burlike

LIKEБУРспецпроект мастерской экспериментальной журналистики

17 июля 2013

Тащит!

- Доооброе утро, Летняя школа! Улыбаааемся и сме-еемся! – голосом покемона Дроузи гипнотизирует Гри-ша Тарасевич. Сейчас ров-но 9:00 часов, 17 июля 2013 г. #ЛШРР2013Растрепанный контент-директор Гриша бегает по лагерю с хитрой улыбкой. С ней он стреляет по три си-гареты в курилке, поправ-ляет упавшую в душевой трубу и с ней же сидит на вечерней оперативке. А еще Тарасевич – голос Летней школы. Его махровый ев-рейский тон с интонацией «вверх» на последнем слоге знает каждый летнешколь-ник. Своя языковая особен-ность есть и у директоров мастерских. Они частенько говорят фразу «на самом деле». Будто до этого все

было ложью. И третья, са-мая массовая языковая при-мета, по которой определя-ют «старичков» от новичков – это низкий тембр голоса. Рита Крылова, Наташа Куз-нецова, Софья Шайдуллина говорят потрясающе уве-ренным, сильным голосом. Таких приятно слушать по радио, им доверяют люди. У Летней школы есть свой язык. Здоровый, на самом деле никем не навязанный, уверенный язык с еврей-ским акцентом.Экспериментальная жур-налистика в «Волге» по-явилась случайно. На ме-диаполигоне #Уфа24 нам предложили сделать свою мастерскую. Так мы сюда и приплыли. Теперь нас 25 человек - из Уфы, Минска, Перми и даже из Алма-Аты.

Журнал «Бурlike» - первый проект Мастерской. Зада-ча ребят – написать репор-тажи и заметки из Дубны и Кимров и сверстать вы-пуск за одни сутки. Читать нас будут участники ЛШ, то есть молодые, образован-ные, креативные люди. Для вас мы весь день трудились, всю ночь писали. Какими-то текстами мы гордимся, какие-то бы переделали. Но условное наклонение не входит в лексику Летней школы. Мы здесь и сейчас, в 9:00 часов 18 июля 2013 г. Доооброе утро, Летняя школа!

Алена ЗАВОРОТНЯЯ

На языкеЛетней школы

2От редактора

Главный редакторАлена ЗАВОРОТНЯЯОтветственный секретарьЮлия КОРЧАГИНАРедакторыАнастасия Клепова, Дарья Андреева, Юлия Корчагина, Ирина ГалицкаяВыпускающий редакторАзат САТТАРОВБильд-редакторКристина ТРЕТЬЯКОВАХудожникЕкатерина ХАРИТОНЕНКОВАДизайн и версткаАзат САТТАРОВ

КорреспондентыАлена ЛитовецИван НосатовТамара ШавердоЕвгения ШинковскаяАндрей ВасеневВсеволод РовинскийСветлана РычинаЮлия РазумоваИрина БелаяАнна ГилеваАнастасия КлеповаАлексей Перерва

3Редакция

Журнал за 24 часаСуть проекта в том, чтобы сформировать журнал в течение суток и понять, как сложна работа журналиста. Мы раздали участникам мастерской случайные слова, вокруг которых каждый строил свой репортаж.

ПрокрастинацияАнна Гилева

ВолгаАлена Литовец

12

6

КоньАндрей Васенев

СинийАнастасия Клепова

10

14

Железо Всеволод Ровинский

18СостраданиеСветлана Рычина

17

Велосипед Иван Носатов

ЕдаТамара Шавердо

20

28

БабуляЕвгения Шинковская

ПамятьЮлия Разумова

31

22

ПоследствияИрина Белая

ОгоньАлексей Перерва

2624

5Редакция

Если вы оказались в Дубне и волей судьбы вам нуж-

но добраться до Конаково, например, чтобы потом крат-чайшим путем попасть в Санкт-Петербург, – то вы, как и я, непременно окажетесь на па-ромной переправе номер один через канал имени Москвы. Переправу, соединяющую Твер-скую и Московскую области, на-чали строить в 1933 году, через четыре года закончили. Всё здесь находится во владении Волж-ского района гидросооружений. Совсем рядом - охраняемый се-кретный объект. Из его видимой части – творение архитектуры – заградительные ворота, которые при необходимости перекры-вают канал. А пока он довольно полноводен. Паром – это важный узел транс-портного сообщения. И если и есть здесь важный объект, то это, несомненно, паромная пере-права. Раньше, когда её не было,

здесь были лодки для перепра-вы людей. А чтобы попасть на тот берег на машине, приходи-лось за семьдесят километров объезжать канал через мост у Клина. Теперь паромная пере-права работает круглые сутки с получасовым перерывом на обед. А в середине ноября через канал возводится пантонный мост. В этом году на зиму закупили мост, который вскоре развалил-ся и частично затонул. Среди жителей Дубны бытует мнение, что мост был списанным и не-пригодным к установке. Как бы то ни было, тогда в Дубне про-пал хороший хлеб, который до-ставляют с того берега из Кона-ково. Транспортное сообщение затруднилось: дорога в объезд через Дмитров занимает пол-торы сотни километров. А для пешеходов путь был открыт по узкому настилу, от затонувше-го моста. И только после гибели нескольких пешеходов, было ре-

шено восстановить мост. Попыт-ка не удалась, а для автомобилей единственным выходом было на-ступление весны и открытие па-ромной переправы. Сейчас лето, и переправа рабо-тает в своём обычном режиме. Через каждые десять-пятнадцать минут паром перевозит до девя-ти автомобилей. Если крупные – газели, маршрутки, камазы, – то меньше. Пока паром принимает на себя новую партию автомоби-лей на том берегу, на этом – ко-пятся машины, велосипедисты, пешеходы, и я среди них. Ко мне подходят три нарядные женщины, просят их сфотогра-фировать, – щелкаю. Одна из них в оранжевом пиджаке и с буке-том, благоухающим, кажется, на весь паром. Едут в Дубну на свадьбу. Для нечасто проезжаю-щих здесь туристов паром – что-то вроде местной достопримеча-тельности.

Паром особого назначения

6Маленький город / «Волга»

Они улыбаются и фотографи-руются. Туристов очень легко отличить от местных жителей – водителей, пешеходов – те буд-нично спешат на паром, садясь на него как в обычный троллей-бус. И правда, здесь есть даже кондуктор – неразговорчивая тучная Нина, с внушительным мотком «троллейбусных» биле-тов. - Газель! Камаз! – выкрикива-ет она, и автомобили послуш-но ползут на паром: сначала в центр, затем слева и справа, по-винуясь указаниям властной руки кондуктора. На пароме по-мещается до девяти машин. На въезде на паром – знак: до деся-ти тонн, - столько выдерживает припаром – помост, ведущий к парому. Это значит, что машины тяжелее поедут в объезд через мост. С третьего раза на паром заез-жает новенькая холеная «хон-да» – мешает низкая «посадка». Осталось еще одно место для не-большой машины. И кондуктор Нина снова кричит: Москвич! И рыжеватый агрегат отечествен-ного автопрома радостно зака-

тывается на паром. За ним за-крываются железные фартуки. Паромщица, женщина в возрас-те, ловко поднимает шлагбаум, отцепляет тяжелую железную цепь от крепления на причале. Поехали.Паром отчаливает так мягко, что я не замечаю, как оказы-ваюсь уже посередине канала. Люди сидят на скамейке с одной стороны, автомобили – с другой. Резкий и пронизывающий ветер заглушает доносящийся разго-вор водителя газели и паромщи-цы. Подхожу ближе, слушаю.

– Почему не построят мост? Дав-но ведь пора! Или это власти не выгодно? – скорее утверждает, чем спрашивает у паромщицы рассерженный мужчина, води-тель газели, долго дожидавший-ся переправы. Она недовольно отвечает, что хотят построить, но всё никак. В её голосе слы-шится страх, она будто боит-ся, что появление нового моста сделает её работу и сам паром ненужными. Она приходит на работу на этот паром уже так

много лет, что уже и не помнит, когда впервые заступила на сме-ну. Рабочий день паромщицы начинается без десяти восемь утра и кончается ровно через двенадцать часов, когда при-ходит её сменщица. В середине ноября, когда заканчивается на-вигация (хождение судов), уста-навливается пантонный мост, и она вновь заступает на дежур-ство. – Зимой здесь на караване наши суда стоят, мы за ними смотрим. Затем у нас отпуска, а по весне каждый год мы тут всё красим. А кто ж еще? – вздыхает паром-щица Татьяна Михайловна Фи-лянова. Она всю жизнь живет и работает в Дубне. Паромщица говорит, что летом работа не-сложная. Паром тянется на тро-сах автоматикой, но на всякий случай тут стоит буксир. При необходимости, можно управ-лять паромом прямо с него: для этого имеется радиопульт, ко-торый позволяет двигать паром вперед и назад, даже применить экстренное торможение. Если мимо проходит судно, тросы опускаются на дно.

7Маленький город

Рядом с пультом – шест, на ко-тором по обе стороны висят жестяные конус и цилиндр, вы-крашенные соответственно в красный и черный цвета. При-чем поднимают их поочередно. Так работает система сигналов на канале: когда поднят крас-ный конус, паром отправляется в путь. Когда поднят черный ци-линдр, – путь открыт для судов и барж. Эти сигналы дублирует сигнал светофора на двух сторо-нах причала. Так регулируется движение на канале, потому что и ночью переправа продолжает работать. На этой же стороне парома висит рында – паром-ный колокол, он тоже – часть си-стемы оповещения.Неожиданно паром с лязгом причаливает. И автомобили под чутким командованием кондук-торши Нины съезжают с парома. На этом берегу уже выстраивает-ся большая очередь из автомоби-лей. Они устремляются к парому, но шлагбаум опускается: проезд закрыт: нужно пропустить бар-жи. Так происходит довольно часто, почти каждый час. И тог-да пешеходы и водители подолгу ждут на берегу, когда путь осво-бодится. – Это их дорога, а не наша. Мы здесь не главные, – задумчиво говорит о баржах паромщица. – Здесь даже пароходы четырёх-палубные ходят. Есть еще пере-права поменьше в Мельдино, на шесть машин. Недалеко отсюда лодочная переправа. По радио-связи сообщают, что сверху (со стороны Московского моря) идет баржа «Волго-Дон», а за ней шлюзовой. Ждать еще около по-лучаса. Пешеходы усаживаются на тра-ве на берегу. Смотрят на синюю гладь канала, как на экран теле-

визора. Говорят, проезд подо-рожал. Совсем низко над самой травой летают ласточки. На бе-регу мужчины водители говорят о последнем фильме Балабанова «Я тоже хочу»:– Вот сняли фильм за три ко-пейки, как люди едут на маши-не куда-то счастье искать. Зачем они туда поехали? И весь фильм так, в дороге. Я слушаю их и думаю, что паром – это такое место, которое живет своей особенной жизнью. Пере-права не просто связывает два населенных пункта. Это часть той большой дороги, которую ежедневно проходят множество людей. Кто-то единственный раз за жизнь, как те туристы. Кто-то буднично – на работу или домой.

А для кого-то паром – это и есть сама жизнь. Я думаю об этом, глядя на двух пожилых женщин паромщиц, которые разговаривают о давле-нии и лесных ягодах и выгляды-вают проходящую баржу «Волго-Дон». Огромная, она степенно появляется в моём поле зрения и еще долго идет по каналу. Ря-дом с ней паром вдруг кажется таким незначительным. Все дол-го провожают баржу взглядом. Но вот слышится отрывистый пронзительный крик чаек, лязга-ют фартуки парома, паромщица поднимает шлагбаум – перепра-ва снова открыта.

Алена ЛИТОВЕЦФото автора

8Маленький город / «Волга»

к/ф «Я тоже хочу» А. Балабанова

Паром – это такое место, которое жи-вет своей особенной жизнью. Перепра-ва не просто связывает два населенных пункта. Это часть той большой доро-ги, которую ежедневно проходят мно-жество людей. Кто-то единственный раз за жизнь, как те туристы. Кто-то буднично – на работу или домой. А для кого-то паром – это и есть сама жизнь.

“9

Маленький город

Я верю: чтобы узнать неболь-шой российский городок, до-

статочно побывать в его пивнуш-ке, гостинице и на набережной, если она есть. Этот метод – в обход краеведческого музея, и он часто оправдан. В Кимрах проблема с пивнушками, зато с набереж-ной – никаких. Нежно-голубые стены гостиницы «Чайка» – в тон Волге, синяки-алкоголики на ла-вочках вдоль реки – всё сливается в синеватой и немного трагичной гармонии города Кимры. Я еду по кимрскому асфальту в стареньком автобусе. Рядом садится женщина лет сорока с красным облаком химической завивки на голове. Она начинает говорить. Это мой первый до-бровольный знакомый в городе. Её зовут Людмила, и она с аргу-

ментами доказывает мне, что мэр Кимр наркоман. - Я была на одном городском мероприятии, там и увидела мэра впервые. Я знаю, давно хо-дят слухи, что он наркоман, но не верила, пока не увидела его сама. Потому что я медик по об-разованию: верю только фактам. Так вот, у него такой цвет кожи! Ни дать ни взять: наркоман! Буквально сине-зелёный мэр! – Людмила пытается показать этот цвет руками, но ничего не выхо-дит.Вдоль набережной стоят старин-ные, часто уже покинутые купе-ческие дома XVII – XIX веков. В одном из них, с голубыми стена-ми, находится гостиница «Чай-ка». Я захожу туда в надежде уз-нать город изнутри и помыться

в горячей воде. На стойке «ре-сепшн» лежит рыжий кот с наи-вным косоватым взглядом. За ним замечаю девушку. Она сооб-щает мне расценки: в номерах за 2500 рублей есть горячая вода и гель для душа, в номерах за 1500 рублей нет ни того, ни другого. Я вселяюсь в номер за 1500, но дополнительно договариваюсь о мыльных принадлежностях за дополнительные 150 рублей. Кот ходит за мной по всем по-мещениям и радостно путается в пыльных дырявых занавесках. Стены в комнате обклеены голу-быми обоями, пол застелен тём-но-синим ковролином. Довольно неприятно прилипает к ногам. Думаю, он – свидетель множе-ства голливудских сюжетов: тех, которые про маньяка в гостини-це. Плафоны люстры частично разбиты, а частично – зелёные, так что освещение в комнате чем-то напоминает мэра Кимр, каким его представила попутчи-ца Людмила.

Перманентно синий город Кимры

10Маленький город / «Синий»

Маша работает здесь адми-нистратором. Она молодая и в блузке со стразами. Маша говорит, что дом очень старый, а раньше здесь была конюшня. Я озираюсь в своём номере. Ка-жется, тут до сих пор конюшня. С вай-фаем. Чтобы абстраги-роваться, ищу дополнительную информацию о гостинице в ин-тернете. Ага, в этом здании уже 150 лет назад был постоялый двор, основанный зажиточной семьёй Черниговых. Ни слова про конюшню. Абстрагируйся-не абстрагируй-ся, но на трезвую голову мыть-ся в холодной воде из ржавого смесителя я не готова, так что отправляюсь в гостиничный бар. Двое посетителей радуют-ся моему вежливому: «Прият-ного аппетита!» так сильно, что приглашают выпить «по пятьде-сят». То, что нужно! Ребята эти командировочные. Живут в но-мерах по 2500, там ковёр к ногам не прилипает. Кажется, я набралась решимо-сти сверх меры: вместо мытья в ледяном душе решаюсь пересе-литься в номер подороже. Маша понимающе кивает и провожает меня на этаж выше. Здесь всё сносно, и рассказать нечего. Кот, как и я, заметно поскучнел. Зна-чит, пора идти на набережную. На первой же лавочке сидит грустный и удивительно одино-кий мужчина – даже без банки пива. Он сосредоточенно ко-выряет заусенцы и ощутимо пахнет алкоголем. Значит, пиво всё-таки было. Пытаюсь пооб-щаться с ним об истории города, но он отмахивается от вопросов парой «не знаю» и поворачива-ется обратно к заусенцам. За его спиной стоит старый деревян-ный особняк с круглым окном

посередине: прекрасный обра-зец модерна. Сдаю свой ключ на синем бре-локе с изображением реки и па-рящей чайки. Ставлю подпись в графе «выезд». За большим советским зданием театра с вы-веской «Труппа на гастролях» сажусь в старенький автобус у памятника Ленину. Он отвер-нулся от реки, смотрит на город. Город, словно пропущенный че-рез цветофильтры.Женщина с ярко-красными во-лосами, синий голливудский ковролин в гостинице с синими стенами, любознательный ры-жий кот, синий мужчина с за-усенцами и сине-зелёный мэр.


Анастасия КЛЕПОВА

Фото автора

Восточная мудрость гласит, что для того, чтобы соста-

вить представление о городе, в который приезжаешь впервые, нужно посетить лишь три его ме-ста: тюрьму, церковь и больницу. Передо мной Дубна, небольшой городок Московской области. Дубну будто бы рассекает на две части полноводная Волга. Ули-цы расположены строго перпен-дикулярно друг другу, а значит, город построен относительно недавно, по европейской моде-

ли. Здесь и по-европейски чи-сто – мусора почти нет, а вдоль дорог посажены высокие липы. Тихо и уютно.Я направляюсь в ближайший полицейский участок. Двери от-крывает невысокий инспектор, щелкают железные замки, меня впускают во внутренние, за-крытые помещения отдела МВД России города Дубна. Перед тем, как включиться в разговор с руководителем пресс-службы, инспектором по

связям, С. Прыщенко, я подума-ла о природе правонарушений. - Все зависит от того, какую цель себе ставит человек. Любое дей-ствие определяется тем, что он в данное время думает, какую цель имеет. В основной своей массе все правонарушения свя-заны с тем, что человек нахо-дится в определенном социуме. Большинство правонарушений совершается за компанию, по-бравировать, показать: «Вот, я не боюсь».

Привычкаоткладывать себя

12Маленький город / «Прокрастинация»


В этот момент у меня возникает вполне определенная ассоциа-ция страха и правонарушения. Это «я не боюсь» теперь ка-жется «запущенным» в обрат-ном направлении. Спрашиваю о серийных правонарушителях, и о тех, для кого нарушение за-кона – единичный и запомина-ющийся опыт. - Люди, которые совершают преступление, кражу, например, и сразу попадаются…их психо-логический портрет...дураки.

Выпил, повздорил и совершает правонарушение. А серийных мало. Пример, когда преступле-ния были совершены серийно. Один человек совершил их в со-стоянии алкогольного опьяне-ния и за короткий период вре-мени. Это бич. - Недавно была серия угонов ав-томобилей. Есть один молодой человек, маргинал, который аб-солютно ничем не интересуется, не учится, не работает. Живет принципом: украл, выпил. Пой-мали его недавно, когда он до-стиг совершеннолетия. До этого сидел в спецшколе, вышел, после этого через 3-4 месяца совершил серию преступлений - угоны ав-томобилей и сел обратно. Ему дали 2 года общего режима. Все-го он был судим раз 6-7, с 15 лет.Слушаю инспектора, в голове «стучит» все то же слово «страх». Страх из правонарушения или правонарушение из страха? Мой вопрос о цели подкрепляется вопросом о задачах, с которыми человеку не удается справиться. В результате, как факт, право-нарушение, приближающее или удаляющее правонарушителя от осуществления себя. В психологической литературе термин «прокрастинация» обо-значает любое состояние, свя-занное с попыткой отсрочить, отложить решение трудных, а потому нередко неприятных задач.- Есть категория людей, кото-рые сознательно совершают правонарушения. Они также представлены в разных обсто-ятельствах: в неблагополучных семьях, например. Они не нахо-дят себе места в обществе, поэ-тому и ищут другие выходы, где нужно показать себя не просто членом команды, а свое лидер-

ство, свою крутизну. Как прави-ло, такие люди скатываются до того, чтобы совершать право-нарушения второй, третий, чет-вертый раз. Есть яркий пример. В левобережной части города семья с пятью детьми. Мама – алкоголик, папа судимый, и все 5 детей закончили в колониях, младших после этого распреде-лили в детские дома. А старшие из них для общества люди почти потерянные. Что здесь проис-ходит? Человек машет на само-го себя. Если мать не обращает внимания, а, будь оно что будет. Мы говорим еще около 20 ми-нут, я прощаюсь. Железные ре-шетки захлопываются за спи-ной. В Дубне нет тюрем. Отсюда преступников оправляют в ко-лонию Сергиев-Посада. После этого диалога вспомина-ется Мишель Фуко с требова-нием неустанной заботы о себе, вспоминается Раскольников До-стоевского, статьи по психоло-гии и личные примеры. Право-нарушение как затянувшаяся прокрастинация с осложнением, с неблагоприятными социаль-ными условиями. Прокрастина-ция как яркий психологический феномен современной эпохи, ведущий к разорению личности.

Анна ГИЛЕВАФото -

Интернет-источник

В Дубне есть еще люди, кото-рые помнят фамилию бегло-

го итальянца, советского акаде-мика Понтекорво. Развивая его научные изыскания в области нейтрино, физики трижды по-лучили нобелевку. Старожилы рассказывают и про конюшню его сына – Тито, где собирались самые породистые алхатекин-цы со всего союза. Но вот найти племферму с известной фамили-ей не так просто. Добираться пришлось на не-скольких желтых автобусах че-рез город с болотным названием Кимры. Водители рейсовых всег-да подскажут дорогу и растолку-ют, как добраться хоть на край света. Они это делают с охотой и большой степенью подробно-сти, как будто все люди планеты родом из этих фантастических мест под названиями Выпол-зово, Чернь, Савелово, Кимры, наконец. От вокзала к вокзалу, вкладывая пяточкИ в заботли-вые руки густо напомаженных кондукторш, я доехал до моей станции Святья. Зеленые поля с катушками сена, облака, жар-кое солнце – все как в песне Шевчука. С остановки мы идем вместе с женщиной, у которой смеющиеся глаза и складная речь. Она вызвалась прово-дить меня до места, и дорогой я узнал, что она проработала здесь десять лет агрономом, когда поля от Дубны до Кимр принадлежали колхозу с на-званием, дай, Господи, это по-нять, «Пробуждение». А потом

«все стало не нужно никому», и Елена Валентиновна пошла работать в школу учителем био-логии. − Интересно. А сейчас? Сейчас кому-нибудь что-нибудь нужно? Елена Валентиновна, щурясь от солнца, не меняя шага, как будто уже давно ждала от меня этого вопроса, ответила:− Сейчас нам умные люди нуж-ны. − Кому?− Государству. Ведь государство – это не политики. Это дети, ко-торых я вижу перед собой каж-дый день. Государство – это дети. А как иначе? Такой взгляд на ситуацию дает надежду. А тем временем, передо мной выросли рыжие сте-ны племфермы. За ним волжская даль, перед ним – пыльная до-рога. У ворот башня, как вышка вертухая, но она пуста. Звонка нет. Массивная металлическая дверь с усилием поддалась. Я за-хожу внутрь. Некоторое время побродив по территории в оди-ночестве, я натыкаюсь на начко-на Елену и её рыжеватую сторо-жевую дворнягу. Лена в кепке, невысокая, спина как струна, на вид тридцать с хвостиком. − Маточное поголовье гуляет круглосуточно на траве в полях. Это далеко, мы туда не пойдем, – сразу чеканит она. − А жеребцы здесь. Но вместе они гулять не могут. В диких табунах жеребцы держатся по одному, и если появ-ляется соперник, вожак его изго-няет или убивает.

Буцефал не выдерживает, или сколько в человеке лошадиных сил?

14Люди за «Волгой» / «Конь»

Буцефал не выдерживает, или сколько в человеке лошадиных сил?

15Люди за «Волгой»

Лена подводит меня к гордости их конюшни – породистому ал-хатекинцу Бархану. Огромная голова, мохнатые ресницы, уши выстреливают треугольниками вверх, смоляная грива, каждая мышца выточена, шерсть бле-стит, а глаза смотрят доверчиво как будто с другого края все-ленной. Бархан – чемпион. Но он тоже любит, когда ему чешут шею и кормят с рук. За ним ры-жеватый вице-чемпион Айдар-гыш с белым пятном на широком лбу. Потом загон с молодняком. Тонконогие, игривые.− Какова судьба этих жеребят? − Спорт, продажа или произво-дители.Вот так просто. Лена говорит об этом без напряжения. Она силь-ный человек. Она принимает роды, она их кормит, она их вос-питывает и лечит, она же их и хо-ронит. За все время нашего раз-говора Лена единожды дрогнула, когда вспоминала о проданном несколько лет назад жеребенке:

− Он и хвост задирал так же, как и его отец. Но нас не спрашива-ют, когда их продают. Конечно! В ней начало отноше-ния к этим живым и сильным существам. В них вся её жизнь. Имея квартиру в Дубне, Лена предпочитает жить на ферме. Чтобы быть рядом с ними всег-да. Она изредка уезжает зимой, когда в ее комнатке становится совсем холодно. Она нашла в них что-то важное, чего ей не хвата-ло в самой себе. Что это? Лена не знает. Уже по дороге к выходу, нам встретился темный, с торчащи-ми ребрами жеребец. Он боится меня. Прячет голову. Его зовут Командор. Он красив, вопреки своей худобе и болезненности. Он – совсем другая история. Командора – маленького жере-бенка затоптали взрослые кони. Он долго не мог подняться на ноги. На ногах появились страш-ные гноящиеся раны. Хозяйка пыталась его лечить, но вскоре

стало понятно, что это безнадеж-но. От гибели его спасла Виктория. Она забрала его, когда хозяйке оставалось только убить малы-ша. Она выходила его, несколько раз возила в Москву на опера-цию, а потом сдала его сюда на ферму. Платит за его содержание по 8000 рублей в месяц и почти каждый день приезжает к нему. Командор ожил. По телефону я задаю ей тот же вопрос:− Виктория, зачем вы это делае-те?− Помогать другим – это есте-ственно. − Тогда почему Вы не помогаете людям? Виктория задумалась. − Дело в том, что не всякому че-ловеку я готова помочь. − Кому не готовы?Виктория не ответила.


Андрей ВАСЕНЕВФото автора

17Маленький город / «Сострадание»

- Доктор, вы умеете уши заши-вать? Просьба необычная, но

врач-травматолог Дубненской городской больницы Александр Донской слышал от своих па-циентов и не такое. Сегодня у него дежурство по приемному отделению и я наблюдаю за тем, как оно проходит. Первая посе-тительница за вечер – женщина с дикой на первый взгляд прось-бой. У нее нет серьезных травм, она просит устранить неболь-шой косметический дефект.На дежурство в приемное отде-ление я отправилась за тем, что-бы понять, как врачам удается сохранять на работе хладнокро-вие. Что они испытывают, обща-ясь с пациентами? Быть может, приобретают способность так «отключать» эмоции, что не ис-пытывают никаких чувств, раз-говаривая с больными.Я с детства боялась врачей, из-бегала бесед о болезнях и ежи-лась от запаха лекарств. Пока дежурство проходит спокойно, но Александр Донской говорит мне, что в любой момент может выстроиться длинная очередь пациентов. И следующий посе-титель не заставляет себя долго ждать. - Что случилось? – участливо, ровным, спокойным голосом осведомляется Александр Дон-ской. - Нужно перебинтовать вот здесь, – говорит пациент, ука-зывая на рану: на указательном пальце левой руки. По нему вид-но, что он нервничает. От вида руки с запекшейся кровью про-

бегает дрожь. Доктор пытается выяснять, как пациент получил травму, но мужчина твердит свое.- Нужно отрезать часть ногтя, - говорит он. – Сто грамм для хра-брости я перед приходом сюда уже принял, так что все нор-мально. Кстати, а вам в больни-це ничего починить не нужно? - Можно, но сначала палец вам починим, - улыбается доктор в ответ на неожиданный вопрос.После поясняет мне: - Это одна из категорий паци-ентов. Из подвыпивших, но до-брых. - А бывают, к примеру, алкоголики, которые хамят во время приема. - И как вы реагируете на такое поведение? – интересуюсь я.- Они зачастую сами не знают, что делают. Что с них взять, – разводит руками Александр, - ответная агрессия с моей сторо-ны - еще большее раздражение. В конце концов, я знал, на что шел, когда поступал учиться на врача. Эмоциональный стресс при виде крови, сломанных рук, ног – естественное явле-ние. Люди, которые не находят в себе сил справиться с чувства-ми, просто не остаются в нашей профессии. А мне с детства хоте-лось быть врачом, хотя в нашей семье докторов не было. Мой отец – слесарь. Может поэтому для меня работа травматологом сродни слесарской. Было криво – стало ровно, не работало – за-работало. С годами я открыл для себя новую ценность рабо-ты врача – она в благодарности пациентов.

Дежурство проходит спокойно. Доктор говорит женщине с гип-сом на ноге, как «расхаживать-ся», пишет девушке направле-ние на прививку от бешенства. С каждый больным разговари-вает со спокойной интонаци-ей, которая действует на меня умиротворяюще. Хотя до кон-ца избавиться от напряжения, охватившего меня в атмосфе-ре больницы, мне не удалось. Как сохранять невозмутимость в этих условиях, так и осталось для меня загадкой.

На починку в больницу

СветланаРЫЧИНА

В сервис-центре «Техноман» в Дубне молодой работник

Денис Щеголев два года собира-ет фототехнику прошлого века. На витрине в углу зала ухожен-ные «Зениты», «Смены», «Салю-ты», кинокамера «Красногорск» и еще десятка два других фото-аппаратов.- Как-то наткнулся в шкафу на пару «Смен» и показалось это интересным. Узнал про та-кое движение как ломография, и меня это заинтересовало. За-интересовала история совет-ской фототехники. Потом кто-то из друзей принёс «Зениты». Сначала Денис хранил аппараты дома, потом руководитель вы-делил витрину в сервис-центре.

Теперь дубненцы приносят сюда ненужные им фотоаппараты.- Приезжают и говорят «Мне это не нужно». Мужичок был один, приехал на Renault Duster, открыл багажник, и там у него куча всего. Бывает такое, что приезжают и узнают о том, что я собираю. Но оказывается, это уже выбросили. Чаще всего предлагают купить за 1-2 тыс. рублей те же «Зениты», но таких фотоаппаратов много сохрани-лось с советских времён.Самый старый фотоаппарат - это «Фотокор». Он 30-х годов прошлого века.А есть фотоаппарат односту-пенчатого процесса «Момент», которых всего было выпущено

порядка 9000 экземпляров. На него были свои фотокомплек-ты, поэтому снимки получались практически мгновенно. Кол-лекционер признает, что такой аппарат сейчас практически не достать. Большинство фотоаппаратов в рабочем состоянии. Посмо-треть на коллекцию можно с 10.00 до 19.00 ч. по будням по адресу: г. Дубна, ул.Советская, д. 19.

Выставка ухоженных «Зенитов»

18Люди за «Волгой» / «Железо»

Всеволод РОВИНСКИЙ


В Дубне велосипед на равных конкурирует с автобусами

и маршрутками. На нем ездят все: дети, молодежь, взрослые и старики. Велосипед есть в каж-дой семье. C чем связана такая мобильность жителей города фи-зиков? Корреспондент БурLike выехал на улицы Дубны в пого-не за велосипедистами.

Велосипед не роскошь- Всю свою жизнь на велосипеде езжу, - говорит с одышкой по-жилой мужчина. Правда сейчас велопенсионер медленно идет возле своего железного дру-га. - Ветер в грудь дует, уже ды-шать нечем,- жалуется Дмитрий Иванович. Для сотен Дмитриев

Ивановичей это не развлечение: на старости лет уворачиваться от проносящихся мимо автомо-билей. Дубна город небольшой, население не превышает 67 ты-сяч человек. За полчаса ее можно изъездить вдоль и поперек.В России велодвижение только зарождается. В мегаполисах на-чинают строить велодорожки, устраивать массовые велопро-беги, велоночи и прочие флеш-мобы. В Дубне же наоборот велосипедистов поубавилось. - В советское время их было еще больше, - утверждает Нина Пав-ловна, бабушка с белой косын-кой вместо шлема и цветочками в корзинке байка. – Раньше ма-шин в городе почти не было,

а сейчас их очень много развелось.Был период в советское время, когда дубнинцы спокойно оставляли велосипеды без присмотра везде. Но счастливое время оборвалось после передачи по центральному телевидению про рай для велосипедистов в подмосковном городке. Участились кражи. С тех пор велосипед в Дубне как ребенок в коляске: под постоянным присмотром.Дубнинские дороги узкие и не столь ровные как немецкие ав-тобаны. Зато вдоль них обяза-тельно пролегают пешеходные дорожки. И пандусы для вело-сипедистов, чтобы они не стука-лись о бордюры.

Дубна велосипедная

20Маленький город / «Велосипед»

- В Дубне почти у каждого ве-лосипед, - хором говорят коре-настые мужички Сергей и Дми-трий. Самое интересное, что автомобилисты с ними ужива-ются.- А нам наплевать, как к нам автомобилисты относятся. Мы правила не нарушаем. Ездим по тротуарам. Так для своей же безопасности лучше, - смеется Сергей.

Даешь молодежь- Воры, воры! - раздался воз-глас, срывающийся на писк. Это воспитанники детского дома творчества «Дружба» с саблями и автоматами набросились на нас. Ложная тревога. Молодые ребята Артем и Женя не пре-

ступники. Они привезли свой велосипед на ремонт. Дело в том, что в центре дополнительного образования детей «Дружба» по соседству с клубом радиолю-бителей и кружками рисования разместился велосервис Егора Сазонова «Дубна велосипед-ная».Парень со стрижкой а-ля солдат Джейн и татуировкой медведя на ноге, стремительно подлетает к нам на трековом велосипеде. Это и есть Егор.– Ребята, времени немного, че-рез полчаса в Питер еду. Давайте поторопимся, - сразу переходит к делу хозяин мастерской. У Артема «восьмерка» на колесе. Он смотрел ролики в интерне-те, пытался ее выправить само-

стоятельно, но только спицы еще больше погнул. – Если что с аппаратом не так, лучше сразу в сервис идти, - читает нотацию Егор,- теперь гораздо дольше выпрямлять. В руках у Егора по-являются тиски и ключ для ка-либровки колеса. В этот момент свободолюбивый неформал-байкер становится похож на до-тошного ювелира. Раз за разом, он ослабляет спицу за спицей, и внимательно присматривается к результату.Егор болен велосипедами с дет-ства. Разбирает их с закрытыми глазами. Помимо мастерской он является лидером дубнинско-го движения велосипедистов. Где-то полгода назад админи-страция, наконец, выделила ему помещение в детском доме твор-чества. В бывшем кабинете тру-дов Егор с друзьями разукраси-ли все стены футуристическим граффити в виде ломаных ли-ний. Теперь вместо старых стан-ков в мастерской стоят «скелеты железных коней». Некоторые без колес, некоторые без руля, голые рамы. В мастерской есть колеса, которые стоят 7000 ру-блей. В «Детском мире» за эти деньги вполне можно купить ве-лосипед. - Все ребят, остальное в следую-щий раз. Улучшать колесо мож-но до бесконечности. Пока так покатайтесь, вернусь из Питера, заезжайте, доделаем, - в спешке сказал Егор и исчез так же вне-запно, как и появился.

21Деньги

Иван НОСАТОВФото автора

Над ботвой картофеля вид-неется спина - бабушка

Маня начинает косить траву вдоль ограды. Ей восемьдесят три. Всё, что видят жители села Клетено сейчас, росло на её гла-зах. Она делает замах косой и рассказывает, как однажды в детстве убегала от померещив-шегося ей с подружкой человека в лесу. Девочки возвращались из школы и, пробежав семь кило-метров, решили, что больше не пойдут учиться. - И Веня сказал: больше не пой-ду. И не пошел из-за меня, так и стал плотником, учился у отца. На сгорбленной спине бабы Мани от шеи до лопаток лежат семена, нападали сверху. Она живет одна в деревянном доме и разводит баранов на мясо. Ре-жет их племянник, дубнинский человек. О его приездах говорят резиновые тапки, висящие на заборе перед калиткой. Бабушка Маня никогда не была замужем, у нее нет своих детей. - Были разные женихи. Один даже маме своей говорил, что бу-дет жениться. А я думаю: пусть они говорят, а я... я все равно не пойду. Моя мама говорила: «Девчонки, будут парни, если не нравится – не выходите замуж. Это очень тяжело потом». Вот почему так мне в голову вошло. Она скосила половину.- Какое-то сближение, чело-век к человеку. Мы гуляли по молодости-то… «Венька!» - Дев-чонки его звали. Он гармонист был и плотник. Стало быть, лю-

бовь была. Почему мне больше никто не прижился - то мал, то велик.Бабушка Маня берется шеве-лить сено и вскрикивает: сильно порезалась об осоку. Стряхива-ет капли крови и снова берётся за косу. Ей больно, прислоняет косу к забору и смачно плюёт на рану. Проводит рукой по лицу. - Веня с отцом уехали в дру-гую деревню, туда, где Лебзино. Они были мастера хорошие, по-плотницки. А потом приехал туда ещё один такой. Ему было завидно, что они перебивают его этот… бизнес. И он подошел к дому, к окошку, и прямо с ру-жья застрелил Веню.Лицо бабы Мани начинает бли-ковать мелкими каплями пота. На ней длинная шерстяная юбка, блузка в мелкий крестик и кофта - защита от солнца, ба-бушка прячет от него белые пят-на витилиго на коже. Болезнь и старость делают бледнее даже глаза, прежде голубые, мамины. Они и сейчас как небо, только в пасмурные дни. Она не помнит, как он выглядел. Но память о первом чувстве до сих пор бережёт её от тягот жиз-ни. Не человек и даже не образ человека, а смутная история, покрытая ворохом прошедших дней. Милый, которого звали Веня. Баба Маня скашивает по-следние метры сорной травы и уходит спать, не оглядываясь на игрушечный трактор сына племянника на крыльце.

Прежде любовь22

Люди за «Волгой». «Бабуля»

Евгения ШИНКОВСКАЯ


Почти три месяца один на один борются с последствия-

ми мощного наводнения дачники двух садоводств в низовьях Вол-ги. Ни компенсации, ни помощи от местных чиновников они так и не дождались. В администра-ции уверены, что о наводнении пора забыть. - Уже больше двух месяцев прошло после того страшного апрельского наводнения, а мы до сих пор целыми днями лик-видируем его разрушительные последствия, - жалуется мне мо-сковский пенсионер, коренной дубненец Юрий Михайлович и осторожно заносит в калит-ку ведро с колодезной водой. Навстречу нам из глубины зе-леного листового ковра выхо-дит его жена Любовь Павловна. Миловидная и добродушная хозяйка, искренне радуясь, что хоть кому-то интересны их проблемы, водит меня по пре-вратившимся в склад комнат-кам маленького дачного домика и грустно комментирует на ходу: «Пришлось выбросить всю мяг-кую мебель, после наводнения ставшей негодной. Заржавели от влаги инструменты, велоси-пед, гниет пол. Вот в этой ком-нате муж начал перекладывать его заново, утеплитель новый, видите, лежит». - Уровень воды был с человече-ский рост, - показывает двух-метровую отметку на крылечке седовласый улыбчивый хозя-ин. - Небывалое в этих местах наводнение! Думаю, правиль-но судачат, что перед быстрым подъемом воды не сработала

система гидросохранения, да и на соседней плотине – в Угли-че, говорят, были несогласован-ные действия, которые также спровоцировали подъем воды у нас в Дубне - в Южной Канаве, куда и хлынула вода из Волги. - Городские власти выплатили владельцам пострадавших садо-водческих участков компенса-ционные выплаты? – с надеждой интересуюсь я. - Куда там! Ничего никому не выплатили. Даже по страховке, которую, между прочим, мы 15 лет выплачивали, всего 12 тысяч получили. Большая апрельская вода «аук-нулась» и на огороде. Причем, очень своеобразно. В июне на всех затопленных участках вдруг появились стаи неви-

данных здесь ранее бабочек – с черными полосками на белых крылышках. Они набросились на местную малину и привели ее в совершенно несъедобное со-стояние – ягоды выглядят сейчас как-то странно, и уже поговари-вают, что есть их небезопасно, по крайней мере, без тщательного мытья. К июлю опасные бабоч-ки пропали так же неожиданно, как и появились, но их личин-ки, скорее всего, еще находятся в пораженной ими малине. На-воднение сказалось и на ябло-нях. На их ветках стали появ-ляться сухие листья, окутанные вредоносной паутинкой. К нашему разговору нехо-тя прислушивается и хозяй-ский кот Персик – белоснеж-ный толстобокий красавец,

Малину съели бабочки24

Маленький город / «Последствия»


вальяжно растянувшийся на пе-рилах крыльца. Жаль, что он не может рассказать нам, как ска-зались последствия наводнения на численности мышей в окру-ге. Но, наверняка, и животным большая вода, затопившая са-доводства «Заря» и «Мичурин-ское» вдоль левого и правого берегов Волги, принесла немало своих проблем. Ведь уровень подземных вод, по словам мест-ных жителей, до сих пор остает-ся достаточно высоким. Под конец озабоченные хозя-ева показывают мне недавно поставленную на свое прежнее место веранду, которая во время наводнения сорвалась со своих свай-якорей и нелепо плавала по участку. Как напоминание о тревожных апрельских днях на яблоне рядом с пришвартовав-шейся верандой висит рында. По моей просьбе хозяйка звон-ко и тревожно ударяет по ней несколько раз: рано еще ставить

точку в рапорте о том, что по-следствия стихийного бедствия уже полностью устранены. Я не спеша ухожу из тихого сладко пахнущего созревшими яблоками садоводства, бесстыд-но зачерпывая на ходу гроздья свисающей над забором чужой черной смородины и с тревогой посматривая на съежившуюся малину. Прохожу мимо поко-сившихся, еще не поправленных с апрельского ненастья теле-графных столбов, и вспоминаю утренние разговоры с компе-тентными лицами. В админи-страции ГЭС-191, куда, как под конвоем, я попала в сопрово-ждении скучающего румяно-щекого охранника Сергея, мне строго сообщили о запрете да-вать какие-либо комментарии прессе по поводу нынешнего со-стояния дамбы. В телефонном разговоре дирек-тор Волжского районного ги-дроотводного сооружения Вя-чеслав Владимирович Киреев подтвердил, что наводнение, ко-торое произошло в низине Вол-ги с 19 по 22 апреля этого года, было беспрецедентным и вошло в десятку самых мощных наво-днений современности. Серьез-но пострадало полтора десятка домов: потоки воды срывали их с фундаментов. Аналогич-ный паводок в районе Дубны, когда уровень Волги также под-нимался на четыре метра, был зафиксирован последний раз в 1966-м году. Однако, по мне-нию директора, виной нынеш-него мощного наводнения ста-ли исключительно природные катаклизмы: слишком снежная зима и чересчур дождливая вес-на. Во время же самого разгула стихии «все гидросооружения сработали нормально – в штат-

ном режиме». И все последствия наводнения уже давно ликвиди-рованы, уверен Вячеслав Влади-мирович. Жаль, что не был он на Спортивной улице садоводства «Заря-1». Правда, там не был не только он. Местные жители мне с сожалением признались, что, кроме работников страховых агентств, к ним с апреля никто больше не заезжал.

Ирина БЕЛАЯФото автора

В безоблачный, солнечный день купол дубненского хра-

ма Рождества Иоанна Предте-чи пылает ярким светом. Если взглянуть на купол издалека, то можно найти сходство с пламе-нем свечи. Именно свеча явля-ется одним из главных символов православной церкви. Огонь же в христианстве – это далеко не только карающий элемент.

Свет внутри- Как вам наш город? - спраши-вает меня маленькая невысокая старушка с аккуратно уложен-ными седыми волосами и боль-шой родинкой на щеке.- Первые впечатления хорошие, но пока не могу до конца сфор-мировать мнение, - отвечаю я.С Ольгой Семеновной мы по-знакомились по дороге в храм. Я поинтересовался у нее, как пройти к ближайшей церкви, и оказалось, что нам по пути.

- И по каким критериям вы определяете, нравится вам го-род или нет?- Внешний вид, люди вокруг.- Я вот живу в Дубне уже двад-цать лет, но до сих пор чув-ствую себя здесь белой вороной. С виду это красивый, уютный городок, но каждый день в этом месте проживаю с надеждой, что он последний и завтра я от-сюда уеду.- Почему?- Из-за людей. Мне очень труд-но с ними общаться. Каждый из них живет в каком-то своем мире, не замечая окружающих.Женщина родилась в Москве, жила в нескольких подмосков-ных городах и за свою жизнь успела поработать области ме-дицины, педагогики и сфере об-щественных связей.- Мои родители родом из Ря-занской области. Вот там совер-шенно другие люди. Они откры-

тые, чистые, с каким-то светом внутри, - поясняет старушка. – Каждый раз, когда я о подобных людях говорю, у меня по телу пробегают мурашки.Словно в подтверждение её слов я чувствую, как отряд мурашей проносится по моей спине, оста-навливается где-то в области за-тылка.

СимволизмВ храме Рождества Иоанна Пред-течи в это время дня безлюдно и как-то очень по торжествен-ному тихо. Сразу справа от вхо-да расположены несколько стел-лажей с религиозными книгами, а также вешалки с одеждой и бирками «Пожертвование». Слева – стол с рядом иконок и горками свечей разной длины и ширины. В углу расположился похожий на большой самовар котел с тремя краниками.

ТРИЕДИНСТВО ОГНЯ

26Маленький город / «Огонь»


Крупными буквами на нем вы-ведено: «Святая вода».Узнав, что я в храме впервые, прислужница Валентина пред-ложила провести для меня экс-курсию. - Вот здесь у нас икона святой Мученицы Татьяны, а здесь об-раз Николая Угодника с части-цей его мощей, - рассказывает Валентина, перемещаясь из од-ной комнаты в другую.Храм Рождества Иоанна Пред-течи один из самых молодых в городе. Первую литургию здесь отслужили в 2003 году, но строительные работы про-

должаются до сих пор. В глав-ном помещение голые стены, а по углам все еще лежат остат-ки строительных материалов. Над незаконченным алтарем на-висает плакат с надписью: «Свя-тый пророче Иоанне, моли Бога о нас». В центре зала располо-жен столик с подсвечниками. Там медленно догорает одино-кая свеча. Молодой служитель храма - отец Антоний – пытается объяснить мне значение свечи в храме. - Поставить свечу – это не какой-то там магический риту-ал, - рассказывает батюшка. –

Это определенный символ, как и очень многое в православии.Изредка улыбаясь, отец Анто-ний смотрит на меня добрыми глазами. С виду ему около 30. Одет он в старенькую местами выгоревшую рясу и черные рас-топтанные туфли. Его редкая бородка торчит в разные сторо-ны.- Свеча – это символ жертвы Богу и символ причастности че-ловека к божественному свету. Знак, который выражает любовь и благоволение к тому, кому ста-вится свеча. И если нет этой любви и благоволения, то свечи не имеют никакого значения, - объясняет отец. – Огонь же – это некое триединство: тепла, света материального и божественной энергии.Стоя главном зале храма я на-блюдаю, как огонь единствен-ной зажжённой свечи колышет-ся из стороны в сторону, время от времени раздается треск и полоска дыма поднимается к потолку.Внезапно звенящую тишину нарушает стук каблуков. В зал врывается длинноногая краса-вица в розовых джинсах с ярко накрашенными губами. Быстро поставив свечку, она наскоро креститься и развернувшись стремительно покидает поме-щение. Пламя в очередной из-дает треск, словно что-то говоря вслед уходящей девушки.

Алексей ПЕРЕРВАФото автора

Дубна известна всем как науч-ный центр, но, несмотря на

концентрацию ученых, и «осо-бый дух», одной духовной пищей сыт не будешь. И, судя по всему, поживиться в наукограде любят абсолютно все. Раздобыв в магазине свежую ва-трушку и пачку кефира, я устра-иваюсь на лавочке у пруда и глазею, как на другом бергу рез-вятся и кричат загорелые дети. - Вот вы здесь сидите, едите, - подходит ко мне седая женщи-на в брючном костюме,- где бы и нам перекусить? - кивнула она на свою компаньоншу.Вдруг я чувствую, как нечто вы-дергивает у меня ватрушку, буд-то по ней зарядили небольшим камнем. В мгновенье весь творог оказался на тротуаре, а рядом с ним – отважный воробей, дерз-ко заглядывающий мне прямо в глаза. Смышленая птичка жадно схватила свою добычу и скры-

лась с места преступления. - Не местная,- ответила я пожи-лым подружкам, все еще чув-ствуя себя в дураках после вор-бьиной диверсии.Поедание ватрушек под отры-тым небом оказалось занятием не безопасным и я отправилась разузнать о специализирован-ных местах общепита.- Конечно, наших любимых мест уж нет: «Огонек» закрылся еще в 90-е, ресторан при гостини-це уже не тот, хоть до сих пор в него многие ходят, хорошее он имя успел наработать. А ка-кая столовка «Дружба» у нас была! Москвичи приезжали и говорили, как вкусно у нас кор-мят!- рассказывает коренная дубнинка Лидия Николаевна. - Связь традиций у нас пре-рвалась, Дубна разрастается, да только настощая Дубна там, где профессорские домики и лес, а здесь раньше на месте «Макдо-

нальдса» был прудик, деревья, так все же изничтожили, ничего не оставили. Ресторанов, конеч-но, много неплохих появилось да еще и к дому близко. В празд-ники любим с мужем посидеть в «Пиццерони», в «Partysun». Еда свежая, не то, что эти гам-бургеры! Мои поесть любят хо-рошенько: солянку, котлетки! Ничего особенного, но нам в принципе нравится.- Ничего особенного – это одно, а любимое местечко у вас какое?- Вы знаете, - Лидия Николаевна взглянула на меня так, будто со-биралась поделиться секретным рецептом , - неподалеку отсюда есть ресторан «Таверна» - для больших торжетв место самое подходящее! И главное, там не-большой отельчик троится – в случае чего можно не уходить , а сразу – на боковую, - подели-лась жительница наукограда.

Чем живут и что жуют Обзор мест общепита города Дубна

28Маленький город / «Еда»


ТавернаПредпочтение «Таверне» отда-ют многие дубнинцы. Пожилой статный мужчина с добродушно косящим глазом и его пышная спутница невысокого росточка – любители «выйти в люди» - дали свою оценку: «Таверна – заведе-ние основательное, прямо-таки советского образца!» Большой зал, густо уставленный столиками, нагоняет тоску и уже с порога делает тебя как-то тяже-лее и старше. Скатерти, устлан-ные в два слоя, вбирают в себя вдвоем больше пыли, тщательно расставленные бокалы и при-боры почти успели потускнеть в ожидании своего часа.«Основательность» придают ко-лонны, невозмутимо и гордо сто-ящие посреди зала, ну а торже-ственость, видимо, полагалось создать за счет золотых штор, похожих на скомканную фольгу.Лысый мужчина в уголке, уставившись в белую ска-терть, что-то энергично наворачивает,размеренно кла-цая вилкой по фарфору, время от времени заказывая порцию «Стрелецкого салата».По углам зала сооружены какие-то странные гипсокартонные конструкции, лишающие поме-щение правильной геометри-ческой формы, а за ними некая «приватная зона» - столики, скрытые от посторонних глаз. Пожалуй, не одна Лидия Нико-лаевна прониклась идеей отеля при ресторане, а пока он стро-ится, можно и за ширмочкой «на боковую».На улицах Дубны редко встре-тишь суету и мельтешение – спешка здесь отражается, скорее, в сосредоточении лиц, а не в ско-рости шага.Худощавый мужчина, увлеченно

бубнящий что-то своим ботин-кам, оказался большим знатоком местной кухни.- Я вот, например, вам точно ска-жу, что щучьих котлет вы нигде, кроме «Стульев» не найдете, но вообще, я не за едой по рестора-нам хожу – за общением!- А с кем вы обычно в ресторан ходите?- А ни с кем, собственно, не хожу. Мне и тех, что есть достаточно. «Когда я ем , я глух и нем», - под-мигнул он мне, - вот я и молчу, сижу себе при народе и молчу, а зачем мне кого-то вести, чтоб си-деть и молчать?Чудаковатый мужчина отпра-вился дальше, все так же весело напевая что-то своим башмакам, ну а я отправилась в «Стулья».

СтульяНазвание себя оправдывает – в зале, кажется, не встретить ни одного одинакого стула, все они имеют разную форму и малень-кую цветастую подушечку. В помещении, обитом медовым деревом горел теплый свет, на стенах всевозможные картинки. Видимо в «Стульях» было вкусно и уютно абсолютно всем: в зале сидели и шумные раскрасневши-еся женщины, и молодые парни, и семейные пары.Судя по тому, что было в тарел-ках у посетителей, дубнинцы предпочитали даже в ресторане заказывать еду, близкую к до-машней.

- Ну, люблю я пельмени, ну что ж мне в ресторан не ходить? – расхохотался усатый мужчина. А вообще, еще я «Камелот» ува-жаю – средневековье там, все так атмосферно! Пельмени, главное, есть, и окрошка!

КамелотВ «Камелоте» посетителей встречает огромный дракон, развалившийся перед крыльцом ресторана, всяческие гномы и жуткие лесные жители. Средне-вековье. В обеденный зал ведет крутая темная лестница, над ко-торой развешены подсвечники. Повсюду чучела животных, «на-

скальная» живопись, а между тяжелых дубовых столов пор-хает длинноногая голубоглазая официанка. - А кто вас чаще всего посещает?- Не поверите, но дети! Они так уж любят все эти шкуры и ри-сунки, что пришлось даже сде-лать детское меню. Ну а если не дети, то, конечно, ходят к нам люди солидные, молодых совсем мало.

Молодых здесь вообще не так много, да и по ресторанам они особо не расхаживают – «не за-работали еще», - строго сказал студент Объединенного Инсти-тута Ядерных исследований.

- Вот я вообще все эти кафе-ре-стораны не люблю, лучше всего дома кушать: много, вкусно и лучше лежа, - говорит кудрявый парень.- А какое место занимает в ва-шей жизни еда?Он переглядывается со своим молчаливым приятелем, и не-множко помедлив, отвечает:- Первое. Но чтоб мамина! Да. На первом месте еда и мама, - уверенно отвечает он.


Тамара ШАВЕРДОФото Касым Еникеев


Высокие голубые ворота со-ветского детского лаге-

ря много лет спустя снова от-крыты. Облупленная краска на деревянных корпусах, на первый взгляд, годов 60-х. Не-сколько старых тренажеров и качелей на спортивных площад-ках. Обшарпанный коричневый пол. Забытый всеми город - ла-герь «Волга», в зеленых сосновых «джунглях». На крыльце одного из домиков женщина невысокого роста со-бирает осколки разбитой вазы. Крупные осколки стекла уже ле-жат на голубой клеенке круглого стола. Нина Федорова – женщина с широко распахнутыми, добры-ми глазами. Работает директором лагеря уже 20 лет. - Во времена Советского Союза здесь был детский пионерский ла-герь национального значения, на-стоящий город! Своя котельная. Свой транспортный парк. Обслу-живающий персонал и пищеблок с миллионными холодильны-ми установками, - рассказывает Нина Николаевна. Лагерь начали строить в 1957 году, а в 1959 году сюда впервые приехали дети. В те времена лагерь становился домом для 250 человек каждый месяц. - Мы жили автономно, - своим го-родом, своей жизнью неповтори-мой. Неповторимой и не похожей ни на какие другие лагеря. Осколки стекла на столе смени-лись на выпуски газет 1992 года и черно-белые фотографии. Газет-ные заголовки возвращают Нину

Николаевну в то время, когда ла-герь жил и дышал каждую секун-ду как единый живой организм.«Нужно очень хорошо знать пси-хологию детей, тонко чувство-вать их желания и потребности, идти в ногу со временем, чтобы настолько грамотно и интересно организовывать жизнь лагеря. И в этом главная заслуга Нины Федоровой. На дверях ее кабинета веселая табличка «Нина Никола-евна», украшенная цветными фи-гурками. Она хочет быть для всех: детей, вожатых, технического персонала – другом, советчиком, необходимым человеком, про-сто Ниной Николаевной, которая в любое время дня и ночи выслу-шает и обязательно поможет. Все девяносто сотрудников называют ее «наша Нина Николаевна».От фотографий ее отвлек человек. Лет восьмидесяти, невысокого роста, в белой рубашке, загоре-лый и с небольшой щетиной. Ва-силий приходится Нине Никола-евне дядей.-Тебе не холодно, Вася? Давай я найду тебе рубашку потеплее. Как ты себя чувствуешь? Не вставая с места, она развер-нулась к нему всем корпусом и не возвращалась к фотографиям до тех пор, пока не убедилась в том, что самый близкий для нее человек не нуждается в ее заботе и защите. Словно собирая оскол-ки разбитой вазы, она старалась по возможности сохранить ту, прежнюю жизнь. Взволнованно, то и дело повто-

ряя фразы и собирая газетные вырезки разных лет в одну папку, она продолжала рассказ: -В Дубне есть институтская часть города, в которой проживало по-рядка тридцати с лишним тысяч человек. Она располагалась на правом берегу, и центром ее яв-лялся ОИЯИ. Именно им принад-лежал лагерь «Волга». А на левом берегу был авиационный завод. У них тоже лагерь был лагерь, но он был не такой как наш. Наш ла-герь ОИЯИ-вский... Поэтому все выросли здесь. Бывшие пионеры сейчас уже папы и мамы и до сих пор приезжают и привозят своих ребятишек. И до сих пор такая ностальгия, такая ностальгия, та-кая тоска, такое сожаление. Я не могу вам передать это словами. Отнять это у детей – это престу-пление. Объяснили это финансо-вым тяжелым положением, пото-му, что содержать эту территорию не могли . А это был город. Город, который сейчас почти превратился в руины. Но время неравноправно по отношению к человеческой памяти. В глазах у директора лагеря отображается не разбитый и когда-то счастли-вый мир, а то, каким лагерь был во времена своего бурного су-ществования. Нина Николаевна и сегодня пытается окружить заботой всех тех, кто ей дорог. И даже лагерь, душой которого она когда-то была.

Забытый всеми город в лесу

Юлия РАЗУМОВА

6 КАДРОВ: ЛЕТНЯЯ ШКОЛА

32Летняя школа

В Школе завелись йоги

Стройный парень «растягивает» девочек и мальчиков. На спор-тивной площадке Андрей Нево-лин из мастерской репортажной журналистики обучает основам йоги. Сам занимается с 2005-го, позу лотоса совершенствовал в Индии. Со среды будет прово-дить тренировки каждое утро перед завтраком. Вход свобод-ный, если в руках коврик.

Фото и текст - Алена ЗАВОРОТНЯЯ

33Летняя школа

Еноты уничтожают соседей- Два дня как у нас появился мячик. Теперь играем в пе-рерывах между лекциями. Вот, уничтожаем баннеры соседних мастерских. Ой, и журналистов, извини! – смеются ребята из «Енота», попав в меня мячом.

«Культурка» погрузилась в горячие точки- Когда работаю над статьей и получаю угрозы, я не боюсь. Я пишу, пишу и пишу. И думаю только о том, о чем пишу, – читают вслух ребя-та возле домика мастерской культурной журналистики. Это цитата из пьесы «В печать» Бэйко-на и Биркстеда Бина – реальные диалоги журналистов в горячих точках. Парочка на пружинной кровати очень похоже ими-тирует еврейский акцент, все смеются.

Мужскую душевую топят девушки- Ты знаешь, я такая дура, в первый раз это делаю. Будет долго, - делит-ся девушка Соня, разжигая буржуйку в полевом душе. Эта палатка для мужчин, но моются здесь все.- Зато нам повезло, с первого раза пробились! Так-то сюда трудно по-пасть, после ужина не протолкнуться, - успокаивает подругу Лена.

Девочка с топоромНа ужин будет плов и лагман. Дрова рубит девочка, а с рецеп-том и ингредиентами сверяет-ся парень. Дежурит культурная журналистика.

Ветеран в 22 годаРиту Крылову знают все, кто хоть раз дежурил в столовой. В Летней школе она с самого основания проекта. В логово идейных журналистов «а-ля Тарасевич» Рита попала в 12 лет, тогда в родную деревню Столипино впервые приехали русреповцы. Сегодня, спустя 10 лет, Рита в Школе незаменимый человек – кормит сотни летнешкольников завтраками, обедами и ужинами.

LIKEБУР

burlike

Documents