1

Борис ИВАНОВ

Борис ИВАНОВ

ВИДЕНЬИ

ВЫДАНЬ

И

© Б. Иванов, 2008

УДКББК 84(2Рос=Рус) И21

Иванов Б. И.При телевиденье... на телевыданье... — Красноярск, 2008.

— 84 с.

Красноярский журналист Борис Иванов размышляет о становлении и развитии красноярского телевидения.

ББК 84(2Рос=Рус)

И21

5

Смею подозревать, что телезрители появи-лись заметно раньше самого телевидения. Просто они не знали об этом, да и назы-вали их тогда как-то иначе. Не располагая телеэкраном, они, в свободное от других за-бот время, обычно удовлетворяли свое лю-бопытство, равно как и любознательность, подглядыванием в чужие окна, в различные щели и в замочные скважины. Говорят, увле-чение этим было очень даже массовым. Можно предположить, что именно кто-то из профессиональных подглядывателей, на-верняка обладавший мощным мозговым со-держанием собственной головы, и открыл однажды первые пути, ведущие к грядущей телеэпидемии, которая к зачатию 21-го века стала самым массовым людским «заболева-нием».

Один из героев популярного кинофильма «Москва слезам не верит», помнится, го-ворил в связи с этим, «телевидение пере-вернет жизнь всего человечества». Ошибся провидец, пока не все еще «перевернуты». По данным ООН, на начало 2007 года на планете проживало свыше полутора милли-арда человек, все еще не имеющих доступа к источникам электроэнергии. А к лучине ТВ, понятно, не подключишь.

6

На берегах Енисея проблем с электром не было. И не только потому, что «лампочку Ильича» (Ленина) здесь сам Ильич, будучи в ссылке, и зажег (была такая пропагандист-ская утка-версия!). Так что к приходу полве-ка назад ТВ в Красноярск все отнеслись как к подарку судьбы и с пониманием, толком не осознавая тогда степени массовой обречен-ности...

Красноярский журналист Борис ИВАНОВ, признанный по итогам краевого конкурса «лучшим очеркистом» 2007 года, в своей новой книге, избранные фрагменты из кото-рой теперь и вы имеете возможность оце-нить, как раз об этом и размышляет. Это будет уже 16-ая по счету книга известного автора. 14 из них он написал самостоятель-но, а еще одну, об академике «спутниковых наук» Михаиле Решетневе, отредактировал, Она вышла из печати в апреле 2007 года. За что Федерация Космонавтики России удо-стоила «виновника» своей медали...

7

Для начала

Отметим для начала... Телевиденье, эта поч-ти всеобщая хворь и диковина 20 века, слов-но обыденное «атмосферное явление», вы-пало на Красноярск в строгом черно-белом одеянии. Сообразно времени. При острей-шем дефиците жратвы и элементарных шмоток красок жизни тогда тоже не хвата-

8

ло. А потому все окружающее было каким-то очень даже серо-буро-малиновым, а то и неотмывно обсеренным. Правда, не рас-терявшие оптимизма сограждане сразу же стали называть возникший, словно, из воз-духа телеэкран голубым. Причем, на какую-либо «нетрадиционную ориентацию» даже и не намякивали.

А вскоре Красноярск-ТВ было удостоено еще и народно-подпольного звания «Дваж-ды советского телевидения». Во-первых, по статусу гражданства, во-вторых, по месту постоянной прописки.

Пойди теперь, спустя полвека, разберись, случайно или же с каким-то долгоиграющим прицелом «отцы города» разместили сту-дию ТВ на самой Советской в городе улице, в здании под номером 128. При этом еще при зарождении загнали новосела не толь-ко на достойную вещателя высоту, но и в глухой уличный тупик, разместив его среди жилых частных домиков, дворовых постро-ек, огородов и лая собак. В этом плотном окружении коренное красноярское ТВ до сих пор и находится. Точнее, то немногое, что от него осталось.

Антисоветских улиц город тогда иметь не мог, так что будем считать данный факт основной причиной того, что ТВ в Краснояр-ске 34 года сплошняком находилось в мест-ном эфире сперва абсолютно в творческом одиночестве, не предоставляя зрителю прав на выбор, а, спустя некоторое время, — на пару с самым Центральным телевидением Советского Союза.

Полученной при рождении господствую-щей над городом высоты телевидение до сих пор не потеряло. Это — единственная из покоренных прежде «вершин», которую Красноярск-ТВ все еще удерживает накануне своего 50-летия. Остальные, творческие вы-соты (будем откровенны!) легкомысленно и

9

неоправданно потеряны. Говорят, случилось такое «по воле Москвы», а может быть, и в результате собственного безволия...

Как бы то ни было, не увидишь теперь на старейшем в крае телеэкране ни массовых и наивно-мудрых детских передач, ни поедин-ков местных эрудитов, не звучат по телеку «Песни над Енисеем» (был такой успешный цикл молодежных программ), перестала очаровывать живая и вечно классическая му-зыка, нет перенесенных с театральной сце-ны спектаклей... Да мало ли чего теперь нет, коли «замерло все до рассвета...»

Красноярский музыкант Ананий Ефимович Шварцбург (слева) возглавлял жюри моло-дежного телевизионного конкурса «Песня над Енисеем»

10

Прилагательный

Вообще, забудь серьезность, всяк сюда вхо-дящий. Или постарайся забыть. Предлагае-мый твоему вниманию текст, хоть и, как го-ворится, привязан к 50-летию зарождения на берегах Енисея телевидения, он не заряжен автором традиционной предъюбилейной се-рьезностью. А именно к ней обычно так и хочется прицепить глаза, когда накатывает очередная памятная дата или начинает мая-чить впереди «яркая историческая веха».

Вполне сознательно не заряжен. А, возмож-но, почти не заряжен. Словом, не мне су-дить... Так что считай этот текст только «при-лагательным», как у Фонвизина: можно его к чему-то прилагать, а можно и не делать

11

этого. Да и потом, прогнозы в нашей стране, как при былом плановом хаосе, так и при рыночном разгуле, все еще по воде вилами пишутся.

Вот, помнится, решили как-то советские партлидеры принудительно доставить в нашу страну и внедрить во всеобщее пользова-ние блага коммунизма, призрак которого неприкаянно бродил-шастал по Европе и не мог нигде получить «вид на жительство». До-ставить, чтобы утопить в сытости и достат-ке народонаселение всей страны. И утопи-ли... Но лишь себя, любимых. Да еще своих «придворных». Всем остальным вместо ком-мунизма достались Олимпийские игры 1980 года, а позже выдали еще и ваучеры. Как раз во время дефицита туалетной бумаги это и случилось.

Вспоминаю, как в те же годы моя мать, плот-но закрыв на всякий случай форточку и при-жав нижнюю часть тела к электророзетке в стене, через которую нас, якобы, могли под-слушать, совершенно по антисоветски рас-шифровывала житейскую суть «коммуниз-ма». Это, утверждала она, когда: комму — на, а комму — не. Такая оценка, наверняка, имела тогда всенародный охват, да и в самом вер-ховном ЦК о ней, бесспорно, догадывались... Что, думаю, и привело к Перестройке...

Впрочем, и после нее состоятельные оста-лись при своих состояниях, А, как утверждает партийный гимн «Интернационал», «кто был никем, тот»... таковым и остался. При своих дырах так до сих пор и находится. Зато, разу-меется, в подавляющем большинстве, и при... телевидении. Лично у меня, к примеру, 39 ка-налов. Зачем? Долго не понимал. Но позже усек: так удобней от рекламы прятаться.

Однако покинем эту изрядно заезженную колею в никуда, и вернемся на телевизи-онному тропинку, ведущую в заэкранную жизнь...

12

Первая

Итак, перед тобой, читатель, вовсе не исто-рия Красноярского ТВ, и даже не попытка изложить ее особо эпохальные фрагменты, а всего лишь заметки, скажем, на... салфет-ках. Или на чем-то ином, что в нужный мо-мент оказалось под рукой. Они написаны в разные времена и по разным поводам. На-писаны чаще всего на бегу, или в одно ка-сание. Заметки о том, что заметил сам, на-ходясь по воле служебных обстоятельств по другую сторону телеэкрана. И о том, чего заметить не удалось. Но это заметили дру-гие.

Проверено: неизвестные телезрителям и мало кому доступные подробности заэкран-ной жизни по-своему незабываемы. Их не-возможно вытравить из памяти, как, ска-жем, тщетными бывают попытки освободить себя от тех ощущений, которые вынужден испытывать человек при погружении в само-довольно кипящий котел..

Что же касается непосредственно истории пришествия в Красноярск и становления здесь ТВ, то ее, на мой взгляд, во всех под-робностях и не растворимых во времени де-талях лучше кого-либо могла бы изложить Нина Яковлевна Ковязина. Светлая ей па-мять!

Она была первой, кто изначально монтиро-вал и возглавлял творческий коллектив крас-ноярских видимых на экране и закадровых мастеров местного эфира. Ее признавали бескорыстным поводырем творчески хро-мых и слепых интеллектуально. А каждый спор с ней не только рождал истину, это я испытал на себе, но и заряжал просто ярост-ным желанием «бороться и искать, найти и не сдаваться» Иногда — вопреки ее аргумен-

13

Редакция пропаганды студии ТВ. Старший редактор Марк Владимирович Голубов (слева в центре)

там, или же, наоборот, ради успешной их реализации. Увы, эта моторная женщина не дожила до 50-летнего юбилея своего дети-ща. О чем, конечно же, приходится горест-но сожалеть...

14

19 часов 2 ноября 1957 года

Если официально, судя по приказу свыше, то голубые экраны замерцали и заговори-ли в Красноярске и его ближайших окрест-ностях в 19 часов 2 ноября 1957 года. Хотя первые выходы в эфир с таблицами для на-стройки телеприемников, с показом кино-фильмов и первых местных дикторов Ивана Лысых и Валентины Козловой начались еще в октябре. Как объясняли тогда, специально для магазинов, где шла торговля первыми телевизорами. Не бойкая, но шла. В основ-ном по спецталонам. Помню, были среди «телеящиков» и приемники марки КВН-49, у каждого из которых экран, напоминал «мышиный глаз», правда, размером стан-дартной открытки. Но можно было купить специальную линзу. Между ее прозрачными стенками заливалась обыкновенная вода, и приставленная к экрану в таком состоянии линза увеличивала телекартинку до полно-го, как сказали бы теперь, отпада... Думаю, что через линзу, примерно полвека спустя, и появился жидко-кристаллический экран. По крайней мере, «жидкость» их сближает. Так решил я своими совершенно технически не настроенными мозгами, что мы, ради хох-мы, и обсудили как-то с Валентиной Степа-новной Антоновой.

Она, как и Ковязина, была среди тех моло-дых специалистов, кто технически обеспе-чивал первый «посев» на эфирных делянах. Валю привезли в Красноярск в шестилетнем возрасте из блокадного Ленинграда. Здесь она окончила школу, после чего вернулась в родимый для нее Питер, чтобы получить выс-шее образование. Получила, а затем вместе с коллегами с берегов Невы она монтиро-вала тот самый первый АСК, что в расшиф-рованном состоянии означает аппаратно-

15

Первый в Красноярске турнир по вольной борьбе проходил на арене цирка. Справа у монитора – спортивные комментаторы Борис Иванов и Владимир Кишиневский. В первом ряду в центре – будущий фотомастер Виталий Иванов

студийный комплекс, который и открыл на многие годы дорогу в красноярский эфир.

Лет через 10 после начала своей работы стала Антонова на несколько пятилеток бес-сменным главным инженером телецентра. Работала она надежно. Сколько нервных клеток мы друг другу попортили, сейчас и не подсчитаешь. Но, как говорится, все во благо ТВ, а не личных капризов для...

Один случай помню... Приехал в Красноярск Муслим Магомаев. Совершенно юный и уже очень известный. Несколько концертов дал, а последний запланирован у него на сцене са-мого крупного тогда в городе зрительного

16

зала, театра музкомедии. В старом варианте он имел одну тысячу 200 мест. Билеты быстро раскупили. Студию тем временем «забомби-ли» телефонными звонками: «Покажите на экране кумира!» А мороз стоял под 36-38 гра-дусов. Антонова говорит: «Мы имеем право выезжать на трансляцию, когда на улице не ниже 30-ти. Иначе все кабели и прочую техни-ку загубим» Сказала, и отрезала... Не знаю, чего я в эту «драку» ввязался. Наверное, тоже из-за влюбленности в певца. Ехал в тот же день мимо театра, остановил машину, и за-шел в него. И тут обнаружил, что за сценой есть огромные ворота, в которые автомаши-ны с декорациями для спектаклей въезжают. Спросил директора: «А можно открыть?» Объ-яснил для чего это надо. Директор не только любил искусство, но и умел ценить авантюры. На том и поладили. Затем Антонову привез и показал, где можно трансляционный авто-бус поставить, чтобы он находился в тепле со всем своим кабеляжем. Подумала Валентина Степановна, осмотрела все, и согласилась. Магомаев в тот вечер исполнил, кажется, на десять песен больше, чем планировал. Гово-рили, только потому, что телекамеры в зале увидел...

Впрочем, таких побед в конфликтах с тех-никами, кажется, было не так уж мало. К примеру, само количество мест в городе, из которых технически стало возможно выпол-нять прямые трансляции, за короткий срок увеличилось примерно на 30 точек...

ТВ поселилось на берегах Енисея, конечно же, по воле Москвы, при техническом уча-стии специалистов из Ленинграда и Красно-ярска и, разумеется, в честь предстоящего 40-летия ВОСР.

Так в те времена исключительно ради крат-кости мы чаще всего называли Великую Октябрьскую Социалистическую Револю-цию. Ту самую, которую уже при скончании

17

20-го века стали публично именовать не ина-че как «Октябрьским переворотом в России 1917 года» А он, как неожиданно «припом-нили» историки, более всего был нужен, оказывается, не нашей стране и ее народу, а германской разведке, на чьи дармовые деньги и был устроен переворот. Затем воз-никла безжалостная и братоубийственная Гражданская война...

Теперь, вот, идет азартное восстановление многого из того, что было порушено за бес-смысленно прожитые 70 лет блужданий по жизни в поисках соприкосновений с комму-низмом. Писатель Александр Солженицын беспощадно прав, когда подчеркивает, что «Октябрьский переворот сломал хребет России...»

18

Первые всходы

Помню, первые всходы ТВ в Красноярске по-явились без привычных теперь и порой без-думных пиар-кампаний, с баннерами, рас-тяжками, плакатами, ряжеными и скороспе-лыми слоганами типа: «Крепи союз экрана и кармана!» И даже без каких-либо пропаган-дистских раскруток. Просто, с «большевист-ской скромностью» возник, как говорится, «свет в окошке», на которое всем разреши-ли смотреть в установленное время. Воз-ник фактически без приглашений и намеков, предоставив тем самым возможность, жить не только с эфемерной мечтой о «светлом будущем», но и с горящим телеэкраном, ко-торый во все времена был и остается все же чем-то более реальным, чем мечты.

Интересно, что даже признанный в те годы в нашем регионе флагман агитационно-пропагандистской деятельности в пролетар-ских и в крестьянских массах, а также среди интеллигентов, газета «Красноярский рабо-чий» не посвятила появлению в нашем горо-де ТВ ни обязательной в таких случаях своей передовой статьи, ни хотя бы репортажа из утробы телевидения, ни даже малехонькой информации.

Не берусь судить, чем было вызвано такое умолчание... Может быть, команда не про-звучала из самого «серого» в крае дома? Или ее не услышали? А, возможно, прохиндеи-газетчики уже тогда усмотрели в ТВ своего будущего конкурента. Хотя, замечу, дально-видной такую «мудрость» не назовешь. По прошествии полувека легче убедиться, ско-рее, в обратном.

Фактически, именно нынешнее многока-нальное и полноцветное ТВ спасает теперь газеты, да и журналы, от вымирания, позво-

19

Группа красноярских журналистов на строительстве Манского тоннеля. С камерой – оператор Владимир Чижиков, справа от него – журна-лист Борис Иванов и Валентин Распутин, тогда еще – будущий писа-тель

ляя им регулярно печатать свои еженедель-ные программы. Убери из таких изданий эту ценность, и их тиражи немедля рухнут про-центов на 50. Спорно? Согласен. Но и пом-нить об этом не вредно.

Отметим и другое. Лишь 4 ноября 1957 года на своей 4-ой странице «Красноярский ра-бочий» впервые опубликовал, а точнее, надежно упрятал в самом своем низу про-грамму ТВ на вечер того просветленного те-леэкраном дня и на всю предстоящую неде-лю, вплоть до 10 ноября. Причем весь этот текст, словно шифровка от ревкома 1905 года, был напечатан самым мелким газет-ным шрифтом, нонпарелью. И поэтому явно

20

не был рассчитан на любознательных пенсио-неров тех лет. Не было в первой программе Красноярск-ТВ и выпусков новостей, словно все еще действовал принцип: «Меньше зна-ешь – крепче спишь». Хотя тогдашний лидер страны Никита Хрущев уже к тому времени успел разоблачить и культ личности Сталина, и произвол «органов». Правда, о собствен-ных «подвигах» против своего народа ничего не сказал. Видать, партийная «скромность» не позволила...

Чуть более пространно засветил телевизи-онную тему на своих полосах «Красноярский комсомолец». Еще 30 октября 1957 года в нем появилась публикация «У нас будет телевизор!» Оказывается, чтобы стать его обладателем, потенциальные телезрители, проживавшие, к примеру, в женском обще-

21

житии Красноярского ДОКа «поработали на заготовке дров, и на вырученные деньги приобрели для себя «голубой экран»

Исключительно для коллективных просмо-тров появился телевизор «Темп» и в клубе Кирпичного завода № 1, но сюда он был до-ставлен в качестве премии ЦК профсоюза. Об этом сообщил читателям корреспондент газеты, будущий писатель Жорес Трошев, а фотограф-фронтовик, мой первый учитель по фотоделу, Игорь Венюков документально подтвердил данный факт своим снимком.

Других свидетельств, оставленных для истории на газетных страницах о начале в Красноярске телевизионного вещания, отыскать не уда-лось. Да и вряд ли они были: монстр прибыл, но таковым его еще не признавали...

Итак, 4 ноября в 19.30 зрители начали смотреть какой-то спектакль Красноярского краевого драмтеатра «К 40-летию Октября. Его продол-жительность и название не указаны, как и все остальное, что было включено в программу того исторически волнительного вечера. На следующий день, как и во все последующие, зрителей радовали показами исключительно подборок «хроникальных фильмов».

Помню, у нас в квартире в районе ул. Ми-чурина своего «ящика» не было, но телеви-дение уже намагнитило мозги, и мы с прия-телями после работы на заводе «Красмаш» часто торчали в магазинах, где продавали телеки. За «погляд» и в те годы денег не брали, только просили подальше отойти от прилавка, чтобы не мешать тем, кто уже со-зрел для покупки телевизора. Так мы посте-пенно и приобщались к «голубому экрану». В те времена даже самые смелые сновиде-ния были не способны перенести меня на «обратную сторону экрана».

Но однажды это случилось, как говорится, «сыграл в ящик».

22

Экран и диван

Телевидение в Красноярске, между прочим, появилось менее чем через месяц после успешных запусков на околоземные орби-ты сначала первого в истории человечества, а затем и второго советских искусственных спутников Земли. Правда, они оба к теле-вещанию отношения не имели, но тогда как-то сразу стало за державу не так обидно, как прежде. В том же году Москва впервые приняла шумный и многоязыкий Всемирный фестиваль молодежи и студентов. 36 ты-сяч зарубежных гостей!.. От многих из них, как и предусмотрено природой, и пошли по жизни «дети разных народов...» Теперь им уже по 50 лет исполнилось.

23

Телевидение у нас заговорило через 30 лет после начала вещания Красноярского крае-вого радио. И за четыре года до открытия движения по первому в Красноярске капи-тальному автомобильному мосту через Ени-сей, который и до сего времени носит такое трогательное своей неисправимой актуаль-ностью название, Коммунальный.

Для особо любознательных и пытливых могу добавить, что время зарождения Крас-ноярского ТВ практически совпало с началом строительства крупнейшей тогда в стране ГЭС на Енисее, в районе будущего Дивно-горска и приговоренной к затоплению де-ревни Шумиха. А также с периодом внедре-ния «ударных темпов» на прокладке желез-нодорожной магистрали Ачинск-Абалаково, с появлением на улицах Красноярска первой

Кинооператор Красноярск-ТВ Пётр Гордеев, всегда неутомимый, решительный и лёгкий на подъем

24

автомашины «Волга» М-21, с началом показа в кинотеатрах страны фильма-эпопеи «Тихий Дон» и с выходом на авиатрассы советского пассажирского самолета ТУ-114. В те време-на он был признан самым крупным в мире лайнером...

А еще многие тогда вдруг начали осозна-вать, что с появлением телевидения такие понятия как «экран» и «диван» стали неукро-тимо превращаться, если не в однокорен-ные слова, то, уж точно, в ближайших род-ственников...

Но наиболее приятно, что появление в крас-ноярском эфире первых ТВ-передач совпа-ло с... 20-летием автора этих строк и его ровесников. Боюсь, что «планы партии и на-рода» тех лет такого совпадения не преду-сматривали. Просто, это было нечто неве-домое прежде, или же свалившийся с неба сюрприз для всех тех, кто под массовые расстрельные приговоры сталинского НКВД, вопреки пулям и мраку, голоду и объятиям из колючей проволоки, которой была опута-на вся страна, сумел-таки появиться на свет в роковом для страны 1937 году. И вот, про-жив на свете первые 20 лет, получил в ка-честве подарка телевизионное виденье. Как говорится, не имея в достатке хлеба, обрел право на зрелища...

25

26

Телевиденье и телевыданье

Нет смысла далее скрывать: обратной сто-роны Луны я не видел. В космонавты не по-пал, в «лунатиках» не числюсь... Словом, так и не знаю, есть ли на «спине» у главного ноч-ного Светила хоть какая-то жизнь, или даже намеков на нее невозможно обнаружить.

Помню, анекдот такой гулял по стране, прав-да, не лунный, но тоже очень космический. Вызвали в ЦК КПСС одного из советских кос-монавтов и говорят: «Мы, Вася, хотим тебя высадить на обратную сторону Солнца, го-товься» Космонавт, как и полагается, отвеча-ет: «Спасибо за доверие! Только я ведь сго-реть могу...» «А ты не волнуйся, — говорит самый мудрый из членов политбюро, — мы еще не совсем из ума выжили. Не сгоришь! Мы тебя ночью в космос запустим...» До сей поры нигде не могу узнать, состоялся тот «исторический полет», или же все еще подготовка к нему продолжается...

Я же к моменту зарождения того анекдо-та, по воле ЦК, правда, местного формиро-вания, сумел побывать на обратной сторо-не... провинциального телеэкрана. Недолго, правда. Заметно меньше, чем хотел, семь лет профессионально отработал. Пронес-лись те годы, как одно телевизионное мгно-вение. Теперь, вот, включив обратную пере-мотку, размышляю.

Конечно, каждый «зад» по-своему притяга-телен и неповторим. Но лунный и телеэкран-ный чем-то еще и похожи друг на друга. За-гадочностью, что ли? Опять же оба находятся «в зоне», скажем так, относительной недо-сягаемости и допуск к ним может получить далеко не каждый. Потусторонняя жизнь на телевидении, точно знаю, существует... И хотя она далеко не лунная и совсем уж не

27

солнечная, сгореть и здесь можно в одно-часье.

Семь лет... Заметно строгого режима, когда вполне можно было год за два засчитывать. ТелеВЫДАНЬЕМ я все это время занимался. Не понятно?.. Был одним из тех, кто вместе с коллегами и в одиночку телепрограммы и передачи в эфир ВЫДАВАЛ, которые пре-жде, понятно, самим же и готовить прихо-дилось.

Не осуждай, читатель, за нескромность, просто говорю о том, что действительно было. Когда пришел на ТВ, в эфир лишь единственный ежевечерний выпуск «Теле-новостей» выходил, по 10 минут. Робко так появлялся в 19 часов. 3-4 новости местно-го покроя (больше собрать не удавалось), а остальные брали с кинопленок, которые на

28

студию почта из Москвы в изобилии достав-ляла. Про Гондурас и про Кавказ... После показа сюжетов и оглашения речевых сооб-щений диктор, обычно, зачитывал прогноз погоды на предстоящие сутки, пару объяв-лений... И, как говорится, «До новых встреч в эфире...»

Не мне судить, но, похоже, не зря порабо-тал, создав, к примеру, вполне нормальную службу информации и спортивную редак-цию при ней. При моем расставании с ТВ наши выпуски уже 20-минутными стали. Ин-формационные программы Си эН эН они, конечно, мало чем напоминали, но были на-полнены только доморощенными, а не за-летными, новостями. А по субботам выпу-ски новостей стали весомо дополнять еже-недельные получасовые информационные обозрения «День края», «Панорама»... Ка-ких нервов это стоило? Об этом лечащие те-рапевты, невропатологи и кардиологи могут рассказать, если вспомнят своих пациентов тех лет со студии ТВ.

29

Есть смысл подчеркнуть попутно, что привыч-ное для всех ТЕЛЕ..., которое ВИДЕНЬЕ, – это прежде всего то, что зритель с экрана полу-чает. Тем же, кто нашел свое рабочее место в лабиринтах заэкранья, независимо от должно-сти, как при зарождении ТВ, так и теперь, обя-заны заниматься телеВЫДАНЬЕМ. А это – да-леко ни одно и тоже. Потому как даже обыч-ное зеркало не сумеет что-либо достойное «показать», пока ты не поработаешь ногами и не подойдешь к нему.

Так что, если про жизнь «на спине» у Луны, каюсь, ничего пока сообщить не могу, то о жизни на тыльной стороне телеэкрана могу сказать, что она здесь «бьет ключом», и не только по голове. Но и при этом бывает за-метно интереснее той, что на экране можно увидеть.

30

Дамские тайны

Обожаю «дамские» тайны... Особенно, если это тайны тех, кто уже в «дамки» прошел. Иногда кажется, что все вместе взятые и до-бротно описанные французом Эженом Сю в его романе «Парижские тайны», даже в ка-честве «гарнира» не годятся для тех «тайн», что не требуют перевода с французского. Вот, к примеру, почему широко известная в прошлом в нашем крае партийная леди, произнося слово ТЕЛЕВИДЕНИЕ, неизмен-но внедряла в эту привычную буквенную конструкцию свое собственное О? Словно сокровенным делилась. Так неисправимо и

31

звучало в ее руководящих устах: телеОви-дение. Массовых обид и акций протеста в связи с этим не было. Обмороков тоже. В запой никто не уходил. Терпели... Помню, один журналер хотел было на тему О дис-сертацию написать, но мы его отговорили от этого «антипартийного» шага...

Судя по всему, телеОвидение, наверняка, было тем же самым, чем мы и занимались тогда, но с какой-то дополнительной и та-инственной смысловой нагрузкой. Словно, знала партледи о ТВ что-то еще, к чему мы не были допущены. А для чего же еще ей нужно было отрывать от собственного серд-ца это самое О, и размещать его в тесной промежности, между ТЕЛЕ и ВИДЕНЬЕМ? Для разобщения или же для монолитного единства этих двух половинок новорожден-ного единого целого?

Каких только личных потерь не понес, взби-раясь на возрастную гору! Кудри на голове не смог уберечь... Где-то «зубы на пол-ку положил», да там, видать, их и оставил, еще до появления зубной пасты «с тройной защитой для всей семьи»... Годы теряю... А все не могу разгадать, почему секретарь по идеологической работе Красноярского крайкома КПСС, будучи, как говорится, «у руля», всегда неизменно произноси-ла: телеОвидение. Скажем, ни в пример ей другая известная «дамка», итальянская киноактриса Анна Маньяни так прямиком и рубила, что «телевидение – это демон-страция бедер и глупостей» Категоричен был и японский общественный деятель Сонти Оя. «Развитие телевидения, — под-черкивал он, — превращает Японию в сто миллионов дураков»

Возможно, к дуракам относились и мы, но партледи в связи с этим не могла быть столь откровенна, а просто добавляла многозна-чительную букву О.

32

Температура загадочности постепенно воз-растала еще и потому, что такие слова, как телевещание или же телевизор она выго-варивала в полном соответствии с тем, как произносил эти слова «весь советский на-род», без каких-либо конструктивных из-лишеств. Ей советовали, подсказывали, ре-комендовали... Но с трибун, на совещаниях в своем кабинете, при приватных беседах она была фанатично стойко верна однажды избранному курсу. Полагая, очевидно, его единственно верным.

Она и мне очень настоятельно порекомен-довала однажды, пойти работать главным редактором общественно-политических программ Красноярского краевого, именно телеОвидения. Я рискнул тогда ее попра-вить, заявив, что слово телевидение можно и без буквы О употреблять. Но она сделала вид, что не обратила внимания на мой ни к месту случившийся приступ гениальности.

Восторга от предложения партледи я, при-знаться, не испытал, так как считал себя уже состоявшимся газетчиком. Может быть, конечно, это было преждевремен-ным, но в 31 год мужика обычно перепол-няют возрастные амбиции. Да и потом, я был направлен на учебу в Хабаровск из ре-дакции «Красноярского комсомольца» и в нее хотел бы вернуться. Правда, за четыре года обучения на отделении печати, радио и телевидения Высшей партийной школы, проще, ВПШ, я прошел в Хабаровске со-лидную эфирную практику. Был внештатно и спортивным комментатором, и репорте-ром новостей, и чего-то актуальное обо-зревал то на местном радио, то на телеви-дении. Выпустил две небольших очерковых книжки и сотню газетных публикаций... Но вряд ли партледи знала мою журналист-скую биографию в таких, сугубо не мест-ных деталях, — подумал тогда я.

33

Кинооператор Красноярск-ТВ Владимир Кирьянов

Припомнил и другое. Проживая на берегу Амура, я обычно регулярно почитывал мо-сковский ежемесячник «Журналист» В нем, в разделе «Вакансии», я и обнаружил как-то сообщение о том, что на красноярское ТВ «срочно требуется главный редактор»

Должность-то – сама по себе сугубо но-менклатурная, подумал я тогда, а, похоже, там готовы принять любого, как говорится, «прямо с улицы» Значит, никого из местных подобрать не могут, — сделал я вывод. И тут же забыл про эту чужую для меня «дыру» в штате, так как отправился я тогда в город Советская Гавань, к тамошним подводникам и рыбакам. Вернулся, получил очередной

34

свежий номер «Журналиста», и опять про-чел то же самое объявление. А еще месяц спустя его уже в третий раз опубликовали в журнале, что можно было признать свиде-тельством случившегося в родимом Красно-ярске «кадрового кризиса».

Но мне до него не было тогда никакого дела, так как еще предстояло год отстоять в очереди за дипломом. Отстоял. Прибыл. И все получилось как в кино: вакансия не толь-ко хорошо сохранилась, но и «нашла своего героя».

Все это мухой пронеслось в моем сознании, и я сказал, обращаясь к партледи:

35

— Меня лучше вернуть на место, направьте, пожалуйста, в газету...

В ответ она стала еще более железной леди, и произнесла максимально неоспоримо:

— Мы сами знаем, где наш куммунист дол-жен работать, — это было еще одним ее любимым «фирменным» словом не уста-новленного происхождения, которое она именно так всегда и произносила.

— Мне надо подумать...

— Хорошо, — согласилась собеседница, — даю на раздумья неделю.

— Нет, — ответил я, — до конца июля. Мне этот месяц предоставлен в качестве отпус-ка...

— Пусть будет по твоему, Иванов, но...

На том и расстались. Когда в тот же день я рассказал в редакции «Комсомольца» о по-лученном предложении, местный народ хо-ром заявил, что «студия – это признанный гадюшник», и поэтому, — смотри сам...

Куда и на что смотреть я не знал, и поэтому отдыхал на квартире у тещи, сачковал, гулял с сыном по парку имени Первого мая, ино-гда водку пил, если удавалось ее купить, и кина разные смотрел. А 1 августа партледи прислала за мной автомашину.

Когда зашел в ее кабинет, она вместо обыч-ного «Приветствую...» сразу неожиданно спросила:

— А тебя трехкомнатная квартира в новом микрорайоне устроит?..

Чем была прекрасна в те времена партий-ная распределиловка всяческих благ, так это тем, что с ее помощью, как на крючок, можно было поймать в нужный момент поч-ти любого сопротивленца.

Против квартиры я не смог устоять. Через неделю меня, почему-то легко утвердили на бюро крайкома КПСС главным общественно-

36

политическим редактором ТВ. А примерно месяц спустя мы втроем, с женой и сы-ном, стали новоселами одной из квартир в 5-этажной «хрущовке» на улице Тотмина, 16, в Северо-Западном микрорайоне.

Век не забуду диктора телевидения Эдуар-да Семенова. Пользуясь своей экранной из-вестностью, он кому-то позвонил, с кем-то пошептался, и вскоре из закрытой зоны се-кретного Химико-металлургического завода нам привезли в квартиру изготовленный в Прибалтике спальный гарнитур. А то ведь, и при деньгах можно было быть, а из мебели свободно, без накопительных очередей, все имели права только на покупку табуреток. Кажется, их местные зэки делали. Их было много, как впрочем, и «деловой древеси-ны»

А вот руководить примерно в течение года было, фактически, некем. Из 20-ти журна-листских персон, подчиненных новоиспечен-ному главному редактору, примерно поло-вина состояла из зияющих пустотой вакансий. При этом редакции информации, можно сказать, вообще не было. Даже само назва-ние у нее было каким-то особо дистрофи-ческим, «Теленовости». С ее наполнения на-дежными кадрами и пришлось начинать, не забывая, понятно, и о других редакциях.

Первым, помню, я пригласил в службу но-востей Геннадия Лугового. Он тогда работал в редакции многотиражки строящегося алю-миниевого завода. Затем удалось уговорить выпускницу факультета журналистики, годом ранее приехавшую в Красноярск по распре-делению из Минска, Яну Смоленскую. Поз-же к «информационному сыску» решитель-но приобщился Леонид Фельдман, прежде он, как и Яна, работали в других студийных редакциях, затем Владимир Чижиков, Алек-сей Белов, Марина Скрипкина, Людмила Черепанова, Людмила Титова, Эдуард Поля-

37

ков, Юрий Хоц, Мария Жданович, Валенти-на Тарада, Татьяна Трухина, Стэлла Войтюк, Валентин Нескубин, приглашенный мной со строительства Усть-Хантайской ГЭС... Всех теперь и не припомнить.

А возглавил на многие годы студийных ре-портеров Юрий Требин, обладатель желез-ной невозмутимости и очень нужных для ра-боты деловых и сугубо личных связей.

Стал приобщаться к информации, чаще в ка-честве ведущего аналитических программ, и Вадим Федоров, но только в свободное от создания своих многочисленных теле-фильмов дни. Он пришел на Красноярское ТВ в марте 1958 года. Последняя запись в трудовой книжке Вадима: «кинорежиссер документальных фильмов» А в «Енисей-ском энциклопедическом словаре» названо и общее число подготовленных им кинора-бот. Их – 40... Высоко талантливый мужик! Великолепную книгу написал он о скрытых кадрах тележизни, о том, с кем встречался во время поездок за своими фильмами. Ка-лейдоскоп впечатлений!..

Опубликовал часть своих очерков в газетах, но разбогател лишь для покупки сверхнор-мативного кефира, любимого напитка всех пенсионеров. А чтобы отнести рукопись в какое-то издательство, так и не сумел: с пу-стым карманом попутный ветер не удалось поймать. Но, ничего, издали мы его книгу, скажем, с божьей помощью, В окончатель-ном варианте она названа автором «Огля-нись и вспомни». Первые ее экземпляры покинули типографию издательства «Плати-на» в аккурат за сутки до 2 ноября, когда полвека назад и засветился красноярский те-леэкран. Кстати, а праздник по случаю этой даты у нас украли. Кто? Думаю, абсолютно посторонние к нему люди...

38

Кравец

Можно сказать: «Кравец – молодец и... конец» Однако, такая лаконичность, даже слегка зарифмованная, не создаст полного представления о моем давнем товарище и коллеге по журналистике. Поблизости друг от друга мы никогда не проживали, вместе не работали, но до сих пор встречаемся, и, по нынешним временам, довольно часто. То в Красноярске, то в Москве, то в Нориль-ске... А еще нас сближают общее теле-визионное прошлое и, пожалуй, любовь к Северам. Так что всегда находим, о чем вспомнить, о чем поспорить, кому «кости перемыть» и над чем поразмышлять. Вот и к началу ноября 2007 года он прилетел в Крас-ноярск, в надежде принять участие в тор-

39

жествах по случаю 50-летия местного ТВ, но так и остался не замеченным со стороны нынешних «властелинов эфира»

Сколько Кравец уже выпустил своих книг, я не знаю. Никогда не подсчитывал, но, навер-няка, больше меня. Думаю, не менее 20-ти. И, практически, каждая из них подарена мне с какой-нибудь трогательно вечной дар-ственной надписью.

У Кравца больше стихотворных сборников, но есть и очерковые. К примеру, в одном из своих творений им обстоятельно изложена история о том, как в середине 1970 годов в таймырскую тундру, в район реки Бикада, были возращены овцебыки, которые пре-жде обитали на этом полуострове. Их, 30 животных, просто завезли сюда самолета-ми из Канады и США, и помогли акклимати-зироваться. А еще есть бесконечно много отснятых по его сценариям телефильмов и песни, написанные композиторами на его стихи... Одну, особо телевизионную, кото-рую мы обычно исполняли под звон стАкА-нов, цитирую по памяти:

В утренних портах гудят моторы, Оседает розовый туман. По земле шагают репортеры — И Земля шагает на экран. На судьбу свою мы не в обиде, Что она связала нас с кино... Сколько нам дано с тобой увидеть, Рассказать нам сколько суждено... Мы с тобой не ездим на гастроли, А летим на съемки в край снегов. И в пургу отснятый киноролик Нам дороже лавровых венков. Камеру в руках носить не сладко, Но зато, как здорово, старик, Снять на пленку первую палатку, Как тобой открытый материк. И в жару, и в ливни, и в метели, Где пути, казалось, не найти, Оставался честным на турели Каждый просветленный объектив...

40

Валерий Ефимович Кравец, бесспорно, от-носится к могучей плеяде тех первых, кто давал творческий разгон новорожденному Красноярскому телевидению, а оно, по за-конам взаимности, наверняка, пробуждало и в нем азарт познания и вдохновение.

С дипломом выпускника факультета журна-листики госуниверситета в Киеве 22 — летний Кравец появился на телестудии, как он сам припомнил, «в ночь с 31 июля на 1 августа 1961 года...»

— То есть, получается, сразу вышел на рабо-ту во вторую смену, — говорю я, — и чем же ты занялся на ночь глядя?

— Стыдно признаться... Но сразу же лег спать, и это у меня получилось!...

Испив по несколько рюмок идеально охлаж-денной водки и закусив избранными фраг-ментами из того продуктового изобилия, которое всегда создает на столе Альбина, супруга Кравца, мы сидим в одной из двух лоджий в их квартире на 10-ом этаже. Этот жилой дом находится в подмосковном, пре-жде наглухо закрытом, городе Королеве. Где-то поблизости расположен знаменитый ЦУП (Центр управления полетами), НПО «Энергия»... Святые для мировой космонав-тики места.

— Согласись, — говорю я Кравцу, — это весь-ма своеобразное начало карьеры, если, прибыв к месту работы, прежде всего спать ложишься...

— А что делать прикажешь. Поезд в Красно-ярск прибыл глубокой ночью. Меня на вок-зале встретил водитель автобуса Александр Сергеевич, и доставил очень кучерявого мо-лодого специалиста на студию, по адресу Советская, 128. Более того, он привел меня в гримерную на первом этаже, и пожелал мне приятных сновидений, показав на стоя-щий в комнате диван.

41

Утром я проснулся от того, что на меня кто-то смотрел. Знаешь, бывает такое, начина-ешь ощущать чей-то взгляд. Открыл глаза. Вижу, на меня таращится какой-то мужик лет 30-ти. Не очень свежей внешности, не очень побритый и в сандалетах на босу ногу. Так я познакомился с тогдашним главным режис-сером телевидения Ярославом Никитиным. С того и началась моя жизнь на заэкранном пространстве.

Кинооператор Красноярск-ТВ Юрий Устюжанинов

42

— Больше 40 лет прошло, еще какого-нибудь припомнишь?

— Да очень многих. В течение примерно года, правда, чуть позже, я был руководи-телем студийной киногруппы. То есть ра-ботал с такими гвардейцами кинооператор-ского мастерства как Юрий Устюжанинов, Владимир Кирьянов, Сергей Сароян, Ста-нислав Новоселов, Александр Попельнюк, Юрий Гвоздев... Рядом с этими мэтрами и юный Гена Тюнис появился... Съемки тогда в основном велись кинокамерами «Конвас» на пленке шириной в 35 мм. Жутко расточи-тельно, конечно. Но, как говорится, вариан-тов не было. Первые кинокамеры для плен-ки в 16 мм, кажется, «Адмира» появились заметно позже...

43

Под эти слова и я припомнил, как, начав работать на студии ТВ, отправился как-то осенью 1968 года на первые в своей жиз-ни съемки вместе с оператором Сергеем Сарояном. В Абакан почему-то поехали. К тому времени уже более десяти лет про-шло с момента рождения ТВ в Красноярске, а кинокамер для пленки в 16 мм все еще не хватало. Так что Сергей, помню, тоже был вооружен «Конвасом»...

Тот, кто работает или длительно прослужил творцом на телевидении, просто обязан мыс-лить экранно. Первым должен «видеть» еще не отснятые на пленку эпизоды, выстраивать их монтажно... В противном случае ты – не профессионал. Я говорю об этом Кравцу, напоминая, что он еще и сценарный факуль-тет ВГИКа сумел в 1970 году закончить.

Он улыбается. Поправляет «прическу» на своей совершенно лысой и отполированной до блеска голове и, видимо, с помощью этих манипуляций, начинает извлекать из памяти эпизоды былого...

— Помню свой первый выход в эфир, он слу-чился уже через неделю после начала ра-боты на студии. О чем пришлось говорить, неважно. Сам себя я увидел только на сту-дийном мониторе. Про видеозапись тогда и мечтать не приходилось. За 10 минут до эфи-ра гример Тамара Николаевна обстоятельно наштукатурила пудрой мое лицо, чтобы пот не был виден. Как я понимаю, электронные трубки в тогдашних телекамерах имели низ-кую чувствительность, и нужно было «море света». Словом, жара от включенных софи-тов получалась в студии такая, что можно было яичницу поджарить...

Про «яичницу» — это здорово, подумал я, припомнив, как и меня припекало до того, что даже зубы... потели, а про ручьи по спи-не и говорить не приходится.

44

Ездил как-то по стране, по ЭСЭСЭСЭРии, Роман Николаевич Ильин и лекцию читал, ко-торую назвал «Телевидение? Это очень про-сто...» Был тогда Роман Николаевич деканом факультета тележурналистики знаменитого московского ВГИКа. Из любого столичного «дворика» все, к примеру, сибирское выгля-дит максимально простым. Поспорили мы с Ильиным, но он при своем так и остался. И улетел, бросив нас наедине с «простотой», о составных частях которой еще предстоит рассказать...

— А еще Тамара Николаевна, — это уже я встреваю, — обычно очень деликатно спра-шивала доставленного к ней в кресло высту-пающего, а нет ли у него во рту вставных металлических зубов. И если таковые име-лись, она обязательно покрывала их каким-то специальным лаком, чтобы при свете со-фитов они бликов не давали, или не выгляде-ли черными провалами.

— Это называлось борьбой за культуру кад-ра. А она не знала пощады ни к самым пер-вым секретарям, ни к максимально ударным ударникам коммунистического труда...

Чего только ни происходило в шебутной репортерской судьбе Валерия Кравца! Од-нажды он на строительстве Красноярской ГЭС ухватил за воротник шинели первого космонавта планеты Юрия Гагарина, и силой просто развернул его, чтобы тот оказался лицом к кинокамере Красноярского теле-видения... Кравец принимал участие в от-крытии практически всех, теперь широко из-вестных рудников заполярного Норильска. Это уже когда он в 1965 году, неизлечимо заболев «северами», покинул Красноярск и переехал в Норильск, где и проработал бо-лее 30-ти лет. Сначала на местной студии ТВ, а потом был собственным корреспондентом Центрального телевидения на Таймыре. Всю

45

Арктику облетал, чему можно только зави-довать...

Сидим, беседуем... Словно картежники в авторитете, каждый старается обязательно извлечь из колоды непременно только «ко-зырную» карту.

... ноябрь 1961 года. Кравец получил зада-ние с помощью передвижной телевизион-ной станции, проще говоря, ПТС, провести прямой репортаж об открытии движения по первому в городе капитальному мосту че-рез Енисей. Событие высшей житейской и государственной важности!

Владимир Кирьянов и Борис Иванов (слева направо) в поисках творческой искры

46

Как и предписано инструкциями, заранее с режиссером будущего репортажа и с техни-ками выехали на место. Определили точки, в которых с наибольшей выгодой можно три телекамеры расставить, где подключиться к электропитанию, где встанут два автобуса ПТС и разместится передающая антенна... Мороки при выездах тогда студийной ПэТэ-Ски всегда было хоть отбавляй. Ни нынеш-ней компактности, ни мобильности она не имела.

В день предстоящей трансляции ПТС должна была прибыть и развернуться на месте со-бытия не менее чем за 6 часов, до выхода в эфир, чтобы «все свои кишки размотать и каждый тумблер трехкратно проверить». Я эти таинства техники постиг еще при учебе в Хабаровске, где насобачился вести прямые хоккейные репортажи. Обычно эту миссию здесь выполнял Александр Григорьевич Ко-лесников, местный корреспондент газеты

47

«Советский спорт». Но однажды он меня попросил подменить его. И, кажется, я не подвел мэтра. Получилось!..

Словом, все позиции и детали при органи-зации трансляции об открытии моста, судя по воспоминаниям Кравца, были до мель-чайших деталей согласованы с начальниками мостоотряда № 7. Но, как часто бывает в нашей суматошной жизни, кому-то в башку пришла очередная мысля, и, конечно же, она явилась опосля. Кто-то из шефов мосто-строения в самый последний момент обра-тил внимание, что въезд на мост на левом берегу Енисея не заасфальтирован долж-ным образом. Непорядок! Хлопнули в ладо-ши. Раскрутили авральный маховик. Прим-чались самосвалы с дымящимся грузом. О

Директор Красноярского телевидения Григорий Григорьевич Мелехин

48

договоренностях с ТВ, конечно, никто и не вспомнил.

Когда ПТС прибыла к мосту, горячий ас-фальт еще укатывали. Сохраняя верность «джентльменским соглашениям», Кравец, понятно, командует: «Заезжаем! Времени в обрез!» Заехали. Начали установку камер, прокладку кабелей. Мостовики тем време-нем позвонили своему начальству, которое сразу накапало в горком партии Сизову. А Леонид Георгиевич в то время заведо-вал промышленным отделом ГК КПСС, а, вообще-то, был главным куратором строи-тельства моста. Как услышал он, что «теле-визионщики, загнав свои автобусы на свежий асфальт, срывают тем самым сдачу моста в эксплуатацию в установленные сроки», тут

49

же примчался к месту не санкционирован-ного поединка.

«Честно говоря, — припомнил Кравец, — я тогда толком и не знал еще кто такой в го-роде Леонид Сизов. Вижу, приехал высокий дядя в очках, и начал орать на меня. Я ему говорю, что мы все заранее согласовали, и асфальт они обещали уложить пораньше. Но он ничего не желает слушать. Обменя-лись мы тогда с ним отборными матюгами. Он пообещал привлечь меня «к строжайшей ответственности», а я ему ответил, что «мне в эфир пора». На том и расстались...

Много лет спустя, когда Сизов в звании генерал-лейтенанта милиции уже проживал в Москве, выйдя на пенсию с должности за-местителя министра внутренних дел страны, они стали с Кравцом членами красноярско-го землячества в столице. Там и свиделись однажды, похоже, впервые после той пере-палки. Вспомнили былое, посмеялись... Глав-ное, что мост уже почти полвека исправно работает... И репортаж о его открытии тог-да «не был сорван».

Я тоже припомнил тот ноябрьский день 1961 года. Тогда в колонне работников «Красма-ша» мне довелось быть в числе тех жите-лей города, которым предоставили право первыми пройти по новому мосту. Свежий асфальт и в самом деле во многих местах тогда еще дымился...

50

...припомнил и я свое первое участие в ра-боте ПТС в Красноярске. Было это часов в 5 вечера 29 октября 1968 года. День 50-летия комсомола. Понятно, Ленинского комсомо-ла. Иначе тогда и не говорили. Площадь Ре-волюции. Холодрыга собачья... Мы с Ириной Зыковой, с супругой Леонида Фельдмана, дочерью Нины Яковлевны Ковязиной, сидим за столиком, что установлен для нас близ пьедестала под памятник Ленину. Ильич пока еще не прибыл в свою теперь уже мемо-риальную «сибирскую ссылку» Постамент пуст. Бронзовая статуя не изготовлена...

Чего-то пышное по смыслу говорим, читаем стихи, звучат песни и мелодии. А вокруг – во-довороты из нескольких тысяч молодых крас-ноярцев. В руках – красные флаги и плакаты. А чуть позже и зажженные факелы появились. Вальпургиева ночь, шабаш ведьм... Дым, ко-поть, запахи сгоревшей солярки. И почему-то все эти «отходы энтузиазма» тянет в нашу сто-рону. За полчаса прямого эфира стали мы не только охрипшими, но и заметно подкопчен-ными. Еле потом отмылись. А может быть, до сих пор и не произошло этого...

...был случай, — говорит Кравец, — когда нам с оператором Юрием Гвоздевым пришлось в буквальном смысле спасать нами же отсня-тую кинопленку. Вернулись со строительства Красноярской ГЭС. Сняли там репортаж об укладке первого кубометра бетона в тело плотины. Кстати, большинство из происходив-шего здесь обязательно было «эпохальным». Так, по крайней мере, нам казалось. Привезли 300 метров отснятой кинопленки, зная, что на-завтра она должна быть уже показана в эфи-ре. Сдали ее в проявку, чтобы вечером смон-тировать. Только начался процесс, проявочная машина остановилась: свет во всей Николаев-ке по какой-то аварийной причине вырубили. Темень на улице, мрак на сердце: прекрасно сознаем, если пленка в машине еще минут 10

51

будет находиться без движения, ее можно вы-брасывать. Гвоздев говорит «Давай вручную крутить, может спасем» Стали вращать слож-ную систему шестеренок и валиков, стараясь сохранять ту скорость, на которой обычно пленка и проходит сквозь растворы. И спас-ли! Затем смонтировали, а зрители назавтра, конечно, так и не узнали, что случилось с ре-портажем на его пути к эфиру.

«Если кино принято называть большим об-маном, за который мы еще и деньги платим, то телевидение, получается, стало двойным, а то и многократным обманом, достающим-ся нам бесплатно» Этот вывод мы сделали при монолитном единогласии, за что и вы-пили, конечно...

Сценарист и режиссёр Вадим Николаевич Федоров и кинооператор и режиссёр Юрий Иванович Устюжанинов – старейшие работни-ки Красноярск-ТВ

52

...первая трансляция матча по хоккею с шай-бой, — припоминаю я, — на ноябрь 1968 года пришлась. Вскоре после того, как начались морозные дни, и вода на улице на всю зиму стала твердой. До появления в городе пер-вого искусственного льда еще дожить пред-стояло. Не было прежде и таких трансляций. Не ведомо мне, почему, но не было. Да и команда красноярцев только-только в класс «Б» пробилась. Конечно же, для разнообра-зия передач я сразу включил в программу по-каз в прямом эфире третьего периода этого матча, и сам себя назначил комментатором. А кого еще, если не было таковых на студии вообще. Это позже мне повезет в поисках, и на студии появятся в качестве внештатных спортивных комментаторов сначала обая-тельная Надежда Мищенко, мастер спорта по художественной гимнастике, а позже — и будущий врач Владимир Кишеневский, при-общится к спортивным передачам Григорий Хайсервирин, Виктор Яковлевич Уткин, Дми-трий Георгиевич Миндиашвили...

За два-три дня до хоккейного поединка воз-никла проблема и с назначением режис-сера этой трансляции. Главного режиссе-ра на студии тоже нет. Штатная должность имеется, но никто ее не занимает. С Ниной Яковлевной Ковязиной перебрали несколь-ко человек, наиболее опытных режиссеров из ее редакций, кто потенциально мог бы обеспечить трансляцию матча. Она и поре-комендовала мне: «Пригласите Маргариту Абовскую, очень опытная, старательно до всех мелочей умеет добираться...»

Ладно, пригласил. Поехали вместе с ПТС на стадион. Он, помню, находился на правом берегу, поблизости от здания театра Юного зрителя, в районе улицы Вавилова. Кратко объяснил Маргарите суть хоккейных поедин-ков. Урок ликбеза вроде прошел успешно. Начали расставлять камеры...

53

Вдруг в комментаторскую конуру прибега-ет Абовская, и с порога говорит: «Давайте попросим хоккейные ворота переставить, чтобы игра шла не вдоль бортов, а поперек поля! Понимаете, — говорит она, — так бу-дет интереснее показывать, если они станут гонять свою шайбу по более короткому про-странству. Мы же с вами отвечаем за каче-ство нашей картинки!»

Очки блестят, говорит с надрывом, вижу, на полном серьезе и прочувствованно...

Мастер спорта по художественной гимна-стике Надежда Михайловна Мищенко была одним из первых спортивных комментаторов Красноярск-ТВ

54

Поздно, отвечаю режиссеру-новатору, об этом обычно просят за три дня до матча, а не в день его проведения. Давайте, Рита, говорю, сегодня по их варианту покажем, а при следующей трансляции обязательно все с вами переставим. И даже обязательно лед уберем, потому как он — шибко скользкий, мужики даже падают...

Вижу, успокоилась малость. Или поняла мое ехидство? Но, похоже, не обиделась, молча ушла в автобус, к своему пульту. Трансля-ция, в общем-то, прошла нормально. А по-сле нее мы обо всем договорились с Марга-ритой. Она, конечно, поняла, что хоккейный матч – это тоже своеобразный спектакль, который обречен идти только по тем прави-лам, которые уже приняты.

55

...съемки на строительстве Красноярской ГЭС иногда становились словно кем-то за-говоренными. Помню, как-то позвонили на студию из приемной Андрея Ефимовича Бочкина, легендарного начальника «Красно-ярскгэсстроя». Его чаще, в обиходе уважи-тельно Дедом называли. Так вот, позвонили и говорят, что Бочкин какое-то важное заяв-ление должен сделать. Не то о супер надеж-ности сооружаемой бетонной плотины, или о сроках ее возведения, не то еще о чем-то. Пусть приезжает, говорю, время для вы-ступления найдем. Нет, отвечают, занят он очень, и просит вас сюда завтра приехать.

Случай, конечно, уникальный. Обычно Дед чаще бывал недоступен для журналистов. Загрузка у начальника гигантской ново-стройки была, действительно, более чем чу-довищная.

Звонок был в конце рабочего дня. На студии уже почти никого нет. Принял решение, что сам поеду. Попросил внеплановую съемоч-ную группу подготовить. Начальником кино-комплекса, который размещался уже в ны-нешнем Органном зале, был тогда Станис-лав Новоселов. Оператора он для меня не нашел, все были в разгоне. Поэтому сказал, что сам поедет. Кинокамеры для синхрон-ных съемок свободной тоже не оказалось, «но я знаю, — сказал Стас, — как выйти из положения». Сели мы в авто, и поехали с утра пораньше. Борис Кабатов звукорежис-сером, Виктор Дементьев взял два чемода-на осветительных фонарей...

Прибыли без опоздания. Зашли в кабинет на-чальника строительства Красноярской ГЭС. Дед встретил нас очень приветливо. Пожал руки каждому. При этом заметил, что «та-кой оравой мужиков, да бетон бы уклады-вать» Мы ответили, что согласны, так как за бетон больше платят...

56

Стас укрепил на штативе камеру, вставил в нее кассету на 120 метров пленки, то есть более чем на 10 минут съемок. А потом всю эту конструкцию накрыл своей теплой курт-кой. Это и было тем самым «изобретени-ем». Накинутая поверх кинокамеры одежка должна была поглощать звук работающего мотора, чтобы он не был слышен при вклю-ченном микрофоне. Андрей Ефимович ска-зал: «Я готов...» Дементьев включил свои фонари, Кабатов – микрофон. Съемка на-чалась и прошла, на редкость, гладко, без дублей и остановок. Вроде бы радоваться надо, а мне все это показалось подозритель-ным. Бочкин был интересным рассказчиком. Своим хрипловатым голосом он мог с офи-циального языка совершенно неожиданно перейти на «русско-народные» выражения. Они были очень оригинальны, но не всегда пригодны для эфира. На этот раз обошлось без них. Поблагодарили друг друга, и мы поспешили в Красноярск.

Уже в самом конце рабочего дня мне позво-нил Новоселов, и говорит, «пленка проявле-

57

на, но использовать ее нельзя». Порадовал, получается... В таких случаях обычно падают в обморок. Я, помню, не упал, только пото-му, что сидел на стуле.

Оказалось, пока работала накрытая одежкой кинокамера, не то воротник куртки, не то какой-то ее лацкан «коварно» изменил свое положение, и тем самым перекрыл часть объектива. А Новоселов во время съемки не посмотрел для контроля в видоискатель. По этой причине в кадре можно было уви-деть только часть выступающего Бочкина. Голос его отлично слышен, а «картинка» — полнейший брак. Надо переснимать! Так ре-шил консилиум ведущих спецов.

Кинорежиссёр Иван Игнатьевич Данилюк на съёмках фильма о Красноярском море

58

Стас, понятно, сразу же признал свою вину, и попросил меня поговорить с Бочкиным о пересъемке. Легко сказать! Можно бес-конечно переснимать само строительство ГЭС, а начальнику еще и время для этого найти надо. Все знали, что в кабинетах Ан-дрей Ефимович не любил засиживаться, а больше проводил время там, где укладыва-ли бетон и монтировали конструкции. Да и в карман Деду не позвонишь, не было тогда еще таких телефонов.

Ладно. Звоню. Бочкин оказался на месте. И стал я ведущему гидростроителю Совет-ского Союза буквально «мозги компостиро-вать». Все, говорю, классно получилось, но выступление ваше надо срочно переснять. Не учли мы, как требуется это, «уровня освещенности вашего кабинета, мало фона-рей поставили. Есть провалы»...

59

Дед терпеливо выслушал меня. Без матюгов и, вообще, без эмоций. «Ладно, — произ-нес, — приезжайте завтра. Жду к 10 часам утра вместе с вашей «освещенностью». Текст привезите, ну тот, что я уже наговорил...

И текст с магнитофонной пленки перенесли на бумагу, и кинокамеру другую взяли, спе-циальную для синхронных съемок, разме-щенную в оболочке металлического бокса, да и оператор другой поехал...

Правда, говорил Бочкин при повторе уже как-то вяло. Но его всегда было интересно слушать. Да и зрителю не с чем было срав-нивать, так как первую съемку он не уви-дел.

60

Остановите пароход

«Остановите пароход!..» Решительно, слов-но излагая верховный приказ, но с примесью явной безнадеги в голосе, кричит телевизи-онный режиссер Октябрина Байкалова. Кри-чит и мечется по красноярской набережной в районе гостиницы «Огни Енисея».

Ах, эта ни в чем не растворимая изысканная скромность деловых советских женщин! Нет бы, затребовать нечто более «дамское». Ну, хотя бы звездочку с неба достать... Или остановить паровоз, под который Лев Нико-лаевич Толстой так немилосердно, «туда, на самую середину», направил им же сотво-ренную Анну Каренину...

Обо всем, похоже, забыла. Октябрина. Ей просто необходимо остановить влекомый по реке буксиром пароход... И не женщина она сейчас вовсе, а телевизионный режиссер. А все они, убежден, – особые создания, по-скольку видят жизнь «кадрами», из которых затем и «монтируют» для себя видеоряд, из того, к чему собственным взглядом притро-нутся.

Бегающую с воплями по набережной Октя-брину видят и слышат сотни пришедших сюда людей. Их пригласили – они пришли. Как соучастники события, как свидетели... В отличие от них Октябрина находится при ис-полнении. Толпа покуривает, на реку смо-трит. Среди собравшихся не мало и разно-калиберных начальников. Но режиссеру, а, значит, и всему Красноярскому ТВ, судя по спокойствию толпы и отдельных ее групп, уже никто не сумеет помочь: пароход не остановишь. Он набрал скорость.

61

Апрель 1970-го, год 100-летия со дня рож-дения Ленина... Череда ленинских дней. В Шушенском аэропорт и речной вокзал по-строили, прекрасный музей открыли. Спустя лет 30 сооруженные здесь шедевры дере-вянного зодчества конца 19-го века переи-менуют из «Ленинского» в Этнографический музей...

В театрах идут исключительно «ленинские» спектакли... Даже над входом в коммуналь-ную баню, которая на улице Маерчака в Красноярске до сих пор осуществляет мас-совые помывы, в апреле 1970-го вывесили над входом актуальный для тех дней лозунг «Ленин – с нами!» (Не анекдот – сам ви-дел). В Ленинграде, в одном из ресторанов, стали предлагать клиентам котлету на зло-бодневную тематику. «Залп Авроры» назы-

Одна из первых программ «Телевизионное спортивное табло». Борис Иванов и капитан свердловской команды по хоккею с мячом Николай Дураков (слева направо)

62

валось это творение кулинаров. Ткнешь вил-кой, а из нее струя пара вырывается. Вот, и весь «залп»... Появление котлеты извест-ный фельетонист Леонид Лиходеев, помню, очень смачно обсмеял в газете «Правда»... А сколько тогда анекдотов о Ленине появи-лось! Скажем, Генсек ЦК КПСС тех лет Ле-онид Брежнев, якобы, попросил называть себя отныне «просто Ильич...»

Словом, вершина юбилейных мероприятий... Власти Красноярска в честь нее решили в день 100-летия «вождя и учителя» создать в городе вечную стоянку и прописать на ней колесный пароход «Святитель Николай», ко-торый, по свидетельствам летописцев, был заложен судостроителями в Красноярске еще весной 1885, а первую свою навигацию начал в 1887 году.

Как рассказал мне много позже один из ста-рейших енисейских капитанов, Игорь Павло-вич Таскин, сохранившийся корпус этого ко-лесного судна в конце 1960-х годов отыскали среди корабельного хлама на базе Енисей-ского флота в Подтесово. Это уже давно был не «Святитель» и совсем не пароход. Освобожденный от паровой машины, колес, от двух труб и от палубных надстроек, быв-ший колесник превратили в нефтеналивную баржу № 318. Но чего-то не заладилось в ее использовании, и плавучее средство ста-ли применять для сбора всяческих отходов, которые обычно остаются от водоплаваю-щих, как судов, так и людей, обитающих на реке. Речные воды во все времена, хоть и не всегда удачно, но старались как можно меньше загрязнять.

За пару-тройку лет до юбилейного Ленин-ского года, говорят, по предложению зна-менитого тогда токаря Подтесовской базы флота Левона Арутюнова, в прошлом ссыльного поселенца, решили восстановить пароход, хотя бы внешне придав ему былой

63

вид. Иницитива, понятно, нашла поддержку. И не только идейную, но и в рублевом экви-валенте. Нужное «одобрям» из Москвы по-ступило. А без него самый смелый смель-чак не смог бы отважиться на такое. Берега Енисея считались тогда особым местом в «стране торжества ленинских идей». Здесь находится самая восточная провинция, ко-торую посещал Владимир Ульянов (Ленин), сосланный в 1897 году царским правитель-ством в Сибирь на трехлетний срок. Было известно, что, преодолев путь до Краснояр-ска на поезде, он на этом самом пароходе в качестве пассажира 2-го класса и добирался затем до места своей изоляции от общества, до села Шушенское. Исторически и доку-ментально данный факт был многократно подтвержден, потому-то реликвию и реши-ли реанимировать, а затем и сохранить для потомков. А местом для «вечного причала»

64

исторически ценному пароходу изначально определили близ набережной, где улица Сурикова круто «впадает» в Енисей. Здесь в былые времена находились и пассажирская пристань, а затем и понтонный мост, сое-динявший берега. У места будущей вечной стоянки специальную стелу с мемориальной доской заранее воздвигли. Ее и хотели при-народно открыть сразу после того, как «Свя-титель» причалит к набережной... Обо всем этом нам и предстояло рассказать в прямом телевизионном репортаже, к ведению кото-рого со свойственной ему обстоятельностью подготовился Марк Владимирович Голубов, возглавлявший на ТВ редакцию пропаганды. На пароходе тщательно отремонтировали и корпус, и гребные колеса, и надстройки, и кубрик, и рубку с огромным штурвалом, и пассажирские каюты. Даже «славный Ан-дреевский флаг» появился на корме... Толь-ко машинное отделение, понятно, не стали восстанавливать до рабочего варианта, лишь внешне оно стало выглядеть точно так же, как было в те времена, когда пароход был енисейским трудягой. Ходили, правда, раз-говоры, что найден «не совсем тот «Святи-тель», а аналогичная тому времени водная колесница. Но был важен «портрет эпохи», а не ее детали.

Итак...

65

«Остановите пароход!» — истошно вопит та-кая милая и довольно спокойная в общении Байкалова. Минутой раньше она покинула режиссерский пульт в автобусе передвиж-ной телевизионной станции, установленной у гостиницы, и теперь бегает по набереж-ной среди собранных здесь многих больших и малых начальников и иных граждан, кто не наделен полномочиями. Умоляюще за-глядывает им в глаза и, будучи в недалеком прошлом одной из ведущих актрис театра имени Пушкина, весьма чувственно заламы-вает руки. Разумеется, свои, а не… Ничего не помогает. Остановить пароход, как и ход истории, невозможно. Похоже, Октябрина уже поняла это, и поэтому вернулась в ав-тобус.

Делегация краснояр-ских журналистов в гостях у защитников острова Даманский

66

Самый мощный тогда речной буксир, на-званный «Владимир Ленин», тянет по Енисею со стороны затона удостоенный вечной сто-янки пароход. Смотрю, на часы: все идет по ранее оговоренному с речниками графику. И мы готовы начать прямую трансляцию это-го события. Отставной подполковник, участ-ник Сталинградской битвы Марк Голубов, сжимая в руке микрофон, словно боевую гранату перед началом атаки, ждет команду «Вы в эфире».

А ее в ближайшие минуты не будет, потому как Центральное телевидение не освободи-ло для нашей передачи эфир, и к 17 часам красноярского времени, как было заранее условлено и указано в печатной програм-ме, не закончило свою передачу, в которой выступал известный в видеозаписи тогда не было в природе. Не часто, но такие переве-щания у москвичей случались. Правда, ино-гда из столицы зранее нс предупреждали сообщениями по телетайпу, что «возможны временные изменения в сетке вещания», и мы могли как-то, понятно, в ущерб своим передачам, но зато заранее поделить эфир. И, самое главное, поставить об этом в из-вестность зрителей. На этот раз –полное вероломство... Кстати, пройдет пара деся-тилетий от тех Ленинских дней, и властели-ны местных архивов «припомнят случайно», что знаменит «Святитель Николай» еще и тем, что, находясь проездом в Краснояр-ске, прогулку по Енисею на том же самом пароходе совершал и Цесаревич Николай. Тот самый будущий последний российский Император, которого в 1918 году вмест со всей его семьей группа чекистов тайно каз-нила в Екатеринбурге. Надо полагать, что Ленин, став главой революционной России, просто не имел права ничего не знать об этом. Разумеется, в честь 100-летия Ленина называть через запятую в одном перечне и

67

большевика № 1, и будущего самодержца Всея Руси, считалось категорически аполи-тичным. Так что об этом просто замалчива-ли. Как, впрочем, и о многом другом... Па-роход, понятно, не остановили, но репортаж тот, худо-бедно, нам удалось спасти. Марк Голубов на себе вытянул этот воз. Вместо 30 запланированных минут ему осталось всего минут 20. Степенный и рассудительный, он на этот раз весь подготовленный текст про-тараторил такой скороговоркой, на которую не каждый способен. А Октябрина и телео-ператоры едва успевали подбирать «картин-ки» к тому, о чем говорил Голубов...

Внимание! Киносъемка

68

Шапка по Леньке

Если по Сеньке шапку, говорят, можно най-ти, то «шапку по Леньке» отыскать практи-чески невозможно. Даже, если поиск ведет-ся «по заданию партии»…

Делегация красноярцев улетает в Москву, на очередной съезд КПСС. Не помню, на какой по счету, но, точно, на очередной и, непременно, исторический. Вопросов о том, снимать сюжет об этом событии для ближайшего выпуска «Новостей», или оста-вить незамеченным, обычно не возникало. Для провинциального ТВ – это «правитель-ственная» съемка. На такие события и луч-

69

ших репортеров посылали, и операторов. И вооружали группу самой надежной тех-никой, которая была в наличии. На сей раз съемщиков возглавил Леонид Фельдман. Вообще-то он больше любил ездить, как он сам часто говаривал, «в Большую Мурту за ма-а-а-ленькой информацией», или за чем-то аналогичным — в Большой Улуй, но и при съемках начальства был высоко надежен.

Приехал он утром со съемочной группой в аэропорт. Благо, тогда воздушная гавань была на месте нынешнего микрорайона «Взлетка» и теперешние строгости при вы-ходе на летное поле отсутствовали. Мороз, помнится, был, пониже 25 градусов, так что мотор кинокамеры минут через 10-15 мог замерзнуть. И это, конечно, учитыва-ли. Установили светильники недалеко от са-молета. А вскоре и посадка титулованных пассажиров началась. Вот на ее фоне, как было заранее оговорено, первый секретарь крайкома КПСС Павел Федирко, как руко-водитель делегации, и должен был ответить на вопрос: «С какими чувствами сибиряки-красноярцы отправляются на очередной съезд КПСС?» «Чувства» эти были, понятно, хорошо известны, но ритуал их регулярного прослушивания не был отменен. Фельдман задал еще пару дополнительных вопросов, пожелал успешной работы в Москве и, по-благодарив собеседника, сразу условился с ним, что такое же интервью у трапа он хотел бы получить от Федирко и при возвращении делегации в Красноярск.

Когда камеру выключили, уже Федирко не-ожиданно задал вопрос Фельдману: «А ты почему без шапки в такой мороз?». «А не могу купить нужного размера», — небреж-но ответил Леня, явно давая понять, что не покрытая голова ему мало волнует.

Мужик он, действительно, башковитый. А густая, плотная и жесткая шевелюра, тог-

70

да — смоляная, а теперь – осеребренная биографией, наверняка, увеличивает объем его головы не меньше, чем на пару разме-ров. Да и не искал он на полном серьезе эту самую шапку для себя. Федирко всего этого, разумеется, не знал. Он подозвал Юрия Степановича Панфилова, который возглавлял тогда финансово-хозяйственный отдел крайкома, и, показав на Фельдмана, сказал: «Через неделю он будет нас встре-чать, надо помочь, чтобы у него обязатель-но была шапка».

Помню, во второй половине того же дня, когда сюжет об отлете делегации был и про-явлен, и смонтирован, и озвучен, Фельдман неожиданно сказал мне, что его срочно вы-зывают в крайком. Сказал и уехал. Назавтра мы узнали, как его направили к директору Центрального универмага Василию Панкра-тьевичу Стукалову, проще говоря, в ЦУМ, в «закромах» которого, как утверждала на-родная молва, «было все, чего остальным не хватало». Там ему и подбирали шапку, за-пустив в ту самую секцию, которая была «не для всех». Сколько он их тогда перемерил, точно не назвал. Норковые, цигейковые, он-датровые, кроличьи, пыжиковые... Ни одна не подошла! Так и покинул Фельдман кон-спиративную торговую точку с непокрытой головой. Не скрывая, что впервые в жизни, увидев такое разнообразие дефицита, вдруг захотел приобрести хоть одну шапочную единицу любой стоимости. Но, оказалось, не судьба...

Зато Федирко был очень доволен, когда не-делей позже, спускаясь из самолета по тра-пу, увидел, что Фельдман ждет его возле стоявшей на штативе кинокамеры с микро-фоном в руке и с шапкой на голове.

«Ну, вот, совсем другое дело...», — сказал, улыбаясь, Павел Стефанович, а затем отве-тил на вопросы репортера о том, как под-

71

нимется благосостояние советских людей после принятых на очередном съезде КПСС решений.

В те годы отношение к партийным руководи-телям было особо бережным, всей офици-альной правды, да и житейской, им старались не говорить. Вот и Фельдман не сказал, что шапку он попросил у одного знакомого му-жика и после съемки вернул ее хозяину...

Певица Мария Николаевна Мордасова на открытии Ленинского музея в Шушенском. Апрель 1970 года

72

Брюки

Пригласили как-то Людмилу Черепанову в крайком КПСС, на совещание. Она тогда мо-лодежную редакцию возглавляла. Ковязина ей такое «партийное задание» дала. «Во-первых, — говорит Людмила, я никогда не была в этом здании. А, во-вторых, я сегодня пришла на работу в брюках, могут не пу-стить». «Какие глупости вы говорите», — от-вечает Ковязина, — не надо ничего выдумы-вать, поезжайте…» Ну, та и поехала. Взошла на высокое крыльцо, как на эшафот: хоть и называли в городе этот дом «серым», а волнительно. Раньше «народ и партия» были едины, и поэтому всяких турникетов и рамок в вестибюле не было, да и охрана была поч-ти невидимой. Но к ней сразу устремились несколько милиционеров. «Мы вас, — гово-рят, — не можем пропустить в таком виде». «В каком таком?» «В брюках», — отвечают. Черепанова на это: «Я на совещание опазды-ваю» «Сочувствуем, — говорят, — но сходите и переоденьтесь». Прошла она к телефону, и позвонила Ковязиной. Та молча выслушала, и не нашла нужных для комментария слов…

73

Чиж

Лавры «Остапа Бендера» Володе Чижикову никто не вручал, однако приемами бывало-го авантюриста он владел в совершенстве. Но всегда, на сколько мне известно, поль-зовался ими исключительно в целях «укре-пления юморизации всей страны» Чижиков, к примеру, утверждал, что «будучи с похме-лья советский человек способен совершить любой трудовой подвиг» Об этом он, пом-ню, заговорил в те дни, когда мы прилете-ли в Снежногорск, чтобы снять телефильм «Сквозь камень», по написанному мной сценарию о московских метростроителях, соорудивших в скале гигантский подземный машинный зал для самой северной в мире Усть-Хантайской ГЭС.

Чижиков тогда сам вызвался занять долж-ность директора фильма. И мы, к слову, ни разу не пожалели об этом. Хотя бы потому, что, несмотря скудность сметы для произ-водства того фильма, Чижиков постоянно имел в своем распоряжении какой-то зага-дочный и нескончаемый «банкетный фонд», который после каждого дня съемок доволь-но активно способствовал сближению геро-ев и создателей этого фильма, а также буду-щих его зрителей, особенно из числа мест-ного женского населения. А еще, работая в редакции информации, Чиж умел находить новости там, где они даже и «запаха» не имели. Затем он подавал каждую из них на телеэкране, только как «ыающееся событие нашей действительности» Мы были знакомы примерно с 1956 года, по совместной работе на «Красмаше», а спустя чуть более десят-ка лет, сызнова встретились «за кулисами» Красноярского ТВ. Своей скороговоркой с хрипотцой Чиж мог поддержать разговор в любой кампании, на любую тему. И со-

74

всем не важно было, давно знакомых ему людей, или впервые встреченных. Его при-числяли к тем, кого обычно называют «ду-шой общества». Думаю, это было не совсем точное определение. Чижиков, скорее, был центром притяжения этого самого «обще-ства». Причем, никого решающего значения не имело, было оно сугубо мужским, или исключительно женским. Но однажды Чиж удивил всех «по высшему разряду». По сту-дии как-то поползла молва, что он «умеет заряжать сифоны газом». Кажется, в нача-ле 1970-х годов в продаже стали появляться эти атрибуты цивилизованности. Но, как и должно было случиться при «очень плано-вой экономике», к примеру, с появлением в магазинах ботинок из продажи махом ис-чезали шнурки, или мужские носки. А для бритвенных станков невозможно было найти запасных лезвий... Вот и баллончики с га-зом для перезарядки сифонов, даже через знакомых товароведов, невозможно было отыскать. Лучшие силы работников ТВ были на это брошены и в Норильске, и в Абакане, и в Канске... Словом, везде, где было теле-вещание с его безразмерными блатными связями.

Помню, кто-то как-то зашел ко мне в ка-бинет, и, увидев стоящий сифон, попросил плеснуть в стакан воды. Не заряжен, от-вечаю, баллончиков нигде не могу купить. Ха! — произнес пришелец, — оторванный ты от народа человек. Попроси Чижикова, он и без баллончиков зарядит. Обратился. Чижиков попросил принести сифон, и через полчаса вернул его мне и залитым водой, и заряженным газом. Попробовал на вкус, вполне нормальное получилось пойло. Стал узнавать, как Чиж без баллончиков это де-лает. «Секрет фирмы» — ответил он, и сли-нял куда-то.

75

И лишь спустя некоторое время кто-то слу-чайно разгласил секрет той «фирмы». Ока-зывается, Чиж для успешной «газификации» сифонов использовал развешенные по сту-дии на случай пожара... огнетушители, за-полненные тоже углекислотой. Не то какой-то у него соединительный шланг был, не то еще какая-то хитрушка. Правда, вскоре ему это занятие надоело, и все снова остались «без газа», зато с не потерявшими своего предназначения противопожарными сред-ствами.

Беседа с первым секретарем Красноярско-го крайкома КПСС Владимиром Ивановичем Долгих

76

Гречка

Прилетел как-то в 1972 году на берега Енисея Дмитрий Степанович Полянский. Дали ему в ЦК КПСС задание прикрепить к знамени Красноярского края орден Ленина. Второй уже по счету. Как член Политбюро отвечал тогда Полянский за эффективность сельско-хозяйственной деятельности. «Кормильцем» мы его промеж себя называли. Состоял он тогда в числе тех, чьи портреты по два раза в год, 1 мая и 7 ноября, не известно куда, но несли «колонны ликующих демонстрантов».

Правда, харчей от того в продуктовых мага-зинах не становилось больше, но они все же стали появляться. Бывало и не только перед большими праздниками. Отпускали их «в одни руки», исключительно дозировано, что-бы не перекормить «рядового покупателя», а там, глядишь, и для большего количества ртов хватит.

Во, были времена!.. И деньги вроде шурша-ли по карманам, а отоварить заработанные рубли-копеечки было равносильно подви-гу. Особенно, если днями находишься «на фронтах трудового энтузиазма». Вечерами в магазин попадешь, а там – лишь остатки запахов былого дефицита.

Словом, накануне прилёта высокого гостя красноярским телетворцам было дадено «правительственное задание»: изготовить на черно-белой 35-миллиметровой кинопленке полноценный озвученный 10-минутный теле-фильм с законченным сюжетом о трёхднев-ном пребывании «главного кормильца стра-ны» в Красноярске и в его окрестностях. Председатель краевого комитета по телеви-дению и радио Борис Антонович Пальчиков попросил «ввиду большой важности постав-ленной задачи» лично меня заняться этим. И

77

не только попросил, но и отдал мне и двум назначенным операторам, это были Станис-лав Новоселов и Геннадий Тюнис, свою слу-жебную автомашину. Эта была одна из пер-вых в городе «Волга ГАЗ-М-24» вишневого цвета с очень удобными по тем временам сиденьями. Водитель председателя Володя Мачнев уже обкатал новинку, снял с ее дви-гателя все заводские ограничители, так что можно было ездить на всех скоростях, не отставая от высокопоставленного кортежа, в котором нам определили место поближе к хвостовой части.

В первый день гость, извините, «ударил по бычьим яйцам». Посетил пригородный со-вхоз «Элита», и осмотрел племенных бы-ков. Оценил «надои» их уникальной спермы. Чего-то, как и положено, порекомендовал и, похоже, остался доволен. Быки, понятно, тоже не испытали сожалений от этого ми-молетного свидания. У них, тружеников пле-менного экстаза, при любых «кормильцах» со жрачкой было все нормально. Они, из-редка поглядывая на гостей, смачно жевали обильные подношения скотников.

На второй день – поездка на Красноярскую ГЭС с посещением смотровой площадки. Перед тем, как утром я уже собирался по-кинуть квартиру, Людмила мне робко так говорит: «Возьми сторублёвку, может быть в Дивногорске чего-нибудь выкинут (так и говорили в те полуголодные времена) в честь гостя. Посмотри гречку, уже забыла, чем каша из нее пахнет, а может быть, и колбасу подбросят…». Конечно, я забрал из дома последний «стольник».

Сначала на «Волге» подскочили к зданию крайкома КПСС. Предупредил я кого сле-дует, что мы поедем по маршруту раньше кортежа, чтобы снять проездку где-нибудь у Слизнево, или на «тещином языке». Ладно, ответили мне, тебе видней.

78

Где-то на улице Свердловской под капотом автомашины чего-то громко застучало, и, в аккурат против ворот ДОКа, мы остано-вились. Володя озабоченно матюгнулся и произнес: «Кажется, ремень вентилятора полетел…» Вышел, поднял капот, чего-то разглядывал, ощупывал, а потом изрек: «Приехали, граждане, двигатель полетел… Стало быть, кина у нас с вами не будет» Это теперь похихикать можно, а тогда у Тюниса очки вспотели, а Новоселов произ-нес отрешенно-философски нечто среднее между «бля…» и «гля…».

Стал я такси ловить, или любую другую по-путку. В те времена на улицах Красноярска и людям было не тесно, и автомашинам про-сторно. Суетился, конечно, транспорт, но сплошняком в обе стороны не перемещал-ся. Пока я осматривал уличные горизонты и руками махал, больше от отчаяния, мимо кортеж с Полянским промчался. На нас, ко-нечно же, ноль внимания. А напрасно, мог-ли бы подобрать «потерпевших», две авто-машины в кортеже всегда есть в качестве резервных.

Минут через пять вижу, что свободное такси неторопливо катится, но в обратную сторо-ну, из Дивногорска в Красноярск. Останав-ливаю, рассказываю о случившемся. Для пущей важности показываю удостоверение. Таксист любознательный попался, спросил: «А деньги-то есть?».

«Навалом», — говорю на всякий случай. Перенесли мы свои кинокамеры, сели. Со-образно важности момента помчались так, что вскоре не только догнали кортеж, но и обогнать его попытались. Хвостовая в ко-лонне автомашина, понятно, не дает нам этого сделать. Юлит из стороны в сторону, не оставляя пространства для объезда. Так и дотянули до смотровой площадки. И тут начался самый, пожалуй, захватывающий,

79

в прямом смысле, сюжет. Бегут к нашей автомашине рослые ребята и чего-то пыта-ются из-под плащей достать. А чего у них там – не трудно догадаться, если рядом «особо охраняемая персона». Выпрыгнул я из машины и стал орать, подняв руки, чтобы увидели, с кем имеют дело. Увидели, узна-ли… Остановились… Один, который старший спрашивает: «Ты чего, Иванов, автомашины меняешь?.. Рисковать любишь? Мы ведь не только по колесам умеем стрелять…» Пока я чистосердечно и добровольно каялся, рас-сказывая чекистам о ненадежности совет-ских автомашин, особенно новейших марок, операторы уже начали съемку. Потом нас разместили в одной из резервных автома-шин кортежа, и мы переехали вслед за го-стем в машинный зал ГЭС. А таксиста мне предложили немедленно отпустить. И он уехал, увозя с собой то, с чем мы с женой связывали свои лучшие надежды на встречу с подзабытой гречневой кашей.

Вечером того же дня Полянский в зале те-атра Пушкина прикрепил орден к знамени края. Собравшиеся в ответ на это привыч-но приняли очередные «повышенные обя-зательства». А мы, окончив этим эпизодом съемки, всю ночь провели в кинокомплексе. Проявляли негатив, печатали позитив, потом с Иваном Данилюком монтировали, с Юри-ем Игнатьевым озвучивали, пригласив по-сле полуночи студийного диктора Эдуарда Семенова...Словом, банку с фильмом, как и требовалось по замыслу, у нас забрали после просмотра ближе к 9 часамутра сле-дующего дня, сказав «Всем спасибо!». Ка-кое название мы дали этому скороспелому творению, я теперь и под пыткой не вспом-ню. Одно известно, прямо в аэропорту его преподнесли улетавшему в Москву высоко-му гостю...

80

Начиненную коварством «Волгу» председа-теля Пальчикова вскоре вернули на завод-изготовитель, для замены двигателя. Мне возместили понесенные затраты. Конечно, деньгами, а не гречневой крупой.

Пройдет время, и однажды из сообще-ний ТАСС станет известно, что «старички—правители» страны вывели боле молодого Полянского из состава Политбюро ЦК и на-правили его на изучение нюансов азиатской кухни. Герой нашей киносъемки стал тогда послом СССР в Японии. Разумеется, ис-ключительно Чрезвычайным и безгранично Полномочным, хоть и скрытно «репресси-рованным». На новом для себя посту, судя по официальным сообщениям тех лет, он и

Борис Иванов, Михаил Григорьев и актриса Альбина Прибавочная во время трансляции одного из праздничных первомайских репор-тажей с площади Революции

81

завершил свою трудовую карьеру. Может «линию партии» искривил в другую сторону, а может, припомнили, что лично я, «как и весь советский народ» жуть как по гречне-вой каше скучаю...

К слову, гулял тогда по стране такой анекдот. Зашел в ресторан Козел, и говорит: «Мне стакан водки и зелени». Официант отвеча-ет: «Водки нальем, а зелени – нет». Козел возмущен: «Как это нет, а вон за соседним столиком два Козла сидят и пьют, и закусы-вают». «Простите, — блеет официант, — Вы в каких Козлах состоите?» «Горный я», — гордо заявляет пришелец. «Ну вот, видите, а там сидят Полянский и Подгорный...»

82

Штучки

Звучали «штучки» на летучках… Всех те-перь, конечно же, не припомнить, но кое-что из экспромтом сотворенных шедевров сохранилось.

Режиссер Нина Бери однажды заметила: «В наш эфир очень часто выходят разговор-ные передачи. Без всякого намека на виде-ние…»

Редактор Марина Скрипкина была обеспо-коена тем, что «В передаче «Человек и при-рода» не увидела ни природы, ни челове-ка».

Старший редактор Борис Блохин как-то по-пытался выяснить «Зачем в кадре надо было показывать только ноги, расставленные на ширину танка?»

83

Зам. председателя краевого комитета по ТВ и РВ Григорий Мелехин, узнав по ходу ле-тучки, что для редакции пропаганды в канун праздника 8 марта для съемок не был выде-лен кинооператор, заявил: «Все, что касает-ся женщин, должно сниматься…»

Старший редактор Эдуард Поляков, не скрывая тревоги, сообщил участникам ле-тучки, что «Пока ведущий говорил, мы виде-ли только голый задник…»

Популярная среди женщин-дикторов байка: «Звукорежиссер неожиданно зажал меня в кадре, и я кончила без звука…»

Внештатный комментатор Михаил Григорьев во время ведения прямого репортажа о Первомайской демонстрации не стал скры-вать, что «На площадь Революции вступила колонна красноярских ветеранов. В ней идут многие из тех, кто помнит первые маёБ-ки…»

Старший редактор Марк Голубов как-то заметил, что «Язык ведущего в передаче «Мода, вкус, возраст» был еще тот: «Возь-мите партнершу под лопаточку, включите музычку…»

Работает жюри одного из телевизионных кон-курсов. Слева направо: оператор Владимир Кирьянов, журналист Борис Иванов, журна-лист Маргарита Николаева

84

Стабильная невезуха

Не к юбилейной дате будет сказано, но телевидению в Красноярске от рождения хронически не везет. И в уличный тупик его загнали, и высоту мачты ему изначально заметно урезали, чтобы она не угрожала самолетам при их взлетах и посадках, так как аэропорт находился в черте города. Го-ворят, вместо проектных 180 метров, как в

Мимолётное деловое свидание. Старший редактор молодеж-ных программ Люд-мила Черепанова и главный редактор Борис Иванов

85

Абакане, ее превратили в коротышку высо-той чуть более 119 метров. Позже, правда, поступило дозволение, и с помощью верто-лета на верхушку мачты установили новый антенный контур, что и добавило ей роста еще метров на пять, чем и был расширен радиус вещания. Теперь, вот, заговорили о ее полном сносе, ввиду «отсутствия явной надобности».

Стабильная невезуха видна и в другом. Ска-жем, в годы несостоявшегося сотворения «коммунистического завтра» к руководству ТВ и РВ в крае приходили исключительно «солдаты партии». Как правило, это были лекторы крайкома КПСС, иногда редакто-ры районных газет или же прочие чиновники партийного аппарата.

Один, помню, такой «засланец», занимав-ший пост председателя, вернувшись как-то из крайкома, пригласил к себе в кабинет нас, главных редакторов. Долго о чем-то путано говорил, а потом изрек, что «ввиду важности начинаемой компании, все титры для показа в эфире мы отныне должны писать только красной гуашью». Не удержался я и спросил «А для чего? Ведь телевидение у нас пока черно-белое…» Пронзил меня взглядом на-чальник, и нашел достойный эпохи аргумент: «Если в крайкоме сказали писать красным, то мы обязаны так и делать, а не обсуждать приказы…»

Я тоже не был склонен к обсуждению, тем более, что это был уже не первый совер-шенно непутевый приказ. И в тот же день подал заявление на отпуск, а чуть позже, и на увольнение, имея уже в кармане удо-стоверение собственного корреспондента Агентства печати «Новости». Но это – от-дельная тема…

Когда же началась эпоха капиталистического обновления России, на руководящую вер-шину местного государственного вещания

86

стали приходить исключительно «офицеры-реформаторы». Причем, как первые, так и вторые, они имели к профессиональной журналистике, мягко говоря, весьма отчуж-денное отношение. А такая некомпетент-ность «головы» медленно и неотвратимо, не то, чтобы губит на корню хорошие за-мыслы, а превращает их в нечто вроде «Ве-стей с крыш», под которыми нет ни стен, ни фундамента. Заодно изживая и созданные в прежние времена творческим коллективом традиции, что приводит к кустарничеству и примитивизму.

За полвека, если не ошибаюсь, только дваж-ды краевым комитетом по ТВ и РВ руководи-ли по настоящему «дипломированные спе-циалисты» данной отрасли. Это Владимир Денисов и Геннадий Николаев. Но по раз-личным причинам их относительно быстро «ушли». Или «шибко умными» оказались, или еще чем-то пришлись «не ко двору»

А если учесть, что за минувшие лет 15 в городе и крае созданы и действуют более десятка творческих сильных частных теле- и радиокомпаний, то лично мне кажется, что породившая их первичная студия ТВ напоми-нает теперь либо «детский сад», где посто-янно меняющиеся питомцы прямо в эфире учатся «ходить по большому». Либо много-детную мать, которая во всех житейских смыслах стала своим «детям» не интересна, и поэтому ближайшие конкуренты по эфиру просто стараются ее не замечать.

Что же касается Москвы…

С ней, убежден, не только можно, но и нуж-но вступать в поединки «по перетягиванию каната». Случилось как-то, подготовили мы с главным режиссером студии Маргаритой Рыбалко очередную программу для показа ее на всю страну из Москвы по Централь-ному телевидению. Заранее, месяца за

87

три, утвердили на столичном уровне сце-нарий. Затем постепенно отсняли на 35-миллиметровую пленку все эпизоды. Даже на глубину более 700 метров спускались с бригадиром проходчиков Евгением Асташи-ным. В Норильске, на руднике «Октябрь-ский»…

И вот, когда все было смонтировано, и мы должны были через пару дней вылетать в столицу, из Москвы раздался звонок, и кто-то потребовал подготовленную нами на 45 минут программу сократить на 15 минут, так как «у нас произошли изменения в сетке ве-щания…» Мы категорически отказались «ре-зать по живому», и попросили, лучше пере-нести день показа. Нет, донеслось из Мо-сквы, только сокращайте. Озверел я тогда… Взял и позвонил в приемную самого товари-ща Лапина, председателя Государственного комитета по телевидению и радиовещанию СССР. Представился. Попросил соединить меня с Сергеем Григорьевичем. Почему-то сразу же соединили. Спросил я его, как нам быть: мы сокращать программу не хотим, считая ее цельным творением, а они не хо-тят переносить день ее показа, чтобы пол-ностью сохранить нашу работу? Особо не раздумывая, Лапин произнес: «Приезжай-те, как наметили. Сокращать не придется. Вам через несколько минут позвонят…» И в правду, позвонили…

В Москве, конечно, «много звука». Это еще Пушкин подметил…

Борис ИВАНОВ

Красноярск-Москва-Маньчжурия-Красноярск

Март-октябрь 2007 года