МЕКСИКА - libr.msu.by · МЕКСИКА И ИМПЕРАТОРЪ МАКСИМИНАНЪ....

МЕКСИКА

И

ИМПЕРАТОРЪ МАКСИМИНАНЪ.Ромпнъ Герштеке-ра *).

I.

20 мая 1804 года домъ, въ которомъ жилъ бывшій президента Мексики, генералъ Мирамонъ, былъ торжественно освящені., и слуги усердно заняты были различными приготовленіями для принятія ожидаемых'], гостей; Въ игорной комнате разставляли столы и зажигали свЄчи; въ залі рояль былъ нисколько отодвинутъ отъ стены; словомъ, все обличало, что на этотъ разъ собраніе будетъ особенно многолюдное, блестящее и не похожее на обыкновенный вечеринки, на которыя за последнее время въ домі; молодаго полководца и администратора собирался почти еженедельно обширный кругъ его друзей и единомышленников!,.

Вообще, то было весьма оживленное и шумное время въ Мексике. Весна 18()і года обещала, по видимому, прекратить наконецъ ужасы и крово- IIролитіе, войну и смуты, которыя такъ долго раздирали эту прекрасную страну.

Конечно, Французскія войска стояли еще въ стране; всюду, въ горахъ и долинахъ, дымилась еще кровь, пролитая ихъ оруяйемъ,—кровь людей, сміло выстуиившихъ на борьбу съ чужеземцами, защищая отечество и домашній свой очагъ; но ведь въ Мексике волненія и смуты были весьма обыкновенны, и все къ этому привыкли. То, что происходило въ ней теперь, повторялось не разъ; но худшаго состоянія, какъ теперь, конечно, она не переживала. Въ настоящее время, подобно тому, какъ это было во время завоеванія страны испанцами, вторглось чужеземное войско и, пользуясь раздорами партій, употребляло одну изъ нихъ, чтобы съ ея

* ) Съ нЪмецкаго.В Ї С Я Д Л . І І П І . Г І .

Электронный архив

библиотеки

МГУ

имени А

.А. Кулешова

помощью разбить и поработить другую. Конецъ этой борьбы но предвиделся; она могла длиться долго, и въ такомъ случай необходимо должна была окончательно погубить Мексику.

Но вдругъ мелькнула надежда на спасеніе. Далеко за моремъ, въ другой части світа, императорскій -сынъ согласился принять въ свои руки нравленіе несчастной страны, н, какъ летіла молва, волны океана несли его уже къ ея берегамъ.

Въ ожиданіи гостей, Мигуэль Мирамонъ, мало заботясь о приготов- лешяхъ, совершаемыхъ въ его домі, стоялъ въ своемъ кабинете и внимательно разсматривалъ лежащую нередъ нимъ карту Мексики.

Мирамонъ былъ издавна главною опорою духовенства, а именно эта партія и принимала наиболее ревностное участіе въ призыве императора,’ возлагая при этомъ большія надежды на принца изъ австрійскаго дома. Но, въ настоящую минуту, Мирамонъ вовсе не думалъ объ интересахъ духовенства, хотя, быть можетъ, они и шли рука объ руку съ его собственными. Опираясь лівою рукою на столъ, правою онъ указывалъ на карте пунктъ, куда Французы загнали его стараго врага и полити- ческаго соперника, республиканца Хуареца. Онъ мысленно переносился туда и старался уяснить себе возможность решительной победы. Но не сделаетъ ли Хуарецъ новой попытки выступить оттуда? Такое предпо- ложеніе было немыслимо, — но крайней мере въ настоящую минуту, когда по всей стране разсеяны Французскія войска, и со дня на день ожидалось, вместе съ прпбьгаемъ императора, прпбытіе военныхъ кораблей. Не наступила ли теперь минута, чтобъ отрезать врагу путь на с/Ьверъ и этимъ сделать безопаснымъ наиболее онаснаго противники? «О, еслибъ Хуарецъ не стоялъ бы мне долЄє поперекъ дороги!» промол- вилъ Мирамонъ, и при этомъ тонкая, едва заметная улыбка пробежала по лицу молодаго человека; онъ всталъ н откинулъ назадъ свои черные, густые волосы. Въ эту минуту онъ услышалъ легкіе шаги, обернулся и въ дверяхъ увиделъ свою прекрасную, молодую жену во всемъ блеске ослЄнительнаго балі,наго наряда.

— Разве ты не придешь туда, Мигуэль? сказала она тнхимъ, по звуч- нымъ голосомъ.—Или, прибавила она озабоченно,—ужь не получилъ ли ты новыхъ дурныхъ извЄстій, что опять сидишь надъ своими картами?

— Нетъ, дитя мое, отвечалъ онъ, и взоръ его радостно и съ гордостью покоился на ней,—ничего такого, что могло бы насъ озаботить.

— Однако, возразила она,—кажется, намъ есть о чемъ позаботиться: все съ восторгомъ приветствуютъ новую имперію.

— Л разве ты не знаешь нашихъ милыхъ соотечественниковъ?.... Они радуются всему новому; къ тому же, теперь они надеются еще на освобожденіе отъФранцузовъ, которые въ самомъ дЄлЄ начинаютъ поступать несколько безсовЄстно.

— И это успокоиваетъ тебя?



МГУ

имени А


— Наверное, если только государь продеть.— А ты еще сомневаешься въ этомъ?— Милое дитя! сказалъ Мирамонъ, пожимая плечами,—на сколько

мы знаемъ здесь о нредложешяхъ, сдЬланныхъ Наполеономъ Маясими- ліану, вслЄдствіє которыхъ эрцгерцогъ взялъ на себя расходы, необходимые при содержаши Французскаго гарнизона, надо, чтобъ онъ, для осуществленія этого, привезъ съ собою или необыкновеннаго министра Финансовъ, или очень много денегъ. Но это мы увидимъ, а что будетъ после,— кто знаетъ, quien sabe?.

— Онъ пріедетт., въ этомъ ты можешь быть уверенъ, сказала молодая женщина, сверкая глазами:— отказаться отъ императорской короны не такъ-то легко.

— Однако, конечно, легче, чемъ удержать ее.— Это зависитъ отъ человека, который ее носитъ, отвечала она, и

взоръ ея съ гордостію остановился на муже.— Народу надоели эти кро- вавыя революцій; и если онъ возьмется за дЄ ло съумомъ... Но это стыдъ и позоръ для Мексики призывать къ себе чужеземца. Разве у насъ у самихъ иЄ т 'і . людей, достойныхъ стать во главе народа?...

Мирамонъ покачалъ головою.— Что же было бы изъ этого? сказала онъ.— П ослЄ дн ія дєсятилЄ т ія

доказали, что революцій следовали одна за другою. Нетъ, я самъ подалъ голосъ въ пользу чужеземнаго государя. Нашъ самодержавный народъ долженъ потерпеть, чтобы поумнеть. Очень можетъ быть, что после все устроится гораздо лучше, чемъ мы думаемъ.

— Самодержавный пародъ!.. сл, презрешемъ сказала молодая женщина, и брови ея сдвинулись.—Это мягкое т Є сто , изъ котораго ловкая рука можетъ вылепить что ей угодно.

— Слишкомъ много дрожжей къ немъ, дорогая моя!... засмеялся Мирамонъ.—Но. мне кажется, гости съезжаются. Оставь политику, Кверида.— теперь не время. ТерпЄіііе!.. Быть можетъ, наше время вернется, а до тЄхгь поръ сохранимъ въ глазахъ света спокойное и довольное выраже- ніе лица, которое онъ привыкъ видеть.

<Мирамонъ не ошибся. Гости действительно съезжались, и вскоре вы- сокія и просторный комнаты наполнились толпой разряженныхъ дамъ и мужчинъ. Тутъ были статскіе и военные, французы и мексиканцы и даже духовенство. Нотъ, хромая и опираясь на палку, прошелъ черезъ залу военный неболыпаго роста, худощавый, съ густою бородой, коротко обстриженными волосами, съ водянистыми, но пронзительными глазами, въ мундире вышитомъ золотомъ. Это Леандро Марквецъ, известный предводитель шайки и верный товарищъ Мирамона по оружію. по крайней мере, чистосердечный и верный своей ненависти къ ихъ общему врагу— Хуарецу, ревностный сторонник!, клерикаловъ, но вместе съ тЄмгь человекъ известный своею жестокостью.



МГУ

имени А


ҐЯДОМІ» СЪ хизяиліш дила tiu/ілп и иглі) отнмсніїши pci iii ивир 4 с л U*1ГЁКЪ съ умнымъ лицемъ, гордымъ взглядомъ, облаченный въ длинное, кружевомъ покрытое, платье: это бьш,архіепископ’ь Мексики—Лабастида.

Дал>Ье, съ нисколькими французскими офицерами, стоялъ высокій, стройный мужчина, также въ богатомъ мундирі, съ орденомъ почетнаго ле- гіона; по своей внешности, опъ вовсе не походилъ на мексиканца: тім'ь не меніе это былъ полковникъ Мигуэль Лопецъ, который уже не разъ отличался въ сражешяхъ и былъ на необыкновенно дружеской ногі съ Офицерами Французскаго гарнизона.

Группы мгновенно разстуннлись, когда слуга доложилъ о пріізді Ба- зена—представителя Французскаго императора и единственнаго въ то время властителя Мексики; онъ прошелъ среди гостей, слегка кивая головой и отыскивая глазами хозяйку дома.

Въ Мексикі Базена гораздо боліє боялись, чЪмъ любили; въ немъ виділи и ненавиділи чужеземца, тЬмъ боліє, что онъ присвоилъ себі гораздо боліє власти, чiмъ этого хотіли. Однако онъ былъ еще нуженъ, ибо Хуарецъ былъ еще живъ и не изгнанъ окончательно изъ страны.

Въ этотъ иечеръ въ домі Мирамона собрались почти всі представители двухъ сильныхъ партій, которыя обі нротиводійствовали либера- ламъ и потому сообща призвали императора, хотя та и другая руководились совершенно различными интересами: это были члены партій ари- стократовъ или, вірніе, консерваторы и духовенство.

Самъ Мирамонъ, по своему положеній), принадлежал'!, конечно къ партій консерваторові., но въ душі онъ былъ сторонникомъ духовенства,— въ душі? Быть можетъ, онъ думалъ зтимъ вірніе соблюсти свои интересы, потому что слишкомъ хорошо зналъ свое отечество, чтобы не понять, что, для достпженія власти надъ нимъ, надо быть или сторонникомъ либералов!., т. е.. народа, или же другомъ духовенства. Но союзъ съ народомъ былъ противенъ его аристократической натурі, а потому онъ нримкиулъ къ клерикалам!..

Между тім!, залы наполнялись все боліє и боліє, и преимущественно лицами высшаго духовенства. Мирамонъ привітствоваль каждаго изъ нихъ. Поздніе всіх'ь явился храбрый мексиканскііі полковникъ Мендецъ, который также, хотя гораздо меніе Мирамона и Марквеца, принадле- жалъ къ партій клерикалов^ но вообще мало вмішивался въ политику. Темный цвіт!, его лица говорилъ объ индШскомъ его происхождеиіи; онъ былъ преимущественно храбрый воинъ, отъ души ненавнд'Ьлъ партію либералов!, и искренно радовался пріізду пмнератора.

Цісколько мексиканских!, и Фрапцузскихъ офицеров!, только-что собирались перейти въ сосіднюіо комнату, чтобы освіжиться стоявшими тал!, напитками, какъ вдругъ увидали приближающегося къ нимъ архієпископа. Пригласить его съ собою было не совсігь ловко, и потому они должпы были отложить свое наміреніе до боліє удобной минуты.



МГУ

имени А


М ЕКСИКА И И М П ЕРА ТО РЪ М А К С И Ш Ш А Н Ъ . 5

Архіенископ'ь, между т'Ьмъ, увидавъ между ними полковника Лопеца, по- дошелъ къ группіі л, поклонившись прочимъ ОФицерамъ, завязалъ съ нимъ разговоръ. Вдругъ все вниманіе Лопеца обратилось на вновь вошедшее лицо, появленіе котораго было весьма странно, но котораго онъ отлично зналъ. По видимому, это былъ простой мексиканець, низшаго класа. Лицо его было на половину закрыто плащомъ. въ рукахъ онъ держалъ письмо и видимо искалъ кого-то. «Какимъ образомъ и для чего очутился онъ здісь? нодумалъ Лопецъ;—не меня ли ищетъ онъ?»

Архієпископу отъ котораго не ускользнулъ разсіянный взглядъ Лопеца, обернулся въ туже сторону и былъ удивленъ не меніе его, увидавъ въ гостиной простаго мексиканца. Но этотъ, казалось, уже нашелъ того, кого искалъ. а именпо генерала Мирамона, и, вручивъ ему посланіе, тотчасъ, не дожидаясь отвіта, удалился. Однако, проходя мимо Лопеца, онъ шеннулъ ему: «Государь», и исчезъ изъ глазъ удивленныхъ гостей.

Но теперь вниманіе вс^хъ обратилось на Мирамона, который, бросивъ біглый взглядъ на полученное письмо, поспішно выступилъ на середину залы; очевидно, онъ хогЬлъ что-то сказать, и всі столпились около него.

— Господа! сказалъ онъ, поднимая къ верху письмо,— я только-что по- лучилъ іізяістіе. что его величество император!, Максимнліань прибыл'], въ Вера-Крузъ.

Хотя всі ожидали этого извістія, однако оно поразило вс1'.хъ, и все на время примолкло. Однпъ Базенъ; казалось, позабылъ о пріізді но- ваго монарха, поглощенный неудовольствіем!,, что первое увідомленіе получилъ не онъ. а лексикапецъ Мирамонъ. Онъ подошелъ вмісті съ архіепископомгь къ хозяину дома, чтобы собственными глазами взглянуть на письмо; но опо содержало только слідующія иемногія слова: «Сейчасъ вступитъ въ рейдъ Фрегатъ. на котором!, находится имнераторъ Макси- мшианъ». Дамы, въ свою очередь, обступили Мирамона и, не довольствуясь нростымъ извістіемт), закидали его расиросами. Но онъ зналъ, 'іім’ь отвлечь ихъ вниманіе: музыка заиграла сперва національний гимнъ, а загЬмъ начались танцы, и молодежь, увлеченная ими, скоро позабыла о пріізді императора.

Быстрый пріізді, императора Максимпліана норазилъ жителей Вера- Круза еще боліє, ч1)Мъ жителей столицы. Образованный класі, составляли здісь преимущественно иностранные купцы, которые меніе остальных!, вірили слуху, что австрійскій принці, послідуегь совіту Наполеона. Особенно ревностно опровергали этотъ слухъ німцы. Тімь не меніе. Факті, этотъ совершился, и Фрегатъ, на которомъ находился Макспми- л1анъ, стоялъ въ виду города.

На палубі «Новары», рядомъ съ императрицею, стоялъ Максимиліанг и смотрілі), не отводя глазъ, на берегъ. Что-то похожее на презрительную улыбку блуждало по его лицу, и, обратившись къ жені, онъ сказалъ не безъ ироніи:



МГУ

имени А


G МЕКСИКА И НМ ПЕРАТО ГЪ МАКСИМИЛ1АНЪ.

— Не правда ли, Карлотта, жители, какъ кажется, вні себя отъ радости, что мы наконецъ прііхали?

— Быть можетъ, они даже и не подозрівають нашего присутствія на кораблі, возразила императрица, съ трудомъ скрывая тяжелое впе- чатлініе.

— Да разві «бемида» не извістила ихъо нашемъ пріізді?... Но вотъ приближается шлюпка съ Французскимъ Флагомъ.

— Это адмиральская шлюпка, сказалъ капитанъ Фрегата.— По ви- имому, насъ вовсе еще не ожидали.

— Кажется, что такъ. Жители Вера-Круза, вероятно, не усніли приготовиться, или, чего добраго, не вспыхнула ли новая революція?.. Но, въ такомъ случаі, насъ приветствовали бы чімт. нибудь,—хотя бы пушечными ядрами.

Между тЪмъ адмиральская шлюпка приблизилась; изъ нея вышелъ контръ-адмиралъ Боссе со своимъ адъютантомъ. Войдя на палубу, онъ едва поклонился императорской четі и тотчасъ началъ грубо и різко:

— Ваше величество бросили якорь на самомъ неблагопр4ятномъ місті. Въ Вера-Крузі свиріпствуетт> желтая лихорадка, воздухъ зараженъ, а оттуда тянетъ сюда. Вы могли бы понять, что Французскій фло тъ вы- беретъ лучшее и наиболіе безопасное місто для своей стоянки; тамъ же бросила якорь предшествовавшая вамъ «Оемида».

— Что же ділать? oтвtчaлъ Максимиліаіп. сухо.—Теперь поздно разсу- ждать объ этомъ; къ тому же мы и не намірены оставаться долго здісь. Все ли готово для нашего немедленнаго огьізда въ столицу?

— На сколько я знаю, не было никакихъ приготовленій, возразилъ французъ тім'ь же дерзкимъ тономъ, не стісняясь даже нрисутствіемь императрицы.—Мы и не нодозрівали, что вы такъ скоро пріідете, и, на сколько мпі извістно, Базенъ не усп1>лъ даже очистить дорогу отъ разбойничьихъ шаекъ Хуареца, съ которыми очень возможно, что вы повстрічаетесь.

— Все это показываетъ очень дружеское расиоложеніе къ намъ, и вы, адмиралъ, обладаете превосходнымъ талаптомъ представлять вещи.

— Я нисколько не преувеличиваю, ваше величество. Здісь даже носятся слухи, что образовались цілыя шайки съ цілію похитить вас.ъ съ вашею свитой. Хуарецъ въ состояніи сділать это.

— Что же говоритъ Базенъ о такомъ положеній д^чъ?— Что же онъ можетъ на это сказать?... Впрочемъ, если вы долго про

будете здісь, то вы навірное избіжите этой опасности. Двінеділи тому назадъ, на этомъ же .місті бросилъ якорь корабль, но не прошло двухъ сутокъ, какъ весь экипажъ и нісколько пасажировъ умерли.

— Благодаримъ за свідінія, адмиралъ, отвіча.ть императоръ съ на- сиішкой.—Тімьне меніе, мы дождемся здісь властей и тогда порішим^ что ділать... Съ этими словами онъ взялъ подъ руку императрицу и спустился въ каюту.



МГУ

имени А


МПА' ЦАН li tbui iL iA iui V л».

Однако къ вечеру жители Вера-Круза, очевидно, поняли неприличіе такой встречи. Раздались приветственные выстрелы; всюду на всехъ ко- рабляхъ развевались Флаги; кунолы церквей были залиты бенгальскимъ огнемъ, и весь городъ былъ великолепно освещенъ.

11а следующее утро, отслушавъ обедню на Фрегате, императоръ съ императрицею сЄліі въ лодку и поехали въ Вера-Крузъ. Не останавливаясь въ городе, где свирепствовала тогда желтая лихорадка, но где, темъ не мєііЄє, ихъ приветствовали довольно радушпо, они проехали прямо на станцію железной дороги и отправились въ Мексику.

Грустныя думы бродили въ голове Максимиліана. Онъ ожпдалъ большего и надеялся на лучшій пріем'ь. Быстрый проездъ чрезъ Вера-Крузъ казался ему бегствомъ. Неужели такая же встреча ожидала ихъ въ столице? Итакъ, все, что ему говорили дома о настроєній этого народа, для котораго онъ жертвовалъ всемъ, было только ложь н обманъ. Не сделался ли онъ, въ самомъ дЄлЄ, жертвою Французской политики? Но если Наполеопъ расчитывалъ сделать его орудіемі. своихъ властолю- бивыхъ замысловъ,—онъ ошибался.

Но это печальное настроеніе скоро разсЬялось при виде безыскусственной радости, съ которою встречали его туземцы на станціяхт..

Наконецъ, 12 іюня, былъ назначенъ въездъ государя въ столицу. Все въ городе ликовало, въ окнахъ развевались разноцветные платки и ковры; улица, по которой должна была проехать императорская чета, была уставлена цветами и разукрашена знаменами и гирляндами; отовсюду раздавался веселый звонъ колоколовъ; народъ въ праздничной одежде, въ своемъ живописномъ нащональномъ костюме, съ нетерпешемъ ожи- далъ новаго государя, на котораго возлагалъ такъ много надеждъ.

Недалеко отъ Пенона* куда, въ ожиданіи императора, собрался лучшій цвЄг ь мексиканскаго общества, тянулся длинный рядъ экипажей, сопровождаемый безчнсленнымъ множествомъ всадниковъ. Живописные національные наряды, шляпы съ широкими полями, военные мундиры, покрытые золотомъ, серебряный шпоры, богатая сбруя лошадей, которыми мексиканцы особенно щеголяютъ, пышные разноцветные наряды дамъ, радостныя лица, сверканья прекрасныхъ глазъ мексиканокъ, шумъ, хохотъ, говоръ — все это представляло действительно великолепную картину. Подле одной изъ колясокъ, въ которой помещались две дамы, одна пожилая, другая молодая, и две девочки, толпился целый рой всадниковъ. Въ числе ихъ находился и мужъ пожилой дамы, сеньоръ донъ Ронейро. Напротивъ него, съ другой стороны коляски, стоялъ молодой человекъ, летъ двадцати двухъ: это былъ донъ Сильвестръ, сынъ бывшаго министра Алмеіа. Нежное благоговЄніе, съ которымь онъ взиралъ на донну Инесу, дочь дона Ронейро, ясно говорило, что онъ охотно породнился бы съ ихъ семьей. Но донна Ннеса, па сколько можно было заметить, обращалась съ нимъ довольно холодно; все ея



МГУ

имени А


ь МЕКСИКА И ИМНЕГАТСП'Ъ МАКСИМИЛТАНЪ.

вниманіе было поглощено туалетами дамъ. Подле сеньора Ронейро стоялъ его старый другъ Бастіанн, пожилой человекъ съ седыми усами. Онъ тоже когда-то быль военнымъ и, разумеется, быстро дослужился до генерала, по теперь находился въ отставке ii жилъ большею частью въ свое-мъ ііомЄстьи, недалеко отъ Куернавака.

— Однако любопытно знать, обратился Бастіани къ своему старому пріятелю Ронейро,— какой оборота примутъ дела, если императоръ исполнить все то, что обещаетъ въ своей прокламацій, а ведь онъ обе- щаетъ все.

— Потому-то онъ ничего и не исполнить, сухо нроговорилъ Ронейро.— Прочли вы ту часть, где говорится о релипозномъ чувстве?

— Конечно; но ведь онъ не могъ не упомянуть объ этомъ, если не хотелъ съ самаго начала возстановнть противъ себя известный класъ людей.

— Нетъ, это несколько серьезнее, отвечалъ Ронейро, качая головой,— и меня очень удивитъ, если онъ не окружитъ себя преимущественно людьми клерикалі.ной партій: —нечего и ждать другаго отъ австрійскаго принца. Но духовенство требуетъ невозможная: оно добивается возвра- щенія конфискованных1!, церковныхъ пмуществъ. Ведь большая часть недвижимых!, іімЄній , принадлежавших!, прежде духовенству, продана и перепродана.

— Да ведь и вы купили монастырь св. Себастіана.— Да, отвечалъ Ронейро, броспвъ при этомъ встревоженный взглядъ

на жену:—покупка эта представляла болынія выгоды. Но какъ же и сердились на меня!...

— Жена ваша была нротивъ?— Изъ себя выходила, пріятель. Попы наговорили ей не мало объ

аде. Если же и теперь еще императоръ поддастся имъ и сделаетъ необдуманный шагъ, то дьяволъ окончательно возликуетъ, ибо тогда на его стороне будутъ її женщины и попы. Во всякомъ случае, я не завидую императору.

— Если онъ не уничтожнтъ уставъ, но которому купленный имЄнія остаются въ рукахъ покупателей, то немедленно вспыхнетъ возстаніе, потому что въ такомъ случае духовенство не останется спокойнымъ.

— А если уничтожнтъ, то этимъ оттолкнетъ отъ себя половину сво- нхъ приверженцевъ, которые перейдутъ тогда на сторону либераловъ; право, я не желалъ бы быть на его мЄстЄ.

— Однакожь. ость люди, которые хотіли бы заменить его, сказалъ Бастіани,—и которые, быть можетъ, не совсЬмъ еще потеряли надежду.

— Очень можетъ быть; но кто же именно?— Лучше не называть ихъ по имени, отвечалъ осторожный мексика-

нецъ.—Впрочемъ, я бы хотЄ л і , видЄ т і. человека, которому бы удалось, при нынЬшнпхъ обетолтельствахъ, возстановнть въ этой страпі мпръ и спо- койствіе.



МГУ

имени А


ЫККСІП.'А И 1Ш НКРАТ01'Ъ МАКСИМНЛ1АНЪ. 9

— Что же можетъ помішать?— Четыре пренятствія, сказал']. Бастіанн.— Первое и главное — цер

ковный вопрос/ь; второе— внішній заемъ; третье—ненависть партій и общее возстаніе по всей страні, и наконец'!.— Французское ііойско. освободиться отъ котораго будетъ весьма трудно.

— Вы рисуете невеселую картину, ii я боюсь, что во МНОГОМ'!, вы правы; но что ділать?— намъ остается ждать. Максимиліань иміегь, по крайней м ір і, то преимущество, что самъ народъ выбралъ его въ императоры.

Бастіани недовірчиво улыбнулся и прибавилъ:— Нашъ народъ?... Будто вы его не знаете? Сегодня онъ хочетъ од

но, а завтра другое.Но тутъ разговоръ ихъ былъ прерванъ криками: «йдуть, ід уть !»—

и все бросилось на встрічу императора. Радостные, восторженные крики привітствовали новаго государя; дамы закидали цвітами экпнажъ, въ которомъ сиділи императоръ и императрица и который медленно подвигался въ рядахъ; мужчины снимали шляпы, и громкое ура не переставало раздаваться и сопровождало императора до самаго дворца.

Поіздт, нроізжалт, мимо дома Мирамона. На балконі стоялъ Мирамонъ съ женою и дітьми, которыя также сыпали цвітами.

— Мексиканскій народъ не нзміняетт, себі, сказалъ Мирамонъ.— При моемъ в і.ізд і также не было недостатка въ цвітахгь. аллегоріяху стн- хахъ, тріумФальных'і, аркахъ и тому нодобныхъ выраженіяхгь восторга.

— И еслибы тебі пришлось опять вьізжать, сказала молодая женщина,— народъ встрітнль бы тебя съ такимъ же восторгомъ.

— Разумеется. Но что же ты не бросила цвіты?— Въ самомъ д іл і, я совсімь позабыла. Ну, ничего. Однакожь, при-

бавила она послі короткаго молчаїїін,— не странно ли, что ты, бывшіп президенті, республики, стоишь тутъ и смотришь на в'ьіздт. императора.

— II за это я долженъ быть очень благодарен'!, моему отечеству, сміясь (ітвічал'і, Мирамонъ:— Итурбпдъ и Гвереро не были такт, счастливы въ этомъ отношеніи.

— И ты называешь это счастьемъ?— Что я еще живъ?— разуміется. Но тернініе. мой другі.. Макснми-

ліаіп. вьізжаетт. къ намъ въ недоброе время: достоинство императора обойдется ему не дешево. Много труда, заботъ, огорченій, если не что нибудь худшее, ожидают'!, eio. Но если онъ найдетъ себі снокойствіе, въ чемъ я сильно сомніваюсь, то будетъ внолні заслуживать его; я едва .ни заблуждаюсь, думая, что онъ, не смотря на все, работаетъ для другаго.

— Для кого же, Мигуэль? поспішно спросила жена.— Кто знаетъ, дорогая! отвіча.гь Мирамонъ, пожимая плечами.— Во

всякомъ случаі, мы еще доживемъ до этого; наши нісколі.ко непостоянные соотечественники не замедлять совершить НОВЫЙ перевороті,.



МГУ

имени А


10 МЕКСИКА И ИМ П ЕРАТО РЪ МАКСИМИДІАН'Ь.

— Но если народъ въ самомъ ділі привыкнетъ къ нему? Відь и народу надоели эти безирерывныя возстанія.

— Тутъ народъ не при чемъ, моя милая. Но все это пока въ дале- комъ будущемъ; не будемъ же туманить сегодняшняго дня пустыми заботами и опасеніями. Смотри, поЪздъ приближается къ собору, и намъ пора подумать о нашихъ туалетахъ, иначе мы опоздаемъ.

Молодая женщина взглянула на улицу и тихо промолвила:— Нігь, въ такомъ виді; и такого единодушнаго восторга я еще не

встречала въ Мексика.— Это потому, что сегодня нігь-вт, Мексика партій, кромі одной—

императорской. Но попробуй Максюпшанъ черезъ полгода устроить такое же Фамильное торжество,—и я боюсь, что уже и тогда окажется значительная разница. Нодождемъ, что будетъ. Въ настоящую минуту Лабастида весь на стороні поваго государя.

— А если онъ отступится отъ него.— Pacientia! Видишь тамъ вдали эти темныя облака?... Быть можетъ,

они предвііцаюгь дождь и грозу, но, быть можетъ, пройдутъ и такъ. Все это мы увидимъ, а теперь иодумаемъ о вечері.

— Куда ты, Сильвестръ, окликнулъ возвращавшагося съ площади молодаго Алмеіа одинъ изъ его друзей.—Кончилась церемонія?

— Нігь еще, Мориціо, отвечалъ Сильвестръ, останавливая своего коня.—Лабастида только-что встр’Ьтилъ ихъ въ соборі, а теперь слу- жатъ тамъ молебепъ, что нісколько скучновато, и я ушелъ. Но ты гді же былъ и почему иропустилъ ВЪ’ЬЗДЪ?

— Characho! съ сердцемъ вскричалъ молодой человікь.—Я проспалъ всю эту церемонію. Вчера мы сіли играть и проиграли до утра.

— И ты опять нроигралъ?— Восемь тысячъ незосовъ этому проклятому итальянцу, что пріі-

халъ съ Базеномъ! Или онъ играетъ съ невіроятнымь счастьемъ, или же плутуетъ; но біда ему, если я его поймаю въ плутовстві.

— Я бы на твоемъ місті не подходилъ къ нему.— Я долженъ отыграться.— Берегись!... Но куда же ты теперь?— Да такъ, поглазіть. А ты?— Домой, переодіться для обіда во дворці. Відь и ты прнглашенъ?— Віроятно. Но я нисколько не стремлюсь. Но всей віроятности,

тамъ не будутъ ни играть, ни курить.— Ты неисправима— Я долженъ вернуть своп деньги, сказалъ молодой человікь, при

надлежавши! къ одной изъ лучшихъ ФамилііГ Мексики, и, ириншоривъ свою лошадь, ноіхаль дальше.



МГУ

имени А


МККСИКЛ И ИМ П ЕРАТО РЪ МАКСНМНЛТАНЪ.

Послі обычныхъ праздниковъ, баловъ, иллюминацій, представленій, Максимиліант., чтобы не мішать окончательному устройству дворца въ Мексика, выбралъ для своей резиденції!, а также містомь отдохновенія, старинный замокъ Монтецумы, Капультепекъ, находящійся на разстоя- ніи получаса ізды отъ столицы. Но и здісь его не оставляли въ покоі. Различный партій ясно понимали необходимость пользоваться первымъ временемъ, чтобы склонить на свою сторону новаго государя. Самъ императоръ считалъ необходимым!, основательно ознакомиться съ желапіями и требованіями каждой отдельной партій, чтобы получить верное но- нятіе о настоящихъ потребностяхъ страны, а потомъ уже, имія въ виду единственно счастіе своихъ подданныхъ, решиться на принятіе тіхгь, или другихъ мірь.

Діятельніе и неутомиміе всЬхъ, по обыкновенію, оказалась клерикальная партія.

Очень вероятно, что Максимиліан'ь, вступая въ страну, им'Ьлъ намі- реыіе избавить духовенство, ревностному усердію котораго онъ преимущественно былъ обязанъ избраніемь, отъ притисненій, наложенныхъ на него Хуарецомъ, и возвратить ему отнятый у него имущества. Но прежде, чімь приступить къ осуществленію этого, онъ былъ на столько осторо- женъ, что пожелалъ сперва узнать общее мнініе, или, по меньшей мірі, мнініе людей, стоявшихъ во главі; различныхъ партій; при этомъ онъ убідился, что постановление, изданное Хуарецомъ относительно церков- ныхъ имуществъ, такъ глубоко проникло во всі слои общества, что не могло быть уничтожено одннмъ взмахомъ пера. Кромі; того, всі; церковный зданія были частью проданы въ частныя руки, частью сломаны, или обращены въ жилые дома и склады.

Но, съ другой стороны, Максимиліань ясно сознавалъ затруднительное и опасное свое положеніе, въ которое сталъ бы, еслибы съ самаго начала вооружилъ противъ себя духовенство. Предводители различныхъ партій, съ которыми онъ говорилъ объ этомъ, сбивали его еще боліє. Въ августі онъ предпринялъ небольшое путешествіе съ цілію объехать часть своего государства, и рішеніе церковнаго вопроса было отложено до его возвращенія. Во время его отсутствія, въ столиці всі оставались спокойны, и даже клерикальная партія, по видимому, терпеливо ожидала его возвращенія. Между тЪмъ Максимиліань все боліє и боліє убеждался, до какой степени уступка духовенству могла быть опасна, и вотъ почему, когда, по его возвращеніи, духовенство возобновило свои требованія, онъ долго уклонялся и медлилъ рішеніемь.

Между тгЬмъ онъ неутомимо работалъ въ своемъ совіті, издавалъ законы, постановленої и всіми силами старался покорить сердца мекси- канцевъ. Воскресенье онъ обыкновенно проводилъ въ Канультепекі, куда собирался небольшой кружокъ людей, съ которыми онъ обращался дружественно и непринужденно. Онъ любилъ свободное слово, даже если



МГУ

имени А


12 М ЕКСИКА II ИМНШ 'ЛТОРЪ МАКСИМИЛ1АНЪ.

оно не соответствовало его взглядамъ, и никогда не уклонялся отъ спора. Сегодня также собрались къ нему гости: новый минпстръ иностран- ныхъ дЄль донъ Жозе-Фериандо Рамирецъ, молодой полковникъ Лонецъ и архіепнскоігь Лабастида. Но этому последнему общество видимо не нравилось: онъ надеялся поговорить наедине съ государемъ, чему положительною помехой явился Рамирецъ, когда-то ревностный партизань Хуареца. Вотъ почему после обеда архієпископі, поспЄш ііл ь уехать.

— Вы, кажется, не въ претензій. Рамирецъ, что архіепископь такъ быстро покинулъ насъ. съ улыбкою сказалъ Максимиліань.—Вотъ и полковникъ Лонецъ также иросіяль.

— Признаюсь, ваше величество, я предпочитаю удаленіе этого бла- гочестиваго мужа, отвечалъ Рамирецъ;—а такъ какъ я наверное знаю, что и онъ не желаетъ мне добра, то лучше не сходиться.

— Вы несправедливы къ нему, Рамирецъ.— Не думаю, ваше величество.... Ненависть и любовь почти всегда

взаимны.— Вы этому вірите?— Разве, ваше величество, не испытали этого? Если мы действи

тельно отъ души кого любимі,, то можемъ наверное расчитывать на такое же чувство съ его стороны. Правда, мы нередко увлекаемся блестящею вн Є ш н о с т ію .

— А какого вы мпЄ н ія о Мирамоне? перебилъ его Максимиліань, и оба, продолжая разговоръ, вышли на террасу.

— Почему, ваше величество, вздумали спросить именно о Мирамоне? сказалъ несколько удивленный Рамирецъ, потому что и самъ онъ поду- малъ о немъ въ это время.

— Но тому, что вы говорили о блестящей внешности. Мирамонъ обладает!, необыкновенно благороднымъ и открытымъ лицемъ. Не правда ли?

— Да, нерешительно отвечалъ Рамирецъ,—вы правы, ваше величество: не легко встретить лицо, но видимому, более откровенное, но....

— Но? снросплъ императоръ.— Не знаю, 'Что сказать, ваше величество, уклончиво отвечалъ Ра

мирецъ.— Вы не доверяете ему?— Онъ верный и ревностный приверженецъ духовенства, и оно твердо

расчитываетъ на него.— Но въ Мексике партій и мнЄ і і і я , какъ я слышалъ, часто меняются.— Да; но ваше величество недостаточно еще ознакомились съ нашею

страной. Честолюбіе погубило у насъ не одну честную душу, а Мирамонъ, за нсключеніемь его жены, честолюбивЄйшій чєловЄкь во всей Мексике. Еслибы ваше величество хотели руководствоваться моимъ со- вЄтомь, то па время удалили бы Мирамона изъ Мексики.

— Вы въ самомъ дЄлЄ считаете Мирамона опаснымъ человікомь?



МГУ

имени А


__ Да, ЭТО единственное ЛИЦО, на Которое можем» івердч иньршч..клерикальная партія, какъ скоро она увидитъ, что ей нечего ждать отъ вашего величества. Я знаю наверное, что именно за последнее время Мирамонъ им'Ьлъ частыя совЄіцаиія съ Лабастидой; о чемъ они толковали— легко угадать.

— Что же мне ділать съ нимъ?— Назначьте его посланникомъ при одномъ изъ европейскихъ дво-

ровъ. Онъ везді съумеетъ быть достойнымъ представителемъ Мексики и тамъ будетъ полезенъ ей, между темъ какъ здесь онъ можетъ увеличить затрудненія.

— Мне кажется, вы смотрите на вещи черезчуръ мрачно, Рамирецъ, весело заметилъ Максимиліань.—Во всякомъ случае. Мирамонъ необыкновенно даровитый человекъ; когда онъ увидитъ, что все делается для блага его отечества,—быть можетъ, онъ броснтъ предвзятыя идеи и чистосердечно отдастся правому делу.

— Можетъ быть, ваше величество; но тЄмгь не менее нспытаніе тутъ не безопасно. Вотъ Марквеца я не боюсь; его можно подкупить орде- номъ, ночетнымъ мЄ с т о м ь , деньгами наконецъ. Мирамонъ же занималъ уже разъ самый почетный постъ въ администраціи, жена его была когда- то первая въ стране— и оба никогда не забудуть этого.

Слушая Рамиреца, Максимиліань задумчиво смотрелъ на заходящее солнце. Сі іЄгомь покрытые вулканы были ярко освещены последними его лучами; вдали растилался городъ съ его высокими куполами.

— Взгляните. Рамирецъ, что за очаровательная картина! промолвилъ Максимиліань.— Какъ прекрасна, какъ богато одарена эта страна, и только люди вносять въ нее постоянную дисгармонію!... Съ этими словами онъ подошелъ къ двери и позвалъ жену. Долго любовались они п лЄ ни- тельнымь зрелищемъ, после чего, не желая долее продолжать полити- ческаго разговора, Максимиліань дружески простился съ гостями и удалился.

Въ одной изъ нространнейшихъ комнатъ архіешіскопскаго дворца, гордый Лабастида, скрестивь руки и закусивъ нижнюю губу, быстро шагалъ взадъ и внередъ, между тЄ м ь какъ несколько собравшихся сюда

. ностороннихъ лицъ, казалось, совещались о чемъ-то весьма важномъ. У окна стояли и шепотоііь разговаривали две духовныя особы; у стола, заваленнаго бумагами, сидЄ л ь Мирамонъ и нерелистывалъ какую-то брошюру; у другого окна, въ черномъ Фраке и беломъ галстуке, въ креслахъ, покоился только-что вернувшійся изъ дворца, где онъ обедалъ, донъ Жуанъ Алмеіа.

— Такое иоложеніе дЄль не можетъ продлиться дольше, господа! рЬзкимъ голосомъ заговорилъ архіепискоігь.— Мы п о к а з а л и безпримЄрное



МГУ

имени А


терпіте и кротость. Но теперь попросъ долженъ наконецъ решиться, или авторитетъ церкви окончательно погибнетъ. Если онъ не хочетъ согласиться добровольно, въ такомъ случае....

При этихъ словахъ оиъ недоверчиво взглянулъ на Алмеіа. Но Мирамонъ, обращаясь къ нему, сказалъ совершенно спокойнымъ голосомъ:

— Мы ничего не можемъ сделать. ІІепріятель на-сторожЄ и настоящее настроеніе въ Мексике благопріятствуеть меніе всего нашимъ ці- лямъ. Какъ вы видите, діло ведется очень ловко, и тутъ не безъ Фер- нанда 1'амиреца. Мое посольство за границу, какъ расказываетъ другъ Алмеіа, по видимому,— діло рішеное. Кромі того, главные и необходимій- шіе друзья также въ настоящую минуту удалены: Мартинецъ въ Турціи, Салацаръ въ Юкатапі, Ескондоръ въ Бразилії!. Французы пока еще очень сильны; къ тому же, ежедневно ожидаютъ прйбытія бельпйскихъ и пімецкихь полковъ. При такнхъ обстоятельствахъ, было бы безуміемь прибігать къ силі: мы ничего этимъ не выиграемъ, но навірное про- играемъ все.

— Нельзя ли подійствовать на окружающихъ его людей^замітиль патеръ Миранда:—мні кажется, выборъ ихъ не совсімь удаченъ.

— Про то знаетъ Богъ, съ горькой усмішкой сказалъ архіеписконь.— Вмісто того, чтобъ окружить себя людьми, которые способствовали его возведенію на престолъ, онъ ищетъ себі друзей въ лагері нашихъ з.іійшихь враговъ—либералов!,, пприэтомъдумаетъ, что они его поддержать и спасутъ. Его министерство могло бы быть также министерством'!, Хуареца. Всі опи—Роблесъ, ІІеца, Фернандо Рамирецъ, Ескондеро—разві не принадлежать къ партій лнбераловъ? Но протнвъ этого мы ничего не можемъ сділать.

— Я не совсімь разділяю это мнініе. сказалъ Миранда, улыбаясь.— Падо постараться приставить къ императору человіка, который иміль бы вліяніе на него съ религіозной стороны. Говоря это, монсиньоръ, я іімію въ виду человіка очень способнаго на это.

— Кого именно?— Німецкаго священника—отца Фишера.— ІІ что-то припомннаю: оиъ быль, мні кажется, замішань въ

этой исторіи покражи брнліантовь. II вы думаете, Мнраида, что онъ будетъ намъ полезет,? Внрочемъ... едва ли нужно будетъ прибігать къ этому. На дняхъ ожидаютъ папскаго нунція,» тогда, быть можетъ, все разрішится къ лучшему. Тімь не меніе, я какъ нибудь призову отца Фишера, чтобы ближе познакомиться съ нимъ: намъ безусловно необходимо не ошибаться въ нашихъ друзяхъ и по возможности ближе держаться другъ къ другу. Па этомъ же основаній я хочу просить и васъ, генсралъ Мирамонъ, повременить отьЄздомь, — по крайней мере, до тЄхь поръ, пока мы не узнаемъ, какой результаті будетъ имЄть пріЄздь нунція.

— Это невозможно, монсиньоръ, отвічаль Мирамонъ.— На сколько я



МГУ

имени А


замЪтилъ, государь смотритъ на меня недоверчиво; притомъ же я не предвижу быстраго оборота въ делахъ церковныхъ. Кроме того, намъ положительно мешаютъ Французы. Базенъ уже разъ доказалъ вамъ, что силою мы ничего не возьмемъ.

— Но Французы должны будутъ, по договору, скоро оставить страну. Во всякомъ случае, теперь Базенъ не главнокомандующий въ Мексике.

— По договору— ііЄть, но Фактически—да, и притомъ безъ личной ответственности, потому что онъ постоянно опирается на приказанія Французскаго императора. Какъ бы то ни было, я очень радъ, что меня отсылаютъ; но вы можете быть совершенно покойны: я вернусь, когда наступить настоящая мипута. Теперь, во всякомъ случае, не время предпринимать что либо. Подождемъ. Если результата миссіи окажется бла- гопріятнымь для церкви, тогда я буду вамъ ненуженъ; въ противномъ же случае—посмотримъ.... Но теперь я совершенно безполезенъ здесь и считаю лучшимъ уехать.

— Но когда же вы думаете ехать, сеньоръ Мирамонъ? спросилъ Алмеіа, — Разве вашъ отъездъ уже решенъ?

— Какъ вы знаете, я не получалъ пока никакого приказанія.— А еслибы произошло что нибудь важное въ это время?... спросилъ

архієпископі.,—напримеръ, что нибудь такое, что потребовало бы совета оиытнаго полководца?

— Маривецъ, на сколько мне известно, остается здесь, и в ы можете вполне довериться ему; онъ хорошій воинъ и верный стороншшъ церкви.

— Однакожь, я не желалъ бы быть поставлепнымъ въ необходимость прибегнуть къ его помощи, сказалъ Лабастида.— Наше дело—дЄло любви и мира, и я надеюсь, что все окончится полюбовнымъ соглашешемъ- Однако, извините, господа; такъ какъ мы не знаемъ, сеньоръ Мирамонъ, на сколько продлится ваше ирисутствіе между нами, то я попрошу вась последовать за мною въ кабинета: я долженъ переговорить съ вами о мпо- гомъ весьма важномъ.

Старинный великолепный домъ, занимаемый теперь сеньоромъ Ронейро и его семействомъ, нрилегалъ къ самому монастырю св. Себастіана и до декрета Хуареца принадлежал'!, церкви. Но нотомъ его купилъ, также

* какі. п часть монастыря, Ронейро, который убедился при этомъ случае, что легче совладать съ совестью, чемъ съ женою. Сеньора Ронейро была очень недовольна покупкой, на которую смотрела почти какъ на святотатство. Побуждаемая своимъ духовникомъ, она слезами и просьбами возвратить церкви купленный монастырь и домъ—отравляла жизнь своему мужу. Тіцетпо онъ представлялъ ей, что онъ не въ состоя ні и потерять 80.000 піастрові,, унотребленныхъ на покупку этого дома. Но въ денежном!, вопросе мексиканская дамы ничего не понимают!,. Ныли бы



МГУ

имени А


деньги, а затЄмт. что имъ за дело, откуда оцЄ достаются и куда идутъ. Но вдругь непредвиденный случай перевернулъ все, и Ронейро вздохнулъ свободно.

Сегодня утромгь въ семействе Ронейро, на имя донны Инесы, было получено собственноручное письмо отъ императрицы, которая назначала донну Инесу Ронейро да Сильва своею статсдамою. Это неожиданное назначеній обрадовало все семейство, и въ особенности мать донны Инесы, которая пришла въ такой восторгъ, что совсЄмі. позабыла о своемъ разговоре съ мужемъ. За полчаса передъ этимъ, она, по обыкновенію и со всеми уловками женскаго краснорЄчія, уговаривала его стать на защиту церкви и предпочесть спасеніе своей души всЄмт» мірскимі. богатствам!.. Выслушанная проповедь была еще свежа въ памяти мужа, и поэтому теперь онъ ломалъ себе голову, чтобы найти средство воспользоваться этимъ обстоятельством'!, и возстановнть миръ и спокойствіе домашняго очага. Жена сама явилась къ нему на помощь.

— Скажи. Каутиста,- не думаешь ли ты. что теперь №несЄ необходимо возобновить свой туалетъ, а также имЄ т ь брйліанты и экииажъ, чтобы ездить ко двору?

— Я думалъ именно объ этомъ, милая моя, и, взвесивъ все, реши лъ, что мы должны будемъ отказаться отъ этой чести. При нынешни хъ обстоятельствах!., я не въ состояніи заводить такую роскошь.

— Какъ отказаться? повторила жена, вснлеснувъ руками отъ удивле- нія.— Что же случилось? Разве у тебя нЄгп. средств!, на это?

— Нетъ. решительно отвечалъ сунругъ.—Я решился, для сохранена мира и СНОКОЙСТВІЯ между па ми, уступит!., наконецъ, твоимъ постоянным!. мольбамъ и требовашямъ; и въ такомъ случае, при іш і іЄш іш х і. обстоятельствах!., у меня останется едва на столько, чтобы прожить (кромно. Нтакъ. нечего думать объ этомъ, Доминга.

— О какихі. требовашихъ говоришь ты?... Я тебя не понимаю.— Какъ о какпхъ требовании!.. Домннга? продолжал!, донъ Ронейро,

качая головой.— Не могла же ты. въ самомъ дЄлЄ, такъ скоро позабыть її томі., что до сихъ порч, служило постоянным!, и едпнетвеннымъ предметом!. нашихъ разговоров!.: о возвращепіи этого дома и другихъ земель церкви. Что же намъ останется? А между тЄмі. намъ все-таки необходимо имЄть порядочную квартиру и хотя изредка принимать гостей. Итакъ, ты видишь, что мы принуждены отклонить эту честь,—входить въ долги я не могу, да и не намЄренгь.

— Но ты подумай, Каутиста, такой отказъ будетъ имЄть виді, не- прія:іненной демонстрацій. Никто не новЄритгь, что у тебя нЄт і. средствъ. Нетъ, это невозможно.

— ТЄмгь не мєііЄє это должно быть. Не могу же я въ настоящую минуту, когда мне приходится потерять такую значительную часть моего состоянія, входить въ новыя издержки. Ты сама будешь вправе упрекнуть меня нотомъ.



МГУ

имени А


__ Но вопросъ о возвращеніи церковныхъ имуществъ, нерешптель-но заметила жена,— подлежитъ еще решенію императора. Даже ожидаютъ нунція для этого, и нельзя же требовать, чтобы кто нибудь согласился отдать безъ всякаго вознагражденія все свое состояніе.

Сеньоръ Ронейро охотно бы разсмеялся этой перемене въ образе мыслей своей лучшей и нередко сильнейшей половины. Но онъ счелъ за лучшее скрыть свою радость и только сказалъ, пожимая плечами:

— Но пе говорила ли ты мне еще сегодня, что я долженъ подать лримеръ и этимъ показать правительству, какія его обязанности въ от- ношеніи церкви?...

— Ты меня вовсе не понялъ... перебила его жена, которая въ настоящую минуту вовсе не желала слышать повтореній аргументовъ, приво- дпмыхъ ею такъ часто вслЄдствіє частыхъ и долгихъ беседъ съ ду- ховникомъ.

— Хорошо, милый другъ; предположимъ теперь, что мы нримемъ честь, оказанную нашей НнєсЄ. Я накуплю новыхъ платьевъ, экипажей, брил- ліантовь, и вдругъ, представь себе, что вследъ за этимъ изданъ будетъ декретъ, повелЄвающій возвратить церкви купленный у нея земли и дома. Тогда я окончательно буду разоренъ и буду принужденъ удалиться въ какую нибудь глушь.

— Но кто же можетъ принудить тебя безвозмездно возвратить купленный тобою имЄнія? Разумеется, отдать ты ихъ долженъ будешь, потому что они принадлежать церкви; но только тогда, когда ты будешь въ со- стояніи сделать это, не лишаясь возможности жить, какъ подобаетъ твоему званію.

Наиболее заинтересованное лицо, то есть, сама Ннеса была тутъ же, но не обращала ни малейшаго вниманія на все, что говорилось между ея отцомъ и матерью; она знала напередъ, чемъ все кончится; тотъ же результата предугадывала сидевшая съ нею кузина, и поэтому обе девушки усердно и горячо толковали о будущемъ туалете новой статсдамы.

На другое утро сеньора Ронейро и дочь ея Инеса отправились въ Ка- пультепекъ, чтобы лично поблагодарить императрицу за оказанный имъ почета. Въ тотъ день вечеромъ у дона Ронейро собрались гости, и на этотъ разъ ихъ было особенно много, потому что все хотели поздравить Инесу. Она была сегодня въ полномъ блеске; прекрасное, несколько гордое лицо ея сіяло радостью. Донъ Сильвестръ Алмеіа не отходилъ отъ нея, но сегодня такое неотвязчивое вниманіе показалось ей въ тягость, и она начала избегать его. Давно все знали, что молодой Алмеіа былъ влюбленъ въ дочь дона Ронейро. Сама Инеса до спхъ поръ всегда была дружески расположена къ нему; но въ последнее время, съ ііояв̂ - лешемъ въ доме отца Французскихъ офицеровъ, она несколько измЄни-

БКСВДА, 1 8 1 1 . V I . ^



МГУ

имени А


сгдіигі) ill Aft<JilJ>lll»l lAH'Jb*

лась, что, разумеется, не ускользнуло отъ ревнивой наблюдательности Сильвестра. Сегодня же она какъ-то особенно удалялась отъ него. Въ числе прочихъ гостей былъ Французъ, молодой, красивый гра®ъ Деврё, который видимо ухаживалъ за нею. Начались игры. Сильвестръ надеялся занять обыкновенное свое место подле Ннесы, но она ускользнула отъ него и села къ другому концу стола. Гра®ъ Деврё поспешилъ занять место подле нея, и бедный Сильвестръ могъ видеть, какъ они, не переставая, болтали п смеялись другъ съ другомъ. Наконецъ, онъ не вытерпелъ и, бросинъ Инесе взглядъ полный упрека, вышелъ изъ залы.

Проходя галлерею, чтобъ идти въ комнату, где играли въ карты, онъ наткнулся на своего друга Мориціо Луцидо.

— Я не подозревалъ, что ты здесь, сказалъ Сильвестръ.— Я только-что прпшелъ. Но что съ тобой?... Не случилось ли чего?— Случилось ли что, я не знаю, мрачно отвечалъ Сильвестръ;—но

что-то должно случиться,—это становится съ каждымъ днемъ яснее.— Что же именно?— А то, что намъ надоели эти проклятые Французы, и давно бы пора

прогнать ихъ.— Carainba сошрапего! засмеялся Мориціо, подходя къ возвышенію,

- на которомъ стояли разныя вина.— Ревность делаетъ изъ тебя патріота.Лучше не пей. Однакожь, еслибы не Французы, то страной правилъ бы теперь индіець Хуарецъ. Согласись, что ужь лучше видеть на престоле человека бЄлаго племени, потомка Карла Y.

— Я знаю, что отъ Хуареца мы не можемъ ждать много хорошего;по вотъ ПорФіїріо Діаць.

— Кстати, слыхалъ ты, что на Оахаку, где держится пока ПорФіїріо Діаць, решено сделать прпступъ, и самъ Базенъ поведетъ дЄло?

— Чортъ съ нимъ, съ Базеномъ! Но къ чему это Діаць, человекъ белой расы, чистый креолъ, держится партій краснокожего индійца,—за- чЄмь не примкнетъ онъ къ императорской? Еслибы не было между памп, мексиканцами, раздоровъ, давно бы мы очистили страну отъ чужеземцевъ.

— Да; цо это невозможно. Даже въ императорской партій і іЄг ь еди- нодушія: клерикальная партія соперпичаетъ съ консервативною, а министры-либералы, въ свою очередь, правятъ тою и другою. Вообще, примерный иорядокъ!... Кто у насъ считаются наиболее ревностными приверженцами императора?—Мирамонъ и Марквецъ, изъ которыхъ первый самъ бы хотелъ сделаться императоромъ, а другой президентомъ, чтобъ имЄть возможность вешать свопхъ противниковъ и конфисковать ихъ имЄнія въ свою пользу.

— Мирамонъ уезжаетъ въ Европу.— Знаю; но если императоръ вздумаетъ отсылать всЄхт, техъ, кому

онъ не особенно доверяетъ, то свита его будетъ не многочисленна. Впрочемъ, Богъ съ ней, съ политикой. Что намъ за дЄло! Главное, бу- демъ ли мы играть: я впдТ.лъ, другъ, СальФинто уже тамъ.



МГУ

имени А


МЕКСИКА И ИМ П ЕРАТО РЪ МАКСИЫИЛ1АНЪ. 19

— Не довольно еще ты ему проигралъ?— Да, но мало еще выигралъ. Жду удобнаго случая.— Вотъ и музыка заиграла, сказалъ Сильвестръ, прислушиваясь.— Что же, хочешь посмотреть, какъ твоя возлюбленная будетъ тан-

цовать съ Французскнмъ графомъ?Сильвестръ ничего не отвечалъ на это, но только стпснулъ зубы п

палилъ себе стаканъ вина. «Полно, не пей!» сказалъ Луцидо; но тотъ не послушался и выпилъ еще второй стаканъ. Затемъ оба друга перешли въ залу. Увидавъ Инесу, Сильвестръ подошелъ къ пей, чтобы пригласить на первый танецъ.

— Мне очень жаль, сеньоръ, отвечала она, лукаво улыбаясь,—но я думала, что вы уже уехали, и обещала другому.

— Ну, на слЄдующій.— Вы разве не играете въ карты?— Разве я вамъ такъ противенъ, Пнеса?— Противепъ?... нетъ. Почему вы это спросили?— Ваше обраіценіе со мною такъ холодно, такъ натянуто....— Пустяки! разсмЄялась Инеса и взглянула на пего съ прежнимъ лас-

ковымъ выражешемъ.—Онъ схватплъ и поцеловалъ ея руку. Но это было только минутное успокоеніе. Подъ конецъ вечера, когда гости уже начали разъезжаться, онъ впделъ, какъ Деврё, прощаясь съ Инесой, долго целовалъ ея руку.

Между темъ сеньоръ Ронейро, проводивъ гостей, по обычаю страны, до самой улицы, возвращался и пмелъ намереніе зайти въ игорную комнату, где оставалось еще несколько запнсныхъ игроковъ. На лестнице онъ встретилъ слугу и услыхалъ отъ него, что сейчасъ пришелъ и про- шелъ прямо въ кабинетъ какой-то совершенно незнакомый человекъ, который просилъ передать ему, что старый другъ желаетъ его видеть и поговорить съ нимъ наедине.

Такое таинственное посЄщєіііє среди ночи чрезвычайно удивило сеньора Ронейро. Изъ короткихъ ответовъ слуги онъ понялъ, что незнакомецъ желаетъ сохранить свое инкогнито, но что онъ вообще пмЄегь видъ очень порядочнаго человека. Онъ носпЄшил'ь отправиться въ кабинетъ.

. Проходя чрезъ галлерею, онъ увиделъ Мориціо, бледнаго, отчаяннаго,— хотелъ съ нимъ заговорить, но тотъ не заметилъ его и какъ безумный побежалъ съ лестницы. «Неисиравимъ! пробормоталъ онъ;—отцу его придется опять уплачивать его долги». Съ этими словами онъ вошелъ въ кабинетъ, где посредине комнаты стоялъ незнакомецъ. Шляпа съ широкими полями закрывала верхнюю часть его лица; длинный мекси- канскій плащъ былъ накинутъ ио самые глаза; не было возможности узнать его.

— Съ кемъ имею честь.... проговорилъ Ронейро и затворилъ за собою дверь.



МГУ

имени А


2 0 МЕКСИКА И ИМ ПЕРАТО РЪ М А КС И М И Л А Н Ъ .

Тогда непрошеный гость сбросилъ съ себя плащъ и медленно снялъ шляпу. СвЪтъ лампы упалъ прямо на его лнцо. Ронейро вскрикнулъ, бол е̂ испуганный, чемъ обрадованный.

— Пресвятая Богородица!... ПорФіїріо Д1ацъ! Compątlrc!Между темъ залы опустели; только въ игорной комнате оставалось

еще несколько нужчинъ. Инеса сидела въ гостиной и ждала отца. Вдругъ она услыхала свое имя, произнесенное тихимъ голосомъ; обернулась и увидела Сильвестра.

— Сеньоръ Алмеіа?... Все гости разъехались, а вы еще здесь.— И васъ это удивляетъ? сказалъ молодой человекъ хриплымъ отъ

волненія голосомъ.— Разумеется, отвечала Инеса, сознавая въ душе свою вину въ от-

ношеніи человека, чувство котораго она до сихъ поръ поощряла, но темъ не менее оскорбленная такимъ несвоевременнымъ появлешемъ.—Я не ожидала встретить здесь кого нибудь.

— Я хотелъ васъ видеть и поговорить съ вами наедине.— Со мной?... Во всякомъ случае, теперь не время. Приходите завтра, и

мы переговоримъ.— Не отсылайте меня, Пнеса. Я въ отчаяніи, вскричалъ Сильвестръ;—

я долго боролся съ самимъ собою. Но теперь я решилъ: вы должны меня выслушать и дать мне отчетъ.

— Дать вамъ отчетъ?... съ презрЄніемь спросила молодая девушка,—Какъ должна я понять эти слова, и что даетъ вамъ право говорить такъ?

— Не лукавьте, Инеса, вы очень хорошо знаете, что я хочу сказать и чего я требую отъ васъ; оскорбленіе, нанесенное мне вами сегодня вечеромъ, не могло быть и не было безсознательнымъ.

— Я оскорбила васъ?... Чемъ же, сеньоръ? На сколько мне помнится, я едва ли сказала вамъ сегодня двадцать словъ.

— Инеса! вскричалъ Сильвестръ вне себя,—разве вы забыли ваши обЄщанія?

— Не помню, чтобъ я что нибудь обещала вамъ; и не моя вина, если вы ошибочно поняли мое дружеское расположеніе. Впрочемъ, я думаю, что теперь не время продолжать дальнейшей разговоръ. Вы сами должны это понять....

— И это ваше последнее слово?... Но этого быть не можетъ. Вашъ отецъ не потерпитъ этого,—онъ, который всегда обращался со мною какъ съ сыномъ.

— Темъ хуже съ вашей стороны, что вы до такой степени забываетесь и, возбужденные, какъ мне кажется, виномъ, смеете являться ко мне въ такое время и требовать отъ меня отчета. Извините, я васъ оставляю, а если вамъ необходимо переговорить, то обратитесь къ отцу,— онъ въ своемъ кабинете.



МГУ

имени А


Съ этими словами молодая дЄвушка встала и, не удостоивъ его по- клономъ, гордо вышла изъ гостиной.

Сильвестръ остался на мЄстЄ какъ громомъ пораженный. Отверженъ, осмеянъ— и все изъ-за проклятаго Француза! Что ему ділать? Но н ігь , онъ не оставить этого такъ. Какое право имЄла она ділать изъ него игрушку своего каприза?... Онъ вышелъ и, не помня себя отъ ревности, пошелъ въ кабинетъ ея отца.

Появленіе въ домі человека, который считался наиболее опаснымъ врагомъ настоящего правленія, до того поразило сеньора Ронейро, что онъ на минуту потерялъ способность говорить.

— Да, ПорФиріо Діаць!... Впрочемъ, было бы осторожнее не произносить моего имени такъ громко, compadre: его, какъ я полагаю, неособенно пріятно слышать здесь в ъ столице; кажется, оно и васъ не очень-то обрадовало.

— Но что привело васъ сюда? Или,—весело прибавилъ онъ, озаренный новою мыслью,—быть можетъ, вы пріЄхали присягнуть императору? Давай-то Богъ! Этимъ вы возстановите въ стране миръ н спокойствіе.

— Вздоръ, amigo, сказалъ Діаць, и грустное выраженіе покрыло бледное и красивое лицо его.— Во первыхъ, говорите тише. Въ такомъ не- вероятномъ случае, мне было бы не зачЄмь скрываться; я очень хорошо знаю, что меня встрЄтягь здесь съ распростертыми обьятіями. Нетъ, я республиканецъ и останусь таковымъ до самой смерти.

— Что же привело васъ сюда, въ среду вашихъ враговъ? Все думають, что вы въ Оахаке. Хуарецъ, какъ говорять, совершенно разбить, и все его приверженцы оставили его.

— Это только слухи; я шесть дней уже здесь и слышалъ по этому поводу самые разнообразные толки. Иные утверждаютъ, будто Хуарецъ собралъ новое войско и въ очень скоромь времени появится на юге.

— Пустяки! его дЄло потеряно безвозвратно, потому что все его оставляють.

— Я и самъ начинаю думать то же, сказалъ Діаць не безъ горечи,— jto всему, что вижу въ вашемъ домЄ. Вы принимаете у себя Францу- зовъ,— вы, который считался наиболее ревностнымъ и ярымъ респуб- ликанцемъ. Итакъ, значить, вы совершенно перешлп па сторону чуже- земнаго императора? Но разве вы не знаете, что мексиканцы не потер- пятъ его, какъ скоро имъ надоесть власть Французовъ и ихъ не будетъ здесь: не можетъ же Наполеонъ имЄть здЄсь свое постоянное войско. Правда, постоянныя и долгія смуты, кровавая борьба партій превратили наше бедное отечество въ какое-то поле сраженій; но это— раснря семейная, которую мы должны сами покончить, а не давать чужеземцу



МГУ

имени А


права играть въ ней роль судьи. Но оставнмъ этотт. разгоноръ Я надеялся встретить въ васъ вЄрнаго сторонника республики, но вижу, что ошибся: васъ ослЄниль блескъ императорской короны. II поэтому я долженъ для моихъ целей обратиться КЪ другим!..

— Для вашихъ цЄлєй? вскричалъ Ронейро.— Вы хотите произвести возстаніе въ столице, обагрить ее новыми потоками крови? О, Порфп- ріо, еслпбы вы знали, что за человекъ новый императоръ!

Въ эту минуту дверь внезапно отворилась, и на пороге появился молодой Алмеіа. Діаць хотЄл ь было закрыть лицо, но не успелъ. Сильвестръ его узналъ и назвалъ по имени. Однакожь, считая невозмож- нымъ говорить о своихъ делахъ при третьемъ лице, молодой человекъ тотчасъ же ушелъ. Не медля ни минуты, Діаць накинулъ плащъ н хо- тЄл ь тоже удалиться. Ронейро уговарнвалъ его переночевать.

— Чтобы проснуться плЄнникомь Французовъ?— Да ведь это не кто иной, какъ Алмеіа—мой будущій зять.— Въ самомъ ділЄ?... Но я п ему не доверяю, такъ какъ здесь для

меня не только вопросъ жизни,—я знаю, что отъ моей безопасности за- висптъ спасепье отечества.

— Но мне вы доверяете?(— И вамъ пе довЪряю более. Вы потеряны для насъ!... Съ этими

словами опъ оставилъ дона Ронейро п вышелъ нзъ дому.

II.

Въ улице <!е los Plateros помещалась небольшая, но весьма красивая парикмахерская п нлрюльпя. Хозяипъ ея, донъ Педро Гаспардо, маленькій, но очень живой человекъ, быль по происхожденію испанецъ, ii при- томъ очень умный и сметливый малый. Ile смотря на презрЄніе, которое ниталъ вообще къ людямъ смешанной крови, онъ не пренебрегалъ ихъ практикой п съ одинаковою любезностію бралъ и завнвалъ головы краснокожпхъ и сыновъ чисто кастильскаго племени. Впрочемъ, по обычаю своей страны, къ аристократамъ онъ ходилъ большею частью па домъ, вслЄдствіє чего имЄл ь доступъ въ очень мпогіе дома высшаго сословія. Въ окнахъ магазина красовались две восковыя Фигуры: барыня съ шипьономъ чудовищныхъ размеровь, но который темъ не менее привлекал!, умильные взоры проходящихъ красавицъ, и старпкъ въ парике. Вокругъ помещались банки, Флаконы, щетки, гребенки и безконечное число шиньоновъ разныхъ Фасоновъ. Съ нмперіей началась для дона Педро повая эра. До сихъ поръ съ нимъ соперничали и отбивали у него практику парикмахеры Французы; но когда императрица назначила его придворпымъ парикмахеромъ, тогда почти весь городъ



МГУ

имени А


перешелъ къ нему, її торговый дЄла его значительно улучшились. Сегодня, повЪсивъ между двумя зеркалами портретъ ея величества, лаврами украшенный, опъ съ особенною любезностью принимала, своихъ обыч- ныхъ посетителей. Вообще то было весьма оживленное и веселое время. Отовсюду приходили благопріятныя для имперін вЄсти. Мексиканскія и Французскія войска побеждали республиканскую партію; глава ея, Хуарецъ, бежалъ на самый сЪверъ въ Кигуагуа; главные его полководцы перешли въ лагерь императора; изъ Европы прибыли корабли съ австрійскпмп и бельгійскнми войсками, чему крайне обрадовались мексиканцы, надеясь съ ихъ помощію прогнать ненавпстныхъ имъ Фран- цузовъ. Допъ Педро въ особенности ненавнделъ ихъ,—во первыхъ, какъ онасныхъ конкурентовъ, а во вторыхъ по тому, что досадовалъ на необходимость выписывать две трети своего товара изъ Францій.

Сегодня иредметомъ общаго разговора въ столице былъ дплижансъ, ограбленный на дороге (въ два пріема) между Пуэблой н Мексикой. Такія пронсшествія былп не въ редкость. Донъ Педро, завивая голову одного изъ своихъ посетителей, расказывалъ ему то, что тотъ уже слышалъ. Въ это самое время въ магазинъ вошелъ метпсъ; опъ былъ одіті, въ старый разорванный плащъ, изъ-подъ котораго виднелась грязная її очень поношенная одежда.

— Что вамъ угодно, сеньоръ? спросилъ донъ Педро, не особенно обрадованный такпмъ появлешемъ.

— Выбриться! лаконически отвечалъ метпсъ,—но живЄє! мііЄ некогда.Донъ Юліо, такъ звали цирюльника, взглянулъ на дона Педро, но

тотъ пожалъ только плечами. Движеніе это не ускользнуло отъ метиса; онъ вынулъ изъ кармана золотую монету, бросилъ ее на столъ.—«Разменяйте!» сказалъ онъ, и началъ выбирать и откладывать въ сторону банки съ помадой, щетки, гребенки и т. п.

— Прикажете завязать? спросилъ удивленный донъ Юліо. Тотъ кив- нулъ только головой и снова занялъ свое место, после чего услужливый цирюльникъ приступилъ къ своему делу безъ далыгЬйшихъ колебаній.

Въ то время, какъ его брили, въ комнату вошло еще несколько ка- баллгросг, которые не замедлили вмешаться въ разговоръ объ ограблен- номъ дилижансе. Оказалось, что одинъ изъ нихъ самъ присутствовалъ при этомъ въ качестве пасажира. Метисъ слушалъ все эти разговоры съ насмешливой улыбкой, но не проропилъ нп слова, а затемъ, по- кончивъ своп дела, вышелъ изъ магазина, отвеспвъ граціозный по- клонъ всему обществу.

— Кто это такой? вскричалъ ограбленный мексиканець.—Этотъ плащъ мне зцакомъ: я впделъ его на плечахъ одного изъ ограбившихъ насъ разбойниковъ, но у того была борода.

— Santissima! онъ только-что сбрилъ ее; но вы можете, если поймаете его теперь, вернуть все, что онъ взялъ у васъ.



МГУ

имени А


МЕКСИКА И ИМ ПЕРАТО РЪ МАКСИ МИ Л1АНЪ.

— Вернуть? н^тъ, я только рискую, что онъ всадитъ МНІ ножъ въ ребра, возразилъ храбрый мексиканець,—и поэтому не пойду. Но это онъ, безъ сомнінія. Однакоже, какая дерзость—являться среди білаго дня въ публичное місто!

— Вообще въ Мексикі становится не сдпшкомъ завидно жить, сказалъ другой.—Дороги до такой степени не безопасны, что нельзя выехать за і ородъ безъ револьвера. Доходить до того, что грабятъ не только около дворца въ Капультепекі, но и въ самомъ дворці.

— То грабятъ не мексиканцы, а німцы, которыхъ императоръ на- везъ съ собою. Bet они расчитывали сделаться здісь милліонерамп, а теперь, какъ видятъ, что нельзя стянуть заразъ многаго, такъ начинаютъ съ кражи серебряныхъ ложекъ.

— Со временемъ будетъ еще лучше, вмішалея третій,—когда наступить конецъ всей этой комедій:—не можетъ же она продлиться вічно. Чортъ знаетъ, а хотілось бы и самому знать, почему это Наполеонъ такъ особенно интересуется нами и безкорыстно содержитъ здісь ц ілую армію, которая убиваетъ людей поодиночкі, чтобы возстановнть счастье цілой націй. Но если онъ думаетъ этимъ путемъ завоевать страну, то очень заблуждается.

Затімь мексиканцы вышли изъ магазина. Оставшись одинъ съ сво- имъ товарищемъ цирюльникомъ, донъ Педро далъ волю своему негодо- ванію и отъ души выбранилъ неспокойныхъ и ничімь недовольныхъ мексиканцевъ и, взглянувъ на нортретъ императрицы, прибавилъ: «какъ вы полагаете, Юліо, не взяться ли и намъ за ружье въ защиту ея величества?»

Вопрошаемый Юліо былъ также испанецъ, но обладалъ боліє юмо- ристическимъ, чімь воинственнымъ характеромъ, вслідствіе чего отві- чалъ:

— Я вамъ всімь пущу кровь. Впрочемъ, пока въ этомъ нігь надобности; по видимому, все обстоитъ благополучно. Но я хотіль спросить васъ насчетъ заказовъ въ Куернавака и Кверетаро: если мы ихъ исполнимъ, то въ магазині останется крайне бідный запасъ. Съ тіхь поръ, какъ вы сділались придворнымъ парикмахеромъ, отъ покупателей нігь отбоя.

Донъ Педро потерь руки отъ удовольствія и объяснилъ своему компаньону, что онъ воспользовался полученнымъ отъ императрицы при- казаніемь выписать для нея розоваго мыла, чтобы безпошлинно вывести и для себя нісколько ящиковъ необходимаго товара.

Въ это время въ магазинъ вошелъ монахъ.— «Ave Maria!» пробормо- таль онъ, на что .донъ Педро отвічаль обычнымъ: «Purisiina», но не обнаружилъ особенной радости при виді его.

— Что поділываете?— Все то же, отвічаль монахъ:— боремся съ гріхомь и просимъ



МГУ

имени А


М ЕКСИКА И и ш і м м и г і ) шл

Бога, чтобъ Онъ просвітиль умъ осліпленнаго монарха и возвратилъ его на путь спасенія.

— Какъ такъ?.. съ удивленіемь спросилъ донъ Педро.—Мні кажется, нашъ императоръ— ревностный католикъ.

— Пока онъ еще не доказалъ этого, потому что отнятыя у церквиимінія все еще остаются въ рукахъ грабителей, и, какъ говорятъ, онъиміеть даже наміреніе утвердить это закономъ. Но я пришелъ сюда не для того, чтобы вести политическій разговоръ. Дома ли донна Кор- нелія? Она требовала моего духовнаго утішенія, и я радъ помочь ей. Она—благочестивая и добродетельная женщина.

— Жена, конечно, дома, сказалъ донъ Педро, нахмуривъ брови;—но, кажется, занята и едва ли у нея есть теперь время молиться, тімь боліє, что она уже была сегодня у обідни.

— Для Бога мы всегда должны йміть время, донъ Педро. Я пойдуотыщу вашу жену.

Донъ Педро посмотріль ему вслідь, а когда тотъ окончательно скрылся, онъ сказалъ:

— Еслибъ я зналъ, гді находится та страна, въ которой нетъ этихъ проклятыхъ проныръ, я бы переселился туда, даже еслибы цілое насе- леніе ея состояло изъ однихъ лысыхъ.

— Этому я охотно вірю, засміялся донъ Юліо:— вамъ пришлось бы снабдить всю страну париками, что было бы весьма выгодно. Но, въ такомъ случаі, отчего вы не ідете въ Турцію: тамъ нігь поповъ, и у всіхі, бритыя головы?

— Вы самый ограниченный человік'ь въ мірі, донъ Юліо. Разве тамъ нетъ дервишей и не производить ли они тамъ то же самое, что у насъ наши попы? Я ненавижу Хуареца; но если что ннбудь могло бы склонить меня на его сторону, такъ это его декретъ, которымъ онъ конФисковалъ имЄ н ія духовенства и занретилъ попамъ ходить по ули- цамъ въ полномъ облаченін.

— Конечно, отецъ Далога частенько приходить къ сеньорі, замЄтиль Юліо.

Донъ Педро взгляпулъ на него подозрительно, но ничего не отвечалъ, взялъ шляпу и ушелъ.

Приближались святки 1864 года. Въ Мексикі господствовало необыкновенное оживленіе. В с і партії! безъ исключенія находились въ какомъ- тонапряженномьсостояніи. їїмперія, по видимому, постепенно утверждалась; имнераторскія мексиканскія войска вмЄстЄ съ Французскими значительно очистили сіверь отъ республиканцевъ; Базенъ собирался идти па югь противъ ПорФіїріо Діаца; политическое состояпіе страны



МГУ

имени А


улучшалось съ каждымъ днемъ; нерішепнымь оставался только церковный вопросъ. И вотъ теперь-то, послі долгихъ ожиданій, прибыль нунцій, монсиньоръ Франциско Ыеліа, н церковный вопросъ долженъ былъ рішиться наконецъ. Прііздь его обрадовалъ всіхь, а въ особенности партію клерикалові они надіялись, что Римъ рішить вопросъ въ ихъ пользу, между тімь какъ консервативная партія и партія умі- репныхъ расчитывали на то обстоятельство, что нунцій, разсмотрівь положеніе ділі, на м істі, пойметъ невозможность пзміннть совершив- шійся разъ ф э к т ъ , не производя общаго возстанія, н потому отступится. Какимъ образомъ все это устроится, объ этомъ мексиканцы не думали много її вполні отдались пріятішмь ожидапіямь и шумному веселью.

На большой площади была такая давка, такая суматоха, какихъ давно уже не было въ столиці. Народъ двигался и колебался какъ волна. Н разві не иміль опъ достаточной къ тому причины? Разві новый правитель страны не оказался кроткимъ и ласковымъ, и разві новые, толь- ко-что изданные законы, имівшіе цілью утвердить и охранить миръ и благоденствіе въ страні, не пріятніе были народу, чімь прежніе кровавые едикты? На большой дорогі,— чего нельзя, конечно, отрицать,— было еще довольно много разбойничьихъ шаекъ и всякаго сброда; но и противъ этого зла предполагалось принять строгія міры; что же карается до «револющонныхъ бандъ», какъ стали называть отряды при- верженцевъ Хуареца, то съ ними Французы довольно легко справлялись на сівері и надіялись такъ же легко справиться н на югі. Затімь страна, обрітя себі единто властелина, вступала на путь обогащенія л процвітанія: предположено было устроить нісколько желізныхь до- рогъ, и на нікоторыя даны уже были концесій; пошли въ ходъ земле- діліе, торговля її промышленность, а во вновь освобожденныхъ руднн- кахъ готовилась закипіть работа. Если все это принесетъ свои плоды, то тогда какая страна въ мірі можетъ соперничать съ Мексикой?

На большоыъ пространстві праздничной площади были разбиты рядами палатки, уставленныя всякими сластяти, сушеными плодами, дітскими игрушками изъ воска, глины и папье-маше, а также изоб- раженіями святыхъ, среди которыхъ виднілись столь любезные для містныхь уроженцевъ uacimientos; даліе стояли цілымн купами елки її сосенки, разукрашенный, какъ н у насъ во время святокъ, пучками древесныхъ иглъ и предназначенныя для украшенія комнатъ, въ которыхъ обыкновенно помііцаются сцены изъ св. Писанія; тутъ были горки изъ разноцвітныхь мховъ, между которыми красовался світлосі- рый, называемый .испанскою бородой. II тутъ же тіснились, покрытые лохмотьями, индійскіе мальчишки, сбіжавшіеся для того, чтобы продать по баснословно дешевой ц ін і разныя серебряный бахромки, подвіши- лаемыя на елки, грубо выділанныя Фіігурки ангеловъ и разпыхъ жи-



МГУ

имени А


вотныхъ. Кругомъ на нлощадн толпилось смішеніе различныхъ чело- віческихь племенъ, начиная отъ темно-коричневаго индійца до чпсто- кровпаго потомка старонснанской расы, по большей части, отъ какого нибудь Флибустьера, выброшеннаго случайно на берегъ. Взадъ и впередъ сновали Французскіе, пімецкіе, бельгійскіе солдаты, и раздавался безконечний говоръ, въ которомъ слышались то Французскіе, то словацкіе, то чешскіе, то пімецкіе, то апглійскіе, то испанскіе, то пндійскіе звуки, заглушая поочередно другъ друга. Женщины въ самыхъ легкпхъ нарядахъ мелькали по площади между лавками; иныя стыдливо кокетничали съ иностранцами, а другія гордо и величественно проходили мимо ненавистныхъ враговъ, которые отважились вторгнуться, изъ- за моря, въ любимую ихъ отчизну. И надъ всею этою пестрою картиной покоилось голубое небо, съ высоты котораго яркое солнце посылало жаркіе лучп її заставляло европейцевъ забывать, что это рождествен- скія святки, пронсходящія на ихъ родин* среди снЪжныхъ мятелей, тогда какъ здісь віяла тпхая теплая погода.

Между тім'ї, въ домі, гді поміщалось семейство Луцидо де-Вега, глава его, донъ Карлосъ Луцидо, быстрыми шагами ходилъ взадъ и впе- редъ по своему кабинету, а сынъ его Мориціо стоялъ у окпа н барабани лъ по стеклу.

— Такъ продолжать нельзя, сказалъ старикъ, останавливаясь подлі сына.— Ты помнишь мое обіщаніе не платить боліє твоихъ нгорныхъ долговъ: я его сдержу и не дамъ тебі ни копійки. Ділай, какъ знаешь.

— Но откуда я достану денегъ, чтобъ уплатить этому мошеннику итальянцу?

— Откуда хочешь. Отъ меня ты ихъ не получишь. Это мое послід- нее слово.

— Въ самомъ ділі, даже и въ такомъ случаі, если я дамъ тебі обіщаніе?

— Побереги его. Ты двадцать разъ давалъ честное слово, и я боліє не вірю тебі.

Мориціо стоялъ передъ отцемъ блідный, какъ смерть; онъ словно хотіль что-то сказать еще, но, зная упрямый нравъ отца, онъ только махпулъ рукой и ушелъ

• Тотчасъ послі его ухода, къ дону Карлосу пришло нисколько друзей. Вс і они, какъ и старикъ Луцидо, принадлежали къ такъ называемой консервативной партій. Партію эту составляли люди преимущественно богатые: негоціанта, Фабриканты, золотопромышленники, агрономы. Соблюдая свои иптересы, они не забывали и интересовъ народа. Большинство ихъ было противъ клерикалові,; они ясно виділи корыстолюбивый и властолюбнвыя цілії духовенства, и потому твердо рішили, во

■ что бы то ни стало, не уступать своихъ правъ на купленный церковпыя земли.



МГУ

имени А


— Господа! сказалъ Луцидо, нисколько удивленный такимъ носЄще- шемъ.—Бастіани, Ронейро, Родригецъ, Цамакона, всеразомъ!.. Вероятно, случилось что нибудь важное.

— Ничего не случилось еще, Карлосъ, отвечалъ старый другъ его Ронейро;—но въ очень скоромъ времени произойдешь событіе, которое должно или свергнуть императорскую власть, или утвердить ее. Поэтому не мЪшаетъ заранее обсудить діло и, если возможно, отклонить худшее.

— Ты говоришь о церковномъ вопрос*? сказалъ Луцидо.—Чего же вы опасаетесь, господа?

— Духовенству, должно быть, приходится плохо, сказалъ Бастіани,— потому что оно опять пустило въ ходъ все пружины и старается подействовать на насъ посредствомъ нашихъ женъ и дочерей.

— Это такъ, подтвердилъ Родригецъ:— наши дамы хотятъ даже сообща подать государю просьбу, чтобъ онъ примирился со святымъ отцемъ, то есть, по-просту, чтобъ онъ согласился на все, что требуетъ этотъ пріізжій толстоголовый попъ.

— Но, господа, этого не можетъ быть, сказалъ Луцидо.—Еслибы даже государь и захотелъ это сделать, то не можетъ. Значительная часть церковныхъ іімЄній находится во владеніи амерпканцевъ, англи- чанъ, пспанцевъ, Французовъ,—и все они вправе будутъ протестовать, если у нихъ отнимутъ то, что составляетъ теперь ихъ собственность.

Долго толковали пріятели и старались угадать, что предприметъ духовенство въ случае отказа государя отменить декретъ Хуареца и возвратить имъ ихъ владЄнія; такой нсходъ дела былъ весьма вероятенъ. Они знали, что клерикальная партія не примирится съ такпмъ рЄше- шемъ вопроса и всЄми силами будетъ стараться произвести новое воз- етаыіе. Но въ чью пользу? Единственный возможный кандидатъ, Мирамонъ, былъ въ отсутствіи.

— Ужь не имЄюгь ли въ виду старика Санта-Анну? спросилъ Родригецъ;—тутъ нетъ ничего невозможнаго.

— Съ его стороны—нетъ, согласился Луцидо;—но сомневаюсь, чтобы мексиканцы пошлп на это. Старый диктаторъ сыгралъ свою роль; онъ более не нуженъ въ Мексике, а одно духовенство, какъ бы оно ни старалось, не въ силахъ провести его.

— А Марквецъ?— Этого никогда не изберутъ въ президенты, сказалъ Луцидо.—Скорее

перейдуть на сторону Хуареца. Даже Мехіа и Мендецъ не согласятся служить подъ его начальствомъ. Нетъ, Мирамонъ—единственный человекъ, съ которымъ они могли бы имЄть надежду на успехъ; и, по моему, императоръ очень хорошо сдЄлал'ь, что последовалъ умному совету удалить его. Но мне кажется, что пока намъ нечего бояться.

— Да, это такъ!.. сказалъ Ронейро,—еслибы только найти средство успокоить нашихъ жешцинъ. Эти проклятые попы грозятъ отказомъ



МГУ

имени А


причастія всЪмъ т*мъ, которые живуть на землі, принадлежавшей прежде церкви; они объявляютъ еще, что не переступятъ порогь такого дома, даже еслибъ ихъ призывали къ умирающему.

— Еслибъ я наверное это зналъ, то сейчасъ же купилъ бы себ* старый монастырь и поселился бы въ немъ. Но это они говорятъ только. А вотъ если они исполнять первую угрозу, то действительно будетъ плохо: во первыхъ, сб*житъ вся прислуга.

— Вздоръ! Народъ вовсе не такъ любитъ поновъ, какъ это вообще думають.

— А слыхали ли вы, господа, посліднія извістія съ театра войны? спросилъ Луцидо.—Манатланъ взятъ.

— А где находится теперь Хуарецъ?— По слухамъ, на границ* Соединенныхъ Штатовъ.— Но шайки все еще бродятъ въ стран*, зам*тилъ Ронейро,—и со-

вершаютъ ужасныя вещи. Вотъ ихъ-то необходимо уничтожить.— А ПорФиріо Діаць? спросилъ Родригецъ.—Зд*сь какъ-то пронесся

слухъ, будто его вид*ли въ столиц*. Но вы должны объ этомъ знать, Ронейро...

— Да, слышалъ! спокойно отв*чалъ тотъ.— Но, Богъ мой! мало ли о чемъ говорятъ и толкуютъ; одинъ слухъ погоняетъ другой, и ч*мъ не- віроятніе, т*мъ бол*е в*рятъ ему. Ну, зач*мъ Діацу являться сюда?

— Для переговоровъ, сказалъ Луцидо:—в*дь д*ло Хуареца проиграно безвозвратно.

— Н*тъ, онъ не пойдетъ на это, сказалъ Ронейро.—Однако, господа, прощайте: мн* пора.

— Пойдемте вс* вміст*. До свиданія, Луцидо! Завтра увидимся.

На южномъ конц* столицы находится довольно грязный кварталъ; въ немъ живетъ рабочее сословіе и вообще б*дный людъ. Болыніе нумерованные дома разд*лены на множество мелкихъ квартиръ. Было около полудня. Улицы, не смотря на праздничное время, были пусты. По одной изъ нпхъ шелъ молодой кабаллеро и внимательно разсматривалъ

*нумера. Наконецъ, онъ остановился у одного дома и семь разъ сряду постучалъ пальцемъ въ ставню. Окно отворилось, и изъ него выглянуло темножелтое лицо съ черными усами и умными блестящими глазами.

— Геропимо! засм*ялся прпшедшій,—вы никакъ спите?— А, донъ Мориціо, это вы? Какъ поживаете?— Объ этомъ я раскажу поел*, когда войду въ комнату. Отворяйте

скор*е, мн* не хотілось бы стоять тутъ дол*е, ч*мъ это пужно.Геронимо притворилъ на половину ставню, отворилъ дверь и впустилъ

молодаго челов*ка.



МГУ

имени А


и Ш Ш Ы ' А T U * " J > М А і ч С і и і И Л І А Н ' Ь .

Мориціо вошелъ въ бідио убранную комнату, вся мебель которой состояла изъ кровати, комода и трехъ изломанныхъ стульевъ. Но на ст ін і висіло нисколько женскнхъ платьевъ—признакъ, что Геронимъ живетъ не одинъ. Тімь не меніе это былъ человікь, по видимому, не любившій общества, потому что онъ тотчасъ же снова затворилъ дверь на задвижку.

— Что доставляетъ мні честь вашего посіщенія, сеньоръ? Какъ вы узнали, гді я живу, и откуда узнали условный знакъ?

— Да вы сами же сказали мні, Геронимо,—помните, когда мы шутя говорили о томъ предпріятін, участвовать въ которомъ мні что-то помішало.

— Да, да; вспомпилъ теперь. Вы меня надули тогда.— Вы ходили одни?— Я?... нігь! отвічаль метись; теперь я заработываю свой хлібь ліп

кою разныхъ Фигуръ. Но вотъ на праздникахъ я распродалъ все, что было заготовлено, и долженъ буду опять поіхать въ Гвадалахару, чтобы приготовить новый запасъ.

Мориціо молчалъ, но гляділь на него пристально п недовірчпво; презрительная улыбка блуждала на его губахъ.

— Нтакъ, вы занимаетесь ліпкою Фигуръ, Геронимо? сказалъ онъ наконецъ.—Собственно говоря, это очень мирное занятіе въ такое воинственное время; но я надіялся было приняться съ вами за другое ремесло, однако, какъ кажется, ошибся, и потому прощайте!

Съ этими словами онъ пошелъ къ двери. Геропимо колебался. Наконецъ онъ закричалъ ему:

— Куда же вы? Вамъ, должно быть, къ спіху?— Что такое? проговорилъ Мориціо, останавливаясь въ дверяхъ.— Да ремесло-то... Но къ чему вся эта комедія? засміялся Геронимо.—

Вы въ самомъ ділі пришли съ тімь, чтобъ идти съ нами? Очень кстати.— Но когда же?— Мы отправляемся завтра вечеромъ,— раніе не зачімь.— Кто же наши соучастники?— Все одпи кабаллеросъ, съ достоинствомъ отвічаль метись.— Знаю я кого нибудь изъ нихъ?— Очень можетъ быть, сказалъ Геронимо, пожимая плечами.--Надіюсь,

вы не потребуете отъ меня именъ.Мориціо задумался. Но нельзя ли знать, по крайпей мірі, въ какую

сторону мы отправляемся и что иміемь въ виду?— Все это раскажу вамъ по дорогі,— здісь не місто; впрочемъ, если

вы намъ не вірите, то оставайтесь..— Вы ужасно різки сегодня: по такъ п быть. Въ которомъ часу п гді?— Гді?.-- съ минуту подумалъ метисъ.—Я буду васъ ожидать здісь на

улиці. Но пріізжайте сюда ровно въ шесть часовъ.— ІІавірное.



МГУ

имени А


— Хорошо; но кто-то идетъ.Въ эту минуту ставпя претворилась, и въ окне показалось красивое

лицо молодой девушки. Отвори скорей, Геронимо.— Сейчасъ, дорогая! Что случилось?— Случилось то, что я.... Но у тебя гости? сказала она, входя въ ком

нату.Это была прелестная молодая девушка,—пастоящій типъ мексикан-

скихъ женщинъ средняго сословія. Она была одета въ короткую пеструю юбку; краснвыя босыя ноги были обуты въ изящные башмачки; около талій юбка подвязывалась тонкпмъ поясомъ, изъ-за котораго выбивалась наружу часть белоснежной рубашки, тогда какъ плеча н голову скрывалъ граціозно накинутый робоцо, не мЄшавшій однако віідЄть молодое выразительное личико ярко-мЄднаго цвета съ парою черныхъ великолепныхъ глазъ.

— Вы меня не узнаете, сеньорита? сказалъ Мориціо.— Ахъ, въ самомъ дЄлЄ, я совсемъ было не узнала васъ, сепьоръ

Луцидо. Да кому же могло придти въ голову встретить васъ здесь? Верно, что нибудь недоброе привело васъ сюда.

— Не знаю, что вы называете недобрымъ, сеньорита; но я пришелъ сюда только для того, чтобы заказать Герониму несколько восковыхъ Фигуръ.

— Въ такомъ случае, все хорошо. Я такъ рада, когда Геронимо рабо- таетъ, и никто въ цЄлой Мексике не лЄпигь этихъ Фигуръ лучше его: онъ даетъ имъ жизнь.

Прп этнхъ словахъ ужасная бледность покрыла лицо Геронимо. Онъ это чувствовалъ и поспешилъ прибавить:

— Полно, Мерцедесъ; ты такъ меня хвалишь, что сеньоръ, ожидая боль- шаго, останется, въ конце концовъ, недоволенъ моей работой.

Пока опъ говорилъ, Мерцедесъ попеременно смотрела на него и на Мориціо. Въ обоихъ было что-то такое, что ей не нравилось. Она инстинктивно чувствовала, что оба говорятъ неправду.

— Н ты исполнишь этотъ заказъ здесь, Геронимо? подозрительно спросила она после короткаго молчанія.

— Это невозможно, сокровище мое! Весь матеріал'ь мой находится въ Гвадалахаре, да кроме того тамъ удобнее работать. Во всякомъ случае, я цолженъ буду поехать завтра.

— Въ Гвадалахару?— Разумеется, душа моя; но я не останусь долго. Ты знаешь, какъ

я работаю скоро и притомъ же оканчивать я буду здесь.— Смотри же, не обмани.— Прощайте, Мерцедесъ! сказалъ Мориціо, протянувъ ей руку. Съ эти

ми словами онъ вышелъ изъ дома и пошелъ по направлепію къ плошади.



МГУ

имени А


На слідующій день—былъ канупъ Рождества. НІумныя и веселыя толпы ходили по площади; везд* гремела военная музыка; въ народ* уже ходили слухи о рішеній государя не уступать требовашямъ духовенства,—и вс* были въ восторг*. Въ шесть часовъ Мориціо явился на місто свиданія. Геронимо былъ уже тутъ, а у дверей, закутанная въ свой ро- боцо, стояла печальная и задумчивая Мерцедесъ. Она долго слідила глазами за удалявшимися всадниками; когда т* скрылись, она глубоко вздохнула и пошла обратно въ домъ.

Въ этотъ же день у Базена былъ вечеръ. Такъ какъ Базенъ былъ въ то время еще холостымъ челов*комъ, то общество состояло изъ однихъ мужщинъ, и преимущественно военныхъ. Съ духовенствомъ, какъ и вообще съ клерикальною партіей, Базенъ не ладплъ, и потому на этомъ вечер* оно блистало свопмъ отсутствіемь. Въ числ* прнглашенныхъ гостей находился также членъ бывшаго правительства, старикъ Велас- кецъ де-Монъ. Базенъ чувствовалъ къ нему особенное расположеніе и принялъ его чрезвычайно любезно, т*мъ бол*е, что въ это время онъ особенно старался сохранить дружескія отношеніи съ м*стною аристо- кратіей. Причиною тому было постепенно увеличивающееся отдаленіе его отъ императора и его партій. Максимиліань смотр*лъ на Французскія войска не иначе, какъ на вспомогательный,—сл*довательно, и началь- никъ ихъ долженъ былъ быть подчиненъ императору. Гордый Базенъ не выносилъ этого, —онъ, который одно время смотр*лъ на себя почти какъ на полнаго властелина страны п, разум*ется, не упускалъ случая дать почувствовать Максимиліану, что, не смотря на все, онъ все-таки зави- ситъ отъ него и не можетъ обойтись безъ Французскаго войска.

— Какъ я радъ, что мн* удается еще разъ переговорить съ вами до моего отъ*зда въ Оахаку! сказалъ Базенъ старику Веласкецу, входя съ нимъ въ уединенный кабинетъ.—Я знаю, что вы желаете добра не только императору, но и стран*, чтб, къ сожал*нію, могутъ сказать въ Мексик* только немногіе.

— Вы не особенно лестнаго мн*нія о моихъ соотечественнпкахъ, за- м*тилъ, улыбаясь, старикъ.

— Поел* всего, что мн* пришлось впд*ть до сихъ поръ, разум*ется, да. Ваша нація не только не постоянна, но еще крайне беззаботна и эгоистична. Конечно, бываютъ псключенія — блестящія исключенія, но исключенія только подтверждают!, правило.

— Къ чему ведетъ это предисловіе, любезный генералъ? сказалъ Ве- ласксцъ.

— Къ тому, что я. питая къ вамъ особенное дов*ріе, хочу просить васъ, въ мое отсутствіе, серьезно поговорить съ пмператоромъ и ясно представить ему его положеніе.

— Его положеніе?— Да; нечего обманывать себя. Различныя партій только по видимому



МГУ

имени А


успокоились; между ними возстановленъ не миръ, а только перемиріе, которое будетъ нарушено при первомъ случае. Я не сомневаюсь въ жег ланіи императора улучшить состояніе народа, но онъ приступает!, къ этому—словпо имЄеть діло съ однимъ изъ цивилизованныхъ народовъ Европы. Къ чему вс* эти законы, постановленія, которыя такъ и остаются на бумаге? Онъ окружилъ себя людьми, бывшими сторонниками либеральной партій, и слЄпо доверяется имъ; а между темъ на насъ смот- ритъ подозрительно, хотя явно и не высказываетъ этого,—темъ не менее онъ впимаетъ всемъ неблагопріятнымь для насъ слухамъ, вслЄд- ствіе чего подозрЄніе его постепенно ростетъ и способствуетъ только большему и большему разъединенш обеихъ державъ.

Базенъ замо^чалъ. Вдругъ Веласкецъ предложилъ ему неожиданный вопросъ:

— Но вы сами,— отвечайте мне, какъ честный человекъ,—считаете ли намеренія императора Наполеона въ отношеніи къ Максимпліану вполпЄ честными?

— Что вы хотите сказать этимъ? спросилъ смущенный Базенъ.— Просто хочу знать, чьи интересы имеетъ въ виду вашъ императоръ,

поддерживая нашего: свои ли, или Максимиліана? Въ первомъ случае, онъ, разумеется, не замедлптъ отнять у него свою помощь, какъ скоро перестануть существовать причины, въ силу которыхъ онъ способство- валъ его возведенію па престолъ.

Наступило молчаніе. Наконецъ Базенъ сказалъ:— Верьте мне. я вовсе не посвящепъ г,ъ политику моего двора; но

до сихъ поръ не имею ни малЄйшаго основапія сомневаться въ искренности Наполеона во всемъ этомъ дЄлЄ. Вмешательство это стоило намъ такъ мпого крови и депегъ, что мы обязаны теперь не только въ гла- захъ света, но и передъ самими собою довершить начатое. Но вашъ императоръ долженъ облегчить памъ эту задачу. Надо надеяться, что не далеко то время, когда онъ окончательно утвердится въ своемъ новомъ государстве и будетъ въ состояніи обойтись безъ нашихъ вспомогательных!. войскъ. Но до техъ поръ опъ долженъ верить намъ, а не притеснять насъ. Кроме того онъ самъ долженъ действовать; иначе изъ всего этого ничего не выйдетъ. Нельзя править Мексикою, сидя въ своемъ кабинете и издавая законы, применимые только въ мирное время; падо это делать съ мечомъ въ рукахъ. Мексиканцы не имеютъ ни малЄйшаго по- нятія о томъ, что такое свобода, пли понимаютъ подъ этимъ словомъ лишь возможность беспрепятственно грабить, разбойничать п убивать. Знаете, кто былъ бы отличнымъ правителем!, этого народа? — гепералт. Марк- вецъ, съ его волчьей совестью и таковыми же паклонностями. Тотъ. кто думаетъ править вашимъ пародомъ мягко,—погнбпетъ; и если Макси- миліані, не переменится, то все дЄло окончится тЄмь, что въ одно прекрасное утро все ему надоесть и онъ уЄдеть домой. Но не слыхали ли

в е с и л 1 . 1 8 7 1 . V I .



МГУ

имени А


вы чего нибудь положительна™ о его наміреніяхі. относительно рішеній церковнаго вопроса?

— Ничего не слыхалъ; но онъ возмущенъ поведешемъ нунція и, если не ошибаюсь, готовитъ ему сюрпризъ.

— Самое лучшее, что можетъ сділать. Вічное ожиданіе не новедетъ къ добру. Всімі. угодить нельзя, да и нЪтъ надобности. Впрочемъ, довольно, мой другъ; на дняхъ я оставляю столицу и, можетъ быть, надолго, и потому выбралъ васъ моимъ повіреннымг, съ просьбою охранять наши интересы, а вмісті съ ними и интересы всей страны. Теперь же вернемтесь въ гостиную.

Первые дни праздника прошли въ столиці благополучно; партій не волновались. Благонріятныя извістія, полученныя съ театра войны,*по видимому, подтверждали, что сівері. наконецъ очищенъ отъ мятежныхъ шаекъ партій Хуареца.

21 декабря Максимиліані. соб])алъ въ Канультенекі небольшой совігь изъ наиболіе приближенныхъ къ нему людей. Въ немъ присутствовали императрица, миннстръ иностранныхъ ділі.—донъ Хозе Фернандо Рамирецъ, духовникъ императора —Франческо Рамирецъ, Веласкецъ де-Леонъ и министрь юстиціи— Ескудеро. Имнерато])!. ходилъ взадъ и впередъ по комнаті и находился, по видимому, въ какомъ-то лихорадочномъ волне- ніи; императрица сиділа бліднан и растроенная; Веласкецъ де-Леонъ старался успокоить ее, между тімі. какъ оба министра вполголоса обсуждали содержаніе лежащей передъ ними бумаги.

— Это не можетъ продолжаться дольше, сказалъ императоръ. — Вы можете говорить, Веласкецъ. что папа уступить, наконецъ, нашпмъ не- отстуннымъ просьбамъ, когда увидитъ, что, въ противномъ случаі, вы- зоветъ новое возстаніе во всей страні: но я вамъ говорю—онъ этого не сділаеть. Non possumiis — воть все, чего мы добьемся отъ него. Пусть пібнеті. все, лишь бы не уступить ни одной изъ насильно захваченных!. привиллегій—вотъ все, о чемъ заботится гордое духовенство. Если мы будемъ ждать его согласія, народъ будетъ вправі жаловаться на насъ. Ніть, Ескудеро. намъ ничего боліє не остается, какъ сділать решительный шагъ, и чімі. скоріе, тім'ь лучше.

— Не думаю, сказала императрица,—чтобы пана зналъ, какъ ведетъ себя здісь его посланный. По моему мнінію, лучше всего, не входя въ переговоры с/ь монсипьоромъ. отправить посольство въ Римъ. Мы ^мъ боліє вправі это сділать, что нунцій самъ объявилъ, что не уполномочен!. вести переговоры, а только привезъ приказанія, которымъ мы должны повииоватыя. Необходимо, не теряя времени,.уяснить папі наше ноложеніе.

— Повірьте, ваше величество, святійшій отецъ въ точности знаеть



МГУ

имени А


М Е К С И К А И И М П И Г А Т Ш ’ Ь М АН(Л1 Я 11JI1А Н Ь .

положеніе нашихъ делъ, какъ церковныхъ, такъ и мірскихь, и поэтому я вполні разделяю мнініе его величества, что, при такихъ обстоятель- ствахъ, решительный шагъ необходимъ.

— А что скажетъ намъ епискоиъ? спросилъ императоръ.Франческо Рамирецъ пожалъ плечами.— Признаюсь, я вполне согласенъ с/ь мнЄніемгь министра, сказалъ

онъ.—Отъ посольства въ Римъ я жду вообще мало успеха—и темъ менее, если целью его будетъ только просьба, а не сообщеніе о совершившемся уже Факте. Образъ дЄйствій монсииьора Меліа вовсе не сви- детельствуетъ о примирительномъ настроепіи римскаго двора. Тамъ, вероятно, ждали отъ Мексики рЄшительнаго шага въ пользу церкви, и чув- ствуютъ себя оскорбленными уже темъ, что представились затрудненія и потребовались переговоры. Положительнаго отказа требовашямъ папы вовсе не ожидаютъ.

— А онъ требуетъ всего! вскричалъ императоръ.—Исключеніе всякой другой веры, полную независимость еписконовъ отъ правительства, воз- становленіе монастырей,— следовательно, и возвраіценіе церкви всехъ ея имуществъ; наконецъ, онъ требуетъ, чтобъ образованіе общественное и даже частное находилось подъ надзоромъ духовенства,—каково, кабалле- росъ!... «Non possumiis», говорю и я. Дать согласіе на подобныя требова- нія,—значило бы возвратиться къ средневековым'], временамъ, къ общему ужасу всехъ просвещенныхъ націй. Нетъ, на этотъ разъ они ошибутся.

СовЄіцаніе продолжалось долго. Императрицу устрашалъ гнЄв'ь свя- таго отца, и она старалась склонить Максимиліана—послать депутацію въ Римъ, для объяснения положенія делъ въ Мексике; Веласкецъ совЄ- товалъ избегать резкости и смягчить отказъ уступкою въ мелочахъ; оба же Рамиреца и Ескудеро, напротивъ, считали решительный ответъ едип- ственнымъ ИСХОДОМ'!,.

— Намъ остается сказать «да», или «нетъ», и затемъ ждать послЄдствій, сказалъ министръ ппостранныхъ делъ.

— Рамирецъ нравъ, нодтвердилъ Ескудеро:—соглашеніе съ клерикалами невозможно, а между тЄмі, необходимо решить вопросъ.

— Да, это такъ, мрачно сказалъ Максимиліань,—соглашеніе съ ними немыслимо. Мы исчерпали всякую возможность; встревоженная страна трИбуетъ рЄшенія и закона, который бы утвердилъ ея права. Пойдемте въ иой кабинетъ, Ескудеро; мне кажется, настала минута приступить къ делу. Если после этого духовенство предастъ насъ нроклятію, то народъ пойметъ, накопецъ, какъ дороги намъ были его интересы, если мы дерзнули противиться всемогущей церкви только для того, чтобы не впрячь его снова въ старинное и невыносимое долее ярмо.

Въ эту самую минуту доложили о приходе Ронейро, Цамаконы и Луцидо, которые, какъ они объявили, желали видеть государя, чтобы передать ему отъ имени всей партій просьбу касательно церковнаго вопроса. *



МГУ

имени А


36 М ЕКСИКА И И М ПЕРАТО РЪ МАКСИМИЛГАНЪ.

— Что привело васъ сюда, сеньоры? спросилъ Максимиліань, когда они вошли; — должно быть, что нибудь особенно важное? Прошу васъ, говорите откровенно.

— Ваше величество, началъ Ронейро, нисколько смущенный присут- ствіемь министровъ,—мы пришли сюда съ двумя просьбами. Первая и наиболее важная касается папскаго нунція.

— Что такое?... Недовольны вы имъ?— Собственно говоря, нрямыхъ сношеній мы съ нимъ не имЄли до сихъ

поръ, но темъ чувствительнее отзывается на насъ его косвенное вліяніе.— Какимъ это образомъ?... Я не понимаю.— Посредствомъ нашихъ женъ и дочерей. Духовенство прибегаете ко

всевозможнымъ средствамъ, чтобы подействовать на своихъ духовныхъ дітей, и, какъ я слышалъ, вашему величеству хотятъ подать просьбу, подписанную всЄми мексиканскими женщинами, съ цЄлію склонить васъ на соглашеніе съ папою.

— А какое ваше желаніе при этомъ, господа?— Не только мы, но и вообще все люди, хорошо знакомые съ по

требностями страны, считали бы неисправимымъ зломъ, еслибы правительство захотело теперь возвратить церкви проданныя и перепроданный ея имЄнія.

— Но если этого не будетъ, папа отлучитъ насъ отъ церкви, сказалъ Максимиліань.

Ронейро съ испугомъ взглянулъ на императора; онъ боялся, что въ этихъ словахъ заключается окончательное рЄшеніе вопроса не въ ихъ пользу.

— Ваше величество, началъ онъ,—даже и въ такомъ невЄроятішгь случае, чего же вамъ бояться среди вашего преданнаго народа?

— Лично обо мне здесь и речи быть не можетъ, возразилъ Макси- мшйанъ;—но что же будетъ со страною?

— Отлученіе это пройдетъ такъ же безвредпо, какъ и въ тотъ разъ, когда архіепискоігь Лабастида вздумалъ отлучить Французскую армію и вследъ затемъ, принужденный Базеномъ, всенародна благословилъ ее. Это окончательно погубило могущество церкви въ глазахъ народа. Попытка эта, вероятно, известна въ Риме, и папа не решится возобновить ее.

— Но на что рішитесь вы, то есть, вся ваша партія въ такомъ случае? На чью сторону перейдете вы?

— Ваше величество! вскричалъ Луцидо,—мы будемъ стоять до последней капли крови, до послЬдняго пезоса, за нашего любимаго монарха.

Максимиліань зна-лъ уже отчасти, въ какой степени правдивы бы- ваютъ въ Мексике такія уверенія, но надеялся, что и здесь найдутся благородные и честные люди, которые не отступятся отъ своего слова даже въ годину бЄдствій. Онъ ласково взглянулъ на депутатовъ и сказалъ:



МГУ

имени А


— Успокойтесь, господа, и верьте мн*, что, пока я буду йміть честь стоять во главі вашего правленія, я ничего не сділаю такого, что могло бы причинить малійшій вредъ страні. Я покинулъ родину и прііхаль къ вамъ, чтобы дать вамъ миръ и благоустройство; не стану же я ихъ собственноручно нарушать. Бблынаго сказать я не могу въ настоящую минуту; прибавлю только, что на дняхъ прекратится эта подавляющая неизвістность. Теперь перейдемте ко второй просьбі.

— Отъ души благодаримъ васъ, ваше величество, сказалъ Ронейро,— за утішйтельпыя слова; будущность не пугаетъ насъ доліе и, что бы она ни принесла, она только упрочитъ связь между народомъ и монархом!..

— Надо надіяться, что это будетъ такъ. Но какая же ваша вторая просьба?

— Она относится къ постоянным!, грабежамъ, которые ежедневно повторяются на большой дорогі и принимаютъ все боліє и боліє широкіе разміры.

— Знаю и принялъ уже міры, чтобъ устранить это зло. Но я убіж- денъ, что подобный нападенія случались бы значительно ріже, еслибы публика сама нісколько поддерживала охрапительпую полицію. Еслибы эти шайки разбойниковъ встрічали энергичный отпоръ со стороны людей, на которыхъ они нападаютъ, то не отваживались бы на такія смілыя предпріятія. Мні расказывали даже, будто переодітая женщина грабила дилижансы въ нродолженіи цілой неділи.

— Это правда! сказалъ Ронейро.— Но другіе разбойники вооружены и не задумываются убивать тіхь, кто вздумаетъ защищаться или нападать на нихъ. По-моему, существуетъ только одно средство прекратить эти разбои.

— Какое же? спросилъ Максимиліань.— Смертная казнь, но тутъ же, на місті. До снхъ поръ пойманныхъ

разбойниковъ сажаютъ въ тюрьму, откуда они обыкновенно убігають, не потерпівь никакого наказанія. Разуміется, такой порядокъ не можетъ остановить ихъ. Но если разъ повісять нісколько человікь на ближайшемъ дереві, то остальные испугаются, и честнымъ людямъ будетъ возвращена возможность безопаспо ізднть, куда имъ нужно.• — Признаюсь вамъ откровенно, мні бы не хотілось сразу прибігать

къ такимъ ужаснымъ мірамь. Я прикажу Базену разсылать усиленные патрули, а со временемъ учредимъ своихъ жандармовъ и пздадимъ строгое постановленіе, чтобы препятствовать бігству заключенныхъ. Но пока есть возможность, надо стараться пзбігать кровопролитія и щадить че- ловіческую жизнь,— тімь боліє, что подобный явленія нечто иное, какъ необходимыя послідствія безпрестанпыхъ возстаній и неурядицъ. Нельзя требовать, чтобы люди, отвыкшіе отъ работы, тотчасъ вернулись къ мирнымъ занятіямь. 11о будемъ надіяться, что вскорі все изменится, и



МГУ

имени А


что, не прибегая къ крона нимъ мірамь, мы возстановимъ миръ и сно- койствіе. Съ этими словами онъ поклонился и отнустилъ депутатовъ, которые удалились, довольные уже гЬмъ, что имъ нечего было долее трепетать за свою собственность.

Прошло несколько дней, и въ Мексике обе партій оставались, по видимому, спокойны. Казалось, каждый зналъ, что что-то решительное носится въ воздухе, и выжидалъ только удобнаго времени. Конечно, въ городе уже распространился слухъ, что государь не намеренъ уступить неснраведливымъ требовашямъ папы и готовится къ решительному шагу; но, съ другой стороны, говорили также, будто мексиканское правительство хочетъ послать свое посольство къ пане, чтобъ отъ него самого получить приказаніе насчетъ делъ церковныхъ, и въ такомъ случае, разумеется, нельзя уже будетъ думать о сопротивленіи.

Но вотъ въ первыхъ дняхъ новаго года, въ «Diario del Іпіреііо», вмЄстЄ съ победоносными іізвЄстіями съ севера, появилось письмо императора къ министру юстиціи Ескудеро и однимъ взмахомъ разсЄкло узелъ, державшій до сихъ норъ развитіе и процвЄтаніе мексиканскаго государства словно въ оковахъ. Волненіе, произведенное имъ какъ въ клерикальной партій, такъ и въ народе, было невыразимо. Этимъ былъ сделанъ первый самостоятельный и решительный шагъ государя; имъ онъ доказалъ, что если, съ одной стороны, онъ вынужденъ пока оставаться въ зависимости отъ Францій, то, съ другой, онъ не хочетъ быть на помочахъ у Рима.

Въ день нанечатанія письма, рано утромъ, задолго еще до выхода въ светъ нумера, монсиньоръ Меліа, съ газетою въ рукахъ, вошелъ въ кабинетъ друга своего, архієпископа Лабастиды; но новаго онъ ему не, сообщилъ ничего, потому что та же газета уже лежала на столЄ архієпископа, а самъ онъ въ ужасномъ волненіи ходплъ взадъ и впередъ но комнате. Увидавъ нунція, онъ остановился и съ свойственной ему холодной улыбкой спросилъ:

— Что же, монсиньоръ, какъ вамъ нравится указъ? Я только-что хотелъ послать за вами, чтобъ узнать ваше мнЄніе. Во всякомъ случае, его величество отнимаетъ у насъ всякое сомнЄніе насчетъ своихъ на- мЄреііій. Любопытно знать, какъ посмотритъ на эту выходку святійшій отецъ.

— Вы думаете, что это серьезно? вскричалъ нунцій.—-Едва ли возможно, чтобъ австрійскій нринцъ могь такъ окончательно развязаться съ нашею церковью. «Широкая терпимость», т. е., свободное исновЄданіе протестантизма, подчинение духовенства обыкновенному суду—этого не можетъ и не должно быть въ Мексике. Нетъ, это не что иное, какъ при- тісненіе, чтобы склонить насъ на прежнія его предложенія.



МГУ

имени А


Л IS tt UH ft A It HinilCiIAlVl U ШППОПЛНМІЛГІ л з .

— Не заблуждайтесь, монсиньоръ, сказалъ Лабастида, качан головой.— Вы не знаете еще нашего государя. Не смотря на нерешительный характера въ немъ есть известная доля упрямства.

— Но кто же призвалъ его сюда? Не само ли духовенство возвело его на лрестолъ съ темъ, чтобъ онъ истребилъ до последнихъ следовъ дерзкое постановленіе вЄроломнаго индійна? Не думаетъ ли онъ, этотъ призрачный государь, что Римъ, который возвеличилъ его и избралъ его своимъ орудіемь, лишені) средствъ и могущества низвергнуть его? Такой ли признательности имели мы право ожидать отъ дола Габсбурговъ?

— Признательность—слово, которое плохо понимаютъ жители этихъ южныхъ странъ; а Максимиліань съ самаго начала объявнлъ, что чувствует!, себя совершеннымъ мексиканцемъ и. по видимому, действительно сделался имъ скорЄе, чЄмі, мы ожидали.

— Но мы не потернимъ этого! Какъ я полагаю, это письмо не более какъ попытка, дерзкая попытка доказать церкви, что онъ—императоръ и стоить выше ея законові, и нреднисаній, и если мы молча перенесемъ это, тогда, быть можетъ, онъ нойдетъ далее,—но только тогда...

— На сколько я знаю императора, это более чЄм'ьпоньїтка, это—Фактъ, и мы хорошо сделаемъ, если не будемъ терять времени. Конечно, Фактъ останется Фактомъ; но тЄмь необходимее приступить теперь къ делу со всевозможною нредусмотрнтельностію.

— Я васъ не понимаю.— До сихъ норъ наша партія не имела никого въ кругу людей, наи

более нриближенныхъ къ государю, на кого могла бы твердо положиться.— А духовпикт, его? спросилъ Меліа съ испытующимъ нзглядомъ на

Лабастиду.Тотъ ножалъ плечами.— Для этого требуется не только добрая волн, но и проницатель

ность. Мне какъ-то предлагали человека, но я тогда отказалъ, не считая это необходимым!, и даже несколько онаснымъ, такъ какъ лично онъ мне былъ нєизвЄстєігь. Но теперь думаю последовать сонету отца Миранды.

— Кто же это?... Знаю я его?— Едва ли. Онъ былъ сперва нЄ м єц ки м і, насторомъ, а потомъ уже

"нерешелъ къ намъ. Говорятъ, онъ чрезвычайно образованный и ловкійчеловекъ; а такъ какъ мы вовсе не можемъ знать, какія послЄдствія повлечет!, за собой этотъ первый шап. императора, то лучше быть го- товымъ на все.

— Еслибы вы это сделали ранее.— Еще не поздно. Максимиліань счигаетъ наше вліяніе более ничтож-

нымъ, чЄ м ь оно есть на дЄлЄ, и этимъ куетъ противъ самого себя оружіе, которое въ нашихъ рукахъ можетъ сделаться для него опас- нымъ: онъ дождется отдЄ л є іі ія церкви отъ государства, и вслЄдствіє этого нолная независимость наша въ д*лахъ церкви...



МГУ

имени А


MK hłjw НА И И И llli t’A lUrU ЛАПІИЛИЛІДПД,

— Но если Хуарецъ возвратится, мы ничего не выиграемъ.— Еще не потеряна надежда уговорить Максимиліана отсрочить обна-

родованіе ноложительнаго закона, а между т*тъ Французы работаютъ намъ подъ руку и, можетъ быть, захватятъ и самого Хуареца. Зат*мъ намъ нужно будетъ выбрать человека, который возьметъ на себя д*ло возрождепія Мексики, но получитъ власть не прежде, какъ дастъ намъ полное обезпеченіе. Но вотъ идетъ отецъ Миранда.

— Я васъ призналъ, обратился опъ къ вошедшему монаху,—чтобы ра- спросить васъ о томъ священник*, о которомъ вы мн* говорили недавно и котораго можно бы было рекомендовать императору въ случа*, если онъ потребуетъ духовника. Имя его я знаю; но гд* онъ въ настоящее время?

— Зд*сь, въ столиц*, монсиньоръ.— Въ столиц*?... спросилъ удивленный Лабастида.— Вы мн* говорили

тогда, что онъ гд*-то на с*вер*.— Совершенная правда. Но мы состоимъ съ нимъ въ переписк*, и я

тогда же намекнулъ ему, разумеется, ни къ чему не обязываясь, что, быть можетъ, онъ найдетъ зд*сь д*ятельность, соотв*тствующую его способностямъ,—и онъ ирі*халь.

— У кого же онъ живетъ? спросилъ Лабастида, которому такая по- сп*шность показалась нісколько подозрительною.

— Онъ живетъ въ город* у одного изъ своихъ земляковъ и былъ бы очень счастливъ, еслибы вы, монсиньоръ, позволили ему представиться.

— Хорошо, скажите ему, чтобъ онъ зашелъ завтра часовъ въ десять. И съ этими словами Лабастида благословилъ отца Миранду, который тот- часъ же неслышными шагами удалился, а духовные сановники возвратились къ прерванному разговору.

— Что же вы думаете д*лать съ этимъ письмомъ? спросилъ архіепи- скопъ Мексики.

— А какъ поступили бы вы на моемъ м*ст*? въ свою очередь спросилъ нунцій.

— Прежде, ч*мъ приступать къ р*шительному шагу, я постарался бы обратить вниманіе императора на опасность, которой онъ подвергается, д*йствуя въ такомъ дух*.

Но нунцій считалъ такую м*ру оскорблешемъ римскаго двора и р*- шилъ дМствовать энергичн*е.

— Т*мъ хуже для него, прибавилъ онъ,—если онъ будетъ упорствовать. Въ такомъ случа* онъ долженъ будетъ пенять на самого себя и можетъ быть низложенъ, потому что потеряетъ почву, т. е., опору Бога. Но вы, съ вашей стороны, должны употребить все свое вліяніе въ стране, чтобы противодействовать такому не церковному постановленій). Буря противъ него должна начаться одновременно со вс*хъ сторонъ и продолжаться безнрерывло до т*хъ поръ, пока мы не получимъ рЄіиенія



МГУ

имени А


Рима, и тогда мы, въ свою очередь, цанесемъ решительный ударъ. Распространяйте въ народ* памфлеты, напечатайте просьбу женщинъ,— сло- вомъ, употребите вс* ваши средства, и тогда увидимъ, что скажетъ правительство и захочетъ ли оно продолжать дальнЄйіпія попытки въ такомъ роде? Но намъ нельзя терять ни минуты: ударъ долженъ следовать за ударомъ. Согласны ли вы па все это?

— Разумеется, если монсиньоръ думаетъ, что это будетъ полезно.— Въ такомъ случае, до свиданія! и нунцій поспешилъ возвратить

ся къ себе, чтобы немедленно же начать борьбу съ «светскою властью императора».

Спустя несколько дней после цапечатанія указа, императоръ ехалъ изъ Капультепека въ городъ, чтобы присутствовать въ совете. Едва въехалъ онъ въ столицу, какъ народъ окружилъ его и привЄтствоваль восторженными криками. El Emperador—el viva! раздавалось по всемъ улицамъ. Скоро толпа до того увеличилась, что карета не могла проехать, и государь былъ принужденъ выйти изъ нея и пройти нешкомъ до дворца. Не оставалось никакого сомнЄн ія : Максимиліань приступомъ завоевалъ себе сердца народа.

Около этого же времени, т. е., въ первыхъ дняхъ 1865 года, генералъ Базенъ выехалъ изъ столицы, чтобы встать во главе войска, имевшего назначеніе покорить Пор®иріо Діаца и этимъ уничтожить последнюю опору Хуареца. Съ севера не переставали приходить благопріятныя извЄстія; восточная часть Мексики была окончательно покорена, и только на западе старый Альварецъ, губернаторъ гористой провинціи Гверреро, сопротивлялся еще новому правительству. Свита Базена съ музыкой и барабан- нымъ боемъ выступала изъ Мексики. Въ одной изъ улицъ на встречу ей попались два всадника и должны были остановиться, чтобы дать ей пройти. Одинъ изъ .нихъ былъ Сильвестръ, а другой старый пріятель его Мориціо.

— Caramba amigo! вскричалъ Сильвестръ, пораженный великолепною лошадью и богатою сбруей.— ГдЄпріобрЄль ты такую прелестную лошадь? Она наверно стоить болынихъ денегъ.

— Это ты, Сильвестръ,— откуда? Давно я тебя не видалъ. Но какъ ты похудЄль и поблЄднЄль! Ты былъ боленъ?

— Нетъ, только уЄзжаль отсюда. Но объ этомъ после. Скажи прежде, у кого купилъ воронаго?.. Одна сбруя и седло стоють не меньше тысячи пезосовъ.

— У Французскаго посланника; не правда ли, великолепное животное?— Должно быть, ты при деньгахъ!.. сказалъ Сильвестръ, съ удивле-

ніемь смотря на друга.—Въ послЄдній разъ, какъ мы виделись, ты, кажется, значительно проигралъ?

— Да; но ведь счастье изменчиво. Съ т*хъ поръ я много выигралъ.— У итальянца?



МГУ

имени А


42 МЕКСИКА И И М ПЕРАТО РЪ МАКСИМИЛГАНЪ.

— Нетъ, чортъ побери, его я никакъ не могу поймать. Но когда нибудь счастье изменить и ему.

— Кдва ли тамъ, где оно идетъ рука объ руку съ ловкостью.— Я знаю, онъ плутуетъ; но когда нибудь опъ мне попадется, и

тогда я ему отплачу за все. Но где ты пропадалъ?— Я.'... ездилъ въ Кверетаро.— Что тебе тамъ делать? Говорятъ, нодорогамъ нЄті, проезда; недав

но дилижансъ былъ ограбленъ подъ самой Мексикой.— Слышалъ... Еслибы раз'ьповЄсили полдюжины этихъ негодяевъ, то

перестали бы грабить. Но съ нашимъ императором!, ничего не поделаешь. У него нетъ анергій.

— Это вовсе не разбойники, но шайка реснубликанцевъ.— Хороши республиканцы! Но скажи мне, Мориціо, что ты скажешь

о последнемъ указе государя? Духовенство озлоблено и до известной степени оно имеетъ право на это, потому что более другихъ хлопотало о призваній его.

— По деломъ имъ?.. Нельзя же было возвратить проданныя имЄнія. Я согласенъ, что попы во многихъ отношеніяхі. бываютъ полезны и я не хочу ссориться съ ними; но темъ не менее я очень радъ, что это такъ случилось. Кстати, Сильвестръ, который теперь часъ?

— Одиннадцать.— Такъ поздно!.. Прощай же, amigo, мне некогда, и съ этими слова

ми онъ пришпорплъ коня и ускокалъ.

Въ парикмахерской, донъ Педро, но случаю императорскаго указа, угощалъ шампанскимъ своего товарища допа Юліо. Донъ Педро былъ либералъ, но не въ мексиканскомъ смысле этого слова, то есть, не рес- публиканецъ, а по-своему. Опъ требовалъ для себя свободнаго устройства государства, свободы совести и безпошлиннаго ввоза туалет- ныхъ принадлежностей; и такъ какъ теперь онъ достигъ желаемаго, то и угощалъ товарища. Въ это время въ магазинъ вошелъ индійскій мальчик!. и подалі, дону Педро записку, которую тотъ взялъ и прочелъ въ ней следующія слова: «Приходите тотчасъили не позже одиннадцати часовъ въ улицу Сенъ-Огустинъ, № 11-й, и спросите меня. ДЄло идетъ о весьма важномъ предмете. Отецъ Далога».

Какъ ни удивило дона Педро такое посланіе отъ человека, приходив- шаго къ нему почти ежедневно, темъ не мЄнЄе онъ отправился. Выходя изъ дома, онъ уьиделъ на углу человека верхомъ, но не обратилъ на него вниманія. Донъ Педро едва успелъ удалиться, какъ Мориціо,— »то былъ онъ,—тотчасъ подъехалъ къ дому, слезъ съ лошади, и не входя въ магазинъ, пошелъ по другой лестнице прямо въ верхнія комнаты,



МГУ

имени А


где и имЄль продолжительный и, но видимому, весьма занимательный разговоръ съ женою дона Педро, донною Корнеліею. ЗатЄмь онъ со- шелъ внизъ. сЄлі. на лошадь и, подъЪхавъ къ дверямъ магазина, постучался. «Войдите», закричалъ ему донъ Юліо.—«Не могу: я на лошади,—дома ли донъ Педро»?— Узнавъ, что его н Єть , онъ вошелъ въ магазинъ, сделалъ нисколько нокунокъ и ушелъ. Вскоре после него возвратился донъ Педро и былъ ужасно не въ духе.

— Знаете ли, донъ Юліо, зачЄмт. меня звали? Они хотатъ, чтобы мы, испанцы, подали императору адресъ, то есть, просьбу не трогать цер- ковныхъ имущее,ткъ и пощадить религіозное чувство жителей Мексики. Случалось ли вамъ слышать что нибудь подобное?

— Нетъ. решительно отвечалъ донъ Юліо.— Л не понимая», почему огецъ Цалога не могь сообщить мне этого

здесь: онъ. кажется, ириходилъ сюда довольно часто. Но нетъ, призы- ваетъ меня въ домъ епископа, гдЄ заставляють еще цЄ льій часі, ждать къ передней.

— Уто очень важно. Если я когда сделаюсь важным ь человЄком'ь, то также буду заставлять ждать всехъ.

— Ііы оселъ, донъ Юліо, сказалъ донъ Педро и хотелъ налить себе еще стаканъ шампанскаго. По бутылка оказалась пустою, и это обстоятельств!», конечно, не улучшило настроенія его духа.

Разставшись съ Мориціо, Сильвестръ новернулъ свою лошадь и иоехаль въ противуположную сторону. Онъ ехалъ шагомъ, какъ человекъ, который не зпаетъ, куда онъ Єдеть и за чЄмь. Невольно однакожь свернулъ онъ въ улицу, где жилъ донъ Ронейро. У самаго дома обогнала его небольшая кавалькада, состоявшая изъ нЄсколькихі. Француз- скихъ офицеров і. и несколышхъ дамъ. При виде ея, сердце Сильвестра сильно забилось: онъ узналъ между ними Инесу. Она тоже заметила его и поклонилась, но холодно. Сильвестръ после того вечера, какъ виделъ въ кабинете Ронейро республиканца ПорФіїріо Діаца, приходиль къ отцу Инесы съ цЬлью услышать отъ него самого разъяснеше поведеній молодой девушки, но долженъ былъ убедиться, что старикъ самъ до сихъ поръ ничего не нодозревалъ и был ь очень удивлепъ замЄчанія- ми юнаго ревнивца. Онъ обещалъ поговорить серьезно съ дочерью и нросилъ его не терять надежды, что все уладится. Съ тЄхгь поръ молодой Алмеіа не разъ пытался напомнить ему обещаніе, но Ронейро всеми силами не только уклонялся отъ этого разговора, но даже избегалъ но возможности встречи съ нимъ. Наконецъ, чтобы положить пределъ такой мучительной неизвестности, Сильвестръ имелъ намЄреніе :іайти сегодня, чтобы добиться окончательная рЄіиеніи отца, а также и



МГУ

имени А


дочери. Но могъ ли онъ осуществить это намЄреіііе теперь, когда весь домъ былъ полонъ гостей? Онъ уехалъ, но вскоре воротился.

— Сеньоръ Ронейро въ своемъ кабинет*, сказалъ мальчикъ, котораго Сильвестръ встретилъ па лЄстницЄ.

— А где же дамы?— Только-что уехали,—вероятно, къ сеньоре Цамакона.Сильвестръ съ минуту постоялъ въ нерешимости, а потомъ ношелъ

въ кабинетъ, где засталъ дона Ренейро за чтешемъ «Diario del Ішрегіо». Этотъ ііослЄдній принялъ молодаго Алмеіа дружески, но не безъ смуще- нія, предугадывая, вероятно, цЄль его посЄщ єнія.

— Ахъ, донъ Сильвестръ, очень радъ васъ видеть, сколько времени вы у насъ не были!

— Я не знаю, на сколько мое посЄщеніе бываетъ вамъ пріятно, сеньоръ?..

— Что выговорите?.. вЄдь вы знаете, что весь домъ къ вашимъ услу- гамъ; но какое безпокойное время: слышали вы, что генерале Базенъ уехалъ сегодня въ Оахаку?

— Генералъ Базенъ действительно уехалъ, но Французскихъ офицє- ровъ, какъ кажется, осталось еще много: полчаса тому назадъ вашъ домъ быль наполненъ ими.

— Да, мои дамы сочинили прогулку; что же делать, молодежь хочетъ веселиться. А теперь онЄ поехали къ сеньоре Цамакона— и знаете для чего?

— Нетъ, не знаю; онЄ давно уже лишили меня своего довЄрія.— Политикой занимаются! засмеялся Ронейро: — хотятъ подать импе

ратору просьбу.— Вероятно, объ удаленіи Французовъ изъ страны, сказалъ Силь

вестръ не безъ иронін.— Въ этомъ былъ бы хоть какой нибудь смыслъ; но нетъ: просьба

эта направлена протпвъ насъ или, вернее, противъ письма императора къ Ескудеро, такъ сильно взволновавшего духовенство. Вы, вероятно, уже слышали объ отъезде папскаго нунція?

— Да; но признаюсь, я въ последнее время малодумалъ о политике: другія мысли тревожили меня, и если вы можете уделить мне несколько минуть!...

— Разумеется, любезный другъ; но слышали вы о новейшихъ подви- гахъ разбойниковъ? Почта, идущая въ Кверетаро, потерпела въ одинъ день три нападенія. Право, пора положить конецъ такому безчинству. Въ самомъ городе становится небезопасно. Представьте себе, вчера два мошенника напали па дона Альфонсо и хотЄли было уже посадить его въ карету, чтобы потомъ получить за пего выкупъ; но, къ счастію, въ это время ироходилъ Французскій патруль, и они были принуждены оставить свою жертву.



МГУ

имени А


— Позвольтл предложить вамъ вопросъ, перебилъ его Сильвестръ, который вовсе не чувствовалъ въ себе настроєній терпеливо выслушивать городскія новости.

— Съ большимъ удовольшйемъ!.. Но что съ вами? —вы такъ бледны. Не случилось ли чего нибудь непріятнаго въ вашемъ почтенномъ семейств*?

— Нетъ, это касается только меня и дочери вашей, донны Инесы... Вы зпаете, сеньоръ, въ какихъ отношешяхъ мы находились другъ къ другу въ прошломъ году,—я возым*лъ даже смелость смотреть на себя какъ па члена вашего семейства.

— И вы знаете, съ какою радостью мы васъ всегда принимали, донъ Сильвестръ!..

— Да; но теперь, кажется, время это прошло: Инеса избегаешь меня, и не только избегаетъ, но явно предпочитаетъ мне одного изъ техъ чужеземцевъ, которые пришли въ наше отечество и проливали кровь нашихъ братьевъ.

— Я также, любезный донъ Сильвестръ, надеялся, что семьи наши соединятся узами родства, и, какъ знаете, нисколько не препятствовалъ вамъ. Но не могу же я принудить мою дочь.

— Не ошибайтесь въ моихъ намЄреніяхь, сеньоръ. Я вовсе не при- шслъ сюда просить руки вашей дочери помимо ея желанія, но хот*лъ узнать правду, чтобы прекратить дальнЄйшія сомнЄнія.

— Какую же правду?— Просилъ ли уже ея руки тотъ Французі» и получить ли онъ согла-

сіе донпы Инесы, если онъ это сделаетъ? спросилъ Сильвестръ глухимъ л едва впятнымъ голосомъ.

— Вопросъ несколько нескроменъ, отвечалъ Ронейро;—но васъ извиняет!. исключительное положеніе, въ которомъ мы находимся относительно другъ друга; въ конце концовъ оно и лучше, если вы будете знать всю правду.

— Итакъ, это совершилось? вскричалъ Сильвестръ.— Не знаю, что вы подразумеваете подъ этимъ словомъ, началъ Ро

нейро;—но я, считая васъ другомъ дома, раскажу вамъ, что происходить въ пашемъ семействе. Признаюсь откровенно, я всегда съ удовольствіемь ^амечалъ ваше чувство къ моей дочери. Мы съ вами земляки и зпаемъ, что можемъ ожидать другъ отъ друга, u поэтому лично мн* бракъ моей дочери съ вами былъ бы гораздо ііріятнЄе. Мн* казалось, что н Инеса разделяешь ваше чувство; по, какъ кажется, мы оба были въ заблуждении. Пиеса всегда была—и до сихъ поръ дружески расположена къ вамъ, но настоящая любовь....

— Пробуждается видомь блестящаго мундира и громкимъ титуломъ, не правда ли?... Ведь вы это хотЄли сказать, сеньоръ?

— Я?... нетъ! вскричалъ допъ Ронейро.—Вы несправедливы ко мііЄ;



МГУ

имени А


i u n m / и п л и и а і н і ! . Г А Г и Г і ) М А К и и М И Л І А Н ' Ь .

но вы уже знаете, какъ кажется, въ чемъ діло и по этому нечего дол*е распространяться. Откровенно говоря, я не особенно одобряю выборъ моей дочери, но жена моя находитъ въ немъ ея счастье, и спорить въ такомъ случа* съ женщинами нельзя.

— Итакъ, графъ Деврё ед*лалъ уже предложеніе? спросилъ Сильвестръ.

— Да, вчера вечеромъ; и иолучилъ согласіе Инесы, и поэтому вы понимаете, любезный сеньоръ?...

— Все въ совершенств*, вскричалъ Сильвестръ вн* себя и вскочилъ съ м*ста.—Во первыхъ, и главнымъ образомъ, вамъ желательно, чтобъ я прекратилъ свои пос*щенія, не правда ли?... Л внолн* понимаю затруднительное положеніе, «ъ которомъ вы находитесь, продолжалъ молодой челов*къ почти съ нрезр*ніемь.—Ио всему вашему положеній), вы принадлежите къ партій консервативной, но по положенію вашей дочери отчасти и къ императорской. При этомъ дамы ваши принимаютъ сторону духовенства; союзъ же съ Французскимъ граФомъ возстановляетъ противъ нихъ и ту и другую партію, и притомъ не можетъ особенно понравиться при двор*. Въ довершеніе всего, тайныя сношенія съ Діацомі, съ одной стороны, а съ другой, можетъ быть, и съ самимъ Хуарецомъ. Надо отдать вамъ справедливость,—вы отличаетесь удивительной многосто- ронностію.

— Донъ Сильвестръ! гнівно вскричалъ Ронейро, возмущенный словами молодаго челов*ка, но тотчасъ же присмир*лъ, вспомнивъ его намекъ на пое*іценіе Діаца, — внноватъ ли я, если онъ безъ моего в*дома и согласія пришелъ въ мой домъ?

— Прошу васъ, безъ объяснешй. Прощайте сеньоръ! Передайте мой ноклонъ вашимъ дамамъ. Съ этими словами Сильвестръ вышелъ изъ дому, с*лъ па лошадь и по*халъ дальше.

Въ мексиканскомъ дворц* у окна, рядомъ съ императрицею и окруженный своею свитою, стоялъ Максимиліань и смотр*лъ на нроходящихъ мимо него вновь прибывшихъ австрійскихь волонтерові,. Толпа, покрывавшая дворцовую площадь, глаз*ла и радостными криками прив*тство- вала торжественное, шествіе блестящего войска. Она вид*ла въ немъ новую ееб* защиту противъ раэбойничьихъ шаекъ реснубликанцевъ. Смуты надо*ли ей,—она жаждала спокойствія и мира.

Но въ сердц* Максимиліана видъ отечественнаго войска пробудилъ другія и бол*е сяятыя чувства. Онъ не могъ скрыть своего волненія: слезы выступили на глаза. Красивое и доброе его лицо сіяло счас- тіемь и гордостію. Онъ обернулся къ Веласкецу и, схвативъ его руку, гказалъ:



МГУ

имени А


— Съ этой минуты наступаешь новое u счастливое для насъ время, дорогой Веласкецъ! Видите этихъ храбрыхъ и честныхъ вонновъ: это не простые наемники, готовые поработить за деньги свободный народъ и наложить на него оковы,—они пришли сюда не для того, чтобы притеснять націю, но чтобы способствовать возстановленію мира и благо- денствія въ ея прекрасной стран*; за ними не скрывается честолюбивый и завоевательный духъ, приславшій сюда французовъ. Мои храбрые австрійцы будутъ сражаться здісь не для славы своей земли, но для Мексики, не заботясь о томъ, упомянетъ ли о нпхъ нсторія. Теперь, я надіюсь, въ очень скоромъ времени мы достигнемъ возможности предложить Наполеону вызвать отсюда свое войско и предоставить намъ однимъ преобразованіе страны.

— Давай Богъ, ваше величество! отвічаль старикъВеласкецъ.—11 самъ думаю, что тогда мы легче справимся съ остальными затрудненіями. Въ настоящую минуту, за покорешемъ Діаца, намъ остается одно духовенство, которое, разумеется, пе позабудешь привести въ движеніе всі свои рычаги.

— Не произошло ли уже чего нибудь новаго? спросилъ Максимиліань, взгляиувъ на озабоченное лицо своего вірнаго совітчика.

— Ея величество сію минуту получила просьбу, подписанную ні- сколькими тысячами благороднійшихь мексиканокъ, въ которой оні умоляютъ ваше величество отмінить письмо къ Ескудеро п примириться съ святійшимь отцомъ.

— Носмотримъ, что такое.Императрица передала мужу бумагу.— Мексиканскими дамами, сказала она, улыбаясь,—какъ кажется, овла-

діл'ь страхъ попасть прямо во власть врага человічества. Оні думають, что ихъ хотятъ лишить ихъ религіи, и просятъ пощады.

Максимиліань внимательно прочелъ бумагу.— Все это, сказалъ онъ,—произведете священниковъ.— Прикажете сообщить дамамъ какой нибудь отвіть?— Ніть, сказалъ Максимиліань.—Оні прочтутъ отвіть на свою

просьбу въ издаваемыхъ законахъ. И безъ нихъ довольно заботь съ мексиканцами.

— Но хорошо ли будетъ такъ круто разрывать съ духовенствомъ? сказалъ Веласкецъ.— Хотя я не думаю, чтобъ оно грозило намъ положительною опасностію, тімь не меніе оно можетъ увеличить затрудпенія.

— Но здісь ніть человіка, на котораго эта партія могла бы опереться, сказалъ Максимиліань.—Ей недостаетъ внутренняго содержанія. Единственное лицо, котораго мы могли бы опасаться, находится въ Евро- пі и тамъ совершенно безвредно.

— Есть еще человікь въ Мексикі, ваше величество, замітиль Рамирецъ,—единомышленник'!. Мирамона и такъ же, какъ и опъ, совершенно



МГУ

имени А


преданный клерикальной партій. Я подозреваю даже, что онъ зависитъ отъ нея.

— Кто такой?— Генералъ Марквецъ.— Быть можетъ, вы и правы, Рамирецъ; но въ настоящее время

Марквецъ храбро дерется на север* противъ Хуареца и, по видимому, вовсе не желаетъ вмешиваться более въ политику.

— Я получилъ вЄрньїя свЄдЄнія, что генералъ Марквецъ не только поддерживаетъ деятельныя сношенія съ здешнимъ духовенствомъ, но имелъ даже свиданіе съ однимъ изъ наиболее известныхъ предводителей Хуареца. Какіе бы ни были при этомъ его планы, вы знаете, ваше величество, что совесть его едва ли стапетъ ему поперекъ дороги. Я считаю Марквеца способнымъ на все.

Максимиліань задумался.— Вы мн* говорили на дняхъ, что онъ слегка раненъ; можетъ

быть, перемена воздуха будетъ ему полезна, и поэтому лучшее, что мы можемъ сделать, это послать его въ Европу на воды, чтобъ онъ скорее поправился.

— Этотъ отъездъ, конечно, усилить озлобленіе клерикальной партій.... замЄтиль Веласкецъ.

— По вмЄстЄ съ темъ отниметъ у нея опору.— Темъ ревностнее будетъ она работать втихомолку и посылать

жгучія посланія въ Римъ.— Конечно, все это будетъ, согласился Максимиліань,—но мы, въ свою

•очередь, должны противодействовать имъ. Я не хочу разрыва съ папою; какія бы ни были мои личныя воззрЄнія по этому поводу, темъ пе менее считаю разрывъ несчастіемь для страны. Вотъ почему я намеренъ послать депутацію въ Римъ, и прошу васъ, мой добрый Веласкецъ, участвовать въ ней; епископъ Рамирецъ будетъ сопровождать васъ. Кого я назначу третьимъ, этого я еще не решилъ. Вамъ обоимъ более, чемъ другимъ, известны наши псключительныя обстоятельства. Вы сами зиаете, далее чего нельзя идти и какія уступки возможны. Дальнейшую инструкцію я предоставляю себе, но будьте уверены, вы поЄдете и явитесь туда съ достаточпымъ полномочіемь.

— Какъ вы думаете, будетъ ли это посольство имЄть успехъ? спросила императрица, п взоръ ея боязливо остановился на Веласкец*.—Знаетъ Богъ, до какой степени меня мучитъ этотъ раздоръ со святымъ отцомъ.

— Признаюсь откровенно, я не надеюсь на успехъ, такъ какъ одновременно съ нами, если не ранее, прибудуть въ Римъ донесенія Ла- ■бастнды и Медіа,.которыя, разумеется, не будуть говорить вь пользу иримиренія.

— Что же тогда?— Что тогда Карлота? сказалъ Максимиліань весело.— Ты знаешь, я

ЛЕіПиППЛ il НИШЬГАїиГЙ ЯДЬ^ЦОІИЛІАНІ).



МГУ

имени А


хорошій католикъ и умру въ моей вЄре;—но я призванъ возстановнть миръ и благоденствіе среди народа, погибающаго вслЄдствіе постоянныхъ возстаній и ненависти партій: не могу же я собственной рукою зажечь «акелъ новыхъ раздоровъ.

— Но ссора съ Римомъ?...— Она не можетъ принять для Мексики болынихъ размЪровъ. Пій IX,

когда наши друзья уяснятъ ему здешнее положеніе делъ, вероятно, самъ пойметъ, далее чего мы не можемъ идти, и не будетъ требовать негозможнаго. Вообще я хочу начлть действовать самостоятельна при. бавилъ Максимиліань послі минутнаго молчапія:—мн* надоела моя зависимость отъ Французовъ и духовенства. Необходимо организовать мексиканское войско. Народъ только тогда получить полную віру въ меня, когда увидитъ, что я не опираюсь более на чужіє штыки. Разумеется, будутъ цедовольныя личности, но где же ихъ нетъ? Масса же народа будетъ па моей стороне: въ этомъ я уверенъ. А теперь, Веласкецъ, позаботьтесь о вашемъ отъезде: чемъ скорее уедете, темъ лучше.

Съ этими словами, Максимиліань взялъ руку жены, и оба вышли изъ комнаты.

ІВСВД4, 1871. VL



МГУ

имени А


МЕКСИКА - libr.msu.by · МЕКСИКА И ИМПЕРАТОРЪ МАКСИМИНАНЪ....

Documents