ПРОБЛЕМНЫЙ Содержание № 3 (35), том 7, 2014 АНАЛИЗкритерии...

П Р О Б Л Е М Н Ы Й

А Н А Л И ЗИ

Г О С У Д А Р С Т В Е Н Н О �

У П Р А В Л Е Н Ч Е С К О Е

П Р О Е К Т И Р О В А Н И Е

ТЕОРИЯПРАКТИКА

МЕТОДОЛОГИЯ

Научный журнал

Редакционный совет

Якунин В.И. — д. полит. н.(председатель)

Багдасарян В.Э. — д. и. н.

Голдстоун Дж. (США)

Гринберг Р.С. — чл.-корр. РАН

Гузенбауэр А. (Австрия)

Лисицын-Светланов А.Г.чл.-корр. РАН

Попова Е.В. — к. э. н.

Порфирьев Б.Н. — чл.-корр. РАН

Садовничий В.А. — академик РАН

Сильвестров С.Н. — д. э. н.

Торкунов А.В. — академик РАН

Якобсон Л.И. — д. э. н.

Главный редактор журнала

Макаров В.Л. — академик РАН

Заместители главного редактораЛексин В.Н. — д. э. н.

Тихомиров Ю.А. — д. ю. н.

Редактор

Макарова Л.В. — к. с. н.

Выпускающий редактор

Игнатенко Г.И.

Содержание № 3 (35), том 7, 2014

Тема номера: Политический лидер и его электорат

Ю.В. Ирхин

Политическое лидерство: критерии эффективности........................6В статье рассматриваются критерии эф-фективности современного политичес-кого лидерства, уточняются понятия, анализируются подходы. Показываются сущность и особенности эффективного политического лидерства.Ключевые слова: факторы и условия сов-ременного эффективного политического лидерства, комплексный и проективный подход к лидерству.

А.А. Папуш

Образ политиков как объект восприятия избирателей (на примере российских президентских выборов 2012 года)..................................15В статье излагаются результаты исследо-вания влияния коммуникативных факто-ров на электоральное поведение граждан. Для этого был проведен анализ публич-ных выступлений кандидатов в президен-ты и выявлены особенности вербальной и невербальной коммуникации полити-ков, а также проанализированы нюансы репрезентации исследуемых политиков в СМИ. В статье предложена модель анали-за публичной коммуникации кандидата, в которой за основу взята структура фор-мирования образа. Такой подход позво-лил выявить коммуникативные факторы, влияющие на восприятие избирателей. Итогом работы стали практические реко-мендации по увеличению числа лояльных избирателей с помощью публичных вы-ступлений.Ключевые слова: электоральное поведение, коммуникативные факторы, восприя тие избирателей.

И.В. Богдан

Политические ценности в современной России: когнитивные, эмоциональные и поведенческие аспекты.........................................................24Статья посвящена репрезентации поли-тических ценностей в российском массо-вом сознании. Рассмотрены актуальные ценности, а также кластеры, в которые они объединяются в сознании населения, отношение к ценностям, связь репрезен-тации политических ценностей и поведе-ния в современной России. Ключевые слова: политические ценности, Россия, когнитивные аспекты, эмоцио-нальные аспекты, политические поведе-ние, репрезентации, актуальные ценнос-ти, кластеры.

О.В. Куропаткина (Зеленова)

Г.Г. Хачатрян

Сакрализация и ограничение власти в религиозных системах........................35Статья посвящена концепции власти в религиозных системах. Рассматривают-ся функции правителей, их ответствен-ность перед народом и механизмы ре-гулирования в различных религиозных системах. Автор приходит к выводу, что в рамках разных религиозных традиций безграничная, на первый взгляд, власть правителя/политического лидера огра-ничена жесткими религиозными предпи-саниями и нормами, которым он должен соответствовать. Несмотря на то что в современном обществе политический лидер не обладает сакральным статусом, вера в духовный авторитет все еще имеет место.Ключевые слова: концепция власти, рели-гиозная система, религиозные традиции, функции правителей.

Вопросы методологии

А.И. Сетова

Плюрализм истин в прагматистском политическом дискурсе..........................42Прагматизм представляет особый ин-терес для политико-философского ис-следования как течение, следы эпис-темологических оснований которого

можно наблюдать в политической прак-тике. Именно вопрос об истине явля-ется ключевым. В работе рассмотрены последствия ответа на вопрос об истине в классическом прагматизме и неопраг-матизме, а также показано, что разные трактовки истины в практике порожда-ют различные политические проекты.Ключевые слова: прагматизм, неопрагма-тизм, политический проект, Пирс, Дьюи, Рорти, Ваттимо.

Региональная политика

А.Н. Швецов

«Цифровое» неравенство российских городов и регионов: методы оценки и политика выравнивания....................51Рассматриваются сущность и пробле-мы межрегиональных различий в сфере информатизации. Дается сравнитель-ный анализ полюсов пространственной информатизации:«точек роста» — круп-ных городов и «белых пятен» — поселе-ний российской глубинки. Пространст-венные диспропорции информатизации вычленяются в качестве особого предме-та государственной политики межрегио-нального выравнивания. Дается характе-ристика опыта оценки и сравнительного анализа межрегиональных различий в сфере информатизации.Ключевые слова: информационные тех-нологии, региональная информатизация, «цифровое» неравенство, методы оценки межрегиональных различий, государс-твенная политика выравнивания.

И.А. Монахов

Территории инновационного развития: особенности нормативно-правового обеспечения .........................64В статье на основе анализа нормативно-правовой базы исследуются вопросы, связанные с определением понятия «тер-ритория инновационного развития» и законодательного обеспечения их созда-ния и функционирования. Отсутствие системности и последовательности госу-дарственной политики по отношению к развитию инновационно-активных тер-риторий является препятствием на пути

Ответственный за выпуск: Середкина О.А.

Дизайн: Абелин С.Г.

Верстка: Карпова В.И.

Корректор: Евстифеева Л.И.

Перевод на англ.: Вершинин А.А.

Интернет-редактор: Бубнов А.П.

П Р О Б Л Е М Н Ы Й

А Н А Л И ЗИ

Г О С У Д А Р С Т В Е Н Н О �

У П Р А В Л Е Н Ч Е С К О Е

П Р О Е К Т И Р О В А Н И Е

Научный журнал

Адрес редакции: 107078, Россия,

Москва, ул. Каланчевская, д. 15

Тел./факс: (495) 981-5703, 981-5704

Учредитель — Центр

проблемного анализа

и государственно-управленческого

проектирования

Журнал зарегистрирован

в Федеральной службе

по надзору в сфере связи

и массовых коммуникаций.

Свидетельство о регистрации

ПИ № ФС77-32834 от 15.08.08 г.

Журнал выходит 6 раз в год

В соответствии с решением Высшей аттеста-

ционной комиссии (ВАК) Министерства об-

разования и науки журнал входит в перечень

ведущих рецензируемых научных журналов

и изданий, в которых должны быть опубли-

кованы основные научные результаты диссер-

таций на соискание ученых степеней доктора

и кандидата наук

Точка зрения авторов не обязательно отражает мнение редакции

При перепечатке и цитировании ссылка на журнал обязательна

Интернет-версия: <http://centero.ru>e-mail: [email protected]

Подписной индекс в каталоге«Роспечать» 80247

Тираж 1000 экз.

решения задачи по ускорению темпов роста высокотехнологичных отраслей экономики. Ключевые слова: территория инноваци-онного развития, инновационное зако-нодательство.

Практика российского бизнеса

Ю.М. Большакова

Социодинамика взаимодействия

власти и бизнеса: анализ

российских практик.................................77В статье анализируется проблема орга-низации взаимодействия органов власти и бизнеса; классифицируются существу-ющие модели взаимодействия бизнеса и власти, раскрываются их сущностные характеристики; дается социологический анализ практики координации бизнес-ассоциаций и власти. На основе социо-логических данных делается вывод об эффективности работы существующих объединений бизнеса. Ключевые слова: власть, бизнес, влияние бизнеса, бизнес-ассоциации, модель вза-имодействия бизнеса и власти, нефор-мальные практики.

С.И. Луценко

Совместить несовместимое:

дискреция менеджмента и активность

собственников..........................................91В статье определены проблемы, связан-ные с контролем за менеджментом со стороны активных собственников ком-пании; рассматриваются особенности взаимоотношений между собственника-ми (исключение из компании). В работе также представлены инструменты, с по-мощью которых достигается компромисс интересов, в частности, разделение инс-титута собственности (владения) и конт-роля над денежными потоками, реализа-ция профилактических мер (наделение собственников фидуциарными обязан-ностями, применение модели делового целеполагания). Ключевые слова: корпоративное управ-ление, собственник, менеджмент, фиду-циарные обязанности, модель делового целеполагания.

Транспортная политика

М.В. Жуков

Пространственные пропорции перспективного транспортно-инфраструктурного развития Российской Федерации.........................105Вызовы пространственного развития России обострили проблемы инфра-структурной сферы на ее территории. Автор дает характеристику основных отраслевых приоритетов развития транс-порта в среднесрочной перспективе, на уровне федеральных округов оценивает территориальные пропорции развития транспорта и выявляет ключевые про-блемы развития отдельных его видов (же-лезнодорожного, морского, внутреннего водного, автомобильного, воздушного). Формулирует выводы о ключевых про-странственных приоритетах транспорт-но-инфраструктурного развития страны и скоординированности программных мер и документов стратегического плани-рования.Ключевые слова: транспортно-инфра-структурное развитие, пространствен-ные приоритеты, стратегическое плани-рование.

Научные сообщения

Ю.Г. Жеглова

Стратегическое партнерство как формат межгосударственных отношений................................................115В статье формулируются характерные черты и функции стратегического парт-нерства как особого и самостоятельного формата межгосударственных отноше-ний. Ключевые слова: международные отноше-ния, стратегическое партнерство, межго-сударственные отношения, стратегичес-кие интересы, консенсус.

Д.Ш. Муфтахутдинова

К вопросу формирования общегражданской идентичности и идеологии в полиэтническом регионе.................123В статье рассматриваются проблемы формирования общегражданской иден-

тичности народов России. На основе анализа одного из распространенных учебников истории для общеобразова-тельных школ раскрываются пути и фор-мы воспитания уважения к историческо-му наследию всех народов России. Ключевые слова: российская идентич-ность, общегражданские идеология и ценности, межэтническая коммуника-ция, историческая память.

В.Г. Абрамов

Телевидение в российском медиапространстве: история, особенности и перспективы развития....................................................129Телевидение, по мнению автора, пере-живает своеобразный медиаренессанс. В статье раскрыты особенности различ-ных периодов развития отечественного телевидения, анализируются тенденции и перспективы современного этапа его развития. Наиболее существенным пред-ставляется переход от государственного к коммерческому телевидению, в резуль-тате которого изменились функции, жан-ры, технологии и ценности телевидения. Автор подробно характеризует жанры и программную политику основных кана-лов отечественного телевидения. Ключевые слова: медиапространство, виртуализация массового сознания, фун-кции, жанры, технологии телевидения.

Рецензии

Т.В. Беспалова

Концепция религиозно-политического синкретизма: философско-методологический анализ........................................................136

Contents ............................................ .........141

Требования к рукописям.................... ..144

Сведения об авторах ............................ .145

ПРОБЛЕМНЫЙ АНАЛИЗ И ГОСУДАРСТВЕННО-УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ 5

От редакции

Тема номера «Политический лидер и его электорат», то есть взаимозависи-

мость реально осуществляемой политики и ее явных и скрытых творцов — про-

блема бесконечно обсуждаемая и никогда не имевшая однозначно воспринима-

емого решения. На этом проблемном поле многое зависит от складывающейся

внешнеполитической и внутриполитической ситуации, от политического «веса»

конкретных лиц и их партий, от сиюминутной конъюнктуры, от личных амбиций

и ценностей, от политической ангажированности советчиков и т. д., и сколько-

нибудь теоретические обоснования взаимосвязи между этими явлениями край-

не затруднены. К тому же внешняя и внутренняя политика государств, политика

корпоративного и внутрифирменного развития слишком часто определяются

интересами не государства или фирмы, а их первых руководителей. Как возни-

кают институт и отдельные фигуры политического лидерства? Что формирует

их имидж в избирательных кампаниях, на съездах акционеров? Что влияет на

восприятие этих лидеров электоратом? — число таких вопросов исключитель-

но велико, и практика общественно-политической жизни России и других стран

подтверждает как их непреходящую актуальность, так и то, что ответы чаще все-

го появляются тогда, когда повороты в политике уже совершились. Наш журнал

предполагает подготовить расширенное обсуждение проблемы политического

лидерства, и в соответствующей рубрике этого выпуска мы представляем чита-

телю четыре первые статьи, не претендующие на полный охват проблемы, но тем

не менее профессионально характеризующие ее многоаспектность.

Еще несколько тем обсуждаются в номере довольно основательно. Среди

них — проблема обеспечения инновационного развития регионов как грамот-

ными законами, так и цифровыми технологиями; практические аспекты взаи-

модействия власти и бизнеса; приоритеты развития транспортной инфраструк-

туры страны и др.

6 Выпуск 3 2014

Политическое лидерство:критерии эффективности

Ю.В. Ирхин

Проблема эффективного политического лидерства весьма актуальна. Речь

идет о необходимости глубокого понимания всей совокупности обстоятельств

и факторов, влияющих на эффективность и результативность лидерства, кото-

рое изучается и в теоретическом, и в прикладном аспектах.

При рассмотрении эффективности политического лидерства можно гово-

рить как о текущем анализе данного феномена, так и о перспективном проекти-

ровании его функционирования в качестве своеобразного института, который

включает ряд взаимосвязанных составляющих. Среди них: личность лидера,

его команда и последователи, организационно-финансовые и статусные основы

лидерства, качество использования политических и информационных техноло-

гий в соответствующей ситуации и в определенное время для решения постав-

ленных задач в некоей нравственно-этической парадигме.

При анализе факторов эффективного политического лидерства на ведущее

место выходят неоинституциональный, структурно-функциональный, комму-

никативистский, психологический и ценностный подходы. Целесообразно так-

же использовать факторный анализ — многомерный метод, применяемый для

изучения взаимосвязей между значениями переменных1. Например, изучение

корреляций между влиянием на политическое лидерство таких факторов, как

убеждения, партийность и характер окружения лидера.

Для эффективного политического лидерства принципиально важным яв-

ляется фактор умелого использование лидером и его командой политических

и социальных технологий, административного и/или финансового ресурса,

институтов политического консультирования и др. Начиная с определенного

уровня, понятие «лидер» (особенно политический) должно рассматриваться в

тесной связи с деятельностью его команды помощников, профессионалов-кон-

сультантов, исполнителей и сторонников; во взаимодействии с элитами, госу-

дарственными служащими, группами интересов и давления, представителями

бизнеса и финансов, современных СМИ, международных организаций и пр.

При анализе проблематики современного эффективного политического

лидерства, его целесообразно рассматривать как комплексную проблему, име-

ющую ряд измерений. Среди них можно выделить: психологическое, социаль-

1 См.: Попова О.В. Политический анализ и прогнозирование. М., 2012. С. 377.

Тема номера«Политический лидер и его электорат»


Ю.В. Ирхин

ное, ресурсное, виртуальное, влияния политического образа и связанного с ним

имиджа (бренда), коммуникативное и др.

Личность, становящаяся лидером (в соответствии с потребностями группы),

должна обладать определенными социально-значимыми чертами, которые форми-

руются в процессе ее взаимодействия с другими людьми. Но при этом нельзя рас-

сматривать личность лидера в статике. Уже то, что она становится лидером, принима-

ет на себя ответственность, само по себе приводит к определенным изменениям в ее

поведении, индивидуальных характеристиках. Хотя детерминизм поведения лидера

общественными отношениями, социальными и иными обязательствами отнюдь не

лишает его индивидуальности и активности.

Н. Макиавелли является одним из родоначальников теории рационального ли-

дерства, суть которой основывается на четырех правилах:

– власть лидера коренится на поддержке его сторонников;

– подчиненные должны знать, чего они могут ожидать от своего лидера, и пони-

мать, чего он ожидает от них;

– лидер должен обладать волей к выживанию;

– правитель — всегда образец мудрости и справедливости для своих сторонни-

ков 2.

В объемном древнеиндийском исследовании «Артхашастра» (в пер. с санскрита

«Наука о полезном или эффективном управлении» («артха» — польза, «шастри» —

книги) правителю рекомендуется руководить «не нарушая закона и пользы». Особое

внимание обращается на психологические качества, характер поведения и методы

руководства. В «Артхашастре» для выявления способностей чиновников к руководс-

тву и управлению используется восьмичастная матрица-схема. Она включает в себя

оценку качеств руководителей по следующим восьми критериям:

– уровень способности к руководству;

– достижения в искусстве ремесла и научном знании;

– качество ума, ловкости и памяти;

– достижения в красноречии, искусстве ответов и самообладании (самоуверен-

ности);

– уровень предприимчивости, храбрости, выносливости;

– наличие честности, доброты, устойчивости в преданности;

– обладание добродетелью, силой, здоровьем и стойкостью, отсутствие упрямс-

тва и легкомыслия;

– наличие приветливого характера и неспособность вызывать раздоры3.

Действительно, политическому лидеру следует обладать такими качества-

ми, как сила характера, воля, обаяние, решительность, тонкая интуиция. Но не

меньшее значение имеет и его умение взаимодействовать с соратниками, сто-

ронниками и последователями, опираться на них и вести их за собой для реше-

ния очередных политических задач, реализации политической воли лидера и

его решений.

Д. Уинтер, профессор факультета психологии Мичиганского университета

США, почетный президент Международной ассоциации политической психо-

2 См.: Макиавелли Н. Государь. М., 1990.3 См.: Артхашастра, или Наука о политике / пер. с санскрита В.И. Кальянов. М., 1993.

8 Выпуск 3 2014

Тема номера: «Политический лидер и его электорат»

логии, полагает, что для исследования политического лидерства целесообразно

использовать концепцию четырех уровней личности. Согласно данной концеп-

ции, личность можно рассматривать как систему из четырех взаимодействую-

щих, но принципиально различных компонентов:

− социального контекста;

− личностных черт, понимаемых как видимые публике регуляторы пове-

дения;

− знаний, складывающихся из публично выраженных личностных принци-

пов, убеждений, ценностей и самооценки;

− мотивов, состоящих из этих элементов личности4.

Германский политолог В. Хеннис предложил следующую формулу успешно-

го политического лидерства, в которой можно условно выделить четыре состав-

ляющих ее компонента.

− Во-первых, государственному деятелю необходимо обладать умением

убеждать и оказывать влияние на людей. При этом его окружение должно быть

уверено, что он является удачливым лидером, который способен обеспечить ка-

рьерный рост своих соратников и подчиненных.

− Во-вторых, политик должен обладать в глазах общественности привлека-

тельным имиджем. В. Хеннис понимал под этим веру общества в то, что лидер

может справиться со стоящими перед страной проблемами. При этом он пола-

гал, что данная уверенность исходит не только от рядовых граждан, но и от про-

фессиональных политиков, а также журналистов, которые внимательно следят

за каждым шагом лидера.

− В-третьих, лидер должен быть способен принимать верные решения и не-

сти за них ответственность. Политик обязан заботиться о том, чтобы все на-

иболее важные вопросы решались с его ведома. В противном случае он не будет

восприниматься в роли лидера, которому можно доверять. Вместе с тем Хеннис

отмечал и необходимость разумного делегирования власти.

− В-четвертых, принципиальное значение имеет способность лидера осу-

ществлять контроль над информацией. Именно благодаря этому качеству поли-

тику легче ориентироваться в быстро меняющемся мире и принимать верные

решения5.

Рассмотренные выше подходы к анализу лидерства в принципе интересны

и, вероятно, продуктивны. Однако они не рассматривают его как комплексное

институционально-инструментальное образование.

Дело в том, что, с одной стороны, профессиональные качества лидеров во

многом заключаются не только в их психологических, но и когнитивных — ана-

литических способностях, умении быстро и точно ориентироваться в обстанов-

ке, аргументированно противостоять иному мнению, свободно ориентировать-

ся в современных СМИ. С другой стороны, лидеру и его команде необходимо

4 См.: Winter D.G. Personality and political behavior // Handbook of political psychology. Eds.: Stars D.O., Huddy

L., Jervis R. N.Y.: Oxford University Press, 2003.5 См.: Hennis W. Politikwissenschaft und politisches Denken. Politikwissenschaft liche Abhandlung. Tübingen,

Mohr Siebeck Verlag, 2000. S. 177.


Ю.В. Ирхин

хорошо владеть политическими и информационными технологиями, контак-

тировать с другими лидерами, а также иметь соответствующий уровень подде-

ржки последователей, сторонников, партнеров и спонсоров.

Немецкие политологи К. Ритзи и Г.С. Шааль в статье «Политическое лидерс-

тво в “постдемократии”» отмечают возрастающую роль СМИ в обеспечении

политического лидерства. Они полагают, что по мере размывания партийных

программ и идеологий, а также усилении медиатизации общества роль лидера

будет все больше возрастать. Вместе с тем будет меняться и роль государствен-

ного деятеля. «Если управление государством будет осуществляться как фир-

мой, то глава государства или правительства трансформируется в исполнитель-

ного директора»6. На политическое лидерство в XXI в., по их мнению, влияют

новые процессы: медиатизация, перемены в обществе (его «фрагментация»),

изменение представлений об управлении государством и экономикой7.

Указанные выше подходы Д. Уинтера, В. Хенниса, М. Херманн, К. Ритзи, Е.Б.

Шестопал и других известных политологов целесообразно взять за основу при

рассмотрении необходимых условий формирования и деятельности эффектив-

ного политического лидера. Однако их необходимо обязательно дополнять изу-

чением как соответствующих политических, избирательных, медийных и иных

технологий лидерства, так и особенностей взаимоотношений между различ-

ными группами элит (региональных, национальных и мировых). Иначе говоря,

речь идет о комплексной методологии анализа эффективного политического

лидерства, включающей личностный, элитный, социальный, технологический

и коммуникативный уровни или измерения и направления.

Реальными условиями, подтверждающими право на лидерство, способс-

твующими становлению лидера, являются прежде всего:

– поддержка со стороны части правящего политического класса, элиты или, если

речь об оппозиционной деятельности, — контрэлиты;

– наличие отличительной социально-политической и экономической про-

грамм (т. е. лидер должен вносить что-то свое, новое или обновлять курс своих

предшественников), вдохновляющей соратников и последователей;

– умение бороться за осуществление этой программы (поэтому важны лич-

ные качества: воля, целеустремленность, настойчивость);

– популярность (умение завоевывать массы и постоянно следить за уровнем

их поддержки);

– возможность аккумулировать и распоряжаться необходимыми организа-

ционно-информационными, институциональными, финансовыми и другими

ресурсами.

Основными чертами современного политика являются стремление к мак-

симальной деидеологизации и исключительный прагматизм. Без этого ни один

лидер партии или государственный деятель не может рассчитывать на успех.

Вместе с тем необходимо понимать, что не следует ставить знак равенства

6 Ritzi C., Schaal G.S. Politische Führung in der «Postdemokratie» − in Aus Politik und Zeitgeschichte.

2010. № 2–3. S. 13.7 Ibid. S. 14.

10 Выпуск 3 2014


между понятиями «прагматизм» и «популизм». Скорее речь идет о том, чтобы

выработать определенный комплекс мер (или идей), который подвел бы общий

знаменатель под интересы различных групп и слоев.

Действия лидеров обусловлены конкретной ситуацией, а не только поли-

тическими предпочтениями. Во многом они напоминают отношения крупных

фирм на рынке, которые, исходя из собственных краткосрочных (или средне-

срочных) интересов, заключают между собой союзы, вступают в противоборс-

тво, заключают временное соглашение.

В целом речь идет о построении современной эффективной модели инс-

титута политического лидерства; о его рассмотрении в следующем алгоритме

(с обратной связью): лидер – элиты – команда – технологии – ресурсы – массы –

условия (обстоятельства, время) – поддержка избирателей.

В последние десятилетия актуализируется комплексный, или интегратив-

ный, подход к анализу лидерства. Многие зарубежные и отечественные иссле-

дователи выделяют целую совокупность основных факторов, от которых сущес-

твенно зависят политическое руководство и характер лидерства. Среди этих

факторов и условий: основные политические убеждения лидера; его политичес-

кий стиль; мотивы, которыми он руководствуется, стремясь добиться положе-

ния политического руководителя; его реакция на психологическое давление и

стрессы; биографические данные лидера, включающие прежде всего сведения

о политическом опыте (процесс социализации); талант сочувствия (эмпатия);

его отношения с «командой» и последователями, ближайшим окружением и

помощниками, которые могут как усиливать позиции руководителя, так и ос-

лаблять их; система взаимоотношений между лидером и последователем; конк-

ретные условия и обстоятельства лидерства; результат взаимодействия между

лидером и последователями в определенных ситуациях; взаимоотношения со

спонсорами и другими лидерами и т. д.

Многофакторный подход к политическому лидерству, в частности, представ-

лен в фундаментальной коллективной работе психологов и политологов США

«Политическая психология». Авторы этой работы предлагают рассматривать ли-

дерство в качестве общей модели, включающей ряд факторов, которые, сочетаясь

различными способами, позволяют определить природу лидерства и ее качест-

ва. В качестве таковых выделяются: личность и происхождение лидера, а также

обстоятельства, благодаря которым он занял лидирующие позиции; характерные

черты групп и индивидов, которыми руководит данный лидер; характер их взаи-

моотношений; контекст и условия, а также результаты взаимодействия8.

В настоящее время в связи с развитием средств массовой информации и

коммуникации возрастает роль коммуникационных и иных систем связей лиде-

ра с общественностью, имиджевых технологий по формированию (image mak-

ing) его заданного образа, имиджа, бренда. Ф.И. Шарков справедливо отмечает,

что «основной целью связей с общественностью в институте политического ли-

дерства является создание и поддержание позитивного имиджа лидера»9.

8 См.: Hermann, Margaret G. Ingredients of Leadership // Political Psychology. Margaret G. Hermann (Ed.). San

Francisco, 1986. P. 56.9 См.: Шарков Ф.И. Паблик рилейшнз. М., 2005. С. 6.


Ю.В. Ирхин

Известный британский политолог Р. Крауч показал, что замкнутый поли-

тический класс часто больше заинтересован в формировании связей с влия-

тельными бизнес-группами, чем в проведении политических программ, отве-

чающих интересам простых граждан. В силу этого правящий политический

класс уделяет особое внимание роли СМИ в пропаганде политических лидеров,

защищающих его интересы. «Политики все сильнее замыкаются в своем собс-

твенном мире, поддерживая связь с обществом при помощи манипулятивных

техник, основанных на рекламе и маркетинговых исследованиях, в то время как

все формы, характерные для здоровых демократий, остаются на месте10.

В современных условиях идеология все чаще выступает и понимается как

способ функционирования символических форм (причем не только как идей,

но и образов, действий и даже вещей — всего, что может быть наделено смыс-

лом) в контексте отношений власти, господства, лидерства. Мир политики за-

полняется или опосредуется «идейно-символическим пространством как со-

вокупностью идей, образов, символов, нарративов, мифов и прочих способов

репрезентации смыслов, способных образовывать более или менее устойчивые

комбинации и служить ориентирами для политических акторов»11.

Имиджевые технологии в условиях современного идейно-символического

пространства, современного поведенческого дизайна элит и постмодернист-

ских аллюзий могут сыграть принципиальную роль в политическом лидерстве.

Имидж лидера формируется и используется в качестве инструмента реа-

лизации роли лидера и механизма функционирования института лидерства.

Функции имиджа: привлекать тех, кто в данный момент нужен для успеха; удер-

живать в сфере своего влияния группы, которые уже завоеваны; более эффек-

тивно управлять людьми через убеждение, влияние и манипулирование ими;

добиваться поставленных целей; в результате получать чувство уверенности и

душевного комфорта.

Обращение за помощью к профессиональным PR-агентствам, теледебаты

кандидатов по американскому образцу, агитация в Интернете — самые совре-

менные инструменты или технологии лидерства.

Понятие «имидж» лидера несколько отличается от его «бренда». Первый

— представляет собой виртуальный образ политика, отражающий его ценнос-

тные качества, призванный оказывать морально-психологическое влияние на

соответствующую аудиторию. Бренд лидера — это его политический сигнал,

рыночная марка или даже своеобразный ярлык качества и эффективности,

«стоимости» и известности в массовом сознании граждан, избирателей, поли-

тической элиты и пр.

Обычно имидж политика специально формируется в результате целенап-

равленных усилий как его самого, так и его команды. Прежде всего политик

должен обладать смелостью в принятии решения, деловыми качествами. Очень

важны также честность и порядочность, компетентность и высокий уровень

10 Крауч К. Постдемократия / пер. с англ. М.: Высшая школа экономики, 2010. С. 7.11 Малинова О.Ю. Идеи, институты, процессы, акторы: проблема сопряжения // Идейно-символическое

пространство постсоветской России: динамика, институциональная среда, акторы / ред. О.Ю. Малинова.

М.: РОССПЭН, 2011. С. 14.

12 Выпуск 3 2014


образованности, надежность и чувство справедливости. Политик должен уметь

убедительно и ярко выступить перед людьми, предвидеть ситуацию. От него

ожидают заинтересованного отношения к проблемам людей, желания им по-

мочь. Он должен обладать искренностью и доступностью. Внешне политик обя-

зан выглядеть подтянутым, аккуратным, уверенным в своих силах.

Особенно важна способность лидера притягивать или привлекать к себе

людей. Все настоящие лидеры в той или иной мере обладают своей неповтори-

мой харизмой. И ее, равно как и другие черты характера, можно в себе разви-

вать и укреплять. В связи с этим лидеры должны: показывать, что они способны

дарить людям надежду, делиться собой и своими достоинствами, быть приме-

ром и образцом для подражания.

Отдавая дань визуальным эффектам, следует помнить, что имидж лидера

поистине привлекателен только тогда, когда основан на внутренней красоте че-

ловека.

В наше сложное время мир, как никогда ранее, нуждается в духовно зрелых,

доброжелательных и твердых руководителях, в таком стиле руководства, кото-

рый был бы прагматичным и одновременно нравственным.

Немецкие исследователи феномена лидерства Б. Трейси и Ф. Шеелен осу-

ществили анализ деятельности более трех тысяч лидеров и руководителей за

последние 6 тысяч лет. Комплекс проведенных исследований позволил им уста-

новить «большую четверку» соответствующих свойств.

1. Общей чертой, присущей всем лидерам, оказалось перспективное виде-

ние. Оно состоит в способности уловить картину событий в целом. Лидерская

индивидуальность позволяет смотреть в будущее на десять-пятнадцать лет впе-

ред: лидеры знают, к чему стремятся и что должны делать для достижения пос-

тавленной цели. Эти люди способны даже наглядно вообразить, каким путем

будет идти реализация их планов и каким образом указанный процесс преобра-

зует их окружение после того, как все цели будут достигнуты.

2. Перспективные мечты основываются на ценностях и достоинствах. Ли-

деры знают, во что надлежит верить. Они осознают собственную ценность. И

знают, что именно они в состоянии сделать и какова текущая ситуация. Лидеры

умеют точно оценить свои сильные стороны. Эти люди знают свои способности

и сферу интересов. Они готовы признать, что некоторые вещи им не по плечу.

3. Перспективные мечты и ценности находят выражение в миссии. У лиде-

ров всегда имеется миссия, которую они должны реализовать. Для этого боль-

шое значение имеет такое качество, как мужество. Уинстон Черчилль считал,

что на этом достоинстве базируются почти все остальные лидерские качества.

Другим важным качеством для реализации миссии является реализм. Подлин-

ные люди успеха любят реальность.

4. Последнее в этом ряду свойство — чувство ответственности, которое со-

четается у них с верой в себя, в собственные силы. Лидеры не критикуют дру-

гих, не говорят о них плохо. Они всего лишь берут ответственность на себя, ибо

знают, что благодаря этому укрепляют свою позицию12.

12 См.: Трейси Б. и Шеелен Ф. Личность лидера / пер. с англ. М., 2006. С. 8–10.


Ю.В. Ирхин

Лидерство обычно начинается с проявления таких личностных качеств

потенциального лидера, которые востребованы ситуацией, обстоятельствами,

временем, его сторонниками. Набор индивидуальных качеств лидера, а также

само содержание этих качеств в разных культурах понимаются по-разному. На-

пример, в США агрессивность, напористость, индивидуализм в решении про-

блем считается положительным человеческим качеством.

В восточных культурах, наоборот, существует не индивидуалистичный, а

групповой, клановый характер политики, который, как отмечал Л. Пай, опреде-

ляется синдромом политического процесса незападного типа. Его особенностью

является то, что политическая сцена может быть заполнена преимущественно

не в одиночку играющими акторами, а политическими группами, напоминаю-

щими концентрические круги, расходящиеся от политического лидера и в то же

время «поглощающие» его. В этом случае лидер плотно включен в социальное

окружение и его возможности вести «свою игру» сильно ограничены. В про-

тивном случае он рискует потерять доверие и поддержку людей, отношения с

которыми придают ему силу. Неспособность политического лидера выстроить

социальную иерархию вокруг себя, гармонизировать социальные отношения

означает подорвать отношения «суверен – вассал» между ним самим и его не-

посредственным окружением, а в восточных культурах это означает крах всей

политической карьеры. Наиболее желательными для лидера здесь предстают

другие черты — умение лавировать, «византийское лукавство», значительный

навык социального общения, развитое чувство такта, толерантность и т. д..

Аспекты внешности, манер, темперамент, речь, стиль действий, выражае-

мые идеи или отстаиваемые действия, способные произвести харизматический

эффект в одной культуре, к другой могут иметь весьма отдаленное отношение.

Так, сложно представить де Голля в качестве успешного политического лидера,

например, в США, и еще более трудно вообразить М.К. Ганди, побуждающего

немцев к пассивному массовому сопротивлению.

Таким образом, в разных культурах в целом существуют разные представле-

ния о харизме политического лидера. Например, в США он должен иметь ярко вы-

раженные лидерские способности, быть компетентным в решении вопросов, вы-

зывать доверие и быть надежным. Важна также система жизненных ценностей.

Нынешний, 44-й президент США Барак Обама вспоминал в своей книге

«Дерзость надежды», что его мать, пытаясь передать ему свои жизненные цен-

ности, говорила: «Ты должен знать, что в этой жизни важно: Честность. Поря-

дочность. Прямота. И независимость в суждениях». В связи с этим Б. Обама

подчеркивает: «Наши ценности и наша духовная жизнь значат не меньше, чем

наш валовой национальный продукт»13.

Особенное значение политическое лидерство имеет в так называемых ли-

дерских обществах, специфика которых заключается в том, что в них недоста-

ток социального порядка компенсируется лидерством, поэтому такое общество

чрезвычайно зависимо от личных качеств политического лидера. Так, к россий-

скому политическому лидеру в первую очередь предъявляются требования быть

волевым, расчетливым, честным, социально ориентированным руководителем.

13 Обама Б. Дерзость надежды. Мысли о возрождении американской мечты / пер. с англ. М., 2008. С. 17.

14 Выпуск 3 2014


На наш взгляд в России особенно актуально требование к моральной чис-

тоте, нравственности харизматического лидера. В информационном обществе

все труднее скрыть дефекты личности лидера и, наоборот, легче показать его

достоинства. Поэтому на одном из первых мест в политической жизни России

стоит борьба с коррупцией.

Существенной решающей способностью лидера является его инновацион-

ность, т. е. способность постоянно выдвигать новые идеи или комбинировать

и совершенствовать их. От политического лидера требуются не просто сбор и

инвентаризация интересов масс или потакание этим интересам, а именно их

новаторское осмысление, развитие и коррекция.

Инновационность, конструктивность мышления политика рельефнее всего

проявляется в политическом кредо лидера, выраженном в программе, платфор-

ме. Здесь актуализируется чувство политического времени. Лидер, идущий на

компромисс раньше определенного времени, теряет авторитет. Но и лидер, иду-

щий на компромисс с опозданием, также оказывается в проигрышном положе-

нии: он теряет инициативу и может потерпеть поражение. Поэтому в выигрыше

оказываются те лидеры, которые остро чувствуют ход политического времени,

политической ситуации и все делают вовремя.

В целом речь идет об искусстве и навыках лидеров влиять на принятие по-

литических решений и вести за собой соответствующие группы людей путем

умелого использования психологических, информационных, финансовых, ор-

ганизационных и иных ресурсов в условиях актуализирующейся тенденции пе-

рехода человечества к постиндустриально-информационному обществу в усло-

виях углубления противоречивых глобализационных процессов.

Литература1. Артхашастра, или Наука о политике / пер. с санскрита В.И. Кальянова.

М., 1993.

2. Крауч К. Постдемократия /пер. с англ. М.: Высшая школа экономики, 2010.

3. Макиавелли Н. Государь, М. 1990.

4. Малинова О.Ю. Идеи, институты, процессы, акторы: проблема сопряже-

ния // Идейно–символическое пространство постсоветской России: динамика,

институциональная среда, акторы / ред. О.Ю. Малинова. М., РОССПЭН, 2011.

5. Обама Б. Дерзость надежды. Мысли о возрождении американской мечты

/пер. с англ. М., 2008.

6. Попова О.В. Политический анализ и прогнозирование. М., 2012.

7. Трейси Б., Шеелен Ф. Личность лидера /пер. с англ. М., 2006.

8. Шарков Ф.И. Паблик рилейшнз. М., 2005.

9. Hennis W. Politikwissenschaft und politisches Denken. Politikwissenschaft liche

Abhandlung. Tübingen, Mohr Siebeck Verlag, 2000.

10. Hermann Margaret G. Ingredients of Leadership // Political Psychology.

Margaret G. Hermann (Ed.). San Francisco, 1986.

11. Ritzi C., Schaal G.S. Politische Führung in der «Postdemokratie» − in Aus

Politik und Zeitgeschichte. 2010. № 2–3.

12. Winter D.G. Personality and political behavior // Handbook of political

psychology. Eds.: Stars D.O., Huddy L., Jervis R. N.Y.: Oxfor University Press, 2003.


Образ политиков как объект восприятия избирателей (на примере российских

президентских выборов 2012 г.)

А.А. Папуш

В современных условиях важнейшим инструментом продвижения интере-

сов политических акторов является образ политика. Он влияет на формирова-

ние доверительных отношений между политическим деятелем и обществом. От

умения политика постоянно работать с общественным мнением и проводить

тщательную работу по созданию собственного имиджа зависит его политичес-

кий вес. Однако имидж политика, формируемый сознательно, трансформиру-

ется в образ — конструкт представлений граждан, сотканный из восприятия

стихийно дошедшей до реципиента информации из СМИ, слухов и сплетен,

рекламы, крайне редко из личного общения с политиком и т. д. Характер этого

восприятия становится особенно важным в переходные периоды, например в

предвыборный период.

Влияние результатов выборов на жизнь страны и персонализация власти

заставляет ученых тщательнее изучать проблемы избирательного процесса, в

частности влияние формирования образов политиков на электоральное пове-

дение граждан. Исследователи стоят перед нелегкой задачей — определить, на

каком психологическом основании человек делает свой выбор в пользу того или

иного кандидата. Как показывают результаты этих многолетних исследований,

для избирателя существенно важным является коммуникативное поведение по-

литика: владение ораторскими навыками, соблюдение этикета и общепринятых

норм поведения, способность использовать уместные невербальные знаки, со-

ответствующий внешний вид и т. д.

Но несмотря на повышенный интерес к коммуникативным процессам со

стороны ученых и общества, до сих пор мало изучен вопрос о влиянии различ-

ных аспектов коммуникации на политическое восприятие. Причина этого за-

ключается в том, что практически невозможно отследить и оценить все факторы

формирования образа, учитывая их изменчивость в зависимости от ситуации.

Чтобы обнаружить взаимосвязь между коммуникативным поведением по-

литика, формированием его образа и электоральным поведением граждан, необ-

ходимо исследовать политическое сообщение, его ретрансляцию, и сопоставить

восприятие этого сообщения избирателями с их электоральным поведением.

Исследования этой проблематики проводились в рамках микроуровневых

теорий политической коммуникации. В 1970-е гг. западная наука перестроилась

с поиска универсальных эффектов, воздействующих на электоральные пред-

почтения, на выявление условий, необходимых для достижения желаемого ре-

16 Выпуск 3 2014


зультата. Основное внимание уделялось анализу коммуникативных стратегий,

используемых при проведении избирательных кампаний любого уровня и на-

правленных на конструирование особой печатной и электронной медиареаль-

ности, в том числе на формирование желаемого образа кандидатов, с которым

непосредственно имеет дело избиратель.

В рамках социологического подхода основным фактором формирования от-

ношения избирателей к политику являются социальный статус и условия жиз-

ни граждан. Рационально-инструментальный подход в этом вопросе опирается

на теорию рационального выбора. Однако практика показала, что в России ре-

шающую роль в формировании электоральных предпочтений играют эмоцио-

нально-психологические факторы: характеристики кандидата и идеологическая

составляющая, то есть действуют законы политико-психологического подхода.

Например, рейтинги Путина в первой половине марта стали наиболее высо-

кими за последние пять лет после проведения Олимпиады и Паралимпиады в

Сочи, где победили наши сборные, и в результате известных событий в Крыму1.

Данный подход позволяет объяснить рост популярности главы государства не-

смотря на сложную экономическую ситуацию в стране. Это нужно учитывать в

построении стратегии коммуникации «кандидат – избиратель» для увеличения

влияния на исход выборов.

Исследования образов политиков российские ученые ведут с помощью

проективных методик изучения личности политика, изучения личности из-

бирателя. А для того чтобы обнаружить влияние коммуникативных факторов

на восприятие избирателей в России, необходимо найти взаимосвязь между

формированием образов политиков, электоральным поведением и коммуни-

кативным поведением политика, проявляющимся в ходе политической комму-

никации между кандидатом и избирателем. Для этого необходимо, во-первых,

изучить коммуникативное поведение кандидатов во время публичных выступ-

лений; во-вторых, проанализировать вербальные и невербальные факторы

формирования образов политиков; в-третьих, сравнить барьеры восприятия,

в том числе созданные СМИ; наконец, провести сравнительный анализ рацио-

нальных и бессознательных оценок кандидатов, а все полученные данные срав-

нить с результатами выборов.

Стоит отметить, что данная модель изучения влияния коммуникативного

поведения на восприятие отечественных политиков имеет ряд ограничений:

анализируется лишь однонаправленная коммуникация «политик – избира-

тель», а коммуникация, порожденная получателем сообщения (сплетни, сове-

ты, давление со стороны родственников), не берется во внимание. Выводы об

электоральных предпочтениях наших граждан, естественно, не касаются всех

россиян, речь идет скорее о среднестатистическом российском гражданине и

опирается на официальные итоги выборов. Кроме того, при изучении вопроса

мы не учитывали иные факторы формирования образа политика, помимо ком-

муникативных. В процессе апрбирования модели мы попытались проанализи-

ровать наиболее значимые из них.

1 http://www.gazeta.ru/politics/news/2014/03/20/n_6025553.shtml (дата обращения: 20.04.2014).


А.А. Папуш

Модель была апробирована на президентской гонке 2012 г. Исследование

проводилось на основе публичных выступлений кандидатов в президенты Рос-

сии, транслировавшихся по ТВ. В качестве примера были выбраны три кан-

дидата в президенты: Путин — как победитель на выборах, Прохоров — как

успешный «новичок» в политике, Жириновский — как политик, сдавший свои

позиции по сравнению с прошлыми президентскими выборами.

Теоретические наработки Лассуэла2 дали возможность определить структу-

ру образа политика как результат влияния совокупности множества факторов,

которые обусловлены коммуникативной ситуацией. В основе исследования ле-

жит анализ каждого элемента коммуникативной модели Лассуэла3: коммуника-

тор, сообщение, канал, аудитория, эффект. При этом исследование опирается на

подход, в котором политическая коммуникация расценивается как пространс-

тво, в котором политические способности акторов конвертируются в реальные

властные статусы, оказывают влияние на настроение избирателей, распреде-

ление ресурсов и общественных ценностей4.

Кроме структуры образа политика, важными являются факторы полити-

ческого восприятия граждан, которые необходимо учитывать в исследовании

образов политиков российских граждан5: социально-психологический фон вос-

приятия; мотивационные факторы; потребности; идеологические и ценностные

конструкты; сформированный у граждан прототип идеального политика; конс-

труируемый политиком и его командой имидж политического деятеля.

Особое внимание при исследовании восприятия избирателей необходимо

уделять способу и особенностям трансляции публичного выступления полити-

ка посредством телевидения. Для этого стоит проанализировать внешние фак-

торы влияния на восприятие реципиента6, зависящие от СМИ:

– интенсивность сигнала (быстрее воспринимается светлое и громкое);

– подвижность сигнала (движущиеся сигналы воспринимаются лучше; ко-

личество смен кадров и ракурсов должно быть оптимальным);

– размер (большой объект воспринимается лучше маленького);

– фон (обстановка не должна отвлекать внимание, посторонние звуки не

должны мешать слышать политика, раздражать; учитываются аплодисменты

или свист, другая реакция зала, цветовая гамма...).

Анализ вербальных факторов формирования образа политика можно осу-

ществить неформализованным методом анализа7 на основании сравнительного

исследования реальных выступлений кандидатов и идеальных форм политичес-

ких заявлений, описанных Независимым демократическим институтом8.

2 Lasswell H. Propaganda technique in the world war. London. 1927.3 Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Аспект Пресс, 2010.4 Политические коммуникации / под редакцией Соловьева А.И. М.: Аспект Пресс, 2004.5 Шестопал Е.Б. Прицел на кандидатов. Независимая газета, приложение. 21.02.2012 // http://www.

ng.ru/ng_politics/2012-02-21/9_pricel.html (дата обращения 01.02.2013). 6 Виханский О.С. Стратегическое управление. М.: Гардарика, 1998. С. 25.7 Социальная психология / под ред. Фоломеевой Т.В. М.: Аспект Пресс, 2009. С. 134.8 Формы политических заявлений в ходе предвыборных кампаний // НДИ (США), Полис № 5, 1994.

С. 125–137.

18 Выпуск 3 2014


Если провести анализ по трем категориям — сила, привлекательность

и активность, — то можно провести параллели между конструируемым поли-

тиком имиджем и самими образами, существующими в головах избирателей.

Представляется возможным проводить исследование невербальных факто-

ров формирования образа политиков на основании метода анализа невербаль-

ных сигналов Аллана Пиза9 и Пола Экмана.

Таким образом, применение набора данных методов помогает исследовать

вербальные и невербальные коммуникативные факторы и барьеры восприятия,

создаваемые СМИ при трансляции выступлений. А для анализа этих факторов

были использованы: результаты исследований образов политиков, проведен-

ных кафедрой психологии и социологии политики факультета политологии

МГУ им. М.В. Ломоносова под руководством Шестопал Е.Б. в январе 2012 г.10;

официальные данные ВЦИОМ («Исследование проблем, волнующих граждан

России», февраль 2012 г.11) и данные Центральной избирательной комиссии РФ

(Результаты президентских выборов в 2012 г.12).

Отбор анализируемых в исследовании трансляций публичных выступлений

политиков проводился на основании выделенных Институтом демократичес-

ких исследований четырех основных коммуникативных ситуаций, типичных

для предвыборной гонки: оглашение своего решения о баллотировании, ритуал

легитимизации политика (выдвижение от партии), донесение своего видения

основных проблем общества и их решения, а также публичное оправдание и

принесение извинений.

В результате использования описанной модели исследования была обна-

ружена взаимосвязь между анализируемыми коммуникативными факторами,

влияющими на формирование образов, и электоральными предпочтениями

граждан.

После завершения предвыборной гонки президентом России стал Влади-

мир Путин, он набрал 63,6% голосов избирателей; третье место, неожиданно

для всех обогнав Жириновского, занял появившийся на политической арене

совсем недавно Прохоров — у него 7,98%; Жириновский уступает третье место,

завоеванное им на прошлых президентских выборах, Миронову и теряет более

3% голосов.

В ходе исследования было выявлено, что из всех анализируемых коммуни-

каций кандидатов в президенты коммуникацию Путина с избирателями мож-

но назвать наиболее близкой к требуемой россиянами от главы государства13.

9 Пиз А. Новый язык телодвижений. Расширенная версия. Эксмо, 2006.10 Шестопал Е.Б. Прицел на кандидатов. Независимая газета, приложение. 21.02.2012 // http://www.

ng.ru/ng_politics/2012-02-21/9_pricel. html (дата обращения: 01.02.2013).11 Пресс-выпуск № 1968. В преддверии выборов: Что тревожит россиян? 02.03.2012 // http://wciom.

ru/index.php?id=459&uid=112568 (дата обращения: 01.05.2013).12 Официальный сайт Центральной избирательной комиссии // http://www.cikrf.ru/news/

relevant/2012/03/07/doc.html (дата обращения: 01.05.2013).13 Шестопал Е., Новикова-Грунд М. Психологический и лингвистический анализ восприятия обра-

зов 12 ведущих российских политиков // Полис, № 5. 1996.


А.А. Папуш

По всем анализируемым коммуникативным факторам ресурсы и возможности

победившего кандидата превзошли возможности его конкурентов.

Рассмотрим подробнее коммуникативные стратегии кандидатов.

Анализ четырех идеальных форм политических заявлений (мотивация

баллотирования; знание основных проблем граждан; ритуал легитимизации;

признание своей ошибки), описанных Независимым демократическим инсти-

тутом, и реальных выступлений кандидатов помог сделать наглядные выводы.

Так, Путин в отличие от Жириновского и Прохорова смог убедить граждан в

том, что его мотивация заключается не в корысти, а в желании помочь стране14.

Вся коммуникация бывшего премьер-министра была нацелена на демонстра-

цию своих профессиональных качеств, достигнутых успехов, далеко идущих

планов. В его поведении не было ни тени неуверенности в своей победе и во

всероссийской поддержке. В то время как Жириновский, говоря о своей победе,

делал скорее популистские заявления, не связанные с предложением конкрет-

ных мер по улучшению жизни граждан и развитию страны. Прохоров периоди-

чески позволял себе давать уклончивые ответы на вопросы об итогах выборов.

Это могло породить у избирателей сомнения в его победе. Кроме того, минусом

Михаила Дмитриевича по сравнению с опытными публичными политиками —

Жириновским и Путиным стало явное отсутствие достаточного опыта публич-

ных выступлений.

Другим важным критерием успешности политика на президентских вы-

борах является знание волнующих граждан проблем15. В этом пункте первое

место снова занял Путин, который в качестве премьер-министра обсудил с

гражданами на многочасовой пресс-конференции все вопросы из списка са-

мых «горячих» (по версии ВЦИОМ), в то время как Жириновский чаще всего

обсуждал тему демократии в стране и международные отношения, что меньше

всего волнует большинство наших граждан16. Прохорова показывали в СМИ

скорее как завидного жениха, его попытки выступить в качестве эксперта в об-

ласти проблем российского общества можно назвать провалившимися. В СМИ

Михаил Дмитриевич осветил слишком мало действительно важных для росси-

ян проблем.

Ритуал легитимизации наиболее ярко и внушительно также был проведен

и транслирован в СМИ всего одним из трех вышеназванных политиков — и это

опять Путин. Средства массовой информации в прямом эфире транслирова-

ли часовую церемонию принятия Владимиром Владимировичем предложения

от партии «Единая Россия» баллотироваться в президенты — в огромном зале,

заполненном множеством людей. Прохоров выдвигал свою кандидатуру само-

стоятельно, а съезд партии ЛДПР показали по федеральным каналам сюжетом

всего в 50 секунд, при этом было отмечено, что против выдвижения лидера про-

голосовало 9 человек.

14 Шестопал Е.Б. Прицел на кандидатов. 15 Формы политических заявлений в ходе предвыборных кампаний // НДИ (США). Полис, № 5.

1994. С. 125–137.16 Пресс-выпуск № 1968.

20 Выпуск 3 2014


Оправдания. И Прохорову, и Жириновскому в этой политической кампа-

нии пришлось оправдываться: Прохорову за то, почему он еще не женат и поче-

му так богат, Жириновскому за негуманное отношение к животным. Никаких

объяснений и оправданий граждане не видели по телевизору лишь со стороны

Путина. Он поддержал образ лидера нации, который не объясняется, а действу-

ет, что уже давно является признаком главы государства для среднестатисти-

ческого россиянина17.

Анализ невербального поведения политиков по методике Пиза и Экмана

также раскрыл некоторые закономерности формирования образов исследуемых

политиков. Мы выявили, что Жириновский использовал непривлекательные

жесты лжи и закрытые позы, а Прохоров подбирал нужные сигналы, но вос-

производил их неумело. Язык тела Путина в публичных предвыборных выступ-

лениях имел запас только привлекательных, сильных и агрессивных жестов.

Неравенство представленности кандидатов на ТВ мог заметить любой во

время президентских выборов 2012 г. В абсолютно выигрышной ситуации ока-

зался Владимир Владимирович, транслировавшийся по ТВ и как кандидат в пре-

зиденты, и как премьер-министр России. Телевизионная картинка прошедших

президентских выборов: Путин — профессионал, активный работяга, лидер на-

ции; Прохоров — дерзкий кандидат и завидный жених; Жириновский — гру-

бый, агрессивный и жестокий.

Что касается цветовой гаммы фона на выступлениях кандидатов, можно

выявить лишь недоработку команды Жириновского, который периодически

выступал на черном, препятствующем хорошему восприятию, фоне. Площад-

ки, предоставляемые средствами массовой информации для политиков, были

светлыми, за исключением одной черной — на съемках программы «Неделя с

Марианной Максимовской. Спецвыпуск», где присутствовали все кандидаты,

кроме Путина.

Более интересным параметром оказалась вовлеченность лидеров обще-

ственного мнения в предвыборную кампанию. Путин и Прохоров активно

пользовались этим приемом, чего нельзя сказать о Жириновском, который по-

надеялся, и, видимо, зря, на собственную харизму. Однако стоит отметить, что

среди всех кандидатов Владимир Вольфович чаще всех делал упрощенные по-

литические заявления, доступные для понимания большинства граждан.

Таким образом, в ходе исследования мы обнаружили, что во время полити-

ческих коммуникаций у избирателя формируется образ политика, с которым он

и устанавливает взаимоотношения, несмотря на то, что сам политик и его об-

раз, как правило, существенно различаются из-за особенностей политического

восприятия. На этот образ влияют коммуникативные факторы. Представление

о политиках у граждан строится в основном на впечатлении от публичных вы-

ступлений политического деятеля, транслируемых по телевидению (повторим-

ся, мы не учитывали коммуникацию между избирателями, которая для многих

становится решающим фактором в выборе своего кандидата). И здесь важно

17 Шестопал Е., Новикова-Грунд М. Психологический и лингвистический анализ восприятия обра-

зов 12 ведущих российских политиков // Полис, 1996. № 5.


А.А. Папуш

то, как, где и что говорит политик, на каких каналах и в каких телепередачах

выступает, а также что из этого всего потом выберут для показа своим теле-

зрителям средства массовой информации. СМИ, по сути, выступают в данном

случае не просто каналом передачи информации, а отдельным игроком. Медиа-

компании исполняют роль не зеркала, отражающего реальность, они являют-

ся фильтрами, которые могут уменьшать или увеличивать масштабы событий,

придавать им нужную эмоциональную окраску и т. д. С целью сохранения своей

аудитории и инвесторов СМИ наслаивают на конструируемый образ политика

иные смыслы. Таким образом, при конструировании образа кандидата мы име-

ем дело не только с деятельностью политика и внутренним миром избирателя,

но и с интересами СМИ. О важности роли СМИ в России говорит повышенный

интерес власти к оппозиционным изданиям. Эта тенденция усиливается в кри-

зисные ситуации и предвыборные периоды.

Изучение теоретических наработок в сфере политического восприятия и

результаты анализа собранного эмпирического материала дают возможность

определить следующий ряд требований, предъявляемых к коммуникативному

поведению политиков в России.

– Политику крайне важно демонстрировать знание актуальных проблем

граждан и наличие ресурсов для их решения. Вера избирателя в способность

политика изменить ситуацию в лучшую сторону — вот залог успеха кандидата.

– Обозначенная политиком мотивация играет одну из самых важных ролей

для российского избирателя. Идеальный вариант — патриотизм и альтруизм,

но с «зубами», потому что неотъемлемыми чертами президента России для на-

ших соотечественников являются сила и агрессия, в каком-то смысле бескомп-

ромиссность, «чтобы мог страну в ежовых рукавицах держать».

Все это кандидату в президенты необходимо продемонстрировать избира-

телям в короткий предвыборный период, что позволяют сделать публичные вы-

ступления и монополия на телевизионный эфир.

Сообщение, которое должно быть доставлено избирателю, транслируется

политиком по каналам передачи и, достигая реципиента, проходит через приз-

му его восприятия. На каждом из данных этапов могут возникнуть препятс-

твия, приводящие к тому, что создаваемый политиком имидж отличается от

конечного образа в голове избирателя.

В ходе нашего исследования мы выявили основные параметры выступле-

ний, способствующие их успешному восприятию. Так, яркость и живость во

внешнем облике, в манере или в речи способствуют привлечению внимания

избирателей, такие политики воспринимаются как более влиятельные, дина-

мичные, сильные и в конечном счете харизматичные. Избирателям доступны

упрощенные политические заявления, а не научные абстрактные конструкции.

Сообщение должно эмоционально затрагивать избирателей, это достигается с

помощью обращения к чувствам слушателей, интонационного разнообразия,

выразительности18.

18 Пищева Т.Н. Восприятие кандидатов в президенты: коммуникативные аспекты избирательных

кампаний 1996, 2000, 2004 гг.: дис. ... канд. полит. наук. 2006.

22 Выпуск 3 2014


Кроме того, среди факторов, влияющих на успешность коммуникативного

процесса, важны и правила передачи вербального сообщения: лингвистичес-

кие, синтаксические, паралингвистические, а также эстетические.

Влияет на восприятие и язык телодвижений политика. Невербальные сиг-

налы так же, как и вербальные, должны указывать на силу, активность и при-

влекательность политика, что обусловлено структурой образа политических

деятелей и представлениями избирателей о президенте. Нам удалось выявить

следующие взаимосвязи: политики, не использующие в невербальной коммуни-

кации закрытые позы и жесты неуверенности и лжи, воспринимаются гораздо

лучше остальных. При этом политики, проявляющие неумелое использование

привлекательных сигналов, жестов агрессии и силы, воспринимаются избира-

телями лучше, чем политики, демонстрирующие жесты лжи и неуверенности.

Исследования процесса коммуникации в очередной раз19 показали, что

люди лучше воспринимают сообщения, в которых апеллируют к лидерам обще-

ственного мнения.

И, безусловно, важным фактором является доступ к средствам массовой ин-

формации. Чем больше времени и попыток есть у политика для передачи своего

сообщения, тем выше шансы на его успех при прочих необходимых условиях. Но

еще важнее в данной ситуации поддержка со стороны СМИ и контроль за ними —

это помогает избежать возникновения помех и наслаивания нежелательной ин-

формации.

Сегодня можно говорить о медиакратической форме организации власти

в России с преимущественно однонаправленной формой связи, которая на-

чалась со сращивания власти с медийными структурами. Несмотря на то что

многие ученые склонны рассматривать данный термин только как описатель-

ный, ход и результаты выборов в Российской Федерации говорят о высокой

степени влияния массмедиа на развитие и историю нашей страны. Информа-

ция стала одним из важнейших ресурсов власти, а традиционные средства мас-

совой информации — одним из важнейших инструментов управления госу-

дарством, в частности общественным мнением. Это стало возможным потому,

что представленность интересов граждан уже не осуществляется с помощью

партийных структур, а сменилась на «репрезентацию политики», то есть ис-

кусственные, манипулятивные формы политического представительства пос-

редством использования медиарежиссуры, сценирования деятельности СМИ,

теле- и видеомонтажа событий и других приемов конструирования и контро-

ля потоков массовой информации, оказывающих главенствующее влияние на

формирование образа политика.

Литература1. Андреева Г.М. Социальная психология. Аспект пресс, М., 2010.

2. Виханский О.С. Стратегическое управление. М.: Гардарика, 1998.

3. Официальный сайт Центральной избирательной комиссии http://www.

cikrf.ru/news/relevant/2012/03/07/doc.html (дата обращения: 01.05.2013).

19 Шарков Ф.И. Основы теории коммуникации. Учебник. М.: Издательский дом «Социальные от-

ношения». Перспектива, 2002.


А.А. Папуш

4. Пиз А. Новый язык телодвижений. Расширенная версия. Эксмо, 2006.

5. Пищева Т.Н. Восприятие кандидатов в президенты: коммуникативные

аспекты избирательных кампаний 1996, 2000, 2004 гг.: дис. ... канд. полит. наук.

2006.

6. Политические коммуникации / под редакцией А.И. Соловьева. М.: Ас-

пект–Пресс, 2004.

7. Пресс-выпуск № 1968. В преддверии выборов: Что тревожит Россиян?

02.03.2012 // http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=112568 (дата обращения:

01.05.2013).

8. Социальная психология / под. ред. Фоломеевой Т.В. М.: Аспект пресс,

2009.

9. Формы политических заявлений в ходе предвыборных кампаний // НДИ

(США), Полис № 5, 1994.

10. Шарков Ф.И. Основы теории коммуникации: учебник. М.: Издательский

Дом «Социальные отношения», Перспектива, 2002.

11. Шестопал Е.Б. Прицел на кандидатов. Независимая газета, приложение.

21.02.2012 // http://www.ng.ru/ng_politics/2012-02-21/9_pricel. html (дата обраще-

ния: 01.02.2013).

12. Шестопал Е., Новикова-Грунд М. Психологический и лингвистический

анализ восприятия образов 12 ведущих российских политиков // Полис, 1996,

№ 5.

13. Lasswell H. Propaganda technique in the world war. London. 1927.

14. http://www.gazeta.ru/politics/news/2014/03/20/n_6025553.shtml (дата обра-

щения: 20.04.2014).

24 Выпуск 3 2014

Ценности в целом и политические ценности в частности — актуальная тема

для политической психологии. Однако если ознакомиться с литературой на

эту тему, становится очевидно, что вопрос «какова структура репрезентации

политических ценностей в сознании населения» практически никогда не под-

нимался исследователями. Данный факт, по нашему мнению, является упуще-

нием, так как приводит к тому, что ценность в этом случае выступает сугубо

когнитивным образованием, понятием, хотя в действительности ценность не

сводится к понятию. Мы можем рассматривать ценность как понятие с позиций

политологического или социологического подходов, однако когда мы подходим

к ценностям с точки зрения политической психологии, нас, помимо содержа-

ния политических ценностей и социологических фактов, интересует структура

репрезентаций политических ценностей в сознании населения. В массовом со-

знании репрезентация политических ценностей, кроме когнитивного (ценнос-

ти как понятия), содержит эмоциональный (отношение к ценностям) и пове-

денческий (связь ценностей с поведением)1 компоненты, ценности обрастают

ассоциациями, с ними связан пласт бессознательных явлений.

В статье рассматриваются когнитивные, эмоциональные и поведенческие компоненты репрезентации политических ценностей, анализ которых, по мне-

нию автора, позволит глубже понять ряд вопросов, связанных с политическими

ценностями, в частности, связь политических ценностей и политического пове-

дения. Рабочим определением политической ценности в данном исследовании

выступало «система представлений о желаемых принципах политического уст-

ройства общества».

Методология исследования

Эмпирической базой исследования являлся анкетный опрос на тему поли-

тических ценностей, проведенный кафедрой социологии и психологии полити-

ки МГУ в 2013 г. Выборка составила 2050 человек из 42 субъектов РФ, выборка

сбалансирована по полу, возрасту, образованию.

1 Об аналогичных компонентах ценностей говорят, например, известный исследователь ценностей

К. Клакхон // цит. по: Блохина М.В. Трансформация социально-политических ценностей в реформи-

руемом обществе. Тверь, 2005. С. 15–16; Голубкова О.А. Культура, личность, деятельность (аксиоло-

гический аспект). СПб: ГУ ВШЭ, 2007. С. 31.

Политические ценности в современной России: когнитивные,

эмоциональные и поведенческие аспекты

И.В. Богдан


И.В. Богдан

В данной статье мы рассматриваем следующие компоненты когнитивного

среза репрезентации политических ценностей:

– актуальные политические ценности — ценности, которые присутствуют

в данный момент в политическом сознании населения.

Для выявления актуальных ценностей в сознании населения мы использова-

ли метод незаконченного предложения («Идеальное государство — это…»). В от-

ветах респондентов мы экспертным методом выделяли политические ценности;

– кластеры политических ценностей, которые дают представление об отно-

шениях между ценностями, каким образом они группируются по смысловому

признаку в массовом сознании.

В полученных ответах респондентов зачастую можно было выделить не

одну, а несколько политических ценностей. Автором было подсчитано, как часто

в ответах респондентов политические ценности называются одновременно. По

результатам подсчета был построен граф, в вершинах которого указаны соот-

ветствующие политические ценности, а над ребрами — количество случаев, ког-

да политические ценности были названы в рамках ответа одного респондента.

Дополнительно никаких математических методов обработки данных не

применялось, так как простое графическое построение графа дает четкое пред-

ставление о собирании актуальных политических ценностей в кластеры.

Что касается эмоционального компонента репрезентации политических

ценностей в массовом сознании, мы рассматриваем отношение к 18 распро-

страненным политическим ценностям.

Методика оценки эмоционального отношения к политическим ценностям

заключалась в следующем: респондентам было предложено оценить полити-

ческие ценности как понятия по шкале: «отрицательное значение», «не имеет

значения», «имеет небольшое значение», «довольно значимо», «очень значимо».

Для получения относительного отношения к ценности значениям шкалы при-

сваивались веса: «-3», «0», «+1», «+2», «+3» соответственно, затем количество вы-

бравших определенную оценку делилось на общее количество людей в группе,

домножалось на веса и складывалось по каждой отдельной ценности. Итоговое

значение «+3» означало бы, что вся выборка оценила ценность максимально по-

ложительно, «-3» — вся выборка оценила ценность максимально отрицательно.

Эмоциональное отношение к объекту/явлению связано со значимостью его для

индивида, поэтому вышеуказанную методику можно рассматривать как впол-

не адекватную в плане выявления эмоционального отношения к политическим

ценностям как к понятиям.

В разделе, посвященном поведенческому аспекту репрезентации полити-

ческих ценностей, мы анализируем, как связаны рассмотренные когнитивные и

эмоциональные компоненты c политическим поведением. Политическое (элек-

торальное) поведение респондентов оценивалось вопросом «за какую поли-

тическую партию вы голосовали на последних выборах в Госдуму?» («Правое

дело» и «Патриоты России» не рассматривались по причине недостаточных вы-

борок). Связь когнитивных и эмоциональных компонент с поведением выявля-

лась путем сравнения средних значений эмоционального отношения/актуаль-

ности по выборке и таковых для респондентов, выбравших определенный вид

электорального поведения.

26 Выпуск 3 2014


Для того чтобы узнать, насколько согласованны политическое (электораль-

ное) поведение и политические ценности в современной России, сравнивалось

отношение к ценностям и актуальные ценности в сознании электората партий с

тем, какие ценности население приписывает политическим партиям.

Гипотезы исследования

Эмоциональные компоненты репрезентации политических ценностей и ак-

туальные ценности в политическом сознании различаются. Актуальные поли-

тические ценности несут на себе отпечаток текущей ситуации, в то время как

эмоциональное отношение к ценностям отражает более глубинные, фундамен-

тальные и слабо изменяемые явления.

Политическое поведение сильно подвержено влиянию политических цен-

ностей; на основании представленности определенных политических ценнос-

тей в массовом сознании можно предсказывать политическое поведение насе-

ления. Эмоциональные компоненты репрезентации политических ценностей в

массовом сознании будут оказывать большее влияние на политическое поведе-

ние, чем набор актуальных политических ценностей.

Результаты исследования и обсуждение

1. Когнитивные компоненты репрезентации

политических ценностей

Начнем с того, какие политические ценности присутствуют в данный мо-

мент в политическом сознании населения России. После обработки ответов на

открытый вопрос «Идеальное государство — это…» было получено следующее

распределение (табл. 1):

Таблица 1

Актуальные политические ценности в России

Ценности % АнтиценностиНесвобода 0,1%Нужда, бедность 1,2%Небезопасность 1,9%

Другое 4,3%

Малоактуальные ценности:

Толерантность 0,1%

Традиционность 0,2%

Национализм 0,4%

Патриотизм 0,5%

Либеральная экономика 0,6%

Ответственность 0,7%

Религия 0,8%

Иные постматериалистические ценности 0,9%


И.В. Богдан

Ценности %

Единство, братство 1,1%

Прогресс, инновационность 1,4%

Автономия от государства 1,5%

Прозрачность, честность 1,5%Мир 1,6%

Актуальные ценности:

Сильное государство, власть 3,7%

Демократия, народовластие 4,1%

Порядок 4,5%

Равенство 4,6%

Права и свободы человека 4,8%

Справедливость 4,9%

Свобода и самореализация 5,3%

Материальный достаток 7,3%

Безопасность 7,5%

Стабильность 8,6%

Государственный патернализм и забота о человеке 11,0%

Верховенство закона, законность 11,9%

Другое или сложно идентифицировать ценность 40,1%

Политические ценности, полученные из анализа ответов респондентов,

можно разбить на три группы: антиценности, малоактуальные ценности (каж-

дую из которых назвали менее 1,6% респондентов) и актуальные ценности

(каждую из которых назвали более 3,7% респондентов). Некоторые ценности,

представленные в таблице, не являются политическими (например, материаль-

ный достаток), однако, как будет показано в дальнейшем, они дают ценную до-

полнительную информацию при анализе.

В табл. 1 можно выделить как минимум две дихотомии: «государственный

патернализм – автономия от государства» и «материализм – постматериализм».

Также можно вслед за А.В. Селезневой и О.Ю. Малиновой рассмотреть дихото-

мию «Традиционные – заимствованные политические ценности»2, представлен-

ную полярными группами ценностей. Из табл. 1 видно, что в массовом созна-

нии современной России преобладают первые части дихотомий — патернализм,

материализм, традиционные ценности, что не является новым знанием, а только

подтверждает предыдущие исследования других авторов, касающиеся ценностей

россиян3, и служит дополнительным подтверждением валидности исследования.

2 Человеческий капитал российских политических элит. Политико-психологический анализ / под

ред. Е.Б. Шестопал, А.В. Селезневой. М., 2012. С. 99.3 См., например: Бызов Л.Г. Основные идеологические течения в массовом сознании современной

России // Мониторинг общественного мнения 2006, № 4 (80). С. 149; Психология политического

восприятия в современной России / под ред. Е.Б. Шестопал М., 2012; Селезнева А.В. Политико-пси-

хологический анализ политических ценностей современных российских граждан: поколенческий

срез // Философия. Социология. Политология 2011, № 3 (15). С. 33.

Окончание табл. 1

28 Выпуск 3 2014


Что логично, актуальные ценности у разных групп населения различаются,

хотя в целом три ведущие ценности: верховенство закона, государственный па-

тернализм и стабильность — актуальны для всех.

Политические ценности не существуют сами по себе, обычно, когда населе-

нию предлагаются ценности, им предлагается ценностный кластер, например, в

виде идеологии. Рассмотрим, в какие кластеры объединяются актуальные поли-

тические ценности (рис. 1).

Рис. 1. Кластеры актуальных политических ценностей в современной России

Видно, что самой популярной ценностью является верховенство закона.

Чаще всего другие ценности объединяются с ней. Если отсечь эту ценность,

ценности распадаются на два кластера.

Первый кластер можно условно назвать «клишированным кластером», в

нем объединяются свобода и равенство. Однако данный кластер клиширован-

ным является только на первый взгляд: последнюю часть известной триады —

братство — респонденты упоминали редко, предпочитая зачастую заменять его

тем же верховенством закона. Далее, как демонстрируют глубинные интервью,

свободу и равенство в сознании респондентов объединяют «возможности».

Часто респонденты понимали свободу как наличие возможностей, а равенство

— как равенство возможностей.

Второй кластер можно условно назвать «традиционно-материалистичес-ким кластером». Сюда входят такие ценности, как государственный патерна-

лизм, стабильность, безопасность и материальный достаток (последний, как

было сказано, политической ценностью не является, однако дает представление

о логике собирания данных ценностей в кластер). К данному кластеру примы-

кают также две ценности: сильное государство и порядок.

Эти два кластера не являются полностью изолированными и на частоте

5–10 сочетаний ценностей начинают пересекаться между собой и с другими

ценностями, не вошедшими в рис. 1.

1514

28

17

17

18

251913

13

11

16 2432

22

41

2413

28

21Сильное государство

Свобода

ПорядокРавенствоВерховенство закона

Безопасность

СтабильностьМатериальный достаток

Государственный патернализм


И.В. Богдан

2. Эмоциональные компоненты репрезентации


Было измерено отношение населения к 18 политическим ценностям. По

возрастанию эмоционального отношения ценности были расположены следу-

ющим образом (относительное отношение рассчитано по указанному в методо-

логическом разделе методу) (табл. 2)4:

Таблица 2

Эмоциональное отношение к политическим ценностям

Политическая ценность

Относительное отношение

к политической ценности

Политическая ценность

Относительное отношение к

политической ценности

1. национализм 0,05 10. патриотизм 1,97

2. коллективизм 0,77 11. стабильность 2,18

3. традиционность 1,22 12. свобода 2,32

4. толерантность 1,24 13. справедливость 2,35

5. солидарность 1,38 14. права человека 2,46

6. демократия 1,49 15. порядок 2,46

7. равенство 1,52 16. законность 2,47

8. индивидуальная инициатива 1,59 17. мир 2,49

9. частная собственность 1,66 18. безопасность 2,51

Следует заметить, что в целом отношение к ценностям и их актуальность

сходны: ведущие местав обоих случаях занимают безопасность, верховенство

закона, права человека, стабильность и т. д. И по актуальности, и по отношению

одинаково мало антиценностей.

Однако важное отличие было найдено, когда было рассмотрено, различается

ли отношение к ценностям в группах, разных по возрасту, доходу и уровню обра-

зования. Была обнаружена значительная гомогенность в отношении к политичес-

ким ценностям (чего не скажешь об актуальных ценностях) среди данных групп

— почти всегда «аутсайдерами» были национализм и коллективизм, а ведущей —

одна и та же пятерка (по убыванию позитивного отношения: безопасность, мир,

законность, порядок, права человека). Таким образом, отношение к ценностям

намного более стабильно для всех групп населения, чем их актуальность.

Дополнительным свидетельством того, что отношение отражает более фун-

даментальные и инертные процессы, чем актуальность, является, например, то,

что по выборке имеется среднее-позитивное отношение к новым «западным

ценностям», но очень позитивное к «миру» — одной из основных политических

ценностей советского времени, не присутствующей в политическом дискурсе

сейчас, поэтому мало актуальной.

4 Чаще всего как антиценности назывались национализм (25,9%), коллективизм (11,5%) и толе-

рантность (7,3%). Ценности, к которым население индифферентно (оценило как не имеющие значе-

ния), — коллективизм (27,9%), национализм (27,5%), традиционность (25,7%), солидарность (21,2%)

и толерантность (20,5%). Как видно, списки антиценностей, «нейтральных» и наименее популярных

политических ценностей сильно пересекаются, что говорит в пользу оправданности принятой ме-

тодики расчета отношения.

30 Выпуск 3 2014


3. Поведенческие компоненты репрезентации


Вопрос о связи политических ценностей и поведения далеко не праздный и

выступает постоянным предметом споров в политической психологии. Ряд ис-

следователей говорит о незначительности связи5, в частности потому, что между

ценностями и поведением находится множество опосредующих механизмов6.

Другие же авторитетные исследователи говорят о наличии такой связи, однако

замечают при этом, что ценности определяют поведение не по отдельности, а

только в виде кластеров7. Кто же из исследователей прав в случае современной

России?

Если говорить о связи актуальных ценностей и политического поведения,

можно сделать некоторые обобщения.

Что касается голосования за партии на последних выборах в Государ-

ственную думу, наибольшей спецификой по сравнению с электоратами других

партий обладает электорат «Яблока». В электорате «Яблока» больше респон-

дентов, указывавших такие ценности, как права человека, верховенство закона,

свобода, автономия от власти. И меньше, чем у электората других партий, тех,

кто указывал безопасность, стабильность, порядок, государственный патер-

нализм.

Практически по всем этим ценностям электорату «Яблока» противостоит

электорат «Справедливой России». Электорат партии чаще, чем электораты

других партий, называл такие ценности, как материальный достаток, госу-

дарственный патернализм, порядок, справедливость. И реже — права человека,

верховенство закона.

Электорат «Единой России» чаще электоратов других партий называл ста-

бильность, электорат ЛДПР — демократию. Электорат КПРФ чаще всех других

называл государственный патернализм, безопасность и реже всех — свободу.

Что касается связи электорального поведения и кластеров политических

ценностей, можно заметить следующее:

– кластер «свобода – равенство» не является определяющим для электо-

рального поведения;

– «традиционно-материалистический кластер» представлен довольно четко.

Этот кластер слабее всего представлен у электората «Яблока» и сильнее у партий,

прошедших в Думу (относительно массовых партий), в среднем по всем ценнос-

тям кластера самые высокие позиции занимает электорат «Единой России».

Более значительная связь просматривается между политическим поведени-

ем и отношением к ценностям.

5 См., например: Maio G.R., Olson J.M. Value-attitude-behavior relations: the moderating role of attitude

functions // British journal of social psychology, 1994. № 33. P. 301–312.6 Ментальность россиян (специфика сознания больших групп населения России) / под ред. Дубо-

ва И.Г. М., 1997. С. 30, 50–52.7 Caprara G.V., Schwartz S., Capanna C., Vecchione M., Barbaranelli C. Personality and Politics: Values,

Traits and Political Choice // Political Psychology, 2006. Vol. 27, No. 1 (Feb.). P. 10–11; Braithwaite V.

Harmony and security value orientation in political evaluation // Personality and social psychology bulletin.

Vol. 23, № 4. P. 407.


И.В. Богдан

Можно выделить ценности, эмоциональная оценка по которым в целом

совпадает для всех партий, и ценности, по которым ряд партий имеет свою спе-

цифику по сравнению с общей выборкой.

Общими ценностями, эмоциональное отношение к которым голосовавших

за все партии относительно одинаково, являются мир, свобода, законность.

Что касается отношения к равенству, то самую высокую оценку дает элек-

торат КПРФ, следом за ним — ЕР. Самое негативное отношение к равенству у

электората ЛДПР. Наименее значима солидарность для электората «Яблока» и

чуть более значима — для неголосовавших. Электорат «Яблока» выделяется по-

ложительным отношением правам человека и к толерантности, у электората

КПРФ, ЛДПР и неголосовавших оценка ниже, чем в среднем по выборке. По-

рядок менее значим для электората «Яблока», чем для всей выборки. Безопас-

ность и справедливость наименее важны для электората ЛДПР. Единственная

найденная специфика «Справедливой России» — то, что ее электорат больше

всех ценит стабильность.

По ряду ценностей четко прослеживается континуум «КПРФ — “Яблоко”».

Патриотизм наиболее важен для КПРФ, аналогичной силы отрицательное от-

ношение к нему у электората «Яблока». К коллективизму отношение выше сред-

него по выборке у электората КПРФ (на 70% выше) и ЕР, у электората «Яблока»

отношение на 70% ниже. Частную собственность электорат КПРФ оценивает

ощутимо ниже всех, электорат Яблока — значительно выше всех. Традицион-

ность выше всего была оценена сторонниками КПРФ, на втором месте — ЕР,

резко отрицательно по сравнению со всей выборкой оценивает ее электорат

«Яблока». Демократию оценивают ниже среднего по выборке электорат КПРФ

и неголосовавшие, выше всего — электорат «Яблока».

Еще один континуум — «ЛДПР – “Яблоко”». Отношение к национализму у

электората партий значительно более негативное, чем в среднем по выборке,

самое негативное отношение у «Яблока»; единственная партия, чей электорат

оценил национализм позитивнее, чем в среднем вся выборка, — ЛДПР (зато в

12 раз!). К индивидуальной инициативе наиболее отрицательное отношение у

электората ЛДПР, самое положительное — у электората «Яблока».

Рассмотрим, насколько согласованы политическое поведение и политичес-

кие ценности в современной России. Сравним отношение к ценностям и акту-

альные ценности в сознании электората партий с тем, какие ценности население

приписывает политическим партиям (табл. 3).

В целом здесь видна значительная согласованность, ярких несоответствий

практически нет.

Ценность свободы наиболее актуальна для электората «Яблока» и наименее

— для КПРФ, то же самое с приписыванием этой ценности КПРФ и «Яблоку».

Логично совпадение высокой актуальности и частого приписывания ценности

«справедливость» «Справедливой России» (та же ситуация наблюдается с «по-

рядком»). «Яблоко» — лидер как по актуальности, так и по приписыванию цен-

ности прав человека. У ЕР совпали актуальность и частота приписывания ей

ценностей «демократия» и «стабильность».

32 Выпуск 3 2014


Таблица 3

Приписывание политических ценностей партиям

Политические ценности Единая Россия

КПРФ ЛДПР Справедливая Россия

Яблоко

Свобода 6,9% 3,7% 7,9% 6,3% 8,8%Равенство 3,9% 8,9% 4,5% 6,2% 5,5%Справедливость 4,2% 6,6% 5,1% 11,7% 5,4%Традиционность 3,9% 8,3% 3,3% 3,5% 2,8%Частная собственность 10,0% 1,6% 8,4% 5,5% 9,3%Толерантность 5,0% 3,2% 2,7% 4,9% 6,0%Солидарность 3,5% 6,0% 3,2% 5,7% 4,3%Права человека 5,4% 4,5% 5,9% 6,7% 7,8%Патриотизм 5,2% 9,5% 7,0% 5,0% 3,1%Законность 5,7% 5,1% 5,6% 6,2% 6,0%Коллективизм 2,2% 11,5% 2,3% 3,0% 1,9%Индивидуальная инициатива 5,2% 1,7% 6,0% 4,1% 7,5%Стабильность 8,0% 5,6% 4,1% 5,3% 4,3%Демократия 7,1% 2,3% 6,3% 5,4% 7,9%Мир 7,3% 6,5% 4,9% 7,0% 7,0%Национализм 2,0% 2,8% 11,0% 1,7% 1,7%Безопасность 7,5% 5,6% 5,4% 5,6% 5,1%Порядок 7,0% 6,6% 6,3% 6,2% 5,5%

Если рассматривать отношение к ценностям, то ранее выделенные конти-

нуумы совпали почти полностью с распределением приписывания определен-

ных политических ценностей партиям. В паре «КПРФ – “Яблоко”» — совпали

разбросы по традиционности, патриотизму, коллективизму, демократии, а в

«ЛДПР – “Яблоко”» — наблюдается соответствие по национализму. Также сов-

пало самое негативное отношение к солидарности для электората «Яблока».

Таким образом, можно говорить о том, что были получены данные, свиде-

тельствующие в пользу связи политических ценностей и электорального пове-

дения в современной России. При этом можно заключить, что голосование за

партии в 2011 г., если сравнивать ценности, приписываемые партиям, с акту-

альностью и отношением к ним по населению в целом, не отражает ценностные

предпочтения всего населения (например, по логике КПРФ должна была занять

одно из последних мест при голосовании, если сопоставлять ценности, которые

ей приписываются, и ценности массового сознания, а «Справедливая Россия»

должна была обогнать как минимум и КПРФ, и ЛДПР), что при совпадении цен-

ностей электората и приписываемых партиям ценностей может быть свидетель-

ством того, что при голосовании электорат не представлял адекватно население.

При оперировании устойчивыми кластерами ценностей вероятность пред-

сказания электорального поведения повышается. Так, например, электорат всех

партий, прошедших в Думу, в отличие, например, от не прошедшего туда «Ябло-

ка», назвал в числе самых актуальных ценности «традиционно-материального

кластера», и в первую очередь это был электорат победившей «Единой России».

Таким образом, данные исследования говорят в пользу результатов, полу-

ченных Ш. Шварцем, В. Брейтвейт, Г. Капрарой и др., подтверждая идею о том,

что наборы ценностей населения могут достаточно адекватно предсказывать

его политическое поведение, по крайней мере в России.


И.В. Богдан

Выводы

Можно сказать, что в целом гипотезы, сформулированные в начале иссле-

дования, по большей части подтвердились.

Действительно, при значительном совпадении актуальность политичес-

ких ценностей и эмоциональное отношение к ним различаются. Основное

различие состоит в том, что эмоциональное отношение менее подвержено си-

туативным факторам, в отличие от актуальности, оно намного более гомоген-

но для различных групп населения (ценности, отношение к которым наиболее

позитивно у всех групп населения, в порядке убывания позитивного отноше-

ния: безопасность, мир, законность, порядок, права человек; наиболее негатив-

но — национализм и коллективизм). Можно заключить, что эмоциональный

компонент репрезентации политических ценностей является выражением бо-

лее глубинных процессов в политическом сознании населения и сильнее свя-

зан с политической культурой, чем когнитивные компоненты политических

ценностей.

Политическое поведение в России действительно обнаруживает связь с по-

литическими ценностями. Однако предположение о том, что эмоциональное

отношение к ценностям — более валидный предсказатель политического (элек-

торального) поведения, подтвердилось только частично.

Суммируя данные по поведенческому компоненту репрезентации поли-

тических ценностей можно заключить, что связь политических ценностей и

политического поведения в России достаточно сложна. В детерминации по-

литического поведения принимают участие и когнитивные, и некогнитивные

компоненты репрезентации политических ценностей. В России когнитивные

компоненты представлены в первую очередь кластером «традиционно-матери-

алистических» ценностей, который позволяет прогнозировать массовость под-

держки партии населением России. Некогнитивные компоненты представлены

отношением к ряду политических ценностей, которые позволяют предсказы-

вать голосование за определенные партии (например, положительное отноше-

ние к национализму и голосование за ЛДПР). Таким образом, становится оче-

видно, что для наиболее адекватного предсказания политического поведения на

основании политических ценностей необходимо учитывать когнитивные, эмо-

циональные и, скорее всего, бессознательные компоненты их репрезентации в

массовом сознании.

В заключение можно сказать, что изучение некогнитивных аспектов ре-

презентации политических ценностей в массовом сознании (политические

ценности не только как понятия) представляет не только теоретический, но и

практический интерес (как было показано, например, в контексте связи их с по-

литическим поведением). Спецификой отечественной политической культуры

является выраженное влияние некогнитивных и неосознаваемых представле-

ний (особенно ярко это было заметно на выборах в начале 1990-х, когда поддер-

живали одних, а голосовали за других), следовательно, изучение некогнитив-

ных компонент репрезентации политических ценностей в сознании населения

России может способствовать более глубокому пониманию специфики полити-

ческой культуры России.

34 Выпуск 3 2014


Литература1. Блохина М.В. Трансформация социально-политических ценностей в ре-

формируемом обществе. Тверь, 2005.

2. Бызов Л.Г. Основные идеологические течения в массовом сознании совре-

менной России // Мониторинг общественного мнения 2006. № 4 (80).

3. Голубкова О.А. Культура, личность, деятельность (аксиологический ас-

пект). СПб.: ГУ ВШЭ. 2007.

4. Ментальность россиян (специфика сознания больших групп населения

России) / под ред. И.Г. Дубова. М., 1997.

5. Психология политического восприятия в современной. России / под ред.

Е.Б. Шестопал М., 2012.

6. Селезнева А.В. Политико-психологический анализ политических ценнос-

тей современных российских граждан: поколенческий срез // Философия. Со-

циология. Политология. 2011. № 3 (15).

7. Человеческий капитал российских политических элит. Политико-психо-

логический анализ / под ред. Е. Б. Шестопал, А.В. Селезневой. М., 2012.

8. Braithwaite V. Harmony and security value orientation in political evaluation //

Personality and social psychology bulleten. Vol. 23. № 4.

9. Caprara G.V., Schwartz S., Capanna C., Vecchione M., Barbaranelli C. Personality

and Politics: Values, Traits, and Political Choice // Political Psychology. Vol. 27. No. 1

(Feb., 2006).

10. Maio G.R., Olson J.M. Value-attitude-behavior relations: the moderating role

of attitude functions // British journal of social psychology. 1994. № 33.


Сакрализация и ограничение власти в религиозных системах

О.В. Куропаткина (Зеленова) Г.Г. Хачатрян

Во многих традиционных и архаичных обществах можно обнаружить не-

разрывную связь религиозных/мифологических представлений с концепцией

власти. Согласно мифологическим представлениям правитель обладал свя-

щенным статусом, он наделялся религиозным авторитетом и выполнял эсха-

тологическую функцию1. Правящая власть выступала гарантом правильного

развития мира и нормального функционирования общества. Эти архаичные

представления о роли монарха трансформировались с принятием христианс-

тва и последующей секуляризацией, но еще долгое время продолжали сущес-

твовать в обществе, порождая надежды на всеобщее, универсальное обнов-

ление, совершаемое героем (царем, мучеником, религиозном реформатором).

В наиболее отчетливой форме представление о правителе как творце Вселен-

ной можно обнаружить в первобытных обществах. Так, А.М. Хокарт отмечал,

что на острове Фиджи церемония возведения короля на трон носит название

«сотворение мира», «сотворение земли» или «создание суши»2. С воцарением

монарха символически повторяется вся космогония. Этнограф Дж. Фрэзер

связывал происхождение власти с религиозными институтами, практиками,

возникшими в прослойке колдунов или знахарей. В определенный момент про-

изошло отделение фигуры правителя от духовенства, которое стало выполнять

более локальные функции. «С момента обособления особого класса шаманов

на него [верховного правителя] было возложено исполнение обязанностей,

обеспечивающих безопасность и благосостояние общества. Эти люди посте-

пенно достигают богатства и власти, а лучшие из них превращаются в священ-

ных владык»3.

Отношение к власти и к лидерству было сформулировано во многих рели-

гиях в тот период, когда политический лидер и государственный лидер были

одним и тем же лицом, то есть когда харизма и официальные властные полномо-

чия считались неотъемлемыми частями одного целого.

Представление о сакральной природе власти накладывало на правителя оп-

ределенные обязательства и полномочия, правитель одновременно и светское и

священное лицо. Политический лидер, согласно религиозным традициям, мо-

жет выполнять следующие функции:

1 Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2010. С. 175.2 Цитата по Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2010. С. 48.3 Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. М., 1986. Глава VI. Колдуны-правители.

36 Выпуск 3 2014


– быть наместником высших сил и их представителем. Сыном бога был

фараон в египетской религии, бодхисаттвами — цари в тибетском буддизме4;

– быть идеальным образом. В православии (византийский вариант) импера-

тор призывался быть отражением Христа, в буддизме царь должен был вопло-

щать бодхисаттву Авалокитешвару (символ милосердия)5;

– быть спасителем народа. В буддизме чакравартин (праведный царь) со-

здает империю прежде всего для того, чтобы направлять людей к духовному

благу; в китайском буддизме само государственное устройство, которое венчает

император, считается средой и условием для самосовершенствования6;

– быть толкователем божественной воли. В православии идеальный лидер

наделяется знанием абсолютной Истины; византийский писатель Пруденций

даже наделил императоров особой, присущей только им харизмой заниматься

вопросами веры7. В шиизме (ислам) наверху государственной лестницы стоят

имамы именно за счет того, что только им открыта полностью божественная

воля8.

– быть временным заместителем высшим сил. В Чехии высший прави-

тель — католический святой Вацлав, который лишь на время передает власть

реальному правителю9;

– быть слугой людей. В католичестве правитель и государство — слуги об-

щества и отдельной личности, которые занимаются поддержанием обществен-

ного порядка10.

Наделенный божественными возможностями и полномочиями, полити-

ческий лидер становился священной фигурой, сверхъестественным существом,

соединяющим «Небо» и «Землю». В то же время, поскольку правитель лишь от-

ражение божества, легитимность его не безусловна, а власть не безгранична.

4 Андреева Л.А. «Политическая» теология христианства, феномен Наместника Христа и намес-

тническая модель сакрализации власти: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. М., 2003. С. 21; Дамди-

нова Е.Г. Теория власти в индийском и тибетском буддизме: автореф. дис. ... канд. филос. наук.

Улан-Удэ, 2005. С. 16.5 Андреева Л.А. Феномен секуляризации в истории России: цивилизационно-историческое изме-

рение. Монография. М: Ин-т Африки РАН, 2009. С. 29; Елихина Ю.И. Культ бодхисаттвы Авалоки-

тешвары и его земных воплощений в истории тибетской государственности VII–XIX вв.: автореф.

дис. ... канд. истор. наук. СПб., 2006. С. 12.6 Шомахмадов С.Х. Концепция царской власти в буддийских канонических и постканонических

источниках: автореф. дис. ... канд. истор. наук. СПб., 2004. С. 20; Чебунин А.В. Человек и общество в

китайском буддизме: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Улан-Удэ, 2010. С. 36.7 Блашенкова В.С. Образ политического лидера в житийной и проповеднической литературе Рус-

ской православной церкви XI–XIX вв. и современные реалии: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М.,

2002. С. 19; Мязина О.Б. Представления об императорской власти и исторических судьбах Рима в

контексте полемики христианства и язычества на рубеже IV–V вв.: по материалам творчества Пру-

денция : автореф. дис. ... канд. истор. наук. Казань, 2002. С. 20.8 Кузнецов А.А. Теория Имамата как основа шиитского социокультурного пространства: политоло-

гический аспект: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2010. С. 17. 9 Парамонова М.Ю. Вацлавский и борисоглебский культы: сравнительно-исторический анализ ла-

тинского и древнерусского культов святых правителей: автореф. дис. ... д-ра истор. наук. М., 2003.

С. 30.10 Жилинская В.С. Представления римско-католической церкви о государстве и праве: автореф.

дис. ... канд. юр. наук. М., 2008. С. 25.


О.В. Куропаткина, Г.Г. Хачатрян

Зачастую лидер должен был доказать свою законность божественными знамени-

ями. Так, у народов латука, бари и лалуба власть основывалась на умении вызы-

вать дожди. В случае если в период засухи правитель не справлялся с возложен-

ными на него обязанностями, соплеменники были вправе убить предводителя11.

Представление о сверхъестественном характере правящей власти сохранились

вплоть до Нового Времени в Европе, где бытовала вера в то, что прикосновение

королевской руки способно излечить больного, страдающего золотухой12.

Поскольку власть считалась, так или иначе, даром высших сил, за который

те требуют «плода», то к политическому лидеру предъявляются жесткие нравс-

твенные требования. В православии от лидера требуется вера, смирение и пос-

лушание Богу, любовь к Богу и ближним. Особая обязанность лидера — защи-

щать свой народ от «неверных»13. В буддизме монарх должен любить свой народ,

заботиться о нем, быть справедливым и соблюдать принцип ахимсы (непри-

чинения зла)14. В индуизме царь должен был обуздывать свои аффекты, строго

соблюдать ритуалы, быть справедливым, быть хорошо образованным и быть в

духовном послушании у брахмана15. В конфуцианстве император должен быть

отцом в «государстве-семье» (го-цзя), служить народу и проводить политику

человеколюбия (жэнь чжэн). Чиновники же должны доносить до царя инфор-

мацию о положении народа и побуждать правителя к действиям16.

В различных религиозных системах разработаны механизмы регулирова-

ния власти – за свои действия правитель отвечает не только перед собой, его

власть ограничена либо формальными институтами, либо божественными

предписаниями. Правитель в своей деятельности отвечает:

– Только перед Богом. Так, имам у мусульманских мыслителей Ибн Дмама’а и

Ал-Мулка несет ответственность только перед Аллахом во избежание анархии

и беззакония из-за давления «снизу»17.

– Перед Божьим законом. Мусульманские мыслители Ал-Маварди и Ибн Тай-

мийа подчеркивали, что абсолютен только шариат, а светский правитель облада-

ет только исполнительной властью и действует в строгом с ним согласии18.

11 Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. М., 1986. С. 87.12 См. Блок М. Короли-чудотворцы. Очерк представлений о сверхъестественном характере коро-

левской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии. М. 1998.13 Блашенкова В.С. Указ. соч. С. 19; Гребенюк А.В. Религиозно-политические идеи Русской право-

славной церкви и формирование централизованного государства с конца XIV – по начало XVI ве-

ков: историографический аспект: автореф. дис. ... канд. истор. наук. Нижний Новгород, 2005. С. 24.14 Дамдинова Е.Г. Теория власти в индийском и тибетском буддизме: автореферат дис. ... канд.

филос. наук. Улан-Удэ, 2005. С. 12; Рейснер М.А. Идеологии Востока. Очерки восточной теократии.

М.: URSS, 2011. С. 269.15 Шомахмадов С.Х. Указ. соч. С. 11; Рейснер М.А. Идеологии Востока. Очерки восточной теокра-

тии. М.: URSS, 2011. С. 203.16 Чан Нью Тхинь. Творчество великого вьетнамского поэта Нгуен Зу (1765–1820 гг. ) и конфуциан-

ская концепция личности: автореф. дис. ... канд. фил. наук. М., 1989. С. 12–13.17 Туманян Т.Г. Религия и власть в социально-философской мысли ислама: эпоха средневековья:

автореф. дис. ... д-ра филос. наук. СПб., 2009. С. 17, 27.18 Туманян Т.Г. Указ. соч. С. 14; Маточкина А.И. Религия и власть в учении Ибн Таймийи: автореф.

дис. ... канд. филос. наук. СПб., 2011. С. 13.

38 Выпуск 3 2014


– Перед духовной властью. В русском православии досинодального пери-

ода таким органом был митрополит (Патриарх) и Поместный собор19. В инду-

изме царь был подотчетен брахманам, в тибетском буддизме — советникам-

монахам20.

– Перед другим органом власти. В концепции государства у Кальвина ор-

ганы власти должны оказывать сопротивление правителю, если он действует

против Божьего закона21.

– Перед законом. В концепции государства у Лютера правитель обязан стро-

го соблюдать законы, которые являются основой порядка22.

– Перед общиной верующих. У мусульманского мыслителя Ал-Газали имам

— это представитель общины, которая контролирует исполнительную власть —

султана23. В сикхизме правитель отвечает перед общиной и гуру24.

– Перед обществом. В католической концепции25;

– Перед народом. В буддизме впервые в истории было сказано, что царь по-

лучает свою власть от народа и несет перед ним ответственность26.

У правителя существует и ответственность как санкция за недолжное вы-

полнение своих обязанностей. Даже в православии, культивирующем царскую

власть, императоров свергали часто, поскольку сакральна только их долж-

ность, а не они сами как люди27. Есть следующие негативные последствия для

правителя:

– ему могут сопротивляться мученичеством праведники (согласно Иоанну

Златоусту и Иосифу Волоцкому — в православной традиции) 28;

– он утрачивает сакральную власть в результате греха (буддизм)29;

– община может наложить вето на его решения (иудаизм) 30;

– его могут подвергнуть публичной критике (конфуцианство) 31;

19 Гребенюк А.В. Указ. соч. С. 26.20 Индуизм. Джайнизм. Сикхизм. Словарь. М.: Республика, 1996. С. 446; Дамдинова Е.Г. Указ. соч.

С. 12.21 Булыгина О.В. Государственно-политическая концепция Жана Кальвина: автореф. дис. ... канд.

истор. наук. Брянск, 2009. С. 15.22 Куталия Г.М. Политические и педагогические взгляды Мартина Лютера: автореф. дис. ... канд.

истор. наук. Тбилиси, 1990. С. 15.23 Туманян Т.Г. Религия и власть в социально-философской мысли ислама: эпоха средневековья:

автореф. дис. ... д-ра филос. наук. СПб., 2009. С. 16.24 Индуизм. Джайнизм. Сикхизм. Словарь. М.: Республика, 1996. С. 557.25 Жилинская В.С. Указ. соч. С. 16.26 Дамдинова Е.Г. Указ. соч. С. 12.27 Андреева Л.А. Религия и власть в России: религиозные и квазирелигиозные доктрины как способ

легитимизации полит. власти в России. Монография. М.: Ладомир, 2001. С. 47.28 Авилова О.Е. Учение о государстве Русской православной церкви в XX – начале XXI в.: автореф.

дис. ... канд. юр. наук. Омск, 2009. С. 12.29 Шомахмадов С.Х. Указ. соч. С. 12.30 Калинина Е.В. Древнеиудейское учение о государстве и праве: источники и принципы: автореф.

дис. ... канд. юр. наук. Нижний Новгород, 2003. С. 17.31 Мартынов Д.Е. Конфуцианское учение в политической теории и практике КНР: 60-90-е гг. XX в.:

автореф. дис. ... канд. истор. наук. Казань, 2004. С. 14, 16.



– его могут обязать принести покаяние (в русском православии соборы обя-

зали принести публичное покаяние Василия Второго и Иоанна Третьего) 32;

– народ может оказать ему публичное сопротивление – в случае нарушения

божественных законов (католичество) 33;

– народ может свергнуть негодного правителя (шиизм, конфуцианство) 34.

Таким образом, сакральность харизмы лидера в религиозных системах

уравновешена его особой ответственностью и жесткими санкциями за наруше-

ние своих обязанностей. Власть правителя ограничена рамками религиозной

системы, принятыми в обществе нормами, нарушить которые не может даже

легитимный правитель, помазанник Божий. В отличие от божества, правитель/

политический лидер не ценен сам по себе, он существует постольку, поскольку

существуют его подданные или последователи, от которых он, так или иначе,

зависит. Легитимность предводителя определяется религиозной системой, для

функционирования которой необходимо, чтобы ее святость и святость ав-

торитета не подвергались сомнению. Поскольку именно система утверждает

авторитет и его полномочия, то она же устанавливает и ограничения, которые

препятствуют разрушению самой системы.

Постепенная секуляризация и отделение религиозных институтов от власт-

ных, способствовали изменению концепции власти, которая формально пере-

стала быть священной во многих странах. Французский философ Рене Генон

описывает этот процесс как противостояние сакральной и светской власти в

борьбе за главенство в иерархии35. В результате этой борьбы сакральное вы-

тесняется светским, теряется вера в священность авторитета и как следствие,

разрушается вся система. Тем не менее, даже в светских государствах так и не

произошло полной десакрализации власти. До сих пор сохраняется вера в свя-

щенность власти и духовный авторитет. Эта вера может проявляться в таких,

казалось бы светских и демократических символических действиях, как инагу-

рация президента.

Литература

1. Авилова О.Е. Учение о государстве Русской православной церкви в XX –

начале XXI в.: автореф. дис. ... канд. юр. наук. Омск, 2009.

2. Андреева Л.А. «Политическая» теология христианства, феномен Намес-

тника Христа и наместническая модель сакрализации власти: автореф. дис. ...

д-ра филос. наук. М., 2003.

3. Андреева Л.А. Религия и власть в России: религиозные и квазирелигиоз-

ные доктрины как способ легитимизации полит. власти в России. Монография.

М.: Ладомир, 2001.

32 Гребенюк А.В. Указ. соч. С. 27.33 Жилинская В.С. Указ. Соч. С. 17.34 Кузнецов А.А. Указ. соч. С. 24; Прушенова Е.Ц. Идеология конфуцианства как отражение станов-

ления государственности в Китае: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Улан-Удэ, 2007. С. 22.35 Генон Рене. Духовное владычество и мирская власть. М.: Беловодье, 2012.

40 Выпуск 3 2014


4. Андреева Л.А. Феномен секуляризации в истории России: цивилизацион-

но-историческое измерение. Монография. М.: Ин-т Африки РАН, 2009.

5. Блашенкова В.С. Образ политического лидера в житийной и проповед-

нической литературе Русской православной церкви XI–XIX вв. и современные

реалии: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2002.

6. Блок М. Короли-чудотворцы. Очерк представлений о сверхъестествен-

ном характере королевской власти, распространенных преимущественно во

Франции и в Англии. М. 1998.

7. Булыгина О.В. Государственно-политическая концепция Жана Кальвина:

автореф. дис. ... канд. истор. наук. Брянск, 2009.

8. Генон Рене. Духовное владычество и мирская власть. М.: Беловодье, 2012.

9. Гребенюк А.В. Религиозно-политические идеи Русской православной цер-

кви и формирование централизованного государства с конца XIV – по начало

XVI веков: историографический аспект: автореф. дис. ... канд. истор. наук. Ниж-

ний Новгород, 2005.

10. Дамдинова Е.Г. Теория власти в индийском и тибетском буддизме: авто-

реф. дис. ... канд. филос. наук. Улан-Удэ, 2005.

11. Елихина Ю.И. Культ бодхисаттвы Авалокитешвары и его земных воп-

лощений в истории тибетской государственности VII–XIX вв.: автореф. дис. ...

канд. истор. наук. СПб., 2006.

12. Жилинская В.С. Представления римско-католической церкви о госу-

дарстве и праве: автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 2008.

13. Калинина Е.В. Древнеиудейское учение о государстве и праве: источни-

ки и принципы: автореф. дис. ... канд. юр. наук. Нижний Новгород, 2003.

14. Индуизм. Джайнизм. Сикхизм. Словарь М.: Республика, 1996.

15. Кузнецов А.А. Теория Имамата как основа шиитского социокультурного

пространства: политологический аспект: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М.,

2010.

16. Куталия Г.М. Политические и педагогические взгляды Мартина Люте-

ра: автореф. дис. ... канд. истор. наук. Тбилиси, 1990.

17. Мартынов Д.Е. Конфуцианское учение в политической теории и прак-

тике КНР: 60-90-е гг. XX в.: автореф. дис. ... канд. истор. наук. Казань, 2004.

18. Маточкина А.И. Религия и власть в учении Ибн Таймийи: автореф. дис.

... канд. филос. наук. СПб., 2011.

19. Мязина О.Б. Представления об императорской власти и исторических

судьбах Рима в контексте полемики христианства и язычества на рубеже IV–V

вв.: по материалам творчества Пруденция : автореф. дис. ... канд. истор. наук.

Казань, 2002.

20. Парамонова М.Ю. Вацлавский и борисоглебский культы: сравнительно-

исторический анализ латинского и древнерусского культов святых правителей:

автореф. дис. ... д-ра истор. наук. М., 2003.

21. Прушенова Е.Ц. Идеология конфуцианства как отражение становления

государственности в Китае: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Улан-Удэ, 2007.

22. Рейснер М.А. Идеологии Востока. Очерки восточной теократии.

М.: URSS, 2011. С. 269.



23. Туманян Т.Г. Религия и власть в социально-философской мысли ислама:

эпоха средневековья: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. СПб., 2009.

24. Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. М., 1986.

25. Чан Нью Тхинь. Творчество великого вьетнамского поэта Нгуен Зу

(1765–1820 гг. ) и конфуцианская концепция личности: автореф. дис. ... канд.

фил. наук. М., 1989.

26. Чебунин А.В. Человек и общество в китайском буддизме: автореф. дис. ...

д-ра филос. наук. Улан-Удэ, 2010.

27. Шомахмадов С.Х. Концепция царской власти в буддийских каноничес-

ких и постканонических источниках: автореф. дис. ... канд. истор. наук. СПб.,

2004.

28. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2010.

42 Выпуск 3 2014

Плюрализм истин в прагматистском политическом дискурсе

А.И. Сетова

Прагматизм представляет особый интерес для политико-философского ис-

следования как течение, следы эпистемологических оснований которого мож-

но наблюдать в политической практике. Именно вопрос об истине является

ключевым. В данном исследовании будут рассмотрены последствия ответа на

вопрос об истине в классическом прагматизме и неопрагматизме, а также будет

показано, что разные трактовки истины в практике дают различные политичес-

кие проекты.

Закладывая основу философии и методологии прагматизма, Чарльз Сан-

дерс Пирс в статье «Закрепление верования»1 вводит два фундаментальных для

прагматизма понятия: «вера» (belief) и «сомнение» (doubt)2. В этих терминах

процесс познания понимается как постоянный переход от сомнения к вере, где

сомнение — это импульс к действию3, который всегда конкретен и возникает в

уникальной ситуации; вера — это некоторая привычка поступать определен-

ным образом4.

Пирс, предлагая максиму5, говорящую о том, что понятие об объекте ис-

следования есть понятие о практических следствиях этого объекта, приходит к

заключению, что именно в таком ключе исследователь может прийти к ясным

идеям. А именно, ко всем идеям и программам должен применяться принцип

практической пользы и целесообразности, что делает приверженность к абс-

трактным истинам бессмысленной.

Естественно, что понимание истины как полезности вызвало немало кри-

тических отзывов, особенно среди сторонников марксизма. Во многом критика

носит идеологический характер и может быть парирована.

Так, Ю.К. Мельвиль говорит о прагматистском понимании истины в тер-

минах идеологического несогласия: «Вся философия империализма стремится

1 Пирс Ч. Закрепление верования // «Вопросы философии». 1996. № 12. С. 106–120.2 Там же. С. 108.3 Там же. С. 109–110.4 Там же. С. 108.5 «Принцип Пирса» в наиболее явном виде сформулирован Джемсом в лекции «Что такое праг-

матизм» (см: Джемс У. Что такое прагматизм // Вестник Московского университета. Серия 7. «Фи-

лософия». М., 1993. № 3).



А.И. Сетова

подменить ее [объективную истину] тем или иным эрзацем…»6. Однако кри-

тики в кантовском смысле7 мы не увидим в данном анализе, где апелляция

производится лишь к действительно политическому аспекту: «Отождествле-

ние истины с пользой и успехом связано с условиями специфически американ-

ской жизни, с особенностями преимущественно американского капитализма»8.

Стоит отметить, что данный подход в советской философской литературе был

«программным», поэтому нет возможности говорить о качественном критичес-

ком исследовании эпистемологических оснований прагматизма, следы которых

можно обнаружить в политической практике США, а также Европы.

Отметим, что замечание Пирса о плюрализме истин рассматривается

именно в исторической перспективе, тогда как в науке как таковой (в рамках

конкретной парадигмы) истина одна. Отсюда можно реконструировать поня-

тие парадигмы как самого удобного способа решать проблемы в конкретную

историческую эпоху. Хотя ученые понимают возможность ошибочности своих

убеждений, эти убеждения работают, пока ученые в них верят как в абсолютную

истину.

Джон Дьюи стал первым прагматистом, разработавшим социально-полити-

ческую теорию данного направления. Несомненно, Дьюи разделяет идеи Пирса,

однако развивает их, создавая собственный эпистемологический подход — инс-

трументализм.

Истина в понимании Дьюи — это инструмент разрешения затруднения, с

которого начинается любой процесс познания. Существуют своего рода про-

блематические ситуации («ситуации сомнения» в терминологии Пирса), в кото-

рых мышление предстает инструментом преодоления этого сомнения. Всякое

познание необходимо рассматривать в рамках конкретной проблематической

ситуации, что дает возможность переключения интереса теории с общих поня-

тий на выработку действенных методов исследования9. В данном случае исти-

ной станет формулирование успешного способа решения проблемы в языке, а

наукой — исследование, направленное на поиски способов решения проблем.

Дьюи распространяет научный метод на все сферы жизни общества. На-

ука в его концепции играет ключевую роль. Научные картины мира являются

отражением политической организации общества, это можно увидеть на при-

мере иерархичного общества, в науке которого есть строгое разделение на роды

и виды, на «касты научных феноменов». Либеральное же мировоззрение дало

толчок к трансформации науки в сторону открытости и свободы. Либеральная

картина мира с приматом личности и свободы каждого несет с собой «демокра-

тию индивидуальных и равнозначных фактов»10 уже потому, что в подлунном и

надлунном мире действуют одни и те же законы.

6 Мельвиль Ю.К. Американский прагматизм. М.: Издательство Московского университета, 1957.

С. 42.7 И. Кант, называя свои работы «Критиками», исходит из трактовки данного термина как глубин-

ного исследования самих оснований изучаемого феномена.8 Мельвиль Ю.К. Указ. соч. С. 42.9 Дьюи Дж. Реконструкция в философии // Реконструкция в философии. Проблемы человека. М.,

2003. С. 109.10 Там же. С. 56.

44 Выпуск 3 2014


Дьюи говорит о необходимости применения достижений естественных наук

на почве социального исследования, то есть распространяет истину науки на

общество в целом. Либерализм «требует от науки, чтобы повсеместно, ко всем

проблемам, которые необходимо решить, применялся метод исследования, от-

бора, проверки, основанный на получении верифицируемых результатов»11.

В этой логике политика предстает как совокупность политических стратегий,

которые рассматриваются как рабочие гипотезы и могут выбраковываться, пе-

ресматриваться и корректироваться, то есть носят экспериментальный харак-

тер, конкурируют в исторической перспективе.

Иллюстрацией к подходу Дьюи служит «Новый курс» Рузвельта. Если клас-

сический либерализм говорил о невмешательстве государства в общественную

и особенно экономическую жизнь, то Дьюи настаивал на расширении социаль-

ных функций государства, на расширении личных свобод благодаря поддержке

государства, что было продиктовано конкретными проблемами, с которыми

столкнулось американское общество в первой половине 30-х гг. ХХ в. Именно

подобного рода законотворчество, ориентированное на применение истины

науки, является, по Дьюи, краеугольным камнем построения демократически

организованного общества. Получается, что политика должна вбирать в себя

результаты науки, сообразовываться с ее достижениями, а наука предоставляет

возможность в каждой конкретной социальной ситуации найти пути решения

той или иной уникальной проблемы, что придает социальному исследованию

эмпирический характер.

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что политика в теории

прагматизма — это поле для конкуренции социально-политических проектов, а

либеральная демократия — наилучшее устройство для технической реализации

конкурентной борьбы проектов.

Неопрагматизм, следуя базовым эпистемологическим принципам прагма-

тизма, а также дополняя свою концепцию идеями европейской философии вто-

рой половины ХХ в., строит существенно иную политическую теорию.

Ричард Рорти, американский неопрагматист, подходит к проблеме истины с

избавления философии от проблемы сознания как особой ментальной сущнос-

ти, что позволяет ему сопоставить деятельность человека с действиями живот-

ных в процессе эволюции. В логике его рассуждений оказывается, что средством

приспособления людей к внешней среде являются разные «словари» — версии

трактовки реальности, — критерием успешности которых будет практика, т. е.

то, как индивид справляется с существованием во внешнем мире12. Рорти яв-

ным образом формулирует свое понимание познания как «всего лишь другого

имени для решения проблем»13. Получается, что не может быть и предела поз-

нания, и истины как этого предела, так как проблемы всегда разные. То есть

процесс познания бесконечен, поэтому бессмысленны попытки построения не-

11 Дьюи Дж. Либерализм и социальное действие // О свободе. Антология мировой либеральной

мысли (1-я половина ХХ века). М., 2000. С. 349.12 История философии: Учебник для вузов / под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. М.:

Академический проект: 2005. С. 466–467.13 Рорти Р. Упадок искупительной истины и подъем литературной культуры // Сравнительная фи-

лософия. Моральная философия в контексте многообразия культур. М., 2004.


А.И. Сетова

которой универсальной теории, описывающей мир в целом или наилучшее для

всех времен и народов политическое устройство.

Рорти остается верен прагматистской методологической установке и при

этом доводит ее до предела, что позволяет аттестовать его позицию как край-

ний радикализм. В статье «Прагматизм без метода»14 он критикует отношение

к методу в понятиях «глубина» и «ликование» не без критики в адрес Джона

Дьюи. Под методом философии здесь понимается научный подход, который ин-

терпретируется в ключе догматизма, т. е. как подразумевающий существование

единственно истинного контекста человеческого существования.

Не разделяя стремление Дьюи распространить научный метод на всю куль-

туру, Рорти тем не менее не отрицает связь между наукой, искусством и рели-

гией, но метод науки, которым дорожит Дьюи, Рорти полностью исключает из

познания. Более того, неопрагматист указывает, что отказ от метода как единс-

твенно возможного пути к постижению истинной природы вещей является

основой современного либерального самосознания, намекая на необходимость

смены парадигмы: «Мы действительно обязаны говорить друг с другом, обсуж-

дать свои воззрения на мир, прибегать скорее к убеждению, чем к принужде-

нию, быть терпимыми к разнообразию и смиренными фаллибилистами. Но это

не то же самое, что быть обязанным иметь методологические принципы»15.

Рорти предлагает говорить не о методе науки или о конкретных науках, но

о жанрах16, таких как наука, философия, искусство, религия, которые, изба-

вившись от методологического догматизма, становятся взаимопроникаемыми.

Жанры являются рядоположенными, сосуществуют друг с другом, говоря об

одном и том же мире, но используя собственный привилегированный словарь.

Борясь с эпистемологией как таковой, неопрагматизм предлагает герменев-

тику как путь17 исследования. Если эпистемология постулирует соизмеримость

входов в дискурс, подводя их под одно основание, то герменевтика борется с

этим положением ввиду равноправия всех словарей описания реальности. Гер-

меневтика не предполагает методологического догматизма, как того требует

эпистемология. Таким образом, участники разговора остаются с надеждой на

успешное сотрудничество, пока идет коммуникация, пока продолжается «ру-

тинный разговор». Герменевтика предлагает освоить язык собеседника, а не пе-

реводить его на свой собственный, что в ракурсе политического приводит нас к

терпимости и солидарности. Герменевтика рассматривает исследователей «как

группу людей, чьи жизненные дороги пересеклись, объединенных скорее веж-

ливостью, нежели общей целью, и еще меньше — общим основанием»18. Таким

образом, не единство целей становится основой для установления истины, а то,

что все мы являемся людьми. Вежливость, коммуникация и плюрализм — важ-

14 Рорти Р. Прагматизм без метода / пер. Р. Хестанова // Логос. 1996. № 8.15 Рорти Р. Прагматизм без метода // http://smirnov.iph.ras.ru/win/publictn/ph_copy/dm.pdf (дата

обращения: 25.12.2013).16 В теории Рорти понятие жанра схоже с понятием дискурса как особого стиля повествования.17 В данном случае намеренно не использовано понятие метода исследования, чтобы показать сво-

боду неопрагматизма в контексте эпистемологии.18 Рорти Р. Философия и зеркало природы. С. 235.

46 Выпуск 3 2014


ные понятия в философии Рорти, которые в полном составе задействованы в

его теории политики.

Здесь, безусловно, можно заметить лукавство или непоследовательность

Ричарда Рорти в его борьбе с эпистемологией, ведь, предлагая вместо научно-

го метода герменевтику, он не отказывается от метода как такового. Из этого

можно заключить, что даже, казалось бы, в анархичных эпистемологических

теориях невозможно отказаться от всех оснований. Это относится и к самому

авторитетному методологическому анархисту П. Фейерабенду.

Возвращаясь к вопросу о трактовке истины в прагматизме, заметим, что

Рорти указывает на сосуществование истин единомоментно, а не только в исто-

рической перспективе. Это ключевое методологическое новшество неопрагма-

тизма, которое далее в корне меняет отношение и к политическому дискурсу.

Джанни Ваттимо, итальянский неопрагматист, член Европейского парла-

мента, идейно ближе к Рорти, чем к классикам прагматизма. «Истина — то, что

хорошо для нас»19, — говорит Ваттимо, но он далек от установки на тотализа-

цию истины, что свойственно Дьюи. Ваттимо отрицает возможность существо-

вания универсальной истины или объективной картины мира, так как данная

методологическая установка приводит к печальным практическим следстви-

ям: если возможна абсолютная истина, значит, кто-то станет претендовать на

обладание ею, а это точнейшая предпосылка для тоталитарных политических

проектов. С другой стороны, претенденты на обладание достоверным знанием

станут защищать «правильную» истину, вплоть до применения насилия к ина-

комыслящим. Ваттимо говорит в одном из интервью: «Люди, верящие в истину,

крайне опасны»20.

С пониманием истины тесно связана такая категория, как интерпретация,

являющаяся следствием герменевтической установки философа. Принимая те-

зис об относительности истин, мы с необходимостью оказываемся увлеченны-

ми множеством точек зрения — интерпретаций. «Я не вижу истину — я вижу

нечто с определенной точки зрения, и оно представляется мне таковым, каким я

его вижу»21. Каждый индивид имеет право на собственную интерпретацию, что

порождает геометрически возрастающее количество истин и трактовок того

или иного феномена.

Интересно, что взгляды Ваттимо на науку расходятся с взглядами Рорти,

декларирующего неуместность применения научного метода в политическом

исследовании. Несмотря на колоссальное развитие естествознания последних

десятилетий, Ваттимо называет сегодняшний мир миром гуманитарных наук.

Этот мир смог сформироваться только благодаря установке на плюрализм во

взглядах и коммуникации. Коммуникация оказывается возможной только

там, где существует равенство интерпретаций. Это и есть свободное общество

— «общество, где человек может осознать себя существующим в “публичной

19 Интервью с Дж. Ваттимо // http://theoryandpractice.ru/posts/6331-fi losof-dzhanni-vattimo-lyudi-

veryashchie-v-istinu-krayne-opasny--eto-agenty-zdravogo-smysla (дата обращения 25.12.2013).20 Там же.21 Там же.


А.И. Сетова

сфере”, то есть в сфере общественного мнения, свободной дискуссии и т. д., не

затемненной догмами, предрассудками, суевериями»22.

Теория Ваттимо также оставляет поле для вопросов. Одним из них в кон-

тексте данного исследования становится вопрос о понимании. Ведь установка

на «цветущее многообразие» интерпретаций сводит на нет саму возможность

понимания другого. Снятием данного вопроса может послужить установка на

коллективизм, о которой речь пойдет ниже.

В процессе развития прагматистской мысли виден разрыв между подходом

к политике классического периода и периода «нео», что особенно отчетливо вы-

ражается в политических проектах исследуемых авторов.

Будучи приверженцами демократии и антифундаменталистической пози-

ции, неопрагматисты констатируют, что вынуждены говорить о демократии

словарем, которому присущ фундаментализм, — словарем, ведущим традицию

от Декарта и Канта, что в контексте современной политики представляется

нонсенсом. «Словарь рационализма Просвещения … стал препятствием для со-

хранности и развития демократических обществ»23. Так встает проблема пере-

описания демократии и либерализма в новом словаре, лишенном истинностно-

го абсолютизма. И если для Рорти важно построить теорию, в которой главной

целью является человеческая солидарность, Ваттимо, переописывая подход к

политике, старается уменьшить насилие, которое из методологических основа-

ний классической философии переходит в политическую реальность.

Рорти приходит к выводу, что описание либерального устройства не прием-

лемо в терминах рационального/иррационального, как это свойственно Просве-

щению, уже только потому, что само Просвещение «впало в иррационализм»24.

Получаем, что спор о рациональности/иррациональности оказывается бессмыс-

ленным. Далее мы приходим к возможности обсуждения самих оснований, в

чем Рорти и видит признак либерализма. Тогда либеральным оказывается то

общество, в котором возможно обсуждение самих оснований его существова-

ния, в котором возможен «рутинный разговор». Рорти указывает на то, что в

либеральном обществе скорее возможна реформа, а не революция, возможно

убеждение, а не принуждение, ведь, в конечном итоге, свобода рождается в сво-

боде использования словарей, в столкновении и появлении новых языковых

практик. Рорти показывает, что возможность обретения социальной свободы

кроется в свободе дискурсов, в их столкновении и постоянном изменении. Для Джанни Ваттимо современный мир — мир тотальной коммуникации.

Однако знакомый ему либерализм постулирует индивидуализм, который в ус-

ловиях современного коммуникативного общества становится невозможен.

Поэтому он рассуждает о свободе с точки зрения коммунизма, даже осознавая

себя идеологической «белой вороной». Поэтому его концепция коммуникации

строится вокруг идеи о примате коллективного над индивидуальным. И это ло-

гически вытекает из его методологической установки: «первое решение, кото-

рое следует принять, — это отказ от превознесения своей субъективности. …

22 Ваттимо Дж. Прозрачное общество // пер. с ит. Дм. Новикова. М.: Логос, 2002. С. 24.23 Рорти Р. Случайность, ирония, солидарность. С. 71.24 Там же. С. 76.

48 Выпуск 3 2014


Я не хочу ни утверждать свою субъективность, ни отрицать ее — мне нужно

находиться в сообществе во всех смыслах этого слова»25.

Рорти представляет свой проект как «иронический либерализм». Для него

исторические фигуры, понимающие всю парадоксальность и случайность свое-

го существования и развертывания социально-политической практики, не

могут быть никем иным, как либералами-ирониками. Они придерживаются

плюралистического взгляда на действительность, осознавая все многообразие

словарей, ее описывающих. Приверженность к единственному словарю, якобы

обусловленному чем-то за пределами времени и пространства человеческой

реальности, приводит к унификации и уничтожению свободы в сообществе.

Ироники же стремятся вступить в коммуникацию с другими словарями, пере-

описывая их и себя. Только в таком случае возможна свобода — в постоянном

«рутинном разговоре», участники которого уверены в солидарности, объеди-

няющей их с другими. Поэтому Рорти говорит о приоритете убеждения перед

принуждением, реформации перед революцией.

Дискурсивной оказывается сама политика, которую неопрагматизм поэти-

зирует, указывая на нее как на один из жанров современной культуры. Цель

политики в конечном счете представляет собой саму возможность говорить о

политике, коммуникацию по поводу конкретно-исторических проблем. Из это-

го следует и требование социальной свободы, заключающейся в сокращении

разницы между классами, что должно нивелировать все преграды для комму-

никации.

Для Ваттимо также важна возможность обсуждения, коммуникация. Она

возможна только тогда, когда есть сообщество. Это является следствием того,

что все психоэмоциональные, поведенческие, культурные паттерны являются

групповыми, а также того, что мы говорим на языке группы. «Коммуникация

становится возможной в силу того, что твои глаза не есть просто твои собствен-

ные глаза. Они — глаза группы»26. Иначе общение не было бы возможно. Таким

образом, интерпретации оказываются твоим собственным отношением к тому

или иному феномену на языке твоей группы. Именно поэтому Ваттимо выбира-

ет в качестве названия своего политического проекта «коммунизм», исходя из

его этимологии.

С другой стороны, интрепретация никогда не может быть «чистой», иначе

она стала бы абсолютной истиной. Приняв возможность существования объек-

тивной интерпретации, мы с неизбежностью оказываемся на пороге тоталитар-

ных политик с соответствующими группами людей, призванных положить свою

и чужую жизни на алтарь истины. Поэтому Ваттимо предпочитает говорить не

об искаженности интерпретаций в коммуникации, а о снижении насилия.

Именно поэтому коммунизм Ваттимо и либерализм Рорти не вступают в

противоречие, так как цели данных проектов общие — свобода и отсутствие

насилия. «Насилие — это то, что препятствует задавать вопросы»27, — фраза,

сказанная Ваттимо, но разделяемая и Рорти тоже.

25 Интервью с Дж. Ваттимо. 26 Там же.27 Там же.


А.И. Сетова

Джанни Ваттимо говорит об «ослабленном коммунизме». Проводя линию

Фуко о том, что история всегда писалась лидерами и победителями, Ваттимо

утверждает, что единственной формой прогресса в истории может быть сокра-

щение насилия, а не воплощение сильного идеала, идет ли речь об идеале про-

летария или капиталиста28.

Слабость коммунизма, о которой говорит Ваттимо, — это теоретическая

слабость. Она необходима, так как коммунизм в марксистской интерпретации

осуществлен в форме догм и тоталитарных установок. Ваттимо надеется, что,

ослабляя коммунизм, освобождая его от догматичности, он сможет реабилити-

ровать его перед другими политическими силами в Европейском парламенте.

Коммунизм становится инструментом осуществления методологических

идей Ваттимо. Сама коммуникация возможна только потому, что все люди объ-

единены в сообщества и имеют общие мысли, что является предпосылкой для

того, чтобы быть понятым. Именно поэтому для Ваттимо важнее быть комму-

нистом, а не индивидуалистом. Именно поэтому итальянский философ назы-

вает себя христианином, но не в конфессиональном ключе, а с точки зрения

этической установки.

Коммунизм должен быть переосмыслен. Те его проявления, которые видела

история XX в., умножали насилие, тогда как проект Ваттимо исходной целью

видит его сокращение. Для этого необходим плюрализм в интерпретациях, для

этого должна быть возможность задавать вопросы, потому что «подлинно фи-

лософское определение насилия будет таким: это то, что мне препятствует спра-

шивать дальше»29. Именно оперирование категорией ненасилия, а не истиннос-

тью успешнее приведет к уважению мнения и образа жизни других.

Политика для Ваттимо существует в возможности множества интерпрета-

ций. Цель политического проекта видится в сокращении насилия, которое на

методологическом уровне снимается герменевтическим подходом, плюрализ-

мом в мнениях, принятием современной культуры как времени гуманитарных

наук. Осуществление данного проекта предполагается через ослабление догма-

тичности и бескомпромиссности коммунистической доктрины, придание ей

открытости, гибкости и терпимости.

Таким образом, можно утверждать, что истинностное основание прагма-

тизма и неопрагматизма имеет непосредственный выход в сферу социально-по-

литической практики, более того, чем «мягче» звучит эпистемологическое осно-

вание (в данном случае вопрос об истине), тем более либеральным оказывается

политический проект в прагматизме как таковом.


1. Ваттимо Дж. Интервью // http://theoryandpractice.ru/posts/6331-fi losof-

dzhanni-vattimo-lyudi-veryashchie-v-istinu-krayne-opasny--eto-agenty-zdravogo-

smysla (дата обращения 25.12.2013).

2. Ваттимо Дж. Прозрачное общество / пер. с итал. Дм. Новикова. М.: Ло-

гос. 2002.

28 Там же.29 Там же.

50 Выпуск 3 2014


3. Ваттимо Дж. Насилие — это то, что препятствует задавать вопросы //

Индекс. 1998. № 6, // http://www.index.org.ru/infospace/398vatt.html (дата обра-

щения: 02.01.2014).

4. Дьюи Дж. Реконструкция в философии // Реконструкция в философии.

Проблемы человека. М., 2003.

5. Дьюи Дж. Либерализм и социальное действие // О свободе. Антология

мировой либеральной мысли (Первая половина ХХ века). М., 2000.

6. История философии: учебник для вузов / под ред. В.В. Васильева, А.А.

Кротова и Д.В. Бугая. М.: Академический Проект: 2005.

7. Мельвиль Ю.К. Американский прагматизм. М., Издательство Московско-

го университета, 1957.

8. Пирс Ч. Закрепление верования // «Вопросы философии». 1996. № 12.

9. Рорти Р. Упадок искупительной истины и подъем литературной культуры

// Сравнительная философия. Моральная философия в контексте многообра-

зия культур. М., 2004.

10. Рорти Р. Прагматизм без метода / пер. Р. Хестанова // Логос. 1996. № 8 //

http://smirnov.iph.ras.ru/win/publictn/ph_copy/dm.pdf (дата обращения 25.12.2013).


«Цифровое» неравенство российских городов и регионов:

методы оценки и политика выравнивания

А.Н. Швецов

Информатизация добавила новых ярких красок в контрастную картину

множественных и разнообразных пространственных диспропорций развития

России. Возникнув сравнительно недавно, этот новый феномен пространствен-

ных различий, фигурирующий в общественно-политическом и научном лекси-

коне под разными наименованиями («цифрового» неравенства, «цифрового»

разрыва, информационной асимметрии и т. п.), быстро выдвигается в разряд

значимых характеристик1 и острых проблем неравномерного развития россий-

ских городов и регионов.

Крупные города — «точки роста» пространственной информатизации

Все значимые, «прорывные» успехи информатизации, взятые в про-

странственном измерении этого процесса, локализованы в крупных городах.

В российских условиях такие города помимо своих размеров, уже достаточно

выделяющих их по уровню и возможностям развития из общего ряда город-

ских поселений, обладают еще одной важной особенностью: они, как правило,

являются административными центрами — «столицами» субъектов Россий-

ской Федерации, что дает им дополнительные немалые преимущества. В ито-

ге крупные («столичные») города являются основными пространственными

сгустками всех видов потенциалов современного развития. Здесь в локальном

пространстве сосредоточены наиболее качественные людские ресурсы, скон-

центрированы органы разных уровней и ветвей власти, размещены важнейшие

производственно-хозяйственные, финансовые, научно-образовательные и со-

циально-культурные объекты, централизованы бюджетные и корпоративные

денежные ресурсы, стянуты личные сбережения граждан. Эти города лучше

всех других видов поселений обеспечены современными средствами связи и

надежными источниками энергоснабжения. Словом, в этих местах фокусиру-

1 Результативность информатизации включена в число показателей оценки эффективности де-

ятельности региональных органов власти и высших должностных лиц регионов.


52 Выпуск 3 2014


ется деловая, политическая и общественная жизнедеятельность страны и ее от-

дельных регионов.

Отмеченные обстоятельства делают крупные города уникальными «точка-

ми роста» и нарождающегося нового информационного пространства, где, с од-

ной стороны, быстро растет спрос на все более разнообразные информацион-

ные продукты и услуги, а с другой стороны, создаются наилучшие возможности

для его удовлетворения. Эти города (по крайней мере, наиболее преуспевающие

из них) вплотную приблизились к задачам уже следующего этапа развития, в

решении которых ключевые роли будут принадлежать новейшим, в том чис-

ле информационным технологиям (ИТ) будущего. Поэтому, оценивая сложив-

шийся потенциал, взвешивая первые результаты и прогнозируя перспективы

пространственной информатизации, следует ориентироваться в первую оче-

редь на все более обширный и разнообразный опыт и возможности крупных

и «столичных» городов, из которых «волны диффузии» апробированных здесь

ИТ-новшеств, как ожидается, станут распространяться по городам и весям ос-

тальной страны.

В отличие от минимального доступного для небольших провинциальных

городов набора ИТ крупные («столичные») города могут позволить себе прово-

дить информатизацию в довольно широком диапазоне направлений и объектов.

Поле приложения стараний по информатизации городской жизнедеятельности

является практически неограниченным, и по мере выполнения установленных

(законодательно и правительственными актами) планов перевода процедур

оказания государственных и муниципальных услуг в «электронную форму»

новые, основанные на использовании современных ИТ направления повы-

шения качества городской среды, улучшения управления развитием городов,

совершенствования функционирования городских систем (здравоохранения,

образования, жилищно-коммунального хозяйства, безопасности и др.) приоб-

ретают возрастающую значимость. На этом поприще крупные города добились

многих результатов. Однако пока нет достаточных оснований полагать, что

идущее уже не один год внедрение ИТ повлекло за собой качественный скачок

в уровне и качестве городской жизни, даже в наиболее «продвинутых» городах.

Наибольшей отдачи удается добиться пока лишь при информатизации процес-

сов функционирования отдельных подсистем и объектов.

Объясняется это многими причинами — как узкотехническими, так и сис-

темными. Не касаясь первых, мы подчеркнем только две наиболее значимые в

контексте нашего подхода к исследованию этой проблематики.

Российская информатизация даже в своих «точках роста» — в крупных

городах — не вышла еще из стадии неупорядоченного процесса осуществле-

ния фрагментарно принимаемых ИТ-решений, никак не соотносящих между

собой четкий стратегический замысел, намечаемые конкретные результаты и

необходимые для этого затраты. И это несмотря на практически повсеместное

наличие городских программ информатизации, позиционируемых в качестве

всеобъемлющих перспективных комплексных документов, но на деле оказыва-

ющихся конгломератом плохо обоснованных и слабо согласованных решений.

Быстро увеличивающийся поток таких решений служит яркой имитацией бур-

ной деятельности, которая способна в ряде случаев приводить к локальным ре-


А.Н. Швецов

зультатам, но не в состоянии обеспечить устойчивый системный эффект. Но

дело не только и не столько в качественном планировании и организации про-

цесса информатизации. Следует особо подчеркнуть, что ИТ-новшества могут

дать ожидаемый эффект только при условии, когда факторы «доинформацион-

ной эры» городского развития использованы в полной мере и решены главные

задачи создания комфортной городской жизни. И только на этой основе уже

при переходе на новый виток развития городов широкое применение ИТ может

дать существенный дополнительный эффект, повышая производительность

правильно организованных процессов городской жизнедеятельности. Другими

словами, эти процессы должны быть готовы к использованию ИТ. Рассчиты-

вать на то, что ИТ окажутся спасительным средством в латании многочислен-

ных дыр запущенного городского хозяйства и в исправлении нерационального

управления городом, значит питать необоснованные иллюзии и напрасно тра-

тить силы и средства. Так, никакие интеллектуальные системы организации

уличного движения не в силах компенсировать малую протяженность и отвра-

тительное состояние дорожной сети российских городов.

Российская глубинка — «белое пятно» пространственной информатизации

Городскому оазису ускоренной информатизации на неоднородном про-

странстве страны противостоит бескрайняя информационная пустыня — весьма

слабо затронутая ИТ-новшествами обширная российская глубинка, представлен-

ная многочисленными малыми провинциальными городами, поселками город-

ского типа, сельскими населенными пунктами. Здесь не сыскать даже малой доли

тех благоприятных факторов, которые способствовали бы как росту спроса на

современные ИТ, так и расширению возможностей его удовлетворения. Это име-

ющее глубокие исторические корни неблагоприятное обстоятельство не только

определило сильную исходную отсталость преобладающей части российского ос-

военного пространства в его готовности к информатизации, но и, усугубившись

сверх всякой меры в период новейших реформ и кризисов, играет сильно сдержи-

вающую роль в реализации провозглашенных государственных задач ускоренно-

го созидания «информационного общества».

В противоположность крупным городам, проявляющим возрастающий ин-

терес к ИТ-новинкам, в указанных периферийных точках пространства страны,

в большинстве своем глубоко погруженных в застойно-депрессивное состояние,

переживающих острейшие проблемы деградации и примитивизации экономики

и упадка социальной сферы, актуален совсем другой круг приоритетных задач.

Здесь в повестке дня стоят отнюдь не вопросы вовлечения этих территорий в

формируемое новое — постиндустриальное информационное пространство, а в

лучшем случае — проблемы создания пока лишь самых общих предпосылок и ус-

ловий для начального проникновения туда современных ИТ. Речь идет о простом

обеспечении малых городов и поселков, сельских поселений надежным элект-

роснабжением и устойчивой электросвязью, о налаживании регулярного транс-

портного сообщения, о реструктуризации действующих и привлечении новых

производств, о росте занятости и повышении доходов населения, о повышении

54 Выпуск 3 2014


квалификации и переобучении работников, о модернизации школ и лечебных уч-

реждений, о современном переустройстве быта и досуга местных жителей.

Только по мере решения этих действительно первоочередных задач мож-

но будет рассчитывать на рост спроса на информационные продукты и услуги,

который, в свою очередь, будет стимулировать и увеличение их предложения.

Процесс информатизации приобретет тем самым закономерный и естественный

характер. Пока же он является в большей степени следствием принудительных

государственных мер по массовой «оцифровке» российской глубинки со всеми

вытекающими негативными последствиями неэффективного и нерезультатив-

ного расходования ресурсов. Все держится в настоящее время на стараниях чи-

новников, всеми правдами и неправдами обязанных обеспечить перевод оказа-

ния государственных и муниципальных услуг в «электронный вид». Но сугубо

бюрократический подход, несмотря на всю административную энергию «вер-

тикали власти», не в силах помочь наскоком преодолеть немалые объективные

трудности и на деле, а не в «дутых» отчетах, добиться качественных сдвигов в

информатизации пространства страны, ее регионов и городов. И сегодня бес-

примерная ИТ-отсталость российской периферии, резкий контраст между «го-

родом и деревней» по распространенности информационных технологий служат

наиболее яркой характеристикой проблем пространственной информатизации.

В отсутствие естественных факторов повышения уровня информатизации

за пределами крупных и «столичных» городов вся надежда остается на государс-

твенные меры преодоления ИТ-отставания российской глубинки. Рассчитывать

на бизнес-инициативы частных компаний никак не приходится. Ибо они пред-

почитают инвестировать исключительно в сверхприбыльные краткосрочные

проекты. Стремление к максимальной финансовой отдаче при минимальных

сроках окупаемости инвестпроектов доводит дело до того, что в крупных го-

родах работают провайдеры, обслуживающие даже не всю городскую террито-

рию, а лишь наиболее густонаселенные районы городов. В такой ситуации вряд

ли отыщутся операторы, заинтересованные в осуществлении долгосрочных

инвестиционных проектов в периферийных городах, райцентрах и сельской

местности с небольшими и разбросанными деревнями, селами и поселками, где

отсутствует развитая инфраструктура связи и прокладка новых сетей требует

высоких затрат, да и уровень спроса остается крайне низким.

Логично предположить, что государственные усилия должны быть сосре-

доточены на первоочередном обеспечении периферийных населенных мест

российских регионов современными средствами связи. C этой целью разрабо-

тана программа по увеличению доступности Интернета в небольших городских

населенных пунктах и сельской местности. Планируется, что к 2015 г. доступ к

Интернету получат 5 млн домохозяйств в небольших городах и селах.

Перспективы информатизации российской глубинки должны впечатлять.

Но не все так однозначно просто с оценкой интернетизации периферийного

пространства. В этом вопросе обнаруживаются весьма любопытные парадоксы.

Да, с одной стороны, российский Интернет начал в последнее время прирастать

в основном за счет глубинки — 30 млн новых пользователей проживают в горо-

дах с населением до 70 тыс. жителей. Но, по данным социологических исследова-

ний, три четверти интернет-пользователей в малых городах и селах осваивают


А.Н. Швецов

эту информационную технологию отнюдь не в бизнес-целях или для развития

своего потенциала (например, дистанционного получения образования), а име-

ют совсем другой умысел — отыскать с помощью сети спасительную возмож-

ность как можно быстрее уехать из бесперспективной провинции2. Таким обра-

зом, вопреки оптимистическим предсказаниям3, мы имеем дело с Интернетом

как средством стимулирования оттока населения из малых городов и сельской

местности, а вовсе не их экономического подъема и социального развития. И

если дело пойдет таким образом (а сомнений в этом пока нет, ибо одним Ин-

тернетом здесь не поможешь), то совсем скоро пользоваться этим новшеством

в окончательно опустевшей глубинке станет попросту некому и все расходы на

местную информатизацию окажутся бессмысленными.

Государство в лице федеральных и региональных органов власти, ответ-

ственных за этот процесс, основной упор и в его планировании, и в оценке его

последствий делает исключительно на техническую сторону. Но сколь бы ни

были важными и сложными технические задачи, недопустимо рассматривать их

сами по себе и решать вне более широкого социально-культурного и экономи-

ческого контекста. Однако до сих пор принципиально важные общие вопросы,

например, насколько в малых городках и сельской местности реально востребо-

ваны новые технологии, какова их действительная актуальность в ряду других

проблем жизнедеятельности этих мест и какое практическое (а не ожидаемо-ил-

люзорное) влияние они оказывают на жизнь местного населения, остаются за

рамками официального внимания. А без ответов на эти и другие выходящие за

узкие рамки собственно технических свойств новых технологий вопросы невоз-

можно выстроить адекватную государственную политику пространственного

развития, в которой региональная информатизация должна занять свое место

не в качестве самодостаточного конечного результата, а как современное техно-

логическое средство повышения уровня и качества жизни на периферии, приме-

нение которого должно быть обусловлено созревшими социально-экономичес-

кими предпосылками и созданными условиями.

Пространственные диспропорции информатизации как особый предмет государственной политики

межрегионального выравнивания

Закономерным следствием растущего общественного внимания к указан-

ному явлению стала его институциализация в качестве особенного и самосто-

ятельного предмета специальных государственных усилий, направленных на

снижение межрегиональных различий по уровню распространения современ-

ных информационных технологий. При этом на фоне традиционно широкого

2 Любопытно, что главная тема провинциального трафика — вышедшие уже из моды в мегаполи-

сах интернет-знакомства, рассматриваемые, видимо, в качестве важного шанса вырваться из глу-

бинки. 3 Вспомним прогноз из ФЦП «Электронная Россия»: «Развитие ИТ создаст предпосылки для пре-

одоления экономического отставания отдельных территорий, обеспечит гражданам и организаци-

ям независимо от мест проживания и расположения равную общедоступность всех отечественных

и мировых открытых информационных ресурсов».

56 Выпуск 3 2014


и ставшего давно привычным для России спектра межрегиональных различий

это новое явление не стало неожиданностью не только для исследователей и

экспертов, но и для властей. Уже в начале 2000-х гг. правительство, принимая

программу действий на этом направлении, исходило из определенного понима-

ния необходимости учета пространственной неравномерности в наличии пред-

посылок и в проявлении последствий процесса информатизации. Так, в ФЦП

«Электронная Россия 2002–2010 гг.» как об одной из принципиальных проблем

этого процесса говорилось об отсутствии в ряде районов России необходимой

телекоммуникационной инфраструктуры и о высоких тарифах на подключение

к компьютерным сетям (в том числе к сети Интернет). Отмечалось, что эти не-

достатки снижают доступность информационных систем для граждан с невы-

сокими доходами, для социальных бюджетных организаций, а также органов

государственной власти и местного самоуправления. Подобная констатация,

безусловно, верна, но вместе с тем такое понимание роли пространственного

фактора страдает однобокостью, свойственной для доминирующего в поли-

тике информатизации технократического уклона, прямолинейно и механис-

тически связывающего информатизацию регионов лишь с неукоснительным

выполнением предписанного им «сверху» унифицированного плана оснащения

организационных структур регионального управления новыми техническими

устройствами и средствами связи и совершенно игнорирующего в рамках этого

не только технологического, но, что немаловажно, и социально-экономическо-

го процесса глубинные причинно-следственные основания пространственных

диспропорций, обусловленные объективно различной органической готовнос-

тью регионов к «информационному обществу».

Декларативным свидетельством высокой государственной приоритетнос-

ти проблемы «цифрового» неравенства и нежелания властей мириться с этим

недостатком стало появление в важнейшем государственно-политическом до-

кументе — «Стратегии развития информационного общества» — вполне кон-

кретной задачи: сократить к 2015 г. различия между субъектами Российской

Федерации по интегральным показателям информационного развития до двух

раз. Но насколько будет сложно добиться этого результата — с очевидностью

следует из оценок существующего между регионами «цифрового» разрыва, ко-

торый, по данным многолетнего мониторинга, по отдельным показателям ин-

форматизации составляет сотни (!) раз4.

По мере накопления и обострения пространственных диспропорций в рас-

пространении ИТ эта тема стала звучать чаще и настойчивее. Однако центр,

указав на необходимость реализации специального комплекса мер для ее реше-

ния и даже предприняв ряд шагов по смягчению ситуации (например, компью-

теризация и подключение к Интернету всех школ страны на федеральные де-

ньги), тем не менее ключевую роль в преодолении пространственных различий

отвел почему-то региональным программам информатизации.

Но стремление переложить основной груз ответственности за ликвидацию

ИТ-разрыва на сами отстающие регионы выглядит совершенно нелогичным

4 Хохлов Ю. Вечное движение. Российская газета. 1 ноября 2010 г. Автор публикации — руководи-

тель авторитетного в этой проблематике Института развития информационного общества.


А.Н. Швецов

и бесперспективным. Вырвавшиеся вперед за счет лучшей финансовой обес-

печенности регионы (в первую очередь Москва и Санкт-Петербург, а также

нефтедобывающие Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа)

продолжают уверенно наращивать свое ИТ-преимущество над дотационными

регионами, которые попросту не в состоянии выделить на информатизацию

даже минимум (оценочно 1–1,5%) средств своих бюджетов, необходимый для

распространения ИТ в ключевых сферах региональной жизнедеятельности5. И

никакие региональные программы в этих условиях не в состоянии преодолеть

неравенства в стартовых позициях регионов и сохраняющегося диспаритета их

возможностей. Поэтому преодоление межрегионального ИТ-неравенства (если

полагать эту ситуацию противоестественной и требующей безусловного прило-

жения специальных усилий по ее исправлению) по сути своей — задача надре-

гионального уровня, и поставлена она может быть только перед федеральными

органами, которые за счет перераспределения централизованных ресурсов спо-

собны помочь отстающим территориям подтянуться к регионам, оказавшимся

в лидерах. То есть вовсе не региональные программы и планы, а преимущест-

венно централизованная (но при обязательной региональной активности) госу-

дарственная политика, опирающаяся на действенные финансовые механизмы

субсидирования региональной информатизации, сможет обеспечить снижение

(но вовсе не ликвидацию) межрегиональных ИТ-различий. В регионах это хоро-

шо понимают, и потому в ряду выдвинутых ими мер выделяется предложение о

создании общероссийского фонда ликвидации «цифрового» неравенства регио-

нов. При этом представители отсталых регионов настаивают на необходимости

уделить особое внимание развитию «информационного общества» в регионах,

отличающихся рядом специфических неблагоприятных особенностей — отда-

ленностью этих регионов, труднодоступностью их населенных пунктов, низкой

плотностью населения, высокой дотационностью.

Эстафету в поиске подходов к решению проблем регионального неравенства

приняла утвержденная распоряжением Правительства Российской Федерации

от 20 октября 2010 г. № 1815-р государственная программа Российской Федера-

ции «Информационное общество (2011–2020 годы)». Разработчики програм-

мы предприняли попытку продвинуться в интерпретации ИТ-неравенства,

увязав его с другими видами пространственных диспропорций — экономи-

ческих, социальных и др. В недостаточно высоком уровне социально-эконо-

мического развития многих субъектов Российской Федерации была усмотрена

главная причина пространственно неравномерного распространения инфор-

мационных технологий и медленного развития «информационного общества».

Характеризуя высокий уровень межрегиональных различий в использовании

информационных технологий, авторы программы указывали только лишь на

то, что по рейтинговой оценке готовности российских регионов к «информа-

ционному обществу» индекс региона-лидера в 22 раза превышает показатель

региона-аутсайдера.

Указанная госпрограмма исходит из невозможности построения «инфор-

мационного общества» в локальных зонах пространства — в отдельно взятых

5 Там же.

58 Выпуск 3 2014


городах и регионах и выдвигает принцип соблюдения единых минимальных

федеральных стандартов доступности информационных технологий для всех

граждан страны независимо от места их проживания и социального статуса.

Преодоление высокого уровня межрегиональных различий в использовании

информационных технологий связывается в программе с действиями по созда-

нию базовой инфраструктуры «информационного общества», развитию телера-

диовещания, популяризации возможностей и преимуществ информационного

общества, а также повышению готовности населения и бизнеса к возможнос-

тям «информационного общества», в том числе за счет обучения использова-

нию современных информационных технологий.

Оценивая общую целесообразность проведения государственной полити-

ки, специально ориентированной на преодоление «цифрового» неравенства, и

предлагаемые в связи с этим конкретные меры, никак не избежать принципи-

ального вопроса: имеет ли ИТ-дифференциация самостоятельное значение или

же она является производной от более общих и давно сложившихся проявлений

социально-экономического неравенства?

Для выбора варианта ответа на этот вопрос не лишним будет обращение к

соответствующему международному опыту. Следует заметить, что на Западе в

отличие от России исследования на тему «информационного неравенства»6, в

том числе и в пространственном аспекте, ведутся широким фронтом и на систе-

матической основе уже длительное время. На стадии первоначальной информа-

тизации «цифровой разрыв» определялся уровнем доступности современных

ИТ: в сущности «водораздел» проходил между имевшими и не имевшими до-

ступ к информационным технологиям. При этом поначалу, характеризуя это яв-

ление, речь вели о простом наличии или отсутствии персонального компьюте-

ра с доступом в Интернет. Затем определение «цифрового раскола» обогатилось

новыми акцентами — под ним стали понимать «неравенство между индивиду-

умами или сообществами, которые могут использовать информационно-ком-

муникационные средства, такие как Интернет, для улучшения качества своей

жизни, и теми, которые не могут». В дальнейшем заговорили о новом качестве

«цифрового неравенства»; под ним стали понимать разрыв уже не между име-

ющими и не имеющими доступ к ИТ, а разрыв только внутри категории лиц,

имеющих доступ к таким технологиям, т. е. между ИТ-пользователями, облада-

ющими различными возможностями приобретать и применять соответствую-

щие новинки. В этом случае речь шла о качественных и количественных разли-

чиях в процессе использования ИТ. Детерминантами этих различий выступают

доходы, уровень образования, тип семьи, пол, возраст, язык, место жительства

и многие другие факторы. Судя по всему, появление новых технологий каждый

раз порождает и новые разновидности «цифрового разрыва». И этот процесс,

по-видимому, будет бесконечным.

Важным результатом активно ведущихся в мировой («западной») науке

исследований в этом направлении стал общепризнанный вывод о том, что

6 Точного и общепринятого определения этого понятия не существует, и оно до сих пор фи-

гурирует под такими разными названиями, как «информационное неравенство»,«цифровой

раскол»,«цифровой разрыв», «информационная бедность» и др.


А.Н. Швецов

вновь народившееся «информационное неравенство» тесно связано с давно

известным — «социальным» неравенством. При этом исследовательский ин-

терес к данной связке сосредоточен на выяснении, как разница в уровне до-

ступности и использования современных «электронных услуг» влияет на

реализацию человеком своих возможностей (преимуществ), на степень его

включенности в разнообразные сферы жизнедеятельности общества. Рас-

пространено мнение, что ИТ помогают полнее раскрыть потенциал человека

и как следствие снизить социальное неравенство. В частности, считается, что

использование «цифровых возможностей» может содействовать вовлечению

социально ущемленных групп населения в общественные процессы. Однако

результат может оказаться неожиданным: сопряженные с пользованием пере-

довыми ИТ дополнительные денежные расходы, необходимость развития на-

выков и затраты времени для многих людей могут послужить серьезным пре-

пятствием к овладению техническими новинками, олицетворяющими жизнь в

«информационном обществе». Более того, если человек не сочтет пользование

ИТ необходимым или полезным для себя делом, вряд ли он будет их использо-

вать даже бесплатно. Не случайно звучат предостережения о недопустимости

безудержного преувеличения потенциала благотворного влияния ИТ в этих

вопросах. Замечено к тому же, что повышение доступности Интернета спо-

собствует обострению существующих различий между «информационно бо-

гатыми» и «информационно бедными» (как внутри стран, так и между ними),

благоприятствуя тем, кто и без того находится в лучшем положении. Поэтому

растет озабоченность углубляющимся неравномерным распределением до-

ступности и использования ресурсов и возможностей в сфере ИТ. Этот разрыв

и связанное с ним социальное неравенство расширяются, разрастается новый

тип бедности — «информационная бедность».

Таким образом, «цифровой раскол» и «социальное неравенство» испытыва-

ют сложное взаимовлияние. С одной стороны, ИТ-дифференциация является

результатом социального неравенства (те, кто в силу своего низкого социаль-

ного статуса априори испытывает недостаток средств, не имеют возможности

развить необходимые способности и овладеть специальными навыками, об-

речены иметь проблемы и с получением доступа к современным ИТ и их ис-

пользованием), а с другой стороны, «цифровой разрыв» сам является фактором

(причиной) усиления социального неравенства (те, кто не имеет полноценных

возможностей пользоваться преимуществами современных ИТ, еще больше

проигрывают в своем социальном развитии).

Так необходима ли специальная государственная политика преодоления

«цифрового раскола»? По преобладающему экспертному мнению, «цифровой

раскол» вряд ли исчезнет сам по себе по мере естественного развития. Поэто-

му правительства многих стран предпочитают выделять борьбу с проблемами

«цифрового раскола» в качестве самостоятельного предмета государственной

политики. Ее основным содержанием, как правило, становятся меры по рас-

пространению компьютерной грамотности и общее содействие распростра-

нению ИТ с тем, чтобы предоставить каждому гражданину независимо от

места жительства возможности участвовать в глобальном «информационном

обществе».

60 Выпуск 3 2014


Опыт оценки межрегиональных различий в сфере информатизации

Разработка подходов к сокращению неоправданных межрегиональных ИТ-

различий должна опираться на статистически обоснованную и пространст-

венно всеохватную картину диспропорций региональной информатизации,

построенную на достоверных данных регулярного мониторинга региональных

ситуаций и на методике корректных межрегиональных сопоставлений. Неко-

торый опыт в построении подобной системы мониторинга и оценки уровня и

динамики межрегиональных различий в этой сфере уже накоплен.

Начинался он с довольно простеньких и фрагментарных попыток из-

мерения и сопоставления уровней информационного развития регионов.

В частности, следует вспомнить проводившиеся Минэкономразвития России в

2004–2006 гг. в рамках федеральной целевой программы «Электронная Россия

(2002–2010 гг.)» ежегодные конкурсы «Лучший регион в сфере ИТ». Выявление

победителей проводилось по нескольким номинациям: ИТ и качество госу-

дарственного управления, использование ИТ для взаимодействия государства

и общества, институты общественной поддержки развития информационного

общества, использование ИТ в социальной сфере, ИТ в бизнесе, человеческий

капитал, деловая среда. Результаты конкурсных испытаний давали далеко не

полную картину межрегиональной ИТ-дифференциации в стране, поскольку в

мероприятиях участвовали далеко не все регионы (в 2005 г., к примеру, участ-

ников насчитывалось всего 47) и сопоставления проводились по узкому кругу

параметров.

В 2008 г. в рамках все той же программы «Электронная Россия» НИУ–Высшей

школой экономики по заказу Федерального агентства по информационным тех-

нологиям был выполнен проект «Подготовка рейтинга информационного раз-

вития субъектов Российской Федерации и уровня использования технологий

электронного правительства в федеральных органах исполнительной власти и в

органах исполнительной власти субъектов Российской Федерации»7.

Можно также упомянуть рейтинги информационной открытости регио-

нальных органов государственной власти и информационной доступности их

официальных сайтов, разрабатывавшиеся Институтом развития свободы ин-

формации в 2007–2009 гг.8

Но, несомненно, гораздо больший научно-прикладной интерес представля-

ют зародившиеся в тот же самый период мониторинговые изыскания Институ-

та развития информационного общества (ИРИО). На фоне уже упомянутых по-

пыток эта работа выгодно выделяется с точки зрения полноты и разнообразия

исходных и расчетных данных, методической обоснованности и систематич-

ности проведения наблюдений и расчетов. Результаты своих мониторинговых

7 Непосредственно выполнением проекта занимался Институт статистических исследований и

экономики знаний (http://issek.hse.ru), созданный в составе ВШЭ в 2002 г. Среди задач Института —

развитие статистики информационного общества, проведение исследований и подготовка рекомен-

даций в сфере информационных и коммуникационных технологий.8 http://www.svobodainfo.org/info/page/rus (дата доступа: 02.07.2013).


А.Н. Швецов

усилий институт представляет в регулярно издаваемых с 2005 г. статистико-

аналитических отчетах «Индекс готовности регионов России к информацион-

ному обществу»9. В вышедшем в 2011 г. отчете (пятом по счету) в его названии

появилось дополнение — «Анализ информационного неравенства субъектов

Российской Федерации». Кроме того, в 2009 г. под эгидой Межведомственной

рабочей группы по сокращению различий между субъектами РФ вышел спе-

циальный выпуск отчетного мониторинга — «Анализ развития и использова-

ния информационно-коммуникационных технологий в субъектах Российской

Федерации. Проблемы преодоления различий между регионами по уровню ин-

формационного развития».

Как следует из самого названия отчетных выпусков ИРИО, гвоздем много-

летней программы мониторинга выступает композитный индекс, рассчитывае-

мый по всем субъектам Российской Федерации на основе показателей, характе-

ризующих, с одной стороны, факторы развития «информационного общества»

(ИТ-инфраструктуру, человеческий капитал, деловой климат или экономичес-

кую среду), и с другой — использование ИТ для развития основных сфер жиз-

недеятельности общества (государственного и муниципального управления,

бизнеса, образования, здравоохранения, культуры, а также использование ИТ в

домохозяйствах и населением). Для построения индекса используется 77 пока-

зателей. Их число остается из года в год практически неизменным. Небольшие

изъятия происходят только в связи с утратой актуальности некоторых показа-

телей или достижением по ним уровня насыщения.

Возрастает практическая значимость рассчитываемого ИРИО индекса в

роли информационно-аналитического инструмента при выработке государст-

венных решений. В частности, в разработанных по указанию президиума пре-

зидентского Совета по развитию информационного общества (от 16 февраля

2010 г. № А4-2423) методических документах содержится рекомендация исполь-

зовать индекс в качестве источника данных для мониторинга и анализа регио-

нальных ситуаций при разработке региональных планов и программ развития

«информационного общества» и формирования «электронного правительства».

Совершенствуется методика построения индекса и расширяется состав осно-

ванных на нем информационно-аналитических материалов10. Новации прежде

всего коснулись совершенствования процедуры так называемой нормализации

показателей, с тем чтобы обеспечить возможность использовать интеграль-

ные показатели (композитные индексы и подындексы, характеризующие уро-

вень ИТ-развития по отдельным направлениям) для корректного измерения

9 Подступаться к этой масштабной деятельности ИРИО начал несколькими годами ранее при вы-

полнении проекта «Оценка готовности регионов к электронному развитию» в рамках научно-ис-

следовательской работы «Разработка концепции “Российский портал развития”», выполнявшейся

для федеральной целевой программы «Электронная Россия (2002–2010 годы)». Тогда сравнительная

оценка степени развития информационного общества в 2002–2003 гг. проводилась всего по 6 регио-

нам — Тульской, Калининградской, Новгородской, Пермской, Челябинской областям и Ханты-Ман-

сийскому автономному округу. В качестве методики использовались международные разработки,

адаптированные к российским условиям. 10 Индекс готовности регионов России к информационному обществу. 2008–2009 / под ред.

Ю.Е. Хохлова и С.Б. Шапошника. М.: 2010. С. 11–12.

62 Выпуск 3 2014


межрегиональных различий11. Кроме того, начиная с 2010 г. в так называемых

таблицах-профилях регионов начали указываться не только их места в разрезе

отдельных показателей, но и значения самих этих показателей (до этого приво-

дились только их нормализованные значения).

«Стратегия развития информационного общества в Российской Федера-

ции» поставила задачу снижения к 2015 г. межрегиональных ИТ-различий по

интегральным показателям до двух раз. Каковым же выглядит неравенство

регионов в реальности? По всем интегральным показателям разрыв превыша-

ет установленные предельные значения. Просматривающаяся же тенденция к

постепенному сокращению дифференциации по ряду показателей носит пока

неустойчивый характер. Остаются очень высокими различия между россий-

скими регионами по уровням развития ИТ-инфраструктуры и человеческого

капитала, а по интегральному показателю, характеризующему состояние чело-

веческого капитала, разрыв за три года даже увеличился. Наиболее неблагопри-

ятной является ситуация с использованием ИТ в сфере культуры (библиотеки и

музеи). Если спуститься с более благополучного уровня интегральных индексов

до составляющих их отдельных показателей, то по ряду из них различия между

регионами достигают сотен раз, что соответствует глубине ИТ-пропасти, кото-

рая пролегает между развитыми постиндустриальными странами и странами-

аутсайдерами из Африки и Латинской Америки. И потому экспертный прогноз

выполнения указанной стратегической установки неутешителен: при сложив-

шихся тенденциях и темпах изменения ситуации планируемый конечный уро-

вень межрегиональных различий к 2015 г. вряд ли будет достигнут12.

Отдавая должное, безусловно, достойным исследовательским усилиям,

предпринятым на поприще создания системы мониторинга и оценки «инфор-

мационного неравенства» регионов, и их результатам, следует вместе с тем вы-

сказать и некоторые соображения, которые могли бы способствовать развитию

этого направления статистической и научно-аналитической деятельности, по-

вышению ее ценности для целей принятия управленческих решений. Не касаясь

деталей методических приемов, обратим внимание на три, по нашему мнению,

принципиальных аспекта, касающихся наиболее уязвимых сторон применяе-

мых концептуальных подходов.

Как видно из приведенного обзора методик мониторинга хода и оценки ре-

зультатов информатизации в регионах, все они ориентированы на составление

региональных рейтингов. При таком «поверхностном скольжении» по проблем-

ному полю пространственной информатизации главным оценочным итогом

выступает «турнирная таблица всероссийского чемпионата регионов по сприн-

терской гонке к информационному обществу». Аналитический потенциал

11 Согласно пояснениям разработчиков методики, до этого нормализация показателей проводи-

лась по обычной для рейтингования методике и заключалась в переводе их в определенную шкалу,

в рассматриваемом случае — в интервал от одного до семи. Поэтому максимальный разрыв между

регионами по отдельным нормализованным показателям равнялся всегда семи, а разрыв по постро-

енным на их основе интегральным показателям не мог превышать этого значения.12 Индекс готовности регионов России к информационному обществу. 2009–2010. Анализ инфор-

мационного неравенства субъектов Российской Федерации / под ред. Т.В. Ершовой, Ю.Е. Хохлова,

С.Б. Шапошника. М.: 2011. С. 23–24.


А.Н. Швецов

этой таблицы слишком скуден для системной диагностики уровня и причин

межрегиональных различий, обоснования возможностей их сокращения, вы-

бора приоритетов государственной политики информатизации в экономике и

социальной сфере регионов, оценки эффективности принимаемых решений и

их последствий. Поэтому в дальнейшем целесообразно было бы не замыкаться

на выяснении, кто кого из регионов опережает, а сосредоточиться на полноцен-

ном описании и системной оценке региональных ситуаций.

В применяемых подходах объектом сравнений выступают ИТ-различия

между крупными пространственными образованиями — регионами и даже

федеральными округами, что делает такой сопоставительный макроанализ из-

лишне абстрактным, огрубляет и делает малоинформативными сравнительные

оценки, снижает точность основанной на них диагностики, которая становится

неконструктивной для принятия эффективных (предметно-конкретных и про-

странственно-локальных) управленческих решений по снижению пространст-

венных ИТ-диспропорций. Поэтому в дополнение к уже имеющимся оценкам

нужен был бы учет более тонких аспектов пространственных диспропорций —

в разрезе муниципальных образований, отдельных видов поселений.

Наиболее разработанные из известных систем ИТ-мониторинга основаны

на использовании композитных индексов, которые являются «сверткой» инфор-

мации и выступают в виде единого измерителя сложноустроенных процессов.

Безусловно, очень эффектно и наглядно охарактеризовать ситуацию с развити-

ем в регионе многоаспектного процесса становления «информационного обще-

ства» одним количественным параметром. Удобно при этом проводить и меж-

региональное рейтингование. Видимо, для декларативно-политических целей,

фигурирующих в государственных стратегических документах, применение по-

добных критериев может быть признано целесообразным (как это имеет место

в «Стратегии развития информационного общества», в которой контрольными

установлены три именно композитных индекса, в том числе и по проблеме меж-

региональных различий). Но известно, что интегральные показатели сглажи-

вают разрывы, существующие по отдельным показателям. Поэтому не следует

чересчур увлекаться агрегированными оценками; в практике аналитического

обоснования оценок и принимаемых на их основе управленческих решений не-

обходимо больше внимания уделять детальным данным и основанным на них

оценкам пространственных диспропорций.


1. Индекс готовности регионов России к информационному обществу.

2008–2009 / под ред. Ю.Е. Хохлова и С.Б. Шапошника. М., 2010.

2. Индекс готовности регионов России к информационному обществу.

2009–2010. Анализ информационного неравенства субъектов Российской Фе-

дерации / под ред. Т.В. Ершовой, Ю.Е. Хохлова, С.Б. Шапошника. М., 2011.

3. Хохлов Ю. Вечное движение. Российская газета. 1 ноября 2010 г.

64 Выпуск 3 2014

Территории инновационного развития: особенности

нормативно-правового обеспечения


Переход на инновационную модель развития, которая позволила бы Рос-

сии сократить технологический разрыв по ведущим отраслям экономики по

сравнению с лучшими мировыми практиками, можно назвать одной из самых

актульных задач, стоящих перед страной. Однако для Российской Федерации

характерны диспропорции в уровне социально-экономического развития ре-

гионов, их инновационном потенциале, различия в других показателях, что в

целом является препятствием на пути сбалансированного роста российской

экономики.

Поиск инновационного пути развития приводит к необходимости органи-

зации экономического пространства на уровне регионов таким образом, чтобы

ускорить рост высокотехнологических отраслей и обеспечить формирование

«точек роста» региональной экономики. Важным направлением работ в данном

направлении является разработка нормативно-правовых документов, регла-

ментирующих формирование территорий с особым правовым статусом в целях

создания благоприятных условия ведения предпринимательской и инноваци-

онной деятельности. На сегодняшний день особый режим распространяется

на технико-внедренческие особые экономические зоны, особые экономические

зоны регионального уровня технико-внедренческого типа, наукограды и др.

Кроме того, ведется разработка нормативно-правовых документов для подде-

ржки экономического развития группы регионов Дальнего Востока.

Теоретические основы территориальной модели экономики были заложе-

ны в трудах отечественных и зарубежных исследователей. Во Франции эконо-

мистом Ф. Перру была выдвинута концепция «полюсов роста», согласно кото-

рой экономический рост возможен при наличии в регионах так называемых

полюсов роста, обеспечивающих генерацию нововведений за счет развития

отраслей с большим мультипликационным эффектом, или пропульсивных

отраслей. Теория «полюсов роста» получила дальнейшее развитие в работах

П. Потье об осях развития1. Анализируя связь между предприятиями и окружа-

ющими условиями их деятельности, группа европейских ученых GREMI (Groupe

de Recherche Europeen sur les Milieux Innovateurs) ввела термин «инновационная

1 Santoso E.B., Purboyo H., Sawitri D. Th e Understanding of Growth of Transport-Stop Node on

Development Axis as Base of Development of New Strategy of Local Development // http://jsp.umy.

ac.id/index.php?option=com_phocadownload&view=category&download=130:the-understanding-of-

growth-of-transport-stop-node-on-development-axis-as-base-of-development-of-new-strategy-of-local-

development&id=7:volume-4-nomor-2-agustus-2013&Itemid=15 (дата обращения: 12.05.2014).



среда». Исследователями было определено три функциональных пространства

предприятия: производство, рынок и поддерживающее пространство. Пос-

леднее включает три типа отношений: привилегированные отношения, возни-

кающие в связи с организацией производственных факторов; стратегические

отношения между предприятием, его партнерами, поставщиками и клиентами;

стратегические отношения с акторами, относящимися к территориальной сре-

де. Именно поддерживающее пространство определяет отношения между про-

изводственными инновациями и пространственным развитием, а также опре-

деляет характер инновационной среды2.

Е.А. Лурье на основе анализа инновационной деятельности в российских

регионах ввел понятие «территория инновационного развития», которое, по

мысли исследователя, отражает общий вектор развития региона, все сферы де-

ятельности, участвующие в процессах инновационных преобразований и пред-

ставляемые, соответственно, в плановых, финансовых и других документах,

регламентирующих основные направления развития территорий. При этом об-

щество не только воспринимает программу обновления, но и считает ее крайне

важной на этапе перехода к новой экономике3.

Анализ нормативно-правовой базы показал, что понятие «территория ин-

новационного развития» не используется в федеральном законодательстве. Од-

нако в ряде программных документов федерального уровня вводится термин

«инновационно-активные территории». В 2005 г. были утверждены «Основные

направления политики Российской Федерации в области развития инноваци-

онной системы на период до 2010 года», в которых к числу инновационно-ак-

тивных территорий были отнесены наукограды, технополисы, технико-внед-

ренческие экономические зоны4.

В принятой в 2006 г. Стратегии развития науки и инноваций в Российской

Федерации на период до 2015 года в число инновационно-активных территорий

вошли наукограды, технополисы и ЗАТО5.

В утвержденной в 2008 г. Концепции долгосрочного социально-экономичес-

кого развития Российской Федерации на период до 2020 года было введено по-

нятие «зона опережающего развития» — новые центры инновационного роста,

опирающиеся на концентрацию человеческого и технологического потенциала6.

2 Moulaert F., Sekia F. Territorial Innovation Models: A Critical Survey // Regional Studies. 2003. Vol. 37.

N 3. P. 291.3 Лурье Е.А. Территории инновационного развития: опыт регионов // Инновации. 2008. Специаль-

ный выпуск. С. 96 –97.4 Основные направления политики Российской Федерации в области развития инновационной

системы на период до 2010 года (утв. Правительством РФ от 5 августа 2005 г. № 2473п-П7) // http://

base.garant.ru/190268/#ixzz31Txle0Mq (дата обращения: 10.05.2014).5 Стратегия развития науки и инноваций в Российской Федерации на период до 2015 года (утв.

Межведомственной комиссией по научно-инновационной политике (протокол от 15.02.2006 № 1) //

http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_101907 (дата обращения: 12.05.2014).6 Распоряжение Правительства Российской Федерации «Концепция долгосрочного социально-

экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» от 17 ноября 2008 г. №

1662-р (ред. от 08.08.2009) // http://www.economy.gov.ru/wps/wcm/connect/6971748040cff 24ab6a6f739

669f5cb1/rasp_2008_N1662_red_08.08.2009.rtf?MOD=AJPERES&CACHEID=6971748040cff 24ab6a6f73

9669f5cb1 (дата обращения: 08.05.2014).

66 Выпуск 3 2014


В соответствии с рекомендациями Минэкономразвития России по запол-

нению информационных форм для характеристики объектов инновационной

инфраструктуры субъектов Российской Федерации к территории инноваци-

онного развития относятся ОЭЗ технико-внедренческого типа регионального

уровня (территория инновационного развития, полюс инновационного разви-

тия), наукограды, иннограды7. То есть содержание термина «территория иннова-

ционного развития в действующем законодательстве не раскрывается. Исходя из

рекомендаций Минэкономразвития России, этот термин является обобщающим

понятием по отношению к «территориям с высоким научно-техническим потен-

циалом» — наукоград, ОЭЗ технико-внедренческого типа регионального уровня,

статус которых определяется федеральным и региональным законодательством.

Аналогичная ситуация относительно термина и статуса территорий иннова-

ционного развития сложилась и в региональном законодательстве в сфере науки и

инноваций. Несмотря на то что законы, регулирующие инновационную деятель-

ность на региональном уровне, отличаются, по мнению экспертов, опережающим

правовым регулированием8, дефиниция понятия «территория инновационного

развития» также не дается в региональных нормативно-правовых актах.

Так, в 1999 г. был принят закон Московской области «О научной деятель-

ности и научно-технической политике Московской области», в котором было

введено понятие «территория научно-технического развития Московской об-

ласти» — наукоград или часть территории Московской области, входящая в

границы территорий одного или нескольких муниципальных образований, с

расположенными на ней населенными пунктами и объектами научно-произ-

водственного комплекса. Условиями присвоения статуса территории научно-

технического развития являлись наличие научных организаций, вузов, нау-

коемких предприятий и концепции развития отдельной территории9. Однако

в 2006 г. на основании Закона Московской области от 13.05.2006 № 75/2006-О

вышеуказанный нормативно-правовой акт утратил силу.

В 2005 г. была принята Стратегия развития науки, научно-технической и

инновационной деятельности в Мурманской области на период до 2015 года10,

в которой под «территориями инновационного развития» понимались особые

внедренческие зоны экономического развития и наукограды.

Таким образом, понятие «территория инновационного развития» в норма-

тивно-правовых актах различного уровня определяется через другие термины,

обозначающие территории с особым правовым статусом, в отношении которых действует или планируется к введению особый режим осуществления предпри-нимательской и инновационной деятельности (табл. 1).

7 Информационные формы для характеристики объектов инновационной инфраструктуры субъ-

ектов Российской Федерации и методические материалы по их заполнению // http://www.economy.

gov.ru/wps/wcm/connect/economylib4/mer/activity/sections/innovations/development/doc20120614_02

(дата обращения: 12.05.2014).8 Анализ нормативно-правового обеспечения инновационной деятельности в регионах – членах

АИРР // http://ecotrends.ru/component/content/article/755-2013/1703-2013-09-30-07-57-43 (дата обра-

щения: 12.05.2014).9 http://zakon.law7.ru/base27/part0/d27ru0259.htm (дата обращения: 12.05.2014).10 http://ris.extech.ru/docs/docs/rtf/murm_strat1 (дата обращения: 12.05.2014).


№

п/п

Наи

ме-

но

ван

ие

тер

ри

тор

ии

с

осо

бы

м

пр

аво

вы

м

стат

усо

м

Ур

ов

ень

пр

аво

во

го

рег

ули

ро

ван

ия

(ф

едер

альн

ый

/р

еги

он

альн

ый

)

Оп

ред

елен

ие

адм

ин

ист

рат

ив

но

-ге

огр

афи

чес

ки

х гр

ани

ц

Осо

бен

но

сти

о

рга

ни

зац

ии

те

рр

ито

ри

и

(ин

фр

астр

укт

ур

а,

ко

мм

уни

кац

ии

)

Ор

ган

иза

ци

я

эко

но

ми

чес

ко

го

пр

ост

ран

ств

а те

рр

ито

ри

и

Пр

аво

во

й р

ежи

м

тер

ри

тор

ии

Уп

рав

лен

ие

тер

ри

тор

ией

с

осо

бы

м

пр

аво

вы

м

стат

усо

м

Ср

ок

д

ейс-

тви

я

пр

аво

-в

ого

ст

атус

а

1Т

ехн

ик

о-

вн

едр

енч

ес-

кая

осо

бая

эк

он

ом

ич

ес-

кая

зо

на

Фед

ерал

ьны

й (

Фед

е-р

альн

ый

зак

он

от

22

и

юл

я 2

00

5 г

. № 1

16

-ФЗ

«Об

осо

бы

х эк

он

о-

ми

чес

ки

х зо

нах

в

Ро

сси

йск

ой

Фед

ера-

ци

и»)

Тер

ри

тор

ия

од

но

го

ил

и н

еск

ол

ьки

х м

уни

ци

пал

ьны

х о

бр

азо

ван

ий

в

пр

едел

ах т

ер-

ри

тор

ии

од

но

го

ил

и н

еск

ол

ьки

х су

бъ

екто

в Р

Ф,

об

щая

пл

ощ

адь

со-

став

ля

ет н

е б

ол

ее

4 к

м2

Об

ъек

ты т

ран

с-п

ор

тно

й, с

оц

иал

ь-н

ой

и и

нж

енер

но

й

ин

фр

астр

укт

ур

ы;

не

до

пус

кае

тся

р

азм

ещен

ие

об

ъ-

екто

в ж

ил

ищ

но

го

фо

нд

а

На

тер

ри

тор

ии

раз

-м

ещаю

тся

рез

ид

енты

зо

ны

— и

нд

ив

ид

уал

ьны

е п

ред

пр

ин

им

ател

и и

ли

к

ом

мер

чес

ки

е о

рга

ни

-за

ци

и (

за и

скл

юч

ени

ем

уни

тар

но

го п

ред

пр

и-

яти

я),

осу

щес

твл

яю

щи

е те

хни

ко

-вн

едр

енч

еск

ую

дея

тел

ьно

сть1

По

ни

жен

ная

ста

вк

а н

ало

га

на

пр

иб

ыл

ь, п

ереч

исл

яем

ого

в

бю

дж

еты

су

бъ

екто

в Р

Ф;

осв

об

ож

ден

ие

от

упл

аты

на-

ло

га н

а и

мущ

еств

о н

а 5–

10

лет

, им

по

ртн

ых

по

шл

ин

и

НД

С, у

пл

ачи

вае

мо

го п

ри

в

во

зе и

мп

ор

тны

х то

вар

ов

; п

реф

ерен

ци

и п

о т

ран

спо

рт-

но

му

нал

огу

; ин

вес

тор

ы

осв

об

ож

даю

тся

от

упл

аты

зе

мел

ьно

го н

ало

га н

а 5–

10

лет

в з

ави

сим

ост

и о

т зо

ны

Осу

щес

т-в

ля

ет О

АО

«О

соб

ые

эко

но

ми

чес

-к

ие

зон

ы»;

ед

ин

с-тв

енн

ым

ак

ци

он

еро

м

яв

ля

ется

го

суд

арст

во

49

лет

2З

он

а те

рр

и-

тор

иал

ьно

го

раз

ви

тия

Фед

ерал

ьны

й (

Фе-

дер

альн

ый

зак

он

Р

осс

ий

ско

й Ф

едер

а-ц

ии

от

3 д

екаб

ря

20

11

г.

№ 3

92

-ФЗ

«О

зо

нах

те

рр

ито

ри

альн

ого

р

азв

ити

я в

Ро

сси

й-

ско

й Ф

едер

аци

и и

о

вн

есен

ии

изм

енен

ий

в

отд

ельн

ые

зак

он

од

а-те

льн

ые

акты

Ро

сси

й-

ско

й Ф

едер

аци

и»)

Тер

ри

тор

ия

од

но

го

ил

и н

еск

ол

ьки

х м

уни

ци

пал

ьны

х о

бр

азо

ван

ий

(м

уни

ци

пал

ьны

х р

айо

но

в и

ли

го

-р

од

ски

х о

кр

уго

в)

од

но

го с

уб

ъек

та

Ро

сси

йск

ой

Фед

е-р

аци

и

Об

ъек

ты

кап

ита

льн

ого

ст

ро

ите

льс

тва

фед

ерал

ьно

го

знач

ени

я в

об

лас

-ти

эн

ерге

тик

и и

тр

ансп

ор

та

На

тер

ри

тор

ии

раз

ме-

щаю

тся

рез

ид

енты

зо

ны

те

рр

ито

ри

альн

ого

раз

-в

ити

я —

юр

ид

ич

еск

ие

ли

ца

ил

и и

нд

ив

ид

уал

ь-н

ые

пр

едп

ри

ни

мат

ели

2

Пр

едо

став

лен

ие

нал

ого

вы

х л

ьго

т и

ин

вес

тиц

ио

нн

ого

н

ало

гов

ого

кр

еди

та, п

ред

о-

став

лен

ие

госу

дар

ств

енн

ых

гар

анти

й п

о б

анк

ов

ски

м

кр

еди

там

рез

ид

ента

м и

др

.

Осу

щес

твл

я-

ет и

спо

л-

ни

тел

ьны

й

ор

ган

го

су-

дар

ств

енн

ой

в

лас

ти с

уб

ъ-

екта

РФ

12

лет

Та

бли

ца

1.

Территории

с особы

м реж

имом

ведения

предприни

мательской и ин

новаци

онной деятельности

68 Выпуск 3 2014

№

п/п

Наи

ме-

но

ван

ие

тер

ри

тор

ии

с

осо

бы

м

пр

аво

вы

м

стат

усо

м

Ур

ов

ень

пр

аво

во

го

рег

ули

ро

ван

ия

(ф

едер

альн

ый

/р

еги

он

альн

ый

)

Оп

ред

елен

ие

адм

ин

ист

рат

ив

но

-ге

огр

афи

чес

ки

х гр

ани

ц

Осо

бен

но

сти

о

рга

ни

зац

ии

те

рр

ито

ри

и

(ин

фр

астр

укт

ур

а,

ко

мм

уни

кац

ии

)

Ор

ган

иза

ци

я

эко

но

ми

чес

ко

го

пр

ост

ран

ств

а те

рр

ито

ри

и

Пр

аво

во

й р

ежи

м

тер

ри

тор

ии

Уп

рав

лен

ие

тер

ри

тор

ией

с

осо

бы

м

пр

аво

вы

м

стат

усо

м

Ср

ок

д

ейс-

тви

я

пр

аво

-в

ого

ст

атус

а

3Н

аук

огр

адФ

едер

альн

ый

(Ф

е-д

ерал

ьны

й з

ако

н о

т 7

ап

рел

я 1

99

9 г

. №

70

-ФЗ

«О

ста

тус

е н

а-ук

огр

ада

Ро

сси

йск

ой

Ф

едер

аци

и»)

Тер

ри

тор

ия

м

уни

ци

пал

ьно

го

об

раз

ов

ани

я с

о

стат

усо

м г

ор

од

ско

-го

ок

руг

а

Со

отв

етст

ву-

ет с

ост

оя

ни

ю

ин

фр

астр

укт

ур

ы

мун

иц

ип

альн

ого

о

бр

азо

ван

ия

На

тер

ри

тор

ии

нау

ко

гра-

да

раз

мещ

аютс

я о

рга

ни

-за

ци

и, о

сущ

еств

ля

ющ

ие

нау

чн

ую, н

ауч

но

-тех

ни

-ч

еск

ую, и

нн

ов

аци

он

ную

д

еяте

льн

ост

ь, э

ксп

ери

-м

ента

льн

ые

раз

раб

отк

и,

исп

ыта

ни

я, п

од

гото

вк

у к

адр

ов

в с

оо

твет

ств

ии

с

госу

дар

ств

енн

ым

и

пр

ио

ри

тетн

ым

и н

апр

ав-

лен

ия

ми

раз

ви

тия

нау

ки

, те

хно

ло

гий

и т

ехн

ик

и

Ро

сси

йск

ой

Фед

ерац

ии

Госу

дар

ств

енн

ое

фи

нан

си-

ро

ван

ие

пр

оек

тов

раз

ви

тия

и

нф

рас

трук

ту

ры

нау

ко

град

а

Осу

щес

твл

я-

ет а

дм

и-

ни

стр

аци

я

нау

ко

град

а —

исп

ол

-н

ите

льн

ый

о

рга

н в

лас

ти

суб

ъек

та Р

Ф

Уст

анав

-л

ив

аетс

я

Пр

ави

-те

ль-

ств

ом

Р

осс

ий

-ск

ой

Ф

едер

а-ц

ии

4И

нн

ов

аци

-о

нн

ый

цен

тр

«Ск

ол

ко

во

»

Фед

ерал

ьны

й з

ако

н

от

28

сен

тяб

ря

20

10

г.

№ 2

44

-ФЗ

«О

б и

нн

о-

вац

ио

нн

ом

цен

тре

"Ск

ол

ко

во

"»

Зем

ельн

ые

учас

т-к

и, н

ахо

дя

щи

еся

в

гр

ани

цах

тер

-р

ито

ри

и Ц

ентр

а,

оп

ред

елен

но

й в

ус

тан

ов

лен

но

м

Пр

ези

ден

том

Ро

с-си

йск

ой

Фед

ера-

ци

и п

ор

яд

ке

Ин

фр

астр

укт

у-р

у со

став

ля

ют

здан

ия

, стр

оен

ия

, со

ор

ужен

ия

и

ин

ые

об

ъек

ты, в

то

м ч

исл

е о

бъ

ек-

ты к

ом

мун

альн

ой

и

нф

рас

трук

ту

ры

На

тер

ри

тор

ии

ин

но

-в

аци

он

но

го Ц

ентр

а р

азм

ещаю

тся

ро

сси

йс-

ки

е ю

ри

ди

чес

ки

е л

иц

а,

созд

анн

ые

иск

лю

чи

тел

ь-н

о в

цел

ях

осу

щес

твл

е-н

ия

исс

лед

ов

ател

ьск

ой

д

еяте

льн

ост

и в

об

лас

ти

энер

гоэф

фек

тив

но

сти

и

эн

ерго

сбер

ежен

ия

, я

дер

ны

х, к

осм

ич

еск

их,

м

еди

ци

нск

их

и с

трат

е-ги

чес

ки

х к

ом

пью

тер

ны

х те

хно

ло

гий

, пр

огр

ам-

мн

ого

об

есп

ечен

ия

Ко

мп

енса

ци

я р

асхо

до

в н

а уп

лат

у в

во

зны

х п

ош

ли

н и

Н

ДС

, рас

ши

рен

ны

е в

оз-

мо

жн

ост

и п

о п

ри

вл

ечен

ию

и

но

стр

анн

ых

спец

иал

ист

ов

и

др

.

Уп

рав

-л

яю

щая

к

ом

пан

ия

о

тби

рае

тся

в

со

от-

вет

ств

ии

с

реш

ени

ем

Пр

ези

ден

та

РФ

Ста

тус

уч

ас-

тни

ка

дей

ств

и-

тел

ьно

н

а ср

ок

д

о 1

0 л

ет

Пр

одол

жен

ие

та

бл. 1

.


№

п/п

Наи

ме-

но

ван

ие

тер

ри

тор

ии

с

осо

бы

м

пр

аво

вы

м

стат

усо

м

Ур

ов

ень

пр

аво

во

го

рег

ули

ро

ван

ия

(ф

едер

альн

ый

/р

еги

он

альн

ый

)

Оп

ред

елен

ие

адм

ин

ист

рат

ив

но

-ге

огр

афи

чес

ки

х гр

ани

ц

Осо

бен

но

сти

о

рга

ни

зац

ии

те

рр

ито

ри

и

(ин

фр

астр

укт

ур

а,

ко

мм

уни

кац

ии

)

Ор

ган

иза

ци

я

эко

но

ми

чес

ко

го

пр

ост

ран

ств

а те

рр

ито

ри

и

Пр

аво

во

й р

ежи

м

тер

ри

тор

ии

Уп

рав

лен

ие

тер

ри

тор

ией

с

осо

бы

м

пр

аво

вы

м

стат

усо

м

Ср

ок

д

ейс-

тви

я

пр

аво

-в

ого

ст

атус

а

5Т

ерр

ито

ри

я

оп

ереж

аю-

щег

о с

оц

и-

альн

о-э

ко

-н

ом

ич

еск

ого

р

азв

ити

я

Фед

ерал

ьны

й (

пр

оек

т Ф

едер

альн

ого

зак

он

а «О

тер

ри

тор

ия

х о

пе-

реж

ающ

его

со

ци

аль-

но

-эк

он

ом

ич

еск

ого

р

азв

ити

я и

ин

ых

ме-

рах

го

суд

арст

вен

но

й

по

дд

ерж

ки

рег

ио

но

в

Дал

ьнег

о В

ост

ок

а»)

Тер

ри

тор

ия

од

но

го

ил

и н

еск

ол

ьки

х м

уни

ци

пал

ьны

х о

бр

азо

ван

ий

в

пр

едел

ах о

дн

ого

и

ли

нес

ко

льк

их

рег

ио

но

в Д

альн

его

В

ост

ок

а, г

ран

иц

ы

не

мо

гут

бы

ть

бл

иж

е 5

0 к

м о

т гр

ани

ц г

ор

од

а с

чи

слен

но

стью

н

асел

ени

я в

ыш

е 1

м

лн

. чел

ов

ек

Пр

едус

мат

ри

ва-

ется

стр

ои

тел

ь-ст

во

об

ъек

тов

и

нф

рас

трук

ту

ры

п

ол

но

стью

ил

и

час

тич

но

за

счет

ср

едст

в ф

едер

аль-

но

го б

юд

жет

а

На

тер

ри

тор

ии

раз

-м

ещаю

тся

рез

ид

енты

—

ин

ди

ви

дуа

льн

ый

п

ред

пр

ин

им

ател

ь,

юр

ид

ич

еск

ое

ли

цо

, я

вл

яю

щее

ся к

ом

мер

-ч

еск

ой

ор

ган

иза

ци

ей, з

а и

скл

юч

ени

ем у

ни

тар

но

-го

пр

едп

ри

яти

я

Осо

бы

й р

ежи

м з

емл

епо

ль-

зов

ани

я, л

ьго

тны

е ст

авк

и

арен

дн

ой

пл

аты

об

ъек

тов

н

едв

иж

им

ого

им

ущес

тва,

л

ьго

тно

е п

од

кл

юч

ени

е к

о

бъ

екта

м и

нф

рас

трук

ту

ры

; п

ри

мен

ени

е та

мо

жен

но

й

пр

оц

еду

ры

св

об

од

но

й т

а-м

ож

енн

ой

зо

ны

; пр

едо

став

-л

ени

е б

юд

жет

ны

х ас

сиг-

но

ван

ий

Фо

нд

а р

азв

ити

я

Дал

ьнег

о В

ост

ок

а

Осу

щес

твл

я-

ет у

по

лн

о-

мо

чен

ны

й

фед

ерал

ь-н

ый

ор

ган

и

уп

рав

-л

яю

щая

к

ом

пан

ия

стат

ус

рез

ид

ен-

та т

ер-

ри

тор

ии

д

ейст

ви

-те

льн

о

на

сро

к

до

10

лет

с

во

змо

ж-

но

стью

п

ро

ло

н-

гац

ии

на

5 л

ет6

Осо

бая

эк

он

ом

и-

чес

кая

зо

на

рег

ио

нал

ь-н

ого

ур

ов

ня

те

хни

ко

-в

нед

рен

чес

-к

ого

ти

па

Рег

ио

нал

ьны

й (

Зак

он

Л

ип

ецк

ой

об

лас

ти о

т 1

8 а

вгу

ста

20

06

го

да

№ 3

16

-ОЗ

«О

б о

соб

ых

эко

но

ми

чес

ки

х зо

нах

рег

ио

нал

ьно

го

ур

ов

ня

»

Тер

ри

тор

ия

од

но

го

ил

и н

еск

ол

ьки

х м

уни

ци

пал

ьны

х о

бр

азо

ван

ий

Л

ип

ецк

ой

об

лас

ти,

гран

иц

ы т

ерр

и-

тор

ии

мо

гут

не

сов

пад

ать

с ад

ми

-н

ист

рат

ив

ны

ми

гр

ани

цам

и

Пр

едус

мат

ри

-в

аетс

я р

еал

и-

зац

ия

пр

оек

тов

и

нж

енер

но

го

об

устр

ой

ств

а О

ЭЗ

РУ

На

тер

ри

тор

ии

раз

ме-

щаю

тся

уч

астн

ик

и О

ЭЗ

Р

У —

ин

ди

ви

дуа

льн

ые

пр

едп

ри

ни

мат

ели

ил

и

ко

мм

ерч

еск

ие

ор

ган

и-

зац

ии

, осу

щес

твл

яю

щи

е п

ред

пр

ин

им

ател

ьск

ую

дея

тел

ьно

сть,

ко

тор

ая

отн

оси

тся

к т

ехн

ик

о-

вн

едр

енч

еск

ой

(см

.в

ыш

е)

Нал

ого

вы

е л

ьго

ты н

а п

ри

бы

ль

и и

мущ

еств

о

ор

ган

иза

ци

й, п

о у

пл

ате

тран

спо

ртн

ого

нал

ога

; л

ьго

тны

е ст

авк

и а

рен

дн

ой

п

лат

ы з

а зе

мел

ьны

е уч

астк

и;

суб

сид

ии

на

во

змещ

ени

е ч

асти

зат

рат

, свя

зан

ны

х с

пр

ио

бр

етен

ием

маш

ин

и

об

ор

удо

ван

ия

дл

я р

еал

и-

зац

ии

ин

вес

тиц

ио

нн

ых

пр

оек

тов

.

Осу

щес

твл

я-

ется

исп

ол

-н

ите

льн

ым

и

ор

ган

ами

го

-су

дар

ств

ен-

но

й в

лас

ти

об

лас

ти и

ад

ми

ни

ст-

рац

ией

ОЭ

З

РУ

стат

ус

учас

-тн

ик

а д

ейст

ви

-те

льн

о-

на

сро

к

до

5 л

ет

Пр

одол

жен

ие

та

бл. 1

.

70 Выпуск 3 2014

№

п/п

Наи

ме-

но

ван

ие

тер

ри

тор

ии

с

осо

бы

м

пр

аво

вы

м

стат

усо

м

Ур

ов

ень

пр

аво

во

го

рег

ули

ро

ван

ия

(ф

едер

альн

ый

/р

еги

он

альн

ый

)

Оп

ред

елен

ие

адм

ин

ист

рат

ив

но

-ге

огр

афи

чес

ки

х гр

ани

ц

Осо

бен

но

сти

о

рга

ни

зац

ии

те

рр

ито

ри

и

(ин

фр

астр

укт

ур

а,

ко

мм

уни

кац

ии

)

Ор

ган

иза

ци

я

эко

но

ми

чес

ко

го

пр

ост

ран

ств

а те

рр

ито

ри

и

Пр

аво

во

й р

ежи

м

тер

ри

тор

ии

Уп

рав

лен

ие

тер

ри

тор

ией

с

осо

бы

м

пр

аво

вы

м

стат

усо

м

Ср

ок

д

ейс-

тви

я

пр

аво

-в

ого

ст

атус

а

7З

он

а эк

он

о-

ми

чес

ко

го

бл

аго

пр

и-

ятс

тво

ван

ия

те

хни

ко

-в

нед

рен

чес

-к

ого

ти

па

Рег

ио

нал

ьны

й (

Зак

он

К

емер

ов

ско

й о

бл

асти

о

т 8

ию

ля

20

10

г.

№ 8

7-О

З «

О з

он

ах

эко

но

ми

чес

ко

го б

ла-

гоп

ри

ятс

тво

ван

ия

»,

Зак

он

Рес

пу

бл

ик

и

Бу

ря

тия

от

14

мар

та

20

07

г. №

20

73

-III

«О

зо

нах

эк

он

ом

ич

еск

ого

б

лаг

оп

ри

ятс

тво

ва-

ни

я в

Рес

пу

бл

ик

е Б

ур

яти

я»)

Об

осо

бл

енн

ый

зе-

мел

ьны

й у

час

ток

, ч

асть

тер

ри

тор

ии

м

уни

ци

пал

ьно

-го

об

раз

ов

ани

я

(го

ро

дск

ого

ок

руг

а и

ли

мун

иц

ип

аль-

но

го р

айо

на)

Не

до

пус

кае

тся

р

азм

ещен

ие

об

ъ-

екто

в ж

ил

ищ

но

го

фо

нд

а (З

ако

н

Рес

пу

бл

ик

и Б

у

ря

тия

от

14

мар

та

20

07

г. №

20

73

-III

)

На

тер

ри

тор

ии

раз

мещ

а-ю

тся

уч

астн

ик

и З

ЭБ

—

юр

ид

ич

еск

ие

ли

ца,

и

нд

ив

ид

уал

ьны

е п

ред

-п

ри

ни

мат

ели

, осу

щес

т-в

ля

ющ

ие

техн

ик

о-в

нед

-р

енч

еск

ую д

еяте

льн

ост

ь (с

м.в

ыш

е)

Отс

ро

чк

а, р

асср

оч

ка,

ин

-в

ести

ци

он

ны

й н

ало

гов

ый

к

ред

ит

дл

я у

пл

аты

нал

ого

в

и с

бо

ро

в, п

еней

и ш

траф

ов

; со

дей

ств

ие

в с

озд

ани

и

об

ъек

тов

ин

фр

астр

укт

ур

ы;

пер

едач

а в

без

во

змез

дн

ое

вр

емен

но

е п

ол

ьзо

ван

ие

об

ъек

тов

нед

ви

жи

мо

сти

, п

ред

ост

авл

ени

е су

бси

ди

й

дл

я к

ом

пен

сац

ии

час

ти

пр

оц

ентн

ой

ста

вк

и п

о б

ан-

ко

вск

им

кр

еди

там

и в

озм

е-щ

ени

е за

трат

по

раз

раб

отк

е п

ро

ектн

ой

до

кум

ента

ци

и,

ок

азан

ие

ор

ган

иза

ци

он

-н

ой

, ин

фо

рм

аци

он

но

й и

к

он

сул

ьтац

ио

нн

ой

по

мо

щи

и

др

.

Осу

щес

т-в

ля

ется

уп

-р

авл

яю

щей

к

ом

пан

ией

—

юр

и-

ди

чес

ки

м

ли

цо

м,

созд

анн

ым

с

учас

тием

К

емер

ов

ско

й

об

лас

ти и

ли

м

уни

ци

пал

ь-н

ого

об

раз

о-

ван

ия

10

лет

(З

ако

н

Рес

пу

б-

ли

ки

Б

ур

яти

я

от

14

м

арта

20

07 г

. №

20

73

-III

)

Пр

им

ечан

ие:

1 П

од

тех

ни

ко

-вн

едр

енч

еск

ой

дея

тел

ьно

стью

, со

глас

но

зак

он

у, п

он

им

аютс

я и

нн

ов

аци

он

ная

дея

тел

ьно

сть,

со

здан

ие,

пр

ои

зво

дст

во

и р

еал

иза

ци

я н

ауч

но

-те

хни

чес

ко

й п

ро

дук

ци

и, с

озд

ани

е и

реа

ли

зац

ия

пр

огр

амм

дл

я э

лек

тро

нн

ых

вы

чи

сли

тел

ьны

х м

аши

н (

пр

огр

амм

дл

я Э

ВМ

), б

аз д

анн

ых,

то

по

ло

гий

ин

тегр

альн

ых

ми

кр

осх

ем,

ин

фо

рм

аци

он

ны

х си

стем

, о

каз

ани

е ус

луг

по

вн

едр

ени

ю и

об

служ

ив

ани

ю т

аки

х п

ро

дук

ци

и,

пр

огр

амм

, б

аз д

анн

ых,

то

по

ло

гий

и с

ист

ем,

а та

кж

е п

ред

ост

авл

ени

е р

ези

ден

там

тех

ни

ко

-вн

едр

енч

еск

ой

осо

бо

й э

ко

но

ми

чес

ко

й з

он

ы у

слуг

ин

но

вац

ио

нн

ой

ин

фр

астр

укт

ур

ой

, н

еоб

ход

им

ой

дл

я о

сущ

еств

лен

ия

их

дея

тел

ьно

сти

.2

Дея

тел

ьно

сть

рез

ид

ента

не

до

лж

на

бы

ть с

вяза

на

с п

ро

изв

од

ств

ом

эти

ло

во

го с

пи

рта

, ал

ко

гол

ьно

й п

ро

дук

ци

и, т

абач

ны

х и

здел

ий

и д

руг

их

по

дак

ци

зны

х то

вар

ов

(за

иск

лю

чен

ием

мо

тоц

ик

ло

в и

лег

ко

вы

х ав

том

об

ил

ей);

до

бы

чей

сы

ро

й н

ефти

, п

ри

ро

дн

ого

газ

а, п

ред

ост

авл

ени

ем у

слуг

в э

тих

об

лас

тях;

до

бы

чей

др

а-го

цен

ны

х м

етал

ло

в,

др

аго

цен

ны

х к

амн

ей,

по

луд

раг

оц

енн

ых

кам

ней

, и

х п

ро

изв

од

ств

ом

и п

ерер

або

тко

й;

оп

тов

ой

то

рго

вл

ей и

ро

зни

чн

ой

то

рго

вл

ей;

рем

он

том

тр

ансп

ор

тны

х ср

едст

в,

бы

тов

ых

изд

ели

й и

пр

едм

ето

в л

ич

но

го п

ол

ьзо

ван

ия

; ф

ин

ансо

во

й д

еяте

льн

ост

ью;

об

раб

отк

ой

ло

ма

и о

тхо

до

в ц

вет

ны

х и

(и

ли

) ч

ерн

ых

мет

алл

ов

.

Ок

онч

ан

ие

та

бл. 1

.



Таким образом, сравнивая территории с особым режимом ведения пред-

принимательской и инновационной деятельности по критериям, обозначен-

ным в табл. 1, можно сделать следующие выводы:

– потенциально территория опережающего социально-экономического

развития по площади превышает все вышеуказанные зоны, так как она может

охватывать территории нескольких муниципальных образований нескольких

регионов Дальнего Востока. При этом самой ограниченной по площади терри-

торией среди вышеуказанных является технико-внедренческая особая эконо-

мическая зона, лимит площади которой, согласно закону, составляет 4 км2. В

то же время площадь территории инновационного Центра «Сколково», в соот-

ветствии с решениями правительственной комиссии по развитию жилищного

строительства, должна составлять 600 гектаров, или 6 км2;

– общим для всех зон и территорий является государственная поддержка

развития объектов инфраструктуры, в том числе транспортной и инженерно-

технической, что обеспечивает значительное сокращение расходов предприни-

мателей как на поиск и приобретение земельных участков под строительство

предприятия, так и на проводку коммуникаций. Тем не менее, согласно закону

Липецкой области «Об особых экономических зонах регионального уровня»,

расходы по финансированию создания и развития ОЭЗ РУ, в том числе инфра-

структуры зоны, ложатся, помимо областного бюджета, на участников ОЭЗ РУ.

Кандидаты на получение статуса резидента технико-внедренческой особой эко-

номической зоны в рамках соглашения с Минэкономразвития России и управ-

ляющей компанией ОАО «Особые экономические зоны» берут на себя обяза-

тельства по осуществлению капитальных вложений, однако их объем законом

не устанавливается (в отличие от резидентов промышленно-производственной

и портовой особых экономических зон);

– резидентам каждой территории, за исключением наукоградов, предостав-

ляются различные налоговые и иные льготы. При этом в наиболее выгодном

положении оказываются резиденты зон, созданных на основании федеральных

законов. Права субъектов РФ в части представления налоговых льгот резиден-

там территорий с особым правовым режимом регламентируются Налоговым

кодексом России, согласно которому региональные органы власти имеют пра-

во устанавливать льготный налоговый режим для отдельных категорий нало-

гоплательщиков. Например, в соответствии со статьей 284 НК РФ, налоговая

ставка налога на прибыль организаций, подлежащего зачислению в бюджеты

субъектов Российской Федерации, может быть понижена с 18% до 13,5%1;

– как правило, особый режим как для территории, так и для ее резидентов

устанавливается на срок от 5 до 10 лет. Исключением является технико-внед-

ренческая особая экономическая зона, деятельность и правовой режим кото-

рой рассчитана на 49 лет.

К числу особенностей развития федерального законодательства, регламен-

тирующего образование и функционирование территорий с особым правовым

статусом в целях стимулирования предпринимательской и инновационной де-

ятельности, следует отнести:

1 http://base.garant.ru/10900200/34/#block_20025#ixzz31fu1ufgs (дата обращения: 12.05.2014).

72 Выпуск 3 2014


– поддержку развития территорий, обладающих высокими показателя-

ми инновационного потенциала и активности. Так, в число критериев оценки

целесообразности и эффективности создания технико-внедренческой особой

экономической зоны входят степень актуальности и инновационной привле-

кательности научных исследований и разработок; уровень развития на тер-

ритории вузов и (или) научных организаций, ведущих научные исследования

и разработки по предполагаемому профилю технико-внедренческой зоны2.

На сегодня технико-внедренческие особые экономические зоны образованы на

территории субъектов РФ, которые возглавляют рейтинг инновационной ак-

тивности регионов НАИРИТ3: Москва (ОЭЗ ТВТ «Зеленоград»), Санкт-Петер-

бург (ОЭЗ ТВТ «Санкт-Петербург»), Республика Татарстан (ОЭЗ ТВТ «Инно-

полис»), Томск (ОЭЗ ТВТ «Томск») и Московская область (ОЭЗ ТВТ «Дубна»).

При этом важной составляющей комплекса мер государственной поддержки

резидентов ОЭЗ ТВТ является освобождение от уплаты таможенных платежей,

что позволяет снижать расходы на закупку производственного, измерительно-

го, строительного и другого оборудования за рубежом, снижая таким образом

себестоимость производимого инновационного продукта и повышая его кон-

курентоспособность по ценовым параметрам;

– поддержку «депрессивных» регионов. Так, в соответствии с законом «О

зонах территориального развития в Российской Федерации» особый правовой

режим может устанавливаться для части территорий, входящих в перечень 20

субъектов РФ, определенный Постановлением Правительства РФ от 10 апреля

2013 года № 326. При этом большая часть из них — дотационные северокавказ-

ские и дальневосточные регионы. На расширение пакета мер государственной

поддержки могут рассчитывать резиденты территорий опережающего социаль-

но-экономического развития регионов Дальнего Востока, на которых, согласно

проекту ФЗ, распространяется режим свободной таможенной зоны;

– поддержку развития инфраструктуры, научно-исследовательской и ин-

новационной деятельности на территории наукоградов и инновационного

центра «Сколково» в соответствии с государственными приоритетными на-

правлениями развития науки, технологий и техники Российской Федерации.

Главным критерием присвоения муниципальному образованию статуса науко-

града является наличие градообразующего научно-производственного комп-

лекса, в состав которого могут входить вузы, научные организации, наукоем-

кие предприятия. Государственная поддержка наукоградов осуществляется в

форме финансирования проектов, направленных на развитие научно-произ-

водственного комплекса наукоградов, его социальной, инженерной и иннова-

ционной инфраструктуры4.

2 Постановление Правительства Российской Федерации от 13 сентября 2005 г. № 563 «Об утвержде-

нии Положения о проведении конкурса по отбору заявок на создание особых экономических зон».3 НАИРИТ подводит итоги Рейтинга инновационной активности регионов-2012. Инновационная

активность регионов растет // http://www.nair-it.ru/news/04.07.2013/405 (дата обращения: 12.05.2014).4 Постановление Правительства РФ от 22 декабря 2007 года № 917 «Об утверждении Правил предостав-

ления межбюджетных трансфертов из федерального бюджета для осуществления мероприятий по раз-

витию и поддержке социальной, инженерной и инновационной инфраструктуры наукоградов Российс-

кой Федерации» // http://base.garant.ru/192493/#block_1000#ixzz31rQPAaYn (дата обращения: 12.05.2014).



В отличие от вышеуказанных территорий правовой статус инновационного

центра «Сколково» является уникальным по причине его экстерриториального

характера. На этапе создания инфраструктуры Центра статус резидента не име-

ет привязки к территории Можайского района Западного административного

округа Москвы, на которой ведется строительство объектов инфраструктуры

Центра. В то же время статус резидента дает право юридическим лицам на ос-

вобождение от налога на прибыль, НДС, налога на имущество; на пониженные

ставки страховых взносов, а также на другие налоговые льготы и преференции.

В этих условиях региональное законодательство в данной сфере призвано

решить несколько задач, в том числе регламентировать отношения и опреде-

лить правовой статус территорий в субъектах РФ, уровень инновационного по-

тенциала и активности которых пока не позволяет выйти в число лидирующих

регионов (но в то же время выгодно отличает их положение от аутсайдеров), а

также устранить правовой вакуум в условиях недостаточной активности зако-

нотворческой деятельности на федеральном уровне.

Например, в Липецкой области на основании принятого Липецким област-

ным Советом депутатов в 2006 г. закона «Об особых экономических зонах реги-

онального уровня» образованы 10 особых экономических зон различной специ-

ализации, в том числе одна — технико-внедренческая («Липецк-Технополюс»)5.

Опыт Липецкой области является уникальным, не имеющим на сегодняшний

день прецедентов в России. Попытки образования аналогичных зон в других

регионах (например, в Волгоградской области) не получили законодательного

закрепления6.

Зоны экономического благоприятствования технико-внедренческого типа,

возможность образования которых была предусмотрена в законе Республики

Бурятия 2007 г. и законе Кемеровской области 2010 г., на данный момент не по-

лучили развития7. Однако следует отметить, что вышеназванные региональ-

ные законодательные акты приведены в соответствие с федеральным законом

№ 116-ФЗ «Об особых экономических зонах в Российской Федерации», на что

указывает определение технико-внедренческой деятельности в данных норма-

тивно-правовых актах.

В других регионах усилия местных органов власти по образованию зон эко-

номического благоприятствования не увенчались успехом. Например, в 2011 г.

в Республике Хакассия соответствующий закон был внесен на рассмотрение в

законодательный орган республики. Однако в связи с принятием Государствен-

ной думой закона о зонах территориального развития была устранена неопре-

деленность в этой сфере, и региональные власти потеряли право принимать со-

ответствующие законы8.

5 http://www.oezru.ru (дата обращенияа: 12.05.2014).6 Фурщик М.А., Шутова А.В. Региональные зоны ускоренного развития // http://foconsult.ru/

presscentr/r7-biblioteka-fok.html (дата обращения: 12.05.2014).7 http://keminvest.ru/section/137.html; http://www.ulan-ude-eg.ru/invest/zeb (дата обращения:

12.05.2014).8 http://adi19.ru/2014/02/27/minekonomiki-hakasii-v-respublike-mozhet-byt-sozdano-vosem-

promparkov/ (дата обращения: 12.05.2014).

74 Выпуск 3 2014


Таким образом, состояние нормативно-правовой базы не может полностью

удовлетворить потребности развития инновационной экономики в России. Оча-

говый характер поддержки развития инновационной деятельности приводит к

усилению диспропорций по показателям инновационной активности между ре-

гионами-лидерами и другими субъектами РФ. При этом действующие сегодня

меры государственной поддержки инновационной деятельности в наукоградах и

кластере «Сколково» имеют свой предел роста из-за ограниченности бюджетных

средств9 и количественных лимитов на пул резидентов инфраструктуры цент-

ра «Сколково». В этих условиях региональные органы власти предпринимают

шаги по развитию территорий и нормативно-правовой базы в тех сферах, кото-

рые еще не регулируются федеральным законодательством. В качестве примера

можно привести создание и развитие индустриальных парков. Однако индус-

триальные парки, по мнению экспертов, развивают в основном традиционные

производства прежних технологических укладов10. Следовательно, их нельзя

рассматривать в качестве эффективного инструмента решения проблем, связан-

ных с переходом экономики на инновационный путь развития. В связи с этим

назрела необходимость «переформатирования» отношений между федеральным

центром и регионами в плане наделения последних большими полномочиями в

сфере инновационного законодательства в целях расширения мер государствен-

ной поддержки территорий.

Например, в Канаде и в ряде других стран действуют агентства регио-

нального развития, которые представляют собой эффективный инструмент

содействия экономическому росту в регионах. Одним из первых шагов на

пути их создания стало реформирование сложившейся системы федерально-

регионального взаимодействия посредством заключения соглашений между

федеральным центром и провинциями об экономическом и региональном

развитии (Economic and Regional Development Agreements — ERDA), в рамках

которых регионы получили больше возможностей в разработке и проведении

программ развития. В результате соглашение отражало специфику отдельной

провинции и предусматривало разработку механизма консультаций и коор-

динации, обмен информацией между различными уровнями исполнительной

власти и определение объемов финансирования для реализации предложен-

ных инициатив11.

Таким образом, совершенствование нормативно-правовой базы на основе

выявления потребностей, потенциала и приоритетов развития каждого регио-

на, а также организации взаимодействия федеральных и региональных органов

власти является важной составляющей комплекса мер, направленных на фор-

мирование территорий инновационного развития в российских регионах с раз-

личными показателями инновационной активности.

9 Андреев Ю.Н. Наукограды в системе местного самоуправления // www.econ.asu.ru/lib/sborn/natc2006/pdf/27.pdf (дата обращения: 12.05.2014).

10 Сухарев О. Реиндустриализация России: возможности и ограничения // Экономист. 2013. № 3.

С. 8.11 Beaumier G. Regional Development in Canada // http://publications.gc.ca/Collection-R/LoPBdP/

CIR/8813-e.htm#C.%20Th e%20Creation (дата обращения: 12.05.2014).




1. Анализ нормативно-правового обеспечения инновационной деятельнос-

ти в регионах – членах АИРР // http://ecotrends.ru/component/content/article/755-

2013/1703-2013-09-30-07-57-43(дата обращения: 12.05.2014).

2. Андреев Ю.Н. Наукограды в системе местного самоуправления // www.econ.asu.ru/lib/sborn/natc2006/pdf/27.pdf (дата обращения: 12.05.2014).

3. Лурье Е.А. Территории инновационного развития: опыт регионов // Ин-

новации. 2008. Специальный выпуск.

4. Информационные формы для характеристики объектов инновационной

инфраструктуры субъектов Российской Федерации и методические материалы

по их заполнению // http://www.economy.gov.ru/wps/wcm/connect/economylib4/

mer/activity/sections/innovations/development/doc20120614_02 (дата обращения:

12.05.2014).

5. НАИРИТ подводит итоги Рейтинга инновационной активности регио-

нов-2012. Инновационная активность регионов растет // http://www.nair-it.ru/

news/04.07.2013/405 (дата обращения: 12.05.2014).

6. Основные направления политики Российской Федерации в области раз-

вития инновационной системы на период до 2010 года (утв. Правительством РФ

от 5 августа 2005 г. № 2473п-П7) // http://base.garant.ru/190268/#ixzz31Txle0Mq

(дата обращения: 10.05.2014).

7. Постановление Правительства Российской Федерации от 13 сентября

2005 г. № 563 «Об утверждении Положения о проведении конкурса по отбору

заявок на создание особых экономических зон».

8. Постановление Правительства РФ от 22 декабря 2007 г. № 917 «Об утверж-

дении Правил предоставления межбюджетных трансфертов из федерального

бюджета для осуществления мероприятий по развитию и поддержке социаль-

ной, инженерной и инновационной инфраструктуры наукоградов Российской

Федерации» // http://base.garant.ru/192493/#block_1000#ixzz31rQPAaYn (дата об-

ращения: 12.05.2014).

9. Распоряжение Правительства Российской Федерации «Концепция долго-

срочного социально-экономического развития Российской Федерации на пери-

од до 2020 года» от 17 ноября 2008 г. № 1662-р (ред. от 08.08.2009) // http://www.

economy.gov.ru/wps/wcm/connect/6971748040cff 24ab6a6f739669f5cb1/rasp_2008_

N1662_red_08.08.2009.rtf?MOD=AJPERES&CACHEID=6971748040cff 24ab6a6f73

9669f5cb1 (дата обращения: 08.05.2014).

10. Стратегия развития науки и инноваций в Российской Федерации на пе-

риод до 2015 года (утв. Межведомственной комиссией по научно-инновацион-

ной политике (протокол от 15.02.2006 № 1) // http://www.consultant.ru/document/

cons_doc_LAW_101907 (дата обращения: 12.05.2014).

11. Стратегия развития науки, научно-технической развития науки и инно-

вационной деятельности в Мурманской области на период до 2015 года // http://

ris.extech.ru/docs/docs/rtf/murm_strat1 (дата обращения: 12.05.2014).

12. Сухарев О. Реиндустриализация России: возможности и ограничения //

Экономист. 2013. № 3.

76 Выпуск 3 2014


13. Фурщик М.А., Шутова А.В. Региональные зоны ускоренного развития //

http://foconsult.ru/presscentr/r7-biblioteka-fok.html (дата доступа: 12.05.2014).

14. Beaumier G. Regional Development in Canada // http://publications.gc.ca/

Collection-R/LoPBdP/CIR/8813-e.htm#C.%20Th e%20Creation (дата обращения:

12.05.2014).

15. Development Axis as Base of Development of New Strategy of Local

Development // http://jsp.umy.ac.id/index.php?option=com_phocadownload&v

iew=category&download=130:the-understanding-of-growth-of-transport-stop-

node-on-development-axis-as-base-of-development-of-new-strategy-of-local-

development&id=7:volume-4-nomor-2-agustus-2013&Itemid=15 (дата обращения:

12.05.2014).

16. Moulaert F., Sekia F. Territorial Innovation Models: A Critical Survey //

Regional Studies. 2003. Vol. 37.3. P. 291.

17. Santoso E.B., Purboyo H., Sawitri D. Th e Understanding of Growth of

Transport-Stop Node on Development Axis as Base of Development of New Strategy

of Local Development // http://jsp.umy.ac.id/index.php?option=com_phocadown

load&view=category&download=130:the-understanding-of-growth-of-transport-

stop-node-on-development-axis-as-base-of-development-of-new-strategy-of-local-

development&id=7:volume-4-nomor-2-agustus-2013&Itemid=15 (дата обращения:

12.05.2014).

18. http://adi19.ru/2014/02/27/minekonomiki-hakasii-v-respublike-mozhet-byt-

sozdano-vosem-promparkov (дата обращения: 12.05.2014).

19. http://base.garant.ru/10900200/34/#block_20025#ixzz31fu1ufgs (дата обра-

щения: 12.05.2014).

20. http://keminvest.ru/section/137.html; http://www.ulan-ude-eg.ru/invest/zeb

(дата обращения: 12.05.2014).

21. http://www.oezru.ru (дата обращения: 12.05.2014).


Социодинамика взаимодействия власти и бизнеса:

анализ российских практик


Становление информационного общества и стремительный рост фактора

знаний как источника конкурентоспособности поставили вопрос об адаптации

бизнеса, корпоративного сектора к новым реалиям. Это касается как бизнес-

среды в целом как субъекта новой экономики, так и ее взаимодействия с други-

ми субъектами социальных отношений. Ведь экономика знаний, сетевая эконо-

мика — это «еще и экономика партнерских отношений», которые обеспечивают

возможность трансформировать знания в капитал.

Концептуализация деятельности крупного бизнеса как субъекта экономи-

ческого развития, как участника политического процесса и как социального

актора возможна при условии, что бизнес позиционирует себя в системе об-

щественных отношений и в культурном поле современного общества, а не рас-

сматривает их как «внешнюю для себя среду»1. В этом случае компания может

сама предоставлять и обеспечивать ряд социальных прав, гарантировать соб-

людение гражданских прав и выступать одним из каналов реализа ции полити-

ческих прав.

На повестке дня стоит вопрос и о пересмотре минималистских подходов

к организации взаимодействия крупного бизнеса, систем корпоративного

управления и органов государственной власти2. Если руководствоваться об-

щественными настроениями, то управляющие органы должны стать более

репрезентативными и включать представителей наемного труда, а их реше-

ния — носить более открытый характер. Хотя на этом пути есть «правовые,

идеологические и политические преграды», связанные с традицией использо-

вания преимущественно налоговых инструментов регулирования, однако этот

подход необходимо пересмотреть, чтобы «принципы представительного уп-

равления и демократии, которыми дорожит западное общество, распростра-

нились на такой ключевой институт, как корпорация, оказывающий влияние

на жизнь миллионов людей»3. Тем более что именно органы крупного бизнеса,

1 Birch D. Corporate Citizenship – Rethinking Business beyond Corporate Social Responsibility // M.

McIntosh, ed. Perspectives on Corporate Citizenship Sheffi eld, 2001. P. 53–65.2 Wilson Graham K. Business and Politics (A Comparative Introduction. Th ird Edition). PALGRAVE

MACMILLAN. 2004.3 Ray D. Corporate Boards and Corporate Democracy // Journal of Corpo rate Citizenship, 2005, № 20. P. 93.


78 Выпуск 3 2014


корпоративного управления опреде ляют приоритеты стратегии и выстраива-

ют механизмы продвижения одних интересов либо в ущерб, либо во взаимо-

действии с другими.

В современной экономике действуют две принципиально отличные друг от

друга модели взаимодействия бизнеса и государства: плюралистическая и нео-

корпоратистская. Для плюралистической модели характерна деятельность госу-

дарства в интересах всего капиталистического класса. Благодаря фактической

равноудаленности от основных финансово-экономических групп государство

может действовать в интересах системы в целом, обеспечивая ее стабильность,

возможность пребывать в относительном равновесии. В плюралистической мо-

дели государство традиционно рассматривается как внешняя сила. Его роль в

этом случае заключается в выработке совместно с бизнесом правил регулирова-

ния, в разрешении конфликтов, с которыми не может справиться само деловое

сообщество (объективно сильнее тенденции к саморегулированию бизнеса), и

поддержке национального бизнеса на глобальных рынках4. Власть бизнес-ассо-

циаций в плюралистической системе ограничивается тем условием, что фактор

единожды игнорированного мнения хотя бы одного участника ассоциации или

принятая руководством по тому или иному вопросу позиция меньшинства инс-

титуционально ослабляет потенциал ассоциации в лице государственных орга-

нов5. В рамках плюралистического подхода бизнес рассматривается как одна из

групп интересов или групп давления. Взаимоотношения между отдельными кор-

порациями и бизнес-ассоциациями являются отношениями «клиент-клиент».

Существует широко принятое разделение на неокорпоратистские страны

на основе концепции Ф. Шмиттера: Дания с небольшим отрывом следует пос-

ле Швеции, Норвегии, Нидерландов. Эти страны традиционно ставились с од-

ного края спектра, а США — с другого. Тем не менее существуют разногласия

по вопросу: почему некоторые страны более неокорпоратистские, а другие —

менее. По мнению Ф. Шмиттера, «наибольших успехов в реализации неокор-

поратистской модели, правда, в ее более “социетальном”, т. е. идущем “снизу”,

варианте, добились малые европейские страны с хорошо организованными

ассоциациями интересов и крайне уязвимыми интернационализированными

экономиками. Корпоратистские тенденции просматривались особенно отчет-

ливо, если в таких странах имелись мощные социал-демократические партии,

сохранялись устойчивые электоральные предпочтения, если они обладали от-

носительным культурным и языковым единством и соблюдали нейтралитет во

внешней политике. И, напротив, с наивысшими трудностями в поддержании

подобных “общественных договоров” столкнулись страны с более слабой со-

циал-демократией, менее постоянным в своих предпочтениях электоратом и

глубокими расхождениями в подходах к решению военных вопросов и проблем

безопасности»6.

4 Большаков С.Н. Стратегическое управление структурными преобразованиями промышленных

отраслей: автореф. дис. … д. э. н. СПб.: СПбГУ. 2011. С. 14.5 Birch D. Corporate Citizenship – Rethinking Business beyond Corporate Social Responsibility // M.

McIntosh, ed. Perspectives on Corporate Citizenship Sheffi eld, 2001. P. 53–65.6 Шмиттер Ф. Неокорпоратизм // Политические исследования. 1997. № 2. С. 15–16.



В России созданные основные институты государственного воздействия на

бизнес-среду являются факторами воздействия, но не регулирования хозяйс-

твенных процессов, т. к. результат воздействия чаще всего не соответствует

прогнозу и ожиданиям общества. С позиций институционализации социаль-

но-экономических процессов поведение индивида определяют прежде всего

неформальные правила (табу, привычки, стереотипы мышления, принятые в

обществе традиции и культурные коды и т. п.) и формальные правила (консти-

туция, законы, права собственности и т.п.), которые в совокупности представ-

ляют собой институциональную среду7.

По мнению автора, модели взаимодействия государства и бизнеса в зависи-

мости от симбиоза институциональных сред власти и бизнеса возможно клас-

сифицировать следующим образом (табл. 1).

Таблица 1

Модели взаимодействия государства и бизнеса

в институциональном взаимодействии

Наименование модели взаимо-

действия бизнеса и государства

Отсутствие институционального

фактора

Наличие институционального

фактора

государство порядка

Приватизация;самостоятельность хозяйс-твующих субъектов

Административный контроль;репрессивный государственный механизм

«государство наказания»

Административный контроль над крупнейшими корпора-циями

Поддержка институтов рынка

«государство-спасатель»

Институты, механизмы, пра-вила, писаные нормы

Самостоятельность хозяйствую-щих субъектов;лоббизм;коррупция

«государство принуждения»

Гарантии собственности;независимая правовая и су-дебная система;гарантии самостоятельности хозяйствующих субъектов

Административное давление;контроль;неформальные практики

«государствопатронажа»

Государственный контроль ресурсов;лоббизм;коррупция

«невмешательства власти»

Поддержка социальных и экономических программ бизнес-субъектов

Самостоятельность социальной политики федеральных и региональных ОИВ

«партнерство» — Компромисс ОИВ и бизнеса;конструктивный диалог;наличие институтов-механизмов

«доминирование» Самостоятельность банков-ской и страховой системы;гарантии собственности

Доминирование государства в при-нятии экономических решений;патернализм социума, бизнеса;трансакции преференциями;лояльность

7 Большаков С.Н., Большакова Ю. Институционализация отношений между государством и бизне-

сом: тенденции и приоритеты // Человек и труд. 2011. № 5.

80 Выпуск 3 2014


Наименование модели взаимо-

действия бизнеса и государства

Отсутствие институционального

фактора

Наличие институционального

фактора

«игнорирование» Долгосрочные реформы, пла-ны, программы

Пренебрежение институтами фак-торами (собственность, правовая и судебная системы)

«конкуренция» Компромисс, диалог власти и бизнеса;приоритет социальных задач

Закрепление действий институтов-факторов

«конфронтация» Патернализм;игнорирование правовых норм и практик; общность бизнес-интересов

Активность неформальных соци-альных практик;силовой клиентеллизм;силовое предпринимательство

Анализ представленных моделей тесно коррелирует с исследованиями

А. Шохина, К. Киселя, Н. Лапиной, Р. Гайнутдинова, И. Ивасаки, которые также

классифицируют модели взаимодействия государства и бизнеса8. На основании

факторов сотрудничества и влияния в отношениях бизнес-структур и органов

власти обобщим и выделим модели взаимодействия государства и бизнес-

структур.

«Государство порядка», в котором бизнес-структуры находятся под жест-

ким централизованным контролем и массовая приватизация не проводилась

(поэтому вообще можно усомниться в существовании особых моделей взаимо-

действия государства и бизнеса). Примерами таких стран могут служить Бела-

русь, Туркменистан и Узбекистан.

«Государство наказания», ограничивающееся поддержанием институтов

рынка и не вмешивающееся в механизмы управления корпорациями, а также не

принимающее мер по предотвращению банкротства, что характерно для стран

Балтии.

«Государство-спасатель», в принципе предоставившее хозяйствующим

субъектам возможность самостоятельно принимать решения, но сохранившее

возможность вмешаться в определенных ситуациях, а также предотвратить

банкротство предприятий. Вмешательство государства не ограничено четки-

ми нормами и институтами и оставляет большой простор для коррупции и

лоббизма.

8 Кисель К.Ю. Современные модели взаимодействия бизнес-структур и органов государствен-

ной власти: дис. ... к. полит. н. М.: ГУ-ВШЭ. 2013. С. 30–35, 80–83, 110; Лапина Н.Ю. Модели вза-

имодействия бизнеса и власти в российских регионах и типы предпринимательского делового

поведения // Российское предпринимательство: Стратегия, власть, менеджмент. М.: Институт

социологии РАН, 2000; Гайнутдинов Р.И. Бизнес и политика в современном обществе. СПб.

РГПУ им. А.И. Герцена. 2006. С. 53–69; Iwasaki I. Evolution of Government-Business Relationship and

Economic Performance in the Former Soviet States. // Economics of Planning. 2003. Vol. 36; Iwasaki

I. Board Formation and Its Endogeneity: An Empirical Study of Russian Firms: CEI Working Paper

No. 2007-01. Tokyo: Center for Economic Institutions, Institute of Economic Research of Hitotsubashi

University, 2007b.

Окончание таблицы 1



Российскими исследователями А.Е. Чириковой и Н.Ю. Лапиной предло-

жена расширенная типология моделей на основе понимания роли бизнеса как

субъекта социальной политики в современной России9:

Модели «подавления» и «принуждения» предусматривают админист-

ративное давление. Власть требует от бизнеса определенных вложений в реа-

лизацию ее социальных программ и проектов, используя административный

аппарат и структуры, призванные осуществлять контроль над деятельностью

бизнеса.

Модель «патронажа» предполагает компенсации затрат бизнеса на реа-

лизацию социальных программ и проектов за счет определенного доступа для

бизнеса к контролируемым властью ресурсам. Эта модель предполагает воз-

можность торга вокруг условий поддержки бизнесом социальных программ и

проектов власти.

Модель «невмешательства» власти. Власть не занимает активной позиции

по отношению к социальной политике, проводимой бизнесом.

Модель «партнерство», в рамках которой представители власти и бизнеса

достигли компромисса. Характеризуется пониманием со стороны государствен-

ной власти важности и роли бизнеса в развитии социально-экономических отно-

шений. Соответственно, деятельность власти направлена на развитие бизнеса и

выстраивание конструктивного диалога, а также на принятие соответствующих

решений с учетом интересов бизнес-структур. Отношения партнерства обеспе-

чивают достижение синергетического эффекта от согласованной деятельности

всех субъектов взаимодействия. Необходимым условием существования данной

модели является паритетность в отношениях бизнеса и власти. В современных

российских социально-экономических условиях является наиболее приемлемой,

работающей по принципу «выгодно каждому — выгодно всем».

Модель «доминирование» характеризуется тем, что отношения между сто-

ронами построены на доминировании, в отдельных случаях даже на подчинении

одной из сторон. При этом необходимо осознавать, что в реальных современ-

ных условиях такой доминирующей стороной может быть только государство.

Данная модель основана на патернализме в отношениях, что выражается в обес-

печении определенной поддержки (финансовой, административной и т. п.) де-

ятельности бизнес-структур, выдаче преференций и предпочтений в обмен на

лояльность и послушание по отношению к государственной власти.

Модель «игнорирование» предполагает отсутствие взаимодействия как

такового, что может быть обусловлено различными причинами, однако предпо-

лагается, что данная модель является переходной моделью. Она может форми-

роваться в условиях перехода от доминирования к конфронтации, от конфрон-

тации к доминированию, а также от доминирования или конфронтации к более

эффективным моделям взаимодействия. Модель игнорирования проявляется

тогда, когда государство не замечает бизнеса, не мешает, но и не помогает ему.

9 См.: Лапина Н.Ю. Модели взаимодействия бизнеса и власти в российских регионах и типы пред-

принимательского делового поведения // Российское предпринимательство: Стратегия, власть, ме-

неджмент. М.: Институт социологии РАН, 2000; Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Регионы-лидеры: эко-

номика и политическая динамика. М.: ИС РАН, 2002; Чирикова А.Е. Бизнес как субъект социальной

политики в современной России // Общество и экономика. 2006. № 9.

82 Выпуск 3 2014


Такая модель может быть реализована в условиях концентрации власти на раз-

нообразных политических и экономических проблемах, в частности в условиях

экономического кризиса.

Модель «конкуренция» основывается на желании субъекта предвосхитить

усилия партнера, направленные на установление взаимодействия и решение

общих задач. Данное желание представляется конструктивным, однако отсутс-

твие диалога и решение задач усилиями одного субъекта, который руководс-

твуется пусть даже самыми благими намерениями, представляется фактором,

ограничивающим эффективность взаимодействия. Однако в отдельных случа-

ях рационально организованная конкуренция также может способствовать до-

стижению синергетического эффекта.

Модель «конфронтация» предполагает взаимодействие, которое характе-

ризуется высокой степенью активности отношений и высокой их динамикой.

В рамках этой модели власть видит в лице бизнес-структур, не желающих

«встраиваться» в патерналистскую модель, опасность для себя и старается ос-

ложнить их деятельность.

Р.Ф. Туровский, анализируя степень сращивания власти и бизнеса и уровень

их конфликтности, выявил пять основных моделей взаимодействия бизнес-

структур и органов государственной власти в регионах Российской Федерации10:

функциональная модель, партнерская, государственного патронажа, симбиоти-

ческая, конфликтная модель. Остановимся лишь на нескольких из них.

Модель государственного патронажа — власть стремится осуществлять

контроль над деятельностью бизнес-структур, не допуская обратного влияния.

Власть осуществляет различные формы давления на бизнес, исходя из того, что

региональные экономические субъекты будут по-разному реагировать на по-

пытки власти подчинить их себе и своим интересам. В результате возникают

разделение бизнеса на «лояльный» и «нелояльный» и соответствующая система

преимуществ и льгот. Сближение власти с «лояльным» бизнесом становится

причиной коррупции. В целом региональные власти России больше всего стре-

мятся к установлению именно этой модели.

Симбиотическая модель. Эта модель предполагает сращивание власти и

бизнеса, как правило — при наличии доминирующего игрока, но с учетом инте-

ресов бизнес-групп, не представленных во власти. В этом случае глава региона

тесно связан с бизнесом и может быть бизнесменом по своему происхождению.

Таким образом, интересы приближенного бизнеса становятся для региональ-

ной власти приоритетными, отмечается высокая степень зависимости власти

от бизнеса, а не наоборот.

«Силовое давление» на бизнес препятствует устойчивому экономическому

росту. Характерными примерами «силового давления» на бизнес стали «дело

Евросеть – Моторола» в 2006 г., «дело химиков» в 2006–2007 гг., дело Дмитрия

Малова в 2006–2008 гг., дело С. Магнитского в 2008–2009 гг. и «маковое дело» в

2010–2012 гг. В рамках выстроенной в начале 2000-х гг. системы предпринима-

тельских объединений представительство интересов среднего бизнеса было за-

креплено за «Деловой Россией». Именно эта ассоциация оказалась вынуждена

10 Туровский Р.Ф. Центр и регионы. Проблемы политических отношений. М.: ГУ ВШЭ, 2006.



реагировать на запрос об ограничении «государственного насилия», идущий от

успешных средних компаний.

Именно с помощью «Деловой России» в 2009 г. поправки в Уголовный ко-

декс, запрещающие досудебные аресты обвиняемых в экономических преступ-

лениях и ограничивающие иные способы «силового» давления на бизнес, были

внесены в Администрацию президента и получили поддержку тогдашнего пре-

зидента РФ Дмитрия Медведева. Однако эти поправки не изменили правопри-

менительную практику — предпринимателей стали арестовывать по другим

статьям. В результате «Деловая Россия», реагируя на запросы профильного для

себя сегмента в российском бизнес-сообществе, перешла к иной стратегии, пос-

тавив ограничение «силового давления» на бизнес в более широкий контекст

стимулирования экономического роста. Благодаря этой организации была

сформулирована и получила одобрение представителей власти стратегия мо-

дернизации с опорой на несырьевой бизнес.

Способность и готовность бизнеса к кооперации с организациями, пред-

ставляющими интересы иных социальных групп, может улучшить ситуацию.

Исследование активности функционирования бизнес-ассоциаций в России,

проведенное А.А. Яковлевым11, демонстрирует, что в промышленности доля

фирм, входящих в бизнес-ассоциации, близка к 40% и имеет некоторую тенден-

цию к росту. При этом более половины фирм-членов считает полезным для себя

участие в бизнес-ассоциациях. Исследование показало, что в бизнес-ассоциаци-

ях чаще участвуют:

– крупный бизнес, который, в отличие от более мелкого бизнеса, в состоя-

нии нести издержки и эффективно использовать выгоду от участия в предпри-

нимательских объединениях;

– бизнес, расположенный в столицах субъектов РФ, где оптимально сочета-

ются деловая активность и возможности доступа к властям;

– фирмы, широко практикующие внедрение инвестиций и инноваций.

Вследствие расширения собственной сферы деятельности такого рода бизнес

чаще сталкивается с проблемами в деловой среде, у них возникает больше сти-

мулов к совместным действиям;

Низкая динамика активности и участия в бизнес-ассоциациях наблюдается:

– в дочерних компаниях бизнес-групп, ввиду того что проблемы развития

своего бизнеса им проще решать в головных компаниях;

– в фирмах, скрывающих данные о структуре собственности, т. к. участие

в предпринимательских объединениях определенно предполагает транспарент-

ность участников бизнеса к раскрытию части информации о себе.

Бизнес-ассоциации являются институциональным элементом в системе

взаимодействий власти и бизнеса — прежде всего на региональном и местном

уровнях. Члены бизнес-ассоциаций активнее помогают региональным и мест-

ным властям в социальном развитии региона, формировании стратегических

планов и проектов территориального развития, и одновременно они же оказы-

11 Бизнес-ассоциации в России: внутренняя структура, эволюция отношений с государством, роль

в модернизации экономики / под редакцией А.А. Яковлева. Серия «Научные доклады: независимый

экономический анализ», № 219. Москва, МОНФ. 2010. С. 103–104.

84 Выпуск 3 2014


ваются получателями государственной поддержки. Данный эффект незначим

применительно к предоставлению поддержки со стороны федеральных влас-

тей, что может быть косвенным свидетельством отсутствия равноправного

диалога между властью и бизнесом на федеральном уровне. Наиболее активно

в систему обменов вовлечены предприятия, участвующие в отраслевых и обще-

национальных «головных» ассоциациях (РСПП, ОПОРА, «Деловая Россия»).

Это может объясняться большей переговорной силой этих ассоциаций.

Вместе с тем эффекты подобных коммуникаций не касаются фирм – членов

торгово-промышленных палат (ТПП), что может объясняться фокусировкой

системы ТПП на оказании бизнес-услуг, а не на лоббировании интересов своих

членов. Бизнес-ассоциации сегодня являются активным социальным участни-

ком национального процесса развития, объединяют в своем составе наиболее

активные, развивающиеся компании и выступают коллективным выразителем

их интересов. В силу этого ассоциации бизнеса могут рассматриваться в качес-

тве коммуникативной площадки взаимодействия между властью и бизнесом и

возможного инструмента содействия процессам модернизации общества.

Торгово-промышленные палаты регионов являются важным институцио-

нализирующим фактором взаимодействия органов региональной исполнитель-

ной и законодательной власти и различных форм бизнеса, динамика контактов

ТПП выглядит следующим образом (рис. 1).

Рис. 1. Формы взаимодействия территориальных ТПП с властями

Из рис. 1 видно, что недостаточно активно ведется работа с депутатами

Госдумы. 51% участников опроса имеет рабочие контакты только с некоторыми

депутатами, избранными от их региона в Госдуму12.

В поддержке ТПП РФ для выхода на Правительство РФ нуждают-

ся 60% участников опроса; на комитеты Госдумы — 37%; на министерства,

12 Там же. С. 190.

0%

10 20 30 40 50 60 70 80 90 100

1. персональные контакты с руководством властных структур

2. проведение совещаний, форумов предпринимателей с участием органов власти

3. участие в заседаниях исполнительных органов власти

4. участие в заседаниях комитетов и советов законодательных органов

5. создание инициативных совещательных органов при властных структурах

6. участие в рабочих группах по подготовке законопроектов

7. представление докладов, аналитических материалов в органы власти

8. экспертиза законопроектов членами ТПП

9. контакты с представительствами полпреда Президента по своему федеральному округу 39

39

44

46

48

51

68

83

95



ведомства — 37%; на региональные органы власти — 33%; на Администрацию

Президента РФ — 27%; на комитеты Совета Федерации — 7%; на полпредов

Президента РФ — 3%; на фракции Госдумы — 7%. В то же время 20 процентам

предпринимательских структур, принявшим участие в опросе, поддержка со

стороны ТПП РФ в этом вопросе не требуется.

В связи с вышеизложенным представляет интерес вопрос о том, какими воз-

можностями располагает Представительство ТПП РФ в Государственной думе.

Социологический опрос показал, что треть объединений (30%) не знает о сущес-

твовании такого представительства, 40% — пока не готовы четко сформулиро-

вать свой заказ для данного образования. Только 30% проявляют интерес к кон-

тактам, правда, делают это по большей части в неопределенной форме.

Эти и другие исследования13 показывают, что в России наличествуют все

признаки так называемого интуитивного бизнеса, характеризуемого экстенсив-

ным характером развития; ведется активный поиск и создаются новые прави-

ла и процедуры ведения бизнеса, внутренняя и внешняя среда бизнеса очень

нестабильна, что способствует установлению асимметричных и неустойчивых

взаимоотношений, основанных на личных связях.

Современный российский бизнес находится в стадии рождения рациональ-

ного процедурного предпринимательства: интенсивный характер развития; в

основе принятия решений лежат стандартные, формальные процедуры и пра-

вила; внутренняя и внешняя среда бизнеса устойчивая, что соответственно

создает устойчивые и симметричные связи между партнерами на возмездной

основе. Элементы такого бизнеса в Российской Федерации только начинают

складываться14.

Нельзя не проанализировать результаты масштабного социологическо-

го исследования ГУ-ВШЭ (2013 г.), в котором резюмируется, что исследуемая

группа представителей бизнеса отличается самым низким уровнем внутрипро-

фессиональной солидарности, однако активно действует в защиту собственных

интересов — в отличие от интеллигенции (врачей, учителей, преподавателей и

ученых), которые солидарны друг с другом, но пассивны15. Анализ позволяет

констатировать (рис. 2), что 39% бизнесменов находят условия для развития

своего бизнеса удовлетворительными, 35% — неудовлетворительными, 20% —

хорошими, 2% — отличными, и 4% занимают нейтральную позицию. Таким

образом, бизнес делится на две группы: первые в большинстве недовольны, вто-

рых все устраивает.

Проведенное в ГУ-ВШЭ16 исследование продемонстрировало, что «группа

бизнесменов» существенно отстоит от всех остальных рассматриваемых групп

13 Гайнутдинов Р.И. Бизнес и политика в современном обществе. СПб. РГПУ им. А.И. Герцена. 2006.

С. 53–69; Кисель К.Ю. Современные модели взаимодействия бизнес-структур и органов государс-

твенной власти: дис. … канд. полит. наук. М.: ГУ-ВШЭ. 2013. С. 30–35, 80–83, 110.14 Совет директоров в системе корпоративного управления компании / под общ. ред. И.В. Кости-

кова / РИД. М., 2002. С. 53–54.15 Мерсиянова И.В. Самоорганизация и проблемы формирования профессиональных сообществ

в России / И.В. Мерсиянова, А.Ф. Чешкова, И.И. Краснопольская. ГУ-ВШЭ. М.: НИУ ВШЭ, 2011.

188 с.16 Там же.

86 Выпуск 3 2014


(врачи, учителя), так как групповая солидарность в данной группе фактически от-

сутствует. Оценки влиятельности профессиональных организаций в различных

социальных группах парадоксальны: максимальные оценки получены в группе

бизнесменов (имеющих, напомним, минимальный уровень вовлеченности в де-

ятельность подобных организаций) — 46% респондентов заявили о существен-

ном влиянии профессиональных организаций на ситуацию в бизнесе в России и

7% — о том, что данные организации, напротив, не играют никакой роли.

Рис. 2. Распределение ответов на вопрос «Как бы Вы охарактеризовали условия

для развития бизнеса в нашем городе (поселке, селе)?» (% опрошенных бизнесменов,

допускался выбор одного варианта ответа)

Соответственно, относительно сферы бизнеса можно сделать предположение

о существовании влиятельных профессиональных организаций, деятельность

которых далека от жизни рядового бизнесмена или менеджера. Косвенное под-

тверждение этому — разрыв между уровнем вовлеченностив деятельность про-

фессиональных организаций и информированностью о них (рис. 3).

Рис. 3. Распределение ответов на вопрос «Вы принимаете или не принимаете участие в

работе профессиональных организаций? И если принимаете, то в какой форме?»

(в % от числа опрошенных)

Не принимаю участия79%

Являюсь рядовымчленом организации

7%

Являюсь инициаторомсоздания, учредителем,

руководителем2%

Выплачиваючленские взносы

4%

Работаю добровольцем(безвозмездно)

1%

Участвую в собраниях,митингах, пикетах

2%

Работаю за плату3%

Помогаю деньгами/пожертвованиями

2%

0 5

5

4

15 20

20

25 30 35

35

39

40 45%

10

«молчуны»

условия для развития своего бизнесаотличные

условия для развития своего бизнесахорошие

условия для развития своего бизнесанеудовлетворительные

условия для развития своего бизнесаудовлетворительные



Фактическая вовлеченность в деятельность профессиональных организаций

и распространенность данных организаций в той или иной профессиональной

сфере не связаны напрямую с влиянием, которое данная группа может оказывать

внутри и вовне своей сферы: количественный показатель не гарантирует качест-

во результата.

Рейтинг наиболее известных бизнес-объединений и профессиональных ор-

ганизаций менеджеров бизнеса представлен на рис. 4.

Рис. 4. Распределение ответов на вопрос «О каких общественных бизнес-объединениях и

профессиональных организациях менеджеров Вы знаете или хотя бы слышали?»

(% опрошенных бизнесменов, допускался выбор любого числа вариантов ответа)

Самой известной в бизнес-среде оказалась Торгово-промышленная палата

— о ней знают или хотя бы слышали 68% респондентов. Вторым по известности

является Российский союз промышленников и предпринимателей (58%). Третья

организация, о которой знают или слышали 43% респондентов, — профсоюз.

Далее следуют Ассоциация российских банков (о ней слышали 40% предприни-

мателей), «Деловая Россия» (29%), Российская ассоциация малых предприятий

(26%), отраслевые ассоциации (19%), Ассоциация менеджеров России (18%), Ко-

ординационный совет содействия отечественным товаропроизводителям (11%),

«Опора России» (8%), Координационный совет организаций работодателей

(8%). Наиболее информированными в сравнении с другими подгруппами рес-

пондентов-бизнесменов являются бизнесмены, не испытывающие материаль-

ных затруднений, бизнесмены, имеющие высшее образование; высокодоходные

респонденты, а также предприниматели старшего возраста — те, которым 55 лет

и больше. О Торгово-промышленной палате знают или слышали 74% бизнесме-

нов, не испытывающих материальных затруднений; 78% предпринимателей с вы-

сшим образованием; 82% бизнесменов, владеющих высокодоходным бизнесом.

Информированность бизнесменов старшего возраста относительно этой орга-

низации не выделяется на фоне информированности бизнесменов в целом.

0%

10 20 30 40 50 60 70 80

Торгово-промышленная палата

Российский союз промышленников и...

Профсоюз

«Опора России»

Затрудняюсь ответить

Ассоциация российских банков

Российская ассоциация малых предприятий

Отраслевые ассоциации

Ассоциация менеджеров России

Координационный совет содействия...

Координационный совет организаций...

«Деловая Россия»

11

8

8

5

29

26

19

18

40

43

58

68

88 Выпуск 3 2014


Зависимость государства от групп интересов крупного бизнеса на систем-

ном уровне обусловлена структурой российского бизнеса и дополняется зависи-

мостью государственных чиновников и бизнесменов на уровне межличностных

взаимодействий. Именно это усугубляет негативный эффект от существования

подобных взаимодействий.

В результате воздействия этих факторов социально-политический про-

цесс имеет двойную структуру. С одной стороны, это легитимный процесс со-

гласования и приведения к балансу интересов различных социальных групп.

В публичном дискурсе политики, процессе согласования интересов бизнеса гла-

венствующую и определяющую роль занимает государство, которое выступа-

ет в качестве доминирующего института, контролирующего и направляющего

дискуссии и процессы согласования.

Органы государственной власти, которые призваны реализовывать на прак-

тике функции согласования интересов и приведения их к балансу, выступая в

качестве независимого арбитра, по сути, представляют собой объединение раз-

личных групп бизнес-интересов. Складывается ситуация, когда государствен-

ные чиновники сами являются членами групп интересов и встроенных групп

давления бизнеса, лоббируя решения, выгодные узкому кругу людей. При этом

легитимные институциональные механизмы согласования интересов — вы-

боры, политические партии, свободное волеизъявление граждан — являются

лишь ширмой и декорацией к обширному теневому согласованию.

В то же время в процессе неформальных взаимодействий за пределами

публичного поля политики имеет место конкурентная борьба лоббистов групп

давления крупного бизнеса за доступ к своей доле бюджетных ресурсов. Сле-

дует отметить, что низкий уровень развития гражданского общества в России

приводит к тому, что в стране фактически не существуют организованные груп-

пы интересов, обладающие соответствующими ресурсами для создания групп

давления и лоббирования интересов социальной направленности. Расширение

социальных программ не было следствием давления соответствующих групп на

процесс принятия политических решений.

При этом благодаря постоянно растущим ценам на нефть и, как следствие,

возрастающим доходам бюджета государство имело возможность сочетать по-

литику социального и промышленного патернализма, т. е. одновременно с ре-

шением социальных задач удовлетворять интересы крупного бизнеса, заинтере-

сованного в первую очередь в установлении таких условий, которые позволяют

извлекать сверхприбыли при жестком ограничении конкуренции, в том числе

со стороны иностранных производителей, снизить налоговое бремя, создать

другие максимально благоприятствующие условия работы, что в конечном сче-

те будет способствовать обогащению узкой группы собственников.

Предварительный анализ информации, представленной в опубликованных

аналитических материалах и полученной в процессе многочисленных личных

бесед автора с представителями органов власти и бизнес-организаций, показал,

что в России в последние годы наблюдается положительная динамика институ-

циональных условий развития бизнеса. Это стимулирует стремление предпри-

нимателей к ассоциированию для совместной защиты в органах государствен-

ной власти своих прав и законных интересов.



Бизнес-объединения стремятся принимать все более активное участие в

обсуждении нормативно-правовых актов, затрагивающих интересы предпри-

нимателей, а в случае принятия документов, ухудшающих условия развития

бизнеса, прилагают усилия для их отсрочки или отмены. Успешность этих про-

цессов в значительной степени зависит от функционального уровня, влиятель-

ности бизнес-объединений и профессионализма лидеров.

Неформальные механизмы взаимодействия существуют в любом обществе,

но всегда имеют свою специфику. Они появляются потому, что нет доверия к

законным механизмам взаимодействия с властью, соответственно, бизнес идет

и договаривается с представителями государства на каких-то других условиях.

В настоящее время Россия стоит на пороге качественно новых взаимоот-

ношений между бизнесом и властью. Бизнес теперь стремится конструктивно

взаимодействовать с властью, а общество относится к предпринимательству

более адекватно.


1. Бизнес-ассоциации в России: внутренняя структура, эволюция отно-

шений с государством, роль в модернизации экономики / под редакцией А.А.

Яковлева. Серия «Научные доклады: независимый экономический анализ», №

219. М.: МОНФ, 2010.

2. Большаков С.Н. Стратегическое управление структурными преобразова-

ниями промышленных отраслей: автореф. … д. э. н. СПб.: СПбГУ, 2011.

3. Большаков С.Н., Большакова Ю. Институционализация отношений меж-

ду государством и бизнесом: тенденции и приоритеты // Человек и труд. 2011.

№ 5.

4. Гайнутдинов Р.И. Бизнес и политика в современном обществе. СПб.: РГПУ

им. А.И. Герцена, 2006.

5. Кисель К.Ю. Современные модели взаимодействия бизнес-структур и ор-

ганов государственной власти: дис. … к. полит. н. М.: ГУ–ВШЭ, 2013.

6. Лапина Н.Ю. Модели взаимодействия бизнеса и власти в российских ре-

гионах и типы предпринимательского делового поведения // Российское пред-

принимательство: Стратегия, власть, менеджмент. М.: Институт социологии

РАН, 2000.

7. Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Регионы-лидеры: экономика и политическая

динамика М.: ИС РАН, 2002.

8. Совет директоров в системе корпоративного управления компании // под

общ. ред. И.В. Костикова / РИД. М., 2002.

9. Мерсиянова И.В. Самоорганизация и проблемы формирования профес-

сиональных сообществ в России / И. В. Мерсиянова, А. Ф. Чешкова, И. И. Крас-

нопольская. ГУ ВШЭ. М.: НИУ ВШЭ, 2011.

10. Туровский Р.Ф. Центр и регионы. Проблемы политических отношений.

М.: ГУ ВШЭ, 2006.

11. Чирикова А.Е. Бизнес как субъект социальной политики в современной

России // Общество и экономика. 2006. № 9.

12. Шмиттер Ф. Неокорпоратизм // Политические исследования. 1997. № 2.

90 Выпуск 3 2014


13. Birch D. Corporate Citizenship - Rethinking Business beyond Corporate Social

Responsibility // M. McIntosh, ed. Perspectives on Corporate Citizenship Sheffi eld,

2001.

14. Iwasaki I. Evolution of Government-Business Relationship and Economic

Perofrmance in the Former Soviet States // Economics of Planning. 2003. Vol. 36.

15. Ray D. Corporate Boards and Corporate Democracy // Journal of Corpo rate

Citizenship, 2005, № 20.

16. Wilson Graham K. Business and Politics (A Comparative Introduction. Th ird

Edition). PALGRAVE MACMILLAN. 2004.


Совместить несовместимое: дискреция менеджмента

и активность собственников


Введение

Собственник компании обладает самостоятельностью и широкой диск-

рецией при принятии деловых решений. Однако его права вытекают из прав

собственности на определенное количество акций в компании. Участие в акци-

онерном обществе производно от права собственности, т. е. количества акций,

находящихся в собственности члена акционерного общества. Личное участие

члена акционерного общества в решении управленческих вопросов напрямую

связано с находящимися в его собственности акциями (Определение Консти-

туционного суда РФ от 11.04.1997 № 53-О). То есть выбор экономической стра-

тегии бизнеса собственником предопределен обладанием таким количеством

акций, которое позволяет ему контролировать не только развитие компании,

но и действия членов исполнительного органа. Кроме того, акционер наделен

правом голоса по всем вопросам его компетенции, правом на получение ди-

видендов (на участие в распределении прибыли), а также правом на получение

остаточных денежных потоков в случае ликвидации компании (Постановление

Высшего арбитражного суда РФ от 02.11.2010 № 8366/10).

С другой стороны, в процессе предпринимательской деятельности в ком-

пании могут сталкиваться интересы различных заинтересованных участников

(контролирующих акционеров, мелких собственников, менеджмента).

Поэтому одной из задач корпоративного управления является четкое разде-

ление института собственности (экономические интересы) и контроля над ме-

неджментом (советом директоров) и тем самым достижение баланса интересов

между заинтересованными сторонами (решение агентской проблемы).

При недостижении компромисса каждый из участников, который наде-

лен властными (контролирующими) полномочиями, может совершить сделку,

направленную на получение личных выгод (сделка с заинтересованностью), и

нанести ущерб как компании, так и ее акционерам (другим собственникам).

Конституционный суд РФ в своем Определении от 02.11.2011 № 1486-О-О изла-

гает критерии сделки с заинтересованностью (правовую чистоту сделки — due

diligence): цели, которые преследовали стороны при совершении бизнес-реше-

ния, намерение сторон в отношении ущемления интересов собственников, яв-

лялась ли сделка убыточной для компании.

Активность вмешательства акционера в деятельность директората связана

порой со стремлением улучшить его работу, не допустить преследования ме-

92 Выпуск 3 2014


неджментом личных выгод (назначение себе высокого вознаграждения с превы-

шением полномочий и без привязки к финансовой результативности компании).

Поэтому разграничение института собственности и контроля является важным

аспектом в управлении компанией, благодаря которому исполнительный орган

может принимать рациональные решения с учетом принципа добросовестнос-

ти и разумности. Как отмечает Эрроу1, управленческая конструкция находится

на стыке между «согласием» и «полномочием». Основанные на полномочиях

структуры принятия решения характеризуются наличием центрального офи-

са, привязывающего компанию (ее местонахождение) к определенному месту.

В компании сталкиваются участники с различными интересами. Интересы од-

них участников проистекают из краткосрочных горизонтов, интересы других

связаны с долгосрочной деловой стратегией развития компании.

Далее, продолжает Эрроу, акционеры испытывают недостаток в отноше-

нии получения полной информации о компании, необходимой, чтобы активно

участвовать в принятии решения. Рациональный (активный) акционер нацелен

на принятие экономически обоснованных решений только в том случае, если

ожидаемые преимущества перевешивают затраты. В этих условиях акционерам

целесообразнее всего делегировать полномочия по принятию решения некото-

рой управленческой группе (исполнительному органу, наблюдательному сове-

ту), поскольку именно управленческая группа обладает профессиональными

навыками, знаниями и опытом.

Проблему в отношении получения информации о компании со стороны ак-

ционера можно проиллюстрировать на конкретном примере.

Так, Конституционный суд РФ в Определении от 18.01.2011 № 8-О-П в

пунк те 3.1.указывает: «...особенностью акционерной формы предприниматель-

ства (в частности, открытого акционерного общества) является неограничен-

ное число акционеров, в том числе имеющих мелкие пакеты акций, что предо-

пределяет наличие специальных мер охраны и правил доступа к сведениям, не

являющимся общедоступными. Право акционеров на доступ к документам об-

щества должно осуществляться без нарушения прав и законных интересов как

самих акционеров, так и акционерного общества как самостоятельного субъек-

та гражданского оборота, заинтересованного в сохранении конфиденциальнос-

ти коммерчески значимой для него информации».

Между тем само акционерное общество в качестве обладателя документи-

рованной информации, согласно общему правилу (если иное не установлено

законом), вправе разрешать или ограничивать доступ к такой информации, оп-

ределять порядок и условия доступа, использовать информацию, в том числе

распространять ее по своему усмотрению, передавать другим лицам по догово-

ру или на ином установленном законом основании, защищать установленными

законом способами свои права в случае незаконного получения информации

или ее незаконного использования иными лицами и осуществлять иные дейс-

твия с информацией или разрешать осуществление таких действий — соблю-

дая при этом права и законные интересы иных лиц, принимая меры по защите

1 Arrow K. Th e Limits of Organization. New York: W.W. Norton, 1974.



информации и ограничению доступа к информации, если такая обязанность

установлена федеральными законами. В частности, акционерное общество

вправе установить адекватный режим доступности информации по вопросам,

отнесенным законом и корпоративными нормативными актами к компетенции

совета директоров и исполнительного органа акционерного общества (с точки

зрения наличия в них конфиденциальной информации, касающейся текущей

хозяйственной деятельности). То есть АО вправе каждый раз при получении за-

проса от акционера учитывать интересы акционерного общества, не допускать

ситуации злоупотребления акционерными правами отдельными, прежде всего

миноритарными, участниками (гринмейл), например, если акционер требует

предоставить сведения о компании, являясь при этом представителем конку-

рента, или специально запрашивает большой объем копий документов, с тем

чтобы сознательно парализовать деятельность акционерного общества (Поста-

новление ФАС Московского округа от 20.12.2012 по делу № А40-46040/10-134-

348, Определением ВАС РФ от 18.04.2013 № ВАС-4580/13 данное Постановление

оставлено в силе).

При этом активность акционеров будет направлена на контроль за действи-

ями менеджмента. В частности, при предоставлении дискреции менеджменту

(фидуция) с последующим правом проверки (мониторинга) со стороны собс-

твенника с помощью модели делового целеполагания реализуется модель не-

правомерного поведения директората2. Данную модель можно распространить

не только на отношения акционеров (собственников) и менеджмента, но и на

отношения между самими собственниками.

Другими словами, на исполнительный орган (совет директоров) накладыва-

ется правило бизнес-решения (business judgment rule), сформулированное Кон-

ституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 24.02.2004 №

3-П, наделяющее менеджмент компании самостоятельностью в принятии реше-

ний (широкой дискрецией), но при этом он обязан учитывать экономические

интересы не только компании, но и других собственников. Интересной пред-

ставляется правовая позиция из Делаверского прецедентного права. В частнос-

ти, в деле Smith v. Van Gorkom (488 A.2d 858 (Del. 1985)) правоприменитель от-

метил, что правило бизнес-решения направлено на защиту и широту дискреции

директората при принятии управленческих решений. При этом его действия

должны быть взвешенными (разумными), добросовестными и направленны-

ми на благо компании. Директорат наделяется фидуциарными обязанностями

(должной заботливости и лояльности), которые отвергают совершение сделок в

личных интересах.

Приведу пример из национальной корпоративной практики.

Акционер обратился в суд с исковым заявлением к руководителю о взыска-

нии с него убытков. Правоприменитель, удовлетворяя требования акционера,

исходил из следующих обстоятельств.

2 Луценко С.И. Теории приоритета управления компанией: баланс интересов участников // Финан-

совый менеджмент. 2011. № 6.

94 Выпуск 3 2014


Вступившими в законную силу судебными актами суда общей юрисдикции

установлено, что руководитель акционерного общества (ответчик), используя

свои служебные полномочия, осуществляя преступный умысел, направленный

на незаконное получение объектов недвижимости компании, вопреки ее закон-

ным интересам и интересам акционеров общества, проявляя личную заинтере-

сованность в целях извлечения материальных выгод и преимуществ для себя,

причинил убытки обществу.

Из положений статьи 15 Гражданского кодекса РФ, статьи 71 Федерально-

го закона от 26.12.1995 № 208 «Об акционерных обществах» следует, что, обра-

щаясь в арбитражный суд с требованием о взыскании убытков с единоличного

исполнительного органа общества, истец должен доказать факт возникновения

убытков, их размер, противоправность действий (бездействия) руководителя

общества и причинную связь между его действиями (бездействием) и возник-

шими убытками. В данном случае наличие в действиях директора состава граж-

данского правонарушения, предусмотренного статьей 15 Гражданского кодекса

РФ, было доказано. Кроме того, предъявление обществом соответствующего

требования о вступлении в дело в качестве истца или третьего лица, заявляю-

щего самостоятельные требования относительно предмета спора, поставлено

в зависимость от волеизъявления исполнительного органа управления обще-

ством, чьи собственные интересы могут не совпадать с интересами общества.

В частности, в данном случае директор, который является ответчиком по делу,

является лицом, заинтересованным в исходе спора. Поэтому компания в лице

своего директора не выразила своего согласия вступить в дело либо соистцом,

либо третьим лицом, заявляющим самостоятельные требования относительно

предмета спора, на стороне истца. Именно в таком случае предусмотренный

законом механизм предъявления акционером косвенного иска о взыскании с

директора убытков в пользу общества является эффективным и направлен на

восстановление и защиту нарушенных прав юридического лица (Постановле-

ние Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.08.2013 по делу

№ А48-675/2013).

Рассмотрим другой пример, когда руководителем компании нарушены фи-

дуциарные обязанности, а компании нанесены убытки.

Директор компании выдал лицу, которое никак не было связано с обще-

ством, доверенность с объемом полномочий, фактически равным своим.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 1 Постановления Пленума

Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О не-

которых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов

юридического лица» (далее — Постановление от 30.07.2013 № 62), в силу пункта

5 статьи 10 ГК РФ заявитель должен доказать наличие обстоятельств, свидетель-

ствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия)

директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Если заявитель утверждает, что руководитель действовал недобросовестно

и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии

убытков юридическому лицу, вызванных действиями (бездействием) директо-

ра, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (без-

действия), указать причины возникновения убытков (например, неблагоприят-



ная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента,

работника или представителя юридического лица, неправомерные действия

третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события) и представить соот-

ветствующие доказательства.

Согласно пункту 2 Постановления от 30.07.2013 № 62 недобросовестность

действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда ди-

ректор:

– действовал при наличии конфликта между его личными интересами (ин-

тересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в

том числе при наличии фактической заинтересованности директора в соверше-

нии юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация

о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора

были одобрены в установленном законодательством порядке;

– скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридичес-

кого лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, уста-

ва или внутренних документов юридического лица не были включены в отчет-

ность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица

недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки;

– совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава

одобрения соответствующих органов юридического лица;

– знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на мо-

мент их совершения не отвечали интересам юридического лица.

При определении интересов юридического лица следует, в частности, учи-

тывать, что основной целью деятельности коммерческой организации является

извлечение прибыли (пункт 1 статьи 50 ГК РФ); также необходимо принимать

во внимание соответствующие положения учредительных документов и реше-

ний органов юридического лица (об определении приоритетных направлений

его деятельности, об утверждении стратегий и бизнес-планов и т. п.). Директор

не может быть признан действовавшим в интересах юридического лица, если

он действовал в интересах одного или нескольких его участников, но в ущерб

юридическому лицу.

Правоприменитель отмечает, что удовлетворение требования о взыскании

с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения

имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты

гражданских прав, например, путем применения последствий недействитель-

ности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незакон-

ного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была

ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юриди-

ческому лицу.

Действия единоличного исполнительного органа не могут быть при-

знаны разумными, то есть соответствующими обычной деловой практике.

Кроме того, директор не смог пояснить, какие деловые цели он преследовал,

принимая такое решение. Такие действия директора также нарушают права

и законные интересы акционеров, которым закон гарантирует возможность

принимать участие в выборе лица, которому предоставляются полномочия

директора.

96 Выпуск 3 2014


Именно на директора перекладывается бремя доказывания того, что его

действия были добросовестными и разумными.

В результате незаконных действий директората (передача доверенности

представителю с наделением его практически всеми полномочиями, которыми

обычно обладает только генеральный директор общества, в том числе совер-

шать «любые» сделки с правом получения денежных средств. При этом выдача

доверенности представителю ничем не обоснована) компания утратила значи-

тельную часть своих активов, участвующих в производственном процессе, необ-

ходимость отчуждения которых ничем не обусловлена. Действия руководителя

по выдаче доверенности являются незаконными, поскольку лицо, наделенное

почти неограниченными полномочиями, использовало имущество не по назна-

чению, не в рамках основной цели коммерческой деятельности компании, а в

личных интересах (Определение ВАС РФ от 25.10.2013 № ВАС-9324/13 по делу

№ А12-13018/2011).

В обоих случаях руководителем компании были нарушены фидуциарные

обязанности и причинен ущерб компании. Директорат злоупотребил критери-

ями правила бизнес-решения и вышел за пределы своих полномочий.

Целью настоящей статьи является нахождение компромисса между предо-

ставлением свободы менеджменту компании при принятии решения и актив-

ностью вмешательства акционеров в управленческие дела компании. Данный

баланс интересов может быть достигнут посредством разграничения института

собственности (экономических интересов) и контроля над денежными потока-

ми, наделения всех без исключения собственников фидуциарными обязаннос-

тями, реализации на практике модели делового целеполагания.

В первой части будут рассмотрены проблемы (конфликт интересов), свя-

занные с предоставлением широты усмотрения директорату (приоритет ме-

неджмента) компании при принятии решений, а также активность вмешатель-

ства собственников в деятельность компании, с учетом российской специфики.

Во второй части — представлены инструменты, с помощью которых возможно

достижение компромисса между заинтересованными участниками и недопуще-

ние разрушения стоимости компании.

Проблемы, связанные с предоставлением широты полномочий (дискреции) менеджменту при принятии

решений versus активности вмешательства собственников в деятельность компании

Особенностью конфликта интересов между менеджментом компании

(в условиях широкой управленческой дискреции) и ее собственниками явля-

ется недобросовестное поведение, направленное на нарушение фидуциарных

обязанностей со стороны единоличного исполнительного органа (директо-

рата). Прежде всего данное поведение связано с получением необоснованных

личных выгод (назначение высоких вознаграждений, бонусов с превышением

полномочий).

Высший арбитражный суд Российской Федерации последовательно прово-

дит линию на укрепление разумности и добросовестности в имущественном



обороте, на недопущение злоупотребления формальными полномочиями со

стороны единоличных исполнительных органов в ущерб представляемым ими

организациям. Концепция развития гражданского законодательства также пре-

дусматривает необходимость усиления имущественной ответственности орга-

нов юридических лиц за действия, нарушающие интересы последних.

В пункте 5.1.1 Кодекса корпоративного поведения, утвержденного Распоря-

жением ФКЦБ от 04.04.2002 № 421/р «О рекомендации к применению кодекса

корпоративного поведения», указано, что генеральный директор (управляющая

организация, управляющий), член правления считается действующим разум-

но и добросовестно, если он лично не заинтересован в принятии конкретного

решения и внимательно изучил всю информацию, необходимую для принятия

решения; при этом иные сопутствующие обстоятельства должны свидетельст-

вовать о том, что он действовал исключительно в интересах общества.

Кроме того, необходимо отметить, что обычаи делового оборота подразу-

мевают в том числе соблюдение принципов разумности и добросовестности

действий органов управления, имея в виду непосредственное соблюдение ими

императивных и иных условий, регулирующих взаимоотношения указанных

органов, с целью исключения конфликта корпоративных интересов.

Поэтому в условиях, когда руководитель компании устанавливает премии

(бонусы) себе или заинтересованному лицу без получения соответствующе-

го одобрения уполномоченного органа (в частности, Совета директоров), он

своими действиями наносит убытки компании в размере выплаченных воз-

награждений (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 08.08.2013

№ А45-28357/2012, Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда

от 14.10.2013 № 06АП-4850/2013 по делу № А37-4004/2012).

Высший арбитражный суд в своем Постановлении от 22.05.2007 № 871/07

указал, что при определении оснований и размера ответственности органов и

должностных лиц пунктом 3 статьи 71 Закона об акционерных обществах пред-

писано принимать во внимание обычные условия делового оборота и иные об-

стоятельства, имеющие значение для дела. Это предполагает оценку в каждом

конкретном случае всех обстоятельств, с которыми связаны рассматриваемые

действия (бездействия) и наступившие последствия. Привлечение единолич-

ного исполнительного органа к ответственности зависит от того, действовал

ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, то есть

проявил ли он заботливость и осмотрительность и принял ли все необходимые

меры для надлежащего исполнения своих обязанностей. Единоличный испол-

нительный орган не может быть признан виновным в причинении обществу

убытков, если он действовал в пределах разумного предпринимательского рис-

ка. Аналогичная позиция изложена в Постановлении Президиума ВАС РФ от

08.02.2011 № 12771/10. Таким образом, обязанность возместить убытки возни-

кает только в случае, если генеральный директор действовал недобросовестно

и (или) неразумно.

В рассматриваемом случае руководитель действует с превышением полно-

мочий, заведомо неразумно, в противоречии с интересами компании, что влечет

для последней ничем не обоснованные дополнительные расходы (Постановле-

ние ФАС Московского округа от 10.07.2013 по делу № А40-104578/12-22-1017).

98 Выпуск 3 2014


В некоторых ситуациях при назначении себе крупных бонусов руководи-

тель может являться одновременно контролирующим акционером и входить в

состав совета директоров. Правоприменитель рассматривает такие сделки, как

сделки, в совершении которых имеется заинтересованность (пункт 2 статьи 83

Закона об акционерных обществах). При этом исследуется, какие цели пресле-

довали стороны при совершении сделки, отвечающей признакам сделки с заин-

тересованностью, было ли у них намерение таким образом ущемить интересы

акционеров, повлекла ли эта сделка убытки для акционерного общества, не яв-

лялось ли ее совершение способом предотвращения еще больших убытков для

акционерного общества. При рассмотрении подобных дел учитывается, что на

истца возлагается бремя доказывания того, каким образом оспариваемая сдел-

ка нарушает его права и законные интересы. При установлении арбитражным

судом убыточности сделки для акционерного общества следует исходить из

того, что права и законные интересы истца нарушены, если не будет доказано

иное (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 18.07.2013 по делу №

А45-28921/2012).

Другими словами, при рассмотрении споров о возмещении причиненных

обществу единоличным исполнительным органом убытков подлежат оценке

действия (бездействие) с точки зрения добросовестного и разумного осущест-

вления им прав и исполнения возложенных на него обязанностей. Исследуются

особенности каких-либо ограничений по суммам и направлениям расходова-

ния денежных средств со стороны руководителя, установленных документа-

ми компании (в частности, уставом), эффективность деятельности компании

(или, напротив, убыточность). Иначе произведенные выплаты будут рассмат-

риваться правоприменителем как произведенные в отсутствие финансовых и

экономических возможностей, вследствие чего компании причинены убытки,

выразившиеся в необоснованном расходовании ее денежных средств, а также

в увеличении убытков от его деятельности. Эти обстоятельства не могут сви-

детельствовать о добросовестности руководителя и соблюдении им интересов

общества (Постановление ФАС Московского округа от 23.05.2013 по делу №

А40-87364/12-62-814).

Правоприменитель отмечает, что при нанесении убытков (необоснованные

расходы, получение личных материальных выгод) компании со стороны еди-

ноличного исполнительного органа предметом косвенного иска о возмещении

убытков общества и его акционеров, предъявляемого к руководителю, может

быть факт неосновательного получения органом управления обществом денеж-

ных средств, в том числе в виде заработной платы, превышающей установлен-

ный размер и оклад, а также в виде необоснованно полученных премий, над-

бавок (включая надбавки за совмещение). Такого рода иск, хотя и затрагивает

в той или иной степени трудовые правоотношения, однако не может рассмат-

риваться в качестве именно трудового спора, имея в виду корпоративный ха-

рактер взаимоотношений органов управления акционерным обществом и рег-

ламентацию указанных отношений не только условиями трудовых договоров

(контрактов), но и условиями уставных и иных внутренних документов обще-

ства, определяющих принципы разумности, добросовестности поведения орга-

нов управления, учитывая имеющиеся у них полномочия по принятию тех или



иных корпоративных и управленческих решений, исходя из уставных целей и

задач общества. Подача косвенного иска обществом и ныне действующим акци-

онером в отношении бывшего генерального директора общества о возмещении

убытков в пользу общества, причиненных в период исполнения ответчиком

своих обязанностей и полномочий, не противоречит закону, и такой иск подле-

жит безусловному рассмотрению судом по существу, вне зависимости от смены

акционеров общества и его органов управления (Постановление Тринадцатого

арбитражного апелляционного суда от 23.07.2013 по делу № А56-14323/2012).

Рассматриваемые примеры подтверждают тот факт, что, предоставляя ши-

роту управленческой дискреции менеджменту, собственники компании стал-

киваются с определенными рисками, связанными с недобросовестным и нера-

зумным поведением единоличного исполнительного органа.

Еще одной проблемой в публичной компании может быть конфликт инте-

ресов между самими собственниками-акционерами. Причем данный конфликт

похож на конфликт между директоратом и собственниками. Контролирующий

акционер, являющийся одновременно председателем совета директоров, мо-

жет влиять на принимаемые исполнительным органом решения, нанося ущерб

компании: безвозмездный характер сделок; отсутствие сведений о договорах

в бухгалтерской отчетности компании; отсутствие одобрения договоров как

сделок с заинтересованностью; скрытый характер договоров; их явная убыточ-

ность и заведомая неисполнимость (Постановление ФАС Московского округа

от 12.08.2013 по делу № А40-40114/2011).

В действующем законодательстве отсутствует положение о привлечении

акционера (собственника) к ответственности за ущерб, причиненный его не-

добросовестными действиями. Однако правоприменитель пытается заполнить

данную правовую лакуну.

Рассматривая подобные дела, суд исходит из следующих обстоятельств.

Действия акционера по принятию решений от имени совета директоров не-

посредственно (одновременно) причинили вред имуществу компании (проти-

воправный характер действий акционеров, наличие и размер убытков), кроме

того, наличествует причинная связь между действиями акционеров и убытками

компании. При доказанности всех вышеперечисленных критериев акционер

может быть привлечен к гражданско-правовой ответственности. Акционеры,

которые находились в сговоре и совместно причинили вред, отвечают перед

компанией солидарно (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от

25.11.2010 по делу № А81-2477/2008, Постановление ФАС Западно-Сибирского

округа от 26.05.2010 по делу № А75-9045/2009).

Хотелось бы обратить внимание еще на одну особенность взаимоотноше-

ний между собственниками компании.

Одни собственники (зачастую контролирующие) пытаются исключить из

компании других — неугодных, используя при этом различные обоснования. В

частности, собственник не участвует в производственной деятельности компа-

нии, не инвестирует, отказывается голосовать по указке других собственников.

Правоприменитель отмечает, что собственник может быть исключен из компа-

нии, если он грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями делает

невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. Обязан-

100 Выпуск 3 2014


ность оказания компании финансовой помощи не основана на нормах права,

поскольку законом не предусмотрена (Постановление Одиннадцатого арбит-

ражного апелляционного суда от 11.12.2012 по делу № А55-6512/2012). Голосо-

вание является правом собственника и не может являться основанием исклю-

чения его из компании (Постановление ФАС Московского округа от 27.05.2003

№ КГ-А40/2296-03).

С другой стороны, активные собственники, инициируя судебную процеду-

ру исключения недобросовестных собственников, стремятся сохранить компа-

нию, уберечь ее от разрушения.

В частности, действия собственника, который является одновременно ру-

ководителем компании, нередко нацелены на получение личных выгод в ущерб

интересам других собственников и в нарушение устава и закона направлены на

попытки установить единоличный корпоративный контроль с целью извлече-

ния дополнительных денежных потоков. Такие действия ведут к разрушению

стоимости компании, провоцируют корпоративные конфликты и препятству-

ют ведению обществом нормальной предпринимательской деятельности (Пос-

тановление ФАС Уральского округа от 10.07.2007 № Ф09-5204/07-С4, Постанов-

ление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.06.2013 по делу №

А62-8064/2012).

Подводя промежуточные итоги, необходимо отметить, что особенностью

конфликта интересов как между менеджментом и собственниками компании,

так и между самими собственниками является предоставление широкой управ-

ленческой дискреции без учета каких-либо сдерживающих факторов (механиз-

мов мониторинга, разумных ограничений). Благодаря действиям активных собс-

твенников (инициирование судопроизводства) удается сохранить стоимость

компании. Единоличные исполнительные органы и контролирующие собствен-

ники используют корпоративный контроль с целью получения личных рент.

Достижение компромисса между заинтересованными участниками

Компромисс между экономическими интересами заинтересованных сторон

достигается посредством разграничения института собственности и контроля.

В свою очередь, возможным инструментом разграничения может служить мо-

дель делового целеполагания. Передача управленческой дискреции директора-

ту (контролирующему собственнику) позволит собственникам использовать

преимущества при последующем мониторинге фидуциарных обязанностей

при совершении последними сделок. Можно использовать другой механизм

разрешения конфликта интересов. В условиях асимметричности информации

между единоличным исполнительным органом и акционерами можно органи-

чески вписать в фидуциарные принципы положения по аналогии с прецедент-

ной практикой Европейского суда по правам человека, а именно — инструмент

«подразумеваемых ограничений» (Постановление ЕСПЧ от 08.07.2008 по делу

«Yumak and Sadak v. Turkey», Постановление ЕСПЧ от 21.02.1975 по делу «Golder

v. Th e United Kingdom»). «Подразумеваемые ограничения» направлены на то,



чтобы нормы права (в нашем случае фидуциарные обязанности менеджмента)

ожили и приобрели смысл и реальную сферу применения. Другими словами,

руководитель компании получает одобрение со стороны уполномоченного ор-

гана (совета директоров) действовать по собственному усмотрению (механизм

неполного контракта, поскольку невозможно учесть всех обстоятельств, кото-

рые могут наступить в будущем). «Подразумеваемые ограничения» направлены

на правомерность действий руководителя, четко выполняющего фидуциарные

обязанности должной заботливости и лояльности.

Предлагается распространить (включить положения в корпоративное за-

конодательство) фидуциарные обязанности на собственников (акционеров),

которые влияют на принятие решений или которые нанесли убыток компании

своими недобросовестными действиями.

Активные акционеры информацию о деятельности компании (профилакти-

ческие меры в рамках правила делового целеполагания, направленные на недо-

пущение вывода активов, получение личных выгод менеджментом, убыточных

сделок, смены бизнес-стратегии и т. п.) могут получать в силу своего статуса.

В российской корпоративной практике наличествуют ситуации, когда собс-

твенники злоупотребляют своими правами на получение информации.

В своем Определении от 18.01.2011 № 8-О-П Конституционный суд РФ

указывал на установленный статьей 10 Гражданского кодекса Российской Фе-

дерации запрет злоупотребления правом в любых формах. Исследуя вопрос о

злоупотреблении правом на информацию, необходимо учитывать наличие у

собственника правомерного интереса в получении информации (планирование

продажи своих акций или доли в уставном капитале, подготовка к обращению в

суд с требованием об оспаривании решения органа или договора хозяйственно-

го общества либо о привлечении к ответственности органов общества, а также

подготовка к участию в общем собрании акционеров).

В некоторых случаях правоприменитель отмечает, что интерес собственни-

ка в отношении получения информации (протоколов заседаний совета дирек-

торов) не связан с реализацией его права на участие в управлении обществом

или принятием экономически оправданных решений о продаже и покупке ак-

ций обществом. Тем самым письменный запрос со стороны собственника не

отвечает критериям законного (обоснованного) интереса в получении инфор-

мации и является частным случаем злоупотребления правом на информацию

(Определение Конституционного суда РФ от 18.01.2011 № 8-О-П, Постановле-

ние ФАС Московского округа от 20.12.2012 по делу № А40-46040/10-134-348).

В свою очередь, злоупотребление собственником правом на информацию мо-

жет свидетельствовать о том, что он, обратившись с требованием о предостав-

лении информации, является фактическим конкурентом компании (либо его

аффилированным лицом, способным оказать влияние на деятельность ком-

пании), а запрашиваемая им информация носит характер конфиденциальной

и относится к конкурентной сфере и ее распространение может причинить

вред коммерческим интересам организации (Постановление ФАС Московско-

го округа от 13.03.2013 по делу № А40-24803/12-137-222, Постановление ФАС

Уральского округа от 14.11.2012 № Ф09-10061/12 по делу № А50-2205/2012).

102 Выпуск 3 2014


В связи с этим разумным является распространение фидуциарных обязан-

ностей на всех без исключения собственников, поскольку действия некоторых

недобросовестных мелких собственников при получении информации о де-

ятельности компании могут нанести последней ущерб (например, передача све-

дений конкурентам).

Рассмотренные рекомендации позволят произвести настройку в компании,

с помощью которой может быть достигнут компромисс между заинтересован-

ными участниками. Использование модели делового целеполагания (подра-

зумеваемые ограничения) позволит разграничить экономические интересы и

контролирующие права участников. Наделение фидуциарными обязанностями

всех без исключения собственников позволит нивелировать проблему, связан-

ную со злоупотреблением правом миноритариев (получение частных рент) и

причинением ими ущерба компании или инициированием ими процедуры ис-

ключения неугодных участников из общества.

Заключение

Предоставляя управленческую дискрецию единоличному исполнительно-

му органу (контролирующему собственнику, который влияет на принятие ре-

шений), необходимо установить контроль за его действиями, поскольку модель

руководителя априори направлена на получение частных рент (определенные

материальные и нематериальные привилегии). В результате неправомерных

действий директората наносится ущерб не только компании, но и другим собс-

твенникам. Применение модели делового целеполагания позволит умерить

аппетиты менеджмента посредством четкого разграничения спектра прав:

собственности и контроля. С другой стороны, распространение фидуциарных

обязанностей не только на контролирующего собственника, но и на мелких

собственников (Постановление Конституционного суда РФ от 21.02.2014 №

3-П) позволит избежать разрушения стоимости компании (блокировать реше-

ния, в том числе связанные с выбором экономической стратегии развития ком-

пании, направленные на привлечение дополнительных инвестиций) и достичь

компромисса между заинтересованными участниками.

Литература1. Луценко С.И. Теории приоритета управления компанией: баланс интере-

сов участников. Финансовый менеджмент. 2011. № 6.

2. Arrow K. Th e Limits of Organization. New York: W.W. Norton, 1974.

Нормативные акты и судебные акты1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть Первая // Собрание

законодательства РФ. 1994. № 32. ст. 3301.

2. Федеральный закон «Об акционерных обществах» от 26.12.1995 № 208-ФЗ

// Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. ст. 1.

3. Кодекс корпоративного поведения, утвержденный Распоряжением ФКЦБ

от 04.04.2002 № 421/р «О рекомендации к применению кодекса корпоративного

поведения» // Вестник ФКЦБ России. 2002. № 4.



4. Постановление Конституционного Суда РФ от 24.02.2004 № 3-П // Вест-

ник Конституционного Суда РФ. 2004. № 2.

5. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.02.2014 № 3-П // Собра-

ние законодательства РФ. 2014. № 9. ст. 951.

6. Определение Конституционного Суда РФ от 11.04.1997 № 53-О // Кон-

сультант Плюс.

7. Определение Конституционного Суда РФ от 18.01.2011 № 8-О-П // Вест-

ник Конституционного Суда РФ. 2011. № 6.

8. Определение Конституционного Суда РФ от 02.11.2011 № 1486-О-О //

Консультант Плюс.

9. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.07.2013

№ 62 // Солидарность. 2013. № 31.

10. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от

22.05.2007 № 871/07 // Вестник ВАС РФ. 2007. № 8.


02.11.2010 № 8366/10 // Вестник ВАС РФ. 2011. № 2.


08.02.2011 № 12771/10 // Вестник ВАС РФ. 2011. № 5.

13. Определение ВАС РФ от 25.10.2013 № ВАС-9324/13 по делу № А12-

13018/2011 // Консультант Плюс.

14. Постановление ФАС Уральского округа от 10.07.2007 № Ф09-5204/07-С4

// Консультант Плюс.

15. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26.05.2010 по делу №

А75-9045/2009 // Консультант Плюс.



17. Постановление ФАС Уральского округа от 14.11.2012 № Ф09-10061/12 по

делу № А50-2205/2012 // Консультант Плюс.

18. Постановление ФАС Московского округа от 20.12.2012 по делу № А40-

46040/10-134-348 // Консультант Плюс.





21. Постановление ФАС Московского округа от 27.05.2003 № КГ-А40/2296-

03 // Консультант Плюс.





24. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 08.08.2013 № А45-




26. Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от

11.12.2012 по делу № А55-6512/2012 // Консультант Плюс.

104 Выпуск 3 2014


27. Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от


28. Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от


29. Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от


30. Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от

14.10.2013 № 06АП-4850/2013 по делу № А37-4004/2012 // Консультант Плюс.

31. Постановление Европейского Суда по правам человека от 21.02.1975 по

делу «Golder v. Th e United Kingdom» // Консультант Плюс.

32. Постановление Европейского Суда по правам человека от 08.07.2008 по

делу «Yumak and Sadak v. Turkey» // Консультант Плюс.



Пространственные пропорции перспективного транспортно-инфраструктурного развития

Российской Федерации

М.В. Жуков

Новейшие вызовы пространственного развития России в последние годы

резко актуализировали задачу инфраструктурного обеспечения крупных ин-

вестиционных проектов в различных сферах экономики. Диспропорции меж-

ду инвестиционной привлекательностью российских регионов и сложившейся

транспортной, инженерной, коммунальной инфраструктурой стали следствием

существенного недоинвестирования инфраструктурных проектов с 1990-х гг.

Особенностью инвестиционного развития в России по-прежнему является

высокая роль государства в обеспечении фоновых условий для притока инвес-

тиций. Основным механизмом улучшения инвестиционного фона продолжает

оставаться инфраструктурное развитие территорий. Важность транспортной

инфраструктуры в качестве условия социального и экономического развития

страны в целом и отдельных ее частей в настоящее время практически не ста-

вится под сомнение1. В ряде случаев применительно к российским условиям

обосновывается необходимость повышенных объемов инвестирования в ком-

муникации2.

В условиях многообразия социально-экономических укладов российского

пространства дефицит или несоответствие технологических параметров сети

потребностям экономики и социальной сферы проявляются по-разному — от

проблем перегруженности дорожной сети в наиболее густонаселенных районах

страны (городах-миллионниках, крупнейших городских агломерациях и т. п.)

до проблем, связанных с элементарной транспортной недоступностью в отда-

ленных районах Севера и Дальнего Востока3. И в том и в другом случае в ре-

1 Гранберг А.Г. Основы региональной экономики. М.: ГУ ВШЭ, 2004. 494 с.2 См., например, Кибалов Е.Б., Кин А.А., Хуторецкий А.Б. Оценка эффективности крупномасш-

табных транспортных проектов // Регион: экономика и социология. 2012. № 2. С. 161–187; Аганбе-

гян А.Г. Инвестиции — основа ускоренного социально-экономического развития России // Деньги

и кредит. 2012. № 5. С. 10–16.3 Петров М.Б. Эволюционные закономерности организации региональной системы транспорта //

Теория эволюции социально-экономических систем / под ред. акад. А.И. Татаркина, акад. В.И. Маев-

ского; РАН, УрО, Ин-т экономики. М.: Экономика, 2008. С. 401–419.

106 Выпуск 3 2014


зультате коммуникационной дискриминации населения и/или экономических

диспропорций нарушается естественный баланс пространственного развития

страны4. В итоге это приводит к острейшим проявлениям ключевых диспропор-

ций в развитии территории — сверхвысокой неравномерности и концентрации

экономической деятельности, дифференциации условий жизни населения5,

формированию массовых миграционных перетоков жителей.

Таким образом, исследование пространственной структуры потенциальных

инвестиций в инфраструктурные проекты представляет интерес одновременно

с нескольких позиций.

Во-первых, сам по себе территориальный срез государственных инвестиций

в инфраструктурные проекты показывает среднесрочные тренды в распределе-

нии масштабных инвестиционных потоков, а с учетом высокого уровня госу-

дарственного участия в инвестиционном процессе для ряда регионов это озна-

чает гарантии главного источника инвестиций на среднесрочную перспективу.

Прямые и косвенные эффекты от реализации государственных обязательств в

большинстве из них станут основными «якорными» проектами стратегическо-

го социально-экономического развития.

Во-вторых, установленные территориальные пропорции распределения та-

ких инвестиций позволяют оценить приоритеты государственной политики,

направленной на создание предпосылок для стимулирования инвестиционной

активности в секторе негосударственных капитальных вложений6.

В-третьих, полученные выводы позволят судить о перспективах трансфор-

мации пространственной картины инвестиционной привлекательности. Совре-

менные приоритеты инфраструктурного развития, заявленные во многих доку-

ментах стратегического планирования (как отраслевого, так и регионального)7,

в данном случае могут служить индикатором возможностей будущего распреде-

ления инвестиций. Оценка будущих трансформаций пространственной карти-

ны распределения компонентов инвестиционной привлекательности во многих

случаях может рассматриваться в качестве основания для оценки эффективнос-

ти инвестиционной деятельности. Она может быть рассмотрена на основании

инвестиционных проектов и мероприятий программ финансирования разви-

тия инфраструктуры. Мы рассмотрим ее на уровне федеральных округов8.

Наконец, в-четвертых, результаты таких оценок при сопоставлении с инвес-

тиционной историей территорий локализации инфраструктурных инвестиций,

их фоновой инвестиционной ситуацией представляют интерес как самостоя-

4 Региональные аспекты реализации транспортной стратегии // http://www.mintrans.ru/pressa/

TransStratRegionAspekt.htm (дата обращения: 24.04.2014).5 Исакин М.А. Построение интегральных индикаторов качества жизни населения регионов // Реги-

он: экономика и социология. 2005. № 1. C. 92–109.6 Коломак Е.А. Инфраструктура: влияние на экономический рост и пространственные экстерна-

лии // XI Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества: сб.

науч. тр. М., 2011. С. 183–184.7 Преимущественно региональные программы развития инфраструктуры.8 Ее анализ на более низких административных уровнях в настоящее время видится еще прежде-

временным в силу возможных конъюнктурных изменений самих программ и пересмотра содержа-

ния основных инфраструктурных проектов.


М.В. Жуков

тельные оценки потенциального изменения баланса инвестиционной емкости

территории Российской Федерации9.

На первом этапе выполнения Транспортной стратегии (до 2020 г.)10 должна

быть реализована Государственная программа Российской Федерации «Разви-

тие транспортной системы»11.

Проведенный анализ мероприятий, заложенных в ФЦП «Развитие транс-

портной системы России (2010–2020 гг.)», существенно дифференцирован не

только по отраслевому, но и по территориальному принципу.

Необходимо сразу же оговорить и возможные дефекты таких оценок. Среди

них в первую очередь следует отметить наличие объективных условий инвести-

рования в отдельные отрасли транспорта и их инфраструктуру. Речь идет о жес-

тко закрепленных технологических условиях, т. е. о размещении инфраструкту-

ры портового хозяйства, внутренних водных путях, привязке стратегических

направлений развития наземного транспорта к унаследованной системе транс-

портных узлов, воздушного — к потенциальному спросу на авиаперевозки, де-

терминированному особенностями национальной системы расселения, и т. д.12

Отдельно необходимо оценивать риски эффективности таких инвестиций.

Позднесоветский опыт (последний активный этап масштабного инфраструк-

турного и даже сетевого развития территории) показывает, что инфраструк-

турные проекты не застрахованы от постпроектного снижения их фактической

эффективности13 в силу различных обстоятельств.

Кроме того, несмотря на осознание важности инфраструктурного фак-

тора для производственных, логистических, сервисных и коммунальных ин-

вестиций, при анализе перспектив трансформации инвестиционной привле-

кательности территорий следует учитывать, что отдача у инфраструктурных

проектов разной направленности различна. Поэтому и выводы, формируемые

на основании анализа программного документа, нуждаются во введении поп-

равок и допущений хотя бы на стадии итоговой интерпретации полученных

результатов.

Наконец, любые оценки, результаты которых ориентированы в будущее,

требуют учета факторов возможного изменения сценарных условий их реали-

зации — макроэкономических, конъюнктурных, субъективных.

Согласно общему объему финансирования по программе «Развитие транс-

портной системы России (2010–2020 гг.)», приблизительно равные расходные

части имеют мероприятия, связанные с развитием автомобильного, морского и

авиатранспорта.

9 Киселенко А.Н., Сундуков Е.Ю. Методы анализа и моделирования развития транспортной систе-

мы региона // Региональная экономика: теория и практика. 2010. № 11 (146). С. 2–7.10 Транспортная стратегия Российской Федерации на период до 2030 года. Распоряжение Прави-

тельства РФ от 22.11.2008. № 1734-р.11 Постановление Правительства РФ от 5 декабря 2001 г. № 848 «О федеральной целевой программе

“Развитие транспортной системы России (2010–2020 годы)”».12 Прокофьева Т.А, Ткаченко В.Я., Перцев В.П. и др. Оценка эффективности инвестиций в проекты

транспортного строительства. Новосибирск: Наука, 2004. 334 с.13 Например, проект строительства Байкало-Амурской железнодорожной магистрали.

108 Выпуск 3 2014


Перевес в пользу железнодорожного транспорта обусловлен вероятностью

реализации энергосырьевого сценария экономического развития регионов Рос-

сии. Такой сценарий предполагает использование конкурентных преимуществ

страны, связанных прежде всего с добычей, переработкой и экспортом угле-

водородов, интенсивным развитием энергетики. В этом случае приоритетно

должна развиваться транспортная инфраструктура, обеспечивающая реализа-

цию транзитного потенциала экономики14. Развитие энергетического сектора и

транспортной инфраструктуры даст толчок формированию сырьевого сектора

(металлургия, химическая промышленность) и сопряженным машинострои-

тельным производствам, а следовательно и высокотехнологичным сегментам,

обеспечивающим развитие названных отраслей15. В результате развитие транс-

портных связей должно быть приведено в соответствие со структурой новых

экономических связей этих точек промышленного роста. Основными пробле-

мами в сегменте железнодорожного транспорта являются износ основных фон-

дов и необходимость строительства новых железнодорожных линий, техноло-

гическая и экономическая модернизация сетей и подвижного состава.

Для автомобильного транспорта в последнее время характерна возраста-

ющая конкурентоспособность по сравнению с железнодорожным и речным

транспортом за счет традиционных преимуществ автоперевозок: мобильности

и ритмичности, возможности доставки груза от двери до двери. При этом прак-

тически повсеместно не решаются проблемы качества, пропускной способнос-

ти и плотности дорожной инфраструктуры.

Приоритетным направлением развития морского транспорта является

«расшивка» узких мест — увеличение пропускной способности морских портов

и провозной способности отечественного транспортного флота16. Особенно ак-

туально это в связи с тем, что морские порты — наиболее активно развивающи-

еся элементы отечественной транспортной системы: только за последние 10 лет

(2002–2012 гг.) объем перевалки грузов морскими портами увеличился более

чем в 2 раза (550 млн т по итогам 2012 г.).

14 Тихомиров Е.Ф. Некоторые методологические вопросы развития дорожной инфраструктуры в

России // Журнал БТИ Бюллетень транспортной информации. 2007. № 146.15 Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на пе-

риод до 2020 года.16 Выступление министра транспорта российской федерации М.Ю. Соколова на пленарном заседа-

нии Совета Федерации в рамках «Правительственного часа» 21 ноября 2012 г. «Развитие транспорт-

ной инфраструктуры как инструмент экономического роста регионов Российской Федерации».

Ж/ДМорскойВнутренний водный транспортАвтомобильный

24%21%

29%

23%

3%

Рис. 1. Структура планируемых инвестиций в развитие инфраструктуры

по видам транспорта


М.В. Жуков

Значительное внимание уделяется развитию внутреннего водного транс-

порта. В настоящее время формируется система контроля судов на внутрен-

нем водном транспорте и определяются его механизмы, а также усиливается

ответст венность судовладельцев за безопасную эксплуатацию речных судов.

Среди приоритетов в сфере развития авиатранспорта заявлено устране-

ние износа основных фондов (в том числе парка воздушных судов и объектов

аэродромной и аэропортовой инфраструктуры), а также повышение качест-

ва предоставляемых авиауслуг. В настоящее время отмечаются крайне низкий

показатель регулярности полетов, низкий уровень комфорта и т. д. В целом

для отрасли характерна тенденция технического и технологического отстава-

ния: низок технологический уровень оснащенности авиапредприятий, доля

топливных и эксплуатационных издержек у российских авиакомпаний выше,

чем за рубежом. Отдельной проблемой является необходимость обеспечения

повышенной безопасности полетов и авиационной безопасности (превышение

количества авиакатастроф над средним уровнем, зафиксированным в авиаци-

онных державах).

Неравномерность сложившейся структуры транспортной отрасли на терри-

тории России и различия в характере и уровне отраслевых проблем отражаются

на пространственной дифференциации инвестиционной поддержки и развития

отрасли. Различия в пропорциях общего объема финансирования мероприятий

по развитию транспортной инфраструктуры отчетливо проявляются даже на

уровне федеральных округов (рис. 2).

Рис. 2. Территориальная структура финансирования транспортно-инфраструктурных

проектов по федеральным округам Российской Федерации

больше 1 000 000до 900 000до 750 000до 500 000до 200 000

Объем финансирования транспортныхинфраструктурных проектов

110 Выпуск 3 2014


В территориальной проекции наибольшие инвестиции в развитие транс-

портной инфраструктуры, согласно ФЦП «Развитие транспортной системы

России (2010–2020 годы)», запланированы в Центральном и Северо-Западном

федеральных округах. На их долю приходится более 50% объема всех инвести-

ций в развитие инфраструктуры (табл. 1).

Таблица 1

Объем инвестиций в развитие инфраструктуры транспорта до 2020 г.

Федеральный округ

ЦФО ЮФО СЗФО ДВФО СФО УФО ПФО СКФО

Планируемый объем инвес-тиций, млн руб.

962 914,1 402 765,8 727 712,1 459 340,1 247 579,7 184 085,9 101 483 80 647,4

Источник: Составлено по материалам ФЦП «Развитие транспортной системы

России (2010–2020 годы)»

В первую очередь такое распределение инвестиций обусловлено доми-

нирующей ролью Северо-Западного и Центрального федеральных округов в

транспортной системе России (как по пассажиро-, так и по грузообороту). В

Северо-Западном округе транспорт является отраслью, играющей важную роль

в осуществлении экспортно-импортных связей России и международного тран-

зита. Важными проблемами макрорегиона являются обеспечение роста внешне-

торговых транзитных перевозок, создание в нем благоприятных конкурентных

условий активизации в транспортном процессе российских перевозчиков.

Центральный федеральный округ обладает наиболее развитой транспорт-

ной системой, характеризующейся чрезвычайно высокой централизованнос-

тью и максимальным значением пассажирских перевозок. Главной задачей

транспортно-инвестиционного развития округа является повышение качества

обслуживания населения (комфорт, скорость) и экономики (надежность, ско-

рость). В числе приоритетных направлений развития транспортных коммуни-

каций — создание современных скоростных железнодорожных магистралей,

а в перспективе — формирование здесь узла высокоскоростных магистралей.

Одной из важнейших проблем ЦФО является комплексная модернизация мос-

ковского транспортного узла.

Финансирование и содержание мероприятий на территории Северо-Кав-

казского и Южного федеральных округов сходны и определяются не только

существующими инфраструктурными проблемами, но и уникальным геопо-

литическим статусом территорий. Перспективы транспортно-инфраструк-

турного развития региона учитывают уже реализованные на данный момент

проекты формирования инфраструктуры для обеспечения транспортной до-

ступности объектов Зимних олимпийских игр в Сочи в 2014 году. Комплекс

стратегических направлений развития транспорта на юге России в перспекти-

ве будет ориентирован на развитие международных транспортных коридоров,

обеспечивающих экспортно-импортные перевозки и международный транзит,

стимулирование развития внутрироссийского товарного рынка, повышение


М.В. Жуков

комфорта и безопасности пассажирских перевозок. Значительная часть ме-

роприятий, заложенных в программе, связана с возрождением рекреационных

возможностей региона. Для Северо-Кавказского федерального округа важней-

шим направлением является транспортное обеспечение помощи националь-

ным республикам Северного Кавказа, находящимся в сложных социально-эко-

номических условиях.

Дальнейшее развитие транспортных коридоров на территории Приволж-

ского федерального округа связано с обеспечением необходимого качества

транспортных коммуникаций. Программой предусмотрены мероприятия, на-

правленные на улучшение транспортной инфраструктуры коридора за счет ре-

конструкции и реорганизации транспортной системы. К числу первоочередных

задач в пределах ПФО программа относит оптимизацию эксплуатационных па-

раметров системы, реорганизацию транспортной схемы макрорегиона, реконс-

трукцию грузовых железнодорожных станций и пассажирских узлов, создание

комплексных грузовых терминалов, формирование логистических центров для

реализации интермодальных перевозок. Важным вопросом по-прежнему оста-

ется ввод в эксплуатацию крупнейших мостовых переходов через Каму около

Перми и через Волгу вблизи Ульяновска.

Значительная концентрация населения, мощный экономический потенци-

ал выводят в число приоритетных задач в Уральском федеральном округе со-

здание современной системы транспортно-экспедиционного обслуживания и

терминального хозяйства в пунктах взаимодействия различных видов транс-

порта. Приоритетными центрами транспортной логистики на Урале являются

крупнейшие промышленные и транспортные узлы — Екатеринбург, Челябинск,

Тюмень. Помимо этого значительная нагрузка на инфраструктуру генерирует-

ся в нефтегазодобывающих округах Тюменской области (ЯНАО и ХМАО). При

этом транспортно-логистические возможности Екатеринбурга — комплексного

транспортного узла, связанного со всеми субъектами Федерации, входящими в

УФО, — постепенно возводят его в ранг межрегионального центра.

Пространственная протяженность территории Сибирского федерального

округа предусматривает наличие выраженной дифференцированности усло-

вий и требований к развитию транспортной системы макрорегиона. Ключе-

вой задачей транспортной системы Сибирского федерального округа являются

строительство и реконструкция опорных автодорожных и железнодорожных

направлений. В пределах СФО проходит маршрут евроазиатского коридора

«Транссиб», территорию округа затрагивает и Северный морской путь. По-

прежнему незавершенными остаются автотранспортные проекты, наиболее

важные из них связаны с реконструкцией федеральных автодорог Тюмень –

Ялуторовск – Ишим – Омск, Чита – (Забайкальск) – государственная граница,

федеральных трасс «Енисей» и «Байкал».

Дальневосточный федеральный округ, занимая значительную часть терри-

тории России, недостаточно развит в транспортном отношении. В то же время

транспортно-географическое положение Дальнего Востока благоприятствует

развитию международных торговых связей. Большая часть территории ДВФО

имеет прямой выход к океаническому побережью, что обеспечивает перспек-

тивные удобные связи со странами Азиатско-Тихоокеанского региона.

112 Выпуск 3 2014


Ключевые проблемы развития транспорта в регионе связаны с завершени-

ем формирования опорной магистральной железнодорожной сети и с создани-

ем совместно с другими видами транспорта эксплуатационно-технологических и

экономических условий для привлечения на российские железные дороги между-

народного транзитного потока. Значительная часть мероприятий связана с разви-

тием перегрузочных мощностей базовых материковых портов Дальнего Востока.

Пространственные пропорции в развитии отраслевой структуры ярко про-

являются в разрезе федеральных округов и обусловлены экономическими и

географическими факторами. Среди регионов, занимающих наиболее выгодное

положение с точки зрения морского транспорта, выделяются Северо-Западный

и Дальневосточный федеральные округа (рис. 3).

Рис. 3. Структура финансирования инвестиционных проектов в рамках ФЦП

«Развитие транспортной системы России (2010–2020 годы)»

Среди федеральных округов в сфере развития автомобильной инфраструк-

туры выделяются Центральный и Южный. Регионы с максимальной концент-

раций населения, развитыми системами расселения и плотной сетью населен-

ных пунктов, где для населения автомобильный транспорт является основным,

требуют значительных инвестиций на поддержание и модернизацию дорожной

инфраструктуры. Для Центрального федерального округа важно отметить, что

основной объем инвестиций связан с развитием транспортной инфраструкту-

ры Московского региона.

Развитие внутреннего водного транспорта преимущественно связано с под-

держанием и модернизацией элементов Единой глубоководной системы Евро-

пейской части России. В общей массе инвестиций удельный вес капитальных

вложений в развитие внутреннего водного транспорта малозаметен. Это обус-

Структура финансирования по видам транспорта

Вид транспорта

350 000300 000250 000200 000150 000100 00050 000

млн

руб

Железнодорожный

Автомобильный

Морской

Внутренний водный

Гражданская авиация


М.В. Жуков

ловлено и ярко выраженной сезонностью функционирования этого вида транс-

порта, и наличием хорошо развитых альтернативных видов транспорта.

Развитие авиационных узлов в значительной степени характерно для уда-

ленных от федерального центра регионов (главным образом в сфере пасса-

жирских перевозок), где самолеты являются единственным скоростным ви-

дом транспорта. В Европейской части России выделяются Северо-Западный

и Центральный федеральные округа. Более чем 2/3 запланированных инвес-

тиций приходятся на развитие и реконструкцию авиаузлов Москвы и Санкт-

Петербурга.

Проведенный анализ запланированных и уже реализованных объектов

строительства, модернизации и ремонта инфраструктуры транспорта в соот-

ветствии с ФЦП «Развитие транспортной системы России (2010–2020 годы)»

позволяет сделать ряд выводов, характеризующих новейшие тенденции в раз-

витии транспортно-инфраструктурной отрасли страны.

В целом программные мероприятия не содержат механизмов, позволяю-

щих реорганизовать пространственную структуру транспорта. Только отчасти

они направлены на снятие существующей напряженности и решение ключевых

масштабных проблем транспортной системы — разгрузку центральных узлов,

повышение инфраструктурной доступности отдаленных регионов, обеспече-

ние прироста внешней торговли и транзитных грузопотоков за счет расшире-

ния пропускной способности соответствующих коридоров.

На первых этапах реализации программы устойчивым трендом является

«событийная» несистемная модернизация отдельных элементов транспортной

системы. Основные мероприятия этого блока главным образом были обуслов-

лены необходимостью проведения крупных международных мероприятий:

Зимних Олимпийских игр, Универсиады, форума АТЭС, в ближайшей перс-

пективе — подготовкой к Чемпионату мира по футболу. В то же время анализ

содержания программы на среднюю перспективу выявляет несоответствие

между программными мероприятиями ФЦП «Развитие транспортной систе-

мы…» и приоритетами транспортной стратегии Российской Федерации. Ос-

новные разногласия между ними скрываются в масштабных территориальных

диспропорциях. Так, главные проблемы, заявленные Стратегией, не нашли в

полной мере своего отражения в запланированных и реализованных инфра-

структурных проектах. Наиболее ярко это иллюстрируется заметным дисба-

лансом между объемами инвестиций в инфраструктуры ЦФО и ДВФО, СФО.

Запланированный объем инвестиций в сибирские и дальневосточные проекты

оказывается явно недостаточным для полноценного обеспечения основных

экономических приоритетов развития Азиатской части страны и международ-

ной торговли в этой части России.

При этом следует учитывать, что ФЦП «Развитие транспортной системы…»

служит лишь одним из элементов механизма реализации стратегических пла-

нов и не охватывает весь период, предусмотренный в Стратегии. Кроме того, за

рамками программы остаются, например, внутрирегиональные мероприятия,

а также локальные частные и государственно-частные проекты. Вместе с тем

географические размеры восточной части России подразумевают обязательное

участие государства в инфраструктурном обеспечении стратегических направ-

114 Выпуск 3 2014


лений социально-экономического развития макрорегиона, тем более что в но-

вейших геополитических условиях развитие экономического сотрудничества

в восточном направлении является одним из самых перспективных. Развитие

инфраструктуры в СФО и ДВФО главным образом необходимо в сфере желез-

нодорожного транспорта. Это позволит реализовать ресурсный потенциал тер-

ритории и осуществить формирование трансграничных магистралей, позволя-

ющих обеспечить крайне востребованные в масштабах России дальние (в т. ч.

транзитные) коммуникации.

Литература1. Аганбегян А.Г. Инвестиции — основа ускоренного социально-экономи-

ческого развития России // Деньги и кредит. 2012. № 5. С.

2. Выступление министра транспорта российской федерации М.Ю. Соколо-

ва на пленарном заседании Совета Федерации в рамках «Правительственного

часа» 21 ноября 2012 г. «Развитие транспортной инфраструктуры как инстру-

мент экономического роста регионов Российской Федерации».

3. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики. М.: ГУ ВШЭ, 2004.

4. Исакин М.А. Построение интегральных индикаторов качества жизни на-

селения регионов // Регион: экономика и социология. 2005. № 1.

5. Кибалов Е.Б., Кин А.А., Хуторецкий А.Б. Оценка эффективности крупномас-

штабных транспортных проектов // Регион: экономика и социология. 2012. № 2.

6. Киселенко А.Н., Сундуков Е.Ю. Методы анализа и моделирования разви-

тия транспортной системы региона // Региональная экономика: теория и прак-

тика. 2010. № 11 (146).

7. Коломак Е.А. Инфраструктура: влияние на экономический рост и про-

странственные экстерналии // XI Международная научная конференция по

проблемам развития экономики и общества: сб. науч. тр. М., 2011.

8. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российс-

кой Федерации на период до 2020 года.

9. Петров М.Б. Эволюционные закономерности организации региональной

системы транспорта // Теория эволюции социально-экономических систем /

под ред. акад. А.И. Татаркина, акад. В.И. Маевского; РАН, УрО, Ин-т экономики.

М.: Экономика, 2008.

10. Постановление Правительства РФ от 5 декабря 2001 г. N 848 «О федераль-

ной целевой программе «Развитие транспортной системы России (2010–2020

годы)» // Прокофьева Т.А, Ткаченко В.Я., Перцев В.П. и др. Оценка эффективности

инвестиций в проекты транспортного строительства. Новосибирск: Наука, 2004.

11. Региональные аспекты реализации транспортной стратегии // http://www.

mintrans.ru/pressa/TransStratRegionAspekt.htm (дата обращения: 24.04.2014).

12. Тихомиров Е.Ф. Некоторые методологические вопросы развития дорож-

ной инфраструктуры в России // Журнал БТИ Бюллетень транспортной инфор-

мации. 2007.

13. Транспортная стратегия Российской Федерации на период до 2030 года.

Распоряжение Правительства РФ от 22.11.2008 г. № 1734-р.


Стратегическое партнерство как формат межгосударственных

отношений


Стратегическое партнерство, будучи распространенной характеристикой

состояния межгосударственных отношений, пока неполно исследовано как их

полноценный формат. Между тем оно может претендовать именно на такой

статус, поскольку, как показывает опыт, имеет по сравнению с другими форма-

тами межгосударственных отношений ряд уникальных характеристик и отли-

чительных черт, определяющих его сильные и слабые стороны.

Анализ основополагающих внешнеполитических документов, дипломати-

ческих текстов и публикаций СМИ выявляет многообразие понимания страте-

гического партнерства. В некоторых случаях это словосочетание используется

просто как фигура речи, по большей части — для описания более высокой сту-

пени, на которую выходят отношения между акторами на внешнеполитической

сцене. Конкретное наполнение понятия «стратегическое партнерство» размыто

и может варьироваться в зависимости от того, о каких именно партнерах и в

каких ситуациях идет речь, какие именно цели в рамках стратегического парт-

нерства ставят перед собой его стороны.

Например, как следует из текста официального сообщения о визите в Бра-

зилию министра иностранных дел РФ С.В. Лаврова, российско-бразильские

отношения характеризуются как стратегическое партнерство, хотя в них нет

ничего, что выходило бы за рамки обычных двусторонних отношений: «Визит

Сергея Лаврова в Бразилию органически вписывается в линию на укрепление

отношений стратегического партнерства между двумя странами, которое ди-

намично развивается в политической, торгово-экономической, инвестицион-

ной, военно-технической, энергетической, гуманитарной и других областях»1.

Как стратегическое партнерство СМИ определяют и отношения России и ЮАР,

которые «по итогам переговоров президентов В.В. Путина и Джейкоба Зумы

заключили соглашения о сотрудничестве в сфере энергетики и безопасности

полетов и подписали совместную декларацию об установлении всеобъемлюще-

го стратегического партнерства»2. То есть под стратегическим партнерством де-

1 Россия укрепляет стратегическое партнерство с Аргентиной и Бразилией // Русский век // http://

www.ruvek.ru/?module=news&action=view&id=115062 Россия и ЮАР заключили декларацию о стратегическом партнерстве // Взгляд. Деловая газета,

26 марта 2013 г. // http://www.vz.ru/news/2013/3/26/626124.html


116 Выпуск 3 2014

Россия и мир

факто подразумевается весь комплекс двусторонних отношений при приори-

тетном значении экономической сферы как базиса для всех остальных.

В отдельных случаях в практике международных отношений очевидно сим-

волическое наполнение провозглашаемого стратегического партнерства. В таком

варианте оно служит не характеристикой отношений, а способом демонстрации

близости стран и средством моральной поддержки одной, более слабой, сторо-

ны другой, более сильной. Таким видится стратегическое партнерство России и

Сербии, если исходить из текста соответствующей декларации: «Российская Фе-

дерация и Республика Сербия, опираясь на глубокие взаимные чувства дружбы,

многовековую историю отношений и традиции языковой, духовной и культур-

ной близости братских народов двух стран, дорожа памятью о совместной борьбе

против фашизма в годы Второй мировой войны, (…) заявляют о нижеследующем:

1. Настоящей Декларацией провозглашается установление между Россий ской Фе-

дерацией и Республикой Сербией (далее — Стороны) отношений стратегического

партнерства, которые охватывают все сферы взаимодействия, включая политику,

торговлю, экономику, культуру, науку, технику и образование»3.

В межгосударственных отношениях представлен еще один вариант стра-

тегического партнерства, максимально близкий к толкованию этого понятия

в бизнесе, где оно понимается как сотрудничество одной компании с другой,

более крупной и мощной, для достижения общих экономических и стратегичес-

ких целей. Приближенную к такой трактовке картину мы видим в отношениях

Таджикистана и КНР. Эксперты из Российского института стратегических ис-

следований в интерпретации значения визита в мае 2013 г. главы Таджикистана

в КНР, в частности, отмечали: «В ходе визита стороны заявили об установлении

отношений стратегического партнерства и подписали 8 документов, продол-

жающих прежний курс на экономическое доминирование Китая в таджикской

экономике»4.

Изучение иных примеров межгосударственных отношений позволяет вы-

явить такой вариант понимания стратегического партнерства, который наибо-

лее соответствует содержанию самих понятий «стратегический» и «партнерст-

во». При этом в качестве стратегических выступают сформулированные и

согласованные принципиально важные, долгосрочные цели и наиболее эффек-

тивные пути их достижения, а под партнерством подразумеваются сотрудни-

чество и взаимная ответственность в рамках совместных усилий по достиже-

нию одних и тех же, или близких, или взаимно согласованных и приемлемых

масштабных целей.

До некоторой степени примером такого стратегического партнерства могут

служить отношения России и КНР. Как пишет А.Б. Перцев, «отношения страте-

гического партнерства с Китаем — один из важнейших приоритетов внешней

политики Российской Федерации. В последние годы российско-китайские отно-

3 Декларация о стратегическом партнерстве между Российской Федерацией и Республикой Серби-

ей от 24 мая 2013 г. // http://news.kremlin.ru/ref_notes/14614 Взгляд из России на стратегическое партнерство Таджикистана и Китая // РИСИ // http://www.

riss.ru/index.php/my-v-smi/1847-vzglyad-iz-rossii-na-#.U0woTKJY71t



шения характеризуются возросшей динамикой развития, существенным повы-

шением уровня взаимного доверия и взаимной поддержки, активным расшире-

нием сотрудничества в ключевых областях»5.

Показательно, что та же канва российско-китайских отношений американ-

скими политологами характеризуется совершенно иначе. «Москва и Пекин на-

зывают свои отношения всесторонним стратегическим партнерством, однако

сотрудничество между ними носит в основном тактический характер, — пишет

в Th e New York Times Дж. Манкофф из Центра исследований в области меж-

дународной безопасности Йельского университета, тесно сотрудничающий с

авторитетным в США «мозговым центром» Council on Foreign Relations, зани-

мающимся вопросами внешней политики, и изучающий российскую внешнюю

политику и проблематику российско-американских отношений. — Две страны

смотрят на мир с совершенно разных точек обзора. Китай — это усиливающа-

яся держава с быстро развивающейся и ориентированной на экспорт экономи-

кой, стремящаяся получить максимум выгод от глобализации. А Россия — это

застойное нефтегосударство, стремящееся изолироваться от перемен»6.

Невозможно игнорировать политическую ангажированность таких оценок

Дж. Манкоффа: США не хотели бы сближения и повышения степени скоорди-

нированности внешнеполитических усилий России, Китая и в какой-то степе-

ни Индии, видя возможность формирования за счет этого некоего противовеса

своему влиянию в мире. Но также очевидно, что сама принципиальная возмож-

ность неоднозначного толкования феномена стратегического партнерства коре-

нится в уже отмечавшемся отсутствии консолидированных его критериев.

Одну из редких попыток выработки определения стратегического парт-

нерства и разработки его критериев предпринимает И.А. Новиков. Совмещая

определения «стратегии» и «партнерства» и накладывая полученный результат

на матрицу внешнеполитических вопросов, он предлагает определение страте-

гического партнерства в международных отношениях как «долгосрочного обо-

юдовыгодного сотрудничества равноправных субъектов на международном

уровне ради решения задач государственного масштаба»7. Эта формулировка

нуждается, на наш взгляд, в некоторых уточнениях и добавлениях. Опреде-

ление стратегического партнерства в сфере межгосударственных отношений

только через понятие сотрудничества не дает понимания своеобразия феноме-

на стратегического партнерства. На наш взгляд, это своеобразие состоит в том,

что стратегическое партнерство в межгосударственных отношениях представ-

ляет собой не концепцию, доктрину или стратегию, а образ действий партне-

ров при решении ими разнообразных вопросов, представляющих обоюдный

интерес.

5 Перцев А.Б. Российско-китайские отношения и их влияние на национальную безопасность Рос-

сийской Федерации: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2011. 6 Mankoff J. Th e Wary Chinese-Russian Partnership // Th e New York Times, 2013, July 12 // http://www.

nytimes.com/2013/07/12/opinion/global/the-wary-chinese-russian-partnership.html?smid=tw-share&_

r=4&7 Новиков И. А. Отношения России и Европейского Союза: проблемы и факторы развития страте-

гического партнерства: автореф. дис. ... канд. полит. наук. Санкт-Петербург, 2011.

118 Выпуск 3 2014


Приверженность этому образу действий, как правило, объективно обуслов-

лена и опирается на осознание того факта, что, как бы ни разнились интере-

сы партнеров, как бы ни складывалась общая конъюнктура их отношений на

данном историческом отрезке, в стратегическом отношении партнерство в тех

или иных формах, в тех или иных сферах остается для них безальтернативным

способом ведения дел. Стратегическое партнерство в межгосударственных от-

ношениях при таком понимании выглядит как результат объективно вынуж-

денного выбора актора в пользу поиска точек соприкосновения и пересечения

национальных интересов и совместных с партнером действий. Стратегическое

партнерство в межгосударственных отношениях является следствием адекват-

ного и прагматичного понимания национальных интересов акторов в долго-

срочной перспективе. Как отмечает В.К. Белозеров, «национальные интересы

всегда объективны по своей природе, поскольку заключаются в создании усло-

вий для устойчивого развития нации. В идеальном случае происходит агреги-

рование и артикуляция интересов и реализация их властью»8. Исходя из объ-

ективной природы национальных интересов и их роли как основы и движущей

силы стратегического партнерства, можно констатировать объективный харак-

тер самого этого формата межгосударственных отношений.

По большей части стратегическое партнерство фиксируется в языке межго-

сударственных отношений и в текстах совместных документов, но эти докумен-

ты не всегда имеют юридически обязывающий характер. Конкретные решения

в рамках стратегического партнерства находят отражение в специальных дого-

ворах и соглашениях, которые могут иметь характер не только политических,

но и международных юридических обязательств.

Стратегическое партнерство может проявляться в формах сотрудничества

по конкретным направлениям и проблемам, подписания юридически обязыва-

ющих договоренностей по ним. Еще одной формой проявления стратегическо-

го партнерства могут быть и просто согласованные действия в общих интере-

сах, и заявления — как совместные, так и самостоятельные, но выдержанные в

близком духе.

Стратегическое партнерство в межгосударственных отношениях может

носить дискретный характер. Причем временный регресс или перерыв в таком

случае может быть как незначительным, так и значительным, но необязательно

приобретает необратимый характер и необязательно отменяет стратегическое

партнерство само по себе. Таким образом, стратегическое партнерство видится

нам как довольно гибкий формат межгосударственных отношений при понима-

нии с обеих сторон неизбежности долгосрочного сосуществования и сотрудни-

чества, соответствующего национальным интересам каждой из сторон.

Для раскрытия сущности стратегического партнерства необходимо также

точнее обозначить природу субъектов, вступающих в него. Международная

практика показывает, что это могут быть не только государства, но и межгосу-

дарственные образования, например, Россия – НАТО, Россия – ЕС. Кроме того,

вести речь именно о стратегическом партнерстве рационально только в случае,

8 Белозёров В.К. Политический феномен военной деятельности. М.: АТИСО, 2009. С. 273.



если мы имеем дело с государствами или иными акторами, политика которых

оказывает значительное влияние на геополитическую ситуацию в целом.

Если исходить из такого понимания природы субъектов стратегического

партнерства, необходимым представляется еще одно уточнение — отказ от ог-

раничения решаемых в рамках стратегического партнерства задач масштабом

государства. Понятно, что принципиально важные долгосрочные цели значи-

мых игроков на мировой арене так или иначе обязательно выйдут за эти рамки

и отразятся на ситуации в мире в целом или на каких-то ее аспектах.

Отдельного внимания заслуживает вопрос о равноправии партнеров в

условиях стратегического партнерства. Равноправие государств как акторов

международной политики закреплено в международных документах. Напри-

мер, в статье 1 Устава ООН фиксируется, что организация имеет своей целью

«развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения

принципа равноправия и самоопределения народов (…)», а в статье 2 конста-

тируется, что эта организация «основана на принципе суверенного равенства

всех ее Членов»9.

На деле же наиболее мощные акторы имеют больший вес и больше рычагов

влияния на ситуацию в мире — например, в форме постоянного членства в Со-

вете безопасности ООН. Как констатирует Г.В. Осипов, «опыт показывает, что

из более чем 190 государственных образований, которые, являясь на настоящий

момент членами ООН, составляют современную цивилизацию, по-настоящему

самодостаточными можно назвать лишь единицы. Страны-лидеры, к которым

мы справедливо относим Россию и США, стали таковыми по причине наличия

на их территориях не только жизненно необходимых ресурсов: углеводородов,

природного газа, руды металлов, коксующегося угля, минеральных удобрений

и т. п., но и высокого уровня технико-экономического развития. Страны, не яв-

ляющиеся самодостаточными экономически, а значит и политически, самосто-

ятельно свою жизнедеятельность обеспечить не могут. В той или иной мере они

вынуждены ориентироваться на лидеров развития»10.

Вопрос реального равноправия в рамках стратегического партнерства вста-

ет особенно остро, и реализуемо это равноправие может быть только в отноше-

ниях между партнерами если не с равными, то с сопоставимыми потенциалами

и возможностями. Более того, оптимально, чтобы партнеры в решении своих

стратегических вопросов зависели друг от друга и, осознавая эту зависимость,

не тяготились ею, а видели в ней дополнительные возможности и стимул для

выработки взаимоприемлемых решений.

На основе вышеизложенного можно сформулировать определение стра-

тегического партнерства как юридически не обязывающего консенсуса между

двумя или несколькими сопоставимыми акторами относительно объективно

обусловленной стратегической направленности их взаимодействия на между-

9 Устав Организации Объединенных Наций // http://www.un.org/ru/documents/charter/chapter1.

shtml10 Осипов Г.В. Россия и США в XXI веке: о стратегическом партнерстве двух великих держав //

Право и безопасность. 2010. 3 (36) // http://dpr.ru/pravo/pravo_32_6.htm

120 Выпуск 3 2014


народной арене, степени общности стратегических интересов и целей, готов-

ности согласованно действовать на равноправной основе на базе международ-

ного права и не в ущерб третьим сторонам.

Из такого определения вытекает ряд характеристик стратегического парт-

нерства в межгосударственных отношениях:

– объективная обусловленность пониманием общности долгосрочных на-

циональных интересов каждой из сторон;

– консенсусная основа и возможность отсутствия юридических обязываю-

щих решений, но при этом наличие с обеих сторон институционализированных

каналов взаимодействия;

– регионально-глобальный масштаб;

– примерный паритет в военной, экономической мощи и дипломатическом

влиянии и на этой основе — равноправие партнеров;

– соответствие международному праву;

– вероятность дискретного характера развития.

Нельзя также не затронуть вопроса о функциях стратегического партнерст_

ва в международных отношениях. Практика внешнеполитической деятельности

акторов, провозгласивших себя стратегическими партнерами, как было показа-

но выше, дает нам возможность выделить следующие функции стратегического

партнерства:

– идентифицирующая: действуя в рамках стратегического партнерства,

участники внешнеполитического процесса яснее для всего остального мира

обозначают свои геополитические интересы и методы, которыми они намерены

их обеспечивать;

– стимулирующая: в некоторых случаях стратегическое партнерство провоз-

глашается обеими сторонами с некоторым опережением событий или вообще

предлагается только одной из сторон, и таким образом речь может идти о стрем-

лении игроков или игрока придать отношениям определенный позитивный им-

пульс, обозначив свою готовность поднять отношения на новую ступень;

– символическая: эта функция имеет место там и тогда, где и когда речь идет

о провозглашении стратегического партнерства сильного и более слабого акто-

ров, и в таком случае со стороны сильного игрока имеет место символический

жест солидарности и поддержки, а его международный вес и авторитет отчасти

переносятся на более слабого партнера;

– институциональная: в моменты пиков развития стратегического парт-

нерства акторы, считающие себя стратегическими партнерами, реализуют это

партнерство через ряд затрагивающих разнообразные аспекты сотрудничест-

ва соглашений, договоров и договоренностей, для реализации которых могут

создаваться специальные совместные органы, хотя возможно также придание

дополнительных функций, ресурсов и полномочий уже существующим орга-

нам, которые таким образом изменяются и расширяют свою деятельность;

– инструментальная: стратегическое партнерство, представляя собой ре-

зультат совместных или скоординированных усилий партнеров, является се-

рьезным инструментом международной политики, помогая продвигать их

внешнеполитические и/или военные интересы и реализуя инструментальную



функцию на двух уровнях: непосредственно на уровне партнеров и на регио-

нально-глобальном.

Опора на определение, функции и характеристики стратегического парт-

нерства позволяет сопоставить его с другими форматами межгосударственных

отношений и дифференцировать стратегическое партнерство как комплексный

и гибкий формат межгосударственных отношений, который позволяет при не-

обходимости заимствовать и использовать элементы и механизмы других фор-

матов, например военно-политических союзов, договоров, двусторонних кон-

тактов, планового рабочего взаимодействия. При этом межгосударственные

политико-правовые, дипломатические, протокольные, организационные, тор-

гово-экономические, финансовые, информационные, военно-стратегические,

социальные, гуманитарные контакты разного характера и уровня, договоры и

соглашения в таком контексте выступают как своего рода приводные ремни

стратегического партнерства.

Как один из показательных, хотя и неоднозначных, примеров реально-

го стратегического партнерства могут рассматриваться отношения России и

США сразу после распада СССР и в начале XXI в. Обращает на себя внимание

то, что при всех последовавших трудностях и обострениях ни одна из сторон

не сочла необходимым официально «похоронить» стратегическое партнерство

как желательный образ действий в двусторонних отношениях. В целом опыт

установления и институционализации российско-американского стратегичес-

кого парт нерства конца XX – начала XXI вв. вполне может рассматриваться как

своего рода пробный шар, достойный уважения и изучения самый серьезный

и в чем-то удачный эксперимент, имевший целью вывести отношения геопо-

литических мейджоров на действительно качественно новую и более высокую

ступень.


1. Белозёров В.К. Политический феномен военной деятельности. М.: АТИСО,

2009.

2. Взгляд из России на стратегическое партнерство Таджикистана и Китая

// РИСИ // http://www.riss.ru/index.php/my-v-smi/1847-vzglyad-iz-rossii-na-#.

U0woTKJY71t

3. Декларация о стратегическом партнерстве между Российской Федерацией

и Республикой Сербией от 24 мая 2013 г. // http://news.kremlin.ru/ref_notes/1461

4. Новиков И.А. Отношения России и Европейского Союза: проблемы и фак-

торы развития стратегического партнерства: автореф. дис. ... канд. полит. Наук.

СПб., 2011 // http://spbu.ru/fi les/upload/disser/polit/2011/novikov.pdf

5. Осипов Г.В. Россия и США в XXI веке: о стратегическом партнерстве

двух великих держав // Право и безопасность. 2010. 3 (36) // http://dpr.ru/pravo/

pravo_32_6.htm6. Перцев А.Б. Российско-китайские отношения и их влияние на нацио-

нальную безопасность Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. полит.

наук. М., 2011 // http://ens.mil.ru/science/publications/more.htm?id=10830588@

cmsArticle

122 Выпуск 3 2014


7. Россия укрепляет стратегическое партнерство с Аргентиной и Бразилией

// Русский век // http://www.ruvek.ru/?module=news&action=view&id=11506

8. Россия и ЮАР заключили декларацию о стратегическом партнерстве //

Взгляд. Деловая газета, 26 марта 2013 г. // http://www.vz.ru/news/2013/3/26/626124.

html

9. Устав Организации Объединенных Наций // http://www.un.org/ru/

documents/charter/chapter1.shtml

10. Mankoff J. Th e Wary Chinese-Russian Partnership // Th e New York Times,

2013, July 12 // http://www.nytimes.com/2013/07/12/opinion/global/the-wary-

chinese-russian-partnership.html?smid=tw-share&_r=4&


К вопросу формирования общегражданской идентичности и идеологии в полиэтническом

регионе


Не секрет, что декларирование российского национального согражданства,

обозначаемого словом «россияне», пока не наполнено идеологическим и цен-

ностно-нормативным содержанием. Многократное повторение в политичес-

ком и идеологическом дискурсе того, что многонациональность страны — это

богатство России, без наполнения этого тезиса институциональным содержа-

нием вызывает недоверие как у русских, так и у нерусских народов. Несмотря

на нивелирующие и ассимилирующие эффекты глобализации и русификации,

этнические культуры никуда не исчезли и в ближайшее время не исчезнут. На-

оборот, вопреки утверждениям некоторых этносоциологов, считающих, что в

гражданском обществе этничность должна быть стерта даже из подсознания,

народы под воздействием практики, подгоняющей процессы ассимиляции, быс-

трее осознают свои этнические и конфессиональные интересы и мобилизуются

в их отстаивании.

Для того чтобы сохранить стабильность в стране необходимо выделение

элементов общероссийской истории и культуры с учетом не всегда совпадающих

духовных потребностей каждого народа России. Отсутствие такой идеологии

приводит к росту межэтнической напряженности, к деморализации и марги-

нализации общества. В последнее время появляется все больше исследований

о деэтнизации русских и о сознательном принижении сторонниками новой ин-

тернационализации качеств русского менталитета, культуры и созидательного

потенциала русского народа. Не в меньшей степени это относится и к другим

народам России. Одним из действенных способов исправления данного поло-

жения должно стать преподавание отечественной истории с использованием

обновленных учебников.

Известно, что 70% обществоведческих знаний строится на основе школь-

ных учебников и уроков по отечественной истории. Именно там закладываются

мифы и стереотипы, формируются образы «своего» и «чужого», гетеростерео-

типы о русском и нерусских народах. Этносоциологи Р.Н. Вагапов и Ф.Г. Вагапо-

ва на основе тестирования студентов одного из нижегородских гуманитарных

вузов сделали весьма любопытные наблюдения. Проживая в полиэтническом и

поликонфессиональном Приволжском федеральном округе, нижегородские сту-

денты не смогли дать ни одной характеристики фактически соседям — чувашам

(35%), удмуртам (40%), татарам (6%). А 20% студентов ассоциировали удмур-

тов с северными народами, употребляя лексемы «юрты», «олени», «оленеводы»,

124 Выпуск 3 2014


«чумы»1. Это говорит о весьма печальном факте: об отсутствии коммуникатив-

ных процессов в регионе и в стране в целом. Теле- и радиоэфир заполняется

новостями о победах никому не интересных заграничных спортивных клубов,

потоком льется англоязычная музыка, еженедельно идут передачи подобные

«Дому-2», разлагающие души нашей молодежи, а как развивается в культурном

плане соседняя область или республика, никто не знает.

Любопытно, что «татары» у 17% респондентов ассоциируются с исламом,

у 13% с республикой Татарстан, а у 10% с пресловутым «татаро-монгольским

игом». Назывались лексемы «иго», «орда», «Чингисхан», «нашествие», «мон-

голы». Безусловно данные стереотипы достались нам в качестве исторической

традиции русской историографии как дореволюционной эпохи, так и советского

периода. Никуда они не делись и в современных учебниках. Возьмем, к примеру,

учебник А.Н. Сахарова и В.И. Буганова «История России с древнейших времен

до конца ХVII в.» для 10 класса2. Формирование негативного отношения к коче-

вым цивилизациям начинается с параграфа 3, в котором рассказывается о Вели-

ком переселении народов. Так, предварив описание гуннов словами о том, что

они были тюркским народом, авторы приводят следующий текст «По данным

римских историков, вид гуннов был ужасен невысокие, с толстыми затылками,

кривыми ногами, одетые в меховые малахаи и обутые в грубую обувь, сшитую из

козьих шкур. Об их диких нравах и зверствах рассказывали легенды …»3.

Безусловно, гунны наводили ужас на погрязшую во всех пороках Римскую

империю, но есть и другие описания, например, Прииска Понтийского, четыреж-

ды побывавшего в ставке Атиллы. «Они носят короткие суконные полукафтанья

из некрашеной шерсти, которые прядут их жены, белые широкие шаровары и

кожаную обувь, привязанную на подъеме ремнями. В особенности же обраща-

ют внимание своим искренним и ласковым обращением и любовью к ближнему.

Одежда их женщин весьма опрятна и ловко сделана, она состоит из исподницы

и кофты тёмно-синего цвета, обшитой светлой каймой…, белой рубахи, спущен-

ной ниже юбки и убранной складками около шеи и рук оборкою, похожей на

кружева, девушки ходят с открытой головой, убирая волосы различными моне-

тами. Все они носят серьги, браслеты и кольца даже с трехлетнего возраста»4. Да-

лее Прииск описывает прекрасные деревянные дворцы Атиллы, покои царицы

Креки, белую каменную баню. Такое описание ложится на душу любого ребенка

тюркоязычной идентичности, оно узнаваемо и не ранит душу. Нельзя забывать,

что, кроме татар, в нашей стране есть еще более 30 тюркоязычных народов.

1 Вагапов Р.Н., Вагапова Ф.Г. Понимание этноконфессиональной идентичности и толерантности

в коммуникативном процессе студенческой среды // Толерантность как фактор межэтнического и

межконфессионального взаимодействия и сближения культур в условиях глобализации. 2010: сбор-

ник материалов Международной науч.-практ. конф. 16–18 ноября 2010 г., г. Казань / Казан. ун-т;

оргкомитет: Л.Р. Усманова и др. Казань: Отечество, 2010. С. 186–187. 2 Сахаров А.Н., Буганов В.И. История России с древнейших времен до конца ХVII века: учеб. для 10

кл. общеобразоват. учреждений / под ред. А.Н.Сахарова. 12-е изд., перераб. и доп. М.: Просвещение,

2006. 336 с.3 Там же. С. 34.4 Тагиров И.Р. История национальной государственности татарского народа и Татарстана. Казань:

Татар. кн. из-во, 2000. С. 24–25.



С 447 по 450 г. император Восточной римской империи Феодосий II платил

гуннам дань, уступив им южный берег Дуная5. В 452 г. гуннам платит дань За-

падноримская империя, но об этом в учебнике ни слова, есть только навязывае-

мый стереотип «…с тех пор имя гуннов стало нарицательным. Оно обозначало

грубых и беспощадных варваров, разрушителей цивилизации»6. Через 500 лет

громить остатки римской цивилизации представится возможность и варяжс-

ким дружинам, но договор 911 г. авторами учебника интерпретируется иначе:

«В Константинополь прибыло посольство, которое заключило с империей пер-

вый в истории Восточной Европы письменный договор. Так государство Русь

сразу же заявило о себе как о крупной силе на международной арене»7. Большой

вопрос вызывает как констатация авторами тезиса о первом письменном дого-

воре, так и интерпретация его как славянского.

В учебнике истории России нет места ни хуннам, ни тюркским каганатам,

ни Великой, ни Волжской Булгарии. Есть небольшие упоминания о хазарах, пе-

ченегах и половцах, но все в том же контексте диких варваров — врагов Руси.

С таких же позиций освещены и события XIII–XVI вв., связанные с русско-та-

тарскими взаимоотношениями. Авторы вводят учеников в заблуждение, ут-

верждая, что за всеми монгольскими племенами в Европе и Азии закрепилось

название татары8. Между тем в науке нет споров о тюркоязычности татарских

племен в Азии начиная с Х в.

Читаем дальше: «Монголы запаздывали по сравнению с Русью на 4 века, не

говоря уже о западноевропейских странах»9. Но если монголы и татары были

столь отсталые, тогда почему в русский язык так органично вошло более трех-

сот наименований одежды и предметов быта10, термины, связанные с организа-

цией торговли, денежно-весовой системой (базар, деньги, алтын, лабаз, маклак,

товарищ, ящик, безмен, аршин, батман, костяные счеты, векселя и т.п.), воен-

ной организации (атаман, есаул, ертаул, казак, атаман, ятаган, соподчиненность

чинов, тактика ведения конного боя, засадный бой т. д.), институтов власти и

управления: казна, военно-караульная служба, перепись населения, налоговая

служба, военно-административное устройство, почтовая служба, содержание

федеральных дорог, и в конце концов характер самой царской власти так по-

любившейся московским правителям? На этот вопрос хочется процитировать

Джавахарлала Неру: «Чингисхан без сомнения был величайшим военным гени-

ем и вождем в истории. Александр Македонский и Цезарь кажутся незначитель-

ными в сравнении с ним». Действительно, в истории были крупные военные

5 Аксанов К.Г. Очерки истории тюркских народов. Древность и средневековье (III в. до н. э.): учеб-

ное пособие. Казань: Казанский государственный университет, 2003. С. 61.6 Сахаров А.Н., Буганов В.И. Указ. соч. С. 34.7 Там же. С. 56.8 Там же. С. 48.9 Там же. C. 147.10 Так, евразиец Всеволод Иванов пишет: «Изменилась коренным образом одежда от длинных

славянских рубах, от бритых голов с “оседлицами”, длинных штанов они перешли к золотым каф-

танам, цветным шароварам, к сафьяновым сапогам … при царе Михаиле Федоровиче знатные

имели короткие сафьяновые сапоги, унизанные жемчугом, стригли или брили на голове волосы,

покрывали сперва маленькою скуфьею, из золотых или серебряных ниток, по-татарски называе-

мою тафьею».

126 Выпуск 3 2014


вожди, они создавали большие империи, но их государства рушились вместе

со смертью вождя как карточные домики. Монгольская династия чингизидов

создала принципы управления полиэтническими, поликонфессиональными го-

сударствами с централизованной системой управления, пережившие века, на-

следницей которых по праву можно считать и Россию.

Процитируем еще отрывок из того же учебника: «Дойдя до низовьев Волги,

хан решил основать здесь свою ставку. Сюда сгонялись десятки тысяч плен-

ников, прежде всего ремесленников, из Руси и других стран, свозилось на-

грабленное добро. Так появился город Сарай-Бату — столица западного улуса

Монгольской империи»11. Об уровне цивилизации городов Золотой Орды в

учебнике ни слова, зато из приведенного отрывка создается впечатление, что

построены они были исключительно мастерами из русских княжеств. Можно

ли назвать хоть один русский город, построенный до или после татарского

нашествия, с водопроводами и канализацией, с глубоко продуманной дренаж-

ной системой, домами с централизованной системой отопления, обществен-

ными банями, храмами почти всех религий, крупными мануфактурами, назы-

ваемыми «кархана»?

Наконец, назовите хоть один город на Руси того времени со стотысячным

населением. Между тем достаточно открыть любую монографию по археологии

городов Золотой Орды — и вы наткнетесь, например, на такое описание: «Наи-

более интересным памятником былой жизни на территории Сарай ал-Джадида

является плотина, при помощи ее удерживалось громадное количество воды, с

помощью шлюзов подавалась вода в город и особые запасные каналы и бассей-

ны позволяли регулировать водоснабжение во всем городе. Совершенство всех

гидротехнических сооружений нас буквально поражало, и, если все это постро-

ено при Узбеке или его преемнике Джанибеке, Золотая Орда в эту пору действи-

тельно могла гордиться своей столицей и ее инженерами»12.

В нашей стране с XVIII в. мощно развивалось востоковедение в целом и та-

тароведение в частности, написаны сотни монографий и диссертаций, ежегодно

устраиваются международные конференции, симпозиумы, семинары, а интер-

претация фактов в учебниках до сих пор в духе первых летописей. Однако бла-

годаря широкой популяризации истории татарского народа в школьной и вузов-

ской образовательной программе республики, научной публицистике, в СМИ

довольно быстро поменялось общественное сознание. Исчезло чувство исто-

рической и культурной периферии, появились гордость и ощущение самоцен-

ности истории и культуры татарского народа. Татары (и татарстанцы в целом)

ощутили веру в созидательное будущее своего народа. Это заметно отличает нас

от жителей соседних регионов, погрязших в чувстве безысходности. В этой пере-

мене настроения огромная заслуга татарстанских гуманитариев и региональной

власти. Девиз М.Ш. Шаймиева «Без булдырабыз!» («Мы можем!») нашел отклик

в душах тысяч людей, и уже после проведения летней универсиады в Казани в

социальных сетях появился гордый ответ: «Без булдырдык!»(«Мы смогли!»).

11 Там же. 154.12 Баллод Ф.В. Старый и Новый Сарай, столицы Золотой Орды. Казань, 1923. С. 21.



Ради сохранения единства нашей общей Родины в федеральном центре и на

местах придется строить идеологию, основанную на взаимном уважении исто-

рического наследия всех народов России.

Историческое самосознание народов меняется, так же как и меняется эт-

ническая самоидентификация. Неизбежность и необходимость такой переме-

ны высказал в одном из своих вступлений бывший президент Чувашии Н.Ф.

Федоров: «Как показывает реальная практика, национальный нигилизм, низкая

самооценка, провинциальная психология оказывали и продолжают оказывать

деформирующее влияние на личность. В современный период реформирования

общества эти негативные явления тормозят ее свободное развитие и самореа-

лизацию, мешают раскрытию духовного потенциала народа и сдерживают его

социальную мобильность и активность»13. Это касается не только нерусских на-

родов нашей страны, но и самого русского народа. Начиная с горбачевского пе-

риода «гласности», когда оценочной ревизии подверглись почти все темы Оте-

чественной истории и оказалось, как в песне В. Высоцкого «все не так», пришло

чувство душевного опустошения. На сегодняшний день стало ясно, что общая

идеология в стране необходима. Однако она не должна быть наполнена новы-

ми или «реанимированными» старыми мифами. В силу разности менталитетов

дети в классе могут по-разному оценивать исторические факты. В связи с этим

интересен опыт Израиля. «В израильско-палестинском учебнике «Изучение

историй друг друга» материал разделен на две колонки, представляющие, со-

ответственно, израильский и палестинские взгляды на исторические события

(часто диаметрально противоположные). Между ним оставлено свободное про-

странство, куда ученик может записать свое видение данных событий, вырабо-

танное на основе анализа обоих нарративов»14. В демократическом обществе

человеку постоянно необходимо делать выбор, и дети должны быть приучены

к этому с детства.

Национальная история России — это не только история русского народа,

но и совокупность национальных историй народов, проживающих в пределах

России на всех этапах ее исторического развития. В нашей стране она может

строиться только на основе сплочения народов на фундаментальных ценнос-

тях равноправия и свободы, а также на гарантии всем народам сохранения их

культуры, самобытности и идентичности. На уроках истории мы должны не

только показывать, какие мы разные, но и находить как можно больше фактов,

показывающих «какие мы одинаковые». Только на общих целях и ценностях

как прошлого, так и настоящего можно сохранить Россию. Именно так может

сложиться идеология гражданского общества. При формировании такой идео-

логии в современных условиях необходима опора на науку, поскольку именно

она является формой легитимного знания и только с ее помощью возможно по-

нимание происходящих в обществе процессов и формирование национальной

общероссийской идентичности.

13 Абдуллатипов Р.Г. Этнополитология. СПб.: Питер, 2004. С. 39.14 Гибатдинов Г. Учебники истории в поликультурном обществе: опыт зарубежных стран // Казан-

ский федералист. № 1–2 (31–32), 2012. С. 230.

128 Выпуск 3 2014



1. Абдуллатипов Р.Г. Этнополитология. СПб.: Питер, 2004.

2. Аксанов К.Г. Очерки истории тюркских народов. Древность и средневеко-

вье (III в. до н. э.): учебное пособие. Казань: Казанский государственный уни-

верситет, 2003.

3. Баллод Ф.В. Старый и Новый Сарай, столицы Золотой Орды. Казань,

1923.

4. Вагапов Р.Н. Вагапова Ф.Г. Понимание этноконфессиональной идентич-

ности и толерантности в коммуникативном процессе студенческой среды //

Толерантность как фактор межэтнического и межконфессионального взаимо-

действия и сближения культур в условиях глобализации 2010: сборник матери-

алов Международной науч.-практ. конф. 16–18 ноября 2010 г., г. Казань / Казан.

ун-т; оргкомитет: Л.Р. Усманова и др. Казань: Отечество, 2010. 300 с.

5. Гибатдинов Г. Учебники истории в поликультурном обществе: опыт зару-

бежных стран // Казанский федералист . 2012. №1–2 (31–32).

6. Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца ХVII века:

учеб. для 10 кл. общеобразоват. учреждений / под ред. А.Н. Сахарова. 12-е изд.,

перераб. и доп. М.: Просвещение, 2006. 336 с.

7. Тагиров И.Р. История национальной государственности татарского наро-

да и Татарстана. Казань: Татар. кн. из-во, 2000. 310 с..


Телевидение в российском медиапространстве:

история, особенности и перспективы развития


Уже более полувека телевидение является самым общедоступным и недо-

рогим средством коммуникации, имеющимся практически в каждом доме. Это

обстоятельство делает его не только одним из самых влиятельных средств соци-

ального управления, но и самым мощным фактором виртуализации массового

сознания1. Это со всей очевидностью подтвердилось в ходе развернувшегося

весной 2014 г. украинского кризиса.

А между тем еще несколько лет назад казалось, что телевидение в ближай-

шем будущем отойдет на второй план в современном медиапространстве: сре-

ди экспертов разных областей науки (социологов, культурологов, политологов,

журналистов) раздавались голоса, предрекавшие постепенное отмирание теле-

визионного жанра, росло убеждение, что телевидение не выдержит конкурен-

ции с новыми интернет-коммуникациями.

Что же произошло на наших глазах? Почему повсеместно ширится ощу-

щение, что век телевидения у нас в стране не только не закончен, но оно пе-

реживает своеобразный медиаренессанс? Представляется, что для этого есть

несколько причин.

Во-первых, задача массового охвата Интернетом российского населения

далека от реализации: в регионах наиболее доступным и всеохватывающим

средством массовой информации по-прежнему остается телевидение. Этот

фактор стал решающим при развитии политического процесса и на Украине

весной 2014 г.: технологии массового воздействия были ориентированы (и ос-

таются таковыми до сих пор) именно на телезрителя, а не активного интернет-

пользователя2.

Во-вторых, специфика тележурналистики позволяет использовать новые

жанры, например: видеосюжет, беседа, дискуссия, ток-шоу, которые создают

мощный эффект личного присутствия, а порой и личного участия в происхо-

дящих на экране событиях. Зритель начинает воспринимать их как личные,

а не происходящие где-то далеко и не имеющие к нему никакого отношения,

1 См. подробнее: Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: ЭКСМО – ПРЕСС. 2002. 832 с.2 По результатам проведенного ВЦИОМ 1–2.05.2010 . опроса (были опрошены 1600 чел. из 42

регионов РФ), 92% населения узнают новости по телевидению, 20% — из прессы, 15% — из Интер-

нета, 12% — по радио. См.: Гудяков Р.В. Драматизация информации на российском телевидении как

фактор формирования социальной идентичности: дис. … канд. филол. наук / Московский госу-

дарственный университет им. М. В. Ломоносова. М., 2012.

130 Выпуск 3 2014


растет его заинтересованность в их разрешении, вырабатываются политичес-

кие предпочтения и взгляды. В итоге — формируется то или иное политичес-

кое сознание.

В-третьих, обычный телезритель не хочет прикладывать много усилий для

поиска нужной информации. Самое большее, на что он способен, — это пере-

ключение кнопки на телевизионном пульте управления. Он может параллельно

заниматься чем-то другим: отдыхать, есть, читать. При пользовании интернет-

технологиями это невозможно, поэтому интернет-пользователь a priori более

активен и сознателен, он должен приложить немало усилий для поиска нужной

информации на различных сайтах.

В-четвертых, телевизионная коммуникация обладает своеобразной особен-

ностью — она формирует общность зрителей, используя так называемый эф-

фект виртуальной «соборности», совместного действа всего населения в общих

интересах, сопричастности к общему делу. Этому способствуют такие телевизи-

онные жанры, как: документальный фильм, интервью, выступление, пресс-кон-

ференция. Участвующие в этих передачах политические деятели представляют-

ся как «хорошие знакомые», «свои», «друзья, которых я хорошо знаю».

В-пятых, совсем недавно появились совершенно новые инструменты теле-

визионного вещания, которые можно охарактеризовать как смешанные теле- и

интернет-технологии. Речь идет о малобюджетных новостных телеканалах типа

Life News, где используются технологии «Скайп», благодаря которым еще более

усиливается эффект соучастия и «соборности».

Таким образом, телевидение как одно из средств массовой информации не

потеряет своих позиций в ближайшей перспективе, а останется важнейшим ак-

тором российского медиапространства3, формирующим общественное мнение,

причем воздействие на общественное сознание становится важнейшей функ-

цией телевидения.

Известно, что в советский период, несмотря на превалирование идеологи-

ческого контента, основными функциями телевидения являлись информацион-

ная и культурно-просветительская. Программная политика телеканалов харак-

теризовалась отсутствием развлекательных программ (в сетке вещания не было

ток-шоу), криминальных новостей, демонстрации художественных фильмов

низкого профессионального качества. Можно отметить, что в советский период

телевидение развивалось как экстенсивно, так и интенсивно, отличалось высо-

ко профессиональным подходом к отбору фактов, владению русским языком и

общей нравственной культурой.

В конце 1980-х – начале 1990-х гг. в период перестройки и гласности, отме-

ны цензуры вся совокупность политических перемен, происшедших в нашем

обществе, раскрепостила телевизионных журналистов, в том числе и авторов

информационных программ. Перемены назревали в недрах информационных

служб. В противовес сухой официозной программе «Время» появились ночные

выпуски Телевизионной службы новостей, в которых работали молодые репор-

теры. На зрителя обрушилось небывалое количество разоблачительных, пре-

3 Мясникова М.А. О научных подходах к исследованию сущности телевидения // Ученые записки

Казанского ун-та. Сер. Гуманитарные науки. 2009. Т. 151. Кн. 5. Ч. 2. С. 257–264.



дельно откровенных материалов. Резко выросло количество прямых передач,

не подвластных редакторским ножницам. Лидерами в этом отношении оказа-

лись молодежные программы «12-й этаж» и «Взгляд». Это был важный период в

истории отечественного телевидения, по-настоящему до конца не проанализи-

рованный, ибо именно в этот период впервые использовались новые техноло-

гии массового воздействия, виртуализации общественного мнения. Особенно

большое влияние оказали в этом смысле телемосты между СССР и США, СССР

и Англией — совершенно новый жанр для отечественного телевидения. Под-

бор обсуждаемых тем и вопросов произвел буквально шоковое впечатление на

советских зрителей. Можно констатировать значительную роль телевидения в

процессе разрушения советского режима.

После распада СССР в 1991 г. телевидение вступило в совершенно особый

этап своего развития, связанный прежде всего с тем, что возникшая в стране

новая форма собственности — частная — позволила сформировать новый вид

телевидения — коммерческий. Если в предшествующий небольшой по времени

этап телевидение выполняло свою роль в качестве деструктивного нового тех-

нологического средства, подготовившего во многом изменение массового об-

щественного советского сознания, то в период после 1991 г. основной функцией

телевидения становится формирование нового общественного сознания, отве-

чающего рыночному хозяйству, создаваемому в результате либеральных шоко-

вых реформ4. Новой России перешло 75 телецентров и телестудий — больше

половины «хозяйства» бывшего Гостелерадио СССР. Остальное осталось в веде-

нии бывших республик СССР. На сузившемся информационном пространстве

сначала вели передачи две большие государственные компании — «Останкино»

(1-й канал) и РТР (2-й канал). На полтора-два часа в день передачи 2-го канала

уступали место в эфире программам краев, областей, республик, однако не все

субъекты РФ имели свои телецентры.

К началу 1993 г. картина резко изменилась: число вещательных и продю-

серских телеорганизаций в России достигло тысячи. Некоторые, правда, дейс-

твовали лишь на бумаге — получили лицензии. Тем не менее переход России к

рыночным отношениям активизировал частную инициативу в сфере ТВ. Ли-

цензии выдавались в соответствии с законом РФ «О средствах массовой ин-

формации» от 1991 г. На протяжении ряда лет в Госдуме обсуждались варианты

специального Закона о телерадиовещании. В 1996 г. законопроект был принят

Думой, но отклонен Советом Федерации: законодатели не достигли консенсуса

по вопросу о степени и формах допустимого контроля над вещанием, об усло-

виях получения и продления лицензий.

В 1993 г. появляются телекомпании «ТВ-6 Москва» и канал НТВ. Его соз-

датели предложили зрителям разные варианты расшифровки первой буквы:

«негосударственное», «новое», «наше», «независимое», хотя о «независимос-

ти» говорить не приходится: НТВ принадлежало медиамагнату В. Гусинскому,

аналитическая программа «Итоги» отражала его интересы. С 1 апреля 1995 г.

первый канал передан от «Останкина» новой структуре — акционерному

4 См. подробнее: Разлогов К.Э. Новые аудиовизуальные технологии. М.: Едиториал УРСС. 2005.

488 с.

132 Выпуск 3 2014


обществу закрытого типа ОРТ, что расшифровывается как «общественное Рос-

сийское ТВ». На дециметровых, менее доступных владельцам старых телепри-

емников каналах стали выходить программы компаний «Рен-ТВ», ТНТ, М-1,

СТС («сеть телевизионных станций»), впервые появляются кабельные каналы5.

Пятый канал (прежде санкт-петербургский) в 1997 г. отдан новому структурно-

му подразделению Российской гостелерадиокомпании, получившему название

«Культура»6. В соответствии с Указом Президента РФ от 8 мая 1998 г. созданы

государственный медиахолдинг на базе РТР, «РИА-новости» и 88 региональных

государственных телекомпаний и технических телецентров. Таким образом, в

сфере телевидения вновь выстраивается управленческая вертикаль «центр –

регионы, необдуманно разрушенная после распада СССР.

В итоге телевидение, опробовав почти все формы собственности (акцио-

нерную, частную и проч.), перестало быть государственной монополией и ста-

ло превращаться в одну из сфер рыночного хозяйства, в которой начали дейс-

твовать такие механизмы, как конкуренция, потребительский спрос и др., что

обусловило его постепенную трансформацию из классического средства мас-

совой информации, чем оно по преимуществу было до сих пор, в рыночную

услугу населению. Такая коммерциализация привела к снижению профессио-

нализма, привлечению в большом объеме рекламы, к особой жанровой поли-

тике каналов, их постепенной специализации. «Резкая, подчас непримиримая

оценка в СМИ прошлого и настоящего страны многими людьми оказалась не

принята, что и способствовало стремительному расколу общества. Массмедиа

начали поднимать темы, не вписывающиеся в традиционные ценности обще-

ства (жизнь знаменитостей, вопросы секса и т. д.)»7. Эксперты отмечают осо-

бенно сильное влияние телевидения на детскую аудиторию, которая, не имея

опыта художественно-эстетического развития, более других социальных групп

подвержена манипуляции8.

Развитие «экономического плюрализма» будет вести к дальнейшей много-

программности и телевизионному глобализму, ибо в этой сфере коммуникаций

действительно не существует границ, и наиболее характерной тенденцией сов-

ременного этапа развития телевидения является усиление присутствия иност-

ранных каналов. Сейчас можно подписаться на просмотр пакета программ из 9

или 16 зарубежных каналов, среди которых английская Би-би-си, французская

ТВ 5, германская ПРО 7, американский Суперчэнел, Си-эн-эн, МТБ. Спутни-

ки Intersat транслируют 5 телепрограмм Италии, 4 — Норвегии, 3 — Англии.

Спутники Astra позволяют принимать 9 программ телевидения Германии, Ан-

глии, США. Девять турецких телеканалов транслирует спутник Turksat. После

запуска принципиально нового спутника Hot Bird («Жар-Птица») в Москве

можно принимать 16 телеканалов со всего света. Таким образом, мировидение

становится реальностью, и российская телеаудитория вовлекается в общемиро-

5 См. подробнее: Телерадиоэфир: история и современность / отв. ред. А.Г. Качкаева. М.: Элитком-

стар. 2008. 398 с. 6 Литвинцев А.Э. Канал «Культура» на перекрестке телевизионных традиций. М., 2008.7 Стровский Д.Л. Отечественная журналистика новейшего периода. М., 2011. С. 259.8 Лемиш Дафна. Жертвы экрана. Влияние телевидения на развитие детей. М., 2007. 307 с.



вой информационный телеобмен. А это, в свою очередь, повлечет углубление

дифференциации, профилирования российских телевизионных каналов. Так,

например, появились мистический канал М3, музыкальный МУЗ ТВ, политико-

информационный Россия 24 и др.

Совершенствуются и особые телевизионные технологиии влияния на об-

щественное сознание. Телевизионные журналисты появляются там, где проис-

ходит что-то важное, что интересно увидеть всем. Они задают экранным собе-

седникам вопросы, выступая представителями зрителей на экране. Истинность

информационно-публицистической картины, предъявляемой тележурналис-

тами современникам, ее полнота и соотношение различных тонов зависят от

уровня профессионализма, нравственной позиции работников ТВ. Подмена

фактов субъективными рассуждениями способствует дезориентации общества,

разжигая страсти, подогревая низменные инстинкты9.

Переходя от информационных сообщений к более сложным формам теле-

журналистики, например комментированию происходящих событий, созда-

нию проблемных телефильмов, проведению в прямом эфире телемостов, автор

сталкивается с проблемами, присущими именно телевидению как технологии

массовой коммуникации. Кадры видеозаписи, которым в монтаже придается

определенный смысл, фразы комментаторского текста, интонация и мимика ве-

дущего могут передавать его отношение к материалу; таким образом, зритель

программируется на реакцию, аналогичную реакции ведущего10.

К специфическим средствам создания медиареальности на телевидении от-

носится программная информационная политика. Телеканал определяет, какие

программы будут транслироваться, а также — каково их содержание11. Причем,

в случае с телевидением очевиден факт, что проникновение медиареальности в

объективную реальность является односторонним. Люди вынуждены воспри-

нимать все, что видят и слышат с экрана, на веру, полагаясь лишь на свои зна-

ния12. Многогранность телевизионной информации облегчает задачу подмены

объективной реальности, поскольку мир с экрана предстает абсолютно похо-

жим на тот, что люди привыкли наблюдать.

Говоря о политическом воздействии массовых коммуникаций на обществен-

ное сознание, принято выделять три формы13: фрейминг (использование стандар-

тных норм), прайминг (концентрация внимания аудитории на нужной информа-

ции) и формирование тематик. Концепция «прайминга» заключается в том, что

массмедиа как бы «активируют» в сознании человека уже заложенные и сфор-

мированные мысли и знания, которые неким образом связаны с содержанием

транслируемых материалов. Достаточно привести как пример лозунг: «Выключи

9 Кузнецов Г.В., Цвик В.Л., Юровский А.Я. Телевизионная журналистика. М: Издательство Москов-

ского университета, 2005. С. 10.10 Там же. С. 6.11 См. подробнее: Старобахин Н.Н. Программная политика общенациональных российских теле-

каналов (1999–2006 гг.): информационная повестка дня и медиареальность: дисс. …канд. филолог.

наук. Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. М., 2012. 179 с. 12 Телевидение: режиссура реальности / сост. Д. Дондурей. М.: Искусство кино. 2007. 367 с.13 Кучма И. Медиа и власть: современные концептуализации // Социология: теория, методы, мар-

кетинг. 2004. № 2.

134 Выпуск 3 2014


мозги. Включи 2×2». «Прайминг» может мотивировать человека осуществлять те

или иные действия. Формирование тематик (или agenda-setting) устанавливает

порядок распределения сюжетов по степени значимости, тем самым определяет

их ценность для аудитории, т. е. задает их иерархию в сознании индивида.

Можно сказать, что тележурналистика — это синтез политики и творчества

на базе техники. В 1990-е гг., выдвинув на первый план острые общественные

проблемы, тележурналистика не предлагала решений, следовательно, показ не-

гатива осуществлялся только с целью привлечения внимания к телепередаче и

автору14. Таким образом, большинство программ, претендовавших на звание

публицистических, не выполняли эту функцию: не служили решению проблем,

отходили от принципов объективности, использовали низкие художественные

средства. Результатом стало падение уровня профессионализма и рост недове-

рия к СМИ и социальной апатии в обществе15.

Особый характер аудитории телевидения (ее массовость и рассредоточен-

ность), особые условия восприятия (в миллионах домов одновременно) — важ-

нейшие, решающие факторы, от которых зависят и функции, и формы, и ме-

тоды вещания. Применение рубрик, циклов, серий, постоянных телепрограмм

помогает, с одной стороны, дифференцировать аудиторию, с другой — стабили-

зировать интерес определенной ее части, как нельзя лучше отвечая специфике

телевизионного вещания16. Отметим также такие новые телевизионные техно-

логии, как: минимизация, цифровизация, интерактивность, конвергентность. В

2005–2007 гг. на телевидении появляется и быстро приобретает популярность

жанр отечественных телесериалов, которые становятся главным поставщиком

новых мифов и новых частных ценностей. Идеи активной гражданской пози-

ции, политической активности, информированности оттеснены на периферию

телевизионного вещания (ночные эфиры, дециметровые каналы).

Дисбаланс между восторжествовавшим массовым развлекательным и соци-

ально значимым телевидением потребовал государственного вмешательства в

эту сферу коммуникации: был создан канал «Звезда», однако он не смог изме-

нить сложившуюся расстановку сил, рейтинг этого канала значительно уступа-

ет Первому каналу, НТВ и др.

Идущие на российском телевидении процессы стандартизации и унифи-

кации, идеи эффективного менеджмента, окончательно охватившие все сферы

российской действительности, будут и в дальнейшем превалировать на телеви-

дении. Российская телевизионная индустрия прошла этап концентрации капи-

талов. Идеология будет окончательно вытеснена коммуникационными техноло-

гиями, так как символическая власть массмедиа продолжает оставаться оруди-

ем для продвижения стандартов и матриц капиталистического образа жизни.

Таким образом, представляется, что именно телевидение в большей сте-

пени, чем другие средства массовой информации, оказывается тем явлением,

14 Вартанов А. Российское телевидение на рубеже веков: программы, проблемы, лица. М.: КДУ.

2009. 480 с.15 См.: Гудяков Р.В. Указ. соч.16 См.: Новикова А.А. Современные телевизионные зрелища: истоки, формы и методы воздейс-

твия. СПб.: Алтея. 2008. 208 с.



изучая которое мы сможем раскрыть секреты влияния на массовое сознание. В

ходе своего исторического развития телевидение выработало целый набор при-

емов, направленных на придание информации наиболее привлекательных для

аудитории форм. Развитие коммуникационных технологий, глобализация, кон-

вергенция СМИ и диверсификация контента все более подтверждают тезис о

том, что действительность фактически не существует в отрыве от ее отображе-

ния в СМИ, а информация признается обществом как реальная, лишь пройдя

по каналу коммуникации17.


1. Гудяков Р.В. Драматизация информации на российском телевидении как

фактор формирования социальной идентичности: дисс. … к. филол. наук. / Мос-

ковский государственный университет им. М.В. Ломоносова. М., 2012. 287 с.

2. Вартанов А. Российское телевидение на рубеже веков: программы, про-

блемы, лица. М.: КДУ, 2009. 480 с.

3. Кузнецов Г.В., Цвик В.Л., Юровский А.Я. Телевизионная журналистика. М.:

Издательство Московского университета, 2005.

4. Кучма И. Медиа и власть: современные концептуализации // Социология:

теория, методы, маркетинг. 2004. № 2.

5. Лемиш Дафна. Жертвы экрана. Влияние телевидения на развитие детей.

М., 2007. 307 с.

6. Литвинцев А.Э. Канал «Культура» на перекрестке телевизионных тради-

ций. М., 2008.

7. Маклюэн Г.М. Понимание медиа: Внешние расширения человека. М.: Ги-

перборея, Кучково поле, 2007. 464 с.

8. Мясникова М.А. О научных подходах к исследованию сущности телевиде-

ния // Ученые записки Казанского ун-та. Сер. Гуманитарные науки. 2009. Т. 151.

Кн. 5. Ч. 2. С. 257–264.

9. Новикова А.А. Современные телевизионные зрелища: истоки, формы и

методы воздействия. СПб.: Алтея. 2008. 208 с.

10. Разлогов К.Э. Новые аудиовизуальные технологии. М.: Едиториал УРСС.

2005. 488 с.

11. Стровский Д.Л. Отечественная журналистика новейшего периода. М.,

2011.

12. Старобахин Н.Н. Программная политика общенациональных российс-

ких телеканалов (1999–2006 гг.): информационная повестка дня и медиареаль-

ность; / дисс. …к. филолог. наук. Московский государственный университет им.

М. В. Ломоносова. М., 2012. 179 с.

13. Телевидение: режиссура реальности / сост. Д. Дондурей. М.: Искусство

кино. 2007. 367 с.

14. Телерадиоэфир: история и современность / отв. ред. А.Г. Качкаева. М.:

Элиткомстар, 2008. 398 с.

17 См. подробнее: Маклюэн Г.М. Понимание медиа: Внешние расширения человека. М.: Гипербо-

рея, Кучково поле, 2007. 464 с.

136 Выпуск 3 2014

Рецензии

Актуальность темы моногра-

фического исследования С.А. Во-

ронцова1 не вызывает сомнений,

поскольку в условиях глобального

культурного кризиса, деформирова-

ния ценностных оснований бытия

человека, разжигания националь-

ной и религиозной розни в полити-

ческих целях любая конструктивная

попытка творческого осмысления

данных процессов и феноменов не-

обходима и практически значима

для сохранения устойчивого разви-

тия современного постсекуляризи-

рованного мира. Без всестороннего,

целостного анализа спектра взаи-

моотношений политики и религии

весьма сложно определить роль и

место религии в выработке модели

общественного и государственного

устройства в стране со сложными

1 Воронцов С.А. Взаимодействие политичес-

ких и религиозных систем: философско-пра-

вовой анализ. Монография. Ростов-на-Дону:

Донское книжное издательство, 2013. 192 с.

межэтническими и межконфессио-

нальными отношениями.

Российская действительность,

обусловленная трансформацией тра-

диционных, прежде всего духовных,

ценностей, обнаруживает скрытые

ранее свойства политизации рели-

гиозной системы, представленной не

только православием, но и другими

конфессиями, а также сакрализации

политики, «украшающей» себя атри-

бутами религиозно-нравственного

культа и священной ритуальности.

В таком контексте авторский фило-

софско-правовой анализ особеннос-

тей взаимодействия религиозной

и политической систем отличается

необходимой новизной и оригиналь-

ностью.

К научной новизне монографии

можно также отнести раскрытие за-

кономерного характера связи рели-

гии и политики и их взаимовлияния;

концептуальное обоснование про-

блемы религиозно-политического

синкретизма; выявление совпадения

методов деятельности религиозных

Концепция религиозно-политического

синкретизма: философско-методологический

анализ




структур с методами деятельности

правоохранительных органов2, ана-

лиз функционального соотношения

интегративно-охранительной функ-

ции религиозных систем с аналогич-

ными функциями государства, показ

форм синкретизации религии и по-

литики, определение перспективы

развития взаимодействия политики

и религии.

С.А. Воронцов, впервые затро-

нувший тему философско-методо-

логического анализа особенностей

взаимодействия политической и

религиозной систем в своей диссер-

тации на соискание ученой степе-

ни кандидата философских наук3, в

рецензируемой монографии орга-

нично продолжает последователь-

ное развитие теоретической модели

данного взаимодействия на основе

творчески преломляемой концепции

синкретизма религии и политики в

рамках системного и структурно-

функционального подходов. Поня-

тие синкретизации как механизма

«вписывания» религиозной системы

в политический контекст и соответс-

твенно политизации религиозных

институтов позволяет не только оп-

ределить границы, но и выйти за пре-

делы их предметного поля с учетом

функционального предназначения и

дифференциальной специфики.

2 См. подробнее: Воронцов С.А. Спецслужбы

России: учебник для студентов высших учеб-

ных заведений, обучающихся по специальнос-

ти «Юриспруденция». Сер. Высшее образова-

ние. 3-е изд., доп. и перераб. Ростов-на-Дону:

Феникс, 2012. 443 с.3 См.: Воронцов С.А. Особенности взаимо-

действия политической и религиозной систем

(философско-методологический анализ): дис.

... канд. философ. наук. Ростов-на-Дону: Рос-

товский государственный университет, 2000.

В первой главе монографии «Вза-

имодействие политических и религи-

озных систем» автор вскрывает при-

роду и сущностные признаки каждой

из систем в их социокультурном,

ментальном и антропологическом

измерениях, одновременно выявляя

формы их совместной эволюции,

функционирования и трансформа-

ции с позиций принципов адаптив-

ности и симбиотичности. Религиоз-

ная система предстает в таком случае

как иррациональная структура, вли-

яющая на сознание личности и соци-

ально-политические нормы поведе-

ния антропологических сообществ,

освящая или подвергая критике ие-

рархические общественные порядки

и типы государственно-правового

устройства.

При этом религиозно-полити-

ческий синкретизм фиксирует адап-

тацию религиозных элементов к

изменяющимся политическим и со-

циальным условиям, в том числе и

за счет светских компонентов, о чем

свидетельствует обоснованный ав-

тором светский правовой принцип

взаимоотношений религиозной и

политической систем. Характер вза-

имодействия данных систем зависит

от степени их гомогенности или ге-

терогенности и имеет функциональ-

ную заданность, главная задача кото-

рой на фоне широкой секуляризации

обеспечить государственную и об-

щественную безопасность на основе

примата религиозно-нравственных

ценностей.

Вторая глава монографии «Осо-

бенности взаимоотношений поли-

тико-правовых и религиозных инс-

титутов» конкретизирует авторскую

концепцию религиозно-политичес-

кого синкретизма и его функци-

ональных особенностей в рамках

138 Выпуск 3 2014

Рецензии

взаимосвязи религиозных структур

с правоохранительными института-

ми как компонентами политической

системы. Исходя из аналогии задач,

решаемых в религиозной и полити-

ческой деятельности, касающихся ее

безопасного осуществления, С.А. Во-

ронцов прослеживает эволюцию вза-

имоотношений государства и церкви

как политико-правовой и этической

регламентации и нормативизации.

Особое место в философско-ме-

тодологическом анализе проблемы

занимает советский период эволю-

ции религиозно-политического син-

кретизма, интерпретируемой С.А.

Воронцовым как прямое столкнове-

ние религиозной власти с государст-

венной, существенно повлиявшее на

устойчивое развитие общественной

жизни. Излишняя политизация ре-

лигиозного воздействия на различ-

ные общественные объединения и

движения, по мнению С.А. Воронцо-

ва, требует прежде всего государст-

венно-правовой оценки и эксперти-

зы, поскольку оппозиционные силы

в современной России пытаются

прикрыть свои деструктивно-экс-

тремистские цели религиозно-духов-

ными ценностями4.

В целом можно констатировать,

что авторская концепция религиоз-

но-политического синкретизма впол-

не достоверна и обоснована, основ-

ные ее положения легко усваиваются

в ходе чтения, научно-практическая

значимость данного теоретического

конструкта очевидна.

Очевидно, что, как всякое твор-

ческое исследование, данная работа

не свободна от недостатков.

4 См. подробнее: Воронцов С.А. Понятие экс-

тремизма и его сущностные признаки // Фило-

софия права. 2007. № 4. С. 65–71.

Во-первых, следовало бы ука-

зать, в какой мере концепция синк-

ретизма может использоваться для

обоснования религиозно-политичес-

кого синкретизма, если у каждой из

обозначенных систем (религиозной

и политической) разные основания,

базирующиеся, соответственно, на

принципах абсолютного духовного

начала (Бога) и верховной власти.

Во-вторых, авторское суждение

по поводу светского правового прин-

ципа взаимоотношений политичес-

кой системы и религии нуждается в

научной корректировке, поскольку в

США, например, президенты по вере

являются, как правило, протестан-

тами, а по национальности — англо-

саксами.

В-третьих, в первом параграфе

второй главы монографии логичнее

вести речь об эволюции взаимоот-

ношений государства и церкви, что

соответствует содержательной час-

ти исследования и делает уместным

сравнительный анализ методов обес-

печения церковной и государствен-

ной безопасности.

Недостатком рецензируемой

монографии С.А. Воронцова, с моей

точки зрения, является то, что она

сущностно и содержательно не свя-

зана с двумя исходными основания-

ми взаимодействия политических и

религиозных систем — духовной бе-

зопасностью и культурной войной.

В 80-х гг. XX в. вышла в свет

книга француза Анри Гобара «Куль-

турная война. Логика разрушения»,

поражающая своей парадоксальнос-

тью: «Культурная война уже нача-

лась, без положенного объявления,

без барабанов и труб. Война при

помощи лживых слов, при помощи

обманчивых представлений, при по-

мощи предательских улыбок...



Классическая война целила в

сердце, чтобы убивать и покорять,

экономическая война целила в жи-

вот, чтобы эксплуатировать и обога-

щаться, культурная война целит в го-

лову, чтобы парализовать, не убивая,

чтобы покорить, испортив, и обога-

титься за счет разложения культур и

народов.

Культурная война употребляет

все свободы и злоупотребляет ими,

чтобы проникать повсюду и разру-

шать изнутри все ценности, все раз-

личия, все духовные богатства наро-

дов...»

Словосочетание «культурная

война» действительно необычно,

поскольку мы привыкли к мирному,

безобидному и облагораживающему

значению понятия «культура». Тем

горше сознавать, что такое название

книги не случайно, ибо Анри Гобар

написал ее как предупреждение о

деструктивных последствиях амери-

канизации французской культуры,

защищая тезис о национально-куль-

турной самобытности народов.

Как выяснилось позже, об аме-

риканизации национальных евро-

пейских культур, кроме французов,

в то время говорили и итальянцы, и

греки, и другие европейцы, успевшие

ощутить влияние боевиков, рока,

джаза, одинаковых штанов из мятой

парусины, «близнецовых» футболок

с надписями, представляющими мар-

ки автомобилей, шампуней и других

товаров, вкус американских сигарет,

жевательной резинки, лекарствен-

ных средств...

Теперь и на нашу землю с тыся-

челетней православной культурой

надвинулось чудище американиза-

ции в виде массового «искусства»,

утверждающего космополитические

ценности паренька-пастуха (ковбоя

с револьвером) XIX в. и бандитов

начала XX в., навязываемых через

разветвленную систему средств воз-

действия: газет, журналов, кино, те-

левидения, радио, литературы и т. д.5

Национальные культурные цен-

ности по своей сути самобытны,

уникальны и неповторимы по фор-

мам выражения. У каждого народа

свои обычаи, обряды, праздники; от-

ношение к любви, браку, рождению и

воспитанию детей, к другим нациям

и этносам; музыкальное, песенное,

танцевальное творчество — все то,

что характеризует принадлежность

человека к определенному целому —

национальному образу жизни.

Василий Макарович Шукшин

так писал об отечественной культу-

ре: «Русский народ за свою историю

отобрал, сохранил, возвел в степень

уважения человеческие качества, ко-

торые не подлежат пересмотру: чест-

ность, трудолюбие, совестливость и

доброту...

Уверуй, что все было не зря:

наши песни, наши сказки, наши не-

имоверной тяжести победы, наше

страдание — не отдавай всего этого

за понюх табаку.

Мы умели жить. Помни это. Будь

человеком».

Именно такое понимание само-

бытности позволяет нам сохранить

свое собственное национальное са-

мосознание и противостоять едино-

образию и унификации многоцвет-

ной оригинальности русского права,

искусства, архитектуры, живописи,

музыки, литературы, православия и

национального характера.

5 См. подробнее: Верещагин В.Ю. Лекции по

русской культуре. Ростов-на-Дону, 1998. С.

5–7.

140 Выпуск 3 2014

Рецензии

Способность любой нации и

любого этноса к выживанию и со-

противлению чужим культурным

образцам обеспечивается в первую

очередь сохранением культурной

самобытности. Если мы не поймем

этого сегодня, то завтра может быть

поздно. Американизация русской

культуры преследует одну-единст-

венную цель: духовное подчинение

нас как народа и государства6.

Вместе с тем необходимо

подчерк нуть, что любой авторский

недостаток легко превращается в до-

стоинство: С.А. Воронцову не соста-

вит большого труда провести в буду-

щем философско-методологический

(не только философско-правовой)

анализ духовной безопасности русс-

кого народа. Пожелаем ему успехов,

потому что рецензируемая моногра-

фия, несомненно, будет востребова-

на и читаема.

6 См. подробнее: Беспалова Т.В. Социокуль-

турная и политическая легитимация патрио-

тизма в конфликтных условиях российского

переходного общества. СПб., 2010. С. 3–5; Бес-

палова Т.В. Политический патриотизм. Рос-

тов-на-Дону, 2004. С. 45–48.


1. Воронцов С.А. Спецслужбы

России: учебник для студентов вы-

сших учебных заведений, обучаю-

щихся по специальности «Юрисп-

руденция». 3-е изд., доп. и перераб.

Ростов-на-Дону: Феникс. Сер. Вы-

сшее образование, 2012. 443 с.

2. Воронцов С.А. Особенности

взаимодействия политической и ре-

лигиозной систем (философско-ме-

тодологический анализ): дис. ... канд.

филос. наук. Ростовский государс-

твенный университет. Ростов-на-До-

ну, 2000.

3. Воронцов С.А. Понятие экстре-

мизма и его сущностные признаки //

Философия права. 2007. № 4. 4. Верещагин В.Ю. Лекции по рус-

ской культуре. Ростов-на-Дону, 1998. 5. Беспалова Т.В. Социокультур-

ная и политическая легитимация

патриотизма в конфликтных услови-

ях российского переходного обще-

ства. СПБ., 2010.

6. Беспалова Т.В. Политический

патриотизм. Ростов-на-Дону, 2004.

PROBLEM ANALYSIS AND PUBLIC ADMINISTRATION PROJECTION 141

PROBLEM ANALYSIS AND

PUBLIC ADMINISTRATION

PROJECTION

THEORYPRACTICE

METHODOLOGY

Scientifi c Journal

Editorial Board

Yakunin V.I. — Doctor of Political

Science

Bagdasaryan V.E. — Doctor of History

Goldstone J. (USA)

Grinberg R.S. — Corresponding

member of RAS

Gusenbauer A. (Austria)

Lisitsyn-Svetlanov A.G. —

Corresponding member of RAS

Popova E.V. — PhD in Economics

Porfi riev B.N. — Corresponding

member of RAS

Sadovnichy V.A. — Academician of RAS

Selvestrov S.N. — Doctor of Economics

Torkunov A.V. — Academician of RAS

Yakobson L.I. — Doctor of Economics

Chief Editor

Makarov V.L. — Academician of RAS

Deputy Chief Editor

Leksin V.N. — Doctor of Economics

TikhomirovYu.A. — Doctor of law

Editors

Makarova L.V. — PhD in Social Science

Ignatenko G.I.

Contents ISSUE 3 (35), Vol. 7, 2014

Issue topic: Political leader and his electorate

Y.V. Irkhin

Political leadership: the criterion of effectiveness......................6Th e given article considers political leadership, specifi es concepts and analyzes approaches. It shows the substance and features of the eff ective political leadership. Keywords: factors and conditions of the modern eff ective political leadership, integrated and projective approach to leadership.

A.A. Papush

Image of politicians in terms of the voters’ perception (the case of the Russian presidential election, 2012)......................15Th e article is devoted to the infl uence of communicative factors on citizens’ electoral behavior. It analyses the public speeches of candidates for presidency, fi nds the features of verbal and nonverbal communication of politicians and investigates the nuances of politicians’ presentation in the media. Th e article proposes a model for the analysis of candidates’ public communication in that the structure of image’s formation is used as a basis. Th e research presents practical recommendations for the domestic candidates to increase a number of the loyal voters by means of public speeches.Key words: electoral behavior, communicative factors, perception of voters.

I.V. Bogdan

Political values in modern Russia: cognitive, emotional and behavioral aspects...........................................................24Th e article discusses the representation of political values in the Russian mass conscience. It considers current values, clusters in that they combine in the mass conscience, attitude to the values as well as connection between

142 Issue 3, 2014

the political values’ representation and the behavior in modern Russia.Keywords: political values, cognitive aspects, emotional aspects, political behavior, representation, current values, clusters.

O.V. Kuropatkina, G.G. Ghachatryan

Sacralization and limitation of the power in religious systems.............35Th e article is devoted to the conception of power in religious systems. It deals with the functions of rulers and their responsibility to the population as well as the control mechanisms in the diff erent religious systems. Th e authors conclude that in the framework of the diff erent religious traditions boundless, at fi rst glance, ruler / political leader’s power is limited by rigid religious rules and standards with that they must comply. Despite the fact that a political leader doesn’t have sacral status in the modern society belief in spiritual authority is preserved.Keywords: conception of power, religious system, religious traditions, functions of rulers.

Questions of Methodology

A.I. Setova

Pluralism of truths in pragmatic political discourse...............42Pragmatism is of some interest to the political and philosophical research as a consecution epistemological basis of that can be observed in political practice. Just the question of truth is crucial. Th e article discusses the implications of the answer to the question of truth in classical pragmatism and neopragmatizme as well as it shows that diff erent interpretations of truth give diff erent political projects in practice. Keywords: pragmatism neopragmatizm, political projects, Peirce, Dewey, Rorty, Vattimo.

Regional policy

A.N. Shvetsov

«Digital» inequality of the Russian cities and regions: evaluation methods and adequation policy.......................................51Th e article deals with the substance and problems of regional disparities in terms

of information system development. It provides the comparative analysis of information system development’s spatial spots, i.e. «growth points» — the major cities and «white spots» — the Russian province settlements. Th e spatial disparities in the information system development are emphasized as a particular object of the state edequation policy. Th e author describes the experience of evaluation and comparative analysis of regional diff erences in terms of the information system development. Keywords: information technology, regional information system development, «digital» inequality, methods of regional diff erences evaluation, state edequation policy.

I.A. Monahov

Innovation development territory: features of legislative environment..........64Th e article examines on the basis of the legal framework’ analysis issues related to the defi nition of «innovation development territory» and legislative environment of their establishment and functioning. Lack of consistency and comprehension of government policy in relation to the innovation-active areas development is an obstacle to solving the problem of acceleration of high-tech industries growth. Keywords: innovative development area, innovative legislation.

The practice of Russian business

Y.M. Bolshakova

Sociodynamics of interaction between government and business: the analysis of Russian practices...................................77Th e article analyzes the organization problem of interaction between authorities and business; classifi es the existing models of interaction between business and government, discovers their essential characteristics; provides the sociological analysis of coordination practices of business associations and government. It draws a based on sociological data conclusion related to the effi ciency of existing business associations. Keywords: government, business, business infl uence, business associations, a model of interaction between business and government, informal practices.

PROBLEM ANALYSIS AND PUBLIC ADMINISTRATION PROJECTION 143

S.I. Lutsenko

To reconcile the contraries: discretion

of management and owners activity.......91Th e article identifi es the problems associated with the control over management from active owners of company; discusses the features of interaction between the owners (expulsion from company). Th e article also presents tools by means of that a compromise of interests is achieved, in particular the separation between property (ownership) and control over cash fl ows, the implementation of preventive measures (granting owners by fi duciary duties, using goal-setting business model). Keywords: corporate governance, owner, management, fi duciary duties, goal-setting business model.

Transport policy

M.V. Ghukov

Spatial proportions

of the future-oriented transport

and infrastructural development

of the Russian Federation.......................105Spatial development challenges of Russia aggravate the problems of infrastructural sphere. Th e author gives a description of main priorities for the transport sector development in the medium term, evaluates territorial proportion of transports in the federal districts and identifi es key problems of its individual modes’ development (railway, sea, inland waterway, highway, air). He draws conclusions related to the key priorities of spatial transport and infrastructure development and coordination of major measures and strategic planning documents. Keywords: transport and infrastructure development, spatial priorities.

Scientifi c reports

Y.G. Zheglova

Strategic partnership

as a form of bilateral relations...............115Th e author formulates the features and functions of strategic partnership as a special and independent form of international relations.

Keywords: international relations, strategic partnership, bilateral relations, strategic interests, consensus.

V.G. Abramov

TV in the Russian media: history, features and prospects of development................123According to the author TV experiences a unique mediarenessans. Th e article discovers the features of the diff erent periods of the national TV development, analyzes trends and prospects of the present stage of its development. Transition from state to commercial TV resulted in changed functions, genres, technologies and TV values appears as the most important. Th e author detailed characterizes the genres and program policies of the majordomestic TV channels. Keywords: media space, virtualization mass consciousness, functions, genres, television technology.

D.Sh. Muftahutdinova

On the question of the formation of civic identity and ideology in a multiethnic region..........................129Th e article discusses the formation of civic identity of Russia citizens. It shows on the basis of opinion polls a low degree of communication processes in the Volga Federal District and in the country as a whole. It shows on the basis of critical assessment of the common history book for secondary schools the need for education of respect to the historical heritage of the Russia citizens by means of history. Keywords: Russian identity, general civil ideology and values , interethnic communication, historical memory. genres, TV technology.

Reviews

T.V. Bespalov

The conception of religious and political syncretism: philosophical and methodological analysis..................136

Contents ........................................... ..........141

Requirements for manuscripts.................144

Information about authors........................145

144 Выпуск 3 2014

Требования к рукописям

Авторам, направляющим свои статьи в журнал, рекомендуется придержи-

ваться следующих правил оформления:

Формат рукописи

Рукопись представляется в редакцию в электронном виде в формате Word

для Windows. Шрифт Times New Roman, с размером шрифта не менее № 12.

Межстрочный интервал — полуторный. Объем статьи не должен превышать од-

ного авторского листа (т. е. 40 тыс. знаков, включая пробелы). Объем статей для

рубрики «Научные сообщения» — до 1/3 авторского листа. Ссылки оформляют-

ся в виде суммируемых сносок в конце каждой страницы.

Формат таблиц и рисунков

Таблицы и рисунки встраиваются в текст статьи. При этом таблицы должны

иметь заголовок, размещаемый над табличным полем, а рисунки — подрису-

ночные подписи. При использовании в статье нескольких таблиц или рисунков

их нумерация обязательна.

К статье прилагаются:

1) сведения об авторе — Ф.И.О. (полностью), место работы, должность,

ученая степень и данные для связи: адрес, номер телефона, электронный

адрес;

2) перевод заглавия статьи, фамилии и инициалов автора на английский

язык;

3) краткая аннотация (не более 15 строк) на русском и английском языках;

4) ключевые слова.

Рукописи, не соответствующие указанным требованиям, редакцией не рас-

сматриваются.

Статьи подлежат обязательному рецензированию по параметрам теорети-

ческой и практической значимости и стилистики.

С аспирантов плата за публикацию статей не взимается.

Статьи можно отправлять по электронному адресу: [email protected]

или redaс[email protected].


Сведения об авторах

Абрамов В.Г., редактор АНО Новости, магистрант факультета журналистики МГГУ

им. М.А. Шолохова ([email protected]).

Беспалова Т.В., доктор философских наук, доцент кафедры теоретической и при-

кладной политологии Южного федерального университета ([email protected]).

Богдан И.В., аспирант кафедры социологии и психологии политики факультета по-

литологии МГУ им. М.В. Ломоносова, научный сотрудник Центра проблемного анализа

и государственно-управленческого проектирования ([email protected]).

Большакова Ю.М., кандидат политических наук, доцент Санкт-Петербургского го-

сударственного экономического университета ([email protected]).

Жеглова Ю.Г., соискатель кафедры политологии ИМО и СПН МГЛУ (yzheglova@

yandex.ru).

Жуков М.В., директор Центра Международного научно-исследовательского инсти-

тута проблем управления (glavred.uptp.ru).

Ирхин Ю.В., доктор философских наук, профессор РАНХиГС при Президенте РФ,

профессор РГГУ, академик АГН и АПН РФ ([email protected]).

Куропаткина О.В. (Зеленова), кандидат культурологии, эксперт Центра проблемно-

го анализа и государственно-управленческого проектирования ([email protected]).

Луценко С.И., ведущий эксперт Контрольного управления Президента Российской

Федерации ([email protected]).

Монахов И.А., кандидат исторических наук, Научно-методический центр по ин-

новационной деятельности высшей школы им. Е.А. Лурье Тверского государственного

университета (Тверской ИнноЦентр), заместитель директора (monakhov_i@mail).

Муфтахутдинова Д.Ш., кандидат исторических наук, доцент Казанского (Приволж-

ского) федерального университета ([email protected]).

Папуш А.А., аспирантка факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова, кафед-

ра государственной политики ([email protected]).

Сетова А.И., аспирант кафедры философии политики и права философского фа-

культета МГУ имени М.В. Ломоносова ([email protected]).

Хачатрян Г.Г., магистр культурологии, аспирант Русской антропологической школы

РГГУ ([email protected]).

Швецов А.Н., доктор экономических наук, зам. директора Института системного

анализа РАН Центрального экономико-математического института РАН ([email protected]).

Подписаться на журнал «Проблемный анализ и государственно-управленческое проекти-рование» можно в любом почтовом отделении по каталогу «Роспечать». Индекс — 80 247.Кроме того, Вы можете подписаться на журнал в редакции.Для юридических лиц: направьте по факсу (495) 981-5703 или e-mail: [email protected] заявку на подписку, указав реквизиты Вашей организации и адрес доставки (с указанием почто-вого индекса). Мы направим Вам счет на оплату подписки.Для физических лиц: заполнив прилагаемый ниже купон, перечислите деньги на наш расчетный счет через Сбербанк. Затем отправьте копию квитанции об оплате по адресу: НП «ЦУП» (в бухгалтерию/подписка журнала), Россия, 107078, г. Москва, ул. Каланчев-ская, д. 15, под. 1, эт. 5. После оплаты Вы получите 6 номеров при годовой подписке или 3 номера — при полуго-довой. Стоимость подписки на полгода — 1200 руб., на год — 2400 руб.Более полную информацию о том, как приобрести журнал, можно получить в редакции. Тел./факс: (495) 981-5703, 981-5704.

КАК ПОДПИСАТЬСЯ НА ЖУРНАЛ

20

2014 г.

20

2014 г.

ПРОБЛЕМНЫЙ Содержание № 3 (35), том 7, 2014 АНАЛИЗкритерии...

Documents