1

1. Ф. Речевые портреты старосветских помещиков (по материалам повести Н.В. Гоголя "Старосветские помещики") / Н. Ф. Баландина // Русский язык и литература в учебных заведениях. — К. : 1997. - № 6. - С.44-53

2. Булгаков М. А. Повести, рассказы, фельетоны, очерки / М.А. Булгаков. — Кишенев: Лит. артистикэ, 1989. — 608с

3. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография: Избранные труды / В.В.Виноградов. — М.: Наука, 1977 – 298 с.

4. Гордеева М. Н. Речевой портрет и способы его описания / М. Н. Гордеева //Лингвостилистические и лингводидактические проблемы коммуникации. — К.: Наука 2008. – No 6. – С. 89 – 101

5. Дудников А.В. Современный русский язык / А.В. Дудников. — М.: Высшая школа, 1990 – 245 с.

2

Содержание

Вступление……………………………………………………………………………………………………………………..3

Раздел 1. Речевой портрет как способ характеристики героев литературного

произведения ………………………………………………………………………………………………………………….5

1.1. Понятие о «речевом портрете»………………………………………….………………………….5

1.2. Лексические средства создания речевого портрета ……………………………………10

Раздел 2. Характеристика речевого портрета героев повести М.Булгакова «Собачье

сердце»…………………………………………………………………………………………………………………………….14

2.1. Речевой портрет Шарика – Шарикова…………………………………………15

2.2. Речевой портрет профессора Преображенского………………………………19

2.3.Речевой портерт Швондера……………………………………………………..24

Выводы……………………………………………………………………………………………………………………26

Список использованной литературы……………………………………………………………………..27

3

Введение

Изучение понятия «речевой портрет» исторически начинается с

фонетического портрета, важные приемы описания которого разрабатываются в

середине 60-х годов ХХ века М.В. Пановым. В научной лингвистической

литературе изучение речового портрета занимает особое место и затрагивает

огромное количество проблем в связи с исследованием языка художественных

произведений. Анализ речевого портрета героя помогает читателю иметь

полное представление о его манерах, характере, культуре, эпохе и

общественному классу, к которому он принадлежит. Наблюдать за речью

персонажа — значит обратить внимание не только на «прямое» значение

произнесенных им слов, но и на «подтекст», т. е. увидеть, кто говорит, и

понять, почему, с какой целью он так говорит. Проблемы изучения языка

героев художественных произведений рассматривало множество лингвистов,

ученых и литературоведов: Н.Ф.Баландина («Речевые портреты старосветских

помещиков»), Т.И.Ерофеева («Речевой портрет говорящего»), М.Н. Гордеева

«Речевой портрет и способы его описания»), В.В.Литвинов «Изучения языка

художественных произведений в школе», М.В. Китайгородская « Русский

речевой портрет» и другие [11, с.35].

Актуальность темы: школа сегодня призвана воспитать свободную, развитую и образованную  личность, владеющую комплексом необходимых компетенций. Одна из компетенций — речевая (коммуникативная), т.е. способность использовать накопленный языковой материал в речи с целью общения. На уроках русского языка и литературы эта компетенция формируется в первую очередь. Если работа над формированием речевого портрета личности учащегося ведется из урока в урок, в системе, то дети будут помнить о том, что выбор языковых средств, интонации, экстралингвистических факторов являются неотъемлемой частью целого образа человека не только на уроках русского языка и литературы, но и на других занятиях и вне стен школы. Анализируя речевой портрет героев того или иного произведения, можно получить информацию ох психологических, соционических особенностях , проявляющихся , первым делом, через его язык. именно через их язык.

4

Цель: создание речевого портрета главных героев повести М.Булгакова «Собачье сердце».

Основные задачи работы:

Выяснить понятие «речевого портрета».

Рассмотреть лексические средства его выражения.

Составить речевой портрет главных героег повести и выявить

основные способы и особенности создания речевого портрета.

Объект исследования: речевой портрет.

Предмет исследования: лексические средства речевого портрета.

Практическое значение полученных результатов: результаты данной

курсовой работы могут быть использованы на уроках русского языка в

одиннадцатом классе при рассматривании лексических средств языка, на

уроках зарубежной литературы при изучении характеристики персонажей

повести Булгакова «Собачье сердце», а также на лекциях по современному

русскому языку для студентов первого курса.

Теоретическая база исследования: учебники по русскому по русскому

языку, монографии, статьи, научные журналы, словари, энциклопедии.

Методы исследования – описание, анализ, сопоставление, приемы

лингвосоционического анализа.

Структура курсовой работи состоит из содержания, двух разделов,

выводов и списку использованной литературы. Объем курсовой работы — 27ст.

5

Раздел 1. Речевой портрет как способ характеристики героев литературного

произведения

1.1.Понятие о «речевом портрете»

К понятию «речевого портрета» обращались многие исследователи

русского языка, каждый из которых по-своему тактирует его определение. Так,

М.В. Китайгородская и Н.Н. Розанова называют речевой портрет

функциональной моделью языковой личности [10, с. 26]; Т.И. Ерофеева

считает, что речевой портрет — это составляющий облик говорящего в

формировании целостного образа личности [6, с. 13]; По мнению Н.Ф.

Баландины, такой портрет представляет собой воплощенную в речи языковую

личность [1, с.45]; Доктор филологических наук Т.П.Тарасенко считает его

совокупностью языковых и речевых характеристик коммуникативной личности

или определённого социума в отдельно взятый период существования. Кроме

того, исследователь выделяет ряд характеристик личности, отражающихся в

речевом портрете: возрастные,гендерные,психологические, социальные, этноку

льтурные и лингвистические 

[23, с.9 ].

Ю.Н. Караулов понятие речевого портрета рассматривает следующим

образом: подбор особых для каждого действующего лица литературного

произведения слов и выражений как средство художественного изображения

персонажей. В одних случаях для этой цели используются слова и

синтаксические конструкции книжной речи, в других средством речевой

характеристики служат просторечная лексика и необработанный синтаксис и т.

д., а также излюбленные "словечки" и обороты речи, пристрастие к которым

характеризует литературный персонаж с той или иной стороны

(общекультурной, социальной, профессиональной и т. п.) [8; с.164].

Г.Г. Матвеева определяет понятие «речевого портрета» как набор

определенных речевых предпочтений говорящего в конкретных

6

обстоятельствах для актуализации определенных намерений и стратегий

воздействия на слушающего. Исследователь отмечает, что с помощью речевого

портрета фиксируется речевое поведение, которое «автоматизируется в случае

типичной повторяющейся ситуации общения» [13, с. 87].

Г.Г. Матвеева делит речевой портрет на два вида:

1) индивидуальный ;

2) коллективный [13, с. 87].

В центре внимания индивидуального речевого портрета находится

индивидуальный стиль, отражающий особенности конкретной языковой

личности .

Языковая личность — это носитель того или иного язика, субъект,

обладающий совокупностью способностей и свойств, позволяющих ему

осуществлять сугубо человеческую деятельность - говорить, общаться,

создавать устные и письменные речевые произведения, отвечающие цели и

условиям коммуникации, извлекать информацию из текстов, воспринимать

речь [8, с. 132 ].

Индивидуальный портрет составляется чаще всего при исследовании

личности неординарной, элитарной, которой свойственно творческое

отношение к языку. Кроме того, такой портрет дает возможность судить о

речевых характеристиках той или иной социальной группы [ 13, с.87 ].

Коллективный речевой портрет позволяет обобщить явления, присущие

определенному кругу людей, объединенных в национальном, возрастном,

социальном, профессиональном плане [13, с. 87 ].

По мнению М.Н. Гордеевой специфика речевого портрета

обусловливается, прежде всего, его прямой обращенностью к

индивидуальности определенного лица, описывая мышление и языковую речь

персонажа, которые проявляются в его характере, деятельности, манере

поведения и т.д. [2, с.13].

Анализ речевого портрета представляет собой характеристику разных

уровней реализации языковой личности. При этом возможно описание не всех

7

слоев языка, так как «языковые парадигмы, начиная от фонетической и кончая

словообразовательной, оказываются вполне соответствующими

общенормативным параметрам» [1, с.45]. Исследователи говорят о

необходимости «фиксировать яркие диагносцирующие пятна» [1,с.47].

При описании речевого портрета говорящего рассматриваются языковые

и речевые особенности, отдельно или в совокупности. Большинство работ

посвящено подробному анализу особенностей на конкретном языковом уровне:

фонетическом, лексическом, синтаксическом. Анализ речевого портрета

представляет собой характеристику языковой личности. Одним из самых

важных моментов в характеристике речевого портрета является фиксация

наиболее ярких элементов. В связи с этим описание всех уровней языка не

является обязательным, а основным является характеристика языковых

особенностей и особенностей речевого поведения. При описании речевого

портрета литературного персонажа следует обращать внимание на

комментирование реплик как автором, так и самими персонажами [1, с.48 ].

В описании речевого портрета строгой модели придерживаются

немногие. Но, следует подчеркнуть, что существуют некоторые параметры,

без которых невозможно раскрыть структуру речевого портрета. К ним

относятся:

Лексикон — уровень, который отражает владение лексико-

грамматическим фондом языка. На этом уровне анализируется запас слов и

словосочетаний, которым пользуется конкретная языковая личность [3, с.47 ].

Тезаурус — репрезентация языковой картины мира. При описании

речевого портрета делается акцент на использовании разговорных формул,

речевых оборотов, особой лексики, с помощью которых личность стает

узнаваемой [3, с.47].

Прагматикон — система мотивов, целей, коммуникативных ролей,

которых придерживается личность в процессе коммуникации [3, с.47].

8

Все три уровня данной модели соответствуют уровням языковой

личности в модели Ю.Н. Караулова: вербально-семантическому, когнитивному

и прагматическому [ 8, с.223 ].

В литературе речевой портрет является средством создания

художественного образа. Объектом изучения является персонаж

художественного произведения, структура образа которого, по мнению

профессора В.В. Виноградова, должна основываться на сложных приемах

языковой характеристики, на разнообразных способах и формах связей и

отношений речи этого персонажа со стилем автора и с речами других

персонажей, на динамике смысловых превращений и изменений текста и

контекста, а также ситуаций действия в литературном произведении, в его

композиционном развитии, в развертывании его сюжета [3, с.225 ].

Речь литератерных героев разнообразна по формам. Различают устную

речь, представлену в формах монолога и диалога, письменную, основными

формами реализации которой являются письмо и дневник, и внутреннюю,

которая обнаруживает себя в формах внутреннего монолога и потока сознания

[4, с.89]. Речь героев выполняет такие функции:

Характеризующая — чтобы лучше раскрыть образ героя, его

индивидуальность, подчеркнуть какие-то черты характера или

принадлежность

к определенной группе (профессиональной, этнической, социальной), ос

обенности воспитания. Через изменение речевой характеристики

персонажа можно показать изменения в характере и в образе жизни

героя.

Выделительная — чтобы сделать образ запоминающимся, выделить

на фоне других.

Сравнительная — используется для сопоставления или противопоставле-

- ния героев.

Психологическая – раскрывает эмоциональное состояние героя [4, с.90].

9

Таким образом, речевой портрет — это подбор особых для каждого

действующего лица литературного произведения слов и выражений как

средство художественного изображения персонажей. Речь героев бывает

устной, представленной в формах монолога и диалога, письменной, основными

формами реализации которой являются письмо и дневник, и внутренней,

которая обнаруживает себя в формах внутреннего монолога и потока

сознания. Выполняет хаарктеризующую, выделительную, сравнительныу и

психологическую функцию во время хаарктеристики героя.

10

1.2. Лексические средства создания речевого портрета

По мнению многих исследователей и ученых (Е.А. Земская,  Л.П. Крысин

, Е.А. Гончарова,  М.Н. Гордеева, Т.И.Ерофеева, Г.Г. Матвеева, И. Я. Чернухин

а Е.В. Осетрова, и т.д.) лексические средста позволяют не только рассмотреть

особенности речевого портрета героя произведения, выявить его

художественное своеобразие, но еще и узнать о характере, манерах, психологии

героев и того общественного слоя, к которому они принадлежат [6, с. 90].

Лексические средства речевого портрета — это совокупность слов того

или иного языка, которые употребляет в своей речи тот или иной человек или

группа людей [3, с.256 ].

В русском языке существует множество различных классификаций

лексических средств создания речевого портрета языковой личности.

Например, М.Н. Гордеева разделит их на такие, как:

 — Стилистически-окрашенная лексика  слова, которые включают в себя

элемент оценки и характеризуются способностью вызывать особое

стилистическое впечатление вне контекста. К стилистически-окрашенной

лексики относятся:

1) Разговорная лексика — слова, которые используется в бытовом

общении и могут иметь разнообразные оттенки: (иронический, фамильярный,

недоброжелательный,  пренебрежительный,  шутливый: «Не дорог квас, дорога

изюминка в квасу» (слова героя Протасова из драмы Л.Н.Толстого «Живой

труп») [4, с.90 ].

2) Книжная лексика — это слова, служащие для придания речи

торжественности, официальности, создания комического эффекта при помощи

высокой лексики и канцеляризмов, а также для передачи эмоционального

отношение к предмету высказывания:  «Смеятся, право, не грешно над всем,

что кажется смешно (из стихотворения Н. М. Карамзина «Послание к

Александру Плещееву»; «Есть упоение в бою, бездны мрачной на краю (цитата

из произведения А.С.Пушкина «Пир во время чумы») [4, с.90 ].

11

3) Просторечная лексика — сниженная, грубая лексика, не

рекомендуемая к использованию в общении, но допустимая только в

художественной литературе для достижения соответствующего эффекта. В ее

состав входят вульгаризмы, бранные слова и т.п.: «Набил бы я тебе рыло,

только Заратустра не позволяет» слова Остапа Бендера из романа И. Ильфа и

Е. Петрова. «Двенадцать стульев»[4, с.91].

— Заимствованная лексика — это слова, заимствованные из других

языков в результате языковых контактов; «Книги — это ноты, а беседа —

пение» (слова доктора Андрея Ефимыча из произведения А.Чехова «Палата

№6»); [4, с.93].

— Терминология — совокупность терминов конкретной науки или

профессии называется терминологией: «Одним словом, гипофиз — закрытая

камера, определяющая человеческое данное лицо» (слова профессора

Преображенского из произведения «Собачье сердце») [4, с.92].

— Лексика социально и диалектно ограниченная – это лексика,

ограниченная в своём употреблении той или иной социальной средой, группой

лиц или диалектной территорией. К этой группе лексики относятся:

а) диалектизмы – это слова, составляющие принадлежность диалектов

того или иного язика: «Как же ты, товарищ, не гнушаешься с коньми

вожжаться? (Вожжаться – возиться) (цитата из произведения М. Шолохова

«Поднятая целина») [4, с.93];

б) арготизмы (или жаргонизмы)— социально ограниченные в своем

употреблении слова, которые являются эмоционально - экспрессивным

выражением того, что стилистически нейтрально обозначается общенародными 

словами. Основной группой арготизмов являются общенародные слова с

особым, специфическим значением: хвост (в значении «несданный экзамен),

лапа (в значении «подделка»), баранка (в значении «руль»), усечь (в значении

«понять») [4, с.93];

12

в) прфессионализмы — это принятые в определенной просиональной

группе просторечные эквиваленты терминов: опечатка — в речи газетчиков

ляп; руль — в речи шофёров баранка и т.д. [4, с.93].

— Пассивная лексика — устарелые или новые для данного

лингвистического времени слова, к которым относят:

а) историзмы – слова, представляющие названия исчезнувших предметов,

явлений, понятий: Я царь — я раб, я червь — я бог (Г.Р. Державин «Бог»)

[4, с.94];

б) архаизмы — названия существующих предметов и явлений, по каким-

либо причинам вытесненные другими словами: «Капитал приобрести

невинность соблюсти » (М.Е.Салтыков – Щедрин «Письмо к тетеньки»[4, с.94];

в) неологизмы — слова, недавно появившееся в языке (новообразованное,

отсутствовавшее ранее) (accessories (аксессуары) – toaccessorize (предоставлять

аксессуары); nice – милый (первоначальное значение) – распутный) [4, с.95];

Профессиональная лексика — лексика, свойственная данной

профессиональной группе, используемая в речи людей. Объединенных одной

профессией.(напр., балда (тяжелый молот для раздробления камней и горных

пород) — в речи горняков; камбуз (кухня на судне), кок (повар) — в речи

моряков и т.д.) [4, с.96];

Т.И.Ерофеева выделяет такие лексические средства выразительности,

как:

— Аллегория — изображение отвлечённого понятия через конкретный

образ:  «Прекрасен  царскосельский  сад,  где льва сразив, почил  орел  Росси

мощной на лоне мира и отрад» (лев _ Швеция) (А.Пушкин) [6, с.90].

— Гипербола — художественное преувеличение: «Шаровары шириною с

Чёрное море » (Н.Гоголь) [6, с.90].

—Лексический повтор — стилистическая фигура, заключающаяся в

намеренном повторении в обозримом участке текста одного и того же слова

либо речевой конструкции: «Но в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо,

всё хорошо» (А.И.Безыменский «Все хорошо) [6, с.90].

13

— Ирония  - тонкая насмешка, употребление в смысле, противоположном

прямому: «Поэт, любимый небесами, уж пел бессмертными стихами несчастье

Невских берегов...» (А.Пушкин) [6, с.91].

— Окказионализмы — индивидуальные авторские словообразования: « В

нашей среде стали укореняться какие-то ошеломляющие нелепости, плоды

новорусской образованщины » (Г.Смирнов) [6, с.91].

— Сравнение — дно из средств выразительности языка, помогающее

автору выражать свою точку зрения, создавать целые художественные картины,

давать описание предметов. В сравнении одно явление показывается и

оценивается путем сопоставления его с другим явлением. Сравнение обычно

присоединяется союзами: как, словно, будто, точно, и т.д. но служит для

образного описания самых различных признаков предметов, качеств, действий:

— Эпитеты — определение при слове, влияющее на его

выразительность. Выражается преимущественно именем прилагательным, но

также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»),

числительным («вторая жизнь») и т.д.: «Под ним струя светлей лазури, над ним

луч солнца золотой, а он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть

покой!» (М.Лермантов «Парус» ) [6, с.91].

— Метафора — переносное значение слова, основанное на сходстве:

«Горные вершины спят во тьме ночной, тихие долины полны свежей мглой. Не

пылит дорога, не дрожат листы….Подожди немного, отдохнешь и ты »

(цитата из стихотворения М.Лермонтова «Из Гете» [6, с.91].

— Фразеологизмы — воспроизводимые в готовом виде

словосочетания и предложения, в которых целостное значение доминирует над

значениями составляющих их компонентов и не является простой суммой

таких значений: «Я был везде: у черта на куличках. От родины за тридевять

земель (М. А. Дудин) [6, с.91].

— Афоризмы — индивидуально-авторские фразеологизмы, что стали

крылатыми выражениями в русском языке: «Минуй нас пуще всех печалей и

14

барский гнев, и барская любовь (слова горничной Лизы из комедии

А.С.Грибоедова «Горе от ума») ) [6, с.91].

Таким образом, лексические средства создания речевого портрета — это

слова, употребляемые в речи определенноого героя, что служат для создания

его характеристики. Лексические средста позволяют не только рассмотреть

особенности речевого портрета героя (его характер, манеры поведения, способ

мышления, отношение к тем или иным явлениям и т.д.) и выявить его

художественное своеобразие, но еще и узнать о характере и психологии

того общественного слоя, к которому он принадлежит.

15

Раздел 2. Характеристика речевого портрета героев повести М.Булгакова

«Собачье сердце»

Речевой портрет Шарика - Шарикова

В начале повести Шариков Полиграф Полиграфович — бездомный, вечно

голодный бродячий пес, находившейся в вечных поисках пищи. Внутренний

монолог  героя  раскрыл  для нас  особенности его  мышления,  характера, 

психологии и оценки тех  или иных  явленней, с которыми ему  приходилось

 сталкиваться. 

Тон речи Шарикова — фамильярно разговорный, что нанесло отражение

в использовании им  определенных лексических  средств. Так,  наблюдая за 

окружающими его  людьми  и  предметами,  пес  Шарик при помощи

разговорных слов, имеющих  различные  оттенки (иронического, недображелат

ельного, презрительного,  фамильярного и  т. д.), ярко демонстрирует собственн

ое мнение по отношению  к  ним:  Какая  гадина,  а  еще  пролетарий! Господи

Боже мой, как больно! До  костей   проело кипьяточком (фам.) [2, c.152]; Иная 

маши- нисточка почает по IX разряду четыре с половиной червонца, ну,

правда, любовник ей фильдеперсовые чулочки   подарит  (презр.)  [2, c.152]; 

Надоела  мне  моя  Матрена,  намучился я с фланелевими штанами, тепер приш

ло мое времечко (ласк.) [2, c.153]; Что он мог покупать в дрянном магазинишке,

разве ему мало Охотного ряда? (принебр.) [2, c.156].

Анализ и оценка героя тех или иных явлений ярко прослеживаются и

через употребление в его речи просторечных, иногда бранных и  вульгарных

слов: Летом можно смотаться в Сокольники, там есть особенная очень

хорошая трава, и, кроме того, нажрешься бесплатно колбасных головок,

бумаги жирной набросают граждане, налижешься (прост.) [2, c.152]; Вор с

медной мордой (прост.) [2, c.152]; Сволочи эти французы, между нами говоря,

хоть и лопают богато, и все с красным вином  (прост.)  [2, c.154];  Господи 

Исусе, вот так фрукт!  (о человеке) (прост.) [2, c.162];  Вы гляньте

корда - нибудь на его рожу: ведь он поперек себя шире! (вульг.) [2, c.152]; Ведь

16

они же, мерзавцы, из солонины щи варят, а те, бедняги, ничего и не знают

(бран.) [2, c.153]; Посмотрите, этот подлец — ни звука, ни движения (бран.) [2,

c.156]; Ну, чего лаешься? (вульг.) [2, c.176]. Судя по таким высказываниям

Шарика, мы можем говорить о способности его к размышлению, анализу и

оценки окружающей его среды, что характерно и всем обычным людям.

Характеристика языка Шарика будет неполной, если не сказать о наличии

в его речи слов книжной лексике: Иду в рай за собачье долготерпение (книжн.)

[2, c.159]; Да и что такое воля? Так, дым, мираж, фикция...(книжн.— вымысел)

[2, c.165];  О,  мой  властитель!  Глянь на меня.  Я умираю  [2, c.155]; 

Еще, еще лижу вам руку. Целую штаны, мой благодетель! [2, c.156]; Обо мне 

заботится, очень хороший человек. Он волшебник, маг и кудесник из собачьей с

казки  [2, c.17]. С помощи книжных слов «властитель», «благодетель»,

«кудесник»  Шарик передает свое   восхищение,  уважение  и  преклонение 

перед Филиппом Филипповичем.Кроме  того,   такие    внутренние размышлени

я  пса напоминают речь  умного и образованного человека.

В репликах Шарика прослеживается и небольшое количество особенных

метафор: Живучь собачий дух! [2, c. 156]; Боже мой, на кого же ты нанесла

меня, собачья моя доля! [2, c. 156]; Иду в рай за собачье долготерпение

[2, c. 164]; Он волшебник, маг и кудесник из собачьей сказки  [2, c.17].  

В момент превращения собаки в человека мы уже наблюдаем

использывание неормативной лексики существом: Отлезь, гнида! (бран.) [2,

c.181]; Про кота я говорю. Такая сволочь! (бран.) [2, c.196]; Все-таки, такая

скотина этот кот (вульг.) [2, c.197]. Такие высказывания свидетельствуют о

низком уровне образованности героя, отсутствии его моральных и духовных

ценностей, а также о неумении правильно вести себя в социальном обществе.

Во время анализа речевой характеристики Шарикова, мы увидели резкое

изменение  отношения героя к профессору Преображенскому: Что-то вы меня,

папаша, больно утесняете (простор.) [2, c. 208]. Просторечное слово «папаша»

свидетельствует о неуважении и пренебрежительном отношении Шарикова к

Филиппу Филипповичу. В его репликах прослеживается частое употребление

17

слов с оттенком пренебрежения, иронии и фамильярности, а также множество

просторечных слов: Дай папиросочку — у тебя брюки в полосочку (ирон.) [2,

c.182]; Обыкновенная прислуга, а форсу как у комиссарши (прост.) [2, c.191];

Это все Зинка ябедничает (пренебр.) [2, c.191]; Котяра проклятый, лампу

раскокал! (прост.) [2, c.198]; Фарш слопал у Дарьи.

В своих репликах герой стал довольно часто употреблять

разговорно-- окрашенные частицы, вносящие в его речь, в основном,

иронический и пренебрежительный оттенки: Пойти, что ль, пожрать? [2, c.178];

То-то, что в хозяина квартиры. Он уж в суд грозился подавать [2, c.184]; Уж,

конечно, как же…Мы понимаем-с. Какие уж мы вам товарищи! Где уж [2,

c.192]; Да что уж, развожу я их, что ли? [2, c.192]. Салфетку — туда, галстук

— сюда, да «извините», да «пожалуйста — «мерси», а так, чтобы по-

настоящему, — это нет [2, c. 202]; Что я управы, что ли, не найду на вас? [2,

c.202]. Судя по таким высказываниям, можно говорить о постепенной

деградации речи Шарикова.

Знакомство героя с представителем домкома Швондером достаточно

сильно отобразилось на его речи. После общения с представителем

пролетариата,  он стал произносить во время разговора с профессором

Преображенским немалое количество канцеляризмов: А они, оба эти блюда, и

пятиалтынного не стоят, потому что остальные 25 копеек завхоз уворовал [2, с.

153]. Я, может, своего разрешения на операцию не давал…Я иск, может, имею

право предъявить? [2,c. 206]; Вот. Член жилищного товарищества, и

жилплощадь мне полагается определённо в квартире номер пять у

ответственного съёмщика Преображенского в шестнадцать квадратных

аршин, благоволите [2, c. 208].  Использование безграмотным и

необразованным Шариковым официальных слов, делает его еще более

смешным и несуразным, чем он есть на самом деле.

Совсем по-другому выглядит герой, употребляя в своей речи слова,

навеянные профессором Преображенским: Извините меня, многоуважаемая

Дарья Петровна и Зинаида Прокофьевна за то, что я позволил себе такую

18

гнусную выходку ночью в состоянии опьянения [2, c. 216].  В этом случае мы

видим соблюдение Шариковым этикетных норм общения («извините меня»,

«Дарья Петровна»,  «Зинаида Прокофьевна» ) и намного высший   уровень  его  

высказывания ( «многоуважаемая», «позволил  себе», « в состоянии  опьяне-

- ния, «гнус ная выходка»). Кроме того, благодаря Филиппу Филипповичу,

язык Полиграфа Полиграфовича обогатился на книжное слово «благоволите».

Следует отметить, что в речи Шарика – Шарикова мы обнаружили

немало устаревших слов, использованных автором для создания колорита

эпохи (XX в.): Какая гадина, а еще пролетарий (устар., в XX веке — наемный

рабочий, лишенный средств производства ) [2, c.152]; Иная машинисточка

получает по IX разряду четыре с половиной червонца (устар., в XX в. —

золотая монета в пять или десять рублей ) [2, c.153]; А они, оба эти блюда, и

пятиалтынного не стоят, потому что остальные двадцать пять копеек завхоз

уворовал (устар., монета или денежная сумма в пятнадцать копеек) [2, c.157];

Нужно чтобы это дело рассмотрел совет народного хозяйства (устар., тридцать

второй орган управления промышленностью и строительством в губерниях,

краях, областях и округах в РСФСР 1917 г. ) [2, с. 165]; Зина же — прислуга, и

ее можно свысока именовать "Зинкой" (устар., домашняя работница) [2, с. 200];

Мучаете сами себя, как при царском режиме (устар., самодержавие, царизм )

[2, c.202]; Заметьте, Иван Арнольдович,  холодними  закусками и супом  заку-

- сывают  только буржуи (устар., крупный промышленник ) [2, c. 206 ].

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что в речи Шарикова

наблюдается смешение разностильной лексике с преобладанием разговорно-

просторечной, которая характеризирует его как человека недалекого,

необразованного, принадлежащего к низшему общественному классу, выделяет

среди других персонажей как эгоистичного приспособленца, который

отличается от других героев повести не только физиологически (перестав быть

псом, и не став, по сути, человеком), но и психологически, постепенно

демонстрируя свое невежество, неуравновешенность, невоспитанность и

проявление «следов» прошлой собачьей жизни.

19

2.2. Речевой портрет профессора Преображенского

Совсем по-иному выглядит речь профессора Преображенского, одного из

самых ярких персонажей повести. Филипп Филиппович — гениальный доктор

и талантливый ученый, представитель русской дореволюционной интилиген-

- ции. Характерная черта речи профессора — ее насыщенность

огромным количеством заимственных слов и медицинских терминов: ляжете в

клинику с утра, мой ассистент приготовит вас (от греч. klinike — врачевание;

от латин. assisto — присутствыю) [2, c. 164]; Я не признаю ликеров после обеда,

они тяжелят и скверно действуют на печень (от фр. liqueur — «жидкость»)

[2, c. 171]; И совершенно неважно, будет ли он с бляхой или в красном кепи (от

польск. blacha — жесть) [2, c. 171]; Ножницы! ..Нож!..Трепан! (от греч.

trypanon — бурав) [2, c. 181]; Папиросу мне сейчас же, Зина (от нем. papier —

бумага) [2, c. 181]; Све-е-етит месяц... светит месяц... светит месяц...Тьфу...

прицепилось... вот окаянная мелодия! (от. греч. melodia) [2, c. 190]; Вы

посмотрите на себя в зеркало! На что вы похожи? Балаган какой-то (от перс.

balahana — балкон) [2, c. 191]; Вот плевательница. С писсуаром обращаться

аккуратно (от фр. pissoir) [2, c. 191]; Позвольте узнать, по чему я вас пропишу?

По этой скатерти или по своему паспорту? (от фр. passeport) [2, c. 191]; Это

кошмар, честное слово. Вы видите? Клянусь вам доктор, я измучился за эти

полгода больше, чем за последние четырнадцать лет. (от фр. cauchemar)

[2, c. 196]; Впрочем, виноват, у меня еще хуже. Отец — кафедральный

протоиерей. Мерси (от фр. merci — спасибо, благодарю) [2, c. 210]; Иван

Арнольдович, как по-вашему, я понимаю что-либо в анатомии и физиологии

ну, скажем, человеческого мозгового аппарата? (от греч. anatome — разрезание;

от греч. physis — природа и logos — учение) [2, c. 211]; Одним словом,

20

гипофиз — закрытая камера, определяющая человеческое данное лицо. Данное!

(от лат. hypophysis — отросток;) [2, c. 212]; Я хотел проделать маленький опыт,

после того как два года тому назад впервые получил из гипофиза вытяжку

полового гормона (от греч. hormao - двигаю, возбуждаю) [2, c. 212]; Кому это

нужно? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает

мрамор? (от латин. proletarius; (от латин. marmor) [2, c. 214].

Заимственные  нейтральные слова («мелодия», «мрамор», «папироса»,

«кошмар», «ликер», «балаган», «мерси»  и множесвто других) подчеркивает

желание героя к постоянному обогащению своего словарного запаса словами

других зарубежных стран, а значит и сам интерес к их культуре, традициям,

менталитете и т. п. Такое явление говорит о стремлении профессора быть

всесторонне развитым человеком, не зацикленным только на русском языке и

культуре. Кроме того, употребление заимственных слов достаточно сильно

отличает речь ученого от рабочих людей (напр. Швондера), выставляя его на их

фоне намного развитым и образованным человеком.

Также во время анализа речевой характеристики профессора

Преображенского, мы обнаружили в его диалоге немецкое слово «spater»:

— Spater! (Позже)— негромко сказал Филипп Филиппович.

— Gut (Хорошо)— отозвался ассистент [2, c. 202].

Можно предполагать, что профессор владеет некоторыми словами

немецкого языка, знания которого он мог приобрести не только с помощью

русско-немецкого словаря, но еще и благодаря визиту в Германию (как

представитель русской интеллигенции,  ученый имел достаточное количество

материальных средств, чтобы позволить себе посетить ту или иную страну

мира). Это еще раз доказывает волю и рвение профессора к

самоусовершенствованию и познанию языка другого народа.

Такие заимственные термины в речи Преображенского, как: «трепан»,

«гормон», «клиника», «гипофиз», «анатомия», «физиология» и множество

других указывают не только на его профессию врача, но еще и дают понять, что

профессор много времени проводит за чтением научно-медицинских журналов,

21

статей, учебников, что характеризирует его как человека ученого и

образованного.

Несомненно, что речь Филиппа Филипповича, как интеллигентного и

культурного человека, богата на книжные этикетные формулы: Будьте

любезны, сейчас с вами будут говорить [2, c. 169]; Чьи интересы, позвольте

осведомиться? [2, c. 193]; Иван Арнольдович, покорнейше прошу вас пива

Шарикову не предлогать [2, c. 206].

Наличие в речи профессора огромного количества книжных и

устаревших слов свидетельствует о том, что он является ярким

представителем старой дореволюционной России: Cударыня! Сколько вам лет?

(устар.) [2, c. 163]; У меня приемная — заметьте — она же библиотека,

столовая, мой кабинет - три. Смотровая - четыре. Операционная - пять. Моя

спальня - шесть и комната прислуги семь (устар.) [2, c. 164]; Передайте это

общему собранию и покорнейше вас прошу вернуться к вашим делам, а мне

предоставить возможность принять пищу там, где ее принимают все

нормальные люди, о есть в сталовой, а не в передней и не детской (книжн.)

[2, c. 164]; Окончательная бумажка Фактическая. Настояшая! Броня (книжн.)

[2, c. 167]; Вы, должно быть, хотели сказать за-ведующая (канц., устар.) 

[2, c.169]; Заметьте, Иван Арнольдович, холодными закусками и супом

закусывают только недорезанные большевиками помещики (устор. — член

большевистской партии; устор. — землевладелец, относящийся к

привилегированномусословию) [2, c. 170]; Спрашивается, кто их попер? Я? Не

может быть. Буржуй Саблин? (устар. — крупный помещик) [2, c. 171];

Городовой! Городовой! Городовой! Это и только это. (устар., дореволюц.—

нижний чин полицейской охраны в городе) [2, c. 173]; Вы говорите — разруха.

Я вам скажу, доктор, что ничего к лучшему не изменится в нашем доме до тех

пор, пока не усмирят этих певцов (устар. — раздор, несогласие) [2, c. 173]; Све-

е-етит месяц... светит месяц... светит месяц...» Тьфу... прицепилось... вот

окаянная мелодия! (книжн., устар.) [2, c. 190]; Я, кажется, два раза уже просил

не спать на полатях в кухне — тем более днем? (устар.— нары для спанья,

22

устраиваемые подпотолком между печью и стеной) [2, c. 191]; Дарья Петровна

вам мерзость подарила, вроде этих ботинок. Что за сияющая чепуха? (книжн.,

устар.) [2, c. 191]; Вы изволите быть недовольным, что вас превратили в

человека? Вы, может быть, предпочитаете снова бегать по помойкам? (книжн.,

устар.) [2, c. 191]; Как же вам угодно именоваться? (книжн., устар.) [2, c. 194];

Что вы скажите относительно слонов, дорогой Шариков? (книжн.) [2, c. 206];

Да! Если только злосчастная собака не помрет у меня под ножом, а вы видели,

какого сорта эта операция (книжн. устар.) [2, c. 212]; Доктор, передо мною —

тупая безнадежность я, клянусь, петерялся (книжн.) [2, c. 212]; Мне

шестьдесят лет, я вам могу давать советы. На преступление не идите никогда,

против кого бы оно нибыло (книжн., устар.) [2, c. 212].

Фразы Филиппа Филипповича очень эмоциональны, что свидетельствует

об его экстраверсии. В речи присутствуют экспрессивные слова: Боже мой!

Воображаю, что теперь будет в квартире (межд) [2, c. 164]; Черт! Документ!

Действительно…(межд.) [2, c. 193]; Болван!…Ах, Боже мой!... Не сметь!

(межд.) [2, c. 200]; Боже ты мой! Этих гормонов в гипофизе, о Господи!

(межд.) [2, c.  212]; Перестаньте! Погодите, колечко, позвольте (межд.) [2, c. 

216].

Образ профессора Преображенского, с появлением в доме Шарика-

Шарикова, подвержен динамике, меняются его характеристики. Его чувства и

переживания отражаются в его поведении и мироощущении. Речь профессора

приобретает новые обороты, нервные интонации: Погоди-ка, не вертись,

фить... да не вертись, дурачок (разг., уменьш.-ласкат. к дурак (фам.) [2, c. 159];

Стой, скотина. Зина, держи его за шиворот, мерзавца! — (простор.; разг., фам.)

[2, c. 159]; Зачем ты, свинья, сову разорвал? Она тебе мешала? Мешала я тебя

спрашиваю? (разг., презр.) [2, c. 168]; Убрать эту пакость с шеи. Вы…ты…вы

посмотрите на себя в зеркало – на что вы похожи! (разг., пренебр.) [2, c. 168].

Речь профессора Преображенского, как высокообразованного человека, богата

на немалое количество фразеологизмов, служащих для передачи ей образности

и выразительности: Придется уезжать, но куда — спрашивается. Все будет, как

23

по маслу [2, c. 171]; Не валяйте дурака. Я с вами серьйозно говорю [2, c. 194];

Зарубите себе на носу, что вы должны молчать и слушать молчать и слушать,

что вам говорят! — фразеологизм [2, c.204]; Чтобы в один прекрасный день

милейшего пса превратить в такую мразь, что волосы дыбом стают [2, c.211];

Мое открытие, черти б его сьели, с которым вы носитесь, стоит ровно один

ломаный грош [2, c. 212]; Ну, сейчас он всячески старается натравить его на

меня, не соображая, что если кто-нибудь, в свою очередь, натравить Шарикова

на Швондера, то него останутся рожки та ножки [2, c. 213]; Отлично-с. Быть

тише воды, ниже травы [2, c. 216].

Характерная черта образной и выразительной речи Филиппа  Филиппо-

- вича — ее насыщенность афоризмами: Пропал Калабуховский дом [2, c. 165].

Не читайте советских газет [2, c. 188]; Разруха не в клозетах, а в головах

[2, c. 188]; Такие индивидуально-авторские фразеологизмы героя стали после

издания повести крылатыми выражениями в современном русском языке.

Проанализировав речевой портрет профессора Преображенского, мы

увидели, что он резко контрастирует с портретом Шарикова. В речи профессора

преобладает уже множество заимственных, книжных, устаревших слов, а также

медицинских терминов, что характеризирует его как человека умного,

образованного, интеллигентного, высокоразвитого, который, отличие от

Шарикова, принадлежит к высшему общественному классу.

24

2. 3. Речевой портрет Швондера

Самым уникальным персонажем повести является Швондер, у которого

нет имени и уж тем более отчества, а что такое Швондер — фамилия или

название по профессии — непонятно. Можно предположить, что Булгаков

специально создает такую фамилию героя, чтобы показать свое негативное

отношение к человеку нового времени , а именно — представителю

пролетариата.

Речь героя отличает его от других персонажей повести наличием в ней

огромного количества канцеляризмов: Мы — новое домоуправление нашего

дома [2, c. 165]; Мы, управление нашего дома, пришли к вам после общего

собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении

квартир дома! [2, c. 165]; Но общее собрание, рассмотрев ваш вопрос, пришло к

заключению, что в общем и целом вы занимаете чрезмерную площадь

[2, c. 166]; Тогда, профессор, ввиду вашего упорного противодействия мы

подадим на вас жалобу в высшии инстанции [2, c. 167]; Я слушаю. Да...

Председатель домкома... [2, c. 168]; Сами знаете, человеку без документа

строго воспрещается существовать [2, c. 193]; Пишите удостоверение,

гражданин професор, что так, мол, и так, предъявитель сего действительно

Шариков Полиграфавич, зародившейся, в вашей мол, квартире…[2, c. 195]; Вы,

гражданин Шариков, говорите в высшей степени несознательно. На воинский

учет необходимо взяться [2, c. 196]. Употребляя в своей речи такие слова,

Швондер пытается доказать профессору Преображенскому, что и он,

председатель пролетариата, является таким же начитанным, красноречивым,

образованным и культурным человеком как и сам Филипп Филиппович —

представитель интеллигенции. Однако, в отличие от высказываний профессора,

в речи Швондера полностью отсутствуют книжные этикетные формулы (напр.,

вместо «извините» он говорит «извиняюсь»), лексические сравнения,

метафоры, эпитеты, фразеологизмы и т.п. Кроме того, частое употребление

25

канцеляризмов делает его речь неестественной, скучной, лишенной образности

и выразительности.

Таким образом, наличие в репликах Швондера огромного количества

канцеляризмов негативно сказывается на его речи, делая ее неинтересной,

тяжелой, немножко раздражительной, лишенной изящности и выразительности,

а также характеризируя его как человека некрасноречивого, скучного и

полностью лишенного «речевой изюминки».

Выводы

26

Согласно анализу, речевой портрет — это подбор особых для каждого действующего лица литературного произведения слов и выражений как средство художественного изображения персонажей. В одних случаях для этой цели используются слова и синтаксические конструкции книжной речи, в других средством речевой характеристики служат просторечная лексика и необработанный синтаксис и т. д., а также излюбленные "словечки" и обороты речи, пристрастие к которым характеризует литературный персонаж с той или иной стороны (общекультурной, социальной, профессиональной и т. п.).

Для создания речевой хаарктеристики персонажа служат лексические средства, которые согласно классификации М.Н. Гордеевой делятся на:

— стилистически окрашенну лексику;

— заимственную лексику;

— пассивную лексику;

— просторечную лексику;

— лексику социально и диалектно ограниченную;

— терминологию и т.д.

Анализ речевого портрета Шарика-Шарикова показал, что в его речи

преобладает разговорно-просторечная лексика, которая характеризирует его

как человека недалекого, необразованного, принадлежащего к низшему

общественному классу, выделяет среди других персонажей как эгоистичного

приспособленца, который отличается от других героев повести не только

физиологически (перестав быть псом, и не став, по сути, человеком), но и

психологически, постепенно демонстрируя свое невежество,

неуравновешенность, невоспитанность и проявление «следов» прошлой

собачьей жизни.

Анализ речевого портрета профессора Преображенского показал, что в

его речи наиболее встречается зимственная, книжная, устаревшая лексика и

терминология. Это характеризирует его как человека умного, образованного,

интеллигентного, высокоразвитого, который, отличие от Шарикова,

принадлежит к высшему общественному классу.

27

Анализ речевой характеристики Швондера показал, что в его речи

преобладают канцеляризмы. Это характеризирует его как человека

некрасноречивого, скучного и полностью лишенного «речевой изюминки».

Таким образом, благодаря лексическим средствам создания речевого

портрета героев, мы можем детально узнать о способе их поведения, характере,

мышлении, культуре, воспитании, уровне образованности, об общественном

статусе и эпохи, к которым они принадлежат.

Список использованной литературы

28

1. Баландина Н. Ф. Речевые портреты старосветских помещиков (по материалам повести Н.В. Гоголя "Старосветские помещики") / Н. Ф. Баландина // Русский язык и литература в учебных заведениях. — К. : 1997. - № 6. - С.44-53

2. Булгаков М. А. Повести, рассказы, фельетоны, очерки / М.А. Булгаков. — Кишенев: Лит. артистикэ, 1989. — 608с

3. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография: Избранные труды / В.В.Виноградов. — М.: Наука, 1977 – 298 с.

4. Гордеева М. Н. Речевой портрет и способы его описания / М. Н. Гордеева //Лингвостилистические и лингводидактические проблемы коммуникации. — К.: Наука 2008. – No 6. – С. 89 – 101

5. Дудников А.В. Современный русский язык / А.В. Дудников. — М.: Высшая школа, 1990 – 245 с.

6. Ерофеева Т.И. Речевой портрет говорящего / Т.И. Ерофеева / / Языковой облик уральского города. —1990. - №3. - С. 90-91

7. Жуков В.П. Русская фразеология / В.П.Жуков. — М.: Высшая школа, 1986 – 312 с.

8. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Караулов. Ю. М. — М.: ЛКИ, УРСС Эдиториал, 2010.-264 с.

9. Китайгородская М. В. Русский речевой портрет. Фонохрестоматия / М.В. Китайгородская, Н.Н.Розанова – М.:Высшая школа, 1995. – 128 с.

10. Крысин Л. П. Современный русский интеллигент: штрихи к речевому портрету / Л.П. Крысин // Литературный язык и культурная традиция. — М.: Стелла, 1994. – С. 262 – 282

11. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка / Э.В. Кузнецова. — М.: высшя школа, 1989 - 254 с.

12. Литвинов В.В. Изучение языка художественных произведений / В.В.Литвинов. —М.: Горькая правда, 1960. — 203 с.

29

13. Матвеева Г. Г. Скрытые грамматические значения и идентификация социального лица говорящего / Г.Г. Матвеева — М.: Высшая школа, 1993. – С. 87.

14. Ожегов С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов. — М.: Русский язык, 1987 – 797 с.

15. Рогожникова Р.П. Школьный словарь устаревших слов русского язика / Р. П. Рогожникова, Т. С. Карская. —М.: Просвещение, 1966 – 608 с.

16. Русская грамматика : В 2 т. / Под ред. Н.Ю. Шведовой. – М. : Наука, 1980. – Т. 1. – 792с.

17. Соврименный русский язык. В 3-х ч. — Ч. 1 Введение. Лексика. Фразеология. Фонетика. Графика и орфография / Н.М. Шанский, В.В.Иванов. — М.: Просвещение, 1981-255 с.

18. Соврименный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. — М.:Наука, 1989.- 467 с.

19. Тарасенко Т. П. Языковая личность старшеклассника в аспекте ее речевых реализаций / Т.П.Тарасенко // Русская словестность. — 2007. – 26 с.

20. Фомина М.И. Соврименный русский язык. Лексикология / М.И. фомина. — М.: Высшая школа, 1990 - 259 с.

21. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. — М.: Советская Энциклопедия, 1986 -675 с.

22. Цыганенко Г.П. Этимологический словарь русского языка / Г.П. Цыганенко. — К.: Наука, 1986 – 511 с.

23. Шанский Н.М. Лексикология соврименного русского языка / Н.М. Шанский. — М.: Высшая школа, 1972 - 317с.

24. Шмелев Д.Н. Соврименный русский язык. Лексика / Д.Н. Шмелев. — М.: Просвещение, 1977 – 295 с.

30

31

32

33