№ 141 (2136) 16.12.2013 г.

«Я не буду участвовать в разгоне Майдана»

страницы 7, 8

страницы 13—16

страница 19

ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ

Генри РЕЗНИК:

Вы знаете, недавно

я «трахнул» Родину

в Европейском суде

Легенда российской адвокатуры в интервью

Елене Масюк — об адвокатах, судьях

и современной трактовке презумпции невиновности

ПОРТРЕТ ЯВЛЕНИЯ

Язык не поворачиваетсяДепутаты хотят запретить

мигрантам говорить на своих языках.

Но читать безграмотную пояснительную записку

к законопроекту нет никаких сил

Елена ЛУКЬЯНОВА —

о распаде начальственной

речи и исчезновении

смыслов

Такие сюжеты голову сносят!

Известный писатель — о новых книгах «Горнозаводская цивилизация»

и «Ёбург»: от золотой лихорадки — к промышленным войнам 1990-х,

«Уралмашу» и «афганцам» в осаде

Алексей ИВАНОВ:

страницы 20—21

«Террористом» может стать

каждый

Признание офицера

милиции нашему специальному

корреспонденту

В поджоге православных церквей подозревают едва ли не все мужское население целого района.

Как полицейские опера и чекисты Татарстана добиваются признательных показаний от невиновных

страницы 2—3

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

на Урале

понедельник четверг

2 «Новая газета на урале»

№141 16. 12. 2013

«Мне еще повезло…»Рушана Хуснутдинова, 24-летнего

жителя города Чистополь, задержали 2 декабря. «Сотрудники полиции забрали меня из магазина, где я работаю. «Просто поговорить», — сказали они моему на-чальнику. Уже в машине я узнал, что едем ко мне домой, проводить обыск. Они пы-тались найти «что-нибудь запрещенное», так и сказали, но в итоге изъяли только мой компьютер. А после обыска меня привезли в ОВД Чистополя. Сказали, что меня подозревают в совершении терактов, поэтому задерживают на 48 часов, посади-ли в машину и увезли. По дороге я понял, что мы едем в поселок Алексеевское, ведь в Чистополе нет изолятора. Начались ежедневные многочасовые допросы. Затем я прошел полиграф, который под-твердил все мои ответы. На третий день, после очередного допроса, оператив-ники полностью меня раздели и начали пытать. Я им говорил, чтобы проверили мой телефон, мой компьютер, опросили родственников, соседей, я не причастен к преступлениям, но меня никто не слушал. Требовали взять на себя поджоги церквей и другие теракты».

Я не перечисляю всех унижений и изде-вательств, о которых мне рассказал Рушан, «умения» татарстанских ментов хорошо известны. Но мне кажется важным указать, что, по словам Рушана, о том, как с ним обращались, был прекрасно осведомлен следователь Ваганов, а также сотрудник центра по борьбе с экстремизмом капитан полиции Юрий Федотов, который, как утверждает Рушан, принимал во всем этом активное участие.

«Через пять дней меня в очередной раз привели к Ваганову. Надели наручники и сказали подписать бумагу об освобож-дении. Затем оперативники повели меня через центральный выход УВД. И уже на улице они неожиданно заломили мне руки и бросили в серебристую «Ладу Приору». Из разговоров оперов я понял, что это служебная машина следователя Ваганова и везут меня в Нижнекамск».

В Нижнекамске, по словам Рушана, его завели в кабинет, закрыли на ключ, надели на голову полиэтиленовый пакет и капюшон (так остается меньше следов) и начали бить, потом опять заставили прой-ти полиграф, потом опять лупили, душили противогазом.

Рушан рассказывает, что в Нижнекамске от него стали требовать других показа-ний.

«В Алексеевском ИВС сотрудники вы-бивали из меня чистосердечное признание: «Ты нам подходишь, ведь ты программист, разбираешься в проводках и схемках, зна-чит, и взрывное устройство собрать мо-жешь», — говорили они. А в Нижнекамске уже требовали оговорить других людей и называли конкретные фамилии. Мне говорили: «Если ты дашь показания про-

тив них, мы сделаем тебя засекреченным свидетелем. Никто не узнает, что это ты, тебе не о чем будет беспокоиться. Только скажи, что они церкви поджигали, мы сразу же тебя отпустим». Но я даже не знаю этих людей… В кабинете, закрытом на ключ, я просидел сутки, доступ туда имели только те шесть оперов, которые выбивали из меня показания. Затем меня решили спустить в изолятор, и тут что-то случилось…»

Рушану крупно повезло. Его родс-твенники ждали освобождения из Алексеевского ИВС 7 декабря (сначала Рушана оформили на 48 часов, потом еще на 72, хотя никаких обвинений ему так и не было предъявлено). Не дождавшись ни-каких известий, родственники приехали в Алексеевское, но там сотрудники сказали, что еще утром они отпустили Рушана, и больше ничего о нем не знают. Тогда жена поехала в Нижнекамск, но и там ее уверили, что никакого Хуснутдинова они не видели. И она написала заявление о пропаже мужа. И к тому моменту, когда сотрудники нижнекамского ИВС собра-лись его оформлять в камеру, выяснилось, что Рушан числится в базе полиции как пропавший без вести, в городе раскле-ены его фотографии, и по телевидению вышел сюжет о пропавшем человеке. На следующий день Рушана Хуснутдинова отпустили.

Я несколько раз спрашивала у Рушана, действительно ли он хочет, чтобы его фа-милия была опубликована. Он сказал: «Я ни в чем не виноват… Мне, вообще, еще повезло, другим меньше».

Кому повезло меньше29-летнего жителя Чистополя Рафаэля

Зарипова задержали 4 декабря. Его вызвали на беседу в РОВД по мобильному телефону. Больше родители его не видели. Адвокату Радику Галимову, которого наняли родс-твенники, удалось найти своего подза-щитного и попасть к нему в камеру только спустя четверо суток. Зарипов был в таком состоянии, что адвокат настоял на вызове «скорой помощи». Врачи зафиксирова-ли многочисленные ушибы и гематомы, отбитые внутренности, разрыв мочевого пузыря и другие увечья (копия медицинского освидетельствования имеется в редакции). «От Рафаэля требовали взять на себя вину за теракты и поджоги церквей, — расска-зал «Новой» отец парня Ракип. — У нас маленький семейный бизнес, занимаемся ремонтом холодильников. У моего сына есть алиби, по квитанциям легко можно установить точную дату и место, где мы с ним бываем. Но полицейские даже не пытались проверить его алиби».

Уже четвертые сутки Рафаэль Зарипов находится в реанимации центральной больницы Нижнекамска. Туда же, по ин-формации «Новой», поступили из ИВС еще два пациента: Михаил Мартьянов и Алмаз Галеев.

Ракеты и поджогиСлухи о том, что в республике уже ме-

сяц идут повальные аресты с применением пыток, что большая часть мужского насе-ления Нижнекамска, Чистополя и поселка Алексеевское перебывала в ИВС, гуляют уже давно. Но никакой достоверной ин-формации до сих пор не было. Около не-дели назад в интернете стали появляться любительские видеоролики, где обычные люди обращаются к властям Татарстана и особенно к муфтию Камилю Самигуллину с просьбой вмешаться в ситуацию и пре-кратить полицейский беспредел в Закамье. Однако власти упорно хранят молчание. А представители муфтията, побывав на каком-то мероприятии в Алексеевском районе, заявили, что никаких массовых нарушений нет.

Аресты в Татарстане связаны с рас-следованием нескольких терактов. Во-первых, с сентября в республике за-фиксировано 7 поджогов православных

«Дашь показания, и мы тебя сразу

отпустим»В Татарстане — повальные аресты.

Как ищут террористов и кого пытаются выдать за поджигателей церквей

МВД Татарстана объявило о том, что «установлены личнос-ти поджигателей православ-ных храмов и их сообщников, все они взяты под стражу», но пока не названы конкретные имена. «Новой» удалось вы-яснить, каким образом идет следствие и оперативная ра-бота, которую обеспечивают сотрудники МВД Татарстана.

главная тема

Сотрудники правоохранительных органов первым делом почему-то интересуются ракетами, а уж потом поджогами церквей «

«

Татарстанские церкви, пострадавшие от «террористов»-поджигателей

Фо

то и

з ар

хива

каз

анск

ой

Еп

архи

и

3 «Новая газета на урале»

№141 16. 12. 2013

12 декабря в Московской психиат-рической клинической больнице № 1 им. Н.А. Алексеева (до 1994-го имени П.П. Кащенко) состоялось заседание комиссии по вопросам профессио-нальной этики Росcийского общества психиатров. Обсуждали заявления в СМИ Андрея Бильжо, связанные с делом Михаила Косенко, инвалида второй группы, признанного виновным по «болотному делу» и до сих пор находящегося в СИЗО.Мы попросили Андрея Бильжо расска-зать о заседании.

Г лавный психиатр России, профессор Зураб Ильич Кикелидзе, публично пригла-сил (хотя сначала оговорился, что «вызвал») меня в прямом эфире телеканала «Дождь».

В прямом эфире со мной связались по скайпу. Вызвали на эту комиссию. Я отве-тил, что непременно приду.

Заседание проходило на территории бывшей больницы имени Кащенко (в ко-торой я проработал несколько лет).

Обсуждались все мои высказывания в СМИ, интервью, связанные с фигуран-том по делу событий 6 мая Михаилом Косенко, осужденным на принудительное лечение в психиатрической больнице.

В заседании принимали участие судебные психиатры-эксперты и члены комиссии по этике. Против меня были тяжеловесы в области психиатрии, вклю-чая главного психиатра страны. Разговор трудный, нелицеприятный, хотя было вид-но, что некоторые из судей относились ко мне с уважением и даже симпатией. Но были члены комиссии, которые не давали сказать слова до такой степени, что пришлось предложить: «Тогда стройте вопросы так, чтобы я мог отвечать только «да» или «нет». Был даже момент, когда я собрался уйти.

Я давно уже не практикую как психи-атр. Но за плечами образование, пятнад-цатилетний стаж работы, кандидатская. На протяжении почти четверти века в различных СМИ, телепрограммах зани-мался так называемой психиатрической публицистикой, пытаясь отмыть психи-атрию от приставших к ней негативных эпитетов, типа «карательная».

И в ситуации с Михаилом Косенко я выступал столь резко (во всяком случае, так показалось ряду психиатров), потому что история эта чудовищным образом задела не только самого Косенко, но нанесла серьезный ущерб имиджу психи-атрической медицины. (Удивительно, что с Зурабом Кикелидзе мы не раз сталки-вались в разных программах и всегда от-стаивали общую точку зрения, говорили о психиатрии, о защите больных.)

На этой же комиссии поляризовались две точки зрения. Моя заключалась в том, что судебно-психиатрическая комиссия была проведена поверхностно. Я выяс-нил, что она шла всего 45 минут.

К тому же выяснилось, что судебный психиатр не имеет права беседовать с родными, друзьями их подопечного, то есть собирать так называемый объектив-ный анамнез. Мое мнение (оно вызвало град упреков коллег): психиатр обязан это делать. Острее всех высказывался Зураб Кикелидзе, он упрекал меня в

незнании судебной психиатрии. Но я с самого начала признался, что судебным психиатром себя никогда не считал. По их логике, и говорить на эту тему я не имел права. Хотя мне представляется, если психиатр не имеет права собирать объективный анамнез, то это очень тре-вожный признак. Понять, что происходит с пациентом, без этого невозможно.

К тому же я считал и считаю, что столь резонансное дело, касающееся судьбы человека, должно и с точки зрения психи-атрической экспертизы выглядеть более солидно и доказательно.

К моменту судебной экспертизы Михаил Косенко находился в СИЗО, будучи больным человеком, инвалидом второй группы, — больше года он по-лучал стандартные лекарства. Никто из психиатров его регулярно не консульти-ровал. Разве это не свидетельство анти-гуманности?

И вот еще... Оказывается, у судебных психиатров была возможность благород-ного решения проблемы — рекомендо-вать пациенту амбулаторно-принуди-тельное лечение. Тем более что Косенко 12 лет наблюдался амбулаторно, не было показаний для того, чтобы его направить в больницу. К врачам являлся сам, сам принимал лекарства, отношение к своей болезни и состоянию было адекватным. Казалось, амбулаторное лечение для него — правильный выход. Но судебные психиатры тут же меня остановили: ока-зывается, суд бы это экспертное решение не удовлетворил. Из чего я сделал вывод, что решение судебно-психиатрической комиссии для суда не имеет ровным сче-том никакого значения; или имеет тогда, когда это решение устраивает суд. И, кстати, судебные психиатры этого прак-тически не отрицали. Выходит, что судья (не медик!) может заявить: «А чего это вы направляете его на амбулаторное… Я считаю, его надо только на принуди-тельно-стационарное…»

Но в таком случае психиатры должны были поступить по долгу совести и про-фессиональной чести. Дальше выбор суда — поступать неблагородно или учесть мнение профессионалов. Таким образом, была бы честна и чиста сама наука психиатрия.

В этой истории две стороны потерпев-ших. С одной стороны, наша психиатрия. С другой — продолжает страдать Михаил Косенко, до сих пор находящийся в боль-нице при СИЗО, хотя два месяца назад было вынесено решение о переводе его в психиатрическую больницу № 5. Слава богу, месяцы, проведенные в СИЗО, ему засчитываются в общий срок. Радует и то, что некоторые члены комиссии по этике приняли мою сторону в отношении ам-булаторно-принудительного лечения, а также более скрупулезной экспертизы. Мне даже показалось, что забрезжи-ла возможность диалога. Даже было высказано пожелание включить меня в комиссию по переосвидетельствованию пациента Михаила Косенко через не-сколько месяцев. Чему я был бы неска-занно рад.

Записала Лариса МАЛЮКОВА

P.S. «Новая» следит за сюжетом.

Андрей БИЛЬЖО:

Страдает сама психиатрияИзвестного художника вызвали «на ковер». Заступаться за «узников Болотной» неэтично?

церквей, эти случаи объединены в одно уголовное дело и квалифицированы по статье 205 УК РФ «Теракт». Во-вторых, 17 ноября на заседании антитерро-ристической комиссии в Казани было объявлено, что сотрудники правоох-ранительных органов обнаружили в Алексеевском районе и в Нижнекамске два самодельных взрывных устройства. По этим фактам возбуждены дела по той же статье. В Алексеевском районе было найдено СВУ у святого источника. А по поводу Нижнекамска в СМИ появилась информация о том, что неизвестные пы-тались обстрелять из гранатомета здание завода «Нижнекамскнефтехим». Якобы были запущены четыре самодельные ракеты, одна из которых упала на терри-тории ИК-4, расположенной неподалеку. Однако УФСИН по Татарстану опроверг эту информацию, да и в татарстанском МВД никто не подтверждает факт об-стрела, предпочитая говорить о «взрыв-ном устройстве». Однако весь месяц при задержании (мне удалось поговорить с десятком задержанных и впоследствии отпущенных людей) сотрудники право-охранительных органов первым делом почему-то интересуются ракетами, а уж потом поджогами церквей.

В четверг пресс-служба МВД Татар-стана сообщила: «Сотрудниками МВД по Республике Татарстан и УФСБ РФ по РТ задержана группа жителей города Чистополя, которые подозреваются в поджоге как минимум двух православ-ных церквей на территории республики». Фактически это заявка на раскрытие дела: «Личности поджигателей и их сооб-щников были установлены в максималь-но короткие сроки. Сейчас все они взяты под стражу, есть основания подозревать, что они могут быть также причастны к другим поджогам православных храмов на территории Татарстана». Обратите внимание: в одном предложении го-ворится о том, что задержаны «подоз-реваемые» в поджоге, а в другом те же люди фигурируют уже как «поджигате-ли». «Задержанные — молодые люди в возрасте от 22 до 35 лет, исповедующие радикальный ислам», — ни имен, ни фамилий, ни точного количества задер-жанных не сообщают.

О том, что удалось узнатьВ Нижнекамском ИВС от Рушана

требовали дать показания на конкретных людей. Он запомнил некоторые фамилии, вот они: Руслан Гафуров, Марат Сабиров,

Айрат Ситдиков и человек по фамилии Шайдуллин, имени Рушан не запомнил.

Мне удалось разыскать родственников Марата Сабирова и Айрата Ситдикова.

«Я была с детьми в деревне, когда мне позвонили знакомые и сказали, что мужа забрали сотрудники полиции прямо на улице, — рассказывает жена Марата Сабирова Алина. — Я сразу же приехала. В ОВД Чистополя мне сказали, что бес-покоиться не о чем, мы просто поговорим и отпустим вашего мужа. Дали телефон следователя. Потом адвокат, которого назначили моему мужу, сказал мне по те-лефону, что Марата задержали, но он ни в чем не виноват, и это простая формаль-ность. Через 48 часов его отпустят. Потом арест продлили сначала на 72 часа, а затем на 2 месяца. Адвокат перестал отвечать на мои звонки. Я наняла собственного, но уже несколько дней он не может найти моего мужа, а в ИВС Нижнекамска его не пускают. За неделю до ареста мужа вызы-вали для беседы в РОВД, задали ему пару вопросов и отпустили, сказали, что пре-тензий нет. Он там полиграф, по-моему, даже проходил».

Схожая история и у мужа Надежды Ситдиковой. Два дня назад она приеха-ла из Чистополя в Нижнекамск и дежу-рит у ИВС. «Я с утра здесь, — говорит Надежда. — «Скорая» уже два раза подъ-езжала, и врачи заходили в ИВС. Нас тут несколько десятков родственников, которые пытаются хоть что-то узнать о судьбе своих близких. Но ИВС наглухо закрыт, адвокаты не могут попасть к своим подзащитным. Нам всем очень страшно. Говорят, что наших мужей пы-тают, выбивая у них показания».

По информации «Новой», проку-ратура Татарстана завалена жалобами на незаконные задержания, на отсутс-твие информации о родных и близких. Родственники говорят, что одно время на дверях ИВС Нижнекамска даже появля-лось объявление: «Сегодня допуска адво-катов не будет» (имеются в виду адвокаты, которых нанимают сами родственники). Сотрудники ИВС отвечают по телефону, что никакой информацией не обладают. Замученные неизвестностью жены и ма-тери создали инициативную группу и по крупицам пытаются собирать информа-цию, когда, кого и где задержали.

Ирина ГОРДИЕНКО,cпец. корр. «Новой»

Республика Татарстан — Москва

Карта осмотра Зарипова, заполненная врачами «скорой»: ушибы, отбитые внутренности, разрыв мочевого пузыря и др.

РИ

А Н

ово

сти

4 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

В пятницу Пресненский районный суд Москвы в полном объеме удовлетворил иск федерального судьи Дмитрия Гор-деюка и секретаря Научно-консульта-тивного совета при Мосгорсуде Юрия Беспалова к нашим коллегам — журна-лу «Новое время» и его обозревателю Зое Световой.

П о решению суда редакция должна выплатить Гордеюку и Беспалову по 500 тысяч рублей, а автор ма-

териала «Плагиаторы в мантиях» — по 50 тысяч.

6 декабря Басманный суд удовлетво-рил аналогичный иск о защите чести и достоинства к «Новой» и нашему кор-респонденту Никите Гирину за статью «Это Ваш плагиат, Ваша честь?». Но почему-то на меньшую сумму — по 150 тысяч рублей каждому истцу. «Может, они считают, что журнал богатый, потому что он цветной?» — предполагают в редакции The New Times.

И коллеги, и мы написали об иссле-довании, проведенном сообществом «Диссернет». Его эксперты уверены, что нашли в диссертации Дмитрия Гордеюка многочисленные некорректные за-имствования из научной работы Юрия Беспалова.

Судебное разбирательство по иску к нашим коллегам прошло в точности,

как и по иску к «Новой». Судья Марина Цывкина отклонила почти все ходатайства защиты, отказав даже в приобщении к ма-териалам дела копий диссертаций (на что согласилась судья Басманного суда Галина Демидович). Не выслушала свидетельские показания сооснователей «Диссернета» Сергея Пархоменко и Андрея Ростовцева. Оставила без внимания лингвистическую экспертизу статьи, проведенную сотрудни-ком Института русского языка РАН.

Удивительно, но вопрос о наличии заимствований оба суда обсуждать просто отказались. Хотя это напрямую связано с фразами, задевшими достоинство истцов. Вроде: «Есть идентичные отрывки длиной в пять страниц», «Заимствования в дис-сертации Гордеюка, кажется, перерастают в фальсификацию», «Беспалов, будучи научным руководителем Гордеюка, по всей вероятности, не мог не знать о не-корректных заимствованиях»…

Примечательно, что истцы даже не потрудились вычитать иск к The New Times, забыв изменить тираж из анало-гичного иска к «Новой» — 253 800 эк-земпляров.

Главный редактор журнала Евгения Альбац заявила, что редакция будет оспа-ривать решение суда. Так же поступим и мы — с решением суда Басманного.

«Новая газета»

Журнал The New Times обязали выплатить судьям Мосгорсуда миллион рублей

Пресненский суд списал у Басманного

В Большом зале консерватории собрался аншлаг: слушали его «Кро-хотки» в музыкальном сопровождении «Прелюдий» Дмитрия Шостаковича.

Д есятого декабря, накануне 95-ле-тия со дня рождения Александра Солженицына, в консерватории

читали его «Крохотки» — долго не печа-тавшиеся, ходившие в самиздате. Они — о единстве человеческого мира и мира при-роды. «Мы на Венеру скоро полетим. Мы теперь, если все дружно возьмемся, — за двадцать минут целый мир перепашем», — но никогда не составим в колбе идеальное творение природы — маленького цыплен-ка. А бегущие к горящему бревнышку, что раньше было их домом, муравьи — символ стремления к родине. Сорняк, растущий против всякого ухода в насмешку, — это тоже, как в мире людском».

Рождались эти небольшие зарисовки в 50-е, одновременно с музыкальными композициями Шостаковича, но неза-висимо друг от друга. Когда Александр Исаевич покинул Россию — «Крохотки» не писались, просто не получались. Поэтому, наверное, они все же о России, об ощущении ее.

…На сцене — Государственный акаде-мический камерный оркестр. Александр Филиппенко встает левее, читает с лис-

тов. Много уже было концертов, десятки раз актер выступал перед публикой… Но на этих страницах — пометки Наталии Дмитриевны Солженицыной. Она проси-ла: меньше графики, играйте акварельно. «Крохоткам» в Большом зале консерва-тории может быть неуютно — слишком много пространства, разлетаются эхом, ударяются о высокий потолок. И гладь озе-ра Сегден, и сладкий дух отцветающих яб-лонь — дикая русская природа «Крохоток» словно врывется в этот торжественный зал. Перед оркестром садится Алексей Уткин и заводит на гобое тонкую мело-дию «Прелюдий» Дмитрия Шостаковича. Оркестр подхватывает. И здесь надо прикрыть глаза, тогда действительно вся натура средней России разливается ак-варелью.

Такой крупной площадки боялись: в небольших залах видны глаза зрителя. В уральских городках, в Рязани залы за-мирали после окончания, боялись апло-дировать. Наталия Дмитриевна опасалась: в Москве другая публика, торопливая, не терпящая пауз. Зал действительно не стал ждать — немного замявшись после пос-ледней крохотки, взрывается аплодисмен-тами. Александр Филиппенко поднимает над головой портрет Солженицына.

Екатерина ФОМИНА

Аншлаг к юбилею Александра Солженицына

Вся натура России

Мэрия Ростова-на-Дону приняла реше-ние об изменении памятной таблички, установленной на мемориале в Змиев-ской балке: в текст будет возвращено упоминание о том, что в годы фашист-ской оккупации балка стала местом, где были уничтожены евреи.

М емориал в месте массовых казней, происходивших в Ростове-на-Дону в годы Вели-

кой Отечественной войны, был открыт 9 мая 1975 года. В Змиевской балке фа-шисты уничтожали людей постоянно. Но есть в истории оккупации Ростова-на-Дону два дня (11 и 12 августа 1942 года), когда фашисты уничтожили 27 тысяч евреев (взрослых расстрели-вали, детям мазали губы сильнодейс-твующим ядом).

В 2004 году на мемориале была уста-новлена памятная доска: «Здесь 11—12 августа 1942 года были уничтожены нацистами более 27 тысяч евреев. Это самый крупный в России Мемориал Холокоста».

В ноябре 2011 года чиновники рос-товской мэрии без согласования со структурами, осуществляющими охрану памятников, перенесли табличку внутрь мемориала, а на входе, на видном месте, установили новую доску с надписью золотыми заглавными буквами: «Здесь, в Змиевской балке, в августе 1942 года гитлеровскими окупантами были унич-тожены более 27 тысяч мирных граждан Ростова-на-Дону и советских военно-пленных. Среди убитых — представители многих национальностей».

Заменой, в результате которой из надписи исчезли слова о Холокосте, возмутились еврейские общественные организации по всему миру. Одна из них — Российский еврейский конгресс — начала борьбу за возвращение в текст исчезнувших слов.

— По моему мнению, надписи на пре-жней, от 2004 года, табличке, и на той, что мэрия установила в 2011 году, не отражали сути памятника в Змиевской балке, — говорит председатель Ростовского ре-гионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Александр Кожин. — Старая не упоминала о других жертвах, кроме евре-ев, новая говорила о всех жертвах, но не было отдельного упоминания о Холокосте как о событии, которое случилось именно в те два дня — 11 и 12 августа 1942 года.

Российский еврейский конгресс пред-ложил компромиссный вариант надписи: «Здесь, в Змиевской балке, в августе 1942 года гитлеровскими оккупантами было уничтожено более 27 тысяч мирных граждан Ростова-на-Дону и советских военнопленных. Среди убитых — пред-ставители многих национальностей. Змиевская балка — крупнейшее на тер-ритории Российской Федерации место массового уничтожения фашистскими захватчиками евреев в период Великой Отечественной войны». Именно эта над-пись и будет высечена на табличке, кото-рую установят на входе в мемориал.

Виктория МАКАРЕНКО, соб. корр. «Новой», Ростов-на-Дону

В Ростове-на-Дону на мемориале в Змиевской балке установят новую табличку с упоминанием о жертвах Холокоста

Забыть и не пытайтесь

Инициатором подписания «Донской хартии журналистов и блогеров» высту-пила группа ростовских журналистов, которые считают, что региональная власть систематически преследует жур-налистов — авторов остросоциальных статей и постов.

П ричем ростовское ноу-хау состоит в том, что журналистов, как правило, не привлекают к ответственности в

гражданских процессах, а подключают к делу силовиков — прокуратуру, полицию, следственный комитет, которые находят «поводы» для возбуждения уголовных дел. В июне начался суд над Александром Толмачевым, которого обвиняют в мо-шенничестве, возбуждены уголовные дела в отношении Сергея Азарова, Дмитрия Ремезова, на предмет экстремизма над-зорные ведомства проверяли публика-ции Алексея Фридмана и Александра Масалова, в ноябре были осуждены Юрий Голубев и Сергей Резник. Последний при-говорен к полутора годам лишения свобо-ды по трем статьям УК РФ.

Именно этот суровый приговор и стал главной причиной появления «Донской хартии журналистов и блогеров», которая призвана консолидировать медиасооб-щество для защиты права на свободу жур-налистской деятельности и безопасности журналистов и блогеров.

— Журналисты в Ростове уже давно поняли, что писать жалобы и коллек-тивно взывать к правосудию — пустое дело, — говорит редактор онлайн-ресурса «Донинформбюро» Елена Романова. —

Самая страшная угроза для власти — это когда журналист начинает исполнять свой профессиональный долг, несмотря ни на что. Хартия именно об этом. Увидев, как посадили Резника, журналисты нако-нец-то поняли, что единственный способ не оказаться там же — не молчать всем вместе. Поодиночке нас легко передавят.

В хартии — всего пять пунктов: о пол-ном запрете цензуры, о недопустимости прослушки телефонов и обысков в редак-циях и квартирах журналистов (с целью определения их источников информации), о гарантиях (со стороны власти) незави-симости журналистов и политического невмешательства в их деятельность и т.д. В свою очередь, те, кто подпишет хартию, обязаны честно исполнять долг журна-листа по информированию общества, от-казаться от клеветы и ангажированности, руководствоваться принципом непред-взятости.

Проект хартии был опубликован для обсуждения в социальных сетях, информа-цию об инициативе ростовчан разместил на своем сайте Союз журналистов России. К обсуждению проекта подключились и другие регионы страны. Затем было реше-но сменить онлайн-режим и уже ставить не «лайки» под постом в соцсети, а реальные подписи под «бумажным» документом. Что и произошло в конце прошлой недели в одном из «антикафе» Ростова.

— Подписал хартию, потому что ина-че нельзя, — объясняет журналист Игорь Хорошилов. — Нельзя молчать, когда власть растлевает журналистов, а си-ловики могут заткнуть рот неугодным. Подписал потому, что за серыми всегда приходят черные, а журналисты видят это раньше всех…

Журналисты не исключают, что воз-никшая как ответный акт на репрессив-ные действия властей хартия может стать отправной точкой для создания организа-ции по защите свободы слова на Дону.

Виктория МАКАРЕНКО, соб. корр. «Новой», Ростов-на-Дону

Донские журналисты и блогеры подписали Хартию в защиту профессии и свободы слова

Не бойся!

Мемориал в Змиевской балке

РИ

А Н

ово

сти

5 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

место событий

Один из семерых обвиняемых в деле о техногенной катастрофе на Саяно-Шушенской ГЭС, унесшей 75 жизней, ранившей и покалечившей еще 85 человек, бывший первый замдиректо-ра ГЭС и ее главный инженер Андрей Митрофанов заявил на процессе, идущем в Саяногорском горсуде, что следствие не выполнило свою работу и катастрофа может повториться.

«С ледствием и экспертами не рассматривались другие версии аварии. Я полагаю,

что экспертами не выявлены истинные причины аварии. И если это так, то по-добные аварии могут повториться как на СШ ГЭС, так и на других станциях, — сказал Митрофанов. — Экспертами не исследовались имеющиеся в материалах дела документы, подтверждающие дру-гую версию аварии, связанную с несо-вершенством конструкций гидротурбин, недостатками проектных решений и нор-мативной документации».

Митрофанов настаивает на дополни-тельной экспертизе. Напомню: следствие полагает, что крупнейшая в отечествен-ной гидроэнергетике техногенная ка-тастрофа стала следствием разрушения шпилек крепления крышки турбины к ее статору. Это, в свою очередь, было вызва-но повышенной вибрацией гидроагрегата № 2: усталостные трещины в материале, их зарождение и интенсивное развитие произошли в результате горизонтальных вибраций корпуса турбинного подшип-ника. Обвинение по ч. 3 ст. 216 УК РФ (нарушение правил безопасности при ведении работ, повлекшее по неосторож-ности смерть двух или более лиц и при-

чинение крупного ущерба) предъявлено, кроме Митрофанова, бывшему директору ГЭС Николаю Неволько (они вместе с Митрофановым позже, после аварии, стали главными экспертами СШ ГЭС), заместителям Митрофанова Евгению Шерварли и Геннадию Никитенко, ра-ботникам службы мониторинга оборудо-вания станции Владимиру Белобородову, Александру Клюкачу и Александру Матвиенко. Следствие считает, что имен-но эти лица несут ответственность за дол-гую работу гидроагрегата № 2 в неудовлет-ворительном вибрационном состоянии, за то, что не предпринимали ничего для устранения технической неисправности.

Вообще-то предпринимали: Митро-фанов, Неволько, а также главный бух-галтер СШ ГЭС, директор по экономике и корпоративному управлению СШ ГЭС и еще ряд лиц являлись владельцами компании «Гидроэнергоремонт», кото-рая незадолго до аварии осуществляла ремонтные работы на злополучном вто-ром гидроагрегате ГЭС. Сначала Игорь Сечин, а потом Владимир Путин назвали этот ремонт — учрежденной руководите-лями ГЭС карманной фирмочкой — пре-ступным. Учредители использовали ее «мошеннически схожее название» (фор-мулировка Сечина) с названием одной из «дочек» самой ГЭС и выигрывали за счет этого тендеры. Конкурсную комиссию при этом возглавлял все тот же Митрофанов. Он же возглавлял комиссию по приемке акта выполненных его ремонтной фирмой работ. Т.е. в числе других руководителей СШ ГЭС сам себя выбирал на конкурсах, сам себе назначал оплату за работу, сам у себя работу эту принимал.

Потом Митрофанов возглавил ди-рекцию по восстановлению станции. Его наградили медалью МЧС за отличие в ликвидации последствий аварии на СШ ГЭС. Благо, не вышел на сцену ДК Черемушек — отправной точки для 75 похоронных процессий; награду забрал один из его подчиненных.

Процесс продолжится 16 декабря. Потерпевшие обсуждают, попадут ли быв-шие руководители ГЭС под амнистию.

Алексей ТАРАСОВ, соб. корр. «Новой», Красноярск

Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС может повториться

Истинные причины аварии не выявлены?

Человек, которого в 2004-м назвали главным финансистом предвыборной президентской кампании Виктора Януковича, влиятельный донецкий миллиардер Ринат Ахметов, выступил с заявлением о ситуации в стране. Текст заявления публикует «Интер-факс-Украина».

«…М оя позиция такая: Украина и прези-дент три года шли

по европейской дороге. И за это время очень многое было сделано. В Вильнюсе соглашение не было подписано. И у всех возник вопрос: что случилось? Украина взяла паузу? Украина остановилась? Украина пошла в другую сторону? Все хотят иметь ясность. Люди стали ис-кать ответы на эти вопросы и вышли на Майдан», — говорится в заявлении Ахметова. Он подчеркнул, что проис-ходящее на Майдане — мирная акция, характеризующая Украину как «свобод-ную, демократическую страну». Вместе с тем Ахметов заметил: «Но то, что в эти дни пострадали люди, — недопустимо. Я убежден, что сейчас, в сложный момент для нашей страны, очень важно иметь холодные головы и взвешенный под-ход. Одним словом, должен победить здравый смысл».

«Я — за стол переговоров, — пре-дупредил Ахметов, — чтобы политики, власть, оппозиция, моральные лидеры страны сели за стол переговоров и при-няли то решение, которым мы будем гордиться. Повторяю, гордиться. А не стыдиться. Этот стол я бы назвал сто-лом мира, компромисса и будущего нашей страны. И пусть за этим столом политики потеряют свои рейтинги, но, самое главное, чтобы рейтинг Украины пошел вверх».

Ольга МУСАФИРОВА, соб. корр. «Новой», Киев

Олигарх Ахметов потребовал от Януковича ясности

«Возник вопрос: что случилось?»

П ервое чтение соответствующего закона в Госдуме случилось почти год на-зад, 15 февраля. Тогда его флагманской идеей была борьба с «резиновыми квартирами» — в таких квартирах массово регистрируются гастарбайтеры,

чтобы легально находиться в России. Но по факту новая версия закона ущемляла интересы всех квартиросъемщиков и собственников, не говоря уже о переселенцах из одних регионов в другие.

Регистрировать в своей квартире разрешалось только близких родственников — не родных (например, друзей) собственник квартиры не имел права ни прописать, ни просто пустить жить к себе. За последнее вообще полагался штраф. Тогда, в фев-рале, общественность возмутилась, против закона собрали 100 тысяч подписей — и рассмотрение приостановили.

А в пятницу, 13 декабря, закон о новых правилах регистрации Госдума приня-ла в третьем чтении. За это время была проделана работа над ошибками. Теперь документ не препятствует зарегистрированному в жилье хозяину или арендатору селить туда, не прописывая, близких родственников. Все санкции сняли и с тех, кто живет не по месту регистрации, но в том же субъекте РФ (переселившимся из го-родов федерального значения — Москвы и Петербурга — в область и из области в столицы также не нужно будет регистрироваться). Таким образом, выросшие дети, переселившиеся от родителей в съемные квартиры, теперь выведены из-под удара. Но остальным грозит штраф от двух до трех тысяч рублей, а не зарегистрировав-шим жильцов собственникам — до пяти. В Москве и Петербурге суммы штрафов, видимо, адаптировали к благосостоянию населения: придется заплатить до 5—7 тысяч соответственно.

Итак, миграция внутри страны усложняется юридически: съемщикам жилья придется не только проходить через бюрократические процедуры на новом месте, но и искать таких квартирных хозяев, которые готовы будут зарегистрировать их у себя.

В Уголовном кодексе появятся две новые статьи: «Фиктивная регистрация» и «Фиктивная постановка на учет». Покончить с «резиновыми квартирами» зако-нодатели рассчитывают, ужесточая наказания: от штрафов в 500 000 рублей до 3 лет тюрьмы для тех, кто регистрируется, не собираясь жить в квартире, или ис-пользует для регистрации фиктивные документы. Также предполается наказывать и собственников, которые массово прописывают у себя гастарбайтеров.

Прописка возвращаетсяУжесточены правила регистрации. А «резиновые квартиры» остались

Ринат Ахметов

РИ

А Н

ово

сти

Недовольна новым зако-

ном оказа-лась Галина

ХОВАНСКАЯ, председа-

тель Комитета Госдумы по

жилищной по-литике, к ко-

торой «Новая» обратилась

за коммента-риями:

— Часть моих поправок была приня-та — что не нужно регистрироваться у родственника или при переезде в пре-делах того же субъекта Федерации.

Но законом я недовольна: не про-шли поправки, которые бы запретили создавать «резиновые квартиры»: предлагалось ввести норму квадрат-ных метров на человека, чтобы квар-тиры не превращались в ночлежки. Представьте себе: коммунальная квар-тира, сосед сдает свою комнату без всякого ограничения: и семь, и восемь человек к себе вселяет… Ущемляются права остальных соседей. Нужно за-ботиться не только о тех, кто приез-жает, но прежде всего о тех, кто здесь живет.

Я хотела добиться того, чтобы в помещении нельзя было регистриро-вать людей без счета. Сейчас у ФМС права отказать нет: регистрируй хоть на полметра.

— Кто и как будет искать неза-регистрированных жильцов, ведь полиция не имеет права входить в квартиры без решения суда?

— Это элементарно вычисляется. Об этом все соседи знают. Они же каждое утро выходят, едут работать на ближайшую стройку. Все можно проверить на выходе, не обязательно входить в квартиру.

— То есть закон направлен против нелегальных мигрантов,

но вы старались его смягчить для граждан России?

— Совершенно верно.— А для мигрантов он оказался

даже недостаточно жестким?— Да, в той части, где так и не

ввели основания для отказа в регис-трации. А некоторые правозащитни-ки — я удивляюсь, чьи права-то они защищают, — предлагают разрешить регистрацию в нежилых помещениях. То есть чтобы мигранты могли закон-но жить в подвалах или вагончиках, в антисанитарных условиях. Но это же люди! Виновата алчность работодате-ля: если уж нанимают гастарбайтеров, дешевую рабочую силу, они обязаны обеспечить их нормальным жильем.

— Про мигрантов понятно. Но зачем ужесточать правила для граждан России, которые переез-жают из субъекта в субъект?

— Эти правила такими и были. Когда вы приезжаете в гостиницу на три дня или ложитесь в больницу, вас регистрируют по месту пребывания. Без постоянной регистрации вы можете перемещаться по стране до 90 дней.

— Очень трудно снять кварти-ру, где собственник согласен за-регистрировать жильцов…

— Но это уже нарушение со сторо-ны собственника. А такие правила во всем мире есть: известно, где человек живет. А иначе — почта, налоговая, повестки в суд — куда? На деревню дедушке?

— Да, но за рубежом сообщить о своем месте жительства — сов-сем простая процедура…

— Это другой разговор, что сам процесс регистрации стоило бы уп-ростить: чтобы можно было делать это прямо через интернет. Но прежде всего должно быть жилое помещение, в котором человек мог бы зарегистри-роваться.

Наталия ЗОТОВА

РИ

А Н

ово

сти

6 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

Ч его мы только не пред-принимали для того, чтобы выбраться по аварийности на доро-гах хотя бы из группы африканских стран, не

говоря уже о том, чтобы приблизиться к европейским. Аж две Федеральные целевые программы с миллиардными бюджетами принимали, участвовали в международных конгрессах, устроили даже один такой в Санкт-Петербурге, и штрафы увеличивали — а проблема все равно стоит во весь свой жуткий рост: ежегодно на дорогах страны гибнет 28–30 тысяч человек и еще десятки тысяч остаются калеками.

Конечно, какой-то процент можно списать на постоянный рост автопарка в России — в год примерно на полтора миллиона единиц. Хотя исследовате-ли говорят, что рост автопарка почти не влияет на рост аварийности.

А знаете, какой год за последние 25 лет был рекордным по «урожаю смертей» на наших дорогах? Почти 38 тысяч россиян погибли в 1992 году, когда автомобилей в стране было чуть больше 12 миллионов.

Сейчас автомобилей уже за 50 миллионов, в прошлом году погибло 28 тысяч человек и ранены почти 260 тысяч.

Да, кривая смертей стремительно падала с 1992 до 1998 года. И упала за шесть лет на 10 тысяч! А потом — дефолт, штрафы стали смешными, и она опять пошла вверх. Затем штрафы стали повышать, но наша страшная кривая реагировала на это всякий раз одинаково — сначала чуть вниз, а потом опять вверх.

То есть, как и предрекали специа-листы и психологи, санкции действуют лишь поначалу, а потом люди к ним привыкают. И вот уже года три как мы имеем под тридцать тысяч смертей в год. Между тем, по оценкам специа-листов ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения), в российских ус-ловиях — при нашей протяженности дорог, их качестве, количестве ав-томобилей — цифра смертности на дорогах должна быть что-то около 10 тысяч. А у нас в три раза больше.

Так что же делать? Даже неспеци-алисту понятно, что главная причина этой беды — безобразная подготовка водителей. (Скажу в скобках, что вто-рая причина — наша ГИБДД, она не ориентирована на предупреждение нарушений, «палки» для нее остаются главным показателем работы. Но и у нее есть сдвиги в лучшую сторону.)

И вот недавно из недр Общест-венного совета при МВД прозвучала замечательная, я считаю, инициатива. Председатель этого совета адвокат Анатолий Кучерена предложил вру-чать окончившим автошколы так на-зываемые «предправа», а через два года, если к таким водителям не будет претензий по соблюдению ПДД, заме-нять их на права «полноценные».

Предвижу шквал возмущения: а коррупция инспекторов? Не нару-шать у нас невозможно, а они с таких, с «предправами», еще круче будут взятки снимать…

Во-первых, не нарушать и у нас возможно, проверяю на себе уже много лет.

Во-вторых, наша полиция все же меняется в лучшую сторону — так на-гло, как бывало раньше, инспекторы уже почти не вымогают.

В-третьих, да, водилы с «предпра-вами» будут и нарушать, и откупаться. Но нарушать случайно.

В США исследовали психологию че-ловека, севшего за руль. Оказывается, она другая, чем у обычного человека. Первым это сделал директор инс-титута стрессовой медицины штата Коннектикут Дж. Ларсон, доказавший в своем сенсационном тогда труде «Дорожное безумие», что «агрессия на дороге — это не хулиганство, а бо-лезнь. Сродни алкоголизму».

Эту болезнь у молодого и среднего наших поколений уже вряд ли выле-чишь. Только опытные, прошедшие огни и воды водители имеют иммуни-тет от нее. А молодые... Они усвоили, что в России правила ПДД от правил поведения на дороге отличаются тол-щиной бумажника: есть деньги — пла-ти и езжай, как хочешь.

Поэтому, в-четвертых, психологи-ческая подготовка этих «предводи-телей» — и в школах, и на курсах — обязательна.

Но самое главное, что под угрозой не получить после «испытательного срока» настоящие права новые води-тели будут ездить осторожно, изо всех сил стараясь не нарушать, постепенно постигая мир под назва-нием «автомобиль и дорога», делая в десятки раз меньше ошибок, чем де-лали мы поначалу. Такая двухгодичная практика даст им классный тренинг. Их, конечно, будут потрошить инс-пекторы, но сам-то тренинг останется с ними навсегда. А уже это — крайне важно.

Как заставить новых водителей ездить осторожно

«Предводители» дорог

место событий

В преддверии 85-летия Чингиза Айтматова во дворике столичной Библиотеки иностранной литера-туры был торжественно открыт его бюст. Одни им довольны, другие нет. Но ведь и нелегко создать такой образ писателя, который выразил бы его драматическую судьбу…

В о т п о с в я щ е н и е к п о в е с т и «Материнское поле»:

Отец, я не знаю, где ты похоронен,

Посвящаю тебе, Торекулу Айтматову.

Мама, ты вырастила всех нас, четверых,

Посвящаю тебе, Нагиме Айтматовой.

Чингиз Айтматов мальчиком поте-рял отца (расстрелянного в 38-м). В годы войны, вынужденный оставить школу и стать секретарем колхоза, он разносил «похоронки», которые «приходили на почту все чаще».

Первую повесть Айтматова порица-ли за то, что «трудности жизни… явно преувеличены» в ней.

Айтматов писал: «Твардовскому мно-гие из нас обязаны своей литературной судьбой». (Именно в «Новом мире» эпо-хи Твардовского появились «Джамиля», «Материнское поле», «Первый учи-тель», «Прощай, Гульсары», «Белый пароход».)

Прошедший суровую школу (помню, как даже после присуждения «Джамиле» Ленинской премии яростно обрушива-лись на съезде киргизских писателей на фильм, снятый по повести «Первый учитель»), Айтматов порой вел себя сдержанно и осторожно, но только не тогда, когда разыгрывались главные битвы.

Вот дневниковая запись Твардовского 14 апреля 1964 года:

«Кто на К-те <Комитете по присужде-нию премий> был активно за или против кандидатуры Солженицына (за повесть «Один день Ивана Денисовича». — А. Т.)? (из литераторов).

З а — к р у п н е й ш и е п и с а т е л и нац<иональных> литератур — Айтматов, Гамзатов, Стельмах, Токомбаев, Н. Зарьян, М. Карим, Марцинкявичюс, Лупан — из них трое — лауреаты Ленинской премии…

Против — бездарности или выдох-нувшиеся, опустившиеся нравственно, погубленные школой культа <личности Сталина> чиновники и вельможи от литературы…»

Литературовед Георгий Гачев писал об Айтматове 1960—1980-х:

«Успех у читателей, ласка властей… Во все президиумы зван, везде украше-ние… Сколько выдвиженцев сокруши-лись в подобных взлетах!

Но — не на того напали! Крепыш духа, не изменил призванию писателя, кто совесть народа, страны».

В романе «Буранный полустанок» без всякой дипломатии говорилось о том, что обе существовавшие тогда сверхдержавы могут оказаться равно слепы и не готовы к решению назрев-ших экологических и прочих проблем.

А в 90-е годы в фантастическом ро-мане «Тавро Кассандры» он еще острее ставил вопрос о самоубийственном усвоении нынешним человечеством потребительской «линии жизни». Герой книги, ударивший «в набат», тревожит-ся, «поспеет ли» с этим?

И не таков ли был сам писатель, торопившийся успеть поделиться мыс-лями и тревогами, прорываясь (говоря его словами) «к непривычному простору суждений»?

Андрей ТУРКОВ

12 декабря Чингизу АЙТМАТОВУ исполнилось бы 85 лет

Сумевший сказать свое…

Во вторник, 17 декабря, Центральный автовокзал Самары объявляет забас-товку: с 6 утра до четырех дня будут отменены регулярные рейсы и закры-ты 27 автостанций и кассовых пунктов по всей области.

Н а официальном сайте автовокза-ла размещено обращение за под-писью Фэнии Хакимовой, гене-

рального директора ОАО «Автовокзалы и автостанции Самарской области».

«Ситуация, сложившаяся в сфере регулярных перевозок в Самарской об-ласти, когда Министерство транспорта, при поддержке депутатского корпуса, всем своим административным ресурсом

осуществляет передел рынка в пользу нелегальных перевозчиков, стала невы-носимой, — говорится в обращении. — Сращивание бизнеса, криминала и власти в регионе привело к тому, что «конкурен-ты» ведут себя безнаказанно, в традициях 90-х. Автобусы обстреливают из оружия и жгут, стекла бьют, колеса прокалыва-ют, водителей, работников автостанций и пассажиров запугивают и избивают, маршруты покупают и продают.

Мы, начавшие свой бизнес с нуля и все это время честно исполняющие свои обязанности перед гражданами, не готовы сдать завоеванные нами позиции банди-там, даже если они и поддерживаются властью. Для демонстрации решимости наших действий 17 декабря 2013 г. пере-возчики и операторы автовокзалов (авто-станций) Самарской области, в т.ч. и ОАО «Автовокзалы и автостанции Самарской области», проводят забастовку…»

Таким образом, в этот день не со-стоится около 150 рейсов. По предвари-тельным данным, проблемы возникнут у двух тысяч пассажиров.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Самара

Забастовка автоперевозчиков затронет две тысячи пассажиров

Искра ушла в землю

Санкции действуют лишь поначалу, а потом люди к ним привыкают. И вот уже года три как мы имеем под тридцать тысяч смертей в год

Юрий Гейкообозреватель «Новой»

Ph

oto

XP

ress

7 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

ПОЛИ

ТИЧЕ

СКИЙ

РЫНО

К

здесь!

— Вы можете представиться?— Следователь Киевского ГУМВД

лейтенант милиции Преподобный Андрей (раскрывает и показывает удостоверение. — П. К.). Я еще действующий сотрудник. Но сегодня я уже подал рапорт о переводе из ГУМВД в Академию милиции на долж-ность преподавателя. Его рассматривают.

— То есть вы остаетесь в системе?— Я бы, конечно, хотел, но если меня

уволят после всего этого… Ну что поделать. На что иду, мне известно.

— Андрей, расскажите, что произошло.— Начальником управления охраны

общественного порядка в городе Киеве было дано указание задействовать лич-ный состав всех районных отделов для патрулирования центра, охраны госуч-реждений. И я должен был подчиниться этому приказу, как и все мои товарищи, коллеги. То есть нас решили поставить под ружье как бойцов. Первый раз нас поставили в строй 25 ноября, когда пра-вительство только объявило об отказе от этого договора с ЕС. Еще не было ни-каких митингов, ничего не предвещало сегодняшних событий, но начальство, по

ходу, что-то знало или предчувствовало. Нам тогда назвали время, место дисло-кации, где мы должны были собраться и получить спецсредства. Это каски, щиты, дубинки, защита конечностей — верхних и нижних. То есть это спецназовский набор, но никакого газа и гранат нам, следователям, тогда не давали. Затем мы выехали на охрану Верховной рады, но все было спокойно, и мы просто ждали дальнейших приказов. Начальник, кото-рый привел нас туда, сам не знал, зачем нас привели и что вообще будет. А кто-то был даже не экипирован, стоял просто в плаще. Мы же не являемся специальным подразделением по охране порядка и гос-учреждений.

— Вообще вы являетесь следователем.

— Да, мы не спецназ, не «Беркут», формально ОГП* не входит в наши фун-кции…

— Тогда это указание — поставить всех в строй, насколько оно было законно?

— В законе Украины о милиции пропи-сано, что охрана порядка и защита граждан являются обязанностью всех сотрудников МВД. То есть призывали нас, выходит, за-конно, но мы не те подразделения, которые должны заниматься разгоном митингов.

— Как вы и ваши коллеги восприняли приказ?

— Мы не поняли, зачем это все, нико-му это не понравилось. Всем же надо было заниматься своей работой, а тут непонятно, зачем тебе дают дубинку.

— Вы участвовали в разгоне студенческо-го митинга в ночь на 30 ноября?

— Нет, буквально за несколько часов до этого закончилась моя смена, я сдал спец-средства и пошел домой. Но я видел, что там нормальные, приличные собираются ребята, студенты, на Евромайдане этом, все спокойно и мирно. Я уходил, и даже мысли не было, что начнется побоище. Хотя чувствовалось какое-то напряжение вокруг, что что-то должно было случиться.

* ОГП — охорона громадського порядку. (Охрана общественного порядка.)

Потому что… Ну зачем нас всех туда стяну-ли? Плюс перемещения самого «Беркута», начальники сильно суетились…

— Если бы вас тогда не сменили и вам бы приказали применить силу к митингующим, вы исполнили бы?

— Есть много тактик оттеснения, и не обязательно применять спецсредства. При всем этом людям не разбивают головы, не бросают светошумовые гранаты, а действу-ют мягко. Тем более если перед тобой стоят мирные обычные граждане, то ни в коем случае нельзя применять силу…

— Так исполнили бы вы приказ или нет?— Я много думал про это… Мирные

люди просто стояли, я видел это, лица их доброжелательные. Может быть, среди них и ходили какие-то провокаторы, но единицы. А уже потом я смотрел видео, как действовали против людей сотрудники. Дубинки, кровь, гнали по улице… Думаю, что я отказался бы исполнять такой приказ, осознавая все последствия.

— Какие могли бы быть последствия?— Неисполнение приказа — это в том

числе и уголовная ответственность. Но аргументы в мою защиту, они очевидны, если бы даже был суд. Приказ разгонять митинг, он, по моему мнению, был не-правомерен.

страница 8 �

Павел КАНЫГИНспец. корр. «Новой»

Сотрудник милиции Киева рассказал спецкору «Новой», почему не собирается выполнять приказы начальства о штурме Майдана

Украинский милиционер Андрей ПРЕПОДОБНЫЙ:

«Непонятно, зачем тебе дают дубинку»

Поддержать милиционера во время интервью пришла его подруга Маша

У вас в Москве, я слышал, особо отличившимся давали квартиры. Тут у нашего МВД, конечно, нет таких возможностей «

«

Евг

ен

ий

ФЕ

ЛЬ

ДМ

АН

— «

Но

вая»

8 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

Р овно на эту сумму, напомню, Сопоту и лидеру «тагирьяновских» Эдуарду Тагирьянову удалось про-

вести выгодный взаимозачет в Липецкой области, от руководства которой и зави-сел весь их бизнес в регионе. При этом и следствие, и мы, «Новая газета», не счита-ем случайным, что сделку удалось офор-мить именно после того, как Домников, критично писавший об администрации этой самой области (что особо не нра-вилось вице-губернатору Доровскому), попал в больницу с проломленной го-ловой, а через два месяца, не приходя в сознание, скончался.

Конечно, не видели в этом никаких сов-падений и Сопот, и его немногочисленные свидетели. Например, допрошенный за несколько дней до прений в суде господин Карасиков — бывший гендиректор ОАО «Липецкоблгаз» и ООО «Межрегионгаз Липецк» (между этими организации, за-нимавшимися поставками газа, Сопоту и нужно было произвести взаимозачет). По данным «Новой», с Карасиковым Сопота связывали не только рабочие, но и дру-жеские отношения. Именно Карасиков попросил своего заместителя Жигалова поставить подпись на соглашении по вза-имозачету, которое месяц — с апреля по май 2000 года, когда и было совершено нападение на Игоря Домникова, — лежа-ло без движения.

Сам Карасиков в суде не смог внятно ответить, почему распоряжение отлежи-валось более месяца. Сначала задержку он объяснял «человеческим фактором»: мол, нужно было уговорить кучу «крюч-котворов». Но когда адвокат Маргариты Домниковой Марина Андреева уточни-ла, кого конкретно надо было уговорить, Карасиков заявил, что такого не говорил, и почему-то занервничал:

— Вы меня куда-то не туда тянете! Вы не по делу мне задаете вопросы!.. Я еще это не… не подсудимый.

— Вам что-нибудь известно о таком журналисте — Домникове?

— Нет. Я такого не слышал ни разу. Статьи ни разу не читал. Слышал, но не читал. Даже не слышал. Ну просто не обращал на это внимание. Да и некогда было.

— А с самим Сопотом вы общались только…

— Только по работе!Еще один свидетель защиты — сно-

ва знакомый Сопота — Константин Аксенов, бывший первый заместитель компании «Газпромавиа», занимав-шейся взаимозачетами, пояснил, что «теплых отношений» между его другом и Тагирьяновым и в помине не было. И продублировал версию подсудимо-го: Тагирьянов на следствии оговорил Сопота (сказав, что именно он, Сопот, передал ему заказ разобраться с журна-листом) потому, что «у Эдика с головой не совсем в порядке».

Напомню, защита подсудимого даже в свое время ходатайствовала о проведении Тагирьянову психиатричес-

кой экспертизы. Когда же Тагирьянов в суде вдруг отказался от своих по-казаний1, то об экспертизе никто и не вспомнил.

Что касается Сопота, то просьба прокуратуры о 8-летнем сроке ему, ко-нечно, не понравилась. В прениях он по-прежнему говорил о своей абсолютной невиновности, просил его оправдать, повторял, что к криминальной деятель-ности Тагирьянова никакого отношения не имел и винил в «давлении» на следс-твие и суд «Новую газету». Которая, к слову, по-прежнему настаивает: не мог Сопот уж совсем ничего не знать о том, чем занимается его «бизнес-пар-тнер» Тагирьянов, и при желании мог, сообщив куда следует, предотвратить будущие преступления одной из самых кровавых банд в истории России.

Среди основных доводов прокурора и адвоката потерпевшей в пользу винов-ности Сопота были свидетельские пока-зания и самого Тагирьянова (те, которые он давал следствию на протяжении двух лет), и показания осужденных членов его ОПГ Бабкова и Безуглова. Те, в от-личие от Тагирьянова, и на следствии, и в суде говорили о том, что нападение на Домникова было совершено в интересах Сопота.

— Я думал, что следователь во всем объективно разберется. Но такого не случилось, — говорил в прениях Сопот. — «Новая газета» не освещала реальные следственные действия, а только вводила в заблуждение и оказывала влияние на судебный процесс. После очной став-ки с Тагирьяновым я понял, что что-то с ним случилось. Я говорил: «Эдуард, как ты можешь так меня оговаривать?» Он: «Извини, наверное, ты поймешь меня». На него оказывали влияние серьезное. Мне даже показалось, что он находился под действием какого-то психотропного препарата. Возможно, его убедили, что ему какие-то льготы дадут. Но когда он отрезвел, он понял, что делает постыдный оговор в отношении меня. На суде, естест-венно, он раскаялся и сказал всю правду, как было на самом деле. Есть хоть один человек, который показал против меня в суде? Нет таких показаний ни от кого. Все надумано. Я не понимаю, как можно так судить человека. За что? Хочется верить, что будет справедли-вый приговор.

Приговор Люб-линс ким судом будет объявлен 19 декабря.

Вера ЧЕЛИЩЕВА

1 Как уже писала «Новая», накануне процесса в московском СИЗО у Тагирьянова были посетители, после встречи с которыми, можно предположить, он и принял решение изменить показания. Причем решил не прос-то отказаться от обвинений Сопота, но и взять на себя роль заказчика убийства.

Как это «за что»?

8 лет колонии строгого режима запросила на прошлой неделе прокуратура для Павла Сопота, сочтя безусловной его вину в подстрекательстве к жестокому избиению в 2000 году бандой «та-гирьяновских» журналиста «Новой газеты» Игоря Домникова. Эту же позицию заняла и сторона потерпевшей — вдовы журналиста «Новой» Маргариты Домниковой. Во время прений в Люблинском суде Москвы и обвинение, и потерпевшие также просили обязать Сопота выплатить гражданский иск в размере 10 миллионов рублей.

Обвиняемый в организации убийства журналиста «Новой» Игоря Домникова надеется на «справедливый приговор»

Украинский милиционер Андрей ПРЕПОДОБНЫЙ:

«Непонятно, зачем тебе дают дубинку»

— А какая тогда была мотивация у ваших коллег, участвовавших в побоище?

— У вас в Москве, я слышал, особо от-личившимся давали квартиры. Тут у наше-го МВД, конечно, нет таких возможностей. Но дело не в материальной мотивации. Когда боец идет с дубинкой на людей, он не думает про квартиру или премию, я вас уверяю в этом. У меня много знакомых в «Беркуте», и они там не звери. Им тоже многое не нравится! И я хочу, чтобы все украинцы понимали, что за каждым чело-веком в погонах стоят семьи, дети, родс-твенники. Что мы не звери, не машины для убийства. У нас есть такие же принципы и взгляды, как и у других. Я скажу даже так: большинство моих коллег выражает недо-вольство тем, что происходит в стране при Януковиче, и особенно, что волю людей сейчас решено подавлять насилием. Но это мы, следователи, можем рассуждать, а «Беркут» должен исполнять. Но такого насилия спецназ никогда не творил еще, а это значит, что не было приказа. Я не по-нимаю, почему вдруг дали (приказ.— П. К.) в этот раз. Я считаю, это была провокация, но вот только чья?

— В российских и украинских СМИ распространено мнение, что «беркутовцев» психологически натравливают на протес-тующих: будто это они (на Майдане) хотят развалить страну и продать ее Западу, мо-рально растлить и установить фашистский режим. И в представлении обычного «бер-кутовца» защищает он не режим Януковича и его «золотой унитаз», а вполне конкретный образ Украины.

— Идеологическая работа ведется, ес-тественно. И люди в «Беркуте», конечно, не могут устоять перед такой «моральной подготовкой». Тем более туда людей наби-рают, скажем так, строго исполнительных и не склонных сомневаться. Начальству не нужен «Беркут», который будет анализиро-вать, рассуждать: а бить или не бить? кого я должен защищать — власть или народ? Им нужен спецназ, который будет слу-шать и воспринимать, что скажут, и тупо исполнять. Этого же власть хочет сегодня и вообще от всех силовиков. Но такое вот тотальное повиновение… Я лично с этим не могу смириться.

— Насколько вообще подразделения ки-евской милиции лояльны к власти?

— Я же говорю: очень много недоволь-ных! Киевская милиция — это в основном

люди приезжие, причем отовсюду. И как-никак мы все патриоты, мы за сильную независимую Украину. Я сам из Ровно, это Западная Украина. То же самое и «Беркут», там тоже люди отовсюду. Но в Киеве задействованы в основном бойцы, которые родом с востока и юга Украины. Но и эти ребята — нормальные люди. И нас всех, вы поймите, глушат этими приказами! Я пока без семьи, и мне гово-рить легче, чем другим, я не буду держать-ся за работу, где творится такое. Но другим нужно кормить детей, многие живут в об-щежитиях на 10 квадратных метрах, и они в случае неисполнения могут потерять это единственное жилье.

— А что вы знаете об истории про киро-воградский спецназ, якобы отказавшийся ехать в Киев на зачистку Майдана? Власти отрицают, что это было.

— Этот факт имел место. Ребята из «Грифона», 300 человек, отказались ехать, да, это правда, и в МВД все про это знают. Но начальство боится, не может признать-ся, иначе лишится своих мест. Если бы генералы знали, что за правду их не будут наказывать и их фотографии не перевя-жут черной лентой, они бы сделали давно заявление.

— Не пойму, с чего вы тогда такой бес-страшный.

— Я настраиваю себя на положитель-ный финал. Я думаю, что, высказывая свою позицию, даже будучи в этой системе, я делаю правильно.

— Может быть, вы просто занимаете сторону явного победителя?

— А что от того? Я маленький человек, и я просто хочу жить и работать честно, по совести, по правилам. Хочу достойную жизнь, хочу работать в милиции, но чтоб тут была честная милиция, чтоб из нас не делали убийц, воров…

— Что вы думаете про евроинтеграцию Украины?

— Я не имею специальных знаний, чтобы ответить корректно, но я считаю, что вообще Украине надо вести самосто-ятельную политику и не зависеть ни от каких союзов на правах слабого, ни от кого. Это от нас должны зависеть другие, мы должны диктовать условия.

— «Украина — превыше всего»? Новая империя зла?

— Украина превыше всего, да, но ни в коем случае не империя зла. Мы мо-лодая страна, формирующаяся нация, и так или иначе в будущем мы обретем силу, но важно использовать будущую силу разумно. Украина может мирно и дружно жить с Россией. Мне не нра-вятся эти противопоставления, когда славян-украинцев противопоставляют славянам-россиянам. Но мне и многим коллегам очень нравится идея, что мы с Россией вместе идем в Европу. То есть вот как два сильных уважающих друг друга брата-соседа. Украина уже готова, вы видите, как люди хотят перемен, хотят уважения к себе: мы не второсортный народ, который можно унижать с этим газом! Важно, чтоб Россия это поняла, понял это Путин. И чтобы люди в России тоже захотели уважения к себе и начали бы что-то у себя менять.

Павел КАНЫГИН,спец. корр. «Новой»

Киев

� страница 7

Ребята из «Грифона», 300 человек, отказались ехать, да, это правда, и в МВД все про это знают. Но начальство боится, не может признаться, иначе лишится своих мест «

«

9 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

громкое дело

В Староминском районном суде идет процесс по фак-ту превышения должност-ных полномочий кущевским милиционером Алексеем Молочным. Костяк банды

цапков уже осужден, и, судя по на-строениям гособвинителей, суд над Молочным — это последнее разбиратель-ство по кущевскому беспределу тех лет.

О единственном эпизоде кущевского дела, в котором очевидно зафиксирована связь цапков и ментов, мы уже писали. (См. № 137 от 3 декабря 2012 г.)

13 июля 2010 года сотрудники ку-щевского ОВД, одетые как гражданские лица, подъехали на четырех машинах к дому в станице Канеловской. Хозяйку дома — Татьяну Гутрову — капитан милиции Молочный избил рукояткой пистолета до отека легких, коллеги шарили по шкафам. Ее гражданского мужа Дмитрия Джидзалова, заковав в наручники, пинали во дворе. Также сотрудником Молочным были прове-дены «предупредительные выстрелы» в сторону их полуторагодовалой дочери. Татьяну отвезли в ОВД и там, угрожая изнасилованием, требовали подписать некие бумаги. Когда она потеряла созна-ние, ее вынесли на улицу. На следующий день она и Дмитрий подали заявление на сотрудников в Ейский следственный ко-митет. Среди «проверявших оперативную информацию» Татьяна опознала главу кущевского уголовного розыска Юрия Фитисова, начальника отдела по борь-бе с экономическими преступлениями Алексея Молочного, сотрудников Сергея Кутового, Дмитрия Кузьменко, Айвана Майгура, Игоря Зуба, Ивана Рогозу, Романа Кононенко, Алексея Макарова, Сергея Диброва.

Милиция стала защищаться. После неудачных попыток «договориться» (пос-ледний раз на переговоры с семьей ходил начальник криминальной милиции под-полковник Семенихин) сотрудники об-ратились к цапкам, которые совершили повторный налет на дом, избили маму Тани и проткнули ей руку шампуром. Цапки требовали отзыва заявления на сотрудников Кущевского ОВД…

Э тот эпизод совместной работы банды и правоохранительных органов вскрылся в ноябре

2010-го, когда цапки были задержаны и начали давать показания о своей деятельности в станице. Вот о дого-воре рассказывает Владимир Алексеев (Беспредел): «Летом 2010 года мне поз-вонил сотрудник ОВД по Кущевскому району Молочный. Встретились мы в парке Горького. Он приехал со стаже-ром Ариком… Молочный отвел меня в сторону и попросил меня о помощи. Сказал, что его сотрудники незакон-но задержали мужчину, проводили у него дома обыск, избили его. Также пояснил, что доказательств для при-влечения к уголовной ответственности мужчины у них не было… Он попросил меня помочь, любыми методами воз-действия… Сергей Цапок сказал, что к нему также обратился заместитель на-чальника ОВД по Кущевскому району Вячеслав Семенихин». Встреча главаря банды и главы криминальной милиции по поводу усмирения семьи Гутровых

происходила за кущевским стадионом «Урожай».

Дело в отношении сотрудников полиции буксовало три года. Еще в декабре 2012-го прокурор Антипов (Генпрокуратура) сказал «Новой», что «принято решение никого не привлекать». Фитисов из фигуранта стал свидетелем, остальные налетчики в погонах так и были — свидетелями, Молочный подался в бега (впрочем, местные говорят — прос-то переехал к брату). 16 мая прошлого года при странных обстоятельствах (взрыв газа из-за разорвавшегося шланга) погибла мама Тани Дося Новицкая, которую пы-тали цапки. Был похищен и избит двою-родный брат Гутровой — «неизвестные в милицейской форме, мешок на голову, увезли к реке, слышал шум воды, били запаской, по лицу, по почкам, спраши-вали про Таню, требовали подписать, но я не видел, что». А прошлой весной дело против Гутровой и ее гражданского мужа, начатое кущевскими милиционерами, дошло до суда. Их, а также еще двух ста-ничников осудили как «организованную группу лиц», грабившую продмаги и офи-сы на территории всего края. (См. № 25 от 6 марта 2013 г.)

Джидзалов уехал в колонию на 9 лет, Гутровой тоже дали 8,5 года — с отсроч-кой до 14-летия детей. Их у нее трое.

Через месяц после приговора Гутровой к следователю пришел «бе-гунок» Молочный — с повинной. Позиция Молочного следующая: в дом Гутровой заходил один, коллеги «ни к чему» не причастны. Попросил рассматривать дело «в особом поряд-

ке» — без исследования до-казательств. Гутрова против особого порядка возражала. И поэтому сейчас сотрудники полиции, участвовавшие в на-лете на дом Гутровых, по оче-реди вызываются в зале суда. Уже допрошены Кутовой, Зуб, Рогоза, Кононенко, Макаров (всех доставили приводами). Воспоминания их отрывоч-ны. Слышали выстрелы, муж-

ские крики, женские крики. Зуб и Кононенко помнят, как Молочный бил Джидзалова, — и Молочного осуж-дают («Джидзалов спокойный был»). Подтверждают, что налетом командо-вал Фитисов. Но Фитисова в зале нет даже в качестве свидетеля, он болеет.

В опрос коллективной ответс-твенности за произошедшее не рассматривается. Только Роман

Кононенко попытался рефлексировать: «Никто мне ничего не пояснял, работал 5—6 месяцев на тот момент, не знал, что делать». Вопрос сговора с цапками тоже не рассматривается, как и пытки пожи-лой женщины по просьбе начальника криминальной милиции. Показания цапков на милиционеров в обвини-тельное заключение не вошли, остались подшитыми среди других протоколов допроса к основному кущевскому

делу — огромному, уже триумфально законченному пожизненными срока-ми для членов банды. И оперативника Молочного сейчас привлекают за удары рукояткой по спине, а не за посредни-чество при криминальном заказе. И никто не установит, часто ли начальник криминальной милиции Семенихин встречался за стадионом «Урожай» с бандитами — и по каким еще вопросам? Одного оступившегося судят за превы-шение полномочий, милиционер вину признает. Вероятно, процесс закончит-ся уже на этой неделе.

Для Гутровой, которая за три года попыток наказать напавших на ее дом потеряла мать и мужа, не заканчивается ничего. В прошлый вторник, когда она должна была давать показания в суде, ей позвонил сотрудник полиции — он пришел к ее дому «по указанию проку-ратуры провести обследование условий проживания детей». Если органы опе-ки отправят 5-летнюю Олю, 2-летнюю Каролину и 4-месячного Давида в де-тский дом, Татьяна поедет отбывать наказание в колонию, и с кущевскими «оборотнями» воевать будет совсем некому.

Елена КОСТЮЧЕНКО

Кущевскаяполиция уходит

от наказанияВот-вот закроют последнее дело,

доказывающее связь ментов с цапками

Ан

на

АР

ТЕ

МЬ

ЕВ

А —

«Н

ова

я»

ккосИполереУжРо(всВо

ы

-у е -и

Показания цапков на милиционеров в обвинительное заключение не вошли, остались подшитыми среди других протоколов допроса к основному кущевскому делу — огромному, уже триумфально законченному пожизненными сроками для членов банды «

«

Татьяна Гутрова

10 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

«Õ отите в офшорах — пожалуйста, — ска-зал президент в своем послании, раз-мышляя о том, что делать с компани-ями, зарегистрированными в офшор-ных юрисдикциях (см. комментарий Николая Вардуля), — но деньги сюда».

Месседж понятный. Но все-таки — куда «сюда»?

Считается, что по причине офшо-ризации экономики российский бюджет недополучает налоги. Многие эксперты и, скажем так, участники рын-ка говорят о другом: степень офшоризации националь-ного хозяйства — это показатель рисков в экономике.

И если через офшоры за 2012 год, как сообщил Владимир Путин, прошли российские товары на 111 миллиардов долларов, то это вовсе не означает, что компании обязательно отмывали деньги, — большинство искало более стабильные и предсказуемые юрисдикции, чем российская. С ее главным фактором инвестиционного климата — Следственным комитетом и верхов-ным «брокером» — Александром Бастрыкиным.

Есть еще один нюанс: как-то на заседании Экономического клуба компа-нии ФБК член Совета Федерации Евгений Тарло заметил: 80% российских компаний, работающих через офшоры, принадлежат бизнесменам из спис-ка Forbes, лично известным руководству страны. Получается, что деофшо-ризация ударит по отношениям высшей власти с высшим олигархатом. Есть еще деталь: офшор — не любая территория с льготным налогообложением. И здесь нужно быть точным в определении, чтобы не отобрать у бизнеса «лишние» деньги.

«Деньги сюда» — означает деньги в бюд-жет. Чтобы их потом госу-дарство могло потратить. А вот на что потратить?

На триллионные обо-ронные расходы, кото-рые, в отличие от рас-ходов на образование и здравоохранение, не развивают человеческий капитал?

На деятельность силовых структур, подавляющих «площадную» актив-ность и «кошмарящих» на деньги налогоплательщиков бизнес, то есть са-мих налогоплательщиков?

На суды — скорые и неправые, «басманные»?На молодежные движения, производящие андроидов нового типа, кад-

ровый резерв из антиутопий?На фальсификации и политтехнологии, отжимающие граждан от управ-

ления страной и отучающие их думать, совершая политический выбор?На мегаломанические проекты, чья смета увеличивается по мере их ре-

ализации?На взбесившийся принтер, перегревающийся от чрезмерной нагрузки и

требующий все большего финансирования для своих «операторов»?

На переезд и объединение высших судов?На Дмитрия Киселева, агентство Ketchum и распродажу Родины (всегда

неудачную) на внешнем информационном рынке?На поддержку штанов Александра Лукашенко и субсидирование галсту-

ков Виктора Януковича?На федеральный телевизор и манипулирование мозгами?На помощь госкомпаниям, то есть кооперативу «Озеро» в расширенном

понимании?То есть главный вопрос — в приоритетах бюджетной политики.

Отчасти — макроприоритетах. Это когда государство считает необходимым заливать деньгами военных, силовиков и правоохранителей. Отчасти — в микроприоритетах. Это когда деньги, распределенные по вполне прилич-ным статьям, идут на неприличные дела.

Государству-патрону, государству-отцу, государству — ручному управля-ющему вечно не хватает денег. Так устроена эта модель управления. И оно всегда будет тратить их на оборону себя, «элиты», от внешних и внутренних угроз вроде активности оппозиции и гражданского общества.

Должны ли мы оплачивать страх власти — вот в чем вопрос?Андрей КОЛЕСНИКОВ,

ведущий раздела «Мнения & Комментарии»Kolesnikov@novayagazeta.ru

ìíåíèÿ Деньги — куда?

, ,мы не должны

оплачивать страх власти

Билл МакДЕРМОТТ*

Ó инстон Черчилль однажды сказал: «Чем дальше назад ты сможешь заглянуть, тем дальше увидишь вперед».

Когда я был молодым, я искал возмож-ности изменить мир. Я усердно трудился и уделял много внимания своим клиентам. Ни люди, ни мораль не могли меня остано-вить. Я хотел, чтобы компании, на которые я работал, отличались чем-то от остальной

серой массы. И быстро взбирался вверх по карьерной лестнице.

Так почему же нас удивляет, что «миллениумы» хо-тят того же?

«Миллениумы» — поколение людей, родившихся после 1980-х, характеризующееся глубокой вовлечен-ностью в цифровые технологии. Это новые работники и новые потребители. Согласно глобальному иссле-дованию Euro RSCG Worldwide (американское PR-агентство), 85% опрошенных молодых людей своей главной задачей считают изменение мира. Молодежь твердо верит, что бизнес способен делать добро. Две трети опрошенных уверены, что наиболее успешными в будущем станут те предприятия, которые придержи-ваются практики «устойчивого развития».

Мы должны не только понять новое поколение, но и дать ему возможность творить. Эти молодые люди —

наше будущее и уже представляют самый большой в мире класс потребителей. К 2025 году они составят 75% общественного и частного секторов рабочей силы. «Миллениумы» — первое поколение, рожденное в эпоху мобильных устройств, у которого есть огромное жела-ние использовать свои таланты не только ради личного успеха. Их интересует только «умная» информация на любую тему в режиме реального времени.

Влияние молодого поколения на современные ком-пании и бум технологий — два главных фактора, опре-деляющих состояние мирового рынка. Футурист Питер Диамандис называет этот процесс «дематериализаци-ей» — продукты, занимающие физическое пространство и отвечающие за передачу информации, полностью заме-нены цифровыми новшествами. Начав с печатных книг и музыки, мы перешли к GPS и карманному фонарику.

Надо дать шанс «миллениумам» проявить себя. Содействовать этому процессу могут следующие че-тыре условия.

Во-первых, давайте вспомним, как важно задавать вопросы. Выводы Хала Грегерсена, передового иссле-

дователя в области инноваций, одновременно просты и сильны: мы воспитываем в людях склонность задавать вопросы. Надо избегать того, что я называю «дефици-том любознательности». Нет ничего хуже, чем офисные стены, где работникам, лишний раз задающим вопросы, грозит увольнение.

Во-вторых, вербуя новых лидеров, необходимо смотреть глобально. В SAP у нас отличные отношения с 1600 университетами по всему миру. Мы инвестируем в образование блестящих молодых умов, обучая их нашим инновационным приложениям. К моменту выпуска из университетов эти ребята готовы воспользоваться лю-быми возможностями, предоставленными нашей ком-панией, нашими партнерами и нашими клиентами.

Просто найти талант — этого мало. Как только моло-дые профессионалы появились в наших компаниях, нам необходимо «подталкивать» их к большим испытаниям. В 1961 году президент США Джон Кеннеди сказал, что мы отправим человека на Луну и вернем его на Землю в целости и сохранности. Для достижения этой цели он доверился команде блестящих инженеров. Средний возраст команды был 26 лет. Нужно всегда прислуши-ваться к реальности. Молодые люди вполне справятся со сложными заданиями и в конечном итоге сделают работу на «отлично».

Краудсорсинг (передача производственных функ-ций неопределенному кругу лиц и решение обществен-но значимых задач силами добровольцев, которые не работают в данной компании) стал новым трендом, например в рекламном бизнесе. Молодые независимые компании, координирующие свои действия с помощью новых технологий, в буквальном смысле слова исполня-ют любые прихоти мировых лидеров на рынке и произ-водят для них блестящие коммерческие ролики.

Снабжая «миллениумов» свободой действия, мы даем им возможность приспособиться к техническому прогрессу и творить невероятные вещи.

*Автор — содиректор компании SAP, мирового лидера в области разработки корпоративных приложений

ïðèêëàäíàÿ àíòðîïîëîãèÿ

средний возраст команды

инженеров, отправивших

человека на Луну, —

26 лет

,

,

Новое поколение должно научиться задавать вопросы

ïèñü

ìî

èç ð

åäàê

öèè

На что способны «миллениумы»

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

11 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

Николай ВАРДУЛЬ*

Ï ослание Владимира Путина по-лучилось особенным. Обычно все было проще: «Наши цели ясны, задачи определены — за рабо-ту, товарищи!» Теперь послание стало технологичным, оно дает ответ не столько на вопрос «Что делать?», сколько «Как?».

Что это за технологии? Есть майские указы 2012 года. Они предусматри-вают, в частности, расширение социальных госрасходов. Но есть и замедление экономи-ческого роста, сужающее базу госдоходов. Как решить задачу?

Ответ президента: «Да, конечно, экономи-ческая конъюнктура может меняться, она и ме-няется. Но это не повод говорить о ревизии це-лей». И чуть дальше: «Мы выделяем огромные ресурсы, но, если не проводить реформы, вмес-то качества будут расти только неэффективные расходы, раздуваться управленческий аппарат, что и происходит часто на практике».

Прозвучало подзабытое слово «рефор-мы». Они названы: «Проведение аттестации специалистов, внедрение подушевого финан-сирования, когда преимущества получают те учреждения (причем как государственные, так и негосударственные, что очень важно), которые предоставляют услуги наилучшего качества. Это развитие реальной конкурен-ции, открытие бюджетной сферы для НКО и социально ориентированного бизнеса. И, без-условно, это оптимизация бюджетной сети за счет сокращения неэффективных расходов и звеньев, снятие барьеров для самостоятельности бюджетных учреждений». Но и этого недоста-точно. «Важнейшая задача — создание систе-мы независимой оценки качества социальных учреждений. Этот механизм позволит увязать их финансирование с результатами работы, а значит, провести эффективную оптимизацию бюджетной сети». Чиновники уже зарекомендо-вали себя как никудышные реформаторы, они больше заинтересованы в отсутствии перемен и новых задач, признает президент Путин.

Подписываюсь. Но что-то мне подсказы-вает, что дальнейшая жизнь пойдет не по этой технологии, которая тогда рискует остаться пиартехнологией.

Основания для сомнений дает пассаж из послания, посвященный борьбе с офшорами. Любопытно, что президент обрушился на них после того, как произнес здравицу об успехах в улучшении делового климата. Противоречия Путин не заметил. А оно в том, что уход рос-сийских компаний в офшоры — это не столько бегство от российских налогов, сколько недо-верие к российской юрисдикции как таковой. И главные причины — недостаточная защита частной собственности (достаточно упомянуть, что в недрах российского законодательства постоянно всплывают проекты норм, предус-матривающих более строгие кары за нанесение ущерба госсобственности по сравнению с час-тной, что нарушает Конституцию, гарантиру-ющую равноправие всех форм собственности) и отсутствие независимого суда. В конце кон-цов, урегулирование имущественных отноше-ний, упомянутое в послании, между россий-скими гражданами-акционерами ТНК ВР и купившей их долю российской госкомпанией

«Роснефть» проходило не в России и не по рос-сийскому праву, очевидно, не из-за налогов.

Инвестиционный климат измеряется вовсе не только продвижением по маршрутам «дорож-ных карт», как бы технологичны они ни были.

Руслан Гринберг, директор Института эко-номики РАН, не так давно лихо сформулиро-вал: «Для хорошего инвестклимата нужны либо Сталин с Лаврентием Палычем, либо скучная скандинавская демократия. Мы находимся посередине». В какую сторону предлагает дви-гаться послание?

Вот главная сенсация, которую преподнес президент: «Доходы компаний, которые заре-гистрированы в офшорной юрисдикции и при-надлежат российскому собственнику, конечному бенефициару, должны облагаться по нашим на-логовым правилам, а налоговые платежи должны быть уплачены в российский бюджет. И нужно продумать систему, как эти деньги изъять».

Выбрана отнюдь не стратегия повыше-ния конкурентоспособности российской юрисдикции, а старый недобрый принцип: «Держать и не пущать!» Президент творчески развил идеи борьбы с офшорами, предложен-ные Следственным комитетом, о чем «Новая газета» писала. Это точно не к «скучной скан-динавской демократии».

Между тем масштаб офшоризации рос-сийской экономики измеряется не столько приведенной президентом цифрой $111 млрд (стоимость российских товаров, прошедших

в 2012 году «через офшоры или полуофшо-ры»), сколько тем фактом, что там, а не здесь зарегистрированы практически все крупней-шие российские частные компании и уже ряд компаний с госучастием. Выведение всего российского из офшоров — это кризис дело-вых связей, расчетов и потоков. В нем вряд ли заинтересовано и само государство.

А значит, этого не произойдет. Зато уве-личится бегство капиталов из России, и в ход пойдут ответные технологии: регистрация в России компаний, конечный собственник которых со своим холдингом останется где-то на берегу теплого океана.

Со времен первого «дела ЮКОСа» пред-приниматели готовы отдавать российскому государству причитающиеся налоги, но не готовы отказаться от «второго паспорта» для своих компаний, который дает больше гаран-тий за счет возможности обращения к нерос-сийскому суду.

А про укрепление независимости российс-кого суда в послании нет ничего. Упомянутое же объединение Верховного и Высшего арбит-ражного судов укрепит вертикаль власти. Но скорее над судами, чем самих судов.

& êîììåíòàðèè

Ê огда министр экономики Алексей Улюкаев заявил, что майские указы президента (2012 года) нереализуе-мы из-за низких темпов роста экономики, проснулись критики, в том числе блогосфера. (Оглашая послание, глава государства присоединился к критикам прави-тельства.) Мол, правительство в отставку. И нанять вместо изгнанных других — не юристов с экономис-тами, а «знающих людей». Но вот кто эти «знающие люди»? Понятно, гуманитарная интеллигенция исклю-

чается, кухарки тоже. Технари — при своих: пусть себе там про-изводство налаживают. Остается последняя категория: силовики. Вот они-то и организуют выполнение майских указов. И дадут, как говаривал Серго Орджоникидзе, два раза.

Оказывается, президент все мудро и правильно сформули-ровал, но на местах его идеи «извратили». Оттуда, сверху, идут правильные сигна-лы, а вот внизу они искажаются и ищут-ся отмазки, чтобы не выполнять ценные указания. Ничего не напоминает? Сталин ведь тоже ничего не знал о творящихся внизу беззакониях. А потом выясни-лось, что знал. Но хорошо, что многие из веривших в незнание вождя и писавших ему письма насчет творившихся безобразий не дожили до того времени, когда об-наружились расстрельные списки, подписанные лично Иосифом Виссарионовичем.

И лишь меньшинство критиков задумываются над тем, а насколько вообще-то правильны сигналы, «отсемафоренные» сверху; насколько обоснованны те задачи, которые ставит первое лицо государства? Не буду говорить за всю Одессу, но вот конк-ретный пример приведу. Пример, связанный с так называемыми высокопроизводительными рабочими местами, коих в соответс-твии с майским Указом «О долгосрочной государственной эконо-мической политике» должно быть создано в стране 25 миллионов. Притом, что такое высокопроизводительное рабочее место, в ука-зе не разъяснено. А ведь для мониторинга хода выполнения указа требуется разработать количественный показатель.

Росстат предложил считать высокопроизводительными все за-мещенные рабочие места, на которых среднемесячная заработ-ная плата работников равна или превышает пороговое значение, которое определяется как средняя величина по группе однород-ных предприятий. Выплатили хорошую зарплату — вот вам и вы-сокопроизводительное рабочее место. Думается, что часть рабо-чих мест и в Мастер-банке были таковыми, но тут вдруг случился отзыв лицензии, и достижение указания президента замедлилось.

Главное состоит в том, что готовившие упомянутый указ, ви-димо, действительно не были экономистами, а потому налицо — типично волюнтаристский подход. Вне всяких расчетов. Догнать и перегнать. Термин красивый ввести в оборот. Подать под соусом технологических инноваций. И при этом не принять в расчет, что высокопроизводительные рабочие места — это не только зара-ботная плата, но и производительность труда, и оснащение рабо-чего места, и технологии производства, а в небюджетном секто-ре — еще и уровень спроса на произведенную продукцию. Да и вообще высокопроизводительное рабочее место, на мой взгляд, должно по-разному определяться для различных видов экономи-ческой деятельности.

Нет, я совершенно не против того, чтобы работник получал достойное вознаграждение за результаты своего труда. Но я не понимаю, когда описание давно известных экономических фено-менов вдруг начинает неоправданно усложняться. Называть высо-копроизводительными рабочими местами феномен дифференци-ации работников по уровню заработных плат не очень корректно. Выразиться красиво, конечно, можно, но стоит ли что-либо за этой красивостью? И вот здесь я бы выступил в защиту правитель-ства, потому как рапортовать о достижении того, не знаю чего, — сложно. Но как говорил Михаил Жванецкий: «Мы будем!» А может быть, проще уточнить упомянутый указ?

А Иосифу Виссарионовичу очередная годовщина в декабре случится: то ли 135 лет со дня рождения, то ли 134 года… То ли 18-го, то ли 21-го…

öèôðîâîé ïèð

Президент забирает у бизнеса «второй паспорт»

* Автор — доктор экономических наук, директор Института социальной политики и социально-экономических программ НИУ ВШЭ

Верховный «семафор»

*Автор — экономический обозреватель

Инвестклимат между «Лаврентием Палычем и скучной скандинавской демократией»

уход в офшоры —

это не столько

бегство от налогов,

сколько недоверие

к российской

юрисдикции

,

,

âèä ñáîêó

,

,часть рабочих мест

и в Мастер-банке

были иннова-

ционными

Сергей СМИРНОВ*

12 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

люди/угрозы

В этой политике две магист-ральные линии — инфор-мационная и финансовая. Информационная состоит в отрицании объективной ре-альности и конструировании

благостной картинки, причем не столько из фактов, сколько из голословных выска-зываний. А нужно все это как раз для того, чтобы решать финансовые задачи, даже если побочным эффектом будет дальней-шее ухудшение экологии региона.

Самое свежее и странное в ряду подоб-ных решений — это перспектива создания на территории области сразу двух новых могильников радиоактивных отходов. Это не слухи, а тезисы доклада, с которым выступил на VII международном форуме «АтомЭко 2013» Юрий Поляков, дирек-тор ФГУП «Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами (НО РАО)». Он даже назвал места, где могут появиться радиозахоронения, — это бывший завод «Радон» на территории Саккуловского сельского поселения и НПО «Маяк» в Озерске.

Про «Маяк» и связанную с ним тра-гедию знают практически все, но мало кто слышал, что заявляет об этом пред-приятии губернатор Михаил Юревич. Вот цитата из его блога: «Хотел бы, что-бы население региона перестало бояться «Маяк». <…> С радиофобией пора закан-чивать. Это неактуально. «Маяк» за годы наработал такие технологии, которые все-ляют полную уверенность. К тому же его деятельность способствует устранению последствий прежних ошибок».

Борьба с радиофобией — вообще из-любленная тема выступления челябинских властных спикеров. Например, комменти-руя ту самую историю с зачисткой интерне-та от негативных упоминаний об экологии области, Светлана Доронина, очарователь-ная блондинка и пресс-секретарь губерна-тора Юревича, заявила: «Пора избавляться от неактуального и не соответствующего действительности имиджа, навязанного радиофобами и профинансированного рядом западных компаний».

С финансированием западных компа-ний Доронина явно погорячилась. Оно, конечно, есть, но идет не на пиар, а на иные цели. Правительство США, напри-мер, выделяло $400 млн на строительство хранилища делящихся материалов на тер-ритории того же «Маяка». Не исключено, что если в Озерске все же будет построен новый могильник, то там будут складиро-ваться и радиоактивные отходы, имеющие иностранное происхождение. Михаил Юревич тему знает: по его словам, 70% электроэнергии во Франции вырабаты-

вается на АЭС. Ну не в Провансе же за-капывать отработанные отходы?!

Тезисы же губернатора об «абсолют-ной безопасности» «Маяка» расходятся уже с актуальной судебной практикой. Например, как было установлено реше-нием Ленинского суда Екатеринбурга, в 2004 году комбинат произвел незаконный сброс более 60 млн кубометров промыш-ленных отходов в многострадальную реку Теча. Еще раз, это не 1957 год, когда произошла Кыштымская трагедия, а со-бытия менее чем 10-летней давности. (И можно ли поручиться, что за это время

не случалось рецидивов, если отстранен-ный от руководства «Маяком» Виталий Садовников вскоре был амнистирован Челябинским областным судом и восста-новлен в должности?)

Кстати, Министерство по радиаци-онной и экологической безопасности Челябинской области рапортует, что ра-диационный фон в Озерске примерно такой же, как и на остальной территории области. Что ж, тем хуже для Челябинской области. По данным того же министерства, в 2009—2011 годах (то есть уже в период губернаторства Юревича) вырос уровень заболеваемости по всем основным видам онкологических заболеваний: рак пищево-да, рак желудка, рак молочной железы, рак предстательной железы, рак щитовидной железы. По официальным оценкам мест-ных эндокринологов, Челябинская область является эндемичной по зобу щитовидной железы. То есть все большее количество людей попадает в группу риска.

Казалось бы, в этой ситуации мес-тные власти должны предпринимать экстраординарные меры для исправле-

ния ситуации со здоровьем населения, в том числе в сфере профилактики и лечения заболеваний, вызванных по-вышенным радиационным фоном. Но в администрации Юревича радиофобов нет. Там есть эффективные менеджеры, которые, например, предложили за-крыть Бродокалмакскую больницу, ко-торая обслуживает сразу четыре участка: Бродокалмакский, Сугоякский, Русско-Теченский и Алабугский. Бродокалмак стоит на Тече, куда, напомним, «Маяк» продолжал сбрасывать отходы уже в наши дни. Местная больница — единственное место, куда могут обратиться люди, стра-дающие лучевой болезнью.

Скандал вышел на федеральный уро-вень: министр здравоохранения Вероника Скворцова публично призвала челябинс-кие власти не принимать столь абсурдных решений. Бродокалмакская больница работает. Пока.

Но перспективы пугающие. Уже в сле-дующем году произойдет резкое сокраще-ние финансирования здравоохранения в закрытых административных территори-альных образованиях (ЗАТО), в число ко-торых входит и Озерск. Секвестр коснется в первую очередь «атомных городов». Ассоциация ЗАТО атомной промыш-ленности, президентом которой, кстати, является глава Озерска Алексей Голубев, выступила с открытым письмом, в ко-тором требует не допустить катастрофы. Неизвестно, услышат ли атомщиков на федеральном уровне. А позиция челябин-ских властей простая и явная: закрывать больницы и строить новые радиоактив-ные могильники.

Не покидает ощущение, что деньги — вот что интересует Юревича и его подчи-ненных в первую очередь. А во вторую очередь их интересует пиар. Губернатор пытается сформировать себе репутацию борца за экологическое благополучие земляков. На встрече с местным главой Роспотребнадзора Юревич, например, произносит такие правильные слова: «Нас заверяют, что все чисто и «пушис-то», но нос-то не обманешь. Хорошо бы заставить собственников установить датчики, отслеживающие количество и состав выбросов из каждой трубы. Людей не обманешь: достаточно иногда просто почувствовать воздух, который вызывает тошноту». Губернатор забыл, что в его об-ласти действует программа по установке тех самых датчиков, принятая еще в 2011 году? Или она не действует? Может, ин-тересы промышленников все же важнее, чем чистый воздух?

Радиация, как известно, не пахнет, но отдельные действия чиновников могут вызывать тошноту сами по себе, и людей, действительно, не обманешь. Особенно если несколько поколений живут в за-крытом атомном городе и знают про ра-диацию намного больше, чем губернатор Юревич и некоторые его партнеры из чис-ла эффективных менеджеров Росатома. Люди сразу поймут, что их награждают еще одним радиоактивным могильником только из-за денег. И задумаются, пожа-луй, а что это за деньги? И куда они пой-дут? В бюджет? Или и те, кто принимает решения, тоже останутся довольны?

Впрочем, граница между интереса-ми Юревича и интересами областного бюджета весьма условна. Ведь деньги из челябинской казны тратятся в том числе на удовлетворение прихотей губернато-ра. Например, на вертолет стоимостью более 200 миллионов рублей и его годо-вое обслуживание, переваливающее за 50 миллионов рублей. Или на личную охрану, которая обходится более чем в 100 миллионов рублей в год? Или на приятные мелочи, такие как имиджевая вкладка в федеральном издании, которая наверняка скрасила негативные эмоции Юревича после попадания в антирейтинг губернаторов…

Антон ГОРИН

Братские могильникиРосатом и губернатор Челябинской области Михаил Юревич подыскивают места для захоронения радиоактивных отходов

Челябинский метеорит оказал неоценимую услугу местным властям: теперь в массовом сознании первой ассоциацией при упоминании столицы Южного Урала стала именно космичес-кая бомбардировка. А ведь не так давно местные власти даже тратили бюджетные деньги на то, чтобы зачистить интернет от излишне негативной информации об экологической обстанов-ке в регионе. Она, кстати, в последние годы если и меняется, то явно не к лучшему. И метеорит тут ни при чем. Скорее нужно говорить о политике губернатора Михаила Юревича.

РИ

А Н

ово

сти

РИ

А Н

ово

сти

В окрестностях ПО «Маяк»

13 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

ЖИЗН

Ь ЛЮ

ДЕЙ

здесь!

страницы 14—15, 16 �

— Вам как адвокату никогда не было угроз?

— Вы знаете, Лена, за все время моего пребывания в адвокатуре мне никогда не было угроз. По одному только делу мне было выражено неудовольствие. Это был звонок неудовольствия по поводу дела Гусинского.

— Генри Маркович, а это вы нашли повод для освобождения Гусинского из СИЗО в связи с тем, что он был награж-ден каким-то орденом (орденом Дружбы народов, 1994 г.)?

— Ну как, каким-то орденом?! Что значит — нашел?

— Я просто к орденам отношусь, как к значкам…

— Правильное ваше отношение. Но дело в том, что когда какие-то амнистии, государственные награды всегда учиты-вались. Люди, которые награждены, — им дисконт определенный.

— То есть на всякий случай в нашей стране стоит иметь хоть какой-нибудь орден?

— Конечно.— А у вас есть такие ордена?— У меня есть «Заслуженный юрист

России».— Освободит, если что, от ответствен-

ности?— Я думаю, что нет. От ответствен-

ности это не освобождает, но при назна-чении меры наказания роль сыграет.

— Может снизить срок?— Безусловно. Потому что при назна-

чении наказания учитываются личность, обстоятельства, ее характеризующие, и прочее. Ну если цацка какая-то, о чем говорить, конечно.

Что касается Гусинского, то это была совершенно бандитская операция. Она была придумана для того, чтобы просто-напросто ликвидировать НТВ, которая, конечно, была, как сказали бы сейчас, оппозиционной компанией. Она под-держивала связку Примаков—Лужков. А Березовский поддерживал Путина. И поэтому после того, как Путин стал президентом… Ну я откровенно могу сказать: в НТВ немножко увлеклись, «Крошку Цахеса» помните, да?

— Но это же прекрасная работа с точки зрения сатиры.

— Конечно. Но, во всяком случае, было принято это политическое решение. Дело Гусинского — абсолютно придуманное дело. Его нельзя было ни на секунду задер-живать, потому что он действительно был орденоносец, а к этому времени вышла ам-нистия. Тут и искать ничего не надо было. Я могу вам сказать: «во многом знании — многие печали» («…И умножая познания, мы умножаем скорбь». Экклезиаст, сын Давида, царя в Иерусалиме, Ветхий Завет. — Е. М.). Я все время повторяю фразу Чапаева Петьке: я старше и ноги грязнее.

Все удивляются моему звонку адвокату Навального, когда я выслушал приговор, что он осужден и мера пресечения ему изменена. Я в это дело не вмешивался, ну следил немного, и для меня вот на щелчок было ясно, что это нарушение закона.

Там было два не отбиваемых абсолют-но пункта: первое — его нельзя было взять под стражу, потому что экономическое преступление, и второе — он был зарегис-трирован кандидатом в мэры. А здесь для того, чтобы арестовать, обвинение должно предъявляться непосредственно председа-телем Следственного комитета. Ни того, ни другого не было. И есть основания для того, чтобы отдельно обжаловать меру пресечения, но этого никогда не делали. Не делали по той причине, что это обык-новение практики — если присуждают к

реальной мере наказания, то суд берет под стражу. Включаясь в практику, адвокаты забывают даже о том, что есть какая-то норма (не только адвокаты, по-моему, а вообще все правоприменители), и вот такое обыкновение в судебной практике подме-няет закон. Но у меня был мой адвокатский опыт еще с советских времен. У меня это всплывает мгновенно. Тут, как говорится, опыт не пропьешь. Опыт превращается в интуицию. И я позвонил. Причем позвонил не адвокату Навального, а позвонил извес-тному человеку, который симпатизирует Навальному, и сказал, что в принципе есть основания для обжалования. Но не прислу-шались. Опять-таки почему, потому что это необычно, вот не было такого! Но то, что через два часа прокуратура сделала… Мне понятно, там политические мотивации, все ясно. Это, видимо, не вписывалось в тот расклад, который нарисовал Собянин. Думаю, что, если бы знали, что Навальный получит 27% голосов, а не 12%, может, его и не освободили бы.

«Судьи — чиновники в мантиях»

— Генри Маркович, у вас есть такая фраза: «Судьи — чиновники в мантиях». А когда и почему начался этот процесс превращения судей в чиновников? Или это всегда было?

— Конечно, всегда. И в советское время. С самого начала, между прочим, с 1917 года, когда Ленин, отец-основатель, сказал, что «закон — мера политическая». И суд должен проводить политику, опре-деленную властью.

— То есть сейчас наше правосудие по этим законам и живет?

— Сила инерции, разумеется. Дело в том, что по старому советскому закону суд был в Уголовно-процессуальном ко-дексе впряжен в одну колесницу. Одни и те же задачи по закону ставились перед оперативниками, следователями, проку-рорами и судьями. Там написано было, что задачами советского уголовного розыска являются: раскрытие преступ-лений, изобличение виновных. И эти за-дачи ставились в том числе и перед судом. У нас была так называемая следственная, разыскная модель уголовного судопроиз-водства. Что это означает? Это отсутствие состязательности. У нас как обветшалые нормы буржуазного права третировались презумпция невинности, принцип состя-зательности, понятие «сторон» вообще проклятию подвергалось.

Генри РЕЗНИК:

Наш суд не ведает сомненийЛегенда российской адвокатуры — об адвокатах, судьях и современной трактовке «презумпции невиновности»

Обаяние, эрудиция, ум, энергия и не-много мужской самовлюбленности… Заслуженный юрист России и прези-дент Адвокатской палаты Москвы ког-да-то работал следователем по особо важным делам, изучал причины преступности в НИИ, защитил канди-датскую диссертацию «Оценка дока-зательств по внутреннему убеждению в советском уголовном процессе», руководил научно-исследовательской лабораторией усовершенствования работников юстиции. В 1985 году, в 47 лет, получил статус адвоката. Среди доверителей адвоката Резника были Борис Ельцин, Владимир Крюч-ков, Дмитрий Язов, Роберт Рождес-твенский, Анатолий Чубайс, Юрий Лужков, Борис Березовский, Леонид Невзлин, Валерия Новодворская, Владимир Гусинский…Профессиональное кредо — «сделать свидетеля обвинения союзником защиты».

Елена МАСЮК обозреватель «Новой»

Ан

на

АР

ТЕ

МЬ

ЕВ

А —

«Н

ова

я»

14 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

здесь вопросы задает елена масюк

� страница 13

Генри РЕЗНИК:

Наш суд не ведает сомнений

Хотя были и государственный обвини-тель, и защитник. В половине дел вообще прокурора не было в суде, прокурор появ-лялся только в делах о тяжких преступле-ниях. Вот нет прокурора! Обвинительное заключение по закону зачитывал суд, и суд выполнял обвинительную функцию. Отказ прокурора от обвинения (такая норма была) не связывал суд. При отказе прокурора от обвинения суд мог вынести обвинительный приговор.

В состязательном судебном процессе суд решает спор между сторонами обви-нения и защиты, не становясь ни на ту, ни на другую сторону. Так записано в новом кодексе. Но есть писаные нормы, а есть жизнь, и наше правосудие унаследовало, естественно, советский подход. Суд у нас борется с преступностью, суды считают, что они вместе с прокуратурой и вместе со следствием выполняют очень важную государственную функцию — защищают общество от преступности. А, соответс-твенно, адвокаты выгораживают преступ-ников. Это искажение, это извращение имеет место быть по этой причине.

— Но, мне кажется, на адвокатов сейчас в суде не обращают внимания. Адвокат — это как необходимая часть мебели в гостиной: вот стул, вот шкаф, вот стол… Просто ад-вокат должен быть, но что он говорит, судья чаще всего не слышит.

— По довольно значительной кате-гории дел должны выноситься оправда-тельные приговоры не по той причине, что суд убежден в невиновности под-судимого, а потому что суд убежден в недоказанности его вины. Изначальная обвинительная установка суда приводит к тому, что наш суд не ведает сомнений. Когда работает презумпция невиновнос-ти? Когда недоказанная виновность при-равнивается к доказанной невиновности. Вот почему у нас сейчас в Конституции презумпция невиновности, сомнения в обстоятельствах дела должны оцени-ваться в пользу обвиняемого. Очень легко здесь сопоставить вердикт при-сяжных и приговор наших судов. Почему присяжные у нас до 20% оправдывают? Потому что присяжные очень тупо сле-дуют наставлению судьи. А судья обязан в своем напутственном слове напомнить о презумпции невиновности (если он не напомнит — это нарушение закона, тут адвокаты вой поднимут), и он говорит, что, если у вас сомнения и преодолеть сомнения не удалось, вы должны оп-равдывать. Присяжные таким образом и действуют.

То есть есть некое определенное поле, по которому не удается достичь дока-занности дела. Условно могу сказать, что это примерно 20—25%. Но судьи по этой категории дел толкуют сомнения не в пользу обвиняемого, они презумпцию не-виновности отметают, у них это заменяется презумпцией достоверности материалов предварительного следствия. Если есть хоть малейшая возможность истолковать эти доказательства в пользу обвинения, они это делают. Изначальные установки в головах наших судей — нет презумпции невиновности.

— Очень много судей приходят из про-куратуры, из следствия. И еще девочки — секретарши судей, быстро становясь судья-ми, активно перенимают хамство и наглость от старших коллег.

— Конечно. Это дурное наследование. Действительно, у нас в судьи идут главным образом представители обвинительных органов, у которых в сознании установка репрессивная.

— Например, судья Сырова по делу Pussy Riot — бывший прокурор.

— Стоп-стоп-стоп, давайте так, Лена. Давайте отделим политически мотивиро-ванные процессы. Дело Pussy Riot — аб-солютно политически мотивированное, и поэтому не надо включать эти дела в общую категорию дел. Я говорю: не поли-тически мотивированное дело, а обычное дело: по наркотикам, по краже, по грабежу и прочее, по которым нет никакого давле-ния, по которым нет политического заказа,

не проходят деньги, но они все равно идут с обвинительным заключением.

Pussy Riot… Ну я потоптался на при-говоре Pussy Riot, у меня есть статья «Апофигей неправосудности» («Новая газета», № 97 от 28.08.2012 г. — Е. М.). Здесь просто изначально, так же, как и по делу Гусинского, как по второму делу Ходорковского, приговор к праву имеет весьма отдаленное отношение или не имеет никакого отношения, потому что такую хрень, которая написана в приго-воре Pussy Riot, когда обвинительными доказательствами становится поведение в процессе: что они там ухмыляются или прочее, ну это, извините меня… Убираем эту категорию дел — это позор правосудия.

«Раздолбайки»— Почему участниц Pussy Riot вы назва-

ли «раздолбайками»?— Потому что я считаю, что вламывать-

ся в храм и устраивать зрелище, которое действительно ранит души религиозных людей, нельзя. Надо все-таки учитывать, когда мы проводим какие-то акции, что есть категория людей, которым может быть больно от этого. Надо учитывать, что рядом с нами не только продвинутые и совре-менно мыслящие люди, осознающие, что панк-культура — это всегда провокация. Есть определенное понятие территории. Есть территории не нашего монастыря. Можно написать на заборе «Бога нет», но нельзя написать «Бога нет» на храме. Это должно входить в культуру современного человека.

— Может быть, это как раз было в ответ на то, что церковь вмешивается в государс-твенные дела, в светскую жизнь? Это был такой ответ. Провокационный, да, наверное, но это был ответ.

— Понимаю, что это провокация… Есть великолепное решение, которое принял Парижский суд. Я представлял интересы НТВ, когда православные ак-тивисты подали в суд за оскорбление их чувств — показ по НТВ «Последнего ис-кушения Христа». Но точно такой же иск предъявили две католические организа-ции в Париже, требуя запрета на показ этого фильма. Вы знаете, какое решение вынес Парижский суд? Показ разрешить, но обязать в рекламе этого фильма указы-вать, что сюжет вымышленный. И очень часто нашему Конституционному суду в конкретных делах приходится выносить сбалансированное решение. Есть свобо-да выражения мнения, но есть и репута-ция. Есть общественная безопасность, а есть частная жизнь.

И я полагал, что в действиях на-ших певуний-феминисток есть состав административного правонарушения. Административного. Но, конечно, натя-гивали им ненависть, а там ни слова не было против религии, ну просто-напросто ни против христианства, ни против веры. Соответственно, это была политичес-кая акция. Кстати, позиция адвокатов (В. Волкова, М. Фейгин, Н. Полозов. — Е. М.) была, по-моему, единственно возможной, потому что если обвинение клеит рели-гиозную мотивацию, адвокаты, конечно, говорят о политической мотивации.

Моя статья «Апофигей неправосуд-ности», наверно, обидна для правосудия. Как профессионал я беру приговор, ци-тирую и говорю, что это бред. Хоть кто-нибудь хоть маленькое критическое слово в адрес Резника сказал? Нет.

— Вы ждали иска?

— Нет, иска не ждал. Ждал, что с той стороны найдут какого-нибудь облеченно-го, как я, научной степенью, который что-то напишет и скажет, что Резник редиска: тут он передернул, тут он что-то умолчал, здесь он неправильно оценил. Ну хоть одна такая статья с той стороны! Я ожидал, что что-то будет. А нет, ничего не было.

Кошерное правосудие— Почему презумпция невиновности

родилась, почему до нее додумались? В средние века глоссаторы — средневековые юристы — поклонялись истине. Вначале, когда было религиозное сознание, счи-талось, что только Бог знает истину, и поэтому должны быть некие ордалии, по-единки, всякие вот эти прибамбасы, все

эти предрассудки религиозные — если топить, а он всплывет, значит, невиновен; а утонул — туда и дорога, ну и т.д.

А когда уже рациональное пошло мыш-ление, признали, что событие преступле-ния и действия, которые производились, оставляют объективные следы в сознании людей, и по ним можно все-таки опре-делить эту правду-матку — что было. Но средневековые глоссаторы истину обо-жествляли, поэтому в Средние века выно-силось три вердикта — виновен, невино-вен, а знаете, какой третий? — оставлен в подозрении. А с точки зрения следования истине это абсолютно было кошерно.

И в Средние века преобладающим был вердикт — оставлен в подозрении. Десятки тысяч людей до конца жизни ходили с клеймом неразоблаченного преступника.

Но природа доказательств такова, что сомнение, собака, оно все время возникает. Даже двух показаний незаинтересован-ных свидетелей было достаточно, знаете, для чего? — чтобы пытку применить. А пытка — не просто он должен крикнуть, что я виновен, он должен был показать так называемую «виновную осведомлен-ность». Знаете, что такое «виновная осве-домленность»? — указать на некоторые обстоятельства, которые невиновному не должны быть известны.

Потом додумались как-то, что доказы-вать позитивно можно только положитель-ный факт. Можно доказать, например, что Резник и Лена Масюк убийцы, но нельзя доказать, что мы не убийцы. Вот давайте я вам скажу: «Лена, вот там убийство было, вы в это время были в Москве, алиби у вас нет, потому что единственное позитивное доказательство, когда человека нет вот в

этом месте, тогда — да, он не мог. А если вы в Москве, вы убили». Вы скажете — как? А как, ну помните, вы брали интервью у этого погибшего, и у вас какая-то ссора была, он что-то о вас высказал, вы, на-верное, обиделись и прочее. Вы скажете: «Так докажите, что я убийца». Нет, это вы докажите, что вы не убийца.

— Сейчас в уголовном законодательс-тве следствие должно доказывать, что я это совершила.

— Так презумпция невиновности и говорит об этом. Понимаете, это распре-деление обязанностей по доказыванию. Должен доказывать обвинитель. И если он не доказал вину, правда неизвестна. Что делать? Если последовательно истины придерживаться, в таком случае, простите, должен быть вердикт — оставлен в подоз-рении. А потом все-таки додумались, что это же несправедливо. И стали применять презумпцию невиновности.

— А сейчас есть еще один способ — ти-ражирование дел. Я о тех же резонансных делах. Вот Ходорковский, третье дело шьют человеку. Навальный — у него куча дел, на всякий случай…

— Лена, послушайте, но это же отноше-ния к праву не имеет. Мы говорим с вами об общей массе дел, о сотнях тысяч дел.

— Но есть резонансные, которые могут коснуться очень маленькой части известных людей, но могут коснуться и неизвестных людей, как «болотное дело». Там же обвиня-емые не политики, а обычные люди, которые просто случайно попались.

— Что касается «болотного дела». Я очень осторожно комментирую дела, в которых не принимаю участия. Могу вам сказать такую вещь. К полицейским насилие применять нельзя, полицейс-кий — лицо неприкосновенное в любом государстве. Потому что если не будет в государстве таких отрядов людей в форме, которые, не рассуждая, выполняют прика-зы вышестоящего начальства, государство рухнет. В полицейских нельзя швыряться, тем более нельзя их бить.

— А полицейским дубинкой граждан по голове можно бить?

— Здесь опять же я отделяю эти слу-чаи, которые, видимо, были все-таки (я не знаю: были или не были), но у меня твер-дая уверенность, что то, что произошло на Болотной, не дотягивает до массовых беспорядков. Наверное, недостижимый идеал, чтобы составы преступлений фор-мулировались в терминах. А термин — это слово с одним только смыслом. Но это недостижимо, потому что кодексы пи-шутся людьми и литературным языком, где синонимия, амонимия, и поэтому есть оценочные составы. И конкуренция норм возникает. Она очень часто возникает. Как отграничить, например, мошенничест-во от самоуправства? Как отграничить хулиганство от массовых беспорядков? Что такое массовые?! Здесь опять должна работать презумпция невиновности. При этой конкуренции, конечно, квалифика-ция должна идти в пользу более мягкой статьи. Статья там сейчас такая — мас-

Когда работает презумпция невиновности? Когда недоказанная виновность приравнивается к доказанной невиновности «

«

15 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

Окончание — страница 16 �

совые беспорядки, сопровождающиеся поджогами и погромами. На мой взгляд, три перевернутых биотуалета не тянут на массовые беспорядки. Но я вспоминаю другое дело, дело уникальное, конечно, — массовые беспорядки в одном отдельно взятом помещении. Помните, дело «ли-моновцев»? (В 2004 году 39 «лимоновцев» провели акцию протеста в приемной адми-нистрации президента РФ. Им было предъ-явлено обвинение — участие в массовых беспорядках. — Е. М.) Ну, извините меня, ну это водевиль просто. В общей массе дел таких, когда политика задавливает право, немного. Но есть закономерность: обще-ственное мнение формируется не по тому, что наиболее распространено, а по тому, что наиболее порицаемо. И если появля-ется такое дело, то понятно, оно начина-ет распространяться фактически на всю характеристику в целом правосудия. А у нас сейчас 60% дел уже рассматривается в особом порядке.

— То есть признание вины.— Признание, да. В Соединенных

Штатах Америки 95% дел рассматрива-ется в особом порядке, и это абсолютно правильно. Потому что если нет споров между обвинением и защитой по вопро-сам виновности, то в таком случае не надо устраивать всю процедуру. Американцы прагматики, и здесь есть экономия опреде-ленная. Экономия и чисто материальная, и экономия юридическая. Потому что это сделка.

— Да, но, например, обвиняемый по «болотному делу» Максим Лузянин признал вину, пошел на сделку со следствием, но в итоге ему дали реальный срок.

— Вот-вот, но так это же издевательство просто! Он бы и без всякой сделки получил бы меру наказания не выше той, которую ему дали. Есть закон, а есть правоприме-нение. «Законы святы, но исполнители — лихие супостаты» (В. Капнист, комедия «Ябеда». — Е. М.).

— Но признание Лузянина осложнило ситуацию другим обвиняемым по «болот-ному делу».

— Это немножко другое. Здесь опять же правоприменение. У нас абсолютно искаженно применяются очень многие нормы, и не всегда можно дело выделять в отдельное производство. В законе указа-но, что дело можно выделять только тогда, когда это не отразится на объективности и всесторонности исследования. Сейчас на скамье подсудимых не те, которые обвиняются в организации массовых бес-порядков…

— Скоро и над ними суд состоится.— И выясняется, по-моему, что такой

организации не было. Во всяком случае, мне неизвестно, что были какие-то доказа-тельства. Сейчас тянут этого Развозжаева и Удальцова. Что вам сказать? Это абсолют-но неосновательное применение нормы о преюдиции. (Преюдиция — обязатель-ность для всех судов, рассматривающих дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением по другому делу, в котором участвуют те же лица. — Е. М.) Если выделяется отдельное дело в отношении человека, он осуждается, он признает и проч., а дальше рассматрива-ются дела в отношении, условно говоря, соучастников, которые вину свою не при-знают, то никакой преюдиции приговор предшествующий, если следовать закону, создавать не может. На эту тему я написал уже несколько статей. На этот счет есть разъяснение и нашего Верховного суда, и нашего Конституционного суда. Есть уже прецеденты Европейского суда. Это говорит о том, что признание само по себе, без дополнительных каких-то об-стоятельств, имеет значение только для осуждения данного человека. А когда спор идет уже по поводу виновности другого обвиняемого, все преюдиции уступают место презумпции невиновности. Ни одно обстоятельство, входящее в предмет дока-зывания, по уголовному делу, где обвиня-емый оспаривает виновность, не должно исключаться из предмета доказывания. Это абсолютное извращение — то, что у нас выделяют дело.

«Как адвокат Резник на двух пальцах доказал…»

— По «узбекскому делу» я защи-щал председателя Совета министров Узбекистана Худыбердиева, который об-винялся в даче Чурбанову взятки (Юрий Чурбанов, замминистра МВД СССР, 1980—1983 годы. — Е. М.). Сначала суди-ли Чурбанова. Туда явился Худыбердиев и дал показания, что он давал, а Чурбанов дал показания, что он брал. Чурбанова осудили. Разделение дела взяткодателя и взяткополучателя — вот вам, пожалуйста, выделение дела. А затем, когда судили Худыбердиева, осужденный Чурбанов явился. И они оба сказали, что взятки этой не было. Но самое главное, адво-кат Резник на двух пальцах доказал, что взятки просто-напросто быть не могло, потому что деньги, 50 тысяч, которые он якобы передал в сервизе, в эту коробку с сервизом не вмещались.

— А вы сервиз в суд принесли?— Я сказал родственникам, чтобы

мне доставили эти сервизы, но только обязательно запечатанные в заводской упаковке. А эти сервизы к этому време-ни уже не выпускались. Но я сказал най-ти. На предварительном следствии я за-метил очень интересную манипуляцию, что пачка в 50 тысяч в деле измеряется шестью сантиметрами. Это по 50 рублей. И дальше должен быть следственный эксперимент. Должен ящик открыться, правильно? Открыть они должны ко-робку и показать, что деньги туда вме-щаются. Но я не нахожу в материалах предварительного следствия, которые я изучил, следственного эксперимента. И тогда у меня закралось естественное сомнение — не провели следственный эксперимент по той причине, что ре-зультат эксперимента был бы не в пользу стороны обвинения.

И вот мне привозят две запечатанные коробки с чайными сервизами. Там были пиалки, там был чайничек…

— То есть деньги должны были помес-титься в чайник?

— Нет, в саму коробку, причем поло-жить можно было только сверху. Но тогда коробка не закрывалась, они туда явно не умещались Я одну коробку сам вскрыл, нарезал бумагу, у меня же не было 50 тысяч. Провел для себя эксперимент, а вторую я привез в суд и вскрыл там.

Мне удалось добиться реабилитации Худыбердиева в суде надзорной инс-танции, в Президиуме Верховного суда Узбекистана. Худыбердиев был оправдан

за дачу взятки Чурбанову, а Чурбанов еще парился полтора года за получение взятки от Худыбердиева. Это наше такое очень интересное правосудие.

Вот это пример выделения дел и при-дания неопровержимой преюдиции. Это противоречит закону. Это из закона не следует, но на практике тут работает зна-ете что? Корпоративная солидарность. Потому что тот суд вынес такой приговор, и уже нельзя вынести приговор, который будет противоречить тому приговору. Но это можно сделать, у нас состязательный процесс.

«Судья понимает, что его нагнули»

— А как можно объяснить хамство судей? Та же Сырова по Pussy Riot, та же Никишина по «болотному делу» — то, как

они себя ведут во время процесса, — это же хамство.

— Массового хамства в наших судах сейчас нет. В советские времена, на-пример, было очень распространено, когда судьи просто публично рвали ходатайство, которое адвокат заявлял. Это какие-то сказки, что при Сталине какие-то 10% было оправданий. Было в 30-е годы, когда не было поставлено за-дачи ликвидации преступности и когда власть еще не сосредоточилась на борьбе с врагами народа. И был очень корот-кий период после войны, когда пришли фронтовики, часть из них села в кресла судей, а часть стала преступниками. И фронтовики беспристрастно и даже с определенным дисконтом судили своих товарищей.

С 1965 по 1985 год, я совершенно ответственно заявляю, оправдательные приговоры просто выродились и не со-хранились даже как реликты.

— А сейчас, Генри Маркович?— А сейчас у нас есть процент.

Редкий случай, когда защите удается полностью разрушить обвинение.

Почему себя судьи так ведут по по-литическим делам? А как? Судьи, между прочим, не монстры. Судья понимает, что его нагнули. Он не как тот чеченский судья. (Судья В. Абубакаров. Совет судей Чеченской Республики вынес представле-ние о досрочном лишении его статуса за то, что он взял самоотвод из-за давления на него в принятии судебного решения. — Е. М.) Он понимает. «Был Галилея не глупее, он знал, что вертится Земля, но у него была семья». Они знают, что за приговоры они выносят. Вы понимаете, что творится в душе у судьи, когда он по-нимает, что он творит неправосудие?!

— И вам жалко такого судью?— Ну я же защитник, у меня защити-

тельная жилка начинает работать.— Судья вправе вынести праведный

приговор.— Я все время говорю, что в принци-

пе судья, не скомпрометированный, не коррумпированный, честный, может послать куда подальше любого. Но есть жизнь. И судья, который не выполнит такого рода веление власти…

Вот как чеченский судья, он же подвергся осуждению даже со стороны своих коллег! А помните, была судья в Волгограде, мама двух малолетних де-тей (судья Е. Гусева, 2008 год. — Е. М.), которая отказалась выполнять едва ли не преступное указание председателя районного суда. И ее товарищи, которые сидели в квалификационной коллегии

судей, проголосовали за прекращение ее статуса, ее полномочий. Ее восстановил только Верховный суд. Вот вам иллюст-рация того, кого мы имеем в судейских креслах, в судейских мантиях. Для того чтобы Данилкину вынести оправда-тельный приговор Ходорковскому, ему надо быть героем. Но плох тот народ, который нуждается в героях. Нельзя требовать от судей героизма. Потому что я представляю и могу догадаться, что по такой категории дел судья понимает, что с ним может быть.

— Что с ним может быть?— Все что угодно.— Ну что, его убьют?— Да. Он может поскользнуться

и убиться насмерть. Я все допускаю, представьте себе. Но то, что судья не удержится в обойме, это точно.

Худыбердиев был оправдан за дачу взятки Чурбанову, а Чурбанов еще парился полтора года за получение взятки от Худыбердиева. Это наше такое очень интересное правосудие «

«

Ан

на

АР

ТЕ

МЬ

ЕВ

А —

«Н

ова

я»

16 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

«Считается, что я корифей всех наук, это не так»

— Процитирую Валерию Новодворскую: «У Генри Марковича есть убеждения либе-ральные, он их не скрывает. Мало помню случаев, чтобы он защищал откровенных не-годяев. Я думаю, Путина он тоже защищать не будет». А вы в интервью говорили, что «право на защиту универсально». И что «не только Путина, я бы и Саддама Хусейна за-щищал. У меня профессия такая. Если адво-кат говорит о том, что он не будет защищать таких-то и таких-то, это непрофессиональ-но». Но у вас есть и другое высказывание: «Пекущихся о своих гражданских правах лиц с антидемократическими взглядами ад-воката Резника прошу не беспокоить».

— А это про гражданские дела. Право на защиту универсально по уголовным де-лам. Я веду очень узкую категорию граж-данских дел. Считается, что я корифей всех наук, это не так. Я не цивилист и не проводил никакие жилищные, наследс-твенные, семейные дела. Веду я категорию дел, которая составляет предмет моего не только профессионального, но и научного интереса. У меня книжка есть — «Честь, достоинство и деловая репутация». Еще я читаю лекции в Европейском суде по ст. 10 «Право на свободу выражения» Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вы знаете, недавно, кстати, я «трахнул» Родину в Европейском суде. Вам известно?

— Как вы «трахали» Родину — нет.— Да вы что? «Генри Резник против

России». В свое время, в 2003 году, была обыскана адвокат Ходорковского (по первому делу) Оля Артюхова. Изъяли ее записи, ее рукой сделанные. А это вооб-ще неприкосновенно! Пришли мужики и изъяли в следственном изоляторе, и выдали за записку Ходорковского, что якобы Ходорковский через нее передал. Состряпали представление о прекраще-нии статуса Артюховой якобы за измену профессиональному долгу и проч. Я (тог-да можно было) вышел в открытый эфир, вызвал начальника управления юстиции города Буксмана на клинч, и я сказал о том, что это было полное беззаконие, что не имели права обыскивать женщину, и что это произвол. Ко мне был предъяв-лен иск о защите чести и достоинства по той причине, что я опорочил изолятор. Предъявил иск следственный изолятор. Оказывается, у нас следственный изо-лятор обладает деловой репутацией. Вот я все думаю, какая деловая репутация может быть у следственного изолятора «Матросская Тишина»? Ну что, туда не будут направлять людей, что ли? И двое тюремщиков, которые проводили обыск Артюховой, тоже подали иски. Я назвал это обыском. Юридически это называется «досмотр». Но это почти как синонимы.

— Если бы вы сказали «досмотр», тогда не было бы иска?

— Я сказал так: что они шарили по телу адвоката. Они сами записали, что они досматривали одежду Оли. Одежда где? На теле. Оля говорила, что она при-жимала этот листок с записями к телу, а они отбирали. И она сказала: «Ну как можно отбирать, не коснувшись тела?!»

Дело это рассматривалось в Черемуш-кинском суде. Районный суд выносит решение в мою пользу. Мосгорсуд вна-глую отменяет. Я сказал: я не успокоюсь, пока не выиграю это дело. И подал в Европейский суд. Прошло всего 8 лет.

Тогда при обыске-досмотре адво-ката Артюховой присутствовал майор Литвинович. А вообще мужчинам про-водить досмотр женщины нельзя. Ну нельзя по той причине, что так написано. И майор Литвинович при рассмотрении дела в Европейском суде у нас превра-тился в женщину. В делах гражданских бывает — привирают стороны. Но пра-вительство? В Европейском суде?!

— То есть наше правительство в Европейском суде говорило о том, что Литвинович — это женщина?

— Женщина. И Европейский суд изящно написал: «Что касается заявле-ния о том, что Литвинович женщина, такое заявление является, по всей види-мости, предположительным, потому что эта женщина нигде не обнаружена, тогда как майор Литвинович был в суде допро-шен, давал показания…» Шикарно!

Это дела гражданские. Поэтому я го-ворю: я возьмусь представлять человека, который в моих глазах обладает репу-тацией, у которого есть действительно честь, достоинство, как я полагаю, и репутация. Я считаю, у людей неде-мократических убеждений, я так мягко выразился, — у шовинистов, у юдофо-бов, такой репутации нет. И поэтому я прошу их ко мне по гражданским делам не обращаться. А по уголовным делам я готов защищать. Я не могу сказать, что я такого-то по уголовному делу не смогу защищать. Это непрофессионально.

«Красавец Александр»— Вы знаете, у меня было дело

«Лебедев—Полонский»?— Лебедев сейчас по решению суда

обустраивает детскую площадку в Тульской области.

— Красавец Александр. Это одно из тех дел, которым я очень доволен. У нас же истекал срок давности привлечения к ответственности. К чему дело-то и вел ад-вокат. Резник находился в двухнедельном отпуске, Мосгорсуд пытался провести дело без меня. Но я связался с ними и сказал — с каких это пор нахождение адвоката в двухнедельном отпуске не считается ува-жительной причиной? А мне сказали: там, наверное, давностные сроки. Я говорю: «А с каких это пор суд заботится о дав-ностных сроках? Сроки идут, и что? Есть определенные каноны и правила…»

А мне до этого Александр говорил, что он как-то неуютно себя чувствует: полу-чается, что бегает от правосудия и прочее. Я ему сказал: «От какого правосудия ты бегаешь? Но вы принимаете решение…»

За четыре дня до судебного заседания истошным голосом меня зовет моя либе-растка жена к телевизору, где Александр постановочно под камерой подметает ули-цу и рассуждает, что вообще это не зазорно, что каждый уважающий себя человек дол-

жен по собственному желанию участвовать в общественно полезном труде…

И мы выходим в процесс, и вот завер-шающие слова адвоката Резника после того, как я разбил обвинение: суд, безу-словно, знает, что срок давности привлече-ния Лебедева к уголовной ответственности истекает завтра, и сознает, что защите не потребовалось бы особых трудов, чтобы съесть эти полтора суток. Но помимо чисто прагматической, утилитарной выгоды есть и другие ценности — честь, чувство собс-твенного достоинства, благородство, если угодно. Не скрою, мне приятно, что я могу здесь, в суде, говорить, что эти качества от-нюдь не чужды моему подзащитному.

Красиво, да? Наша доля адвокатская — мы защищаем позицию обвиняемого. Лебедев принял такое решение. Я бы на щелчок, извините меня, это дело…

— Так и хочется сказать — вот дурак!— Нет, взрыв в интернете — какой

мужик!

«Я абсолютно русский по культуре человек»

— Генри Маркович, а у вас никогда не было желания уехать?

— Что вам сказать? Мысли такие были… Но я по замесу значительно более русский, чем вся вот эта шантрапа, которая ходит с хоругвями или заседает в Думе. Я абсолютно русский по культуре человек. Видимо, гены хорошие, и я, извините меня, вообще мог принять на грудь две бутылки и…

— И в процесс пойти?— Нет, ну что вы, в какой процесс.

В процесс — стакан, не больше. Ну я ушибленный, я ушибленный русской культурой человек. Я не мог от этого всего уехать: от этой страны, от науки, от приятелей, от водки, от женщин… Здесь у меня все. Меня сильно звали в политику: я умею складно говорить, и голос у меня такой зычный. Но я все время говорю: адвокат, если ты профессионал, ты не можешь открыто политизироваться. Я вообще член Хельсинкской группы, как вам известно. И мы Хельсинкскую группу воссоздали еще в 1979 году при Софье Власьевне (при советской влас-ти. — Е. М.).

«Я не могу быть говорящей головой»

— А свои речи вы репетируете перед судом?

— Я очень легкомысленный чело-век, поверьте, но я очень серьезно от-ношусь к своей профессии. Я президент Адвокатской палаты, я могу пока делать то, чего не умеют или вообще делать, или делают значительно хуже лучшие пред-ставители профессии. Поверьте, я предъ-являю к себе очень высокие требования. Я не могу быть говорящей головой даже по делу, в котором работу выполняют мои младшие товарищи, а я только выхожу в суд и там обличаю.

Что касается речей. Речь я никогда не пишу, но есть развернутые тезисы. Есть тезисы неразвернутые, а есть тези-сы, которые у меня в башке. Например, корифей русской адвокатуры Владимир Спасович устраивал целый спектакль: са-дились домашние, он разыгрывал действо перед потешными присяжными и смотрел в зеркало…

— А вы смотритесь в зеркало, когда ре-петируете?

— Нет. Я никогда не репетирую.— А перед женой?— Нет. Ну жена меня уничтожит, она

адвокат с большим стажем. Нет, бывает, я хожу и проговариваю речь. Сейчас это уже как-то немодно, считается, что это уже не нужно. Но я твердо могу вам ска-зать, что были дела, по которым мои речи поворачивали дело (дело Новодворской, в значительной степени дело Пашина). Я, извините меня, привык, что когда говорю, чтобы меня слушали. И меня слушают. Отчасти потому, что спать не-льзя, у меня голос такой… Отчасти эти речи мне нужны были для того, чтобы их выплеснуть в публичное пространс-тво, и это придавало делу необходимый резонанс и помогало мне затем в вышес-тоящих судах отменять неправосудный приговор. Поэтому я в данном случае весьма старомоден.

Елена МАСЮК, обозреватель «Новой»

Генри РЕЗНИК:

Наш суд не ведает сомненийА

нн

а А

РТ

ЕМ

ЬЕ

ВА

— «

Но

вая»

На посошок— Профессия у нас такая, сволочная, но интересная. Жива

еще русская интеллигенция. Мы ходим друг к другу, друг друга поздравляем. Мы весело живем. Грустно, Лена, что всему есть начало и конец, и пропускная способность адвоката Резника на 76-м году жизни, конечно, не та, что была 20 лет назад… Вы знаете хит всех времен и народов по делу Ходорковского?

— Нет.— Ну что вы, Лена? Давайте я вам напою, хотите?— Давайте.— Ну это известная вещь такая. Вы знаете, мотив такой —

«В городском саду играет духовой оркестр»? Я немного не в го-лосе сегодня…В городском суде бывали Падва, Каганэ,Резник, Львова и Тарасов и, конечно, Дрель.

Выступают все в защиту бизнеса в стране,Не осталось адвокатов, кто был бы в стороне.

Проехали полмира мы,каких судов ни видели.Но думать не додумались,что есть Басманный суд.

Это потом на долгие годы стало рефреном, этот припев. И последнее, чтобы вы поняли, что нам необходима само-ирония:Ходорковский и Пичугин — это не предел,Невзлин, Лебедев и Дубов — много разных дел.Ни в Матросской, ни в Бутырке нет свободных мест,Не останется без хлеба адвокатский трест…

Полный текст интервью и аудиозапись исполнения Г. Резником «адвокатского вальса» — на сайте «Новой»

здесь вопросы задает елена масюк

� страницы 13, 14—15

17 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

люди/трагедии

Где у них сердце?Это было чудо. В частной клинике

Оксане Евдощенко сказали, что у нее больше не будет детей, а через две недели она забеременела. Анализы показывали, что беременность протекает хорошо. В роддом Оксана легла за 9 дней до родов. Из окна палаты каждый день смотрела на дорогу, где чей-то счастливый отец написал: «Спасибо за Валерчика!» Так у будущего сына появилось имя.

Восьмого августа, в день поступления в роддом, Оксане сделали КТГ —исследо-вание, определяющее сердечные ритмы плода и сокращения матки. Из 10 баллов Оксана с Валерчиком набрали семь, что считается весьма хорошим результа-том. Отличный результат был и на УЗИ. Никаких проблем не выявила и доплеро-метрия — ультразвуковое исследование, определяющее кровоток плода и мамы.

Как следует из документов, 13 августа КТГ повторили. Результат оказался еще выше: 8 баллов из 10. Но 14 августа у Оксаны появились нехорошие ощуще-ния: «Верх живота онемел, затвердел, как заморозился. До этого Валерчик все время шевелился, а тут стал малоподвиж-ный». О своих ощущениях женщина рас-сказала врачу Афине Цацаловой, которая курировала ее палату. Но врач ее завери-ла, что все в порядке. Правда, сердцеби-ение малыша Цацалова с помощью сте-тоскопа услышать не смогла. Для этого ей потребовался специальный электронный прибор — фетальный доплер.

На следующий день, 15 августа, ситуа-ция ухудшилась: Валерчик в утробе мате-ри почти не шевелился. Как рассказывает Оксана, во время обхода врач Цацалова вновь не услышала сердцебиение плода через стетоскоп и снова использовала фетальный доплер. Сердце еле билось. Шестнадцатого августа утреннего обхо-да не было, а в 15.00 доктор Цацалова не обнаружила сердцебиение плода вообще. Лишь после этого роженицу отправили на УЗИ, где диагностировали «антена-тальную гибель плода».

Была пятница. Чтобы избавить Оксану от мертвого ребенка, врачи простимулировали роды. И ушли на выходные. В субботу у женщины под-нялась температура и началась рвота. «Мне только дали снотворное и сказали ждать», — вспоминает Оксана. Лишь в воскресенье, 18 августа, в 21.45 Валерчик появился на свет. Мертвым. «Акушерка в родзале сказала, что у него пуповина вокруг шеи», — рассказывает Оксана. По

ее словам, 19 августа наличие следов на шее ребенка подтвердила в телефонном разговоре патологоанатом Екатерина Сергеевна Усачева.

Правда, в патологоанатомическом за-ключении позже была указана «асфиксия вследствие острого нарушения фетопла-центарного кровообращения на фоне хр. ФПН» (хронической фетоплацентарной недостаточности). То есть малыш якобы задохнулся от нарушения функций пла-центы. Врачи, с которыми я консультиро-

вался, назвали этот диагноз подтасовкой: в ходе беременности фетоплацентарной недостаточности не было.

А заведующий родильным отделени-ем Александр Котельников заявил, что ребенок погиб из-за внутриутробной инфекции: в феврале, на 16-й неделе беременности, у Оксаны был насморк и бронхит (рентген же показал полное отсутствие проблем с легкими — копия заключения есть в редакции). Эксперты, изучившие результаты анализов, свиде-тельствуют: во время беременности ин-

фекции находились на уровне, который не мог стать причиной смерти ребенка.

Следствие ведут колобкиКраснодарский Следственный ко-

митет вынес постановление об отказе в

возбуждении уголовного дела, которое стоит прочитать. Врач Афина Цацалова и завотделением Александр Котельников дают объяснения, пропуская 14 и 15 ав-густа (дни, когда Оксана жаловалась на ухудшение состояния и врач с трудом прослушивала сердцебиение плода). Но следователь Д. Безуглов этого не замеча-ет: после 13 августа в его постановлении сразу наступает 16-е. Вывод: «Данное осложнение носило непредсказуемый характер».

Между тем беременность Оксаны сопровождалась тревожными сигналами: возраст роженицы — 37 лет, крупный плод, сердцебиение плода с нормального изменилось на слабое и не восстанав-ливается, роженица говорит о резком ухудшении самочувствия и скачущем давлении. Врачи были обязаны уделить ей повышенное внимание, стимулируя роды. Но не уделили.

Главный врач краснодарского роддома № 1 Александр Сторожук от комментари-ев отказался, отправив меня в кубанское министерство здравоохранения. А там предложили подать письменный запрос и месяц ждать на него ответ. В свою очередь, отвечая Оксане, минздрав констатировал: «Дефектов качества медицинской помо-щи, <…> повлиявших на исход течения беременности, не выявлено».

Нет тела — нет делаРанним утром после родов заведу-

ющий дал подписать Оксане, еще не отошедшей от шока, заявление о захо-ронении ребенка за счет государства (обычно врачи на это идут неохотно). Ее зачем-то держали в роддоме 9 лиш-них дней. Оксана выписалась 27 августа и сразу позвонила в патологоанатоми-ческое бюро. Врач Екатерина Усачева сказала ей, что ребенка похоронили в тот же день, 27 августа, на Славянском кладбище Краснодара.

Оксана примчалась на кладбище, где ей сообщили, что захоронения не было. Тогда она бросилась обзванивать город-ские ЗАГСы и везде слышала: умерший ребенок по документам не проходил. Лишь после третьего звонка в ЗАГСе Центрального округа признались: да, зафиксировано мертворожденное дитя. Соответствующую справку Оксана полу-чила с большим трудом. Но и после этого ни полиция, ни кубанский минздрав ис-чезнувшее тело ребенка искать не стали.

Главврач патологоанатомическо-го бюро Игорь Плетнев уверяет, что Валерчик похоронен под Краснодаром, на хуторе Ленина, и будто бы Оксане давно «сообщили место и номер захоронения». Оксана утверждает, что «это ложь!».

Кубанский минздрав, отвечая на жа-лобы, сообщает: о местонахождении тела «можно узнать в муниципальном уни-тарном предприятии ритуальных услуг г. Краснодара». Но там в моем присутс-

твии просмотрели базу данных: ребенка по фамилии Евдощенко не хоронили. Правда, специалист МУП уточнила, что в августе на хуторе Ленина были захо-ронены два ящика с останками (о чем, видимо, и говорил главврач Плетнев). Валерчика похоронили вместе с меди-цинскими отходами?

Читаем Федеральный закон «О по-гребении и похоронном деле». Мертво-рожденный ребенок считается чело-веком, если срок беременности был минимум 154 дня (пункт 3 статьи 9). Значит, Валерчик считаться останками не мог. А раз у Оксаны взяли заявление о погребении за государственный счет, то государство было обязано обеспе-чить: гроб, облачение тела, перевозку на кладбище, погребение (статья 12, пункт 3 упомянутого закона). Но, поскольку в морге тело «посчитали» останками, всего этого не было. Хотя деньги из бюджета, не исключено, на погребение были пе-речислены.

По законам злаГод назад мы рассказали, как умер

9-месячный Ваня Заброцкий. Ему сдела-ли операцию в связи с непроходимостью мочеточника, а когда у мальчика раз-вился сепсис и посинели губы, лечащий врач посоветовал надеть малышу нос-ки (см. «Новую газету» от 29.10.2012). Несмотря на заявления родителей во все инстанции, уголовной ответственности никто не понес.

Трехлетнему Саше Казанцеву прове-ли несложную и успешную операцию под общим наркозом. То, что малыш долго не приходит в себя и хрипит, врачей не насторожило. А потом было поздно. За эту смерть тоже никто не ответил. Как и за смерть трехлетнего Сережи Сазонова: при удалении миндалин началось обиль-ное кровотечение, конкретные причины которого кубанский минздрав скрывает до сих пор. Все три смерти произошли в краевой детской больнице.

Никто не понес уголовной ответс-твенности и за смерть шестиклассника Виталия Пасечного в Славянске-на-Кубани. Он получил перелом височной кости, но его не стал осматривать ни ней-рохирург, ни окулист. Мальчик несколько часов оставался без врачебной помощи… и умер. В том же Славянске-на-Кубани новорожденному Вите Панасенко сде-лали прививку толстым шприцем. Когда распухла рука, ее вскрыли, и малыш без присмотра медперсонала истек кровью. Но снова уголовное дело окончилось ничем.

И это только случаи прошлого года!

Евгений ТИТОВ, соб. корр. «Новой», Краснодар

Фото автора

ВалерчикРебенок умер, тело исчезло. Врачи ни в чем не виноваты

Краснодарский Следственный комитет не стал возбуждать дело по факту смерти новорожденного сына Оксаны Евдощен-ко. Через три месяца после смерти тело ребенка так и не най-дено, что похоже на сокрытие следов. Кубанские же медики назвали причиной смерти новорожденного некую инфекцию, что опровергается медицинскими документами.

Справка о рождении мертвого ребенка

Оксана Евдощенко

Оксана примчалась на кладбище, где ей сообщили, что захоронения не было. Тогда она бросилась обзванивать городские ЗАГСы и везде слышала: умерший ребенок по документам не проходил «

«

18 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

люди/добро

Людмила ПЕТРАНОВСКАЯ, педагог-психолог, специалист по семейному устройству:

— Хорошо, что частное предприятие пытается помочь в вопросе устройства детей-инвалидов. Ведь у нас нет ничего, начиная с пресловутой среды, которая если и начала появляться, то в крупных городах, заканчивая возможностями для лечения, обучения, реабилитации и прочего.

Мне кажется, было бы еще очень полезно вкладывать благотворительные деньги и в развитие инфраструктуры для всех семей с детьми, это бы послужило профилактикой социального сиротства. Сейчас ребенок-инвалид часто означает для мамы, что нужно поставить крест на всей своей профессиональной жизни. Больного малыша не возьмут в детский сад, в школу. С ним невозможно выйти на улицу, если ты живешь на третьем этаже без лифта, а ребенок уже тяже-лее 10 килограммов… Если бы деньги вкладывались еще и в эту сферу, то тогда бы появлялось меньше детей в детских домах.

Юлия ЛУКЬЯНОВА, приемная мама ребенка-инвалида:

— Это очень хорошая идея, потому что дает шанс тем, кто боялся, что не потянет такое усыновление из-за де-нег. Для Москвы — сумма небольшая, а для регионов — нормальные деньги, на них можно, например, походить по врачам. Но в Москве нужны, конечно, другие суммы: я бы сама взяла еще од-ного ребенка, но пока я за свои деньги не могу себе этого позволить. Думаю, такая инициатива может способство-вать тому, что будут больше брать детей с недугами. У моего ребенка один при-ем в Бакулевском кардиоцентре, где он наблюдается в связи с пороком сердца, стоит 7 тысяч, и, чтобы их не платить, я должна сидеть в очереди у заведующей детским отделением и доказывать, что мой ребенок — круглый сирота. Это единственная льгота, которая позволя-ет не платить за прием. И если бы мне дали этот грант, я бы обрадовалась, мне не пришлось бы в Бакулевском центре доказывать, что у моего сына — сына! — статус сироты.

Антон ЖАРОВ, адвокат, специалист по семейному устройству детей, препо-даватель в школе приемных родителей благотворительного фонда «Семья»:

— Когда в эту сферу приходит солид-ный бизнес с долгоиграющей програм-мой — это очень интересное событие. Его большой плюс состоит в том, что люди будут чувствовать большую соци-альную защищенность. Поможет ли это людям, которые решили взять ребенка с инвалидностью? Да, поможет. Увеличит ли это количество усыновлений таких детей? Не думаю, что серьезно увеличит, но те люди, которые колебались, может быть, качнутся в ту сторону, в которую

надо. Вообще, было бы неплохо, чтобы общество следом за «Тольяттиазотом» обратило внимание на то, что сущес-твуют невидимые люди и невидимые дети. Инвалиды — это невидимая груп-па нашего общества. Никто не думает, делая ступеньку на входе в магазин, что теперь инвалид или старушка бу-

дут туда попадать с трудом. Для слепых вообще нет никакой инфраструктуры, только в Москве кое-где сделали жел-тые отметки на асфальте, светофоры оборудованы звуком далеко не все. А для пожилого человека перейти через дорогу по подземному переходу — тоже целая история… У нас очень много проблем, касающихся невозможности выйти на улицу человеку даже с мини-мальными ограничениями здоровья. И

никакой «Тольяттиазот», к сожалению, не сделает пандусы во всей стране — это вопрос государственный. Но зато «Тольяттиазот» может помочь приоб-рести ступенькоход или привлечь вни-мание к этой проблеме. Для меня в этом вопросе принципиально то, что бизнес самостоятельно обратил внимание на эту проблему. Это явление уникальное. Есть фонды, которые помогают детским домам, — то есть делают то, что можно показать. Например, приезжает гене-ральный директор к детям и привозит им телевизор с диагональю 100 дюймов, и все детки, как зайчики, скачут вокруг этого Деда Мороза. Это красиво, это можно сфотографировать и повесить на корпоративном сайте, но детям от

этого толку — ноль целых ноль деся-тых, и в реальности проблем ребенка это не решает, потому что у него одна проблема: у него нет семьи. И наличие или отсутствие телевизора ее никак не решает и не усугубляет, равно как на-личие игрушек или свежепокрашенных или непокрашенных стен. Но в этом случае с «Тольяттиазотом» ситуация иная: они адресно ищут конкретную точку приложения, которая явно нуж-дается в деньгах, и принимают на себя обязательства о помощи. Это принци-пиально другая и очень правильная с точки зрения социальной ответствен-ности бизнеса история.

Елена ФОРТУНА, многодетная приемная мама, главный редактор журнала для прием-ных родителей «Родные люди»:

— Это, несомненно, хорошо для семей, которые берут таких детей, по-тому что жизнь с ребенком-инвалидом в нашей стране недешевая: несмотря

на льготы, очень часто помощь можно получить только за деньги.

Инвалидность бывает очень разной. К примеру, есть ВИЧ — ребенок живет полноценной жизнью, бесплатно полу-чает лекарства и ничем не отличается от других детей, а есть инвалидность, когда ребенок не может ходить. Хорошо, если эта инициатива «Тольяттиазота» что-то изменит и таких детей будут усыновлять больше.

Анастасия МАЛЬКОВА, психолог:— Это замечательная инициатива, и

радиус ее действия может стать огром-ным. Сам факт того, что люди не пошли проторенным путем, — задариванием детских домов игрушками, от которых

многие уже даже и не знают, куда де-ваться. Они нашли группу, чья соци-альная уязвимость просто вне всякой конкуренции. Детям-инвалидам трудно живется даже в родных семьях. Детям, даже если они здоровы, но остались без родителей, — плохо. Так каково же де-тям-инвалидам без папы с мамой?

Потенциальные родители, которых начинает защищать не государство, а общество, конечно же, станут уверен-нее. Лишние деньги — это всегда за-щищенность и некая степень свободы. Решиться взять больного малыша, выхо-дить и вырастить его в стране, где людям эта ситуация не безразлична, где есть помощь, — легче. А именно это и по-казывает сегодня ОАО «Тольяттиазот», и можно надеяться, вслед за ними объ-явят о своих грантах и другие бизнес-сообщества.

Подготовила Ксения ДМИТРИЕВА

Дети гранта

ОАО «Тольяттиазот» учредило гранты для семей, усыновля-ющих детей-инвалидов. Компания планирует выплачивать 100 пособий семьям, усыновившим детей-инвалидов из детских учреждений Самарской области, в размере 120 тысяч рублей ежегодно, с момента усыновления до достижения ребенком совершеннолетия. Мы попросили экспертов в области усынов-ления прокомментировать эту новость.

У малышей-инвалидов появился шанс обрести семью

Люди не пошли проторенным путем. Они нашли группу, чья социальная уязвимость просто вне всякой конкуренции. Потенциальные родители, которых начинает защищать не государство, а общество, конечно же, станут увереннее. Лишние деньги — это всегда защищенность и некая степень свободы «

«

Ph

oto

XP

ress

19 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

Д епутаты от ЛДПР Елена Афанасьева и Ян Зелинский на днях внесли на рассмот-рение Госдумы проект Федерального закона «О внесении изменений в ста-

тью 1 «Закона о государственном языке Российской Федерации». Смысл предло-женных депутатами поправок — обязать иностранных граждан во время работы по договору в России разговаривать в рабочее время только на русском язы-ке. При этом в пояснительной записке к законопроекту депутаты сделали не-сметное количество грубых ошибок в том самом русском языке, который пытались защитить.

Всю минувшую пятницу Афанасьева и Зелинский оправдывались. Зелинский объяснил, что пишет обычно, не заботясь о грамматике и стремясь поймать мысль, а правит уже потом; что нечаянно распе-чатал черновик, оба подписали, помощ-ники недоглядели…

Ошибок в самом деле видимо-неви-димо: тут тебе и прискорбное отсутствие согласований разных частей речи по роду, числу и падежу. «Не допускается исполь-зование языков, не являющимся госу-дарственным языком», «иностранными гражданами, работающих по договору»… Тут и забавный гибрид «подчастую», и говорящая опечатка «зачищать язык», и совершенно зощенковские уже «иностран-ные граждане и граждане без гражданства». Тут и предложение «употреблять и общать-ся исключительно на русском языке», хотя всякому носителю русского языка понят-но, что имеется в виду, когда при глаголе «употреблять» нет прямого дополнения. Тут, опять-таки по Зощенко, обоснование поправок: «Также они между собой в рабо-чее время на рабочем месте разговаривают на родном их языке. Что коренное населе-ние приводит в негодование».

В своем интервью «Коммерсанту» Зелинский подробнее объяснил про не-годование коренного населения: «Почему мне неприятно будет слышать, когда в ма-газине будут, к примеру, две молдаванки, узбечки, разговаривают на своем языке при мне. Что они говорят? Может быть, они являются какими-то террористами, задумали взорвать дом, магазин или оскор-бляют наш народ русский. Я должен пони-мать, о чем они говорят». Весьма вероятно, что следующим законопроектом депутата Зелинского станет запрет шепота и требо-вание выражаться ясно, отчетливо и гром-ко, а то мало ли о чем там шепчутся.

Но в целом текст законопроекта — это даже уже не Зощенко: у того герои хоть с трудом, но складывают какую-то язы-ковую мозаику из канцеляризмов, про-сторечия и штампов коммунистической пропаганды, там хоть грамматический строй речи не сыплется. А тут — полный распад языка и мышления: «скажется на знание языка гражданами желающие работать в России»; «а также граждан РФ получившие гражданство улучшать знание государственного языка».

Так пишут по-русски китайские пе-реводчики-самоучки: «купите атлетизм стельки пожалуйста!», «руки и ноги кук-лы могут больших вращающихся на 360 градусов вокруг».

При этом общество так увлеклось по-иском ошибок в пояснительной записке, что не заметило другого: законопроект фактически запрещает работать в России любым экспатам, не говорящим по-рус-ски: топ-менеджерам, режиссерам в теат-рах, приглашенной профессуре, ученым, преподавателям. Хотите «английский с носителями языка»? — а они вне закона.

Н есколько лет назад некая израиль-ская клиника тщетно пыталась заставить говорить друг с другом

на иврите русскоязычный медперсонал; юристы расценили это как дискримина-цию сотрудников. В норвежской больни-це, напротив, недавно уволили польку за то, что она в рабочее время болтала по-польски с подружками вместо работы с пациентами. Но там дело решается не по-лицейским надзором за иностранцами, как предлагает Зелинский в цитирован-ном интервью: в Норвегии просто трудно получить работу без знания языка. Вид на жительство тоже не получишь, если не посетил в школе 300 языковых уроков и 50 часов обществоведения.

Но то, что общество предпочло не обсуждать смысл поправок Зелинского—Афанасьевой, совершенно закономерно: времена, когда можно было полемизи-ровать по поводу более или менее удач-ных формулировок отдельных статей и пунктов закона, остались далеко позади. Страна в последние годы так привыкла к сгущению абсурда, что ее не удивишь уже никакими новыми законопроектами: хоть о запрете национальной одежды (это уже пытались придумать московские за-конодатели, создав «кодекс москвича»), хоть о топоте котов. Похоже, даже если Госдума решит объявить всенародный ежедневный отбой в 22.30, — никто уже даже не спросит, а не фейк ли это.

И в этом смысле законопроект Зелинского и Афанасьевой являет нам полную гармонию формы с содержани-ем. До сих пор власть интриговала и пу-

тала своих граждан, шифровала смыслы, нанизывала связки косвенных падежей («работа экспертной группы по повы-шению эффективности использования бюджетных средств государственными образовательными организациями») и умножала сущности. Так, в последние годы у нас появлялись ГБОУ СОШ вместо школ, ГБУК вместо библиотек и ГБОУЗ вместо поликлиник. Бывает и еще загадочней: скажем, в Москве есть такое ГБУ НМЦ СВР ДСМП, которое обеспе-чивает «формирование инновационной модели организационно-управленческой модели на основе стратегического плани-рования, сетевого подхода и социального проектирования, обеспечивающей со-циальную и экономическую эффектив-ность, оптимизацию и рационализацию деятельности учреждений и организаций в сфере досуговой и социально-воспита-тельной работы с населением по месту жительства». Ни один шпион не догада-ется, чем они там заняты.

Н о теперь все эти формирования инновационных управленчес-ких моделей выходят из моды.

Теперь начальственная речь на глазах распадается, как у персонажей Сорокина по мере распада их личности: сначала в речь врываются мат и фекальная лекси-ка, потом пропадает смысл: «я гега мого еда модо», потом исчезает деление на слова, а потом пять страниц сплошного «аааааааааааа».

Теперь уже можно ждать появления законопроектов «О быстро дал сюда» и «О шоб я так жил», законопроектов «А ну-ка пшли вон отсюда» и о вара-пехоленогенара ипамы — и вот когда наступит уже сплошное ааааааааа, а оно уже близко, — вот тогда, кажется, могут прийти времена, когда маятник качнется обратно и снова появится человеческая речь и какие-то смыслы.

Ирина ЛУКЬЯНОВА

КУЛЬ

ТУРН

ЫЙ С

ЛОЙ

Законопроект о гега мого

еда модоДепутаты предложили внести поправки в закон «О государственном языке…». Но сил нет читать их безграмотную пояснительную записку

Вне закона будут все экспаты: приглашенные профессора, режиссеры, топ-менеджеры «

«

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

20 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

культурный слой/персона

— Как связаны «Горнозаводская цивили-зация» и книга «Хребет России»?

— Если говорить по темам Урала, то «Хребет России» можно уподобить, скажем, истории Скандинавии, а «Горнозаводская цивилизация» тогда будет подобна истории походов викингов. Многие места, пер-соны и события — одни те же, но книги не тождественны. «Горнозаводская циви-лизация» описывает феномен уральской промышленности как особый социум, квазигосударство.

Считается, что нынешнее общество потребления равно постиндустриально-му обществу. Его-то мы вроде и строим. А я предлагаю взглянуть на индустри-альное общество созидания — предтечу и альтер-эго нынешнего формата. Так сказать, модерн версус постмодерн, при-чем модерн — в отечественном изводе. Уральская «горнозаводская держава» XVIII и XIX веков самой судьбой сформирована как эталонный индустриальный социум. В припадках гламура и хипстерства мы отбрасываем индустриальную идентич-ность, лишаем ее социальной и культурной легитимности и в итоге получаем дикий, ржавый и вороватый постиндустриализм образца «Кин-дза-дзы», а вовсе не глян-цево-хайтековские утопии вроде Элизиума или звездолета «Аксиома» из мультика «ВАЛЛ-И».

Книга «Хребет России» была 100-се-рийным эссе об Урале, а «Цивилизация» — историко-культурологический трактат об уральском промышленном социуме. Он состоит из 14 глав-концептов. Из этих концептов и сложена конструкция «гор-нозаводской цивилизации». Например, глава «Натуральные машины»: про индус-триальное мировоззрение, для которого весь мир — гигантский божий механизм, подлежащий перенастройке на работу во благо государства. Глава «Геофайлы»: про то, что древние языческие идеологемы зафиксированы рудниками (у крестьян

нечисть живет в лесах и реках; у рабочих — в рудниках). Глава про инженеров: про то, что на заводах инженеры выполняли роль священников, — объясняли систему мира, стали носителями ценностей и заменили теологию технологией. Глава «Горные заводы»: про градостроительный тип, фиксирующий принципы мироустройс-тва, — например, принесение свободы в жертву работе. И так далее.

Проект «Горнозаводская цивилиза-ция» поддержало министерство культуры Свердловской области. Больше года про-должались экспедиции по региону — их организовал продюсерский центр «Июль», который реализует все мои проекты. Фото

к книге выполнены в основном Юлией Зайцевой и Вадимом Ивановым.

Главное, что выносишь из этих путе-шествий, — понимание, что все концеп-ты живы. По-прежнему главные люди на Урале — инженеры. По-прежнему существует культ мастеров, отрицающих прогресс. По-прежнему все начинается с завода: не мелкие частные бизнесы сли-ваются в один большой, а от большого и казенного отлепляется много частных и мелких. Даже грехи старые: например, беды экологии — следствие понимания мира как механизма, а уничтожение куль-турного наследия — естественный порядок вещей для исторических заводов, когда на заводской площадке ради нового произ-водства приходится сносить все старое.

Сейчас Урал ищет новые обра-зы для прежних концептов. Скажем, в Екатеринбурге стоит памятник «Седой

Урал» — огромный старик с мечом: это отсылка к образу старого кузнеца (ведь Урал — старейший промышленный реги-он), который ковал меч Победы в Великую Отечественную. Нынешние школьники называют этого старика Гэндальфом. Вот он, живой поиск живой идентичности! Было — «Опорный край державы», стано-вится — «Средиземье».

— Очень по-разному выглядят объекты на фото. Одни «заводы-дворцы», плоти-ны, храмы, горные конторы — в руинах. Другие — недавно отреставрированы. Чего на Урале больше?

— Руин, конечно, куда больше. Как правило, более или менее в порядке

объекты, ставшие музеями (например, завод-музей в Нижнем Тагиле или копи Ильменского заповедника), или те, кото-рые принадлежат благополучным пред-приятиям. Например, хотя бы внешне очень хорошо смотрится Ижевский завод-дворец с башней-колокольней. Прекрасна Северская домна — великолепный час-тный музей промышленника Дмитрия Пумпянского. Впечатляют исторические промышленные ансамбли Саткинского и Верхнетуринского заводов. А есть шедевры погибающие — Кушвинский завод, Баранчинский завод, Златоуст, Мотовилиха, Сысерть, завод Пороги. Есть и вообще заброшенные грандиоз-ные комплексы — Старая Утка, Верхотор, Воскресенский завод. Где-то очень ак-тивно идет научная работа, например, на исследовании гигантского рудничного комплекса Каргалы. Где-то не иссякает поток любопытствующих, например на самоцветных копях Мурзинки. Какие-то объекты превращены в рекреации, на-пример, лечебные соленые озера в старых карьерах Соль-Илецка. Надо сказать, что заповедники и заводы — это режимные территории, и какие там есть сокрови-ща — публике зачастую почти неизвестно. Воодушевляет то, что успешные предпри-ятия чаще всего не забывают о своем насле-дии. Оно интегрируется в современные ри-туалы или в какие-то практики и выглядит эдаким генокодом успешного завода.

— А много их — успешных?— Разрухи гораздо больше, но есть

и ярчайшие примеры апгрейда, нового процветания. Самый впечатляющий обра-зец — Первоуральский новотрубный завод. Его история начинается еще с первой по-ловины XVIII века, с Демидовых, но сей-час это могучее и абсолютно современное предприятие. Туда приходишь — будто по-падаешь в гигантский конструктор «Лего»: прекрасный индустриальный дизайн. И вообще художественное мышление. Я спрашиваю: «Почему у вас цех называет-ся «Железный озон»? Это как понимать?»

Мне отвечают: «А просто для красоты так назвали. Звучно же. Стильно!»

Очень приятно общаться с инжене-рами на таких предприятиях. Это моло-дые мужики лет по 30. Жизнерадостные. Уверенные в себе. Раскованные. Умные. С хорошо поставленной речью. Не фа-натики, а гедонисты. Они интересуются культурой и политикой, их не купишь на туфту, на вранье. Они укоренены в жизни. Самое главное — у них есть свой проект будущего. У власти нет такого проекта, у бизнеса, у богемы… Для наших социаль-

Такие сюжеты голову сносят!

Известный писатель — о новых книгах «Горнозаводская цивилизация» и «Ёбург»: от золотой лихорадки — к промышленным войнам 1990-х,

«Уралмашу» и «афганцам» в осаде

Н овая книга Алексея ИВАНОВА «Горнозаводская цивилизация» (М.: АСТ, 2014, «Редакция Елены Шубиной») — об Урале. Об уральском типе

российского человека, о культе труда и диком фарте, о староверских корнях, о жестком державном убеждении «человек для завода», едином для горных генералов и крепостных рудокопов. Книга — о «железных караванах» и золотых лихорадках, о соли и платине, о Строгановых и Демидовых. И о промыслах — каслинском литье, мурзин-ских самоцветах, златоустовском булате с золотой гра-вюрой, о малахите и яшме Екатеринбургской гранильной фабрики, о «заводах-дворцах» 1800-х, чугунных ядрах и танках.

Но прежде всего — это книга о прирастании стра-ны делом.

Героев тут — что в эрмитажной Галерее 1812 года. Дьяк Семен Ремезов, составитель карт Азиатской России и стро-итель Тобольского кремля; Василий Татищев и Виллим де Геннин, заложившие основы горной державы (пока в сто-лице шли дворцовые перевороты и плясала бироновщина); промышленник Турчанинов, первым понявший красоту ма-

лахита (до него камень бросали в печь и выплавляли медь); рудознатцы и горщики (в их числе — Сергей Южаков, всю жизнь искавший в копях 37 аметистов для лучшего в мире ожерелья), заводчики-созидатели и наследники-расточители, уральские мастера — совершенно особый социокультурный (а по Иванову, и вовсе религиозный) тип русского человека.

И уральские инженеры: Лев Брусницын — изобрета-тель золотопромывального ковша, которым работали и в Трансваале, и на Клондайке. Тишайший генерал Николай Славянов, изобретатель электросварки, — без коей не было бы ни мостов Транссиба, ни шаттлов, ни айфонов. Петр Соболевский, в 1816 году получивший на заводе в Пожве первый свет газовых ламп (проект освещения Санкт-Петербурга газом он подал еще в 1811 году). Илья Чайковский — не токмо отец Петра Ильича, но и создатель целой пароходной верфи на Каме 1840-х…

Перечисляю бегло: заводов, открытий, судеб в книге много.

…Национальная идея не стряпается по разнарядке — а зреет в мозгах совсем не казенных. Любая страна заги-

бается, распадается без яркого образа самой себя. Автор «Горнозаводской цивилизации» — не конструктор, а гор-щик: он нашел все это в копях истории. Иванов пишет о «горной державе», как Диккенс о бри-танском Рождестве: стараясь зачаро-вать блеском, не столько излагая прошлое, сколько форматируя новые мозги, показывая будущему — как это надо понимать, как видеть и действовать, в какие модели отливать кипящее время.

Следующая книга Алексея Иванова — об Урале 1990-х и нулевых. Она выйдет весной.

Писатель рассказал «Новой газете» о той и о другой. И об их единой внутренней логике.

Алексей ИВАНОВ:

Инженеры на заводах с XVIII века стали носителями высших ценностей, заменили теологию технологией. Они и сейчас главные люди на Урале «

«

Самодельный памятник матерям-

героиням. Урал.

1950-е

21 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

ных лидеров проект будущего — просто продолжение благополучия настоящего. А у промышленников такой проект есть. Это тоже следствие индустриального мен-талитета.

— Судя по «Горнозаводской цивилиза-ции», Урал плотно уставлен памятниками заводчикам, инженерам, изобретателям, первым пароходам, 1811 года… И есть но-вые объекты.

— Артефакты, собранные в книге, от-носятся к событиям и людям XVIII—XIX веков. А есть еще множество памятников людям советского периода — инженерам, директорам заводов. Потому что в ХХ веке все продолжалось, люди действовали в той же парадигме, но намного масштабнее и страшнее, чем в Российской империи.

Однако одной книгой всего не охва-тить, тут каждый сюжет стоит целого тома: Магнитка, Уралмаш и еще 40 ударных строек индустриализации, ГУЛАГ, эва-куация заводов на Урал в 1941-м, десяток закрытых атомных городов, приватизация 1990-х — можно перечислять до бесконеч-ности…

— Все ваши темы. Напишете?— Я закончил книгу о Екатеринбурге

«лихих девяностых» и «нулевых». В ка-ком-то смысле это идейное продолже-ние «Горнозаводской цивилизации»: тот же менталитет, но в эпоху перемен. Называется книга «Ёбург». Выйдет в мар-те 2014 года в АСТ, в «Редакции Елены Шубиной».

— Роман или документалка?!— Документалка, нон-фикшн. Книга

о том, как закрытый советский город Свердловск стал нынешним евроазиатским мегаполисом Екатеринбургом. «Культурных героев» множество. Губернатор Россель, первый в новой России (благодаря ему институт губернаторства вообще был введен у нас в стране). Мэр Чернецкий, наверное, самый успешный мэр России: понятно, как вытащить в ХХI век Москву, столица есть столица, а вот как вытя-нуть провинциальный промышленный

город?.. Разумеется, свердловский рок. Уральская республика. Уральские франки. Гибель МЖК — идеального полиса совет-ского мира. Драматург Николай Коляда и «Коляда-Театр». Поэт Борис Рыжий. Бард Александр Новиков. Бум «наивного» ис-кусства и безумие перформансов. Полное оборзение на бесконечных выборах «эпохи перемен». Беспощадные промышленные войны с захватами заводов чуть ли не в прямом эфире. Кровавый рейдер Павел Федулёв. Потрясающая эпопея уралмашев-ской ОПГ: сначала шайка приятелей-спорт-

сменов, потом банда рэкетиров, создание структуры, жесточайшие криминальные войны этих парней-«десперадо» со всем белым светом, потом — бизнес-группа, наконец — общественно-политический союз, отстаивающий политические права и свободы. Оф-фигеть! А история царских останков? А еще есть концерн «Калина», башня «Высоцкий»; мультфильмы — лау-реаты Канн; Екатеринбург-Сити — ураль-

ский Манхэттен; Академический район — крупнейший градостроительный проект России… Огромное количество потрясаю-щих историй.

Например, сообщество ветеранов-«афганцев». В начале 90-х они были самой организованной силой в городе. Их эконо-мической базой стал рынок челноков, они вели войны с бандитскими группировками, в центре города они поставили памятник «Черный тюльпан», а самой удивительной их акцией стал захват двух жилых домов. Власть пообещала отдать эти новостройки ветеранам, но не отдала, и «афганцы» — 383 семьи, парни-солдаты, их молоденькие жены и детишки — захватили обещанные дома, обмотали колючей проволокой и посреди города 8 месяцев держали оборону с бутылками «молотовского коктейля». И все это без формального нарушения зако-нов! Власть отдала эти дома «афганцам», но потом упекла за решетку их командира — и «афганцы» перекрывали Транссиб. Два их главных лидера были убиты киллерами. Такие сюжеты голову сносят!

— Вы с той же интонацией описываете в «Горнозаводской цивилизации» оборону Искера в 1580-х: «Три года Ермак удержи-вал городок — то есть всю Сибирь под рукой Руси. Казаки… дичали, пухли от голода и жрали сапоги, но не сдавались, не сдавались, не сдавались».

— Значит, еще раз повторю: мен-тальность жива. В «Ёбурге» много исто-рий про «не сдавались». Как режиссеры Алексей Федорченко («Овсянки» — его фильм) и Дмитрий Воробьев отстаивали Свердловскую киностудию, 8 лет сражаясь с бандюками, с банками и с силовиками, вооруженные практически только систе-мой Станиславского… Как «Сутяжник», общество юристов-волонтеров, безвоз-мездно защищает простых смертных по мелким делам: вот у бабушки банк закрыл карточку, а на ней еще 200 рэ лежали, и бабушке внукам позвонить не на что… А как в 90-е отбивался от рейдеров детский клуб «Каравелла» писателя Владислава

Крапивина?! Сам Крапивин отдавал свои гонорары на ЖКХ и зарплату инструкто-рам, а Лариса Крапивина вела войны и со-бирала разгромленную базу. И вот недавно клуб отпраздновал 50-летие. Вообразите: через «Каравеллу» за полвека прошло 10 тысяч подростков. И ни один человек, воспитанный там, не попал за решетку! Детская литера-тура и стойкость учителей оказались крепче на излом, чем великое государство.

Написать такую книгу — дело доро-гостоящее, и мой проект поддержали ека-теринбургские бизнесмены Константин Погребинский и Игорь Завадовский. Сейчас они рулят крупнейшей на Урале девелоперской компанией, а начинали в 90-е как в учебнике по бизнесу: уехали в США и работали на заправке. Работали год. Вдвоем — посреди Бронкса. Их там считали агентами ФБР. Их предшест-венников зарезали. На них налетали то гангстеры, то наркоманы. Но они выдер-жали — и увезли домой на пузе 30 тыщ баксов. И не пробожили эти деньги, а создали правильный бизнес. Теперь они построили крупнейший в России торго-во-развлекательный центр. Но дело даже не в том, что эти парни оказались стой-кими и волевыми, а в том, что в «лихие девяностые» бизнес был поступком. Вот о поступках и хочется рассказывать. В Ёбурге таких историй много.

Сейчас про 90-е говорят, что это вре-мя разрухи и распада. Но это только одна сторона. Девяностые были временем мощнейшего созидательного начала. И сейчас становится понятно, что 90-е оказались временем титанов. Лидерами были люди огромного масштаба. Сейчас в стране и обществе немерено всякой гигантомании, а вот человеческого мас-штаба — не хватает.

Стадия трансформации Свердловска в Екатеринбург и называется Ёбургом. И Ёбург тоже время титанов и каких-то немыслимых подвигов. Например, даже в самый угар 90-х в городе сдавали по 200—300 тысяч квадратов жилья в год, и квартиры получали учителя и врачи. Как это удавалось мэру Чернецкому? А вот так. Но именно потому, что удавалось, яростный, безбашенный и дикошарый Ёбург превратился в респектабельный и социализированный Екатеринбург.

Нынешний мэр Евгений Ройзман — тоже наследник 90-х, эпохи титанов. Он боролся с наркоторговлей, вообще был эдаким негласным шерифом города: кого несправедливость или отчаяние хватали за горло — те шли в фонд «Город без наркоти-ков» или к депутату Ройзману. На недавних выборах мэра многие улицы в городе были увешаны растяжками со слоганами вроде: «Мама, боюсь бандита!», но Ройзман вы-ходит из 90-х не каким-то там «бандитским прошлым», а масштабом и способностью на поступок. В общем, все мы еще долго будем «родом из девяностых».

— И все-таки: после всех поездок и раз-говоров для «Горнозаводской цивилизации» и «Ёбурга»… После романа «Псоглавцы», где вы показали встречу двух Россий: столичной, прошедшей апгрейд, — и глубинной, нищей, распавшейся в истлевшие клочья староверс-кого Керженца… Каков, по-вашему, вектор развития? Что преобладает — хотя бы на Урале, который вы так изъездили и проду-мали? Новый мир содрогается и создается? Или жизнь стягивается в точки процветаю-щих городов и заводов, а между ними — пус-тыня и скелеты проигравших гонку?

— Скорее все-таки жизнь стягивается в точки роста. А между ними лежит про-странство деградации. Потенциал точек роста не исчерпан, но их слишком мало: этими лампочками, пусть и яркими, не осветить всю нашу глухомань с бабками-ёжками.

Беседовала Елена ДЬЯКОВАФото Юлии ЗАЙЦЕВОЙ

и Вадима ИВАНОВА

Дар

ья О

РЛ

ОВ

А

Лихие «девяностые» были и временем титанов. Бизнес был поступком. Дело жизни приходилось отстаивать, как крепость. В конце эпохи — яростный, безбашенный, дикошарый Ёбург превратился в респектабельный, социализированный Екатеринбург «

«

Частный музей «Северская домна»

22 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

Дата Туташхиа и мост над пропастью

Чабуа Амирэджиби — многолетний скиталец по политическим лагерям, трехкратный беглец, блестящий писа-тель и красивый человек. Брат Беллы, Битова, Булата. Друг и почитатель русской литературы и языка. Великий грузин, проложивший мост любви над пропастью, которую вырыли наши по-литики. Мост, по которому мы ходим друг к другу за пониманием, мудростью и добрым словом. И будем ходить!

Самый известный роман Чабуа — «Дата Туташхиа», о благородном и справедливом разбойнике, не присо-единившемся ни к бандитам, у которых была черная, ночная власть, ни к бур-жуазному обществу, властвовавшему днем, ни к красным, готовым днем и ночью захватывать все и всех с их ду-шами и телами. Он был сам по себе. И ценности духа у него были простые и вечные. Собственно, те самые, ко-торыми пренебрегали все, кто их де-кларировал партиями, конфессиями и толпами.

Он бегает из тюрем, и его возвра-щают в них, чтобы он опять бежал. Он ищет свой собственный путь, прямой и достойный. Он живет по опыту шедше-го по земле своей дорогой философа с

котомкой за плечами и чудесной мыс-лью в голове: Бог так устроил, что все простое (пусть и сложенное из разно-го) — правда, а все сложное — неправ-да. И вымышленный Дата Туташхиа, и реальный Чабуа Амирэджиби испо-ведовали Высокую простоту. И чувс-твовали дискомфорт, оттого что кто-то рядом живет несложно, но скверно.

Он ощущал неловкость жизни. Пошлость устройства наших таких близких по духу, вере и образу стран, достойных лучшей участи и лучших правителей. В последние годы он, после тяжелой болезни потерявший голос, говорил Словами, написанными на бумаге… Нам предстоит их услы-шать. Приняв монашеский сан, Чабуа продолжал жить в своей скромной квартире, рядом с женой — добрейшей Тамрико, блестящей переводчицей Пастернака.

На войне он потерял сына, на земле он потерял друзей и мечты о счастли-вой судьбе своей любимой Грузии. Теперь он потерял землю. Но, я наде-юсь, он обрел Небо.

Светлая тебе память, мой драго-ценный друг!

Юрий РОСТ

Не стало Чабуа Амирэджиби

урал/место событий

Из преамбулы слова не выкинешьСерия семинаров по конституционному просвещению началась в Екатеринбурге

В честь Международного дня прав человека и Дня Конс-титуции РФ в Екатеринбург-ском обществе «Мемориал» стартовала серия семинаров, посвященных углубленному изучению российской Консти-туции.

К ак пояснила ведущая тре-нингов, кандидат юридичес-ких наук Татьяна Тагиева, первично проект реализо-вывался в русле реабилита-ционных программ соци-

ально ориентированных НКО, однако на данном этапе к нему могут присоеди-ниться все желающие.

Организаторы семинара уверены: не-знание Конституции страны, в том числе чиновниками, приобретает пугающий характер и лежит в основе большинс-тва случаев произвола и беззакония, а потому каждый должен досконально знать свои права и уметь их отстаивать. Изучение основного закона страны слу-шатели семинара начали с преамбулы.

— Уже много лет государство пы-тается найти национальную идею, но почему-то не пробует объединить народ вокруг Конституции. А ведь текст, ко-торый изложен в ее преамбуле, по сути, может стать прекрасной национальной идеей. Сама по себе Конституция — это не только правовой документ, но и

манифест единства нации, и механизм перевода ценностей в правовое поле, — отметила Татьяна Тагиева.

Впрочем, как выяснилось при анали-зе текста преамбулы, большинство изло-женных в ней положений оказываются фикцией, и существенно расходятся с реальностью. Так, весьма наивно счи-

тать, что сегодня в России присутствует гражданский мир и согласие или равно-правие народов. Большой вопрос вызы-вает также пункт о «демократической основе» государства.

— У нас нет культуры уважения лич-ности, а без нее демократическая основа просто невозможна, — уверена лектор.

Также собравшиеся отметили тре-вожные тенденции, в частности, по-пытку борьбы некоторых обществен-ных активистов, называющих себя патриотами, с отдельными статьями Конституции. Все чаще сегодня раз-даются призывы то закрепить в основ-ном законе страны государственную идеологию, то отметить особую роль Православной церкви, тем самым сводя

на нет ту объединяющую роль для всего общества, которую должна была бы не-сти в себе Конституция.

Действительно, исходя из нынешних общественных реалий дело, на которое замахнулись просветители, кажется порой безнадежным. Тем не менее, организаторы уверены: начинать надо с себя, и чем больше в России окажет-ся юридически грамотных людей, тем больше шансов добиться от властей уважительного отношения к личности и ее правам.

Ксения КИРИЛЛОВА, «Новая на Урале»

Фо

то а

вто

ра

23 «Новая газета на урале» понедельник.

№141 16. 12. 2013

олимпийская сборная человечества

П ро нападающего ЦСКА и сборной СССР Анатолия Фирсова говорили, что на трени-ровках он ставит в ворота деревянный щит, в верхнем углу которого прорезана щель, куда шайба может пройти только плашмя. И, стоя на синей линии, он заколачивает шайбы одну

за другой в эту узкую щель своим фирменным щелчком.Не знаю, действительно ли существовал такой щит с

прорезью, но знаю точно, что тренер Тарасов был горазд выдумывать удивительные упражнения. Хоккеисты у него плясали со штангой на груди, прыгали через скакалку, отжимаясь на руках, и играли в футбол, сидя верхом друг на друге. Но Фирсову этого было мало, он после изнури-тельных тренировок оставался в зале или на льду, чтобы поработать еще. Тарасов говорил, что Фирсов нагружал себя так, что терял сознание. Для выросшего без отца, закончившего семь классов, начинавшего в русском хок-кее на заводе «Красный богатырь» Фирсова Тарасов был строгим и суровым тренером-отцом. А Фирсов был для Тарасова любимым хоккеистом.

Я помню длинные и очень легкие ноги Фирсова и его вольный маневр на льду, словно позаимствованный из широкого и размашистого русского хоккея. Он был в игре выдумщик и творец, но в исполнении — минималист. Его знаменитый щелчок был сухой и четкий. Фигура Фирсова распластывалась вдоль льда, ноги широко разъезжались. За стремительным движением клюшки, взлетающей над плечом, еще можно было уследить, а за полетом шай-бы — никогда. Шайба после щелчка Фирсова на секунду исчезала из поля зрения публики, словно вываливалась из пространства. Обнаруживалась в воротах.

Вратари очень не любили этот его щелчок. В ЦСКА на тренировках вратарь Пучков от греха подальше уезжал с ворот, когда Фирсов начинал щелкать от синей линии свои орешки. Огромный чех Дзурилла съеживался и делался маленьким при виде фирсовского замаха; Сидельникову шайба однажды пробила шлем. При этом Фирсов, терро-ризировавший вратарей своим острым, резким щелчком, совсем не был огромным Гераклом с буграми бицепсов, он не потрясал мускулатурой, не имел шею в три обхвата, не производил впечатления бычары на коньках. Когда Фирсов пришел в ЦСКА, Тарасов вообще называл его «скелетом». Мускулы Фирсов со временем нарастил, но дело все равно не в голой, тупой силе — дело в случае с Фирсовым в природном даре игры, пролетарской рабо-тоспособности на тренировках и в острой практичной мысли, свойственной умелому мастеровому.

На финт Фирсова клюшка—конек—клюшка публика ходила смотреть, как на самоценное представление внутри матча. На левом своем краю, пригнув спину, припав ко льду, этот хитроумный хоккейный мужичок несся на отка-тывающегося защитника и вдруг, целой серией быстрых, отработанных, мелких и точных движений, делал ЭТО: шайба уходила с крюка назад под коньки, отталкивалась под хитрым углом от сияющего лезвия и снова прилипа-ла к крюку. Такой финт, так же как внезапные вращения вокруг собственной оси и маневры не в ту сторону, куда, казалось, он должен двигаться, — все это был мастерский

неформат и классный нестандарт в исполнении трехкрат-ного олимпийского чемпиона Фирсова.

Тренеру Тарасову этот улыбающийся игрок под номе-ром 11 снился. Во сне он однажды увидел нападающего Фирсова полузащитником. Сон был вещий, Фирсов стал полузащитником в новой игровой схеме, хотя до этого никаких полузащитников в хоккее не было. Но он был такой умелец, что сумел бы на льду соорудить что угодно и воплотить любое амплуа: хоть диагональным из волей-бола, хоть центровым из баскетбола…

У Фирсова был вид и манеры улыбчивого, беспафос-ного, знающего себе цену мастерового, который в другие времена мог бы без чертежа и гвоздя поставить церковь или дворец. А если бы советское правительство объявило, что необходимо срочно найти хоккеиста, который может для славы социализма подковать блоху, то при всем оби-лии в СССР великолепных игроков тренер Тарасов без сомнений и промедлений тут же назвал бы Фирсова.

Следующий в галерее знаменитых спортсменов — конькобежец Эрик ХАЙДЕН.

Вратари разбегаютсяШайба после щелчка Фирсова на секунду исчезала из поля зрения публики, словно вываливалась из пространства. Обнаруживалась в воротах

Алексей ПОЛИКОВСКИЙобозреватель «Новой»

П ятилетний москвич Никита Шаманов — очень талантливый мальчик, он легко запоминает длин-

ные стихотворения и хорошо поет. Но боль-ше всего на свете Никита любит танцевать. Уже в четыре года Ник (так Никиту называ-ет мама) начал заниматься спортивными бальными танцами. В марте этого года Ник упал и сломал ногу. Казалось бы, с кем не бывает? Однако, спустя несколько дней после наложения гипса, у Никиты начала повышаться температура. Обследования в поликлинике результата не принесли. Мама срочно отвезла Никиту в больницу. В больнице состояние Ника только ухудша-лось — почти не прекращающаяся рвота и… у маленького танцора полностью отказали ножки. 26 марта 2013 года поставили диагноз: «острый лимфобластный лейкоз».

Диагноз подтвердили в Морозовской де-тской клинической больнице, где и продол-жается трудное лечение.

Сейчас Ник в основном передвигается на коляске, но уже может ходить по квар-тире и даже пробует танцевать. Большие успехи на фоне очень тяжелого основного лечения. У мальчика аллергия на почти все выписываемые препараты, апатия, а каждое посещение больницы — настоящая трагедия. Фонд «Подари жизнь» желает Никите скорейшего выздоровления, воз-ращения в танцевальную студию и просит вас поддержать мальчика и его небольшую семью. Никита живет с мамой и бабушкой. Папа погиб в аварии еще до рождения мальчика. Мама пытается работать, но ее небольшой зарплаты не хватает на поездки в больницу, на покупку лекарств и многое

другое. В этот непростой период им очень нужна наша помощь!

КАК ПОМОЧЬ?Вы можете позвонить маме Никиты Юлии по телефону 8 915 224-57-18 или перечислить деньги на ее банковский счет.Сбербанк РФВСП 9038/01245БИК 044525225ИНН 7707083893К/с 30101810400000000225Р/с 30301810800006003800Л/с 40817810838065735102Карта № 63900238 9058924556Получатель: Шаманова Юлия Владимировна

Никита мечтает танцевать!БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ

Дело все равно не в голой, тупой силе — дело в случае с Фирсовым в природном даре игры «

«

Фо

то и

з ар

хива

авт

ор

а

Вот-вот закроют последнее дело, доказывающее связь ментов с цапками. Мы не узнаем, часто ли начальник криминальной милиции встречался с бандитами — и по каким еще вопросам?

страница 9�

Елена КОСТЮЧЕНКО,спец. корр. «Новой»:

Заседание комиссии по этике проходило на территории бывшей больницы имени Кащенко. Над пустующим креслом главврача висел портрет Путина…

Андрей БИЛЬЖО,художник:

страница 3�

«Хотите в офшорах — пожалуйста, но деньги сюда», — сказал президент. Месседж понятный. Но куда «сюда»? На поддержку штанов Лукашенко, на галстуки Януковича?

Андрей КОЛЕСНИКОВ,обозреватель «Новой»:

страница 10�

о,

ли ии

—

Дмитрий БЫКОВ

Генерал налоговой стоит особняком. С бассейном, спортзалом и винным погребомКорреспонденты «Новой» проехались по землям высокопоставленного сотрудника Федеральной налоговой службы

читайте в ближайших номерах

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Ольга БОБРОВА, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Юрий ГЕЙКО, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Андрей КОЛЕСНИКОВ (Мнения & Комментарии), Александр ЛЕБЕДЕВ, Александр ПОКРОВСКИЙ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Группа выпуска: Анна АРТЕМЬЕВА (фотокорреспондент), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА,

Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Борис БРОНШТЕЙН (Казань), Иван ЖИЛИН (Киров), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Украина), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

WEB-редакция: Константин ПОЛЕСКОВ (редактор), Сергей ЛИПСКИЙ, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция

Ольга ЛЕБЕДЕВА (директор АНО «РИД «Новая газета»), Светлана ПРОКОПЕНКО (заместитель директора), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора),Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба),Светлана БОЧКАЛОВА (распространение),Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами),Вера ИЛЬЕНКО (реклама),Наталья ЗЫКОВА (персонал)

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77624833 от 04 июля 2006 г.Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© АНО «РИД «Новая газета», 2013 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

www.novayagazeta.ru

Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)

Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (обозреватель), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ(зам главного редактора, редактор службы информации), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ(главный художник), Юрий САФРОНОВ(редактор пятничного выпуска), Сергей СОКОЛОВ(зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела «Общество»)

Редакторы номера: С. Кожеуров, К. Полесков

Кот Лисенок. 5 месяцев. Подброшен нашему сотруднику ночью. Он бы взял. Но две его собаки возразили. Отдадим (кота) в хорошие руки. Рыжий. Беспартийный. Обслуживает себя сам. Чистоплотный, вежливый, порядочный. Звоните.

Тел.: 8 926 521-19-98. Сергей

Внимание, розыск хозяина!

Все чаще я думаю: если не Путин, то кто?Других не осталось. Раздерганный мир неуютен.Резервы Стабфонда ушли, как вода в решето.Нам нужен спаситель, и кто это, если не Путин?

Разбив телевизор, тупой, как считалки Барто,Презревши газеты, где правит советская старость,Все глубже я чувствую: если не Путин, то кто?Ни сверху, ни снизу уже никого не осталось.

Все чаще я думаю: если не Путин, то яНе знаю, кого предложить тебе, офисный трутень:Навальный? Явлинский? Рогозин? Пархоменко? Я-Шин, может быть? Поткин? Зюганов? Тогда уже Путин.

Все чаще я думаю: если не Путин, то как?Когда же тут было иначе, спроси Каллиопу?Духовные скрепы, донос, воровство и бардак,Но мир благодарен: мы всех не пускали в Европу,

Как Пушкин писал Чаадаеву в давнем году,Поскольку последний поддался нерусскому сплину:Сперва мы веками туда не пускали Орду,Теперь мы деньгами не пустим туда Украину.

Ярящийся Путин играет на ржавой струне.Таящийся Путин расселся за партами в школах.Невидимый Путин идет по притихшей стране.Разгневанный Путин клеймит толерастов бесполых.

В депрессии мечется четверть, уехала треть,Судить их не стану — счастливый, как водится, путь им;Дилемма оставшихся — если не гнить, то гореть.Гореть, если Путин, а впрочем, и гнить, если Путин.

Незыблемый лозунг момента — Роисся вперде —Преследует всюду, как фавны преследуют нимфу,И все это Путин, но если не Путин, то где?Все там же, и память устала подсказывать рифму.

В мозгах моих, липко змеясь, торжествует путень.Мой мир накренился. Мой нравственный кодекс запутан.И сам я как Путин, поскольку попал в его тень.Я скучный, как Путин. Я всех ненавижу, как Путин.

…За окнами меркнут остатки короткого дня.На стынущих лужах — закатные ржавые пятна.И я пробуждаюсь, и морок сползает с меня.Я с вами, читатель. Ведь если не я, то понятно.

ЭлегияП

етр

СА

РУ

ХА

НО

В —

«Н

ова

я»

РепортажСергея КАНЕВА

Общий тираж — 253 650 экз.Тираж сертифицированNovayagazeta.Ru — 9 601 650 просмотров за ноябрь 2013 г.

Выходные данные «Новой газеты на Урале»:Учредителем является ЗАО «Новая газета».Газета зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связии охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации: ПИ №ФС77-29225 от 31 августа 2007 года. Главный редактор: ДРОБИНА И.В.По вопросам рекламы обращайтесь по тел: 8-922-203-27-18. Предложения и вопросы присылайте на адрес: ng-redaktor@mail.ru.Адрес редакции: 620075, г. Екатеринбург, ул. Кузнечная, 92, оф. 501. Тел: (343) 290-92-20, тел/факс: (343) 365-73-21.Для корреспонденции: 620086, г. Екатеринбург, а/я 39.Цена свободная.

Срок подписания в печать по графику: 17.00. 15.12.2013 г. Срок подписания в печать фактически: 17.00. 15.12.2013 г.Отпечатано в типографии ЗАО «Прайм Принт Екатеринбург»,г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 18н.

Тираж регионального выпуска: 3 200 экз. № заказа 5713