№ 86 (2227) 07.08.2014 г.

Лицензияна насилие

Политические расправы начались

Л юбая война — это не только гибель людей и разрушения. Это, по словам великого русс-кого писателя Льва Толстого, еще и «всеоб-

щее развращение». Война отменяет моральные табу, выработанные

человеческим сообществом для своего самосохра-нения. Она отметает запрет на слова, которые еще вчера нельзя было произносить даже шепотом. Она сокрушает барьеры, которые еще вчера ни под ка-ким видом нельзя было переступать. Она предельно упрощает действительность и сводит всю сложность человеческого мира к формуле «свой — чужой», по которой «чужого» можно и нужно уничтожать. Не случайно «маленькие победоносные войны» всегда были в арсенале режимов, желающих продлить свое историческое время и одним махом прихлопнуть своих оппонентов и просто критиков.

И не случайно всякая война притягивает к себе людей, для которых насилие — главный способ само-реализации. Особенно такая, в которой преобладает не мотив защиты Отечества, а тема «крови и почвы».

«Русская весна», паразитирующая на траги-ческом гражданском конфликте, с которым столк-нулся украинский народ, вовлекла в свой водово-рот множество людей из России, для которых так

называемый Русский мир — абсолютная ценность, ради которой можно наплевать на единство челове-чества и проигнорировать универсальность десяти заповедей.

Одни надели камуфляж и с оружием в руках защищают Русский мир в Донбассе от «укропов». Другие принялись за более безопасное для себя дело — искоренять «пятую колонну» (то есть людей, понимающих патриотизм не так, как это диктует официальная версия) дома, в России.

Для идейных националистов (не важно, правого или левого разлива) — это долгожданная возможность избавиться от своих «либеральных» оппонентов, не опасаясь при этом судебных репрессий, — ведь тако-вые со стороны властей, напуганных опасной пасси-онарностью вышедших из-под контроля неонацистов, в последние годы все же были. Теперь, когда власть сама занялась методичным насаждением единомыслия под прикрытием достижения национального единства, возможности потенциальных отечественных «эскадро-нов смерти» значительно расширились.

Для менее идейной, ментально черносотенной шпаны — это легализация насилия: вчера ты был просто хулиганом, а сегодня, делая, по сути, то же самое, ты — патриот.

Санкция на насилие идет сверху. Через безот-ветственные и человеконенавистнические заявле-ния соревнующихся в «патриотизме» политиков. Через телефабрику ненависти и ксенофобии. Через открытую, неперекрываемую ослепшим Роскомнадзором пропаганду расправы — в том числе физической — с инакомыслящими, от ко-торой пухнут социальные сети и многочисленные интернет-ресурсы.

А потому нет ничего удивительного, что расправы с инакомыслящими перекочевали из виртуального мира в мир реальный. Уже есть жертвы и основания считать, что их количество будет расти.

Удивительно лишь то, что власть почему-то до сих пор считает, что монополию на политические распра-вы ей удастся сохранить в своих руках. И что она и дальше будет в состоянии манипулировать этой чер-ной и не менее опасной, чем вирус лихорадки Эбола, энергией, выпущенной на свободу. Неподкупная ис-тория убеждает в обратном.

Андрей ЛИПСКИЙ

Главная тема —

«Я долго была молодой!»Марина Филипповна ХОДОРКОВСКАЯ:

прощаниеКрах турбизнеса в РоссииПричины истинные и мнимые

страницы 2—3

страницы 18—19страницы 12—13

Re

ute

rs

на Урале

понедельник четверг

2 «Новая газета на урале»

№86 07. 08. 2014

главная тема

Лицензияна насилие

Политические расправы начались

С аша — человек, известный да-леко за пределами Петербурга. Закончил физматшколу, поступил

на истфак Ленинградского университета. В феврале 1976 года, будучи первокур-сником, вместе с другими активиста-ми «Новых левых» разбросал с галереи Гостиного Двора листовки с призывами к свержению тирании чиновников и ус-тановлению подлинного гуманного со-циализма. Был исключен из комсомола и университета. В 1978 и 1982 годах арес-товывался КГБ за изготовление и рас-пространение самиздата — по 70-й статье УК РСФСР «Антисоветская агитация и пропаганда». Оба раза после полугода в следственной тюрьме КГБ решением суда принудительно помещался в психушку. Когда наступила перестройка — примкнул к «Демократическому союзу», а в 1988 году стал одним из фигурантов последнего в СССР дела по 70-й статье. В 1989 году статью отменили, и дело закрыли. Пошел работать в школу учителем истории — и преподает до сих пор, написал несколько учебников по истории России.

Когда началась первая чеченская война, мы постоянно встречались на антивоенных митингах у Казанского со-бора, где раздавали листовку с его статьей «Правительство убийц — под суд!».

Еще резче стали его слова во время вто-рой чеченской войны — особенно в адрес Владимира Путина, которого он считал лично ответственным за гибель десятков тысяч людей.

Столь же однозначно Саша отзывался о политике российской власти во время войны с Грузией в 2008-м. И, конечно же, во время нынешней, необъявленной вой-ны с Украиной. Когда многие говорили (и говорят) о событиях в Донецке и Луганске как о сепаратизме, Скобов уверенно назы-вал их «фашистским мятежом», отмечая, что стрелковы-гиркины, безлеры, боро-даи и пургины «воюют не за отделение от Украины, а за присоединение Украины к Российской империи». Причем при откро-венной поддержке из России.

Следователи, которые приходили к Саше (я в этот момент был у него в боль-

нице), кажется, обрадовались, когда он сказал им, что считает нападение «бы-товухой» и не видит в нем политических мотивов. Однако не складывается пазл: когда хотят ограбить — могут дать по голо-ве, «отключить», забрать вещи. Но чтобы пять раз бить ножом немолодого и уже находящегося без сознания человека? К тому же мы все знали, как живет Саша — чрезвычайно скромно. Невозможно себе представить, чтобы на него могли напасть с целью поживиться.

На мой взгляд, мотивы нападения — самые что ни на есть политические. Недаром так радостно отреагировали на нападение представители «Другой России», вместе со своим лидером под-держивающие политику властей в «ук-раинском вопросе». Пресс-секретарь ДР Александр Аверин написал в своем твиттере, что «мерзавца Скобова пореза-ли в Питере», что «он ответил за базар» и что «остальным сторонникам хунты тоже надобно задуматься». И за прошедшую неделю никто из лимоновской партии не дезавуировал это чудовищное заявле-ние, признающее уместной физическую расправу с оппонентом. А ведь Скобов много лет защищал лимоновцев, участ-вовал в их акциях по 31-м числам и убеж-дал питерских демократов и либералов с ними сотрудничать, несмотря на идеоло-гические разногласия, и вместе создавать «широкий фронт борьбы с режимом».

Ни в своих статьях, ни в выступлени-ях (в последний раз он выступал 1 мая на «Антивоенном демократическом марше» в Петербурге) Саша не боялся ничего. Хотя и понимал, что рискует. Особенно когда началась милитаристская истерия, охватившая страну в последние месяцы, захватившая немалую часть оппозицио-неров путинскому режиму и приведшая к небывалому выплеску агрессии.

Неужели было не ясно, что эта агрессия не ограничится интернетом?

Борис ВИШНЕВСКИЙ, обозреватель «Новой»

Дискуссия с помощью ножаНа прошлой неделе в Петербурге напали на моего давнего товарища, диссидента советских времен и бывшего политического заключенного Александра Скобова. Напали поздно вечером около дома, оглушили ударом по голове сзади, потом нанесли пять ножевых ранений. Три поверхностных, два проникающих — в брюшную полость. Привезли в больницу, сделали операцию — к счастью, оказались не задеты внутренние органы. Разбили очки — один глаз до сих пор видит неважно. Выбили несколько зубов.

В воскресенье сторонники Наваль-ного во главе с расследователем Фонда борьбы с коррупцией

Георгием Албуровым попытались про-вести второй «дачинг». Первая такая прогулка к дачам чиновников и депу-татов, которых ФБК обвиняет в корруп-ции, состоялась в мае. Тогда, несмотря на усилия сотрудников ДПС, отнявших автобус, полсотни активистов добрались до особняков Неверова и Володина и обошли территорию кругом, не позво-

ляя ЧОПовцам устроить с ними драку. Но оказалось, что ко второму визиту защитники обладателей шикарных дач подготовились лучше.

В этот раз Албуров повез интересу-ющихся в поселок Акулинино, где на-ходятся дачи-дворцы ряда чиновников, приближенных к власти.

Двадцать человек, ехавших в арен-дованном автобусе, лишили средства передвижения сразу за МКАД: сотруд-ники ДПС потребовали от водителя

«Парни с битами были в сговоре с полицией»

В Нальчике убит журналистПервого августа известный на Северном Кавказе журналист и общественный

деятель Тимур Куашев был найден мертвым в пригороде Нальчика. Управление Следственного комитета по КБР заявило, что не видит криминала в смерти молодого человека. Вскрытие тела также не выявило признаков насильственной смерти, однако паталогоанатом, по словам отца Тимура, зафиксировал след от инъекции в подмы-шечной впадине молодого человека.

Отметим, что Куашев писал заметки для интернет-порталов «Кавказский узел», «Кавказская политика», а также для журнала «Дош». Был одним из организаторов митингов против пыток в полиции и других акций, тесно сотрудничал с правозащитны-ми организациями. Еще в прошлом году Куашев обращался в полицию с заявлением о преследовании и угрозах, поступающих в его адрес, как от неизвестных людей, так и от сотрудников Центра по борьбе с экстремизмом. Однако в полиции нашли его заявление безосновательным и в возбуждении уголовного дела отказали.

В Воронеже облит зеленкой общественный деятельПервого июля в Воронеже два человека в масках облили зеленкой члена Совета

при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Андрея Юрова. Нападение с зеленкой было последней из ряда публичных акций в Воронеже. Так, 25 июня около двух часов дня с крыши дома напротив кинотеатра «Пролетарий» был вывешен баннер с 22 фотопортретами: «Доска позора. 5-я колонна в Воронеже. Это предатели, сволочи и просто уроды. Знай в лицо».

В Москве «украсили» туалет российскими звездамиВ начале июля неизвестные «украсили» пол туалета на Киевском вокзале наклей-

ками с изображением музыкантов, актеров и журналистов, осудивших российскую политику в отношении Украины. Среди героев этой «Аллеи звезд» — музыканты Андрей Макаревич и Алексей Кортнев, журналисты Виктор Шендерович и Дмитрий Быков, а также актер Олег Басилашвили.

В колонии в Тамбовской области «прессуют» экологаГруппа политиков и общественных деятелей обратилась к начальнику ФСИН,

требуя прекратить в колонии преследование Евгения Витишко. За несколько меся-цев заключения экологу вынесли ряд взысканий и выговоров и посадили в штрафной изолятор.

В 2012 году Витишко был осужден по статье 167 «Порча чужого имущества». Туапсинский районный суд признал, что эколог вместе со своим коллегой Суреном Газаряном повредил забор вокруг дачи губернатора Ткачева. А ведь за забором незаконно огорожен лес. Витишко и Газаряна приговорили к трем годам заключения с двухлетним испытательным сроком. Но Витишко не успокоился: продолжил зани-маться «дачей Ткачева» и выдвинулся в краевое Заксобрание, потом кандидатом на пост мэра, а затем — главы Туапсе. Спустя некоторое время уголовно-исполнительная инспекция подала в суд ходатайство о замене условного наказания реальным.

А В ЭТО ВРЕМЯ

ТОЛЬКО ЗА ПОСЛЕДНИЙ МЕСЯЦ

3 «Новая газета на урале»

№86 07. 08. 2014

Н а 57-летнего Скобова напали в ночь с 27 на 28 июля. В том месте и в тот момент, когда он меньше

всего ждал неприятностей.— Вечер выдался очень жарким и душ-

ным, — рассказал «Новой» Александр. — Около двух часов ночи я вышел из дома на улицу, подышать свежим воздухом. Это был поступок незапланированный и для меня абсолютно нехарактерный — выйти ночью во двор. Я сидел на скамейке, потом пошел на угол, купил воды. Прогулялся между пятиэтажек, вернулся к своей девя-тиэтажке, сел на другую скамейку, метрах в 40–45 от моего подъезда. В этот момент воспоминания резко обрываются… Мне кажется, я слышал крик: «Давай деньги!» Но до конца не уверен. С момента удара происходящее вспоминается пунктирно,

частично, словно сон. Потом мне мать сказала, что я отсутствовал часа полтора. Ощутил себя я спустя какое-то время лежа-щим на земле и неспособным подняться. Пытаюсь встать и не могу — падаю. Дополз до какой-то коряги, зацепился, поднялся и поковылял к подъезду. Обнаружил, что у меня исчезли ключи от дома, два старень-ких мобильных телефона, документы (пас-порт, пресс-карта, удостоверение помощ-ника депутата) и деньги — после покупки воды в кармане оставалось 15–20 рублей сдачи. Словом, все, что было, — все и про-пало. Позвонил в домофон, мне открыла моя 80-летняя мама. Вызвала «скорую». Я снова потерял сознание и очнулся уже на операционном столе.

«Скорая» привезла Скобова в Елизаве-тинскую больницу. Там выяснилось, что от

пяти ножевых ранений он потерял много крови. К тому же врачи не были уверены, что у Александра не задеты внутренние органы, и провели операцию по вскрытию брюшной полости. Убедились, что легкие, сердце, печень, желудок, кишечник целы. Но пришлось сделать пациенту операцию по удалению большой гематомы в брюш-ной полости. Кроме того, при нападении пострадала голова: медики зафиксирова-ли у Скобова сотрясение мозга, ушибы мягких тканей лица, травмы от разбитых стекол очков, гематомы в области глаз. Пока неизвестно, не ухудшится ли у него от полученных травм зрение.

— На сегодняшний день состояние пациента удовлетворительное, — сооб-щили «Новой» врачи 3-го хирургического отделения Елизаветинской больницы. —

Скорее всего, после 11 августа Александр Валерьевич будет отпущен на амбулатор-ное лечение.

ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти 29 июля, после первого же допроса по-терпевшего, возбудило уголовное дело по ст. 162 УК РФ «Разбой». Расследованием этого преступления сейчас заняты два под-разделения территориального УВД: отдел уголовного розыска и отдел по борьбе с организованной преступностью. Однако подозреваемых у сыщиков пока нет, как нет их и у жертвы.

— Кто эти люди и зачем они это сдела-ли — я не знаю, — говорит о нападавших Скобов. — Я изначально не думал, что на-падение на меня — политическая акция. Выследить меня гораздо проще было в другое время и в другом месте. По ночам во дворе я бываю редко. Опять же у меня забрали все, что нашли. Я не исключаю политическую версию, я просто пока не нахожу ее подтверждений.

Полиция тоже не находит. Версия банального грабежа им ближе. Как рас-сказали «Новой» в уголовном розыске, недавно в том же районе города уже со-вершалось нападение по похожей схеме. Ночью неизвестные грабители потребо-вали у прохожего денег, затем избили жер-тву, нанесли несколько ножевых ударов в спину. Потерпевший скончался от потери крови и повреждений внутренних органов. Оперативники допускают, что случай со Скобовым — из той же серии, и в случае его раскрытия им удастся выйти на след серийного грабителя и убийцы.

В отличие от полицейских и самого оп-позиционера его близкие, друзья и сорат-ники увязывают нападение с политикой. И у них тоже есть аргументы.

— Для того чтобы ограбить человека, нет необходимости наносить ему пять но-жевых ранений, тем более что Александр потерял сознание уже от удара по голо-ве, — объясняет его приятель, координатор группы «Помощь задержанным в Питере» Владимир Волохонский. — А главное — брать у Скобова было нечего, что можно было понять и по его внешнему виду, и по телефону в руке.

— Что касается времени и места — они идеальны для преступления: темно, без-людно, много деревьев, никаких камер видеонаблюдения, — добавляют родс-твенники. — А караулить Сашу именно в ту ночь вполне могли — накануне вечером, 27 июля, его дочь отмечала день рождения. Чем не повод припоздниться и выйти но-чью на улицу?

В последнее время многих политичес-ких оппонентов раздражали публикации и высказывания Александра Скобова о ситу-ации в Украине. Он в крайне резкой форме высказывал отрицательное отношение к лицам, представляющим самопровозг-лашенные ДНР и ЛНР. Как раз накануне, 27 июля, портал «Грани.Ру» опубликовал статью оппозиционера «Реконструкция ада». Анализируя конфликт на юго-вос-токе Украины, публицист охарактеризовал действия сепаратистов как «классический фашистский мятеж».

29 июля петербургское отделение партии «Яблоко» направило открытое письмо главе ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти Сергею Умнову с просьбой взять под личный контроль расследова-ние нападения на Александра Скобова, рассмотреть все версии преступления, и в первую очередь политические: «Мы знаем, что Скобов живет очень скромно, поэтому едва ли мог стать жертвой ограбления. Но он жестко критиковал действия российс-кой власти, чем, конечно же, навлекал на себя ее недовольство. Особенно резко он отзывался о политике Кремля в украинском конфликте».

Как сообщили «Новой» в ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти 5 августа, Умнов пока не принял решение по этому поводу.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой», Санкт-Петербург

Политика уголовников или уголовная политика?Один удар кулаком по голове и пять ударов ножом. За что? Есть несколько версий, но у следствия — одна-единственная

На следующей неделе известного петербургского оппозиционера Александра Скобова обещают выписать из больницы. По факту покушения правоохранительные органы возбудили уголовное дело по статье «Разбой». Однако разбой — это насильственное хищение чужого имущества. А общая стоимость имущества, отнятого у человека, вышедшего из дома ненадолго прогуляться, даже на тысячу рублей не тянет.

автобуса проехать в отделение. Через полчаса полиция задержала и самих экскурсантов, покупавших в это время билеты на электричку. Тех же, кто доб-рался до Акулинина на своих машинах, у въезда в поселок встретили парни с бейсбольными битами: избили людей и разбили стекла машин, вскакивая на капот. Активисты рванули назад, чуть дальше по дороге встретили полицейс-ких и попросили помочь. Полицейский, рассказывают они, зачем-то повез окровавленных ребят обратно к КПП. «Когда мы подъехали и вышли из авто-мобиля, я заметил того самого человека, что избил меня всего 15 минут назад, и громко сообщил об этом полицейским. Они попросили своего коллегу на КПП заняться этим, после чего сели в машину и уехали. Полицейский на КПП отказал-ся представиться и отреагировать на мое законное требование. После того как я в

третий раз попросил его представиться, он просто ушел, и вместо него пришел тот самый человек, что ударил меня в висок, снова начав избивать людей», — расска-зывает на своей странице в фейсбуке участник «дачинга» Денис Лебедев: в той драке ему сломали ногу.

«Самое жуткое, что эти парни явно были в сговоре с полицией, — подтверж-дает другой пострадавший, Руслан Шаведдинов. — В том самом автобусе, который не дал нам уехать подальше от обидчиков, мы заметили людей в форме: они слушали музыку в наушниках, спо-койно смотрели в окно на происходящее. Сотрудники полиции будто образовали боксерский ринг: не выпускали нас из него и не вмешивались».

Теперь предстоит расследование: им занимается адвокат «АГОРЫ» Фарит Муртазин, к нему подключатся юристы ФБК. Пострадавшие зафиксировали

у врачей побои, написали 10 заявле-ний в полицию об избиении и грабеже. Несмотря на то что нападавшие разби-вали телефоны и камеры, а из машин вырывали видеорегистраторы, видеоза-писей нападения много, они могут слу-жить важным доказательством, причем не только нападения, но и бездействия полиции. В течение 10 дней полиция должна решить, возбуждать ли уголов-ное дело. Если в возбуждении будет отказано, юристы «АГОРЫ» обжалуют это решение в прокуратуре, а затем в суде: доказательства факта преступле-ния налицо. «Ситуация аналогична тому, как если бы хозяин дома спустил своих собак на прохожих. Сначала установим личности исполнителей, а потом будем добираться до организаторов», — рас-сказал «Новой» Фарит Муртазин.

Наталия ЗОТОВА

Re

ute

rs

4 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

В Казани, в новом жилом массиве, появится улица Мечтателей — так решили на сессии городской думы депутаты, видимо, полагающие, что в здешних домах поселятся люди особого склада ума. То есть те, кто, согласно толстым словарям, «свои действия, мысли не сопоставляет с реальной действительностью, пребывает в своих представлениях в нереальном, фантастическом…».

В ообще-то улица Мечтателей уже есть в городе Братске, и ее на-личие отражается в интернете:

«Сегодня с утра снова ремонтировали улицу Мечтателей в районе домов № 3 и № 5». И фото громадных ям, которые месяц назад не поддались первому ре-монту. Или: «Пройти плановый осмотр у гинеколога на улице Мечтателей можно платно в частном медицинском центре…» Фото, понятно, нет.

Ну ладно, жить на улице Мечтателей не вредно. Живут же казанцы и на Задне-Борисковской, и на Поперечно-Колхозной. И даже на Параллельно-Прогонной как-то живут. И, навер-ное, не чувствуют себя ущемленными. Особенно если им, как и остальным жителям Казани, положили в почто-вые ящики бесплатную газету «Наша республика». А почему бы не поло-жить? Газета издана здешней «Единой Россией» к сентябрьским выборам в Госсовет Татарстана тиражом 1 миллион 304 тысячи экземпляров — всем хватит. Но начинать ее распространение, конеч-но, следовало бы с улицы Мечтателей. С изложенной в газете целью партии — это как раз туда: «Сделать так, чтобы инвес-тиции и несомненные экономические и технологические успехи приводили к росту благосостояния каждого гражда-нина. Чтобы была прямая связь между экономической эффективностью и ка-чеством жизни простых людей».

Непростые люди, снова идущие во власть, для себя вопрос «роста благосостояния» давно и успешно решили. От их деклараций о доходах и имуществе в компьютерах плавятся предохранители. И, наконец, пришла пора «сделать так, чтобы…».

«Выполняя поручение президента Рустама Минниханова «идти в на-род», — сообщает руководитель изби-рательного штаба «Единой России» Юрий Камалтынов, — партия проведет по всей республике народные сходы». То есть понадобилось поручение главы республики — посетить народ. Сами не догадались бы. Возможно, партия и раньше посещала народ, но дома его не заставала. Придется и народу дать поручение: никуда не отлучать-ся. А местным дворняжкам — вилять хвостом.

Впрочем, вилять хвостом и без того найдется кому. «Чинопочитание в аулах очень развито, — сетует на од-ном из форумов некий районный жи-тель. — Главу как огня боятся, а глава живет в четырехэтажном коттедже и не боится никого, потому что прокурор района и начальник отдела полиции к нему ходят и отчитываются. Сейчас глава клич кинул, чтобы все за «ЕдРо» голосовали… Сначала совещание про-водят с главами сельских поселений в районе, а потом деревенская власть задачу уже до людей доводит. Район не буду называть из-за соображений безопасности».

Ни себя человек не назвал, ни район, поэтому все это легко объявить вымыслом. Даже коттедж главы райо-на на деле может оказаться всего лишь трехэтажным. Одно можно утверждать с уверенностью: тот коттедж стоит вовсе не на улице Мечтателей. Как ни грустно, это улица Реалистов.

Борис БРОНШТЕЙН

Партия власти вновь предоставляет избирателям возможность помечтать о благосостоянии

Из агитпункта «А» в агитпункт «Б»

БЛИЦ-ФЕЛЬЕТОН

НАЙДИТЕ НА САЙТЕ

✔ «Человека лучше всего подвесить. И иметь ножницы»С понедельника за сокрытие информации о втором гражданстве россиянам грозит уголовная ответственность. Юристы недоумевают: как можно наказывать за то, что не запрещено. Тем временем порядок применения закона до сих пор не определен.

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

Нефтегорск — небольшой (восемнадцать тысяч человек) город на юго-востоке Самарской области, удачно расположенный в центре нефтяных месторождений. До Самары — 102 километра, до аэропорта Курумоч — 150. До федеральной трассы Самара—Оренбург — 7.

В осемнадцать тысяч человек — это, конечно, не миллион. Но среди во-семнадцати тысяч человек тоже за

неделю может произойти многое: у кого-то воспалится аппендикс, кто-то упадет с крыши, а кого-то переедет автомобиль, некстати свернувший с федеральной трассы Самара—Оренбург. А еще кому-то может приспичить родить! А то и быть укушенным пчелой с последующим оте-ком Квинке. В течение семи дней августа

с этими проблемами нефтегорцы должны будут справляться самостоятельно.

Дело в том, что весной Нефтегорской межрайонной прокуратурой совместно с территориальным отделом УФСКН России по Самарской области было проверено исполнение законодательс-тва об обороте наркотических средств, психотропных веществ в ГБУЗ СО «Нефтегорская ЦРБ», а также в аптеке, принадлежащей медицинскому учреж-дению. В ходе проверки были выявлены нарушения требований действующего законодательства — отсутствие на рецеп-турных бланках отметки о наименовании, дозировке и количестве отпущенного ле-карственного средства. Прокуратурой района было возбуждено дело об адми-нистративном правонарушении в отно-шении ГБУЗ СО «Нефтегорская ЦРБ» (ч. 1 ст. 6.16 КоАП РФ).

Нефтегорским районным судом 29.05.2014 производство по данному делу было прекращено. Прокуратура оспорила данное решение, Самарский областной суд удовлетворил протест, а районный суд при повторном рассмотрении дела назна-чил наказание в виде приостановления деятельности учреждения на семь дней. Без конфискации наркотических средств и психотропных веществ.

Наталья ФОМИНА,соб. корр. «Новой», Самара

Суд приказал не болеть

На неделю приостановлена деятельность единственной больницы Нефтегорска

В Лесосибирске (Красноярский край) больные и старые люди, взятые государством на свое попечение, спали прямо на панцирных сетках кроватей, без постельных принадлежностей. Так руководство Енисейского психоневрологического интерната сражалось с чесоткой.

О дна из его пациенток сумела дозвониться в краевую про-куратуру. Звонок зафиксиро-

вали на пленку. Назначили проверку. Сначала, естественно, посмотрели бума-ги. Выяснили, что из-за роста случаев че-сотки в Лесосибирске Роспотребнадзор направил в адрес руководства КГБУ СО «Енисейский психоневрологический

интернат» предписание: «провести ра-боты по дезинфекции, дезинсекции и дератизации». И что? Дирекция интер-ната не придумала ничего лучше, как забрать у 413 своих жильцов матрацы и постельные принадлежности, не дав ничего взамен.

Логика стальная. Дабы вылечить пациентов от чесотки, которую здесь и допустили, надо их уложить на голые железные сетки. Матрацы, чистое белье? Не баре. После вмешательства прокурора постельные принадлежности нашлись. Вину возложили на замдиректора по со-циально-медицинской работе.

Алексей ТАРАСОВ,соб. корр. «Новой», Красноярск

Людей с психическими расстройствами лишили матрацев

Пролетая над панцирной сеткой

Население Воронежа на грани паники: в пятницу в воздухе возник острый химический запах, в МЧС, Единую дежурно-диспетчерскую службу и Санэпиднадзор поступили сотни звонков от жителей и сотрудников офисов с жалобами на резь и першение в горле; некоторые утверждали, что просто задыхаются. В городе распространились слухи об аварии на одном из предприятий и даже о теракте. Руководство некоторых фирм после обеда отпустило сотрудников домой.

С отрудники МЧС и Роспотреб-надзора взяли пробы воздуха в центре города, на потенциально

опасных объектах и железнодорожных станциях, обследовали канализационные

и ливневые системы. Вскоре МЧС дало заключение, что каких-либо вредных ве-ществ в воздухе не обнаружено, никаких аварий, выброса или утечки химически опасных веществ на заводах или вокза-лах Воронежа не было, а в появлении едкого запаха в центре города виновато стечение обстоятельств: продолжитель-ный блокирующий антициклон, жара и безветрие, которые и определили «небла-гоприятные погодные условия. Высокая температура способствовала сильному нагреванию отделочных материалов в офисных помещениях, выделяющих вредные вещества, в т.ч. формальдегиды, а также подключение к канализацион-ным сетям и сброс в них сточных вод, что еще больше ухудшило экологическую обстановку в зданиях».

Воронежцы, впрочем, не сильно ве-рят этому заключению. Во-первых, где был Санэпиднадзор в смысле опасных отделочных материалов в офисах? Во-вторых, в жару 2010-го температура была градусов на десять выше нынешней, и уж антициклону тогдашнему этот не ровня, и никакие формальдегиды из отделочных материалов не выделялись. Да и появился запах резко, а жара давно стоит.

Александр ЯГОДКИН, Воронеж

Поговорим о погоде

Что спровоцировало удушающие выбросы в атмосферу в Воронеже?

5 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

место событий

Л идеры европейских стран, которые собрались в по-недельник в Льеже вспом-нить о жертвах и уроках Первой мировой войны, не обошли молчанием

украинский кризис, указав пальцем на Россию. Кто — прямо, кто — не называя ее по имени ввиду суровой торжествен-ности момента. Европа отмечала дату Великой войны отдельно от России, и в речах можно было расслышать нотки от-вета на выступление Владимира Путина на Поклонной горе.

В Льеж были приглашены делегации из 83 стран, так или иначе вовлеченных в мировую мясорубку начала прошлого века. Полтора десятка были представ-лены президентами или монархами, большинство, включая Россию, — дип-ломатами.

В связи с наплывом высокопоставлен-ных персон район мемориала Куэнт, где были обустроены трибуны, превратился в осажденную крепость, которую охра-няли 650 полицейских, снайперы на кры-шах и два вертолета в небе. Горожанам пришлось довольствоваться картинкой трансляции на больших телеэкранах на площадях и набережных Мааса. А тем, кто живет рядом с мемориалом, было настоятельно рекомендовано не выхо-дить из дома и закрыть окна. Мэр Льежа Вилли Демейер накануне на брифинге, извиняясь, сказал, что город не помнит таких мер безопасности, но о них поп-росили некоторые делегации.

Льеж был выбран для этого события, потому что в нескольких километрах отсюда, в пограничном городке Визе, утром 4 августа 1914 года погибли первые жертвы вероломного нападения Германии на нейтральную Бельгию: жан-дармы Буко и Тилль, рядовые Паулюс и Ван Гастель. Гарнизоны двенадцати фор-тов, окружавших Льеж, сопротивлялись до 16 августа, пока немцы не применили там впервые свои знаменитые «Большие Берты», пушки калибром 420 мм. Но несколько дней дали французам и ан-гличанам возможность перегруппиро-вать силы, и союзники высоко оценили помощь «маленького героического ко-ролевства».

«Мирная Европа, объединенная Европа, демократическая Европа — наши деды мечтали о ней. Мы в ней жи-вем. Давайте ее беречь и улучшать», — торжественно произнес, обращаясь к гостям, король бельгийцев Филипп. «Без уважения к другому и толерантности

не может быть мира», — вторил ему пре-мьер-министр Элио ди Рупо.

«Мы не можем быть просто храни-телями мира, хранителями памяти... Мы несем также и ответственность», — вклю-чился глава французского государства Франсуа Олланд, перечислив в своей речи очаги войны в Европе и рядом с ней: Украину, Сирию, Ирак, Газу... Самыми серьезными угрозами он назвал возрож-дение национальных эгоизмов, сепара-тизм и ксенофобию.

«События в Украине напоминают нам, что нестабильность располза-ется по нашему континенту», — пре-достерег принц Уильям, представляв-ший Великобританию и Содружество наций.

Президент Германии Йоахим Гаук не стал извиняться за свою страну, но тор-жественно призвал извлечь из прошлого горькие и ужасные уроки. «Сегодня в Европе право сильного уступило место силе права», — отметил он.

Маленькое кладбище Сен-Сим-форьен, где по стечению обстоятельств похоронены первый британский солдат, погибший в Великой войне в августе 1914 года, и последний, павший в день ее окончания, 11 ноября 1918 года, находится под Монсом, рядом со шта-бом Верховного командования воору-женными силами НАТО в Европе. После посещения могил Дэвид Кэмерон вместе с Генсеком НАТО Расмуссеном заглянул в гости к Верховному главнокомандую-щему генералу Филипу Бридлаву. Там главной темой была реакция НАТО на украинский кризис. Британский премьер, выйдя к журналистам, сказал, что в связи с Украиной предстоящий 4 сентября в Уэльсе саммит НАТО станет поворотным моментом в истории альянса. Он поддер-жал планы военных разместить первую в Восточной Европе крупную штабную и логистическую структуру НАТО в поль-ском Щецине.

«На саммите мы должны договорить-ся о том, как обеспечить внушительное присутствие НАТО в Восточной Европе. Я поддерживаю план генерала Бридлава усилить штаб в Польше, создать там за-пасы оборудования, наладить снабже-ние и составить график военных учений, чтобы ясно показать, что мы не напуганы агрессивным поведением России», — заявил он.

Брюссель

Льеж — Поклонной горе: «Мы не напуганы»

Саммит НАТО станет поворотным моментом в истории альянса. Уже озвучены планы военных разместить первую в Восточной Европе крупную штабную и логистическую структуру НАТО

Европа отмечала дату Великой войны отдельно от России

Александр Минеевспециальный корреспондент «Новой»

Власти Новосибирска запретили проведение в городе «Марша за федерализацию Сибири». Один из его организаторов, Алексей Ба-ранов, 5 августа обнародовал ответ на поданное в мэрию уведомление, подписанное заместителем мэра Ген-надием Захаровым: «Для обеспече-ния незыблемости конституционного строя, территориальной целостности и суверенитета РФ в проведении марша отказать».

Т ремя днями ранее по требованию прокурорских были заблокиро-ваны страницы, посвященные

маршу, «ВКонтакте» и на Facebook. Предупреждение об ответственности за осуществление экстремистской деятель-ности получили 14 сайтов, сообщивших о мероприятии, эти публикации были удалены.

Запрет, наложенный на информа-цию, стал лучшим информационным поводом, чем она сама: тему подхва-тили другие, в том числе центральные СМИ — российские и украинские. Организаторам пришлось пояснять, что этой акцией они намеревались «потрол-лить власть», поддерживающую экстре-мистские действия в Луганске и Донецке. Но помимо иронии над российской про-

пагандистской риторикой предполагался и прямой смысл, вполне серьезный: как сказали активисты агентству Сибинфо, их цель — напомнить власти и гражда-нам, что, согласно Конституции, наша страна — федеративное государство, а также «указать на проблемы в сложив-шейся практике распределения между регионами бюджетных средств».

В оргкомитет несостоявшегося марша вошли известные протестные художники и музыканты — Артем Лоскутов (автор знаменитых монстраций), Константин Еременко, Саян Андрианов. Сняли даже документальный фильм «Нефть в обмен на ничего» — о том, что Сибирь в России по сути является колонией. «Мы отдаем свои ресурсы, — заметил Лоскутов, — а в обмен получаем набор идиотских законов».

Блогеры считают реакцию федераль-ных ведомств неадекватной, в частности Алексей Навальный: «В общем, шизоф-рения полная… Глядя на все это безумие, можно подумать, что в Сибири прям марш за отделение идет. А нет ведь, в стране под названием «Российская Федерация» чу-ваки проводят марш за федерализацию. За то, чтобы в регионе оставалось больше денег и полномочий».

С блогерами неожиданно согласился бывший замгубернатора Новосибирской области Виктор Козодой, написавший в твиттере: «Применяя «администра-тивные меры» к организаторам марша и интернет-СМИ, чиновники опять раздули тему на всю Россию, выстав-ляя наш город в дурном виде. Хочется повторить известную фразу: «Что это? Глупость или измена?»

Теперь этот вопрос следует адре-совать мэру города, как известно, из-бранному при поддержке не только КПРФ, но и несистемной оппозиции, Анатолию Локтю.

Георгий БОРОДЯНСКИЙ,соб. корр. «Новой», Новосибирск

Здесь вам не Донбасс

Запрет «Марша за федерализацию Сибири» произвел больше шума, чем само несостоявшееся событие

Прокуратура Тюменской области утвердила обвинительное заключение по делу об убийстве ветерана МВД 57-летнего жителя Заводоуковска Владимира Секерина. Убили его двое его молодых коллег 27 и 25 лет — лейтенант Григорий Закиров и старший лейтенант Дмитрий Очнев. Оба служили в элитном полицейском подразделении — управлении по экономической безопасности и противодействию коррупции.

П одробности дела сообщила «Новой» старший помощник прокурора Елена Мельникова.

В июне 2013 года потерпевший продал свой автомобиль и часть вырученной суммы — 370 тысяч рублей одолжил опер-уполномоченному Закирову. В конце года Секерин потребовал вернуть долг. Возвращать деньги борец с коррупцией не захотел, и тогда он разработал план операции по ликвидации кредитора. Попросил Очнева помочь ему в ее прове-дении, пообещав за это вознаграждение в сумме 100 тыс. рублей.

Опера тщательно продумали преступ-ление, использовали все свои професси-ональные знания.

Наметили дату — 31 января. Тогда из Тюмени должна была уехать московс-кая комиссия, проводившая очередную проверку по Обращению к президенту и министру внутренних дел РФ сотрудни-ков местного полка ДПС (те жаловались

на поборы и коррупцию в полицейском ведомстве).

Поздно вечером офицеры приехали домой к Секерину — предложили про-ехаться с ними в Омск для покупки ав-томобиля, чтоб потом, перепродав его, вернуть ему долг. К ночи отвезли ветерана в лес за пределы Тюменской области — в Омскую. Секерину нанесли ножевые ранения, не менее пяти, труп накрыли автопокрышками (на то место они были заранее привезены), облили бензином и подожгли, предварительно вытащив из карманов убитого деньги в сумме 6 тыс. рублей и три банковские карты, на кото-рых было еще 19,6 тыс. руб.

Но тут в дело вмешался случай. В мо-розную ночь в таежной глуши оказался по долгу службы сотрудник Крутинского райуправления охраны объектов жи-вотного мира. Проезжая мимо убийц, распознал в темноте марку автомоби-ля — «Тойота Витц» (убийцы взяли его у знакомого в целях конспирации). Через несколько дней тот же человек обна-ружил останки убитого. А 10 февраля убийство было раскрыто.

Материалы дела были переданы в областной суд. Статья, по которой обвиняются бывшие полицейские (убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, из ко-рыстных побуждений), предусматривает лишение свободы на срок от 8 до 20 лет, а при отягчающих обстоятельствах — пожизненное заключение.

Г.Б.

Сотрудники элитного подразделения МВД убили коллегу, не желая возвращать долг в 370 тысяч рублей

Применили навыки

6 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

место событий

Слушания по второй волне «болотного дела» закончились. Уложились в три месяца — практически копировали прошлогодний процесс. Для Алексея Гаскарова и Александра Марголина прокуратура просит 4 года лишения свободы. Для Ильи Гущина — 3 года и 3 месяца колонии, а для Елены Кохтаревой — 3 года и 3 месяца условно с испытательным сроком 4 года. Елена Кохтарева за время следствия кардинально переменила свои взгляды и разочаровалась в идеях протестного движения. Гаскаров, Марголин и Гущин не отрицали участия в конфликтах с полицейскими, но настаивали: на то не было умысла — они защищали мирных демонстрантов. Кажется, они смирились, что приговор будет обвинительным: последние слова их были краткими. Почти все подчеркнули: частные судьбы суду неинтересны, на их месте мог оказаться любой.

Илья Гущин:— Наш процесс уже четвертый из се-

рии «болотных дел», поэтому я не буду касаться сути разбираемого. Много слов сказано, выводы все сделаны. В моей биографии тоже вряд ли есть что-то, что может заинтересовать суд. Поэтому крат-ко перейду к приземленным вопросам. Мы полтора года содержимся в СИЗО. Я прошу учесть, что часть срока мы отбы-ли в более тяжких условиях, и дать более мягкое наказание. Все.

Александр Марголин:— До митинга 6 мая я работал на

любимой работе, помогал родителям, растил дочек, считал себя ответствен-ным за будущее своих детей. Когда я шел на этот мирный митинг, я считал, что я мирно могу изменить ситуацию, сделать это государство более свободным, более правовым, процветающим, в котором будет комфортно жить моим детям. Я себя виновным не признаю. Тем не менее я имею смягчающие обстоятель-ства. Я прошу принять справедливое, взвешенное решение, не основанное на каких-то факторах, кроме правовых.

Алексей Гаскаров:— Мне кажется, наши индивидуальные

истории, наши мотивы не столь важны — по тем основаниям, по которым мы сидим, мог сидеть любой человек, который нахо-дился на Болотной площади 6 мая.

Общественный резонанс наше дело получило не потому, что интересно, кто и каким образом потянул полицейского за ногу или бронежилет. Через «болотное дело» общественность понимает, каким образом власть взаимодействует с оппо-зицией, как относится к тем, кто имеет отличную от генеральной линии точку зрения.

Почему такое большое количество людей 6 мая приняли решение участ-вовать в событиях, а не разойтись по домам, не позволили себя безнаказанно избить? Демонстрация 6 мая — седьмое массовое мероприятие оппозиции. До декабря 2012 года на протестные митинги выходили несколько тысяч человек, но после того, как сами-знаете-кто сказал, что идея сменяемости власти не самая лучшая для России, — актив расширил-

ся. Эти люди не пошли устраивать бес-порядки, они пошли наблюдателями на выборы, чтобы понять и зафиксировать, как формируется легитимность действу-ющей власти.

Я сам был наблюдателем. Выборы — это единственный легальный способ изменить политическую систему и в дальнейшем решить социальные и эко-номические проблемы. Несмотря на то что огромное количество людей вышло на улицы, со стороны власти не было практически никакой реакции. Протест был мирный, многочисленный, требо-вания реальны.

Человек должен быть защищен от действий властей не только механизмом разделения и системой сдержек и проти-вовесов, но и возможностью напрямую апеллировать к закону в той форме, в которой он сформулирован. В нашем деле это ярко проявляется.

Мы не можем не обратить внимание на избирательность проявления закона. Право у нас не прецедентное, но нельзя не заметить: если ты националист — пе-рекрываешь дороги, поджигаешь магази-ны, устраиваешь погромы, но при этом не высказываешься против действий власти, то ты хулиган. Если ты оказался там, где кричат «Путин — вор», то ты попадаешь под жесткую уголовную от-ветственность.

Если ты лоялен власти, то в отно-шении тебя включается режим макси-мального благоприятствования. Если не лоялен, ты сидишь в тюрьме. Это ка-сается оценки действий демонстрантов и полиции. Слишком очевидно, что не все полицейские вели себя на площади, как должны. Эта тема не являлась пред-метом разбирательства, но ни одного уго-

ловного дела в отношении полицейских заведено не было.

Через наше дело из полицейских хо-тели сделать неприкасаемых. Когда шла общественная дискуссия о последствиях «болотного дела», всегда звучала фраза «Полицию бить нельзя». Но даже в нашей ситуации — из тридцати человек, кото-рые привлечены по «болотному делу», только трое реально наносили какие-то удары полицейским. Вся сложность ситу-ации примитивизировалась этой фразой. Такая постановка вопроса уничтожает возможность любой критики власти.

Не можем же мы забывать, что многие страшные преступления в годы Большого террора совершали люди в форме, все, что они делали, фактически было закон-но. Сейчас нам говорят: не должно быть никакого критического переосмысления, необходимо тупо подчиняться.

Очень бы не хотелось, чтобы после нашего процесса говорить о праве как о выражении принципа справедливости вдруг стало признаком плохого тона.

Если в этой стране путь к свободе лежит через тюрьмы, мы готовы его пройти.

Елена Кохтарева:— Хочу объяснить, почему я отказы-

ваюсь от оппозиции, почему я перестала ходить [на митинги], почему я не только сожалею, что произошло, теперь я раска-иваюсь абсолютно, полностью.

На митинги я отходила год, сначала все было понятно: против коррупции, за честные выборы, против нищенских за-рплат, за то, чтобы все было хорошо. Но с каждым митингом мне становилось тя-желее: приходишь — у нас все плохо, у нас разруха, кооператив «Озеро»… В конце

концов наступил момент, когда я почувс-твовала, что не люблю русских, потом я почувствовала, что не люблю Россию. Я не думала, что манипулятивные технологии на меня подействуют. Потом я захотела уехать из России. Спустя какое-то время я почувствовала, что начинаю понимать самоубийц. Я не понимала, как можно не хотеть жить. Оказывается, можно: наступа-ет состояние, когда не можешь жить, по-тому что впереди нет прогресса и перспек-тив. На пике всех этих настроений ко мне приехали следователи — дорогу замело, еле добрались. У меня изба не топлена, не уб-рано, они промокли как цуцики. Я говорю: «Мальчики, сейчас я вам чай заведу». Не оказалось чашек. Я такой стыдобы никогда не испытывала! Я была поражена чувством вины! Толкали? Толкала. Кидали? Кидала. Подпишете? Подпишу. Я сама не в ударе, пишите сами, как хотите. А я проверю ошибки — и сдадим вашему начальству.

С первого дня расследования до пос-леднего я проревела. Весь год я боролась со следователями, доказывала, что наша оппозиция — самая нужная, что именно мы самые справедливые, патриоты, толь-ко мы можем вытянуть Россию.

Я, возможно, единственная, кому понравились допросы. Я там наревелась, наскандалилась, наспорилась. Я выплес-кивала все эмоции на следователя, а еще, являясь энергетическим вампиром, и подпитывалась от них.

Я перед всеми омоновцами хочу из-виниться. Ваша честь, если у вас есть возможность, не сажайте нас, мы на-столько устали.

Приговор будет оглашен 18 августа в 11.00.

В Замоскворецком районном суде Москвы прозвучали последние слова подсудимых по второму «болотному делу»

«Не сажайте нас. Мы устали»

Евг

ен

ий

ФЕ

ЛЬ

ДМ

АН

— «

Но

вая»

Илья Гущин, Александр Марголин, Алексей Гаскаров на заседании 4 августа

7 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

ПОЛИ

ТИЧЕ

СКИЙ

РЫНО

К

здесь!

Р овно сто лет назад, в августе 1914 года, началась Первая мировая война.

Первая мировая война многим казалась невозмож-ной: еще накануне выходили

статьи о том, что прогресс в вооружениях и возросшая до неокупаемости стоимость современной войны делают войны не-нужными и бессмысленными.

Но, увы, сербская разведка, возглав-ляемая Драгутином Димитриевичем, помешанным на идее Великой Сербии, устроила убийство наследника австрий-ского престола Франца Фердинанда. Грубо говоря, Первая мировая война началась из-за действий страны-изгоя, занимавшейся вместо развития эконо-мики государственным терроризмом и грезившей идеей возрождения Великой Сербии. Мир заплатил за эту идею 37 миллионами жизней. Великой Сербии так и не построили.

Последние несколько месяцев си-туация в мире до боли напоминает си-туацию, приведшую к началу Первой мировой. «Новороссия» в роли «Великой Сербии», Гиркин-Стрелков в роли Гаврилы Принципа, сбитый «Боинг» — в роли Франца Фердинанда. История повторяется, и не сказать что как ко-медия: недоумевающий Запад все-таки вынужден реагировать на безответствен-ные действия Кремля, не прекратившего переброску тяжелых вооружений для самопровозглашенных ДНР и ЛНР даже после сбитого «Боинга».

Конечно, XXI век — не XX, и можно надеяться (повторяя, впрочем, аргу-менты ровно столетней давности), что

большой войны — с танками, пушками и с колоссальным ущербом для всех участников — не будет.

Будет, на мой взгляд, нечто другое — Первая мировая экономическая война, в которую действия безответственной злой воли втягивают всех мировых игроков в ответные меры, которые им же и наносят ущерб, но которые невозможно не пред-принять, потому что злая воля пересека-ет, одну за другой, все красные черты.

В этой войне вместо пушек будут санкции, и, как и пушки, они будут на-носить ущерб обеим сторонам.

Самый очевидный ущерб будет на-несен России.

На первый взгляд российская эко-номика обладает огромным запасом прочности.

Этот запас связан с тем, что:— цены на нефть высоки как никог-

да, и в 2008—2014 годах Россия получила свыше 1 трлн долларов от экспорта нефти и газа — больше, чем за все время правле-ния Путина до кризиса 2008 года;

— российский внешний долг мини-мален, а валютные резервы, наоборот, максимальны;

— Запад, очевидно, не будет приме-нять против России, как против Ирана, эмбарго на экспорт нефти и газа. Дело тут в арифметике: Иран экспортировал перед эмбарго 2,5 млн баррелей в день, а Россия — около 7 млн. Выпадающую российскую нефть нельзя заменить, не загнав цены под потолок;

— несмотря на тонкий слой совре-менной экономики, базовая российская

хозяйственная жизнь устроена довольно примитивно и большинство населения России способно существовать на чрез-вычайно низком жизненном уровне, не ставя это в вину правительству.

Однако у российской экономики есть чрезвычайно уязвимая точка — это около 600 млрд долларов внешних за-имствований, приходящихся в основ-ном на крупные компании и банки.

Сейчас эти внешние заимствова-ния де-факто прекратятся. Российские компании, даже те, которые не попали под санкции, не смогут рефинансиро-вать, а тем более — выплатить долги. При условии постепенного падения доходов от нефти и газа (связанного, разумеется, не с прямым эмбарго, а с вытеснением российского газа сланце-вым на европейском рынке, пересмотра нефтегазового статуса Ирана в связи с появлением на международной арене более серьезного изгоя и пр.) — это означает поэтапный дефолт, нехватку валюты и, скорее всего, введение двой-ного курса валюты, как в Туркмении, Венесуэле или Аргентине.

Продолжение —

Первая экономическая

В этой войне вместо пушек будут санкции, и, как и пушки, они будут наносить ущерб обеим сторонам

Юлия ЛАТЫНИНАобозреватель «Новой»

Китай окажется главным бенефициаром мировой экономической войны, как и любая сторона, в ней не участвующая. Еще одним бенефициаром окажутся, как и в двух предыдущих мировых войнах, США «

«страница 8 �

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

8 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

политрынок/приоритеты

В результате те, кто при-ближен к власти, смогут обменивать свои рубли на валюту по официальному курсу, а те, кто от нее да-лек, — только на черном

рынке, и каждый рубль, заработанный обладателями роскошных дворцов, будет весить в 5—10 раз больше рубля, заработанного Ваней Пупкиным.

Чтобы удержать подобный строй в равновесии, понадобится чрезвычай-но мощная система промывки мозгов, даже более серьезная, чем та, что мы имеем сейчас. Единственным способом объяснить нехватку в магазинах мяса, мыла и туалетной бумаги при наличии вышеупомянутых дворцов будет тезис: «Это проклятый Запад, гейропа и про-чие либерасты мстят Великому Путину за то, что он поднял Россию с колен».

В этой атмосфере никакая ин-теллектуальная деятельность будет невозможна, остатки науки и интел-лигенции сбегут на Запад, и оконча-тельно люмпенизированное массовое сознание России будет дрейфовать туда, где в геоисторическом смыс-ле уже находятся Иран, Судан и Зимбабве. Великое здание европейс-кой Российской империи, созданное Петром I, будет окончательно похоро-нено под массовыми антизападными фобиями и на воскрешение России понадобятся десятилетия.

Однако вопрос: пострадает ли Россия одна?

Европейская финансовая система живет на пороховой бочке. Страны ЕС тратят гораздо больше, чем зара-батывают, а разница покрывается за счет долгов, давно превратившихся в суверенную долговую пирамиду, раз-меры которой на порядок превосходят вовремя лопнувший пузырь американ-ского subprime debt.

Пирамида эта чуть не рухнула из-за Греции. Частично она рухнула на Кипре. 600 млрд долларов российского корпоративного дефолта могут стать той соломинкой, которая сломает спи-ну быка, и не факт, что за этим крахом последует возрождение и очищение европейской экономики. Ведь долго-вой кризис в Европе вызван не войной и не экстраординарными событиями, а просто тем, что политики обещают избирателям больше, чем те зарабаты-вают. Вряд ли массовый европейский избиратель, особенно на юге, способен уменьшить свои запросы.

Еще одна существенная часть сан-кций — запрет на передачу России технологий. Современная составляю-щая российской экономики не может существовать самостоятельно, как не способна существовать самостоятель-но вырезанная из тела печенка. Самый простой пример: если прекратить IT-поддержку российских банков (а мно-гие из них уже попали под санкции), то их операционные системы прос-то грохнутся через месяц. Никаких своих операционных систем и своих айфонов мы не заведем, потому что, для начала, нельзя обеспечить собс-твенными айфонами, собственными операционными системами, собствен-ными установками горизонтального бурения и т.д. рынок размером в 140 млн человек, значительная часть ко-торых живет, мягко говоря, скромно и к модернизационной экономике не имеет никакого отношения, довольс-твуясь картошкой со своего огорода и водкой из сельского магазина.

Единственное место, откуда мы сможем их взять, — это Китай, в ко-тором населения 1 млрд человек, при-чем 400 млн из них — это уже средний класс. Еще раз — количество среднего класса в Китае почти в три раза больше, чем все население России.

Оттуда же, из Китая, можно взять кредиты, с той только разницей, что, в отличие от европейских банков, в Китае никто не пролонгирует кредит, потому что иначе это испортит баланс банка.

Китай будет брать залог нефтью, газом и медью. На военную аннексию он вряд ли пойдет, потому что зачем прагматичным китайцам брать на себя головную боль по содержанию террито-рии, если можно просто высасывать из этой территории соки, оставляя снаб-жение аборигенов местным властям?

Скорее всего, ситуация будет такая же, как в начале XX века на формально принадлежащей Китаю территории КВЖД, только с точностью до обрат-ного знака. Месторождение китайс-кое, рабочие китайские, законы на нем китайские, а вокруг в развалинах пяти-этажек живут аборигены, и пособия им выплачивает русский губернатор.

Таким образом, Китай окажет-ся главным бенефициаром мировой экономической войны, как и любая сторона, в ней не участвующая. Еще одним бенефициаром окажутся, как и в двух предыдущих мировых вой-нах, США. Во-первых, их экономика и банковская система значительно здоровее европейской, во-вторых, крах России и ослабление Евросоюза спровоцируют отток в США мозгов, которые являются главной ценностью постиндустриальной экономики.

Так или иначе — помимо своего желания и из-за необходимости проти-востоять злой воле — мир втягивается на наших глазах в Первую мировую экономическую войну, и, как и все сов-ременные войны, эта мировая война будет неокупаема. Она ударит по всем ее участникам. Обернется ли этот удар катастрофой или просто постепенным усугублением уже существующих тен-денций, мы увидим в ближайшие не-сколько лет.

Юлия ЛАТЫНИНА,обозреватель «Новой»

Первая экономическая

� страница 7

Китай будет брать залог нефтью, газом и медью. Зачем китайцам брать на себя содержание территории, если можно просто высасывать из нее соки, оставляя снабжение аборигенов местным властям? «

«21

миллиард рублей выделило правительство на «развитие ла-геря «Артек», сообщила на днях

вице-премьер Ольга Голодец. Программа восстановления детского лагеря уже ут-верждена кабинетом министров, она рас-считана на четыре года. Следующий сезон в «Артеке» начнется с грандиозного празд-нования, посвященного 90-летию лагеря.

Радоваться этой новости не получается. Потому что более бесстыдного, показного и лицемерного жеста из разряда «заботы о детях» за последнее время встречать не приходилось.

Меньше всего эта огромная сумма вло-жений коснется непосредственно детей. Потому что обычному ребенку для счаст-ливых каникул у моря нужно комфортное жилье с работающим душем и чистым туалетом, разнообразная еда и классные, веселые вожатые. Ни мраморные полы, ни бассейны с джакузи, ни грандиозные сцены с голографическими и прочими техничес-кими «штучками» летнего счастья никак не гарантируют — вспомните свои лучшие детские каникулы. Ну правда, ведь никто напрочь не помнит, какого качества был в спальне линолеум в седьмом отряде, а помнят, как на последней минуте выиграли в футбол на лагерном турнире у шестого отряда и как пришлось идти ночью успо-каивать плачущего навзрыд от несчастной любви к вожатой 8-летнего друга Аркашку. Фильм режиссера Соловьева «Сто дней после детства» вам в помощь, если что.

Но дело в том, что на качественный линолеум, работающий душ, а также пол-ный капитальный ремонт, реконструкцию, обновление пожарной и охранной сигна-лизации, автотранспорт «Артеку» в 2014 году уже выделяли 895 миллионов рублей. Так что новые миллиардные вливания — не про детский комфорт.

Эти суммы про создание символов и мифов — основного пропагандистского ресурса тоталитарного стиля. Это про «спасибо товарищу (нужное вставить) за наше счастливое детство».

Ход вполне актуальный для режима, впавшего в ступор от международных санкций. Грядущая стагнация экономики и последующее неизбежное снижение уровня жизни, по логике правительства, видимо, не так будут чувствительны для населения, если иметь наготове «картин-ку» для Первого канала про хронически счастливых детей.

А еще, как выяснилось за последние полгода, очень неплохо иметь запасной плацдарм для детей, попавших под каток политических разборок взрослых. И это тоже пропагандистская картинка с «пози-тивным» месседжем про то, как Россия спа-сает от ужасов войны пострадавших детей в самом лучшем лагере на свете. Правда, за кадром останется то, что возвращаться после смены придется домой, в реальную жизнь с уровнем жизни «ниже плинтуса»

и вне всяких социальных гарантий. И этот контраст, на мой взгляд, счастливое детство сроком в 21 день обнуляет.

Это я о тех детях пишу, которые в «Артек» поедут по путевкам, оплачен-ным из бюджета для социально незащи-щенных. Но такие дети — вовсе не весь контингент «Артека». «Артек» сегодня — вполне коммерческий проект, путевка на трехнедельную смену в июле варьи-руется в цене от 37 до 60 тысяч рублей. Интересно, сколько будут стоить путевки после артековского апгрейда?

И честно сказать, может, и не вызвал бы у меня лично этот очередной имиджевый проект правительства такого протеста — строят же, в конце концов, в мире страшно дорогие Диснейленды — если бы не соот-несение артековского бюджета с иными бюджетами.

В июле Госдума, а точнее, вся фракция «Единой России» сорвала утверждение поправки в закон, обязующий федераль-ный бюджет финансировать лекарства для редких больных, страдающих жиз-неугрожающими заболеваниями, то есть тех, которые без лекарств могут умереть в короткий срок. Выяснилось, что региональ-ные бюджеты в массе своей такие траты не тянут. Так вот. На всех зарегистрированных в 2013 году 11 550 больных было потра-чено 9 миллиардов. Чтобы покрыть весь дефицит, требуется 15 миллиардов.

В 15 гарантированных миллиардов из федерального бюджета больным, по сути, было отказано. 21 миллиард на «Артек» — символ стабильности, прошел на ура.

Когда в стране не хватает денег на детскую жизнь (загляните на любой сайт благотворительных организаций помощи больным детям), тратить деньги на праздник детства — стыдно.

И еще цифры. В этом году на лечение детей за рубежом бюджет планирует выде-лить 177 миллионов рублей. На эти деньги можно вылечить лишь несколько десятков детей. Сколько можно было бы вылечить на 21 миллиард?

В фонде «Подари жизнь», оказывающем помощь детям из московских и федеральных клиник и еще детям из 40 регионов, посчи-тали, что в 2013 году дети получили помощь от фонда на 839 миллионов рублей, 38,6 миллиона рублей фонд потратил на закупку лекарств, не производящихся в России. Это всё деньги благотворителей.

У страны не нашлось. А для «Артека» — запросто.

И еще про детское счастье.Из ЖЖ Лидии Мониава — координа-

тора фонда помощи хосписам «Вера». Написано в тот же день, когда вице-пре-мьер отрапортовала о грядущем расцвете «Артека». «Вдруг кто-нибудь из вас мог бы купить кровать для Полины. У Полины ДЦП, и она живет на руках у мамы…»

Кровать Полине уже через час купил Дамир, а Анастасия купила вентилятор, а Рушана привезла шторы в детскую. Посторонние люди — читатели блога.

А через два дня мама Полины пришлет письмо в фонд: «В нашей с Полиной ком-нате праздник. Полина первую ночь спала в новой кровати. За последние два года это был первый раз, когда я спокойно, не боясь ее разбудить, смогла выспаться…»

«Артек» ждут новые многомиллиардные вливания. Картинка для репортажей из «лучшего лагеря на свете» оказалась важнее лечения детей с редкими, смертельно опасными болезнями

Сказка для взрослых

Наталья ЧЕРНОВАобозреватель «Новой»

9 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

донбасс/кто куда

М инувшие две недели дали дополнительный резкий скачок вынуж-денной миграции: чис-ло едущих вглубь стра-ны выросло в разы.

Конечно, можно и пренебречь фактом: людям под «Градом» не до геополитическо-го выбора, им все равно — куда, лишь бы там не стреляли. Но все же, чем вызвано из-менение вектора движения переселенцев?

В последние недели украинским во-лонтерам, а также вышедшим из анабиоза представителям минсоцполитики и мест-ного руководства лучше удается проклады-вать «зеленые коридоры» посреди войны? Власть обратила внимание на пикеты под администрацией президента Порошенко, требующие «портить статистику», то есть честно называть потери убитыми и ране-ными из числа гражданского населения, а не только среди военных и добровольцев? Или вот такое объяснение можно предло-жить: родственники, друзья, соседи тех, кто рискнул в страшный час сменить Донбасс на Киев, Львов или Днепропетровск, с изумлением сообщили оставшимся дома, что на органы их здесь не разобрали, даже не пытались, этнических чисток и филь-трационных лагерей нет, а русский язык — вообще на каждом углу…

Приехавшая часть Донбасса пока до-статочно мала и рассеянна по местности, чтобы дать ей более точную характерис-тику.

Есть люди, которые считают дни до возвращения, не скрывая — устроит любая власть, хоть киевская, хоть ДНР. Пусть толь-ко не убивают. В столице впервые. Видеть ее не хотят — кто равнодушно, кто агрессивно. Поселки и пригороды, с закрытыми шахта-ми, с норами «копанок», с огородами под терриконами и двухэтажными бараками послевоенной застройки, откуда внезапно выдернуло вихрем, — для них фактически то же, что брошенные на произвол судьбы дворцы и заводы Рината Ахметова, кукую-щего сейчас в особняке под Киевом, в элит-ной Конче-Заспе. Привычный мир.

Есть другие люди, предприниматели мелкого и среднего масштаба из восточ-ного региона, понимающие, что самое важное сейчас — втиснуться в новые обсто-

ятельства. Квартиры арендовали. Хорошие машины с донецкими номерами припар-кованы возле столичных банков.

У этих — напор и азарт провинциалов, не намеренных долго снова начинать с нуля. Рассказывают о грабежах, разгуле бытового бандитизма, отъеме собствен-ности «в пользу республики». Каждый второй со значением намекает, что лично знаком с Семеном Семенченко, руково-дителем украинского добровольческого батальона «Донбасс», и помогает ему не скупясь. С особым, сказала бы, плотояд-ным удовольствием вспоминают о регио-налах, которые плескали бензином в огонь, пока сами не спалились.

Экс-партия власти после Майдана от-казалась от Януковича. Но не от затеи удер-жать под собой восточную часть страны, хоть бы и в союзе с сепаратистами. Сегодня показания следствию дает отставная гра-доначальница Славянска Неля Штепа, а Юрий Борисов, мэр города Стаханов

Луганской области, без боя «сдал» главу парламентской фракции Партии регионов Александра Ефремова: шеф руководил финансированием «титушек» и террорис-тов из ДНР.

И первые, и вторые переселенцы в основном намерены вернуться, лишь только кончится война. Но есть и третьи. Они оказались в меньшинстве, на стороне европейского выбора Украины, внутренне уже отрезали себя от Донбасса, ставшего чужим. Их преследовали, били, убивали, нередко и терзая перед смертью. Их не переубедить теперь кредитами МВФ, ко-торыми обещают залить раны экономики и социальной сферы. Тут драма на уровне человеческой совместимости.

Примечательно, что в категорию «чужие» попали отнюдь не только пред-ставители творческой или технической интеллигенции, студенческая молодежь или активисты демократических пар-тий — ожидаемые страты, если пользо-

ваться терминологией социологов. Там оказались шахтеры из независимого профсоюза горняков, посмевшие вы-ступить против сепаратистов и чудом уцелевшие после расправы. (Собратья по лаве молча наблюдали, не вмешивались.) Фермеры, чьи дома и скот сожгли в на-зидание другим: не пытайтесь увильнуть от чести пойти в ополчение! (Соседи, добрые простые селяне, просто указали места, где родня фермеров живет.) «Не смогу по-прежнему жить рядом с теми, кто раскрылся за эти дни. Как будто ни-чего не было», — примерно так сформу-лировал свое решение Денис Казанский, известный журналист из Донецка.

Последствия такого исхода Донбассу еще предстоит испытать.

Ольга МУСАФИРОВА,соб. корр. «Новой», Киев

Внутри себя, внутри страныКто едет с Донбасса в глубь Украины

Женщина с ребенком во временном общежитии для беженцев из Донецкой области

в городе Донецке Ростовской области

По данным Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев, Донецкую и Луганскую области покинули 225 тысяч человек. Из них около 100 тысяч перебрались в другие регионы Украины, остальные, то есть большая часть, — в Россию.Массовый отток жителей Донбасса стали фиксировать с конца июня. Цифры, которые я привожу, отражают картину середины июля, времени, когда боевые действия в самом Донецке и Луганске только начинались.

В прошлое воскресенье все федеральные каналы со-общили, что двенадцать солдат и офицеров 72-й мо-торизованной бригады Вооруженных сил Украины

попросили убежища у российских пограничников на КПП «Гуково» в Ростовской области. Как заявил глава пресс-службы управления Погранслужбы ФСБ по Ростовской области Василий Малаев, военные попросили пропустить их в Россию, поскольку «не желают продолжать бессмыс-ленную войну, которую ведет их правительство».

В момент, когда новость об этом появилась в эфире телеканалов, корреспонденты «Новой газеты» и сайта Слон.ру находились на КПП «Гуково», где в тот момент не было заметно никого, кроме нескольких пограничников и двух наблюдателей ОБСЕ. Спустя несколько часов мы вернулись на КПП, где дежурный пограничник сначала сообщил, что находится на посту с девяти утра и никого постороннего не видел, но потом вспомнил, что какие-то украинские военные и журналисты были на КПП вчера.

Мы позвонили Василию Малаеву прямо с КПП. Он подтвердил, что телевизионные сюжеты появились уже после того, как военные были переправлены в Россию, но на вопрос журналиста Слон.ру о том, где они сейчас и как можно встретиться с военными (которые, напомним, не хотят «продолжать бессмысленную войну»), ответить не смог и предположил, что они уже могли вернуться назад в Украину.

На этом не закончилось. На следующий день еще 438 украинских военных (из них 160 — пограничники, остальные из 72-й отдельной моторизированной бри-гады ВС Украины) перешли границу в пункте пропуска «Гуково». По сообщению Малаева, один из них был тяжело ранен и отправлен на операцию в Центральную городскую больницу Гукова. В первых сообщениях о военных также говорилось, что они не хотят участво-вать в войне, но затем Василий Малаев уточнил, что военнослужащие попросили открыть гуманитарный коридор в Россию после того, как у них закончились боеприпасы.

Мы прибыли на КПП «Гуково» через пару часов после перехода военных. К этому времени их собрали в армейском лагере недалеко от КПП. Вокруг выставили сплошной кордон из российских солдат, по официаль-ной версии — для того, чтобы украинцев не линчевали беженцы из расположенного рядом лагеря. На деле пе-реполненный (500 человек) лагерь не обратил на солдат никакого внимания.

Большинство военных оказались рядовыми, мобили-зованными из Киевского военного округа. Как удалось договориться с Россией о гуманитарном коридоре и ког-да можно будет вернуться в Украину, они не знали, этим занималось армейское начальство. Отступать в Россию, по их словам, пришлось после того, как они оказались

заблокированы ополченцами. После трех недель боя у бригады не осталось не только патронов, но и еды.

Никаких угроз со стороны России военные не ожида-ли, хотя говорили очень осторожно:

— Это наш конфликт. Мы боремся с террористами на своей территории. А кто эту борьбу начал — уже другой вопрос, — объяснил один из них. По его словам, возвращаться в район Червонопартизанска (с украин-ской стороны от КПП «Гуково») они не собирались, ук-раинских военных там тоже не оставалось: «Там и КПП больше нет».

— Там нам был бы … (конец). А лучше быть живым в России, чем мертвым героем дома, — констатировал рядовой Александр.

Оставаться в России никто из военных не собирался, хотя они несколько раз настойчиво спросили, правда ли, что здесь их все ненавидят.

Елена РАЧЕВА, спец. корр. «Новой», Гуково

P.S. Во вторник стало известно, что колон-на из 195 военнослужащих уже вернулась в Украину и по дороге была обстреляна опол-ченцами.

А В ЭТО ВРЕМЯ «Лучше быть живым в России, чем мертвым героем дома»

Корреспондент «Новой» пообщалась с украинскими военными, отступившими на российскую территорию

Re

ute

rs

10 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

специальный репортаж

С начала на территории ДНР за-кончились наличные деньги. Упаковки купюр просто невоз-

можно было довести до отделений бан-ков и банкоматов.

— Когда все только начиналось, мы еще пытались возить наличку в Донецк на наших фирменных машинах, — рас-сказывает один из бывших инкассаторов Приватбанка (крупнейшего коммерчес-кого банка Украины, через который на-числяются пенсии, социальные пособия и зарплаты работникам бюджетной сфе-ры), — довозили не всё. Потом пересели на машины без опознавательных знаков — это помогло только на время. Под конец я возил деньги, миллионы гривен, на собс-твенной машине, без охраны, без оружия, без бронежилета — чтобы не вызывать лишнего интереса у дээнэровцев. Каким чудом довозил, сам не знаю.

В это время в городе люди в камуфляже уже вовсю палили банкоматы и громили банковские отделения.

— Ну и как ты ко всему этому отно-сишься?

— Нехорошо, конечно, но что подела-ешь — это война.

Фраза «это война» стала универсаль-ным объяснением практически для всего, что здесь происходит.

— У вас есть карты для оплаты теле-фона? — спрашиваю у продавца в салоне связи.

— Нет. — Почему? Не завозят?— Никто не берется везти. Потому что

ничего ценного сюда сейчас не довезешь — отожмут. Это война.

* * *

— Ну вообще-то, это не моя машина, это родственников, — объясняет таксист на старенькой «девятке». — Моя — в гара-же. Все, у кого остались нормальные тачки, попрятали их по гаражам.

— Почему?— Отожмут. Я сам видел, как дээнэров-

цы высадили девочку из дорогой машины прямо на заправке. Дали денег на такси и уехали. Но я бы, честно говоря, на их месте так же поступил. Это же война.

Те, кто до сих пор перемещается по Донецку на собственных машинах, жалу-ются на то, что ездить стало очень опасно: перекрашенные под камуфляж авто без номеров (а иногда и без стекол), моргая «аварийкой» и постоянно сигналя, но-сятся по городу с бешеной скоростью, полностью игнорируя правила дорожного движения. Когда такая машина вылетает под красный свет на перекресток, запас терпения у «гражданских» водителей на-конец заканчивается. Вместо «это война» звучит исключительно мат.

* * *Пенсии, пособия и зарплаты госслу-

жащим не выплачиваются в большинстве городов, которые находятся во власти се-паратистов. Не работают многие торговые центры, рестораны, гостинцы. Полки в продуктовых магазинах — полупустые, но хорошо, что все необходимое для жизни пока есть.

Жители говорят, что какое-то время назад дээнэровцы собирали информа-цию о тех, кто покинул город, и стави-ли на двери их квартир новые замки. Некоторые горожане считают, что так и надо, — мол, если человек официально стал беженцем, его имущество должно

отойти государству, которое он поки-нул.

Говорят, что за мародерство в Донецке могут расстрелять. Так же как в Славянске.

Говорят, что могут расстрелять и за пья-ный дебош. А могут отправить рыть око-пы — в качестве исправительных работ.

Говорят, что пошли на референдум, потому что думали, что все закончится, как в Крыму. Некоторые решаются пред-положить, что Россия их бросила, а без России — не выжить, но все равно ждут победы Новороссии.

Другие, — которые на референдум не ходили, — ждут освобождения Донецка от «террористов» и «российских наемников». И все безумно устали.

«Мне уже все равно, кто будет. Лишь бы весь этот кошмар закончился поско-рее», — говорят многие. И с каждым днем таких становится все больше.

* * *Я не знаю, сколько именно человек

уехало из Донецка. И никто точно не знает. По оценкам оставшихся — от 50 до 80%.

Люди продолжают уезжать. На такси, на собственных машинах, на автобусах, на поездах — кто как может.

В центре города тихо и пусто. В восточных — пока еще тыловых

— районах Донецка все идет своим че-редом. Люди ходят на работу, на улицах играют дети. Обычные будни обычного города.

В западную часть города регулярно за-летают снаряды — разговоры только о том, куда именно попали на этот раз и сколько человек пострадало-погибло.

Работа, дом, бомбоубежище — для жителей Октябрьского, Петровского и не-которых других районов города, которые, несмотря ни на что, не захотели покидать Донецк, стали нормой жизни.

— Посмотрите, в каких условиях мы вынуждены существовать.

Спускаемся в подвал обычной школы. Темно, сыро. Часть помещений заставлена партами и стульями. В остальных рассте-лены матрасы. По стенам медленно ползут капельки воды.

В тот день, когда мы приехали в это «бомбоубежище», его должен был презен-товать вице-премьер ДНР Андрей Пургин. Но нам так и не удалось дождаться офи-циальной делегации. Говорят, правда, что

чиновники все-таки доехали — привезли несколько матрацев.

Только в жизни местных от этого не поменялось ровным счетом ничего. С утра — из подвала — на работу, по-том домой помыться, на ночь — опять в подвал.

***Выезжаем из Донецка. Движемся

на юго-восток, в сторону Амвросиевки. Несколько блокпостов ДНР, несколько километров ничьей территории (это всег-да самая опасная часть пути), блокпосты Украины.

Амвросиевка. 75 километров до Донецка, 17 километров до российско-украинской границы. Продуктовый мага-зин. Одна продавщица жалуется другой на российских родственников:

— Они узнали, что у нас тут украинские войска. Звонят чуть не в истерике, говорят,

что нужно срочно отсюда уезжать, что к нам пришли фашисты и всех убьют, пред-ставляешь? И я не могу объяснить им, что все нормально, что никто нас не убивает. Они не верят…

* * *Амвросиевский район Донецкой об-

ласти. Расположение украинских войск.— Хлопцы, прикиньте, мне тут эсэмэс-

ка пришла. Пишут: «Добро пожаловать в Россию!»

Здесь телефоны уже начинают «ловить» российские сотовые сети, которые автома-тически поздравляют бойцов с виртуаль-ным пересечением границы.

Весь лагерь держится на ящиках из-под снарядов для «Града». Из ящиков — укреп-ления, столы, лавки, крыши блиндажей, душ. Мимо нас по полю в сторону складов пылит колонна украинских «Градов» — едут за снарядами. Примерно через час колонна пойдет обратно, в сторону Саур-Могилы — высоты, за которую постоянно идут бои. И так по нескольку раз за день.

Пока идет война, недостатка в снаряд-ных ящиках точно не будет — хоть целый город строй.

…Сидим на снарядных ящиках. Командир разворачивает карту, чтобы показать, откуда именно ведется огонь. Карта составлена на основе данных 30-лет-ней давности — такую выдали, других нет. В итоге переходим на спутниковые карты в моем планшете — так проще.

Рядом зампотех рассматривает «ноч-ники» — приборы ночного видения. Тихо ругается.

— Они все сделаны в конце 80-х. Ну ничего, самый старый, который нам при-слали, был 1967 года выпуска.

— Ну а чего ты хочешь? Армию 20 лет разваливали, — отвечает командир. — А теперь отправляют с этим воевать мо-лодых недоученных пацанов.

Командир бросает короткий взгляд на-право. Буквально в 20 метрах от нас — чер-ная, выжженная плешь. Сломанные, посе-ченные осколками деревья, обуглившиеся стволы, груды обгоревшего: снарядные ящики, каска, какие-то вещи. На месте этого черного недавно стояла палатка, пока сюда не прилетел «Град».

Сам командир — профессиональный военный.

— Мобилизовали?— Сам мобилизовался. Всем моим

знакомым начали приходить повестки, а мне — нет. Ну я сам пошел в военкомат. А чего ждать?

В его отряде, включенном в состав од-ной из бригад украинской армии, — толь-ко добровольцы. Многие после Майдана. Их готовили для охраны АЭС, но в итоге привезли сюда.

Сам он с грустной усмешкой называет свое подразделение «автобусными вой-сками» и «школьниками». Потому что единственный вид транспорта, который находится в их в распоряжении, — «Газели» и небольшие «бусы», на которых еще не-давно были наклейки «Дети».

Командир говорит, что и БТРы, и БМПехи в армии есть, но их держат в резерве.

— Почему?— Потому что официально в Украине

нет войны. У нас же здесь, блин, АТО.

* * *Подсаживается боец. Не здороваясь и

не знакомясь, с ходу начинает говорить: — Скажи, зачем Россия лезет в наши

дела? Что у вас люди по этому поводу дума-ют? Россияне считают это нормальным?

Отвечаю. Он нервничает. В лицо не смотрит.

Смотрит куда-то в сторону.— Я не понимаю, у меня в голове не

укладывается… Я не имею ничего про-тив русских, сам много лет проработал в Москве, у меня много знакомых, много друзей осталось там. Но то, что делает ваша страна, ваш президент… Он раскачал

Самое паскудное, что и украинские военные, и бойцы ДНР постепенно забывают о том, что не все обязаны воевать. Что есть просто мирные люди

Это

Еду в Донецк из Харькова. Проезжаю Славянск, Краматорск. Каждый фонарный столб отмечен двумя полосками масляной краски — желтой и голубой. В обоих городах развешены билборды «Славянск/Краматорск — это Украина». В города возвращаются местные жители, и вместе с ними возвращается нормальная жизнь. Но она заканчивается за последним украинским блокпостом. Украина разрезана на две неравные части вырытыми в полях окопами. Сами поля

похожи на огромную шахматную доску. Черные — выгоревшие — клетки чередуются с золотыми, на которых работает уборочная техника. Местные пытаются спасти оставшийся урожай. Окопы, укрепления и блокпосты ДНР, имевшие значение до оставления Славянска и Краматорска, брошены. Чем ближе к Донецку, тем меньше машин и больше столбов черного дыма на горизонте. В пригородах постоянно идут бои.

Фо

то а

вто

ра

Город Снежное

11 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

войнаДонбасс своими обещаниями, и он же его и кинул… Видишь это черное, сгоревшее, где была палатка?

Вижу.— Видела, сколько сюда раненых и

убитых привозят?Видела. — Ну и зачем нам и вам все это?Мне нечего ответить.

* * *— Мне сказали, что в Амвросиевке уже

появились патроны. Что кто-то меняет их на водку. И не дай бог я узнаю, что это кто-то из вас, — командир очень переживает за своих бойцов. Старается поддерживать дисциплину. Говорит, что ему было бы спо-койнее все делать самому, чем отправлять их куда-либо.

Из-под Саур-Могилы приходит колон-на с ранеными. Его бойцы участвовали в ее сопровождении.

— Ну рассказывай. — «Таблетку» пришлось бросить…

Заглохла… Сломалась… — С людьми что?— Все живы-здоровы. — Если ты мне еще раз доложишь о тех-

нике вперед людей… Никогда так не делай! Плевать мне на эту «таблетку»! Мне важно, чтобы вы все были живые и целые.

Многие им завидуют. Говорят: «Всем бы таких командиров».

— Понимаешь, в чем еще дело — и я, и мои ребята — мы здесь недавно, еще свежие, — объясняет командир. — Ну и добровольность — это тоже важно. Не все пацаны представляли себе, что это такое, но, во всяком случае, было хоть какое-то понимание, зачем это делать. Для тех, кто попал сюда по мобилизации и сидит уже несколько месяцев, все гораздо сложнее.

* * *— Я домой хочу… Я. Хочу. Домой.

Почему я здесь? Я хочу забрать свою де-вушку и поехать домой в Киев!

Рома пьян. Увидев меня, он встает из-за стола, нетвердой походкой идет к блиндажу, возвращается с зеленым под-шлемником на голове и только после это-го начинает говорить в полный голос. До этого то же самое повторял шепотом, как бы про себя.

— Мы здесь уже пять месяцев… В их батальоне было больше пятисот

человек. Осталось — меньше сорока. Четырнадцать — от его роты. Около двух сотен дезертировало. Остальные ушли

«двухсотыми» (погибшими) и «трехсоты-ми» (ранеными). Часть этого батальона накрыло «Градом» спустя неделю после приезда сюда. Никто не может мне ска-зать, сколько человек тогда погибло.

— Вчера мой БТР подбили. А я опять живой.

Рома раскачивается, сидя на снаряд-ном ящике из-под «Града».

— Ты знаешь, что я заговоренный? Все знают, что я заговоренный… Мне цыган-ка в детстве нагадала. Сказала, что я до 84 лет доживу.

Встает. Стаскивает с головы подшлем-ник. Внимательно смотрит мне в глаза. Под маской обнажается безумная щенячья улыбка от уха до уха.

— Я всегда улыбаюсь. Я не боюсь. Я ничего не боюсь. Смерти не боюсь. Ты красивая. Хочешь, я тебе свою девушку покажу?

Рома достает телефон, начинает лис-тать фотографии.

— А это моя предыдущая. Да, отсюда, из города. Ее какой-то местный убил. Из ревности, — улыбка не сходит с его лица. — А это вот та, которая теперь, тоже отсюда… Красивая? Я домой хочу. Когда все закон-чится, я заберу ее в Киев.

Рома не хотел воевать. Его мобилизова-ли. За пять месяцев у него ни разу не было отпуска. Пять месяцев он живет в этой «зеленке» под «Градами».

— Когда у тебя отпуск?— Скоро. Но я в него не пойду. — Почему?Опять улыбается. — Меня арестуют. Я потерял свое ору-

жие. Точнее, его забрали те, что дезерти-ровали. Они уехали. А я остался. Я хочу домой.

* * *Со стороны Саур-Могилы приходит

очередная колонна с ранеными и убиты-ми. Их быстро грузят в вертолет. Через 10 минут колонна готова ехать обратно. Говорят, что там остались еще «трехсотые» и «двухсотые».

Командир договаривается с бойцами, чтобы нас с фотографом взяли с собой.

— Ты, …, жить хочешь?! — каким-то нечеловеческим голосом орет мне боец из кабины шишиги*.

— Хочу, конечно. — Тогда на … тебе туда ехать? Ну на

…?!Отвечаю что-то невнятное про то, что

нужно ехать, про работу.— Ладно. Наша шишига к вашим услу-

гам. Быстрее, …!Залезаем в медицинский кунг. Двери

снаружи запирают черенком от лопа-ты. Внутри — окровавленные носилки. Колонна трогается. Под крышей выбитое окошко — наш единственный выход в случае чего. Не говоря друг другу ни слова, начинаем распихивать ногами носилки на полу — чтобы было куда падать. Хотя по-нимаем, что это вряд ли поможет.

* Автомобиль ГАЗ-66

Выезжаем на трассу. Через несколько минут слышатся артиллерийские выстре-лы. Следом близкие автоматные очереди — это бойцы начинают палить по «зеленке». Колонна останавливается. Беготня. Мат. Кто-то созванивается с передовой. Кричит: «Комбата убили! Комбата убили!»

Двери кунга c лязгом открываются. — … отсюда! Мы вас не повезем. Там

месиво.

* * *Никто не знает точно, сколько людей

уже было убито на Донбассе. Нет точных данных по украинским военным, нет точ-ных данных по бойцам ДНР. Нет точной информации о пленных и пропавших без вести. Нет статистики по потерям среди мирного населения.

Говорят, что часть тел украинских воен-ных возвращают родственникам с отмет-кой в документах «погиб от неосторожного обращения с оружием».

На блокпостах рассказывают, что ви-дят украинских матерей, которые едут на Донбасс искать своих пропавших без вести детей.

...Возвращаемся в Донецк. На одном из украинских блокпостов, увидев российс-кие паспорта и узнав, что мы журналисты, нас просят выйти из машины. Говорят, необходимо выяснить, кто мы и что мы, дождаться старшего.

Вначале они представились «укра-инской армией». Потом признались, что добровольцы.

— Нацгвардия?— Ну про нас говорят, что мы хуже

Нацгвардии. Уже после первых минут беседы ста-

ло понятно, что на этом блокпосту стоят праворадикалы.

— А почему без мешка на голове и еще не в яме? Такие, как вы, учат у нас по ночам украинский гимн.

На втором часу беседы с ними ловлю себя на мысли, что уже не отличаю их от бойцов ДНР. Одни предлагают яму, дру-гие — подвал. Одни рассказывают про «террористов» и «донбасское быдло», другие — про «фашистов» и «карателей». И те и другие абсолютно уверены в своей правоте и готовы убивать и умирать за эту полуправду.

А самое паскудное, что и те и другие пос-тепенно забывают о том, что не все обязаны воевать. Что есть просто мирные люди.

— На территории ДНР и ЛНР некого защищать от террористов, раз местные сами не пытаются себя защищать, — ска-зали нам на блокпосту.

— Женщины и дети — да. А вот мужи-ки… Каждый нормальный мужик должен защищать свою землю. А они вместо этого уезжают. Беженцы, блин, — так рассужда-ют бойцы ДНР.

…Город Снежное. 15 июля в полови-не седьмого утра по городу «отработала» авиация. Говорят, хотели разбомбить базу сепаратистов. Но попали в жилые дома и здание налоговой службы. 11 человек по-гибших. К четырехэтажному дому № 14 по улице Ленина, от которого осталась только половина, приносят цветы.

— Страшно? — спрашивает меня про-ходящая мимо женщина в возрасте.

— Страшно. Вы местная?— Да. Сын у меня жил в Днепропетровске.

Его мобилизовали. А я здесь. Рассказывает о том, как проснулась от

страшного грохота 15 июля. Очень пере-живает за сына. Вспоминает притчу про двух женщин и ребенка. Каждая пыталась доказать, что именно она его мать.

— Им сказали — тяните его за руки и за ноги. Кто перетянет, тому он и достанется. И настоящая мать отказалась тянуть. Наверное, так и с Донбассом должно быть.

Зинаида БУРСКАЯ,спец. корр. «Новой»

Изюм — Славянск — Донецк — Амвросиевка — Снежное

Re

ute

rs

Фо

то а

вто

ра

Город Снежное, ул. Ленина, 14

12 «Новая газета на урале»

№86 07. 08. 2014

экономика/личный счет

С понедельника авиакомпа-ния «Добролет», «дочка» «Аэрофлота», приостано-вила полеты из-за санкций Евросоюза. В санкционный список от 30 июля бюджет-

ный «Добролет» попал за то, что (в форму-лировке авторов) «выполняет полеты экс-клюзивно в Симферополь», чем «облегчает интеграцию незаконно присоединенной к Российской Федерации Автономной рес-публики Крым и подрывает украинский суверенитет и территориальную целост-ность». Зарубежные контрагенты расторг-ли лизинговые контракты на оба «Боинга», которыми пользуется «Добролет» (третья машина в парке лоукостера — россий-ский «Суперджет»). Компания лишилась технического обслуживания, возможности страховать суда и получать аэронавигаци-онную информацию.

Пассажиров, уже купивших билеты на рейсы между Москвой и Симферополем до 15 августа, а также между Москвой и Волгоградом до 20 августа, перевезут «Оренбургские авиалинии» (также при-надлежат «Аэрофлоту»). Остальным кли-ентам компания обещает полностью вер-нуть стоимость билетов. Пресс-секретарь «Добролета» Максим Фетисов сказал «Новой», что «руководство компании принимает все меры для восстановления операционной деятельности».

Надо заметить, что продавать билеты на другие направления, помимо Симферополя,

Запасной аэродром —Что если за санкциями в отношении «Добролета» последуют ограничения для всего авиационного сектора?

В незапный и невольный уход с рынка клиентов-силовиков сам по себе оказался ощутимым уда-ром, но не синонимом коллапса. По оценкам

туроператоров, на силовиков и чле-нов их семей приходилось около 10% выездного турпотока. Проблема в том, что рынок и без того находился в депрессивном состоянии. Продажи путевок в страны Европы значительно сократились из-за девальвации рубля, которая сделала их банально дороже. Чтобы не потерять долю на высоко-конкурентном рынке, где бал правит спрос, многие турфирмы принялись отчаянно демпинговать, надеясь от-бить свои деньги в высокий сезон. И вот тут потеря силовиков, юрьев день которых обычно приходился на пики: новогодние, майские и лето, — стала для многих крупных компаний дейс-твительно невосполнимой.

Премьер-министр Дмитрий Медведев был во многом прав, сравнивая турис-тический бизнес по структуре с МММ. Туроператор выкупает отели и авиа-билеты заранее, рассчитывая покрыть расходы и получить прибыль за счет будущих продаж. Если фирма демпингу-ет, продавая туры ниже себестоимости, то это значит, что обязательства перед текущими клиентами выполняются за счет денег будущих. А кассовый разрыв обычно покрывается за счет кредитных средств.

Такая модель неплохо работала на рынке, который все посткризисные годы демонстрировал устойчивый, хотя и неравномерный рост. Но в этом году к драматическому снижению спроса добавились и серьезные сложности с управлением финансами.

Многие российские турфирмы, а также работающие с ними в пуле авиа-компании брали кредиты в иностран-ных банках (потому что российские

дороги и получить их трудно). Но еще с начала весны в отношении российс-ких заемщиков стали действовать не-явные, но вполне реальные санкции. Перекредитовываться стало негде. Плюс к тому многие страховщики, адекватно оценив риски, в принципе отказались предоставлять услуги российским тур-операторам, и те, чтобы получить стра-ховку, необходимую по закону, стали обращаться к мелким и малоизвестным фирмам. (Так произошло, например, с турфирмой «Нева», которую бросил СОГАЗ, а подобрала СК «Восхождение». Ноша оказалась для страховщика непо-сильной, и вскоре после приостановки деятельности «Невы» он и сам лишился лицензии.)

Так что сама по себе череда банк-ротств, которая потрясла рынок этим летом, имеет вполне объективное происхождение. В условиях падающе-го спроса, дорогого фондирования и избыточного предложения с плохим

5 августа 2014 года. Группа ком-паний «ИнтАэр» объявила о приоста-новке своей деятельности. Группа ком-паний «ИнтАэр» представлена двумя юридическими лицами: ООО «ИнтАэр» и ООО «ИнтАэр Трэвел». Причина при-остановки деятельности заключается в падении спроса и покупательской спо-собности в связи с ростом курса валют и негативной политической ситуацией.

Пострадали: ориентировочно 1800 человек (из них 500 человек нахо-дятся за рубежом, 1200–1300 человек не смогут отправиться в отпуск).

2 августа 2014 года. Туроператор

«Лабиринт» сообщил о приостановке своей деятельности. Причинами та-кого решения, по словам компании, стали резкий рост курса валют, кото-рый сказался на покупательской спо-собности; негативная политическая и экономическая ситуация, повлиявшая на количество бронирований, а также смещение принципа подачи заявок — подавляющее большинство брониро-ваний делалось за незначительный период до вылета (так называемые горящие туры).

«Лабиринт» являлся основным кли-ентом «Идеал-тура». Обе структуры связаны через общих владельцев.

Пострадали: ориентировочно 65 тысяч (около 40 тысяч человек купили туры на ближайшее время, примерно 25 тысяч находились за рубежом).

1 августа 2014 года. Туроператор «Идеал-тур» столкнулся с финансо-выми проблемами. Авиакомпания «Оренбургские авиалинии» отменила ряд чартерных рейсов, заказанных, но не оплаченных компанией «Идеал-тур». Сумма задолженности компании перед «Оренбургскими авиалиниями» соста-вила около 1,5 миллиарда рублей.

Пострадали: от 20 до 25 тысяч человек. По количеству пострадавших туристов этот случай может стать круп-нейшим банкротством на российском туристическом рынке.

30 июля 2014 года. Турфирма «Экспо-тур» сообщила о приостановке своей деятельности в связи с невозмож-ностью выполнения своих обязательств перед туристами. В качестве одной из причин приостановки деятельности в компании называли проблемы с выпол-нением круиза по Черному морю.

Пострадали: 1027 человек (из них за границей находились 16 клиентов компании, 73 клиента туроператора от-дыхают в России, а у 102 человек были забронированы авиабилеты).

25 июля 2014 года. Турфирма «Роза ветров Мир» объявила о приос-тановке деятельности с невозможностью выполнения обязательств перед клиен-тами. Приостановка деятельности кос-нулась двух юридических лиц — ООО «Роза ветров Мир» и ООО «РВ МИР». Страховые выплаты клиентам компаний осуществляли «БИН Страхование» и «Ингосстрах», каждая из которых пре-доставила размер финансового обеспе-чения в 30 000 000 рублей.

Пострадали: около 1130 чело-век (из них 130 человек находились за рубежом, 800 собирались отправиться в поездки).

16 июля 2014 года. Турфирма «Нева» приостановила свою деятель-ность «в связи с невозможностью ис-полнять свои обязательства перед ту-ристами и заказчиками по договорам реализации туристского продукта». Фирма была застрахована на 454 миллиона рублей в страховой ком-пании «Восхождение», руководство которой находится в розыске.

Пострадали: по разным источни-кам, от 23 до 27 тысяч туристов (от 6 до 7 тысяч из них находились в этот момент за рубежом, от 17 до 20 тысяч собира-лись отправиться в поездки).

ХРОНОЛОГИЯ КОЛЛАПСА

Билет в один конец — это

только начало

А В ЭТО ВРЕМЯ

На сегодня российской демократии удалось защитить два главных завоевания девяностых — свободный выезд граждан за рубеж и 51-ю статью Конституции. Но ситуация с открытой границей становится все менее однозначной. Сначала западные страны закрыли въезд для нескольких десятков россиян в рамках украинского санкционного пакета. Ситуация в статистическом плане неразличимая, но создающая важный прецедент и

нервозность на рынке. Затем уже наше правительство закрепостило собственных силовиков, запретив для них выездной туризм, — пришло время покорять Крым, ну или хотя бы Сочи. Наконец, рынок туроператоров накрыла волна крупных банкротств, десятки тысяч россиян оказались за рубежом в беспомощном положении — и врио главы Ростуризма Олег Сафонов прямо заявил: лучше отдыхать в России.

У коллапса на туристическом рынке множество причин — и государство не может справиться ни с одной из них

РИ

А Н

ово

сти

13 «Новая газета на урале»

№86 07. 08. 2014

— Юго-Восточная Азия

Ирина ЩЕГОЛЬКОВА, пресс-секретарь Ростуризма:

— Впервые в разгар сезона с рынка ушло столько туроператоров. На дан-ный момент мы проводим анализ, по-чему это произошло. Первая и главная наша задача: вернуть туристов на роди-ну. Вторая задача: провести анализ — что же произошло в отрасли, почему и крупные, и мелкие операторы уходят с рынка. Для туроператоров это был слож-ный год, так как в связи с изменением курса евро и доллара подорожал тур-продукт. Также повлияли разговоры о введенных на Западе санкциях — люди боятся ехать. Они чувствуют неуверен-ность. Спрос понизится, по прогнозам, на 30% — это очень много. Основная проблема в перспективе: кризис дове-рия. Люди опасаются ехать. Вопрос, ко-торый задают все: а кто же следующий в очереди на закрытие?

Ирина ТЮРИНА, пресс-секретарь Российского союза туриндустрии:

— Давайте я сейчас не буду об этом говорить. Коротко об этом говорить не-возможно. У меня людей из гостиницы выселяют, а я сейчас буду обсуждать. Извините.

Майя ЛОМИДЗЕ, исполнительный директор Ассоциации туроператоров России:

— Идет зачистка рынка. Выживает сильнейший, это естественный отбор. Конкуренция, конкуренция и еще раз конкуренция. Закономерные последс-твия жесткой конкуренции и массы обстоятельств, которые в этом году соб-рались воедино: рецессия, курс валют, банковский кризис.

Мы хотели предложить ассоциации «Турпомощь» устроить совместную кон-ференцию. Из-за того, что телефоны организации постоянно заняты и у со-трудников просто не хватает рук, чтобы ответить на вопросы всех желающих, мне пришлось самой приехать в офис «Турпомощи». Процесс вывоза идет нон-стоп. Сотрудники «Турпомощи» на-мерены до конца недели вывезти всех пострадавших.

Наталья ПОЛОВИНКО

«Добролет» начал еще до принятия санк-ций, а 1 августа успел совершить первый рейс в Волгоград. То есть формально об «эксклюзивности» говорить нельзя, поэто-му теоретически оснований для продления санкций через три месяца нет. Некоторые эксперты даже считают, что, несмотря на скорый внешний эффект, включение «Добролета» в санкционный список — оче-редная осторожная «косметическая» мера. У компании маленький парк, она начала летать лишь в июне и летала только внутри России, а значит, ни на «Аэрофлот», ни на рынок (десятки рейсов в Крым, хоть и подо-роже, выполняют и несколько других пере-возчиков) приостановка ее деятельности серьезно не повлияет.

Однако в Минтрансе и МИДе так, похоже, не считают и в ответ, по слухам, подумывают запретить транзитные поле-ты из Европы в Азию через территорию России. Это ограничение слегка ударит по «Аэрофлоту». Утверждается, что российский авиагигант получает от зарубежных компа-ний как минимум 300 млн долларов в год за пролет по транссибирскому маршруту (гру-бо говоря, это стоимость одного Boeing 777 или трех Airbus А320). Совокупные потери иностранцев окажутся, безусловно, выше: длительность полетов увеличится более чем на час. Пресс-секретарь Минтранса Тимур Хикматов отказался прокомментировать «Новой» эту тему.

Пока чиновники думают, что бы еще отморозить назло бабушке Европе, стоит

посмотреть, чем чревато расширение ев-росанкций, подобных «добролетовским», на весь авиационный сектор.

По состоянию на январь 2014 года в России, по данным Государственного НИИ гражданской авиации, использовались 703 иностранных пассажирских самолета (включая 38 бизнес-джетов) и 321 отечест-венная машина. За полгода коммерческий парк мог прирасти еще 25–40 лайнерами, но общая картина ясна: не менее 65% самолетов в России — зарубежного про-изводства. И подавляющее большинство из них находится в лизинге (то есть в дол-госрочной аренде с правом выкупа) от за-рубежных же компаний. Так, по чуть более старой информации Ascend Flightglobal Consultancy, в 2013 году лизингодателями 371 самолета из 567 (66%) были ино-странные структуры. Пропорции в целом сохраняются. То есть в случае массового аннулирования лизинговых контрактов российское небо оскудеет наполовину. А те самолеты, которые взяты в аренду у российских лизинговых компаний, после введения санкций могут лишиться квали-фицированного техобслуживания.

— Какие-то вещи умеют делать в России, и совершенно нормально делают, а какие-то вещи в принципе не делаются — напри-мер, «глубокий» ремонт двигателей. По запчастям тоже неоднозначная ситуация. Какие-то запчасти есть, а какие-то уни-кальные детали могут быть вообще только от производителей, — говорит главный

редактор портала «Авиатранспортное обозрение» Алексей Синицкий.

Не исключено, что понервничают и клиенты VIP-терминалов во «Внуково-3». Многие самолеты, базирующиеся там, принадлежат российским компаниям, но фактически эксплуатируются иностранны-ми перевозчиками, поэтому осложнения возможны. Однако эксперты считают, что санкции, предъявляемые непосредственно условной «Роснефти», создадут для нее го-раздо больше проблем, чем затруднения в оперировании бизнес-джетами, которыми летают ее менеджеры.

Запасной аэродром в случае введения секторальных санкций у России есть, но переориентация на него потребует много сил, утверждает главный редактор агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев:

— Есть однозначная и давно формиру-ющаяся тенденция: российские лизинго-вые компании довольно активно набирают вес. Эти компании являются «дочками» ведущих финансовых институтов. Они есть у Внешэкономбанка, Сбербанка, ВТБ, Газпромбанка… Вероятность того, что можно будет профинансировать сделки по поставке самолетов, прибегая к отечест-венным финансовым институтам, достаточ-но высока. В то же время любой пересмотр сделок, поиск новых поставщиков тех или иных услуг займет определенное время.

По мнению эксперта, опыт эксплуата-ции относительно современных самоле-тов западного производства в условиях почти полной международной изоляции есть у Ирана: там сумели заместить всех иностранных поставщиков, отказавшихся от сотрудничества, своими собственными силами.

— У России есть никем не закрытое окно Юго-Восточной Азии. Условно го-воря, китайские контрагенты будут рады получить доступ к огромному и динамично растущему рынку, а европейцам будет весьма обидно его потерять. Поэтому европейцы, конечно, будут стараться не допускать масштабной конфронтации. И они вряд ли введут такие санкции, ко-торые прекратят полеты между Россией и странами Евросоюза. Понятно, что, если появятся секторальные ограничения для российских компаний, зеркальные меры будут приняты и в отношении зарубежных перевозчиков.

Пантелеев считает, что у России есть два метода снизить риски. Первый — пре-кратить «крымские» рейсы тех компаний, которые работают на международном рынке и имеют большое количество международных контрагентов, при этом предварительно создав специальную авиакомпанию, которая будет летать на российских самолетах, взятых в лизинг у российской компании или даже купленных в собственность. То есть ввести независи-мого от внешних санкций игрока, и «пусть на него накладывают хоть анафему».

А второй вариант — тотально пере-ориентироваться на восточных партнеров. Это чревато затратой большого количества времени и сил, но «получить услуги сопоста-вимого качества в принципе возможно».

Вот только не пришлось бы к этому вре-мени и пассажирам переориентироваться исключительно на Юго-Восточную Азию.

Никита ГИРИН

риск-менеджментом ничего иного ждать и не стоило. Государство и про-фессиональное сообщество, конечно, должны приложить максимум усилий, чтобы нивелировать ущерб для турис-тов, оказавшихся в сложной ситуации, но в очередной раз перетряхивать правила игры на рынке, наверное, не стоит — на нем, судя по всему, идет процесс самоочищения, болезненный, но закономерный.

И уж тем более не нужно устраивать ему на пустом месте дополнительный внешний шок, расширяя круг закре-пощенных, приговоренных к Крыму граждан. А ведь предпосылки к тому есть. Сотрудников госкомпаний и бюд-жетников (пока) не обязывают выкупать путевки на российское черноморское побережье, но уже настойчиво их реко-мендуют. Но у нас ведь от добровольно-принудительного до обязательного — один законопроект, вполне проходной в условиях социальной мобилизации. Тем

более что силовики, наряду с избранны-ми представителями элиты, неожиданно оказались дискриминированной груп-пой: простому народу, видишь ли, ездить «по европам» можно, были б деньги, а им нельзя.

Пока же проблема традиционно решается усилиями Следственного ко-митета, который ищет вредителей, то есть мошенников, среди руководства туроператоров.

Направление поисков не совсем уж тупиковое. Ведь в ситуации падающего рынка естественным образом возникает соблазн превратить неустойчивую ком-панию в пылесос, то есть собрать кли-ентские деньги, вывести их на офшорки и обанкротиться, ссылаясь на сложную ситуацию на рынке. Аналогичную си-туацию мы уже сравнительно давно наблюдаем в банковской сфере. Тут ре-гулятор обычно упреждает банкротства, и вкладчики исправно получают свои деньги в пределах страхового покрытия,

а вот правоохранителям похвастаться особо нечем. Если уголовные дела и доводят до суда, то отвечают не руко-водители и владельцы «пылесосов», а менеджеры среднего звена. К тому же Следственный комитет имеет привычку утрачивать интерес к историям, которые выпадают из эпицентра общественного внимания.

Так что врио главы Ростуризма был не совсем прав, утверждая, что лучше отдыхать в России. И не потому вовсе, что наши курорты проигрывают по соот-ношению цена–качество. Если говорить откровенно, то государство расписалось в собственной неспособности регули-ровать туристический рынок. А значит, чтобы хоть как-то себя обезопасить, луч-ше планировать отдых самостоятельно, хотя это и труднее, и дороже.

Алексей ПОЛУХИН

КОММЕНТАРИИ

РИ

А Н

ово

сти

4 августа 2014 года. Клиенты штурмуют офис

компании «Лабиринт» в Москве

14 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

заметки с передовой

Стендап на фоне боя

72 часа очередной «тишины» наступи-ли в 8 утра. О том, что никакого переми-рия нет, стало ясно около десяти, когда наш бронированный автобус, не доехав до конечного пункта, свернул к ближайшей заправке, остановился, а сверху грохотало так, как-будто кто-то все настойчивее и громче лупил по крыше огромным ку-лаком.

— Что это за звук? — спросил немец, сидящий рядом.

До КПП «Керем Шалом» оставался километр. Там, на самой границе с Газой, ждали группу журналистов, чтобы показать, как перебрасываются грузы в зону боевых действий, как работают службы тыла и ар-мии и живут люди в соседнем кибуце.

Три десятка журналистов высыпали на улицу. Китайцы и американцы надели бро-нежилеты, русские расчехлили камеры и штативы. Никто не хотел упускать момент. Стендап на фоне боя — удачная «картинка» для военного корреспондента.

Шоссе. Справа — Газа. Слева — Израиль. Не видно ни дыма, ни огня, только громы взрывов и ответных ударов. От того, что бомбят где-то рядом, а ты ни-чего не видишь, становится не по себе.

— Пипец миру,— спокойно замечает Маша Элькина, координатор русскоязыч-ной прессы. — Ты что, боишься? Давай выпей кофе.

Мне не страшно. Но ощущение, что долбануть может прямо здесь, около ре-зервуаров с бензином, заставляет инстин-ктивно сосредоточиться и сообразить, где же можно укрыться, если что…

Маша, как и все израильтяне, вос-принимает опасность как привычную реальность.

К ерем Шалом, поселок рядом с КПП, — кибуц, израильский «кол-хоз», где живут человек пятьдесят,

или около 15 семей поселенцев. Они 50 лет назад приехали в Израиль, стали возде-

лывать целину, построили дома и остались здесь жить.

До Иерусалима отсюда всего 104 кило-метра, 188 — до Хайфы.

Кибуцники помнят время, когда гра-ница между Газой и их землями была ус-ловной. Палестинцы ходили в Израиль на работу, израильтяне — ездили на море.

Пока мы ждали окончания боя, мир-ный кибуц объявили закрытой военной зоной. Оказалось, что один из подземных туннелей из Газы хамасовцы прорыли прямо в поселок. Террористы не дож-дались конца перемирия, или вовсе не знали о нем, или решили воспользоваться затишьем для нападения. Но были встре-чены военными. Стрельба, которая нас остановила, и есть текущий бой армии с террористами.

Взрывы усиливаются. Наш брониро-ванный автобус срочно разворачивают обратно. Коллеги на ходу сворачивают аппаратуру и блокноты. Солдатики в придорожном кафе улыбаются и смотрят нам вслед.

Так парадоксально выглядит война двадцать первого века. Вы можете наблю-дать за точечными бомбовыми ударами, сидя за чашечкой кофе на веранде рестора-на. Когда на юге идут бои, на севере люди развлекаются в клубах. На следующий день после ночных атак и сотен погибших израильские трейлеры везут в Газу медика-менты, продукты, топливо.

Н есмотря на войну и закрытые гра-ницы, у Израиля с Газой существу-ют экономические отношения.

В микроскопическом анклаве площадью около 365 квадратных кило-метров живет более полутора миллионов человек. 75 процентов до сих пор счита-ются беженцами войн 1948 и 1967 годов, которых все эти годы опекает агентство ООН по делам беженцев UNRWA. В ходе нынешней военной кампании стало ясно, что, получая миллионные дотации от Евросоюза и многих западных органи-

заций, нищая Газа в буквальном смысле копала под Израиль. ХАМАС создал в анклаве преуспевающую отрасль подзем-ного строительства. Ценой многих жиз-ней разрушено 32 туннеля с выходом на израильскую территорию. Каждый день ВВС Израиля бомбят склады с оружием, ракетные установки, военные лагеря, дома боевиков ХАМАС.

Но и здесь, в вооруженной до зубов местности, есть свои мирные производс-тва, сельскохозяйственные фермы, заводы по изготовлению керамики, алюминиевых профилей для окон. Есть мелкий бизнес, который хоть и подчиняется сегодня зако-нам военного времени, но стремится вы-жить, обеспечить хоть как-то потребности людей и немного заработать.

— Последняя перевозка из Газы через КПП,— говорит майор безопасности, — была почти месяц назад. Около тонны специй. Это основной вид экспорта Газы за границу. Еще клубника, цветы, кар-тофель, другие овощи. 7 фермерских хо-зяйств отправляли малыми партиями свою продукцию в Северную Америку, Европу, Россию.

Невзирая на обстрелы, КПП «Керем Шалом» должен открываться каждый день. 60—100 грузовиков по сорок тонн каждый караваном тянутся через границу. Везут ма-зут, продукты, медикаменты, одежду.

Для того чтобы груз попал по назна-чению, списки товаров представитель Палестинской автономии передает на КПП за сутки. Там груз проверяется на предмет соответствия и наличия запре-щенных к ввозу товаров.

— Особый пункт в списке, — поясняет майор безопасности, — цемент, строитель-ные материалы, которые можно использо-вать для сооружения туннелей. Разрешение на их ввоз имеют между-народные органи-зации, которые строят в Газе больницы, школы, гостиницы, жилые дома. Нельзя провозить оружие, химикаты, приборы, с помощью которых возможно сделать оружие или взрывные устройства.

В тот день, когда мы застряли на гра-нице, грузы остались в Израиле. А 3 тысячи порций донорской

крови, собранной на Западном бере-гу реки Иордан, вернулись в Рамаллу. Терминал закрылся. Полевые госпитали Красного Креста, переполненные город-ские лечебницы Газы остались без крови. Пустой оказалась и больница, открытая для раненых из Газы около КПП «Эрез», куда после стрельбищ на границе при-чалил наш автобус. Огромная клиника с современным оборудованием и луч-шими военными врачами сияла чистой и стерильностью. Это выглядело удручаю-ще при 8 тысячах раненых по ту сторону границы. Единицы палестинцев из Газы решаются обращаться к израильтянам за помощью. Боятся мести ХАМАС, когда вернутся обратно домой. Раненые палестинцы лежат в других израильских больницах. Этот факт не афишируют, предпочитают не показывать прессе. Несколько детей из Газы лечатся от рака и смертельных болезней в тель-авивских клиниках. Запрещено их фотографиро-вать и называть имена из соображений их безопасности.

Вообще, организация медицинской помощи, так же как и налаживание всей системы жизнеобеспечения, — одно из самых сложных в этой войне. Врачи Красного Креста, рискуя жизнью, ра-ботают на местах. «В ходе боевых дейс-твий, — говорит один из медиков, — погибли два врача-волонтера и более 40 ранены. Повреждены 26 карет «скорой помощи». Нередко боевики передвига-ются в машинах Красного Креста, пото-му что в них не стреляют.

В воскресенье под звуки рвущихся ракет началась передислокация наземных войск. По шоссе потя-

нулись танки и бронетехника в обратном направлении от Газы. Им навстречу — 200 грузовиков с медикаментами и меди-цинским оборудованием для Газы.

«Операция продолжается и переходит на новый этап», — заверил премьер.

«Керем Шалом» вновь срочно открыли для перевозок.

Елена ШАФРАНИзраиль

На войну и обратноВ Израиле продолжается военная операция, которую все чаще называют войной. Попытки примирить враждующие стороны ни к чему не приводят. Солдат и офицеров, совсем еще мальчишек, хоронят каждый день. Пропавший без вести на прошлой неделе лейтенант Адар Голдин объявлен погибшим. Несмотря на слухи о скором

завершении операции и выводе войск, армия призвала дополнительно 16 тысяч резервистов и увеличила общий контингент у границ до 86 тысяч бойцов. Газа забрасывает ракетами центр и юг, шахиды прорываются через оставшиеся еще туннели. Любое затишье длится не более двух часов.

Израиль: Репортаж с израильского КПП, через который, несмотря на войну, в Газу идут караваны с медикаментами и продуктами

EP

A

15 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

ЖИЗН

Ь ЛЮ

ДЕЙ

— Когда в 2007 году было объявлено, что некий Абрамов собирается открыть Музей иконы, то все отнеслись к этому весьма положительно. Частные коллекционеры сейчас дают исследователям колоссальный материал, особенно по поздней иконописи: XVIII — начала XX веков, — то, что музеи практически не собирали. Правда, когда Абрамов открыл свой музей в бизнес-цен-тре «Верейская Плаза», мы были шокиро-ваны, потому что в помещении был жуткий микроклимат. Это был полуподвал, жаркий, влажный, в котором, по правилам, иконы находиться вообще не могли, там и людям-то дышать было нечем.

Затем мы стали замечать некоторые странности в этом Музее русской иконы. Говорилось, что это возвращение шедев-ров на родину… Тут надо сказать, что не сильно-то они и шедевры, и еще вопрос — стоит ли такое возвращать. И что значит — возвращение на родину? Хорошо, Абрамов купил эти иконы, привез, но это же его иконы, это его собственность, это не то что вот он купил и подарил государствен-ному музею!

Когда только открылся этот «музей», у всего нашего искусствоведческого сооб-щества вызвали большие вопросы дати-ровки их икон, которые выставлялись в 2009 году в Пушкинском музее на выставке «Шедевры русской иконописи XIV–XVI веков из частных собраний».

— А сколько вещей вам показались сом-нительными на той выставке?

— Может быть, процентов 20, это было заметное количество, это бросалось в глаза. Там было около 150 экспонатов, из них примерно 30 вызывали сомнения или по сохранности, или по датировкам и атрибуции.

Вот совершенно конкретный пример: Шалина с Задорожным ввезли в Россию Царские врата, которые продавались в Германии как западно-украинские Царские врата конца XVII века. Судя по всему, они такие и есть, но Шалина заявила, что это редчайшие Царские

врата XIV века. То есть они на три века удревнились. Сами врата могут быть и XIV, и даже XII века, а живопись на них может быть и ХХ века. В XIV веке так не писали, и тогда не было даже такого типа живописи на вратах.

— Сложно представить, что Шалина, являясь сотрудником Русского музея, могла неправильно датировать эти врата, состарив их на три века. Может быть, она это делала специально?

— Я в этом абсолютно уверена. Здесь совершенно явно целенаправленно по-вышается ценность этой коллекции путем передатировки на век, на два, на три, то есть когда они удревняются, они становятся дороже. Но к сожалению, когда это опубли-ковано в каталоге, то это и дальше пойдет с такой датировкой.

«Преображение» — не «Преображение»

— Икона «Преображение» появилась в Музее русской иконы в 2006 году, и я считаю ее подделкой. У меня есть статья «Экспертиза икон. Роль иконографии». Меня очень интересует, как отличить подделки XIX века и современные под-делки. И я доказывала, что точное копи-рование — это признак новодела, потому что сейчас проще скопировать фотоспо-собом. А в древности никогда точно не копировали, потому что воспроизвести икону буквально пятнышко в пятнышко невозможно.

— А настоящая икона «Преображение» какого века?

— Это псковская икона XVI века. А ее копия была сделана сейчас, и была куплена музеем Абрамова. Причем как? Эта икона появилась на антикварном салоне «Гелос». Ее привезли накануне так называемого «аукциона года», когда в салоне «Гелос» продаются самые-самые топовые вещи.

Доктор искусствоведения Ирина БУСЕВА-ДАВЫДОВА:

«Разве возможно дарить краденые вещи?»

страницы 16—17 �

Ч то нужно, чтобы стать музе-ем? Не клубом, не галереей, не центром, не кластером, не домом, а именно музе-ем? Да ничего не нужно! Просто назовись музеем и

активно пропиарь его, как сделало част-ное учреждение культуры (ЧУК) «Музей русской иконы».

Владелец — Михаил Абрамов, зам-директора компании «Ингосстрах» и председатель наблюдательного совета ООО «Бонорг», специализирующегося на неспециализированной оптовой тор-говле пищевыми продуктами. Директор ЧУК «Музей русской иконы» — Николай Задорожный. До того как стать директо-ром учреждения культуры, Задорожный занимался производством слизневого сыра в ООО «Феномен-XX», где тоже был директором. Заместитель директора по научной работе — Ирина Шалина, сотрудница Русского музея, кандидат ис-кусствоведения, жена Задорожного.

Свою частную организацию Абрамов называет «национальным широкомасштаб-ным проектом». «Конечно, можно было бы вместо создания музея купить себе яхту или пару самолетов. Но я решил распорядиться своими средствами именно так», — любит в многочисленных рекламных интервью пов-торять Абрамов. На сайте ЧУК говорится, что учреждение безвозмездно возвращает памятники «в утратившие их по разным причинам государственные собрания; <…> экспонаты были подарены государственным музеям в Ростове Великом, Великом Устюге и Устюжне».

Главный научный сотрудник НИИ Теории и истории изобразительных ис-кусств Российской академии художеств, доктор искусствоведения Ирина Бусева-Давыдова вела публичную научную по-лемику с Ириной Шалиной по вопросам русской иконописи и по вопросам «даре-ния» ЧУК «Музей русской иконы» древних памятников. «Разве по нашему законо-дательству возможно дарить краденые вещи? Тем более те, которые у дарителя отобрала полиция!» — задавалась вопро-сами искусствовед Бусева-Давыдова.

Вместо ответов на эти вопросы в 2013 году Задорожный и Шалина подали на Бусеву-Давыдову исковое заявление в суд о защите их чести, достоинства и деловой репутации, а также компенсации мораль-ного вреда (70 тысяч рублей). Суд, всес-торонне рассмотрев дело, в иске отказал, причем в полном объеме. В решении суда, в частности, сказано: «…предметом иско-вых требований является защита деловой репутации истцов, однако в иске не при-ведены доказательства положительной деловой репутации истцов Задорожного Н.В. и Шалиной И.А. в неразрывной связи с предпринимательской деятельностью последних». Под «предпринимательской деятельностью» суд, надо понимать, имел в виду их работу в ЧУК «Музей русской иконы».

Недавно хозяин ЧУК Михаил Абрамов публично заявил, что хочет на основе своего учреждения создать Национальный музей древнерусской живописи, где будут соб-раны иконы из частных коллекций. Такой музей, по мысли Абрамова, нужен еще и для воспитания патриотизма населения. Причем строить Национальный музей Абрамов планирует на месте Концертного зала «Россия». «Идея та же — все этапы раз-вития древнерусской живописи, но большой масштаб. Национальный музей — поистине мегапроект», — говорит Абрамов. Ну а пока дело не дошло до столь широкомасштабной стройки, расскажем более подробно о ЧУК «Музей русской иконы».

Елена МАСЮК обозреватель «Новой»

ort

od

ox.

do

nb

ass.

com

16 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

люди/ценности

Сотрудники салона уже знают, что когда вот так привозят иконы, без экспертизы, откуда-то из Пскова, и говорят, давайте мы ее выставим, — это, как правило, подделка. Мне коллега-искусствовед из «Гелоса» по-казал фотографию и спросил, что я про нее думаю. Я сразу же ответила, что это, конечно, новодел и что она является точной копией вот этой самой псковской иконы. Здесь сов-падает абсолютно все — деревца, травка, ну буквально каждая черточка.

Я предполагаю, что делал эту фальшив-ку профессиональный реставратор.

— То есть она специально была напи-сана?

— Так она и была специально напи-сана. Она была написана как подделка для того, чтобы кто-то ее купил. Но на «Гелосе» ее никто не купил. Она уехала на два года обратно в Псков. Про эту икону ничего не было слышно до тех пор, пока ее не приобрели для музея Абрамова, что достаточно странно. Ее никто и не купил именно потому, что такая информация расходится очень быстро.

— За сколько ее купил Абрамов?— По-моему, говорили про 200 тысяч

долларов.— А сейчас где эта икона?— У них висит, в музее. Более того, они

ее возили за границу, выставляли в 2011 году в Италии. Причем эта икона была у них на афише как заглавная. И Шалина до-казывала, что это самая подлинная икона. Это называется — деформирующее влия-ние работы на олигарха. Раз они купили эту икону, значит, должны отстоять, что она подлинная.

— Но они же понимали, что это ненасто-ящая, не подлинная икона. То есть они изна-чально шли на обман своего работодателя?

— Думаю, что так.— Но ведь это глубоко непорядочно.— Понимаете, где начинается коммер-

ция, там порядочность кончается.

«Не надо вешать шапку, что это именно Музей русской иконы»

— Мне очень не нравится, что Абрамов добился, что его музей называется «Музей русской иконы», то есть как будто он единственный представляет именно рус-скую икону. И сразу настраиваешься на то, что иконы будут представлены во всей полноте, в лучших образцах. Но там нет этого! Там иконы в основном третьего ряда. Безусловных шедевров нет, да прос-то их уже и не было к тому времени, когда Абрамов начал собирать иконы в середине 2000-х годов.

Коллекция Абрамова формировалась достаточно случайно. С самого начала он привлек к этому делу Задорожного. Причем вначале почти вся коллекция со-стояла из малоинтересных памятников. Они потом куда-то разошлись. Абрамов вроде какие-то иконы дарит церкви. Ну это понятно, если икона была XIX века и еще в наши дни почти вся докомпо-нована, то никакой музейной ценности она вообще не имеет. Некоторые иконы Музей русской иконы купил в очень плохой сохранности, и они были час-тично реконструированы, дописаны. А когда происходит вброс в науку вот таких датировок, вот таких доделанных и переделанных икон, то это уже опасно,

потому что все эти публикации начинают жить сами по себе и возникают перекосы, когда об иконах XV—XVI веков судят по плохо сохранившимся, зареставрирован-ным памятникам.

Если говорить о частных коллекциях, то вне всякого сомнения та же коллекция икон Бондаренко (Виктор Бондаренко — бизнесмен, коллекционер икон. — Е. М.) и коллекция Елизаветина (Михаила Де Буара) более весомые, более цен-ные, более интересные, чем коллекция Абрамова. Но самые лучшие коллекции, конечно, в наших государственных музе-ях. Причем даже в каких-нибудь местных музеях — в том же Великом Устюге, в Сольвычегодске, в Устюжне — там все равно иконы первого ряда. Поэтому не надо на это (коллекцию Абрамова. — Е. М.) вешать шапку, что это именно Музей русской иконы. Сейчас уже дошло до того, что этот Музей русской иконы начинают путать с Русским музеем.

Господин директор— Задорожный еще в советское время

собирал иконы. Тогда многие частично собирали, частично продавали, и тут очень трудно отличить, кто чистый коллекцио-нер, кто торговец антиквариатом, а кто — и то и другое. Далеко не все связывались с широкой коммерческой торговлей икона-ми, потому что многие покупали действи-тельно в первую очередь для себя. Но когда речь идет о вывозе икон за границу — это уже коммерция.

— Задорожный покупал иконы для вы-воза за границу?

— Ну конечно, если его поймали на контрабанде икон! (Николай Задорожный неоднократно рассказывал в интервью СМИ, что был осужден в 1985 году по ст. 78 «Контрабанда» УК РСФСР на 6 лет с конфискацией имущества. Освободился в 1991 году. — Е. М.) Когда мы с ним пооб-щались во время суда (по гражданскому иску Задорожного и Шалиной к Бусевой-Давыдовой. — Е. М.), я обнаружила, что он очень слабо разбирается в иконах, притом что он их собирает. У меня создалось впе-чатление, что иконы Задорожного интере-совали в первую очередь с коммерческой точки зрения.

— А иконы для Абрамова разыскивает Задорожный или Шалина?

— Именно Задорожный, потому что он знает, у кого что за границей есть. Ну естественно, если он сам продавал туда иконы. Мы не знаем, как все эти закупки финансируются и кем. Я совершенно не уверена, что Абрамов реально имеет такие деньги, чтобы позволить себе такую кол-лекцию, такой музей. До сих пор никто, кроме Вексельберга (музей Вексельберга в Шуваловском дворце Петербурга), не мог позволить себе иметь коллекцию и музей.

— Цитата из Абрамова: «[Я] начал с того, что привлек большого знатока икон Николая Васильевича Задорожного, ставшего дирек-тором музея, потом и очень профессиональ-ную команду экспертов, реставраторов — по-настоящему чистых людей, способных к выполнению высокой миссии создания музея». Абрамов ошибается, давая такие лестные характеристики Задорожному?

— Да почему ошибается? Он здесь совершенно намеренно запускает дез-информацию. Потому что как раз всех и

удивляло, почему именно Задорожный был выбран в качестве главы этого му-зея. Ведь действительно можно было купить даже в то время (в середине 2000-х) гораздо более интересные вещи, лучше подобранные с точки зрения музейной экспозиции, кото-рые не пришлось бы дарить церкви, потому что их больше никак нельзя использовать.

Все были удивлены, что нача-лись эти бессмысленные закупки. Когда такое происходит, значит, это кому-то нужно. Как обычно делается в этом мире: договарива-ется, предположим, посредник с владельцем иконы, которая прак-тически ничего не стоит (потому что ее невозможно продать), что владелец получит некую доста-точно скромную сумму, а посред-ник, который закупает иконы для коллекции, для частного музея, снимает свои сливки, поскольку он выставляет за нее совсем дру-гую цену. Точно так же форми-ровался музей, который сейчас уже приказал долго жить — «Дом иконы» на Спиридоновке коллек-ционера Игоря Возякова (Игорь Возяков, бывший топ-менеджер «Транснефти». — Е. М.).Там че-ловек, тоже далекий от иконы, от иконописи, решил, что сейчас он создаст музей, будет успешно тор-говать иконами, и вляпался во все эти самые проблемы и понял, что деньги он вкладывает, а ничего с этого не имеет, кроме убытков.

— А Абрамов имеет со своего му-зея что-то?

— Думаю, что нет, кроме вложе-ния капитала.

Кроме того, Задорожный до-вольно часто не покупал хороших, интересных, ценных в художественном отношении икон, говоря, что это доро-го, не подходит и т.д. Но общее мнение было, что это не его друзья, не его круг, и что просто с этих икон он не может ничего получить. Абрамов, естественно, не мог не понимать, что такие вещи будут твориться.

— А тогда что это может быть, если это не вкладывание, а бесконтрольная трата денег?

— Ну есть такая вещь, как отмывание денег.

— Но тогда наплевать на саму кол-лекцию?

— Так и наплевать. Я же говорю, что там иконы-то покупаются не по художес-твенному принципу, а по принципу, какие выгоднее купить. В первую очередь — это массовые закупки. Тот же Бондаренко по-купает поштучно, тот же Вексельберг поку-пает поштучно. Причем Бондаренко, пре-жде чем купить, посоветуется с двадцатью людьми, как они считают — хорошая ли это икона, обогатит ли она его коллекцию. А вот такого, чтобы покупать, швыряя де-ньги не глядя, нигде нет.

На ком шапка горит?— Некоторое количество памятников,

которые были куплены для Музея русской иконы, были изъяты сотрудниками МВД по причине нахождения их в розыске. А на-чалось все с деревянного креста XVI века,

который был украден из Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль».

— Да, они (Музей русской иконы) его возвратили в день открытия их нового здания в январе 2011 года, и поэтому это было оформлено так, как будто они спе-циально его купили, чтобы вернуть. На самом деле, если посмотреть публикации в прессе, они купили этот крест в 2010 году в Германии для музея Абрамова. Что крест ворованный, обнаружилось, когда они ввезли его в Россию.

Затем в декабре 2011 года сотрудники МВД изымают из Музея русской иконы 10 икон праздничного чина, похищен-ных в Великом Устюге. Эти иконы со-вершенно уникальные. В церкви этих икон — «праздников» так называемых, то есть в честь наиболее чтимых празд-нований, — обычно бывает 12, они так и называются — «двунадесятые». И они занимают один ряд. А в Великом Устюге в церкви Димитрия Солунского решили сделать торжественный репрезентатив-ный иконостас. И они сделали не один ряд, а два ряда — 30 икон. Это уникально, другого такого я лично не знаю.

В 1984 году в этом храме (а прина-длежал он тогда, как и сейчас, местному музею) работали реставраторы. Вроде бы они пообедать ушли, не поставили на сигнализацию, и туда влезли воры, которые в рюкзаках уволокли десять икон из этих тридцати. Иконы момен-

� страница 15

«Разве возможно дарить краденые вещи?»

Доктор искусствоведения Ирина БУСЕВА-ДАВЫДОВА:

Икона «Александр Невский», пропавшая из церкви под Угличем

17 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

тально были переправлены в Германию. Конечно, это была кража под заказ. И хотя воров тут же изловили, икон уже не было, они ушли.

Эти десять икон Задорожный, как он сам говорил, купил лично в Германии в 2007 году. Хранитель устюжского музея случайно увидела эти иконы на сайте Музея русской иконы. И, естественно, сообщила об этом в органы МВД, по-тому что иконы ведь были в розыске. В Москве приняли решение их изъять. А еще в Германии эти иконы постара-лись удревнить, придать им вид XVI века. И поэтому Задорожный с Шалиной стали утверждать, что это другие иконы.

— А реально все эти иконы — какого века?

— Реально это начало XVIII, но их вы-давали за XVI.

— Я слышала, что эти 10 икон были куп-лены Задорожным за 200 тысяч долларов, а Абрамову был выставлен счет на 1 миллион 600 тысяч долларов…

— Да, до меня такие слухи тоже дохо-дили. Когда я услышала про то, что эти иконы нашли, то я подумала, что они их спокойно передадут владельцам. И ди-ректор устюжского музея тоже не думала, что будут какие-то трудности. Она обра-тилась к Абрамову, Абрамов сказал: «Вот у нас там Задорожный, он владелец». Она к Задорожному. И вдруг выясняется, что уже Шалина с Задорожным успели сходить в Министерство культуры и сказать там, что это совсем другие иконы.

— А откуда такая поддержка у Шалиной и Задорожного в Министерстве культуры?

— Говорят, что Задорожный большой друг Петракова, который был советником у министра культуры Авдеева (Виктор Петраков, в 2010—2011 годах — и.о. на-чальника Росохранкультуры, в 2011—2012 годах — советник министра культуры РФ по культурным ценностям, член совета ЧУК «Музей русской иконы». — Е. М.). Поэтому поддержка министерства у них была мощная. Задорожный даже по-лучил медаль Министерства культуры Российской Федерации «150 лет учрежде-ния органов охраны памятников истории и культуры».

Сотрудники МВД передали 10 икон, изъятых в музее Абрамова, в Институт реставрации. Вдруг мне звонит дирек-тор устюжского музея и просит сделать экспертизу и доказать, что это все памят-ники из одного музея. И еще директор говорит мне: «Вы знаете, как-то странно: вначале в Институте реставрации сказа-

ли, что, да, конечно, мы вам обязательно сделаем экспертизу. А теперь месяц про-шел, и мне говорят: «Вы знаете, мы вряд ли сможем доказать, что это ваши иконы, или мы ничего не сможем доказать, или, наоборот, будет доказано, что это не ваши иконы. И кроме того, за экспертизу 10 икон вы должны будете нам заплатить 600 тысяч рублей». Я думаю, что в этом устюжском музее такая сумма — это го-довой бюджет.

При экспертизе я применила единс-твенно возможный в данной ситуации способ анализа — это сравнительный анализ написания 20 икон из устюжско-го музея и 10 икон, которые оказались в музее Абрамова. Я сравнивала размеры, название по описи и название, которое было в музее у Абрамова, и доказала ин-дивидуальную манеру, одинаковый стиль написания даже самых мелких деталей всех этих икон. То есть стало абсолют-но понятно, что не хватает именно этих десяти икон.

— Сколько времени Задорожный не возвращал эти иконы?

— Два месяца. Они очень долго со-противлялись. Но на этом история еще не кончилась. Потому что когда они поняли, что они не могут обратно вы-скрести эти иконы к себе в музей, они стали договариваться, чтобы их временно вернули в Москву и Абрамов организовал бы их торжественную передачу.

— Так же как с крестом, который пере-дали в Ростов?

— Да, так же как с крестом. Но по-нимаете, если бы Абрамов сделал это с самого начала, я бы лично ему поап-лодировала. А когда иконы, уже много претерпевшие — их таскали взад-вперед по дорогам, — уже находятся в Вологде, везти их в Москву только для того, чтобы Абрамов попиарился... Наше музейное сообщество организовало письмо про-тив такой перевозки, и это сыграло свою роль. Мне позвонили из МВД и сказали, что они боятся, как бы эти иконы по до-

роге в Москву куда-то не пропали. Мне это казалось не очень вероятным, хотя у МВД свои источники информации.

Кроме того, возникло такое сильное подозрение (я думаю, что оно и оправ-далось бы), что Министерство культуры могло бы оставить эти иконы в музее Абрамова на временное хранение, хотя они считались бы собственностью устюжского музея.

(Передача памятников на временное хранение, которое затем превращается в постоянное, уже неоднократно была в истории современной России. В 2009 году по просьбе патриарха Кирилла тог-дашний министр культуры РФ Александр Авдеев передал редчайшую икону XII в. «Богоматерь Торопецкая и Никола» из Государственного Русского музея на временное хранение в храм Александра Невского при элитном поселке «Княжье озеро». Несмотря на многочисленные про-тесты Русского музея, министр культуры ежегодно продлевает срок хранения древ-ней иконы в подмосковном коттеджном поселке. Причем до того, как древняя икона попала в «Княжье озеро», она хранилась в фондах Русского музея и не выставлялась из-за хрупкости и опасности окончатель-ного разрушения. — Е. М.)

«Троица»— В 2012 году вдруг мне опять звонят

из МВД и говорят: «Ой, а мы тут задер-жали Задорожного, он нелегально вво-зил в Россию «Троицу Ветхозаветную» Кирилла Уланова (Кирилл Уланов, россий-ский иконописец XVI—XVII веков, мастер Оружейной палаты. — Е. М.).

Очень быстро Шалина размести-ла письмо в интернете, в электронных СМИ, где она всех собак вешала на МВД, что они имеют зуб на Задорожного. Что у них были кристально чистые намере-ния, что они ввозили эту икону с соб-людением всего и вся, и что это какая-то личная месть, и что приходите все дружно на пресс-конференцию в защиту Задорожного. Но я-то уже имела опыт общения с ними, поэтому подумала, что, может быть, действительно не все так просто. Я написала письмо и разослала его своим коллегам по электронной поч-те, где написала, что советую не спешить с пресс-конференцией и подождать, пока выяснятся все обстоятельства это-го дела.

В конце концов, икону вернули на место в Устюжну, откуда ее украли в

1994 году. Задорожный публично в во-логодских реставрационных мастерских под протокол требовал отдать ему икону «Троица Ветхозаветная», потому что это, мол, его собственность. Но вот как она может быть его собственностью, если она была украдена? Опять получилось, что у них ложка проехала мимо рта, и опять я была в этом замешана.

— К а к з а я в л я л в о б ъ я с н е н и и Задорожный, они с Шалиной не могли эту икону идентифицировать в Германии и поэтому хотели провести экспертизу в России. И если бы икона оказалась под-дельной, они бы ее оставили у себя, а если оригиналом, передали бы в Устюжну.

— Вот именно это и насторожило всех. И для меня это как раз послужило доказательством того, что с этой иконой было нечисто, и то, что предполагали в МВД, что произойдет подмена: ввезен-ная подлинная икона уйдет в частную коллекцию, а появится на ее месте копия, которая, возможно, была даже заготов-

лена. И такая отмазка, что они не могли определить подлинность в Германии… Шалину я, как уже сказала, считаю эк-спертом не очень высокого класса, но здесь даже плохой эксперт определил бы, подлинная икона или нет.

Икона «Александр Невский»

— У них постоянно появляются ка-кие-то краденые иконы, и они предъ-являют права собственности на них. Например, икона «Александр Невский». Очень красивая икона. Это конец XIX века. Она была украдена из сельской церкви, которая находится под городом Угличем. Я не очень уверена, что она была именно украдена, потому что там и сами батюшки иногда продают. Как бы то ни было, икона из церкви ушла в 2007 году. В 2008 году ее купил коллекционер по имени Александр, который попро-сил у меня на эту икону экспертизу. Я ее сделала. Это икона одного из очень из-вестных придворных иконописцев конца XIX — начала ХХ века Иосифа Чирикова. Это, конечно, памятник выдающийся, экстра-класса.

Затем эта икона, как мне сказали, была продана чиновнику Александру Михайлику (директор департамента Счетной палаты, арестован в сентяб-ре 2013 года по подозрению в получении крупной взятки. В тот же день жена Михайлика покончила с собой. В марте этого года Михайлик освобожден из-под стражи в связи с прекращением уголовно-го дела. — Е. М.). Как мне сказал опер-уполномоченный, когда они пришли к Михайлику, у него весь кабинет оказался завешан и заставлен иконами, они тут же начали проверять, не являются ли какие-то из этих икон крадеными. И обнаружи-ли, что эта икона принадлежит церкви, конкретному храму.

Мне звонят из МВД и говорят, что им не очень-то хочется отдавать эту икону в церковь под Угличем, потому что опять украдут, и не посоветую ли я им что-ни-будь? А как раз приближалось пятиле-тие интронизации патриарха Кирилла (январь 2014 года). И когда я показала протоиерею храма Христа Спасителя отцу Георгию Мартынову (а он еще и искусствовед) фотографию этой иконы, он просто весь задрожал. И я была совер-шенно уверена, что эта икона уже в хра-ме Христа Спасителя. Вдруг мне звонит отец Георгий и говорит: «Патриарх еще на Пасху благословил, чтобы эту икону передали в наш храм. Он меня спросит про эту икону, а иконы-то нет. В МВД сказали, что она им еще нужна для ка-ких-то действий».

Звоню оперу, и он мне говорит как ни в чем не бывало: «А мы ее отдали в музей Абрамова». Я говорю: «Вы что? Вы икону, которая принадлежит церкви, патриар-хии, благословленную патриархом, отда-ли непонятно кому, в какой-то частный музей? Как вы могли?!» Иллюстрация с этой иконы даже была опубликована в журнале «Собрание» как икона из музея Абрамова, ни больше ни меньше.

На следующий день милиционеры отправились к Задорожному и выскребли из них эту икону. Причем очевидно, что те сопротивлялись, потому что машина от храма Христа Спасителя была послана еще утром.

Ну и после всего этого меня совер-шенно серьезно в МВД предупредили, чтобы я на улице была осторожнее, что и замочить могут, как говорится. Потому что я все время оказываюсь у них на дороге…

Елена МАСЮК,обозреватель «Новой»

Полный текст — на сайте «Новой»

Меня совершенно серьезно в МВД предупредили, чтобы я на улице была осторожнее «

«

Крест, украденный

из музея «Ростовский

кремль»

ru

ssik

on

a.ru

18 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

Максимы Марины Филипповны Ходорковской

№ 1. «Распространение жизни»В лицее я работаю бабушкой. «Распространение жизни» на пустые не-заполненные глаза — это моя самая важ-ная работа. И вот счастье: детские глаза перестают «пустеть», а мальчик, поте-рявший родителей при землетрясении, мальчик, который целый год не мог улыб-нуться, вдруг засмеялся. Он засмеялся, а все вокруг заплакали. Воспитатели, учителя, нянечки, поварихи, уборщицы. И разнеслось по лицею: «Леша улыбнул-ся! Леша засмеялся!» Леше одиннадцать лет тогда было. А сейчас он уже окончил Институт нефти и газа. Солидный моло-дой человек. Это только один из сотен эпизодов лицейской жизни. И это мой «ответ Керзону».

№ 2. Нельзя быть пленником жалостиМне как-то в самом начале, когда Мишу только посадили, звонит подруга и говорит: «Давай я сейчас к тебе при-еду, вместе поплачем». Я сразу осекла: «А вот э т о г о не надо!» Нельзя быть пленником жалости к себе.

№ 3. Стихи помогают, как людиСтихи помогают, как люди. Даже силь-нее. Весь первый суд над сыном — а это длилось больше года — я просидела с томиком стихов Коржавина.

№ 4. Учтите — судьба с глазами!Судьба — с глазами. И надо всегда стараться хорошо выглядеть, чтобы она побоялась приставать с гадостями. Ну а если и пристанет — чтоб не сломала. У нас в лицее учился сын генерала Гамова, которого сожгла заживо дальне-восточная мафия. Жена генерала тоже пострадала, ей на 80% пересаживали кожу на лице, делали пластические опе-рации и у нас, и в Японии, Миша помо-гал деньгами, даже уже из тюрьмы, и она восстановилась, и выглядела хорошо, но иногда приезжала в лицей какая-то никакая, и я ее ругала: сделай прическу, накрась глаза, ты — молодая женщина… Нельзя снижать свой внешний уровень. Впрочем, внутренний — тоже.

№ 5. Избегайте экзальтации!Не выношу экзальтированных, назойли-вых, прущих напролом, у которых все навзрыд, с нажимом. Люди с внутрен-ними чувствами, даже с самыми откры-тыми, — они другие. Человек не то что в истерику при людях не должен сры-ваться, даже раздражение свое нельзя демонстрировать.

№ 6. Смирение или терпение?Смирение не выбирают. Есть ли во мне смирение — не знаю. Терпение — точно есть. Такое упрямое, упорное. За него и держусь.

П ервое, что сказала мне при знакомстве: «А я, как и вы, казачка».

Но вообще-то у нее была еще и дворянская кровь.

«Бабушка рассказывала, что было у них имение. В имении ходили и кричали павлины. Бабушка училась в гимназии. В городе. А ее отец приезжал к ней в го-род повидаться на возке. Возок был та-кой закрытый, и внутри него находилась отапливающая жаровня, то есть печка, ну чтоб зимой греться. Имение было под Харьковом. Там и родилась моя мама».

У мамы были художественные спо-собности. Одно время мама работала в Большом театре. В мастерских по деко-рациям. А папа был начальником главка в министерстве. Оно называлось по-раз-ному. То машиностроения, то приборос-троения, а в войну и после войны — ми-нометного вооружения. И папа все время был в том министерстве каким-нибудь начальником.

Нет, папа при Сталине не сидел. Миновало. И миновало вот как.

В тридцать седьмом году под Тверью строился большой комбинат. И папу поз-вали туда главным инженером.

Я родилась в тридцать четвертом, была еще маленькой, но все хорошо помню. Я вообще себя с совсем малых лет помню.

Мы жили на даче. И у нас уже стояли на пороге собранные чемоданы, узелки всякие. Папа уехал устраиваться на тот завод, должен был там получить квартиру и забрать нас с мамой.

И вот однажды просыпаюсь и вижу перед собой папу и очень бледную маму.

Потом уже папа мне рассказал, что приехал он на завод, поселился в гости-нице, а ночью его разбудил телефонный звонок. Звонил секретарь то ли райкома, то ли обкома. И сказал очень быстро в телефонную трубку: «Не называй меня по имени. Выскакивай на шоссе, и чтоб через две минуты тебя тут не было». Папа выскочил на шоссе, поймал грузовик и приехал в Москву.

Через какое-то время папа узнал, что тогда, ночью, арестовали всех, связанных с тем заводом. Абсолютно всех. В том числе и того человека, что звонил папе.

А папу не арестовали только потому, что его учетная карточка не успела дой-ти до отдела кадров. Куда-то ее не туда положили, осечка вышла, и до папы не дошла очередь.

Папа еще долго жил в ожидании ареста. А когда началась реабилитация, пытался найти того человека, что спас его. Долго разыскивал, но не нашел. И очень расстраивался по этому поводу. Папа хотел поблагодарить…»

Когда умер Сталин, и пали лаге-ря, и народ стал оттуда возвращаться, у Марины Филипповны были знакомые, близкие люди, которые отсидели по де-сять и более лет.

«Я хорошо помню, как одна женщина говорила: раздевали догола, лазили паль-цами и туда, и сюда, во все интимные места, искали там бриллианты, хотели выковырять, ничего, конечно, не на-ходили, но юные девушки после этого вешались.

Так вот, та моя знакомая женщина пыталась спасти этих самых юных и впечатлительных, она говорила им: «Вы думаете, что это мужчины, что это люди, а это не мужчины и не люди. Представьте себе, что это просто животные. Вам же не бывает перед животными стыдно, да?» Так она им говорила, и они затихали, успокаивались и жили…»

А ровно год назад, заполняя анкету «Новой газеты», на вопрос: «Есть ли реа-лии советской эпохи, по которым вы ску-чаете?» — Марина Филипповна ответила решительно и жестко, что не скучает ни по каким реалиям советской эпохи.

Очень хотела быть врачом, но у папы случился обширный инфаркт, мама не работала, и после десятилетки она пошла в техникум, проучилась там два с половиной года, и, пока училась, у нее была стипендия шестьдесят рублей, и она помогала своей семье. Потом ее направили на завод счетно-аналити-ческих машин. Через три года перешла на завод «Калибр». Там они с Борисом Моисеевичем Ходорковским и прорабо-тали ровно тридцать пять лет.

«С Борей мы познакомились в техни-куме. У меня было много друзей-мальчи-шек, но о замужестве я ни капельки не думала, ко всем мальчишкам относилась просто по-дружески.

…Боря меня выходил. Буквально. Он ходил за мной по пятам. Я засыпала, а он

стоял под моим окном. Я только откры-вала утром глаза — и первое, что я видела: Боря уже стоит под моим окном.

Он очень хорошо пел. Сейчас, да, тоже хорошо поет, но уже не так, по-тому что много курит. А раньше у нас в соседнем подъезде жил скрипач, так он говорил, что у Бори такой хороший слух, что если б у него было музыкальное об-разование, он далеко бы пошел.

А когда Мишу арестовали, у одного из его близнецов, Ильки, вдруг обнару-жился слух, и он сам захотел учиться на скрипке».

9 октября 2008 года у Бориса Моисеевича и Марины Филипповны Ходорковских была золотая свадьба. А накануне я поп-росила их рассказать о том дне, 9 ок-тября 1958 года, когда они поженились. Договорились, что рассказывать будут отдельно друг от друга, а мы опубликуем их воспоминания вперемешку, в абсолютно произвольном порядке. Воспоминания не ограничились только этим днем.

Борис Моисеевич: «Мы учились в одном техникуме. Назывался он Московский приборостроительный. Я — на курс старше. Только пришел из армии.

Мне сказали: «Если хотите — экза-мены сдайте. И останетесь на третьем курсе». Забирали ж меня в армию именно с третьего курса. Ну я экзамены — после почти пяти лет в армии — сдал хорошо и стал учиться. А потом увидел Машу.

Она стояла — ну такая интересная девица, в уголочке. (Смущаясь.) Что в ней сразу понравилось? Ну Зой, инте-ресно ж — стоит девчонка, такая вся из себя… А я тоже… только что пришел из армии, вроде ничего был, получше

«Я долго была молодой!»

Марина Филипповна ХОДОРКОВСКАЯ:

9 октября 2008 года у Бориса Моисеевича и Марины Филипповны Ходорковских была золотая свадьба

Фо

то и

з ар

хива

,

прощание

У внутреннего человека поведение убедительнее слов. Хотя и слова его не бывают скомпрометированными или обесцененными. По одной простой причине: голос совести этого человека никогда не дает петуха.Как удается человеку, который живет в меру максим, пробуждать в нас ответное чувство?

Об этом идет речь в нашем проекте «Максимы».,

19 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

качеством, чем сейчас. (Смеется.) Ну, значит, подклеился к ней и ходил, хо-дил, ходил.

Всех отшил. За ней многие желающие бегали. Но так как я был молодой и здо-ровый, то все отвалили. А потом я ей го-ворю: «Слышь, Маш, давай поженимся». А она: «Нет!» И так все два года: нет! нет! нет! А однажды звоню ей из телефона-автомата, говорим, говорим, говорим, ну обо всем на свете переговорили, больше не о чем вроде, и я опять ей: «Маш, ну да-вай поженимся». Я думал, опять скажет: нет! А она: «Ну хорошо, я согласна». Я в той телефонной будке прямо и упал…

А уже через много-много лет как-то спросил: «Маш, а чё ты меня выбрала? За тобой же такая толпа поклонников ходила?» А она сказала: «Ты был само-стоятельный».

Марина Филипповна: «Да, самосто-ятельный. А еще: чистый. Другие сразу приставали по-мужски или напивались. А он очень чистый был. Я знала, что везде могу с ним пойти, хоть днем, хоть ночью, и мне нечего бояться, никакого мужского подвоха».

И вот наступил день свадьбы.Марина Филипповна: «Знаете, это

сейчас свадьбы отмечают в кафе, ресто-ранах. А тогда этого не было. Но у одного нашего знакомого был знакомый в кафе на Кировской, неподалеку от театра «Современник».

И вот мы туда пришли, и там был очень хороший повар, и кухня хорошая. А это такое двухэтажное старое здание, старинное даже. И — высокие-высокие окна.

И вот идет свадьба, а мы видим за эти-ми высокими-высокими окнами стоит очень, очень старенькая старушка. Такая даже не просто интеллигентная, а как будто из бывших, из тех досоветских вре-мен. Она стоит и смотрит. Ненавязчиво, неназойливо. А вроде как засмотрелась, залюбовалась. Мой папа и говорит: на-верное, она вспоминает свое дореволю-ционное детство, а может, свою свадьбу. И папа вышел к ней на улицу и сказал: «Заходите к нам, пожалуйста, я вижу, вы что-то вспоминаете». Она говорит: «Большое спасибо». И зашла, поздравила нас. Мы стали ее за стол сажать. Но она ни в какую. Сказала: «Мне очень при-

ятно, я действительно себя вспомнила. Сто лет уже не видела невесту в белом». И ушла. Наверное, не хотела, чтобы мы подумали, что она поесть пришла. Но я ее запомнила. Она как-то очень по-доброму к нам отнеслась.

Как будто благословила».

Борис Моисеевич как-то сказал: «Вспоминая всю эту общую с Машей жизнь, я честно скажу: характеры у нас — в определенном смысле — одинаковые. И вот в каком смысле они одинаковые.

Мы никогда не жаждали денег.Всегда жалели людей.И никогда — ни-ког-да! — никому

завидовали».

В 1992 году Михаил Ходорковский сказал отцу:

— Давай организуем в Кораллове небольшой лицей, человек на 20—30. Соберем детей-сирот, их сейчас так мно-го. Займись этим.

— Ты что? С ума сошел? Дети — это ж такая ответственность!

— Будете там с мамой жить и рабо-тать.

— Нет!— Маленьких возьмем.— Нет!!!— Я ж тебе говорю: сирот!— Нет!!!— А вспомни себя.Отец Бориса Моисеевича погиб

на фронте в самом начале Великой Отечественной. Мама работала на заводе по три смены подряд. А маленький Боря с сестрой Галей бродяжничали, рылись в помойках, просили милостыню в элек-тричках.

В 1994 году в Кораллове был открыт лицей «Подмосковный» — для сирот, де-тей из социально незащищенных семей, детей «побитых людей», чьи родители погибли в горячих точках, терактах, авиа-катастрофах. Здесь учились восемь детей после Беслана, дети после Норд-Оста.

Сегодня в лицее сто восемьдесят вос-питанников. Все бесплатно. Ни с кого не берут ни копейки. Почти все выпускники поступают в вузы.

Борис Моисеевич и Марина Филип-повна уже отгуляли на первых свадьбах выпускников, у этих выпускников уже родились дети.

В первый день рождения сына, ко-торый он встречал в тюрьме (26 июня 2004 года), Марина Филипповна решила купить себе что-то новое, летнее и кра-сивое. Сын к тому времени уже месяцев восемь сидел, но все равно решили его день рождения отмечать.

«Я не привыкла одеваться в бути-ках, — сказала она мне в тот день, — не привыкла Мишины деньги тратить. Поэтому поехала на Одинцовский ве-щевой рынок».

Она тогда была человеком из теле-визора. Телевизор наш был еще не так заасфальтирован, как сегодня, и ее часто показывали. Ну она надела черные очки, косынку. Думала, не узнают.

Узнали. Едва вошла на рынок, обсту-пили мелкие торговцы. «Вы — мама?» — спросили шепотом заговорщиков. Так и спросили: вы — мама? Ни чья именно, без имен и фамилий. Она молча кивнула. Не было смысла отпираться.

Выбрала себе летнее платье и костюм-чик. Стала платить, чувствует, ей цену назначают гораздо ниже. Сначала не по-няла, в чем дело. А мелкие торговцы объ-яснили: «Мама! Мы делаем вам скидку. Потому что если ваш сын выдержит — до нас очередь не дойдет».

Из анкеты «Новой»:— Какую книгу вы бы не позволили

прочесть своим детям?Марина Филипповна:— Историю КПСС.

Кто-то из иностранных журналистов спросил: «У вас много прислуги?» — «Две», — ответила она. И показала им: «Моя левая рука и моя правая».

Приезжаем с главным редактором «Новой» Дмитрием Муратовым в гости к Ходорковским, в их скромный дере-вянный домик на территории лицея. В коридоре Марина Филипповна, сме-ясь, предлагает нам тапочки. «Берите, берите, это краденые, из самолетов и поездов, когда к Мишке еду, всегда на память прихватываю».

За десять лет тапочек этих накопилось три десятка: из Краснокаменска, Читы, Сегежи…

2006 год. В поезде Чита — Краснока-менск, вдвоем в купе, ночь. За окнами — мрак. Где-то там урановые рудники.

Поезд идет пятнадцать часов. Не спится. Мы разговариваем, пьем чай. Я осторожно спрашиваю Марину Филипповну: «А вот когда Платона Лебедева арестовали, все ведь было уже ясно, к чему идет… Вы уговаривали сына эмигрировать?» Она: «Уговаривала». Я: «И?» Она: «Сказал: «Я т а м себя не вижу». И, усмехнувшись, рукой — за ночное окно: «Зато з д е с ь себя нашел».

Не помню, в связи с чем, но о чем-то говорили, и она, которая никогда не была хвастлива, тщеславна и честолюбива, сказала горделиво: «Я долго была моло-дой!» Прямо так — с восклицательным знаком. Вот — не выглядела молодой, не казалась молодой, не ощущала себя молодой… А именно: была молодой! И ведь — чистая правда.

О ее красоте уже все (и я много раз) сказали. Но дело не в красоте как кра-соте. Есть связь между внешностью и поступками. На этом по определению основано наше чувство прекрасного.

Кто-то верно сказал: «Эстетика инди-видуума никогда целиком не сдается на милость трагедии». Это как раз случай Марины Филипповны. У нее была такая сильная эстетика, что никакой трагедии не справиться.

Вот вам пример.Чтобы разрешили свидание с сыном

в Чите или где-то еще — нужно в Москве обратиться с письменным заявлением в прокуратуру (так сначала было), потом в Следственный комитет. Когда разреше-ние на руках — можно лететь.

Прилетела — адвокат относит разре-шение в тюрьму. Там назначают время свиданий. Завтра, допустим, прийти без двадцати два. Ровно без двадцати два Марина Филипповна на контрольно-пропускном пункте. На свидание дается три часа. Но время пошло, как только ее пропустили, как только на КПП она сдала свой паспорт. А дальше — бегом, время уже идет, к начальнику СИЗО, точнее, к его секретарю, тот подписывает пропуск, даль-ше бегом, бегом, чтоб время не потерять, по территории тюрьмы, через несколько зданий и крутых лестниц, в комнату, где ее досматривают, а потом уже в комнату для свиданий. А на все про все, повторю, три часа. В инструкции даже записано: «три часа с проходом». У Марины Филипповны получалось три часа с пробежкой.

Рассказывала, смеясь: «Иногда я очень хочу в городе в церковь зайти, а не могу. Потому что или церковь, или брюки. В брюках в церковь нельзя, зато по тюремным лестницам мне в них бегать сподручнее».

Вот ведь смешно, а ей было уже дале-ко за семьдесят.

На свидание в тюрьму или лагерь брала всегда три вещи: очки, валидол и носовой платок. Валидол — если вдруг сердце при-хватит, носовой платок — если не выдержит, и очки — чтоб лучше сына рассмотреть.

Обнять при свидании нельзя. Взять за руку — тоже.

Но рассказывая все эти подробности, обязательно добавит: другим еще тяжелее.

Про то, что есть люди, которым хуже, чем ей, всегда помнила.

Как-то в одной тюрьме ее долж-на была обыскать надзирательница. Обычная процедура. И вдруг эта надзира-тельница вместо того, чтоб обыскивать, крепко обняла ее, плачет и шепчет на ухо: «Простите…»

Помню, рассказала эту историю, помолчала и произнесла тихо: «Всюду — люди».

За десять лет, что мы общались, я ни разу не видела ее растерянной, унылой, поникшей. Как-то так получалось, что это не мы ее поддерживали, а она нас. Ни одного слова жалобы. Никакого нытья. Не отчаяние — высота.

Она ждала сына из заключения. Дождалась. Не подвела его.

Я любила Марину Филипповну. И на-чисто забывала об информационном по-воде, из-за которого мы познакомились. Потому что она интересна и значительна не как мать своего сына, а сама по себе.

Она из тех, кто «удлиняет перспекти-ву человеческого мироощущения». Кто показывает выход. Предлагает путь из тупика. Не специально, не назидательно, а своим примером. Примером жизни.

Мои несовершенные заметки — в память о ней.

Желание поклониться тени.

«Я работала на заводе инженером. Борис Моисеевич был конструктором. А я — технологом. Конструктор — это что делать. А технолог — как сделать. Я и те-перь смотрю на любую вещь и знаю, как ее сделать. Технолог — это человек, который проектирует, как сделать самым дешевым, рациональным способом. Поэтому я и в жизни такая. Всегда заранее все продумы-ваю и точно выполняю. Я организован-ная, собранная. Правда, раньше все-все успевала, а сейчас уже не так…»

Из анкеты «Новой»:— Если бы у вас была возможность

позвонить в прошлое, кому и для чего вы позвонили бы?

Марина Филипповна:— Родителям.

Зоя ЕРОШОК

Дм

итр

ий

МУ

РАТ

ОВ

— «

Но

вая»

Май 2014. Кораллово, на пороге дома

20 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

В столице Урала пройдет конкурс красоты среди лошадей

9 августа в Екатеринбурге состоится необычный кон-курс красоты. Речь идет не о «Мисс Екатеринбург», ко-торый завершится накану-не. На конкурсе «Фаворит

Бьюти 2014» выберут не самую кра-сивую девушку, а самую красивую… лошадь. Подобное мероприятие уни-кально не только для России, но и для всего мира.

Конкурс пройдет на стадионе «Локомотив» и станет изюминкой еже-годного областного конного фестиваля «Фаворит Challenge», одного из самых зрелищных мероприятий в рамках Дня города.

Принять участие в конкурсе красо-ты может любой желающий. Главное условие — наличие лошади, причем, неважно какого она пола и возраста. По словам организаторов, уже есть 10 предфинальных заявок, но точное количество участников будет известно только в день соревнований.

«Чтобы победить, не нужно ничего сверхъестественного. Это не спортив-ный конкурс. Базовых навыков и взаи-мопонимания с хозяином будет вполне достаточно. Главное, чтобы костюмчик сидел. Всегда эффектно смотрится, когда у хозяина и лошадки одинаковые стильные костюмы. Но наряда может и не быть, если лошадь сама по себе имеет уникальный красивый окрас», — расска-зала «Новой на Урале» Ольга Островская, организатор конкурса.

Показать красоту и интеллект своей лошади хозяева смогут во время «визит-ки»: им нужно будет под заранее выбран-ную музыку провести конкурсантку по

кругу и продемонстрировать различные навыки: речь с всадником, улыбки, пок-лоны, вставание на дыбы, потягушки, испанский шаг и т.п. За их выполнение будут начисляться баллы. Кстати, эти умения считаются грубейшими ошиб-ками на классических соревнованиях.

Главное отличие конкурса «Фаворит Бьюти 2014» от всех остальных, прово-димых в мире, — это то, что присваивать звание самой красивой лошади будут зрители.

«В некоторых странах проводятся по-добные конкурсы, в Израиле, например. Там победительницу выбирает профес-сиональное жюри. Главная цель таких

конкурсов — коммерческая выгода, что-бы потом выигравшую лошадь подороже продать, — отмечает Ольга Островская. — Наша же цель—вовлечение детей и подростков в конный спорт, который пока еще не слишком развит на Урале и в России в целом. Мы хотим показать, насколько этот вид спорта контактный и добрый».

Зрителям раздадут анкеты, с помо-щью которых они смогут отдать свой го-лос понравившейся лошади. Обиженным не уйдет никто: каждая участница будет победительницей в какой-либо номи-нации, среди которых «самая красивая улыбка», «лучший поцелуй» и т.п.

Главный приз конкурса — статуэтка, увенчанная седлом из сплава драгоцен-ных металлов, выполненная на заказ известным в Екатеринбурге ювелиром Кириллом Глазыриным. Ее стоимость оценивается примерно в 50 тысяч руб-лей. Лошади так же получат свои призы: традиционные для конных состязаний медали-розетки и ожерелья из морко-ви весом по пять килограммов каждое. Будут также и призы для владельцев ло-шадей-участниц конкурса.

Мне уже посчастливилось позна-комиться с тремя прекрасными участ-никами конкурса: мерином по имени Бостон и кобылами Ассоль и Копия. Они продемонстрировали свои умения и покорность их молодым хозяйкам, а строптивый 18-летний Бостон даже поз-волил мне оседлать его.

Мария СТВОЛОВА,«Новая газета на Урале»,

maristvolova@gmail.comФото автора

урал/место событий

Что ни говорите, но надо признать — до последнего времени мобильный интернет считался весьма полезным лишь при определенных обстоятельствах, например, в пути, но никак не способным полностью заменить Wi-Fi и проводной интернет дома или на работе.

С ейчас претендентом на ли-дерство все чаще называют новую сеть 4G, которая, как говорят эксперты, спо-собна преобразить мобиль-ный интернет (кое-кто

даже называет 4G «убийцей» домашнего и офисного Wi-Fi).

Так ли это, чем лучше новые техно-логии, какие новые возможности они открывают для простого пользователя и как выбрать для себя «правильный» 4G, мы попросили рассказать нашего телеком-эксперта, директора по инфраструктуре компании «МегаФон» на Урале Антона Щербакова.

— Антон, расскажите в двух словах — что такое 4G? Чем он лучше других стан-дартов связи?

— 4G — это мобильная сеть нового, четвертого поколения. Сеть 4G — обес-печивает более высокие скорости переда-чи данных по сравнению с 2G/3G и если сравнивать с Wi-Fi работает на большей территории и стабильнее.

Главное и, пожалуй, самое важное для простых пользователей отличие стандар-та 4G в том, что он намного, на порядок быстрее сетей предыдущих поколений. Для сравнения, в наших сетях третьего поколения средняя скорость мобильного интернета сейчас достигает 3-4 Мбит/с. В сети четвертого поколения «МегаФона»

средние значения скорости — это 30-40 Мбит/с. То есть, для примера, когда вы сняли фотографию или HD-видео и хотите отправить их по почте или выложить в соц. сети — благодаря 4G сделать это можно в 10 раз быстрее!

— Отличаются ли друг от друга разные сети LTE? Как выбрать «правильный» 4G, на что нужно обращать внимание?

— Отличаются. Если не вдаваться в технические подробности с частотными диапазонами и прочими техническими особенностями, то в настоящее время «МегаФон» предоставляет услуги даже не просто 4G, а 4G+, что означает пре-имущество в наличии еще более высоких скоростей за счет более широкого спектра частот. Также «МегаФон» первым в России запустил коммерческую сеть — LTE-Advanced, которая позволит предоставить

скорости до 300 Мбит/с, это событие про-изошло в феврале 2014 года в Москве.

Еще раз хочу подчеркнуть, основное преимущество сети «МегаФон» — это бо-лее широкий частотный спектр. Именно за счет него можно увеличивать скорости мобильного интернета, которые уже сей-час достигают 75 Мбит/с.

В качестве сравнения можно провести аналогию с дорогами, чем шире магист-раль, тем с большими скоростями могут двигаться автомобили, даже несмотря на то, что их становится все больше. Точно так же и в мобильной сети — чем шире частотные возможности оператора — тем более высокие скорости он может пре-доставлять пользователям мобильных устройств — смартфонов, модемов и планшетов, которые получают все большее распространение.

— Но нужна ли такая скорость, как в 4G+ в обычном смартфоне или даже план-шете?

— Знаете, практика показала, что наши абоненты очень быстро «распробовали» 4G+. С начала 2014 года они скачали уже почти три миллиона гигабайт информа-ции. Это более миллиона фильмов в высо-ком качестве, на просмотр которых, даже если не прерываться ни на минуту, уйдет более 100 лет!

К хорошей скорости быстро привыка-ешь. Не нужно нервничать из-за задержек при просмотре онлайн-трансляций, осо-бенно в самые интересные моменты, не нужно беспокоиться о том, чтобы скачи-вать «тяжелые» файлы заранее, пока есть Wi-Fi или проводной интернет-доступ. Благодаря 4G+ любой контент доступен сразу же — именно в тот момент, когда он вам понадобится. Так почему бы не вос-пользоваться 4G+?

— Да, но сколько придется заплатить за такое удовольствие?

— Расценки в сетях четвертого поко-ления такие же, как для абонентов обыч-

ного 3G, действует такой же широкий выбор выгодных безлимитных опций интернета. Сейчас «МегаФон» предлагает новым и действующим абонентам попро-бовать пакет сверхскоростного интернета «Интернет S» по льготной цене. Первый месяц использования сейчас стоит в два раза дешевле — 150 рублей. В рамках па-кета абоненту предоставляется 4 гигабайта интернет-трафика без каких-либо суточ-ных ограничений.

Чтобы пользоваться скоростью сети четвертого поколения нужно только, что-бы ваша SIM-карта поддерживала 4G+. Проверить это легко, достаточно набрать на USSD-запрос *507# и нажать кнопку вызова.

Ну и, разумеется, понадобится обору-дование, которое поддерживает 4G+. Но сегодня это уже не проблема. В фирменных салонах «МегаФона» сегодня можно найти больше 67 моделей 4G-устройств. Причем самых разных — это и смартфоны, и план-шеты, и модемы, и даже 4G-роутеры. И число девайсов на российском рынке, с поддержкой LTE, будет только расти. Так что 4G+ не просто будущее. Это будущее, которое, по сути, уже наступило.

Ольга ВАСИЛЬЕВА

Как выбрать самый быстрый 4G-интернет?

«МегаФон» на Урале первым запустил сеть 4G+, сейчас она до-ступна абонентам в Екатеринбурге, также еще в 19 городах и поселках Свердловской области, в Пермском крае, Челябинской, Кировской об-ластях, Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах, в целом, более чем в 60 населенных пунктах.

СПРАВКА «НОВОЙ»

Копытные конкуренты«Мисс Екатеринбург 2014»

Антон Щербаков

21 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

назад в будущее

Ч удов монастырь заложен в 1365 году святителем Алек-сием, митрополитом Москов-ским. В основе фильма Андрея Прошкина и Юрия Арабова «Орда» — этот сюжет. Владыка

Алексий (не зная, останется ли жив в хан-ском стане) лечил и исцелил от слепоты ханшу Тайдулу. В благодарность получил место в Кремле, на котором твердой ногой десятилетиями стояло посольство Орды. Дипмиссия хана отбыла за Москву-реку. А Алексий, потомок черниговских бояр, пришедших на северо-восток Руси из разоренных Батыевым нашествием юж-ных земель, — основал Чудов монастырь. И продолжил главное дело своей жизни: воспитание мальчика-сироты.

Через 15 лет его воспитанник, мос-ковский князь Дмитрий, выведет войско на поле Куликово.

Стены митрополичьего Чудова мо-настыря видели Сергия Радонежского, Максима Грека, митрополита Филиппа, восставшего против опричнины и удушен-ного Малютой Скуратовым. В «Борисе Годунове» Пимен с Самозванцем гово-рят в келье Чудова монастыря (Григорий Отрепьев был здесь диаконом). Здесь составили Степенную книгу — первую попытку изложить историю Руси вплоть до XVI века. И открыли школу, из кото-рой выросла Славяно-греко-латинская академия.

Здесь крестили в 1672 году Петра I. А в 1818-м — императора Александра II Освободителя.

В Чудовом был в 1611-м заточен пат-риарх Гермоген — гневный и прямой Солженицын Смутного времени. Отсюда он тайно (нашлись, знать, смелые люди!) рассылал грамоты по Руси, призывая не целовать крест королевичу Владиславу, а идти с ополчением на Москву. Здесь, в феврале 1612 года, патриарх умер от го-лода. Весть о его смерти повела к столице полки Минина и Пожарского.

В статьях 1917 года Петр Струве будет часто цитировать Гермогеновы грамоты.

Мало было в Москве стен, так нады-шанных историей страны. Так впитавших чувство истории как протяженного в веках общего дела. (Ну пусть даже — в нашем случае — дела медленного и неправильно-го, как сказал бы Веничка Ерофеев, ежели б все-таки добрел до Кремля.)

Горела и погибала митрополичья оби-тель регулярно: 1382 год, 1493-й, 1547-й, Смутное время, пожар в 1812-м. К рево-люции монастырь пришел в архитектур-ной редакции 1814 года.

В ознесенскую женскую обитель выстроила в конце XIV века Евдокия Дмитриевна, вдова

Дмитрия Донского. По легенде, прежде здесь стоял терем, из которого в августе 1380 года княгиня Евдокия глядела вслед

мужу и дружине. А на стенах Кремля, над воротами весь тот день стояли московс-кие священники, взмахивая над каждым шлемом онемелыми от усталости руками: «Да всякий воин выйдет благословлен и святою водою окроплен».

Из Вознесенского шли к венцу цар-ские невесты. Сюда же и возвращались: в монастыре было свыше 30 погребений цариц и царевен, от Софьи Палеолог до Натальи Нарышкиной, матери Петра Великого.

…Монастырь явно принадлежал Кремлю не державному. А пестрому, с тра-вами на барабанах куполов, со Спасом-на-Бору и Константино-Еленинской церковью, с садами, уходящими вниз, с крыльцами и галереями, с праздниками сентябрьского Новогодья на бело-золо-той Соборной площади, где Москва XVII века просила: «Благослови венец лета Благостию Своею…» Здесь шили золотом и делали шелковые цветы, сюда приходи-ли на Вербное гулянье и за рукоделием.

Поэт Валентин Берестов полагал: пушкинский остров Буян «с златогла-выми церквями, теремами и садами» — Московский кремль, куда няни 1800-х водили гулять детей. И А.С. водили.

В нынешнем свирепо прореженном Кремле с райкомовским ковриком бего-ний под ногами В.И. Ленина этого духа не осталось. И единственная очередь здесь стоит именно в Мавзолей.

О чувстве истории как протяжен-ного в веках общего дела… Все пересказанное (и много боль-

ше!) о двух монастырях есть в поразитель-ной книге Петра Паламарчука (1955—1998) «Сорок сороков». Четырехтомный свод истории московских храмов, унич-тоженных и уцелевших, был им начат в глубоко советские времена. В общей сложности писатель работал двадцать лет. Первое издание, еще под псевдони-мом, еще с риском, вышло в Париже в конце 1980-х.

Человек глубоко почвенных и де-ржавных убеждений, Петр Паламарчук подтвердил свой личный выбор этой книгой так достойно, как мало кто. Труда здесь — как одному церковь срубить.

Сквозь зубы рассказана история Чудова монастыря в 1920-х: казарма латышских стрелков — кооператив «Коммунист» — пулеметные курсы — до-кладная записка реставраторов 1929 года: «Мы, явившись к 9 часам на работу, на-шли храм взорванным…» Не знаю, верил ли Паламарчук хоть в тень возможности возрождения. Но рачительно перечислил уцелевшие иконы и фрагменты фре-сок Чудова в Оружейной палате, ГТГ, Русском музее, фондах музеев Кремля. Свыше шестидесяти артефактов. «Новые стены» (буде их когда-либо возведут) не будут совсем пустыми.

С а м ы е р а с к а л е н н ы е с т р а н и -цы «Сорока сороков» о монастырях Кремля — об осени 1917 года. В Кремле Поместный собор: архиереи, священни-ки, миряне со всей Руси. Восстановлено патриаршество. Избран святитель Тихон. В Москве — восстание. По Кремлю лупят прямой наводкой большевики. Некто Соловьев обещает прекратить обстрел. Огонь резко усиливается. Шесть тяжелых снарядов пробивают фасад Чудова монас-тыря. В соборе лежит убитый юнкер Иван Сизов. В пещерном храме денно и нощно, как при Батые, молятся седые владыки.

А 32-летний епископ Нестор Камчат-ский, еще недавно — священник лейб-гвардии Драгунского полка, ходит по Москве в рясе, перевязывая под пулями белых и красных раненых.

Вот судьба! Миссионер на Кам-чатке — посланец патриарха Тихона к А.В. Колчаку — епископ в русском Харби-не, возвращенец 1945 года… Затем лагер-ник. Одна из теней эпического размаха, которых так много собралось за шесть ве-ков на пустом святом месте Чудова монас-тыря. В Москве-1918 Нестор Камчатский успел написать и опубликовать книгу «Расстрел Московского Кремля 27 октяб-ря 1917 г.»: «Позор этот может загладиться лишь тогда, когда вся Россия опомнится от своего безумия…» Петр Паламарчук цитирует владыку Нестора страницами. И кажется: в цепи защитников обители, от которой и тени не осталось, эти двое последние… Но тут — прогремело.

Вот и Спасские ворота Кремля с 4 августа 2014 года открыты для граждан пешеходов.

«Церковь не в бревнах, а в ребрах», — говорили когда-то. Для начала — хорошо бы многое восстановить в ребрах. И в го-ловах. Детский, райский Кремль, полный пушкинских теремов и садов. Тени Чудова монастыря. Чувство протяженности исто-рии как долгого и общего дела…

Нужны для этого более всего — двад-цать лет покоя и общая чистая совесть.

А тогда уж можно будет и стены класть.

Елена ДЬЯКОВА

До основанья. А затем…Чем были для России монастыри Кремля — Чудов и Вознесенский?

31 июля президент РФ Владимир Путин неожиданно предложил восстановить в Московском кремле Чудов и Вознесенский монастыри и открыть к ним прямой доступ через Спасские ворота. 14-й корпус Кремля (в девичестве — Президиум Верховного Совета СССР, построенный в 1930-х на месте взорванных монастырей и Малого Николаевского дворца) будет в этом случае разобран. Сотрудники

администрации президента, прежде населявшие 14-й корпус, станут впредь работать в здании на Старой площади.В идее восстановить Чудов монастырь есть… не магия, конечно, не мистика — но внутреннее свечение. Задумано так, словно уже прошли с толком «двадцать лет покоя», о которых мечтал Столыпин. Словно мы уже не узнаём Россию — так хороша, разумна и обустроенна. И вот финальный

сакральный жест, покаяние за грехи 1920—1930-х, «Ода к радости» на русский манер: тщательно, без халтуры и распила вернуть Кремлю душу.Сколь все это соответствует реальности и прогнозам лета 2014 года — судите сами.Впрочем, такой проект рассчитан на долгие годы. Как раз на двадцать лет покоя.И если они будут, если мы заслужили покой, — увидеть взорванное живым очень хочется.

old

mo

s.ru

Чудов монастырь

22 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

карта памяти

Презентация классика в рюмочной

Не стало писателя Владимира Орлова. Его знаменитый роман «Альтист Данилов» открывает цикл «Останкинские истории», созданный в почтенном жанре фантастического реализма («Альтист Данилов», «Аптекарь», «Шеврикука, или Любовь к привидению»).

Романы, пьесы, сценарии, публицистика… Его произведения по-прежнему востребованны. Почти 35 лет прошло с момента сочинения «Альтиста Данилова». Менялись эпохи, литературная мода, а музыкант, рожденный от жительницы Данилова Ярославской области

и некоего демона, по-прежнему где-то рядом. Силится сохранить свою человеческую сущность, раздражая поведением своим разверзшуюся бездну. Мы публикуем текст Юрия Роста, написанный для книги «Групповой портрет на фоне мира».

«Р юмочную» надо бы написать в кавычках, потому что так на-зывается это душев-ное заведение, где Владимир Викторович

Орлов производил представление (по-нашему — презентацию) своего нового романа «Камергерский переулок». И откуда, выпив стопку и сказав слова приязни (сто страниц мной прочитаны), я принялся писать этот текст.

Орлова люблю давно, что давало мне основание первое время не особен-но читать его книги. И без того знал, что он хороший писатель. В капустниках старой «Комсомолки», где Володя, ра-ботая очеркистом, начинал свой лите-ратурный путь, мы с другим классиком, Ярославом Головановым, распевали частушки: «Был осенен Некрасов меч-той неброской: / Белинского с базара нести в авоське. / Восприняли мы глуб-же поэта слово: / На сданные бутылки несем Орлова».

Мы пели, а Вова тем временем пи-сал. «Соленый арбуз», «После дож-дичка в четверг», «Происшествие в Никольском»… Печатался в «Юности» (в то время это — ого!), книги издавал и законно стал членом Союза писателей. На зависть всем коллегам, которые по-лагали, что журналист — это вроде пол-ковника, а уж писатель — тот в штанах с лампасами!

Орлов между тем не загордился и продолжал попивать пиво в разнообраз-ных пивных — сначала в Останкино, а потом и в центре города, куда переехал на улицу Огарева, где в квартире, угро-жающей жизням обвалом потолка (по сей день!), вместе с чудесной женой Лилей, тоже заразившейся писательством, со-бирал друзей, которые до десяти вечера витийствовали с Орловым, а после уж как-то сами.

Он ушел из редакции, перебивался за счет трудившейся жены и работал. А потом ошарашил читающую публику «Альтистом Даниловым». Сильно умные критики пытались найти и объяснить, на что это похоже. А ни на что. На Орлова. Он продолжил свою русскую литературу, создав мир в рамках Москвы — которую знает и чувствует, как никто другой, — и за ее пределами.

Успеху «Альтиста», безусловно, способствовало то, что в прообразы одного жизнерадостного плута Юрия Михайловича Ростовцева он довольно бесцеремонно взял вашего покорного слугу, посадил его на лошадь и с попу-гаем на плече (тут вранье: в реальности не было попугая!) заставил ездить по Тверской. «С лицом кормленого ребен-ка». (Каково!)

В «Камергерском переулке» меня нет, но, видимо, чтобы усилить успех книги, на обложку поместили фрагмент полот-на нашей любимой подруги Натальи Нестеровой, где писатель Орлов, доктор Мысловатый и я (изображенные справа налево) идем по московскому переулку. Живые…

Юрий РОСТ Юр

ий

РО

СТ

23 «Новая газета на урале» четверг.

№86 07. 08. 2014

спорттовар/портрет явления

Ф абио Капелло, 68-летний мэтр, самый высокоопла-чиваемый тренер из всех участвовавших в прошед-шем мундиале, не ушел из сборной России и пока

собирается доработать свой контракт до конца, то есть до 2018 года включительно. Он сказал, что будет работать, пока ему до-веряют. В данном случае — Министерство спорта и Российский футбольный союз. Про более широкую референтную группу никто не спросил, а жаль. Впрочем, дон Фабио вряд ли бы чего добавил к ответу. Он просто вывел за скобки остальную футбольную и околофутбольную Россию, которая с ним после бразильского проката, собственно говоря, попрощалась.

То есть Капелло будет честно и серьез-но (иначе не может) трудиться, будучи в массовом сознании давно отставленным. Не знаю, что лучше, а что хуже — оста-ваться на посту, каждое утро просыпаясь с чувством, что тебя терпят исключительно в силу особых обстоятельств, или уйти с гордо поднятой головой.

Фабио Капелло при всей его богатой событиями и победами тренерской жизни никогда в подобной ситуации не оказы-вался. Его увольняли ни за что, как было с чемпионским «Реалом», он сам уходил, казалось бы, из-за пустяка, как получилось со сборной Англии, но он еще не знает, что такое быть мертвым волком. Депутатский вызов на ковер, конечно, — бред и пош-лость. И референтная группа работодате-лей числом в несколько человек тоже ни при чем. И даже 9-миллионный контракт тоже не имеет решающего значения, хотя в свете недавних событий цифра выглядит слишком уж вызывающе даже для нашей не знающей удержу страны.

Нет веры, что он может вернуть дове-рие. Капелло не во всем виноват, но ответс-твенности главного тренера за результат никто не отменял. Если нет результата, то хотя бы должно быть что-то, о чем можно вспомнить. Но вспоминать об игре сбор-ной России в Бразилии нечего.

Мне немного жаль Фабио Капелло. Нас, впрочем, тоже можно пожалеть.

П редшественники Капелло — Гус Хиддинк и Дик Адвокат — не слишком озабочивались посеще-

нием матчей чемпионата России. Тут к итальянцу не может быть никаких пре-тензий — он не декларировал необходи-мость погружения в реалии российского футбола, он просто это делал. Двух лет хватило, чтобы сделать выводы, публич-ному оглашению не подлежащие.

Коллегам было не в пример легче. Хиддинку повезло с поколением, а еще с хорватским трамплином, без которого мы бы не разделили бронзовую радость на Евро-2008. Адвокату повезло с до поры прочной зенитовской основой, которую он и эксплуатировал до последнего. Капелло не повезло ни с чем — надеяться ему можно было только на себя.

Его и звали как системного волшеб-ника, способного создать нечто из ничего. Да, в России кадровый футбольный голод, но зато у нас теперь есть один из лучших в мире тренеров — это было для начала не без гордости заявлено работодателями, а

позже стало мантрой для всего футболь-ного сообщества.

Да все рады были поверить в пра-вильность выбора, когда пришли первые успехи. Капелло приступал к работе ос-новательно, создавалось ощущение, что он точно знает, чего хочет добиться. На старом багаже не ехал, круг кандидатов смело расширил, игру выстраивал неброс-кую, но реально надежную. И видно было, что футболисты понимают, чего хочет коуч: обновленная сборная словно расправила плечи. Звездных имен стало меньше, уве-ренности больше, игра обретала совсем не эпизодическую осмысленность.

На длинной дистанции отборочного турнира дон Фабио не жаловался на то, что российский футбол медленный, а выби-рать ему не из кого. Пожалуй, только ближе к финишу стали появляться нотки недо-вольства, но первое место в группе и, со-ответственно, прямой выход в финальную часть чемпионата мира спустя 12 лет были добыты вполне уверенно и без посторон-ней помощи. Итальянец прошел первый виток не блестяще, но очень грамотно — чего от него, собственно, и ждали.

То, что праздник промежуточный, а не-сомненный успех переоценивать не стоит, у нас поняли не сразу. Но сам Фабио, кажет-ся, внутренне согласился с тем, что выход в финальную часть — потолок его сборной. Отчасти это было правдой — для того чтобы выйти на новый уровень, требовались но-вые силы и новые идеи. Это как с командой, королями выходящей из низшего дивизио-на в высший: игра есть, состав пригнан, но первым парням на деревне предстоит лишь борьба за выживание.

Резерва, однако, не проглядывалось. Капелло остановился перед барьером, который объективно казался непреодо-лимым. У Хиддинка перед Евро-2008 был выбор из десятка нападающих, у Капелло — из трех, да и те не Аршавины и Павлюченко тогдашнего образца. У Хиддинка роль плеймейкера мог сыг-рать любой полузащитник, у Капелло на всё про всё оказался один Широков. Центр обороны не помолодел, основной вратарь потерял уверенность... У этой сборной достаточно четко обозначился предел, за который осторожный Фабио, возможно, попытался заглянуть, но ни-чего там, впереди, — не увидел. А впереди была Бразилия. И приходилось что-то обещать — хотя бы выход из слабейшей по составу группы. Он и пообещал, хотя впоследствии от своих слов отказался, не без раздражения пояснив, что его непра-вильно поняли.

Фабио Капелло выбрал путь, который не предполагал взлета, но которого хвати-ло бы для того, чтобы не упасть слишком больно. Он с помощью целой бригады соотечественников постарался заложить мощную физическую базу, и сделал это. Но он не решил и не проработал со своими футболистами, чем будет удивлять сопер-ников — исходя из того что его команду выручит поставленная игра, жесткая дисциплина, предельная концентрация в защите и удача в атаке. При отсутствии травмированного Романа Широкова ата-кующая вариативность действительно минимизировалась, а ничего другого он не придумал.

И сборная России предстала командой, о которой сказать было нечего, а ее мно-гомудрый тренер, увы, оказался самым робким и некреативным почти из всех его коллег. Он не сделал ни одного решитель-ного хода, который бы позволил хоть как-то изменить ситуацию.

Наверное, он такой и есть — реалист до мозга костей. Но чемпионат мира явил нам команды, которые воспаряли над ре-альностью, имея для этого куда меньший ресурс. Полагаю, что любой серьезный отечественный тренер выступил бы в Бразилии по крайней мере не хуже. Другое дело, что далеко не любой отечественный или зарубежный тренер сумел бы попасть в финальную часть чемпионата мира с такой средней командой.

И здесь мы приближаемся к сути неве-селых раздумий над тем, кем стал для сбор-ной России Фабио Капелло и как с ним жить дальше. Это гораздо серьезнее, чем камень преткновения в виде трех десятков миллионов евро, якобы необходимых в качестве выплаты отступных в случае раз-рыва контракта.

П родление контракта до чемпи-оната мира, и сразу на четыре года, тогда казалось полным

абсурдом, а сейчас представляется аб-сурдным вдвойне. РФС и Министерство спорта пошли на поводу и сами загнали себя в ловушку, а Фабио удобно думать, что в нем заинтересованы искренне и надолго — независимо от результата.

Между тем бразильский мундиаль лишь подтвердил, что выдающийся клубный тренер Фабио Капелло на уровне сборных — квалифицированный специалист, способный обеспечить не-обходимый результат на ограниченном

участке. Так было со сборной Англии, где у Капелло был неизмеримо больший вы-бор, так получилось и со сборной России, собираемой с бору по сосенке.

Конечно, если считать, что не изба-лованной успехами и страдающей все-возможными комплексами футбольной России достаточно покорять малые высо-ты, то Фабио Капелло нужно непременно оставлять и не донимать далеко не моло-дого человека мечтами о несбыточном. Попала сборная в финальную часть — сла-ва тренеру и памятник при жизни, осталь-ное — бонус для болельщиков, ни к чему не обязывающий. Не случайно Капелло на той же пресс-конференции упомянул про Евро-2016, на который еще надо попасть. А домашний чемпионат мира — совсем другая история, которую, скорее всего, писать не дону Фабио. Хотя за успешное выступление на домашнем мундиале Виталий Мутко уже пообещал похоронить Капелло «рядом с Достоевским».

Все полагающиеся критическому поры-ву дежурные пожелания высказаны, и это мы не единожды проходили с предшест-венниками: строительство федерального центра для сборных, развитие регионов, внимание молодежи, укрепление штаба российскими специалистами (естественно, в роли переводчиков), курирование всей вертикали сборных. Насчет обязательности выполнения того или иного пункта Фабио Капелло может не беспокоиться. Да он и сам знает разницу между пожеланиями и вписанным в контракт пунктом.

Осталось дожить до 16-го года. Или до 15-го — как пойдет.

Владимир МОЗГОВОЙ,обозреватель «Новой»

Срок для дона Кем стал для сборной России

Фабио Капелло и как с ним жить дальше

РФС и министерство спорта загнали себя в ловушку, а Фабио удобно думать, что в нем заинтересованы искренне и надолго — независимо от результатов «

«

Ste

fan

o P

ane

Mo

nfe

li

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77$24833 от 04 июля 2006 г.Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© АНО «РИД «Новая газета», 2014 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

www.novayagazeta.ru

Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Редакторы номера: О. Боброва, С. Кожеуров

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (редактор раздела «Мнения и комментарии»), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ(зам главного редактора, редактор службы информации), Константин ПОЛЕСКОВ (редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ(главный художник), Юрий САФРОНОВ, Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН,Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Иван ЖИЛИН (Киров), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону),

Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

WEB-редакция: Зинаида БУРСКАЯ, Мария ЕПИФАНОВА, Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Ольга ПРОСВИРОВА, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция

Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор)

Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Владимир ГРИБКОВ (заместитель директора), Наталья ЗЫКОВА (персонал), Вера ИЛЬЕНКО (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

Л ето выдалось бурным. Пока Жириновский требует от-менить солнце, на РЕН ТВ отменили Максимовскую. Просвещенный народ не-годует, возмущается, ком-

ментирует. А лучше Булгакова (и про Максимовскую, и про все остальное) никто сказать не может: «Меня не то удивляет, что трамваи не ходют. Меня то удивляет, что трамваи ходют». Ее «Неделя», балансирующая на грани 11 лет, сошла с рельсов. Уникальный опыт, полученный М.М. в сотрудни-честве с идеологическими антиподами (Гусинский, Лесневская, Ковальчук), больше не востребован.

Востребованы совсем другие талан-ты. Летнее стояние Соловьева в ящике зафиксировало новую эру на ТВ — эру реконструкторов. Сегодня само это слово на пике актуальности. Реконструктор ис-тории Гиркин-Стрелков непосредствен-но в выпусках новостей переосмысливает заново жизнь юго-востока Украины. Реконструктор современности Соловьев в бесконечных, как Млечный Путь, по-литических ток-шоу создает параллель-ный мир, в котором форматирует созна-ние (и подсознание) россиян. Еще вчера его творчество представлялось некоей разновидностью городского фольклора, оснащенного постоянными образами и мотивами. Сегодня уже ясно: окученные Соловьевым россияне — действенный инструмент политики, гарантирующий максимальную поддержку власти и Лидеру.

Тем не менее рискну предположить, что и данный трамвай может в любую минуту навечно уйти в депо. В атмосфе-ре отъединенности от внешнего мира на первый план выходит проблема личной преданности президенту, что, несомнен-но, коснется и ТВ. Корпус телевизион-ных действующих лиц пополнится людь-ми из верхних эшелонов власти. Точнее, уже пополняется. На канале «Россия» со-стоялся дебют Дмитрия Рогозина. Вице-премьер разразился авторским фильмом «Танки. Уральский характер».

Вообще, формула лояльности по-пу-тински — интереснейшая тема. Особенно сильно она заинтересовала пытливые умы несколько лет назад, когда случился феномен начальника сборочного цеха

«Уралвагонзавода» Игоря Холманских. Актер Максим Виторган удивленно разводил руками: я, мол, вышел из того же народа, что и Холманских, толь-ко он Рюрикович, а я Эммануилович. Эксперты тонко улыбались: между Рюриковичем и Эммануиловичем есть разница, и огромная. Впрочем, до сих пор так никто и не понял, почему именно Холманских удостоился чести стать пол-

номочным представителем президента в гигантском Уральском регионе. Обещал мужиков в Москву привезти на распра-ву с «болотными»? Так ведь Путин — не красна девица, млеющая от мужиков. Впрочем, не нужно искать сложных объ-яснений там, где их нет.

Формула лояльности в нашем оте-честве — категория немотивированная, стихийная, почти неосознанная, почти чувственная. Именно она лежит в основе логики разнообразных назначений что у Петра Первого, что у Путина Третьего. Умом ее, как и Россию, не понять. Она

существует в какой-то своей парадигме, в которой назначения производятся не благодаря, а вопреки. И формула лояльности, и странные назначения, и «Уралвагонзавод» вспомнились отнюдь не случайно. Разрозненные на первый взгляд фрагменты сюжета сошлись в фигуре Дмитрия Рогозина.

Итак, корпорация «Уралвагонзавод» представляет сочинение от вице-пре-

мьера. Сама история флагмана оте-чественного танкостроения, данная в многочисленных синхронах, интересна и насыщенна. От мира брутальных муж-чин, тяжелой брони, жестких производс-твенных страстей отвлекает лишь один творческий элемент, а именно — сам Рогозин в качестве ведущего. Мало того что он скован телекамерой до состояния неподвижности, словно мемориальный танк на постаменте, так еще и сама струк-тура подобного монтажного фильма не нуждается в ведущем, чей текст составлен из сплошных общих мест. Зато ведущий

нуждается в фильме, помогающем ему правильно расставить акценты. Рогозин хвалит Петра I, основателя отрасли: умел правильно подбирать людей, сподвиж-ников — под стать себе. Сразу мыслен-но видишь Путина, который правильно подобрал под стать себе Рогозина. Ближе к финалу снова видишь Путина (уже воочию), спасателя и спасителя танко-строения. Если бы не он, не видать нам «Уралвагонзавода» и его многочисленной продукции, включая фильм Рогозина. Вещица тонкая, стратегически отточен-ная. С одной стороны, полезное кино снял автор, с другой — себя показал, с третьей — отчет о проделанной рабо-те представил. Ведь именно Дмитрий Олегович отвечает в высших сферах за оборонку, которая теперь на подъеме.

Тут самое время обратиться к твор-честву другого члена правительства, Владимира Мединского. В отличие от дебютанта Рогозина он телезвезда со стажем. У министра культуры даже свое амплуа есть — он неустанно разоблачает мифы о нашей стране. В последнем со-чинении наразоблачал оптом «Черные мифы о Руси. От Ивана Грозного до наших дней». И пусть ниспровергатель — гений интерпретации, а не фактологии. Его миссия совсем иная: он пиарит русскую историю. Странно, что фильм не повто-ряют сегодня. Главная мысль востребо-ванна как никогда: Запад гнобит сильных правителей вроде Путина и возвеличивает слабых вроде Николая I или Горбачева.

У Рогозина и Мединского много об-щего. Из общего выделим кардинальное: оба члена правительства любят президен-та и обожают самопиар. Такие качества гарантируют яркую телевизионную жизнь. Скоро к ним присоединится еще один господин, не чуждый власти, — с аналогичным набором достоинств. На НТВ стартует ежедневное политическое шоу «Анатомия дня». Вергилием «АДа» станет Олег Митволь.

Это правильно, что за пропаганду берутся люди государственные. Ведь основной ресурс России — не нефть с газом и даже не уральские танки, а ТВ. Кстати, давненько мы не видели на экра-не Игоря Холманских. Может, готовится к телепремьере?

Игры с ящиком

Слава ТАРОЩИНАобозреватель «Новой»

И

Слава ТАРОЩИНАобозреватель «Новой»

За телепропаганду теперь берутся государственные мужи

Корпорация «Уралвагонзавод»

представляет

Общий тираж — 232 150 экз.Тираж сертифицированNovayagazeta.Ru — 17 825 450 просмотров за июль 2014 г.

Выходные данные «Новой газеты на Урале»:Учредителем является ЗАО «Новая газета».Газета зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связии охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации: ПИ №ФС77-29225 от 31 августа 2007 года. Главный редактор: ДРОБИНА И.В.По вопросам рекламы обращайтесь по тел: 8-922-203-27-18. Предложения и вопросы присылайте на адрес: ng-redaktor@mail.ru.Адрес редакции: 620075, г. Екатеринбург, ул. Кузнечная, 92, оф. 501. Тел: (343) 290-92-20, тел/факс: (343) 365-73-21.Для корреспонденции: 620086, г. Екатеринбург, а/я 39.Цена свободная.

Срок подписания в печать по графику: 12.00. 06.08.2014 г. Срок подписания в печать фактически: 12.00. 06.08.2014 г.Отпечатано в типографии ЗАО «Прайм Принт Екатеринбург»,г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 18н.

Тираж регионального выпуска: 3 200 экз. № заказа 4069