на Урале

понедельник четверг

№ 97 (2238) 01.09.2014

Дорогие москвичи и жители Подмосковья!

6 сентября — льготная подписка в редакции «Новой газеты»

Только в эту субботу, с 11 до 16 часов, в здании нашей редакции в Потаповском переулке, д. 3, подписываем вас на «Новую» всего за 1400 рублей (1-е полугодие, с доставкой на дом, прямо в почтовый ящик).

Культурная программа: книги, диски, чай с баранками.Вы к нам — один раз, мы к вам — на полгода!

Справки по телефону8 495 623-54-75

Правда, которую решили скрыть

Мариуполь ждет

Áåñëàí. 10 ëåò ïîñëå òåðàêòà

Свидетельствует Юрий Петрович Савельев, член Федеральной парламентской комиссии, автор альтернативного расследования бесланской трагедии

Костромские десантники возвращаются домой.

О чем говорят их матери и жены«Они заблудились»

Наш специальный корреспондент передает из приморского города, жители которого выставили «живой щит» против военного вторжения

страницы 12—15

страница 2

страница 3

2 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

специальные

За городом«Между нами и террористами только

армия. Помоги армии — защити себя» — такой билборд висит на восточном выезде из Мариуполя в сторону Новоазовска. Под билбордом — крупный блокпост, пе-рекрывающий трассу на Ростов-на-Дону. Сколько именно километров дороги за блокпостом контролируется украинскими военными, неизвестно. В субботу вечером в поселках Безыменное и Широкино, расположенных между Мариуполем и занятым на днях силами ДНР городом Новоазовск, уже не было армии и еще не было — ДНР.

27 августа украинские военные окон-чательно оставили Новоазовск, и в город зашли танки с флагами Новороссии. Через два дня на северном въезде в Новоазовск появился имровизированный блокпост — два танка. Один из них — с табличкой «Дети». На западном въезде начали строить капитальные укрепления.

На участке трассы между выездом из Мариуполя и поселком Широкино встре-чаем украинских пограничников.

— Хотите узнать, что происходит? — офицер не называет своего имени, но не отказывается от беседы. Говорит спокойно, медленно и устало. — За последние дни я потерял троих. Одного из раненых отвезли в больницу в Новоазовск, утром вывезли его в Мариуполь, а в больницу после этого прилетели снаряды (территория больницы была обстреляна 26 августа. — З. Б.). Они все про нас знают, все отслеживают. Я стою здесь и разговариваю с вами. А они уже все знают и про вас, и про меня.

Спрашиваю, почему не удалось удер-жать границу.

— Чем удерживать? Этим? — погра-ничник достает из кармана на разгрузке

пистолет. — Или автоматом? Думаете, это остановит танки?

— Сколько вы уже находитесь в зоне АТО? Когда ротация?

— Четыре с половиной месяца. Был в Должанском котле. Потерял… Многих потерял. А ротация — мне этого не надо. Мне хотелось завести жену, иметь семью, детей. А я не знаю теперь, что мне делать там, в нормальной жизни. Я не знаю, о чем и как говорить с людьми. Я потерял своих друзей, своих бойцов здесь. Не уберег. Родителей нет — вырос в детском доме.

Закуривает.— Недавно на них случайно наскочил.

Лазят по зеленке. Как унес ноги — сам не знаю. Местные нас сдают — им все равно, под кем. Сдают все наши блокпосты… Сами бегут к ним рассказывать. Не все, наверное, но многие…Так что мне некуда и незачем возвращаться.

В городеПосле первых сообщений о том, что в

Мариуполь могут зайти бойцы ДНР, горо-жане выстроились в очереди на заправки и в банкоматы. Через несколько дней паника улеглась. В городе есть бензин, и в банкоматах — правда, не во всех, — де-ньги. Однако бизнес уже начал готовиться к возможному вторжению. В продуктовых супермаркетах днепропетровской сети «АТБ» начали убирать с полок продукты.

— Магазины не закрываются, просто убираем элитный товар, — сказали нам сотрудники одного из магазинов. — На всякий случай.

Правда, объяснить, почему при нас в коробки с прилавков убирали шоколад и подсолнечное масло, не смогли.

— Распоряжения о закрытии магази-нов нет, мы такой информацией не владе-

ем, — сообщили на «горячей линии» сети «АТБ». — Но может быть всякое. Ситуация в стране нестабильная.

В торговых центрах начали закрываться магазины, торгующие электроникой, юве-лирными изделиями, одеждой.

— Коллеги начали собираться на днях и в пятницу окончательно уехали, — рас-сказала продавец бижутерии в торговом центре «Порт Сити». — А мы пока не под-даемся панике.

По вечерам на блокпосту на запад-ном выезде из города (в направлении Бердянска) выстраиваются очереди.

— Бывает, что собираются очереди в несколько километров. Но сейчас, как видите, все спокойно, — говорит один из бойцов, проверяющих выезжающие из города машины. — Да, уезжают многие — с вещами… Главное, чтобы было куда воз-вращаться.

Сопротивление— Верите, я даже не знаю, какое се-

годня число и день недели. Спрашиваем друг друга периодически, ели сегодня что-нибудь или нет — просто не помним об этом, — смеется координатор волонтер-ского объединения «Новый Мариуполь» Мирослава Даниленко.

Волонтеры работают чуть ли не кругло-суточно. Собирают и возят снаряжение и продукты в армию и добровольческие бата-льоны. Помогают больницам лекарствами. Создали собственный телеканал, выпуска-ют газету, потому что «когда в Мариуполе 9 мая стреляли, убивали и поджигали, местные телеканалы показывали только сериалы и трансляции российского ТВ».

— Мы не питали иллюзий и знали, что защита Мариуполя — это дело армии, Нацгвардии, отрядов территориальной обо-

роны и самих жителей города. Но сейчас, когда угроза стала более чем очевидной, очнулись и местные власти. Наконец, выде-лили технику для того, чтобы рыть окопы и траншеи. Нужно укреплять восточные рубе-жи города, а тут власти говорят, что в городе нет бетонных блоков. Мы говорим — возь-мите с долгостроев, их в городе много. Их все равно не достроят, если город разбомбят. Слава богу, прислушались, согласились.

В пятницу добровольцы ездили помо-гать рыть окопы и возводить укрепления у восточного выезда из города.

— Мы понимаем, что если будут стре-лять из «Градов», никакие рвы не помогут. Но надо же что-то делать.

В субботу поехали опять.— Поработать удалось минут 35—40

максимум, — рассказывает Владимир, участвующий в волонтерском движе-нии. — А потом подошел знакомый офи-цер и попросил «быстро и без паники» покинуть блокпост. На горизонте виднелся столб белого дыма высотой метров 25—30. Звука не было слышно, но артиллерия, видимо, работала.

— Завтра планируете копать?— Конечно. И завтра, и послезавтра.

Если надо, мы и автоматы в руки возьмем. Я офицер запаса и буду защищать свой родной город. И не буду считать себя убийцей.

Вечером 30 августа несколько тысяч мариупольцев приехали к восточному выезду из города, встали в линию — «жи-вым щитом» — и пели украинский гимн. Скандировали «Мариуполь — Украина», «Путин — геть», «Слава Украине — героям слава». Благодарили и обнимали бойцов на блокпосту.

— Я видел вооруженных людей на территории своего завода еще 6 мая, — рассказывает один из участников «живого щита». — Потом было 9 мая, и, честно гово-ря, я испугался. Но сейчас уже некуда отсту-пать. Мы должны сделать все, что можем, чтобы в Мариуполь не пришла война.

Зинаида БУРСКАЯ, спец. корр. «Новой», Мариуполь

«Мы пока не поддаемся панике»

В субботу днем премьер самопрозглашенной ДНР заявил, что силы Новороссии не планируют штурмовать Мариуполь

в ближайшие два дня. Но горожане готовятся к вторжению

Фо

то а

вто

ра

Проверка документов на одном из блокпостов в Мариуполе

3 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

репортажи

Офис «Союза солдатских матерей» Костромской области — обшарпанный подвал жилого дома под вывеской «Срочный ремонт обуви». Со вторника здесь целыми днями ждут, спорят и плачут родственники десантников 98-й десантной дивизии, 16 августа отправленных «на учения в Ростовскую область». Чаще всего здесь собирались родные тех из них, кто оказался в плену в Украине.

Н апомним: 25 августа Служба безопасности Украины объ-явила, что на российско-укра-инской границе в районе по-селка Зеркальный Донецкой области (20 км от границы

с Россией) задержаны десять российс-ких десантников с оружием. Почти сразу в интернете появились их фотографии, позже — видеоролики, в которых четверо из десяти — десантники 331-го полка 98-й Свирской дивизии воздушно-десантных войск Алексей Генералов, Иван Мельчуков, Иван Романцев и Сергей Смирнов — рас-сказывали, что не знали о том, что едут в Украину, перед отправкой по требованию командования сдали документы и мобиль-ные телефоны, переоделись в камуфляж без опознавательных знаков, закрасили номера машин и поняли, что это не учения, только когда одну из боевых машин подбили.

— Я дома была, ночь уже. Звонит под-руга: срочно приходи. «Только не волнуй-ся, только не волнуйся». Сажает меня пе-ред компьютером — а там на фотографии мой Егор.

С Ольгой Гариной, мамой 20-летнего пленного десантника Егора Почтоева, мы стоим около «Ремонта обуви», и она в сотый раз пересказывает свою историю.

— У меня ни малейшего беспокойства не было: ну уехал сын и уехал, он в Тамбове до этого на учениях был, и нормально. Сначала им сказали, что едут на две недели, потом — на три месяца. Ну отлично, думаю, в Ростове тепло, хорошо. Потом невестка звонит, расстроенная: «Егору сказали зимние вещи брать, наверное, на полгода отправляют». Я тоже не волновалась. В воскресенье он мне позвонил, сказал: встали лагерем около поселка Матвеев-Курган. А в понедельник в интернете пишут — в плену!

Немедленно, среди ночи, из своего города Макарьев в 170 километрах от Костромы Ольга с родственниками рва-нула в Кострому к штабу полка. — На про-ходной нас пускать не хотели, не верили, — вспоминает она. — Мы нашли интернет, показываем фотографии ребят, которые в плену, — и один дежурный говорит: «Ой, это ж с нашей дивизии парень».

Похоже, о том, что десантники попали в плен на территории соседней страны, их командование узнало от матерей.

Дальнейшее известно: Минобороны заявило, что военнослужащие патрулиро-вали участок российско-украинской гра-ницы, «пересекли ее, вероятно, случайно на необорудованном немаркированном участке», а президент Владимир Путин, что верит: «Они заблудились, потому что там нет маркированной границы». Ольгу в штаб так и не пустили.

Все первые дни родственники Почтоева и других десантников 331-го полка стуча-лись во все ведомства, пытаясь хоть что-то выяснить о родных. Ольга первая (и одна из немногих) поняла, что огласка пойдет сыну на пользу: стала обращаться в военную прокуратуру, к Путину, давать интервью журналистам, скандалить с командованием части и следить за новостями по телеканалу «Дождь». С каждым днем становилось все страшнее: во вторник на общем собрании родственникам десантников назвали фа-милии погибших и раненых. Ольга и ее сестры вышли из штаба, когда навстречу им прошла молодая девушка, подошла к дежурному — и вдруг, по словам Ольги, за-плакала и бросилась прочь. О смерти мужа ей сказали прямо на КПП.

«Мама, со мной все хорошо»

Юридически взять десантников в плен было невозможно: Россия не находится с Украиной в состоянии войны. В среду представитель СБУ Украины Василий Вовк заявил, что в отношении задержан-ных россиян возбуждены уголовные дела за незаконный переход границы, содейс-твие террористическим организациям и незаконное обращение с оружием. Ольга трижды попала в «скорую помощь», обош-ла все инстанции и засобиралась в Украину. И только вечером в четверг, наконец, успо-коилась: сын позвонил ей сам.

— Сказал: «Мама, со мной все хо-рошо. Через пару дней буду дома». — Ольга — профессиональный тамада, и ее радостный, звонкий голос разносится по всему двору. — Господи, я только успоко-илась, до этого думала, с ума сойду.

В том, как Егор оказался в Украине, Ольга не сомневается:

— Просто заблудились, они и на ви-део так сказали, — очень уверенно гово-рит она, — Ну откуда они могли знать эту местность? Карт у них нет, навигаторов нет, даже сотовые отобрали. Да и это раз-ве граница? Могли они там хоть какие-то межевые столбы поставить!

— Вы не думаете, что командование могло врать? — спрашиваю я. — Может, полк отправили воевать?

— Оно, конечно, могло… — неуверен-но тянет Ольга.

Все эти дни полковое начальство никак не поддерживало и не информи-ровало родственников пленных, и у тех накопились к ним вопросы. К выше-стоящим властям вопросов не оказа-лось: по словам сестры Ольги Людмилы, в семье голосовали за Путина, подде-рживают его политику. При этом в воз-можность вооруженного противостоя-ния с Украиной родные Егора Почтоева не верят. Войны не хотят.

— Знаете, сын из армии, наверное, не уйдет, — говорит она. — Он хотел слу-жить. Некоторые после школы пытают-ся от армии куда-то чего-то, а Егор сразу сказал: я хочу. У него дед военный, отец военный. Егор отслужил срочную — и пошел по контракту.

— Не будете отговаривать его про-должать служить?

— Нет, — удивляется Ольга. — Конечно нет.

«Кто знает — тот не скажет»

В первых сообщениях о пленных десантниках упорно называлась цифра девять. Как вскоре выяснилось, десятый, 21-летний Артем Кузьмин, был ранен и отправлен в больницу.

— Ожоги у него не сильные, мо-рально он не пострадал, — жена Артема Людмила говорит неохотно. Я дозвони-лась ей в пятницу, сразу после того, как Кузьмина перевезли в петербургский

ожоговый центр. Людмилу предупреди-ли об этом еще вечером в четверг, но она не поехала за мужем из-за беременности (седьмой месяц).

О том, что Артем попал в плен, Людмила узнала от его друга, тот — из интернета. Ночью осталась дома, на следующий день пошла в часть: «Я ве-рила тому, что говорили в полку: Артема вытащат».

При каких обстоятельствах муж был ранен, Людмила не знает: «Думаю, он и сам рассказывать не будет. Нам на пресс-конференции говорили, что в его танк попала граната».

На вопрос о том, могут ли Артему предъявить обвинения в чем-либо в Украине или в России, Людмила отрезает: «Я об этом думать не хочу».

— Они поехали просто на учения. Кто-то говорил, что до зимы, кто-то — на две недели, точно никто не знал. Заблудился? Мне как-то, честно, не до этого, мне глав-ное, чтобы они вернулись, не только эти десять, а весь полк. Как они туда попали, никто не знает. Кто знает — тот не скажет, а остальные никогда не узнают.

Я задаю тот же вопрос: будет ли Людмила отговаривать мужа служить.

— Он сам выбрал эту профессию, — ненадолго задумавшись, говорит она. — Я сама выбрала его. Надо терпеть.

Елена РАЧЕВА, спец. корр. «Новой», Кострома

Пленные костромские десантники возвращаются домой. Что говорят их матери и жены

«Он сам выбрал эту профессию. Я сама выбрала его. Надо терпеть»

4 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

Сколько времени нужно для строительства родильного дома? Первое, что приходит на ум: 9 месяцев. А если здание появится на свет досрочно, то, наверное, 7. Но это, конечно, ошибочные ассоциации. Не о том думаем, глядя на кучу кирпича.

В городке Клинцы (это левее Брянска и правее Варшавы) торжественно сдали новый роддом. Даже чересчур

торжественно, если принять во внимание хронику объекта: роддом строился 27 лет, что на 7 лет превышает срок строительства пирамиды Хеопса.

Наряду с губернатором Николаем Дениным, его заместителем Николаем Симоненко и главным федеральным инспектором по Брянской области Леонидом Соломатиным на торжества прибыл еще более высокий гость — за-меститель полномочного представи-теля президента России в ЦФО Мурат Зязиков. Вспомнили? Бывший президент Ингушетии. Может, кто-то не уследил за его продвижением по ступеням карьерной стремянки — сейчас он в Центральном федеральном округе.

«Там, где строятся такие дома, — ве-ликое счастье, — приводит выступление Зязикова пресс-служба губернатора области. — У таких субъектов большое будущее. Сокращается детская смер-тность, улучшается демографическая

ситуация. Это вопрос национальной безопасности».

Ну да, наше дело — не рожать, наше дело — укреплять национальную безо-пасность. Представьте, что было бы, если национальная безопасность зависела от стройки, начавшейся еще по чернобыль-ской программе и захватившей прошлый и нынешний века. В пору начала строи-тельства в Клинцах проживало 72 тысячи человек. Сейчас — на 10 тысяч меньше. Расходы города превышают доходы, му-ниципальный долг растет, и не родился еще тот человек, который обратит эти процессы вспять. Да и где ему было ро-диться-то?

«Долгострой» — слово, по частоте упо-требления уступающее разве лишь словам «закурить не найдется?». В СМИ уйма сообщений типа «Иркутский губернатор пообещал в 2015 году завершить школу-долгострой в Ангарске, строящуюся 22 года». Или вот в Кировской области, в городе Кирсе, намереваются закончить строительство бассейна, к которому сго-ряча приступили еще 15 лет назад. Как раз в то время мне довелось побывать в Кирсе и с изумлением обнаружить, что в городе нет ни одной гостиницы. Какие бассей-ны могли быть в тех условиях? Теперь гостиницы есть, а что касается бассейна, то на местном форуме объект описыва-ют так: «Сейчас это набор строительного материала, сложенный определенным образом». Что там все эти годы было с финансированием? В одну трубу втекало, в другую вытекало?

А если пренебречь локальными дол-гостроями, то у нас в стране два крупных неоконченных строительства: строи-тельство коммунизма (объект давно покинут, а последнему прорабу недавно исполнилось 80, и за это он награжден) и строительство капитализма, при кото-ром финансовые потоки могут втекать в обе трубы и сливаться непонятным образом.

Борис БРОНШТЕЙН

Объекты Федерации

Стройкой века в России никого не удивишь — у нас в порядке вещей стройки двух веков

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

БЛИЦ-ФЕЛЬЕТОН

В течение трех осенних месяцев завод соберет на 25 тысяч авто меньше. Экстренная мера вызвана падением продаж машин на российском рынке.

П ока официальная информация, исходящая от «АвтоВАЗа», ка-сается только моделей «Лада».

Модели Renault и Nissan будут выпус-каться в прежних объемах. К примеру, в июле завод выпустил 59 тысяч ма-шин, из которых 47 тысяч приходится на «Ладу», остальные — на Renault и Nissan.

Безусловно, работников предпри-ятия волновал вопрос о возможном дополнительном сокращении штатов в связи с сокращением производства. Однако на данный момент объявлено, что все рабочие будут по-прежнему выходить на службу каждый день, что-бы… учиться стандартизированным процессам работы, новым методикам и технологиям, говорится в официальном сообщении заводской администрации.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Самарская область

Руководство ОАО «АвтоВАЗ» приняло стратегическое решение — сократить производство автомобилей «Лада»

В мире будет меньше наших машин

В течение первой недели сентября власти Ростовской области планируют закрыть все полевые лагеря для вынужденных переселенцев из Украины. Об этом на заседании регионального Законодательного собрания сообщил губернатор Дона Василий Голубев.

— В ближайшую неделю мы ликвидируем практичес-ки все полевые пункты

размещения: ночи уже не всегда теп-лые. Неделька-другая — и будет совсем холодно. А там маленькие дети. Будем размещать людей в стационарные пунк-ты, — сказал губернатор.

Один палаточный лагерь — возле Гуково — власти уже ликвидировали. Всего в регионе, по подсчетам чиновников, на-ходятся 55 598 украинских граждан, боль-шая часть из них — 51 240 человек — живет у родственников и знакомых.

С о к р а щ е н и е ч и с л а г р а ж д а н Украины, живущих в ПВР, обусловле-но более активной отправкой украинс-ких переселенцев в глубь РФ. Сегодня

из Ростова беженцев принимают 79 субъектов России. Например, 28 авгус-та в Новосибирск и Ставрополь были отправлены почти 800 человек.

28 августа впервые с начала приема беженцев на Дону не был размещен ни один украинский гражданин.

Также начался, пока еще осторожный, обратный процесс: граждане Украины стали возвращаться в свои города. По заявлениям наблюдателей ОБСЕ, кото-рые с 1 августа работают на погранич-ных пунктах «Гуково» и «Донецк», 27 и 28 августа изменилось «сальдо» потока граждан Украины, пересекающих рос-сийско-украинскую границу: число возвращающихся на Донбасс украинцев превысило число тех, кто въезжает в РФ. В подтверждение своих слов специалисты ОБСЕ приводят статистику последней не-дели: 20 августа в Ростовскую область из Украины прибыли на 337 человек больше, чем уехали из РФ, а 27 августа возвращаю-щихся в Украину оказалось на 217 больше, чем приезжающих из восточных городов соседней страны.

Также наблюдатели ОБСЕ в послед-ние дни отмечают значительный рост чис-ла людей, вообще передвигающихся через российско-украинскую границу: месяц назад ежедневно через КПП «Гуково» и «Донецк» в обе стороны перемещались 4 тысячи, сейчас — до 7 тысяч человек. Основная часть — жители приграничных украинских городов и поселков: в Россию идут за продуктами, товарами, чтобы об-наличить банковские карты или оплатить мобильную связь.

Виктория МАКАРЕНКО, соб. корр. «Новой», Ростовская область

Украинцы возвращаются на Донбасс

В Ростовской области закрываются лагеря беженцев

Задержанного зовут Владислав (фамилия известна редакции), ему 17 лет. Сейчас он перенес операцию и находится в коме 3-й степени. Врачи пояснили родственникам, что причиной стал сильный удар в голову.

Н а сайте МВД по Краснодарскому краю история преподнесена как подвиг: мол, в воскресенье 24 ав-

густа старший лейтенант полиции Андрей Головин задержал нарушителя, 17-летнего подростка. По официальной версии, под-росток в магазине угрожал продавщице ножом. Когда в магазин зашел лейтенант, подросток бросился бежать, но полицей-ский его догнал.

По версии МВД, Головин заглянул в магазин как случайный покупатель. Однако продавщица Луиза Хачикян, по моим сведениям, в Следственном коми-тете дала объяснения, согласно которым Головин — ее «знакомый оперуполномо-ченный». Далее, по версии МВД, в мага-зине лейтенант «услышал шепот женщи-ны с просьбой о помощи, доносящийся из-под прилавка». И уже под прилавком увидел подростка. Однако в объяснениях продавщицы про «шепот из-под прилав-ка» не сказано: Луиза Хачикян указывает, что кричала, и это привлекло в магазин «знакомого оперуполномоченного».

Как удалось выяснить «Новой газете», после конфликта с продавщицей 17-лет-ний Владислав выскочил из магазина и скрылся. Для его преследования Андрей Головин использовал мотоцикл. Во время задержания подросток сопротивления не оказал. Лейтенант связал руки Владислава ремнем и повел к магазину, по пути им встретился экипаж вневедомственной охраны № 11844 (соответствующая запись

с камер видеонаблюдения есть в редакции «Новой»). Сотрудники вневедомственной охраны развязали ремень, надели подрос-тку наручники и привезли в магазин. Для чего? Они были обязаны отвезти задер-жанного в полицию, но не сделали этого.

По моим сведениям, в магазине на тот момент собрались родственники продав-щицы Луизы Хачикян. Полиция завела Владислава в помещение, а через час его вынесли оттуда в бессознательном состо-янии, изо рта подростка шла пена.

Был вызван еще один наряд полиции, который в машине «скорой помощи» доставил подростка в реанимацию крас-нодарской больницы ЗИП. Диагноз при поступлении — мозговая кома, дыхатель-ная недостаточность, «аспирация рвот-ными массами». Все это время Владислав оставался в наручниках — их сняли только перед реанимационной палатой. Вскоре выяснилось, что у парня закрытая череп-но-мозговая травма, приведшая к огром-ной гематоме мозга. При последующей операции ему удалили гематому и часть поврежденной височной кости. Сейчас у подростка кома 3-й степени, и врачи гово-рят, что прогноз отрицательный. Надежда лишь на чудо.

Владислав из благополучной семьи — мама работает бухгалтером в вузе, отец предприниматель. Этим летом парень поступил в Северокавказский филиал Российской академии правосудия, на юридический факультет.

Следственный комитет по Краснодар-скому краю возбудил уголовное дело по статье 111 — «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью».

Евгений ТИТОВ, соб. корр. «Новой», Краснодар

После задержания кубанской полицией подросток впал в кому

Подвиг лейтенанта

5 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

место событий

В конце прошлой недели Сергей Собянин дал решительный отпор девелоперу, уничтожившему — вопреки решению московских властей — историческую застройку 1905 года.

Г радозащитники подняли тре-вогу 21 августа, когда поняли, что за фальшфасадом доходного

дома купцов Прошиных (улица 1-я Тверская-Ямская, 22) нет уникальной стены, которую собственник здания, согласно решению «сносной комис-сии» правительства Москвы от 2012 года, обязан был сохранить (подробнее в материале «Новой» — «Призрак доход-ного дома», № 95 от 27 августа). Дело в том, что дореволюционная постройка находится на территории охранной зоны. А это значит, что любой план изменения облика главной улицы Москвы должен получить одобрение властей.

Девелопер, которому в свое время эксперты по вопросам градостроитель-ства пошли навстречу и утвердили ре-конструкцию здания под современную гостиницу, — «Компания Миретта», возглавляемая Тофиком Гусейновым.

Сначала свое отношение к «самой крупной утрате Москвы Серебряного

века» высказал заммэра Москвы по воп-росам градостроительной политики и строительства Марат Хуснуллин. Он на-звал снос дома «беспрецедентно наглым случаем со стороны застройщика».

Затем жестко среагировал мэр Москвы. В ходе заседания Градо-строительно-земельной комиссии Собянин принял решение аннулировать градостроительный план земельного участка (ГПЗУ). По словам столичного градоначальника, отзыв ГПЗУ — «это адекватная реакция города на акт ван-дализма со стороны застройщика, ко-торый незаконно и без согласования снес исторический фасад уникального здания».

В пресс-службе мэра объяснили: аннулирование ГПЗУ означает невоз-можность проведения каких-либо стро-ительных работ на данном земельном участке. Департамент культурного на-следия Москвы уже возбудил админис-тративное производство в отношении заказчика и подрядчика работ по неза-конному сносу. А Объединение адми-нистративно-технической инспекции (ОАТИ) наложило на подрядчика штраф за нарушение правил производства ра-бот — один миллион рублей.

Координатор «Архнадзора» Кон-стантин Михайлов считает решение Собянина правильным, но выражает опасения по поводу дальнейшей судь-бы участка:

— На аннулировании документации останавливаться нельзя. ГПЗУ такая вещь: сегодня ее отозвали, а завтра вы-дали новую. Заммэра Марат Хуснуллин, беседуя с журналистами, сказал, что есть два варианта: либо построить на месте дома сквер, либо заставить застройщика восстановить дом в тех габаритах, в ко-торых он был до сноса (без увеличения объема). Юридическое право для при-нятия первого решения есть. Земельный участок, на котором стоял дом, прина-длежит не застройщику, а городу (деве-лопер владел только домом). Сейчас, когда объект его владения уничтожен, можно сказать, что правоотношения, связанные с этим объектом, перестали существовать.

Диана ХАЧАТРЯН

Мэр Москвы аннулировал разрешение на реконструкцию дома Прошиных

Антивандальное решение

Г енеральная прокуратура Украины отменила свое пос-тановление об экстрадиции в Россию Адама Осмаева, кото-рого подозревали в организа-ции теракта против президента

РФ Владимира Путина. Напомним: 4 января 2012 года в

Одессе, после взрыва в двухэтажном ба-раке, пожарные и милиция обнаружили труп мужчины. Второго человека, живо-го, хоть и сильно обгоревшего, увезли в ожоговый центр. Личности погорель-цев установили. Погибшего 26-летнего гражданина России, уроженца Чечни, звали Руслан Мадаев, тот, кого госпи-тализировали, — 29-летний гражданин Казахстана Илья Пьянзин. Напуганная, но бдительная соседка вспомнила под телекамеры: в квартире находился и третий, он успел выскочить на улицу и скрыться…

Вскоре местные журналисты за-метили: внимание к пострадавшему в пожаре нетипично высокое. У палаты Пьянзина несет круглосуточное дежурс-тво «Беркут», а проведывает его лично Дмитрий Фучеджи, в ту пору замес-титель начальника ГУ МВД Украины в Одесской области (после трагедии 2 мая 2014 года, пожара в Доме профсоюзов, Фучеджи сбежал в Приднестровье, нахо-дится в розыске). А потом в прессу про-текла информация: в бараке мастерили взрывное устройство, готовили теракт.

Министр внутренних дел Виталий Захарченко (сейчас в розыске, подоз-ревается в преступлениях против че-ловечности как один из организаторов убийств на Майдане) и шеф СБУ Игорь Калинин, долго служивший в Москве в аппарате КГБ СССР (в списке украинских вип-чиновников, попавших под санкции), работали в заданном направлении. 4 февраля 2012 года бойцы украинских спецслужб и российский спецназ «на-крыли» в Одессе квартиру, где находил-ся Адам Осмаев, 31-летний уроженец Грозного. Спустя несколько недель Илья Пьянзин признался не только следовате-лям, но и репортерам Первого канала: убить собирались Путина. Адам Осмаев тоже дал интервью как по-писаному, все подтвердил, сформулировав преступную задачу от Докку Умарова.

В августе 2012-го, буквально нака-нуне очередной годовщины государс-твенной независимости, Украина выдала России Илью Пьянзина. Вывозили его на спецсамолете, в наручниках. Адам Осмаев, которого российские СМИ именовали «главарем террористической группы», оставался в Одесском СИЗО, хотя Приморский суд уже дал согласие на выдачу. Генпрокурор Виктор Пшонка (во время Майдана бежал из Украины, скрывается от следствия) пообещал соб-люсти процедуру и «придержать» поста-

новление об экстрадиции. В представи-тельстве Верховного комиссара ООН по делам беженцев в Украине подтвердили: Осмаев попросил в Украине убежища, а его адвокаты обратились в Европейский суд по правам человека. ЕСПЧ рекомен-довал официальному Киеву приостано-вить процесс до окончания рассмотрения дела по сути. Адвокаты Пьянзина не успели с аналогичным обращением в установленные законом сроки.

В сентябре 2013 года Московский городской суд вынес приговор Илье Пьянзину: 10 лет колонии. Формулировка «осужден по соглашению сторон» поз-волит ему выйти на свободу по отбытии половины срока. Примерно в то же время Адам Осмаев был допрошен Приморским судом Одессы в качестве потерпевшего по делу о пытках в Одесском СИЗО. Он заявил, что признательные показания из «террористов» получили силой, и отка-зался от самооговора.

Затем история о «покушавшихся на Путина» вовсе выпала из поля зрения прессы: Майдан, боевые действия на востоке страны… Поэтому новость о том, что Осмаева не экстрадируют в РФ, по-лучила резонанс лишь на днях.

Ольга Черток, адвокат Адама Осмаева, рассказала «Новой», на чем основывалась отмена Генпрокуратурой Украины собственного постановления:

— Были нарушены Конвенция о за-щите прав и основных свобод челове-ка 1950 года, Европейская конвенция о выдаче 1957 года, в соответствии с которой выдача преступников — право государства, но не его обязанность, и Конвенция о правовой помощи и право-вых отношениях, подписанная в рамках СНГ в 1993 году. Хоть прежде на наши жалобы украинская Генпрокуратура реагировала уникально: «По данному вопросу обращайтесь в компетентные органы Российской Федерации».

— Где сейчас находится подсу-димый? Как, по-вашему, будут дальше развиваться события?

— Осмаев по-прежнему в Одесском СИЗО. Мы ходатайствуем о дополни-тельном расследовании дела. Ведь вся доказательная база до сих пор строи-лась лишь на его признательных пока-заниях. Назначены две дополнительные экспертизы — комплексная взрывотехни-ческая, по составу найденного в кварти-ре взрывчатого вещества, и комплексная трассологическая, по повреждениям на металлических пластинах. Там очень ин-тересные предварительные выводы.

— Если вину Осмаева докажут, где он будет отбывать наказание?

— Однозначно на территории Украины.

Киев

Украина не выдаст

Осмаев был допрошен Приморским судом Одессы в качестве потерпевшего по делу о пытках в Одесском СИЗО. Он заявил, что признательные показания из «террористов» получили силой, и отказался от самооговора

Новые подробности о деле Адама Осмаева, подозреваемого в подготовке покушения на Путина

Ольга Мусафировасобственный корреспондент «Новой»

Национальная премия «Камертон» имени Анны Политковской7 сентября, воскресенье, 19.00

Большой зал Московской консерватории

Национальная премия «Камертон» за достижения в области защиты прав человека и свободы прессы была учреждена секретариатом Союза журналис-тов 30 августа 2013 года, в день рождения Анны Политковской — обозревателя «Новой газеты», убитой 7 октября 2006 года.

Ее первым лауреатом стала специальный корреспондент ИД «КоммерсантЪ» Ольга Алленова. Имя второго прозвучит в Большом зале Московской консерва-тории в воскресенье, 7 сентября 2014 г.

Церемония пройдет в рамках четвертой совместной с Московской консер-ваторией благотворительной программы памяти погибших журналистов и при-урочена к Международному дню солидарности журналистов.

ДОСТОЙНЫМ

В «Новой газете» № 95 в тексте об одиночном пикете Генри Марковича Резника нами была допущена досадная ошибка. Мы написали, будто Генри Маркович является членом Общественной палаты, однако это не так. С некото-рых пор они не очень подходят друг другу.

Приносим извинения Генри Марковичу.

ПОПРАВКА

6 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

место событий/реакция

УРАЛ/МИГРАЦИЯ

Вынужденных переселенцев все больше

У тром 29 августа Лев Шлосберг по телефону договорился о встрече с журналистом га-зеты «Псковская губерния» Алексеем Семеновым.

— Мы собирались пе-ресечься около 22 часов на остановке на Октябрьском проспекте, недалеко от дома Шлосберга, — говорит Семенов. — Нам надо было обменяться новостями по теме псковской дивизии. Лев мне сказал, что есть новые сведения, но это не телефон-ный разговор. До вечера я больше его не слышал. Без трех минут десять Шлосберг позвонил мне и сказал, что сейчас выходит из офиса. Я пришел на место минут через семь. Стоял, посматривал по сторонам, Лев не появлялся. Спустя минут десять я уви-дел человека, похожего на Шлосберга. Он шел его характерной походкой, немного замедленной, но узнаваемой. Но шел так, что было понятно: он не собирается оста-навливаться. По идее, этот человек должен был меня видеть, но он никого не видел. Я сделал шаг навстречу, потом еще один. Он поравнялся со мной, застыл, я смотрю: у него все лицо — черное. Абсолютно черное от грязи и крови. Я спросил: «Что с вами?» Он взглянул: «Алексей? Как вы здесь ока-зались? А где я? А как я здесь очутился?» Он бесконечно повторял одни и те же воп-росы. Я понял, что на него напали, избили. Отвел его на скамейку. Тут к нам подошел парень — свидетель, видевший тех людей, которые убегали после нападения на Льва.

Он потом описал их. Парень видел двоих, один из них был в маске.

— Я предполагаю, что нападавших могло быть трое, потому что за 10 минут до нападения я заметил троих подозри-тельных молодых людей, — продолжает Семенов. — Я встретил их, когда шел на встречу со Шлосбергом. Может быть, это другие люди, но по описанию — те же самые. Если коротко: эти люди были похожи на тех, которые вечером 26 авгус-та напали на журналистов на кладбище. Один из них — в капюшоне на голове, другой — без, оба в спортивных костюмах. Они шли друг за другом, дворами, мед-ленно, выжидая и четко зная, куда идут. Вместе с парнем-свидетелем мы вызвали «скорую», которая так и не приехала. Вызвали полицию, они приехали быстро. Позвонили жене Льва — Жанне, она ме-дик, велела хватать такси и срочно ехать в отделение нейрохирургии Псковской областной больницы.

— В больнице врачи провели полное обследование и диагностировали у мужа временную амнезию, сотрясение мозга, перелом костей носа без смещения, пере-лом правой орбиты без смещения, много-численные ссадины и гематомы на лице и теле, — рассказала «Новой» жена постра-давшего Жанна Шлосберг. — Угрозы его жизни сейчас нет.

После полуночи полицейские смогли допросить потерпевшего, а также сви-детелей. Утром 30 августа Лев Шлосберг

рассказал «Новой» про обстоятельства происшествия:

— Я вышел из офиса в 22 часа, а где-то в 22.10 это случилось. Я был уже на подходе к Октябрьскому проспекту. Шел и разго-варивал с женой по телефону. Каким-то образом неизвестные преследователи ос-тались мной совершенно незамеченными. Судя по всему, это были очень профессио-нальные люди. Они первым же ударом сби-ли меня с ног, лишили сознания, и потом били уже лежачего по голове и по тулови-щу. Я совершенно ничего не запомнил, я даже первого удара не помню. В сознание я пришел только в больнице.

В ту же ночь по подозрению в причас-тности к преступлению полицейские за-держали в Пскове троих парней. Но вско-ре отпустили. При опознании свидетели Алексей Семенов и случайный прохожий констатировали: нет, это не те лица.

СУ СК РФ по Псковской области возбу-дило уголовное дело по статье «умышленное

причинение легкого вреда здоровью из хули-ганских побуждений». Предположительно, к 1 сентября будут готовы фотороботы преступников. Есть вероятность, что они попали в объективы видеокамер.

— Я внутренне уверен, что эти люди — оттуда, — говорит Шлосберг, — не факт, что из самой дивизии, хотя с них ста-нется, но, возможно, какие-то бандиты, связанные с военными. Таких бандитов, извините, в Пскове как грязи. Все мои действия в последние дни связаны только с псковской дивизией ВДВ, на сто процен-тов. Пространства для версий нет — это была акция мести и устрашения. Хотели бы сделать со мной что-то другое — тоже сделали бы…

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой», Санкт-Петербург

Жертвой нападения неизвестных в Пскове в ночь на 30 августа стал Лев Шлосберг. Эта новость могла вызвать ярость, негодование, тревогу, страх — что угодно, но только не удивление. Именно Шлосберг — псковский депутат-«яблочник» и директор независимого издания «Псковская губерния» — первым узнал о гибели десантников из Пскова на территории Украины. Первым съездил на похороны одного из них и выложил фотографии с траурной церемонии в интернете. Потом депутат, совместно с журналистами, занимался расследованием того, что случилось с бойцами 76-й Псковской дивизии ВДВ. Где они сейчас находятся? Для каких целей? Живы ли? Напомним, вся эта информация, как и известие о гибели десантников, тщательно скрывается, хотя ребята перестали выходить на связь еще 15—16 августа. Командование дивизии не отвечает на вопросы об их судьбе даже родным и близким.

«Это акция мести и устрашения»Псковского депутата Льва Шлосберга били лежачего по голове

29 августа лидер партии «Яблоко» Сергей Митрохин направил обращение министру обороны РФ Сергею Шойгу с требованием опубликовать список военно-служащих, погибших на юго-востоке Украины, провести их похороны с воинскими почестями, создать горячую линию для родителей срочников и контрактников, дать возможность комитетам солдатских матерей провести инспекции в расположении воинских частей. За два часа до нападения псковский депутат Лев Шлосберг раз-местил это обращение в своем Facebook.

ПОД ТЕКСТ

Фо

то и

з ар

хива

По состоянию на 24 августа, в Свердловской области открыты 27 пунктов временного размещения, в которых находятся 1236 граждан Украины, в том числе 404 ребенка.

24 августа на железнодорожный вокзал Екатеринбурга прибыли еще 65 граждан Украины, среди них 28 детей.

С железнодорожного вокзала беженцы были на-правлены в пункт временного размещения в Каменский городской округ в поселок Лебяжье. Вынужденные переселенцы размещены в Центре реабилитации. С украинцами работают сотрудники МЧС, полиции, пси-хологи, представители администрации, специалисты миграционной службы и медики, сообщили в ГУ МЧС России по Свердловской области.

Пункты временного размещения переселенцев из Украины находятся в Верхней Пышме, Березовском, Первоуральске, Ревде, Нижнем Тагиле, Реже, Сухом Логу, Кировограде, Талице, Ирбите, Кушве, Верхотурье, Асбесте, Среднеуральске, Пышме и в Богдановическом районе. «Где-то для размещения украинцев использу-ются здания детских лагерей, где-то создаются специ-альные центры. Три недели беженцы могут находиться в пунктах временного размещения. Там они обеспечены питанием и предметами первой необходимости. За эти дни им также оказывается медицинская и психологичес-кая помощь и решается вопрос об их дальнейшем разме-щении. Это уже в компетенции миграционной службы», — пояснили нам в пресс-службе регионального МЧС.

На наш вопрос, ожидаются ли еще в Свердловской области в ближайшее время украинские переселенцы, в пресс-службе ведомства не ответили.

Напомним, что в Екатеринбурге открыты пункты сбора и выдачи гуманитарной помощи для граждан Украины:

1. В Доме дружбы России и Украины на проспекте Ленина, 7. Часы работы: с понедельника по субботу с 9.00 до 19.00;

2. В офисе информационно-туристической службы на 8 Марта, 21 с понедельника по пятницу с 10.00 до 19.00, в субботу и воскресенье с 10.00 до 17.00;

3. В микрорайоне Академический на улице Краснолесья, 157, второй подъезд.

Также работает телефон доверия для консультаций граждан Украины: (343) 262-99-99.

Мария СТВОЛОВА,корреспондент «Новой на Урале»,

maristvolova@gmail.comФото ГУ МЧС России по

Свердловской области

7 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

ПОЛИ

ТИЧЕ

СКИЙ

РЫНО

К

здесь!

«Я считаю возможным и пра-вильным часть каких-то феде-ральных центральных органов

власти перенести в Сибирь (цитирую по стенографическому отчету на kremlin.ru. — А. Т.). Допустим, Красноярск яв-ляется подходящим, на мой взгляд, для этого местом, потому что это географи-ческий центр нашей страны. От него примерно столько же до Владивостока, сколько и до Москвы. Сейчас у нас в связи с Крымом географический центр немножко изменился, но это уже ме-лочи, детали. А так крупный город, миллионник, развитая инфраструктура, аэропорт хороший, шикарная природа, замечательные люди. Вот в этом отно-шении нужно думать. Так же как неко-торые, допустим, крупнейшие россий-ские компании, чего они все расселись в Москве — пускай на территориях тоже работают. От этого доходы региональных и местных бюджетов увеличатся. Просто прилипли к Москве, здесь же традици-онно так сложилось, — и выдавить их с московских улиц достаточно сложно. Но в этом направлении мы постепенно будем работать, это я вам обещаю».

Красноярский народ оживленно ком-ментирует обозначенные перспективы в соцсетях и на городских форумах. От идеи облегчить жизнь москвичам за счет Красноярска, естественно, люди не в восторге. «И так пробки большие, а из-за членовозов с мигалками совсем город встанет». При этом публика активно га-дает о подлинной мотивации.

Приведу типичные мнения. «Власть серьезно озаботилась подлетным временем от западной границы». — «Эвакуация? Госдуму в Туруханск!» — «В

сороковые такое было». — «Пусть пере-езжают, в Шушенском еще шалаш сохра-нился». — «Поближе к Китаю тырятся. Только с ним сейчас нам по пути».

А вот еще: «Ха-хы-ха, никто не уга-дал. Президент намекал на перенос к нам главного УФСИН, чтобы побли-же к работе». Разумеется, находятся и оптимисты. «Возможно, федеральные чиновники увидят, в какую клоаку наш город вогнали, и хоть что-то в позитив-ную сторону улучшится, хотя бы дороги:

бояре-то по говну не ездят». — «Заводы и ядерную помойку на запад, а у нас зарегистрировать «Роснефть» и другие компании. И заживем». — «Дерипаску и Кириенко с семьями здесь поселить до пенсии, и сразу болтовня об экологии прекратится, начнется реальная работа, неожиданно деньги на метро появятся и прочее».

Особенно впечатлила красноярцев оценка Путиным местного аэропорта и в целом инфраструктуры. «Хороший аэропорт? Он точно про Красноярск?»

Однако в реалистичности плана общественность сомневается. «Никогда не поверю, что целая армада откорм-ленных и лощеных чинуш променяет столицу на Кырск. Они скорее пере-выборы проведут». Недоверие публики можно понять — уж слишком разнятся качество жизни, сами ее стандарты в колонии, каковой является Сибирь, и метрополии. Впрочем, аэропорт можно построить новый. И асфальт положить как надо. В дополнение к уже имею-щимся промзонам и тюрьмам построить детсады, велодорожки, скверы, парки и паркинги. Отменить планы «Росатома», организовывающего под Красноярском очередной ядерный могильник в допол-нение к уже накопленным горам и озе-рам радиоактивных материалов. Ну или довернуть ось земли.

Сложность в одном, главной беде Красноярска, — в его загаженности промышленными выбросами. Каждому в год достается от трети тонны загряз-няющих веществ, выбрасываемых в атмосферу. Точных сведений просто нет, потому что нет адекватной сис-темы экологического мониторинга. Но даже по куцым и приукрашенным данным Минприроды, Красноярск прочно удерживает лидирующие по-зиции в перечне самых загрязненных городов РФ.

Это было бы замечательно, если б штаб-квартиры «Русала» и «Норникеля», включая Дерипаску с Потаниным, пере-ехали туда, где их бизнес травит людей. Или переехало бы Минприроды и закры-ло бы угольные станции. Заставило бы разобрать плотину Красноярской ГЭС — из-за ошибки гидростроителей в расчетах (на порядок) Енисей зимой не замерзает на сотни верст и парит, как гигантская теплотрасса, одаривая горожан букетом легочных заболеваний.

В это, конечно, никто не верит. А пред-ставить себе, что московские чиновники или бизнесмены, вообще люди, глотнув-шие нормальной, по европейским стан-дартам жизни, выдюжат в нашей газовой камере, — невозможно. К этому особая привычка нужна — жить, работать, растить детей в городе, где регулярно объявляют то на три дня, то на неделю режим «черного неба» («неблагоприятных метеоусловий первой степени опасности»). В такие дни мэрия рекомендует горожанам покинуть город. Дело в том, что для Красноярска безветрие и летние плюс 25 и выше или зимние традиционные минус 30 — всег-да катастрофа. В городе нечем дышать. Ядовитые выбросы промышленности, тысячи тонн пыли из труб остаются в такую погоду здесь, от земли им не оторваться, их будто заперли.

Чиновников не жалко, но ведь у них — семьи. Может, лучше действи-тельно в географический центр РФ, упо-мянутый Путиным? Это у эвенкийского озера Виви. Там воздух чист и свеж, а во мху спрятаны три бутылки дорогого ко-ньяка — их закопал Александр Хлопонин с коллегами, когда Красноярск поглотил таймырскую и эвенкийскую автономии. Людей здесь нет на сотни верст, поэтому коньяк так и лежит. Кого-то же он до-жидается?

Алексей ТАРАСОВ, соб. корр. «Новой», Красноярск

«Поближе к Китаю?»Зачем президент хочет перенести из Москвы в Красноярск часть столичных функций и госкорпораций

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

На берегах Енисея бурно обсуждают инициативу Владимира Путина о переносе в Красноярск части федеральных органов власти и центральных офисов крупнейших российских компаний. Эту мысль президент высказал на встрече с молодежью, съехавшейся в лагерь на Селигере.

Это было бы замечательно, если б штаб-квартиры «Русала» и «Норникеля», включая Дерипаску с Потаниным, переехали туда, где их бизнес травит людей «

«

8 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

Ï равые радикалы в России совсем забыли о своих традиционных ценностях: борьбе с мигрантами из Средней Азии и выход-цами с Кавказа. Теперь единственный объект ненависти, ядом прожигающей сайты националистов, — это Украина. Бандеровец стал новым таджиком, легальным и общедоступным врагом. Ненависть к нему имеет то несомненное

преимущество, что она вполне одобряется как зна-чительной частью граждан России, так и властями. Если за лозунги против чеченцев, скажем, вас будут судить по 282-й статье, то публичные призывы уби-

вать бандеровцев вполне может позволить себе даже профессор МГУ.Важно, что бандеровцы — это уже не украинские националисты, не

национальность, а состояние души. Бандеровцами могут быть украинцы, но могут быть и русские. На самом деле, любой может оказаться в числе бандеровцев. Все, что нужно сделать для этого, — не записываться в хор, возмутиться антиукраинской истерикой, срежиссированной на рос-сийском телевидении. Социальных активистов в России, лиц, ослушав-шихся начальство, не поехавших отдыхать в Крым, не сдавших деньги для ДНР, задававших слишком много вопросов, усомнившихся в том, что свобода — это рабство, а война — это мир, начали называть банде-ровцами. Таких (на самом деле, любого случайного человека из толпы) почти официально разрешено уничтожать. На неправильно думающих людей в России объявлен сезон охоты.

Журналистов, при-ехавших на Псковское кладбище узнать правду о погибших десантниках, пытались избить. На депутата Псковского заксобра-ния Льва Шлосберга, который первым рас-пространил информа-цию о свежих могилах российских солдат, совершено нападение. В ходе антивоенной акции в Петербурге избит корреспондент «Эха Москвы» Арсений Веснин. Появляются лож-ные сообщения о новых нападениях, цель которых — запугать, повесить мишень, показать, кто может стать следующим.

Физическое насилие становится продолжением травли в СМИ. Это все уже было. Откройте итальянские газеты эпохи Муссолини: «Кулак — это синтез теории». И у нас здесь все идут в ногу. НТВ ставит в эфир «13 друзей хунты», а младшие коллеги Кулистикова на сайте «Спутник и погром» тему развивают. Ниже этого нижнего мира шумят виртуальные

армии русского мира в соцсетях. Просто попробуйте написать, что вы против войны. С десятка аккаунтов без лиц и имен вам сообщат, что вы тварь и предатель, что вас надо разорвать, чтобы вы готовились.

Это результат системной работы, а не случайность. На российских инъекциях уровень насилия растет в Украине, стране, где все 22 года ее жизни был мир. Насилие реимпортируется затем в пределы Российской Федерации, насилие становится идолом русского мира. Законопроекта об арестах граждан по подозрению в симпатиях украинцам пока нет, поэтому государственные органы принуждения напрямую в вакханалии не участву-ют. Но на ноги уже встала вооруженная опора режима, разогретая СМИ.

В пределе ситуация внутри России разворачивается к тому же фор-мату, который мы имеем на донецких фронтах. Бритоголовые «ополчен-цы» в спортивных костюмах будут защищать нашу стабильность (кстати, вы обратили внимание, как тема стабильности сама собой исчезла из языка пропаганды?). Ксенофобией мы будем платить по счетам на фоне обвала экономики.

В России много госмонополий, например, «РЖД», «Роснефть», «Газпром». И лишь одной из них решила поделиться российская власть — монополией на легитимное насилие.

Кирилл МАРТЫНОВ

ìíåíèÿ Они поделились одной монополией

,

,публичные призывы

убивать бандеровцев

вполне может позволить

себе даже профессор

МГУ

Павел КАЗАРИН*

Ê рым для России ценен не сам по себе, а благодаря самоощущению, которое он дарит своей новой родине. Маркес писал о людях, но страны, которые управля-ются не институтами и процедурами, а персональными эмоциями, — наследуют его логику.

В этом и состоит, быть может, драма новой реальности. Крым никогда не был

пророссийским — он не знал и не мог знать постсовет-ской России. Вместо этого все последние четверть века он был просоветским.

С его полуостровным оборонным сознанием Крым был пикейным жилетом. В его представлении «валиа-дисы» и «чемберлены» кладут жизни на алтарь мечты о вольном городе. Нежелание мириться со своей укра-инской периферийностью рождало ретроутопию. В ней Крым был орденом на груди планеты Земля, непотопля-емым авианосцем, плацдармом для борьбы за проливы и всесоюзной здравницей. Теперь полуостров пошел ва-банк, все произошедшее нынешней весной для него — это отыгрыш 91-го. Уже нынешнее поколение крымчан должно жить при развитом социализме.

Крым сегодня — эскиз той России, о которой вещает коллективный киселев. Идеальный регион с точки зрения Холмогорова и Скойбеды. Есть Крым — и вся остальная Россия, только Россия при этом периферийна по отноше-нию к полуострову. Все равно что свеженького хоккеиста выпустили на поле под занавес матча. Вот он мечется по льду, пытается играть, он полный сил, а все остальные уже довольно устали и привыкли к мысли, что исход матча зависит от директора клуба. А ему — свеженькому и ретивому — это еще невдомек.

На нынешнем этапе эта игра вошла в резонанс с самоощущением Москвы. Потому что сегодня Крым — единственное доказательство имперского статуса России. Расковыряли зайца, распотрошили утку, разбили яйцо и спрятали иглу в крымских горах — поди сыщи. Но чтобы полуостров стал таким, каким он себя видит, нужна самая малость — Советский Союз. А его нет.

Советская реальность для полуострова — это три с лишним сотни предприятий. Это десятки тысяч военно-служащих ЧФ. Это курортный железный занавес, запол-нявший пансионаты до отказа. Это исключительная роль самого теплого морского курорта, который только был возможен для страны, застрявшей на рубежах Северного

Причерноморья. И, наряду со всем перечисленным, это социальная справедливость. Как минимум в виде более-менее ровного слоя масла, размазанного по коллектив-ному бутерброду.

По факту, единственная страна, в которой Крым ощу-щал бы себя дома, — это Беларусь. Потому что «белорус-ский мир», который строит Минск на деньги Москвы, стал последним заповедником СССР. Застрявший в 90-м году, но при этом с сорока сортами колбасы. Где патерна-лизм соседствует с более-менее обустроенным жизненным пространством. Москва же не имеет никакого уникального ценностного предложения. Она двадцать лет топчется в той же очереди к западному окошку, где стоит и Киев.

Что Москва предложит Крыму завтра? Какую ре-альность будет строить в регионе, который мечтает о новой индустриализации? Какую долгосрочную стра-тегию выберет, если даже сегодня не может заставить собственные крупнейшие банки и сотовых операторов прийти на полуостров?

Крым — это толкиеновское кольцо. Попав не на тот палец, оно уничтожает носителя. Пока Москва смотрит на себя в крымское зеркало, в нем отражается СССР. Но представлять себя Советским Союзом и быть им — две совершенно разные истории.

Крым ждет от Москвы даже не денег, он требует для себя субъектности. Он хочет всего того, о чем читал в ранних ро-манах Стругацких, где прогресс, новые горизонты и поне-дельник начинается в субботу. Что произойдет с островом, когда он поймет, что оказался в «Граде обреченном»?

Скорее всего, Крым до последнего будет упорство-вать. Но даже если вы не принимаете реальность, это не отменяет ее. Крым хотел обнулить для себя прошедшие четверть века, и, возможно, это ему удалось. С одной лишь оговоркой: мечта о прошлом абсолютно не обя-зательно переносит в 61-й — туда, где Гагарин и комсо-мольские стройки. Она вполне способна вести в 88-й, на край новой пропасти.* Автор — журналист, Симферополь

äðóãîé ðóññêèé ìèð

единственная страна,

в которой Крым ощущал бы

себя дома, — это Беларусь

,

,

Крым сегодня — эскиз той России, о которой вещает коллективный киселев

ïèñü

ìî

èç ð

åäàê

öèè

Полуостров Россия

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

9 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

Андрей ДЕМИДОВ*

à лавной новостью прошедшего учебного года стал ЕГЭ, не-ожиданно честный и ожидаемо провальный. Экзамен позволил беспристрастно посмотреть на состояние российской школы в масштабах страны. Да, кризис нашего среднего образования набирает обороты.

Чтобы спасти учеников, лишенных воз-можности списывать, минимальный порог по обязательным предметам, математике и русскому языку, пришлось снижать с 36 до 24 баллов. Для получения аттестата о среднем образовании отныне достаточно решить три задачи примерно такого уров-ня: «Сколько сырков по 9 рублей за штуку можно купить на 100 рублей».

Если бы провальные результаты ЕГЭ-2014 стали поводом для общенациональной дискуссии о будущем образования, было бы замечательно. Но более вероятно, опа-саются умудренные опытом российские педагоги, что по старой традиции крайним попытаются сделать стрелочника. За ним далеко ходить не надо. Вот он, российский учитель, небогатый и не слишком молодой. Смертельно боящийся всяких реформ, пере-живший их не одну на своем веку и вопреки всему продолжающий учить детей.

Не будет дискуссий. Без лишних слов учительское сословие железной рукой уже загоняют в очередную реформу.

Знакомьтесь, теперь у нас на повестке дня так называемый сингапурский метод. Сейчас он распространяется по регионам России словно вирус. Поводом стали ре-зультаты рейтинга стран по итогам между-народного исследования PISA (Programme for International Student Assessment). PISA оценивает не только грамотность (пони-мание текста, математические и естес-твенно-научные навыки), но и умение учащихся применять знания на практике. Исследование проводится раз в три года среди 15-летних подростков.

В 2012 году среди 65 государств — участ-ников рейтинга Россия заняла лишь 31-е место. В лидерах — Сингапур, Тайвань, Гонконг, Южная Корея. Лучшая среди европейских стран — Финляндия.

Алгоритм успеха прост, решили наши чиновники. Делаем все, как в Сингапуре, и через 7—8 лет будем пожинать плоды.

Началось с Татарстана. Здесь постав-лена амбициозная цель: за три года все 30 тысяч учителей в регионе должны на специальных курсах научиться новому методу — «кооперативному обучению». Его суть в разделении класса на группы, отношения между которыми, так же как и функции каждого ученика внутри группы, подчинены очень жестким правилам.

Педагоги жалуются на принудиловку и обращают внимание, что ради «инно-ваций» количество занятий в неделю им никто сокращать не собирается.

Эксперты, в свою очередь, отмечают немаловажную деталь. В Сингапуре к ученикам до сих пор легально применя-ются телесные наказания. За нарушение дисциплины на уроке полагается шесть ударов ротанговой тростью. Так ждать ли нам законопроект о возвращении в шко-лы розги?

В любых наших образовательных ре-формах доминирует это некритическое подражательство. Учитель в картине мира реформаторов представляет собой недоро-гой инструмент, приспособленный лишь к самой грубой работе.

Между тем сами авторы сингапурс-кого метода давно поняли, что главная ценность любой школы — это учитель. В этой стране работать в школы приходят лишь лучшие из лучших. Преподавать здесь имеют право только 20% наиболее успешных выпускников профильных ву-зов. И только один из шести желающих реально попадает в школу.

Но, может быть, дело все же в ротанго-вой трости? Нет, в Финляндии, занявшей в 2012 году шестое место в мире по читатель-ской грамотности и пятое по грамотности естественно-научной, никого палкой на уроках не бьют. Даже наоборот, финны по-европейски супертолерантны. Общее с Сингапуром здесь лишь одно: учитель в Финляндии, прежде чем попасть к детям, тоже проходит через многоступенчатый отбор. Почему лучшие студенты так рвутся работать в школу? Ответ прост: высокий уровень зарплаты (учитель с 15-летним стажем зарабатывает в Финляндии 2,5 тысячи евро в месяц), социальная защи-щенность и реальное право выбора учеб-ных программ.

После этих вводных ответить на воп-рос о том, что является главным условием достижения российским образованием лидирующих позиций в мире, ненамного сложнее, чем решить сформулированную выше задачку про сырки. Но нет, мы идем особым путем. Новые стандарты требуют от учителя демонстрировать индивидуаль-ные образовательные достижения каждого учащегося. Только вот времени и сил на индивидуальную работу не оставляют. Слишком много уроков приходится вести, чтобы выжить и прокормить семью.

Для очарованных официальными реляциями о неуклонном повышении «средней» учительской зарплаты по стра-не — свежая история из первых рук.

Не так давно я вернулся с Алтая, где бывшая однокурсница, ставшая завучем, рассказала, как к ним в школу пришла молодая выпускница педа. Директор и завуч было возрадовались, но, подсчитав будущую зарплату молодого педагога, при-уныли. За ставку (18 уроков в неделю) она должна получить семь тысяч рублей в ме-сяц. Как бы при таких делах не пришлось в скором времени загонять ротанговой палкой в класс самого учителя.

& êîììåíòàðèè

Ê онная тяга ушла под натиском паровой, теперь это дорогое развлечение и единица измерения. Но в педагогике доска и мел не собираются уступать — ни ламповому проектору, ни презентациям в пауэр-пойнте. И смартфон для загруз-ки и выгрузки информации, без которого непредставимо нынешнее студенчество, тоже уступает грифельной доске и мелу (или белой доске и маркеру — сочному карандашу, для которого у нас и слова своего пока, кажется, не возник-ло).

В магазинах оргтехники по всему миру все больше и больше мелких и средних, отлично выделанных и отделанных блокнотов любых фор-матов, бумаг и картонок, карандашей, точилок, перьевых и шариковых ручек, футляров, ножей и рейсфедеров, фломастеров с неожиданны-ми свойствами, скрепок и степлеров, скоросшивателей и зажимов, а также предметов, назначение которых понимаешь только тогда, ког-да повертишь эти штуки в руках.

Почему же чем интенсивнее в повседневную жизнь школьника и студента входят дивайсы для соцсетей, тем труднее отказаться от са-мых простых старорежимных доски и мела (или их заменителей)?

Ответ таков: физический контакт с вещью — соучастницей процес-са познавания обеспечивает саму процедуру познавания твоей непов-торимой личной вещественностью. Совершенная гибкость и воспри-имчивость сетевого виртуального плавания обладает только одним недостатком. Она стремится в своей идеальности отвернуться от тебя, и ты помогаешь ей в этом, подчищая живое ради совершенства дизайна и контента. Когда следы твоего человеческого присутствия смыты, ты отчуждаешься от этого безличного знания непробиваемым стеклом. По другому поводу о том же писал Владислав Ходасевич — в те времена, когда подобным экраном человеческого творчества было только синее небо:

Вон ту прозрачную, но прочную плевуНе прободать крылом остроугольным!Не вырвешься туда, за синеву,Ни острым крылышком, ни сердцем подневольным.

Почему же Сеть и ее верные гаджеты проигрывают грифельной доске или флип-чарту? Вот айпад: его плосковатое, но приятное на ощупь книгоподобное тело можно нарядить хоть куклой или матроси-ком, напичкать любым собственным контентом и даже спать рядом с ним. Это несравненный инструмент перехватывания информации в реальном масштабе времени. Это архив нашего чтения, просмотра картин, фильмов, съемок нашей повседневности, линия непосредс-твенной связи с людьми и организациями. Все есть. Но есть и один порок: этот инструмент слишком совершенен, а в его безбрежном архиве затеряны все следы.

Несколько лет назад фирма — производительница планшетников показала рекламный ролик. Взрослая дочь приезжает в родительский дом. Пенсионеры-родители еще бодры, отец торопливо нарезает в салат лук, морковку, укроп, ловким движением ополаскивает разде-лочную доску и ставит ее на сушилку для посуды. И тут дочь замечает, что вместо разделочной доски отец использует подаренный ею, види-мо, в прошлый приезд айпад. Отец перехва-тывает взгляд дочери и улыбается ей, что, мол, да, ты наша умница, видишь, мы пользуемся твоей доской, хоть она и довольно скользкая. Дочь после легкого за-мешательства понима-ет, что нужно сделать, и радостно улыбается в от-вет: «Как я рада, что тебе понравилось!» Ресничка укропа осталась висеть на планшетнике.

Перепачканная чернилами мозоль на пальце от перьевой ручки или пиджак, изгвазданный мелом, или противные серые катыши от резин-ки и грифеля — это то, о чем 1800 лет назад писал Марк Аврелий, когда советовал «любить и тех, кто промахнулся» (пер. А.К. Гаврилова).

Соцсеть (как дворец императора) — это гостиничные номера для любого. Технически беспроигрышная легкая готовая форма, которая делает генеральную уборку за каждым постояльцем.

Но тебе-то нужен опыт твоих ошибок, а не выставка чужих достиже-ний. Блокнотом, доской и флипчартом творческая часть человечества отвечает штучным производством нового на вызов такой безошибоч-ной, но такой неполной коммуникации с отчужденной рутиной. В паре «человек—машина» именно машина может быть добра к нам, ведь это она позволяет назвать, сохранить и воссоздать каждый твой шаг.

â ôîêóñå

Инновационный ротанг

* Автор — филолог, историк культуры

В защиту грифельной доски

* Автор — сопредседатель Межрегионального профсоюза работников образования «Учитель»

О чем говорят российские учителя на старте нового учебного года

Учитель в картине

мира реформаторов

представляет

собой недорогой

инструмент,

приспособленный

лишь к самой грубой

работе

,

,

âèä ñáîêó

,

,

тебе нужен опыт

твоих ошибок,

а не выставка чужих

достижений

Гасан ГУСЕЙНОВ*

10 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

московские единоборства

Кандидат на самокате

Максим Кац — единственный из са-мовыдвиженцев, кто собрал подписи и преодолел заградительный фильтр. Деньги на кампанию он собирает с помощью фан-драйзинга: с тех пор как «Яндекс.Деньги» запретили переводы с неавторизованных счетов, кампания на грани срыва.

На точках агитации — баннеры с объ-яснением повестки Каца в картинках. Повестка — пешеходные зоны, обще-ственные пространства, город для пеше-ходов, а не машин. В 2012-м он с Ильей Варламовым основал «Городские проекты», которые добились запрета парковаться на тротуарах Тверской, не допустили ре-конструкции Триумфальной площади без архитектурного конкурса, вернули трол-лейбусный маршрут № 66 и провели откры-тый конкурс на новую схему московского метро. «Сейчас, чтобы на идею обратили внимание, приходится шуметь в паблике. А будучи депутатом, я свой план, скажем, реконструкции Покровки, понес бы прямо к Собянину», — объясняет Кац.

На точке активисты раздают газеты, отвечают на вопросы о кандидате и соби-рают номера телефонов, чтобы перед вы-борами напомнить сторонникам прийти на участок. Агитаторы — не волонтеры, они получают зарплату: Кац убежден, что оплаченный труд эффективнее. Но при приеме в штаб все соискатели проходят отбор: отсекают тех, кто пришел только из-за денег. В штабе остался лишь один пришедший ради заработка — студент Арсений. Приобретение для штаба сто-ящее — в июне он собрал больше всех подписей. До кампании Каца молодой человек политикой не интересовался, о кандидате и его «Городских проектах» даже не слышал. Пришлось изучить программу как следует: «Мне говорили: что же ты за еврея агитируешь. Надо было им что-то противопоставить!»

Агитаторы стоят в людных местах, чаще всего у метро, регулярно уходят агитировать во дворы. От традиционных встреч, которые ведет большинство кан-дидатов, Кац отказался после пары попы-ток: «Оказалось, на них ходят в основном шумные, недовольные жизнью женщины, которые обступают меня кольцом, — и никого больше невозможно услышать». Максим же ставит себе задачу сделать как можно больше контактов с избирателями в час. Поэтому ездит по родному Щукину и соседним районам на самокате и всем раздает визитки со своим мобильным.

Примерно половина встреченных во дворах людей Максима узнавали: в 2012 году его избрали муниципальным депу-татом в Щукине, где живут и он, и его бабушка с дедушкой. С тех пор он успел добиться запрета парковки на тротуаре у ТЦ «Щука», пробить установку 165 лавочек на улицах. Жители (на этих лавочках сидя-щие) жаловались, что из-за кафе во дворе ночами шум, другие — что на месте сго-ревшего дома культуры устроили парковку. «Я не могу им ничего обещать, — объяснял мне Максим. — Это будет нечестно, я даже не знаю, какие полномочия у меня будут в Думе».

Далеко не все к Максиму благоже-лательны: «А что ж вы покер заброси-ли?» — ехидно спросила молодая мать, гуляющая на детской площадке с ребен-ком. «Мне стало другое интересно. А вы знаете, что я самый молодой чемпион России по покеру?» — обезоруживающе похвастался Кац.

— Я буду за вас голосовать, — улыбнул-ся отдыхающий во дворе дедушка, пряча визитку Максима в карман. — А я человек слова! Нас ведь, и старых, и молодых, один вопрос беспокоит: как жить лучше… и как остановить фашизм, идущий с Украины.

Максим уже уходил. Можно было кив-нуть и уйти. Но он зачем-то снова присло-нил самокат к лавочке и сказал:

— Тут я с вами не согласен. Я считаю, что никакого фашизма в Украине нет.

После короткой, мгновенно накалив-шейся дискуссии старичок демонстра-

тивно вынул из кармана визитку Каца и отдал ему со словами: «Мы на разных полюсах!»

«Я просто говорю, что думаю», — от-вечает кандидат, уверенный, что сможет выиграть выборы, нигде не соврав.

«Не проворонь Сороку»В десяти метрах от агитаторов Каца

поставили свой стол с агитацией волон-теры его главного конкурента — Олега Сороки. Волонтеры уверяют, что работают бесплатно. Говорит так даже агитатор Катя, которая ради раздачи буклетов с програм-мой оставляет дома двухлетнего ребенка. На майках раздающих — надпись «Не про-воронь Сороку». На баннерах, которыми завешан весь округ, — красивый логотип со стилизованной под «галочку» в бюллетене сорокой. Нигде не значится, что на выборы Олега Сороку выдвинула «Единая Россия». Впрочем, типичным единороссом Сороку точно не назовешь, он не член этой пар-тии и в своей программе подчеркивает: «Я не политик». Сорока — бывший офи-цер ФСО, а сейчас — глава строительной компании «Пионер», в округе он победил на праймериз. «В Мосгордуму идет много профессионалов своего дела», — говорит он, считая плюсом то, что Дума теперь непрофессиональная: они смогут не отры-ваться от основной профессии.

Встречи с жителями Сорока стара-ется проводить тематические: во дворы Мневников пришел выяснять, хотят ли

жители пятиэтажек «несносимых» серий капремонта или все-таки переселения в новое жилье. Разговор сразу сползает на другие темы: жители рассказывают, что в микрорайоне вообще нет «ливневки» и вся вода скапливается у дома, находящегося под горкой. Ругаются, что дорожки между домами не заасфальтированы — в плохую погоду вязнут в грязи. «Вы видели в том дворе детскую площадку? И мы нет! А нам на запрос ответили, что все укомплекто-вано малыми формами!» — жалуется на местных чиновников пенсионерка.

— Она сама раньше в ЖЭКе работала, знает, как эти отписки пишутся, — подка-лывает ее соседка.

На встрече — человек 10. Наибольший энтузиазм проявляют трое школьников лет десяти: они узнали кандидата по бил-бордам и снимают его на телефон. Группа жителей кочует за кандидатом в соседний двор, где у него запланирована вторая встреча. На нее заглядывает молодежь, три активиста инициативной группы дома, который должны были расселить еще в 90-х. Помощница записывает имена и адреса просителей. «Некоторые просьбы и жалобы удалось решить сейчас: обра-щались в прокуратуру, управу, профиль-ные департаменты». Сорока встречался с руководством государственного бюджет-ного учреждения «Жилищник», по работе которого у жителей много жалоб, — удиви-тельно, но там соглашаются выслушивать критику от кандидата в депутаты.

…«Программу берут в основном люди пожилые, — говорит Лилия, агитатор у метро «Октябрьское Поле». — Чтобы мо-лодые за государство свое болели, такое сейчас редко бывает». Лилии по виду лет 20, и она, видимо, как раз такой редкий случай: «Я за своего кандидата болею и за Москву тоже, а то ведь есть люди — наобе-щают и обманут».

Собрать Советский Союз«У нас в округе представлены все по-

литические силы», — с удовольствием говорит Сергей Бабурин и находит, за что похвалить каждого конкурента. Он вооб-ще выступает за коалиции оппозиции и против монополии одной силы, поэтому и выдвинулся от КПРФ, хотя по взглядам больше националист, чем коммунист: «Мы сделали попытку создать широкий

патриотический фронт». Бабурин — поли-тический старожил, депутат трех созывов Госдумы. Он с удовольствием рассказы-вает, как лежал на полу в своем кабинете, когда в 1993 году расстреливали Верховный совет.

Встречи Бабурина проходят как с жи-телями во дворах, так и с организация-ми — был он, например, в Доме культуры Курчатовского института. Для районного Совета ветеранов встреча с кандидатом — большое событие. «Девочки, готовьте воп-росы кандидату», — командует суровый председатель. «А он не испугается?» — вол-нуются «девочки»-ветераны. Бабурин на-чинает выступление со своей биографии: как служил в Афганистане, как пришел преподавать в РГТЭУ и возглавил универ-ситет, как стал лидером антиельцинской оппозиции в Думе.

За всю встречу кандидат почти не говорит о проблемах района. Бабурин, как и Кац, избирателям ничего не обе-щает: «Я не пытаюсь выдавать депутата за работника исполнительной власти. И считаю непродуктивным, если человек выдает решения исполнительных ор-ганов за свои обещания, я популизмом никогда не грешил». Зато позиция о пути страны у него определена: «Пока живы те, кто помнит Советский Союз, мы можем собрать страну!» Предлагает понизить стоимость продовольственного пакета в Москве и спастись от засилья мигрантов, а также прекратить разрушать систему образования: «Пару лет назад мы прове-ли опрос первокурсников, чтобы понять, кто к нам поступил после ЕГЭ. Так 35% не смогли сказать, кто такой Гагарин, 25% были уверены, что во время Великой Отечественной войны страной руководил Ленин. Нас пытаются превратить в су-ществ, которые могут только обслуживать трубопроводы, — ну и английский знают, чтобы с хозяевами говорить».

Бабурин надеется добиться больших полномочий для муниципалитетов и контроля Думой городского бюджета, и конечно, он за возвращение МГД на про-фессиональную основу. «Если в Думе снова будет засилье «Единой России», то ничего опять не сделать», — говорит кандидат.

Наталия ЗОТОВА

ФСО, самокат, думский ветеран«Новая» продолжает серию материалов о борьбе кандидатов за Мосгордуму. В округе № 5 (Щукино, Хорошево-Мневники, Филевский парк) столкнулись сразу три сильных кандидата

— Нас ведь, старых, один вопрос беспокоит: как жить лучше… и как остановить фашизм, идущий с Украины.

Максим прислонил самокат к лавочке и сказал:— Тут я с вами не согласен «

«

Максим Кац Олег Сорока Сергей Бабурин

11 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014Социальный проект «Новой газеты»

социальная реклама

Áåñëàí. 10 ëåò ïîñëå òåðàêòà

Íåò âîéíå!

Фото Юрия

КОЗЫРЕВА

12 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

ОСОБОЕ МНЕНИЕ ГРАЖÁåñëàí. 10 ëåò

Ю рия Петровича Савельева я идентифицировала задолго до нашего очного знакомства. С сен-тября 2004-го, когда «Новая газета» открыла

в Беслане свой корпункт, пробивая информационную блокаду, я начала летать в этот город, как домой. Каждые две недели. Два с лишним года. И регулярно в салоне са-молета в первом, как правило, ряду слева сидел высокий седой человек. Настолько высокий, что невозможно не за-метить. Каким-то дедуктивным методом я пришла к выводу, что это и есть тот самый член федеральной парламентской комиссии Юрий Савельев, на следы которого я все время натыкалась в Беслане. Он опрашивал заложников, зада-вал им весьма неожиданные вопросы. Дотошно интере-совался, где сидели 3 сентября в спортзале, как были рас-положены бомбы террористов, взорвались ли они после первых взрывов. Люди пожимали плечами, пересказывая эти вопросы и свои ответы на них. Они не понимали цели этих вопросов. Я тоже не совсем понимала. Сегодня можно перечитать самое протяженное во времени расследование «Новой газеты» — по Беслану — в целом, со всеми фак-тами и выводами, которые мы собирали, как пазл. Только в отличие от игрушки, с которой в коробке обязательно идет картинка итогового пазла, в нашем расследовании исходного понимания того, что на самом деле произошло в Беслане 1—3 сентября, не было вовсе. Шаг за шагом, факт за фактом, свидетельство за свидетельством мы восстанав-ливали события трагедии. Иногда ошибались. Потому что это был поход к свету в кромешной тьме.

В отличие от журналистов Савельев — ученый. Но не просто ученый, а математик-баллист, автор монографии по физике горения и взрывов…

Юрий Петрович сконцентрировался на той задаче, которую только ему было под силу решить. Причины взры-вов в спортивном зале, после которых начался штурм, в результате которого погибли триста с лишним заложни-ков. 186 детей.

Он уже знал о применении во время штурма нашим спецназом огнеметов «Шмель». Уже знал, что применяли не только термобарические «Шмели» (РПО-А), но и куда более страшное оружие неизбирательного поражения РШГ (реактивная штурмовая граната). А мы — не знали. Точнее, нам говорили об этом местные жители. Они расска-зывали, что после штурма в мусорных контейнерах около пятиэтажек по Школьному переулку (прямо у школы № 1), на крышах которых дислоцировался спецназ ФСБ и МВД, нашли много использованных тубусов от огнеметов. Все эти тубусы местные жители растащили «на сувениры». Мы просили их выдать эти вещдоки, чтобы предъявить следс-твию и федеральной парламентской комиссии. Уговорить одного из местных жителей удалось спецкору «Новой» Оле Бобровой. Тогда мы устроили публичную передачу следствию тубуса от огнемета РПО-А и гильз от танковых снарядов. От комиссии Торшина приехал сенатор Совета Федерации от Северной Осетии Эрик Бигулов. В ходе пе-редачи вещдоков следствие признало, наконец, факт, что огнеметы и гранатометы использовались во время штурма. Тогда же мы впервые опубликовали имя и фамилию чело-века, который руководил силовой операцией в Беслане, — генерал ФСБ Александр Тихонов. Но у следствия появилась очередная версия: гранатометы использовались поздно вечером 3 сентября, когда штурм был закончен и залож-ников в школе уже не было.

Развенчать эту версию без серьезной экспертизы нам было бы не под силу. Хотя все мы к тому времени понимали, что нам врали и врут. Но как доказать?

Летом 2005 года еще один человек, благодаря кото-рому правда о Беслане появилась на свет, помощник ру-ководителя северо-осетинской комиссии и основной мотор этой комиссии Израил Тотоонти завел меня в свой каби-нет и дал в руки толстенный документ. Это был черновой доклад федеральной парламентской комиссии. Израил сказал: «Копировать нельзя. Читай». И закрыл за собой дверь. Я достала диктофон и скороговоркой вслух стала начитывать этот доклад. В результате к первой годовщине Беслана «Новая газета» опубликовала сравнительный анализ докладов двух комиссий — федеральной и северо-осетинской, — которые кардинально расходились по всем ключевым бесланским вопросам. Публикация вызвала громадный резонанс. Главреду «Новой» звонил крупный кремлевский чиновник и упрекал, что мы специально опубликовали эти два доклада накануне встречи мате-рей Беслана с президентом Путиным. Я до сих пор помню ответ Дмитрия Муратова: «У вас в календаре — встреча с Путиным, а на моем календаре — годовщина Беслана».

Доклад федеральной комиссии по Беслану был аб-солютно пустым с точки зрения той правды, которая нам уже начала вырисовываться, хотя и пунктиром. Но на полях этого доклада стояли крайне интересные замеча-ния, пометки и вопросы, сделанные, как сейчас помню, карандашом. По ним легко можно было отследить и ав-тора этой копии доклада, и ход его мыслей. И мне было абсолютно понятно: это — копия доклада члена ФПК Юрия Савельева. И что он, член федеральной комис-сии, имеет свое особое мнение по каждому из пунктов официального доклада. Это было, очевидно, задолго до того, как сам Юрий Петрович написал свой альтерна-тивный доклад.

С Савельевым мы познакомились, наконец, в Москве. В ходе почти настоящего следственного эксперимента, который организовала Марина Литвинович, политтехно-лог, и я бы даже сказала, известный либеральный политик. Общего у Савельева и Марины было только то, что оба они лично знали Владимира Путина. Первый работал с ним в питерской мэрии времен Собчака и вообще очень хорошо знал всех, кто сегодня управляет страной… Марина, рабо-тая в Кремле на фонд Глеба Павловского, помогала Путину осваивать интернет. Но кроме этого, повторюсь, ничего общего не было у Савельева, сталиниста, антизападника, реального врага США (внесен за свою работу в Иране в невъездные списки задолго до нынешних санкций), и у Марины Литвинович с ее-то абсолютной современностью и либерализмом.

Литвинович каким-то чудом уговорила одну воинскую часть выделить 30 солдат с автоматами, чтобы публично запихнуть их в «ГАЗ-66», на котором якобы приехали тер-рористы и шахидки в количестве 32 человек, и покатать этот «ГАЗ» по московскому пролеску, Юрий Савельев, не раздумывая, принял приглашение участвовать в нашем «следственном эксперименте».

Тогда мы и познакомились. Оказалось, что уже давно «Новая газета» является ежедневным настольным чтением для Савельева. Что ради сайта Правдабеслана.ру, на ко-тором Марина вывешивала сделанные за ее собственный счет записи и расшифровки стенограмм заседаний суда по

Кулаеву, Савельев научился пользоваться интернетом. И при каждой встрече он мне говорит, что за эти стенограм-мы именно Марине надо поставить памятник. Он не шутит, когда это говорит. Потому что без показаний свидетелей на процессе по Кулаеву и североосетинским милиционерам он бы не смог сделать свой альтернативный доклад, который из-дала Марина и который называется «Правда Беслана».

В общем, мне именно тогда стало понятно, что у Савельева, у Литвинович, у «Новой газеты» есть одно главное общее дело — дело Беслана. И что Беслан и его трагедия — важнее любых политических воззрений.

С тех пор я начала работать в Беслане по заданию Савельева и задавать бесланцам ЕГО вопросы. Они уже не казались мне странными. Я понимала всю важность ТОЧНОСТИ, которая необходима для математического моделирования картины первых взрывов, прозвучавших в спортзале школы № 1. Ради этой самой точности все были готовы рисковать.

…Задача: залезть и обследовать чердачное помеще-ние школы. Лестницы, по сути, нет, перил — тоже. Края перекрытия второго этажа осыпаются прямо под ногами. Израил Тотоонти складывает друг на друга какие-то ящи-ки, на них ставит какую-то доску, на доску — стремянку. Первым лезет Савельев, которому 69 лет. Потом Израил. После него — стремянка летит вниз, прямо в дыру пролета. Я представляю, что будет, если туда же полетит депутат Госдумы. Из люка просовываются две руки — Тотоонти и Савельева. Команда: «Прыгай и цепляйся». Я прыгаю, цепляюсь, меня втягивают на чердак, по которому прика-зывают ходить очень аккуратно — помещение разрушено выстрелами гранатометов. Тут были снайперские лежки — следы от них показывает Савельев, валяется куча гильз. Как мы спустились невредимыми — уже не помню. Помню, что были очень грязными…

Савельев, изначально сконцентрировавшийся на ис-следовании природы и причины первых взрывов, посте-пенно расширял тему своего бесланского исследования. В конце концов он подготовил альтернативный доклад из семи частей, в которых — полный анализ всех событий в Беслане 1—3 сентября. От количества террористов, за-хвативших школу, до гибели — поименно — заложников в результате силовой операции 3 сентября 2004 года.

Вторая годовщина теракта приближалась. Момент, когда доклад Савельева нужно было публиковать. И до последнего у меня не было уверенности, что Савельев ре-шится на этот шаг. До самого выхода, я считаю, легендар-ного номера «Новой газеты» № 65 от 28.08.2006 года, в котором 16 полос отдано под доклад Юрия Петровича.

Только сейчас я понимаю, что, проведя столько времени за разговорами о технических подробностях исследова-ния Савельева, я никогда не интересовалась его челове-ческой мотивацией. Как получилось, что он, безусловный человек системы, cтал главным свидетелем обвинения этой системы?

Сегодня мы решили заполнить этот очень важный про-бел в бесланской истории. Сегодня мы публикуем свиде-тельские показания не эксперта, не ученого, не бывшего депутата Госдумы и даже не члена федеральной комиссии Юрия Савельева.

Сегодня мы публикуем свидетельские показания граж-данина.

Елена МИЛАШИНА

Д есять лет назад в Беслане про-изошел теракт, по количеству жертв — один из самых масш-

табных в мире.1 сентября 2004 года террористы за-

хватили школу № 1, заминировали спор-тивный зал и удерживали в нем более 1000 заложников.

3 сентября в 13.05 спортзал был об-стрелян двумя снайперскими группами ЦСН ФСБ РФ, дислоцированными на крышах ближайших к школе пя-тиэтажек. Выстрел из РПО-А (реак-тивный пехотный огнемет «Шмель»), произведенный с крыши дома № 37 по Школьному переулку, стал причи-ной первого взрыва (термобарической гранаты) в спортзале. Выстрел из РШГ (реактивная штурмовая граната) был сделан с крыши дома № 41. Это был второй взрыв. Так началась силовая

операция по уничтожению террористов, осуществляемая спецназом ФСБ (329 бойцов) и приданными им в помощь подразделениями МВД и МО.

В результате этой боевой операции погибло более 300 заложников. 116 за-ложников погибли от первых взрывов и пожара в спортзале. Но подавляющее количество заложников получили смер-тельные ранения в других помещениях школы в ходе боя террористов со спец-назом ФСБ.

«Альфа» и «Вымпел» понесли огром-ные потери: 10 человек убитыми и 41

ранеными. Также были убиты 2 сотруд-ника МЧС.

Потери террористов — 31 человек.Бесланский теракт вошел в историю

России как пример беспрецедентной дезинформации населения. Вплоть до штурма школы официальные лица скры-вали масштабы трагедии (количество заложников). Также скрывали перего-воры с лидером чеченских сепаратистов Асланом Масхадовым, который готов был обратиться к боевикам с воззванием сложить оружие. Эмиссар Масхадова — Ахмед Закаев — готов был вылететь не-

посредственно в Беслан и участвовать в переговорах с террористами.

Но самой большой ложью о бесланском теракте стала попытка возложить вину за начало силовой операции на террорис-тов. Обвинения последних в подрыве са-модельных взрывных устройств (СВУ) в спортивном зале и расстреле выживших заложников прозвучали почти одновремен-но с началом силовой операции 3 сентября 2004 года. Этой версии следствие придер-живается до сих пор. Но такой вариант категорически не устраивает Беслан. Уже в ближайшем будущем будет вынесено

ПРАВО НА ЖИЗНЬ

Факты установлены

13 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

ЖДАНИНА САВЕЛЬЕВАïîñëå òåðàêòà

Т ак получилось, что в конце авгус-та 2004-го небольшая делегация фракции «Родина» была в Южной

Осетии. Был Дмитрий Рогозин — гла-ва фракции и еще четыре депутата, в их числе и я. 1 сентября мы улетали из аэропорта «Владикавказ» в Москву — это около десяти километров от Беслана. Самолет был в 10.30. В девять у Рогозина была пресс-конференция в бесланском аэропорту. В 9.30 кто-то вбежал в зал и сообщил, что захватили школу. Мы прервали конференцию и минут через 15 были уже у здания милиции в Беслане. В ста метрах от школы.

Спустя 15—20 минут приехал Дзасохов. Потом председатель осетин-ского парламента Таймураз Мамсуров, который провожал нашу делегацию на-кануне. Он, кстати, приглашал Рогозина на линейку в школу № 1. (У него в этой школе двое детей учились, оба оказались в заложниках.) Из-за пресс-конферен-

ции мы отказались: Рогозин предпочел политику…

Первое число заложников нам на-звали — 17 человек. Остальные якобы разбежались. Но уже к концу первого сентября мы знали, что заложников — огромное количество. Не 17, не 120, не 354 заложника и даже не 600, а более 800 человек. И, что важно, был уже официальный документ, на который можно было ссылаться: постановление прокурора Правобережного района о возбуждении уголовного дела по факту захвата школы, в котором четко было указано, что заложников более 600 человек, что террористы приехали на нескольких машинах в количестве от 35 до 50 человек.

* * *2 сентября Рогозин меня попро-

сил: «Ты хорошо знаешь Грызлова. Попытайся ему втолковать, что здесь на самом деле происходит». Я улетел. Жалею очень, что улетел. Встретился я с Борисом Грызловым в тот же день. Все ему рассказал. Что это крупнейший тер-рористический акт, что захвачено около 1000 человек, нужны экстраординарные меры, потребовал отозвать депутатов из отпусков и созвать срочное заседание… Но цифра «354» держалась до самого конца — до 3 сентября. Я думаю, что это было указание из администрации президента РФ. Я считаю, что реальная информация о количестве заложников могла бы кардинально повлиять на ис-ход этой ситуации.

Грызлов мне сказал: «Хорошо, я свя-жусь с президентом и передам вашу ин-формацию». Со мной больше никто не связывался, никто ни о чем не спраши-вал. Чрезвычайное заседание Госдумы не состоялось…

* * *Федеральная парламентская комис-

сия по расследованию обстоятельств бесланской трагедии была создана 10 сентября. Я не понимал, зачем нужна

комиссия. Ситуация казалась абсолют-но ясной. Я, как и все в стране, доверял официальной версии, что школу взорва-ли террористы, заложники побежали, боевики стали стрелять им в спину, ради спасения заложников была дана коман-да на штурм…

В октябре 2004-го наша комиссия приехала в Беслан. С самого начала нам организовали встречу с силовиками, ко-торые принимали участие в бесланской контртеррористической операции. Я стенографировал все выступления, я так всегда делаю: привычка с времен студен-ческих конспектов. Особенно запом-нились два выступления. Руководитель оперативного штаба начальник УФСБ генерал Андреев, по сути, сказал: да, я руководил штабом, но — ДО начала си-ловой операции. После начала силовой операции вся ответственность лежала на Тихонове (генерал ФСБ — руководитель Центра специального назначения ФСБ РФ («Альфа» и «Вымпел»).

Тихонов огласил официальную вер-сию, что дали команду на штурм после первых взрывов, когда заложники стали разбегаться и террористы стали стрелять им в спины. Но! Именно на этой встрече именно Тихонов упомянул — я бы даже сказал, проговорился — про использо-вание спецназом ФСБ во время штурма реактивных пехотных огнеметов (РПО) и РШГ. Я специалист по военной бал-листике, и меня это зацепило. Короче, взял на заметку. Полез смотреть харак-теристики РШГ: 6,1 кг взрывчатого ве-щества, реактивная штурмовая граната. Страшное оружие. Тихонов сказал, что они были вынуждены применить это вооружение, когда уже заложников не было в школе. В моих стенограммах сто-ит вопрос: каким именно образом стало известно, что заложников нет в школе? Откуда такая уверенность?

* * *Комиссия разделилась на группы.

В нашей первой группе были сенаторы Валерий Федоров, Рудольф Искужин и я. К нам пришли бесланцы — 9 че-ловек. Во главе — Сусанна Дудиева, Аннета Гадиева и Фелиса Батагова. Позднее именно они организуют ко-митет «Матери Беслана». И в ходе этой первой встречи я вдруг понял, для чего была создана комиссия. Потому что эти женщины стали задавать необычные вопросы для ситуации, в которой все казалось таким ясным, которые посто-янно потом ставили перед властью. В том числе и на встрече с президентом Путиным год спустя:

✔ Как террористы смогли незаме-ченными проехать по охраняемой феде-ральной трассе, где ГАИ стоит чуть ли не на каждом километре?

✔ Почему врали о количестве за-ложников?

✔ Почему стреляли по школе из тан-ков, гранатометов и огнеметов, когда в ней находились заложники?

✔ Почему не тушили пожар в спор-тивном зале после взрывов и заложники сгорели?

✔ Почему заложников никто не спасал?

Члена комиссии сенатора Олега Пантелеева бесланцы буквально при-тащили на крышу 37-го дома — бли-жайшего к школе — и предъявили там

несколько валяющихся контейнеров от огнеметов (РПО). Был составлен акт. Потом и акт, и контейнеры передали прокуратуре.

Именно тогда я понял, что просто так Беслан не успокоится. Уже на этой первой встрече вдруг стало понятно, что у бесланцев претензий к властям не меньше, чем к террористам. И еще горя-чие осетинские мужчины угрожали, что они сейчас все вооружатся и пойдут на Ингушетию (среди убитых террористов было много ингушей). Именно эти об-стоятельства я называю тем обществен-ным резонансом, под влиянием которого и было принято решение о создании федеральной и северо-осетинской пар-ламентских комиссий и открытого судеб-ного процесса над единственным задер-жанным живьем террористом Кулаевым: намечалась своеобразная многоступен-чатая операция по выпуску пара. Кулаев и тандем парламентских комиссий должны были подтвердить существенные детали официальной версии, подкрепить ре-зультаты следствия для суда.

* * *Сусанна, Аннета и Фелиса, Рита

Сидакова… На меня эти женщины произвели сильнейшее впечатление. Я до сих пор храню диктофонную запись с той встречи. Их рассказ, их вопросы, их требования и то, как они говорили, вели себя, — все это очень сильно по-действовало на меня в эмоциональном плане. И я для себя решил: буду отвечать на те вопросы, которые поставили эти бесланские женщины.

* * *Мы вернулись из Беслана и стали со-

бираться в Совете Федераций — там была главная база ФПК. Приняли решение, что начнем опрашивать официальных лиц. Составили перечень примерно из 20 лиц во главе с премьером Фрадковым, Патрушевым, Нургалиевым, Рушайло… В общем в него вошли все главные чи-новники страны. Встал вопрос, пригла-шать или не приглашать президента. Но записали: пригласить. Все они пришли к нам на комиссию, кроме Путина: по-мо-ему, в итоге его решили не приглашать. Все транслировали разные варианты официальной версии, а тем временем в суде на основании показаний заложни-ков и потерпевших, находившихся вне школы, стала вырисовываться прямо противоположная ситуация.

Во время встреч с официальными лицами дело доходило до курьезов. По-моему, сенатор Искужин спросил главу Совета безопасности России, как именно Совбез занимается борьбой с терроризмом, а тот четко ответил: «В наши полномочия борьба с терроризмом не входит». Была немая сцена.

Также всем членам комиссии распре-делили темы для финального варианта доклада ФПК. Мне, например, дали за-дание подготовить раздел на тему взаи-моотношений между народами Кавказа и анализ политической ситуации на Кавказе. Я добросовестно потратил на это несколько недель.

А вот документировать свидетельс-тва заложников, потерпевших, жителей Беслана — такой задачи перед членами комиссии не стояло.

Выдержки из монолога Юрия Петровича Савельева, доктора технических наук, профессора, ректора знаменитого питерского Военмеха, члена Федеральной парламентской комиссии (ФПК) по расследованию обстоятельств бесланской трагедии

страницы 14—15 �

решение Европейского суда по правам человека по жалобе более пятисот бес-ланских заявителей. Они настаивают, что Российская Федерация нарушила в отношении заложников вторую ста-тью Европейской конвенции «Право на жизнь». В случае с Бесланом ЕСПЧ имеет все основания впервые признать нарушение негативных обязательств государства, принявшего решение пойти на уничтожение заложников, чтобы лик-видировать террористов.

ИТА

Р-Т

АС

С

А следствие идет под грифом «Секретно» и намерено идти вечно

14 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

� страницы 12—13

ОСОБОЕ МНЕНИЕ ГРАЖÁåñëàí. 10 ëåò

* * *Данные для математического модели-

рования картины взрывов, которые мне нужны были как техническому специа-листу, — отсутствовали. Я купил рулетку, 50 метров, и с ней облазил и обмерил всю школу и школьные окрестности неод-нократно. Сфотографировал все. У меня богатейший собственный фотоархив разрушений школы и повреждений окру-жающих зданий и построек. Разрушения в школе уже заложили кирпичами — первое, что сделали в ходе строительства мемориала на месте школы…

Никто мне не помогал. Я принял ре-шение, что вовлекать посторонних — это не совсем правильно. Я-то депутат, и ко мне так просто не придерешься!

В общем, первым делом я обмерил и обсчитал видимые последствия первых взрывов, на месторасположения которых указывали очевидцы-заложники в ходе суда над Кулаевым. По официальной вер-сии следствия, первый взрыв был около того окна, под которым образовался вывал кирпичной стены наружу и дыра, сквозь которую вытаскивали заложников спустя два часа после первых взрывов. Но оказа-лось, что в осмотре места происшествия, на основе которого была подготовлена первая официальная экспертиза о причи-не взрывов в спортзале, были банальные арифметические ошибки в обмерах этого пролома: размер окна вдоль подоконника был указан длиной 2 метра, а в реалии его длина составляла 3 метра. Именно поэтому эксперты пришли к выводу, что первый взрыв — это взрыв пластиковой бутылки весом 1,2 кг в тротиловом эквиваленте, которая была установлена на подокон-нике этого окна. Но такой пролом под окном просто не мог стать следствием взрыва одной пластиковой бутылки (1,2 кг взрывчатого вещества (ВВ) в тротиловом эквиваленте). Такие разрушения могли причинить только 6 кг в тротиловом эк-виваленте. А 6 кг — это уже 5 пластиковых бутылок. Но столько бутылок у террорис-тов на подоконнике не было… Уже потом, когда я сделал первый доклад на комиссии, появилась новая экспертиза, в которой эксперты уточнили размеры пролома и «перенесли» место первого взрыва с по-доконника на стул под окном. А первая экспертиза как бы «выпала» из дела. Но и это место первого взрыва никак не под-тверждалось заложниками.

* * *Когда пошел судебный процесс по

Кулаеву, я начал тщательнейшим обра-зом изучать показания заложников и очевидцев. Каждую стенограмму всех 60 судебных заседаний я прочитал и де-тально проанализировал десятки раз. По Беслану я работал два года, ежедневно, по 10—12 часов без всяких выходных с пе-рерывами на поездки в Беслан. Помогал мой опыт ученого-исследователя, автора двухтомной монографии «Лекции по уравнениям динамики полета и внешней баллистики». В свое время я поставил и читал фундаментальный курс «Физика го-рения и взрыва» на кафедре боеприпасов Военмеха, ректором которого я избирался на протяжении 15 лет. Когда я суммировал все показания заложников: когда, где, что взорвалось и, главное, когда, где, что НЕ взорвалось, — заложники меня убедили, что в 13.05 3 сентября 2004 года, когда в спортзале прогремели два первых взры-ва, — не взорвалось ни одно взрывное устройство, установленное террористами в спортзале! Это стало для меня первым неожиданным открытием. Далее — место первого взрыва. Свыше 40 заложников утверждали, что он произошел в 20 метрах от того места, которое обозначила офи-циальная версия следствия. В другой —

противоположной — стороне спортзала. Из показаний заложников следовало, что после первого взрыва образовалась дыра на крыше над входом в спортзал со стороны школьного двора, через которую заложники увидели небо, а многие еще описывали огромный огненный шар, вле-тевший в эту дыру, как результат первого взрыва. Заложница Цирихова, например, рассказывала об этом шаре так: «В нем кишели дети». А дети как раз находились в этом самом углу под дырой, об этом го-ворила заложница Лариса Мамитова.

Но если взрывные устройства боевиков не взорвались, то что взорвалось на кры-ше спортзала? Вывод был один: только доставленное извне взрывное устройство. А чем оно может быть доставлено? Только летающей гранатой. Наиболее всего по ха-рактеристикам подходила система РПО-А, контейнеры от которых были найдены на крыше дома № 37. И только с этой крыши с расстояния в 51 метр можно было попасть в то место, в котором образовалась дыра: версию стрельбы с вертолета я исключил. Ну и, наконец, огненный шар. Он был порожден мелкими частицами магния, догорающими после взрыва в атмосфере воздуха спортзала. Магний входит более чем на 50% в огневую смесь термобари-ческой гранаты РПО-А. Что интересно, уже после публикации всех частей моего доклада следствие назначило эксперти-зу в федеральном центре «Базальт». Там, кстати, работают многие выпускники Военмеха. Насколько я смог понять (офи-циально меня с этими материалами не ознакомили), эксперты «Базальта» также вынуждены были согласиться с доводами и показаниями заложников и «уточнить» место первого взрыва. Они перенесли место первого взрыва на 20 метров к входу в спортзал. Ничего себе «уточнение»! Как только было перенесено место первого взрыва на 20 метров, вся официальная версия окончательно поплыла.

* * *Весь 2005 и 2006 год я активно сотруд-

ничал с североосетинской парламентской комиссией. Главной движущей силой этой комиссии был помощник главы осе-тинской комиссии Станислава Кесаева Израил Тотоонти. Комиссия тесно об-щалась с заложниками вне суда и, парал-лельно со мной, также пришла к выводам о природе и месте первого взрыва: только немного ошиблись в том, что граната от РПО-А влетела в слуховое окно чердач-ного помещения спортзала, а не ударила непосредственно по крыше. Но, подчер-киваю, они пришли к таким же выводам: СВУ террористов не взорвались, спортзал был обстрелян извне из гранатометов.

Они разоблачили и версию руководс-тва ФСБ с подвалом школы, в котором, по показаниям генерала Тихонова, засели террористы. Поэтому, якобы поздно ве-чером 3 сентября, спецназ ФСБ стрелял по подвалу школы из РПО и РШГ, а по-том осколочно-фугасными снарядами из танка для подавления их сопротивления. А потом вообще подорвали подвал сверху накладным зарядом. Кесаев и Тотоонти обследовали подвал и на видео зафик-сировали, что он покрыт девственной многомесячной пылью и никаких терро-ристов там никогда не было.

Кстати, сержант Годовиков, который управлял одним из танков, на суде версию генерала Тихонова опроверг. Ни по какому подвалу он не стрелял, а сделал 7 выстрелов осколочно-фугасными по школе. Стрелял в окна столовой школы, в мастерские и классы южного крыла. А потом именно на втором этаже в южном крыле школы был установлен и подорван накладной заряд, который разнес весь потолок над классом мастерских на первом этаже, развалил все стены. Это было сделано для того, чтобы уничтожить следы пребывания в них более чем 100 погибших заложников.

* * *Шестую часть моего доклада я считаю

одной из самых важных. Она называется «О потерях среди заложников вне спор-тивного зала».

После первых взрывов было получа-совое затишье. Значительное количество заложников смогли убежать из спортив-ного зала, кого-то эвакуировали местные

жители через тренажерный зал, распо-ложенный в дальнем торце спортзала. Только они и спасали, по сути. Никаких профессиональных спасателей около школы не было, о чем неоднократно за-являли заложники в суде. Нам всем гово-рили: террористы стали стрелять в спины разбегающихся женщин и детей, поэтому дали команду на штурм.

Однако в ходе объективного изучения ситуации выяснилось следующее. В шко-ле — два двора. Имеется внутренний дво-рик между спортзалом и южным крылом школы. И двор перед входом в школу, где проходила линейка: их разделяет спорт-зал. Что касается первого, внутреннего, дворика — фотограф Дмитрий Беляков, снимавший 3 сентября все фазы штур-ма с дома № 41 по Школьному переул-ку с расстояния примерно в 110 метров прекрасной оптикой, зафиксировал ПОКАДРОВО полное отсутствие мерт-вых заложников. Ни одного трупа в этом дворике не было. Это — фотодокумент, охватывающий промежуток времени с 13.05 по 18.20 3 сентября. На фотографи-ях Белякова запечатлены два человека: маленькая девочка Аида, которую взрыв-ной волной выбросило из зала, и пожилая женщина, которая потом очнулась, встала и ушла, оставив бедную Аиду одну.

Между прочим, главные силы терро-ристов были сконцентрированы так, что полностью контролировали периметр именно этого дворика, граничившего, по сути, с забором РОВД Беслана

Фотографий внешнего двора, на кото-ром проходила линейка, у меня тогда не

Снимок сделан 03.09.04 в 18.51. На нем разрушенное во время штурма южное крыло, в котором погибли до 100 заложников. Штурм закончен. Из отверстий в крыше актового зала выглядывают спецназовцы ЦСН ФСБ

Дм

итр

ий

БЕ

ЛЯ

КО

В

15 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

ЖДАНИНА САВЕЛЬЕВАïîñëå òåðàêòà

было. Я, когда увидел фотонабор Белякова, стал требовать, чтобы спецслужбы пред-ставили комиссии фото- и видеосъемку школы в ходе штурма. Хотел посмотреть, были ли мертвые заложники во внешнем дворе, где проходила линейка. Тем более нам официально говорили, что фото- и видеофиксация велась круглосуточно на протяжении всех трех дней. Но нам так ничего и не дали. Стояли насмерть, как 28 панфиловцев под Москвой.

Многочисленные фотографии вне-шнего двора школы, которые мне предста-вили фотографы Олег Никишин, Юрий Козырев, Алексей Шведов, Владимир Сварцевич, Юрий Тутов и многие другие, которые я все синхронизировал по време-ни с целью восстановления хронологии всех событий, в том числе с использова-нием циферблатов часов на руках людей, находившихся во дворе школы после 15 часов и запечатленных на фотокадрах, — не подтверждают наличие трупов разбе-гавшихся заложников после стрельбы со стороны террористов и во внешнем дворе школы. Это отнюдь не означает, что тер-рористы не убивали заложников.

Заложники рассказывали о многих кровавых историях. «Выхожу из спортза-ла, — рассказывала на суде одна женщина, — а там лежит мальчик, распластанный, как лягушонок. У него рука оторвана… И этот бандит подошел и его застрелил…» Террористы действительно добивали пос-ле взрывов в спортзале смертельно ранен-ных; добивали они и заложников, кото-рые были ранены 1 сентября на выходе из спортзала в результате непонятного взры-

ва около 16 часов. В момент захвата шко-лы в спортзале прямо на глазах всей семьи были расстреляны заложник Бетрозов и ряд других беззащитных людей. В поме-щении столовой около 16 часов 3 сентября боевик Ибрагим выстрелами из автомата в спину застрелил маленького мальчика, который побежал по столам к окну с це-лью выпрыгнуть в окно, с которого была сорвана решетка. Имели место и другие аналогичные случаи. Но! Они же вытас-кивали живых заложников из спортзала, закрывали их кусками парт от огня извне школы, выводили, выносили, выгоняли буквально! Понятно, почему они это де-лали. Они решили создать из выживших заложников вторую линию обороны в других помещениях школы. Но, по офи-циальной версии, террористы стреляли в спины разбегающихся заложников. Однако доказательств этого нет .

* * *В ходе первой встречи с членами ФПК

20 октября 2004 года генерал Тихонов ска-зал: «После первых взрывов террористы, прикрываясь заложниками, стали отхо-дить внутрь помещения по направлению к классам». Я записал и очень хорошо запомнил эту фразу Тихонова. Триста с лишним человек заложников было выве-дено из спортзала после первых взрывов в столовую и южное крыло школы. Именно там многие из спасшихся от первых взры-вов людей нашли смерть еще более мучи-тельную, чем в спортзале.

У Дмитрия Белякова есть фотографии, которые подтверждают, что уже в 13.30

стали стрелять из гранатометов по учеб-ным классам и мастерским второго этажа южного крыла школы. Вот крыша южно-го крыла школы. Ударили из РПО — там снайперы террористов сидели. Вот первые три окна от столовой на втором этаже южного крыла — туда влетели гранаты от РПО. Выбиты рамы, нет занавесок. Все разбито. Дым идет. Спецназ ФСБ стреля-ет с пристройки дома 41. А в оставшиеся 7—8 окон второго этажа стрельба велась в 14.50 непосредственно перед заходом с 15.05 группы спецназовцев в школу с раз-личных позиций и направлений: ударили еще раз и по первым трем окнам.

Именно в южном крыле школы боль-ше всего погибло и спецназовцев. Ильин и Пудовкин на втором этаже. Лосько, Вилько, Кузнецов, Маляров, Перов — на первом этаже южного крыла. Туркин — в столовой. Я представляю, в каких услови-ях они вынуждены были вести бой. Это нечеловеческий какой-то момент. Эти люди, безусловно, герои: первыми всегда гибнут лучшие и бесстрашные.

На уникальной фотографии Владимира Сварцевича запечатлена скифская тризна. Спецназовцы перенесли своих погибших товарищей, по-видимому, в зал столовой и устроили минуту молчания: за их спинами на полу фойе перед столовой кучей лежат тела убитых врагов. Время — 17.25. В 17.35 эмчеэсовцы вынесли первого погибшего спецназовца. Штурм закончен. Все убиты. И террористы, и заложники, которыми они прикрывались. Именно там, в юж-ном крыле, их погибло не меньше, чем в спортивном зале. Именно эти классы и мастерские южного крыла школы, ко-торые целы на фотографиях Белякова после штурма и на других фотографиях, сделанных через огромные окна спортзала с внешнего двора, — поздно вечером были разрушены выстрелами из РПО (стрелял М.М. Козлов), а потом осколочно-фу-гасными танковыми снарядами. А потом подорваны накладным зарядом. Затем все это залили водой из гидрантов. Всю ночь и утро гору обломков в присутствии прибывшего министра МЧС Шойгу вы-возили на свалку. Позже жители Беслана находили на этой свалке фрагменты че-ловеческих тел и вещи заложников, о чем рассказывали на суде.

Трагическая гибель заложников в помещениях южного флигеля школы оказалась забытой и неисследованной: по официальной версии, все погибли от взрывов в спортзале. Именно эта причина смерти указана в посмертных судебно-ме-дицинских экспертизах почти всех залож-ников: погибли в условиях очевидности в результате взрывов террористов.

Я все время надеялся найти показания хотя бы одного выжившего в южном крыле школы заложника из более чем 100 человек, там находившихся. Хоть бы кто-нибудь упомянул в своих показаниях, что был в южном крыле школы. Никто не выжил.

И когда для меня стоял вопрос, пуб-ликовать мой альтернативный доклад или нет, — именно этот момент для меня все перевесил: эти люди спаслись из ада в спортзале. А потом погибли страшной смертью в южном крыле школы.

* * *В апреле 2006 года я представил на

комиссии свой первый доклад. По моему настоянию присутствовали первые лица из ФСБ. Сам Патрушев не пришел, но были кто-то из его заместителей.

После моего доклада была тишина. Потом, по-моему, все тот же сенатор Искужин спросил: «Так вы хотите ска-зать, что спортивный зал первой школы взорвала Федеральная служба безопас-ности России?»

* * *После моего доклада комиссия, уже

подготовившая официальный доклад и планировавшая закончить работу, приняла решение возобновить расследование. Но на самом деле все закончилось. Я чувствовал изоляцию. Члены комиссии практически перестали собираться, а когда все-таки со-бирались, меня не приглашали. Мне пере-стали давать документы. Но давить на меня или уговаривать не публиковать альтерна-тивный доклад никто не пытался.

Торшин отозвал свою первую версию доклада. Осенью была еще одна попытка опубликовать доклад комиссии без мое-го особого мнения. Она тоже не удалась. Ваша газета опубликовала часть этого несостоявшегося доклада (глава офи-циального доклада ФПК была посвящена славной истории ФСБ России от времен Дзержинского до Путина и не имела от-ношения к обстоятельствам бесланской трагедии, но сама по себе прекрасно де-монстрировала генеральное направление деятельности федеральной парламентской комиссии по Беслану. — Е. М.)

* * *Третья попытка завершить деятель-

ность ФПК была удачной. Это было 22 декабря 2006 года. Последнее засе-дание Совета Федерации и Госдумы. На этот день я планировал командировку в Тегеран как руководитель межпарла-ментской группы дружбы с Меджлисом Ирана. Узнал о повестке — отменил вылет. У меня есть обе, я считаю, ис-торические стенограммы, как прини-мали решение о закрытии комиссии по Беслану сенаторы и депутаты. В СФ проголосовали единогласно за вариант Торшина и окончание работы ФПК. Ни одного упоминания того факта, что име-ется группа членов комиссии (Ю. Иванов от фракции КПРФ и Ю. Савельев от фракции «Родина» в Госдуме), которая отказалась подписать официальный доклад и требует продолжения рассле-дования бесланской трагедии в связи с изложенными выше обстоятельствами, что есть альтернативный доклад. Более того, официальный доклад большинство из сенаторов в глаза не видело.

А в Госдуме была небольшая схватка. Сначала выступил Жириновский и сказал: чего мы тут будем слушать и обсуждать, нам все ясно и так, давайте голосовать. Но Грызлов понял, что это неправильно, и фракциям дали по три минуты на вы-ступление. Я выступал несколько минут по докладу из семи огромных частей: почти 1400 страниц. В своем выступле-нии я сумел сказать только главное: в момент первых двух взрывов в спортзале не взорвалось ни одно из взрывных ус-тройств, установленных террористами. И обратился к членам Госдумы с предло-жением: не завершать работу комиссии, а ее продолжить. Перед этим, где-то за месяц, я разослал всем фракциям свой доклад — более 200 экземпляров. То есть к моменту голосования у депутатов Госдумы мой доклад был, а официального доклада комиссии Торшина не было. НИ ОДИН депутат Госдумы ко мне не подошел и не сказал, что он думает по поводу мое-го доклада. НИ ОДИН. Проголосовали за завершение работы ФПК и за доклад Торшина. «Единая Россия» единогласно, коммунисты и «Родина» — против.

ЗаписалаЕлена МИЛАШИНА

Полный вариант — на сайте «Новой»

Эти три тубуса от огнеметов были найдены жителями

Беслана на крыше дома № 37 по Школьному переулку

и переданы сенатору Олегу Пантелееву, а потом потерялись в прокуратуре

16 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

как это уже было

Наглость берет верх

После Первой мировой левый берег Рейна и поло-су правого берега шириной 50 километров объявили демилитаризованной зоной. Франция хотела, чтобы немецкие войска держались от нее подальше. Через три года после прихода Гитлера к власти, 7 марта 1936 года, немецкие части демонстративно вошли в деми-литаризованную зону. Германия нарушила подписан-ный ею мирный договор. Французская армия имела полное право вышвырнуть рейхсвер из Рейнской области. И немецкие войска получили приказ не со-противляться в случае столкновения с французами! Это был день, когда можно было изменить историю. Требовались прозорливость и мужество. Но в Париже не хотели конфликта, и этот день стал триумфальным для Гитлера. С каждым шагом вялые угрозы Запада производили на Гитлера все меньшее впечатление. Ему грозили, а он не верил в решимость своих противни-ков и оказывался прав, потому что западные державы вновь и вновь шли на уступки.

Шагом к мировой войне стало требование Адольфа Гитлера «восстановить справедливость и вернуть роди-ну» немцам, которые после разгрома кайзеровской ар-мии оказались вне Германии и были «лишены родины». Европа возражать не стала. В марте 1938 года Австрия вошла в состав Германии. Теперь Гитлер заговорил о судьбе немцев, живущих в Чехословакии. В сентябре 1938 года потребовал, чтобы Чехословакия отказалась от Судетской области, населенной немцами. В про-тивном случае грозил «освободить» судетских немцев с помощью вермахта.

Полная капитуляция

После выступления Гитлера в Судетской области начались волнения. Еще недавно судетские немцы требовали всего лишь широкой автономии в рамках Чехословакии. Теперь — воссоединения с Германией. Правительство Чехословакии ввело военное положение и обратилось к Лондону и Парижу за помощью.

В Лондоне премьер-министр Невилл Чемберлен пригорюнился:

— Демократической стране трудно затеять войну только для того, чтобы помешать судетским немцам са-мим решать, какое правительство они желают иметь.

Послом Чехословакии в Лондоне был Ян Масарик, сын первого президента страны. Он горько шутил, что его главная задача — объяснять англичанам, что Чехословакия — это страна, а не экзотическая бо-лезнь.

— В парламенте мало депутатов, которые знают, где находится Чехословакия, — жаловался Ян Масарик. — Во время беседы с влиятельными политиками я показал им на карте мира нашу страну. Один из них задумчиво сказал: «Какая забавная форма у вашего государства. Можно подумать, что перед тобой большая сосиска».

Чемберлен отправил Гитлеру телефонограмму: «Я предлагаю приехать, чтобы вместе с вами найти мир-ное решение. Я прилечу на самолете и готов вылететь завтра». Переговоры прошли в альпийской резиденции фюрера. Гитлер был непревзойденным демагогом:

— Три миллиона немцев оказались вне рейха, но им должна быть возвращена родина. Если британское пра-вительство не принимает принципа самоопределения наций, не о чем вести переговоры.

Чемберлен ответил, что он должен проконсультиро-ваться с коллегами по кабинету. Но лично он не видит никакой разницы — будут ли судетские немцы в соста-ве Чехословакии или Германии. Гитлер убедился, что Чемберлен отдаст все, лишь бы не начинать войну.

— Как бы мы ни симпатизировали маленькой стране, столкнувшейся с большой и мощной держа-вой, — объяснял свою политику Чемберлен, — мы ни при каких обстоятельствах не можем позволить вовлечь Британскую империю в войну только по этой причине.

Западные лидеры на конференции в Мюнхене со-гласились оторвать Судеты от Чехословакии и передать их Третьему рейху. Возвращение Чемберлена в Лондон было триумфальным. Толпы приветствовали главу пра-вительства. В Букингемском дворце он отчитался перед королем, потом созвал заседание кабинета. В своей резиденции на Даунинг-стрит Чемберлен подошел к окну и торжествующе потряс документом с подписью Гитлера:

— Друзья мои, мы привезли из Германии мир. Я верю, что это мир на многие годы.

Только Уинстон Черчилль в те дни предвидел тра-гическую судьбу самой Англии:

— Не думайте, что это конец. Это только начало. Первый глоток горькой чаши, которую нам предстоит испить, пока к нам не вернутся моральное здоровье и мужество и мы не восстанем за свободу, как в былые времена.

Черчилль оказался прав. Проявив малодушие и не-решительность, британские политики опозорили себя и обрекли сограждан на смерть и страдания.

Гитлер сделал то, что казалось невозможным: включил в состав рейха Саар, Австрию и Судеты. Осуществил мечту немецких националистов — создал Великую Германию, задача, с которой не справился даже Бисмарк. Немцы были восхищены: великий фю-рер брал верх над любыми другими государственными деятелями и получал все, что хотел.

Но почему западные государства шли на любые уступки?

Лишь бы не было войны!

Первая мировая война определила судьбу человечес-тва больше чем на столетие. Это было саморазрушение Европы и бойня европейской молодежи. Она сокруши-ла уверенность Европы в собственных силах. Породила массовое разочарование, которое десятилетиями оп-ределяло настроения западного общества. Западные европейцы понесли в Первой мировой самые большие потери за всю свою историю. В Первую мировую погиб-ло вдвое больше британцев, втрое больше бельгийцев и вчетверо больше французов, чем во Вторую мировую.

Франция не забыла погибших. Воспоминания о Первой мировой — жизненно важный элемент нацио-нального самосознания. 11 ноября 1923 года в Париже на могиле Неизвестного солдата у Триумфальной арки военный министр Андре Мажино зажег «огонь памя-ти» в честь полутора миллионов французских воинов, павших на фронтах Первой мировой войны.

В Англии среди мобилизованных в армию (это в основном рабочий класс) погиб каждый десятый. А среди офицеров, как правило, младших сыновей арис-тократических семейств, — каждый пятый! Никогда еще со времени Войны Алой и Белой розы британская аристократия не несла таких потерь.

Ужасающим было число погибших среди выпуск-ников элитарного Итонского колледжа. Не вернулся с

фронта сын премьер-министра Герберга Асквита. Двоих сыновей потерял будущий премьер Эндрю Бонар Лоу. Погибли двое братьев будущего премьер-министра Энтони Идена, его третий брат был ранен, дядя попал в плен. Поэт Редьярд Киплинг, певец империи, использо-вал все свои связи, чтобы его сына Джека — несмотря на сильнейшую близорукость — взяли в армию. Киплинг-младший погиб.

Во время Первой мировой, 31 мая 1915 года, немец-кий дирижабль неожиданно появился над Лондоном и сбросил несколько бомб. От первой бомбежки погибли семь человек и тридцать пять были ранены. Такого еще не было — мирных горожан убивали далеко от линии фронта.

После Первой мировой атаки с воздуха опасались так же, как сейчас атомной бомбы. Больше всего пугало химическое оружие. Лондонцы с ужасом представляли себе, как облака отравляющего газа накроют город, люди ослепнут и задохнутся.

Вот почему после Первой мировой Франция и Англия, боясь новой войны, приняли политику уми-ротворения агрессоров: пусть делают что хотят, лишь бы нас не трогали!

Парализующий страх

Зная эти настроения, Гитлер исходил из того, что может действовать нагло и бесцеремонно — Париж и Лондон ни на что не решатся.

— Прежде война вносила разнообразие в скучную и размеренную жизнь англичан, — разглагольство-вал фюрер. — Но англичане так обильно оросили своей кровью поля сражений Первой мировой, что английские политики в один голос заявили о том, что в будущей войне нельзя позволить пролить столько английской крови.

Французы укрылись за линией укреплений протя-женностью в тысячу километров. Но линия Мажино обеспечивала лишь психологическую, а не реальную безопасность, как стало ясно в мае 1940 года, когда немецкие танки прорвались к Парижу. Главная причи-

Вторая мировая война, вспыхнувшая 1 сентября

1939 года, не должна была начаться: никто не хотел

воевать, кроме одного человека — Адольфа Гитлера

Умиротворение 75 лет назад европейские державы до последнего избегали войны. Память о Первой мировой была настолько ужасной, что идеи пацифизма широко распространились в Европе. Все что угодно — только не война! Между тем, как ни парадоксально это звучит, остановить войну

можно было только твердой угрозой ее начать. Поначалу нацистская Германия была уязвима. Столкнувшись с реальной опасностью, Гитлер бы отступил. Но отступали европейские державы, наполняя его уверенностью в том, что он действует правильно.

В 1939 году Советский Союз оказался в выигрышном положении: оба враждующих лагеря искали его расположения. Сталин мог выбирать, с кем ему пойти: с нацистской Германией или с западными демократиями. И выбрал Германию «

«

17 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

на стремительного разгрома — победившая в Первой мировой Франция смертельно боялась Германии. Это был парализующий страх.

Августовская дипломатия

Последний шаг к мировой войне Гитлер сделал, когда уверился, что его противники, слабовольные и нерешительные, не смогут объединиться, чтобы ему противостоять. И принял окончательное решение: первый удар он нанесет по Польше. Реакции Англии и Франции Гитлер не боялся. Пребывал в твердой уве-ренности, что западные демократии не решатся вое-вать. А вот как поведет себя Сталин, этого в Берлине не знали. Если Советский Союз окажет Польше военную поддержку, исход военной кампании может стать не-определенным. Ситуация в Европе накалялась. Дело шло к войне. Сталину предстояло определиться, кого поддерживать — Гитлера или западные демократии?

Советские историки утверждали: пакт с Гитлером сор-вал образование единого антисоветского фронта. Москва хотела объединить Европу против фашизма, но западные державы не пожелали объединяться с Советским Союзом и надеялись натравить на него нацистскую Германию. Поэтому пришлось подписать пакт с Гитлером…

В реальности изоляция Советскому Союзу не грозила. Объединиться с Гитлером демократии Запада не могли. Другое дело, что они страстно не хотели воевать и шли Гитлеру на уступки, надеясь, что фюрер удовлетворится малым. Но уступать и становиться союзниками — это принципиально разные подходы к политике.

В представлении западного мира Советская Россия мало чем отличалась от нацистской Германии. Для за-падных политиков Сталин был ничем не лучше Гитлера.

Советского вождя не воспринимали как надежного союзника, на чье слово можно положиться. У многих европейских политиков была циничная надежда столк-нуть между собой двух диктаторов — Гитлера и Сталина: пусть сражаются между собой и оставят остальной мир в покое. Точно так же столкнуть своих противников лбами надеялись в Москве.

В 1939 году Советский Союз оказался в выигрышном положении: оба враждующих лагеря искали его распо-ложения. Сталин мог выбирать, с кем ему пойти: с на-цистской Германией или с западными демократиями. В августе Сталин сделал выбор.

Многие и по сей день уверены в его мудрости и про-зорливости. Но это решение, напротив, наглядно сви-детельствует о его неспособности оценить расстановку сил в мире, понять реальные интересы тех или иных государств и увидеть принципиальную разницу между демократией и фашизмом. Сталин совершил ошибку, ко-торая обошлась России в десятки миллионов жизней.

Западные демократии, презирая реальный соци-ализм, вовсе не ставили своей задачей уничтожить Россию. Они не могли стать друзьями сталинского ре-жима, но и не были врагами России. А вот для Гитлера Россия была врагом. С первых шагов в политике фюрер откровенно говорил о намерении уничтожить большевистскую Россию как источник мирового зла. Нападение на нашу страну было для Гитлера лишь вопросом времени.

Советские историки утверждали: вот не подписали бы пакт в августе 1939 года, Гитлер бы сразу на нас напал. Но в 1939-м он не мог этого сделать. И не собирался. В на-шем распоряжении все документы Третьего рейха. Нигде нет упоминания о возможности боевых действий против СССР той осенью. Возможности вермахта и состояние экономики Германии в тот момент позволяли вести только короткую войну с более слабым противником — Польшей. Ни с военной, ни с внешнеполитической

точки зрения Германия не была готова противостоять Советскому Союзу.

23 августа 1939 года в Москву, к изумлению всего мира, прилетел министр иностранных дел нацистской Германии. Сталин, Молотов и Риббентроп все решили в один день. Это были на редкость быстрые и откровенные переговоры. Советские коммунисты и немецкие нацио-нал-социалисты распоряжались судьбами европейских стран, не испытывая никаких моральных проблем. Сразу же договорились о Польше: это государство должно исчезнуть с политической карты мира. А ведь это был естественный барьер между нацистской Германией и Советским Союзом.

Риббентроп предложил поделить Польшу в соот-ветствии с границами 1914 года. Но на сей раз Варшава, которая до Первой мировой входила в состав Российской империи, доставалась немцам. Сталин не возражал. Он сам провел толстым синим карандашом линию на карте, поделив Польшу между двумя державами.

Некоторые историки говорят, что пакт Молотова—Риббентропа мало чем отличался от Мюнхенских со-глашений. Отличие есть. Западные державы отказали Чехословакии в помощи, но не отправили свои войска, чтобы участвовать в уничтожении этого государства…

Разгром и позор

1 сентября 1939 года Гитлер напал на Польшу. Вермахт начал боевые действия без пятнадцати пять утра. В десять утра канцлер Адольф Гитлер в военной форме высту-пил перед депутатами рейхстага. 3 сентября Франция и Англия, выполняя обещание защитить Польшу, все-таки объявили войну Германии. На сессии Верховного совета СССР нарком Молотов возмущался:

— Под предлогом выполнения своих обязательств перед Польшей правительства Англии и Франции объ-явили войну Германии. Провозгласили своими целями в этой войне разгром и расчленение Германии, хотя эти цели перед народными массами прикрываются лозунгами защиты «демократических» стран и «прав» малых народов. Поскольку Советский Союз не захотел стать пособником Англии и Франции в проведении этой империалистической политики против Германии, враждебность их позиций в отношении Советского Союза еще больше усилилась, наглядно свидетельс-твуя, насколько глубоки классовые корни враждебной политики империалистов против социалистического государства… Новые, хорошие советско-германские отношения были проверены на опыте в связи с собы-тиями в бывшей Польше и достаточно показали свою прочность.

Воевать по-настоящему западные державы не со-бирались. Французский главнокомандующий генерал Морис Гамелен предупреждал:

— Во Франции низкая рождаемость, мы понесли тяжелые потери во время последней войны. Нового кровопролития мы не перенесем.

Но дальше отступать было невозможно, позорно! Гитлер заявил о своих претензи-ях таким вызывающим образом, что ничего не оставалось, кроме как сражаться с ним. Англия с Францией вступили в войну, вес-ти которую не хотели. А Гитлер хотел!

Леонид МЛЕЧИН — специально для «Новой»

зверя После выступления Гитлера в Судетской области начались волнения. Еще недавно судетские немцы требовали всего лишь широкой автономии в рамках Чехословакии. Теперь — воссоединения с Германией «

«

РИ

А Н

ово

сти

18 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

люди/знания

Выпускное сочинениеОдиннадцатиклассников ждет но-

вое испытание — выпускное сочинение. Минобрнауки уже обнародовало темати-ческие направления выпускных сочине-ний 2014/2015 учебного года. Писать их выпускники будут, как сообщил министр Дмитрий Ливанов, уже в декабре. В каж-дой аудитории пять тем — по одной из каждого тематического направления. Вот эти направления.

«Недаром помнит вся Россия…» (к 200-летию М.Ю. Лермонтова). Темы этого блока: своеобразие творчества Лермонтова, его художественной картины мира, черты героев.

«Вопросы, заданные человечеству войной». Темы предполагают размышле-ния о причинах войны, о влиянии войны на судьбу человека и страны, нравственном выборе человека на войне.

«Человек и природа в отечес-твенной и мировой литературе». Выпускникам предложат поразмышлять об эстетических, экологических, социаль-ных аспектах взаимодействия человека и природы.

«Спор поколений: вместе и врозь». Здесь речь должна идти о семейных цен-ностях и проблемах взаимоотношений поколений.

«Чем люди живы?» О ценностных ориентирах, нравственных, социальных, философских аспектах бытия. Это самое широкое направление.

Дмитрий Ливанов пояснил: «Если говорить о целях, которые преследует итоговое сочинение, то это проверка способности человека самостоятельно мыслить, аргументировать свои выводы с опорой на литературные произведения как русской, так и мировой литературы, как входящие в школьную программу, так и выходящие за ее рамки».

Направления для сочинений фор-мулировал экспертный совет при Минобрнауке, которым руководит Наталья Солженицына. Как рассказала «Новой» Наталья Дмитриевна, закру-тилось все прошлой осенью, когда на совещании президентского Совета по культуре и искусству президент Владимир Путин спросил ее о том, как идет изуче-ние произведений Солженицына в шко-ле. Наталья Дмитриевна тогда подумала, что говорить только о произведениях

Александра Исаевича неловко при сущес-твующем положении с преподаванием ли-тературы в школе, и предложила вернуть выпускное сочинение.

Как рассказывает Наталья Солжени-цына, работа непростая, много споров, а реальных тем, которых в каждом из пяти направлений должно быть разработано много, пока нет.

Поколение экспериментаВыпускное сочинение постепенно

задаст формат работы всей школе. Если школа постепенно станет подпитывать-ся стремлением научить детей стройно выражать свои мысли на бумаге — это, видимо, будет здорово. Но это — будущее. А сегодняшние выпускники — дети ЕГЭ. Когда они пришли в 1-й класс, единый госэкзамен уже победно распространялся по стране в формате широкомасштабного эксперимента, а когда они окончили на-чальную школу, он стал законом.

Глава Минобрнауки Дмитрий Ливанов заверил, что сочинение этого года школь-ники будут писать в пилотном режиме, в своих школах, проверять тоже будут ко-миссии в школах, а главное — оцениваться в этом году сочинение будет по системе «зачет—незачет». Но следом министр по-яснил: грамотность тоже будет оценивать-ся. «Я не думаю, — добавил Ливанов, — что все 100% получат зачет». А с «незачетом» не допустят к ЕГЭ. Правда, можно будет переписать сочинение в феврале, марте и даже в апреле.

Интересный год ждет выпускников. Подготовку к ЕГЭ никто не отменял, к этому добавилась подготовка к профиль-ным экзаменам, которые теперь проводят ведущие вузы. И с сочинением много

неясного: пока Минобрнауки дало лишь тематические направления. Сколько часов отводится на написание, рекомендуемый размер работы, будет ли разрешено поль-зоваться книгами — не решено. Методики проверки сочинений тоже нет, обещают разработать к 1 октября.

Сколько стоят 10 баллов?Если бы сочинение грозило только

зачетом—незачетом, это было бы полбе-ды. Но, как сообщило министерство, при поступлении в вуз сочинение может дать абитуриенту-2015 дополнительные 10 бал-лов к сумме баллов ЕГЭ. Алгоритм предпо-лагается такой: все сочинения поступят в единую общенациональную базу данных. Вузы при объявлении условий приема должны будут указать, станут ли они учи-тывать выпускные сочинения. Если вуз учитывает и абитуриент считает, что у него сильное сочинение, он сможет написать заявление, чтобы его работу рассмотрели. И тогда комиссия вуза оценит эту работу по 10-балльной шкале, а полученный балл добавят абитуриенту.

Теперь следите за руками. Какой глав-ный аргумент в пользу ЕГЭ вдалбливали в сознание россиян начиная с 2001 года, когда начался этот эксперимент? Все запомнили: исключить коррупцию при поступлении в вуз. Теперь же вожделен-ными 10 баллами снова будут распоря-жаться вузы. В учебных заведениях вто-рого ряда с низким проходным баллом они не так важны, но в лучших вузах с высоким конкурсом и высокими проход-ными баллами именно эта «прибавка» за сочинение и будет решать судьбу абиту-риента. К тому же сочинение — это такая форма аттестации, которая предполагает

субъективность оценки: «своему» можно порадеть, «чужого» завалить…

Коррупция при поступлении в вузы, с которой Россия так долго и трудно бо-ролась и которую едва не победила в про-шлом году, превратив ЕГЭ почти в военную операцию, — возвращается?

Ярослав КУЗЬМИНОВ, ректор ВШЭ, сказал, что в вузе будут проверять сочи-нения по желанию абитуриентов и учи-тывать результаты проверки не только на гуманитарных, но и на всех факультетах: «Умение выражать свои мысли необхо-димо не только филологам, это нужно абсолютно всем».

Ректор МГУ им. М.В. Ломоносова Виктор САДОВНИЧИЙ, отвечая на мой вопрос, назвал «понятным» опасение, вызванное коррупционной составляющей этого проекта.

Еще больше, чем ученики, ждут и боятся разъяснений по сочинению учите-ля-словесники. Программу 11-го класса никто не отменял. Надо будет проходить ее и готовиться к новой форме аттеста-ции, потом — проводить, потом — про-верять. Это все дополнительная работа и дополнительный контроль сверху. К тому же как проверять сочинение, написанное с опорой на книгу, которую проверяющий вполне мог и не читать? А если читал, но считает ее недостойной? Как оценивать в этом случае? Это не «луч света в темном царстве», где за каждым героем прочно закреплен ярлык.

Олимпиадников сократятВ прошедшей приемной кампании не

обошлось без казусов. С одной стороны, жесткий контроль за проведением ЕГЭ заставил снизить минимальные вступи-тельные баллы. С другой — число победи-телей олимпиад зашкалило.

На факультет компьютерных наук Высшей школы экономики подали заяв-ления 330 олимпиадников, которые могут рассчитывать на прием без экзаменов. На факультете было предусмотрено 180 бюджетных мест. К зачислению реко-мендовали 216 победителей и призеров олимпиад.

Ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов за-явил, что университет заинтересован в вы-соком качестве студентов, для чего и уве-личил число бюджетных мест за свой счет и взял всех олимпиадников, которые хотят

Новые трюки

Что ждет учителей, учеников и их родителей в новом учебном году

Руководитель департамента образования Москвы Исаак Калина сказал на встрече с журналистами накануне нового учебного года: «Я рад, что я не директор цирка, мне не надо перед началом сезона удивлять новым номером». И добавил, что школа — институт консервативный, меняется медленно и эволюционно: «Если бы каждый год были новые трюки, то школа перестала бы выполнять свою стабилизирующую роль». Тем не менее перемен («новых трюков») и в российском образовании, и в столичном в этом учебном году много.

Марина БОРОДИЦКАЯ

Стихи к 1 сентябряМне Пушкин обещал, что день весельяНастанет. Он сказал:

«Товарищ, верь!»И верили ему в лесах тамбовскихВсе волки, на скрипучей Колыме –Невольники, толпой во тьму влеко-мы…Мне тоже Пушкин никогда не врал.

Вот только нужно запастись терпеньем,

И грифельными досками, и мелом,И книжками, в которых есть

картинки,И книжками, в которых нет

картинок, —Чтоб дети на обломках

самовластьяХоть что-нибудь сумели написать.

19 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

За неделю до первого сентября преподаватель одного из московских лицеев Ася Штейн написала пост, в котором предложила деньги, предназначенные на букеты к первому сентября для учителей, тратить на благотворительность.

«У нас школа — очень маленькая, в ней учат-ся всего четыреста че-ловек. Предположим, каждый ребенок при-несет букет цветов.

Средний, мало-мальски пристойный букет в Москве стоит около тысячи руб-лей — соответственно, в школу принесут цветочный эквивалент четырехсот тысяч. Было бы разумнее, если бы учителя предложили своим ученикам вместо этой совершенно бессмысленной траты переводить какие-то посильные суммы в фонды, которые занимаются помощью больным детям.

Если эта идея приживется, с ее по-мощью можно было бы сделать много полезного. Например, портативный ап-парат искусственной вентиляции легких стоит около миллиона. Если тяжелоболь-ной ребенок получает такой аппарат, он может жить не один в реанимации, а дома с родителями, и достойно про-вести те годы, которые ему отпущены, в кругу своих близких, в любви и тепле. Соответственно, средняя (а не малень-кая. — Н. Ч.) по размеру школа может за один день собрать деньги на такой аппарат. Если это большой холдинг из нескольких школ в спальном районе, таких аппаратов может быть несколько. Это также может быть какой-то доро-гостоящий протокол химиотерапии или операция. Лично мне для того, чтобы почувствовать благодарность и уважение учеников, совершенно не нужно, чтобы приносили десятки букетов. Меня впол-не устроят детские подарки, сделанные своими руками».

Свое обращение Ася Штейн адресо-вала прежде всего учителям, подчеркнув, что сама относится к благотворительнос-ти как к сугубо личному делу.

Менее всего можно было предполо-жить, что предложение потратить деньги, предназначенные для праздника, на живое и полезное дело, причем исклю-чительно добровольно и осознанно,

вызовет такую полемику в Сети. Причем напряженную полемику.

«Хотелось бы заметить, что цветы на первое сентября — это прежде всего подарок. И вот так «рационализиро-вать» подарок мне видится не совсем позитивным».

«Учителем быть тяжело. И ученики их предают, и обвиняют их часто, и ре-зультат не всегда виден, и теперь вот и цветы им не нужны».

«Схема «товар—деньги—товар» — нормальная схема, но если она внедря-ется в наши отношения и в нашу душу, она убивает милосердие».

Много еще резонов приводили оппо-ненты учительницы Штейн в стремлении доказать, что разрушение цветочной традиции ставит под сомнение значи-мость учительской миссии и обнуляет праздничный настрой.

Но, на мой взгляд, это история не о цветах, а о готовности людей к измене-нию привычных форматов. Нет готовнос-ти — и очевидная мысль, что детям абсо-лютно показана «прививка милосердия», вызывает массу аргументов против.

Дети в представлении большинства россиян — это некий человеческий полу-фабрикат, сакральное и святое. Это не граждане (впрочем, граждан у нас и сре-ди половозрелого электората не густо). Зачем «грузить» 10-летнее дитя тем, что жизнь ровесника в этот праздничный день может быть мучительной или вовсе висеть на волоске из-за тяжелой болезни? Зачем любимое чадо озадачивать личной ответс-твенностью за баланс добра и зла в мире? Чадо маленькое — ему рано.

Очень скоро, приблизительно к окончанию школьного учебного процес-са, выясняется, что главный приоритет подросшего члена общества — это лич-ный комфорт, с минимизацией нравс-твенных, а потом уже и материальных затрат на ближнего.

Страна, в которой социальная подде-ржка сведена к декларации, не выживет как общество, если не будет вытравлять из себя гражданский инфантилизм.

А за детей бояться не надо. Дети, они вообще-то лучше нас. Просто нужны верные слова, чтобы 10-летний чело-век понял, что деньги, потраченные на уменьшение страдания, значительно важнее денег на праздник.

Наталья ЧЕРНОВА, обозреватель «Новой»

ПОВОД ДЛЯ РАЗГОВОРА

Клумбы в подарокНаши дети должны понимать, что деньги, потраченные на уменьшение страдания, значительно важнее денег на праздник

РИ

А Н

ово

сти

учиться на факультете компьютерных наук. Это сильнейшие выпускники страны, ин-теллектуальная элита. Несмотря на то что все бюджетные места заняли победители и призеры олимпиад, университет выделит 25% дополнительных бесплатных мест для приема по результатам ЕГЭ. Проходной балл, понятно, подскочил до 273 (в 2013 году он составлял 268, в 2012-м — 248).

Любопытно, что ровно половина победителей и призеров олимпиад, пос-тупивших на этот факультет, — из ре-гионов. Абитуриенты приехали, в част-ности, из деревни Барыково (Тверская область), села Таврово (Белгородская область), Малоярославца (Калужская область), села Намцы (Якутия), села Языково (Башкортостан), поселка Ясный (Архангельская область), деревни Малиновки (Челябинская область)…

В этом учебном году, как рассказал председатель Российского совета олимпиад школьников, ректор МГУ им. Ломоносова академик Виктор Садовничий, требования к победителям и призерам будут жестче. Теперь количество победителей не должно превышать 8% от числа всех участников олимпиады, а призеров — 25%. Раньше это было соответственно 10% и 35%.

Равенство возможностей было недолгим

Еще один аргумент в пользу ЕГЭ, ко-торый приводили в те годы, когда борьба с ним была еще возможна, — это то, что еди-ный экзамен дает возможность поступить в самые престижные вузы абитуриенту из самого отдаленного уголка страны, не при-езжая сдавать экзамены в столицу.

Теперь, когда стало очевидно, что число провинциалов в московских вузах реально выросло, Москва решила нивелировать и этот плюс ЕГЭ. Московские ведущие вузы открывают предуниверсарии. Город отбе-рет учебные заведения, которым разрешит работать со школьниками, чтобы заранее узнать своих абитуриентов. Москва про-финансирует работу таких школ. «Для нас главная задача — отобрать те вузы, кото-рым важно не столько городское финан-сирование, сколько подготовка учеников к процессу обучения в высшем учебном заведении», — отметил Исаак Калина.

Впрочем, это уже было. До полной победы эры ЕГЭ при многих вузах были

лицеи, в которых работали вузовские преподаватели, заранее присматривались к будущим абитуриентам, а одно время даже экзамены были совмещенными: выпускные были и вступительными, если школьников учили и проверяли вузовские преподаватели. Тогда было много наре-каний: лицеи закрывали путь в столицу абитуре с периферии.

Но, забыв недавнюю еще историю, московское образование опять пошло этим путем. В прошлом учебном году начал работу лицей ВШЭ, в этом году «Вышка» создала еще и распределенный лицей — лицейские группы университе-та начали работать в 17 столичных шко-лах, во всех округах. Создали подобные структуры РГГУ, МГТУ им. Н.Э.Баумана, Первый медицинский университет им. И.М. Сеченова.

Уверена, что учеба в лицее — гораздо интереснее, чем в обычной районной школе. У лицея больше возможнос-тей, свободы и гораздо круче педагоги, щедрее финансирование. Только зачем было столько лет рассказывать сказку про девочку из провинции, которая на общих основаниях и равных условиях прямо из глухой деревни поступит в московский вуз?

Все годы, пока про ЕГЭ робко го-ворили, потом дискутировали, потом экспериментировали и внедряли, я была противником единого экзамена в том виде, в котором он насаждался, готовила материалы по этой теме сначала в газете «Первое сентября», потом — в «Новой». И сейчас не стала его сторонником. Но даже у меня нет радости (притом что ЕГЭ сдает позиции): хочется от руко-водства отрасли хоть какой-то логики и последовательности. У каждого ребенка есть только одна возможность прожить школьные годы, окончить школу, вы-брать профессию. И нельзя непрерывно менять правила игры. Как только уда-лось подтянуть качество образования в сельских школах ценой гибели многих десятков малокомплектных и просто небольших сельских школ, центр опять взялся за новый этап создания элитарно-го образования.

Людмила РЫБИНА, обозреватель «Новой»

ИТА

Р-Т

АС

С

20 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

Неделю назад позвонил председатель Ассоциации жертв политических репрессий. Сообщил, что в Ирбите есть необычная женщина — Лидия Ивановна Шевчук. На свои деньги сделала памятник жертвам коллективизации, со всеми согласовала, и вот-вот поставит. А на днях ей аплодировала городская Дума.

Н аша встреча произошла на 1-ом этаже историко-этнографического музея, где у нее проходила вы-ставка творческих работ. Беседовали на 2-ом — в

окружении вязаных плюшек, украшен-ных бисером пасх и прочей бутафорской выпечки. Полтора часа спустя я снял каждый экспонат «Мира увлечений Лидии Шевчук» и смотрел на все други-ми глазами, глазами человека, узнавшего удивительную жизнь мастера и ее семьи.

Все началось с печатного слова. Год назад родилась повесть-быль «Анна». В центре повествования мама Лидии Ивановны, Анна Федоровна Родионова. Книга посвящена всем женщинам Ирбитского спецпоселения, каждой из которых, в той или иной мере, доста-лась судьба главной героини — судьба мученицы.

Стоик

Январской ночью 30-го года в доме Орловых раздался стук. Во дворе суп-ругам зачитали резолюцию: «Решением общего собрания за связь с кулаками, за-капывание хлеба в земле, эксплуатацию бедноты» их высылали из села Окулово, за пределы Каменского округа. Час на сборы. А по окончанию — вереница роз-вальней с такими же горемыками.

Дорога в теплушке. На пересылке, в Егоршино, муж Петр бежал с сыном. Позднее Анне передадут его записку: «Нюра, я вернусь за вами. Не убегай, Павлик со мной. Лизу береги». Конечная была в 169-ом спецпоселении Ирбита. Вели раскулаченных охраняемой колон-ной по чужому угрюмому городу. Первое время пришлось жить в здании Пассажа. Вместе с тем, полным ходом шло строи-тельство бараков для прибывших пере-селенцев и работников Диатомитового комбината. Он был включен в одну из пяти первоочередных строек по стране — гото-вил для Уралмаша огнеупорный кирпич.

Точное число бараков не известно. По исследованиям историков, их было около сорока. Согласно постановлени-ям ЦИК и Совнаркома, в каждом жило не более 200 человек. Итого — 8000. По тем же постановлениям, выселялось 3 поколения. В одной семье, в среднем, было двое трудоспособных. Остальные — старики и дети. 2х4 — те же 8000 тысяч. И никак не прогадаешь.

Анна с 6-ти месячной Лизой оста-валась смотреть за детьми. А так как иждивенцам паек был не положен, пе-ребивалась тем, что подадут. В марте ей помогли бежать. На поезде удалось доб-раться до Каменска. На месте она уви-

дела супруга, красовавшегося с юности еще любимой барышней. Брошенную и преданную женщину арестовали там же, на вокзале. Обратно вели пешком — от сельсовета к сельсовету. За 18 суток она прошла почти 300 километров. Голодная, в еле живой одежде, где по мерзлой, где по развезенной дороге.

Девочка умерла в пути. Но раз из точ-ки «А» вышло двое, то и доставить в точку «Б» надо было двоих. С разложившимся трупиком Анна прошла большую часть пути. Во время ночевок в избы с мертвым младенцем ее не пускали — запирали в чулане, или сарае. Менялись прово-жатые и населенные пункты. И все же, она смогла дойти, но на пороге Ирбита лишилась чувств.

Хоронила девочку будущая свекровь Анны. Варвара Федоровна выхаживала сноху 4 месяца. Когда женщина поп-равилась, она познакомилась с Иваном Родионовым. 2-х метровый исполин во второй раз выходил Анну, когда у нее, от изнурительной работы, отнялись ноги. Их первенец Сашка был первым ребен-ком, рожденным в условиях, в которых чахли другие дети.

— Постепенно быт налаживался — семьям разрешали делать перегородки. Своеобразными стенами служила меш-ковина и фанера. Ведь кулаки такой народ, они не будут жить в дерьме. Они будут работать и делать свою жизнь луч-ше, потому что не тунеядцы, — вспоми-нает Шевчук.

В начале зимы 38-го Анна с Иваном попали в число спецпереселенцев, отправляемых в Верхнюю Салду, где расширялось производство металлур-гического и алюминиевого заводов. Семья жила в Салде, а за 12 километров в Березовке содержался Родионов. Сперва пахал на торфозаготовках, потом упро-сил перевести его на лесоповал, побли-же к родным. Со временем, народилось шесть детей.

— Семьи не было. Все были чужими. Кого-то любила мама, кого-то папа. Младшая и вовсе росла как ветер в поле, сорванцом. Лучшие качества характера ей привила вообще учительница мате-матики.

Полуголодная ребятня, выпиваю-щий и гуляющий муж, многочисленные аборты, тяжкий труд. Баба буквально останавливал коня на скаку. Сама ко-лола скот. Она не убивала животных, нет, смотрела на это иначе — кормила малышню. Анна одинаково стойко сно-сила побои судьбы и супруга. Когда он отпросился у мастера, и был пойман без письменного разрешения, его арестова-ли на трое суток, с продовольственными карточками на всю семью. Тогда жен-щина пошла к директору 95-го алюми-ниевого завода. Накануне предприятие было награждено Орденом Ленина за самоотверженный труд в годы Великой Отечественной войны. Директор не только помог, но и выделил ссуду мно-годетной семье на строительство собс-твенного дома.

Их реабилитировали в апреле 1947-го. Высылали на 5 лет, а получилось на 17. Воспоминаний о радостном событии практически нет. Осталась одна фото-графия за 47-ой, где сидит много родни. Все веселые и с бутылочкой. Почему бы и нет?

— Мать до конца жизни относилась к выборам, как к предоставленной ей чести, которой она была лишена. Они умели ценить это. До смерти не проро-нили ни одного плохого слова про со-ветскую власть, не озлобились. А когда меня приняли в комсомол, мама накрыла стол — был праздник. «Ты живешь по совести, и ты должна быть на голову выше других. Должна быть еще честнее. И оглядывайся назад — не сделала ли ты кому плохо» — сказала она.

В 51-ом дом был построен. В июле месяце в него ударила шаровая молния. В первую очередь Анна спасла ящичек с документами, которые не видела почти два десятка лет. От хозяйства осталась печь, столб с щеколдой от калитки и бок от коровы. Большая часть туши сгорела в угли. Пришлось срезать целые куски и пересыпать солью — надо было чем-то кормить детей.

Через два дня им выделили две комнаты. Иван забрал кровать и ушел на съемную квартиру с любовницей Костоусихой, ждавшей от него ребенка. Вскоре у них родился мальчик, но ока-зался нежизнеспособным. Анна устрои-лась на работу в парикмахерскую. С утра до вечера стирала, кипятила и гладила. Ночами шила ватные одеяла на заказ. Иван получил страховку за дом и начал строительство на месте пепелища.

Сашка не хотел мириться с преда-тельством отца, и, однажды, при встре-че, ударил его любовницу. Назавтра отец избил сына. А затем юноша под-караулил Костоусиху и стал избивать ее хоккейной клюшкой. От расправы

урал/гулаг

Дочь Анны

21 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

ее спасли случайные прохожие. Мать пришла к мужу, и сказала, что любов-ница должна дать показания на нее, а не на сына.

В суде она полностью признала свою вину. Когда прокурор запросил 3 года, у женщины случилась истерика. На следу-ющий день она явилась в суд с узелком. Приговор — 1 год лишения свободы условно.

После вердикта Иван порвал с лю-бовницей и жил один. По весне уговорил Анну сойтись. Мужик взял отпуск, а пос-ле него не вышел на работу — дом надо было достроить до зимы. В очередной раз его арестовали и осудили на 4 месяца, за прогулы. А по отбытии, в 53-м, забрал семью в Ирбит.

Первое время жили в своем же 23-м бараке, у семьи Ваулиных. Здесь оказа-лось много старых знакомых, которые приютили детей у себя, так как уместить-ся в одной комнате было невозможно. «Мир не без добрых людей», — в оче-редной раз говорила Анна, встречавшая людское участие в трудные моменты жизни.

В течение двух недель купили недо-строенный дом на Мамина-Сибиряка. И получилось так, что Сашка, затаивший обиду на папку и простившую его мать, приглядел невесту. И выгнал своих ро-дителей. В семи километрах от города, в Петрушах, они поставили новый дом. Последнее нервное потрясение и над-сада, неизбежная при стройке, привели к тому, что Анна серьезно заболела. На этом повесть-быль заканчивается.

У меня вся зона плясала

Но испытания продолжались. После того, как женщина заболела раком, муж практически выгнал ее из дома. Когда младшая дочь Лида узнала о произошед-шем, она ушла со 2 курса камышловского пед. училища. Пошла работать на мото-завод — собирать колеса. В 69-м, вместе с мамой, они уехали в Курган к сестре, построившей кооперативную квартиру.

— Там я вышла замуж. Заочно за-кончила Свердловский юридический институт. И всю жизнь проработала в уголовно-исполнительной системе.

Передо мной сидел майор внутренней службы в отставке, бывший заместитель по кадрам и воспитательной работе. В 73-м она пришла в отдел снабжения 1-ой Курганской колонии усиленного режима. На последнем курсе стала ин-спектором, после окончания началь-ником отдела. В 94-м ушла на пенсию. Уехала из города за 100 км — купила домик, завела хозяйство. Так прошло 4 года скуки. К счастью, приехал бывший шеф: «Насиделась? Поедешь на женскую начальником?» — «Поеду». Взял дело и повез в Москву. Там сказали: «Оно под-делано» — не могло быть таким чистым, хоть Орден Ленина за него давай.

— Я, правда, старалась работать. Мордовала, конечно, подчиненных страшно. Если я работаю, не покладая рук, то и они должны. Приходит раз на-чальник: «Лида, 3 человека не справля-ются. Что делать?» — «Сокращай балласт. Бери одного квалифицированного».

Встать во главе колонии Шевчук не захотела. Попросила поставить замом по кадрам и воспитательной работе. Нравилось общение с сотрудниками и заключенными.

— У меня вся зона плясала. Сама с ними на сцене пела.

Со временем пришли молодые, ко-торые и работать не могли и учиться не хотели. Власть их быстро сгубила. Начальство сменилось, и былой под-держки уже не было. Ее звали с собой в Пермь и Москву. «Вы-то денег наво-ровали, в столице квартиры купите. А у меня кроме однушки в Кургане ничего нет», — ответила она. Лидия Ивановна написала рапорт об увольнении.

Но о ней не забыли. Однажды при-гласили на юбилей колонии. Послушала речи о шикарном положении и прорыве, по сравнению с первыми годами работы. Вскипела и тут же все высказалась:

— Хорошо! Зачитывайте показатели. У нас был 100% охват культурно-мас-

совыми секциями. У Вас — 15%. Во-вторых, где у Вас зам.нач. по кадрам и воспитательной работе? Под следствием. Там же инспектор. Какие же это пока-затели? У нас были бытовые трудности, но работали строгие и честные люди. В ШИЗО никто не сидел — все были за-няты делом…

В 2001 году приятельница по инсти-туту позвала в Тюмень — вместе работать адвокатами. Как-то приходит с вопросом мужик и спрашивает:

— Сколько?— 5 тысяч.— Вы что, плохой адвокат?— Почему?— Почему 5 тысяч?— Ну, давай заломлю 50, если тебе так

понятнее...Впрочем, адвокатом наша героиня

недолго проработала:— Не могу. Адвокату надо где-то

свою совесть попустить, деньги брать. Скользкая работа — не умею на кривых. Сначала работала на гражданских и уго-ловных делах. Но по уголовным в нашей системе ничего не докажешь. Как следо-ватель состряпал обвинительное заклю-чение, прокурор его утвердил, так судья и решит. Редкий случай, когда пойдет против. Первые года было трудновато — нет-нет, да феня прорвется в защит-ную речь. Ну а после каждой «уголовки» повышенное давление и сердечные при-ступы. Затем ушла работать юристом в местную железнодорожную компанию. До переезда в Ирбит занималась арбит-ражными делами. Хорошие были дела. Как-то наказали «Сбербанк» на 103 мил-лиона. За это у них понизили управляю-щего и сняли начальника юридического отдела. Потому что законы знать нужно. Только так.

«Позднее развитие»

4 года назад Лидия Ивановна пере-ехала из Тюмени в Ирбит. В прошлом году за повесть «Анна» ей присвоили звание «Лауреата Акуловской премии».

И подумала, почему бы не поставить памятник на месте спецпоселения? До 70-х там оставалось два барака. Но кто об этом помнит?

— Дедушки и бабушки особо не рас-сказывали о том, что было. За 17 лет страх хорошо был воспитан в людях. Многие не знают, где могилы родных. Считаю, что вопрос совершенно не изучается в школе. На чем основаны представления о колхозах? На Шолохове, что кулаки — враги. Другой стороны мы не знаем и не видим.

Идея нашла одобрение. За собс-твенные деньги (около 80 тысяч) Лидия Ивановна сделала памятник. В дело пош-ли и премиальные лауреата. Согласовала со всеми комитетами. Директор похо-ронки «Рая» сделал памятник по мини-мальной цене, в ущерб себе — афганцы дорожат памятью. Также он подсказал многие идеи проекта: тропа из резанных камней, 3-4 ступени, буква «Ж», симво-лизирующая жертвы и составленная из колосков.

— Почему хлеб? Ну, а какой еще может быть символ хлебороба, челове-ка, который занимался только землей? Сломанные, погубленные жизни — вы-крошенные колосочки.

Стих на памятник был взят из поэмы «Жернова». Строки «здесь гибли сотня-ми Иваны, Петры, Матрены, Павлы, Анны…» не пропустили бы никогда. Поэтому они были перефразированы: «жили, мучились». Автором поэмы явля-ется Лидия Шевчук. Стихи стала писать в 2010. Поначалу наивно, не отличия ямб от хорея. А потом как прорвало.

— У меня позднее развитие, — сме-ется женщина.

Наряду с поэзией и прозой она увле-кается живописью, лепкой, плетением. Работы у нее долго не живут — раздари-ваются. Та же участь постигнет и сегод-няшнюю экспозицию. Поразительно, как много она сделала за один год.

— Это у Вас много времени, а у меня чуть-чуть. Поэтому я должна все сделать быстро. У меня достойная пенсия, де-ржу дачу, строю, потому что я хочу жить удобно и буду так жить. Не буду ждать — меня учили работать, а не просить. Книгу я издала на свои деньги и также будет с памятником. Он подтверждение моих же строк: «Клянусь хранить во веки веков память». А я человек слова. Поэтому так.

После операции Анна прожила почти пять лет и умерла в сентябре 70-го, до капли исчерпав к шестидесяти годам весь жизненный ресурс. Угасла только после того, как выдала замуж младшую дочь.

— Она столько терпела от жизни. Стоило ей бровью повести — все бы из-менилось. Почему она несла этот крест? Забыв о себе, отдавала последние крохи детям. Не нашивала нарядной одежды, всю жизнь проходив в ватной фуфайке. Не пустилась в пьянство. При любых, самых тяжелых жизненных ситуаци-ях, она не опускала рук, а боролась с трудностями, как борется утопающий в полынье.

Лидия Ивановна унаследовала волю матери и горячность отца. В одиночку сумела увековечить память о тысячах репрессированных. 28 августа на засе-дании ирбитской городской Думы, она окончательно отстояла свой памятник. Депутаты наградили ее овациями.

В конце нашего разговора дочь Анны сказала, что таких людей, как она, много, просто они не высовываются, а молча, делают свое дело. Очень хочется верить.

Александр УЙМИН,

корреспондент «Новой на Урале»,

uymin.av@yandex.ruФото автора

22 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

урал/отчаяние

«…Слепой бил палкой по воздуху, и в этих круговых взмахах выражалась его ненависть к безжалостному, зрячему миру…»

Василий Гроссман,«Жизнь и судьба»

В редакцию газеты поступил звонок из Нижнего Тагила. Пенсионер намеками, рва-но и путано стал описывать проблему. Сказать прямо не мог — мол, телефон «про-

слушивают». Но в течение разговора не сдержался и упомянул «врача-убийцу» и «прокурорскую крышу».

Д в е р ь о т к р ы л с е д о й с т а р и к . Протянутую в приветствии руку он уви-дел не сразу. А разглядев, стал радостно ее трясти, попутно сообщив, что у него припасена для гостя работа. После того, как перегоревшая в туалете лампочка отправилась на покой, знакомство про-должилось на кухне.

«В числе хороших приятелей»

Александр Кривенков родился в 1941 году в селе Зеленцово Вачского района Горьковской области (ныне Нижегородская). Сельский быт был су-ров: большая семья, в которой 5 детей. С 7 лет они бесплатно работали на колхоз. Полуголодное существование. Отец-фронтовик, принесший с войны туберку-лез и бывший до смерти в 1953 году обузой.

До тех пор, пока Хрущев не дал крес-тьянам паспорта, единственной дорогой для парней в урбанистическую жизнь была армия. Александр Иванович мог и не служить — дружил с дочкой председателя горсовета. Майор-военком все спрашивал: «На кой ты туды собрался?»

В ракетных войсках Кривенков обслу-живал гагаринские ракеты. Принимая их с заводов и доставляя на стартовые площад-ки, за 3 года объездил половину страны. Демобилизация задержалась на несколь-ко месяцев — грянул Карибский кризис. Отслужив в армии, приехал в Нижний Тагил к брату, сдал экзамены экстерном, поступил в институт.

После 6 лет работы на железной дороге был избран депутатом райсовета 11-го со-зыва. Работая крановщиком, постоянно бросался на прорывы. Как-то в Ежовом поставил рекорд — за 2 дня обработал целый состав. Поистине пролетарий — трудовая книжка пестрит записями о тру-дозатратной профессиональной деятель-ности: плотник, грузчик, стропальщик, инженер-механик, слесарь-ремонтник. Масса поощрений: «за успехи в соцсо-ревнованиях», «за высокие показатели в работе», «победитель соцсоревнования». Ни одного наказания.

— Всю жизнь работал честно. С зако-ном никогда не было проблем. Дилетантов и любителей пройтись по головам всю жизнь презирал. Наверное, поэтому у меня в числе хороших приятелей были такие люди, как бывший председатель горсо-вета и начальник КГБ Тагила, — говорит ветеран труда. — А тут, на склоне лет стол-кнулся с этими мерзавцами…

«Вопреки совету Джерома Джерома»

На излете ноября 2007 правый глаз Александра Ивановича начал угасать. В течение 30 числа око видело все хуже и

хуже, пока не перестало видеть совсем. Мыкался больной по двум больницам: в одной не было офтальмолога, во второй не приняли из-за отсутствия направле-ния. Затем поехал в ж/д поликлинику на Старателе.

Прием вела Галина Олокина. В райо-не часа доктор осматривала пациента: светила в глаз фонариком, измеряла давление. В результате она выписала направление в стационар 1-ой городской больницы, на Вагонку.

— Как врач, она не могла не знать, что нужно было дать мне под язык соответс-твующую таблетку, уложить на кушетку, — уверен Кривенков. — После чего, максимум, в течение получаса норма-лизовалось бы артериальное давление и скорее всего, восстановилось бы зрение.

В подтверждение своих слов, он, в очередной раз вскакивает с кровати и достает справочник фельдшера от 1990 года, где прописано, что при резком снижении остроты зрения необходим «прием валидола и нитроглицерина под язык» и срочная госпитализация в глаз-ной стационар.

— Могло быть кровоизлияние в мозг, и я бы умер где-нибудь по дороге из-за таких врачей, — сокрушается Александр Иванович.

Пролежав 3 недели на Вагонке, пен-сионер выписался слепым на правый глаз. Вскоре стал «хромать» левый. Около года Александр Иванович продолжал хо-дить на прием к Олокиной. «Вспомнив, что в России сейчас очень модная истина «Помоги себе сам», я решил, вопреки совету Джерома Джерома*, заглянуть в Мед. энциклопедию», где не требовалось большого ума, чтобы обнаружить по сим-птомам: у меня глаукома. После того, как я ей об этом сообщил (не она мне, а я ей!) она, ни слова ни говоря, написала мне направление в Микрохирургию глаза», — описывает свои злоключения старик.

Обследование выявило, что у Кривенкова катаракта, а вместе с ней застарелая, а, следовательно, и неопе-рабельная глаукома.

— Получается, что я наступил на одни и те же грабли два раза. А врачи, вместо помощи, своим бездействием помогли прогрессированию болезни. Полагаю, что они с медсестрой подпадают под ста-тью не выполнения профессиональных обязанностей.

За резолюцией больного

Около 3 лет Александр Иванович описывал ситуацию правоохранителям всех масштабов. В 2012 году прокурор Ленинского района Сергей Гармаш перенаправил и.о. начальнику ММУ МВД России «Нижнетагильское» обра-щение, где содержались такие строки: «Поскольку в действиях неизвестных лиц усматриваются признаки состава преступления… направляю Вам для про-ведения проверки…»

«По поручению Министра здравоох-ранения Свердловской области проведена проверка фактов, изложенных в Вашем обращении. По заключению главного внештатного специалиста офтальмо-лога Министерства здравоохранения Свердловской области О.В. Шиловских установлено, что медицинская помощь в ГБУЗ СО «Центральная городска боль-ница №1 город Нижний Тагил» оказана Вам в соответствии с Порядком оказания медицинской помощи больным с офталь-мологическими заболеваниями. Стандарт диагностики и лечения выполнен в пол-ном объеме. Как правило, прогноз лече-ния заболевания, обусловленный нару-шением кровообращения в центральной

артерии сетчатки глаза и восстановление зрительных функций независимо от вре-мени поступления в стационар, является неблагоприятным», — ответил зам. ми-нистра здравоохранения области.

— Этот специалист приехал и даже не соизволил меня увидеть. Ему минуты было бы достаточно, чтобы осмотреть мои глаза. Он что, телепат или экстра-сенс? Взяточник он, вот кто, — убежден пенсионер.

Вскоре Кривенков стал требовать наказания для сотрудников правоох-ранительных органов за «проявленное бездействие». Полицейские даже не пот-рудились прислать ему письмо с отказом в возбуждении уголовного дела.

Обширную переписку со всеми ве-домствами, пенсионер снабдил своими комментариями. Редкие официальные ответы не снабжены словами «холуй», «прохвост», «взяточник»…

«Чудовищные выводы»

«Я все лето проболел, но тщательно изучив документы, пришел к чудовищно-му выводу: прокурор — ИУДА!!!» — впол-не ожидаемо заявил измученный старик. Но после этого терпение прокурорских работников лопнуло: «Кривенков А.И… допустил оскорбительные выражения в отношении прокурора Ленинского района г. Нижнего Тагила Гармаша С.Ю. и прокурора Свердловской области Охлопкова С.А., чем злоупотребил пре-доставленным ему законом правом на обращение… С учетом изложенного… Ваше обращение поступившее в проку-ратуру района оставлено без ответа». И даже здесь упертый пенсионер поставил клеймо: «холуй».

— Человек не совсем адекватно оце-нивает действия доктора, судит со своей позиции. Амбулаторную кару анализи-ровали — нарушений со стороны врача нет. Есть ряд заболеваний, предусматри-вающих развитие слепоты, в том числе глаукома. По-человечески его жаль: ви-дел-видел, и вдруг ослеп. Отсюда невроз и озлобленность. Но из-за этого нельзя очернять людей — прокомментировал анонимный источник, знакомый с дан-ной ситуацией.

В свои 73 года Александр Кривенков перенес 4 инсульта, 2 операции на гла-зах, один из которых худо-бедно видит. В 2013 он получил 2-ю группу инвалид-ности пожизненно.

— Меня умышленно сделали почти слепым и чуть не убили. Место врача и прокурора в 13-м лагере, где сидел зять Брежнева, Юрий Чурбанов, — гнет свое старик. — Я еще до суда дойду…

…И только жена, заглядывая в комна-ту и услышав речь мужа, пересыпанную словами «гнида», «подонок», «козел», подожмет губы, и скажет:

— Пора бы успокоиться.

*Джером К. Джером — английский писатель-юморист. Один из героев повес-ти «Трое в лодке, не считая собаки», при чтении справочника, обнаружил у себя все описанные симптомы перечисленных там болезней, кроме родильной горячки.

Почти слепая ярость

Александр УЙМИН,

корреспондент «Новой на Урале»,

uymin.av@yandex.ruФото автора

23 «Новая газета на урале» понедельник.

№97 01. 09. 2014

смотрите, кто !

Алексей Морозов, капитан сборной

России, с Кубком мира

2008 года. Первым

для нашей страны

за 15 лет

А лексей Морозов заверша-ет игровую карьеру, и в 37 это нормально. Алексей Морозов уходит со льда, и это очень грустно. Большие игроки всегда уходят рано,

сколько бы им ни было лет. А Лешу Морозова «стариком» назвать было невоз-можно — он все десять последних после возвращения в Россию лет как законсер-вировался. Это не только внешности каса-лось — игры тоже.

Конечно, за исключением прошлого сезона, когда капитану золотой сбор-ной-2008, символу «Ак Барса» и главной игравшей в России звезде нового столе-тия не повезло с завершением. Он едва ли не впервые попал не в свою роту, то есть в реформируемый ЦСКА. Вот много-летний партнер Морозова по «Ак Барсу» и сборной Данис Зарипов после такого же списания из Казани попал туда, куда нужно — в магнитогорский «Металлург», прямо в связку с Сергеем Мозякиным, и все у него сложилось как нельзя лучше — и Кубок Гагарина, и золотые медали чемпио-ната мира, и вообще оказалось, что Данис провел едва ли не лучший сезон в карьере.

А у Морозова, как он сам сейчас говорит, в ЦСКА «не заладилось». И травмы поме-шали, и, на мой взгляд, не поняли его там. В хоккей «по Морозову» играть было просто некому, потому что его хоккей — штучный, такого на ледовых просторах, и не только российских, осталось всего ничего.

Мог бы продолжить карьеру в другом клубе после расторжения контракта? Да запросто, только пришлось бы искать, приспосабливаться и мучиться, а Морозов выше этого, и случая с ЦСКА ему хватило. Плохо с ним расстались и в «Ак Барсе», которому он отдал девять лучших сезо-нов, но там же хотели видеть его всегда

забрасывающим по тридцать с лиш-ним шайб за сезон. Так не бывает, и

вообще это теперь дело прошлое, пусть руководство казанского

клуба само выпутывается и думает, как исправиться. Уж свитер с номером «95» под своды «Татнефть-Арены» поднять придется точно. Если Алексей Морозов согласится, конечно.

В Сетуни подобной процедуры не ожи-дается, хотя начинал Леша Морозов имен-но в давно почивших «Крыльях», начинал неброско, но основательно, иначе бы не оказался в 20 лет в сборной России, а сле-дом в заокеанском топовом «Питтсбурге». Еще через год в Нагано-1998 юный фор-вард завоевал серебряную олимпийскую медаль, и та награда долго оставалась для него главной — лет десять, не меньше. Может, и сейчас остается — выше второго места сборная России на олимпийских турнирах больше не поднималась. И флаг, который нес знаменосец олимпийской сборной Алексей Морозов на открытии Олимпиады в Ванкувере-2010, славы ему не прибавил.

Не сказать, что в заокеанской карье-ре все складывалось у него не слишком удачно — кому-то того, чтобы поиграть в одном звене с Марио Лемье и Алексеем Ковалевым, за глаза бы хватило. А Алексей Морозов, заматерев, под занавес заоке-анской карьеры уже выдал два гроссмей-стерских результата в 49 и 50 набранных за сезон очков. Но мало набирать очки и получать хорошую прессу, мало быть добротным игроком добротной коман-ды — он-то уже в начале «нулевых» был способен на большее. Тут и подоспел ло-каут, во время которого Морозов принял решение не возвращаться в НХЛ. Сезон для сверхзвездного «Ак Барса» оказался пропащим, а для Леши — судьбоносным.

Собственно, с осени 2004-го и началось десятилетие, которое могло стать его

десятилетием. Но не стало. Или стало, но не совсем.

По игре и по заслугам — никаких вопросов. Трижды

чемпион России (в том чис-ле двукратный победи-

тель Кубка Гагарина), двукратный чемпи-

он мира, обладатель кучи индивидуаль-ных призов, самое узнаваемое лицо российского чем-

пионата. Бомбардир и распасовщик, уни-

версальный талант, технарь от Бога, побе-

дитель по натуре, везун-чик — ну все во второй

части карьеры сложилось, как надо. Сильнее и стабиль-

нее звена Морозов—Зиновьев—Зарипов в российском хоккее ну-

левых не было, умнее тоже. Зинэтула Билялетдинов, счастливо нашедший это

сочетание, давал Морозову и компании ту необходимую степень свободы, которой не предоставил больше никому. И «моро-зовцы» играли в хоккей, заставляющий вспоминать о былых славных временах, их почерк был каллиграфически точен, но не старомоден, в нем чувствовалась мощь и сила новых времен.

Героем первого плана Алексей Морозов, несмотря на признание и лю-бовь болельщиков, все-таки не стал. В нем нет ярко выраженной брутальнос-ти Александра Овечкина, импозантности Ильи Ковальчука, харизматичности Павла Дацюка, органики Евгения Малкина или отвязности Александра Радулова. У них и

заокеанская карьера складывалась лучше (кроме Радулова), и на виду им быть было написано на роду.

Морозову всегда слегка мешали его скромность и правильность. Не ему самому мешали — он такой, какой есть, — мешали раскрутке его имиджа. Для полноты кар-тины не хватало «зазубринок», зачастую делающих менее талантливого человека более заметным. Да ему и претила суета вокруг его персоны, это даже навязчивые мои собратья по перу чувствовали и лиш-них вопросов не задавали. Вот уж кто ни-когда не годился на роль экскурсовода по закулисью — душу нараспашку Морозов никогда и ни перед кем не распахивал.

В игре его душа, на льду. Теперь прихо-дится писать — «была», потому что своего решения Алексей Морозов не изменит. Мне так кажется.

Да, еще про Квебек, где Алексей Морозов был капитаном золотой сборной, впервые за 15 лет поднявшим чемпион-ский кубок над головой. Морозов мог стать главным героем этого потрясающего возвращения — именно он забросил реша-

ющую шайбу в ворота чешской сборной в овертайме, именно он стал автором побед-ного буллита в ворота белорусов, а потом его подлым ударом сзади в голову бросил на лед шведский громила Дуглас Мюррей. Момент был чудовищный, я не чаял боль-ше увидеть капитана на льду, но Морозов пропустил всего один матч.

Вячеслав Быков по одному ему ведо-мым соображениям разбил казанское зве-но, отправив Даниса Зарипова скитаться по разным сочетаниям. И соединил его лишь однажды, и то вынужденно, когда Илья Ковальчук пропускал полуфинал с финской сборной из-за дисквалификации. Тот матч остается в золотом фонде рос-сийского хоккея — как высокая классика жанра, а шайбы Зарипова и Морозова — образцами идеального, просто волшебного исполнения. На счету Морозова будет много чего еще, в том числе и золотой гол в финале первого розыгрыша Кубка Гагарина, но тот матч-шедевр в Квебеке я все-таки ставлю на первое место. И миг, когда кубок оказался в руках капитана сборной, запомню навсегда.

На общем чемпионском снимке, ка-жется, один Морозов не улыбается. Сил на улыбку не осталось.

Если быть точным, за двадцать сезонов в большом хоккее заброшенных Алексеем Морозовым шайб набралось 468, результа-тивных передач — 595, но что эти цифры до-бавляют к образу? Да ничего, собственно.

Когда большой мастер уходит, остает-ся ощущение его игры. Непередаваемое. Но точно — незабываемое.

Владимир МОЗГОВОЙ,обозреватель «Новой»

Морозову всегда слегка мешали его скромность и правильность. Не ему самому мешали — он такой, какой есть, — мешали раскрутке его имиджа. Для полноты картины не хватало «зазубринок», зачастую делающих менее талантливого человека более заметным «

«

Номер «95»Лучший хоккеист нулевых Алексей Морозов решил уйти из большого спорта

Дмитрий БЫКОВ

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77$24833 от 04 июля 2006 г.Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© АНО «РИД «Новая газета», 2014 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

www.novayagazeta.ru

Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Редакторы номера: К. Полесков, Г. Розинский

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ(зам главного редактора, редактор службы информации), Константин ПОЛЕСКОВ (редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ, Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН,Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Андрей КОЛЕСНИКОВ, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Кирилл МАРТЫНОВ («Мнения и комментарии»), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Иван ЖИЛИН (Киров), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ,

Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

WEB-редакция: Зинаида БУРСКАЯ, Мария ЕПИФАНОВА, Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Ольга ПРОСВИРОВА, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция

Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор)

Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Владимир ГРИБКОВ (заместитель директора), Наталья ЗЫКОВА (персонал), Вера ИЛЬЕНКО (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

Августа вторая половина, вторая половина дня,Залитая солнцем луговина, комарино-стрекозья толкотня.Медленно скользящая лодка, мелкая теплая вода.Если что-то значит слово «кротко», то это да, ему сюда.Будто все затем и рождалось, чтоб долго и тихо увядать,А я, смешавши зависть и жалость, явился все это увидать.Жизнь моя, позднее лето, тающий запас, тихий час!И если я так люблю все это, чувствуя ваш прицельный глаз,Чуя вонь вашего расцвета и видя весь ваш иконостас, —То как бы я любил все это, если бы не было бы вас!

И я бы умолк на этом месте, будь мне, к примеру, двадцать шесть, —Вокруг и тогда хватало жести, но это была другая жесть.

А если б вошел я, против правил, в ту же реку десять лет спустя —Тогда бы, наверное, прибавил, слезою невольною блестя,Что этот миг теплого покоя — всего запятая перед «но»,А дальше начинается такое, которое любить мудрено:Дробный бег поезда за лесом, осеннее «налетай, братва»,Идиллия сперва сдана бесам, потом укрыта снегом и мертва.Ветер по пустому перрону свищет все громче, все лютей.Поистине, как любить природу, если бы не было людей?Я всю эту книжку-раскраску из охры, свинца и синевыНахваливал только по контрасту: угрюмо, но все-таки не вы.

Я вряд ли бы так любил все это, не помни я, какие вы есть.И это реверанс от поэта, которому стало тридцать шесть.

А нынче, когда вы так горазды везде распространяться, как газ, —Я думаю: все-таки без вас бы. Лучше бы все-таки без вас.А то, вспоминая вашу лажу, я даже на этом берегу,Даже и дачному пейзажу по-прежнему верить не могу.Идиллию видишь? Разуверься. Все маска, искусное вранье.Мне видится теперь изуверство в юродивой кротости ее.Все маска, цветущая ловушка, и даже серебряная нитьЛетит над кустами, потому что иначе тебя не приманить.И все эти отмели и плесы на сонной августовской рекеПохожи на пьяные слезы убийцы в ночном кабаке.Не жалко никого. Потому что, где раньше была благая весть, —Мне видится ловушка, ловушка. Так я говорю в сорок шесть.

Через десять лет, вероятно, — граница не так уж далека, —Все уже мне будет понятно! Подумаешь, река — и река.Я в ней постепенно растаю. В эту рыжину и свинецЯ уже полвека врастаю — должен же врасти наконец.

С годами, к несчастью или к счастью, — смирение, охра, рыжина —Я стану, как и все, твоей частью. А часть дара речи лишена.

«Августа вторая половина…»Из лирики этого лета

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

Общий тираж — 233 150 экз.Тираж сертифицированNovayagazeta.Ru — 17 825 450 просмотров за июль 2014 г.

Выходные данные «Новой газеты на Урале»:Учредителем является ЗАО «Новая газета».Газета зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связии охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации: ПИ №ФС77-29225 от 31 августа 2007 года. Главный редактор: ДРОБИНА И.В.По вопросам рекламы обращайтесь по тел: 8-922-203-27-18. Предложения и вопросы присылайте на адрес: ng-redaktor@mail.ru.Адрес редакции: 620075, г. Екатеринбург, ул. Кузнечная, 92, оф. 501. Тел: (343) 290-92-20, тел/факс: (343) 365-73-21.Для корреспонденции: 620086, г. Екатеринбург, а/я 39.Цена свободная.

Срок подписания в печать по графику: 17.00. 31.08.2014 г. Срок подписания в печать фактически: 17.00. 31.08.2014 г.Отпечатано в типографии ЗАО «Прайм Принт Екатеринбург»,г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 18н.

Тираж регионального выпуска: 3 200 экз. № заказа 4479