимости в ходе воспроизводства основных фондов, и какэкономическую категорию, а именно систему экономических отношений, свя-занных с движением стоимости, авансированной в основные фонды от момен-та мобилизации денежных средств до момента их возвращения. Кроме того,инвестиции можно определить как способ помещения капитала, который дол-жен обеспечить сохранение возрастание стоимости капитала и принести поло-жительную величину дохода.

Основу экономики г. Ульяновска составляют предприятия машиностроенияи металлообработки. Здесь также развиты электроэнергетика, розничная торгов-



ля и капитальное строительство, банковская сфера, сфера услуг, туризм, пище-вая и легкая промышленность.

В валовом региональном продукте Ульяновской области инвестиции в ос-новной капитал составляют сегодня одну треть. Отмечается внушительная ди-намика роста: в 2002 г. доля инвестиций в ВРП области равнялась 13,4%, в2007 – уже 27,6%, в 2008 г. – 33,7%. По оценке регионального минэкономи-ки, в 2009 г. доля инвестиций в ВРП выросла почти до 35% (в среднем поРоссии этот показатель на уровне 21%) [4].

Настоящий бум привлечения инвестиций в регион пришелся на 2008 г.,когда объем инвестиций в основной капитал в пересчете на душу населениясоставил 15,8 тыс. руб. Цифры 2010 г. пока не опубликованы, но прогнозныеданные регионального минэкономики на 2010 г. – уже 19,0 тыс. руб. [4].

Инвестиции в основной капитал действительно занимают особое место вУльяновской области. Их анализ по формам собственности рассматривается втабл. 1 [5].

Таблица 1Инвестиции в основной капитал по формам собственности

в Ульяновской области за 2003–2009 гг.(в фактически действовавших ценах, млн руб.)

Анализ табл. 1 показывает, что инвестиции в основной капитал за период с2003 по 2009 г. постепенно увеличиваются, а именно с 6917 до 48 729,7 млн руб.,что характеризует динамичное развитие инвестиционной сферы в Ульяновскойобласти.

Показатели 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2009 г. Инвестиции в основной капитал В том числе по формам собственности: – государственная в % к итогу – муниципальная в % к итогу – общественных объединений в % к итогу – частная в % к итогу – смешанная российская в % к итогу – потребительской кооперации в % к итогу

6917,0

1693,4 24,5

434,3 6,3

9,0 0,1

2793,6 40,4

1726,4 25,0

50,8 0,7

11 473,9

2720,1 23,7

457,6 4,0

15,6 0,1

5021,2 43,8

2457,4 21,4

21,0 0,2

14 710,7

4150,9 28,2

568,9 3,9

5,3 0,0

6934,7 47,1

2539,7 17,3

30,8 0,2

21 881,6

6629,9 30,3

1100,7 5,0

17,8 0,1

10 478,5 47,9

2317,2 10,6

98,9 0,4

34 970,3

9900,7 28,3

1838,8 5,2

41,0 0,1

19 087,0 54,6

2617,4 7,5

31,2 0,1

48 507,3

12 546,725,9

1658,5 3,4

37,1 0,1

24 908,451,4

4224,0 8,7

15,1 0,0

48 729,7

8483,6 17,4

1177,0 2,4

15,4 0,0

28 826,659,2

2973,9 6,1

20,9 0,1

– совместная российская и иностранная в % к итогу – иностранная в % к итогу

201,9

2,9 7,6 0,1

775,0

6,7 6,0 0,1

480,4

3,3 – –

504,3 2,3

734,3 3,4

1316,5

3,8 137,7

0,4

1131,5

2,3 3986,0

8,2

605,7

1,2 6626,6 13,6



С учетом дифференциации инвестиций по формам собственности следуетотметить, что инвестиции в предприятия и организации с государственнойсобственностью составляли в 2003 г. 1693,4 млн руб. (24,5%), а в 2009 г. –8483,6 млн руб. (17,4%), что характеризует увеличение инвестиций в пятьраз за шесть лет и уменьшение доли государственных инвестиций в общейструктуре, так как за этот период резко возросли частные инвестиции – с2793,6 в 2003 г. до 28 826,6 млн руб. в 2009 г., что в 10,3 раза больше, чем в2003 г.

Объемы и динамика инвестиций в основной капитал по источникамфинансирования в Ульяновской области за 2003–2009 гг. представлены втабл. 2 [5].

Таблица 2Инвестиции в основной капитал по источникам финансирования

в Ульяновской области за 2003–2009 гг.*(в фактически действовавших ценах, млн руб.)

* Без субъектов малого предпринимательства.

Рассматривая инвестиции в основной капитал непосредственно по источ-никам финансирования (табл. 2), следует отметить, что за период с 2003 по2009 г. они соответственно увеличились с 5217,9 до 28 785,4 млн руб., (собст-венных – 3426,9 в 2003 г. и 12 201,8 в 2009 г. – и привлеченных – 1791,0 в2003 и 16 583,6 в 2009 г.).

Как видно из анализа табл. 3, больше всего инвестиций вложено в 2003 г. втранспорт и связь – 1451,4 млн руб. Их объемы то увеличиваются (в 2004 г. –до 3751,2 млн руб.), то уменьшаются (в 2005 г. – до 3407,7 млн руб.) истремительно растут в два раза в 2006 г. – до 6617,8 млн руб. и еще в 1,68 разав 2008 г., достигая 11 145,3 млн руб., а затем в 2009 г. уменьшаются почти вполтора раза до 7418,7 млн руб.

Показатели 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2009 г. Инвестиции в основной капитал В том числе: – собственные средства – привлеченные средства Из них: кредиты банков заемные средства бюджетные средства в том числе: из федерального бюджета из бюджета субъектов РФ и местных бюджетов Средства внебюджетных фондов Прочие

5217,9

3426,9 1791,0

127,1 91,1

835,0

505,9

329,1

25,8 712,0

8928,6

4513,8 4414,8

1758,1 291,5 950,1

652,8

297,3

98,1

1317,0

10 469,9

5337,0 5132,9

900,2 52,9

1941,9

1541,3

400,6

65,8 2172,1

15 305,5

6205,1 9100,4

695,5 424,3 4183,8

3290,4

893,4

81,0

3715,8

23 621,7

7864,3

15 757,4

1623,9 1817,2 7377,7

5316,8

2060,9

57,3

4881,3

32 296,9

11 398,220 898,7

1974,1 2178,2 9519,8

7195,1

2324,7

55,2

7171,4

28 785,4

12 201,816 583,6

1319,3 2669,9 8075,3

6672,5

1402,8

64,4

4454,7



Таблица 3Инвестиции в основной капитал по видам экономической деятельности*

(в фактически действовавших ценах, млн руб.) [5]


Развитая инфраструктура необходима в условиях инновационной экономи-ки. Высокие затраты на создание адекватной современным потребностям транс-портной инфраструктуры не противоречат новой экономике и в первую оче-редь должны обеспечивать существующие и постоянно растущие потребностисовременного общества.

Самыми высокими с 2003 по 2008 г. оказались инвестиции в транспорт –1451,4 млн руб. и 11 145,3 млн руб. соответственно. В 2007–2008 гг. автопаркУльяновских госпредприятий был обновлен на 30%, приобретен 131 автобус, в2009 г. – 51 автобус [6]. Значительные инвестиции сделаны в обрабатываю-щую промышленность Ульяновской области. В 2003 г. объемы здесь составили1315,5 млн руб., что на 135,9 млн руб. меньше, чем в транспорт и связь. Нотемпы роста инвестиций в обрабатывающие производства постепенно выраста-ли и в 2009 г. достигли самых больших объемов – 9891,5 млн руб. Третье местопо инвестициям в основной капитал по видам экономической деятельностив 2003 г. занимала аренда и предоставление услуг – 641,6 млн руб. Инвести-ции в этот вид деятельности последовательно увеличивались и в 2009 г.достигли 3474,9 млн руб. По сравнению с объемами инвестиций в транспортэто в 2,13 раза меньше.

В отраслевой структуре инвестиций в основной капитал в Ульяновской об-ласти лишь с 2009 г. преобладающую долю стали занимать обрабатывающиепроизводства (53%) – в 2008 г. их доля составляла 22%. Соответственносократилась доля инвестиций в отрасль сельского хозяйства – с 6 до 1%, втранспорт и связь – с 35 до 22%. В структуре инвестиций в обрабатывающиепроизводства преобладают инвестиции в производство пищевых продуктов

Показатели 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2009 г. Инвестиции в основной капитал В том числе: – сельское хозяйство, охота и лесное хоз-во – рыболовство, рыбовод. – добыча полезных ископаемых – обрабатывающие производства – производство и распре-деление электроэнергии, газа и воды – строительство – транспорт и связь – образование Прочие

5217,9

305,3 0,4

167,8

1315,5

363,1 70,3

1451,4 89,6

8928,6

395,5 0,1

403,1

1968,0

422,6 78,4

3751,2 130,5

10 469,9

332,8 0,1

756,8

1511,1

823,4 295,8 3407,7 242,4

15 305,5

706,3 0,1

368,3

1800,1

1241,6 309,9

6617,8 330,3

23 621,7

1676,5 0,0

494,5

3417,0

2298,7 258,0 8775,4 913,5

32 296,9

1908,2 –

657,5

6997,2

1950,5 482,7

11 145,3936,4

28 785,4

1406,5 –

407,1

9891,5

1401,8 78,1

7418,7 1288,0



(79% по сравнению с 53% в 2008 г.), что связано со строительством предпри-ятий международных компаний «Марс» и «САБМиллер» [6].

В 2008 г. индекс промышленного производства составил 107,6%, что вышеэтого показателя за 2007 г. (107,1%). Ряд предприятий демонстрируют устой-чивые темпы роста. По темпам роста объема отгруженной продукции лидера-ми в группе предприятий «Обрабатывающие производства» в 2008 г. сталиОАО КТЦ «Металлоконструкция» – 849,9%, ОАО «Ульяновский механичес-кий завод № 2» – 339,7%, ОАО «Ульяновский патронный завод» – 216,5%,ЗАО «Авиастар-СП» – 145,3%, ООО «Номатекс» – 142,2%. По темпам ростасредней заработной платы лидируют ОАО «Ульяновский механический завод№ 2» – 229,5%, ОАО «КТЦ «Металлоконструкция» – 187,2%; ООО «Добрыйстиль» – 175,5%; ОАО «Ульяновский механический завод» – 160,9% [6].

В целом предприятия Ульяновской области в 2008 г. демонстрировали устой-чивые темпы роста. Поступления в бюджет Ульяновской области от промышлен-ных предприятий по налогу на прибыль составили 500,86 млн руб., что превыси-ло план в два раза.

Министерством промышленности, предпринимательства и трудовых ре-сурсов Ульяновской области разработана областная Программа модернизациипроизводства и государственной поддержки технического перевооруженияпредприятий обрабатывающей промышленности Ульяновской области на2008–2011 гг., которая позволит предприятиям вернуть часть денежных средств,вложенных в техническое перевооружение производства, через субсидированиепроцентной ставки по полученным банковским кредитам. Помимо этого, Пра-вительство области уделяет большое внимания вопросам продвижения высоко-качественных товаров, производимых в регионе, на внутренний и международ-ный рынки; оказывает помощь предприятиям в обеспечении их взаимодейст-вия с торговыми организациями.

В связи с мировым экономическим кризисом наибольший удельный весинвестиций в основной капитал по видам экономической деятельности был в2008 г.; в 2009 г. темпы роста уменьшились, исключение составили лишь обра-батывающие производства (34,3%) и образование (4,5%), что в стоимостномвыражении составляет соответственно 9891,5 и 1288,0 млн руб. По всем осталь-ным видам экономической деятельности в Ульяновской области наблюдается в2009 г. снижение объемов инвестиций (табл. 4).

Однако доля инвестиций в образование в инвестиционном портфеле Улья-новской области практически не изменилась. Очевидно, что стремительное раз-витие современной региональной инновационной экономики требует доста-точных объемов высококвалифицированных кадров.

Представляется необходимым провести сравнительный анализ измененийобъемов инвестиций в основной капитал по России, Приволжскому федераль-ному округу и Ульяновской области.

В 2003 г. в России, ПФО и Ульяновской области объемы инвестиций в основ-ной капитал соответственно составляли 2 186 365, 350 622 и 6917 млн руб., а в2009 г. возросли в России до 7 930 255 млн руб., в ПФО – до 1 255 672 млн руб.,а в Ульяновской области – до 48 730 млн руб. (табл. 5) [7–9].



Таблица 4Удельный вес инвестиций в основной капитал

по видам экономической деятельности* (в процентах к итогу) [5]


Таблица 5Инвестиции в основной капитал

по Российской Федерации и субъектам ПФО(в фактически действовавших ценах, млн руб.)

Среди других субъектов ПФО наибольшие объемы инвестиций отмечаютсяв Республике Татарстан: в 2009 г. они составили 267 990 млн руб. – этопрактически четвертая часть инвестиций России. Меньше всего инвестиций вРеспублике Марий-Эл – 15 878 млн руб.

В последнее время немаловажную роль играют иностранные инвестиции.Динамика поступления их в Ульяновскую область в различных формах повидам деятельности и по странам представлена в табл. 6–8.

Показатели 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2009 г.Инвестиции в основной капитал – всего В том числе: – сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство – рыболовство, рыбоводство – добыча полезных ископаемых – обрабатывающие производства – производство и распределение электроэнергии, газа и воды – строительство

100,0

5,9 0,0 3,2

25,2

7,0 1,3

100,0

4,4 0,0 4,5 22,0

4,7 0,9

100,0

3,2 0,0 7,2 14,4

7,9 2,8

100,0

4,6 0,0 2,4 11,8

8,1 2,0

100,0

7,1 0,0 2,1 14,4

9,7 1,1

100,0

5,9 –

2,0 21,7

6,0 1,5

100,0

4,9 –

1,4 34,3

4,9 0,3

– транспорт и связь – образование Прочие

27,8 1,7

27,9

42,0 1,5 20,0

32,6 2,3 29,6

43,2 2,2 25,7

37,1 3,9 24,6

34,5 2,9 27,4

25,8 4,5

23,9

2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2009 г. Российская Федерация ПФО Ульяновская область Республика Марий-Эл Республика Мордовия Республика Татарстан Чувашская Республика Самарская обл. Саратовская обл.

2 186 365350 622

6917

4360

8811

70 302

10 949 46 458

20 733

2 865 014464 094

11 474

5886

10 098

93 558

15 233 57 991

24 337

3 611 109609 499

14 711

7722

15 123

139 361

19 445 67 206

40 435

4 730 023783 640

21 882

10 692

19 597

160 606

25 861 88 560

46 993

6 716 222 1 148 397

34 970

17 204

27 414

214 558

38 069

137 127

56 710

8 781 616 1 455 070

48 507

21 408

39 254

273 098

50 473

148 262

83 221

7 930 2551 255 672

48 730

15 878

32 583

267 990

41 572

109 974

62 118



Таблица 6Динамика поступления иностранных инвестиций

(без учета денежно-кредитного регулирования,коммерческих и сберегательных банков, включая рублевые поступления,

перечисленные в доллары США, тыс. долл. США) [4; 5]

Таблица 7Иностранные инвестиции, направленные в экономику области,

по видам экономической деятельности [4]

Инвестиции 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2009 г. Всего Из них: Прямые инвестиции В том числе: – взносы в устав-ной капитал – кредиты, полученные от зарубежных совладельцев предприятия – прочие прямые инвестиции Портфельные инвестиции В том числе: – акции и паи – прочие инвестиции – прочие кредиты

23 480,2

–

–

–

–

0,1

0,1

23 480,1 23 480,1

47 953,0

–

–

–

–

–

–

47 953,0 47 953,0

212,5

–

–

–

–

212,5

212,5

– –

82 951,2

30 690,4

27 302,9

3387,5

–

12 160,8

12 160,8

40 100,0 40 100,0

84 046,5

12 496,9

516,9

11 980,0

–

349,6

349,6

71 200,0 71 200,0

206 092,6

17 342,0

15 777,9

–

1564,1

–

–

188 750,6188 750,6

27 119,2

7682,2

4385,2

1797,2

1499,8

–

–

19 437,0 19 437,0

Январь – декабрь 2009 г. Накоплено на конец 2009 г. тыс. долл. США

в % к итогу тыс. долл. США

в % к итогу

Всего В том числе по организациям с основным видом эконом. деятельности: – добыча топливно-энерг. полезных ископаемых

27 119,2

3377,5

100,0

12,4

274 857,5

18 569,2

100,0

6,8 – обрабатывающие произв. – распредел. электроэнергии и торг. электроэнергией – строительство – оптовая и розничная торговля – транспорт и связь Прочие

5573,9

– 7,6

647,7

3523,5 13 989

20,6

– 0,0

2,4 13,0 51,6

40 781,7

200,3 1778,4

31 348,6

144 155,7 38 023,6

14,8

0,1 0,6

11,4 52,5 13,8



Таблица 8Накопление иностранных инвестиций в разрезе стран-инвесторов [5]

Прямые иностранные инвестиции стали поступать согласно официальнымданным лишь в 2006 г. Их объем составил 30 690,4 тыс. долл. США. Но затемобъемы начинают падать и в 2009 г. составляют лишь 7682,2 тыс. долл. США.Портфельные иностранные инвестиции поступают в Ульяновскую область с1999 г., но в очень маленьком объеме 0,1 тыс. долл. США. Наибольший объемпортфельных инвестиций отмечается тоже в 2006 г. – 12 160,8 тыс. долл. США;в 2008 и 2009 гг. их вообще нет в Ульяновске (скорее всего, из-за кризиса),но, по прогнозам, уже в 2011 г. их объемы будут увеличиваться. Сейчас Улья-новский инвестиционный портфель состоит из 70 крупных инвестиционныхпроектов почти на 100 млрд руб., большая часть средств – это внешниеинвестиции.

Крупнейшими компаниями с участием иностранного капитала в регионеявляются грузовая авиакомпания ЗАО «Авиакомпания «Волга-Днепр», осуще-ствляющая международные и внутренние перевозки сверхтяжелых грузов; ООО«СП-ВИСМОС» – уникальное в мировом масштабе предприятие по соору-жению переходов под газо-, нефтепроводы через водные препятствия с при-влечением современных технологий горизонтального бурения; ЗАО СП «Наф-та-Ульяновск», осуществляющее на территории области нефтедобычу и нефте-разведку.

Прогноз ВРП, рассчитанный Минэкономики Ульяновской области на 2012 г.составляет 104,1%, что подразумевает рост инвестиций в 2011–2012 гг. до100–110%.

В 2011 г. должны выйти на проектную мощность завод по производствупива компании «САБМиллер РУС» и заводы компании «Марс», в связи с чемна трехлетнюю перспективу следует ожидать значительного роста объемовпроизводства в пищевой промышленности региона – как в абсолютном, так ив стоимостном выражении. В ноябре 2009 г. запущен завод по производствусухих строительных смесей ООО «Старатели – Новоспасское» компании«M-tec». В конце 2010 г. начали свою деятельность завод по производству

Поступило в 2009 г. Накоплено на конец 2009 г. тыс. долл. США

в % к итогу тыс. долл. США

в % к итогу

Всего Соединенное Королевство Германия Дания Канада Кипр Нидерланды США Сейшельские острова Франция Республика Чехия Другие

27 119,2 1338,2 2985,5 975,8 524,0

16 295,3 3377,5 1217,1

0,2 – –

405,6

100,0 4,9 11,0 3,6 1,9 60,1 12,5 4,5 0,0 – –

1,5

274 857,5 130 134,0 14 883,7 2201,0

26 736,6 64 420,9 5121,3 1417,2 1169,0

11 498,0 16 691,2

584,6

100,0 47,4 5,4 0,8 9,7 23,4 1,9 0,5 0,4 4,2 6,1 0,2



керамического кирпича ООО «Альянс», завод сухих строительных смесей тор-говой марки «CERESIT» – ООО «Хенкель Баутехник». В 2010 г. в активнуюфазу реализации вошли крупные инвестиционные проекты нескольких ком-паний по производству строительных материалов (ОАО «Ульяновскшифер»,ООО «ТД «Кварц»), запуск производства которых придется уже на периодоживления строительной отрасли. Таким образом, в среднесрочной перспек-тиве следует ожидать роста объемов производства в отрасли производствастроительных материалов благодаря не только отечественным, но и иностран-ным инвесторам.

Почти та же тенденция наблюдается и во вложениях иностранных инвес-тиций по видам экономической деятельности. На конец 2009 г. их накоплено274 857,5 тыс. долл. США. Больше всего иностранных инвестиций поступилосуммарно в транспорт и связь – 144 155,7 тыс. долл. США, в обрабатывающиепроизводства – 40 781,7 тыс. долл. США.

По итогам 2009 г. на первом месте из стран, вкладывающих инвестициив Ульяновскую экономику, стоит Кипр (16 295,3 тыс. долл. США) – это60,1% всех иностранных инвестиций в Ульяновскую область. Однако по на-копленным иностранным инвестициям лидирующие позиции занимает Соеди-ненное Королевство (130 134 тыс. долл. США), что составляет 47,3% всехнакопленных инвестиций Ульяновской области.

Таким образом, можно констатировать стабильное развитие экономики Уль-яновской области. Индекс промышленного производства в 2011 г. ожидаетсяна уровне 109% (в 2010 г. – 105,2%); индекс промышленного производства вобрабатывающих отраслях составит 111,5% (в 2010 г. – 110,9%). Хорошимитемпами развиваются производство пищевых продуктов, строительство, текс-тильное и швейное производство, обработка древесины, издательская и поли-графическая деятельность, производство машин и оборудования. В сельском хо-зяйстве индекс сельскохозяйственного производства за январь – июнь 2011 г.ожидается на уровне 100%. Инвестиции в основной капитал составят этот жепериод 13 931 млн руб., или 107,8% к уровню прошлого года. Ожидается ввод187 тыс. кв. м жилья – это составит 101,3% к уровню прошлого года.

Подводя итоги, следует отметить, что в настоящее время необходимо под-держивать устойчивые темпы прироста инвестиций в основной капитал, длятого чтобы восстановить необходимый его запас в экономике Ульяновскойобласти после мирового экономического кризиса. Кроме того, продуманноеинвестирование способствует решению многих экономических задач как намакроэкономическом, так и на микро- и мезоуровнях. Все это в свою очередьсоздает необходимые благоприятные условия для дальнейшего реформирова-ния экономики Ульяновской области и возможностей ее модернизации в со-временных инновационных условиях.


1. Большой экономический словарь / под ред. А.Н. Азрилияна. 7-е изд., доп. М., 2007.2. Филиппова И.А. Анализ инвестиционной политики на региональном уровне. Улья-

новск, 2009.



3. Об инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений: Фе-дер. закон от 25 февр. 1999 г. № 39-ФЗ (в ред. от 23 июля 2010 г.) // СЗ РФ. 1999. № 9. Ст. 1096;2010. № 30. Ст. 4015.

4. Ульяновская область: стат. ежегодник. Ульяновск, 2010.5. Социальное и экономическое положение городов и районов Ульяновской области за 2005–

2009 годы: стат. ежегодник. Ульяновск, 2010.6. URL: http://ulsk.ru /content/view/1555/27. Инвестиции в России. 2009: стат. сб. / Росстат. М., 2009.8. Россия в цифрах. 2009: крат. стат. сб. / Росстат. М., 2009.9. Инвестиции в России. 2007: стат. сб. / Росстат. М., 2007.

УДК 316.334.23(470+571)ББК 60.561.22(2Рос)

Р.С. Чистов

КУЛЬТУРАДЕНЕЖНЫХ ОТНОШЕНИЙИ ЕЕ РОЛЬВ СТАНОВЛЕНИИОТВЕТСТВЕННОГО БИЗНЕСАВ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Капитал» К. Маркса начинается слова-ми: «Богатство обществ, в которых господст-вует капиталистический способ производст-ва, выступает как «огромное скопление това-ров» [1, с. 3]. Основные труды Г. Зиммеля иА. Смита озаглавлены: «Философия денег» и«Исследование о природе и причинах богат-ства народов». Как видим, понятия «деньги»и «богатство» являются ключевыми для трехкрупнейших теоретических трудов по эко-номике. И это не случайно, поскольку онираскрывают сущность одного из наиболеенеоднозначных, но характерных устремленийчеловека – быть обеспеченным в материаль-ном и финансовом отношении.

Считается, что богатство и деньги, явля-ясь одной из главных характеристик, слага-емых успеха личности и общества, опреде-

«

R.S. ChistovThe Culture of MonetaryRelations and Its Rolein the Formation of ResponsibleBusiness in Modern Russia

The problem of the national cultureof responsible use of wealth is stated. Thechallenge to create this culture and tobreak negative stereotypes of behaviorof Russian society connected with theapplication of capital is grounded.

Key words and word-combinations:monetary relations culture, socialresponsibility, economic thinking.

Поднята проблема национальнойкультуры ответственного использо-вания богатства. Обоснована задачаформирования такой культуры и раз-рушения негативных стереотиповповедения российского общества ,связанных с применением капитала.

Ключевые слова и словосочета-ния: культура денежных отношений,социальная ответственность, эконо-мическое мышление.

Р.С. Чистов


ляют статус и возможности последних. В наиболее экономически развитыхстранах богатство и капитал стали символом не только триумфа, но и самогобытия. Люди, добившиеся успеха, гордятся этим и считаются национальнымигероями (например, Ли Якока, сумевший спасти фирму «Крайслер» от кра-ха). Кроме того, сегодня, как никогда ранее, практическое подтверждениенаходит мысль, что деньги дают свободу. Однако апологетизация денежныхотношений привела к освобождению участников хозяйственной деятельностиот каких-либо условностей, вследствие чего развились новые формы их безот-ветственности по отношению к обществу. Стремление субъектов к накопле-нию капитала остро ставит вопрос о его ответственном и эффективном ис-пользовании.

В США символическое значение капитала оказалось теснейшим образомсвязанным с системой существующих в американском обществе ценностей.Например, Б. Франклин считал приобретение капитала основой устремленийчеловека. Американские просветители Г. Торо и Р.У. Эмерсон наряду с симво-лическим обосновывали и этическое значение капитала. Автор книги «Еванге-лие и богатство» предприниматель Эндрю Карнеги считал, что бизнесменыдолжны служить своим менее богатым согражданам путем благотворительнойдеятельности [2, с. 78]. В итоге, на уровне обыденного понимания, капитал каксимвол выразился в так называемой американской мечте о достижении богат-ства с помощью только своих сил, не надеясь на помощь государства. Нароссийском пространстве подобного рода мысли не нашли поддержки ни увластей, ни у населения.

Отсутствие в России онтологически насыщенного символического значе-ния капитала, особенно в советскую эпоху, было обусловлено государствоцен-тризмом, когда во главу угла ставились отношения с властью, а не практика икультура обращения с капиталом. Порождаемые государством запреты и со-циальное иждивенчество не способствовали развитию стремления общества ксамостоятельной хозяйственной жизни, планированию денежных средств, фор-мированию полноценных и ответственных денежных отношений. «В созна-нии населения, – пишет исследователь Е.С. Балобанова, – прочно укоренилсяобраз государства как «дойной коровы», от которой всегда нелишне подкор-миться» [3, с. 49].

В современной России, при снижении помощи государства, обществовынуждено искать новые способы приобретения благосостояния, ощущаяна себе воздействие российского исторического и духовного опыта обраще-ния с капиталом и колоссальное влияние западного экономизма. Взаимодей-ствие этих тенденций определяет особый, одновременно зачинательный ибезрассудный тип культуры денежных отношений в России, реализуемыйпрежде всего в бизнес-среде. Тем не менее постепенно создается нацио-нальная нравственная культура богатства, подразумевающая социальную от-ветственность и благотворительность – как в виде поддержки предпринима-телями и хозяевами бизнесов собственных работников и развития корпора-тивной культуры, так и в виде помощи с их стороны нуждающимся, слабым,незащищенным.

Р.С. Чистов


Основные проблемы формирующейся национальной культуры обращениябизнеса и общества в целом с денежными средствами, которые предстоитрешить, по нашему мнению, требуют научного осмысления.

Во-первых, российская культура денежных отношений связана с устойчивы-ми мифами «богатства-завоевания» и «денег-доблести». Они символизируютприбыль, обретенную не просто трудом и профессиональным мастерством, ноблагодаря особым харизматическим свойствам личности, связанным с талантомвоспользоваться иррациональной удачей и отстоять свой успех в условиях же-сткой конкуренции. Характерно, что в современной России бедные склонныинтерпретировать приобретенное богатство как результат воплощения качествличности, которые можно охарактеризовать в целом как смелость и агрессив-ность, в том числе способность пойти на нарушение закона. Богатые россиянеприписывают свои достижения именно квалификации, деловой хватке, работо-способности и т.д. [4, с. 20–21]. Уже в этих фактах виден коммуникационныйи социокультурный разрыв, выраженный в различающихся культурных установ-ках, связанных с оценками процесса формирования богатства. В конечномсчете это ведет к безответственности, индивидуализму, выстраиванию символи-ческих и реальных границ между богатыми и бедными, разрушению их совме-стных интересов и целей, информационной изолированности о жизни другдруга.

Во-вторых, в период рыночных преобразований в России одной из основ-ных для всего общества стала проблема быстрого обогащения, «быстрых де-нег». Вопрос «как заработаны деньги» трансформировался, прежде всего дляпредпринимателя, в вопрос «за сколько времени можно заработать деньги».В результате в социальном плане оказались обесценены формы деятельности,которые требуют длительных усилий и денежная отдача от которых «отнесе-на» в будущее (например, образование, музыка, театральное искусство). На-против, высокопривлекательными стали занятия, приносящие быструю при-быль. Как правило, раньше эти явления объяснялись российской нестабиль-ностью финансовой и валютной систем и вызванной ею рискованностьюбольшинства долгосрочных проектов. Сегодня экономическая ситуация ста-новится более предсказуемой, чем десятилетием ранее. Однако негативнаятенденция быстро, безответственно и бесперспективно тратить или вклады-вать капитал в целом остается неизменной. Все это ведет к бессистемномуразвитию различных отраслей хозяйства, способствует разобщенности науки,бизнеса, государства.

В-третьих, за последние двадцать лет российской свободы активно рас-пространяется западная практика перевода отношений, складывающихсямежду государством, частным сектором и обществом, из качественных формв количественные. Еще на рубеже XIX–XX вв. Г. Зиммель поставил вопрос отом, что деньги, будучи средством коммуникации, постепенно распростра-няют присущий им универсальный количественный метод оценки на весьдоступный космос, вызывая к жизни такую форму социального взаимодейст-вия, как цинизм. Таким образом, деньги «переводят» на свой язык, сводят кединой грамматике все то, что реально должно бы обладать собственным,

Р.С. Чистов


самобытным языком. По нашему мнению, в России подобная практика неприведет к установлению высокой нравственной культуры денежных отно-шений.

Социолог Н. Захаров в своих исследованиях пришел к однозначному выво-ду, что для российского наемного рабочего стимулы «материальной» заинте-ресованности являются наименее эффективными [5, с. 49]. Материальная,денежная стимуляция действует кратковременно, пробуждает слабый импульсактивности. Однако с того момента, когда наступает привыкание, принятаясхема стимулирования перестает подталкивать индивида к достижениям инапряженному труду. Эффект может дать изменение схемы стимуляции, ноон также будет недолговременным. Русский человек привыкает к изменяемымсхемам и отнюдь не проявляет активности под действием материальной сти-муляции.

Культура национального экономического мышления складывается в ходе раз-вития не только собственно экономики, но и национального языка, культуры,психологии. Опора на нее включает механизм саморегуляции, который «неможет быть заменен никакими рационально продуманными мерами, как бытщательно ни были они подготовлены. Механизм саморегуляции выполняетфункцию поддержания творческого хозяйственного начала, равновесия, согла-сия, гармонии в обществе» [6, с. 157]. Отсюда исходит важный вывод о па-губности полной опоры на чужую культуру экономического мышления, ориен-тированную на иные ценности, нормы и стандарты.

Современные исследователи, в частности научный руководитель ГУ–ВШЭЕ. Ясин, отмечают, с одной стороны, отсутствие кардинальных изменений вкультуре экономического мышления россиян, то есть существенных сдвигов врыночном направлении, а с другой – актуализацию нерыночных форм обменав качестве реакции на хронический денежный дефицит [7, с. 7]. Это означает,что в целом культура российского экономического мышления продолжает со-хранять традиционалистские черты, что особенно четко проявляется в провин-ции, где в нынешней ситуации население не только не осваивает активнымобразом рыночную культуру экономического мышления, а бросается прочь отрыночных отношений. Следует отметить, что модель подобного социальногоповедения не является достаточно конструктивной и оправданной, так какмировое сообщество так или иначе, но распространяет в России новые формысоциально-экономического взаимодействия.

Отсутствие готовности к восприятию изменений в экономической жизни,автаркия, недостаточная активность при использовании средств системы кре-дитования, страхования, инвестирования в Российской Федерации может обой-тись достаточно дорого как бизнесу, так и обществу в целом. Так, развитиемассового потребительского кредитования в России столкнулось с проблемойнеготовности населения: заемщики не читают внимательно текст договора и невникают в суть условий, а затем оказываются не в состоянии эти условиявыполнить и попадают в крайне затруднительные ситуации. Представляется,что здесь речь идет не просто о массовой юридической неграмотности, которая,подчеркнем, объясняется отсутствием культуры формального подхода к окру-

Р.С. Чистов


жающему, в первую очередь к собственным отношениям с социальными ин-ститутами и другими людьми. Подобные явления демонстрируют безответст-венное отношение общества к используемому капиталу.

В-четвертых, сегодня в России наряду с привычными деньгами, применяе-мыми в сфере реального хозяйства и рыночного обмена, развиваются новыеформы денег, благодаря чему проблемы социальной ответственности и культурыбогатства приобретают новые смыслы. Виртуальные деньги глобальной финан-совой экономики обеспечивают невиданную ранее свободу инвесторов от ре-ального хозяйства, от производства и рынков, а также от социальных связей иобязательств, которые всегда сопровождали развитие экономики.

Свобода обращения виртуальных финансов дает возможность глобальныминвесторам переводить их средства туда, где в данный момент сложилисьнаиболее благоприятные условия роста, при этом, как утверждает З. Бауман,«не сталкиваясь с ограничениями достаточно реальными – прочными, тверды-ми, неподатливыми – чтобы их соблюдение было обязательным» [8, с. 22].Благодаря использованию виртуальных денег уже сегодня колоссальные потокикапитала перемещаются, повинуясь не строгой рациональности рынка, не эко-номической целесообразности, а внерациональным принципам удачи, успеха ипоражения. Мечта о заработанном капитале, оправданном с точки зрения хри-стианства, все больше вытесняется мифом «капитала-выигрыша», доставшегосябез каких-либо нравственных усилий. Не случайно сегодня один из наиболеепривлекательных способов обогащения – биржевая игра на курсах ценныхбумаг и валют.

На основании изложенного возникает закономерный вопрос, как сформиро-вать нравственную культуру денежных отношений в целях стабилизации про-цесса становления социально ответственного бизнеса в России.

По нашему мнению, вначале необходимо с помощью различных социаль-ных институтов – семьи, образования, власти – создать качественное инфор-мационное пространство, чтобы обеспечить плавное повышение российскогоуровня экономических знаний и экономической культуры граждан. Так илииначе, лидеры этих социальных институтов и групп способны передавать опре-деленный информационный посыл обществу и заряжать его соответствующимиустановками. Особенно большую роль в формировании указанной информаци-онной системы может сыграть власть, так как во все времена в России довериек олицетворяющим ее государственным лидерам было довольно высоким. Отих способности реагировать на изменения во внешней среде зависит способ-ность общества в целом к соответствующей реакции.

Работа указанных социальных институтов в данном направлении должнапомочь преодолеть воспитанную ориентацию россиян на стабильность и низ-кую адаптивность к переменам, информировать начинающего предпринимате-ля о том, как полноценно использовать ресурсы и экономические инструменты.Социальные лидеры должны донести до общества мысль, что не следует всегдаи везде редуцировать капитал до уровня денег. Деньги должны быть не потреб-ностью, а средством к достижению целей, стремление к цели нельзя подменятьстремлением к деньгам и роскоши. Заработанные деньги, независимо от скоро-

Р.С. Чистов


сти и способа их получения, необходимо разумно и ответственно инвестиро-вать в широкий круг хозяйственных сфер и развивать экономику, в том числесоздавая новые рабочие места. В противном случае менее обеспеченные людитеряют социальную свободу, предприниматель – ответственность, а деньги –свою обеспеченность и полноценность.

Кроме социально-экономической информационной политики, для форми-рования культуры денежных отношений в России необходима и активная ра-бота самого бизнеса. Безусловно, обеспечение стабильной и своевременной оп-латы труда, включая нематериальное стимулирование в той или иной форме,должно быть нормой отношений между работодателем и работником. Ужесегодня крайне важно компенсировать создавшийся социокультурный разрыв,отчуждение бедных и богатых легитимацией богатства через демонстрацию егополезности, общности интересов богатых и всего общества.

В указанном контексте легитимацию богатства можно определить как со-вокупность символических и коммуникационных действий (в число которыхвходит и благотворительная деятельность), предпринимаемых в конкретныйисторический момент в конкретном обществе и социокультурном состояниис целью установления соответствия источников богатства и способов его ис-пользования ценностным образцам. Она достигается тогда, когда ценностибогатых социальных групп не противоречат ценностям общества в целом иразделяются им.

На наш взгляд, богатство, чтобы реализовать себя как возможность и статьдействительностью, должно доказать свою состоятельность как благо. Крометого, оно должно при этом определить способ, посредством которого можетстать благом, и доказать тем самым свою действительность.

Таким образом, предложенные меры призваны в той или иной степениобратить вспять стремление человека к погоне за богатством в форме денег какготовой модели смысла и содержания жизни. Высокая современная нравствен-ная культура обращения общества с денежными средствами способна содейст-вовать формированию социально ответственного бизнеса в России.


1. Вилков Н.О. Философия богатства. Тюмень, 2000.2. Орлов В.И. Философия бизнеса в обществах переходного типа: монография. Минск,

2004.3. Балобанова Е.С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм: стра-

тегия «негативной» адаптации // Социологические исследования. 1999. № 4.4. Горшков М.К., Тихонова Н.Е. Богатство и бедность в представлениях россиян // Социоло-

гические исследования. 2004. № 3.5. Захаров Н.Л. Бизнес в России: специфика управления. М., 2006.6. Горичева Л. К вопросу о целостности национального хозяйства (постановка проблемы) //

Вопросы экономики. 1996. № 9.7. Ясин Е. Модернизация экономики и система ценностей // Вопросы экономики. 2003.

№ 4.8. Бауман З. Глобализация: последствия для человека и общества. М., 2004.

Р.С. Чистов


A.P. KoryukinCorporate Culture Managementin the Petroleum Industryof Russia:Scientific and TheoreticalApproaches and Practice Analysis

The problem of corporate culturemanagement is analyzed. Theoreticaland practical aspects of corporate culturein the petroleum industry are considered.

Key words and word-combinations:fuel and energy complex, corporateculture, management, social interaction.

Анализируется проблема управ-ления корпоративной культурой. Рас-сматриваются теоретические и прак-тические аспекты корпоративнойкультуры в нефтегазовой отрасли.

Ключевые слова и словосочета-ния: топливно-энергетический ком-плекс, корпоративная культура, управ-ление, социальное взаимодействие.

УДК 65.011(470+571)ББК 60.823.1(2Рос)

А.П. Корюкин

УПРАВЛЕНИЕКОРПОРАТИВНОЙКУЛЬТУРОЙВ НЕФТЕГАЗОВОЙ ОТРАСЛИРОССИИ:НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕПОДХОДЫИ АНАЛИЗ ПРАКТИКИ

В современных условиях социальнойтрансформации обращение к проблеме уп-равления корпоративной культурой обуслов-лено ориентиром компаний на выбор предель-ной полезности в бинарных единствах «ре-сурсность – эффективность», «инклюзия –эксклюзия». Выбор правильного позициони-рования компании обеспечивает идентифи-кацию субъектов управления и фирмы, еегибкую адаптацию к среде стейкхолдеров,рациональные ориентиры на рынке услуг втечение длительного времени.

Особенность авторского подхода к иссле-дованию проблемы управления корпоратив-ной культурой в нефтегазовой отрасли проис-ходит из представления, что традиционныехарактеристики управления (устойчивость,контроль и планируемость) дополняются ре-гулированием кодов культурных образцов со-циального взаимодействия. При таком под-ходе корпоративная культура рассматривает-ся как среда, в которой выстраиваются про-изводственные и социальные отношения,реализуются не только корпоративные, но иличные интересы членов коллектива.

Представленные интенции приводят кнеобходимости анализа специфики управле-ния формированием корпоративной культу-ры. Социальными факторами ее определения



выступают повседневные представления о нормах национальной культуры, обус-ловленность субкультуры каждой организации обычаями и верованиями, кон-тентом корпоративной культуры каждой компании. Кроме того, коды культур-ных образцов поведения в каждой организации формирует ее субкультурныйэтос. Все это создает плюрализм отношений, а спонтанность процессов затруд-няет их изучение, особенно по сравнению с целенаправленным формировани-ем корпоративной культуры в западном обществе, сохраняющем социетальнуюидентичность. Вместе с тем определяющим фактором формирования корпора-тивной культуры становятся рыночные механизмы, обусловливающие внедре-ние передовых организационных схем – например, аутсорсинга.

Внедрение аутсорсинга обеспечивает динамичные рыночные социальные связии отношения как внутри компании, так и в среде стейкхолдеров на основеликвидности неконкурентоспособного бизнеса, конкурсного распределение за-казов, максимального роста капитала [1, c. 25]. Внедрение матрицы аутсорсин-га влияет на формирование корпоративного, межличностного и коммуникатив-ного образца взаимодействия.

При проведении собственного эмпирического исследования автор в частнос-ти опирается на положение о кодах социального взаимодействия, проанализиро-ванных в работах Н. Лумана и Т. Парсонса, трудах Э. Гидденса и Ю. Хабермаса,которые утверждают, что код социального взаимодействия и культуры оформля-ется параллельно с различными технологиями производства.

Анализ теорий управления М. Портера и Дж. Чаркхэма, а также исследова-ние феномена корпоративной культуры российскими учеными Г.Н. Бутыри-ным, Н.М. Дремовой, С.В. Размановым [2; 3; 4, с. 178; 5; 6; 7, с. 19–26]позволяют получить представление о генезисе корпоративной культуры в рос-сийских и зарубежных условиях. Определенный материал для реализации вы-двинутого автором методологического подхода к изучению управления корпо-ративной культурой дают результаты социологических исследований, представ-ленные в коллективных трудах ИС РАН – М.К. Горшкова, З.Т. Голенковой,Е.Д. Игитханян, а также результаты исследований В.И. Гостениной, Н.А. Мура-товой [8; 9, с. 33–50; 10, с. 64–71]. Принципиальное значение для раскрытиятемы имеют работы А.И. Пригожина – о культурном национальном этосе;В.Л. Романова – о социальном становлении как процессе, длящемся во време-ни и пространстве; Ю.М. Плотинского – о теории жизненных циклов органи-зации; С.А. Кравченко, Г. Хаккена, В.И. Аршинова – о проблемах управления спозиций социальной играизации и социосинергетики.

Результаты научных исследований корпоративной культуры, представленныев трудах зарубежных и отечественных классиков, позволили обосновать и сфор-мулировать два социологических подхода к ее изучению – рационально-праг-матический и феноменологический.

Исследование корпоративной культуры с рационально-прагматических по-зиций в структурном функционализме Т. Парсонса позволяет обратиться канализу социальных ролей в структуре отношений «менеджер – персонал» иохарактеризовать их как «символически генерализованные медиа коммуника-ции» [11, c. 57]. В контексте социологии управления анализ понятий, пред-



ставленных Т. Парсонсом, определяется следующим образом: «символический»указывает на социальное измерение различий между «Я» и «Другим» (ego иalter), «генерализованный» – на предмет различий, выраженных через смысло-вое значение коммуникации.

Указанное положение Парсонса использовано для анализа процесса управ-ления корпоративной культурой с позиций формирования социальной иден-тичности, причем действие личности – основа социальной динамики – рас-сматривается в структуре отношений с позиций «социальная личность – соци-альная группа». Такой исследовательский выбор закономерен, так как проблемакорпоративной культуры определяет объектом исследования социальную лич-ность, то есть конкретного индивида, принадлежащего к группе и находящего-ся в социальных отношениях с другими личностями.

Личности формируют целостность организационной структуры. Вместе стем процесс коммуникации передает многообразие социальных связей путемпрямых генераций, устанавливающихся как между индивидами, так и междупервыми и социальными микрогруппами.

В работах Э. Шейна (E.N. Schein), Г. Трайса (H. Trice), Дж. Бейера (J.M. Byer),Э. Берна (E. Beyrn) [12, с. 45; 13, с. 9; 14, с. 59–63] управление корпоративнойкультурой трактуется как феноменологическая, логически мыслимая структура,в которой руководство компаний выступает селектирующими ее лицами. Дру-гие сторонники феноменологического подхода – Т. Дилл (T. Diall), А. Кеннед-ди (A. Kennedy) – выражают корпоративную культуру логикой смыслов, ритуа-лов, мифов, позволяющих конструировать социальную, поведенческую ситуациюкак внутри компании, так и во внешнем окружении [15; 16; 17, с. 5–16].

Проведенный анализ теоретических подходов к исследованию корпоратив-ной культуры позволил сделать вывод о принципиально различном пониманиикорпоративной культуры в российской и западной науке [18, с. 125–156; 19,с. 49–52; 20, с. 80].

Так, западные подходы обусловливают исследование корпоративной культу-ры в рамках неовеберианской парадигмы, при которой положение компанииопределяется объемом экономического и культурного ресурсов, направленныхна достижение монополии на рынке труда или влияния на государственнуюполитику. Западные исследователи представляют группы и индивидуумов орга-низации как корпоративных акторов, которым удалось сохранить значительнуювласть в структуре организации.

В работах российских авторов корпоративная культура исследуется в кон-тексте индивидуальных ценностей и норм как положение властного субъектавнутри корпорации, во многом обеспеченное высоким социально-экономичес-ким статусом компании. Такое положение позволяет сохранить администра-тивную автономию даже под давлением государственной бюрократии и орга-низованного капитала. Корпоративность подразумевает здесь успешность груп-пы и ее принадлежность к высшим ступеням социальной иерархии.

В отечественной науке доминирует социально-психологический подход, вто время как в западных странах – социологический и управленческий (соци-альное состояние менеджмента).



При осуществлении конкретного социологического исследования корпора-тивной культуры компании, предоставляющей топливно-энергетические услуги,использованы различные взаимодополняющие научно-теоретические подходы.В этом находится подтверждение практического значения предпринятого тео-ретического анализа. Теоретические интенции подкреплены результатами ав-торского исследования корпоративной культуры компании «Автогазсистема»,проведенного методом сравнения представлений о корпоративной культуременеджеров и персонала компании. Основная цель – анализ влияния статусаменеджеров и персонала как производной культурного капитала на формирова-ние корпоративной культуры.

Анкетный опрос персонала компании «Автогазсистема» (№=100) и опросреспондентов (№=16) выражен параметрами, характеризующими настроение,симпатии и уровень доброжелательности членов компании, а также отношениек достижениям и неудачам своих коллег.

Менеджеры оценивают эмоциональное состояние коллектива как позитивноепо параметрам: «У персонала проявляется чувство гордости за компанию» –68,8% респондентов; «Коллектив активен, полон энергии» – 50% менеджеров.

Несколько меньшую степень позитивности отражает оценка персоналом па-раметров: «Между микрогруппировками компании существует понимание» –согласие с данным утверждением высказало 43,8% респондентов; «Членам ком-пании нравится быть вместе, проводить свободное время» и «В компании спра-ведливое отношение ко всем членам» – не согласились с позитивными оценка-ми менеджеров по данным параметрам 18,8% респондентов из числа персонала.

Таким образом, можно сделать вывод, что положительная оценка микрокли-мата достаточно высока со стороны менеджмента. Проведенный анализ кон-статирует уверенность действий менеджмента, основанных на жесткой центра-лизации управленческих функций. Нормы культуры ориентированы на указа-ния, исходящие из центра от руководителей или лидеров. Управление ориенти-ровано на финансовый результат.

Вероятнее всего, корпоративная культура компании может быть определенакак культура паутины, или клубная культура. Подтверждением этому являетсяоценка параметра «Персонал уважает мнение менеджеров». Утвердительно от-вечает 75% менеджеров, в то время как около 50% персонала соглашаются спараметром со значительными оговорками либо не дают положительного отве-та вовсе. Кроме того, 56,3% опрошенных менеджеров считают, что параметр«Коллектив быстро откликается, если нужно сделать полезное дело, указанноеруководителями» выполняется безусловно и всегда, 25% не разделяют такуюбезусловную уверенность, и лишь 18,7% дают отрицательный ответ. Эти дан-ные подтверждают жесткую централизацию власти в компании.

Индивидуальные беседы с менеджерами и персоналом позволили сделатьвывод, что эмоционально-интенсивная сплоченность коллектива достигается засчет функционирования социального фильтра допуска в группу.

Прием на работу как менеджеров, так и персонала происходит на основеоценки их лояльного отношения к ценностям, сформированным в компании.Данная социальная практика известна как «практика социального закрытия».



Социальное закрытие в западной корпоративной культуре осуществляется засчет допуска к номенклатуре дел, повышению профессиональной квалификации.Действие профессионального фильтра происходит с помощью механизма этиче-ского кода группы: компания гарантирует защиту персонала в случае, если еечлены придерживаются принятого кода. Очевидно, что этический код группыпредполагает самосознание персонала как социальной общности. Рядовые членыгруппы должны признавать определенных лидеров, руководство, а те, в своюочередь, – адекватно представлять их интересы в управленческой иерархии.

Результаты исследования позволили заключить, что эмоциональное состоя-ние членов коллектива отражает формирующиеся статусные различия, обуслов-ленные властными полномочиями.

Такая ситуация напоминает функциональный подход, при котором корпора-тивная культура отражает и реализуется в интересах определенных групп. В на-шем случае эта заинтересованность востребована средним классом, представлен-ным менеджерами. Именно они формируют корпоративную культуру. Менедж-мент, реализуя функции управления, осуществляет контроль над корпоративнойкультурой, наблюдает за персоналом, устанавливая социальные фильтры, напримерсоответствие корпоративных моделей требованиям корпоративных интересов.

Если учесть, что компания «Автогазсистема» действует на рынке топливно-энергетических услуг в течение шести лет, то ясно, что действие социальныхфильтров по допуску к работе персонала находится на стадии формирования.Роль менеджеров в таких условиях возрастает. Формирование стратегии управ-ления затруднено адаптацией к переменам в сфере топливно-энергетическогорынка и представляет собой приспособление к внешним обстоятельствам. Боль-шая оптимистичность менеджмента в оценке эмоционального состояния кол-лектива расценивается как формирование «достижительной» стратегии, в осно-ве которой находится властный ресурс. Свобода в принятии решений ограни-чена распределением вознаграждений, контролем вхождения в компанию. Этивыводы сделаны по результатам интервьюирования персонала компании.


1. Лавущенко В.П., Шарипов И.Р. Организация и развитие нефтяного сервиса России насовременном этапе (на примере Волжско-Уральского региона) // Проблемы экономики и управ-ления нефте-газовым комплексом. 2006. № 6.

2. Портер М. Международная конкуренция / пер. с англ. М., 1993.3. Портер М.Е. Конкуренция / пер. с англ. М., 2000.4. Чаркхэм Дж. Порядок и процедура деятельности совета директоров. М., 1998.5. Бутырин Г.Н., Попова А.В., Шапиро Е.А. Корпоративное управление. М., 2007.6. Дремова Н.М. Эфективность вертикальной интеграции в нефтяной промышленности (на

примере ОАО НК «Лукойл»): автореф. дис. … канд. экон. наук. М., 2003.7. Разманов С.В. Инкорпорирование предприятий нефтегазового сектора в республике

Коми // Проблемы экономики и управления нефтегазовым комплексом. 2006. № 5.8. Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ).

М., 2000.9. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Профессионалы на рынке труда // Россия реформиру-

ющаяся. М., 2004.



10. Гостенина В.И., Муратова Н.А. Особенности конфликтного поля современной России.Роль социального партнерства в разрешении конфликтов // Науч. труды Моск. пед. гос. ун-та.Гуманитарий. Сер.: История и общественные науки. М., 2003. Вып. V.

11. Гостенина В.И., Шилина С.А. Управление вербальным социолингвистическим кодомсубъекта власти в коммуникативном процессе. М., 2008.

12. Schein T.N. Organization Culture // American Psychologist. 1990. Vol. 45.13. Trice H.M., Byer J.M. Studying organizational Cultures Through Rites and Rituals // Academy

of Management Review. 1984. Vol. 9.14. Берн Э. Лидер и группа: О структуре и динамике организаций и групп. Екатеринбург, 2001.15. Dial T., Kennedy A. Comporate Cultures: The Rites and Rituals of Organizational Life. Reading

Mass: Addison Wesley. 1982.16. Morse J. Organizational Characteristics and Individual Motivation // Studies in Organizational

Design (eds.) Lorsch J. аnd Lawrence P. Homewood. Irwin and Dorsey, 1970.17. Pettigrew A.M. The character and significance of strategy process research // Strategic Management

Journal. 13. 1992. Special Issue Winter.18. Гимпельсон В.Е., Магун В.С. Найм и культура молодых чиновников: Идеи М. Вебера и

российская социальная реальность // Россия реформирующаяся: ежегодник. М., 2004.19. Каюмова Н.Т. Специфика выявления условий эффективной командной работы в органи-

зации // Материалы конференции по итогам научно-исследовательской работы докторантов,аспирантов и соискателей за 2004 г. М., 2005.

20. Черныш М.Ф. Социальная ответственность бизнеса и ее влияние на социальную диффе-ренциацию // Россия реформирующаяся: ежегодник. М., 2004.

УДК 338.26:332.8ББК 65.050.2

К.А. Спиридонова

СТРАТЕГИЧЕСКОЕПЛАНИРОВАНИЕВ УПРАВЛЕНИИ РАЗВИТИЕМЖИЛИЩНОГО КОМПЛЕКСАРЕГИОНА

Жилищный комплекс является однойиз важнейших подсистем региональной эко-номики. Его значимость определяется мес-том и ролью жилища в системе общечелове-ческих и социально-экономических ценнос-тей: оно является необходимым условиемжизнедеятельности и развития человека.

Региональный жилищный комплекс пред-ставляет собой сложную динамическую со-

K.A. SpiridonovaStrategic Planningin Managing the Developmentof Housing Complex in the Region

This necessity of using the strategicplanning in managing the region housingcomplex development is grounded. Thetools to enhance the effectiveness ofthe implementation of regional housingstrategies are shown.

Key words and word-combinations:housing complex, strategic planning,public administration.

Обосновывается необходимостьприменения стратегического плани-рования в управлении развитием ре-гионального жилищного комплекса.Показаны инструменты, позволяющиеповысить эффективность реализациирегиональных жилищных стратегий.

Ключевые слова и словосочета-ния: жилищный комплекс, стратеги-ческое планирование, государствен-ное управление.



циально-экономическую систему, обеспечивающую воспроизводство жилища иформирование качественной среды жизнедеятельности человека. Текущее со-стояние и развитие жилищного комплекса может быть как следствием инвес-тиционной привлекательности региона, так и основой для его формирования. Вчастности, региональный жилищный комплекс может стать ключевым факто-ром при принятии решений инвесторами о вложении финансовых средств впроизводство, расположенное в определенном административно-территориаль-ном образовании.

Стратегическое управление текущим функционированием и перспективнымразвитием жилищного комплекса является неотъемлемым элементом регио-нального хозяйства. Оно ориентировано на достижение необходимого уровняинвестиционной привлекательности, экономического роста как в целом регио-на, так и его структурных составляющих, а также индивидуальных и корпора-тивных субъектов хозяйствования. Осуществление стратегического планирова-ния – необходимое условие взаимной согласованности отдельных действий,совершаемых на разных уровнях управления, возможность избежать хаоса раз-деленных операций. Эффективная социально-экономическая политика должнабыть направлена на достижение координации и сотрудничества между органа-ми управления и субъектами экономической жизни.

Идеи стратегического менеджмента уже много лет используются крупнымизарубежными корпорациями, а с 1980–1990-х годов начали активно внедрять-ся в практическую деятельность региональных и городских властей. Стратегиче-ское планирование обеспечивает целостность деятельности, дает возможностьстроить ее максимально целеустремленно и эффективно, но со своей сторонытребует проработанных ответов на вопросы о смысле, ориентирах и обстоятель-ствах деятельности. Такого рода ответы невозможно дать один раз, к их форму-лированию необходимо возвращаться в связи с меняющимися обстоятельства-ми деятельности. В этом смысле стратегия – это высший инструмент управле-ния, содержащий в себе большую долю составляющих, не поддающихся фор-мализации и формирующих управление как «искусство» [1, с. 17].

Стратегическое управление, в отличие от текущего и перспективного, воз-действует на жилищный комплекс посредством реализации мер экономическо-го, социального, инновационного, инвестиционного, структурно-организацион-ного, маркетингового и иного характера. Они осуществляются в рамках обоб-щающей (базовой) и функциональных стратегий с целью нейтрализации, ниве-лирования и локализации, а также устранения последствий воздействий внеопределенном времени факторов внешней и внутренней сред на социально-экономическое развитие структурной или территориальной составляющей на-родного хозяйства.

Стратегический менеджмент, определяющий последовательное достижениенамеченных или необходимых ориентиров результативности развития жилищ-ного комплекса в долгосрочной (стратегической) перспективе, формируется наоснове определенной последовательности выполнения процедур и правил. Дляиспользования его потенциала определяется стратегическое видение и заявля-ются соответствующие стратегические цели, формулируется предназначение



(миссия) жилищного комплекса, проводится анализ функционирования внеш-ней и внутренней среды, осуществляется разработка обобщающей (базовой) ифункциональных (частных) стратегий, производится их реализация и коррек-тировка в процессе управления в составе системы управления развитием жи-лищного комплекса.

Анализ существующих стратегий и программ развития жилищного ком-плекса, с нашей точки зрения, свидетельствует о том, что в настоящее времястратегический подход к развитию жилищного комплекса практически не при-меняется. Имеющиеся во многих регионах и муниципальных образованияхпрограммы реформирования и развития жилищного и коммунального хозяйст-ва разработаны без применения стратегического метода, зачастую не имеютчетко сформулированных целей, задач и набора количественных или качествен-ных показателей, позволяющих отследить динамику преобразований и дости-жение конечных результатов.

Разработанные региональные стратегии чаще всего носят формальный харак-тер, не имеют практической реализации. Мероприятия, намеченные в програм-мах, расходятся с текущими планами, преимущества стратегического развитиянивелируются. Сущность стратегических документов сводится к простому дек-ларированию представлений о желаемом будущем состоянии жилищного икоммунального хозяйства и о системе мер и ресурсов, используемых региональ-ными органами и органами местного самоуправления для приближения этогобудущего. Большинство стратегических документов регионального и муници-пального уровня не имеют увязки со стратегическими документами межрегио-нального (федеральных округов) и федерального уровня. В общей сложностиразработанные документы зачастую не подкреплены источниками финансиро-вания.

Этот недостаток характерен и для федерального уровня. Федеральные целе-вые программы нередко не согласованы между собой, а также с имеющимисярегиональными стратегиями, некоторые механизмы и мероприятия по реше-нию прописанных в них задач дублируют друг друга. В итоге финансовыересурсы распыляются, базовые цели не достигаются [2].

На наш взгляд, основными причинами низкой эффективности реализациирегиональных / муниципальных жилищных стратегий и программ на практи-ке являются: отсутствие «сквозной» системы целеполагания «от стратегическихцелей развития жилищного комплекса региона / муниципалитета – до кон-кретной услуги конечному потребителю»; отсутствие единого управленческогопроцесса, охватывающего реализацию всех стратегических целей и четко раз-граничивающего зоны ответственность участников на каждом этапе; отсутствиеполной интеграции между двумя основными процессами – стратегическогопланирования и формирования бюджета; наличие большого количества обяза-тельных компонентов и инструментов, используемых при экономическом ифинансовом планировании, с одной стороны, и полное отсутствие их формали-зации и порядка взаимосвязи – с другой.

Преодолению ряда указанных недостатков в государственном стратегичес-ком управлении, по нашему мнению, может способствовать создание ком-



плексной системы государственного стратегического планирования развитияжилищного комплекса страны. Для этого необходимо:

во-первых, принять федеральный закон «О государственном стратегичес-ком планировании», в котором будут определены теоретические и методоло-гические основы стратегического государственного и регионального планиро-вания, разработаны законодательные механизмы взаимодействия при разра-ботке и реализации документов социально-экономического и территориаль-ного планирования всех уровней – федерального, регионального имуниципального; в законе была четко отражена ответственность за выполне-ние стратегических документов;

во-вторых, самое серьезное внимание уделить разработке и утверждениюМинистерством регионального развития РФ методических рекомендаций и ти-повых макетов документов планирования развития жилищного комплекса, со-четающих разумную гибкость формы с обязательностью требований по функци-ональному содержанию, системе контрольных и прогнозных параметров, струк-туре сценариев; стратегии должны стать более реалистичными, менее шаблон-ными, необходимо прорабатывать больше сценариев; создаваемые методическиерамки для стратегического планирования должны обеспечить надежные проце-дуры согласования интересов федерального центра, регионов и местного само-управления в процессе выработки и реализации стратегий развития жилищнойсферы всех уровней;

в-третьих, жилищному комплексу РФ необходима четко сформулирован-ная стратегия развития, отражающая цели, принципы и механизмы сбаланси-рованной государственной жилищной политики; стратегия должна содер-жать не только мероприятия, направленные на стимулирование спроса путемразвития ипотечного кредитования, выполнения государственных обязательствпо обеспечению жильем отдельных категорий граждан, но и предложения поформированию условий для создания жилищных некоммерческих объедине-ний граждан, в том числе строительных кооперативов, развития легальногорынка наемного коммерческого жилья, развития промышленной базы строй-индустрии и рынка строительных материалов, изделий и конструкций; меха-низм реализации Стратегии должен предполагать в наличии: систему рабочихгрупп, семинаров, советов, постоянно работающих над переосмыслением стра-тегии, ее пропагандой, контролем реализации стратегического плана; базу стра-тегической и точной информации, регулярно пополняемую и обновляемую засчет официальной статистики и периодических обследований, проводимых поединой методике.

Федеральная стратегия развития жилищного комплекса должна рассматри-ваться региональными и муниципальными властями как ориентир, набор средствк достижению которого должен быть найден на местном уровне. В рамкахсистемы стратегического управления различные по направленности меры подостижению необходимой результативности развития жилищного комплексадолжны осуществляться последовательно.

В целях повышения эффективности применения региональных и муници-пальных жилищных стратегий и программ на практике предлагается автор-



Проводится комплексный анализ деятельности жилищного комплекса в регионе, устанавливается уровень текущей инвестиционной

привлекательности, состояние социального климата и экологического фонда, оценивается инвестиционный потенциал

Определяются количественные оценки ресурсообеспеченного экономического роста, инвестиционной привлекательности, состояния

социального климата, экологического фонда в краткосрочном и стратегическом периодах

Формируются варианты мероприятий, осуществление которых приведет к достижению заданных ориентиров экономической и социальной

результативности

Рационализируются взаимодействия и повышается степень взаимосвязи разнородных предприятий жилищного комплекса региона

Уточняются возможности достижения цели посредством реализации комплекса мероприятий

Определяется степень адаптации населения и сотрудников предприятий жилищного комплекса к возможным негативным влияниям внешней

и внутренней среды на развитие жилищного комплекса

Реализуются мероприятия по социально-психологическому, нормативно-правовому, кадровому, организационному, техническому,

информационному, финансовому обеспечению текущей деятельности и стратегического развития, направленных на достижение поставленных ориентиров результативности и эффективности развития жилищного

комплекса

Проверяется готовность разработанных мероприятий к реализации и принимается решение об их практическом осуществлении

ская технология реализации последовательных этапов в рамках элементныхсоставляющих системы стратегического управления развитием жилищного ком-плекса. Региональные органы власти и органы местного самоуправления приреформировании жилищной сферы региона должны учитывать эту техноло-гию (рисунок).

Схема реализации последовательных мерв рамках элементных составляющих стратегического управления

развитием жилищного комплекса региона



Предложенная технология исключает дублирование предпринимаемых уп-равленческих воздействий на социально-экономическое развитие жилищно-го комплекса и обеспечивает эффективное ресурсопотребление в условияхнестабильности внешней и внутренней среды. Так, начальный этап реализа-ции мер в системе стратегического планирования должен представлять ком-плексный анализ состояния жилищного комплекса региона, по результатамкоторого определяются уровни текущей инвестиционной привлекательнос-ти, социальной активности, состояние окружающей среды. Если же один изпараметров является неудовлетворительным с позиций текущего состояниявнешней и внутренней среды экономического, медицинского, экологическо-го характера, а также потребительских ожиданий конечных пользователейжилищных и коммунальных услуг, то должно приниматься решение о воз-можности использования имеющегося инвестиционного потенциала длямодернизации и реконструкции объектов жилищного комплекса. Если ука-занные параметры не соответствуют имеющемуся нормативно-правовомуобеспечению, то необходимо принятие решения о достижении устанавли-ваемого уровня развития жилищного комплекса в стратегическом периоде[3, с. 144].

После принятия решения о необходимости модернизации и реконструк-ции и в целом реформирования жилищного комплекса следует определитьколичественные, если они не определены текущим законодательством, парамет-ры, которые могут быть достигнуты в ходе реформирования в стратегическом иперспективном периоде. Дальнейшие меры в рамках системы управления раз-витием жилищного комплекса региона должны осуществляться в форме про-грамм, которые должны привести к достижению заданных стратегических иперспективных ориентиров социальной и экономической результативности раз-вития жилищного комплекса региона.

В соответствии с разработанными вариантами программ реформированияи развития региональной структуры жилищного комплекса, на следующемэтапе реализации мер в рамках стратегического управления необходимо уточ-нение возможности достижения заданных стратегических показателей эконо-мической и социальной результативности развития регионального жилищно-го комплекса в соответствии с имеющимся инвестиционным потенциалом иобъемами привлечения заемных средств для целей модернизации, обновленияобъектов и в целом реформирования жилищного комплекса региона. В связис неоднородностью элементного состава регионального жилищного комплек-са необходимо создание механизма взаимодействия жилищных и коммуналь-ных предприятий региона, на которые направлен процесс реформирования, сцелью обеспечения системности социально-экономического развития адми-нистративно-территориального образования в целом и его жилищной сферы вчастности [4, с. 221].

В развитии социально-экономических систем существует вероятность воз-никновения кризисных ситуаций как под воздействием внутренних факторов(отсутствие необходимого уровня квалификации персонала, недостаточностьресурсов), так и под влиянием внешних (мировая, общенациональная, отрас-



левая, экономико-политическая ситуация). В связи с этим реформированиежилищного комплекса в регионе способно привести как к положительным,так и к отрицательным результатам. Последние могут нарушить социальноеравновесие и вызвать существенный спад инвестиционной активности в реги-оне, а вместе с тем и уменьшение денежных поступлений в бюджет. Поэтомупредставляется целесообразным принятие комплекса мер по повышению сте-пени адаптации населения и работников предприятий жилищного комплек-са к возможным негативным последствиям. Необходима также реализациякомплекса мер социально-психологического, нормативно-правового, кадрово-го, организационного, технического, информационного, финансового характе-ра, направленных на достижение поставленных стратегических ориентиров вэкономической и социальной результативности развития жилищного ком-плекса региона.

На заключительном этапе осуществления комплексных мер в рамках эле-ментных составляющих системы текущего, перспективного и стратегическогоуправления жилищного комплекса региона проверяется готовность разработан-ных мероприятий к реализации и принимается решение об их практическомосуществлении (см. рисунок).

Указанная последовательность осуществления мер воздействия субъектомуправления жилищным комплексом региона выступает частью взаимодейст-вия элементов системы стратегического управления жилищным комплексомрегиона.

Таким образом, для эффективного государственного управления развитиемжилищного комплекса региона необходимо создание целостной системы фор-мирования, координации и мониторинга реализации стратегических доку-ментов, которыми определяются основные направления деятельности органовгосударственной власти в жилищной сфере. Эффективно решить проблемыжилищного и коммунального хозяйства можно только реализуя политику,объединяющую различные уровни власти, предполагающую региональное имежмуниципальное партнерство, учитывающую интересы частного бизнеса инаселения.


1. Стратегический менеджмент / под ред. А.Н. Петрова. СПб., 2005.2. Анохина Е.М. Региональные риски в системе стратегического управления регионами Рос-

сии // Материалы IХ Общероссийского форума «Стратегическое планирование в регионах игородах России». URL: http://www.2010.forumstrategov.ru/upload/documents/anokhina.pdf

3. Основы бизнеса на рынке недвижимости: учебник для вузов / сост. С.Н. Максимов.СПб., 2003.

4. Егорова Н.Е. Моделирование деятельности реформируемых предприятий жилищно-ком-мунального комплекса // Аудит и финансовый анализ. 2006. № 1. С. 208–254.



E.A. KrasnoschekovaThe State and Challengesin the Field of OccupationalSafety at Russian Enterprises

The condition of occupational safetyat Russian enterprises is assessed.Improving the efficiency of modernproduction is directly linked to improvingoccupational health and safety.

Key words and word-combinations:occupational safety, working conditions,occupational injuries, occupationaldiseases.

Дается оценка состоянию охра-ны труда на российских предприяти-ях. Повышение эффективности совре-менного производства непосредст-венно связывается с совершенствова-нием охраны труда.

Ключевые слова и словосочета-ния: охрана труда, условия труда,производственный травматизм, про-фессиональные заболевания.

УДК 316.334.2ББК 60.561.2

Е.А. Краснощёкова

СОСТОЯНИЕИ АКТУАЛЬНЫЕ ЗАДАЧИВ ОБЛАСТИ ОХРАНЫ ТРУДАНА РОССИЙСКИХПРЕДПРИЯТИЯХ

В условиях рыночных отношений в Рос-сии все большее значение приобретает повы-шение экономической эффективности на ос-нове роста производительности труда. Пере-ход к экономическим методам ведения про-изводства требует принципиально иныхподходов к управлению. Уровень и темпыпроизводительности труда в значительноймере определяются не только степенью ос-воения достижений научно-технической ре-волюции, но и правильной организацией иохраной труда. Изучение и решение проблем,связанных с обеспечением здоровых и безо-пасных условий, в которых осуществляетсятруд человека, становится одной из наиболееважных задач в разработке новых техноло-гий и систем производства.

Охрана труда – это система сохраненияжизни, здоровья и трудоспособности работ-ников в процессе трудовой деятельности,включающая правовые, социально-экономи-ческие, организационно-технические, сани-тарно-гигиенические, лечебно-профилактиче-ские, реабилитационные и иные мероприя-тия [1, с. 59–64]. Несомненно, организацияохраны труда на предприятии является од-ним из главных требований к современномупроизводству, и в последние годы на рос-сийских предприятиях все больше внима-ния стали уделять этим вопросам. Изучениеи выявление возможных причин несчастныхслучаев на производстве, профессиональных



заболеваний, аварий, пожаров; разработка мероприятий и требований, направ-ленных на устранение этих причин, позволяют создать безопасные и благопри-ятные условия для труда человека [2, с. 3–8].

Современное состояние охраны труда в России трудно оценить как удовле-творительное. Специалисты связывают такое положение дел с общей тенденци-ей пренебрежения к вопросам охраны труда, возникшей в 1990-е годы в пери-од перехода к новому типу экономики.

Суть предпринимательской мотивации в этот период практически сводилсялишь к желанию получить гарантированную прибыль – отсюда низкий уровеньинвестиций в технику безопасности и производственную санитарию, недоста-точное внимание к организационному обеспечению охраны труда, слабая зако-нодательная и нормативно-правовая подготовка руководителей в области охра-ны труда. Подобная ситуация объясняется также и высокой степенью физиче-ской изношенности оборудования, низкой трудовой и технологической дис-циплиной работников.

Важнейшими показателями, определяющими условия и состояние охранытруда в Российской Федерации, являются производственный травматизм и про-фессиональные заболевания. Их снижение будет означать приведение в нормуситуации в сфере охраны труда, что, несомненно, благотворно скажется наэкономическом развитии страны в целом и регионов в отдельности.

В целях улучшения состояния охраны и условий труда необходимо усилитьпрофилактическую направленность всей деятельности в области охраны труда.Следует ужесточить контроль за состоянием охраны труда на производстве,повысить требовательность к работодателям за выполнение законодательства вэтой области, обеспечить дальнейшее совершенствование механизма экономи-ческой заинтересованности работодателя в создании безопасных условий труда.Необходимо привлечь к решению этой важнейшей проблемы видных ученых испециалистов в области экономики, финансов, налогообложения, а также высо-коквалифицированных представителей органов управления и практиков.

В этих целях надлежит расширить исследования по экономике охраны труда,приступить к реформированию системы компенсаций за работу во вредных иопасных условиях труда. На научной основе следует рассчитывать влияние эко-номической нагрузки на работодателя в зависимости от принятия им мер поприведению условий труда на рабочих местах в соответствие с нормативнымитребованиями или отказа от их применения. Требуется усилить роль профилак-тической составляющей в системе страхования от несчастных случаев на произ-водстве и профессиональных заболеваний при дифференциации страховых тари-фов, установлении к ним скидок и надбавок, реализации мер по предупрежде-нию производственного травматизма и профессиональных заболеваний. В систе-ме профилактических мер важнейшее место должно отводиться аттестации рабочихмест по условиям труда, так как, по экспертным оценкам, в настоящее времяаттестовано около 40% рабочих мест [3, с. 9–15]. Более активную позицию поэтому вопросу следует занять и Федеральной инспекции по труду.

В рамках создания системы непрерывного образования в области охранытруда необходимо разработать и утвердить основополагающие учебники и учеб-



ные пособия, стандарты и программы для всех видов обучения. Образователь-ные стандарты должны содержать современные подходы к подготовке специа-листов, так как от усилий последних зависит решение главной задачи – мини-мизации профессиональных рисков на рабочих местах с целью предупрежде-ния травмирования и гибели людей на производстве. Необходимо ежегодноепроведение на федеральном и региональном уровне выставок по охране труда,научно-практических конференций, тематических совещаний, что позволит при-влечь широкий круг специалистов, ученых, представителей профсоюзов к об-суждению проблем и формированию решений по улучшению охраны труда.

Важную роль в совершенствовании охраны труда на предприятиях должносыграть моральное и материальное стимулирование. Под моральным стимули-рованием понимается комплекс мероприятий, осуществление которых прино-сит работникам моральное удовлетворение; под материальным – совокупностьмероприятий, обеспечивающих те или иные блага за повышение уровня состо-яния охраны труда.

Моральным стимулированием может, например, служить получение нагруд-ных значков. Система премирования или других поощрений, а также наказа-ний отражает только отдельные аспекты состояния техники безопасности итрудовой дисциплины. При такой системе нужно учитывать ситуацию с охра-ной труда на рабочем месте в комплексе, принимая во внимание не толькоположение с трудовой дисциплиной и техникой безопасности, но и другиестороны охраны труда, в том числе культуру производства.

Особое внимание на российских предприятиях должно уделяться эстетиче-скому формированию производственной среды, так как разработка и внедрениеприемов и средств эстетической организации производства способствуют повы-шению уровня культуры производства. Такой подход позволит наиболее рацио-нально организовать труд, обеспечить комфортные и безопасные условия труда,добиться высокой производительности и требуемого качества труда. Одним изважнейших направлений борьбы с травматизмом является совершенствованиеорганизации рабочих мест на научной основе, которое должно предусмотретьрациональную планировку рабочего места и размещение предметов труда, поз-воляющие наряду с экономией движения добиться удобного и безопасноговыполнения порученной работы. Эти проблемы решаются при помощи техни-ческой эстетики.

Внедрение технической эстетики на предприятиях – это необходимостьсегодняшнего дня, начало создания духовной удовлетворенности процессомтруда. В формировании эстетических требований к производственной среде непоследнее место отведено эстетике производственной одежды. Неконтролируе-мый рост цен на средства индивидуальной защиты привел к тому, что предпри-ятия прекращают их приобретение или покупают дешевую несертифицирован-ную защитную продукцию. В результате возникают многочисленные кустарныепроизводства, выпускающих спецодежду, не отвечающую требованиям норм ине обеспечивающую защиту от вредных и опасных факторов. В целях преодоле-ния подобной ситуации на предприятии необходимо создать специальное под-разделение, входящее в состав службы охраны труда. Специалисты этого под-



разделения будут отвечать за техническую эстетику, учитывая эксплуатацион-ные, технологические, психофизические и эстетические требования.

Реализация указанных мероприятий по улучшению охраны труда, с однойстороны, будет способствовать сохранению здоровья трудящихся, совершенст-вованию их трудовых навыков; с другой – повышению работоспособности ипроизводительности труда, снижению производственного травматизма и про-фессиональной заболеваемости.

Вопрос охраны труда является одним из важнейших на современном этаперазвития общества. Нельзя примиряться с ситуацией, когда работодатели ста-вят для себя основной задачей быстро и с минимальным вложением средствизвлечь наибольшую прибыль и, пользуясь дефицитом рабочих мест, мало уде-ляют внимания, а порой и вообще игнорируют требования безопасности труда[4, с. 27–31]. Осуществление мероприятий по снижению производственноготравматизма и профессиональной заболеваемости, а также улучшение условийтруда приведут к профессиональной активности трудящихся, росту производи-тельности труда и сокращению потерь при производстве.


1. Хвориков В. Безопасность и охрана труда: рисковые ситуации // Финансы и закон. 2010. № 11.2. Фролов О. Охрана труда в гражданском обществе // Охрана труда и социальное страхова-

ние. 2010. № 2.3. Чекалин А.А. Преступность и производственный травматизм // Охрана труда и социальное

страхование. 2009. № 9.4. Пашин Н.П. Охрана труда в корпорациях и на малых предприятиях // Охрана труда и

социальное страхование. 2008. № 11.



ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА СОЦИУМА:ПОДХОДЫ, КОНЦЕПЦИИ, МНЕНИЯ

O.Yu. YesinaThe Paradoxical Situationof “Death of the Subject”in Modern Philosophy

The modern philosophicalunderstanding of the state and featuresof the cognizing subject is revealed. Theproblem of emasculation of the actualcognition process is stated.

Key words and word-combinations:post subjective philosophy, cognizingsubject, empirical subject, post-humanpersonology.

Показано современное философ-ское понимание состояния и особен-ностей познающего субъекта. Ставит-ся проблема выхолащивания реально-го процесса познавательной деятель-ности .

Ключевые слова и словосочета-ния: постсубъектная философия, по-знающий субъект, эмпирическийсубъект, постчеловеческая персоно-логия.

УДК 1(100)(091)”18/20"ББК 87.3(0)

О.Ю. Есина

ПАРАДОКСАЛЬНАЯСИТУАЦИЯ«СМЕРТИ СУБЪЕКТА»В СОВРЕМЕННОЙФИЛОСОФИИ

Философская панорама конца XX – на-чала XXI в. во многом характеризуется тече-ниями, в наименовании которых содержит-ся приставка «пост» – постпозитивизм, пост-структурализм, постмодернизм. При многихразличиях у них есть общее: они устраняютпонятие «субъект» из философских рассуж-дений, поэтому все эти направления можноназвать «постсубъектными» [1, с. 93]. Сто-ронники такого постсубъектного направле-ния рассматривали фундаментальные пробле-мы традиционной философии как псевдопроб-лемы. В их интерпретациях субъект лишаетсясубстанциональных оснований; значение при-дается только знаковому полю, где перемеща-ется информация. Фактически место субъектазанимает язык.

Сторонники постсубъектного направленияминимизируют познавательные способноститрадиционного субъекта, сужают горизонтымысли и сводят к нулю «пределы сознания».


Например, в философии постмодернизма подчеркивается автономность науч-ного знания от познающего субъекта.

В постмодернизме наблюдаются две противоречивые тенденции. С однойстороны, выделяется негативный опыт классической рациональности – преуве-личение значимости трансцендентального субъекта в виде доминирующего уни-версума, «вызвавшее неправомерное гипостазирование субъекта, превращениеего в единый самотождественный субстрат» [2, с. 190]. С другой стороны, варгументах в пользу бессубъектности используются те же методы, какие пред-лагались модернистами в пользу объективистского изображения субъекта.

Вслед за отказом постмодернистов от познающего субъекта отбрасываются иего атрибуты – cogito, истина, фактичность, логика. На смену в качестве необ-ходимого элемента «новой» рациональности приходят метафоричность, смыс-ловая неопределенность, игра со значениями. Субъект утрачивает очертанияперсонологичности, самотождественности; он поглощается децентрированны-ми структурами, теряется в знаковом поле.

Стремление к преодолению постулата «cogito ergo sum», неразрывно свя-занного с идеей конституирующего субъекта, объединяет всех мыслителейпостсубъектной философии. По мнению постпозитивистов, в рациональномнет ничего, что могло бы быть сведено к субъективному опыту: наука предпо-лагает только точные данные, в то время как эмпирический субъект основыва-ется на чувствах. Показательной в этом отношении является работа К. Поппе-ра «Логика и рост научного знания», где он делает акцент на том, что знание«не зависит от чьей-либо веры … оно есть знание без познающего субъекта»[3, с. 442–443].

Критическое отношение к значимости субъекта отчетливо видно в работеМ. Фуко «Слова и вещи: Археология гуманитарных наук» [4]. Анализ субъек-та для философа – это всего лишь «рассмотрение условий, при которых воз-можно выполнение неким индивидом функции субъекта. Причем оказываетсянеопределенным, в каком же поле субъект является субъектом и субъектомчего: дискурса, желания, экономического процесса и тому подобное» [5, с. 36].М. Фуко считает, что использование понятия субъекта – лишь дань классичес-кой традиции, говорить об абсолютном субъекте невозможно, необходима де-центрация Я.

Схожие мысли сформулированы в работах Ж. Деррида. В его концепциипрослеживается явный отказ от какого-либо центра, субъекта: «Сама потреб-ность в центре, то есть в субъекте, носит мифопоэтический характер – харак-тер исторической иллюзии» [6, с. 182]. Существование всякого Я, претендую-щего на первичность и единство, абсолютно невменяемо, поскольку зависитот Другого, в свою очередь обладающего виртуальной реальностью, а не собст-венным бытием. Философия XX века, в особенности постмодернизма, естьфилософия, созданная от имени Другого. За автора говорит некое Оно. «Чело-век сам возник из Нечеловеческого, и вот Нечеловеческое непостижимымобразом возникает из него. Модернизм и постмодернизм усиливают это чувст-во Нечеловеческого, которое исходит из самого человека, но ему не принадле-жит» [7, с. 263].

О.Ю. Есина


По мнению В.Н. Поруса, представители постсубъектной философии, зани-маясь поисками «новой субъективности», пытаются из обломков «субъектной»философии построить что-либо, не ускользающее от определений [2, с. 191].Самоустранение познающего субъекта от решения глобальных проблем «сле-дует рассматривать лишь как изменение его отношения к миру “на словах”»[8, с. 193]. Пребывая за скобками, философский субъект не в состоянии повли-ять на происходящее в мире. Отстраняясь от процесса познания и сосредото-чиваясь лишь на себе, он вредит своей репутации исследователя.

Сознательное «отстранение» субъекта от познания, стремление к анонимно-сти этого процесса лишь подчеркивает тягу сторонников бессубъектной фило-софии к массовому сознанию. Они не желают признать за индивидом тот факт,что он по-прежнему в состоянии самостоятельно решать «вечные проблемы».

На повороте от индивидуальных характеристик субъекта к коллективномуего измерению сказалось стремление к преодолению тоталитаризма. Понятиеколлективного субъекта стирает границы между трансцендентальным и эмпи-рическим субъектом познания – таким образом, классические эпистемологиче-ские категории получают новую интерпретацию. Подобной точки зрения при-держиваются представители немецкой трансцендентальной философии – в ча-стности, К.-О. Апель и Ю. Хабермас отдают предпочтение не единичномусубъекту, а коллективному сообществу.

Основой критической теории К.-О. Апеля и Ю. Хабермаса является рассмо-трение в качестве познающего и действующего субъекта не обособленного ин-дивида (как, к примеру, в философии И. Канта, Р. Декарта, И.Г. Фихте), аобщественного человека. Истинное познание возможно не через трансценден-тальный субъект, а через коммуникативное сообщество. Трансцендентальнаяфилософия должна исходить априори из реального коммуникативного сообще-ства, учитывая, конечно, единогласие в нем.

Философская концепция К.-О. Апеля и Ю. Хабермаса о коллективном сооб-ществе лишает субъекта лица. Поскольку приоритет отдается интерсубъектив-ной среде, происходит обезличивание среды индивидуальной; групповые цен-ности оказываются на первом месте, личностные – в стороне. Так, в работе«Философский дискурс о модерне» Ю. Хабермас пишет, что в современномпостметафизическом мире коммуникативный разум должен заменить инстру-ментальный. Противопоставление трансцендентального субъекта эмпирическо-му сегодня не является актуальной проблемой. Сознание индивида должноосвободиться от процесса самопознания. Общение направлено на преодолениеиндивидом роли наблюдателя; субъект не должен противопоставлять себя мируили его сущностным моментам [9, с. 402]. Таким образом, идея Канта отрансцендентальном субъекте по сути дела трансформировалась в современнуютрактовку интерсубъективной философии К.-О. Апеля и Ю. Хабермаса.

Своеобразным продолжением трансформированных идей постмодернизма врусле трансцендентальной философии стала философская концепция Г.Л. Туль-чинского. Точкой соприкосновения этих идей выступает личность как субъектсвободы. Современный человек, по мнению Г.Л. Тульчинского, оказался пере-груженным наследием прошедших столетий. Тело стало подобием костюма,

О.Ю. Есина


поскольку его легко перелицевать. «Речь идет о посттелесности Я. Человек,личность перестает быть бесперым двуногим и т.д., чем-то натуральным попреимуществу. На первый план выходит метафизическое начало. А тело пред-стает не как вместилище человеческой сущности, а как канал, посредник междудвумя планами человеческого бытия, двумя планами человеческой свободы: транс-цендентальным и реальным» [10, с. 528–555]. В такой ситуации необходимосамоосмысление Я, поиск новых путей – возможностей нахождения новыхуникальных смыслов. С точки зрения Г.Л. Тульчинского, необходимо не толькоактивно осваивать трансцендентальный и метафизический опыт, но и включатьего в культуру.

Такие действия позволят по-новому поставить вопрос о человеке, а с ны-нешней позиции – о постчеловеке [7]. Для современной ситуации в филосо-фии необходимо, по мнению Г.Л. Тульчинского, перейти к постперсонологиче-ской метафизике свободы. Свобода становится связующим звеном между вне-временным трансцендентальным субъектом и эмпирической реальностью. Един-ственным носителем свободы является личность, способная к трансцендированиюв Иное. Проявление такой способности связано с интеллектуальной и духовнойсторонами личности. Персонологический поворот назрел, и необходимо ста-вить вопрос о постчеловеческой персонологии.

По мнению М.Н. Эпштейна, в истории грядет смена парадигмы постмодер-на протеизмом. Культура протеизма, находясь на первоначальной стадии разви-тия, уже является перенасыщенной опытом прошедших столетий. Человек ру-бежа ХХ–XXI вв. «вынужден за свою жизнь воспринять в десятки тысяч разбольше информации, чем его предок всего лишь 300–400 лет назад» [11].Опыт человека оказывается поверхностным, беспомощным перед таким объе-мом информации. Вот почему можно только предвидеть время, когда отдель-ные индивиды будут соответствовать уровню развития информационной циви-лизации.

Наряду с бессубъектными направлениями философии, исключающими субъ-ект из процесса познания, следует отметить концепции, выделяющие значи-мость эмпирического субъекта. Идея М.М. Бахтина, основанная на довериицелостному субъекту – познающему человеку, несомненно значима для совре-менной философии. Владея не только историко-художественным, но и фило-софским материалом, выдающийся философ выдвигает проблему познающегосубъекта на первый план.

В своей первой работе «Философия поступка» М.М. Бахтин констатируетположение о теоретически-безучастном сознании в классической рационально-сти. По его мнению, теоретическое сознание знает только общее содержаниевсякой личности, оно не может породить не случайно единственного конкрет-ного поступка, а лишь оценку поступка post factum как экземпляра поступка[12]. Таким образом, классическая традиция оценивается ученым критическикак стремившаяся исключить познающего человека из мыслительного процесса.Современная философская система, по мнению отечественного мыслителя, должнастроиться не в отвлечении от человека, как это принято в теоретизированноммире классической рациональности, а на основе доверия человеку как целост-

О.Ю. Есина


ному субъекту познания. Благодаря умению не игнорировать то, что именуетсярациональностью, М.М. Бахтин смог в рациональных формах учесть опыт ре-ального эмпирического субъекта.

Следует отметить, что, рассматривая концепцию познающего субъекта, вме-сто традиционной классической терминологии философ использует несколькоиные понятия: «субъект» заменяется понятиями «живая единственная исто-ричность», «участное сознание», «ответственно поступающий мыслью». По-скольку «ответственный поступок» задает себе свою правду, «истина» заменя-ется «правдой».

Однако использование одних понятий взамен других нисколько не меняетсуть проблемы доверия целостному субъекту познания. «Ответственно поступа-ющий мыслью» становится «условием возможности» познания, и в этом сутьантропологической традиции в понимании познания, субъекта, истины, собст-венное видение которой предлагает М.М. Бахтин [13, с. 83].

Современная тенденция постсубъектной философии элиминировать субъек-та из процесса познания, придать знанию виртуальный характер синонимичнапонятию постчеловеческой реальности. Постчеловечность означает бессубъект-ность, стремление освободить познавательный процесс от человека – субъектапознания, свергнуть с пьедестала Homo vitae sapiens и вывести на подиумпознания Другого, живущего в среде информационных технологий, в виртуаль-ной реальности. Пропаганда идей бессубъектной философии стремилась имен-но к такому результату.

Заменить субъект языком означает возвеличить вербальную функцию надреальным субъектом. В такой ситуации постчеловеческая среда и характернаяей рациональность переводят человека в состояние постчеловека. Вопрос суще-ствования эмпирического субъекта не только не ставится – о нем в такойкиберреальности и речи быть не может. При таких обстоятельствах человекперекладывает обязанности с себя на другого, снимая ответственность за про-исходящее, поэтому ему проще быть постчеловеком или не-человеком, гомоуте-ром, обезличенным своими же руками.

В XXI в. под влиянием разных подходов к субъекту познания в философиискладывается парадоксальная ситуация, состоящая в неоднозначном отноше-нии к познающему субъекту. Постсубъектным направлениям выгодна «смертьсубъекта», поскольку его гарантированная элиминация позволит рассматриватьзнание в строго научной форме; идеи М.М. Бахтина, наоборот, подчеркиваютзначимость целостного субъекта – человека – для познавательного процесса.

Для преодоления парадоксальной ситуации потребуется время, чтобы окон-чательно сформировалась позиция по определению пути развития современ-ной философии. По нашему мнению, в этих целях необходимо обратиться кцелостному субъекту познания, в противном случае может произойти выхола-щивание реального процесса познавательной деятельности [13, с. 12]. Пред-посылкой для становления целостного человека как субъекта познания долж-но служить не только сокращение уровня абстракции, но и сохранение куль-турно-исторических, социальных и экзистенциональных свойств целостногочеловека.

О.Ю. Есина



1. Порус В.Н. «Конец субъекта» или пострелигиозная культура? // Разум и экзистенция:анализ научных и вненаучных форм мышления. СПб., 1999.

2. Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002.3. Поппер К. Логика и рост научного знания: избр. работы. М., 1983.4. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. М., 1977.5. Мокин Б.И. Философский постмодернизм. Саратов, 2006.6. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук // Вестн. Моск. ун-та.

Сер. 9: Филология. 1995. № 5.7. Проективный философский словарь. Новые термины и понятия / под ред. Г.Л. Тульчин-

ского, М.Н. Эпштейна. СПб., 2003.8. Савельева М.Ю. Статус субъекта историко-философского исследования в эпоху постмо-

дерна // Философский век: альманах 24. Ч. I. История философии как философия. СПб., 2003.9. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003.10. Тульчинский Г.Л. Трансцендентальный субъект, постчеловеческая персонология и новые

перспективы гуманитарной парадигмы // Я. (А. Слинин) и МЫ: к 70-летию проф. ЯрославаАнатольевича Слинина. СПб., 2002. (Сер.: Мыслители. Вып. X).

11. Эпштейн М.Н. Информационный взрыв и драма постмодерна. URL: http://www.philosophy.ru/library/epstein/epsht.html

12. Бахтин М.М. Философия поступка М., 1996.13. Микешина Л.А. Философия познания: полемические главы. М., 2002.

УДК 1:316ББК 60.024

А.В. Мельник

ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯСТОРОНА ГЛОБАЛИЗАЦИИ:ИНФОРМАЦИОННО -КОММУНИКАЦИОННЫЙАСПЕКТ ИЗМЕНЕНИЯСОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Сегодня ученые все чаще говорят о фор-мировании информационной цивилизации,признавая, что становление современногообщества происходит под знаком глобализа-ции. Ее технологическое измерение оказыва-ется тем фактором, который определяет мас-штаб социальных трансформаций. Инфор-мационно-коммуникационные технологии

A.V. MelnikThe Technological Sideof Globalization:Information and CommunicationAspect of the Social RealityC hang e

The technological side of globalizationin its information and communicationaspects is researched. The significance ofinformation and communicationtechnologies for the formation of globalsocio-technological reality is defined.

Key words and word-combinations:globalization, technology, communication,socio-technological reality.

Исследуется технологическаясторона глобализации в ее информа-ционно-коммуникационном аспекте.Определяется значение технологий встановлении глобальной социотехно-логической реальности.

Ключевые слова и словосочета-ния: глобализация, технология, ком-муникация, социотехнологическаяреальность.



(ИКТ), образуя глобальную инфраструктуру, становятся системой жизнеобес-печения всего человечества. Их социальное бытие представлено в феноменетехнологической глобализации, значимость которой задает актуальность темеданного исследования.

В качестве видимых социальных следствий функционирования ИКТ высту-пают такие явления, как «новая цифровая экономика», «электронное прави-тельство», «электронная торговля», «дистанционное обучение» и прочие. Но-вые изменения коснулись и сущностных аспектов самоидентификации челове-ка. Определение личности во многих странах осуществляется теперь на основеэлектронной цифровой подписи, выборы политических лидеров в некоторыхрегионах мира проводятся путем электронного голосования. Вместе с этимИКТ являются источником различных угроз, начиная от негативной трансфор-мации человеческой телесности и сознания, заканчивая созданием глобальныхсуперсистем, всецело управляющих жизнедеятельностью социума.

Однако среди всех проблем особое значение имеет проблема эволюции со-циального, вызванная стремительным развитием ИКТ. Уровень их внедрения вобщество ведет к тому, что сама ткань социального испытывает мутацию. Воз-никает глобальная социотехнологическая реальность, материальным основани-ем которой оказываются в первую очередь глобальные информационные и теле-коммуникационные технологии. С признанием этого необходимо осмыслитьих механизм влияния на природу социального, что, в свою очередь, предполага-ет обращение к всестороннему изучению их роли в конструировании новойсоциальной реальности.

Не имея определенной социальной локализации, ИКТ пронизывают всю безисключения структуру общества, тем самым в полной мере удовлетворяется еговозрастающая потребность в информации как ключевой предпосылке его воспро-изводства. Обеспечивая социальные структуры информацией, ИКТ выполняютважнейшую, может быть, самую главную свою функцию – коммуникационную.

Информационно-коммуникационные технологии, по сравнению с другими,являются одним из самых действенных средств трансформации социальнойприроды общества, так как именно они в большей степени приближены кфеномену коммуникации как к способу бытия общества. Оно существует благо-даря постоянному возобновлению контактов людей, конституируется исходя изсогласованного действия индивидов. Коммуникационное ядро общества со-ставляет область устоявшихся значений конвенционального характера. И в этомплане развитие ИКТ изменяет всю коммуникационную структуру социума, сменяятем самым конфигурацию последнего. Линия коммуникационных трансформа-ций общества раскрывает сущность происходящих в нем перемен.

Жизненные ресурсы человечества заключены именно в его общественнойприроде, то есть способности сообща, коммунально трудиться, совместно обду-мывать, принимать решения и проверять плоды своей деятельности. Так, внастоящее время ИКТ, являясь значительным интегративным фактором соци-альных процессов, воссоздают на своей основе новые социальные объединения,называемые сообществами-комьюнити различных типов: от семейных и про-фессионально-трудовых до научно-культурных и национально-государственных.



Социальное бытие этих сообществ непосредственно сопряжено с использовани-ем современных ИКТ, трансформирующих феномен коммуникации. В частнос-ти, благодаря активному развитию сверхбыстрых и сверхдальних средств комму-никации, например, таких, как широкополосный и мобильный Интернет, сото-вая связь, возникает возможность многосторонней коммуникации. Ее смысл за-ключается в том, что каждый индивид, получающий информацию посредствомтого или иного канала, в равной мере способен принять участие в полном кон-тексте дискуссии, может не только слышать, но и быть услышанным.

Обратной стороной резко возросших коммуникационных возможностейобщества оказывается то, что в результате этого происходит разрушение меж-личностной коммуникации, основанной на непосредственном межличностномобщении. Человек, делающий акцент на общении в сети, отвыкает от «живого»общения, теряет его навыки. Следствием этого становится возрастание индиви-дуализации (вплоть до самоизоляции человека) в обществе, содержащей в себепредпосылки легитимации социального одиночества. Подобная «атомизация»разрывает саму ткань социального, что заключает в себе угрозу общественнойприроде человека как его фундаментальной ценности.

Таким образом, в настоящее время можно наблюдать два встречных соци-альных коммуникационных процесса: усиление виртуальных контактов и одно-временно ослабление «живого» общения, причем первое происходит за счетвторого. Видимо, тенденция усиления виртуальных контактов будет только воз-растать ввиду расширения коммуникационных возможностей современных ИКТ.

В контексте технологической глобализации коммуникация становится всеболее технологичным явлением. В сущностном плане такую глобализацию мож-но определить как процесс интеграции различных технологий в единую систе-му планетарного масштаба. Этот процесс оказывается возможным в силу возра-стания конвергенции технологий, осуществляемой на их аппаратном и про-граммном уровнях. Если считать, что социальное укоренено в феномене комму-никации, то следует признать – само социальное как таковое сохраняет своебытие, только в более технологичном виде.

Понимание технологической глобализации в коммуникационном аспектебудет неполным, если не отмечена взаимная корреляция коммуникационностикак технического параметра социальных связей, с одной стороны, и коммуни-кативности как культурного свойства социального агента – с другой. В первомслучае коммуникационность как возможность технологии создавать социаль-ную связь делает акцент на форме социального общения, его содержание оста-ется второстепенным. Во втором случае, когда речь идет о коммуникативности,на первый план выносится именно содержательная сторона социального обще-ния. Вместе коммуникативность и коммуникационность составляют целостныйфеномен коммуникации. От того, какая сторона коммуникации более всегоактуализирована – коммуникативность или коммуникационность, зависит ха-рактер осуществляемой в обществе коммуникации.

В настоящее время социальные коммуникации в значительной степени реа-лизуются благодаря таким техническим формам, как глобальные системы теле-видения, радиовещания, Интернет, телефония. Именно они главным образом



выступают агентами технологической глобализации. Однако при этом следуетучитывать, что само формирование глобальной социотехнологической реальнос-ти начинается прежде всего с глубинных процессов, происходящих в различ-ных сферах общественной жизни. Эти процессы, достигая уровня межрегио-нального взаимодействия, становятся условием формирования глобального мира.

В феноменальном плане сам процесс глобализации осуществляется через уси-ление транснациональных финансовых, информационных, технико-технологиче-ских, культурных потоков, которые стали возможны благодаря стремительномуразвитию информационных и телекоммуникационных технологий. К проблемеобусловленности современного общества информационными технологиями об-ращается М. Кастельс в своей концепции сетевого общества. По его мнению, внастоящее время формируется новая технологическая парадигма, которая скла-дывается вокруг информационных технологий. Информационные технологии как«ядро» новой технологической парадигмы представляют собой «сходящуюся со-вокупность» [1, с. 50] технологий, таких, как микроэлектроника, вычислитель-ная техника, телекоммуникации и оптико-электронные технологии.

Современный процесс технологической трансформации развивается экспо-ненциально, поскольку существует обратная связь со скоростью обращенияинформации по технологическим полям. Они есть результат объединения всеть информационно-коммуникационных технологий.

Эти технологии не просто оказываются инструментами, которые необходи-мы для работы с информацией, но становятся процессами, делающими челове-ческую мысль реальной производительной силой. В частности, развитие Интер-нет-технологий дает возможность человеческой мысли устанавливать теснуюсвязь между процессами создания и манипулирования символами, с однойстороны, и процессами производства и распределения товаров и услуг – сдругой. Развитие таких технологий усиливает и расширяет возможности чело-веческой мысли до уровня непосредственной производительной силы.

Особая социальная значимость информационно-коммуникационных техно-логий обнаруживается после информационной революции, которая произошлав середине XX в. Результатом информационной революции стали информаци-онные и телекоммуникационные технологии, которые, объединяясь в настоя-щее время, образуют наднациональную информационную сеть, преодолеваю-щую государственные границы. Циркуляция информационных потоков в такойсети приводит к образованию информационной сферы, которая прежде всего иопределяет глобализацию общества.

В качестве первоэлемента информационной инфраструктуры выступают ин-формационно-коммуникационные ресурсы, связанные коммуникационнымисетями. Их доступность предполагает возможность доступа к самим этим ре-сурсам, способным вызвать в обществе ряд социально-психологических эффек-тов. В частности, у людей, «включенных» в контекст действия глобальных ком-муникационных сетей, возникает чувство «постоянной включенности» в миро-вое информационное пространство, а от этого чувства неотделимо другое –сопричастности самому миру. Однако в новой для себя информационной ситу-ации человек может быть не только пассивным свидетелем общезначимых со-



циальных процессов, но и активным их участником: выражая свое мнениепосредством ИКТ, он может быть услышан и его мнение может практическиреализоваться. Это ведет к формированию планетарного мышления у человека.

Глобальные ИКТ определяют не только масштабы интеграции мирового сооб-щества, но и качество самой интеграции, которая имеет преимущественно ин-формационно-коммуникационный характер, проявляющий себя в феномене сети.

Сетевая коммуникация как один из типов коммуникации, встраиваясь винтеграционные процессы в современном обществе, трансформирует его в со-ответствии со своими особенностями. Ключевой особенностью сети является еемногоканальность, распределенность путей перемещения информации. Это оз-начает, что в случае прерывания работы одного канала его заменяет другой. Темсамым перемещение информации восстанавливается. Другой важнейшей осо-бенностью сети оказывается ячеистая, повторяемая структура, обеспечивающаяединство сети. Элементная типичность коммуникационной сети не исключаетвозможности включения в нее субъектных начал, способных соединять сети.

Коммуникационные сети, кроме функции транспортировки информации оттранслятора к приемнику, изменяют состояние взаимодействующих систем.Глобальность, высокая скорость и плотность информационных потоков, прохо-дящих по коммуникационным сетям, оптимизируют географическое простран-ство, интенсифицируют торговлю между странами, углубляют международноеразделение труда, ускоряют распространение научных идей в мире, расширяютинтерактивный обмен информацией между национальными культурами и т.д.

Глобальная интеграция информационных и телекоммуникационных ресур-сов формирует глобальную информационную инфраструктуру, элементом кото-рой, в частности, становится российская информационная структура. Совокуп-ность всех национальных информационных структур служит предпосылкойсоздания глобальной базы знаний, которая оказывается производительной си-лой современного общества. Однако такая ситуация возникла в связи с расши-рением возможностей современных технологий. Глобальная технологизацияобщества ставит проблему его тотальной технологической детерминации, веду-щей к смене существующего типа социальности.

В настоящее время в обществе складываются социотехнологические отноше-ния. Как отмечает В.А. Литвиненко, в рамках одного культурного региона возни-кает социотехнологический комплекс, определяемый им как «система устойчи-вых социокультурных и технико-технологических связей, взаимодействие кото-рых определяет характер и направление развития социума в определенных про-странственно-временных интервалах» [2, с. 142]. Социотехнологический комплекспредставляет собой не автономную систему, функционирующую в «отрыве» отглобализационных процессов, но есть главным образом подсистема среди другихрегиональных подсистем, формирующих глобальную суперсистему. Она находит-ся еще на стадии становления, поэтому констатировать ее реальное бытие преж-девременно. Но движение в сторону такой суперсистемы уже обозначается, всвязи с тем что отдельные социотехнологические комплексы, существующие врамках своих культурных ареалов, демонстрируют тенденцию к сближению, преждевсего посредством установления технологических взаимосвязей.



В связи с расширением коммуникационного пространства социума возникаетвопрос: что происходит с региональным социотехнологическим комплексом вэпоху глобализации? Поскольку глобализационные процессы демонстрируют тен-денцию к преодолению наличных не только пространственно-временных, но исоциальных ограничений чего-либо в информационной цивилизации, то, в част-ности, и различные рамки «регионального социотехнологического комплекса»начинают размываться. Речь идет о том, что такой комплекс, оказываясь объек-том глобализационных процессов, приходит в неравновесное состояние, что от-крывает возможность его эволюции как подсистемы в том или ином направле-нии. Наиболее вероятным направлением его развития, по всей видимости, будетявляться дальнейшее его расширение и проникновение в структуры социальногоза счет возрастания коммуникационных возможностей технологий.

Таким образом, феномен технологической глобализации обеспечивается стре-мительным развитием ИКТ. Расширение коммуникационных возможностейобщества за счет внедрения в него современных ИКТ ведет к возрастающейтехнологизации социального. Она происходит по линиям коммуникаций, ко-торые становятся все более технологичным явлением.


1. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.2. Литвиненко В.А. Социотехнологические комплексы: новый вид цивилизационного взаи-

модействия // Общественные науки и современность. 2002. № 2.

R.V. AbubekerovRussian Civilizationin the World Globalization Process

Features of the modern globalizationprocesses are revealed. The assumptionof Russia’s potential to become a self-sufficient centre of power in the globalworld is substantiated.

Key words and word-combinations:civilization, society, globalization, newworld order.

Показаны особенности протека-ния современных глобализационныхпроцессов. Обосновывается предпо-ложение о потенциальной возможно-сти России стать самодостаточнымцентром силы в глобальном мире.

Ключевые слова и словосочета-ния: цивилизация, общество, глоба-лизация, новый мировой порядок.

УДК 008:316.722ББК 17:71.05

Р.В. Абубекеров

РОССИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯВ МИРОВОМГЛОБАЛИЗАЦИОННОМПРОЦЕССЕ

Глобализация представляет собой объ-ективное, наиболее заметное и доминирую-щее социальное явление в современном мире.В этот процесс, независимо от своей воли,вовлечены практически все современные го-сударства и народы. Различные страны зани-мают неравное положение и играют неоди-наковую роль в мировой глобализации. В на-



стоящие время ведущие позиции в международной системе занимает небольшоеколичество государств, являющихся лидерами научно-технического прогресса иэкономического развития. Они способны создавать новые конкурентоспособныепроизводства, что для большинства других стран весьма затруднительно. Лидер-ство в глобализации на современном этапе, безусловно, принадлежит США.

Россия также является важным участником мирового глобализационногопроцесса. В связи с этим одна из важных исследовательских задач для предста-вителей общественных наук состоит в научном осмыслении глобализации иобъективном определении места и роли нашей страны в мировых процессахглобализации. Решение обозначенной задачи осложняется тем обстоятельством,что российское общество и политическая элита до сих не определились сосвоим отношением к этим процессам и участию России в них.

В глобализации отмечаются как положительные стороны, так и негативныепроявления. Исследователи и политики расходятся во мнении на происходящиев современном мире глобализационные процессы. Очевидными опасностями гло-бализации являются односторонний характер культурного взаимодействия и уг-роза потери национально-культурной самобытности многими народами.

Традиционно на Западе культурную глобализацию, как правило, оцениваютположительно и интерпретируют сквозь призму эмпирических культурных тече-ний и социальных процессов. Они протекают от «центра» к «периферии», котораявоспринимает культурные влияния, видоизменяет их и придает им новую форму.

Российскими исследователями глобализации в большинстве случаев ее про-явлений дается отрицательная оценка. Чаще всего она понимается как полити-ческий или даже идеологический проект, инициированный и проводимый За-падом. Глобальное общество рассматривается как сугубо «западная» идея, аглобальная информационная сеть описывается как «проводник американскойкультуры и национальной идеологии» [1, с. 51]. В таком контексте проявленияглобализации в культурной сфере содержательно трактуются как «американиза-ция» периферийных национальных культур, где российской и всем иным ци-вилизациям отводится второстепенная роль.

Объективно, казалось бы, за счет организации плодотворного межцивилиза-ционного диалога культурная глобализация несет в себе значительный потенциалобогащения и совершенствования современного общества. Однако вместо глубо-ко диалектического процесса гармонизации, в котором различие национальныхкультур не исключается, а воспринимается в неразрывном единстве, на практикеполучается унификация национальных культур на основе западных образцов.

Подавление национальных культур как проявление культурной глобализации,вне всякого сомнения, ведет к обеднению мировой цивилизации. Подобное поло-жение в перспективе способно привести к установлению духовного тоталитариз-ма, где в унифицированном мире люди будут лишены своих традиционных цен-ностей и национальной культурно-религиозной идентичности. Данные тенден-ции способны спровоцировать жесткую реакцию со стороны «не-западных» на-ций и породить предсказанное С. Хантингтоном «столкновение цивилизаций».

В целом такую угрозу несет реализуемый в настоящий период вариант гло-бализации, когда человечество в качестве универсальной схемы развития выби-



рает какую-то одну цивилизационную модель, которая становится общеобяза-тельным эталоном в политике, общественном устройстве, экономике, культуре.Альтернативным вариантом видится «соборная модель», когда в общую копил-ку человечества вносятся различные проекты, обобщающие исторический, куль-турный, хозяйственный, социальный, политический, национальный, религиоз-ный опыт множества народов и государств. Условно данные пути глобализацииможно обозначить как «монокультурный» и «поликультурный». В настоящеевремя, очевидно, торжествует «монокультурный» вариант глобализации, хотявряд ли можно сомневаться, что «поликультурная» глобализация потенциальноболее плодотворна и полезна для всего человечества.

В столь непростых общественно-политических и культурно-духовных усло-виях тем более важно определить место России в мировом цивилизационномпространстве.

Часто «русская (российская)» цивилизация противопоставляется «запад-ной». С другой стороны, исследователи обнаруживали много общего у россий-ской цивилизации с индийской, китайской и японской. В частности, А. Тойн-би утверждал, что российская, как и иные восточные цивилизации, носит пре-имущественно духовный, а западная – главным образом экономический, по-требительский характер [2, с. 33].

На наш взгляд, деление цивилизаций на духовные и потребительские болеечем условно, поскольку в любой из них есть эти элементы. Кроме того, западнаякультура, как и восточная, показала немало примеров высокой духовности. При-писываемая России враждебность к западной цивилизации таит в себе семенараздора и столкновения и не является продуктивной ни в практическом, ни втеоретическом отношении.

Встречающееся у ряда авторов сужение характеристик отечественной циви-лизации только лишь до «русская» и «православная» представляется неверным.В частности, понятие «православная цивилизация» используют А. Панарин [3,с. 128] и С. Хантингтон [4, с. 56]. Исходя из того что православные общиныразбросаны по всему миру, наряду с русскими, украинцами и белорусами к нейотнесены армяне, грузины, молдаване, осетины, якуты, румыны, сербы, черногор-цы, македонцы, болгары, греки и даже эфиопы. Но значительная часть населенияРоссии – мусульмане, буддисты, последователи католической веры и иудаизма, атакже неверующие. Получается, что в таком случае из российской цивилизацииисключаются весьма значимые и интересные этническо-религиозные сообщества.

Понятие «славянская цивилизация», использовавшееся, в частности, К. Ле-онтьевым, тоже не является оптимальным в силу ряда причин. В свое времяН.Я. Данилевский писал о славянском культурно-историческом типе [5, c. 4],однако, несмотря на общее славянское происхождение, русский, украинский ибелорусский народы, а также поляки, чехи, сербы, хорваты, словенцы, македон-цы, боснийцы принадлежат к разным цивилизациям и конфессиям.

В последнее время более часто стало употребляться понятие «евразийскойцивилизации», ядром которой признается или провозглашается Россия. Привер-женцы его – Ю.В. Яковец [6, с. 146], А.Г. Дугин [7, с. 146] – видят достоинстватакого определения локальной цивилизации, во-первых, в том, что оно носит



нейтральный по отношению к конфессиям характер, отражает единство инте-ресов, культур и исторических судеб многоконфессиональной цивилизации, аво-вторых, в том, что оно отражает положение России как связующего звенамежду Европой и Азией в рамках единого Евразийского континента, в которомпроживают почти три четверти населения планеты.

На наш взгляд, наиболее корректным следует считать использование поня-тия «российская цивилизация», к которой можно отнести как Россию, так и теареалы, где имеется значительное количество носителей русского языка и куль-туры (в частности, большинство стран, возникших на территории бывшегоСССР). Это понятие, возможно, более узкое, чем «евразийская цивилизация»,но у него есть одно очень важное преимущество.

Все же Россия – это уникальная, неповторимая, совершенно не похожая надругих вполне оформившаяся цивилизация. Она базируется на суперэтносе,возникшем в результате взаимодействия различных этносов, наций, этническихгрупп, совершенно различных по происхождению. Такой подход отвечает вы-сказанной Н.А. Бердяевым идее о том, что судьба мировой истории зависит отсоединения Востока и Запада, которые должны отречься от своей ограниченно-сти, должны учиться друг у друга, тогда как каждая из них должна осуществитьсвое призвание в целом [8, с. 146].

Для этого в первую очередь необходимо определить, какие ценности можетпредложить Россия цивилизациям Запада и Востока.

Как экономический партнер Россия сейчас недостаточно конкурентоспособнапо сравнению с ведущими странами мира. Запад преимущественно рассматриваетее как источник сырья и рынок сбыта готовой продукции. Для восточных цивили-заций все еще могут быть соблазнительными некоторые отечественные высокиетехнологии, накопленные в прошлые десятилетия в оборонном комплексе.

О безграничности и богатстве природных ресурсов России ведется многоразговоров. Но надеяться только на них – это не выход из создавшегося поло-жения. Имеющиеся минеральные быстро исчерпываются, а природные – недостаточно быстро восполняются. К тому же, в случае устойчивого экономичес-кого роста увеличившийся внутренний спрос потребует уменьшения экспортасырья и энергоресурсов.

Таким образом, единственные отечественные продукты, которые могут пред-ставить интерес для цивилизаций Запада и Востока, являются результатамидуховного воспроизводства – прежде всего, фундаментальной науки, культурыи образования. Они тем более ценны, что именно им в гуманистическом по-стиндустриальном обществе принадлежит первостепенная роль.

Россия обладает высокой многонациональной культурой, оказавшей замет-ное влияние на культуру Запада и Востока в XIX–XX вв. Российская системаобразования хотя и значительно отстает от западной и японской по уровнютехнической оснащенности, но характеризуется широтой и глубиной подготов-ки, фундаментальной гуманитарной и естественнонаучной базой. Это позволяетновым поколениям россиян легче и быстрее адаптироваться к стремительноменяющимся условиям труда и быта. Свойственная российскому менталитетуэтика, терпимость к иным взглядам и конфессиям, способность выдерживать



трудные испытания, толерантность могут быть востребованы как общечеловече-ские по своему значению элементы этики будущего.

Немецкий философ Вальтер Шубарт в книге «Европа и душа Востока» пред-сказывает смещение центра тяжести культуры, передачу лидерства из ЗападнойЕвропы к славянам, особенно русским. Ему принадлежат слова: «Запад подарилчеловечеству самые совершенные виды техники, государственности и связи, нолишил его души. Задача России в том, чтобы вернуть душу человеку. ИменноРоссия обладает теми силами, которые Европа утратила или разрушила в себе.Россия – единственная страна, которая способна спасти Европу и спасает ее.Русский народ обладает для этого теми предпосылками, которых сегодня нет ниу кого из европейских народов» [9, с. 76]. По нашему мнению, именно концен-трация внимания и усилий на опережающем развитии социокультурной сферыдает России шанс стать образцом синтеза, интеграции лучших достижений вос-точных и западных культур, организатором эффективного диалога и взаимодейст-вия между ними, не потеряв своей цивилизационной самобытности.

Рассматривая будущее России, не верно делать акцент исключительно на скачокв современное технологическое общество. Главное богатство России – это интел-лектуальный капитал, наука и ее развитие, которого не может быть в обществе,деградирующем культурно. Именно поэтому перед нашей страной сейчас стоитвыбор: либо государственный патриотизм и истинный национализм, возвращениек духовным истокам российской ментальности, либо глобализм и западнизм исопутствующий ему индивидуализм и либеральный тоталитаризм [10, с. 8].

Действия стран, являющихся лидерами мировой глобализации, направленына то, чтобы сократить число потенциальных конкурентов, в частности не допу-стить превращения Российской Федерации в самостоятельный центр силы. Нанынешнем этапе открытость экономики России позволила им фактически за-хватить ее национальный рынок. Прилавки отечественных магазинов заполне-ны далеко не всегда качественными, но более конкурентоспособными импорт-ными товарами. Вытеснение товаров российского производства негативно ска-зывается на развитии отечественной промышленности. Как следствие, в эконо-мическом отношении Россия рискует превратиться из более или менее развитогогосударства в отсталое, перейти в группу стран «третьего мира».

Несмотря на все проблемы и территориальные потери, Российское государ-ство все еще обладает большой притягательной силой для окружающих еестран. Россия может стать лидером движения этих стран к своему новому,независимому от глобального историческому бытию. В случае, если Россия со-хранит и нарастит свой потенциал, то в обозримом будущем сможет вновьсгруппировать вокруг себя ряд государств и тем самым сформировать регио-нальный самодостаточный центр силы, стать его основой и ядром. Таким обра-зом, обретает черты вариант, близкий к классическому типу баланса сил: буду-щая геополитическая структура мира состоит из автономных самодостаточныхцентров силы, каждый из которых имеет собственную сферу влияния.

Сегодня нужна модель интеграции обществ, которая задавала бы иную направ-ленность всем глобализационным процессам, реализовывала общечеловеческие ба-зовые ценности, выступала своеобразным амортизатором возникающих в процес-



се глобализации напряжений, сглаживала остроту отдельных негативных тенден-ций глобализации, проходила при активной поддержке и с непосредственнойпользой для всех людей на Земле. Такой моделью, противостоящей глобализации«по-американски», может стать модель, опирающаяся на идеалы гуманизма, –более жизнеспособная и перспективная, основанная на биполярной универсалии.При этом необходимо понимать, что универсализм и универсальные характерис-тики могут быть присущи далеко не каждой социальной системе, поскольку всезависит от лежащего в ее основании способа реализации социальности.

Доминирующая ныне тотальная парадигма глобализации выступает веду-щим вектором, обеспечивающим столкновение различных локальных цивилиза-ций. Но в развитии любой системы закономерны дифференциация, специали-зация, вследствие чего со временем значимость локальных процессов будеттолько возрастать. Поэтому в нынешнем варианте глобализация обречена напоражение, а глобальное сообщество на распад. В то же время глобализация –объективная неизбежность, снимающая локальную замкнутость обществ.

Как представляется, Запад России нужен не для того, чтобы раствориться внем или поглотить его, но больше для того, чтобы в нем как в зеркале видеть своюсущность и свои границы, соизмерять свои силы и возможности. Поэтому необ-ходима не борьба против процессов глобализации, а конструктивная деятельностьза реализацию ее на комплиментарной основе [11, с. 83]. Россия как универсаль-ная цивилизация обладает достаточным потенциалом не только для собственноговозрождения, но и для сознательного выбора эффективных средств собственногоразвития. Основаниями для этого являются пограничный, гибкий характер рос-сийской цивилизации, ее духовное богатство, исторический опыт, близкий к ин-тегральному социокультурный строй [12, с. 19]. Однако для этого Россия должнаосознать саму себя и определить свое место в глобальном цивилизационном про-странстве, встать на путь возрождения и реинтеграции, преодолеть последствияодной из глубочайших катастроф за свою тысячелетнюю историю.

Одним из важнейших аспектов преодоления цивилизационного кризисаявляется новая модернизация российской цивилизации, которая должна бытьнаправлена на обеспечение высокого жизненного уровня всех населяющих ееэтносов, дальнейшую демократизацию. Это предполагает развитие духовности,образования и культуры, доступных в равной степени всем членам обществанезависимо от их экономического положения и политических пристрастий.

Общий вывод, который можно сделать по итогам анализа современногосостояния российской цивилизации, звучит следующим образом: Россия какисторическая общность и государство объективно участвует в процессах глоба-лизации, но субъективно не готова к этому. Это не позволяет ей занять достой-ное место среди лидеров. Будущее России напрямую зависит от того, насколькои как наша страна сможет принять участие в ключевом глобализационном про-цессе. Россия должна стать одним из лидеров «нового мирового порядка», обес-печив своему народу достойное место в дальнейшей истории человечества.


1. Замошкин Ю.А. Вызовы цивилизации и опыт США: история, психология, политика. М., 1991.2. Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории: сб. / пер. с англ. М., 2002.



3. Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование // Ценности и приоритетыXXI века: социальная справедливость и экологическая безопасность: мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. М., 2000.

4. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003.5. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: взгляд на культурные и политические отношения

славянского мира к германо-романскому. М., 1991.6. Яковец Ю.В. История цивилизаций. М., 1995.7. Дугин А.Г. Проект «Евразия». М., 2004.8. Бердяев Н.А. Духовный кризис интеллигенции. М., 1998.9. Шубарт В. Европа и душа Востока. М., 2000.10. Зотов А.Ф. Новый тип глобальной цивилизации // Полис. 1993. № 2.11. Заров Д.И. Современные стратегии общественного развития // Концептуальные парадиг-

мы разума и человека: сб. Саратов, 2002.12. Сорокин А. Главные тенденции нашего времени. М., 1997.

I.N. DyachenkoSlavic-Russian HumanisticTradition in the Modern RussianSociety

The degree of transformation ofvalues and attitudes of the Russianhumanistic tradition in conditions of themodern Russian society is defined. Theterm “filomenologichnost” is introducedand the new philosophic direction of“filomenologiya” is formed. It is notedthat “filomenologichnost” is the mostsignificant of general culture values andan important feature of the Russianperson in all levels of the evolution ofthe Russian being.

Key words and word-combinations:“filomenologichnost”, the Russianperson, transition of the significant vitalvalues and attitudes.

Определяется степень трансфор-мации ценностей и установок русскойгуманистической традиции в услови-ях современного российского обще-ства. Вводится термин «филоменоло-гичность» и разрабатывается новоефилософское направление «филоме-нология». Отмечается, что филоме-нологичность является наиболее зна-чимой из генеральных ценностейкультуры и существенным свойствомрусского человека на всех этапах эво-люции отечественного бытия.

Ключевые слова и словосочета-ния: филоменологичность, русскийчеловек, трансляция значимых жиз-ненных ценностей и установок.

УДК 316.75(2Рос)ББК 60.563.0+60.028(470+571)

И.Н. Дьяченко

СЛАВЯНО-РУССКАЯГУМАНИСТИЧЕСКАЯТРАДИЦИЯВ СОВРЕМЕННОМРОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ

На современном этапе развития гума-нитарных наук возрастает внимание не толь-ко к самому человеку, но и к последствиямего деятельности, что объясняется очевиднымвсплеском активности человека, обострени-ем социальных и личностных конфликтов встремительно меняющихся условиях. Акту-альным становится поиск методов, гаранти-рующих не только сохранение, но и разви-тие жизнеобеспечивающего потенциала каж-дого индивида и общества в целом.

Сложившаяся ситуация обостряет внима-ние исследователей к проблемам соотноше-ния локального и глобального, традиционно-го и инновационного компонентов социаль-ной жизни. Их решение невозможно без



критического осмысления традиций и инноваций в рамках самосохранения исамоактуализации человека. Современные мировые процессы свидетельствуют онедостаточной эффективности только лишь политических и экономических мердля решения задач диалогического характера – их обязательно необходимодополнять мерами моральными, апеллирующими к глубинным основаниям куль-тур, восстанавливающими естественный образ действий, минимизирующиминегуманную конкуренцию и способствующими согласованному сосуществова-нию членов общества.

События прошлого века / тысячелетия в контексте глобализации ставят наповестку дня методологические вопросы взаимосуществования имеющих правона самовыражение культур, в том числе и русской. В проекции на российскийсоциум представляется необходимым раскрыть сущность филоменологическогоаспекта славяно-русской гуманистической традиции, определить степень фило-менологичности русского гуманизма и смену статуса отечественной гуманисти-ческой традиции в системе современных общественных отношений.

Процесс приобщения к наследию отечественной культуры и ее традициямсегодня выходит на новый уровень. В последнее время опубликовано немалоработ, посвященных гуманистической тематике. Однако проблемы сущностифеномена русской гуманистической традиции продолжают изучаться преиму-щественно в русле традиционных методологических подходов [1, с. 68–77; 2,с. 120–129]. При этом вне поля зрения до сих пор остаются целые пластыглубинных смыслов отечественной религиозно-философской мысли и славяно-русской гуманистической традиции, что неизбежно приводит к деформации ихсущности и образа России в целом.

Ситуация осложняется еще и тем, что современная Россия, как и любоепережившее смену политических режимов общество, стремится примирить, кон-солидировать своих членов, воплощая в жизнь принципы социальной справедли-вости. Наметившийся выбор между долгом забвения или долгом заботы, анамне-зисом или катарсисом весьма не прост. Очевидно, что его результативность вопределенной степени зависит от качества рефлексии нашей истории и нас вней, от осмысления механизмов функционирования субъектов – носителей рус-ской культуры. Последствия рефлексии должны определить глубину очищенияисторической памяти, необходимую для самосохранения, и спектр возможнос-тей для конструктивного диалога и существования в мировом сообществе.

Можно все помнить и никогда и никому ничего не прощать, а главное – непростить себя. В результате закономерным будет откат социума на позицииизоляционизма, неизбежно приводящего к культивированию идей об исключи-тельности той или иной культуры (общества). Такое позиционирование по-рождает крайние формы самоутверждения, приводя в конечном итоге к гибелии культур и их носителей в современном мире. Причиненное зло оставляет следв общественной памяти, препятствуя и развитию отдельно взятого общества, иплодотворной его интеграции в мировое сообщество в целом.

Для самосохранения и продолжения национального существования в миро-вом сообществе можно выбрать путь, альтернативный указанному курсу изоля-ционизма. Более продуктивным, с нашей точки зрения, представляется рефлек-



сирование коллективного и индивидуального опыта в филоменологическом на-правлении.

Руководствуясь врожденной любовью к своей жизни, человек стремится найтигарантии для сохранения, развития и достижения ее полноты. Отсюда проис-текает филоменологичность – генетически данное человеку качество, связанноес любовью к жизни и проявляющееся с первых моментов его появления. Этакатегория является фундаментальной для философского направления «филоме-нология», что буквально означает «понятие о любви человека».

Одним из наиболее филоменологически эффективных методов следует счи-тать традиции.

Факт постоянного обращения к различным формам традиции и традициона-лизма, рост ностальгии по прошлому не только в постсоветской России, но и вовсех посткоммунистических странах, включая те, что вступили в Евросоюз [3],неоспоримы. Для нашей страны актуализация лежащих в глубине русской куль-туры пластов личностной традиции обусловлена потребностями жизнесохране-ния нации, вновь возвращающейся к прерванному процессу осознания себя инаходящейся на пути решения проблемы самоидентификации. В связи с этимможно сделать вывод, что филоменологичность является наиболее значимой изгенеральных ценностей русской культуры, существенным свойством русскогочеловека. Из нее следуют прочие ценности и элементы образа жизни, создаю-щие наибольший социальный комфорт для русского человека.

Славяно-русская гуманистическая традиция как совокупность регуляторовдеятельности человека в постоянно меняющемся мире способствует ресурсос-бережению и самораскрытию личности, предлагая средства, методы, механиз-мы сохранения и развития личностного потенциала именно русского человека.Она несет в себе заряд здорового консерватизма, выступающего непременнымкачеством филоменологически ориентированной культурной личности.

Трактовка традиций как социокультурных генов или архетипов и даже эт-нокультурных констант весьма уязвима с теоретической и эмпирической точекзрения. Особенности человеческой памяти и усилившиеся на современном эта-пе тенденции автобиографической амнезии [6], а также осознание своего родаопасности от занятий традицией осложняют процесс осмысления и исследова-ния традиции в целом и русской гуманистической традиции в частности. Дляпреодоления существующих трудностей детального изучения отечественной тра-диции и достижения сформулированной цели следует использовать комплекс-но-синтетический метод исследования. Основанный на свободном и всесто-роннем научном рассмотрении всех предметов и явлений, он позволяет глубокопроанализировать феномен славяно-русской традиции.

Для раскрытия темы методологически важно воспринять установку, что «куль-тура в целом, традиция в частности по своей сущности направлена противзабывания. Она побеждает его, превращая забывание в один из механизмовсоциальной памяти» [4, с. 490]. На наш взгляд, архивная культура с ее тради-циями фиксирует пройденное и служит трамплином, от которого надо оттал-киваться, чтобы двигаться вперед, не изменяя себе. Многие известные исследо-ватели не разделяют эту позицию, считая, что культура прошлого уже актуально



не существует, представляя собой особый темпоральный слой [5, с. 789]. Понашему убеждению, культура прошлого актуализируется посредством историче-ской памяти – неотъемлемой части существующей в данное время культуры.Все элементы прошлой культуры (знания, ценности, священные символы, оп-равданные многовековым опытом, народные обычаи, традиции, историческиепамятники, документы, мемуары, научные исследования) образуют архивнуюкультуру – социальную информацию, выключенную из повседневной общест-венной жизни.

В отличие от архивной, живая культура представляет собой информацию,циркулирующую по каналам социальной коммуникации в данный период иактивно используемую обществом. Уходя в архив, образцы культуры прошлого(в том числе и традиции) становятся своего рода запретительными знаками:само их нахождение там свидетельствует, что следовать им уже больше нельзя.

Славяно-русская гуманистическая традиция – феномен, имеющий цент-ральное ядро и периферийную зону.

Центральное ядро представляют наиболее значимые ценности и установки.Из них выводятся прочие ценности и даже элементы образа жизни, создающиефиломенологический комфорт.

С позиции системного анализа ценностью считается положительная илиотрицательная значимость объектов окружающего мира для человека, группы,народа, общества, определяемая их вовлеченностью в сферу человеческой жиз-недеятельности, интересов и потребностей, социальных отношений. Критериии способы оценки этой значимости выражены в нравственных принципах инормах, идеалах, установках и целях. Потребность – это осознанный под дав-лением среды внутренний недостаток ресурсов (пищи, пространства, времени,образования, признания, любви). В связи с этим определением ценностьюможно назвать потребность, оцененную относительно других потребностей покакой-либо шкале в условиях ограниченности собственных ресурсов. При нали-чии активной жизненной позиции субъекта ценность обязательно превращает-ся в цель, то есть ценность, воспринимаемую как желательный или предполага-емый результат запланированной деятельности. В мире существует множествовидов ценностей. Все они не могут стать целями в равной степени, хотя бы попричине ограниченности ресурсов человека. В филоменологическом контекстецелями становятся только те ценности, которые способствуют сохранению иразвитию человека. В связи с этим можно предположить, что ценности любогонарода образуют систему. В такой системе ценности связаны друг с другом иотличаются между собой по значению, так как представляют собой еще и цели.

Те ценности, которые становятся целями, составляют ядро культуры и куль-турной традиции, так как достижение целей – это задача не одного поколе-ния. По этой причине для сохранения выработанной методологии достиженияцелей и информации о ценностях, ставших целями, формируется традиция.Ценности, не ставшие целями, но выполняющие функции жизнесохранения вразных условиях в большей или меньшей степени, отодвигаются на перифериюкультуры и традиции. Рассмотрение ценностей любого народа с учетом систем-ного подхода предполагает анализ системы этих ценностей.



Исследование древних устных и письменных литературных, апокрифичес-ких памятников позволяет реконструировать систему ценностей русского наро-да. Объектом нашего анализа были 4028 паремий, на основе которых сформи-рованы десять проранжированных тематических групп-ценностей (табл. 1).

Таблица 1Тематические группы-ценности

По данным таблицы была построена гистограмма частоты упоминания цен-ностей в пословицах и поговорках русского народа.

Гистограмма распределения частоты упоминания ценностейв русских паремиях

Группы ценностей: I – значимые; II – вспомогательные;III – дополнительные; IV – малозначимые

Ценности Количество вариантов Частота упоминания Возраст – пол 848 0,21052632 Жизнь 669 0,16608739 Мудрость 547 0,1357994 Душа-тело 515 0,12785501 Семья 448 0,11122145 Мораль 347 0,08614697 Общение 336 0,08341609 Отдых 118 0,02929494 Человек 109 0,02706058 Пространство – время 91 0,02259186 Итого 4028 1



Разделим ценности на группы методом последовательной дихотомии покритерию простого большинства. В результате в первую группу значимых цен-ностей войдут возраст – пол, жизнь, мудрость; во вторую – душа – тело,семья; в третью – мораль, общение; в четвертую – отдых, человек, пространст-во – время. Первую группу назовем «Значимые ценности», вторую – «Вспомо-гательные ценности», третью – «Дополнительные ценности», четвертую –«Малозначимые ценности».

Первая и вторая группы представляют центральную зону русской культуры,будучи основным содержанием (ядром) отечественной гуманистической тра-диции. Периферия представлена третьей и четвертой группами ценностей.

Ценности в пословицах и поговорках образуют систему [7]. При анализеразличных систем возникает вопрос: насколько данная совокупность элементовявляется системой? Для ответа на него необходимо ввести понятие идеальнойсистемы, в которой все элементы связаны непосредственно со всеми элементамихотя бы одной связью. Исходя из такой позиции, система определенно отсутст-вует, когда между элементами нет связи. Если перейти на матричную интерпре-тацию, то в клетке матрицы идеальной системы везде будут стоять единицы,естественно, с разными знаками – «плюс» и «минус». Отсутствие системы будетвыражено нулями, то есть отсутствием связей во всех клетках матрицы (табл. 2).

Таблица 2Матрица главных и вспомогательных ценностей

в пословицах и поговорках русского народа

На основании этого следует ввести коэффициент связности (системности)

матрицы ценностей (КСМЦ): КСМЦ = )1(

)1()1(

−

±+±∑ ∑nn

стр стб , где в числителе

Возраст

– пол

Жизнь

Мудрость

Душ

а – тело

Семья

Мораль

Общ

ение

Отдых

Человек

Пространство

– время

– +

Возраст – пол 1 0 1 1 0 1 1 0 1 0 6Жизнь 1 1 1 1 1 1 1 1 0 0 8Мудрость 0 1 0 1 1 0 1 1 0 0 5Душа – тело 1 1 0 1 0 1 1 0 1 0 6Семья 1 1 1 1 1 1 0 0 0 0 6Мораль 0 1 1 0 1 1 0 1 0 0 5Общение 1 1 0 1 1 1 1 0 1 0 7Отдых 1 1 1 1 0 0 1 0 1 0 6Человек 0 1 1 0 0 1 0 0 0 0 3Пространство – время 1 0 0 1 0 0 1 1 0 0 4 56



находится сумма всех единиц по строкам и столбцам, а в знаменателе – числоиспользуемых клеток; n – порядок матрицы. Диапазон изменения КСМЦ – от0 до 1, при этом ноль означает отсутствие системы, единица – идеальнуюсистему (все элементы связаны между собой).

В этом случае коэффициент связности равен 0,62. Это подтверждает, чтомежду рассматриваемыми ценностями существует устойчивая совокупная сред-няя связь. Отметим, что минимальные суммы единиц дают ценности «чело-век», «пространство – время».

Новые возможности для обоснованных выводов о степени изменения рус-ского человека и российского общества за годы реформ появились благодарявступлению нашей страны (2006–2007 гг.) в число участников ESS – «Евро-пейского социального исследования» [8]. Это дает возможность не тольконарисовать ценностный портрет населения России в сопоставлении с большейчастью населения Европы, но и определить степень трансформации отечествен-ной культуры, так как ценности – главный ее элемент. Так, отечественныеисследователи сравнили базовые ценности россиян с ценностями населенияевропейских стран. В рамках ESS для измерения ценностей применялась моди-фикация портретного ценностного вопросника Ш. Шварца, в котором, основы-ваясь на теоретических и эмпирических исследованиях, ученый сгруппировалценности в 10 блоков (типов мотивации): власть, достижение, гедонизм, сти-муляция (ценность разнообразия, новизны), самостоятельность, универсализм(равное отношение к «своим» и «чужим»), благожелательность, традиция, кон-формность, безопасность [9].

Хотя индивиды из уникальных культур могут приписывать отдельным цен-ностям разное значение, все ценности организованы в ценностно-мотивацион-ные оппозиции, расположившиеся на двух биполярных осях: «Открытость кизменениям» (Самостоятельность и Стимуляция) – «Сохранение» (Безопас-ность, Конформность и Традиция) и «Самоутверждение» (Власть, Достиже-ние, Гедонизм) – «Самоопределение», или выход за пределы своего Я (Уни-версализм и Благожелательность).

По ценности «Самоутверждение» россияне отличаются от 21 страны из 24,участвовавших в исследовании. По важности ценности «Безопасность» Россиястоит на втором месте среди стран-участников. По ценностям, относящимся к«Открытости изменениям» и «Сохранению», Россия превосходит большинствостран по выраженности ценностного индекса «Безопасность», входящего вкатегорию «Сохранение», но занимает среднее положение по выраженностиценностей «Традиция – Конформность», входящих в ту же категорию. Повыраженности ценностей «Самостоятельность», «Гедонизм» и «Риск – Новиз-на», входящих в категорию «Открытость изменениям», Россия, наоборот, усту-пает большинству стран [10, с. 14].

Таким образом, российский социум продолжает обеспечивать достаточноустойчивую трансляцию значимых жизненных ценностей и установок, мотива-ций и способов функционирования русской гуманистической традиции. Отме-тим парадоксальность ситуации. При данном наборе качеств, ценностей, ха-рактерных для «типичного русского» человека, предполагается определенная



модель поведения и соответствующие цели движения. В действительности притом же наборе качеств и ценностей модель поведения осталась без существен-ных изменений, а цели кардинально изменились.

В современных условиях человек растрачивает свои силы на второстепенное,не способствующее оптимальной его реализации. Оставаясь прежними, людистали стремиться к тому, что для наших предков было второстепенным ималозначимым. Результаты исследований, проводимых Центром изучения социо-культурных изменений Института философии РАН (ЦИКСИ ИФРАН) с 1990 г.подтверждают данный вывод [11]. Центральная зона русской культуры и оте-чественной гуманистической традиции (ядро) в современных условиях пред-ставлена следующими ценностями: порядок, семья, общение, нравственность,свобода, независимость, благополучие, жизнь, работа. Периферия включает та-кие ценности, как жизнь, работа, традиционность, инициативность, благополу-чие, самопожертвование, независимость, вольность, власть.

Следует отметить, что на ранних этапах развития русской гуманистическойтрадиции ядро связывали с группой ценностей I (значимые и вспомогатель-ные), а периферию – с группами III и IV (дополнительные и малозначимыеценности) (см. рисунок). Современные же данные свидетельствуют о мозаич-ности, дихотомичности и релятивности в системе ценностей современного«типичного русского».

Интересы и ценностные ориентации русских людей трансформировалисьвместе с социальной микросредой в направлении либерализации общества.Очевидно смещение акцентов в ценностной системе «типично русского» чело-века с духовно активной жизненной позиции на позиции индивидуалистичес-ко-прагматические. Однако ценности модернизации все-таки не доминируюти не определяют образ общественного мышления и поведения россиян. Этоподтверждается филоменологическим постоянством в наборе ценностей, накоторые продолжает ориентироваться «типичный русский человек».

Жизнь в любые эпохи раскрывает одни и те же стороны, свидетельствую-щие о любви человека к жизни и стремлении не просто сохранить полученныйжизненный ресурс, но и реализовать его, способствуя приросту имеющегосяпотенциала. Следовательно, все еще функционирует отечественная гуманисти-ческая традиция, напоминающая о том, что необходимо делать для сохраненияи развития жизни, куда идти, ради чего страдать и преодолевать, к чему стре-миться.


1. Аверьянов В.В. Традиция и традиционализм в научной и общественной мысли России(60–90-е годы XX века) // Общественные науки и современность. 2000. № 1.

2. Гофман А.Б. Традиционное или рациональное? Интерпретация традиции в творчествеМакса Вебера // Социс. 2008. № 2.

3. Горбачев М.С. [и др.]. Грани глобализации: трудные вопросы современного развития.М., 2003.

4. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2001.5. Кармин А.С. Культурология. 2-е изд., перераб. и доп. СПб., 2003.



6. Беляева Е. Стертые люди // Московский комсомолец. 2006. 1 сент.7. Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 2000.8. URL: www.europeansocialsurvey.org (www.ess-ru.ru).9. Schwartz S.H., Bilsky W. Toward a Universal Psychological Structure of Human Values // Journal

of Personality and Social Psychology. 1987. Vol. 53.10. Магун В.С., Руднев М.Г. Базовые ценности россиян в европейском контексте // Общест-

венные науки и современность. 2010. № 3.11. Лапин Н.И. Функционально-ориентирующие кластеры базовых ценностей населения

России и ее регионов // Социс. 2010. № 1 (309).

УДК 316.34/.35–057.87ББК 60.54р

О.А. Лебеденко

ТРАНСФОРМАЦИЯЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙРОССИЙСКОГОСТУДЕНЧЕСТВАВ УСЛОВИЯХКРИЗИСНОГО ОБЩЕСТВА

Проводимые на протяжении более чемдвух десятилетий реформы заметно измени-ли социальный облик российского общества.Система ценностных ориентаций россиянзаметно трансформировалась в сторону ин-дивидуализации. У них произошла переори-ентация с общественных проблем на лич-ные, наблюдается преобладание материаль-ных интересов. В обществе изменились исмысловое содержание, и интерпретация ба-зовых ценностей, среди которых ценностирынка и жизненные стратегии успеха оказа-лись на первом месте. В условиях мировоз-зренческой дезориентации возникла скрытаядеформация норм и образов поведения, из-менился межпоколенный механизм переда-чи традиционных ценностей.

В силу очевидных причин наиболее под-верженной этому процессу оказалась моло-

O.A. LebedenkoTransformation of the RussianStudents’ Value Orientationsin the Crisis Society

The Russian students’ valueorientations system in the crisis societyis shown. The tendency of reducing ofthe gar between terminal andinstrumental values is noted.

Key words and word combinations:the system of the students’ valueorientations, transformation of valuesin the crisis period of the society.

Показана система ценностныхориентаций российского студенчест-ва в кризисном обществе. Отмечает-ся наметившаяся тенденция сокраще-ния разрыва между терминальными иинструментальными ценностями.

Ключевые слова и словосочета-ния: система ценностных ориентацийстуденчества, трансформация ценно-стей в кризисный период общества.



дежь. Именно она сильнее всего испытывает на себе кризис идентичности,различные виды дезадаптации, девиантного поведения, девальвацию нравствен-ных норм, интериоризацию ценностей. С другой стороны, для молодежи вбольшей степени, чем для иных возрастных групп, характерно стремление пре-одолеть трудности, противоречия, приобрести и развить личный опыт. Онаобладает такими качествами, как креативность, мобильность, стремится реали-зовать собственные способности. В этом отношении весьма показательна сту-денческая молодежь.

Кризис, поставивший отечественный социум в режим выживания, побуж-дает часть студенчества все чаще обращаться к высшим ценностям, пытаясь вних найти опору существования. В то же время все больше молодых людейвидят выход из кризиса не только в апелляции к высшим ценностям, но и вориентации на девиантное поведение. Как следствие, зачастую у студенческоймолодежи наблюдается несогласованность между заявляемыми ценностями иреальным социальным поведением.

В центр сознания молодежи перемещаются ценности, имеющие экзистен-циальную направленность. Они помогают адаптироваться к изменяющейся со-циокультурной среде. В них сочетаются свобода личности, конкуренция, по-мощь «нужных» людей, связи, плюрализм, необходимость иметь поддержкувлиятельных друзей, личная инициатива, материальное благополучие, высокийсоциальный статус или роль. Специалистами отмечаются усиление прагматизмаи утилитаризма, преобладание инструментальных установок. Однако наблюда-ется тенденция к сокращению расхождения между инструментальными и тер-минальными ценностями.

Изменения в структуре ценностных ориентаций современного российскогостуденчества достаточно заметны.

Во-первых, в настоящих условиях все острее складывается противоречиемежду структурой, характером профессионально-трудовых намерений выпуск-ников учебных заведений (предложение) и структурой, характером потребнос-тей в сфере труда (спрос). С каждым годом разрыв между качественнымихарактеристиками предложений на рынке труда и качественными характерис-тиками спроса стремительно растет.

Вполне естественно, что в ситуации хаоса в общей иерархии ценностныхориентаций, свойственных молодым студентам, трудовая деятельность, зани-мавшая в начале 1980-х годов первое место в ранговом распределении соци-альных предпочтений, в настоящее время переместилась на четвертое [1]. Нов условиях рынка профессиональные ориентации современной молодежи оп-ределяются не только спросом на профессию, но и стремлением много зара-батывать, продвигаться по службе. Большинство юношей и девушек ориенти-руют свои жизненные планы главным образом на материальное благополучиеи удачу (удачный контракт, удачный спонсор, удачная женитьба, удачное заму-жество и т.п.). Это усугубляет проблемы реальной трудовой занятости молоде-жи. Оказавшись в результате экономического кризиса наименее защищеннойчастью трудовых коллективов, молодежь страдает от различных форм социаль-ной дискриминации.



Во-вторых, отношение молодежи к политике как ценности всегда былонеоднозначным. Осмысливая роль и значение молодежи в новых условиях,следует отдавать себе отчет в том, что молодежь – не только потенциал пере-мен, но и возможный фактор социальной нестабильности.

Нестабильность переходного периода обусловливает особую остроту рядамолодежных проблем. Не снижается неудовлетворенность молодежи, связан-ная с основными показателями качества жизни – материальным положением,жилищными условиями, работой.

В-третьих, как ни странно, ценность семьи для многих студентов гораздовесомее материального успеха и денег – так считают 69,7% городских уча-щихся и 73% сельских. Любовь и семья остались важны для молодых людей,как и раньше, и не потеряли своей значимости в новых рыночных условиях[2, с. 33]. В то же время ценности индивидуализма, приобщение к мирупрестижных и красивых вещей становятся для все большей части юношей идевушек самоцелью существования, смыслом бытия [3, с. 142].

Характеризуя ценность межличностных отношений для современной моло-дежи, заметим, что формирование взглядов молодых людей проходит преиму-щественно под воздействием передач телевидения и публикаций в газетах.Они, как правило, служат первоначальным импульсом для обмена мнениями, иприоритет средств массовой информации в этом случае несомненен. Бесхитро-стное предложение «Сегодня отношения между людьми [продолжить]» сти-мулировало в 1982 г. 22,7% крайне положительных оценок («прекрасные»,«братские», «доверительные») и 8,7% – крайне отрицательных. В 1997 г. кар-тина заметно изменилась: преобладают реакции крайне отрицательные («ужас-ные», «хуже волчьих», «строятся не по Божеским законам», «жесткие, жесто-кие», «хамские»). Подобных записей 22,9%, тогда как доля положительныхоценок («свободные» и т.п.) составляет 16,6%.

Представленный материал свидетельствует о том, что кризисное состояниеобщества влечет за собой развитие инструментальных, рыночных отношениймежду людьми. Отношения личностные заменяются деловыми.

Проведенный опрос молодежи по выявлению изменений мотивов поведе-ния показал, что почти 80% респондентов считают, что основной целью жизниявляется обеспечение материального благополучия, причем 40% опрошенных вкачестве жизненного идеала называют возможность «жить беззаботно, развле-каться». Среди устремлений молодых преобладают желания «иметь хорошеездоровье» (83%), «делать всегда то, что хочется» (71%), «быть очень хорошоматериально обеспеченным» (59%) [4].

Среди современной молодежи заметно понизилась планка ценности челове-ческой жизни. Из-за множества жизненных проблем молодые люди стали всечаще выдвигать в первые порядки проблему личной безопасности (каждыйчетвертый среди учащейся и рабочей молодежи, каждый пятый среди студен-тов). Молодые люди хотят иметь личное оружие, требуют создания профессио-нальных служб безопасности в школах, ПТУ.

В целом для студенческой молодежи характерны: несформированность цен-ностного поля, полярность суждений, расплывчатость нравственных позиций,



преимущественная ориентация на материальные блага, нежели на духовныеценности, слабый интерес к проблемам общества и страны.

Система ценностных ориентаций является важным регулятором активностичеловека, поскольку она позволяет соотносить индивидуальные потребности имотивы с осознанными и принятыми личностью ценностями и нормами об-щества. Это позволяет усваивать духовную культуру общества, способствуетпревращению культурных ценностей в стимулы и мотивы практического по-ведения людей, ведет к тому, что потребности удовлетворяются лишь темиспособами, которые совместимы с системой ценностей личности.

Ценностная ориентация – одна из основных характеристик личности[5, с. 17]. Ценностные ориентации выражают сознательное отношение че-ловека к социальной действительности и определяют мотивацию его поведе-ния, оказывают существенное влияние на все стороны его деятельности.Ценностные представления о значимости тех или иных факторов формиру-ются в процессе социализации учащихся. В целях выяснения характерногонабора ценностных ориентаций типичных представителей учащейся моло-дежи нами было проведено социологическое исследование в форме анкети-рования.

С использованием стандартной методики М. Рокича получены данные оценностных ориентациях 152 студентов Новочеркасского промышленно-гума-нитарного колледжа (НПГК). Методика базировалась на сопоставлении распо-ложенных в алфавитном порядке 18 ценностей-целей и 18 ценностей-средств.Каждую из них предлагалось оценить по пятибалльной системе в соответствиис ее значимостью для конкретного учащегося. Затем был проведен сравнитель-ный анализ результатов нашего исследования (2010 г.) и результатов исследова-ния в четырех колледжах г. Казани в 1991 г. [5, с. 17]. Как результат былисформулированы следующие аналитические позиции.

Относительно ценностей-целей у студентов отмечается повышение интересак материально обеспеченной жизни (в 1991 г. – 4,5, в 2010 г. – 4,64 балла); кактивной деятельной жизни (в 1991 г. – 3,28, в 2010 г. – 4,11 балла). Одновре-менно отмечается снижение интереса к трудовой деятельности (в 1991 г. –4,4, в 2010 г. – 3,5 балла); общественному признанию (в 1991 г. – 4,35, в2010 г. – 3,45 балла); свободе как независимости в поступках (в 1991 г. – 4,18,в 2010 г. – 3,55 балла); общей хорошей обстановке в стране (в 1991 г. – 4,14,в 2010 г. – 3,73 балла); красоте природы и искусства (в 1991 г. – 3,89, в2010 г. – 3,4 балла); равенству как равным возможностям для всех (в 1991 г. –3,79, в 2010 г. – 3,33 балла).

Относительно ценностей-средств студенты 2010 г. уделяют больше внима-ния развитию таких качеств характера, как смелость, твердая воля, рационализм(данные возросли с 4,31 балла в 1991 г. до 4,39 в 2010 г.; 4,26 в 1991 г. до 4,50в 2010 г.; 4,15 в 1991 г. до 4,32 в 2010 г. соответственно). Наивысший подъемотмечается в категориях «образованность» – с 4,03 балла в 1991 г. до 4,52 в2010 г., «исполнительность, дисциплинированность» – с 3,73 в 1991 г. до4,17 балла в 2010 г. Отмечается резкое снижение ценности аккуратности,широты взглядов с 4,09 балла в 1991 г. до 3,66 в 2010 г.



Наиболее настораживающим является снижение показателей ценности ка-тегорий «терпимость к взглядам и мнениям других» с 3,92 балла в 1991 г. до3,83 в 2010 г., «умение прощать другим их ошибки» с 3,92 балла в 1991 г. до3,80 в 2010 г.; «непримиримость к недостаткам своим и других» с 3,66 балла до3,29 (данная категория ценностей имеет двоякое значение: с одной стороны,это стремление к саморазвитию, а с другой – мелочная придирчивость).

В динамике ценностных ориентаций молодежи наметились новые аспекты,связанные с освоением так называемых «рыночных» ценностей. В то же времяможно проследить сохранение традиционных, базовых для российского обще-ства предпочтений. Все также для современной молодежи большое значениеимеет семья, дружба, любовь, работа, образование [6, с. 12, 20]. Измененияпреимущественно затронули ряд инструментальных ценностей.

Большое значение для адаптации в современном обществе стали иметьпредприимчивость, прагматизм, рациональность, инициативность, энергич-ность, коммуникабельность. Такие инструментальные ценности помогают до-биться материального успеха, но иногда вступают в противоречие с коммуни-кативными ценностями, связанными с потребностью в моральном оценива-нии, одобрении, определении соответствия своего поведения общепринятымобразцам. Ориентация на дружбу плохо согласуется с прагматизмом и пред-приимчивостью.

На наш взгляд, сегодня невозможно создать обобщенную структуру ценнос-тей студенчества. Единства общей культурной ориентации в студенческой средене достигнуто. Система ценностей вузовской молодежи отличается некоторойнеоднозначность, размытостью. Противоречия, возникающие в структуре цен-ностей, отражают транзитивный характер современного общества.

Однако в сознании современного студенчества можно выделить некото-рые общие тенденции: коллективизм постепенно сменяется индивидуализ-мом, студенты все больше переориентируются с общественных проблем наличные, наблюдается преобладание материальных ценностей над духовными.Доминирование материальных, статусных ценностей также не позволяет со-здать гармоничную структуру ценностей современного российского студен-чества.

Мы провели исследование специфики ценностных ориентаций студентоввысших учебных заведений г. Новочеркасска. В анкетировании участвовалистуденты первого и четвертого курсов инженерно-мелиоративного факультета(182 человека) Новочеркасской государственной мелиоративной академии(НИМИ) и экономического факультета (190 человек) Новочеркасской государ-ственной мелиоративной академии (НИМЭ). Результаты исследования показа-ли, что произошла трансформация ценностей.

К концу обучения у студентов повышается значимость перспектив карьер-ного роста (31,2% первокурсников и 43,5% четверокурсников). Старшекурс-ники становятся более меркантильными, у них вырастает приоритет матери-альных факторов в трудовой деятельности (32,4 и 38% соответственно). Од-нако студенты четвертого курса считают, что «только на интересную работуможно потратить значительную часть жизни» (53,7% опрошенных), то есть



труд является для них не только источником средств к существованию, но исферой приложения и развития знаний и способностей, сферой, где удовле-творяются социальные, коммуникативные потребности индивидов. Однако вситуации выбора большая часть студентов предпочтет материальную обеспе-ченность и устойчивый социальный статус полноценной реализации профес-сиональных интересов, если они не смогут совместить эти две стороны жиз-недеятельности.

Отметим, что в условиях недостатка финансовых возможностей трансфор-мируются и образовательные намерения молодежи, которая в ситуации огра-ниченного выбора вынуждена ориентироваться на любой вуз и любую специ-альность. Так, 12,3% первокурсников и 15,6% четверокурсников отметили,что основным фактором при выборе специальности являлись материальныевозможности семьи, а также наличие связей и знакомств (14 и 18% соответ-ственно).

По данным авторского исследования, наиболее приоритетными жизненны-ми целями являются: крепкая семья, крепкое здоровье, настоящая любовь, ма-териальный достаток. Общественное признание как ценность оказалось в кон-це списка, что свидетельствует об озабоченности современной молодежи преж-де всего своими личными проблемами.

Подводя итог, отметим, что тенденция прагматизма, только обозначившаясяв 1990 г., в современной России все более усиливается и переходит в стадиюэгоизма, яркого индивидуализма, стремления к материальному достатку, отсут-ствию толерантности к непохожим на себя людям. Но остается «верность»традиционным ценностям: семья, любовь, друзья, интересная работа.

Индивидуалистические ценности, проникая в жизнь и молодежную среду,нивелируют и искореняют традиционную аксиологическую систему, а самапогоня за прибылью, благами, материальным благополучием приводит к утратеценности собственной жизни. На фоне снижения ценности духовно-нравст-венного содержания деятельности, человеколюбия, гуманизма, происходит эго-изация и индивидуализация межчеловеческих отношений в сторону выгоды иполезности. Эти изменения произошли не по внутренней потребности личнос-ти студенческой молодежи. Им способствовала ситуация одиночества оказав-шегося без средств к выживанию человека перед лицом кризиса глобальныхсоциальных трансформаций.


1. Ковалева А.И., Луков С.И. Социология молодежи: теоретические вопросы. М., 1999.2. Климова С.Г. Изменение ценностных оснований идентификации // Социс. 1995. № 1.3. Шумилов В.К. Экономическое сознание старшеклассников // Социс. 2003. № 1.4. Попов Ю.Н., Исламишин В.Г. Изменение мотивационно-ценностных ориентаций учащейся

молодежи // Социс. 1999. № 6.5. Осипов П.Н. Ценностные ориентации учащихся // Среднее специальное образование. 1991.

№ 8. С. 17–19.6. Якунина И.С. Динамика структуры ценностных ориентаций студенчества среднего рос-

сийского города: автореф. дис. … канд. социол. наук. Новочеркасск, 2007.



S.V. TsvetkovCorporate Valuesof an Organization Functioningin a Network Society

The processes of formation of newproduction relations and a new socialstructure in modern conditions arerevealed. The systems of corporatevalues of a network organization areanalyzed.

Key words and word-combinations:corporate culture, corporate values,network society.

Показаны процессы формирова-ния новых производственных отно-шений и новой социальной структу-ры в современных условиях. Анали-зируются системы корпоративныхценностей сетевой организации.

Ключевые слова и словосочета-ния: корпоративная культура, корпо-ративные ценности, сетевое общество.

УДК 316.77+316.354ББК 60.550.74

С.В. Цветков

КОРПОРАТИВНЫЕЦЕННОСТИОРГАНИЗАЦИИ,ФУНКЦИОНИРУЮЩЕЙВ УСЛОВИЯХСЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА

Активное развитие новых технологий,их широкое распространение и стремитель-ное увеличение количества пользователей сетиИнтернет создают фундамент для значитель-ных изменений в социально-политической,экономической и культурной сферах. В связис переходом к информационному обществувозникает становление новой общей соци-альной структуры, рядом исследователей обо-значаемой как «сетевое общество» [1]. Нафоне формирования новых производственныхотношений, характерных для информацион-ного общества, и социальных отношений,свойственных для сетевого общества, про-исходит пересмотр всей системы регулято-ров социального взаимодействия, и в част-ности – корпоративных ценностей.

Представляется интересным рассмотретьмодель корпоративных ценностей, формиру-ющуюся в информационном обществе. Про-веденный с учетом фактора включенностисовременной организации в сетевые структу-ры и отношения анализ особенностей ее вну-тренней и внешней среды позволяет опреде-лить основные векторы развития указанныхценностей в сетевом обществе.

Основополагающими целями организациитрадиционно являются эффективное исполь-зование всех имеющихся у нее ресурсов, за-щита внутренней среды от негативных внеш-них факторов и качественное выполнение



определенной социальной функции [2]. В соответствии с ними формируютсяосновополагающие ценности организации.

Фундаментальными ценностями современного предприятия выступают ста-бильность (устойчивая способность организации к поддержанию собственнойжизнеспособности) и успешность (способность организации удовлетворятьопределенные потребности социальной среды).

Стабильность организации достигается за счет эффективного использованияресурсов, создания комфортной для труда и творчества среды, установления вкомпании определенного порядка взаимодействия. Стремление к стабильностивызывает к жизни такие ценности, как экономичность, дисциплинированность,исполнительность, безопасность, справедливость. Обратим внимание, что всеэти ценности направлены большей частью на формирование эффективных вну-тренних процессов и не всегда являются залогом коммерческой успешностиорганизации.

Успешной становится организация, продукцию которой приобретают илихотят приобретать, услугами которой пользуются или хотят пользоваться, в кото-рой мечтают работать, на которую хотят быть похожими партнеры и конкурен-ты. Иными словами, судить об успешности позволяют не столько внутренниехарактеристики организации, сколько характер восприятия ее деятельности внеш-ними аудиториями. Поэтому стремление к успешности заставляет включать всистему корпоративных ценностей такие важные в целом для клиентов, партне-ров, инвесторов и потребителей положения, как порядочность, честность, качест-во, новаторство, надежность, оперативность, социальная ответственность [3].

Стабильность, основанная на ценностях экономичности, дисциплинирован-ности, исполнительности, безопасности и справедливости, и успешность, до-стигаемая за счет порядочности, честности, стремления к качеству, новаторству,надежности, оперативности, социальной ответственности, – так, на наш взгляд,можно в общих чертах описать систему корпоративных ценностей современ-ного типового предприятия.

Приступая к анализу системы корпоративных ценностей сетевой организа-ции, прежде всего обратим внимание на то, что в условиях информационногообщества стабильность теряет свое высокое значение для хозяйствующего субъ-екта [4, c. 85]. Более того, она в определенной степени становится препятстви-ем. Социальное окружение организации в информационном обществе оченьдинамично, а следовательно, более гибкой предстоит быть и организации. Онадолжна быть составлена не из жестких связей, а из множества свободныхзвеньев, которые могут в любой момент подключиться к сети и отключиться отнее. Таким образом, на смену стабильности как ценности приходят маневрен-ность и гибкость. Это не может не сказаться и на втором уровне системыценностей. Стремление к маневренности вызывает к жизни такие ценностивнутренней системы, как креативность, открытость, доверие, самоуправляемость,инициативность, коммуникабельность.

В отличие от индустриального общества, в современных условиях постинду-стриализма спрос на актуальные товары и услуги не столько удовлетворяется,сколько целенаправленно формируется. В процессе конкурентной борьбы про-



изводители изобретают все новые продукты и продвигают их на рынок внезависимости от того, имеется ли в них осознанная обществом потребность. Имкажется, что «малейшая остановка на пути изыскания новых технологическихи организационных решений чревата отставанием от конкурентов и неизбеж-ным крахом компании» [5, с. 52]. Естественно, что в таких условиях мобилиза-ция и развитие творческих способностей работников компании напрямую свя-зывается с обеспечением ее выживания и развития. Поэтому важнейшимиценностными ориентирами сетевого предприятия являются креативность иинновационность.

Под креативностью следует понимать способность сотрудников и организа-ции находить новые идеи и решения, предлагать продукты с недоступнымиранее характеристиками; под инновационностью – способность организациик реализации этих новых идеей и решений на практике. Примечательно, чтоданные ценности заложены в самой сути динамичных сетевых структур. Нали-чие прямых равноправных связей всех участников со всеми обеспечивает сете-вым структурам превосходство над иерархическими в скорости, темпе, степенинепредсказуемости совершения действия.

Корпоративные ценности, подобно всем прочим узлам в сети, тесно пере-плетены и взаимосвязаны. Так, инновационность компании основана на от-крытости информационных ресурсов организации для всех ее членов и наоткрытости информационных ресурсов всех сотрудников для организации, ккоторой они принадлежат. В то же время сами эти информационные ресурсыформируются и постоянно пополняются благодаря ориентации организациина ценности инноваций. Происходит это во многом благодаря организацион-ной природе «сетеобразования». Сетевая организация образуется посредствомтого, что человек, обладающий определенными востребованными ресурсами,знаниями, вступая в сообщество, предоставляет их и взамен получает доступ кресурсам других участников. Осуществляется взаимный обмен, полезный длявсех, с помощью которого вырастают, связываются воедино, накапливаются иреализуются материально-технические ресурсы, клиенты, репутации, доступ ккоторым имеют участники формирующейся сети.

Предлагая свои знания и умения, сотрудник получает взамен знания и уме-ния всех членов организации. Такой взаимообмен прекрасно иллюстрируетпрактика работы организаций по стандартизации, например ISO. Члены орга-низации получают доступ к стандартам сети и принимают участие в их совер-шенствовании, причем в процессе разработки стандартов участники ассоциа-ции получают возможность отслеживать изменения, которые будут внесены вих деятельность в ближайшее время, или самим определять новые требования.Если один из участников сети совершает технологический прорыв, он, приопределенных условиях, может внести свои новации в стандарты, получит не-которые преимущества на то время, пока эти новации не смогут внедритьдругие участники ассоциации. Это заставляет членов объединения двигатьсявперед и развиваться.

Таким образом, система коммуникаций организации, принятие ценностейоткрытости и коммуникативности выполняют функцию катализатора процес-



сов творчества и внедрения инноваций. В этом случае ключевое значение при-обретает проблема доверия членов сети друг к другу.

Степень доверия участников взаимодействия во всех культурах является ха-рактеристикой, непосредственно влияющей на эффективность совместной ра-боты, решения сложных вопросов. В сетевом предприятии это особо значимо,ведь сама суть действий сети заключается в минимизации противоречий междуразличными подразделениями, препятствующих обмену информацией и согла-сованию усилий по решению общих задач. Доверие порождает слаженность вработе коллектива и тем самым способствует быстрой выработке решений,взаимозаменяемости, нацеленности на реализацию общих задач компании. Оноускоряет процесс принятия и реализации решений, усиливает конкурентоспо-собность компании, то есть придает предприятию именно те характеристики,которые необходимы для успешности в сетевой экономике.

Доверие – не просто одно из значимых условий качественного взаимодей-ствия в сети. Сеть сама предоставляет уникальные возможности в установлениидоверия в рабочей группе, ведь там, где есть возможность осуществлять много-численные связи с профессионалами разных сфер, можно без труда получитьинформацию об опыте партнера, реализованных с его участием проектах, убе-диться в его профессионализме, результативности, предсказуемости и открыто-сти к обсуждению проблем.

Постоянное стремление к инновациям, перманентное состояние организа-ционного творчества возможны лишь в коллективе инициативных людей, и вэтом также заключается одно из ключевых отличий корпоративных ценностейсетевого предприятия от всех существовавших ранее. Переход к сетевой формеорганизации взаимодействия и к инновационности предприятия подразумева-ет широкое участие работников в данном процессе.

Чем больше у организации источников знания, тем больше у нее возможно-стей найти уникальное решение какой-либо проблемы. Значит, важнейшаязадача руководства сетевой организацией – сделать так, чтобы сотрудники непрятали свои знания, не хранили их лишь для собственной выгоды. Имеется ввиду то, о чем уже упоминалось: и открытость, и доверие, и коммуникабель-ность, и, безусловно, инициативность.

Благодаря всему этому в сети коренным образом меняется содержание по-нятия лидерства. Лидером в сетевой организации может стать любой человекили компания, обладающие финансовыми, производственными, коммуника-тивными, экспертными или иными ресурсами, актуальными и важными дляработы сети в данное конкретное время.

На основе такого понимания лидерства формируется полицентричная сис-тема управления, основанная на «экспертном» способе сетевого самоуправле-ния. Если ранее все решения принимались начальством и затем спускались повертикали власти к конечным исполнителям, то теперь создаются множествоэкспертных центров, принимающих решения по конкретному спектру вопро-сов, входящих в сферу их компетенции. При этом, как правило, решения отимени всей рабочей группы принимает человек, который признан ячейкойнаиболее компетентным в данном вопросе.



В приведенной модели корпоративных ценностей отражено авторское ви-дение ближайшего будущего аксиосферы корпоративной культуры. Эта моделькрайне абстрактна, но даже она прекрасно демонстрирует важнейшие ценно-стные дилеммы, стоящие перед современными организациями. Так, главнаяпроблема настоящего периода – отказ от стабильности, жестких связей, четкихпроцедур в пользу определенной свободы, независимости и гибкости. Еще одинвопрос – внедрение ценности «открытость». Ранее обеспечить стабильную за-щищенность компании от конкурентов можно было, в частности, с помощьюзащиты информации, связанной с деятельностью компании, теперь ценностьсетевого продукта зависит от количества подключенных к нему потребителей.Большие сложности вызывает также разрешение противоречия «исполнитель-ность – инициативность». Стремлением превратить человека в «колесико» и«винтик» огромного процесса производства представители административнойшколы управления внесли весомый вклад в психологию современной личности.Превратить человека обратно в деятельного субъекта – сложная задача, стоя-щая уже перед современными менеджерами.


1. Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волнана Западе: антология / под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999. С. 494–505.

2. Маслов Е.В. Управление персоналом предприятия: учеб. пособие / под ред. П.В. Шемето-ва. М., 1999.

3. Жуплев А. Ключевое условие успеха (анализ подходов компаний США к проблеме «миссияи философия фирмы») // Управление персоналом. 1999. № 12. С. 28–36.

4. Уэбстер Ф. Теории «информационного» общества. М., 2004.5. Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия,

перспективы. М., 2000.



РЕЦЕНЗИИ. ХРОНИКА НАУЧНЫХ СОБЫТИЙ

УДК 316.334.3:321ББК 60.561.3:66.03

И.Н. Тарасов

РЕЦЕНЗИЯНА МОНОГРАФИЮ:Крауч К. Постдемократия. –М.: Изд. дом Гос. ун-та –Высшей школы экономики,2010. – 192 с.

В центре внимания Колина Крауча –британского социолога и политолога, профес-сора Бизнес-школы Уорикского университе-та (г. Ковентри) – находятся функциональ-ные изменения демократических институтовв современном западном обществе. К. Крауч(р. 1944 г.) приобрел известность в Брита-нии еще в 1970-х годах, когда им были опуб-ликованы работы «Студенческая революция»(1970) и «Классовый конфликт и кризис про-изводственных отношений» (1977). Но са-мой нашумевшей его книгой стала «Постде-мократия». Сегодня Колин Крауч – один излидеров Фабианского общества. Эти сведе-ния об авторе помогут читателю понять ос-новной идейный мотив концепции «постде-мократического мира».

Рецензируемая монография стала результа-том многолетнего труда профессора Крауча.Первая статья, содержание которой легло воснову монографии, была опубликована им ещев 1999 г. В 2004 г. вышла публикация под

I.N. TarasovMonograph Review:Crouch C. Post-Democracy. –Moscow: State University –High School of Economy Press,2010. – 192 р.


броским названием «Постдемократия» на английском и итальянском языках.Позднее текст был переведен на испанский, сербо-хорватский, греческий, не-мецкий, японский и корейский языки. Так что тема трансформации демокра-тических институтов на Западе, развиваемая К. Краучем, вполне знакома зару-бежному научному сообществу. Наконец, в 2010 г. вышло русское издание.

Рассуждения автора о судьбах современной западной демократии начина-ются с выяснения социальных условий, которые в ХХ в., особенно во второй егополовине, способствовали широкому распространению и консолидации демо-кратических институтов на Западе.

Установление всеобщего избирательного права, формирование политическихпартий современного типа было бы невозможно без массового политическогосубъекта – политически активных граждан, в первую очередь трудящихся. Самасуть кейнсианского капитализма требовала демократической легитимности. Граж-данская активность привела к выстраиванию такой модели демократии на Запа-де, которую в политической науке принято называть партиципаторной.

Ситуация меняется к началу XXI века, когда массовый политический субъект взападных политиях обнаруживается все с большим трудом. К. Крауч указывает нато, что «…существует также важное различие между двумя представлениями обактивном демократическом гражданине, которые в оптимистических дискуссияхоставляются без внимания. По первому представлению имеется позитивное граж-данство, когда группы и организации сообща создают коллективные идентичности,осознают интересы этих идентичностей и самостоятельно формулируют требова-ния, основанные на них, которые они предъявляют политической системе. Повторому – негативный активизм обвинений и недовольства, когда главной цельюполитики оказывается призыв политиков к ответу, когда их голову кладут на эша-фот, а их публичный образ и частное поведение подвергаются тщательному изуче-нию… Демократия нуждается в обоих этих подходах к гражданству, но в настоя-щее время все большую роль играет негативная составляющая. Это вызывает осо-бое беспокойство, потому что именно позитивное гражданство отвечает за созида-тельность демократии. С пассивным подходом к демократии негативную модель,при всей ее агрессии против правящего класса, объединяет идея, что политика,по сути, является делом элит, которых недовольные наблюдатели обвиняют истыдят, обнаруживая, что те допустили какую-то провинность» (с. 28–29).

Именно такое перерождение демократического порядка может быть оха-рактеризовано как «постдемократия».

Постдемократия К. Крауча не означает кризиса демократии как политическогорежима. «Под постдемократией понималась система, в которой политики всесильнее замыкались в своем собственном мире, поддерживая связь с обществомпри помощи манипулятивных техник, основанных на рекламе и маркетинговыхисследованиях, в то время как все формы, характерные для здоровых демократий,казалось, оставались на своем месте» (с. 7). Демократические институты никудане исчезают, они по-прежнему определяют форму политии, однако изменяется еесодержание. Место массового политического субъекта замещается корпорациями,для которых лоббизм – инвестиция, в противоположность гражданскому обще-ству, для которого влияние на правительственные решение – убытки (с. 96).



Симптомы постдемократии проявляются в «уходе» граждан из политики, всмещении функций партий, в возрастающей зависимости правительств от кор-пораций. К. Крауч приводит многочисленные примеры, когда граждане, неусматривая существенных различий в предвыборных программах кандидатов иполитических партий, проявляют массовый абсентеизм (с. 38–39). Партиитеряют важнейшие функции агрегирования, артикулирования и репрезентациисоциальных интересов, превращаясь в функционально необходимые элементыполитической системы или деградируя к лоббизму корпоративных интересов.

Определяя контуры будущего, К. Крауч противопоставляет либерализм и демо-кратию. По его мнению, демократия стремится к равенству политических возмож-ностей различных социальных групп. «…Чем сильнее акцент на равенстве полити-ческих возможностей, тем выше вероятность появления правил и ограничений,направленных на сокращение неравенства и угрожающих акценту либерализма насвободе и многообразии форм деятельности» (с. 32–33). «Возвращение» массово-го политического субъекта представляется возможным при выдвижении демокра-тических, а вернее – социалистических альтернатив корпоративному капитализму.

Многие выводы К. Крауча необходимо признать справедливыми. Недоумениевызывает лишь интерес к его концепции не только на Западе (к примеру, пер-вый номер за 2011 г. немецкого журнала «Aus Politik und Zeitgeschichte» полно-стью посвящен рассматриваемой идее), но и в посткоммунистическом ареале.

Поверхностное сходство симптомов еще не означает совпадения причинявления. Постдемократическое состояние может быть достигнуто лишь приусловии существования в прошлом партиципаторной демократии, ее норма-тивно функционирующих политических институтов. Смею предположить, чтопосткоммунистический мир находится вне такой угрозы. Как представляется,концепция постдемократии К. Крауча может быть обращена лишь к политиямЗапада и не является универсальной.

ПРЕДСТАВЛЯЕМ КАФЕДРУГОСУДАРСТВЕННОГОИ МУНИЦИПАЛЬНОГОУПРАВЛЕНИЯПОВОЛЖСКОЙ АКАДЕМИИГОСУДАРСТВЕННОЙСЛУЖБЫИМЕНИ П.А. СТОЛЫПИНА

Кафедра государственного и муници-пального управления была образована в 1997 г.в результате реорганизации кафедры управ-

We Presentthe Public Administration Chairof the Volga Region Academyfor Civil Servicenamed after P.A. Stolypin



ления персоналом и государственной службы и кафедры государственного стро-ительства. В настоящее время это одно из самых больших подразделений ака-демии.

Осуществляемая кафедрой образовательная деятельность связана с профес-сиональной подготовкой, повышением квалификации, переподготовкой кад-ров для федеральных, региональных государственных органов, органов мест-ного самоуправления. Сотрудники кафедры нацелены на реализацию «непре-рывного обучения», когда формируются и удовлетворяются образовательныепотребности на различных стадиях профессионального развития, с четко вы-раженной целевой установкой каждого вида обучения. Кафедра является вы-пускающей для специализаций «Региональное управление», «Государственнаяслужба» специальности Государственное и муниципальное управление, длявыпускников магистерской программы 081100.68 «Государственное и муни-ципальное управление». Дисциплины, преподаваемые профессорско-препода-вательским составом кафедры, в основном имеют эксклюзивный характер инаправлены на развитие компетенций, необходимых в деятельности будущихслужащих.

География проведения научных и образовательных программ и проектовдовольно широка и дает представление о востребованности наших услуг: Моск-ва, Саратов, Самара, Тольятти, Псков, Мурманск, Вологда, Сыктывкар, Иркутск,Тамбов, Ульяновск, Ростов-на-Дону, Астрахань, Владикавказ, Нижний Новго-род, Краснодар, Майкоп, Сургут, Ханты-Мансийск, Пятигорск.

Государственное и муниципальное управление как объект изучения нестатично, и потребность в новых знаниях и навыках возникает постоянно.Именно поэтому дополнительное профессиональное образование являетсяеще одной, не менее важной сферой деятельности преподавателей кафедры.Практически во всех реализуемых в академии программах дополнительногопрофессионального образования есть авторские разделы сотрудников кафед-ры. Получены многочисленные положительные отзывы от слушателей в отно-шении качества обучения, актуальности рассматриваемых проблем, высоко-профессионального владения преподавателями материалами программ. Сре-ди наиболее успешных разработок можно назвать следующие программыповышения квалификации:

Актуальные вопросы управления социально-экономическим развитием реги-она и оценка его эффективности;

Организация предоставления государственных и муниципальных услуг;Управление государственными финансами в рамках концепции бюджетиро-

вания, ориентированного на результат;Муниципальное управление: регламентация и стандартизация деятельности

органов местного самоуправления;Правовые и социально-этические аспекты деятельности государственной граж-

данской службы;Организационные основы местного самоуправления;Финансово-экономические основы местного самоуправления, управление

муниципальными финансами;


Организация и проведение мониторинга качества предоставления государ-ственных и муниципальных услуг;

Антикоррупционные механизмы в деятельности органов власти в контекстереализации административной реформы;

Государственное управление: нормативно-правовое и организационно-кад-ровое обеспечение государственной службы;

Совершенствование профессионализма деятельности государственных слу-жащих.

Сотрудники кафедры – разработчики программ постоянно осуществляютактуализацию и необходимую дифференциацию образовательных программ всоответствии с необходимыми компетенциями, отраслевыми потребностями,целевыми группами. Некоторые программы повышения квалификации возможноосвоить с использованием дистанционных технологий: «Управление персона-лом на государственной службе», «Управление конфликтами на государствен-ной службе», «Противодействие коррупции в органах местного самоуправле-ния», «Местное самоуправление».

Многолетний и плодотворный опыт сотрудничества с государственными ор-ганами и органами местного самоуправления позволяет не только совместнымиусилиями определять потребности в обучении, участвовать в аттестации выпу-скников, но и активно привлекать практиков к преподаванию. На кафедрегосударственного и муниципального управления преподают работники минис-терства экономического развития и торговли Саратовской области, управлениягосударственной службы и кадровой политики аппарата Правительства Сара-товской области, министерства социального развития Саратовской области,министерства занятости, труда и миграции Саратовской области, министерствапо делам территориальных образований Саратовской области, мэрии городаСаратова.

Переход к двухуровневой системе образования (бакалавр – магистр) актуа-лизирует разработку учебных программ, дифференцированных по уровням, но вто же время согласованных между собой. Кафедра государственного и муници-пального управления первой в академии подготовила к реализации и началаобучение по магистерским программам. Первый академический опыт разработ-ки совместной международной магистерской программы также принадлежиткафедре государственного и муниципального управления: результатом много-летнего взаимодействия с Высшей школой государственного управления и фи-нансов (г. Людвигсбург, ФРГ) стала подготовка программы «Публичный ме-неджмент в России и Германии».

Научно-исследовательская работа кафедры характеризуется широким спект-ром интересов. Объектами исследований становились практически все направле-ния реформирования государственного управления, государственной и муници-пальной службы. Органы власти Саратовской области, Республики Калмыкия,Республики Коми, Республики Северная Осетия, Республики Адыгея, Псков-ской области, Мурманской области неоднократно приглашали профессорско-преподавательский состав кафедры к научному сотрудничеству. С 2005 г., послеуспешной реализации крупных проектов, связанных с научным сопровождени-


ем реформы государственной службы, административной реформы, сотрудникикафедры были приглашены в качестве экспертов к участию в проектах Всемир-ного Банка.

Основные результаты проведенных исследований отражены в научных пуб-ликациях преподавателей кафедры, презентациях на научных конференциях.Только за последние два года преподаватели кафедры государственного и муни-ципального управления выступали с докладами более чем на 20 конференциях,в том числе зарубежных; опубликованы более 40 научных статей. Совместно ссотрудниками органов государственной власти Саратовской области опублико-ваны монографии: «Организация предоставления муниципальных услуг», «Реа-лизация антикоррупционной политики в муниципальных образованиях»; «Реа-лизация административной реформы в Саратовской области», комментарии кфедеральным законам; методические материалы.

Два года подряд (2009, 2010) во Всероссийском конкурсе учебников, учебно-методических материалов для подготовки государственных и муниципальныхслужащих, проводимом Министерством экономического развития РФ и ФГНУ«Российский центр государственного и муниципального управления» работыпреподавателей кафедры занимали призовые места и отмечались призами играмотами. На VII Всероссийском конкурсе учебных программ и учебно-методических планов профессиональной переподготовки и повышения ква-лификации специалистов органов государственной власти субъектов РФ имуниципальных образований (2008), организованном Министерством регио-нального развития РФ, первое место в номинации «Правовое регулированиеорганизации и деятельности органов местного самоуправления» заняла рабо-та Е.В. Масленниковой «Правовое регулирование труда муниципальных слу-жащих».

В качестве экспертов сотрудники кафедры с 2005 г. приглашаются федераль-ными и региональными государственными органами, органами местного само-управления для участия в работе конкурсных, аттестационных комиссий, ко-миссий по урегулированию конфликтов интересов, в коллегии и экспертныесоветы.

Кафедра активно занимается подготовкой квалифицированных научных кад-ров. Результаты этой работы подтверждаются числом подготовленных на кафед-ре аспирантов. Весь профессорско-преподавательский состав кафедры имеетученые степени, 70% имеют ученые звания профессора или доцента. Одним изстратегически важных направлений остается подготовка и защита докторскихдиссертаций сотрудниками кафедры.

Развитие персонала кафедры является залогом успешной подготовки высоко-профессиональных специалистов. Сотрудники кафедры не только обращаютвнимание на самостоятельное профессиональное развитие, но и обучаются накурсах повышения квалификации. Не менее десяти программ повышения ква-лификации в год – уже устоявшаяся традиция.

В воспитательной работе кафедра ориентирована на формирование социаль-ных умений и навыков взаимодействия, способностей к индивидуальному иколлективному характеру принятия решений, творческого, конструктивного от-


ношения к проблемам, с которыми предстоит встретиться студенту в будущем;на создание условий, способствующих формированию активной жизненнойпозиции. Идеология служения интересам общества непосредственно связана своспитанием гармонично развитых специалистов, повышением их духовнос-ти и культуры; с развитием не только познавательных, но и профессиональныхмотивов и интересов в обучении; формированием системного и продуктивно-го мышления, развитием инициативы, творчества и самостоятельности сту-дента. Кафедра государственного и муниципального управления – это про-фессиональный, развивающийся, дружный, обаятельный коллектив единомы-шленников.

Е.В. Масленникова, заведующий кафедройгосударственного и муниципального управления,

канд. социол. наук, профессор


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ

Абубекеров Рустам Владиславович – аспирант кафедры философии Сара-товского государственного технического университета

e-mail: [email protected]

Агафонова Наталья Юрьевна – аспирант кафедры административного имуниципального права Саратовской государственной академии права


Барышная Наталия Александровна – кандидат политических наук, до-цент кафедры государственного и муниципального управления филиала По-волжской академии государственной службы имени П.А. Столыпина в г. Ба-лакове


Быченко Юрий Григорьевич – доктор социологических наук, профессоркафедры экономической социологии Саратовского государственного социаль-но-экономического университета


Волкова Ольга Александровна – профессор кафедры экономики и управ-ления филиала Поволжской академии государственной службы имени П.А. Сто-лыпина в г. Балашове


Грызунова Галина Васильевна – кандидат психологических наук, доценткафедры инновационного менеджмента Восточно-Казахстанского государствен-ного технического университета имени Д. Серикбаева (Республика Казахстан,г. Усть-Каменогорск)


Добрин Кирилл Юрьевич – кандидат социологических наук, доцент ка-федры менеджмента туристического бизнеса Саратовского государственного тех-нического университета


Думан Марина Олеговна – аспирант кафедры общей экономическойтеории Саратовского государственного социально-экономического универ-ситета



Дьяченко Инна Николаевна – кандидат философских наук, доцент кафед-ры философии и социально-политических наук Югорского государственного уни-верситета (Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, г. Ханты-Мансийск)

e-mail: [email protected],

Есина Оксана Юрьевна – соискатель кафедры социальной и теоретичес-кой философии Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чер-нышевского


Завьялова Мария Сергеевна – преподаватель кафедры иностранных язы-ков Саратовского государственного аграрного университета имени Н.И. Вавилова


Зеткина Юлия Владимировна – соискатель кафедры социологии, научныйсотрудник сектора социально-экономических программ НИИ регионологии Мор-довского государственного университета имени Н.П. Огарева (г. Саранск)


Казакова Елена Владимировна – ассистент кафедры управления персона-лом Поволжской академии государственной службы имени П.А. Столыпина


Корюкин Алексей Петрович – аспирант кафедры рекламы и связей собщественностью Брянского государственного университета имени академикаИ.Г. Петровского


Краснощёкова Екатерина Александровна – аспирант кафедры эконо-мической теории и экономики труда Саратовского государственного техничес-кого университета


Лебеденко Ольга Алексеевна – аспирант кафедры истории и философииНовочеркасской государственной мелиоративной академии


Липчанская Мария Александровна – кандидат юридических наук, до-цент кафедры конституционного и международного права Саратовской госу-дарственной академии права


Лопухин Владимир Юрьевич – кандидат экономических наук, доценткафедры экономической теории и экономики труда Саратовского государствен-ного технического университета


Лукин Евгений Евгеньевич – аспирант кафедры социологии Саратовско-го государственного технического университета



Манахов Ильяс Анвярович – ассистент кафедры общего литературоведе-ния Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского


Марков Евгений Алфеевич – кандидат политических наук, доцент кафед-ры теории и истории культуры Череповецкого государственного университета

e-mail: [email protected]/

Матвеева Елена Викторовна – кандидат политических наук, доцент ка-федры политических наук Кемеровского государственного университета


Мельник Александр Викторович – аспирант кафедры теоретической исоциальной философии Саратовского государственного университета имениН.Г. Чернышевского


Милюкова Олеся Владимировна – старший преподаватель кафедры пра-ва и правовых проблем кооперации Поволжского кооперативного института(филиала) Российского университета кооперации (г. Энгельс)


Мокин Константин Сергеевич – доктор социологических наук, замести-тель директора по научной работе филиала Поволжской академии государст-венной службы имени П.А. Столыпина в г. Балакове


Москаленко Олег Леонтьевич – соискатель кафедры гуманитарных и соци-ально-экономических дисциплин Пограничной академии ФСБ России (г. Москва)


Напалкова Ирина Геннадьевна – старший научный сотрудник научно-образовательного центра «Политический анализ территориальных систем», док-торант кафедры всеобщей истории и мирового политического процесса Мор-довского государственного университета имени Н.П. Огарева (г. Саранск)


Остапец Оксана Григорьевна – кандидат юридических наук, доцент ка-федры правовых дисциплин филиала Поволжской академии государственнойслужбы имени П.А. Столыпина в г. Балакове

е-mail: о[email protected]

Плотникова Ирина Викторовна – адъюнкт кафедры уголовного права икриминологии Саратовского юридического института МВД России


Попова Екатерина Александровна – кандидат экономических наук, до-цент кафедры менеджмента Северо-Кавказской академии государственной службы(г. Ростов-на-Дону)

e-mail: popova@ skags.ru, [email protected]


Потапов Денис Викторович – аспирант кафедры международных отно-шений и регионоведения Воронежского государственного университета


Прохоренко Ирина Львовна – кандидат политических наук, старшийнаучный сотрудник Института мировой экономики и международных отноше-ний РАН (ИМЭМО РАН) (г. Москва)

e-mail: [email protected], [email protected]

Спиридонова Камила Акифовна – аспирант кафедры менеджмента ор-ганизации Поволжской академии государственной службы имени П.А. Сто-лыпина


Стельмах Анастасия Михайловна – аспирант кафедры социальных игуманитарных наук Балаковского института техники, технологии и управле-ния – филиала Саратовского государственного технического университета


Стрижова Анна Федоровна – аспирант кафедры политических наук По-волжской академии государственной службы имени П.А. Столыпина


Тарасов Илья Николаевич – доктор политических наук, заведующий ка-федрой философии и политологии Саратовского государственного социально-экономического университета


Темаев Тимур Вадудович – кандидат социологических наук, докторанткафедры социологии Саратовского государственного технического университета


Тотикова Татьяна Евгеньевна – доцент кафедры финансов, кредита и на-логообложения Поволжской академии государственной службы имени П.А. Сто-лыпина


Филиппова Ирина Александровна – кандидат экономических наук, до-цент кафедры экономической теории Ульяновского государственного техничес-кого университета


Хиневич Евгения Сергеевна – старший преподаватель гуманитарных иестественнонаучных дисциплин филиала Поволжской академии государствен-ной службы имени П.А. Столыпина в г. Балашове


Цветков Сергей Валерьевич – аспирант кафедры философии Санкт-Пе-тербургского государственного электротехнического университета



Чернов Евгений Александрович – аспирант кафедры истории и этно-конфессиональных отношений Поволжской академии государственной службыимени П.А. Столыпина


Чистов Роман Сергеевич – старший преподаватель кафедры управле-ния персоналом Сибирского государственного технологического университе-та (г. Красноярск)



INFORMATION ABOUT THE AUTHORS

Rustam Vladislavovich Abubekerov – post students student of the PhilosophyChair, Saratov State Technical University


Natalia Yurievna Agafonova – post-graduate student of the Administrativeand Municipal Law Chair, Saratov State Academy of Law


Natalia Alexandrovna Baryshnaya – Candidate of Politics, docent of thePublic Administration Chair, the Branch of the Volga Region Academy for CivilService named after P.A. Stolypin in Balakovo


Yuri Grigorievich Bychenko – Doctor of Sociology, Professor of the EconomicSociology Chair, Saratov State Socio-Economic University


Olga Alexandrovna Volkova – Professor of the Economics and ManagementChair, Branch of the Volga Region Academy for Civil Service named after P.A. Stolypinin Balashov


Galina Vasilievna Gryzunova – candidate of psychological sciences, the seniorlecturer of the Innovation Management Chair, East Kazakhstan State TechnicalUniversity of D. Serikbayev


Kirill Yurievich Dobrin – Candidate of Sociology, docent of the TourismManagement Chair, Saratov State Technical University


Marina Olegovna Duman – post-graduate student of the General EconomicTheory Chair, Saratov State Socio-Economic University


Inna Nikolaevna Diyachenko – Candidate of Philosophy, docent of thePhilosophy and Social-Political Sciences Chair, Ugra State University (Khanty-Mansi Autonomous Okrug – Ugra, Khanty-Mansiysk)



Oksana Yurievna Yesina – competitor of the Social and Theoretical PhilosophyChair, Saratov State University named after N.G. Chernyshevsky


Maria Sergeevna Zavyalova – lecturer of the Foreign Languages Chair, SaratovState Agrarian University named after N.I. Vavilov


Yulia Vladimirovna Zetkina – competitor for the Sociology Chair, Scientificemployee of the Sector of Social and Economic Programmes of Scientific andResearch Institute of Regional Studies of Mordovia State University named afterN.P. Ogarev (Saransk)


Elena Vladimirovna Kazakova – assistant lecturer of the PersonnelManagement Chair, Volga Region Academy for Civil Service named afterP.A. Stolypin


Aleksey Petrovich Koryukin – post-graduate student of the Advertising andPR Chair, Bryansk State University named after I.G. Petrovsky


Ekaterina Alexandrovna Krasnoschekova – post-graduate student of theEconomic Theory and Labor Economy Chair, Saratov State Technical University


Olga Alekseevna Lebedenko – post-graduate student of the History andPhilosophy Chair, Novocherkassk State Land Reclamation Academy


Maria Alexandrovna Lipchanskaya – Candidate of Law, docent of theConstitutional and International Law Chair, Saratov State Academy of Law


Vladimir Yurievich Lopuhin – Candidate of Economics, docent of the EconomicTheory and Labor Economy Chair, Saratov State Technical University


Evgeny Evgenievich Lukin – post-graduate student of the Sociology Chair,Saratov State Technical University


Ilyas Anvyarovich Manakhov – assistant lecturer of the General LiteraryCriticism Chair, Saratov State University named after N.G. Chernyshevsky


Evgeny Alfeevich Markov – Candidate of Politics, docent of the Theory andHistory of Culture Chair, Cherepovets State University



Elena Viktorovna Matveeva – Candidate of Politics, docent of the PoliticalSciences Chair, Kemerovo State University


Alexander Viktorovich Melnik – post-graduate student of the Theoretical andSocial Philosophy Chair, Saratov State University named after N.G. Chernyshevsky


Olesya Vladimirovna Milyukova – senior lecturer of the Law and LegalProblems of Cooperation Chair, Volga Region Cooperative Institute (branch) ofthe Russian University of Cooperation (Engels)


Konstantin Sergeevich Mokin – Doctor of Sociology, docent of the PublicAdministration Chair, the Branch of the Volga Region Academy for Civil Servicenamed after P.A. Stolypin in Balakovo


Oleg Leontievich Moskalenko – competitor of the Humanities and Social-Economic Disciplines Chair, the Russian Federation Federal Security Service BorderAcademy


Irina Gennadievna Napalkova – senior scientific employee of the scientific-educational centre “Political Analysis of Territorial Systems”, doctoral student ofthe World History and the Global Political Process Chair, Mordovian State Universitynamed after N.P. Ogarev (Saransk)


Oksana Grigorevna Ostapets – Candidate of Law, Docent of the Legal DisciplinesChair, Balakovo Branch of the Volga Region Academy for Civil Service namedafter P.A. Stolypin

е-mail: о[email protected]

Irina Viktorovna Plotnikova – post-gradate student of the Criminal Law andCriminology Chair, Saratov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia


Ekaterina Alexandrovna Popova – Candidate of Economics, docent of theManagement Chair, North Caucasian Academy of Civil Service (Rostov-on-Don)

e-mail: popova@ skags.ru, [email protected]

Denis Viktorovich Potapov – post-graduate student of the InternationalRelations and Regional Studies Chair, Voronezh State University


Irina Lvovna Prokhorenko – Candidate of Politics, senior scientific employee,the World Economy and International Relations Institute of the Russian Academyof Science (IMEMO RAN) (Moscow)

e-mail: [email protected], [email protected]


Kamila Akifovna Spiridonova – post-graduate student of the OrganizationManagement Chair, Volga Region Academy for Civil Service named after P.A. Stolypin


Anastasia Mikhailovna Stelmakh – post-graduate student of the Social Sciencesand Humanities Chair, Balakovo Institute of Engineering, Technology andManagement – branch of the Saratov State Technical University


Anna Fedorovna Strizhova – post-graduate student of the Politics Chair,Volga Region Academy for Civil Service named after P.A. Stolуpin


Iliya Nikolaevich Tarasov – Doctor of Politics, Head of the Philosophy andPolitics Chair, Saratov State Social-Economic University


Timur Vadudovich Temaev – Candidate of Sociology, doctoral student ofthe Sociology Chair, Saratov State Technical University


Tatiana Evgenievna Totikova – docent of the Finance, Credit and TaxationChair, Volga Region Academy for Civil Service named after P.A. Stolypin


Irina Alexandrovna Filippova – Candidate of Economics, docent of theEconomic Theory Chair, Ulyanovsk State Technical University


Evgenia Sergeevna Khinevich – senior lecturer of the Humanities and NaturalSciences Chair, Branch of the Volga Region Academy for Civil Service named afterP.A. Stolypin in Balashov


Sergey Valerievich Tsvetkov – post-graduate student of the Philosophy Chair,Sankt-Petersburg State Electro-Technical University


Evgeny Alexandrovich Chernov – post-graduate student of the History andEthnic-Confessional Relations, Volga Region Academy for Civil Service namedafter P.A. Stolypin


Roman Sergeevich Chistov – senior lecturer of the Human ResourceManagement Chair, Siberian State Technological University (Krasnoyarsk)



СОДЕРЖАНИЕ

ПУБЛИЧНАЯ ВЛАСТЬ,ГОСУДАРСТВЕННОЕ И МУНИЦИПАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ4

Напалкова И.Г.Анализ центрально-периферийных отношенийв федеративном государстве в свете теории элит ....................................... 4

Попова Е.А.Политические аспекты антропоцентрического подходак региональному развитию ........................................................................11

Грызунова Г.В.Трансформация ценностно-этических оснований государственной службыв России и Казахстане ...............................................................................18

Манахов И.А.Из опыта подготовки государственно-административного аппарата:чиновники для империи ...........................................................................25

Москаленко О.Л.Профессиональной аспект культуры личностисотрудника береговой охраны ...................................................................32

Прохоренко И.Л.Испанская модель местного самоуправления: опыт для России ...............37

Потапов Д.В.Российско-украинские отношения: факторы и тенденции развития ........45

РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВОИ ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО:

ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ51

Мокин К.С., Барышная Н.А.Депривационный анализ социальной напряженности:возможности индикатирования ................................................................51


Чернов Е.А.Политическая субъектность групп интересов в современной России:исследовательский потенциал системного анализа ....................................61

Стрижова А.Ф.Ответственность политической элиты: дефиницирование понятияв российской и англоязычной традициях .................................................66

Милюкова О.В.Пределы трансформации политической идентификации ..........................72

Марков Е.А.Роль СМИ в конфликте Президента и Верховного Совета России(1993 год) .................................................................................................76

Матвеева Е.В.Неофициальная сторона деятельностинеправительственных экологических организаций ....................................82

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ89

Агафонова Н.Ю.Дисциплинарные взыскания в контексте ответственностигосударственных гражданских служащих .................................................89

Тотикова Т.Е.Актуальные проблемы развития института налоговой ответственности ....94

Плотникова И.В.Европейский опыт уголовно-правовой охраны кредитных отношений ....99

Остапец О.Г.Административно-правовые аспекты обеспечениятранспортной безопасности в современной России ............................... 105

Липчанская М.А.Выборы как институт участия гражданв управлении делами государства ............................................................ 110

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ116

Добрин К.Ю.Социальная норма в традиционном и современном обществе ............... 116

Зеткина Ю.В.Профилактика молодежного наркотизмав структуре антинаркотической политики(на примере Республики Мордовия) ...................................................... 121


Стельмах А.М.Особенности брачно-семейных отношений молодежи ........................... 126

Казакова Е.В.Институциональное взаимодействие рынка труда и образования:концептуальные основы и классификация .............................................. 130

Завьялова М.С.Развитие личностных функций студентовв условиях модульно-рейтингового обучения .......................................... 136

Хиневич Е.С., Волкова О.А.Социологические критерии успешности менеджеровв контексте полилингвизма ..................................................................... 141

Темаев Т.В., Лукин Е.Е.Гендерная специфика социальной адаптацииосужденных третьего возраста ................................................................. 146

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯРОССИИ

155Быченко Ю.Г., Лопухин В.Ю.

Человеческий фактор экономики в условиях перехода обществана инновационный путь развития .......................................................... 155

Думан М.О.Инновационное развитие основного капиталакак антикризисный ресурс ...................................................................... 162

Филиппова И.А.Инвестиции в основной капитал как главное направлениеинновационного развития Ульяновской области .................................... 168

Чистов Р.С.Культура денежных отношений и ее роль в становленииответственного бизнеса в современной России ....................................... 178

Корюкин А.П.Управление корпоративной культуройв нефтегазовой отрасли России:научно-теоретические подходы и анализ практики ................................ 184

Спиридонова К.А.Стратегическое планирование в управлении развитиемжилищного комплекса региона ............................................................... 189

Краснощёкова Е.А.Состояние и актуальные задачи в области охраны трудана российских предприятиях ................................................................. 196


ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА СОЦИУМА:ПОДХОДЫ , КОНЦЕПЦИИ, МНЕНИЯ

200Есина О.Ю.

Парадоксальная ситуация «смерти субъекта»в современной философии ....................................................................... 200

Мельник А.В.Технологическая сторона глобализации:информационно-коммуникационный аспект изменениясоциальной реальности ............................................................................ 205

Абубекеров Р.В.Российская цивилизация в мировом глобализационном процессе ......... 210

Дьяченко И.Н.Славяно-русская гуманистическая традицияв современном российском обществе ..................................................... 216

Лебеденко О.А.Трансформация ценностных ориентаций российского студенчествав условиях кризисного общества ............................................................. 224

Цветков С.В.Корпоративные ценности организации,функционирующей в условиях сетевого общества .................................. 230

РЕЦЕНЗИИ.ХРОНИКА НАУЧНЫХ СОБЫТИЙ

235Тарасов И.Н.

Рецензия на монографию:Крауч К. Постдемократия. – М.: Изд. дом Гос. ун-та – Высшей школыэкономики, 2010. – 192 с. ...................................................................... 235

Представляем кафедру государственного и муниципального управленияПоволжской академии государственной службыимени П.А. Столыпина .............................................................................. 237

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ242


СОNTENTS

PUBLIC AUTHORITIES AND PUBLIC ADMINISTRATIONIN THE RUSSIAN FEDERATION

4Napalkova I.G.

The Analysis of Centre-Periphery Relations in a Federative Statein the Light of Elites Theory ....................................................................... 4

Popova E.A.Political Aspects of the Anthropocentric Approachto the Federation Subjects Development .....................................................11

Gryzunova G.V.Transformation of Value-Ethical Bases of Civil Servicein Russia and Kazakhstan ...........................................................................18

Manakhov I.A.From the Practices of the Public Administration Apparatus Training:Officials for the Empire ...............................................................................25

Moskalenko O.L.Professional Aspect of the Personal Culture of the Coast Guard Officer ......32

Prokhorenko I.L.The Spanish Model of Local Government: the Experience for Russia ..........37

Potapov D.V.Russian-Ukrainian Relations: the Development Factors and Trends............45

RUSSIAN STATE AND CIVIL SOCIETY:HISTORICAL EXPERIENCE

AND CONTEMPORARY CONDITION51

Mokin K.S., Baryshnaya N.A.Deprivation Analysis of Social Tensions: the Possibilities of Indication .......51

Chernov E.A.Political Subjectivity of Interest Groups in Modern Russia:the Research Potential of the System Analysis ............................................61


Strizhova A.F.Responsibility of the Political Elite: Defining the Conceptin Russian and English Traditions ..............................................................66

Milyukova O.V.Transformation Limits of Political Identification .........................................72

Markov E.A.Mass Media Role in the Conflictbetween the President and the Supreme Council of Russia (1993) ............76

Matveeva E.V.The Informal Side of Non-Governmental Environmental OrganizationsActivity ......................................................................................................82

LEGAL REGULATIONIN CONTEMPORARY RUSSIA

89Agafonova N.Yu.

Disciplinary Punishment in the Context of Responsibilityof Civil Servants .........................................................................................89

Totikova T.E.The Urgent Problems of Tax Liability Institution Development .................94

Plotnikova I.V.The European Experience of Criminal-Legal Protectionof Credit Relations .....................................................................................99

Ostapets O.G.Administrative-Legal Aspects of Maintenance of Transport Safetyin Modern Russia ..................................................................................... 105

Lipchanskaya M.A.Elections as an Institution of Citizen’s Participationin Managing State Affairs ......................................................................... 110

SOCIAL POLICY IN THE RUSSIAN FEDERATION116

Dobrin K.Yu.Social Norm in Traditional and Modern Society ....................................... 116

Zetkina Yu.V.Youth Drug Prevention in the Structure of Anti-Drug Policyin the Republic of Mordovia .................................................................... 121

Stelmakh A.M.Features of Matrimonial-Family Relations of Young People ...................... 126


Kazakova E.V.Institutional Interaction between Labor Market and Education:Conceptual Bases and Classification .......................................................... 130

Zavyalova M.S.The Development of Personal Functions of Studentsat Module-Rating Instruction ................................................................... 136

Khinevich E.S., Volkova O.A.Sociological Criteria of Managers’ Successfulnessin the Context of Multilingualism ........................................................... 141

Temaev T.V., Lukin E.E.Gender Specificity of Social Adaptationof the Third Age Convicts ........................................................................ 146

SOCIAL-ECONOMIC MODERNIZATIONOF RUSSIA

155Bychenko Yu.G., Lopukhin V.Yu.

Human Factor of Economy in Conditions of Society Transitionto Innovative Development ...................................................................... 155

Duman M.O.Innovative Development of the Basic Capitalas an Anti-Crisis Resource ........................................................................ 162

Filippova I.A.Investments in Fixed Capitalas the Main Line of Innovative Developmentof the Ulyanovsk Region .......................................................................... 168

Chistov R.S.The Culture of Monetary Relations and Its Rolein the Formation of Responsible Business in Modern Russia .................... 178

Koryukin A.P.Corporate Culture Managementin the Petroleum Industry of Russia:Scientific and Theoretical Approaches and Practice Analysis ..................... 184

Spiridonova K.A.Strategic Planning in Managing the Development of Housing Complexin the Region ........................................................................................... 189

Krasnoschekova E.A.The State and Challenges in the Field of Occupational Safetyat Russian Enterprises ............................................................................... 196


PHILOSOPHY AND CULTURE OF SOCIETY:APPROACHES, CONCEPTS, OPINIONS

200Yesina O.Yu.

The Paradoxical Situation of “Death of the Subject”in Modern Philosophy ............................................................................ 200

Melnik A.V.The Technological Side of Globalization:Information and Communication Aspect of the Social Reality Change ..... 205

Abubekerov R.V.Russian Civilization in the World Globalization Process........................... 210

Dyachenko I.N.Slavic-Russian Humanistic Tradition in the Modern Russian Society ....... 216

Lebedenko O.A.Transformation of the Russian Students’ Value Orientationsin the Crisis Society ................................................................................. 224

Tsvetkov S.V.Corporate Values of an Organization Functioningin a Network Society ................................................................................ 230

REVIEWS.SCIENTIFIC EVENTS CHRONICLE

235Tarasov I.N.

Monograph Review:Crouch C. Post-Democracy. – Moscow: State University – High Schoolof Economy Press, 2010. – 192 р. ............................................................. 235

We Present the Public Administration Chairof the Volga Region Academy for Civil Servicenamed after P.A. Stolypin ............................................................................ 237

INFORMATION ABOUT THE AUTHORS247


Научное издание

ВЕСТНИКПОВОЛЖСКОЙ АКАДЕМИИ

ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ


№ 1 (26)

Редакторы Т.П. Иванова, Л.Н. Головченко, Е.В. ФеклистоваКомпьютерная верстка Л.А. Михайловой

Тем. план 2011 г., п. № 771

Подписано к печати 21.03.2011 г. Формат 70x100 1/16.Бумага офсетная. Гарнитура Лазурского.

Усл. печ. л. 20,96. Уч.-изд. л. 21,5. Тираж 500. Заказ 312.

ФГОУ ВПО «Поволжская академия государственной службыимени П.А. Столыпина».

410031, Саратов, ул. Соборная, 23/25.


Требования к рукописям научных статей,представляемым для публикации в научном журнале

«Вестник ПАГС»

1. Редакцией журнала принимаются к рассмотрению статьи, связанные с управлен-ческой тематикой (управление политическими, социальными, экономическими про-цессами, правовое регулирование различных сфер жизни общества и государства, со-циальное и гуманитарное развитие, актуальные проблемы современной России и меж-дународного сообщества). Редакция оставляет за собой право публиковать статьи и поиным направлениям науки.

2. Статьи представляются ответственному секретарю журнала не менее чем за тримесяца до планируемой даты опубликования в номере журнала.

3. Автор представляет статью на бумажном и электронном носителях, объемом0,3–0,5 п.л. (8–12 стр. печатного текста 14 кеглем 1,5 интервалом со стандартными поля-ми). Сноски оформляются в квадратных скобках по тексту статьи, с указанием номераисточника по библиографическому списку и страницы либо статьи нормативного акта,на которые ссылается автор (например: [8, с. 16], [8, ст. 16]). Библиографический списокформируется в конце статьи по мере упоминания источников в тексте (не по алфавитуи не по иерархии источников). Не допускается дублирование наименований, а такжеуказание под одним номером нескольких наименований источников или используе-мой литературы. Оформление библиографического списка должно соответствоватьГОСТ Р.7.0.5. – 2008. Для нормативных актов в списке указывается начальная и последняяредакция. Библиографический список входит в общее количество страниц статьи автора.

4. Помимо текста статьи автором представляются единым отдельным файлом в эле-ктронном виде на русском и английском языках:

а) краткая (2–4 коротких предложения) аннотация с обязательным указанием назва-ния статьи, фамилии и инициалов автора, индексов УДК и / или ББК (только на русскомязыке), и / или DOI, и / или других классификационных индексов или систем регистрации;

б) ключевые слова и словосочетания (не более трех);в) пристатейный библиографический список;г) сведения об авторе – Ф.И.О. (полностью), должность и место работы или учебы,

контактная информация (почтовый адрес, адрес электронной почты, контактный телефон).Ответственность за достоверность указанных сведений несет автор статьи.5. Статьи оцениваются членами редакционной коллегии, специалистами ПАГС или

других вузов по профилю, соответствующему содержанию статьи. Статья направляет-ся на рецензию без указания Ф.И.О. и иных данных, позволяющих идентифицироватьавтора. Автор вправе ознакомиться с выполненной рецензией. Автор вправе предста-вить заверенную рецензию научного руководителя, доктора / кандидата наук соответст-вующего профиля.

6. Плата за публикацию статьи в журнале с аспирантов не взимается.

Ответственный секретарь научного журнала«Вестник Поволжской академии государственной службы»Сергеев Сергей Геннадьевич(8452) 33 92 [email protected] (в теме сообщения обязательно указывать: «Вестник ПАГС»)

Материалы журнала размещены по адресу: http://vestnik.pags.ru

n--Вестник 1 (26)vestnik.pags.ru/vestnik/text_pdf/1(26).pdfУДК 005.521:32:316.34/.35 ......

Documents