2003 –– 2013 2013 · Историко-культурный и литературный...

Историко-культурныйи

литературный журнал на русском языкеИздается в Финляндии с 2003 года

LiteraruS – Литературное слово 2(63), 2019 (лето)

2003 – 20132003 ––––– 2013

2 ЛИТЕРАТУРНОЕ СЛОВО

Издание осуществляется в рамках Проекта «LiteraruS»при поддержке Министерства образования и культуры Финляндии

ISSN 1459-2673

Главный редакторЛюдмила Коль

Редакционный советТимо Вихавайнен, Игорь Воловик, Марина Киеня-Мякинен, Полина Копылова,Зинаида Линден, Галина Пронина, Ирина Савкина, Мийа Санталахти

КорреспондентыСветлана Матссон-Попова (Швеция), Нина Гейдэ (Дания),Юлия Лалуа (Франция), Евгений Cтепанов (Россия), Александр Люсый (Россия)

Макет обложки, цветные страницы, графикаТаня Варонен

Web-мастерЕвгений Малицкий

Журнал имеет 4 выпуска в год на русском языке: №№1–4,Интернет-версии с 2018: №5 на финском языке, №6 на французском языкеПодписка на журнал принимаетсяпо e-mail: [email protected]по тел.: +358 40 5121618

Информация о журнале расположена на сайте:www.literarus.org

Журнал публикует произведения авторов, живущих в Финляндии,Скандинавии и других странах, а также российских авторов,пишущих на русско-финские темы; тексты принимаются по e-mailПри перепечатке ссылка на журнал обязательнаТочка зрения автора может не совпадать с точкой зрения редакцииМатериалы публикуются на безгонорарной основе

Издатель: LiteraruSY-tunnus: 1538941-8При участии LiteraruS ry

Печатается в типографии GRANO Oy

© LiteraruS, 2019

3ЛИТЕРАТУРНОЕ СЛОВО

ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ и ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ на РУССКОМ ЯЗЫКЕ

СОДЕРЖАНИЕ

СТИХИАнна Анохина. Капитуляция... ............................................................................................... 5Марина Киеня-Мякинен. Тогда... ........................................................................................ 10Хамдам Закиров. Стихи последних лет ............................................................................. 12Алексей Филимонов. Главное здание МГУ... ....................................................................... 16

НАША ИСТОРИЯ ВЧЕРА И СЕГОДНЯГеннадий Коваленко. Беглец неприкаянный ...................................................................... 20

АНОНСЗнаете ли вы Хельсинки? ......................................................................................................... 27

СОВРЕМЕННЫЙ СЮЖЕТЛюдмила Коль. Бриз в семнадцать ноль-ноль, повесть .................................................... 28

ТВОРЧЕСТВОЭмма Лильеберг. Три новосёла деревни Каменистая Горка (Отрывок) ........................... 50

СТРАНИЦА ПЕРЕВОДЧИКААндерс Ларссон. Калевала для лентяев (пер. со швед.: Зинаида Линден) ..................... 55

ПОЧТА ЖУРНАЛАСтрикс Хадорами. Тихоходка и другие удивительные животные.................................... 57

СЕМИНАРСеминар «О детях и для детей. Детская литература как путь интеграции». ............... 65Тексты докладов:М. Елисеева, Н. Максимова. Восприятие книги современным дошкольником... ............ 66Ольга Астафьева. Игровая поэзия как стимул языкового и поэтического развития... . 72Алексей Востров. Детская шведоязычная литература: Сампо-лопарёнок в долине... .. 80Марина Киеня-Мякинен. Вечные стихи Кирси Куннас: рассказать детям о мире....... 86Кристина Роткирх. Катастрофа и выживание в Муми-мире .......................................... 91

ЭХОНовая книга:В фокусе: АРХИПЕЛАГ ............................................................................................................ 94С точки зрения молекулы (Сергей Брутман) ...................................................................... 96

ОБЪЯВЛЕНИЯ ...................................................................................................................................... 100


Эмма Лильеберг.Иллюстрация к книге

сказок


СТИХИ

Анна Анохина

КАПИТУЛЯЦИЯ

Наступленья страшась зимы,Словно знала – капитулирую,Я свободу брала взаймы,Хохотала, кичилась силой.Будто знала – давать мостыСтану сразу, как снег прикроетПятна черные наготы.Оступлюсь я... босой ногою,Ненадёжный хрусталь крошаРва промерзлого крепостного.И не вылетит больше словоИз пращи, наповал круша.Стены рушиться будут в пыль,Дюйм за дюймом впуская внутрь.Стану бить, как в безумье, утварь,Будто кто-то заговорил.У последнего рубежаНа стволах выбивать паролиОбессилившею рукою,И пойму, что окружена.В новолунье в чужие сныЗаходить ещё по привычке,Буду сметь, не блюдя приличий,Больно сморщившись от вины.Наперед знала приговор –Успокоюсь, уткнувшись в спину,Чутко спящего властелина,Буду тихо дышать. ЗатворСнят. Осмелившись беспокоитьВсе слова, что не нужно знатьБуду в спину его шептать,Если только он мне позволит.Там вплотную стоит зимаРасставляет все, нивелируя...Рано утром, всплывя из снаЯ решилась, капитулирую.

Ювяскюля, 2018


СТИХИ

С СЕРДЦЕМ НАГОЛО

***Но вопреки всему солнце встает и падает.Вперевшись в синеву я подставляюсь ранами,Сочными, в мясо рваными. Вся нараспашку. ЗановоВыгорю, прорасту вновь на слова нежадною.Солнце впускаю внутрь, чуя как стану слабою –Выболю и начну душу свою прикладыватьК душам другим, вслепую, глупостью черта радовать.Льются слова в меня ядом, водою, патокой.В кровь их пускаю. Зря. И не страшусь расплаты.Сколько тех вер во мне, будто бы жизней, в загнаной?В счастье или беду падаю, с сердцем наголо.

Март 2018

***Вжавшись лбом в стекло, я смотрела в прерию,А там жухла трава.И стояли рядом, как две Империи –Вот есть Ты, а вот Я.А плеча твоего мне коснуться боязноБыло, как клинка.И ломалась хрустко я, как под поездом,Лишь твоя рукаНа бедро ложилась, сминая кружево.Предрассудкам месть!И, смеясь, сдавалась. Обезоружена.Вот есть Я. И Ты есть.И слова ронял ты не целясь – падали,Как ладонь в рукав.И хотелось выспросить: что ж там надобно,В моем мире трав?Изумрудно сочных, с краями острыми –Зажимай в кулак.И дышали рядом, слепили солнцами,Задыхаясь в такт.


СТИХИ

И под пальцем билась моя артерия,Прочно крик тая.Велика, послушай, твоя Империя.И моя.

Май 2018

***Я твои отпечатки пальцев смывая с кожи,Обдираю себя внутри, до живого мяса.До кого дня, ответь, до какого часаБудет пусто, но время потом поможет –Унесет, запустит угар невозможных будней?Истончит твой запах, залечит шершавость ссадин.Заберет досаду, что день у меня украден.День, в котором с тебя начинаю утро.И стекают прочь кислотою твои касанья,По щекам моим, вперемешку с горячей солью.Знаю правила я: после встречи есть расставанье.Отчего ж так больно, ответь, и зачем так больно?

Май 2018

***И, зажмурившись, словно от боли,Дальше только на ощупь.Дальше словно по минному полю,Оставляя затейливый росчерк –Влажный след на горячей ключице,Пригубив ее осторожно…Зацепиться за скулу ресницей,И опять невозможно,Неизбежно бродить средь созвездийКрошек-родинок, выбоин-шрамов,Где любой поворот неизвестен,Но прокладывать путь так упрямо...Трудно, хрипло дышать, закусив твое имя,Будто кожух шершавый удил.


СТИХИ

Рук тиски, шепот неразличимый.Я повержена, ты победил?Наобум, напролом, наугад. Страх живой...Пульс мой сбивчев и неспокоен.Ночь бескрайняя предо мной,Подо мною ты – минное поле.

Июнь 2018

***Между закатом винным и робким рассветомВремени мало, всего-то час тридцать ночи.Я разуваюсь, снизываю самоцветы.Ветер ловлю и вспархиваю, курс мой юго-восточный.В щели скользнув сквозняком, подбираюсь ближе.Запах пачули терпкой несу в запястьях.В сон захожу на цыпочках твой, еле слышно.И затворяю дверь. И снимаю платье.И остается час, чтоб вершить, как знаю.Жарко хрипеть заклятья. Неизлечима.В резком изломе губ поутру оставивЗапах пачули злой, послевкусьем имя.

Juhannus, 2018


СТИХИ

***Тает. Таю ли? Я ли это?Вольные издали летят стаи, в крыльях лето.С нами ли это? Ответь, с нами ли?Мысль моими словамиТы начинаешь. Я продолжаю смехом. КаплямиПадаю в полыньи. Падаю.Льюсь через край. Разливаюсь.Надо ли? С нами ли это?Что ты смеешься, с нами ли?Таю. Безудержно. Собери!Вылей же, выпей же, утоли!Таю я. Тает. Убереги!А надо ли..?

Ювяскюля, 2018

АА


СТИХИ

Марина Киеня-Мякинен

ТОГДА

Но все же осталась в пазле дыра:в том невозвратном «вчера»я не купила мороженого.В переулках, где столько хожено,плескался и тек,как ему по метафоре и положено,разноязыкий людской поток.Лился из баров свет золотистый,да вяло бранилась пара русских туристов,то и дело меня нагоняя.А я такаящепочка легкая, вольная,почти счастливая, всем довольная,ныряла себе в глубоководье готичном.Но внезапно на поворотевыплыла из-за углалавочка эта с фисташковым и клубничным.И я не купила. А ведь могла:были, как в том анекдоте,и молоко, и свободное время,да перевесило бремяпривычки к самозапретам,и в руку мою не легзаветный рожокс шариком неземного вкуса и цвета.Вкуса и цвета того прощального вечера.Вроде бы, убиваться об этом нечего –ждут впереди и другие радости,тонны холодной сладостив других переулках и городах.Но это будет не то. Не тогда.И коль скоро ни день, ни минуту, ни часс собою не унесешь в котомке,все, что хочется, надо делать здесь и сейчас,А «там» и «потом» пусть забирают потомки.

Тампере, 2018


СТИХИ

АНТОНИО ГАУДИ, ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ

Это письмо, как бумажная птица,клюнет стену Вашей посмертной славы,отскочит и приземлитсятам, где раньше ходили трамваи,и один из них на беду оказался рядомровно в ту минуту, когда Выбрели вдоль путей,озирая что-то невидящим взглядом,исполнившись тихой решимости,и, видимо, не сознаваяабсолютной незавершимостисвоей грандиозной затеи.А невдалеке, где пока лишь сараи да козы,где пока никаких домов, только голое поле,медленно рос кружевной рукотворный утес,но так и не вырос, увы,потому что Выразделили судьбу Берлиоза,который, конечно же, не композитор,и рок, этот выдумщик-инквизитор,смеялся до колик.Могли бы спасти, да опоздали немножко –судили-то по одежке,как заведено в городе Огненной Розы.Но потом, когда вы очутились в небесном чертоге(правда, не сразу, а после трехдневной агонии),было все: роскошные дроги,пышная церемония,толпы, черные флагии прочая погребальная свистопляска.Похороны бродяги, оказавшегося королем.Но мне не дает покоя Ваша посмертная маскатам, за музейным стеклом –лицо с переломанным носом и мятой щекою.А нынче над Вами все ноги, ноги да ноги,нынче над Вами тонныцветного стекла и бетона.Эх, вот бы тому трамваюсломаться на полпутиили вовсе с рельсов сойти!А вы бы шли себе мимо,постукивая по брусчатке палкой.Но прошлое непоправимо,и мне так жалко. Так жалко.

МК-М


СТИХИ

Хамдам Закиров – узбекский русскоязычный поэт, живет в Финляндии с 2001года. Публиковался в журналах «Знамя», «Митин журнал», «Звезда Востока»и других, а также в журнале «LiteraruS» на русском и финском языках. В 2018году в издательстве «Новое литературное обозрение» вышел сборник стиховЗакирова «Дословно», собравший стихотворения последних лет.

Хамдам Закиров

КРАЙ

...потому что небо открыто навстречуи красочность маков пронзаетфатальную зелень: поле –флаг сезона, тепла, налившего наши зрачкиголубым отраженьем друг друга.Безотрадная длинность путив пелене разговоров и размышлений:всё неприметно, какоснова звука свирели – ветер ослабший, дыхание –испарина на стекле.Пейзаж: ржавая накипь запада инесколько сонных обывателей,устало смотрящих вслед; восток –неприступен, бесцветен.Цвет без названия, цветнепередаваемый – слово.

ПОДДАВШИСЬ ПОРЫВУ Памяти Л.А. Мельниковой

Звонки цикад обивают ночные пороги,как нищие тянутся за окончанием, пальцамиритм выбивают. Жабыпоют, в паузах пронзая комариное гетторезким плевком языка.Дети скользят сквозь камыши,возвращая реке покой.Сонный ставень, хлопнув о раму,спугнул молодой ветерок:вздрогнуло чахлое инжирное деревцеи женщина-воспитатель,оглянулась, поддавшись порыву.


СТИХИ

КАДРЫ С. Параджанову

Поземка рвет лицана обрывки, детали; силуэтыстеснительно проступают сквозьзерно некачественной фотографии:летаргический сон зимнего сада –черное – и такое нечеткое даже на белом.Снег; молоко,на могильные политое плиты,остуженное и замершеекрупинками перетертого сулугуни.Не старый еще человекедет на ослике-альбиносе. Вернее,он непрестанно смотрит назад,а ослик, привыкший к этой дороге,мерно топает по снегу –прочь от своих следов.На белый мрамор шмякнулась глина,растекаясь коричневой лужейпод гусеницей, онемевшего в изумлении,бульдозера-истукана.Цепочка следов упрямых копытцоборвалась. Онстоял, прял ушами, шумно дышал:– Где твой хозяин, эй?

УТРЕННИЙ ГУЛ

Мы вышли из ночи, «логова страстотерпца» –чей-то свист, блуждавший в рытвинах так долго –накрахмалена простынь туманца:у дома сохнет белье.Невинная прихоть: прыжок через лужу, в которойнебо и после осталось мертво. Стебелекнадломился, повис; мы оба испугались, тыотошла на шаг. Поздно.Солнце всплывает, как в фильме:вышколенный западвновь платит дань –с землистым лицом, на ложе,отдается рассвету,распластавшись в сумрачной наготе.


СТИХИ

ВЕЧЕР, ВВЕДЕНИЕ

С занавесок будто бы схлынула кровь –трепещут опустевшие вены. Мальчиклистает страницы паркета,гирляндами лампочек хлещет своюзатаенную страсть к темноте.Воск лица, улыбка при виде кровати, гдехолодное тело строит гримасы. Молчаньескатилось с ресниц к чуть дрожащим губам, обрелосвой подлинный свет. Женским стоном,пронзившим комнаты угол у самого пола,день надрезал белую кожу руки.В комнате по соседствумальчик читает «Введение».Из пустых рукавов рубашки его,накинутой сверху, сползает ночная змея.

ВЕСЕННЯЯ ДРОЖЬ

Избитый, словесный простор – равнинаотутюжена будтопорывом: удивленный, прелестный сквозняк.Нежданная пластика сумерекв замирающих пальцах солнца. Ночьвыдавливает из мела рассыпчатого капелькина аспидную полусферу: звезды,стенания одиночек – увертливый ужв полутьме нескончаемого подполья.Карманный фонарик; подсвеченный жест богомола.Сверчки – сквозь тренье подошвы с песком, имолчание кладбища бабочек-капустниц,чьи дряблые крылья –круги в закрытых глазах, пустошь.За городом, у рекимедленно зреют флейты.На завтрашний день. На потом.


СТИХИ

ХЗ

ОТПУСК НА ПОБЕРЕЖЬЕ

Наивное простодушие... Во что?Выколачивать пыль: всё так же, вручную.Прочее – спонтанно, сиюминутно –горы над городом в проветренный вечер:деланная натуральность, какв голландской деревне.Автобус гудит: скоро сходитьи тщательно выверенный маршрутдолжен вести до кровати –до белой колодезной тьмы исавана спящего тела, иснов, реальных как память,как захламленный чулан.Шепот; замедленное кривляние губ, –зеркало всё отражает. Мимика –лишь повторение утренних действий,к вечеру слитых в зевок –подражание львиному зеву,пристроенному на подоконникев банке из-под угрей.Океан, темнота, холод.Чему верить, рыба-маяк?

Хельсинки


СТИХИ

ГЛАВНОЕ ЗДАНИЕ МГУ

Я помню Ленинские горыИ общежитие в одномОгромном корпусе, чьи взорыПростёрты на ветру кругом.

Пеналы комнат, откидныеСтолы в чернильных миражах,И зеркала едва живые,Где от жильцов не сон, не прах, –

Рябь на поверхности глубокой,Когда слезится синева,Являясь доброй и жестокой,На всё имеющей права,

Диктант диктующей прозренья, –Студенты сочиняют свет,В том состоит предмет ученья,Его лучей в программе нет.

Здесь только ветер серебристый,Да лужи, где мерцают сныВысотки в этот полдень мглистый,Чей лифт спешит из глубины.

ЕВГЕНИЙ ОНЕГО

Бронзово-медному Всаднику

Как неземной соседствует ПегасС конём, преследующим по брусчатке?Кумир освобождённый помнит нас,Евгений исправляет опечатки.

Им снова встретиться в немом кино,Где полутени цвета сиротливы,

Алексей Филимонов

Ищу Параню и стучу в окноС той стороны, где властвуют приливы.

Онего расправляет зеркалаИ протекает в золото залива,Гниющий флот Петра сокрыла мгла,Кронштадтских зорь перетлевает нива.

Неужто прав философ – всё вода,И к нам в предощущении потопа,Перечеркнув поэму, неводаНебытия закинула Европа?

ДЕНЬ ШАХМАТ

Отсвечивая вкось,Гранёные фигурыТо действуют поврозь,То сквозь литературы

Сквозные зеркала,И множась, и пугая.Вот башня протеклаЗа пешкой, и другая

Спасая короля,Увязла в рокировке.Уже и тень ферзяЛегла на дно коробки,

Меняя цвет и пол,И стала королевой,А ферзь иной расцвёл,И обернулся девой

За жертвою коняСлону – не ради мести,


СТИХИ

Спасая не меня –Корону ради чести

Разбросанных фигур,Когда играет свышеХранитель партитур,А здесь – гроссмейстер Фишер,

Восставший из могилНа острове созвучий,Где конь крылатый плылПеред слепящей тучей.

Гроссмейстера судьбаВ тоскующих квадратах,И снова в бой рабаВедёт в незримых латах.

***

Арлекины играют в футбол –Пёстрый мяч промелькнёт межразвалин.Апокалипсис требует: «Гол!»Но пока это матч ирреален,

Не проявлен в пучине людской,Только ветер пророчит безумьеИгрокам и старухе с косой,Наблюдающей битву в раздумье.

Всё ей кажется: мяч – голова,Вон голкипер, её прижимая,Слезы льёт, и примята траваПред воротами ада и рая.

Окликает свисток судии –Перерыв до скончания века.

На замену хавбека зови,Соглядатая порвано веко.

Доиграться до звёздных высот,Оставляя коней переправы,И болельщиков в зареве сот,Что пернаты и чудно двуглавы.

Проигравшим – озёрные сны,Победителям – грёзы кометы.На развалинах вечной страныФутболисты играют близ Леты.

Ты – болельщик, свидетель и кат,Вспоминай Иоанна Баптиста.Не его ли лазоревый платОсвещает простор серебристо?

РЕКОРОНАЦИЯ

Пересекались на Голгофе:Один разбойник, тот палач,Но, возродившись в Саваофе,Местами поменялись. Плач,

Рыдай, смуглянка у распятья,Ты перепутала века,И шлёт небесные проклятьяТвоя родня за жениха.

Так время спутало событьяИ персонажей у креста,Казнимый воин просит: «Пить, я...Собой распят, как тень Христа».


СТИХИ

Памяти Глеба Яковлевича Горбовского(1931 – 2019)

***

Мне вспоминался кающийся Глеб –Не из корысти и не строчек ради,Но в коммуналке голос его креп,Когда читал из выцветшей тетради,

Не зверь, но человек, и натощак,Почти не двигаясь и причитая,Седою тряс главой, стихи читаяО том, как надоел ему общак.

А этой ночью стал своим стихом,Бормочущим, как прежде, ни о ком,Молясь за нас, и в перестройке буденБыл путь его по-жертвенному труден.

Запомнился атлантом молодым,Хоть я тогда и не встречался с ним.

26 февраля 2019 г., Санкт-Петербург

АФ

ƜǇǉǇƽ�ƮƾǄǕǊǁǆǃǁ

ȼɩɟɪɜɵɟ�ɜ�Ɏɢɧɥɹɧɞɢɢ�ɩɪɨɯɨɞɢɬ�ɜɵɫɬɚɜɤɚ�ɛɟɥɶɝɢɣɫɤɨɝɨ�ɯɭɞɨɠɧɢɤɚ�Ɋɟɧɟ�Ɇɚɝɪɢɬɬɚ��±��Ɇɚɝɪɢɬɬ��5HQp��0DJULWWH��±�ɨɞɧɚ�ɢɡ�ɤɥɸɱɟɜɵɯ�ɮɢɝɭɪ�ɫɸɪɪɟɚɥɢɡɦɚ��ɋɸɪɪɟɚɥɢɫɬɢɱɟɫɤɢ�ɩɪɟɞɫɬɚɜɥɟɧɧɵɟ�ɩɟɪɫɨɧɚɠɢ�ɩɨɜɫɟɞɧɟɜɧɨɣ�ɠɢɡɧɢ�ɩɪɢɧɟɫɥɢ�ɯɭɞɨɠɧɢɤɭ�ɦɢɪɨɜɭɸ�ɫɥɚɜɭ�ȼɵɫɬɚɜɤɚ�ɫɬɚɜɢɬ�ɫɚɦɨɝɨ�ɯɭɞɨɠɧɢɤɚ�ɤɚɤ�ɛɵ��ɜ�ɰɟɧɬɪ�ɫɰɟɧɵ��ɨɧɚ�ɩɨɫɬɪɨɟɧɚ�ɜɨɤɪɭɝ�ɥɟɤɰɢɢ�/LIH�/LQH��ɩɪɨɱɢɬɚɧɧɨɣ�Ɋɟɧɟ�Ɇɚɝɪɢɬɬɨɦ��ɜ�Ⱥɧɬɜɟɪɩɟɧɟ�ɜ��ɝɨɞɭ��ɥɟɤɰɢɢ��ɤɨɬɨɪɚɹ�ɩɪɨɞɟɦɨɧɫɬɪɢɪɨɜɚɥɚ�ɪɟɞɱɚɣɲɢɣ�ɩɪɢɦɟɪ��ɤɨɝɞɚ�ɯɭɞɨɠɧɢɤ�ɨɬɤɪɵɜɚɟɬ�ɫɜɨɣ�ɦɟɬɨɞ�ɪɚɛɨɬɵ�ɢ�ɯɭɞɨɠɟɫɬɜɟɧɧɭɸ�ɦɨɬɢɜɚɰɢɸ�

ȼɵɫɬɚɜɤɚ�ɜ�ɏɟɥɶɫɢɧɤɢ�ɨɬɤɪɵɬɚ�ɞɨ��Ɉɧɚ�ɨɪɝɚɧɢɡɨɜɚɧɚ�ɜ�ɫɨɬɪɭɞɧɢɱɟɫɬɜɟ�ɫ�ɏɭɞɨɠɟɫɬɜɟɧɧɵɦ�Ɇɭɡɟɟɦ�Ʌɭɝɚɧɨ��ɒɜɟɣɰɚɪɢɹ��ɩɨɞ�ɪɭɤɨɜɨɞɫɬɜɨɦ�ɞɜɭɯ�ɷɤɫɩɟɪɬɨɜ�ɩɨ�ɫɸɪɪɟɚɥɢɡɦɭ�ɢɡ�Ȼɟɥɶɝɢɢ��ɞɢɪɟɤɬɨɪɚ�Ɇɭɡɟɹ�Ɏɨɬɨɝɪɚɮɢɢ�ɜ�ɒɚɪɥɟɪɭɚ�Ʉɫɚɜɶɟ�Ʉɚɧɨɧɧɚ��;DYLHU�&DQRQQH��ɢ�ɢɫɤɭɫɫɬɜɨɜɟɞɚ�ɀɸɥɢ�ȼɚɫɟɠ��-XOLH�:DVHLJH��

!" #$# %&'##(# )*+,-./(0 1#&#--/2 &#),-, .(,3" -*.*(0 4#(-/2, ',3"1*1 1 5%6,7#&(1#--,8 8%)## Amos Rex!

9%)#2 :*3,(*#(:;-. 11.00 – 18.00!(. !"5,6-,2 6#-0<:. 11.00 – 20.00=(. 11.00 – 20.00;(. 11.00 – 18.00<3. 11.00 – 17.00!&. 11.00 – 17.00

>,3:, ',7*4,1*(0!

?6:#& 5%6,7#&(1#--,@, 8%)#A Amos Rex:

Mannerheimintie 22–2400100 Helsinki<':*1+/ ', (#4.:09 6844 460

E-mail:[email protected]


СЕМИНАР

Семинар

«О детях и для детей.Детская литература

как путьинтеграции».

Хельсинки,18 января 2019 года

Тексты докладов,присланные в редакцию для

публикации


СЕМИНАР

Марина ЕлисееваЗав. кафедрой языкового и литературногообразования ребенка, Институт детства, РГПУим. А. И. Герцена

Нина МаксимоваСотрудник Издательского дома «Самокат»Нина Максимова (Санкт-Петербург)

Восприятие книгисовременнымдошкольником:что осталосьпрежним и чтоизменилось запоследнеедесятилетие?

Начало настоящего исследования –конец прошлого века, и его основныерезультаты были изложены в брошюре«Книга в восприятии ребенка отрождения до 7 лет» (Елисеева 2008).Выводы были основаны на данных,полученных различными методами:

1. Дневниковые записи родителей(наблюдение за ребенком в процессечтения, фиксация реакции детей напрочитанное, детских вопросов,способов преобразования текста, беседдетей между собой и др.).

2. Анкетирование взрослых (3 типаанкет: анкеты для родителей; анкеты длявоспитателей; анкеты для взрослых,активизирующие их воспоминания особственных детских впечатлениях).

3. Беседа с детьми (по специальносоставленным вопросам,раскрывающим различные аспектывосприятия текста ребенком).

Обширный материал был собранстудентами РГПУ им. А.И. Герцена,выполнявшими ВКР на темывосприятия книги детьми разноговозраста.

На протяжении последующих лет кисследованию были привлечены новыестуденты, и новые данные, касающиесявосприятия книги ребенком, былиполучены в магистерскомисследовании Н.И. Максимовой в2015–2016 гг. Материалом для анализа


СЕМИНАР

стали анкеты родителей (107 анкет),интервью с детьми (22 интервью) и 17небольших читательских дневников(или разовых наблюдений), которые попросьбе исследователя вели родители.

Практически у всех опрошенныхродителей – высшее образование. Из107 лишь 22 ребенка не посещают иникогда не посещали детский сад.75,7% родителей утвердительноответили на вопрос о том, читают лиони какие-то паблики, сайты и форумы,посвященные современной детскойлитературе, многие привеликонкретные примеры. Прежде чемговорить о результатах исследования,необходимо подчеркнуть, что ванкетировании участвовализаинтересованные родители, которыеследят за новинками книжного рынка,поэтому наши результаты могутсущественно отличаться от результатовподобного исследования в другойаудитории у других респондентов – мыбыли бы рады продолжению нашегоисследования.

О кризисе детского чтения сегодняможно услышать из всех каналовсредств массовой информации.Существуют разнообразныегосударственные и частные программыподдержки и развития чтения. О том,как вырастить читателя, говорят испорят педагоги, психологи, писатели,переводчики, исследователи детскойлитературы. Проводятся конференциипо детскому чтению, снимаютсявидеоблоги, создаются группы,паблики и каналы в соцсетях; обзоры иотзывы на книги пишут какспециалисты, так и заинтересованныеродители.

При этом, однако, по большей частивопрос «Почему наши дети не читают?»относится к подростковому возрасту, авсе масштабные образовательные

проекты направлены в большейстепени на работу со школьниками.Однако любовь к чтению закладываетсяименно в дошкольном возрасте, иопределяющую роль в этом процессеиграет семья.

Исследование не выявило кризисачтения в дошкольном возрасте всовременном обществе. Наоборот,понимание того, что для полноценногоэстетического и нравственногоразвития ребенка необходимыхорошие книги, есть у многихсовременных родителей. Очень многиеродители сегодня настроены навсестороннее культурное, творческое иумственное развитие своих детей,вкладывают в это очень много сил иденежных средств.

Родители рано начали читать детям(83,2% – до года, а 16,8% – от 1 до 2лет) и делают это регулярно: 92,5%родителей читают каждый день иличаще одного раза в день, а 80,4%ответили, что рассказывают детямстихи или сказки без книг.

Интересно, что В. Грисволд и ееколлеги в статье «Чтение и классчитателей в XXI веке» пишут, чтобольшинство американских родителей«начинает читать вслух детямтрехлетнего возраста. Нередко такоечтение продолжается (и даже тольконачинается), когда дети уже могутчитать сами» [Грисволд и др. 2010].Российские родители, напротив, враннем и дошкольном возрастерегулярно читает детям вслух, но частоотказываются от чтения вслух детям втот момент, когда они начинают читатьсами.

На вопрос «Любит ли ваш ребенокслушать чтение книг?» было только дваотрицательных ответа от родителей 4-летних детей, а ответы на вопрос «Втечение какого времени ребенок можетслушать чтение книги?» выглядят так:


СЕМИНАР

15 минут – 6,5% (7 человек), 30 минут –25,2% (27 человек), 1 час – 11,3% (12человек), столько, сколько будетечитать, – 57% (61 человек). Недолгослушать чтение (15 или 30 минут)могут в основном четырехлетние дети,хотя есть и шестилетние. Интересно,что родители почти единогласноотвечают, что их ребенок любитслушать чтение, но недолго, однако приличной беседе стало понятно, чтонекоторые родители просто непробовали читать дольше часа,поскольку подавляющее большинствочитает перед сном, и времени на долгоечтение не хватает. Тем не менее болееполовины опрошенных родителейговорят, что дети 4–6 лет могут слушатьчтение столько, сколько будет читатьвзрослый.

На вопрос «Обсуждаете ли вы книги сребенком?» положительный ответ дали92 родителя.

Интересны ответы родителей опоследних прочитанных детям книгахи о любимых книгах ребенка.

Вот ответы на вопрос «Какие книгивы прочитали за последний месяц?»:

*познавательная литература (более 13упоминаний слова «энциклопедия» иболее 40 конкретных названий книг у32 родителей),

*сказки (24, из них несколько раз«русские народные; японские,скандинавские, карельские),

*произведения Николая Носова (21)): рассказы – 11, повести о Незнайке» –10,

*книги про Петсона и Финдуса С.Нурдквиста (14),

*стихотворные сказки Дж.Дональдсон (12),

*виммельбухи и книжки-картинки(11).

Ответы на вопрос о любимых книгах

ребенка несколько иные.

*познавательная литература (более 10упоминаний в целом и более 20конкретных названий разных книг у 22детей),

*книги С. Нурдквиста (17),*книги А. Линдгрен: «Пеппи

Длинныйчулок» и «Эмиль изЛеннеберги» – по 4, «Про Лотту сГорластой улицы» и «Мадикен» – по 1(всего 10),

*«Волшебник Изумрудного города»(9),

*народные сказки, русские изарубежные (7),

*произведения Н.Носова (7):рассказы – 5, «Незнайка» – 2,

*стихи К. Чуковского и Дж.Дональдсон (по 6).

Следовательно, на первом местесегодня оказалась познавательнаялитература, а народные сказки ичитаются родителями реже, чем прежде,и не являются любимым чтением детей.Детям интересны современныелитературные сказки, рассказы просверстников и про животных – этотфакт подтверждают и родители,которые вели дневники чтения своихдетей. Ведущую роль в детскомрепертуаре сегодня занимают тенаучно-познавательные книги, которыеили близки к художественнойлитературе, или являются книжками -картинками. Основной интерес и дляродителей, и для ребенка представляюткниги технической направленности(про машины, поезда, самолеты, здания,мосты, маяки и т.п.), про космос, оживотных и насекомых, драконах идинозаврах.

Большая часть читаемых детям книг– книги зарубежных авторов, средикоторых очень много современнойлитературы, однако по этому


СЕМИНАР

показателю нельзя сделать вывод, чтосегодня родители в основном читаютсовременную зарубежную литературу.Можно лишь сказать, что в круг чтениясовременных детей начинают входитьновые имена, а поскольку хорошейсовременной русской литературы длядошкольного возраста сегоднянемного, лидирующие позициизанимают книги зарубежных авторов.

Предпринятое исследование невыявило радикальных различий ввосприятии книги современнымидетьми по сравнению с детьми началавека. Анализ анкет родителей иинтервью детей, рожденных в 10-егодыXXI века, показал многиеособенности детского восприятиякниги, которые были замечены исформулированы ранее – у детей,рожденных в конце XX – началеXXIвека (Елисеева 2008): ребенок по-прежнему – наивный реалист и верит вреальность вымысла; не различаетсказочные и реалистические жанрыхудожественной повествовательнойлитературы; не проявляет интерес кавторству произведения;«содействие»проявляется в творческомпреобразовании художественноготекста (воспроизведение прочитанногов эгоцентрической речи, вквазидиалогах или при имитациипроцесса чтения; инсценирование сучастием взрослых и других детей;сочинение сказок и стихов на основепрочитанного; изготовлениесобственных книжек; рисование, лепкаи т. п.), в вопросах и рассужденияхребенка о прочитанном. Так же, как ираньше, дети критически относятся квозможности пропустить что-то вкниге или не дочитать ее до конца.

Несмотря на изобилие прекрасноиллюстрированных книг, детям по-прежнему интересен прежде всего

текст, а иллюстрации любимы, нонеобязательны: дети легко могутслушать книгу, в которой нет картинок.Не разучились дети воспринимать ичерно-белые иллюстрации. Однакопрактически никто из современныхдетей не стремится раскрасить черно-белые иллюстрации в книге, что былонередким явлением 10–15 лет назад.

Детям по-прежнему важно ощущениестабильности, постоянства,привычности переживаний: они просятперечитывать книги, часто задают однии те же вопросы, любят возвращаться ккнигам раннего возраста. Рынокдетской литературы сегодня – один изсамых весомых сегментовкнигоиздания в целом.

Круг чтения современных детейрасширился: кроме классическихавторов (С. Маршак, К. Чуковский,Н. Носов, В. Драгунский, А. Линдгрен,А. Волков); появились и новые(С. Нурдквист, Э. Карл, Дж. Дональдсон,Г. Мёбс, Д. Макки, Р. Скарри), однакодетское представление об«анонимности» литературы не исчезло.Универсальный писатель длясовременных детей – Пушкин, егофамилия известна и тем, кто не читалего произведения; большинству детейизвестно, что книги пишут писатели,авторы, поэты, сказочники. Иногдадети упоминают конкретные фамилии,но обычно это те авторы, книгикоторых недавно читали, или писателис необычными фамилиями.

Современные начитанные родителистали более тонкими психологами ичасто не удивляются тому, что дети незапоминают авторов, несмотря наусилия взрослых. Несмотря навозросший прагматизм родителей, детине утратили веру в волшебство, амногие родители, не желая лишатьребенка детства, и сегодня самиактивно поддерживают эту веру.


СЕМИНАР

И все же изменилось общество,изменилась ситуация на книжномрынке – другими стали и родителидетей, а значит, постепенно меняются идети.

Поскольку сегодня в обществевозросла роль визуальнойинформации, на книжном рынке резкоувеличилось количество книжек-картинок, книг с большимииллюстрациями и небольшимколичеством текста, иллюстрациями смелкими деталями, которые можнодолго рассматривать, а также появилсяновый для России жанр –виммельбухи. Не исключено, чтоименно развитие этих жанров станеттолчком к развитию эмоциональнойсферы современных детей. Усовременных детей большевозможностей для развитияправополушарного, целостного,гештальтного восприятия, и сегодняразвиваются два параллельныхпроцесса: с одной стороны, текстпродолжает играть для ребенкаглавенствующую роль, с другой – детиначинают более серьезно ивнимательно восприниматьиллюстрации в книжках-картинках,иногда «читая» их.

Колоссальный поток информации,ежедневно окружающий каждогочеловека, порождает стремлениеовладеть как можно большим объемомзнаний – при этом нередко страдаетэмоциональная сфера. Родители ипедагоги сегодня запускают процессобучения в самом раннем возрасте, какбудто боясь опоздать. У взрослыхвозникает потребность в том, чтобывсе, что окружает ребенка, «работало» наприобретение новых знаний и навыков(исследователи психологиисовременного ребенка отмечают, чтодетское желание просто поигратьсегодня не всегда удовлетворяется, и к

шести годам происходит «пресыщениеобучением» (Деркунская 2015: 102–103).Подобное отношение переноситсяродителями и на художественнуюлитературу – возникает практично-прагматичное отношение к книге,поиск в ней исключительно пользы.

Иногда родители предоставляютвыбор книг для прочтения ребенку, нобольшинство взрослых совершаетпредварительный отбор литературысогласно своему вкусу, читательскомуопыту и жизненным представлениям.Желание убедиться в том, что ребенокправильно понял прочитанное,приводит к тому, что родители во времячтения объясняют все незнакомыеслова и задают много вопросов осодержании. Изменяются и критериивыбора книги: нередко главный вопросродителей не интересна ли книга, ачему она научит. Родители реже читаютнародные сказки, и потому, что большепоявилось другой литературы, ипотому, что тексты фольклорных сказокчасто сложны, не отличаются строгойлогикой и часто непонятно, чему учат(хотя и принято считать, что «сказка –ложь, да в ней намек…»), – в большеймере развлекают и развиваютвоображение и чувства, а это сегодняценится меньше.

Возможно, отсутствиесформированного читательского вкусаи представлений об особенностяххудожественного текста у родителей (ванкетах многие отмечали, что нелюбили читать в детстве, хотя никто несказал, что не воспитывает любовь кчтению у своего ребенка) приводит ктому, что они иногда проявляютизлишнюю активность,

не доверяя даже классическимтекстам, анализируя их в меру своихвозможностей и делая категоричныевыводы. Родители хотят оградитьребенка от всего сложного и


СЕМИНАР

отрицательного – того, что, побольшому счету, вызывает наиболееяркие эмоции. От книг, где есть темы ипроблемы, о которых, по мнениюродителей, не стоит знать ребенку, ониотказываются совсем, либоперекраивают текст книги, заменяяили пропуская отдельные слова ифразы (грубые или устаревшие) инарушая при этом целостностьлитературного произведения. Притаком подходе не учитывается главнаяфункция художественного текста –эстетическая – и тот факт, что каждыйчитатель читает хорошую книгу по-своему. Беседуя с ребенком послечтения книг, многие взрослыестараются добиться от негоопределенного, единственноправильного ответа, даже непредполагая, что такого ответа может ине быть. «Главная трудность адекватнойинтерпретации состоит, по-видимому, втом, что художественный смыслнеобходимо выразитьнехудожественными (словесно-понятийными) средствами…», - пишетА.Б. Есин (Есин 1999), а ведь именноэто и делают родители, обсуждающие сребенком прочитанное, часто неподозревая о том, что такое обсуждениеможет повредить, рано или поздно убивв ребенке любовь к чтению.«Дидактически-идеологический»подход часто главенствует позже и науроках литературы в школе, и кподростковому возрасту полностьюотбивает интерес к чтению. Еслишкольная проблема чтениясуществовала давным-давно («Яненавижу «Ревизора» Гоголя за то, чтоон обрызган слюною школьногоучителя», – говорил Леонид Андреев,судя по воспоминаниям М. Горького),то родители прежде редко так много иподробно обсуждали с детьмипрочитанное, не ставили перед собой

такой задачи – привычной практикойбыло простое чтение. Труднопредсказать, приведет ли такоеотношение к тому, что дети будутменьше любить книги. Думается, чтопрежние родители меньшерефлексировали, меньше задумывалисьи просто читали привычные книжки,интуитивно чувствуя необходимостьчтения и доверяя текстам, на которыхони сами выросли.

С излишним морализаторством идидактичностью современных«ответственных» родителей связаножелание четко разграничить дляребенка «черное» и «белое».Современным дошкольникам, какутверждают их родители, редконравятся отрицательные герои, хотя10–15 лет назад детям нравились и БабаЯга, и Кощей, и Шапокляк – возможно,потому, что у ребенка было ощущениезначимости этих героев для самойткани художественного произведения.Благодаря отрицательным героям частовозникает сам сюжет, они совсем необязательно злодеи, нередко по ходусюжета они исправляются, и самопредставление о том, что в жизни невсе черное и белое, возникает из книг.Однако и сегодня встречаются другиеответы, свидетельствующие опонимании психологии ребенка и одоверии тексту: «Да, моему ребенкуиногда нравятся отрицательные герои,ведь они часто вредничают ивытворяют что-то глупое, но забавное.Ведь и дети часто себя так ведут, им этоблизко».

Еще один новый факт,характеризующий восприятие книгисовременными детьми: они крайнередко стремятся быть похожими нагероев книг («Да, он часто играет посюжету. С 2 до 3 лет библейские героибыли, хотел быть, как Давид, как


СЕМИНАР

Моисей. Потом с 4 лет стал, как Эмиль,одевал кепарик, брал ружарик, рисовалсебе деньги кроны»), хотяидентификация себя с героем книгидесятилетие назад отмечалась как однаиз важных особенностей восприятияхудожественных произведенийребенком. Современные дети, как ираньше, охотно играют по мотивамкниг и цитируют книги, а также хотятпережить те события, которые в книгахпроисходят, но не говорят о своемжелании быть на похожими на героевкниг: «Играет в разных героев. Ноникогда не говорила, что хочетпоходить». Зато дети хотят походить нагероев мультфильмов: девочки – напринцесс, а мальчики – на супергероев.Однако и сегодняшние дети не меньше,чем прежде, помнят слова и выражениялюбимых героев, любят цитироватьстихи, сказки и рассказы.

При всех изменениях в сознании иповедении родителей не угасла любовьребенка к книгам:

«Устроил разнос, почему книгуоставили на даче, когда онанеобходима… Позвонил папе наработу, попросил заехать, забрать книгис дачи…»

Не может не радовать и то, что далеконе все родители утратили понимание«пользы бесполезного»художественного чтения:

«Энциклопедии с удовольствиемсмотрит сама, и просит не только тамчитать, но и комментировать многое. Ахудожку – только читаем, а смыслребенок постигает сам»; «Думаю да,разный формат и разный подход кпрочтению»; «Он очень любитэнциклопедии, но на ночь мы их нечитаем, потому что вечером — времясказок, а не фактов»; «Пока мы неинициируем обсуждение, аакцентируем внимание на книге на

самой, на том, что книга классная,поэтому мы ее читаем».

Литература

1. Грисволд В., Мак-Доннел Т., Райт Н.Чтение и класс читателей в XXI веке[Электронный ресурс] // Новоелитературное обозрение. – 2010. – №102. – Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nlo/2010/102/ve24.html. – Загл. с экрана.

2. Деркунская В. А. Современныйдошкольник: контуры портрета //Дошкольное воспитание. – 2015. – № 11.– С. 100–109.

3. Елисеева М.Б. Книга в восприятииребенка от рождения до 7 лет. М., 2008

4. Есин А.Б. Принципы и приемыанализа литературного произведения.М., 1999.


СЕМИНАР

Ольга Астафьева

Игровая поэзия какстимул языковогои поэтическогоразвития ребенка

Доцент кафедры языкового и литературногообразования ребенка РГПУ им. Герцена (СПБ)

Поэты, пишущие для маленького –иногда еще даже не читателя, аслушателя – осознают особуюответственность. Они не толькооблекают в поэтическую формуобаятельный мир детских впечатлений,не только открывают маленькомучеловеку мир поэтических образов,порой еще новых тем и чувств, непросто говорят о важном для себя иребенка. Детский поэт становитсяпроводником в мир поэзии «взрослой»,готовит будущего читателя великойпоэзии. Может быть, именно поэтомумногие элементы поэтической формы:ритм, рифма, звукопись, – в детскойпоэзии становятся предметом игры.Играя, ребенок познает мир, и поэзию,ее тайны и законы тоже впервыеоткрывает в игровой форме. В нашейстатье речь пойдет об игре с метафорой– важнейшем средстве поэтическойречи.

Метафора – этот термин используюти в лингвистике, и влитературоведении. Метафораязыковая основана на явленииполисемии – многозначности слова.Перенос значения в языковойметафоре основан на сходствепредметов или явлений, она можетпредставлять собой как абстрактноепонятие (время идет, весна наступает),так и становится единицейноминации, утратив всякую связь с


СЕМИНАР

первоначальным образом и уже необнаруживая никакой образнойвыразительности (нос лодки, ручкадвери). Метафора поэтическаяопределяется в словарях какразновидность тропа, и тожеобозначает употребление слова впереносном значении по принципусходства. Главное отличие тропа какявления поэтической речи от переносазначения в речи разговорной состоит вследующем. Если в обыденной речипри употреблении слова в переносномзначении прямое значение уже неактуально, и никто не думает орукопожатии, берясь рукой за ручкудвери или прикасаясь к еловой лапе, тов поэтическом языке прямое ипереносное значение равно участвуют всоздании образа, как в стихотворенииЭ. Мошковской:

Здравствуй, Лес!Вот я здесь!Я спешил!Я пришел!Дай кленовую ладошку,Лес!Скучал по мне немножко?..Лапу дай еловую,Я еёПотрогаю…

Как отмечают онтолингвисты, ученые,изучающие детскую речь, дети нередкопротестуют против незнакомогозначения слова: наличия у корабля носа,а у поезда головы, способностикрапивы – жечь без огня, а мороза –кусаться. Этот протест – своеобразнаяформа осмысления ребенкомсложности языка, и детская поэзияотвечает этой потребности, и по-детскинаивно, поэтически тонко, а поройиронично играет с прямым ипереносным значением, стимулируяязыковую рефлексию. Приведем и

прокомментируем примеры.Стихотворение М. Яснова « У меня

есть все!» – демонстрирует поэтическуюигру с «единицей номинации».

Есть у кровати спинка,А у чайника – носик, А у тумбочки – ножки,А у кастрюли – ручки.А в этой большой кастрюле Есть очень вкусный компот.А у меня –И ножки,И ручки,И носик,И спинка,И вот еще что:ОченьГолодный Живот!

В книге А. Шибаева «Язык родной,дружи со мной» многие текстыоснованы на языковой игре с прямыми переносным значением слова.Заглавие стихотворения «Разныенесуразности» акцентирует наличие«двойного смысла» привычныхвыражений.

Мои часы ушли вперед! –сказала тетя Маша.– А у меня платок ползет, – сказала тетя Даша.– Умчалась юность далеко…–Сказала тетя Дуня.Ой, убежало молоко! –Сказала тетя Груня.

В данном случае глаголы движения,демонстративно собранные в единыйряд, сочетаются с предметами иявлениями, явно не способнымисамостоятельно передвигаться впространстве: «часы ушли вперед»,«платок ползет», «умчалась юностьдалеко», «убежало молоко». Глаголыдвижения, имеющие в языке и прямое,


СЕМИНАР

и метафорическое значения,использованы одновременно в обоихзначениях – для создания комическогоэффекта реализован приемконтаминации значений. В другомстихотворении многозначный глаголиграть использован в пяти разныхзначениях.

Кто играет?И солнце играет (Лучами на речке),И кошка играет(Клубком на крылечке),И Женя играет(Есть кукла у Жени),И мама играет(В театре на сцене),И папа играет(На медной трубе),И дедушка с внуком Играет в избе…А бабушка внуку пеленки стирает.Бабушка в стирку, наверно, играет?..

В этом тексте значения реализуются неодновременно, а поочередно:1) сверкать, отражаясь в чём-л., от чего-л.; 2) забавляться, резвиться,развлекаться; 3) участвовать всценическом представлении; 4)исполнять что-либо на музыкальноминструменте; 5) проводить время вигре. Так создается впечатление, чтолюбое действие можно описать этимуниверсальным глаголом, даже такое,как стирка.

Обыгрывание прямого и переносногозначения слова составляет сюжетстихотворения «Кто кусается?», вкотором мороз не назван, и надодогадаться, кто способен нанести такойсерьезный урон прохожим:

– Сердит!.. – закрыв лицо рукой,Сказал прохожий глухо.– Ударил как!..– ворчал второй,

Поглаживая ухо…

В этой серии стихотворений А. Шибаева игра с метафорамипризвана стимулировать языковоеразвитие, о чем и напоминает названиесборника. Однако в других текстах играс метафорическими значениями можетстать не самоцелью, а основойпоэтического сюжета.

А. Усачев в лаконичном двустишии«Охота на бегемота» привлекаетвнимание к слову и его внутреннейформе, этимологии.

Охотник хотел подстрелить бегемота –Чихнул бегемот, и пропала охота.

Два современных значения этого словаочевидно связаны: охота – добычадиких зверей и охота – желание,стремление. Охота – то, чего хочется.Усачев играет: охота охоты! А какосознал охотник величие дичи – уже ине хочется, «пропала охота»: и желание,и возможность зверя добыть. Тутподключается еще и игра сфразеологией. Это вам, как говорится,«не кот начихал». Кот начихал – чего-то очень мало. А если чихнет бегемот!Так, и Т. Собакин в стихотворении«Борьба с инфекцией» обыгрываетмногозначность слов «начихать» и«зараза». Сначала слово чихатьиспользуется в прямом значении, азараза – в обоих:

Друг чиххххнул, и маленький микроб,Нос его больной покинув сразу,Не упал в губительный сугроб,А попал ко мне в ноздрю, зараза!

Затем прямое значение слова зараза«расшифровывается»: «…он ущербфизический нанес, заразивши носовуюполость». В дальнейшем чихание,


СЕМИНАР

столь естественное в болезненном,зараженном состоянии, оказываетсяуспешным методом борьбы с «заразой»:ее удается «вычихать».

Я чихххнул – не раз, а целых три!Да и не понадобилось боле,чтобы внутрь дружеской ноздригадкого микроба отфутболить.Долгую беседу мы вели,между слов чихххая многократно.А микроб в двух метрах от земли двигался туда – сюда – обратно...Наконец, он рухнул под забор.Я и друг обрадовались оба: дали мы инфекции отпор,начихххав на вредного микроба!

В финале слово «начихать»воспринимается еще и метафорически:«Дали мы инфекции отпор, начихххавна вредного микроба!» – т.е. сумев егопроигнорировать.

В стихотворении Б. Заходера«Морской бой»:

Бьются два военных флотаНа листочках из блокнота.Вова с Петей не пираты,Не берут на абордаж,А наводят на квадратыДальнобойныйКарандаш!

Заигравшись на уроке, герои не слышатучителя, и потому беда неизбежна инеотвратима:

Но внезапно все пропало:Море, волны, корабли...ПрогремелоГромче шквала:– Курс на доску, адмиралы!Адмиралы – на мели...

Не удивительно, что беда дана вморских терминах: адмиралы – на

мели…– Петька, друг, спасай – тону!– Я и сам иду ко дну…«Идти ко дну» – выражение, имеющее ипрямое, и переносное значение. Детииграют в «морской бой», и поэтому дляних в игре это выражение имеетпрямой смысл. Но, возвращаясь изигровой реальности в школьную, онипонимают, что могут быть наказаны, ите же самые выражения приобретаютпереносное значение.

В том же ключе можно рассмотреть и«Перемену», в которой с героем набольшой перемене происходит «бо-о-ольшая перемена»:

Неужели этот ВоваПять минут назад ни словаУ доски сказать не мог?Если он, то, несомненно,С ним бо-о-льшая перемена!Не угонишься за Вовой!Он гляди какой бедовый!

Тот же прием использован в финалестихотворения «Не везет», геройкоторого сетует на судьбу:.

Отчего-то мне весь годНе везет и не везет!Не везет мне на футболе:Как ударишь – нет стекла!Дома не везет, а в школе…В школе – жуткие дела!

Страдалец получает двойку законтрольную, его не спрашивают, когдаон выучил урок – и готовы вызвать,когда он – не готов… Довершаетпечальную картину эпизод с трамваем.

Рано утром было это.Сел в трамвай я на ходу.Я решил не брать билета –Скоро, думаю, сойду.Ну откуда в эту пору


СЕМИНАР

Было взяться контролеру?Он остановил вагон,И меня выводят вон!Я сказал, понятно, сразу:– Не везет, как по заказу! –А кругом как захохочут!– Верно, – говорит народ, –Раз трамвай везти не хочет,Тут уж ясно –Не везет!

Каламбур основан на полисемии иприближается к приему, называемомуснятием или реализацией метафоры,суть которого – буквальное прочтениеметафорического образа. В ответ нагорестное метафорическое «не везет»,народ замечает: «Раз трамвай везти нехочет, тут уж ясно – не везет!»

Приведенные примеры показывают,как игра с языковыми метафорами, смногозначность слова, приводит ксозданию комического эффекта. Однакоесть в использовании метафор вигровой поэзии и иная, лирическаясоставляющая. Они стимулируют нетолько языковую, но и поэтическуюзоркость.

Дело в том, что самыйраспространенный тип метафоры –олицетворение – дети воспринимаютиначе, чем взрослые. В силу анимизма,присущего возрасту, ребенок не сразувоспринимает этот прием как троп –перенос значения. Ему свойственнонаделять явления окружающего мирасобственными чертами, и то, чтовзрослый читатель воспринимает какметафору-олицетворение, ребенокпонимает буквально в силусвойственного ему антропоморфизма.Все мы видели, как малыш можетсердиться на непослушные шнурки,рассказывать сказки куклам илибеседовать с котом. Прекрасныйпример – размышления героястихотворения А. Барто «Думают ли

звери?» Само высказанное сомнение –это некий новый этап, периодвзросления:

Я думаю о том:Умеют думать звери?Вот, шевельнув хвостом,Котенок входит в двери,Он думает о том,Что будет с ним потом?

Такая интенсивная рефлексия: думаю отом, кто и о чем думает! А думатьзвери могут – и должны – именно отом, что заботит человека:

Я думаю про птиц:Должны же думать птицы,Куда им полететьИ где им приютиться,Должны, в конце концов,Подумать про птенцов!

В финале стихотворения дана типичнаяреакция взрослых на подобныераздумья:

Я бабушку спросил:– Умеют думать звери? –Она сказала: – Нет, –Но я еще проверю.

Ребенок не готов сразу отказаться отсвоего очеловеченного, одушевленногомира. И здесь детское сознаниесоприкасается с древнейшим,мифологическим. Тем, что и питалоязыковые метафоры.

Наиболее очевидно интересующеенас явление демонстрируют примеры сгенетическими метафорами из разрядаприродных явлений. Именно потому,что они максимально стерты, порвалисвязь с прямым значением: сезоны,дождь, снег наступают, идут, но почтиникто не представляет себе их стопы-ноги, которыми можно «идти – на-


СЕМИНАР

ступать». Никто, кроме ребенка и поэта,которые (в силу возраста или особогодара) обладают и острым чувствомязыка, и чувством родства со всемсущим. У Г. Кружкова «весна наступилана кончик хвоста тотчас заоравшегогромко кота». И мы – буквальнослышим истошный кошачий крик,соединяющий и знакомый весеннийпризыв, и реакцию на неосторожноедвижение человека. Винни-Пух уА. Милна – Б. Заходера утверждает: «Идувперед, и снег идет, хоть нам совсем,совсем не по дороге…». Я – как снег, снег– как я.То же – у Т. Собакина в стихотворении«Усталый снег».

Светлой ночью шёл, шёлснег.Долгой ночью шёл,шёл снег...А наутро снегвдруглёгна обочины до- рог.Лёг на поезд и вок- зал, на корабль и при- чал... Потому что шёл всю ночь. Потому что снег устал.

Снег «шел, а потом лег». В привычнойформуле поэт оживляет метафору: тот,кто шел так долго, всю ночь, и такмного сумел укрыть – неизбежноустанет и захочет лечь, отдохнуть. Так

маленький читатель постигаетолицетворение, излюбленный приемпейзажной лирики.

Возьмем три «дождливые» зарисовкиР. Мухи.

Дождливая погодаСтоит Дождливая погодаИ удивляется, вздыхая:Такие лужи! Грязь по горло!Ну кто сказал, Что я – плохая?

Генетическая метафора «стоит плохаяпогода» превращается волицетворение, которое неожиданнооборачивается оксюмороном.Дождливая погода хорошо выполняетсвою задачу: и лужи, и грязьобеспечила, чем же плоха?

ПрогулкаПрохожие сутулятся,И капли на окне.А я иду по улице,А дождь идет по мне.

Дождь, который не просто идет, но самвыбирает дорогу, как и маленькийгерой, идущий по улице, оказываютсясближены. Еще очевиднее это в другомстихотворении:

Дождик тянется за тучкой,Шепчет тучке на ходу:Мама, скучно, мама, скучно,Мама, можно я пойду?

Маленькому читателю знакомо этомучительное ожидание, когда тыследуешь за взрослым, а так хочетсясвободы! И вот в таком детскомвопросе «Мама, можно я пойду?»прячется обыденное «дождик пошел»…А кто у дождика мама? Он рождается изтучки!

Приведенные примеры демонстрируют


СЕМИНАР

нам, что в создании образа в детскихстихах, играющих с поэтическойметафорой, важную роль играетдвойное сопоставление,обнаруживающее не только сходствонеодушевленных предметов и явленийс человеком - но и наоборот.

А.Усачев

ЧасыЧасы идут за днями дни.Часы бегут за веком век…– Куда торопитесь, часы?Спросил однажды человек.Часы ужасно удивились.Задумались. Остановились.

Мы уже встречались с «ушедшимичасами» у А. Шибаева, можновспомнить и рассказ Н. Носова. Бобик вгостях у Барбоса впервые видит часы ис недоверием относится к предмету,способному не только ходить, но ибить, «драться». В чем же своеобразие«Часов» А.Усачева? И у него часы идут,торопятся, остановились – метафорыязыковые. Неожиданным в этом рядуоказываются глаголы «удивились изадумались». Как человек? За счетвключения в ряд однородныхсказуемых глаголов, в языке не

сочетающихся со словом часы,метафора языковая развертывается волицетворение, метафору поэтическую.Чтобы воспринять и оценить ее,требуется не только знание полисемии,но и обращение к опытупсихологическому: стоит задуматься отом, куда и зачем спешишь, ипривычные действия утрачиваютбылую значительность, и хочетсяостановиться, чтобы по-новомуосмыслить все…Действия,совершаемые часами, сопоставляются сдействиями человека, и наоборот.

Подведем итог.Признавая значимость метафоры,

Аристотель утверждал, что этоединственное искусство, которомуневозможно выучиться у других, ибометафора предполагает интуитивноевосприятие подобия в вещахнепохожих. Но если речь идет не осоздании, а о восприятии метафоры –ученичество не только возможно, но инеобходимо. Игра с метафорой вдетской поэзии обнажает механизмыязыка, обогащение которогопроисходит за счет переноса значений.И читатель учится видеть в привычном– необычное, а это и есть суть, главнаяпоэтическая функция метафоры.


СЕМИНАР

Алексей ВостровПреподаватель, научный сотрудник С.-Петербургскогополитехнического университета им. Петра Великого иС.-Петербургского университета промышленныхтехнологий и дизайна.

Детскаяшведоязычнаяфинскаялитература:САМПО-ЛОПАРЁНОКВ ДОЛИНЕМУМИ-ТРОЛЛЕЙ

«Если тебе удалось хоть немногоутешить или развеселить кого-нибудь,ты можешь считать, что сделалхорошее дело».

Закрис Топелиус

«Мы должны заставить их занятьсячем-нибудь, – озабоченно сказала мамапапе Муми-тролля. – Они не хотятиграть. И не могут думать ни о чемдругом, кроме гибели Земли…».

Туве Янссон

Шведоязычная финская литература вРоссии находится в потоке финской ишведской литератур: входит в кругпервой и зачастую ошибочноотождествляется со второй поязыковому признаку. Однакосуществуют несколько авторов, которыевыделяются из общего ряда – в первуюочередь, это Туве Янссон, ЭдитСёдергран и Закрис Топелиус. Вконтексте детской литературы особенноважны имена автора муми-троллей иписателя, в России известного только вроли сказочника. Другие детскиешведоязычные авторы,представляющие финскую литературу,находятся в тени и известны лишьспециалистам (и, конечно, на родине –но в основном среди шведоязычныхчитателей). Среди них выделяются БуКарпелан, более известный как автор


СЕМИНАР

взрослых произведений, МаритаЛинквист, Ирмелин Сандман Лилиус иМоника Викстрём-Йокела.

Интересной особенностьюпроизведений Туве Янссон и ЗакрисаТопелиуса является «слияние» срусскоязычной детской литературой:многие читатели настолько привыкли ких героям, что не рассматриваютписателей в качестве иностранныхавторов и, тем более, авторовпереводимых (для сказок это наиболеепоказательно). Но если муми-троллистали общемировым феноменом исвоими в различных культурах, то,например, Сампо-лопарёнок, Кнут-музыкант, Сильвестр и Сильвия(персонажи «Зимней сказки») близки,прежде всего, северной и русскойлитературам.

Первые русскоязычные переводыпроизведений Закриса (Сакари)Топелиуса (1818–1898) появились в1882 году в Санкт-Петербурге. Этобыли сказки из сборника Sagor,изданные на шведском языке вВеликом княжестве ФинляндскомРоссийской империи в 1847-1852 годы.В дальнейшем появились новыедореволюционные издания: в 1893 и в1897 годах в Санкт-Петербурге, 1909 и1913 годах в Москве. Вдореволюционной Россиипреимущественно издавались сказки«Береза и звездочка», «Дети Солнца»,«Милосердный – богат», «Дар морскогоцаря», «Две сосны», «Сампо-лопарёнок»,«Празднование Рождества у гномов»…

Особенно примечательным сталоиздание иллюстрированного большогосборника «Сказки Топелиуса»(издательство Н. Аскарханова, 1897год), так как вслед за ним появиласьнебольшая анонимная заметка вжурнале «Вестник иностраннойлитературы» от 1898 года – откликсовременника на вхождение З.

Топелиуса в круг отечественногодетского чтения1. Или, что такжевозможно, в память о писателе,умершем незадолго до выхода довыхода номера журнала. «Детипредпочитают Топелиуса Андерсену;юмор последнего кажется им иногдачересчур изысканным, а символ сказкиостается зачастую непонятен. Топелиус– поэт молодых народов, он наивен,неопытен, не искушен жизнью, еговоображение неистощимо, сравненияпоказывают, что он происходит изнарода, близкого к природе. Он даетжизнь всему, к чему прикасается; мир,который он видит, кажетсяочарованным миром»2.

Развивая указанную цитату, можноотметить, что в сказках писателя однаиз основных ролей отводится детям:они инициативны, полны энергии иготовы выполнить то, что взрослым непод силу. В некоторых песнях и сказкахмаленькие птицы несут религиознуювесть, что З. Топелиус связывал с идеейпростоты, близостью к народу, детскойверой. Он делал акцент на единствевоспитания и обучения черезпозитивное формирование характера;воспитывал чувства сопереживания исолидарности – как к природе, так и кдругим людям; восставал противизлишнего индивидуализма,беспорядочного знания,расточительного образа жизни…Однако в сказках З. Топелиус иногдаподнимал и «взрослые» вопросы:например, мечту об имперскойтрансконтинентальной магистраличерез Берингов пролив, что отразилосьв сказке «Как кузнец Пааво подковалпоезд» (в другом переводе «О том, какжелезная дорога семимильные сапогиполучила»).

После революции публикацииприостановились и возобновилисьлишь в 1955 году. В последующие


СЕМИНАР

несколько десятилетий выходили изпечати лишь отдельные переводы (или,как их часто именовали, пересказы): в1962, 1970, 1973 годы. С 1979 годапубликации стали относительнопостоянными, а с рубежа веков –практически ежегодными. Географияизданий не столь обширна: книгипоначалу выходили только в Москве ив Петрозаводске (разовые исключения– Мурманск, Екатеринбург,Калининград и Минск), и лишь с 2004года появились постоянные издания вСанкт-Петербурге. Интереснымдополнением к книжной продукциистал мультфильм «Сампо изЛапландии», основанный на сказке«Сампо-лопарёнок» и выпущенный вСоветском Союзе в 1985 году.

Библиография исследованийтворчества З. Топелиуса (в основномсказочного) на русском языке не стольобширна, как библиография егопроизведений. Первые упоминания вобзорных статьях, посвященныхсборникам сказок скандинавскихписателей, подготовила известныйпереводчик Л. Брауде3, затем его имяпоявилось в обзоре финскойлитературы (например, Э. Карху4),зарубежной детской литературы5 и вконтексте зарождения национальнойидеи Финляндии6. Лишь финскийисторик М. Клинге в сборникебиографий известных финнов7 ироссийский исследователь И.Сергиенко8 посвятили финскомуписателю отдельные статьи.

В отличие от своегосоотечественника, путь в русскуюлитературу Туве Янссон (1914-2001)оказался намного короче. Этомуспособствовало несколько причин. Во-первых, последствия «хрущевскойоттепели», а также установлениядобрососедских отношений (снекоторыми оговорками) между СССР

и Финляндией, в условиях которыхпроисходило знакомство и с финскойлитературой. В его рамках детскаялитература представлялась наиболееидеологически безопасной, поэтомупереводы появились достаточно скоро.Еще одна причина заключалась вмногоплановости и необычноститекстов Т. Янссон, что подтверждаетбольшое количество их переводов наязыки мира.

Изначальный дуализм муми-долаподчеркивается многимиисследователями творчества писателя ихудожника. Долина муми-троллейпредставляет собой оазис тепла, уюта ибезопасности в противовеспространству, в которомразворачиваются приключения:непредсказуемое, полное опасностейморе или горные гряды, сулящиекатастрофы9. Однако этадвойственность оказывается лишьодним из уровней повествования – вомногом внешнем: среди героев Т.Янссон нет полностью отрицательных.Примитивная бинарная логика нераспространяется на муми-дол, алирические фантазии не становятсясамоцелью для автора: в определенномсмысле все события книг реалистичны,а образ жизни муми-троллей во многомчеловеческий (и человечный).Честность и открытостьпротивопоставляется притворству,изображению сочувствия и понимания,хотя, как признавала сама Т. Янссон,вселять надежду и воспитывать чувстване являлось первостепенной ее задачей.Однако это опосредованно «вросло» втекст, стало его основой.

Повествование о муми-троллях,начавшееся во время Второй Мировойвойны и достигшее финскогошведоязычного читателя в первыепослевоенные годы (финноязычного –


СЕМИНАР

намного позже), достаточно быстрообрело русскоязычного читателя:первый перевод («Муми-тролль икомета») состоялся в 1967 году вМоскве. Следующего пришлось ждатьпочти десятилетие: в 1976 году вышлаповесть «Шляпа волшебника», а спустяеще десять лет в Петрозаводске былиопубликованы все остальные повестиза исключением «Дитя-невидимка»,которая достигла русскоязычногочитателя только в 1990 году (Москва).После этого почти ежегоднопоявляются переиздания приключениймуми-троллей – или новые переводы,последний из которых состоялся в 2018году, когда была заново переведена всясерия.

Мультфильмы о муми-тролляхдополняют картину муми-дола врусскоязычном пространстве. В 1978году было выпущено три частикукольного мультфильма («Муми-тролль и другие», «Муми-тролль икомета», «Муми-тролль и комета: путьдомой»), озвученного известнымиактерами. В 1980-1983 годы появилсямультфильм, также состоящий из трехчастей и охватывающий другиеприключения жителей муми-дола(«Муми-дол: все дело в шляпе», «Муми-дол: лето в муми-доле», «Муми-дол: вмуми-дол приходит осень»). Егоособенностью стало то, что рисованныегерои значительно отличаются отканонов, заданных автором.

Исследований или критическихстатей, посвященных произведениям омути-троллях, на русском языкевыходило достаточно много – как всоветское время (обычно в видепредисловий10), так и в российскийпериод. Особенно стоит отметитьпоследние полтора десятилетия, когдабыло опубликовано несколькосерьезных критических работ11.Особняком стоит переведенная на

русский язык книга ТуулыКарьялайнен, посвященная жизни Т.Янссон, где детально анализируется еетворчество.

Как уже отмечалось выше,произведения З. Топелиуса и Т. Янссонявляются важной частьюшведоязычной финской литературы.Тенденции издания ее переводов вРоссии можно условно разделить натри этапа: первый (1991-1999 гг.) –знакомство, второй (2000-2012 гг.) –постоянный процесс, третий (с 2012 г.)– спонтанные переводы12. Стоит особоподчеркнуть, что за последние тридесятилетия публикации переводовкниг З. Топелиуса и Т. Янссон сталитрадицией отечественной издательскойдеятельности – особенно на рубежетысячелетий. Последнее вполнеобъяснимо: с 1999 года на волнеинтереса к финской литературе началиактивно издаваться переводышведоязычной ее составляющей, апроизведения З. Топелиуса и Т. Янссонстали важной составной частью этогопроцесса. И, что самое показательное,их не коснулось его затухание после2012 года.

Тогда можно предположить, чтопроизведения рассматриваемыхписателей стали зоной контактовмежду русской и шведоязычнойфинской литературами (наравне слирикой Э. Сёдергран). Оба авторавлились в русскоязычную детскуюлитературу и зачастую воспринимаютсяв качестве своих. Это подтверждают какпостоянные публикации на русскомязыке, так и периодическипоявляющиеся новые переводы, чтопозволяет говорить о потребности впереосмыслении произведенийрассматриваемых авторов. Однакосуществуют и некоторые различия: есликниги Т. Янссон практически всепереведены (в том числе, «взрослые»


СЕМИНАР

повести), то многие произведения З.Топелиуса остаются непереведенными:например, стихи, романы иисторические книги. Так или иначе, обаавтора зачастую воспринимаютсярусскоязычным читателем«специализированно»: как авторысказок и книг про муми-троллей.

В заключении хотелось бы вернутьсяк метафоре, отраженной в названии. Ипредложить несколько ее прочтений.Во-первых, она может указывать напочти изолированную рольшведоязычной финской литературы влитературе национальной. Так муми-дол зачастую ассоциируется вФинляндии со шведоязычнымменьшинством13, и тогда произведениярассматриваемых авторов можноассоциировать с Сампо, смелопокорившим малознакомый мирфинского языка. Во-вторых, долинамуми-троллей может быть связана сдетскими произведениями финскихписателей, достигших русскоязычногоберега. В этом прочтении Сампо –произведения, смело отправившиеся вдалекий и сложный путь перевода нарусский язык.

Возвращаясь к рассматриваемымавторам, можно отметить, что детскиеповести Т. Янссон создали особый мир,известный многим русскоязычнымчитателям. Тогда в Сампо можноувидеть сказки З. Топелиуса, которые постепени известности являются лишьгостем Долины. Желанным – но все жегостем. Это может быть еще однимпрочтением названия… иприглашением к чтению.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Сергиенко И. Скандинавскаялитературная сказка в России в концеXIX – начале ХХ вв. // Детские чтения.2016. № 1. Т.9. C. 8.

2. Финский писатель ЗахарияТопелиус // Вестник иностраннойлитературы. 1898. № 5. C. 321.

3. Брауде Л.Ю. СказочникиСкандинавии. Л.: Наука, 1974. С. 91–117. Брауде Л.Ю. Скандинавскаялитературная сказка. М.: Наука, 1979. С.99–119. Брауде Л. Ю. Сказкискандинавских писателей. Л.: Лениздат,1990. С. 164–219.

4. Карху Э.Г. История литературыФинляндии (от истоков до конца XIXвека). Л.: Наука, 1979. 512 стр.

5. Брандис Е.П. От Эзопа до ДжанниРодари: зарубежная литература вдетском и юношеском чтении. М.:Детская литературы, 1980. С. 98-99.Будур Н.В., Иванова Э. И., Николаева С.А., Чеснокова Т. А. Зарубежная детскаялитература: М.: Академия, 1998. С. 179–180.

6. См. например: Такала И. Р.Финляндская линия: очерки историинациональной мысли Финляндии(вторая половина XVIII – перваяполовина XIX в.). Петрозаводск: Изд-воПетрГУ, 2006. Лескинен М.В.Путешествие по родной стране:описание как способ национальнойрепрезентации. Финляндия и финны визображении З. Топелиуса // Одиссей.Человек в истории. М.: Наука, 2010.

7. Клинге М. Цахрис Топелиус // Стозамечательных финнов : Калейдоскопбиографий. Хельсинки: Обществофинской литературы, 2004. С. 653–664.

8. Сергиенко И.А. Скандинавскаялитературная сказка в России в концеXIX – начале ХХ вв. // Детские чтения.2016. № 1. Т.9. C. 11–15.


СЕМИНАР

9. Карьялайнен Т. Туве Янссон.Работай и люби. М.: Издательство АСТ,2017. С. 173.

10. См. например, п. 5, а также: БраудеЛ.Ю. О Туве Янссон // Янссон Т. Муми.СПб.: Северо-Запад, 1993; Брауде Л.Ю.Мама муми-троллей… // Янссон Т.Шляпа волшебника. СПб.: Азбука, 1999.С. 5–36; Мяэотс О.Н. Я – Крошка Мю иМуми-тролль // Библиотека в школе.2001. №5. С. 16–17 др.

11. См. например: Ахола С. ТувеЯнссон // Сто замечательных финнов.Калейдоскоп биографий. Хельсинки:Общество финской литературы, 2004. С. 761–773. Роткирх К. Катастрофа ивыживание в Муми-мире //

Иностранная литература. 2009, №9.Йоханссон А.Р. Этика и художественныеметоды в повестях Туве Янссон оМуми-троллях // Детские чтения. 2016.№ 1. Т.9. С. 45–60. Троицкий С.А.«Мумиведение» и перспективы егоразвития в России // Детские чтения.2016. № 1. Т.9. С. 35–44.

12. Востров А.В. Шведоязычнаяфинская литература на русском языке:тенденции двух с половинойдесятилетий // LiteraruS. 2018. №3. С. 84–85.

13. Klinkman S.-E. I fänrikarnas,martallarnas och dixietigrarnas land: Enresa genom det svenska i Finland.Helsingfors: SLS, 2011. S. 262–282.


Марина Киеня-Мякинен

СЕМИНАР

Вечные стихиКирси Куннас:рассказать детямо мире

Переводчик с испанского и финскогоязыков, журналист, литератор,г.Тампере

В книге «Как любить ребенка» ЯнушКорчак пишет: «Детей нет – есть люди,но с иным масштабом понятий, инымзапасом опыта, иными влечениями,иной игрой чувств». То есть, ребенок –это не зверушка, не игрушка, это просточеловек, только маленький. Отсюда ииной масштаб понятий. Вы представьтесебе: сам ты крошечный, кругом лес ноги ножек, пространства неизмеримы,предметы огромны. Ты – лилипут встране великанов. Что же до запасаопыта, то его просто нет. Ну, или оченьмало. Назначение вещей неясно,взаимодействие с ними затруднено.Поэтому и впечатления чрезвычайносильны, любая, с точки зрениявзрослых, мелочь может напугать,обрадовать, вызвать острый интерес. Ичувства маленький человек испытываеточень глубокие, внезапные, способныеналожить отпечаток на всю егодальнейшую жизнь. Если ощущениенеуверенности и беспомощности неудалось оставить позади вместе сползунками и подгузниками, оно можетсерьезно омрачить существованиевплоть до глубокой старости. Так чтозадача больших людей состоит в том,чтобы маленький человек росспокойным, чувствовал себязащищенным, познавал мирпостепенно, сообразно своим растущимвозможностям. Чтобы на почведетского неведения расцвел не страх, афантазия. Вот ее, эту фантазию,


СЕМИНАР

взрослые особенно охотно душат: «Неговори ерунды!», «Так не бывает», «Этовсе глупости». И в результате излюбопытного, открытого, доверчивогочеловечка вырастает унылыйобыватель, не видящий ничего дальшесобственного носа.

Но неспроста Януш Корчак считалслово «ребенок» чересчурповерхностным обобщением. Ведь этопонятие весьма и весьма растяжимое.Девятимесячный карапуз и пятилетнеедитя – два совершенно разныхчеловека. Для первого мир сводится ккроватке, заботливым рукам родных,ближайшим пространствам вроде домаили сада. Он мало что понимает, номногое чувствует. А вот пятилетнийребенок совсем другой: деятельный,любопытный. Изводит взрослыхвопросами, познает мир активно и несознает границ своих возможностей,которые кажутся ему беспредельными.Честь и хвала детскому писателю, этуразницу понявшему. Вот Кирси Куннаспоняла и в 1956 году выпустила книгустихов «Сказочное дерево крошки-малышки», выдержавшую нанастоящий момент 42 издания. Первыйсекрет успеха этого сборника в егомногослойности: он можетсопровождать маленького человечкамного лет – с первого года жизни идальше, дальше. Для самых маленькихв книге есть колыбельные, такиеритмичные, что их сразу хочется спеть(«Тянется вечер», «Спи-усни»,«Баюшки-баю»), есть стихотворение«Вольные всадники», под которое такздорово качаться у папы на коленях.Слов малыш понимает немного, норитм чувствует, под него успокаиваетсяили веселится. Для него Кирси населяетсвои стихи совсем крошечнымисуществами – это Хайтула, кискаМурмуру, водяная крыса Яако-Ваакко.Рядом с ними ребенок может ощутить

себя большим, уверенным в себе:Жил-был на свете Хбйтула,такой малюсенький-маленький,ростом с вершок, с ноготок,просто ужасно маленький.

И обитал он в стручке,то есть, в строчке – есть такой грибпод названьем строчок,просто ужасно редкий гриб.1

Но вот дитя встало на ножки и началоактивно взаимодействовать сокружающей действительностью.Такому надо объяснять (а точнее,показывать) основные категории,общие характеристики всякого сущего,без которых человек неспособендействовать в мире. Это сущность/субстанция (что это, из чего это),количество (единство, множество,цельность), место/положение (близко,далеко, внутри, снаружи); этосоотношение (такой же/другой),состояние (и его изменение), этодействие. Кирси Куннас демонстрируеткатегории мастерски, живо, наглядно.Змея съела змею, и стали они житьвнутри друг у друга; тролль леснойраспятерился – был один, сделалосьмного; попугаи одинаковые, слон другой,не такой, как роза. Марьин лягушонок

был маленьким, а стал огромным, онизменился. Подобных примеров в книгесколько угодно, но я уверена, что своюважнейшую педагогическую задачупоэтесса выполняла интуитивно, каквзрослый, не утративший детскоговидения мира.

Пойдем, однако, дальше. Ребенок всерастет, и теперь ему нужно не толькопоказывать, но и рассказывать,растолковывать. Рассказывать о сферечеловеческих чувств и отношений, в

2 Здесь и далее стихи в переводеМарины Киеня-Мякинен


СЕМИНАР

которой есть место не только любви, нои отверженности, разочарованию,одиночеству. Одинокий ежик тихонькоплачет, замарашка-тролль прощается смечтой, слон оскорблен в своих лучшихнамерениях. Маленькому читателюзахочется их пожалеть, и он получитважнейший эмоциональный урок –урок эмпатии.

«Ах, – промолвил ежик, –я очень грустный ежик,я одинок безмерно».И это, в общем, верно,ведь он сердечко прячетза острые иголки,а сам тихонько плачетпод капюшоном колким.Мир, как и люди, его населяющие,

несовершенен, и ребенку следует обэтом знать. Поэтому встречаются средиперсонажей Кирси и жадины («Вилле иВалле»), и глупые воображалы(«Козлиные обновки»), и жестокиевластолюбцы («Король страны Пиирес-Паарес или сказка о длинном носе»), изаносчивые особы («Мууса и Рууса»). Даи сами дети – далеко не ангелы, они неслушаются взрослых, делают всякиеглупости. Почему? А просто так. Такиемаленькие неслухи будут радыпознакомиться с негодницей-Риикой:

Риика-лентяйка, негодная пастушка,глянь, коровы на лужайке счет ведут друг дружке:«Амумуу, мумуу и муу,нужно стаду твоемувечером домой идти,а ведь ты, того гляди,растеряешь нас в пути».

Однако приятно то, что в стихахсборника полностью отсутствуетназидательность. Поэтесса просторассказывает, а выводы уж пустьделают читатели.

Кирси Куннас приподнимает завесу

тайны и над тем, что от детей до поры-до времени принято скрывать: надсмертью. Правда, в стихотворении«Господин Пии-Поо» смерть покаобратимая, понарошечная, но, чтопримечательно, безвременная:

«Помираю так рано! –вскричал господин Пии-Поо, –ведь я, считай, и не пожил!»Он крикнул «Хии-хоо!»и помер гораздо позже.И тут следует обратиться к

жизненному опыту самой поэтессы,которой уже в раннем детствепришлось пережить настоящуютрагедию – в пять лет она осиротела, отпневмонии за несколько днейбуквально сгорел ее любимый папа,художник Вяйнё Куннас. Он ушелсовсем молодым и был, несомненно,настоящим волшебником, как всехорошие папы, но не знал заклинания,способного отсрочить кончину.

Выпало на долю Кирси и еще односерьезное испытание: в молодости оназаболела туберкулезом. Эта болезньоборвала жизнь многих финскихпоэтов – Ууно Кайласа, Катри Вала,Каарло Саркиа, Эдит Сёдергран.Наверняка девушка в ужасеспрашивала себя: «Неужели и я?!» Нотут на помощь пришла мама,сказавшая: «Не плачь, от слез можноумереть. Перестань жалеть себя неподдавайся страху». Значит, надо былосрочно искать опору в самой себе. Ипоэтесса нашла ее, обратившись ксобственному детству, не безмятежному,но счастливому, несмотря ни на что. Втуберкулезном санатории она началаписать стихи для того ребенка, которыйжил в ее душе. «Я представила себямаленькой и подумала, а что бы менязаинтересовало, что заставило бы умработать?» – говорит она в интервьюжурналу «Ээва». Так вот в чем второй (иглавный) секрет успеха сборника


СЕМИНАР

«Сказочное дерево крошки-малышки»:он написан взрослым ребенком,человеком, в котором взрослость идетскость неразрывно переплетеныдруг с другом.

Какой бесценный жизненный опыт икакая огромная ответственность дляпереводчика, рискнувшего перевести –перенести – из одного языка в другойэту мудрость, наивность, сострадание,юмор, безграничную фантазию!Перенести, стараясь расплескать подороге как можно меньше, осознаваясвою миссию: дать возможностьрусскоязычным детям (и в первуюочередь тем, кто живет в Финляндии)начать знакомство с финскойлитературой в самом раннем возрасте.

Как-то в короткой беседе я спросила уКирси Куннас, что переводчику можноделать, а чего нельзя? «Можно всё», –ответила она. Всё, да не всё. Отсебятина,например, запрещена категорически.Тем не менее, я совершенносознательно сделала некоторые стихисборника более ритмизованными, чем воригинале. Дело в том, что ухомаленького русскоязычного читателя (аточнее, слушателя) привыкло к стихамЧуковского, Барто, Маршака, прелестькоторых в том числе и в четком размере.

Трудно ли было работать с такимпрекрасным и сложным материалом?Трудно. Ведь ребенок – строгий судья,бескомпромиссный. Если ему непонравится, он просто не станетслушать. Поэтому я старалась сделатьтак, чтобы стихи легко звучали,стремилась избегать стыков согласных,нагромождения слов в строчке. Ивсегда представляла, что читаюстихотворение малышу, пыталасьугадать его реакцию. Что он сделает:слезет с дивана и уйдет? Или попроситпрочитать снова?

Вопросов, конечно, возникало много,и однозначного ответа ни на один из

них не было. Например, как поступитьс именами собственными –транслитерировать или переводить,менять или оставитьнеприкосновенными? Взять хотя быХайтулу. Слово «haitula» в переводеозначает «пушинка одуванчика».Назвать персонажа «Пушок»? Но этокотеночек какой-то. Пушинка? Это длясущества женского пола. Правда,изначально Кирси Куннас задумалаХайтулу девочкой, но в финском неткатегории рода, так что иллюстраторМайя Карма изобразила его эдакимжучком-мужичком. Ну что ж, пустьостается Хайтулой. Но вот когда яспросила у русского мальчонки летсеми, кто такая Крумелу, он, незадумываясь, ответил: «Крумелу – этоужасная ведьма». Звучание именипородило именно такую ассоциацию, иКрумелу (которая на самом деле –маленькая киска) была переименованав Мурмуру. Вот и слон Trumelunki впереводе получил имя Хоботун, алягушонок Jansmakko Erikois сталназываться Лягухис Растакойс. Эти дваперсонажа интересны еще и тем, чтоперестают быть безымянными,совершив некие поступки. Безумные,иррациональные, но – поступки:

У Марьи лягушонок был,он съел дрожжей тайкоми стал расти, как на дрожжахи в потолок уперся лбом.Пробил он крышу, крик-крак-кроки выпил тучи, крик-крак-крок,и слопал звезды, крик-крак-крок,от месяца отъел кусока на рассвете солнышко, надо же, и солнышкоон по ошибке проглотили сильно рот себе обжег.

И получается, что имя – это своего роданаграда за дела, ведь говорим же мы,взрослые, о том, кто добился


СЕМИНАР

известности: «Он сделал себе имя».Кирси Куннас привыкли

воспринимать как добрую сказочницу.Оно и понятно: многие ее стихиначинаются словами «Жил-был» или«Жил на свете» – традиционныйсказочный зачин. Но внимание,сюрприз! Этими словами начинаютсяне только сказки, но и английскиелимерики, юмористическиеабсурдистские стихи. Признанныммастером этого жанра был художник ипоэт Эдвард Лир (1812–1888). КирсиКуннас была хорошо знакома с еготворчеством, а в 1980 году перевела нафинский сказку Лира «История очетырех маленьких человечках,отправившихся вокруг света»(«Mielikuvituksellinen matka maailmanympäri»). Не заметить искорку веселогоабсурда в таких стихах как,например,«Гусь глубокой заморозки» или «Тетка иее патентованное средство» простоневозможно, хоть поэтесса и несоблюдает формальных каноновлимерика. И могут позабавить они нетолько детей (в детских сказках, стихахи считалках полно всякойнебывальщины), но и взрослых.Человеческое сознание вообщетяготеет к абсурду, логика приедается,

от нее иногда надо отдыхать. Для этогосуществуют (и с незапамятных временсуществовали) Сатурналии, карнавалыи прочая.

А кстати, не преувеличила ли я,назвав детские стихи Кирси Куннасвечными? Думается, нет. В детстве, привсей его изменчивости, очень многоконстант: любовь к играм и сказкам,необъяснимые страхи и безудержнаякреативность, например. Рассмотритеповнимательнее картину ПитераБрейгеля Старшего «Детские игры», ивы найдете на ней немало развлечений,которым и сами предавались в нежномвозрасте.

Мы, взрослые, (даже очень-оченьвзрослые) наверняка сможем найти наСказочном дереве крошки-малышкичто-нибудь вкусненькое и для себя. Вот,скажем, присядем мы отдохнуть наскамейку в сквере, задумаемся опрошлом, и придет на память такое вотстихотворение:

Забытая в парке калошаот дел на скамье отдыхалаи прошлую жизнь вспоминала.Бывало, с ногою на паруходила она по бульвару,гулять человека водилаи каши тихонько просила.


СЕМИНАР

Кристина Роткирх

Сначала два замечания.Во-первых, я не буду описывать

Муми-мир. Я исхожу из того, что он вамзнаком.

Во-вторых, название моей темы несовсем правильное – я буду говоритьтолько о двух первых Муми-книгахТуве Янссон: «Маленькие тролли ибольшое наводнение» и «Кометаприлетает».

Они написаны по-шведски и воригинале называются: ”De små trollenoch den stora översvämningen” è”Kometjakten”.

Туве Янссон родилась в 1914 году и к1939 году она успела уже многоесделать, особенно как художник. Нотогда настоящих Муми-троллей ещё небыло. И в том же году Советский Союзнапал на Финляндию. Началась Зимняявойна.

Туве Янссон пишет:

Была военная зима 1939 года. Всякаяработа застопорилась, казалосьсовершенно невозможным дажепытаться рисовать картинки.Возможно, покажется естественным ипонятным, что мне внезапно захотелосьнаписать что-нибудь начинавшеесясловами: «Жили-были...»

Таким образом, ее реакция противнависшей огромной угрозы сталаначалом всего Муми-мира.Уже в этой самой первой книге,

Катастрофаи выживаниев Муми-мире

Переводчик русской литературы нашведский язык, журналист


СЕМИНАР

«Маленькие тролли и большоенаводнение», присутствуют некоторыеосновные персонажи: Муми-тролль,Муми-мама, Снифф и, в конце, муми-папа.

Основной сюжет: это скитанияМуми-мамы и Муми-тролля в поисках«уютного и тёплого местечка». Самоесуровое испытание случается в началеповествования, когда они оказываютсяпосреди холодных и темных водбездонной топи. Там на Муми-троллейнападает Большой Змей.

Они пытаются уйти от него, но оннастигает их. При виде его злых глаз ижадной пасти Муми-тролль закрываетлицо лапками, кричит «Мама» изамирает… Но спасение есть, иБольшому Змею не удается съестьмаленьких троллей.

Как я уже заметила, первая Муми-книга была начата в 1939 году, в тусамую зиму, когда Финляндияотстаивала свою независимость внеравной схватке с Советским Союзом.Однако Туве Янссон была вынужденапрервать работу и смогла закончитькнигу только в 1945 году.

Тогда финны уже проиграли двевойны с огромными потерями.

То, что их родина, в отличие от странБалтии, избежала оккупации исохранила свою независимость,казалось чудом.

И в том же 45-ом году Туве Янссонначала писать продолжение историиМуми-троллей. Следующая книга,«Комета прилетает», увидела свет в1946 году.

Очевидно, что опыт военноговремени нашел свое отражение в двухпервых книгах о Муми-троллях.Однако позиция Туве Янссон, когда еегероям грозит смертельная опасность,значительно различается в каждой изкниг. Прежде всего, это вопросвремени. В более поздней книге,

«Комета прилетает», напряжениевозрастает по мере того, как Кометаприближается к Земле, и достигаеткульминации в самом конце, когдакомета задевает планеты своимхвостом. А к этому моменту последнеепотерянное существо уже найдено ивсе члены Муми-семьи собралисьвместе, морально и материальноготовые к развязке.

Напротив, угроза в первой книге,«Маленькие тролли и большоенаводнение», являет собой угрозунастолько близкую и реальную, чтолишь немедленная реакция позволяетсемейству Муми-троллей спастись.

И это спасение кажется совершенночудесным.

Интересно то, что в этой книге Муми-мама ведет себя сообразно масштабуугрозы. Как Вы помните, Муми-мамавсегда самая спокойная, веселая идоброжелательная. А здесь она почтитеряет контроль над собой. Она плачет,суетится и нервничает, особенно послетого, как ей удается напасть на следМуми-папы.

В этой связи немаловажно вспомнитьо судьбах тех финских детей, которыеразлучились со своими родителями вгоды войны. Дети лишились отцов –одни погибли на фронте, другиевозвратились физически или душевноискалеченными. Потеря Карелииозначала, что 400 000 человек – в товремя десятая часть населенияФинляндии – были вынужденыпокинуть свои дома и отправиться напоиски нового места жительства.

Скитания в поисках «уютного итёплого местечка» тогда стали уделоммногих.

Дети разлучались с родителями и подругим причинам. В годы войны около70 000 финских детей былиотправлены за границу, главнымобразом в Швецию. Большинство


СЕМИНАР

СЕМИНАР

уехало без матерей, мало кто зналшведский язык. Намерения былосамые хорошие, а последствия частоглубоко печальные.

Однако мы только постепеннопоняли, что совершили трагическуюошибку, когда во имя спасения детейрешили разлучить их с родителями.

Основной причиной отправкифинских детей за границу было,конечно, бегство от опасности. Но вкниге о Комете Mуми-тролль и егодрузья двигаются в прямопротивоположном направлении –навстречу опасности, но домой, кродным. Для них, самое главное – этосемейное единство.

В послевоенные годы выступить спубличной критикой эвакуации детейиз опасной Финляндии было трудно, ия не думаю, что Туве Янссон имела ввиду это. Но в своих книгах она

утверждает, что необходимым условиемвыживания являются именнородственные узы.

В этом смысле Туве Янссон опередилапсихологов – после войны импришлось иметь дело с травмамикоторые получили эти «дети войны»,оторванные из своих семей.

А Туве Янссон сотворила Муми-мирво всем своем великолепии в подарокдетям послевоенной Финляндии.

Известный финский архитектор ReimaPietilä – брат Tuulikki Pietilä, спутницыжизни Туве Янссон – однажды сказал,что Финляндия, наша холодная странана окраине Европы, постепеннопреобразуется в зону умеренногоклимата. Если так, то Туве Янссон –один из архитекторов новойФинляндии. В любом случае, благодарятаким, как она, финская нация смоглавыжить после тяжелых испытаний.


ЭХО

Новая

книга

Алексей Востров.АЛАНДЫОстров мира и раздора.СПб: Остров, 2018. 304 стр.ISBN 978-5-94500-142-8

В фокусе:АРХИПЕЛАГ

Алексей Востров – университетскийпреподаватель, историк и

литературовед, автор книги «Шведскийархипелаг Финляндии», изданной на

русском и шведском языках, а такжеряда статей по истории и культуре

Финляндии, Швеции,Карельского перешейка.

«Первое впечатление от Аландскихостровов – море. Оптический мирменяется, переключаясь на новыесистемы координат: здесь нет инойвысоты, кроме уровня моря. Скалы иострова, щедро разбросанные поповерхности воды, неспешнорасступаются перед громадинамипаромов, открывая доселе неведомоепространство. Пассажирыумиротворенно изучают вкраплениясуши на морском полотне – и лишьслед парома, если оглянуться, явитводную бесконечность. Именно эталиния, уводящая в далекое прошлое,когда первые поселенцы двигались всторону безымянного архипелага,может подсказать, как жили здесь людии почему они решились сойти наскудный берег.

С моря Аланды выглядят дикими инеприступными, но вблизи гранитныескалы архипелага будто расступаются иострова оказываются очень уютными:сосновые и березовые леса


ЭХО

перемежаются с аккуратновозделанными полями, небольшиеморские заливы дополняютсявнутренними озерами, на берегукоторых обязательно найдется домик,лодка и сауна. Последнее словопоказательно с точки зрения финско-шведской истории архипелага: во всехязыках оно произошло от финскогоsauna, но в шведском звучит как bastu…Гранитные скалы также умеют«говорить»: rapakivi – красный гранит,аутентичный архипелагу, сталсвоеобразным политическиминдикатором, указывающим наФинляндию. Согласно выражениюпрофессора Й.Й. Седерхольма:«”Словно сама природа поставилафинляндскую печать на Аланды”».

Книга Алексея Вострова рассказываетоб истории Аландских островов –особого региона, расположенногомежду финским и шведским берегами.Его принадлежность несколько разменялась: он являлся частьюШведского королевства, затем –Российской империи, чтобы послеПервой мировой войны статьавтономным регионом Финляндскойреспублики.

Прошлое архипелага описывается нафоне широкого балтийскогоисторического полотна и основываетсяна российских, финских и шведскихисточниках. Множество мелких деталейдополняют повествование – без нихкартина не являлась бы полной ипотеряла бы яркие краски.

Пристальное внимание уделеносвязям архипелага с русским берегом, вфокусе повествования также быт,традиции, язык аландцев. Детальнорассматривается культурная историяархипелага и наиболее яркие еепредставители.

Связи архипелага с русским берегоммногогранны: военные события

нескольких войн и строительствоукреплений (например, крепостиБомарсунд); мирные путешествияцарской семьи; столица архипелагаМариехамн, названная в честь супругиАлександра II Марии Алексадровны…и даже некоторые выражения,пришедшие из русского языка.

С архипелагом связаны именагенерала и историка М.М. Бородкина,судовладельца и консула НиколаяСиткова, художника ВиктораВестерхольма, архитектора ЛарсаСонка…

Впервые на русском языке выходитстоль подробное описание истории икультуры Аландских островов.

Книгу можно использовать какисторический путеводитель поархипелагу благодаря детальномуописанию его прошлого.

«Оглядываясь на всю «историческуюпьесу» Островов, не покидаетощущение, что она складывалась измногих неочевидных, необязательныхили даже случайных, «лоскутных»событий, которые привели Аландскийархипелаг к его современномусостоянию. Географическое положениестало лишь одним из важныхфакторов, но не основным. Фигурыепископа Рагвальда, всемогущегоаристократа Бу Йонссона (Грипа),знакового шведского короля ГуставаВаса и российских императоровподняли статус архипелага настратегически важную высоту,оглядываясь с которой представляетсяне только военная перспектива, но иособая идентичность аландскихрыбаков и охотников на тюленей иптиц. Поэтому калейдоскоп событийявляется лишь фоном к главному:кристаллизации образа мирныхостровов среди бушующего моря войни политических интриг... »

Рецензент


ЭХО

Геннадий Коваленко.РОССИЯ И ШВЕЦИЯот Рюрика до Ельцина.СПб: КРИГА, 2018. 354 с.ISBN 978-5-98456-062-7

С точки зрениямолекулы

Сергей Брутман

Многие и многие из нынешнейгенерации чиновников, от политиковвысокого полёта до замшелых иизмученных муниципалов, на вопрос олюбимых книгах признаются –застенчиво или горделиво – чтопредпочитают «историческое чтение».

Тут есть, возможно, что-то отлукавства школьного троечника,который на вопрос о любимомшкольном предмете называет урок

литературы. Неловко ведь признаться,что ближе прочих тебе – физкультура, авот преданность чтению труднеепроверить, чем любовь к физике илихимии.

Но нельзя отрицать, что«историческое чтение» политику ичиновнику может оказатьсядушеполезным. Тут вопрос – что читатьи зачем.

Вот, например, восстаниедекабристов: хочешь понять егообъективные предпосылки – читайкапитальный труд академикаНечкиной; хочешь прочувствоватьвсем своим существом и тот морозныйдень, и последовавшую за нимиюльскую белую ночь на кронверке, ивообще весь психологический контекст– бери в руки сочинения кандидата


ЭХО

(всего лишь) исторических наукЭйдельмана. Ибо последнегоинтересовали не процессы сами посебе, а то, как они складывались изстолкновения человеческих характеров– подобно тому, как бильярдная партияскладывается из прихотливыхтраекторий сталкивающихся шаров.Странно было бы спорить, что важнеезнать о реке: рисунок её русла, скоростьтечения, наличие ям и мелей – илисостав её вод. Скорее всего, нампонадобится и то знание, и это.

Пожалуй, новая книга историкаГеннадия Коваленко «Россия и Швецияот Рюрика до Ельцина» ближе к такому«химическому» взгляду намноговековые взаимоотношенияРоссии и Швеции. Разумеется, онрассказывает о процессах. Но – черезвзаимодействие отдельных молекул идаже атомов, в процессы вовлечённых.

Временная дистанция от Рюрика доЕльцина так велика, а взаимодействиеблизких соседей, Швеции и России, такнеизбежно постоянны, чтоединственный способ понять их – эторазбить их на сюжеты, которые можноохватить взором. И тогда в центрекаждого сюжета, в центре каждогоочерка, из которых составлена книга Г.Коваленко, можно поместитьконкретную личность, живого человека,сыгравшего в истории заметную роль.Или, наоборот, позволившего историисыграть в него, как в подвернувшуюсяпод руку игрушку.

Одно дело – перерисовать знакомуюпо школьным учебникам схемурасстановки войск, совсем другое –показать Невскую битву через почтидетективную историю то ли бывшего,то ли не бывшего удара копьём,нанесённого Александром ЯрославичемБиргеру Магнуссону (очерк «Король икнязь»).

Одно дело – показывать «век

осьмнадцатый» исключительно черезэффектное противостояние Карла XII иПетра I, другое – рассказать о том, чтосмогли привнести в русскую жизнькаролины, подданные короля-воина,попавшие в плен и осевшие на чужойземле.

Одно дело – бюрократическаяроспись дипломатических сношенийдвух стран, другое – нечаянноестолкновение двух культур, когдановгородцы едва не казнили смертьюпосольского слугу, имевшего несчастьесжечь икону, о ценности которой онявно имел представления, отличные отпредставлений хозяев. Или первойженщины-дипломата, в XVII векепредставлявшей в Москве интересыШвеции.

История русской эмиграциипредставлена не в цифрах, а черезсудьбу Афанасия Шемякина,бежавшего в Швецию от кровавыхрепрессий Ивана Грозного, норасставшегося с жизнью вполитических играх государей. Чем несюжет для Мельпомены, музытрагедии? Если только она невыхватила бы из книги Г. Коваленкобиографию другого беглеца – ГригорияКотошихина, который был, возможно,русским диссидентом-западником, ажизнь кончил на плахе интеллигентуне подобающе – за убийство ревнивогомужа, перед которым то ли был грешен,то ли вовсе нет…

Любопытно, что и век недавноминувший дарит историку и читателюсюжет о беглеце. Советский морякАгапов, попросивший в 70-е годыполитического убежища в Швеции попричине парадоксальной – из страха,что его облыжно обвинят в попыткеизменить Родине, был вынужденвступить в схватку с правительствомСССР, которое не давало его роднымвоссоединиться с ним. За


ЭХО

напряжённой фабулой этой борьбыотправляю вас к книге Г. Коваленко:этот очерк – настоящий триллер, непожалеете. А в конечном итогепострадали и моряк, оставшийся безсемьи, и советское правительство, этойбессмысленной борьбой с простымчеловеком превратившее супругуАгапова в убеждённого борца срежимом и в очередной разподмочившее свою репутацию в глазахшведов, подписывавших петициипротеста.

А чем не сюжет для очередногокостюмированного многосерийного«мыла» – история шведского принца-скитальца, едва не обручённого сдочерью Бориса Годунова, но впавшегов немилость за отказ во главе русскоговойска опустошать свою Родину?

История – изощрённый сочинительсюжетов. Отсюда и соблазн, в которыйона ввергает беллетристов, готовыхнаделять людей прошлогособственными мыслями и чувствами.Так появляются древние князья,изъясняющиеся либо совсемсегодняшним языком, либо языком,который писатель сконструировал пособственным представлениям о лексикедавних времён. Так поступки предковобосновываются мотивами, которыемогут прийти на ум толькосовременнику писателя. Не говоря ужо случаях, когда некогда живая и,следовательно, «сложносочинённая»самой жизнью персона превращается вслащавый идеал или, наоборот, вбеспросветного злодея, какие обитаютразве что в сказках. Классическийпример – то, во что превратил Дюма-отец умницу и (местами)человеколюбца кардинала Ришельё…

Проблема в том, что беллетрист, какправило, лишён чувства истории, ипрошлое для него – лишь декорация насцене. Историкам это, к счастью, не

грозит. В очерке – в жанре, близком кхудожественной литературе и более«легкоусвояемом» публикой – ГеннадийКоваленко остаётся человеком,подчёркнуто отделяющим версии отфактов. Язык его очерков по-своемубогат и гибок, но лишёнбеллетристических завитушек и дажестилизаций.

Лично меня как читателя подкупает итот скрытый юмор, с каким поройпозволяет себе автор взглянуть насобытия минувшего и их действующиелица. Не секрет ведь, что соседи покарте, интересы которых вдобавокистория не раз сталкивала в борьбе, втом числе вооружённой, да ещё иотличающиеся друг от друга качествомжизни, почти обречены посматриватьдруг на друга искоса, с недоверием.

В очерке о заурядном династическомбраке Марии Павловны, внучкиАлександра II и племянницы НиколаяII, с сыном шведского короля, Г.Коваленко рассказывает, как бывший«жизнерадостный и весёлый, нокапризный и своенравный ребёнок»,оказавшись в чужой земле,пропитанной духом умеренности, начал«страдать от тоски по родине ибезделья». «Она хотела занятьсяблаготворительностью, но оказалось,что все шведы живут так хорошо, чтозаниматься этим нет никакойвозможности», – замечает автор. Здесьего ирония обращена, конечно, вовсе нена шведскую действительность.

А вот история «пильщиков» –новгородских крестьян, пускавшихся вотхожий промысел и бродивших поШвеции, предлагая услуги по заготовкедров, но объявленных вражескимиагентами и даже «профессиональнымивоенными» – полна ироническогоотношения уже к соседям, к ихшпиономании, которая во все временавыгодна исключительно военным


ЭХО

Новая

книга

элитам. Позже «пильщики» начала XXвека вернутся уже в виде соседскихподводных лодок, бороздящихтерриториальные воды Швеции…

«Юмор восстанавливает то, чторазрушает пафос», – считал СергейДовлатов. Лёгкая улыбка историкавполне способна залатать пробоины,которые ложный пафос оставляет вовзаимопонимании народов.

Очерки Г. Коваленко лишь на первыйвзгляд могут показаться «лёгкимжанром». На самом деле такое вот«облегчённое» чтение, показывающеебольшое – через малое, целое – черезчастное, исторический процесс – черезсудьбу человека – было бы целебнодаже для российских политиков,

живущих, под собою не чуя ни страны, нинарода. Не говоря уж о «рядовом»гражданине, с детства приучаемом к ролинезаметного и быстро заменяемоговинтика. «Винтик» не без удивленияобнаружит, что между святым благовернымкнязем, принцессой, посольским слугой исудовым машинистом гораздо большеобщего, чем он ожидал: все они могутоказаться в роли как действующих лиц, таки невольных заложников Истории.

Единственный недостаток книги «Россияи Швеция от Рюрика до Ельцина» –скромный тираж. Но что поделаешь: неФоменко, не какие-нибудь «шокирующиегипотезы» телегуру Прокопенко. Считается,что умных читателей в России недостаточнодля приличных тиражей…

2003 –– 2013 2013 · Историко-культурный и литературный...

Documents