Коммуникология // communicology №1 (2013)

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 1

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

2

КОММУНИКОЛОГИЯМеждународный научный журналИздание зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникацийСвидетельство о регистрации ПИ №ФС 77-54393 от 10 июня 2013 года

№1 сентябрь 2013 МоскваВыходит 6 раз в год

Главный редактор:

Шарков Ф.И. – председатель редколлегии, доктор социологических наук, профессор, заместительдекана факультета, заведующий кафедрой общественных связей и медиаполитики Института госу-дарственной службы и управления персоналом (ИГСУП) Российской академии народного хозяйстваи государственной службы при президенте Российской Федерации (РАНХиГС), заслуженный деятельнауки РФ, Россия, г. Москва.

Редакционная коллегия:

Василенко Л.А. – заместитель председателя редколлегии, доктор социологических наук, про-фессор, заместитель заведующего кафедрой общественных связей и медиаполитики ИГСУП РАН-ХиГС, Россия, г. Москва.Захарова В.И. – член редколлегии, кандидат социологических наук, доцент кафедры обществен-ных связей и медиаполитики ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва.Левкина Л.И. – член редколлегии, кандидат педагогических наук, доцент кафедры общественныхсвязей и медиаполитики, ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва.Назарова Е.А. – член редколлегии, доктор социологических наук, заместитель заведующего кафедрой общественных связей и медиполитики ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва.Попов В.Д. – член редколлегии, доктор философских наук, профессор кафедры культурологии и социальной коммуникации РАНХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва.Попов Н.П. – член редколлегии, доктор исторических наук, профессор кафедры общественныхсвязей и медиаполитики ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва.Уколова Л.Е. – член редколлегии, доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедройсвязей с общественностью и массовых коммуникаций ГБОУ «Московский авиационный институт»,Россия, г. Москва.Рюмшин С.А. – ответственный секретарь, ведущий специалист кафедры общественных связей и медиполитики ИГСУП РАНХиГС, г. Москва.

Ответственный за выпуск: Василенко Л.А.Выпускающий редактор: Левкина Л.И.Технический редактор: Асманов А.М.

Формат: 70х100/16, бумага: офсет №1 – 80г/м2, тираж 3.000 экз.© Оформление, макет, верстка: ЗАО «Оптима Проект».Авторские права на публикации принадлежат авторам.

Международная академия коммуникологииМосква


3

Редакционный совет:

Председатель редакционного совета:

Сафонов А.Л. - доктор экономических наук, профессор, проректор РАНХиГС, Россия, г. Москва.

Заместители председателя редакционного совета:

Турчинов А.И. – первый заместитель председателя редакционного совета, доктор социологических наук, профессор, заве-дующий кафедрой государственной службы и кадровой политики, директор Института государственной службы и управленияперсоналом (ИГСУП) РАНХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва.Шарков Ф.И. – заместитель председателя, доктор социологических наук, профессор, заместитель декана факультета, заве-дующий кафедрой общественных связей и медиаполитики ИГСУП РАНХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва.Ядов В.А. – доктор философских наук, профессор, декан факультета социологии Государственного академического уни-верситета гуманитарных наук, член Международной социологической ассоциации, почетный доктор Института социологииРАН, Россия, г. Москва.Алексеев Ю.В. – кандидат психологических наук, профессор, член-корреспондент РАЕН, Россия, г. Москва.

Российские члены редакционного совета:

Аверин А.Н. – доктор философских наук, профессор, заместитель декана юридического факультета им. М.М.СперанскогоРАНХиГС, Россия, г. Москва.Антипов К.В. – доктор экономических наук, профессор, ректор ФГОУ ВПО «Московский государственный университетпечати», Россия, г. Москва.Болотов В.А. – вице-президент Российской академии образования, действительный государственный советник 1 класса,Россия, г. Москва.Бочаров М.П. – доктор социологических наук, профессор, заместитель генерального директора Международного пресс-клуба, Россия, г. Москва.Волгин Н.А. – доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой труда и социальной политики РАН-ХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва.Дашков Л.П. – доктор экономических наук, профессор, генеральный директор издательско-торговой корпорации «Дашкови К», Россия, г. Москва.Дмитриев А.В. – доктор философских наук, профессор, член-корреспондент РАН, советник РАН, Россия, г. Москва.Евстафьев В.А. – доктор филологических наук, профессор, академик РАЕН, вице-президент Ассоциации коммуникативныхагентств России (АКАР), Россия, г. Москва.Минаева Л.В. – доктор философских наук, заслуженный профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, академик Академии педаго-гических и социальных наук, президент Ассоциации преподавателей по связям с общественностью, Россия, г. Москва.Михайлов В.А. – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой национальных и федеративных отношенийИГСУП РАНХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва.Микульский К.И. – доктор экономический наук, член-корреспондент РАН, Россия, г. Москва.Носов С.И. – доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой государственного строительства и права РАН-ХиГС, Россия, г. Москва.Пихоя Р.Г. – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории российской государственности РАНХиГС,Россия, г. Москва.Соловей В.Д. – доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой связей с общественностью, председательУМС по рекламе и связям с общественностью УМО по международным отношениям МГИМО (У) МИД РФ, Россия, г. Москва.Фролов С.С. – доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой социологии управления ИГСУП РАНХиГС,Россия, г. Москва.Чумиков А.Н. – доктор политических наук, профессор, председатель Комитета по профессиональному образованию и сер-тификации Российской ассоциации по связям с общественностью, почётный президент Академии политической науки (АПН),заместитель председателя Союза журналистов Москвы, Россия, г. Москва.Шабров О.Ф. – доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии и политического управленияРАНХиГС, Россия, г. Москва.

Зарубежные члены редакционного совета:

Хуан Карлос Беллозо – международный эксперт по корпоративной стратегии и стратегии развития территорий, брендингуи международному продвижению, глава консультационной компании ‘Future Places’, Испания, г. Барселона.Бука С.А. – доктор экономических наук, профессор, соучредитель Балтийской международной академии, Латвия, г. Рига. Лисовская Л.М. – профессор, член-корреспондент МКА (IPA Юнеско), ректор International Prague University, Чехия, г. Прага.Подгорная Л.Д. – профессор кафедры русского языка университета Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), Корея, г. Сеул.Ромат Е.В. – доктор наук государственного управления, профессор кафедры маркетинга и рекламы Киевского националь-ного торгово-экономического университета, президент Союза рекламистов Украины, Украина, г. Киев.Ён Су Ки – профессор, Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), Президент Корейско-Российской Ассоциации (KORUSS),Корея, г. Сеул.Хейманис Б.М. – доктор экономики, ассоциированный профессор Балтийской Международной Академии, директор маги-стерской программы «Управление и администрирование предпринимательской деятельностью», Латвия, г. Рига.Станишич Ваня – профессор кафедры южнославянских языков филологического факультета Белградского университета,Сербия, г. Белград.Гвинн М. Пауэлл – профессор университета Клемсона, США, г. Клемсон.Аргиро Казотаки-Гатополоу – профессор Афинского университета, доктор философии, Греция, г. Афины.



4

COMMUNICOLOGY. International Scientific MagazineRegistration:PI no. FS77-54393 from 10.06.2013

No. 1 September 2013 Moscow(6 issues a year)

Chief Editor: F.I. Sharkov – Doctor of Social Sciences, Professor, Head of the Public Relations and Media PolicyDepartment of the Institute of State Service and Human Resources (IGSUP) of the Russian Presidential Academy ofNational Economy and Public Administration (RANE), Honored Scientist of Russian Federation, Russia, Moscow.

Editorial Board:

Vasilenko, L.A. – Vice Chief Editor, Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy Head of the Public Relations andMedia Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow.Zakharova, V.N. – Member of the Editorial Board, Candidate of Sociological Sciences, Doctorate, Associate Pro-fessor of the Public Relations and Media Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow.Levkina, L.I. – Member of the Editorial Board, Candidate of Pedagogical Sciences, Doctorate, Associate Professorof the Public Relations and Media Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow.Nazarova, E.A. – Member of the Editorial Board, Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy Head of the PublicRelations and Media Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow.Popov, V.D. – Member of the Editorial Board, Doctor of Philosophical Sciences, Professor of the Culturology andSocial Communication Department of RANE, Honored Scientist of the Russian Federation, Russia, Moscow.Popov, N.P. – Member of the Editorial Board, Doctor of Historical Sciences, Professor of the Public Relations andMedia Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow.Ukolova, L.E. – Member of the Editorial Board, Doctor of Philological Sciences, Professor, Head of the Public Re-lations and Mass Communication Department of the Moscow Aviation Institute, Russia, Moscow.Rumshin, S.A. – Executive Secretary, Leading Specialist of the Public Relations and Mass Communication Depart-ment of the Moscow Aviation Institute, Russia, Moscow.

Responsible for Release: Vasilenko, L.A.Commissioning Editor: Levkina, L.I. Technical Editor: Asmanov A.M.

70х100/16, Number of issues 3.000.© Design: JSV«Optma Project»Copyright of publications belongs to authors.

International Academy of CommunicologyMoscow


5

Editorial Council:

Chairman of the Editorial Council:

Safonov, A.L. – Doctor of Economical Sciences, Professor, Prorektor of RANE, Russia, Moscow.

Vice-Chairmen of the Editorial Council:

Turchinov, A.I. – First Deputy Chairman of the Editorial Council, Doctor of Social Sciences, Professor, Honored Scientist of RussianFederation, Director of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economyand Public Administration (IGSUP RANE), Russia, Moscow.Sharkov, F.I. – First Deputy Chairman of the Editorial Council, Doctor of Social Sciences, Professor, Head of the Public Relationsand Media Policy Department of IGSUP RANE, Honored Scientist of the Russian Federation, Russia, Moscow.Yadov, V.A. – Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Dean of Sociology Faculty of the State Academic University of HumanitarianSciences, Member of the International Sociological Association, Honored Doctor of the Institute of Sociology RAN, Russia, Moscow.Alekseev, YU.V. – Candidate of Psychological Sciences, Professor, Corresponding Member of the Russian Academy of Natural Sci-ences, Russia, Moscow.

Russian Members of the Editorial Council:

Averin, A.N. – Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Deputy Dean of the Juridical Department Named after M.M. Speranskijof RANE, Russia, Moscow.Antipov, K.V. – Doctor of Economical Sciences, Professor, Rector of the Moscow State University of Printing Arts, Russia, Moscow.Bolotov, V.A. – Vice-President of the Russian Academy of Education, 1st Class State Advisor, Russia, Moscow.Bocharov, M.P. – Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy General Director of the International Press-Club, Russia, Moscow.Volgin, N.A. – Doctor of Economical Sciences, Professor, Head of Labor and Social Policy Department of RANE, Honored Scientistof the Russian Federation, Russia, Moscow.Dashkov, L.P. – Doctor of Economical Sciences, Professor, General Director of Publishing and Trading Corporation «Dashkov & K»,Russia, Moscow.Dmitriev, A.V. – Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Corresponding Member, Counselor of RAN, Russia, Moscow. Evstafyev, V.A. – Doctor of Philological Sciences, Professor, Academic of Russian Academy of Natural Sciences, Vice-President ofthe Association of Communicative agencies of Russia, Russia, Moscow.Minaeva, L.V. – Doctor of Philosophical Science, Professor, Academic of the Academy of Pedagogical and Social Sciences, Presidentof the Lecturers of the Public Relations Association, Russia, Moscow. Mikhailov, V.A. – Doctor of Historical Sciences, Professor, Head National and Federal Relations Department of IGSUP RANE, Russia,Moscow.Mikulski, K.I. – Doctor of Economical Sciences, Corresponding Member of RAN, Russia, Moscow.Nosov, S.I. – Doctor of Juridical Sciences, Professor, Head of the State Development and Law Department of RANE, Russia, Moscow.Pihoya, R.G. – Doctor of Historical Sciences, Professor, Head of the Russian Statehood History Department of RANE, Russia,Moscow.Solovey, V.D. – Doctor of Political Sciences, Professor, Head of the Public Relations Department, Chairman of PR Educational-Methodological Council of International Relations Association of MGIMO, Russia, Moscow.Frolov, S.S. – Doctor of Social Sciences, Professor, Head of the Sociology of Management Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow.Chumikov, A.N. – Doctor of Political Sciences, Professor, Chairman of the Committee of Professional Education and Certification ofthe Russian Association of Public Relations, Honorary President of the Academy of Political Sciences, Deputy Chairman of the MoscowJournalists Union, Russia, Moscow.Shabrov, O.F. – Doctor of Political Sciences, Professor, Head of the Politology and Policy Management Department of RANE,Moscow, Russia.

Foreign Members of the Editorial Council:

Belloso, J.C. – International Expert on Corporate Strategy and the Strategy of Territorial Development, Branding and InternationalPromotion, Head of the Consulting Company «Future Places», Spain, Barcelona.Buka, S.A. – Doctor of Economical Sciences, Professor, Co-Founder of the Baltic International Academy, Latvia, Riga.Lisovskaya, L.M. – Professor, Corresponding Member of IPA UNESCO, Rector of the International Prague University, Czech Republic,Prague.Podgornaya, L.D. – Professor of Russian Language Department of the Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), Korea, Seoul.Romat, E.V. – Doctor of Governance, Professor of Marketing and Advertising Department of the Kiev National Trade and EconomicUniversity, President of the Advertisers Academy of Ukraine, Ukraine, Kiev.Ki En Su – Professor, Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), President of the Korean-Russian Association (KORUSS), Korea,Seoul.Heymanis, B.M. – Doctor of Economic Sciences, Associate Professor of Baltic International Academy, Director of the UndergraduateProgram «Management and Administration of Business Activities», Latvia, Riga.Stanishich, V. – Professor of South Slavic Languages Department of Philological Faculty of the University of Belgrade, Serbia, Bel-grade. Gvynn M. Powell – Professor of the Clemson University, USA.Kasotaki-Gatopoulou, A. – Doctor of Philosophical Sciences, Professor of the University of Athens, Greece, Athens.



6

СОДЕРЖАНИЕ

Сафонов А.Л. Вступительная статья [10]

Политические коммуникации и власть

Турчинов А.И. Взаимовлияние коммуникации и корпоративной культуры в организа-циях государственной гражданской службы [15]Алексеев Ю.В. Капитализация человеческого потенциала на основе коммуникацион-ных ресурсов новой экономики [22]Коксенова Е.Ф. Коммуникационный механизм самоорганизующейся политическойсферы общества [29]

Проблемы развития и функционирования медиакоммуникаций

Шарков Ф.И., Юдина Е.Н. Регулирование отношений в современном медиапростран-стве [36]Василенко В.И., Мамедов Р.Н. Безопасность масс-медиа как объект научного ана-лиза [44]Ямбушев В.Ю. Теоретико-методологический анализ публикации по проблемам фор-мирования паблицитного капитала руководителя [52]

Коммуникология: теория и методология

Кравченко С.А. Влияние нелинейной социокультурной динамики на риски: вызовы со-циологическому знанию [59]Василенко Л.А., Губернова М.В. Гражданские коммуникации и распределение со-циальных ролей в управлении социально-эпидемическими процессами [73]

Классика коммуникологии

Федулова А.В., Агапов П.В. Массовая информация и коммуникация в постмодер-нистской парадигме Ж. Бодрийара [84]

Информация и коммуникация

Добренькова Е.В. Дискурс как коммуникативное событие и речевое общение [93]Левкина Л.И. Коммуникативно-семантическая методология исследования эволюциисовременных сообществ [100]Нечаева И.И. Социологическая информация в оценке персонала [109]


7

Этнокультурные коммуникации

Дмитриев А. В., Назарова Е. А. Конфликтный потенциал этнокультурных коммуни-каций в миграционной сфере Москвы [112]Назаров А.Д. Современные этномиграционные процессы в системе глобальных об-щественных связей: коммуникационный аспект [120]

Коммуникация и инновации: практика и технологии

Тотьмянина Ю.В. Инновация: от линейной к ментальной модели распространения ин-формации [129]Киреева О.Ф. Коммуникационный консалтинг в системе коммуникационного менедж-мента организаций [137]

Научные дискуссии

Методологический семинар «Информационно-коммуникационная парадигма раз-вития российской государственности» в рамках постоянно действующего методологи-ческого семинара ИГСУП РАНХиГС «Российская государственность в условияхглобализации». [145]

Апробация: публикации соискателей ученых степеней

Ефремов Е.А. Проблематика социальной рекламы [154]Парамонов А.П. Социальный потенциал и социальные резервы военной организации [159]Штанько М.Ю. Современные миграционные коммуникации в России: проблемы и осо-бенности [164]

На языке оригинала

Гвинн M. Пауэлл. Кросс-культурные наблюдения управления в действии: коллектив-ная и индивидуальная культура [171]Штомпка П. Семинар по визуальной социологии [179]



8

CONTENTS

Safonov, A.L. Introductory article [12]

Political communication and power

Turchinov, A.I. The mutual influence of communication and corporate culture in organiza-tions of the state civil service Alekseev, Yu. V. Capitalization of human potential based on communication resources ofnew economyKoksenova, E.F. Communicative mechanism of the self-organizing political sphere of so-ciety

Problems of development and operation of Media Communications

Sharkov, F.I. and Yudina, E.N. Regulation of relations in the modern media spaceVasilenko, V.I. and Mamedov, R.N. Media security as the subject of scientific analysisYambushev, V.Y. Theoretical and methodological analysis of publications on the problemsof leader' publicity capital

Communicology: Theory and Methodology

Kravchenko, S.A. Influence of nonlinear social and cultural dynamics on the risk: challengesfor sociological knowledgeVasilenko, L.A. and Gubernova, M.V. Civil communications and distribution of social rolesin the management of socio-epidemic processes

Classic Communicology Theory

Fedulova, A.V. and Agapov, P.V. The mass information and communication in postmodernparadigm of w. Baudrillard

Information and communication

Dobrenkova, E.V. Discourse as a communicative experience and verbal communicationLevkina, L.I. Communicative-semantic methodology of research of the modern communi-ties’ evolutionNechaeva, I.I. Sociological information in the personnel evaluation


9

Ethno-cultural communications

Dmitriev, A.V. and Nazarova, E.A. Conflict potential of ethnocultural communications inmigration field of MoscowNazarov, A.D. Modern ethnomigration processes in the system of global public relations:communicative aspect

Communication and Innovations: Practice and Technology

Tot’myanina, J.V. Innovation: from linear to a mental model of information disseminationKireeva, O.F. Communicative consulting in the system of communicative management oforganizations

Scientific discussions

Methodological seminar "Information and communication paradigm of Russian statehooddevelopment" in the frame of a permanent methodological seminar "Russian statehood inthe context of globalization", IGSUP RANE

Testing: publications of the applicants of the Academic Degrees

Efremov, E.A. The problems of social advertisingParamonov, A.P. Social potential and social reserves of the military organizationShtanko, M.Y. Modern migration communication in Russia: Problems and special features

In the original language

Gwynn, M. Powell. Cross-cultural observation of management in action: collective and in-dividual cultureSztompka, P. Seminar on visual sociology



10

Уважаемые читатели, коллеги!Перед Вами первый номер политематического меж-

дународного научного журнала «Коммуникология».

Наш журнал зарегистрирован как средство массовойинформации Федеральной службой за соблюдением за-конодательства в сфере массовых коммуникаций иохране культурного наследия (свидетельство о регистра-ции ПИ № ФС77 – 54393 от 10.06.2013). Все материалыпроходят тщательную проверку в редакционном совете,включающем в себя ведущих отечественных и зарубеж-ных исследователей, как ведущих научные изыскания вфундаментальных областях гуманитарных и социальных научных направлений, так иосуществляющих практическое применение инновационных социально-коммуникатив-ных технологий.

Основной целью научного издания «Коммуникология» является публикация резуль-татов фундаментальных и прикладных исследований, экспериментальных разработокученых, профессорско-преподавательского состава учебных и научных учреждений,докторантов, аспирантов и соискателей ученых степеней в области социальных и гу-манитарных наук, имеющих теоретическую и (или) практическую коммуникологическуюнаправленность.

Журнал представляет собой междисциплинарное издание научно-исследователь-ского и научно-практического направления «коммуникология», нацеленное на публи-кацию оригинальных исследований, проектов, обзоров, сообщений, отчетов оконференциях, рецензий на работы по актуальным вопросам теории и практики ком-муникации, общественных связей и медиаполитики, а также научно-практических на-правлений связей с общественностью, рекламы, журналистики, социолингвистики идругих дисциплинарных отраслей коммуникологии. В журнале преимущественно будутпубликоваться материалы, раскрывающие актуальные проблемы современных теорийкоммуникации, генезис коммуникологии, типы и модели, истоки и основные парадигмысоциальных коммуникаций, теоретические и практические вопросы интеграции раз-личных маркетинговых коммуникаций.

Мы также приглашаем к сотрудничеству ученых, практиков и всех, кому интересныпроблемы и возможности развития гудвилл-коммуникаций (коммуникативных аспектовформирования имиджа, бренда, репутации, известности личности, организации и еепродукции). Приоритеты будут отдаваться авторам современных исследований отече-ственной и мировой коммуникативной науки и роли коммуникологии в развитии си-стемы образования, воспитания и развития человека на современном этапе развитияобщества. Решение указанных проблем и реализация возможностей в значительноймере зависит от нас с вами, от наших инициатив, творчества, и взаимопонимания.

Помимо расширения коммуникативного пространства взаимодействия российскихи зарубежных ученых, редакционный совет и редколлегия журнала ставят перед собойнесколько перспективных задач:

- завоевание авторитета среди читателей всего прогрессивного мира высоким уров-нем публикаций, их актуальностью, теоретической новизной и практической значимостью;


ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ

11

- оперативное и достоверное освещение отечественных и мировых научных иссле-дований в сфере социальных коммуникаций;

- обеспечение соответствия журнала требованиям и критериям к научным журналами изданиям, входящим в перечень ВАК Российской Федерации, РИНЦ (российского ин-декса научного цитирования), международным стандартам журналов, входящих в Webof Since, Scopus, а также других международных издательских структур и систем;

-проведение широкой дискуссии между отечественными учеными и ведущими прак-тиками, осуществляющими коммуникации в различных сферах жизнедеятельности: ор-ганизация обсуждений по актуальным проблемам теории и практики коммуникаций,обмен опытом преподавания и подготовки научных кадров по коммуникологическимнаправлениям.

Включаясь в научную среду высшей школы и академической системы России в ка-честве информационно-коммуникационной составляющей, журнал ставит задачу ин-теграции академической и вузовской науки.

Мы с большим удовольствием приглашаем к сотрудничеству всех, кто готов поде-литься своими мыслями и идеями и не равнодушен к тому, что происходит сегодня вроссийской науке и ее важнейшей зарождающейся отрасли – коммуникологии.

Пишите нам, присылайте предложения, смело высказывайте свою точку зрения, за-давайте вопросы, участвуйте в наших конкурсах и научных форумах, делитесь своиминаблюдениями и профессиональными знаниями в различных отраслях коммуникологиии практических коммуникативных сферах. Пусть ваша заинтересованность послужитосновой для совершенствования нашего с Вами журнала.

Я надеюсь, что наш журнал, главным редактором которого является извест-ный в стране и за рубежом ученый, основатель научного направления в России,получившего название «Коммуникология», президент Международной академиикоммуникологии, доктор социологических наук, профессор, заслуженный дея-тель науки Российской Федерации Феликс Изосимович Шарков, станет надеж-ным спутником вашей жизни.

В скором времени мы порадуем Вас и электронной версией научного журнала «Ком-муникология», а пока пишите нам по адресу [email protected] или[email protected]

С уважением, председатель редакционного Совета

журнала «Коммуникология», проректор Российской академиинародного хозяйства и государственной службы при ПрезидентеРоссийской Федерации, доктор экономических наук, профессор

А.Л. Сафонов



12

Dear readers, colleagues!You hold the first issue of the polythematic interna-

tional scientific periodical called «Communicology».

Our Periodical is registered as media by Federal Servicefor statutory compliance in the area of public communica-tions and cultural heritage protection (certificate of registra-tion PI no. FS 77 – 54393 from 10.06.2013).

All material is subject to strong verification in the editors,which includes the leading both domestic and internationalstudiers in the fundamental areas of humanitarian and social scientific fields, including thosewho fulfil practical implementation of innovative social – communicative technologies.

The main goal of the scientific issue “Communicology” is publication of the outcomes offundamental and translational researches, exploratory developments of scientists, higher-education teaching personnel of educational and academic institutions, Ph.D. candidates,postgraduates and applicants for a degree in the area of social and humanitarian scienceswith theoretical and/or practical orientation.

The periodical represents interdisciplinary issue of scientific-exploratory and scientific –practical direction “Communicology” oriented on innovative researches, projects, references,statements, symposiums reports, review at work on highlight questions of theory and practiceof communication, social relations and media policy, and scientifically practical directions ofrelations with public sphere, advertisement, journalism, sociolinguistics and other interdisci-plinary fields of communicology. The publishing priority in this periodical will have materialwhich covers highlight problems of modern communication theories, genesis of communi-cology, types and models, roots and the main paradigms of social communications, theoret-ical and practical questions of different marketing communications integration.

We also invite for collaboration scientists, experts and all those who is interested in theproblems and potentials of development of goodwill communications (communicative as-pects of formation of image, brand, reputation, individual celebrity, organization and its pro-duction). The priorities will be distributed to the authors of modern researches in domesticand world communicative science and role of communicology in the development of systemof education, nurturing and personal growth at the contemporary stage of society evolution.The determination of specified problems and potentials realization largely depend on bothus, and you, on our initiatives, creativity and common understanding.

Without regard to enlargement of communicative space of interworking of the Russian andinternational scientists, the editors and editorial board of the periodical set some prospectiveproblems:

- weight winning among readers of all progressive world by its state of the art publications,their urgency, theoretical originality and practical importance;

- on-the-spot and veracious presentation of domestic and world scientific researches inthe field of social communications;

- assure compliance of the periodical with the requirements and criteria set for scientific pe-riodicals and issues which are included in the List of Higher Attestation Commission of the Russ-ian Federation, RSCI (Russian Science Citation Index), the international standards of periodicalsincluded in the Web of Since, Scopus, and other international publishing structures and systems;


INTRODUCTORY ARTICLE

13

- full-scale debatable conduction among domestic scientists and leading experts, per-forming communications in different fields of life-sustaining activity: organization of discus-sions on urgent problems of theory and practice of communications, exchange of experienceof teaching and preparation of academic staff for communicology directions.

Entering the scientific environment of the higher school and academic system in Russiaas informative and communicational constituent, the periodical aims at integration of aca-demic and teaching science.

We with great pleasure invite for collaboration all those who is ready to share with us theirthoughts and ideas and is not indifferent to what happens today in the Russian science andin its very important growing field – communicology.

Write to us, send us your propositions, boldly express your point of view, ask us, participatein our contests and scientific forums, share with us your observations and professional knowl-edge in different fields of communicology and practical communicative spheres. Let yourconcernment serve as a base for our and your periodical perfection.

I hope that our periodical, the editor-in-chief of which is a popular both in the homecountry and abroad scientist, founder of the scientific field in Russia “Communicol-ogy”, President of International Academy of Communicology, Doctor of Social Sci-ence, professor, honored scientist of the Russian Federation, Felix IzosimovichSharkov, will be industrious companion of your life.

Relatively soon we will also please you with on-line version of the scientific periodical«Communicology», whereas now, please, write to us to the following E-mails:[email protected] or [email protected]

Yours sincerely, Chairman of the editorial board of the periodical “Communicology”,

Vice Principal of the Russian Presidential Academy of National Economy andPublic Administration,

Doctor of Economics, Professor

A.L. Safonov



14

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬPOLITICAL COMMUNICATIONS AND POWER


ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ

15

ВЗАИМОВЛИЯНИЕ КОММУНИКАЦИИ И КОРПОРАТИВНОЙ КУЛЬТУРЫ В ОРГАНИЗАЦИЯХ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ГРАЖДАНСКОЙ СЛУЖБЫ

Автор: ТУРЧИНОВ А.И.

ТУРЧИНОВ Александр Иванович – доктор социологических наук, профессор, заслуженныйдеятель науки РФ, директор Института государственной службы и управления персоналомРоссийской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Рос-сийской Федерации (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (499) 956-97-78. E-mail: [email protected].

Аннотация: в статье рассмотрены вопросы взаимодействия коммуникации, коммуникатив-ной среды и корпоративной культуры в органах государственной власти и управления, при-водятся данные проблемно ориентированного социологического исследования с оценкамисостояния корпоративной культуры в системе государственной гражданской службы Рос-сийской Федерации и роли различных субъектов в ее развитии.

Ключевые слова: государственная гражданская служба, коммуникативная среда, корпо-ративная культура, социальное взаимодействие, государственное управление, развитиеинститутов государственного управления.

Современное развитие государственной гражданской службы Российской Федера-ции предполагает совершенствование ее социальных компонентов, в том числе ее кор-поративных и коммуникационных основ. Впервые это было отражено в Концепцииреформирования системы государственной службы Российской Федерации среди ос-новных принципов функционирования системы государственной службы и деятельно-сти государственных служащих [1]. Государственная гражданская служба являетсянаиболее социально ориентированным институтом государственного управления, вдеятельности которого особенно явственно проявляются проблемы формированиякоммуникативной среды и корпоративной культуры, влияющие не только на внутрен-нюю организацию данного института, но и на его роль в системе взаимодействий го-сударства и общества.

Научный интерес к коммуникациям в социальных системах и организациях, в том числеи таких как государственная гражданская служба, обеспечивающая деятельность органовгосударственной власти и управления, в последние годы постоянно возрастает. Это опре-деляется закономерностями в развитии современных организаций, их взаимодействиемс внешней социальной средой, трансформациями внутренних каналов профессиональной(функциональной) и социальной коммуникации. По мнению В.Л. Романова, в сложных ди-намических социальных системах организующую роль играют не столько рациональнофиксированные функциональные связи, сколько корреляции, представляющие собойвзаимозависимость деятелей, формирующиеся посредством коммуникаций [2].

В системе государственного управления коммуникация отражает организационнуюи деятельностную функции обмена информацией, но, в то же время, – это и особогорода социальное взаимодействие, регулирующее профессионально-должностное по-



16

ведение коммуникаторов (государственных гражданских служащих, объединенных об-щими организационными целями). Это определяет ее взаимосвязь с организационнойкультурой: «Организационная коммуникация, как инструмент реализации замысла икак внутренняя среда организации, конституирует способы и закрепляет результатыснижения неопределенности организацией, конституируя корпоративную культуру иуникальную внутреннюю среду» [3].

Корпоративная культура государственных органов в современных исследованиях частоопределяется как совокупность разделяемых государственными служащими целей, цен-ностей, норм, традиций органов государственной службы, сохраняющая их уникальностьи обеспечивающая выполнение управленческих функций исполнительной власти [4]. Кор-поративная культура рассматривается как важнейший социальный компонент в достиженииорганизационных целей, развитии организации и обеспечении ее эффективного функцио-нирования. Но при этом большое значение имеют состояние и уровень развития корпора-тивной культуры в организациях государственной гражданской службы: «Корпоративнаякультура может как помогать организации, создавая обстановку, способствующую повы-шению производительности и внедрению нового, так и работать против организации, соз-давая барьеры, препятствующие выработке и реализации корпоративной стратегии. Этибарьеры включают сопротивление новому и неэффективные коммуникации» [5].

Определить современные параметры и проблемы развития корпоративной культурыв системе государственной гражданской службы представляется возможным только эм-пирическим путем, используя методы практически ориентированных социологическихисследований. В исследованиях различных проблем государственной службы, прово-димых на протяжении многих лет учеными, социологической группой кафедры госу-дарственной службы и кадровой политики ИГСУП РАНХиГС, данная тематика регулярнонаходила отражение. Особое внимание вопросам корпоративной культуры, имеющей всистеме государственной гражданской службы свои характерные черты, было уделенов социологическом исследовании социально-профессиональных проблем государст-венной гражданской службы Российской Федерации, проведенном в 2012 году. В ходеисследования были опрошены 1008 государственных гражданских служащих, представ-лявших федеральные ведомства и органы государственной власти и управления 20субъектов РФ, а также 180 экспертов (руководитель проекта д.с.н., проф. Турчинов А.И.,руководитель социологического исследования д.с.н., проф. Магомедов К.О.).

Прежде всего, было выяснено понимание участниками исследования того, чтодолжно составлять основу корпоративной культуры в системе государственной граж-данской службы. Мнения респондентов и экспертов по этому поводу распределилисьследующим образом:

– осознание социальной значимости миссии государственного органа и наличиестратегических планов его развития как организации в соответствии с потребностямиобщества ― мнение 32,2 % респондентов и 33,7 % экспертов;

– выработка и закрепление системы ценностей, убеждений, ориентаций, филосо-фии гражданской службы, объединенных смыслом гражданского служения, их доступ-ность и ясность ― мнение 37,7 % респондентов и 47,8 % экспертов;

– документально зафиксированные нормы и правила поведения (положения и рег-ламенты) ― мнение 26,6 % респондентов и 33,7 % экспертов;

– культивирование особого стиля, поведения и привычек, выделяющего сотрудни-



17

ков госоргана как государственных гражданских служащих ― мнение 20,3 % респон-дентов и 23,0 % экспертов;

– организационные ритуалы (традиции, церемонии, памятные даты, обычаи), визу-альные символы, девизы, лозунги, гимны и т.п. ― мнение 17,9 % респондентов и 19,1% экспертов;

– опора на историю организации, на ее «героев» (личности-символы и образцы ус-пеха) ― мнение 11,0 % респондентов и 15,7 % экспертов;

– определенность и открытость критериев для поощрения и награждения или нака-зания (порицания) государственных гражданских служащих ― мнение 21,0 % респон-дентов и 32,0 % экспертов;

– благоприятное отношение к инициативам сотрудников ― мнение 24,6 % респон-дентов и 32,0 % экспертов;

– возможность и высокая степень реализации участия сотрудников в принятии стра-тегических и тактических организационных решений ― мнение 18,5 % респондентов и23,0 % экспертов;

– развитая практика управления конфликтами в организации с привлечением со-временных социальных технологий ― мнение 10,1 % респондентов и 16,9 % экспертов.

Представленное распределение мнений участников исследования показывает, что,по их представлению, корпоративная культура в большей степени соотносится с цен-ностями и социальной значимостью государственной гражданской службы.

Диаграмма 1. Оценка состояния корпоративной культуры в системе государственной гражданской службыОценка участниками исследования современного состояния корпоративной культуры в системе госу-

дарственной гражданской службы показывает, что в этой области наличествуют существенные проблемы.Диаграмма 1 наглядно отображает, что половина респондентов - государственных гражданских служащих,и две трети экспертов оценивают состояние корпоративной культуры в системе государственной граж-данской службы невысоко. Но при этом более трети респондентов дают положительную оценку, хотя средиэкспертов этого мнения придерживаются менее четверти от их числа.

При этом большинство и респондентов, и экспертов в той или иной мере считают, что наличие развитойкорпоративной культуры способствует эффективному функционированию организаций в системе госу-дарственной гражданской службы (см. Диаграмму 2).



18

Диаграмма 2Распределение мнений относительно того, способствует ли развитая корпоративная культура

эффективному функционированию организаций в системе государственной гражданской службыТем не менее далеко не все респонденты считают, что в их организациях наличествует современная

корпоративная культура. Диаграмма 3 показывает, что с той или иной долей уверенности наличие в их ор-ганизациях развитой корпоративной культуры отметили только две пятых респондентов – государственныхгражданских служащих, а почти половина опрошенных сомневаются в ее наличии или считают, что ее нет.Это свидетельствует о необходимости более активно вести работу по формированию корпоративной куль-туры в органах государственной власти и управления.

Диаграмма 3Мнения респондентов о наличии в их организациях современной корпоративной культуры

При этом среди тех, кто должен быть в большей степени заинтересован в форми-ровании и развитии корпоративной культуры в системе государственной гражданскойслужбы, участники исследования выделили:

– высшее руководство страны ― мнение 34,1% респондентов и 49,2 % экспертов;– руководство министерств и ведомств ― мнение 35,3 % респондентов и 43,6 % экс-

пертов;– высшее руководящее звено отдельных государственных органов ― мнение 35,0

% респондентов и 48,0 % экспертов;– руководители среднего и низового уровней управления в государственном

органе ― мнение 31,7 % респондентов и 33,5 % экспертов;



19

– исполнительный персонал – государственные гражданские служащие ― мнение33,3 % респондентов и 30,2 % экспертов;

– общество, граждане как источник потребности в эффективном государственномуправлении ― мнение 25,5 % респондентов и 29,1 % экспертов;

– предпринимательские структуры, взаимодействующие с государственными орга-нами, ― мнение 7,3 % респондентов и 8,9 % экспертов;

– общественные и политические организации ― мнение 7,5 % респондентов и 15,1% экспертов.

Представленное распределение мнений участников исследования показывает, чтонаибольшую заинтересованность в развитой корпоративной культуре в государствен-ных органах должны проявлять основные субъекты управления государственной граж-данской службой. Наряду с ними заинтересованность должны проявлять ипредставители основного персонала государственных органов - как линейные руково-дители, так и рядовые государственные гражданские служащие.

Среди факторов, оказывающих наиболее негативное влияние на развитие корпора-тивной культуры в системе государственной гражданской службы, участники исследо-вания выделили:

– невнимание руководства к вопросам формирования корпоративной культуры ―мнение 36,9 % респондентов и 48,0 % экспертов;

– отсутствие у государственных служащих знаний по вопросам корпоративной куль-туры ― мнение 29,3 % респондентов и 29,1 % экспертов;

– отсутствие базовых ценностей, целей, объединяющих всех работников госорга-нов, ― мнение 31,9 % респондентов и 49,2 % экспертов;

– недостаточная социально-нормативная основа, отсутствие традиций, отвечающихсовременным представлениям о корпоративной культуре в государственных органах, ― мнение 25,1 % респондентов и 26,3 % экспертов;

– чрезмерная сменяемость управленческих кадров и всего персонала госорганов,не способствующая воспроизводству корпоративных ценностей и традиций, ― мнение29,0 % респондентов и 27,9 % экспертов;

– неготовность руководства госорганов внедрять новые управленческиетехнологии ― мнение 19,7 % респондентов и 30,7 % экспертов;

– критическое соотношение в госорганах «инновационников» и «традиционников»как в управленческих звеньях, так и среди персонала ― мнение 9,1 % респондентов и17,9 % экспертов;

– слабое знание успешного отечественного и зарубежного опыта формированиякорпоративной культуры и ее значения для организационного развития ― мнение 20,6 % респондентов и 26,8 % экспертов.

Как показывает представленное распределение мнений, и респонденты – госу-дарственные гражданские служащие, и эксперты склонны видеть в качестве основногонегативного фактора, влияющего на состояние корпоративной культуры в государст-венных органах, невнимание к этим вопросам руководства, неподготовленность самихгражданских служащих, а также слабую ценностно-ориентационную основу государст-венной гражданской службы.

Приведенные данные социологического исследования показывают, что современ-ное состояние корпоративной культуры значительно ниже тех потребностей, которыеиспытывает система государственной гражданской службы для своего развития, и это



20

не может не сказываться на развитии коммуникативной среды государственной граж-данской службы, которая участвует в формировании данных потребностей. В этом про-является основное содержание взаимовлияния коммуникации и корпоративнойкультуры в организациях государственной гражданской службы: в их взаимодействиивыделяются социальные проблемы развития этого важнейшего института государст-венного управления.

Список литературы

1. Концепция реформирования системы государственной службы Российской Федерации от 15 августа2001 г. № Пр-1496.

2. Романов В.Л. Социальная самоорганизация и государственность. М., 2000. 140 с. / Интернет ресурс:http://spkurdyumov.narod.ru/ROMANOV.htm.

3. Тарасов С.Г., Суходольский Г.В. Организационная психология. Харьков, 2004. 256 с.4. Терещук Е.А. Особенности корпоративной культуры в органах государственной службы: социологи-

ческий анализ. Екатеринбург, 2006. 166 с. / Интернет ресурс: http://www.dissercat.com/content/osoben-nosti-korporativnoi-kultury-v-organakh-gosudarstvennoi-sluzhby-sotsiologicheskii-anali#ixzz2U6dZqJ1j.

5. Государственная служба Российской Федерации: основы управления персоналом. / Под общей ред.В.П. Иванова. М., 2003. 410 с.

6. Ahas, R. and Mark, U. (2005) ‘Location based services - new challenges for planning and public adminis-tration?’, Futures, vol. 37, no. 6, pp. 547-61.

7. Brown, S. L. and Eisenhardt, K.M. (1997) ‘The art of continuous change: Linking complexity theory andtime-paced evolution in relentlessly shifting organizations’, Adm. Sci. Q., vol. 42, no. 1, pp. 1-34.

8. Houston, D.J. (2000) ’Public-service motivation: A multivariate test’, Journal of Public Administration Re-search and Theory, vol. 10, no. 4, pp. 713-27.

9. Ralston, D.A., Holt, D.H., Terpstra, R.H. and Kai-Cheng, Y. (1997) ‘The impact of national culture and eco-nomic ideology on managerial work values: A study of the United States, Russia, Japan, and China’, J. Int. Bus.Stud., vol. 28, no. 1, pp. 177-207.

THE MUTUAL INFLUENCE OF COMMUNICATION AND CORPORATE CULTURE IN THE ORGANIZATIONS OF STATE CIVIL SERVICE

Author: TURCHINOV A.I.

TURCHINOV Aleksandr Ivanovich, Doctor of Social Science, Professor, Honored Scientist of theRussian Federation, Director of the Institute of State Service and Human Resources of the RussianPresidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571.Tel.: +7 (495) 933-80-30. E-mail: [email protected].

Annotation. The article deals with the interaction of communication, communicative environmentand corporate culture in the state authority bodies and public administration. The problem-orientedsocial research data with the evaluation of the corporate culture level in the state civil service ofthe Russian Federation and the role of various actors in its development are presented.

Keywords: state civil service, communicative environment, corporate culture, social cooperation,public administration, development of the institutions of the public administration.



21

References

1. Kontseptsiya reformirovaniya sistemy gosudarstvennoy sluzhby Rossiyskoy Federatsii ot 15 avgusta 2001g. № Pr-1496. [The concept of reforming the civil service system of the Russian Federation dated 15 August 2001,no. Pr-1496].

2. Romanov V.L. Sotsial'naya samoorganizatsiya i gosudarstvennost. M., 2000. 140 str. / Internet resource:http://spkurdyumov.narod.ru/ROMANOV.htm [Romanov, V.L. (2000) Social self-organization and statehood,Moscow, Available: http://spkurdyumov.narod.ru/ROMANOV.htm].

3. Tarasov S.G., Sukhodol'skiy G.V. Organizatsionnaya psikhologiya. Khar'kov, 2004. 256 str. [Tarasov, S.G.and Sukhodolskiy, G.V. (2004) Organizational psychology, Kharkov].

4. Tereshchuk E.A. Osobennosti korporativnoy kul'tury v organakh gosudarstvennoy sluzhby: sotsiologicheskiyanaliz. Ekaterinburg, 2006. 166 str. / Internet resource: http://www.dissercat.com/content/osobennosti-korpo-rativnoi-kultury-v-organakh-gosudarstvennoi-sluzhby-sotsiologicheskii-anali#ixzz2U6dZqJ1j [Tereschyuk, E.A.(2006) Special features of the corporate culture in public service: a sociological analysis, Ekaterinburg, Available:http://www.dissercat.com/content/osobennosti-korporativnoi-kultury-v-organakh-gosudarstvennoi-sluzhby-sot-siologicheskii-anali#ixzz2U6dZqJ1j].

5. Gosudarstvennaya sluzhba Rossiskoi Federacii: osnovi upravleniya personalom. / Pod obshey red. V. P.Ivanova. М., 2003. 410 str. [Ivanov, V.P. (ed.) (2003) The State Service of the Russian Federation: the basics ofthe personnel management, Moscow].

6. Ahas, R. and Mark, U. (2005) ‘Location based services – new challenges for planning and public adminis-tration?’, Futures, vol. 37, no. 6, pp. 547-61.

7. Brown, S. L. and Eisenhardt, K.M. (1997) ‘The art of continuous change: Linking complexity theory andtime-paced evolution in relentlessly shifting organizations’, Adm. Sci. Q., vol. 42, no. 1, pp. 1-34.

8. Houston, D.J. (2000) ’Public-service motivation: A multivariate test’, Journal of Public Administration Re-search and Theory, vol. 10, no. 4, pp. 713-27.

9. Ralston, D.A., Holt, D.H., Terpstra, R.H. and Kai-Cheng, Y. (1997) ‘The impact of national culture and eco-nomic ideology on managerial work values: A study of the United States, Russia, Japan, and China’, J. Int. Bus.Stud., vol. 28, no. 1, pp. 177-207.



22

КАПИТАЛИЗАЦИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА НА ОСНОВЕ КОММУНИКАЦИОННЫХ РЕСУРСОВ НОВОЙ ЭКОНОМИКИ

Автор: АЛЕКСЕЕВ Ю.В.

АЛЕКСЕЕВ Юрий Валерьевич – заместитель председателя редакционного совета журнала«Коммуникология», Президент НП «Межрегиональный центр содействия развитию трудовыхресурсов и территорий «ОПТИМА ПРОЕКТ», руководитель Научно-исследовательскогоцентра национального человеческого капитала, общественных структур и коммуникацийИнститута государственной службы и управления персоналом Российской академии народ-ного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, кандидат психологическихнаук, профессор, член-корреспондент РАЕН. Россия, Москва. Тел.: +7 (985) 210-65-25, +7 (800) 777-4-777. E-mail: [email protected].

Аннотация. В данной статье автор представляет инновационную технологию организациикоммуникационного управления развитием человеческого капитала. Этот процесс рассмат-ривается как современный институт развития, фактор роста национальной экономики, осу-ществляемый на основе изменений макромоделей коммуникации в современномобществе. В публикации предлагается модель системы управления социально-экономиче-ским развитием территорий на условиях партнерства общества, власти и бизнеса при ка-питализации национальной экономики.

Ключевые слова: человеческий потенциал, человеческий капитал, человеческие ресурсы,трудовые ресурсы, капитализация человеческого потенциала, акционерный человеческийкапитал, кадровая логистика, государственно-частное партнерство, муниципально-частноепартнерство, национальное конкурентное преимущество.

Социальная и экономическая жизнь современного общества находится в постоянномдвижении, которое проявляется во множестве количественных и качественных её изме-нений. Мы живем в мире, который характеризуется быстрыми переменами, стремитель-ными потоками информации и глобальной конкуренцией. Находясь в начале очередногоисторического этапа мирового экономического развития, мы становимся свидетелямивозникновения новой глобальной мегаэкономической системы, основой которой яв-ляется экономика инноваций и знаний – экономические процессы протекают в ней с не-обычайной быстротой, а ключевую роль приобретает человеческий капитал как основнойфактор развития производства [15, С. 40]. В центре новой экономики – человек, являю-щийся главным коммуникатором в экономической системе, генератором идей и источ-ником капитала. Это основная парадигма новой мировой экономики. В настоящее времяглобальные мировые игроки еще не начали завоевывать появившуюся нишу и активноразрабатывать тему капитализации человеческого потенциала. В силу этого ключевыепозиции в новой экономике пока остаются не разработанными и у нашей страны появи-лась реальная возможность не только избежать отставания навсегда от мировых лидеровв экономике, но и возглавить мировой процесс капитализации человеческого потен-циала. Знания и непрерывное образование стали сегодня важнейшими факторами ус-пеха и доминирующей компонентой в создании добавленной стоимости [4, С. 140–142].Возникает необходимость формирования нового общественного института коммуника-ционного управления инвестициями в человеческий капитал. Такой механизм управления



23

может быть эффективно построен посредством построения макрокоммуникационныхмоделей социально-экономического партнёрства власти, бизнеса и общества [2].

Динамика изменения условий товарного рынка диктует соответствующие требованияк профессиональной подготовке кадров в целях формирования их коммуникационнойкомпетентности и мобильности. Важно, что при этом объективно меняются пропорции вответственности за качество подготовки трудовых ресурсов: ведущую роль начинают иг-рать коммуникационные модели социально-ответственного государственно-частногопартнерства [5, С. 82–89].

В традиционной экономике импульсом развития был бизнес, который привлекаллюдей, предоставляя им рабочие места. Требования к квалификации трудовых ресурсовограничивались конкретными профессиональными знаниями и навыками. Новой эконо-мике нужны не трудовые ресурсы вообще, и даже не просто квалифицированные трудо-вые ресурсы, а интеллектуальные ресурсы, способные создавать инновации в любыхсферах, внедрять наиболее эффективные модели коммуникации. Качество трудовых ре-сурсов определяет возможности роста бизнеса и развития территорий: сегодня серьёз-ный бизнес приходит туда, где есть развитый человеческий капитал.

Повышение эффективности человеческого капитала территорий становится сегодняглавной задачей государства и общества. Повышение профессиональных коммуника-ционных возможностей работников увеличивает их вклад в конечную стоимость про-дукта, определяя его конкурентное преимущество. А значит, есть объективнаянеобходимость выделять из этой стоимости дополнительные средства на обучение, об-разование, рост качества и уровня жизни работников. Однако, в существующей моделиуправления производством не происходит возврата инвестиций в не материальнуюсферу в должном объёме.

Территории и компании не могут обеспечить «удержание талантов». Для решенияэтой проблемы нужна новая, эффективная система инвестирования в человеческий ка-питал. В современном состоянии экономики как отечественной, так и зарубежной суще-ствует перекос: размер инвестиций в нематериальную сферу (человеческий капитал)значительно ниже размеров инвестиций в материальную сферу. По мнению экспертов,их соотношение равно один к девяти. Для новой общественно-сбалансированной эко-номики необходимо активизировать процессы инвестирования в нематериальную сферув новом балансе с инвестированием материальной сферы. Сегодня в России критиче-ская ситуация сложилась в отношении категорий работников нестратегических (вспомо-гательных, обслуживающих) профессий, специальностей. При этом они составляютсегодня значительную часть работоспособного населения – в среднем порядка 10 иболее тысяч человек на территории каждого из более 24 тысяч муниципальных образо-ваний нашей страны.

Решение задач развития этой части трудовых ресурсов в условиях быстро меняюще-гося информационно-коммуникационного общества не под силу в отдельности ни госу-дарству, ни бизнесу. Требуется новая степень свободы для партнёрских отношенийвзаимодействующих сторон: свобода для саморазвития бизнеса (заказчика трудовыхресурсов) и для саморазвития трудовых ресурсов. Кроме того, необходим новый обще-ственный институт развития, заинтересованный и ответственный за обеспечение раз-вития трудовых ресурсов на территории. Ещё в 1970-х годах Питер Друкер, основательи классик теории менеджмента XX века, один из основателей концепции информацион-ного общества, сделал заключение о неизбежном выводе за штат работников вышепе-



24

речисленных категорий (более 40 % от общей численности). Новый общественный ин-ститут должен стать для таких работников заинтересованным работодателем и профиль-ным логистическим центром, предоставляющим им большую свободу для выбораработы и карьерного роста, образовательного и личностного развития за счёт исполь-зования всех доступных для современного бизнеса финансовых инструментов. Взаим-ный эффект капитализации будет иметь значительный положительный тренд как длябизнеса, так и для территориального кадрового логистического центра.

Общепринято считать, что теорию «человеческого капитала» разработал ТеодорШульц [18], а его последователь – Гэри Беккер [17] развил эту идею, обосновав эффек-тивность вложений в человеческий капитал. При росте капитализации за счёт финан-сово-биржевых инструментов появляется залоговое обеспечение для получениядолгосрочных дешёвых ресурсов (кредитов) на развитие. В первую очередь – на разви-тие человеческого капитала. Как следствие, при использовании современных финансо-вых инструментов и дешёвых кредитов для инвестиций в человеческий капиталповышается потенциал роста национального конкурентного преимущества. Кроме того,при капитализации человеческого потенциала интенсивно развивается новая экономиказнаний, повышается стабильность и безопасность общества[10, С. 126–129].

Группа компаний «ОПТИМА ПРОЕКТ» предлагает использовать технологии проектногоуправления в целях проведения назревших экономических преобразований в России,становления инновационной экономики, обеспечения доступа к глобальным финансо-вым ресурсам. На этой основе государство может проводить современную инвестицион-ную политику, направленную, в первую очередь, на формирование во всех регионахРоссии конкурентоспособного трудового ресурса, пригодного для работы в условияхновой экономики. А также на создание новых рабочих мест в отраслях, определяющихразвитие территорий, в том числе, на создание современного рынка социальных услуг.На основе критического анализа зарубежного и отечественного опыта и собственнойпрактической деятельности Группа компаний «ОПТИМА ПРОЕКТ» разработала иннова-ционный Проект «Человеческий капитал: благополучие и общественное согласие, повы-шение привлекательности территории для инвестиций» [9, С. 68–76].

Ведущая роль в этом проекте отводится территориям. Для их социально-экономиче-ского развития предусмотрено создание сети территориальных логистических центровс участием в уставном капитале этих центров уполномоченных структур федеральной,региональной и муниципальной власти [7, С. 40,41]. Генеральная функция этих центров– осуществление развития и капитализации человеческого потенциала, объектов интел-лектуальной собственности и других активов нематериальной сферы. Кроме того, на этиЦентры возложено решение следующих задач: выполнение кадрово-логистическихфункций управления коллективами работников, предоставляемых в бизнес-структурына условиях субподряда (аутсорсинга); оказание работникам комплексных социальныхуслуг (образовательных, юридических, медицинских, страховых и т. п.), а также услуг поуправлению карьерой по программам непрерывного личного развития. Финансированиепоследних возможно также и за счёт добровольных агентских вознаграждений, отчис-ляемых работниками. Центр должен сформировать стройную систему коммуникации стерриториальными социальными учреждениями, муниципальной и региональнойвластью на условиях самоуправления и самофинансирования.

В Проекте также предложен механизм формирования и развития акционерного чело-веческого капитала. Проектно-коммуникационное управление обеспечивает выравни-



25

вание размеров инвестиций в социальную и производственную сферу, их разумный ба-ланс, создаёт предпосылки и условия для перехода к новой, общественно-сбалансиро-ванной, экономике. Проект также предусматривает применение прогрессивной моделикоммуникации между работодателями и работниками: либо через различные формы сво-бодного, не наёмного труда (по агентскому договору, в потребительской кооперации, встатусе индивидуального предпринимателя и др.), либо через привлечение для оказанияуслуг по предоставлению персонала субподрядных территориальных некоммерческихорганизаций, работники которых могут быть наёмными. Предлагаемая модель даёт воз-можность аккумулировать и, в последующем, осуществлять публичную биржевую оценкунового вида капитала: акционерного человеческого капитала. Его собственником яв-ляется публичное государственно-частное или муниципально-частное предприятие.Такая социально-управленческая технология позволяет вновь созданную публичную фи-нансовую собственность выражать в виде стоимости ценных бумаг, обращаемых набирже. Уровень котировок ценных бумаг на бирже должен стать одним из главных инди-каторов эффективности социально-экономической политики региона. А значит – опре-делять инвестиционную привлекательность территории и способствоватьфункционированию предложенного саморегулируемого процесса.

Таким образом, с возникновение акционерного человеческого капитала в системепроектно-коммуникационного управления образуется два важных элемента: националь-ная сетевая система управления человеческим потенциалом и новый биржевой актив ввиде капитализированных нематериальных активов территорий России. Экономика зна-ний предполагает естественный переход от наёмного труда с его ограничениями и из-держками к новым смешанным формам свободного труда [3, С. 61–64]. ДеятельностьЦентра при капитализации нематериальных активов территории по проекту являетсяэтому ярким подтверждением. В области развития и капитализации человеческого по-тенциала, (развития образования, культуры, медицины, спорта и т. д.) формируется си-стема, при которой сеть муниципально-частных компаний выступает инициатором изаказчиком социальных услуг, стратегических инноваций в социальной сфере, поддер-живает баланс интересов в обществе. Социальный заёмный труд, осуществляемый врамках муниципально-частного партнерства совместно с некоммерческими организа-циями, способен стать основой для зарождения новой отрасли экономики в России, ко-торая позволит развить и капитализировать человеческий потенциал, сделать экономикустраны гуманной, общественно-сбалансированной. На международных финансовых,биржевых рынках появляется продукт новой экономики – ценные бумаги территориаль-ных Центров капитализации (открытых акционерных обществ). Формирование финан-сово-биржевого капитала происходит за счёт высоколиквидной операционнойдеятельности таких центров по оказанию субподрядных услуг.

Необходимо признать, что в нашей стране недостаточно внимания уделяется реали-зации стратегии инновационного развития с опорой на одно из наших главных конку-рентных преимуществ — использование человеческого потенциала путём егокоммерционализации и капитализации. В этой стратегии равную меру ответственностии участия несут территория, инвестор, региональный бизнес и работники. Предлагаемыйпроект мобилизует ресурсы развития территорий, поэтому активный интерес к немупроявляют представители муниципальных образований и субъектов Российской Феде-рации. Территориальные тройственные комиссии (ТТК), создаваемые в рамках новогообщественного института управления инвестициями в человеческий капитал – социаль-



26

ного партнёрства власти, бизнеса и общества (при ведущей роли НКО), обеспечиваютна местах публичность и высокий уровень эффективности управления реинвестирова-нием капитализированных активов в социальную сферу, выраженную интегральным по-казателем капитализации. Именно этот показатель может быть использован в целяхтекущего анализа эффективности социально-экономических преобразований на местах.

Проект получил положительные оценки в научных и деловых кругах, как России, так иЕвропы, США. В «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Рос-сийской Федерации на период до 2020 года» [1] предусмотрено увеличение инвестицийв человеческий капитал [16, С. 11–17]. Этому было посвящено заседание ПрезидиумаПравительства Российской Федерации 12 января 2012 года. Предлагаемый Проект на-ходится в русле этих решений, позволяет адресно инвестировать ресурсы в человече-ский капитал, причем он прозрачен, в нем нет условий для коррупции. Присоответствующей поддержке Проекта государством и бизнес элитой, значение и мас-штабы решаемых им в России задач будут сопоставимы с известным Планом ГОЭЛРО.Только вместо электроэнергии – энергия финансовых ресурсов – для каждого региона,для каждого предпринимателя, для каждого жителя два очень важных момента, связан-ных с пониманием и реальной оценкой значимости задачи развития человеческого ка-питала в России.

Нельзя не признавать, что любая инновация встречает сопротивление – любая си-стема в силу своей инертности трудно принимает нововведения. Нужны сверх усилия,чтобы что-то изменить, внедрить, заставить поверить в необходимость инноваций. Пред-лагаемый Проект содержит всё необходимое для решения сложных задач. Как неодно-кратно отмечал президент России В. В. Путин, «единственной реальной альтернативойявляется стратегия инновационного развития страны, опирающаяся на одно из нашихглавных конкурентных преимуществ – на реализацию человеческого потенциала, на наи-более эффективное применение знаний и умений людей для постоянного улучшения тех-нологий, экономических результатов, жизни общества в целом». Однако недостаточнолишь наличие политической воли высшего руководства страны, нужна высокопрофес-сиональная самоотверженная работа множества специалистов. Такие специалисты встране есть. Главное – стимулировать их деятельность и нацелить на тот результат, ко-торый нужен нашей стране, нашему обществу.


1. «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на периоддо 2020 года», Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 г.№ 1662-р.

2. Алексеев Ю. В. Модель социального партнерства.//Культура здоровой жизни. 2005. № 5.3. Алексеев Ю. В. Заемный труд – инновационные технологии устойчивого развития России.//Соци-

альная Экспертиза. 2008. № 2. С. 61–64.4. Алексеев Ю. В., Андрущак Е. Н. Человеческий капитал и вопросы преодоления глобального кри-

зиса.//Человеческий капитал. 2009. №3 (11). С. 138–147.5. Алексеев Ю. В. Практика развития человеческого потенциала и его капитализации.// Человеческий

капитал. 2009. № 4( 12). С. 82–89.6. Алексеев Ю. В., Голубев В. С. Человеческий капитал как потенциал развития и качества жизни: мир

и Россия.//Человеческий капитал. 2010. №5 (17). С. 78–87.7. Алексеев Ю. В. Человеческий капитал: практика создания личного и национального богатства. Си-

стема управления развитием и капитализацией человеческого потенциала страны.//Человеческий капи-тал. 2010. № 8. С. 38–45.



27

8. Алексеев Ю. В., Токарев В. В., Плаксин В. А. Заемный труд: столкновение мнений.//Профсоюзы иэкономика. 2011. № 3. С. 49–57.

9. Алексеев Ю. В., Бобков В. Н., Простов А. Ф., Плаксин В. А. Человеческий капитал: пути повышенияуровня жизни населения.//Уровень жизни населения регионов России. 2011. № 6. С. 68–76.

10. Алексеев Ю. В. Путь роста национальной экономики. Национальная конкурентоспособность на со-временных международных финансово-биржевых рынках.//Человеческий капитал. 2012. № 6 (42). С. 126–129.

11. Алексеев Ю. В. Человеческий потенциал – основа переходного процесса к общественно-сбалан-сированной экономике./Человеческий капитал. 2012. №3 (39). С. 4–8.

12. Алексеев Ю. В. Межнациональное согласие – основа преодоления экстремизма и терроризма.//Инфор-мационно-аналитический ежемесячник «Федеральный Патриотический Вестник». 2012. № 01. С. 24–5.

13. Ложко В. В. Формирование человеческого капитала – главный ресурс инновационного и социально-экономического развития России.//Инновации. 2008. № 10. С. 30–5.

14. Клочков В. В. Человеческий капитал и его развитие. В книге: Экономическая теория. Трансформи-рующая экономика./Под ред.Николаевой И. П. М.: Юнити, 2004. С. 417.

15. Корчагин Ю. А. Модернизация экономики России должна начинаться с модернизации человече-ского капитала / Ю.А.Корчагин. Воронеж: ЦИРЭ, 2009. 40 с.

16. Филиппова И. А. Необходимость инвестирования человеческого капитала как экономическогоресурса постиндустриального общества. // Нац. интересы: приоритеты и безопасность, 2011. № 7, С. 11–7.

17. Becker, Gary S. Human Capital. N. Y.: Columbia University Press, 1964.18. Shultz T. Investment in Human Capital. N. Y., London, 1971, p. 26–8.

CAPITALIZATION OF HUMAN POTENTIALBASED ON THE COMMUNICATION RESOURCES OF NEW ECONOMY

Author: ALEKSEEV YU.V.

ALEKSEEV Yuriy Valer’evich – deputy chairman of the Editorial Board of the journal «Communi-cology», the candidate of psychological sciences, the professor, the Chairman of board of direc-tors of Non-profit partnership – «The interregional centre of assistance to development toworkforce and territories «Optima-project». Moscow, Russia, Tel:.+7 (985) 210-65-25, +7 (800)777-4-777. E-mail: [email protected].

Annotation. In the article, the author presents the innovation technology for the communicationbased organization of human capital development management . This process is considered asmodern development institution, the factor in growth for the national economy, based on changesin macro models of communication in modern society. The project proposes a model of the systemof socio-economic development of territories at partnership between society, government andbusiness during the process of capitalization of the national economy.

Keywords: human potential, the human capital, human resources, manpower, market capitaliza-tion of human potential, the joint stock human capital, personnel logistics, state-private partner-ship, municipal-private partnership, a national competitive advantage.

References1. Kontseptsiya dolgosrochnogo sotsialno-ekonomicheskogo razvitiya Rossiiskoy Federatsii na perion do

2020 goda, utverzhdena rasporyazheniem Pravitel’stva Rossiyskoy Federatsii ot 17 noyabrya 2008 g. № 1662-r.[Conception of the long-term social-economic development of the Russian Federation until 2020, approved bythe Federal Government on the 17th of November in 2008, no. 1662-r]



28

2. Alekseev Yu.V. Model' sotsial'nogo partnerstva. // Kultura zdorovoy zhizni, 2005. № 5. [Alekseev, Yu.V.(2005) ‘Model of a social partnership’, Culture of a healthful life, no. 5].

3. Alekseev Yu.V. Zaemniy trud – innovatsionnie tekhnologii ustoychivogo razvitiya Rossii. // Sotsial'nayaekspertiza, 2008. № 2, S. 61–64. [Alekseev, Yu.V. (2008) ‘Contingent labor - innovative technologies for sustain-able development of Russia’, Social Expertise, no. 2, pp. 61–64].

4. Alekseev Yu.V., Andruschak E.N. Chelovecheskiy kapital i voprosi preodoleniya global'nogo krizisa. // Ch-elovecheskiy capital, 2009. №3 (11), S. 138–147. [Alekseev, Yu.V. and Andruschak, E.N. (2009) ‘Human capitaland ways to overcome the global crisis’, Human capital, no. 3 (11), pp. 138–147].

5. Alekseev Yu.V. Praktika razvitiya chelovecheskogo potentsiala i ego kapitalizatsii. // Chelovecheskiy capital,2009. № 4(12), S. 82–89. [Alekseev, Yu.V. (2009) ‘The practice of human development and capitalization’, Humancapital, no. 4 (12), pp. 82–89].

6. Alekseev Yu.V., Golubev V.S. Chelovecheskiy kapital kak potentsial razvitiya i kachestva zhizni: mir i Rossiya.// Chelovecheskiy capital. 2010. №5 (17), S. 78–87. [Alekseev, Yu.V. and Golubev, V.S. (2010) ‘Human capitalas a development potential and quality of life: the world and Russia’, Human capital, no. 5 (17), pp. 78–87].

7. Alekseev Yu.V. Chelovecheskiy kapital: praktika sozdaniya lichnogo i natsional'nogo bogatstva. Sistemaupravleniya razvitiem i kapitalizatsiey chelovecheskogo potentsiala strany. // Chelovecheskiy capital, 2010. № 8,S. 38–45. [Alekseev, Yu.V. (2010) ‘Human capital: the practice of creating personal and national wealth.The controlsystem development and capitalization of the human potential of the country’, Human capital, no. 8, pp. 38–45].

8. Alekseev Yu.V., Tokarev V.V., Plaksin V.A. Zaemniy trud: stolknovenie mneniy. // Profsoyuzy i ekonomika,2011. № 3, S. 49–57. [Alekseev, Yu.V., Tokarev, V.V. and Plaksin, V.A. (2011) ‘Contingent labor: clash of opinions’,Trade unions and the economy, no. 3, pp. 49–57].

9. Alekseev Yu.V., Bobkov V.N., Prostov A.F., Plaksin V.A. Chelovecheskiy kapital: puti povisheniya urovnyazhizni naseleniya. // Uroven' zhizni naseleniya regionov Rossii, 2011. № 6, S. 68–76. [Alekseev, Yu.V., Bobkov,V.N., Prostov, A.F. and Plaksin, V.A. (2011) ‘Human capital: ways to improve the standard of living of the popula-tion’, The standard of living of the population of regions of Russia, no. 6, pp. 68–76].

10. Alekseev Yu.V. Put' rosta natsional'noy ekonomiki. Natsional'naya konkurentosposobnost' na sovremennihmezhdunarodnih finansovo-birzhevih rynkah. // Chelovecheskiy capital, 2012. № 6 (42), S. 126–129. [Alekseev,Yu.V. (2012) ‘The path of growth of the national economy. National competitiveness in the current internationalfinancial and equity markets’, Human Capital, no. 6 (42), pp. 126–129].

11. Alekseev Yu.V. Chelovecheskiy potentsial – osnova perehodnogo protsessa k obschestvenno-sbalan-sirovannoy ekonomike. // Chelovecheskiy capital, 2012. №3 (39), S. 4–8. [Alekseev, Yu.V. (2012) ‘Human po-tential - the basis of the transition process to the public and a balanced economy’, Human Capital, no. 3 (39), pp.4–8].

12. Alekseev Yu.V. Mezhnatsional'noe soglasie – osnova preodoleniya ekstremizma i terrorizma. // Informat-sionno-analiticheskiy ezhemesyachnik «Federalniy Patrioticheskiy Vestnik», 2012. № 01, S. 24–5. [Alekseev, Yu.V.(2012) ‘Inter-ethnic accord – a basis to overcome extremism and terrorism’, Information-analytical monthly “Fed-eral Patriotic Bulletin”, no. 01, pp. 24–5].

13. Lozhko V.V. Formirovanie chelovecheskogo kapitala – glavniy resurs innovatsionnogo i sotsialno-eko-nomicheskogo razvitiya Rossii. // Innovatsii, 2008. № 10, S. 30–5. [Lozhko, V.V. (2008) ‘Human capital formation– the main resource of innovation and socio-economic development of Russia’, Innovations, no.10, pp. 30–5].

14. Klochkov V.V. Chelovecheskiy kapital i ego razvitie. V knige: Ekonomicheskaya teoriya. Trans-formiruyuschaya ekonomika. / Pod red. Nikolaevoy I.P. M., 2004. 417 str. [Klochkov, V.V. (2004) ‘Human capitaland its development’, in Nikolaeva, I.P. (ed.) Economic Theory. Transforming the economy, Moscow].

15. Korchagin Yu.A. Modernizatsiya ekonomiki Rossii dolzhna nachinat'sya s modernizatsii chelovecheskogokapitala. Voronezh, 2009. 40 str. [Korchagin, Yu. A. (2009), The modernization of the Russian economy shouldstart with upgrading the human capital, Voronezh].

16. Filippova I.A. Neobhodimost' investirovaniya chelovecheskogo kapitala kak ekonomicheskogo resursapostindustrial'nogo obschestva. // Nats. interesy: prioritety i bezopasnost', 2011. № 7, S. 11–7. [Filippova, I.A.(2011) ‘The need for investment of human capital as an economic resource of the post industrial society’, Nationalinterests: priorities and security, no. 7, pp. 11–7].

17. Becker, Gary S (1964) Human Capital, N. Y.18. Shultz, T. (1971) Investment in Human Capital, N. Y. – London, pp. 26–8.



29

КОММУНИКАЦИОННЫЙ МЕХАНИЗМ САМООРГАНИЗУЮЩЕЙСЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СФЕРЫ ОБЩЕСТВА

Автор: КОКСЕНОВА Е.Ф.

КОКСЕНОВА Екатерина Феликсовна – аспирантка ГБОУ ВПО «Московский педагогическийгосударственный университет» (МПГУ). Адрес: 129226, Россия, г. Москва, 2-й Сельскохо-зяйственный проезд, д. 4. Тел./ факс: +7 (499) 956-05-01. E-mail: [email protected].

Аннотация: в статье рассматривается коммуникативный механизм политической сферыобщества, представляющего собой в определенной мере самоорганизующуюся систему.

Ключевые слова: коммуникативное развитие, коммуникационные каналы, политическийдискурс, коммуникативно-управленческий процесс, кодификация, семантика, средствамассовой информации, политическая теория, психология, общественное мнение, социаль-ное поведение, политическая легитимность.

В ходе исторического развития многие политики стали понимать, что стратегия итактика социального развития должны определяться в режиме диалога всех сил, вклю-ченных в политическую сферу общества.

Политические структуры, предлагающие свои модели социального развития, нуж-даются в электорате, в получении мандата доверия от населения. К современномуэтапу развития многие политические структуры понимают, что у них нет монополии наистину, и что необходимый для значимых программ социально-политического развитияконсенсус вырабатывается в ходе общественного диалога. Политические партии и дви-жения стали активнее работать по созданию стабильных коммуникационных каналовдля налаживания общения с массами. Независимо от индивидуальных усилий поли-тических лидеров политические структуры развиваются по неким своим закономерно-стям благодаря самоорганизующимся свойствам систем, включенным в общий оборотглобальных общественных процессов.

Тем не менее, самоорганизация в социально-политической сфере имеет высокуюстепень сложности. В результате в политическом управленческом процессе часто скла-дывается ситуация, когда решения принимаются в условиях недостаточной информа-ции, необходимой в данный момент времени, применительно к данной ситуации. Врезультате этого становится невозможным учесть все обстоятельства и рассчитать ве-роятные сценарии развития политических событий. Сложность объектов, большоечисло взаимосвязей и факторов, влияющих на результат, сочетаются здесь с принци-пиальной неоднозначностью последствий и фактором ограниченного времени. Бываетлучше принять плохое решение, чем не принять никакого решения. Этим определяетсядругая особенность исследования и моделирования большое значение интуитивныхмоделей в политике. Здесь особенно важны образное мышление и способность дове-рять собственной интуиции.

Интуитивный (непосредственный, без обоснования с помощью доказательств) спо-соб постижения истины в истории науки нередко противопоставлялся рассудочномулибо как единственно достоверный (интуитивизм), либо как ложный (рационализм)



30

способ познания. В реальной же практике и в сфере политики это проявляется осо-бенно наглядно. Интуиция и рассудок дополняют друг друга, и достоверное знаниеможет быть добыто только при правильном сочетании обоих каналов отражения. Су-щественно, что развитой способностью рассудка и интуиции обладают, как правило,разные люди. С этим обстоятельством связан и успех в различных сферах коммуника-ционной деятельности.

Наличие более или менее завершенного чувственного образа, интуитивной моделинеобходимо для адекватной интерпретации модели, рациональной в любой сфере. Кактонко заметил французский математик А.Пуанкаре, невозможно усвоить правило сло-жения дробей, не разрезая, хотя бы мысленно, яблоко или пирог. Но в политике этопроявляется с особой силой. Политику трудно, да и не нужно непосредственно воспри-нимать смысл статистических таблиц, корреляционных матриц, кластерных схем. Ана-литик должен придать результатам такую форму, в которой они могут восприниматьсяполитиком непосредственно и легко интегрироваться с имеющейся в его сознании ин-туитивной моделью. Поэтому следующая особенность исследования и моделированияв сфере политики – повышенные требования к визуализации как самого коммуника-тивно-управленческого процесса, так и его результата.

Формирование интуитивных моделей требует особого профессионализма и в ис-следовательской сфере, предопределяет еще одну особенность политологическогоисследования – потребность в использовании качественных методов. Не напрасно нарынке политического консалтинга особенно ценятся так называемые креативныеуслуги. Настоящий профессионал даже анкету для опроса избирателей не начнет со-ставлять, прежде чем хотя бы несколько дней не «понюхает воздух» на месте. Заказчикубывает иной раз трудно понять, почему это нанятые им за хорошие деньги консуль-танты, вместо того чтобы «работать», неделю разгуливают по городу, ходят по музеям,рынкам, о чем-то толкуют с сомнительными личностями в кафе по вечерам. А это и естьнеобходимая часть их работы – формирование интуитивной модели той или инойгруппы населения, электората методом включенного наблюдения. Иначе не рождаютсядоходящие до сердца избирателей слоганы, лозунги, логотипы тоже модели, но уже ненаселения, а «политического товара» (лидера, партии, идеи).

Большая роль ощущений, интуиции в формировании модели политической комму-никации влечет за собой еще одну важную особенность моделирования в социально-политической сфере. Обладающий развитым образным мышлением политик редковладеет научным, а тем более математическим аппаратом, а потому не может ни уста-новить соответствие задачи и метода ее решения, ни правильно интерпретировать ре-зультаты расчетов. Он может не знать, например, что нулевой коэффициенткорреляции между двумя параметрами отнюдь не всегда свидетельствует об отсут-ствии коммуникации между ними. В свою очередь, консультант-математик редко про-фессионально разбирается в политике. В лучшем случае он понимает это и не берётсяинтерпретировать результат. В худшем он преподносит заказчику результат рацио-нального моделирования, искаженный собственной интуитивной интерпретацией какнепреложный результат. Возникает непроходимый порой лингвистический барьер ком-муникации, для преодоления которого необходим посредник-политолог.

Некоторые же задачи требуют участия еще одного специалиста, который мог бы со-ставить правильный алгоритм решения. Таким образом, интегральная модель полити-ческого объекта является, как правило, результатом коллективного труда,



31

локализованным в сознании команды. Вот почему результат этот зависит от такогоплохо формализуемого параметра как командная спайка. В этом тоже специфика по-литологического исследования. Еще одна особенность объекта социально-политиче-ской сферы его качественная неоднородность. Большинство эмпирическихисследований в сфере политики требуют междисциплинарного подхода. Различныекомпоненты исследуемой системы имеют нередко существенно отличающуюся при-роду, их поведение подчиняется разным законам и принципам, а его анализ требует,соответственно, применения разного инструментария. Простейший и наиболее на-

глядный случай такой системы модель избирательной коммуникации, упрощенно пред-ставленная на «Схеме 1». В структуре объекта кандидат, электорат, средствакоммуникации (прежде всего, СМИ) и сами аналитики, моделирующие эту ситуацию.

Ясно, что каждый из элементов данной модели политической коммуникации имеетсвою природу, и их моделирование сопряжено с применением разного исследователь-ского инструментария. Для моделирования личности кандидата нужен инструментарийпсихолога, электората социолога, для исследования СМИ требуется специалист вобласти коммуникативистики. Здесь заложена немалая трудность в следовании базо-вым принципам моделирования, требованиям целостности концептуальной модели,таким как: унификация операционального понятийного аппарата, выявление и описа-ние единых «сквозных» законов, которым подчиняется поведение всех элементов си-стемы и их взаимодействие.

К специфическим особенностям социально-политических объектов относится и по-ложение аналитика. Он может иметь свои политические предпочтения, и это делает егосамого еще одним элементом моделируемой системы. Поэтому вольная или невольнаяполитическая ангажированность аналитика становится особенно существенным иска-жающим фактором, когда возникает потребность в моделировании системы в целом,когда со своего места внутри системы он должен взглянуть на эту систему со стороны.Нередкие же случаи его прямой заинтересованности в «нужном» результате, превра-щающие процесс моделирования политических коммуникаций в пустую формальность.В этом одна из причин, побуждающих при организации подобного рода кампаний об-ращаться к «внешним» экспертам, обеспечивать внешнее интеллектуальное (или хотя



32

бы аналитическое) сопровождение. Поэтому моделирование в социально-политиче-ской сфере требует верификации результатами параллельных исследований.

Это требование усугубляется еще одним специфическим обстоятельством: высо-кой, как правило, степенью заинтересованности заказчика в результате. В этих усло-виях исследователь испытывает искушение «оправдать доверие» и «выдать»ожидаемый результат. Возможностей для сознательного искажения модели коммуни-кации предостаточно, это можно сделать на каждом из этапов моделирования и на пе-реходах между ними. Жесткая ориентация на прикладной результат предъявляет кмоделям особые требования и, при добросовестном подходе, к их формированию.Одно из них – возможность эксперимента, позволяющего более или менее увереннопрогнозировать последствия реализации того или иного сценария и, соответственно,оказывать влияние на развитие событий.

Проблема в том, что в обществе вообще, а в политике особенно, полномасштабныйнаучный эксперимент на реальном объекте не возможен в принципе. И дело не тольков безнравственности экспериментов на людях: нравственное ограничение многим по-литикам и политическим аналитикам, к сожалению, неведомо. Дело в том, что досто-верность экспериментального результата обеспечивается многократным повторениемэксперимента при одних и тех же начальных и граничных условиях. В политике такоеневозможно. Эта сфера столь динамична, что даже двукратное воспроизведение си-туации практически исключено. Недаром подмечено: история повторяется в видефарса. Любые попытки повторения пройденного заведомо не дадут былого результата.Это в равной мере касается и попыток копирования в наших условиях западных поли-тических конструкций, и надежд на возврат советского прошлого.

Зато можно сколько угодно экспериментировать на моделях, то есть на искусствен-ных конструкциях, образах политической реальности. Для этого, собственно, они и кон-струируются: ведь политика чаще всего интересует вопрос, что будет, если… Ипрактически любая модель – интуитивная, концептуальная, математическая, вольноили невольно используется политическим аналитиком как средство прогнозированияна основе умозрительного эксперимента. Лучше, конечно, если этот прогноз хорошообоснован.

Эксперимент может показать, какой из сценариев является наиболее благопри-ятным с точки зрения достижения цели и как его реализовать. Возможен и отрицатель-ный результат. Ведь не всякая цель достижима. И одно из проявленийпрофессионализма в политическом консультировании состоит в том, чтобы иметь сме-лость (и честность, разумеется) при необходимости посоветовать политику не рассчи-тывать на ожидаемый им результат, а то и вовсе отказаться от затеянного проекта.

Существуют, однако, не только умозрительные, но и вполне реальные модели. Какмодель самолета в аэродинамической трубе позволяет судить о поведении в воздухереальной конструкции, так, например, несколько правильно подобранных фокус-групппо 8-10 человек дают опытному модератору представление о политических настрое-ниях интересующих его социальных групп или электората в целом. Помимо подобногорода искусственных моделей общество располагает и реальными моделями, возни-кающими эволюционным путём. Парламент, например, представляет собой более илименее удачный слепок общества, лидер модель соответствующей общественнойгруппы. Правительство, проводящее через парламент тот или иной закон, не простоосуществляет свои конституционные полномочия, оно фактически ставит эксперимент,



33

выявляя отношение к законопроекту всего общества. Вступая в диалог с политическимлидером, оно моделирует свои отношения с социальной группой. Отсутствие автори-тетных политических лидеров удобно для власти, но оно лишает ее возможности мо-делировать, а значит, и прогнозировать свои отношения с общественными группами.

Конфликт между ветвями власти в октябре 1993 года, завершившийся танковымизалпами по зданию Верховного Совета, показал помимо всего прочего, что российскоеруководство тех лет, по-видимому, не склонно было искать взаимопонимания и с об-ществом. В нынешних отношениях между российским парламентом и правительствомконфликта ожидать не приходится. Но удачна ли модель? Если нет, то рано или позднона смену конфликту между ветвями власти придет более глубокий конфликт междувластью и обществом.

В реализации системного подхода и при моделировании в политической сфере вравной степени необходимо и следовать общим принципам, и учитывать ее существен-ную специфику. Только при выполнении этих условий можно рассчитывать на высокуюстепень репрезентативности моделей и надежное прогнозирование последствий при-нимаемых решений и действий.


1. Шабров О.Ф. Эффективность государственного управления в условиях постмодерна. // Власть,2010. № 5. С. 4-9. / Интернет ресурс: http://www.shabrov.info.

2. Шарков Ф.И. Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2010. 592 с.3. Leydesdorff, L. and Hellsten, I. (2005) ‘Metaphors and Diaphors in Science Communication: Mapping the

Case of Stem Cell Research’, Science Communication, vol. 27, no.1, pp. 64-99. 4. Nelson, T.E., Oxley, Z.M. and Clawson, R.A. (1997) ‘Toward a psychology of framing effects’, Political Be-

havior, vol. 19, no. 3, pp. 221-246. 5. Price, V., Nir, L. and Cappella, J.N. (2006) ‘Normative and informational influences in online political dis-

cussions’, Communication Theory, vol. 16, no. 1, pp. 47-74. 6. Bucy, E.P. and Gregson, K.S. (2001) ‘Media participation: A legitimizing mechanism of mass democracy’,

New Media and Society, vol. 3, no. 3, pp. 357-380.

COMMUNICATIVE MECHANISM OF THE SELF-ORGANIZING POLITICAL SPHERE OF SOCIETY

Author: KOKSENOVA E.F.

KOKSENOVA Ekaterina Felixovna, Postgraduate Student of the Moscow State Pedagogical Uni-versity (MSPU). Address: 4, 2-y Sel'skokhozyaystvennyy proyezd, Moscow, Russia, 129226. Tel./ fax: +7 (499) 956-05-01. E-mail: [email protected].

Annotation. Сommunicative mechanism of political sphere of society, which is self-organizingsystem to some extent, is treated in this article.

Keywords: communicative development, communication channels, political discourse, commu-nicative-management process, codification, semantics, mass media, political theory, psychology,public opinion, social behavior, political legitimacy.



34

References

1. Shabrov O.F. Effektivnost' gosudarstvennogo upravleniya v usloviyakh postmoderna. // Vlast', 2010. № 5.S. 4-9. / Internet resource: http://www.shabrov.info. [Shabrov, O.F. (2010) ‘The effectiveness of public adminis-tration in post-modernism‘, Vlast', no.5, pp. 4-9, Available: http://www.shabrov.info].

2. Sharkov F.I. Kommunikologiya: osnovy teorii kommunikatsii. M., 2010. 592 str. [Sharkov, F.I. (2010) Com-municology: basic theory of communication, Moscow].

3. Leydesdorff, L. and Hellsten, I. (2005) ‘Metaphors and Diaphors in Science Communication: Mapping theCase of Stem Cell Research’, Science Communication, vol. 27, no.1, pp. 64-99.

4. Nelson, T.E., Oxley, Z.M. and Clawson, R.A. (1997) ‘Toward a psychology of framing effects‘, Political Be-havior, vol. 19, no. 3, pp. 221-246.

5. Price, V., Nir, L. and Cappella, J.N. (2006) ‘Normative and informational influences in online political dis-cussions‘, Communication Theory, vol. 16, no. 1, pp. 47-74.

6. Bucy, E.P. and Gregson, K.S. (2001) ‘Media participation: A legitimizing mechanism of mass democracy‘,New Media and Society, vol. 3, no. 3, pp. 357-380.


35

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ



36

РЕГУЛИРОВАНИЕ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ МЕДИАПРОСТРАНСТВЕ *

Авторы: ШАРКОВ Ф.И., ЮДИНА Е.Н.

ШАРКОВ Феликс Изосимович – доктор социологических наук, профессор, заслуженныйдеятель науки РФ, заместитель директора Института государственной службы и управленияперсоналом, заведующий кафедрой общественных связей и медиаполитики Института го-сударственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяй-ства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Главный редакторжурнала «Коммуникология», президент Международной академии коммуникологии, членпрезидиума секции энциклопедических знаний РАЕН. Адрес: 119571, Россия, г. Москва,проспект Вернадского, 84. Тел./ факс: +7 (499) 956-05-01. Е-mail: [email protected].

ЮДИНА Елена Николаевна – доктор социологических наук, профессор ГБОУ ВПО Москов-ского государственного педагогического университета (МГПУ). Адрес: 119571, г. Москва,проспект Вернадского, 88. Тел./ факс: +7 (499) 245-03-10.

Аннотация: в статье раскрыты различные способы регулирования общественных отноше-ний в современном медиапространстве. Термин «медиапространство», введенный в оборотменее пяти лет тому назад, стал уже чуть ли не дежурным во многих работах, посвященныхформированию, развитию, использованию масс-медиа.

Ключевые слова: масс-медиа, средства массовой информации, медиапространство, ин-формационное общество, медиа-бизнес, политическая элита, события СМИ, традицииСМИ, современные СМИ, роль СМИ, коммуникация.

Регулирование нацелено на переход социального объекта или социальных процес-сов в новое состояние, как бы оно ни осуществлялось. Регулирование в обществе естьрегулирование изменениями в его экономической, политической или социокультурнойсферах. «Изменение – переход социального объекта из одного состояния в другое;любая модификация в социальной организации; процесс новообразований в социаль-ных структурах, институтах, системах социальных отношений, деятельности, сознании»[1, C. 90].

В глобальном информационном обществе регулирование отношений в медиапро-странстве [2] может быть эффективным лишь тогда, когда используется «все полезное,что привносит социальная самоорганизация, учитывая возможные негативные направ-ления развития стихийных процессов самоорганизации, угрожающих цивилизации. По-этому со всей остротой встает проблема превентивных социальных технологий,позволяющих «включать» управленческие воздействия с опережением» [3, 12].

Многие демократические страны для поддержания конкурентоспособной среды вмедиапространстве прибегают к различным видам упреждающего регулирования ин-формационного пространства, формируемого с помощью масс-медиа. Мировой опытразвития СМИ показывает, что активизация конкуренции между информационными ис-точниками приводит к большему разнообразию представленных в них точек зрения и

(*) Термин «медиапространство», недавно введенный в оборот, сегодня находится в активном научном обращении. См.первое толкование понятия: «Медиапространство – социальное пространство, формируемое и информационно насыщае-мое средствами массовой информации». //Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник/Ф.И.Шарков. М.: ИТК «Дашков и Ко», 2009. Знак «*» в словаре обозначает термины и понятия, введенные в оборот автором.



37

более четкому осознанию общественных интересов. Руководители многих стран боятсячрезмерной концентрации влиятельных СМИ в одних руках. Большое количество раз-личных собственников, владеющих СМИ, является залогом того, что будет представ-лено больше точек зрения. Доминирование одной частной компании вмедиапространстве опасно для демократического общества с точки зрения монопо-лизации рычагов воздействия на социальные процессы. В то же время в практическойплоскости сегодня существуют довольно серьезные экономические препятствия дляразвития конкурентной среды в медиапространстве. Для того чтобы войти в него, ком-паниям нужно иметь достаточно большие финансовые и материальные ресурсы. Из-держки же распространения информации, напротив, невелики. Именно эти факторы иприводят к быстрой и увеличивающейся концентрации в области телекоммуникаций,средств массовой информации и информационной индустрии. Монро Прайс (MonroeE. Price) и Питер Круг (Peter Krug) выделяют три формы концентрации, встречающиесяв мировой практике [4]:

(а) горизонтальная концентрация, например, доминирование в газетном деле илисреди телевизионных станций;

(б) перекрестное владение, которое наблюдается между различными информа-ционными отраслями, в частности, в печати и электронных СМИ;

(в) вертикальная концентрация, связанная с интеграцией различных этапов про-изводства и распространения. Примером вертикальной концентрации служат владениевещательными каналами и услугами и контроль над средствами их распространения.В процессе конвергенции средств массовой информации стираются различия междуними, благодаря которым перекрестное владение можно было считать жизнестойкоймоделью.

Кроме того, авторы считают, что у проблемы концентрации есть несколько особен-ностей. Компании, в чьих руках находятся сети распространения, могут использоватьсвое положение «контролера» для распространения информации и программ лишьсвоей информационной группы. Таким образом, ограничивается свобода распростра-нения. Этот вопрос приобретает особую остроту в случае, если сети распространениянаходятся в руках государства. Существует мнение, что операторам сетевых инфра-структур, от которых зависят другие поставщики программ, в отношении распростра-нения своих услуг населению нельзя разрешать выпуск собственных программ илиполучать приоритетный доступ к их распространению. Вертикальная интеграция сего-дня характерна для большинства глобальных коммуникационных империй. Из этогоследует, что надо уделять больше внимания механизмам обеспечения равных условийдоступа. Правительство любой демократической страны должно гарантировать, покрайней мере, провозглашение цели универсального доступа, особенно примени-тельно к основным телекоммуникационным услугам и аудиовизуальным услугам.Структурные проблемы осложняются в том случае, если государственное предприятиеконтролирует ключевое звено информационной цепочки (например, распространениегазет или передатчики для вещания как в России). Многие страны принимают меры дляпредотвращения концентрации СМИ в одних руках [4].

Один из авторов данной статьи в зарубежной поездке в США проанализировалобщее антитрестовское законодательство. Антитрестовские законы накладывают за-прет на монополии и действия, направленные против конкуренции, которые действуют,например, в отношении сталелитейной и автомобильной промышленности. Такие же



38

ограничения могут применяться и в отношении печати, телевещательных сетей или ин-формационных компаний. В США также приняты и специальные законы о собственно-сти в области СМИ. Принимая их, законодатели исходили из положения, чтоконцентрация власти в области слова для общества более опасна, чем концентрациявласти в какой-либо другой области. Например, федеральное регулирование в течениедолгого времени распространялось на вопрос: вправе ли владелец газеты обладатьеще и вещательной компанией в том же городе. Оно также распространялось на сле-дующие вопросы: каким числом радиостанций вправе владеть одно физическое илиюридическое лицо (в частности, какое максимальное число радиостанций может бытьу него в одном городе); каков максимальный охват аудитории, на которую вправе ве-щать одна корпорация. Конгресс и Федеральная комиссия связи своими решениямиограничили число местных станций, которые могут быть во владении той или иной круп-ной сети, а также ограничили права собственности такого рода сети на распространяе-мые ею программы. Все эти американские законы находятся под пристальнымвниманием общественности, в них до сих пор вносятся изменения и дополнения.

Характеризуя современные проблемы регулирования медиапространства, нельзяне отметить столкновение в нем интересов крупного капитала и государства. В рос-сийских условиях представители крупного капитала приобретают масс-медиа нетолько и не столько для получения прибыли, сколько для усиления своего политиче-ского влияния. Они стремятся получить контроль над максимальным количеством СМИдля того, чтобы усилить позиции той или иной финансовой либо политической группи-ровки. Известный журналист и профессор И. Засурский, подготовивший тысячи жур-налистов, считает, что с помощью СМИ их владельцы решают два типа задач [5]. Содной стороны, они оказывают влияние на политическую элиту, с другой, – на обще-ственное мнение в целом. В первом случае в основном используются элитарные изда-ния, так называемые газеты влияния, такие как «Независимая газета», «Известия»,«Коммерсантъ», во втором – публикации в широкотиражных масс-медиа и сообщенияв электронных СМИ. С помощью СМИ также решаются и проблемы более крупного мас-штаба, такие как выборы. Для формирования общественного мнения в этот период ис-пользуются наиболее популярные СМИ. Главным козырем в таких кампаниях являетсяцентральное телевидение.

Взаимоотношения крупного медиа-бизнеса и государства с начала девяностыхгодов прошло довольно сложную эволюцию. Первоначально нарождающемуся бизнесунеобходимо было заявить о себе, позиционировать свою компанию, фирму, торговуюмарку в символическом пространстве и усилить свое экономическое влияние. В сере-дине девяностых на первый план вышла необходимость оказывать политическое влия-ние на общество. По этой причине производились достаточно крупные инвестиции всредства массовой информации. «Антирыночное» и на первый взгляд нерациональноеповедение российских бизнесменов, отмечает И. Засурский, объяснялось достаточнопросто: «Политическое влияние давало в это время доступ к распределению ресурсов(приватизация) в таком масштабе, по сравнению с которым весьма скромные возмож-ные прибыли российских СМИ казались несущественными» [5, C. 156]. После 1996 г.мотив получения собственности трансформировался в стремление ее удержать. Новыесобственники оказались заинтересованы в сохранении относительной политической иэкономической стабильности. Относительной, - потому что главным условием ее со-хранения может быть только существование такой политической власти, при которой



39

интересы собственников были бы ограждены от посягательств со стороны государства.Уже в 1997 г. интересы владельцев СМИ и властей начали входить в конфликт, что незамедлило сказаться на освещении масс-медиа политической жизни в стране.

Стремление оказывать политическое давление на государство в девяностые годызадает основные параметры строительства российских политизированных медиа-хол-дингов. На начальном этапе развития холдингов коммерческий успех рассматриваетсякак второстепенный по сравнению со значением того или иного издания или телеканалана том или ином (элитарном или массовом) рынке влияния. К июню 1996 г., т.е. к рос-сийским президентским выборам, кроме государственных СМИ, существовало уже двегруппы СМИ, в формировании которых политический фактор имел первостепенноезначение. Это были еще не оформленный в отдельную структуру холдинг финансовойтруппы «Мост» (Владимир Гусинский) и несколько органов информации, в управлениии финансировании которых принимал участие Борис Березовский через многочислен-ные подконтрольные ему предприятия («Логоваз», «Объединенный банк»). Среди рос-сийских политиков и журналистов эти объединения окрестили «империями» Гусинскогои Березовского. После избрания президентом В. Путина исход противостояния ослаб-ленных кризисом медиаимперий и усиливающегося государства был предрешен.

Заметим, что политическая концентрация СМИ в России происходила в столице кудаинтенсивнее, чем в провинции. Неприбыльность инвестиций являлась мощным сдер-живающим фактором на пути расширения круга предприятий в сфере массовых ком-муникаций, участвующих в этом процессе. Это, однако, не означает, что региональныеСМИ были свободны от чьего-либо влияния. Как правило, контроль за масс-медиа впровинции осуществлялся региональной администрацией и крупными корпорациями.

Естественно, в такой ситуации остальные региональные СМИ становятся неконку-рентоспособными и не могут быть полностью независимыми. При анализе общерос-сийского медиапространства вопрос стоит не только о концентрации, но и о том,занимает ли государственное вещание контролирующее положение, и какие суще-ствуют схемы доступа к СМИ для разных социальных групп и оппозиционных сил.Структурное регулирование также должно учитывать и зону охвата, которую может до-стичь какой-либо вещатель или владелец лицензии. Допустим, если на федеральномуровне остаются только несколько вещателей, то такое положение уже вызывает тре-вогу по поводу состояния медиапространства, к которому доступ открыт лишь «силь-ным от мира сего».

По мнению некоторых специалистов, наиболее соответствуют демократическимцелям такие виды структурного регулирования, которые в меньшей степени носят ха-рактер регулирования содержания и контроля характера сообщений. Идея в том, чтоесли можно будет достичь конкурентной среды и независимости посредством этих ос-новных организующих правил, то тем самым ускорится движение в направлении плю-рализма и признания права на существование различных политических точек зрения.

Конкуренция в современном медиапространстве имеет две стороны. С одной сто-роны, улучшается степень информирования общества. С другой, – усредняются, пони-жаются те культурные стандарты, которым стараются соответствовать производителипрограмм. Этот парадокс замечен многими. Например, по утверждению П. Бурдье, по-стоянная борьба за увеличение аудитории, т.е. за приоритет на информацию, борьбаза «эксклюзив», за известные имена неизбежно снижает качество журналистских ма-териалов [6]. Он подчеркивает, что конкуренция, всегда представляемая как условие



40

свободы, оказывает обратное влияние на поля культурного производства, испытываю-щие коммерческое давление: она имеет своими следствиями унификацию, цензуру идаже консерватизм. Бурдье иллюстрирует этот тезис на примере борьбы между тремяфранцузскими еженедельниками – «Nouvel Observateur», «Ехрress» и «Point», котораяпривела к тому, что они становятся неразличимыми. Конкурентная борьба, приводящаяк навязчивым поискам различия, первенства и т.п., может привести и к обратному эф-фекту – не к дифференциации, а к унификации. Конкуренты, работающие в одном сег-менте медиапространства, перенимают друг у друга передовицы, авторовредакционных статей, сюжеты. Нечто подобное можно заметить и в телепространстве.

Государственные органы не должны регулировать отношения в медиапространствепутем простой поддержки функционирования социальных институтов и общественныхорганизаций. В этом отношении нам кажется полезным возрождение института теле-критики, который может весьма эффективно противодействовать снижению общегоуровня телепрограмм. Проблема весьма неудовлетворительного состояния современ-ного эфира и негативных последствий этого явления для общества волнует и простыхграждан, и специалистов. Известный телекритик С. Муратов писал, что «наше телеви-дение совершило прыжок из тоталитарной в коммерческую систему, ухитрившись со-вместить наихудшие стороны обеих. …Теперешнее вещание ориентировано на мнениепреобладающей части аудитории – это мнение тем ценнее, чем поголовнее. Передача,не добравшая публики, чтобы оправдать помещенную в ней рекламу, утрачивает правана зрителя. Ее художественные достоинства значения не имеют. При подобном под-ходе излишним становится профессионализм авторов, равно как и критиков. Потреб-ность в эстетическом анализе отпадает вместе с предметом анализа. Кризисгосбюджетного телевидения ударил в первую очередь по его просветительской мис-сии» [7, C. 150].

Наши исследования и работы коллег социологов также свидетельствуют о серьез-ных нарушениях в экологии медиапространства. Сюжеты, связанные с агрессией инасилием, переполнили телеэкран. Такое состояние телеэфира существенно ухуд-шает социально-психологический фон общественной жизни, вносит существенныйвклад в атмосферу неопределенности, неустойчивости, усиливает ощущение посто-янной опасности для жизни людей. Это самым губительным образом сказывается наподрастающем поколении. Модели агрессивного поведения, предложенные телеэк-раном, без промедления внедряются в жизнь. Приведем типичный пример. Не такдавно на телевидении с большим успехом прошел сериал «Бригада»: мастерски сня-тый, с прекрасными актерами в главных ролях фильм в течение нескольких вечеровдержал у экрана многотысячную аудиторию. Отзывы о фильме вначале были востор-женные. Но затем появилась другая реакция. Так, в газете «Известия» была опублико-вана статья, в которой описывались преступления трех московских школьников,которые подражали героям сериала «Бригада» [8]. И это был не единичный случай.Через некоторое время другая газета, «Комсомольская правда», рассказала о пре-ступлениях «Бригады» из Омска, в ее составе были мальчишки в возрасте 9-14 лет.Эти примеры убедительно показывают, что диктатура рейтинга таит в себе достаточносильную угрозу для общества. «На экране утверждается перевернутая система цен-ностей. Все равно как если бы устроители олимпиад соизмеряли достижения спорт-сменов не с мировыми рекордами, а с сиюминутными настроениями публики натрибунах» [7, C. 150].



41

С. Муратов считает, что антитезой гегемонии усредненных вкусов может быть опроспрофессиональных критиков. Индексу популярности они могут противо¬поставить «ин-декс качества» [7, C. 150]. Надо сказать, что этот тип опроса уже появлялся на страни-цах популярных изданий. Сначала он возник в «Независимой газете», затем появилсяна страницах телевизионного приложения «Известий», а с исчезновением последнегостал печататься в еженедельнике «Семь дней», который сделал попытку возродить тра-диции аналитической телекритики. Ситуация рыночной экономики очень быстро рас-правилась с опросами критиков, а заодно и с самим изданием, реорганизованным врекламно-развлекательный вариант – дубликат «ТВ-парка». Разрушение института те-лекритики, «отсутствие профессиональных конкурсов, фестивальных дискуссий, ана-литических форумов, книг и журналов ведет телевидение к атрофии второй сигнальнойсистемы. Оно живет моментом, предпочитая вегетативный способ существования…Между тем, – отмечает автор, – телекритики существуют не для того, чтобы злорад-ствовать по поводу неудач в эфире. Их задача – защищать интересы общества, а неусредненные интересы публики» [8, C. 150].

Список литературы1. Карпичев В.С. Воспоминание о будущем. Неизведанные тропы управления. М., 2010. 266 c.2. Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 с.3. Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 с.4. Price, Monroe E. and Krug, Peter F. (2002) The Enabling Environment for Free and Independent Media,

Available: http://www.medialaw.ru/selfregulation/index.htm 5. Засурский И. Масс-медиа второй республики. М., 1999. 270 с.6. Социоанализ Пьера Бурдьё. Альманах Российско-французского центра социологии и философии

Института социологии Российской Академии наук. / Под ред. Н. Шматко. СПб., 2001. 228 с.7. Муратов С. Телевидение в поисках телевидения. М., 2001. 175 с.8. Андрюхина А. Измайловские школьники подражали героям сериала «Бригада». // Известия, 2004.

27 марта.9. Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 c. 10. Василенко Л.А. Превентивные технологии управления как способ опережающего регулирования

инновационных социальных процессов. // Инновационные технологии проведения общественной экспер-тизы государственно важных решений и общественных слушаний с применением «высоких» информа-ционных технологий. М., 2010. 376 с.

11. Mihelj, S. (2008) ‘National media events: From displays of unity to enactments of division’, European Jour-nal of Cultural Studies, vol. 11, no. 4, pp. 471-488.

12. Newton, K. (1999) ‘Mass media effects: Mobilization or media malaise?’, British Journal of Political Sci-ence, vol. 29, no. 4, pp. 577-599.

13. Frunzǎ, S. (2011) ‘Media communication and the politics of the symbolic construction of reality’, Journalfor the Study of Religions and Ideologies, vol. 10, no. 29, pp. 182-202.

14. Hibbing, J.R. and Theiss-Morse, E. (1998) ‘The media's role in public negativity toward congress: Distin-guishing emotional reactions and cognitive evaluations’, American Journal of Political Science, vol. 42, no.2, p.475-498.

15. Jeffres, L.W., Neuendorf, K. and Atkin, D. (2003) ‘Media use and participation as a spectator in publicleisure activities: Competition or symbiosis?’, Leisure Studies, vol. 22, no. 2, pp. 169-184.

16. Alavi, M. and Leidner, D.E. (2001) ‘Review: Knowledge management and knowledge management sys-tems: Conceptual foundations and research issues’, MIS Quarterly: Management Information Systems, vol. 25,no. 1, pp. 107-136.



42

REGULATION OF RELATIONS IN THE MODERN MEDIA SPACE

Authors: SHARKOV F.I., YUDINA E.N.

SHARKOV Felix Izosimovich, Doctor of Social Science, professor, Head of the Public Relations andMedia Policy Department of the Institute of State Service and Human Resources of the RussianPresidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE), HonoraryAcademic Figure of the Russian Higher Education. Founder of Communicology Science in RussianFederation, President of the International Academy of Communicology. Chief Editor of the Com-municology Periodical. Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7(499) 956-05-01. Е-mail: [email protected] Elena Nicolaevna, Doctor of Social Science, Professor of the Moscow State PedagogicalUniversity (MSPU). Address: 88, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Tel.: +7 (499)245-03-10.

Annotation.the article considers various ways of public relations regulation in the modern mediaspace. The term “media space” was introduced less than five years ago and became one of themost useful terms in many scientific works devoted to the formation, development and usage inmass-media.

Keywords: mass media, modern mass media, media space, information society, political elite,media events, media rituals, communication, the role of media

References

1. Karpichev V.S. Vospominaniye o budushchem. Neizvedannyye tropy upravleniya. М., 2010. 266 str.[Karpichev, V.S. (2010) Remembering the future. Uncharted trails of management, Moscow].

2. Sharkov F.I. Kommunikologiya: entsiklopedicheskiy slovar'-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I.(2009) Communicology: encyclopedic dictionary catalogue, Moscow].

3. Sharkov F.I. Kommunikologiya: entsiklopedicheskiy slovar'-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I.(2009) Communicology: encyclopedic dictionary catalogue, Moscow].

Price, Monroe E. and Krug, Peter F. (2002) The Enabling Environment for Free and Independent Media, Avail-able: http://www.medialaw.ru/selfregulation/index.htm.

5. Zasurskiy I. Mass-media vtoroy respubliki. M., 1999. 270 str. [Zasoursky, I. (1999) Mass Media of the Sec-ond Republic, Moscow].

6. Sotsioanaliz P'yera Burd'yo. Al'manakh Rossiysko-frantsuzskogo tsentra sotsiologii i filosofii Instituta sot-siologii Rossiyskoy Akademii nauk. / Pod red. N. Shmatko. SPb., 2001. 228 str . [Shmatko, N. (ed.) (2001) PierreBourdieu's sociological analysis. Almanac of Russian-French center sociology and philosophy of the Institute ofSociology of the Russian Academy of Sciences, St. Petersburg].

7. Muratov S. Televideniye v poiskakh televideniya. M., 2001. 175 str. [Muratov, S. (2001) Television in searchof television, Moscow].

8. Andryukhina A. Izmaylovskiye shkol'niki podrazhali geroyam seriala “Brigada”. // Izvestiya, 2004. 27 marta.[Andryuhina, A. (2004) ‘Izmaylovskoe’s pupils imitate the heroes of the “Brigada” TV serial’, Izvestya, 27 March].

9. Sharkov F.I. Kommunikologiya: entsiklopedicheskiy slovar-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I.(2009) Communicology: encyclopedic dictionary catalogue, Moscow].

10. Vasilenko L.A. Preventivnyye tekhnologii upravleniya kak sposob operezhayushchego regulirovaniya in-novatsionnykh sotsial'nykh protsessov. // Innovatsionnyye tekhnologii provedeniya obshchestvennoy ekspertizygosudarstvenno vazhnykh resheniy i obshchestven-nykh slushaniy s primeneniyem «vysokikh» informatsionnykhtekhnologiy. M., 2010. 376 str. [Vasilenko, L.A. (2010) ‘Preventive management technologies as a way of the ad-vanced regulation of the innovative social processes’, Innovative technologies of the public expertise holding ofthe state important decisions and public hearings with the use of “high” information technologies, Moscow].

11. Mihelj, S. (2008) ‘National media events: From displays of unity to enactments of division’, European Jour-nal of Cultural Studies, vol. 11, no. 4, pp. 471-488.



43

12. Newton, K. (1999) ‘Mass media effects: Mobilization or media malaise?’, British Journal of Political Sci-ence, vol. 29, no. 4, pp. 577-599.

13. Frunzǎ, S. (2011) ‘Media communication and the politics of the symbolic construction of reality’, Journalfor the Study of Religions and Ideologies, vol. 10, no. 29, pp. 182-202.

14. Hibbing, J.R. and Theiss-Morse, E. (1998) ‘The media's role in public negativity toward congress: Distin-guishing emotional reactions and cognitive evaluations’, American Journal of Political Science, vol. 42, no.2, p.475-498.

15. Jeffres, L.W., Neuendorf, K. and Atkin, D. (2003) ‘Media use and participation as a spectator in publicleisure activities: Competition or symbiosis?’, Leisure Studies, vol. 22, no. 2, pp. 169-184.

16. Alavi, M. and Leidner, D.E. (2001) ‘Review: Knowledge management and knowledge management sys-tems: Conceptual foundations and research issues’, MIS Quarterly: Management Information Systems, vol. 25,no. 1, pp. 107-136.



44

БЕЗОПАСНОСТЬ МАСС-МЕДИА КАК ПРЕДМЕТ НАУЧНОГО АНАЛИЗА

Авторы: ВАСИЛЕНКО В.И., МАМЕДОВ Р.Н.

ВАСИЛЕНКО Владимир Иванович – доктор политических наук, профессор, заместитель за-ведующего кафедрой истории российской государственности факультета государственногоуправления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Пре-зиденте РФ (РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.:+7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

МАМЕДОВ Руслан Нураддин оглы – заместитель начальника Управления Делами губерна-тора и правительства Московской области. Адрес: 143407, г. Красногорск, бульвар Строи-телей, д. 1. Тел.: +7 (498) 602-32-27. Е-mail: [email protected].

Аннотация: в статье рассмотрена сущность понятий «масс-медиа» и «бе-зопасность масс-медиа» в условиях глобализации, демократизации социальных отношений, развития ин-формационного общества и интернет-коммуникаций. Термин «масс-медиа» имеет множество толкований: посредник, канал коммуникации, однаиз форм выражения и развития массовой культуры, аналог СМК. Авторы обсуждают зако-номерности и социокультурные особенности вопросов безопасности с целью формирова-ния защитных механизмов от опасностей информационной среды применительно ксубъектам (коллективным и индивидуальным), а также к процессам создания, распростра-нения, потребления, сохранения медиапродукции. Подчеркнута важность решения проблемы безопасного для личности медиаобразования,базирующегося на принципах самоорганизации. В данном аспекте важно создание условийдля открытости, формирования потребности и готовности к саморазвитию, включая пони-мание процессов функционирования медийной реальности, создание контекста толерант-ности и транспарентного взаимодействия в медиапространстве.

Ключевые слова: масс-медиа, безопасность масс-медиа, гражданские коммуникации,коммуникативная среда, транспарентность, толерантность, коммуникационные сети, гло-бальное гражданское общество, общественная сфера, интернет.

В ХХ веке появились новые угрозы для общества, связанные с резким ростом слож-ности общественных процессов под влиянием интенсивного развития информацион-ных технологий, обусловивших многообразие новых форм коммуникации.Глобализация информационного пространства и формирование сетевой структуры ин-формационного социума освоения привели к созданию качественно нового социаль-ного ландшафта. Формируется новое научное направление – коммуникология,изучающее: виды коммуникаций, функции коммуникационных систем и моделей ком-муникации; проблемы процесса межкультурной коммуникации; методы исследованиямежкультурной коммуникации в различных социальных сферах, в которой реализуютсямногообразные социальные интересы в отношениях субъектов. Как справедливо от-мечает Ф.И. Шарков, коммуникология не может обойти стороной проблематику этни-ческой, национальной, территориальной, социальной принадлежности коммуникантови их личностных характеристик; лингвистические, психологические, психолингвисти-ческие, семиотические, семиосоциопсихологические составляющие теории межкуль-турной коммуникации [1]. Г.Б. Гутнер рассматривает коммуникологию как сферу



45

постоянного продуцирования и самопродуцирования новых ее элементов, фиксирую-щих процессы межъязыковой, междисциплинарной, межпредметной и внутрипредмет-ной коммуникации [2].

Сложность происходящих процессов обусловлена тем, что:– информационное общество стремительно «взрослеет», коммуникативные про-

цессы ускоряются, формируется общее смысловое пространство, оформляются про-цедуры смыслового согласования понятий, в котором массово участвуют многиеиндивиды (феномен Википедии – яркий пример данной тенденции);

– обновляется пространство общеупотребимой лексики: широко стали использо-ваться многие специальные понятия – масс-медиа, информационная культура, инфор-мационная безопасность, медиаобразование, креативность, рефлексивноеуправление, манипулятивное воздействие и другие;

– междисциплинарная информационная среда привела к размыванию, проницае-мости лексических границ различных отраслей знания, изучающих человека и обще-ство: социальной философии, коммуникологии, социологии (и, в частности,социологии массовых коммуникаций), психологии, каждая из которых интенсивностала исследовать проблемы воздействия СМИ на индивидуальное и массовое созна-ние. Последний аспект имеет «две стороны медали». С одной стороны, терминологи-ческая вариативность создает условия для выражения уникальных оттенковзарождающихся новых смыслов как отражения формирующихся социальных реально-стей через использование лексических единиц (варианты терминов, синонимы и т.п.).С другой стороны, терминологическая многозначность, когда один термин включаетмного значений, приводит к искажению коммуникаций и непониманию между комму-никантами, что выражается в порождении многочисленных вариантов согласительныхпроцедур и новых типов посредников, определяющих диалоговые механизмы взаимо-понимания.

Последняя особенность ярко проявляется в толковании терминов «масс-медиа» и«безопасность» – базисных терминов рассматриваемой темы. Масс-медиа в даннойработе рассматривается в качестве объекта исследования, а безопасность масс-медиа– предмета. Рассмотрим некоторые характерные определения данных понятий.

Понятие «масс-медиа» переводится на русский язык во всем своем смысловом много-образии: средства массовой информации (СМИ), посредник, канал коммуникации. До-полнение данного понятия словом «масс» свидетельствует об отражении в смыслеполучившегося сложного слова широкого участия в коммуникативном взаимодействиимножества акторов, широкой аудитории. Включение в этот лексический ряд технологиче-ского компонента – системы технологий и институтов, централизованно распространяю-щих информацию широкой аудитории, – неизбежно порождает смысл масс-медиа какодной из форм выражения и развития массовой культуры в коммуникативном процессе.Стремительное развитие информационных технологий и рост числа каналов коммуника-ции привел к толкованию масс-медиа как своеобразного аналога СМИ с более широкимспектром коммуникаций – Средств Массовых Коммуникаций (СМК), включая телевидение,прессу, радио, интернет, кино, полиграфию, процессы хранения и воспроизведения аудио-и видеоданных, другие средства трансляции коммуникативных символов и значений.

В данном аспекте подчеркнем, что средства массовой коммуникации играют огром-ную роль в осуществлении информационной безопасности России. Здесь важно опре-деление:



46

- моделей угроз информационной безопасности страны и путей их преодоления вструктурном, техническом, экономическом, правовом и политическом аспектах;

- контуров национальной политики в сфере массовой информации и коммуникации.Вот почему важно говорить о закономерностях обеспечения безопасности с целью

формирования защитных механизмов от опасностей информационной среды, препят-ствующих жизнедеятельности и развитию человека применительно:

– к организациям, занимающимся созданием и распространением медиапродук-ции, имея в виду их внутреннюю и внешнюю безопасность;

– к потребителям информационной продукции в самых разных объективных и субъ-ективных аспектах;

– к процессам создания, распространения, потребления, сохранения медиапродукции.Рассматривая вопросы безопасности организаций, занимающихся созданием и

распространением медиапродукции, следует иметь в виду многообразие форм такихорганизаций – государственных, частных и общественных средств массовой инфор-мации, их взаимодействие, угрозы плюрализму и опасность монополизма в информа-ционной сфере, а также их внутреннюю и внешнюю безопасность. Так, особоговнимания требует информационная политика, связанная с имиджем России и соблю-дением ее национальных интересов в глобальных телевизионных программах, в томчисле в информационных выпусках Интерфакса и ТАСС, в российских национальныхканалах телевидения, в передачах «Радио России» и «Маяка», а также в выпусках гло-бальных информационных служб: CNN, ВВС, «Немецкой волны», информационных сай-тов в глобальной сети Интернет, оставляя всем масс-медиа должную степень свободыи плюрализма мнений, но не допуская информационной экспансии.

Говоря о безопасности потребителя информационной продукции, следует отметитьдве важнейшие проблемы – упреждающий подход проработки моделей:

– осуществления доступа граждан к информации и угроз целостности информа-ционного пространства России;

– ограничений доступа к информации в целях защиты национальной безопасности,обороны, международных отношений, общественного порядка, предотвращения пре-ступных и террористических акций, защиты частной жизни и критерии их оценки.

Разработка таких моделей должна, с одной стороны, предупреждать распростране-ние опасной для граждан информации, насаждающей национальную рознь, поощряю-щей терроризм, свержение насильственным путем конституционного строя России, сдругой стороны, нейтрализовать источники создания ложных образов Российского го-сударства, искажения целей внешней и внутренней политики Российского государства,а также учитывать широкий спектр различных каналов коммуникаций, накладывающихуникальные характеристики на используемые форматы коммуникаций. Особого внима-ния требуют вопросы сохранения идентичности и разнообразия употребляющих продук-цию масс-медиа социальных групп, имеющих значимые социокультурные особенностиинформационного восприятия. Здесь есть общие для всех социальных групп закономер-ности, включающие процессы воспитания культуры потребления медиапродукции вусловиях глобализации и демократизации, снижения жесткости запретительных проце-дур. На первый план выходит медиаобразование и медиакомпетентность. Иркутский уче-ный Л.А. Иванова приводит несколько подходов [3].

1. Подход, обозначенный в документах ЮНЕСКО: «Под медиаобразованием следуетпонимать обучение теории и практическим умениям для овладения современными



47

средствами массовой коммуникации, рассматриваемыми как часть специфической иавтономной области знаний в педагогической теории и практике; его следует отличатьот использования СМК как вспомогательных средств в преподавании других областейзнаний, таких, как например, математика, физика или география» [4, С. 8]. Данныйпрактический ракурс продолжен В.А. Возчиковым, рассматривающим «движение, вы-ступающее за изучение и практическое освоение «явлений массовой коммуникации»[5, С. 8].

2. Социокультурный подход выражен А.В. Шариковым как «процесс формированияу человека культуры медиатизированной социальной коммуникации» [6, С. 80] иЮ.Н.Усовым как «практика художественно-творческой деятельности, моделирующаяпроцесс эмоционально-интеллектуального развития» индивида [7, 56].

3. Научные социокультурные подходы, близкие к теме безопасности личности в гло-бальном информационном пространстве, обозначены Г. Селевко: «Изучение законо-мерностей массовой коммуникации с целью формирования защитных механизмов отманипулирования сознанием в современных информационных условиях [8, С. 128], не-прерывное развитие в обществе культуры адекватного рационально-критического вос-приятия содержания медийных текстов и самостоятельной оценки деятельностисредств массовой информации и информационной культуры, основанной на демокра-тических и гуманистических идеалах и ценностях, на уважении принципов культурногомногообразия» [9, С. 187-188], не допуская «целенаправленного воздействия на лич-ность» как формы «насилия над ней. Личность должна самостоятельно выбирать путиразвития, для чего ей необходимо предоставить соответствующие возможности» [10,С. 26], реализуя диалогическую концепцию образования в педагогическую идею В.С.Библера «равноправности участников учебного процесса» [11, С. 11]. Вся концепция«диалога культур» в образовательном процессе рассчитана на уважительное, ценност-ное отношение к личности школьника / студента. Отсюда вытекает и «понимание целиличностно ориентированного образования – не формировать, а найти, поддержать,развить человека в человеке» и активизировать в нем механизмы самозащиты, само-развития, самовоспитания самобытного личностного образа и достойной человеческойжизни для диалогичного и безопасного взаимодействия с людьми, природой, культу-рой, социумом [11, С. 42].

Безопасное для личности медиаобразование должно строиться на принципах само-организации, на создании условий для открытости, на формировании потребности иготовности к саморазвитию, в том числе через самообразование [12], включая такоеважное явление как освоение медийной реальности, на понимании процессов ее функ-ционирования, что будет исключать восприятие личностью различных форм манипу-лятивного влияния на сознание с целью формирования неосознанных заданных формповедения в социуме, а также создаст условия для толерантности [13] и транспарент-ного взаимодействия [14] в медиапространстве.

Рассматривая вопросы безопасности информационных процессов, следует выде-лить параметры информационных ресурсов России; условия запуска безопасных адек-ватных современности процессов создания, распространения, потребления,сохранения медиапродукции в период становления гражданского общества. Подчерк-нем важность сдерживающих механизмов социальной ответственности как со стороныобщества, так и со стороны государства [15-16]. Опасно стремление какой-либо сто-роны – институтов государства или гражданского общества – преобладать на инфор-



48

мационном пространстве страны, осуществляя односторонний анализ, прогнозирова-ние и контроль угроз безопасности социокультурного пространства России. Но одинаковоопасно в условиях глобализации информационных процессов, динамических социальныхизменений недоразвитость институтов гражданского общества, отсутствие субъектоввзаимоконтроля гражданского общества и государства [17-18]. Сохранение демократи-зации социальных отношений гарантирует объективность всесторонней и упреждающейоценки обеспечения безопасности социокультурного и информационного пространствас точки зрения правовой, этической, нравственной, политической, творческой, организа-ционной психологической сторон, а задача теоретического, этико-правового, практиче-ского обустройства единого массово-информационного пространства России с цельюинформационного обеспечения демократии должна строиться на интегративном прин-ципе [19-20]. Кроме того, как бы качественно ни выстраивалась превентивная, упреждаю-щая система медиаинформационной безопасности, всегда будут возникать ситуации еенарушения. Следовательно, необходима адекватная оперативная реакция на такие слу-чаи. Поэтому стратегия безопасности должна включать компоненты event-менеджмента,управление преодолением случаев нарушения информационной безопасности [21].

Все это может создать условия формирования безопасного социального культур-ного пространства, в котором будет определен общий информационные порядок. Ба-ланс интересов личности, общества и каждого государства должен соблюдаться.Каждый человек должен иметь возможность максимально реализовывать свои инфор-мационные права и свободы.


1. Шарков Ф.И. Коммуникология: социология массовой коммуникации. М., 2010. 320 с.; Шарков Ф.И.Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2009. 487 с.; Шарков Ф.И. Генезис науки `коммуни-кология./ Интернет ресурс: http://viperson.ru/wind.php?ID=572286.

2. Гутнер Г.Б. Коммуникативное сообщество и субъект коммуникативного действия. Философия науки.Вып. 11: Этос науки на рубеже веков. М., 2005. С. 82-108.

3. Иванова Л.А. Эволюция сущности и многообразие понятия «Медиаобразование». // Международныйжурнал «Медиа. Информация. Коммуникация». 2012. № 2. / Интернет ресурс: http://mic.org.ru/ index.php/2-nomer-2012

4. Media education (1984) Paris.5. Возчиков В.А. Медиаобразование в педагогическом вузе: Методические рекомендации. Бийск, 2000.

64 с..6. Шариков А.В. Так что же такое медиаобразование? // Медиаобразование, 2005. № 2. С. 77–83.7. Усов Ю.Н. и др. Основы экранной культуры. // Цикл программ. М., 1998. 60 с.8. Селевко Г. Медиаобразование – защита от манипулирования сознанием. // Народное образование,

2005. № 9. С. 127-131.9. Короченский А.П. Пятая власть? Медиакритика в теории и практике журналистики. Ростов на Дону,

2003. 467 с.10. Комментарии к докладу Общественной Палаты Российской Федерации «Образование и общество:

готова ли Россия инвестировать в свое будущее?». // Вопросы образования, 2007. № 4. С. 5–31.11. Библер B.C. Диалог культур и школа XXI века. // Школа диалога култур: идеи, опыт, проблемы. Ке-

мерово, 1993. С. 9-106.12. Василенко Л.А. Интернет в информатизации государственной службы России. Cоциологические

аспекты. / 2-е изд. М., 2008. 478 с.13. Nelson, T.E., Clawson, R.A. and Oxley, Z.M. (1997) ‘Media framing of a civil liberties conflict and its effect

on tolerance’, American Political Science Review, vol. 91, no. 3, pp. 567-583.14. Василенко Л.А., Вронская М.И. Взаимодействие органов власти с институтами гражданского об-

щества в России. / Под ред. Л.А. Василенко, М.И. Вронской. М., 2012. 18 с.



49

15. Yang, G. and Calhoun, C. (2007) ‘Media, civil society, and the rise of a green public sphere in China’, ChinaInformation, vol. 21, no. 2, pp. 211-236.

16. Papacharissi, Z. (2004) ‘Democracy online: Civility, politeness, and the democratic potential of online po-litical discussion groups’, New Media and Society, vol. 6, no. 2, pp. 259-283.

17. Василенко В.И., Василенко С.В. Влияние гражданского общества на безопасность России в усло-виях глобализации. Монография. М., 2006. 151 с.

18. Habermas, J. (2006) ‘Political communication in media society: Does democracy still enjoy an epistemicdimension? The impact of normative theory on empirical research’, Communication Theory, vol. 16, no. 4, pp.411-426.

19. Mueller, M., Pagй, C. and Kuerbis, B. (2004) ‘Civil society and the shaping of communication-informationpolicy: Four decades of advocacy’, Information Society, vol. 20, no. 3, pp. 169-185.

20. Castells, M. (2008) ‘The new public sphere: Global civil society, communication networks, and global gov-ernance’, Annals of the American Academy of Political and Social Science, vol. 616, no. 1, pp. 78-93.

21. Василенко В.И., Гайченя И.А., Маран В.Л. Информационная безопасность в системе обеспечениянациональной безопасности. / Под общ. ред. А.А. Прохожева. М., 2005. 175 с.

22. Словарь терминов по медиаобразованию, медиапедагогике, медиаграмотности, медиакомпетент-ности. / Автор-составитель А.В. Федоров. Таганрог, 2010. 64 с.

23. Электронная научная библиотека «Медиаобразование». / Интернет ресурс: http://edu.of.ru/medi-alibrary.

MEDIA SECURITY AS THE SUBJECT OF SCIENTIFIC ANALYSIS

Authors: VASILENKO V.I., MAMEDOV R.

VASILENKO Vladimir Ivanovich, Doctor of Political Science, Professor, Deputy Head of the Russia Sta-tehood History Department of the Faculty of the State Management of the Russian Presidential Aca-demy of National Economy and Public Administration (RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect,Moscow, Russia, 119571. Tel.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

MAMEDOV Ruslan Nuraddin ogly, Deputy Head of the Department of the Governor and the Go-vernment of the Moscow Region. Address: 1, Stroiteley bulvar, Krasnogorsk, Russia, 119571. Tel.:+7 (498) 602-32-27. Е-mail: 9248477@gmail. com .

Annotation.The article concerns the essence of the “mass media” and the “security of media”concepts in the context of globalization, democratization of social relations, the development ofthe information society and Internet communications. The term “media” has many interpretations:the mediator, the communication channel, one of the forms of mass culture' expression and de-velopment, the analogue of QMS. The authors discuss the patterns and socio-cultural features ofthe issues of security in order to form defending mechanisms against the dangers of the informa-tion environment in relation to the subjects (collective and individual), as well as to the processesof the creation, distribution, consumption and preservation media products. It emphasized the importance of the personal safety of mediaeducation for the individual, which isbased on the principles of self-organization. In this aspect it is important to create the conditionsfor openness, for forming needs and readiness for self-development, including an understandingof the functioning of media reality, for creating a context of tolerance and transparent interactionin the media.

Keywords: media, security of the media, civil communication, communicative environment, trans-parency, tolerance, communication network, global civil society, public sphere, the Internet.



50

References

1. Sharkov F.I. Kommunikologiya: sotsiologiya massovoy kommunikatsii. M., 2010. 320 str. [Sharkov, F.I.(2010) Communicology: sociology of mass communication, Moscow]; Sharkov F.I. Kommunikologiya: osnovyteorii kommunikatsii. M., 2009. 487 str. [Sharkov, F.I. (2009) Communicology: basic of the theory of communi-cation, Moscow]; Sharkov F.I. Genezis nauki communicologiya. / Internet resource:http://viperson.ru/wind.php?ID=572286 [Sharkov, F.I. Genezis of communicology science, Available: http://viper-son.ru/wind.php?ID=572286].

2. Gutner G.B. Kommunikativnoe soobschestvo i sub’ect kommunikativnogo deistviya. Filosofiya nauki. № 11:Etos nauki na rubeze vekov. M., 2005. S. 82-108. [Gutner, G.B. (2005) ‘Communicative community and the subjectof communicative action’, The Philosophy of science, no. 11: Ethos on the centuries bridge, pp. 82-108].

3. Ivanova L.A. Evolucia suschnosti mnogoobrazia ponyatia. // Mejdunarodnyi Jurnal «Media. Informacia.Communicaciya», 2012. № 2. / Internet resource: http://www.ingate.ru/info/rules [Ivanova, L.A. (2012) ‘Evolutionof essence and vari-ety of “media education” concept’, International journal "Media. Information. Communica-tion", no. 2, Available: http://www.ingate.ru/info/rules].

4. Media education (1984) Paris.5. Vozchikov V.A. Mediaoobrazovanie v pedagogicheskom vuze: Metodicheskie recomendacii. Biyisk, 2000.

64 str. [Vozchikov, V.A. (2000:64) Media education in pedagogical high school: Methodical guidelines, Bijsk].6. Sharikov A.V. Tak chto je takoe mediaoobrazovanie? / Mediaobrazovanie, 2005. № 2. S. 77– 83. [Sharikov,

A.V. (2005) ‘So what is media education for?’, Media Education, no. 2, pp. 77-83].7. Usov Y.N. i dr. Osnovi ekrannoi kulturi. Tsikl programm. M., 1998. 60 str. [Usov, Y. N. and oth. (1998) The

basics of the screen culture. Cycle of Programs, Moscow].8. Selevko G. Mediaoobrazovanie – zaschita ot manipulurovaniya soznaniem. / Narodnoe obrazovanie, 2005.

№ 9. S. 127–131. [Selevko, G. (2005) ‘Media education – protection against mind control’, Narodnoe obrazovanie,no. 9, pp. 127-131].

9. Korochenskiy A.P. Pyataia vlast’? Mediakritika v teorii i praktike jurnalistiki. Rostov na Donu, 2003. 467 str. [Ko-rochenskiy, A.P. (2003) The fifth power? Media criticism in the theory and practice of journalism, Rostov na Donu].

10. Kommentarii k dokladu Obshchestvennoy Palaty Rossiyskoy Federatsii “Obrazovaniye i obshchestvo: go-tova li Rossiya investirovat' v svoye budushcheye?” // Voprosy obrazovaniya, 2007. № 4. S. 5–31. [(2007) ‘Com-ments on the report of the Public Chamber of the Russian Federation “Education and society: is Russia ready toinvest in her future?”, Problems of Education, no. 4, pp. 5-31].

11. Bibler B.C. Dialog kul'tur i shkola XXI veka. // Shkola dialoga kul'tur: idei, opyt, problem. Kemerovo, 1993.S. 9-106. [Bibler, B.C. (1993) ‘Dialogue of Cultures and the School of the XXI century’, School of the dialogue ofcultures: ideas, experiences, challenges, Kemerovo, pp. 9-106].

12. Vasilenko L.A. Inernet in informatixacii gosudarstvennoi slujbi Rossii. Sociologicheskie aspecti). / 2-e izd.M., 2008. 478 str. [Vasilenko, L.A. (2008) Internet in informatization of state service in Russia. Sociological As-pects, 2nd edition, Moscow].

13. Nelson, T.E., Clawson, R.A. and Oxley, Z.M. (1997) ‘Media framing of a civil liberties conflict and its effecton tolerance’, American Political Science Review, vol. 91, no. 3, pp. 567-583.

14. Vasilenko L.A., Vronskaya M.I. Vzaimodeystviye organov vlasti s institutami grazhdanskogo obshchestva vRossii. / Pod red. L.A. Vasilenko, M.I. Vronskoy. M., 2012. 18 str. [Vasilenko, L.A. and Vronskaya, M.I. (2012) The in-teraction of government and civil society institutions in Russia, in Vasilenko, L.A. and Vronskaya, M.I. (ed.), Moscow].



17. Vasilenko V.I., Vasilenko S.V. Vliyanie grajdanskogo obschestva na bezopasnost Rossii v usloviyah glob-alizacii. Monografiya. M., 2006. 151 str. [Vasilenko, V.I. and Vasilenko, S.V. (2006) The influence of civil societyon the security of Russia in the context of globalization, Moscow].


19. Mueller, M., Page, C. and Kuerbis, B. (2004) ‘Civil society and the shaping of communication-informationpolicy: Four decades of advocacy’, Information Society, vol. 20, no. 3, pp. 169-185.

`



51

20. Castells, M. (2008) ‘The new public sphere: Global civil society, communication networks, and global gov-ernance’, Annals of the American Academy of Political and Social Science, vol. 616, no. 1, pp. 78-93.

21. 21. Vasilenko V.I., Gaichenya I.A., Maran V.L. Informacionnaya bezopaыnost v sisteme obespechenia na-cionalnoy bezopasnosti. / Pod obshch. red. A.A. Prokhozheva. M., 2005. 175 str. [Vasilenko, V.I., Gaichenya, I.A.and Maran, V.L. (2005) Information security in the system of national security providing, in Prokhozheva, A.A.(ed.), Moscow].

22. Slovar terminov po mediaobrazovaniiu, mediapedagogike, mediagramotnosti, mediakompetencii. Avtor-sostavitel A.V. Fedorov. Taganrog, 2010. 64 str. [Fedorov, A.V. (2010) Glossary of media education, media ped-agogy, media literacy, media competence, Taganrog].

23. Electronnaya Nauchnaya Biblioteca “Mediaobrazovanie”. / Internet resource: http://edu.of.ru/medialibrary[Open Media Education Library, Available: http://edu.of.ru/medialibrary].



52

ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПУБЛИКАЦИИПО ПРОБЛЕМАМ ФОРМИРОВАНИЯ ПАБЛИЦИТНОГО КАПИТАЛА РУКОВОДИТЕЛЯ

Автор: ЯМБУШЕВ В.Ю.

ЯМБУШЕВ Вилдан Юнирович – аспирант кафедры общественных связей и медиаполитикиИнститута государственной службы и управления персоналом Российской академии народ-ного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес:119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30.Е-mail: [email protected].

Аннотация: автор проводит анализ использования термина «паблисити» в отечественнойнауке. Представляется необходимым привлечение внимания исследователей к проблема-тике паблицитного капитала руководителя, поскольку она остается малоизученной, а воз-растание конкурентности на рынке управления требует поиска новых способов влияния.

Ключевые слова: паблицитный капитал, человеческий капитал, паблисити, кадровая по-литика, собственное продвижение, брендинг.

Одним из основополагающих принципов демократической государственной поли-тики, направленной на консолидацию общества, является открытость функционирова-ния органов государственной власти и управления. От состояния диалога властныхструктур с населением зависит уровень, степень и стратегия развития всех сторон го-сударства и отдельных его субъектов – экономических, социально-политических и дру-гих. В этих условиях возникает необходимость формирования паблицитного капиталаруководителя в системе государственного управления, поскольку открытость властиявляется верным признаком демократии.

Представления о личности руководителя могут формироваться как стихийно, так и поддействием целенаправленной программы по формированию этих представлений. Совре-менные средства коммуникации создают возможность для формирования определенныхпредставлений населения о той или иной личности. Подобные программы могут отличатьсяуникальной приспосабливаемостью – они могут маскироваться под новостные и информа-ционные сюжеты средств массовой информации и других источников информации.

В условиях становления демократического гражданского общества деятельность руко-водителей органов власти и управления становится объектом наблюдения и изучения граж-дан. Информация о деятельности руководящих лиц приобретает открытый характер. Этомуспособствуют многочисленные способы интернет-коммуникации: официальные сайты ор-ганов государственной и муниципальной власти, официальные сайты руководителей орга-нов власти и управления, официальные и личные блоги, личные и корпоративные страницыв социальных сетях, официальные и личные Twitter-каналы. Отдельного внимания заслужи-вает Указ Президента Российской Федерации от 18 июня 2012 года «Об Управлении Пре-зидента Российской Федерации по общественным связям и коммуникациям», в которомперед Управлением поставлена задача анализа и формирования представления образаПрезидента РФ в средствах массовой информации. Доверительное отношение населенияк представителю власти может являться залогом успешности проводимых им реформ, но-вовведений, а также в реализации собственных личных интересов.



53

Проблема формирования паблицитного капитала руководителя требует тщатель-ного изучения со стороны представителей научной общественности и высококвалифи-цированных профессионалов. Важность изучения данной проблемы обусловленастремительным возрастанием роли информационных процессов в Интернете. В част-ности, происходит процесс раскрытия информации о деятельности в системе госу-дарственного управления, появляются публикации открытых данных органовгосударственной власти Российской Федерации [1]. Наряду с этим происходит рас-крытие информации личного характера, которая позволяет создавать собственноепредставление о личности того или иного руководителя.

Таким образом, в современный период развития России необходимо отчетливо осо-знавать важность правильного определения и использования паблицитного капиталаруководителя. Попробуем провести теоретико-методологический анализ по проблемамформирования паблицитного капитала руководителя. Следует сразу отметить, что самтермин «паблицитный капитал» появился от слова publicity, поэтому правильнее будетначать анализ именно с этого понятия. Сложный, комплексный характер исследованиямеханизмов социально-политического конструирования общественных отношений, атакже малая изученность проблемы формирования паблисити научным сообществом снеобходимостью заставляют обратиться к широкому кругу литературы по связям с об-щественностью, теоретической и прикладной социологии, политологии, психологии.

В зарубежной и отечественной научной литературе паблисити рассматривается с по-зиций коммуникативного отношения организации и среды. Поэтому большинство иссле-дователей рассматривают паблисити как одно из направлений PR-деятельности (Е. А. Блажнов, С. Блэк, Э. Брум, Д. Доти, А. Б. Зверинцев, С. Келли, А. Сентер, Е. Харрисон).Они полагают, что паблик рилейшнз тесно связано с особенностями формирования пабли-сити, т.е. с приемами создания известности, популярности, привлекательности корпорации.

Подобный подход связан с первоначальным содержанием понятия паблисити в мар-кетинге как информирования аудитории, используемого в ходе PR-деятельности сцелью привлечения внимания широких слоев населения к товарам и услугам, что спо-собствует повышенному стимулированию спроса на товар (С. Г. Божук, Э. Гартон, Ш. Харрисон). Достоинством рассмотрения паблисити в маркетинге является разра-ботка его в качестве самостоятельного базового понятия как части деятельности. Од-нако его предметное содержание нуждалось в уточнении, поскольку отождествлялосьлибо с PR-деятельностью, либо с рекламой.

Дальнейшее развитие содержания понятия паблисити связано с его использова-нием в социальном менеджменте, где оно рассматривается как позитивная извест-ность, популярность, общественное признание деятельности корпорации,достигаемые публичными выступлениями, а также использованием различных средствмассовой коммуникации (И. В. Алешина, Э. А. Галумов, А. Б. Зверинцев, Ф. И. Шарков).Достоинством этого подхода является более четкая предметная выраженность понятияпаблисити, хотя эта интерпретация позволяет отождествлять его с имиджем.

Паблисити рассматривается в исследованиях, посвященных внутренним и внешнимкоммуникациям в организации (А. Н. Знаковский, В. П. Конецкая, Г. Г. Почепцов, Д. С. Чернавский), массовой коммуникации (Г. С. Мельник, Т. И. Паттерсон), в томчисле пропагандистской коммуникации (Г. Брум, В. И. Завьялов, К. Лемин, С. П. Рас-торгуев, А. Ф. Филимонов, Р. Шенк), а так же проблеме общественного мнения (Э. Ноэль-Нойман, Т. А. Ван Дейк).



54

Можно заметить, что в настоящее время проблема паблисити находит свое отраже-ние в работах многих отечественных и зарубежных исследователей. Однако в изучениипаблисити все еще остаются определенные пробелы. Они обусловлены, в первую оче-редь, отсутствием комплексных разработок, которые бы позволили свести воедино от-дельные концептуальные достижения. В отечественной литературе слабо разработанорганизационно-управленческий аспект анализа паблисити.

Таким образом, понятие паблисити становится многоаспектным и требует научногорассмотрения в рамках теории паблик рилейшнз как вида управленческой деятельно-сти, предполагающего определенную организацию, координацию усилий участникови специфику использования технологий паблик рилейшнз в государственном управле-нии с учетом особенностей и эффективности коммуникаций внутри организации, атакже между организацией и внешней средой [2].

Профессор Ф.И. Шарков в процессе развития своей теории приходит к предположе-нию, что результат формирования паблисити проявляется в виде капитализации нема-териального актива [3]. Автору представляется, что реализация данной коммуникативнойинтеграционной модели паблисити в исследовании паблицитного капитала руководи-теля в системе государственного управления может быть ключевой. Подобное предпо-ложение вызвано логическим продолжением концепции человеческого капитала.

Идея человеческого капитала появилась в конце 1950-х – начале 1960-х годов про-шлого века c легкой руки экономистов Чикагского и Колумбийского университетов –Теодора Шульца, Гэри Беккера и Джейкоба Минцера [4]. В классическом пониманиичеловеческий капитал представляет собой запас знаний, навыков, умений, способно-стей, которые есть у каждого человека и которые каждый из нас может использоватькак в потребительских, так и в производственных целях. Человеческий капитал не от-делим от самого человека.

Современные российские ученые сходятся во мнении, что именно человеческийкапитал становится самым ценным видом капитала, поскольку управление человече-ским капиталом подразумевает управление кадрами. Как утверждает известный ис-следователь кадровой политики профессор Турчинов А.И., от управленияспособностями человека, его профессиональным опытом, напрямую зависят темпыразвития общества, отраслей производства, науки, образования [5, C. 22]. Необхо-димо разрабатывать стратегию движения государства в направлении от воспроизвод-ства и востребования кадрового потенциала к государственной кадровой политике.Специалист по вопросам человеческого капитала профессор Алексеев Ю.В. также вы-ражает подобную идею разработки комплексной программы по развитию человече-ского капитала. В его понимании необходим системный подход. Как утверждаетАлексеев Ю.В., «решающее значение для успехов нации имеют качество, энергия, ак-тивность и компетентность ее элиты – это важнейшие слагаемые человеческого капи-тала страны» [6, C. 9]. Если рассматривать данную концепцию в масштабе страны, торуководители федеральных органов и субъектов Российской Федерации, функциони-рующие в системе государственного управления, также входят в число элиты страны.Таким образом, человеческий капитал руководителя – важнейший фактор успеха под-контрольной ему организации.

Паблицитный капитал является в какой-то мере производным от человеческого ка-питала. Паблицитный капитал формируется под воздействием множества внешних ивнутренних факторов. На первый взгляд может показаться, что паблисити – это исклю-



55

чительно внешняя характеристика объекта. Однако в привязке с капиталом паблиситиприобретает новые грани понимания и изучения.

Паблисити – инструмент персонального и корпоративного брендинга. Соответ-ственно, цели паблисити – формирование и укрепление в сознании целевых аудиторииузнаваемости и восприятия персоны, организации, идеи в заданных параметрами мо-дели бренда атрибутов и ассоциаций [7]. Это также можно назвать self promotion (са-мопродвижение). Д.А. Медведев во время своего президентского срока опубликовална официальном сайте следующее утверждение: «У меня нет ощущения, что я превра-тился в человека, который подсел па публичность как па наркотик. Это не моя физио-логическая потребность – обязательно присутствовать в кадре. В то же время со мнойпроизошли определенные изменения. Иначе я точно не смог бы заниматься тем, чемзанимаюсь сейчас. Таковы законы политического жанра: страна должна знать о дей-ствиях власти – это не мы придумали и не нам менять. Наверное, это правильно» [8].

Паблисити преобразуется в паблицитный капитал лишь в том случае, когда накоп-ленный паблицитный потенциал капитализируется в форме целостного нематериаль-ного актива. На сегодняшний день выпущено лишь несколько русскоязычных изданий,посвященных теме паблисити руководителя. Одно из них – книга И. Алексеевой и Т. Гу-ляевой «PR высокого полета: как сделать из топ-менеджера звезду». Однако изданиене претендует на глубокое теоретическое рассмотрение формирования паблисити ру-ководителя. Паблицитный капитал, как и другие виды капитала, приводит к получениюприбыли. Паблицитный капитал – это некий прирост, который произошел за счет уве-личения узнаваемости субъекта. Паблицитный капитал не сводим к другим видам ка-питала, но в существенной мере производен от них.

Автор склонен считать, что паблицитный капитал состоит из множества нематери-альных активов, которые можно назвать константами паблицитного капитала. Констан-тами выступают сформированные имидж и бренд, репутация, позитивноеобщественное мнение, престиж, выгодный публичный дискурс, гласность, обществен-ное признание и т.д. В совокупности такие константы представляют собой паблицитныйпотенциал, который может капитализироваться при определенных условиях.

Согласно определению, предложенному М. А. Шишкиной, «паблицитный капитал(publicity capital) – это особый вид капитала, которым обладает рыночный субъект,функционирующий в пространстве публичных коммуникаций. В качестве соответствую-щей потребительской стоимости выступают такие нематериальные субстанции, как ре-путация, позитивное общественное мнение, престиж и привлекательный имидж вглазах общественности, эффективный и выгодный публичный дискурс и, в целом, по-зитивное паблисити» [9, C.88].

Интернет-энциклопедия Wikimedia Foundation предлагает следующую трактовку по-нятия ПК: «Паблицитный капитал – это качественная и количественная совокупностьвсей информации, известной об объекте общественности, измеряемая в денежном эк-виваленте. … В каком-то смысле понятие «паблицитный капитал» близко к понятию «не-материальные активы предприятия».

По мнению автора, паблицитный капитал личности представляет собой капитали-зированный нематериальный ресурс человека, формирующийся посредством целена-правленного и ситуационного (случайного) процесса информирования целевойаудитории и других заинтересованных представителей общественности о своей дея-тельности и ее результатах через различные каналы коммуникации. Накопленный па-



56

блицитный потенциал превращается в паблицитный капитал лишь в том случае, когдаего владелец включает его в тот или иной производственный процесс и получает при-ращение финансовых ресурсов.

Необходимо отдельно выделить роль деятельности по связям с общественностью вформировании паблицитного капитала. Существует точка зрения, что паблицитный ка-питал в значительной мере строится за счет PR, рекламы и других способов продвижения.

Шишкина М. А. применяет понятие паблицитного капитала для трактовки PR-дея-тельности. В этом случае паблик рилейшнз будет представлять собой бизнес на рынкепаблицитных капиталов, а в качестве сферы PR можно будет понимать сам рынок па-блицитного капитала. Предметом PR при такой постановке вопроса является управле-ние (менеджмент) паблицитным капиталом. Осуществляющий PR-деятельность в этомслучае выступает как предприниматель, работающий на рынке паблицитных капиталови осуществляющий менеджмент соответствующего капитала клиента.

Гавра Д. П. подходит к рассмотрению феномена паблицитного капитала с учетомреалий современных интернет-технологий: «В среде Web 2.0 паблицитный капитал иформирующиеся на его основе бренды и репутации особым образом, употребим этоттермин, акционируются». Он сравнивает этот процесс с процедурой классического IPO.По его мнению, любой гражданин, так или иначе использующий информацию по своемуусмотрению, становится совладельцем ее паблицитного капитала, акционером [10].

Кудашова Ю.В. считает, что главным в формировании паблицитного капитала яв-ляется формирование привлекательного имиджа субъекта в пространстве жизнедея-тельности субъекта. Достижение этой цели предполагает такое конструированиеобраза субъекта, которое учитывало бы основные институциональные и символическиепараметры сложившегося пространства.

В политической сфере, когда инвестиции в PR субъекта политической жизни уве-личивают его паблицитный капитал, он приобретает конкурентные преимущества наполитическом рынке. В итоге, когда тот или иной персонифицированный или институ-циональный субъект политического процесса выигрывает выборы, он обретает поли-тическую мощность, увеличивается и ресурс его экономической власти. Победителивыборов получают возможность формировать и использовать выгоды накопленногопаблицитного капитала, распоряжаться собственностью и ресурсами, направлять и пе-ренаправлять инвестиционные и экспортно-импортные потоки, видоизменять налого-вое, бюджетное, таможенное, денежное и другое законодательство.

Таким образом, в теории вопроса паблицитного капитала имеется несколько точекзрения, указывающих на специфику применения данного понятия в той или иной сфереобщественной жизни. Так или иначе, в каждом случае прослеживается роль интернета,который явился причиной введения в научную литературу термина паблицитный капитал.


1. Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 года № 601 «Об основных направлениях со-вершенствования системы государственного управления».

2. Арутюнов В.В. Паблисити в системе социальной ответственности российских корпораций. Авторе-ферат на соискание ученой степени доктора социологических наук, Ростов на Дону, 2005. 36 с.

3. Шарков Ф.И. Константы гудвилла: стиль, паблисити, репутация, имидж, бренд фирмы. / 2-е изд. М.,2012. 272 с.

4. Интернет ресурс: http://www.ng.ru/scenario/2012-11-27/9_capital.html. Дата обращения: 11.12.2012.



57

5. Турчинов А.И. Человеческий капитал как фактор кадровой безопасности государства и общества. //Человеческий капитал, 2012. № 9 (45).

6. Алексеев Ю.В. Развитие и управление человеческим капиталом в системе государственной службыРоссийской Федерации». // Человеческий капитал, 2012. № 9 (45).

7. Интернет ресурс: http://internetua.com/kogda-pablisiti-bvaet-mnogo Дата обращения: 11.12.2012.8. Интернет ресурс: http://da-medvedev.ru Дата обращения: 11.12.2012.9. Шишкина М.А. Паблик рилейшнз в системе социального управления. CПб., 2002. 444 с.10. Интернет ресурс: http://www.kapital rus.ru/index.php/articles/article/183187 Дата обращения:

01.12.2012.

THEORETICAL AND METHODOLOGICAL ANALYSIS OF PUBLICATIONS ON THE PROBLEMS OF LEADER’ PUBLICITY CAPITAL

Author: YAMBUSHEV V.Y.

YAMBUSHEV Vildan Yunirovich, Postgraduate Student of the Public Relations and Media PolicyDepartment of the Institute of State Service and Human Re-sources of the Russian PresidentialAcademy of National Economy and Public Ad-ministration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernad-skogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Tel.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Annotation. The author analyzes the usage of the term «publicity» in the Russian science. It’s ne-cessary to attract attention of researchers to the problem of the chief's publicity capital becauseit remains poorly studied, and increasing of competition in the management market requires se-arching new methods of influence.

Keywords: public capital, human capital, publicity, personnel policy, self promotion, branding.

References

1. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 7 maya 2012 goda № 601 «Ob os-novnykh napravleniyakh so-vershenstvovaniya sistemy gosudarstvennogo uprav-leniya». [Decree of the President of the Russian Federation,(7 May 2012), no. 601 On main directions of improving the system of governance].

2. Arutyunov V.V. Pablisiti v sisteme sotsial'noy otvetstvennosti rossiyskikh korporatsiy. Avtoreferat na soiska-niye uchenoy stepeni doktora sotsiologicheskikh nauk, Rostov na Donu, 2005. 36 str. [Arutyunov, V.V. (2005) Pub-licity in the Russian corporate social responsibility, Rostov na Donu].

3. Sharkov F.I. Konstanty gudvilla: stil', pablisiti, reputatsiya, imidzh, brend firmy. / 2-ye izd. M., 2012. 272 str.[Sharkov, F.I. (2012) The constants of goodwill: style, publicity, reputation, image, brand companies, 2nd edition,Moscow].

4. Available: http://www.ng.ru/scenario/2012-11-27/9_capital.html [1 Dec 2012].5. Turchinov A.I. Chelovecheskiy kapital kak faktor kadrovoy bezopasnosti gosudarstva i obshchestva. // Che-

lovecheskiy kapital, 2012. № 9 (45) [Turchinov, A.I. (2012) ‘Human capital as a factor of the personnel safety ofthe state and society’, Human capital, no. 9 (45)].

6. Alekseyev Y.V. Razvitiye i upravleniye chelovecheskim kapitalom v sisteme gosudarstvennoy sluzhby Ros-siyskoy Federatsii. // Chelovecheskiy kapital, 2012. № 9 (45). [Alekseev, Y.V. (2012) ‘Development and humancapital management in the public service of the Russian Federation’, Human capital, no. 9 (45)].

7. Available: http://internetua.com/kogda-pablisiti-bvaet-mnogo [1 Dec 2012].8. Available: http://da-medvedev.ru [1 Dec 2012].9. Shishkina M.A. Pablik rileyshnz v sisteme sotsial'nogo upravleniya. SPb., 2002. 444 str. [Shishkina, M.A.

(2002) Public relations in the system of social control, St. Petersburg].10. Available: http://www.kapital rus.ru/index.php/articles/article/183187 [1 Dec 2012].



58

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯCOMMUNICOLOGY: THEORY AND METHODOLOGY


КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ

59

ВЛИЯНИЕ НЕЛИНЕЙНОЙ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ДИНАМИКИ НА РИСКИ: ВЫЗОВЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОМУ ЗНАНИЮ *

Автор: КРАВЧЕНКО C.A.

КРАВЧЕНКО Сергей Александрович – доктор философских наук, профессор, заведующийкафедрой социологии Московского государственного института международных отноше-ний (университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации (МГИМО «У»МИД РФ). Адрес: 119454, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 76. Тел: +7 (495) 434-90-66. E-mail: [email protected].

Аннотация: рассматривается процесс формирования нелинейной социальной реальности.Анализируются изменения, выраженные во взаимодействии социологии с другими науками,у которых заимствуются и отдельные термины, и даже концепции, которые в дальнейшемнаполняются собственно социологическим содержанием.

Ключевые слова: социокультурная динамика, иновационные риски, рефлексивность, иг-раизация, дисфункциональность, культурные изменения, социальная теория, теория си-стемной динамики, социально-когнитивная динамика.

В настоящее время активно идет процесс формирования новой нелинейной соци-альной реальности. Мир как на глобальном, так и на локальном уровнях сталкиваетсяс усложняющейся социокультурной динамикой общества, невиданными ранее бифур-кациями. Согласно постулату стрелы времени, обоснованному лауреатом Нобелевскойпремии И.Р. Пригожиным, имеет место саморазвитие материи и ускоряющаяся дина-мика человеческих сообществ. «Человеческие сообщества, особенно в наше время,имеют свои, существенно более короткие временные масштабы… С увеличением ди-намической сложности (от камня к человеческому обществу) роль стрелы времени,эволюционных ритмов возрастает», – пишут И. Пригожин и И. Стенгерс [1, С. 265].

Главная тема 8-ой конференция Европейской социологической ассоциации (Глазго,2007) была посвящена проблемам социального существования европейцев в глобализи-рующемся мире, сущностной характеристикой которого становится усложняющаяся со-циокультурная динамика, что порождает принципиально новые риски, касающиесягражданства и гражданского общества. По существу, европейцам приходится иметь делос социумом, меняющим достаточно быстро свои качественные характеристики. Соответ-ственно, это предполагает появление таких инноваций, которые не могут быть адекватнопроанализированы только с помощью существующего теоретико-методологического ин-струментария. Особый интерес вызвало выступление Маргарет С. Арчер, как известно,разрабатывающей оригинальную теорию синтеза самоорганизующихся структур и акто-ров. В ее докладе «От высокого модерна к нарождающейся глобализации: новый рефлек-сивный императив и трансформации гражданского общества» анализируются явные илатентные последствия динамики рефлексивности для гражданского общества. Если втрадиционном обществе, считает социолог, рефлексивность была ограничена как мас-штабом, так и «контекстуальной целостностью», то в условиях модерна она уже стала рас-

* Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, грант № 06-06-80516.



60

пространяться на «контекстуальную дискретность», хотя социальные ограничения не ис-чезли: определенные меньшинства акторов были «особо озабочены относительно своейвключенности в существующее политическое и гражданское общество, стремясь к егоинституциональному совершенствованию». Утверждающаяся глобализация, по ее мне-нию, качественно меняет характер рефлексивности. «Впервые в человеческой истории,– подчеркнула докладчик, – рефлексивный императив касается всех» и распространяетсяна принципиально новые реалии: жизненно важные структуры обретают траснациональ-ное расположение, а культурная система расширяет рефлексивные возможности посред-ством перехода от разнообразия до стимулирования еще большего разнообразия.Соответственно, европейское население не только противоборствует «контекстуальнойдискретности», но вынуждено адаптировать свои умения и чаяния к постоянно возникаю-щим инновациям, к открывающимся дополнительным сферам деятельности, что, по су-ществу, ведет к радикальным изменениям жизнедеятельности людей. В итоге Арчерделает вывод: нынешняя трансформация рефлексивности, являющейся посредникоммежду структурой и деятельностью акторов, ведет к «переопределению и переструкту-рированию конфликта, гражданственности и гражданского общества» [2, С. 36-37].

Взятые вместе эти сложные процессы с неизбежностью порождают неопределен-ность и риски. Людям приходится учиться жить без устойчивых ориентиров, долгожи-вущих факторов порядка, общепризнанных традиций и авторитетов. Дажереферентные группы теряют свою силу уникальности, привлекательности, престижно-сти. Индивид поставлен в условия жизни, когда постоянно необходимо выбирать, про-сто нельзя не выбирать что-то или кого-то с учетом фактора немедленного илиотложенного, явного или латентного риска. Будут ли последствия выбора благопри-ятные или негативные для функционирования предсказать и тем более оценить весьматрудно, ибо интерпретации результатов сделанного выбора варьируются в простран-стве и изменяются во времени. Тот выбор, который оказался хорошим, эффективнымдля одного культурного пространства, не является универсальным для других культур.Сказанное касается и оценок результатов выбора во временном контексте. Попыткиубежать от свободы, вернуться к традиционному образу жизни, отказавшись от выборавообще, не устраняют ни неопределенность саму по себе, ни риски от бездействия.Это также своеобразный выбор с неопределенными последствиями – в частности, воз-можными ущербами от бездействия или упущенными жизненными шансами.

Глобализация приводит к культурным шокам, разломам и разрывам на уровне «ре-гиональной субглобализации» [3, С. 130]. Человечество оказалось не готовым к такомуускорению исторического времени и связанными с ним реальными рисками для ло-кальных культур. Борьба с «глобализмом», считает Д. Д. Порта, известный специалиств области социальных движений, политического насилия и терроризма, ознаменовалапоявление рисков, обусловленных принципиально новыми формами социального про-теста, имеющих своеобразный глобальный дискурс, что буквально «потрясло некото-рые доминирующие представления» о социальных движениях. Если ранее их основусоставляли институционализированные коллективные акторы, то теперь им на сменуприходит «конвергенция разных типов акторов» [4, С. 33-34]. Рисками от деятельностиинституционализированных коллективных акторов, даже имеющих самоорганизован-ный характер, в принципе можно управлять. Значительно сложнее обстоит дело скрайне радикальными, неинституализированными формами протеста, которые спо-собны порождать «мучеников за “истинную” культуру, веру» и, соответственно, риски



61

неотерроризма. К этому следует добавить проблемы инновационных рисков как си-стематической незащищенности человека перед угрозами, вызванными модерниза-цией и являющимися следствиями нерационального использования достиженийнаучно-технического прогресса [5, С. 45].

Казалось бы, выход из проблем нелинейного мира следует искать в рациональномсовершенствовании существующих образов жизнедеятельности, что находится в рам-ках европейской гуманистической традиции. Однако «стрела времени» поставила подвопрос представления об «универсальной», казалось бы, «естественной», всеми раз-деляемой рациональности. Фактически же множатся типы рациональностей в совре-менном мире [6]. Попытки зарационализировать всевозможные сферыжизнедеятельности, как еще показал М. Фуко, исследовавший проблемы институцио-нализации социального контроля, надзора и дисциплины, с неизбежностью порождаютненамеренно формируемые иррациональности [7], со всеми вытекающими отсюда от-ложенными рисками. Утверждается релятивность любой разумности и рациональности.«Следует признать, – замечает Н. Луман, – что о целесообразности можно выноситьлишь те суждения, которые соотнесены с определенным временем» [8, С. 189].

Более того, ныне возникает парадоксальная амбивалентность разумной образова-тельной деятельности. С одной стороны, образованный человек осознанно, рацио-нально оценивающе принимает существующую институциональную реальность,стремится следовать ценностям и нормам культуры, что делает его поведение пред-сказуемым для окружающих. Однако, с другой стороны, у такого индивида, как правило,формируется критическое начало, что латентно воспроизводит инновационные вызовысуществующему порядку, выражающиеся в стремлении что-то изменить к лучшему. Нов усложняющейся социокультурной динамике невозможно изменить только что-то кон-кретное. Сразу же возникнет эмерджентность и случайность в функционировании окру-жающего социума, который сегодня представляет собой совокупность социальныхсетей. «Улучшение» даже одной ячейки цепи может ненамеренно вызвать цепные рискинефункциональности и дисфункциональности в других ячейках цепи.

Возможно ли из нелинейного мира вернуться в мир «несвободы», в котором бы до-минировали «интересы безопасности» и «непререкаемые авторитеты»? Весьма многиероссияне хотели бы это сделать. Социологические опросы свидетельствуют, что 63 %граждан согласны мириться с некоторыми ограничениями своих прав и свобод. Кате-горически не хотят поступиться свободой ради «интересов безопасности» только 6 %,а остальные в раздумьях [9, С. 123]. Часть людей считает, что суть проблемы совре-менных рисков сводится к альтернативе: свобода или безопасность. Однако, по суще-ству, это ложная дилемма. Без свобод и прав человека рисков не станет меньше.Конечно, возможна «частичная обратимость процессов эволюции в сложных системах»[10, С. 31]. Однако в принципе «убежать» от тенденций нелинейности, самоорганизациииндивидуальных и коллективных акторов, их рефлексивности, что в современном об-ществе является рискогенными факторами, просто невозможно. Риски стали есте-ственной составляющей нелинейной социокультурной динамики, глоболокальногосоциума, образа жизни современного человека. Их нельзя преодолеть, с ними необхо-димо научиться жить, развивая конструктивный диалог, применяя риск-менеджмент,адекватный нелинейному, глоболокальному социуму.

Под влиянием нелинейности общественного развития ныне происходит переоткры-тие рисков, что, в частности, связано с нарушением симметрии между «старыми» и «но-



62

выми» рисками, с признанием множества типов рисков, расходящихся и пересекаю-щихся по-разному в различных культурах. Скажем, в западной культуре доминируютинституциональные риски, определенным образом формирующие индивидуальныериски. Содержание последних, в частности, обусловлено высоким темпом жизни, по-спешным принятием решений, формальной рационализацией действий, подчас не по-спевающих за рефлексией рыночных и демократических институтов. В восточной жекультуре существует иная корреляция между действительностью и принятием конкрет-ного решения, что обусловлено размеренным темпом жизни, наличием более долго-живущих авторитетов и большей функциональностью традиций.

Словом, возникает ситуация одновременного существования в одном пространстверазновременных социальных реалий, относящихся к разным темпомирам, что, есте-ственно, порождает принципиально новые риски для социальных акторов. Кроме того,процесс глобализации способствует тому, что общества превращаются в открытые си-стемы, имеющие принципиально иную нелинейную динамику, суть которой Э. Гидденсопределяет как становление «глобального космополитического общества». В обще-ственном сознании пошел процесс «детрадиционализации». Хотя сами традиции могутсохраняться, но они утрачивают свое прежнее содержание и потому перестают выпол-нять функцию значимых авторитетов, задающих строгие, предсказуемые модели по-ведения. «Традиция, лишенная содержания и подвергшаяся коммерциализации,превращается либо в часть исторического наследия, либо в китч – безделушки из су-венирного магазина в аэропорту» [11, С. 60–61]. «Детрадиционализация» способствуетобразованию прерывистости, разрывов в общественном сознании. Становится оче-видным, что формирующееся нелинейное, плюралистическое общественное сознаниес уникальными, индивидуальными пластами, с разрывами и парадоксами, в принципеотлично от прежнего общественного сознания, представлявшего собой ранее относи-тельно целостную систему. Естественно, эти процессы порождают специфическиериски, связанные с выбором непредсказуемых для окружающих моделей поведения,содержащих несказанное или квазисказанное, а также блеф.

Глобализация обостряет отношения между системами общественного сознания, на-ходящимися на различных уровнях закрытости – открытости, линейного – нелинейногоразвития. Закрытые системы, тяготеющие к самосохранению любой ценой, в принципене способны эффективно и толерантно обмениваться ресурсами с другими системами,что касается, прежде всего, отношения к «инородным» культурным ценностям. Они крайневраждебно относятся к отрытым системам, их функционированию, их практикам со значи-тельным компонентом неопределенности и играизации [12], видя в них риски для «чи-стоты» своих ценностей, что является одной из причин современного фундаментализма.

Благодаря движению к открытости, общественное сознание становится весьма не-устойчивым, что проявляется в готовности к переменам, новациям, к играм структур иих функций, а не следованию традициям. Даже незначительные воздействия в виде ма-нипулятивных воздействий, целенаправленный вброс тех или иных симулякров сегодняможет приводить к быстрым и радикальным изменениям, которые обретают характеррисков. При этом могут возникать такие деформированные формы существования об-щественного сознания, как неверие, разочарование, апатия, отторжение пропаганди-руемых ценностей, отчуждение людей от идеалов и самих себя [13, С. 123-124].

Возврат к исходному – закрытому и целостному состоянию уже невозможен, ибо си-стема обрела новое, нелинейное, игровое качество и способность ее акторов к само-


63

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯорганизации и саморефлексии, что делает дезорганизацию общественного сознанияотносительной, но не по меркам традиционной дихотомии: нормальное сознание – ано-мичное сознание. Точнее, у современного общественного сознания появляется прин-ципиально новая перспектива упорядочения в контексте игры симулякров и знаковыхкодов, которые стали атрибутами нашей жизни. В. Романов пишет, что в противопо-ложность порядку, основанному на жестких ценностях, не способному эффективно итолерантно обмениваться идеями и воззрениями с другими системами общественногосознания, возникает динамическая социальная организованность, в основе которойупорядоченность, открытая для творчества индивидов, восприимчивая к возникающиминновациям, реагирующая на них структурными изменениями, расширяющимися воз-можностями креативного обновления своего компонентного состава и повышающаяобщую устойчивость в динамичной внешней среде [14, С. 40].

При этом хаотическое воспроизводство уникальных пластов сознания становитсятакже естественным и обыденным делом, как и естественная реакция на игры структур.Из этого вытекают непредсказуемые последствия для общественного сознания вцелом, что обусловлено механизмом формирования общественного и индивидуаль-ного сознания: в современных обществах ценности, знания, смыслы, моральные ори-ентиры не являются уже обязательными для каждого социального актора, форма бытиякоторых игра – люфт функций, границ, возникновение разрывов, что требует от негосамоорганизации и саморефлексии.

Соответственно, отмеченные процессы влияют на общественное сознание в направ-лении порождения глобальных метаморфоз. «Общественное сознание, – отмечает Ж.Т.Тощенко, – приобретает различные формы деформированного, искаженного восприя-тия действительности с последующим превращением их в аналогичные виды неадек-ватного, противоречивого и отклоняющегося поведения. Они возникают под влияниемкак глобальных макроэкономических и макрополитических процессов, так и под воз-действием мезо- и микро-среды, т.е. тех процессов, которые происходят там, где че-ловек живет и работает, где протекает его повседневная жизнь… Общественноесознание, находясь в состоянии стресса, перегрузок, рождало (и рождает) чрезвы-чайно запутанное парадоксальное переплетение взглядов, мнений и оценок происхо-дящих событий» [13, С. 36]. Важно заметить, что глобальные метаморфозы ипарадоксы общественного сознания не есть абсолютное зло. Но и целостное обще-ственное сознание со стойкими референтами не может быть добром для современногообщества (с учетом его нелинейной динамики). Это утопичное видение перспектив раз-вития общественного сознания. Нужно не противостоять, а принять факторы неопре-деленности, случайности, открытости, разрывов в общественном сознании, ихрискогенный фактор.

Ныне ученых, особенно социологов, стала привлекать идея установления конкрет-ного уровня вероятности наступления того или иного, особенно неблагоприятного, со-бытия для индивида, социальных групп данного общества (ибо угроза болезни илипреждевременной смерти, потери имущества или лишение свободы по-разному про-являются в различных социальных и культурных контекстах). Аналогично ведется иссле-дование катастроф и опасностей для функционирования обществ и цивилизаций: онипериодически вступают в полосу кризиса, получая либо новый импульс развития, либопогибая. Причины тому – как планетарные и техногенные катастрофы, так и экономиче-ские, политические и социокультурные коллизии, характерные для локального социума.



64

Для современной России социологическое изучение рисков катастроф и других раз-ломов является насущной задачей в силу ряда дополнительных обстоятельств. Извест-ный специалист по проблемам России А.С. Ахиезер отмечает определеннуюпериодичность российских национальных катастроф. «Наложение периодических рос-сийских катастроф на риски современного общества, – отмечает он, – является фак-тором, повышающим возможность очередной катастрофы в России» [15]. Данноеобстоятельство содержит возможность усиления дезорганизации общества, опасностьсползания его к очередной катастрофе. Эта опасность требует пристального вниманияк механизмам ее нарастания, и не в меньшей степени – к факторам, препятствующимэтому процессу [15].

Ныне страна находится на стадии радикальной трансформации, когда разрушенымногие прежние эффективные регуляторы общества, из-за чего возникают риски не-определенности ценностных ориентаций, жизненных целей и средств их достижения.Разработчик концепции российского общества риска О.Н. Яницкий отмечает: «В повсе-дневных практиках большинства групп населения преобладают потребительский и пе-рераспределительный мотивы. Трудовая этика в массе населения утеряна: благополучиеприносят связи, знакомства, удача, наконец, принуждение и насилие, но не повседнев-ный напряженный труд. Созидание как основополагающая форма социального действияи, следовательно, как социологическая категория, теряет смысл. Источники ресурсоввидятся не в инвестициях и мобилизации интеллектуального потенциала, но в (силовом)перераспределении уже кем-то «приватизированных» ресурсов (власти или капитала)»[16, С. 28-29]. Нынешние реформы российского общества в значительной степени ба-зировались на постулатах западного неолиберализма, которые имеют апробированную,достаточно эффективную модель управления социальными рисками. Последняя, однако,трудно сочетается со сложившейся в России культурой социального управления, а такжес иной ментальностью россиян. Кроме того, глобальные проблемы современности немогли не затронуть Россию. Их последствия проявляются в росте постоянных конфлик-тов, терроризма, производства самых различных рисков: гонки вооружений, локальныхвойн, межэтнической розни, и оборачиваются рисками для каждого жителя планеты. Приэтом неизбежно возникают все новые и новые социальные группы риска [17], образуе-мые людьми, пережившими те или иные катастрофические, военные, культурные или со-циальные травмы. Российский исследователь О.Н. Яницкий, опираясь на марксистскуюметодологию, выделяет несколько типов риск-солидарностей, подчеркивая, что «эти со-лидарности – не «отклонение», а норма социальной жизни» [16, С. 128]. По его мнению,основными типами риск-солидарностей являются солидарность производителей рискаи солидарность жертв риска, между которыми существуют группы людей, объединив-шихся для адаптации к рискам или бегства от них. Вот как социолог определяет их при-менительно к современному российскому обществу: «солидарность производителейриска – это общность людей, силовым образом приватизировавших в своих эгоистиче-ских интересах национальные ресурсы и производственные структуры общества, вклю-чая его социальный порядок. Эти солидарности образовались в процессе силовойэкспроприации общественного богатства. Солидарность жертв риска – общность людей,защищающихся от рисков, угрожающих им в среде их непосредственного обитания. Этиобщности, как правило, носят альтруистический характер. Они озабочены здоровьем ибезопасностью не только своей и своих близких, но некоторой группы и даже обществав целом. Это общности «ответа» на вызов со стороны риск-производителей» [16].



65

Мы полагаем, что отмеченные риск-солидарности позволяют дать общую картину осоциальной дифференциации современного общества по отношению к рискам. Од-нако, с нашей точки зрения, данную схему следует дополнить положением об амбива-лентности всех риск-солидарностей. Солидарности производителей риска латентностановятся жертвами риска. В частности, формируются риски новых форм отчуждения,социальных конфликтов, риски криминогенные. Аналогично, солидарности жертвриска, как правило, являются и производителями рисков. Так, вынужденные пересе-ленцы, будучи, несомненно, сами жертвами рисков, не являясь альтруистами, создаютриски для принимающего населения. А.В. Мозговая отмечает: «Дети переселенцев са-ботируют преподавание русской истории и литературы в школе. Заметен отток русскихдетей из школы, попадающей фактически под влияние приезжих» [18, С. 405].

«Шоковая» терапия постсоветского общества породила невероятную ценностнуюдезинтеграцию, глубочайшую аномию, подорвавшую основы межнациональных и ре-гиональных связей, трансформировавшую характер деятельности миллионов людей,что также сказывается на характере рисков, их динамике. Современная модернизациястраны идет противоречиво. Ее культурный, образовательный и управленческий потен-циал не очень эффективен в принятии решения по управлению рисками, минимизациии блокировании основных опасностей для нормального функционирования общества.

По моему мнению, в стране утверждается новая по содержанию свобода парадок-сального типа, что порождает специфические российские риски. С одной стороны,утверждается свобода самоорганизации, в которой весьма велик компонент неупоря-доченности и хаотической деятельности, не управляемой институциональными струк-турами. Акторы этой деятельности не только принимают на себя ответственности зариски от этой самоорганизации, но и производят дополнительные риски для окружаю-щих, зачастую ненамеренные и непрогнозируемые. На хаотическую самоорганизациюлюди вынуждены как-то рефлексировать. С другой стороны, сохраняется синкретиче-ский, спаянный механизм власти и управления, собственности и управления, что про-тиводействует утверждению цивилизованного и рационального способа регуляциидействий и взаимодействий людей с их согласия и с их участием. Возникают риски от-чуждения, ибо «социальное управление, в котором не участвуют те люди, для решенияпроблем которых оно создано, перестает быть управлением, а становится элементар-ной и беззастенчивой манипуляцией людьми, фактором отчуждения людей от общихзадач, интересов» [19, С. 61].

В итоге, россиянам приходится иметь дело с рисками свободы как естественной со-ставляющей социальной самоорганизации, утверждения демократии «для нас». Этириски предполагают естественную адаптацию к современной цивилизации, развиваю-щейся нелинейно. Они являются имманентной составляющей для политического, эко-номического и социального функционирования россиян. В них, по существу,содержится квинтэссенция наших достижений в демократическом строительстве. Од-нако, к сожалению, эти риски отягощены дисфункциональными рисками хаотическойсамоорганизации и рисками, исходящими от синкретизма власти, собственности иуправления. Заметим и то, что специфика этих рисков обусловлена тем, что они отно-сятся к разным темповременам. Риски свободы как составляющей социальной само-организации характерны для современного общества, риски синкретизма – обществаиндустриального. Последние проявляют себя как дисфункции по отношению к совре-менным демократическим и рыночным институтам.



66

В целом же общественное сознание россиян трудно адаптируется к восприятиюрисков. Тому есть ряд причин. В советское время утверждались идеи предопределен-ности прогрессивного общественного развития сообразно «объективным» законам ис-тории, что в принципе «исключало» возможность риска для «социалистического путиразвития». Осознанно или нет, формировалось позитивистское мышление, не способ-ное адекватно интерпретировать процессы становления «общества риска» (У. Бек).Если техногенные риски как-то принимались во внимание, просчитывались, то рискисоциальные игнорировались: никто из руководителей не задумывался о непредвиден-ных последствиях вынужденного скачка в «общество риска». Социология риска какнаука и учебная дисциплина не была институализирована. Мировой опыт изучения рис-ков социологами и представителями других наук не востребовался. Это обернулосьмакро- и микро- катастрофами, социальными и культурными травмами для миллионовроссиян. Насколько же был прав П.А. Сорокин, когда писал: «Унаследованное нами взначительной степени социологическое невежество наших предков должно считатьсятеперь в качестве единственного и подлинного источника наших интеллектуальныхстраданий, наших моральных падений, наших ошибок, наших преступлений и социаль-ных бедствий, столь ужасных и разнообразных» [20, С. 54].

Увы, понадобились десятилетия, прежде чем мы приступили к преодолению «социо-логического невежества». Сегодня необходимо как можно быстрее начать готовитьроссиян к тому, чтобы жить с рисками, формировать поведение адекватное рискам и,конечно, управлять рисками. Социология риска постепенно превращается в весьма ак-туальную самостоятельную отрасль социального знания. Особенно важно подчеркнуть,она не замыкается в себе, а открыта для взаимного развития со всеми социологиче-скими дисциплинами и их парадигмами.

На характер теоретико-методологического инструментария социологии оказываливлияние и развитие общества, и интеллектуальные традиции страны, в которой она за-рождалась и развивалась, и, конечно, достижения самой науки. Новые теоретическиеподходы опирались на плечи предшествующих гигантов социологической мысли.

Традиционно теории классифицируются по двум критериям: историко-культурный и на-ционально-региональный контекст. В настоящей работе предлагается иной критерий клас-сификации социологических теорий – по тому, насколько их теоретико-методологическийинструментарий нацелен и способен анализировать усложняющуюся социокультурную ди-намику общества, исходя из постулата стрелы времени. По этому критерию выделяетсяпять поколений социологической теории. Первое поколение представлено позитивист-ской метапарадигмой, теорией, рассматривающей общественное развитие как эволю-ционно-линейное, исходя из того, что развитие природы и общества может быть в принципеинтерпретировано одним и тем же теоретико-методологическим инструментарием. Пер-вые социологии – О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, К. Маркс – пытались обосновать объ-ективно-исторические законы, которые, по существу, применялись для интерпретации какобщества, так и неживой материи, исходя из наличия жесткой причинности между соци-альными фактами и обратимости общественного развития – все народы в своем развитиив принципе повторяют «высшие, более прогрессивные» формы. Эти теории основаны напостулате евроцентризма научного знания.

Второе поколение (интерпретивная метапарадигма) – теории, основанные насобственно социальном теоретико-методологическом инструментарии, который тол-ковал причинность как вероятность совершения событий. Из чего следовало, что че-



67

ловеческое общество не есть нечто «исторически неизбежное», а результат «множе-ства возможностей», ибо «мы имеем дело только с непонятной (или не вполне понят-ной) статистической вероятностью», отмечал М. Вебер [21, С. 612]. Эти теориинацелены на изучение альтернативного социума.

Третье поколение (интегральная метапарадигма) – теории, интерпретирующиеобщественное развитие в виде неопределенных флуктуаций (П.А. Сорокин), подвиж-ного равновесия, ускоренной дифференциации (Т. Парсонс), через призму «социоло-гической амбивалентности» [22], обозначающей, что некая социальная формаобладает усложняющейся функциональной динамикой. Парадигма способна выпол-нять как позитивные функции, так и играть дисфункциональную роль в этой же системе.Более того, флуктуации, сложная динамика социума приводят к тому, что отныне пред-метом специального социологического анализа становятся непреднамеренные по-следствия характерных моделей поведения [23]. Представители этого поколения ввелив научный оборот само понимание нелинейной динамики. П. Сорокин пишет: «Нет ни-какой непрерывной линейной тенденции. … В этом смысле и история в целом никогдане повторяется, и совокупный исторический процесс имеет уникальный историческийаспект в каждом своем моменте, аспект, насчет которого можно предсказать толькото, что он непредсказуем… и поскольку будущее непредсказуемо, мы не знаем и неможем знать, имеется ли какая-нибудь непрерывная главная тенденция и какой-нибудьпункт назначения, к которому идет человечество» [24, С. 92–93].

Четвертое поколение (рефлексивная метапарадигма модерна) – теории, ана-лизирующие современное общество, для которого характерна как институциональная,так и индивидуальная рефлексивность. Процесс рефлексивности людей относительноих самоидентификации, как постоянный поток изменений, предполагающий, по суще-ству, спонтанные выборы идентичностей, подвергается особо пристальному теорети-ческому анализу. Отсюда оказался востребованным деятельностно-активистскийподход, разрабатываемый Э. Гидденсом, П. Бурдье, Дж. Александером, М. Арчер, П.Штомпкой и др. Модерн принес в нашу жизнь культивированный риск. Как полагает Э.Гидденс, культивированный риск «совпадает с некоторыми основополагающими уста-новками, присущими современности. Способность нарушать устои, открывать новыепути и таким образом колонизировать участок неизведанного будущего является не-отъемлемой частью тревожного характера современности» [25, Р. 126]. Соответ-ственно, риск становится в центр социологических исследований.

Пятое поколение (нелинейная метапарадигма постмодерн) – теории, и деклари-рующие, и изучающие нелинейную социокультурную динамику, процессы самооргани-зации социума [12], обеспечивающие возникновение порядка из хаоса [26], превращениестихийного развития в направляемое [27], а также теории, анализирующие возникающийпри этом десоциализирующийся социум, знаменующий «конец социального». Это прин-ципиально новые теории, которые для выполнения поставленных задач потребовалистоль значительного привлечения теоретико-методологического инструментария из ес-тественных и гуманитарных наук, из-за чего некоторые социологи (Дж. Ритцер, Ж. Бод-рийяр) отказываются считать данные теории собственно социологическими.

Однако если принять во внимание, что десоциализирующийся социум не существуетиначе, как по отношению к социально-гуманистическим практикам и структурам, то, понашему мнению, теории, изучающие даже десоциализирующиеся реалии, которые, од-нако, не могут существовать иначе как в контексте социальных реалий, можно считать



68

социологическими. В пользу такого определения работает и тот аргумент, что интег-рация социологии с естественными и гуманитарными науками, в частности, с социо-синергетикой [28], отнюдь не выхолащивает и не умаляет собственно социологическийинструментарий. ХVI Всемирный социологический конгресс показал, что в социологи-ческой науке произошли и продолжают происходить весьма радикальные изменения,выраженные во взаимодействии не только с родственными социальными науками, нои науками гуманитарными и естественными, у которых заимствуются и отдельные тер-мины, и даже концепции, которые в дальнейшем наполняются собственно социологи-ческим содержанием. Показательна в этом плане и тематика одной из Ad Hoc групп –«Социологи без границ» [29].

Как видно, сегодня социологической теории необходимо анализировать социумразной динамической сложности, находящийся в разных темпомирах, подверженныйразрывам, имеющий тенденцию к дисперсии, да еще рефлексировать по поводу раз-рывов в самом процессе познания. Более того, в одном обществе сложно перепле-таются глобальное, локальное, анклавное. Российский социолог В.А. Ядов говорит отом, что в мире и в России вообще остаются отдельные анклавы, не тронутые глобали-зацией: «Несомненная и наиважнейшая особенность России – анклавизация страны»[30, С. 354], – замечает он, добавляя, что «в реальности имеет место «гло-локал-ан-клавизация» мирового сообщества» [30, С. 358].

В широком смысле слова все пять поколений социологической теории современны,ибо и сегодня выполняют функции теории, позволяя осуществлять систематизациюзнания, объяснять социальную жизнь через выдвижение гипотез применительно к кон-кретному социуму, его базовых характеристик (открытости – закрытости, временныхмасштабов динамики, соотношению компонентов глобального и локального, роли дея-тельных социальных субъектов и т.д.). В узком, собственном смысле слова современнылишь четвертое и пятое поколение теорий – теории модерна и постмодерна, ориенти-рованные на исследования самоорганизации, рефлексии и нелинейности социума,факторов бифуркаций и, конечно, самих рисков.

Каждое новое поколение социологической теории возникало лишь тогда, когда об-щество преодолевало очередной порог динамической сложности и, по существу, тео-ретико-методологический инструментарий создавался для анализа изменений.Границы между поколениями теорий релятивны: из того, что создано мировой социо-логической мыслью на разных исторических этапах, можно и нужно извлекать все цен-ное для понимания современных социальных процессов. Каждый уровеньсоциологического анализа увеличения динамической сложности вытекал из предше-ствующего уровня и в свою очередь создавал условия для другого уровня анализа. От-нюдь не случайно возникла социология социологии 31], как рефлексивная социология,способствующая релятивизации и вместе с тем актуализации социологического зна-ния: достижения социологов первых поколений не столь наивны, они постоянно пере-открываются, раскрываются своими новыми гранями, становясь органической частьюсовременных теоретико-методологических разработок. По моему убеждению, ранеесозданные социологические парадигмы, которые изначально не были нацелены на из-учение риска, также могут быть использованы для интерпретации тех или иных рисковили же их граней, проявлений непредвиденных последствий.

Наконец, отметим, что нелинейная динамика социума во всех своих проявлениях неможет не отразиться на характере самой социологии, которая обретает рефлексивный,



69

ризомный характер с отсутствием единого стержня развития. Очевидно, эта тенденциясохранится в обозримом будущем. Полагаем, сегодня можно говорить не только обигре структур (Ж. Дерида), игре истины (М. Фуко), но и об игре социологических тео-рий, их методологического инструментария, что характерно для нелинейной метапа-радигмы постмодерна. Будучи ориентированной на интерпретацию неопределенных,ризомных процессов, на разрывы в познании, она по методологической сути стано-вится все более пластичной и открытой, что касается и концепций, и категорий, и дажеотдельных понятий. Это, подчас, не укладывается в привычное, рациональное теоре-тизирование, в культуру логоцентризма. Но формирующаяся нелинейная метапара-дигма постмодерна набирает жизненную силу. Примечательно, что на ХVI Всемирномсоциологическом конгрессе рельефно проявился дискурс о границах науки и социаль-ной науки, социологии без границ, незападных парадигмах, «постчеловеке», рефлек-сивности второго порядка и т.д. Вызовы социологическому знанию очевидны. Отдостойных ответов на них зависит не только переход российского общества к демо-кратии и рынку, но и его гуманизация.


1. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 2000. 312 с. 2. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 2000. 312 с. 3. Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире. / Под ред. П. Бергера и

С. Хантингтона. М., 2004. 379 с. 4. (2007) ‘8th Annual Conference of the European Sociological Association Conflict, Citizenship and Civil So-

ciety. Abstract Book. Glasgow, Scotland, 3 – 6 September, 2007’, Abstract Book, pp. 33-34.5.Чупров В.И., Зубок Ю.А., Уильямс К. Молодежь в обществе риска. М., 2001. 232 с.6. Ritzer, G. (2007) The McDonaldization of Society, 5th edition. 7. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997. 576 с.; Рождение клиники. М., 1998.

310 с.; Надзирать и наказывать. М., 1999. 480 с.; Психиатрическая власть. СПб., 2007. 450 с.8. Луман Н. Общество как социальная система. М., 2004. 232 с.9. Свобода. Неравенство. Братство: Социологический портрет современной России. / Авт.-сост.

Е.П. Добрынина; Под общ. ред. М.К. Горшкова. М., 2007. 448 с.10. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. М.,

2007. 272 с.11. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2004. 120 с.12. Кравченко С.А. Нелинейная социокультурная динамика: играизационный подход. М., 2006. 169 с.13. Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. / 2-е изд. М., 2008. 543 с.14. Романов В.Л. Социальная самоорганизация и государственность. М.: РАГС, 2003. 290 с.15. Ахиезер А.С. Россия – от общества риска к обществу повышенной опасности. / Тезисы и доклады

II Всероссийского социологического конгресса. М., 2003. 16. Яницкий О.Н. Социология риска. М., 2003. 192 с.17. Яницкий О.Н. Риск-солидарности: российская версия. // Inter, 2004. № 2-3. С. 52-62. 18. Мозговая А.В. Этносоциальная толерантность: взгляд с позиции социологии риска. // Россия ре-

формирующаяся: Ежегодник – 2003. / Отв.ред. Л.М. Дробижева. М., 2003. С. 397 – 412. 19. Тихонов А.В. Социология управления. М., 2007. 472 с.20. Сорокин П.А. Преступление и кара, подвиг и награда. СПб., 1999. 520 с.21. Вебер М. Избранные произведения. М.,1990.22. Merton, R.K. (1976) Sociological Ambivalence and Other Essays, New York.23. Merton, R.K. (1936) ‘The Unanticipated Consequences of Purposive Action’, American Sociological Re-

view, vol. 1. 24. Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика, М., 2006. 25. Giddens, А. (1991) Modernity and Self–Identity: Self and Society in the Late Modern Age, Cambridge.26. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М., 1994. 266 с.



70

27. Моисеев Н.Н. Расставание с простотой. М., 1998. 480 с.28. Егоров В.С. Философия открытого мира. М., 2002. 320 с.; Василькова В.В. Порядок и хаос в разви-

тии социальных систем: синергетика и теория социальной организации. СПб., 1999. 478 с.; Шалаев В.П.Социосинергетика: истоки, теория и практика в современном мире. Йошкар-Ола, 1999. 268 с.; Ельчанинов М. С. Методологические идеи социосинергетики. Тольятти, 2000; Глобализация: синергетиче-ский подход. М., 2002; Бранский В.П., Пожарский С.Д. Социальная синергетика и акмеология. СПб., 2001.159 с.; Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 с. и др.

29. XVI World Congress of Sociology. Abstracts. ISA 2006 Congress. The Quality of Social Existence in a Glo-balizing World, Durban, South Africa, 23-26 July, 2006.

30. Ядов В.А. Некоторые социологические основания для предвидения будущего российского обще-ства. // Россия реформирующаяся. / М., Под ред. Л.М. Дробижевой. 2002. С. 349-363.

31. Mulkay, M. (1985) The Word and the World: Explorations in the Form of Sociological Analysis, London;Law, J. (ed.) (1986) Power, Action and Belief: A New Sociology of Knowledge, London.

32. Abdollahian, M.A., Coan, T.G., Oh, H. and Yesilada, B.A. (2012) ‘Dynamics of cultural change: The humandevelopment perspective’, International Studies Quarterly, vol. 56, no. 4, pp. 827-842.

33. Gibbs, Jr. and Cameron, L. (2008) ‘The social-cognitive dynamics of metaphor performance’, CognitiveSystems Research, vol. 9, no. 1-2, pp. 64-75.

34. Beck, J. and Young, M.F.D. (2005) ‘The assault on the professions and the restructuring of academic andprofessional identities: A bernsteinian analysis’, British Journal of Sociology of Education, vol. 26, no. 2, pp.183-197.

INFLUENCE OF NONLINEAR SOCIAL AND CULTURAL DYNAMICS ON THE RISK: CHALLENGES FOR SOCIOLOGICAL KNOWLEDGE

Author: KRAVCHENKO S.A.

KRAVCHENKO Sergey Aleksandrovich, Doctor of Philosophy, Professor, Head of the SociologyDepartment of MGIMO (MGIMO University). Address: 76, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia,119454. Tel./fax: +7 (495) 434-90-66. E-mail: [email protected].

Annotation. In the article considers the process of forming a non-linear social reality. Also analy-ses changes, which are expressed in interaction sociology with other sciences, from whom bor-rows individual terms and even the concept, that later fills with proper sociological content.

Keywords: social and cultural dynamics, innovation risks, reflexivity, igraizatsiya, dysfunctional,subject index, cultural change, social theory, dynamic systems theory, social-cognitive dynamics,knowledge.

References

1. Prigozhin I., Stengers I. Poryadok iz khaosa. M., 2000. 312 str. [Prigogine, I. and Stengers, I. (2000) Orderout of chaos, Moscow].

2. Prigozhin I., Stengers I. Poryadok iz khaosa. M., 2000. 312 str. [Prigogine, I. and Stengers, I. (2000) Orderout of chaos, Moscow].

3. Mnogolikaya globalizatsiya. Kulturnoe raznoobrazie v sovremennom mire. / Pod red. P. Bergera i S. Khan-tingtona. M., 2004. 379 str. [Berger, P. and Huntington, S. (ed.) (2004) Many Globalizations: Cultural Diversity inthe Contemporary World, Moscow].

4. (2007) ‘8th Annual Conference of the European Sociological Association Conflict, Citizenship and Civil So-ciety. Abstract Book. Glasgow, Scotland, 3 – 6 September, 2007’, Abstract Book, pp. 33-34.

5. Chuprov V.I., Zubok Y.A., Uil'yams K. Molodezh' v obshchestve riska. M., 2001. 232 str. [Tchuprov, V.I.,Zubok, J.A. and Williams, K. (2001:232) Young people in risk society, Moscow].



71

6. Ritzer, G. (2007) The McDonaldization of Society, 5th edition. 7. Fuko M. Istoriya bezumiya v klassicheskuyu epokhu. SPb., 1997. 576 str.; Rozhdeniye kliniki. M., 1998. 310

str.; Nadzirat' i nakazyvat'. M., 1999. 480 str.; Psikhiatricheskaya vlast'. SPb., 2007. 450 str. [Fuko, M. (1997) Thehistory of madness in the classical period, St. Petersburg; (1998) The birth of the clinic, Moscow; (1999) Disciplineand Punish, Moscow; (2007) Psychiatric Power: The course of lectures which was read at the College de Francein 1973-1974, St. Petersburg].

8. Luman N. Obschestvo kak sotsial'naya sistema. M., 2004. 232 str. [Luhmann, N. (2004) Society as a socialsystem, Moscow].

9. Svoboda. Neravenstvo. Bratstvo: Sotsiologicheskiy portret sovremennoy Rossii. / Avt. – sost. E.P. Dobry-nina; Pod obshch. red. M.K. Gorshkova. M., 2007. 448 str. [Dobrynina, E.P. (2007) Freedom. Inequality. Brot-herhood: The sociological portrait of modern Russia, in Gorshkov, M.K. (ed.), Moscow].

10. Knyazeva E.N., Kurdyumov S.P. Sinergetika: Nelineynost' vremeni i landshafty koevolyutsii. M., 2007. 272str. [Knyazeva, E.N. and Kurdyumov, S.P. (2007) Synergetics: Non-linearity of time and the co-evolution of land-scapes, Moscow].

11. Giddens E. Uskol'zayushchiy mir: kak globalizatsiya menyayet nashu zhizn'. M., 2004. 120 str. [Giddens,E. (2004) Missing world: how globalisation is changing our lives, Moscow].

12. Kravchenko S.A. Nelineynaya sotsiokul'turnaya dinamika: igraizatsionnyy podkhod. M., 2006. 169 str.[Kravchenko, S.A. (2006) Nonlinear dynamics of the socio-cultural: organizational approach, Moscow].

13. Toshchenko Zh.T. Paradoksal'nyy chelovek. / 2-e izd. M., 2008. 543 str. [Toshchenko, J.T. (2008) Para-doxical man, 2nd edition, Moscow].

14. Romanov V.L. Sotsial'naya samoorganizatsiya i gosudarstvennost'. M., 2003. 290 str. [Romanov, V.L.(2003) Social self-organisation and statehood, Moscow].

15. Akhiyezer A.S. Rossiya – ot obshchestva riska k obshchestvu povyshennoy opasnosti. / Tezisy i doklady IIVserossiyskogo sotsiologicheskogo kongressa. M., 2003. [Akhiezer, A.S. (2003) ‘Russia – from the risk societyto the society increased danger’, Thesis and Papers of the Second All-Russian Congress of Sociology, Moscow].

16. Yanitskiy O.N. Sotsiologiya riska. M., 2003. 192 str. [Yanicki, O.N. (2003) Sociology of risk, Moscow].17. Yanitskiy O.N. Risk-solidarnosti: rossiskaya versiya. // Inter, 2004. № 2-3. S. 52-62. [Yanicki, O.N. (2004)

‘Risk-Solidarity’, Inter, no. 1-2, pp. 52-62].18. Mozgovaya A.V. Etnosotsial'naya tolerantnost': vzglyad s pozitsii sotsiologii riska. // Rossiya reformiruy-

ushchayasya: Yezhegodnik – 2003. / Otv.red. L.M. Drobizheva. M., 2003. 379-412 str. [Mozgovaya, A.B. (2003)‘Ethno-social tolerance: a view from the sociology of risk’, Reforming Russia: Yearbook – 2003, Moscow, pp. 379-412].

19. Tikhonov A.V. Sotsiologiya upravleniya. M., 2007. 472 str. [Tikhonov, A. B. (2007) Sociology of Manage-ment, Moscow].

20. Sorokin P.A. Prestupleniye i kara, podvig i nagrada. SPb., 1999. 520 str. [Sorokin, P.A. (1999) Crime andpunishment, feat and reward, St. Petersburg].

21. Veber M. Izbrannyye proizvedeniya. M., 1990. [Weber, M. (1990) Selected Works, Moscow]. 22. Merton, R.K. (1976) Sociological Ambivalence and Other Essays, New York.23. Merton, R.K. (1936) ‘The Unanticipated Consequences of Purposive Action’, American Sociological Re-

view, vol. 1. 24. Sorokin P.A. Sotsial'naya i kul'turnaya dinamika, М., 2006. [Sorokin, P.A. (2006) Social and cultural dyna-

mics, Moscow].25. Giddens, А. (1991) Modernity and Self–Identity: Self and Society in the Late Modern Age, Cambridge.26. Prigozhin I., Stengers I. Vremya, khaos, kvant. M., 1994. 266 str. [Prigogine, I. and Stengers, I. (1994)

Time, chaos, quantum, Moscow].27. Moiseyev N.N. Rasstavaniye s prostotoy. M., 1998. 480 str. [Moiseev, N.N. (1998) Parting with ease, Mos-

cow].28. Yegorov V.S. Filosofiya otkrytogo mira. M., 2004. 320 str. [Egorov, V.S. (2004) The philosophy of the open

world, Moscow]; Vasil'kova V.V. Poryadok i khaos v razvitii sotsial'nykh sistem: sinergetika i teoriya sotsial'noy or-ganizatsii. SPb., 1999. 478 str. [Vasylkova, V.V. (1999) Order and chaos in the development of social systems:synergy and the theory of social organisation, St. Petersburg]; Shalayev V.P. Sotsiosinergetika: istoki, teoriya ipraktika v sovremennom mire. Yoshkar-Ola, 1999. 268 str. [Shalaev, V.P. (1999) Social synergy: origins, theoryand practice in the modern world, Yoshkar-Ola]; Yel'chaninov M.S. Metodologicheskiye idei sotsiosinergetiki.Tol'yatti, 2000; Globalizatsiya: sinergeticheskiy podkhod. M., 2002. [Elchaninov, M.S. (2000) Methodologicalideas of social synergy, Togliatti; (2002) Globalisation: a synergistic approach, Moscow]; Branskiy V.P., PozharskiyS.D. Sotsial'naya sinergetika i akmeologiya. St. Petersburg, 2001, 159 str. i dr. [Bransky, V.P. and Pozharsky, S.D.

‘



72

(2001) Synergetics and social acmeology, St. Petersburg]; Sharkov F.I. Kommunikologiya: entsiklopedicheskiyslovar'-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I. (2009) Communicology: encyclopedic dictionary catalogue,Moscow],etc.

29. XVI World Congress of Sociology. Abstracts. ISA 2006 Congress. The Quality of Social Existence in a Glo-balizing World, Durban, South Africa, 23-26 July, 2006.

30. Yadov V.A. Nekotoryye sotsiologicheskiye osnovaniya dlya predvideniya budushchego rossiyskogo ob-shchestva. // Rossiya reformiruyushchayasya. // Pod. Red. L.M. Drobizhevoi. M., 2002. С. 349-363. [Yadov, V.A.(2002) ‘Some sociological basis for predicting the future of Russian society’, Reforming Russia, in Drobizheva,L.M. (ed.), Moscow, pp. 349-363].

31. Mulkay, M. (1985) The Word and the World: Explorations in the Form of Sociological Analysis, London;Law, J. (ed.) (1986) Power, Action and Belief: A New Sociology of Knowledge, London.

32. Abdollahian, M.A., Coan, T.G., Oh, H. and Yesilada, B.A. (2012) ‘Dynamics of cultural change: The humandevelopment perspective’, International Studies Quarterly, vol. 56, no. 4, pp. 827-842.

33. Gibbs, Jr. and Cameron, L. (2008) ‘The social-cognitive dynamics of metaphor performance’, CognitiveSystems Research, vol. 9, no. 1-2, pp. 64-75.

34. Beck, J. and Young, M.F.D. (2005) ‘The assault on the professions and the restructuring of academic andprofessional identities: A bernsteinian analysis’, British Journal of Sociology of Education, vol. 26, no. 2, pp.183-197.



73

ГРАЖДАНСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И РАСПРЕДЕЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ РОЛЕЙ В УПРАВЛЕНИИ СОЦИАЛЬНО-ЭПИДЕМИЧЕСКИМИ ПРОЦЕССАМИ

Авторы: ВАСИЛЕНКО Л.А., ГУБЕРНОВА М.В.

ВАСИЛЕНКО Людмила Александровна доктор социологических наук, профессор, замести-тель заведующего кафедрой общественных связей и медиаполитики Института государст-венной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства игосударственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Заместитель главного ре-дактора журнала «Коммуникология», почетный работник высшего профессионального об-разования РФ. Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (499) 956-07-01. Е-mail: [email protected].

ГУБЕРНОВА Марина Валериевна – кандидат медицинских наук, магистрант Института го-сударственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяй-ства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571 Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Аннотация: рассмотрены вопросы здоровья общества в связи с возрастанием сложностиобщественных процессов в контексте триединства жизнеобразующих начал – биологиче-ского, социального и духовного.Термины: «здоровье» – качественная характеристика населения и базовая составляющаяразвития современного общества, «социальное здоровье» – способность гармоничного ре-гулирования своих отношений в обществе, «духовное здоровье» – наличие условий свобод-ного развития в нравственном отношении» «социально-эпидемический процесс» – процессвозникновения и диффузии клинически выраженного заболевания или социоинформацион-ных вирусов (идеологических течений, религиозных, слухов, технологических инноваций,моды, азартных игр, алкоголя, наркотиков и т.п.).Показаны: значение в управлении социально-эпидемическими процессами: социальныхкоммуникаций и коммуникативной среды, синергийного комплекса технологий электронногоправительства четырех уровней сложности («e-informing», «e-interaction», «e-construction»,«e- new communication») в контексте развития гражданских коммуникаций и распределениясоциальных ролей: возможности оздоровления социального организма комплексом методовсоциальной терапии на трех уровнях социальной реальности: мегауровень (общество, чело-вечество), макроуровень (общности и группы), микроуровень (индивиды).

Ключевые слова: социальное здоровье, гражданские коммуникации, коммуникативнаясреда, самоорганизация, электронное правительство, социальная терапия, клиническая со-циология, метод социологической интервенции, социальное конструирование, социально-эпидемический процесс, информационный вирус, три слагаемых эпидемии, социальныероли, гражданское общество, эмпирический анализ, принятие решений, коммуникацион-ные сети, глобальное управление, глобальное гражданское общество, общественнаясфера, окружающая среда, интернет.

В ХХ веке появились новые угрозы для общества, которые требуют иных подходов куправлению. Новые вызовы связаны с резким увеличением сложности общественныхпроцессов в результате интенсивного развития информационных технологий, глобаль-ной информационной сетевой структуры, освоения новых форм коммуникации, что



74

привело к «взрослению» информационного общества и формированию качественнонового социального пространства информационного общества. Налицо наличие усло-вий для спонтанного роста мобильности индивидов, быстрого выстраивания противо-весов власть имущим структурам. В такой ситуации уже не продуктивна формула«Государство это Я». Несмотря на тяготение граждан к авторитарной системе правленияи потребности в установлении стабильного порядка, эффективность управления можетбыть достигнута только в рамках формулы «Государство это мы» с использованием энер-гетики социальной самоорганизации. Особую опасность и новые возможности для раз-вития общества приобретают процессы эпидемического характера, развитие которых всоциальных системах носит резко нарастающий стихийный характер.

В данном контексте приобретает актуальность дискурс здорового или нездоровогообщества. Здоровье в условиях рыночной экономики становится ресурсом, товаром,который может быть капитализирован, использован эффективно в интересах развитияздоровой социальной системы. В данном аспекте верно и обратное влияние – нездо-ровая социальная система продуцирует патологии социального организма, которыемогут вызвать болезни индивида в прямом первоначальном смысле данного слова. Мыпереосмысливаем феномен «здоровье», обращаясь к восточной философии и практике,в которых традиционно оздоровление тела связано с совершенствованием духа. В этомже смысле рассматривает человека и российский ученый В.Л. Романов: «Человек в со-циальной сфере не может рассматриваться иначе, чем, исходя из триединства его жиз-необразующих начал – биологического, социального и духовного. Каждому из указанныхначал соответствуют потребности, осознание которых формирует интересы человека,мотивирующие его поведение. Способность свободно реализовывать биологическиепотребности (в питании, питье, движении, воспроизводстве) определяет физическоездоровье. Способность гармоничного регулирования своих отношений в обществе яв-ляется выражением социального здоровья, а свободное развитие в нравственном от-ношении – условие здоровья духовного» [1]. Таким образом, термин «здоровье»рассматривается как качественная характеристика населения и непременная состав-ляющая развития современного общества и все чаще используется применительно ксоциальной системе, ибо системный подход требует учета всех составляющих жизне-деятельности индивидов и социальных общностей, в которых они живут. Таким образом,речь идет о формировании более широкого контекста системы поддержания здоровья,включая биологический, личностностно-психологический, общественный (социально-психологический), коммерческий, корпоративно-медицинский и государственныйуровни [2, C. 15]. В настоящее время широко распространены термины «социально-значимые заболевания», «социальные патологии», «социальные эпидемии» и др.

Социальные эпидемии таят в себе особую опасность для общества. Понятие«эпид́емия» происходит из медицины и означает быстрое массовое распространениекакого-либо инфекционного заболевания (например, чумы, тифа, холеры, дифтерита,скарлатины, кори, гриппа, гепатита, ВИЧ/СПИДа) на какой-либо территории, превы-шающее обычный уровень заболеваемости. Общий признак инфекционных болезней– заразность. Социально-эпидемический процесс – есть процесс возникновения и рас-пространения среди населения не только клинически выраженного заболевания илиносительства, но и распространение социальных и социоинформационных вирусов:идеологических течений, например, религиозных, слухов, технологических инноваций,моды, азартных игр, алкоголя, табака, наркотиков и т.п.


75

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯВ чем сходство этих процессов? В сверхбыстром распространении «возбудителя ин-

фекции» внутри социальной общности. И значимую роль в данном процессе играют раз-витые коммуникации. «Возбудитель» передается от индивида к индивиду, «заражая»окружающих, находящихся в пределах доступности к очагу инфекции, а может переда-ваться опосредованно через информационную коммуникативную среду. Всякая социаль-ная эпидемия связана с массовым распространением через социальные коммуникациинекого информационного «вируса», инкорпорируемого в общественное сознание. Оченьбыстро после воздействия такой информации «зараженными» могут стать почти все ин-дивиды данной социальной общности [3]. Даже в ситуации, когда произошедшие изме-нения не оцениваются как негативные, «возбудитель инфекции» – агент влиянияоднозначно инициирует нарастающий процесс разрушения существующего параметрапорядка – частичного или полного. Всякое их разрушение в результате эпидемическогопроцесса, даже локальное, приводит к последствиям, затрагивающим всю систему па-раметров порядка, которым подчиняется поведение индивидов и их сообществ.

Введение новых смыслов порождает неравновесность. Некоторые новые смыслынаходят свое положение в существующей системе параметров порядка. Процессможет стать началом необратимых процессов для изменяющейся социальной системы– либо разрушительным с летальным исходом, либо началом обновления, сопровож-даясь «болезненным» процессом взращивания нового смысла – рожденного или об-новленного параметра порядка. Мы не можем знать априори, что из этой «болезни»вырастет; исход в переломный момент, в точке бифуркации, не может быть заранеепредсказан. Успокаивает наличие способности социальных систем эволюционироватьк более эффективным состояниям, отбирая и распространяя лучшие варианты пове-дения. После «болезни» социальный организм, как правило, обретает иммунитет (не-восприимчивость) организма к возбудителю данной инфекции, т.е. социальнаясистема получает шанс выйти на новый уровень развития. Проблема заключается вспособности руководителей прислушиваться к ритмам социальной эволюции, отвечатьадекватными действиями.

Ритмы социальной эволюции задаются агентами влияния как позитивно-го, так и не-гативного действия. Для распространения социальной эпидемии необходимы опреде-ленные условия, социальные предпосылки: наличие возбудителей инфекции; источниквозбудителя инфекции, эпидемический очаг; многочисленность потенциальных носи-телей инфекции – распространителей эпидемии, благоприятная для распространениякоммуникационная среда, плотность коммуникаций, обеспечивающих тесный контактчленов инфицируемой социальной общности друг с другом, отсутствие у потенциальныхносителей инфекции иммунитета, восприимчивость человека к инфекции (выступаю-щего «приемником» инфекции); определенное состояние активности людей и болезне-творного агента, т.е. взаимное обладание определенным уровнем активности,механизмы распространения возбудителей инфекции – информационных вирусов.

В связи с этим, важнейшей составляющей повышения эффективности социальногоуправления становится развитие коммуникационной среды. Процессы интернетизациистимулируют необходимую коммуникационную плотность информационной среды, вкоторой повышается степень распространяемости информационных вирусов. Этим об-условлены недемократические подходы к формированию гражданских коммуникацийорганами власти (в первую очередь, к самой демократии). К их стремлению взять дан-ные процессы под контроль оказалась не подготовлена государственная власть. Ее



76

представители не умеют решать проблемы демократическими методами. Они не верят,что гражданское общество может действовать конструктивно. Они не знают, как сти-мулировать процессы позитивной направленности. Гражданское общество, в их пред-ставлениях, – темная, деструктивная, непонятная сила. С другой стороны, и гражданетоже не очень доверяют представителям гражданского общества, в их сознанииименно государство ассоциируется с позитивной силой, определяющей порядок. Такоепредставление мешает формировать и продвигать действительно эффективные меха-низмы социального управления. Данные проблемы в той или иной мере свойственныне только нашей стране.

Противоречивость процесса видна на примере определения термина «электронноеправительство». Исторически этот термин создан интернет-сообществом в результатесоциальной самоорганизации, конструктивного выражения протеста против несовер-шенства механизмов демократии на глобальном уровне, исключающих не только ря-довых граждан, но и многие страны из процессов принятия судьбоносных для мирарешений. В 2000 г. «электронное правительство» определялось как «непрерывная оп-тимизация поставки услуг, участия граждан в управлении посредством трансформациивнутренних и внешних отношений через технологию Интернет и новые средства мас-совой информации»[4] или «Электронное правительство представляет собой формуорганизации, которая интегрирует взаимодействие и взаимоотношения между госу-дарством и гражданами, компаниями, общественными институтами через использо-вание современных информационных и коммуникационных технологий» (Center ofExcellence for E-Government of the IDT-HSG; www.electronic-government.org). Уже черезгод исследовательская группа Конгресса США дает иное толкование: «электронноеправительство (e-government) предполагает использование информационных техно-логий, включая Интернет, с целью улучшения предоставления правительственных услуггражданам, предприятиям и государственным учреждениям». Здесь целью являютсяуже не формы организации, взаимодействия и взаимоотношения, не демократия, авсего лишь услуги в интересах граждан. Произошла подмена сути демократическихвзаимодействий по регулированию устройства социума на глобальном уровне одно-сторонними действиями органов власти, распространяющимися только на своей тер-ритории или среди граждан своей страны. Об участии граждан в управлении наглобальном уровне уже речь не ведется.

Постановление Правительства России № 65 от 28 января 2002 г. «О федеральнойцелевой программе «Электронная Россия» (2002– 2010 годы) положило начало систе-матической работе по внедрению информационных технологий в работу органов вла-сти, но не подразумевает создания среды для демократических взаимодействийграждан. Таким образом, и наше правительство, аналогично зарубежным, сосредо-тачивает усилия преимущественно на однонаправленных процессах, исконно выпол-няемых государством – на предоставлении услуг со стороны государства, а не навзаимодействии, не на участии граждан в управлении. В результате инфраструктура исоциальная среда гражданского общества не включаются на данном этапе в качествесоставной части в общую архитектуру «электронного государства» в демократическомсмысле этого термина. Она не затрагивает социальную сторону механизмов «электрон-ного правительства», социальное взаимодействие и продвижение механизмов демо-кратии и воспитания гражданственности в российский социум. Последствия очевидны– явное сокращение условий для «демократических притязаний» граждан.



77

На глобальном уровне люди продолжают искать и находят технологии взаимодей-ствия, формирования гражданских коммуникаций с целью участия в управлении и ре-шения возникающих проблем. Предоставление гражданам качественныхгосударственных услуг имеет целью не только создание «электронного правительства».Не менее важно повышение эффективности социального управления, создание инфра-структуры и информационной среды для включения граждан в демократические про-цессы принятия государственно значимых решений, а также разрушение монополиичиновников и элиты на значимую информацию для развития социума, транспарент-ность, прозрачность работы органов власти. Следует отметить, что в последние годыруководство России продвигает ряд технологий «открытое правительство», механизмыкраудсорсинга, экспертные технологии в принятии социально значимых государствен-ных решений и т.п. «Электронное правительство» («e- government») должно сочетатьтехнологии различного уровня сложности: первый уровень сложности – «e-informing»(информирование); второй уровень сложности – «e-interaction» (взаимодействие); тре-тий уровень сложности – «e-construction» (конструирование); четвертый уровень слож-ности – «e- new communication» (новые коммуникации между «средами»).

Теоретико-методологической основой разработки технологий электронного прави-тельства может выступить современная теория социального поведения, на разработкекоторой в своем выступлении на Гайдаровских чтениях 2011 г. настаивал профессорЮ.А. Тихомиров. Действительно развитие теоретических основ поведения на основесоциологических методов, рассмотрения моделей поведения с учетом статусов, ролей,гибких институтов может определить необходимый методологический базис для вы-бора моделей поведения в условиях динамически изменяющейся информационнойсреды. В соответствии с ними можно представить «электронное правительство» каксинергийный комплекс технологий (управленческих, информационных, коммуника-ционных и др.) для формирования моделей управления поведением через информа-ционные социальные среды. Технологии такого комплекса позволяют формироватьнеобходимые модели поведения в соответствии с тенденциями развития социальнойсистемы. Такое управление создаст условия для нивелирования социальных деструк-ций за счет развития самоорганизации и включения граждан в данные процессы. Ис-ходя из этого, имеет смысл изучать развитие информационных технологий дляраскрепощения потенциала самоорганизации российских граждан, активного вовлече-ния в общественную жизнь с целью повышения позитивно направленной организован-ности граждан и открытости, транспарентности государственного управления.Наиболее перспективно взаимодействие органов власти и граждан в процессах эпи-демического распространения социальных конструктов в информационной среде длязамены старых образцов поведения новыми.

Управление такими социально-эпидемическими процессами требует разработкиспециальных инструментов. Распространение многих позитивных или деструктивныхсоциальных инноваций в значительной степени подобно механизмам распространенияэпидемий. «Лучший способ понять то, как возникают направления моды; как происхо-дят приливы и отливы волны преступности; или, в этом же ключе, как неизвестные книгипревращаются в бестселлеры; как распространяется среди подростков пристрастие ккурению; как возникает феномен молвы или же любые другие необъяснимые явления,характерные для сегодняшней повседневной жизни, – это относиться к этому, как кэпидемиям» [5, C. 2]. Идеи, товары, информация и типы поведения распространяются



78

точно так же, как вирус. Американский исследователь Малкольм Глаудэлл в работе "Пе-реломный момент" отмечает, что в основе социальной эпидемии лежат вполне мате-риальные изменения, каждое из которых в отдельности может быть незначительным,но вместе они приводят к переломному моменту – критической точке, с которой начи-нается неконтролируемое развитие событий. В социосинергетике такую критическуюточку принято называть точкой бифуркации.

Глаудэлл сформулировал три слагаемых эпидемии: закон малого числа, фактор при-липчивости и сила обстоятельств, которые обеспечивают возможность логического по-нимания эпидемий. Сила обстоятельств характеризуется восприимчивостью к среде,если смотреть с точки зрения подверженных влиянию среды людей, или силой влияниясреды, если смотреть с позиций воздействия самой среды. Сила обстоятельств об-условливает то, что люди намного более воспринимают воздействие среды, чем ка-жется на первый взгляд. Контекст социальной среды важен, поскольку специфическиеи относительно малые элементы окружения могут стать переломными моментами.

Вместе с тем, такие моменты в контексте информационной среды – это то, что мыможем изменить. Работа с социальным контекстом имеет значение. Так, М. Гладуэлл,обращаясь к примеру распространения и «свертывания» эпидемии преступности, ука-зывает на возможность достижения результатов за счет совокупного воздействия нафакторы риска среды: мы можем застеклить разбитые окна и стереть граффити, в пер-вую очередь удалив сигналы, которые поощряют преступность.

Закон малого числа [5] описывает особенности распространения информации: на-чать эпидемию способны уникальные люди. Как причиной эпидемии гриппа может бытьвсего один больной человек, так и волну хулиганских выходок в метро могут спровоци-ровать всего несколько пассажиров. Один довольный клиент нового ресторана, поре-комендовавший его друзьям, может сделать это заведение модным. Социальныеэпидемии происходят таким же образом. Их успех обеспечивает небольшое количествоактивных людей, первыми подхватившими вирус, они же способны пресечь эпидемию.Все, что нужно, для распространения социальной эпидемии это найти таких людей.

Условно их можно назвать «объединители», «знатоки» и «торговцы». М. Гладуэлл фор-мулирует их социальные роли. «Объединители» обладают подсознательным и врожден-ным навыком к созданию социальных связей. Они любят людей искренне и сильно. Ониколлекционируют людей так же, как другие собирают марки. Они держат в своих ком-пьютерах списки имен знакомых. «Объединители» чрезвычайно влиятельны. Мы все рас-считываем на них, так как они дают нам доступ к возможностям и кругу общения, ккоторому мы сами не принадлежим. «Знатоки» обладают информацией о большом ко-личестве различных полезных продуктов, выгодных цен и интересных мест. Они получаютудовольствие оттого, что помогают людям принимать правильные, коммерчески выгод-ные, решения. «Торговцы» – харизматичные люди, которые могут заразить других своимиэмоциями, не произнося ни слова. Они обладают способностью втягивать людей в свойритм жизни, диктовать условия взаимодействия, вести разговор на своих условиях.

Фактор прилипчивости или заразность проявляется в том, что внесение небольшогоизменения в содержание или способ подачи сообщения-вируса приводит к массовомузаражению и ускоренному развитию социальной эпидемии. Есть специальные способысделать обращение запоминающимся. Есть относительно простые приемы внесенияпоправок в то, как подается или как выстраивается информация, и эти поправки могутсыграть решающую роль в том, какой результат в итоге будет достигнут.



79

Закон малого числа – вот, что еще может повлиять на развитие эпидемии. Какиеправила, например, можно использовать в бизнесе, если ставишь цель заразитьстрастью к своей продукции миллионы покупателей? Оказывается, для того, чтобы рек-ламное послание или идея приобрели эпидемический потенциал, они должны бытьсначала восприняты и переработаны небольшой сплоченной группой. Это утверждениеосновывается на том, что человек не может справиться с мощным наплывом информа-ции. Наши интеллектуальные возможности и способность обрабатывать сырую инфор-мацию ограничены. Как только мы получаем больше информации, чем можемосмыслить, мы выстраиваем на ее пути барьеры. Роль малой группы в том, что она«приготовляет» информацию до удобоваримого состояния и уже в удобных для вос-приятия остальными объемах и формах передает дальше.

Когерентные усилия всех участников «знатоков», «объединителей» и «торговцев»могут привести к массовому спросу на продвигаемые образцы поведения, т.е. на ходинициированного ими эпидемического процесса. В инновационной социальной средемеханизмы социального рынка, позволяющего использовать потенциал социальнойсамоорганизации, наиболее продуктивны. Такие научные разработки целесообразнобазировать на технологиях электронного правительства третьего уровня сложности –«e-construction» (конструирование), в основе которых – создание условий для приме-нения сетевого общественного интеллекта к конструированию моделей поведенияграждан. Ведущая роль общественного интеллекта должна отводиться наращиваниюколлективного разума, социального сознания субъектов социального управления наоснове нравственности. Четвертый уровень сложности – «e- new communication» –(новые коммуникации между «средами») позволит широко распространить культурупродвигаемых социальных конструктов, формируя соответствующий дизайн социаль-ных инноваций [6].

Для оздоровления социального организма целесообразно применять тех-нологиисоциальной терапии, направленные на нормализацию социальных связей, взаимодей-ствий и отношений в разных сферах общественной жизни. Процесс социальной тера-пии реализуется на трех уровнях социальной реаль-ности в соответствии с уровнямиее объекта: мегауровень (общество, человечество), макроуровень (общности игруппы), микроуровень (индивиды) [7].

На мегауровне социальная терапия направлена на нормализацию социальных свя-зей и взаимодействий через гармонизацию коммуникационной системы и коммуника-тивной среды между взаимодействующими участниками, согласование коммуникациймежду коммуникативными средами взаимодействующих общностей с использованиемтехнологий «e-interaction» и «e- new communication» с целью устранения деструктивныхобщественных практик в российской действительности на уровне общества, форми-рования позитивного контекста общей социальной среды как общего поля пересечениякоммуникативных сред участников, ликвидации разрыва коммуникаций между ними,устранения факторов риска среды, выявления и локализации деструктивных смысловкоммуникативной среды. Здесь особенно важно взаимодействие социальных акторовс распределенными социальными ролями – «объединителей» и «знатоков» для форму-лирования способов подачи новых образцов поведения, информационных вирусов дляпоследующего «взращивания» новых моделей социального поведения [3].

На макроуровне ведется работа с социальными группами по устранению деструк-тивных отклонений в существующих моделях поведения. Базируясь на технологиях



80

электронного правительства третьего уровня сложности – «e-construction» (конструи-рование), «объединители» и «торговцы» смогут адаптировать задуманные на мега-уровне конструкты поведения до возможности их использования конкретнымисоциальными группами и общностями. Социальная терапия здесь обязательно приме-няет методы социологической интервенции и социологического эксперимента, а такжемодели консолидации позиций и поиска единства.

На микроуровне более продуктивна социальная терапия с использованием клинико-социологических исследований социальных дисфункций, социальной дезинтеграции,социальной дезадаптации, компенсирующей патологической адаптации личности, атакже социологической интервенции и конструирования личностных образцов соци-ального поведения, закрепляя их в дальнейшем с помощью технологий социальнойреабилитации.


1. Романов В.Л. Человек и социально-нравственная стратификация общества. М., 2000. 2. Кордонский С.Г. Онтология феномена «здоровье». // Система поддержания здоровья в современной

России: сборник статей и материалов полевых исследований. / Под ред. И.В. Кошкаровой. М., 2012. С.13-33.

3. Василенко Л.А., Вронская М.И. Взаимодействие органов власти с институтами гражданского обще-ства в России. М., 2012. 18 с.

4. Gartner Group: Di Mario, A., Harris, K., Caldwell, F. and P. Kao, L. (2000) ‘Key Issues in E-GovernmentStrategy and Management’, Research Notes, Key Issues, Stamford, 23 May.

5. Gladwell, M. (2002) The tipping point: How little things can make a big difference’, Boston. 6. Василенко Л.А. Менеджмент социальных инноваций. М., 2010. 303 с.7. Сельванович Н.В. Социальная терапия как технология устранения негативных отклонений в суще-

ствовании социальных систем. // Социология в системе научного управления [Электронный ресурс]: Ма-териалы IV Всероссийского социологического конгресса. М., 2012. 1 CD ROM.

8. Шарков Ф.И. Коммуникология: социология массовой коммуникации. М., 2010. 320 с.; Шарков Ф.И.Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2009. 591 с.

9. James, O. (2007) ‘Evaluating the expectations disconfirmation and expectations anchoring approaches tocitizen satisfaction with local public services’, Journal of Public Administration Research and Theory, vol. 19, no. 1, pp. 107-123.

10. Binz-Scharf, M. C., Lazer, D. and Mergel, I. (2011) ‘Searching for answers: Networks of practice amongpublic administrators’, The American Review of Public Administration, vol. 42, no. 2, pp. 202-225.

11. Chadwick, A. and May, C. (2003). ‘Interaction between states and citizens in the age of the internet: e-government in the United States, Britain, and the European Union’, Governance, no. 16, pp. 271-300.

12. Dimitrova, D.V. and Chen, Y.C. (2006) ‘Profiling the adopters of e-government information and services:The influence of psychological characteristics, civic mindedness, and information channels’, Social Science Com-puter Review, vol. 24, no. 2, pp. 172–188.

13. Hetherington, Marc J. (1998) ‘The political relevance of political trust’, The American Political Science Re-view, vol. 92, no. 4, pp. 791–808.

14. Mergel, I., Lazer, D. and Binz-Scharf, M.C. (2008) ‘Lending a helping hand: Voluntary engagement inknowledge sharing’, International Journal of Learning and Change, vol. 3, no. 1, pp. 5-22.

15. Schedler, K. and Scharf, M.C. (2001) ‘Exploring the interrelations between e-government and the newpublic management’, in Schmid, B., Stanoevska-Slabeva, K. and Tschammer, V. (eds.), Towards the E-Society:E-Commerce, E-Business, and E-Government, Boston, pp. 775-788.

16. Nelson, T.E., Clawson, R.A. and Oxley Z.M. (1997) ‘Media framing of a civil liberties conflict and its effecton tolerance’, American Political Science Review, vol. 91, no. 3, pp. 567-583.

17. Habermas, J. (2006) ‘Political communication in media society: Does democracy still enjoy an epistemic di-mension? The impact of normative theory on empirical research’, Communication Theory, vol. 16, no. 4, pp. 411-426.




81

19. Hiday, V.A., Swartz, M.S., Swanson, J. and Wagner, H.R. (1997) ‘Patient perceptions of coercion in mentalhospital admission’, International Journal of Law and Psychiatry, vol. 20, no. 2, pp. 227-241.

20. Castells, M. (2008) ‘The new public sphere: Global civil society, communication networks, and global gov-ernance’, Annals of the American Academy of Political and Social Science, vol. 616, no. 1., pp. 78-93.



CIVIL COMMUNICATIONS AND DISTRIBUTION OF SOCIAL ROLES IN THE MANAGEMENT OF SOCIO-EPIDEMIC PROCESSES

Authors: VASILENKO L.A., GUBERNOVA M.V.

VASILENKO Liudmila Aleksandrovna, Doctor of Social Science, Professor, Deputy Head of thePublic Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Re-sources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration(IGSUP RANE), Honorary Academic Figure of the Russian Higher Education. Deputy Editor of theCommunicology Periodical. Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.:+7 (499) 956-07-01. E-mail: [email protected].

GUBERNOVA Marina Valerievna, Master’s Degree Student of the Institute of State Service andHuman Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Admin-istration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7(495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Annotation. Health issues of the society in connection with the increase of social processes’ com-plexity in the context of life – forming beginning’s trinity – biological, social and spiritual – are con-sidered in the article.The term «health» – is a qualitative characteristic of population and basic component of the devel-opment of modern society. «Social health» is the ability to harmonize social relations in the society.«Spiritual health» is the presence of free development conditions with regards to morality.«Socio-epidemic process» is the process of the emergence and diffusion of clinically expresseddiseases among the population as well as dissemination of socioinformational viruses: the ideo-logical currents, religious idea, technological innovation, fashion, gambling, alcohol, drugs, etc.The authors show the meaning of social communications and the communicative environment.Also they show the use of synergy complex of e-government technologies including four levels ofcomplexity («e-informing», «e-interaction», «e-construction», «e – new communication») in themanagement of socio-epidemic processes in context of public communication’s development andsocial roles’ distribution.The author revealed the possibility of social organism’s recovery by means of social therapy’s setof methods at three levels of social reality: mega (society, humanity), macro (communities andgroups), micro (individuals).

Keywords: public health, civil communication, communication environment, self-organization, E-government, social therapy, clinical sociology, method of sociological intervention, social con-struction, socially significant diseases, social epidemic process, information virus, three compo-nents of the epidemic, social roles, civil society, empirical analysis, communication networks,global civil society, global governance, public sphere, environment, internet.



82

References

1. Romanov V.L. Chelovek i sotsial'no-nravstvennaya stratifikatsiya obshche-stva. M., 2000. [Romanov, V.L.(2000) Human and social-moral stratification of society, Moscow].

2. Kordonskiy S.G. Ontologiya fenomena «zdorov'ye». // Sistema podder-zhaniya zdorov'ya v sovremennoyRossii: sbornik statey i materialov polevykh issledovaniy / Pod red. I.V. Koshkarovoy. M., 2012. S. 13-33. [Kor-donsky, S.G. (2012) ‘The ontology of the phenomenon of «health», in Koshkarova, I.V. (ed.) The health system inmodern Russia: a collection of articles and field research, Moscow, pp. 13-33].

3. Vasilenko L.А., Vronskaya M.I. Vzaimodeystviye organov vlasti s institutami grazhdanskogo obshchestva vRossii. M., 2010. 18 str. [Vasilenko, L.A. and Vronskaya M.I. (2010) ‘The interaction of government and civil societyinstitutions in Russia’, Moscow].

4. Gartner Group: Di Mario, A., Harris, K., Caldwell, F. and P. Kao, L. (2000) ‘Key Issues in E-GovernmentStrategy and Management’, Research Notes, Key Issues, Stamford, 23 May.

5. Gladwell, M. (2002) The tipping point: How little things can make a big difference, Boston. 6. Vasilenko L.A. Menedzhment sotsial'nykh innovatsiy. M., 2010. 303 str. [Vasilenko, L.A. (2010) Management

of Social Innovation, Moscow].7. Sel'vanovich N.V. Sotsial'naya terapiya kak tekhnologiya ustraneniya negativnykh otkloneniy v sushchestvo-

vanii sotsial'nykh sistem. // Sotsiologiya v sisteme nauchnogo upravleniya [Elektronnyy resurs]: Materialy IVVserossiyskogo sotsiologicheskogo kongressa. M., 2012. 1 CD ROM. [Selvanovich, N.V. (2012) ‘Social therapyas technology eliminate the negative deviations of the existence of social systems’, Sociology in the system ofscientific management: Proceedings of the IV All-Russian Congress of Sociology [1 CD ROM], Moscow].

8. Sharkov F.I. Kommunikologiya: sotsiologiya massovoy kommunikatsii. M., 2010. 320 str.; Sharkov F.I. Kom-munikologiya: osnovy teorii kommunikatsii. M., 2009. 591 str. [Sharkov, F.I. (2010) Communicology: sociology ofmass communication, Moscow; Sharkov, F.I. (2009) Communicology: basic theory of communication, Moscow].

9. James, O. (2007) ‘Evaluating the expectations disconfirmation and expectations anchoring approaches tocitizen satisfaction with local public services’, Journal of Public Administration Research and Theory, vol. 19, no.1, pp. 107-123.

10. Binz-Scharf, M. C., Lazer, D. and Mergel, I. (2011) ‘Searching for answers: Networks of practice amongpublic administrators’, The American Review of Public Administration, vol. 42, no. 2, pp. 202-225.

11. Chadwick, A. and May, C. (2003). ‘Interaction between states and citizens in the age of the internet: e-government in the United States, Britain, and the European Union’, Governance, no. 16, pp. 271-300.

12. Dimitrova, D.V. and Chen, Y.C. (2006) ‘Profiling the adopters of e-government information and services:The influence of psychological characteristics, civic mindedness, and information channels’, Social Science Com-puter Review, vol. 24, no. 2, pp. 172–188.

13. Hetherington, Marc J. (1998) ‘The political relevance of political trust’, The American Political Science Re-view, vol. 92, no. 4, pp. 791–808.

14. Mergel, I., Lazer, D. and Binz-Scharf, M.C. (2008) ‘Lending a helping hand: Voluntary engagement inknowledge sharing’, International Journal of Learning and Change, vol. 3, no. 1, pp. 5-22.

15. Schedler, K. and Scharf, M.C. (2001) ‘Exploring the interrelations between e-government and the newpublic management’, in Schmid, B., Stanoevska-Slabeva, K. and Tschammer, V. (eds.), Towards the E-Society:E-Commerce, E-Business, and E-Government, pp. 775-788.

16. Nelson, T.E., Clawson, R.A. and Oxley Z.M. (1997) ‘Media framing of a civil liberties conflict and its effecton tolerance’, American Political Science Review, vol. 91, no. 3, pp. 567-583.



19. Hiday, V.A., Swartz, M.S., Swanson, J. and Wagner, H.R. (1997) ‘Patient perceptions of coercion in mentalhospital admission’, International Journal of Law and Psychiatry, vol. 20, no. 2, pp. 227-241.

20. Castells, M. (2008) ‘The new public sphere: Global civil society, communication networks, and global gov-ernance’, Annals of the American Academy of Political and Social Science, vol. 616, no. 1., pp. 78-93.




КЛАССИКА КОММУНИКОЛОГИИ

83

КЛАССИКА КОММУНИКОЛОГИИCLASSIC COMMUNICOLOGY THEORY



84

МАССОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ В ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ ПАРАДИГМЕ Ж. БОДРИЙАРА

Авторы: ФЕДУЛОВА А.В., АГАПОВ П.В.

ФЕДУЛОВА Алла Викторовна – кандидат социологических наук, доцент кафедры социологиизнания факультета современных социальных наук Московского государственного универси-тета имени М.В. Ломоносова (МГУ). Адрес: 119991, Россия, г. Москва, ГСП-1, Ленинские горы,МГУ, д. 1, стр. 33, 3-й учебный корпус. Тел.: +7 (495) 939-46-98. E-mail: [email protected].

АГАПОВ Платон Валериевич – кандидат социологических наук, кафедра социологии куль-туры, воспитания и безопасности социологического факультета Московского государст-венного университета имени М.В. Ломоносова (МГУ). Адрес: 119991, Россия, г. Москва,ГСП-1, Ленинские горы, МГУ, д. 1, стр. 33, 3-й учебный корпус. Тел.: +7 (495) 939-46-98. E-mail: [email protected]

Аннотация: в статье рассматриваются постмодернистские социальные теории Ж. Бодри-йара, в том числе логика символического обмена, абстрактный код как всеобщий эквива-лент стоимости – аналог деньгам; идеи подражания, сверхреальности, символическогообмена, соблазна.

Ключевые слова: постмодернизм, массовая информация, средства массовой коммуни-кации, символический обмен, модели симуляции, симулякр, функциональность, реаль-ность, постмодернистские мероприятия, имитационная модель.

Одним из наиболее радикальных представителей постмодернизма по праву можносчитать французского ученого Жана Бодрийара – социолога по образованию и междис-циплинарного теоретика по сферам научных изысканий. Его работы получили признаниев области философии, социологии, культурологии, что неудивительно, поскольку самБодрийар отрицал понятие дисциплинарных границ. Его имя чаще всего упоминается вряду ученых, занимающихся теориями информационного общества, таких как Ролан Барт,Фредерик Джеймсон, Жан-Франсуа Лиотар, Джанни Ваттимо, Марк Постер в связи с раз-работанной им оригинальной теорией знака, символических объектов и коммуникаций.На него смотрят с восхищением англоязычные медийщики и специалисты по рекламе.

Ранние работы Жана Бодрийара относятся скорее к модернистским и марксистскимнаправлениям, чем к постмодернистским. Бодрийар стал использовать термин «пост-модернизм» лишь спустя двадцать лет. В работах «Система вещей» (1968), «Обществопотребления» (1970), «К критике политической экономии знака» (1972), «Зеркало про-изводства» (1973), «Символический обмен и смерть» (1976) философ Бодрийар посте-пенно уступает место Бодрийару семиотику.

В это же время ученый переосмысливает марксистский подход через призму кри-тического рассмотрения, сведя на нет увлечение политэкономией и диалектикойМаркса. Если в работе «Система вещей» упоминается о некоторых искажениях пра-вильного диалектического процесса, то в более поздних работах он откровенно выска-зывается о диалектике как вредной иллюзии наподобие марксистской потребительнойстоимости вещей. Бодрийар фактически ставит знак равенства между марксистами иконсерваторами политической экономии.



85

Консервативные понятия «труд» и «стоимость» нуждаются в пересмотре. Труд теперьне сила, он – знак среди знаков. Он более не является производительным, труд сталвоспроизводительным, поскольку воспроизводит установку всего общества на труд, чтоболее не является насущной необходимостью общественного жизнеобеспечения. Людидолжны быть приставлены к делу исключительно для того, чтобы быть интегрирован-ными в общество. Для этого и существуют всевозможные системы переквалификации,гибкий рабочий график и тому подобные уловки, оставляющие человеку определеннуюстепень свободы от труда и заменяющие подлинный производительный труд игрой.

Заработная плата также имеет мало общего с затраченными трудовыми усилиямиработника. Деньги потеряли меновую стоимость и превращаются в автономный симу-лякр, не являющийся сообщением и обменивающийся сам в себе. Бодрийар акценти-рует внимание на современном ему обществе, в котором рабочий класс недемонстрирует той роли, которую отвел ему Маркс. Профсоюзное движение пережи-вает кризис. Современные рабочие борются не с внешним врагом-капиталистом, а сосвоими собственными представителями в рядах профсоюзов.

Все это, подытоживает Бодрийар, говорит о смерти профсоюзов и забастовочногодвижения. Забастовка проводится исключительно ради забастовки, она не имеет чет-кой цели, хаотична по технологии ее проведения и вообще абсурдна по сути, поскольку,в конце концов, бастующие ждут от руководства оплаты за дни, потраченные на заба-стовку. Труд, зарплата и власть переосмысливаются наоборот. Труд теперь не являетсяэксплуатацией, а является даром от капитала, зарплата тоже дар капитала.

Объективистский подход предполагает, что при получении дара у индивида возникаюттри обязанности, связанные с обменом дарами – давать, получать, возмещать. На самомделе в реальном мире обмен происходит не так прямолинейно. Индивид может и отда-риться равнозначным даром, что, по сути, демонстрирует отказ от этого дара, может от-казаться от дара, если сочтет его не достойным себя. В любом случае индивид, чтобысохранить социальное положение должен внимательно прислушиваться и попадать в ритмсоциальных обменов. Человеку нужно отдариться, но власть предлагает ему все большеи больше благ и, чтобы покончить с этим, отдельные индивиды доходят до самоуничто-жения. Бодрийар замечает, что марксистский подход требует радикаль¬ного переосмыс-ления и высказывает идею символического обмена вместо обмена экономического. Такиесубъективно переживаемые обмены, чреватые вызовами и рисками для их участников,носят название «символического обмена», связанного с процессами противоборства.

Сегодня господствует не производство, а средства массовой информации. Осуще-ствился переход от общества, строившегося на эксплуатации и получении прибыли, кобществу, основанному на господстве знаков и производящих их систем.

Считая наиболее яркими чертами эры постмодерна тенденцию опосредованияопыта людей средствами массовой коммуникации, особенно телевидением, и расцветпотребительского общества, ученый вывел особую логику символического обмена –превращение объектов в товар или знак, последовательно отождествляющих и подме-няющих друг друга. Абстрактный код становится выражением всеобщего эквивалентастоимости наподобие универсального языка обмена, аналогичного деньгам. Олице-творяя собой власть, он не только дает возможность непосредственного обладанияобъектом, но и придает ему моральную ценность как системе смыслоозначения.

Система, в свою очередь, воспроизводит и создает единство общества, в которомсмерть вытесняется как из сферы социальности (ради иллюзии бессмертия социального



86

организма во вневременных формах символов культуры), так и из самой реальности,подверженной энтропии, распаду и аннигиляции. Испытывая естественное и закономер-ное перенапряжение, система стремится упростить свою цель. Она «симулирует» веч-ность, замыкаясь в себе и отказываясь от реальности, самосовершенствования. В работе«Символический обмен или смерть» (1976), проведя экскурс в историю, Бодрийар ука-зывает, что от Ренессанса до промышленной революции происходила «подделка соци-альности», в эпоху развития капитализма наблюдалось «производство социальности», ана современном этапе имеет место «симуляция социальности».

Так, благодаря феномену пространственно-временного сжатия формируется каче-ственно новая культура. Используя технологии массовой коммуникации, расширяяприемы монтажа образов, такая культура создает барьеры возможности понимания ре-альности. Поэтому, с точки зрения Бодрийара, культура теперь доминируется некоторымимоделями, симуляциями – так называемыми объектами, дискурсами, которые изначальноне имеют четкого референта. В данном случае значение формируется не за счет соотне-сения с независимой реальностью или стандартом, а за счет соотнесения с другими зна-ками, образующими множества кодов, не объединенных единым метакодом.

Иными словами, непрерывная эксплуатация языка кода в качестве инструмента соци-ального контроля к концу XX в. предопределила окончательный отрыв знака от референта,получив полную автономность сигналов – «симулякров», воспроизводящих и транслирую-щих смыслы, не адекватные происходящим событиям, и факты, не поддающиеся одно-значной оценке. Понятие «симулякра» (как «видимости», «подобия») восходит к античности.Оно обычно включалось в теологическую сферу репрезентации, сформулированную Пла-тоном. Имеется модель-оригинал «эйдос», по отношению к которой возможны верные иневерные подражания. Верные подражания – копии – характеризуются своим сходствомс моделью, а неверные подражания-симулякры – своим отличием от модели и друг отдруга. Когда происходит стирание между знаками и реальностью, становится все труднееотличить реальное от копируемого. Да, собственно говоря, и не следует исправлять копи-руемое, добиваться сходства с реальностью. За знаками не стоит никакого значения, какдумали многие философы. Для Бодрийара знаки являются только знаками и ничем больше.Правильное применение знаков не поможет улучшить жизнь людей, не поможет сделатьобщество более демократичным, не поможет наладить социальные связи.

В работе «Символический обмен и смерть» Бодрийар неожиданно акцентирует вниманиена бинарной оппозиции «жизни и смерти». Он рассматривает современное общество каккультуру смерти. Смерть является образцом всякого исключения и дискриминации. Толькоона способна упразднить любую власть. Какие-нибудь убийцы или террористы берут на себяфункции символического обмена смерти на что-то другое. В обществе такой самостоятель-ный обмен не только не поощряется, но строго наказывается. Представляется возможнымотдать свою жизнь «за Отчизну», но самоубийца лишает общество причитающегося ему ка-питала в виде «спасения души». Лишь некоторые смерти в виде «происшествий» допустимыс точки зрения морали и не поддаются конвертируемости. В большинстве практик индивидхочет обменять свое право на смерть на выживание и послежитие. Страх смерти и исключе-ния заставляет людей еще глубже погружаться в культуру потребления. Чего стоит инвести-рование в смерть, когда люди покупают одновременно с загородным домом место накладбище, вкладывают сбережения в «качество смерти» (смерть с комфортом, смерть поперсональному дизайну). Таким образом, смерть является последним из знаков, которыелюди собирают всю свою жизнь, занятую потреблением и накопительством.



87

Понимание символического обмена как предпочтительной альтернативы современ-ному обществу со временем начало казаться Бодрийару слишком примитивным, и вкачестве альтернативы он стал рассматривать соблазн. Бодрийар подразумевает подсоблазном очарование чистых простых игр и поверхностных обрядов, превознося егонад миром, в котором господствует производство.

Особенно ярко черты современного общества проявляются в сфере коммерческойтелевизионной культуры, в которой насыщенность симуляциями приводит к формиро-ванию гиперреальности – нестабильной, эстетизированной галлюцинации реальности,спектакля образов, потерявших изначальный смысл. Особенно это характерно для со-временного мира – мира промышленных моделей «симулякров», производящих самихсебя, циркулирующих в условности своего бытия и апеллирующих только к своей собст-венной реальности.

Границы между каналом, массовой коммуникацией и реальностью постепенно сти-раются, что приводит к доминированию образных сообщений (представлений), образую-щих гиперреальную симуляцию – «нереальность» в виде сходства «реального» с самимсобой, где все события воспроизводят уже когда-то случившееся, а движение обреченона всевозрастающую неопределенность: «фатальные стратегии» сменяются фрактальнойформой рассеивания. В своем становлении она проходит четыре этапа эволюции:

- отражение глубинной реальности, в которой образ является зеркалом реальности;– маскировка и денатурализация глубинной реальности, где реальность извраща-

ется;- маскировка отсутствия глубинной реальности;- отсутствие соотнесения с какой-либо реальностью вообще – фаза чистого симу-

лятора [1, C. 35], так как образ становится копией без оригинала, которая существуетсама по себе, без всякого отношения к реальности.

В этой связи необходимо оговориться, что возможен своеобразный «взрыв» средствмассовой коммуникации и реальности, сопровождающийся отсутствием отличиймежду событиями, в которых мир, по выражению Бодрийара, находится в состояниисимулякра, когда реальным становится лишь то, что может быть симулировано. Причемосознание людьми такой реальности происходит благодаря телевидению.

Необходимо отметить, что категория «симулякр» Бодрийара это не ирреальность.Она никогда не может быть заменена реальным, а только лишь может заменитьсявнутри себя. В этом существенное отличие симуляции от представления. Так, еслипредставление включает в себя соразмерность, знак и реальность, то симуляция от-рицает ценностное содержание знака. Неслучайно электронные средства коммуника-ции (особенно телевидение) находятся как бы «над» нынешнем миром кажущегося,миром «поверхностей», создавая особую среду, в которой объекты становятся реаль-ными только в том случае, если они будут показаны по телевидению. Согласно пред-ложенной концепции гипперреальности Бодрийара, вопросы истинности событий,показанных по телевидению, опускаются.

Реальность как бы трансформируется массовыми коммуникациями и становитсяспецифическим средством, декорацией идеи, оказывающей влияние на человечество.Более того, присутствие телевидения способствует появлению новой «реальной ре-альности». В качестве примера можно обратиться к избирательным кампаниям запад-ных стран, становящимся телевизионными событиями, а политика в значительной мерестановится сферой паблик рилейшнз и шоу бизнеса.



88

Следует отметить, что роль телевидения во многом определяется самими коммуника-тивными возможностями этого средства, поскольку телевидение трактуется как «архети-пическая постмодернистская форма». Прежде всего, телевидение представляетреальность посредством образа, где форма представления доминирует над содержанием.Телевизионные материалы характеризуются стиранием границ между элитарным и мас-совым искусствами, фрагментарностью сообщений, самореференцией (отсылкой к самимсебе) и т.д., что откладывает отпечаток на особое восприятие людьми реальности.

Массы, поглощающие информационную коммуникацию, внимают сообщениям пас-сивно и апатично. Они не демонстрируют никакого растущего мятежного духа, о кото-ром говорили марксисты. Но они и не столь наивны, чтобы воспринимать сообщениямасс-медиа как истину. И в этом простые реципиенты коммуникации не уступают ин-теллектуалам и манипуляторам, имеющим отношение к созданию коммуникационныхсообщений. Ведь никакой разумный человек не может верить в чудодейственную силурекламных обещаний. Тем не менее, люди смотрят рекламу и наслаждаются создан-ным для них и по их сценарию спектаклем.

Так же обстоит дело и с политикой. Честная политика и открытые коммуникативныесообщения в этой области остаются мечтой. Рядовой электорат может видеть тольковерхушку политического айсберга. В любом случае СМИ покажут лишь часть политиче-ских событий, часть политических идей, часть реально существующих политиков. Коли-чество сообщений напрямую зависит и от количества эфирного времени, отпущенногодля представления того или иного политического направления, и от политических ак-центов самих представителей партий, и от государственной идеологии, протекциони-рующей или препятствующей точному отражению политической жизни в средствахмассовой информации. И это тоже не проблема, поскольку люди ожидают политиче-ского спектакля и получают его согласно собственным предположениям. Таким обра-зом, Бодрийар резюмирует о производстве в современном обществе бесчисленногоколичества образов, не несущих никакой смысловой нагрузки. Эти знаки сплошным по-током обрушиваются на нашу повседневную жизнь. Но так как знаки не отражают ничего,а только симулируют, не следует особенно беспокоиться по поводу их воздействия налюдей. Аудитория не видит и не слышит эти знаки, она живет сама по себе, а спектакльидет своим ходом, ненадолго привлекая внимание своих зрителей.

В конечном счете, Бодрийар предлагает теорию неизбежного. В одной из своих позд-них работ – философском эссе современности под названием «Америка» (1986) он под-нимает вопрос об обреченности общества на жизнь среди копий и сверхреальностей. Помнению ученого, обращение к сильной, влияющей на весь мир Америке обусловлено ееголограммным воплощением богатства и успеха. Что делать человеку, когда все доступно:«секс, цветы, стереотипы жизни и смерти»? Технический прогресс дает возможность ис-кусственно смягчить смену времен года. Даже пол человека сегодня не является, по сути,постоянным статусом. Герои нынешнего поколения являются ни мужчинами, ни женщи-нами, ни гомосексуалистами. Многие пытаются найти свою идентичность согласно собст-венным представлениям. Поток бессмысленных сообщений обрушивается на человека иднем и ночью, он не умолкает даже тогда, когда человека нет рядом. Пустые холлы вотелях с вещающими в пустоту телевизионными экранами, горящие огни ночных городов– ничто не оставляет человека наедине с самим собой, своими мыслями. Если сравнитьЕвропу с Америкой, то первая застряла где-то в девятнадцатом веке, в то время как Аме-рика перескочила в двадцать первый. Страна, не ощущающая нагруженности своей ис-



89

тории, и не нуждающаяся в идентичности, является воплощенной утопией. Конечно, этоне говорит о том, что ей не присущи кризисы. Европейские кризисы касаются несоответ-ствия реальности исторических идеалов. Кризис Америки в реализованности ее утопий.

В работе «Прозрачность зла» (1990) Бодрийар пытается осмыслить то, что он увиделв Америке не с точки зрения тотальной критики, к которой часто прибегают европей-ские философы, а с точки зрения практикующего хирурга, вскрывающего пока еще не-видимые дилетанту язвы благополучного технически развитого общества.Взаимпроникновение всего во все делает отдельные сферы общественной жизнитесно связанными друг с другом. Политика теперь не просто политика, она тесно свя-зана с экономикой, даже спорт зависит и от политики и от экономики. Когда все стано-вится политичным, ничто не может считаться политичным. Когда в жизнь врываютсяспортивные коэффициенты превосходства, состязательности, - все становится аренойспортивных достижений. Происходит смешение жанров, взаимное заражение. Здесьнет надежды на революцию, как у Маркса. Пролетариат не оказался классом и не смогопровергнуть сам себя, как это сделала буржуазия, которая как раз и была классом,успешно трансполитизировавшим капитал в сферу непроизводственных отношений.Итак, не реализовалась ни одна из человеческих утопий: ни об исчезновении госу-дарства как такового, ни о возвышении искусства в качестве идеальной формы жизни,ни утопия сексуального освобождения мужчин и женщин. Коммуникационная утопиятакже не реализована, потому что она попросту не существует. Для того, чтобы осу-ществлялась коммуникация, необходимо обеспечить ее постоянный поток. Внезапнопрерванное сообщение несет смятение в аудиторию, поскольку коммуникационныйпоток сообщений маскирует пустоту умственного экрана человека смотрящего.

Размышляя об искусстве, Бодрийар замечает, что освободившись от всех эталоновформ, линий, цвета, признав право на существование различных художественных школ инаправлений, современник утратил право судить об искусстве, делить произведения нахудожественные и антихудожественные. Таким образом, в один ряд можно поставить ве-личайшего художника и дилетанта. Благодаря доступам к средствам массовой информа-ции все стали творцами. Все самое далекое от искусства и механизированное заявляет осебе с помощью знака, прикрывается им и функционирует. В результате образуются дварынка искусства: один еще пока регулируется иерархией ценностей, пусть даже и спеку-лятивных, другой же полностью аморален. Но в этом нет никакой беды, поскольку совре-менное искусство не оценивается с позиций «красоты и безобразия», «добра зла».

Обращаясь к вопросам транссексуальности, Бодрийар приводит примеры людей,уже сегодня вышедших за рамки своего пола бесконеч¬ными хирургическими и пси-хологическими переделываниями себя под стать модным установкам. Но моральноеразрешение человеку выходить за рамки предложенного ему природой и судьбой по-ставило его еще перед более сложным выбором поиска своей идентичности. Револю-ция в одной области не могла не сказаться на разрешении человеку выбирать изогромного количества социальных неопределенностей. Именно так люди стали транс-сексуалами. Точно так же, отбросив наиболее противоречивые идеологии, люди носятполитические маски и, в конечном счете, демонстрируют свою транссексуальность отполитики. Трансэко¬номика, которая оперирует знакомыми из политэкономии катего-риями стоимости, законами рынка, производства капитала, не имеет ничего общегони с экономикой, ни с политикой. Она наслаждается игрой с переменчивыми прави-лами и возможными катастрофическими последствиями.



90

Общество механизировано в соответствии с пожеланиями человека переложить намашины груз повседневных обязанностей и забот. Но стал ли человек от этого болеесвободным? Нет, о свободе выбора речи не идет. Нет больше отторжения человека че-ловеком, есть только гомеостаз человека с машиной.

Благодаря усилиям специалистов построено общество без явных форм зла. Вычищенноеи стерилизованное в соответствии с принятыми критериями оптимальности устойчивое об-щество, тем не менее, обнаруживает в себе вирусы реактивных форм зла. Общество, улы-бающееся выправленным прикусом ортодонта, демонстрирует дефицит сострадания.Самодовольный и самодостаточный индивид проявляет жестокость и тягу к убийству. Искус-ственная система дает сбои куда более значительные, чем если бы это происходило в есте-ственных условиях. Аномальные события, такие как террористические акты, СПИД, крахэкономики несут в себе, по мнению Бодрийара, благо для системы. Они выступают в качествеинтенсивной терапии, предотвращая более глобальные катастрофы. Опасность идет нестолько от субъективных желаний людей, сколько от навязанных им искусственных желаний.

В публичной лекции «Город и ненависть», прочитанной во Французском Университет-ском колледже при МГУ им. М.В. Ломоносова Бодрийар снова возвращается к теме «Апо-калипсиса». Идеальное программирование системы человеческого сообществавыбрасывает все неподходящее ей на обочину существования. Речь даже не идет о био-логических отбросах, которые создают угрозу мировой экологии. В первую очередь, этосами люди. Коммуникационные сообщения, прослушанные, и по-иному интерпретируе-мые, наполняют информационные помойки. Так же как транспортные пути обрекают су-ществующие по соседству территории на опустынивание, так и новые коммуникационныепотоки порождают информационные пустыни, последнее прибежище изгоев, отвергнутыхсредствами массовой информации. Мегаполис как идеальный комплекс, собравший всеэлементы социальности, объединенные пространственной близостью, доступностью ин-формации и легкостью взаимообмена, порождает в населяющих его индивидах одино-чество и равнодушие. Не оценочное отношение к реальности порождает у индивидапутаницу в выборах. Он не знает, что есть хорошо, что плохо, даже не может выбрать, чтополезно или вредно для него самого. Современный человек испытывает ненависть, и этоестественная реакция на запрещенную инаковость. Нынешняя форма насилия не столькровожадна, как насилие в форме агрессии, но от этого она не стала менее жестокой ипроявляется в форме профилактических мер, разубеждений, влияний средств массовойинформации. Человек, в первую очередь ненавидит не какого-то Другого как представи-теля другой расы, а ненавидит из-за потери инаковости. Чтобы компенсировать отсут-ствие уничтоженного Другого, необходимо создать объект, по отношению к которомуследует проявлять терпимость, и время от времени уничтожать. Поскольку, если системеничего не угрожает, она может взорваться изнутри. Ненависть, которая живет в каждомиз нас, демонстрирует желание конца этого мира, который возможно приведет не толькок концу этой системы, но и к созданию чего-то нового.

Некоторые ученые считают постмодернистские социальные теории, особенно втаких радикальных вариантах как у Бодрийара, альтернативами, не совместимыми ссоциологической теорией. Однако, как справедливо полагает Дж. Ритцер, Бодрийарявляется автором «больших идей» в социологии, которые обещают испытание време-нем и рассматривают важнейшие социальные вопросы. Действительно, идеи подра-жания, сверхреальности, символического обмена, соблазна затрагивают значительнуючасть социального мира, если не весь этот мир.



91


1. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции. // Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996. 453 с. 2. Bishop, R. and Phillips, J. (2007) ‘Baudrillard and the evil genius’, Theory, Culture and Society, vol. 24, no.

5. pp. 135-145, 155-156. 3. Mickey, T.J. (1997) ‘A postmodern view of public relations: Sign and reality’, Public Relations Review, vol.

23, no. 3, pp. 271-284.4. Smith, R.G. (2003) ‘Baudrillard's nonrepresentational theory: Burn the signs and journey without maps’,

Environment and Planning D: Society and Space, vol. 21, no. 1, pp. 67-84.5. Macintosh, N.B., Shearer, T., Thornton, D.B. and Welker, M. (2000) ‘Accounting as simulacrum and hyper-

reality: Perspectives on income and capital’, Accounting, Organizations and Society, vol. 25, no. 1, pp. 13-50.

THE MASS INFORMATION AND COMMUNICATION IN POSTMODERN PARADIGM OF W. BAUDRILLARD

Authors: FEDULOVA.V., AGAPOV P.V.

FEDULOVA Alla Victorovna, Candidate of Social Science, Associate Professor of the Departmentof Sociology of Knowledge of the Faculty of Contemporary Social Sciences of the LomonosovMoscow State University (MSU). Address: 1-33, GSP-1, Leninskiye Gory, Moscow, Russia,119899. Tel.: +7 (495) 939-46-98. E-mail: [email protected].

AGAPOV Platon Valeriyevich, Candidat of Social Science, the Department of Sociology culture,education and security of the Social Science Faculty of the Lomonosov Moscow State University(MSU). Address: 1-33, GSP-1, Leninskiye Gory, Moscow, Russia, 119899. Tel.: +7 (495) 939-46-98. E-mail: [email protected].

Annotation. The article is devoted to the post-modern social theory of G. Baudriyar, including thelogic of symbolic exchange, abstract code, as a universal equivalent value - the analogue of money;the ideas of imitation, overreality, symbolical exchange, temptation.

Keywords: postmodernism, mass information media, symbolical exchange, model simulation,simulacrum, functionality, the real, postmodern interventions, model simulation.

References

1. Bodriyyar Zh. Simulyakry i simulyatsii. // Filosofiya epokhi postmoderna. Minsk, 1996. 453 str. [Baudrillard,J. (1996) ‘Simulacra and simulation’, Postmodern philosophy, Minsk].

2. Bishop, R. and Phillips, J. (2007) ‘Baudrillard and the evil genius’, Theory, Culture and Society, vol. 24, no. 5. pp. 135-145, 155-156.

3. Mickey, T.J. (1997) ‘A postmodern view of public relations: Sign and reality’, Public Relations Review, vol. 23, no. 3, pp. 271-284.

4. Smith, R.G. (2003) ‘Baudrillard's nonrepresentational theory: Burn the signs and journey without maps’,Environment and Planning D: Society and Space, vol. 21, no. 1, pp. 67-84.

5. Macintosh, N.B., Shearer, T., Thornton, D.B. and Welker, M. (2000) ‘Accounting as simulacrum and hyper-reality: Perspectives on income and capital’, Accounting, Organizations and Society, vol. 25, no. 1, pp. 13-50.



92

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯINFORMATION AND COMMUNICATION


ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ

93

ДИСКУРС КАК КОММУНИКАТИВНОЕ СОБЫТИЕ И РЕЧЕВОЕ ОБЩЕНИЕ

Автор: ДОБРЕНЬКОВА Е.В.

ДОБРЕНЬКОВА Екатерина Владимировна – доктор социологических наук, профессор, пер-вый проректор НОУ ВПО Международная академия бизнеса и управления (МАБиУ). Адрес:129594, Россия, г. Москва, 5-й проезд Марьиной Рощи, 15-а. Тел.: +7 (495) 631-66-65. E-mail: [email protected].

Аннотация: дискурс рассматривается как коммуникативный акт и социальный диалог. Вузком смысле дискурс рассматривается как коммуникативное событие, происходящеемежду говорящим и слушающим в определенное время и определенном пространстве.Кроме того, дискурс обозначает научный или профессиональный язык, а также выражаемыеидеи и социальные результаты, которые должны считаться главным явлением социальнойвласти, а не просто способом описания мира.

Ключевые слова: дискурс, коммуникативный акт, коммуникативное событие, перформа-тивный дискурс, образовательный дискурс, дикурсивная практика, коммуникативное собы-тие, вербальная коммуникация; анализ дискурса.

В научных источниках дискурс понимают как: любую философскую или научную кон-цепцию, обращенную к читателю или слушателю; некую парадигму сотворения/виде-ния мира, свойственную отдельной личности, группе, социуму; закрепленный в языкеспособ упорядочения картины мира; важнейшую форму социальной активности чело-века; любой конкретный способ рассуждать и вести дело; систему ограничений, накла-дываемую на содержание, жанр, структуру, язык текста его автором; вербализацию техили иных, например, политических, установок; особое использование языка для выра-жения устойчивых психоидеологических установок; некую специфическую речевуюобщность (А.Гоулднер); коммуникативный акт и социальный диалог [1, С. 287–298].

В узком смысле дискурс рассматривается как коммуникативное событие, происхо-дящее между говорящим и слушающим в определенное время и определенном про-странстве, например, обыденный разговор с другом, диалог между врачом ипациентом, чтение газеты. Такое взаимодействие может быть в речевой, письменнойформе, иметь вербальные и невербальные составляющие. Кроме того, дискурс обо-значает научный или профессиональный язык, а также выражаемые идеи и социальныерезультаты, которые, согласно М. Фуко, должны считаться главным явлением социаль-ной власти, а не просто способом описания мира. Например, в медицинском и научномдискурсе понятия сексуальность или безумие в XX столетии по сравнению с предше-ствующим «ненаучным периодом» значительно изменились, соответственно изменилсясоциальный подход к ним [2]. «Символическая власть, – отмечал П. Бурдье, – есть видперформативного дискурса». Если философ не будет осуществлять публичный пер-формативный дискурс и даже дискурсию, включаться в коммуникативные механизмыформирования рейтинга и популярности, его социальная роль будет ущербной и не-полноценной [3, С. 55–60].

Некоторые специалисты предлагают рассматривать понятие дискурса как собира-тельное, родовое название для целой группы родственных терминов. Напротив, другие



94

авторы, в том числе В.Г. Борботько [4], считают текст более общим понятием, дискурс– его частной разновидностью: текст не всегда представляет собой связную речь, а длядискурса это обязательное условие. Как бы ни различались между собой научныевзгляды, общим, при узком рассмотрении понятия, является понимание дискурса какречевого общения. Дискурс может рассматриваться как указание на коммуникативноесвоеобразие субъекта социального действия, причем этот субъект может быть кон-кретным, групповым или даже абстрактным.

В современной науке дискурс предстает как объект междисциплинарного изучения.Проблема дискурса обсуждается ныне в рамках таких направлений научного знания,как философия языка, социология коммуникаций, коммуникативная культурология идр. К числу известных специалистов в этой области относятся Б. Грос, К. Сайднер, Дж.Хиршберг, Дж. Хоббс, Э. Хови, Д. Румелхарт, К. Маккьюин и др.

Понятие «дискурс» как общесоциологическая категория тесно связано с такими яв-лениями, как социальная стратификация и классовая структура, социализация и ком-муникация, политика и власть, наука и техника, социальное взаимодействие икультурные практики. Под дискурсом Ходж и Кресс понимают социальный процесс, вкоторый включен текст, а текст является конкретным материальным объектом, полу-чаемым в дискурсе.

С. Саранджи и М. Бейнхамом дискурс понимается как макро- и микроуровни соци-альной практики, а также способ, каким язык оформляется и сам формирует социо–политическую реальность [5, С. 77–81]. Оба уровня дискурса тесно связаны междусобой. К примеру, педагогический дискурс (pedagogic discourse), включающий взаи-модействие учителя с учеником, родителей с учителем, учеников между собой, всегдапроисходит и должен пониматься в более широком социетальном контексте. В частно-сти, в контексте текущей социально–политической обстановки и состояния общества,которые определяют «правила игры» для этого дискурса, в том числе степень зашитыправ ученика, культуру и традиции отношений между педагогами и учениками, педаго-гами и родителями, практикуемые в этом обществе формы привлечения родителей кучастию в школьных делах и т.д.

В ряде источников дискурс понимается как публичный или личный разговор, закон-ченный, целостный текст устной или письменной речи, процесс языковой деятельно-сти. Сведение дискурса к диалогу или обмену мнениями, которые заканчиваются илине заканчиваются принятием некой компромиссной точки зрения, подводящей итогразговору, оставляет его в поле коммуникативного процесса, имеющего свою струк-туру и динамику, но вместе с тем не имеющего общественно значимых акторов и аген-тов, в роли которых выступают большие социальные группы людей.

В современной науке помимо лингвистики дискурс изучают компьютерная лингви-стика, психология, философия, логика, социология, антропология, литературоведение,семиотика, историография, теология, юриспруденция, педагогика, политология и др.Рассмотрим содержание и особенности дискурса на примере его формирования врамках педагогики.

Полемика, аргументация, диалог, собеседование и беседа, дебаты, дискуссия – тра-диционные формы академического дискурса, известные еще со времен античности иполучившие глубокое развитие во времена Средневековья. Но как таковой образова-тельный дискурс возник в эпоху Просвещения в связи с формированием научного под-хода к осмыслению проблем образования. От обычного диалога дискурс (при узком



95

рассмотрении) отличается тем, что в него вовлекаются не просто знания и аргументи-рованные позиции, а актуальные интересы каких-либо групп. В дискурсе идет не простообмен мнениями, но отстаивание каких-то идеологических позиций, противоборстворазличных систем ценностей, наконец, отстаивание жизненно важных для социальнойгруппы интересов.

Образовательный дискурс, как считает Г. Каннелла [6], возник в эпоху Просвещенияв связи с формированием научного подхода к осмыслению детства, юношества и про-блемы их образования. Тогда ученые и философы впервые задумались о том, каковыпотребности в знаниях разных возрастных категорий населения, что они способныусвоить в данном возрасте, как им преподавать свод знаний, какие методы и техноло-гии при этом использовать. Обучение подрастающего поколения новым знаниям, равнокак сама идея учительства, педагогики и просвещения формировались в продолжениеили как приложение научных теорий и концепций [7]. В работах, созданных в рамкахпостструктурализма и постмодернизма, утверждается, что опыт подросткового и юно-шеского образования, а также эксперименты в области образования должны базиро-ваться на системе научных открытий и фундаментальных теорий [8].

Образовательный дискурс принято рассматривать на двух уровнях – микроуровне(школьный класс, студенческая аудитория, конференция, семинар, беседа педагога сучеником и т.п.) и макроуровне (участие больших социальных групп населения, полеми-зирующих по поводу общественно значимых событий, как, например, проведение ре-формы образования, введение единого государственного экзамена, переход отбесплатного образования к платному). Образовательный дискурс нами рассматриваетсякак форум широкой общественности, свободно обсуждающей преимущества и недо-статки важнейших вопросов, механизмов и этапов реформы образования в той или инойстране. На микроуровне образовательный дискурс является разновидностью социальнойкоммуникации, которая представляет собой разновидность взаимодействия между субъ-ектами, опосредованного некоторым объектом. Одним из видов образовательного дис-курса, рассматриваемого на макроуровне, выступает дискурс о качестве образования.

Стилистика и физиология дискурса формируются в зависимости от статусных ха-рактеристик партнеров, исполняемых и взятых на себя ролей, преследуемых ими целях,степени стремления партнеров к истине, их заинтересованности в самореализации исамодемонстрировании, желания понять позицию другого человека, наконец, уровнявоспитания и коммуникативной компетентности.

Дискурс как общесоциологическое понятие тесно связан с такими явлениями, каксоциальная стратификация и классовая структура, социализация и коммуникация, по-литика и власть, наука и техника, социальное взаимодействие и культурные практики.Дискурс, в том числе и образовательный, рождается в сознании людей, а выливаетсяв сферу их общественного бытия. Действительно, различные идеи и проекты, включаяшкольные реформы, появляются в головах людей, затем становятся публичным фактомблагодаря радио, телевидению и газетам. Вокруг высказанных позиций постепенноконсолидируются группы сторонников, готовых защищать и «проталкивать» свои идеи.После длительного процесса обсуждения вопроса в прессе, агитации и вербовки новыхсторонников, давления на массовое сознание и законодательные органы наступаетпроцесс воплощения идеи в жизнь – часто в виде новой образовательной реформы.

Социологический дискурс – это существенная составляющая социокультурноговзаимодействия, характерные черты которого – интересы, цели и стили. Социологи-



96

ческий дискурс понимается одновременно и как процесс, и как его результат. Дискурсесть коммуникативное событие, происходящее между акторами в процессе коммуни-кативного действия в определенном временном и пространственном контексте. Узкаятрактовка дискурса может быть квалифицирована как социально-техническая и отно-сится к микроуровню проявления дискурса как коммуникативной практики. На этомуровне выделяется новая социологическая дисциплина – социология дискурса, в част-ности, социология образовательного дискурса. «В моделях, раскрывающих действиеили взаимодействие, коммуникации рассматриваются либо как действие (односторон-ний процесс передачи сигналов без осуществления обратной связи), либо как взаимо-действие (двусторонний процесс обмена информацией), либо как интерактивныйкоммуникативный процесс, в котором коммуниканты поочередно и непрерывно высту-пают в роли источника и получателя информации» [9, 115].

Широкая трактовка дискурса выходит за рамки узкокоммуникативного понимания,выводя его на значимый общественно-исторический фон, и рассматривается как ком-муникативное событие, происходящее между большими группами людей, относящимисяк специфическому историческому периоду, социальной общности или к целой культуре.В образовательном дискурсе, рассматриваемом в таком понимании, получает отраже-ние не только борьба между научными направлениями, мировоззрением больших соци-альных групп, но и противостояние идейных и политических позиций субъектов дискурса.

Как социальный институт дискурс представляет собой совокупность историческисложившихся неформальных норм (обычаев или стереотипов), традиций, обычаев,языковых и культурных практик, концентрирующихся вокруг какой-то главной цели,ценности или потребности. Одним словом, понятие дискурса рассматривается на раз-личных уровнях: и как тематическая беседа двух лиц, которые могут спорить друг с дру-гом и отстаивать свои позиции, и как диалог, происходящий между большими илималыми социальными группами в рамках короткого или длительного временного илипространственного протяжения. Так, межличностный дискурс происходит между кол-легами, родственниками в интерактивном режиме, в конкретном месте, в течение от-носительно короткого времени. Конфликтогенный дискурс между рыночниками инерыночниками накануне перестройки, между демократами и коммунистами длилсягоды. А, к примеру, массовый пространственно-временной дискурс между западни-ками и славянофилами просуществовал более двух столетий (в СМИ, в монографиях,учебниках, на научных конференциях и т.д.).

Значимый для страны дискурс, пройдя стадию широкого информационного обмена,выработав совокупность идей и точек зрения, представляющих собой часть вербальногоконтекста культурного дискурса, может материализоваться в учрежденческий институт.В этом случае образовательный дискурс уже перестает существовать в прежнем виде,как бы растворяясь в образовательном институте. Например, как только в общероссий-ском, значимом для страны образовательном дискурсе побеждает одна из точек зрения,он превращается в государственную стратегию, проводится через совокупность нор-мативных положений, приказов и методических пособий. Под ее осуществление выде-ляются деньги, штаты, помещения и т.д. Или, иначе, это означает прекращение дискурсакак культурной практики и соревновательного процесса. В конкретных случаях послепобеды одной из сторон дискурс может перейти в латентную форму. Дискурс, прекра-тивший функционировать в старом качестве, но продолжающий затрагивать жизненноважные интересы больших социальных групп, может возродиться в новом качестве.



97

Рассматривать дискурс в институциональном контексте можно лишь затрагиваяпроцедурную сторону – совокупность правил игры, ритуалы, обычаи и церемонии, припомощи которых протекает общественный дискурс. К примеру, уважение к человече-скому достоинству и статусной правомочности собеседника – одно из негласных про-цедурных правил поведения дискурсантов.

В определенном смысле дискурс как «живое творчество народных масс» представ-ляет нечто прямо противоположное застывшей гармонии социального института какбюрократического учреждения или жестко регулируемой системе управленческихрутин. В дискурсе идет не просто обмен мнениями, но отстаивание каких-то идеоло-гических позиций, противоборство различных систем ценностей, наконец, отстаиваниежизненно важных для социальной группы интересов.

Современный общественный дискурс характеризуются невиданной экспансией,уплотнением, ускорением и глобализацией коммуникации, что сопровождается соот-ветствующими кризисными явлениями. В нем участвуют не просто малочисленныегруппки сторонников той или иной идеи, а крупные социальные движения, принимаю-щие интернациональный характер и распространяющие сферу своих полномочий навсе континенты. Примером выступают движения зеленых и антиглобалистов. Публич-ный дискурс их сторонников с властями продолжается уже не одно десятилетие.

В постиндустриальную эпоху дискурсивные практики проникли в такие сферы жиз-недеятельности, которые прежде были закрыты для публичного диалога, а именно вбизнес и религию. Использование диалоговых и дискурсивных практик в функциони-ровании института церкви можно назвать процессом аккультурации религии. В послед-нее время появилось выражение «электронная церковь», обозначающее современныйпротестантский храм, оснащенный электронной аудиовизуальной и компьютерной тех-никой. С ее помощью достигается небывалое по силе эмоциональное воздействие бо-гослужения на прихожан. Использование элементов пропаганды, просвещения исоциализации аудитории позволяет причислить подобного рода взаимодействия к раз-новидностям образовательного дискурса.

Дискурс рождается в сознании людей, а выливается в сферу их общественного бытия.В некоторых случаях он становится основанием для институциализации в общественныедвижения, фонды или партии. Как показывает анализ исторического материала, послепобеды одной из сторон дискурс, прекратив свое существование в прежнем виде, можетсформировать его новый тип – латентный дискурс, который, набрав силу, на каком-тоэтапе может породить новую явную форму дискурса на том же или на новом основании.Поскольку воплощение замысла всегда стоит далеко от самого замысла и поскольку вего реализации заняты тысячи людей, обладающие разными умениями, квалификацией,опытом и мотивацией, то все или большинство реформ воплощаются в жизнь частично,искаженно или даже совсем не так, как мыслили их инициаторы.


1. Культура и культурология: Словарь. / Сост. и ред. А.И. Кравченко. М., 2003. 928 с.2. Джери Д., Джери Дж. Большой толковый социологический словарь (Collins). 1999. Т. 1, 543 стр. Т. 2,

527 с.3. Краснухина Е.К. Философ как социальный тип: интеллектуальная элита и интеллигенция. // Традиции

и новации в современных философских дискурсах: Материалы круглого стола 8 июня 2001 г., Санкт-Пе-тербург. Серия «Symposium», № 14. СПб., 2001. С. 55-60.



98

4. Борботько В.Г. Элементы теории дискурса. Грозный, 1981. 113 с.5. Sarangi, S. and Baynham, M. (1996) ‘Discursive Construction of Educational Identities: Alternative Read-

ings’, Language and education, vol. 10, no. 2–3. 6. Cannella, G.S. (1999) ‘The Scientific Discourse of Education: predetermining the lives of others – Foucault,

education, and children’, Contemporary Issues in Early Childhood, vol. 1, no. 1. 7. Bredekamp, S. (ed.) (1987) Developmentally Appropriate Practice in Early Childhood Programs Serving

Children from Birth through Age Eight, Washington; Burman, E. (1994) Deconstructing Developmental Psychol-ogy, New York; Pinar, W., Reynolds, W., Slattery, P. and Taubman, P. (1995) Understanding Curriculum: an in-troduction to the study of historical and contemporary curriculum discourses, New York.

8. Cannella, G.S. (1997) Deconstructing Early Childhood Education: social justice and revolution, New York;Block, A.A. (1995) ‘It’s alright, ma (I’m only bleeding)’: education as the practice of social violence against thechild’, TABOO: the Journal of Culture and Education, no.1, pp. 121–142; Silin, J.G. (1995) Sex, Death, and theEducation of Children: our passion for ignorance in the age of AIDS, New York.

9. Шарков Ф.И. Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2013. 488 с.10. Greenfield, P.M. and Subrahmanyam, K. (2003) ‘Online discourse in a teen chatroom: New codes and

new modes of coherence in a visual medium’, Journal of Applied Developmental Psychology, vol. 24, no. 6, pp.713-38.

11. Stiles, W.B. (1978) ‘Verbal response modes and dimensions of interpersonal roles: A method of discourseanalysis’, J. Pers. and Soc. Psychol., vol. 36, no. 7, pp. 693-703.

12. Nippold, M.A., Hesketh, L.J., Duthie, J.K. and Mansfield, T.C. (2005) ‘Conversational versus expositorydiscourse: A study of syntactic development in children, adolescents, and adults’, Journal of Speech, Language,and Hearing Research, vol. 48, no. 5, pp. 1048-1064.

DISCOURSE AS A COMMUNICATIVE EXPERIENCE AND VERBAL COMMUNICATION

Author: DOBRENKOVA E.V.

DOBRENKOVA Ekaterina Vladimirovna, Doctor of Social Science, Professor, First Prorektor of theInternational Academy of Business and Management (MABIU). Address: 15-a, 5th Drive of MaryinaRoshcha, Moscow, Russia, 129594. Tel.: +7 (495) 631-66-65. E-mail: [email protected].

Annotation.Discourse is considered as a communicative act and as a social dialogue. In the narrowsense discourse is considered as a communicative event which occurs between a speaker and alistener at a certain time and in a certain space. In addition, the discourse has a scientific meaningor the meaning of professional language, and also expresses ideas and social results, which shouldbe the main phenomenon of social power, not just a way of describing the world.

Keywords: discourse, communicative act, communicative event, performative discourse, edu-cational discourse, discourse practice, verbal communication, discourse analysis.

References

1. Kul'tura i kul'turologiya: Slovar'. / Sost. i red. A.I. Kravchenko. M., 2003. 928 str. [Kravchenko, A.I. (ed.)(2003) Culture and Cultural Studies: Dictionary, Moscow].

2. Dzhery D., Dzhery Dzh. Bol'shoy tolkovyy sotsiologicheskiy slovar' (Collins). M., 1999. T. 1, 543 str. Т. 2,527 str. [Jary, D. and Jary, J. (1999a) Dictionary of Sociology (Collins), vol. 1, Moscow; Jary, D. and Jary, J.(1999b) Dictionary of Sociology (Collins), vol. 2, Moscow].



99

3. Krasnukhina E.K. Filosof kak sotsial'nyy tip: intellektual'naya elita i intelligentsiya. // Traditsii i novatsii vsovremennykh filosofskikh diskursakh: Materialy kruglogo stola 8 iyunya 2001 g., St. Petersburg. Seriya «Sym-posium», № 14. SPb., 2001. S. 55-60. [Krasnuhina, E.K. (2001) ‘The philosopher as a social type: the intellectualelite and the intellectuals’, Traditions and innovations in contemporary philosophical discourse: Roundtable ma-terials, 8 June, 2001, St. Petersburg. vol.14: Series «Symposium», St. Petersburg, pp. 55-60].

4. Borbot'ko V.G. Elementy teorii diskursa. Groznyy, 1981. 113 str. [Borbotko, V.G. (1981) Elements of thetheory of discourse, Grozny].

5. Sarangi, S. and Baynham. M. (1996) ‘Discursive Construction of Educational Identities: Alternative Read-ings’, Language and education, vol. 10, no. 2–3.

6. Cannella, G.S. (1999) ‘The Scientific Discourse of Education: predetermining the lives of others – Foucault,education, and children’, Contemporary Issues in Early Childhood, vol. 1, no. 1.

7. Bredekamp, S. (ed.) (1987) Developmentally Appropriate Practice in Early Childhood Programs ServingChildren from Birth through Age Eight, Washington; Burman, E. (1994) Deconstructing Developmental Psychol-ogy, New York; Pinar, W., Reynolds, W., Slattery, P. and Taubman, P. (1995) Understanding Curriculum: an in-troduction to the study of historical and contemporary curriculum discourses, New York.

8. Cannella, G.S. (1997) Deconstructing Early Childhood Education: social justice and revolution, New York;Block, A.A. (1995) ‘It’s alright, ma (I’m only bleeding)’: education as the practice of social violence against thechild’, TABOO: the Journal of Culture and Education, no.1, pp. 121-142; Silin, J.G. (1995) Sex, Death, and theEducation of Children: our passion for ignorance in the age of AIDS, New York.

9. Sharkov F.I. Kommunikologiya: osnovy teorii kommunikatsii. M., 2013. 488 str.10.Greenfield, P.M. and Subrahmanyam, K. (2003) ‘Online discourse in a teen chatroom: New codes and new

modes of coherence in a visual medium’, Journal of Applied Developmental Psychology, vol. 24, no. 6, pp. 713-38.

11. Stiles, W.B. (1978) ‘Verbal response modes and dimensions of interpersonal roles: A method of discourseanalysis’, J. Pers. and Soc. Psychol., vol. 36, no. 7, pp. 693-703.

12. Nippold, M.A., Hesketh, L.J., Duthie, J.K. and Mansfield, T.C. (2005) ‘Conversational versus expositorydiscourse: A study of syntactic development in children, adolescents, and adults’, Journal of Speech, Language,and Hearing Research, vol. 48, no. 5, pp. 1048-1064.



100

КОММУНИКАТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭВОЛЮЦИИ СОВРЕМЕННЫХ СООБЩЕСТВ

Автор: ЛЕВКИНА Л.И.

ЛЕВКИНА Лилия Ивановна – кандидат педагогических наук, докторантка, доцент кафедрыобщественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управленияперсоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы приПрезиденте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернад-ского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Аннотация: трансформация социальной структуры российских и мировых сообществ взначительной степени основана на изменениях коммуникативного взаимодействии внутриних и между ними. Обмен неискаженной, контекстно прозрачной информацией в условияхи многоязыкового, и одноязычного социальных пространств маловероятен при отсутствииоднозначного понимания не только понятий, но и образованных ими смысловых полей. В статье исследуется коммуникативное пространство через выявление полей понятий, мо-делирование процесса их образования, создание методики их определения. Анализ ком-муникологического пространства, осуществляемый по разработанной нами методикесемантического моделирования и прогноза, может проводиться практически в любом языкеи сообществе, может моделировать четкую картину социальной структуры. Он также даетоснование для установления общей мультилингвистической базы полей понятий с учетомотличий того или иного сообщества (структур власти ли, политического ли, гражданскоголи), и тем самым для укрепления общественного диалога посредством предоставления воз-можности однозначного понимания не только слов, но и полей образованных вокруг них по-нятий. Коммуникология является одним из базовых векторов эволюции, а значит, и всегосоциально-экономического, культурного и духовного контекстов социальной структуры со-временных сообществ, и именно с ее помощью возможно достичь устойчивого развитиячеловечества бесконфликтно.

Ключевые слова: социология, коммуникация, коммуникология, коммуникологическое про-странство, векторы эволюции социальной структуры современных сообществ, методикасемантического моделирования и прогноза, изменения и развитие сообществ, поля поня-тий, методы исследования; семантическое пространство; семантические категории.

Социальная структура российских и мировых сообществ и взаимоотношения междуними значительно трансформировались за последнее столетие. В продолжающихся из-менениях очевидно усиление значимости коммуникации. Особенную роль в этом процессеиграют следующие факторы: всеобщее повышение грамотности населения, возросшаяроль средств массовой информации, доступность средств связи и появление Интернет.

Сегодня исследователи различных сфер научного знания оказывают особое внима-ние многоаспектному междисциплинарному изучению современных сообществ и ком-муникации между ними.

Актуальность разработки темы вызвана не только внутригосударственными потреб-ностями, но и процессом глобализации, затрагивающим все геополитическое мировоепространство. Официальная статистика показывает, что в Российской Федерации, гдепостоянно проживает более 143 млн. чел. (по данным Госкомстата на 1 января 2013 г.)[1], представленность народов и этногрупп – свыше 190 единиц (по данным Всерос-сийской переписи 2010 г.) [2], грамотность населения составляет 99,5 %, (из Доклада



101

программы развития Организации Объединенных Наций за 2009 год) [3], а динамикароста российской интернет-аудитории с 2000 по 2010 гг. составила 1826 % [4].

Исходя из этого, можно утверждать, что исследование ситуации в России дает об-ширные возможности для отслеживания общих тенденций развития современных со-обществ посредством изменения коммуникативной составляющей, выявленияфакторов, оказывающих особое влияние на этот процесс.

Разработке вопросов массовых информационных коммуникаций посвящены трудынаших современников: Шаркова Ф.И. [5], Василенко Л.А. [6], Федотовой Л.Н. [7], Ва-силик М.А. [8], Науменко Т.В. [9] и др.

Изменения, происходящие в социальных структурах, в значительной степени осно-ваны на коммуникативном взаимодействии внутри них и между ними. Обмен неиска-женной, контекстно прозрачной информацией в условиях и многоязыкового, иодноязычного социального пространства маловероятен при отсутствии однозначногопонимания не только слов, понятий, но и образованных ими смысловых полей.

Целью нашего исследования стало:- исследование коммуникативного пространства через выявление полей понятий;- моделирование процесса образования полей понятий и создание методики их

определения; - демонстрация возможностей влияния на направление векторов эволюции разви-

тия социальных сообществ посредством использования методики семантического мо-делирования и прогноза.

В качестве исследуемых понятий мы взяли следующие: «возможность», «запас», «ка-питал», «потенциал», «резерв», «ресурс».

Причин тому несколько. Во-первых, эти понятия являются необходимыми и наибо-лее часто употребляемыми для описания состояния современных сообществ и различ-ных аспектов их жизнедеятельности и эволюции: политического, экономического,социального. Во-вторых, именно эти понятия в русском языке чаще всего либо упо-требляются в не присущих им контекстах, либо заменяются одно другим в тех случаях,в которых они синонимами не являются. В-третьих, все они, в той или иной степени,могут быть накоплены и использованы. В-четвертых, через каждое из них можно оха-рактеризовать и материальную и нематериальную сферы человеческой деятельности.

Так как и сами понятия, и их взаимосвязь исследовались на русском языке, то полу-ченная картина отражает действительность именно русскоязычного пространства. Мыпредполагаем, что в других языках ситуация является отличной от представленнойнами, но уверены в эффективности использования разработанной нами методики итам. Этот аспект будет рассмотрен в дальнейших исследованиях.

Среди основных задач, ведущих к достижению цели исследования, выделим: 1. Выявление случаев и условий полной/ неполной / отсутствия синонимичности по-

нятий «возможность», «запас», «капитал», «потенциал», «резерв», «ресурс».2. Обнаружение минимально / максимально неполной синонимичности понятий при-

менительно к различным областям, сферам, отраслям жизнедеятельности человека исообществ.

3. Обнаружение и анализ использования интересующих нас понятий и их полей от-носительно функциональных подсистем жизнедеятельности человека и общества.

4. Выявление путей выравнивания семантического поля в целях повышения эффек-тивности взаимодействия сообществ и эволюции их социальной структуры.



102

В качестве источников информации об исследуемых понятиях мы использовалиболее десяти печатных и электронных словарей [10], библиотеку диссертаций на сайтеРоссийской государственной библиотеки [11], а также поисковые системы сети интер-нет [12].

Поэтапное описание процесса разработки методики семантического моделирова-ния и прогноза эволюции социальных сообществ.

Этап 1. Нашли в вышеперечисленных источниках определения каждого из шестирассматриваемых понятий и образованных с ними словосочетаний, характеризующихих с точки зрения применения к самому широкому описанию многоаспектной жизне-деятельности человека и общества. Для каждого понятия составили максимально пол-ный список словосочетаний. Например: творческая возможность, физическаявозможность, энергетическая возможность, интеллектуальная возможность, кредитнаявозможность, техническая возможность, сырьевая возможность, административнаявозможность и др. Для сокращения объема статьи далее будем приводить примеры,связанные с понятием «возможность». Таким образом, сформировали смысловое полекаждого понятия.

Этап 2. Полученные на этапе 1 поля понятий сопоставили попарно: «возможность-возможность», «возможность – запас», «возможность – капитал», «возможность – по-тенциал», «возможность – резерв», «возможность – ресурс». Таким образом, мыполучили картину, демонстрирующую полную / неполную синонимичность исследуе-мых понятий (табл. 1, сокращено по вертикали).

Понятие «возможность» не является полным синонимом ни одному из исследуемыхпонятий. Из 35 рассмотренных нами словосочетаний (случаи не выявленной на данномэтапе синонимичности из дальнейшего рассмотрения исключены), составляющих полепонятия «возможность», минимально неполная синонимичность наблюдается со сло-восочетаниями понятия «потенциал» — 29, далее «ресурс» — 27, «резерв» — 26, «капи-тал» — 22, максимально неполная – со словосочетаниями понятия «запас» — 19.

Таблица 1. Полная / неполная синонимичность исследуемых понятий.

Возможность

Рассматривае-мые

словосочета-ния


Запас


Капитал


Потенциал


Резерв


Ресурс

Человеческаявозможность

Человеческийзапас

Человеческийкапитал

Человеческийпотенциал

Человеческийрезерв

Человеческийресурс

Государствен-ная

возможность

Государствен-ный запас

Государствен-ный капитал

Государствен-ный потенциал

Государствен-ный резерв

Государствен-ный ресурс

Экономическаявозможность

Экономическийзапас

Экономическийкапитал

Экономическийпотенциал

Экономическийрезерв

Экономическийресурс

Правоваявозможность

и др.— // — Правовой

капиталПравовой потенциал — // — Правовой

ресурс



103

Промежуточный вывод. Ни одно из исследованных понятий не является полностьюсинонимичным какому-либо другому из них.

Этап 3. Присвоили каждому понятию шифр (для упрощения работы с полученнымишестью таблицами): «возможность» — 1, «запас» — 2, «капитал» — 3, «потенциал» — 4,«резерв» — 5, «ресурс» — 6. Все словосочетания, обнаруженные в процессе попарногосопоставления, были вынесены в левый столбец, случаи синонимичности или неполнойсинонимичности отмечены знаком «+» (см. табл. 2, сокращено по вертикали).

Этап 4. Провели сравнение всех шести полученных таблиц между собой. В левыйстолбец (табл. 3) вынесли все исследованные словосочетания (135), составляющиеполе каждого понятия в отдельности, и в той или иной степени синонимичные какому-либо / каким-либо другим, что позволило увидеть общую смысловую картину «непол-ной» синонимичности всех понятий со всеми присущими им характеристиками исловосочетаниями, в которых они используются для описания жизнедеятельности че-ловека и современных сообществ.

Таблица 2. ВОЗМОЖНОСТЬ (шифр1)(сопоставление смыслового поля понятия «возможность» со смысловыми полями понятий

«запас», «капитал», «потенциал», «резерв», «ресурс»)



слово-сочетания

1-1Возможность -Возможность

1-2Возможность -

Запас


Капитал


Потенциал


Резерв


Ресурс

Административ-ная + + + +

Базовая + + + + + +

Безопасности + + + +

Государственная + + + + + +

Денежная (финансовая) + + + + + +

Интеллектуаль-ная + + + + + +

Исключительная + + + + + +

Искусства и др. + + + + +



104

Интересно, что исключенные ранее словосочетания, не обнаружившие синонимич-ности на этапе 2, при сведении их воедино проявились и оказались встроенными влевый столбец. Это дает нам право констатировать, что мы выявили практически ис-черпывающее количество словосочетаний, использующихся с рассматриваемыми по-нятиями, описывающими различные сферы жизнедеятельности человека исовременных сообществ, а также констатировать исчерпывающее описание взаимо-связей между исследуемыми понятиями.

Смысловое поле одного понятия, рассматриваемое по отношению к смысловомуполю другого, обозначается дробью (приводится сокращенно как по вертикали, так ипо горизонтали).

Таблица 3. Сводная таблица словосочетаний в отношении попарно сопоставленных полей понятий.


слово-сочетания

11

12

13

14

15

16

21

22

23

24

25

26

31

32

33

34

35

36

41

42

43

1. Администра-тивный + + + + + + +

2. Аккомодации

3. Атеистический

...

...

134. Экономиче-ский + + + + + + + + + + + + + + +

135. Экспортный +



105

Этап 5. На этом этапе мы сгруппировали рассмотренные на этапе 4 словосочетания(из левого столбца таблицы 3) по семи функциональным подсистемам жизнедеятель-ности человека: административно-управленческой, безопасности, духовно-идеологи-ческой, информационно-коммуникационной, финансово-экономической,материально-технической и природно-биологической.

В тех случаях, когда словосочетания имеют отношение к нескольким подсистемам,они были отнесены ко всем релевантным. Затем произвели сжатие таблицы по верти-кали до семи пунктов и произвели подсчет полученных результатов, а именно: подсчи-тали общее количество словосочетаний, образующих поле всех исследуемых понятийвнутри каждой из подсистем жизнедеятельности (строка 1, табл. 4); подсчитали общееколичество выявленных фактов неполной синонимичности при сопоставлении смысло-вых полей понятий попарно между собой (строка 2, табл. 4); подсчитали количествовзаимосочетаний не полностью синонимичных понятий, приведенное к максимальномузначению (по отношению к максимальному значению подсистемы «материально-тех-ническая», взятой за 100 %) (строка 3, табл. 4); выразили количество взаимосочетанийпонятий, приведенное к максимальному значению, в процентах.

Промежуточный вывод. На сегодняшний день в русскоязычном пространстве наи-более активно проявлена общественная коммуникация в материально-техническойподсистеме жизнедеятельности человека и общества. Далее, в порядке убывания: ссфере безопасности, административно-управленческой, информационно-коммуника-ционной, финансово-экономической и природно-биологической. Наименьшая комму-никативная активность наблюдается в духовно-идеологической подсистеме.

Таким образом, анализ коммуникативного пространства, осуществляемый по раз-работанной и приведенной нами методике семантического моделирования и прогноза,

Таблица 4. Активность проявленности коммуникаций в подсистемах жизнедеятельности.

Администра-тивно-управ-

ленческаяБезопасности

Духовно-идео-логическая

Информа-ционно-комму-

никационная

Материально-техническая

Природно-био-логическая

Финансово-экономическая

22 21 24 22 40 28 38

154 162 92 146 322 138 239

220 308,6 153 265,45 322 197 251,6

86,9% 95,9% 47,5% 82,2% 100% 61,2% 78,3%



106

совершенствование которой продолжается, может проводиться практически в любомязыке и сообществе и моделировать четкую картину социальной структуры. Представ-ленная методика также дает основание для установления общей мультилингвистиче-ской базы полей понятий с учетом отличий того или иного сообщества (структур властили, политического ли, гражданского ли), и тем самым, для укрепления общественногодиалога посредством предоставления возможности однозначного понимания не толькослов, но и полей образованных вокруг них понятий, а значит, и всего социально-эконо-мического, культурного и духовного контекстов. Иными словами, всей жизнедеятель-ности человека и сообществ.

Методика позволяет максимально усилить коммуникативные возможности со-обществ и на территории Российской Федерации и других государств, и на межгосу-дарственном уровне посредством активации проявлений общественной коммуникациив тех подсистемах жизнедеятельности человека и общества, которые с большим отры-вом остаются в арьергарде. В России это, к огромному сожалению автора, духовно-идеологическая подсистема.

Итак, мы утверждаем, что коммуникология является одной из базовых определяю-щих направления векторов эволюции социальной структуры современных сообществ,и именно с ее помощью возможно достижение устойчивого развития человечества бес-конфликтно.

Список литературы1.Интернет ресурс: http://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E0%F1%E5%EB%E5%ED%E8%E5_%D0%EE%F1%F1%E8%E8. Дата обращения: 27.04.2013.2.Интернет ресурс: http://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E0%F6%E8%EE%ED%E0%EB%FC%ED%FB%E9_%F1%EE%F1%F2%E0

%E2_%D0%EE%F1%F1%E8%E8 .Дата обращения: 27.04.2013.3.Интернет ресурс: http://www.un.org/ru/development/hdr/2009/hdr_2009_complete.pdf.Дата обращения: 27.04.2013.4. Интернет ресурс: http://ria.ru/infografika/20100930/280796937.html. Дата обращения: 27.04.2013.5. Шарков Ф.И. Основы теории коммуникации: Учебник. М., 2002. 246 с.; Шарков Ф.И. Коммуникология:

основы теории коммуникации. Учебник. / 2-е изд., М., 2010. 296 с. и др.6. Василенко Л.А. Социология неравновесных процессов становления информационного общества:

методологические подходы. // Синергетическая парадигма. М., 2009. C. 612-640; Василенко Л.А. Интернетв информатизации государственной службы России (социологические аспекты). М., 2000. 195 стр. и др.

7. Василик М.А. (ред.) Основы теории коммуникации. Учебник. М., 2003. 615 с.8. Науменко Т.В. Социология массовой коммуникации. Учебное пособие. М., 2005. 288 с.9. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических вы-

ражений. / 4-е изд. М., 1999. 944 стр.; Большой толковый словарь русского языка. / Под ред. С. А. Кузне-цова. СПб., 2000. 1536 стр.; Толковый словарь русского языка конца ХХ века. Языковые изменения. / Подред. Г.Н. Скляревской. СПб., 1998. 700 стр.; Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслувыражений: Около 5 000 синонимических рядов. Более 20 000 синонимов. / 7-е изд. М., 1999. 672 с.; Ин-тернет ресурс: www.slovardal; http://dic.academic.ru/; Интернет ресурс: http://ru.wikipedia.org и др.

10. Интернет ресурс: http://diss.rsl.ru/. 11. Интернет ресурс: http://www.yandex.ru/; http://www.google.ru/. 12. Szasz, A. and Meuser, M. (1997) ‘Environmental inequalities: Literature review and proposals for new di-

rections in research and theory’, Current Sociology, vol. 45, no. 3, pp. 99-120.13. Chen, C. (1999) ‘Visualising semantic spaces and author co-citation networks in digital libraries’, Infor-

mation Processing and Management, vol. 35, no. 3, pp. 401-420.



107

14. Pederson, E., Levinson, S., Danziger, E., Kita, S., Wilkins, D. and Senft, G. (1998) ‘Semantic typology andspatial conceptualization’, Language, vol. 74, no. 3, pp. 557-589.

15. Machery, E., Mallon, R., Nichols, S. and Stich, S.P. (2004) ‘Semantics, cross-cultural style’, Cognition,vol. 92, no. 3, pp. 1-12.

16. Humphrey, S.M., Rogers, W.J., Kilicoglu, H., Demner-Fushman, D. and Rindflesch, T.C. (2006) ‘Wordsense disambiguation by selecting the best semantic type based on journal descriptor indexing: Preliminary ex-periment’, Journal of the American Society for Information Science and Technology, vol. 57, no. 1, pp. 96-113.

COMMUNICATIVE-SEMANTIC METHODOLOGY OF RESEARCHOF THE MODERN COMMUNITIES’ EVOLUTION

Author: LEVKINA L.I.

LEVKINA Liliya Ivanovna, Candidate of Pedagogical Science, Doctorant, Associate Professor ofthe Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Re-sources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration(IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 933-80-30. E-mail: [email protected].

Annotation. Transformation of the social structure of Russian and world communities is largelybased on changes in the communicative interaction within and between them. Exchange of undis-torted, contently transparent information in multilingual and monolingual social spaces is unlikelyin the absence of a clear understanding of not only the words, concepts, but the semantic fieldsformed by them also.The article investigates the communicative space by identifying fields of concepts, modeling theprocess of their formation, by the establishment of methods of their determination. The analysisof the communikological space, carried out according to our Methodology of Semantic Modelingand Forecasting can be performed almost in any language and community, it can simulate a clearpicture of the social structure. It also provides a basis for establishing a common multilingual baseof the concepts fields, taking into account the differences between the concepts of communities(whether the structures of power, whether political, civil etc.), and thereby to strengthen the socialdialogue by allowing a clear understanding not only of words, but also the fields of the concepts.Communicology is one of the basic vectors of evolution, and hence the entire socio-economic,cultural and spiritual context of the social structure of modern societies, and with it help it is pos-sible to achieve sustainable human development without conflict.

Keywords: sociology, communication, communicology, communicological area, vectors of theevolution of the social structure of modern societies, methodology of semantic modeling and fore-casting, changes and development of societies, semantic fields, fields of the concepts, researchmethods; semantic space; semantic categories.

References

1. Available: http://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E0%F1%E5%EB%E5%ED%E8%E5_%D0%EE%F1%F1%E8%E8[27 Apr 2013].

2. Available:vhttp://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E0%F6%E8%EE%ED%E0%EB%FC%ED%FB%E9_%F1%EE%F1%F2%E

0%E2_%D0%EE%F1%F1%E8%E8 [27 Apr 2013].3. Available: http://www.un.org/ru/development/hdr/2009/hdr_2009_complete.pdf [27 Apr 2013].4. Available: http://ria.ru/infografika/20100930/280796937.html [27 Apr 2013].



108

5. Sharkov F.I. Osnovy teorii kommunikatsii: Uchebnik. M., 2002. 246 str.; Sharkov F. I. Kommunikologiya: os-novy teorii kommunikatsii. Uchebnik. / 2-ye izd., M., 2010. 296 str. i dr. [Sharkov, F.I. (2002) Fundamentals of thecommunication theory: Textbook, Moscow; Sharkov, F.I. (2010) Communicology: basic theory of the communi-cation. Textbook, 2nd edition, Moscow], and etc.

6. Vasilenko L.A. Sotsiologiya neravnovesnykh protsessov stanovleniya informatsionnogo obshchestva:metodologicheskiye podkhody. // Sinergeticheskaya paradigma. M., 2009, pp. 612-640; Vasilenko L.A. Internetv informatizatsii gosudarstvennoy sluzhby Rossii (sotsiologicheskiye aspekty). M., 2000. 195 str. i dr. [Vasilenko,L.A. (2009) ‘Sociology of nonequilibrium processes of the information society: methodological approaches’, Syn-ergetic paradigm, Moscow, pp. 612-640; Vasilenko, L.A. (2000) Internet in the information Public Service of Russia(Sociological Aspects), Moscow], and etc.

7. Vasilik M.A. (red.) Osnovy teorii kommunikatsii. Uchebnik. M, 2003. 615 str. [Vasylyk, M.A. (ed.) (2003)Foundations of the theory of communication. Textbook, Moscow].

8. Naumenko T.V. Sotsiologiya massovoy kommunikatsii. Uchebnoye posobiye. М., 2005. 288 str. [Naumenko, T.V.(2005) Sociology of mass communications. Textbook, Moscow].

9. Ozhegov S. I., Shvedova N. Yu. Tolkovyy slovar' russkogo yazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikhvyrazheniy. 4-ye izd. M., 1999. 944 str.; [Ozhegov, S.I. and Shvedova, N.Yu. (1999) Dictionary of Russian Lan-guage: 80,000 words and phraseological expressions, 4th edition, Moscow]; Bol'shoy tolkovyy slovar' russkogoyazyka. / Pod red. S. A. Kuznetsova. SPb., 2000. 1536 str. [Kuznetsov, S.A. (ed.) (2000) Big dictionary of theRussian language, St. Petersburg]; Tolkovyy slovar' russkogo yazyka kontsa 20go veka. Yazykovyye izmeneniya./ Pod red. G.N. Sklyarevskoy. SPb., 1998. 700 str. [Sklyarevskaya, G.N. (ed.) (1998) Dictionary of the Russianlanguage of the late twentieth century. The language changes, St. Petersburg]; Abramov N. Slovar' russkikh sinon-imov i skhodnykh po smyslu vyrazheniy: Okolo 5 000 sinonimicheskikh ryadov. Bolee 20 000 sinonimov. / 7-yeizd. M., 1999. 672 str.; [Abramov, N. (1999) Russian dictionary of synonyms and expressions of similar meaning:About 5,000 synonymous series. More than 20,000 synonyms, 7th edition, Moscow]; Dictionaries available:www.slovardal; http://dic.academic.ru/; http://ru.wikipedia.org and etc.

10. Available: http://diss.rsl.ru/.11. Available: http://www.yandex.ru/; http://www.google.ru/.12. Szasz, A. and Meuser, M. (1997) ‘Environmental inequalities: Literature review and proposals for new di-

rections in research and theory’, Current Sociology, vol. 45, no. 3, pp. 99-120.13. Chen, C. (1999) ‘Visualising semantic spaces and author co-citation networks in digital libraries’, Infor-

mation Processing and Management, vol. 35, no. 3, pp. 401-420.14. Pederson, E., Levinson, S., Danziger, E., Kita, S., Wilkins, D. and Senft, G. (1998) ‘Semantic typology and

spatial conceptualization’, Language, vol. 74, no. 3, pp. 557-589.15. Machery, E., Mallon, R., Nichols, S. and Stich, S.P. (2004) ‘Semantics, cross-cultural style’, Cognition,

vol. 92, no. 3, pp. 1-12.16. Humphrey, S.M., Rogers, W.J., Kilicoglu, H., Demner-Fushman, D. and Rindflesch, T.C. (2006) ‘Word

sense disambiguation by selecting the best semantic type based on journal descriptor indexing: Preliminary ex-periment’, Journal of the American Society for Information Science and Technology, vol. 57, no. 1, pp. 96-113.



109

СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ В ОЦЕНКЕ ПЕРСОНАЛА

Автор: НЕЧАЕВА И.И.

НЕЧАЕВА Ирина Игоревна – кандидат социологических наук, доцент Владимирского госу-дарственного университета, докторант Российской академии народного хозяйства и госу-дарственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва,проспект Вернадского, 84. Тел.: (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Аннотация: рассматриваются некоторые основы сбора социологической информации, необходимой для оценки персонала.

Ключевые слова: информация, оценка персонала, социально-управленческая технология,человеческие ресурсы, человеческий капитал.

Отечественная и зарубежная наука предлагают различные методы и подходы коценке качества персонала. Чаще всего применяются формализованные подходы (на-пример, анкетирование, тестирование). Достаточно широкими возможностями длясравнения результатов оценки обладают формализованные методы оценки, исполь-зующие цифровые и графические средства представления ее результатов в виде шкал.Использование при этом соответствующих оценочных и аттестационных бланков поз-воляет накапливать информацию об оцениваемом работнике. При заполнении такихбланков необходимо отслеживать наполнение их такими индикаторами, которые яв-ляются и предметом и критериями оценки.

На практике широко используются методы, основанные на использовании собесе-дований, групповой дискуссии, наблюдения и др.). По нашему мнению, комплекснаяоценка качеств персонала должна включать и те и другие методы и подходы. Описа-тельный подход в большинстве своем ограничен формальными показателями (уровеньобразования, общий стаж работы, стаж работы по специальности, сведения о повы-шении квалификации и др.). При оценке результатов труда, процесса труда, личност-ных и профессиональных качеств персонала преобладает субъективизм оценивающих.

Применительно к подавляющему большинству должностей система оценки можетиметь одну и ту же основу, но должна уточняться в зависимости от специализациидолжностей или группы должностей.

А. И. Турчинов предложил собственную структуру критериев, по которым следуетоценивать служащего:

а) по морально-психологическим характеристикам и качествам, характеризующимего организаторские способности, деловитость, нацеленность на высокую результа-тивность труда;

б) по качествам, которые характеризуют его профессиональные возможности, уро-вень профессионализма, степень реализации профессионального опыта на занимае-мой должности.

Схематично это можно представить в виде параллелограмма, в основании котороголежат профессиональные качества, на которые опираются деловые и морально-пси-хологические качества. Завершают эту систему интегральные характеристики.



110

Профессиональные характеристики позволяют судить о профессиональных зна-ниях, умениях, навыках, опыте человека, его квалификации, результатах деятельности.Деловые характеристики дают оценку организованности, ответственности, инициатив-ности, предприимчивости, эффективности деятельности персонала. Морально-психо-логические характеристики раскрывают такие особенности человека, как способностьк самооценке, честность, справедливость, психологическую устойчивость. Интеграль-ные характеристики образуются на основе целого ряда других присущих человеку ка-честв и оценивают его авторитет, состояние здоровья, общую культуру, культурумышления, речи.

Используемые социально-управленческие технологии ориентированы на методыпрямого воздействия на персонал через определение должностных функций, а такжепутем осуществления оперативных распоряжений и контроля за выполнением долж-ностных функций и профессиональных поручений.

А. И. Турчинов, выделяя критерии оценки персонала, отмечает, что «содержание этихкритериев определяется составом тех характеристик, которые подлежат оценке, и за-висит от групп должностей. Каждая из должностей может иметь свой набор характери-стик, которые следует устанавливать и оценивать в перечисленной группе критериев взависимости от их специализации, но структура критериев остается неизменной: про-фессиональные, деловые, морально-психологические, интегральные» [1].

В ряде случаев, когда оценку определенных качеств работника могут дать специа-листы, возможно использование метода экспертной оценки. При использовании ме-тода экспертных оценок субъектами оценки выступают руководители разных уровней– непосредственные и прямые, руководители других структурных подразделений, атакже члены коллектива. В качестве экспертов, осуществляющих оценку, выступают:непосредственный руководитель, вышестоящие руководители, а в случае возникнове-ния конфликтных ситуаций роль экспертов могут выполнять и другие сотрудники, знаю-щие оцениваемого. Методика также предполагает возможность включениядополнительного метода самооценки. Оценка персонала методом экспертных оценокреализуется путем заполнения специальных бланков. Они, как правило, состоят из раз-делов: общие сведения, критерии; шкала оценок и обобщенный показатель; выводы,подписи аттестующих. Бланк для автоматизированной обработки составляется с уче-том требований кодировки для автоматизированной обработки.

Раздел «критерии» делится на три части по вертикали:1) профессиональные, деловые, морально-психологические, интегральные критерии;2) оценки, которые выставляют эксперты;3) вербальная оценка оцениваемых индикаторов.Раздел «шкала оценок и обобщенный показатель» делится на четыре уровня оценки

результатов (высокий, достаточный, удовлетворительный, низкий). По каждому из трехкритериев дается оценка путем соотнесения результатов с одним из отмеченных че-тырех уровней. В качестве субъектов, оценивающих работников, кроме руководителейи сторонних экспертов, могут быть и представители различных структурных подразде-лений организаций. Оценка деятельности отдельного сотрудника должна осуществ-ляться с учетом результатов деятельности всей группы (бригады, временноготворческого коллектива).

Для временных коллективов целесообразно во время их формирования проводитьоценку качеств претендентов, а при завершении работ – оценку результатов деятель-



111

ности. При этом сроки оценки персонала совмещают с завершением проекта или егоочередного этапа.

При оценке персонала важно также учитывать не только его способность в настоя-щее время выполнять свои функции, но и его потенциальную готовность к освоениюновых профессий и навыков. Для такой оценки могут быть применены специальныетесты, собеседования, упражнения, которые определяют наличие и степень развитияопределенных характеристик у сотрудника. Здесь оцениваются не результаты работы,а потенциал сотрудника.


1. Турчинов А.И. Профессионализация как деятельностная основа кадровой политики. М., 1998. 388 c.2. Шарков Ф.И. Коммуникология: Энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 с.

SOCIOLOGICAL INFORMATION IN THE PERSONNEL EVALUATION

Author: NECHAEVA I.I.

NECHAEVA Irina Igorevna, Candidate of Social Sciences, Associate Professor of the Vladimir StateUniversity, Doctorant of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Ad-ministration (RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495)933-80-30. E-mail: [email protected].

Annotation. The article discusses some of the sociological foundations of the collection of infor-mation, which is necessary for the evaluation of staff.

Keywords: information, personnel evaluation, social-management technology, human resources,human capital.

References

1. Turchinov A.I. Professionalizatsiya kak deyatel'nostnaya osnova kadrovoy politiki. M., 1988. 388 str. [Turchi-nov, А.I. (1998) Professionalisation as an activity-base personnel policy, Moscow].

2. Sharkov F.I. Kommunikologiya: Entsiklopedicheskiy slovar'-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I.(2009) Communicology: Collegiate dictionary catalogue, Moscow].



112

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИETHNO-CULTURAL COMMUNICATIONS


ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ

113

КОНФЛИКТНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ КОММУНИКАЦИЙ В МИГРАЦИОННОЙ СФЕРЕ МОСКВЫ

Авторы: ДМИТРИЕВ А.В., НАЗАРОВА Е.А.

ДМИТРИЕВ Анатолий Васильевич – доктор философских наук, профессор, член-корреспон-дент Российской академии наук (РАН), советник Российской академии наук (РАН). Адрес:119991, Россия, г. Москва. Ленинский проспект, 32а. Тел.: + (495) 938-03-09. E-mail: [email protected].

НАЗАРОВА Елена Александровна – доктор социологических наук, профессор, заместительзаведующего кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственнойслужбы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государст-венной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва,проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (499) 956-07-01. Е-mail: [email protected].

Аннотация: в статье затрагивается вопрос о влиянии миграционных процессов на измене-ние социально-культурной структуры столичного мегаполиса и, в связи с этим, увеличениеконфликтогенного потенциала этнокультурных коммуникаций, реализующихся во всех сфе-рах жизни населения Москвы.

Ключевые слова: миграция населения, демографическое развитие, мигрантские сообще-ства, социальная структура общества, сегрегация, интеграции, культурный фон, ассимиля-ции.

Значительный поток мигрантов в Москву связан, как известно, с изначальной и воз-растающей неравномерностью развития между и внутри Российской Федерации. Этотпостулат поднимает довольно важный вопрос. Насколько миграция соответствуетимеющемуся дисбалансу (социально-экономическому и демографическому) между ив рамках государства? Разграничение между внутренней и международной миграциейздесь очевидно: представители последней должны выполнять ряд требований, которыерегулируют въезд и пребывание в стране. К сожалению, эти требования многотысяч-ными приезжими игнорируются либо умышленно, либо просто из-за незнания суще-ствующих законов и правил, которые к тому же постоянно изменяются.

Москва концентрирует как частные, так и государственные инвестиции, поэтому до-минирующий миграционный поток направляется к столице. Здесь одновременно дей-ствуют и другие, в частности, политические и культурные факторы. На территории СНГ,да и самой России, происходит перегруппировка этнических групп, что приводит к по-явлению беженцев и вынужденных переселенцев.

Перечисленные выше основные причины внутренней и внешней миграции создаютдля постоянного населения Москвы известные всем проблемы: расцвет теневой эко-номики, конкуренция за рабочие места, усиление степени коррупционности, расцветэтнической преступности и т.д. Выгоды, получаемые от труда мигрантов, в массе на-селения признаются лишь частично.

Как показывает изучение этносоциальной ситуации в Москве, за последние годысформировались устойчивые и независимые в материальном и культурном отношении



114

этнические общины, способные организовывать прием и легализацию вновь прибы-вающих мигрантов, в том числе незаконных, путем организации неформальных бюроперевозок и трудоустройства. При этом большая часть мигрантов из стран дальнегозарубежья, в целях быстрейшей легализации группируется вокруг своих земляков, ужеполучивших вид на жительство или гражданство Российской Федерации.

Различия в характере расселения представителей различных этнических сообществмигрантов на территории столицы и формирование сфер занятости по этническомупризнаку свидетельствуют о достаточной их замкнутости и сегрегированности (азер-байджанцы, афганцы, китайцы, вьетнамцы), а также об отсутствии ориентации на ин-теграцию в новую среду обитания. Положение усугубляется тем, что эти новыенациональные общины, как уже отмечалось, «не работают» на общую идентичность на-селения столицы. В некоторых районах столицы уже обозначились мини-анклавы типа«общежитие-рынок», заселенные и контролируемые диаспорами, что затрудняет, апорой делает невозможной интеграцию мигрантов в общество. Поэтому усиливаю-щиеся тенденции по формированию обособленных зон компактного расселения миг-рантов по этническому признаку нельзя признать желательными.

Недостаточная включенность значительной части этнических мигрантов в повсе-дневный культурный контекст столицы как принимающей стороны, отсутствие у них по-требности придерживаться общепринятых образцов поведения и традиций жителейМосквы или незнание этих норм и традиций (часто принимаемое коренными жителямиза нежелание) стало ведущим фактором формирования общей интолерантности, при-обретающей к тому же этническую окраску. Страх ксенофобии появляется из-за некон-тролируемой миграции, которая резко меняет этническую картину в городе [1].

Хотя в столице в целом сложилась достаточно гибкая и эффективная система взаи-модействия органов власти с национально-культурными общественными объедине-ниями и организациями при решении проблем, затрагивающих интересы жителейМосквы и интересы прибывающих в столицу, вопрос формирования и сосуществованияобщин в московском социуме решается в основном без участия городских властей, по-скольку отсутствуют оценки и анализ обстановки вокруг общин и внутри них. А такженет анализа сложившихся взаимоотношений между общинами (за исключением слу-чаев, связанных с криминалом). Это приводит к тому, что в настоящее время действен-ных рычагов воздействия как на происходящие процессы в общинах, так и нарегулирование связей между ними, практически нет. Как следствие, этнические об-щины (как и основная масса мигрантов) сами изыскивают различные пути «уживаемо-сти» и компромисса при разделе сфер влияния.

Как следствие, значительные по объемам (в Москве на сентябрь 2010 года на миг-рационном учете состоит более 1 млн. внешних мигрантов) [2], этническому и со-циокультурному разнообразию, но слабо регулируемые потоки мигрантовспособствуют нарастанию напряженности в обществе, которая способна вызватьцепную реакцию серьезных последствий. Как показывают многочисленные социо-логические исследования, у большинства москвичей довольно специфическое от-ношение к мигрантам. Так, по результатам опроса, проведенного Фондом«Общественное мнение» в 2008 году, 97 % москвичей отметили, что в столице живетслишком много гастарбайтеров, притом 67 % отмечают, что внешние мигранты вы-полняют работу, на которую сами москвичи не идут; в итоге 45 % высказались за«пользу» трудовой миграции для города [3].



115

Согласно исследованию, проведенному в марте 2010 года Агентством социальныхтехнологий, Москва сегодня нуждается в трудовых мигрантах (это отметили 57 % рес-пондентов). C другой стороны, 76 % москвичей полагают, что многочисленные миг-ранты усложняют криминогенную, а 66 % респондентов – санитарно-эпиде-миологическую обстановку в городе, 67 % опрошенных считают, что мигранты наносятэкономический ущерб, т.к. вывозят капитал из страны. Кроме того, 49 % участниковопроса уверены, что внешние мигранты не знакомы с традициями и правилами пове-дения, принятыми в столице, а 62 % полагают, что они не могут или не хотят адапти-роваться. При этом москвичи зачастую не дифференцируют лиц, получивших иливсегда имевших российское гражданство, и мигрантов, российского гражданства неимеющих.

В Москве ярче всего проявляются процессы, сопутствующие урбанизации: сниже-ние рождаемости, старение населения, стрессогенность, плохая экология, социальныеболезни. Но столица все же привлекает социальной активностью, и, в первую очередь,коммерческой. Все более заметной становится тенденция изменения этнического са-моопределения, какая-то часть даже стремится поскорее ассимилироваться и, не теряя«домашнего» этнического самосознания, приобщается к общероссийской, русской,московской культуре.

В свою очередь, повышенные ожидания от пребывания и жизни в условиях огром-ного успешного мегаполиса, порождают у его жителей целый ряд социально-психоло-гических стрессов и различных фобий.

В преддверии празднования Дня города в августе 2010 года исследовательскимцентром портала Superjob.ru был проведен опрос среди жителей Москвы. Им былопредложено выбрать три прилагательных, которыми можно было бы охарактеризоватьсовременную Москву. В итоге был получен следующий рейтинг: 20 % отметили, чтостолица грязная, 18 % – красивая, 15 % – многолюдная, 11 % – дорогая, 5 % – иммиг-рантская, заселенная приезжими [4].

Проведенный анализ свидетельствует, что такой тяжелый психоэмоциональный фоннакладывается, а, по существу, воспроизводится значительным моральным и физиче-ским напряжением в жизни большого количества москвичей, которые таким образомвынуждены «оплачивать» удовлетворительный уровень своей жизни.

Основными преимуществами Москвы (опрос 2009 года) россияне считают возмож-ность получить хорошее образование (51 %), найти подходящую работу и обеспечитьсебе достойный уровень жизни (по 46 %). Другие города и регионы кажутся нашим со-гражданам более привлекательными с точки зрения благоприятных экологическихусловий (66 %), возможности сохранить здоровье (51 %), жить в условиях личной без-опасности (50 %)*[5].

Вместе с тем, существует иерархия острых проблем в социально-экономическойсфере Москвы, которая, претерпев некоторое изменение, зафиксировала почти на томже уровне специфику межнациональной напряженности, в основе которой лежит не-регулируемая миграция. Москвичей по-прежнему беспокоят приезжие из южных рес-публик, хотя, указывая на чистоту улиц города, его жители не берут в расчет, чьимируками эта чистота достигается.

* Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ проведён 29-30 августа 2009 года. Опрошено 1600 че-ловек в 140 населенных пунктах в 42 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешностьне превышает 3,4 %.



116

Все это актуализирует проблему интеграции тех мигрантов, которые по экономиче-ским причинам едут в Москву. В первую очередь это касается выходцев из Таджики-стана, Азербайджана, Армении, Грузии, некоторых других стран, и определяется,отчасти, разным уровнем урбанизации культурной среды выезда и приезда. Так, 62 %временных мигрантов – выходцы из малых городов и сельской местности (в т.ч. гор-ной), поэтому острый культурный шок переживают практически все приезжие, незави-симо от своего этнического происхождения.

Причины, по которым мигранты как легальные, так и нелегальные вызывают раздра-жение или даже открытую неприязнь со стороны москвичей, могут быть объединены внесколько основных групп.

Первая – опасения, связанные с резкими изменениями в национальном составе го-рожан. Это тревожит половину представителей возрастных, образовательных и про-фессиональных категорий москвичей.

Вторая – перенаселение города, дополнительная нагрузка на транспорт, конкурен-ция на рынках труда (эти явления вызывают раздражение у трети опрошенных).

Многие москвичи опасаются угрозы распространения опасных болезней и эпиде-мий, завезенных мигрантами, хотя, как нам представляется, эта опасность такжевполне реальна. Все же наиболее опасными представляются национальные проблемы,признаками которых респонденты считают драки, поджоги, вандализм, неприязнь кдетям других национальностей и т.п.

Все это не только не создает основу для преодоления межнациональных проблем,но зачастую способствует их усугублению.

Причины конфликтности межнациональных отношений весьма разнообразны. Какследует из многочисленных опросов, они носят как объективный, так и субъективныйхарактер. К числу первых следует отнести, прежде всего, низкий уровень материальнойобеспеченности большинства москвичей и общую сложную социально-экономическуюситуацию в городе, заметные различия национальных культур. Часть москвичей видятпричину возникновения этой напряженности в целенаправленном ее разжигании состороны националистических организаций, а также в низкой эффективности деятель-ности государственных и общественных институтов и организаций (школ, национально-культурных обществ и др.), призванных формировать и воспитывать в людяхтерпимость к поведению «других».

Все это, на наш взгляд, свидетельствует о том, что в долгосрочном плане стихийныепотоки этнических мигрантов, отсутствие сложившейся системы приема и социальнойадаптации трудовых иммигрантов, усугубляющиеся последствиями экономическогокризиса, чрезмерной дифференциацией населения, напрямую негативно отражаютсяна межнациональных отношениях.

Межнациональные отношения – материал, легко воспламеняющийся, и при опре-деленных условиях они могут вызвать значительные по масштабам и остроте кон-фликты. Неслучайно поэтому специалисты отмечают, что в новойсоциально-политической ситуации национальный вопрос приобрел особую остроту иактуальность, требуя нового осмысления, целостного государственного подхода, на-учного обоснования.

Как следует из данных нескольких опросов, для москвичей наиболее приемлемымигранты из Белоруссии, Молдавии и Украины — к ним испытывают положительныечувства около трех четвертей опрошенных. В такой же пропорции они «объяснились в



117

нелюбви» к выходцам из Северного Кавказа и Средней Азии. Недолюбливают москвичитакже вьетнамцев, жителей стран Африки и Арабского Востока.

В вопросе отношения москвичей к внешним трудовым мигрантам незначительнаядинамика прослеживается и в период 2008–2010 гг. В ходе массового опроса 2010года [6,C. 11] респонденты разделились на три приблизительно равные группы: 31 %опрошенных относятся к иностранным рабочим отрицательно, 36 % – положительно и33 % – нейтрально (в 2008 году 28 % относились отрицательно, 26 % – положительно,34 % – нейтрально и 12 % затруднились ответить).

По словам одного из респондентов, если речь идет о «мигрантах, которые торгуютна рынке, то отношение к ним раздражительное, если о мигрантах, тщательно убираю-щих наши грязные дворы, то сочувственное». И только для меньшинства, составляю-щего 27,4 %, перечисленные выше обстоятельства не имеют значения – «главное,чтобы человек был хороший». Тем более что «большинство мигрантов приезжает вМоскву не от хорошей жизни».

Итак, абсолютное большинство опрошенных москвичей (80,8 %) оценивают нынеш-нее состояние сферы межнациональных отношений в столице не в категориях тради-ционной для Москвы советского периода «нерушимой дружбы между народами», аисключительно в категориях напряженности вплоть до того, что не отрицают возмож-ности социальных взрывов на национальной почве.

В силу ряда обстоятельств малое предпринимательство стало для многих этниче-ских мигрантов не только средой, где они нашли работу и более или менее приличныезаработки, но и стартовой площадкой для социального и имущественного роста. Эт-нические меньшинства Москвы оказались в рядах людей, активно поддерживающихрыночные реформы.

Однако, на наш взгляд, общая картина этнического состава предпринимателей непозволяет говорить о том, что представители данных этнических общностей являются«угрозой» для русских, составляя им серьезную конкуренцию в бизнесе. Даже вместевзятые «лидеры» предпринимательства (азербайджанцы, армяне, грузины, евреи, осе-тины, чеченцы, корейцы, узбеки) составляют среди всех предпринимателей Москвыпримерно десятую часть, в то время как местное, в основном русское, население – по-давляющее большинство.

Полагаем, что причины этого явления вряд ли можно связать с большей или меньшейпредрасположенностью той или иной национальности к тому или иному виду труда. По-видимому, они объясняются, скорее, социально-психологическими и демографическимихарактеристиками. Наибольшую активность в предпринимательстве проявляют предста-вители тех этносов, массовый переезд которых в Москву отмечался в последние годы.

Таким образом, негативные черты развивающегося в России рынка труда стали экс-траполироваться на представителей занятых в нем этнических общностей. Тот факт,что большинство работников торговли и обслуживания нерусской национальности –недавние мигранты, плохо знающие русский язык, отличающиеся манерой поведенияи этическими представлениями вкупе с часто малопривлекательными сторонами ихпрофессиональной деятельности, быстро сформировали в сознании коренных моск-вичей мнение о том, что на рынке их обманывают, не потому что это рынок, а потому,что там торгуют приезжие нерусской национальности.

В свою очередь, среди этнических мигрантов немало людей, отрицательно оцени-вающих свое нынешнее положение, озлобленных неудачами в росте карьеры и имуще-



118

ственного статуса, провалом амбициозных планов. Все эти негативные чувства прое-цируются на местное русское население.

По мнению специалистов, отношение русских москвичей к людям иной националь-ности противоречиво, но не является чем-то устоявшимся, а зависит от многих, в томчисле ситуативных факторов, при этом коренные москвичи, независимо от националь-ности, в своем большинстве этнически толерантны. Для них важнее не национальностьчеловека, а то, что он из себя представляет в качестве члена общества, какую роль иг-рает в жизни столицы, как относится к Москве и москвичам.


1. Гранина Н. Москвичи станут нацией. // Известия, 2010. 2 июня.2. Численность нелегальных мигрантов в Москве – миллион человек. // Аргументы.ру. 2010. 21 сен-

тября. / Интернет ресурс: http://www.argumenti.ru/society/2010/09/77327/.3. Бабогло С.А. Москвичи считают, что пропадут без мигрантов. // Известия, 2008. 27 ноября.4. Грязная, любимая, ужасная. // Известия, 2010. 6 сентября.5. Интернет ресурс: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=124506. Отношения москвичей к трудовой миграции и трудовым мигрантам. М., 2010.7. D'Haenens, L., Koeman, J. and Saeys, F. (2007) ‘Digital citizenship among ethnic minority youths in the

Netherlands and Flanders’, New Media and Society, vol. 9, no. 2, pp. 278-299.8. Chiswick, B.R. and Miller, P.W. (1996) ‘Ethnic networks and language proficiency among immigrants’, Jour-

nal of Population Economics, vol. 9, no. 1, pp. 19-35. 9. O'Reilly, K. (2007) ‘Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic’, Sociology, vol. 41, no.

2, pp. 277-293.10. Olweny, C. (1994) ‘The ethics and conduct of cross-cultural research in developing countries’, Psycho-

Oncology, vol. 3, no. 1, pp. 11-20.11. Russell, S.S. and Teitelbaum M.S. (1992) ‘International migration and international trade’, World Bank

Discussion Papers, no. 2, pp. 16012. Nauck, B. (1989) ‘Assimilation process and group integration of migrant families’, International Migration,

vol. 27, no. 1, pp. 27-48.

CONFLICT POTENTIAL OF ETHNOCULTURAL COMMUNICATIONS IN MIGRATION FIELD OF MOSCOW

Authors: DMITRIEV A.V., NAZAROVA E.A.

DMITRIEV Anatoliy Viktorovich, Associate Member of the Russian Academy of Sciences (RAS).Address: 32a, Lenina prospect, Moscow, Russia, 119991. Tel.: 8 (495) 938-03-09. E-mail: [email protected] Elena Alexandrovna, Doctor of Social Science, Deputy Director of the Public Relationsand Media Department of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Ad-ministration (IGSUP RANE). Address: 82, Vernadskogo prospect, Moscow, 119571, Теl.: +7 (499)956-07-01, E-mail: [email protected].

Annotation. The article considers the question of the influence of migration processes on thechanging socio-cultural structure of the capital city, and in this connection, the increase of theconflict potential of ethno-cultural communication, which occurs in all spheres of life of the popu-lation of Moscow.



119

Keywords: migration, demographic development, migrant community, social structure, segre-gation, integration, cultural background, assimilation

References

1. Granina N. Moskvichi stanut natsiyey. // Izvestiya, 2010. 6 iiunya. [Granina, N. (2010) ‘Muscovites will be anation’, Izvestiya, 2 June].

2. Chislennost' nelegal'nykh migrantov v Moskve – million chelovek. // Argumenty.ru. 2010, 21 sentyabrya.Internet resource: // http://www.argumenti.ru/society /2010/09/77327/. [‘The number of the illegal immigrantsin Moscow – a million people’, Argumenty.ru (21 September 2010),

Available: http://www.argumenti.ru/society/2010/09/77327/].3. Baboglo S.A. Moskvichi schitayut, chto propadut bez migrantov. // Izvestiya. 2008. 27 noyabrya. [Baboglo,

S.A. (2008) ‘Muscovites believe that will disappear without migrants’, Izvestiya, 27 November].4. Gryaznaya, lyubimaya, uzhasnaya. // Izvestiya. 2010. 6 sentyabrya. [‘Dirty, beloved, terrible’, Izvestiya (6

September 2010)].5. Internet resource: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=12450 [Available: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=12450].6. Otnosheniya moskvichey k trudovoy migratsii i trudovym migrantam. M., 2010. [Muscovites relationship to

labor migration and labor migrants (2010), Moscow].7. D'Haenens, L., Koeman, J. and Saeys, F. (2007) ‘Digital citizenship among ethnic minority youths in the Ne-

therlands and Flanders’, New Media and Society, vol. 9, no. 2, pp. 278-299.8. Chiswick, B.R. and Miller, P.W. (1996) ‘Ethnic networks and language proficiency among immigrants’, Jo-

urnal of Population Economics, vol. 9, no. 1, pp. 19-35. 9. O'Reilly, K. (2007) ‘Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic’, Sociology, vol. 41,

no. 2, pp. 277-293.10. Olweny, C. (1994) ‘The ethics and conduct of cross-cultural research in developing countries’, Psycho-

Oncology, vol. 3, no. 1, pp. 11-20.11. Russell, S.S. and Teitelbaum, M.S. (1992) ‘International migration and international trade’, World Bank

Discussion Papers, no. 160.12. Nauck, B. (1989) ‘Assimilation process and group integration of migrant families’, International Migration,

vol. 27, no. 1, pp. 27-48.



120

СОВРЕМЕННЫЕ ЭТНОМИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В СИСТЕМЕ ГЛОБАЛЬНЫХ ОБЩЕСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ: КОММУНИКАЦИОННЫЙ АСПЕКТ

Автор: НАЗАРОВ А.Д.

НАЗАРОВ Александр Данилович, доктор исторических наук, профессор, заместитель заве-дующего кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственнойслужбы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государст-венной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва,проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Аннотация: статья посвящена проблеме межнациональных отношений в контексте разви-тия российской государственности. Автор показывает значение анализа проблем межна-ционального взаимодействия для развития российской государственности, выделяетфакторы сложности реализации межнациональных отношений.

Ключевые слова: этномиграционные процессы, глобальные коммуникации, коммуника-ции, гражданская идентичность, этнокультурное согласие, межнациональные отношения,многонациональность, поликонфессиональность, этничность и социальный класс, транс-национальная миграция.

Первое десятилетие XXI века стало весьма важным и значимым периодом в социально-демографическом развитии планеты и ознаменовалось появлением в октябре 2011 года7-миллиардного ее жителя. В мировых масштабах безоговорочно возобладала идея все-общей глобализации, которая дала неоспоримые преимущества для интеллектуального исоциально-экономического прогресса, возвела в ранг повседневных усилий повысив-шуюся человеческую мобильность, придала миграции населения качественно новое значе-ние, признав ее позитивной силой, значительно способствующей развитию человека.

Более того, не без влияния миграции, огромных потоков трудовых мигрантов – но-сителей не только дешевой рабочей силы, как считают некоторые международные экс-перты [1, С. 27–28], но и другой языковой и культурной принадлежности, за последние20 лет произошли существенные изменения в природе самого общества.

Несомненный интерес, на наш взгляд, вызывают прогнозы, посвященные современ-ным миграционным и этнодемографическим тенденциям и проблемам, которые сфор-мулированы П.Кеннеди, осуществившим проекцию известной Мальтусовой теориинародонаселения на условия конца XX века [2]. Он приходит к парадоксальному выводу,что у пророчеств Мальтуса больше шансов сбыться в XX веке, нежели в XIX веке. Прин-ципиальное различие между ними в том, что наш современник П.Кеннеди в отличие отМальтуса или, скажем, Д. Рикардо уже не верит в «железные» экономические и иныеобщественные законы, а исходит из того, что человечество само распоряжается своейсудьбой, что люди могут изменить неблагоприятный ход истории. Благодаря этому, до-казывает он, мальтусовские пророчества не сбылись в XIX веке. Вместе с тем он пред-остерегает от излишнего оптимизма, а тем более благодушия при взгляде наэтнодемографические тенденции рубежа ХХ – ХХI веков.



121

Особенно, на наш взгляд, реалистично рассматривает П. Кеннеди такую важнуючасть демографической проблемы, отсутствовавшую во времена Мальтуса, как массо-вые миграции – своего рода объекты коммуникации в системе общественных транс-формаций, и их социальные последствия. Динамика этих последствий такова, отмечаетКеннеди, что возможно предсказать нарастание потоков переселенцев из Африки,Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Восточной Европы в два самых благополуч-ных региона мира – США и Западную Европу. И здесь им делается важнейший вывод:это создает реальную перспективу обострения межкультурной напряженности, веду-щей к межрасовым и межэтническим конфликтам, к которым должны быть готовы го-сударства и политики1. Полагаем, что этот важный методологический посылсколько-нибудь серьезно не воспринимается большинством развитых стран (в отличиеот недавно прибывших, например, в США мигрантов [3]). Весьма актуальной эта про-блема является и для современной России, где этническая окраска миграционных по-токов из некоторых государств СНГ все больше сказывается на этнодемографическойструктуре населения, в первую очередь, – мегаполисов, и в частности – Москвы [4, C.312–334].

В духе демократического патриотизма П. Кеннеди вскрывает жгучие социальныепроблемы Америки, являющейся наиболее привлекательной для мигрантов со всегосвета. Как показано в его книге, США являются главным мировым должником, что бле-стяще подтвердилось в ходе разразившегося в 2008 года всемирного финансовогокризиса. Уровень преступности, детской смертности, функциональной неграмотностив этой стране самый высокий среди развитых стран. Зато уровень медицинского стра-хования и обслуживания – самый низкий. Соединенные Штаты являются главным про-изводителем и распространителем массовой культуры, откровенно эксплуатирующей«первичные инстинкты» человека и разрушающей гуманистическую традицию. Странапреисполнена расовых и национальных антагонизмов, до поры до времени дремлющихпод сенью экономического благополучия, – подчеркивает П. Кеннеди.

Внутренние механизмы этих противоречий вскрыл акад. В. А. Тишков, который дол-гие годы изучал иммигрантские проблемы США. Он считает, что каждая новая иммиг-рантская волна подверглась сверх-эксплуатации предыдущими миграционнымиволнами и доминирующим обществом. Сложилась своего рода традиция – каждаяновая волна жертвовала собой, чтобы детям жилось лучше, а потом отыгрывались наследующей волне вновь прибывших. Такой коллективный эгоизм характерен и в другихсферах жизнедеятельности и политики США.

В отличие от Фукуямы и его поклонников, в том числе и российских, П. Кеннеди от-нюдь не считает западную либеральную модель оптимальной. По его убеждению,страны, в том числе посткоммунистические, вставшие на путь модернизации и одоб-рившие идеалы гражданского общества, частной собственности, рынка, должны искатьсобственную модель устойчивого развития, соответствующую их историческим, со-

1 Данное предостережение, сделанное задолго до 11 сентября 2001 г., и оставшееся без внимания состороны властных структур, ответственных за безопасность США, свидетельствует, на наш взгляд, об упро-щенном подходе к этносоциальной адаптации мигрантов, даже из числа уже состоявшихся граждан Со-единенных Штатов, выходцев из мусульманских государств. Последовавшие затем теракты в Англии,продолжительные беспорядки в пригородах Парижа, других городах Франции и Западной Европы, про-демонстрировали неспособность этих стран эффективно противостоять этим, набирающим силу тенден-циям в общественном развитии стран Запада.



122

циокультурным и, наконец, цивилизационным характеристикам, в том числе в мигра-ционной и национальной политике.

Одним из серьезных прорывов в отечественной научной мысли и реальной практикесовременной России стало утвердившееся в последние годы на государственном уровнеи в общественном сознании, взвешенное и конструктивное отношение к демографиче-ским процессам. Что особенно немаловажно, связанная с ними миграция населения, всилу субъективных причин, получившая в свое время стойкое отрицательное отражениев общественном мнении2[5]. Возникшие после распада СССР невиданные по масштабамстихийные потоки в Россию сначала вынужденных переселенцев из числа русского и рус-скоязычного населения, а затем бежавших от экономических неурядиц и безработицыпредставителей коренных народов новых государств Закавказья, Средней Азии, Казах-стана, Украины и Молдовы, на много лет вперед предопределили болезненный характерэтих и сопутствующих им социально-экономических процессов в российском социуме.

Принятые в последние годы меры политического и социального характера, обла-ченные в форму таких приоритетных национальных проектов, как «Развитие агропро-мышленного комплекса», «Доступное и комфортное жилье – гражданам России»,«Образование», «Здоровье», благотворно отразились на общественной и демографи-ческой ситуации в стране. Так, например, в 2009 году впервые за многие годы удалосьпрервать тенденцию естественной убыли населения.

И хотя раздаются прогнозы о недолговечности наблюдающегося ныне всплеска рож-даемости [6], факт остается фактом – благодаря политической воле руководства России,умению сконцентрировать усилия и ресурсы, в стране возможен рост численности на-селения, а значит, и ориентация исключительно на зарубежных трудовых мигрантов ужене является безальтернативным рецептом. Так, согласно расчетам Всемирного банка,12 млн. иммигрантов потребуются России в ближайшие 20 лет для компенсации сокра-щения трудовых ресурсов [7, C. 10], а если учесть, что по данным Фонда ООН в областинародонаселения [8, C. 12], доля мигрантов среди экономически активного населениянашей страны составляет 10 % (по данным Росстата на начало 2010 года численностьэкономически активного населения составляла 74,6 млн. человек), то можно прогнози-ровать, что через два десятилетия 15–20 % населения будут вчерашние иностранцы, чтопереводит проблему уже в разряд неотложных задач национальной безопасности.

В этой связи характерен пример Москвы, где прилагаются огромные и действенныеусилия, чтобы многонациональный мегаполис не знал межнациональной вражды, меж-этнической агрессивности. Как считает руководство Москвы, «Кондопога – грозныйзнак для огромной России, в том числе и для Москвы. Горящие парижские окраины,разгул вандализма под националистическими лозунгами – не менее опасный знак длязападной цивилизации, поставившей во главу угла меркантильную беспощадностьрынка, выгоды, прибыли, попрание чужих интересов» [9, С. 5].

Эксперты отмечают, что не только борьба с ранней смертностью, смертностью отвнешних причин (болезни, убийства, самоубийства, ДТП, несчастные случаи, травмы),

2 Пресса нередко обрушивает на рядовых читателей сенсации такого рода, что образ мигранта всегдапредставляется как хищный, живущий за счет россиян, малокультурный, чаще всего выходец с Кавказа.Что стоит такой, например, факт, широко растиражированный в печати: «В Москве и области проживаетоколо двух млн лиц одной закавказской республики, а из них на учете в налоговой инспекции числятсявсего 12 человек». Цит по.: Чернов Д. Мигранты крадут у России миллиарды. // Время новостей. М., 2002.10 декабря.



123

а мировой опыт показывает, что с ними можно справиться, способна внести перелом вситуацию. Действенным может стать особый социально-психологический феномен, от-мечаемый в столице, где динамика продолжительности жизни имеет устойчивый харак-тер. Это объясняется, во-первых, высоким уровнем жизни в Москве, где сосредоточеныглавные силы отечественного здравоохранения. Оно лучше, чем в среднем по России.Во-вторых, динамика продолжительности жизни связана еще и с социальной структуройнаселения, в которой весома доля успешно укоренившихся вчерашних мигрантов. ВМоскве больше доля среднего класса, являющегося носителем неких иных жизненныхстандартов, жизненной активности, социального оптимизма и заботы о себе [6]. Несо-мненно, что это очень важная культурная черта, которая, на наш взгляд, со временембудет активно развиваться и в других мегаполисах и крупных городах России.

Активизация усилий органов государственной власти в сфере социальной политики,приносящая ощутимые результаты, сказалась благоприятно на авторитете власти. Так,за последние 10 лет в российском обществе почти вдвое возросло число сторонниковукрепления полномочий центральной власти. Если в 1998 году 25 % граждан видели своюстрану единым централизованным государством с руководителями местной власти, на-значаемыми из Центра, то в настоящее время сторонников укрепления центральной вла-сти стало 46 %. При этом, меньше стало тех, кто считает, что местные власти должныбыть наделены широкими полномочиями, – соответственно с 52 % до 36 %3.

За расширение прав местных властей высказываются чаще всего респонденты 18– 24 лет (44,0 %), с высшим образованием (48,0 %) и жители Москвы (48,0 %) [10], чтопозволяет полагать, что в среде молодежи и образованных граждан кроется серьезныйдемографический потенциал, аналогичный московскому, позволивший столице за ко-роткий срок обрести собственную социальную и этнодемографическую структуру на-селения, выстроить особый образ жизни, гарантирующий повышеннуюпродолжительность жизни москвичей.

Таким образом, первое десятилетие XXI века отмечено в мире растущим пониманиемтого, что миграция инокультурного населения, особенно её экономически обусловлен-ные виды и формы, выступает важным ресурсом развития как для принимающих стран,так и для стран происхождения, но при этом становится одной из самых острых про-блем, волнующих человечество. По мнению экспертов, численность мигрантов в мире,превышая 200 млн. человек, свидетельствует о появлении своеобразной «нации миг-рантов», сопоставимой по численности с наиболее населенными странами [13, С. 8].

Действительно, в условиях неравномерности демографического и экономическогоразвития стран мира этнически окрашенная миграция превращается в «инструменткооперации» между более развитыми и менее развитыми государствами, когда первыепредоставляют вторым рабочие места и возможность заработка в своих странах, а вто-рые предоставляют первым рабочую силу, в которой нуждаются.

На фоне глобального финансового кризиса, начавшегося в 2008 году, сложившиесяна мировом рынке труда такие тенденции, как сокращение производства и связанноес ним уменьшение числа рабочих мест, неизбежно затронули как местную, так и ино-странную рабочую силу в принимающих странах. Рост безработицы среди местногонаселения повсеместно порождает популистские призывы к ограничению миграции и

3 Социологический опрос проводился Левада-Центром в конце февраля – начале марта 2010 г. в 44регионах РФ.



124

высылке этнических мигрантов на родину, что ведет к нарастанию антимигрантских на-строений во многих странах.

Еще одной общемировой тенденцией, наблюдающейся и в России, является уве-личение женщин в качестве самостоятельных трудящихся-мигрантов. Гендерный аспектмиграции важен, прежде всего, потому что женщины, участвующие в международноймиграции, более уязвимы и подвержены дискриминации в силу своей естественной не-защищенности, социально детерминированной роли и особенностей работ, которыеони выполняют на мигрантском рынке труда. Труд женщин-мигрантов востребован пре-имущественно в сфере услуг, и именно в этом сегменте рынка труда теневые отношениямежду работником и работодателем распространены в наибольшей степени.

К числу новых тенденций, зафиксированных в странах Восточной Европы и Цент-ральной Азии, следует отнести изменившееся отношение государства к трудовой миг-рации за рубеж части граждан. Так, например, в большинстве стран СНГ в 1990-х гг.такой выезд рассматривался в контексте вынужденной миграции и воспринимался,скорее, как нежелательное явление. Стихийный характер трудовой миграции, нефор-мальные каналы денежных переводов, отсутствие исследований о роли трудовой миг-рации для домохозяйств стран происхождения – все это способствовало тому, чтопроблема трудовой миграции оставалась вне поля зрения государства [12].

Ситуация изменилась к середине первого десятилетия 2000-х гг. К примеру, получив-шие устойчивость потоки трудящихся-мигрантов в Россию и встречные потоки денежныхпереводов, заставили правительства стран происхождения по-новому взглянуть на по-тенциал российского рынка труда как средство обеспечения занятости для относительноизбыточного населения и источник дохода для мигрантов и страны [13, С. 10–26].

Исходя из приведенных общемировых тенденций, представляются логичными сле-дующие выводы и предложения по стабилизации социальной, этнодемографическойи миграционной ситуации в Российской Федерации.

Первое. Приходится констатировать, что на ближайший период демо-графическиеперспективы России будут все же недостаточно благоприятны. В результате сокраще-ния численности населения, прежде всего, трудоспособных возрастов, и старения на-селения, которые вскоре будут нарастать, к 2025 году демографическая нагрузкапожилыми на одного трудоспособного возрастет почти на 50 % [14, С. 295]. Посткри-зисное развитие потребует кадрового обе-спечения экономики, а трудящиеся-миг-ранты (желательно, культурно более близкие России граждане бывших союзныхреспублик) будут востребованы еще больше, чем в докризисный период.

Второе. Вовлекая инокультурных мигрантов на свой рынок труда и обеспечивая имдоход, исчисляемый в десятки млрд. долларов, пересылаемых в страны происхождения,Россия тем самым обеспечивает безопасность своих границ. Несомненно, что социаль-ная стабильность государств ближнего зарубежья может подвергнуться серьезному ис-пытанию в том случае, если трудящиеся-мигранты массово вернутся на родину, а потокденежных переводов существенно сократится. Разрушение миграционных связейможет иметь крайне негативные последствия и для России, и, наоборот, в случае пози-тивных отношений может способствовать росту ее международного авторитета.

Одновременно предстоит разработать и реализовать прагматичную программу «за-действования» в развитии восточных регионов страны временных трудовых мигрантовиз КНР. При этом китайская трудовая миграция отнюдь не панацея. В свое время руко-водство Бангладеш предлагало России услуги двух миллионов своих соотечественников



125

для легальной работы в нашей стране [15, C. 18]. Общеизвестно, что граждане Бангла-деш прекрасные работники: не пьют, не курят, наркотиков не употребляют, строят оченькачественно и на арабском Востоке, и в Лондоне, к тому же, дешевле турок, – отмечалЛ. П. Починок в бытность работы министром труда и социального развития РФ [15].

Третье. Соответственно, ужесточение мер, направленных против трудящихся-миг-рантов, приведет к уходу миграции «в подполье». Расширение неформальных отноше-ний на рынке труда неизбежно повлечет за собой сужение сферы социальной иправовой защиты мигрантов, нарушения прав, увеличение межнациональной напря-женности, ксенофобских настроений в принимающем социуме.

Четвертое. Следовало бы положить в основу создаваемой миграционной инфра-структуры принципы государственно-частного партнерства. Сферой деятельности го-сударства может стать выработка миграционной стратегии и политики, обновлениемиграционного законодательства, его реализация через соответствующие государст-венные институты, контроль за исполнением миграционного законодательства мигран-тами, работодателями и другими участвующими сторонами. Со своей стороны, частныекоммерческие и некоммерческие структуры могут взять на себя подбор и привлечениенеобходимых иностранных работников, определение их квалификации, размещение,медицинское обслуживание, обеспечение разного рода сервисами – информацион-ными, юридическими, риэлтерскими и т.д. Включение неправительственных организа-ций в единую миграционную инфраструктуру обеспечит эффективную интеграциюмигрантов, приведет к повышению уровня толерантности в российском обществе.

Пятое. Принятие комплексных мер по борьбе с ксенофобией должно быть важнымнеотъемлемым направлением миграционной политики. Необходимо публично осудитьрасизм, ксенофобию и дискриминацию, а также расистские заявления со стороны от-дельных государственных служащих, средств массовой информации или частных лиц.Все политические партии должны воздерживаться от какого-либо выражения враждеб-ности по отношению к мигрантам.

Шестое. Разработать механизмы взаимодействия со странами происхождения миг-рантов. Следует усилить информационные кампании для потенциальных трудящихся-миг-рантов, наладить каналы взаимодействия со странами-донорами для организованногонабора рабочей силы и обеспечения профессиональной подготовки потенциальных тру-довых мигрантов по специальностям, которые востребованы на российском рынке труда.

Таким образом, как показывает изучение, этнически окрашенная миграция населе-ния в условиях глобализации обретает новые качества, становится не только одной изсамых острых проблем, волнующих человечество, но и ключевым аспектом человече-ской свободы, от расширения которого происходят изменение и улучшение жизни тех,кто переезжает в другую страну или местность и тех, кто остается дома, а также тех, вчью страну приезжает мигрант. Одним словом, миграция на деле становится позитив-ной силой, значительно способствующей развитию человека, что все больше ощуща-ется в повседневной жизни современной России.

Список литературы1. Кинг А. Позвольте коту повернуться. Путешествие одного человека через двадцатый век. // Эконо-

мические стратегии. М., 2009. №4. C. 26-34.2. Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век. / Предисловие В. Соврина. М., 1997. 480 с.3. Живущие в США уроженцы Сомали опасаются, что их дети уехали, чтобы принять участие в джихаде.

// Коммерсант. М., 2008. 9 декабря.



126

4. Назаров А.Д., Назарова Е.А. Роль общественных объединений в гармонизации межнациональныхотношений и адаптации мигрантов как элемент социальной политики (на примере столичного мегаполиса).// Социальная политика в контексте межсекторного взаимодействия. Инст. соц. РАН. / Отв. ред. А.С. Ав-тономов, И.Н. Гаврилова. М., 2009.

5. Чернов Д. Мигранты крадут у России миллиарды. // Время новостей. М., 2002. 10 декабря. 6. Образцова М. Ожидания демографической ямы. // Независимая газета. М., 2010. 23 апреля.7. Россия в цифрах. // Коммерсантъ – власть. М., 2010. 29 марта.8. Россия в цифрах. // Коммерсантъ – власть. М., 2010. 5 апреля.9. Лужков Ю.М. Мы за развитие культуры с глубокими народными корнями. // Этносфера. М., 2007. № 3, С. 4-5.10. Репрезентативный опрос. // Независимая газета. М., 2010. 18 марта.11. Ивахнюк И.В. Влияние экономического кризиса на миграционные тенденции и миграционную по-

литику в Российской Федерации и регионе Восточной Европы и Центральной Азии в период экономическогоспада: современная реальность и долгосрочные перспективы. Аналитический доклад. М., 2009. 76 с.

12. Проблема незаконной миграции в России: реалии и поиск решений. М., 2004. 13. Максакова Л.П. Миграция и рынок труда в Узбекистане. // Миграция и рынок труда в Средней Азии.

/ Под ред. Л.П. Максаковой. Москва-Ташкент, 2002. С. 10-26.14. Вишневский А.Г. Население России 2006. Четырнадцатый ежегодный демографический доклад.

М., 2008. 299 c.15. Сухов С. Человека дефицит. // Итоги. М., 2002. 13 августа.16. Шарков Ф.И. Коммуникология: коммуникационный консалтинг: Учебное пособие. М., 2010. 407 с.17. Moya, J.C. (2005) ‘Immigrants and associations: A global and historical perspective’, Journal of Ethnic

and Migration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864.18. Rampton, B. (2011) ‘Style contrasts, migration and social class’, Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp. 1236-1250.19. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) ‘From immigrant to transmigrant: Theorizing transnational

migration’, Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63.20. De Genova, N.P. (2002) ‘Migrant “illegality” and deportability in everyday life’, Annual Review of Anthro-

pology, vol. 31, pp. 419-447. 21. Taylor, J.E. (1999) ‘The new economics of labor migration and the role of remittances in the migration

process’, International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88.22. Vertovec, S. (2004) ‘Migrant transnationalism and modes of transformation’, International Migration Re-

view, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.

MODERN ETHNOMIGRATION PROCESSES IN THE SYSTEM OFGLOBAL PUBLIC RELATIONS: COMMUNICATIVE ASPECT

Author: NAZAROV A.D.

NAZAROV Alexandr Danilovich, Doctor of Historical Science, Professor, Deputy Head of the Public Relationsand Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian PresidentialAcademy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect,Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Annotation. The article covers the problem of interethnic relations in the context of developmentof the Russian statehood. The author shows the value of the analysis of international cooperationproblems for development of the Russian statehood, highlights the factors of interethnic relations.

Keywords: civil identity, ethnocultural consent, interethnic relations, multinationality, polyconfes-sional basis, ethnicity and social class, transnational migration.



127

References1. King A. Pozvol'te kotu povernut'sya. Puteshestviye odnogo cheloveka cherez dvadtsatyy vek. // Ekonomich-

eskiye strategii. М., 2009. № 4. S. 26-34. [King, A. (2009) ‘Allow the cat to turn around. Journey of one manthrough the twentieth century’, Economic strategies, no. 4, pp. 26-34, Moscow].

2. Kennedi P. Vstupaya v dvadtsat' pervyy vek. / Predisloviye V. Sovrina. M., 1997. 480 str. [Kennedy, P. (1997)Entering the twenty first century, Foreword Sovrin, B., Moscow].

3. Zhivushchiye v SShA urozhentsy Somali opasayutsya, chto ikh deti uyekhali, chtoby prinyat' uchastiye vdzhikhade. // Kommersant. M., 2008. 9 dekabrya. [‘Natives of Somalia who lives in the United States are con-cerned that their children are left to take part in jihad’, Kommersant ( 9 December 2008)].

4. Nazarov A. D., Nazarova E. A. Rol' obshchestvennykh ob"yedineniy v garmonizatsii mezhnatsional'nykh otnosheniyi adaptatsii migrantov kak element sotsial'noy politiki (na primere stolichnogo megapolisa). // Sotsial'naya politika v kon-tekste mezhsektornogo vzaimodeystviya. Inst. sots. RAN. / Otv. red. A.S. Avtonomov, I. N. Gavrilova. M., 2009. [Nazarov,A.D. and Nazarova, E.A. (2009) ‘Role of public associations in the harmonization of the international relations and the in-tegration of migrants as an element of social policy (with the example of the capital metropolis’, in Avtonomov, A.S. andGavrilova, I.N. (ed.) Social policy in the context of cross-sector collaboration / Institute of the sociology RAS, Moscow].

5. Chernov D. Migranty kradut u Rossii milliardy. // Vremya novostey, 2002. 10 dekabrya. [Chernov, D. (2002)‘Migrants are stealing billions from Russia’, Vremya Novostey, 10 December].

6. Obraztsova M. Ozhidaniya demograficheskoy yamy. // Nezavisimaya gazeta. M., 2010. 23 aprelya.[Obraztsova, M. (2010) ‘Expectations of the demographic hole’, Nezavisimaya Gazeta, 23 April].

7. Rossiya v tsifrakh. // Kommersant – vlast'. M., 2010. 29 marta. [‘Russia in numbers’, Kommersant – Vlast'(29 March 2010)].

8. Rossiya v tsifrakh. // Kommersant – vlast'. M., 2010. 5 aprelya. [‘Russia in numbers’, Kommersant – Vlast'(5 April 2010)].

9. Luzhkov Y. M. My za razvitiye kul'tury s glubokimi narodnymi kornyami. // Etnosfera. M., 2007. № 3. S. 4-5.[Luzhkov, Y.M. (2007) ‘We support the development of folk culture with deep roots’, Ethnosphere, no. 3, pp. 4-5].

10. Reprezentativnyy opros. // Nezavisimaya gazeta. 2010. 18 marta. [‘Representative survey’, NezavisimayaGazeta (18 March 2010)].

11. Ivakhnyuk I. V. Vliyaniye ekonomicheskogo krizisa na migratsionnyye tendentsii i migratsionnuyu politikuv Rossiyskoy Federatsii i regione Vostochnoy Yevropy i Tsentral'noy Azii v period economicheskogo spada: sovre-mennaya realnost I dolgosrochnie perspektivi. Analiticheskiy doklad. M., 2009. 76 str. [Ivakhnyuk, I.V. (2009) Im-pact of the economic crisis on migration trends and migration policy in Russia and Eastern Europe and CentralAsia regions. An analytical report, Moscow].

12. Problema nezakonnoy migratsii v Rossii: realii i poisk resheniy. M., 2004. [The problem of illegal migrationin Russia: realities and solutions (2004) Moscow].

13. Maksakova L. P. Migratsiya i rynok truda v Uzbekistane. // Migratsiya i rynok truda v Sredney Azii. / Podred. L. P. Maksakovoy. Moscow - Tashkent, 2002. S. 10-26. [Maksakova, L. P. (2002) ‘The migration and the labormarket in Uzbekistan’, The migration and the labor market in the Middle Asia, Moscow-Tashkent, pp. 10-26].

14. Vishnevskiy A. G. Naseleniye Rossii 2006. Chetyrnadtsatyy yezhegodnyy demograficheskiy doklad (2008).M., 2008. 299 str. [Vishnevsky, A.G. (ed.) (2008) The population of Russia 2006, The fourteenth Annual Demo-graphic Report, Moscow].

15. Sukhov S. Cheloveka defitsit. // Itogi. M., 2002. 13 avgusta. [Suhov, C. (2002) ‘Human deficit’, Itogi, 13 August].16. Sharkov F.I. Kommunikologiya: kommunikatsionnyy konsalting: Uchebnoye posobiye. M., 2010. 407 str.

[Sharkov, F.I. (2012) Communicology: communication consulting: Textbook, Moscow].17. Moya, J.C. (2005) ‘Immigrants and associations: A global and historical perspective’, Journal of Ethnic

and Migration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864.18. Rampton, B. (2011) ‘Style contrasts, migration and social class’, Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp.

1236-1250.19. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) ‘From immigrant to transmigrant: Theorizing transnational

migration’, Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63.20. De Genova, N.P. (2002) ‘Migrant “illegality” and deportability in everyday life’, Annual Review of Anthro-

pology, vol. 31, pp. 419-447. 21. Taylor, J.E. (1999) ‘The new economics of labor migration and the role of remittances in the migration

process’, International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88.22. Vertovec, S. (2004) ‘Migrant transnationalism and modes of transformation’, International Migration Re-

view, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.



128

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯCOMMUNICATION AND INNOVATIONS:PRACTICE AND TECHNOLOGY


КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ

129

ИННОВАЦИЯ: ОТ ЛИНЕЙНОЙ К МЕНТАЛЬНОЙ МОДЕЛИ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ

Автор: ТОТЬМЯНИНА Ю.В.

ТОТЬМЯНИНА Юлия Владимировна – преподаватель НГОБУ ВПО «Удмуртский государст-венный университет» (УдГУ). Адрес: 426034, Россия, г. Ижевск, Университетская, 1. Тел.: +7(3412) 68-16-10; 68-20-61. E-mail: [email protected]

Аннотация: автор предлагает новую ментальную модель распространения информации,которая применима не только к информационному полю, но организационной структурепредприятия и внедрению инновационных процессов. Приведен рисунок данной модели ирассмотрен вариант примера распространения информации в образовательном учрежде-нии через типовую организационную структуру.

Ключевые слова: ментальная модель информации, ментальная карта, маркетинг, иннова-ции в образовательной сфере, линейная модель информации, радиальная модель инфор-мации, теории коммуникации, коммуникативные процессы.

Проживая первое десятилетие третьего тысячелетия, можно отметить, что посравнению с концом второго тысячелетия многие информационные методы приема итрансляции устарели. Наука стала более информационно емкой. Скорость полученияинформации неимоверно увеличилась. Образовательная сфера остро ощущает не-обходимость увеличения скорости инновационных процессов.

Модель массовой коммуникации, как и любая абстракция, является упрощением,схематически воспроизводящим лишь наиболее существенные черты и внутренниесвязи реально действующего механизма. Потребность упрощенного осмысления можетбыть продиктована разными целями, и в зависимости от этого создаются различныемодели, которые сохраняют подобие с оригиналом только в определенном аспекте, иг-норируя влияние многих других возмущающих влияний, связей и отношений.

Рассмотрим теоретические основы коммуникативных процессов, которые являютсябазой для инновационного движения. Основное развитие теории массовой коммуни-кации началось сравнительно недавно – с 1952 года. У каждого из исследователей,принимавших участие в этой работе, неизбежно складывалось свое представление отом, как именно протекает процесс коммуникации, с позиций которого они и разраба-тывали свои направления. Практически в каждой из этих областей можно почерпнутьценные сведения относительно процесса коммуникации в целом. Эти данные можнообъединить в следующие группы. Коммуникации и обмен установками (Ховланд иЙельская школа); эмпирическое изучение значений (Осгуд и другие исследователи изИллинойского университета); межличностные отношения в связи с процессами мас-совой коммуникации (Лазарсфельд и его коллеги из Колумбийского университета);теории диссонанса, консистентности и другие психологические теории, рассматри-вающие когнитивные процессы в их отношении к массовой коммуникации; междуна-родные коммуникации (Пул, Дойч, Дэвисон); группы и групповые процессы в ихотношении к массовой коммуникации (Ньюком, Аш, Шериф, Левитт, Бэйвелас); при-менение математической теории информации Шеннона в отношении к процессам мас-



130

совой коммуникации (Миллер, Черри и др.); контент-анализ (Берельсон, Холсти и др.);системная теория (Миллер и др.); ориентация в информации (Картер); проблемы языка(Хомский и др.); обучение на материале средств массовой информации (Мэй, Лум-сдэйн и др.). Опыт, накопленный в этих областях, составляет основу всех коммуника-ционных моделей [1].

Объединение различных моделей коммуникации в некую обобщенную социально-психологическую модель оправдано целью систематизации накопленных в этой обла-сти знаний, но требует принятия некоторых допущений. Главное допущениезаключается в признании того, что различные системы массовой коммуникации имеютв своей основе один общий для всех механизм. Это допущение представляется прав-доподобным уже потому, что модель опирается на психологические закономерности,общие для людей различных национальностей и культур, одинаково важные для субъ-екта коммуникационных отношений в каких бы условиях он ни находился.

Второе допущение касается возможности перенесения фактов, полученных при из-учении межличностных коммуникаций, в сферу массовых коммуникаций. Под массовойкоммуникацией понимается общение больших социальных групп, которое имеет орга-низованный характер и осуществляется при помощи технических средств на численнобольшие и рассредоточенные аудитории. Безусловно, общение групп людей не яв-ляется механической суммой их межличностных контактов, но состоит именно из этихединичных взаимодействий и взаимовлияний.

Опыт изучения процессов коммуникации в организации показывает, что в действи-тельности коммуникации – это сложные, переплетающиеся сети, а не простое общениеотправителя и получателя.

В середине 1970-х гг. в теории коммуникации стал применяться новый подход, поз-воляющий анализировать отношения между элементами в коммуникативных структу-рах, которые рассматривались как составляющие коммуникационных сетей. При этомкаждый элемент сети служит одновременно и передатчиком, и приемником сообще-ний, испытывает на себе воздействие всех других элементов сети. В соответствии сэтим подходом сеть может пониматься как сеть полной системы (охватывающая всехиндивидов в организации); сети групп (подсистем) – от 5 до 25 человек или более; лич-ностные коммуникационные сети (между отдельными членами организации).

Зарождение этого научного подхода, получившего название сетевого анализа ком-муникаций, связывают с исследованиями социально-психологических отношений вмалых группах, проводившихся А. Бавеласом (1950), Г. Ливиттом (1951), М. Шоу (1954),а также с социометрическими исследованиями реальных сетей в организациях. В ходеисследований были выявлены два типа коммуникационных сетей – радиальные и взаи-мосвязанные, присущие любой организации.

Радиальные сети характеризуются прежде всего взаимодействием различных под-разделений или малых групп, осуществляемым через отдельных своих членов. Такиесети характеризуются непостоянными, однако, весьма полезными для группы и орга-низации в целом связями. Например, член малой группы осуществляет обмен инфор-мацией с другими малыми группами. Если данный индивид делится конфиденциальнойинформацией, возможны напряженность и конфликты; но в то же время это путь дляпроникновения деловой информации, необходимой для нормального функционирова-ния подразделения. Организация будет успешной только в том случае, если все под-разделения объединены функциональными связями. Поэтому создание радиальных



131

сетей в организации является одной из важных задач ее руководства.Взаимосвязанные сети характеризуются устойчивыми связями внутри малой

группы. С точки зрения получения и обработки деловой информации группа с взаимо-связанной сетью считается самодостаточной. Благодаря многочисленным контактаммежду членами малой группы, постоянному обмену информацией и возможности еебыстрой проверки, члены группы пренебрегают внешними связями с другими группамии подразделениями и с недоверием относятся к получаемой извне информации; гра-ницы членства в группе становятся более жесткими. Такое состояние группы в конеч-ном итоге отрицательно сказывается на процессах интеграции в организации, неспособствует распространению и принятию норм корпоративной культуры. Разобщен-ность и недоверие – характеристики организации, в которой присутствуют в основномвзаимосвязанные коммуникационные сети [2].

Одним из способов, объединяющих различные модели, является ментальная мо-дель распространения информации. Автор предлагает использовать эту модель ради-ально-централизованного распространения информации. На рис.1 приведенаМентальная модель распространения информации. Она отражает процессы образногомышления человека. Ментальная модель показывает все методы централизованной идецентрализованной систем межличностной связи (фронтальная, радиальная, иерар-хическая и цепная, круговая и полная (см. рис.1. и рис 2.)

Выстраивая групповую модель коммуникаций с помощью ментальной моделиможно увидеть глубинные взаимосвязи, горизонтальные и вертикальные связи, сопод-чиненность, иерархические уровни.

Рис.1. Ментальная модель строения радиально-централизованной структуры каналов информа-ции (основа структуры ментальной карты)



132

Рис.2. Строение ментальной модели распространения информации



133

Радиальная модель оказывает влияние лишь на объемы и скорость распростране-ния и восприятия информации, а ментальная модель показывает уровни, цепные ре-акции, принципы обратной связи. На основании вышеизложенного можнопредположить, что информация действительно расходится, как «круги на воде», одно-временно влияя на несколько уровней, соподчиненных систем и количество вовлечен-ных реципиентов в процесс. Изменяется качество обратной связи. Она тоже принимаетнелинейный характер, и приобретает волновую природу. Тогда становится глубже по-нятна модель Шрама о бесконечности информационного потока и о его влиянии. К ин-формации становится применимой теория волн, частоты, глубины, столкновения ипогашения информационных потоков.

Ментальная модель распространения информации делает восприятие информацииболее целостным. Эта модель не как линейный односторонний поток или как двусто-ронняя коммуникация - она расширяет уровни влияния и распространения информациии увеличивает количество контактов с 2 до бесчисленного множества, и позволяет наоснове предыдущих исследовательских разработок качественно отследить информа-ционный поток.

Эта модель отражает строение нейрона в мозге человека, она показывает инфор-мационный поток, который с одной стороны поступает в мозг человека, с другой сто-роны исходит от человека.

Эта модель может быть использована в разных исследовательских целях. Например,исследование психологических взаимодействий в группе (слухи); построение иерар-хической системы коммуникаций; выяснение особенностей распространения рекламы(способы сарафанного радио); структурирование информации (построение менталь-ных карт); исследование способов датирования (временные циклы разной величины);распространение информации в ходе информационных войн, реализации инновацион-ных процессов; исследование построения организационной структуры предприятия иинформационных потоков в ней.

На рис.1. ментальной модели отражены централизованные и децентрализованныемодели информации: фронтальные, радиальные, иерархические модели и цепные, кру-говые и полные модели распространения информации.

Давайте рассмотрим на примере типовой организационной структуры одного из об-разовательных институтов особенности ментальной модели информации.

Органограмма типовой структуры образовательного учреждения на рисунке приве-дена отдельно. Приведенная структура подобрана специально, чтобы было удобно на-блюдать процессы распространения информации в ментальной модели. Нумерациякаждого должностного лица позволяет увидеть местоположение в структуре и другиемодели распространения информации. Конечно, данная органограмма не отражаетполностью всю структуру образовательного учреждения, но показывает основные те-зисы материала. Понимая данную модель ее легко можно прототипизировать на своеобразовательное учреждение и дать анализ протекания информационных потоков.

Данная модель является более универсальной моделью для изучения и использо-вания в процессе развития инновационных процессов в организации. В образователь-ном процессе данная ментальная модель находит свое применение в инновационномпроцессе. Исходящая информация от руководителя распространяется на руководите-лей крупных подразделений, от них руководителям отделов и далее непосредственнымисполнителям. Именно по такой карте можно отследить информационные «дыры» или



134

определить «зоны информационной атрофии» – по аналогии с хирургической терми-нологией, зоны образовательного учреждения, требующие немедленного реагирова-ния, где информационные потоки нарушены. Зачастую сотрудники компании оченьсмутно представляют истинные цели и приоритеты команды и компании. Руководителии исполнители находятся в разных плоскостях и в результате бегут в разные стороны,вместо того, чтобы действовать согласованно.

Для более глубокого понимания значения ментальной модели распространения ин-формации рассмотрим проблемы целеполагания в команде. Любая новая цель яв-ляется инновацией, потому что требует новых действий, ранее не выполняемых.

Кови считает, что неспособность сформулировать четкие цели и стратегию органи-зации, а затем предварить это все в действие, является одной из основных проблембольшинства компаний в мире. Одно дело выдвинуть замечательную стратегию, целии задачи, совсем другое дело выполнить, реализовать поставленные цели и задачи.Это называется пробел в реализации [3].

В исследовании, проведенном Heres Pollen Group, мы находим статистически под-твержденную причину срыва реализация планов и поставленных целей рядовыми со-трудниками. Во-первых, всего 15% опрошенных смогли четко сформулировать цели иосновные приоритеты своей организации. Либо целей слишком много, либо цели частоменяются, либо их вообще не существует. В большинстве случаев они почти не дово-дятся до сведения сотрудников. Даже если руководители четко понимают, чего онихотят достичь, это еще не значит, что исполнители знают, какие это цели.

Во-вторых, люди могут знать, какие цели стоят перед организацией, но их не раз-делять. Всего 19% респондентов отметили свою вовлеченность в процесс достиженияцелей. Один из пяти. Существует несколько причин, но основная причина – люди нечувствуют своей сопричастности, своего вклада, в то, что необходимо сделать для реа-лизации целей. У них просто отсутствует эмоциональная связь с целями организации.Нет вовлеченности – нет обязательств.

В-третьих, исследование показало, что только 49% рабочего времени связано с до-стижением самых важных целей организации, остальное расходуется на срочные, номенее важные дела. Внимание менеджеров настолько отвлекается на срочные вещи,что они не обращают внимания на самые важные вещи. И, наконец, сотрудники могутзнать высшие цели и приоритеты, могут их разделять, но не понимают, что конкретноони могут сделать для их достижения. По результатам исследования 51% респондентовсчитают, что они не совсем понимают, что же им конкретно нужно сделать, чтобы помочьорганизации достичь своей цели. Цели не будут реализованы до тех пор, пока каждыйчетко не поймет, в чем они заключаются, и не определит, что непосредственно каждыйдолжен сделать ради их достижения. Только когда менеджеры осознают главную цель,тогда и только тогда они смогут попробовать действовать по-новому, чтобы наилучшимобразом ее достичь. Итак, главное при стремлении к цели, которую в организации ещене достигали, при реализации инновационного процесса, необходимо начать делать то,чего ни управленцы, ни менеджеры, ни исполнители еще никогда не делали.

Нетрудно представить последствия того, что каждый член команды четко понимаетпоставленную цель, легко представить энергию и творческую активность, импульс, ко-торый проявится, если каждый сотрудник образовательного учреждения будет вовле-чен и активен в достижении общей цели. Если подумать об экономической отдаче, еслиработник будет расходовать основную часть рабочего времени на приоритетные за-



135

дачи, то можно с уверенностью сказать, что реализация инновационного процессабудет более эффективной.

Все обсуждавшиеся ранее нами варианты структур коммуникаций в группе в той илииной степени ограничены. В них каждый из участников располагает или неравными воз-можностями вступления в непосредственное общение с остальными, или равными, нотем не менее ограниченными. Выбор на практике той или другой структуры коммуни-каций определяется целями и задачами, стоящими перед группой.

Линейная модель Лассуэла не отражает всей сложности и полноты коммуникативнойфункции культуры. В ней акцент делается на активность коммуникатора, а реципиентоказывается только объектом коммуникационного воздействия. Дело в том, что резуль-тат коммуникации – не просто изменение сознания, чувств, установок или поведениясотрудника (зрителя, читателя), это еще и достижение определенной степени согласияили несогласия реципиента с тем, что, как и почему сообщается коммуникатором.

Радиальная структура коммуникаций предполагает, что участники совместной дея-тельности не могут непосредственно воспринимать, видеть или слышать друг друга, ив состоянии обмениваться информацией или взаимодействовать только через однолицо, занимающее центральное положение в группе.

Ментальная структура распространения информации позволяет отследить все ин-формационные и структурно-организационные потоки, определить не только количе-ственные, но и качественные результаты, внести четкость в реализацию и инициациюинновационных процессов.


1. Жукова Я., Ширков Ю. Модели массовой коммуникации: Научный отчет. М., 1989. 140 с.2. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М., 1998. 651 с.3. Немов Р.С. Феноменология малых групп. // Общие основы психологии, М., 2003. С. 538–547.4. Зелинский С.А. Информационно-психологическое воздействие на массовое сознание. СПб., 2008

г. 416 c. 5. Мюллер Х. Составление ментальных карт. М., 2007. 128 с.6. Немов Р.С. Феноменология малых групп. / Интернет ресурс: http://bibl.tikva.ru/base/B2/B2Chapter21-

2.php. Дата обращения: 25.05.2010.7. Фролов С. С. Социология организаций. М., 2001. 384 с. 8. Грин Э. Креативность в паблик рилейшнз. М., 2003. 224 с.

INNOVATION: FROM LINEAR TO A MENTAL MODEL OF INFORMATION DISSEMINATION

Author: TOTMYANINA J.V.

TOTMYANINA Julia Vladimirovna, Lecturer of the Udmurt State University (UdSU). Address: 1, Universitet-skaya, Izhevsk, Russia, 426034. Tel.: +7 (3412) 68-16-10; 68-20-61. E-mail: [email protected]

Annotation. The article considers linear, radial, and other communicative theory of information.The author offers a new mental model of dissemination of information that is applicable not only



136

to the information field, but to the organizational structure of the company and the introduction ofinnovative processes. Also adduced an illustration of this model, and considered the variant of di-stribution of information in an educational institution through a typical organizational structure.

Keywords: mental model of the information, mental map, marketing, innovation in education, li-near information model, radial information model, theory of communication, communication pro-cesses.

References

1. Zhukova Ya., Shirkov Yu. Modeli massovoy kommunikatsii: Nauchnyy otchet. M., 1989. 140 str. [Zhukova,Ya. and Shirkov, Yu. (1989) Models of mass communication: scientific report, Moscow].

2. Pocheptsov G.G. Teoriya kommunikatsii. M., 1998. 651 str. [Pocheptsov, G.G. (1989) Communicationtheory, Moscow].

3. Available: http://www.youtube.com/ watch? v = MHhUnpFn51g & NR = 1 [21 Dec 2010].4. Zelinskiy S.A. Informatsionno-psikhologicheskoye vozdeystviye na massovoye soznaniye. SPb, 2008. 416

str. [Zelinsky, S.A. (2008) Information and psychological impact on the public consciousness, St. Petersburg].5. Myuller K.H. Sostavleniye mental'nykh kart. M., 2007. 128 str. [Muller, H. (2007) Preparation of mental

maps, Moscow].6. Nemov R.S. Fenomenologiya malykh grupp. // Obshchiye osnovy psik-hologii, M., 2003. S. 538-547.

[Nemov, R.S. (2003) ‘The phenomenology of small groups’, General Principles of Psychology, Moscow, pp. 538-547].

7. Frolov S.S. Sotsiologiya organizatsiy. M., 2001. 384 str. [Frolov, S.S. (2001) Sociology of the organisations,Moscow].

8. Grin E. Kreativnost' v pablik rileyshnz. M., 2003. 224 str. [Green, E. (2003) Creativity in public relations,Moscow].



137

КОММУНИКАЦИОННЫЙ КОНСАЛТИНГ В СИСТЕМЕ КОММУНИКАЦИОННОГО МЕНЕДЖМЕНТА ОРГАНИЗАЦИЙ

Автор: КИРЕЕВА О.Ф.

КИРЕЕВА Ольга Феликсовна – преподаватель Чебоксарского кооперативного институтаРоссийского университета кооперации (РУК). Адрес: 428025, Россия, Чувашская респуб-лика, г. Чебоксары, пр. М. Горького, 24. Тел.: +7 (903)-345-57-31. E-mail: [email protected]

Аннотация: коммуникационный консалтинг представлен в системе управления организа-цией. Рассматривается объект, предмет, теоретическая база формирующегося направле-ния – коммуникационный консалтинг.

Ключевые слова: консалтинг, коммуникационный консалтинг, коммуникационный менедж-мент.

В связи с происходящими в мире социально-экономическими, политическими из-менениями, информатизацией общества, глобализацией массовой коммуникации по-явилось новое направление социального взаимодействия – коммуникационныйменеджмент. Это требует новых подходов, новых теоретических осмыслений инфор-мационных коммуникативных взаимодействий. Коммуникационный менеджмент в со-временных реалиях стал обязательным компонентом общественной жизни. В каждойотрасли права, экономики, государствоведения и т.п. складывается особая структуракоммуникационного менеджмента. Коммуникационный менеджмент как управленче-ский феномен основывается на базовых условиях и закономерностях, присущих об-щему управлению. Именно управление коммуникациями составляет сутькоммуникационного менеджмента. Объектом коммуникационного менеджмента яв-ляются коммуникационные процессы, а предметом – условия их функционирования ифакторы целенаправленной их эксплуатации.

В последние годы из системы коммуникационного менеджмента стало выделятьсясамостоятельное направление – коммуникационный консалтинг. Система коммуника-ционного консалтинга включает в себя консультирование по проблемам формированиямоделей и систем, по вопросам формирования или поддержания того или иного ком-муникационного процесса. Современное развитие системы социальных отношений об-уславливает новый характер практики управления в профессиональномконсультировании в сфере коммуникаций. Ведь именно консультант, владеющий на-учными знаниями и имеющий опыт управления, соединяет науку и практику посред-ством коммуникационного консалтинга. Все больше в управлении социальнымразвитием современной организации применяются теоретические и практические на-работки гуманитарных наук. Консультирование в сфере коммуникаций требует совер-шенного владения фундаментальными и прикладными знаниями в сферекоммуникационного менеджмента и общей концепции консалтинга.

Современное состояние коммуникационного консалтинга обусловлено:- ее междисциплинарным, комплексным характером – откуда проистекает «моза-

ичность» формирующихся теоретических взглядов, в которых доминируют обзорный иаспектный подходы;



138

- выраженной прикладной, деятельностной направленностью консалтинга, а такжебизнес-ориентацией консалтинга;

- информационной закрытостью самой практической сферы консалтинга, где ис-пользуемая информационная база составляет предмет коммерческой тайны и интел-лектуальной собственности субъектов консультирования.

Все это, безусловно, ограничивающим образом сказывается на теоретическомосмыслении поставленной проблемы и его отражении в соответствующих научныхтекстах. В рамках отечественной социологии, и конкретно социологии управления,тема коммуникационного консалтинга даже не поставлена, не говоря о наработках вобласти ее качественных теоретических решений. Будучи междисциплинарнойобластью исследований, коммуникационный консалтинг требует синтеза методов и ре-зультатов различных социальных и гуманитарных теорий. Наше исследование базиру-ется на изучении различных отечественных и зарубежных источников, обобщенииопыта и достижений российского консалтинга.

Объектом коммуникационного консалтинга является коммуникационная деятель-ность социальной организации, а предметом – совершенствование коммуникационнойдеятельности социальной организации для обеспечения максимально эффективногоее функционирования. Необходимость комплексного подхода в коммуникационномконсалтинге обусловлена системной природой социальных организаций, попытка ана-лиза и тем более преобразования которых с позиций какой-то одной науки, неизбежнооказывается ограниченной и даже опасной, поскольку не позволяет предвидеть воз-можные негативные последствия.

Решение проблемы клиента является целью консалтингового проекта, а не его объ-ектом. Именно наличие социальных организаций в качестве объекта консалтинга поз-воляет говорить о социальном характере консалтинга и о коммуникационномконсалтинге как механизме оптимизации социальной коммуникации.

Предметом изучения коммуникационного консалтинга является изучение проблемуправления коммуникациями и оказание содействия клиенту в их разрешении. Комму-никационный менеджер непосредственно использует сведения о коммуникационныхпроцессах, явлениях и событиях в управленческой деятельности, а коммуникационныйконсультант диагностирует эти явления и предлагает клиенту применять конкретнуюкоммуникационную модель, каналы, методы, способы осуществления коммуникации втех или иных ситуациях [1, C. 214].

Теоретическую базу коммуникационного консультирования составляют современ-ные теории коммуникаций, с одной стороны, и основы управленческого консультиро-вания, с другой. В их взаимном сопоставлении и соотнесении прослеживаютсяосновные тенденции, послужившие отправными точками для формирования методо-логии этого нового направления. Это и обуславливает междисциплинарный характеркоммуникационного консалтинга.

В отечественной социологии проблема коммуникационного консалтинга пока неразработана в достаточной степени. Большинство авторов, занимающихся консалтин-говой проблематикой, сосредоточены на управленческих аспектах консультирования,не уделяя должного внимания коммуникационным аспектам. Не изучена спецификакоммуникационного консалтинга в системе социального управления организацией.

Коммуникационный консалтинг – достаточно молодое направление в общей теорииуправления социальными организациями. Исследованию именно этой области социо-



139

логии посвящено не так много работ. Чаще всего исследователи обращаются к кон-салтингу в целом, рассматривая коммуникационный аспект не слишком подробно в си-стеме управления организацией.

В рамках исследования коммуникационного аспекта консалтинга интерес могутпредставлять следующие виды: информационный консалтинг, консалтинг по телеком-муникациям, корпоративный образ и отношения с общественностью, маркетинг, меж-дународный маркетинг, реклама и содействие сбыту, культура корпорации. Еслирассматривать консалтинг в сфере коммуникаций, то его можно охарактеризовать какпредоставление профессиональных независимых советов по вопросам коммуника-ционной деятельности организации, включающие выработку советов, рекомендаций,подготовку аналитических записок и заключений, а также обоснование рациональныхпутей решений проблем в сфере коммуникаций.

На основе анализа современных подходов к проблематике коммуникаций, а такжепоследних наработок в сфере управленческого консультирования практику коммуни-кационного консалтинга можно определить как комплекс работ в области информа-ционной политики, управления репутацией, построения работы с целевымиаудиториями, использования различных коммуникационных инструментов, а также ис-пользование различных методов измерения эффективности осуществляемых органи-зацией коммуникаций. Изучение данной темы поможет понять новый тип социальнойпрактики и внести необходимую коррекцию в интерпретацию его роли в совершенство-вание процесса управления организацией, минимизировать риски, связанные с ком-муникационной деятельностью организации.

Коммуникационный консалтинг охватывает различные сферы жизнедеятельностичеловека. В частности, в производственной сфере он может включать перечень форми методов работы в области управления репутацией, построения работы с целевымигруппами, использования различных коммуникационных инструментов, а также при-менять для этого различные методы измерения эффективности осуществляемых биз-нес-коммуникаций в различных организациях. При таком рассмотрениикоммуникационный консалтинг можно рассматривать как разновидность управленче-ского консалтинга в сфере коммуникаций.

Полный цикл коммуникационных консалтинговых услуг включает:1) определение ситуации в коммуникативном процессе или состоянии системы

коммуникации;2) выявление специфических особенностей осуществления всех видов и способов

осуществления взаимосвязей в данный момент времени;3) прогнозирование будущего состояния коммуникационной системы за опреде-

ленный промежуток времени;4) определение системы внутренних связей и отношений рассматриваемой мо-

дели коммуникации и ее состояния,5) формирование стратегии и тактики коммуникационной политики;6) диагностику и разрешение конфликтных ситуаций, возникающих при осуществ-

лении коммуникации;7) рекомендации по структуре системы коммуникации;8) изменение стратегии коммуникации с внешней средой на планируемый про-

гнозный период [1, С. 216–217].



140

Необходимость междисциплинарного комплексного подхода в коммуникационномконсалтинге обусловлена системной природой социальных организаций, попытка ана-лиза и тем более преобразования которых с позиций какой-то одной науки неизбежнооказывается ограниченной и даже опасной, поскольку не позволяет предвидеть воз-можные негативные последствия. Преобразование объекта в соответствии с некото-рым желаемым образом предполагает предварительное конструирование и изучениесвойств этого образа.

Таким образом, специфика коммуникационного консалтинга заключается в следую-щем:

- объектом консалтинга является социальная организация, поэтому консалтинговаядеятельность носит субъектно-субъектный характер и должна рассматриваться не каквнешнее воздействие на пассивный объект, а как взаимодействие двух целенаправ-ленных субъектов в рамках системы консультант-организация;

- основополагающей целью консалтинга выступает решение ключевой на данныймомент времени проблемы организации-клиента. Только через достижение этой целиконсультант решает ряд собственных предпринимательских задач: получение прибыли,повышение авторитета, приобретение опыта, обучение своего персонала, улучшениеимиджа консультационной фирмы, установление долговременных связей с клиентом,расширение рынка консультационных услуг;

- важнейшим необходимым условием успеха консалтинга служит выделение из на-бора целей и задач управления организацией ключевой проблемы, решение которойпозволит качественно улучшить показатели функционирования организации в сферекоммуникаций. Таким образом, коммуникационный консалтинг есть социальная тех-нология, направленная на преобразование социальной организации в соответствии сцелями и задачами управления этой организацией.

Коммуникационный консалтинг в практической деятельности реализуется в видеалгоритма использования форм и методов работы в области управления репутацией,имиджем, брендом, известностью, построения работы с целевыми группами, исполь-зования различных коммуникационных инструментов, а также использования различ-ных методов измерения эффективности осуществляемых бизнес-коммуникацийкомпании. Коммуникационный консалтинг предполагает выстраивание эффективнойсистемы коммуникаций со значимыми для бизнеса аудиториями: потребителями (В2В,В2С), конкурентами, сотрудниками самой организации и другими целевыми группами.Коммуникационный консалтинг в системе современного рынка консалтинговых услуг,является одним из перспективных и важнейших направлений, ценность которого всебольше осознают многие руководители государственных, коммерческих и обществен-ных организаций.

Коммуникационный консалтинг – один из наиболее важных инструментов для раз-вития любого бизнеса, включая рекламный. В системе коммуникационного консалтингаконсультанту нужно уметь организовать консультационный процесс, помочь клиентувыбрать оптимальную модель, тип, способы осуществления любого вида коммуника-ции между личностями (межличностная коммуникация), социальными группами (меж-групповая коммуникация), между личностью и группой (организацией), а такжеличностью или организацией и обществом в целом. Коммуникационный консалтингвключает в себя перечень форм и методов работы в области управления репутацией,построения работы с целевыми аудиториями, использования различных коммуника-



141

ционных инструментов, а также предполагает использование различных методов из-мерения эффективности коммуникационной деятельности организации.

Совершенствование и корректировка коммуникационной деятельности организа-ции осуществляется в соответствии с представлениями клиента и стоящими перед нимпроблемами. Уточнение представлений и формулировка проблем производятся со-вместно консультантом и клиентом и представляют собой неотъемлемую основопола-гающую часть любого консалтингового проекта.

Так, в деятельности Агентства АГТ [2] как в рамках реализации отдельных проектов,так и в рамках проведения широкомасштабных информационных кампаний проводитсякоммуникационный аудит и осуществляется текущий коммуникационный консалтинг.Специалисты компании RemBrand оказывают услуги в области коммуникационногоконсалтинга, нацеленные на решение практических задач в области управления ком-муникациями (включая организацию системы внутренних коммуникаций, ведение кор-поративных СМИ и сайтов, проведение коммуникационных программ, подготовку книги специальных изданий), а также разработку рекомендаций и проведение консульта-ций, способствующих решению сложных задач, стоящих перед современным руково-дителем в разных сферах управленческой деятельности [3].

Группа коммуникационного консалтинга обеспечивает маркетинговое и информа-ционное сопровождение проектов в качестве дополнительной услуги для тех клиентов«ЮКАТЭС» [4], кто испытывает потребность в спланированном информационном про-движении своих проектов и бизнес-направлений. Например, «ЮКАТЕС» предлагаетследующие услуги:

– информационное сопровождение;– проведение специальных публичных и закрытых мероприятий;– взаимодействие со СМИ.Группа коммуникационного консалтинга обеспечивает маркетинговое и информа-

ционное сопровождение проектов в качестве дополнительной услуги для тех клиентовЮКАТЭС, кто испытывает потребность в спланированном информационном продви-жении своих проектов и бизнес-направлений. Специалисты Группы консультируют повопросам формирования информационных стратегий и помогают клиентам в органи-зации специальных PR-мероприятий различного формата, в том числе:

– предоставляют рекомендации по информационному обеспечению проекта в крат-косрочной и среднесрочной перспективе;

– планируют и реализуют PR-кампанию и отдельные маркетинговые мероприятия;– организуют участие бренда или проекта клиента во внешних мероприятиях; – организуют взаимодействие со СМИ.Помимо юридического консалтинга ЮКАТЭС предлагает своим клиентам услуги по

организации информационного сопровождения, позволяющего сформировать поло-жительный имидж клиента и проекта, привлечь необходимое внимание общественно-сти, добиться корректного освещения в средствах массовой информации.

В соответствии с поручением каждого клиента Группа коммуникационного консал-тинга составляет индивидуальную информационную стратегию, в наибольшей степениотвечающую поставленным целям. Благодаря рекомендациям и организационной под-держке специалистов ЮКАТЭС клиент получит оптимальную программу сопровожде-ния проекта, включающую в себя только необходимые и эффективные в каждомконкретном случае инструменты информационной поддержки: публикации в печатных



142

и электронных СМИ, специальные мероприятия, закрытые встречи, представлениепроектов на инвестиционных форумах и т.д., что позволяет оптимально использоватьимеющиеся ресурсы.

В рамках освещения проектов ЮКАТЭС организует взаимодействие со СМИ, вклю-чая проведение пресс-конференций с приглашением отраслевых и деловых СМИ и уча-стием представителей заказчика. Группа коммуникационного консалтингаобеспечивает в том числе:

– публикации аналитических материалов клиента в отраслевых и деловых изданиях;– публикации информационных поводов в ежедневных, включая электронные, СМИ;– организацию интервью;– публикации информационных справок о компании или проекте в деловых СМИ.


1. Шарков Ф.И. Коммуникология: коммуникационный консалтинг: Учебное пособие. М., 2010. 407 с.2. Интернет ресурс: http://www.agt-agency.ru/.3. Интернет ресурс: http://bitltd.ru/template/text/id/99.4. Интернет ресурс: http://ucates.ru/communication/.5. Василенко Л.А. Превентивные технологии управления как способ опережающего регулирования ин-

новационных социальных процессов. // Инновационные технологии проведения общественной экспертизыгосударственно важных решений и общественных слушаний с применением «высоких» информационныхтехнологий. // Авт. коллектив: Л.А. Василенко, Г.Г. Гришина, В.И. Захарова и др. М., 2010. 376 с.

6. Крылов А.Н. Коммуникационный менеджмент и PR. Лексикон и практикум. М., 2000. 98 с.7. Рева В.Е. Коммуникационный менеджмент: Учебное пособие для вузов РФ. Пенза, 2001. 152 c.8. Ситников А.П., Огарь И.В., Бахвалова Н.С. Политический консалтинг. Учебное пособие. М., 2004. 624 c. 9. Шарков Ф.И. Консалтинг в связях с общественностью: Учебник. М., 2005. 416 с.10. Шепель В.М. Коммуникационный менеджмент. М., 2004. 352 с.

COMMUNICATIVE CONSULTING IN THE SYSTEM OF COMMUNICATIVE MANAGEMENT OF ORGANIZATIONS

Author: KIREEVA O.F.

KIREEVA Olga Felixovna, Lecturer of the Cooperative Institute, Cheboksary (RUC). Address: 24,M. Gorky prospect, Cheboksary, Russia, 428025. Tel.: +7 (903) 345-57-31. E-mail: [email protected].

Annotation. The article considers the communication consulting, which is represented in the sys-tem of organization management. Author deals with the object, the subject and the theoreticalbasis of the emerging direction – communicative consulting.

Keywords: consulting, communicative consulting, communicative management.

References

1. Sharkov F.I. Kommunikologiya: kommunikatsionnyy konsalting: Uchebnoye posobiye. M., 2010. 407 str.[Sharkov, F.I. (2010) Communicology: Communication Consulting: Textbook, Moscow].

2. Available: http://www.agt-agency.ru/.



143

3. Available: http://bitltd.ru/template/text/id/99.4. Available: http://ucates.ru/communication/.5. Vasilenko L.A. Preventivnyye tekhnologii upravleniya kak sposob operezhayushchego regulirovaniya inno-

vatsionnykh sotsial'nykh protsessov. // Innovatsionnyye tekhnologii provedeniya obshchestvennoy ekspertizy go-sudarstvenno vazhnykh resheniy i obshchestvennykh slushaniy s primeneniyem “vysokikh” informatsionnykhtekhnologiy. // Avt. kollektiv: L.A. Vasilenko, G.G. Grishina, V.I. Zakharova i dr. M., 2010. 376 str. [Vasilenko, L.A.(2010) ‘Preventive management technology as a way to advance innovative social management processes’, Col-lective of authors: Vasilenko, L.A., Grishina, G.G., Zakharov, V.I., and oth., Innovative technologies of the publicexamination of important public decisions and public hearings with the use of “high” information technology,Moscow].

6. Krylov A.N. Kommunikatsionnyy menedzhment & PR. Leksikon i praktikum. M, 2000. 98 str. [Krylov, A.N.(2000) Communicative management & PR. Lexicon and Practicum, Moscow].

7. Reva V.E. Kommunikatsionnyy menedzhment: Uchebnoye posobiye dlya vuzov RF. Penza, 2001. 152 str.[Reva, V.E. (2001) Management: manual for the Universities of the Russian Federation, Penza].

8. Sitnikov A.P., Ogar' I.V., Bakhvalova N.S. Politicheskiy konsalting Uchebnoye posobiye. M., 2004. 624 str.[Sitnikov, A.P., Ogar, I.V. and Bahvalov, N.S. (2004) Political consulting. The manual, Moscow].

9. Sharkov F.I. Konsalting v svyazyakh s obshchestvennost'yu: Uchebnik. M., 2005. 416 str. [Sharkov, F.I.(2005) Consulting in public relations: Textbook, Moscow].

10. Shepel' V.M. Kommunikatsionnyy menedzhment. M., 2004. 352 str. [Shepel, V.M. (2004) Communicationmanagement, Moscow].



144

НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИSCIENTIFIC DISCUSSIONS


НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ

145

«ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАЦИОННАЯ ПАРАДИГМА РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ»

(материалы методологического семинара ИГСУП РАНХиГС)

В рамках постоянно действующего методологического семинара ИГСУП РАНХиГС«Российская государственность в условиях глобализации» состоялся семинар «Инфор-мационно-коммуникационная парадигма развития российской государственности».

Семинар открыл Вячеслав Леонидович Романов, доктор социологических наук,профессор. Он подчеркнул основной целевой ориентир методологического семинара– научное осмысление роли качества государства в деле укрепления и развития жиз-нестойкости страны. Это изыскание требует синергии творческих усилий крупных кол-лективов ученых и практических деятелей. Базисное основание этой исследуемойпроблемы в том, что социальный мир в глобальном масштабе переживает в настоящеевремя эпоху стремительно возрастающей сложности отношений во всех сферах и навсех уровнях жизнеустройства людей. Нелинейность стихийно происходящих и пред-намеренно создаваемых изменений; непредсказуемость их последствий; нарастающаядисфункциональность традиционных социокультурных, экономических и правовых ре-гуляторов международных отношений – основные характеристики картины глобальногомира, находящегося сегодня в состоянии далеком от равновесия. Многое из высказы-ваемого докладчиками здесь относится к области гипотез, нуждающихся в проверке иболее строгом обосновании, а некоторые, возможно, заменятся новыми, которые ста-нут основанием не только теорий, но и общественно значимой практики. Формат се-минара как постоянно действующего научно-практического собрания вполне можетстать конструктивной площадкой для такой работы.

Основной докладчик на методологическом семинаре – Феликс Изосимович Шар-ков, доктор социологических наук, профессор, заместитель директора ИГСУПРАНХиГС. Он высказал идею о том, что в современной науке значимое место занимаетпонятие «государство», автор приводит несколько таких определений. Докладчик под-черкнул, что термину «государственность» внимания практически не уделяется – ни водном из энциклопедических словарей, вышедших в свет в последнее десятилетие,нет определения государственности, в учебниках и учебных пособиях также это поня-тие обходят стороной. Выступающий дал свое определение государственности как по-казателя развития общества – особого признака стран, создавших государство, ииспользующих его признаки – официальный государственный язык (языки), эмблема-тику (герба, гимна, флага) и специфические формы государственной политической ор-ганизации общества (формы правления, государственного строя, политическихотношений, структур власти и т.п.). Ф.И. Шарков привел объемный перечень важней-ших атрибутов современного государства. Поскольку для выполнения государственныхфункций необходимо приведение в движение всех акторов власти, обеспечивать взаи-модействие между всеми звеньями общества, необходимо создавать и использоватьинформационно-коммуникационную инфраструктуру. Коммуникативный аспект властиобусловлен тем, что отправление власти идет путем общения с использованием нор-мативного языка, понятного обеим сторонам данного общественного отношения, при-



146

чем при коммуникативном понимании власти акцент делается на сотрудничество и со-гласование действий.

Значительное внимание докладчик уделил проблемам размывания адресности со-общения, посылаемого целевой аудитории. Поэтому большинство субъектов в целяхповышения эффективности достижения «своей аудитории» ищут новые методы. На-пример, представители органов государственной власти и муниципального управленияведут «хантерство» на лидеров мнений и обращаются к ним непосредственно, при-общают их к работе различных экспертных советов, комиссий, награждают их, однимсловом, приближают к себе с тем, чтобы они стали активными проводниками их идейи выступали определенными «сортировщиками» информации и некими обобщающимисубъектами. К тому же лидерам мнений доверяет окружение – их харизма оказываетубеждающее воздействие особенно на индифферентную массу людей.

Автор подчеркивает, что информационно-коммуникативная парадигма развития об-щества раскрывает целостно организованную систему всех видов и типов коммуника-ций, функционирование и развитие которых осуществляется в соответствии спринципами создания, хранения и распространения информации. Информация приэтом рассматривается в качестве субстанции для поддержания жизнедеятельности го-сударства. Коммуникация как процесс есть движение информации, знания смыслов вобщественном пространстве. Без коммуникации невозможно конструирование соци-альных общностей, институтов и организаций, невозможно развитие государственно-сти.

Докладчик рассматривает необходимость обладания информацией как потреб-ность, без удовлетворения которой в принципе немыслимо государственное управле-ние. Информационная потребность органов государственной власти и управлениядополняется коммуникативной потребностью как нуждой в отношениях с другими субъ-ектами, в том числе и с населением. Коммуникативные и информационные потребно-сти выступают в качестве своеобразной меры других социальных потребностей. Любыепотребности личности и организации удовлетворяются путем включения информа-ционно-коммуникационных ресурсов. Применение информационно-коммуникацион-ных ресурсов органов государственной власти и муниципального управления требуетскоординированных действий всех субъектов коммуникации. Реальная практика ис-пользования новых информационных технологий этими органами заключается в сле-дующем: 1) внедрение новых форм коммуникации в практику управленческойдеятельности; 2) уровень доступа к информационно-коммуникативным технологиямдифференцирует управленческие технологии; 3) сетевые информационные структурыувеличивают информационную открытость управленческих органов. Возникшая новаякоммуникативная среда специфическим образом контролирует прохождение инфор-мации по своим сетям и достраивает информационно-коммуникационную среду. Пе-ремещение значительной части информационных потоков в электронные сетизатрудняет контроль над ними как со стороны социальных институтов, так и со стороныорганов государственного управления. Например, механизм флеш-моб позволяет всчитанные часы или минуты собрать огромное количество сторонников какой-либо на-вязчивой идеи для реализации частной задачи в каком-то месте в назначенное время.

В современном государственном и муниципальном управлении сегодня ключеваяроль отводится не только сбору, обработке, анализу информации, а ее трансформациив электронных сетевых системах. Любая информационная технология имеет атрибут в



147

виде коммуникативной функции. Автор разделяет смыслы, содержащиеся в терминах«коммуникационный» и «коммуникативный». Благодаря интерактивности новых инфор-мационных технологий сегодня каждый, имеющий доступ к сети, может выступать какотправителем сообщения в органы государственного и муниципального управления,так и получателем информации от них через сайты или электронную почту. В отличиеот масс-медиа гипермедиа наводняется активными пользователями; сегодня получа-тель информации участвует в конструировании сообщений. Докладчик раскрыл сущ-ность понятий «гипертекст» и «гипермедиа». Если в классической моделикоммуникации Лассуэла важнейшим элементом являлось определение того, кто пере-дает, то теперь в гиперкоммуникациях важнейшим элементом является тот, кто отби-рает информацию и перерабатывает. Поэтому становится таким важным вопросправового регулирования сети Интернет и поиска новых форм институционального иобщественного саморегулирования. Фактором, способствующим удержанию метаси-стемы «личность-общество» от распада в условиях разрушения традиционных моделейсоциального контроля, является развитие информационной культуры. «Информацион-ная культура находит свое проявление, во-первых, в умениях и навыках оперированияпрофессиональной информацией; во- вторых, в понимании всеобъемлющих законовинформационного развития с целью построения комфортных и эффективных взаимо-отношений с окружающей информационной средой; в-третьих, способности к само-регуляции и самоанализу (рефлексии) собственного информационного поля иинформационного поведения; в-четвертых, в продуктивной переработке репродук-тивно воспроизведенной информации»1.

Назаров Александр Данилович, доктор исторических наук, профессор. Говоряо независимости прессы, большая проблема на уровне района – зависимость изданийот руководителей районов. Если посмотреть районную прессу Московской области,как минимум пять-шесть репортажей – с фотографиями руководителей районов водной газете. Как избежать этой практики? Есть ли действенные технологии?

Ответ Шаркова Ф.И. Проблема действительно имеется, поскольку местная пресса,как правило, финансируется из местных бюджетов. Поэтому руководители стремятся,по меньшей мере, оправдать данные затраты. Это объективный процесс. Что касаетсясубъективных сторон данного явления, технология, на мой взгляд, одна – быть при-знанными профессионалами. Можно привести пример победителя всероссийскогоконкурса на лучшего главного редактора региональной газеты – Соловьева АфриканаГермановича. Такой редактор может себе позволить высказывать независимые суж-дения, он может отказаться от излишних словословий. Ответные репрессии к профес-сионалу такого уровня будут восприниматься в обществе негативно, т.е. руководителивряд ли будут открыто конфликтовать с редактором, так как это неминуемо повлечетза собой изменение имиджа в худшую сторону. Даже в этом случае у «сильных мирасего» имеются механизмы смещения с должности главного редактора. Истинно неза-висимая пресса пользуется большим спросом, что увеличивает тиражность и повышаетспрос на рекламу, т.е. такие местные СМИ могут себя хотя бы частично окупать.

Зотов Виталий Владимирович, доктор социологических наук, профессор Курскойакадемии государственной и муниципальной службы, выступил с докладом «Инфор-

1 Зотов В.В. Становление информационно-коммуникативной среды современного общества: социо-логический анализ институциональных трансформаций. Курск, 2007. С. 206



148

мационно-коммуникационные основы диалога государства и общества». В выступле-нии рассмотрены информационно-коммуникационные основы диалога государства иобщества, в том числе использование возможностей интернета для организации взаи-модействия населения и власти. Автор показывает рост численности пользователей имощности информационных потоков в интернет-пространстве России, что обусловли-вает использование электронных и социальных медиа как инструмента установлениядинамичных контактов личности, государства и общественных/некоммерческих орга-низаций. Автор провозглашает конец классических масс-медиа и перспективы всеболее массового использования социальных медиа. Например, на сегодняшний деньFacebook является самой большой социальной сетью в мире и насчитывает более од-ного миллиарда пользователей. Самые крупные социальные сети Рунета — это «В кон-такте» и «Одноклассники». С января 2012 года ежедневная аудитория их сайтовнасчитывает около 30 миллионов человек. Социальные медиа видоизменяют класси-ческую схему стандартной коммуникационной модели «источник-сообщение-получа-тель», открывая возможности создания сообществ, члены которых объединены по темили иным критериям. В итоге пользователи Интернет сегодня активно самосегменти-руются и ориентируются не на любые источники информации, а лишь на наиболееблизкие. Проникая во все сферы человеческой жизнедеятельности, сетевые сообще-ства превратились в настоящее время в структуры, определяющие коммуникативноеповедение индивида. При этом, если первоначально мотивация коммуникативного по-ведения при вступлении в сетевое сообщество связана с удовлетворением информа-ционной потребности, то с течением времени акторы проявляют все большуюзаинтересованность в росте числа контактов по интересующей их тематике, находятдля себя новые социальные цели и достигают взаимопонимания с другими участникамикоммьюнити. Сегодня информационно-телекоммуникационные технологии оказываютвсе более возрастающее влияние на природу коммуникаций и социального взаимо-действия. С помощью технологии RSS и новостных лент каждый пользователь можетнастроить свое информационное «окно в мир», играя на конкуренции между СМИ.Впрочем, он сам легко может создать СМИ. Для того, чтобы запустить блог, свою "се-тевую газету", уже не нужно быть программистом – можно завести блог в LiveJournalили воспользоваться готовыми сервисами от Blogger или MyYahoo! В связи с этимможно представить сложившуюся ситуацию следующим образом: с одной стороны, че-ловеку предоставляется потенциально неограниченный круг общения и информацион-ного обмена, а с другой, – этот круг замыкается на довольно узком, но при этом,следует заметить, и наиболее близком для данного человека секторе. Налицо реальныевозможности для свободного выбора предпочтительного круга интересов и общения.

Новые возможности социальных медиа знаменуют утверждение эпохи новых отно-шений государства и гражданского общества, вносят серьезные коррективы в системуих взаимоотношений, повышая влияние гражданских структур и эффективность самогополитического участия. Именно участники социальных сетей активно сопротивляютсявмешательству групп экономических, политических интересов. В структуре социальныхмедиа доминируют сетевые сообщества общественной, гражданской, профессиональ-ной и личностной направленности.

В то же время представители молодежи в большей мере воспринимают интернет-пространство не как площадку для организации диалога, а как место высказываниягражданской позиции и источник получения критической информации. Для них инфор-



149

мация, почерпнутая от сетевого общения, не менее, а чаще, более важна, чем инфор-мация из прессы, радио и телевидения. Кроме того, персональные странички, стра-нички в блогах таких лидеров сами становятся источниками информации. Новыеинформационно-телекоммуникационные технологии дают возможность очень быстродонести до читателя идеи и размышления авторов, минуя не только цензуру, но и рег-ламентирующие информационную деятельность нормативные акты, что порождаетпроблему ответственности участников информационных процессов в социальныхмедиа. Докладчик рассмотрел данные проблемы, привел ряд иллюстрирующих при-меров. Он показал, что сегодня социальные медиа в России остаются лишь площадкой,позволяющей генерировать определенную гражданскую активность, но она пока ещене перерастает в продуктивный диалог с властью. При этом имеются все технологиче-ские информационно-телекоммуникационные возможности для этого. Государствуследует предпринять ряд мер для направления диалога с обществом в конструктивноерусло. Во-первых, необходимо перейти от налаживания системы коммуникации в рам-ках управления к непосредственному управлению системой коммуникации общества.Во-вторых, более широко внедрять коммуникативные технологии в процесс управле-ния системой коммуникации.

Вронская Марианна Игоревна, аспирантка ИГСУП РАНХиГС, задала вопрос Зо-тову В.В.: Что Вы понимаете под термином «гражданское общество»?

Ответ Зотова Виталия Владимировича: Гражданское общество понимается какпубличное пространство за пределами семьи, государства и рынка, где люди объеди-няются для продвижения общих интересов. Гражданское общество можно определитьтакже как способность общества к самоорганизации, реализуемую через широкийспектр деятельности в так называемом «третьем секторе»; отделенную от государстваструктуру, состоящую из множества ассоциаций, добровольных объединений; сферуреализации общественных интересов, находящихся вне непосредственной деятель-ности государства; совокупность людей, строящих определенные отношения без вме-шательства государства на основе свободы выбора. Отсюда роль государства состоитв создании площадок (коммуникационных систем), на которых происходит встреча со-циально активных граждан.

Василенко Людмила Александровна, доктор социологических наук, профес-сор, заместитель заведующего кафедрой общественных связей и медиаполи-тики ИГСУП РАНХиГС, выступила содокладчиком по теме«Информационно-коммуникационные аспекты профессионального развития госу-дарственных деятелей и проблемы формирования и реализации инновационных ком-петенций в условиях вызовов глобализации». Докладчик сделала акцент на вопросахразвития информационной природы человека и новой социализации, на том, как свя-зано качество государства с качеством человека в нем живущего, на вопросах влияниякачества человека на качество государства. В условиях новых вызовов глобализациивозникает проблема адаптации к скорости социальных трансформаций. Реагированиесоциальной системы на стремительно происходящие социальные изменения явно неадекватно. А кто должен реагировать? Государство? Граждане? Глобализация препод-носит нам уроки, с которыми должно справиться именно наше поколение. Способныли мы к самообновлению? Что является значимым фактором? Во-первых, надо осо-знать качественные различия в процессах социализации в России и в западных стра-нах. В условиях возрастающей сложности возникновение социальных проблем



150

происходит все чаще. Как традиционно действуют люди при обнаружении проблем всоциальной системе?

Докладчик привела пример, который демонстрирует различие в поведении и вос-приятии информации российских и американских граждан. Американцы с достоин-ством и ощущением правоты уклонялись от прямых вопросов, задаваемых имизвестным журналистом России Владимиром Познером. Российские же участникибыли полностью открытыми и откровенными. Они, не стесняясь, демонстрировали не-достатки системы управления в России, проблемы процессов демократизации, созда-вая впечатление полного отсутствия страха и безысходности. Экспресс-исследованиеавтора доклада показало, что причиной такого поведения американцев является нестрах наказания, а уверенность, что со своими проблемами они вполне могут спра-виться сами, а вмешательство иностранных структур не только не поможет, а, скорее,запутает ситуацию. У российских участников причины поведения были прямо противо-положными – они были уверены, что государство не только их не услышит, но и небудет что-либо исправлять. Более того, всякую критику отдельных недостатков госу-дарство зачастую воспринимает как действия не столько против обнаруженного недо-статка, сколько как действия против государства.

Итак, большинство российских граждан либо не способны сами без участия органоввласти разрешать проблемы организации своей жизнедеятельности, либо им властьэтого делать не позволит. Налицо расхождение в понимании государственности и граж-данственности, а также налицо разрыв в коммуникации между властью и обществом.

Докладчик предлагает создать механизм своевременной корректировки структурысоциума и распределения социальных ролей с возможностью передачи полномочиймобильной группе граждан, предложившей оптимальное решение неожиданно возни-кающей проблемы, если отсутствует ее решение на законодательном уровне, т.е. свое-образный мембранный механизм (по В.Л. Романову). Докладчик рассматривает егореализацию путем создания и продвижения динамических моделей: а) повышения мо-бильности тех граждан, которые способны предлагать решения, возникающие в про-цессах возрастания сложности (попытка использования таких моделей естькраудсорсинг – общественные слушания с применением технологий виртуального си-туационного центра, электронное правительство в части сбора предложений граждани активизации действий по широкому обсуждению их предложений); б) социализацииграждан, воспитания у них качеств гражданственности и государственности, развитияспособности самостоятельного нахождения оптимальных решений спонтанно возни-кающих проблем в личной жизнедеятельности, преодоления иждивенчества и равно-душия; в) развития информационно-коммуникативных компетенций с цельюреализации адвокативных функций демократического гражданского общества; г) пра-вильной организации межкультурных коммуникаций в условии глобализации культур икультурного обособления.

В выступлении рассмотрены возможные риски, в том числе: а) неправильный выборнаправленности развития в процессе самоорганизации (не по законам, не по обще-ственно значимым нормам, а по наитию, групповым понятиям и заимствованным об-разцам); б) ожидаемое и желанное для большинства населения укрепление системыгосударственной власти и управления, которое может консервировать прошлые недо-статки, а не выбирать решения в области тенденций развития общества исходя из фор-мирования нового параметра порядка под влиянием адвокативной функции



151

демократического гражданского общества; в) разрывы коммуникаций между властью,гражданами и олигархической системой, возникающие вследствие утраты доверияграждан к государству как гаранту порядка в обществе (т.е. адвокативная функция де-мократического гражданского общества должна быть направлена на сокращение такихразрывов); г) неумение корректно пользоваться адвокацией в превентивных целях (ско-рее, разрешается адвокация, когда уже становится поздно).

Автор выразила полное согласие с Шарковым Феликсом Изосимовичем в том, чтогосударственное регулирование сетевой информационно-коммуникативной средыввиду ее специфичности должно быть минимальным. Поэтому ставка должна делатьсяна саморегулирование, но саморегулирование все же надо направлять. И такие инстру-менты есть – конвергентная журналистика, работа информационных акторов в много-средовых медиа, общественная журналистика, социальная журналистика, блоггинг ит.п. – все это инструменты созидания многосредовой информационной среды. Оста-ется вопрос: в чьих руках эти инструменты будут находиться и в чьих интересах будутработать?

В первую очередь, конечно же такой коммуникативной компетенцией должны обла-дать государственные деятели, государственные и муниципальные служащие. Их могутдополнить политические партии. Но это будет односторонний подход, и инструментыбудут тогда работать только на интересы государства, не учитывая многих другихаспектов развития социума. Полноценными акторами здесь должны быть обществен-ные организации, объединяющие бизнес-структуры, а также объединения обществен-ных неполитических, некоммерческих организаций.

Тарасова Елена Владимировна, магистрант кафедры общественных связейи медиаполитики. В современной России одной из важнейших проблем является ин-формационная открытость органов власти.

Рассматривая эту тему, большинство авторов подчеркивают, что многовековая тра-диция закрытости власти в нашей стране имеет глубокие социокультурные основанияи предопределяет не только скрытое сопротивление органов власти попыткам сделатьих деятельность прозрачной для общества, но и низкую заинтересованность гражданв получении информации. Поэтому развитие информационно-коммуникационных тех-нологий в управлении требует не только существенного изменения принципов взаи-модействия органов власти с обществом, но и формирования у граждан активнойжизненной позиции и навыков использования новых технологических возможностейдля реализации своих прав.

Известно, что обсуждение действий органов власти и личностей политиков в вир-туальной среде далеко от конструктивности и корректности. Блоги губернаторов, фо-румы органов власти в лучшем случае превращаются в жалобные книги. Это даетоснования ряду экспертов делать выводы о низком уровне общей и информационнойкультуры большей части пользователей Интернет и неготовности граждан к участию вразработке управленческих решений.

В связи с вышеизложенным мне было бы интересно услышать от докладчиков, какиеспособы снижения взаимного недоверия между гражданами и органами власти в вир-туальной среде они считают возможными в современных условиях.

Ответ Василенко Людмилы Александровны. Во-первых, работа в виртуальнойсреде должна входить в должностной регламент. Государственный служащий долженсам выступать медиатором, посредником между гражданином и государством. Во-вто-



152

рых, следует развивать соответствующие модели поведения и инструменты реализа-ции обязанностей государственными служащими в виртуальной среде. Этому следуетобучать. Например, как профессионально использовать блоггинг, социальные медиа,о которых говорил в своем докладе Виталий Владимирович Зотов. А мы, напротив, из-даем документы, препятствующие продвижению этих технологий в государственнуюслужбу, и даже запрещающих указывать в блогах свою принадлежность к государст-венной службе.

В заключение Вячеслав Леонидович Романов подвел итоги методологического се-минара.


АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ

153

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙУЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ

TESTING: PUBLICATIONS OF THE APPLICANTSOF THE ACADEMIC DEGREES



154

ПРОБЛЕМАТИКА СОЦИАЛЬНОЙ РЕКЛАМЫ

Автор: ЕФРЕМОВ Е.А.

ЕФРЕМОВ Евгений Александрович – PhD, аспирант кафедры общественных связей и ме-диаполитики Института государственной службы и управления персоналом Российской Ака-демии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУПРАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (49) 956-05-01. Е-mail: [email protected].

Аннотация: рассматриваются вопросы управления с применением визуальных средствкоммуникации в социальной рекламе. Социальная реклама представлена как механизмсвязи с общественностью, информирования населения.

Ключевые слов: социальная реклама, визуальные средства коммуникации и управления,рынок социальной рекламы, социальное взаимодействие; социальный маркетинг.

Социальная реклама является действенным визуальным средством коммуникациии управления в современном обществе.

Возникновение социальной рекламы произошло в США в связи с обращением об-щественных организаций с призывами о защите Ниагарского водопада от произволаэлектрических кампаний и сохранении экологии.

Во время гражданской войны в США правительство также публиковало бесплатныеобъявления о добровольном призыве в армию и продаже облигаций государственногозайма. После вступления Америки в первую мировую войну произошло создание Коми-тета общественной информации с целью информирования своих граждан о целях вступ-ления страны в войну, а также о необходимых действиях, необходимых для победы.

Термин «социальная реклама» своими корнями уходит в США начала 20 века и до-словно обозначает social advertising. В современной рекламной практике США исполь-зуются термины «public service announcement» и «public service advertising» исокращенно обозначаются PSA.

Социальную рекламу используют для пробуждения активности общества, объедине-ния его членов и координирования их деятельности; для обращения внимания социумак вопросам этики, уважения, сострадания, гуманности, которые затруднительно, а поройи невозможно решать средствами административно-правовой практики. Использованиевластями социальной рекламы позволяет решать эти трудные, но необходимые задачи.

В России появление социальной рекламы относится к 1994–1995 гг. Это был ини-циативный проект «Позвоните родителям» рекламной фирмы «Домино». Годом ранеев г. Москве был создан Рекламный совет. В его состав на добровольной основе вошлиразличные представители СМИ, общественные и благотворительные организации.Главной целью рекламного совета является «…создание единого рекламного продуктанапрямую связанного с социальной проблематикой» [1].

Российские специалисты, работающие в области социальной рекламы, дают дан-ному феномену развёрнутые дефиниции, определяя в их содержании цели и задачи. На-пример, в книге Г. Г. Николайшвили «Социальная реклама: теория и практика» автордает следующее определение: «Социальная реклама – вид коммуникации, ориентиро-



155

ванный на привлечение внимания к самым актуальным проблемам общества и его нрав-ственным ценностям, ориентированный на актуализацию проблем общества. Предна-значение её – гуманизация общества и формирование его нравственных ценностей.Миссия социальной рекламы – изменение поведенческой модели общества» [2].

В настоящее время социальная реклама может являться одним из действенныхрычагов распространения этических, нравственных, духовных, эстетических и обще-народных ценностей. Важно, чтобы транслируемая информация была полной, доступ-ной и достоверной.

Российские власти оценили PR-значимость социальной рекламы, ее направлен-ность в процессе формирования гражданского общества, в котором происходит про-цесс информирования граждан о делах государства. Постепенно становится виднаоткрытая и понятная работа государства по заботе о своих гражданах и участию в про-блемах, происходящих в обществе.

Так, с 1 января 2004 г. вступил в силу федеральный закон № 287128-3 «О показе на-циональных фильмов и размещении социально значимой информации в телевизионномвещании», где «под социально значимой информацией понимаются сообщения и мате-риалы об истории российской государственности, культуры, науки и техники; о традицияхи обычаях народов Российской Федерации; о достижениях России в области экономики,науки, культуры и спорта; о выдающихся деятелях в различных областях политической,экономической, культурной и научной жизни России; о пропаганде здорового образажизни; направленные на защиту семьи, материнства, отцовства и детства; а также со-общения и материалы научно-познавательного, образовательного характера» [3].

Принятие данного закона было мотивировано обновлением имиджа России как намеждународной арене, так и внутри страны. Инициатива, которая исходила от депутатапартии «Единая Россия» В.В. Гальченко, имела целью сделать «модным» значениеслова «русский» и «россиянин». Законопроектом предусмотрено размещение социаль-ной рекламы в эфирном времени от 10 % (для частных компаний) до 20 % (для госу-дарственных компаний); предполагаются санкции вплоть до изъятия лицензии.

В настоящее время проводятся фестивали, конференции, конкурсы, различные се-минары по социальной рекламе, в том числе международные, но их результаты находятмало отражения в существующей социально-управленческой практике. Этот эффектив-ный канал взаимодействия с общественностью в режиме реального времени использу-ется крайне неэффективно и не полно. Это можно видеть по тому, как те социальныепрограммы, которые приняты властями города Москвы, находят свое отражение в со-циальной рекламе – основному рупору и механизму связи с общественностью.

Но наряду с позитивным процессом, происходящим в этой области, существует про-блема информирования населения городов о принятых социальных программах вцелях информационной поддержки и выстраивания диалога с гражданами, на которыхориентирована та или иная программа.

Например, социальная программа по поддержке детей-инвалидов, принятая правитель-ством Москвы в 2012 г., не освещена в средствах социальной рекламы. По этому вопросунет визуальной информации ни в уличной социальной рекламе, ни методичного телеви-зионного показа и рассказа о проводимых мероприятиях, ни, тем более, в ТСЖ и спальныхрайонах города, где проживает основная масса городского населения. Нет информации –нет диалога с общественностью, соответственно, общественность приходит к выводу о без-деятельности властей города. И как следствие – отсутствие доверия к власти.



156

То же можно сказать о принятой программе по «Социальной поддержке жителей го-рода Москвы на 2012-2016 годы». Мероприятия проходят точечно и не информативно,что не может в полной мере соответствовать консолидации общества, информирован-ности и заботе о нем со стороны властей города.

Финансовая проблема, возникающая при размещении социальной рекламы (СР),является основной для любого государства, однако в странах с более развитым и ста-бильным рынком существует развитая социальная реклама, где ее основными заказ-чиками являются органы государственного и муниципального управления, а такжекоммерческие структуры при государственной поддержке. Государство должно бытьзаинтересовано в формировании и воспитании в своих гражданах тех социально на-правленных качеств, которые априори содержит в себе СР, а также имеет основныесредства для выполнения данной миссии. Рынок СР на данном отрезке времени яв-ляется не привлекательным для бизнеса и, соответственно, может регулироватьсятолько государством, так как ожидаемый эффект от СР направлен на развитие духов-ных, нравственных, гуманных качеств населения страны и является фактором стабиль-ности и сплоченности гражданского общества в целом.

Решать насущные проблемы в области социальной рекламы в России необходимов процессе анализа главных причин, которыми будет руководствоваться государство.Прежде всего следует обратить внимание на отсутствие целостной картины будущегороссийского общества, основной идеологической доктрины, опираясь на которуюможно строить пути решения задач в данной области. Определить общую систему цен-ностей. Дать исчерпывающую дефиницию словам «культура» и «национальная куль-тура». Народу любой страны требуется общая национальная идея, и на Руси издревлебыла национальная идея, которая определяла цель и вектор развития общества, тотидеальный образ государства, к которому нужно стремиться.

Современное российское общество лишено общенациональной цели, котораяопределяет всю систему ценностей и ориентаций. Соответственно, социальная рек-лама имеет низкий уровень восприятия и его отражения в обществе.

Имея низкий уровень культуры во всех областях: экономической, политической,нравственной, духовной, патриотической и т.д., сложно выстроить стройную, логическивыверенную программу трансляции необходимых установок в социальной рекламе иполучить желаемый результат. Но так или иначе, этим процессом необходимо зани-маться, и это под силу только государству. Возникающие вопросы по отсутствию меха-низма регулирования, качества, векторности социальной рекламы, ее эффективности,всецело зависят от государства и его внутренней социальной политики.

Российский закон «О рекламе» дает определение социальной рекламе и содержитобщие черты ее применения, но в нем нет механизма регулирования этой области. Ми-ровой опыт в данном вопросе не однозначен. Так, в Великобритании, США, Ирландиисоциальная реклама законодательством не регулируется, а финансируется из госу-дарственного бюджета, что не является обременением для компаний по финансиро-ванию социальной рекламы за счет своих средств.

Скандинавская модель предусматривает расходование значительной части денеж-ных средств на социальную рекламу государством, которое несет основную ответ-ственность за своих граждан и их социальное благополучие, где основнымпроизводителем социальных услуг тоже является государство. Такая модель, с неболь-шими вариациями, существует в Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии.



157

Южноевропейская модель социального обеспечения в целом находится на болеенизком уровне относительно перечисленных выше стран. Такая модель находит своевоплощение в социальной политике Испании, Португалии, Италии, Греции. Социальнаязащита в этих странах осуществляется за счет семьи и некоторых институтов граждан-ского общества.

В основе модели, которой придерживаются такие страны как Австрия, Бельгия Герма-ния, Франция, находится социальное страхование. Обеспечение услуг происходит за счетвзносов застрахованных кампаний, а государство несет ответственность только за выдачуполучателям социальных пособий и не является организатором социальных услуг [4].

На протяжении многих лет в России доля социальной рекламы остается неизменноравной 1% от общего объема рынка рекламы. В России за 2012 г. совокупный объемрекламы в средствах ее распространения составил около 138 млрд. (за вычетом НДС)[5]. Для сравнения: рынок социальной рекламы США составляет около 1 млрд. долла-ров в год.


1. Интернет ресурс: http://www.moluch.ru/archive/27/3037/ Дата обращения 17.04.2013.2. Николайшвили Г.Г. Социальная реклама: Теория и практика. Учеб. пособие для студентов вузов М.,

2008. 191 с. 3. Интернет ресурс: http://www.lawmix.ru/lawprojects/58691 Дата обращения: 17.04.2013.4. Интернет ресурс: http://modern-econ.ru/micro/dohody/soc-politika.html Дата обращения: 18.04.2013.5.Интернет ресурс: http://www.alladvertising.ru/info/2012_market_value.html Дата обращения:

18.04.2013.6. Liu, Y. and Shrum, L.J. (2002) ‘What is interactivity and is it always such a good thing? Implications of defi-

nition, person, and situation for the influence of interactivity on advertising effectiveness’, Journal of Advertising,vol. 31, no. 4, pp. 53-64.

7. Wakefield, M., Flay B., Nichter, M. and Giovino, G. (2003) ‘Effects of anti-smoking advertising on youthsmoking: A review’, Journal of Health Communication, vol. 8, no. 3, pp. 229-247.

8. Walsh, D.C., Rudd, R.E., Moeykens, B.A. and Moloney, T.W. (1993) ‘Social marketing for public health’,Health Affairs, vol. 12, no. 2, pp. 104-119.

9. Van Cuilenburg, J. and McQuail, D. (2003) ‘Media policy paradigm shifts: Towards a new communicationspolicy paradigm’, European Journal of Communication, vol. 18, no. 2, pp. 181-207.

THE PROBLEMS OF SOCIAL ADVERTISING

Author: EFREMOV E.A.

EFREMOV Evgeny Alexandrovich, PhD, Postgraduate Student of the Public Relations and MediaPolicy Department of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian PresidentialAcademy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogoprospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Annotation. The article focuses on how to manage the use of visual means of communication in socialadvertising. Social advertising is presented as a mechanism for public relations, public information.

Keywords: social advertising, public service advertising, visual means of communication andmanagement, social advertising market, social interaction, social marketing.



158

References

1. Available: http://www.moluch.ru/archive/27/3037/ [17 Apr 2013].2. Nikolayshvili G. G. Sotsial'naya reklama: Teoriya i praktika. Ucheb. posobiye dlya studentov vuzov. M., 2008.

191 str. [Nikolayshvili, G.G. (2008) Social Advertising: theory and practice. Textbook manual for students,Moscow].

3. Available: http://www.lawmix.ru/lawprojects/58691 [17 Apr 2013].4. Available: http://modern-econ.ru/micro/dohody/soc-politika.html [18 Apr 2013].5. Available: http://www.alladvertising.ru/info/2012_market_value.html [18 Apr 2013].6. Liu, Y. and Shrum, L.J. (2002) ‘What is interactivity and is it always such a good thing? Implications of defi-

nition, person, and situation for the influence of interactivity on advertising effectiveness’, Journal of Advertising,vol. 31, no. 4, pp. 53-64.

7. Wakefield, M., Flay B., Nichter, M. and Giovino, G. (2003) ‘Effects of anti-smoking advertising on youthsmoking: A review’, Journal of Health Communication, vol. 8, no. 3, pp. 229-247.

8. Walsh, D.C., Rudd, R.E., Moeykens, B.A. and Moloney, T.W. (1993) ‘Social marketing for public health’,Health Affairs, vol. 12, no. 2, pp. 104-119.

9. Van Cuilenburg, J. and McQuail, D. (2003) ‘Media policy paradigm shifts: Towards a new communicationspolicy paradigm’, European Journal of Communication, vol. 18, no. 2, pp. 181-207.



159

СОЦИАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ И СОЦИАЛЬНЫЕ РЕЗЕРВЫ ВОЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

Автор: ПАРАМОНОВ А.П.

ПАРАМОНОВ Александр Павлович – соискатель кафедры социологии управления Институтагосударственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяй-ства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Рос-сия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Аннотация: рассматриваются проблемы повышения эффективности управления в военнойорганизации. Обосновывается актуальность реализации социальных возможностей личногосостава в целях повышения эффективности управления и качества выполнения военной ор-ганизацией поставленных задач.

Ключевые слова: военная организация, личный состав, социальный потенциал, социаль-ные резервы, эффективность управления, социальная поддержка.

Служебная деятельность военных организаций нацелена на эффективное ведениебоевых действий при выполнении поставленных задач, в том числе по пресечению про-явлений угроз терроризма и экстремизма и осуществляется в соответствии с законо-дательством Российской Федерации, требованиями воинских уставов и иныхнормативных документов. Успешное участие военных организаций в мероприятиях, на-правленных на обеспечение государственной и общественной безопасности, оказы-вает существенное влияние на формирование позитивных настроений в обществе,связанных с повышением авторитета государственной власти, уровня общественнойбезопасности, социальной стабильности и т.д.

Высокая степень ответственности военных организаций перед обществом за каче-ство выполнения возложенных на них задач предъявляет повышенные требования кэффективности управления. Развитие научно-технического прогресса в современныхусловиях позволяет преступным сообществам использовать новые тактическиеприёмы. Этим обусловлена необходимость поддержания на высоком уровне боевой имобилизационной готовности военных организаций, непрерывного совершенствова-ния профессиональной подготовки личного состава, создания благоприятных условийдля обеспечения организационного развития, поиск и активизацию дополнительныхрезервов, в том числе и социальных.

Проблемы совершенствования управления в военной организации рассматри-ваются в ряде научных работ, связанных с исследованием вопросов управления раз-личными социальными процессами в воинских коллективах, применения методовсоциологии и информационных технологий в военно-социальном управлении [1, С. 54].При этом военно-социальное управление ориентировано на укрепление воинской дис-циплины и повышение исполнительности военнослужащих.

В научной литературе до настоящего времени не получили широкого освещения во-просы повышения эффективности управления за счёт использования социальных ре-зервов военной организации. Под социальными резервами понимаются имеющиеся уличного состава, но не реализованные в данное время социальные возможности (спо-



160

собности, квалификация, компетентность, организационная культура, каналы и меха-низмы передачи и интерпретации информации и т.д.), а также создание благоприятныхусловий и применение адекватных механизмов, необходимых для их активизации.

При формировании стратегии развития военной организации для достижения по-ставленных целей необходимо учитывать, что в современных условиях важнейшим кон-курентным преимуществом любой организации становится социальный потенциал. Впроцессе изучения и оценки реального социального потенциала можно использоватькак теоретические положения, так и результаты социологических исследований состоя-ния его элементов.

Социальный потенциал организации формулируется как характеристика отношений идеятельности субъекта управления, направленных на создание условий и системы взаи-модействий, способствующих реализации сотрудниками всего объёма знаний, навыков,физических и психологических сил, раскрытия своих способностей и их трансформациив реальный фактор продуктивной и эффективной деятельности [2, С. 69-70]. В связи сэтим одной из основных задач руководителей всех уровней становится обеспечение раз-вития и эффективного использования этого потенциала в интересах организации.

Необходимо отметить, что социальный потенциал является комбинацией ресурсов,обладающих дополнительными преимуществами за счёт эффекта синергии, т.е. при-ращения усилий за счёт совместных действий. Наращивание социального потенциалапредусматривает глубокое структурно-компонентное взаимодополнение ресурсов,возможность более полного использования каждого из них для повышения эффектив-ности управления. Поэтому при анализе социального потенциала важно учесть взаи-мовлияние и взаимодополнение различных механизмов активизации социальныхрезервов с учётом особенностей военной организации.

Анализ развития социального потенциала военной организации определяется наоснове показателей по следующим критериям:

- оценка выполнения личным составом требований безопасности военной службыв повседневной деятельности;

- оценка потенциала личного состава (уровень профессиональной подготовки, об-разование, здоровье и т.д.);

- оценка системы стимулирования личного состава (перспективы карьерного роста,материальные поощрения и т.д.);

- оценка уровня развития организационной культуры (состояние социально-психо-логического климата в воинском коллективе, характер отношений между начальникамии подчинёнными, поддержание традиций, социально-бытовые условия и т.д.);

Социальный потенциал военной организации может быть представлен в качествеинтегрального показателя, отражающего уровень развития социальных резервов по-вышения эффективности управления. Он также характеризует деятельность руководи-телей по созданию условий и системы взаимодействий во вверенных подразделениях,способствующих раскрытию сотрудниками в полном объёме способностей.

Исследование проблемы повышения эффективности управления связано с форми-рованием механизма целеполагания, который является определяющим при мотивациидеятельности сотрудников. Формирование целей развития управляемого объекта ос-новывается на анализе общественных потребностей с учётом реальных возможностейих наиболее полного удовлетворения. Учитывая, что содержание социального управ-ления в основном определяется качеством целеполагания, необходимо обеспечить



161

наиболее точное и полное выражение потребностей личного состава в поставленныхцелях.

Целеполагание неразрывно связано с наличием качественной системы стимулиро-вания сотрудников, обеспечивающей гарантированное воз-награждение по результа-там деятельности в соответствии с поставленной целью, что способствуетэффективному управлению социальными процессами и социальным поведением ввоинском коллективе. При этом важно обеспечить более полное использование чело-веческих ресурсов в управлении в связи с повышением активности личного состава.

Результаты экспертного опроса с участием руководителей в военных организацияхподтвердили важность научных изысканий, направленных на выявление дополнитель-ных резервов повышения эффективности управления. Подавляющее большинство экс-пертов (95 %) высказались за актуальность активизации социальных резервов(человеческих качеств, системы взаимодействия и принятия решений и т.д.) в целяхсовершенствования служебной деятельности военных организаций.

Формирование механизма использования социальных резервов связано с адапта-цией достижений теории и практики современной социологической науки к особенно-стям и условиям деятельности военной организации. Учитывая, что основная задачауправления состоит в обеспечении качественного выполнения сотрудниками своихдолжностных обязанностей, повышение эффективности управления предусматриваеткомплекс мер, направленных на развитие у личного состава дисциплинированности,ответственности, инициативности, творческого подхода к выполнению задач, стоящихперед военной организацией.

Активизация человеческих ресурсов связана с анализом уровня профессиональнойподготовки личного состава. Большинство экспертов, участвовавших в опросе (62,5%), сформулировали определяющим влияние состояния профессиональной подго-товки сотрудников на способность принимать самостоятельные решения. Поэтому по-вышение профессионального уровня личного состава и расширение егопрофессионального кругозора является одним из основных путей повышения эффек-тивности управления в военной организации.

Готовность военной организации к выполнению поставленных задач может бытьрассмотрена с позиций индивидуальной и групповой готовности личного состава. Ин-дивидуальная готовность личного состава характеризуется уровнем профессиональ-ной подготовки каждого сотрудника, наличием умений и навыков применять своизнания при решении поставленных задач, способностью обеспечить собственную без-опасность при проведении боевых действий и в процессе учебных занятий.

Повышение групповой готовности личного состава (горизонтальные связи) обеспечи-вается за счёт адекватной интериоризции ролей, эффективного распределения ресурсов,синхронизации действий в процессе интеграции. По вертикальным связям повышениегрупповой готовности достигается чёткостью постановки задач личному составу и уме-нием подчинённых правильно понять цели и задачи своих действий, распоряжения и ука-зания руководителей. Важным здесь является осознание каждым сотрудникомвозложенной на него ответственности за качество выполнения поставленных задач, об-условленной повышенной степенью доверия со стороны государства и общества.

Усиление активности и инициативности сотрудников, их стремления к самосовер-шенствованию является важным социальным резервом, способным оказать суще-ственное влияние на повышение качества профессиональной подготовки личного



162

состава. Результаты экспертного опроса подтвердили наши выводы: 70 % экспертовсформулировали наличие таких качеств у подчинённых как имеющих определяющеевлияние на перспективы карьерного роста.

Не менее важным социальным резервом является повышение уверенности личногосостава в собственных силах, которое тесно связано с реализацией квалификацион-ного ресурса и осознания самим человеком возможности успешно использовать своизнания, умения и опыт для достижения поставленных целей. При этом необходимообеспечить рациональное использование квалификационного ресурса, соответствиеуровня профессиональной подготовки сотрудника специфике занимаемой им должно-сти, поскольку недостаточный уровень квалификации, как и её превышение, может не-гативно влиять на качество работы.

Одним из аспектов управляющего воздействия является поддержание комфортногосоциально-психологического климата в воинском коллективе, обеспечивающего ста-бильность организационной культуры, согласование формальных и неформальныхнорм, равномерное и объективное распространение информации. Все опрошенныеэксперты сошлись во мнении, что поддержание комфортного социально-психологиче-ского климата в воинском коллективе оказывает положительное влияние на состояниеи функционирование военной организации.

Сформировать чувство ответственности перед воинским коллективом и обществомпомогает активизация духовно-нравственного потенциала, которая достигается путёмпроведения непрерывной воспитательной работы с личным составом. При этом не-обходимо учитывать, что реализация такого ресурса возможна только при наличии ду-ховно-нравственного потенциала личности. Немаловажным здесь является созданиеусловий для позитивных личностных взаимодействий, связанных с интеграцией сотруд-ников и предотвращением конфликтных ситуаций, обеспечения их взаимопонимания.

Подводя итоги, можно сделать вывод о важности принятия мер по активизации соци-альных резервов в военных организациях в целях повышения эффективности управления.Полученные результаты исследований с использованием экспертного опроса подтвер-дили положительное влияние рационального использования социальных резервов на по-вышение качества выполнения военными организациями возложенных на них задач.

Создание в военной организации благоприятных условий для развития у личногосостава ответственности, инициативности, непрерывного стремления к самосовер-шенствованию способствует повышению уровня профессиональной подготовки со-трудников и готовности к принятию при необходимости адекватных самостоятельныхрешений. Обеспечение строгого выполнения требований безопасности военнойслужбы связано с повышением воинской дисциплины и проведением соответствующейвоспитательной работы руководителями во вверенных подразделениях.

Развитие инновационных способностей и адаптационных навыков у личного состава,внедрение в учебный процесс новых форм и методов работы позволяет наиболее полнораскрыть творческий потенциал сотрудников, обеспечить повышение их профессио-нальной компетентности и развитие чувства уверенности в собственных силах.

Поддержание высокого уровня организационной культуры, состояния морально-психологического климата в воинском коллективе оказывает существенное влияние наусиление взаимопонимания личного состава, согласованности в действиях, стремле-ние достичь намеченных целей, что ведёт к повышению эффективности управления ирезультативности действий при выполнении поставленных задач.



163

Таким образом, социальные резервы повышения эффективности управления взаи-мосвязаны и взаимодополняют друг друга. Результативность служебной деятельностивоенной организации во многом зависит от системности и комплексности активизациисоциального потенциала. Успешность управления социальными резервами может бытьдостигнута только на основе их одновременного использования в условиях взаимногодоверия и понимания важности организационного развития как руководителями, так ирядовыми сотрудниками.


1. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: новый диалог человека с природой. М., 1986. 432 с.2. Григорьев А.А. Социальный порядок и военная организация. // Социология власти, 2004. № 4. C. 44–

58. 3. Воронкова Н.В. Социальный потенциал государственной гражданской службы Российской Федера-

ции. // Социология власти, 2007. № 2. C. 69–764. Литвак Б.Г. Наука управления: теория и практика. М., 2011. 424 с.5. О'Шонесси Дж. Принципы организации управления фирмой. М., 2001. 225 с.

SOCIAL POTENTIAL AND SOCIAL RESERVES OF THE MILITARY ORGANIZATION

Author: PARAMONOV A.P.

PARAMONOV Aleksandr Pavlovich, Postgraduate of the Social Management Department of the Institute ofState Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Ad-ministration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Тел.: +7 (495) 933-80-30. E-mail: [email protected].

Annotation. This article concerns the problem of management efficiency in improvement in themilitary organization. The article gives grounds for social opportunities of fulfillment by personnelbeing highly important for the purpose of management efficiency and task performance improve-ment.

Keywords: military organization, personnel, social potential, social reserves, management effi-ciency, social support.

References

1. Prigozhin I., Stengers I. Poryadok iz khaosa: novii dialog cheloveka s prirodoi. M., 1986. 432 str. [Prigogine,I. and Stengers, I. (1986) Order out of the chaos: new dialog of men with nature, Moscow].

2. Grigor'yev A.A. Sotsial'nyy poryadok i voyennaya organizatsiya // Sotsiologiya vlasti, 2004. № 4. S. 44-58.[Grigoriev, A.A. (2004) ‘Social order and military organisation’, Sociologiya Vlasti, no. 4, pp. 44-58].

3. Voronkova N.V. Sotsial'nyy potentsial gosudarstvennoy grazhdanskoy sluzhby Rossiyskoy Federatsii. //Sotsiologiya vlasti, 2007. № 2. S. 69-76. [Voronkova, N.V. (2007) ‘Social potential of civil service of the RussianFederation’, Sociologiya Vlasti, no. 2, pp. 69-76].

4. Litvak B.G. Nauka upravleniya: teoriya i praktika. M., 2011. 424 str. [Litvak, B.G. (2011) Management Sci-ence: theory and practice, Moscow].

5. O'Shonessi Dzh. Printsipy organizatsii upravleniya firmoy. M., 2001. 225 str. [O'Shaughnessy, G. (2001)The principles of the organization of the management in the firm, Moscow].



164

СОВРЕМЕННЫЕ МИГРАЦИОННЫЕ КОММУНИКАЦИИ В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И ОСОБЕННОСТИ

Автор: ШТАНЬКО М.Ю.

ШТАНЬКО Милана Юрьевна – соискатель Института государственной службы и управленияперсоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы приПрезиденте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского,84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: [email protected].

Аннотация: в статье рассматриваются проблемы и особенности современных миграцион-ных коммуникаций в России, их сложность и противоречивость.

Ключевые слова: миграционные коммуникации, миграция, культурная экспансия, культур-ный фон, ассимиляции, транснациональная миграция.

Современные миграционные процессы в Российской Федерации имеют достаточносложный и противоречивый характер, определяются множеством факторов и условий.Во многом это связано с тем, что изменение характера миграционных процессов сов-пало с началом периода трансформации российского общества, основ его политиче-ской, экономической и социальной организации. Распад СССР и образование на еготерритории независимых государств привел к появлению новых противоречий в раз-личных сферах. Политическая независимость вновь образованных субъектов госу-дарственности не решила многих социально-экономических проблем, которые, какправило, определяют характер миграционных процессов в современном мире. Россиястала для целого ряда граждан стран СНГ привлекательной с точки зрения более вы-сокого уровня экономического и социального развития, степени политических свобод,а также межнациональной толерантности. Это привело к массовой, прежде всего тру-довой, миграции жителей стран СНГ в Россию, что по своим последствиям может рас-сматриваться и с положительных, и с отрицательных сторон. Увеличился и потокмигрантов из других стран – Китая, Юго-Восточной Азии. Все это на фоне начальнойнеопределенности приоритетов российской миграционной политики и неотработан-ности законодательной и нормативной базы в этой области, отсутствия действенныхмеханизмов регуляции миграционных потоков стало порождать проблемы, влияющиена многие стороны жизни страны.

Современные миграционные коммуникации – это сложная система взаимодей-ствия, взаимопроникновения культур разных стран, которые сопровождаются слож-нейшими позитивными и негативными явлениями.

Миграционные коммуникации отличаются своей спецификой и особенностями. Содной стороны, мы наблюдаем взаимное обогащение культур, а с другой – культурнуюэкспансию и агрессивное подавление одной культуры другой. С одной стороны – стрем-ление к консервации культурных ценностей, традиций и обычаев, религиозных канонов,а с другой – глобальные процессы расширения, демократии, свободы выбора, признанияправ человека и стремления сохранения культурного и религиозного многообразия. Двой-ственность миграционного потока проявляется в противоречивых крайностях – неболь-шой по численности приток профессиональных кадров с высоким уровнем интеллекта,



165

не нашедших работу по своей квалификации, на фоне преобладающей по численностимиграционной общности, в которой индивиды не только не имеют профессии, но и слабовладеют языком, не имеют среднего образования, мало представляют себе особенностироссийской культурной среды. Приезжающие в Россию мигранты отличаются по восприя-тию жизни, реакции на возникающие трудные ситуации, различиями в восприятии инфор-мации, коммуникативными особенностями поведения, жизненного уклада. Мигрантыявляются носителями различных ценностей, веры, норм поведения, стилей общения; уних особая семейная структура. Данные противоречия и особенности могут стать источ-ником самых различных конфликтов, часто носящих этнический характер.

Изучение миграционных коммуникаций и связанных с ними проблем должно спо-собствовать выработке государственных средств и методов воздействия на них сцелью полного перевода из стихийного состояния в управляемое, подчиненное инте-ресам государства и общества.

Особое внимание требуется к изучению нелегальной иммиграции, поскольку она фор-мирует негативный контекст миграционных коммуникаций. Именно здесь формируетсясреда, способствующая процветанию коррупции, торговли наркотиками и оружием, про-ституции, на ее основе развивается теневая экономика. Из-за существования нелегаль-ной иммиграции государство теряет огромные суммы денег из-за неуплаты налогов.

В целом мигранты оставляют в России 35–40 процентов заработка, а остальные деньгиработают на чужую экономику. Немалые финансовые потоки из России идут от мигрантовв Таджикистан, Молдову, Казахстан, Узбекистан, Киргизию. По сведениям Российскойсчетной палаты, только в Армению из России ежемесячно уходит до 12 млн. долларовСША, и это только за счет мелких сумм (100-200$), высылаемых близким родственникам.

Китайцы, которых в стране уже сотни тысяч, не только приезжают к нам за деньгами, нои планомерно перетаскивают на новые места своих родственников, оседают здесь, разво-рачивают целые производства, чаще всего нелегальные. В результате на прилавках нашихмагазинов появляются горы некачественных, а зачастую и вредных товаров в связи со сла-бым отслеживанием государством данных процессов и наличием коррупционных схем.

Другая особенность нелегальной миграции – серьезные экологические проблемы.Отсутствие нормальных жилищных условий, скученность, антисанитария – непремен-ный атрибут «нелегалов». Среди «нелегалов» на Дальнем Востоке – вьетнамцев и ки-тайцев – наблюдались даже отдельные вспышки холеры и чумы.

Нелегальные иммигранты, как правило, тесно связаны с криминальными структу-рами, вступают с ними в сговор, обслуживают их интересы за возможность получения«крыши», т.е. защиты от других криминальных группировок. Работодателям очень вы-годно нанимать «нелегалов», поскольку они бесправны, избегают контактов с право-охранительными структурами, их можно безнаказанно эксплуатировать.

Современное состояние миграционных процессов и связанных с ними проблемочень хорошо характеризуют данные Федеральной миграционной службы РоссийскойФедерации. Анализ миграционной ситуации по Федеральным округам показывает, чтопроблемы носят в основном схожий характер и проявляются в большей степени там,где наблюдается повышенная привлекательность субъектов Российской Федерациидля мигрантов. Это особенно хорошо видно на примерах Центрального, Южного иУральского федеральных округов.

Пять субъектов Российской Федерации, расположенных в пределах Центральногофедерального округа (ЦФО), являются приграничными.



166

На иммиграционную обстановку в ЦФО оказывает влияние высокая степень привле-кательности входящих в его состав субъектов Российской Федерации для посещенияиностранными гражданами и лицами без гражданства в силу ряда факторов геополи-тического и социально-экономического характера, основными из которых являются:

- выгодное географическое положение ЦФО для осуществления транзита мигрантовпо европейско-азиатскому транспортному коридору;

- более высокий уровень социально-экономического развития субъектов РоссийскойФедерации, входящих в состав ЦФО, чем в большинстве государств-участников СНГ;

- высокая степень контактности (рельефной, коммуникационной, административ-ной) и «прозрачности» российско-украинской границы;

- многонациональность и многоконфессиональность населения;- столичные функции г. Москвы на правах субъекта Российской Федерации, входя-

щего в состав ЦФО;- исторически сложившаяся притягательность центральных регионов России,

прежде всего столичного, для граждан государств, входивших в состав бывшего СССР,прежде всего стремящихся улучшить свое материальное положение.

На территории ЦФО, особенно в его центре – г. Москве, пересекаются различныемиграционные потоки, основными из которых являются внешняя трудовая и вынужден-ная миграция.

В субъектах Российской Федерации, где сосредоточено большое количество миг-рантов, сформировались национальные общины. Так, только в г. Москве существуюткрупные общины выходцев из Китая, Вьетнама, Афганистана, Таджикистана, Узбеки-стана, Азербайджана, Грузии, численность которых постоянно увеличивается за счетвновь прибывающих мигрантов-земляков. Иммигранты из Афганистана, Китая и Вьет-нама стремятся к компактному проживанию и при этом не выражают желания соци-ально интегрироваться в общество страны пребывания. При этом и местное населениене выражает желания включать мигрантов в свое сообщество.

Продолжается процесс интенсивного привлечения иностранных работников в эко-номику регионов ЦФО на законном основании на фоне роста численности незаконныхтрудовых мигрантов. В основном это граждане государств – участников СНГ, которыедля достижения своих экономических целей используют безвизовое право въезда вРоссийскую Федерацию, а затем переходят на положение лиц без определенного пра-вового статуса. Места наибольшего сосредоточения незаконных мигрантов – админи-стративные центры субъектов Российской Федерации и близлежащие к ним районы.

Кроме трудовых мигрантов, миграционную напряженность в ЦФО создают лица,ищущие убежища в Российской Федерации и прибывшие из стран дальнего зарубежьяс нестабильной экономической или военно-политической обстановкой. Не имея посто-янного источника к существованию, многие из них вовлекаются в противоправную дея-тельность, объединяются в этнические преступные группировки, создают нелегальныйнеконтролируемый рынок труда.

Еще одна особенность – использование Российской Федерации в качестве плац-дарма для последующего выезда в страны Западной Европы, США и Канаду. Именноданная категория иностранных граждан и лиц без гражданства является наиболее опас-ной среди нелегальных мигрантов. Увеличение ее численности может привести к ухуд-шению существующей санитарно-эпидемиологической и криминогенной обстановкина территориях пребывания иммигрантов.



167

Соотношение между странами – лидерами среди экспортеров иностранной рабочейсилы и отраслями экономики, где задействована максимальная численность иностран-ных работников в зависимости от региона, различно. Однако прослеживается общаятенденция: в строительстве занято больше иностранных работников из Таджикистана,Узбекистана, Украины, Молдовы и Турции, в дорожном строительстве – Таджикистанаи Узбекистана, на пассажирском транспорте и грузоперевозках – Украины и Таджики-стана, в сельском хозяйстве – Молдовы, Таджикистана, Узбекистана, КНР и КНДР, налесозаготовке и переработке леса – Украины, в торговле продовольственными това-рами – Азербайджана и Армении, непродовольственными товарами – Вьетнама и КНР.

Одиннадцать субъектов Российской Федерации, расположенных в пределах Юж-ного федерального округа (ЮФО), имеют границы с иностранными государствами. Су-щественным фактором, способствующим проникновению на территорию Россиинелегальных мигрантов, является прозрачность государственной границы с Республи-кой Казахстан и Украиной. Так, например, в Волгоградской области, имеющей более200 километров сухопутной границы с Республикой Казахстан, пункты пограничных ав-томобильных переходов в некоторых местах расположены вне пограничной зоны наудалении от 1 до 21 километра от линии государственной границы, что позволяет ино-странным гражданам бесконтрольно прибывать на территорию России. При отсутствиидейственного иммиграционного и пограничного контроля происходит практически сво-бодное заселение российской территории мигрантами, прибывающими из сопредель-ных государств. С данной проблемой сталкиваются все субъекты округа, граничащиес иностранными государствами. В пунктах пропуска через государственную границуфункционируют Посты иммиграционного контроля – в республиках Дагестан, СевернаяОсетия-Алания, в Кабардино-Балкарской Республике, Краснодарском и Ставрополь-ском краях, Астраханской, Волгоградской и Ростовской областях.

Важнейшей особенностью пребывающих в регионе мигрантов является их компакт-ное поселение. Тенденция формирования этнических анклавов оказывает существен-ное влияние на социально-политическую обстановку в отдельных районах. В течениепоследних лет на территории ЮФО появились новые, не характерные для его террито-рии, этнические группы: крымские татары, турки-месхетинцы, курды, хемшилы и другие,– что довольно серьезно влияет на демографическую ситуацию в регионе. Так, толькона территории Кабардино-Балкарской Республики по данным последней переписи на-селения проживают более 2,3 тыс. турок-месхетинцев. В ряде населенных пунктов Ур-ванского и Терского районов Кабардино-Балкарской Республики их численность ужепревысила численность коренного населения. Очагами социальной напряженноститакже являются Крымский, Абинский, Апшеронский, Белореченский и Кореновский рай-оны Краснодарского края, заселенные турками-месхетинцами, курдами и армянами.

В целом ЮФО уже практически исчерпал свою миграционную емкость. Инфраструк-тура округа, не рассчитанная на такое количество населения, испытывает значительныеперегрузки. Высокий уровень безработицы, отсутствие постоянных источников дохода,социальная и криминогенная напряженность вынуждают многих жителей региона вы-езжать за его пределы в поисках работы. Наличие большого числа иностранных граж-дан приводит к социальной напряженности в регионе. Одним из факторов негативногоотношения к мигрантам является их противоправная деятельность.

Кроме того, на территории округа уже более десяти лет сохраняется напряженнаясоциально-политическая обстановка. Особенно сложной она остается на территориях



168

Чеченской Республики, республик Ингушетия и Северная Осетия – Алания, что неможет не сказываться на миграционной ситуации в регионе.

Миграционная обстановка на территории Уральского федерального округа (УрФО) такжеостается сложной, что обусловлено в основном наличием участка российско-казахстанскойграницы, откуда прибывает на территорию УрФО большая часть иностранных граждан. Изшести субъектов Российской Федерации, входящих в состав УрФО, три являются пригра-ничными: Курганская, Тюменская и Челябинская области. Общая протяженность государст-венной границы на данном участке составляет 1626 км., на нем функционирует 13 пунктовпропуска через государственную границу, из них 7– в Курганской, 5– в Челябинской и 1 – вТюменской областях. Большую часть прибывших на территорию УрФО иностранных граждансоставляют выходцы из государств-участников СНГ, в приграничных субъектах РоссийскойФедерации – это, в первую очередь, граждане Казахстана. Так, удельный вес граждан Ка-захстана в общем числе въехавших в Челябинскую область составил 84%, в Курганскую –более 75%. Большая часть въехавших прибывает с частными целями.

Кроме того, сообщение с Республикой Казахстан осуществляется по неконтроли-руемым объездным автомобильным дорогам, что делает возможным незаконное про-никновение на территорию России иностранных граждан. Среди незаконныхмигрантов, находящихся на территории УрФО, подавляющее большинство составляютграждане государств-участников СНГ, в первую очередь, Таджикистана, Узбекистана,Кыргызстана, Азербайджана.

На территории УрФО находятся основные нефтегазоносные районы России, разви-тая промышленность. Поэтому УрФО является одним из крупнейших центров притяже-ния трудовых мигрантов. В последние годы здесь сохраняется тенденция увеличенияпривлечения и использования на законных основаниях иностранных работников юри-дическими и физическими лицами.

Таким образом, анализ динамики миграционной ситуации в России и общих положениймиграционной политики Российской Федерации показал, что современная миграционнаяполитика нуждается в комплексном осмыслении, в выработке практических мер по ее реа-лизации для удовлетворения интересов россиян, для развития экономики страны.


1. Дмитриев А.В. Миграция: конфликтное измерение. М., 2006. 432 с.2. Назаров А.Д., Назарова Е.А. Роль общественных объединений в гармонизации межнациональных

отношений и адаптации мигрантов как элемент социальной политики (на примере столичного мегаполиса).// Социальная политика в контексте межсекторного взаимодействия. Инст. соц. РАН. / Отв. ред. А.С. Ав-тономов, И.Н. Гаврилова. М., 2009.

3. Отношения москвичей к трудовой миграции и трудовым мигрантам. М., 2010.4. Юдина Т.Н. Социология миграции: к формированию нового научного направления. М., 2004. 397 с.5.Дмитриев А.В., Назарова Е.А. Миграционные проблемы Москвы. Социологические очерки. М.,

2011.96с.6. Moya, J.C. (2005) ‘Immigrants and associations: A global and historical perspective’, Journal of Ethnic and

Migration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864.7. Rampton, B. (2011) ‘Style contrasts, migration and social class’, Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp.

1236-1250.8. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) ‘From immigrant to transmigrant: Theorizing transnational

migration’, Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63.9. De Genova, N.P. (2002) ‘Migrant “illegality” and deportability in everyday life’, Annual Review of Anthropol-

ogy, vol. 31, pp. 419-447.



169

10. O'Reilly, K. (2007) ‘Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic’, Sociology, vol. 41. no. 2. pp. 277-293.

11. Taylor, J.E. (1999) ‘The new economics of labor migration and the role of remittances in the migrationprocess’, International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88.

12. Vertovec, S. (2004) ‘Migrant transnationalism and modes of transformation’, International Migration Re-view, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.

MODERN MIGRATION OF COMMUNICATION IN RUSSIA: PROBLEMS AND FEATURES

Author: SHTANKO M.Y.

SHTANKO Milanа Yurievna, Graduate of the Institute of State Service and Human Resources of the Russ-ian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84,Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 933-80-30. E-mail: [email protected]

Annotation. The article considers the problems and peculiarities of the contemporary migrationcommunications in Russia, their complexity and inconsistency.

Keywords: migrant communications, communications, migration, structure экспансия, transna-tional migration, cultural background, assimilation.

References

1. Dmitriyev A.V. Migratsiya: konfliktnoye izmereniye. M., 2006. 432 str. [Dmitriev, A.V. (2006) Migration: theconflict dimension, Moscow].

2. Nazarov A. D., Nazarova E. A. Rol' obshchestvennykh ob"yedineniy v garmonizatsii mezhnatsional'nykh ot-nosheniy i adaptatsii migrantov kak element sotsial'noy politiki (na primere stolichnogo megapolisa). // Sotsial'nayapolitika v kontekste mezhsektornogo vzaimodeystviya. Inst. sots. RAN. / Otv. red. A.S. Avtonomov, I. N. Gavrilova.M., 2009. [Nazarov, A.D. and Nazarova, E.A. (2009) ‘Role of public associations in the harmonization of the inter-national relations and the integration of migrants as an element of social policy (with the example of the capitalmetropolis’, in Avtonomov, A.S. and Gavrilova, I.N. (ed.) Social policy in the context of cross-sector collaboration/ Institute of the sociology RAS, Moscow].

3. Otnosheniya moskvichey k trudovoy migratsii i trudovym migrantam. M., 2010. [Muscovites relationship tothe labor migration and migrant workers (2010) Moscow].

4. Yudina T.N. Sotsiologiya migratsii: k formirovaniyu novogo nauchnogo napravleniya. M., 2004. 397 str. [Yu-dina, T.N. (2004) Sociology of the migration: to the formation of a new scientific direction, Moscow].

5. Dmitriev A.V., Nazarova E.A. Migratsionnie probleny Moskvy. Sociologicheskie ocherky [Migration issuesin Moscow. Sociological Essays]. M. 2011.96 str.

6. Moya, J.C. (2005) ‘Immigrants and associations: A global and historical perspective’, Journal of Ethnic andMigration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864.

7. Rampton, B. (2011) ‘Style contrasts, migration and social class’, Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp.1236-1250.

8. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) ‘From immigrant to transmigrant: Theorizing transnationalmigration’, Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63.

9. De Genova, N.P. (2002) ‘Migrant “illegality” and deportability in everyday life’, Annual Review of Anthropol-ogy, vol. 31, pp. 419-447.

10. O'Reilly, K. (2007) ‘Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic’, Sociology, vol. 41. no.2. pp. 277-293.

11. Taylor, J.E. (1999) ‘The new economics of labor migration and the role of remittances in the migrationprocess’, International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88.

12. Vertovec, S. (2004) ‘Migrant transnationalism and modes of transformation’, International Migration Re-view, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.



170

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛАIN THE ORIGINAL LANGUAGE


НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА

171

CROSS-CULTURAL OBSERVATION OF MANAGEMENT IN ACTION:COLLECTIVE AND INDIVIDUAL CULTURE

Author: Dr. GWYNN M. POWELL

Dr. GWYNN M. Powell, Adjunct Professor, Recreation and Leisure Studies, University of Georgia,Associate Professor, Park, Recreation and Tourism Manage-ment, Clemson University. USA,Clemson.Dr. Powell has taught Camp Administration and International Youth Develop-ment at the Universitylevel since 2001 and prior served 10 years as a Youth Devel-opment Professional in the UnitedStates. Since 2005, she has collaborated with CCUSA to lead a study abroad program where stu-dents from the USA come to serve as cultural ambassadors and English-language instructors insummer youth camps in the Mari el Republic of Russia. This article compares the collective andindividual cultural mindsets as they manifest as observed by Powell in the management of staff ina summer youth camp context in the US and Russia with recognition that there is cultural bias andlimitations to those observations.

Abstract: the roots of both collectivist and individualist cultures manifest them-selves in subtleways that are visible in modern management contexts. This article uses that lens to examine themanagement of a shared cultural phenomenon: seasonal staffing for summer youth camps. Inboth design and implementation, the collectivist and individualist ideals are evident in seasonalstaffing contexts. This article examines current management situations in the United States ofAmerica and the Russian Federation in regards to seasonal staffing, specifically, context, hiring,and supervision.

Keywords: human resource management, cross-cultural, summer youth camps.

When one thinks about cultural differences between the United States of Amer-ica and theRussian Federation with the broadest of strokes, the ideas of collectivist and individualist societyoften come to mind. The roots of both cultures manifest themselves in subtle ways that are vis-ible in modern management contexts. This arti-cle uses that lens to examine the managementof a shared cultural phenomena, sea-sonal staffing for summer youth camps. Both countrieshave strong traditions of youth camp programs that have in common a basis found in the BritishScouting movement. From that common seed, ideas sprouted and were nurtured in differentsystems. In the USA, the camp movement grew with both non-profit agency and private indi-vidual leadership; while in Russia, the Soviet government utilized a grand national design to sys-tematize camp programs. Therefore, in both design and implementation, the collectivist andindividualist ideals are evident. This article examines current management situations in bothcountries in regards to seasonal staffing, specifically, context, hiring, and supervision.

Youth Camp Context At the heart of the camp experience in both countries, the goal of preparing youth for a

productive future is the same in both Russia and the USA. Camp participation is somethingthat can cross economic and language barriers, and especially in Russia, connects genera-tions with a common experience. While the goals and daily schedules are often quite similar,with an emphasis on team-building, sport, arts & crafts, singing and dancing, there are someimportant structural differences to note.

In the USA, the majority of camps are operated by non-profit community or-ganizationsand religious institutions, with additional camps owned and operated by private individuals.



172

This variety means that camps in the USA can operate with very different philosophies andpractices. It is the responsibility of the parents to investi-gate the quality of the camp programand seek a compatible program for their chil-dren. There is a voluntary accreditation programavailable through the American Camp Association, but there is not mandatory governmentoversight of the camp op-erations. There are specific inspections that occur on an annualbasis regarding sani-tary conditions, and specialty certifications for some program areas (wa-terfront, high-adventure, equestrian, etc.). In many camps there is an emphasis on individualskill building in sports, arts, music or dance with instruction from beginner to advanced levels.Camps determine their session length depending on market conditions and program objec-tives with the most common length of time as one or two weeks.

In Russia, the majority of camps were operated by the government or trade un-ions thatprovided a common camp program to follow with little variation. This common base of lead-ership leads to uniformity and similarities among the camps. In addition, Russian camps aresubject to multiple inspections from multiple agencies during a season. These inspectionsare very detailed and include specific instructions regarding menus, sanitation, structure andprogram. A central agency within the re-publics reviews program plans and provides publicfeedback regarding the results of the inspections. In addition, unlike US camps, parents arelikely to appear at camp at any time the parent chooses to observe and interact with theirchild. This level of scrutiny is quite different than the “separateness” that is created in UScamp pro-grams. US youth are expected to leave cellphones at home and separate from thehome environment, while Russian campers may have their cellphones and interact with familywhile at camp. Most Russian camp sessions are longer (often three weeks) with an emphasison the group rather than individual progression with activity improvement. There are regionalprofessional associations and a national association in Russia that support professional de-velopment and training, but do not have an external accreditation system.

Both camp environments build on the sense of community where things that would not hap-pen at home, such as the quick creation of a skit, song or dance, creates a bond and commonexperience for all who are part of the camp community. The time spent at the end of the day inboth camp environments includes a time for reflection; yet, the Russian camp close of the dayseems to be a more honest assessment of what went well and what did not that leads to fasterresolution of issues and a more cohesive group mentality. At a US camp, a common challengeincludes cliques where a smaller group of friends takes precedence and creates conflict withinthe larger camp group. Even the simple question of “how are you” to a US camper would likelyresult in an automatic response of “good or great” with no thought given, yet the same questionto a Russian camper leads to a moment of thought and then the most common response of“normal”. This simple observation gives insight into the level of self-reflection and expectationat the individual level that plays out at the camp organization level as well. As a result of so manyinspections and parental observation, the Russian camps know their level of performance basedon external objectives. In the US, the capitalist market forces determine more of what is valuedand what will “sell” to the current generation of campers and parents.

A look at who directs camp programs also reveals a fundamental difference. Many campdirectors in Russia are the strong, nurturing female leaders. Camp pro-grams served as apipeline for female leadership in organizations. In the USA, there tend to be more men head-ing youth organizations as the focus is on the business-side of camp: the marketing, organ-ization and budgeting of the operation. The overall context of the camp programs illustratesthe collective and individual foci while still revealing individual differences within the trends.



173

Seasonal Staff Hiring As camp directors seek to guide program development and implement innovation, the

seasonal staff are a key element for success. In most Russian camps, staff are recruited fromthe same geographic region where the camp is located. In the US, the camp directors ad-vertise for staff nationally and many utilize international staff. In the US, there is generally ashortage of male staff applicants for positions. This shortage may be in part that male staffare able to apply for a broader range of seasonal summer jobs (landscaping, construction,etc.) and camp counseling can be viewed as a more nurturing role primarily for women. InRussia, in part due to the long-standing traditions of summer camp, the staffing applicantsare more gender-balanced. The role of counselor in Russia seems to be more highly valuedas a work experience and staff often return for multiple summers. This value may be relatedto the relatively higher unemployment rate in rural areas of Russia and the likelihood that peo-ple live in the same region for their lifetime.

In Russia, staff training for the summer period often runs for several weekends duringMarch and April and provides a general level of understanding of youth development and pro-gram basics. Often this training is a collaborative of several camps to allow the camp directorsto see their staff in action and also share the best knowledge from multiple places. By startingso long before camp season, the camp director can gain a better sense of the staff as a groupand can make session place-ments based on more personal knowledge of the group. It alsoallows time for information to be absorbed, discussed and applied in multiple contexts priorto the summer season. In US camps, geography is viewed as a barrier and staff training istypically held at camp just a few days prior to the arrival of the campers for the sum-mer. Eachcamp trains its own staff rather than the collective initiative of the Russian camp directors.Often the US camps have very specific, detailed staff training plans with specific attention tochild abuse prevention, risk management, program delivery and camp philosophy. The Russ-ian orientation provides a more general overview with an emphasis on team-building and moredetailed program plans are developed on a daily basis during the camp session.

In addition to the training difference, the process of contracts for staff timeframes is different.In most US camps, a contract for the entire summer season is offered to the counselor. This al-lows both the camp and the staff member to plan their summer and be certain about the amountof money and experience to be gained as a result of camp. This system is good from the planningstandpoint, but creates a common challenge of burn-out at approximately week seven of a ten-week contract. In Russia, staff members are often contracted for only one session of work, andthen are not told whether they can stay for the next session until the day the first session ends.This uncertainty creates a sense of expectation for high-quality of work for the entire period, butalso creates scheduling challenges for both the camp and the staff member. It is unclear if thesense of insecurity motivates sufficiently to make up for the push of work at the end of a sessionto replace and support new staff members for the next session. By having the pool of trainedstaff in a local area, the staff can quickly be in place. In addition, the ability to leave camp on aday off and truly go home, rest, wash clothes, etc. is an advantage to staff in the US who areoften far away from home. Staff, as a whole, have a longer work day in Russia, so the true breakfrom camp life seems to be necessary to help them recharge their energy. In addition, in theevent that staff need to be fired from a position, the Russian camp di-rector is in a position toquickly find a replacement, which may or may not be the case for the US camp director.

The differences within this aspect of camp management are overshadowed by the needof camp directors around the world to find and retain staff who are able to put the camper



174

needs above their own, and participate in the collective camp life that is vastly difference thanthe staff members’ normal life. Staff are asked to become part of a larger group and suppressindividual lifestyle patterns to create the common camp experience.

Seasonal Staff Supervision Regardless of the level of planning, it is the daily interactions between campers and staff

that make or break a program. In Russian camps, each day includes a plan-ning session thatallows staff to report on the lessons and experiences of the day. To an outsider, the individualreporting seems to take an inordinate amount of time, when discussions in smaller groupsmight produce similar results, but Russian camp directors report the need to hear the reportsas a whole. This reporting is what creates and sustains the collective identity of the staff andprovides the backbone for the unique identity for each session. Overall themes for sessionsare created prior to camp, but the daily “coming to life” of that theme is modified based onthe mood and sense of the camp as it unfolds. In many US camps, the schedule is set priorto camp with individual camper scheduling taking priority over the group schedule. There isvery little free time for staff or campers in US camps, while Russian camp directors recognizethe need for campers to learn how to use free time responsibly, so are not shy about puttingfree time into the schedule. This schedule difference creates a learning opportunity for staffand campers in Russia to communicate with each other about group desires for this time andto compromise on how to implement it on a daily basis. The discussions can be viewed astime inefficiency if one does not see the value of the collective in the learning experience.

Both Russian and US staff work to create a sense of community and use a variety of programformats to accomplish this goal. A sense of camp spirit is evident in both systems. Often bothsystems use intra-group competition to galvanize group identity. Many US camps utilize a seriesof individual achievement levels within an activity to promote completion with individuals to spurindividual growth and desire for improvement. The thought that personal achievement will helpcreate a sense of self that is beneficial to society ties into the US philosophy about self-esteemas an important individual trait that can be supported and enhanced by the camp experience.

In conclusion, summer youth camp can be said to be a both a product of and a reinforcer ofthe ideals society hopes for its citizens. As countries examine their dreams for the future andhow to best equip youth to achieve those possibilities, the management of youth programs de-serves careful scrutiny. This scrutiny in terms serves to show what is working to reinforce thebest of the society and is an indicator of gradual shifts in culture that may need self-correction.US camps reinforce the idea that the unit of the individual is the most important even within thesociological phenomenon that is camp. Russian camps emphasize the value of the collectiveyet incorporate the individuals who participate. In terms of context, staff hiring and supervision,camp is a microcosm of the society with a seasonal time period that can allow for examination,change and implementation that is more difficult in traditional work settings.



175

МЕЖКУЛЬТУРНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА УПРАВЛЕНИЕМ В ДЕЙСТВИИ: КОЛЛЕКТИВНАЯ И ИНДИВИДУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА

Автор: Д-р. ГВИНН M. ПАУЭЛЛ – адъюнкт-профессор University of Georgia в области развлеченияи отдыха, доцент Clemson University в области управления парками, развлечениями и туризмом.США, г. Клемсон.

Доктор Пауэлл преподает Управление лагерями и Международное развитие молодежи науниверситетском уровне с 2001года и почти 10 работала специалистом в области развитиямолодежи в США. С 2005 года она сотрудничала с CCUSA в продвижении программы зару-бежного обучения, в рамках которой студенты из США приезжают в качестве послов куль-туры и инструкторов по английскому языку в летние молодежные лагеря Республики МарийЭл, Россия. В этой статье сравниваются проявления коллективных и индивидуальных куль-турных установок в контексте существования культурных предубеждений и ограничений.Это – наблюдения Пауэлл в условиях управления сотрудниками летних молодежных лагерейв США и России.

Аннотация: корни и коллективистских и индивидуалистических культур проявляют себятонко, что видно в контексте современного управления. В этой статье применяется. Черезэтот объектив в статье изучается управление общим культурным феноменом: сезонное рас-писание для летних молодежных лагерей. И в разработке, и в реализации коллективистскиеи индивидуалистические идеалы проявляются в контексте сезонного кадрового обеспече-ния. В данной статье рассматриваются текущие ситуации управления в Соединенных Шта-тах Америки и России в отношении сезонного персонала, в частности, в условиях, в приемена работу и в надзоре.Ключевые слова: управление человеческими ресурсами, кросс-культурные, летние моло-дежные лагеря.



176

ПЕТР ШТОМКА И ВИЗУАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. ПРЕДИСЛОВИЕ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА

Автор: ШАРКОВ Ф.И.

Читателю предлагаются материалы семинара по визуальной социологии ПетраШтомпки в оригинале, в том виде, в каком они были запротоколировны лишь с неболь-шой корректорской правкой. Это позволит почувствовать читателям атмосферу самогосеминара и устную речь классика современной социологии. Семинар по визуальнойсоциологии, проведенный П.Штомка в Москве, базировался на его книге «Визуальнаясоциология. Фотография как метод исследования».

Петр Штомпка родился в Варшаве. Его научная деятельность неизменно связана сЯгеллонским университетом (Краков), в котором он, начиная с 1975 года, возглавляетотдел теоретической социологии. Выдающийся вклад П. Штомпки в развитие междуна-родной социологии подтверждается тем, что на XV Всемирном социологическом кон-грессе в Брисбене (Австралия) в 2002 году он был избран президентом Международнойсоциологической ассоциации. Петр Штомпка – один из крупнейших исследователей вобласти современной теоретической социологии. Он читал курсы лекций во многих ве-дущих университетах Америки и Европы: в Калифорнийском (Беркли), Гарвардском, Ко-лумбийском, в Университете Джона Гопкинса, Мичиганском университете (Анн-Арбор).Он в разные годы работал в качестве приглашенного исследователя в научных центрахБеркли, Оксфорда, Гарварда, Вены, Берлина, наконец, в Уппсала (Швеция). Ныне П.Штомпка является членом Европейской Академии и ее Программного комитета, членомПольской Академии наук, международного Комитета по присуждению Европейской пре-мии по социологии имени Амальфи, ряда других научных обществ и ассоциаций. В 1994г. он был избран в состав Исполкома Международной социологической Ассоциации отСовета исследовательских комитетов этой Ассоциации.

Его перу принадлежат десятки монографий и множество статей в академических из-даниях). Среди них – "Структура и функция" (1974), "Социологическая дилемма" (1979),"Роберт Мертон: интеллектуальный профиль" (1986), "Переосмысление прогресса"(совместно с Джеффри Алек-сандером, 1990), "Европейская социология" (1993) и фун-даментальные новаторские работы "Общество в действии" (Society in Action) и "Дея-тели и структуры" (Agency and Structures). Первая была опубликована в 1991 г.издательством Polity Press (Кембридж).

Наиболее значимыми трудами из переведенных на русский язык являются: – Штомпка П. Формирование социологического воображения. Значение теории // Социологические

исследования. 2005. № 10. С. 64–72.– Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологические исследования. 2001. № 1.

С. 6–16.– Штомпка П. Теоретическая социология и социологическое воображение // Социологический журнал.

2001. № 1.– Штомпка П. Много социологий для одного мира // Социологические исследования. 1991. № 2.

С. 13–23.– Штомпка П. Социология социальных изменений. / Пер. с англ.; под ред. В. А. Ядова. М.: Аспект-Пресс,

1996. 416 с. ISBN 5-7567-0053-6



177

– Штомпка П. Социология: анализ современного общества / Пер. с польского С. М. Червонной. – М.:Логос, 2005.

– Штомпка П. Визуальная социология. Фотография как метод исследования. – М.: Логос, 2007.– Штомпка П. Миссия социологии в посткоммунистических обществах // Посев. – 2006. – № 6.– Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе // Социологические исследова-

ния. – 2001. – № 2.В широком социально-философском и культурологическом контексте П. Штомка

рассматривает теоретические основания и практику использования фотографии какметода социологического исследования и средства коммуникации. С одной стороны,недостаточно разработано само понятие визуальной коммуникации. Любая коммуни-кация осуществляется на основе теоретических конструкций, объясняющих социаль-ный мир и представлений о передаваемом образе, на основе которых строитсявзаимодействие субъектов между собой. Все вокруг, представляется человеком в об-разах, а это значит, что доступно визуальной фиксации. А это в свою очередь предо-ставляет возможность передавать и принимать информацию в виде образов и, исходяиз этого, строить коммуникативные конструкции. Для осуществления социальной ком-муникации совокупность зрительных образов может дать не меньше информации, чемпоток слов, высказываний и суждений. В первую очередь визуальная информация поз-воляет познать исследуемый объект в его целостности.

П.Штомпка к проблеме развития визуальной социологии на примере фотоматериа-лов обратился относительно недавно. Однако в качестве хобби фотографированиемон занимался в течение сорока лет. И где бы он ни был за границей, он делал многофотографий, особенно фиксировал экзотические вещи и ситуации, отличающиеся отпривычных представлений. Он привез много фотографий из своих научных команди-ровок, конференций, симпозиумов и конгрессов. В частности, преподавая в Соединен-ных Штатах, в Австралии, и даже в экзотических местах Тасмании и Буэнос-Айреса, онсобирал фотоматериалы, репрезентирующие ту или иную визуальную ситуацию. Со-ответственно, всегда с собой у него был фотоаппарат.

Обсуждая обозначенные проблемы на семинаре, П.Штомка показывает особую рольвизуальных представлений, проявлений и воображений в современном и особенно впостсовременном обществе. Освещая основные вехи развития социально ориентиро-ванной фотографии, он описывает путь, пройденный по направлению к социологиче-ской фотографии. Штомпка рассматривает общество в фотографическом объективе,включая человеческие личности, действия, социальное взаимодействие, коллектив-ность, культуру и окружающую среду общества. Он раскрывает возможности фотогра-фии в качестве дополнения к другим социологическим методам сбора данных,анализирует фотографический образ как предмет интерпретации.

Штомпка исходил из того наблюдения, что в современном обществе, особенно в пе-риод позднего модерна современного общества, появляется все больше и визуальноболее важных элементов в мире. Общество становится все более и более визуальнонасыщенным, потому и оно становится все более и более структурированным в фото-изображениях, включая рекламу в целом и, в частности – изображения на рекламныхбаннерах. Фотографирование становится одним из приемов метода видеонаблюдения.Фотокамера, считает Штомпка, помогает сосредоточиться на объекте и вычленитьважные вещи, выбрать то, что является наиболее важным.

Результаты фотонаблюдений непременно оказывают помощь социологическому об-общению материала о наблюдаемом объекте. Их можно использовать в контент-ана-



178

лизе. Контент-анализ, как правило, реализуется в письменных текстах, размещенныхна конкретных носителях, которые содержат определенное количество фраз или по-нятий, которые фиксируются и используются в сравнении с аналогичными показате-лями. Но то же самое возможно, если взглянуть на фотографии. Конечно, в этом случаетруднее найти путь к формализации. Тем не менее, Штомка считает, что это возможно.Например, можно изучить фотоматериал с точки определения, например, сколько на-силия или террора показано на фотографиях в газетах в определенный период вре-мени, и сравнить с другим отрезком времени.

Другой метод, который может использовать фотографии – это социологическое ин-тервью. Используя фотографии окружающей среды, определенных фрагментов соци-альной жизни, можно проводить обсуждение фотографий, пытаясь выяснить некоторыеинтересные детали. Используя фотографии при анализе личных документов, социологсущественно обогащает восприятие. Фотография становится очень важным докумен-том, способствующим определению точки зрения людей, уточнения очень важных де-талей исследуемого объекта.

Зрительно воспринятые образы являются результатом синергетического восприя-тия. Зрительное восприятие – не простое отображение образа на сетчатку, а результатразличных комбинаций паттернов (образцов зрительных образов). «Мозг способенреагировать на эти паттерны в соответствии с каким-то порядком. Мозг берет готовыезрительные прототипы и сравнивает с получаемыми сведениями об образе. … Притаком взгляде на получение синергетического визуального образа присутствует ре-зультат «дорисовывания» образа до возможного и желаемого для восприятия состоя-ния. Иллюзии восприятия – неоднозначные структуры, являющиеся элементамипереключения между параметрами порядка» [1, 311]

«Главной особенностью визуальной коммуникации является то, что она представ-ляет собой порождение долговременных сообщений, построенных таким образом,чтобы люди могли их идентифицировать с помощью зрения. С другой стороны, визу-альная коммуникация (за исключением осуществляемой с помощью письма) не имееттого же уровня кодификации, ее сообщение часто создается совместно с языковымисредствами. … Коммуникация, классифицируемая по уровню и способу осуществлениявербальности в природе и обществе, прошла следующие стадии: тактильно-кинесиче-ская у высших приматов; устно-вербальная у первобытных народов; письменно-вер-бальная на заре цивилизации; печатно-вербальная после изобретения книги имногоканальная, начинающаяся в настоящее время» [1; 293,310].

«Мир становится визуальным. И одновременно он высвечивается гранями вирту-альности. С одной стороны, наше восприятие все больше и больше нагружается яркимизрительными образами, обрушивающимися на нас с щитов наружной рекламы, прони-кающими в наше сознание с помощью цифровых технологий телевидения, видео и фо-тографии. С другой стороны, высочайший уровень фиксации и обработки изображенийне приближает нас к самой действительности. Создается особая действительность –виртуальная. … Развитие медиа, которое последовало за прогрессом в науке и технике,привело к тому, что сейчас информация является одним из самых необходимых ресур-сов для человека. Это повлекло за собой пришествие и нового человека, вполне соот-ветствующего эпохе виртуализации и информатизации. Пластичность потребителявиртуальности стала ведущей характеристикой личности – «Каждый может бытьлюбым». И легкая доступность виртуализационных технологий делает это возможным



179

практически для каждого. Современный школьник старших классов на своем домаш-нем компьютере может самостоятельно творить реальность компьютерных игр и ком-пьютерного графического пространства, уходить в это пространство, подключенное кИнтернету, и жить в этом чисто виртуальном мире. Синдром интернет-компьютернойзависимости постепенно становится нормой в современном обществе. … Изображе-ния, зрительные ощущения приглашают в мир виртуального, обладая при этом чертамипринудительной убедительности, доходчивости и коммуникативности. Это образы рек-ламы, дизайн, мультимедиа, компьютерные игры, мода, архитектура, «боди-фитнес»,макияж, «бодибилдинг», «фейс-контрол», фотография и видео. Их нельзя считать не-коей второстепенной оболочкой виртуальной реальности. Они входят в ее структуру вкачестве значимых самодостаточных компонентов и нагружаются особым» [2].

В политической коммуникации формированию визуальных образов политическихлидеров уделяют чрезвычайно большое внимание. В современной предвыборной ком-пании еще не одному политику не удалось обойти стороной такое средство визуали-зации образа, как фотография. Р.Барт представляет фотографию как средство,создающее личностную связь между кандидатом и избирателями: « Кандидат пред-ставляет на их суд не просто программу, он предлагает им особую телесную атмо-сферу, совокупность своих бытовых предпочтений, проявляющихся в чертах его лица,одежде, позе… В фотографиях выражаются не намерения кандидата, а его побуждения– все те семейные, психические, даже эротические обстоятельства, весь тот стильжизни, продуктом и привлекательным примером которого он является» [3, 201-202].

1. Шарков Ф.И. Визуальные коммуникации.//Коммуникология: основы теории коммуника-ции. М., 2013. 488 c.2. Покровский Н.Е. Предисловие к книге П. Штомка «Визуальная социология. Фотографиякак метод исследования». М.: Логос, 2007.3. Барт Р. Предвыборная фотография//Барт Р. Мифология. М., 1966. С.201-202.4. Штомпка П. Визуальная социология. Фотография как метод исследования. М.: Логос,2007.

SEMINAR IN VISUAL SOCIOLOGY

Author: SZTOMPKA P.

Peter Sztompka head of the department of theoretical sociology at the Jagiellonian University(Krakow), one of the leading researchers in the field of Theoretical Sociology. Krakow, Poland.

Abstract: In a broad social and philosophical and cultural contexts P. Sztomka examines the the-oretical basis and practice of using photography as a method of social research, and communi-cation. On the one hand, not enough developed the concept of visual communication. Allcommunication is based on the theoretical constructs that explain the social world and the ideasof the transmitted image, which is constructed on the basis of the interaction between the actorsthemselves. All around, it seems the man in the images, which means that the available visual fix-ation. This in turn provides an opportunity to transmit and receive information in the form of images,and, on this basis, to build communication design. For the implementation of social communicationset of visual images may not give less information than the flow of words, sentences and judg-ments.

Keywords: visuality, visual imagery, visual communication, visual sociology.



180

My interest in visual sociology is relatively young. I have been interested in photographyas a hobby, taking photographs of all things for forty years now. And wherever I was goingabroad, I was taking a lot of pictures, because usually one is visiting a foreign country lookingout for some exotic things, different from your own. It is a typical situation in which one is in-terested to document and to record impressions and the experience is a foreign country. So,I have collected a lot of pictures from my academic trips, conferences, symposiums, and con-gresses. I was teaching particularly in the United States, but also in Australia and some veryexotic places like Tasmania. I was teaching for a year at Hubert University in Tasmania and inBuenos-Aires, and some other places. And I always have my camera and take some shots.And then you know as the one who is coming to an advanced stage of an academic career, Idecided that to join my hobby with my profession to do something, which I really enjoy (apartfrom teaching and researching). So I started teaching visual sociology to my polish students.This was only in photography, as I have no experience in filmmaking. So, I wouldn't enterpriseto do that with my students, we have limited us only to style photography, to traditional pho-tography. And started to discuss how photography may be have full of social understanding.The point of departure was the observation that in contemporary society, and particularly inthis period of late modernity of the advanced modern society, there are more and more visu-ally important elements in our world, in our surrounding big world. Society is more and morevisible, because it is more and more structured with pictures, with all kinds of things includingadvertisement and billboards, and fashion and types of various instruments, and cars, andtechnology, all that is usually very colorful, very diverse, which catches the eye, because it issomehow presented whenever we think about modern city. If you go around, you see a lot ofthings, which you would never see in a village somewhere in the XIX century.

So, the modern society becomes more and more visible. If it is so it means that we shoulddevote more attention to a very simple method of sociological research, which is observation.Observation was a very important method for the early sociologists and of course social an-thropologists, particularly who visited exotic societies in some far away countries, also forethnographers who were studying communities. But later visual methods observation was re-placed by mathematical formalizations and interviews. By the studies instead of pictures, thatpeople make instead of looking that they do. For a long time, sociologists were more con-centrated on what people say, than on what people really do. And what people do is visible.You can look around and see a lot.

So that it was a point of departure and then we started to think about various ways in whichvisual material may be used. And generally there are two ways I believe and that may be some-thing obvious to you but I am just speaking about what I studied through my own experience.One way is just to go to look at the society and to record what you see by means of photog-raphy. Photography helps because my own experience was that if I go around with a camera,I look differently then when I go without a camera. When I go with camera I am more focusedand I try to find interesting things. I am on a kind of a hunting expedition. Usually, when I justgo in the streets, I don't take notes, I only see the difference between seeing and looking.Seeing is just to register expressions. Looking is focused. You try to find answers to somequestions, which you put.

Camera helps, helps to focus, and also helps to separate important things from unimpor-tant things, because camera always frames the past of the world you are seeing. And by thisframing, it also helps you to select what is the most important sample by cutting it from the



181

picture so it gives some sociological help. But of course it is also useful for registering, andlater comparing and it may be also useful even for finding regularities not only for recordingevents, but for finding regularities of social life if you compare pictures from different periodsof the same or similar situations. If you compare pictures of my city from the time when I wasa student and then year by year up to now, you see the process, you see the huge and extremeimportant process of civilization development, change of lifestyles, and something which isvery easy to understand, but I think you also know what I speak about the change of color oflife from grayness to more and more color. It is a metaphor, but I'm sure it also true in Moscow,it also true in every big city in the world that it changes to much more colorful life. So you couldcontrast this kind of process by yourself through series of photographs. So I was arrangingseveral projects for my students. They were going out for picture taking.

This year, for example, I had two films, which I gave them. And that was the basis for theexam. Instead of the exam they gave me five pictures from one film, and five pictures fromanother. One film is very difficult. In fact it had to do with the competition, photography com-petition, I learn about, which was organized by the famous photography cult person – MichelRinon. They organized competition asking for pictures, focusing on the problem, whichsounded in the following way: acting and living for the common good benefit, for the commongood, for the public good. How to photograph this? You must think a lot to find the right situ-ation. And my students have a very hard job now. They are rushing around trying to think. Andsome of them of course think about helping some poor people.

But some others indicate to me than even normal world may be considered as contributingto the common good in some sense. So does not necessarily have to be this kind of volunteerwork. But also professional could be, if it is, of course, found in the right way. We shall seewhat will come out. But the second film is much easier, it is very-very simple, but needs someimagination. You know Christmas is a great tradition. We are a Catholic country and that makeChristmas the most important event of the family life, church. So, I asked them to give me aset of pictures which would describe Christmas, after they go home for Christmas, after theyenjoy Christmas, to describe Christmas as a family event, religious event and commercialevent. Three aspects of the same phenomena. Commercialization is an aspect of Christmas,which becomes the best occasion for selling things and for shopping, and for all that. But alsowe saw religion and family as combined in the Polish case, because 90 % of polish peopledeclared themselves to be Catholics.

So, it is very interesting how to describe this in the pictures. So that was the first part ofour work. We find some topics. We tried to photograph them, then we bring pictures into classand we discuss them and debating our own pictures. And then there is the second very im-portant thing – to use existing photographic material for interpretation. And of course, thereare a lot of possibilities here, starting from commercials and all type of pictures, which areused for marketing, to interpret them. For example, to interpret them from the point of viewof how they describe gender, how they describe masculine.

***How to look at the picture to draw the meaning, to interpret them? I have various directions,

which I tried to describe about how interpretation may be seen. One is of course to ask about the motivations of the author, what were the photographer’s

meanings, and why he took this one and not a different shot. And that is may be called collageinterpretation or humanistic interpretation. But then there is very important sociological in-terpretation: what sort of social arrangements are represented on these pictures, what kind



182

of structure, what type of interactions, what sort of mutual interpersonal relations. This is akind of structural interpretation. Then you may have also cultural interpretation: what sort ofrules, tastes, and fashions are represented.

There are a lot possibilities looking at all kind of pictures including of course newspapersand pictures in the newspapers, in the illustrative colorful albums, and also at exhibitions. Isent my students to a typical event – to an exhibition, and we have some great photographicexhibitions. So, I sent them to the exhibition and then they also were supposed to select onepicture out of five hundred pictures. They have to select one, which they believe to conveymost sociological meaning and write one page, just one page on this picture. Why they havechosen that, we read it at class. We read it in class, we discuss it, and that raised a lot of in-terest in my students. So, this is the second direction to use existing photographic materialfor sociological interpretation.

When I was doing it with my students for two years, I decided it is time to write somethingdown. So this year I published not a big book, as you can see, but still I published it in Poland,a little book on visual sociology, speaking about a photography as a research method.

This book has two parts. One is about taking photography, another is about interpretingphotographs. And still the point I want to stress, that in this part describing taking for photo-graphs. And I'm not limited to observation. Observation is just one method, sociologicalmethod, for which photography may be helpful, but there are other methods. For example, thecontent-analysis. Content-analysis is usually realized in texts, written texts, which contain cer-tain number of phrases, or certain number of concepts, or certain number of important ideaswhich are compared. But the same is possible if you look at photographs. Of course, it is moredifficult to standardize the method, to find the way to formalize. But it is really possible, for ex-ample, to study the photographic material, from that perspective, for example, how much vi-olence or terror is shown in the pictures in newspapers across some period of time, if you lookyears ago: year ago, five years ago and compare. Now many events of violence and terroristacts are reorganized then presented in pictures. And when you make a kind of content-analy-sis, you see some tendencies, you see some even some pictured formula, for example.

Another method that photography may be very useful for is just a classical sociological in-terview. It may be very helpful when you take the pictures of some environment, where peopleare leaving, and you show them the pictures, and discuss the pictures with them, trying tofind out some interesting things about the community, the relationships, who are the leaders,who are the marginal people, who are the rich, who are the poor. This is very easy, to draw in-formation from the respondents if you have photographic material, it is much easier then whenyou simply ask questions. So that is another method, where it may be very useful.

Another method is of course something which Znaneski called the method of personaldocuments. The method of personal documents is to look at original documents, written bythe people, like letters, or memoirs, or some spontaneous expressions of the people.Znanezki was studying a special thing, the letters of the emigrants to the USA, who were writ-ing home, and who were themselves in another situation, in America, which was somethingvery exotic. So you may use the same method with photography, looking at the private col-lections of photographs, which people collect. Usually people have such collections and theyreach back to the nineteen century, sometimes to a very old time. You may find at home acollection of portraits, or pictures describing family events, other things. And to get to suchcollections may be very helpful too for understanding a real life, what was important, how theirenvironment looked like, their main jobs, main ways of people’s work etc.



183

So there are many possibilities of using photography in these creative ways. Of course,this is something, which is not my invention, I ‘d written about it in my book.

Now there is a quite strong tendency in sociology abroad and in many countries to turn tophotography, to pictures and interpretation, as very important for sociological usage. Thereare journals debating photography, there is a return to that.

If you go to a library and find all the American journals from the beginning of the XX cen-tury, you will find that previously the photographs illustrated a number of articles. It is partic-ularly truth of the Chicago school. The sociologists who studied urban complexes were usingphotography very widely, for example, R. Park and others, who were making very famousschool of empirical research. And they illustrated their articles in journals with pictures. Then,of course, there was a time when written records, and interviews, and service became sodominated that nobody cared anymore about photography and it disappeared. It returnedback in the eighties more or less. And now for the last twenty or thirty years we observe themain important developments in this field.

So, my small book is illustrated with my own pictures. I also brought with me just for owninterest some of my pictures with which I illustrated my sociological text. They may be notgood enough for the experts in photography, but I would like to show them in order to tell youwhat I find there, in those pictures.

The elementary thing for sociological understanding is interaction. And interaction couldbe the first resource for understanding, and if you look at pictures.

Two young people by the fountain.Here is a very nice interaction between two young people in New-York city, just sitting by

the fountain, and a kind of typical interaction. A black man is polishing shoes of a well-off white man.And that is completely different type of interaction. It is an interaction between a rich man

and another who is cleaning his shoes. And you even see a racial difference very clearly hereon this picture. You may draw many interesting observations from a picture like that.

Children quarrelling about a bike.This is the beginning of human interaction when even the children are involved in quite a

serious debate around a bicycle here, and this is another type of early socialization and inter-action in the early period of your life.

A young couple is a walking along the street, their hands around each other.This is of course understandable, this type of interactions. This kind of situation can be ob-

served in Buenos-Aires in Argentina, at the main square, those romantically involved people. There are also related to that kind of contacts to romantic intimate close interactions that

are some very special type of scene in Goffman. Irwing Goffman called it type tie-scene, thatyou are friends with somebody. When I met Nikita Pokrovsky, we embraced, we embraced toshow to other people, to express our friendship, that we have been friends for a long time,and that we feel like that. You have also other type of tie-scene. Scene of cong, if you go withyour girlfriend, you usually make some just shell to show your position, that you are her en-chant. For example, here it is in Yugoslavia in the street one of the resorts there. And you cansee a tie-scene a very typical between man and woman, who want to show that they are to-gether. They are not just walking next by each other, but this is togetherness which is kind ofprotective like a shell against a possible interference, for somebody who makes a couple.And that it scene of it which you can easy observed. In various cultures it will look differentlyof course. This is typical for Mediterranean culture probably.



184

A group of young people preparing an amateur performance. Now, people make up groups. And groups of course are quite different, and they have various

meanings. Here you have some spontaneous groups in Boston, which is rehearsing for a spon-taneous theatre place on some of this square the little group of friends who are just reseatingShakespeare in fact they trying to stage some little performance. Very characteristic type of agroup because it has a leader, it has somebody on whom the attention is focused, it has manyinteresting sociological things, I could speak about it for much long about. You see that I meanthat from a picture you can draw a lot of interesting observations about a type of groups.

Completely different groups of course, is a group of a children. Little children who ofcourse behave differently, but this type of little groups, spontaneous groups of kids are alsosomething which is very importing socialization experience.

These Italian ladies and Italian gentlemen, at one of the square in Rome have completelydifferent reasons for sitting together, not for a performance, but just for feeling of together-ness. Some groups are very much organized. They have structure, look at this (picture 7) andthis is from Korea and this is a group of young kids who are dressed in the some way, who arevery much trained it is North Korea, I believe it is in North Korea. It may be even more. But theculture is of a type of organization, uniformization of training etc.

There are of course groups which are only a group, if you look at it. Which is not really agroup. You have those people fishing on a rock in Portugal. There is three or four of them, itlooks like a group, but it is not a group, because each other of them is doing an individualthing, so that is a different story then is a group of people who are next to each other, but whoare together. Then it is a very interesting phenomenon.

Those people are also next to each other, they are not together. It is in the United Statesagain in one square in Bronx. A crowd of people observing something. This is at the tennistrack. Another type of crowd people setting next to each other, but not really interacting theyjust look at the ball, and if you look at film you will see now, they even more the head.

Another type of human group. This is in the famous Rome Roman Spanish Steps in Romethere people sit just for leisure. There is no performance, there is no tennis play, there is notheatre, but they are just sitting down an enjoying the sunshine. And again they make littlegroup talking, and group of friends, but the home thing is individualized. It is not really a com-munity, it is only superficially a community.

Well of course everybody is acquainted with billboards of all sorts and here are some bill-boards in some different countries: this is in Argentina, this is in Australia, in Saltsburg, andthey look quite similar: it is commercialization of life. There are all types of advertisement,color of the streets, they may look probably similar in Saint-Petersburg and in any other citythere you have old architecture, mixed with modern commercial elements.

Religion is very important part of the world for many people. And religion has one very in-teresting trait – it is very visible, it is saturated with external symbolic, meaning. Field, whichis filled with pictures, with symbols, with ornamentations, with dresses, and all other elements.So in various cultures you may see interesting phenomena in the field of religion.

Here you have people in Mexico city at the famous Cathedral, Cathedral in Mexico city.Peasants coming to the church with a kind of pilgrimage. And that is characteristic flags, or-naments, very typical picture in the traditional religious country.

Here you have a very similar thing but even more interesting: Fatima in Portugal. Peoplegoing to the Church in Fatima, they walk on the nears. Which is one of the interesting customs.They walk on the nears to the all tower, because they believe that a tour is healing.



185

So this is in my city of Krakow. There are young people started on the pilgrimage to theVirgin Marries Church in the Church hour 120 km. of walk of head of them. Students andyoung people once a year organize this kind of a common event. They go for three days orfour days, they have everything organized on the way they slept.

Virgin Marries of Chansthola is the site of Polish church and the most important traditionalplace. So religion has those important and interesting visual elements which you may easily see.

The same procession in Greece on the island. Of course orthodoxy has different ornamen-tation, but still very similar meaning of that is going now.

Another then from Krakow. The main square in my city during this starting of processionof students and young people to Chunsthola.

***It is not necessary to photograph people to do sociological photography. Sometimes the

objects themselves may become full of meaning, of sociological meaning. Particularly theybecome symbolic in our modern society.

Perhaps the motor-bicycle belongs to these guys in the United States in Boston. And theyare very proud of the bicycle. It is of course Harley-Davidson, I think? And they have discussedwith me before taking these pictures. How proud they are, as a status symbol, it is something,which give them the feeling of superiority.

But it may be symbol of something else. It may be symbol of liberation and here you haveto Canadian girls in Montreal, who ride Harley-Davidson and look in this way for different rea-son. There is a different meaning to that, they want to look liberated, that they are like men.

A similar situation but with completed different meaning.Another object, which may take very strange and different meanings, is the horse-driving

carriage. Horse-driving carriage has become in some European cities and also Americancities a very important tourists attraction. Before it was means of communication, now it is atourist attraction. It change its meaning and anthropology have been studying this phenom-enon long ago, that objects in culture time may completely change there use and meaning inthe course of history.

So, now horse carriages are used for tourists here in Rome, in the street of Rome, here insome Italian city. And here in New-York. In New-York City with some characteristic driver whohappens to be black because it is a simple job, which wouldn't probably be taken by a whiteman. And this in front of a huge hotel in Hotel Plaza. Tourists enjoy riding horses among cars.

***The biggest shock of my American friends, D. Alexander when came to visit me in Poland,

the biggest shock came then we were driving to Krakow, and he saw horses and caws in thefields, just in the fields. And he was really surprised because has never seen it in the field be-fore.

And this is just a funny picture with which I illustrated the very strips of professional roleswhich people may have. Some roles are very competing, you know to become manager it isvery competing. But there are also simple jobs, which may look also very interesting. This isa guy who from Argentina, there is a role that your walk people’s dogs, because they don'thave time. So you go from apartment to apartment, collect the dogs and that's a way you earnyour living. As a dog-walker. That is very special type of work.

***There are two problems. One is of course that you emphasize selection. That of course

photography is selective, but also looking is selective. You look at something, and you see



186

different the your friend the same situation. You have subjective selective, that is an abuseand you cannot avoid it.

It will never become objective documentation, photography is always a kind of subjectiverepresentation rather documentation. But when you interpret, you may of course also get tounderstanding this subjectivity of somebody who took the picture. Why this is not the otherthing? Why this kind of situation there are not another kind of situation? Why I am taking thepictures of the horse, rather then car, which is next to that on the same street?

So that opens the possibilities of such interpretation, and of course you cannot avoids ob-jectively.

You look for documentation to some preconceived concepts, ideas, when we come to photog-raphy with our sociological imagination we look differently then people who comes from other fields,because we have concepts. For example, we look for socialization, we look for conflict, we look forsomething else. So we all ready come with some type of meaning. The more dangerous thing isthe manipulation with photography, which becomes more and more possible, with digital tech-nologies, and digital cameras. And that is a problem, I think because at least in spite of subjectivefactor, in the traditional photography you were shore that something was in front of your camera,something like that. Now you may use Photoshop, or other technologies to produce this thing tocombine, to join together some things, which have never been there. That opens a lot possibilitiesfor manipulation, and for it's no longer kind of evidence it becomes much more of creative.

And that it is up to the moral qualities of the person who produced this picture, who rep-resent something. There is a long debate, for example, about some very famous pictures,very famous reporters, the special reporters. Debate whether they are really taking this shotsor they are staging them.

It doesn't differ if you translate it of course, in to text, then it doesn't differ. If you look atthe text you suddenly would have to device different type of categories, I think, different typeof categories then when you discuss the text. And then of course conce you do, you CodeViewyour picture, in the proper way then containg all kind of other manipulation of mathematicalsort are possible .

But the most difficult thing, there, I think, more difficult indicate then of texts. Is to codifiedthe picture.

When I was writing this little book, I asked one of the professor, who was an expert in mod-ern computer information science, a mathematics and other things. So think now this analysiscould be aplat to photograph. For example, troth for computer technology could you stan-dardized it, could you find some common fifield. He was supposed to contribute a chapter,but he didn't. He was not able.

No way yet, to do it. It's to the text, it seems with a written. Content in the analysis of thetext is a valuable now. But content-analysis of the photography is suddenly not yet a valuable.That's the difference, but the future may be very similar, because it is very similar idea to lookat the main component (50.43)of meaning in those cases the main component of meaningof the texts and the main component of meaning of the picture.

And once you discover the there is main component you may contifait them, you may cant,you may find some tendencies.

***There is various ways. One way contains, you just go in the context with which you are in-

terested. One is interested in the street life, another person is been interested in the life of theUniversity, another may be interested in the life of the family, another in the life of the hospital.



187

Depending on the your conser you imaricial yourself in this context, in this arena, of life.That is contains, and you just try to look observe and then to record that you find crousial. In-teresting or important for this arena.

You think about commercialization you would go to the supermarket and see how peoplebe have there, and that they ere doing, and then try to make photography that is contains.

Of course, much more structure approach is when you have already some hypothesis,then you have some questions on your mind/ And then you look for the proper context, youlook for the proper evidence you think there this is you should shore could be best observe.

For example, you have a hypothesis that in the big city of today there is difference in valesbetween rich people and poor people. And that in the every big city you have this kind of re-minder (remainder) poor of human condition. From very rich to very poor. And now, how doc-ument it you think where go to see how poor people live, you would not go to the center ofthe city, you would go to some outsquerce, to some poor buildings, to the places of this sorts.And on the other hand you want to document how the rich people live, when you go to themost expensive diskotex, clubs, another places, if you would to take pictures there, becausethey make kit you out of course. But as an example that are you doing when you have hypoth-esis.

Very typical strategy for photography is to look for contrasts. Contrasts themselves are al-ways exective, like exotic things, if you see. The of different things, if you see poor people inthe Gucci butik, that is a contrast/ And then you feel something is inconcurate and that isshocking.

So you look for these kind of contrasting situations. The most structured in this situation ifyou have clear scenario. Then you have such expesitive hypothesis, and the question on yourmind that had of taking pictures. You write something like a script, you write something likemove maker bas, before he goes to tales shots. And the you tried to find the right people, theright places, to feel this script, and that producers will be shore sociology product, the workin visual sociology.

There are many situations from the completes contain to more structured research. Photography may be treat it is a part of resource of our own activity and that represent

equality, and it is rudimental of the problems subjectivity, it represents equally the object pho-tograph as the perspective of the photographer.

So how in this situation it becomes a very important document to understand the perspec-tive of the people who take photographs.



188


НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ

189



190



191



192



193



194



195



196


197



Международная академия коммуникологии

КОММУНИКОЛОГИЯ Международный научный журнал

Том 1. №1’ 2013

Ответственный за выпуск – Людмила ВасиленкоВыпускающий редактор – Лилия Левкина

Технический редактор – Александр Асманов

Ссылку на журнал оформлять следующим образом:

а) на русском языке, например: Шарков Ф.И., Юдина Е.Н. Регулирование отношений в современном медиапространстве.

// Коммуникология. Том 1. №1. 2013. С. 36-44.

в) References in English (example): – If one author:

Stompka, P. ( 2013) ‘Seminar on Visual Sociology’, Communicology, vol. 1, no. 1. pp. 179-187. – If two authors:

Sharkov, F.I. and Yudina, E.N. (2013) ‘Regulation of Relations in the Modern Media Space’, Communicology, vol. 1, no. 1, pp. 36-44. – If three or more authors:

Sharkov, F.I., Vasilenko, L.A. and Nazarova, E.A. (2014) ‘Communicology is the Science of Human Communication’, Communicology,vol. 5, no. 2, pp. 31-54.

Издание зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций

Свидетельство о регистрации ПИ №ФС 77-54393 от 10 июня 2013 года

Адрес редакции:119606 Москва, Москва, просп. Вернадского, 84Телефоны: 8 (499) 956-05-01, 8 (499) 956-07-01

www.communicology.us, www.sharkov-felix.ruE-mail: [email protected]

Тираж 3000 экз. Цена свободнаяПодписано в печать 09.09.2013 г. Формат 70х100/16Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 12,5


Коммуникология // communicology №1 (2013)

Documents